Откройте свой Мир!

Надо бы поразмышлять о последнем творческом этапе Judas Priest
Что вы думаете об альбомах Angel Of Retribution и Nostradamus ?

Под конец 1980 года группа была откомандирована для записи очередного альбома –- впервые их студия оказалась не в родной Англии, а на солнечном острове Ибица близ испанского побережья. Judas Priest окончательно вошли в ранг супергруппы, для которой требовалась хорошая студия. Снимать такую студию в Великобритании было бы просто безумием из-за непомерных цен, поэтому “CBS” отправили своих подопечных туда, где более демократичные цены на аренду, и к тому же – тепло и солнечно. Сами музыканты, оказавшись на острове, пришли в дикий восторг от просто коммунистических по сравнению с дорогой Англией, цен на алкогольную продукцию, и зачастую рабочие дни плавно переходили в ночные попойки, в которых также участвовал и художественный руководитель ансамбля. Как вы, наверное, догадались, это был уже знакомый нам Тоm Allom. Сама студия была построена на месте старой испанской фермы, в конце '80-х эта студия сгорела при неизвестных обстоятельствах.
В феврале 1981 года увидел свет новый альбом под названием “Point Of Entry”, ставший самым спорным альбомом в дискографии классического Judas Priest. To ли смена климата, то ли постоянный поиск чего-то нового, сделали альбом не таким, каким его ожидали услышать фэны. По сравнению с “British Steel”, звучание стало более мягким, а сам материал – более экспериментальным, порой приближенным к арт-року. Тем не менее, такие вещи, как “Heading Out To The Highway”, “Solar Angels” и “Desert Plains” сейчас уже стали классикой группы, и до сих пор часто исполняются на концертах. Но в целом “Point Of Entry” оказался самым нетипичным альбомом группы, да и оба варианта оформления обложки альбома вызывали у потребителя какие угодно ассоциации, кроме Heavy Metal’a. На европейском издании пластинки это был луч света, выглядывающий то ли из-под крыла самолета, то ли из-под клюва неведомой птицы. На обложке американского и японского изданий была изображена пустыня, устланная бумажной дорогой, ведущей к горизонту – прямо-таки саундтрэк к научно-фантастическому фильму!.. Впрочем, подобная обложка – скорее была идеей менеджмента, а не группы. Несмотря на последовавшие нападки и обвинения в коммерциализации, сами музыканты и по сей день очень довольны этой пластинкой: “Я думаю, что очень многие тогда не поняли нас” – говорит Glenn. “Лично я считаю, что это – самый оригинальный Heavy Metal’ический альбом, который я когда-либо слышал, и мы очень гордимся этой пластинкой”. Отход от стандартов Heavy Metal был сделан не только в музыке, но и в текстах, Rob объясняет это следующим образом:
“Я уверен, что люди устали слышать, как я постоянно надрываю глотку, воспевая демонов, смерть и разрушения. В Heavy Metal’е существует тенденция стандартизации текстов, потому что принято считать, что слова не так важны”. В заключение Ian Hill добавляет: “Не понимаю, почему многие считают, что “Point Of Entry” – наш худший альбом. На концертах материал с этой пластинки звучал просто феноменально!”
И с этим было трудно не согласиться. В феврале 1981 года прошли первые концерты Judas Priest в поддержку свеже-выпущенного альбома. Дизайнеры сцены и света потрудились на славу – весь бэклайн был замаскирован, а шоу начиналось с появления на двух краях сцены гитаристов группы, которые возвышались над зрителями на гидравлических платформах. Пока платформы поднимали Glenn’а и К.К. вверх, они играли длинное вступление к “Solar Angels”. “Мы начинали с этой композиции, и ее мощное интро задавало тон всему шоу” – делится воспоминаниями К.К. “Мы использовали красный и желтый свет на сцене, и она выглядела, как китайский ресторан!” После вступления на темном фоне неожиданно появлялся силуэт Rob’а Halford’а, и, таким образом, в придачу к музыкальной программе фэны получали настоящее оптическое представление. “Мы чувствовали, что необходимо добавить сценического шоу” – комментирует Rob. “Мы хотели модернизировать и обновить наше выступление, и показать публике нечто больше, чем просто нагромождения порталов и усилителей”. Во время американского турне оба гитариста и басист, стали впервые применять беспроводные радиопередатчики для своих инструментов. Это нововведение, во-первых, дало больше свободы для передвижения по сцене и выполнения сложных акробатических па, а во-вторых, исключило риск повторения досадного случая с К.К. Downing’ом в Талсе, когда бедняга зацепился за шнур и покатился со сцены, словно перевернутая на бок бочка, не успев взять ни единой ноты.
Невзирая на не самые успешные продажи “Point Of Entry”, тур прошел с большим успехом. Во многих городах были аншлаги, а американские промоутеры стали проводить концерты в более вместительных по сравнению с прошлым туром залах и стадионах. Было отснято целых три клипа на вещи с нового диска, самым удачным из которых стало видео на “Heading Out To The Highway”.
После летнего турне по Штатам (в котором группу разогревали “Iron Maiden”) Judas Priest отправились на уже знакомый им остров Ибица для написания материала к новому альбому, и только после этого, в ноябре, начался европейский тур “Point Of Entry”. Сначала была “окучена” Великобритания, где Judas Priest сопровождала восходящая звезда “Accept”, а затем и остальная Европа – на этот раз вместе с “Saxon”. На рождество музыканты устроили себе продолжительные каникулы, после которых они снова вылетели на Ибицу для продолжения работы. Там были дописаны все партии, но само сведение альбома проходило в студии “Maiami’s Bayshore” во Флориде. Там группа и ставший на долгое время их духовным наставником Тоm Allom, уподобились Левше с его мастерами, подковавшими блоху. Задраив все окна и двери, группа сосредоточилась на работе до такой степени, что даже не заметила, как мощный ураган посносил все деревья вокруг их студии.
Столь героический трудовой подвиг был полностью оправдан, когда альбом “Screaming For Vengeance” сразил наповал как тех, кто продолжал верить в Judas Priest, так и зануд-скептиков, поспешивших списать британскую легенду в утиль после неудачи “Point Of Entry”. Более мелодичный и разноплановый, чем “British Steel”, но при этом на сто процентов “Heavy Metal’ический”, в отличие от предыдущей работы, новый альбом выстрелил в самое яблочко! Именно такой альбом был и нужен фэнам, а явный прогресс в качестве записи прибавил группе необходимых очков для того, чтобы “Screaming For Vengeance” стал первым платиновым альбомом Judas Priest. Начиная с вступления “The Hellion”, переходящего в песню “Electric Eye”, написанную по мотивам произведения американского фантаста Роберта Шекли, хиты на любой вкус и цвет сыпятся, как из дырявого мешка с семечками. Забойная “Riding On The Wind” сменяется тягучей “Bloodstone”, за ней следует лирическая “(Take These) Chains”, специально написанная для группы мелодистом Rob’ом Halligan’ом-мл. Особо удалась титульная вещь с пронзительным кличем Rob’а в припеве, способным не только вытравить из дома всех вредных насекомых лучше самого ядреного дихлофоса, но и разогнать толпу разбушевавшихся демонстрантов не хуже полицейской сирены. Однако для сингла и видео была выбрана среднетемповая “You’ve Got Another Thing Coming”, надолго ставшая одной из центровых композиций в концертном сете, предваряемая рэпперскими выкриками Rob’а “Оуееее!”, которым вторил весь зал, равно как и припеву, во время которого Rob руководил многотысячным хором, подсказывая, сколько раз осталось пропеть припев до финала.
После того, как музыканты покинули Флориду и немного отдохнули, режиссер Джулиан Тэмпл собрал группу на гидроэлектростанции в Кемптон Парке, где с утра до вечера шли съемки видеоклипа. Главным ноу-хау этого видео стало новейшее лазерное светооборудование, воспроизводящее сноп лазерных лучей, а также шпионивший за группой персонаж, который по сценарию эффектно взрывался, а его штаны живописно сползли с туловища, от которого уже отлетела голова и руки.
Через пару недель в Нью-Йорке прошли репетиции предстоящего американского турне, для которого была построена многоуровневая сцена. Это чудо конструкторской работы Judas Priest увидели только накануне первого шоу и, глядя на него, просто обалдели. “Мы видели модели этой сцены и знали, что она будет достаточно большой” – комментирует Rob. “Но когда мы увидели это в натуральную величину, нам просто снесло крышу! Просто невероятно, как наш персонал собирал и разбирал все это каждую ночь!”
Бессердечные менеджеры не позволили Rob’у Halford’у по-человечески отметить свой день рождения 25 августа 1982 года - на следующий день в Бетлехеме (штат Пенсильвания) состоялся первый концерт “Screaming For Vengeance” tour. Концерты были расписаны вплоть до декабря, однако вскоре стало ясно, что в следующем году придется провести вторую часть американского тура. “Каждый день мы получали сводки от нашей рекорд-компании, и результаты приятно удивляли” – говорит К.К.
“Альбом уже стал золотым, а поскольку спрос на него был все еще высок, мы не могли не воспользоваться ситуацией. Мы продолжали выступать везде, куда нас приглашали, и все больше народу желало увидеть нас. Я также уверен, что это происходило оттого, что нашим шоу мы создали себе отличную репутацию как концертной группе”.
Помимо этого, “MTV” и другие телеканалы активно крутили клип на “You’ve Got Another Thing Coming”, который сильно подогревал интерес к группе. На этой оптимистической ноте мы и прервемся до следующего номера.
С 1982 по 1983 гг. Judas Priest дал свыше ста концертов в Штатах, а выступление в Мемфисе было снято на пленку и вышло на видео. При этом К.К. Downing до сих пор считает, что залог успеха Judas Priest был не в том, что группа часто мелькала на ТВ, а в их феноменальном трудоголизме на почве концертной деятельности, которому могли позавидовать даже “Kiss” с “Rolling Stones”. Разумеется, на протяжении турне группу преследовали поклонники, жаждущие получить автограф, и многие из них фэнов группы были удостоены вниманием со стороны своих кумиров, Среди таких счастливчиков оказался и фэн из города Норфолк (штат Виржиния) по имени Scott Travis. Ему удалось добраться до Glenn’а Tipton’a. Уже тогда Scott играл на барабанах и мечтал о такой же славе, как у Judas Priest. “Чтобы разбить между нами лед первого знакомства, я показал Glenn’у фотографии своей барабанной установки” – вспоминает Travis. До воплощения заветной мечты Scott’а оставалось 8 лет.
Последний концерт “Screaming For Vengeance tour” группа отыграла на Гавайях, а поскольку к тому времени все были вымотаны не меньше, чем стахановцы после третьей смены в забое, было решено зависнуть на тихоокеанских островах еще на некоторое время, чтобы немного отдохнуть. На тот момент количество проданных экземпляров последнего альбома группы превысило миллион – пластинка “Screaming For Vengeance” стала платиновой. Сей факт, с одной стороны, вызвал у Judas Priest чувство бурной эйфории, а с другой стороны – заставил сократить отпуск, чтобы поскорее начать работу над новым LP. Но прежде чем пойти в студию, группа слетала в Калифорнию на “US Festival”, где Judas Priest выступили вместе со “Scorpions”, Ozzy Osbourne и “Van Halen”. Наряду с выступлениями на фестивалях в Ридинге и “Монстрах Рока”, это был еще один (и далеко не последний) эпохальный концерт для группы. Rob делится своими воспоминаниями:
“Мы добирались туда на вертолете из гостиницы, которая находилась за 10 миль от места проведения фестиваля, и, подлетая, увидели акры, сотни акров припаркованных автомобилей. Затем мы пересекли холмы, и туг нашему взору предстало невероятное зрелище: внизу находилось 300.000 человек, а сверху эта местность напоминала огромный амфитеатр! Мы отыграли 70-минутный сет, и я испытал потрясающее, ни с чем не сравнимое чувство в тот момент, когда услышал, как вся эта толпа поет вместе с нами “You’ve Got Another Thing Coming”! Это был великий день для Judas Priest и для всего Heavy Metal в целом!”
Взглянув на превосходные продажи последнего диска и солд-ауты концертов во многих городах, такая матерая акула шоу-бизнеса, как Bill Curbishley, заинтересовался группой, и предложил им свои услуги в качестве менеджера. До Judas Priest Bill работал с “The Who”, но после их прощального турне в 1982-м он остался без работы, и стал подыскивать артиста, который соответствовал бы калибру Bill’а. Judas Priest оказался самым подходящим вариантом. Сами Judas Priest, учитывая начавшиеся проблемы с прежним менеджментом, не стали долго раздумывать, и приняли предложение о сотрудничестве, которое продолжается и по сей день. “Наш прежний менеджер вышел на нас тогда, когда мы впервые собрали аншлаг в “Madison Square Garden”, a потом он просто кинул нас на произвол судьбы” – сетует Rob. “Мы были вынуждены сами заниматься менеджментом – и это во время тура, насчитывающего около 160 дат! Билл оказался нашим спасителем!”
Заполучив Bill’а, группа начала готовить очередной студийный альбом. После столь сильного материала, который был представлен на “Screaming For Vengeance”, задача предстояла не из легких, тем более что к тому времени появилась целая плеяда металлических групп, многие из которых выпускали первоклассные альбомы, ведь это была эпоха расцвета Heavy Metal!.. Тоm Allom подтверждает: “Написать достойный материал после успешного альбома очень непросто. Группе нужно было придумать 10 новых вещей, а песни, между прочим, не растут как бананы на пальме. Но группа была легка на подъем, ведь они – настоящие эксперты по вопросам работы в студии. Тем не менее, поначалу все мы находились в некотором затруднении”.
“На этот раз мы проторчали в студии больше обычного” – подтверждает слова Тоm’а К.К. Downing. “Это также было вызвано рядом проблем с вышедшим из строя оборудованием – на какое-то время студию даже пришлось закрыть. Но я уверен, что лишнее время мы потратили с пользой для дела и записали наш лучший на тот момент альбом!”. Кстати, КК мог так и не дождаться появления нового альбома Judas Priest. Однажды ночью он сидел в одном кабаке на Ибице (а именно на этом острове и находилась студия) вместе со звукоинженером Марком Додсоном. Когда они вышли на улицу, проезжающее мимо такси сбило Кеn’а, и он был немедленно доставлен в больницу, К счастью, помощь была оказана своевременно, и местные врачи быстро поставили гитариста на ноги.
В сентябре 1983-го наши друзья покинули солнечную Ибицу и отправились в не менее солнечную Флориду, где был произведен финальный микс материала, который так долго записывался на острове. Однако, и в “DB Studios”, находящейся в Майами, пришлось попотеть ни один месяц, прежде чем окончательный результат удовлетворил всех участников творческого процесса на 100%. Томимые ожиданием фэны смогли заполучить новое творение своей любимой группы лишь в начале 1984 года, когда в магазины, наконец-то завезли долгожданный лонгплей “Defenders Of The Faith”.
Невероятно, но Judas Priest вновь удалось превзойти своей новой работой предыдущую. Во всяком случае, такого мнения придерживается большинство слушателей. Из десяти новых вещей, представленных на диске, нет ни одной проходной или просто не вписывающейся в общую палитру композиции. По своей структуре альбом получился настолько органичным, что каждую сыгранную на нем ноту можно сравнить с кирпичиками, из которых лучшие зодчие мира возвели монументальное строение, ставшее памятником архитектуры, охраняемым государством. Такими рок-монолитами как “Jawbreaker”, “Love Bites” и “Heavy Duty” группа сказала всем остальным метал-бандам (как молодым, так и со стажем) свое веское: “Учитесь сынки, пока мы живы...”. Они не стали изобретать велосипед, а просто отобрали стопроцентно беспроигрышные рифы, соединив их фирменными мелодиями соло-гитар и, разумеется, душещипательным вокалом Rob’а Halford’а. Те же самые ингредиенты (только в несколько других пропорциях) были использованы и в более мелодичных хитах альбома – “Night Comes Down”, “Rock Hard, Ride Free” и “Some Heads Are Gonna Roll”. Последняя песня оказалась очередным детищем Rob’а Halligan’а-младшего, который, как и на “Screaming For Vengeance”  вновь очень удачно вписался и в без того сильный авторский тандем Tipton-Halford-Downing. Самую скоростную вещь с этого альбома – “Freewheel Burning” – многие фэны смогли услышать еще до выхода пластинки на различных фестивальных выступлениях и музыкальных теле-шоу, включая большой фестиваль в Дортмунде, где Judas Priest попали в одну обойму со “Scorpions”, “MSG”, “Iron Maiden”, и “Def Leppard”.
А вот за изощренные садомазохистские фантазии Rob’а Halford’а в песне “Eat Me Alive” в США группа подверглась нападкам со стороны тех моралистов, которых так любит выводить на чистую воду небезызвестный Лари Флинт. Но Judas Priest не привыкать к беспочвенным обвинениям в подрыве моральных устоев, а Rob уже тогда понимал, куда катится вся эта, так называемая, американская демократия, но это уже тема для другой статьи...
Название нового альбома оказалось весьма символичным, Rob Halford дает свой научный комментарий: “Если вы проанализируете заголовок, то поймете, что Judas Priest и есть защитники веры, а наша вера - это музыка Heavy Metal! Мы защищаем нашу музыку от всех тех, кто пытается втоптать ее в грязь, и от всего, что может нанести нам удар, например, чуждые нам моды и стили. Но взглянуть пошире, то станет понятно, что “Защитники Веры” – это не только Priest! Этот слоган относится ко всем фэнам и ко всем группам!”
“Мы никогда не уклонялись от заданного курса!” – развивает тему Glenn. “Может, для кого-то “Heavy Metal” – грязное словечко, но мы так никогда не считали, и мы с гордостью говорим, что Judas Priest – это Heavy Metal-группа! Почему-то принято считать, что если ты играешь металл, то такое понятие как мелодия для тебя не существует. Все это чушь! Думаю, “Defenders Of The Faith” является лучшим подтверждением моих слов!”
Окончательно рушит стереотипы Rob: “Самое худшее в Heavy Metal – это постоянно следовать одной и той же формуле. Лично я всегда задавался вопросом: а существует ли эта формула вообще?! Мы просто прогрессируем от записи к записи, от альбома к альбому!”
В январе 1984 года стартовал европейский тур. Помимо Rob’а, К.К., Glenn’а, Ian’а и Dave’a на сцене появился и шестой “участник” по имени “Metallian”. Этот персонаж, красовавшийся на обложке “Defenders Of The Faith” – плод фантазии художника Дуга Джонсона (он же рисовал “птицу” “Hellion” для предыдущего альбома). “Metallian” походил одновременно на танк, усатого льва, гигантскую корову и еще бог знает на что – в зависимости от вашего воображения. Дизайнер сцены Тоm McPhillips “вдохнул в него жизнь, сконструировав невероятных размеров металлическую конструкцию, которая помещалась позади сцены. Увидев гигантского Металлиана, музыканты решили дать ему прозвище “Metal Mickey”. Во время каждого концерта Металлический Мики глядел со сцены на публику светящимися глазами и шевелил железными лапами.
Вопреки тому, что промоушен у “Defenders Of The Faith” был несколько слабее, чем у “Screaming For Vengeance” (возможно из-за того, что песни получились менее “форматными”), размах турне было просто ошеломляющим. Judas Priest отыграли в Англии, Германии, Испании, Нидерландах и других странах, включая Скандинавию. Bill Curbishley знал свое дело, и билеты на концерты разлетались как горячие пирожки в базарный день. На разогреве у Judas Priest в ходе этого турне выступали “Quiet Riot”, “Ted Nugent” и “Raven”.
Первый заокеанский концерт в этом турне состоялся под сводами Ниагарского водопада 16 марта. Впереди предстоял самый продолжительный американский тур из всех, что были до этого - на этот раз американский тур продлился аж целых пять месяцев (!). В Новом Свете группу сопровождали “Great White” и “Saxon”. He стоит забывать о здоровой конкуренции в мире Heavy Metal, которая к 1984 году достигла немалых высот. “Scorpions”, “Van Halen”, Ozzy Osbourne, “Dio” и масса других высококлассных команд также колесили по американским хайвэям – и явно не с целью увеселительной прогулки. Зритель, подходя к билетным кассам, все чаще оказывался перед мучительным выбором – на какое шоу потратить свои кровные. Но Judas Priest были уверены в себе так же, как уверен в себе опытный сапер на минном поле. Да и железная корова – Металлический Мики – способствовала высокому рейтингу. “Мы чувствовали, что нужно построить что-то внушительное и устрашающее, и, думаю, нам это удалось” – ехидно подмигивает Rob. “Heavy Metal – это такая штука, которая должна сносить фэнам крышу, ведь именно за этим они и приходят на концерт. Им нужно много звука, много сценических декораций и большое световое шоу - одним словом, нечто невообразимое”. В августе американские гастроли завершились, но расслабляться времени не было. Впереди была поездка в страну восходящего солнца, и первый за всю карьеру группы выезд в страну кенгуру, эвкалиптов и “AC/DC”.
Весь 1985 год группа либо сидела в студии, либо ее участники занимались обустройством личной жизни. К тому времени у всех было достаточно денег, для того, чтобы прикупить себе “домик в деревне”, пару автомобилей или навороченный мотоцикл последней модели. Лишь однажды в этом году Judas Priest появились на сцене – произошло это 13-го июля в Филадельфии на фестивале “Live Aid”. Это была крупная благотворительная акция в пользу голодающих Эфиопии. Помимо звезд металла, таких как “Iron Maiden”, “Twisted Sister”, “Dio” и многих других, в фестивале также приняли участие и более коммерческие исполнители. Самым активным участником этой акции проявил себя Ronnie James Dio. 20-го и 21-го мая 1985 г. он собрал в студии “А&М Records” внушительное количество рок-музыкантов, чтобы записать металлический аналог “We Are The World, We Are The Children” – песню “Stars”. Вместе с Dio и его группой в записи этой песни приняли участие Yngwie Malmsteen, Don Dokken, Adrian Smith, Dave Murray, Vince Neil, Blackie Lawless и масса других видных деятелей метал-сцены, включая и Rob’а Halford’а. Все доходы от продаж сингла, альбома-сборника и видео под названием “Hear’n’Aid” были также перечислены в фонд голодающего населения Африки.
Двухлетний перерыв с момента выхода последнего альбома не прошел даром. Находясь вместе с Тоm’ом Аllom’ом на Багамах в студии “Compass Point Studios”, группа записала столько песен, что их вполне хватило бы на два альбома. Собственно, именно двойной лонгплей и планировали издать сами Judas Priest, но их звукозаписывающая компания решила не рисковать.
“Я хотел назвать этот альбом “Twin Turbos” – говорит К.К. “Но это не покатило, и в итоге мы отобрали наиболее коммерческий материал для выпуска в виде одинарного альбома. Мы отдавали себе отчет в том, что многим фэнам будет тяжело смириться с тем, что мы хотели расширить наш стилевой диапазон. В конце концов, и до этого все наши работы сильно отличались друг от друга”. Альбом “Turbo”, вышедший в апреле 1986 года, поверг многих в состояние, близкое к тому, в котором пребывал Киса Воробьянинов после распотрошения заветного двенадцатого стула. Услышав обилие гитарных синтезаторов, коммерческих рифов а-ля “Van Halen” и “Def Leppard” и лирику типа: “Я хочу гнать на своей тачке и оттянуться по полной! Ведь я столько работал...”, многие засомневались в том, что именно Judas Priest были и остаются “Защитниками веры”. Действительно, такие попсовенькие песенки как “Wild Nights, Hot And Crazy Days” или “Parental Guidance” побуждали ортодоксального фэна (будь у него такая возможность) разбить свою коллекцию Judas Priest’овского винила об голову Halford’а или Tipton’a. Однако те, кто вслушался в альбом внимательнее, поняли, что новые песни не так просты, как может показаться на первый взгляд. Гитарные дуэли Tipton’a-Downing’а, присутствующие на альбоме, как в чистом виде, так и в синтезаторной обработке, могут заставить скрежетать зубами от зависти любого профессионального аранжировщика, и стать хорошим учебным пособием для преуспевающих учеников рок-колледжей по классу электрогитары. Композиции “Turbo Lover”, “Out In The Cold” или “Hot For Love” явили собой удачный синтез металла с космическим саундом Ж. М. Жарра и “Space”. Как бы кто не относился к этому альбому, нельзя было не признать, что Judas Priest всегда оставались первооткрывателями актуального саунда в Heavy Metal. Тут впору вспомнить слова Halford’а о бессмысленности следовании пресловутой Heavy Metal’ической формуле, приведенные несколькими абзацами выше.
Работать над обложкой вновь доверили Дугу Джонсону, и на этот раз на конверте LP мы видим украшенную изящным педикюром руку, принадлежащую представительнице внеземной цивилизации, которая ухватила то ли смерч, то ли рожок с космическим мороженным. На задней стороне обложки эти пальчики скребут собственную спину, видимо, подхватив на планете Земля, такое неизвестное гуманоидам заболевание, как чесотка. Ian Hill раскрывает тайну названия альбома: “В то время Кеn и Glenn купили себе по Порше-Турбо, а я, в свою очередь, успел обзавестись пылесосом, на котором также было написано “Turbo””.
Примерно в это же время в Лос-Анджелесе образовалась группа “Racer X”, в которой играл барабанщик Scott Travis. Любопытно, что на их втором альбоме “Second Heat” (1986) содержится песня “Heart Of A Lion” авторства Tipton-Halford-Downing, и этой вещи нет ни на одном Judas Priest’овском альбоме. В интервью, опубликованном в “Alive”№10, Ian Hill частично пролил свет на завесу тайны появления этой вещи на альбоме “Racer X”.
В марте стартовал очередной грандиозный тур, названный “Fuel For Life”. Как и прежде, помимо первоклассного светового шоу и демонстрации новой коллекции кожаной одежды от Rob’а Halford’а, на сцене присутствовала такая немаловажная составляющая шоу, как огромная металлическая конструкция. На этот раз это был сияющий разноцветными лампочками гибрид робота с кассовым аппаратом, чье гигантские лапы подхватывали участников группы, и поднимали высоко над сценой. В Америке Judas Priest продолжали пользоваться стабильным успехом, распродавая стадионы. Но не всегда все проходило гладко. В некоторых городах случались беспорядки, устроенные особо разбушевавшимися хэдбенгерами. Rob’у Halford’у даже пришлось сделать заявление: “Чрезмерное возбуждение какого-нибудь одного субъекта может привести к остановке всего шоу! Один человек может вызвать серьезные последствия для всех, и я прошу всех наших фэнов учитывать этот факт. Мы всегда рады видеть вас на своих концертах, и мы стараемся доставить вам максимум удовольствия, но мы не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал.
Я уверен, что, и вы не хотите видеть, как это может сказаться на выступлениях ваших любимых групп. Подумайте об этом, прежде чем что-либо сделать!”
К сожалению, эти слова дошли не до всех. В Сиэтле во время выступления группы одному из фэнов было нанесено смертельное ножевое ранение. Подобный случай уже успел произойти на концерте Ozzy Osbourne’a. “Существуют вещи, которые мы не можем полностью взять под свой контроль” – говорит Rob. “Мы не знаем, как тот человек сумел протащить с собой оружие. Обычно охрана проверяет каждого пришедшего на шоу, но видимо, этому человеку удалось проскользнуть незамеченным. Однако я уверен, что не наш концерт стал причиной кровопролития, это могло произойти в любом другом месте”.
В сентябре группа выступила практически во всех западноевропейских странах за исключением родной Великобритании (!). Многие британские фэны были вне себя от этого, но К.К. парирует следующими фактами: “Просто позор, что мы не можем сыграть в некоторых местах только потому, что мы не можем распродать шоу! Мы спросили у промоутеров, сможем ли мы собрать “NEC” (культовая площадка в Бирмингеме - ТМ), и они ответили – нет! Можем ли мы собрать Уэмбли? Нет! Все что мы можем – это попробовать сделать два шоу в Hammersmith, рискуя, что на второй концерт билеты не будут раскуплены. Продажи “Turbo” в Англии не оправдали наших прогнозов даже наполовину! Это просто вопиющий факт после столь успешных лет. Все считают “Turbo” великим альбомом, но в Англии многие сказали мне, что они просто ненавидят эту пластинку. А мы не хотим начинать все с начала и возвращаться в “Bristol Colston Hall”, где с трудом можно добиться более-менее пристойного освещения”.
Но если в Англии у группы и намечался небольшой кризис, то на материке все шло по плану, и концерты проходили весьма успешно. Во время гастролей по ФРГ Judas Priest пришлось передвигаться на поезде. В дороге Rob проявил себя галантным джентльменом по отношению к пожилой женщине, которая увидела в звезде рок-н-ролла отзывчивого помощника. “Я сидел в вагоне, и вдруг ко мне подошла пожилая немка и похлопала меня по ноге. Она говорила на немецком языке, которого я не понимал, но она показала на свои большие чемоданы. Я смекнул, что она хочет, чтобы я помог ей. Остальные ребята принялись ржать, а я взял чемоданы и донес их до купе, затем вернулся и принялся за новый роман Stive’а King’а. Через пару минут она вернулась и сказала “Com Bitte”. Мы подошли к двери вагона, и она попросила остаться с ней до тех пор, пока поезд не прибудет на ее станцию. Должно быть, я стоял с ней минут 15-20 и заметил, что она едет с мужем, который очень плохо видит. Когда мы прибыли на ее станцию, я помог ей и ее супругу спуститься на перрон. Возможно, что кто-то другой на моем месте сказал бы “fuck off”... Честно говоря, меня эта ситуация немного смутила, зато позже я чувствовал себя великолепно”.
В середине 1986 года фирма “CBS” выпустила сингл “Private Property”, на второй стороне которого был помещен танцевальный (!) ремикс на песню “Turbo Lover”, сделанный ди-джеем Фредди Бастоном. “Фредди с успехом крутил некоторые вещи Judas Priest в нью-йоркском Палладиуме” – говорит Rob. “И когда он услышал предварительные миксы “Turbo”, он загорелся желанием сделать танцевальный ремикс этой вещи. Мы пригласили его в студию и предоставили ему мастер-ленту. Мне кажется, это здорово, когда твою музыку могут услышать те, кто раньше ее не слушал”. Но не значит ли это, что началось окончательное опопсение группы? “Ну, это же совсем не то, что мы обычно играем” – дипломатично вставляет Ian Hill. “К тому же, это дает возможность тем, кто ходит на дискотеки, приобщиться к металлу. Это же круто!”
В 1986 году также вышла и видеокассета “Fuel For Life”, включающая в себя 10 видеоклипов, начиная с первого ролика Judas Priest “Breaking The Law”, и заканчивая свежими “Turbo Lover” и его концептуальным продолжением “Locked In”. В первом из новых клипов, выполненных в стилистике фантастического боевика “Mad Max”, Judas Priest гоняют на мотоциклах по безлюдным хайвэям, на которых их преследуют зловещий монстр и женщины крутых нравов. Несмотря на то, что Glenn бил по врагу огнем, извергаемым из грифа его “Hamer’а”, в конце клипа Rob попадает в руки неприятеля. Действие ролика “Locked In” разворачивается в пещере, где безжалостные амазонки подвешивают бедного Halford’а верх ногами к какой-то адской конструкции, и под злобный оскал скелета-монстра глумятся над пленником.
Но отважные друзья (остальные участники группы) приходят на выручку и освобождают товарища. Такая вот история, достойная целого блокбастера!
Тур “Fuel For Life” продлился до конца года и закончился пятью выступлениями в Японии с 3 по 11 декабря. В мае 1987 года Rob, Glenn и К.К. встретились на вилле в Марбелле, в фешенебельном районе испанского побережья, где через пару кварталов от Judas Priest располагалась резиденция Alizabet Taylor. Однако главной целью встречи было не купание в бассейнах и распитие коктейлей на “пляже мягко-песочном под солнцем ярко-горячем”, а написание новых песен.
Но прежде было прослушаны сотни записей с прошедшего тура, в результате чего был выпущен двойной концертный винил“Priest... Live”, появившийся на прилавках специализированных магазинов в июне. Первоначально в альбом планировалось включить такие не выходившие ранее вещи, как “Red, White And Blue” и “Prisoner Of Your Eyes”, которые пару раз были сыграны живьем в прошлом году. Но потом, после проведения производственного собрания, новые песни решили припасти для будущего студийного альбома. Как мы уже знаем, эти композиции так и остались пылиться на полках, и только по прошествии многих лет фэны заполучили их в качестве бонус-трэков на ремастированных переизданиях. На “Priest... Live” содержался лишь набор классических боевиков, но в отличие от первого живого альбома (“Unleashed In The East” (1979)), на этой пластинке саунд был максимально приближен к концертному - например, на “Out In The Cold' Judas Priest вместе с Тоm’ом Аllom’ом свели звук таким образом, что восторженные крики фэнов заглушают вступление.
В придачу к двойному LP было выпущено одноименное концертное видео, отснятое в Далласе и ставшее одним из лучших концертных видео металлических групп. Причем, если на виниле содержалось лишь 15 песен, е видео-версию вошел практически весь концертный сет. “Мы сохранили порядок песен таким, каким он был во время выступления. Мы хотели запечатлеть реальное шоу Judas Priest, которое, как нам кажется, намного превосходит все, что мы делали на сцене до этого” – хвастается Downing. “От начала до конца видео вы будете чувствовать себя так, как будто присутствуете в зале во время выступления!”
Вместо привычных гастролей был выбран несколько иной способ промоушена новых релизов.
“Мы решили устроить мини-тур по клубам, в которых мы демонстрировали видео” – говорит Tipton. “Во время этого тура мы не выступали, а просто общались с фэнами. На обложке нашего концертника изображена не группа - там нарисованы вскинутые вверх руки поклонников, которые все эти годы очень много значили для нас, хотя, быть может, кое-кто об этом и не догадывался”.
“Это турне было действительно необычным” – соглашается К.К. “Не думаю, что кто-нибудь до нас делал такую штуку как видео-тур. Мы отправились в маленькие клубы, и как будто окунулись в прошлое. Клубы помогли нам стать ближе к фэнам, ведь они увидели нас не на сцене, а такими, какие мы есть в реальной жизни”.
Сегодня, когда обложки журналов пестрят размалеванными дегенератами, застывшими в жутких гримасах, трудно поверить, что еще каких-то 15-20 лет назад Judas Priest в некоторых воспаленных мозгах представали исчадиями ада, или, на худой конец, отъявленными подонками, совращающими молодежь. Подобные теплые встречи с фэнами в ходе видео-турне были еще одним поводом доказать, что музыканты - вполне вменяемые и культурные люди, а не демоны из преисподней.
На этот раз для работы было выбрано не теплое испанское побережье, а суровая зимняя Дания. “Puk Studios”, которую арендовали Judas Priest, стояла посреди огромного поля, а ближайший населенный пункт находился в пятнадцати минутах езды. Почему же было выбрано столь экзотичное место, поблизости от которого не было ни баров, ни ночных клубов, ни других увеселительных мест, которые в былые времена так любили посещать наши герои? “Мы прибыли сюда, чтобы полностью сосредоточиться на работе” – поясняет Glenn Tipton. “Раньше, работая над альбомом, мы часто отвлекались на посторонние вещи, и работа двигалась намного медленнее, чем нужно. Сейчас у меня есть семья, и я не хочу слишком надолго расставаться с ней. Мы все согласились с тем, что при работе над альбомом нужно найти такое место, где было бы нечем заняться кроме работы”. Сначала Judas Priest записали кавер-версию бессмертного хита Chuck’а Berry “Johnny В. Goode” для одноименного фильма с участием актера Энтони Майкла Холла. Сингл с саундтрэком к фильму вышел на “Atlantic Records” в мае, а двумя месяцами ранее группа сгоняла в столицу Голландии для съемок видеоклипа на эту вещь. Около двухсот хэдбэнгеров, набившихся в “Roxy Theatre”, устроили во время съемок клипа мощный стэйдждайвинг.
В конце весны 1988 года планета содрогнулась от удара гигантского кулака, опустившегося на Землю. Альбом под названием “Ram It Down” стал самым тяжелым и самым спорным альбомом в тогдашней дискографии группы. Его можно условно поделить на две части, первую из которых составляют мощные, наполненные ураганным драйвом и энергией вещи (правда, не столь хитовые, как на предыдущих альбомах), а вторую – откровенно проходные. Пластинка начинается с убийственного вопля Rob’а Halford’а, в сравнении с которым свист небезызвестного сказочного персонажа Соловья-Разбойника напоминает предсмертный выдох астматика. Этот вопль предваряет титульный номер альбома, возвещающий о пришествии абсолютной силы, сокрушающей город, которой, как нетрудно догадаться, была музыка Judas Priest. Практически весь альбом был посвящен объекту поклонения тысяч фэнов во всем мире – Heavy Metal, а композиция с соответствующим названием и припевом “Heavy Metal – What Do You Want” шла второй по счету. Самая интересная, самая пафосная и самая нестандартная для Judas Priest композиция “Blood Red Skies” открывает вторую сторону пластинки. Здесь мне бы хотелось обратить внимание читателей на акустическое интро к этой вещи, которое практически нота в ноту дублирует партии ведущей гитары из “Тhе Hellion”. Еще один эпик, “Monsters Of Rock”, получился одним из самых пафосных и качумных монолитов не только у Judas Priest, но и во всем наследии металла.
Кстати, именно так и должен был называться альбом, но группа посчитала, что это название не столь оригинально, и решила сменить его на “Ram It Down”. Фирма “CBS” почему-то усмотрела в этом названии сексуальный подтекст, и поначалу решила забраковать его. Однако когда все музыканты дружно повертели пальцем у виска, боссы рекорд-лейбла прогнулись.
7-го мая в Стокгольме был дан первый концерт европейского тура в поддержку “Ram It Down”. На разогреве у Judas Priest в этом турне играли “Bonfire”. Впервые за долгое время Judas Priest отправились в Великобританию, и помимо Лондона, Манчестера и Эдинбурга, группа также выступила в родном Бирмингеме. Для этого тура была сконструирована новая сцена с огромным количеством визуальных эффектов и множеством металлических конструкций, по которым передвигались музыканты. Ну и какой же концерт Judas Priest – без выезда Rob’а Halford’а на мотоцикле “Harley Davidson” в финале?! “Да, мы по-прежнему возим с собой Harley” – произносит Rob не без явного чувства гордости. – “Он стал своего рода символом для фэнов Judas Priest! Сейчас я вожу с собой мой “Harley Davidson”, который я купил в Фениксе специально для этого турне. Дома, в Штатах у меня их три. Harley – это то, что люди хотят увидеть, то, чего они ждут от нас, и я не могу им в этом отказать”. Помимо трех Harley’ев, гараж Rob’а к тому времени пополнился также автомобилями “Corvette Stingray” и “Aston Martin”. На номерах у “Corvette Stingray” было выбито “MTL GOD”, а у “Aston Martin” – “British Steel” (в Америке разрешено вместо номера регистрировать свое авто с помощью любых букв и словосочетаний). Как и в случае с личным транспортом, Rob неплохо разрешил свои жилищные проблемы. Не считая дома в Аризоне, стоявшего посреди большой пустыни, у Rob’а и его коллег к тому моменту имелась недвижимость в Испании и Англии.
Как обычно, за время турне не обошлось без мелких эксцессов. В Мадриде Rob Halford был выпровожен недружелюбным швейцаром из вестибюля Палас Отеля, где остановилась группа. Причиной послужил его непотребный (по мнению швейцара) внешний вид – майка без рукавов и шорты. “Это один из тех отелей, где не любят принимать рокеров” – недоуменно пожимает плечами Rob, и тут же дипломатично добавляет: “Испанцы – замечательные люди, кстати, все мы сейчас живем в Испании, но некоторые из испанцев подвержены стойким стереотипам относительно того, как нужно одеваться и как себя вести. Но мы знаем, как общаться с подобными субъектами. После долгих лет путешествий по миру мы стали ориентироваться в культурных обычаях тех или иных мест”.
Но самым большим потрясением для группы и ее фэнов стало то, что произошло во время американских гастролей, которые длились четыре месяца при поддержке “Slayer” и “Cinderella”. Барабанщик Dave Holland, продержавшийся в группе значительно дольше всех своих многочисленных предшественников, решил покинуть коллектив. Ситуацию комментирует Rob Halford: “В середине американского тура Dave сказал нам, что ему стало слишком тяжело работать в таком напряженном ритме, и он чувствует, что больше не в состоянии дать группе то, что от него требуется. Он сказал: “Пожалуйста, постарайтесь меня понять!” Это был очень трогательный и корректный поступок с его стороны. Если бы он просто бросил нас посреди пути - это было бы непрофессионально. Dave же поступил совсем наоборот – он предупредил нас заранее и согласился довести турне до конца, и только после последнего шоу в туре мы распрощались с ним, оставшись друзьями”.
Любопытно, что период пребывания в группе Dave’a Holland’a совпал с периодом сотрудничества Judas Priest с продюсером Тоm’ом Аllom’ом. Первый студийный альбом, над которым трудился Тоm, стал Judas Priest’овским дебютом для Dave’a, a “Ram It Down” для обоих стал последним диском Judas Priest, в работе над которым они принимали участие.
Команда принялась за поиски драммера. Было единогласно решено взять не кого-нибудь из представителей old-school, коим был Holland, а молодого, энергичного “стукача”, способного управляться двумя ногами с бочками не хуже, чем двумя руками – с томами и тарелками. Вполне возможно, что к такому решению они пришли, увидев работу Dave’a Lombardo из “Slayer” – группы, которая, как упоминалось выше, разогревала Judas Priest в Америке.
Объявив конкурс, Judas Priest попросили претендентов присылать видео с записью своей игры. В необъятной куче видеокассет среди прочих лежала и кассета
бывшего барабанщика “Racer X” Scott’a Travis’a. Scott родился в Норфолке, штат Виржиния. С детства он увлекался музыкой Judas Priest и игрой на барабанах. В 1985-м он отправился покорять Калифорнию, и спустя некоторое время, нашел себе работу в группе “Racer X”. К моменту ухода Holland’a “Racer X” уже были на грани распада, и Scott, не долго думая, решил попытать счастья в группе своей мечты.
Не факт, что именно Scott стал бы новым членом Judas Priest, если бы не его бывший коллега по группе – вокалист Geoff Martin. Geoff был давним приятелем Rob’а Halford’а, и когда он узнал о том, что Scott ищет новую группу, то тотчас же позвонил Rob’у, и посоветовал обратить особое внимание на Scott’a. Но даже, несмотря на столь мощное протежирование, коллектив Judas Priest не спешил с выбором. Было два обстоятельства, смущавших Judas Priest. Во-первых, Scott был намного моложе остальных, а во-вторых, он был американцем. “Мы очень тщательно обдумывали выбор барабанщика, ведь мы - тусовка бритишей, и для нас было очень тяжело принять кого-то извне, тем более что мы были вместе столько лет” – говорит Glenn Tipton. “Да, я – коренной американец” – соглашается Scott. – “Geoff Martin, вокалист “Racer X”, был другом Rob’а, и многие годы мы были в курсе того, что происходит в Judas Priest. И вот, в один прекрасный день звонит мне Geoff и говорит, что Judas Priest нужен барабанщик, и спрашивает, не хочу ли я попробовать. Я сразу согласился, ведь я был фэном этой группы много лет! В итоге мне заказали билет на самолет”. Разумеется, свой счастливый билет Scott вытащил не только из-за дружеских связей, а исключительно благодаря своей безукоризненной технике игры и бьющей через край энергии, продемонстрированной на видеокассете, которую он заблаговременно выслал на конкурс. Сейчас Scott Travis наряду с Dave’ом Lombardo, Майком Терраной и Вини Полом входит в первую лигу барабанщиков, использующих технику “Double Bass”, но тогда его имя было известно лишь узкому кругу продвинутых металлистов. “Мы знали, на что способен Scott, еще по его игре в “Racer X”, но нам надо было встретиться лично, посмотреть, что он за человек, Ведь личностный фактор является решающим для любой группы” – говорит Rob.
Прибыв в Испанию на старую мельницу, оборудованную под репетиционную базу, Scott моментально нашел общий язык с теми, кто был его кумирами, благодаря своему чувству юмора, любви к быстрой езде на автомобилях и спортивным интересам. Ну а когда Scott сел за барабаны, Judas Priest поняли, что с обратным авиабилетом можно не спешить. “Я не видел никого, кто играл бы так же быстро и мощно как Scott” – говорил потрясенный Glenn.
Решив кадровый вопрос, Judas Priest закрылись на своей старой мельнице, и начали репетировать. Когда материал был отточен, и из него были отобраны лучшие вещи, группа вылетела на южное побережье Франции в “Miraval Studios”, что находилась недалеко от Ниццы и Канн. Там началась запись материала, и на этот раз звукозаписывающим процессом наряду с Judas Priest рулил их старый знакомый – Chris Tsangarides. Chris работал с Judas Priest в качестве звукоинженера во время записи “Sad Wings Of Destiny” в 1976-м, и за более чем десятилетний срок, прошедший с того времени, он успел заработать репутацию маститого продюсера, работавшего с “Thin Lizzy”, “Tygers Of Pan Tang” и многими другими. Почему же Judas Priest предпочли Chris’a, с которым они не виделись очень давно, Тоm’у Allom’у, служившему им верой и правдой почти 10 лет?.. Объясняет Rob: “С Тоm’ом за долгие годы нас связала фантастическая дружба, но в тоже время, все мы чувствовали, что настало время перемен. Нам были нужны свежие идеи, новый звук и новые возможности. Мы решили, что это – работа для Chris’a”.
В начале 1990 года в голландской “Wisseloord Studios” было завершено сведение альбома. Общественность сгорала от любопытства, гадая, какие же чудеса сотворили новички Scott и Chris вместе с группой, а сама команда жаждала поскорее ошарашить всех чем-то экстраординарным. И тут случилось то, из-за чего не только был отложен выход альбома – то, что произошло, грозило поставить крест, подвести черту, вбить осиновый кол и вонзить серебряную пулю во всю карьеру Judas Priest. Как известно, немалая доля населения США, закупоренная внутри собственного невежества, ограниченности и ханжества, уже давно дошла до маразма, сравнимого с маразмом Бориса Николаевича в последние годы правления. Дебилизм отдельных граждан вкупе с развитым адвокатским корпусом позволяют делать в Америке немалые деньги на судебных процессах, предметом которых может служить что угодно. Вот и родители двух неблагополучных подростков решили обвинить Judas Priest и их лейбл “CBS” ни много, ни мало, а в убийстве своих чад, и подали иск в окружной суд города Рено (штат Невада). Каким же способом рок-группа могла убить двух молодых людей?..
Все случилось 23 ноября 1985 года, когда 18-летний юноша Raymond Belknap пришел к своему 20-летнему другу по имени James Vance с рождественским подарком – виниловой пластинкой Judas Priest “Stained Class”. Оба они очень не любили учиться, зато любили торчать от наркоты, а словосочетание “Life Sucks!” было их девизом. Vance, помимо всего прочего, проявлял такую любовь к родителям, что однажды чуть не задушил свою маман, а в другой раз немного подправил конфигурацию ее головы при помощи молотка. И вот, не снимая с вертака свежекупленный винил, они в течение пяти часов поглощали пиво, миксуя пенный напиток с LSD и травой. Затем оба пошли во двор ближайшей церкви, прихватив с собой краденый обрез. Постреляв немного по окнам, Raymond решил, что настала пора для решительных действий и не долго думая, приставил дуло к своей голове, нажав на курок. James, вдохновившись героическим поступком приятеля, последовал его примеру, однако каким-то чудом остался жить с изувеченной до неузнаваемости физиономией и умер спустя три года от передозировки обезболивающих средств. Но перед смертью он успел поделиться страшной тайной.
Он рассказал, что на самоубийство их подтолкнула песня “Better By You, Better Than Me”, где зашифровано послание “Do It”, которое можно услышать, если, уподобившись рэпующему нег... простите, афроамериканцу, крутануть пластинку в строго определенном месте в обратную сторону. Lemmy Kilmister прокомментировал это заявление примерно следующим образом: “Пластинка разошлась почти миллионным тиражом, прослушали ее еще как минимум полмиллиона, и почему-то никто, кроме двух человек, больше не захотел прострелить себе башку!” Однако эта вполне здравая мысль не пришла в голову не только мамашам двух самоубийц и их адвокатам, но и суду, принявшему этот иск. Кстати, обе мамаши были религиозными фанатичками, распевающими в экстазе “Алллелуййя!”, но при этом обе уже задолго до судебного разбирательства расстались с отцами своих детей.
В июне 90-го четверо участников Judas Priest (про барабанщика Les’а Binks’а, также участвовавшего в записи, не говоря уж о продюсере альбома и авторе оригинальной версии песни, забыли в общей суматохе) появились перед зданием суда, облаченные не в кожу с клепками, как ожидала общественность, а в костюмы строгого покроя. У дверей их уже поджидала толпа фэнов, развернувшая в сторону суда транспаранты с надписью “You Can’t Kill Rock’n’Roll!”. В этой толпе присутствовал и стремного вида парень по имени Jeff, рассказавший репортеру “Evening Tribune”о том, что он не только самолично толкал траву и LSD James’у и Raymond’у, но и о том, что оба в течение года до трагедии пребывали в постоянном наркотическом угаре. Менеджер группы Bill Curbishley, в свою очередь, резонно заметил, что уж если бы его подопечные и закладывали какое-нибудь тайное послание, то это был бы призыв покупать не по одной, а по семь копий каждого альбома.
Однако судья Jerry Whitehead, который был, в общем-то, человеком неглупым и образованным, не спешил с выводами, и принялся за тщательное разбирательство, чуть не одурев от многократного прослушивания злополучной пластинки. Процесс получил широкую огласку, и по его материалам был снят документальный фильм “Dream Deceivers”. Адвокаты родителей даже наняли некоего специалиста в области аудиологии, который путем цифровой обработки заставил присяжных услышать сквозь помехи нечто отдаленно похожее на фразу “Do It!” Rob’а Halford’а попросили прямо в зале суда пропеть припев из “Better By You, Better Than Me”, и напрямую спросили, вкладывал ли он в эти строки скрытое послание, на что Rob, не задумываясь, ответил: “Absolutely not!”. В августе 1990 года Jerry Whitehead вынес вердикт в соответствии с первой поправкой к Конституции США. В этом вердикте говорилось, что ни музыка, ни тексты, ни звуковое сопровождение не способны побудить, кого бы то ни было на то или иное действие, а пресловутое словосочетание можно воспринимать лишь как случайное совпадение. Упертые родители подростков подали апелляцию, но это не помогло изменить решение суда. Сами Judas Priest хоть и были удовлетворены вердиктом суда, они еще долго не могли отойти от шока, а сам факт случившегося вызвал серьезные опасения за будущее рок-н-ролла. Возмущается Rob Halford: “Они, мать их, думали, что мы явимся в суд в коже, клепках, с лазерами наперевес, и будем кидать долбаные бомбы! Но на их несчастье прибыло четверо взрослых, респектабельных, интеллигентных англичанин, которые утерли им нос и доказали, что их кишка тонка. Они судили о нас по нашим видео и нашим песням. Если бы они не были столь ограничены в своих выводах, то могли бы подумать о том, что двое из нас – женаты, имеют замечательных детей, что кое-кто из нас играет в гольф и теннис, а вовсе не занимается жертвоприношениями дни напролет, и мы не пьем кровь галлонами перед выходом на сцену!.. Мы никогда не были сатанистами, но из-за нашего названия кое-кто считает нас богохульниками и думает, что именно нам досталось 30 серебряников за распятие Христа!”
Масла в огонь подлил Mike Muir из “Suicidal Tendencies”. Ему стало немного обидно, что еще в 1983-м году на первом альбоме “Suicidal Tendencies” он безо всяких скрытых посланий вещал о том, что самоубийство – это клево, а все “лавры” достались не ему. В интервью журналу “Metal Hammer” Mike заявил, что этот процесс – не более чем часть промо-кампании Judas Priest. Glenn Tipton назвал его идиотом, делающим необдуманные заявления, и указал на то, что, во-первых, у группы не было выбора являться в суд или нет, ведь на то был выписан ордер; во-вторых, они потратили огромные суммы на адвокатов и судебные издержки; в-третьих, группа понесла убытки из-за переноса даты выхода альбома и начала турне; ну а в-четвертых, вовсе не они затеяли всю эту канитель. “Как можно быть столь наивным, полагая, что британская группа может заигрывать с американской системой и с ее налогоплательщиками только ради дешевой рекламы, в которой мы не нуждаемся! Judas Priest всегда боролись за металл, и просто позор, когда вместо взаимной поддержки мы слышим дурацкие комментарии какого-то идиота!”
Из-за всех проволочек новый альбом под названием “Painkiller” увидел свет лишь 3-го сентября 1990-го года. Эта пластинка произвела настоящую революцию в Heavy Metal. Никто ни до, ни после выхода этого альбома, не смог добиться звучания, столь сбалансированного по скорости, тяжести и мелодичности. “Мы выпустили очень, очень тяжелый альбом” – говорит Glenn. “Мы хотели показать, что Judas Priest – это всецело металлическая группа. Scott вывел группу на новый уровень, и мы все очень воодушевлены результатом!” Действительно, спринтерская пробежка Scott’a по двум бочкам и горох, которым он сыпет по томам, просто ошеломляют, а окончательный отказ от гитарных синтезаторов в пользу драйвовых риффов и чистых, мясистых соло прибавил тяжести настолько, насколько это возможно именно в рамках Heavy Metal, а не Thrash, Death и других более экстремальных направлений. Ну а то, что вытворяет в новых песнях Rob Halford, лучше всего характеризует шуточный комикс в журнале “Metal Hammer” про парня по кличке Igor Metal Mastino, который, придя к Rob’у в гримерку после шоу, обнаруживает, что в стельки говнодавов Rob’а вставлены металлические шипы острием вверх. Выделить ту или иную вещь альбома очень сложно, все они – как на подбор, имеют примерно одну весовую категорию, и каждая из них представляет собой потенциальный хит. Тут, правда, нельзя не отметить, что некоторые старые фэны, у которых по соседству с пластинками Judas Priest стояли альбомы “Deep Purple” и “Black Sabbath”, а не пластинки “Panter’ы” и “Slayer’а”, разразились старческим брюзжанием, посчитав альбом слишком тяжелым. Тем не менее, это не помешало Judas Priest получить за этот альбом номинацию на Грэмми в 91-м, и завоевать несчетное множество других премий, не говоря уж о том, что “Painkiller” во всех метал-чартах надолго занял позицию номер 1, затмив такие релизы 90-го, как “Razor’s Edge” “AC/DС” и “No Prayer For Thye Dying” “Iron Maiden”.
“The Priest Is Back!” – гордо произнес Rob 13-го сентября 1990 года на концерте, который состоялся в ходе металлической конвенции “Concrete Foundation Forum” в Лос-Анжелесе. Это шоу стало концертным дебютом Scott’a Travis’a в качестве участника Judas Priest. На этом же концерте Rob выступил с пламенной речью по поводу цензуры, набирающей силу в Америке, и на злобу дня Judas Priest включили в свою концертную программу номер “Better By You, Better Than Me”. Полномасштабный “Painkiller tour” стартовал в Монреале 18-го октября и благодаря тому, что в этом туре на разогреве у Judas Priest выступали такие команды, как “Testament” и “Megadeth”, эти шоу больше напоминали мини-фестивали. В турне царила фантастическая атмосфера дружбы и взаимовыручки между хэдлайнером и сопровождающими группами, все члены которых были большими фэнами Judas Priest.
Dave Mustaine даже склонил Halford’а к совместным занятиям скайдайвингом – весьма экстремальным видом спорта.
После стольких лет, проведенных на сцене, казалось, уже ничто не может удивить публику в шоу Judas Priest. Но при наличии сверх-успешного альбома была поставлена сверхзадача – соорудить такую сцену, чтобы у всех пришедших на концерт челюсть с грохотом рухнула оземь. Дизайнер Тоm McPhillips сконструировал грандиозные декорации в индустриально-футуристическом стиле. Под своды сцены уходила железная стена, сплошь состоящая из круглых динамиков, ламп и стробоскопов. Ударная установка Scott’a Travis’a была обрамлена металлическими трубами, которые расходились кверху шестью пушками, палящими огнем. Но самым сногсшибательным атрибутом действа стала новая коллекция кожано-металлических костюмов Rob’а Halford’а. Rob появлялся то в кожаном плаще с кучей железа на оном, то в косухе, с которой свисали сотни черепов и фирменных символов Judas Priest, чем-то напоминающих канделябр. Свет и звук сносили крышу даже тем, у кого она и так давно отсутствовала, ну а в финале, как и положено, Rob обкатывал новый “Harley Davidson”, причем на одном из последних шоу тура Rob уехал на нем прямиком в яму, отделяющую сцену от хэдбэнгеров.
В 1990-м году произошло еще одно событие – не столь заметное как все, что было связано с альбомом “Painkiller”, но имеющее отношение к Judas Priest, a именно – выход первого сольного альбома Al’а Atkins’a, оригинального вокалиста Judas Priest. Пластинка получила название “Judgment Day”, и стала первым альбомом за 16 лет, в записи которого Al принял участие. В альбом вошла Judas Priest’овская вещь “Victim Of Changes”, одним из авторов которой был Al.
Но вернемся к Judas Priest. В начале 91-го была затеяна беспрецедентная по своим масштабам концертная акция, получившая название “Operation Rock’n’Roll”. Пять групп, три из которых были суперзвездными коллективами, а две – рангом пониже, собрались вместе и прокатились с туром по Штатам.
Список выглядел следующим образом: “Dangerous Toys”, “Metal Church”, “Motorhead”, “Alice Cooper” и, разумеется, Judas Priest. Но самая большая тусовка собралась 23-го января в Рио-де-Жанейро на фестивале “Rock In Rio”. В металлический день этого феста в меню значились: “Queensryche”, “Megadeth”, “Faith No More”, Judas Priest и “Guns’N’Roses”, которые были заявлены главным хэдлайнером и выходили на сцену после Judas Priest.
“Guns’N’Roses”, известные своим жлобством, сначала потребовали, чтобы Judas Priest выходили на бис не более одного раза, и исключили из своего шоу выезд на Harley’е. С обоими этими требованиями “Guns’N’Roses” были посланы в пешее эротическое путешествие, однако Judas Priest все-таки пришлось выкинуть из сета несколько вещей и отказаться от пиротехники. Несмотря на это, аборигены приняли проклепанного Rob’а Halford’а намного теплее, чем облаченного в женские лосины Axel’а Roses’а.
“Ну и что они хотели доказать?” – возмущался сошедший со сцены Rob, вытирая пот с лысины. – “Они думали, что, частично ограничив наше шоу, они дискредитируют нас как музыкантов, или во время их выступления народ будет угорать сильнее?.. Ни фига подобного! Из всех присутствующих здесь, мы – старейшая группа. У нас за плечами больше всего альбомов, фестивалей и туров. Так что именно нам проще держать все под контролем, но у нас таких закидонов нет!”
Через 8 дней Judas Priest уже были в Копенгагене – отправной точке европейского турне, где support был не менее впечатляющим, чем за океаном – в Европе с Judas Priest выступали “Annihilator” и “Pantera”. От последних Rob был просто в восторге, пантеровцы просто снесли ему крышу своей музыкой и поведением, и в какой-то степени сыграли роковую роль в нашей истории, как будет видно из дальнейшего повествования.
Но пока Rob сотрясал своим свежевыбритым и недавно вытатуированным черепом европейские просторы. Благодаря падению железного занавеса, в ходе этого тура группа впервые посетила Югославию, Жаль, что Россия была тогда (и остается до сих пор) слишком далекой и недосягаемой страной для тура Judas Priest. “Painkiller tour”, без преувеличения, был одним из величайших и самых продолжительных рок-н-ролльных туров в истории. На смену Европе и Японии пришла вторая часть американского турне, во время которой первый удар перед выкатом тяжелой артиллерии принимала на себя группа Bruce’a Dickinson’a. Диву даешься, как при таком напряженном графике все участники Judas Priest оставались в спортивной превосходной форме.
“Нужно иметь чувство огромной ответственности перед теми, кто, возможно, 2 года ждал этого двухчасового концерта” – считает Rob. “Так что нужно приложить все усилия для того, чтобы быть на высоте, когда наступает момент выхода на сцену. Нужно хорошо высыпаться, правильно питаться и отказаться от любых излишеств. Самое важное – не разочаровать ни одного человека, поэтому необходимо пребывать в соответствующей форме”.
В начале 92-го в прессу просочились слухи о том, что Rob Halford собирается выпустить сольный альбом. Во что все это вылилось, вы узнаете из следующей части нашей истории.
Новые знакомства подтолкнули Rob’а к мысли о создании своего собственного проекта, музыка которого отличалась бы от того формата, в котором работали Judas Priest. Поначалу это желание Rob’а поработать на стороне никто не считал серьезной угрозой для его основной группы, да и сам “Metal God” искренне верил, что его сердце навеки принадлежит Judas Priest.
Первой ходкой налево стала записанная совместно с “Pantera” вещь “Light Comes Out Of Black' для звуковой дорожки к фильму “Баффи - потребительница вампиров”. По словам Rob’а, все было записано за полдня: “С ребятами из “Pantera” – мы старые приятели. Когда они были в туре со “Skid Row” и выступали в Далласе, у них оказалась пара свободных дней, я тотчас же сел в самолет и прилетел к ним. Мы направились в студию, и через 12 часов песня была готова. Если честно, сам фильм – полный отстой, а вот песня получилась отличной!”
В июле 1992-го на пресс-конференции в Лос-Анджелесе Rob Halford объявил о создании своего стороннего проекта Fight, который, в отличие от Judas Priest, должен был исполнять более тяжелый и современный материал. Rob сразу пояснил, что Fight – это всего лишь проект, так что после выпуска альбома и последующего турне в поддержку пластинки, он вернется на свою основную работу, а именно – в Judas Priest. Однако звукозаписывающий лейбл Judas Priest, “Columbia Records”, не разделил энтузиазм Rob’а по поводу его сольной карьеры, и боссы лейбла без обиняков заявили Halford’у, что они заинтересованы в Fight так же, как и большинство читателей “ALIVE” – в репертуаре “Радио Шансон”. Rob’у посоветовали прекратить заниматься “ерундой” и поскорее приступить к исполнению своих контрактных обязательств, а именно – к работе над новым студийным лонгплеем Judas Priest. Раздосадованный Rob заявил в ответ, что задуманный им проект Fight будет воплощен в жизнь любой ценой, даже если на карту ляжет его карьера в Judas Priest. Это сенсационное заявление было сделано в сентябре 92-го в эфире американского “MTV”. В этом же заявлении Rob развеял появившийся незадолго до этого слух о том, что он болен СПИДом, отметив, что это не более чем дурацкая выдумка. Слова Rob’а о том, что он готов на все, чтобы проект Fight обрел жизнь, вызвали шквал возмущений со стороны фэнов Judas Priest, менеджеров, промоутеров и прочих заинтересованных лиц. Мне хотелось бы лишь отметить, что конфликт с лэйблом, за которым последовал раскол в рядах Judas Priest и уход Rob’а из группы – это лишь официальная версия происшедшего, до сих пор не опровергнутая ни одним из участников событий.
Не исключено, что корни этого раскола уходят гораздо глубже, о чем свидетельствует, в частности, не слишком активное стремление обеих сторон к разумному компромиссу.
Пока остальные участники Judas Priest и менеджмент группы пребывали в замешательстве, храня молчание около двух лет, Rob Halford раздавал интервью и отдувался перед журналистами: “Мне очень жаль, что так вышло. Я уверен, что поклонники Judas Priest поймут, что между мной, с одной стороны, и Кеn’ом, Glenn’ом и Ian’ом – с другой, не было никаких личных противоречий. Всему виной – деловые разногласия с нашей звукозаписывающей компанией. Конечно, я целиком и полностью несу ответственность за то, что случилось с Judas Priest, и если угодно – я готов взять на себя всю “вину” за то, что произошло. Но мне кажется, что в подобной ситуации не совсем уместно винить человека только за то, что он стал жертвой обстоятельств. Ведь для меня это оказалось единственным способом собрать Fight в студии, записать альбом и провести мировое турне”. Тем не менее, тогда, в 92-м, в своих интервью Rob выражал надежду на то, что еще не все мосты сожжены, и он остается участником Judas Priest. Но уже в 93-м Halford отвечал на вопросы журналистов: “Если бы я остался в Judas Priest, это было бы ничем иным, как ложью самому себе и фэнам. Я не могу делать то, во что не верю сам, обманывая, таким образом, своих поклонников”.

Про Judas Priest за долгие годы существования группы было написано
немало. Пожалуй, нет ни одного солидного музыкального издания, которое
ни разу не упоминало бы эту группу. Настал и наш черед отдать дань
великому коллективу, благодаря которому и сформировался стиль Heavy
Metal в его классическом проявлении. Ведь именно Judas Priest на
протяжении почти трех десятилетий задавали тон в этом направлении, как
в музыке, так и в сценическом антураже.

Большинство рок-энциклопедий, публикуя историю группы, начинали с того, что Judas Priest был рожден троицой Tipton-Halford-Downing, хотя на самом деле эта троица появилась в группе намного позже ее создания. Основателем коллектива был Alan Atkins, которого либо не упоминают вовсе, либо касаются его личности весьма поверхностно, информируя лишь о том, что Alan был оригинальным вокалистом группы. Мы же начнем рассказ о легенде Heavy Metal именно с этого, далеко не последнего персонажа в истории Judas Priest.

John Alan Atkins родился в конце сороковых годов в пригороде Бирмингема – местечке Уэст Бромвич. С ранних лет он стал интересоваться музыкой и начал свой творческий путь в 14 лет в качестве барабанщика. В 1965 году Alan вместе со своим другом детства Бруно Степпенхиллом, игравшем на гитаре, организовал свою первую группу под названием “The Bitter Sweet”. Эл играл на барабанах и пел, однако вскоре понял, что второе у него получается намного лучше. Решив сконцентрироваться на вокале, Alan также стал учиться играть на гитаре и гармонике. В то же время Бруно решил переквалифицироваться из басиста в гитариста. Сменив инструменты, друзья меняют и название на “Blue Condition” – это название Atkins взял из альбома “Cream” “Disreeli Gears”. “Тогда я очень увлекался такими группами, как “Who, Free и Cream””, – вспоминает Al. – ““Cream” очень сильно повлияли на нас”. Помимо Al’а и Бруно к группе присоединились Pete Boot (бас) и Dave Goodman (гитара). Поиграв без какого-либо успеха, Al и Бруно расстаются со своими коллегами и переименовываются в “Sugar Stack”. В этот период в группе играли гитаристы Джефф Фарниван и Мик Ривес, а также барабанщик Джон Партридж. Команда исполняла блюзы, играя по маленьким клубам и пабам Британии. Вскоре полное отсутствие успеха вынуждает обоих гитаристов уйти, и группа прекратила свое существование, так и не успев развиться.   
В сентябре 1969 года Al, Бруно и Джон Партридж решили, что настало время создать настоящую группу, с которой можно было бы, наконец, вырваться из стен местных пабов и прорваться на большую сцену. Со временем их мечта сбылась, но не совсем так, как они планировали – группа, в конце концов, добилась всемирного успеха, но уже без их участия. Но об этом позже, а пока Al’у, Бруно и Джону требовались новый гитарист и новое название. Во время поиска гитариста на горизонте появился некий Кеn Кеy Downing, который, впрочем, исчез так же внезапно, как и появился. Вскоре к группе присоединился молодой парень из Бирмингема, которого звали Эрнст Чатуэй. Несмотря на то, что ему было всего 17 лет, Эрнст среди них был самым опытным и образованным музыкантом – помимо гитары он играл на клавишных и гармонике, и уже успел поиграть с “Black Sabbath”, которые в то время были уже у всех на слуху. Даже само название “Black Sabbath” производило на окружающих сильное впечатление, в том числе и на Бруно Степпенхилла. Ему и пришла идея дать такое название новой группе, которое смогло бы сразу привлечь к ней внимание потенциального слушателя. Будучи по натуре человеком противоречивым, Бруно решил, что и в названии должно быть заложено это свойство. Именно такое название он и нашел в песне Bob’а Dillan’а “Ballad Of Frankie Lee and Judas Priest”.
Итак, укомплектовавшись в составе Al, Бруно, Джон и Эрни, Judas Priest принялись за репетиции. Как и всякая настоящая рок-группа, ребята стали писать свой собственный материал, хотя не оставляли без внимания и чужие вещи - в основном это был материал таких групп, как “Spirit” и “Quick Silver Messenger Service”. Спустя некоторое время парень по имени Alan Eade из “Ace Management” откликнулся на объявление, которое группа дала в местной газете. Он организовал молодым музыкантам несколько концертов, после чего привел в студию и помог записать пару вещей, написанных Al’ом – “Good Time Woman” и “We’ll Stay Together”. Готовый материал был разослан в разные звукозаписывающие компании. “Нами заинтересовались люди из “Harvest” и “Immediate Records”, – вспоминает Alan. – “И мы решили дать для них промо-концерт в “George Hotel”. Среди публики в ту ночь был другой местный вокалист, также из Бромвича - Robert Plant. Нас познакомили, и между нами завязалась дружба. Помню, как Robert позже не раз обращался ко мне с просьбой одолжить ему микрофон, так как мой был лучше, чем его”. После концерта люди из “mmediate Records”предложили Judas Priest сотрудничество. “Мы подписали контракт на три года”, – говорит Al. – “А наш менеджер (Alan Eade - R.) в честь этого события устроил нам вечеринку в своем доме с большим количеством шампанского. Мы принялись за подбор материала для первого альбома, но мыльный пузырь наших надежд лопнул через два месяца - Alan принес нам плохие новости о том, что наша звукозаписывающая компания обанкротилась. Нам нелегко было смириться с этим горьким известием – ведь это означало, что все нужно начинать с начала”.
В 1970 году группа регулярно давала концерты, но что касается самой музыки, то у участников группы появлялось все больше разногласий. Alan все больше поддавался веяниям жесткого рока, предпочитая его блюзу – первоначальному направлению группы. Остальные к таким переменам были не готовы и к середине года приняли решение разойтись, тем более что отсутствие контракта и сумрачные перспективы не вселяли оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. Бруно переехал в Данию и нашел там работу. Эрни уехал в Лондон, а Джон - в Стоурбридж. Техник группы также не остался без дела и нанялся работать к Ian’у Peace’у из “Deep Purple”. Сам Al занялся личной жизнью. Он узаконил свои супружеские отношения и на короткое время превратился в домоседа.
К концу 1970 года душа рокера снова позвала Al’а на поиски новой группы. Одним осенним вечером он забрел на репетиционную базу под названием “Holy Joe’s” в Wendesbury. Как раз в тот момент там репетировала молодая команда под названием Freight. “Я послушал, как они играют, и мне они сразу понравились. Я увидел трех безумных чуваков с длинными хайрами, которыми они активно трясли. Один из них был K. K. Downing, с которым я уже виделся год назад. Двумя остальными были басист Ian Hill по прозвищу “Череп” и ударник John Ellis”.
K.K. Downing (настоящее имя – Kenneth) родился 27 октября 1951 года в Бирмингеме. Его родители, как и большинство жителей этого индустриального города, были представителями рабочего класса. В свои юные годы Кеn был трудным подростком и постоянно вступал в конфликты со всеми, кто его окружал: школой, полицией и родителями. В 15 лет он бросил школу и, наверное, так и остался бы оболтусом и раздолбаем, если бы не услышал Jimi Hendrix’a и “Cream”, музыка которых просто потрясла худощавого и тщедушного подростка. Hendrix и Clapton полностью перевернули жизнь Downing’a. “Отныне ничто не интересовало меня”, – вспоминает Кеn. – “Ничто, кроме музыки”. Этот интерес заставил его найти работу, и через некоторое время Кеn купил две свои самые первые пластинки (конечно же, это были альбомы “Cream” и Jimi Hendrix’a) и акустическую гитару за 15 фунтов. “Когда у меня появился инструмент”, – вспоминает Кеn. – “Я решил купить сборник аккордов. В то время я и пара моих друзей собирались по вечерам у кого-нибудь дома, и соревновались в количестве выученных аккордов. Я стал первым, кто смог взять барэ - так я и начал играть на гитаре. Однако, мои кумиры, которых я слушал на пластинках, играли на электрогитарах. Естественно, я тоже хотел играть на “электрике”, но поскольку тогда я не мог позволить себе такую роскошь, я сам собрал электрогитару из кусков дерева”.
Вторым человеком, которого увидел на той репетиционной базе Alan Atkins, был Ian Hill, ближайший друг К.К. Downing’a. Они были почти ровесниками (Ian родился 20 января 1952 года в Уэст Бромвиче), и познакомились, сидя на соседних горшках в детском саду – будущим рок-звездам было тогда по 5 лет. Вскоре друзья пошли вместе в одну школу. Честно говоря, до совершеннолетнего возраста они не особо-то и ладили – маленький и хлипкий Кеn нередко получал пендаля от более рослого и крепкого Ian’а. В отличие от Кеn’а, Ian’у повезло больше - его отец был музыкантом и играл на дабл-басе, и уже в 13 лет Ian брал уроки у своего отца. После смерти отца (тогда Ian’у было 15) он приобрел свою первую бас-гитару. На самом деле это была обычная шестиструнная гитара, но после кропотливой работы по удалению лишних струн гитара превратилась в басуху. Тесная дружба и первые совместные музыкальные шаги Кеn’а и Ian’а начались после события, которое привело обоих в состояние шока –- это было 18 сентября 1970 года, когда они узнали о смерти Jimi Hendrix’a. “Hendrix был моим идолом”, – говорит Кеn, чьи стены были увешаны в то время плакатами чернокожего гитариста. – “Я помню, как я вернулся с работы в тот вечер, и моя мама сказала мне, что Hendrix умер. Сначала я просто не поверил ей”.
Вскоре Кеn и Ian встретились вновь. “Однажды мы буквально столкнулись лбами”, – вспоминает эту историческую встречу Ian Hill. – “Мы начали обсуждать наши музыкальные интересы и выяснили, что нам обеим нравится “Cream”, Hendrix и Джон Майалл. Вот тогда-то мы и решили собрать свою собственную группу”.
Посадив за барабаны своего старого школьного приятеля John’a Ellis’a, два тинэйджера таким образом, сформировали “трио прогрессивного блюза” –- именно так они окрестили свое творчество. В то время в помещении старой церковной школы была организована репетиционная база для молодых музыкантов – там и начали воплощать в жизнь свои музыкальные фантазии трое парней. Именно там и наткнулся на них Alan Atkins, что, кстати, не было чистой случайностью - дело в том, что “Holy Joe” было единственным местом, где репетировали рокеры. Среди прочих здесь тусовались такие молодые команды, как “Slade” (тогда еще под названием “The Ambrose Slade”) и “Thin Lizzy”. “Это было очень известное место”, – подтверждает Downing. – “Мы платили около пяти шиллингов (40 центов) за дневную аренду одного из старых классов. Все остальные музыканты тоже ходили туда, потому что больше репетировать было негде – только там можно было выстраивать звук на полную громкость!”.
Надо сказать, что Alan появился как раз вовремя, он и стал тем недостающим звеном, которое требовалось для полноценной рок-группы. “Alan был достаточно опытным музыкантом”, – говорит К. К. – “Помимо вокалиста он был неплохим барабанщиком и гитаристом, и к тому же он умел сочинять песни. Alan был впечатлен нашей игрой, а мы в свою очередь согласились взять его в группу”.
На Alan’a действительно произвело впечатление молодое трио. Единственное, что ему не нравилось – это название группы, и Alan предложил использовать название его старой команды. Идея пришлась по вкусу всем остальным – и Judas Priest обрел свою вторую жизнь в новом составе и с новым репертуаром.
Первое выступление обновленных Judas Priest состоялось 16 марта 1971 года в концертном зале “St. John’s Hal” в Эссингтоне. На концерт в тот день пришло человек 60 - 70. Принимая во внимание то, что это было самое первое выступление группы, такое количество зрителей можно считать своего рода аншлагом. Концертная программа состояла из собственных композиций, написанных Atkins’ом, кавера Hendrix’a “Spanish Castle Magic” и песен группы “Qatermass”, которая в то время весьма серьезно котировалась. Касаясь каверов других исполнителей, стоит сказать, что уже тогда Judas Priest отказались от стандартной схемы “снимания” песен “в ноль” - они исполняли чужой репертуар в своей собственной манере, порой переделывая оригиналы до неузнаваемости. Позже этот подход сталь применяться и на всех студийных работах Judas Priest во время записи чужих вещей. Вообще-то, К. К. Downing’у никогда не доставляло удовольствия разучивать чужой материал: “Достаточно часто на разных вечеринках нас просили сыграть какую-нибудь популярную песню. Но помимо наших собственных песен, я знал не так много вещей”.
Первыми песнями Judas Priest стали “Mind Conception” и “Holy Is The Man”. Эти номера услышал друг группы Дэвид Корк, и предложил свою помощь в записи демо. Для этого он привел ребят в студию компании “Zella Records”, и результатом этого стало двухпесенное демо, которое, тем не менее, не вышло за пределы стен студии. Произошло это во многом по вине самих музыкантов, которые пропустили советы звукорежиссеров мимо ушей, и записали партии всех инструментов вживую и без наложений.
Несмотря на это, группа продолжала концертную деятельность – так, в октябре 71-го группа выступила на “разогреве” у “Slade”. Этот концерт стал последним для ударника John’a Ellis’a в составе группы, который покинул Judas Priest все по той же банальной причине - полное отсутствие денег и перспектив.
Своим уходом John Ellis положил начало хронической текучке барабанщиков, которые сменяли друг друга с той же интенсивностью, что и премьер-министры Российской Федерации в период правления первого российского президента.
Первым после Ellis’a в этой веренице стал Alan “Skip” Moore, поигравший в Judas Priest до конца года, после чего он ушел в “Sundance”. Примечательно и то, что, как и K. K. Downing в свое время, Moore не исчез окончательно, а впоследствии пересекся с коллективом вновь.
Вслед за Moore’ом за барабанной установкой появился чернокожий Chris Campbell по прозвищу “Конго” (по всей видимости, эта кличка досталась ему в награду за прическу “афро”, напоминавшую огромный черный шар для боулинга). К этому времени наша бирмингемская четверка не только “разогревала” такие команды, как “Status Quo” и “Thin Lizzy”, но уже и сама приглашала к себе на “разогрев” молодые группы, среди которых были, например, “Magnum”.
К 1972-му году Judas Priest уже ушел далеко за пределы местных концертных площадок, играя в Ливерпуле, Манчестере и даже изредка выбираясь в Лондон, хотя самый первый концерт в столице туманного Альбиона оставил далеко не самые приятные воспоминания. Downing: “Наш первый лондонский концерт был просто ужасным! Нам пришлось играть в каком-то сарае на заднем дворе одного из пабов, и это выступление полностью разрушило все наши иллюзии. Приехав из провинции, мы думали, что выступление в Лондоне – это будет наш первый серьезный шаг к успеху, но в данной ситуации это был явно не тот случай!”
По мере увеличения числа концертов и без того скудное содержимое карманов музыкантов стремительно таяло, уходя на покрытие дорожных расходов. Это удручающее обстоятельство вынудило Alan’а и чернокожего барабанщика сказать “good bye” Кеn’у с Ian’ом. “Несмотря на то, что мы уже прошли через многое, мы не могли прыгнуть выше головы”, – комментирует свое тогдашнее решение Atkins. – “К тому же, у группы до сих пор не было контракта на запись пластинки. Напряженная финансовая ситуация была для меня серьезной проблемой - мне надо было заботиться о подрастающей дочери. Поэтому я и распрощался с Judas Priest и устроился на работу. “Конго” тоже покинул группу, а наш техник ушел на работу к Аnges’y Iang’у из “АС/DC”. Все, кроме Кеn’а и Ian’а, думали, что это означает конец для группы, но они тотчас принялись за поиски новых музыкантов. Незадолго до ухода я написал песню “Whiskey Woman”, которая впоследствии стала одной из классических вещей Judas Priest - парень, который занял мое место за микрофонной стойкой (его звали Rob Halford), написал вещь “Red Light Lady”, а потом две эти песни соединил в одну, и получилась “Victim Of Changes”. Поработав пару месяцев на "нормальной" работе с 9 до 5, я чуть не свихнулся”, – продолжает Alan. – “В конце концов, я послал эту работу куда подальше, и сколотил вместе с моими старыми приятелями Бруно Степпенхиллом и ударником Питом Бутом (ex-Budgie) новую команду под названием “Lion””. На этот раз Atkins расстался с Judas Priest окончательно. Сейчас сложно говорить о том, что его могло ожидать, если бы он был более оптимистично настроен в отношении перспектив группы, но, как бы то ни было, Atkins внес свой вклад в становление Judas Priest, что, кстати, позволяет ему получать немалые деньги за использование названия группы и продажи первых двух альбомов коллектива, на которых есть песни, написанные Atkins’ом.
Оставшиеся К.К. и Ian, хоть и переживали, что группа развалилась прямо на глазах, твердо решили двигаться дальше. Многие посчитали это упорство таким же бессмысленным, как и попытку пересечь вплавь Тихий океан, но у Кеn’а по этому поводу было свое мнение: “Мы никогда не говорили: “Все кончено, пора расходиться”, и со временем дела у нас медленно, но верно пошли в гору. К моменту выхода нашего первого альбома мы уже играли вместе четыре года. Мы играли по пабам, надеясь получить контракт на запись альбома. Как-то раз, играя в Ливерпуле, мы заявили о себе, как о группе, которая записывается на “Atlantic Records”, но на самом деле у нас не было тогда вообще никакого контракта”.
Решающую роль в судьбе группы сыграла женщина – Кэрол Хайлз, подруга Кеn’а. Как-то раз на репетицию группы она привела свою подругу Sue Halford. Ian’у Hill’у эта девушка очень понравилась, и он принялся активно за ней ухаживать. Вскоре выяснилось, что у Sue есть брат, его зовут Rob, и он поет в группе под весьма оригинальным названием “Hiroshima”.
Rob Halford исполнил свою первую вокальную партию 25 августа 1951 в Сэттон Колфилде, когда появился на свет. В возрасте 9 лет Rob стал развивать свои вокальные данные, посещая школьный хор, но по-настоящему он заинтересовался музыкой лишь через 6 лет. “Я стал петь в своей первой группе, когда еще учился в школе”, – вспоминает Rob. – “Мне было тогда лет 15. Группа называлась “Thark”, а наш лидер-гитарист был по совместительству нашим школьным учителем. Мы играли кавера “Yardbirds, Free”, Jimi Hendrix’a и “Rolling Stones”. Честно говоря, в то время я не очень серьезно относился к музыке. Я закончил школу и абсолютно не знал, что делать дальше, и начать карьеру рок-музыканта мне совершенно не приходило в голову”.
Вскоре после окончания школы Rob Halford наткнулся на объявление в местной газете о вакансии осветителя в городском театре Волверхэмптона. Устроившись туда на работу, Rob в свободное от основной работы время стал участвовать в любительских театральных постановках. Вскоре он понял, что находиться на сцене - куда более интересное занятие, чем стоять с осветительной “пушкой” за кулисами. Но чтобы по настоящему освоить сценическое искусство, надо было провести немало времени на репетициях, оттачивая свое мастерство, и вскоре Halford бросает работу осветителя и уходит из театра. Halford: “Когда я ушел из театра, я всерьез решил заняться музыкой, но я не был уверен в своих силах и в том, смогу ли я чего-то достичь на этом поприще. В то время я стоял на перепутье, и мое собственное будущее виделось мне весьма туманным. Сначала я пел в группе “Lord Lucifer”, а потом перешел в “Hiroshima”. Именно тогда я и увлекся роком. Я пел в “Hiroshima’e” около года, а потом присоединился к Judas Priest”.
“Однажды Sue сказала мне, что у нее на примете есть для меня работа”, – рассказывает Rob. – “И я отправился к Ian’у и Кеn’у. В течение нескольких часов мы говорили о музыке, и выяснилось, что им помимо вокалиста нужен еще и барабанщик, и я предложил им в качестве кандидата John’a Hinch’а, с которым я играл в “Hiroshima”. После этого мы вчетвером отправились в “Holy Joe” и играли всю ночь напролет. Им понравился мой вокал и игра John’a на барабанах, и под утро они объявили нам, что мы приняты в группу.
Забавно, но позже выяснилось, что одной из причин того, что меня взяли в группу, было то, что во время нашей первой встречи я стал подпевать песням, которые играли по радио, и К. К. потом признался, что он ничего подобного раньше не слышал”.
“Это так”, – говорит Rob’у К.К. – “Я услышал, как он подпевает Дорис Дэй, и меня это очень впечатлило. Вдобавок к этому, Rob умел играть на губной гармошке, а в то время это было очень модно”.
Была еще одна причина тому, что Rob и John недолго утруждали себя раздумьями по поводу присоединения к Judas Priest. Дело в том, что аппаратура у Judas Priest была гораздо круче, чем у “Hiroshima”, и у Judas Priest был собственный мини-автобус!
Итак, костяк группы был сформирован, и группа принялась с удвоенной энергией за концертную деятельность и написание новых песен. “У нас были блюзовые корни”, – говорит Halford. – “К. К. все еще был под сильным влиянием Jimi Hendrix’a, но у нас уже начал вырисовываться собственный стиль. Я сам к тому времени перешел на более профессиональный уровень. И все мы решили, что достигнем наилучших результатов, если будем писать как можно больше собственных песен”.
1974 год начался для Judas Priest с очередной серии британских концертов, после которых Judas Priest впервые совершили прорыв за пределы туманного Альбиона – с 19 февраля по 15 марта они выступали в Германии и Голландии. Однако, эта первая вылазка в Европу посреди морозной зимы не оставила приятных воспоминаний: “Я прекрасно помню это турне”, – вспоминает Halford, поеживаясь в кресле, словно его облили холодной водой. – “Помню, как мы спали на задних сиденьях нашего автобуса, а утром умывались и чистили зубы прямо на снегу. Спать в промерзшем автобусе было невозможно, но нам приходилось идти на это, чтобы сэкономить деньги на гостинице. А под Штутгартом мы застряли при 28-градусном морозе с замерзшим двигателем!”
Вернувшись в Англию, Judas Priest провели пару недель в клубных выступлениях, после чего отправились в Норвегию.
Там до них дошло известие, что ими заинтересовалась звукозаписывающая компания “Gull”: “Они обратили на нас внимание, когда мы играли в “Marguee””, – говорит К.К. – “И хотя музыка им наша вряд ли понравилась, они, тем не менее, проявили к нам интерес, увидев реакцию публики на нашем концерте”. 6 апреля 1974 года ребята приехали в Лондон для того, чтобы подписать контракт. Несмотря на ряд не самых лучших условий, выдвинутых представителями фирмы, Rob, К.К, Ian и John были очень рады тому, что у них, наконец, появилась возможность записать свой первый альбом.
Glenn родился 25 октября 1947 года в Бирмингеме, и в отличие от самоучки Кеn’а еще в раннем детстве получил первые музыкальные навыки. “Моя мама, профессиональная пианистка, преподававшая в школе, посадила меня за фортепьяно, когда мне было 9 лет. Но вскоре, видя мое полнейшее равнодушие, она перестала давать мне уроки. Гитарой я начал интересоваться, когда на ней стал играть мой брат Гари, и я сам достаточно быстро ее освоил. Я думаю, что если ты уже имеешь первоначальную базу в своем обучении, это помогает”. Позже Glenn увлекся гитарными героями того времени, такими как Hendrix, Kossoff, Clapton, Peter Green и Leslie West. Первой гитарой Tipton’a была акустическая семиструнная Hofner, затем он купил себе Rickenbacker, а чуть позже заимел в своем арсенале “Fender Stratocaster”, “Gibson SG” и 100-ваттовый усилитель “Marshall”. Первый выход Glenn’а на сцену произошел в легендарном бирмингемском клубе “Henry’s Blues House” с группой “Shave & Dry”, но его первым серьезным проектом стало трио с загадочным названием “Flying Hat Band”. Туда, помимо Tipton’a, входили, басист Марс Коулинг и ударник Steve Palmer (брат Karl’а Palmer’а). Они с успехом провели европейский тур с “Deep Purple” и даже записали в Лондоне материал для альбома, который должен был выйти на новом лейбле WWA, но по непонятным причинам так и не вышел (в 1992 году фирма “World Wide Records” откопала их 4-песенное демо и выпустила его на одном компакте, уже ставшим коллекционной редкостью, вместе с группой “Antrobus” под оптимистическим названием “Buried Together” – “Похороненные вместе”).
На момент встречи Glenn’а Tipton’a с Judas Priest трио “Flying Hat Band” находилось в состоянии кризиса. “У нас были проблемы с менеджментом и деньгами”, – говорит Glenn. – “И тут приходит К.К. и спрашивает меня, не хочу ли я присоединиться к Judas Priest. Поначалу я принял его предложение лишь потому, что у меня не было других вариантов, но когда мы стали работать, я осознал, что сделал правильный выбор”. Появление Tipton’a стало последним, и как оказалось, крайне недостающим звеном в Judas Priest. Два гитариста спелись буквально после нескольких репетиций, и в итоге тандем Tipton/Downing стал фирменным знаком группы, который позже взяли за образец сотни команд. “Мы стали одной из первых Heavy Metal’ических групп, в которой было два лидер-гитариста”, – подтверждает Glenn. – “Позже многие команды скопировали нашу идею, но в те дни это выглядело новаторски”.
В итоге Tipton с Downing’ом превратились в нечто вроде сиамских близнецов, которые не могут обойтись друг без друга. В этом нетрудно убедиться, если вы мало-мальски знакомы с нотной грамотой. Возьмите ноты любого соло Judas Priest, и вы увидите, что для того, чтобы его сыграть, вам придется одновременно смотреть сразу в два листа – один с партией Glenn’а, другой с партией К.К. Кстати, вне сцены и студии двух гитаристов можно встретить еще и на теннисном корте, часами передающих друг другу витиеватые пасы, что, возможно, укрепляет слаженность их работы на сцене.
После того, как Glenn прошел краткий испытательный срок, дав с Judas Priest серию пробных концертов, группа уже в виде квинтета отправилась на две недели в студию для работы над дебютным альбомом. Руководителем процесса, т.е. продюсером дебютантов был поставлен Roger Bane, заслуживший авторитет работой с “Black Sabbath”, и имевший репутацию “Heavy Metal’ического продюсера”.
6 сентября 1974 года появился на свет долгожданный первенец в семье Judas Priest, нареченный “Rocka Rolla”. Результатом кропотливой работы стало 10 вещей, 3 из которых (“Winter”, “Never Satisfied” и “Caviar And Meths”) были написаны еще с Atkins’ом, а на двух – заглавной “Rocka Rolla” и потрясающей балладе “Run Of The Mills” (“первая Heavy Metal’ическая баллада” - сказал через 17 лет скромняга Halford) среди соавторов стояла фамилия Tipton’a. Хотя на дебюте Judas Priest и чувствовалось влияние других команд (например, “Budgie”), тем не менее, альбом получился весьма разноплановым, оригинальным, и даже с некоторой претензией на концептуальность, как, например, в трилогии “Winter”/“Deep Freeze”/“Winter Retreat”. На “Cheater” Halford дал волю своему карманному инструменту – губной гармошке (а не то, что вы подумали – прим. ALIVE), удачно дополнив ей гитарные соло, а также подыграл на ней в самой “Rocka Rolla”, перед которой стояла задача стать первым хитом группы. Эдакий рок-н-ролл с разбитным риффом и текстом про роковую женщину. Наиболее интересной в смысловом плане стала философская “Never Satisfied”, где, в какой-то степени, отразился творческий путь группы. Тем не менее, несмотря на то, что сами песни были не такими плохими, конечный продукт, вышедший из-под пресса завода грамзаписи и попавший на прилавки магазинов, полностью разочаровал группу. “Все звучит дико погано”, – сокрушался Ian Hill. – “Хоть сам материал был неплох, ужасное качество записи сделало свое дело”. “То, что мы слышали в студии, звучало очень хорошо”, – вторит ему К.К. – “Но когда песни легли на винил, все стало наоборот. Звук был слишком тихим, хотя во время записи мы играли достаточно громко и тяжело. Я подозреваю, что там что-то напортачили с миксом”.
Кроме того, от финальной “Caviar And Meths”, которая в оригинале длилась около 10 минут, остался двухминутный проигрыш, но и эта “кастрация” была еще не самым худшим из того, что случилось с пластинкой. Что музыкантов ужаснуло больше всего, так это обложка, напоминающая рекламный плакат из серии “Не дай себе засохнуть”. Под невзрачным логотипом Judas Priest красовалась огромная бутылочная пробка с кока-кольным шрифтом, в котором две заглавные “С” были заменены на “R”. Хотя дизайнер обложки Джон Паше и получил ряд призов на конкурсах по графическому дизайну за это творение, Downing и Halford в один голос заявили, что такая обложка не имеет ничего общего с музыкой Judas Priest и дискредитирует их самих как музыкантов.
Позже удалось добиться переиздания альбома с другой обложкой, на которой под готическим логотипом группы летело какое-то чудище в позе конькобежца и с атомной бомбой в руке. Тем не менее, это все-таки был дебют, каким бы плохим он не был, и группа постепенно стала работать на написанием песен для второго альбома.
Итак, прорыва с дебютной пластинкой не получилось, и это факт вновь заставил Judas Priest выйти на концертную “панель”. “Мы сами себя выпустили на дорогу” – говорит K.K. – “Наш лейбл не прикладывал к этому никаких усилий, потому что они занимаются только тем, что подписывают с группами контракт на запись и выпуск альбома, выделяя на это как можно меньше средств. Если альбом оказывается успешным – все для них замечательно. Мы решили построить нашу концертную деятельность, пользуясь своей репутацией, которую мы завоевали в прошлом. Мы пришли к выводу, что единственным положительным моментом в том, что мы выпустили альбом, явилось то, что публика стала воспринимать нас более серьезно, и устраивать концерты стало проще”.
В начале 1975 года Judas Priest прокатились по Голландии и Скандинавии, после чего пару месяцев поиграли в родной Британии. Следует рассказать о том, как в то время группа выглядела на сцене. А в то время в сценическом гардеробе Judas Priest еще не было косух, заклепок и прочих, незаменимых в дальнейшем атрибутов хэви-музыканта. Все участники группы выходили на сцену в расклешенных брюках и балахонах неопределенной фактуры и фасона. Происхождению этих балахонов Tipton и Downing обязаны родной маме K.K., которая сшила их для ребят из… занавесок, висевших в гостиной. Помимо этого, сценический наряд Downing’a завершала белоснежная шляпа с широкими полями (видимо, позаимствованная из гардероба дедушки).
Регулярные выступления в культовом клубе “Marguee” привели группу на площадку одного из самых престижных в то время рок-фестивалей в городе Рединге. 22 августа 1975 года Judas Priest штурмовали редингскую публику вместе с “Joan Armatrading”, “Hawkwind” и “Dr. Feelgood”. Сами Judas Priest потом назвали это выступление поворотом в их карьере. “Это было первое весомое событие, привлекшее внимание мировой прессы и позволившее нам показать всем, что мы смотрим в будущее с оптимизмом”, – комментирует Rob. – “Фэны возвращались с фестиваля в Америку или Японию и рассказывали своим друзьям о нас”. Сет-лист того фестиваля состоял преимущественно из вещей, написанных для будущего альбома, а также эпической баллады “Father Mother Son”, так и не попавшей на виниловые дорожки.
Вскоре после выступления на этом фестивале John Hinch покинул группу. Официальная версия причины его ухода гласит, что Hinch ушел из-за финансовых проблем. Однако в 1997 году, когда фирма “Gull” переиздала на CD сборник “The Best Of Judas Priest”, дополненный интервью с Hinch’ем, Tipton разразился гневными репликами в адрес фирмы и самого John’a, отметив, что он был полностью профнепригоден для группы, за что его и выставили. Такая вот темная история.
На место Hinch’а пришел уже известный вам по первой части JP-story, Alan Moore, имевший счастье играть в группе до выхода “Rocka Rolla”. После пары месяцев репетиций группа двинулась в лондонскую “Morgan Studios” и в декабре принялась за запись второго альбома. Из-за плохих продаж “Rocka Rolla” фирма Gull посадила группу “на хлеб и воду”. Judas Priest просили платить им хотя бы по 25 фунтов в неделю, но получили отказ. “Денег с трудом хватало даже на еду”, – вспоминает Glenn. – “Мы ели только один раз – днем в студии”.
Тем не менее, на этот раз группа решила, что весь звукозаписывающий процесс будет полностью под их контролем. “Мы сами проявили больше интереса к техническим сторонам записи песен на пленку”, – подтверждает Ian Hill. – “На нашем первом лонгплее мы не очень «врубались» в то, что происходит. Там были люди, которые делали за нас то и это, но на “Sad Wings Of Destiny” мы были опытнее и видели, что может случиться без нашего контроля”.
Итак, в марте 1976 года вышел второй альбом Judas Priest под названием “Sad Wings Of Destiny”, спродюсированный самими музыкантами в тандеме с Джеффри Калвертом и Максом Вестом. Также в процессе сведения участвовал небезызвестный Chris Tsangarides, позже спродюсировавший группе поворотный во всей истории Heavy Metal альбом “Painkiller”. Результатом более активного участия группы в записи стал весьма неплохой и, главное, в отличие от дебюта, более цельный звук. Ну а сами композиции, многие из которых с тех пор так и не выходят из концертного сета группы, заслужили массу позитивных отзывов среди критиков. Вокал Halford’а стал звучать более поставлено, а гитары Tipton’a-Downing’а – более слаженно.
Открывает альбом драматическая пьеса “Victim Of Changes”, в написании которой принимал участие еще Alan Atkins. Следом идет нагнетающее атмосферу ужаса, в лучших традициях Эдгара Аллана По, повествование о Джеке Потрошителе – “The Ripper”, написанная Tipton’ом.
“Я отчетливо вспоминаю написание этого номера”, – говорит Glenn. – “Я был вынужден жить в маленьком сарае с одной лишь кроватью за пять фунтов в неделю. И я написал там “The Ripper”, сидя возле газовой горелки. Это очень язвительная песня – настоящая песня про Джека Потрошителя. Песня, написанная назло всем тем, кто высказывал в наш адрес массу критических замечаний. Они говорили, что в наших песнях много насилия… Но это не так! Это просто песня о воспоминаниях Джека Потрошителя на улицах Лондона”. Вслед за “The Ripper” шла баллада “Dreamer Deceiver” с лирикой, достойной украсить любой сборник британской поэзии. Философские размышления над вечным стремлением в недосягаемому заканчиваются такими строками:
We are lost above
Floating way up high
If you think you can find a way
You must surely try.
Баллада концептуально переходит в рокерский номер “Deceiver", продолжающий тему вечного поиска. Вторая сторона пластинки начинается с помпезного интро, сыгранным Tipton’ом на фортепьяно, после чего идет ураганный рок-шедевр “Tyrant”. Еще одна вещь – “Genocide” – надолго засела в концертную программу Judas Priest. Завершает альбом эпическая “Epitaph”, раздвигающая рамки привычных рок-стандартов, и переходящая в “Island Of Domination” с таким эффектным вокальным пассажем в финале, что следует, как минимум десять минут приходить в себя от прослушивания этой вещи.
Альбом попал в чарты не только Англии, но и Америки и Японии. Тем не менее, фирма “Gull” по-прежнему продолжала игнорировать группу, отказывая ей даже в минимальной финансовой поддержке для проведения концертов. Для того чтобы иметь хоть какую-то наличность, участники группы были вынуждены найти себе работу. Glenn устроился садовником, Ian водителем фургона, но больше всех повезло Кеn’у: “Я устроился на работу через моего друга, который сказал, что знает одну фабрику, где нужно выполнять какую-то периодическую работу. Все, что я там делал – это прятался в подвале и играл в карты, или занимался своими делами. Я получал 15 фунтов ($22) в день, что было просто нереально, ведь никогда мне так не везло… И я ни разу не ударил пальцем о палец”.
К концу 1976 года Великобританию захлестнула волна панк-рока. Все внимание медиа-магнатов было сфокусировано на таких командах, как “Sex Pistols”, “Clash” или “The Damned”. Люди, только вчера взявшие в руки свои инструменты и построившие свою популярность не на музыке, а на публичной матерщине в прямом эфире и заблеванных аэропортах, вызывали, мягко говоря, раздражение у британских рок-групп классической школы. Если вместо раскрашенного во все цвета радуги ирокеза и булавок во всем теле у музыкантов были длинные волосы и более-менее связная речь – вероятность получения контракта сводилась к нулю. И именно в этот, столь тяжелый для рок-групп период Judas Priest удалось подписать контракт с одним из крупнейших лейблов того времени – компанией “CBS”. “Абсолютно точно – это был дар божий”, – комментирует, сей факт Rob Halford. К концу 1976 года группа порвала со своими прежними менеджерами и стала работать с новой командой, состоящей из персонала “CBS Records”. Judas Priest немедленно приступили к подготовке материала для будущего альбома, правда, снова столкнувшись с проблемой – вакантное место барабанщика вновь оказалось свободно, так как на момент подписания контракта с “CBS” Alan’а Moore’а уже не было в группе.
В январе 1977 года Judas Priest приступили к записи альбома. На этот раз продюсером стал не кто иной, как Roger Glover из “Deep Purple”, известный своей репутацией профессионального звукоинженера. Самому Glover’у явно симпатизировала молодая группа из Бирмингема, и он с радостью воспринял предложение от “CBS” стать их продюсером. Позднее Roger скажет: “Я не могу представить себе рок-музыку без Judas Priest”. Вторым человеком, ангажированным для записи, стал сессионный барабанщик Simon Phillips, чей послужной список не поместился бы на всех страницах журнала “ALIVE”. Jeff Beck, Roxy Music, Pete Townshend, Mick Jagger – вот лишь некоторые имена, с которыми связана его профессиональная карьера.
Весной 1977 года Judas Priest вышли из студийного заточения с третьим студийным альбомом на руках. Пластинка получила название “Sin After Sin”. Это название можно было услышать на предыдущем альбоме в песне “Genocide”. Альбом отличало более высокое качество звука, ведь в отличие от фирмы Gull, которая выделяла на запись не больше 2.000 фунтов, CBS выложили кругленькую сумму в 60.000. В альбом вошли 7 вещей, написанных Judas Priest, плюс кавер-версия известной хиппи-певицы времен Вудстока Joan Baez “Diamonds And Rust” (посвященная ее бывшему любовнику Bob’у Dilan’у). Злые языки поговаривают, что на этом кавере настояла фирма “CBS”, тем не менее, эта вещь стала одной из самых популярных на альбоме и, в принципе, если бы не текст, то в ней вполне можно поставить авторство Judas Priest, ведь, как уже писалось в предыдущем выпуске, Judas Priest никогда не делали кавера “под копирку”. Вот и из хиппи-баллады благодаря усилиям Judas Priest получилась самая настоящая хард-роковая вещь, удачно вписавшаяся в общую концепцию альбома. Еще двумя “алмазами” на альбоме оказались две баллады. Первую из них – “Last Rose Of Summer”, наверно, не отказался бы заиметь в своем репертуаре сам Фрэнк Синатра. Вторая баллада – “Here Come The Tears” с красивым акустическим проигрышем в начале и вышибающим слезу даже у непробиваемого сотрудника ГИБДД, соло в кульминации и обрушивающимся, словно Ниагарский водопад, высоким вокалом Halford’а. Первая вещь с альбома, семиминутная “Sinner”, стала наиболее часто исполняемой на концертах, а финальная “Dissident Aggressor”, послужила прототипом для последующих трэш-коллективов (не случайно ее исполняли такие монстры стиля как “Slayer” и “Forbidden”). Новый менеджмент оказался более продуктивным в работе по раскрутке альбома, что отразилось на продажах с лучшей стороны.
Апрель 1977 года начался с серии английских концертов в поддержку свежеиспеченного лонгплея. Игра барабанщика Simon’a Phillips’а на альбоме очень понравилась Judas Priest, и они захотели взять его в турне. Однако, сам Simon, не будучи любителем больших туров, предпочел присоединиться к Джеку Брюсу для записи его альбома “How’s Tricks”. “Мы все немного расстроились, потому что были действительно потрясены тем, как он играл”, – говорит Downing, – “Его стиль подходил нам на все сто, но он принял другое решение, и мы пришли к выводу, что нам нужен как можно более приближенный вариант. Мы провели ряд встреч в Лондоне и однажды натолкнулись на Les’а Binks’а”.
До Judas Priest Les Binks играл в группе “Fancy”, а также принимал участие в проекте Roger’а Glover’а “Butterfly Ball”.
Манера игры Binks’а действительно сильно напоминала работу Phillips’а на “Sin After Sin”, и он быстро вписался в коллектив. Британское турне прошло с успехом, а билеты на финальный концерт в “Victoria Theatre” 22 мая были полностью распроданы, что вызвало большое негодование среди тех, кто не успел ими вовремя обзавестись. Из-за этого возникла потасовка с охраной, и на следующий день имя Judas Priest попало в колонки происшествий всех лондонских газет.
До этого никто из музыкантов ни разу не был по ту сторону океана, и они имели весьма смутное представление о том, что там происходит. “В Британии твои мозги постоянно промываются американскими телевидением”, – говорит Glenn. – “Смотря все эти телесериалы, в твоей голове создается определенная картина. Я представлял себе американские улицы, на которых постоянно происходят перестрелки и погони на автомобилях. Когда мы сами там оказались, у меня открылись глаза на то, что в действительности там происходит”.
Первый концерт в США состоялся в Амарилло 17 июня 1977 года, затем гастроли продолжились по Техасу и прилегающим к нему южным территориям вместе с “REO Speedwagon”. Приятные потрясения шли одно за другим. Мало того, что улицы оказались безопасными, так еще и на концерты публика ходит активнее. Если в Великобритании 2-3 тысячи было пределом, и считались супер-аншлагом, то в штатах Judas Priest выступал в залах на 7-8 тысяч человек. Единственное, что вызывало негативные эмоции, это питание. “Я прилично потерял в весе во время этого первого турне” – негодовал К.К. – “Я терпеть не мог всю эту еду и скучал по своим любимым сэндвичам с колбасой и томатом”.
Первое серьезное приключение произошло с группой в чикагском “Haymakers Club”, когда во время концерта рухнула крыша. “Я вскинул свой микрофон и вдруг увидел, что потолок опускается. Я думаю, в том месте впервые звучал настоящий Heavy Metal, и здание просто не выдержало музыки Judas Priest”, – смеется Halford. На этом приключения не закончились. В Нью-Йорке Judas Priest стали свидетелями легендарного Манхэттенского солнечного затмения. “Это была еще одна жуткая вещь”, – говорит Rob, вздрогнув. – “Я помню, как мы спускались с К.К. через гостиничный пожарный выход, держась друг за друга с коробкой спичек в руках, которые давали нам немного света. Наконец мы выбрались наружу и встретили какого-то человека с бутылкой виски. С ним мы залезли на грузовик и сидели там, пока не услышали радостные крики на Таймс Сквер, ознаменовавшие включение освещения. Было очень жутко!”.
Все неприятности вмиг забылись, когда Judas Priest пригласили выступить перед двумя шоу “Led Zeppelin” в “Oakland Coliseum”. “Это одно из наиболее ярких воспоминаний из тех, что остались за время пребывания в группе”, – вспоминает об этом событии Rob. – “Было просто невероятно играть перед той многотысячной аудиторией. Хотя мы и выходили на сцену где-то в районе одиннадцати часов утра, не успев позавтракать, мы испытали огромное удовольствие. Было так здорово, что две мидландские группы выступают на одной сцене”.
Вернувшись в Англию, группа незамедлительно приступила к работе над новым альбомом. Работа в студии шла на редкость продуктивно, и уже в феврале 1978 года на лейбле “CBS” вышел еще один альбом – на сей раз озаглавленный “Stained Class”. Примерно в то же время фирма “Gull”, поняв, наконец, что они проворонили курицу, несущую золотые яйца, решили вытрясти из нее хоть одно заветное яичко и выпустили сборник “The Best Of Judas Priest”, куда вошли вещи с первых двух альбомов, доукомплектованные “Diamonds And Rust”. В принципе, диск не представляет собой ничего сверх-оригинального, но, тем не менее, до сих пор неплохо продается, быть может, благодаря обложке с изображением двух рыцарей. Но вернемся к новой студийной работе. Как и все остальные диски Judas Priest, “Stained Class” принес очередную порцию хитов, обязательную для исполнения на всех последующих концертах. Первый из них – вступительный номер “Exciter”. С этой зажигательной композицией, полностью оправдывающей свое название, группа мигом решила извечный вопрос, возникающий при составлении концертного сета – “С чего начать?”. “Exciter сродни потребности в кружке холодного пива после одного или двух дней, проведенных без оного”, – так характеризует эту вещь Tipton. – “Это как начало уикенда, как новая девушка, и все такое... Это жизнь ради жизни!”. Вторая песня с этого альбома, ставшая настоящим шедевром тяжелой музыки – баллада “Beyond The Realms Of Death”. Интересно то, что это единственная композиция, сочиненная барабанщиком Les’ом Binks’ом. Вот как это было:
“Наш ударник Les Binks был левшой”, – вспоминает Downing. – “В один прекрасный день он пришел в студию и взял одну из гитар - должно быть, мою, так как Glenn дорожил своими не меньше, чем собственной жизнью. Так вот, Les взял гитару, перевернул ее, и сыграл этот рифф. Мы подумали - это клево! Давайте сделаем из этого песню! Я не знаю, какая муха укусила Les’а в тот день, но ни до, ни после этого я, ни разу не слышал, чтобы он играл на гитаре!”
В нашем повествовании никак нельзя пройти мимо еще одной вещи с этого альбома, ставшей в какой-то степени роковoй для группы. Весь альбом был спродюсирован Деннисом МакКеем и записан в Англии, в студии “Chipping Norton”, что находится в Костуолд Уиллидж. Но, как и в прошлый раз, группе был нужен какой-нибудь кавер для сингла. Деннис к тому времени уже закончил свою работу, и для завершающего штриха Judas Priest позвали Джеймса Гатри. Вместе они отправились в Лондон, где засели в легендарной “Utopia Studios”. После рассмотрения множества вариантов, они остановились на песенке группы “Spooky Tooth” “Better By You, Better Than Me”. Эта безобидная песня о влюбленном человеке, который не решается признаться в своих чувствах и просит сделать это за него своего приятеля, еще сыграет злую шутку с группой через 12 лет. Об этом вы узнаете чуть позже, а пока... Пока что дела шли все лучше и лучше. Новый альбом занял неплохие позиции в британских списках популярности, и постепенно поднимался вверх в американских чартах.
“CBS” организовали серию британских концертов, а 10 февраля состоялся дебют Judas Priest в лондонском “Hammersmith Odeon” – голубой мечте любой английской (и не только) группы. Если в прошлом туре Rob возил с собой целый гардероб сценических костюмов, которые за время выступления на сцене он менял чаще, чем мамаши меняют памперсы своим грудничкам, то на этот раз вокалист ограничился черной рубахой и такого же цвета брюками. Этим Judas Priest хотели показать, что главное для них была и остается музыка. Ian Hill добавляет: “Это был тур, когда мы сказали – давайте уберем все это дерьмо, и просто будем играть!”
В марте '78-го Judas Priest снова поехал в Америку и отыграл серию концертов с “Foghat”. Отношения с “Foghat” не заладились с самого начала. По словам Tipton’a, они вели себя как полнейшие засранцы: ни с кем не общались и не давали использовать свое оборудование. Невзирая на это, Judas Priest обнаружили, что их прошлое заокеанское турне не прошло даром, и интерес к ним возрос. И это несмотря на то, что, как правило, сет Judas Priest не был длиннее 30 минут. “Мы знали, что покорение Америки – длительный и кропотливый процесс”, – говорит Glenn. – “В то время не было ничего подобного “MTV”, и единственным способом показать, на что ты способен, было выйти на сцену и играть”.
Август 1978 года принес группе массу новых впечатлений, когда Judas Priest впервые оказались в Японии. В этой удивительной стране на заезжих рок-музыкантов всегда смотрели как на заморскую диковинку, и Judas Priest не стал исключением. “Это было сродни битломании”, – говорит К.К., а Rob добавляет: “Япония для меня и сейчас является одной из самых классных стран из тех, где я когда-либо бывал! Во время нашего первого шоу, когда подняли занавес, нас чуть не унесло со сцены потоком цветочных букетов, подарков, воздушных шаров и вымпелов, летящих в нашу сторону! Это было нечто!” Glenn’а, в свою очередь, поразила сама организация концертов: “Когда мы прибыли на концертную площадку, там не было никакого оборудования - вообще ничего! Мы уже хотели поднять шум, как вдруг 30 маленьких человечков в белых комбинезонах появились откуда-то, и прежде чем мы успели что-нибудь понять, все было готово. Это показывает, с каким энтузиазмом японцы подходят к делу!”
Сразу по приезду из Японии группа направилась в “Utopia Studios”, прихватив с собой все того же Джеймса Гатри, который помог им доделать прошлый альбом. Их плодотворное сотрудничество заявило о себе уже в октябре 1978 года. Именно тогда появился второй за год студийный альбом под названием “Killing Machine”. Пластинка получилась более коммерческой как в плане музыки, так и по продажам. Песни стали короче, а мелодии более запоминающимися. Альбом был просто нашпигован хитами на любой вкус, начиная от легонькой “Evening Star” и заканчивая песнями, установившими каноны жанра Heavy Metal – такими как “Running Wild”, “Hellbent For Leather” или “Delivering The Goods”. Всем фэнам “Iron Maiden” следует послушать “Burnin’ Up”, чтобы понять, откуда впоследствии Bruce Dickinson черпал вдохновения для своих лирических вокальных партий. Плюс очередная вышибающая слезу баллада “Before The Dawn” и самый настоящий Heavy Metal гимн “Take On The World” – первый сингл, попавший в британскую “Горячую двадцатку” (как говорят у нас) или “Top 20” (как принято говорить у них).
Этот лонгплей ознаменовал новую эпоху в жанре Heavy Metal, в которую Judas Priest ворвался на железном “Harley’e”, затянутый в черную кожу. Да, именно с этой пластинки начался кожаный бум в металлической моде, который не спадает и по сей день. Как вы, наверно, уже догадались, виной этому оказался Rob Halford. В один прекрасный день он зашел (куда бы вы думали?) в магазинчик для садо-мазохистов (сегодня причина его появления в столь экзотическом месте никого не удивляет), из которого вышел с большим мешком всевозможных аксессуаров из железа и кожи. “Это был еще один поворотный момент для группы”, – комментирует Glenn. – “Rob был просто виртуозом в установлении законов моды для Heavy Metal групп! В тот момент именно он диктовал всем, что нужно носить на сцене! Весь этот кожаный имидж появился с тех времен, и сегодня именно он первым делом ассоциируется с Heavy Metal. До этого все носили блестящие штаны или просто джинсы с майкой. Rob изменил ситуацию”. Сам Halford продолжает: “До этого я экспериментировал с разными нарядами, но в результате остановился на коже, потому что это лучше всего сочетается с нашей музыкой”.
Плюс ко всему, теперь на сцене неминуемо появлялся самый настоящий мотоцикл марки “Harley Davidson”, на котором эффектно восседал Halford в финале каждого шоу.
И то и другое прибавило ряд проблем. Из-за успеха сингла “Take On The World”, разошедшегося в количестве более 300.000 копий, Judas Priest был приглашен на самое популярное в ту пору телешоу “Top Of The Pops”.Группа прибыла в студию во всеоружии, а особо отличился Halford, который в дополнение к прикиду в стиле “Бар Голубая Устрица” притащил с собой огромный кнут. Это зрелище произвело на продюсера телешоу не меньший эффект, чем вид целующейся пары на бабушку сталинской закалки. В результате был выдвинут ультиматум: либо зловещий реквизит изымается из телевыступления, либо группа может отправляться домой. Убираться не солоно хлебавши не хотелось, и кнут пришлось оставить за кадром. Второй неприятной неожиданностью, которая возникла из-за перемен в имидже, стало падение Halford’а со сцены вместе со своим железным конем во время одного из выступлений в Америке. Но ни то, ни другое не заставило Rob’а отказаться от своих атрибутов.
После британского тура в поддержку “Killing Machine” вновь последовали японские выступления. Заработанные в Японии деньги участники Judas Priest потратили на приобретение в личное пользование всевозможных видеокамер и стереосистем, так что по возвращении на родину они сильно смахивали на наших “совков”, которым в годы застоя удавалось выехать в кап. страну. Два выступления в Токио (10 и 15 февраля 1979 года) группа записала для будущего концертного альбома. Но перед выпуском концертника Judas Priest предстояло вновь оказаться в Америке.
К очередному приезду в Штаты американское отделение “CBS” издало их последний альбом под другим названием (“Hellbent For Leather”), предварительно настояв на том, чтобы для штатовского издания группа записала дополнительную композицию, причем, обязательно чью-нибудь кавер-версию. Это было вызвано необходимостью раскрутки Judas Priest на радио. Собственный материал почему-то не подходил. Вновь было рассмотрено несколько вариантов и, в конце концов, была выбрана песня “Fleetfood Mac” “The Green Manalishi (With The Two Pronged Crown)”, ставшая чуть ли не основным хитом на виниле. “Сначала мы сказали, что эта вещь будет лишь на диске, но результат оказался настолько хорош, что и по сей день мы обязательно играем ее на концертах”, – говорит Glenn Tipton. Как и следовало ожидать, американское турне (состоящее из 45-ти концертов) прошло с успехом, а билеты на три концерта в лос-анджелесском “Starwood Club” были полностью распроданы.
12 мая 1979 года Judas Priest возвратился к себе на родину и успел до конца месяца провести еще одно британское турне, несмотря на некоторую усталость. “Куй железо, пока горячо!” – гласит небезызвестная пословица, а металл с высеченном на нем клеймом Judas Priest, был горяч как никогда.
А чтобы температура плавления не спадала, был выпущен очередной сингл с “Killing Machine” на песню “Evening Star”. Свеженькая сорокапятка (с концертной версией “Beyond The Realms Of Death”, записанной в Кливленде) позволила группе вторично засветиться в “Top Of The Pops”, и на этот раз вновь не обошлось без злоключения. В тот вечер, помимо появления в телешоу, у Judas Priest должен был состояться концерт в их родном Бирмингеме. Туда группа помчалась из Лондона после съемок, но прибыла на место с часовым опозданием. В итоге многие из фэнов не успели на свои последние автобусы и электрички.
Нам (россиянам, понимаешь) к таким вещам не привыкать, но для чопорной Англии такое вопиющее недоразумение могло вылиться в большой скандал. Rob’у пришлось вместо обычного приветствия произнести оправдательную речь и принести от имени всего коллектива извинения. К счастью для всех, Judas Priest отыграл настолько классно, что про их опоздание все забыли уже после первых аккордов.
Летом 1979 года Judas Priest провели пару недель в “Ringo Starr’s Starling Studios” в Аскоте, микшируя записи, сделанные во время их последних выступлений в Токио, о чем уже было упомянуто. Вместе с группой в этом кропотливом процессе впервые принял участие легендарный Тоm Allom, с которым у Judas Priest в будущем завяжется тесное и, надо сказать, весьма плодотворное сотрудничество. Glenn так вспоминает их первые встречи: “Пару дней нам потребовалось для того, чтобы привыкнуть к нему, ведь по сравнению с такими Брумми (Brummies, так на сленге зовут выходцев из рабочих семей Бирмингема - Troublemaker) как мы, он был намного выше тех, кого называют средним классом. Но когда мы преодолели этот первоначальный барьер, все пришли к выводу, что он отличный парень!”. Тоm оказался мастером своего дела и к тому же вел себя очень дипломатично по отношению к остальным. Если ему что-нибудь не нравилось, он не рубил с плеча, а постепенно – шаг за шагом – вел дело к тому, чтобы его точка зрения была принята. Благодаря нему группа выпустила свой первый концертный альбом под названием “Unleashed In The East”, ставший для Judas Priest столь же важным в их карьере, как для “Deep Purple” их “Made In Japan”. Первоначально этим релизом фирма “Sony Music” хотела осчастливить лишь японских поклонников, но Judas Priest были настолько довольны результатом, что настояли на продаже пластинки и за пределами японских островов. Справедливости ради заметим, что далеко не все были так же, как и сами музыканты, в восторге от этой работы. Многие посчитали, что звук чересчур отшлифован и работа больше похожа на студийную запись. Кроме того, вся болтовня между песнями обычно разговорчивого Rob’а была выброшена, и на пластинке от нее остались лишь скупые объявления названий песен. В каноническую версию альбома вошли 9 композиций, однако, в Англии ограниченным тиражом вышла “добавка” в виде сорокапятки с тремя дополнительными концертными боевиками, ставшая раритетом. С появлением СD-формата японцы выпустили этот концертник на компакте уже с четырьмя бонусами (правда, потеряв “Beyond The Realms Of Death” с той сорокапятки) и под названием “Live In Japan – Priest In The East”, а еще позже эти четыре трэка вошли в ремастированную серию.
К моменту выхода “Unleashed In The East” вакансия барабанщика вновь была свободной. Не привыкший к постоянным разъездам Les Binks решил, что с него хватит, и распрощался с группой. Замена была быстро найдена в лице Dave’a Holland’a.
Dave родился 5 апреля в Нортхэмптоне. В возрасте 6 лет его посадили за пианино, но: “Меня всегда тянуло к барабанам”, – вспоминает Dave. – “Я постоянно стучал ножами и вилками по столу или по коробке от торта”. В подростковом возрасте Holland, как водится, играл в школьных командах, а в 17 лет уже был членом профессиональной группы “Liberators” (позже сменившей название на “Pinkerton’s Assorted Colors”), чей хит “Mirror Mirror” попал в британские чарты. “Мы записали еще несколько вещей, но они не покатили, и вскоре все загнулось. Я думаю, что мы были группой одного хита”. В 1969 году Dave стал участником квинтета “Trapeze”, в котором играла достаточно известная личность – Glenn Hughes. Из-за музыкальных разногласий квинтет вскоре превратился в трио в составе Hughes, Holland и гитарист Мел Галлей. “Мы ездили в туры по Великобритании и Европе, и до того как Glenn ушел в “Deep Purple”, выпустили альбомы “Medusa” и “You Are The Music, We’re Just The Band”. Мел и я, затем продолжали играть, и впоследствии записали еще четыре альбома”. Кроме “Trapeze” Dave Holland принимал участие в других проектах (в том числе с Джастином Хайвардом и Glenn’ом Hughes’ом), пока в 1979 году не узнал о том, что Judas Priest ищут ударника. Judas Priest отчетливо представляли, кто им нужен и приняли Holland’a без долгих раздумий.
В сентябре 1979 года началось десятимесячное турне по Америке, в котором Judas Priest отыграл ряд концертов перед “Kiss”. Многие до сих пор отзываются об этих шоу как об отличных рок-н-рольных актах.
Помимо десятинедельного тура в поддержку “KISS”, на котором мы остановились в прошлый раз, в конце 79-го группа успела дать ряд сольных концертов, а также прокатиться с другой рок-легендой – “AC/DC”, став одними из последних, кто успел повидать живого Bon’а Scott’а.
Наступил 1980 год. Сотни заводов индустриального Бирмингема, дымя своими трубами, соревновались в выполнении и перевыполнении плана по производству и обработке стали. В студии Ringo Starr’а (той самой, где сводился “Unleashed In The East”) труб не было, но атмосфера была накалена не меньше, чем в большом сталелитейном цехе. Пятеро музыкантов и уже сроднившийся с ними продюсер Тоm Allom наряду с бирмингемскими сталеварами трудились над выплавкой британской стали. Результатом кропотливой работы стал шестой студийный альбом под названием “British Steel”, который окончательно закрепил за Judas Priest почетный титул Металлических Богов, а соответствующий хит “Metal Gods” стал своего рода свидетельством, подтверждающим столь высокое звание. Название нового альбома недвусмысленно указывало на патриотизм Judas Priest, что подтверждает и сам Rob: “Мы хотели стать интернациональной группой, пропагандирующей по всему миру британскую Heavy Metal’ическую музыку, и название альбома как нельзя лучше это отражало”.
“British Steel” стал эталоном того, что называют Heavy Metal’ом, являясь его чистой квинтэссенцией. В отличие от всех предыдущих альбомов Judas Priest, на “British Steel” все песни звучат одинаково тяжело, прямолинейно и мелодично, а простота риффов и аранжировок только усиливают эффект чистоты звучания. Безусловным фаворитом на этом альбоме является самая короткая композиция – “Breaking The Law” – которая, подобно перпловской “Smoke On The Water” или саббатовской “Paranoid”, стала одним из всемирно известных рок-хитов, знакомых даже таким оболтусам, как Бивис и Батхед. Но и другие вещи с альбома, такие, как рокерский гимн 'United', или угарный шлягер “Living After Midnight”, мгновенно попали на вертушки радио-диджеев и на верхние строчки хит-парадов.
Сам творческий процесс в стенах “Starling Studios” у всех музыкантов группы оставил только приятные воспоминания. На Glenn’а Tipton’a однажды снизошло такое вдохновение, что он просидел наедине со своей гитарой и тремя “Маршаллами” всю ночь, оттачивая риффы: “Rob, всю ночь тщетно пытавшийся заснуть наверху” – вспоминает Glenn. “Утром спустился вниз и, взглянув на меня абсолютно мутным взглядом, произнес: “Я только что придумал для этой вещи название”. Так появилась песня “Living After Midnight”. Неугомонный К. К. Downing был потрясен самим фактом их присутствия в доме бывшего битла: “На самом деле, это был дом John’а Lennon’а. John продал его Ringo, а сам Ringo уже давно в нем не жил из-за высоких налогов – у него есть дома по всему миру. Я не знаю точно, как наша звукозаписывающая компания ухитрилась арендовать это место для таких сумасшедших, как мы!.. Мы катались на мотоциклах в его саду, ходили рыбачить в его бассейн... В “Breaking The Law” слышно, как мы бьем пивные и молочные бутылки на заднем дворе – мы не смогли найти студийный эффект, воспроизводящий звук бьющейся стеклотары, поэтому мы просто взяли и разбили ее!.. Кстати, в саду у нас всегда стояла деревянная бочка с пивом! Это было самое настоящее безумие – я к тому, что сам бы я не стал сдавать этот дом в аренду таким, как мы!”
После выхода альбома “British Steel” у Judas Priest появился первый опыт съемки видеоклипов. На вещь “Living After Midnight” был снят концертный ролик с небольшими игровыми фрагментами (такими, как приезд Rob’а на Harley’е к месту проведения концерта), а из “Breaking The Law” получился забавный мини-гангстерский боевик. Сейчас это достаточно наивное видео тяжело смотреть с серьезным видом - порой так и хочется прыснуть от смеха, но в то время все были очень горды и довольны конечным результатом. “Пожалуй, это одно из первых концептуальных видео. Нападение на банк с применением гитар вместо ружей с целью похищения золотого альбома вместо миллиардов – это определенно выглядело новаторски. Мы тогда еще не знали, что вскоре получим “золото” за “British Steel” вполне законным способом!” – делится впечатлениями Downing, а Tipton добавляет: “Я помню, как в один из зимних дней на съемках клипа мы впятером катались по Лондону в большом американском кабриолете. Так я еще никогда не замерзал!..”
В начале апреля группа дала закрытый концерт в лондонском “Rainbow Theatre” на праздновании пятидесятилетия фирмы “Levi’s”. Во время выхода на бис Rob “отмочил” неожиданный номер, сняв штаны перед обалдевшей от такого поворота событий толпой зрителей. Никто из группы, включая самого Rob’а, до сих пор не могут объяснить причину появления столь импозантного фрагмента в шоу-программе!.. В конце месяца Judas Priest начали очередное американское турне, а в августе 1980 года состоялось одно из самых знаковых выступлений в истории коллектива – появление на первом фестивале “Monsters Of Rock” в Доннингтоне, ставшим на долгое время ежегодным и самым культовым металлическим фестом. На “Монстрах” Judas Priest занял одну из верхних позиций в расписании выступлений – после них выступали только “Rainbow”.
Наши герои вышли на сцену после “Scorpions”, разогревших публику до нужного состояния, и отыграли настолько зажигательно, как в переносном, так и в прямом смысле (с использованием пиротехники), что секьюрити, глядя на беснующихся хэдбэнгеров, всерьез забеспокоились о том, что ситуация может выйти из-под контроля. Обошлось без жертв, не считая Glenn’а Tipton’a, с которым через пару дней произошел не самый приятный инцидент. После шоу Glenn “подрезал” пару запасных сценических фейерверков, и решил устроить вечеринку с салютом у себя дома в Уолсолл. Салют удался на славу, и на утро его сад напоминал большую воронку от взорвавшегося крупнокалиберного снаряда.

Какой альбом сильнее: Sad Wings Of Destiny или Sin After Sin ?

Кто ближе всего по стилю к Judas Priest ?