Откройте свой Мир!

Без всякой надежды, что кто-то откликнется ))

https://doktrina.info/ehlek...

Почти в Космос ! Почетный Президент совершает восхождение на очередной семитысячник - пик Ленина. Этапы восхожения на фото !

https://www.vedomosti.ru/technology/articles/2019/07/23/807065-zarabotat-milliardi?utm_source=interfax&utm_medium=partner

Как заработать миллиарды долларов, помогая ЦРУ
Подрядчик американских спецслужб Palantir Technologies оценивает себя в $41 млрд и, возможно, проведет IPO


Алекс Карп, гендиректор Palantir Technologies
Bertrand GUAY / AFP





Как работает система слежки, как собрать воедино разрозненные базы данных и программу по анализу big data, хорошо видно на примере США. Там Palantir Technologies, основанная членом «мафии PayPal», зарабатывает сотни миллионов долларов, вычисляя нелегальных мигрантов, помогая полиции найти преступников, а ЦРУ – шпионить.
Вот как это выглядит. Силовики кем-то заинтересовались. Они вбивают его данные в систему и видят информацию из публичных и непубличных источников: электронную почту, номера телефона, банковских счетов, соцобеспечения, список родственников и вероятных знакомых (на основе телефонных звонков и списка друзей в соцсетях) и как эти знакомые связаны между собой. Дополнительный запрос – и на карте видны места, где человек часто бывает. Ради интереса можно сделать запрос, не живет ли там знакомая подозреваемого и на месте ли муж во время этих визитов – система сама найдет в разрозненных базах данных эту информацию и выдаст результат.
В одной из презентаций Palantir показывала, как можно разоблачить террористическую ячейку. Агент в Каире добыл имена трех подозреваемых. В базе данных обнаружились 23 звонка и два перевода по банковской карте, что дало круг их знакомых. Проверив их связи друг с другом по месту жительства, звонкам, общим поездкам и т. д., программа выделила часть этих контактов в три группы, живущие в Ванкувере, Торонто и Мехико. Дальнейшие запросы показали, что всем им поступали звонки с одинаковых номеров, после которых переводились на счет большие суммы денег. Потом представители этих групп созвонились, и вскоре все их участники вылетели в один и тот же город – Чикаго. Это выглядит как подпольная ячейка, активизирующаяся перед операцией.
Система может и сама выявлять подозрительную активность и сообщать о ней работникам спецслужб.
Нюанс в том, что подобное невозможно без обладания и обработки информации о жизни миллионов ни в чем не замешанных людей. Известно, что услугами Palantir пользуется полиция Нью-Йорка, Нового Орлеана, Чикаго и Лос-Анджелеса. Но, как недавно выяснило онлайн-издание Motherboard, в Калифорнии в 2012–2017 гг. под колпаком программы Palantir было почти 8 млн человек из 300 городов. Правда, в этом году контракт истекает, и Palantir заменят на конкурента – SAS. Однако полицейские смогут использовать ПО Palantir бесконечно – компания просто не будет поддерживать и обновлять его.
Зачем нужна PalantirPalantir интересуется не только происходящим в США. Считается, что ее программа помогла вычислить, где скрывается Усама бен Ладен. После этого его ликвидировал спецназ США в Пакистане. Компания не подтверждает и не опровергает эту версию. Palantir смогла найти хакеров, взломавших компьютер далай-ламы, выявить членов мексиканского наркокартеля, которые убили американского таможенника, предсказать, где афганские боевики планируют заложить мины и кто их изготавливает.
Все это могут сделать аналитики и без помощи Palantir. Компания не собирает информацию, у нее даже нет ПО для распознавания автомобильных номеров, лиц и т. д. Но она, во-первых, позволяет быстро загружать данные в любой форме. Во-вторых, быстро обрабатывает их. В-третьих, делает их легко понятными, визуализируя, строя схемы, графики и накладывая информацию на карту мира. В-четвертых, позволяет работающим с ней оставлять записи и свои выкладки. Словом, не надо бегать по разным архивам или искать коллег, занимавшихся схожими делами. Вся доступная информация сводится в одном месте, выдается в наглядной форме и снабжается комментариями других сотрудников органов.
Применяется ПО Palantir и в гражданской жизни. Оно ищет брак в автодеталях, блокирует операции финансовых мошенников, анализирует спрос на товары. Недавно Palantir заключила пятилетний контракт со Всемирной продовольственной программой ООН на $45 млн – она будет выстраивать закупки и логистику 3 млн т еды для голодающих в 80 странах. Тестовые проекты помогли ООН сэкономить $30 млн, а сейчас организация надеется, что благодаря Palantir снизит издержки минимум на $100 млн.
Рынок обсуждает, решится ли Palantir на IPO в этом году и сможет ли получить оценку бизнеса в $41 млрд. А пока Forbes оценивает состояние гендиректора и главного движителя компании Алекса Карпа в $1,3 млрд (у него менее 10% акций Palantir).
Кто сделал Карпа миллиардеромКарп родился в 1967 г. в Филадельфии в семье художника и врача-педиатра, истинных хиппи по духу. Часто в выходные он ездил с родителями на акции протеста против нарушения прав трудящихся и вообще «против всего, что делал Рейган», вспоминал он.
Богатством он обязан дружбе со стартапером и венчурным капиталистом Питером Тилем. Они познакомились в юридической школе Стэнфорда, оба жили в весьма спартанском общежитии, выбрали одни и те же курсы, вот только политические взгляды у них были полностью противоположные. Карп называл себя социалистом, а Тиль основал студенческую газету Stanford Review, отстаивающую либертарианство. «Мы обречены были столкнуться лбами, и так бы и случилось <...> мы были как дикие животные, встретившиеся на узкой тропе, – вспоминал Карп в разговоре с Forbes. – Правда, я любил поспорить с ним».


Как живут в Шире


Кабинет Карпа завален банками с витаминами, 20 парами одинаковых очков для плавания, на стене висит меч для тай чи. Когда бывший философ обращается к подчиненным по внутреннему видеоканалу, прозванному KarpTube, то рассуждает на совершенно неожиданные темы: марксизм, жадность, честность... У Palantir более 2000 сотрудников, средний возраст – 30 лет. Штаб-квартиру компании в Пало-Альто они между собой зовут «Шир» – как родину хоббитов. Конференц-зал там представляет собой гигантский бассейн с шариками. Полы завалены дротиками и собачьей шерстью – компания рада, когда на работу приходят с питомцами. Люди проводят на работе столько времени, что некоторые оставляют рядом с раковиной зубные щетки. Зато на ланч у них выбор из нескольких блюд, вплоть до лобстеров и сашими, а по вечерам – состязания в видеоигры. Те, кто селится рядом с офисом, получают бонус с пятизначной цифрой. Слухи об IPO подпитывались и тем, что в прошлом году Palantir стала снижать издержки. Она продала часть недвижимости, реже стала нанимать дорогостоящих сотрудников и вызвала шок у сотрудников, когда им пришлось писать обоснование, почему им нужен немедленно авиабилет в бизнес-класс.

Рассориться товарищи не успели. После первого курса Карп решил, что юриспруденция не для него, увлекся философией и в конце концов очутился во Франкфуртском университете, где набирался мудрости у одного из выдающихся философов ХХ в. – Юргена Хабермаса.
Вскоре после защиты докторской он получил наследство от деда, которое вложил в стартапы и акции – на удивление удачно. Пошли слухи: «Чувак немного болен на голову, зато хорош в инвестировании». Появились люди, готовые доверить ему деньги для вложений. Тогда Карп основал в Лондоне инвестфирму Caedmon Group – отсылка к имени первого известного английского поэта.
Между тем Тиль стал сооснователем PayPal и продал ее в 2002 г. eBay за $1,5 млрд. Благодаря этим деньгам он превратился в венчурного инвестора, но не забывал основывать и собственные стартапы. Одним из них стала Palantir, куда Тиль вложил $40 млн. Название позаимствовано у Толкиена: у него палантиры – это камни, которые позволяют своему владельцу увидеть происходящее за много миль, заглядывать в прошлое и общаться с владельцами других камней.
Зачем понадобился КарпВ своей книге «От нуля к единице» Тиль объяснял, почему PayPal обошла конкурентов. Каждую минуту производились сотни и даже тысячи онлайн-переводов денег. Они должны были идти без задержек. Работники стартапов онлайн-платежей физически не могли отслеживать подозрительные операции. Сама PayPal теряла более $10 млн каждый месяц.
«История Palantir с самого начала выглядит как история успеха. Но на самом деле никто не верил, что на нашу аналитику можно положиться, – говорил Карп Business Insider. – Люди не верили, что мы будем работать на правительство <...> И никто не верил, что продукт вообще будет работать».
Программисты шли привычным путем: писали программу, распознающую и блокирующую мошенников. Те быстро придумывали, как обмануть алгоритм. В программу вносились изменения – и снова мошенники находили лазейки. Особенно PayPal раздражал русский под ником «Игорь», хвалившийся, что всегда найдет способ обмануть платежную систему.
Тогда в PayPal был опробован гибридный подход. Программа искала подозрительные операции и выводила данные о них в наглядной и удобной форме людям. А те уже принимали решение. Людей оказалось не так-то легко обмануть. В I квартале 2002 г. благодаря этому PayPal впервые получила прибыль. А программу назвали «Игорь» – в честь русского мошенника.
После продажи PayPal у Тиля возникла идея. Он терпеть не мог «кошмарных» мер безопасности в аэропортах после терактов 9/11 и задумался, нельзя ли использовать наработки «Игоря» для борьбы с терроризмом и финансовыми мошенниками. В 2004 г. он собрал коллег и знакомых, чтобы набросать черновой вариант кода, начав с самого, как он считал, продаваемого – алгоритма против мошенников.
Но если не считать самого Тиля, другие венчурные капиталисты проектом не заинтересовались. «Нам нужен был кто-то, у кого было больше седых волос на голове», – рассказывал один из первых сотрудников стартапа Forbes. В 2005 г. Тиль позвал на помощь своего старого знакомого – Карпа. У него была степень по философии, деловые связи в Европе и способность, несмотря на отсутствие технического образования, быстро ухватить суть сложной проблемы и доходчиво объяснить ее непрограммистам. За всем этим блеском Тиль и сотоварищи упустили мелкую, но важную деталь: опыта в бизнесе у Карпа считай не было никакого.
Карп стал гендиректором и сумел заинтересовать нескольких европейских инвесторов. Но с американскими у него не срослось. Позже он признавался Business Insider, что абсолютно не понимал мира венчурного капитала. Он наивно полагал, что лучший способ покорить сердца – полная откровенность, включая признание в ошибках и прогнозы, что может пойти не так: «А нужно быть полным засранцем – вот как получают финансирование».
Он смог пробиться на встречу с председателем Sequoia Майклом Морицем, но всю встречу тот рассеянно что-то рисовал в блокноте. А презентация для топ-менеджера фонда Kleiner Perkins обернулась тем, что тот полтора часа рассказывал стартаперам, почему их затея обречена на провал.
Как ЦРУ вышло на PalantirТиль и Карп решили привлечь деньги американских служб безопасности. Но тоже пошли кружным путем. Вместо того чтобы нанять в консультанты отставных генералов, предложили работу молодому правительственному аналитику, громко ругавшему отсталые технологии госорганов. Госзаказчикам это явно не льстило.
Карп рассказывал ВСЖ, как впервые пошел на переговоры (в какую именно госслужбу – не уточняет). Обычно Карп носит спортивный костюм и на отдыхе, и на работе. Ради визита он натянул джинсы и спортивную куртку, пришел по адресу – и был поражен количеством вооруженной охраны. Его завели в комнату без окон с запертой на кодовый замок дверью. «Я Алекс Карп», – сказал он встретившему его человеку и протянул руку для рукопожатия. Тот проигнорировал. «Никогда не надо спрашивать, как их зовут», – сделал он вывод на будущее.
В презентации Карп показал, как можно отслеживать активность двух подозреваемых в терроризме. Вместо вопросов по сути на него посыпалось: «У вас в компании есть кто-нибудь с допуском к секретной информации? А работавшие в разведке? У вас были контракты со спецслужбами?» Раз за разом Карп отвечал «нет».
Тем не менее презентация заинтриговала сотрудников спецслужб. Они связали Palantir с In-Q-Tel. В какой-то момент ЦРУ поняло, что ее бюрократическая машина не может снабдить разведку новейшими средствами шпионажа. Тогда оно пролоббировало создание инвестиционного фонда, который на ранней стадии вкладывает средства госбюджета США в стартапы, продукция которых может оказаться полезной разведке. Так возник In-Q-Tel. Он вложил в Palantir $2 млн и буквально спас компанию. Она существовала в основном на деньги Тиля.
С 2005 по 2008 г. ЦРУ было единственным клиентом Palantir. Но работа на разведку оказалась сложнее, чем предполагали стартаперы. Когда PayPal разрабатывала ПО против мошенников, у нее была четко структурированная база данных. ЦРУ дало хаотичный набор электронных писем, записей прослушки и разнообразной информации.
Два года два раза в месяц программисты ездили в Лэнгли, чтобы выслушать замечания разведчиков. Агентства вроде ЦРУ располагают гигантскими объемами информации, вот только их базы слабо связаны. В одном архиве может быть список подозреваемых в терроризме, в другом – отчеты агентов... Аналитики заказывают эти данные и буквально с карандашом в руках сверяют. Карп с компанией автоматизировал и ускорил этот труд, а окончательные выводы по сложившейся в PayPal традиции оставил людям.
Бывший директор ЦРУ (1997–2004) и советник Palantir Джордж Тенет как-то воскликнул: «Если б в нашем распоряжении была их программа до 9 сентября 2001 г.!» А директор ЦРУ Дэвид Петреус как-то назвал их ПО «лучшей мышеловкой». Перед атакой на башни-близнецы система действительно могла бы заподозрить неладное и сообщить, считает WSJ: часть из 19 смертников пользовались для бронирования билетов одним и тем же телефонным номером и адресом электронной почты и одной и той же карточкой постоянного клиента.
Palantir дорого себя ценит
За 11 лет Palantir провела 12 раундов финансирования и получила около $2,5 млрд. В 2013 г. инвесторы оценивали ее в $9 млрд, в 2015 г. – в $15 млрд, а в 2018 г. – в $20 млрд. Если в 2013 г. выручка была, по оценкам Forbes, $450 млн, то в прошлом, по данным WSJ, $880 млн, а в этом должна перевалить за $1 млрд. На частный бизнес приходится уже более половины выручки.

В прошлом году СМИ принялись писать, что Palantir ведет переговоры с Credit Suisse и Morgan Stanley, планируя провести IPO в 2019 г. Компания оценивала себя в $41 млрд – в 46 раз больше годовой выручки.
На днях один из основателей Palantir – Джо Лонсдейл (сейчас он советник компании, но не имеет отношения к управлению ею) заявил WSJ, что все разговоры об IPO – фейк. Он уверяет, что банкиры и инвесторы агитируют ее выходить на биржу, но компания против. Сама Palantir хранит молчание.

Как Карп покорил корпорацииПостепенно у Palantir появлялись и другие клиенты, кроме разведки. Например, полицейское управление Нью-Йорка. Именно кто-то из его руководителей в 2010 г. посоветовал услуги Palantir своим знакомым из JPMorgan. Это был прорыв – первый заказ от частной компании. Стартаперы сняли апартаменты в 10 минутах пешком от центра Нью-Йорка, завезли туда двухъярусные кровати и день и ночь писали приложение, выявляющее мошеннические операции. Итог пришелся банкирам по вкусу. Они дали следующий заказ – рассортировать портфель токсичных ипотечных бумаг на безнадежные и перспективные.
Через некоторое время Palantir открыла в Нью-Йорке полноценный офис, оформленный в стиле фильмов про Бэтмена. Назвали его, естественно, Готэм. Для клиентов компания пишет ПО, которое на основе big data делает почти все – от прогнозирования потери прав выкупа до борьбы с китайскими хакерами.
Palantir вышла на поле, где царили IBM, Booz Allen и Lockheed Martin, но предложила куда меньшие цены. Ее контракт мог стоить менее $1 млн, это копейки по сравнению с ценниками гигантов, констатировал Forbes. В 2016 г. Palantir стала предлагать новый продукт, Foundry – ПО, которое объединяет имеющуюся у компании информацию. Например, она помогла Credit Suisse объединить в одной базе счета одних и тех же клиентов в своих подразделениях в разных странах мира. Кроме удобства обслуживания это помогает бороться с отмыванием денег. Merck с помощью программы следит за продажами своих лекарств в Китае, предсказывает спрос и точнее определяет, сколько запасов необходимо держать на складах. Собственные программисты Merck с этой задачей не справились. Fiat Chrysler следит за тем, что ремонтируют владельцы его машин, сопоставляет данные о частоте и причине поломок, поставщиках деталей на завод, времени и месте изготовления автомобиля. Так автогигант вычисляет, не пора ли объявить об отзыве той или иной марки, прежде чем получит коллективный иск от клиентов.
Откуда взялась «мафия PayPal»
Питер Тиль в книге «От нуля к единице» писал: «Первая созданная мною команда получила в Кремниевой долине прозвище «мафия PayPal» – из-за того, что многие мои бывшие коллеги впоследствии помогали друг другу, совместно запуская успешные технологические фирмы и инвестируя в них. В 2002 г. мы продали PayPal компании eBay за $1,5 млрд. С тех пор Илон Маск успел основать SpaceX и стать сооснователем Tesla Motors, Рид Хоффман сделался сооснователем LinkedIn, Стив Чен, Чад Херли и Джавед Карим совместно основали YouTube, Джереми Стоппельман и Рассел Симмонс запустили Yelp, Дэвид Сакс стал сооснователем Yammer, а я – сооснователем Palantir».

Этика и конфиденциальностьВ 2013 г. корреспондент Forbes наблюдал идиллическую картину: Карп стриг газон вблизи огромной спутниковой антенны в Стэнфордском университете. Дело портила только внушительная фигура бывшего морского пехотинца, который следовал за ним тенью на расстоянии метра. «Убивает на корню попытку пофлиртовать с девушками», – смеялся Карп, но от круглосуточного телохранителя не отказывался. Ему постоянно поступают угрозы от экстремистов.
«Почти каждую неделю я узнаю о предотвращенных в Европе терактах, – говорил в начале этого года Карп Business Insider. – Речь не только об акциях радикальных мусульман, о которых нам сообщают СМИ, но и о крайне правых, планирующих нападения на мусульман. Я уверен, что, если бы все эти теракты случились, мы жили бы в другой политической реальности, и это очень мотивирует».
Не только террористы терпеть не могут Карпа. В Германии программа Palantir собрала для полиции в единое целое данные об Анисе Амри и его контактах – он был за рулем грузовика, который врезался в толпу людей на рождественской ярмарке в Берлине 19 декабря 2016 г. Но вместо благодарности немецкие политики подняли шум: стоит ли давать фирме, работающей со спецслужбами США, доступ к данным на немцев, в том числе к архиву уголовных дел и прослушиванию телефонных разговоров?
За пять лет до этого, в 2011 г., всплыла неприятная история. Bank of America поинтересовался у одного из сотрудников Palantir, что можно сделать с WikiLeaks, в руки которой попали конфиденциальные документы банка. В ответ тот предложил вычислить спонсоров WikiLeaks, запустить кибератаки на сайт и даже угрожать сторонникам Ассанжа. Их переписка утекла в сеть. Карп публично извинился и заявил: «Даже если бы мы захотели, на то, чтобы освоить такие методы борьбы, ушел бы не один год. Это далеко за пределами нашей сферы деятельности».
Программиста уволили. Заплатили сторонней юридической фирме, чтобы проверить, не надо ли чего поправить в Palantir. Открыли горячую линию, по которой любой сотрудник мог анонимно возмутиться нарушениями этики. Назвали ее, естественно, Batphone – как красный телефон, по которому комиссар полиции Готэма звонил Бэтмену. А потом наняли провинившегося программиста обратно на работу.
Batphone оказался не просто забавой. Из-за сообщений по нему Palantir отказалась от заказа, который требовал анализировать информацию из блогов в Facebook и контракта с табачной компанией. Карп уверял Forbes, что отказывается от 20% заказов по этическим соображениям. Но всего через два года после скандала он говорил в обращении к сотрудникам: «Мы ни разу не попадали в скандал, причиной которого была бы наша ошибка».
В Palantir есть целая команда программистов по вопросам соблюдения конфиденциальности и гражданских свобод, уверяет Карп. Но в конечном итоге именно он определяет, как поступит компания, говорили его подчиненные Forbes: «Он наша совесть». Вопрос в том, на какие компромиссы эта «совесть» готова идти ради прибыли. Когда речь заходит о конкурентах, его тон пугает. В 2013 г. Карп призвал сотрудников «убивать или калечить» соперников, таких как, например, IBM или Booz Allen.
Карп придумал, как избежать злоупотреблений программами Palantir. Все действия в ней записываются, эти записи невозможно стереть. Вопрос только в том, кто будет их проверять. Карп уверяет, что в будущем независимые эксперты или какие-нибудь общественные организации станут следить, не превышают ли органы свои полномочия.
Бывший сотрудник компании в беседе с Forbes сказал: «Мы создаем то, что может быть использовано во зло. Было бы кошмаром, если бы [директор ФБР] Джон Эдгар Гувер применял наши возможности в борьбе против Мартина Лютера Кинга». За собственной конфиденциальностью Palantir следит очень строго – вплоть до того, что на окнах офиса установлены специальные приспособления, заставляющие стекло вибрировать, чтобы с него нельзя было считать звук подслушивающим лазерным устройством.
Такой характерКарп признавался, что даже его родственникам не нравится то, чем он занимается. Живет он в доме в баварском стиле на ферме, в котором всего одна спальня. Мысль о женитьбе вызывает у него изжогу. «Единственное время, когда я не думаю о Palantir, – когда плаваю, делаю дыхательные упражнения или занимаюсь сексом», – говорил Карп. Он собирает кубик Рубика за три минуты, обожает плавание и увлекается то цигуном, то джиу-джитсу, то айкидо. Любит брать коллег при встрече в холле в захват. А когда его осеняет, то на радостях наносит им серию быстрых тычков в солнечное сплетение, пишет WSJ. Во время переговоров он порой толкает клиентов в грудь, чтобы показать, как в боевых искусствах перенаправляют энергию.
«Он грубоват и прямолинеен так, что это бывает опасным. Он использует фразы вроде «отдел кадров заклинал меня не говорить это, но...», – писал бывший сотрудник Palantir на сайте Quora. – Но он стал гораздо лучше разбираться в искусстве дипломатии <...> к тому же у меня ни разу не было ощущения, что он действует нечестно <...> У него довольно денег, для них ему не нужна Palantir, он просто хочет принести нечто хорошее миру».

P.S.  Самое любопытное, что все эти замечательные "Инструменты" делают бывшие хиппи и бывшие "борцы с системой"... Которые , во многих случаях продолжают вести себя , как хиппи и "борцы с системой" и , которые безусловно, считают, что делают мир лучше... Хотя, может это я напрасно так - "Инструменты" ? 

http://nuclphys.sinp.msu.ru/persons/bio/heaviside.htm

Татьяна Полевич

Оливер Хевисайд

Ранние годы    Оливер Хевисайд родился 18 мая 1850 г. в Лондоне в семье художника. Он был младшим из четырех сыновей. Семья была не очень состоятельная, поэтому Оливер смог закончить только неполную среднюю школу - так неточно мы переводим elementary school, общедоступную школу, где обучались дети до 14-15 лет. На продолжение образования в частной школе и тем более на получение высшего образования денег не было.
    Оливер учился в школе лондонского района Кэмден Таун, того района, где он жил. В числе его учителей был мистер Чешайр, о котором Хевисайд уже в зрелые годы всегда отзывался с уважением. К концу 1865 г. Оливер держал экзамены перед коллегией наставников. по результатам экзаменов был пятым, а по естественным наукам - первым. За успехи в естественных науках ему была присуждена специальная премия. К этому можно добавить, что он получил очень низкую оценку на экзамене по евклидовой геометрии (15% от максимально возможного числа очков). По-видимому, эта низкая оценка объяснялась не тем, что он не знал вопроса. Возможно, что у него были свои взгляды на геометрию и они отличались от взглядов экзаменаторов. Позднее Хевисайд неоднократно возвращался к вопросу о преподавании геометрии. Он считал, что преподавать геометрию по Евклиду - это самый плохой способ преподавания. Исходя из того, что геометрия - наука экспериментальная, Хевисайд считал, что, например, число π должно измеряться, как и площадь круга, эллипса и как другие геометрические характеристики. Он считал, что мальчик, который убедится в справедливости геометрической теоремы с помощью измерения, усвоит теорему лучше, чем при чисто логическом обосновании без соответствующего опытного знания.
    В детстве Оливер неплохо рисовал, о чем свидетельствуют рисунки, сделанные им в 11-летнем возрасте. Возможно, что отец собирался обучить его своему искусству, но интересы Оливера вскоре обратились от искусства к науке об электричестве. Трудно сказать, что повлияло на этот выбор. Есть, впрочем, одно вероятное объяснение. Его тетка по матери была женой Чарлза Уитстона, известного физика, автора многих исследований по акустике, оптике, электричеству и магнетизму. Уитстон был основателем практической телеграфии. Принципиальная возможность передачи сигналов по проводам была известна и до Уитстона, но он первый осуществил эту возможность и много сделал для дальнейшего технического усовершенствования телеграфии. С его именем, в частности, связано устройство для измерения омического сопротивления (мостик Уитстона).
    Два брата, Оливер и Артур Уэст, пошли работать в телеграфную компанию. Оливер четыре года, с 1870 по 1874 г., проработал телеграфистом в Ньюкасле. После того как англо-датская линия была введена в строй, Оливер принял участие в определении ее параметров, в частности, он определял скорость передачи по этой линии. Дело в том, что заранее рассчитать свойства линии в те годы было невозможно - не было достаточно надежной теории передачи сигнала по линии связи. Поэтому сначала прокладывали кабель, а потом определяли характеристики проложенной линии. Одной из важных характеристик была скорость передачи по линии. Каждая линия связи имеет предельную скорость передачи, и у линии того времени эта предельная пропускная способность была невелика - порядка сотни слов в минуту (или еще ниже). Позднее, примерно через двадцать лет, Хевисайд построил полную теорию распространения сигнала по линии связи, и на основе этой теории пропускная способность линий связи была повышена во много раз. Определение скорости передачи по англо-датской линии привело к удивительным для молодого Хевисайда результатам. Оказалось, что скорость передачи из Англии в Данию была на 40% выше, чем скорость передачи в обратном направлении. Хевисайд тогда не понимал, почему так получается, и никто не мог ему этого объяснить. Он понял причину лет через десять.
    В 1874 г. Оливер Хевисайд оставил работу телеграфиста и вернулся в Лондон. К тому времени Оливер начал глохнуть. Так же его привлекала наука. Еще в 1868 г., за два года до того, как он поступил на работу в телеграфную компанию, Оливер занялся экспериментами по электричеству. Он оборудовал в доме отца лабораторию, где были элементы питания, измерительные приборы, телеграфное, телефонное и другое лабораторное оборудование.
    Его первые работы были посвящены точному измерению сопротивлений. Первая из них была опубликована в 1872 г. В этих исследованиях Хевисайд выступал и как экспериментатор, и как теоретик. В частности, его работа, опубликованная в феврале 1873 г. в журнале "Philosophical Magazine", была посвящена наилучшему подбору сопротивлении в схеме типа мостика Уитстона (другое название этой схемы - баланс Кристи). Результаты этой работы Хевисайда были известны Максвеллу. В знаменитой книге Максвелла "Трактат об электричестве и магнетизме", в первом томе есть глава "Измерение электрического сопротивления". Конец параграфа посвящен результатам Хевисайда. Главный его вклад сделан уже после смерти Максвелла, и все же Хевисайд - единственный, кого Максвелл упоминает в своем трактате. Добавим еще, что для выполнения расчетной части этой работы не требовалось знаний по высшей математике, в статье приведены сравнительно простые алгебраические вычисления.
    С 1873 по 1876 г. Хевисайд опубликовал серию статей, в которых была обоснована практическая возможность дуплексной телеграфии. В то время передача сообщений по телеграфной линии осуществлялась поочередно то в одном, то в другом направлении. Такая связь называется симплексной. Хевисайд показал, что можно одновременно вести по одной и той же телеграфной линии передачу одного сообщения и прием другого. Хевисайд не только предложил такие схемы линии и такие схемы включения передающих и приемных устройств, при которой дуплексная связь стала надежной, он практически осуществил дуплексную телеграфную связь в 1873 г.. В проведении этого опыта участвовал его брат Артур Уэст Хевисайд - второй телеграфист из семьи Хевисайдов. Сама идея дуплексной связи не была новой, но она считалась в то время бесперспективной, потому что те варианты, которые испытывались до Хевисайда, оказались неудачными. Первая статья Хевисайда "О дуплексной телеграфии" начиналась словами: «...Я предлагаю в этой работе краткий очерк теории дуплексной телеграфии по общеизвестным схемам, а также описываю два других метода, которые, по-моему, являются полностью оригинальными».
    В 1876 г. Оливер Хевисайд, которому тогда было 26 лет, уже получил известность в кругах специалистов, хотя большинство читателей не могли понять и оценить большую часть его работ. Он был избран в совет Общества телеграфных инженеров (членом-корреспондентом этого общества он стал двумя годами ранее, в 1874 г.). Но в 1881 году он не смог заплатить членские взносы, и был удален из списков участников.
    Членом совета в то время был и Уильям Прис, тогда один из ведущих инженеров, а впоследствии главный инженер британского почтового ведомства. Прис предложил Хевисайду место в компании "Уэстерн Юнион" с оплатой 250 фунтов в год. Это была хорошая по тем временам оплата (тем более, для начала). Но Оливер не принял предложения. Он был всецело поглощен чисто научными интересами, все остальные занятия казались ему пустой тратой времени.
    В 1873 г. вышла из печати двухтомная книга Максвелла "Трактат об электричестве и магнетизме". Эта книга подводила итог огромной работы по созданию теории электромагнитных явлений.
    Изучив трактат Максвелла и отложив его в сторону, Хевисайд, как он пишет в письме к Бетено, "пошел своим собственным путем". Но его собственный путь в науке был на всю жизнь определен трактатом. Хевисайд продолжил развитие электродинамики Максвелла с того места, на котором Максвелл оставил свою теорию. Та теория электрических и магнитных явлений, которую мы теперь широко используем, имеет во многом тот вид, который ей был придан Хевисайдом. В течение ряда лет в журнале "Electrician" из номера в номер публиковались подробные статьи Хевисайда, посвященные систематическому развитию теории электромагнитного поля. В работах Хевисайда подробно проанализированы основные физические понятия, лежащие в основе теории: электрическое и магнитное поля (Хевисайд называл их "электрическая сила" и "магнитная сила"), энергия поля, поток энергии поля (этого понятия у Максвелла не было), работа поля над системой зарядов и токов и т.д. Параллельно с подробнейшим разбором физических особенностей Хевисайд рассмотрел количественно огромное число практически важных задач. Многое из того, что он сделал, теперь входит в учебники по электричеству без всякого упоминания о том, кто впервые провел это рассмотрение.
    В своих статьях он ввел понятие потока электромагнитной энергии. Несколько раньше и независимо от Хевисайда это понятие ввел Пойнтинг. Хевисайд тогда не знал работы Пойнтинга, вышедшей на несколько месяцев раньше. Но он пошел дальше Пойнтинга и разобрал ряд случаев, важных для понимания, в которых энергия переносится полем. В частности, он рассмотрел выделение тепла в проводнике при прохождении электрического тока. Хевисайд покаpал, что это тепло создается за счет энергии поля, окружающего проводник. Поток энергии электромагнитного поля втекает внутрь проводника через его боковую поверхность и превращается в тепло.
    Отметим здесь, что тот вывод закона сохранения энергии для электромагнитного поля, который теперь приводится во всех учебниках по теории электромагнитного поля, - это вывод, впервые проделанный Хевисайдом (а не Пойнтингом).
    Он также рассмотрел прохождение переменного электрического тока по проводнику. Он показал, что переменный ток неравномерно заполняет проводник, величина тока растет по мере удаления от середины сечения и по мере приближения к поверхности. Чем быстрее меняется ток во времени, тем сильнее он прижимается к поверхности проводника. Это явление позднее получило название "скин-эффекта" от английского слова "skin" - кожа, шкура. Скин-эффект широко распространен, и его теория (без упоминания имени Хевисайда) имеется во всех учебниках. Через год после предсказания Хевисайда скин-эффект был обнаружен Юзом.
    Хевисайд первый получил выражение для силы, которая действует на заряженную частицу, движущуюся в магнитном поле. В 1889 г. в журнале "Philosophical Magazine" он опубликовал статью, где среди прочих результатов была приведена формула
F = q [u×B],здесь F - сила, действующая на заряд величины q, u - скорость заряда; В - магнитное поле. Это выражение было получено Лоренцом в 1892 г., т.е. тремя годами позднее. Тем не менее сила, действующая на заряд в магнитном поле, называется "силой Лоренца". Профессор Уиллис Джексон, упоминая об этом в своем исследовании "Вклад Хевисайда в электромагнитную теорию", обращает внимание на то, что Хевисайд не дал подробного вывода этой формулы. Действительно, Хевисайд нередко приводит в своих статьях лишь результат, не поясняя, а иногда и не приводя хода вычислений. Частично это объясняется тем, что от него требовали сокращений. Но иногда и сам Хевисайд не заботился о пояснениях.
    Важнейшим отличием теории Максвелла от всех остальных теорий электромагнитного поля было то, что она предсказывала существование электромагнитных волн. Но как раз это было встречено с недоверием. Среди немногих ученых, исследующих волновые электромагнитные процессы на основе теории Максвелла, были Хевисайд и Фицджеральд. Может быть именно поэтому, а может быть и по другим причинам между этими двумя исследователями завязалась тесная дружба.
    Джордж Френсис Фицджеральд, профессор натуральной и экспериментальной философии Дублинского университета, был годом младше Хевисайда. Фицджеральд, как и Хевисайд, был убежден в справедливости теории Максвелла, которую научный мир тогда не понимал. Фицджеральд рассмотрел с помощью теории Максвелла ряд конкретных физических процессов.
    Хевисайд в это время рассматривал распространение электромагнитных волн по проводам, вдоль телеграфной или телефонной линии. Учет Хевисайдом индуктивности и утечки имел принципиальное значение. Для распространения сигнала по кабелю Хевисайд получил волновое уравнение. Далее он исследовал закон распространения волн по кабелю. Волны разных частот имеют, вообще говоря, разную фазовую скорость, и это приводит к расплыванию сигнала. Но, как показал Хевисайд, можно так подобрать параметры кабеля, что волны всех частот будут иметь одну и ту же фазовую скорость и одинаковое затухание вдоль кабеля. Поэтому сигнал любой формы будет распространяться без расплывания, хотя, конечно, будет ослабляться из-за потерь в кабеле.
    Большинство ученых равнодушно или с сомнением относились к возможности существования электромагнитных волн. Немногочисленные энтузиасты думали о том, как создать электромагнитные волны, планировали или уже проводили эксперименты. Но открытие волн еще было впереди. И тут появляются исследования Хевисайда, из которых следует, что эти самые электромагнитные волны уже существуют в линиях связи, в реально действующих линиях связи, и параметры линии определяют условия распространения этих волн. Больше того, можно добиться таких условий, при которых все волны идут по линии с одинаковой фазовой скоростью, и тогда сигнал переносится без искажений вдоль линии. Высокая теория, от которой не ждали особой пользы, обернулась важными практическими советами.
    Уильям Прис, занимавший высокий официальный пост и ведая всеми техническими устройствами связи, препятствовал распространению выводов Хевисайда о роли индуктивности в телефонной связи. Прис отрицал какую бы то ни было роль индуктивности в обеспечении телефонной связи, свободной от искажений. Величину индуктивности Прис оценивал неверно, сильно занижая ее. В своих возражениях против Хевисайда Прис опирался на теорию передачи сигнала по кабелю, разработанную Кельвином, оказавшуюся частным случаем более общей теории, разработанной Хевисайдом, а именно: в пределе малых частот из теории Хевисайда получалась теория Кельвина. Для высоких же частот теория Кельвина была неприменима. Прис этого не понимал и неизменно давал отрицательные отзывы на работы Хевисайда, препятствуя их публикации. В этом его союзниками оказались математики, ставившие под сомнение методы, при помощи которых Хевисайд пришел к своим результатам.
    В 1891 г. журнал "Electrician" вновь предоставил свои страницы для статей Хевисайда. За четыре года до этого редактор сообщил Хевисайду, что публикация его работ прекращается, потому что его (Хевисайда) никто не читает. По некоторым сведениям, дело было так. Редактор распорядился, чтобы в часть тиража вклеили листки с вопросом к читателям, читают ли они статьи Хевисайда. Никаких ответов на этот вопрос не поступило, и редактор решил, что Хевисайда никто не читает. Публикация статей Хевисайда была прекращена, точнее говоря, она была прервана "на самом интересном месте" - на практических рекомендациях, обеспечивающих телефонную связь без искажений на большие расстояния. Но за те несколько лет, что Хевисайда не печатали, редакция получила много писем от своих читателей с одним и тем же вопросом - почему прервана публикация статей Хевисайда и когда она возобновится. Авторы писем были именитыми физиками и инженерами, и это указывало, что у Хевисайда был небольшой, но очень избранный круг читателей. Издатель сокрушался, что статьи Хевисайда читают только несколько профессоров, "а профессора, как Вы знаете, не подписываются на наш журнал". Оставалось непонятным, почему эти люди в свое время не ответили на вопрос, помещенный во вклейке. Редактор опросил печатников, и оказалось, что вклейки с вопросом к читателям так и не были вклеены. После этого публикация работ Хевисайда возобновилась. Такова одна из версий того, что произошло. Сам Хевисайд, правда, не очень верил, что все так и было.
    Хевисайд занялся определением электрического и магнитного полей, образованных равномерно движущимся электрическим зарядом. В работе 1889 г. он вычислил полную энергию электромагнитного поля, связанного с равномерно движущимся зарядом. Он рассмотрел еще один вопрос: что будет с полем движущегося заряда, если скорость заряда превосходит скорость света в той среде, где заряд движется. По-видимому, впервые вопрос об этом был поставлен в работе Хевисайда, опубликованной в журнале "Electrician" в ноябре 1888 г

    В 1889 г. Хевисайд и его престарелые родители перебрались из Лондона в небольшой городок Пэйнтон, расположенный в Южной Англии. Старший брат Оливера Чарлз имел музыкальные способности и очень хорошо играл на "английском концертино" (этот музыкальный инструмент был изобретен дядей Чарлза и Оливера - Ч. Уитстоном). Музыкальные способности Чарлза стали известны Рейнольдсу, владельцу фирмы по торговле музыкальными инструментами в небольшом городке Торки на южном побережье Англии. Рейнольдс привлек Чарлза к своему делу. Торговля процветала, и Чарлз стал партнером Рейнольдса. В 1889 г. Чарлз снял дом в Пэйнтоне, в двух милях от Торки. В этом доме и поселились Оливер и его родители - Речел-Элизабет и Томас Хевисайды. Имеющееся при доме помещение для лавки было превращено в филиал музыкальных магазинов Рейнольдса, а через некоторое время Рейнольдс перестал быть партнером и Чарлз начал вести дело самостоятельно.
    Распорядок жизни Оливера Хевисайда в Пэйнтоне остался таким же, каким он был в Лондоне. Оливер много работал. Именно в Пэйнтоне он провел исследование электромагнитного поля, возникающего при различных законах движения заряженных частиц, здесь же он продолжил свои работы по теории проводной связи.
    В Пэйнтоне Оливер провел много счастливых дней. Он охотно прерывал работу, чтобы поиграть с детьми своего брата. Его племянница впоследствии писала: "Я помню, как в большой комнате наверху, в музыкальном салоне моего отца, под звуки марша, исполняемого отцом, Оливер маршировал между роялями (которых насчитывалась дюжина, если не больше), а мы за ним, уцепившись за его пиджак, один за другим".
    В Пэйнтон и пришло известие об избрании Оливера членом Королевского общества. Королевское общество - это английская академия наук. Избрание в Королевское общество означало высокую степень признания научных результатов Хевисайда. Оливер был избран в Королевское общество 4 июня 1891 г. Сразу же ему была послана копия устава. Это было послание, приглашающее его в Лондон для прохождения формальностей, связанных с избранием. Но Оливер не поехал в Лондон и, по-видимому, вообще ничего не сделал из того, что требовалось для официального вступления в Королевское общество. Он написал небольшое шутливое стихотворение, где изложил перечень необходимых формальностей.
    Тогда он знакомится с доктором Силом, которого заинтересовали идеи Хевисайда. Он находит некоторые ошибки, но это приводит к крепкой дружбе, сохранившейся до конца жизни. Сил был высочайшего мнения о Хевисайде, как об ученом. Но он также высоко ценил и чисто человеческие качества Хевисайда, которые для многих (для подавляющего большинства) не были видны. Те, кто знал Хевисайда хуже, чем Сил, видели в первую очередь человека с необычным, не поддающимся объяснению поведением. Сил пишет: "Он был странным, но для тех, кто приспособился к нему, очень привлекательным человеком",и дальше: "Все, что я могу сказать о нем, покажется непосвященному человеку очень странным и необычным по той простой причине, что все с ним связанное и мною виденное было странным и необычным".
    Сил в первую очередь отмечает присущее Хевисайду неистребимое чувство юмора. Он не любил важности, торжественности, напыщенности, не любил тех, кто страдал, по его словам, от "encephalitis enlargica" ("уширение мозгов"). Он был рад гостям, но его слава чудака и ехидного человека отпугивала всех, за исключением немногих. Сил описывает внешность Хевисайда в то время: "Когда я впервые встретил его, у него были густые рыжевато-каштановые волосы, а кожа рук и лица была того цвета, который обычно сопутствует такому оттенку волос. Его волосы, густые до самых последних дней, и его борода были аккуратно подстрижены им самим".
    Свидетельством изменяющегося отношения явилось предложение, сделанное Хевисайду издательством "Макмиллан". Издательство предложило выпустить в виде сборника ранее опубликованные работы Хевисайда по электричеству. Хевисайд принял это предложение и занялся подготовкой сборника к печати. Было несколько причин, побудивших Хевисайда взяться за подготовку сборника своих статей. Одна из них, которую он считал главной, заключалась в том, что к нему и в редакции тех журналов, где были помещены его работы, приходило множество писем с просьбой прислать оттиски вышедших из печати статей. Хевисайд все имевшиеся у него оттиски уже разослал, но поток писем не прекращался. Интерес к его работам все возрастал. Издание сборника, куда должны были войти все его опубликованные работы, могло бы удовлетворить этот интерес.
    В 1892 г. сборник вышел из печати. Он состоял из двух объемистых томов и назывался "Electrical papers" ("Работы по электричеству"). Этот двухтомник содержал практически все работы Хевисайда, опубликованные до 1891 г. Некоторые из работ, включенных в двухтомник, Хевисайд снабдил необходимыми, по его мнению, исправлениями или дополнениями. В частности, была включена поправка, вызванная замечанием доктора Сила. Хевисайд добавил сноску , где признал допущенную им неточность и заметил, что на внешней поверхности движущегося проводящего тела должен быть перпендикулярен к поверхности не вектор Е электрического поля, а вектор F = Е + [u×В], где В - магнитное поле, а u - скорость тела.
    Из теории относительности следует, что если тело в состоянии покоя имеет форму шара, то при движении со скоростью и тело имеет форму эллипсоида как раз с таким соотношением осей, какое нашел Хевисайд. Не забудьте, что это было сделано за 12 лет до появления теории относительности. Хевисайд рассмотрел, как преобразуется эквипотенциальная поверхность при движении источника, как форма эквипотенциальной поверхности зависит от скорости заряда. Для этой задачи он получил такой же результат, какой дает теория относительности, сформулированная значительно позднее.
    Годы жизни в Пэйнтоне были для Хевисайда очень продуктивны. Он много работал и много сделал. Несомненно, что это была пора его творческого подъема. Но есть и другая не менее важная причина, которая объясняет успешную научную работу Хевисайда в этот период. Он был окружен заботами любящей матери, она и отец избавляли Оливера от всех дел, которые могли бы отвлечь его от науки. Он полноценно отдыхал, много ходил по окрестностям городка, совершал велосипедные прогулки, много времени проводил с детьми своего брата Чарлза, играл с ними, шутил и был счастлив. Жизнь в кругу семьи почти полностью удовлетворяла потребность Хевисайда и человеческом общении. Он по натуре был нелюдим и скорее избегал людей, чем тянулся к ним. Приезжал изредка доктор Сил. Они подружились, часто обменивались письмами, но виделись в течение нескольких дней в году.
    В 1894 г. умерла мать Хевисайда Речел-Элизабет. Тяжелее всего эту потерю восприняли Оливер и его отец. Томас Хевисайд прожил с Речел более пятидесяти лет, они пережили вместе и горести и радости, подняли на ноги детей. Старшие дети разъехались, у них уже давно были свои семьи, и последние годы старики жили вместе с младшим сыном Оливером. Мать любила его, жалела, потому что у него был трудный характер, мало друзей, он не ухаживал за девушками, не женился, не завел своей семьи. Но она гордилась своим младшим сыном, она знала, что он был выдающимся ученым - ведь он был избран членом королевского общества, он получал множество писем, и среди тех, кто ему писал, были многие великие люди. Даже далекая от науки Речел-Элизабет знала имена Уильяма Томсона (лорда Кельвина), Генриха Герца, Джона Уильяма Стретта (лорда Рэлея). Выходили книги, написанные ее сыном, и она держала эти книги в руках, перелистывала их, ничего в них не понимая, и еще больше гордилась своим сыном.
    Отец тяжело переживал смерть жены, кроме того, он болел и недолго прожил после того, как Речел-Элизабет отправилась в последний путь. В 1896 г. скончался и Томас Хевисайд. Оливер остался один. Рядом, правда, была семья его брата Чарлза, и Оливер, по-видимому, если бы захотел, мог жить с ней. Но он не захотел. Он предпочитал жить один.

    В 1893 г. вышел из печати второй том "Электромагнитной теории". Этот том содержит работы Хевисайда, выполненные и опубликованные за пять с лишним лет, с 1893 по 1898 г. Том этот написан по тому же плану, что и первый том. Некоторые разделы книги представляют собой статьи, опубликованные Хевисайдом в научной печати. Другие разделы написаны специально для книги. Они поясняют и развивают уже опубликованные статьи и, кроме того, делают изложение более связанным, как бы перекидывают мостики между опубликованными статьями.
    В этом томе наряду с рассмотрением важных вопросов электромагнитной теории разбираются и эффективные математические методы, разработанные Хевисайдом, в первую очередь его операционное исчисление. Математическим методам в этом томе уделяется не меньше места, чем физическим проблемам.
    В наше время операционное исчисление преподается во всех технических учебных заведениях, в программу которых входит электротехника. Но современное операционное исчисление сильно отличается от того, которое изложено во втором томе "Электромагнитной теории". Здесь он пользуется функцией, в последствие названой функцией Хевисайда.
    Материальные условия жизни Хевисайда всегда были нелегкие, и друзья старались обеспечить его жизнь, как могли. В феврале 1894 г. Джордж Фицджеральд, Оливер Лодж и Джон Перри написали ему совместное письмо с просьбой согласиться на получение от Фонда научной помощи при Королевском обществе некоторого гонорара "в признание Вашего общеизвестного вклада в науку по развитию работ Фарадея и Максвелла". Но Хевисайд, рассматривая это предложение как благотворительность, отказался. Поэтому друзья не двинули это дело дальше.
    В 1896 г. Хевисайду была назначена королевская пенсия в 120 фунтов в год. Жить стало легче. Пенсия была пожалована 5 марта 1896 г., "принимая, во внимание его работы по теории электричества"
    Спустя несколько лет предвидение Хевисайда относительно нагруженной линии стало реальностью. Если говорить о наземных линиях, то индуктивная нагрузка была сделана не распределенной (вариант с распределенной нагрузкой подробно исследовал Стоун), а с помощью подключения катушек к линии на определенных расстояниях. Вариант этот был разработан независимо Кемпбеллом и Пьюпином.
    В 1899 г. профессор Колумбийского университета Майкл Пьюпин создал первую линию связи, нагруженную по Хевисайду. Эту линию он создал в своей лаборатории в Колумбийском университете и описал в работе, вышедшей из печати в мае 1900 г. Проверка теории Хевисайда, которую тот ждал много лет (условие связи без искажений Хедисайд сформулировал в 1887 г., а методы индуктивной нагрузки кабеля с помощью подключения катушек к линии - в 1893 г.), была, наконец, вполне успешно проведена и дала надежное подтверждение точности и глубины анализа, проведенного Хевисайдом.
    Хевисайд пытался создать механическую модель эфира. Его модель наряду с моделями многих других исследователей стала достоянием истории физики. Дальнейшее развитие физики привело к выводу, что не следует искать механического обоснования для электромагнитной теории. Не требуется предполагать существование какой-либо среды, переносящей электромагнитные волвы. Электромагнитное поле есть физическая реальность, причем такая реальность, что законы, которым оно подчиняется не сводятся к законам механики. Электромагнитная волна может распространяться в вакууме, причем не нужно придумывать никакую среду, которая играла бы роль механического носителя электромагнитных волн. Это все с полной ясностью было сказано Эйнштейном в 1905 г., но в 1900 г., всего за пять лет до появления работы Эйнштейна, Кельвин считал отсутствие механической теории эфира одной из проблем физики, ждущей своего решения.
    Из этого облака на ясном небе теоретической физики всего через пять лет после речи Кельвина родилась теория относительности.
    Хевисайд не проявил большого интереса к идеям теории относительности. Он, по-видимому, до конца дней считал, что электромагнитные волны распространяются в особой среде - эфире. Так он и писал: вместо "волны в вакууме" - "волны в эфире". Но математический аппарат теории Максвелла не зависел от такой словесной замены, поэтому все результаты, полученные Хевисайдом, и сейчас являются правильными, надо только иметь в виду, что представления того времени о существовании некоторой особой светоносной среды - механического эфира - оказались несостоятельными. Поэтому, читая Хевисайда, всякий раз, когда попадается слово "эфир", надо его заменять на слово "вакуум".
    Хевисайд остался равнодушен и к квантовой физике. Он дожил до 1925 г., т.е. был современником появления теории излучения нагретых тел, созданной Планком, теории фотоэффекта Эйнштейна, квантовой теории Бора. Эта область физики совершенно не интересовала его. Все его физические интересы до конца жизни были связаны с классической электродинамикой.
    В третьем томе "Электромагнитной теории" всего две главы. Первая из них - "Волны от движущихся источников" - содержит исследования, посвященные определению электрического и магнитного полей, возникающих при движении зарядов и токов в преломляющей среде. О многих результатах, включенных в эту часть книги, уже говорилось выше. Как правило, в этой части рассматривается равномерное движение источника поля в преломляющей среде. При этом скорость источника может быть меньше или больше скорости света в среде. Для обоих этих случаев Хевисайд определяет поле, а для сверхсветового случая определяет также возникающее излучение. В этой части книги также определяется поле источников для такого случая, когда скорость движения испытывает резкие изменения. Например, заряженная частица до какого-то момента времени покоилась, а затем мгновенно ускорилась и дальше движется с постоянной скоростью. При этом возникает излучение, и Хевисайд определяет поле этого излучения.
    Вторая глава называется "Волны в эфире". Современный читатель может перевести для себя это заглавие как "Волны в вакууме". В этой главе излагается целый ряд проблем, не всегда связанных друг с другом. Есть здесь несколько задач из теории передачи сигнала по линии. Много места уделено расчетам излучения заряженных частиц при различных законах движения (равномерное движение по кругу, движение по эллиптической орбите, по орбитам другого вида). Есть и параграфы чисто математического содержания.
    Вопросы, рассмотренные в третьем томе "Электромагнитной теории", представляют интерес и для современного читателя, а полученные в этом томе результаты до сих пор не изучены в той мере, в какой они этого заслуживают.

    К концу жизни Оливер Хевисайд тяжело болел и 3 февраля 1925 г. скончался.
    Он умер непризнанным и непонятым своими современниками. Сложный человек, ученый-самоучка, он оставил интересную биографию и большой вклад в будущее развитие науки.

---

    В неопубликованных бумагах Хевисайда был найден листок, на котором записаны размышления о бессмертии души. Хевисайд, пишет, что еще в далекой древности люди создали легенду о бессмертии души. Эта легенда оказалась живучей, вошла как составная часть в религиозные учения и выдерживает все попытки разделаться с нею. Развитие науки, как это часто бывает, не опровергло эту легенду о бессмертии души, а придало ей новый смысл. Дальше Хевисайд пишет:
"Теперь есть более благородный смысл в доктрине о бессмертии души. В этом смысле бессмертие души не вопpоc веры, а факт. Каждый живущий приготовляет мир для тех, кто придет позднее. Каждый оказывает влияние на мир, хорошее или плохое, и затем умирает. Сделанное при жизни добро или зло остается; и следы этого сохраняются на все времена. Не только жизнь окружающих нас людей, но и жизнь последующих поколений изменяется вследствие наших действий.
Приверженец бессмертия, не удовлетворенный старыми общепринятыми представлениями, может воскликнуть «Весь я не умру!» Часть нас самих живет после нас, растворенная более или менее во всем человечестве и во всей природе. Это и есть бессмертие души.
Существуют большие души и маленькие души. Бессмертная душа сайнтикулиста настолько мала, что ее не видно. Ее существование даже сомнительно. Душа Шекспира или Ньютона изумительно велика. Такие люди живут самую лучшую часть своей жизни после того, как они умирают. Максвелл - один из таких людей. Его душа будет жить и расти в веках и будет сотни лет сиять как одна из ярких звезд прошлого, свет от которой распространяется целую эпоху, чтобы дойти до нас"Список литературы:

1. Б.М. Болотовский, "Оливер Хевисайд", М. Изд. "Наука", 1985 г. http://vivovoco.rsl.ru/VV/BOOKS/HEAVISIDE/CHAPTER_01.HTM
2. Нахин П. Дж. Оливер Хевисайд. В мире науки.http://vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/SCIAM/HEAVI/HEAVISIDE.HTM

Наши поздравления Гафуру Иномову ! С Днем ВДВ ! 
Ура, товарищи ! 

Рассуждения в "Ваханском клубе" о исторических коллизиях...
Гумилев (который Лев) скромно молчит...

Статья не  очень новая, но актуальность не уменьшилась. А может и увеличилась !Перечитал сегодня "BIS jornal" по пути на работу... Цифровой копией делюсь с Вами ! 

Цифровая экономика и риски цифровой колонизации.
Н.Касперская, развернутые тезисы выступления на Парламентских слушаниях в Госдуме12.03.2018


Поток новых технологий
Нас всех в последние 2-3 года буквально захлестнул поток новейших технологий со страниц медиа. Мы постоянно слышим следующие уже знакомые до оскомины фразы: «новый технологический уклад», «индустрия четыре ноль», «новые технологии изменят мир»,  «экономика внимания», «экономика обмена», «устранение посредников» и т.п. Им сопутствуют статьи, доклады и новости о технологических прорывах, которые «изменят мир», как то:
•        Искусственный интеллект (далее – ИИ)
•         Большие данные
•         Блокчейн
•         Криптовалюты
•        Беспилотный транспорт
•        Интернет вещей
•         Телемедицина
•         Мессенджеры
•         Виртуальная реальность
•        Уберизация
И так далее.
Чем же плоха эта гонка за новейшими новинками?
Чужой квест Цели «прогресса» придумывает и «подсказки квеста» выкладывает кто-то другой, а не мы. Ещё два-три года назад никто не знал, что блокчейн или искусственный интеллект – это наше всё, что это единственное возможное будущее (тогда, если помните, все молились на «стартапы»).
А теперь это настолько же очевидно, как то, что Земля имеет форму шара и вращается вокруг Солнца. Откуда это взялось? Мы, в России, этого точно не вводили в дискурс и не закладывали в планы развития экономики. Тогда кто?
«Евангелисты новинок» вдохновенно втюхивают. В медийном пространстве внезапно появилось множество людей (очень часто – гуманитариев, журналистов, банкиров), которые вдруг оказались певцами и знатоками новых технологий.
Люди, в жизни не написавшие ни строчки кода и «владеющие технологиями» на уровне вызова «Убера» и написания постов со смартфона в модный мессенджер, внезапно стали знатоками и учат прогрессу нас всех - «ретроградов» и «консерваторов».
И многие ответственные люди, что называется, «ведутся» на это медийное давление.
Шумиха в прессе мешает трезво оценивать пользу технологий. Очень многие люди крайне медийно зависимы. Это касается и депутатов, и чиновников, и менеджеров крупного бизнеса. Не могут же все газеты и социальные сети ошибаться в том, что надо для всеобщего счастья сделать на блокчейне всё! И вот уже созываются важные совещания, составляются планы для регионов по внедрению новейших веяний и т.п.
При этом нагнетается истерия уходящего поезда: все уже там, одни мы опаздываем.
Специально создаётся ощущение, что главное – не опоздать. Чиновников, законодателей откровенно «прессуют» как можно быстрее принимать законы и внедрять новейшие технологии. Потому что якобы иначе всё пропало, остались буквально считанные недели.
Эта неестественная спешка и медийная «накачка» выдувает из голов ненужные мысли, не даёт времени задуматься и трезво оценить необходимость нового и риски.
Риски новой технологии сознательно замалчиваются или не обсуждаются. Довольно большой пласт уже известных проблем и рисков, связанных с криптовалютами, ИИ, блокчейном, Интернетом вещей просто не получает прессы, не обсуждается на профильных площадках и в Госдуме. Обсуждаются только сверкающие перспективы.
В результате происходит массовое бездумное заимствование чужого, опасного и ненужного. Обычный связанный список, пригодный только для очень формальных и узких применений (имеется в виду блокчейн) вдруг оказывается применим где угодно – нотариат, медицина, выборы, госзакупки, земельный кадастр, государственное управление. Искусственному интеллекту, оказывается, надо как можно быстрее поручить всё что угодно, включая сферы высокой человеческой ответственности: безопасность, транспорт, медицину и суды.
Возможности и рискиЯ четверть века занимаюсь информационной безопасностью. Сейчас являюсь главой Рабочей группы Программы «Цифровая экономика» по направлению «Информационная безопасность».
Информационная безопасность, в первую очередь, изучает технологические риски, а также приёмы людей, которые пытаются воспользоваться уязвимостями и незаконными возможностями новых технологий – и, наконец, методы, которыми можно противостоять этим людям и этим рискам.
Поэтому я смотрю на очередную волну «новых технологий» (уже четвёртую на моей памяти с начала 1990-х) с точки зрения сопутствующих им рисков.
Да, новые возможности – это хорошо. Но, как и в реальной жизни – каждой возможности всегда соответствует риск:
 
Возможности новых технологий
Риски внедрения новых технологий
Новые впечатляющие технологии, прорыв в ИИ, Интернете вещей, финтехе, анализе больших данных
Быстрое навязывание и заимствование западных технологий, деградация собственных компетенций
Новые функции, возможности общения, ускорение коммуникаций и платежей, новый уровень комфорта
Новые уязвимости, закладки, слежка, утечки персональных данных, потеря тайны личной жизни
Новые рынки, новые бизнес-модели, новые большие компании, новые массовые сервисы и информационные услуги
Риск быстрого захвата новых рынков транснациональными компаниями
Рост производительности труда, рост эффективности, внедрение ИИ, автоматизация, роботизация
Потеря рабочих мест, безработица, социаль-ная напряжённость, возникновение слоя тунеядцев
«Экономика обмена», исчезновение посредников, повышение скорости и стандартизации услуг, уберизация медицины, образования, транспорта, сферы услуг
Юридическая неопределённость, этические проблемы, рост мошенничеств, снижение качества и ответственности, «роботизация» людей, рост социального отчуждения
Большие данные, анализ персональных данных, электронная идентификация и аутентификация личности, электронный двойник гражданина
Исчезновение приватности, навязчивая реклама, новый цифровой тоталитаризм, утечка персональных данных граждан за границу к мощным иностранным игрокам.
Инвестиции, стартапы, новые деньги, новые индустрии, «перелицовка» традиционных индустрий
Захват экономики более сильными и богатыми иностранными игроками. Внешнее управление экономикой.
 
Итог: новый технологический уклад, новая цифровая экономика, новое лицо традиционной индустрии и сельского хозяйства, государственного управления
 
Итог: новая стадия Цифровой колонизации. новая цифровая экономика принадлежит не нам, управляется извне, служит чужим интересам, а не Российской Федерации
 
Как видим, рисков достаточно хотя бы для того, чтобы сначала задуматься о стратегии и необходимости той или иной технологии.
Почему не стоит сразу включаться в гонку новых технологийЧужая повестка: цели и средства нам навязывают. По сути, мы имеем дело с классическими ложными дилеммами. Нам следовало бы задаваться не вопросом, «как быстрее внедрить блокчейн в народное хозяйство», а вопросом: «какие проблемы и задачи есть в нашем народном хозяйстве, можно ли их решить средствами ИТ и какими именно», и уж потом «а не поможет ли тут нам в чём-то и блокчейн?».
А нам навязывают, в том числе с самых высоких трибун именно первую, ложную задачу.
Мы всегда в положении догоняющего. Если постоянно задаваться вопросом, «как быстрее внедрить очередную западную технологию» (а не вопросом, какие у нас есть задачи и как их решать), то мы всегда будем в положении догоняющего, вторичного игрока. И всегда будем заимствовать чужое – потому что оно уже готово.
То есть вместо производителей, мы будем потребителями чужих технологий. И дело тут не только в том, что мы будем всё больше платить за чужое – мы будем становиться всё более зависимыми.
Углубление зависимости: цифровая экономика разовьётся, но будет принадлежать не нам. Мы уже видим примеры того, что наша экономика, «подсевшая» на технологии предыдущих цифровых гонок – технологии Микрософт, Оракл, Сименс – внезапно оказывается очень зависимой и уязвимой в новую эпоху ухудшения отношений с США.
Стоит американцам приказать – и крупные, красивые, публичные западные компании, которым мы верили, как себе, перестают выдавать обновления нашим корпорациям, отключают кредитные карты нашим банкам, отказываются работать в Крыму и т.п.
Новые технологии без должной гигиены усилят удалённый контроль и управление. Надо понимать, что все современные интернет-сервисы, смартфоны, планшеты, фитнес-браслеты, телевизоры, автомобили, самолёты, средства управления производством, прокатные станы, ЧПУ-станки и нефтедобывающие комплексы постоянно связаны с Интернетом, скачивают обновления и управляются извне. Если это американские и европейские технологии – то и управляются они из США и Европы.
И после историй с отказом иностранных производителей поддерживать проданные ими продукты мы не можем уже верить тому, что «публичная компания никогда-никогда не отключит сервис, потому что она заботится о клиентах». Публичная компания сделает так, как потребует правительство её страны.
Основные доходы ИТ уходят за рубеж. Надо понимать, что все без исключения продукты и сервисы в области информационных технологий переходят на модель подписки: даже если ты купил автомобиль, телевизор, смартфон, ты заплатил по сути только начальную сумму за инсталляцию – а потом ты продолжишь платить за подписку на обновления, ПО, расходные материалы и т.п.
И эти деньги практически не остаются в стране (за исключением относительно небольших расходов на службы продаж и поддержки).
Новый этап цифровой колонизации. Мы и так крайне зависимы от Windows, MS Office, Oracle, SAP, Facebook, Google. А если мы построим новую экономику на чужих криптовалютах, если нашим производством и транспортом станет управлять ИИ, разработанный Гуглом или Микрософтом, если мы отдадим большие данные о нашей экономике, наших АЭС и заводах, гражданах и госучреждениях западным игрокам – мы окончательно станем Цифровой колонией США.
Есть ли риск опоздать?Мы привыкли к гонке технологий ещё со времён гонки между СССР и США. С тех времен мы помним, что в военных технологиях нельзя опаздывать. Именно ядерная гонка 1950-1980 годов дала современной России тот ядерный щит, который и сейчас позволяет нам быть независимыми.
Но что насчёт коммерческих технологий? Обязательно ли нам нужно быть «вровень» и с кем именно? Вообще-то, возможно, не все это знают, что в области ИТ мы во многом впереди многих, в том числе «развитых» государств Европы и Америки.
Например, в области широкополосного доступа в Интернет, в области оплаты услуг со смартфонов, в области мобильной связи. В 90-е мы перескочили довольно многие «малые» технологические уклады – например, факсы, пейджеры, автоответчики, которые до сих пор в ходу в США и Европе. А наши интернет-сервисы (поисковики, публичные почты, интернет-СМИ, социальные сети) не хуже американских и значительно лучше европейских и азиатских.
Это неспроста. На самом деле вовсе не все технологии, которые сейчас «на слуху», получат в будущем распространение и станут общепринятыми.
Вот как развивается почти всякая новая технология в области ИТ, согласно «кривой хайпа» от известной аналитической компании Гартнер:

Сначала новая технология вызывает пик медийной шумихи, «хайпа», раскрутки. Это то, о чём я сказала в начале. Этот пик занимает обычно 2-3 года.
Именно на пике принимаются неверные решения и тратятся огромные деньги.
Затем наступает разочарование в новинке, «пузырь лопается», и внимание к новинке падает почти до нуля. В этот момент разоряется большинство компаний и инвесторов, поверивших в новинку.
Затем ИТ-индустрия переосмысливает новинку, ищет её прагматические применения, новые компании начинаются строить на новинке настоящие, полезные сервисы и продукты.
Новинка выходит на «плато продуктивности» уже не в формате медийной приманки модной технологии, а в формате продукта. И начинает улучшать жизнь и зарабатывать деньги. Выход на плато – и есть самый лучший момент для заимствования или внедрения новинки в компаниях или госучреждениях.
К сожалению, в отношении большинства «новейших новинок», о которых мы говорим сейчас и которые считают основой будущей Цифровой экономики, можно сказать, что мы находимся на самом пике хайпа. То есть в «пузыре». Это видно невооружённым взглядом.
Это означает, что большинство вложенных сейчас в новинки денег будут потеряны впустую, большинство основанных компаний и начатых проектов разорятся, а выигравшими будут игроки второй волны.
Мы хорошо помним пузырь «доткомов», бум «мобильного контента», бум социальных сетей, и другие классические примеры прохождения новинок по кривой Гартнера. Но индустрия, инвесторы и даже государственные чиновники почему-то ничему не учатся на этом опыте. А опыт говорит следующее:
 Опоздать особенно никуда нельзя. Средний срок выхода новинок на плато продуктивности – 4-6, иногда 7-10 лет. Например, за 10 лет существования технологии блокчейн никаких эффективных его применений, кроме изначального (криптовалют), создать, по сути, пока не удалось.
- Часть новинок вообще не взлетит (как не взлетели 3D-телевидение и виртуальная реальность, например);
- Гнаться надо не за «технологией», а за продуктом. «Голую» технологию нельзя применить в компании или госкорпорации, разве только для того, чтобы отрапортовать начальству, что менеджмент следует за модными веяниями;
- Чаще выигрывают осторожные прагматики, которые внедряют технологии от игроков второй волны, уже проверенные и развитые – и внедряют не из-за моды, а понимая конкретную пользу от внедрения. Здесь уместен упоминавшийся выше пример того, как РФ в мобильной связи перескочила сразу к стандарту GSM, миновав тех уродцев, которые до сих пор в ходу в США и Европе.
Что делать? Не поддаваться магии технологийВ условиях всеобщей медийной паники и даже истерии по поводу новейших технологий важно сохранять трезвость ума и спокойствие. Нужно помнить о следующих правилах:
•        Идти не за хайпом, а от реальных потребностей общества, бизнеса и государства
•        Идти не от модной «технологии», а от продукта, внедрять не «технологии», а средства повышения производительности, прозрачности управления.
•        Не торопиться внедрить что угодно на пике популярности и моды, а ждать «плато производительности» новых продуктов и платформ.
•        Помнить о цифровом суверенитете, как необходимом условии внедрения любых технологий.
Развивать своёУ нас поставлена задача импортозамещения в области ИТ. В идеале она могла бы выглядеть так:

В этом идеально случае от зависимости в районе 90% мы могли бы к 2024 году снизить свою зависимость от технологического импорта до 10-20%, что вполне терпимо.

Однако, в связи с тем, что на самом деле происходит постоянное появление новых технологий, реальная картина их развития будет такая:



Новые технологии вытесняют старые, а поскольку из-за спешки и моду внедряются в основном западные новинки, зависимость только растёт, превращая РФ в цифровую колонию США.
На самом деле, правильный сценарий внедрения новейших технологий должен быть таким:

Если новые технологии будут преимущественно отечественными, то к 2024 году мы как раз и получим ту самую независимость на 80-90%.
Я лично являюсь членом Экспертного совета по отечественному программному обеспечению. За прошедшие 2,5 года работы я убедилась, что у нас в стране есть огромное число интересных программных продуктов – талантливых, актуальных.
В реестре отечественного ПО уже есть более 4000 тысяч отечественных программных продуктов, покрывающих весь спектр, всю технологическую линейку, или, как любят говорить программисты, «весь стек технологий»: операционные системы для серверов, компьютеров и смартфонов, офисные приложения, графические редакторы, системы автоматического проектирования, системы АСУ ТП, средства информационной безопасности, игры, поисковые системы и т.п.
Это значит, что мы можем развивать те или иные модные новые технологии практически полностью собственными силами:
•        Большие данные: это очень чувствительная сфера, создающая много рисков нарушения прав граждан на защиту личной жизни, рисков слежки со стороны глобальных компаний и спецслужб иностранных государств; поэтому нам нужно использовать только свои продукты, у нас отличная научная база; при этом необходимо законодательно обеспечить ограничение оборота больших пользовательских данных и персональных данных граждан РФ для иностранных компаний (использовать и хранить их только на территории РФ, по утверждённым в РФ регламентам).
•         Искусственный интеллект: у нас есть мощная научная школа в области ИИ, много разработчиков и учёных, большое количество малых и больших компаний в этой сфере; мы можем и должны использовать только свои технологии и продукты, заказывать разработки в области ИИ отечественным университетам и компаниям.
•         Интернет вещей, промышленный Интернет, радиометки RFID: у нас в этой сфере есть свои разработчики, ассоциации, разрабатываются собственные протоколы и стандарты; это крайне чувствительная и опасная сфера, поэтому нам обязательно нужно использовать свои регламенты, протоколы и  технологии, прекратить бездумную инфильтрацию и диффузию в страну чужих устройств, соединённых с Интернетом, нужно проверять и «стерилизовать» импортные устройства и технологии Интернета вещей.
•         Блокчейн: здесь у русских одна из лидирующих позиций в мире; нам нужно серьёзно изучать применимость этой технологии в области финансов и госуправления, использовать только отечественные реестры на основе идеологии блокчейна, с российской криптографией, нельзя внедрять никаких глобальных реестров с внешним управлением.
•         Криптовалюты: это сфера, серьёзно угрожающая экономическому суверенитету РФ, имеющая большой криминальный потенциал, поэтому здесь нужна крайняя осторожность. Мы не можем допустить оборота в РФ чужих валют с неконтролируемой эмиссией, оборотом и курсом. В РФ есть много специалистов и решений финтеха и криптовалют, нам нужно создавать собственные валюты и биржи, шлюзы во внешний рынок.
Безусловно, развитие Цифровой экономики и минимизация рисков для граждан, общества и государства требуют серьёзной законодательной работы.
Законодательство и правоприменениеЕсть еще один важный аспект развития новых технологий для того, чтобы предотвратить или максимально снизить, возможные риски. Это – регуляторные и законодательные ограничения. Тут, на мой взгляд, нам необходимо учитывать следующее:
•        Опережающее законодательство. Нам нужно законодательство, упреждающее возникновение проблем и рисков. Чтобы не получилось, как с Интернетом, распространение которого, риски и влияние на жизнь сотен миллионов людей законодатели всего мира осознали на 10-15 лет позже, спохватились задним числом.
•        «Песочницы». Для запуска новых технологий нам нужны своего рода «законодательные песочницы», отрасли или регионы, где разрешается развитие новых технологий без немедленной правовой ответственности, но под пристальным наблюдением регуляторов. Это нужно и для беспилотного транспорта, и для финтеха, и для анализа больших данных.
•        Быстрое реагирование и настройка. Нам нужна процедура быстрой обратной связи, когда проблемы и риски, возникающие в области новых технологий, приводят к быстрому изменению законодательства, к постоянной точной настройке регулирования.
•        Поддержка импортозамещения и цифрового суверенитета. Наше законодательство в области ИТ должно наконец стать национально-ориентированным. Нам нужно отбросить сантименты и вводить прямые ограничения конкуренции для иностранцев в области ИТ. Сейчас иностранные производители, как правило, находятся в лучшем положении, чем отечественные. Например, западные интернет-гиганты вроде Твиттера и Фейсбука не ведут здесь никакой официальной деятельности, не имеют юридических лиц или представительств – и при этом зарабатывают на нашей аудитории и ведут политическую пропаганду.
•        Защита граждан и частной жизни. Нам нужен прямой запрет выкачивания больших данных о наших гражданах, обществе, экономике и государстве за рубеж.
 

Сергей Переслегин: «Для России шансом является усиление регионов и региональных городов»
Известный футуролог объяснил «БИЗНЕС Online», почему отечественные области и республики должны включаться в мировые инфраструктурные цепочки
В то время как слова о необходимости укрепления системы государственной власти заполнили все информационное пространство, футуролог Сергей Переслегин, чье имя хорошо известно не только в России, видит другие причины внутреннего кризиса и предлагает неожиданное решение, способное объединить Россию на новой основе.

В РОССИИ ВСЕГДА СУЩЕСТВУЕТ ОДИН И ТОТ ЖЕ НАБОР ПРОТИВОРЕЧИЙ

— Сергей Борисович, вы согласны с мнением, что у российских регионов есть свои объективные интересы и обусловленные этим противоречия, возникающие между ними?

— Давайте начнем с того, что, если вы начинаете заниматься сегодня какой-то аналитикой по отношению к России, то всегда можете выделить три уровня взаимоотношений: первый — это мир, второй — это страна, то есть Россия, и третий уровень — регион. Понятно, что выделение достаточно условное. Можно брать вместо «мира» макрорегион или континент, например, Азию или какой-нибудь БРИКС. А вместо «региона» в России можете выделять «город». Но все равно от этих трех уровней вы никуда не уйдете.

И, да, в России всегда существует один и тот же набор противоречий. Кто противостоит друг другу? Московские элиты, мировые элиты и региональные элиты. И, разумеется, контрэлиты опять же есть и там и там — на всех уровнях. Так вот суть нынешних неприятностей заключается в том, что существуют жесткие, очень даже понятные противоречия между Россией и внешним миром. Они всегда были, они всегда были понятны, и сейчас о них не говорит только совсем слепой и глухой. С другой стороны, в Росси есть другое противоречие: «страна», то есть фактически «Москва», и «регион», причем противоречие одинаковое с двух сторон. Обе стороны активно не любят друг друга. Регионы считают, что либо Москва у них все отбирает — это регионы-доноры, либо Москва им мало дает — это регионы-акцепторы. Все не без основания говорят, что деньги есть только в Москве и только Москва решает, кому и что из своих щедрот подкинуть. Отсюда понятная нелюбовь и даже зависть регионов к Москве.

Но и у Москвы ничуть не лучше. Москва считает, что она и есть Россия как страна. Москва держит целостность России, военную мощь России, способность противостоять остальным странам, в том числе Западу...

— И что же делать в этой ситуации, есть ли способ преодолеть подобное противоречие, зависть и нелюбовь?

— Когда у вас возникает треугольник соотношений «мир-страна-регион», это означает, что мир должен «увидеть» российские регионы. И российские регионы должны стать чем-то соразмерными «большому миру». Именно выход российских регионов на мировую орбиту, в международное пространство, как это ни парадоксально выглядит сейчас, укрепит российскую государственность. Такая интеграция российских регионов в глобализированный мир будет работать не на распад, а на укрепление российской государственности. Это произойдет потому, что выход регионов на мировую арену будет означать проявление противоречий между «миром», теми же глобализованными США и т.д., но уже не с Россией, а с регионами. И тогда регионы будут искать союзников в Москве.

— Тогда Москва объективно превращается для регионов в союзника?

— Да. И более того, здесь возникает фантастическая совершенно возможность. Она на редкость красива и скорее возможна, чем вероятна. Мы можем восстановить ситуацию 1910 года, время глобального баланса, когда мир делился между несколькими великими Империями: Британской империей, Французской колониальной империей, Австро-Венгрией, Российской империей. Со множеством национальных государств и отдельными, вполне себе эмансипирующимися, колониями или частями Империи вроде Боснии-Герцоговины для Австро-Венгрии, или Финляндии для России.

Эта ситуация баланса создала бы то, что называлось когда-то серебряным веком... Когда у вас разные структуры и между ними возникают сложные и многообразные связи.

— И мы наблюдали тогда бешеный экономический рост вместе с расцветом культуры...

— Да. И именно это я имею в виду, когда говорю, что спасение России придет из регионов. Дело в том, что Москва и Петербург настолько пронизаны системой сдержек и противовесов, что у нас, жителей столиц, нет надежды на то, что там удастся сделать что-то по-настоящему инновационное, меняющее правила и рамки.

Я нарочно привожу крайний пример, посмотрите на условный «остров Врангеля» — там хозяин даже не медведь, а песец. Но у вас есть возможность начать делать там что-то другое...

— Что вы имеете в виду?

— Вы представляете себе, сколько стоит метр недвижимости под лабораторию в Москве, в «Сколково», или здесь в Петербурге. А метр недвижимости под лабораторию на острове ничего не стоит.

Мы все время кричим, что мы хотим новую Кремниевую долину. И делаем невероятно дорогую сколковскую недвижимость, совершенно не понимая, что Кремниевая долина появилась там, где были самые бросовые земли. Где просто ничего не стоило завести себе маленький коттедж, что бы что-то делать. Кремниевая долина — это не цена земли и недвижимости, а цена мозгов и того, что эти мозги делали. Так вот, в Москве все безнадежно. Недвижимость настолько дорогая, что «перевесит» любые мозги.

— Но в регионах положение может быть другим...

— Конечно, везде есть свои проблемы. Я хорошо знаю Казань. Там нет московских «сдержек и противовесов», но есть татарстанские «сдержки и противовесы», ничуть ни хуже московских. Но ведь и Татарстан — это не только одна Казань. И в этом смысле я считаю, что для России шансом является резкое усиление регионов и региональных городов. В конце концов, есть старая, добрая спортивная теорема — «быстро растут плохие результаты». И Москва и Петербург, какие-никакие, но мировые города.

Но если вы возьмете ту же Калугу, Псков, Елабугу, то обнаружите, что там есть куда расти. В России 99 процентов территорий есть куда расти. Помните песню Михаила Щербакова — «...только в городе вряд ли хуже, ибо хуже уже куда же». И если 99 процентов России вырастут на 10 процентах, то это будет лучше, если Москва вырастет вдвое, хотя с чего бы ей расти. И мы видим три ключевых момента: политика, «сдержки и противовесы», цена недвижимости — это все дает возможность инноватику создавать не в мировых городах, а за их пределами, где эдакое сделать легче. Так что если хотите Кремниевую долину, давайте делать ее в провинции, в Якутии. И это будет работать!

ТЯЖЕЛЕЙШАЯ СИТУАЦИЯ: В РОССИИ НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

— Какие шаги должны делать регионы на практике?

— Думаю, что идеей, о которой я говорю, регионы прониклись почти все. Конкуренция за московские деньги идет огромная, а чтобы эту конкуренцию выиграть, чего-то делать приходится. Я, конечно, не могу сказать, что во всех регионах России делается, но я знаю эту ситуацию по Красноярску, Железногорску, Екатеринбургу и Челябинску, очень хорошо знаю по Перми, Казани, Томску...

Базовая проблема чрезвычайно простая. Не то что люди не верят в себя. Во многих регионах руководство абсолютно не верит в своих людей. Я помню ситуацию, когда пытался убедить губернатора в Южно-Сахалинске устроить у себя большую нефтегазовую конференцию. Это было тогда, когда все начиналось, вкладывались приличные деньги и можно было пригласить людей со всего мира. Россия сама по себе не последняя в этой отрасли, а Южно-Сахалинск и Сахалинская область — не последний форпост в этой отрасли в России, у них есть прекрасный Институт нефти и газа. Приехали бы со всего Тихоокеанского региона и еще бы заплатили... И слышу ответ: «У нас нет специалистов, нам стыдно приглашать людей».

Я не выдержал, задал вопрос: «А если бы исчезла вся нефтянка как большая компетенция, вы бы завтра могли возобновить добычу?» Мне отвечают: «В принципе, да». Я говорю: «Так считайте, что уже исчезла, возобновляйте!»

— Нет пророка в своем отечестве...

— Это вообще тяжелейшая ситуация: в России нет пророка в своем отечестве. Помните историю генерала Ермолова? Когда его спросили, какую вы хотите награду, он сказал: «Ваше Величество, произведите меня в немцы!» Потому что Россия не верит своим... Это идет от Москвы, куда приезжают профессора из США и Европы, и докатывается до условного Южно-Сахалинска и Норильска, куда приезжают профессора из Москвы и Санкт-Петербурга. Но везде достаточно своих людей, которым нужно давать простор для работы, для реализации, использовать их потенциал.

Я очень надеюсь, что Запад дойдет в своих санкциях до такой степени, что придется обращаться к этим людям, других просто не будет. И тогда что-то сдвинется с мертвой точки.

— Москва осознает эту проблему?

— Москва панически боится любой активности регионов. К сожалению, со времен царя Ивана IV Москва всегда чего-то панически боится. Величие Петра I заключается еще и в том, что до него дошло, что в Москве он ничего не сделает, и ему пришлось оттуда уехать. И уехать, заметьте, в дикое болото в устье Невы. И вот там быстренько удалось построить великую Российскую Империю.

Кроме того, сами регионы очень боятся своего развития. Причем у них та же самая мысль: «Как только у нас появятся приличные специалисты, они сразу уедут в Москву». Ну а из Москвы — сразу уедут в Лондон. А потом в Нью-Йорк или Бостон. Мысль о том, что нормальный и разумный человек совершенно не горит желанием навсегда покинуть ту землю, на которой он рожден, и что такое поведение — норма, не приходит начальникам в голову. А ведь именно возможность спокойно выезжать туда, куда им нужно, приводит к тому, что люди вообще мало куда уезжают насовсем. Работать-то можно где угодно и где угодно при этом жить, в том числе и на родине.

Сейчас я рассчитываю, что внешний страх Москвы окажется настолько сильным, что заставит ее опираться на собственные силы, на силу регионов. И я думаю, что в новой ситуации все стороны поймут, что их кооперация важнее разногласий.

НАРОД ОТ ВЛАСТИ ЖДЕТ ТОГО ЖЕ, ЧТО ВЛАСТЬ ЖДЕТ ОТ НАРОДА, А ИМЕННО — ЧУДА

— Получается, что ставка на унитаризм не спасет Россию?

— Понимаете, Россия — очень большая страна. Это означает, что страна, как рыночная структура, абсолютно нерентабельна. Но если вы начинаете смотреть на уровне региона, то, оказывается, все можно устроить очень эффективно. И каждый регион может развивать свой «кусок», делать то, что получается у него лучше всего. Мне жаль московское руководство, управленцы осознают, что им нужно действовать в русле развития свободы регионов, и это позволит интегрировать Россию заново, но они также понимают, что в ходе всеобщей дезинтеграции это создает для них неприемлемые риски. Любимый мой шахматист Давид Бронштейн говорил, что нужно пожертвовать и пешку, и качество, и даже фигуру, если «нормальный» ход развития событий ведет к тяжелой позиции. Но жизнь страны — это не шахматы, и очень сложно играть чужими судьбами и историческими судьбами страны.

В конце концов, в свое время Михаил Сергеевич Горбачев играл не так уж и плохо. И многие его ходы были абсолютно правильными. Но все прекрасно понимают, в какой роли он остался в истории. А специфика российской ситуации в том, что со времен царя Ивана IV и даже раньше оценку действиям власти дает не население, а народ.

— Что это значит?

— Это значит, что население оценивает, как оно живет сейчас, сегодня, а народ оценивает действия отошедших от дел или «умерших» властей по созданию тех условий, в которые они, мы попали вследствие их политики. Грубо говоря, только сейчас мы оцениваем Горбачева, а при Брежневе — Хрущева, при Хрущеве — Сталина. И в этом плане «хорошим» получается тот, кто сумел сделать следующий шаг развития, какой ценой — это другой вопрос. Например, я прекрасно знаю, сколько людей погибло на строительстве Петербурга, но это было давно. И я оцениваю действия Петра из сегодняшней ситуации, когда я живу в великом мировом городе, созданном благодаря воле великого царя.

Однако у нас могло бы быть намного хуже, если бы Горбачев еще лет 20 пытался удерживать гниющую систему, а он мог это сделать. Тогда сейчас мы были бы по уровню жизни ближе не к Китаю, а Сомали.

— Какие же ходы готова сделать Москва?

— Москве сейчас нужно делать верные ходы в очень сложной ситуации, прекрасно понимая, что каждое решение сопровождается огромным риском. Но содержание новых технологий, позволяющих строить производство на базе использования условных «3D-принтеров» на локальных источниках энергии, таково, что если Россия не успеет «собраться заново», на новой интеграционной основе, о которой мы говорили, на базе сильных регионов, вышедших на мировой уровень, то она окажется дезинтегрованной. Ее «разорвут» производственные, а не политические технологии...

Следует помнить также, что сильная Россия не нужна никому, кроме русских, да и то не всех... Это про то, что «заграница нам поможет». В России есть только два сценария: инерционный, это когда инопланетяне спасли, и чудесный, когда мы сами все сделали. Обычно выбираем последний, и иногда это получается. Народ от власти ждет того же, что власть ждет от народа, а именно — чуда.

ЧУДО ТРЕБУЕТ ДЕЙСТВИЙ

— Но чудо, о котором вы говорите, требует действий. Что могли бы предпринять регионы для выхода на мировую орбиту? Ведь скорее они могут рассчитывать на прибытие марсиан, чем на действительное содействие столицы в этом вопросе.

— Согласен, но для некоторых регионов и их жителей, москвичи — это все равно что марсиане. А если серьезно, то первым шагом должно было бы стать определение регионами своего реального положения по отношению к Москве, по отношению к другим регионам и по отношению к мировой экономической орбите.

Это проще пояснить на примере. Возьмите Европейскую Россию, условно, Калужскую, Брянскую, Владимирскую, Новгородскую области, эти регионы вполне обеспечены инфраструктурно, обладают и человеческим капиталом, обладают определенным инновационным потенциалом, у них есть возможность специaлизировaться в нaукоемких и инновaционных производствaх. Но! Эти регионы нaходятся в мощном aккреционном поле двух «центров тяготения» — Москвы и Сaнкт-Петербургa, которые буквально вытягивают оттуда нaиболее подготовленные и мобильные кaдры. Что бы вы ни делали в этих регионах, фронт-офисы соответствующих бизнес-структур рaно или поздно окaжутся в Москве или Сaнкт-Петербурге.

— Но Калуга — вполне себе самостоятельный регион, преподносящий себя как идеальная промышленная площадка...

— Вот именно! А откуда появились все эти инвесторы, развивающие Калугу как промышленную площадку, сборку автомобилей и так далее?

— Из Москвы, очевидно.

— Или пришли через Москву. И фронт-офисы у них в Москве. Но Калуга вообще очень интересный пример, если в конце 90-х местные чиновники в своих стратегиях оперировали такими понятиями, как «инвестиционный имидж», то в середине нулевых заговорили о развитии инженерной инфраструктуры, а в конце нулевых первым пунктом в планах стало стоять «привлечение жителей». Кадры решают все, этот лозунг никто не в состоянии отменить.

И, по крайней мере, одно им сделать удалось: некоторые холдинги сочли, что в Калуге можно разместить производство, несмотря на все связанные с этим неудобства и прямо-таки скверное состояние городской среды. Я был в Калуге на праздновании 50-летия полета Юрия Гагарина — такое впечатление, что дороги и фасады там не ремонтировали все эти 50 лет. Музей космонавтики на этом фоне выглядит как пришелец из Туманности Андромеды. Но этот музей там есть. И память о Циолковском есть тоже. И, как мне кажется, самим фактом существования это принуждает и жителей города, и администрацию, и бизнес к некоторой поисковой активности. Такая активность всегда к чему-то приводит, это и стало основой успешности калужской инвестиционной стратегии.

Но здесь нужно коснуться одного обстоятельства, важного и довольно сложного. Любой инвестор, резидент или нерезидент, стремится только к прибыли, проблемы региона его не волнуют, тем более уровень жизни в этом регионе. Вообще-то, для инвестора чем этот уровень ниже, тем лучше — рабочая сила дешевле. Соответственно, пусть в регион и пришли инвестиции, их обязательно изымут обратно. Экономическим способом или внеэкономическим. Люди ищут, где лучше, а деньги — где выше капитализация. Слаборазвитый регион просто не может удерживать большие деньги, даже если они в нем оказались.

— Получается какой то замкнутый круг...

— Но есть другая сторона дела: раз уж регион получил инвестиции, там начнется какая-то деятельность, придется что-то построить или достроить, привести какие-то дороги в порядок, нужны будут отели — хотя бы для высоких гостей из Москвы или европейских столиц, не в частном же секторе им там жить? Понадобится какой-никакой общепит, какие-то развлечения (ну, хоть, бар, пейнтбол и охота с рыбалкой) — это сравнительно небольшие деньги, регион их примет и удержит. И его капитализация чуть-чуть повысится. Он станет лучше притягивать деньги и лучше их удерживать. То есть замкнется цепочка обратной связи. В конце концов, не стоит забывать, что тот же Нью-Йорк долгое время был дальней периферией цивилизованного мира и обладал близкой к нулю инвестиционной привлекательностью. Мы как-то быстро привыкли, что Китай — мастерская мира, а я хорошо помню рубашки «дружба», с которых начиналась эта мастерская. Поэтому движение вперед возможно.

Я не случайно не люблю понятие «человеческий капитал». Оно имеет смысл разве что для античной версии рабовладельческого общества. Человек не есть капитал, но он источник всех форм капитала. И в этом плане развиваться будут те регионы, в которых будут люди, ориентированные на развитие и способные к нему. А такие люди редки и дефицитны, и нужны буквально везде.

СЕГОДНЯ ЛЮДИ ПРЕДПОЧИТАЮТ ПРОЕКТНОСТЬ В СОЧЕТАНИИ С ВЫСОКИМ УРОВНЕМ ЖИЗНИ

— То есть эти регионы объективно оказываются в кадровой конкуренции с Москвой?

— Разумеется. И Москва по определению имеет в этой конкуренции преимущество. Находясь в поле тяготения мегаполисов, вы должны создавать в регионах качество жизни и доступ к благам, сопоставимый с теми, которые нужные вам кадры могут иметь в Петербурге или Москве. В старой Империи, в СССР, было еще одно решение — делать у себя что-то совершенно замечательное, чего нет в других местах. Не только Свердловск или Томск, но и Комсомольск-на-Амуре, Байконур, Академгородок, Димитровград не только удерживали у себя кадры, но и успешно переманивали их из той же Москвы и тем более из Ленинграда. Но сегодня люди предпочитают проектность в сочетании с высоким уровнем жизни.

Впрочем, всегда есть варианты. Есть молодежь, которой нужен опыт успешной деятельности. Ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге у них нет шансов проявить себя — слишком велика конкуренция. Где-нибудь в Великих Луках — может быть. В Березняках — с довольно большой вероятностью. Но нужно понимать, что такие люди, сделав себе пару правильных строк в резюме, конечно, уедут в мегаполис — пусть и на более низкую должность.

— А если регионам самим становиться мегаполисами?

— Не каждый регион может стать мегаполисом, и не каждому региону это нужно. Обратите внимание на опыт тех же США — в каждом их штате есть главный экономический центр, как правило, это мегаполис (хотя американский мегаполис — это 1,5 - 2 миллиона человек, третий город в США — Чикаго — 2,5 миллиона жителей, в то время как у нас Большая Москва — миллионов 15), и есть политическая столица штата, которая существует отдельно. Нью-Йорк — это ведь не столица штата Нью-Йорк (столица там Олбани). И Лос-Анджелес не столица Калифорнии (Сакраменто).

А если уж говорить о научных, интеллектуальных центрах, то есть Гарвардский университет, а не Вашингтонский, и Кембриджский, а не Лондонский... Великий Стэнфордский университет располагается около города Пало-Альто, в 60 километрах от Сан-Франциско. Мы привыкли к величию штата Калифорния, валовой доход которого соизмерим с крупными национальными экономиками, а ведь Калифорния — полный аналог российского Дальнего Востока, не периферия, а окраина страны. И само возникновение знаменитой Кремниевой долины связано с тем, что там когда-то была очень дешевая недвижимость, а местная администрация была внимательна и к вероятным деятелям, и в возможным инвесторам.

— Но и в «центрах» есть наука... Лондонская школа экономики, Школа Келлога в Чикаго.

— Экономические школы — в экономических центрах, поближе к практике. Но и Чикаго ведь не столица штата Иллинойс, столица там — Спрингфилд. Поэтому первый вопрос, на который должны регионы ответить, причем абсолютно честно: какими ресурсами они обладают сейчас и каким образом они свой человеческий капитал — самый главный — могут потерять? Кто может выступить центром тяготения для их кадров? Не обязательно Москва. Это может быть и соседний регион.

Есть, кстати, и второй вопрос, он тоже весьма важен: а для каких территорий они сами являются точкой аккреции? Можно зарабатывать на проточности — собирать население из окрестных поселков, учить его и направлять дальше в мегаполисы. Пройдет лет 20 такой деятельности, и вполне можно получить что-то вроде Стэнфорда: известный и популярный город-учебный центр. За это время вокруг учебной деятельности соберется обслуживающий ее кластер, вырастет качество жизни и т.д. Причем создание учебного центра — простейший и, откровенно говоря, на сегодняшний день не оптимальный вариант. Кадры создаются в проектах и вокруг проектов, а не в учебных центрах.

Следующим шагом должно стать определение своих возможностей, которые могли бы быть интересны «внешней орбите». Это ответы на вопросы: кому я могу быть интересен, чем я могу быть интересен? При этом интересны вы должны быть в первую очередь как пространство для реализации глобальных или национальных интересов.

ПОЛЕЗНО ВКЛЮЧИТЬСЯ В МИРОВЫЕ ИНФРАСТРУКТУРНЫЕ ЦЕПОЧКИ

— Все-таки глобальных или национальных интересов?

— Я стараюсь не использовать термин «глобальный». Во-первых, глобализация умирает и, может быть, уже умерла. Во-вторых, тот же Китай, например, пользуется глобализационными механизмами, но отнюдь не позиционирует себя как глобальная держава. Китай — Поднебесная Империя, Центр Мира, его не очень интересует варварская периферия, и он не рвется ее глобализировать, объединять и цивилизовывать. У него другая стратегия развития, не глобальная. Кто-нибудь готов бросить Китаю обвинение в «местечковости» и «провинциальности»? В годы своего расцвета Британская Империя также не стремилась к глобализации, как ее сейчас понимают. Она стремилась к самодостаточности. Когда разразился страшный снежный буран, английские газеты вышли с заголовками: «Континент отрезан от Британии».

Наконец, «глобальный», «глобализированный» подразумевают «глобус». И что, мы еще долго собираемся делать вид, что за пределами глобуса ничего нет? Вот если мы начнем понимать «глобальный» как значительный, исторически значимый, способствующий шагу развития, общечеловеческий, трансграничный или запредельный, тогда, конечно, я за глобализацию.

В любом случае ваш регион должен быть четко позиционируемым в фaзовом прострaнстве, в сценарном пространстве, а также трaнспортно и экономически связным и вписанным в большие проектности, меняющие мир. Как правило, бывает полезно включиться в мировые инфраструктурные цепочки, глобальные транспортные коридоры.

— А не в региональные для начала?

— А в региональные для начала — это не имеет смысла. Ни в глобальной экономике вчерашнего дня, ни в неустойчивом сегодняшнем мире, ни в возможном завтрашнем производстве шаговой доступности.

Если вы заведомо проигрываете на мировом уровне, то вы не можете компенсировать этот проигрыш на уровне региональном. Нельзя стратегические проблемы решать на уровне тактики. Кстати, это очень неплохо подтверждает негативный опыт американских маленьких городов. Они не думали о внешнем мире, ведь «Америка для американцев», и остановились в развитии. И аккреционные законы свирепствуют там никак не слабее, чем в Читинской области РФ или на Таймыре. Посмотрите фильмы об американской глубинке, да хотя бы «Догвиль» фон Триера. С точки зрения тактики все может быть хорошо, но если с точки зрения стратегии все будет плохо, то тактика вас не спасет. Если, например, вы имеете потенциал быть логистическим центром, допустим, у вас есть аэропорт с потенциалом хаба...

— В Казани есть такой аэропорт.

— В Казани есть, отлично. Но он должен быть интегрирован в мировые, а не в региональные логистические, транспортные орбиты, тогда у вас появляется совершенно другая экономическая повестка. Иначе вы можете проиграть в один ход. Представьте себе, что ваш аэропорт идеальный, лучший в мире. Но про него никто не знает. А ваши соседи смогли вписаться в мировую транспортную линию со своим аэропортом, который может быть хуже вашего, но про него уже узнали. И автоматически все остальные участники этой транспортной цепи будут видеть вашего конкурента. И не видеть на своей — подчеркиваю — своей экономической карте вас.

— Они могут переориентироваться на наш аэропорт, если доказать им его преимущество...

— Не факт. Это лишние издержки, лишние ходы, кто не успел, тот опоздал. В любой конкуренции выигрывает не лучший проект (технология, изобретение...), а первый вполне пригодный. Никто не будет тратить время на «самое лучшее», если есть устраивающая тебя синица в руках. Все уже привыкли летать через Сеул. И я не знаю, какие чудеса света придется построить в Хабаровске, чтобы дальневосточные воздушные линии переориентировались на него.

Есть в истории России пример — и при Алексее Михайловиче, и при Анне Иоанновне, и при Александре II «столицей» Сибири был Тобольск. Протянули Транссибирскую магистраль мимо Тобольска. Где теперь Тобольск? Нет Тобольска. То есть он есть, конечно же, но его все равно что нет. При Николае I железную дорогу проложили из Петербурга в Москву мимо Новгорода — и с Новгородом произошла похожая история, не такая критичная, как с Тобольском, потому что близко от столиц, но очень похожая.

Кстати, и с Казанью, и вообще с Поволжско-Уральским регионом есть интересная ситуация. Российскaя промышленность концентрируется нa Урaле и Волге, там есть жесткий производственный кaркaс из 9 городов-миллионников, куда, естественно, входит и Казань. В соответствующий мaкрорегион входит современный Поволжский федерaльный округ, чaсть Южного федерaльного округa, Южный и Средний Урaл... Но зaметим, что этот мaкрорегион не является в полной мере связным — территории нa его северо-востоке и юго-зaпaде экономически отделены и от центрaльного Волго-Урaльского «ядрa», и от Прикaспийской периферии.

— И что это означает на практике?

— А то, что можно ожидaть кaк консолидaции этого регионa, тaк и его рaспaдa, причем с равной вероятностью

РЕГИОН КАК ЦЕНТР ТЯГОТЕНИЯ

— И что произойдет в случае распада?

— Не только в случае распада, но и в случае консолидации, области, которые окажутся не востребованы производственными цепочкaми, формирующимся в «ядре», вообще выпaдут из кaкой-либо кооперaции, потеряют всякие возможности экономического ростa и уйдут из прострaнствa стрaтегировaния. Они будут выброшены на обочину истории. Как Тобольск, о котором я упоминал. Но в случае, когда какой-либо регион втягивается в значимую систему деятельностей, он уже будет выступать центром тяготения для других регионов.

Тяготения человеческого потенциала в первую очередь, а потом уже экономического. Возвращаясь к примеру той же Калуги. Житель соседней области, пассионарий, ориентированный на карьеру, на профессиональный рост, теоретически конкурентоспособный на мировом уровне, может думать о том, куда ему направиться, чтобы самому на этот уровень выйти. Если, условно говоря, «Калуги» нет, то у него один путь — в Москву. А если есть «Калуга», вписанная в мировую орбиту или в масштабную национальную проектность, то он может отправиться в «Калугу». В свою очередь, борьба за человеческий ресурс будет стимулировать и Москву, потому что сейчас она просто снимает сливки с российского человеческого капитала. Все хотят уехать в Москву, потому что она совершенно очевидная ступенька на мировую экономическую и потребительскую орбиту. А на регионы никто не смотрит, хотя, как я уже как-то говорил, качество жизни там может оказаться вполне выше московского.

Собственно, сила США заключается в том, что в каждом штате есть и политический, и экономический, и культурный, и университетский центр тяготения. Это способствует развитию человеческого потенциала.

— За счет конкуренции?

— Здесь дело не в конкуренции, которую принято считать двигателем развития. Дело в разнообразии. В Москву приезжают тысячи, десятки тысяч пассионариев: спортсменов, инженеров, ученых, писателей, актеров. В Москве много спортивных команд, университетских и научных центров, театров, инженерных проектов и т.д. Но много — это же не бесконечное количество. Москва снимет сливки, пристроит процентов 10 приехавших (поверим, что лучших, хотя это вряд ли), а остальным придется зарабатывать на жизнь в офисе, если не на стройке. И их потенциал будет потерян. И для них самих, и для регионов, из которых они уехали, и для Москвы, и для страны, и для мира.

А в Штатах у таких людей всегда есть возможность региональной траектории развития. А потом уже только от них и будет зависеть, не окажется ли именно выбранный ими регион в высшей мировой лиге. В этом плане полезно иметь в стране много центров аккреции. Чтобы первой мыслью честолюбивого молодого человека было «стать первым в уездном городе N». Поскольку этот «уездный город» значим и виден и с российской, и с мировой орбиты, и успех там котируется на любой бирже.

ГОВОРИТЕ — И ВАС ПОЙМУТ

— Хорошо, давайте вернемся к последовательности шагов региона по выходу на мировую орбиту. Мы определились со своими преимуществами. Что дальше?

— А это не так уж легко — определиться с преимуществами. Кто только не желает в России развивать туризм, кстати, умирающую деятельность, кто только не доказывает, что его регион может стать значимым культурным центром. Между тем рациональные и содержательные стратегии всегда имеют корни. Пермский горнозаводской регион не станет «культурной столицей России» просто потому, что не хочет ей быть. И соответствующая стратегия обречена на провал. А вот новой промышленной столицей России он может стать.

В том и проблема, что регионы ищут свои преимущества, следуя моде. Они никак не хотят поверить, что развитие определяет «завтра», но делается «сегодня» из тех предпосылок, которые были заложены «вчера». Уйти от себя: своей истории, своих культурных кодов можно, но это героическое действо, которое получается не у всех...Так что нужно знать свои культурные коды и свое прошлое. Нужно определить свою стратегию как уникальный способ, позволяющий использовать свои уникальные ресурсы для достижения уникальных целей. Затем нужно вписать эту стратегию во внешние тренды, найти ей там место. Или, если хотите, найти способы поломать эти тренды во имя своей стратегии, но это, опять-таки, героическое действо. И лишь после этого надо свои преимущества представлять окружающему миру. Причем в той форме и в том контексте, в котором они понятны мировой стороне. И на том языке, который понятен вашим слушателям.

— То есть делать это на английском языке или лучше уже на китайском?

— Зачем же так примитивно? Есть такой интернет-ресурс ThinkRussia. Это российский ресурс, оплаченный государством, так сказать, он должен пропагандировать Россию на мировой арене. С английским языком там все в порядке. Там не в порядке с обновлениями, позавчера последняя деловая новость из России была помечена январем 2015-го...

— Ну, может быть, с тех пор уже обновили...

— Может быть. Но тем, кто глянул на этот ресурс, все понятно. Качество работы с ним показывает, что его авторы уже выпали из времени или никогда в нем не были... А временной фактор самый важный. Вы нужны в определенное время — завтра может быть поздно, вчера могло быть рано. И надо понимать, что те, кто смотрит на вас, ждет от вас не только презентаций на английском языке. Кстати, еще Френсис Бэкон заметил, что далеко не все можно сказать на английском языке. Еще раз повторю: на языке, который понятен вашим слушателям. Например, в городе Стамбуле отсутствуют языковые барьеры. Говорите — и вас поймут. Там с раннего детства жители вырабатывают умение договариваться и понимать. Друг друга. Иноязычных. Иноверцев.

Язык, который понятен вашим слушателем, может быть английским, или китайским, или русским, или татарским... Или языком математики. А может быть языком силы или языком денег.

Мировая повестка формируется не словами, а действиями. Это проявляется во всем, начиная, кстати, с интереса региона к большим повесткам дня. Это, к примеру, вопрос интересов регионального медиасообщества. Если мировая информационная повестка не находит никакого отражения в местной информационной повестке, да и национальная в нем еле заметна, то для инвестора это сигнал, о том, что регион не видит себя как часть мира и не рефлексирует по этому поводу. Зачем инвестору идти в этот регион, которому он, инвестор, потенциально не интересен? Нет, в принципе можно найти ответ на этот вопрос, но, поймите, среди инвесторов очень немного тех, кто способен на героическое действо: Сорос, ну еще пара человек...

Вы должны хотеть быть частью большого мира, тогда это желание найдет отражение в действиях. Если мир не интересен вам, то почему вы должны быть интересны миру?

— Допустим, у нас могут быть какие-то уникальные особенности, которых нет ни у кого...

— Как говорил Штирлиц: «Если мы будем предполагать невозможное, тогда вы ошиблись адресом». Поймите, если у вас есть уникальные особенности, то об этом либо уже известно всем заинтересованным лицам, либо вам придется реализовывать очень сложную стратегию, чтобы хоть кто-то в это поверил.

Обычного инвестора не интересуют ваши уникальные особенности, он не этнограф. Его интересуют ваши долгосрочные преимущества по сравнению с другими регионами, где он может решать свои задачи. Знаете, был такой полковник Хью Купер, американец, шеф-консультант «Днепростроя». Он говорил, что главная проблема русских — они слишком много философствуют, стараясь открыть Америку там, где она давно открыта и существует совершенно твердый установленный стандарт...

Впрочем, всегда возможны варианты. Не все совершенно твердые установленные мировые стандарты останутся такими на следующем шаге развития. И после «Днепростроя» появились совершенно другого масштаба гидросооружения, и они де-факто задали свои стандарты. Весь вопрос в другом. Для слишком многих регионов (и людей) очень удобно уповать на свою «уникальность», как на основание не делать ничего, не создавать интерфейсов с миром, не решать никаких сиюминутных задач, надеяться, что в будущем все образуется само.

В сущности, есть только две стратегии. Простая — это следовать мировым образцам. Сложная — это самим устанавливать мировые образцы. Вопрос: если вы не в состоянии реализовать простую стратегию, какие у вас основания думать, что вы реализуете сложную?

— То есть, желая выйти на мировой уровень, нужно действовать и представлять себя в рамках мирового стандарта и мирового мышления?

— Иначе не получится. Даже чудом.
Дмитрий Прокофьев
источник

  Дорогие мои друзья!!!
Примите поздравления с ВЕЛИКИМ ПРАЗДНИКОМ!!!
Дай Бог чтоб ни кто из нас и наших детей и внуков не познал того горя!!!!!
Дай Бог чтоб мы смогли передать уже не только детям, но и внукам и правнукам
правду о той ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЕ!!!!!

Всех дорогих моих друзей с праздником НАВРУЗ!!!!

С Праздником!
Всем удачи и счастья!!!!! Здоровья и внимания внуков!!!! Ну и конечно любимых мужчин!!!!!

Георгия Минасяна - с Днём рождения!

Хокку о жизниСёва Моримура
Я прорывался через
жизнь,
Как через сотню врагов.
Мой меч затупился
***
Я как сталь плохого меча,
Не был закален огнем,
Сломался в бою.
***

Я искал смысл в жизни,
Повернулся назад,
Было поздно.
***
Жизнь как карандаш,
Провел черту на листе,
Она кончается.
***
Все в мире идет по кругу,
Мы подобно листьям,
Упадем на земля.
***

Живи сегодня,
Не переноси на завтра,
Завтра не наступит.
***

Я готов уйти,
В любую минуту,
Но боюсь за родных.
***


Уйти никого не тревожа,
Моя истинная цель,
К нему я стремлюсь.
***


Что будет завтра,
Я хотел узнать,
Но всему свое время.
***
Мы все ходим,
По краю пропасти,
С завязанными глазами.
***

На улице капель,
Снег тает,
Обнажая землю.
***

Прохладный воздух,
Ароматы весны,
Наполняют грудь.
***
Если бы мог,
Отдал бы жизнь вам,
Проживите достойно.
***


Смотрите, я ранен,
Истекаю кровью умирая,
Это прекрасно.
***
Всем вокруг на меня
наплевать,
Но есть человек, которому
я -все.
Это моя родная мать.
***
Я ее забывал часто,
Она думала всегда,
Каждый день обо мне.

Поздравим наших дорогих друзей с Днем Рождения!Пожелаем им всяческих благ - и в личной жизни, и в общественной деятельности, и в предпринимательстве...

Дорогие друзья!!!Поздравляю Вас всех с прошедшим днем Энергетика (увы меня не было в городе) и с 
наступающим Новым Годом!!!
Пусть этот год принесет нам всем мирное небо, здоровье, счастья и исполнения надуманного!!!!

Почему никого не слышно? Галина где Вы?

13 апреля 2014г. умер мой муж Сергей от диагноза гепатоцелюлярная карценома. Мы боролись с болезнью полтора года, но победить не смогли.29 апреля 2014г. умерла мама,тоже болела.Прошу меня не успокаивать, я понемногу прихожу в себя. Лариса

Желаю всем  мира.мира и еще раз мира!!!!!Всех с этим великим праздником!!!!!

теперь это одна из лучших школ города в плане архетиктуры и на 1200 учащихся..
но начнет год уже в сеньябре,сейчас комплектуют оборудованием....

Дорогие мои друзья!!! Всех с Праздником НАВРУЗ!!!
Счастья,успехов,здоровья,взаимотерпения и понимания!!!
Дома спокойствия и любви!!!!

Дорогие девчонки!
С Праздником Вас! Счастья,успехов,здоровья и оставаться такими же оптимистами!!!

Дого! друг - ЖОРА-сан!!!! С Днем Ангела! Счастья,здоровья,новых вершин и чтоб всегда оставался таким же простым парнем!!!!!!!!!!!!!!