Откройте свой Мир!

Предлагаю поиграть в игру! мы должны угадать фильм где играет наш любимец Джонни по цитате. Идея не моя, но думаю очень интересная, поэтому решил стать распространителем! Уверен я не один такой. Может быть это и сложновато, но попробовать стоит, я начну, кто ответит, напишет свою цитату и т.д.

"Этот-кофе-стоил-тебе-жизни!" ну-вспоминайте-где-вы-это-слышали?

 
И ДАЖЕ САМЫЕ КРАСИВЫЕ ЛЮДИ ЛЮБЯТ РАБОТАТЬ!
АНГЕЛ!
 

СУПЕР ГИТАРИСТ!
 

ИНОГДА БОЛИТ ГОЛОВА
 

МЕЧТАЮТ ВСЕ ЛЮДИ ДАЖЕ САМЫЕ КРАСИВЫЕ!
 

ИНОГДА ЧТО_ТО НЕ ПОНЯТНО!
 
 
 
 

1. Анна
2. Бедная служанка, которая неизвестно где  живет и как существует. Славитсья тем что всегда как не от мира сего. Смотрит на жизнь всего города ка на большой театр. Ей 21 год, она случайно попала в этот город.
3. Не замужем. Ей нравиться Айчебортик ибо она видит в нем того кто не хочет играть в этом скучом "театре"
4. Задумчивая и импульсивная одновременно... Странная с резкими перепадами настроения. Придумала для себя свой мир.
5. 395755415
6. Каждый день...)
Вот та она должна выглдяеть)

Констебль Икабод Крейн

Масбет младший


Катрина Ван Тассель

Хозяин Тассель

Всадник без головы

Хозяйка Тассель

Николь Джеймс (служанка дома Ван Тасселей)

Героев вы можете придумать.Красным выделены герои,которые должны быть с игроком для начла игры.И не забывайте:Любой второстепенный герой может быть в центре событий.Это зависит от вашей активности.Может быть,Икабод вовсе не захочет быть с Кристиной или с кем бы то ни было?!Или наоборот.Вообщем,все в ваших руках.


Предложу несколько выдуманных героев:

Линда О'Хара,подруга Катрины,ее ролители были славными друзьями с Тасселями,но погибли от руки всадника,теперь девушка на воспитании у Тасселей и катрине как сестра.Роль тянет на центральную.



Майк Идальго Влюбленный в катрину испанец,готовый перерезать любому горло.



придуманых мной брать необязательно.Можно своих выдумать.

Для регистрции готовых героев в кооменты надо сбросить:

1.Имя героя.
2.мейл-ася-контакт игрока.
3.как часто сможете тут появляться.

Для своих героев:

1.Имя героя.
2.Краткая история жизни,примерный возраст.
3.семейное положение-симпатии
4.Черты характера.
6.фото,картинка (приветствуется,не не обязательно)
5.мейл-ася-контакт игрока
6.как часто сможете тут быть.


 
 
 
 

Так,народ!Я совсем забыла про это сообщество,о судя по вашим коментам вы хотите сыграть!Отлично!Вы у меня большие молодцы,не забываете сообщество.Тогда кто играет-отписывайте в комменты.С фильмом я решила.Если наберется 10-15 человек-будет игра.Играем в "Сонную лощину". 
Если игра пройдет с успехом-далее будет Тодд или Эдвард.

 
 
 

Хотя я голосовала уже, извините, но СУИНИ ТОДД!!!!!!!! Я посмотрела.... Такой Фильм.....

Чарли и Шоколадная фабрика!!!! Прочитайте все ,, и будет снег... ,, Обязательно!!!

фильмы 1,3,10

Мой любимейший персонаж Джонни и фильм Тима Бартона. А у меня в блоге лежит фанфик об Эдварде

"И БУДЕТ СНЕГ"

Эта история началась с того, что Эдвард, наконец, решился спуститься в подземелье. Покойный отец - изобретатель и хозяин замка - давным-давно переоборудовал верхние ярусы подвала в лабораторию, а под ней, глубоко в катакомбах, устроил обширные хранилища, доверху набитые сломанными машинами, старыми книгами и бог весть, чем еще. Много лет Эдвард не решался туда спускаться. Во-первых, он не любил и побаивался подземелий. А во-вторых, сидеть наверху и смотреть в окно, или вырезать ледяные скульптуры нравилось ему гораздо больше. И он вырезал их, одну за другой, долгие, долгие годы… Летом и зимой создавал он образ, навсегда поразивший его сердце, и каждый раз надеялся, что статуя останется с ним... Хотя бы одна. Но проходило совсем немного времени, лёд таял, Эдвард вновь оставался один, и все начиналось сначала.
Он знал, что лёд непременно растает. Если бы лёд не был таким холодным, если бы в нем была жизнь, он бы не боялся времени, - казалось ему. Но как заставить лёд жить? Этого Эдвард не знал. Он искал среди отцовских вещей и книг что-нибудь, что могло бы помочь ему найти ответ. Он перерыл все его архивы, но ничего подходящего не нашел. Он читал книги по физике, химии и биологии, листал - осторожно, чтобы не порезать! - древние пергаментные страницы фолиантов, рассказывающих о сотворении искусственной жизни… Многое ему было непонятно, но он упрямо искал. Так, листок за листком, он перебрал всё на чердаке, в залах и комнатах. И только в подземелья спускаться боялся, чувствуя какой-то внутренний запрет. А время шло, и статуи по-прежнему таяли.
И вот настал день, когда он почувствовал: пора открыть ту запретную дверь. Он и сам не понимал, почему вдруг решился на это, но он спустился по лестнице с давно протоптанной в пыли узкой дорожкой, прошел мимо замерших навеки машин и приблизился к двери в лабораторию.
Дверь оказалась заваленной много лет назад упавшими вещами. Странно... Эдвард не слышал, как и когда они упали. Может быть, он слишком долго не очень-то слушал, что происходит вокруг?
Ловко двигая ножницами, как огромным пинцетом, он разобрал сухие, потрескивающие доски шкафа, откинул в сторону рулоны старинных карт, осторожно отодвинул две тяжелые рамы - когда-то в них, наверное, были картины, но теперь рамы стояли пустыми. Он не отдавал себе отчёта, почему действует так упорно. Ведь, в сущности, ничто его не ждало в подземелье. Что там могло быть, кроме старого хлама, таких же запыленных обломков и давно молчащих механизмов? Но он, как одержимый, орудовал руками до тех пор, пока не освободил дверь.
Скрип и шорох, - единственное, что нарушало плотную, пыльную, застоявшуюся тишину замка, - смолкли, когда Эдвард откинул в сторону последнюю доску и взглянул на дверь. Сделанная из потемневшего от времени дерева, она была украшена резьбой и обита металлическими полосами в пятнах то ли ржавчины, то ли рыжей плесени. "Наверное, она заперта", - с безотчётным трепетом подумал Эдвард и легонько толкнул дверь кончиками ножниц. Металл скрипнул о металл, но дверь не шелохнулась. "Так и есть", - мысленно сказал он сам себе и толкнул сильней.
Тяжело скрипнув, дверь медленно, словно нехотя, отворилась во мрак. Эдвард застыл на пороге. Из темного проема веяло холодом и одиночеством. Круто вниз вели узкие ступеньки, покрытые слоем пепельно-серой пыли, таким ровным, что было ясно: никто вот уже много лет не входил сюда, ничей голос не тревожил тишины подземелий, ничье дыхание не колыхало мёртвый недвижный воздух, ничей взгляд не касался этих каменных стен. Ему захотелось уйти, такой жуткой тоской был пропитан воздух, густой волной потекший из подвала. Казалось, ступи в него, как в Лету, и тебя забудут все на свете, и ты пропадешь, растворишься в этих молчаливых невидимых водах, утонешь в них, скроешься и забудешь сам себя…
Но Эдвард сделал шаг вперед.
Он не подумал о том, что там темно, и сразу же оступился. Охнув и взмахнув руками, он задел что-то ножницами, и вдруг под низкими каменными сводами вспыхнул свет! Это были три длинные синевато-голубые лампы, висящие прямо над головой. Они тихонько гудели, источая тусклое, тревожное мерцание, не столько разгонявшее темноту, сколько позволявшее не спотыкаться. Ясности их свет не прибавлял, а вот тягостное ощущение холода и тайны от него только росло.
Эдвард осмотрелся, и его глаза расширились от изумления. Похоже, эти сырые катакомбы служили отцу не только хранилищами и дополнительной лабораторией, но и своеобразным музеем! Вдоль стен выстроились огромные стеклянные шкафы, в которых лежали разные вещи - иногда совершенно непонятные, иногда очень знакомые, а иногда... Проходя мимо одной из витрин, Эдвард внезапно вздрогнул: в длинном темном предмете за стеклом он узнал собственное тело. В раскрытой грудной клетке поблёскивали колесики, пружины и шестерёнки, а на месте сердца зияла темная пустота. Эдвард невольно коснулся кончиками ножниц своей груди. Под черной кожей его единственного костюма что-то тикало. Есть ли у него сердце? Отец говорил - да, ведь с сердца он и начал когда-то…
Эдвард еще раз оглядел неподвижный макет своего тела и пошел дальше.
Машины - огромные и маленькие, одни предназначенные для обычных домашних дел, другие - для совершенно неведомых задач, застыли под холодным светом ламп. Тусклые блики изредка мерцали на металлических плоскостях, словно покрывая их изморозью. В тишине подземелья каждый шаг отзывался глухим шорохом. Древние гранитные своды, затянутые белесой плесенью, выросшей без света, гасили любой звук, превращая его в неясную смесь шепота, шелеста и скрипа. Казалось, каждый угол населён призраками: стоило Эдварду пошевелиться, нарушая вековую неподвижность катакомб, как его тень, чернильно-черная в синеватом свете, неведомым зверем начинала метаться по каменному полу.
Эдвард подошел к последней витрине. В ней лежало несколько рисунков, набросанных незнакомой рукой. Это был рассказ о странном коротконогом мальчике в полосатой матроске, который, злобно ухмыляясь, возился с непонятного вида и назначения аппаратами или шел по туманной темной улице, ведя за собой огромную скрюченную тень ужасного животного. Последний рисунок заинтересовал Эдварда и, действуя ножницами, он открыл замок витрины и взял листок. "Может, это рассказ о детстве отца?" - мелькнула мысль. Ведь тот тоже любил работать с механизмами и живыми существами…
Глубокий вздох вырвался из груди Эдварда, и листок, подхваченный движением воздуха, легко вспорхнув, метнулся под шкаф. В панике тот кинулся за ним, но рисунок занесло слишком далеко - даже кончики ножниц не доставали. Оглянувшись, Эдвард увидел три длинные жерди с круглыми набалдашниками, торчащие из пола... "Может быть, жердью можно достать?" - подумал он и дернул ближайшую к нему.
Раздался резкий хруст и скрежет. Жердь, оказавшаяся рычагом, вместо того, чтобы остаться в руках, наклонилась вбок, приводя в действие невидимые пружины. Плиты пола под ногами Эдварда раздвинулись, и он, только и успев ахнуть, кубарем полетел вниз.
Порыв ветра, дунувший из люка, вымел рисунок из-под шкафа вслед за ним.

***
Эдвард летел не так долго, как Алиса, вниз по кроличьей норе, но не так уж и мало. За время своего полета он успел испугаться, удивиться, увидеть летящий мимо рисунок, удивиться снова, потому что тот его опережал, подумать о том, куда ему предстоит приземлиться, снова испугаться, потому что представил себе нечто недружелюбное, вновь удивиться, так как вокруг стало гораздо светлее, подумать, что он падает прямиком к центру земли, и скоро окажется в раскаленной лаве…
Тусклый свет позволил рассмотреть, что летит он по вертикальному тоннелю, колышущиеся стенки которого казались то гладкими и блестящими, как стекло, то матовыми и мягкими, словно бархат, но, вместе с тем, какими-то зыбкими и эфемерными. Снизу подуло свежим ветром и повеяло зимой, даже закружились снежинки. Это удивило его, потому что на дворе должна была быть поздняя весна.
Эдвард успел еще раз удивиться, что он все еще падает, и зажмуриться, ожидая удара об землю...

***
Первое, что он ощутил, постепенно приходя в себя, это обжигающий морозный ветер и острые уколы чего-то холодного на лице.
Эдвард приоткрыл глаза, и его сердце, в который раз сегодня, испуганно трепыхнулось.
Он стоял посреди незнакомого, белого от снега, ночного города. Над ним, как тени, возвышались огромные дома, сонно пялясь на него бесчисленными тёмными окнами. И ни души кругом - только ледяной ветер вихрями гонит позёмку по замёрзшему асфальту...
Сколько он так простоял, парализованный ужасом, Эдвард не знал. Он раньше и представить себе не мог, что в мире может быть так пусто и холодно! Мороз зло щипал за нос и щёки, обжигал горло, а ног он совсем уже не чувствовал. Что-то подсказывало ему, что надо двигаться, если он не хочет превратиться в ледяную статую.
Эдвард неуверенно шагнул к стене ближнего дома, ноги разъехались на чём-то скользком, он неуклюже взмахнул руками и чудом удержал равновесие. Передвигаться было трудно, но не стоять же вот так, посреди улицы, всю ночь! Он сделал ещё один маленький опасливый шажок, стараясь не скользить, потом - ещё один... Дотянулся до стены - железные "пальцы" гулко звякнули о мёрзлый кирпич. От этого неожиданно резкого звука Эдвард вздрогнул и затаил дыхание. Потом перевёл дух и огляделся.
Длинная улица начиналась далеко внизу, в поле, затем, обрастая домами, уходила круто вверх и упрямо карабкалась на холм - туда, где за снежной пеленой, серым призраком маячило нечто монументальное - то ли дворец феи, то ли замок колдуна, вонзаясь в ночное небо тонкими, странного вида высокими башнями. Эдвард долго смотрел на эти фосфорические башни, решая, куда же ему идти. Вниз, в поле? Нет, там темно и холодно. Вперёд и вверх, на холм? Да. Определённо, да. Там, по крайней мере, светло и не так страшно.
Ветер бросил в него пригоршней снега, подгоняя вперёд, и Эдвард, собравшись с силами, осторожно, мелкими шажками, время от времени оскользаясь, пошёл вверх по улице, к таинственному замку на холме - он чем-то отдалённо напомнил ему родной дом. Наверху ветер сбивал с ног, а метель превратилась в настоящую вьюгу, и силы стали покидать Эдварда. Он не понимал, что с ним происходит. Сколько себя помнил, он мог, как угодно долго, обходиться без сна и пищи, его ноги и руки-ножницы много лет исправно служили ему, не требуя ни ремонта, ни отдыха. А теперь он с трудом заставлял свои суставы работать. Всё пережитое за этот странный день вдруг навалилось на него, и ему нестерпимо захотелось упасть ничком в снег и спать, спать... спать... Он так устал...
Снег... Какой он тёплый, оказывается... Почти горячий! Он летит из-под его ножниц, засыпая дома, деревья и всю землю... И среди снежинок танцует Она... Не ледяная - настоящая, живая... Значит, ничего не было?.. Ни жуткого убийства, ни столетнего одиночества, ни молчаливых ледяных статуй?.. Конечно... Ничего этого не было... Никогда... Есть только снег и Она... Она рядом... Она с ним... Как же он счастлив!..

***

А за продолжением - добро пожаловать в мой блог!