Больно. Очень больно. Не физически. Морально. В голове до сих пор крутиться разговор с Сириусом. Аманда очень долго плакала. Ожидала от кого угодно,только не от него. Она не понимала,почему гриффиндорец так на нее взъелся. Так всегда. Хочешь как лучше,а получается только хуже. Идти на завтрак не хотелось. Немалая часть школы видели эту потасовку. Видели ее унижение. В дверь тихо постучали и,не дождавшись ответа открыли дверь.
- Аманда? Ты проснулась?
- Да,-хрипло проговорила девушка.
- На завтрак спустишься?
- Спущусь,-коротко и ясно.
Больше однокурсница ничего спрашивать не стала,просто тихо закрыла за собой дверь и ушла. Надо идти. Она сильная. Наплевать на все косые взгляды. Пуффендуйка надеялась,что никто не стал всем рассказывать о соре. Особенно о том,что она ударила Блэка. Аманда поднялась с постели и направилась в ванную. Над раковиной висело зеркало. Кареглазая девушка с отвращением посмотрела на свое отражение. Покрасневшие и опухшие от слез глаза,под ними синяки из-за недосыпа. В комнату она вернулась поздно и продолжила плакать там. Слезы почему-то не кончались. Благо,что никто ее не видел и не слышал. Ей было плохо,впрочем как и сейчас. Остался неприятный осадок. Кларк с горем пополам привела себя в порядок.
- Аманда,ты сильная,он того не стоит,-произнесла староста,смотрясь в зеркало.
Когда староста спустилась в гостиную,там уже никого не было. Все уже на завтраке. Еще раз тяжело вздохнув,Аманда опустила голову и направилась в Большой Зал. По пути задела пару учеников. Те что-то недовольно пробурчали. Наплевать. Лишь бы побыстрее перетерпеть этот день. Хочется побыстрее все забыть. Буквально у входа в зал девушка с кем-то столкнулась. Сумка с глухим стуком упала,и рук выпали тетради. Не смотря на того с кем столкнулась,она принялась собирать свои вещи. Человек,который не меньше ее пострадал (удар был не слабым),решил помочь со сбором вещей. и опять столкновение. Уже лбами. Оба зашипели от неприятной боли.
-Извини,-буркнула Кларк.

Кэролайн потянулась во сне,а затем попыталась укутаться больше одеялом,но его не было.А ещё было странно чувство, будто она спит в одежде. Она открыла один глаз, потом второй и не поняла где находится.
-Весело, где я?-спросила она саму себя,слишком уязвлённо даже для себя самой любимой.
-Аааа....выручай-комната,-вспомнила она, повернув голову, она обнаружила Кармен Флакс,а спустив взгяд вниз и своё одеяло, она потянулась за ним и укрылась и вновь провалилась в сон.
В следующее её пробуждение над ней нависла Флакс. Они немного поболтали,а затем разошлись по гостиным.
На уроки они не пошли, а просто по видимому ещё провалялись.
На следующий день Слизнорт объявил,что кто-то обокрал его обиталище. Морган лишь похлапала глазами, но вины не испытвала, а вот Флакс походу изматывала себя. За завтраком Кармен сидела никакая, вечно что то теребила и мазала еду по тарелке.
Рядом с Морган сидела рыжая и что то щебетала, но Кэр обратила своё внимание на Флакс, та выдавадала себя и тогда блондинка помотала головой и вышла из за стола,а так же из Большого Зала и пошла в библиотеку. Там она просидела час с чем-то и решила прогулться, прежде чем сесть за домашнее задание, заодно поговорить с Флакс, вот Кэролайн и пошла на её поиски,начиная с башни Когтеврана.

Эванора Тонкс редко видела кошмары. Практически никогда. Ее сны чаще всего представляли собой что-то несуразное, несвязное, а порой и вовсе сумасшедшее, учитывая то, кто являлся их владелицей. А иногда ее сны представляли собой лишь темноту, непроглядную и ничем не запоминающуюся. Но кошмары...Нет, их не было.
До этого дня.
Как бы странно это не звучало, но в ее внезапном кошмаре не было ни Беллатрисы Лестрейндж, ни одиночества, которого Тонкс не переносит, ни чего из того, что она считала своими страхами. Были пауки. Огромные, черные, безумно голодные пауки. Такие как и прошлой ночью. Вот только это не было таким уж и кошмарным явлением, потому что рядом был Эван.
Они отбивались от полчища врагов так же, как и прошлой ночью, а потому Норе не показалось это кошмаров. Все самое ужасное началось после, когда откуда-то издалека послышался голос. До боли знакомый голос, который принадлежал Аманде Кларк. Пуффендуйка смотрела на подругу как на предателя, переводя взгляд то на нее, то на стоящего рядом Розье. Пауков больше не было, или Эванора их просто не замечала, ведь все внимание ее карих глаз, наполненных виной и мольбой, было обращено Аманду.
Тонкс, которая заснула прямо на Истории магии, положив голову на сложенные на парте руки , вздрогнула и резко выпрямилась, чем заставила однокурсников одарить ее недоуменным взглядом, источающим немой вопрос.
- Я в порядке...- тихо проговорила Нора, чуть улыбнувшись.
- Вы что-то спросили, мисс Дрейк? - послышался томный голос профессора Бинса, который даже не удосужился взглянуть на "мисс Дрейк".
- Нет, профессор, - коротко ответила Нора, даже не потрудившись исправить преподавателя, который в очередной раз исковеркал ее фамилию.
Наиболее скучный урок из школьного курса закончился, и Тонкс, которая все еще думала о том, что ей приснилось, резво выскочила из кабинета, чтобы избавить себя от вопросов однокурсников, которые считали своим прямым долгом узнать о ее самочувствии и внезапно нахлынувшей усталости. Что с ней случилось? Ответ прост: она пол ночи бегала от громадных пауков и оглушила Филча.
Стоило ей об этом подумать, как завхоз, подозрительным взглядом осматривающий учеников, тут же возник перед ее взором. Старый ворчун бросил на нее прищуренный взгляд черных противных глаз, и Эванора поняла, что он все-таки не сумел разглядеть нарушителей школьного порядка, иначе бы тут же кинулся на свою обидчицу. Но с каждой секундой взгляд Филча становился все подозрительнее и подозрительнее, казалось он начал что-то припоминать, голос, силуэт, а, кто его знает, может и запах духов. Тонкс, которая чересчур старалась вести себя непринужденно, тут же налетела на кучку первокурсников, сбив одного из них и выронив из рук учебники. Это было ей только на руку, так как Филч, разочарованно вздохнув, вновь переключил свое внимание с пуффендуйки на остальных учеников, видимо решив, что она не способна на точный удар, который в него отправили прошлой ночью.
И снова мысли об этом кошмаре... Нора все яснее понимала, что не способна скрывать от Аманды столь серьезную тайну. Но так же она помнила, что не имела права говорить об этом никому, ведь это именно она предложила все скрыть, ведь это была именно ее идея, ее инициатива. Но кто знал, что будет так сложно утаивать правду от лучшей подруги. Желание рассказать становилось только сильнее, и Нора с каждым разом сопротивлялась ему все меньше.
Нора остановилась у Вестибюля, который был полон учеников всех факультетов и курсов, и начала искать взглядом знакомых. У пуффендуйцев снова было два свободных урока для самоподготовки, которая у Эваноры Тонкс обычно проходила не соответствуя названию.

-Да где же оно? Мерлин, ну, почему сейчас? - бормотала себе под нос Марлин, быстро переворачивая страницы книги заклинаний.
Она сразу и не заметила, как сзади к ней подошла девушка с четвёртого курса, которая довольно часто пыталась разговаривать о чём-то с Маккинон да и с другими учениками старших курсов, хотя сама Марлин очень часто даже её имя забывала. Как сейчас, например.
-Марлин, что ты... Ого, кто тебя так?! - громко вскрикнула девушка, чем привлекла внимание других ребят, находившихся в гостиной Гриффиндора.
Сидя в самом дальнем углу гостиной - у окна - Маккинон надеялась остаться незамеченной, и до определённого момента у неё вполне неплохо это выходило. Теперь же всем вокруг стало невероятно интересно, что же произошло. Неужели её синяк под глазом на самом деле настолько заметен? Какое-то время никто ничего ей не говорил, а после одна из девушек в гостиной решила всё-таки нарушить молчание:
-Марлин, неужели это...
-Нет, - оборвала ту Маккинон, не став дослушивать версию гриффиндорки.
Поднявшись со стула, Марлин захлопнула книгу и направилась в спальню для девочек, чтобы оставить её там. Наверное, стоило всё-таки пойти к мадам Помфри, чтобы та помогла избавиться от синяка под глазом, но тогда она непременно стала бы выспрашивать, что произошло. А Маккинон совершенно не хотелось рассказывать кому-то, что ударила её Хейли во время очередного приступа. Кстати, надо бы найти саму Хейли и выяснить, как та себя чувствует. Но это позже, а пока придётся найти какой-нибудь другой способ избавиться от синяка, если найти подходящее заклинание никак не получается, а у тех двух однокурсниц, у которых она спрашивала, выяснить ничего тоже не удалось.



На завтраке Марлин появилась ближе к его завершению, чтобы быть замеченной немногими учениками. Конечно, сегодня, в учебный день, ей придётся встретиться со всеми однокурсниками, но Марлин была не против отложить это. Маггловская косметика, конечно, никак не могла скрыть абсолютно все следы вчерашней встречи с Хейли Эванор, но сделала эти следы куда менее заметными. А если не особенно присматриваться и не приближаться к Марлин ближе, чем на метр, то можно и вовсе не увидеть. Такой расклад гриффиндорку очень даже устраивал. А ещё стоило бы сразу перевести разговор со своими однокурсниками - теми, кто всё ещё был в Большом Зале на завтраке, чтобы он даже и не заходил о том, как выглядит сегодня Маккинон. Она не помнила, видел ли кто-то, как она пыталась помочь Хейли (не очень-то удачно), но сама она ни за что не призналась во всём. Ну, может быть, кому-нибудь всё-таки рассказала, но всем об этом знать необязательно. Эванор и так сейчас непросто, учитывая то, что как минимум половина старшекурсников уже в курсе о том, что вчера с ней случился очередной припадок. По дороге на завтрак Маккинон услышала, как это с интересом обсуждают когтевранцы и не обращают никакого внимания на совет Марлин заткнуться и заняться более важными делами.
Появившись в Большом Зале, Марлин направилась к своему столу, не глядя на учеников других факультетов. Особенно на слизеринцев, которые наверняка никак не смогли бы промолчать, увидев синяк.
-Привет. Вы уже выбрали, что надеть на бал? - спросила Марлин, параллельно наливая тыквенный сок в кубок из большого кувшина.
Наверное, если бы не необходимость отвлечь чем-то однокурсниц, она никогда бы не пошла на такое - добровольно обречь себя на четверть часа несмолкаемых разговорах о нарядах. Единственный плюс, который усмотрела Маккинон в этом - её замысел удался, и девушки, сидевшие напротив, тут же с упоением принялись рассказывать о том, что они наденут.

Случайно выпитое зелье, Выручай-комната с двумя большими кроватями... Открыв глаза, когтевранка не сразу сообразила где находится, на минуту девушке показалось, что она спит у себя дома в тихой и уютной деревушке тихого графства Англии, уж слишком все было похоже.
Потянувшись и наткнувшись рукой на сумку, волшебница вспомнила, что она все ещё в школе. Выручай-комната делает все слишком реалистичным.
Действие зелья было незаметным, точнее оно придавало энергии, ты порхал как бабочка и приобретал цветущий вид... Но какие побочные эффекты?
"Надо будет прошерстить учебники, наверняка там что-нибудь есть" - согласившись со своими мыслями, девушка, провалявшись и понаслаждавшись комфортом все-таки вылезла из кровати и пошла в гостиницу Когтеврана, приводить себя в порядок.
***
После разговора с Керолайн и отправки ей письма, когтевранка решила порисовать в Большом Зале, во время, приближающемся к обеду обычно пустующим. Захватив карандаш, блокнот и все остальное, волшебница вышла из гостиной, быстро спустившись в Зал, но не решилась в него зайти - из помещения доносилось слишком много шума, а брюнетке хотелось побыть одной. Девушка села на подоконник, достав все необходимое.
Голова... Она начала болеть... Волшебница никогда не чувствовала такой странной боли...
Закрываются глаза, мелькает картинка... Закрыв глаза, Кармен вникает в неё, запоминает...
Отрывками девушка погружается в "сон", вылавливая новые и новые черты рисунка. Со стороны такое может показаться странным, но именно так Флакс учили рисовать дома, учил волшебницу обычный магл, обычный мальчишка, но одаренный даром.
Спустя полчаса, Кармен задумчиво рассматривала рисунок: изогнутая полукругом змея с открытой пастью, где же она его видела...
Головная боль сильнее... Убрав блокнот и карандаш, волшебница быстрым шагом пошла, к выходу из школы, перед глазами все плыло...
-Помогите, пожалуйста, - прошептав слов одними губами, девушка глубже задышала, надеясь, что скоро все пройдет.

- Так ты все-таки согласилась пойти на бал с Майком? - щебечет Кэти, отправляя в рот очередную конфету-драже Бэрти-Боттс.
- Осторожнее, не налегай так на эти сладости, тебе пока что везет, но я уверена, что через 2-3 конфеты и тебе доведется вкусить что-нибудь вроде ушной серы или рвоты, - улыбнувшись, проговорила девушка, глядя на себя в зеркало, а заметив в отражение сморщенное из-за сказанного лицо однокурсницы, Нора и вовсе засмеялась.
- Ты зря беспокоишься, родители, прежде чем отправить мне их, всегда убирают все специфические вкусы...понятия не имею как им это удается...но это не важно, ты так и не ответила на вопрос, - теперь уже пришла очередь улыбаться Кэти, которая заметила слегка раздраженный вид соседки по комнате.
- Это он тебе сказал? - безмятежно переспросила Нора, сама не понимая к чему ей подобная информация, которая была абсолютно бесполезной, однако Кэти, видимо, решила, что для Тонкс это важно, потому что начала отвечать, рассказывая все в самых ярких красках.
- О, нет, не совсем. Я выходила после трансфигурации, ты тогда уже вышла из кабинета и скрылась в толпе...- щебетала Кэти, с таким видом, будто рассказывала Эваноре что-то крайне важное,- Я прошла по двум...или трем...а может двум, не важно коридорам и там стоял Майк, с каким-то когтевранцем, то ли Эйдан, то ли Эдгар, ну друг его, с которым он с первого курса постоянно вместе ходит. И я услышала как они говорили...
- То есть ты подслушивала, да? - лукаво улыбнувшись, поинтересовалась Тонкс, обернувшись и одарив соседку слегка осуждающим взглядом.
- Нет, я не подслушивала, я случайно услышала, - поправила Кэти, и Эванора, несколько раз наигранно кивнула, как бы говоря, что безоговорочно верит ей, а та, тем временем, продолжила, - Так вот. Майк говорил ему, что не понимает тебя, то ты соглашаешься, то отказываешься, то опять соглашаешься. Хотя чего он удивляется, ты никогда не отличалась постоянством.
- Да ну тебя. - отозвалась Нора, которая уже переоделась в маггловскую одежду и, заплетя волосы в косу, взяла на руки Снежка, который давно просился погулять и, терзаясь нерастраченной энергией, чуть не перевернул верх дном всю башню Пуффендуя, однако однокурсников Тонкс, которые за неделю привыкли к новому соседу, это лишь забавляло. – Если Аманда зайдет, скажи, что я жду ее на нашем месте, - бросила она на последок, накинув на плечи куртку, и выскочила из комнаты, под радостный вой белоснежного щенка, который заметно подрос и теперь имел больше шансов оказаться на свободе, так как Норе стало совсем непросто держать его на руках.
- Ну все, гиперактивное животное, иди гуляй, - смеясь, проговорила Нора, отпуская Снежка на землю, присев у огромного дуба, раскинувшего ветви вблизи Черного озера. Щенок, обрадованный тем, что наконец-то получил волю, понесся по школьному двору, навстречу холодному ветру, громко тявкая и играясь с оставшимся на земле снегом, который с каждым днем буквально исчезал на глазах.
Нора успела пожалеть, что так легко оделась, так как ветер, дувшись со стороны Черного озера, оказался по-зимнему холодным и колол кожу миллионами острых иголок, однако молодому щенку, казалось, все было не почем.
Прошло десять минут. Пятнадцать. А Аманда все не появлялась. С каждой последующей минутой решимость Норы, рассказывать все подруге, вновь угасала, уступая место страху и сомнениям. Она ведь сама предложила Эвану все скрыть. Сама затеяла всю это тайную игру. А теперь она сама же и собирается эту самую тайну рассказать.
Но ведь Аманда ее подруга, она имеет право знать. К тому же Норе было просто невыносимо скрывать что-то от той, от кого никогда не было секретов.

Розье сидел на подоконнике в одном из коридоров Хогвартса и смотрел в одну точку. Топот пробегающих мимо учеников действовал раздражающе. Происходящее вокруг казалось отголоском дурного и совершенно неинтересного сна, который вроде бы должен закончиться, но по-прежнему длится, затягивая в мутный водоворот.
Звуки стали приглушенными, но в то же время невероятно резкими. Они вызывали неприятное ощущение, похожее на головную боль — слишком слабое, чтобы вывести из полусна, но достаточное, чтобы заставить оставаться там как можно дольше.
На коленях лежало письмо от отца, которое он до сих пор даже не открыл. Знал ведь, что ничего хорошего там не будет. Отец не напишет, что он внезапно стал нормально относиться к маглорожденным и отказался от службы Темному Лорду. Альберт Розье — шестерка. Самая настоящая, готовая исполнять любой приказ «хозяина». Он не лучше домового эльфа. Не хватает только грязной порванной наволочки вместо дорогой мантии. Эван не хочет быть похожим на него. Он не из тех детей, которые гордятся своими родителями.
Тонкие пальцы с почти идеально светлой кожей все же разорвали конверт. Желтоватый пергамент был исписан до ужаса аккуратным почерком отца. Текст расплывался перед глазами Розье, наверное, он просто не хотел читать эти слова.
Слизеринец крепко зажмурился, тщетно пытаясь сконцентрироваться, чтобы все-таки дочитать письмо до конца. Досчитал до десяти, смакуя каждую секунду мерцающей тьмы, какая возникает перед глазами, если закрыть их и посмотреть на свет. Это не помогло. Десять постепенно перешло в двадцать, затем превратилось в сто. Вскоре Розье и вовсе сбился со счета. Открыл глаза и снова уставился в окно. Солнце уже почти село, окрасив небо в тот нежно-розовый, чуть-чуть фиолетовый и даже слегка золотой цвет уходящего дня.
У него не было права оступиться, ведь если он упадет, то лицом вниз — в ноги Волан-де-Морту, и уже не сможет встать. Никто не подаст ему руку. «Надеюсь, что скоро ты пополнишь наши ряды,» — слова отца звучали в голове противным эхом. Пополнишь ряды Пожирателей Смерти. Но ведь он не был таким. Не хотел быть. Таким, как Альберт.
Свобода — единственное, чем Розье дорожил, и чего бы никогда не отдал.
Почему же он не принял Метку сразу? Не хотел. Не мог. Это обязанность, а он не хотел быть кому-то обязанным. Мечтал быть сам по себе.
Он медленно спрыгнул с подоконника и запихнул письмо в карман, представляя, как зеленой пламя в гостиной Слизерина поглотит пергамент. Но он все равно ответит. Слегка уклончиво, приврав. Пусть отец думает, что он готов. Привяжет письмо к лапке Фэй и отправит ее в родовое поместье Розье. Эван уже давно перестал называть это место домом. Дом — там, где тебя поймут. Ни Альберт, ни даже Флоренс никогда не научатся понимать собственного сына.
Эван кинул короткий взгляд в сторону окна. Солнце зашло за горизонт, а это значит, что ему уже пора. На этот раз Розье не был намерен опаздывать. Зимой темнело раньше семи. Он точно успеет.
В этот раз он больше не волновался. Его больше не пробирала легкая дрожь из-за волнения и не приходилось останавливаться, чтобы привести дыхание в норму. Эван чувствовал удивительное спокойствие. Знал, что в Выручай-комнате его ждет что-то хорошее. Не Темный Лорд. Не Упивающиеся. Не война. Хорошее, действительно, хорошее.
Вместо каменной стены материализовалась дверь. На этот раз Выручай-комната выглядела по-другому. Сегодня здесь было уютно и отчего-то пахло корицей. Сегодня здесь не было окон.