Сэр Артур Конан Дойл приобрел мировую известность как автор великолепных повестей о Шерлоке Холмсе. Но ведь у него есть много других сочинений. Например, рыцарский роман "Сэр Найджел Лоринг" о странствующем рыцаре, который скитался по свету и искал себе приключений на одно место только лишь для того, чтобы совершить три подвига и этим удостоиться руки своей возлюбленной. Какие еще есть романы у сэра, поделитесь. 

И, наконец, я предлагаю вашему вниманию последнее мое произведение про Шерлока Холмса. Это произведение писалось спустя год после написания первых четырех, так что заранее извиняюсь за все недочеты, может быть и стиль уже не тот и сюжет может юбыть. В общем сорри! Это произведение как бы в двух частях: Первая часть называется каникулы Шерлока Холмса, а вторая Снова в Лондоне. Планировалась и третья, но к сожалению выдумка дедуктивного метода сложна, и поэтому в этой книге может быть будет заметно, что он выжат из пальца, в итоге произведение не обрело третей части, так и осталось в двух частях с черновым названием "Трудное лето". В общем ва, участники Сообщества судить о том удачно оно или нет. Опять таки хотелось бы ваших комментариев по поводу этого произведения, и по поводу всех: Указание на недочеты, ошибки , просчеты итд. Критику люблю, ибо благодаря ей рождаются замечательные произведения. И если я все-таки сяду написать третюю часть, то все пожелания будут учтены, и благодаря вам она может получиться очень даже неплохой. На этом всё! Удачного прочтения и всего самого самого вообще в жизни!!!!

КАНИКУЛЫ ШЕРЛОКА ХОЛМСА

В 1899 году к нам на работу устроился Оливер Шмицер. Это был молодой немец лет двадцати пяти, с очень хорошими манерами. Он окончил Берлинский медицинский уни-верситет, но, не найдя хорошего места работы, приехал в Лондон. Немец мне сразу по-нравился, и мы быстро подружились. Я стал помогать ему в трудных ситуациях. Через полгода я познакомил его с Холмсом. При первой встрече Холмс продемонстрировал Шмицеру свой метод, чем очень восхитил немца. Он стал частым гостем на Бейкер-стрит. 
Летом 1900 года Оливер решил съездить на родину в Берлин. За мою помощь в тече-ние года он решил отблагодарить меня и предложил съездить к нему в гости. Так как я никогда не был в Берлине, то с удовольствием согласился. Но я не мог оставить Холмса. Я предложил ему съездить с нами. Так как этим летом уровень преступности в городе опять упал, то Холмс согласился на поездку, считая, что может быть в Германии будет что-нибудь интересное.
Отъезд был запланирован на четверг, но чем ближе приближался этот день, тем больше Холмсу не хотелось ехать. Он считал, что вот-вот в Лондоне произойдет престу-пление, которое потрясет все королевство. С большим трудом нам удалось уговорить его поехать с нами.
Дорога предстояла длинная. Сначала нужно на поезде доехать до портового Дувра, затем на пароме переплыть Ла-Манш, на поезде Дюнкер - Париж добраться до столицы Франции, и далее на поезде Париж - Берлин доехать до столицы Германии. Во время пу-ти Холмс сидел молча и не произнес ни слова. Мы же со Шмицером так разговорились, что не заметили, как пролетело время. Я узнал, что в Берлине у него есть небольшой дом недалеко от вокзала, а в городе - множество знакомых.
Мы приехали в Берлин в понедельник вечером. Дорога от вокзала до дома нашего друга заняла немного времени. Минут через тридцать мы стояли рядом с домом, в кото-ром жил Оливер. Жилище немца представляло собой небольшой одноэтажный дом из красного кирпича. Оливер открыл входную дверь, и мы вошли внутрь. Внутреннее уб-ранство дома также не произвело на нас особого впечатления. Прихожая была очень ма-ленькой, такая, что мы втроем еле поместились в нее. Мы оставили свои вещи и прошли в небольшую гостиную. Посреди комнаты стоял круглый стол на одной ножке, вокруг него четыре кресла. У противоположной стены стоял шкаф с книгами, занимавший практически всю стену. В гостиной было три двери, и все в разных стенах: одна вела в прихожую, другая, находившееся рядом со шкафом, в коридор, из которого можно было попасть в спальни, а третья дверь вела в столовую. Но, несмотря на такое обилие дверей, гостиная была хорошо освещена лучами уходящего солнца. 
- Вы, наверное, проголодались? – спросил нас хозяин. – Сейчас я пойду приготовлю ужин.
Оливер удалился из гостиной, и мы остались с Холмсом одни. Мой друг сидел в кресле задумчивый и продолжал молчать. Я же решил посмотреть книги, которые стоя-ли в шкафу. Как я и предполагал книги оказались пособиями для начинающих медиков. Вскоре пришел хозяин и позвал нас ужинать. Еда, приготовленная Оливером, нам очень понравилась. Закончив ужин, Холмс посмотрел на часы и сказал, что хочет лечь спать, так как очень устал от переезда, да и время позднее. Я посмотрел на часы: они показы-вали десять. Я был удивлен фразой Холмса о том, что уже много времени. В Лондоне он ложился спать в одиннадцать, а то и в двенадцать, в час. Я решил, что, скорее всего, Холмс устал от дороги и поэтому посчитал, что уже поздно. Я тоже устал от переезда и подумал, что не прочь отдохнуть. Оливер выделил нам комнату, в которой стояли две кровати, а сам отправился в соседнюю.
Утром я проснулся и увидел, что кровать, на которой спал Холмс, пуста. Я знал, что Холмс всегда встает рано. Я взглянул на часы: они показывали пол-одиннадцатого, и решил полежать еще немного. Пролежав в кровати полчаса, я встал, оделся, умылся и пошел в гостиную.
- Что-то вы долго спите, Уотсон! – сказал Холмс. – Уже полдня прошло, а вы еще не завтракали.
-Почему долго? Время только одиннадцать. Я всегда встаю в такое время.
- Одиннадцать! – сказал Холмс и рассмеялся.
- Что такое? Что смешного в моих словах?
- Не забывайте, Уотсон, мы с вами в Берлине, а не в Лондоне. А у Германии с Англи-ей разница часовых поясов. Поэтому сейчас по немецкому времени не одиннадцать, а двенадцать.
Я поспешил перевести стрелки своих часов на час вперед.
- Не допускайте больше таких ошибок, Уотсон, - сказал Холмс, - и переводите часы сразу, как приехали в другую страну.
Я отправился в столовую, позавтракал и вернулся в гостиную. Холмс о чем-то разго-варивал со Шмицером.
- Уотсон, как вы смотрите на то, чтобы прогуляться по городу. Мистер Шмицер по-казал бы нам достопримечательности столицы.
- С удовольствием совершил бы такую прогулку! – ответил я.
- Тогда идем одеваться и через полчаса встречаемся в гостиной.
В назначенное время мы одетые собрались в гостиной.
- В путь! – сказал Оливер и повел показывать нам достопримечательности города. Мы увидели Бранденбургские ворота, Рейхстаг, побывали в Национальной галерее, а напоследок Оливер сводил нас в один из дорогих ресторанов.
Вернулись домой мы только в семь. Но не успели мы начать ужин, как в дверь по-звонили. Оливер отправился открывать. Щелкнул замок, и мы услышали радостные кри-ки в прихожей.
- Оливер!
- Михаэль!
- Как долго мы не виделись!
- Да! Я ездил в Лондон. Там я познакомился с доктором Уотсоном и Шерлоком Хол-мсом.
- Доктором Уотсоном и Шерлоком Холмсом! – вскрикнул гость. – Это же великий сыщик и его верный помощник! Это имя известно всему миру! Шерлок Холмс!
- Михаэль, но как ты нашел меня?
- Я видел тебя сегодня в ресторане с двумя незнакомыми людьми и решил, что надо зайти к тебе вечером.
- Михаэль, ты не поверишь. Это они!
- Кто?
- Доктор Уотсон и Шерлок Холмс. И они сейчас гостят у меня.
- Пошли быстрее! Показывай мне Шерлока Холмса! Я хочу видеть его!
Оливер вернулся в гостиную вместе с гостем. Посетитель так был похож на нашего друга, что я сразу понял, что они – братья.
- Это Джон Уотсон, - представил хозяин меня.
- Очень приятно! – сказал гость, пожав мне руку.
- А это Шерлок Холмс.
- Шерлок Холмс! С ума сойти! Я стою рядом с Шерлоком Холмсом! Даже не верит-ся, что передо мной сам Шерлок Холмс! – радостно вскрикнул Михаэль и протянул Хол-мсу руку.
- А вы Михаэль Шмицер, старший из братьев Шмицеров, да еще и спортсмен.
- Правильно, правильно, мистер Холмс! А может быть вы знаете, каким я увлекаюсь видом спорта?
- Боксом.
- Я всегда знал, что вы очень умный человек, но объясните мне, как вы так много уз-нали про меня.
- То, что вы брат Оливера, очевидно из вашей внешности. Вы как две капли воды по-хожи на брата. Ваше имя мы слышали, когда вы разговаривали с братом в прихожей. Когда вы протянули мне руку, я увидел на большом пальце кольцо. Такое же и у вашего брата. Только у вас на кольце стоит римская цифра I, а у него – II. Это означает, что вы старший брат, а он – младший. Ну а сильные руки и разбитые костяшки пальцев свиде-тельствуют о том, что вы боксер.
- Браво, мистер Холмс!
- Кстати, я тоже увлекаюсь боксом. Может побоксируем?
- С вами, с удовольствием!
Мы с Оливером освободили центр гостиной, где и начался боксерский поединок ме-жду Шерлоком Холмсом и Михаэлем Шмицером. Оливер болел за брата, я же поддер-живал Холмса. С самого начала бой был равный, но затем Холмс нанес три отличных удара, отправив соперника на пол.
- Сдаюсь, сдаюсь! – сказал Михаэль. – Вы победили! Оказывается, вы не только ге-ниальный сыщик, но и великолепный боксер.
В продолжение вечера мы узнали, что у Шмицеров есть еще и третий брат Герхард. Михаэль рассказал нам про себя. Мы узнали, что он - человек состоятельный. Михаэль сказал, что недавно на аукционе купил вазу, которая была найдена в Греции во время раскопок.
- Расскажи-ка поподробнее, Михаэль! – сказал Оливер брату, и тот начал свой рас-сказ.
- Я никогда не был на подобных мероприятиях, и тут объявили, что через неделю со-стоится аукцион, на котором будут представлены редкие вещи. Я решил, что надо бы посетить его. В день аукциона я оделся по-праздничному, взял побольше денег и отпра-вился на него. Пришел. Вижу: народ толпится вокруг одного человека. Спрашиваю у самого крайнего, кто этот господин. Он говорит: «Разве вы не знаете? Это великий Бас-тиан Мертезакер. Он ходит на все аукционы и покупает самые дорогие вещи». Подума-ешь, великий Бастиан. Мне как-то все равно. Начались торги. Первый лот - курительная трубка, вся в бриллиантах. Подумаешь, трубка. Я не курю. Не буду даже бороться за нее. Купил трубку этот Бастиан – гордится. Второй лот – бюст Бисмарка. Красивый бюст, но дорогой. Жалко за бюст таких денег. Опять Бастиан купил. Третий лот – древнегрече-ская ваза. Как только показали вазу, так сразу мне захотелось купить ее. Вступил в тор-ги. Вот один конкурент отпал, затем второй, третий. Остались мы с этим Бастианом один на один. Никто не хочет друг другу уступать. Доторговались до того, что я такую цену предложил, что все в толпе рты пооткрывали. «Что это за человек такой, который самого Мертезакера перебил?» - думают они. Бастиан стоит, смотрит злобными глазами на меня, а перебить не может. Раз. Два. Три – и ваза моя. Теперь стоит у меня в гостиной и радует глаз. Приходите ко мне, посмотрите на нее.
- Обязательно, как только будет свободное время, навестим тебя, - сказал Оливер.
Время за разговорами прошло незаметно. Было уже часов десять, и Михаэль, попро-щавшись с нами, отправился домой. Мы легли спать, и всю ночь мне снился рассказ нашего гостя.
Утром мы с Холмсом в сопровождении Оливера Шмицера продолжили знакомиться с городом. В этот день мы побывали во дворце Шарлоттенбург, в церкви святого Нико-лая, сходили в Оперный театр. Вернулись домой мы часов в шесть. Но войдя в гости-ную, мы увидели, что все книги раскиданы по полу, а одно из окон разбито. Холмс сразу сообразил, что дом подвергся нападению, и, достав лупу, с довольным видом стал ис-кать улики. В доме он не нашел никаких улик и отправился искать их на улицу. Я же стал помогать Оливеру ставить книги на место. Через полчаса вернулся Холмс.
- Оливер, вы не могли бы сказать, что за цифры 25.6 на вашем доме?
- Не знаю, мистер Холмс. Их раньше не было.
- Не было, а теперь появились, - задумчиво произнес Холмс. – Это единственные улики, поэтому мой мозг бессилен. Это было нападение воров посреди дня. Посмотрите, Шмицер, не пропало ли у вас чего. Затем наведите порядок в гостиной и закрасьте эти цифры.
На следующий день Оливер остался дома выполнять указания Холмса, а мы с моим другом отправились гулять по близлежащим улицам. Во время прогулки Холмс пытался понять, что означают цифры, которые злоумышленники оставили на доме Шмицера. Но он так и не пришел к какому-нибудь выводу, и мы вернулись домой. Оливера дома не было. Тогда мы погуляли еще полчаса и возвратились домой. Оливер уже вернулся.
- Как только вы ушли я начал наводить порядок в доме и закрашивать ту надпись на доме. Через час вся работа была сделана, и я решил, что неплохо было бы навестить мое-го младшего брата Герхарда. Он живет на Вилмерсдорфер-стрит. Я отправился к нему. К счастью, он был дома. Мы не виделись с ним год. Я рассказал ему про то, как я работал в Лондоне, упомянул про вас и сказал, что вы гостите у меня. Надо сказать, мистер Холмс, что вас знают во всей Германии. Герхард сказал, что очень хочет увидеть вас и поговорить с вами. Я сказал ему, что мы завтра придем к нему в гости. Он сказал, что с нетерпением будет ждать нас. Завтра, господа, я познакомлю вас с ним. 
Я долго не мог уснуть. Мне так понравились братья Михаэль и Оливер, что я очень хотел побыстрее познакомиться с третьим братом Герхардом.
Встали мы очень рано и отправились на Вилмерсдорфер-стрит. Минут через сорок мы стояли у дома №15. Оливер позвонил в звонок. Дверь открыл мужчина лет двадцати трех. Внешность хозяина выдавала в нем брата Оливера.
- Оливер!
- Герхард!
- Как долго мы не виделись! А это, как я понимаю, Шерлок Холмс и доктор Уотсон.
- Да, это именно они.
- Очень приятно познакомиться, Герхард Шмицер, - сказал хозяин, протянув мне ру-ку.
- Джон Уотсон, - пожав руку, ответил я.
- А вы – Шерлок Холмс. Очень приятно, - сказал Герхард, протягивая руку моему другу.
- Взаимно, - пожав руку, ответил Холмс.
- Ну, проходите в дом!  
Дом Герхарда оказался таким же маленьким, как и дом Оливера. Только в этом доме была одна спальня, а в доме Оливера – две.
Хозяин провел нас в гостиную. Мы сели в мягкие кресла, и начался разговор. Гер-хард принялся расспрашивать брата про Англию, про Лондон, про работу. При этом Герхард не забывал разговаривать и с нами. Он попросил Холмса продемонстрировать свой метод. Но мой друг сказал, что атмосфера летнего Берлина так расслабляет, что он не в состоянии продемонстрировать его. Единственное, на что Холмс обратил внимание Герхарда, это было кольцо.
- У вас еще есть братья? – спросил Холмс у хозяина.
- Нет.
- Значит, вы - самый младший из братьев Шмицеров. На большом пальце правой ру-ки у вас кольцо с римской цифрой III. Такие же кольца носят ваши братья. Но у них на кольцах римские цифры I и II. Значит, они – старшие братья. А так как у вас нет больше братьев, значит вы – самый младший из братьев.
- Гениально, мистер Холмс. Да, эти кольца нам подарил отец при рождении. У каж-дого брата кольцо, а на нем – римская цифра, показывающая, кто из нас самый старший, а кто – самый младший. У нас небольшая разница в возрасте, поэтому нас часто путали. Различать нас помогали кольца, - сказал Герхард и засмеялся.
- А эти часы подарил мне один из моих клиентов, - сказал Оливер, достав из кармана часы и протягивая их Герхарду. – Я храню их как память об Англии.
- Хорошие часы, - сказал Герхард, взяв часы в руки.
– Хорошие, - вновь сказал Герхард, протягивая часы владельцу.
Оливер взял часы, положил их перед собой на стол, откинулся в кресле и продолжил разговор.
Побеседовав еще около часа, хозяин пригласил нас ужинать. Мы переместились в столовую, где и продолжили разговор. Оливер рассказал брату про то, что недавно его дом подвергся нападению воров. К счастью, вор ничего ценного не пропало.
Часов в десять мы решили, что надо возвращаться домой.
- Приходите еще, - сказал Герхард.
- Обязательно придем, - сказал напоследок Оливер, и мы отправились в обратный путь.
Мы шли по улице медленно. Оливер светился от счастья после встречи с братом. Нам тоже понравилась встреча, и я не пожалел, что сходил к Герхарду. Было очень душ-но.
- Наверное, дождь будет, - сказал Оливер. 
– Кстати, сколько хоть сейчас время, сказал минут через десять Оливер и полез в карман за часами, но их там не оказалось. – Наверное, у Герхарда забыл. Ладно. Завтра схожу и заберу.
Пришли домой мы около одиннадцати и тут же легли спать.
Я проснулся около трех от непонятного шума на улице. Я посмотрел в окно и уви-дел, что на улице идет дождь. Это был первый дождь, который я видел после переезда из Лондона. Я опять лег в кровать и довольно быстро уснул. 
Когда я утром проснулся, то первым делом выглянул в окно. Все небо было затянуто тучами, и дождь продолжал идти. Но даже он не помешал нашей прогулке к Герхарду, у которого Оливер оставил вчера часы. До дома №15 по Вилмерсдорфер-стрит мы доби-рались около часа. И вот мы стояли на пороге того дома, в котором были вчера. Оливер позвонил в дверь, но никто не открыл. Тогда он позвонил еще раз. В ответ мы услышали слабый стон. Оливер понял, что с братом что-то случилось. Мы побежали к ближайшему окну: оно было разбито. Удалив осколки из рамы, мы залезли в дом, и попали в гости-ную. В ней был беспорядок, но Герхарда не было.
- Герхард! – закричал Оливер.
- Оливер, помоги! – услышали мы в ответ стон из прихожей.
Мы побежали туда. На полу, подняв голову, лежал хозяин, а рядом с ним была лужа крови. Герхард держался за плечо, из которого и текла кровь. На лице хозяина изобра-жались такие муки, что не верилось, что это тот человек, с которым мы так весело обща-лись вчера.
- Герхард, что случилось? – спросил Оливер.
- Сначала окажите ему помощь, а потом будем расспрашивать, что случилось Врачи, и не видите, в каком состоянии человек.
Мы приступили к оказанию помощи пострадавшему, а Холмс отправился искать улики. Нам удалось остановить кровотечение. Мы перевязали раненое плечо, и привели Герхарда в чувства. Вернулся Холмс.
- Герхард, расскажи мистеру Холмсу, как все было. Он поможет найти преступника.
- После того, как вы ушли, - сказал, запинаясь, Герхард, - я отправился в спальню, и вдруг часов в двенадцать я услышал в соседней комнате звук бьющегося стекла. Я вы-бежал в прихожую и заглянул в гостиную. Светила луна, и я увидел, как какой-то неиз-вестный мужчина что-то ищет в комнате. «Что ты тут делаешь?» - спросил я. Он поднял голову, и, увидев меня в дверном проеме, достал револьвер, выстрелил в меня и попал прямо в плечо. Я упал на пол и больше ничего не помню.
- У вас в доме был тот же преступник, что и вашего брата. На вашем доме, как и на доме брата, черной краской написаны загадочные цифры 25.6.
- Надо срочно съездить в полицию и рассказать о случившемся.
- Мистер Холмс, пожалуйста, найдите этого злоумышленника, - сказал Герхард, ко-гда мы уходили.
- Я сделаю все, что в моих силах.
И мы отправились в полицейский участок.  
Блюстители порядка выслушали наш рассказ и сказали:
- Вам еще повезло. Вот на Аугустбургер-стрит человека убили.
- Какого человека? – спросил Холмс.
- А вам какое дело?
- Я - английский сыщик и хотел бы это знать.
- Английский, вот и расследуйте в Англии.
- Но я бы мог вам помочь.
- Ну, если помочь, то скажу. Убитый Оттмар Шмицер. Отправляйтесь на Аугустбур-гер-стрит и выясните остальные обстоятельства.
- А далеко эта улица?
- Нет. Выйдите из участка и идите прямо. Пересечете одну улицу, а вторая и будет Аугустбургер-стрит. Желаем удачи.
Мы решили, что на место убийства отправимся мы с Холмсом, а Оливер пойдет до-мой.
Прибыв на место преступления, Холмс тут же, не заходя во внутрь, начал осматри-вать дом. Обойдя его со всех сторон, Холмс сказал:
- Это проклятие всех людей по фамилии Шмицер.
- Что такое? – спросил я.
- На этом доме также черной краской написаны загадочные цифры 25.6. надо срочно предупредить Михаэля об опасности.
Нам подвернулась удача. Когда мы приехали домой, Михаэль сидел в гостиной, а Оливер рассказывал ему о происшествии с младшим братом.
- А вот и мистер Холмс! – воскликнул Михаэль, когда мы вошли в гостиную.
- Михаэль, я хочу предупредить вас об опасности. В городе появился преступник, который нападает на дома, в которых живут люди по фамилии Шмицер. Он уже напал на дома Оливера и Герхарда, а также на дом еще одного Шмицера, к сожалению, по-следнее нападение с летальным исходом. Поэтому скоро он может напасть на ваш дом. Мистер Шмицер, не могли бы вы выполнить одну просьбу.
- Вашу просьбу, мистер Холмс, я выполню с удовольствием.
- Не могли бы мы переехать к вам…
-…и охранять меня. Конечно, мистер Холмс, переезжайте ко мне хоть сегодня.
- Сегодня, конечно, не переедем: уже слишком поздно, поэтому мы переночуем здесь. А вот завтра мы переедем к вам. Михаэль, и не могли бы вы переночевать сегодня здесь, вместе с нами. Этот дом уже подвергся нападению со стороны злоумышленника, поэтому здесь вам ничего не угрожает.
На следующее утро мы собирали вещи и готовились к переезду. Мы отблагодарили Оливера за его гостеприимность. Он пожелал нам удачи в поимке преступника. Часа в два мы в последний раз полюбовались домом Оливера и отправились на Констанцер-стрит, где жил Михаэль.
  Дом Михаэля был точь-в-точь, как дом Герхарда. Хозяин сразу повел нас в гости-ную и показал нам вазу, которую он купил на аукционе. Ваза действительно была краси-вая, и я подумал, что, наверное, сам не пожалел денег и купил бы ее. Расположились мы только к вечеру. Мы поужинали и отправились спать.
На следующее утро Холмс разбудил меня очень рано.
- Что случилось? – спросил я.
- В «Зюдойченцайтунг» написано, что еще один дом, в котором проживает человек с фамилией Шмицер, подвергся нападению. Я уверен, что это дело рук того же преступ-ника, что напал на дома братьев. Уотсон, возьмите этот револьвер и следите за каждым шагом Михаэля. если преступник нападет на этот дом – стреляйте. А я пока пойду на железнодорожный вокзал и узнаю, кто приехал в этот день в Берлин.
Холмс вернулся поздно вечером. Я попытался узнать, как продвигаются дела, но он ответил мне только: «Ищем», и больше мне не удалось добиться от него ни слова.
На следующий день Холмс вновь ушел очень рано и пришел очень поздно. Когда он пришел, мы сидели с Михаэлем в гостиной. По его лицу было видно, что ему не удалось ничего выяснить.
- Я обошел все железнодорожные и речные вокзалы. Но это не принесло результата. Я выяснил, кто приехал в Берлин 25 июня, но среди них не оказалось ни одного пре-ступника.
- Почему 25 июня? – спросил Михаэль.
- Преступник при нападении на доме черной краской оставляет цифры 25.6. я думаю, что они означают дату 25 июня. Но что было в этот день, я не знаю.
- 25 июня. Ведь это день, когда состоялся аукцион, на котором я купил эту вазу, - сказал Михаэль, показывая рукой на сосуд, стоящий на шкафу.
- Ах, вот оно что! Теперь все ясно. Преступник – это тот самый Бастиан Мертезакер, и он охотится за Шмицером, который не дал ему купить вазу, то есть за вами. С этого дня я никуда не буду отлучаться из дому и буду постоянно следить за вами.
Вечером, перед тем как лечь спать, я отдал Холмсу обратно револьвер.
Преступника ждать пришлось недолго. На следующий день утром мы сидели в сто-ловой. Холмс чистил револьвер, я читал книги, а Михаэль готовил нам завтрак. Мы сели завтракать пол-одиннадцатого. Но не успели мы начать трапезу, как услышали звук бьющегося стекла в соседней комнате и крик «Нашел!». Холмс приготовил револьвер, подошел к двери и резко повернул за угол. Раздался выстрел, затем еще один. Мы под-бежали к двери и заглянули в гостиную. Вся комната была в дыму. Через пару секунд дым рассеялся, и мы увидели лежащего на полу мужчину, а на ногах у него сидел Холмс.
- Михаэль, Джон! Срочно бегите за полицией.
Мы тут же побежали к двери.
- Не все. Только один. Второй пусть останется и поможет мне удержать преступника до прихода полиции.
В полицейский участок побежал Михаэль. Через полчаса он вернулся вместе с мус-кулистым человеком с надписью «полицейский» на груди. Этот мужчина подошел к ле-жавшему на полу мужчине, одел ему на руки наручники и поднял с пола.
- Холмс, вы были правы! Это он. Это тот самый Бастиан Мертезакер, которого я встретил на аукционе. Он покупал там все вещи…
- …и купил бы все, если бы не вы, - сказал арестованный. Я покупал на аукционах всегда все, и тут ты купил эту вазу. Я решил найти тебя и украсть ее. Я узнал, что фами-лия покупателя вазы – Шмицер. Я составил список из всех жителей Берлина по фамилии Шмицер и стал искать того самого, который мне нужен. Я облазил пять домов, но вазу не нашел. Шестым в списке был ты, и вот я здесь. Чтобы не сбиться и запутать полицию на всех домах я оставлял черной краской цифры 25.6. Только ты мог знать их смысл, ведь это дата аукциона, а остальные – нет.
- Где эта краска? – громовым голосом спросил полицейский.
- В кармане пиджака.
Полицейский засунул руку в карман и достал оттуда тюбик с черной краской и ма-ленькую кисть.
- Еще есть чего сказать? – спросил полицейский.
- Нет.
- Тогда пошли.
И он увел преступника.
- Спасибо вам, Холмс, за то, что вы поймали преступника, - сказал Михаэль. – Если бы не вы, я бы мог погибнуть.
- Не стоит благодарностей, - ответил Холмс, и отправился заканчивать оставленный завтрак.
На следующий день все берлинские газеты писали о поимке преступника, который нападал на дома, в которых жили немцы по фамилии Шмицер. Он совершил пять краж, одно убийство и одно причинение вреда здоровью. Так как Холмс не афишировал свои действия, поэтому в газетах не слова не было сказано про него.
Но каникулы заканчивались, и нужно было возвращаться в Лондон. Поезд отправ-лялся в четверг. Оливер Шмицер решил, что тоже поедет с нами и продолжит в Лондоне свою практику.
В четверг дождь, шедший уже несколько дней, закончился, облака рассеялись, небо вновь стало чистым, солнце вновь стало озарять землю светом. Мы уезжали из солнеч-ного Берлина в туманный и дождливый Лондон. Михаэль сказал, что будет ждать нас в гости следующим летом. Мы сели в поезд, который медленно тронулся, а затем стал на-бирать ход, все дальше и дальше отдаляя нас от Берлина, в котором мой друг оставил свой след.  

©20.05.2007
 

СНОВА В ЛОНДОНЕ

Наш поезд Дувр-Лондон приближался к столице. Пассажиры стали собирать вещи. Когда до прибытия оставалось полчаса, они закончили сборы и начали садиться побли-же к окнам, для того чтобы любоваться пролетающими пейзажами. 
Поезд вошел в город. Сначала за окнами показались промышленные предприятия с большими трубами, затем стали появляться жилые дома. С каждой минутой домов ста-новилось все больше и больше. Затем они поредели, поезд издал протяжный гудок и стал медленно подходить к вокзалу. Пассажиры начали выглядывать из окон, чтобы уви-деть в толпе встречающих своего друга или родственника. Нам искать было некого, по-этому мы спокойно наблюдали за тем, как поезд медленно подходил к перрону. 
Еще один протяжный гудок, и поезд остановился. Пассажиры двинулись к выходу. Мне, Холмсу и Шмицеру спешить было некуда, поэтому после остановки поезда мы ос-тались сидеть на месте, пропуская вперед эту толпу. Когда вагон опустел, мы поднялись со своих мест и пошли к выходу.
 На перроне образовалась огромная толпа, состоящая из множества групп, в каждой из которых люди обнимались и о чем-то эмоционально разговаривали друг с другом. Мы стали пробираться через эту толпу к выходу с перрона. С большим трудом мы доб-рались до него. 
- Ну, до свидания, мистер Уотсон, - сказал Оливер, пожимая мне руку. – До свида-ния, мистер Холмс! Очень рад, что вы составили нам компанию и помогли моему брату. Если бы не вы, брата вообще могли убить. Спасибо еще раз, - сказал Михаэль и пожал руку Холмсу.
- Всегда рад помочь. Для меня раскрытие сложных задач – работа. До свидания, мис-тер Шмицер! – сказал Холмс, и мы вошли в здание вокзала.
Пройдя по территории вокзала, мы вышли на улицу. Рядом с входом стояло несколь-ко кебов. Мы сели в один из них, который отвез нас на Бейкер-стрит.
- Вот мы и дома, Уотсон, - сказал Холмс, когда мы сидели в гостиной и ужинали. – Я так устал от нашего путешествия, что хочется побыстрее лечь спать, выспаться и с но-выми силами приняться за работу.
Но отдохнуть Холмсу не удалось.
Утром часов в девять нас разбудил звонок в дверь. Миссис Хадсон вышла из своей комнаты, зевнула и неторопливо пошла открывать дверь. Но гость оказался человеком нетерпеливым: он еще раз позвонил, а затем начал стучать кулаками в дверь.
- Да, иду, иду! – недовольно пробурчала служанка. – Ишь, какой нетерпеливый!
 Хадсон открыла дверь, и гость зашел в дом.
- Могу я видеть мистера Шерлока Холмса? – спросил он.
- Что вы такой нетерпеливый, не можете подождать и минуты! Еще немного – и вы выбили бы дверь! 
- Мне срочно нужно видеть мистера Шерлока Холмса!
- Хорошо, проходите в гостиную. Мистер Холмс сейчас спуститься.
- Мистер Холмс, - прокричала Хадсон. – К вам посетитель!
Холмс быстро надел свой халат и спустился в гостиную. Через некоторое время я тоже спустился в гостиную.
В кресле, раскинувшись, сидел Холмс и выпускал изо рта колечки дыма. Напротив него сидел мужчина в черном пиджаке и вертел в руке шляпу. Я пододвинул кресло и сел так, чтобы видеть и Холмса, и нашего гостя.
- Мистер Холмс, помогите мне! Мистер Холмс! – говорил посетитель.
- Я вас прошу - успокойтесь и расскажите, что у вас случилось! Успокойтесь. Нельзя же быть таким нервным. Особенно работникам вашей профессии.
- А вы знаете, какая у меня профессия?
- По-моему, даже ребенок может определить вашу профессию. Вы – журналист. Весь ваш пиджак украшают чернильные кляксы. Из кармашка вашего пиджака на груди тор-чит чернильная ручка острием вверх и все острие испачкано чернилами. Ну, а стертый безымянный палец подтверждает это предположение. Кроме того, вы сидите согнув-шись. Кривая осанка – еще один признак, указывающий на то, что вам часто приходить-ся что-то писать за столом, брать интервью. Все это в объединении дает однозначный вывод: вы – журналист. 
- Браво, мистер Холмс! – вскричал наш гость. – А что еще вы можете про меня пове-дать?
- У вас проблемы со зрением - вы страдаете дальнозоркостью. Как я это узнал? Очень просто. Когда я вошел в гостиную, вы сидели и читали газету в очках, а потом повернулись, и сняли очки. Ну, ладно. Хватит мне уже рассказывать о вас. Теперь вы расскажите, по какому поводу вы пришли?
- Меня зовут Ник Маккартер и, как вы правильно сказали, я – журналист. Я являюсь сотрудником газеты «Дейли Телеграф». Я уже десять лет работаю в газете и пишу свод-ку происшествий. И за десять лет ничего не случалось подобного. И вот с недавнего времени мне стали присылать странные конверты с одной из моих статей о поимке од-ного хулигана, который разбил витрину магазина. Я провел небольшой расследование, поспрашивал свидетелей и, можно сказать, с моей помощью, хулиган был пойман. Так вот, с недавнего времени ко мне стали приходить конверты с этой статьей. Сначала я думал, что эти конверты присылают какие-нибудь поклонники, которые считают эту статью одной из лучших среди написанных мной. Но конверты приходили каждый день. И вот вчера, когда я подходил к своему дому, то увидел, что на крыльце стоит крепкого телосложения неизвестный мужчина. Я подошел к нему и спросил, чем я могу ему по-мочь. Он, с акцентом, сказал: «Перестаньте работать журналистом, мистер Маккартер! Перестаньте, иначе вас ждут последствия!» После этого он ушел. Что мне делать, мистер Холмс?
- Прислушаться к совету, и оставить профессию журналиста, - лениво, выпуская изо рта колечки дыма, сказал Холмс.
- Но я не умею ничего другого!
- Решайте, что для вас важнее: работа или жизнь.
Наш посетитель побагровел.
- Спасибо за совет, мистер Холмс! – злобно сказал гость. – Я шел к вам за хорошим советом. Я думал, что вы можете помочь своим советом каждому, а вы, оказывается, бе-ретесь только за то, что вам интересно, а проблемы остальных вас не интересуют. До свидания, мистер Холмс! Я очень разочаровался в вас! – сказал посетитель, поднявшись с кресла, и направился к выходу.
«Работа или жизнь. Ха! Смешно!», - слышали мы ворчание нашего гостя в прихожей. Скоро хлопнула входная дверь и ворчание прекратилось.
- Странный посетитель, - сказал Холмс, когда наш гость ушел. – Какой-то нервный, да еще с какими-то глупыми вопросами. Ясно же, что с его вчерашним визитером шу-тить нельзя. Он человек крепкого телосложения, как сказал нам только что мистер Мак-картер, и, он, вполне может перейти от слов к делу. С такими шутить нельзя. И если че-ловеку дорога жизнь, необходимо прислушиваться к совету и бросать работу.
В этот момент раздался звонок в дверь и через минуту к нам в гостиную зашел ин-спектор Лейстред.
- Холмс!
- Инспектор! Как я рад вас видеть! Присаживайтесь, - сказал Холмс, указывая на кресло, где только что сидел наш гость. – Ну, расскажите, что произошло в Лондоне в наше отсутствие.
- Да ничего особенного, мистер Холмс. Раскрыли пять краж и одно убийство. Но как провели время вы? Вы выглядите бодрым, здоровым и повеселевшим.
- Мы съездили в Берлин к одному другу Уотсона. Мы осмотрели весь город и даже успели раскрыть одно очень громкое дело.
- Какое дело? Расскажите-ка! Мне интересно!
- Да, что тут рассказывать. У друга Уотсона в Берлине есть брат. Он купил на аук-ционе древнегреческую вазу, хотя до этого на всех аукционах все лоты скупал некий Мертезакер. И вот этот Мертезакер узнал фамилию покупателя – Шмицер, и начал охоту на него, чтобы выкрасть вазу. Так как фамилия очень распространена в Берлине вору пришлось нападать на все дома, где живут люди с фамилией Шмицер, а, чтобы ничего не перепутать, он оставлял на доме жертвы краской написанные цифры 25.6, день аук-циона. Нападению подверглись шесть домов. Одно из нападений закончилось смертью хозяина. Шестое нападение было на дом брата нашего друга, где мы его и поймали.
- Потрясающе, мистер Холмс! Даже на отдыхе вы занимаетесь работой. А когда вы приехали?
- Вчера. И не успели отдохнуть, как к нам пришел один странный журналист…
- А это случайно не журналист «Дейли Телеграф»?
- Именно он. Я посоветовал ему бросить свою работу, а он обиделся и ушел.
- Он приходил и к нам. Нам он тоже не понравился. Он требовал совета помощи, тряс какими-то письмами. Мы и отправили его к вам. Ну, ладно, мистер Холмс. Мне по-ра бежать. У меня еще много работы. Заходите к нам. До свидания.
- До свидания, инспектор!
Весь день Холмс просидел в кресле, перебирая какие-то старые дела. За день я забыл неприятный утренний визит странного гостя, поэтому был очень удивлен, когда Холмс попросил меня сходить к разносчику газет и купить свежий номер «Дейли Телеграф». Я знал, что Холмс не читает никаких других газет, кроме «Таймс», но выполнил его прось-бу.
Когда я принес газету, Холмс открыл последнюю страницу, быстро просмотрел ее содержание и бросил в угол.
- Ни к чему хорошему это не приведет! – сказал он и продолжил свою работу.
Я поднял с пола газету и открыл ту страницу, которую только что читал Холмс. На ней рассказывалось о происшествиях за день. Внизу стояла подпись «Ник Маккартер». Только тут я понял, зачем Холмс посылал меня за номером «Дейли Телеграф». Я вспом-нил утреннего посетителя. Значит Холмс решил проверить последовал ли гость его со-вету или нет. Из свежего номера было видно, что Маккартер не послушал Холмса и про-должает работать журналистом и писать о происшествиях за день. Я пролистал всю га-зету, но не найдя ничего интересного бросил ее обратно в угол.
Ночью я долго не мог заснуть. Я часто вставал и ходил на кухню пить воду. Столь частые хождения, разбудили Холмса.
- Вам не спится, Уотсон?
- Да. Я не могу выкинуть из головы этот утренний визит.
- Успокойтесь. У Маккартера, если ему дорога жизнь, два варианта - или бросить ра-боту вообще, или перестать писать о происшествиях и начать писать статьи о чем-либо другом. Писать о чем-то другом у него вряд ли получится, так как в «Дейли Телеграф» и без него хватает журналистов, да и сам он десять лет изо дня в день писал только о про-исшествиях. Значит остается лишь один выход – оставить работу. Если ему важна жизнь – он оставит «Дейли Телеграф», если ему важны деньги – он продолжит писать, но за последствия отвечать будет только он. Я посоветовал ему единственно верный путь. Выбросите это дело из головы. Оно не заслуживает того, чтобы занимать место у вас в голове. Мы решали много запутанных дел, это не относится к этому разряду. Спокойной ночи, Уотсон! - и мы разошлись по комнатам.
После слов Холмса, я несколько успокоился, и достаточно быстро уснул. 
Наутро я вообще забыл странного гостя. Но, как оказалось, история только начина-лась. Часов в десять мы сидели с Холмсом в гостиной и завтракали. Раздался звонок в дверь, и через минуту к нам в гостиную зашли Лейстред и высокий мужчина в очках.
- Я – редактор газеты «Дейли Телеграф» Том Тейлор.
- Очень приятно, - сказал Холмс, вставая и протягивая руку нашему гостю.
Гость пожал Холмсу руку.
- Прошу присаживаться, - сказал Холмс, пододвигая кресло. – А вы, Лейстред, сади-тесь в то кресло, у камина.
- Спасибо, Холмс, но я постою.
- Хорошо. Итак, мистер Тейлор, - сказал Холмс, закуривая трубку, - рассказывайте, что привело вас к нам?
- В нашей газете в отделе происшествий работает журналист Ник Маккартер. Вчера он пришел на работу чуть попозже, так как заходил к вам решать какие-то семейные проблемы. Но дело не в этом. Весь вчерашний день Ник отработал нормально. Подгото-вил свою полосу, со всеми общался, был улыбчив. В общем, отработал как обычно. Но сегодня он не явился на работу… 
- Неужели он прислушался к моему совету? – сказал Холмс.
- …Я послал слугу, чтобы выяснить причину не явки на работу, - не обращая внима-ния на реплику Холмса, продолжал посетитель. Слуга явился через час. И что вы думае-те? Безрезультатно! Слуга звонил в дверь, стучал, но никто не открыл. Тогда он поду-мал, что, возможно, Ник куда-нибудь отлучился и решил подождать полчаса. Но и через полчаса Ник не явился. Слуга решил обойти вокруг дом, позвонить в последний раз и уйти. И вы знаете, что он увидел. В доме горел свет! Он заглянул в окно и увидел, что на столе догорает свеча. Значит, дома кто-то есть. Он позвонил в дверь еще раз, но, как и в предыдущие разы, ему никто не открыл. Слуга побежал к нам в редакцию. Я подумал, что, наверное, что-то случилось, и поехал в полицию, а затем мы с инспектором отпра-вились к вам.
- Мистер Холмс, я подумал, что, так как журналист Маккартер вчера приходил и к вам и рассказывал о своих проблемах, нужно, чтобы и вы с нами съездили на Пэнтон-стрит.
- Хорошо. Мы сейчас с Уотсоном соберемся и присоединимся к вам.
- Кэб будет ждать на улице.
Дорога заняла минут двадцать. Кэб высадил нас рядом с домом, где жил наш вче-рашний посетитель. Лейстред несколько раз позвонил в дверь, но никто нам так и не от-крыл. Холмс достал лупу, присел на колени и начал осматривать лужайку перед домом. Потом он обошел дом кругом, убрал лупу обратно в карман и скомандовал:
- Взламывайте!
Мы с редактором газеты и инспектором навалились на дверь. Дверь поддалась до-вольно быстро. Мы вошли в дом и увидели связанного лежащего на полу журналиста Маккартера. В рот ему была засунута тряпка.
- Финские узлы, - сказал Холмс, развязывая пострадавшего. – Я уже знаком с такими. Рассказывайте, что с вами произошло сегодня ночью.
- Это случилось вечером, - заикаясь, произнес журналист. – Я приехал на кэбе от мо-ей подруги. Я открыл дверь входную дверь, и тут меня кто-то очень сильно толкнул в спину. Я упал. Неизвестный засунул мне в рот тряпку, связал, выхватил из руки ключ и ушел, закрыв входную дверь. Я живу один, поэтому никто не мог мне помочь. Я лежал связанным и не мог даже позвать на помощь. Хорошо, что вы пришли и освободили ме-ня.
- Может теперь, вы прислушаетесь к моему совету и бросите работу?
- Что вы сказали, мистер Холмс? – спросил редактор, рассматривавший до этого дом журналиста. – Бросить работу? Никак нельзя! Ник – лучший журналист! Только благо-даря нему процветает наша газета!
- Хорошо, мистер Холмс! – не обращая внимания на реплику редактора, произнес журналист. – Я подумаю!
- Ну, вот и прекрасно. 
И мы с Холмсом вышли из дома. Пока мы ловили кэб, до нас доносились отрывки диалога между редактором и журналистом. Редактор уговаривал журналиста остаться в газете, на что тот отвечал, что он подумает.
- Думаю, после случившегося Маккартер вряд ли послушает своего шефа и вернется в газету, - сказал Холмс, когда мы в кэбе возвращались на Бейкер-стрит.
 Но ожидания Холмса не сбылись. То ли Маккартер оказался настырным человеком и даже после случившегося не побоялся вернуться к любимой работе, то ли редактору удалось уговорить журналиста вернуться на работу, однако в вечернем номере «Дейли Телеграф» в сводке происшествий опять стояла подпись «Ник Маккартер».
- Ни к чему хорошему это не приведет, - сказал Холмс, бросая газету в угол. – Но я в этой ситуации бессилен. Его от работы не может отговорить даже нападение. Странный человек. Но смелый, - сказал Холмс после паузы, - и любящий свою работу. Но жизнь дороже тех фунтов, которые он получает за свои обзоры.
Больше за вечер я не услышал от Холмса ни слова.
Рано утром нас опять разбудил Лейстред.
- Вставайте, Маккартер убит.
- Что и следовало ожидать, - пробурчал Холмс. – Предупреждали его – он не послу-шался, теперь отдыхает на том свете.
- Холмс, вы должны нам помочь найти убийцу.
- Почему это я? Вы полиция, вы и ищите.
Холмс явно был не рад столь раннему визиту Лейстреда.
- Ну, он же и к вам приходил за помощью?
- Так я ему помог. Сказал, чтобы он бросил работу. Он не послушался. Поэтому я бессилен.
- Ну, может все-таки вы съездите с нами.
- Ладно, сейчас оденусь и спущусь к вам.
- Хорошо, кеб будет ждать на улице.
По дороге Лейстред рассказал все, что он знает про убийство.
- Убийство, судя по всему, произошло вчера вечером, когда Маккартер возвращался домой с работы. Убийца подошел сзади и вогнал нож в спину жертве, а потом скрылся с места происшествия. Когда инспектор Гарсон возвращался в участок после очередного вызова…пьяный дебошир чуть было до смерти не забил жену, но по вызову соседей Гарсон приехал и арестовал хулигана. Так вот, когда инспектор Гарсон возвращался по-сле очередного вызова, он решил изменить привычному для себя маршруту и идти по Пэнтон-стрит. И там, на тротуаре он увидел лежащего мужчину, истекающего кровью. Он быстро добежал до участка и сообщил о случившемся. Эту новость доставили в главное управление, потом приехали ко мне домой, разбудили и заставили ехать на ме-сто убийства. Но я сказал, что, наверное, и вам, мистер Холмс, будет интересно это дело. И, поэтому мы заехали за вами. Вот так, мистер Холмс, обстоят дела. И вам нечего жа-ловаться на мой столь ранний визит. Меня тоже подняли с кровати. Ну, вот мы и прие-хали.
Мы вышли из кеба и увидели трех полицейских, стоящих рядом с лежавшим на тро-туаре телом. Мы подошли к ним.
- Познакомьтесь, мистер Холмс. Это инспектора Скотланд-Ярда. Это Томпсон, это Тейлор, а это инспектор Гарсон, который и обнаружил убитого.
- Очень приятно, - сказал Холмс.
- Инспектор Лейстред, хорошо, что вы привезли сюда мистера Холмса. Я думаю, что с ним дела у нас пойдут намного быстрее. Здесь всё как было с того момента, как я об-наружил тело. Я только карточку из кармана доставал, чтобы узнать, как зовут убитого. Но я положил ее на место. И все больше мы над телом никаких операций не производи-ли, а ждали приезда Лейстреда и отгоняли зевак.
Холмс присел и вытащил из спины убитого нож.
- Финский клинок, - сказал Холмс, вытащив нож. – Убийца – очень сильный человек: он вогнал его по самую рукоять. Теперь посмотрим, что это за клинок.
Холмс достал лупу и стал разглядывать клинок. Мы вчетвером застыли и молча смотрели за тем, что делает Холмс. Минут через пять, Холмс спрятал лупу и сказал тор-жествующе:
- Круг подозреваемых сужается. Убийство совершил моряк финского судна «Калева-ла».
- Неужели по клинку можно определить его владельца?
- Про владельца я ничего не сказал. Я только сказал, что он – моряк судна «Калева-ла». На клинке отчетливо видна надпись «Торговое судно «Калевала»». Вот взгляните, - сказал Холмс и протянул нам лупу и клинок.
Мы посмотрели на клинок и увидели на рукоятке, сделанной из дерева, красивые узоры, отдаленно напоминающие буквы.
- Эта надпись сделана по-фински. Я не знаю, что она обозначает, но я думаю то же, что и надпись с обратной стороны.
Холмс перевернул клинок, и мы посмотрели на него еще раз. С обратной стороны были те же узоры, только среди них отчетливо виднелась надпись на английском языке: «Торговое судно «Калевала»».
- Я собираюсь съездить в порт и узнать, кому из матросов «Калевалы» принадлежит этот клинок. Как появятся какие-нибудь новости я, Лейстред, вам обязательно сообщу.
- Хорошо, Холмс.
 Когда я вернулся с работы на Бейкер-стрит, Холмса еще не было. Я переоделся и отправился в столовую ужинать. Допивая чай, я услышал скрежет ключей в замочной скважине. Через минуту ко мне в столовую зашел Холмс. Он выглядел очень уставшим.
- Начинается самое интересное, Уотсон! Я съездил в порт и побывал на судне «Кале-вала».
- Ну и как? – с трепетным волнением спросил я. – Вы нашли убийцу?
- Нет, пока не выяснил. Оказывается, всем матросам судна «Калевала» выдавали та-кие клинки. Но когда я попросил каждого из них показать мне свой клинок, оказалось, что у большинства матросов клинков с собой нет. Одни их, якобы, потеряли. Другие – оставили дома в Финляндии. Но я выяснил фамилии всех матросов «Калевалы». 
- И что же вы теперь собираетесь делать?
- Я собираюсь посидеть в архивах газеты «Дейли Телеграф» и найти ту сводку про-исшествий, вырезку из которой присылали погибшему журналисту. А там может быть обнаружится еще чего-нибудь интересное. И, если мне повезет, то я найду убийцу жур-налиста.
Последующие два дня Холмс рано уходил из дома и возвращался домой очень позд-но. Он ничего не рассказывал о том, как продвигается его расследование. На третий день Холмс вернулся домой раньше обычного. В нем было не узнать того Холмса, который отказывался ехать с Лейстредом. По довольному лицу я понял, что он что-то выяснил.
- Я просидел в архиве газеты и выяснил фамилию человека, который убил журнали-ста Маккартера. Это матрос финского судна «Калевала» Вилли Хейкинен. Я довольно быстро нашел статью, про которую нам рассказывал Маккартер. В этой статье рассказы-валось, как Хейкинен разбил витрину магазина. Владелец магазина вызвал полицию, и матроса арестовали. Статья заканчивалась фразой: «Поскольку это не первый случай за-держания матроса, я считаю, что правосудию необходимо быть более строгим к задер-жанному и привлечь его к уголовном ответственности». Но матроса отпустили, потому что после того, как прошло действие хмеля, Хейкинен согласился выплатить владельцу ущерб, причиненный им за разбитую витрину, и, получив деньги, владелец магазина от-казался от обвинения. Я решил выяснить, за какой еще проступок был задержан матрос. Искать эту статью пришлось довольно долго, и вот сегодня я нашел ее. Оказывается, два года назад матрос подрался с одним клерком, который сказал что-то обидное в адрес пьяного матроса. Инспектора Скотленд-ярда быстро задержали драчуна и продержали его три дня под арестом. Конечно же, эти два происшествия журналист «Дейли Теле-граф» Маккартер не упустил из виду, и они попали в колонку происшествий дня. Благо-даря журналисту весь Лондон, а то и вся Великобритания узнали о нраве одного из мат-росов «Калевалы». После освобождения своего матроса судно отплыло обратно в Фин-ляндию. Хейкинену, естественно показывали газету, в которой Маккартер призывал Скотленд-ярд посадить хулигана за решетку. И матрос решил заставить журналиста бро-сить работу. Он стал посылать журналисту конверты со статьей о его задержании, наде-ясь, тем самым напугать журналиста. Однако Маккартер продолжал работать. Об этом Хейкинен мог спокойно узнать, купив номер «Дейли Телеграф». Две недели назад, суд-но вновь приплыло в Лондон. Поняв, что конверты не оказывают никакого влияния на журналиста, Хейкинен решил лично навещать Маккартера. Во время первого визита, ес-ли вы помните, что рассказывал нам Маккартер, матрос предложил журналисту бросить работу. Но Маккартер не внял словам матроса и продолжил писать про происшествия. Во время второго визита Хейкинен связал Маккартера. Но даже это не отбило в журна-листе желание работать. Ну и вот позавчера матрос убил журналиста…Я заходил в Скотленд-ярд, - сказал после паузы Холмс, - Лейстреда не было на месте, и я попросил передать, чтобы он зашел к нам. 
Раздался звонок в дверь.
- А вот и он.
- Звали, мистер Холмс? – сказал, запыхаясь Лейстред. - Вы нашли преступника?
- Да! Но без помощи полиции мне не обойтись. Как я уже говорил, преступник – очень сильный человек.
- Мы к вашим услугам, мистер Холмс.
- Едем в порт, а по дороге заедем за парочкой крепких полицейских.
По дороге Холмс рассказал Лейстреду все то, что он рассказал мне. По дороге мы за-ехали в участок и взяли с собой еще трех крепких полицейских. И вот в таком составе прибыли в порт.
- «Калевала» стояла у пятого причала. Быстро бежим туда, - скомандовал Холмс.
Однако когда мы подбежали к причалу, то увидели, что никакого судна не пришвар-товано. 
- Мы опоздали, - с грустью в голосе сказал Холмс. – «Калевала» уже уплыла.
- Что же теперь делать? – спросил Лейстред. – Ждать, пока судно обратно вернется?
- Нет. Оно может вернуться уже без Хейкинена. После совершенного убийства он может оставить работу на «Калевале» и уйти на другое судно. Тогда мы его никогда не найдем. 
- Что же делать?
- Необходимо узнать, куда уплыло судно, отослать в этот порт телеграмму с прось-бой задержать Хейкинена и депортировать его обратно в Великобританию. Вот только где узнать, куда уплыло судно?
В двадцати метрах от нас на пустых ящиках сидели пять грузчиков, которые курили и о чем-то разговаривали. Холмс направился к ним.
- Не подскажите, куда делось судно «Калевала»?
- Так оно уплыло часа три назад!
- А не подскажите куда?
- Так и ихнюю столицу, как она у них там.
- Хельсинки?
- Точно! Хельсинки! Вот туда и уплыли!
Холмс вытащил из кармана пять соверенов и отдал их одному из грузчиков. 
- Спасибо за информацию!
- Судно уплыло в Хельсинки, - сказал, вернувшись, Холмс. – Лейстред, отправьте те-леграмму в порт Хельсинки с просьбой задержать матроса «Калевалы» Вили Хейкинена по подозрению в убийстве журналиста Маккартера. 
- Будет исполнено, мистер Холмс.
Каждый день мы ждали письмо из Хельсинки о прибытии «Калевалы» и об аресте Хейкинена, но его все не было. Наконец через неделю из Финляндии пришел ответ: «Калевала прибыла. Матроса задержали. В убийстве сознался. Спасибо за помощь».  
- Ну, вот, Уотсон мы раскрыли еще одно преступление. Я думаю рассказ о нем мож-но занести в вашу книгу, которую вы пишите обо мне. Что ж, - сказал Холмс, откидыва-ясь в кресле, - хорошим выдалось начало лета. Надеюсь, что и его продолжение также будет не скучным.
©26.06.2007

Продолжаю выкладывать свои рассказы из цикла произведений о Шерлоке Холмсе. Этот рассказ завершает мой первый цикл, состоящий из четырех произведений и связанных друг с другом небольшой нитью.  Этот рассказ я выкладываю для благодарных читателей, которые читают и комментируют мои произведения.

В начале сентября 1886 года Англию потрясло таинственное убийство судьи Льюиса Маккалистера. За расследование преступления взялся инспектор Скотленд-ярда Лей-стред. После раскрытия «кражи века», всеобщую известность популярность и приобрел другой инспектор – Уилсон. Все газеты писали о нем. О Лейстреде забыли, хотя он рас-крыл десятки преступлений, а Уилсон всего одно. Чтобы восстановить свою репутацию, Лейстред взялся за раскрытие убийства Льюиса Маккалистера. Но дело было очень зага-дочно, и опять, в который уже раз, Лейстред обратился за помощью к моему другу.
Числа десятого в нашей квартире на Бейкер-стрит Холмс слушал рассказ Лейстреда, только что вернувшегося с места преступления.
- Труп судьи обнаружен в поместье Лестершир в спальне в десять часов. Убитый су-дья жил в доме вместе со служанкой. Жены у него не было. Хочу сказать вам, Холмс, что до того, как Маккалистер стал судьей, он служил в Индии. Служанка мисс Кэмбел утверждает, что в тот роковой день к Льюису пришел неизвестный мужчина. Он пред-ставился знакомым Маккалистера по службе в Индии. Так вот. По словам служанки, не-знакомец пробыл у хозяина часа два. Сначала они сидели в гостиной и о чем-то разгова-ривали, смеялись, а затем пошли в столовую, где сели ужинать. После ужина незнако-мец ушел, а хозяин пошел к себе в спальню. Около десяти служанка пошла в свою ком-нату. По дороге она проходила мимо спальни хозяина. Через щелочку она увидела, что в комнате горит свет. Она решила сказать хозяину, о том, что очень устала и хочет вздремнуть. Служанка постучала в дверь, но ей никто не открыл. Тогда она сама повер-нула ручку, вошла в спальню и увидела убитого хозяина, лежавшего на спине. Похоже, Холмс, судья подошел к окну, смотрел на небо и увидел в окне какого-нибудь преступ-ника, которого он судил. Этот незнакомец сбежал из тюрьмы и, чтобы отомстить судье и показать, что он на свободе, прибежал к дому судьи. Увидав в окне этого человека, нер-вы судьи не выдержали, и он умер. Мы проверяем, кого судил Маккалистер, и кто не-давно сбежал из тюрьмы.
- Спасибо за ваш рассказ, Лейстред, - сказал Холмс.
Инспектор встал, попрощался с нами и ушел.
Холмс встал с кресла.
- Что вы собираетесь делать, Холмс? – спросил я.
- Как что? Ехать в поместье Лестершир, - ответил Холмс.
Дорога до поместья заняла два часа. Усадьба представляла собой двухэтажный дом. На первом этаже находилась гостиная, столовая и спальня хозяина. На втором – кабинет судьи, спальня прислуги и кухня.
Поздоровавшись со служанкой, Холмс прошел в спальню убитого. На полу лежал труп мужчины лет тридцати, на теле не было никаких следов насилия. Осмотрев труп, Холмс направился в столовую. Войдя в нее, Холмс обратил внимание на листок, лежав-ший рядом со стулом. Он поднял его.
- Билет на пароход Калькутта-Лондон. Очень хорошо!
Холмс сложил билет, положил его в карман и направился в гостиную. Там он достал из кармана лупу и принялся осматривать пол.
- А это еще что такое? – воскликнул Холмс и поднял с пола маленький пакетик с бе-лым порошком, лежавший рядом с ножкой дивана. – Пойдемте, Уотсон, надо исследо-вать этот порошок. Тем более, мы и так много увидели.
И мы отправились домой на Бейкер-стрит. Весь вечер Холмс занимался исследова-нием загадочного порошка. Закончив опыты, он сказал:
- Индийский яд. Я уже изучал такой. Он действует на организм не сразу, а чуть поз-же. Осталось только выяснить, содержится - ли он в организме убитого.
Мы поехали в морг, куда отвезли тело судьи. Там мы встретили Лейстреда.
- Инспектор! Как дела? Что нового? – спросил Холмс.
- Вот собираемся взять кровь у убитого, исследовать ее и выяснить из-за чего все-таки умер Маккалистер: из-за встречи с осужденным или из-за чего-либо другого.
- Вы можете немного крови дать нам на экспертизу? – спросил Холмс.
- Конечно, мистер Холмс. Но я не понимаю, зачем она вам нужна?
- Есть одно предположение, но нужны факты. Вот и ищем их в крови.
Получив заветную пробирку с несколькими каплями крови погибшего, мы вновь от-правились домой. Холмс опять занялся исследованиями. Закончив их, он сказал:
- Я так и думал! Маккалистер был отравлен этим индийским ядом. Билет в столовой, пакетик яда в гостиной, человек, пришедший за четыре часа до обнаружения тела, их трапеза – все указывает на то, что именно этот гость и является убийцей Льюиса Макка-листера. Осталось выяснить, кто этот человек. Но уже поздно. Пора спать. Я займусь расследованием завтра.
На следующий день рано утром Холмс ушел в архив и пробыл там до вечера. Придя домой, Холмс сказал мне:
- Дело почти раскрыто. Преступник выяснен. Это Брайан Джеймс. Он служил с Мак-калистером в Индии, но во время одного из сражений был захвачен в плен. Дальше сле-ды его теряются и появляются только перед отплытием из Индии. Вы знаете, что на би-летах ставят номер, а в картотеку заносят фамилию покупателя этого билета. Я узнал, что данные из Индии присылают на морской вокзал Лондона. Именно туда я и отпра-вился. Там я выяснил, что покупатель этого билета – Брайан Джеймс. И самое главное, Уотсон. Этот человек купил обратный билет в Калькутту и отплывает завтра утром. Придется очень рано встать и ехать на вокзал. Вы поедите?
- С вами, Холмс, хоть на край света.
- Я послал телеграмму Лейстреду, чтобы он приехал утром на вокзал. Он будет ждать нас у входа. А теперь надо поесть, ведь я не ел сегодня ни крошки.
На следующий день мы с Холмсом встали очень рано, быстро перекусили яичницей с кофе и отправились на вокзал. У входа мы встретили Лейстреда, который нас уже ждал.
- Холмс, может быть вы объясните, что мы тут делаем. Я заканчиваю расследование убийства Льюиса Маккалистера. Я уже выяснил, кого он судил, и кто из них сбежал, а вы отвлекаете меня от работы.
- Пока вы заканчиваете расследование убийства, мы его уже закончили. Осталось только поймать преступника и в этом нам помогут работники вокзала. Пока один будет проверять сумки у преступника, другой сбегает к нам, и мы арестуем преступника того самого человека, причастного к смерти Льюиса Маккалистера. Но а дальше в спокойной обстановке участка Скотленд-ярда он нам все расскажет.
Мы стояли у входа в вокзал. Лейстред хмурый, Холмс задумчивый, а я тревожный. Вдруг Холмс ошибся, во что почти не верилось, или вдруг нам не удастся задержать преступника. Через полчаса к нам прибежал человек лет сорока в тельняшке.
- Холмс, он там! – сказал моряк, указывая на толпу садящихся на корабль в Калькут-ту. Впереди всех стоял высокий человек с котелком на голове. Мы побежали к нему, расталкивая людей на своем пути.
Холмс подбежал первым, за ним Лейстред, а затем я.
- Брайан Джеймс, вы арестованы, - сказал Холмс, и на руках преступника появились наручники. – Я думаю, Лейстред, толпа помешает его рассказу, поэтому предлагаю спо-койную обстановку участка Скотленд-ярда, где он расскажет нам, как все было.
Через полчаса мы сидели в полицейском участке и слушали рассказ мужчины. Он оказался словоохотлив и о случившемся рассказывал спокойно.
- Я, Брайан Джеймс, служил в Индии вместе с Льюисом Маккалистером. Он был мо-им другом. Мы подружились в первый же день службы. Я считал, что когда война за-кончится, мы вместе поедем в Англию и будем жить в соседних домах. По вечерам бу-дем сидеть на лавочке перед домом и вспоминать дела минувших дней. Но в начале мар-та индусы неожиданно напали на соседний военный лагерь. Наш лагерь был отправлен на помощь погибающим соотечественникам. Во время сражения мы дрались вместе, но одна индийская пуля ранила мне ногу так, что я не мог передвигаться. Индусы наступа-ли. Я попросил о помощи друга, но он убежал, решив, что лучше предаст меня, чем по-гибнет сам. Он убежал, а мне, слава Богу, повезло: меня не убили, хотя я – англичанин, а англичане громили индусов в той войне, и я попал к ним в плен. Я жил у одного докто-ра-индуса. У него было очень много разных лекарств, которыми он лечил мою ногу, и ядов. Один мне очень понравился. Доктор сказал мне, что этот яд действует не сразу, а через два-три часа.
- Вот он, - прервал рассказ Холмс и достал из кармана пакетик с несколькими щепот-ками порошка.
- После окончания войны, - продолжал рассказ задержанный, - англичане ходили по деревням и освобождали пленных соотечественников. Освободили и меня. От индий-ских лекарств нога моя прошла. Я отблагодарил индуса и уговорил солдат не убивать его. Уходя из дома доктора, я прихватил немного этого порошка, - сказал Джеймс, ука-зывая на пакетик с ядом. Я решил отомстить Льюису, бросившему меня на поле боя. Мне, конечно, повезло, что я остался жив, но могло быть и хуже. Я купил билет на ко-рабль из Калькутты в Лондон, приплыл сюда и нашел Маккалистера. Он тоже остался жив, благополучно вернулся на родину и нашел себе новую работу. Я приехал к нему в поместье. Мы сидели в гостиной и разговаривали. Я рассказал ему про свою жизнь в Индии, про доктора-индуса, про то, как он вылечил меня. Единственное, о чем я не упо-мянул – это яд. После нашего разговора, Маккалистер предложил мне поужинать. Я, ко-нечно, согласился, ведь за ужином я мог привести в действие свой план. Пока Маккали-стер, объяснял служанке, что нужно накрыть на стол, я незаметно высыпал в ладонь не-много порошка из пакетика, а сам пакетик положил в карман, но, видимо, когда я вста-вал с дивана, обронил пакетик. Во время ужина, когда он отвернулся, чтобы позвать служанку, я подсыпал яд ему в тарелку. Поблагодарив его за ужин, я удалился из поме-стья, а он отправился свою спальню. Когда я покидал территорию поместья, то видел его силуэт в окне. Утром я обнаружил пропажу пакетика, понял, что обронил его в поместье и решил, что раз пакетик уже у правосудия, то надо срочно уезжать из Лондона. Я купил билет на пароход в Калькутту, но на вокзале вы арестовали меня. И теперь моя судьба в ваших руках. Можете меня судить, главное, что судьей не будет Льюис Маккалистер, чему я очень рад. Вот и все, джентльмены, что я хотел сказать вам.
- Очень благодарю вас, Холмс, за помощь правосудию в раскрытие преступления! - радостно сказал инспектор Лейстред.
- Не стоит благодарности, - сказал Холмс, и мы удалились из участка.
По дороге Холмс был очень доволен своей работой и ругал инспекторов Скотленд-ярда:
- Набрали! Один – ничего не сделал для раскрытия «кражи века» - герой! Другой - арестовывает бездомных, картежников, осужденных, то есть не тех, кого надо, - тоже ге-рой! Ладно. Главное – дело раскрыто, а остальное – пустяки.
Больше от моего друга в этот день я не услышал ни слова.

P.S. Через неделю состоялся суд над Брайаном Джеймсом. Суд, учитывая доводы защиты, приговорил Джеймса к трем годам лишения свободы. Приговор суда устроил и подсудимого, и защиту, и меня, и Холмса.  
  
©12.08.2006

В то же лето произошло еще одно происшествие, в расследовании которого особенно ярко проявились способности моего друга.В один из августовских вечеров я вернулся домой очень поздно. Холмс проводил ка-кие-то опыты. Увидав меня, он отложил свою работу и спросил:
- Что, Уотсон, было очень много работы?
- Да, Холмс. Я принял сегодня двадцать клиентов, и у каждого из них свое заболева-ние. Я так устал, что еле на ногах держусь.
- Вы как - раз вовремя. Я тоже собираюсь лечь спать, после того, как закончу свои исследования.
Я пошел в столовую ужинать. Стол уже был накрыт. Я поел и вернулся в гостиную. Холмс уже завершил свои исследования и расставлял по местам колбочки и пробирки с реактивами.
- Великолепный день, Уотсон! – воскликнул Холмс. – Результаты этих исследований будут иметь большое значение для развития химии в будущем. Вы не представляете, Уотсон, какое значение!
Рассказ Холмса был прерван звонком в дверь.
- Кто хоть там еще! – недовольно воскликнул я.
- Миссис Смит, - ответила на мой вопрос заглянувшая в комнату Хадсон.
В комнату зашла молодая девушка. Лицо ее было очень бледным.
- Присаживайтесь, - сказал Холмс гостье, - и расскажите нам, что привело вас в столь поздний час сюда.
- Мой муж пропал! – вскрикнула посетительница.
- Миссис Смит, успокойтесь и расскажите нам все по порядку.
- Года три назад я познакомилась с молодым человеком. Его звали Джон Смит. Мы сразу полюбили друг друга. Мы встречались с ним полгода, а затем он уехал в Индию на войну. Уезжая, он сказал, что, когда вернется из Индии, мы поженимся. Я была очень счастлива и молилась, чтобы он остался жив и побыстрее вернулся в Англию. В начале апреля этого года я узнала, что война в Индии закончилась. Англия оказалась сильнее своей колонии. С этого времени я стала считать дни и ждать, когда приедет мой возлюб-ленный. Но дни шли, а он не возвращался. Когда я совсем отчаялась и стала думать, что Джон погиб, он приехал ко мне. Джон привез с собой целый саквояж денег. Он сказал мне, что за победу в войне с индусами английское правительство выделило армии ог-ромную сумму денег для поощрения солдат. В конце апреля мы с Джоном сыграли свадьбу. Я была вне себя от счастья. Мы купили домик, где жили с ним. Джон устроился бухгалтером в одну из лондонских фирм. Так как Джон был хозяином в нашей семье, то все деньги хранились в кабинете Джона, где у него стоял сейф. Мы жили счастливо вплоть до конца июля. В один из дней Джон пришел домой очень бледный. Я спросила у него, что случилось. Он мне ничего не сказал. Я посчитала, что у него, наверное, был трудный день, и он очень устал. Но затем я стала замечать, что муж каждый день прихо-дит домой с таким бледным лицом. Я стала волноваться, но он ответил мне, что меня нет поводов для волнения, просто у него много работы. И вот сегодня он ушел на работу и не вернулся. Джон обычно приходит домой в пять часов, но сегодня его в это время до-ма не было. Я вспомнила его слова о том, что у него много работы и подумала, что он придет позже. Но ни в шесть, ни в семь, ни в восемь он не пришел. Я оделась и поехала к вам, мистер Холмс. Помогите мне! Найдите моего мужа!
- Хорошо, хорошо, миссис Смит. Мы сделаем все, что в наших силах.
Гостья попрощалась с нами и ушла.
- Уже слишком поздно, Уотсон. Мы займемся этим делом завтра.
И мы легли спать. Но в три часа нас разбудил звонок в дверь. Мальчик-почтальон принес телеграмму. Содержание ее было таково: «Совершено убийство на Пэлсон-стрит. Приезжайте срочно. Уилсон».
- Это инспектор, и, похоже, он нашел труп пропавшего Смита.
Мы оделись и отправились по адресу, указанному в телеграмме. Улица находилась на севере Лондона, и, когда мы вышли из кеба, увидели промышленный район с гряз-ными улочками и переулками. Впереди мы увидели Уилсона, который махал нам рукой. Мы пошли к нему. По дороге Холмс несколько раз останавливался, доставал лупу, при-саживался и осматривал землю. Во время одной из таких остановок я тоже взглянул на землю, но не увидел ничего, кроме следов обуви.
- Очень интересно! – потирая руки и убирая лупу в карман, сказал Холмс.
Подойдя к инспектору, мы поздоровались с ним.
- Прошу, - сказал Уилсон, и мы вошли в пустынный дом, рядом с которым стоял ин-спектор.
Внутри дома мы увидели мужчину лет тридцати, лежавшего на полу. Рядом с ним была огромная лужа крови.
- Вот, - сказал Уилсон. – Найден сегодня ночью мной. Как только нашел, сразу же послал вам телеграмму.
В это время мы увидели, как напротив дома остановился кеб, из которого выбежала женщина и побежала к нам. Мы легко узнали в ней нашу ночную посетительницу мис-сис Смит. Прибежав, женщина упала на колени перед трупом своего мужа и заплакала. Мы с Холмсом и Уилсоном стали успокаивать ее. Вскоре девушка перестала плакать, и мой друг решил, что лучше будет отвезти ее домой. Мы поехали с ней.
Подъехав к дому, нас ждало второе потрясение. Входная дверь была открыта, а в до-ме был беспорядок. Холмс вспомнил слова девушки о сейфе, хранящемся в кабинете убитого, и быстро побежал туда. Дверь в кабинет была открыта. Войдя в него, мы уви-дели, что сейф открыт, а все деньги похищены. Холмс также как и на месте убийства достал лупу, присел, осмотрел ковер, поднялся и убрал лупу в карман.
- Очень интересно, Уотсон! Пойдемте, надо успокоить миссис Смит.
Через час миссис Смит удалось успокоить, и мы с Холмсом удалились из дома.
Утром Холмс встал рано, быстро оделся и ушел. Пришел он только вечером, часов в шесть, с довольным лицом.
- Дело почти раскрыто, - сказал он. – Осталось только поймать преступника. Кстати, Уотсон, какой сегодня день недели?
- Пятница, Холмс, - ответил я.
- Пятница! Какой я дурак! Еще чуть-чуть, и мы бы упустили преступника. Убийца Смита поедет сегодня с Лондонского вокзала на поезде Лондон – Берлин, который ходит только по пятницам.
- Но как мы его узнаем? – спросил я.
- Этот человек будет с большой сумкой и будет хромать на правую ногу.
Только теперь я понял, что так привлекло Холмса на земле рядом с домом, где было совершено убийство. Прожив долгое время с Холмсом, я понял, что справа от следов обуви он увидел следы от трости. Но почему Холмс решил, что убийца поедет на поезде Лондон – Берлин с Лондонского вокзала, я понять не мог.
Мы оделись и отправились на вокзал. Холмс сказал мне, чтобы я прихватил с собой револьвер. Я выполнил его приказание. По пути на вокзал мы заехали в Скотленд-ярд и взяли с собой инспектора Уилсона. Через полчаса мы уже стояли на платформе Лондон-ского вокзала, от которой отправлялся поезд в Берлин. Мне очень хотелось узнать о рас-следовании Холмса, и почему он пришел к выводу, что преступник поедет именно на этом поезде. Но Холмс стоял погруженный в свои мысли и ничего не отвечал мне.
Была объявлена посадка на поезд. Холмс сказал мне, чтобы я приготовил револьвер. Десятки человек стали садиться в поезд. На платформе образовалась толпа из отъез-жающих и провожающих их. И в этой толпе мы увидели мужчину в темных очках и с бородой. В левой руке он нес синий саквояж, а в правой руке держал трость, на которую опирался при ходьбе. Мой друг дал знак Уилсону, и мы направились к мужчине.
- Именем закона вы арестованы! – сказал Холмс мужчине, и на руках незнакомца появились наручники.
- Давид Райт, господа! – произнес Холмс. – Вам известно, Уилсон, что в начале апре-ля, после победы Англии в войне с индусами, королева выделила огромную сумму денег для поощрения солдат. Но деньги до них не дошли. В нескольких милях от воинского лагеря было совершено ограбление машины, перевозившей деньги для солдат. Об этом ограблении писали тогда все английские газеты. «Кража века» была совершена тремя людьми. Я посидел в архиве и выяснил, что незадолго до ограбления из лагеря пропали трое солдат: Смит, Браун и, собственно, Райт. Во время ограбления Райт и Браун при-крывали отход Смита, у которого была вся сумма денег. При отстреливании охранники машины были убиты, но Браун и Райт были ранены: первый в руку, второй в правую но-гу, вследствие чего стал ходить с тростью. Смит, Браун и Райт хотели поделить деньги поровну, но Смит бросил товарищей, уехал в Лондон и забрал с собой всю сумму денег, оставив Брауна и Райта без них. Я выяснил, что после войны Браун уехал в Берлин, где и живет сейчас, а Райт решил отыскать Смита и потребовать с него полагающуюся ему с Брауном сумму. Он нашел его в Лондоне и назначил день, в который Смит должен вер-нуть 2/3 выручки денег от ограбления. Вот почему Смит ходил такой бледный, Уотсон. В назначенный день Смит принес только часть денег, оставшихся у него, и Райт убил его. Но деньги убийце нужны были все, и тогда он решил ограбить дом Смита. Он под-караулил момент, когда хозяйки не было дома и залез в дом. В кабинете убитого он на-шел сейф и забрал все деньги оттуда. Так как оставаться в Лондоне было опасно, Райт решил отвезти часть денег Брауну в Берлин, поезд в Германию ходит только по пятни-цам, то есть сегодня. Я понял, что мы встретим убийцу здесь, и вот он перед вами.
- Здорово, Холмс! – воскликнул Уилсон. – Вы очень помогли правосудию и раскры-ли не только убийства Джона Смита, но и «кражу века».
- Всегда рад помочь правосудию, - сказал Холмс, и мы удалились с вокзала.

P.S. Через две недели «кража века» была полностью раскрыта. В Берлине был пой-ман Гарри Браун – третий участник ограбления. В поимке преступника принимал уча-стие инспектор Уилсон. Вкупе с задержанием Давида Райта, инспектор стал героем Скотленд-ярда, раскрывшим «кражу века», и получил всеобщую известность, даже большую, чем получал Лейстред после раскрытия преступлений, в расследовании кото-рых принимал участие. Королева также уделила этому событию большое внимание и пожаловала инспектору Уилсону за раскрытие преступления титул сэра. Все английские газеты восхваляли Уилсона, но в них ни слова не было сказано о моем друге.
©10.08.2006

Размещаю еще пару произведений из моего цикла рассказов о Шерлоке Холмсе. С нетерпением жду комментариев (Пусть даже и не очень лестных)

Летом 1886 года количество моих клиентов резко увеличилось. Среди них оказался один видный барон. Узнав о моей популярности, он пригласил меня в свое поместье. Оно представляло собой огромный старинный замок, вокруг которого располагался об-ширный лес. Барон был женат и имел трех детей. В округе он слыл очень богатым чело-веком. В лесу располагался пруд с чистейшей водой. Лето в этот год выдалось жарким. В один из дней барон решил искупаться в пруду, но холодная вода пагубно подейство-вала на его организм, и он заболел. Посоветовавшись с людьми, жившими в окрестно-сти, барон решил, что лечить его должен я. Я пробыл в поместье барона две недели. К концу первой недели здоровье моего пациента стало улучшаться, а к концу второй он полностью выздоровел. За мою работу барон заплатил мне хорошую плату. Большую часть я вложил в семью, а на остальную - решил отвести моего друга в один из дорогих ресторанов.Холмс никогда не ходил в такие заведения, так как считал это пустой тратой денег, а хорошо поесть можно и дома. И в этот раз Холмс отказывался идти, но я настоял на сво-ем. Я выбрал один из рыбных ресторанов, так как знал, как врач, что рыба повышает ра-боту мозга, что было необходимо моему другу. Холмс поблагодарил меня за выбор. Но поесть нам толком не дали. Как только мы приступили ко второму блюду, в ресторан зашел инспектор Лейстред.
После раскрытия убийства доктора Каннингема, Лейстред получил повышение по службе, но все равно во многих затруднительных ситуациях инспектор обращался за помощью к моему другу. Так было и на этот раз.
- Приятного аппетита, мистер Холмс, - сказал Лейстред.
- Спасибо, - ответил мой друг. – Что, опять убийство?
- Да, мистер Холмс, странное и непонятное, - ответил инспектор. – Боюсь, без вашего вмешательства мы не разрешим его.
- Ладно, я готов помочь правосудию.
- Спасибо, Холмс. Дело обстоит так…, - начал было Лейстред.
- Не сейчас, не сейчас, инспектор, - перебил его Холмс. – Садитесь с нами покушай-те.
- Спасибо, я не голоден.
- Тогда приезжайте на Бейкер-стрит через два часа. До скорой встречи!
В назначенное время мы сидели с Холмсом и слушали рассказ Лейстреда.
- Убийство совершено в поместье Рокшир. Убитый – Боб Робсон, который жил в этом поместье с женой. Жена убитого Виктория говорит, что муж часто играл в карты со своими друзьями на деньги. Один раз он проиграл такую огромную сумму, что деньги пришлось занимать у знакомых. Убийство было совершено вчера в кабинете Робсона примерно в одиннадцать часов. Жена говорит, что за час до обнаружения тела к ним за-шел Джек Эдвардс – друг Боба, с которым Робсон часто играл в карты. Джек пробыл у них около двадцати минут, а затем ушел. Жена уже лежала в кровати и слышала, как хлопнула входная дверь. Виктория знала, что муж долго сидит у себя в кабинете и не ложится спать. Она все же уснула, но проснулась через сорок минут. Мужа не было. То-гда она решила спуститься к нему в кабинет, где и нашла мужа убитым. Вот такая исто-рия, мистер Холмс.
- И вы, конечно, подозреваете Эдвардса? – спросил с усмешкой Холмс.
- У меня нет других вариантов. Слуг в доме у Робсонов нет. Другого посетителя в доме никто не видел.
- Не делайте поспешных шагов, Лейстред, - предупредил инспектора мой друг.
- Хорошо. До свидания, мистер Холмс.
- Что вы думаете, Уотсон? – спросил меня мой друг, когда Лейстред ушел.
- Дело действительно загадочно.
- Но мы постараемся его прояснить.
- Что вы собираетесь делать? – спросил я.
- Как, что? Ехать в поместье Рокшир.
Поездка до поместья не заняла много времени. В отличие от замка барона, где я ра-ботал две недели, это поместье было очень маленьким. Двухэтажный деревянный об-ветшалый дом, небольшая дубовая рощица – вот и все, что было здесь. Дверь нам от-крыла вдова погибшего Виктория. Мы вошли внутрь. Мрачным было и внутренне уб-ранство дома, чувствовалось, что такой дряхлый вид поместье приняло оттого, что хозя-ин часто был в долгах.
Холмс тут же приступил к расспросам вдовы.
- Что случилось вчера, мы уже знаем. Но не могли бы вы рассказать нам, что случи-лось раньше, может быть, месяц назад.
- Полтора месяца назад у меня был день рождения, и мой муж подарил мне вот это золотое кольцо.
Она показала нам правую руку, где на среднем пальце красовалось золотое кольцо, украшенное небольшим рубином.
- Мне показалось это странным, - продолжала свой рассказ Виктория. – Мы никогда не были богатыми, и тут муж дарит такой дорогой подарок. Я спросила у него, где он взял это кольцо, он ответил, что выиграл его в карты. Мне кажется, что не все тут чисто. Помогите мне, мистер Холмс! – проговорила миссис Робсон и заплакала.
- Я сделаю все, что в моих силах, - успокаивая вдову, сказал Холмс.
И мы, попрощавшись с хозяйкой, отправились домой.
На следующее утро, Холмс разбудил меня очень рано.
- Вставайте, Уотсон! Пора действовать!
- Что такое? – сонным голосом спросил я.
- Читайте! – сказал Холмс, и у меня в руках оказался свежий номер «Times», раскры-тый на странице с обзором происшествий.
- «Сегодня инспектор Скотленд-ярда Лейстред арестовал подозреваемого в убийстве Боба Робсона Джека Эдвардса. Подозреваемый часто играл с убитым в карты. За не-сколько часов до обнаружения трупа Эдвардс заходил к Робсону. Предположительно, убитый не заплатил подозреваемому долги, за что и лишился жизни».
- Вы посмотрите на этого тупицу Лейстреда. Он готов арестовывать первого попав-шегося подозреваемого. Вспомните случай с убийством доктора Каннингема. Тога Лей-стред арестовал какого-то бездомного, который вообще не был причастен к убийству.
- И что же вы собираетесь делать? – спросил я.
- Действовать! – ответил Холмс. – По-моему, дело в кольце. Надо ехать к миссис Робсон, взять у нее кольцо, обойти все окрестные ювелирные лавки и узнать, где и кем оно было куплено. Если эта версия не подтвердится, я готов взять слова относительно Лейстреда обратно и признать его победу в этом деле.
Но когда мы приехали в поместье Рокшир, то увидели миссис Робсон всю в слезах.
- В чем дело? – обеспокоено спросил Холмс.
- Вот! – и она дала нам в руки телеграмму. Ее содержание было таково: «Плати долг».
- И вы думаете это наши картежники? – с усмешкой обратился ко мне Холмс.
Я усмехнулся.
- Все же я был прав в своем высказывании о Лейстреде. Миссис Робсон, вы не могли бы дать нам кольцо.
- Пожалуйста, мистер Холмс.
Мой друг взял у вдовы кольцо и, попрощавшись с ней, мы ушли из поместья. Нам подвернулась удача: мы узнали, что в трех милях отсюда в деревне Вестершир находит-ся крупная ювелирная лавка. Мы пошли в эту деревню. Деревня была достаточно боль-шая, но лавку мы нашли без труда. За прилавком стоял добродушный толстяк в синем фартуке. Холмс спросил у него:
- Вы не подскажите, сколько стоит это кольцо? Я выиграл его в карты у мистера Роб-сона, но сейчас мои дела пошли хуже, и я нуждаюсь в деньгах. Вы не могли бы подска-зать цену, по которой я могу продать его.
- Ничем не могу помочь, - ответил продавец. – Я никогда не видел этого кольца. Сходите в соседнюю деревню Престоншир. Там также есть ювелирная лавка – «лавка Джексона». Может быть, Гарри знает цену этому кольцу.
- А как нам добраться до Престошира? – спросил Холмс.
- Очень просто. Идите по этой улице до конца, затем сверните налево, и идите то до-роге прямо. Через полмили справа вы увидите Престоншир, а там без труда найдете эту лавку.
- Спасибо, ответил Холмс, и мы отправились к Престонширу.
Продавцу «лавки Джексона» Холмс задал тот же самый вопрос.
- Я узнаю это кольцо. Его купил мистер Робсон. Это кольцо очень дорогое. Он было не по карману этому мошеннику, и он заплатил мне только половину его стоимости, сказав, что остальное заплатит позже. Смерть не дала ему вернуть долг, а я не вправе требовать деньги с покойника.
- Так какая цена этого кольца? – спросил мой друг.
- Пятьсот фунтов стерлингов.
- Спасибо за помощь, - сказал Холмс, и мы отправились домой. Там нас уже ждал Лейстред.
- О, инспектор! Как дела?
- Ужасно, мистер Холмс. Эдвардс утверждает, что не совершал убийства. Все долги Робсон платил вовремя, и он под присягой готов подтвердить, что в тот роковой день Робсон проводил его до двери, а уже на улице он видел, что хозяин вернулся к себе в ка-бинет.
- Единственное, что меня удивляет – это ваше повышение по службе. Извините, Лей-стред, у меня гости.
Действительно, в дверь позвонили.
- Миссис Робсон, - сказала Хадсон.
В комнате появилась девушка, в гостях у которой мы с Холмсом были два раза. Но теперь она была очень бледной
- Что случилось? – вскочив с кресла, испуганно спросил Холмс.
- Он был у меня. Он угрожает меня убить, как и мужа. Единственное мое спасение он видит в уплате долга.
Я понял, что под словом «он» девушка подразумевала убийц ее мужа.
- Он назначили мне встречу завтра в дубовой роще, и если я не приду туда или не приду без денег, он убьет меня.
- Смотрите, Лейстред. Пока вы возитесь со своими картежниками, женщину чуть было не убил настоящий преступник, - обратился к инспектору Холмс.
Обиженный замечанием Холмса Лейстред сказал:
- Конечно, мы поможем леди. Инспектора Скотленд-ярда сделают все возможное, чтобы предотвратить втрое убийство в Рокшире.
На следующий день вечером все инспектора Скотленд-ярда во главе с Лейстредом стояли рядом с дубовой рощей в поместье.
- Так как мы не знаем, сколько должна леди преступникам, предлагаю обезопасить миссис Робсон и предложить ей не приходить на встречу, а сидеть дома, - распоряжался Лейстред.
- Но как нам поймать их? – спросил инспектор Грегсон.
- Вы ляжете в поле недалеко от дома и будете смотреть на окна спальни. Там будем находиться мы с Холмсом и Уотсоном. Как только преступники подойдут к дому, я дам вам знак зажженной свечой, и вы схватите их. По местам! – скомандовал Лейстред.
Через час к дому подошел мужчина. Лейстред зажег свечу и дал знак своим помощ-никам. Но дальше произошло то, что не мог предсказать никто. Мужчина прыгнул на подоконник первого этажа, и по отходящим доскам стал забираться на второй этаж в спальню миссис Робсон. Когда сотрудники Скотленд-ярда прибежали к дому, мужчина был уже в спальне, где сидели мы. Увидав карабкающегося мужчину, Лейстред встал справа от окна, затушил свечу и приготовил револьвер. Но он ему не понадобился. Мужчина долез до спальни, выбил стекло в окне и влез в комнату, но, не видя ничего в темноте, незнакомец споткнулся и упал. Тут же сверху на него упал Лейстред. Послы-шались два щелчка от закрывающихся наручников, которые очутились на руках гостя. Когда Холмс зажег свечу, мы увидели мужчину, в котором признали продавца Джексона из ювелирной лавки.
- Мистер Джексон! – радостно воскликнул Холмс. – Как приятно вас видеть!
- Как? Вы уже знакомы? – спросил удивленно Лейстред.
- Да, это продавец из ювелирной лавки, находящейся в деревне Престоншир. Он продал вот это дорогое кольцо убитому Робсону, - сказал Холмс, доставая из кармана кольцо. – Мистер Робсон заплатил ему половину стоимости.… Хотя, пусть все расска-жет задержанный.
- Я, Сэм Джексон, владелец «лавки Джексона», что находится в Престоншире. Этот мошенник Робсон купил в моей лавке кольцо, которое сейчас в руках у мистера…. Мис-тера….
- Мистера Холмса, - перебил Лейстред.
- Да, именно у него. Так вот, Робсон сказал, что это кольцо ему срочно нужно, но сейчас заплатить его полную стоимость он не может, тогда я продал этому мошеннику кольцо за полцены, с условием, что в течение месяца он вернет мне оставшуюся сумму. Время шло, а долг он мне не возвращал. Тогда я решил сходить к нему в поместье Рок-шир, и узнать, когда он выплатит мне долг. Робсон сказал, что он каждый день играет с друзьями в карты, но сейчас ему не везет, и поэтому он не может вернуть мне долг. Но он сказал, что как только повезет, так сразу же выплатит мне весь долг, да еще и с про-центами. Но вскоре мое положение ухудшилось. Клиентов у меня убавилось, соответст-венно и выручка убавилась, а у меня семья, дети. Я послал Робсону телеграмму, где ска-зал, что больше я ждать не могу, и мне нужны деньги за кольцо. Но ответ был тот же, что и при встрече в поместье: денег нет, долг заплатить не могу. Вскоре положение мое стало угрожающим. Мне срочно были нужны деньги, и я снова отправился в поместье Рокшир. Я добрался до поместья только к вечеру. Я увидел, что в кабинете горит свет, и сидят двое людей. Одна фигура мне была незнакома: по видимому это был гость, но а в другой я признал хозяина этого поместья. Я решил подождать, пока гость уйдет. Ждать пришлось недолго. Робсон вышел с гостем на крыльцо, попрощался и отправился в свой кабинет. Через десять минут я подошел к двери и позвонил. Дверь мне открыл хозяин. Мы прошли с ним в кабинет, где я объяснил ему свое положение, сказал, что время вы-платы долга истекло, и что ждать я больше не могу, мне нужны деньги. Но Робсон яро-стно набросился на меня, сказал, что раз он не возвращает долг, значит и у него не все безоблачно, сказал, что у него положение еще хуже, сказал, что я надоел ему со своими телеграммами, и раз я так назойлив, то денег не получу вообще. Последняя фраза меня просто взбесила, и я достал револьвер, который ношу с собой в кармане и застрелил его. Убив Робсона, я понял, что положение мое лучше не стало, и денег мне не вернули. То-гда я стал требовать деньги с жены этого мошенника, посылал ей телеграммы и назна-чил встречу в дубовой роще, на которую она должна была принести мне долг своего убитого супруга. Но на встречу она не пришла, тогда я полез к ней в спальню, где вы меня и связали.
- Браво, Лейстред! – воскликнул Холмс, когда Джексон закончил свой рассказ.- Бла-годаря вашей храбрости и отваге, нам удалось предотвратить второе убийство в поме-стье Рокшир. Благодарю вас, инспектор, за проявленное мужество и героизм, который помог поймать преступника, и хочу сказать, что сегодня вы показали, что по праву за-служили продвижение по службе.
- Благодарю! – сказал довольный похвалой Лейстред. - Но я бы не раскрыл это убий-ство без вашей помощи, мистер Холмс, и вообще посадил бы в тюрьму невиновного Эд-вардса.
- Пойдемте, Уотсон. Наше дело здесь сделано, нас ждут еще и другие дела. Вот, на-пример, сегодня очень хорошая постановка в Гардиансе. Вы как? Не против?
- Я всегда за! – ответил я.
- Ну и отлично. И последнее, - обернувшись к Лейстреду, сказал Холмс, - прошу вас Лейстред, не допускайте больше таких ошибок, как в нынешнем деле. Доводите дело до конца, а не арестуйте первого попавшегося подозреваемого.
- Спасибо за совет, Холмс, - сказал инспектор. – Впредь я постараюсь не допускать таких ошибок.
- Ну и отлично! До свидания, - сказал Холмс, и мы удалились из поместья Рокшир.

P.S. На следующий день в газете «Times» появилось сообщение, что инспектор Лей-стред раскрыл еще одно преступление. Пойман убийца Боба Робсона. Всю следующую неделю английские газеты пестрели заголовками, восхваляющими инспектора Лейстре-да. Но в этих статьях ни слова не было сказано о моем друге, что мне показалось не-справедливым. Ведь если бы не Холмс Лейстред не поймал бы настоящего убийцу Боба Робсона, и посадил бы в тюрьму не в чем не виновного Джека Эдвардса.  
©25.07.2006

Здравствуйте, участники сообщества! Хочу представить вашему вниманию одно из произведений, написанных мной, про Шерлока Холмса. Ему конечно далеко до произведений Мастера, но все же. Хочется услышать ваши коментарии по этому поводу. Ну и по вашим коментариям я сделаю вывод о выкладывании здесь на странице нашего сообщества своих остальных произведений про Шерлока Холмса. Так что счастливого прочтения и с нетерпением жду ваших комментариев. 

Первый рассказ из цикла о Шерлоке Холмсе - "Убийство Стива Каннингема"

Одним летним вечером 1886 года, мы сидели с Холмсом в своей квартире на Бейкер-стрит. Холмс сидел в кресле и курил трубку, а я читал свежий номер газеты “Times”. Я только что окончил рабочий день и приехал к Холмсу.
В это лето в Лондоне резко уменьшилось количество преступлений, что не могло не огорчать Холмса. Случались мелкие кражи и другие происшествия, но они были неинте-ресны моему другу и не давали простор для применения его метода.
- Хоть-бы одно интересное дело, - с отчаянием проговорил Холмс. - Посмотрите, мой друг, есть-ли чего-нибудь интересное в сводках происшествий.
Я каждый день смотрел эту сводку, надеясь найти чего-нибудь интересное для моего друга, но в этот раз забыл взглянуть в неё.
Открыв страницу, на которых рассказывалось о происшествиях, мне бросился в глаза огромный за¬головок «УБИЙСТВО НА ОКРАИНЕ ЛОНДОНА», который я прочитал Холмсу.  
- Читайте! - восторженно крикнул мой друг, потирая руки.
- «Сегодня на окраине Лондона было обнаружено тело некого гражданина Каннин-гема. Убийство произошло ночью в поле, находящемся между южной окраиной города и деревней Черстершир, и было совершено обыкновенным камнем, лежавшим на дороге. Расследованием занимаются инспек¬тора Скотленд-ярда во главе с Лейстредом».
- Так что же мы сидим? – сказал Холмс. - Надо действовать!
Мы быстро оделись, наняли кэб, который отвез нас на окраину Лондона. Пока мы туда ехали, солнце садилось, и в то время, как мы подъехали к последним домам города, самого диска уже не было видно, и только лучи ласкали землю мягким светом.
До места нам оставалось пройти около мили. Чем дальше мы уходили от города, тем пустынней и пустынней становилась дорога. Солнце уже село, когда мы подошли к по-лю, тропинка по которому вела в деревню, рядом с которой было совершено убийство. Мы пошли по ней. В летних сумерках поле производило на меня ужасное зрелище. Мы шли по пустынной тропинке. Слева и справа от нас расстилалось огромное поле. Слева, вдалеке, виднелись жилые дома, стоящие на окраине города. Справа, поле уходило вдаль и на горизонте встречалось с небом, так и не встретив ни одной деревеньки на своем пу-ти.
Но самое ужасное было впереди. Тропинка упиралась в заброшенный дом. Три года назад на окраине хотели построить гостиницу высокого класса. Для этого выделили ме-сто в поле, туда привезли кирпич, цемент и начали строительство. Сначала был построен первый этаж, имевший длину около ста метров, затем второй. Но вскоре компания, ко-торая вела строительство, разорилась, и гостиница так и осталась стоять в поле недо-строенная, зияя пустыми глазницами окон. Здание стало местом укрытия от непогоды для бездомных. Ходили слухи, что ночью они зажигают свечи, и глазницы гостиницы светятся в темноте. Для прохода к деревне было два пути: либо обходить гостиницу сто-роной, что занимало достаточно много времени, либо проходить по заброшенной гости-нице, что было быстрее. Такой мрачный вид здания и слухи о нем заставляли многих де-лать крюк и обходить гостиницу стороной.
- Мрачноватое место, - сказал Холмс, когда мы обошли гостиницу.
Вскоре вдалеке мы увидели людей, копошившихся рядом с тропинкой. Лишь одна фигура стояла спокойна. В ней мы узнали инспектора Скотленд-ярда Лейстреда. Он ждал нашего прибытия с минуты на минуту.
Когда мы подошли к месту убийства, то увидели светловолосого мужчину лет соро-ка, лежавшего ничком на земле. Голова его была перевязана бинтом. На затылке бинт был весь пропитан кровью. Рядом с телом валялись орудие убийства камень и очки, принадлежавшие убитому, одна линза которых была разбита. Одет мужчина был в чер-ный пиджак с двумя заглавными буквами CK на спине.
 - Холмс наконец-то вы прибыли! - закричал радостно Лейстред. - Дела у сыщиков Скотленд-ярда идут очень медленно. Мы допросили лесника, живущего в ближайшем доме, и узнали, что в два часа он услышал крики о помощи, выбежал на улицу и увидел убитого мужчину. Ещё мы узнали, что убитого зовут Стив Каннингем. Вот и всё.
- Ну а как же, что он доктор - Чарринг-Кросской лечебницы, женат, да ещё и страда-ет близорукостью?
- Но Холмс! - воскликнул Лейстред.
- Знаю, знаю инспектор. Взгляните на его левую руку, и вы увидите обручальное кольцо, значит, он женат. Обратите внимание на очки, одна линза в них разбита, а дру-гая нет. Как вы видите, изображение в неразбитой больше изображения в разбитой, зна-чит линза собирающая, а такие предназначены только людям, страдающим близоруко-стью. Остается узнать, что означают буквы CK на пиджаке убитого. Посмотрите на го-лову мужчины, она перевязана бинтом, но заметьте бинтом разного вида. Один накрах-маленный, свежий, другой - менее плотный, старый, которым уже пользовались. Увидев кровь, текшую из головы убитого, лесник заметил в его кармане упакованный бинт, ко-торый мужчина носил с собой. Лесник перевязал этим бинтом голову убитого. Бинта оказалось мало, и лесник побежал домой и принес новый, уже раскрытый бинт. Значит мужчина с бинтом в кармане - врач, а буквы CK на его пиджаке - это Чарринг-Кросская лечебница, место его работы. Элементарно, Лейстред!
- Здорово! - воскликнул я.
- Здорово, - произнес обиженный замечанием Холмса Лейстред.
Становилось все темнее и темнее.
- Ну ладно! Мы с Уотсоном пойдем домой,- сказал Холмс. - Если чего-нибудь инте-ресное случится - сообщайте. До свидания, Лейстред.
И мы с Холмсом отправились обратно на Бейкер-стрит.
На следующее утро, когда мы с Холмсом завтракали, раздался звонок в дверь.
- К вам инспектор Лейстред, - сказала миссис Хадсон.
В комнате появился довольный инспектор. Поздоровавшись с нами, не спрашивая разрешения, он сел в кресло.
- Что-нибудь интересное, инспектор? - спросил Холмс.
- Мы арестовали бездомного Джеймса Калифа. Он живет в этом заброшенном доме в поле. Вы только послушайте Холмс, как мы его поймали.
Лейстред кашлянул и с торжествующим видом начал:
- Не теряя времени даром, мы - инспектора Скотленд-ярда отправились на место убийства. Осмотрев убитого, мы увидели, что деньги драгоценности все на месте. Види-мо убийца не успел совершить ограбление, так как его спугнул лесник, прибежавший на крики о помощи. Мы подумали, что убийца обязательно вернется на место преступления и совершит намеченное ограбление, и приняли решение остаться на месте ночью. Я и ещё один констебль спрятались в кустах и стали ждать преступника. Я уже стал засы-пать, как меня будит констебль и указывает на мужчину, стоящего рядом с трупом. Не-знакомец несколько раз оглядывался, не смотрит ли кто-нибудь за ним, а потом начал снимать драгоценности с убитого: золотые часы, кольца. Увлекшись грабежом, он и не заметил, как мы подползли к нему. Увидав нас, мужчина бросился бежать, но вы ведь знаете, что недавно я стал заниматься легкой атлетикой. Я очень быстро догнал его, Ка-лиф попытался оказать нам сопротивление, вы ведь знаете, какие агрессивные эти без-домные, но мы быстро скрутили его и отвезли в отделение Скотленд-ярда. При допросе Калиф отнекивается и говорит, что никого не убивал, но мы уверены, что убийство со-вершил именно он.
- Так, так, - сказал Холмс.
- Калиф напал на Каннингема на пустынной дороге, - продолжал Лейстред. – Кан-нингем оказал нападавшему сопротивление и побежал к деревне, призывая людей по-мочь ему, но в это время получил удар сзади по голове, вследствие чего погиб. Калиф хотел ограбить убитого, но на крик о помощи прибежал лесник, живший в доме на ок-раине деревни, и не дал совершить убийце темное дело. Лесник Холленд утверждает, что видел убегавшего мужчину и даже выстрелил из ружья вслед ему, но преступнику все же удалось скрыться. И вот на следующий день он пришел на место преступления совершить ограбление, где и был пойман.
Закончив свой рассказ, Лейстред улыбнулся и торжествующе посмотрел на Холмса.
- А у вас есть версии преступления? – спросил Холмс у инспектора.
- Пока что нет, но скоро будут, так как я уверен, что нам удастся заставить рассказать Калифа всю правду.
- Очень благодарю за ваш визит и рассказ, Лейстред.
Инспектор еще раз улыбнулся и, попрощавшись, вышел за дверь.
- Что вы думаете об этом деле? – спросил меня Холмс.
- Я в затруднении и готов верить выводам Лейстреда.
- Да бросьте. В словах Лейстреда нет ни капли правды. Разве мог бездомный совер-шить убийство рядом со своим домом, ведь он - первый подозреваемый, да еще убить доктора – человека небогатого. Нет, по-моему, дело обстоит так: есть два мотива убий-ства: либо доктор задолжал кому-нибудь, либо поссорился с кем-либо. Теперь надо вы-яснить, кто работал с ним вместе.
Допив кофе, я оделся и отправился на работу.
Когда я вернулся вечером на Бейкер-стрит, то увидел, что Холмса нет дома. Миссис Хадсон сказала, что Холмс ушел вслед за мной и до сих пор не возвращался. Я пере-оделся и как только собирался сесть ужинать, возвратился Холмс.
- Я был в Чарринг-Кросской лечебнице и выяснил что Каннингем травматолог. Вы помните бинт на голове убитого. Он был плотный, накрахмаленный. Так вот, этот бинт является ничем иным, как бинтом для накладывания гипса. Понятно, почему Каннингем носил его в кармане. Вместе с ним работает медсестра мисс Макдональд, очень приятная женщина, помощник-практикант Мэнсон и молодой извозчик Блек. Если травмы серьез-ны, извозчик просто необходим. Мисс Макдональд к убийству не причастна, у нее есть алиби: в ночь убийства она несла ночное дежурство и это готовы подтвердить все, а вот Мэнсон и Блек – очень темные люди. Мэнсон утверждает, что непричастен к убийству, так как у него не было мотивов для этого. Блек говорит, что действительно вез Каннин-гема в ту роковую ночь, но остановился на дороге остался ждать доктора. Около трех часов к нему прибежал лесник и сказал, что Каннингем мертв. В шоке от известия лес-ника он отправился сначала в клинику доложить о случившемся, а затем в Скотленд-ярд. Мисс Макдональд говорит, что Каннингем и Блек часто враждовали, в особенности из-за того, что Блек – молодой извозчик, приехавший из Бирмингема, часто путал улицы, ехал не так быстро, как хотелось Каннингему. Но и в отношениях с Мэнсоном у врача были трудности. Мэнсон считал, что тот дает ему мало времени для практики, чаще все делает сам, а за сделанное им и его медлительность ругает практиканта. Завтра я выяс-ню, кто же является убийцей Стива Каннингема. Но я очень проголодался, ведь я весь день не ел, - сказал Холмс и принялся со мной ужинать.
Но предсказаниям Холмса не суждено было сбыться. Не успели мы начать ужин, как в дверь позвонили, и после мы услышали всхлипывания в прихожей.
- Миссис Каннингем, - заглянув в комнату, сказала Хадсон.
Неожиданно для меня Холмс оставил свой ужин и попросил служанку впустить гос-тью.
В комнату зашла блондинка лет тридцати пяти.
- Прошу присаживаться, - сказал Холмс.
- Это ужасно! – начала рассказ наша посетительница. – Вчера утром был обнаружен труп моего мужа, а вечером мне пришла телеграмма, что скоро расплата ждет и меня. Но это не все, мистер Холмс. Сегодня я прихожу домой и вижу телеграмму «До расплаты осталось три часа». Мне страшно, мистер Холмс!  
- Не расстраивайтесь, миссис Каннингем, мы с Уотсоном готовы вам помочь, - сказал Холмс. – Мы поедем к вам домой, и поймаем убийцу вашего мужа. Да, а от кого были те телеграммы?
- Я не знаю, они были без подписи, - ответила наша гостья.
- Ладно. Собирайтесь, Уотсон, а пока я извещу об этом Скотленд-ярд.
Через полчаса мы были на месте.
- Значит так, вы, - обратился Холмс к констеблям, - сидите в квартире напротив, у миссис Скотт. Я уже договорился с ней. Сидите у окна и смотрите на дом миссис Кан-нингем. Как только преступник войдет в него, выходите на улицу и контролируете дверь в дом. Мы с Уотсоном и Лейстредом отправимся в дом, и там будем ждать преступника. Ну а вы, - обратился Холмс к вдове, - отправляйтесь в спальню и там сидите тихо. По местам! – скомандовал мой друг.
Время шло очень медленно, но примерно через два часа в дверь позвонили.
-Кто? – голосом похожим на женский спросил Холмс.
-Муж, - смеясь, ответили за дверью.
Заняв места слева и справа от двери, Лейстред и Холмс приготовились.
-Открывай, хуже будет! – прокричали на улице.
Холмс дал сигнал инспектору и открыл дверь. Незнакомец вошел в дом и понял, что тут засада, но было уже поздно. Лейстред опрокинул гостя на пол и надел на него на-ручники.
-Разрешите представить вам, мистер Блек, извозчик. Вы видите Уотсон, что я был прав, сказав, что убийство было совершено из-за ссоры Каннингема и Блека. Медсестра мисс Макдональд сказала мне, что у Блека были плохие отношения с убитым врачом. Блек, молодой извозчик из Бирмингема, часто путал улицы, дома, что приводило к тому, что травмированные жаловались начальству лечебницы, начальство ругало Каннингема, а тот – в грубой форме Блека. После одного из таких инцидентов терпение Блека лопну-ло, и он решил отомстить Каннингему. Такой случай представился позавчера. Отпра-вившись на вызов, врач оставил экипаж на дороге и пошел пешком к деревне. Блек от-правился за ним. На середине пути он догнал Стива и решил отомстить ему, но врач принялся бежать и призывать на помощь. Тогда Блек кинул вслед ему попавшийся под руку камень, который попал Каннингему в голову. Посчитав, что месть выполнена, Том Блек отправился обратно на дорогу и сел в экипаж. Скоро прибежал лесник и сказал, что врач убит и послал его за помощью. Так убийца расправился с одним.
-Но я не хотел убивать его, - прохрипел лежавший на полу мужчина. - Я кинул ка-мень, не целясь в голову. Я думал, что попаду в руку и все. Я видел, что он упал и с мыслью, что отомстил, вернулся обратно к экипажу. Скоро прибежал лесник и сказал, что Каннингем убит, и я в шоке отправился в клинику за помощью. 
-Но этого показалось ему мало, - продолжал Холмс, - и он решил запугать невинную миссис Каннингем. Блек посылал ей телеграммы-анонимки с угрозами, но своевремен-ное сообщение миссис Каннингем о готовящейся расплате помогло нам поймать убийцу Стива Каннингема – Тома Блека.
В это время в прихожую спустилась хозяйка дома.
-Спасибо, миссис Каннингем, - обратился к ней Холмс. – Вы нам очень помогли.
-А вы как нам! – произнес Лейстред, обращаясь к Холмсу. – Как вас благодарить?
-Лучшая награда для меня – раскрытие преступления, - сказал сыщик. – Пойдемте, мой друг, наша миссия здесь выполнена.
И мы с Холмсом отправились обратно на Бейкер-стрит заканчивать наш недоеден-ный ужин.
©24.07.2006

Информация взята с сайта http://www.kinoerror.boom.r...
Я представил тут только самые забавные на мой взгяд. Кому интересно, зайдите на тот сайт. Там этих ляпов около 40


В серии «Знакомство» (по рассказу «Пёстрая лента») Элен Стоунер показывает главным героям дом своего отчима Ройлотта, освещая путь керосиновой лампой. На нескольких кадрах можно заметить электрический провод, тянущийся из-под платья девушки вдоль коридора.
Интересно, что при ракурсе спереди провода не видно. Вероятно, он пропущен через рукав и далее под платьем.

Серия «Кровавая надпись».
Убитый Э.Дреббер был действительно американцем (из Кливленда). И у него вполне объяснимо в бумажнике находятся доллары. НО, инспектор Грэгсон, перечисляя найденное в карманах у убитого, чётко произносит: «...семь фунтов тридцать шиллингов...». Тем не менее, Лестрейду он отдаёт... американские доллары! 


В серии «Смертельная схватка» на заднем плане на фоне вечернего неба на крыше видна ТЕЛЕВИЗИОННАЯ АНТЕННА...


Серия «Охота на тигра». Ватсон убивается по погибшему Холмсу. От появления «воскресшего» Шерлока доктор и миссис Хадсон падают в обморок. Холмс приводит их в чувства с помощью нашатырного спирта. Обратите внимание на его руки,- на них ничего нет. Спустя короткое время, когда Ватсон приходит в сознание, Холмс снимает перчатки со словами: «Спокойно, Ватсон - это я!».


В серии «Охота на тигра» после убийства Рональда Адэра в его комнату приводят Ватсона. Обратите внимание: пятна крови разные и находятся в разных местах (это хорошо видно, если посчитать восьмиугольники на паркете)


Серия «Сокровища Агры». Видимо, кальян очень здорово влияет на мистера Тадеуша (в эпизоде, когда они всей компанией приезжают к Бартоломью),- буквально за несколько минут бородка под нижней губой серьёзно прибавляет в размерах, НО в доме у брата благополучно принимает первоначальный вид.


Серия «Сокровища Агры». Холмс и Ватсон бегут по следу преступников с собакой на поводке. Холмс держит в руках поводок, саму собаку не видно. Когда же собака останавливается, чтобы принюхаться, то её показывают крупным планом, и никакого поводка у неё нет - только ошейник.

Артур Игнатиус Конан Дойл родился 22 мая 1859 года в столице
Шотландии г. Эдинбурге на Пикарди-плейс. Его отец Чарльз Алтамонт Дойл,
художник и архитектор, женился в возрасте двадцати двух лет на Мэри
Фоли, молодой женщине семнадцати лет, в 1855 году. Мэри Дойл имела
страсть к книгам и была главным рассказчиком в семье, наверное именно
поэтому, в последствии Артур очень трогательно вспоминал о ней. К
сожалению, отец Артура был хронический алкоголик, и поэтому семья
иногда бедствовала, хотя глава семьи и был, по словам своего сына,
очень талантливым художником. В детстве Артур много читал, имея
совершенно разносторонние интересы. Его любимым автором был Майн Рид, а
любимой книгой — «Охотники за скальпами».
После того, как Артур достиг девяти лет, богатые члены семейства
Дойл предложили оплачивать его обучение. В течение семи лет он должен
был ходить в школу-интернат иезуитов в Англии в Ходдер —
подготовительная школа для Стоунихерста (большая закрытая католическая
школа в Ланкашире). Спустя два года Артур перебрался из Ходдера в
Стоунихерст. Там преподавали семь предметов: азбуку, счет, основные
правила, грамматику, синтаксис, поэзию, риторику. Питание там было
достаточно скудное и не имело большого разнообразия, которое, тем не
менее, не сказывалось на здоровье. Телесные наказания были суровыми.
Артур в то время часто подвергался им. Орудием наказания служил кусок
резины, размером и формой напоминавший толстую галошу, которым били по
кистям рук.
Именно в течение этих трудных лет, учась в школе-интернате, Артур
понял, что обладает талантом к сочинительству историй, поэтому он был
часто окружен собранием из восхищенных молодых студентов, слушающих
удивительные истории, которые он сочинял, чтобы развлечь их. В одни из
Рождественских каникул, в 1874 году, он на три недели, по приглашению
своих родственников, едет в Лондон. Там он посещает: театр, зоопарк,
цирк, Музей восковых фигур мадам Тюссо. Он остается очень доволен этой
поездкой и тепло отзывается о своей тетушке Аннет, сестре отца, а также
дядюшке Дике, с которым, в последствии, будет находиться, мягко
сказать, не в дружеских отношениях, в связи с несовпадением взглядов на
его, Артура, место в медицине, в частности, должен ли он будет стать
католическим врачом… Но это далекое будущее, а пока еще предстоит
закончить университет…
На последнем годе обучения Артур издает журнал колледжа и пишет
стихи. Кроме того, он занимается спортом, главным образом крикетом, в
котором достигает неплохих результатов. Он отправляется в Германию в
Фельдкирх учить немецкий язык, где продолжает с увлечением заниматься
спортом: футбол, футбол на ходулях, катание на санках. Летом 1876 года
Дойл едет домой, но по дороге заезжает в Париж, где живет несколько
недель у своего дяди. Таким образом, в 1876 году он получил образование
и был готов к встрече с миром, а также желал восполнить некоторые из
недостатков его отца, который к тому времени стал сумасшедшим.
Традиции семейства Дойл диктовали следовать артистической карьере,
но все же Артур решил заняться медициной. Это решение было принято под
влиянием доктора Брайена Чарльза, степенного, молодого квартиранта,
которого мать Артура взяла, чтобы как-то сводить концы с концами. Этот
доктор получил образование в Университете Эдинбурга, и поэтому Артур
решил учиться там же. В октябре 1876 года Артур становится студентом
медицинского университета, перед этим столкнувшись еще с одной
проблемой — не получением заслуженной им стипендии, которая так была
нужна ему и его семье. Учась, Артур встречался со многими будущими
известными авторами, такими как, Джеймс Барри и Роберт Луи Стивенсон,
которые также посещали университет. Но наибольшее влияние на него
оказал один из его преподавателей — доктор Джозеф Белл, который был
мастером наблюдательности, логики, выводов и обнаружения ошибок. В
будущем он послужил прототипом Шерлока Холмса.
Учась, Дойл старался помочь своей семье, которая состояла из семи
детей: Аннет, Констанции, Каролины, Иды, Иннеса и Артура, который и
зарабатывал деньги в свободное от учебы время, путем ускоренного
изучения дисциплин. Он работал и аптекарем, и помощником различных
докторов… В частности, в начале лета 1878 года Артур нанимается
учеником и фармацевтом к доктору из беднейшего квартала Шеффилда. Но
уже через три недели доктор Ричадсон, так его звали, расстается с ним.
Артур не оставляет попыток подзаработать пока имеется возможность, идут
летние каникулы, и через некоторое время попадает к доктору Эллиоту
Хору из деревни Рейтон из Шроншира. Эта попытка оказалась более
успешная, в этот раз он проработал 4 месяца до октября 1878 года, когда
необходимо было приступать к занятиям. Этот доктор хорошо отнесся к
Артуру, и поэтому следующее лето он вновь провел у него, работая
ассистентом.
Дойл много читает и спустя два года после начала образования решает
попробовать себя в литературе. Весной 1879 года он пишет маленький
рассказ Тайна долины Сэсасса (The Mystery of Sasassa Valley), который
публикуется в Chamber’s Journal в сентябре 1879 года. Рассказ выходит
сильно порезанным, что огорчает Артура, но полученные за него 3 гинеи
вдохновляют его писать дальше. Он отсылает еще несколько рассказов. Но
удается опубликовать только Рассказ американца (The American?s Tale) в
журнале London Society. И все же он понимает, что так он тоже может
зарабатывать деньги. Здоровье его отца ухудшается, и его помещают в
психиатрическую лечебницу. Таким образом, Дойл становится единственным
кормильцем своей семьи.
В 1880 году, двадцати лет отроду, учась на третьем курсе
университета, друг Артура, Клод Аугустус Куррье, предложил ему принять
должность хирурга, на которую претендовал сам, но не смог ее принять по
личным причинам, на китобое «Надежда» под командованием Джона Грея,
который отправлялся в районе Северного Полярного Круга. Сначала
«Надежда» остановилась около берегов острова Гренландия, где бригада
перешла к охоте на тюленей. Молодой студент был потрясен зверством
этого. Но, в тоже время, он наслаждался духом товарищества, на борту
судна и последующая охота на кита очаровывало его. Это приключение
нашло место в его первой истории, касаемой моря, пугающий рассказ
Капитан «Полярной Звезды» (The Captain of the ’Pole-star’). Без
большого энтузиазма, Конан Дойл возвратился к занятиям осенью 1880,
проплавав в общей сложности 7 месяцев, заработав около 50 фунтов.
В 1881 году он окончил Эдинбургский университет, где получил степень
бакалавра медицины и степень магистра хирургии и стал искать место для
работы, вновь проведя лето, работая у доктора Хора. Результатом этих
поисков стала должность корабельного врача на судне «Mayuba», которое
ходило между Ливерпулем и западным побережьем Африки и 22 октября 1881
года началось его очередное плавание.
Плавая, он нашел Африку столь же отвратительной, как Арктику соблазнительной.
Поэтому он уходит с корабля в середине января 1882 года, и
перебирается в Англию в Плимут, где совместно работает с неким
Каллингуортом (С ним Артур познакомился на последних курсах обучения в
Эдинбурге), а именно с конца весны до начала лета 1882 года, в течении
6 недель. (Эти первые годы практики хорошо описаны в его книге Письма
Старка Монро (The Stark Munro Letters). В которой, кроме описания жизни
в большом количестве представлены размышления автора о религии и
прогнозы на будущее. Одним из таких прогнозов является возможность
построения объединенной Европы, а также объединения англо-говорящих
стран вокруг США. Первый прогноз не так давно сбылся, а вот второй
навряд ли свершится. Также, в этой книге говорится о возможной победе
над болезнями, путем их профилактики. К сожалению, единственная страна,
по моему мнению, которая шла к этому, изменила свое внутреннее
устройство (имеется в виду Россия).)
Со временем между бывшими однокурсниками возникают разногласия,
после которых Дойл уезжает в Портсмут (июль 1882 года), где открывает
свою первую практику, расположившись в доме за 40 фунтов годовых,
которая стала приносить доход только к концу третьего года.
Первоначально клиентов не было и поэтому у Дойла появляется возможность
посвятить свое свободное время литературе. Он пишет рассказы:
«Кости»(Bones. The April Fool of Harvey?s Sluice), Блуменсдайкский
овраг (The Gully of Bluemansdyke), Мой друг — убийца (My Friend the
Murderer), которые публикует в журнале «London Society» в том же 1882
году. Живя в Портсмуте, он встречается с Элмой Уэлден, на которой
обещал жениться, если будет зарабатывать 2 фунта в неделю. Но в 1882
году после многократных ссор расстается с ней, и она уезжает в
Швейцарию.
Чтобы как-то помочь своей матери Артур приглашает пожить у себя
своего брата Иннеса, который скрашивает серые будни начинающего врача с
августа 1882 года по 1885 год (Иннес уезжает учиться в закрытую школу в
Йоркшире). В течение этих лет, наш герой разрывается между литературой
и медициной.
В один из мартовских дней 1885 года доктор Пайк, его друг и сосед,
пригласил Дойла дать консультацию по случаю болезни Джека Хоукинса,
сына вдовы Эмили Хоукинс из Глостершира. У него был менингит и он был
безнадежен. Артур предложил поместить его в свой дом для постоянного
ухода за ним, но через несколько дней Джек умирает. Эта смерть
позволила познакомиться с его сестрой Луизой (или Туи) Хоукинс 27 лет,
с которой они обручились в апреле, а 6 августа 1885 года поженились.
Его доход на тот момент составлял примерно 300, а ее 100 фунтов в год.
После женитьбы Дойл активно занимается литературой и хочет сделать
ее своей профессией. Он печатается в журнале «Корнхилл». Один за другим
выходят его рассказы: «Сообщение Хебекука Джефсона» (J. Habakuk
Jephson’s Statement), Пробел в жизни Джона Хёксфорда (John Huxford’s
Hiatus), «Кольцо Тота» (The Ring of Thoth). Но рассказы рассказами, а
Дойл хочет большего, он хочет, чтобы его заметили, а для этого
необходимо написать что-то более серьезное. И вот в 1884 году он пишет
книгу «Торговый дом Гердлстонс» (The Firm of Girdlestone: a romance of
the unromantic). Но к его большому сожалению книга не заинтересовала
издателей. В марте 1886 года, Конан Дойл начал писать роман, который
привел его к популярности. Сначала он назывался A Tangled Skein. В
апреле он заканчивает его и отсылает в «Корнхилл» Джеймсу Пейну,
который в мае этого же года очень тепло о нем отзывается, но отказывает
в его публикации, так как он, по его мнению, заслуживает отдельного
издания. Так начались мытарства автора, пытающегося пристроить свое
детище. Дойл отправляет рукопись в Бристоль Эрроусмиту, и пока ждет
ответа на нее, участвует в политических событиях, где впервые с успехом
выступает перед многотысячной аудиторией. Политические страсти угасают,
а в июле приходит отрицательный отзыв на роман. Артур не отчаивается и
отправляет рукопись Фреду Уорну и К0. Но и их роман не заинтересовал.
Далее следуют господа Уорд, Локки и К0. Те нехотя соглашаются, но
ставят ряд условий: роман выйдет не ранее следующего года, гонорар за
него составит 25 фунтов, а автор передаст издательству все права на
произведение. Дойл нехотя соглашается, так как хочет, чтобы его первый
роман был отдан на суд читателей. И вот, двумя годами позже этот роман
был издан в Beeton’s Christmas Annual (Рождественский еженедельник
Битона) за 1887 год под названием Этюд в багровых тонах (A Study in
Scarlet), который познакомил читателей с Шерлоком Холмсом (прототипы:
профессор Джозеф Белл, писатель Оливер Холмс) и доктором Ватсоном
(прототип майор Вуд), ставшими вскоре знаменитыми. Отдельным изданием
роман вышел в начале 1888 года и был снабжен рисунками отца Дойла —
Чарльза Дойла.
Начало 1887 года ознаменовало начало изучения и исследований такого
понятия, как «жизнь после смерти». Вместе со своим другом Боллом из
Портсмута, они проводят спиритический сеанс, на котором пожилой медиум,
которого Дойл видел в первый раз в жизни, находясь в трансе,
порекомендовал молодому Артуру не читать книгу «Комедиографы
реставрации», над покупкой которой тот в то время размышлял. Что это
было: случайность, либо обман, сейчас уже трудно сказать, однако это
событие оставили след в душе этого великого человека и в конце концов
привело в спиритизм, который, надо сказать, почти всегда сопровождался
обманом, в частности, основательница этого движения Маргарет Фокс в
1888 году призналась в обмане. Подобное происходило не так часто, но
тем не менее имело место быть.
Как только Дойл отсылает «Этюд в багровых тонах», он приступает к
новой книге, и в конце феврале 1888 года заканчивает Приключения Михея
Кларка (Micah Clarke), которая выходит лишь в конце феврале 1889 года в
издательстве «Лонгман». Артура всегда влекли к себе исторические
романы. Его любимыми авторами были: Мередит, Стивенсон и, конечно же,
Вальтер Скот. Именно под их влиянием Дойл пишет этот и ряд других
исторических произведений. Работая в 1889 году на волне положительных
отзывов о «Микки Кларке» над «Белым отрядом» (The White Company) Дойл
неожиданно получает приглашение на обед от американского редактора
«Липпинкотс мэгэзин» для обсуждения написания еще одного рассказа о
Шерлоке Холмсе. Артур встречается с ним, а также знакомится с Оскаром
Уайльдом. В итоге Дойл соглашается на их предложение. И в 1890 году в
американских и английских выпусках этого журнала появляется «Знак
четырех» (The Sign of Four).
Несмотря на его литературный успех и процветающую медицинскую
практику, гармоничная жизнь семейства Конан Дойл, расширенная рождением
его дочь Мэри (была рождена в январе 1889 года), была беспокойна. 1890
год был не менее продуктивный, чем предыдущий, хотя и начался со смерти
его сестры Аннет. К середине этого года он заканчивает «Белый отряд»,
который берет для публикации Джеймс Пейн из «Корнхилла» и объявляет его
лучшим историческим романом со времени «Айвенго». К концу этого же года
под влиянием немецкого микробиолога Роберта Коха и еще более Малькольма
Роберта, он решает оставить практику в Портсмуте, и едет вместе с женой
в Вену, где хочет специализироваться в офтальмологии, чтобы в
дальнейшем найти работу в Лондоне. На время этой поездки дочь Артура
Мэри гостит у бабушки. Однако, столкнувшись со специализированным
немецким языком и проучившись 4 месяца в Вене, понимает, что время
потрачено впустую. В период учебы он пишет книгу «Открытие Рафлза Хоу»
(The Doings of Raffles Haw), по мнению Дойла «…не слишком значительную
вещь…». Весной этого же года Дойл посещает Париж и спешно возвращается
в Лондон, где открывает практику на улице Upper Wimpole. Практика
успеха не имела (пациенты отсутствовали), но за то в это время пишутся
короткие рассказы о Шерлоке Холмсе для журнала «Стрэнд». А с помощью
Sidney Paget создается образ Холмса.
В мае 1891 г. Дойл заболевает гриппом и находится несколько дней при
смерти. Когда он выздоровливает, то решает оставить медицинскую
практику, и посвятить себя литературе. Это происходит в августе 1891
года. К концу 1891 года Дойл становится очень популярным человеком в
связи с появлением шестого рассказа о Шерлоке Холмсе: «Человек с
рассеченной губой» (The Man with the Twisted Lip). Но после написания
этих шести рассказов редактор «Стрэнд» в октябре 1891 года запросил еще
шесть, соглашаясь на любые условия со стороны автора. Дойл называет,
как ему показалось, такую сумму, 50 фунтов, услышав о которой сделка не
должна была состояться, так как он уже не хотел более заниматься этим
персонажем. Но к его большому удивлению оказалось, что редакция
согласна. И рассказы были написаны. Дойл начинает работу на
«Изгнанниками» (The Refugees. A tale of two continents) (закончил в
начале 1892 года) и неожиданно получает приглашение на ужин от журнала
«Айдлер» (лентяй), где знакомится с Джеромом К. Джеромом, Робертом
Барром, с которыми в последствии подружился. Дойл продолжает свои
дружеские отношения с Барри с марта по апрель 1892 года, отдыхает
вместе с ним в Шотландии. Побывав по дороге в Эдинбурге, Кирримьюире,
Олфорде. По возвращению в Норвуд начинает работу над «Великой тенью»
(эпоха Наполеона), которую заканчивает к середине того же года.
В ноябре того же 1892, живя в Норвуде, Луиза родила сына, которого
они назвали Аллейн Кингели. Дойл пишет рассказ Ветеран 1815 года (A
Straggler of ’15). Под влиянием Роберта Барра Дойл переделывает этот
рассказ в одноактную пьесу «Ватерлоо», которая успешно ставится во
многих театрах (Права на эту пьесу купил Брем Стокер.). В 1892 году
журнал «Стрэнд» вновь предлагает написать еще серию рассказов о Шерлоке
Холмсе. Дойл в надежде, что журнал откажется выставляет условие — 1000
фунтов и …журнал соглашается. Дойл уже устал от своего героя. Ведь
каждый раз необходимо придумывать новый сюжет. Поэтому, когда в начале
1893 года Дойл с женой отправляется на отдых в Швейцарию и посещает
Райхенбахский водопад он принимает решение покончить с этим надоедливым
героем. (В период между 1889 и 1890 гг. Дойл пишет пьесу в трех актах
«Ангелы тьмы» (по сюжету «Этюд в багровых тонах»). Главным действующим
лицом в ней выступает доктор Ватсон. Холмс в ней даже и не упоминается.
Действие происходит в США в Сан-Франциско. Мы узнаем много подробностей
о его жизни там, а также о том, что на момент женитьбы на Мэри Морстен
он был уже женат! Это произведение при жизни автора опубликовано не
было. Однако потом все же вышло, но на русский язык до сих пор не
переведено!) В результате, двадцать тысяч подписчиков отказались от
подписки журнала The Strand. Теперь освобожденный от медицинской
карьеры и от вымышленного героя (Единственная пародия на Холмса
Благотворительная ярмарка (The Field Bazaar) написана для журнала
Эдинбургского университета «Студент» для сбора средств на реконструкцию
крокетного поля.), который угнетал его и затмевал то, что он считал
более важным, Конан Дойл посвящает себя более интенсивной деятельности.
Эта бешеная жизнь может объяснять, почему прежний врач не обращал
внимание на серьезное ухудшение здоровья его жены. В мае 1893 года в
театре «Савой» была поставлена оперетта «Джейн Анни, или Приз за
хорошее поведение» (Jane Annie: or, the Good Conduct prize (with J. M.
Barrie)). Но она потерпела провал. Дойл очень переживает и начинает
задумываться о том, способен ли он писать для театра? Летом этого же
года сестра Артура Констанция выходит замуж за Эрнеста Уильяма
Хорнингома. А в августе он вместе с Туи отправляется в Швейцарию читать
лекцию на тему «Беллетристика как часть литературы». Подобное ему
нравилось и он не раз до этого, да и после этого занимался этим.
Поэтому, когда по возвращению из Швейцарии ему предложили турне с
лекциями по Англии, он с воодушевлением взялся за это.
Но неожиданно, хотя все и ждали этого, умирает отец Артура — Чарльз
Дойл. А со временем он, наконец, узнает то, что у Луизы туберкулез
(чахотка) и вновь отправляется в Швейцарию. (Там он пишет Письма Старка
Монро (The Stark Munro Letters), который публикует Джером К. Джером в
«Лентяе».) Хотя Луизе и давали только несколько месяцев, Дойл начинает
запоздалый уход и ему удается оттянуть ее уход из жизни более чем на 10
лет, с 1893 до 1906 года. Они вместе с женой перебираются в Давос,
расположенный в Альпах. В Давосе Дойл активно занимается спортом,
приступает к написанию рассказов о бригадире Жераре, основанных,
главным образом, на книге «Воспоминания генерала Марбо».
Находясь на лечении в Альпах Туи становится лучше (это происходит в
апреле 1894) и она решает отправиться на несколько дней в Англию в их
Норвудский дом. А Дойл, по предложению майора Понда, совершает тур по
Соединенным Штатам с чтением отрывков из своих произведений. И вот в
конце сентября 1894 года вместе с братом Иннесом, который к тому
времени заканчивает закрытую школу в Ричмонде, Королевское военное
училище в Вулидже, становится офицером, отправляются на лайнере
«Эльба», компании Норддойлчер-Ллойд, из Саутчемптона в Америку. Они
посетили более чем 30 городов Соединенных Штатов. Его лекции имели
успех, но сам Дойл сильно от них устал, хоть он и получил большое
удовлетворение от этого путешествия. Кстати именно американской публике
он впервые прочитал первый свой рассказ о бригадире Жераре — «Медаль
бригадира Жерара». В начале 1895 года он возвращается в Давос к жене,
которая к тому времени чувствует себя хорошо. В это же время в журнале
The Strand начинается публикация первых историй из Подвигов бригадира
Жерара (The Exploits of Brigadier Gerard) и сразу же у журнала
увеличивается количество подписчиков.
Из-за болезни жены Дойл очень тяготится постоянными разъездами, а
также тем, что не может по этой причине жить в Англии. И вот неожиданно
он знакомится с Грантом Алленом, который, болея подобно Туе, продолжал
жить в Англии. Поэтому он принимает решение продать дом в Норвуде и
построить роскошный особняк в Хайндхеде в Суррее. Осенью 1895 года
Артур Конан Дойл вместе с Луизой и своей сестрой Лотти отправляется в
Египет и в течение зимы 1896 г. находится там, где он надеется, что
теплый климат будет полезен для нее. Перед этой поездкой он заканчивает
книгу Родни Стоун (Rodney Stone). В Египте он живет недалеко от Каира,
развлекаясь гольфом, теннисом, биллиардом, конной ездой. Но однажды, во
время одной из конных прогулок, лошадь сбрасывает его, да еще и ударяет
копытом в голову. В память об этой поездке ему накладывают пять швов
над правым глазом. Там же вместе с семьей он предпринимает участие в
поездке на пароходе к верховьям Нила.
В мае 1896 года он возвращается в Англию и обнаруживает, что его
новый дом все еще не построен. Поэтому он снимает другой дом в
«Грейвуд-Бичес» и все дальнейшее строительство идет под его неусыпным
контролем. Дойл продолжает трудиться над Дядя Бернак (Uncle Bernac: A
Memory of the Empire), который был начат еще в Египте, но книга дается
с трудом. В конце 1896 года он приступает к написанию Трагедия с
«Короско» (The Tragedy Of The Korosko), которая создается на основе
впечатлений полученных в Египте. А к лету 1897 года, поселяется в своем
собственном доме в графстве Суррей, в Андершо (Undershaw), где у Дойла
на длительное время появляется собственный кабинет, в котором он может
спокойно работать, и именно в нем он приходит к мысли воскресить своего
заклятого врага Шерлока Холмса, для поправки своего материального
положения, которое несколько ухудшилось в связи с большими затратами на
строительство дома. В конце 1897 года он пишет пьесу «Шерлок Холмс» и
отправляет ее Бирбому Три. Но тот пожелал значительно переделать ее под
себя и в итоге автор отсылает ее в Нью-Йорк Чарльзу Фроману, ну а тот в
свою очередь передал ее Уильяму Гиллету, который тоже хочет переделать
ее по своему вкусу. На этот раз многострадальный автор махнул на все
рукой и дал свое согласие. В итоге Холмса женили, а Дойлу была выслана
на утверждение новая рукопись. И в ноябре 1899 года в Буффало был
хорошо принят гиллеровский «Шерлок Холмс».
Весной 1898 года перед поездкой в Италию он заканчивает три
рассказа: Охотник за жуками, Человек с часами, Исчезнувший экстренный
поезд. В последнем из них незримо присутствует Шерлок Холмс.
1897 год был знаменателен тем, что отмечался брильянтовый юбилей (70
лет) королевы Англии Виктории. В честь этого события устраивается
всеимперский фестиваль. В связи с этим событием в Лондон стягиваются
около двух тысяч солдат всех цветов кожи, со всей империи, которые 25
июня прошли маршем под ликование жителей по Лондону. А 26 июня принц
Уэльский принимал в Спинхеде парад флота: на рейде, в четыре линии, на
30 миль растянулись военные корабли. Это событие вызвало взрыв бешеного
энтузиазма, но уже чувствовалось приближение войны, хотя победы армии
были совсем не в диковинку. Вечером 25 июня в театре «Лицеум» состоялся
просмотр «Ватерлоо» Конан Дойла, принятое в экстазе верноподданнических
чувств.
Полагается что Конан Дойл, был человеком с самыми высокими
моральными устоями, не изменявший в течении совместной жизни Луизе.
Однако это не предотвратило его от падения, он влюбился в Джин Лекки
сразу, как только увидел ее 15 марта 1897. В возрасте двадцать четыре
лет, она была поразительно красивой женщиной, с белокурыми волосами и
яркими зелеными глазами. Ее многие достижения были весьма необычны: она
была интеллектуал, хорошая спортсменка. Они полюбили друг друга.
Единственное препятствие, которое сдержало Дойла от любовной интриги —
это состояние здоровья его супруги — Туи. На удивление Джин оказалась
умной женщиной и не требовала того, что противоречило его рыцарскому
воспитанию, но тем не менее, Дойл знакомится с родителями своей
избранницы, а ее, в свою очередь, знакомит со своей матерью, которая
приглашает погостить Джин у себя. Та соглашается и живет несколько дней
со своим братом у матери Артура. Между ними складываются теплые
отношения — Джин была принята матерью Дойла, а стала его женой лишь
спустя 10 лет, только после смерти Туи. Артур с Джин часто встречаются.
Узнав, что его возлюбленная увлекается охотой и неплохо поет Конан Дойл
также начинает увлекаться охотой и учится играть на банджо. С октября
по декабрь 1898 года Дойл пишет книгу Дуэт со случайным хором (A Duet,
with an Occasional Chorus), которая повествует о жизни обычной
супружеской пары. Выход в свет этой книги был воспринят неоднозначно
публикой, которая ждала совсем другого от известного писателя, интриги,
приключений, а не описания жизни Фрэнка Кросса и Мод Селби. Но автор
питал особую привязанность именно к этой книге, описывающей просто
любовь.
Когда в декабре 1899 года начиналась англо-бурская война, Конан Дойл
объявляет своему страшащемуся семейству, что он идет добровольцем.
Написавший относительно много сражений, без возможности проверять его
навыки как солдата, он чувствовал, что это будет его последняя
возможность поверить их. Не удивительно, что его посчитали непригодным
к службе в армии из-за его несколько излишнего веса и сорокалетнего
возраста. Поэтому он отправляется туда в качестве военного врача.
Отплытие в Африку происходит 28 февраля 1900 года. 2 апреля 1900 года
он прибывает на место и разбивает полевой госпиталь на 50 мест. Но
раненых оказывается во много раз больше. Начинаются перебои с питьевой
водой, приведшие к эпидемии кишечных заболеваний, и поэтому вместо
борющихся маркеров, Конан Дойл должен был, вести жестокое сражение
против микробов. В день умирало до сотни больных. И это продолжалось в
течении 4 недель. Затем последовали бои, позволившие взять верх над
бурами и 11 июля Дойл отплыл обратно в Англию. В течение несколько
месяцев он был в Африке, там он видел большее количество солдат умерших
от лихорадки, тифа, чем от военных ран. Написанная им книга Великая
бурская война (The Great Boer War) (претерпевала изменения вплоть до
1902 года) — это пять сотен страниц хроники, изданные в октябре 1900,
была шедевром военной учености. Это было не только сообщение о войне,
но также и высоко интеллектуальный и хорошо осведомленный комментарий
относительно некоторых из организационных недостатков Британских сил в
то время. После этого он бросился с головой в политику, баллотируясь на
место в Central Edinburgh. Но он был незаконно обвинен, что является
католическим фанатиком, помня о его обучении школе-интернате Иезуитами.
Поэтому он потерпел поражение, но обрадовался этому больше, нежели,
если бы он выиграл.
В 1902 году Дойл заканчивает работу над еще одним крупным
произведением о приключениях Шерлока Холмса — «Собакой Баскервилей»
(The Hound of the Baskervilles). И почти сразу же появляются разговоры
о том, что автор этого нашумевшего романа украл его идею у своего друга
журналиста Флетчера Робинсона. Эти разговоры продолжаются до сих пор.
В 1902 г. Король Эдвард VII присваивает рыцарский титул Конан Дойлу
за услуги, оказанные Короне в течении англо-бурской войны. Дойл
продолжает тяготиться рассказами о Шерлоке Холмсе и бригадире Жераре,
поэтому пишет «Сэра Найджела Лоринга» (Sir Nigel), который, по его
мнению, «…является высоким литературным достижением…» Литература,
забота о Луизе, ухаживание за Джеан Леки настолько осторожно насколько
возможно, игра в гольф, вождение автомобилей, полеты в небо на
воздушных шарах и на ранних, архаичных самолетах, трата времени на
развитие мускул не приносило Конан Дойлу удовлетворения. Он вновь идет
в политику в 1906 г., но и на этот раз терпит поражение.
После того, как Луиза умерла на его руках 4-ого июля 1906, Конан
Дойл находился в депрессии много месяцев. Он пробует помочь кому-либо,
кто пребывает в более худшем положении, чем он. Продолжив рассказы о
Шерлоке Холмсе он входит в контакт со Скотланд-Ярдом, чтобы указать на
ошибки правосудия. Это оправдывает молодого человека по имени Джордж
Едалджи, который был осужден за том, что зарезал множество лошадей и
коров. Конан Дойл доказывает, что зрение Едалджи было настолько плохо,
что он физически не смог бы совершить это ужасное деяние. Итогом
явилось освобождение невиновного, который успел отсидеть часть
назначенного ему срока.
После девяти лет тайного ухаживания, Конан Дойл и Джеан Леки женятся
публично перед 250 гостями, 18 сентября, 1907. Со своими двумя
дочерьми, они перебираются в новый дом называемый Windlesham, в Sussex.
Дойл счастливо живет с новой женой и активно начинает работать, что
приносит ему много денег.
Сразу после женитьбы Дойл пытается помочь еще одному осужденному —
Оскара Слейтера, но терпит поражение. И лишь спустя много лет, осенью
1928 года (его освободили в 1927 году), заканчивает это дело с успехом,
благодаря помощи свидетельницы, которая первоначально оболгала
осужденного. Но, к сожалению, с самим Оскаром он расстался в плохих
отношениях на финансовой почве. Это было связано с тем, что необходимо
было покрыть финансовые издержки Дойла и он предположил, что Слейтер
оплатит их из выданной ему компенсации в 6000 фунтов за годы
проведенные в тюрьме, на что тот ответил, что пусть платит министерство
юстиции, раз оно виновато.
Спустя несколько лет после женитьбы Дойл ставит на сцене следующие
произведения: «Пеструю ленту», «Родни стоун» (Rodney Stone), вышедшего
под названием «Дом Терперли», «Очки судьбы», «Бригадира Жерара». После
успеха The Speckled Band, Конан Дойл хочет уйти от работ, но рождение
двух его сыновей, Дениса в 1909 и Адриана в 1910, предохраняет его от
этого. Последний ребенок, их дочь Джеан, была рождена в 1912. В 1910
году Дойл публикует книгу «Преступления в Конго» (The Crime of the
Congo), о зверствах творимых в Конго бельгийцами. Написанные им
произведения о Professor Challenger (The lost world (Затерянный мир),
The Poison Belt (Отравленный пояс)) имели успех не меньший, чем Шерлок
Холмс.
В мае 1914, Сэр Артур вместе с Леди Конан Дойл и детьми отправляется
провести инспекцию Национального заповедника в Джесиер-парке в северной
части Скалистых гор (Канада). По дороге он заезжает в Нью-Йорк, где
посещает две тюрьмы: Тумбс и Синг-Синг, в которых осматривает камеры,
электрический стул, беседует с заключенными. Город был найден автором
неблагоприятно измененным, в сравнении с его первым посещением
двадцатью годами ранее. Канада, где они провели некоторое время,
найдена очаровательной и Дойл сожалел, что скоро не останется ее
первозданного величия. Находясь в Канаде, Дойл проводит ряд лекций.
Они прибыли домой месяцем позже, вероятно, потому что в течение
долгого времени, Конан Дойл был убежден в предстоящей войне с
Германией. Дойл читает книгу Бернарди «Германия и следующая война» и
понимает обо всей серьезности ситуации и пишет ответную статью «Англия
и следующая война», которая вышла в «Фортнайтли ревью» летом 1913 года.
Он посылает многочисленные статьи в газеты о предстоящей войне и
военной готовности к ней. Но его предупреждения оценивались как
фантазии. Понимая то, что Англия обеспечивает себя лишь на 1/6, Дойл
предлагает построить туннель под Ла-Маншем, чтобы обеспечить себя
продовольствием на случай блокады Англии подводными лодками Германии.
Кроме того, он предлагает снабдить всех моряков на флоте резиновыми
кругами (для удержания головы над водой), резиновыми жилетами. К его
предложению не прислушались, но после очередной трагедии на море
началось массовое внедрение этой идеи.
Перед началом войны (4 августа 1914 года) Дойл вступает в отряд
добровольцев, который являлся полностью гражданским и создавался на
случай вторжения неприятеля на территорию Англии. Во время войны Дойл
также вносит предложения по защите солдат и предлагает нечто похожее на
доспехи, то есть наплечники, а также пластины, защищающие важнейшие
органы. Во время войны Дойл потерял многих близких ему людей, в том
числе, своего брата Иннеса, который к своей смерти дослужился до
генерал-адъютанта корпуса и сына Кингсли от первого брака, а также двух
двоюродных братьев и двух племянников.
26 сентября 1918 года Дойл отправляется на материк, чтобы стать
свидетелем сражения, которое произошло 28 сентября на французском
фронте.
После такой удивительно полной и конструктивной жизни, трудно
понять, почему такой человек отступил в мнимый мир спиритизма. И все же
его можно понять. Смерть близких людей, желание хоть не надолго
«оттянуть» их уход из обыденной жизни — не это ли было главным в новой
вере Дойла?
Конан Дойл был человеком, который не удовлетворялся мечтами и
пожеланиями; он нуждался в том, чтобы заставить их сбыться. Он был
маниакален и делал это с той же самой упорной энергией, которую он
показал во всех своих делах, когда он был моложе. В результате, пресса
смеялась над ним, духовенство не одобрила его. Но ничто не могло
удержать его. Жена занимается этим вместе с ним. После 1918, из-за его
углубляющегося вовлечения в оккультизм, Конан Дойл написал небольшую
беллетристику. Их последующие поездки в Америку (1 апреля 1922 года,
март 1923 года), Австралию (август 1920 года) и в Африку,
сопровождаемые тремя дочерьми, были также похожи на психические
крестовые походы.
В 1920 году случай познакомил Артура Конан Дойла с Робертом Гудини,
который, впрочем, жаждал сам завести знакомство, находясь в Англии на
гастролях, послав в качестве подарка экземпляр книги «Разоблачения
Роберта Гудини», после чего у них завязалась переписка, приведшая
спустя две недели к их встрече 14 апреля 1920 года. Они встретились у
Дойла в Уиндлшеме в Сассексе. Убежденному материалисту Гудини очень
сложно было скрывать свои истинные взгляды на вопросы спиритизма, но он
стойко держался и именно это обстоятельство, а также то, что Дойл
считал Гудини медиумом, позволило возникнуть между ними дружбе,
продолжавшейся несколько лет. Именно благодаря Дойлу Гудини начинает
более пристально изучать мир медиумов и понимает, что на самом деле они
являются мошенниками.
Весной 1922 года Дойл вместе с семьей предпринимает поездку в США
для пропагандирования «нового учения», где планируется провести четыре
лекции в Нью-Йоркском «Карнеги-Холле». На лекции приходит огромное
количество посетителей благодаря тому, что Дойл доносит свои мысли до
слушателей простым, доступным языком с демонстрацией различных
фотографий, подтверждающих существование потустороннего мира. По
приезду Дойла в Нью-Йорк, Гудини приглашает его вместе с семьей
остановиться у него, но тот отказывается, предпочитая гостиницу. Тем не
менее он посещает дом Гудини, а после отправляется со своими лекциями
по Номой Англии и Среднему западу. Помимо лекций Дойл посещает в США
различных медиумов, кружки спиритистов, а также памятные места этого
направления. В частности, в Вашингтоне он встречается с семьей Юлиуса
Занцига (Юлиус Йоргенсон, 1857 — 1929) и его второй женой Адой, которая
также как и его первая жена читала мысли на расстоянии; Бостон, где в
1861 году некто Мамлер получил первую «экстра» на пластилине; Рочестер
в штате Нью-Йорк, где находился дом сестер Фокс, откуда собственно и
пошел спиритизм…
В июне этого же года он возвращается в Нью-Йорк и посещает, по
приглашению Гудини, ежегодный банкет «Общества американских
фокусников». 17-18 июня Гудини вместе со своей женой Бесс, навещают
чету Дойлов в Атлантик-Сити, где первый учит плавать, нырять детей
Конан Дойла, а в воскресенье (18 июня) присутствует на спиритическом
сеансе, организованной семьей Дойлов, где получает «послание» от своей
матери Цецилии Вайс. По сути это и привело к началу разрыва Дойла и
Гудини, о чем и состоялся через 2 дня разговор в Нью-Йорке. А еще через
несколько дней (24 июня) Дойл отплыл в Англию. Ну а далее, по
нарастающей! В октябре 1922 года Гудини публикует в «Нью-Йорк сан»
статью «В пуденице духов чисто», в которой в пух и прах разбивает
движение спиритов, благо он их достаточно хорошо изучил и поэтому знает
о чем пишет. А в марте 1923 года оба публикуют изобличающие статьи на
друг-друга, что и приводит к окончательному разрыву их отношений.
Весной 1923 года Дойл предпринимает второе турне по Америке, где
посяшает Дальний Запад: Чикаго, Солт-Лейк-Сити… 7 мая Дойл и Гудини
вновь столкнулись. Это произошло в отеле «Браун-Пэлас» в Денвере.
Больше они не встречались…
Потратив до четверти миллиона фунтов в преследовании его тайных
мечт, перед Конаном Дойл встала потребность в деньгах. В 1926 он пишет
When the World Screamed (Когда земля вскрикнула), The Land of Mist
(Страна туманов), The Disintegration Machine (Дезинтеграционная машина).
Осенью 1929 года он отправляется в последний тур по Голландии, Дании, Швеции и Норвегии. Он был уже болен Angina Pectoris.
В том же 1929 году выходит The Maracot Deep and Other Stories
(Маракотова бездна). В России и ранее переводили произведения Дойла,
однако в этот раз получилась некоторая не состыковка, судя по всему по
идеологическим причинам.
В 1930 году уже прикованный к постели он совершил свое последнее
путешествие. Артур поднялся со своего ложа, и пошел в сад. Когда он был
найден, он находился на земле, одна его рука, сжимала ее, другая
держала белый подснежник.
Артур Конан Дойл умер в понедельник, 7 июля, 1930, окруженный его
семейством. Его последние слова перед смертью были адресованы его жене.
Он прошептал: «Вы замечательны.» Он похоронен на кладбище Minstead
Hampshire.
На могиле писателя высечены слова, завещанные им лично:
«Меня не поминайте с укоризной,
Если увлек рассказом хоть немного
И мужа, насмотревшегося жизни,
И мальчика, пред кем еще дорога…»