от Марка 15:34 " В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? --что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" Если Иисус - Бог, то к кому он тогда обращается?

от Марка 16:19 Итак Господь(по гречески "кириос" "господин"), после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную (по правую сторону) Бога". - Отсюда я делаю вывод, что Иисус - не Бог. Здесь не написано: "одесную Отца" здесь именно написано: "одесную Бога"!!

Почему же Иисуса называют "сын Божий"
Сынами Божьими был назван еврейский народ:
"И в негодовании пренебрег сынов Своих и дочерей Своих"(Второзаконие 32:19)
Но сыны божьи по Библии - это не просто еврейский народ - сыны божии по Библии - это праведные люди.
Такой вывод мы можем сделать из стиха: "но они развратились пред ним - они не дети Его по порокам своим":(Второзаконие 32:5) Тоесть развратные люди не являются детьми Божьими по пятикнижью Моисея. Иисус был праведным человеком, поэтому его и называли "сыном Божьим".
Иисус же предрекает, что сынами божьими будут названы миротворрцы(творящие мир).(Евангелие от Матфея 5:9)
А Отец - это обращение не только Иисуса. И в пятикнижье Моисея мы находим: "Не он ли Отец твой - усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя" (Второзаконие 32:6)

Когда же Иисус увидел, что обращение "сын Божий" может привести к обожествлению, он стал называть себя "Сын Человеческий"

И в заключение хочется сказать словами Иисуса:
"Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Евангелие от Луки 4:8)
"Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить"(Евангелие от Марка 10:45)



Тимур Джумагалиев


Источник:http://blogs.mail.ru/mail/timjum/1B90D80CA4A1868D.html

СУРА 68 ЧАСТЬ ВТОРАЯ

(34) Истинно, набожным у Господа блаженные сады.
(35) Поступим ли Мы с Подчиненными как с теми, что грешны?
(36) Что с вами и каково суждение?
(37) Или у вас писание, а в нём учение
(38) Что вам, поистине, любое предпочтение?
(39) Или у вас Наши клятвы вплоть до Дня Предстояния о том, что вам – плод вашего суждения?
(40) Спроси их, кем будут клятвы подтверждены?
(41) Или у них – святые? Пускай же приведут своих святых, если правдивы они.
(42) В тот день, когда откроются все тайны, и призовут земной поклон вершить, они не смогут сделать преклонение –
(43) Опущены их взоры и их постиг позор, а ведь могли они пасть ниц, (когда спустилось повеление).
(44) Оставь Меня с теми, кто ложью считает этот рассказ – когда они не будут знать, их жизнь постигнет завершение –
(45) Я дам отсрочку им, ведь замыслы Мои прочны.
(46) Или ты просишь награды и у них от платы отягощение?
(47) Или, быть может, пишут они тайное откровение?
(48) Ты дотерпи! Господь решит! Не будь подобен спутнику кита. Вот он воззвал, когда его постигло заточение.
(49) И если б не Господня милость, то был бы выброшен он на пустырь, его постигло б унижение.
(50) Избрал его Господь и сделал человеком правоты.
(51) А те, кто отвергает, своими взорами тебя готовы опрокинуть, и, слушая Упоминание, говорят: «Его коснулось бесов проникновение»
(52) Но это - не что иное, как Упоминание для народов, (ниспосланное с Божьей высоты).


Тимур Джумагалиев - ответственный за перевод.


Источник: http://blogs.mail.ru/mail/timjum/62F437EA42AA03A5.html

2Кто-то взломал почту и удалил предыдущий ролик "Альфа и Омега - знамения Аллаха", поэтому видео было загружено заново. Это видео дополнено сведениями из древнейшей Библии, названной "Синайским кодексом".
Смотрите, удивляйтесь, делитесь с другими! Можете оставлять комментарии на странице ролика.



Для тех, у кого медленный интернет лучше выключить высокое разрешение (HD) внизу плеера для более быстрой загрузки видео, еще можно нажать на паузу, чтобы ролик загрузился полностью.

19 февраля 1911 года в городе Гдове Санкт-Петербургской губернии ( теперь Псковской области) был торжественно открыт бюст Александру II как царю — освободителю, о чём свидетельствовала надпись на памятной доске. Памятник был установлен в крепости. Простоял совсем недолго — в 1919 году, сразу после установления советской власти в городе, его снесли. Сохранилось подножие памятника ( на нём в 1960-е годы была установлена гипсовая парковая скульптура женщины с ребёнком, которая сейчас тоже утрачена)

В настоящее время определенная часть общественности города Гдова, поддержанная властью, начала сбор средств для восстановления бюста Александру II. По предварительным оценкам для изготовления бронзового бюста необходимо коло 500 тысяч рублей. Муниципалитет такими средствами не располагает, поэтому мы обращаемся ко всем, небезразличным к истории нашего Отечества людям, принять участие в восстановлении памятника.




Директор Гдовского музея истории края

Надежда Леонидовна Сингатуллова.


МБУК "Гдовский музей истории края"
181600 г.Гдов, ул. К.Маркса д.31
ИНН 6003004773
КПП 600301001
Л/счет 20576Ч04400 на балансовом счете 40701810358051000006
УФК Псковской области ( Муниципальное бюджетное учреждение культуры "Гдовский музей истории края")
ГРКЦ ГУ Банка России по псковской области г. псков
БИК 045805001
МБУК "Гдовский музей истории края"
181600 г.Гдов, ул. К.Маркса д.31
ИНН 6003004773
КПП 600301001
Л/счет 20576Ч04400 на балансовом счете 40701810358051000006
УФК Псковской области ( Муниципальное бюджетное учреждение культуры "Гдовский музей истории края")
ГРКЦ ГУ Банка России по псковской области г. псков
БИК 045805001

При переводе пожертвований указывать--"На памятник Александру 2".

СУРА 68 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

(1) Нун-буква. И записью и тем, что пишут клятва!
(2) Не ты охвачен бесом по милости Господней (необъятной)!
(3) И не иссякнет для тебя награда (и как она приятна)!
(4) Великим нравом обладаешь ты.
(5) Ты увидишь и они, (и станет понятно),
(6) В ком из вас безумие (было вероятно).
(7) Истинно Господь твой знает сбившихся, и знает идущих по Его пути.
(8) Тому, кто не поверил, не поддавайся ты.
(9) Они бы хотели, чтоб ты не противился, и они бы отнеслись халатно.
(10) И не поддавайся ничтожному, чьи клятвы пусты,
(11) Клеветнику, разносящему сплетни (для вражды),
(12) Препятствующему Добру, беззаконнику, тому, чьи поступки дурны,
(13) Тому, чьи действия грубы, а после этого низки,
(14) Хоть у него сторонники, а карманы деньгами полны.
(15) Когда ему читают знаки Наши, он говорит: «Благодаря сказаниям древних они сочинены»
(16)Мы поставим ему клеймо на рыло его (за слова, адекватно).
(17)Мы испытали их, подобно испытанию владельцев сада, когда те поклялись, что утром соберут плоды,
(18) Не захотев воздать хвалу, (что было б благодатно).
(19) Когда же спали - налетел на сад от Господа тайфун (внезапно).
(20) Наутро сад стал землею пустоты.
(21) И утром звали, (не зная постигшей беды):
(22) «Ступайте на участок, если хотите собрать плоды»
(23) Они отправились, шепча между собой (отвратно):
(24) «Пускай сегодня не входит к вам туда достигший бедноты».
(25) И стали сердиться они.
(26) Когда ж увидели свой сад, сказали: «Ведь, что мы сбились - (нам понятно).
(27) Напротив! Мы лишены плодов - (невероятно)!»
(28) Лучший средь них промолвил: "Что Бога восхвалить должны - не я ли говорил вам внятно?"
(29) Они сказали: "Господу хвала! Деяния наши злом омрачены".
(30) И стали упрек бросать друг другу (безрезультатно).
(31) Они сказали: "Горе нам! Произвол вершили мы.
(32) Возможно, Господь наш заменит сад лучшим, чем он. Ведь с просьбой к Господу мы возвращаемся обратно".
(33) Таково страдание. Страдание ж Последнего мира больше, если б знали они (знатно)!

Тимур Джумагалиев - ответственный за перевод.

Прошу вас, пишите свои комментарии в этот блог: http://blogs.mail.ru/mail/timjum/369691C599B070A7.html

.http://ruskline.ru/monitori...

СУРА 96

Читай! Во имя Господа, который сотворил!*
Он человека сотворил из сгустка ДНК-чернил**.
Читай! Господь - Дающий уважение,
Который Записью дал обучение.
Он человека научил, где не было учения.
Нет! Истинно, человек произволу рад,
Видя, что он богат -
Истинно, к Господу твоему возврат.
Видал ли ты того, кто строит множество преград
Служителю, вершащему молитвенный обряд?
Видал ли ты, быть может, он на Пути (получения Божьих наград)?
Или приказывал он набожность (боясь ужасный ад)?
Видал ли ты, быть может, не поверил он и совершил от истины откат?
Неужто он не знал, что Божьи очи это зрят?;
Нет! Если он не прекратит, Мы схватим его за чуб волос -
Чуб*** лжи, вины - (и будет спрос).
К тому, к кому взывал, пусть сделает он помощи запрос,
Мы ж созовем охранников огня, (и будет в ад ужасный перенос).
Нет! Не поддавайся ты ему, а соверши земной поклон и ближе к Богу стань.

Тимур Джумагалиев - ответственный за перевод.

*Именно слово "читай" явилось первым словом, ниспосланным людям через Мухаммада (мир ему). Процесс чтения запускает работу Разума, поэтому так важно читать. С этой суры и началось ниспослание Корана.
**По поводу 'аляк - я думаю, это нечто большее чем принятое толкователями значение "сгусток крови" Если посмотреть корневые значения слова 'аляк, то выходят такие значения: "сцеплять, связывать", а слово 'алляка имеет значение "писать комментарии на полях". Молекула ДНК как раз и представляет определенную цепочку, связь, также представляет собой запись генетической информации человека.
*** Как сообщает профессор Кейт Мур, только в наше время было открыто, что передняя часть головного мозга отвечает за ложь и правду, хорошее или греховное поведение. Именно оттуда растет "насия", что было переведено как "чуб".

P.S. Прошу вас, пишите комментарии в моем блоге: http://blogs.mail.ru/mail/timjum/4103363D4E7D4EB1.html

19 февраля состоялся традиционный с 2006 г. Байкальский Ледяной Переход в Память Великого Сибирского Ледяного Похода войск Восточного фронта под командованием генерал-лейтенанта В.О. Каппеля, а после его гибели генерал-майора С.Н.Войцеховского. После расстрела большевиками адмирала Колчака 7 февраля 1920 г., белые части отказались от штурма Иркутска и вынуждены были уходить несколькими колоннами по льду Байкала в Забайкалье. Совершив безпримерный в военной истории полуторотысячеверстный поход по зимней Сибири, белые войска прибыли в начале марта в Читу. После перехода Байкала основной массы войск генерал-майором С.Н.Войцеховским на ст. Мысовая, где их ожидали части атамана Семенова и японцы, был учрежден орден За Великий Сибирский поход двух степеней на георгиевской черно-оранжевой ленте – для военных и на владимирской черно-красной - для гражданских с правом ношения потомками по прямой линии.
Больные, раненые, женщины и дети были размещены в санитарном эшелоне, а войска продолжили свой безпримерный поход до Читы.
Байкальский Ледяной Переход совершается в пешем порядке по маршруту перехода Байкала белыми частями в середине февраля 1920 г. от п. Большое Голоустное (115 км от Иркутска) на западном берегу Байкала до станции Мысовая (274 км от Иркутска) на восточном берегу озера. Общая протяженность перехода по льду около 50 км.
Переход осуществляется силами Иркутских отделов Союза Русского Народа и Русского Обще-Национального Союза. В нем за эти годы принимали участие представители разных организаций и городов: Екатеринбурга, Уфы, Красноярска, Абакана, Читы, Верхнеудинска, Кяхты, Иркутска, Усолье-Сибирского, в том числе и двое внуков белых офицеров участников Великого Сибирского Ледяного Похода.
В этом году в Байкальском Ледяном Переходе принимали участие восемь переходников из Иркутска, Верхнеудинска (Улан-Удэ), Кяхты, Иволги. Самому старшему Бутакову И. из Верхнеудинска 69 лет. Причем он пришел одним из первых. Погода благоприятствовала переходникам. Было безветрено, днем 5-7 минус. Основная группа преодолела Байкал за 16 часов. На ст. Мысовая по аналогии с 1920-м переходников встречали с хлебом-солью представители Забайкальского казачества.
Все участники перехода представлены к награждению знаком ордена Памяти Сибирского Ледяного Похода, учрежденного штабом в 2009 году.



Последние семь километров шли по глубокому снегу. 50 км позади. Надо взять последний торос.



Переходники среди встречающих казаков. Слева направо сидят: переходник-казак (п. Иволга), переходник г.Кяхта, стоят в первом ряду: второй слева атаман 1-го Верхнеудинского отдела ЗКВ войсковой старшина Перевалов А.В., третий слева атаман Кабанской станицы ЗКВ войсковой старшина Федоров Н.А., четвертый слева председатель Иркутских отделов СРН и РОНС, подъесаул ИКВ Турик А.С., пятый слева переходник председатель Русского культурного центра г.Верхнеудинска Соболев О.Д., шестой слева руководитель казачьего ансамбля «Станица» Григорьев Г.В., седьмой слева переходник г. Кяхта, восьмой слева переходник член совета Морского клуба г.Иркутска Кузьмин А. [Фото И.Команова.]

Пресс-служба Иркутского отдела СРН

Постоянный адрес данной страницы: http://srn.rusidea.org/?a=4...

Списки собираются для церковного поминовения. Они этого достойны...

26 января исполняется 91 год со дня гибели Главнокомандующего Белой армией во время Сибирского ледяного похода Владимира Оскаровича Каппеля. Память этого мужественного героя-воина, монархиста, чтили солдаты и офицеры его армии. Владимир Оскарович делил вместе со своей армией все тяготы и лишения — и ценой своей жизни генерал Каппель вывел армию из западни. Участники Сибирского Ледяного Похода восхищались мужественностью и самоотверженностью генерала Каппеля, и в честь своего предводителя называли себя каппелевцами.
В 2007 году прах генерала Каппеля был перезахоронен в Донском монастыре в Москве, перезахоронение происходило в торжественной форме. Однако ни власти РФ, ни средства массовой информации так и не удосужились рассказать российским гражданам кто же такой был генерал Капель в чём состоят его заслуги, и почему ныне его прах будет погребён в ограде Донского монастыря, где покоятся останки многих лучших сынов России.

Официальные СМИ преподносили церемонию перезахоронения исключительно как «акт примирения белых и красных», с помощью которого в российском обществе «заканчивается гражданская война». Подобная двуличная политика властей РФ преследует цель оправдать советское наследие, поскольку власти РФ испытывают нескрываемую симпатию к советскому периоду российской истории. С помощью же перезахоронения Белых Героев власти РФ пытаются закрыть навсегда обсуждение темы гражданской войны в широких кругах российского общества, чтобы тем самым реабилитировать советское прошлое: мол, «обе стороны воевали за свою Россию и каждый по -своему был прав так давайте не будем ворошить прошлое». С помощью хитрых приемов искажения фактов, идеологи «примиренчества», они стараются оправдать преступления большевистского режима и скрыть от нас истинные цели Белой борьбы. Так некоторые идеологи «примиренчества» утверждают, что не стоит обвинять во всех бедах России в годы гражданской войны исключительно большевиков — Белые, по их мнению, были якобы «не менее кровожадными и жестокими, чем красные». В качестве доказательства своей «правоты» идеологи «примиренчества» спекулируют мифами большевистской пропаганды, а также возводят отдельные случаи эксцессов и жестокости белых в абсолют. Между тем, истинные цели антибольшевистской борьбы преднамеренно замалчиваются: ведь белые воевали за поруганную большевиками Российскую государственность, самоотверженно боролись с тоталитарным режимом, и за это их до сих пор ненавидят коммунисты и иные сторонники левой идеологии. Но Историю не обманешь никакими «примирениями»: мы, православные, знаем, что не может быть ничего общего у Господа нашего с сатаной, у Света — с тьмой, и что невозможно никакое «посмертное примирение» Белых Рыцарей с мучителями и погромщиками России. Отдавая должное мужественной борьбе Белого Воинства, воевавшего за нашу Родину, мы не позволим мешать их Светлую память с красной грязью.
Генерал Каппель более всего знаменит тем, что он провел свою армию через большую часть тяжелого пути Сибирского ледяного похода. 14 ноября 1919 года Белая армия оставляет столицу Временного Сибирского правительства Омск, и с этого времени для нее начинается тяжелый этап вошедший в историю под названием Великого Сибирского Ледяного похода. Это был беспримерный в истории отход Белой армии от Омска до Читы. Ледяной поход проходил в экстремальных условиях сибирской зимы, Белая армия находилась в крайне тяжелом состоянии.
Чехословацкие легионеры, как известно, едва началось отступление, думали уже только об эвакуации из России. С этой целью, при попустительстве союзников, чехи захватили и блокировали Транссибирскую магистраль, не пропуская русские эшелоны, и с полными награбленного добра поездами, стремительно удирали. Русское командование неоднократно протестовало против чешских бесчинств, союзники отвечали молчанием…
В результате чешского предательства, Белая армия осталась почти без снабжения, страдала от нехватки теплого обмундирования, продовольствия и боеприпасов. Чехи же обнаглели до того, что даже не пропускали на Транссиб многие части Белой армии — и армию начал косить мороз и тиф. В результате всего этого, в Белых войсках начался разброд и шатания, упал моральный дух, многие офицеры не выдержав испытаний кончали жизнь самоубийством, у некоторых сдавали нервы: так у села Усть-Тарки генерал Войцеховский застрелил генерала Гривина — за то что тот не выполнил его приказ . А некоторые наивные русские офицеры, поддавшись панике видели выход в мире с большевиками: одним из таких был полковник Ивакин, пытавшийся поднять бунт Барабинского полка в Ново-Николаевске.
Тем временем в тылу в земствах и кооперациях угнездились эсеры, готовившие против Белых восстания. В этих трагических для Белой армии условиях против адмирала Колчака начали интриги братья Пепеляевых: Председатель Совета министров кадет Виктор Пепеляев решил, что ситуацию можно исправить путём соглашательства с эсеровскими антигосударственными элементами, и планировал ультимативно выторговать у Колчака решение созвать некий «Земский Собор» — собрание на подобие учредилки. В этом начинании Пепеляева поддерживал его брат Анатолий — командующий 1-й армии (по некоторым данным Анатолий Пепеляев симпатизировал эсерам, в его армии они спокойно вели агитацию, в результате которой 1-я армия почти полностью разложилась). Осуществляя свой дерзкий план, Пепеляевы арестовали Главнокомандующего генерала Сахарова. После этого они стали ультимативно требовать отстранить монархиста Главнокомандующего Сахарова, якобы виновного в оставлении Омска, и передать власть эсеровскому земству .

Адмирал Колчак вынужден был запросить по прямому проводу генерала Дитерихса с просьбой принять командование вместо арестованного Сахарова, и назначил временным Главнокомандующим генерал - лейтенанта Каппеля. Однако генерал Дитерихс, из-за своего вспыльчивого характера и от обиды на адмирала, отказался вновь занять пост Главнокомандующего. После этого 11 декабря Колчак официально назначил генерала Каппеля Главнокомандующим всей армии и поручил ему задачу уничтожить заговор Пепеляевых и спасти от гибели армию. По свидетельству Вырыпаева, Колчак, провожая Каппеля, сказал: «Только на вас, Владимир Оскарович, вся надежда». И по щеке адмирала прокатилась слеза. Это была их последняя встреча — больше им уже живыми не суждено будет встретиться.
Но генерал Каппель выполнил задачу Верховного Правителя: благодаря его твердости Пепеляевы оставили свою подлую затею. Когда премьер Пепеляев доказывал Каппелю, что гражданская война с большевиками в общероссийском масштабе закончена и теперь идёт борьба за области, в данном случаи за Сибирь, и поэтому возглавлять эту борьбу должны сибиряки, а также и стоять во главе войск, Каппель твердо возразил: «Прежде, чем на это решиться нужно считаться с действующей армией, большинство которой — не сибиряки. Среди армии есть много добровольцев волжан, которым дорога Россия в целом. Захотят ли они защищать вашу «Сибирь» — нужно прежде всего спросить их».
Каппелю с большим трудом удалось уговорить Пепеляевых не устраивать самосуд над генералом Сахаровым. Тем самым Каппель спас ему жизнь, и вскоре генерал был отпущен (впоследствии он будет назначен командующим 3-й армии) .
Возглавив войска, Каппель совершил почти невозможное: благодаря его усилиям Белая армия на Востоке России вновь стала боеспособной, части стали яростно огрызаться в арьергардных боях, наладился порядок в их движении, устранялась паника и хаос.
15 декабря 1919 года в Мариинске генерал Каппель, признавая неготовность армии к наступлению, издал приказ № 778, согласно которому части армии предполагалось под прикрытием Щегловской тайги отвести за линию реки Золотой Катат, где предполагалось задержать красных. Этот рубеж обороны был очень удачным, но к сожалению приказ Каппеля так и не дошёл до командующих всех частей, либо он не был выполнен: у входов в тайгу на тракт не было организовано прикрытия и Щегловская тайга стала поистине кладбищем для многих частей белой армии. Но не на генерале Каппеле лежит вина за трагический переход Щегловской тайги, а на его подчиненных .
Когда войска подошли к Мариинску, Каппель сумел позаботиться о небольшом отдыхе для армии, благодаря его усилиям войска получили ночлег, войска были обеспечены продовольствием и тёплой одеждой .
Тем временем на Транссибирской магистрали продолжали бесчинствовать чехи. Союзное командование уже начало торги с Иркутским Политцентром за голову адмирала Колчака. С этой целью адмирал Колчак был блокирован под Нижнеудинском и взят под негласный арест. Генерал Каппель был глубоко потрясён таким оскорблением русской армии со стороны бывших союзников, и, как честный русский офицер, отправил чешскому генералу Сыровому телеграмму с протестом против бесчинства чехов и задержку эшелона Верховного правителя. Генерал Каппель вызвал в телеграмме чешского наглеца на дуэль, но трусливый чех так и не ответил.

В это время в Красноярске произошёл мятеж, поднял его из корыстных побуждений предатель начальник Красноярского гарнизона генерал Зиневич. В результате армия Каппеля оказалась зажатой между мятежным Красноярском и наступающей ей по пятам регулярной армией красных. Ситуация для армии становилась критической и грозила для неё гибелью. В Ачинске генерал Каппель вёл переговоры с предателем Зиневичем, и тот в ультимативном тоне требовал, чтобы армия присоединилась к ним и заключила мир с большевиками — в противном случае Зиневич грозил выступить против нее с оружием в руках.

Но наглое поведение изменника не сломило решимости Каппеля: он сначала затягивал переговоры, чтобы выиграть время — а затем жестко ответил: «Вы, взбунтовавшиеся в тылу, ради спасения собственной шкуры готовы предать и продать своих братьев, борющихся за благо Родины. Но прежде, чем посылать делегатов для переговоров о мире, нужно иметь их согласие — захотят ли они мириться с поработителями Родины. С предателями Родины я не желаю разговаривать» .

После этого генерал Каппель приказал двигаться на Восток, а в случае неповиновения Красноярска применить силу оружия. Тем временем, в Красноярске Зиневич был отстранен, и к власти в городе пришёл большевистский ВРК. К мятежному Красноярскому гарнизону присоединились подошедшие в город части красного бандита Щетинкина.
4 января 1920 года части белой армии подошли к станции Минино (что в 25 верстах от Красноярска), сюда же прибыл и штаб Главнокомандующего генерала Каппеля. Было решено брать Красноярск на следующий день. Действиями должен был руководить командующий 2-й армией Войцеховский, а группа генерала Петрова в составе 4-й Уфимской дивизии и 2-й Уфимской кавалерийской дивизии должна была атаковать город с запада. Группа генерала Вержбицкого, ночевавшая в селе Зеледеево, получила задачу атаковать Красноярск с севера .
Пятого января на рассвете каппелевцы атаковали Красноярск, в предместьях города развернулись бои, атакующие стремительно рвались вперёд. Но в ряды атакующих внёс смятение польский бронепоезд, который каппелевцы приняли за большевистский, и войска остановились. По непонятным причинам не атаковал город и генерал Вержбицкий, простояв весь день в селе Зеледееве. Времени на повторную атаку уже не оставалось потому, что с запада приближалась регулярная красная армия. Многие части армии поддались панике, некоторые поверили большевистской пропаганде и отправились в Красноярск сдаваться большевикам . Положение армии становилось критическим и грозило для неё полной гибелью. Но это не сломило духа генерала Каппеля: Владимир Оскарович собрал все стойкие добровольческие части и принял решение обходить Красноярск с севера, он сам сел на коня и повел за собой бойцов.

Обойти Красноярск было довольно тяжело в связи со своеобразным гористым рельефом местности. Когда каппелевцы пытались прорваться, им пришлось вступить в длительный бой с красными у деревни Дрокино, и бой затянулся на несколько часов. В конце концов, войскам удалось разбить противника и прорваться . Таким образом, несмотря на тяжёлые потери и гибель значительной части армии под Красноярском генерал Каппель сумел спасти армию от окружения и гибели, теперь в его частях находились только преданные Родине стойкие добровольцы, исчез тяжелый балласт шкурников, трусов и паникеров.
После прорыва из Красноярска на совещании в с. Чистоостровном было принято решение идти дальше на восток, но единственной безопасной от партизан дорогой был только район горной реки Кан. Однако, движение по реке Кан для войск оказалось тяжелым, поскольку горная река изобилует порогами и до конца не замерзает. Когда войска вступили на лед, многие солдаты стали проваливаться, непроходимые пороги приходилось обходить вдоль лесистого и высокого берега.

Передвижение вдоль Кана было очень трудным, многие каппелевцы умирали от усталости и обморожения. Тяжело приходилось переходить через реку и Главнокомандующему генералу Каппелю. В одну из трещин реки Кан генерал Каппель вместе с конем провалился, его сапоги намокли. Но генерал видел, как трудно приходиться его воинству — однако, все его солдаты продолжают идти вперед — поэтому он не стал останавливать и менять сапоги, а продолжил вместе со своими воинами путь. В лютый мороз Каппель продолжал держаться, но, к сожалению, его ноги покрылись коркой льда и были обморожены. Долгое время он никому не подавал вида, что ему плохо и стойко держался вместе со всеми, но вскоре его организм не выдержал и Владимир Оскарович потерял сознание.
Командованию пришлось уложить бесчувственного генерала в сани.
После перехода через Кан в деревне Барга генералу Каппелю была оказана медицинская помощь: без наркоза ему была сделана операция по ампутации ступней. После операции генералу стало лучше, но даже в такой ситуации Владимир Оскарович не потерял силы духа. Когда в деревне Барга командование нашло у мехопромышленника удобные сани, в которые предполагалось уложить больного генерала, Каппель ответил: «Не нужно, дайте мне коня!». Даже в таком тяжёлом положении Каппель нашёл в себе мужества продолжить вести за собой войска.
.
После ухода из Барги армия продолжила свой путь. Большевики до сих пор распространяют миф о жестокостях каппелевцев при прохождении населённых пунктов. Эта большевистская ложь ничего общего с действительностью не имеет: каппелевцы никогда не забирали у крестьян фураж сверх меры, за каждую реквизицию они расплачивались деньгами (а когда деньги заканчивались — квитанциями). Самой тяжёлой для крестьян реквизицией со стороны каппелевцев была реквизиция лошадей, но и тут каппелевцы старались возместить ущерб крестьянам, взамен здоровой лошади они отдавали больную . Эта информация подтверждается воспоминаниями старожилов, которые собрали этнографические экспедиции студентов Иркутского Государственного Университета, работавшие в деревнях и сёлах Иркутской области в 1960-1980 гг.
Безусловно, бывали эксцессы, но командование эти случаи жестко пресекало, нарушителей расстреливал военно-полевой суд.
К сожалению, через десять дней после выхода из Барги состояние здоровья генерала Каппеля стало стремительно ухудшаться, у него пропал аппетит, появился сильный жар, выяснилось, что генерал заболел воспалением лёгких. После того, как он потерял сознание, его уложили в сани.

21 января 1920 года каппелевцы заняли город Нижнеудинск. Там они узнали о предательской выдаче красным адмирала Колчака. Тяжело больной генерал Каппель на военном совещании издал свой последний приказ о назначении командующим армией генерала Войцеховского. В этом приказе Каппель поручил Войцеховскому как можно скорее взять Иркутск и освободить Верховного правителя.
Состояние же здоровья Владимира Оскаровича продолжало ухудшаться. Полковник Вырыпаев уговаривал его переместиться в чешский эшелон, но Каппель решительно отказался, заявив, что не станет пользоваться помощью предателей и в такой тяжёлый момент он не оставит армию. Каппель заявил, что если так суждено, то он готов умереть среди своих бойцов .
Всю ночь с 25 на 26 января генерал Каппель находился в бреду. Последними его словами были: «Как же я попался» после чего он потерял сознание. Каппеля поместили в румынский эшелон, где в 11 часов 50 минут 26 января на разъезде Утай он скончался.
Генерал Каппель был мужественным воином, храбрым офицером Русской Императорской армии, он был до конца своей жизни верен Престолу и Отечеству, и вместе со своей армией он готов был принять любые лишения и невзгоды во имя достижения своей Святой Цели. Вряд ли, на такой подвиг способны были, к примеру, сталинские «военначальники»: разве можно представить Жукова, Рокоссовского или Конева едущимй впереди своей армии навстречу ледяному ветру и неизвестности, будучи в полуобмороженном состоянии, с ампутированными ногами, держащимися в седле лишь силой духа — да сознанием необходимости подавать подчинённым личный пример? Нет, советские «полководцы» были обычными карьеристами, умевшими только посылать своих солдат на убой — а после «триумфаторами» въезжать в побеждённые столицы по трупам собственных солдат. И случайно ли советские солдаты времён Второй Мировой войны прозвали того же Жукова «мясником»?…

А генерала Каппеля армия любила. После перехода через Байкал, когда в посёлке Мысовск (ж/д. ст. Мысовая) на панихиде была поднята крышка гроба с телом Каппеля, и бойцы увидели его тело,то у мних вырвался тяжёлый вздох и мучительный стон. Многие солдаты, не раз ходившие в «психические» штыковые атаки — не кланяясь пулям и с улыбкой глядя в лицо смерти – на этот раз, не могли сдержать рыдания, и находились в подавленном состоянии. Некоторые с растерянным видом, искренне, не стесняясь задавали вопрос: «Как же его нет? А что же теперь будет с нами?» Толпа бойцов, которая не смогла попасть в церковь на панихиду, упала на улице прямо на снег на колени и запела «Вечную память!».
Первоначально тело генерала Каппеля было погребено весной 1920 года в Чите. Однако, опасаясь того, что большевики могилу генерала осквернят, после оставления Читы каппелевцы перевезли гроб с его телом в Харбин и погребли его у алтаря Иверской церкви. На похоронах поэтом Александром Котомкин-Савинским было прочитано стихотворение
НА СМЕРТЬ КАППЕЛЯ
Тише!.. С молитвой склоните колени:
Пред нами героя родимого прах.
С безмолвной улыбкой на мертвых устах
Он полон нездешних святых сновидений.
Ты умер! Нет, верю я верой поэта
Ты жив!.. Пусть застывшие смолкли уста
И нам не ответят улыбкой привета,
И пусть неподвижна могучая грудь,
Но подвигов славных жива красота,
Нам символ бессмертный твой жизненный путь
За Родину! В бой! ты не кликнешь призыва,
Орлов-добровольцев к себе не сзовешь…
Но эхом ответят Уральские горы,
Откликнется Волга! Тайга загудит!
И песню про Каппеля сложит народ,
И Каппеля имя, и подвиг без меры
Средь славных героев вовек не умрет!
Склони же колени пред Символом веры
И встань за Отчизну, родимый народ!
Но красные, даже спустя десятилетия, не простили мужества и самоотверженности генерала Каппеля: его могила в 1955 году была уничтожена китайскими коммунистами по просьбе «старших товарищей» из московского Кремля.
В декабре 2006 года останки его были обнаружены и перевезено в Россию. Автор этих строк вместе с группой иркутских монархистов, встречал на иркутском вокзале поезд, на котором гроб с прахом Белого Рыцаря Владимира Оскаровича Каппеля возвращался в Россию.
А сегодня наш долг - чтить память этого мужественного героя и рассказывать нашим соотечественникам правду о нём.
Вячеслав Иванов

Влади́мир О́скарович Ка́ппель (16 (28) апреля 1883 года, Санкт-Петербургская губерния[1][2] — 26 января 1920 года, разъезд Утай, около станции Тулун близ Нижнеудинска) — русский военачальник, Генерального штаба подполковник (1916 год), Генерального штаба генерал-лейтенант (1919 год). Участник Первой мировой и Гражданской войн. Один из руководителей Белого движения в Сибири. Главнокомандующий армиями Восточного фронта Русской армии (1919 год).

Кавалер орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степеней, ордена Святого Владимира 4-й степени, орденов Святой Анны 2-й, 3-й и 4-й степеней, орденов Святого Станислава 2-й и 3-й степеней.
Начальное образование завершил в 1894 году. Окончил 2-й кадетский корпус в Петербурге (1901), Николаевское кавалерийское училище в 1903 г. по первому разряду и выпущен корнетом в 54-й драгунский Новомиргородский полк.

В 1913-м окончил Николаевскую академию Генерального штаба. В академии получил высокую оценку за доклад «Служба автомобиля в армии. Главнейшие основания организации автомобильных войск».
В момент начала войны Владимир Оскарович находился в действующей армии. Был назначен в штаб 5-го армейского корпуса (командир — генерал от кавалерии А. И. Литвинов), где с 23 июля 1914 года по 3 февраля 1915 года исполнял обязанности обер-офицера для поручений.

Затем штабс-ротмистр Каппель был направлен непосредственно на фронт в должности старшего адъютанта штаба 5-й Донской казачьей дивизии (с 9 февраля 1915 г.). Произведён в капитаны. В октябре-ноябре 1915 г. исполняет обязанности старшего адъютанта штаба 1-го кавалерийского корпуса (командир — генерал от кавалерии В. А. Орановский), действовавшего в составе 1-й армии Западного фронта.

С 9 ноября 1915 г. по 14 марта 1916 г. — старший адъютант штаба 14-й кавалерийской дивизии. В ноябре 1915 г. Владимир Оскарович временно исполняет обязанности начальника штаба дивизии.

С 18 марта 1916 г. переведён на должность штаб-офицера для поручений в Управление генерал-квартирмейстера штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. В это время в штабе фронта под руководством главнокомандующего генерала от кавалерии А. А. Брусилова началась разработка одной из самых успешных за всю войну операций Русской армии — Луцкого прорыва (позже получившего название «Брусиловский прорыв»). В. О. Каппель принял вместе с другими офицерами деятельное участие в разработке этой операции.

После этого с 16 июня по 12 августа 1916 г. был временно командирован в 3-ю армию, в штаб Сводного корпуса генерал-лейтенанта Н. И. Булатова, где занимал сначала должность «штаб-офицера по части Генерального штаба», а затем — должность начальника оперативного отделения.

15 августа 1916 г. Владимир Оскарович был произведён в подполковники и вернулся в штаб Юго-Западного фронта на должность помощника начальника Оперативного отделения Управления генерал-квартирмейстера.
[править]
После присяги временному правительству

Февральская революция весьма тяжело сказалась на моральном состоянии Каппеля, ...но, будучи убежденным монархистом, Владимир Оскарович понимал, что говорить в то время об этом, звать к этому - значит только вредить принципу монархии. Взбесившаяся страна, от полуграмотного солдата до профессоров и академиков, открещивалась от этого. Всякое напоминание об этом заставляло настораживаться. «Призрак реакции» только разжигал эту злобу к старому. Надо было не говорить, а действовать... а потом, когда страсти остынут, звать русский народ к настоящей русской жизни, возглавляемой потомками тех, кто триста лет вёл страну по пути славы и правды[3]


2 августа 1917 года, накануне Корниловского выступления, Владимир Оскарович становится начальником Разведывательного отделения штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта.
В 1918 году жил с семьёй в Перми. Весной 1918 непродолжительное время состоял на службе в штабе подчинённого советским властям Приволжского военного округа в Самаре. Никакого участия, однако, ни в становлении формируемой красной армии, ни, тем более, в боевых действиях на стороне красных не принимал.
При первой же возможности — сразу после занятия Самары восставшими против пытавшихся их разоружить и интернировать большевиков войсками Чехословацкого корпуса и начала местного восстания — оказался в Народной армии Комитета членов Учредительного собрания.
Каппель одержал ряд побед над большевиками, верхом его триумфа была рискованная операция под Казанью в августе 1918 года, когда весь наличный состав войск был погружен на корабли, а затем был произведен десант.
Весной 1919 года Каппель по поручению Колчака занялся формированием стратегического резерва Ставки Верховного Правителя России — легендарного Волжского корпуса. Развертывание частей происходило в районе г. Кургана. Костяк корпуса составляли остатки частей Казанской и Симбирской групп Приволжского фронта, находившихся под командованием Каппеля с августа 1918 года.
Летом-осенью 1919 года, ценой гибели значительной части личного состава недоформированного, но брошенного Ставкой в бой 1-го Волжского армейского корпуса, наступление Красной армии было временно задержано, однако затем частям Каппеля снова пришлось отступить. При этом каппелевцы неоднократно контратаковали противника, нанеся красным ряд тактических поражений (в частности, в районе Уральских гор и реки Белой), несмотря на то, что против них воевали наиболее боеспособные соединения Красной армии. 11 сентября 1919 года за эту операцию Каппель получает звание генерал-лейтенанта и Орден Святого Георгия 3-й степени, на что он ответил, что лучшей наградой для него были бы подкрепления.
8 декабря 1919 года во время Сибирского ледяного похода назначен Верховным главнокомандующим, провел армию через большую часть Сибирского ледяного похода.
В январе 1920 года провалился под лед во время перехода через реку Кан, от чего и скончался 26 января 1920 года у разъезда Утай возле Тулуна
http://ru.wikipedia.org/wik...

Красноярская катастрофа была масштабная.По разным источникам число пленных оценивается в 60 тысяч человек. Незнаю точно из кого в точности состояли эти 60 тысяч человек, скорее всего это не только военнопленные, но и беженцы. Многие упрекают Каппеля за то, что он позволил им сдаться. Мы уже дискутировали по этому поводу с господином Елисеенко. В тот момент активно действовала пропаганда большевиков, многие солдаты и офицеры, учитывая тягостные условия похода, смалодушничали и стали проявлять пораженческие настроения. Плюс, многие солдаты и офицеры армии были левых взглядов и наивно верили в то, что большевики уже не те, пример полковника ивакина и изменника Зиневича - яркое тому подтверждение. Каппель - не Керенский, чтобы заниматься уговариванием трусов, у него не было в тот момент в экстремальных условиях бардака принимать и жесткие меры. Поэтому мне кажется логичным и правильным решением было отпустить трусов, шкурников и паникёров на все четыре стороны, чтобы избавить армию от баласта и недопустить дальнейшего разложения.

Войцеховский Сергей Николаевич (16.10.1883-07.04.1951).

Подполковник (16.08.1916). Полковник чешской армии (11.06.1918). Генерал-майор (17.10.1918, с утверждением адмиралом Колчаком 08.03.1919). Генерал-лейтенант (03.1920). Генерал чехословацкой армии (1927). Окончил реальное училище в родном городе Великие Луки, затем Константиновское артиллерийское училище (1904) и Николаевскую академию Генерального штаба (1912). Участник русско-японской войны 1904 — 1905. Участник Первой Мировой войны: в штабе 69-й пехотной дивизии, 08.1914 — 11.1915; в штабе 20-го армейского корпуса, 11.1915 — 01.1917. Начальник штаба 176-й пехотной дивизии (29.01 — 26.06.1917) и 126-й пехотной дивизии (06-08.1917). С 08.1917 начальник штаба 1-й Чехословацкой дивизии и с 02.1917 — командир 3-го Яна Жижки полка в Чехословацком корпусе. В Белом движении: после мятежа Чехословацкого корпуса 26.05.1918 — командующий Челябинской (захватив Челябинск 26.05.1918) и с 17.10.1918 - Самарской группы войск, 05.1918—01.1919. В отпуске 01 —02.1919. Командир 2-го Уфимского армейского корпуса Западной армии, 17.03—25.07.1919. Командующий Уфимской группы войск 2-й армии генерала Лохвицкого, 29.08—01.10.1919. Командующий 2-й армией (сменил Лохвицкого), 01.10.1919 — 21.01.1920. Командующий Московской группой войск (колчаковско-каппелевская армия), 21.01—25.04.1920. (Генерал Каппель своим приказом 21.01.1920 передал командование остатками колчаковских войск генерал-лейтенанту Войцеховскому.) По приходе в Читу (15.03.1920) Московская группа войск стала именоваться Дальневосточной (Белой) армией в составе 2-го и 3-го Сибирских корпусов, к которым присоединился и 1-й Забайкальский, большая часть которого состояла из войск
атамана Семенова. 27.04.1920, передав командование генерал-лейтенанту Лохвицкому, Войцеховский 05.1920 убыл во Владивосток, присоединившись к войскам Чехословацкого корпуса.
09.1920 эмигрировал в Маньчжурию (Китай). В эмиграции руководил РОВС в Мукдене (1921). Приняв чехословакское гражданство, в 1921 г. прибыл в Прагу, Чехословакия. Вступив в Чехословацкую армию, командовал бригадой, (1921 — 1924), затем— дивизией (1924 — 1927). Командующий военным округом Брно (с 1928 г.). Командующий 1-й Чехословацкой армией, 27.09— 14.10.1938. После оккупации Чехословакии немецкими войсками, военный министр в подпольном правительстве Чехословакии (1939—1945). Арестован 25.05.1945 советской контрразведкой в Праге, вывезен в Москву. 15.09.1945 приговорен к 10 годам заключения. ГУЛАГ, 1945—1951. Умер в концлагере в районе Тайшета.
Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.



Каппелевцы после Великого Сибирского Ледяного похода. В центре во втором ряду преемник Каппеля генерал Войцеховский Сергей Николаевич.
________________________________________



Войцеховский Сергей Николаевич (1883 – 1951), окончил Николаевскую академию Генерального Штаба в 1912 г. Участник I-й мировой войны. Подполковник в 1917 г. Назначен в 1917 г. в Чехословацкий корпус, начальник штаба его 1-й дивизии по июнь 1918 г. Помимо русского, владел французским, немецким, словацким, чешским языками. Командир 3-го Чехословацкого полка. Присутствовал 20 мая 1918 г. на Съезде делегатов всех частей корпуса в Челябинске, вошел в Военный Совет, созданный для координации действий разрозненных групп корпуса и установления связи с местными антибольшевистскими организациями. Вместе с Сыровым командовал Челябинской группировкой чехословацких войск из 9 тысяч человек, сосредоточенной в районе Челябинск - Златоуст: 2-й и 3-й стрелковые полки, 2 батальона 6-го стрелкового полка, 3-й Запасной полк, 3-я ударная рота, 1-я батарея. Организовал успешное выступление против большевиков в Челябинске 26 мая 1918 г., где разоружил два "интернациональных" пехотных полка из немцев и австрийцев, захватив огромные трофеи. Впоследствии, был награжден за это Георгиевским крестом 4-й степени. Смелым маневром занял железную дорогу Златоуст - Челябинск и разгромил там красных. Назначен словесным приказом командующего Чехословацким корпусом 27 мая 1918 г. командующим чехословацкими войсками Челябинской группы и Уральского фронта.



Генерал-майор С.Н. Войцеховский.
В Омске 10 июня 1918 г. его войска соединились с Сибирской группировкой Чехословацкого корпуса. Постановлением съезда членов Временного Челябинского комитета и Чехословацкого Национального Совета (ЧНС) 11.06.1918 г. произведен в полковники и приказом № 58 назначен временно исполняющим должность начштаба Чехкорпуса с оставлением в должности комполка и комвойск Челябинской группы. Проведя успешные бои против красных у Златоуста, Бердяуша, Усть-Катава, осуществил соединение своих сил 6 июля 1918 г. на станции Миньяр у Златоуста с Пензенской группировкой Чечека. После этого Войцеховский перенес боевые действия на екатеринбургское направление и 28 июля 1918 г. захватил Екатеринбург, отразив яростные контратаки красных, пытавшихся его отбить.
Летом 1918 г. – командующий Екатеринбургской группой войск. В это время он лично руководил боями у Верх-Нейвинского завода, возглавив обходную колонну чехословаков и взяв Нижний Тагил. Командующий 1-й Чехословацкой дивизии (июнь - октябрь 1918 г.). Произведен ЧНС в чин генерал-майора 17 октября 1918 г. и назначен командующим Самарской группой войск в Уфе, куда переведен с Екатеринбургского направления (бывшая Поволжская группа войск, сменил генерала Чечека). Здесь он не только остановил наступление красных, но и отбросил их за реку Ик, упрочив положение белых на Самарском фронте. Пользовался среди чехов и словаков большой популярностью.
С конца октября по декабрь 1918 г. – командующий Уфимской группой войск, на базе которой в декабре 1918 – январе 1919 гг. была сформирована Западная армия Ханжина. В Уфе был с недоверием встречен русскими войсками, где осенью 1918 г. сложилась тяжелая ситуация из-за наступления красных войск, но быстро завоевал их симпатии. В это время он выходит из-под контроля КОМУЧа. Создал маневренную группу из 7 чехословацких батальонов в районе Белебея при обороне Уфы. Разместил силы Каппеля в центре своих позиций. Разбил этими силами красных на направлениях Уфа-Троицкосавск-Белебей 10 – 18 ноября 1918 г. Выступал противником введения в армии погон. В ноябре - декабре 1918 г. для спасения измотанных частей Каппеля двинул в бой небольшие силы Молчанова, которые потеряли в этих боях и от морозов до 40 % своего состава, но выполнили приказ Войцеховского. В момент переворота 18 ноября 1918 г. и после него запретил эсеровским агитаторам посещать войска, опасаясь из разложения. Отказался признать давление чехов и словаков, требовавших от него действий против распоряжений из Омска. Не получая никаких указаний от главкома чехословацких войск Сырового, перешел в декабре 1918 г. на службу к Колчаку, который подтвердил все полученные им за 1918 г. награды и чины, сложив с себя полномочия офицера Чехословацкой армии. После сдачи Уфы в конце декабря 1918 г. части Самарской группы Войцеховского отошли оттуда и были сменены другими белыми частями. С расформированием Самарской группы, с 1 января до июня 1919 г. – командующий 2-м Уфимским армейским корпусом.
Был ранен 8 января 1919 г.
Со 2-й половины мая 1919 г. – по сентябрь 1919 г. командующий Уфимской группой войск во 2-й армии генерала Лохвицкого. Непродолжительное время летом 1919 г. находился вне фронта, так как временно вышел из армии в знак протеста против назначения туда Сахарова. Участник Тобольской наступательной операции в сентябре – октябре 1919 г. сил Колчака. Перешел в наступление 1 сентября 1919 г. при тяжелом положении своего правого фланга войск, полностью выполнив задачу ударом во фланг 27-й стрелковой дивизии красных. После этого повернул свои силы почти на север во время сражения и сбил врага на фронте Сибирской армии, чем позволил ей двинуться вперед, хотя раньше ей это в ходе данного контрнаступления не удавалось. За это Войцеховский был награжден 12 сентября 1919 г. Георгиевским крестом 3-й степени.
В сентябре 1919 – январе 1920 гг. – командующий 2-й армии (сменил Лохвицкого), генерал-лейтенант. Застрелил 20 ноября 1919 г. генерал-майора Гривина в селе Усть-Татарка за самовольное оставление им фронта, который своим отходом заставил отступить южную группу Войцеховского. Это произошло, когда Войцеховский получил от него повторный отказ вернуться и угрозу нападения с применением шашки. После этого назначил войскам Гривина нового командующего и приказал им вернуться на оставленные позиции. Получил после доклада Каппелю и Сахарову об этом происшествии с их стороны 26 ноября 1919 г. благодарность за наведение в армии порядка. В Ново-Николаевске часть Сибирской армии во главе с полковником Ивакиным подняла против него мятеж, им подавленный. В середине декабря 1919 г. категорически отказался от поста Главнокомандующего белыми силами Восточного фронта. За потворство чехов и словаков в Сибири большевикам во время Великого Сибирского Ледового Похода вызвал их командующего Сырового на дуэль, на которую чешский генерал не явился. Командующий Московской группой войск (с 15 января 1920 г. – Дальневосточная белая армия) в составе 1-го и 2-го корпусов, к которым позднее присоединился 3-й корпус, большая часть которого состояла из семеновцев ("Колчаковско-Каппелевская армия"). Успешно вышел из окружения под Красноярском 5 - 6 января 1920 г., приготовленного для отступающих белых войск большевиками и эсерами. Перешел со своими силами к 7 января 1920 г. Енисей, не вступая в Красноярск. После этого отходит на реку Кан, вскоре после этого, из-за болезни Каппеля, распоряжается отходом белогвардейских войск на восток. С 21 января (по другим данным, с 26 января 1920 г.) по 25 апреля 1920 г. – последний командующий сибирскими белыми войсками после передачи ему командования генералом Каппелем. В его подчинении тогда находилась войсковая группировка из 30 тысяч человек: казаки Анненкова, бригада Красильникова, солдаты генерала Волкова, Ижевско-Воткинская дивизия, добровольцы Вержбицкого, части отдельных номерных дивизий. Подошел к Иркутску и 29 января 1920 г. занял пункт Куйтун и повел на Иркутск дальнейшее наступление вдоль железной дороги. Разгромил красные войска Нестерова 30 января 1920 г. у станции Зима при "неожиданном" содействии чехов и словаков. Исход боя решило введение Войцеховским в бой сил 25-го стрелкового полка имени адмирала Колчака. В итоге, были разбиты, по меньшей мере, 3 эшелона красных. Войцеховский занял 1 февраля 1920 г. предместье Иркутска Черемхово. После этого он разбил группу прикрытия красных под Усольем, вплотную подойдя к городу. У самого Иркутска он 5 - 6 февраля 1920 г. вел жестокие бои, наиболее тяжелые из которых были под деревнями Суховкой и Олонками. Войцеховский 6 февраля 1920 г. выдвинул ультиматум красным: 1. Отвести их войска к северу. 2. Выдать белым Колчака и золотой запас. 3. Обеспечить белую армию продовольствием, фуражом, теплой одеждой на 50 тысяч человек. По просьбе иркутских красных властей, чехи и словаки начали с ним переговоры об условиях прохода его сил через Иркутск. К этому времени большая часть войск Войцеховского представляла из себя тифозный лазарет. В условиях, когда чехословаки и большевики затянули переговоры, решил прорваться в Забайкалье в обход Иркутска, несмотря на желание Сахарова взять его.
Узнав о расстреле Колчака, Войцеховский разделил свою армию на 2 части и обошел ими город: 1-я группа перешла замерзший Байкал и ушла в Забайкалье, 2-я, обойдя Иркутск с юга, ушла в Читу. Решение Войцеховского было обусловлено нежеланием чехов и словаков впустить его силы в Иркутск. Во время перехода 11 – 13 февраля 1920 г. Байкала, издал приказ о производстве офицеров армии до полковников и войсковых старшин включительно без даже поверхностного рассмотрения дел ранее представленных к производству, из-за чего большинство офицеров сразу перескочили через 2-3 чина. Генерал-майор Фельдман обвинял его в том, что таким поступком он окончательно развратил офицерский корпус, дав тем самым армии "54 неграмотных штаб-офицеров и еще больше обер-офицеров".
Прибыв в феврале 1920 г. в Забайкалье, расположил свои войска в районе Песчанка и окрестных деревнях, созвал собрание старших начальников своих сил для получения сведений о том, подчиняться им или нет Семенову. Пытался выторговать у Семенова для своих войск особые привилегии. Остался на посту командующего армией, но Семенов становился над ним, несмотря на то, что он был авторитетнее. В Чите снова собирает своих подчиненных для решения вопроса о дальнейших действиях. В это время он стал активно повышать дисциплину в армии суровыми мерами. Войцеховский без энтузиазма встретил пришедшие после него в Забайкалье белые части генерала Сукина и полковника Камбалина. В качестве командующего войсками Российской Восточной Окраины, Войцеховский 23 марта 1920 г. в своем обращении к населению Забайкалья объявил, что крестьяне, казаки и буряты должны выслать своих представителей в Читу на съезд к 6 июня 1920 г. Несмотря на то, что по данным генерала Фельдмана, он слабо укрепил Забайкалье в целом и Читу в частности, возведя оборону лишь на Яблоновом хребте, в апреле, на Пасху, при помощи семеновцев и японцев разбил наступавшую красную бригаду. Поддержал мнение Фельдмана заранее подготовить к эвакуации семьи офицеров, чтобы освободить для армии подвижной состав и пути отхода, создании особого офицерского резерва, который должен был играть роль самого стойкого белого подразделения для подъема боевого духа других. Не дал создать Фельдману, как тот планировал, офицерский батальон за счет отдельных офицеров и упразднения офицерских рот охраны при генералах. В ответ на протест Фельдмана, отправил его на второстепенную должность. Не смог учредить курсы "по повышению боеспособности армии", предложенные Фельдманом. В Чите в мае 1920 г. передал командование Дальневосточной белой армией Лохвицкому и уехал во Владивосток, присоединившись к войскам чехов и словаков. Это было обусловлено его нежеланием содействовать расколу в войсках на "каппелевцев" и "семеновцев".



Генерал-майор С.Н. Войцеховский.
Оригинал фото в Архиве Гуверовского института.
Фонд П.П, Петрова)
С сентября 1920 по 1930 гг. – в эмиграции в Манчжурии. В Харбине с сентября 1920 г. вместе с Пепеляевым вел яростную критику против Семенова, в том числе – на страницах официальной "Русской армии". Руководитель РОВС на Дальнем Востоке в Мукдене по 1929 г. В 1929 – 1945 гг. – в Праге, занимал ответственные должности в армии Чехословакии. Здесь стал отличным летчиком и автомобилистом, слыл знатоком Польши, Кавказа, Сибири, Подкарпатской Руси. Генерал армии с 30 декабря 1929 г. Имел иностранные награды. В 1919 г. награжден Чехословацким военным крестом, позже - Чехословацкой революционной медалью, чехословацкой медалью Победы, Французским орденом Почетного легиона 4-й степени (1926 г.), Французским орденом Почетного легиона 3-й степени (1929 г.), Югославским орденом святого Саввы 2-й степени (1929 г.), Югославским орденом святого Саввы 1-й степени (1930 г.), Югославским орденом Короны 1-й степени (1937 г.), Румынским орденом Звезды 1-й степени. Командующий 1-й армией Чехословакии с 25 сентября по 14 октября 1938 г. Один из высших чехословацких генералов Л. Крейчи так его охарактеризовал в это время: «Командующий армией очень хороший. Во время политического кризиса проявил неровный характер и личные амбиции. Для высшего командования непригоден». Войцеховский выступал за оказание сопротивления немцам, что не было поддержано руководством Чехословакии. Арестован СМЕРШем в 1945 г. Репрессирован, умер в лагере около Тайшета.
Использованы материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/



Генерал Сергей Николаевич Войцеховский - заключённый ГУЛАГ.

http://www.hrono.ru/biograf...

Хроника Сибирского Ледяного похода белых армий адмирала Колчака в Красноярском и Канском уездах Енисейской губернии. Очерк.

Красные: «Смело мы в бой пойдём За власть Советов! И как один умрём В борьбе за это!..»
Белые: «Мы смело в бой пойдём За Русь Святую! И как один умрём За дорогую!..

Таковы были песни этой Гражданской войны. Одни с радостью погибали с верой во всемирное светлое будущее, опытным полем для которого стала Россия, другие - за Веру православную и Отечество. И те, и другие считали своим долгом самоотверженную борьбу друг с другом и с внешними врагами. В этой войне с обеих сторон не было героев, были только участники, они же и жертвы, достойные уважения, восхищения, сострадания. В результате кровавого противостояния 1917-1922 годов в России погибло более 10 млн. человек. Проиграли все: победители через семьдесят лет оказались в стане побеждённых, а бывшие побеждённые не испытывают радости от торжества суда Истории. И ни одна из сторон не принесла покаяния. В последнее время гражданское противостояние проявляется в войне памятников. Однако пора уже дорасти и до общего памятника всем участникам, всем жертвам этой войны - и красным, и белым, и зелёным, и никаким. Хотя бы в душах.
Одним из самых ярких, напряжённых и драматичных событий русской Гражданской войны был Великий Сибирский Ледяной поход армий адмирала Колчака от Омска до Читы, а движение основных сил сибирских белых армий по Кану сами участники Сибирского Ледяного похода считают его кульминацией. Исходя из этого, вся хронология Сибирского Ледяного похода в Приенисейском крае может быть условно разделена на три периода: до Кана, Кан и после Кана. Этот очерк - об отступлении Сибирских белых армий в декабре 1919 г. - январе 1920 г. по территории Красноярского и Канского уездов и его центральном событии - проходу войсковой колонны генерала Каппеля по Кану.
В основу его легли воспоминания непосредственных участников гражданской войны на Востоке России - белых генералов и офицеров, участников Великого Сибирского Ледяного похода, прошедших в январе 1920 г. по Кану: помощника главнокомандующего армиями Восточного фронта генерал-лейтенанта В.О. Каппеля генерал-лейтенанта Д.В. Филатьева, командиров дивизий генерал-майоров П.П. Петрова и Ф.А. Пучкова, адъютанта главнокомандующего армиями Восточного фронта полковника В.О. Вырыпаева, командира полка капитана А.Г. Ефимова. Поскольку воспоминания непосредственных участников событий являются фактически единственным более или менее системным историческим источником по теме, здесь приведены довольно обширные выдержки из них.
Не менее интересна позиция нейтральной и противоположной сторон. Но местные крестьяне были в массе своей неграмотными и письменных воспоминаний не оставили. Большую и важную работу по восполнению этого пробела в источниковедческой базе по истории гражданской войны в Приенисейском крае проделал краевед В.А. Аференко, собравший в 1967-1975 годах воспоминания старожилов Красноярского уезда. Большой интерес здесь представляют воспоминания непосредственных свидетелей и участников событий.
Системных источников со стороны красных тоже не осталось. Красные командиры в силу малограмотности сами воспоминаний не писали, а приказы по войскам 5-й Красной армии за этот период времени посвящены вопросам административно-хозяйственной деятельности и не содержат собственно боевых приказов, по которым можно было бы реконструировать ход событий со стороны красных.
От Иртыша до Енисея
Великий Сибирский Ледяной поход начался в ноябре 1919 г. и продолжался до начала марта 1920 г. Отступающие белые войска проделали путь общей протяжённостью более 3 тыс. км. Историки выделяют в Великом Сибирском Ледяном походе три этапа: 1) от Омска, берегов Иртыша до Енисея, 2) от Красноярска до района г. Канска и 3) до Байкала и Читы. Этот поход был назван Великим Сибирским Ледяным по аналогии с 80-тидневным 1-м Кубанским (Ледяным) походом Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова 1918 года из Ростова на Дон.
4 ноября 1919 г. главнокомандующим Восточным фронтом был назначен генерал-лейтенант К.В. Сахаров, 9 декабря его сменил генерал-лейтенант В.О. Каппель. В ходе начавшегося великого отступления по Сибири предполагалось последовательное создание двух линий обороны - по р.Тоболу и по линии Обь - Иртыш.
Поручик Варженский (Чердынский полк Пермской стрелковой дивизии 1-ой Сибирской армии): «Намечалась ещё и третья линия обороны, дальше на восток по реке Енисею, с главным опорным пунктом в городе Красноярске, куда и был направлен Средне-Сибирский корпус генерала Зиневича. Этот корпус, хорошо отдохнувший в резерве, должен был пополнить и поддержать остальную часть армии, если она не удержится на первой и второй линиях и отойдёт к Енисею; тогда эта соединённая армия явится труднопреодолимой силой.
Но 1-я Сибирская армия генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева, отведённая в глубокий тыл (Томск, Ачинск, Красноярск) для пополнения и охраны Транссибирской магистрали, разложилась, приняла участие в эсеровских мятежах и перестала существовать. Отдельные её отряды предприняли отступление на восток.
Вместо того, чтобы организовать линию обороны для отступающих 2-й и 3-й сибирских армий, генерал Б.М. Зиневич с частью своих полков в начале января 1920 г. возглавил мятеж красноярского гарнизона.
4-6 января 1920 г. - Кровавый сочельник
4 января, находясь в Нижнеудинске, адмирал Колчак сложил с себя полномочия Верховного правителя, передав их Главнокомандующему Вооружёнными силами на Юге России генералу А.И. Деникину. Вся полнота военной и гражданской власти на территории «Российской Восточной окраины» была передана атаману Забайкальского казачьего войска Г.М. Семёнову.
Дойдя до Ачинска, сибирские армии адмирала Колчака оказались зажатыми между двух огней: с запада наступали части 5-й армии красных, на востоке Транссибирскую железнодорожную магистраль перекрыл красноярский гарнизон, перешедший на сторону эсеров. Возникла реальная угроза окружения и уничтожения сибирских белых армий.
Попытки взять мятежный Красноярск с боя и пробиться на восток не увенчались успехом. В ожесточённых боях 4-6 января 1920 г. с наступающими частями 5-й Красной армии, вошедшими в историю белого движения под названием «кровавый» или «роковой сочельник», 2-я Сибирская армия генерал-майора С.Н. Войцеховского и 3-я армия (врио командующего, начальник штаба армии полковник С.Н. Барышников) потерпели сокрушительное поражение.
Поручик Варженский: «Здесь, у Красноярска, принимая в расчёт и всех эвакуирующихся, наши потери были не меньше 90 процентов всей движущейся массы. За Красноярск, занятый партизанами, не прошёл ни один эшелон, шедший другими путями».
4 января потери белых составили порядка 50-60 тысяч человек убитыми, раненными но, главным образом, пленными. Судьба этих пленных была трагичной. В условиях гражданской войны категория военнопленных вообще была понятием временным. В братоубийственной войне бои носили особенно ожесточённый, беспощадный характер и не предполагали взятие противника в плен, пленных или убивали, или прогоняли, или принимали в число победителей. Поэтому раненых и больных (в отступающих белых войсках свирепствовала эпидемия тифа) в условиях отхода не оставляли, а везли с собой в обозах. Случаи расправ с пленными с обеих сторон были обычным явлением. Так, в одном из фронтовых донесений белых, составленном в Енисейской губернии 15 сентября 1919 г., описан типичный случай отношения к пленным в гражданской войне: «В последних боях установлено несколько случаев увечья и издевательства красных над нашими ранеными, оставшимися на поле боя. Так, например, при занятии нашими частями 13 сентября деревни Меньщикова (что в 62 верстах южнее станицы Омутинской) найдены изуродованными и замученными красными наши стрелки, попавшие в плен: у одного - в глаза воткнуты спички, много штыковых ран и следы побоев по всему телу. По показанию жителей деревни Меньщикова, спички были воткнуты в глаза ещё живому стрелку, и в таком виде его вели до леса, где он был добит штыками, прикладами и нагайками».
Участник похода Северной группы генерала Н.Т. Сукина доброволец С.В. Марков описывает подобный случай зверской казни пленных, произошедший в январе-феврале 1920 г. во время движения отряда по р. Лене: «…мы потеряли двух [оренбургских] казаков-квартирьеров, команда которых шла с авангардом. Подъехав к очередному селу, они поехали вперёд и в селе были схвачены красными, которые увезли их в следующее село Знаменское, где зверски истязали и затем ещё живых, со связанными спереди проволокой кистями рук и с пропущенными сзади, под локтями, шестами спустили в прорубь, под лёд, где мы и нашли их замёрзшими. Это зверство возмутило всех нас до такой степени, что следующее село Грузновское, где красные решили нас остановить, было нами захвачено таким стремительным ударом, что красные не успели ни убежать, ни увести свой обоз. Те из них, кто выскочил на реку [Лену], пытаясь ускакать или уехать на санях, были порублены нашими казаками, да и все сельские улицы были покрыты зарубленными красными. Таким образом, страдания двух замученных казаков были отомщены. В лес успело уйти всего лишь несколько десятков лыжников, и по льду ускакало на хороших лошадях несколько всадников».
Смерть солдата в бою всегда списывалась на жестокость войны, но убийство пленных никогда не расценивалось как воинская доблесть. Справедливости ради следует отметить, что белые также не отличались благородством по отношению к пленным. Так, после ожесточённого боя у станции Зима 30 января 1920 г. белые зверски казнили на окраине Зимы до 60 пленных.
Но белых, попавших в плен под Красноярском, было так много (обозы, беженцы и наименее стойкие части), что для их содержания был специально построен концлагерь. По данным С.П. Мельгунова число погибших зимой-весной 1920 года в Красноярском лагере для военнопленных оценивается в 40 тыс. чел. Для того, чтобы понимать и оценивать масштабы трагедии с позиций человека того времени, необходимо упомянуть о следующем факте: во всей Белой Сибири при Временном Сибирском правительстве адмирала Колчака (ноябрь 1918 - январь 1920 г.) жертвами белого террора, включая тыловые карательные экспедиции против партизан, стали около 25 тыс. чел.
Если перед Щегловской тайгой в отступающих частях 2-й и 3-й Сибирских армий Колчака числилось от 100 до 150 тыс. человек и по приблизительным подсчётам столько же беженцев, то после Красноярска на восток прошло самое большее 40 тыс. чел.
Поручик Варженский: «К этому времени вся армия полностью вряд ли превышала численность в 20- 25 тысяч человек… Правда, по качеству состав был выше, так как в нём превалировал физически и морально здоровый элемент, сумевший вынести все трудности и лишения похода. Кроме того, теперь армия не была уже обременена массой беженцев, и поэтому части приобрели большую подвижность и боеспособность.
… Пятьдесят процентов армии составляли крестьяне и рабочие, не бывшие раньше воинскими чинами, но связанные невзгодами трудной походной жизни в одну дружную и крепкую семью, которая стремилась к одной определённой цели: если не победить, то и не покориться.
Вот что представляла из себя Сибирская армия к этому времени. Уклад жизни воинских частей был весьма своеобразный: сознательная дисциплина при исполнении служебных обязанностей и приятельское отношение вне службы. Нижние чины называли своих начальников не по чину, а по должности: господин ротный, или господин командир, или просто господин начальник... Более пожилые иногда обращались по имени и отчеству.
Вестовых или денщиков для личных услуг офицерам не полагалось, но солдаты сами по доброй воле прикомандировывались к офицерам по их личному почину. Так, у меня был до беззаветности преданный мне Ефим Осетров. В строю на положении простых бойцов было также немало и офицеров, иногда даже чином выше командира роты, в которой они находились. Питались все из общего котла. По квартирам размещались без офицерских привилегий, за исключением высшего командования и генералитета.
О форме будущего правления в России разговоров никогда не было. У всех была только одна цель - освободиться от большевиков».
У железнодорожной станции Минино остатки 2-й и 3-й армий соединились. Здесь, в 25 верстах западнее Красноярска по данным генерал-лейтенанта Филатьева силы 2-й армии составляли «вместе с 3-й армией, шедшей южнее, около двенадцати тысяч человек, получивших впоследствии наименование «каппелевцев».
После «кровавого сочельника» основные силы белых временно утратили боеспособность. Главной задачей теперь стало просто выжить, вывести остатки войск из-под удара, сохранить силы для продолжения борьбы. Спасение виделось на востоке, на территориях, неподконтрольных красным - в Канске, Иркутске, Забайкалье. Но проход на восток как скала закрывал мятежный Красноярск. Положение белых было отчаянным: они потеряли большую часть личного состава, по-прежнему не имели устойчивой связи между своими подразделениями, потеряли много обозов, но ещё больше стали обременены раненными и больными, психологически подавлены, лишились не только остатков артиллерии, но и последних железнодорожных эшелонов, а их дальнейшее продвижение было возможно только в походном порядке - пешком, верхом, санными обозами. При этом двигаться можно было или обходными путями, преодолевая огромные расстояния по зимнему сибирскому бездорожью, или совершать отчаянные марш-броски по главным путям, опережая противника. И, тем не менее, наиболее боеспособные и стойкие части белых начали обход Красноярска с севера.
Вечером 5 января левая колонна частей 2-й армии генерал-лейтенанта Г.А. Вержбицкого численностью до 2 тыс. человек вышла на северную окраину Красноярска, незамеченной по льду перешла Енисей, вышла через Берёзовку на ст. Батой (Вознесенку) и быстро двинулась на восток по Сибирскому тракту. В составе группы были части Воткинской дивизии, сохранившей всю свою артиллерию. Успешным проходом группа Вержбицкого обязана начальнику конной разведки 57-го Воткинского полка поручику Орлу. Бывший красноярец, 4-го января 1920 г. он ушёл на разведку в город, побывал не только в разных местах Красноярска, но и в штабе красных. Поручик Орёл наметил наиболее безопасный маршрут движения и своевременно сообщил его генерал-лейтенанту Г.А. Вержбицкому. Уже за Красноярском разведчик нагнал на марше свой полк.
К группе генерала Вержбицкого присоединилась Енисейская казачья бригада в составе двух полков, вышедшая из станицы Торгашиной. Красноярские казаки прошли путь Великого Сибирского Ледового похода до Читы и затем воевали в составе Русской Дальневосточной армии.
В этот же день вслед за группой Вержбицкого по северной окраине Красноярска Енисей перешли остатки 2-й Уфимской кавалерийской дивизии генерал-майора князя В.Ю. Кантакузена численностью до 350 всадников. От Берёзовки отряд князя Кантакузена двинулся на север вниз по Енисею.
6 января 1920 г. - Северный обход Красноярска остатками Сибирских армий
Рано утром 6 января группа генерал-лейтенанта К.В. Сахарова выдвинулась из деревни Минино, прошла вдоль левого берега Енисея, перешла Енисей и вступила на ночлег в волостное село Есаулово.
Ещё вечером 5 января от станции Минино выступила 2-я армия. Двигаясь в обход Красноярска, её передовые части и штабы только через сутки вышли к Енисею севернее Есауловского и поздно вечером 6 января вступили в село Частоостровское. Здесь в ночь с 6 на 7 января состоялось совещание командиров отдельных частей 2-й армии по вопросу о выборе пути дальнейшего движения.
Генерал-майор Пучков: «Путь отхода вдоль железной дороги прямо на восток от района Чистооостровское - Есаулово казался опасным, так как можно было ожидать сопротивления со стороны местных партизанских отрядов, а главное - преследования из района города Красноярска. Опрос местных жителей установил, что существует ещё один, зимний путь к городу Канску - вдоль рек Енисея и Кана, в обход угрожаемого участка пути. Однако этот путь был опасен в другом отношений: ввиду поздней и необычайно мягкой зимы, дорога по реке Кану, по-видимому, ещё не проложена, и направлением этим ещё никто не пользовался».
Полковник Вырыпаев: «По имеющимся сведениям было известно, что железная дорога от города Красноярска и на восток была в руках красных. На станции Клюквенной [совр. Уяр]красные атаковали проходившие обозы и зверски расправились со всеми, кто там находился.
Решено было сделать обход севернее, пройдя по льду замёрзшего Енисея».
Генерал-майор Петров: «После прохода севернее Красноярска колонны Вержбицкого красные выслали на север сторожевые отряды и стерегут дорогу от Есаульского, кажется единственную. Возможно, что ближайшие к Красноярску станции железной дороги заняты красными. Решено двинуть колонну вниз по Енисею с тем, чтобы выйти затем на [по] железной дороге по реке Кан целиной. Если же пройти по Кану окажется нельзя, податься на север вплоть до Ангары и двигаться по ней. Решение продиктовано, безусловно, впечатлениями вчерашних событий на массу. После стало ясно, что мы могли избежать движения по Кану, одного из самых трудных за весь поход. Мы могли пройти через Есаульское, направляясь примерно на станцию Клюквенная. Кажется, там и прошла какая-то небольшая колонна, накануне подошедшая к Есаульской».
«… Каппель и Войцеховский решили не переходить Енисея, а идти вниз по нему на север, чтобы затем по его правому притоку Кану или, в крайнем случае по Ангаре повернуть на восток и снова выйти на Транссиб».
Генерал-майор Пучков: «Принятое решение впоследствии оказалось совершенно неправильным. Преследования со стороны Красноярска не было в течение нескольких дней; головные части красной армии, сравнительно слабого состава, буквально утонули в том море людей и повозок, которое осталось в районе Красноярска; город сам по себе, с огромными складами имущества, особенно артиллерийского, представлял собой слишком лакомую добычу, чтобы оставить его без надёжного прикрытия. Красноярский гарнизон пёстрого состава со свежесформированными частями мог действовать только накоротке и, безусловно, не был пригоден для операций в поле. Это делало наш отход вдоль железной дороги безопасным на несколько дней и избавляло нас от тяжестей похода по реке Кану; однако, в ночь на 7-е января обстановка представлялась нам совершенно иначе, и всякое иное решение, кроме принятого, казалось невозможным».
Во всяком случае, боевым столкновениям с противником белые предпочли борьбу с суровой сибирской природой. Дезорганизованных и уставших белых спасала неорганизованность и усталость красных.

7 января 1920 г. - Рождество Христово
Войсковая колонна Каппеля - на север по Енисею

Рано утром 7 января войсковая колонна Каппеля в составе остатков четырёх дивизий 2-й Сибирской армии Войцеховского выступила из Частоостровского на север, «следуя по левому берегу Енисея или же, временами, по льду реки». «Вслед уходившим из [соседнего села] Есаульского летел колокольный звон. Было Рождество Христово».
Генерал-майор Петров: «Колонна направилась вниз по Енисею. Ещё не решено окончательно, где свернуть на восток, по Кану или севернее. Собираются сведения о реке Кан - определённого мало: собираются карты, планы. Кто-то достал описание военного округа: в нём есть краткие сведения, что-то вроде «по разведкам офицеров Генерального штаба р. Кан от устья до Канска 105 вёрст; на протяжении 90 вёрст от дер. Подпорожной нет жилищ, кроме нескольких охотничьих сторожек. Три порога, река замерзает в конце декабря». Не удаётся узнать, что представляют пороги; знают только ближайший к устью, который надо обходить, так как он во всю ширину реки».
Группа продвигалась по маршруту: Частоостровское → Серебрякова → Барабаново → Шиверская → Атаманово → Большой Балчуг. В деревне Барабаново на ночлеге стоял отряд 2-й кавалерийской дивизии князя Кантакузена, пришедший сюда ранее от Берёзовки. Ему был дан приказ двигаться в арьергарде, прикрывая отход армейской колонны по Енисею. О выходе на этот маршрут остатков 3-й армии ещё ничего не было известно. Обязанности командарма-3 временно исполнял полковник Барышников. По соединению с частями 2-й армии в командование ею должен был вступить генерал-майор П.П. Петров.
Основные части 2-й армии остановились на ночлег в пустом селе Атаманово, спешно оставленном местными жителями под воздействием пропаганды красных. Вечером 7-го января штабы и конвои Каппеля и Войцеховского прибыли в село Большой Балчуг. Здесь предстояло определиться с дальнейшим направлением движения - на Кан или на Ангару. Главнокомандующий армиями Восточного фронта созвал оперативное совещание начальников частей. О месте совещания участники похода вспоминают по-разному, одни утверждают, что оно проходило в с. Большой Балчуг, другие - в д. Подпорожной. Наиболее вероятно, что было проведено два совещания: первое состоялось в Большом Балчуге, где было принято принципиальное движение о походе армий по Кану, второе - в Подпорожной, где с учётом оперативной обстановки данное решение было подтверждено.
Полковник Вырыпаев: «Дойдя до деревни Подпорожной, Каппель созвал военное совещание начальников двигавшихся по этому пути частей. Они раскололись на две группы: одна настаивала двигаться по Енисею дальше на север почти до самого Енисейска, чтобы сделать глубокий обход по Северной Ангаре, что удлиняло наш путь на восток по снежной и почти безлюдной пустыне на 2000 вёрст. Другая группа, во главе с генералом Каппелем, допускала обход только по реке Кан, впадающей в Енисей около деревни Подпорожной.
Генерал Каппель горячо отстаивал этот второй вариант, предоставляя возможность желающим идти северным путём. При этом он сказал: «Если нам суждено погибнуть, то лучше здесь, чем забиваться на север, где климат более суровый…».
Достоверных карт местности не было. Проводниками были взяты местные жители, занимавшиеся охотой и нелегальной поставкой на золотые прииски бассейна Кана самогона и продукции Ильинского винокуренного завода (от устья р. Б. Веснины). Но у этих спиртовозов были сомнения в возможности успешного обхода порогов и прохода по шиверам. Возникло сомнение и у части командиров отрядов. Сам Каппель допускал вариант, при котором подтвердится невозможность обхода Большого и Поливного порогов и перехода по Кану, и тогда придётся вернуться на Енисей и продолжить путь на север, чтобы сделать глубокий обход по Ангаре к Иркутску.
Нередко в литературе встречаются упрёки в адрес главнокомандующего генерал-лейтенанта В.О. Каппеля в том, что он якобы не контролировал ситуацию и попустительствовал «самостийным» действиям командиров частей в выборе путей дальнейшего продвижения. Но следует заметить, что продвижение шло не вдоль тракта, а по малозаселённой тайге, где население редких и небольших селений в лучшем случае было нейтрально к идеологии белого движения.
Полковник фон Лампе: «Армия белых не была той снабжённой и организованной армией, которую мы привыкли себе представлять, произнося это слово; немедленно по соприкосновении с населением она вынуждена была брать у него подводы, лошадей, запасы и, наконец, и самих людей!» «Война … всегда несёт с собою много лишений и страданий. Война, а в особенности гражданская, сама себя кормит и пополняет! И, конечно, население не могло приветствовать этого».
Генерал-лейтенант Лукомский: «Вследствие неналаженности снабжения и несвоевременного получения всего необходимого, командный состав армий и войсковые части прибегали к реквизициям у населения. Платные реквизиции, в этих случаях, были вполне законными; но так как были часто случаи, что войсковые части не получали своевременно причитающихся им денежных средств, то реквизиции производились и бесплатные. В начале случаи бесплатных реквизиций были редкие и при их производстве выдавались населению квитанции на забранные продукты, но впоследствии … они не только участились, но стали обыденным явлением. Войска называли это «самоснабжением», а, фактически, эти реквизиции превратились просто в грабёж, возбуждавший население против армии».
Если в условиях утверждения в Восточной России власти Омского (Всероссийского) Временного правительства население безропотно относилось к реквизициям для нужд сибирских армий, то отступление разбитых белых усиливало оппозиционные настроения, нередко переходящие в вооружённое противодействие местных повстанческих дружин, создаваемых ещё вчера «мирными мужиками».
Стремясь поддерживать законность, белые рассчитывались за произведённые реквизиции действующими на территории Сибири «омскими деньгами», а при их нехватке или отсутствии выдавали квитанции-обязательства. Красные же по ходу установления советской власти отменяли обращение «омских денег», аннулировали квитанции, выданные отступающими на восток белыми. Но при этом они производили собственные реквизиции для снабжения ещё более многочисленной Красной армии и рассчитывались с крестьянами мгновенно обесценивающимися «совзнаками» или выдавали квитанции-обязательства РСФСР. По мере укрепления власти на закреплённой территории, большевики начинали осуществлять реквизиционные мероприятия политики «военного коммунизма».
Полковник фон Лампе: «…получалось совершенно нелепое, но одинаково типичное для всех белых фронтов положение:
Когда уходили красные - население с удовлетворением подсчитывало, что у него осталось…
Когда уходили белые - население со злобой высчитывало, что у него взяли…
Красные грозили и грозили весьма недвусмысленно взять все и брали часть - население было обмануто и … удовлетворено. Белые обещали законность, брали немногое - и население было озлоблено».
Официальным («законным») реквизициям на армейские нужды сопутствовали и неизбежные в условиях гражданской войны грабежи, которые ещё больше настраивали население против отступающих белых.
Полковник фон Лампе: «Всегда и всюду, при самой дисциплинированной армии, при самом налаженном тыле, даже при психике, нравственно непоколебленной неудачами или революцией, - грабежи были есть и будут… да и что в этом удивительного? Природа войны настолько ужасна, обыденность её настолько жестока, что человеческая натура, в основу которой, как мы, к сожалению, хорошо убедились, заложено столько гнусного, не может не отозваться на соблазн «безнаказанного» преступления… Несомненно, что солдат, вошедший в дом местного жителя с винтовкой в руках, чувствует себя полновластным господином и ведёт себя именно так, как с его точки зрения подобает вести себя в этом звании. Если всё это в полной мере применимо ко всякой войне, что лично для меня несомненно, то в какой же мере это подтверждается в войне гражданской, особенно жестокой, хотя бы уже потому, что в ней каждый сам себе выбирает свой фронт борьбы и естественно усматривает в каждом, кого он видит по ту сторону боевой линии, в том числе и в обывателе, никакого участия в этой борьбе не принимающем, - врага, которого он «имеет право» использовать для своего, хотя бы и минутного благополучия…»
Вполне естественно, что местные крестьяне стремились скрыть от проходящих белых армий запасы продовольствия, скот, тёплую одежду и обувь, надёжно спрятать на дальних таёжных заимках лошадей, фураж и сани. Как свидетельствуют сами старожилы, именно это обстоятельство, а не идейные разногласия по поводу сочувствия-несочувствия красным или советской власти (а в то время это ещё далеко не одно и тоже, что большевикам), или белому движению было главной причиной конфликтов, возникавших между отступающими белыми и сибирскими крестьянами. Особенно негативно на военные реквизиции реагировали крестьяне-переселенцы, имевшие неустойчивые в хозяйственном отношении хозяйства. Именно территории с преобладанием переселенческого населения стали очагами партизанской борьбы против белых. При этом политическая окраска крестьян-повстанцев в основном была зелёной, но под воздействием внешней политической среды она приобретала красный и даже белый цвет. Большое влияние на крестьян оказывала умело проводимая пропаганда красных.
Поручик Варженский: «Местное население, распропагандированное большевиками, относилось к нам враждебно. Питание и фураж достать было почти невозможно. Эпидемия тифа не прекращалась. Деревни, которые попадались нам на пути, порою бывали совершенно пусты и представляли из себя до ужаса неприятную картину. Жители, напуганные распространяемыми ложными слухами о наших зверствах скачущими впереди нас большевистскими пропагандистами, в страхе убегали в лесистые горы, где и оставались, пока мы не покидали их насиженных гнёзд. В таких посёлках мы находили только больных стариков, не имеющих сил уйти в горы, и бездомных или забытых собак, которые, поджимая хвосты, боязливо и виновато жались к пустым хатам, даже не тявкая. Бывали случаи, что жители, покидая деревню, оставляли специально для нас у общественной избы собранные продукты питания и фураж, как бы положенную дань, желая задобрить нашу «алчность» и этим избежать неминуемого, по их мнению, разгрома родного гнезда.
Красные партизаны также не дремали…»
В данных условиях прокормить армии, собранные в единый кулак под единым командованием, обеспечить расквартирование войск на ночлег, лошадей необходимым количеством фуража, да и саму перемену лошадей, было практически невозможно.
С точки зрения тактики разделение сил для следования отдельными колоннами по разным путям следования было вполне оправдано. А в условиях отсутствия связи командиры подразделений не всегда могли поставить главнокомандующего в известность о том или ином принятом решении.

Группа Сахарова - на восток по Есауловке
Не все подразделения, находившиеся в с. Есаульском, двинулись на север по Енисею вслед за основными силами армий. Поскольку красные были заняты грабежом брошенных белыми эшелонов и обозов, часть белых решила на свой страх и риск прорываться на восток по Сибирскому тракту. Небольшие разрозненные отряды двинулись на Сибирский тракт к станции Батой (современное с. Вознесенка). Часть этих отрядов была задержана отрядом красных, посланным из Красноярска в с. Вознесенку, другая смогла пробиться и устремилась по Сибирскому тракту вслед за колонной генерала Вержбицкого, прошедшей здесь 6 января.
Генерал-лейтенант К.В. Сахаров ,командовавший небольшим отрядом численностью немногим более 1 тыс. человек, также принял решение двигаться из Есаульского на восток. План Сахарова состоял в том, чтобы выйти на Сибирский тракт не у ближайшей к Красноярску станции Батой, но скрытно используя русло реки Есауловки, выйти к месту пересечения реки с трактом, а далее действовать по обстоятельствам.
Генерал-лейтенант Сахаров так описал рождественский марш-бросок своего отряда:
«… Проводники из местных крестьян обещали провести нас кратчайшим путём, в обход занятых красными деревень, и скоро весь отряд вытянулся по зимней просёлочной дороге. Времени терять было нельзя, поэтому пошли почти без привалов, со скоростью, какую допускали наши не вполне отдохнувшие кони.
Небольшой отряд, состоявший на одну треть из конницы и на две трети из пехоты и пулемётчиков на санях, бодро продвигался вперёд. Настроение было такое же, вероятно, какое бывает у людей, только что спасшихся от кораблекрушения…
Дорога шла по реке Есауловке, горный поток, бегущий между отвесных скал. Гигантскими стенами возвышаются они, то голые и гладкие, точно отшлифованные, то отходящие уступами вглубь и покрытые столетним лесом. Кедры, пихты, лиственницы и сосны громоздятся в полном беспорядке, окружённые густой девственной зарослью. Стремнина горной речонки до того быстра, что местами не замерзает даже в самые трескучие морозы; сани проваливались и скрипели полозьями по каменному дну. Изредка дорога уходила на берег, на узкую полоску его, под самые скалы. Часа через три попалось небольшое жильё сибирской семьи лесного промышленника, охотника. От двора отходила в лес небольшая, слабо наезженная просёлочная дорога в соседнее село [Вознесенку]. Вышел из избушки лесовик… Лесовик объяснил, что рано утром он вернулся из села, куда с вечера прибыла банда красных, человек в триста. Ждали ещё.
Выслав на село, занятое большевиками, боковой авангард [здесь - боевое походное охранение] от конных егерей, отряд продолжал движение по реке. Горы и лесная чаща ещё более дикие, путь ещё труднее. В одном месте скалы сошлись вплотную: чтобы выйти на дорогу, пришлось свернуть в лес и пробираться между гигантскими деревьями. Вдруг новое препятствие - обрыв в несколько десятков саженей перед выходом снова в ущелье реки. Остановка, долгий затор и осторожный спуск саней, поодиночке, на руках.
В это время со стороны бокового авангарда послышалась, такая привычная за последние годы, дробь ружейных выстрелов. Несколько пулемётных строчек. Выслали подкрепление и дозор на карьере [здесь - карьером] узнать, в чём дело. Оказалось, что по дороге из села наступала колонна красных, которая после короткого боя с нашим авангардом отступила. Стрельба прекратилась, смолкли выстрелы, будившие эхо векового сибирского леса.
Короткий декабрьский день кончался; быстро катилось по синему небу небольшое красное солнце, а с другой стороны, из-за гор, между кедрами поднималась чистая серебряная луна. Ещё прекраснее и сказочнее стала дикая природа - высокие, громоздящиеся друг на друга, как замки великанов, горы, тёмные глубокие ущелья и зубчатые стены лесов.
Зажглись на небе рождественские звёзды. Отряд наш шёл уже более десяти часов. Без остановок, без отдыха, без пищи. Наконец, только к полночи, горы стали уходить в сторону, дорога делалась легче, мы приближались к тракту».
Отряд вышел на Московский тракт у села Кускун, где и остановился на ночлег. От Кускуна отряд двинулся по тракту и через три дня после начала движения от Есаульского вышел на железную дорогу у станции Клюквенная.
Таким образом, разбитые, но не побеждённые, остатки Сибирских белых армий продолжили Ледяной поход. Они разделились на два расходящихся потока: основные силы двинулись в обход Красноярска на север по Енисею, другая часть - на восток по Сибирскому тракту. Оба потока стремились к Иркутску.

8 января 1920 г.

Отделение Северной группы для прохода по Ангаре

Первым в глубокий обход на север направился отряд генерал-майора А.П. Перхурова, начальника партизанских отрядов 3-й армии. Выйдя в Рождество с Енисейского тракта к селу Атаманово и деревне Хлоптуновой, Перхуров не стал присоединяться к главным силам армии, проходившим через с. Большой Балчуг.
Генерал-майор Перхуров: «Часть вóйска пошла в обход Красноярска по р. Кан, а я, получив от командующего армиями генерала Войцеховского, в ведении которого я состоял, приказ пробиваться за Байкал по своему усмотрению, пошёл по Енисею до устья Ангары, потом по Ангаре и р. Илиму».
В селе Большой Балчуг от колонны Каппеля отделился сводный отряд генерал-майора Н.Т. Сукина. В состав отряда вошли 11-й Оренбургский казачий полк полковника А.Т. Сукина (от 500 до 700 сабель), отряд полковника Н.Н. Казагранди (500 чел.) из 2-й Сибирской армии и части, оставшиеся от сдавшейся в Томске 1-й Сибирской армии А.Н. Пепеляева - 3-й Барнаульский стрелковый полк под командованием полковника А.И. Камбалина и капитана Богославского (от 600 до 700 штыков) и отряд Томской конной милиции Е.К. Вишневского. Эти отряды, отправившиеся глубокий северный обход по Ангаре, Илиму и Лене, составили так называемую «Северную группу» подразделений 2-й и 1-й армий.
По сведениям С.В. Маркова при выходе из д. Усть-Кан Северная группа генерал-майора Сукина насчитывала 8 января 1920 г. около 1600 человек. На следующий день в д. Нижней Подъёмной к ней присоединились остатки отряда генерал-майора Н.А. Галкина. Сам генерал Галкин погиб накануне в бою с крестьянами-ополченцами, устроившими засаду в д. Шила. Отряд Галкина ранее вышел к Енисею в районе с. Атаманово и д. Хлоптуново и, не переходя Енисея, двинулся на север по левому берегу через д. Кононово и с. Кекур. На Ангару самостоятельно продвигались и другие части белых, в том числе отряд полковника Н.Н. Казагранди, основу которого, вероятно, составлял учебный морской полк подполковника Песоцкого (300 чел. при 60 пулемётах). Вобрав на марше несколько небольших отрядов, Северная группа Сукина насчитывала в своём составе более 3 тыс. чел. (80 офицеров, 1300 солдат, 300 казаков и 1300 больных).
В случае, если войсковая колонна Каппеля из-за непроходимых порогов была бы вынуждена вернуться с Кана на Енисей, отряды Северной группы должны были стать её авангардом при движении на Ангару. Были и другие, более прозаические причины, заставлявшие воинские части отделяться от основных сил и продвигаться самостоятельно.
Зуев А.В. (11-й Оренбургский казачий полк): «… Эта деревушка [Бол. Балчуг], как и ранее пройденные нами, очень неприветливо встретила нас. К нашему приходу в этот пункт жители бежали из него и настолько поспешно, что в домах мы находили оставленную горячую пищу нетронутой. Оставшиеся старики говорили, что местные партизаны запугивали жителей расправой с ними идущими «колчаковцами». Вот в этом-то пункте и зародилась мысль об отделении от ядра Армии и следовании далее небольшой группой в пределы Забайкалья по р. Ангаре, Лене и Байкалу.
…Сукин заверил казаков, что в этом районе мы не можем встретить сколько-нибудь серьёзного сопротивления на пути нашего следования и что по собранным им сведениям и статистическим данным край этот достаточно населён и обильно снабжён хлебом, фуражом и др. продуктами питания. Призвал всех к мужественному исполнению долга перед Родиной, а те, кто не чувствует в себе сил на дальнейший подвиг, может открыто заявить об этом и вернуться к ядру Армии».
«Барнаулец» (3-й Барнаульский стрелковый полк): «Бой под городом Красноярском задержал полк, и при дальнейшем следовании сначала вниз по Енисею, а потом по реке Кан полк оказался в хвосте армии. Постоянные ночлеги под открытым небом, недостаток хлеба и фуража, как следствие прохождения впереди целой армии, - всё это, осложнявшееся сравнительной многочисленностью полка, вынудило командование в лице начдива 1-й Сибирской [дивизии] полковника Камбалина и комполка Барнаульского капитана Богославского соединиться с 11-м Оренбургским казачьим полком и, образовав, под общим командованием генерал-майора Сукина, самостоятельную колонну, двинуться от села Бол. Балчуг отдельно от остальной армии на север».

Войсковая колонна Каппеля - Подпорожная и начало движения по реке Кан
Оставив село Атаманово, утром 8-го января передовые части группы Каппеля перешли на правый берег Енисея и вошли в село Большой Балчуг.
В составе войсковой группы Каппеля, прошедшей через Большой Балчуг к Кану, были остатки четырёх дивизий 2-й Сибирской армии генерал-майора Войцеховского (4-й Уфимской дивизии генерала Корнилова, 8-й Камской стрелковой адмирала Колчака дивизии, 12-й Уральской стрелковой дивизии и 2-й Уфимской кавалерийской дивизии) и Ижевской дивизии генерал-майора Молчанова из состава 3-й Сибирской армии, а также несколько отдельных отрядов. Точных сведений о количественном составе группы нет. Приводимые данные колеблются в диапазоне от 12 до 30 тыс. человек.
По воспоминаниям местных жителей через Большой Балчуг белые «шли ходом трое суток» - 8, 9 и 10 января. Из Балчуга двигались двумя потоками. Основные силы группы Каппеля поворачивали здесь на восток и через деревушку Глубокий Ручей (Козлова) по переселенческой грунтовой дороге (12-13 вёрст) выходили на Кан у деревни Подпорожной. Другая походная колонна группы Каппеля, выйдя из Большого Балчуга, проходила 9 вёрст по старой луговой дороге вдоль берега Енисея до деревни Усть-Кан и, повернув на восток, по льду Кана поднималась к д. Подпорожной.
Впереди - труднопреодолимые природные препятствия в виде порогов, крупных шивер и дикой тайги на десятки вёрст без дорог и населённых мест.
Генерал-майор Пучков: «Проверка имевшихся раньше сведений о реке Кан установила окончательно, что путь по реке до Канска вообще существует и им изредка пользуются местные жители, но в текущем году по реке ещё никто не проходил. Причина - мягкая зима. Кан, быстрая горная речка, изобилует порогами и замерзает окончательно только после сильных сибирских морозов. Местные жители выражали сомнение в возможности прохода, так как считали, что мы не сможем одолеть порогов, где под снегом струится вода; безусловно были непроходимы пороги у устья реки, но их можно обойти, пересекая огромную лесистую сопку, занявшую весь угол между Енисеем и Каном; дальше по реке обходы порогов были абсолютно невозможны по характеру берегов. Ближайший населённый пункт вверх по реке - деревня Барга - находился примерно в 80 верстах от Подпорожной по прямой линии, причём единственная имевшаяся у нас старая переселенческая карта указывала деревню Барга на правом берегу реки; впоследствии мы нашли деревню на левом берегу».
Генерал-майор Петров: «Колонна направилась вниз по Енисею. Ещё не решено окончательно, где свернуть на восток, по Кану или севернее. Собираются сведения о реке Кан - определённого мало: собираются карты, планы. Кто-то достал описание военного округа: в нём есть краткие сведения, что-то вроде «по разведкам офицеров генерального штаба р. Кан от устья до Канска 105 вёрст; на протяжении 90 вёрст от дёр. Подпорожной нет жилищ, кроме нескольких охотничьих сторожек. Три порога, река замерзает в конце декабря». Не удаётся узнать, что представляют пороги; знают только ближайший к устью, который надо обходить, так как он во всю ширину реки.
С подходом к устью Кана сведения пополняются мало. Давно никто не ездил зимою по реке; раньше, говорят, ездили в какой-то завод, недалеко от Канска. Решено идти по Кану. Впереди должны идти уфимцы, затем камцы. От нашей колонны отделяются оренбургские казаки [полковника Сукина] и небольшие пехотные части - не верят в возможность пройти по Кану».
В д. Подпорожной Каппель сделал остановку в доме крестьянина Дадеко. Здесь он снова провёл оперативное совещание с начальниками воинских частей по вопросу о направлении дальнейшего движения войсковой колонны58. Несмотря на настоятельное стремление части командиров двигаться северным обходным путём по Ангаре, главнокомандующий принял решение о проходе основных сил армии по Кану на Канск - к месту пересечения старинного зимнего пути по Кану с Московским (Сибирским) почтовым трактом и Транссибирской железной дорогой. Оценка ситуации показывала, что предстоит тяжёлый трёхдневный марш. Впереди - около 90 вёрст до ближайшего жилья по заснеженному руслу непредсказуемой реки, по безлюдному таёжному коридору. Впереди - полная неизвестность в отношении самой возможности зимнего прохода войсковой колонны по Кану. Неизвестно каковы силы красных по маршруту следования армии в деревнях Баргинской и Курышенской, в городе Канске. Вопросы без ответов. Степень риска чрезвычайно высока. Принимая решение идти по Кану, главнокомандующий генерал Каппель, несомненно, принимал во внимание то, что шансы вывести по Ангарскому пути огромную массу смертельно уставших людей, подавленных разгромом под Красноярском, бесконечно малы. Остаткам двух армий оставался один выход - двигаться только вперёд, избегая по возможности боевых столкновений с противником и преодолевая естественную преграду в виде дикой безлюдной канской тайги. Медлить нельзя! Решение принято! Alea jacta est!
Как и предупреждали местные крестьяне, Большой и Поливной пороги оказались совершенно непроходимыми: тёплая зима не позволила морозу сковать широкое русло льдом и вдоль берега бурными потоками шла вода. Было принято решение обходить пороги по старинному объездному пути на левому берегу Кана, которым в тёплые зимы пользовались местные жители и путешественники в XVIII-XIX веках, ещё в те времена когда по этим местам проходила зимняя дорога из Красноярска на Иркутск.
После полудня 8 января головные части 2-й армии вышли из Подпорожной и стали медленно подниматься по заснеженной таёжной дороге в сопку Сочивкин хребет, подходившую к деревне. Далее несколько вёрст продвигались на восток по гриве сопки, а затем спускались вдоль русла Проездного ручья на лёд Кана у Каренгского острова выше Поливного порога.
Начался один из самых трудных этапов Сибирского Ледяного похода - движение по Кану.
Генерал-майор Петров: «Кажется, 9 января, после полудня, [4-я] Уфимская дивизия, после отдыха в Подпорожной, начала движение по Кану; нужно было по лесной дороге, по просекам, обойти первый порог. Поднимаемся по лесной дороге в гору, а затем начинаем движение по целине какими-то просеками, прогалинами, с крутыми спусками. Люди прокладывают дорогу шаг за шагом вместе с проводниками; колонна через каждые несколько шагов останавливается. Уже в сумерках спустились на лёд…».
Капитан Ефимов: «Подъём на крутую гору, сначала по лесной дороге, потом по просекам и целине, оказался не лёгким, с частыми задержками и занял много времени. Так же тяжёл был и спуск на лёд. К реке головная часть добралась в сумерках»61.
Полковник Вырыпаев: «Передовым частям, с которыми следовал сам Каппель, спустившимся по очень крутой и длинной поросшей большими деревьями дороге, представилась картина ровного, толщиной в аршин, снежного покрова, лежащего на льду реки. Но под этим покровом по льду струилась вода…»
Генерал-майор Пучков: «Картина открывалась невесёлая, но выхода у нас не было. Возвращаться назад, чтобы выйти к железной дороге, особенно теперь, после потери двух суток, было поздно; оставалось идти вперёд. Вскоре после полудня 4-я [Уфимская] дивизия выступила из деревни Подпорожное, имея в голове колонны генерала Каппеля с его конвоем. 8-я [Камская] дивизия начала движение через три часа, в предположении, что 4-я дивизия, прокладывавшая дорогу по целине, успела уже выиграть достаточное пространство. Начался медленный, утомительный подъём в гору по плохо укатанной дороге. День на редкость тёплый; падал небольшой снежок. Уже в полной темноте поднялись на вершину горы и здесь надолго остановились: впереди застыл неподвижно хвост 4-й дивизии. Командированный на разведку офицер вернулся и доложил, что в голове колонны движение почти остановилось: люди и повозки тонут; продвижение было успешно, хотя и требовало огромных усилий при дневном свете, ночью же приходится находить сухие места под снегом ощупью; кое-где вода струится во всю ширину реки, и там люди и лошади идут по колено в воде; идущие в голове высказывают сомнение в самой возможности дальнейшего движения…».
«…Бесконечная, томительная ночь прошла в ожидании, в попытках согреться и задремать».
Капитан Ефимов: «Прошли несколько вёрст вверх по Кану и остановились: на реке - вода. Были посланы конные разведчики выяснить, возможно ли дальше двигаться».
Под глубокими сугробами по льду Кана течёт вода. Причина образования наледи неизвестна: или это река ещё недостаточно замёрзла (ледостав по Кану в те годы завершался в начале ноября), или лёд опустился под тяжестью движения армейской колонны, или же это были полыньи. Обходные пути по сопкам невозможны. В промежутке от Проездого ручья до Каренгского острова на льду Кана скопилось большое количество людей, лошадей, саней. При этом всё новые и новые сани продолжали спускаться по объездной дороге на лёд. Даже небольшой обстрел авангарда войсковой колонны, учинённый выше порога местными крестьянами-ополченцами, не внёс смятения в ряды белых.
Гораздо более сильное впечатление на участников похода оказывала неизвестность. Каппель не решался дать приказ возобновить движение вперёд и не исключал варианта возвращения обозов в Подпорожную и оставления их в деревне на волю судьбы. Предполагаемые трое суток движения по льду до Канска могли стать последними для раненых, больных и гражданских лиц.
Наступила первая ночь на Кане. Состояние людей было подавленное.
Генерал-майор Петров: «Пешком по такой воде двигаться нельзя, хотя бы лёд и выдерживал. Уже многие промочили обувь… Несколько часов ожидания кажутся вечностью».
Капитан Ефимов: «Ударил сильный мороз. Вдоль пути остановившейся колонны зажглись костры. Долго не возвращались разведчики. Начали опасаться, что дальше не пройти. Заговорили о необходимости бросить сани и двигаться верхом. Раненых, больных и семьи следовало отправить назад в Подпорожное».
2-я Сибирская армия остановилась, но «точка невозврата» уже пройдена. На лёд спускаются всё новые и новые обозы. Подняться обратно в долгий крутой тягун они уже не в состоянии. Оценивая ситуацию как критическую и принимая всю ответственность на себя за выбор дальнейшего решения, генерал В.О. Каппель шёл впереди колонны вместе с разведчиками, со своим штабом и конвоем. Русло Кана было занесено сугробами, а подступавшие обрывистые берега не оставляли выбора в направлении движения: или вперёд, на восток, к возможному спасению, или назад к неминуемой гибели.
Вскоре вернулись посланные вперёд конные разведчики. Они выяснили, что Кан встал и лёд достаточно крепок, чтобы выдержать движение войсковой колонны при условии её сильного растягивания, а вода на льду Кана имеет поверхностное происхождение. Она стекает на лёд многочисленными незамерзающими ручьями с обоих берегов, надёжно укрытыми от мороза глубокими снегами. Эта поверхностная вода образует в устьях ручьёв скопления, которые выглядят как полыньи, течёт по льду невидимыми потоками под слоем глубокого снега. Движение колонны возможно, но необходимо тщательно выбирать путь.
Колонна 2-й армии снова двинулась в темноту ночи.
Во главе конной разведки генерал Каппель продолжал двигаться впереди, выбирая дорогу в глубоких снегах. Будучи опытным кавалеристом, он берёг коня и, спешившись, вёл его в поводу. Далее в авангарде шёл штаб главнокомандующего. Следом медленно продвигалась 4-я Уфимская стрелковая дивизия генерала Петрова, за ней двигалась 8-я Камская стрелковая дивизия генерала Пучкова. Этим людям довелось сыграть главные роли в кульминации исторической драмы под названием «Великий Сибирский Ледяной поход».
Генерал-майор Петров: «Река Кан» не говорит ничего тем, кто не шёл по ней или кто шёл позднее по проложенной дороге. Зато она хорошо памятна Уфимцам, Камцам, тем, кто шли во главе колонны…
… Широкая, замёрзшая река в обрывистых берегах. По берегу могучий лес, какого мы ещё никогда не видали: ель, лиственница невиданной толщины уходят верхушками в небо; тайга непролазная. По такому гористому ущелью течёт река - это коридор, по которому можно идти только на восток, не имея возможности свернуть ни вправо, ни влево».
Капитан Ефимов: «Движение передового отряда было медленным. Приходилось осторожно выбирать дорогу, так как встречались полыньи, в которые проваливались неосторожные люди. Наступивший мороз укреплял лёд, но, когда сани попадали в места с водой, смешанной со снегом, они быстро обмерзали, и усталые лошади с трудом вытягивали их на сухое место. Если лошади не могли быстро протащить сани, то они примерзали ко льду и их с трудом могли освободить. Много примёрзших саней было брошено»70.
Полковник Вырыпаев: «Ногами лошадей перемешанный с водою снег при 35-градусном морозе превращался в острые бесформенные комья, быстро становившиеся ледяными. Об эти обледеневшие бесформенные комья лошади портили себе ноги и выходили из строя. Они рвали себе надкопытные венчики, из которых струилась кровь.
В аршин и более толщины снег был мягким, как пух, и сошедший с коня человек утопал до воды, струившейся по льду реки. Валенки быстро покрывались толстым слоем примёрзшего к ним льда, отчего идти было невозможно. Поэтому продвижение было страшно медленным. А через какую-нибудь версту сзади передовых частей получалась хорошая зимняя дорога, по которой медленно, с долгими остановками, тянулась бесконечная лента бесчисленных повозок и саней, наполненных самыми разнообразными плохо одетыми людьми».
Много обмороженных. Люди вынуждены останавливаться и жечь костры, чтобы обогреться и немного просушить обувь. Валенки сушили не полностью, поскольку промороженные валенки образовывали непромокаемую ледяную корку. Такие обмёрзшие валенки делали движение очень тяжёлым, медленным, но, что самое важное - возможным.
Так без привалов и ночёвок, делая частые вынужденные остановки, Уфимская и Камская дивизии 2-й Сибирской армии в авангарде с главнокомандующим армиями Восточного фронтом генерал-лейтенантом В.О. Каппелем двигались по Кану в течение двух суток 8 и 9 января.

Ижевская дивизия - на соединение с Каппелем!
Самым боеспособным подразделением 3-й Сибирской армии оставалась Ижевская дивизия генерал-майора В.М. Молчанова. Отступление дивизии прикрывал Ижевский конный полк под командой капитана А.Г. Ефимова. Ижевский конный полк в конце ноября 1919 г. насчитывал в строю 25 офицеров и 700 солдат. В середине декабря 1919 г. во всей Ижевский дивизии в строю оставалось 400 человек.
Рано утром 8 января конный Ижевский полк, двигавшийся в авангарде 3-й армии, вошёл в Атаманово, но частей группы 2-й армии здесь уже не застал. Жителей в деревне тоже не было и после ночного перехода полк встал здесь на короткую днёвку. Передохнув, остатки 3-й армии перешли у Атаманово через Енисей и к 20 часам прибыли в д. Подпорожную.
Капитан Ефимов: «Ночью 8-го пришли к устью реки Кан в деревню Подпорожную. Она была забита ранее прибывшими частями, которые готовились к дальнейшему движению. Река Кан протекала между отвесными скалистыми берегами, пробив себе в горах дорогу. В нескольких местах на ней были «пороги», где вода бурлила и пробивалась на поверхность льда. Эти места окончательно замерзали только после сильных морозов, обычно после Рождества. К нашему приходу некоторые наиболее бурные пороги ещё не замёрзли. Кан не хотел нас пропускать. Но двигаться было надо - отступления назад не было».

Далее здесь - http://www.promegalit.ru/pu...