Откройте свой Мир!

В 1984 году Пол Рубенс искал режиссёра. Находившемся в разработке фильмом был «Большое приключение Пи-Ви», и Рубенс, который работал над этим нестандартным детским концептуальным проектом уже около пятнадцати лет, отчаялся найти кого-нибудь, кому он мог доверить режиссировать фильм в таком стиле. И как это обычно делают в Лос-Анджелесе, он расспросил гостей на вечеринке. Один из гостей недавно посмотрел «Франкенвинни» - снятый в 1984 году короткометражный фильм Тима Бёртона о возвращённой к жизни собаке. У Бёртона не было опыта работы над полнометражными фильмами, но они с Рубенсом быстро нашли общий язык. Бёртон, которому тогда было всего 25 лет, получил работу, и они вдвоём смогли увидеть, как их странный, но оригинальный фильм заработал в прокате больше сорока миллионов долларов.
Конечно же, сейчас Бёртону не приходится ждать, пока за него замолвят словцо, чтобы найти работу. На протяжении всех стадий его тридцатилетней карьеры, в его работах всегда было стойкое основное направление – тонкий баланс между грустью, юмором и ужасом, который сочетается с его любовью к готической красоте и сказочному сюрреализму. Бёртон, которому сейчас 51 год, написал, срежессировал и/или спродюссиравал более двадцати фильмов. Между 1988 и 1996 годами он работал над такими фильмами, как «Битлджус» [1988], «Бэтмен» [1989], «Эдвард руки-ножницы» [1990], «Бэтмен возвращается» [1992], «Кошмар перед Рождеством» [1993], «Эд Вуд» [1994] и «Марс атакует!» [1996]. Также, в это время он начал работать с Джонни Деппом, который снялся в семи его фильмах – союз, преобразовавший их обоих.
Бёртон вырос в калифорнийском пригороде, и он часто говорил, что в детстве он находил реалии повседневной жизни – родителей, учителей, школу, завтраки – гораздо более пугающими, чем монстры из фильмов. В конце концов, что такое собака-зомби по сравнению с настоящими угрозами, такими как скука и неудача? Персонажи Бёртона рождены изгоями, они вечно не в ладах сами с собой, и в некотором роде тоже монстры. Его сказочные концовки немного беспорядочнее, чем в стандартных сказках, как у Ганса Кристиана Андерсена; к примеру, Эдвард руки-ножницы не получает девушку.
В прошлом ноябре, Музей Современного Искусства почтил Бёртона не только за его работы в кино, но и как художника, устроив ретроспективу большой коллекции его рисунков – включая наброски Джека Скеллингтона, Эдварда руки-ножницы, Суини Тодда и Бэтмена. Его следующий фильм, «Алиса в Стране Чудес», который выходит в следующем месяце, это сумасшедшая полуанимационная приключенческая картина, в которой снялись Мия Васиковска, Джонни Депп, Хелена Бонем Картер (партнёрша Бёртона), Энн Хэтуэй и Криспин Гловер. Дэнни Эльфман, создающий музыку к фильмам Бёртона со времён их совместной работы над «Большим приключением Пи-Ви» (он так же написал музыку к «Алисе»), недавно беседовал с Бёртоном о том, что сделало из него художника – и о том, что его действительно пугало.

ДЭ: Ладно, начнем, пожалуй. Знай, что мы можем остановиться и начать всё сначала; мы можем даже переделать вопрос, если тебе не понравится, что ты сказал. Можешь предложить тему. Никакого давления.

ТБ: Я скажу поток сознания, и будь, что будет.

ДЭ: Тогда начнём с чего-нибудь простого. Какие фильмы и режиссёры больше всего повлияли на тебя в детстве?

ТБ: Ну, я большой фанат фильмов про монстров, так что это фильмы про монстров от «Юнивёрсал» и японские научно-фантастические фильмы, такие как от Иширо Хонда. Потом ещё итальянцы, как Марио Бава.

ДЭ: Какие определённые фильмы надолго застряли у тебя в голове?

ТБ: Возможно, «Маска Сатаны» [1960] Бава. Я помню, в Лос-Анджелесе, я все выходные сидел и смотрел ужастики. И когда ты посмотришь два фильма подряд, ты погружаешься в состояние, похожее на сон, и иногда, примерно в 3 часа утра, они показывали «Маску Сатаны». Она как будто из твоего подсознания, как сон, почти как галлюцинация. Ещё я думаю, что я один из немногих поклонников, которым нравится дубляж иностранных фильмов. Я люблю дубляж Феллини и Бава, потому что это добавляет сюрреализма. Я предпочитаю дубляж, поскольку образы настолько сильные, что ты не хочешь отводить от них глаза, чтобы читать субтитры.

ДЭ: Снились ли тебе кошмары из-за какого-нибудь фильма?

ТБ: Мне никогда не снились кошмары из-за фильмов. Я помню, что когда мне было три года, мой отец говорил, что мне будет страшно, но мне не было. Знаешь, я гораздо больше боялся моей семьи и реальной жизни. Я думаю, кошмарнее было бы, если кто-нибудь сказал бы мне пойти в школу или позавтракать. Я бы от такого проснулся в холодном поту. Думаю, фильмы помогают разобраться с подобного рода вещами и заставляют тебя чувствовать себя комфортнее. Хотя, я испугался, когда увидел «Экзорциста» [1973] в первый раз, но и только. Такие образы, как в «Маске Сатаны» остаются с тобой. Я всегда ими наслаждался.

ДЭ: Это заставляет меня думать о монстрах из нашего детства. Как ты думаешь, какие они по сравнению с сегодняшними монстрами?

ТБ: Что я люблю в старых монстрах, так это то, что у них были сильные, моментально узнаваемые образы. Я считаю, что большинство сегодняшних монстров сильно перегружены. У них много маленьких щупалец, хвостов и много чего ещё, и у них нет такой силы образа, как у старых монстров. Упущен элемент человечности – как Борис Карлофф, который действительно играл монстров. Даже в «Создании из Чёрной Лагуны» [1954], тот парень был целиком в костюме, так что ты чувствовал, что там внутри есть человек. Я думаю, это важно. Это всегда интересная задача, посмотреть, сможешь ли ты создать персонажа, у которого есть эмоции. Это может быть сделано, и это делали.

ДЭ: Ты как-то сказал, что обычно в таких фильмах монстры более искренни, чем окружающие их люди. Ты всё ещё так считаешь?

ТБ: О, да. Это как в обществе. По правде говоря, это становится всё сильнее. Мы приравниваем монстров к личностям, уничтожаемым бюрократией. Даже работая над фильмом со студиями, ты имел возможность иметь дело с людьми, как с личностями. Теперь ты имеешь дело с бесформенной бюрократией, где нет главного, если возникает проблема. [смеётся] Так что я думаю, что за годы оно только усилилось.

ДЭ: Тут, думаю, роль играет ещё и ностальгия по раннему кинематографу. Некоторые старые фильмы ещё держатся, а некоторые – нет.

ТБ: Есть такие старые фильмы, которые не держатся. Но это не те, которые тебе действительно нравятся. Бесспорно, темп фильмов стал гораздо быстрее, но старые фильмы вплетались в тебя. Когда ты смотришь старые фильма, ты не думаешь – «Боже, хотел бы я, чтобы эта сцена была быстрее».

ДЭ: Поэтому сложно показывать такие фильмы нашим детям, потому что они ожидают такой темп, которого тогда не существовало, и им надо к этому привыкнуть.

ТБ: Это правда. Даже если дети ещё не смотрели фильмы, они уже привыкли к видеоиграм и прочему. Так что смысл медленного темпа для них уже пропал. Очень жаль, потому что есть в старых фильмах некое самопознание, которое даёт тебе шанс помечтать.

ДЭ: Ты в детстве часто тусовался на кладбищах, не так ли? Полагаю, это из-за того, что там тихо и спокойно, и что прогулки по кладбищам позволяли тебе заглянуть в себя.

ТБ: Люди думают, что это ненормально, но это было по-своему увлекательно. В этом была загадочность, соприкосновение жизни и смерти в месте, где тебе не полагалось быть.

ДЭ: Ты когда-нибудь верил – хоть немного – в призраков?

ТБ: Да. Я видел вещи и чувствовал их. Я думаю, большинство людей тоже. Думаю, всё зависит от того, как сильно ты это сдерживаешь. Я не хожу по улицам и не говорю, «Боже мой, меня похищали пришельцы» или «Я видел тех призраков».

ДЭ: Ты чувствовал что-нибудь потустороннее на кладбищах, на которых ты тусовался?

ТБ: Ты чувствуешь там энергию. Большинство людей говорят о кладбищах, «О, там много мертвецов; это страшно». Но для меня, там есть энергия, и она ни страшная, ни тёмная. Там есть позитивное чувство. Это как День Мёртвых. Для меня это правильно. Это как праздник. Так гораздо веселее. Там также есть юмор – цвета и жизнь. Мы уже говорили об этом, когда делали «Кошмар» и «Труп невесты» [2005] . Это всё больше походит на культуру Дня Мёртвых, что гораздо лучше.

ДЭ: Однажды, много лет назад, мы посетили комнату в студии звукозаписи СиЭсТи, в которой, по идее, обитал призрак ребёнка. Помнишь? Все на студии говорили нам об этом, так что мы пошли туда и просто постояли немного в жутковатой тёмной комнате. Ничего не произошло – как обычно. Ты когда-нибудь был в комнатах, где можно было испытать такие ощущения?

ТБ: Я был в нескольких номерах в отелях Венеции.

ДЭ: Ты видишь смысл ходить в подобные комнаты?

ТБ: Я думаю, что что-то не будет происходить в каждую твою попытку. Кажется, оно всегда происходит, когда ты открыт, но не думаешь об этом. Так что, нет, я никогда не проводил спиритические сеансы.

ДЭ: Я хочу спросить тебя о Винсенте Прайсе. Когда мы впервые встретились, ты рассказал мне, каким героем для тебя он был. Потом я посмотрел твой короткометражный мультфильм «Винсент» [1982], вдохновлённый его работами. Долго ты его создавал?

ТБ: Мультфильм определённо основан на чувствах, возникавших при просмотре его фильмов. Я чувствовал связь с ним, и это помогало мне в жизни. Я написал поэму и сделал всё в стиле сборника сказок или раскадровки, и просто решил послать это ему. Я понятия не имел, что произойдёт. Казалось, что, скорее всего, он не ответит, но он ответил довольно быстро, и похоже, он правильно всё понял. От этого я потрясающе себя чувствовал. Он смотрел на это не как на обычное творчество фанатов. Вот почему этот фильм для меня особенный. Тяжело запустить проект – и тяжело встретить того, кем ты восхищаешься. Никогда не знаешь, какими они окажутся. Знаешь, они могут быть полными козлами. Но он был потрясающим, он поддерживал меня, и, несмотря на то, что эта была короткометражка, помогал в её создании. Это был мой первый опыт подобной работы, и он был очень удачным. Это остаётся с тобой навеки. Когда наступают трудные времена, всё, что тебе нужно сделать – это мысленно вернуться к таким моментам – особенным, сюрреалистичным моментам – они действительно помогают тебе держаться на плаву. Узнать, что кто-то вроде Винсента Прайса, который был в кинобизнесе миллион лет, и увидеть, что он интересный человек, - так сильно интересуется искусством и помогает колледжу в Восточном Лос-Анджелесе, отдал им множество картин, и ему до сих пор всё интересно – это помогает, когда чувствуешь себя полностью изнурённым.

ДЭ: В художественной школе на тебя снизошло прозрение, и ты перестал рисовать так, как хотели учителя. Что именно случилось?

ТБ: Это было на фермерском рынке. Мы рисовали там людей. Я сидел и всё сильнее расстраивался, пытаясь рисовать так, как мне говорили. И я просто сказал, «Да пошло оно нах». Я чувствовал себя так, как будто я принял наркотики, и мой разум неожиданно расширился. Ничего похожего со мной больше не происходило. С тех пор я просто рисовал по-другому. Я рисовал не лучше, а просто по-другому. Я освободился настолько, что мне было всё равно. Это напоминает мне о том, как вы рисовали, будучи детьми. Все детские рисунки выглядят довольно круто. Но в какой-то момент дети начинают рисовать лучше, или говорят «Я больше не могу рисовать». Что ж, если кто-то говорит тебе, что ты не можешь, это ещё не значит, что ты действительно не можешь. Это научило меня придерживаться того, что внутри меня и дать ему прорости настолько, насколько смогу. С тех пор я ждал возвращения этого чувства, но оно ещё не вернулось. По крайней мере, это случилось со мной однажды. [смеётся] Это произошло буквально в тот момент; рисунки тут же изменились.

ДЭ: Затем, что интересно, ты стал аниматором на студии Диснея. Несомненно, ты не нашёл там образец для подражания, но зато твои таланты не остались незамеченными.

ТБ: Опять же, это один из тех странных расчётов времени. Если бы это случилось в любой другой момент в истории компании, меня бы, наверное, уволили. Но у компании не было совершенно никакого направления, и я находился под крылом у замечательного аниматора, Глена Кейна. Я был кем-то вроде его ассистента, и он пытался помочь мне рисовать лисичек и всё такое, но это было бесполезно. В конце концов, они об этом тоже узнали, но вместо того, чтобы уволить меня, дали мне другие проекты, потому что им понравились мои рисунки. Это длилось год. А затем я пару лет рисовал, что хотел. Всё это было очень созидательно, потому что из этого появились «Винсент» и «Кошмар перед Рождеством».

ДЭ: Я не знаю, много ли фанатов осознают глубину твоей одержимости рисунками и искусством. Когда я описываю, как я начинал работать над песнями к «Кошмару», люди удивляются, что я не начинал с прочтения сценария. Вместо этого у тебя была история и серия замечательных рисунков.

ТБ: Вот почему я сильно благодарен устроителям выставки в Музее Современного Искусства. Там не было никакой категоризации – вроде «О, это к фильмам. Это к рисункам. Это к фотографии». Они пытаются показать, что всё это – процесс, и что есть разные способы достигнуть результата. Думаю, мы оба ненавидим категоризацию. Люди всегда пытаются засунуть тебя в ящик и сказать, «О, он в рок-группе. А теперь он композитор, но он сочиняет только такую музыку». Ты борешься с этим каждый раз, когда что-то делаешь. Выставка показывает, что каждый подход – это часть единого целого – идеи – неважно, написано ли оно, нарисовано, или же это музыкальная композиция и так далее.

ДЭ: Я хотел бы затронуть твой тайный талант писать стихи и песни. Когда я начал работу над песнями к «Кошмару», я удивился, узнав, что ты уже написал множество замечательных стихов, которые все были приспособлены и включены в финальные версии песен.

ТБ: Когда я был ребёнком, Доктор Сьюсс был моим любимым писателем. В его стихотворной природе и простоте его работ было что-то такое, что меня поразило. Я всегда восхищался людьми, которые могут творить самым простым путём, но, тем не менее, с изысканностью, эмоциональностью и эффектностью.

ДЭ: Говорю официально, моя любимая строчка из песни – это «Может, это голова, которую я нашла в озере», из «Кошмара перед Рождеством». Это твоя строчка, не моя.
ТБ: Но ты заставил её хорошо звучать.

ДЭ: Теперь я хочу вернуть тебя к «бэтменской» стадии твоей карьеры: это всего лишь твой третий фильм, и ты всё ещё новичок. У тебя даже нет плёнки – у тебя нет другой репутации, кроме как создателя комедий. И напоминаю, что давление было гигантским. Производство было гигантским. Бюджет, по тем временам, был гигантским. Как ты всё это выдержал?

ТБ: Помогло то, что я находился в Англии. Там тогда немногое происходило. Ты мог сосредоточиться на фильме, а не на криках, вроде «Кто будет играть Бэтмена? О, они выбрали Майкла [Китона]» - вся эта шумиха, которая просто пустая трата времени. Так что нахождение в Англии очень помогло. Не смотря на то, что это был высокобюджетный фильм, он не сильно попадал во внимание.

ДЭ: Так что, ты был немного защищён.

ТБ: Немного. Джек Николсон, бесспорно, был большой звездой. Он сильно меня защищал. Он был очень влиятельным, и когда на меня сильно давили, он мог использовать своё влияние, чтобы ослабить это давление. Он оказывал большую поддержку.

ДЭ: Мне всегда было интересно, имеет ли часть причины перехода к «Эдварду руки-ножницы» сразу после «Бэтмена» что-то общее с желанием снять маленький проект, над которым будет меньше давления?

ТБ: Я думаю, немного из этого есть. Что странно, так это то, что было очень трудно сделать низкобюджетный проект после «Бэтмена». Все думали, «О, ты сделал большой фильм, значит, это ещё один большой фильм». Но это был небольшой фильм. Когда я был во Флориде, люди предлагали мне миллион долларов, потому что я недавно снял «Бэтмена». Пришлось от многого уйти, только для того. Чтобы сделать этот фильм. Но, да, было приятно вернуться к меньшим проектам. В то время всё становилось только хуже. Когда я делал «Бэтмена», никто не слышал про слово «франшиза». Такого слова вообще не было.

ДЭ: Да. Оно ещё не вошло в словари. В «Эдварде» у тебя с самого начала была большая вера в Джонни [Деппа]. Он тогда был довольно непроверенным – у него была только роль в телесериале [«Джамп Стрит, 21»]. Напоминаю, тебя пытались заставить взять на роль кого-нибудь другого. Как тебе удалось наитии веру и разглядеть что-то под тем, что Джонни показал в сериале? В нем определённо было большее, и ты это увидел.

ТБ: Именно по этой причине. После встречи с ним ты осознаёшь, что его воспринимают как кумира подростков, но в действительности, он не такой человек. Вот как он воспринимался со стороны общества – а вот кем он был. И это в точности, как у Эдварда: «Я не то, что люди обо мне думают. Я что-то другое»

ДЭ: И всё это ты понял, просто встретившись с ним?

ТБ: Да, абсолютно. В том-то и дело. Я мог сказать, что он понял. Ты всегда можешь почувствовать, если кто-то понял динамику. Есть в этом определённая боль. Джонни не страница в молодёжном журнале – даже если весь остальной мир видит его таким. В нём гораздо больше глубины, гораздо больше эмоций. Грустно, когда такое случается с людьми. Так что это очень легко определить, даже не говоря много об этом.

ДЭ: Ты известен за создание потрясающих декораций и выстраивание кадров с как можно меньшим использованием спецэффектов – может быть за исключением «Марс атакует!», но и там были декорации, актёры и анимированные марсиане, которых довольно быстро создали. Но скоро на экраны выходит «Алиса в Стране Чудес», которая совсем из другой оперы. Каково было работать над таким фильмом?

ТБ: Это абсолютно противоположно тому, как я обычно делаю фильмы. Обычно, первое, что я знаю, это настроение и ощущение сцены. Это первое, что ты видишь. Теперь же это последнее, что ты видишь. Это как действительно быть в «Алисе в Стране Чудес». Совершенно долбанутое ощущение. Ты понимаешь, когда снимаешь – что некоторый процент того, что ты снимаешь, в итоге окажется не совсем таким же, потому что множество элементов добавляются позже. Всё в твоей голове, и это может тревожить. Я нашёл это довольно сложным, потому что ты не видишь кадр вплоть до окончания процесса. Даже когда мы делали «Кошмар» или «Труп невесты», мы получали несколько кадров, и можно было увидеть настроение. Здесь же всё делается через задницу.

ДЭ: Мы собираемся закончить беседу в немного свободном стиле.

ТБ: Ага. Это всегда плохой знак.

ДЭ: Реальность. [Бёртон смеётся] В детстве, каково было твоё понятие о реальности?

ТБ: Ну, это одна из тех вещей, которые я всегда любил. Люди говорят, «Фильмы про монстров – всё это фантазии». Ну, фантазия – не фантазия, а реальность, если она соединяется с тобой. Это как сон. Тебе снится кошмар, и в нём всякие безумные вещи, но он реален. Ты просыпаешься испуганный, в холодном поту. Это абсолютно реально. Так что я всегда считал, что те люди, которые пытаются создать категории нормального против ненормального или света против тьмы, бла-бла, ничего не понимают.

ДЭ: Я помню, что ты мне сказал, когда боролся против рейтинга «R» к «Бэтмен возвращается», что было абсурдно, потому что во всём фильме не было такой жестокости, на которую можно было поставить рейтинг «R». Ты сказал: «Знаешь, что страшно для ребёнка? Когда они слышат, как кто-то из родственников пришёл домой и натыкается на мебель, потому что он напился. Это пугает ребёнка. Не монстры!»

ТБ: Именно! Или когда тётя с кроваво-красной губной помадой, тянется к тебе своими метровыми губами, чтобы припечатать на лице поцелуй. Это страшно!

ДЭ: [смеётся] Ладно. Животные. Какую роль играли животные в твоём восприятии реальности?

ТБ: Ну, у меня была собака – несколько собак.

ДЭ: Может, ещё и енот.

ТБ: И енот. Две собаки и енот действительно могут стать твоим сердцем и душой. Думаю, это довольно грустно, но это может быть сильнейшей эмоциональной связью, которая только возможна. В этой любви есть чистота. Это хорошо вспоминать, за это хорошо цепляться и стремиться к распространению среди людей. По крайней мере, это показывает, что такое возможно.

ДЭ: Уроды.

ТБ: Нас всех так раньше называли. [смеётся] Когда я слышу это слово, я слышу «Кто-то, с кем я, возможно, хотел бы встретиться и найти общий язык».

ДЭ: Добро и зло.

ТБ: Иногда трудно сказать. В том-то и дело. Особенно, когда ты снимаешь фильм, ты испытываешь добро и зло то 20 до 100 раз в день. Ты не совсем уверен, где одно пересекается с другим. Это довольно скользкий путь.

ДЭ: Сместилось ли твоё понятие о реальности с появлением у тебя детей?

ТБ: Определённо, ты становишься приземлённее, но в то же время, всё становится сюрреалистичнее. И хорошо вновь соединиться с этими абстрактными чувствами. Как художнику, хорошо всегда помнить видеть вещи в новом, непонятном свете. То, как дети воспринимают вещи, похоже на какую-то странную, безумную поэзию. И, частенько, довольно красивую. Это одновременно взрывает твой разум и возвращает тебя на твёрдую землю. И это прекрасно.

ДЭ: Последний вопрос. Тебе не обязательно на него отвечать – это просто личный вопрос. Меня это всегда интересовало, но я никогда об этом не спрашивал: Почему, чёрт возьми, меня наняли писать музыку к «Большому приключению Пи-Ви»? Потому что это казалось совершенно бессмысленным, даже для меня.

ТБ: [смеётся] Мы никогда об этом не говорили, правда? Для меня это довольно просто. Я приходил смотреть на выступления твоей группы, в таких местах, как у Мадам Вонг.

ДЭ: Но это так непохоже на скор к фильму.

ТБ: Но не для меня. Я всегда думал, что в вас всегда была какая-то киношность. И я даже не знаю, что это значит! В том, что вы делали, была сильная повествовательная направленность. И это была театральная группа. И ещё, потому что я тогда ещё не снял ни одного полнометражного фильма, я просто откликнулся на твою работу. Хорошо было соединиться с кем-то, кто, по моему мнению, т тому времени сделал гораздо больше, чем я.

ДЭ: Что ж, мы с Джонни оба твои должники.

ТБ: Это потрясающе. Как я говорил, что хорошо, так это то, что я знаю тебя дольше, чем кого-либо. Есть в этом что-то волнующее, когда у тебя с кем-то целая история, и ты видишь, как они делают новые и разные вещи. У нас есть следующая задача, это точно. Но пусть ты её увидишь, и решишь, захочешь ли ты уйти.

Его саундтреки звучат во многих известнейших, и даже культовых фильмах современности. Он - любимый композитор “великого и ужасного” Тима Бартона. Он - самый любимый композитор для зрителей и самый ненавистный - для критиков. Дэнни Эльфман - доморощенный гений, родился в 1953 году в Калифорнии. Работал во Франции, в театральной студии, в 80-м году вновь вернулся в США. Тогда же вышел его первый фильм (в нем он убедительно сыграл Сатану) - “Запретная зона”. Дэнни понемногу писал саундтреки, но кто знает, как бы сложилась его кинематографическая судьба, если бы в 1985 году Тим Бартон, самобытный зловещий гений, режиссер, готический арт-хаус которого неизменно становится кассовым, не услышал музыкальную группу со странным названием “Мистические рыцари Оинго-Боинго”. Эту группу в 70-х годах Дэнни Эльфман создал в тандеме со своим братом Ричардом, определив для нее направление как “рок и электроника”. Тим Бартон пригласил Эльфмана написать музыку к его фильму “Большое приключение Пи-Ви”. Так и сложился самый плодотворный и неординарный творческий союз Голливуда Бартон-Эльфман: Дэнни Эльфман написал музыку ко всем фильмам Тима бартона, исключая “Эд Вуд” и “Суинни Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит”. В списке саундтреков Дэнни Эльфмана нет почти ни одного неизвестного фильма - все, как на подбор, успешные и громкие работы, и музыка Эльфмана уже сейчас стала легендарной - взять хотя бы знаменитые саундтреки к фильмам “Миссия невыполнима" или “Бэтмен”. Но несмотря на это, в арсенале Дэнни нет ни одной награды Киноакадемии. “Знаете, даже если они придумают категорию “Лучший саундтрек Дэнни Эльфмана”, они все равно найдут причину, чтобы не номинировать меня. В Академии достаточно людей, которые действительно меня ненавидят. Композиторы завистливы и коварны особенно по отношению к тому, у кого нет музыкального образования. Этот вопрос: “Кто такой этот парень, он ведь пришел из рок группы?”…” - говорит Дэнни Эльфман. Но сказать, что это слишком его расстраивает, невозможно, ведь, по его словам, он ненавидит писать музыку к кассовым фильмам. “Я вообще не чувствую себя частью какой-то огромной индустрии“. Возможно, только в отношении Бартона Дэнни делает исключение: “Мы понимаем друг друга без слов. Он позволяет мне все делать так, как хочу я“. “Сочинение музыки для фильмов подобно проникновению в умы героев фильма, это способность уловить их внутреннюю мелодию, открыть и намекнуть на скрытые эмоции“. Несмотря на свою известность, Эльфман может позволить себе такие экстравагантные выходки, как написание саундтрека за 1 доллар (для школьного друга). Эльфману, по его заявлению, не нужно признание коллег по цеху, в чью светскую тусовку он так и не влился: “Вы никогда не заставите меня надеть смокинг. Только когда я умру и у меня не будет выбора“. Кстати, Дэнни Эльфман не только пишет музыку, но иногда играет маленькие роли и много поет. Например, множество песен он исполнил в мультфильме “Кошмар перед Рождеством” - партии Джека, а также сочинил и спел песню для недавнего релиза - “Особо опасен” Тимура Бекмамбетова - на русском (!) языке.

Человек эльф, как можно было бы перевести его фамилию, обладает типично британской внешностью. Рыжие волосы, карие с зеленцой глаза, лукавая улыбка… Так вот какой он — полуэльф.

Несмотря на безоблачное детство в Калифорнии, Дэниэл Роберт Элфман забивает на школу (после эквивалента нашего 9го класса) и вместе со своим братом Ричардом уезжает во Францию. Мама-писательница и отец-учитель, обладая еврейскими корнями, возражать не стали.

По Франции Дэнни путешествовал со скрипкой подмышкой и как-то незаметно добрёл до Африки, где незамедлительно начал впитывать новые для себя стили и направления в музыке. Через год он, увлёкшись, случайно впитал ещё и малярию, и был вынужден вернуться в родные прерии. Тут же его брат Ричи втянул Денни в музыкальную группу с длинным названием The Mystic Knights of Oingo Boingo (Таинственные Рыцари Онго Бонго). Со временем длинное название укорачивалось и сейчас мы знаем их просто как Oingo Boingo.

Решив, что продвигать братишку, так продвигать, Ричи пригласил Дэнни написать музыку для своего фильма Forbidden Zone (Запретная Зона). Несмотря на то, что фильм провалился в прокате, он со временем получил статус культового. Фильм был основан на сценических пеформансах Онго Бонго и был даже мьюзиклом. Хотя изначально он был чёрно-белым, после 2008го года его можно видеть в цветном варианте.

С тех пор об Эльфмане узнали и стали приглашать в хоть и не высокобюджетные, но всё же кинопроекты.

В 1985 году молодой режиссёр Тим Бёртон, у которого за плечами лишь несколько короткометражек, приглашает Эльфмана написать музыку к его с Полом Рубенсом первому полнометражному фильму “Большое приключение Пи-Ви”. Обеспокоенной возможностью неудачи из-за недостаточного количества репетиций, Дэнни выкладывается по полной. Он привлекает к работе гитариста и оранжировщика из Онго Бонго, и пытается уловить дух Нино Рота - гениальнейшего композитора, работавшего с Федерико Феллини.

Эльфману Удаётся. Бёртон говорит, что момент, когда он впервые услышал эту музыку в исполнении оркестра, был одним из самых волнительных в его жизни. Они немедленно находят взаимопонимание. С тех пор Эльфман написал музыку ко всем кроме двух фильмов Бёртона.

Вообще теперь вряд ли можно найти человека, который хотя бы изредка смотрит фильмы и ТВ, но при этом не слышал музыки Эльфмана.

Самая известная композиция группы Oingo Boingo является главной темой к одноимённому фильму Wierd Sience (Чудеса Науки) .

А самой известными композициями вообще можно пожалуй назвать опенинги к Симпсонам и Футураме.

На счету Эльфмана окола 100 фильмов и сериалов. “Чикаго”, “Флаббер”, “Люди в чёрном”, “Миссия невыполнима”… из последних фильмов можно назвать работу с Бекмамбетовым в “Особо опасен” и непотопляемый “Терминатор: да прийдёт спаситель”.

Поздравляю вас со знакомством с очередным серым кардиналом наших душ, который почти незаметно покорил целое поколение.

источник http://muslib.ru/groups/44/...

It is Dead Man's Party!!!

Как оказалось у Дэнни и Ричарда предки по линии матери выходцы из России. Мать Ричарда и Дэнни, Блоссом Элфман, - урожденная Бернштейн. Ее отец, и дед Дэнни и Ричарда - Ге́рман Бернште́йн был писателем, переводчиком, журналистом и дипломатом. Он родился в еврейской семье в приграничном уездном городе Владиславов на устье реки Ширвинты Сувалкской губернии.

В 1893 г. эмигрировал в Америку и поселился в Чикаго. В 1901 женился на Софи Фридман.

Занимался журналистской и переводческой деятельностью, переводя с русского на английский.

Сотрудничал в газетах и журналах New York Evening Post, The Nation, The Independent и Ainslee's Magazine. Как специальный корреспондент New York Times, Бернштейн ездил в Европу в 1908, 1909, 1911 и 1912 годах.

В 1913—1916 издавал газету на идише «Дер Тог» (день).

В 1917-1919 освещал события гражданской войны в России. В 1919 освещал работу Парижской мирной конференции.

В 1924-1926 годах издавал The Jewish Tribune. Поддерживал Герберта Гувера на президентских выборах 1928 года.

В 1930 году Гувер назначил Бернштейна американским посланником в Албанию. На этом посту он оставался до 1933 года.

Умер в 1935 в Шеффилде, штат Массачусетс.


Внуки Германа Бернштейна: Дэн Эльфман и Ричард Эльфман.

вот ссылка:

http://en.wikipedia.org/wik...

Источник: вконтакте.ру

Наверное более раздолбайской карьеры у кинокомпозитора еще не было. Дэниел Эльфман был рожден женщиной (и матерью по совместительству) 29 мая 1953 года от рождества Христова на родине 63-го президента США. В Техасе. Как следует отучившись в школе и имея музкальный талант, наш герой собрал группу единомышленников в Лос-Анджелесе и стал писать музыку, однако слава к новичкам так и не пришла. Поняв бесполезность данной диспозиции, Дэнни создает на пару со своим старшим братом группу "Mystic Knights of Oingo-Boingo". Да-да, именно так они ее и называют. За 10 лет успех пришел. Правда ушла львиная доля названия группы в результате огромного количества "смен состава" и ансамбль пришел к "банальному" названию Oingo-Boingo. Писали они "умную" электронику и не менее "умную" рок музыку. В 1985 Эльфман знакомится со своей судьбой - Тимом Бертоном. Он был большим фанатом группы с укороченным вариантом своего первого названия. И именно тогда один раздолбай (Тим) предлагает другому раздолбаю (Дэнни) написать музыку для первой голливудской работы Бертона - фильма Pee-wee's Big Adventure. Несмотря на то, что эта работа стала первым оркестровым опытом Эльфмана, саундтрек удался на славу. В последствии эта убойнаяя парочка выстрелила Бэтменом и гениальной картиной с участием малоизвестного, но перспективного актера Джонни Деппа - "Эдвард Руки Ножницы". Все остальное уже истории. Все мыслимые и немыслимые премии и номинации. Любовь критиков, любовь зрителей... То есть достойное место среди тяжеловесов саундтреков - господина Циммера и господа-бога Вильямса.

Отметим, что помимо фильмов наш герой балует написанием «тем» к сериалам (да, Симпсоны тоже ему обязаны), а также игровым композиторством. Правда совсем чуток.



Полный список его работ

The Sixth Element (2008) (in production)
Ripley's Believe It or Not! (2009) (pre-production)
Hellboy 2: The Golden Army (2008) (filming)
The Kingdom (2007) (completed)
Meet the Robinsons (2007)
Charlotte's Web (2006)
Nacho Libre (2006)
Deep Sea 3D (2006)
Corpse Bride (2005)
Charlie and the Chocolate Factory (2005)
No Experience Needed (2005)
Spider-Man 2 (2004)
Big Fish (2003)
Hulk (2003)
Chicago (2002)
Red Dragon (2002)
Men in Black II (2002)
Spider-Man (2002)
"HBO First Look" (1 episode, 2002)
Barry Sonnenfeld's Intergalactic Guide to Comedy (2002) (V)
Creature Featurettes (2002) (V)
Rick Baker: Alien Maker (2002) (V)
Cosmic Symphonies: Elfman in Space (2002) (V)
Planet of the Apes (2001)
Mazer World (2001)
Spy Kids (2001)
The Family Man (2000)
Proof of Life (2000)
Sleepy Hollow (1999)
Anywhere But Here (1999)
Instinct (1999)
A Civil Action (1998)
A Simple Plan (1998)
Good Will Hunting (1997)
Flubber (1997)
Men in Black (1997)
Mars Attacks! (1996)
Extreme Measures (1996)
The Frighteners (1996)
Mission: Impossible (1996)
Freeway (1996)
Dead Presidents (1995)
To Die For (1995)
Dolores Claiborne (1995)
Black Beauty (1994)
The Nightmare Before Christmas (1993)
Sommersby (1993)
Batman Returns (1992)
Article 99 (1992)
Amazing Stories: Book Two (1992) (V) (segment "Family Dog")
Edward Scissorhands (1990)
Darkman (1990)
Dick Tracy (1990)
Nightbreed (1990)
Batman (1989)
Scrooged (1988)
Face Like a Frog (1988)
Hot to Trot (1988)
Big Top Pee-wee (1988)
Midnight Run (1988)
Beetle Juice (1988)
Summer School (1987)
"Amazing Stories" (2 episodes, 1985-1987)
Wisdom (1986)
Back to School (1986)
"Alfred Hitchcock Presents"
Pee-wee's Big Adventure (1985)
Forbidden Zone (1980)