Елена Байер,
24-11-2010 01:13
(ссылка)
ТОЛСТОЙ
Если кратко сказать об этом «тяжеловесе» мировой литературы и заблудившемся гении, то придется произнести нечто вроде: «Анну Каренину» читать надо. Анафему снимать нельзя».
Он гениален, Лев Николаевич, кто ж спорит? Но гений, как лекарство. Его нужно правильно применить. Иначе то, что создано для врачевания, будет убивать и калечить. Быть бы ему до смерти романистом, экспериментировать бы в области социальных идей не дальше Ясной Поляны и не превращаться бы из титана-литератора в пигмея-проповедника, поминалось бы имя его на молитве до скончания века. Так нет. Чужая слава манит. Хочется влезть в область несвойственную. И подтверждаются слова Сковороды о том, что все зло мира рождается людьми, занимающимися не теми делами, для каких они созданы.
Вот Лев Николаевич отказал Христу в Божественности и чудотворстве. Сказал: «Не надо чудес! Не было чудес! Чудеса придумали!» А В.В. Розанов в недоумении спрашивает: «Неужели Толстой не чувствует, что его проза это – чудо?» Я, говорит, сколько ни пытался, ни одной художественной строчки написать не мог. А у этого – музыка. Как не стыдно отвергать чудеса и хулить Источник чудес тому, кто сам получил чудо в подарок и пользуется им как собственными пятью пальцами!
С писателя спрос особый. Как пишет Крылов в басне «Сочинитель и разбойник», в аду спрашивают строже с писателей. Что до злодея, то «он вреден был, пока лишь жил». Что же до сочинителя, то увитая змеями и вооруженная окровавленным бичом Мегера говорит ему так:
Твоих творений яд нисколько не слабеет,
Но, разливаяся, век от веку лютеет.
Вообще басня эта настолько важна, сильна и отрезвительна, что ее стоит вывесить в вестибюлях всех журфаков, подобно тому, как вывешивают клятву Гиппократа на первых этажах медицинских вузов. Всем же желающим связать свою жизнь с магией текста, тайной алфавита и клавиатурой компьютера ее вообще наизусть выучить бы недурно. Не удержусь, чтоб не продлить цитату:
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? – ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон, опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови – ты виной!
Толстой узнается в несчастном сочинителе, хотя басня написана тогда, когда Лев еще был львенком и в лучшем случае ходил пешком под стол. Но в своей публицистике и философском морализаторстве Толстой действительно все напасти рода людского приписывал наличию властей и начальства. Он «рвался связи общества расторгнуть». Толстой сильнее других долгие годы расшатывал трон, так что, когда трон рухнул и «целая страна» наполнилась «убийствами и грабежами, раздорами и мятежами», одним из главных виновных был он.
Что ж, такова сила слова, умноженная печатным станком, закрашенная пафосом личной убежденности всемирно известного писателя. В известной степени Толстой был жертвой. Собственно и басня Крылова бичует тех, кто книгами своими «через годы, через расстоянья» соблазнит Лёвушку. Французы, салонные остряки и чердачные фантазеры, которых только по недоразумению можно было назвать «энциклопедистами». Руссо – один из них. Портрет этого человека в юности Толстой повесил на шею вместо (!) крестика.
Не только с груди Толстого под воздействием идей Руссо исчез Крест. Кресты спиливали, рушили и разбивали на территории целой Франции в годы Революции. Одной из идейных основ революционной вакханалии были работы Руссо. Уверовав в то, что человек по природе добр, а портится только от воздействия на него цивилизации, следовало ожидать дальнейших призывов к возврату в природное лоно, с одной стороны, и к слому существующего порядка - с другой. На то, чтобы додуматься, что и первое, и второе ведет не к счастью, а к одичанию, ума не хватило.
Не хватило ума и у нашего яснополянского гения. Это какое-то проклятие. Вначале кто-то, как Некрасов, мечтает в кабаке о народном счастье. Другой, невинный и беззащитный (разумею Чернышевского), строит теорию о Хрустальном городе будущего. Третий (Толстой), умученный совестью, направляет силу ума в ложное русло. А уже потом, когда первый, второй и третий лежат в могилах, приходят практики, вооруженные их теориями и «пошла, засвистела машина…» Летят головы, воцаряется хаос, приходят к власти негодяи, и у адвокатов покойных гениев нет аргументов защиты, кроме беззубого «они ж зла не хотели».
Думать надо заранее. Не только думать, но и додумывать до конца. Сжигать беспощадно надо иные свои творения, как делал блаженной памяти Николай Васильевич, вместо того чтобы влюбляться в каждую свою мысль и выбрасывать этих уродцев, этих мысленных выкидышей и недоносков в мир живых людей. Так что анафему снимать нельзя. Мегера у Крылова так и говорит:
А сколько впереди еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера! –
Сказала гневная Мегера
И крышкою захлопнула котел.
Но «Анну Каренину» читать надо. И «Севастопольские рассказы», и «Войну и мир», и «Смерть Ивана Ильича». И еще многое другое, потому что анафематствованный покойник обладал Божественным даром. Этот дар он воплощал и реализовывал в правильном направлении долгие годы. Одни лишь эти могучие, правдивые, масштабные или малые, но красивые и искренние полотна могут лечь на вторую чашу весов в День Суда.
Пушкин - это «наше все». Достоевский - это наш пророк всемирного масштаба. А Толстой - это наша трагедия. Это большое дерево, росшее на вершине горы и долго дарившее тень и защиту многим. Но потом рухнувшее и поломавшее по пути вниз сотни и тысячи маленьких деревьев.
Маленькому человеку Бог нужен, чтобы не отчаяться.
Большому человеку Бог нужен, чтобы не осатанеть.
Маленький человек кланяется не только Богу. Он привычно кланяется всем, кто выше и значительнее его. Бог для него – Утешитель в мире скорбей. А вот большой человек, человек, никому не кланяющийся в мире людей, должен непременно Богу поклониться. Иначе омрачится, как диавол, и заразит многих дыханием своих соблазнительных идей. Ни на ком из наших писателей эта мысль так не очевидна, как на писателе, одетом в косоворотку, отказавшемся от мяса и вместе с мясом зачем-то отказавшемся от Христа и Его Евангелия.
Он гениален, Лев Николаевич, кто ж спорит? Но гений, как лекарство. Его нужно правильно применить. Иначе то, что создано для врачевания, будет убивать и калечить. Быть бы ему до смерти романистом, экспериментировать бы в области социальных идей не дальше Ясной Поляны и не превращаться бы из титана-литератора в пигмея-проповедника, поминалось бы имя его на молитве до скончания века. Так нет. Чужая слава манит. Хочется влезть в область несвойственную. И подтверждаются слова Сковороды о том, что все зло мира рождается людьми, занимающимися не теми делами, для каких они созданы.
Вот Лев Николаевич отказал Христу в Божественности и чудотворстве. Сказал: «Не надо чудес! Не было чудес! Чудеса придумали!» А В.В. Розанов в недоумении спрашивает: «Неужели Толстой не чувствует, что его проза это – чудо?» Я, говорит, сколько ни пытался, ни одной художественной строчки написать не мог. А у этого – музыка. Как не стыдно отвергать чудеса и хулить Источник чудес тому, кто сам получил чудо в подарок и пользуется им как собственными пятью пальцами!
С писателя спрос особый. Как пишет Крылов в басне «Сочинитель и разбойник», в аду спрашивают строже с писателей. Что до злодея, то «он вреден был, пока лишь жил». Что же до сочинителя, то увитая змеями и вооруженная окровавленным бичом Мегера говорит ему так:
Твоих творений яд нисколько не слабеет,
Но, разливаяся, век от веку лютеет.
Вообще басня эта настолько важна, сильна и отрезвительна, что ее стоит вывесить в вестибюлях всех журфаков, подобно тому, как вывешивают клятву Гиппократа на первых этажах медицинских вузов. Всем же желающим связать свою жизнь с магией текста, тайной алфавита и клавиатурой компьютера ее вообще наизусть выучить бы недурно. Не удержусь, чтоб не продлить цитату:
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? – ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон, опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови – ты виной!
Толстой узнается в несчастном сочинителе, хотя басня написана тогда, когда Лев еще был львенком и в лучшем случае ходил пешком под стол. Но в своей публицистике и философском морализаторстве Толстой действительно все напасти рода людского приписывал наличию властей и начальства. Он «рвался связи общества расторгнуть». Толстой сильнее других долгие годы расшатывал трон, так что, когда трон рухнул и «целая страна» наполнилась «убийствами и грабежами, раздорами и мятежами», одним из главных виновных был он.
Что ж, такова сила слова, умноженная печатным станком, закрашенная пафосом личной убежденности всемирно известного писателя. В известной степени Толстой был жертвой. Собственно и басня Крылова бичует тех, кто книгами своими «через годы, через расстоянья» соблазнит Лёвушку. Французы, салонные остряки и чердачные фантазеры, которых только по недоразумению можно было назвать «энциклопедистами». Руссо – один из них. Портрет этого человека в юности Толстой повесил на шею вместо (!) крестика.
Не только с груди Толстого под воздействием идей Руссо исчез Крест. Кресты спиливали, рушили и разбивали на территории целой Франции в годы Революции. Одной из идейных основ революционной вакханалии были работы Руссо. Уверовав в то, что человек по природе добр, а портится только от воздействия на него цивилизации, следовало ожидать дальнейших призывов к возврату в природное лоно, с одной стороны, и к слому существующего порядка - с другой. На то, чтобы додуматься, что и первое, и второе ведет не к счастью, а к одичанию, ума не хватило.
Не хватило ума и у нашего яснополянского гения. Это какое-то проклятие. Вначале кто-то, как Некрасов, мечтает в кабаке о народном счастье. Другой, невинный и беззащитный (разумею Чернышевского), строит теорию о Хрустальном городе будущего. Третий (Толстой), умученный совестью, направляет силу ума в ложное русло. А уже потом, когда первый, второй и третий лежат в могилах, приходят практики, вооруженные их теориями и «пошла, засвистела машина…» Летят головы, воцаряется хаос, приходят к власти негодяи, и у адвокатов покойных гениев нет аргументов защиты, кроме беззубого «они ж зла не хотели».
Думать надо заранее. Не только думать, но и додумывать до конца. Сжигать беспощадно надо иные свои творения, как делал блаженной памяти Николай Васильевич, вместо того чтобы влюбляться в каждую свою мысль и выбрасывать этих уродцев, этих мысленных выкидышей и недоносков в мир живых людей. Так что анафему снимать нельзя. Мегера у Крылова так и говорит:
А сколько впереди еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера! –
Сказала гневная Мегера
И крышкою захлопнула котел.
Но «Анну Каренину» читать надо. И «Севастопольские рассказы», и «Войну и мир», и «Смерть Ивана Ильича». И еще многое другое, потому что анафематствованный покойник обладал Божественным даром. Этот дар он воплощал и реализовывал в правильном направлении долгие годы. Одни лишь эти могучие, правдивые, масштабные или малые, но красивые и искренние полотна могут лечь на вторую чашу весов в День Суда.
Пушкин - это «наше все». Достоевский - это наш пророк всемирного масштаба. А Толстой - это наша трагедия. Это большое дерево, росшее на вершине горы и долго дарившее тень и защиту многим. Но потом рухнувшее и поломавшее по пути вниз сотни и тысячи маленьких деревьев.
Маленькому человеку Бог нужен, чтобы не отчаяться.
Большому человеку Бог нужен, чтобы не осатанеть.
Маленький человек кланяется не только Богу. Он привычно кланяется всем, кто выше и значительнее его. Бог для него – Утешитель в мире скорбей. А вот большой человек, человек, никому не кланяющийся в мире людей, должен непременно Богу поклониться. Иначе омрачится, как диавол, и заразит многих дыханием своих соблазнительных идей. Ни на ком из наших писателей эта мысль так не очевидна, как на писателе, одетом в косоворотку, отказавшемся от мяса и вместе с мясом зачем-то отказавшемся от Христа и Его Евангелия.
Протоиерей Андрей Ткачев
http://www.pravoslavie.ru/a...
http://www.pravoslavie.ru/a...
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ БАСНИ И.А. КРЫЛОВА
СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБЙНИК
СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБЙНИК
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойника большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонек;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под Разбойником давно костер погас:
Под Сочинителем он злей с часу́ на час.
Не видя облегченья,
Писатель, наконец, кричит среди мученья,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним, во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трех сестер явилася одна.
«Несчастный!» говорит она:
«Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты... уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век от веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей,—
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены?— тобою.
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть?— ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови — ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!»
Сказала гневная Мегера —
И крышкою захлопнула котел.
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойника большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонек;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под Разбойником давно костер погас:
Под Сочинителем он злей с часу́ на час.
Не видя облегченья,
Писатель, наконец, кричит среди мученья,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним, во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трех сестер явилася одна.
«Несчастный!» говорит она:
«Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты... уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век от веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей,—
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены?— тобою.
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть?— ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови — ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!»
Сказала гневная Мегера —
И крышкою захлопнула котел.
Елена Байер,
27-02-2010 03:59
(ссылка)
ЭПИТЕТЫ К СЛОВУ "СЛОВО"
Часто работая со Словарем эпитетов К. С. Горбачевича, обнаружила, что в этом справочном издании НЕТ словарной статьи "СЛОВО". Предлагаю начать сбор эпитетов, характеризующих СЛОВО.
Тихое, приветливое, задушевное, поучительное, мирное, заветное; глупое, грубое, грозное, грязное, избитое, затасканное
Вот первая дюжина эпитетов. Присоединяйтесь, дорогие мои союзники, - пополняйте список!!! Эта запись (и ваши комментарии к ней - с эпитетами) в течение года будет одной из первых в нашем блоге, чтобы ее можно было легко найти.
Тихое, приветливое, задушевное, поучительное, мирное, заветное; глупое, грубое, грозное, грязное, избитое, затасканное
Вот первая дюжина эпитетов. Присоединяйтесь, дорогие мои союзники, - пополняйте список!!! Эта запись (и ваши комментарии к ней - с эпитетами) в течение года будет одной из первых в нашем блоге, чтобы ее можно было легко найти.
Елена Байер,
07-07-2009 23:41
(ссылка)
КАК ОПИСАТЬ ВЗГЛЯД
ВЗГЛЯД
1. Выражение глаз, устремленность зрения
1. Выражение глаз, устремленность зрения
О продолжительности
Беглый, быстрый, длинный, долгий, затяжной, короткий, летучий, мгновенный, мимолетный, молниеносный, неторопливый, спешный, стремительный, тягучий.
О свойстве, характере, выражении; об опосредованной передаче чувства, настроения, состояния
Бархатный, бегающий, бездонный, безжизненный, безмолвный, бешеный, блеклый, блестящий, буравящий, влажный, внимательный, водянистый, воспаленный, всевидящий, всепроникающий, выцветший,вялый, гипнотизирующий, гипнотический, глубокий, говорящий, горячий, горящий (поэт.),
жадный, жаждущий, жалящий, жаркий, жгучий, жесткий, живой, зажигательный, заспанный, застывший, затаенный, затуманенный, значащий, значительный, зоркий, избегающий, искрометный (поэт.), испепеляющий, исподлобный, ищущий, клейкий, колючий, колющий, косой, красноречивый, легкий, ледяной, лихорадочный, лучистый,
масленый, матовый, мертвенный, мертвый, мерцающий, многоговорящий, многозначительный, многообещающий, молодцеватый, молчаливый, мрачный, мутный, мягкий, наблюдательный, напряженный, настойчивый, настороженный, насупленный, небрежный, невидящий, немой, немигающий, неморгающий, неотрывный, неотступный, неподвижный, непроницаемый, огнемечущий, огненный,
огневой (устар.), одичалый, оживленный, оловянный, опустошенный, опытный, осмысленный, осоловелый, остекленевший, осторожный, острый, остылый, открытый, отрешенный, отсутствующий, отуманенный, отчужденный, охмелелый, оценивающий, оцепенелый, пасмурный, пламенный, погасший,
посоловелый (простореч.), потухший, пристальный, присупленный (простореч.), прищуренный, пронзающий, пронзительный, пронизывающий, проникновенный, проницательный, профессиональный, прямой, пустой, пытливый, расплывчатый, рассеянный, режущий, ровный, рутинный, сверкающий, сверлящий, светлый, свинцовый, сдержанный, сияющий, случайный, смирный, смутный, собранный, сонный, сосредоточенный, спокойный, стальной, стариковский,
старческий, стеклянный, сторожкий (простореч.), странный, страшный, стремительный, студенистый, сумрачный, схватчивый, твердый, тихий, туманный, тупой, тусклый, тягучий, тяжелый, узкий, упорный, упрямый, хваткий, хмурый, холодный, цепкий, чистый, чудесный, чудный, чужой, шальной, энергичный, ясный.
О прямом выражении конкретного чувства, настроения, состояния
Апатичный, безжалостный, безмятежный, безразличный, безучастный, беспечный, беспокойный, беспомощный, беспощадный, бессмысленный, бесстрастный, бесстыдный, бесцеремонный, бешеный, благодарный, благосклонный, блаженный, боязливый, боязный (простореч.), вдумчивый, величественный, веселый, виноватый, вкрадчивый, властный, влюбленный, вопросительный, вопрошающий, восторженный, восхищенный, враждебный, выжидательный, вызывающий, выпытывающий, выразительный, высокомерный, гневный, гордый, горестный, грозный, грустный, дерзкий, добрый, доверительный, доверчивый, дружелюбный, дружеский, жалостливый, жестокий, жуткий, завистливый, загадочный, заговорщицкий, задорный, задумчивый, заинтересованный, заискивающий, злобный, зловещий, злой, игривый, изумленный, изучающий, инквизиторский, иронический, испуганный, испытующий, испытывающий, кокетливый, кроткий, ласкающий, ласковый, ленивый, ликующий, лукавый, любовный, любопытный, любопытствующий, любящий, манящий, мечтательный, молящий, меланхолический, наглый, наивный, насмешливый, нахальный, нахмуренный, невеселый, невинный, негодующий, недобрый, недоверчивый, недовольный, недоумевающий, недоуменный, недружелюбный, нежный, нелюбезный, ненавидящий, ненасытный, неподкупный, непримиримый, неприязненный, нескромный, несмелый, нетерпеливый, ободряющий, обожающий, одобрительный, ожидающий, озабоченный, озлобленный, озорной, оробелый, оскорбительный, оторопелый, печальный, плотоядный, плутовской, подбадривающий, победный, подозрительный, покорный, понимающий, понурый, похабный (простореч.), похотливый, почтительный, пошлый, презирающий, презрительный, пренебрежительный, приветливый, призывный, притворный, просительный, прощальный, прямодушный, пугливый, пылкий (поэт.), раболепный, равнодушный, радостный, разъяренный, растерянный, ревнивый, робкий, сентиментальный, сердечный, сердитый, скептический, скорбный, скучающий, сладострастный, смелый, смущенный, соболезнующий, сочувственный, сочувствующий, страдальческий, страстный, строгий, стыдливый, счастливый, сытый, теплый, томный, торжественный, торжествующий, тоскливый, тоскующий, требовательный, тревожный, трусливый, убийственный, уверенный, угодливый, угрожающий, угрюмый, удивленный, укоризненный, укорительный (устар.), улыбчивый, умиленный, умилительный, умный, умоляющий, умственный (шутл.), уничтожающий, успокаивающий, усталый, участливый, хитрый, хищный, чарующий, честный, ядовитый, яростный, ярый (устар.).
В сравнении с животными, птицами и др.
Бараний, бычий, воловий, волчий, газелий, голубиный, змеиный, кошачий, орлиный, рыбий, рысий, собачий, соколиный, ястребиный.
Индивидуально-авторские эпитеты
Агатовый, бесшабашный, взболтанный, дряхлый, думающий, дымный, животворный, задымленный, зеркальный, зыбкий, зыркающий, каменный, кромешный, неломкий, солнечный, стрелоподобный, тяжеловесный, царапающий, шершавый, щупающий.
2. Мнение, суждение, точка зрения
Беглый, бескомпромиссный, беспристрастный, благоприятный, верный, ветреный, взаимоисключающие (мн.), господствующий (обычно мн.), диалектический, допотопный (разг.), закостенелый, заплесневелый (разг.), здравый, идеализированный, консервативный, косный, крайний, критический, легкий, легкомысленный, ложный, мизантропический, мрачный, наивный, научный, независимый, непредвзятый, непредубежденный, обветшалый, объективный, ограниченный, односторонний, определенный, отживший, отсталый, ошибочный, парадоксальный, поверхностный, полярные (мн.), последовательный, правильный, предубежденный, провинциальный, прогрессивный, противный, противоположный, противоречивые (мн.), разноречивые (мн.), разумный, реальный, распространенный, революционный, серьезный, старомодный, строгий, субъективный, твердый, традиционный, трезвый, тупой, убежденный, узкий, умеренный (обычно мн.), упрощенный, устарелый, устоявшийся, чуждый, широкий, эволюционный, эклектичный, элементарный (устар.), ясный.
Индивидуально-авторские эпитеты
Аскетический, байронический, держимордовский, ископаемый, сухой, черный.
Терминологические и бытовые определения
Терминологические и бытовые определения
Большевистский, буржуазный, демократический, идеалистический, коммунистический, марксистский, материалистический, пацифистский, позитивистский, политический, реалистический, философский, эволюционистский, эстетический и т. п.
Метки: эпитеты
Елена Байер,
13-02-2009 10:34
(ссылка)
КАК ОХАРАКТЕРИЗОВАТЬ РЕЧЬ
 |
 |
РЕЧЬ
1. Способность говорить, выражать свои мысли; разговор, беседа.
О характере произношения или произнесения; о манере говорить, об эмоциональной окраске речи.
Беспокойная, бесстрастная, благозвучная, благоуханная (устар. поэт.), бойкая, буйная, бурная, быстрая, вдохновенная, взволнованная, вкрадчивая, внятная, возбужденная, возбужденно-радостная, восторженная, восторженно-пылкая, вялая, гнусавая, гортанная, горячая, громкая, громкогласная (устар.), громовая, грубая, живая, задористая (разг.), задорная, задумчивая, замедленная, запальчивая, звучная, картавая, кипучая, клокочущая, косноязычная, крикливая, лаистая (разг.), лихорадочная, медленная, медлительная, медлительно-плавная, мерная, могучая, молодая, монотонная, мягкая, невнятная, неторопливая, нечленораздельная, обрывистая, отрывистая, патетическая, певучая, плавная, пламенная, покойная, полноголосая, полнозвучная, порывистая, проникновенная, прочувствованная, пулеметная, пылкая, равнодушная, размеренная, резвая, резкая, ритмическая, сиплая, скрипучая, сладкогласная (устар. поэт.), сладкозвучная (устар. поэт.), спокойная, степенная, страстная, стрекочущая, стремительная, сухая, сюсюкающая, темпераментная, тенористая, теноровая, тихая, торжественная, торопливая, трескучая, тягучая, холодная, хриплая, чеканная, членораздельная, шёлковая (шелкóвая, нар.-поэт.), шепелявая, эмоциональная.
О О содержательности и значительности, доходчивости, ясности и лаконичности речи; о выражении какого-либо чувства, настроения; о форме, способе высказывания.
Безапелляционная, беспорядочная, бессвязная, бессмысленная, бессодержательная, бесхитростная, бесцветная, благодушная, бледная, важная, вежливая, верная, веселая, веская, ветреная, витиеватая, властная, водянистая, ворчливая, враждебная, вразумительная, выразительная, высокопарная, выспренняя, вычурная, гордая, горькая, грамотная, грозная, двусмысленная, деловая, дерзкая, дерзновенная, длинная, досужая, дурманная, душещипательная, желчная, задушевная, закорючистая (простореч.), заманчивая, занозистая (разг.), запутанная, злая, игривая, изобличительная, искренняя, кабалистическая, коварная, корявая, краткая, крепкая, кудрявая, культурная, лаконическая (устар.), лаконичная, ласковая, лицемерная, логическая, льстивая, малословная, медовая (устар.), медоточивая, многословная, мудрая, мятежная (устар.), надутая (разг.), наносная (устар.), напыщенная, нарядная, наставительная, невнятная, невыразительная, негодная (разг.), непонятная, несвязная, нечестивая, неясная, нудная, обольстительная, образная, открытая, отчетливая, пестрая, печальная, подлая, подобострастная, покаянная, покорная, полуграмотная, понятная, популярная, поучительная, похвальная, почтительная, правдивая, правильная, приторная, приторно-ласковая, простая, прямая, пугающая, пустая, пышная, радостная, разумная, рассудительная, рельефная, сахарная (нар.-поэт.), самобытная, самокритическая, самоуверенная, самоуничижительная, сбивчивая, связанная, сердечная, скованная, скользкая, скомканная, скупая, скучная, сладкая, слащавая, смелая, снисходительная, соблазнительная, соленая, сочная, спутанная, страдальная (устар.), страшная, строгая, стройная, суконная, сумбурная, тоскливая, точная, трогательная, туманная, тусклая, убедительная, уверенная, увесистая (разг.), увещательная, уклончивая, укорительная (устар.), умная, упрямая, усмешливая (разг.), успокоительная, успокоительно-благоразумная, утешительная, хвалебная, хитрая, хитростная (устар.), худая (устар.), цветистая, цветисто-вычурная, честная, четкая, чувствительная, шальная (разг.), шероховатая, щегольская, экономная, ядовитая, ядреная (простореч.), язвительная, яркая, ясная.
Редкие, индивидуально-авторские эпитеты.
Булькающая, воспаленная, кисельная, лучистая, нагая, немытая, пергаментная, полноводная, скорострельная, сладкошепчущая, тихоструйная, увертливая.
Определения бытового и терминологического характера.
Диалогическая, канцелярская, книжная, косвенная, монологическая, народная, обиходная, письменная, поэтическая, простонародная, просторечная, прямая, разговорная, родная, стиховая, стихотворная, сценическая, устная, чужая и т. п.
2. Публичное выступление, высказывание на определеную тему, обращенное к слушателям.
Авторитетная, благонамеренная (устар.), бледная, блестящая, важная, вдохновенная, великолепная, верноподданническая (устар.), впечатляющая, выдающаяся, выразительная, высокопарная, горячая, громовая, деловая, длинная, жгучая, живая, забористая (простореч.), зажигательная, захватывающая, защитительная, изобличительная, интересная, короткая, крамольная, краткая, крепкая, критическая, логическая, многословная, мудрая, напутственная, наставительная, обвинительная, обличительная, огневая, огненная, остроумная, открытая, патетическая, пламенная, поджигательная (устар.), покаянная, поносная (устар.), потрясающая (разг.), правильная, практическая, продуманная, прозаическая, пространная, пустая, разгромная, разносная, самокритическая, сатирическая, сбивчивая, сильная, скучная, смелая, содержательная, сотрясательная (устар.), страстная, стройная, сумбурная, торжественная, туманная, тусклая, убедительная, удачная, умная, утешительная, утомительная, шумливая, эзоповская, ядовитая, яркая.
Редкие, индивидуально-авторские эпитеты.
Железная, зажигательно-казенная, непреложная, тараторливая.
Определения бытового и терминологического характера.
Вступительная, заключительная, застольная, надгробная, погребальная, поздравительная, политическая, предвыборная, приветственная, программная, траурная, тронная, юбилейная и т. п.
Пилрыдол. Глава седьмая
предыдущие
Удивительная, нравственная , человеческая красота это всегда что-то космическое. Заглядывая в глубину лазурной, холодной, обжигающей небесной линзы, он думал, что где-то южнее, уже разлилась вечерняя заря, и ветер красит багряным небосвод. Он увидел трепетанье тонкой линии остывающего горизонта, и силуэты розовых сиреневых кустов над спящей водой. А утром мириады мелких капель и нежный голубой колокольчик, дрожащий в серых сетях рассвета. На секунду его взор с изумлением замер перед благородной красотою верхушек гор. Потом он слышал шепот рек и шуршание листьев, и скользящих ручейков.
И он знал и понимал, как торжественно и безмерно величие севера и нет дороже той высшей, сказочной красоты.
Как мелко он думал о женщине и как глупы были его фантазии. Целомудренная северная природа , в которую он был искренне влюблен, подвигала его мысли на невиданную высоту. Он больше не сердился и не ворчал как шаман над кипящей в котелке водой.
[ Читать далее... → ]
Елена Байер,
30-01-2009 02:30
(ссылка)
Свв. равноап. Мефодий и Кирилл, учители словенские. Житие
Родные братья Кирилл и Мефодий происходили из благочестивой семьи, жившей в греческом городе Солуни (в Македонии). Они были дети одного воеводы, родом болгарского славянина. Святой Мефодий был старшим из семи братьев, святой Константин (Кирилл — его монашеское имя) — самым младшим.
Равноапостольные Мефодий и Кирилл
Святой Мефодий сначала служил, как и отец его, в военном звании. Царь, узнав о нем, как о хорошем воине, поставил его воеводой в одно славянское княжество Славинию, бывшую под греческой державой. Это помогло Мефодию лучше научиться славянскому языку, как будущему впоследствии духовному учителю славян. Через 10 лет, оставив воеводство и все утехи мира, он ушел в монахи на гору Олимп.
Мефодий Моравский
А брат его святой Константин с юности своей показал блестящие успехи как в светском, так и в религиозно-нравственном образовании. Он учился вместе с малолетним императором Михаилом у лучших учителей Константинополя. Получив блестящее образование, он в совершенстве постиг все науки своего времени и многие языки, особенно прилежно изучал он творения святителя Григория Богослова, за что получил прозвание Философа (мудрого). По окончании учения святой Константин принял сан иерея и был назначен хранителем патриаршей библиотеки при храме святой Софии, но удалился в один из монастырей при Черном море. Почти насильно он был возвращен в Константинополь и определен учителем философии в высшей Константинопольской школе.
Святые Кирилл и Мефодий
Затем Кирилл удалился к брату Мефодию и несколько лет разделял с ним иноческие подвиги в монастыре на Олимпе, где впервые стал заниматься изучением славянского языка. Вскоре император вызвал обоих святых братьев из монастыря и отправил их к хазарам для евангельской проповеди.
В Корсуни святой Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться
у этого человека читать и говорить на его языке. После этого святые братья
отправились к хазарам, где одержали победу в прениях с иудеями и мусульманами, проповедуя Евангельское учение.
Святители Кирилл и Мефодий
Вскоре пришли к императору послы от моравского князя Ростислава, притесняемого немецкими епископами, с просьбой послать в Моравию
учителей, которые могли бы проповедовать на родном для славян языке. Император призвал святого Константина и сказал ему: «Необходимо тебе идти туда, ибо лучше тебя никто этого не выполнит». Святой Константин с постом и молитвой приступил к новому подвигу. С помощью своего брата святого Мефодия и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевел на славянский язык книги, без которых не могло совершаться Богослужение: Евангелие, Псалтирь и избранные службы. Некоторые летописцы сообщают, что первые слова, написанные на славянском языке, были слова апостола Евангелиста Иоанна: «Вначале бе (было) Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово». Это было
в 863 году.
Кирилл, учитель Словенский
После завершения перевода святые братья отправились в Моравию, где были приняты с великой честью и стали учить Богослужению на славянском
языке. Папа Римский утвердил Богослужение на славянском языке, а переведенные братьями книги приказал положить в римских церквах и совершать Литургию на славянском языке.
Святые Кирилл и Мефодий — учителя Словенские
Находясь в Риме, святой Константин, в чудесном видении извещенный Господом о приближении кончины, принял схиму с именем Кирилл. Через
50 дней после принятия схимы, 14 февраля 869 года, равноапостольный Кирилл скончался в возрасте 42 лет. Перед смертью он говорил брату: «Мы с тобой как дружная пара волов вели одну борозду; я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться на свою гору». Папа приказал положить мощи святого Кирилла в церкви святого Климента, где от них стали совершаться чудеса.
Кирилл и Мефодий
В последние годы своей жизни святитель Мефодий с помощью двух учеников-священников перевел на славянский язык весь Ветхий Завет, кроме Маккавейских книг, а также Номоканон (Правила святых отцов) и святоотеческие книги (Патерик).
Святитель предсказал день своей смерти и скончался 6 апреля 885 года в возрасте около 60 лет. Отпевание святителя было совершено на трех языках — славянском, греческом и латинском; он был погребен в соборной церкви Велеграда — столицы Моравии.
К лику святых равноапостольные Кирилл и Мефодий причислены в древности. В Русской Православной Церкви память равноапостольных просветителей славян чествуется с XI века. Торжественное празднование памяти святых первосвятителей равноапостольных Кирилла и Мефодия было установлено в Русской Церкви в 1863 году.
В Иконописном подлиннике сказано: «Мефодий — подобием стар, власы седы, брада долга аки Власиева, ризы святительские и омофор, в руках Евангелие. Константин — ризы преподобнические и в схиме, в руках книга, а
в ней написана русская азбука А, Б, В, Г, Д и прочие слова (буквы) все по
ряду...»
Кирилл и Мефодий, учители Словенские
Для православной России празднование свв. первоучителям имеет особое значение: «Ими бо начася на сроднем нам язьще словенстем Литургия Божественная и все церковное служение совершатися, и тем неисчерпаемый кладезь воды текущия в жизнь вечную дадеся нам».
Метки: Кирилл и Мефодий, письменность
Елена Байер,
11-03-2009 00:46
(ссылка)
БЕРЕЧЬ РОДНОЙ ЯЗЫК
Из статьи Павла Липченко
«ПОЧЕМУ ПОТОМКИ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ БЕРЕГУТ РОДНОЙ ЯЗЫК ЛУЧШЕ, ЧЕМ МЫ В РОССИИ?»
«ПОЧЕМУ ПОТОМКИ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ БЕРЕГУТ РОДНОЙ ЯЗЫК ЛУЧШЕ, ЧЕМ МЫ В РОССИИ?»
 |
 |
Президент В.В. Путин объявил 2007-й годом русского языка, а в СМИ, как и обществе в целом, никаких заметных «движений» в этом отношении так и не последовало. Хотя заинтересованные ведомства, в первую очередь министерства образования, культуры, печати и массовых коммуникаций, их структуры на местах после столь высокого благословения, казалось, должны были ринуться на спасение исконных норм нашей словесности в письме и речи — всё ещё, к счастью, теплящихся, незагубленных до конца ультрамодной псевдофилологией. Но нет, не ринулись. Более того, кое-кто делает вид, что не заметил обеспокоенности Президента, который, кстати, владеет русским языком лучше, чем иные профессиональные словесники.
Живущий за границей русский человек, дворянин, граф Пётр Шереметев часто бывает в России и стал замечать, что состояние русского языка в нашей стране катастрофически ухудшается с каждым годом.
Граф Пётр Шереметев, по сути поставивший нам всем двойку по русскому, постигал умопомрачительные изъяны в современной словесности России, конечно же, не в дешёвых кабаках, куда ему, человеку весьма интеллигентному и воспитанному, не к лицу заглядывать. Тогда где же?
<Везде —> только слушай да читай.
Живущий за границей русский человек, дворянин, граф Пётр Шереметев часто бывает в России и стал замечать, что состояние русского языка в нашей стране катастрофически ухудшается с каждым годом.
Граф Пётр Шереметев, по сути поставивший нам всем двойку по русскому, постигал умопомрачительные изъяны в современной словесности России, конечно же, не в дешёвых кабаках, куда ему, человеку весьма интеллигентному и воспитанному, не к лицу заглядывать. Тогда где же?
<Везде —> только слушай да читай.
Так называемая ненормативная лексика, составляющая лишь 2–3 процента нашей словесности, стала в современном русском языке доминировать! И когда осознаёшь, что эти жалкие проценты словесной плесени затягивают чистоту и красочность исконных норм письма и речи, становится не по себе.
То, что всегда указывало на место, нынче указывает на время («где-то в семь вечера»).
Слово «порядок» вдруг обрело округляющее содержание («порядка двух тысяч»).
Если кому-то не до шуток, то, значит, «полный серьёз».
Если бы Лев Толстой жил в наши дни, то он свой роман «Война и мир», наверное, весь написал на французском. Потому что сложные оттенки чувств его героев невозможно передать с помощью нынешней словесной шелухи типа: «Я как бы шёл как бы пешком как бы с женой как бы на работу». А такое ведь звучит сплошь и рядом! И графу Шереметеву не нужно было опускаться на наше социальное дно, дабы услышать всё это. Создаётся ощущение, что дно поднялось само и окатило нас своими «отстоями». И когда клёвый ништяк в натуре вместе с крутыми штанами короче переполняют слух и взор, хочется разразиться чем-нибудь семиэтажным. По крайней мере, это было бы по-русски.
При хорошем языке самих массовых коммуникаций общество лучше бы постигало и щадило свою родную словесность от скверны. Но то, что мы в реальности видим и слышим из СМИ, увы, никак не способствует сбережению лучших норм лингвистики. И усилия даже самых талантливых преподавателей русского языка, воспитывающих наших детей и внуков, наверняка будут сведены на нет.
Во Франции любые публичные нарушения норм национального языка, посягательства на него в угоду иностранщины пресекаются самим государством. И штрафы за это бывают весьма значительными.
В Польше проводят общенациональные контрольные на знание родного языка.
Очень консервативным в смысле защиты от всего наносного остаётся немецкий язык. И подобных примеров в цивилизованных странах очень много.
У нас же родной язык гибнет, разлагается. А поскольку он является не только средством общения, но и хранителем культуры, то разрушается и она сам.
То, что всегда указывало на место, нынче указывает на время («где-то в семь вечера»).
Слово «порядок» вдруг обрело округляющее содержание («порядка двух тысяч»).
Если кому-то не до шуток, то, значит, «полный серьёз».
Если бы Лев Толстой жил в наши дни, то он свой роман «Война и мир», наверное, весь написал на французском. Потому что сложные оттенки чувств его героев невозможно передать с помощью нынешней словесной шелухи типа: «Я как бы шёл как бы пешком как бы с женой как бы на работу». А такое ведь звучит сплошь и рядом! И графу Шереметеву не нужно было опускаться на наше социальное дно, дабы услышать всё это. Создаётся ощущение, что дно поднялось само и окатило нас своими «отстоями». И когда клёвый ништяк в натуре вместе с крутыми штанами короче переполняют слух и взор, хочется разразиться чем-нибудь семиэтажным. По крайней мере, это было бы по-русски.
При хорошем языке самих массовых коммуникаций общество лучше бы постигало и щадило свою родную словесность от скверны. Но то, что мы в реальности видим и слышим из СМИ, увы, никак не способствует сбережению лучших норм лингвистики. И усилия даже самых талантливых преподавателей русского языка, воспитывающих наших детей и внуков, наверняка будут сведены на нет.
Во Франции любые публичные нарушения норм национального языка, посягательства на него в угоду иностранщины пресекаются самим государством. И штрафы за это бывают весьма значительными.
В Польше проводят общенациональные контрольные на знание родного языка.
Очень консервативным в смысле защиты от всего наносного остаётся немецкий язык. И подобных примеров в цивилизованных странах очень много.
У нас же родной язык гибнет, разлагается. А поскольку он является не только средством общения, но и хранителем культуры, то разрушается и она сам.
Метки: СОХРАНИТЬ ЯЗЫК
Елена Байер,
30-10-2011 15:26
(ссылка)
Русский букер-2011
Пресс-конференция, посвященная оглашению шорт-листа премии «Русский Букер Десятилетия», и очередная Букеровская конференция состоятся 1 ноября 2011 года в гостинице Radisson Blu Belorusskaya в рамках Международного книжного форума.
Метки: Русский Букер, лит.премия, совр.литература
Пилрыдол. Глава тринадцатая
предыдущие главы
Включив свет и осмотревшись, Светлана подошла к подоконнику. Скорей с озорства, чем по-привычке тучка, похитившая небо, швырнула в открытую форточку несколько филигранных шедевров - одиноких снежинок. Света оборвала пару жёлтых листочков, полила цветы, спичкой поковыряла пустую почву, встряхнула горшки, стараясь придать здоровья и настроения невесёлой и несчастной компании на окне.
[ Читать далее... → ]
Метки: ПИЛРЫДОЛ
Елена Байер,
06-07-2009 16:12
(ссылка)
ПРАВОСЛАВНЫЕ МЫСЛИ
ПУСТЬ СЛОВО НАШЕ
БУДЕТ С БЛАГОДАТИЮ
БУДЕТ С БЛАГОДАТИЮ
«Язык — небольшой член, но много делает»
(Иак. 3, 5).
Действительно, сколько хорошего может сделать иной раз одно слово, сказанное вовремя, обдуманно, слово, исходящее из сердца, плод доброго чувства, возвышенной мысли. С другой стороны, сколько невообразимого зла может сделать одно недоброе, едкое слово, действующее, как яд, направленный против ближнего. Как строго мы должны следить за этим "небольшим членом", который призван только благословлять, распространять одно добро и противодействовать злу, где только может.
Большею частью люди смотрят слишком легко на сказанное слово; как часто, желая блеснуть умом, они готовы исказить истину и сказать то, что может принести великий вред; и так как мы уже не можем остановить действия сказанного слова, которое бывает гораздо сильнее, чем мы думаем, оно распространяется все дальше и дальше, преувеличивая по пути высказанную мысль, и, прежде чем мы успеваем опомниться, оно уже поставило клеймо на человека, может быть, и ложное.
Постараемся же всегда помнить это и будем чаще повторять в своем сердце: "Положи, Господи, хранение устам моим!" И вместе с тем, не дай нам, Господи, воздержаться от того слова, которое подчас должно быть сказано в защиту правды или для ободрения и утешения скорбящего, которого нередко одно слово может подкрепить и согреть в минуту уныния. Не будем лишать ближнего этой поддержки из ложного стыда или неуместной робости, и пусть слово наше "будет всегда с благодатию... дабы вы знали, как отвечать каждому" (Кол. 4, 6).
(Иак. 3, 5).
Действительно, сколько хорошего может сделать иной раз одно слово, сказанное вовремя, обдуманно, слово, исходящее из сердца, плод доброго чувства, возвышенной мысли. С другой стороны, сколько невообразимого зла может сделать одно недоброе, едкое слово, действующее, как яд, направленный против ближнего. Как строго мы должны следить за этим "небольшим членом", который призван только благословлять, распространять одно добро и противодействовать злу, где только может.
Большею частью люди смотрят слишком легко на сказанное слово; как часто, желая блеснуть умом, они готовы исказить истину и сказать то, что может принести великий вред; и так как мы уже не можем остановить действия сказанного слова, которое бывает гораздо сильнее, чем мы думаем, оно распространяется все дальше и дальше, преувеличивая по пути высказанную мысль, и, прежде чем мы успеваем опомниться, оно уже поставило клеймо на человека, может быть, и ложное.
Постараемся же всегда помнить это и будем чаще повторять в своем сердце: "Положи, Господи, хранение устам моим!" И вместе с тем, не дай нам, Господи, воздержаться от того слова, которое подчас должно быть сказано в защиту правды или для ободрения и утешения скорбящего, которого нередко одно слово может подкрепить и согреть в минуту уныния. Не будем лишать ближнего этой поддержки из ложного стыда или неуместной робости, и пусть слово наше "будет всегда с благодатию... дабы вы знали, как отвечать каждому" (Кол. 4, 6).
Метки: ПРАВОСЛАВНЫЕ МЫСЛИ
Татьяна Головачук,
14-02-2009 00:16
(ссылка)
Не убивайте матом хромосому.
В последнее время мне страшно находиться среди людей. Со всех сторон слышится мат,
как будто других слов в русском языке нет. Пресса время от времени устраивает дискуссии
- хорошо или плохо ругаться матом. Между тем ученые дают на это однозначный ответ:
бранные слова "взрываются" в генетическом аппарате человека, вследствие чего происходят
мутации, которые поколение за поколением ведут к вырождению.
Исследователи изобрели аппарат, который переводит человеческие слова в электромагнитные
колебания. А они, как известно, влияют на молекулы наследственности ДНК. Ругается
человек, не переставая - и его хромосомы рвутся и гнутся, гены меняются местами.
В результате ДНК начинает вырабатывать противоестественные программы.
Вот так постепенно потомству передаётся программа самоликвидации. Учёные зафиксировали:
бранные слова вызывают мутагенный эффект, подобный тому, что даёт радиоактивное облучение
мощностью в тысячи рентген.
Эксперимент с облучением много лет проводился на семенах растения арабидопсис. Почти
все они погибли. А те, что выжили, стали генетическими уродцами. Эти монстры, перенеся
множество болезней, передали их по наследству. Через несколько поколений потомство
полностью выродилось.
Интересно, что мутагенный эффект не зависел от силы слова, они могли произноситься
то громко, то шёпотом. На этом основании учёные сделали вывод, что определённые слова
обладают информационным воздействием на ДНК.
Проведён был и прямо противоположный эксперимент. Учёные "благословляли" семена,
убитые радиоактивным облучением в 10 тысяч рентген. И вот перепутавшиеся гены, разорванные
хромосомы и спирали ДНК встали на свои места и срослись. Убитые семена ожили.
Скажете" "Ну что вы людей сравниваете с растениями!" Но в том-то и дело, что генетический
аппарат всех живых организмов работает по универсальным законам.
Подтвержденная исследователями способность людей воздействовать словами на программы
наследственности известна верующим людям с древних времён. Из святоотеческой литературы
мы знаем, как нередко, благодаря святым, исцелялись безнадёжно больные и воскресали
мёртвые. Причём благословение праведников распространялось не только на конкретного
человека, но и на его потомство.
Слово - обоюдный инструмент. Вспомним Евангелие. Апостол Пётр уличил Анания и его
жену Сапфиру в том, что они утаили часть денег, вырученных ими за землю. Услышав
слова обвинения, Ананий и Сапфира упали бездыханными.
Скептик усомнится: как обыкновенные слова могут влиять на наследственную программу.
Дело в том, что представление о генетическом аппарате, состоящем только из химических
веществ, устарело.
На самом же деле, чтобы из ДНК построить живой механизм, нужны куда более сложные
программы, в которых должна содержаться львиная доля всей наследственной информации.
Новая наука, "волновая генетика", автором которой является Пётр Петрович Горяев,
свидетельствует: ген - это не только клетка. Программа человека зашифрована в так
называемой "мусорной" части ДНК. И не только в химических веществах, но и в физических
полях, которые образуются вокруг хромосом и имеют голографическое строение. Вся информация
о прошлом, настоящем и будущем организма содержится в свернутом виде в каждой точке
волнового генома. Молекулы ДНК обмениваются этой информацией с помощью электромагнитных
волн, в том числе акустических и световых. Сегодня учёные научились "накачивать"
ДНК энергией света и звука. Как бы осветили и прочитали упрятанные страницы генетических
текстов. Запуская определённые генетические программы, они стимулируют резервные
возможности организма. В результате выздоравливали безнадёжно больные и оживали мёртвые
растения. Человек подобные чудеса может вызвать именно молитвами.
Учёные пришли к ошеломляющему выводу: ДНК воспринимает человеческую речь. Её "уши"
прямо-таки приспособлены к улавливанию звуковых колебаний. Пушкин когда-то писал
своей жене: "Не марай душу чтением французских романов". Наш современник разве что
улыбнётся этому наказу гения, а зря. Молекулы наследственности получают и акустическую,
и световую информацию: молчаливое чтение доходит до клеточных ядер по электромагнитным
каналам. Один текст оздоравливает наследственность, а другой её травмирует. Молитвенные
слова пробуждают резервные возможности генетического аппарата. Проклятие разрушает
волновые программы, а значит, нарушает нормальное развитие организма.
П. Горяев считает, что с помощью словесных мыслей-форм человек созидает свой генетический
аппарат. К примеру, ребёнок, взявший от родителей определённую программу, начинает
дебоширить, сквернословить. Тем самым, он разрушает себя и свою среду - как социальную,
так и психологическую. И катится этот "снежный ком" из поколения в поколение.
Так что генетическому аппарату совсем небезразлично, о чём мы думаем, говорим, какие
книги читаем. Всё впечатывается в волновой геном, то есть волновую генетическую программу,
которая меняет в ту или иную сторону наследственность и программу каждой клетки.
Так, слово может вызвать рак, а может вылечить человека. Причём ДНК не разбирает,
общаетесь вы с живым человеком или с героем телевизионного сериала.
(Перепечатка статьи из журнала
"Сельская новь", 4/1998 г. стр. 49)
Елена Байер,
21-02-2009 00:54
(ссылка)
ПРАЗДНЫЕ СЛОВА
«За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12, 36).
В снежных горах Швейцарии, в некоторых местностях, проводники предупреждают путешественников, чтобы они не произносили ни одного слова, так как от малейшего колебания воздуха нависший снег может отделиться от глыбы и произвести обвал, уносящий все за собою в пропасть. Кто бы подумал, что одно слово может иметь такие страшные последствия? Однако нравственное влияние наших слов еще невыразимо значительнее. Необдуманные слова, которые мы так часто и легко бросаем на ветер, двигают событиями в течение веков, и великий день суда обнаружит страшные последствия наших слов.
В тот день мы дадим ответ «за всякое праздное слово».
Не страшно ли подумать о множестве сказанных нами слов, которые предстанут пред нами тогда с неумолимой ясностью? «Праздные слова» — это те, которые возникают из праздной жизни, слова ненужные, легкомысленные, часто вредные. Такие пустые слова, переходящие от нечего делать из уст в уста, нередко чернят нравственный облик человека, наносят раны, выражают злорадство при виде чужой неудачи и из пустых становятся жестокими.
К «праздным словам» принадлежат и те разговоры, вторгающиеся в сокровенную область семейной жизни, которые под видом пустой шутки или неуместного намека могут пошатнуть основы семейного счастья. Нужно быть достаточно осторожным в употреблении слов. Пусть слова наши будут правдивы, просты, чистосердечны, пусть будут они доброжелательны и любвеобильны.
«Слово ваше да будет всегда с благодатью», — говорит ап. Павел (Кол. 4, 6). Мысль о суде Божьем должна быть уздой нашему языку. Мы говорили бы с большей мудростью, если бы помнили постоянно, что слова наши слышны на небе и что в них мы найдем себе оправдание или обличение в последний день. Как священно было бы для нас каждое слово, как чисто, как правдиво, если бы мы помнили, что одно из имен Самого Иисуса Христа было — «Слово» (Ин. 1, 1).
В тот день мы дадим ответ «за всякое праздное слово».
Не страшно ли подумать о множестве сказанных нами слов, которые предстанут пред нами тогда с неумолимой ясностью? «Праздные слова» — это те, которые возникают из праздной жизни, слова ненужные, легкомысленные, часто вредные. Такие пустые слова, переходящие от нечего делать из уст в уста, нередко чернят нравственный облик человека, наносят раны, выражают злорадство при виде чужой неудачи и из пустых становятся жестокими.
К «праздным словам» принадлежат и те разговоры, вторгающиеся в сокровенную область семейной жизни, которые под видом пустой шутки или неуместного намека могут пошатнуть основы семейного счастья. Нужно быть достаточно осторожным в употреблении слов. Пусть слова наши будут правдивы, просты, чистосердечны, пусть будут они доброжелательны и любвеобильны.
«Слово ваше да будет всегда с благодатью», — говорит ап. Павел (Кол. 4, 6). Мысль о суде Божьем должна быть уздой нашему языку. Мы говорили бы с большей мудростью, если бы помнили постоянно, что слова наши слышны на небе и что в них мы найдем себе оправдание или обличение в последний день. Как священно было бы для нас каждое слово, как чисто, как правдиво, если бы мы помнили, что одно из имен Самого Иисуса Христа было — «Слово» (Ин. 1, 1).
(Из дневника православного священника).
Икона "Чистота душевная"
Икона "Чистота душевная"
Метки: слово
Пилрыдол. Глава шестая
начало
Он долго стоял голый перед зеркалом и напористо искал причины возненавидеть себя. Он не был крупным, но был скользким. Он всегда бросал на весы свой ум и качества своей личности. Он думал, стоя у зеркала, что работая на острове слишком устал и вероятно упустил свой авторитет.
- Еще не неплевался тот парень работой, - подумал он. - А как уж ершится.
Он точно это знал, потому что через многое прошел.
Надо было еще раз все тщательно проверить, навестить давних друзей, но всего его, всё его внутреннее пространство занимал дизель. Сейчас ему позарез требуется новый дизель, потому что он хотел нормально спать и ходить за лисой.
Старое, но свежее белье давно не примерялось и ломалось желтой складкой. Поверху он надел жесткую кожанную куртку и, теплую лётную обувь. Он начесал красивую челку и вышел наружу. Не рослый, но довольно прямой, он замер у крыльца, попробовал на вкус прохладный соленый летний ветер, еще раз всё перепроверил и накрыл долгим взглядом. Вернулся, постоял под дощатым навесом. Как много раз с этого места он стартовал по кругу, а теперь нужно попробовать по-прямой, верней по-косой: где-то там, на берегу тарахтел моторчиком катер.
[ Читать далее... → ]
Он долго стоял голый перед зеркалом и напористо искал причины возненавидеть себя. Он не был крупным, но был скользким. Он всегда бросал на весы свой ум и качества своей личности. Он думал, стоя у зеркала, что работая на острове слишком устал и вероятно упустил свой авторитет.
- Еще не неплевался тот парень работой, - подумал он. - А как уж ершится.
Он точно это знал, потому что через многое прошел.
Надо было еще раз все тщательно проверить, навестить давних друзей, но всего его, всё его внутреннее пространство занимал дизель. Сейчас ему позарез требуется новый дизель, потому что он хотел нормально спать и ходить за лисой.
Старое, но свежее белье давно не примерялось и ломалось желтой складкой. Поверху он надел жесткую кожанную куртку и, теплую лётную обувь. Он начесал красивую челку и вышел наружу. Не рослый, но довольно прямой, он замер у крыльца, попробовал на вкус прохладный соленый летний ветер, еще раз всё перепроверил и накрыл долгим взглядом. Вернулся, постоял под дощатым навесом. Как много раз с этого места он стартовал по кругу, а теперь нужно попробовать по-прямой, верней по-косой: где-то там, на берегу тарахтел моторчиком катер.
[ Читать далее... → ]
Тарасов Евгений,
25-02-2009 02:14
(ссылка)
Язык
Как трудно понимать, природа,
Велеречивый твой язык
Сей род людской, он род от рода
Тебя утрачивать привык
Привык он жить своей привычкой
И ни за что, и никакой
Тебя не вскроет он отмычкой--
Своею грубою рукой
По-прежнему кладут на плаху
Язык Гомера, желтчх пчел
А он литит себе, как птаха,
В хивотворящий нежный дол...
Велеречивый твой язык
Сей род людской, он род от рода
Тебя утрачивать привык
Привык он жить своей привычкой
И ни за что, и никакой
Тебя не вскроет он отмычкой--
Своею грубою рукой
По-прежнему кладут на плаху
Язык Гомера, желтчх пчел
А он литит себе, как птаха,
В хивотворящий нежный дол...
Метки: СТИХИ О Р ЯЗ
Елена Байер,
14-04-2010 18:28
(ссылка)
ЕГЭ и ХАРМС
Видеоролик "Сочинение ученика о вожде революции" напомнил мне замечательные произведения Даниила Хармса. Для тех, кто не видел ролик, вот он.
А теперь немного классики.
А теперь немного классики.
(1)
У Вяземского была квартира окнами на Тверской бульвар. Пушкин очень любил ходить к нему в гости. Придет — и сразу прыг на подоконник, свесится с окна и смотрит. Чай ему тоже туда, на окно подавали. Иной раз там и заночует. Ему даже матрас купили специальный, только он его не признавал. «К чему,— говорит,— такие роскоши!» И спихнет матрас с подоконника. А потом всю ночь вертится, спать не дает.
У Вяземского была квартира окнами на Тверской бульвар. Пушкин очень любил ходить к нему в гости. Придет — и сразу прыг на подоконник, свесится с окна и смотрит. Чай ему тоже туда, на окно подавали. Иной раз там и заночует. Ему даже матрас купили специальный, только он его не признавал. «К чему,— говорит,— такие роскоши!» И спихнет матрас с подоконника. А потом всю ночь вертится, спать не дает.
(3)
Лермонтов хотел у Пушкина жену увезти. На Кавказ. Все смотрел на нее из-за колонны, смотрел... Вдруг устыдился своих желаний.
«Пушкин,— думает,— зеркало русской революции, а я — свинья».
Пошел, встал перед Пушкиным на колени и говорит:
— Пушкин,— говорит,— где твой кинжал? Вот грудь моя!
Пушкин очень смеялся.
Лермонтов хотел у Пушкина жену увезти. На Кавказ. Все смотрел на нее из-за колонны, смотрел... Вдруг устыдился своих желаний.
«Пушкин,— думает,— зеркало русской революции, а я — свинья».
Пошел, встал перед Пушкиным на колени и говорит:
— Пушкин,— говорит,— где твой кинжал? Вот грудь моя!
Пушкин очень смеялся.
(5)
Пушкин сидит у себя и думает: «Я гений — ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царство ему небесное, гений! Когда же это кончится?»
Тут все и кончилось.
Пушкин сидит у себя и думает: «Я гений — ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царство ему небесное, гений! Когда же это кончится?»
Тут все и кончилось.
(6)
Лев Толстой очень любил детей. Однажды он шел по Тверскому бульвару и увидел идущего впереди Пушкина. Пушкин, как известно, ростом был невелик. «Конечно, это уже не ребенок, это скорей подросток,— подумал Лев Толстой.— Все равно, дай догоню и поглажу по головке». И побежал догонять Пушкина. Пушкин же, не знавший толстовских намерений, бросился наутек. Пробегая мимо городового, сей страж порядка был возмущен неприличной быстротой в людном месте и бегом устремился вслед с целью остановки. Западная пресса потом писала, что в России литераторы подвергаются преследованию со стороны властей.
Лев Толстой очень любил детей. Однажды он шел по Тверскому бульвару и увидел идущего впереди Пушкина. Пушкин, как известно, ростом был невелик. «Конечно, это уже не ребенок, это скорей подросток,— подумал Лев Толстой.— Все равно, дай догоню и поглажу по головке». И побежал догонять Пушкина. Пушкин же, не знавший толстовских намерений, бросился наутек. Пробегая мимо городового, сей страж порядка был возмущен неприличной быстротой в людном месте и бегом устремился вслед с целью остановки. Западная пресса потом писала, что в России литераторы подвергаются преследованию со стороны властей.
(8)
Однажды Пушкин решил испугать Тургенева и спрятался на Тверском бульваре под лавкой. А Гоголь тоже решил в этот день напугать Тургенева, переоделся Пушкиным и спрятался под другой лавкой. Тут Тургенев идет. Как они оба выскочат!
Однажды Пушкин решил испугать Тургенева и спрятался на Тверском бульваре под лавкой. А Гоголь тоже решил в этот день напугать Тургенева, переоделся Пушкиным и спрятался под другой лавкой. Тут Тургенев идет. Как они оба выскочат!
(13)
Однажды Гоголь написал роман. Сатирический. Про одного хорошего человека, попавшего в лагерь на Колыму. Начальника лагеря зовут Николай Павлович (намек на царя). И вот он с помощью уголовников травит этого хорошего человека и доводит до смерти. Гоголь назвал роман «Герой нашего времени». Подписался: «Пушкин». И отнес Тургеневу, чтобы напечатать в журнале.
Тургенев был человек робкий. Он прочитал роман и покрылся холодным потом. Решил скорее все отредактировать. И отредактировал.
Место действия он перенес на Кавказ. Заключенного заменил офицером. Вместо уголовников у него стали красивые девушки, и не они обижают героя, а он их. Николая Павловича он переименовал в Максим Максимыча. Зачеркнул «Пушкин», а написал «Лермонтов». Поскорее отправил рукопись в редакцию, отер холодный пот и лег спать.
Вдруг посреди сладкого сна его пронзила кошмарная мысль. Название! Название-то он не изменил! Тут же, почти не одеваясь, он уехал в Баден-Баден.
Однажды Гоголь написал роман. Сатирический. Про одного хорошего человека, попавшего в лагерь на Колыму. Начальника лагеря зовут Николай Павлович (намек на царя). И вот он с помощью уголовников травит этого хорошего человека и доводит до смерти. Гоголь назвал роман «Герой нашего времени». Подписался: «Пушкин». И отнес Тургеневу, чтобы напечатать в журнале.
Тургенев был человек робкий. Он прочитал роман и покрылся холодным потом. Решил скорее все отредактировать. И отредактировал.
Место действия он перенес на Кавказ. Заключенного заменил офицером. Вместо уголовников у него стали красивые девушки, и не они обижают героя, а он их. Николая Павловича он переименовал в Максим Максимыча. Зачеркнул «Пушкин», а написал «Лермонтов». Поскорее отправил рукопись в редакцию, отер холодный пот и лег спать.
Вдруг посреди сладкого сна его пронзила кошмарная мысль. Название! Название-то он не изменил! Тут же, почти не одеваясь, он уехал в Баден-Баден.
Лилия Аторф,
18-08-2009 13:53
(ссылка)
Узаконенные нормы русского языка
Русский язык узаконили в словарях
Министерство
образования и науки определило список грамматик, словарей и
справочников, содержащих нормы современного русского литературного
языка при его использовании в качестве государственного языка России.
Подписанный министром Андреем Фурсенко приказ 6 августа прошел
регистрацию в Минюсте, сообщает корреспондент «Фонтанки».
В список попали орфографический словарь русского языка Бронислава
Букчина, Инны Сазоновой и Людмилы Чельцовой, грамматический словарь
русского языка под редакцией Андрея Зализняка, словарь ударений
русского языка Ирины Резниченко и большой фразеологический словарь
русского языка с культурологическим комментарием Вероники Телия.
Официальный статус имеют только вышеуказанные книги, выпущенные московским издательством «АСТ-пресс».
Во всех спорных ситуациях авторы (в том числе чиновники и
преподаватели) должны будут аргументировать свою позицию ссылками на
эти словари.
Фонтанка.ру, 18.08.2009
Метки: закон
Андрей Тургенев
|
Метки: стихи
Лилия Аторф,
21-08-2009 10:24
(ссылка)
Любопытные законы восприятия
По рзеллульаттам илссеовадний одлнго анлигйсокго унвиертисета, не иеемт
занчнеия, в кокам пряокде рсапожолены бкувы в солве. Галвоне, чотбы
преавя и пслоендяя бквуы блыи на мсете. Осатьлыне бкувы мгоут селдовтаь
в плоонм бсепордяке, все-рвано ткест чтаитсея без побрелм. Пичрионй
эгото ялвятеся то, что мы не чиатем кдаужю бкуву по отдльенотси, а все
солво цликоем.
занчнеия, в кокам пряокде рсапожолены бкувы в солве. Галвоне, чотбы
преавя и пслоендяя бквуы блыи на мсете. Осатьлыне бкувы мгоут селдовтаь
в плоонм бсепордяке, все-рвано ткест чтаитсея без побрелм. Пичрионй
эгото ялвятеся то, что мы не чиатем кдаужю бкуву по отдльенотси, а все
солво цликоем.
Метки: восприятие
Елена Байер,
25-10-2009 15:28
(ссылка)
ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ БУНИН
О РУССКОМ ПИСАТЕЛЕ
Русский писатель — прозаик, поэт, публицист — Иван Алексеевич Бунин родился 23 октября (по старому стилю 10 октября) 1870 года в Воронеже, в семье обедневшего дворянина Алексея Николаевича Бунина, принадлежавшего к старинному дворянскому роду. В «Гербовнике дворянских родов» сказано, что существует несколько старинных дворянских родов Буниных, происходящих, по преданию, от Симеона Буникевского (Бунковского), имевшего знатное происхождение и выехавшего из Польши в XV веке к великому князю Василию Васильевичу. Правнук его, Александр Лаврентьев сын Бунин, служил во Владимире, был убит в 1552 при взятии Казани. К роду Буниных принадлежали поэтесса Анна Петровна Бунина (1775–1828), поэт Василий Андреевич Жуковский (незаконнорожденный сын А. И. Бунина). Мать Ивана Бунина — Людмила Александровна, урожденная Чубарова. Дворянский род Чубаровых также имел старинные корни.
Памятник в Воронеже
Первые три года жизни Ивана Бунина прошли в Воронеже, затем семья вынуждена была переехать в поместье на хутор Бутырки Елецкого уезда Орловской губернии.
Памятник в Ельце
Памятник в Орле
Первое образование Иван Бунин получил у своего домашнего воспитателя — сына предводителя дворянства, учившегося когда-то в Лазаревском институте восточных языков. Воспитатель Ивана Бунина владел тремя языками, играл на скрипке, рисовал акварелью, писал стихи; читать своего воспитанника Ивана учил по «Одиссее» Гомера. Первое стихотворение Бунин написал в восемь лет. В 1881 году он поступил в гимназию в Ельце, но проучился там всего пять лет. Полностью освоить программу гимназии, а затем и университета Ивану Бунину помог его старший брат Юлий.
В отрочестве «больше всего подражал М. Лермонтову, отчасти А. Пушкину, которому старался подражать даже в почерке», — писал И. А. Бунин в «Автобиографической заметке». В мае 1887 в печати впервые появилось произведение Ивана Бунина — петербургский еженедельный журнал «Родина» опубликовал одно из его стихотворений. В сентябре 1888 его стихи появились в «Книжках недели», где печатались произведения Л. Н. Толстого, Щедрина, Полонского.
Весной 1889 года Иван Бунин переселился в Харьков, а в 1892-м — в Полтаву. Здесь Бунин познакомился с Л. Н. Толстым. В январе 1895-го Иван Бунин переехал сначала в Петербург, а затем в Москву, где молодой писатель познакомился со многими известными художниками и писателями: с Бальмонтом, Чеховым, Брюсовым. Весной 1899 года в Ялте Бунин познакомился с М. Горьким, который пригласил поэта к сотрудничеству в издательстве «Знание». Позднее в своих «Воспоминаниях» Бунин писал: «Начало той странной дружбы, что соединяла нас с Горьким, — странной потому, что чуть не два десятилeтия считались мы с ним большими друзьями, а в дeйствительности ими не были, — начало это относится к 1899 году. А конец — к 1917. Тут случилось, что человeк, с которым у меня за цeлых двадцать лeт не было для вражды ни единаго личнаго повода, вдруг оказался для меня врагом, долго вызывавшим во мнe ужас, негодование».
Литературная известность к Ивану Бунину пришла в 1900 году после выхода в свет рассказа «Антоновские яблоки». В 1901-м в издательстве символистов «Скорпион» вышел сборник стихотворений Бунина «Листопад». За этот сборник и за перевод поэмы американского поэта-романтика Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате» Российской Академией наук Ивану Алексеевичу Бунину была присуждена Пушкинская премия. В 1909 году Российская Академия наук избрала Ивана Алексеевича Бунина почетным академиком по разряду изящной словесности. В 1912 году, в связи с 25-летием творческой деятельности Бунина, в Московском университете состоялось его чествование; в этом же году он был избран почетным членом Общества любителей российской словесности, а в 1914-1915 годах являлся председателем этого общества.
Памятник в Москве
Бунин много путешествовал по странам Востока — Сирии, Египту, Палестине; посетил Цейлон, Турцию, страны Малой Азии; побывал в Алжире, Тунисе и на окраинах Сахары, в Индии. Он изъездил почти всю Европу, особенно Сицилию и Италию, не раз бывал в Греции, в Трапезунде, Константинополе, Бухаресте, проехал по Румынии и Сербии, неоднократно отдыхал на Капри.
К Февральской и Октябрьской революциям 1917 года Иван Алексеевич Бунин отнесся крайне враждебно и воспринимал их как катастрофу.
21 мая 1918 года Бунин уехал из Москвы в Одессу, а в феврале 1920-го эмигрировал сначала на Балканы, а затем во Францию. Во Франции он первое время жил в Париже; а с лета 1923 года переехал в Приморские Альпы и приезжал в Париж только на некоторые зимние месяцы.
В 1933 году Ивану Алексеевичу Бунину, первому из русских писателей, была присуждена Нобелевская премия по литературе. Официальная советская пресса объяснила решение Нобелевского комитета происками империализма. В 1939-м, с началом Второй мировой войны, Бунины поселились на юге Франции, в Грассе, где и провели всю войну. Бунин отказывался от любых форм сотрудничества с нацистскими оккупантами и старался постоянно следить за событиями в России. В 1945-м Бунины вернулись в Париж.
Иван Алексеевич Бунин неоднократно выражал желание возвратиться в Россию, «великодушной мерой» назвал он указ советского правительства 1946 года «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи...». Но постановление Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946), «растоптавшее» А. Ахматову и М. Зощенко, привело к тому, что Бунин навсегда отказался от намерения вернуться на Родину.
Последние годы писателя прошли в нищете. Умер Иван Алексеевич Бунин в Париже. В ночь с 7 на 8 ноября 1953 года, через два часа после полуночи. Он умер тихо и спокойно, во сне. На его постели лежал роман Л. Н. Толстого «Воскресение». Похоронен Иван Алексеевич Бунин на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, под Парижем.
Могила И. А. Бунина
В СССР первое собрание сочинений И. А. Бунина вышло только после его смерти — в 1956 году. Это был 5-томник Библиотеки «Огонек».
Русский писатель — прозаик, поэт, публицист — Иван Алексеевич Бунин родился 23 октября (по старому стилю 10 октября) 1870 года в Воронеже, в семье обедневшего дворянина Алексея Николаевича Бунина, принадлежавшего к старинному дворянскому роду. В «Гербовнике дворянских родов» сказано, что существует несколько старинных дворянских родов Буниных, происходящих, по преданию, от Симеона Буникевского (Бунковского), имевшего знатное происхождение и выехавшего из Польши в XV веке к великому князю Василию Васильевичу. Правнук его, Александр Лаврентьев сын Бунин, служил во Владимире, был убит в 1552 при взятии Казани. К роду Буниных принадлежали поэтесса Анна Петровна Бунина (1775–1828), поэт Василий Андреевич Жуковский (незаконнорожденный сын А. И. Бунина). Мать Ивана Бунина — Людмила Александровна, урожденная Чубарова. Дворянский род Чубаровых также имел старинные корни.
Памятник в Воронеже
Первые три года жизни Ивана Бунина прошли в Воронеже, затем семья вынуждена была переехать в поместье на хутор Бутырки Елецкого уезда Орловской губернии.
Памятник в Ельце
Памятник в Орле
Первое образование Иван Бунин получил у своего домашнего воспитателя — сына предводителя дворянства, учившегося когда-то в Лазаревском институте восточных языков. Воспитатель Ивана Бунина владел тремя языками, играл на скрипке, рисовал акварелью, писал стихи; читать своего воспитанника Ивана учил по «Одиссее» Гомера. Первое стихотворение Бунин написал в восемь лет. В 1881 году он поступил в гимназию в Ельце, но проучился там всего пять лет. Полностью освоить программу гимназии, а затем и университета Ивану Бунину помог его старший брат Юлий.
В отрочестве «больше всего подражал М. Лермонтову, отчасти А. Пушкину, которому старался подражать даже в почерке», — писал И. А. Бунин в «Автобиографической заметке». В мае 1887 в печати впервые появилось произведение Ивана Бунина — петербургский еженедельный журнал «Родина» опубликовал одно из его стихотворений. В сентябре 1888 его стихи появились в «Книжках недели», где печатались произведения Л. Н. Толстого, Щедрина, Полонского.
Весной 1889 года Иван Бунин переселился в Харьков, а в 1892-м — в Полтаву. Здесь Бунин познакомился с Л. Н. Толстым. В январе 1895-го Иван Бунин переехал сначала в Петербург, а затем в Москву, где молодой писатель познакомился со многими известными художниками и писателями: с Бальмонтом, Чеховым, Брюсовым. Весной 1899 года в Ялте Бунин познакомился с М. Горьким, который пригласил поэта к сотрудничеству в издательстве «Знание». Позднее в своих «Воспоминаниях» Бунин писал: «Начало той странной дружбы, что соединяла нас с Горьким, — странной потому, что чуть не два десятилeтия считались мы с ним большими друзьями, а в дeйствительности ими не были, — начало это относится к 1899 году. А конец — к 1917. Тут случилось, что человeк, с которым у меня за цeлых двадцать лeт не было для вражды ни единаго личнаго повода, вдруг оказался для меня врагом, долго вызывавшим во мнe ужас, негодование».
Литературная известность к Ивану Бунину пришла в 1900 году после выхода в свет рассказа «Антоновские яблоки». В 1901-м в издательстве символистов «Скорпион» вышел сборник стихотворений Бунина «Листопад». За этот сборник и за перевод поэмы американского поэта-романтика Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате» Российской Академией наук Ивану Алексеевичу Бунину была присуждена Пушкинская премия. В 1909 году Российская Академия наук избрала Ивана Алексеевича Бунина почетным академиком по разряду изящной словесности. В 1912 году, в связи с 25-летием творческой деятельности Бунина, в Московском университете состоялось его чествование; в этом же году он был избран почетным членом Общества любителей российской словесности, а в 1914-1915 годах являлся председателем этого общества.
Памятник в Москве
Бунин много путешествовал по странам Востока — Сирии, Египту, Палестине; посетил Цейлон, Турцию, страны Малой Азии; побывал в Алжире, Тунисе и на окраинах Сахары, в Индии. Он изъездил почти всю Европу, особенно Сицилию и Италию, не раз бывал в Греции, в Трапезунде, Константинополе, Бухаресте, проехал по Румынии и Сербии, неоднократно отдыхал на Капри.
К Февральской и Октябрьской революциям 1917 года Иван Алексеевич Бунин отнесся крайне враждебно и воспринимал их как катастрофу.
21 мая 1918 года Бунин уехал из Москвы в Одессу, а в феврале 1920-го эмигрировал сначала на Балканы, а затем во Францию. Во Франции он первое время жил в Париже; а с лета 1923 года переехал в Приморские Альпы и приезжал в Париж только на некоторые зимние месяцы.
В 1933 году Ивану Алексеевичу Бунину, первому из русских писателей, была присуждена Нобелевская премия по литературе. Официальная советская пресса объяснила решение Нобелевского комитета происками империализма. В 1939-м, с началом Второй мировой войны, Бунины поселились на юге Франции, в Грассе, где и провели всю войну. Бунин отказывался от любых форм сотрудничества с нацистскими оккупантами и старался постоянно следить за событиями в России. В 1945-м Бунины вернулись в Париж.
Иван Алексеевич Бунин неоднократно выражал желание возвратиться в Россию, «великодушной мерой» назвал он указ советского правительства 1946 года «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи...». Но постановление Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946), «растоптавшее» А. Ахматову и М. Зощенко, привело к тому, что Бунин навсегда отказался от намерения вернуться на Родину.
Последние годы писателя прошли в нищете. Умер Иван Алексеевич Бунин в Париже. В ночь с 7 на 8 ноября 1953 года, через два часа после полуночи. Он умер тихо и спокойно, во сне. На его постели лежал роман Л. Н. Толстого «Воскресение». Похоронен Иван Алексеевич Бунин на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, под Парижем.
Могила И. А. Бунина
В СССР первое собрание сочинений И. А. Бунина вышло только после его смерти — в 1956 году. Это был 5-томник Библиотеки «Огонек».
Елена Байер,
29-01-2009 18:48
(ссылка)
Анна Ахматова. МУЖЕСТВО
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
23 февраля 1942, Ташкент
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
23 февраля 1942, Ташкент
Метки: СТИХИ О Р ЯЗ, ахматова
Елена Байер,
06-07-2009 23:24
(ссылка)
ОБ ЭПИТЕТЕ
 |
Из предисловия к Словарю эпитетов русского языка К. С. Горбачевича |
Велика роль эпитетов среди других стилистических средств литературного языка. Удачный, свежий эпитет усиливает выразительность и образность нашей речи, обогащает содержание высказывания, подчеркивает индивидуальный признак определяемого предмета или явления. Недаром эпитеты наряду с синонимами и фразеологическими выражениями нередко относят к золотому фонду национального языка. Общепризнано и то, что русский литературный язык необыкновенно богат эпитетами. Высказывания об этом мы находим и у писателей, и у исследователей художественной речи.
Об эпитетах писали много и многие. Рассуждения о роли, назначении эпитетов, об источниках их возникновения встречаются еще в сочинениях античных мыслителей (Аристотеля, Квинтилиана, Деметрия и др.). Выяснение природы эпитетов занимало умы многих выдающихся филологов XIX — начала XX в.: Ф. И. Буслаева,
А. Н. Веселовского, А. А. Потебни и других исследователей языка и поэтики. В наше время к изучению эпитетов обращались видные лингвисты и литературоведы: В. М. Жирмунский,
Б. В. Томашевский, А. П. Евгеньева и др. Существует немало специальных работ, в которых рассматривается употребление эпитетов классиками русской литературы — Гоголем, Лермонтовым, Тургеневым, Тютчевым, Есениным, Блоком. Эпитет как традиционный прием стилистики издавна занял прочное место в различных исследованиях художественной речи.
И все же законченной и общепринятой теории эпитета пока не существует. В науке нет еще единого взгляда на само понятие «эпитет». Термин этот используется в разных смыслах. Одни исследователи придерживаются узкого понимания термина «эпитет», относя его к явлениям чисто стилистического порядка. Эпитеты, по их мнению, — это определяющие слова, обладающие особой художественной выразительностью, выражающие чувства автора к изображаемому предмету, создающие живое представление о предмете и т. п. Таким образом, эпитет в этом понимании — только красочное, образное определение, возникающее обычно на основе переносного значения слова. С этой точки зрения прилагательные «голубой», «серый», «синий» и т. п. в сочетании со словом «небо» не могут быть названы эпитетами; таковыми служат, например, прилагательные «свинцовый», «стальной», «янтарный» и т. п.
Другие ученые рассматривают термин «эпитет» в широком смысле. При этом учитывается, что эпитеты свойственны не только поэзии, но и прозаической, даже обиходно-разговорной речи.
К тому же не всегда легко провести четкую грань между художественным и нехудожественным определением. Экспрессивно-образную функцию могут выполнять и нейтральные, обычные слова. Поэзия Пушкина в зрелом периоде творчества, проза Тургенева,
Л. Толстого, Чехова свидетельствуют о простоте системы образных средств. Ни у Пушкина, ни у многих других выдающихся мастеров слова не было выраженной установки на подбор необычных, редкостных эпитетов. Для Пушкина характерно было стремление
к краткой, точной и объективной характеристике явлений. Постоянные поиски поэтичности в самом простом, будничном во многом свойственны прозе Тургенева и Чехова. Например, определениями к слову «утро» у Тургенева часто служат прилагательные «тихое», «теплое», «ясное», «серое» и т. п.
Не случайно литературовед
Л. И. Тимофеев считает, что «в широком смысле слова эпитетом является всякое слово, определяющее, поясняющее,
характеризующее и т. д. какое-либо понятие.
В этом смысле эпитетом является любое прилагательное»
(Тимофеев Л. И. Теория литературы).
Однако не каждое определение, естественно, можно назвать эпитетом. Относительные прилагательные, лишенные всякого качественного оттенка, указывающие лишь на чистое отношение (взаимосвязь) понятий, в противоположность эпитетам относят обычно к логическим определениям.
Ср. «железная кровать» и «железный характер»,
«серебряная ложка» и «серебряный ключ»
(в значении — родник).
Не возникает сомнения, что первые из приведенных пар сочетаний содержат логические определения, формирующие видовые понятия (железная кровать, деревянная кровать, серебряная ложка, алюминиевая ложка) по отношению к родовым — «кровать», «ложка». Иное дело «железный характер» и «серебряный ключ». Здесь перед нами эпитеты, несущие смысловую и экспрессивно-эмоциональную нагрузку.
Впрочем, различие между эпитетами и логическими определениями не всегда так самоочевидно, как в приведенных выше примерах. Во многих случаях, когда мы встречаемся со сложными, диалектически противоречивыми и эволюционирующими явлениями языка, установление функции прилагательного-определения может быть осуществлено лишь в контексте, в словесном окружении, при учете характера и взаимовлияния вступающих в сочетание слов.
Б. В. Томашевский тонко подметил, что если мы в сочетании «красная роза» словом «красная» определяем особый сорт роз в отличие от чайной розы, белой и т. д., то определение является логическим. Если же мы имеем в виду только красные розы, наиболее обычные, то в сочетании «красная роза» определение привлекает внимание к свойству, указанному словом «роза», поэтому оно может быть названо эпитетом
(Томашевский Б. В. Теория литературы).
Недостаточная разработанность теории эпитетов объясняется, в первую очередь, малым количеством собранного материала. Даже традиционные эпитеты (не говоря об индивидуально-авторских) не были еще объектом достаточно полной, систематической «инвентаризации» и описания. Некоторые исследователи, пытаясь создать теорию эпитетов, опирались на сравнительно скудный материал; примеры употребления эпитетов нередко «перекочевывают» из одной статьи в другую.
Другая причина трудности определения понятия «эпитет» связана, по-видимому, с самим изменением словоупотребления, с эволюцией поэтического стиля. Не случайно поэтому
А. П. Евгеньева различает античный, классический, романтический и реалистический эпитет. «Литература XIX в., — пишет она, — используя прилагательное-определение как художественный прием, подходит к нему иначе, чем в предыдущие эпохи... И то, что
в поэтической системе средневековья и классицизма XVIII в. рассматривалось как «прозаизм», epitheton necessarium — «логическое определение», в реалистической литературе
XIX в. приобретает исключительную силу как художественное средство»
(Евгеньева А. П. О некоторых поэтических
особенностях русского устного эпоса
XVII—XIX вв.
(постоянный эпитет).
Об эпитетах писали много и многие. Рассуждения о роли, назначении эпитетов, об источниках их возникновения встречаются еще в сочинениях античных мыслителей (Аристотеля, Квинтилиана, Деметрия и др.). Выяснение природы эпитетов занимало умы многих выдающихся филологов XIX — начала XX в.: Ф. И. Буслаева,
А. Н. Веселовского, А. А. Потебни и других исследователей языка и поэтики. В наше время к изучению эпитетов обращались видные лингвисты и литературоведы: В. М. Жирмунский,
Б. В. Томашевский, А. П. Евгеньева и др. Существует немало специальных работ, в которых рассматривается употребление эпитетов классиками русской литературы — Гоголем, Лермонтовым, Тургеневым, Тютчевым, Есениным, Блоком. Эпитет как традиционный прием стилистики издавна занял прочное место в различных исследованиях художественной речи.
И все же законченной и общепринятой теории эпитета пока не существует. В науке нет еще единого взгляда на само понятие «эпитет». Термин этот используется в разных смыслах. Одни исследователи придерживаются узкого понимания термина «эпитет», относя его к явлениям чисто стилистического порядка. Эпитеты, по их мнению, — это определяющие слова, обладающие особой художественной выразительностью, выражающие чувства автора к изображаемому предмету, создающие живое представление о предмете и т. п. Таким образом, эпитет в этом понимании — только красочное, образное определение, возникающее обычно на основе переносного значения слова. С этой точки зрения прилагательные «голубой», «серый», «синий» и т. п. в сочетании со словом «небо» не могут быть названы эпитетами; таковыми служат, например, прилагательные «свинцовый», «стальной», «янтарный» и т. п.
Другие ученые рассматривают термин «эпитет» в широком смысле. При этом учитывается, что эпитеты свойственны не только поэзии, но и прозаической, даже обиходно-разговорной речи.
К тому же не всегда легко провести четкую грань между художественным и нехудожественным определением. Экспрессивно-образную функцию могут выполнять и нейтральные, обычные слова. Поэзия Пушкина в зрелом периоде творчества, проза Тургенева,
Л. Толстого, Чехова свидетельствуют о простоте системы образных средств. Ни у Пушкина, ни у многих других выдающихся мастеров слова не было выраженной установки на подбор необычных, редкостных эпитетов. Для Пушкина характерно было стремление
к краткой, точной и объективной характеристике явлений. Постоянные поиски поэтичности в самом простом, будничном во многом свойственны прозе Тургенева и Чехова. Например, определениями к слову «утро» у Тургенева часто служат прилагательные «тихое», «теплое», «ясное», «серое» и т. п.
Не случайно литературовед
Л. И. Тимофеев считает, что «в широком смысле слова эпитетом является всякое слово, определяющее, поясняющее,
характеризующее и т. д. какое-либо понятие.
В этом смысле эпитетом является любое прилагательное»
(Тимофеев Л. И. Теория литературы).
Однако не каждое определение, естественно, можно назвать эпитетом. Относительные прилагательные, лишенные всякого качественного оттенка, указывающие лишь на чистое отношение (взаимосвязь) понятий, в противоположность эпитетам относят обычно к логическим определениям.
Ср. «железная кровать» и «железный характер»,
«серебряная ложка» и «серебряный ключ»
(в значении — родник).
Не возникает сомнения, что первые из приведенных пар сочетаний содержат логические определения, формирующие видовые понятия (железная кровать, деревянная кровать, серебряная ложка, алюминиевая ложка) по отношению к родовым — «кровать», «ложка». Иное дело «железный характер» и «серебряный ключ». Здесь перед нами эпитеты, несущие смысловую и экспрессивно-эмоциональную нагрузку.
Впрочем, различие между эпитетами и логическими определениями не всегда так самоочевидно, как в приведенных выше примерах. Во многих случаях, когда мы встречаемся со сложными, диалектически противоречивыми и эволюционирующими явлениями языка, установление функции прилагательного-определения может быть осуществлено лишь в контексте, в словесном окружении, при учете характера и взаимовлияния вступающих в сочетание слов.
Б. В. Томашевский тонко подметил, что если мы в сочетании «красная роза» словом «красная» определяем особый сорт роз в отличие от чайной розы, белой и т. д., то определение является логическим. Если же мы имеем в виду только красные розы, наиболее обычные, то в сочетании «красная роза» определение привлекает внимание к свойству, указанному словом «роза», поэтому оно может быть названо эпитетом
(Томашевский Б. В. Теория литературы).
Недостаточная разработанность теории эпитетов объясняется, в первую очередь, малым количеством собранного материала. Даже традиционные эпитеты (не говоря об индивидуально-авторских) не были еще объектом достаточно полной, систематической «инвентаризации» и описания. Некоторые исследователи, пытаясь создать теорию эпитетов, опирались на сравнительно скудный материал; примеры употребления эпитетов нередко «перекочевывают» из одной статьи в другую.
Другая причина трудности определения понятия «эпитет» связана, по-видимому, с самим изменением словоупотребления, с эволюцией поэтического стиля. Не случайно поэтому
А. П. Евгеньева различает античный, классический, романтический и реалистический эпитет. «Литература XIX в., — пишет она, — используя прилагательное-определение как художественный прием, подходит к нему иначе, чем в предыдущие эпохи... И то, что
в поэтической системе средневековья и классицизма XVIII в. рассматривалось как «прозаизм», epitheton necessarium — «логическое определение», в реалистической литературе
XIX в. приобретает исключительную силу как художественное средство»
(Евгеньева А. П. О некоторых поэтических
особенностях русского устного эпоса
XVII—XIX вв.
(постоянный эпитет).
Метки: эпитеты
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
