Юлай Валей,
09-09-2011 14:27
(ссылка)
Азамат бул!
Перепечатано из сообщества Союз Тюркских Стран-Turan
ссылка: http://my.mail.ru/community/www.yalquzaq.com/709871806837EC30.html
Каким должен быть настоящий казах?
Не трудно стать героем, богатым, успешным руководителем, труднее быть настоящим казахом, патриотом своей Родины!
Чтобы
стать настоящим казахом, достойным гражданином своей Родины, необходимо
сначала начать с самого себя, быть примером для своих детей, родных,
коллектива, соседей.
Начинайте со смены удостоверения личности,
поменяв фамилию, имя, отчество на казахский язык. С принятием
Независимости коренному населению Казахстана разрешено в фамилиях убрать
окончания -ов, - ев, - ин.
Что нужно сделать:
1. В центре обслуживания населения написать заявление, чтобы получить свидетельство о рождении на казахском языке;
2. На основании свидетельства о рождении на каз.языке, получите удостоверение личности;
3. Затем снова получите РНН;
4. При получении СИК Ф.И.О. пишутся на 2 языках;
5.
Остальные документы не обязательно переводить на казахский язык, так
как они все годны, в СИКе указаны на двух языках прежнее и настоящее
Ф.И.О.
Для своих детей и внуков мы обязаны личным примером показать - каким должен быть настоящий патриот своей страны.
Прошли
те времена, когда хотели заставить нас забыть имена своих предков. Если
мы все перепишем свои Ф.И.О. на казахский язык, наши предки будут нами
довольны и горды!
Каждый казах, имеющий гордость, должен это сделать!
Жеке куәлігің қазақ тілінде болмаса, сен қандай қазақ азаматысың?
Нағыз қазақ азаматы қандай болу керек? Басына бақ қонса,
бай, бастық, батыр болу оңай, бірақ, азамат болу қыйын дейді. Азамат
деген сөзге ер адам да, әйел адам да кіреді. Азамат - дұрыс адам деген
мағына береді. Нағыз қазақ азамат болу үшін адам бірінші өзінен бастау
керек, сосын балалары мен тума-туысқандарына, ұжымы, көрші-көлем,
ағайындары, алыс-жақын тумаларына үлгі көрсетіп, ақыл кеңес беруі қажет.
Ол үшін аты-жөнін, яғни, атын, әкесінің атын, тегін қазақ тілінде Жеке куәлігін жаздырудан бастайды.
Тәуелсіз Қазақ елі, Қазақстан Республикасы болғаннан
бері ов, ев, ин дерді алып тастап, Қазақ азаматтарына аты-жөнін, тегін
қазақ тілінде жазуға Заң бойынша ұрықсат етілген.
Не істеу керек:
1.Халыққа қызымет көрсету орталығына барып, өтініш жазып, Туу туралы куәлігіңді таза қазақ тілінде жаздырасың,
2.Қазақ тілінде жазылған Туу туралы куәлік негізінде Жеке куәлік аласың,
3.Сосын, салық төлеу куәлігін(РНН) қайта аласың,
4.Әлеуметтік жеке код(СИК) бергенде аты-жөнің қазақ және орыс тілінде жазып беріледі.
5.
Басқа құжаттарыңды қазақ тіліне аудармауыңа да болады, бәрі жарамды,
заңды болып есептелінеді, неге десеңіз әлеуметтік жеке кодта бұрынғы,
қазіргі аты-жөнің екі тілде жазылып тұр.
Бүгінгі күннен
бастан, әр азамат, түгел отбасы, ауыл, аудан, қала, облыс болып Қазақ
елінің нағыз азаматы атына лайық жұмыс жасайық, өмір сүрейік,
балаларымыз бен немерелерімізге қазақ екенімізді іспен көрсетейік.
Әкеңнің атын ұмыттырам деген заман өтті, әкеңнің, атаңның,
бабаңның, яғни, аты-жөніңді, тегіңді Жеке куәлігіңе қазақ тілінде
жаздырсаң, Алла тағала да, ата-баба әруағы да сені қолдайды, ризашылығын
береді деп ойлаймын.
Сенің Жеке куәлігіңді біреу келіп қазақ тілінде жазып бермейді, әрбір кеудесінде намысы бар адам соны ескеруі керек.
Ақтөбе қаласы, Нұрлан Ізденұлы ЕСЕНҒАЗЫ
Қазақстан Республикасының Президентінің «Ұлты қазақ азаматтардың тегі
мен әкесінің атын жазуға байланысты мәселелерді шешу тәртібі туралы» 02
ақпан 1996 жылғы № 2923 Жарлығына байланысты қазақ аты-жөнін жазғанда
бірінші атын сосын әкесінің атын содан кейін тегін жазады. Мысалға: Айса
Мусаұлы Асан мырзаға, Айгүл Мусақызы Асан ханымға, ал егер орысша
Асанов болса, онда Асановка не Асановага болады(орыстарда керісінше
ФИО). Тектерінді қазақ тілінде жазбай қазақ болмайсыздар! Құлдың мойнына
таққан қарғы сияқты, ов, ев, ин-дардан қазірден бастап құтылыңдар!
ссылка: http://my.mail.ru/community/www.yalquzaq.com/709871806837EC30.html
Каким должен быть настоящий казах?
Не трудно стать героем, богатым, успешным руководителем, труднее быть настоящим казахом, патриотом своей Родины!
Чтобы
стать настоящим казахом, достойным гражданином своей Родины, необходимо
сначала начать с самого себя, быть примером для своих детей, родных,
коллектива, соседей.
Начинайте со смены удостоверения личности,
поменяв фамилию, имя, отчество на казахский язык. С принятием
Независимости коренному населению Казахстана разрешено в фамилиях убрать
окончания -ов, - ев, - ин.
Что нужно сделать:
1. В центре обслуживания населения написать заявление, чтобы получить свидетельство о рождении на казахском языке;
2. На основании свидетельства о рождении на каз.языке, получите удостоверение личности;
3. Затем снова получите РНН;
4. При получении СИК Ф.И.О. пишутся на 2 языках;
5.
Остальные документы не обязательно переводить на казахский язык, так
как они все годны, в СИКе указаны на двух языках прежнее и настоящее
Ф.И.О.
Для своих детей и внуков мы обязаны личным примером показать - каким должен быть настоящий патриот своей страны.
Прошли
те времена, когда хотели заставить нас забыть имена своих предков. Если
мы все перепишем свои Ф.И.О. на казахский язык, наши предки будут нами
довольны и горды!
Каждый казах, имеющий гордость, должен это сделать!
Жеке куәлігің қазақ тілінде болмаса, сен қандай қазақ азаматысың?
Нағыз қазақ азаматы қандай болу керек? Басына бақ қонса,
бай, бастық, батыр болу оңай, бірақ, азамат болу қыйын дейді. Азамат
деген сөзге ер адам да, әйел адам да кіреді. Азамат - дұрыс адам деген
мағына береді. Нағыз қазақ азамат болу үшін адам бірінші өзінен бастау
керек, сосын балалары мен тума-туысқандарына, ұжымы, көрші-көлем,
ағайындары, алыс-жақын тумаларына үлгі көрсетіп, ақыл кеңес беруі қажет.
Ол үшін аты-жөнін, яғни, атын, әкесінің атын, тегін қазақ тілінде Жеке куәлігін жаздырудан бастайды.
Тәуелсіз Қазақ елі, Қазақстан Республикасы болғаннан
бері ов, ев, ин дерді алып тастап, Қазақ азаматтарына аты-жөнін, тегін
қазақ тілінде жазуға Заң бойынша ұрықсат етілген.
Не істеу керек:
1.Халыққа қызымет көрсету орталығына барып, өтініш жазып, Туу туралы куәлігіңді таза қазақ тілінде жаздырасың,
2.Қазақ тілінде жазылған Туу туралы куәлік негізінде Жеке куәлік аласың,
3.Сосын, салық төлеу куәлігін(РНН) қайта аласың,
4.Әлеуметтік жеке код(СИК) бергенде аты-жөнің қазақ және орыс тілінде жазып беріледі.
5.
Басқа құжаттарыңды қазақ тіліне аудармауыңа да болады, бәрі жарамды,
заңды болып есептелінеді, неге десеңіз әлеуметтік жеке кодта бұрынғы,
қазіргі аты-жөнің екі тілде жазылып тұр.
Бүгінгі күннен
бастан, әр азамат, түгел отбасы, ауыл, аудан, қала, облыс болып Қазақ
елінің нағыз азаматы атына лайық жұмыс жасайық, өмір сүрейік,
балаларымыз бен немерелерімізге қазақ екенімізді іспен көрсетейік.
Әкеңнің атын ұмыттырам деген заман өтті, әкеңнің, атаңның,
бабаңның, яғни, аты-жөніңді, тегіңді Жеке куәлігіңе қазақ тілінде
жаздырсаң, Алла тағала да, ата-баба әруағы да сені қолдайды, ризашылығын
береді деп ойлаймын.
Сенің Жеке куәлігіңді біреу келіп қазақ тілінде жазып бермейді, әрбір кеудесінде намысы бар адам соны ескеруі керек.
Ақтөбе қаласы, Нұрлан Ізденұлы ЕСЕНҒАЗЫ
Қазақстан Республикасының Президентінің «Ұлты қазақ азаматтардың тегі
мен әкесінің атын жазуға байланысты мәселелерді шешу тәртібі туралы» 02
ақпан 1996 жылғы № 2923 Жарлығына байланысты қазақ аты-жөнін жазғанда
бірінші атын сосын әкесінің атын содан кейін тегін жазады. Мысалға: Айса
Мусаұлы Асан мырзаға, Айгүл Мусақызы Асан ханымға, ал егер орысша
Асанов болса, онда Асановка не Асановага болады(орыстарда керісінше
ФИО). Тектерінді қазақ тілінде жазбай қазақ болмайсыздар! Құлдың мойнына
таққан қарғы сияқты, ов, ев, ин-дардан қазірден бастап құтылыңдар!
Юлай Валей,
28-08-2011 19:11
(ссылка)
Кто такой тевкелев??!!!
О возвеличивании Тевкелева в Челябинской области
Несмотря на обсуждение башкирской общественности с руководством
Челябинской области, на праздновании юбилея г. Челябинска соседи
прилюдно вывесят плакаты с изображением душегуба - этого Гитлера
башкирского народа.
Отправил электронные обращения в адрес:
- президента РБ
- президента РФ
- премьер-министра РФ
- в Госдуму
- в комитет ГД по делам национальностей (по электронке cNation@duma.gov.ru)
Обращение Медведеву было следующего содержания(остальным примерно тоже, с незначительными изменениями):
Предлагаю
всем неравнодушным последовать примеру - отписаться адресатам, но текст
лучше хотя бы незначительно изменить. Например я забыл про Тэфтилэу
упоминуть. Еще можно подобные письма отправить в различные СМИ. У кого
есть время - поищите их адреса, выложьте сюда, чтобы желающим отписаться
сэкономить время. Выложите в башкирских группах во всех социальных
сетях и форумах
Эйзэгез, йэмэгэт, эш туктамайык. Хэрэкэттэ бэрэкэт Сила воздействия обращений будет зависеть от их количества
Азат Зайдулин
Несмотря на обсуждение башкирской общественности с руководством
Челябинской области, на праздновании юбилея г. Челябинска соседи
прилюдно вывесят плакаты с изображением душегуба - этого Гитлера
башкирского народа.
Отправил электронные обращения в адрес:
- президента РБ
- президента РФ
- премьер-министра РФ
- в Госдуму
- в комитет ГД по делам национальностей (по электронке cNation@duma.gov.ru)
Обращение Медведеву было следующего содержания(остальным примерно тоже, с незначительными изменениями):
Здравствуйте Дмитрий Анатольевич.
Как
башкир крайне озабочен, что несмотря на обращения нашей общественности и
заверения челябинской стороны на празднованиях в Челябинской области по
поводу юбилея г.Челябинска изображение Тевкелева все-таки будет
позиционироваться.
Дело в том, что Тевкелев для башкир, все равно что Гитлер для всей Европы:
Его
жестокость была необычна даже для того жестокого времени. Тевкелев
лично обосновал тактику выжженной земли по отношению к башкирам, близкую
современному понятию геноцида и привел ее в исполнение: «Бунтующие
согласники могут приттить в страх и разделение, ибо принуждены будут
своих жен и детей охранять» (Материалы по истории Башкортостана, 2002.
С.95), т.е. расправу именно над беззащитными женщинами, стариками и
детьми и целенаправленную организацию массового голода (Материалы по
истории Башкортостана, 2002. С.311). Только в одной экспедиции весны
1736 г. Тевкелев, объединившись с командой полковника Мартакова, сжег
дотла более 50 башкирских деревень, истребил более 2000 жителей. Всего
за март-апрель 1736 года было сожжено 503 аула, убито не менее 3042
человек, а за весь 1736 г., по оценке А.И. Румянцева – не менее 10
тысяч. Факты эти исторически неопровержимы.
Но ведь нигде в
Европе не позиционируется Гитлер, так ведь, хотя он несомненно крупная
историческая личность. Почему такая неоднозначная историческая личность
как Тевкелев позиционируется на бывшей башкирской земле (Челябинск
основан на землях башкир)?
Прошу Вас как-то посодействовать тому, чтобы плакаты с изображением данного палача не "светились" на праздновании юбилея соседей
Заранее спасибо
Как
башкир крайне озабочен, что несмотря на обращения нашей общественности и
заверения челябинской стороны на празднованиях в Челябинской области по
поводу юбилея г.Челябинска изображение Тевкелева все-таки будет
позиционироваться.
Дело в том, что Тевкелев для башкир, все равно что Гитлер для всей Европы:
Его
жестокость была необычна даже для того жестокого времени. Тевкелев
лично обосновал тактику выжженной земли по отношению к башкирам, близкую
современному понятию геноцида и привел ее в исполнение: «Бунтующие
согласники могут приттить в страх и разделение, ибо принуждены будут
своих жен и детей охранять» (Материалы по истории Башкортостана, 2002.
С.95), т.е. расправу именно над беззащитными женщинами, стариками и
детьми и целенаправленную организацию массового голода (Материалы по
истории Башкортостана, 2002. С.311). Только в одной экспедиции весны
1736 г. Тевкелев, объединившись с командой полковника Мартакова, сжег
дотла более 50 башкирских деревень, истребил более 2000 жителей. Всего
за март-апрель 1736 года было сожжено 503 аула, убито не менее 3042
человек, а за весь 1736 г., по оценке А.И. Румянцева – не менее 10
тысяч. Факты эти исторически неопровержимы.
Но ведь нигде в
Европе не позиционируется Гитлер, так ведь, хотя он несомненно крупная
историческая личность. Почему такая неоднозначная историческая личность
как Тевкелев позиционируется на бывшей башкирской земле (Челябинск
основан на землях башкир)?
Прошу Вас как-то посодействовать тому, чтобы плакаты с изображением данного палача не "светились" на праздновании юбилея соседей
Заранее спасибо
Предлагаю
всем неравнодушным последовать примеру - отписаться адресатам, но текст
лучше хотя бы незначительно изменить. Например я забыл про Тэфтилэу
упоминуть. Еще можно подобные письма отправить в различные СМИ. У кого
есть время - поищите их адреса, выложьте сюда, чтобы желающим отписаться
сэкономить время. Выложите в башкирских группах во всех социальных
сетях и форумах
Эйзэгез, йэмэгэт, эш туктамайык. Хэрэкэттэ бэрэкэт Сила воздействия обращений будет зависеть от их количества
Азат Зайдулин
Юлай Валей,
25-08-2011 00:24
(ссылка)
Поэтическая летопись времени.
РАВИЛЬ БИКБАЕВ
Поэтическая летопись времени
Предисловие к Антологии башкирской поэзии (Уфа, Китап, 2007 г., 3000 экз).
Перевод Айдара Хусаинова и Зухры Буракаевой
Дорогой читатель!
В
истории башкирской литературы книга, которую ты взял в руки, — самая
большая, самая представительная книга. Уникальна она не только по
хронологическому охвату, не только по своему объему, но и потому, что
составлена из лучших образцов поэзии разных времен. Это поэзия, что
рождена в душе народа, поэзия, что передавалась из уст в уста, из века в
век, из поколения в поколение, эти строки были высечены на надгробных
плитах, выбиты на Орхоно-Енисейских памятниках, записаны в сотнях
древних рукописей, напечатаны в тысячах книг нашего времени.
“Антология
башкирской поэзии” с первых и до последних страниц есть удивительно
богатый и своеобразный мир поэзии, эта книга зовет в незабываемое
путешествие всех, кто любит родной язык, кто ценит искусство слова, тех,
кто открыл для себя вечные ценности и тех, кто только в начале пути.
Добро пожаловать! В добрый час! В добрый путь!
* * *
Самое
ценное для каждого народа — это Слово. Чтобы сохранить себя, народ,
прежде всего, должен сохранить свой язык. У кого есть язык, есть и
Отчизна. Однажды утраченный язык не воскресить.
До
того, как народы обрели свою отчизну, немало было пройдено дорог,
немало поскитались племена, не раз приходилось им менять место обитания.
Но куда бы ни заносила их судьба, какие дорогие сердцу земли, какие бы
святые могилы не приходилось покидать, каждый народ в своей памяти, в
глубине души свято хранил сокровищницу Поэзии, сокровищницу Слова.
Трудно
представить народ, у которого не было бы искусства Слова. В Слове, в
устном творчестве, в письменных источниках запечатлена история народа.
Историческая память, философия жизни, каноны морали и нравственные устои
передавались из поколения в поколение при помощи Слова. Именно
искусство Слова лучше всякого оружия, прежде всего, более всего, вернее
всего воспитывает, возвышает и защищает национальную гордость,
национальное самосознание, чувство собственного достоинства и честь
народа.
Развитие национальных литератур
как самостоятельных эстетических систем — очень сложный,
долговременный процесс. В этом пути поэзия занимает свое особенное,
видное место. Вернее будет сказать, что начало литературы — в поэзии,
что самые древние ее жанры — это поэтические жанры. Таким образом,
обозревать историю литературы с самых древних времен до наших дней —
значит путешествовать прежде всего по сложным, извилистым путям поэзии.
«Антология
башкирской поэзии» дает возможность подобного путешествия каждому, кто
неравнодушен к родному языку, к родной литературе. В этом издании
представлены лучшие образцы поэтического наследия, созданного за более
чем тысячу лет.
И до этого выходили в
свет поэтические сборники разных авторов, хрестоматии, антологии. Каждое
такое издание делало свое достойное дело. «Антология башкирской
поэзии», опираясь на их опыт и обобщив его, имеет своей целью
представить основные черты огромной поэтической вселенной от первых
строк, дошедших до нас, до относительно недавних, собрав воедино стихи,
созданные поэтами в едином поэтическом мире.
Ни
одна нация, ни один народ не жил и не живет, отделившись от всех,
оградив себя забором, его духовное и экономическое развитие происходит в
тесной связи со всем миром. Поэтому и в народном творчестве, и в
письменной литературе имеется много общих произведений. Особенно
характерно это явление для поэтического творчества.
В
связи с этим надо отметить две тенденции. В советское время преобладало
нигилистическое мнение о национальных литературах, особенно тех, чьи
письменные литературные языки сложились по историческим меркам не так
давно. Считалось, что их развитие началось только после Октябрьской
революции. Эта ложная концепция была положена в основу официальной точки
зрения.
В то же время были попытки шире
смотреть на эту проблему. Несмотря на различные ограничения и даже
преследования, поиски литературного наследия не прекращались. Во второй
половине восьмидесятых открылись новые возможности для того, чтобы
подойти объективно к истории и развитию башкирской поэзии.
Но
и здесь не обошлось без крайностей. Если раньше почти полностью
игнорировалось существование дореволюционной литературы, то в последнее
время очень распространены попытки “одревления” каждой национальной
литературы. Это опасное желание может стать своеобразной тенденцией. Но
что насильно творить свою историю, что не признавать истинное положение
вещей - это одно и то же. Все это одинаково противоречит истине.
Развитие человечества началось не с одной нации и в то же время ни одна
нация не живет отдельно от всего человечества. При составлении
«Башкирской антологии поэзии» этот принцип был основополагающим.
* * *
В
некоторых литературах, в которых письменные традиции опираются на
тысячелетний опыт, связь с народным творчеством постепенно угасает, и
даже его фольклор не в полной мере доходит до наших дней. В истории
развития башкирской поэзии фольклор есть самая большая и самая древняя
поэтическая школа. Башкирское народное творчество — это уникальное
явление в фольклорном наследии не только тюрков, но и всего мира.
В
мировом фольклорном наследии по своему объему и богатству, многообразию
жанров, высокой поэтике произведений и другим ярким качествам
башкирское народное творчество занимает одно из самых значительных мест.
Его традиции запечатлены не только в древних памятниках литературы, они
продолжали жить вплоть до середины двадцатого века. Скажем, знаменитый
эпос шумеров, созданный пять тысяч лет тому назад, сохранился лишь на
глиняных досках. А созвучный “Гильгамешу” по своей философской глубине и
миропониманию, созданный в те же времена, а, может, и раньше, древний
башкирский эпос “Урал-батыр” в начале двадцатого века жил в народе и
записан был из уст сэсэнов.
И до
последнего времени ощущалось сильное влияние фольклора как на общее
духовное развитие народа, так и на нашу поэзию. Связь эта не прерывается
доныне. Поэтому вполне естественно, что антология открывается
классическими образцами башкирского народного творчества.
У
нас, башкир, как и у других, родственных нам народов, есть неоспоримые
права на наследие древней и средневековой тюркской литературы, с которой
у нашей поэзии многовековые связи. Башкирская поэзия зародилась и
развивалась в рамках восточной поэзии; особенностями образного мышления,
художественными методами, эстетической системой, формами и сутью она
связана именно с Востоком. Но загадочное понятие «Восток» охватывает
огромные пространства, от японских островов до Испании,
объединяя различные культуры. Среди них Тюркская, Персидская,
Китайская, Индийская, Арабская...
Башкиры
развивали свое мировоззрение, свою культуру в Урало-Идельском и
Среднеазиатском мире, мире, в котором живут и взаимодействуют тюркские,
персидские и арабские традиции.
С
современной точки зрения нелегко представить, насколько тесными были эти
связи. Многие из них утеряны, многие сохранились в глубинных пластах и
их нелегко обнаружить. Они и сейчас в быту, и в особенностях мышления, и
в отдельных словах и образах. Они вписаны в народную память, их следы в
почитании Афлитуна и Искандера ( Платона и Александра Македонского), в
названиях родов и деревень, таких, как Туркмен, Киргиз, Калмык и т.д.,
бытовании таких имен, как Узбек, Чингиз, Найман, Алтай, Нартайлак. У нас
поют: «В городе Шамшариф, пока не закатится солнце, ворота не
запирают», «То хочется мне идти в Бухару, то жизнь свою устроить», «Нет у
меня богатства из Бухары», «Текут воды по арыку». У нас говорят: «Суфий
не ест лука, но если увидит, умнет вместе с кожурой», «Ленивый
Хорасан», «один чурек хлеба», «пиала» — это и многое другое есть
незабываемые свидетельства нашей близости с восточными землями.
По
земле Башкортостана, по Уралу испокон веков волна за волной проходили
разные народы, земля наша испокон веков была благодатным местом.
Родословная поэта Кул-Гали, создавшего великий дастан “Кисса-и-Юсуф”,
восходит к нашему народу. В наших краях такие произведения, как
“Кисекбаш”, были настольными книгами в медресе. “Бузъегет” был создан в
Башкортостане. Практически все поэты-суфии на территории Урала и Идели —
выходцы из Башкортостана, их произведения основаны на наших традициях.
Также
не случайно, что многие рукописи наиболее полно сохранились именно на
нашей земле. Таков, к примеру, вариант “Кисса-и-Юсуфа”, обнаруженный у
нас. Найденные в деревне Катай Бакалинского района Башкорстана списки
Маули Кулуя считаются наиболее полными, самыми древними. Значит,
подобные произведения были весьма распространены среди башкир, напрямую
влияя на формирование литературного вкуса, на развитие письменных
поэтических традиций.
Конечно, в
тюркском мире народы общались не только на праздниках, обменивались не
только песнями. Жизнь сурова и беспощадна. Она прекрасна, но в то же
время причиняет страдания и боль. Тюрки сталкивались между собой, племя
нападало на племя, род на род. Народы безжалостно воевали друг с другом.
Время от времени вспыхивали барымта (угон скота) и карымта (кровная
месть). Были и свадьбы, и нашествия. Были и любовь и ненависть. Были
войны за землю, за селения, за скот. Покорялись города, людей угоняли в
рабство.
Но история не помнит такого,
чтобы племена и народы воевали из-за книг, из-за песен и дастанов. У
родственных народов были общие сказки, кубаиры, дастаны; из одного
народа в другой кочевали сэсэны и акыны — сказители и импровизаторы. Они
не раздували вражду между народами, не настраивали их друг против
друга, они объединяли нации, сближали их, роднили между собой. На самых
почетных страницах истории записаны имена поэтов, творивших на двух, на
трех языках, таких, как Алишер Навои, как Саят-Нова. Это понятно:
двуязычие — явление не только сегодняшнего дня. Древние восточные поэты
широко смотрели на мир, переживали за судьбы других народов. Потому и
Еренсе-сэсэн, и Акмулла, и Бабич стали любимыми и почитаемыми поэтами во
многих народах. Таким образом, башкирская поэзия развивалась в тесной
связи с другими литературами.
* * *
Многие
памятники тюркской поэзии, созданные в средние века, такие, как
«Кисса-и-Юсуф» Кул Гали, «Хосров и Ширин» Кутуба, «Книга любви» Хорезми,
«Султан Жумжума» Катиба, “Гюльстан бит - тюрки” Саифа Сараи, мудрые
слова Маули Кулуя были весьма распространены у тюркских народов. Заняли
они свое место и в духовном мире башкир, став явлениями, оказавшими
сильное влияние на развитие философского миропонимания, мировоззрения,
эстетических вкусов. Эти произведения воспитывали в людях того времени
лучшие человеческие качества, являя собой своеобразный кодекс
нравственности. Эти произведения на примерах своих героев вкладывали в
умы многих и многих поколений вечные ценности, окрыляли душу, закаляли
дух.
Когда
речь заходит о восточной поэзии, многие тотчас же вспоминают
традиционные для нее образы и мотивы, такие, как любовь соловья к розе,
безумства влюбленного Меджнуна. А ведь в памятниках средневековой
тюркской поэзии хватает и психологизма, и точных деталей. К примеру, в
“Киса-и- Юсуф” женщины, резавшие лапшу для супа, увидев Юсуфа, забылись
и порезали себе пальцы. Есть и другие, не менее яркие примеры
глубинного проникновения в человеческую психологию.
Поэтическая
мысль того времени, ее философская глубина и через века не теряют свою
значимость и ценность. Обратим внимание на строки из произведения Хусама
Катиба «Энуменуме-слутан»:
Каждый, кто идет по этой земле,
На каждом шагу наступает на лица людей...
В эти ночи, в эти дни, в эти вечера
Многие лягут в землю.
Будь то эмир или раб,
Будь то хозяин, богач или бедняк...
Когда кости истлеют на солнцепеке,
Когда прах развеет ветер,
Никто не скажет, кто это был -
Высший, низший, богатый или бедный…
То неизвестно...[1]
Все
произведение пронизано философскими размышлениями, а начинается оно с
того, что пророк Иса в пустыне, на камне возле водоема, видит череп и
заставляет его рассказать о своей жизни. Какой сильный образ!
Оказывается, и до шекспировского Гамлета этот вопрос занимал умы!
Глубина мыслей и рассуждений — общая черта древней и средневековой
тюркской поэзии.
Тюрки много веков жили,
тесно общаясь с персами; велико влияние персидской литературы на
развитие словесного искусства с точки зрения разных мотивов и сюжетов,
поэтических и художественных приемов, литературных традиций.
Прекрасный
образец такого влияния — “Гюльстан бит тюрки”. Произведение знаменитого
персидского поэта Саади, написанное в 1258 году, начиная с
четырнадцатого века переводилось на другие языки, и, прежде всего, на
тюрки. Этот перевод осуществил в конце 1380 — начале 1390 годов Саиф
Сараи. Этот перевод стал литературным явлением, повлиявшим на многие
поколения тюркских поэтов и читателей.
Чтобы
хотя бы частично представить своеобразие этого произведения,
написанного вперемешку прозой и стихами, обратим внимание на следующие
отрывки:
«Спросили у Лукмана Хакими: “У
кого вы научились нравственности?” Ответил поэт: “У никчемных. Увидел я
их занятие, не пришлось оно мне по душе — и я отверг подобное».
«Говорят,
что некий безногий убил сороконожку. Увидевши это, воскликнул калека:
“О боже праведный, у нее ведь сорок ног. А она не смог убежать от
безногого!»
Когда настигнет карающая сила,
Смерть опутает ноги бегущему.
Подобные
примеры можно множить, но уже ясно, что философские традиции в поэзии
идут из самой древности, из глубинных ее пластов. Новые времена
добавляют этим сокровищам новые узоры, вносят свой весомый вклад. И,
как бы не прерывалась связь времен, духовная связь нерушима.
Созданные во второй половине семнадцатого века поучения Маули Кулуя — один из примеров тому:
У терпеливого расцветут цветы, пройдут зимы,
Вылупятся из яйца и взлетят птицы,
Терпение превратит песчинку в раковине в жемчужину,
Нетерпеливый выкипит без пользы.
Маули
Кулуй восхищается терпением труженика. «Хлебороба не будет жечь огонь
преисподней! - говорит он, и, выказывает ему свое великое уважение,
продолжает:
Если хлебороб будет жать свой хлеб,
И птицы всякие, и звери, и люди — каждый к нему приобщится,
Хлеборобу будет от этого благословение, и он будет знать,
Что каждая горсть зерна равна освобождению человека из рабства...
Конечно,
в лихие времена немало погибло драгоценных строк, так что некоторые
произведения дошли до нас без указания имени автора. Их включают в
раздел «анонимной поэзии». Вот пример из стихотворения «О, любимая»,
автор его неизвестен:
Если в небе кто-то гогочет, разве это не гусь?
Если кто-то за парнем наблюдает, разве это не девушка, о, возлюбленная!
Приданого у нее сорок верблюдов, не мало ли?
Обнимешь зимой- весна наступает, о возлюбленная!
Так восклицали и казахские, и башкирские, и каракалпакские джигиты.
А вот отрывок из стихотворения “Говори иносказательно”:
Тайна в плену у человека.
Если тайна раскроется-
Человек в плену у тайны.
Эти мудрые строки пришлись по душе каждому, кто владеет тюркским языком.
Есть
среди стихов, авторство которых неизвестно, и довольно книжные. Они,
несомненно, рождались в медресе, в которых учились дети разных народов.
А вот, к примеру, такие строки перекликаются с народными песнями, исполняемыми и поныне:
Не раскрывай тайны другу:
Друг твой скажет своему другу.
У этого друга опять-таки есть друг,
И тайна твоя вернется к тебе, запятнав твою честь.
Среди
дошедших до нас образцов анонимной поэзии есть стих “Уехал я далеко,
осталась отчизна”, сочиненная, должно быть. шакирдом, обучавшимся в
Бухаре или же в еще более дальней стороне — это плач разлученного со
своей родиной, или просто заброшенного в дальние страны путника. И от
них должен был остаться след в поэзии:
Колыханье трав, медведь, олень...
Их нет, лишь песок да змеи.
Глаза болят от нескончаемой пустыни -
У несчастного раба Аллаха.
Если озеро есть, нет камышей,
Если есть птица, нет голоса,
В изобилии только тоска —
У несчастного раба Аллаха.
Но
этот стих мог родиться и на пограничной службе, в среднеазиатских
походах, как это случилась с песнями “Уйыл”, “Сырдарья”. Но главное то,
что в них звучит дух самой жизни. В них больше народности, чем
книжности.
Очень важно, что некоторые
образцы анонимной поэзии дошли до нас от башкир — участников
пугачевского восстания. Значит, у наших дедов на плече висел колчан со
стрелами, на поясе был меч, а в душе — поэзия.
* * *
В
старотюркской поэзии был силен дух не национального, а религиозного
единства. Детей в медресе учили отвечать на вопрос, какой он нации, так:
“Я нации пророка Ибрагима!” И если подобное существовало даже в начале
двадцатого века, можно представить, насколько сильно мусульманское
единство владело умами людей в более отдаленные времена.
Поэзия
от века в век все сильнее и сильнее отпочковывалась от общетюркского
мира, все глубже уходя в национальную почву. Творчество Габдрахима
Усмана (Утуз Имани), оставившее глубокий след в татарской и башкирской
литературах, сделало важный шаг по приближению поэзии к народу. Это о
нем писал Риза Фахретдинов: «Его усыновил башкир деревни Мрясово
Стерлитамакского уезда Лукман Ибрагимов вместо своего пропавшего без
вести сына Габдрахима. Поэтому Утуз Имани родился на свет мишарином,
ушел в иной мир башкиром”.
Бог мой, я спокоен
Если выполнишь четыре условия:
Одно — рай, другое — драгоценности,
Третье — яства, четвертое — вера...
«Мунажат»,
из которого взяты эти строки, стал поистине всенародным произведением.
Поэт, обратившийся с такой просьбой к Аллаху, перечисляет и то, чего он
не хотел бы видеть в этой жизни:
Не дай увидеть четыре вещи
На этом нашем свете, Господь:
Одно — бедность, другое — долги,
Третье — болезнь, четвертое — тюрьма.
В
сборнике “Важные приметы времени” каждая глава посвящена вопросам
нравственности и морали. К примеру, “Сказ о согласии” (“Не бей скотину
соседа, если она придет к тебе; если придут дети его, не ругай!”), “Сказ
о том, что не следует быть злым” («Если придет беда к одному, не
говори: «Пусть!»; если кто-то оскорбил тебя, не говори ему: «Умри!»),
«Сказ о наставлении» («Не станет черный камень белым, сколько не три,
таковы и люди, не слушающие наставлений») и др.
Таким образом, поэтическое слово постепенно сближалось с народной речью.
Творчество
каждого большого поэта — это незабываемое событие в истории литературы.
Но у поэтов разные судьбы; даже если они дети одного времени, рок ведет
их разными тропами. Салават Юлаев (1754 — 1800) и Габдрахим Усман (1754
— 1834) — современники, к тому же ровесники. Но при этом как несхожи
они в своих судьбах, как несхожи выпавшие на их долю страдания!
В
то время как Салават в Оренбургских степях воевал вместе с Пугачевым,
Габдрахим Усман в медресе Каргалы внимал ученым мужам. Затем он учился в
Бухаре, путешествовал по Афганистану, вернулся в Башкортостан. Он
прожил долгую жизнь и умер в восемьдесят лет.
В это же время Салават Юлаев был узником на далекой Балтике, не дожив до пятидесяти, ушел из этого мира...
Судьбы
поэтов... У одного — призыв к битве, у другого — наставления и
поучения. Поэзия одного — сама жизнь, поэзия другого — религиозна,
много в ней ученой мудрости. Но слова обоих поэтов вошли в народную
речь.
Не только поэты, но и акыны, и
ашуги боролись за справедливость. У башкир эта ответственность лежала на
сэсэнах. Их память хранила драгоценное наследие народного творчества, к
нему добавляли они собственное творчество, передавая из поколения в
поколения. В башкирской истории известны имена таких сэсэнов, как
Еренсе, Кубагуш, Карас, Баик и др. Творчество сэсэнов породило образцы
высочайшего мастерства в поэтической ораторской школе. Кубаиры могут
соперничать с самыми совершенными образцами подобного жанра в мировой
литературе:
Смерть горы высокой —
Когда вершину скроет туман;
Смерть луны и дня —
Во время их заката;
Смерть черной земли —
Когда ее покрывает снег;
Смерть мужчин и юношей —
Когда враг нападет на родину...
Если протянешь руку хану,
Словно постелишь ему перину;
Если слезешь с коня своего,
То поклонишься его власти;
Если меч засунешь в ножны,
Будешь рабом хана,
Если будешь молчать во время войны,
Будешь прислужником хана.
Отчизна бывает светла,
Когда родится батыр;
Отчизна бывает печальной,
Когда враг топчет ее.
Яростно батыры
Пойдут на них.
Пока не впитает кровь врагов попона,
Пока не прославят воинскую доблесть,
Не снимут седла с коня,
Не вложат меч в ножны.
В
кубаирах слова сэсэнов, обличающих злых владык, резче, острее, чем в
восточных дастанах. Видно, была у восточных поэтов надежда отыскать в
шахах человеческие черты, пробудить в них милосердие. Сэсэн же не тратил
время на поучения и наставления хану, он бросал обвинения ему в лицо,
категорично разговаривая с сильными мира сего, предъявляя им высокие
требования. Все это возводит творчество сэсэнов в ранг особой школы
поэтического мастерства, способствовавшей в том числе и воспитанию
личности, борющейся со злом и защищающей свое отечество, верящей в
правое дело.
Историческое значение
Салавата Юлаева для развития башкирской поэзии можно определить так: в
его произведениях письменные литературные традиции и народное
творчество, поэтика кубаиров естественным образом сплелись друг с
другом, и литература, вдохновленная великими событиями сурового времени,
стала ближе к народу, отразив его чаяния и надежды. Это проявилось и в
языке, и в поэтике произведений. Поэзию Салавата Юлаева можно определить
как поэзию любви и мужества. Когда полыхала народная война за землю и
свободу, в творчестве поэта и полководца становиться все меньше слов о
нежной любви, все сильнее звучат мотивы подвига и мужества.
В
душе народа Салават остался как поэт-воин. В истории тюрков известны
яркие примеры сочетания и полководческих, и поэтических способностей в
одном человеке. Один из них - это Загретдин Бабур, основавший в Индии
Великую Могольскую империю.
В “Антологию
башкирской поэзии” вошли стихи Асана Кайги, Казтугана, Дусмамбета,
Шалгиза, творчество которых приходится на XV -XVI века. Эти поэты были
выходцами из военной аристократии, некоторые из них умерли от боевых
ран. Их произведения были изданы в 1982 году в Алма-Ате в книге
“Алдаспан. Поэзия казахов с XV — по XVII века”, а также перепечатаны в
первом томе двухтомника “Антология татарской поэзии” (Казань, 1992 г.).
Их произведения есть кубаиры в чистом виде. Приведем некоторые примеры:
Тот, кто бесчестен,
Разве знает цену чести!
Кто не кочевал,
Разве знает цену земле!
(Асан Кайги)
Линяющий молодой жеребенок
Дает начало бурлящему табуну
На этой земле!
Слабенький ягненок
Становится прародителем тысячи овец
На этой земле!
(Казтуган)
Если два льва выйдут биться,
Сольются в битве, как лук и стрела,
Кровь потечет, словно из раздавленных плодов.
То, кто будет биться и умирать у Желтой арки —
Тот никогда не пожалеет об этом.
(Дусмамбет)
А теперь вспомним кубаир Салавата “Соединившись с Пугачевым”:
Сова, что летает туда-сюда,
Кому только не бывает спутницей?
Дикое поле со стелящейся травой
Кому только не было периной?
Птица, свившая гнездо на плече,
Множество комаров на щеке —
Где только не умирают мужчины?
Так
что в башкирских кубаирах поэтические тропы, кочующие из одного из
одного произведения в другое, имеют общие корни с теми, что были широко
распространены на просторах кипчакской степи, в сообществе Золотой
Орды. Даже если в других регионах
кубаиры канули в Лету, на башкирской земле они продолжали жить; и в
нынешние времена они не сходят с поэтической арены. Салават придал
кубаирам новую мощь. В систему его поэтических образов естественно
вплетены воинский дух, любовь к отчизне и многое другое.
Вторая
отличительная черта этих стихов — восславление воинского духа. И с
этой точки зрения творчество Салавата является новым шагом в развитии
поэзии. В систему его поэтических образов естественно вплетаются
воинская доблесть, любовь к отчизне, военный быт и так далее.
Героический
дух песен Дусмамбета получил новое рождение в поэзии
Салавата, башкирский сэсэн и батыр взметнул его ярким пламенем. Но если
копать глубже, то выясниться, что мотив принесения своей жизни в жертву
во имя отчей земли, мотив воинского долга известны очень давно, — эти
образы восходят к глубокой древности.
В “Словаре тюркских языков” Махмута Кашгари есть таки строки:
И были званы батыры,
Посмотрели они друг на друга исподлобья,
Взяв оружие, бились они,
Еле влез меч в ножны.
О
том, какой беспощадной и кровавой была эта битва, не говорится ни
слова. Но если на мечах затвердела кровь, так они еле-еле влезали в
ножны, нетрудно понять, что случилось на самом деле.
Таким
образом, еще одно великое достижение творчества и жизни Салавата Юлаева
таково — он стал примером мужества, примером бесстрашия и верности
долгу.
Поэтическая летопись времени
Предисловие к Антологии башкирской поэзии (Уфа, Китап, 2007 г., 3000 экз).
Перевод Айдара Хусаинова и Зухры Буракаевой
Дорогой читатель!
В
истории башкирской литературы книга, которую ты взял в руки, — самая
большая, самая представительная книга. Уникальна она не только по
хронологическому охвату, не только по своему объему, но и потому, что
составлена из лучших образцов поэзии разных времен. Это поэзия, что
рождена в душе народа, поэзия, что передавалась из уст в уста, из века в
век, из поколения в поколение, эти строки были высечены на надгробных
плитах, выбиты на Орхоно-Енисейских памятниках, записаны в сотнях
древних рукописей, напечатаны в тысячах книг нашего времени.
“Антология
башкирской поэзии” с первых и до последних страниц есть удивительно
богатый и своеобразный мир поэзии, эта книга зовет в незабываемое
путешествие всех, кто любит родной язык, кто ценит искусство слова, тех,
кто открыл для себя вечные ценности и тех, кто только в начале пути.
Добро пожаловать! В добрый час! В добрый путь!
* * *
Самое
ценное для каждого народа — это Слово. Чтобы сохранить себя, народ,
прежде всего, должен сохранить свой язык. У кого есть язык, есть и
Отчизна. Однажды утраченный язык не воскресить.
До
того, как народы обрели свою отчизну, немало было пройдено дорог,
немало поскитались племена, не раз приходилось им менять место обитания.
Но куда бы ни заносила их судьба, какие дорогие сердцу земли, какие бы
святые могилы не приходилось покидать, каждый народ в своей памяти, в
глубине души свято хранил сокровищницу Поэзии, сокровищницу Слова.
Трудно
представить народ, у которого не было бы искусства Слова. В Слове, в
устном творчестве, в письменных источниках запечатлена история народа.
Историческая память, философия жизни, каноны морали и нравственные устои
передавались из поколения в поколение при помощи Слова. Именно
искусство Слова лучше всякого оружия, прежде всего, более всего, вернее
всего воспитывает, возвышает и защищает национальную гордость,
национальное самосознание, чувство собственного достоинства и честь
народа.
Развитие национальных литератур
как самостоятельных эстетических систем — очень сложный,
долговременный процесс. В этом пути поэзия занимает свое особенное,
видное место. Вернее будет сказать, что начало литературы — в поэзии,
что самые древние ее жанры — это поэтические жанры. Таким образом,
обозревать историю литературы с самых древних времен до наших дней —
значит путешествовать прежде всего по сложным, извилистым путям поэзии.
«Антология
башкирской поэзии» дает возможность подобного путешествия каждому, кто
неравнодушен к родному языку, к родной литературе. В этом издании
представлены лучшие образцы поэтического наследия, созданного за более
чем тысячу лет.
И до этого выходили в
свет поэтические сборники разных авторов, хрестоматии, антологии. Каждое
такое издание делало свое достойное дело. «Антология башкирской
поэзии», опираясь на их опыт и обобщив его, имеет своей целью
представить основные черты огромной поэтической вселенной от первых
строк, дошедших до нас, до относительно недавних, собрав воедино стихи,
созданные поэтами в едином поэтическом мире.
Ни
одна нация, ни один народ не жил и не живет, отделившись от всех,
оградив себя забором, его духовное и экономическое развитие происходит в
тесной связи со всем миром. Поэтому и в народном творчестве, и в
письменной литературе имеется много общих произведений. Особенно
характерно это явление для поэтического творчества.
В
связи с этим надо отметить две тенденции. В советское время преобладало
нигилистическое мнение о национальных литературах, особенно тех, чьи
письменные литературные языки сложились по историческим меркам не так
давно. Считалось, что их развитие началось только после Октябрьской
революции. Эта ложная концепция была положена в основу официальной точки
зрения.
В то же время были попытки шире
смотреть на эту проблему. Несмотря на различные ограничения и даже
преследования, поиски литературного наследия не прекращались. Во второй
половине восьмидесятых открылись новые возможности для того, чтобы
подойти объективно к истории и развитию башкирской поэзии.
Но
и здесь не обошлось без крайностей. Если раньше почти полностью
игнорировалось существование дореволюционной литературы, то в последнее
время очень распространены попытки “одревления” каждой национальной
литературы. Это опасное желание может стать своеобразной тенденцией. Но
что насильно творить свою историю, что не признавать истинное положение
вещей - это одно и то же. Все это одинаково противоречит истине.
Развитие человечества началось не с одной нации и в то же время ни одна
нация не живет отдельно от всего человечества. При составлении
«Башкирской антологии поэзии» этот принцип был основополагающим.
* * *
В
некоторых литературах, в которых письменные традиции опираются на
тысячелетний опыт, связь с народным творчеством постепенно угасает, и
даже его фольклор не в полной мере доходит до наших дней. В истории
развития башкирской поэзии фольклор есть самая большая и самая древняя
поэтическая школа. Башкирское народное творчество — это уникальное
явление в фольклорном наследии не только тюрков, но и всего мира.
В
мировом фольклорном наследии по своему объему и богатству, многообразию
жанров, высокой поэтике произведений и другим ярким качествам
башкирское народное творчество занимает одно из самых значительных мест.
Его традиции запечатлены не только в древних памятниках литературы, они
продолжали жить вплоть до середины двадцатого века. Скажем, знаменитый
эпос шумеров, созданный пять тысяч лет тому назад, сохранился лишь на
глиняных досках. А созвучный “Гильгамешу” по своей философской глубине и
миропониманию, созданный в те же времена, а, может, и раньше, древний
башкирский эпос “Урал-батыр” в начале двадцатого века жил в народе и
записан был из уст сэсэнов.
И до
последнего времени ощущалось сильное влияние фольклора как на общее
духовное развитие народа, так и на нашу поэзию. Связь эта не прерывается
доныне. Поэтому вполне естественно, что антология открывается
классическими образцами башкирского народного творчества.
У
нас, башкир, как и у других, родственных нам народов, есть неоспоримые
права на наследие древней и средневековой тюркской литературы, с которой
у нашей поэзии многовековые связи. Башкирская поэзия зародилась и
развивалась в рамках восточной поэзии; особенностями образного мышления,
художественными методами, эстетической системой, формами и сутью она
связана именно с Востоком. Но загадочное понятие «Восток» охватывает
огромные пространства, от японских островов до Испании,
объединяя различные культуры. Среди них Тюркская, Персидская,
Китайская, Индийская, Арабская...
Башкиры
развивали свое мировоззрение, свою культуру в Урало-Идельском и
Среднеазиатском мире, мире, в котором живут и взаимодействуют тюркские,
персидские и арабские традиции.
С
современной точки зрения нелегко представить, насколько тесными были эти
связи. Многие из них утеряны, многие сохранились в глубинных пластах и
их нелегко обнаружить. Они и сейчас в быту, и в особенностях мышления, и
в отдельных словах и образах. Они вписаны в народную память, их следы в
почитании Афлитуна и Искандера ( Платона и Александра Македонского), в
названиях родов и деревень, таких, как Туркмен, Киргиз, Калмык и т.д.,
бытовании таких имен, как Узбек, Чингиз, Найман, Алтай, Нартайлак. У нас
поют: «В городе Шамшариф, пока не закатится солнце, ворота не
запирают», «То хочется мне идти в Бухару, то жизнь свою устроить», «Нет у
меня богатства из Бухары», «Текут воды по арыку». У нас говорят: «Суфий
не ест лука, но если увидит, умнет вместе с кожурой», «Ленивый
Хорасан», «один чурек хлеба», «пиала» — это и многое другое есть
незабываемые свидетельства нашей близости с восточными землями.
По
земле Башкортостана, по Уралу испокон веков волна за волной проходили
разные народы, земля наша испокон веков была благодатным местом.
Родословная поэта Кул-Гали, создавшего великий дастан “Кисса-и-Юсуф”,
восходит к нашему народу. В наших краях такие произведения, как
“Кисекбаш”, были настольными книгами в медресе. “Бузъегет” был создан в
Башкортостане. Практически все поэты-суфии на территории Урала и Идели —
выходцы из Башкортостана, их произведения основаны на наших традициях.
Также
не случайно, что многие рукописи наиболее полно сохранились именно на
нашей земле. Таков, к примеру, вариант “Кисса-и-Юсуфа”, обнаруженный у
нас. Найденные в деревне Катай Бакалинского района Башкорстана списки
Маули Кулуя считаются наиболее полными, самыми древними. Значит,
подобные произведения были весьма распространены среди башкир, напрямую
влияя на формирование литературного вкуса, на развитие письменных
поэтических традиций.
Конечно, в
тюркском мире народы общались не только на праздниках, обменивались не
только песнями. Жизнь сурова и беспощадна. Она прекрасна, но в то же
время причиняет страдания и боль. Тюрки сталкивались между собой, племя
нападало на племя, род на род. Народы безжалостно воевали друг с другом.
Время от времени вспыхивали барымта (угон скота) и карымта (кровная
месть). Были и свадьбы, и нашествия. Были и любовь и ненависть. Были
войны за землю, за селения, за скот. Покорялись города, людей угоняли в
рабство.
Но история не помнит такого,
чтобы племена и народы воевали из-за книг, из-за песен и дастанов. У
родственных народов были общие сказки, кубаиры, дастаны; из одного
народа в другой кочевали сэсэны и акыны — сказители и импровизаторы. Они
не раздували вражду между народами, не настраивали их друг против
друга, они объединяли нации, сближали их, роднили между собой. На самых
почетных страницах истории записаны имена поэтов, творивших на двух, на
трех языках, таких, как Алишер Навои, как Саят-Нова. Это понятно:
двуязычие — явление не только сегодняшнего дня. Древние восточные поэты
широко смотрели на мир, переживали за судьбы других народов. Потому и
Еренсе-сэсэн, и Акмулла, и Бабич стали любимыми и почитаемыми поэтами во
многих народах. Таким образом, башкирская поэзия развивалась в тесной
связи с другими литературами.
* * *
Многие
памятники тюркской поэзии, созданные в средние века, такие, как
«Кисса-и-Юсуф» Кул Гали, «Хосров и Ширин» Кутуба, «Книга любви» Хорезми,
«Султан Жумжума» Катиба, “Гюльстан бит - тюрки” Саифа Сараи, мудрые
слова Маули Кулуя были весьма распространены у тюркских народов. Заняли
они свое место и в духовном мире башкир, став явлениями, оказавшими
сильное влияние на развитие философского миропонимания, мировоззрения,
эстетических вкусов. Эти произведения воспитывали в людях того времени
лучшие человеческие качества, являя собой своеобразный кодекс
нравственности. Эти произведения на примерах своих героев вкладывали в
умы многих и многих поколений вечные ценности, окрыляли душу, закаляли
дух.
Когда
речь заходит о восточной поэзии, многие тотчас же вспоминают
традиционные для нее образы и мотивы, такие, как любовь соловья к розе,
безумства влюбленного Меджнуна. А ведь в памятниках средневековой
тюркской поэзии хватает и психологизма, и точных деталей. К примеру, в
“Киса-и- Юсуф” женщины, резавшие лапшу для супа, увидев Юсуфа, забылись
и порезали себе пальцы. Есть и другие, не менее яркие примеры
глубинного проникновения в человеческую психологию.
Поэтическая
мысль того времени, ее философская глубина и через века не теряют свою
значимость и ценность. Обратим внимание на строки из произведения Хусама
Катиба «Энуменуме-слутан»:
Каждый, кто идет по этой земле,
На каждом шагу наступает на лица людей...
В эти ночи, в эти дни, в эти вечера
Многие лягут в землю.
Будь то эмир или раб,
Будь то хозяин, богач или бедняк...
Когда кости истлеют на солнцепеке,
Когда прах развеет ветер,
Никто не скажет, кто это был -
Высший, низший, богатый или бедный…
То неизвестно...[1]
Все
произведение пронизано философскими размышлениями, а начинается оно с
того, что пророк Иса в пустыне, на камне возле водоема, видит череп и
заставляет его рассказать о своей жизни. Какой сильный образ!
Оказывается, и до шекспировского Гамлета этот вопрос занимал умы!
Глубина мыслей и рассуждений — общая черта древней и средневековой
тюркской поэзии.
Тюрки много веков жили,
тесно общаясь с персами; велико влияние персидской литературы на
развитие словесного искусства с точки зрения разных мотивов и сюжетов,
поэтических и художественных приемов, литературных традиций.
Прекрасный
образец такого влияния — “Гюльстан бит тюрки”. Произведение знаменитого
персидского поэта Саади, написанное в 1258 году, начиная с
четырнадцатого века переводилось на другие языки, и, прежде всего, на
тюрки. Этот перевод осуществил в конце 1380 — начале 1390 годов Саиф
Сараи. Этот перевод стал литературным явлением, повлиявшим на многие
поколения тюркских поэтов и читателей.
Чтобы
хотя бы частично представить своеобразие этого произведения,
написанного вперемешку прозой и стихами, обратим внимание на следующие
отрывки:
«Спросили у Лукмана Хакими: “У
кого вы научились нравственности?” Ответил поэт: “У никчемных. Увидел я
их занятие, не пришлось оно мне по душе — и я отверг подобное».
«Говорят,
что некий безногий убил сороконожку. Увидевши это, воскликнул калека:
“О боже праведный, у нее ведь сорок ног. А она не смог убежать от
безногого!»
Когда настигнет карающая сила,
Смерть опутает ноги бегущему.
Подобные
примеры можно множить, но уже ясно, что философские традиции в поэзии
идут из самой древности, из глубинных ее пластов. Новые времена
добавляют этим сокровищам новые узоры, вносят свой весомый вклад. И,
как бы не прерывалась связь времен, духовная связь нерушима.
Созданные во второй половине семнадцатого века поучения Маули Кулуя — один из примеров тому:
У терпеливого расцветут цветы, пройдут зимы,
Вылупятся из яйца и взлетят птицы,
Терпение превратит песчинку в раковине в жемчужину,
Нетерпеливый выкипит без пользы.
Маули
Кулуй восхищается терпением труженика. «Хлебороба не будет жечь огонь
преисподней! - говорит он, и, выказывает ему свое великое уважение,
продолжает:
Если хлебороб будет жать свой хлеб,
И птицы всякие, и звери, и люди — каждый к нему приобщится,
Хлеборобу будет от этого благословение, и он будет знать,
Что каждая горсть зерна равна освобождению человека из рабства...
Конечно,
в лихие времена немало погибло драгоценных строк, так что некоторые
произведения дошли до нас без указания имени автора. Их включают в
раздел «анонимной поэзии». Вот пример из стихотворения «О, любимая»,
автор его неизвестен:
Если в небе кто-то гогочет, разве это не гусь?
Если кто-то за парнем наблюдает, разве это не девушка, о, возлюбленная!
Приданого у нее сорок верблюдов, не мало ли?
Обнимешь зимой- весна наступает, о возлюбленная!
Так восклицали и казахские, и башкирские, и каракалпакские джигиты.
А вот отрывок из стихотворения “Говори иносказательно”:
Тайна в плену у человека.
Если тайна раскроется-
Человек в плену у тайны.
Эти мудрые строки пришлись по душе каждому, кто владеет тюркским языком.
Есть
среди стихов, авторство которых неизвестно, и довольно книжные. Они,
несомненно, рождались в медресе, в которых учились дети разных народов.
А вот, к примеру, такие строки перекликаются с народными песнями, исполняемыми и поныне:
Не раскрывай тайны другу:
Друг твой скажет своему другу.
У этого друга опять-таки есть друг,
И тайна твоя вернется к тебе, запятнав твою честь.
Среди
дошедших до нас образцов анонимной поэзии есть стих “Уехал я далеко,
осталась отчизна”, сочиненная, должно быть. шакирдом, обучавшимся в
Бухаре или же в еще более дальней стороне — это плач разлученного со
своей родиной, или просто заброшенного в дальние страны путника. И от
них должен был остаться след в поэзии:
Колыханье трав, медведь, олень...
Их нет, лишь песок да змеи.
Глаза болят от нескончаемой пустыни -
У несчастного раба Аллаха.
Если озеро есть, нет камышей,
Если есть птица, нет голоса,
В изобилии только тоска —
У несчастного раба Аллаха.
Но
этот стих мог родиться и на пограничной службе, в среднеазиатских
походах, как это случилась с песнями “Уйыл”, “Сырдарья”. Но главное то,
что в них звучит дух самой жизни. В них больше народности, чем
книжности.
Очень важно, что некоторые
образцы анонимной поэзии дошли до нас от башкир — участников
пугачевского восстания. Значит, у наших дедов на плече висел колчан со
стрелами, на поясе был меч, а в душе — поэзия.
* * *
В
старотюркской поэзии был силен дух не национального, а религиозного
единства. Детей в медресе учили отвечать на вопрос, какой он нации, так:
“Я нации пророка Ибрагима!” И если подобное существовало даже в начале
двадцатого века, можно представить, насколько сильно мусульманское
единство владело умами людей в более отдаленные времена.
Поэзия
от века в век все сильнее и сильнее отпочковывалась от общетюркского
мира, все глубже уходя в национальную почву. Творчество Габдрахима
Усмана (Утуз Имани), оставившее глубокий след в татарской и башкирской
литературах, сделало важный шаг по приближению поэзии к народу. Это о
нем писал Риза Фахретдинов: «Его усыновил башкир деревни Мрясово
Стерлитамакского уезда Лукман Ибрагимов вместо своего пропавшего без
вести сына Габдрахима. Поэтому Утуз Имани родился на свет мишарином,
ушел в иной мир башкиром”.
Бог мой, я спокоен
Если выполнишь четыре условия:
Одно — рай, другое — драгоценности,
Третье — яства, четвертое — вера...
«Мунажат»,
из которого взяты эти строки, стал поистине всенародным произведением.
Поэт, обратившийся с такой просьбой к Аллаху, перечисляет и то, чего он
не хотел бы видеть в этой жизни:
Не дай увидеть четыре вещи
На этом нашем свете, Господь:
Одно — бедность, другое — долги,
Третье — болезнь, четвертое — тюрьма.
В
сборнике “Важные приметы времени” каждая глава посвящена вопросам
нравственности и морали. К примеру, “Сказ о согласии” (“Не бей скотину
соседа, если она придет к тебе; если придут дети его, не ругай!”), “Сказ
о том, что не следует быть злым” («Если придет беда к одному, не
говори: «Пусть!»; если кто-то оскорбил тебя, не говори ему: «Умри!»),
«Сказ о наставлении» («Не станет черный камень белым, сколько не три,
таковы и люди, не слушающие наставлений») и др.
Таким образом, поэтическое слово постепенно сближалось с народной речью.
Творчество
каждого большого поэта — это незабываемое событие в истории литературы.
Но у поэтов разные судьбы; даже если они дети одного времени, рок ведет
их разными тропами. Салават Юлаев (1754 — 1800) и Габдрахим Усман (1754
— 1834) — современники, к тому же ровесники. Но при этом как несхожи
они в своих судьбах, как несхожи выпавшие на их долю страдания!
В
то время как Салават в Оренбургских степях воевал вместе с Пугачевым,
Габдрахим Усман в медресе Каргалы внимал ученым мужам. Затем он учился в
Бухаре, путешествовал по Афганистану, вернулся в Башкортостан. Он
прожил долгую жизнь и умер в восемьдесят лет.
В это же время Салават Юлаев был узником на далекой Балтике, не дожив до пятидесяти, ушел из этого мира...
Судьбы
поэтов... У одного — призыв к битве, у другого — наставления и
поучения. Поэзия одного — сама жизнь, поэзия другого — религиозна,
много в ней ученой мудрости. Но слова обоих поэтов вошли в народную
речь.
Не только поэты, но и акыны, и
ашуги боролись за справедливость. У башкир эта ответственность лежала на
сэсэнах. Их память хранила драгоценное наследие народного творчества, к
нему добавляли они собственное творчество, передавая из поколения в
поколения. В башкирской истории известны имена таких сэсэнов, как
Еренсе, Кубагуш, Карас, Баик и др. Творчество сэсэнов породило образцы
высочайшего мастерства в поэтической ораторской школе. Кубаиры могут
соперничать с самыми совершенными образцами подобного жанра в мировой
литературе:
Смерть горы высокой —
Когда вершину скроет туман;
Смерть луны и дня —
Во время их заката;
Смерть черной земли —
Когда ее покрывает снег;
Смерть мужчин и юношей —
Когда враг нападет на родину...
Если протянешь руку хану,
Словно постелишь ему перину;
Если слезешь с коня своего,
То поклонишься его власти;
Если меч засунешь в ножны,
Будешь рабом хана,
Если будешь молчать во время войны,
Будешь прислужником хана.
Отчизна бывает светла,
Когда родится батыр;
Отчизна бывает печальной,
Когда враг топчет ее.
Яростно батыры
Пойдут на них.
Пока не впитает кровь врагов попона,
Пока не прославят воинскую доблесть,
Не снимут седла с коня,
Не вложат меч в ножны.
В
кубаирах слова сэсэнов, обличающих злых владык, резче, острее, чем в
восточных дастанах. Видно, была у восточных поэтов надежда отыскать в
шахах человеческие черты, пробудить в них милосердие. Сэсэн же не тратил
время на поучения и наставления хану, он бросал обвинения ему в лицо,
категорично разговаривая с сильными мира сего, предъявляя им высокие
требования. Все это возводит творчество сэсэнов в ранг особой школы
поэтического мастерства, способствовавшей в том числе и воспитанию
личности, борющейся со злом и защищающей свое отечество, верящей в
правое дело.
Историческое значение
Салавата Юлаева для развития башкирской поэзии можно определить так: в
его произведениях письменные литературные традиции и народное
творчество, поэтика кубаиров естественным образом сплелись друг с
другом, и литература, вдохновленная великими событиями сурового времени,
стала ближе к народу, отразив его чаяния и надежды. Это проявилось и в
языке, и в поэтике произведений. Поэзию Салавата Юлаева можно определить
как поэзию любви и мужества. Когда полыхала народная война за землю и
свободу, в творчестве поэта и полководца становиться все меньше слов о
нежной любви, все сильнее звучат мотивы подвига и мужества.
В
душе народа Салават остался как поэт-воин. В истории тюрков известны
яркие примеры сочетания и полководческих, и поэтических способностей в
одном человеке. Один из них - это Загретдин Бабур, основавший в Индии
Великую Могольскую империю.
В “Антологию
башкирской поэзии” вошли стихи Асана Кайги, Казтугана, Дусмамбета,
Шалгиза, творчество которых приходится на XV -XVI века. Эти поэты были
выходцами из военной аристократии, некоторые из них умерли от боевых
ран. Их произведения были изданы в 1982 году в Алма-Ате в книге
“Алдаспан. Поэзия казахов с XV — по XVII века”, а также перепечатаны в
первом томе двухтомника “Антология татарской поэзии” (Казань, 1992 г.).
Их произведения есть кубаиры в чистом виде. Приведем некоторые примеры:
Тот, кто бесчестен,
Разве знает цену чести!
Кто не кочевал,
Разве знает цену земле!
(Асан Кайги)
Линяющий молодой жеребенок
Дает начало бурлящему табуну
На этой земле!
Слабенький ягненок
Становится прародителем тысячи овец
На этой земле!
(Казтуган)
Если два льва выйдут биться,
Сольются в битве, как лук и стрела,
Кровь потечет, словно из раздавленных плодов.
То, кто будет биться и умирать у Желтой арки —
Тот никогда не пожалеет об этом.
(Дусмамбет)
А теперь вспомним кубаир Салавата “Соединившись с Пугачевым”:
Сова, что летает туда-сюда,
Кому только не бывает спутницей?
Дикое поле со стелящейся травой
Кому только не было периной?
Птица, свившая гнездо на плече,
Множество комаров на щеке —
Где только не умирают мужчины?
Так
что в башкирских кубаирах поэтические тропы, кочующие из одного из
одного произведения в другое, имеют общие корни с теми, что были широко
распространены на просторах кипчакской степи, в сообществе Золотой
Орды. Даже если в других регионах
кубаиры канули в Лету, на башкирской земле они продолжали жить; и в
нынешние времена они не сходят с поэтической арены. Салават придал
кубаирам новую мощь. В систему его поэтических образов естественно
вплетены воинский дух, любовь к отчизне и многое другое.
Вторая
отличительная черта этих стихов — восславление воинского духа. И с
этой точки зрения творчество Салавата является новым шагом в развитии
поэзии. В систему его поэтических образов естественно вплетаются
воинская доблесть, любовь к отчизне, военный быт и так далее.
Героический
дух песен Дусмамбета получил новое рождение в поэзии
Салавата, башкирский сэсэн и батыр взметнул его ярким пламенем. Но если
копать глубже, то выясниться, что мотив принесения своей жизни в жертву
во имя отчей земли, мотив воинского долга известны очень давно, — эти
образы восходят к глубокой древности.
В “Словаре тюркских языков” Махмута Кашгари есть таки строки:
И были званы батыры,
Посмотрели они друг на друга исподлобья,
Взяв оружие, бились они,
Еле влез меч в ножны.
О
том, какой беспощадной и кровавой была эта битва, не говорится ни
слова. Но если на мечах затвердела кровь, так они еле-еле влезали в
ножны, нетрудно понять, что случилось на самом деле.
Таким
образом, еще одно великое достижение творчества и жизни Салавата Юлаева
таково — он стал примером мужества, примером бесстрашия и верности
долгу.
Юлай Валей,
03-08-2011 10:31
(ссылка)
Мудрость веков.
Притча про суфия и ученого.
Жил когда—то давно один ученый человек. Он посвятил всю свою жизнь поиску знаний, и прочёл великое множество разнообразных книг, среди которых были и весьма редкие книги, посвящённые тайным знаниям. И вот однажды этот человек в размышлениях прогуливался по берегу реки.
Вдруг чей—то громкий голос, донёсшийся с реки, прервал его размышления. Он прислушался и услыхал, как кто—то кричит:
— А йа ха! А йа ха! А йа ха!
— О, это священная формула для хождения по воде! — сказал сам себе ученый.
— Помнится, я читал её в одной древней, очень секретной книге. Но этот человек занимается бесполезным занятием, потому что неправильно произносит формулу.
Вместо того чтобы произносить “йа ха”, он произносит “а йа ха”.
Подумав немного, учёный решил, что как более знающий, внимательный и прилежный человек, он обязан научить этого несчастного, который, хотя, и, видимо, был лишён возможности получить правильное указание, всё же изо всех сил, по—видимому, старается привести себя в созвучие с силой в этих звуках.
Итак, он нанял лодку и поплыл к острову, с которого доносился голос.
На острове в хижине он увидел суфия, время от времени громко повторявшего, всё так же неправильно, посвятительную формулу.
— Мой друг, — обратился к нему учёный, — ты неправильно произносишь священную фразу. Мой долг сказать тебе об этом, ибо приобретает заслугу как тот, кто дает совет, так и тот, кто следует совету.
И он рассказал ему, как надо произносить призыв.
— О, спасибо тебе, добрый человек, — ответил суфий. — Ты очень добр ко мне, ты специально переправился на другой берег, чтобы сказать мне правильную формулу. Я очень, очень тебе благодарен.
Удовлетворённый учёный сел в лодку и отправился в обратный путь, радуясь, что совершил доброе дело. Некоторое время из хижины не доносилось ни звука, но учёный был уверен, что его усилия не пропали зря.
И вдруг до него донеслось нерешительное “а йа ха” суфия, который опять по-старому начинал произносить звуки призыва. Ученый начал было размышлять над тем, до чего же всё-таки упрямы люди, как отвердели они в своих заблуждениях, но вдруг услышал позади странный плеск. Он обернулся и замер от изумления: к нему прямо по воде, как посуху, бежал суфий. Ученый перестал грести и, как завороженный, не мог оторвать от него взгляда.
Подбежав к лодке, суфий сказал:
— Добрый человек, прости, что я задерживаю тебя, но не мог бы ты снова разъяснить мне, как должна по всем правилам произноситься эта формула? Я ничего не запомнил.
Существует ли зло?
Однажды профессор одного известного университета задал своим студентам вопрос:
– Является ли Бог создателем всего сущего?
Один из студентов храбро ответил:
– Да, является!
– То есть, вы считаете, что Бог создал все? – спросил профессор.
– Да, – повторил студент.
– Если Бог создал все, тогда Он создал и зло. А в соответствии с общеизвестным принципом, утверждающим, что по нашему поведению и нашим делам можно судить, кто мы такие, мы должны сделать вывод, что Бог есть зло, – сказал на это профессор.
Студент замолчал, поскольку не мог найти аргументов против железной логики преподавателя. Профессор же, довольный собой, похвастался перед студентами, что еще раз доказал им, что религия есть миф, придуманный людьми.
Но тут второй студент поднял руку и спросил:
– Можно в связи с этим задать вам вопрос, профессор?
– Конечно.
– Профессор, существует ли холод?
– Что за вопрос?! Конечно, существует. Вам же когда-нибудь бывает холодно?
Некоторые студенты захихикали над простецким вопросом своего товарища. Он же продолжил:
– В действительности, холода нет. Согласно законам физики то, что мы считаем холодом, есть отсутствие тепла. Только объект, испускающий энергию, поддается изучению. Тепло есть то, что заставляет тело или материю испускать энергию. Абсолютный ноль (- 273° С) есть полное отсутствие тепла, и любая материя при такой температуре становится инертной и неспособной реагировать. Холода в природе нет. Люди придумали это слово, чтобы описать свои ощущения, когда им не хватает тепла.
Затем студент продолжил:
– Профессор, существует ли тьма?
– Конечно, существует, и вы это знаете сами… – ответил профессор.
Студент возразил:
– И здесь вы неправы, тьмы также нет в природе. Тьма, в действительности, есть полное отсутствие света. Мы можем изучать свет, но не тьму. Мы можем использовать призму Ньютона для того, чтобы разложить свет на его составляющие и измерить длину каждой волны. Но тьму нельзя измерить. Луч света может осветить тьму. Но как можно определить уровень темноты? Мы измеряем лишь количество света, не так ли? Тьма – это слово, которое лишь описывает состояние, когда нет света.
Студент был настроен по-боевому и не унимался:
– Скажите, пожалуйста, так существует ли зло, о котором вы говорили?
Профессор, уже неуверенно, ответил:
– Конечно, я же объяснил это, если вы, молодой человек, внимательно меня слушали. Мы видим зло каждый день. Оно проявляется в жестокости человека к человеку, во множестве преступлений, совершаемых повсеместно. Так что зло все-таки существует.
На это студент опять возразил:
– И зла тоже нет, точнее, оно не существует само по себе. Зло есть лишь отсутствие Бога, подобно тому, как тьма и холод – отсутствие света и тепла. Это – всего лишь слово, используемое человеком, чтобы описать отсутствие Бога. Не Бог создал зло. Зло – это результат того, что случается с человеком, в сердце которого нет Бога. Это как холод, наступающий при отсутствии тепла, или тьма – при отсутствии света.
Профессор замолчал и сел на свое место. Студента звали Альберт Эйнштейн. И эта история действительно произошла с ним во времена его студенческой молодости.
Золотой орел.
Однажды человек нашел яйцо орла и подложил его курице. Орленок вырос вместе с цыплятами и стал похож на них: он кудахтал, как они; копался в земле в поисках червячков; хлопал крыльями и пытался летать.
Прошли годы. Однажды уже выросший орел увидел в небе гордую птицу. С необычайной грациозностью она преодолевала порывы ветра, лишь изредка взмахивая золотыми крыльями.
Зачарованный, opёл спросил:
– Кто это?
– Это орел, король всех птиц, – ответил ему сосед. – Он принадлежит небу. А мы, куры, принадлежим земле.
Так орел жил как курица и умер как курица, ибо верил в свое куриное происхождение.
Разговор двух младенцев в животе матери.
— Ты веришь в жизнь после родов?
— Да, конечно. Всем понятно, что жизнь после родов существует. Мы здесь для того, чтобы стать достаточно сильными и готовыми к тому, что нас ждет потом.
— Это глупость! Никакой жизни после родов быть не может! Ты можешь себе представить, как такая жизнь могла бы выглядеть?
— Я не знаю все детали, но я верю, что там будет больше света, и что мы, может быть, будем сами ходить и есть своим ртом.
— Какая ерунда! Невозможно же самим ходить, и есть ртом! Это вообще смешно! У нас есть пуповина, которая нас питает. Знаешь, я хочу сказать тебе: невозможно, чтобы существовала жизнь после родов, потому что наша жизнь — пуповина — и так уже слишком коротка.
— Я уверен, что это возможно. Все будет просто немного по—другому. Это можно себе представить.
— Но ведь оттуда ещё никто никогда не возвращался! Жизнь просто заканчивается родами. И вообще, жизнь — это одно большое страдание в темноте.
— Нет, нет! Я точно не знаю, как будет выглядеть наша жизнь после родов, но в любом случае, мы увидим маму, и она позаботится о нас.
— Маму? Ты веришь в маму? И где же она находится?
— Она везде вокруг нас, мы в ней пребываем и благодаря ей движемся и живем, без нее мы просто не можем существовать.
— Полная ерунда! Я не видел никакой мамы, и поэтому очевидно, что ее просто нет.
— Не могу с тобой согласиться. Ведь иногда, когда все вокруг затихает, можно услышать, как она поет, и почувствовать, как она гладит наш мир. Я твердо верю, что наша настоящая жизнь начнется только после родов.
Множество людей может быть не право.
Однажды к Ходже пристали мальчишки. Чтобы отделаться от них, он сказал, что за углом стоит телега с яблоками.
«Яблоки, яблоки!!!» — закричали мальчишки и побежали за предполагаемым угощением.
Ходжа долго смотрел им вслед, а потом подумал: «Строго говоря, множество людей не может быть не право. Раз эти чистые, невинные дети считают, что за углом дают яблоки, значит так оно и есть!».
— Яблоки, яблоки!!! — закричал Ходжа Насреддин, и, подобрав полы халата, помчался вслед за мальчишками.
Суфийская притча "Как меняются воды".
Один мудрец однажды обратился к человечеству с предостережением.
— Наступит такой день, когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, исчезнет. Затем на смену ей появится другая вода, и люди сойдут от неё с ума.
Лишь один человек понял смысл этих слов. Он набрал запас воды побольше и спрятал её в надёжном месте. Затем он стал поджидать, когда вода изменится. В предсказанный день все реки иссякли, колодцы высохли, и тот человек, удалившись в своё убежище, стал пить из своих запасов. Но вот прошло какое-то время, и он увидел, что реки возобновили своё течение; и тогда он спустился к другим сынам человеческим и обнаружил, что они говорят и думают совсем не так, как прежде, что с ними произошло то, о чём их предостерегали, но они не помнят этого. Когда же он попытался с ними заговорить, то понял, что они принимают его за сумасшедшего, выказывая ему враждебность либо сострадание, но никак не понимание.
Поначалу он не притрагивался к новой воде, каждый день возвращаясь к своим запасам. Однако, в конце концов, он решился отныне пить новую воду — потому что выделявшие его среди остальных поведение и мышление сделали его жизнь невыносимо одинокой. Он выпил новой воды и стал таким же, как все. И начисто забыл о своём запасе иной воды. Окружающие же его люди смотрели на него как на сумасшедшего, который чудесным образом излечился от своего безумия.
Жил когда—то давно один ученый человек. Он посвятил всю свою жизнь поиску знаний, и прочёл великое множество разнообразных книг, среди которых были и весьма редкие книги, посвящённые тайным знаниям. И вот однажды этот человек в размышлениях прогуливался по берегу реки.
Вдруг чей—то громкий голос, донёсшийся с реки, прервал его размышления. Он прислушался и услыхал, как кто—то кричит:
— А йа ха! А йа ха! А йа ха!
— О, это священная формула для хождения по воде! — сказал сам себе ученый.
— Помнится, я читал её в одной древней, очень секретной книге. Но этот человек занимается бесполезным занятием, потому что неправильно произносит формулу.
Вместо того чтобы произносить “йа ха”, он произносит “а йа ха”.
Подумав немного, учёный решил, что как более знающий, внимательный и прилежный человек, он обязан научить этого несчастного, который, хотя, и, видимо, был лишён возможности получить правильное указание, всё же изо всех сил, по—видимому, старается привести себя в созвучие с силой в этих звуках.
Итак, он нанял лодку и поплыл к острову, с которого доносился голос.
На острове в хижине он увидел суфия, время от времени громко повторявшего, всё так же неправильно, посвятительную формулу.
— Мой друг, — обратился к нему учёный, — ты неправильно произносишь священную фразу. Мой долг сказать тебе об этом, ибо приобретает заслугу как тот, кто дает совет, так и тот, кто следует совету.
И он рассказал ему, как надо произносить призыв.
— О, спасибо тебе, добрый человек, — ответил суфий. — Ты очень добр ко мне, ты специально переправился на другой берег, чтобы сказать мне правильную формулу. Я очень, очень тебе благодарен.
Удовлетворённый учёный сел в лодку и отправился в обратный путь, радуясь, что совершил доброе дело. Некоторое время из хижины не доносилось ни звука, но учёный был уверен, что его усилия не пропали зря.
И вдруг до него донеслось нерешительное “а йа ха” суфия, который опять по-старому начинал произносить звуки призыва. Ученый начал было размышлять над тем, до чего же всё-таки упрямы люди, как отвердели они в своих заблуждениях, но вдруг услышал позади странный плеск. Он обернулся и замер от изумления: к нему прямо по воде, как посуху, бежал суфий. Ученый перестал грести и, как завороженный, не мог оторвать от него взгляда.
Подбежав к лодке, суфий сказал:
— Добрый человек, прости, что я задерживаю тебя, но не мог бы ты снова разъяснить мне, как должна по всем правилам произноситься эта формула? Я ничего не запомнил.
Существует ли зло?
Однажды профессор одного известного университета задал своим студентам вопрос:
– Является ли Бог создателем всего сущего?
Один из студентов храбро ответил:
– Да, является!
– То есть, вы считаете, что Бог создал все? – спросил профессор.
– Да, – повторил студент.
– Если Бог создал все, тогда Он создал и зло. А в соответствии с общеизвестным принципом, утверждающим, что по нашему поведению и нашим делам можно судить, кто мы такие, мы должны сделать вывод, что Бог есть зло, – сказал на это профессор.
Студент замолчал, поскольку не мог найти аргументов против железной логики преподавателя. Профессор же, довольный собой, похвастался перед студентами, что еще раз доказал им, что религия есть миф, придуманный людьми.
Но тут второй студент поднял руку и спросил:
– Можно в связи с этим задать вам вопрос, профессор?
– Конечно.
– Профессор, существует ли холод?
– Что за вопрос?! Конечно, существует. Вам же когда-нибудь бывает холодно?
Некоторые студенты захихикали над простецким вопросом своего товарища. Он же продолжил:
– В действительности, холода нет. Согласно законам физики то, что мы считаем холодом, есть отсутствие тепла. Только объект, испускающий энергию, поддается изучению. Тепло есть то, что заставляет тело или материю испускать энергию. Абсолютный ноль (- 273° С) есть полное отсутствие тепла, и любая материя при такой температуре становится инертной и неспособной реагировать. Холода в природе нет. Люди придумали это слово, чтобы описать свои ощущения, когда им не хватает тепла.
Затем студент продолжил:
– Профессор, существует ли тьма?
– Конечно, существует, и вы это знаете сами… – ответил профессор.
Студент возразил:
– И здесь вы неправы, тьмы также нет в природе. Тьма, в действительности, есть полное отсутствие света. Мы можем изучать свет, но не тьму. Мы можем использовать призму Ньютона для того, чтобы разложить свет на его составляющие и измерить длину каждой волны. Но тьму нельзя измерить. Луч света может осветить тьму. Но как можно определить уровень темноты? Мы измеряем лишь количество света, не так ли? Тьма – это слово, которое лишь описывает состояние, когда нет света.
Студент был настроен по-боевому и не унимался:
– Скажите, пожалуйста, так существует ли зло, о котором вы говорили?
Профессор, уже неуверенно, ответил:
– Конечно, я же объяснил это, если вы, молодой человек, внимательно меня слушали. Мы видим зло каждый день. Оно проявляется в жестокости человека к человеку, во множестве преступлений, совершаемых повсеместно. Так что зло все-таки существует.
На это студент опять возразил:
– И зла тоже нет, точнее, оно не существует само по себе. Зло есть лишь отсутствие Бога, подобно тому, как тьма и холод – отсутствие света и тепла. Это – всего лишь слово, используемое человеком, чтобы описать отсутствие Бога. Не Бог создал зло. Зло – это результат того, что случается с человеком, в сердце которого нет Бога. Это как холод, наступающий при отсутствии тепла, или тьма – при отсутствии света.
Профессор замолчал и сел на свое место. Студента звали Альберт Эйнштейн. И эта история действительно произошла с ним во времена его студенческой молодости.
Золотой орел.
Однажды человек нашел яйцо орла и подложил его курице. Орленок вырос вместе с цыплятами и стал похож на них: он кудахтал, как они; копался в земле в поисках червячков; хлопал крыльями и пытался летать.
Прошли годы. Однажды уже выросший орел увидел в небе гордую птицу. С необычайной грациозностью она преодолевала порывы ветра, лишь изредка взмахивая золотыми крыльями.
Зачарованный, opёл спросил:
– Кто это?
– Это орел, король всех птиц, – ответил ему сосед. – Он принадлежит небу. А мы, куры, принадлежим земле.
Так орел жил как курица и умер как курица, ибо верил в свое куриное происхождение.
Разговор двух младенцев в животе матери.
— Ты веришь в жизнь после родов?
— Да, конечно. Всем понятно, что жизнь после родов существует. Мы здесь для того, чтобы стать достаточно сильными и готовыми к тому, что нас ждет потом.
— Это глупость! Никакой жизни после родов быть не может! Ты можешь себе представить, как такая жизнь могла бы выглядеть?
— Я не знаю все детали, но я верю, что там будет больше света, и что мы, может быть, будем сами ходить и есть своим ртом.
— Какая ерунда! Невозможно же самим ходить, и есть ртом! Это вообще смешно! У нас есть пуповина, которая нас питает. Знаешь, я хочу сказать тебе: невозможно, чтобы существовала жизнь после родов, потому что наша жизнь — пуповина — и так уже слишком коротка.
— Я уверен, что это возможно. Все будет просто немного по—другому. Это можно себе представить.
— Но ведь оттуда ещё никто никогда не возвращался! Жизнь просто заканчивается родами. И вообще, жизнь — это одно большое страдание в темноте.
— Нет, нет! Я точно не знаю, как будет выглядеть наша жизнь после родов, но в любом случае, мы увидим маму, и она позаботится о нас.
— Маму? Ты веришь в маму? И где же она находится?
— Она везде вокруг нас, мы в ней пребываем и благодаря ей движемся и живем, без нее мы просто не можем существовать.
— Полная ерунда! Я не видел никакой мамы, и поэтому очевидно, что ее просто нет.
— Не могу с тобой согласиться. Ведь иногда, когда все вокруг затихает, можно услышать, как она поет, и почувствовать, как она гладит наш мир. Я твердо верю, что наша настоящая жизнь начнется только после родов.
Множество людей может быть не право.
Однажды к Ходже пристали мальчишки. Чтобы отделаться от них, он сказал, что за углом стоит телега с яблоками.
«Яблоки, яблоки!!!» — закричали мальчишки и побежали за предполагаемым угощением.
Ходжа долго смотрел им вслед, а потом подумал: «Строго говоря, множество людей не может быть не право. Раз эти чистые, невинные дети считают, что за углом дают яблоки, значит так оно и есть!».
— Яблоки, яблоки!!! — закричал Ходжа Насреддин, и, подобрав полы халата, помчался вслед за мальчишками.
Суфийская притча "Как меняются воды".
Один мудрец однажды обратился к человечеству с предостережением.
— Наступит такой день, когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, исчезнет. Затем на смену ей появится другая вода, и люди сойдут от неё с ума.
Лишь один человек понял смысл этих слов. Он набрал запас воды побольше и спрятал её в надёжном месте. Затем он стал поджидать, когда вода изменится. В предсказанный день все реки иссякли, колодцы высохли, и тот человек, удалившись в своё убежище, стал пить из своих запасов. Но вот прошло какое-то время, и он увидел, что реки возобновили своё течение; и тогда он спустился к другим сынам человеческим и обнаружил, что они говорят и думают совсем не так, как прежде, что с ними произошло то, о чём их предостерегали, но они не помнят этого. Когда же он попытался с ними заговорить, то понял, что они принимают его за сумасшедшего, выказывая ему враждебность либо сострадание, но никак не понимание.
Поначалу он не притрагивался к новой воде, каждый день возвращаясь к своим запасам. Однако, в конце концов, он решился отныне пить новую воду — потому что выделявшие его среди остальных поведение и мышление сделали его жизнь невыносимо одинокой. Он выпил новой воды и стал таким же, как все. И начисто забыл о своём запасе иной воды. Окружающие же его люди смотрели на него как на сумасшедшего, который чудесным образом излечился от своего безумия.
Юлай Валей,
01-08-2011 14:45
(ссылка)
Письмо моему народу
ПИСЬМО МОЕМУ НАРОДУ
Равиль БИКБАЕВ,
народный поэт Башкортостана.
НАША ОБЩАЯ БОЛЬ
В июне 1989 года, во время поэтического праздника, посвященного национальному герою башкирского народа Салавату Юлаеву, мне передали письмо. Занятый хлопотами праздника, я не успел запомнить облик девушки, вручившей мне это послание. Но оно с тех пор не дает мне покоя. У меня такое впечатление, что мысли, вопросы, которые мучают девушку, характерны для каждого из нас. Я привожу его в таком виде, в каком оно было написано:
" Здравствуйте, Равиль Тухватович!Боюсь показаться Вам навязчивой и неинтересной, но мне надо исповедоваться перед Вами. Я уверена, что Вы меня поймете. Возможно, все то, что о чем хочу написать, покажется Вам несущественным, но это моя беда и беда очень многих людей нашей республики. Просто, может быть, не все это осознали. Вот я башкирка, но не умею писать по-башкирски. Родным считать башкирский я не перестаю., хотя уже много лет говорю, думаю на русском . Но я все равно башкирка, и никто не сможет переубедить меня.
Все началось еще с детства. Мои родители башкиры, и они оба сделали тот шаг, о котором жалеют. Но тогда было не престижно учиться родному языку. Они записали меня в русский класс. Помню недоумение, детский ужас, когда я попала в некомфортную обстановку. Я помню свое отчаяние на уроках от того, что ничего не понимала. Я вдруг отупела: не могла решать задачи, примеры, не могла пересказывать рассказы, на переменах я ни с кем не разговаривала. Я не хотела ходить в школу. Произошло насилие над детской душой. Я не обвиняю моих родителей. Это было такое время, такая политика, и надо было быть очень мудрым и дальновидным, чтобы понять, что это будет ошибкой. Они искренне хотели дать мне полноценное образование. Постепенно я научилась русскому языку: детская душа восприимчива. Школу я закончила хорошо бойко писала сочинения, очень много читала, но только по русски. А дома было много книг на башкирском, но это было мне не надо. Башкирский, я считала, не пригодится в жизни. Это было признаком отсталости. бескультурья. Я до сих пор в недоумении: почему так могло быть? Это какую же политику надо было проводить, чтобы весь народ отчуждать от языка. Моя бабушка, которую я искренне люблю, упрекала меня в незнании языка, я лишь досадливо отмахивалась.
Но наконец я поняла, и поняла это гораздо раньше, чем начала бить тревогу наша творческая интеллигенция, что я - "ничто" имея диплом о высшем образовании и зная два иностранных языка, своего родного - не знаю. Я не знаю ни истории народа, ни литературы, не знаю религию, не знаю культуру своего народа.
Я рассказала Вам о трагедии моей жизни,
стало немного легче.
Помогите мне советом.
15.06.89. Уфа. А.Душевную боль многих людей вместило в себя это послание! А сколько таких, что, даже оторвавшись от родного языка, не могут осознать трагизм своего положения, не могут оценить тяжесть духовной потери. Хотелось бы, чтоб их тоже пронзили терзания, которые мучают девушку - автора письма. Оно стало причиной написания стихотворения, которое давно зрел в моем сердце. Его нельзя адресовать лишь одному человеку. Думается, описанная ситуация присуща всем нам, более того - представителям всех наций, проживающих на территории Башкортостана. Именно поэтому я обращаюсь ко всесу моему народу с этим поэтическим посланием.
ПИСЬМО МОЕМУ НАРОДУ
Язык родной! И в радости, и в горе
Звездою путеводной светишь ты.
Я горд за твой животворящий корень,
За нынешний твой день сжигает стыд.
Душа пылает, сердце рвется в клочья:
Пишу письмо - страданье, а не злость.
История, ты в памяти осталась
Речушки каждой, тропки и скалы.
То звон мечей доносится из дали,
То плач красавиц слышится из мглы.
Прекрасны песни утренней поляны,
Волшебны сказки ветерков живых,
Как будто это дорогая мама
Родную речь в уста вложила их.
Я сын башкира. След тысячелетний
Оставлен мною в памяти земли,
Чтоб в неразрывной связи поколений
Речь и страна погибнуть не могли.
Судьба народа впишется в века
Лишь правдою живого языка.
Народ воды лишали и земли,
Его батыры в битвах полегли,
Его лишали сокровенных песен,
Лишь языка отторгнуть не смогли.
Великий край в великом государстве,
Урал всегда держал за правду речь,
И грозно трон покачивался царский,
Когда башкиры поднимали меч.
Им отрезали языки и уши,
На эшафоты возводили их,
Но семенами западали в души
Заветы мертвых, павших за живых.
Через какие казни шли башкиры -
Стыдись, эпоха, слово изреки:
Ну где еще в подлунном этом мире
За правду отрезали языки?!
Нас тевкелевы в пламени сжигали,
Давили душу сводами тюрьмы,
Нам языки из глотки вырывали,
И все же, все ж не онемели мы!
Народ мой! Пребывал всегда ты гордым,
Какой бы жизнь проклятой ни была.
Когда язык молчал в кровавом горле,
В душе твоей мелодия жила.
Способный слышать - слух не потеряет,
Пусть даже уши отсечет палач.
Из тьмы времен до внуков долетает
Клич о свободе, пламенно горяч.
Народ, сорвав кровавые вериги,
Нашел дорогу к свету через мрак.
И даже там читаютнаши книги,
Куда б не долетел и аргамак.
Кураю и мелодии башкира
Свет рукоплещет: праздник дорогой;
Раскачивались гулко сцены мира
У "северных амуров" под ногой.
Талантливы, умны во всяком деле,
Во многом мы сумели преуспеть,
Но как мы речь родную проглядели,
Детей своих как отучили петь?
Дитя без языка... Мои башкиры!
Зачем лишили речи мы его?
Ну где еще решались в этом мире
Так наказать младенца своего?
Ну кто та мать над колыбелью, если
Закроет уши детские, когда
Очарованье колыбельной песни
Вошло б в дитя, быть может, навсегда?
За тридевять земель ходить не стоит -
Свое у нас беспамятство уже:
Как много нас, кого не беспокоит
Родная речь, противная душе.
Когда враги в безумном исступленье
Батырам кровью заливали рот,
Они безмолвно вынесли мученья...
Знать не могли они, что поколенье
За ними безъязыкое грядет...
Знать не могли защитники нарла,
Сгоревшие в безжалостном огне...
И, дети бессловесные свободы, -
Они глядят мне в душу через годы
И совесть взглядом опаляют мне.
Быть может, дух народный испарился
Или поменьше чести стало в нас?
Воcславить жизнь младенец в жизнь явился -
Над ним родитель радостно склонился -
Чтоб языка лишить его тотчас.
В глаза ребенку равнодушно глядя,
Мы к пропасти бездонной подошли.
Кто с материнским языком не в ладе,
Лишен учаться матери-земли!
Вот беспредельно радуется кто-то,
Ребенок, мол, язык чужой постиг.
Печальная гнетет меня забота:
Ужели благо, если для кого-то
Чужой роднее, чем родной язык?
Ужели благо, если розы ваши
Сорняк заглушит тяжестью стеблей?
Во благо ль, если детвора-чуваши,
Уже стыдятся нации своей?
Что толку знать им о заморской жизни,
Твердить царей заморских имена,
Когда от них истории Отчизны
Проржавевшим замком заключена?
Что толку - наши книги, мол, читают
В далеких странах?
Их жалка судьба,
Коль ребятишки наши знать не знают,
Что есть на свете книга Алифба!
В груди не сердце - рано ножевая.
Предел достигнут, некуда шагать:
В аул приходит почта полевая -
Башкирка - мать не может прочитать.
Бедняжка мать, татаркали, казашка -
По всей Отчизне где вас только нет.
Родимые, я знаю, как вам тяжко
Держать безмолвный доргой конверт. Вопрос национальный, на бумажке
Давно решенный, к горлу подступил.
О Родина, вздохни, набравши сил!
Не утешайтесь, что не всем башкирам
Такую чашу выпало испить...
Скажите, как народам-братьям жить,
Когда язык их так смогли избить?
Что им судьба народная, когда
Они лишь о своей пеклись персоне.
О всех грехах, народ мой, имнапомни,
Пускай зальются краскою стыда.
Они сулили языкам кончину,
Народ позорить - было им по чину.
Губили нас идейные отцы,
Радетели, державные льстецы.
И все же... Правду строгую любя,
Давайте глянем мы и на себя.
Не наше ль равнодушье отточило
Топор, что занесен над языком?
Нас лести равнодушье подучило,
Нам очи безразличие затмило,
А к горлу подступил удушья ком.
Земле бы стать давно чудесным раем,
Да вот куда калек мы подеваем?
Калека - сын, не знающий от роду
Язык родного своего народа.
Народ, уснувший на излете века,
Не превратился б в нацию-калеку...
Провидеть кто сумеет, кроме нас,
Родной земли возможные невзгоды?
Вернем младенцу свой язык сейчас,
Иначе плюнет в нас он через годы.
Чем языку, иссохнув, умереть,
Река, иссохни в засухе великой!
Ты помни это,
Не забудь и впредь,
Родимый мой сородич безъязыкий.
Хочу от бед тебя предостеречь:
Безмолвие свое гони заранее,
Не предавай свою родную речь,
Таится смерть всегда в пустой гортани.
Дорога наша нынче нелегка,
Но горизонт светлеет перед нами.
Из родника живого языка
Напейтесь, люди, полными глотками.
Забросим в омут бешеный топор,
Вернем себе язык наш и улыбку.
Мы, если ошибались до сих пор,
Должны исправить грустную ошибку.
Займемся, люди, радостным трудом,
Но будем помнить вечное условье:
От слов пустых не богатеет дом,
Язык не возродится в пустословье.
Придет ли равнодушию конец,
Беспечности и распроклятой лени?
Давайте сверим ритм своих сердец -
Пускай мы люди разных поколений.
Путем тысячелетий нам идти,
Свою судьбу мы обретаем вместе,
И все, что предстоит нам обрести, -
В работе нашей, совести и чести.
Язык родной! Потребуй от меня -
Я откажусь от счастья и от воли.
Язык родной! Потребуй от меня -
Язык себе отрезать я позволю!
Без родственников - полусирота,
Тысячекратно - без родимой речи.
Проснись, народ, и разомкни уста,
Очнись от безучастности беспечной!
Перевод Дима Даминова.
Равиль БИКБАЕВ,
народный поэт Башкортостана.
НАША ОБЩАЯ БОЛЬ
В июне 1989 года, во время поэтического праздника, посвященного национальному герою башкирского народа Салавату Юлаеву, мне передали письмо. Занятый хлопотами праздника, я не успел запомнить облик девушки, вручившей мне это послание. Но оно с тех пор не дает мне покоя. У меня такое впечатление, что мысли, вопросы, которые мучают девушку, характерны для каждого из нас. Я привожу его в таком виде, в каком оно было написано:
" Здравствуйте, Равиль Тухватович!Боюсь показаться Вам навязчивой и неинтересной, но мне надо исповедоваться перед Вами. Я уверена, что Вы меня поймете. Возможно, все то, что о чем хочу написать, покажется Вам несущественным, но это моя беда и беда очень многих людей нашей республики. Просто, может быть, не все это осознали. Вот я башкирка, но не умею писать по-башкирски. Родным считать башкирский я не перестаю., хотя уже много лет говорю, думаю на русском . Но я все равно башкирка, и никто не сможет переубедить меня.
Все началось еще с детства. Мои родители башкиры, и они оба сделали тот шаг, о котором жалеют. Но тогда было не престижно учиться родному языку. Они записали меня в русский класс. Помню недоумение, детский ужас, когда я попала в некомфортную обстановку. Я помню свое отчаяние на уроках от того, что ничего не понимала. Я вдруг отупела: не могла решать задачи, примеры, не могла пересказывать рассказы, на переменах я ни с кем не разговаривала. Я не хотела ходить в школу. Произошло насилие над детской душой. Я не обвиняю моих родителей. Это было такое время, такая политика, и надо было быть очень мудрым и дальновидным, чтобы понять, что это будет ошибкой. Они искренне хотели дать мне полноценное образование. Постепенно я научилась русскому языку: детская душа восприимчива. Школу я закончила хорошо бойко писала сочинения, очень много читала, но только по русски. А дома было много книг на башкирском, но это было мне не надо. Башкирский, я считала, не пригодится в жизни. Это было признаком отсталости. бескультурья. Я до сих пор в недоумении: почему так могло быть? Это какую же политику надо было проводить, чтобы весь народ отчуждать от языка. Моя бабушка, которую я искренне люблю, упрекала меня в незнании языка, я лишь досадливо отмахивалась.
Но наконец я поняла, и поняла это гораздо раньше, чем начала бить тревогу наша творческая интеллигенция, что я - "ничто" имея диплом о высшем образовании и зная два иностранных языка, своего родного - не знаю. Я не знаю ни истории народа, ни литературы, не знаю религию, не знаю культуру своего народа.
Я рассказала Вам о трагедии моей жизни,
стало немного легче.
Помогите мне советом.
15.06.89. Уфа. А.Душевную боль многих людей вместило в себя это послание! А сколько таких, что, даже оторвавшись от родного языка, не могут осознать трагизм своего положения, не могут оценить тяжесть духовной потери. Хотелось бы, чтоб их тоже пронзили терзания, которые мучают девушку - автора письма. Оно стало причиной написания стихотворения, которое давно зрел в моем сердце. Его нельзя адресовать лишь одному человеку. Думается, описанная ситуация присуща всем нам, более того - представителям всех наций, проживающих на территории Башкортостана. Именно поэтому я обращаюсь ко всесу моему народу с этим поэтическим посланием.
ПИСЬМО МОЕМУ НАРОДУ
Язык родной! И в радости, и в горе
Звездою путеводной светишь ты.
Я горд за твой животворящий корень,
За нынешний твой день сжигает стыд.
Душа пылает, сердце рвется в клочья:
Пишу письмо - страданье, а не злость.
История, ты в памяти осталась
Речушки каждой, тропки и скалы.
То звон мечей доносится из дали,
То плач красавиц слышится из мглы.
Прекрасны песни утренней поляны,
Волшебны сказки ветерков живых,
Как будто это дорогая мама
Родную речь в уста вложила их.
Я сын башкира. След тысячелетний
Оставлен мною в памяти земли,
Чтоб в неразрывной связи поколений
Речь и страна погибнуть не могли.
Судьба народа впишется в века
Лишь правдою живого языка.
Народ воды лишали и земли,
Его батыры в битвах полегли,
Его лишали сокровенных песен,
Лишь языка отторгнуть не смогли.
Великий край в великом государстве,
Урал всегда держал за правду речь,
И грозно трон покачивался царский,
Когда башкиры поднимали меч.
Им отрезали языки и уши,
На эшафоты возводили их,
Но семенами западали в души
Заветы мертвых, павших за живых.
Через какие казни шли башкиры -
Стыдись, эпоха, слово изреки:
Ну где еще в подлунном этом мире
За правду отрезали языки?!
Нас тевкелевы в пламени сжигали,
Давили душу сводами тюрьмы,
Нам языки из глотки вырывали,
И все же, все ж не онемели мы!
Народ мой! Пребывал всегда ты гордым,
Какой бы жизнь проклятой ни была.
Когда язык молчал в кровавом горле,
В душе твоей мелодия жила.
Способный слышать - слух не потеряет,
Пусть даже уши отсечет палач.
Из тьмы времен до внуков долетает
Клич о свободе, пламенно горяч.
Народ, сорвав кровавые вериги,
Нашел дорогу к свету через мрак.
И даже там читаютнаши книги,
Куда б не долетел и аргамак.
Кураю и мелодии башкира
Свет рукоплещет: праздник дорогой;
Раскачивались гулко сцены мира
У "северных амуров" под ногой.
Талантливы, умны во всяком деле,
Во многом мы сумели преуспеть,
Но как мы речь родную проглядели,
Детей своих как отучили петь?
Дитя без языка... Мои башкиры!
Зачем лишили речи мы его?
Ну где еще решались в этом мире
Так наказать младенца своего?
Ну кто та мать над колыбелью, если
Закроет уши детские, когда
Очарованье колыбельной песни
Вошло б в дитя, быть может, навсегда?
За тридевять земель ходить не стоит -
Свое у нас беспамятство уже:
Как много нас, кого не беспокоит
Родная речь, противная душе.
Когда враги в безумном исступленье
Батырам кровью заливали рот,
Они безмолвно вынесли мученья...
Знать не могли они, что поколенье
За ними безъязыкое грядет...
Знать не могли защитники нарла,
Сгоревшие в безжалостном огне...
И, дети бессловесные свободы, -
Они глядят мне в душу через годы
И совесть взглядом опаляют мне.
Быть может, дух народный испарился
Или поменьше чести стало в нас?
Воcславить жизнь младенец в жизнь явился -
Над ним родитель радостно склонился -
Чтоб языка лишить его тотчас.
В глаза ребенку равнодушно глядя,
Мы к пропасти бездонной подошли.
Кто с материнским языком не в ладе,
Лишен учаться матери-земли!
Вот беспредельно радуется кто-то,
Ребенок, мол, язык чужой постиг.
Печальная гнетет меня забота:
Ужели благо, если для кого-то
Чужой роднее, чем родной язык?
Ужели благо, если розы ваши
Сорняк заглушит тяжестью стеблей?
Во благо ль, если детвора-чуваши,
Уже стыдятся нации своей?
Что толку знать им о заморской жизни,
Твердить царей заморских имена,
Когда от них истории Отчизны
Проржавевшим замком заключена?
Что толку - наши книги, мол, читают
В далеких странах?
Их жалка судьба,
Коль ребятишки наши знать не знают,
Что есть на свете книга Алифба!
В груди не сердце - рано ножевая.
Предел достигнут, некуда шагать:
В аул приходит почта полевая -
Башкирка - мать не может прочитать.
Бедняжка мать, татаркали, казашка -
По всей Отчизне где вас только нет.
Родимые, я знаю, как вам тяжко
Держать безмолвный доргой конверт. Вопрос национальный, на бумажке
Давно решенный, к горлу подступил.
О Родина, вздохни, набравши сил!
Не утешайтесь, что не всем башкирам
Такую чашу выпало испить...
Скажите, как народам-братьям жить,
Когда язык их так смогли избить?
Что им судьба народная, когда
Они лишь о своей пеклись персоне.
О всех грехах, народ мой, имнапомни,
Пускай зальются краскою стыда.
Они сулили языкам кончину,
Народ позорить - было им по чину.
Губили нас идейные отцы,
Радетели, державные льстецы.
И все же... Правду строгую любя,
Давайте глянем мы и на себя.
Не наше ль равнодушье отточило
Топор, что занесен над языком?
Нас лести равнодушье подучило,
Нам очи безразличие затмило,
А к горлу подступил удушья ком.
Земле бы стать давно чудесным раем,
Да вот куда калек мы подеваем?
Калека - сын, не знающий от роду
Язык родного своего народа.
Народ, уснувший на излете века,
Не превратился б в нацию-калеку...
Провидеть кто сумеет, кроме нас,
Родной земли возможные невзгоды?
Вернем младенцу свой язык сейчас,
Иначе плюнет в нас он через годы.
Чем языку, иссохнув, умереть,
Река, иссохни в засухе великой!
Ты помни это,
Не забудь и впредь,
Родимый мой сородич безъязыкий.
Хочу от бед тебя предостеречь:
Безмолвие свое гони заранее,
Не предавай свою родную речь,
Таится смерть всегда в пустой гортани.
Дорога наша нынче нелегка,
Но горизонт светлеет перед нами.
Из родника живого языка
Напейтесь, люди, полными глотками.
Забросим в омут бешеный топор,
Вернем себе язык наш и улыбку.
Мы, если ошибались до сих пор,
Должны исправить грустную ошибку.
Займемся, люди, радостным трудом,
Но будем помнить вечное условье:
От слов пустых не богатеет дом,
Язык не возродится в пустословье.
Придет ли равнодушию конец,
Беспечности и распроклятой лени?
Давайте сверим ритм своих сердец -
Пускай мы люди разных поколений.
Путем тысячелетий нам идти,
Свою судьбу мы обретаем вместе,
И все, что предстоит нам обрести, -
В работе нашей, совести и чести.
Язык родной! Потребуй от меня -
Я откажусь от счастья и от воли.
Язык родной! Потребуй от меня -
Язык себе отрезать я позволю!
Без родственников - полусирота,
Тысячекратно - без родимой речи.
Проснись, народ, и разомкни уста,
Очнись от безучастности беспечной!
Перевод Дима Даминова.
Юлай Гайса,
16-11-2010 21:47
(ссылка)
Буляр - вторая столица Великой Булгарии
Аттила Каган основал Волжскую Булгарию от Венгрии до Поволжья в 5 веке нашей эры.
Кубрат Каган основал Великую Булгарию от Баварии до Урала в 7 веке нашей эры.
Гуннская Империя
http://my.mail.ru/community...
Примечание: Вера и речь татар и башкир не имеет ничего общего с религией и языком монголов и китайцев.
Кубрат Каган основал Великую Булгарию от Баварии до Урала в 7 веке нашей эры.
Гуннская Империя
http://my.mail.ru/community...
Примечание: Вера и речь татар и башкир не имеет ничего общего с религией и языком монголов и китайцев.
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу