Перед тем, как отправиться в мир своих снов, я решил достойно завершить вечер. Просмотр фильма "Бомбей зовет" не принес мне никакого удовлетворения. Зов предков, который тянул шведскую девушку в Индию не показался мне чем-то из ряда вон выходящим. К тому же автор не решился выразиться конкретно в заключении и тем самым смазал всю мораль басни. Да эта девушка выглядела так, как её биологическая индийская мама, но это только внешнее сходство. Биология кончилась в детстве, а дальше началась психология. Если бы шведская мама не ревновала свою дочь к той, которая её родила, то вряд ли бы эта девушка начала переписываться с незнакомой женщиной из чужой страны и отправилась туда, чтобы встретиться с ней. А тут еще и биологическая родина, Индия, предстает перед ней в несколько ином свете, совсем не похожая на ту, которая изображена в кино. Фильм заканчивается тем, что две мамы и дочка мирно беседуют, а потом расходятся по домам, обещая встречаться впредь. Разочарование главной героини загладили. Хотя можно было бы, на мой взгляд, и показать его яркими красками. Я просто представил самого себя на месте той девушки. У меня есть много биологических родственников, которые живут в других странах, когда-то я мечтал поехать к ним и познакомиться. Однако со временем я понял, насколько они от меня далеки в моральном плане, хотя внешне, на фотографиях на меня и похожи, хотя фамилии у нас одинаковые. Так же, во время встречи с сыном, я понял, что не смотря на наше родство у нас с ним мало общего. Да, меня к нему тянет, мне интересно слушать то, что он рассказывает, но я так же понимаю, что с другими детьми, которым я не прихожусь папой мне гораздо легче общаться в силу того, что я был очень несовместим с бывшей женой, с которой он вырос. Я пытаюсь заинтересовать его тем, что интересует меня, показать мир отличный от мира его родителей. Однако это только попытки, у которых не так много шансов на успех. Я для него только чужой ненормальный дядька, который делает разные глупости и живет неправильно. Он не против того, что я не курю в его присутствии не ругаюсь матом, не употребляю его в качестве языка бытового общения, но он не может скрыть своего раздражения, когда я что-то читаю или печатаю. Он может мне простить то, что я не одеваюсь, как его родители в синтетику с вещевого рынка. Он был не против того, что я приехал к нему в гости на велосипеде, хотя он глубоко убежден в том, что велосипед - это транспорт не для взрослых. Возможно, что по мере общения со мной, он и изменит свое мнение и во время взросления станет не совсем таким, как его отчим.
В общем, в фильме в этом не было показана та стена отчуждения, которая возникает между детьми и родителями, которые долгое время жили раздельно, ничего друг о друге не зная.
Увлекшись этими мыслями я почувствовал в себе желание посмотреть такой фильм, который можно смотреть очень много раз. Листая каталог шведского кино, я наткнулся на имя Ингмара Бергмана. В памяти всплыл его фильм "Стыд", который я посмотрел два раза. Потом я вспомнил еще один достаточно старый фильм, который я посмотрел с удовольствием и удивился тому, что он был снят в каменный век искусства, в то время, когда в Америке снимали "Тарзан" и пошлые детективы, а в СССР "Волга-Волга" и подобную мерзость.
В общем, я начал просматривать фильм этого автора. С первых же реплик героя, который находится в психиатрической лечебнице, я влюбился в это произведение, которое называется - "В присутствии клоуна". Клоун, кстати, который являлся к чудаковатому инженеру был, вернее была, достаточно оригинальной. Этот фильм не только о шведском инженере, которому пришла в голову идея озвучить фильм, посадив за экран актеров. Этот фильм так же о Шуберте, о котором и решил снять фильм этот инженер, чтобы озвучить его. Этот фильм о любви женщины к этой творческой и необыкновенно яркой, не смотря на нелепую внешнюю оболочку, личности. Первая же сцена фильма, в которой два необычных человека встречаются в психиатрической лечебнице завораживает и притягивает, хочется оказаться в этой же палате, вместе с персонажами и беседовать, обсуждать их замыслы. Вторая часть фильма происходит в провинциальном кинотеатре, в котором состоялся последний показ первого говорящего фильма о Шуберте. Идея терпит крах, пробки перегорают, начинается пожар. В итоге публике предлагают кофе при свечах вместо фильма и участники неудачной затеи устраивают импровизированное театральное представление, для горстки людей, которые перлись к искусству через снежный буран.

У каждого дома были свои строители, свои покупатели, жильцы. Те, кто чертит проекты домов, строят их, покупают их, обустраивают выражают в них свой опыт, самих себя. Можно многое сказать о человеке, посмотрев на дом, который ему принадлежит или же, в котором он просто живет, арендуя его. Когда покупаешь дом еще есть возможность выбирать, еще есть желание его как-то переделать, чтобы он отражал в какой-то мере тебя самого. Если же дом достается в наследство от нелюбимого родственника, неожиданно, совсем не ко времени, застав в расплох, то принимать его может и не захотеться. Может появиться желание как можно скорее избавиться от него, продать за любую цену, только бы не заходить в него, не смотреть на вещи, которые остались после покойного, не вспоминать прошлое, которое хочется забыть. Однако не всегда есть возможность избавиться от нежеланного наследства. Иногда на рынке недвижимости в определенных уголках планеты наступает коллапс. В то же время государство начинает драть налог за недвижимость и, отдавая деньги, платя штраф за неухоженный участок, вдруг понимаешь, что придется все-таки зайти в этот дом, в этот сад, и навести в нем порядок, по карайней мере, хотя бы привести его в товарный вид, чтобы продать не совсем за бесценок. Можно оттягивать наведение порядка, но бардак, который оставил после себя, ушедший из этого мира владелец, будет, словно заноза, гнить и нарывать в мозгу.
Дом полный столов и диванов, без всяких удобств, даже без электричества, словно брошенный старый человек, то и дело всплывал в моей памяти. Я помнил, когда купили участок, корчевали пни, засыпали впадины полные болотной воды песком, когда сажали деревья, возили из лесу землю, строили сначала будку, потом поставили дом, пристроили к нему веранду, поклеили внутри обои. Я тоже принимал в этом участие, и был горд тем, какой я трудолюбивый даже в столь раннем возрасте. Мне казалось, что я учусь чему-то полезному. К примеру, я был уверен в том, что мне пригодиться в жизни опыт покраски оконных рам или посадки и прополки овощей. Хотя мне там было плохо. Я не хотел красить оконные рамы в белый цвет, не хотел ухаживать за прихотливой клубникой или полоть свеклу с бобами, а потом есть из них суп. Мне не нравились цветы на обоях, потому мне было тяжело все это делать. Теперь настало время, когда я могу посадить на той земле то, что считаю нужным, то что я люблю, могу покрасить рамы в тот цвет, который хочу. Даже более того, я должен это сделать, чтобы хотя бы налог на недвижимость был уплачен не зря, чтобы хотя бы просто сдвинуться с места. Но глядя на этот запущенный сад, на бестолковые деревья опутанные вьющимися растениями, на мертвые палки засохших кустов, я впадаю в апатию и чувствую себя старым и желающим поскорее отмучиться, уйти на покой от этих забот.
В этом доме и саду чувствуется депрессивное настроение его создателей, которые не умели радоваться. По этой причине они насиловали себя бестолковым копанием земли в огороде, борьбой с сорняками, которые в отличие от культурных растений буйно росли на ворованном черноземе. Вместе со своим дедом насиловал себя и я, гордясь своими мучениями. Все, что сделано на этих шести сотках, сделано только для того, чтобы убить время, быть такими, как все, быть не хуже других. Стоя там сейчас хочется все сломать, снести, вырубить под корень почти весь сад, в котором плодоносят только два дерева из десяти. Моего деда нисколько не заботило то, что он моется в бочке на улице и ходит в туалет в стиле средневековья. Его не заботило то, что нет воды на участке, ведь её можно было натаскать из пруда неподалеку, собрать дождевую, купить питьевую в магазине. Ему не нужна была печь, ведь зимой нельзя было работать в огороде, следовательно и приезжать на дачу нет надобности. Зато он построил множество сараев, которые забил разным хламом и забыл про него. Глядя на весь этот бардак у меня появляется желание поскорее оттуда убежать, хотя я и понимаю, что бежать мне, собственно, уже некуда. Этот дом и сад будто требуют от меня принять этот вызов и показать, что я, в отличие от своего деда живу иначе, что я не такой, как он. Человек, вроде бы умер, но он продолжает жить в том бардаке, который оставил после себя. Эта дача стала для меня, как дедовские никудышные брюки, порванные, нестиранные. И я не могу их просто снять и выбросить. На меня в них смотрят с омерзением, не хотят иметь со мной дело. Я не могу сказать, что это не я, что все это мой дед, а я не такой. Нет! Я, получается, такой же. Я продолжаю его дело, я такой же ленивый и озлобленный на весь мир и этот дом является моим отражением. Я могу сколько угодно объяснять всем, что плохо себя чувствую, что у меня нет денег на строительные материалы. Дому безразличны все мои отговорки и уважительные причины. Он продолжает стоять и говорить всем своей неухоженностью, что я ленивая и безразличная скотина. Я могу отказываться от него, не говорить знакомым, что на мне теперь дача. Я могу обмануть знакомых, но мне не обмануть себя самого.
В квартире родителей мне никогда не хотелось ничего делать, как и жить там. Мой отец мало чем отличается от своего тестя. Он тоже любит подмазать там, где посыпалось, и с чувством выполненного долга завалиться на диван. В то же время, если я брался покрасить трубы в ванной, то он начинал сильно нервничать и указывать, как мне это делать. Даже передвинуть мебель он мне никогда не позволял. Мне всегда было неужобно приглашать друзей в гости. Если они все же приходили, то мне хотелось сказать, что я со всем этим не согласен, что я бы сделал всё иначе, но мне не разрешают. Потом я жил на съемных квартирах, принимая гостей там, я говорил, что все это временно, что все это не мое и я никакого отношения не имею к этому жилью. Это я сказал и своей бывшей жене, когда привел её на съемную квартиру. Вернее мы туда зашли вместе и ей это жилье жутко не понравилось. Я не слушал её, сказал, что со временем приобретем квартиру и сделаем все так, как хотим, а теперь нужно обходиться тем, что дешево, чтобы накопить на квартиру. Из этого она заключила, что я живу в воображаемом мире, обустраиваю там свою квартиру, проживая в жуткой дыре. Я ей совсем не нравился. Она не собиралась связывать со мной свою жизнь, постоянно убегала к маме, прихватив моих денег. Возможно, очень даже возможно, что она относилась бы ко мне иначе, если бы я привел её в свой дом, в свою квартиру, которую оформил бы так, как хотел. Я бы не выглядел несерьезным человеком, у которого за душой только несбыточные проекты. Она была убеждена в том, что я ничего не могу, ничего не умею, что живу, как свинья, потому и относилась ко мне так. Я же был обижен подобным отношением, упиваясь своей обидой посылал все к чертям и ничего не делал. Не стоило мне тогда начинать совместную жизнь с молодой женщиной, не начав свою. Мне следовало тогда на накопленные деньги построить хоть какую-то хибару, как я и планировал. Я должен был показать, что я и один что-то могу, что я умею жить и один и жить в свое удовольствие. Она же решила, что меня можно шантажировать тем, что бросит меня. Оказалось, что даже для душевных отношений нужна какая-то материальная основа, какие-то продуктивные действия, которые становятся залогом уважения. А что у меня было тогда, когда я приехал к ней и предложил жить вместе? У меня была работа, на которую я шел, как на войну. Была коллекция аудиокассет, несколько книг, которые я читал без особых восторгов. Я был настолько пуст, что меня почти не было, что не во что было влюбляться. Были еще друзья, над которыми я смеялся, которые смотрели на меня, как на дурачка, которого можно раскрутить на деньги. Можно обвинить их в меркантильности, но было ли у меня что-то кроме денег, что я мог подарить другому человеку безвозмездно, что могло понравиться кому-то интересному? Со мной можно было поболтать о марксизме и буддизме, обсудить Толстого и Достоевского, но мои суждения были недалекими и категоричными. Надо признаться в том, что я был скучным человеком, который ничего не творил в свое удовольствие, который тратил время на употребление алкоголя и болтовню. Я не уважал сам себя настолько, что готов был платить каждому встречному за то, чтобы он слушал мою болтовню и не перечил мне. Как ко мне можно было относиться, когда я работал с людьми, с которыми не хотел работать, когда общался с тупыми и мерзкими личностями, когда жил в маргинальной квартире?
Я слишком опустил свою планку еще тогда, когда учился в школе, когда пошел в училище. Мне сказали, что я придурок, который годен только для черной работы и я поверил в это. Когда же мен сказали, что я не такой дурак, каким меня называют, что мне следует учиться дальше, я пропускал все это мимо ушей. И все это потому, что мне казалось удобнее верить в то, что я ни на что не годен, что все мои желания и мечты просто глупость, что мне лучше вообще ничего не хотеть, а делать то, что велят. Каждый человек в этом обществе грешит тем, что прикидывается дураком, чтобы от него отвязались, чтобы жить было проще, чтобы вставшие перед ним проблемы решали другие. Я поддался своему страху и угодил на самое дно. Стал пьяницей, который живет на съемной квартире, дерется с ненавидящей женой, которому нет дела до того, как он выглядит, о которого вытирает ноги начальство, которого тошнит от себя самого. В определенный момент отвращение к самому себе дошло до того, что я захотел убить себя. Как же я был зол на самого себя за то, что жил с той женщиной, за то что общался с теми, кого презирал, за то, как вел себя с начальством на работе! Я прошел по той проторенной дороге слишком быстро до конца, узнал, куда она ведет и пошел обратно. Вернувшись к исходной точке, я понял что всюду опоздал, понял еще множество разных интересных вещей. Мне стало небезразлично с кем общаться, где работать я пытался выбирать. До меня дошло, что меня не будет, пока я не найду того, что мне приятно делать бесплатно, то, без чего я не согласен жить. Каким бы высоким ни было образование человека, как много бы он ни зарабатывал, какую высокую должность он бы ни занимал, он будет просто пустым местом, сквозным червяком, способным только на бездумное потребление, если он хотя бы чего-то не творит в свое удовольствие.
  
  

Только что посмотрел ролик в котором небезосновательно критикуется атеизм. Действительно, в "открытия" Опарьина можно скорее верить, нежели проверять. Однако непонятно, с чего читающий лекцию взял, что, к примеру, православие дает вразумительное объяснение жизни или вообще пытается что-то объяснить. Религии, так же, как атеизм являются скорее сектами, чем объединением людей, которые желают что-то объяснить. Тот факт, что мир является творческим актом, а не случайностью, отнюдь не придает легитимности православию, исламу или же католичеству с лютеранством, буддизмом и иудаизмом. Да, у этого мира есть творец, но митрополит-то тут причем? Где доказательства того, что он имеет право нести слова творца до людей? Как он может научно подтвердить свою связь с этим творцом? В принципе, каждый, кто принадлежит к какой-либо религии, верит не в того, творца, который на самом деле, а в то представление о нем, которое дает определенный пастырь. Доказательство существования творца, как раз может привести человечество к необходимости ликвидации религий как таковых. То есть превратить веру кому-либо и во что-либо в одно из самых тяжких преступлений и практике научного подхода, как единственно правильного подхода к жизни для разумного существа.
Что представляет из себя верование? Представьте себе учеников, которые явились на урок геометрии! Учитель начинает объяснять им теорему Пифагора, а они говорят, чтобы он замолчал, что они ему верят и позовут его тогда, когда им понадобится знание этой теоремы. То есть ученики не хотят постигать эту теорему, рыться в её доказательствах, они просто верят. Такая ситуация выглядит абсурдно, ибо в учебных заведениях такой подход нам кажется недопустимым. В таком случае на школу можно повесить замок или переделать её в нечто другое, а детей просто заставить верить в науки и их служителей, носителей, доверять им в решении тех или иных вопросов, перепоручать им свою судьбу и так далее.
Однако, как бы это ни было печально, но с духовной жизнью большей части населения планеты ситуация обстоит именно так. Сталкиваясь с какой-либо проблемой, человек идет к своему духовнику и спрашивает у него, что в данном случае хорошо, а что плохо, да как ему поступить. Выслушав своего духовника, он просто выполняет его наставления, не вникая в то, что они из себя представляют. Он ведь верит своему духовному наставнику, как верит врачу, который лечит его тело, как верит инженерам, которые проектировали автомобиль, на котором он передвигается. Надо признать, что современная система образования направлена скорее не на то, чтобы научить человека думать, сколько просто запоминать то, во что следует верить. От учащихся совсем не требуют доказывать теорему Пифагора самостоятельно, от них требуют только заучить её и применить на практике, выслушав её доказательство, поверив в него.
Впрочем, не все теперь обращаются к духовникам, многие люди отправляются к психологам и юристам, если у них возникают вопросы относящиеся того, как им поступить в бытовой жизни. Представим ситуацию постоянных ссор между супругами! В средние века они оба исповедовались священнику, а тот говорил, как им следует поступать в такой ситуации относительно той религии, к которой они принадлежат. Подобное решение проблемы имеет место и в наши дни, однако такой метод теряет свою популярность. Часто супруги приходят к служителю одной религии, выслушивают его советы, пробуют их на практике, а потом идут к служителям других религий, если не помогает. Приходя к психоаналитику люди часто требуют от него не одного, правильного рецепта, а сразу несколько, а потом решают, какой из них наиболее подходит в их случае. Так же многие требуют каких-либо обоснований, правильности и целесообразности предложенного выхода из сложившейся ситуации. Это говорит о том, что эра веры, в которой не следует сомневаться постепенно проходит. В средние века требования у духовника доказательств правильности его советов могла быть воспринята, как богохульство, а попытка посетить духовника от другой религии, как вероотступничество, предательство, за которое следует карать огнем и мечом. Чем это объяснить? Да тем, что, чем больше приход, тем больше и доход. Служители религий не хотели терять своих клиентов или остаться без работы, в том случае, если их паства начнет сама разбираться в возникающих вопросах. Если посмотреть на все с точки зрения товарно-денежных отношений, то просто организации, которые предоставляли потребителям определенные услуги боролись за клиентов методами насилия морального и физического. Теми же методами они не позволяли возникнуть конкурентам в данной области. В современном мире эти конкуренты все же возникли и религиям приходится бороться с ними за клиентов другими способами.
Вернемся же к постоянно ссорящимся супругам, которые не желают расставаться и в то же время хотят изменить свои отношения к лучшему! Что им может предложить православная церковь? Поставить свечку в храме, исповедоваться, покаяться и потом молиться. Священники, часто сами не вполне понимают тех советов, которые дают, ибо они просто верят священному писанию, из которого эти советы взяты и мало заботятся о том, чтобы увязать его с реальной ситуацией. Священник просто говорит мужу, что он не должен поднимать на жену руку, когда она начинает ему грубить. Почему? Да потому, что в библии написано подставлять левую щеку, когда бьют по правой. Жену он тоже призывает к смирению, говорит, что она виновата не меньше мужа, призывает её признать это и раскаяться. Жена и муж чувствуют себя виноватыми друг перед другом, но это не избавляет их от создавшейся проблемы. Они снова ссорятся, дерутся, разбегаются в разные углы своего жилища, мучимые угрызениями беспощадной совести, просят у бога прощения, ставят свечки, крестятся на иконы. А потом понимают, что все это не выход и идут уже к буддистам, которые учат их расслабляться, медитировать, рассказывают им умные притчи, говорят им, что они одно целое и потому нет причин злиться друг на друга. Во время духовной практики супруги действительно чувствуют любовь ко всей вселенной, но вернувшись домой, принимаются за старое, а потом пытаются расслабиться, но ничего не получается, что и побуждает их обратиться к психологу. Тот рассматривает их ситуацию с точки зрения Фрейда, с точки зрения других методик, предлагает им различные выходы из ситуации. Он отдает себе отчет в том, что ситуации в целом, как она есть он не видит, потому не может быть категоричным в своих советах. Когда же и это не помогает, эта пара уже просто обращается к юристу, чтобы тот решил их ситуацию, и тот им объясняет, что они могут подать друг на друга в суд, развестись, разделить имущество. А так же сообщает им о том, что на данный момент их отношения противоречат законодательству, потому он не видит иного выхода, чем развод. Что же остается несчастным супругам? Остается только довериться науке, то есть медицине, психиатрии. Психиатр, просто прописывает им транквилизаторы, успокоительные, назначает курсы групповой терапии, а когда это не помогает, как и юрист, просто рекомендует им расстаться. 
Можно ли сказать, что вышеупомянутые супруги ищут выход? Поиском выхода это назвать нельзя, скорее они ищут тех, кому можно довериться в решении тех или иных вопросов. Этот поиск, конечно же, больше, чем привязанность к одной точке зрения, но он так же малоэффективен. Чтобы действительно попытаться решить ситуацию, супругам необходимо самим начать изучать труды Фрейда и прочих мыслителей, самим анализировать происходящее в их доме, самим создавать модели выхода из создавшейся ситуации, а не слушать советов и слепо им следовать. И вот, представим, что супруги садятся за чтение литературы на эту тему и её анализ. Они пытаются приложить свою ситуацию к тому, что там написано, а потом сами же и разрабатывают план решения проблемы. При этом, воспринимая информацию они уже не верят голословным утверждениям, понимая, что на пробование всех советов подряд у них просто может не хватить жизни. Вскоре они выясняют, что жена начинает грубить мужу потому, что ей начинает казаться, что он не уделяет ей внимания, отдаляется от неё, норовит уйти, спрятаться. Он объясняет это тем, что хочет избежать конфликта. Это желание у него возникает, когда жена начинает повышать голос, говорить о том, что её все раздражает. Далее уже жена докапывается до того, что все её начинает раздражать, когда она ощущает потребность в ласке, половой близости, но стесняется сказать об этом мужу, который так же не знает, как ей сообщить о том, что у него возникает аналогичная потребность. Им обоим трудно об этом говорить в силу воспитания. А так же они боятся показаться друг другу слабыми, нуждающимися в чем-либо. Каждый из супругов ждет, пока другой начнет его уговаривать. Наконец, они сходятся на том, что будут открыто говорить друг другу о своих желаниях, откинув страх быть униженным отказом.
Почему же в данной ситуации им не мог помочь православный священник, юрист, психиатр, психолог и прочие специалисты? Да просто потому, что эти люди не могли решиться на откровенность друг с другом, а тут просто посторонний человек. Вряд ли кто-то решиться обсуждать свою половую жизнь с посторонним человеком, от которого ждешь вердикта. Недаром в ризнице между священником и исповедующимся перегородка и тайна исповеди, в соблюдение которой многие верующие люди не верят. Так же страшно признаться знакомым в том, что ходишь не то что к психиатру, а даже к психологу. А так же страшно от такого специалиста услышать рекомендации лечь в клинику для курса интенсивной терапии или диагноз шизофрении. Потому даже очень хороший специалист в большинстве случаев получает не совсем полную картину, следовательно и дает не совсем компетентные советы.
Все это, конечно, не говорит о том, что не стоит прибегать к помощи специалистов. Чтение литературы представляет собой так же помощь специалиста. Важно то, что эту информацию нужно усвоить в полном объеме и проанализировать то, на чем она основывается, а не, храня мозг от лишней информации и напряжений, верить на слово. Ведь многие специалисты, чтобы заполучить себе больше клиентов, часто обманывают их, дают такие рецепты, при которых те не избавляются от своих проблем, а продолжают в нит утопать, платя специалисту, которому доверяют, все больше денег. По идее православному священнику не совсем выгодно, если супруги в рассматриваемой ситуации перестанут ссориться или разойдутся. Ему материально выгодно, чтобы они продолжали грешить и каяться в его храме, покупая индульгенции в виде свечей, икон, пожертвований на ремонт храма. Так же это невыгодно и буддистам, которые лишаться двух адептов, если супруги начнут жить в гармонии друг с другом и научатся практиковать буддизм в одиночку. Врачам так же невыгодно терять своих пациентов или же, если их услуги бесплатные, то выгодно их просто отшить, предложив развестись. Нет отношений, нет проблемы. Отсутствие преступлений и судебных тяжб так же может свести на нет, уничтожить систему правосудия и законодательства. По этой причине эта система работает таким образом, чтобы люди постоянно жили в дисгармонии друг с другом и постоянно обращались к судьям и юристам. Если актеры, когда у них нет пьес, начинают писать их сами, то полицейским приходится самим создавать преступность, чтобы с ней бороться и как-то отрабатывать свои деньги. 
Мне остается только предречь религиям их исчезновение в силу того, что люди вскоре сами начнут решать свои проблемы. Сейчас врачи, юристы, психологи, священники, духовные наставники, работают с уже создавшимися у людей проблемами, которые они не в состоянии решить сами. Причиной же этих проблем является необразованность и нежелание разбираться в своей жизни еще до того, как эта проблема возникнет. К примеру, сначала человек неправильно питается, хватает всё подряд, совершенно не интересуясь, как это может отразиться на его здоровье, а потом приходит к врачу с ожирением или язвой желудка и платит ему деньги за наставления в том, как похудеть, или вылечить язву. В то же время если бы этот человек с детства был научен сначала думать, что он ест, а потом насыщаться, то у него бы не возникла потребность в услугах специалистов. Аналогичным образом, если человек перед тем, как что-то делать почитает законы, относящиеся к этим действиям, то у него не возникнет нужды в том, чтобы платить огромные деньги адвокату. Сейчас люди медленно, но верно постигают то, что все их проблемы от нежелания в чем-либо разбираться, что-то понимать, а просто поверить специалисту. Ведь это так просто - заработал денег в той области, в которой разбираешься, а потом просто заплатил их специалисту, ни во что не вникая. А что потом, когда понимаешь, что специалист просто вымогает у тебя деньги, пользуясь твоей некомпетентностью? Можно упиваться позицией невинной жертвы, подать в суд, обратиться к другому специалисту, а так же самому начать вымогать деньги у своих клиентов, пользуясь уже их некомпетентностью в своей области. Так начинается вселенский обман каждого каждым. Все источники информации наполняются рекламой специалистов для простаков. Пользуясь незнанием людей анатомии и материаловедения, а так же нежеланием начать в них разбираться, аферисты продают обычный паралон в качестве не имеющих аналогов анатомических матрасов, обещая правильный сон, и отсутствие болей в спине. В коммерческих клиниках пациентам сообщают, что им необходима операция по пересадке печени, которая стоит очень дорого, а на самом деле просто вырезают аппендицит. И человек, который смутно помнит, что ему рассказывали о печени на уроке анатомии вряд ли заподозрит что-то неладное и возьмется за медицинский справочник, чтобы сопоставить свои симптомы с симптомами больных печенью.
Конечно, можно в этом планетарном обмане обвинить систему финансов, при которой волей или неволей приходится обманывать ближних своих осознанно или бессознательно. Но нужно так же и понять причину возникновения финансовых отношений, которые опираются именно на необразованность, нежелание образовываться. Что говорят многие дети, когда им предлагают в школе что-то понять? Они говорят, что у них голова болит от лишней информации. Лишней, потому, что они верят в то, что если у них будет много денег, то они наймут себе специалистов во всех областях и при своем невежестве, будут брать от жизни самое лучшее. Им пытаются объяснить, что много денег у них не может быть, если они ни в чем не разбираются и разбираться не хотят. На это они отвечают, что и без знаний истории можно ограбить банк или же основать финансовую пирамиду. Им кажется, что простой формулы, схемы достаточно, чтобы с помощью денег занять доминирующее положение в обществе. За подобное убеждение жизнь их жестоко наказывает, но людям пока недостаточно опровержений этой сказке со счастливым концом.

Почему люди употребляют алкоголь, курят, пьют крепкий чай и насилуют свои организмы всякими ужасными методами? Я долго думал над этим вопросом, проснувшись сегодня. Вспомнился один коллега, который регулярно входил в недельные запои и ничего не мог с этим поделать, не смотря на то, что был человеком мыслящим и весьма начитанным. Исходя из наблюдений за собой, он выдвинул теорию о том, что от алкоголя ему нужно ни сколько опьянение, сколько похмельный синдром. Это может многим показаться странным, но его объяснение своей тяги к страданиям поражает своей логикой. Он поймал себя на том, что, когда хорошо себя чувствует, то довольно озлоблен на мир, на себя, на свое положение в этом мире. Историк по образованию, который большую часть жизни проработал грузчиком и слесарем. Он начинал винить окружающий мир в том, что каждый рабочий день он вынужден терпеть издевательства маргинального начальника, который сообщал всем по секрету, что няня Ленина была Арина Родионовна, а Пушкин был её незаконным ребенком. Выслушивать подобный вздор в ожидании окончания рабочего дня было занятием не из приятных, не смотря на ту лечебную физкультуру, которой мы занимались целыми днями. Через месяц после запоя Гунар начинал агрессивно реагировать на шефа, и даже на физкультуру, которую мы делали. Его уже не радовал ни завтрак, который ему готовила пожилая мама, ни шутки коллег, ни крепкий чай, ни начало наземной операции в Косово. Он все чаще вспоминал своего отца, офицера гестапо, свое остзейское происхождение и ненавидел африканцев, которые изгадили весь мир. Наконец он начинал искать выход и не находил его, ясно осознавая, что он на самом дне общества. Вместо того, чтобы стачивать заусенцы с деталей, он начинал из затачивать. Грубить всем и каждому, с ненавистью смотреть на свое отражение в зеркале. Это кончалось тем, что он исчезал на три дня, а потом приходил в кошмарном состоянии с протянутой немытой рукой и смиренно просил у всех и каждого мелочь для того, чтобы выжить с похмелья. После того, как его мама к понедельнику выводила его из этого состояния. Он приходил на работу и был готов работать бесплатно неделю, только бы его не уволили. И бесплатный тяжкий труд не был ему в тягость, даже наоборот, радовал его. В такие моменты он сообщал мне, что чувствует себя грешником, мерзавчиком низкого пошиба и с удовлетворением принимает наказания, как манну небесную. То есть похмельный синдром избавлял его от чувства собственной правоты и давал ему смирение, которого ему не хватало до запоя. Так он чувствовал себя несправедливо обиженным миром, а после пьянства уже справедливо наказанным миром и не смел предъявлять ему никаких претензий.
В этом была причина его алкоголизма, если бы под рукой у него не было алкоголя, то он мог бы найти какой-либо другой способ провиниться, а потом, испытывая угрызения совести, выслушивать и маргинального шефа, и патриотов России, которые не хотят в неё съездить даже в качестве туристов, и меня, жидокосмополита, которого он обещал ликвидировать не больно в счет нашего знакомства, когда придет время. Он уже без ропота шел мыть туалет и не настаивал на том, чтобы я хотя бы постоял рядом. В будущее он начинал смотреть более оптимистично и верил, что и в сорок шесть лет у человека все может быть впереди, и самостоятельная жизнь и общение с женщинами, и влюбленность, о которой он так трогательно мечтал вслух, и карьера, и отцовство, слава писателя историка, наконец. Он верил в то, что мир справедлив и стоит ему только искупить вину, отработать бесплатно столько дней, сколько он прогулял и дела пойдут в гору.
Он искупал вину, но мир говорил ему, что недели бесплатного утомительного труда, семидесяти рабочих часов для этого недостаточно. Да и вообще он понимал, что мир устроен гораздо сложнее, нежели преступление и наказание, что в нем, чтобы преуспеть, не мыть грязную уборную под смех коллег, которые туда специально лезут в этот волнующий момент. Какого черта этому миру еще надо, не понимал он. Несколько раз я пытался ему объяснить, что он делает не так, в отличии от министра финансов. И он все это вполне понимал, только не мог понять, почему этот мудрый советчик работает вместе с ним, а не управляет финансовой империи. Я говорил, что я ленив, а лень является следствием страха. Чтобы быть политиком или вообще чего-то значащим человеком, нужно не бояться ничего нового и делать дело, к котором ты ничего не смыслишь, уверенно, будто делал его много раз и при этом еще и быстро разбираться в нем. И тут мой добрый Гунар начинал вопить, что это все против законов морали, нравственности, что мир должен быть устроен иначе, что в правительстве исключительно испорченные люди и им там не место. Мир не вписывался в его шаблоны и он не мог с этим смириться, не мог признать, что не мир уродлив, а его шаблоны. Только алкоголь, вернее чувство вины после его принятия, давало ему возможность действительно трезво взглянуть на вещи.
С возмущенным видом, он много раз говорил мне о том, что раньше было время, когда такие, как он могли без всяких нарушений и извращений добиться приличного положения в обществе. К примеру, его отец, который служил сначала Латвии, потом Германии, а потом СССР. Я пытался донести до него, что жизнь его отца была не такой уж и простой, какой могла показаться ему, ребенку. Что он знает о том, что пришлось пережить немцу в буржуазной Латвии, где на них смотрели, как на вчерашних аристократов, как ему вообще удалось стать офицером в независимой Латвии и пережить погромы во время революций. А потом еще, как ему, состоятельному офицеру удалось не отправиться в Сибирь в сороковом. А потом еще работать в такой серьезной организации, как гестапо, работников которой боялись и ненавидели все. Как он выжил после прихода красных? Как жил десять лет в лагерях, а потом, что ему приходилось делать для советских органов, чтобы жить спокойно с такой биографией и родословной. Маленький Гунар видел только, как его отец марширует с работы, бодрый и подтянутый, победивший обстоятельства, которые сломали бы его, если бы он делал только то, что от него требуется, а потом шел домой и лежал на диване. Порой, конечно, он видел, что к нему заходят люди с работы и его отец, не любивший алкоголь, угощает из водкой и пьет сам. И они говорят совсем не то, что он читает в книгах.
Даже в сорок шесть лет он так и не понял, почему ему ставили плохие оценки по истории за то, что он отвечал больше, чем написано в учебнике и знал учитель. От него же не требовали понимать и еще и говорить об этом, от него требовалось только заучить, а если и что-то понял, то помалкивать и не требовать за это бурных аплодисментов. Его отец не учил его жить, ибо этому можно только научиться, а не научить. А он этого не понял и слишком внимательно слушал маму, которая строго запрещала ему пачкать ручки. Эта чистоплотность не дала ему стать преуспевающим партийцем и пойти работать в органы. Вместо того, чтобы смотреть на то, как делает его папа, он слушал, что говорит, сидя дома и не видя жизни его мама.
Женщина, она оградила сына от того, что пережил её муж, но в итоге чистый принципиальный мальчик превратился в грязного пьяницу, в подсобного рабочего, над которым все измываются. Он не врал, не предавал, никому не делал больно и за это он несет пожизненное наказание - нищета, тяжкий труд, унижения. Возможно, что в данном случае разница между отцом и сыном в том, что отец не воспринимал страдания, которые выпадали на его долю, как наказание за то, что он делает что-то неправильно. Мир для него не был мамой, которая за одни дела наказывает, а за другие дает сладкие конфеты. Есть ли смысл обижаться на дождь, торговаться с ним по поводу искупления своих грехов. Медведю нет дела до моральных принципов человека, которого он собирается поймать и съесть. Наверняка отец Гунара в отличии от него не рассуждал о такой ерунде, как историческая справедливость, о том, чего он заслуживает, и в каком случае судьба обошлась с ним несправедливо. Он просто брал от жизни, то, что она дает, и платил, за это, сколько она требовала.
В итоге сынок все равно испачкал свою принципиальность, он голосовал на выборах не за того, за кого хотел, а за того, за кого ему велел шеф, не наделенный правом голоса. У его отца было положение в обществе, а у него была грязная работа и деньги на опохмелку. Гунар просто не умел продать свою беспринципность, в отличие от своего отца, в отличие от политиков, которым он завидовал, которых ненавидел и оставался со своей ненавистью наедине.
Помню, как он за работой скрежетал зубами на Гунтиса Улманиса, которого называл прачкой, стиравшей грязное белье коммунистов. О других президентах он тоже отзывался нелестно. А вряд ли его отец тратил энергию на подобные злопыхательства и силился изменить мир. Он принимал то, что есть и шел, не останавливаясь по жизни. Скорее всего, он чистил бы сортир более сосредоточенно и не отказывался учиться металлообработке, не боялся бы покинуть привычный завод и отправиться искать лучшей участи на свою голову.
После этого рассмотрения можно сделать вывод - причина алкоголизма, депрессий заключается в убежденности человека в том, что он достоин лучшего, чем ему дала жизнь. В то же время подобное убеждение побуждает человека карабкаться вверх по карьерной лестнице, познавать новое, кем-то становиться. Важно уметь пользоваться этим убеждением. Если в данном случае отец был убежден в том, что он может стать и делал что-то, то сын был убежден в том, что он уже является кем-то, что ему уже что-то положено, только потому, что он родился европеоидом и на этом основании он не делал ничего, только требовал и ждал, пока ему это дадут.

Когда мэр Риги Нил Ушаков ввел запрет на торговлю алкоголем после десяти вечера, очень многие предрекали начало золотого века самогона варения и нелегальной торговли техническим алкоголем. Так ли это? В Риге в последнее время стало не только заметно меньше питейных заведений, но и так называемых "точек". Разговор с несколькими любителями расслабиться неестественным способом несколько прояснил ситуацию. На вопрос о том, что они в последнее время пьют и в какой обстановке большинство из них ответило, что они покупают крепленое пиво в большой таре и распивают его в домашних условиях. С тоской вспоминают они посиделки в закрывшихся ныне барах микрорайонов или распитие спирта на природе. Теперь же им стало лень ходить далеко от дома, и в процессе распития нелегального алкоголя постоянно оглядываться. А еще не хочется далеко уходить от интернета и телевизора. Денег у них стало не так много, чтобы угощать приятеля. К чему рисковать здоровьем, если в магазине крепленое пиво стоит дешевле минеральной воды? В оставшихся питейных заведениях алкоголь и закуска к нему стоит намного дороже, чем в былые времена. Уже никто не соображает на троих. Каждый со своей мелочью идет и покупает дешевое пиво, жарит дома гренки из черного хлеба, а потом употребляет это, уткнувшись в компьютер. Один знакомый, который ранее активно занимался самогоноварением и торговлей разведенного спирта честно признался мне, что бизнес его полностью сошел на нет пару лет назад. Варить самогон стало невыгодно из-за дороговизны энергоносителей и сахара. Молодежь не хочет сначала выискивать конспиративную квартиру, а потом давиться редкостной гадостью. Большинство из них идут по пути наименьшего сопротивления - супермаркет и потом домой, пить то, что не так противно на вкус в полной безопасности.
Из всего этого следует то, что те, кто получает наибольшую прибыль в стране, то есть торговые сети и компании связи отобрали себе доходы самогонщиков, владельцев мелких питейных заведений. Теперь пьющие люди отдают свои деньги супермаркетам и операторам мобильной связи и интернета. Исходя из этого, не трудно догадаться кем был пролоббирован закон введенный мэром Риги. Прогресс, как всегда, победил! Уже давно не принято общаться и заводить знакомства в ресторанах. Теперь для этого нужен только интернет, в котором большая часть людей даже и не знакомится, не общается, а просто пассивно употребляют информацию, часто даже забыв употребить дешевое пиво из супермаркета, которое стоит рядом на столе. Если мыслить прогматично, то действительно, человеку с низкой зарплатой не по карману сейчас сидеть в выходной день в пивной и болтать там с каким-то случайным знакомым, от которого неизвестно чего можно ожидать. Куда приятнее весь выходной смотреть кино или же общаться на различных форумах по интересам. На форуме не разобьют голову, если беседа накалиться. На форуме, никто у тебя ничего не украдет, пока ты уйдешь в уборную. На форуме никто не будет вымогать денег на кружку пива. На форумах нет автоматов, которым можно проиграть все деньги. Наконец, в интернете куда больший выбор общения, нежели в пивной или кондитерской. Конечно, следует так же упомянуть о том, что в Риге появилось много ларьков торгующих недешевым натуральным пивом в розлив. Это является еще одним доказательством того, что публичное распитие алкоголя становится непопулярным.
Тут возникает еще один вопрос о том, кто же будет следующей жертвой современных монополий. Разумеется, что это будет самая тучная добыча - игорные заведения. Достаточно много людей сейчас предпочитают отдавать большую часть своих доходов за то, чтобы ночами напролет смотреть на крутящиеся барабаны с картинками, раздражая надежду на то, что когда-нибудь им все-таки повезет. Руководство компаний связи понимает, что эти люди могли бы проигрывать свои деньги в интернете. И вполне возможно, что руководства компаний связи решит вложить свои прибыли в развитие сетевого игорного бизнеса. Для того же, чтобы расправиться со своими конкурентами в физическом мире, они опять продвинут закон о запрете игорных заведений в черте города, к примеру. Какое-то время игроки будут еще ездить в игорные дома на окраины, но потом начнут проигрывать деньги в сети, сидя дома. Причем, они даже не будут обналичивать те деньги, которые проигрывают. А если они выиграют что-то то не будет риска ограбления. В то же время государственным служащим будет прекрасно видно, где, кто и кому проиграл какие деньги. Пустых первых этажей в городе сильно прибавиться. Зато поубавиться народу на улицах. Люди станут менее общительными, замкнутыми, но вместе с тем и старнными, самобытными и толерантными к чужим особенностям.
Следующей жертвой сети будут, конечно, супермаркеты. Ведь они встали, словно рэкет между производителями и потребителями. В то же время уже сейчас многие продвинутые люди норовят связаться с производителем того, что им необходимо не через торговцев, а через интернет. К примеру, если вы хотите купить подержанный автомобиль, то вряд ли уже отправитесь на рынок. Проще зайти на определенный сайт и связаться с владельцем, желающим продать свое авто напрямую, избежав общения с торговцем, который, так или иначе, берет себе процент от продажи. Так же происходит и со многими вещами, вроде бытовой техники, одежды, игрушек. Блошиные рынки, толкучки, базары медленно, но верно исчезают с лиц цивилизованных и даже маргинальных городов. В сети, чтобы что-то продать не нужно тратить свое время, сидеть целыми днями, не нужно платить за место.
Многие люди тратят большую часть своих доходов на то, чтобы купить транспорт, на котором они добираются до торговых сетей и везут в свои дома покупки, а потом тратят деньги на вывоз мусора, красочных упаковок продуктов употребления. В наши дни, люди очень много времени проводят в супермаркетах, глазея на красочные упаковки. Во многих же развитых странах торговые сети, которые держат нос по ветру уже организовали свои сайты в сети и предлагают своим клиентам избежать трат на транспорт, переплат за красочную упаковку и транспорт, на котором они добираются до этих супермаркетов. Они предлагают людям просто совершить покупки в виртуальных магазинах. К чему тащиться в магазин, часами бродить среди рядов с полками товаров, когда можно, не выходя из дому, получить то, что нужно, не подвергаясь агрессивному маркетингу. Красочная, экологически вредная упаковка исчезнет и уступит место более компактной, экологически чистой. Следовательно, затариваясь в виртуальном магазине, можно будет сэкономить не только на транспорте, но и на вывозе мусора, а так же получить больше свободного времени. Виртуальным супермаркетам не надо будет платить за аренду, электроэнергию, потому они смогут предложить покупателям предложить более низкие цены. И людей на улицах города станет еще меньше, города станут пустынными и спокойными и скучными. Если люди будущего и будут выходить на улицу, то только для того, чтобы погулять в свое удовольствие по паркам.
Это обстоятельство сильно отразится на спросе на одежду. Большую часть времени люди будут проводить дома. А дома человек, где его мало кто видит носит одежду скорее удобную, чем выглядящую заманчиво и оригинально. Многие люди с постсоветского пространства, оказавшись на Западе удивляются простыми, неброскими нарядами тамошних жителей. На улицах Британских городов можно часто видеть в январе человека в тапочках шортах и майке. Поначалу я думал о том, что британцы морозостойкие, но потом и сам в выходной день стал на пару минут в домашнем наряде выскакивать на улицу на пару минут, чтобы сходить в киоск за сигаретами или зайти к приятелю, который живет неподалеку. А стоит ли тепло и празднично одеваться, чтобы забежать в супермаркет неподалеку? Поначалу я так делал, но потом перестал даже накидывать куртку для того, чтобы пять минут пройтись по улице. Еще многих жителей бедных стран часто приводит в бешенство тот факт, что они потратили половину зарплаты на роскошный наряд, а на него там никто не обращает внимания. В итоге они перестают тратить деньги на одежду и начинают покупать самое дешевое, что предлагают магазины. А потом уже начинают выбирать то, что удобнее, а не дешевле, чтобы чувствовать себя комфортнее и пореже менять одежду. По этой причине в Европе женщина в обуви на высоком каблуке становится редкостью. Синтетические материалы так же начинают выходить из употребления. Если европейцы и одевают дорогую одежду, то только тогда, когда отправляются в клуб на выходные или в паб. Впрочем паб для них, как второй дом, где все свои, потому они могут туда явиться и в халате, чтобы после ванны пропустить кружку эля. Перед кем там делать себе рекламу? Там все знают, где ты работаешь и что ты из себя представляешь?
Кстати, о клубах! Еще не так давно люди отправлялись туда, чтобы познакомиться, пообщаться, показать себя и посмотреть других. Теперь же посещаемость клубов снижается. Туда все больше идут замкнутыми компаниями по интересам, которые часто познакомились в интернете. Там они совместно употребляют алкоголь, наркотики. Однако все это дешевле и практичнее организовать дома. К чему платить деньги за вход, рисковать оказаться в полиции, добираться домой среди ночи, рискуя быть ограбленным, наряжаться, чтобы пройти фейсконтроль. Куда проще пригласить друзей к себе домой или же дружить с соседом по квартире и в спокойой домашней обстановке слушать ту музыку, которая тебе нарвиться, смотреть те фильмы, которые нравятся, приготовить или заказать на дом ту еду, которая по душе, не переживать о своем внешнем виде и так далее. Так что в скором будущем возможно не только точек общепита, игровых залов, супермаркетов, но и театров, клубов, кафе и даже пешеходов. Некогда, заехав в девять вечера в один из небольших скандинавских городов я был поражен звенящей тишиной на безлюдных улицах. Не было ни молодежи, пьющей пиво в подворотнях, ни открытых кафе, даже магазины все были закрыты. Зато было много слабо светящихся окон, за которыми сидели люди в наушниках, пристально смотрящие в мониторы, вяло пожевывающие полуфабрикаты, попивающие пиво.
Что же будет, когда остануться только операторы связи, банки и производители различных благ? Разумеется, что прибыль производителей операторы связи так же захотят забрать себе техническим способом. Уже после исчезновения торговых сетей, производство станет не совсем массовым. То есть определенный продукт будет производиться только после того, как поступит заказ. Это поможет производственникам избежать производства лишних, невостребованных продуктов, соответственно и избежать лишних издержек производства. То есть объемы материального производства будут неуклонно снижаться. Экономика будет становиться все более экономной. Далее производство многих продуктов и услг по мере механизации большей части труда, будет совершаться самим потребителем непосредственно на месте потребления. Для примера можно рассмотреть ситуацию со стиркой. Некогда существовали целые цеха, где множество женщин стирало белье руками. Потом этот труд постепенно механизировался, и в итоге почти в каждом жилище появилась стиральная машина. Прачешных становится все меньше по мере совершенствования конструкций стиральных машин и падения цен на них. Первые авоматические стиральные машины были доступны далеко не всем людям, их преобретали в основном предприятия. Но теперь автоматическую стиральную машину, это чудо техники, можно приобрести за минимальную зарплату. В управлении они стали настолько просты, что ими умеют пользоваться даже маленькие дети.
Примерно то же самое рано или поздно случиться и во всех сферах потребления продуктов и услуг. С появлением трехмерной печати началась новая эра домашнего производства. По мере совершенствования технологий в этом направлении каждый сможет, скачав в интернете определенную программу, произвести у себя дома практически все, что угодно от тазика для ванной до автомобиля или еще одного трехмерного принтера. При таком раскладе человек уже будет нуждаться только в материалах для изготовления нужных ему продуктов, программах этого изготовления, энергии, которая необходима для этого изготовления и материалах. Следующим звеном в этой цепи, сковывающей свободу индивида, будет исчезновение добывающей промышленности, которая обеспечивает материалами кустарное производство. Каждый день современная наука открывает новые материалы, все более дешевые и универсальные. Уже давно открытия физики и химии позволили человеку превращать олово в золото путем удаления из атомов одного электрона. Фактически, сбылась мечта алхимиков, но процесс этот оказался настолько сложным и энергоемким, что синтетическое золото оказалось во много раз дороже натурального. Это, тем не менее, не значит, что на исследованиях в данной области поставили крест. Каждый день ведуться поиски более оптимальных способов превращения одного вещества в другое, а так же в области производства более дешевых, самовозобновляемых и не наносящих вреда окружающей среде источников энергии. Многие материалы можно получать не химическим, а биологическим путем. То есть, не исключено, что в скором времени потребитель сможет буквально выращивать у себя на дому материалы, которые ему необходимы для надомного производства. В таком случае он уже будет нуждаться только в технологиях и энергии. Следовательно, только за две эти вещи он будет платить. Не даром на сегодняшний день самыми прибыльными предприятиями являются добывающие, энергетические и коммуникационные.
Впрочем, над энергетическими компаниями тоже в последнее время сгущаются тучи. Появляются новые способы получения энергии из самовозобновляемых источников. Уже сегодня строят полностью энергетически независимые здания, в которых используется, как энергия солнца, так и энергия ветра и геотермальная энергия. В таком случае может наблюдаться недостаток только земли. Хотя и этого недостатка непредвидится, ибо рост численности населения с развитием ограрных стран вскоре прекратится. А так же уже при нынешних технологиях стали возможны постройки городов на поверхности океанов. А так же для человечества становится возможным обустройство для жизни других планет. В общем, люди будущего будут нуждаться только в информации, в технологиях, которые уже сегодня распространяются в интернете совершенно бесплатно. Что же касается доступа в интернет, услуги, которую теперь платно предоставляют компании связи, то и она может в самом скором будущем стать бесплатной. Дело в том, что государство заинтересованно в первую очередь в максимизации контроля над своими подданными, а их частое пребывание в интернете позволяет это осуществить. Не нужно долго думать над вопросом о том, какого человека легче контролировать государству, того, который осуществляет все свои платежи, переговоры, приобретения через интернет, или же того, кто вообще интренетом не пользуется. Да, интернет пользователь сможет изготовить у себя дома не только тазики и велосипеды, но и оружие. Однако государство будет об этом своевременно знать и сможет вовремя пресечь противоправные действия. В итоге, самым страшным наказанием для человека станет отключение его от интернета, это будет для него равнозначно физическому параличу или полной изоляции от общества.

Кончается лето. Я попал в заведение похожее на колонию для малолетних преступников или интернат для особенно одаренных детей. Прием пищи по расписанию, а между едой и частыми перекурами в специально отведенном месте, я и еще тридцать два человека обнаруживаем пробелы в своем образовании и определяемся с выбором новой профессии с помощью разных тестов. Мне тридцать три года. Я многое пережил за этот кусок времени. Теперь судьба в очередной раз вернула меня в начало пути, чтобы я снова учился, работал, женился. Это можно было воспринять, как катастрофу, как ежегодное крушение всех надежд. Однако я уже не ропщу против замысла создателя. Так жить приятнее и проще. Я шел в этот реабелитационный центр для инвалидов с робкой надеждой на то, что наконец-то меня обучат чему-то, что будет мне более свойственно, чем работа грузчика. Увидев список предлагаемых профессий, я даже не разочаровался. Просто окончательно убедился в том, что мои надежды были совершенно идиотскими. Этому центру не заказывают специалистов гуманитариев. Их и без этого центра много невостребованных. В 2013 году Латвии и ЕС нужны не журналисты, не радиодикторы, не художники, не писатели, а кассиры в супермаркеты, прачки, официанты, заведующие магазинов, повара, кондитеры, портье, консультанты по туризму, программисты, компьютерные техники, секретари, бухгалтеры. Для обретения последних из упомянутых профессий нужно учиться три года и трудоустройство не гарантировано. У меня нет лишних трех лет, чтобы потратить их на получение высшего образования, к тому же у меня низкий уровень знаний латышского и алгебры, совершенно отсутствует расположенность к этим профессиям и образование средне-специальное. Я бы еще мог повалять дурака три года, если бы не был отцом, хоть и воскресным, но все же родителем, если бы у родителей дела шли не так плохо, как идут сейчас. Это можно расценить, как поиск отговорок для того, чтобы не превращаться в культурного человека, который просиживает штаны в конторе. Я же никогда не ставил перед собой цель, проникнуть в контору любой ценой. Для меня не важно звание, скорее род занятий.
Что-то во всем этом не то! Эта государственная программа совсем оторвана от реальности, которая находится за пределами этого интеграционного центра. Те, кого готовит этот центр нужны не Латвии, а мультинациональным компаниям, которые, собственно, и платят за все это обучение. Такое ощущение, что жители этой многострадальной страны, да и многих других стран ЕС, все поголовно должны стать обслугой для туристов. Как будто нет других перспективных направлений для развития экономики! Конечно, в нынешней ситуации абсурдно было бы готовить кадров для промышленности или сельского хозяйства, которым уже давно прогресс подписал смертный приговор. Отчасти единственным правильным направлением в развитии экономики ЕС действительно является туризм. Однако для развития этой отрасли нужно создать нечто большее, чем отели, кафе, рестораны, санатории. Для того, чтобы заполучить туристов прежде всего необходимо развивать культуру, и только после этого можно подумать и о сфере обслуживания. Туристы готовы спать в палатках и платить за место для них бешеные деньги, если поблизости есть то, на что им интересно смотреть. В то же время, они не хотят ехать в страну, где есть первоклассные дешевые гостиницы, если там нет ничего интересного. Чтобы сделать страну некой мекой международного туризма, нужно громко заявить о существовании этой страны путем создания современных и оригинальных предметов искусства таких, как кино, музыка, театр. Какой же смысл вкладывать деньги в постройку гостиниц, если в них никто не приедет? Так же нет смысла строить музеи, если большая часть населения планеты Земля ничего не слышала о существовании такой страны, как Латвия. Так что безработных стоило бы учить совсем не гостиничному бизнесу, который при нынешнем раскладе обречен на провал, а лучше бы научить их писать книги, сценарии для фильмов, научить их снимать кино, играть современную музыку, дать им возможность выучить английский и испанский с португальским, чтобы начать завоевывать мир культуры. Многим может показаться безумием вкладывать деньги в подобные проекты, но другого выбора нет. Дельцам индустрии туризма следует вложить приличные средства в создание тысяч фильмов, видеоклипов, печатной продукции на языках международного общения и вывалить всё это в интернет для бесплатного пользования пока это еще возможно, чтобы о Латвии узнал весь мир. Только после этого индустрия туризма может начать приносить прибыль. Правительство же пытается создать рабочие места, не создав условий для развития этой отрасли экономики.
Большинство из местных жителей не горят желанием принимать иностранных гостей. Они просто морально не готовы к работе с иностранцами. В обществе еще сильны ксенофобские настроения, оставшиеся с советских времен. Представители коренного населения болезненно реагируют, когда к ним на улице обращаются на иностранном языке. Националистическая политика плохо вяжется с ориентированной на туризм экономикой. Большая часть латвийцев ждала совсем не этого. В начале девяностых латыши грезили совсем не об этом. Они надеялись на то, что они будут сидеть на хуторах, производить продукты питания. Так им рисовали светлое будущее независимой родины. А тут получилось нечто совершенно противоположное. Вместо спокойной жизни на хуторе им уготована участь угодливых прислужников, говорящих на всех языках мира, радых принять на своей земле кого угодно. Националисты надеялись на то, что все инородцы уедут восвояси и больше не надо будет говорить на русском языке. Теперь же от детей тех, кто был на баррикадах, требуют знание русского языка, чтобы принимать российских туристов, а так же многих других языков. Можно ли представить националиста работающего в сфере туризма в роли радушного хозяина своей страны? Принимать гостей, это не только танцевать танцы предков в национальных костюмах, это еще и заверения в радости принять у себя людей другой культуры и умение объясниться с чужаком на его языке, умение заинтересовать его своей культурой, преподнести её на подносе и отдать на его суд. Для этого нужно уметь отдать на поругание свои святыни. Тем, чья страна избрала волей или неволей экономическую ориентацию на труизм нужно организовывать свою деятельность, исходя не из своих желаний, а исходя из потребностей зарубежных гостей. Желание получить прибыль должно быть сильнее всяких принципов. Хотите, чтобы гостиницы приносили прибыль и платили налоги? Тогда не стоит читать пламенные речи о нравственности в парламенте. Тогда нужно разрешить проституцию. Хотите, чтобы тысячи британцев ежегодно посещали Ригу? Тогда установите писуар на памятнике свободе и берите с них деньги за кощунство. А если вам не по душе такие гости, то их, конечно, можно наказать за неуважение к святыне, дать пинка под зад. Можно не говорить с немцами на немецком и с русскими на русском, храня память о прошлом, можно потребовать от всех туристов знания латышского. И все это закончится тем, что придется собирать чемоданы и ехать работать на Запад и там уже придется забыть о своей национальности, самобытной культуре, говорить на другом языке и покорно сносить недружелюбные взгляды тамошних националистов.
Все это говорит о том, что необходимо срочно произвести реформы в системе образования. В первую очередь необходимо переписать учебники истории и составить их таким образом, чтобы латыши видели в восточных славянах не поработителей своих предков, не оккупантов, а именно клиентов, нахождение которых в стране очень важно для её благополучия. Так же необходимо пересмотреть историю с точки зрения отношений с Германией, как бы ни было горько вспоминать их завоевания и так далее, но нужно прежде всего признать, что Латвия была частью германского мира без каких-либо обвинений. Политика государства не должна быть политикой жертвы, требующей компенсаций за свои страдания у потомков завоевателей. В нынешней ситуации просто неприемлемо устанавливать факты исторических несправедливостей и винить в своих неприятностях весь окружающий мир. Да, можно требовать в международном суде компенсаций у всех соседних стран, можно их даже получить, но нужно учитывать, что от общественного мнения по определенным вопросам истории в других странах зависит доход государства. Можно считать шведов, германцев, россиян, датчан, поляков, литовцев, белоруссов врагами, можно долго описывать их зверства в учебниках истории, и обвинять эти страны в агрессии на государственном уровне, можно ломать памятники, которые им дороги и полемизировать с ними в агрессивной манере. Ясно, что прибыли и притока туристов это не принесет. Все это служит только антирекламой страны на международном уровне. Практической пользы от признания Россией оккупации не может быть никакой, зато убытки в области туризма будут весьма ощутимыми. Почему бы не дать жителям современной Латвии наиболее широкий взгляд на вещи? Ведь можно разъяснить людям то, что на самом деле все войны, которые проходили на этой земле были не отечественными, что латыши на протяжении восьми веков просто не могли защищать свою родину, ибо её просто не было. Нужно просто честно признаться, что латыши, если и принимали участие в каких-либо войнах, то исключительно по принуждению или из материальной заинтересованности. Подобная нейтральная позиция является самым разумным выходом из этого историко-философского тупика, в котором сейчас находиться Латвия. Историю следует рассматривать не как историю борьбы за независимость, историю различных насильственных оккупаций, а скорее, как опыт общения, взаимодействия, сотрудничества с разными народами. Понимание прошлого не должно мешать зарабатывать деньги, преуспевать в настоящем. Взгляд на историю должен быть беспристрастным. В теперешней ситуации не стоит ломать никаких памятников, даже напротив, стоит воздвигать памятники погибшим, будь то шведы, немцы, русские или поляки. Сломать памятник, кому бы он ни был, значит, отказаться от пережитого опыта, повторить ошибку. К чему музей повествующий о советской эпохе принципиально именовать музеем русской оккупации? К чему называть это время плохим и пытаться о нем забыть? Эта эпоха ведь тоже стала частью истории Латвии. Тем паче совсем некорректно именовать советскую оккупацию русской, ибо советская эпоха была так же не совсем светлой и для русских, которых в СССР вряд ли можно назвать титульной нацией. Так же абсурдно обвинять современных немцев или шведов в том, что их далекие предки некогда вторглись в Латвию и навели свои порядки. Их невозможно в этом обвинять, ибо большинство из них просто не имеют об этом понятия. В наши дни это ничего, кроме неприязни не вызовет. Можно просто сказать польским туристам, что часть Латвии некогда была территорией Речи Посполитой, не рассуждая о том, хорошо это было или плохо. Почему бы не использовать польский или русский патриотизм в своих корыстных целях? Ведь можно поставить памятники польско-литовского присутствия в Латвии, снять на эту тему несколько фильмов, перевести их на польский язык, аналогично издать несколько книг на польском языке. Одновременно создать в определенных местах такие условия, чтобы польские туристы чувствовали себя, как дома. Пусть гиды славят польскую власть и тому подобное. Так же можно поступить и в отношении туристов из России и других республик СССР, Германии. Да, германские солдаты убивали латышских стрелков, которые воевали на стороне России, но теперь не стоит теперь разорять или забрасывать кладбища этих солдат! Напротив, стоит прибраться на этих кладбищах и водить туда экскурсии. Сейчас многим может показаться абсурдным, если какой-то историк начинает обвинять современных итальянцев в том, что римляне победили Карфаген. Однако никому не кажется абсурдным, что в учебниках истории прославляют героизм славян и дикость кочевых народов, таких, как хазары. И последующий геноцид этих народов славянами выдают за справедливые и необходимые действия.
Патриотизм сегодня допустим только в том случае, если он не препятствует получению финансовой выгоды. Если же патриоты и коммерсанты начинают тянуть страну в разные стороны, будучи не в состоянии прийти к согласию, то последние из них в конечном итоге или покидают страну, или, используя свое влияние, выставляют патриотов, как нацистов и настраивают общественные массы против них. Это может значить только то, что рано или поздно патриотизм образца девяностых годов в любом случае будет изжит, вытеснен и выметен, как мусор. Так не проще ли теперь сделать это добровольно, нежели дожидаться того момента, когда это заставит сделать суровая необходимость? Людям постоянно внушают, что окружающий мир будет именно таким, каким они его делают. Отчасти это можно допустить, но при этом стоит так же упомянуть о том, что желаниями тех, кто делают окружающий мир, некто управляет. Именно тот момент, когда люди решают, что их желания являются действительно их желаниями, превращает людей в самых послушных и совершенно не думающих роботов. Можно сказать, что в этом их счастье. Они мнят себя свободными, и не переживают о том, что они в рабстве, из которого практически невозможно выбраться. В девяностых людям казалось, что они добиваются того, чего им действительно хочется, но они не поняли, чего конкретно они хотели, и какие последствия за собой повлекут те действия, которые они предпринимали, для того, чтобы добиться желаемого. Из истории этого обмана надо бы извлечь урок, но то, чего теперь хотят люди, их большинство, говорит о том, что они просто еще не готовы учиться на своих ошибках. Вместо того, чтобы осознать свои ошибки, они занимаются бесполезными обвинениями, злопыхательством и опять хотят сами не зная чего. Желаниями толпы управляют с помощью низкопробной массовой культуры, которая изготовлена в Голливуде и на Мосфильме. Когда-то людям велели мечтать стать рабочими, потом интеллектуалами, учеными, инженерами, врачами, летчиками, потом бандитами, предпринимателями, а сейчас отважными полицейскими, адвокатами, компьютерными техниками, банкирами, политиками, владельцами гостиниц. А в это время с каждым годом увеличивается культурное отставание Восточной и Южной Европы от Северной. Рано или поздно люди поймут, что хотели не вполне того, чего им следовало бы, но будет уже слишком поздно. Почему-то даже сейчас, когда стало очевидным, что было крайне недальновидно желать стать фермером в начале девяностых не каждый может понять, что прежде, чем хотеть чего-то сегодня, надо бы прежде хорошо подумать. Еще совсем недавно казалось, что актуально быть владельцем недвижимости, цены на которую росли. А теперь, после обвала цен и начала кризиса владеть недвижимостью стало не прибыльно, а наоборот накладно. Так стоит ли сейчас хотеть стать работником сферы обслуживания туристов? И кто будет востребован в скором будущем, если подумать? Из всего видно, что потребление носит все более виртуальный характер, следовательно, преуспевать будут не те, кто производят материальные блага, а виртуальные развлечения. Прогресс каждый день сокращает количество рабочих мест не только в области производства, но и в сфере обслуживания. Зато увеличивается потребление фильмов, видеоигр, печатной и аудио продукции. Причем, прогресс уничтожает рабочие места исполнителей даже в этих сферах. Требуются люди способные генерировать оригинальные идеи. Потому молодым людям сегодня стоит мечтать быть не бухгалтерами в отеле или торговой сети, а писателями, актерами, режиссерами, музыкантами, художниками. А бухгалтеров, туристических операторов

Она была для него
загадкой, хотя и ходила мимо него каждое буднее утро по скучной и ничем не
примечательной улице. В детском саду он жил в тревожном ожидании того момента,
когда он пойдет в школу. В школе он ждал, когда пойдет в техникум. И вот,
наконец, он оказался на работе, которая совсем не оправдала его ожиданий, как,
впрочем, и техникум со школой.  Обучаясь
в строительном техникуме, он предполагал, что через пару лет тяжелого труда он
станет бригадиром, потом мастером и выйдет на пенсию с должности начальника
цеха комбината железобетонных конструкций, на который он поступил работать
буквально после экзаменов. Однако его образование оказалось на этом комбинате
не вполне востребованным. Пригодилось только удостоверение сварщика. Работа
была жутко тяжелой и однообразной. Через неделю после начала работы, он мог
делать все с закрытыми глазами. С непривычки 
поначалу болели руки, ноги спина, но потом он к этому привык и смирился
с тем, что на этом месте он доработает до пенсии.


Чего, как ни пенсии
оставалось ему ждать, каждый будний день, являясь на работу без опоздания?
Самостоятельной жизни? Подобными ожиданиями он совсем не томился. Он в неё
вошел внезапно, после похорон своей бабушки, которая скоропостижно скончалась.
Жить в оставшейся после неё квартире было больше некому. Первые две недели ему
было трудно самому варить себе макароны, стирать одежду в тазике. Он даже едва
не опоздал на работу в одно утро, накануне которого хлопотал до поздней ночи по
хозяйству. Потом коллега по работе помог ему выбрать, приобрести и установить
стиральную машину. Дал множество разных советов по поводу ремонта в квартире и
приготовления пищи. И жизнь вошла в колею и потекла медленно и размеренно. Все его
ближние люди всегда удивлялись его чувству меры. Ни разу в жизни он не переел,
не замерз, не напился до пьяна, хотя выпивал иногда для порядка. Выглядел он
вполне счастливым человеком, который доволен своей жизнью.


Однако его ждало еще одно
потрясение – женитьба. Но и тут у него все прошло довольно гладко. Один из его
коллег пригласил его на празднование своего дня рождения. Там он выпил свою
норму, сидя рядом с застенчивой девицей, которой рассказал пару анекдотов, а
потом, когда уходил, предложил её проводить до дома. Она согласилась и попросила
номер его телефона при прощании. В выходные, вместо того, чтобы, как обычно
играть в бильярд с полудня до полуночи в баре неподалеку в субботу, а в
воскресенье смотреть телевизор и готовить себе есть. Он пообедал в бистро с
новой знакомой, потом они сходили в театр, потом оказались в баре в центре
города. Девушка там, в отличие от него, превысила свою норму. Это явилось
причиной того, что она, не желая терпеть возмущений своих родителей по этому
поводу, напросилась к нему в гости. Ушла она только в понедельник утром и
вечером в тот же день пришла с работы уже к нему, прихватив из родительского
дома кое-какие вещи.


Это событие в жизни не
сильно повлияло на размеренность жизни нашего героя. Бильярд по субботам заменился
различными культурными походами. А по воскресеньям, лежа на диване, уставившись
в телевизор, он еще рассеянно слушал прожекты своей сожительницы. Она хотела
взять кредит и поменять его крохотную квартиру с частичными удобствами на
двухкомнатную. Она считала, что для полного счастья он должен получить
водительские права, купить машину и построить дачу своими руками, а так же
стать отцом. Все эти прожекты он равнодушно отверг, не смотря на различные
угрозы. Женщина поняла, что шантажировать его особенно нечем, потому решила
просто подождать, пока он сам созреет для того, чтобы взять кредит и изменить
жизнь к лучшему, решив, что того, что он имеет для него недостаточно.


Его коллеги, знакомые,
одноклассники, проигрывали деньги одноруким бандитам. Они попадали в аварии на
машинах, купленных в лизинг. Они покупали новую мебель, заложив квартиры. Они пропивали
зарплаты, скандалили со своими женщинами, изменяли им. Они устраивали пышные
свадьбы, а потом разводились, тратя деньги на адвокатов. А он был в стороне от всего
этого и просыпался рано утром без будильника. Нельзя было сказать, что он
расстроился, когда придя домой после работы, нашел на кухонном столе записку от
гражданской жены, которая познакомилась с другим молодым человеком, который
работал строителем на Кипре. После нескольких встреч, она приняла его
приглашение жить с ним на теплом острове. Первое о чем он подумал, прочитав
письмо, это то, куда же он положил диски с порнографией. Найдя их в старинном
бабушкином комоде, он окончательно успокоился.


Покой его долго не
продлился, всего пару лет. А потом грянуло новое потрясение мирового масштаба,
которое не позволило ему спокойно доработать до пенсии на одном месте, как его
родителям. Это был финансовый кризис. Сначала у завода стало меньше заказов.
Его уже не просили работать сверхурочно. Многих коллег начали отправлять в
вынужденный отпуск. Премии к зарплатам становились все меньше и меньше, и в
один месяц он вообще получил только минимальную зарплату. Каждый день у него просили
денег взаймы. В итоге завод был закрыт и он впервые оказался на бирже труда.
Девять месяцев он еще получал пособие по безработице, учился на курсах
повышения квалификации, иногда ходил смотреть предлагаемые вакансии, это
случалось довольно редко. Товарищ по курсам сказал ему, что лучше сматываться в
другую, более благополучную страну ЕС, ибо в Латвии в ближайшую четверть века
будет очень плохо.


Он не раздумывал долго,
позвонил одному своему бывшему коллеге, который уехал в Англию, а через три дня
уже был у него в гостях. Его коллега не предъявлял особых претензий к жизни,
потому потребовал от гостя только ящик дорогого пива за всю информацию о том,
как получить номер государственной страховки, зарегистрироваться в агентствах
по найму временных индустриальных рабочих, зарегистрироваться в поликлинике, и
снять комнату в квартире у земляков. Благодаря четкой наводке наш герой через
неделю после приезда оказался на птицефабрике. Не смотря на то, что все считали
его работу очень тяжелой и низкооплачиваемой, он был ей вполне доволен.
Возиться с морожеными индюками было намного проще, чем с арматурой. До работы
от дома он мог добраться пешком и не платить больших денег за проезд. Фабрика,
в отличие от многих других, работала без перебоев. Потом за еще один ящик пива
друг объяснил ему, как оформить пособие по минимальной зарплате. Он говорил еще
о возможности получить государственное жилье, зарегистрироваться в агентствах,
которые отправляют на другие фабрики, где платят больше и работа легче. Но
нашего героя это уже не интересовало. Ему всего было опять достаточно. На
банковский счет в Латвии поступали деньги за съем его квартиры. На английском
банковском счету тоже быстро накопились неплохие деньги.


Соседи по квартире и
товарищи по работе напивались, ездили на родину, покупали автомобили, лишались
их за неуплату обязательной страховки, пытались снимать отдельные квартиры и
дома. А он все выходные сидел в интернете, иногда ходил в паб, иногда пил на
общей кухне с соседями и был чужд всей этой суете. Один раз он даже всерьез
поинтересовался, сколько ему еще надо работать до пенсии. Его сосед был
шокирован подобным вопросом и решил, что ближний его свихнулся без общения с
женщиной. Через неделю наш герой уже регулярно ходил в гости к одной девушке.
Порой она приходила в гости к нему. Много они не говорили, ибо оба плохо
владели английским, а языков друг друга не понимали. Порой они вместе
отправлялись в тренажерный зал, иногда вместе ходили в паб, но даже на одной
кровати, они были очень далеко друг от друга.


Не смотря на то, что и на
работе, и дома, в коммунальной квартире его окружали представители самых разных
народов, все они казались ему вполне понятными. Они говорили о скидках в
супермаркетах, о том, как можно наесться по дешевке в китайских ресторанах, где
можно купить дешевую обувь или контрабандный табак или сигареты. Все они
стремились заказать авиабилеты по дешевке, чтобы недельку погостить на родине.
Все они похвалялись на перекурах, о том, сколько выпили на выходных или вечером
накануне. Еще они хвастались тем, что стащили с фабрики то, что плохо лежало. А
так же они рассказывали друг другу сальные анекдоты и глупо подшучивали друг
над другом.


Каждый вечер после работы
он заходил в паб и пил свою кружку эля и видел, как она проходит мимо по
тротуару. Она, как и он работала на фабрике, но никогда ни с кем не
разговаривала и странно одевалась. Сначала он решил, что она англичанка,
которая брезгует общением с приезжими. Однако, пообщавшись немного с местными,
он понял, что к приезжим большинство из них не относится враждебно. А так же он
узнал, что она свободно говорит на русском. Это обстоятельство его озадачило и
с каждым днем, он все с большим интересом смотрел на неё из окна паба. В один
вечер он заметил, что в тот момент, когда она проходит мимо и он ей кивает, его
сердце начинает биться быстрее. Это открытие вынудило его выпить еще одну
кружку эля против обыкновения. А когда позвонила его подруга и предложила
встретиться, он сказал ей, что занят. В тот вечер он долго не мог заснуть,
ломая голову над тем, как бы заговорить с этой странной женщиной, у которой
даже взгляд отличается от взглядов остальных. К полуночи он решил, что выйдет
из паба, чтобы покурить и вместо обычного кивка поздоровается с ней и спросит,
как дела.


Он вышел из паба воткнул
сигарету в рот, но увидев загадочную женщину, забыл прикурить и даже вытащить
изо рта, когда произносил приветствие, сигарета упала. Женщина немного
улыбнулась, не останавливаясь, сказала, что её дела в порядке и растворилась в
толпе тротуара. В ярости он затоптал упавшую сигарету и отправился в паб, чтобы
выпить ни одну и не две кружки эля, набраться так, что трудно было идти домой,
где на кухне его поджидала подруга.


-Ты очень пьяный! – с удивлением
заметила она.


-Да, я очень пьяный и
усталый! У меня на работе проблемы и я себя плохо чувствую…


-Так сходи к доктору, а
не напивайся! Чем ты занят уже второй день?


-Я пил пиво и думал.


-О чем ты думал и зачем
для этого так много пить?


-Я думал о том, что делать
дальше, как жить.


-Хватит кормить меня
коровьими лепешками! Я сейчас уйду и больше не вернусь, если ты не прекратишь!


 -Уходи и не приходи больше. Я устал от этой
жизни.


-Идиот! Алкоголик!


Она ушла, громко хлопнув
дверью, потом звонила, но он не отвечал. Утром он проснулся раньше обычного времени,
и стоял у фабричной проходной, куря одну сигарету за другой. Загадочная женщина
прошла мимо, слегка улыбнувшись ему. Он последовал за ней и на ходу спросил,
где именно она работает. Она ответила, на какой линии она работает и больше
ничего не сказала. Обедать он отправился в ту столовую, где должна была
работать она, но не застал её там. В конце рабочего дня он торопился, а потом
долго стоял около проходной, ожидая пока она выйдет. Когда он пошел рядом с
ней, задавая заранее заготовленные вопросы, идущие рядом люди, начали смеяться.
Он смутился, попрощался и пошел в супермаркет, где купил десяток банок пива и
принялся его пить дома после ужина, включив музыку громко.


-Что с тобой? – крикнул сосед,
постучав в стену.


-Просто я слушаю музыку.
Тебе нравится?


-Я такое не слушаю,
слишком жестко.


-Пива хочешь?


-Давай! Только тише сделай,
ладно.


-Заходи ко мне! А то,
вставать чего-то лень.


-У тебя кукушка, кажется,
съехала! Ты будто на наркотики подсел. Ты не обижайся, но со стороны оно так и
выглядит. Зачем девку отшил? Что она тебе плохого сделала?


-Ничего плохого, но и
ничего хорошего. Надоело мне с ней, каждый раз одно и то же.


-Так придумал бы чего-то,
предложил ей! Может, она бы и согласилась. Она хоть и с характером, но ты ей
нравился.


-А она мне была
безразлична.


-Ты другую бабу где-то
склеил?


-Не получается даже
заговорить.


-Это та, что в прошлом
году волосы в разные цвета покрасила?


-Откуда ты знаешь?


-Ребята говорили, что ты к
ней сегодня подкатывался после работы. Глупо это с твоей стороны! Она с
придурью, ни с кем не разговаривает, книжки в столовой читает на перерывах.
Кажется, она полячка. Зачем тебе это надо? Столько нормальных девок вокруг, а
ты!


-А что я! С ней мне не
так скучно и вообще сразу волноваться начинаю, как её увижу и даже, когда о ней
думаю.


-Что толку волноваться?
Все равно ничего не получится. Многие пробовали до тебя, всех отшила.


-А мне все равно!


На следующий день он
пошел на обед в другое время и застал её в столовой. Она только кивнула ему и
продолжала читать книгу, не замечая его. Вечером, хотя в толпе и слышались
смешки, он шел с ней рядом и молчал. Потом, спросил, можно ли её проводить до
дома. Она пожала плечами и сказала, что ей все равно.


-Так ты тоже из Риги?


-Да.


-А из какого района?


-С Маскачки.


-Я тоже там жил! Давно
здесь работаешь?


-Уже три года. Приехала,
чтобы заработать деньги на учебу и застряла, как видишь.


-Что дальше собираешься
делать?


-Не знаю.


-Учиться в Латвию не
поедешь?


-Чтобы потом с дипломом
вернуться сюда и работать на той же фабрике?


-А здесь учиться не
планируешь?


-Моя работа меня не очень
напрягает. Сначала было трудно освоиться в коллективе, теперь ко мне привыкли и
все нормально. В квартире тоже подобралась тихая компания. Так что меня все
устраивает.


-А чем ты на выходных
занимаешься?


-Много чего делаю, по
парку гуляю, картины пишу, книжки читаю, кое-что и сама пишу. Если хочешь, могу
дать адрес в интернете.


-Давай, конечно! Я
обязательно почитаю! А ты не хочешь ко мне в гости зайти или в паб?


-Нет, не хочу. Пока!


Публикаций оказалось
очень много. Человеку, который со школьных времен ничего не читал, кроме
небольших газетных статей, было трудно читать тем более стихи. Тем более он
ничего не мог сказать о её живописных произведениях, кроме того, что они ему
нравятся. Хотя в них он ничего не понимал, так же, как и в её стихах и заумных
рассказах. С раздражением он читал комментарии к её произведениям, разглядывал
профили её друзей, и понимал, что ему не место рядом с ней. Один за другим он
смотрел её любимые фильмы, иногда по два раза и злился на себя из-за того, что
совершенно ничего в них не понимает. Так же трудно было читать и её любимые
книги. Провожая её каждый день до дома, он пытался обсуждать то, что увидел и
прочитал. Она часто смеялась над его неуклюжими суждениями.


-Что ты смеешься? Это
действительно ужасный фильм, после которого жить не хочется!


-Не обращай на меня
внимания! Объясни лучше, что конкретно тебя там убивает.


-Да то, что там вообще нет
положительных героев! Сначала мне, вроде бы, было все ясно. Этот Алекс с его
шайкой делали все, чтобы оказаться в тюрьме. И потом это случилось, на этом
история должна была и закончится, но тут показывают какие сволочи все, и
тюремный священник, и надзиратель, и министр, и все его жертвы. И что после
всего этого делать?


-Заниматься ультра насилием
в свое удовольствие!


-Шутишь? Ты же никого не
насилуешь, не избиваешь!


-Откуда ты знаешь? И я
никого не уверяю в том, что я добрая и милосердная. И если я еще никого не
убила, то это, может быть, только потому, что в этом не было совершенно никакой
необходимости. Кстати, зачем ты все это читаешь и смотришь, если все это такой
ужас?


-Хочу тебя понять. Мне
интересно. И вообще, я давно хотел тебе сказать, что ты мне очень нравишься и
я, кажется, в тебя влюбился…


-Даже не знаю, что тебе
на это ответить!


-Только не подумай, что я
просто хочу стать твоим парнем. Я просто это чувствую, и это тебя ни к чему не
обязывает.


-Я до того, как приехала
сюда, жила с одним человеком. Мы с ним часто созваниваемся…


-Я понимаю! Не будем об
этом! Я совсем не об этом с тобой собирался поговорить. Хотел спросить, не
могла бы ты меня немного научить рисовать. Я заплачу, сколько захочешь.


-Не думаю, что смогу тебя
чему-то научить. Я сама в этом деле, можно сказать дилетант. Тем более еще
деньги за это брать и еще у меня не так много времени, чтобы еще этим подрабатывать…


-А где можно этому вообще
научиться?


-Здесь я не знаю, а в
Риге есть парочка толковых преподавателей.


-Ясно! Буду искать.


-Если чего-то найдешь,
скажи мне, может, я тоже пойду.


После этого разговора он
стал реже провожать её до дома после работы. Вечерами читал, смотрел странные
фильмы и пытался хоть что-то в них понять. Иногда он даже пытался напечатать
комментарии к её произведениям и даже замахнулся написать повесть, но дело продвигалось
очень медленно и мучительно. Когда же труд был закончен, он не решился его
опубликовать, а послал своей возлюбленной личным письмом. Ответа от неё он ждал
около недели, а потом, не выдержав, вызвался её проводить до дома и спросил,
что она думает о его произведении.


-Если честно, то мне
пришлось сделать над собой усилие, чтобы его дочитать. Все слишком примитивно,
но и на такое тоже есть любители. Ведь смотрят же фильмы про супермена! И ни у
кого ничего путного не получалось с первой попытки. Понимаешь? Надо пробовать,
постоянно тренироваться, читать то, что пишут другие. Зря ты это не
опубликовал, многие, конечно, тебя бы обсмеяли, но это тоже полезно для
творческого роста. Кстати, тебя все не было в последнее время, а я хотела тебе
сказать, что скоро я уезжаю.


-Куда?


-Все-таки решила получить
диплом, а там уже будет видно, что делать дальше. Вряд ли я сюда вернусь.
Соскучилась я по дикому лесу с грибами и ягодами, да и надоело уже изображать
робота каждый будний день. Было бы ради чего! А то не могу даже придумать, на
что потратить заработанные деньги. Подруга устроилась работать школьным
учителем, тоже тоска, но не такая, как здесь.


-А тебе еще долго учиться
надо?


-Да нет, я уже более или
менее подготовилась, и осталось всего один год.


-Тогда удивляюсь тому,
что ты тут так долго делала.


-Ай, у родителей проблемы
были, надо было им с деньгами помочь. Еще интересно было пожить здесь, где все
казалось таким необычным. А теперь до меня, наконец, дошло, что ничего тут
особенного нет, и стало скучно.


-Ты действительно не
хочешь остаться здесь, со мной?


-Я не могу тебя
обманывать. Это было бы гнусно по отношению к тебе в первую очередь. Да, может
быть, это звучит жестоко, но я не люблю тебя, мне жаль на тебя своего времени.
Мне это тяжело сейчас говорить, но сказать другое я не могу. Честно говоря, я
хотела промолчать, но мне кажется, что ты заслуживаешь откровенности. Прости меня!
Я на этот момент не знаю, как можно поступить иначе.


-Да что там! Я тебя не
виню, такая ты мне только еще больше нравишься. Я понимаю, что я променял свою
жизнь на какое-то барахло, так что и вспомнить-то нечего, кроме дурацких
сериалов, которые перемешались в моей памяти и забылись. И я понял, сколько я
упустил, только тогда, когда увидел тебя. Другой, может быть, и жалел о том,
что встретил тебя, а я нет, не жалею. Возможно, благодаря тебе хоть в конце
жизни со мной случиться то, о чем можно вспомнить и написать.


-Я думаю, что ты еще
встретишь женщину, с которую полюбишь взаимно.


-Где? На этой фабрике что
ли?


-Пойдешь учиться, будешь
больше зарабатывать, еще учиться и так в итоге окажешься на приличном месте.


-Ты, все же, решила меня
обмануть из жалости!


-Извини! И прощай, меня
завтра на работе уже не будет.


Несколько дней он все еще
искал её в толпе по привычке, смотрел в окно паба до закрытия. Потом взял в
агентстве положенный отпуск и начал очень много пить. Через несколько дней
пьянства ему стало очень плохо со здоровьем. Потом он пролежал неделю дома и отправился
в Ригу к родителям. Они сетовали на маленькую пенсию, на высокие цены,
спрашивали, хорошо ли он зарабатывает в Англии, и удивлялись тому, что он
умудряется быть таким грустным при стабильной работе и зарплате, которой на все
хватает. Он  ссудил им немного денег на
ремонт в квартире, и они были ужасно рады. Сын смотрел на своих родителей с
завистью, из-за того, что им для радости нужно было так мало.


Он и сам не заметил, как
начал отдаляться от товарищей по работе от соседей по квартире. Постепенно он
начал носить совершенно другую одежду, смотреть другие фильмы, читать книги, а
так же посещать курсы после работы. Вскоре он так увлекся всем этим, что на
работу ему стало ходить некогда. В один весенний день он вернулся в Ригу и
поселился вместе с родителями. Он перебивался теми деньгами, что платили за
аренду его квартиры, прожиточным минимумом, что он получал, как малоимущий и
безработный. Как ни уговаривали, ни грозили ему родители, работать он не шел,
говорил, что на такую ерунду у него нет времени. Целыми днями он просиживал в
библиотеках за чтением книг и печатанием своих произведений. Чтобы сэкономить
деньги он часто заходил на благотворительные кухни.


Он заметил её издали. Она
сидела на скамейке в парке. Решив, что она не хочет его видеть, он попытался её
обойти, но она помахала ему рукой. С изумлением он заметил, что она пьяна и
выглядит достаточно неопрятно. Первым делом он спросил, почему она совсем не
появляется в интернете.


-Все дело в том, что меня
не взяли работать в музей, а в школе я работать просто не смогла…


-И в Англию ты
возвращаться не захотела?


-Ты не представляешь, как
высшее образование мешает работать на птицефабрике за пятерку в час!


-А твой парень?


-У меня с ним не
сложилось. Ему нужна была жена и в то же время он терпеть не может домохозяек.
Если бы ты знал, как я скверно готовлю! А еще у меня вечно больные родители,
которые постоянно создают себе разные проблемы и просят о помощи.


-Так чем ты сейчас
занимаешься?


-Работаю в сфере
обслуживания, сугубо гуманитарная профессия.


-А я нигде не работаю.
Жаль времени на такую ерунду. Кстати, я дочитал Ницше и вроде бы понял, почему
убивший бога самый безобразный человек на Земле.


-Ты изменился! Не
ожидала, что ты сюда вернешься, и станешь бездельником, который зачитывается
философскими трудами.


-А я не мог представить
тебя пьяной.


-Извини, что испортила
тебе все воспоминания, но если бы не наша теперешняя встреча, то они были бы
лишены самого главного. Они были бы, как фантазии. А теперь ты можешь написать
обо мне небольшой рассказ, надеюсь, ты понял, чем его закончить.


-Послушай, у меня есть
квартира, я могу устроиться на работу…


-Я тоже могу устроиться
на работу, но той женщины, которую ты любил, больше нет! Я больше не порчу
холсты, не складываю слова в стихи или в прозу. Все это никому не нужно,
публике нужно другое, а с публикой нужно считаться, её нужно уважать и любить и
давать ей то, что она просит, а не то, что тебе хочется ей дать! Ты стал
интересным необычным, но я по-прежнему тебя не люблю. Теперь я уже никого не
могу любить, даже себя. Если бы ты только знал, что нужно народу!


-К черту этот народ, эту
публику! Давай просто жить вместе, не как любовники или муж и жена, а просто
вместе! Тебе больше не придется этим заниматься. Будешь просто сидеть дома.


-С этого все и началось!
Я просто немного посидела дома. Потом поняла, что все, что я делала, я делала
не бескорыстно, не в свое удовольствие. На самом деле меня все это напрягало. Я
ужасно расстраивалась, когда меня не хвалили за муки на выходных. А в один
прекрасный момент я поняла, что как я ни буду стараться, на жизнь я этим
никогда не заработаю, и если бы даже появилась такая возможность, а она у меня
один раз появилась, это будет для меня намного тяжелее, чем работать на
фабрике, от которой меня тошнит. Я вдруг поняла, что могу прекрасно прожить без
насилия над собой, без фабричного, ученого и творческого.


-Неужели ты не смотришь
больше серьезного кино и не читаешь книг?


-Да! Я смотрю сериалы,
читаю только короткие статьи в газетах и прекрасно себя чувствую. Я просто
взяла и смирилась с тем, что мое имя не будет пропечатано в энциклопедии, что
за мной не будут бегать издатели. И я не буду давать интервью для глянцевых
журналов и сниматься в кино. А так же никогда я не буду устраивать выставки
своих полотен. Какое-то время я еще надеялась на то, что из моего сына что-то
вырастет приличное, но уже теперь, когда ему пять лет, я вижу, что справиться с
ним я не в состоянии. Я могу часами орать на него, биться головой о стену, а он
после этого утрет сопли и берется за старое.


-А когда ты успела
обзавестись таким взрослым сыном?


-Еще до того, как поехала
в Англию. Из-за него я забросила университет на предпоследнем курсе. Пока с ним
сидела, влезла в долги, потом начался этот кризис. Вот и решила ребенка
доверить родителям, и подработать немного на фабрике. Слушай, у тебя мелочь
какая-то есть?


-Нет! У меня нет мелочи,
я бедный прозаик, я только что с суповой кухни. И я как-то даже и не думал
надеяться на то, что надеялась ты, когда писала свои новеллы и стихи. Просто я
сам себе начинал больше нравиться, когда это делал.


-Да, ну! Так я тебе и
поверила! А может быть ты хотел мне понравиться?


-Когда ты меня отвергла и
уехала, я думал, что мы с тобой уже никогда не встретимся.


-Не мне, так другой
образованной богемной женщине.


-Любил я не образование,
не богему, а тебя. В тебе была тайна, загадка, а теперь её нет, и меня к тебе
больше не тянет.


-Может, выпьем за твое
освобождение?


-Зачем мне пить теперь?
Теперь мне и так хорошо. Прощай!

 


Жизнь – это борьба за
существование, то есть за сферы влияния. Еще не так давно религии отвоевывали
себе сферы влияния огнем и мечами. Первая мировая война показала, что агитация
является мощным оружием, которое может лишить боеспособности целые армии и
стереть с лица земли империи. В современном товарно-денежном мире постоянно
происходят войны между производителями, торговцами и их конкурентами. И
сражаются они агрессивной рекламой. На днях я превратился в плацдарм, за который
бились две компании, которые предлагали потребителям услуги мобильной
телефонной связи. Телевизор я не смотрю, радио не слушаю, газет не читаю, все
новости получаю из интернета. Чтобы не отвлекаться на рекламу я поставил
парочку фильтров. Но компания «Амиго» решила добраться и до меня. Не знаю,
откуда они взяли мой номер, но их служащая позвонила мне и предложила перейти в
их сеть со своим номером. За три без малого лата в месяц абонентной платы мне
предложили неограниченное время разговоров во все популярные сети Латвии, а так
же за девять сантимов в минуту звонки в любые сети мира. Делать ради этого мне
ничего не надо было, просто принять от курьера новую сим-карту и расписаться в
получении. У меня спросили, сколько я плачу за телефонные разговоры. Я ответил,
что у меня карточка предоплаты «Золотая рыбка». Кредит я продлеваю редко и на
минимальную сумму, потому вынужден отказываться от  разговоров с большинством своих друзей,
которые не являются абонентами «Теле – 2». Немного подумав над тремя латами в
месяц и решился. На следующий день получил пакет с договором и сим-картой и
принялся ждать три дня, когда эта карта будет активирована.


Я поделился радостной
вестью с мамой. Она тут же назвала меня полным идиотом, которого опять кинули,
развели на деньги. И действительно, я поверил на слово незнакомому человеку,
который говорил со мной по телефону. В договоре действительно не оговаривался
срок действия соглашения, и на счет условий соглашения там ничего не было
написано, только название тарифа. Я кинулся в интернет, на веб-сайт компании
«Амиго», но ничего про этот тариф там не нашел. Мама заявила, что таких низких
цен на разговоры быть просто не может и начала сокрушаться заранее о том, что
придется мне заплатить круглую сумму в конце месяца и пенсии инвалида третьей
группы на это не хватит. Позвонил один друг и сказал, что я сошел с ума, если
решил порвать отношения с «Теле – 2», заядлым абонентом которой он является. И
в завершении последовала еще одна психологическая атака на мое осознание.
Позвонил работник «Теле – 2» и заявил, что они могут предложить мне такие же
условия, почти такие же с той лишь разницей, что мне нужно будет платить три
лата в месяц и на переговоры с другими странами у меня будут другие тарифы.
Меня попросили заехать в ближайший их офис и поставить подпись на договоре. На
следующий день я колебался, не зная, что же мне делать. А мой друг сказал, что
оператор «Амиго» подключил меня к бюджетному тарифу, а там есть ограничение на
время разговоров за месяц. По его словам, получалось, что если я проговорю
больше трехсот пятидесяти минут за месяц, то мне придется платить бешеные
деньги за каждую минуту разговора. Говоря об этом, он завел меня в офис «Теле –
2» и посоветовал быстрее поставить подпись на договоре.


Однако через час мне
снова позвонили из «Амиго» и спросили, зачем я согласился на худшие условия,
которые предложил мне их конкурент. Сказали, что в интернете действительно, нет
информации, про тот тариф, к которому меня подключили. Сказали, что никакого
лимита времени разговоров у меня не будет, и предложили снова вернуться
обратно, обещали прислать вместе с новой картой, договором и условия
соглашения. Я опять заколебался, а потом согласился. Сказав об этом другу, я
наблюдал его возмущение агрессивным маркетингом. Он обвинил работников компаний
связи в издевательстве над инвалидом, только для того, чтобы завоевать себе
новых абонентов. И тут я задумался об этической стороне подобного поведения.
Ведь есть много людей, которые  морально
неустойчивы, доверчивы и могут, благодаря такой агрессивной рекламе,
согласиться на все, что угодно. Я представил, что на моем месте ребенок или
пожилой человек и понял, что подобный метод рекламы намного эффективнее роликов
по телевидению или радио, уголках в газетах или журналах. И особенно привлекает
то, что клиенту не нужно делать ничего особенного, просто сидеть дома и ждать
пока принесут договор и сим-карту. Конечно, для такой рекламы нужно много
людей, нужно немало средств для того, чтобы расплатиться за доставку. Много
людей просто не пожелает выслушивать по телефону какие-либо предложения.
Однако, в то же самое время очень многие люди, узнав о такой низкой цене на
услуги от друзей и знакомых, а не из рекламы сами будут искать телефон
менеджера этой компании.


Из этого так же, можно
заключить, что черные дни операторов мобильной связи уже не за горами. Десять
лет назад о таких условиях договора никто и мечтать не мог. И это
неудивительно. Тогда еще интернет и скайп еще не были так распространены.
Теперь же появились планшетные компьютеры и мобильный интернет. Нужен ли будет
телефон тем, у кого есть планшетник с мобильным интернетом? Цена на эту услугу
так же падает. И сегодня можно задуматься о том, какое еще время мобильный
интернет будет оставаться платным. В том, что в будущем, люди будут иметь
неограниченный доступ в интернет бесплатно, нет никаких сомнений. Чем больше
население проводит времени в интернете, тем более оно подвергается его
воздействию, становится зависимым от той информации, которая там размещена. В  то же время контролировать информацию, которая
размещается в интернете государству намного легче, нежели в физическом мире.
Хотя у большинства людей складывается на этот счет противоположное мнение. Да,
вроде бы, бывший работник спецслужбы какого-либо государства может разгласить
важные секреты и никто не может ему в этом помешать. Но в то же время
техническая база спецслужб, может обнаружить с точностью до миллиметра
нахождение компьютера, с которого в интернет поступает интересующая их
информация. А так же любой компьютер, как и мобильный телефон, может не только
прослушиваться и сканироваться, но даже в выключенном состоянии служить, как
подслушивающее и даже подглядывающее устройство.


В данный момент людей
запугивают рассказами о том, что им вживят в тело микрочипы, для того, чтобы
следить за каждым тотально. Это представляет собой только маневр для отвлечения
внимания. Сегодня любому человеку трудно обойтись без таких вещей, как
мобильный телефон, банковская карточка, интернет с помощью этих вещей можно
прослеживать большую часть его взаимодействия с миром. Да, есть еще люди,
которые получают пенсии на почте наличными деньгами, есть те, кто после
получения зарплаты сразу обналичивают её. Человек теоретически может накопить
большое состояние в наличных деньгах и иных ценностях и хранить его дома в
сейфе. Однако это не совсем приемлемо для деловой и преуспевающей личности.
Носить крупные суммы наличности не совсем удобно и безопасно. Некие бизнесмены
еще могут выполнять заказы, и брать за них наличные деньги, проводя их мимо
кассового аппарата, не платя за это налоги. Однако, все это мелочи, если
преступления такого рода приобретают серьезные размеры, то все это рано или
поздно становится явным.


То, что разгласили Асандж
и Сноуден является только верхушкой айсберга. Да и они лишь только подтвердили
догадки многих, а не открыли страшную тайну. Граждане, входя во всемирную сеть,
питают иллюзию, что им доступна информация со всего мира, но в то же время,
тайная полиция каждой страны может незаметно для пользователей не давать им
посещать определенные источники информации.


Невольно на лице
появляется улыбка, когда сейчас начинают сравнивать разных операторов мобильной
связи или же торговые сети с верой в то, что они являются свободными конкурентами.
На этом мифе основана вера в капитализм. Многим обывателям кажется, что если
его вдруг посетит гениальная идея, он изобретет крайне дешевый способ
производства какого-либо продукта, то он сможет запатентовать свое изобретение,
взять кредит, а потом ворваться на рынок и просто уничтожить всех своих
конкурентов низкими ценами. Если бы все обстояло именно так, то рано или
поздно, а точнее очень быстро на рынке образовались монополии, а потом и весь
капитал сосредоточился в руках небольшой группы людей, которые стали бы
государством.


На практике же все
обстоит совершенно иначе. Патенты на изобретения тут же приобретаются очень
влиятельными людьми, а точнее тайными монополистами и кладутся в сейф до поры
до времени, а потом этот патент приобретают сразу несколько «свободных конкурентов».
Таким образом, монополии не образуются, а конкуренты продолжают конкурировать
друг с другом столетиями. Главным же подтверждением этого обстоятельства
является то, что в процессе конкуренции производители определенных услуг или
товаров могут дойти до обесценивания своих продуктов. Представим двух
конкурирующих операторов той же мобильной связи! Один из них начинает
завоевывать новых потребителей своих услуг, снижая цены, найдя способ сократить
издержки. Его конкурент вынужден сделать то же самое, чтобы сохранить своих
клиентов и не разориться. Попутно со снижением цен на свои продукты они
улучшают их качество. И в итоге их борьба должна дойти до того, что они оба
будут предлагать свои услуги высшего качества практически даром до тех пор, пока
один из конкурентов не сдастся. Однако демпинговые компании до такого не
доходят никогда. Почему? Да, потому, что между «свободными конкурентами» всегда
стоит незримый большинству арбитр, который не дает им друг друга уничтожить
окончательно и не дает им сбросить цены до определенного уровня.


Некогда я работал
мастером в фирме производящей один модный тогда товар. Я был молод и горяч,
желал своей фирме процветания и успеха, и видел в нем и свой личный успех.
Разумеется, я понимал, что пока у фирмы в нашей стране есть несколько
конкурентов, которые производят тот же товар, успеха ей не видать, а так же она
не сможет расширяться. Так как я был занят производством, я постоянно думал о
том, как снизить затраты на производство, но директор на все мои изобретения
смотрел скептически и никогда особо не переживал, если крупный заказчик уходил
к конкурентам. Мои коллеги предпочитали не перерабатывать в борьбе за клиентов.
Они не стремились выполнить заказы в срок, часто вместо того, чтобы отдать
заказ, на который у них не было времени другому, они просто говорили, что смогут
сделать его на следующей неделе или не будут делать вообще. Поддержку я нашел
только в лице одного менеджера по продажам, который тащил в фирму любого
заказчика, а я соглашался выполнять любой заказ и в любые сроки. Однако со
временем директор нас обоих жутко невзлюбил. Он серьезно понизил нам зарплату и
начал её задерживать, хотя другим он выплачивал её вовремя. На вопрос, почему,
он так себя повел, он сказал, что мы слишком жадные, и он не может себе
позволить, чтобы мы зарабатывали больше, чем он. Далее он начал продавать
материалы и детали конкурентам, так что это не давало мне выполнять свои
заказы. Этого я уже совсем не мог понять. А он говорил, что выгода от продажи
деталей и материала больше, чем от выполнения любого заказа. Еще он говорил,
что конкуренты должны помогать друг другу в беде, а так же говорил что-то о
договоренности между ними. В то время я просто подумал, что директор не вполне
нормальный. Потом до меня дошло то, о чем он говорил. Практически в каждой
сфере производства чего бы то ни было существует определенный раздел
территории, как у бандитских группировок. И за соблюдением границ следит некто,
кто не дает одним окончательно уничтожить других.


Догадаться о том, кто и
как контролирует конкуренцию во всех сферах человеческой деятельности не
трудно. Как известно, практически все предприниматели зависят от размеров
кредитов, которые им выдают банки. Стоит какому-то предпринимателю начать бурно
развиваться, рьяно уничтожать конкурентов, предлагая свои услуги практически
бесплатно, благодаря какому-то изобретению, как банк отзывает кредит, и он
становится банкротом. А если ему все же удастся соскочить с кредитного крючка,
что случается весьма редко, то на него все равно найдут управу, вплоть до
физического уничтожения. Управляя конкуренцией всех производителей, финансисты,
которые управляют с помощью тех же кредитов и демократически избранными
правительствами, определяя, экономика, какой страны будет развиваться, то есть
занимать лидирующие позиции в мире, внедрять передовые технологии, создавать
их, вести научные исследования. И в то же время они определяют, в каких странах
или даже регионах экономика останется на уровне малого бизнеса, кустарных
мастерских, которые не имеют возможности роста, разоряются при малейшем падении
спроса, а в лучшие времена только подбирают то, что не пришлось по вкусу
лидерам.


Благодаря этой системе контролируемой
конкуренции можно регулировать миграцию народов, их ассимиляцию, изменение их
культурных ценностей. Но главная задача этой системы заключается в сохранении
ценности денег, которая опирается на искусственное создание дефицитов
необходимых для жизни продуктов. В том случае, если бы конкуренция была
действительно свободной, то рано или поздно конкуренты в своей борьбе дошли бы
до того, что обесценили сами деньги, предлагая населению все, что оно захочет
только за их лояльность. Трудно представить, что бы было, если бы в политике
была свободная, а не контролируемая конкуренция. Сейчас на выборах партии не
предлагают избирателям ничего кроме одинаковых по сути своей обещаний,
запутанных программ и эмоциональных лозунгов. Ни одна партия   не
решается ради победы на выборах предложить избирателям что-то большее, чем
благотворительные концерты поп-звезд или шарфики со своей символикой. В том
случае, если бы их не сдерживали в этой борьбе их кредиторы, не чертили перед
ними линии запрета, которую нельзя перешагивать. Могло бы запросто дойти до
массовой раздачи бесплатно различных благ избирателям. В итоге у власти
оказался бы тот, кто обеспечил бы им наиболее беззаботную и полную радостей
жизнь и просил бы за это меньше остальных. Конечно, захватив власть, эта партия
потребовала бы  рано или поздно от своих
избирателей каких-либо действий в обмен на выдаваемые блага. Возможно, что они
потребовали бы от людей именно того, что делают люди в данный момент, чтобы
получать то, что они получают.

1 . В Испании произошло
кошмарное крушение на железной дороге. Все жертвы 77 погибших и 200 изувеченных
являлись верующими паломниками, направлявшимися в Сантьяго дэ Компостелу. Как
это прокомментирует наш эксперт по религиям и культам?


2. Действительно, на
первый взгляд, странно, что Господь допустил такое происшествие! Погибли
верующие, богобоязненные католики, а не какие-то либералы, анархисты,
гомосексуалисты.


1. По моему, господь
раздает страдания тем, кого любит больше.


2. А я полагаю, что
Господь разочарован своими почитателями, которые так низко ему кланяются. Ведь
задача человека – это познание мира, а не бездумное выполнение ритуалов. Можно
предположить, что Господь, будучи абсолютным диктатором, решил просто
ликвидировать в этой катастрофе своих самых одиозных почитателей.


1. Есть еще одна новость.
Заявление папы Франсиска Первого в Бразилии. Он категорически против
легализации наркотиков в Латинской Америке, за запрет продажи оружия частным
лицам, за запрет абортов и однополых браков, не говоря уже о запрете
презервативов и женского священства.


2. Папа допустил
чудовищную ошибку, которая оттолкнула от него многих последователей. И митинг
поддержки превратился в акцию протеста. В результате чего папский кортеж был
блокирован толпой.


1. Да это провал не
только Папы, но и всего католичества!


2. Не только католицизма,
но так же и православия, протестантизма и всего консервативного христианства.


1. И тут же печальные
новости из Мексики, где происходят целые сражения между наркокартелями.
Получается, что папа способствует подобному кровопролитию.


2. Именно так. Это
доказывает, что он сам получает прибыль от нелегального оборота наркотиков.
Более того, от пуль нелегального оружия гибнут простые обыватели, не имеющие
возможности себя защитить, ибо оружие запрещено церковью. Так же огромное
количество женщин гибнет при нелегальных абортах. А сколько подростков покупают
спайсы и клей, травят себя до безумия и смерти, не имея возможности легально
купить коноплю и лист коки. Получается, что на руках папы и всех консерваторов
кровь невинных людей.


1. Получается, что папа
ведет себя  так же, как Господь, обрекая
на мучительную смерть миллионы.


2. Да, именно так, он
себя и ведет, ибо нет христианства без мученичества. А когда люди переплачивают
за нелегальные товары – это, еще какое, мученичество!   Страдать морально и материально одновременно.
В этом и есть апофеоз христианства.


 

Поэт сильно изменился за
два года, он начал уделять много внимания своему внешнему виду, начал регулярно
заниматься физкультурой. Про него говорили, что чем старше он становится, тем
моложе выглядит. В еде и выборе жилья он так же стал привередливым. Подражание
ему других артистов он воспринимал агрессивно, как будто они хотели его
обворовать. Он жил под объективами тысяч видеокамер, которые фиксировали все
мельчайшие подробности его жизни. К нему часто являлись производители
какой-либо еды, напитков, медикаментов и предлагали попробовать их продукт и
сказать о нем всё, что угодно, но только в камеру и за очень большие деньги,
которые он никогда не считал.


Морозным утром, к поэту
еще затемно пришел Платон. Поэт и Кати обычно просыпались не раньше полудня.
Потому замминистра культуры их разбудил, нагло ворвавшись в их студию,
потребовав, чтобы они немедленно собрались и поехали с ним. Поэт грустно
спросил, не арест ли это.


-Хуже! – мрачно ответил
Платон. – Нас вызывают к самому высшему начальству. Не знаю, почему, но тебя
вызывают вместе с Катариной. У вас осталось пятнадцать минут на то, чтобы
собраться.


-А позавтракать? Я хочу
есть!


-Съешь эту грушу и
хватит! Возможно, что мы быстро освободимся, если останемся в живых. Не думаю,
что таким важным особам буден не жаль на нас своего времени.


-Зачем нас вызывают?


-Точно сказать не могу, только
предположить. Пошли, черт, вас дери! Не надо тепло одеваться мы не пешком
пойдем, и не будем ждать транспорта! И не надо наряжаться особенно. Лучше
приехать раньше, чем опоздать!


Чавкая грушей Поэт,  втиснулся в крохотный электромобиль вместе с
подругой и продюсером, который сел за руль.


-В этой машине только два
места! У тебя же была другая огромная машина с водителем.


-То была министерская!
Водитель тоже работал на министра. А это моя личная тележка, про существование
которой я почти забыл за два года. О том, куда мы и к кому едем должно знать
как можно меньше людей. Даже мой начальник и председатель верховного совета не
знает том, куда мы и к кому едем.


-Но тайная полиция об
этом знает.


-Наверное, знает, но этим
олухам в нашем правительстве сообщать не будет.


-А разве есть в мире
кто-то, выше правительства Первого Блока?


-Именно к этим людям мы
сейчас и едем, и им подчиняются, прежде всего, все спецслужбы мира. А то, что
нам сейчас прикажут, скорее всего, будет касаться изменения общественного
мнения, которое сейчас зависит от нас.


-А почему они не вызвали
того министра культуры, которого убили на моем выступлении?


-А с чего ты взял, что
они его не вызывали?


-Ты хочешь сказать, что
он был настолько бесстрашен, что отказался им подчиняться?


-Нет, это вряд ли! Скорее
всего, они его не вызывали и не сочли нужным с ним разговаривать. Потому, если
с нами они будут говорить, то мы будем жить и работать дальше. Будем менять
общественное мнение на сто восемьдесят градусов. Приехали! Вылезайте и ничему
не удивляйтесь! А так же не болтайте об этом потом.


Удивляться было чему.
Машина остановилась в колодце очень старого и необитаемого с виду дома в центре
города. Платон быстро зашагал в подъезд, где воняло кошачьей мочой. Старинная
лампочка с вольфрамовой спиралью, которых, очень давно, не выпускали, скупо
освещала запотевшие стены с облупившейся краской. Перед массивной
двухстворчатой дверью стояли двое в старинной военной форме без знаков различий
с автоматами. Платон что-то шепнул одному из них и оба ушли за дверь.


-Что это за чертовщина? –
спросил поэт. – Ты хочешь сказать, что здесь живут самые важные особы в мире, а
это их личная охрана?


-Я ничего не хочу
сказать, просто пришел вместе с тобой, куда было велено. Я, как и ты ничего не
знаю.


-Не может быть, чтобы
таких важных особ охраняли двое солдат из почетного караула, и они жили в этом
свинарнике! Я даже не знал, что такие помойки существуют.


Двое охранников вышли,
распахнули двери и кивнули визитерам, чтобы заходили. Полутемный коридор
квартиры. Визгливый голос из глубины квартиры крикнул, чтобы шли к нему, не
снимая обуви. В квартире было достаточно чисто, и воздух был свежее. В комнате за
старинным письменным столом сидел пожилой человечек в старинных очках и самом
дешевом шерстяном пиджаке. На ковре лежали, словно собаки, парень и девушка,
без одежды.


-Здравствуйте!
Присаживайтесь там, на диванчик. Сейчас нам принесут чай и печенье. Не
смущайтесь, они только выглядят, как люди, но это не так. Это мои любимые
домашние животные, когда-то над ними провели эксперимент, потом не знали, что с
ними делать и я забрал их себе. Красивые тела, не правда ли?


-Да! – с готовностью
ответил Платон. - Очень!


-Но вы бы знали, чего
стоило моим помощникам, научить их ходить в туалет и есть из миски. Я понимаю,
вас может шокировать информация о том, что над людьми проводятся эксперименты,
но теперь мы с вами добрые друзья и я ничего не буду от вас скрывать, дабы
между нами не возникло недоразумений. Где же этот чай!


В комнату с подносом
вошла обнаженная женщина. Все её тело было покрыто шерстью. Платон вздрогнул,
когда, оглянувшись, увидел её.


-Не пугайтесь! Она на
самом деле очень разумное существо, тоже результат опытов. У меня их целая
коллекция. Я был против того, чтобы над ними поставили другие опыты, в
результате, которых они бы не выжили. Я, в отличие от моего коллеги, всегда
считал, что даже жизненный опыт таких ошибок человеческого разума, ценен. Эта
мадмуазель весь ученый мир удивила, неожиданно проявив осознанность, е у меня
даже хотели забрать, но я не позволил. Возможно, что скоро она начнет носить
одежду и станет среднестатистическим человеком. Простите! Я увлекся рассказом о
своем досуге! Поговорим сначала о нашем деле! Прекрасный чай! Не правда ли? А
дело наше достаточно простое. Надо, как вы сами, наверное, уже поняли, опять
изменить общественное мнение. Пришла пора положить конец сотрудничеству
Южноамериканского Союза, Исламского Союза и Первого Блока. Поток инвестиций в
это сотрудничество пока еще не иссяк, но мы решили, что пора. А то цена на
китайские акции начнет расти. Не смотря на основательную промывку мозгов,
некоторые все же не хотят верить в скорую гибель этой страны, которой уже пора
в состав Первого Блока. От вас, молодые люди, будет зависеть успешное
исчезновения многих триллионов монет. Вы та фигура, которой мы делаем первый
ход! Вам выпала честь первыми начать превозносить Китай и развенчивать хищническую
политику мусульман и латинов. Конечно, это вызовет шквал негодования со стороны
нашей общественности и средств массовой информации, вы станете диссидентами.
Главное для вас – это помнить о том, что как бы вам ни угрожали, с вами ничего
не случиться, об этом мы позаботимся.


-Так теперь я должен во
время концертов объявлять агитировать публику за Китай, который я только что
ругал на все лады?


-На этот раз, молодой
человек, вы должны не просто давать своей публике словесные рекомендации, а
сделать так, чтобы ваши произведения содержали эту агитацию.


-Но я не могу писать
стихи по заказу!


-Я этого от вас не
ожидал, но уверен в том, что вы быстро исправите это.


-Конечно, он это
исправит!


-Вот! Слушайте, что
говорит ваша подруга! И признайтесь, наконец, в том, то вы сами уже давно, с
самого начала вашей службы подумывали начать делать все наоборот, взбунтоваться
против системы!


-Да, я думал об этом, но
теперь у меня пропало желание это сделать. Я хотел, чтобы бунт был настоящим, а
не таким, бунтом по заказу.


-Но вы сами испортили
себе бунт по настоящему, так на него и не решившись! Вы просто опоздали,
дотянули до того, что мне приходится вас подгонять! И что вас смущает, почему
это вам расхотелось делать то, что вам так хотелось?


-Многое меня смущает! С
моей помощью вы разорите множество людей, начнете войну, потом опять всех
разорите. Зачем вам это все надо? Проводите эксперименты над людьми! Кем вы
себя возомнили? Богами?


-Успокойтесь! Никакие мы
не боги, а скромные труженики, правда, работа у нас одна из самых сложных в
мире. К примеру, эти эксперименты делались для того, чтобы оживить этих людей.
Они погибли в результате несчастного случая. Ученые нашли способ оживить их
тела, чего нельзя сказать об их осознании. Мы могли бы этого не делать, и тогда
эти прекрасные образцы человеческих тел, просто сгнили бы. Относительно
разорения и присвоения собственности людей себе еще смешнее получается. Если бы
вы знали, какими только способами люди сколачивают большие состояния, на что
они идут ради денег, даже не понимая, что такое деньг.  Мы не хотим отдать собственность в умелые
руки, но такие очень трудно найти. Если бы люди знали, чего они хотят,
понимали, чего они просят и добиваются! Чего вы от нас хотите? Раздать землю в
странах третьего мира беднякам? Вы же знаете из истории, что из этого
получается! Знаете, что случается вслед за отменой государства, такого мерзкого
и насильственного!


-У вас же такие знания,
такие рычаги воздействия на людей, что вы могли бы вести себя и либеральнее,
избегать насилия, не возбуждать его в людях.


-Если мы прекратим его
возбуждать в людях, оно в них не исчезнет, а просто затаиться до определенной
ситуации. Думаете так просто оживить механизм? Нет, это ужасно сложный и
трудоемкий процесс. Вся органика – это сложнейшие, по сравнению с теми, что
создают люди, механизмы. И они не живые! Почему? Да потому, что они без
управления тут же остановятся, придут в негодность, не смогут воспроизводить
себя сами. Так же и человечество, погибнет, если мы перестанем им управлять. Не
врите? Поройтесь в информации о пришедших в упадок цивилизациях! Механизм, в
отличие от живого организма, не может справиться с нестандартной ситуацией, он
действует только по схемам, которые ему задал его создатель. Каждый червяк на
этой планете нуждается в постоянной коррекции на генетическом уровне, чтобы
продолжать функционировать. Ни один живой организм не сможет приспособиться
самостоятельно к непредвиденным условиям.


-Вы хотите сказать, что
вы живой человек, а мы биороботы, которыми постоянно кто-то управляет не только
на социальном уровне, но и на генетическом?


-Я такой же человек, как
и вы, только владею большим объемом информации. Да, друг мой, мы пока еще не
совсем живые, но процесс нашего оживания идет. Пока еще только единицы и то не
всегда могут справиться с нестандартной ситуацией без помощи создателей, то
есть генерировать идеи, создавать нечто оригинальное. Уверяю вас, тенденция
такова, что эта способность развивается все быстрее…


-И без насилия никак
нельзя в этом деле обойтись?


-Я был бы рад, если бы
кто-то подал нам идею на этот счет, но таких нет. Сейчас, когда вы имеете самое
смутное представление о положении дел, вам кажется, что можно обойтись без
крови, без пота, действуя без кнута и пряника. Но человеческое сознание
достаточно неподатливый материал. Вы представить себе не можете, как этот
материал сопротивляется познанию, и стремиться обратно в небытие, откуда
создатели их вытаскивают постоянно, прилагая титанические усилия. Подумайте над
этим, друг мой. А пока ваяйте бунтовские стихи и ничего не бойтесь.


Поэт допил чай, который
был достаточно низкого качества и спросил, может ли он идти. Старичок ответил,
что да, спросил, нет ли каких вопросов. Нет, вопросов у поэта больше не было.
По дороге обратно все трое угрюмо молчали. Дул сильный ветер, небо разбухло
мрачными тучами и низко нависло над городом. Только оказавшись в студии наедине
со своей подругой, поэт заговорил.


-Раньше у меня хотя бы
была мечта взбунтоваться, надежда на то, что будет хоть что-то настоящее в моей
жизни, а теперь и этого нет! А если бы я все-таки решился, думал бы, что я
герой, а они бы радовались, что их механизм исправно им служит. Зачем ему это
все надо? Сидит в этой трущобе, с этими голыми существами, пьет мерзкий чай с
гадким печеньем и упивается своей властью! У меня была мысль раскроить ему
голову и покончить с этим мировым господством.


-Ты спятил! Это ничего бы
не изменило, даже если ты всем им раскроишь черепа, эта система снова
образуется, где-то за пару часов. Неужели тебе жаль тех, кто потеряет свои
миллионы? Большая рыба пожирает малую. Кстати, тебе тоже не мешало бы перевести
свое состояние в другие акции.


-Пусть пропадает! Я
приношу его в жертву системе мирового управления. Как я теперь напишу стихи по
заказу? Я никогда этого не делал.


-Самое время начать. Хотя
бы попробуй. Напиши сначала в прозе, просто смысл, а потом, как-то переделаешь
в стих, что-то добавишь.


-Есть же так много людей,
которые этим постоянно занимаются, плетут стихи, рифмуют, задают ритм! А я не
поэт, не музыкант, у меня совершенно другое образование, другой опыт. Будь
проклят тот день, когда я встретил этого Платона и продал ему свои тексты! Я не
могу сейчас ничего написать!


-Успокойся! И пиши,
просто пиши, не для публики, не по заказу, а как раньше, в свое удовольствие. А
я уже подправлю, сделаю так, что это им подойдет.


Несколько дней поэт
пребывал в полусне, много курил, почти ничего не ел, смотрел фильмы один за
другим от предложений куда-то пойти или кого-то пригласить в гости он
отказывался. Иногда порывался начать что-то печатать, но после нескольких
строчек начинал стирать, вычеркивать то, что казалось лишним, до тех пор, пока
не оставался перед пустым экраном. Но в итоге недельных мучений он все же выдал
следующий текст:


«Пустота, чистый лист, и
даже если на нем появляются буквы, слова, предложения, они не могут значить
ничего. У честолюбцев есть страх, что-то потерять, меня же и этим обделила
судьба. В нашем мире не осталось ничего настоящего, ничего живого, все деньги
мира фальшивы. Новости превратились в художественное кино, артисты которого
гибнут на съемках. Наш мир - декорации. Наши мысли – заученные роли. Не мните
себя марионетками! Мы лишь затвердевшие мысли автора сценария. Я захотел
взбунтоваться, но мысль была не моя. Я начал выслуживаться, и это тоже не мое.
Всё оно чужое, всё оно общее, все мои порывы, переживания, гениальные идеи.
Только усталость от сытости – я! Я ел награды, пока я мог, а теперь я устал. Не
лезут в горло больше цифры на моем счету, за ненависть, с которой я смотрел на
Юго-Восток. За фальшивую ненависть, я получал фальшивые деньги, проживая на них
фальшивую жизнь. Я не каюсь, я просто устал! Мы виноваты от рождения в том, что
каждый чего-то не знал. Это жизнь? Да это же фанера и клей! Какая вина? Какое
преступление? Все это только игра! Усталость! Прислушайтесь к ней! Она
освободит вас от фальши! Не верьте жажде своей! Не верьте страху! Что говорит
ваше безразличие? К черту политику! К черту друзей и врагов государства! Убейте
скепсисом фальшивые восторги! Да сожрет большая рыба малую, подохнув от
пресыщения. Да не окрепнет слабый под защитой сильного! Записались ли вы
добровольцами? Согласились ли вы подпереть мир штыками, укрепить его пулями?
Эй, вы не устали повторять эту скучную ложь, о ненависти к нашим соседям?


-И стоило ли столько дней
мучиться? – спросила Кати. – Лучше бы ты просто жил это время в свое
удовольствие, а потом сел и написал это, как сейчас.


-Ничего ты не понимаешь!
Всё это время я думал, подбирал слова, обороты, создавал образы, а не
бездельничал, не тосковал, не мучился.


-Образов тут, на мой взгляд,
мало, все просто, понятно, даже примитивно. Хотя, именно это от тебя и
требуется. Можно сказать, прямой призыв к объединению с Китайцами. Я бы
добавила еще что-то о разрушении китайской стены.


-Дался тебе этот
древнейший памятник культуры!


-Какой культуры? Это же
символ политики огораживания, изоляции от внешнего мира, который приводит к
деградации общества. Ты же сам говорил, что Земля – это единый организм.


-В организмах тоже
существуют диафрагмы, перегородки…


-Но в этой перегородке
нет необходимости! Лучший способ защитить цивилизацию от варваров – это одарить
их плодами цивилизации, развратить их познанием, а не отгораживаться от них! Ты
сам мне все это объяснял!


-Хорошо! Я напишу еще
один текст, который будет направлен на удар по китайской стене! Надеюсь, что
это само строение не пострадает…


Выступление поэта,
которое было устроено при большом стечении публики, наделало много шума.  Многие его поклонники были глубоко оскорблены
и разочарованы. Они обвинили его в предательстве. Полиции с трудом удалось
пресечь беспорядки на этом выступлении. Контролировать ситуацию удалось только
благодаря тому, что содержание текстов было полной неожиданностью для публики,
которая до конца выступления пребывала в полной растерянности. Самого поэта и
его коллег вместе с продюсером арестовали сразу после выступления. Слишком
много весьма состоятельных и влиятельных особ начали желать его ликвидации и
прилагали все усилия, на которые только были способны, чтобы пресечь
распространение записей выступления в сети. Однако, этого им сделать не
удалось. Ряд других неизвестных исполнителей поддержал поэта, чтобы обратить на
себя внимание публики, чтобы попасть в сводки новостей. Общественное мнение
Первого Блока быстро начало меняться в пользу дружбы с Китаем. Нейтральное отношение
к странам Исламского Блока быстро сменилось на агрессивное. Экономические связи
с Южной Америкой начали рушиться. Акции только что законченной
трансатлантической ветки магнитоплана из Европы в Южную Америку начали
стремительно падать в цене. Движение по этой артерии сильно замедлилось, хотя и
не прекратилось. Упали в цене и акции многих предприятий изготавливавших
военную технику, многие из них просто закрылись. Большая часть элиты страны
осталась без капиталов. В то же время в прессе появилось несколько статей,
разоблачавших незаконные махинации действующего правительства. Малоимущих щедро
напоили пивом, выдали им новые планшетники, открыли для них несколько бань,
спортзалов, бассейнов и попросили их выйти на улицы и выразить свое недоверие
правительству, обвинить его в подготовке захватнической войны, потребовать
срочного референдума. Через три дня после первой акции протеста правительство
добровольно ушло в отставку, и было избрано новое.


Поэт был торжественно
освобожден из заключения, приглашен на прием к новому правительству, награжден
правительственными наградами, а так же выступал на улице для толпы малоимущих
граждан. Он снова стал всенародным любимцем. Потом он отправился в Китай, где
тоже был награжден правительственными наградами за огромный вклад в примирение
двух сверхдержав.


Опальные, разорившиеся
политики эмигрировали в Южную Америку по той самой транспортной ветке, в
которую вложили все свои состояния. За три часа они проделали путь из Европы и
Северной Азии до разных городов Южной Америки в пустых вагонах. Некоторые из
них побывали в тюрьме по обвинению в коррупции, но были амнистированы. При
выходе на свободу им выдали удостоверения малоимущих граждан. Они давали
интервью для прессы, разоблачая, и, обвиняя друг друга, пытаясь вызвать к себе
сочувствие зрителей. Однако в результате этих самооправданий каждого они
растеряли остатки уважения к себе избирателей.


Военная промышленность
простаивала недолго. Уже через семь месяцев после выступления поэта, которое
прогремело на весь мир. Первый Блок начал снабжать оружием повстанцев
сепаратистов в Центральной Америке и на островных государствах Тихого океана.
Эти регионы, хотя и были формально независимыми, как и государства Центральной
и Южной Африки, но находились в финансовой и экономической зависимости от Южной
Америки, Китая, Исламского Союза. Китай возобновил боевые действия в Индии,
Индонезии, начал поддерживать оружием и всем необходимым всех сепаратистов на
территории Исламского Союза и тоталитарный режим на Юге Африки, который начал
захватывать одну страну за другой. Внутри самого Китая начались серьезные
перемены. Сделаны первые шаги для окончательной ликвидации наличных денег. В
школах перестал преподаваться китайский язык, английский стал единственным
государственным языком. Центральный банк Китая начал объединяться с центральным
банком Первого Блока. Был отменен визовый режим и ликвидированы все таможни.
При этом остатки китайской промышленности таяли на глазах. Миллионы китайских
предприятий закрывались. Множество граждан оставались без работы и получали
мизерные пособия, которые были гораздо ниже, нежели в Первом Блоке. Одно из
самых древних государств мира тихо прекращало свое существование. На какое-то
время возник спрос на рабочую силу, которая требовалась для создания природных заповедников
и  транспортной ветки из Европы в
Австралию и Новую Зеландию…


Вернувшись домой поэт
встретил в своей студии того самого старика, к которому являлся на прием. За
его спиной стояла та же самая крупная женщина, которая приносила чай. Она была
в одежде, и на лице и руках не было шерсти. Её взгляд был не таким, как раньше.
Она даже улыбалась.


-Испугались? – приветливо
спросила она. – Извините, нас за то, что не предупредили. Нам нужно поговорить
с вами с глазу на глаз, а в одиночестве вы остаетесь теперь довольно редко, а у
нас много дел…


-Я не испугался. Даже
думал в последнее время, что вас давно не было. Мне показалось, что в мире
столько произошло, а я сижу сложа руки, не получая никаких инструкций. Ведь уже
давно пора кого-нибудь разорить, устроить скандал в прессе, призвать граждан
пойти в армию?


-Как-то вы мрачно видите
будущее, - недовольно поморщился старик. – Вам всегда кажется, что можно
поступить иначе, лучше, без жертв вообще. Зря вы себя изводите. На этот раз я
не буду ставить перед вами творческих задач. Вам предстоит отправиться на Юг
Африки и дать там несколько концертов в поддержку существующего ныне режима.
Единственное условие – это использование нового языка. Как я успел заметить по
вашим последним произведениям, вы его неплохо освоили.


-Да, он удобнее
английского и русского, у которых сейчас появилось так много диалектов.


-Диалектов не так уж и
много, сколько культурных течений, столько их и есть. Вы должны стать частью
самого крупного из этих течений. Скоро империя разделиться на несколько наций,
которые начнут развиваться на других планетах автономно, а потом начнут
взаимодействовать.


-Вы хотите сказать, что с
этой базой в соседней галактике все получится?


-Уже получилось! Вы не
совсем не смотрите новости!


-Я смотрел, но мне не верится,
что через пять лет на той планете практически все будет так же, как на Земле. И
не я один выражаю сомнения по этому поводу.


-Да в прессе Первого
Блока есть много скептической информации по этому поводу и на это есть
определенные причины. Вас я могу уверить в том, что вы можете, смело
инвестировать свой капитал в этот проект. Прибыль не заставит себя долго ждать.
Зато все проекты, связанные с милитаризацией, ждет сокрушительный провал.


-Что это значит? Войны
больше не будет?


-Именно! Ни войны, ни
финансовой системы, ни массового производства. Войны и революции теперь будут
сугубо на культурной почве. Теперь каждая из существующих ныне культур будет
завоевывать новые пространства. Совсем скоро мир потрясет еще несколько
новостей. Можете сделать туманные намеки на них в своих текстах. Дело в том,
что не только Первый Блок обустраивает себе планету для жизни. Южноамериканский
Союз так же работает над этим и Исламский Союз тоже.


-И что же, нас ждут
межпланетные войны?


-Не совсем. Нас всех ждет
очень большая работа по созданию абсолютно новых миров. Видите ли, человечеству
в целом, как и каждому человеку, необходимо в определенный момент начать все с
начала. То есть взять из своего опыта только самое необходимое и начать с
чистого листа. Вот и теперь, каждое из культурных направлений Земли будет
создавать свой мир с самого начала.


-Я не вполне вас понимаю.
Мне казалось, что там просто устроят дополнительное пространство и это будет
чем-то вроде открытия Америки Колумбом. Туда, ведь отправятся переселенцы с Земли?


-Нет, все будет не совсем
так. Это будут новые миры, а не расширение старого. Другие растения, другие
животные, и разумеется, другие люди. А иначе, какой смысл создавать копии
Земли, кому это будет интересно, кто будет за этим наблюдать?


-Так новые планеты
осваиваются для того, чтобы создавать развлечения?


-Конечно! А для чего же
еще? Сегодня основной продукт потребления – это видеоигры и фильмы, которые
смотрят глазами одного из героев, можно сказать, участвуют в этих событиях,
проживают за наших два часа двадцать лет жизни в той реальности. Теперь все
будет уже не на уровне компьютерной графики, а на физическом плане. Хотите
прожить жизнь динозавра – пожалуйста. Причем, опыт той жизни после её окончания
останется в вашей памяти. Так за несколько суток вы сможете обогатить свой
личный опыт с опытом нескольких людей. Та искусственная реальность, в отличие,
от виртуальной, будет существовать еще и в физическом плане.


-Это интересно, конечно,
но мне сейчас следует заняться переводом своих творений. Как-то скучно
заниматься такими пустяками, когда грядет такое.


-Просто люди становятся
творцами другого уровня. Можно сказать, что они стали богами.


 

Прошло несколько недель,
с тех пор, как стихи поэта начали публиковать несколько сайтов. По мере их
распространения в сети он понял, что количество клиентов Платона растет. Росло
и количество критиков поэта. Иногда он по настоянию Платона даже отвечал на
комментарии.  Это вызывало еще больший
поток брани в адрес его творчества. За комментарии ему платили так же, как за
произведения. Намеченные задачи он всегда выполнял в срок. Претензий к качеству
продукции со стороны заказчика не поступало.


-Разве тебе не смешно? –
спрашивал Платон. – Ты пишешь то, что быстрее приходит в голову, а они гадят,
как твой любимый хомяк, когда ты суешь его под струю воды. Ну, нет в них больше
ничего, кроме кала! И они не стесняются об этом так красноречиво заявлять. Они
расписываются в своей глупости, примитивности, над ними смеются и это собирает
немало посетителей на сайтах. Кстати, тобой уже стали интересоваться и те, кому
от меня совершенно ничего не нужно, кроме твоих произведений. Это приносит
прибыль само по себе. Один очень влиятельный в шоу-индустрии человек предложил
мне устроить тебе открытую встречу с читателями. Как ты на это смотришь?


-Ты хочешь, чтобы меня
поносили перед камерами? Ты думаешь, что я мазохист?


-Начнем с того, что я не
думаю, а передаю тебе предложение серьезного человека. Продолжим тем, что за
час съемки он заплатит тебе столько денег, сколько ты платишь за год аренды
этого жилья. И закончим тем, что там ты будешь дискутировать с
профессиональными начинающими актерами, а не с настоящими критиками. Перед
съемкой тебе дадут прочитать сценарий, ты заучишь свои реплики, они свои. Их
выставят идиотами, тебя непонятым гением. Ты о таком не мечтал?


-Нет! Я не хочу никого
выставлять идиотом, и мне не по душе амплуа непризнанного гения.


-Послушай, сейчас не
время останавливаться! Мне очень хотелось бы немного сменить свой профиль
деятельности на более безопасный. Я больше не хочу заниматься дурью. И эта
передача шанс для нас обоих вылезти из дерьма. Цена твоих стихов мигом вырастет
в несколько раз после этой передачи. Так что заучи несколько наизусть и
порепетируй их перед зеркалом, а на следующей неделе поедем на съемки. И знай,
мне терять нечего, я по уши в этом болоте и твои капризы меня не остановят.
Лучше не ссорься со мной! Возьмись за ум!


-Хорошо! Я согласен, но с
одним условием. Когда я буду читать свои стихи под аккомпанемент группы Кати.


-С этим не будет никаких
проблем! Пока будете это репетировать, можете записать аудио и видео, я за него
тоже хорошо заплачу. По рукам!


Тем же вечером в студию
поэта явились музыканты, их было четверо. Они всю ночь слушали, как он до
хрипоты декламировал свои стихи, пытаясь найти в его стихах какой-то ритм и
согласовать с его голосом звуки своих инструментов. После двух суток неудач,
все кошмарно напились  и устроили такой
шум, что соседи вызвали полицию, с которой удалось договориться при
посредничестве Платона. Далее репетиции продолжились на природе, в заповеднике.
Теперь музыканты уже не пытались согласовать звуки своих инструментов с голосом
декламирующего поэта, а скорее строили не связанные друг с другом звуковые
образы того, о чем он читал стих. К концу недели они уже работали без алкоголя
и сделали первые записи того, что противоречило всем существовавшим законам
музыки. Просмотрев сделанные записи, Платон пожал плечами и сказал, что кото-то
может решить, что это  очень круто, а у
большинства это может вызвать только раздражение, что, в принципе, и нужно.


В студии поэта и
музыкантов облачили в узкие костюмы, в которых контрастировали черный, белый и
красный цвета. На них нахлобучили парики. Их лица загримировали до
неузнаваемости. Они выглядели серьезно, мрачно, угрожающе. Их оппоненты
напротив были одеты в одежду ярких тонов, хотя на клоунов они были совсем не
похожи, скорее напротив, выглядели празднично одетыми обывателями. Никакого
грима, никаких париков и преувеличений в моделях одежды. Они сидели с
планшетниками на многоярусной скамейке в форме пирамиды, как птицы на
жердочках. Их половина студии была ярко освещена. Режиссер после часа возни в
студии начал кричать в мегафон, давая противоречивые команды своим ассистентам.
Все участники бубнили свои тексты, уткнувшись в экраны. Наконец все встали на
свои места. На сцену вышел ведущий в блестящем сером костюме и объявил:


-Многоуважаемая публика!
Сегодня в нашей студии популярнейший поэт современности со своими друзьями!
Представлять его нет смысла, его имя у всех на устах! Просто попытаемся
вникнуть в то, что он нам сейчас представит!


-Занавес! – крикнул
режиссер. – Поднимет кто-то занавес или нет? Наконец! Идиоты! Где поэт? Выходи
на середину! А музыканты на два шага назад. Куда вы пошли в тень? Придурки!
Поэт! Сделай же еще шага четыре, чтобы музыканты были от тебя на два шага, но
не в тени. С вами с ума сойдешь! Читай же свои стихи! Сразу как вышел на
позицию, никакой паузы! Включите ему микрофон! Я ни черта не слышу! Заново!
Раз! Два! Три! Пошел!


-Господь вам дал тела на
время! Господь вам дал мозги на время! Он заберет их в нужный час. Поделать с
этим ничего никто не может! Что же останется нами, когда все телесное
обратиться в гниль, обратиться в тухлятину? Содержимое наших извилин,
превратившись в пар, с ветром полетит в атмосферу, станет облаком, станет всем!
Жизнь врет нам, что мы кто-то, а смерть открывает тайну о том, что мы всё!
Хищник и жертва, станут целым. Влюбленные будут одним человеком со спорщиками,
которые спорили сами с собой! И все они бог, который везде, который вылепил нас
из себя самого. Наша жизнь – лишь изгнания песня. Наша смерть – возвращенье
домой.


-Это все? – растеряно
спросил режиссер.


-Это первый стих.


-Я и спрашиваю, кончился
ли первый стих? Если да, то публика недовольно воет, но так, как её пока нет,
воют только литературные критики. Почему вы не завыли!


-Мы поняли, что надо
выть.


-Почему не воете? Дружно
завыли и погнали дальше! Хреново воете, потом будем тренироваться! Ну, где же
первый вопрос? Номер один! Где он есть?


-Гражданин поэт,
разрешите обратиться! Вам не кажется, что это просто набор слов, а не поэзия?


-Мне так не кажется.


-Нет, в словах еще можно
найти какую-то смутную связь, но звуки – это просто шум и ничего больше. Я,
человек без всякого музыкального слуха, с легкостью могу повторить то, что
делали эти люди, возомнившие себя музыкантами. И умения связывать два слова в
словосочетание мало, для того, чтобы называться поэтом и предлагать свои
творения, в кавычках, публике.


-Да, у меня такое
чувство, что он просто издевается над нами! Налепил случайных слов и принуждает
нас искать во всем этом смысл. А кто не понял, не уловил, получается дурак?


-Вне всяких сомнений,
этот человек потратил на этот опус не менее пяти минут и не приложил никаких
умственных усилий!


-Да будет вам известно, -
возвысил голос поэт. – Порядок существует везде! В этом мире нет ничего
случайного. И если кто-то, где-то не видит порядка, то это не значит, что его
там нет. Это значит только то, что человек не в состоянии его понять.


-Можете не сотрясать
воздух зря своим мерзким голосом! Всем уже давно известна ваша позиция, и она
гнилая и несостоятельная и служит оправданием для бездельников и лентяев, как
вы! Уверяю вас, что жизнь вознесла вас сюда только в насмешку над вами. Скоро
она же поставит вас на ваше место! Вы будете занимать то положение в обществе,
которого заслуживаете.  Вы будете спать в
ночлежке, просиживать штаны в библиотеке и есть дармовую пищу. Ваши стихи очень
похожи на изысканные наряды голого короля, которые видят только особо
проницательные. То есть вы и те, кто боится признаться в том, что ничего не
видят.


-А вам кажется, что
установить голый король или изысканно одетый можно с помощью голосования? Но
даже если кто-то и представил себе, что одежда все-таки есть, то она уже
существует, пусть и только в его воображении, но все-таки она есть.


-А вы считаете, что
искусство только ради удовольствия артиста, а не для публики? Понятно, что вам
не хочется нас сирых развлекать. Для этого ведь нужен талант.


-Позвольте, для меня
талант, – это желание творить. Это не врожденные  особенные способности. Хотя особенные
способности развиваются вследствие подобного желания. Этим желанием наделен
каждый младенец. И этого желания он лишается в процессе неправильного
воспитания, определенного жизненного опыта. А если быть точным, то из-за таких,
как вы большая часть талантов остается нереализованными. Вы своими требованиями
к искусству пытаетесь заставить всех следовать одному и тому же клише и
подвергаете своей агрессии каждого, кто посмеет не влезть в ваше шаблонное
понимание творчества.


Поэт говорил все это с
жаром, предварительно слегка изменив свой текст. Он смотрел на актеров, которые
передразнивали обывателей, с настоящей ненавистью. Потому оператор не удержался
и начал снимать его так, чтобы не видно было бумаги в руках. Второй, третий,
четвертый раз поэт повторял свой стих, и реплики дискуссии. В отличие от
остальных у него со второго раза прекрасно получалось без запинки. С каждым
разом он становился более эмоциональным. Его же партнеры наоборот произносили
свои реплики все более бездумно. В полночь, посмотрев отснятое оператором,
режиссер решил, что на этом можно остановиться, а публику с её воем и
аплодисментами записать отдельно.


-Боюсь, как бы не
случилось чего. Этот парень действительно раздражает, а там много простых и
нетерпимых людей, которые могут все испортить. Мелет ахинею с видом пророка…


-Так это современная поэзия
такая.


-Какая, к черту, поэзия!
Это козлиное блеяние, тупое! Когда будем остальные части снимать, надо тексты
журналистов и критиков составить серьезнее. Больше смысла, меньше эмоций. А ему
дать каких-нибудь глупостей наговорить. Понял?


-Погоди! Эти тексты Сам
утверждает. Так, что я не могу сделать его глупее без разрешения.


-Я понимаю, что он любит
позлить народ, но в данном случае он перегибает палку. Народ может так
разозлиться, что наше шоу перестанут вообще смотреть. Так, что уговори его
изменить расстановку сил. Пусть он хотя бы меньше говорит.


Снятое шоу быстро
расползлось по сети, волоча за собой хвост рекламы. Публика очень долго
говорила о том, что не стоило смотреть всю эту скуку, и подробно обсуждала,
почему эта передача не стоила их внимания. Однако многие высокопоставленные
особы, желая привлечь внимание к своим персонам, начали подражать поэту и
музыкантам в одежде, жестах, выражении лица. Одного из поклонников поэта избила
группа пьяных малоимущих граждан. Мало того, разгневанные поклонники
классической поэзии и музыки еще и сожгли его электромобиль. Полиция по
невыясненным причинам сильно опоздала на место происшествия. А в сети появились
записи камер наружного наблюдения. Избитый поклонник новой поэзии дал интервью
для многих порталов, обещав одеваться и вести себя в том же духе, уверяя
публику в том, что таким способом его напугать не удастся.


Поэт продолжал аккуратно
выполнять заказы. Чем дольше он работал, тем больше ему платили за каждый
напечатанный знак, тем дольше он думал, над каждым словом, глубже пряча смысл в
образы. Он будто зашифровывал простые истины. Все меньше он выходил на улицу и
вообще двигался и ел. Общался он только с музыкантами и Кати. Несколько раз ему
предлагали записать еще одно шоу, но он отказывался. Пока, кто-то не распустил
слух о том, что он умер от передозировки наркотиков и стихи пишет уже не он, а
целый штат литературных рабов. После этого Платон настоял на том, чтобы он
явился на юбилей одного старого поэта, который писал тексты для исполнителей
популярной музыки. Было ясно, что там соберутся люди, которые к нему не
особенно благоволят. Там присутствовала культурная элита со всего Первого
Блока, несколько самых известных продюсеров. Поэту предстояло выступать после
одной смазливой девицы, которая пела старинные народные песни. Он чувствовал
свою неуместность на этом вечере, просил у Платона хотя бы заменить стих, который
ему предстояло исполнять. Но его начальник сказал, что очень высокопоставленная
особа просила его прочитать именно этот стих. Поэт впервые выступал перед живой
публикой. Дрожа всем телом, он вышел на ярко освещенную сцену. Его движения
были скованными, механическими, будто он изображал заводную куклу. Когда он
подошел к самому краю сцены яркое освещение исчезло. Большой зал погрузился во
мрак, из которого лишь он был выхвачен лучом прожектора. Грянула музыка и он
начал:


-Воля народа превыше
всего? Счастье народа – высшая ценность? Кушать больше, жить дольше, спать
слаще и ничего не менять, ничего не менять! Главное это ничего не менять!
Остановите жизнь! Им нужно выйти! Они хотят остаться здесь, вернуться назад,
вернуться в небытие, где нечего и некому бояться, ибо нет там ничего, кроме
страха. Они не любят жизнь, но боятся умирать, потому, что после смерти нельзя
сделать два шага назад…


-Что за тоску он тут
наводит! – раздался выкрик из темноты.


-Дайте же ему закончить,
чтобы он ушел поскорее!


-Если хотите, вы только
скажите! Ваши матери родят вас обратно! Явятся боги на землю, пообещают взять
ваши грехи на себя. Уж, тогда-то вы поможете друг другу вернуться назад, стать,
чем были вы до рожденья.  Вы получите
рай, в котором никто не будет нуждаться ни в чем, в котором вообще никто не
будет ничего. Ваши дети будут вашу злобу с обманом валить на ваших вождей, но,
бросаясь ею, перемажутся по уши сами…


-А ну пошел отсюда!


-Ублюдок!


-Ты на себя посмотри!


-Заткни свой поганый рот!


-Эй! На кого же вы
злитесь? Кого ненавидите? Кроме бога здесь никого нет! Кроме вас самих здесь
никого нет. Я только зеркало! Вы боретесь с собственной тенью! Вам некого
обманывать, кроме самих себя! Обманывая бога, вы нагнулись так низко, что
обманули сами себя! Вы мое зеркало! Вы моя тень! Я прощаю вас, прощая самого
себя…


-Да кончится этот бред
или нет! Я, как министр культуры требую, чтобы этого артиста сняли со сцены!
Включите же свет!


Свет загорелся, сцена
погрузилась в полумрак, на ней, кроме поэта и музыкантов стояли еще двое с
пулеметами наперевес. Они были одеты и загримированы в его стиле. Мгновение
поэт стоял в нерешительности, музыканты продолжали играть, а двое незнакомцев
открыли огонь из пулеметов. Музыка после этого на мгновение смолкла. Поэт
рухнул на колени и продолжил декламировать стих в то время, как публика
переплелась в один клубок из живых и мертвых тел и кинулась к выходу. Не зная,
что им делать дальше, музыканты продолжили играть, заглушая звуки производимые
оружием. Двери были наглухо заперты, никаких окон не было…


-И что было дальше? –
спросил офицер полиции, который допрашивал поэта.


-Дальше свет вообще погас
и те двое куда-то исчезли.


-Вам не кажется, что ваше
поведение было странным? Людей убивают, а вы стоите между двух убийц на коленях
и поете, а ваши коллеги у них за спиной продолжают играть.


-Я не мог поверить в
реальность происходящего. Сначала я подумал, что это сон, а потом мне
показалось, что это какой-то розыгрыш, театрализованное шоу, а нас не
предупредили, что мы участвуем в съемках фильма.


-Это не могли быть ваши
знакомые поклонники?


-Я никогда не общался с
поклонниками и мои коллеги при мне этого тоже не делали и никогда не говорили
об этом. Я даже комментарии на форумах не читал никогда, вернее прочитал
парочку и больше этого не делал.


-А зря вы не общались со
своими поклонниками! Как нам их теперь найти? И должен сказать, что в этих
ваших, с позволения сказать, стихах сплошная агрессия и мизантропия. И я не
удивлюсь, если окажется, что это были двое, вернее трое, устроили это только
потому, что начитались, наслушались этих ваших стихов. Однако, я не в праве вас
судить, я не эксперт в литературе. Благодаря видеозаписи, в зале, а так же
материалам прослушивания вас и ваших коллег, за год, все обвинения с вас сняты,
и я не могу больше вас задерживать. Возможно, что вас вызовут в суд, если их
поймают.


-А вы в этом
сомневаетесь, даже не верите в это?


-Я не допускаю такой
возможности.


-Почему?


-Это сделали
профессионалы мирового уровня, которые прекрасно знали, как мы работаем, потому
все следы заметены настолько хорошо, что раскрыть это дело нет никаких шансов.
У них была полная информация о всех системах безопасности, такой доступ даже
начальнику полиции не положен. А все записи камер из зала сначала попали в руки
журналистов, а теперь вообще висят на каждом портале. И нам пришлось отдать
прессе эти записи на второй день, потому, что тут же поползли такие слухи по
сети. У населения началась паника…


-Но можно просто
вычислить того, кому была выгодна смерть этих лиц.


-Думаете, я не пробовал. Несколько
сотен аналитиков Первого Блока неделю ломали голову над этим, пока вы отдыхали
в одиночной камере предварительного задержания. И ничего. Передовая техника
бессильна. Только одно меня смущает. Какого черта ваш продюсер делал за
кулисами? Я, конечно, понимаю, что он помогал вам гримироваться, переодеваться,
следил за тем, чтобы вы не убежали в последний момент. Его репутация была на
кону. Но почему он не спустился в зал, когда вы, все же, вышли на сцену и
начали свое чтение или пение? Там же было столько влиятельных персон, с
которыми он мог завязать выгодные знакомства. Мне кажется, что он что-то об
этом знает, но ни пытать, ни даже задерживать мне его не разрешили. Идите
домой! И не советую вам ходить по улицам, а то…


-Благодарю вас за совет!
Я собираюсь переехать подальше из этих мест, сменить внешность и покончить с
публичной деятельностью.


-Меня, и многих других
это радует!


Поэт шел по улице,
завернувшись в плащ, который ему одолжил один полицейский. Пешеходов на улице
было мало. В сыром воздухе кружили большие хлопья снега, таявшие, едва
коснувшись подогреваемой поверхности тротуара и проезжей части. Идти до дома
было недалеко. Когда он доехал на лифте до верхнего этажа и начал взбираться по
винтовой лестнице, он натолкнулся на кого-то в полумраке. Это был Платон.


-Тихо! Они что-то
спрашивали обо мне?


-Откуда ты знаешь, что на
мне нет микрофона?


-Мне плевать! Пусть
слушают! Им же хуже! Придется или молчать или умереть, если не получится. Заказ
был от Самых! Перед ними все министры навытяжку стоят.


-Я понимаю, что
бесполезно спрашивать, почему я. И чем им мешали эти болваны, их жены,
родственники, друзья, которыми был набит зал?


-Видишь ли. В
министерстве культуры Первого Блока все стали друг другу добрыми друзьями и
родственниками. Все стали единогласными и так точно определили, что является
искусством, а что нет, что развитие культуры совсем остановилось. А на том
уровне люди не дискутируют, даже не предупреждают. Они несколько раз
огорчаются, а потом действуют.


-А что мне теперь делать
они не сказали?


-Как что тебе делать,
продолжай писать, сочинять, выступать со своими друзьями. А я теперь буду
заместителем министра культуры, хоть и ни черта в этом не понимаю. Мне сказали,
что непонимание очень важно для этой должности. А если я что-то начну понимать,
то мне лучше уйти самому.


-Я больше не хочу этим
заниматься!


-Не ной! Кто тебя
спрашивает? Ты теперь самый популярный актер и все тебя любят, все понимают,
все знают. Потому что всех остальных кумиров расстреляли колумбийские
террористы, которых уже поймали и допросили.


-Как поймали? Меня только
что допрашивал следователь…


-Беда твоего следователя,
что он не смотрит новости, потому и терял зря время, допрашивая тебя.


-Но он подозревает тебя в
причастности, ему показалось подозрительным…


-Это я и хотел узнать!
Значит, все же появилась мысль в его голове! Упрямый баран! Не хочет верить
новостям! Там же логично объясняют, что еще месяц назад эти террористы
требовали от нашего правительства, чтобы оно поставило Китаю ультиматум, в
противном случае они обещали убить министра, но эту угрозу не сочли серьезной,
таких делается очень много. Теперь прекратиться эта эйфория по поводу
колумбийских борцов за свободу, которую раздул этот министр культуры. Помнишь?
Некоторые даже собрались туда ехать воевать или работать добровольцами. Ему
велено было поменять общественное мнение, а он решил, что это будет
предательством по отношению к повстанцам, решил проявить принципиальность.


-Так, было много причин
для его убийства?


-Еще как! Когда я все это
узнал, я понял, что каждый человек сам роет свою могилу и разводит свой
погребальный костер.


-Хоть я и один остался,
народ меня не полюбит.


-Ты думаешь, народ хоть
что-нибудь слышит, что-то понимает? Ты же сам декламировал, что народ – это
нечто неживое и в то же время удушающее, распинающее пророков на крестах и так
далее.


-Зачем ты мне все это
говоришь, да еще и стоя тут?


-Поведение человека
определяет та информация, которой он владеет. Если бы я сейчас тебе все это не
рассказал, то ты бы наделал глупостей и создал себе множество лишних проблем, и
мне заодно. Теперь ты нашел работу, очень интересную и творческую. Будешь
работать народным кумиром. Будешь ездить по всему миру, давать концерты,
устраивать презентации своих сборников, давать интервью на телевидении. Жаль,
что у тебя нет особых претензий к еде, одежде, жилью. Ты мог бы получить все,
что только пожелаешь.


-Какие концерты и
интервью! Я никого не хочу видеть! У меня после случившегося депрессия! Я не
совсем игрушка для солидных людей, которые правят народом.


-Ты не игрушка! Ты
инструмент, которым они будут регулярно пользоваться. И я тебе говорю, как
друг, что эта работа такого уровня, с которой нельзя уволиться по собственному
желанию. Кумир не может не оправдать тех надежд, что возлагают на него
поклонники. Предупреждаю сразу, что если будешь вести себя, как бывший министр
культуры…


-Ну вот! Мне уже
угрожают!


-Человек, это действия, а
действия определяет информация, которой он обладает. Чем меньше человек
воспринимает информации, тем ближе он к смерти.


-Вы собираетесь меня
убить?


-Иногда мертвый кумир
может служить лучше, чем живой. Но от тебя ничего особенного не требуется.
Просто пиши стихи, как раньше, записывай ролики, если не хочешь давать видео
интервью, просто поболтай с журналистом, ответь на его вопросы. Это же не так
трудно! Концерты будут не так часто.


-А если я напишу что-то
не то, что не понравиться солидным людям наверху?


-Не думай об этом, пока
тебе можно все. А теперь пошли отмечать получение новых должностей!


-Подожди! Неудобно
как-то. Столько людей погибло и еще, невинных за это осудят и казнят…


-Эти люди сами себе
вырыли могилу! А осужденных не обязательно казнить. Это же ценные кадры,
достаточно показать кино про их суд и казнь по новостям, выдавая это за
хронику.


Прошло два года и
несколько с тех пор, как случился ужасный теракт, который потряс весь мир. В
результате этой бойни поэт стал известен всему миру. Его продюсер говорил, что
лучшей рекламы для него и придумать было нельзя. Журналисты мало говорили о его
творчестве, но задавали ему множество вопросов о том, как он относится к той
партии, которая взяла на себя ответственность за этот теракт. Поэт осуждал
насилие, как ему велели, говорил о том, что такие акции дискредитируют партию,
чего бы она ни добивалась. А революция на Севере Южной Америки, которую многие
политики Первого Блока активно поддерживали и финансировали, была жестоко
подавлена. Весь регион Латинской Америки снова стал единой державой,
претендовавшей на мировое господство, дружественной с Первым Блоком. В культуре
самой развитой и большой по территории державы мира за эти два года произошли
большие перемены. Многие фильмы были изъяты из сети, как литература, и даже
аудиозаписи. Появилось много новых исполнителей. Если ранее СМИ всеми
возможными способами уверяли свою аудиторию в перспективности сотрудничества с
Китаем и союзными ему режимами. То после убийства министра культуры уже начали
на все лады поносить Китай, обвинять его в развязывании гражданской войны в
Южноамериканском Союзе, агрессивной политике на Западе Азии и в Африке. Много
говорили и о тоталитарной политике внутри государства.

Просыпаться ему было
очень трудно. Во сне он порхал бесплотным духом над своим родным городом,
хохоча над ползающими внизу прохожими. Открыв же глаза, он увидел замкнутое
пространство в два кубометра. Это было бесплатное спальное место, для
малообеспеченных людей. Крохотная ячейка в огромном улье центра социальной
помощи. Собрав надувной матрас и спальный мешок в свой небольшой рюкзак, он
нехотя покинул это одноразовое убежище. Сходил в уборную в конце коридора,
простоял там отведенных ему пятнадцать минут под душем, потом побрился
бесплатным одноразовым станком, с неприязнью наблюдая свою физиономию в
зеркале. Пришлось вспомнить, что ему уже сорок шесть лет, что после получения
высшего гуманитарного образования, он просиживал бесплатно предоставляемые ему
государством брюки в интеграционном центре на курсах переквалификации. После
окончания этих курсов он пытался работать там, куда его направили, но уже через
неделю, его отправляли обратно в интеграционный центр. В справке об увольнении
всегда печатали, что его личные качества, не смотря на высокий уровень
образования, не позволяют принять его на это место. Почти за четверть века он
успел попробовать себя в качестве школьного учителя, полицейского, страхового
агента, консультанта в книжном магазине, работника музея, парикмахера,
художника-оформителя, журналиста. Чем длиннее становился список рабочих мест в
его трудовой карточке, тем быстрее его прогоняли с работы. На последнем рабочем
месте он и дня не продержался. Это было место уборщика в парке. Подметальная
машина, на которую он взгромоздился, после часа работы забарахлила. Он связался
по рации с бригадиром и тот коротко попросил его немедленно переодеться и идти
в контору за получением справки об увольнении. Стоило ли ради этого три месяца
изучать устройство уборочных машин?


Выходя из уборной, он
направился, было, в прачечную, за вещами, которые сдал вечером, но вспомнил про
своего питомца, хомяка, который находился в специальной клетке, спрятанной в
ранце. Вернувшись в уборную, он брезгливо взял грызуна и поместил его в
рукомойник, пока вытаскивал из клетки нечистоты, и набивал её чистой туалетной
бумагой. Это животное навязала ему одна девушка на курсах, обещала угостить
пивом с первой зарплаты, если он присмотрит за ним пару дней. На следующий день
она бесследно исчезла. Сначала он таскал эту клетку в рюкзаке, чистил её,
кормил хомяка своими объедками, надеясь на то, что удастся все-таки попить пива
за эти хлопоты. Потом он привык к животному, начал разговаривать с ним, так же,
как с приятелями, которые у него появлялись на время курсов. В перерывах между
курсами, в которые он бродил по городу, или сидел в библиотеках, ожидая в
течение нескольких месяцев предложения работы, он был один.


Перед тем, как посадить
хомяка обратно в клетку, он решил помыть его с мылом, чтобы он не являлся
источником неприятного запаха из рюкзака. Стоило ему поместить степное животное
под струю теплой воды из-под крана, как в рукомойник непрерывным потоком
посыпались экскременты хомяка. Поэт был поражен количеством каловых масс,
которые хомяк носил в себе и решился от них избавиться только тогда, когда
испугался до смерти. Тут же он подумал о том, что бы он сделал, если бы ему
сказали, что это последний день в его жизни. Он вспомнил, сколько стихов он
напечатал, но так и не решился опубликовать, даже анонимно. Страх всегда
парализовал его при мысли о том, что его сокровенные мысли и чувства, будут
выставлены на всеобщее обозрение. Это же еще страшнее, чем стоять голым на
центральной площади среди толпы одетого народа! Это все равно, что открыть свою
грудь и дать всем желающим потрогать свое уязвимое сердце! Всегда найдется тот,
кто вместо того, чтобы завороженно на него смотреть, ткнет в него чем-то
грязным и острым, просто так, ради потехи. Наконец он заключил, что хомяк от
страха страдает запором, а ужас заставляет его делать то, что он боится. Точно
так же и все люди, всю жизнь чего-то боятся, копят то, что накипает, а когда
наступает последний день в жизни, выдавливают из себя лишь фекалии. Забрав
выстиранную теплую куртку, он вышел на улицу. Было ветрено, солнце сияло по
осеннему ярко. Деревья роняли пожелтевшие листья.


Как обычно,  из ночлежки направился в бесплатную столовую,
в которой тупо запихал в себя безвкусную пищу. Он ел, не потому, что был
голоден, а просто, потому, что ему было положено бесплатное трехразовое питание,
как малообеспеченному. Нельзя было сказать, что он некурящий и непьющий. Стоило
ему получить расчет на работе, как он тут же покупал пиво и сигареты. Когда же
не было денег, он не курил и не пил пиво месяцами. Один его приятель заметил,
что работа серьезно вредит его здоровью. Впрочем, его здоровью вредила не
только работа, а точнее заработная плата за неё. Куда больший вред его здоровью
наносили рекламные акции различных политических партий, во время которых они
устраивали бесплатную раздачу слабого алкоголя и сигарет для всех желающих. В
таких случаях он и его приятели прогуливали курсы или прекращали поиск работы,
предаваясь вакханалии пару суток.


Позавтракав, поэт
направился к огромной глыбе здания библиотеки. Когда он учился в университете,
там еще были книги. Потом их там становилось все меньше, и, наконец, осталось
только несколько в качестве музейных экспонатов. Библиотека стала местом
бесплатной зоны интернета, а так же пунктом выдачи бесплатных портативных
сенсорных компьютеров, которые заменили каждому гражданину телевизор, часы,
газеты, телефон, фотоаппарат, книги, а очень многим и сексуального партнера.  В библиотеки ходили только неимущие, ибо все
те, у кого были деньги, оплачивали мобильный интернет. Компьютеры, которые
бесплатно выдавали неимущим, хоть и практически не ломались, но уровень их
возможностей был настолько низок по сравнению с теми, что продавались в
магазине, что неимущие и не пытались их продавать и получать потом новые. В
некоторых библиотеках были удобные кресла, диваны, бесплатное кофе и чай, в
некоторых же были только металлические стулья и столы. Это зависело от
поведения постоянных посетителей. Некогда власти города даже собирались
объединить в одном здании ночлежку, столовую и библиотеку. Однако потом якобы
испугались того, что у неимущих будет гиподинамия, что они будут, словно
заперты в своем гетто. Потому утром толпы неимущих людей пересекали город вдоль
и поперек, измеряя его шагами, создавая лишние проблемы транспортным
контролерам. Со временем, неимущим разрешили бесплатный проезд на общественном
городском транспорте. Вообще, удостоверение неимущего гражданина давало
множество льгот, таких, как бесплатная, хотя и ношеная, одежда. Так же им
полагалось бесплатное, хотя и некачественное медицинское обслуживание,
бесплатное обучение, правда, без права выбора курсов. В некоторых городах,
политики, чтобы заручиться лишними голосами открывали бани для неимущих. В
бесплатных столовых иногда очень хорошо готовили начинающие повара, чтобы
получить хорошие рекомендации. Четверть граждан Первого Блока имела статус
неимущего. Некоторые из них все же приобщались к какой-то деятельности рано или
поздно. Некоторые же наслаждались подобной беззаботной жизнью.


Пару часов он
просматривал рабочие вакансии по множеству специальностей, хотя и знал, что в
его базе данных столько отрицательных отзывов, что ни один работодатель не
примет его на работу. Потом позвонила его мама и пригласила в гости на неделю.
Обычно она начинала кормить его домашней едой, покупать ему в магазине новую
одежду, но на третий день начинала сетовать на то, что он настолько
бестолковый, что ни разу нигде и года не отработал. Далее она уже кричала о
том, что никогда он не пробовал жить вместе с женщиной и никак не может пройти
тест на право воспитания детей. И после этого он реализовывал право данное ему
государством, гордо уйти от мамы, раздраженно хлопнув дверью.


-Мама! Я занят! Я ищу
работу и буду искать её на выходных. Ты понимаешь, что я уже давно взрослый и
должен жить один.


-Просматривать вакансии
ты можешь и дома, у меня же есть интернет! Я обещаю больше не разбирать твоих
полетов и не рыться в причинах твоих неудач!


-Ты всегда говоришь, что
тебе хочется просто поговорить о чем-то нейтральном, но ты не можешь говорить
ни о чем другом, кроме моих неудач.


-Почему бы тебе не жить у
нас в городе?


-Ты знаешь, что в
библиотеке там сидят одни придурки, которые не дают мне покоя, ночлежка только
на восемь часов и в столовой кормят намного хуже.


-Зато ты можешь ночевать
дома, в своей комнате.


-Нет, тут я себя лучше
чувствую, тут больше рабочих вакансий и чаще предлагают курсы повышения
квалификации. Я приеду, но только на выходные.


После того, как он
окончил разговор с мамой, к нему тут же подсел хромой старикан и попытался
заговорить с ним о политике. И поэт, не решаясь отказать ему в общении,
смиренно слушал то, что слышал много раз, а потом сказал, что ему пора идти
обедать и отправился бродить по парку, думая о том, что не будь этот старик
хромым, то увязался бы с ним в столовую. Сев на скамейку, он включил компьютер,
и принялся печатать стихи. Он решил, что он поэт еще до того, как пошел в
школу. Одной учительнице он даже признался в том, кем он хочет стать, но та
попросила его сочинить веселый стишок для утренника перед зимними праздниками.
Он даже и не стал пробовать, что-то писать на заданную тему, которая его
совершенно не вдохновляла. Сказав учительнице, что он пишет стихи только тогда,
когда не может этого не делать, а не тогда, когда от него их требуют, он
отказался и больше никому не говорил о своем призвании. Руки у него быстро
замерзли и он сел в трамвай, чтобы доехать на нем до другой библиотеки. Там ему
встретился приятель по одним курсам, который начал шептать о том, что он знает,
как заработать очень много денег на продаже наркотиков. Поэт честно признался,
что деньги ему не особенно нужны.


-Как это не нужны деньги!
Неужели ты не хотел бы хоть немного покататься на машине, пожить в шикарном
отеле, снять проститутку…


-Это все не для меня. И
еще я не хочу сидеть в тюрьме из-за такой ерунды.


-А ты не заметил, что ты
сейчас живешь, как в тюрьме. Носишь это тряпье, даже не знаешь о том, что такое
нормальный компьютер или какая на вкус пайка за деньги. Что ты вообще в жизни
хочешь?


-То, чего я хочу, не
продается.


-Надо же! Да ты посмотри
на себя, ты уже старик, а голую женщину видел только на экране! И никогда
алкоголя крепче трех оборотов не пробовал. А сигары ты курил когда-нибудь? Ты
всю жизнь сидел на этих курсах для полных дебилов. Разве не ясно, что таких,
как ты, уже никогда, и никто не возьмет ни на какую работу? Скоро ты умрешь,
так и не узнав, что такое настоящая жизнь, которая стоит денег!


-Не мешай! Я занят.


-Чем ты можешь быть
занят? Что ты там печатаешь?


-Не твое дело! Отвали от
меня!


-Да кому ты нужен? Пошел
ты! Неудачник!


-Сам-то ты кто?


Этот пронырливый парень
когда-то работал в полиции, потом сидел в тюрьме за превышение полномочий и по
многим другим статьям. После тюрьмы он несколько лет работал транспортным
контролером, жил вместе с женщиной, которая от него ушла после того, как его
уволили за грубость по отношению к пассажирам. После этого он работал на
сортировке мусора, но там он не поладил с начальством, подрался и снова попал в
тюрьму. После стольких увольнений и двух тюремных сроков его не хотели даже
направлять на курсы, не то, что брать на работу. На тех курсах, на которых с
ним познакомился поэт, он постоянно планировал различные махинации в сети. Когда
поэт вышел из библиотеки, к нему снова подошел этот человек, попросил оставить
рюкзак на скамейке и немного от него отойти, сам он сделал то же самое. И снова
заговорил шепотом.


-На самом деле, у меня
есть для тебя чистая и честная работа. Мне просто нужны тексты, обыкновенные
печатные тексты. За них я буду переводить на твой банковский счет неплохие
деньги. Единственное, что требуется от этих текстов, чтобы они были
оригинальными. Даже, если меня и накроют, то в тюрьму ты не отправишься.
Продавать мне печатные тексты не запрещено же законом. Ты же постоянно что-то
печатаешь…


-А зачем тебе эти тексты?
Что ты будешь с ними делать?


-Ты действительно хочешь
это знать? Все очень просто! Сейчас не те времена, когда существовали наличные
деньги. Сейчас государство может отследить каждый подозрительный банковский
перевод. По этой причине тем, кто торгует чем-то противозаконным, необходимо
как-то обосновать поступления не свой счет. Сначала я захотел работать под
прикрытием торговли картинами, но найти художника, который бы за приемлемую для
меня цену переводил холсты и краски, оказалось не так просто. И тут, я
вспомнил, как в тайне от тебя на курсах залез в твой планшетник. Твои стихи,
конечно, меня только насмешили. Я удивился, что тебе этим не скучно заниматься.
Однако потом мне пришла в голову идея – стать твоим менеджером, а своих
клиентов сделать владельцами сайтов, которые публикуют стихи и переводят деньги
на мой счет за их покупку. Я нашел двоих психов, вроде тебя, да и сам начал
рифмовать всякую чушь. И дело двинулось! У меня теперь двенадцать постоянных
клиентов и самое смешное, что на их сайты заходят люди и читают всю эту галиматью.
Ну, так что? Согласен ли ты работать на меня? Если что ты вообще ни в чем не
виноват, ты ничего не знал.


-Интересно, как ты
расплачиваешься за дурь с поставщиками.


-Я тебе и так наговорил
лишнего, как старому знакомому. Нет никаких поставщиков, дурь я изготавливаю
сам.


-В ночлежке или в парке?


-Ты жутко отстал от
жизни! Сейчас же не двадцатый век, когда наркоманы пускали героин и прочее
химическое дерьмо по венам. Сейчас середина двадцать первого века и современные
наркоманы уже не курят, не нюхают, а употребляют виртуальные, цифровые
наркотики.


-Это электронные
сигареты?


-Нет, в них есть
вещественный никотин. А виртуальные наркотики – это звуковой и визуальные ряды,
которые раздражают участки мозга, при активации которых, человек испытывает
удовольствие и эйфорию. Никакой интоксикации, никакого похмелья, никакой
физической зависимости! Человек абсолютно чист и невинен и в любой момент может
отвлечься от просмотра и прослушивания.


-Да, но зачем им новые
раздражающие ряды?


-Ха! Грамотный вопрос ты
мне задал! Видно, дураком только прикидываешься. В изготовлении этой дури не
было бы никакого смысла, если бы она была без ограниченного срока эксплуатации.
В таком случае, человек бы просто не мог оторваться от этого источника
удовольствия и умирал бы от истощения в двух шагах от холодильника полного
продуктов, даже не почувствовав голода. Человеческий организм имеет свойство
привыкать к наслаждению и принимать его, как банальность. Потому человек и не
может заторчать надолго от одного и того же ролика. К тому же, ролики есть
разной эффективности. Есть для начинающих, а есть для бывалых. Хотя клиенты
могут, посмотрев ролик, не стирать его, а отдать другу. Но вряд ли кто-то из
них захочет рисковать, за употребление им светит принудительное лечение от
зависимости, а за распространение уже долгая изоляция, потеря общественного
статуса. Сам понимаешь, что этим балуются люди не бедные, которым лишние
проблемы из-за грошей не нужны. Потому они просто возвращают мне карту памяти
обратно или стирают все её содержимое к чертям. Я тебе это все рассказываю,
потому, что предлагаю тебе тоже попробовать.


-Нет! Я не очень люблю
радоваться или получать пассивное удовольствие.


-Ладно, можешь дальше не
объяснять. Сколько у тебя сейчас текстов, вернее, сколько знаков без пробелов
во всех текстах, что у тебя сейчас есть в компе?


-Прямо так сложно
сказать, но у меня еще проза есть.


-Мне все равно проза,
стихи или даже видеоролик или аудиозапись или даже фотографии, главное, чтобы
это смахивало на творчество.


-А что будет с теми
людьми?


-Какая тебе разница? Я
точно не знаю, но сначала они могут долго без этого обходиться и между приемами
пребывают в хорошем настроении. Через два года, если они этим серьезно
увлеклись, они становятся раздражительными, если долго не принимали и им это
уже необходимо каждые сутки. У меня был один клиент с пятилетним стажем
заслуженный дизайнер, которого в счет его былых заслуг не выкидывали с работы.
Он брал самые убойные ролики на двенадцать часов. После них он шел на работу,
отмечался там, дрых часов десять в своем кабинете, просыпаясь только для того,
чтобы сходить поесть. В итоге его все-таки отправили на пенсию. Тогда он уже
перестал соблюдать режим совсем, оттопыривался круглыми сутками. Через две
недели после этого запоя он так расстроился, когда оказался в реальной жизни,
что перерезал себе вены кухонным ножом.


-Ты убил его! Это мерзко!


-Когда он вышел на
пенсию, мне приходилось делать ему очень большую скидку на свой товар. И я
ужасно рисковал, когда продолжал с ним сотрудничать. Каждый из клиентов может
меня выдать в припадке гнева.


-Почему он в самом конце
не решился обратиться к врачам, они бы его спасли?


-Вряд ли, от этой
зависимости можно избавиться, когда тащишься по часу в неделю, но если зашел
так далеко, как тот дизайнер, то даже полная амнезия уже не поможет. Насколько
я знаю, те, за кого берутся врачи все равно, потом впадают в депрессию и сидят
на транквилизаторах. Я всегда предупреждаю своих клиентов, когда они доходят до
черты, за которой уже нет обратной дороги. Есть те, которые не превышают дозу,
делают перерывы и завязывают с этим. Мне в таком случае проще. Лучше потерять
клиента живым и найти нового, чем доводить его до летального исхода, перед
которым у него уже нет денег, чтобы заплатить за товар, да и над продуктом для
него приходится не один час потеть.


-Зачем ты мне все это
рассказал?


-Чтобы ты не потерял
голову, когда вдруг что-то заподозрил бы и не побежал с этим в полицию. В
общем, чтобы все упростить и избежать неожиданностей с твоей стороны. Если все
же задумаешь меня выдать, то знай, что я только конечное звено в этой мафии.
Нас обоих уберут при первой же попытке проболтаться. Убирать будут полицейские
из специального отдела, который в курсе всех этих дел. Власть во все времена
организовывала наркомафию и делала вид, что с ней борется. С помощью наркотиков
она выявляла и умерщвляла паршивых овец в своем стаде.


-Почему мы тогда
прячемся, если полиция в курсе?


-Не вся полиция, только
один отдел. Мы должны работать аккуратно, чтобы не подмочить репутацию
государства. Чтобы информация об этой наркоте не просачивалась в прессу, чтобы
общество об этом знало, как можно меньше. Ладно, пошли к моей машине, пообедаем
у меня дома! Посмотришь, как живет литературный продюсер!


-Не знаю, как ты там
живешь, но одет ты, как неимущий.


-А ты хочешь, чтобы я
зашел в библиотеку в своем лучшем костюме? Представляешь, как на меня бы все
пялились. Бери свой рюкзак, и поехали, мой заодно захвати!


Они сели в шикарный
электромобиль, который бесшумно помчался по скоростной трассе в район города, в
котором жили люди среднего достатка. Дом торговца наркотиками с виду был
невзрачным, но внутри был обставлен со вкусом. Пару часов он водил поэта по
своему дому, показывал разный антиквариат, познакомил с двумя девицами,
наряженными в стиле проституток начала века. Наконец, они пообедали тем, что
эти девицы приготовили из свежих овощей, фруктов и мяса с домашней фермы.


-Скажи, что у мяса только
что убитого животного совсем другой вкус, нежели у той замороженной
перемороженной несколько раз гадости, которой вас кормят в бесплатных столовых!


-Я не гурман. Вообще-то у
моей мамы тоже есть дома ферма. Я мог бы жить в её доме в отдельной комнате.


-Но она наверняка будет
против, если ты туда приведешь подругу. И она вряд ли будет на своей ферме
выращивать ячмень и варить тебе из него пиво.


-К пиву моя мама плохо
относится, но вино у неё всегда есть.


-Брось, жить с мамой для
человека, которому уже сорок шесть лет – это невыносимо!


-Пить пиво каждый день
вредно, часто курить тоже, потому мне вполне хватает тех случаев, когда у меня
бывают на это деньги.


-Но быть девственником в
таком возрасте тоже не очень приятно! Как и в коробке ночлежки смотреть
скачанную за день порнографию.


-Деньги в этом вряд ли
помогут. Секс без каких-либо чувств ничем не отличается от онанизма.


-А ты никогда не хотел
проверить верность этого утверждения? Может быть, хочешь проверить это прямо
сейчас с одной из этих девушек? Им будет интересно, да и мне тоже!


-Брось! – капризно
взвизгнула одна из девиц. – Меня он совсем не возбуждает. Мы не договаривались,
что я буду заниматься этим с каждым бомжом.


-А может быть, ты хочешь
поискать себе нового покровителя, ночуя при этом в ночлежке, питаясь в
общественных столовых? Кстати, все тряпки тебе придется оставить здесь. С чем
пришла, с тем и уйдешь. А этого парня я так приодену, что ты его не узнаешь.


-Ага! Ты еще ему пластику
сделай и вставь новые мозги.


-Мари! Я не знал, что ты
такая вредная! Пожалуй, если бы не этот парень, я бы и не узнал, какую змею
пригрел на шее. Тебе не кажется, что ты должна успеть на последний трамвай до
центра? А то из этого района до ближайшей ночлежки можно пешком всю ночь идти.


-Ладно! Если ты так
хочешь, то я это сделаю! Только не кипятись.


-Мне не нужны твои
жертвы. Собирайся и уходи немедленно! Не забудь свое удостоверение безработной!


Девица вскочила на стол,
скинула с себя одежду и обувь, спихнула на пол пару блюд, а потом,
неестественно хохоча, вышла. Поэт с равнодушием наблюдал эту сцену. Подобные
девицы ему были неприятны, таких было много на курсах актерского мастерства.
Одну из них задержала полиция после занятий. Им показалось подозрительным то,
что на её счет в один день перечислили деньги сразу трое мужчин. Все они
постоянно болтали в планшетник разную лесть всяким почтенным старцам, только
для того, чтобы одеть на себя эксклюзивную, а не серийную вещь, пить вино, жить
в отдельной комнате чужого особняка, пить алкоголь и есть домашнюю еду из
свежих продуктов. На тех же курсах были такие же мужчины, угождавшие ради этого
состоятельным дамам или гомосексуалистам. Они относились к неимущим людям с
высокомерием, словно пытаясь их унизить так же, как их унижали их покровители.


-Кати! – обратился
наркоторговец к другой девице. – Тебе тоже надоело жить со мной?


-Нет! Я просто не знаю с
чего начать. Я думала, что ты шутишь. И я не знаю, хочет ли этого твой гость.


-Ты хитрая! Это еще гаже,
чем строптивость!


-Не переживай! С твоим
другом все будет в порядке! Только я сначала тут немного приберусь и для начала
с ним познакомлюсь.


-Я, пожалуй, пойду! Мне,
правда, не хочется.


-Куда ты пойдешь? Мы же
договорились, что ты продаешь мне свои тексты по пять монет за тысячу знаков
без пробелов! Сейчас ты мне скинешь их на эту карточку, я их пробегу, посмотрю,
на сколько, они тянут и скину деньги на твой счет, номер которого ты мне сейчас
тоже дашь.


-Уже поздно. Последний
трамвай до центра…


-Не болтай ерунды!
Во-первых, трамваи ходят до полуночи. Во-вторых, еще только четыре вечера.
В-третьих, ты сегодня ночуешь у меня. Действуй быстрее, мне пора начинать
делать свою работу.


Поэту хотелось убежать из
этого дома, но он понимал, что теперь он знает много лишнего и его могут на
всякий случай ликвидировать. У него было такое чувство, будто он сильно
испачкался в краске, которая не отмывается. Еще утром он был относительно
счастливым человеком, которого тревожили только его мечты и неприятный запах,
который создавал в его рюкзаке хомяк. Теперь же он был несчастным подневольным
существом, которое этот омерзительный человек может заставить делать все, что
угодно. Он послушно протянул пушеру карту памяти, на которой были все его
произведения. Он не помнил, какой у них общий объем, да и ему было безразлично,
какую сумму переведут на его счет. Его беспокоило только то, что в его душе
теперь сможет ковыряться каждый. Ожидание предстоящего полового контакта ему
тоже не было приятно. Напечатав номер своего счета, он последовал за Кати к
огромному компьютеру, рядом с которым стоял огромный трехмерный принтер для
изготовления одежды. От выбора одежды он отказался, сказав, что ничего в ней не
смыслит. Девица сделала выбор вместо него. Через четверть часа он уже был одет,
как одеваются дети важных должностных лиц или знаменитостей. Разгуливал он в
новой одежде не долго, её пришлось снять, когда они пошли в небольшую баню в
подвале. Париться он никогда не любил, в бассейн он тоже не прыгнул, потому,
что не умел плавать, а там была приличная глубина.


-Разочарован? – спросила
Кати после секса, который длился около двух минут.


-Да, как-то все совсем не
романтично получилось. Я так много думал об этом, представлял себе это,
особенно в юности. А все еще скучнее, чем онанизм получилось.


-Не переживай! У меня
тоже было разочарование после первого опыта, но потом начала этим заниматься
чаще и даже начала иногда получать от этого удовольствие.


-А что ты о нем знаешь?


-О Платоне? То, что он
продюсер. Он постоянно занят, часто не приходит домой неделями, ничего не имел
против того, чтобы мы приводили гостей, но предупредил, что нам не жить, если
будет бардак или мы заразим его чем-то. А чем он занимается еще, мы и не
спрашивали. Какое нам до этого дело? А ты поэт?


-Нет! Просто я печатал
тексты от нечего делать, а они ему понадобились, он сказал, что может их
продать.


-Так ты, значит, будешь
впервые публиковать свои произведения!


-Получается, что так,
хотя я теперь жалею, что решился на все это. Он меня втянул.


-Если бы ты не хотел
втягиваться, то держался бы он него подальше и не разговаривал с ним. А если ты
его к себе подпустил, то ты уже подсознательно хотел каких-то перемен в своей
жизни. Надо будет почитать, что ты там написал…


-А ты знаешь, где это
будет опубликовано?


-Да, знаю несколько
сайтов, которым он продает всякий литературный хлам. Недавно он неожиданно
среди ночи заявился домой с музыкантами. У меня в гостях был друг, хорошо, что
они к утру сильно напились и уснули. Я потом послушала тот шум, который он у
них купил, и сама захотела, что-то создать похожее и заработать так же, как
они. Может быть, сделаем ремикс твоего неудачного дебюта? Просто ляг и
расслабься, доверься моему богатому опыту.


-Я неуютно себя чувствую,
когда лежу и ничего не делаю, а ты, как врач или ученый. Мне не нравится быть
пациентом или подопытным кроликом. Лучше скажи, как я мог бы сделать тебе
приятно и я попробую.


-Ладно, просто делай то,
что тебе хочется, если мне будет неприятно, то я скажу. Сразу видно, что ты
больше годен для того, чтобы писать стихи, а не читать.


Впервые в жизни поэт
почти не спал ночью, и проснулся на час раньше обычного времени. Он много
говорил с Кати, и ему постоянно казалось, что он знает её уже очень давно, как
свою мать. По этой причине он вел себя с ней иначе, чем с другими женщинами. В
его отношениях с ней не было страха сделать что-то не так, произвести плохое
впечатление, опозориться. Так же он не боялся показать ей своей слабости, ибо
был уверен в том, что она его не ударит, не воспользуется ситуацией, чтобы
потешить самолюбие.


За завтраком явился
Платон и объявил поэту, что теперь на его банковском счету лежит круглая сумма,
на которую он может арендовать студию в городе или загородный дом. Так же он
сказал, что нужны новые тексты и поскорее.


-Пока можешь пожить у
меня, но у меня есть одна конура на примете. Кстати, можешь взять мой старый
компьютер, на нем тебе будет удобнее работать. Кстати, как на счет твоего
утверждения о сексе без чувств?


-Мне трудно об этом
сейчас говорить…


-Понятно! Еще не вошел во
вкус, потому тебе нужно хорошенько это распробовать. Вот и будет у тебя
возможность это сделать. У меня сейчас есть пару часов свободных, так что можем
поехать посмотреть жилище для тебя.


-Я не знаю, смогу ли я
напечатать для тебя столько текстов, сколько тебе нужно…


-Не начинай истерику
раньше времени! Поехали смотреть квартиру! Кати, поедешь с нами, а то этот
человек совсем плохо ориентируется во времени и пространстве, приглядишь за
ним.


-И сколько же мне этим
придется заниматься?


-Хоть всю оставшуюся
жизнь.


-Ты меня прогоняешь?


-Нет. Я ничего не имею
против тебя, ты обходишься мне дешевле других, не капризничаешь, охотно
исполняешь любые просьбы, но, похоже на то, что ему ты нужна больше, чем мне. К
тому же, мне нужно поддерживать свой рейтинг, то есть регулярно менять
любовниц.


-Избавляешься от старой
надоевшей вещи?


-Не дерзи! Тебе это не
идет. Ты всегда меня терпеть не могла, но старалась этого не показывать и тебе
это удавалось. А теперь, когда пришла пора прощаться, почему-то расстроилась.
Если не хочешь, то можешь не переезжать к нему. Можешь остаться со мной, или
уйти к кому-то другому. Только не жалей себя, не оплакивай свою участь вещи,
которую продают и покупают. Помни о том, что в любой момент ты можешь послать
все к чертям. Я могу порекомендовать тебя кому-то другому.


-С чего ты взял, что я
хочу уйти с ним?


-Не будь высокомерной! Я
не такой тупой, как ты думаешь! Поехали!


Студия оказалась на
чердаке старинного дома в центре старого города. Жильцы еще не успели съехать.
Домашняя ферма еще функционировала. Свободной площади было мало, мебели тоже,
но стеклянный потолок и открывавшаяся панорама города создавала ощущение
большого помещения.


-Мечтал ли ты еще вчера о
таком? Ты и помыслить не мог о такой хате, а теперь ты можешь заплатить сразу
за шесть месяцев. Смотри-ка! Тут и трехмерный принтер есть, хотя и старенький.
Иди, перечисляй деньги владельцу, пока не пришел кто-то еще. На кой черт тебе
загородный домик! Ты же художник слова, и тебе нужно большое окно и живописный
вид из него. Будешь тут часами наблюдать закат и восход!


Поэт послушно сел за
компьютер и перевел деньги владельцу студии. Жильцы, которых, судя по всему,
выгоняли за неуплату, ушли с недовольными лицами. Поэт, глядя на них
представил, как и его выгонят из этого рая, когда он к нему привыкнет. У него
было такое ощущение, что его приобщают к наркотикам, дают их попробовать
бесплатно, чтобы потом превратить его в зависимого раба. Он хотел отказаться,
но не мог найти аргументов для отказа. Если человек настолько слаб, что не
может отказаться от чего-то, то он, все равно, к чему-то привыкнет. Почти всю
жизнь он был надежно защищен от огорчений, своей бедностью, своим статусом
хронического неудачника, который заранее примирялся со своим поражением, даже
не попробовав чем-то заняться. Всегда у него была возможность отступить,
убежать, а теперь этот человек, стоял у него за спиной и не давал ему места для
шага назад.


Кати принялась возиться с
фермой, и готовить обед. Платон ушел, сказав, что ждет его работы. Поэт
несколько минут смотрел в окно, вернее в потолок, разглядывая облака, а потом
испуганно взялся за свой новый компьютер и принялся нервно долбить по экрану.
Строчки росли, потом он их обрезал, вставлял другие слова, нервно чесал голову.
То, что получалось, ему совсем не нравилось, но стирать он не стал. Каким бы
неуклюжим и несовершенным все это ему ни казалось, он знал, что нужен объем,
нужно количество знаков, а не смысл, потому тут можно не загонять себя в угол,
а быть естественным, как сама природа. Главное – это десять тысяч до завтра и
сто до конца недели!


-Работаешь? – спросила
поэта Кати. – Обед готов! Иди к столу! Я приготовила стейк из свинины,
пшеничные лепешки, и тут нашлось немного фруктов. Бывшие жильцы почти все
ободрали перед уходом. Так что извини за то, что не могу предложить тебе ничего
лучшего сейчас. Обещаю, что через месяц смогу приготовить тебе что-то
интереснее, в том числе и вино.


-Если тебе в тягость
готовить и приглядывать за фермой, то можешь этого не делать. Я тоже умею все
это делать. И если я тебя раздражаю, то я могу пойти работать в библиотеку…


-Ты обиделся на меня за
то, что я не хотела уходить от Платона? Да! Мне это приятно слышать! Значит,
наш секс был не совсем бесчувственным онанизмом вдвоем. Ты мне не противен,
даже приятен. С друзьями у меня не было ничего серьезного. Только пару встреч
после случайного знакомства.


-Почему ты жила с ним,
если он был тебе противен?


-А что мне было делать? Я
не так давно здесь. Я беженец из центральной Африки. Мой родной язык
английский. Я хотела уехать на Запад Первого Блока, но как-то привыкла здесь
пока жила в лагере для жертв войны. Мой отец был школьным учителем, а мать
певицей. Они погибли на моих глазах, когда мне было семнадцать. После лагеря мне
дали курсы языка, потом я работала через агентство, арендовала такую же дыру,
как эта. Неквалифицированной работы становилось все меньше. Какое-то время я
жила в ночлежке и училась музыке, играла в одной группе. Нам не удалось набрать
приличного рейтинга, никто не хотел нас спонсировать. От расстройства я
увлеклась алкоголем и травой, а после лечения в клинике мне все было как-то
безразлично, вот и приняла приглашение этого жулика.


-С чего ты взяла, что он
жулик?


-Тому, кто пытался
продвигать свой проект будет ясно, что он не просто продюсер. Он хватает все,
что попадает под руку и продает очень дорого. Со мной он познакомился, когда мы
в клинике давали концерт. Сначала предлагал сделать записи, обещал за них
деньги. Все это откладывалось до сегодняшнего дня.


-Скучаешь по родине?


-Шутишь? Если бы ты знал,
что такое Третий мир! Там были люди, которые не умели читать, умирающие от
простых болезней тысячами. Там постоянно идет война, а в мирное время могут
убить на улице просто, чтобы снять одежду. Мой отец с детства мечтал переехать
в одну из стран второго уровня, в Южной Америке.


-Разве есть какая-то
разница? В Африке бардак и бедность, а там тоталитаризм, безработица, та же
преступность или тяжелая работа за жалкие гроши по двенадцать часов в день и
никакой социальной защиты.


-Но если там занять
приличное положение в обществе, то можно спокойно жить, пока не уволят с
работы. А в Третьем мире, даже если ты президент, тебя в любой момент могут
убить или ты просто можешь умереть от разных болезней. Даже самые богатые люди
в тех странах готовы бросить все, чтобы быть малоимущими здесь, чтобы ночевать
в ночлежках и просиживать штаны в библиотеках. Но денег мало для того, чтобы
попасть сюда в качестве беженца. Нужен еще и счастливый случай. Так что
радуйся, что родился здесь, а не там!


-Но там есть дикая
природа!


-С чего ты взял? Тут её
намного больше. Там, где я жила даже деревья были редкостью, только бесконечные
поля, в которых целыми днями работают люди за четверть той еды, которую тут
выдают бесплатно. Я была просто в шоке, когда в первый раз оказалась в
заповеднике, где было так много деревьев и росли ягоды и грибы, которые никто
не сажает, за которыми никто не ухаживает, бегают дикие олени, летают птицы, а
в реках и озерах водятся рыбы и другие звери. У нас не было даже мух. Речки
были ужасно грязными, никто в них не смог бы выжить. Да, там было очень много
детей, но это были совсем не дети в вашем понимании этого слова. Это были
слабые голодные зверьки, которых все обижают, даже их матери. Я не могу
вспоминать свои родные места без отвращения.


-Но было же там что-то
хорошее?


-У меня там был один
друг, который писал стихи, и мечтал снимать кино. Это был любимый ученик моего
отца. Он часто приглашал его в гости. Он погиб вместе с моей семьей, а я
осталась в живых только потому, что убежала из дома, поссорившись с ним. У тебя
нет денег на вино и сигареты?


-Кажется, что-то
осталось. Может быть, тебе не стоит пить и курить сейчас?


-Думаешь, меня не
вылечили от этой зависимости? Все будет путем! Просто выпьем по бокалу вина и
покурим.


-Хорошо, я схожу.


-А я пока почитаю, твою
поэзию.


Бутылка вина кончилась
слишком быстро, как и коробка небольших сигар. Поэт читал комментарии к своим
опубликованным стихам и чувствовал, как пол шатается у него под ногами. Он
несколько раз порывался напечатать ответы на эти издевательства, но руки
опускались. Потом он хотел позвонить Платону и попросить свои стихи обратно.
Разгневанная публика прямо требовала того, чтобы он ей угождал, писал то, что
ей нравиться и даже приводила примеры того, как ему следует писать.


-Не читай ты всю эту
ерунду! – фыркнула Кати. – Тупые люди лают, как собаки, не могут напрячь свой
головной мозг. А те, кто что-то понимают, просто ничего не печатают, потому,
что добавить к тому, что ты написал нечего.


-Я не думаю, что кто-то
что-то понял. Пожалуй, я зря на это согласился. Это не для меня! Я не учитель,
а они не мои ученики, чтобы объяснять им элементарные вещи и вталкивать им
знания насильно. И пробудить в них интерес я не способен.


-Ты получил за это
деньги, и не обязан читать их комментарии, не обязан с ними дискутировать, не
обязан заходить на эти сайты.


-Но они рано или поздно
просто придут ко мне домой, и закидают тухлятиной!


-Никуда они не придут!
Они даже свои фотографии опубликовать боятся и имена явно не их. Все, что они
могут – это строчить эти злобные письмена анонимно. Они торчат целыми днями в
библиотеке и лопаются от зависти к тем, кто что-то пишет и зарабатывает. Брось!
И пиши дальше, если что-то напечатают путное, то я тебе скажу.


-И что, я так всю жизнь и
буду все это терпеть?


-Не терпи, просто не
обращай на это внимания. Пусть они захлебнуться своим ядом. Я бы на твоем месте
написала что-то совсем ужасное, чтобы их позлить.


-Я не понимаю, почему
редакторы сайтов все это не стирают?


-Им нужны посещения на их
сайтах, тем более активные. Это создает популярность и привлекает больше
посещений.


-Получается, что я, как
грустный клоун, в которого веселый бросается тортами, обливает его водой, валит
его в грязь, а потом посыпает опилками, в то время, когда толпа хамов визжит от
радости. Знаешь, тут в Первом Блоке, люди такие же животные, как и в Третьем
Мире, только тут им не позволяют грабить, убивать, оставлять морить голодом
друг друга. Им приходится прятать свои звериные инстинкты, маскировать их под
литературную критику, борьбу за справедливость, политические дискуссии. Я могу
всего этого не читать, но я чувствую этот гнев, еще во время написания своих
стихов, потому я так долго даже не давал их никому читать. Даже какая-то часть
меня самого ненавидит то, о чем я в них говорю.


-Я тоже не все понимаю,
из того, что ты пишешь, но у меня нет никакой ненависти. Да, порой, ты
выглядишь слишком наивно, неуклюже, но именно это мне в тебе и нравиться.

Что же делает бедные
страны бедными? Большая часть из них обладает полезными ископаемыми, такими,
как нефть, алмазы, золото, однако миллионы людей в этих странах живут за чертой
бедности. А так же сальдо внешней торговли у них, как правило, отрицательное.
То есть страна импортирует на определенную сумму больше товаров, нежели их
экспортирует.  Если сравнить эти страны с
предприятиями, то можно сказать, что они работают в убыток, то есть размер их
задолженности постоянно растет. Чем это кончается, показывает опыт Эквадора и
Зимбабве, где, после обесценивания национальной валюты, стали использовать
американские доллары. Нет нужды объяснять, что после исчезновения национальной
валюты, следовательно, и национального банка ни о какой независимости этой
страны и речи быть не может. Власть в этой стране становится сугубо
номинальной, а системы образования, здравоохранения, правосудия, обороны могут
вообще прекратить функционировать.


 Примечательно так же то, что многие
месторождения полезных ископаемых в странах третьего мира просто не
осваиваются, не смотря на их тяжелое экономическое положение. Почему? Да
просто, потому, что для их добычи нужны кредиты, а их дают только в том случае,
если добыча этих ископаемых принесет действительно большие прибыли. Ведь можно
вложить солидную сумму в добычу той же нефти, но мировые цены на неё могут
неожиданно упасть, и тогда придется долго ждать дивидендов. Как известно, чем
меньше в мире чего-либо, тем выше его цена. По этой причине, нефтедобывающим
компаниям не вполне выгодно, если предложение нефти будет расти быстрее спроса
на неё. Та же ситуация и с другими полезными ископаемыми. К примеру,
контролируя объемы добычи золота, можно контролировать цены на него. А для
этого не так уж и много нужно, только скупить его месторождения в странах
третьего мира и препятствовать его добыче, просто не вкладывая деньги в его
добычу.


Практически все страны
третьего мира отличаются высокими демографическими показателями. Казалось бы,
люди живут на один доллар в день, умирают тысячами от голода, болезней, разгула
криминала, но при этом численность населения стремительно растет. Причина столь
быстрого прироста населения проста. Дело в том, что в большинстве бедных стран
большая часть населения занята в сельском слаборазвитом хозяйстве. Крестьяне
смотрят на своих детей, как на бесплатную рабочую силу. В отличие от городского
населения, они не стеснены жилищными условиями. Одежда и питание детей
обходятся им дешево. Эти люди фактически ведут натуральное хозяйство, сами
обеспечивают себя всем необходимым для жизни, потому и готовы отдавать за
бесценок излишки. В сущности, это сельское хозяйство влияет на увеличение
объемов импорта, увеличивая население страны. В то же время доля этого
сельского хозяйства в экспорте страны ничтожна, если она вообще есть.
Подтверждение этого мы видим на примере тех стран, где сельское хозяйство
вообще не развито. Численность населения этих стран мала, и экспорта полезных
ископаемых вполне хватает для того, чтобы обеспечить работников добывающей отрасли
продовольствием, которое импортируется из других стран. Экономическое положение
таких стран не столь плачевно, как положение их соседей.


Так что же делать
развивающимся странам со своим отсталым сельским хозяйством, которое является
причиной убытков, а так же дешевизной своей продукции тормозит развитие всего
мира? Китайский опыт показывает, что запреты и ограничения мало влияют на
прирост населения. Реальным же тормозом китайской плодовитости явилась
индустриализация. Стоит человеку переехать из деревни в город, как он уже не
желает не то, что быть многодетным родителем, он вообще не желает жить семейной
жизнью и практикует отношения без обязательств. В аграрном Китае разводы были
чем-то из ряда вон выходящим, как и гражданские браки. В сегодняшнем же
индустриальном Китае, разводы стали обычным явлением, как и гражданские браки,
то есть бездетное сожительство двух людей. И прирост населения сокращается
пропорционально росту городского населения по отношению к сельскому. Отток
рабочей силы из села является мощным стимулом для роста производительности
труда в этом же сельском хозяйстве. К примеру, фермеру выгоднее обзавестись
десятком детей или нанять соседей, нежели трактором. Когда же нанимать
становится некого, или это становится слишком дорого, тогда ему просто
приходится прибегнуть к механизации своего хозяйства.


Итак, из последнего
видно, что страны третьего мира ждет индустриализация, а современные
индустриальные страны ждет постиндустриальный период, во время которого
производство уходит в другие страны, в которых рабочая сила дешевле, а местные
рабочие начинают работать в основном в сфере услуг. В постиндустриальных
странах, таких, как США или ЕС в производстве занято от силы двадцать процентов
всех работающих граждан, в сельском хозяйстве примерно пять процентов, около
десяти процентов остаются безработными, а все остальные или работают в
госаппарате, или производят нечто нематериальное, к примеру, технологии или
предметы искусства, различные услуги, рекламу. Примечательного то, что большой
государственный долг и отрицательное сальдо внешней торговли не имеет для
постиндустриальных стран таких плачевных последствий, как для развивающихся.
Спрашивается почему? К примеру, Зимбабве импортирует товаров на большую сумму,
нежели экспортирует, так же, как и США с ЕС. В этой развивающейся стране
государственные расходы превышают доходы, но и в развитых странах та же
ситуация с внутренним балансом. В чем же разница между Зимбабве и США, если по
основным экономическим показателям они так похожи? Да! Разница в ВВП! Тут мы
действительно наблюдаем существенные различия. Хотя финансисты из Зимбабве,
решив взять пример со своих американских коллег, начали так же печатать
доллары, чтобы граждане страны больше тратили, соответственно больше зарабатывали.
Однако вместо развития экономики и роста достатка населения началась бешеная
инфляция. Кончилось все тем, что у национального банка просто уже не было
средств, чтобы печатать новую национальную валюту, которая обесценивалась не по
дням, а по часам. Цены на все товары удваивались ровно за сутки. И чем же все
это кончилось? Как это ни странно, в стране начали просто рассчитываться
американскими долларами, прекратив выпускать национальную валюту. То же самое
произошло в Эквадоре. И американские деньги уже не стали бумажками, не
обесценились. Цены в этих деньгах остаются стабильными. Почему? Денежная масса
банка Америки так же бесконтрольно растет, как и у банка Зимбабве, но никакой
инфляции там не наблюдается. А экономисты даже утверждают, что отрицательное
сальдо внешнеторгового баланса США, помогает избежать инфляции.


Чтобы разгадать эту
загадку мира финансов необходимо для начала рассмотреть отношения коммерческого
банка и его клиентов, по аналогии с которым выстроены отношения центрального
банка государства с частными банками. Далее, как это ни странно, по этой же
схеме строятся и отношения между странами кредиторами и странами должниками.
Схема эта достаточно простая и представляет собой узаконенное мошенничество,
масштабы которого просто сбивают обывателей с толку.


Начнем рассмотрение с
момента образования денег! К примеру, перед нами несколько кустарных
производителей, которые занимаются натуральным обменом продуктов своего труда.
И тут среди них появляется умный господин, который предлагает каждому из них, в
обмен на его продукты свои долговые расписки. Гончару он объясняет, что за
долговую расписку он в любой момент сможет получить обратно свои десять горшков
или же какие-либо другие продукты, свежую рыбу, мясо или же пшеницу. Гончар,
когда обменивает свои горшки на долговые расписки, руководствуется не только
практическими соображениями, он преследует и меркантильный интерес в этом
обмене. Дело  в том, что банкир уверил
его в том, что сегодня эта расписка стоит десяти рыбин, а завтра уже будет стоить
одиннадцати, а через месяц вообще целой телеги рыбы или же сорока горшков. Часть
этих продуктов банкир употребляет сам, но основную часть он дает взаймы тем,
кто в них нуждается. И чем дольше те за них расплачиваются, тем дороже им
обходятся эти продукты. К примеру, банкир дает горшок в долг рыбаку, с
условием, что горшок стоит десяти рыбин, но с каждым днем отсрочки расплаты,
рыбак должен банкиру на одну рыбину больше. Банкир, в свою очередь, должен
гончару по одной рыбине за два дня. Десять дней рыбака преследуют неудачи в его
деле. Потом в его сети попадает сразу десять рыбин и их ему приходится отдать
банкиру в качестве процентов. Пять из них банкир ест сам, а пять предлагает
забрать гончару, но тот не желает брать рыбу, а хочет положить её на депозит,
чтобы и с неё получать прибыль. Банкир предлагает эту рыбу рыбаку, который
остался голодным. Дает её опять-таки под процент, на следующий день он уже
должен будет отдать десять рыбин, пять из которых пойдут гончару, который отдал
их в рост и получил соответствующую долговую расписку. С тех пор рыбак в
течение недели отдавал банкиру весь свой улов в три или шесть рыбин, но по
прежнему оставался должен. Банкир при этом каждый день объедался рыбой, а так
же много чем другим, ибо не только рыбак ходил у него в должниках, а так же
земледелец, охотник, скотовод и множество другого народа. В то же время у
гончара, плотника, и кузнеца скопилось множество расписок банкира, на которые
они обменивали ему свои изделия. На эти расписки они меняли и изделия друг друга.
В итоге банкир обзавелся роскошным домом, слугами, охранниками, нарядами,
различной утварью, хотя при этом и пальцем не пошевелил в отличие от других
жителей поселения. Большинство жителей поселения были должны банкиру, но было и
несколько, пусть их будет только трое, которым был должен банкир. Все это
выглядит достаточно банально и понятно. Эта схема обогащения банкиров ни для
кого не секрет.


Однако уже мало кто
разбирается в том, что происходит дальше. Долг рыбака вырастает настолько, что
тот уже не знает, как и когда его можно отдать. Да и банкир не хочет давать ему
новые займы, ибо тому нечего более предоставить в качестве залога. В итоге
рыбак просто убегает, а банкир получает его жилище, лодку, сети, домашних
животных и утварь. На все это является соискатель и покупает у банкира в
рассрочку. Новый рыболов быстро отдает долг и проценты. Тут же он хочет
приобрести еще несколько домов на берегу и лодок с сетями в рассрочку. Банкир
чешет лысину, а потом пишет множество долговых расписок, на которые меняет у
плотника несколько срубов, лодок, сетей и прочей утвари. Новый рыбак набирает
большую команду, обучает их рыбацкому делу и начинает отдавать долг банкиру,
которому фактически принадлежат эти несколько лодок и домов. Хотя в любой
момент гончар, кузнец и плотник могут потребовать у него, возврата долга. В
таком случае он останется не то, что совсем без ничего, но и еще очень много
должен двоим из них, даже после того, как все его должники отдадут ему то, что
они ему должны с процентами. Дело в том, что он написал столько долговых
расписок, сколько у него нет имущества. Его же кредиторы, то есть вкладчики его
банка не хотят забирать его имущество, чтобы потом, взять больше. Они не
сомневаются в том, что их состояние в надежных руках, которые его увеличивают
каждый день. И вот, в один ужасный день, на море разыгрался шторм и вся
рыбацкая флотилия утонула. Гончар первый об этом узнает и тут же приходит к
банкиру и требует обналичить все расписки, что у него на руках. В итоге он
получает его дом, слуг, охрану, долговые расписки всего селения, даже одежду
банкира, который рассчитавшись с ним, остается нищим. Поздно спохватившиеся,
кузнец и плотник прибегают к банкиру и с ужасом понимают, что все их сбережения
превратились в обычные бумажки, за которые никто и ни на что не хочет менять.
Конечно, они могут потребовать от банкира, чтобы он всю оставшуюся жизнь
работал на них в качестве невольника, которого, однако, нужно кормить. А
работать он будет, спустя рукава, а может и убежать или навредить. Самое
разумное с их стороны, это отпустить его с миром, в надежде на то, что он опять
разбогатеет и отдаст хотя бы часть их сбережений, хотя бы без процентов. Вот
вам простейший пример дефолта!


Теперь рассмотрим пример
сложнее, государственного масштаба. Правительство определенной страны решает принять
меры для роста отечественной экономики. Для этого они начинают вливать в эту
экономику деньги, то есть кредитовать коммерческие банки. Центральный банк
страны, в обмен на определенное количество государственных облигаций выдает
государству определенное количество денег, которые даются в долг под проценты в
коммерческие банки. Те, в свою очередь, дают их под проценты предпринимателям.
Хотя это не совсем так. Основная масса поступивших в коммерческие банки денег
остаются в них в качестве активов, резервов. Весь фокус быстрого экономического
роста заключается в том, что коммерческий банк может принять на себя долговых
обязательств в девять раз больше, чем в нем находится активов. То есть, если в
банке лежит тысяча условных единиц, то он имеет право принять на себя долговых
обязательств на девять тысяч. К примеру, банк находит продавца автомобиля и
покупателя. В итоге продавец передает автомобиль покупателю, и банк считается
ему должным десять тысяч, фактически он заявляет, что эта сумма лежит на счету
продавца. Он имеет право в любой момент её снять, перевести в другой банк или
же оставить её там и получать с неё проценты, что большинство людей и делают. Фактически
любой современный банк может разориться, если все вкладчики разом потребуют
выдать им их вклады наличными деньгами. В наличном виде существует меньше
десятой части всех денег мира. Это говорит о том, что большинство держателей
денег предпочитают хранить их в банках, ценных бумагах, а не наличности.
Почему? На это существует одна веская причина – инфляция. Чем больше людей
хранит свои сбережения в наличном виде, тем больше государству приходится
печать денег, а чем больше денежная масса, тем быстрее она теряет свою
стоимость, тем быстрее растут цены. Образно выражаясь, человек отложил сто
долларов в банку, зная, что на эти деньги он может купить двести буханок хлеба.
Проходит десять лет, цены на все выросли и теперь на эти сто долларов этот
человек уже может купить не двести, а только сто буханок хлеба. Получается, что
половину его сбережений съела инфляция. Другой гражданин положил такую же сумму
в банк на депозит. За десять лет эти сто долларов обросли процентами,
фактически сумма удвоилась. Таким образом, он может, как и десять лет назад
приобрести на свои сбережения те же двести буханок хлеба, в отличие от своего
неразумного соседа. Есть еще одна важная причина, по которой люди предпочитают
хранить свои сбережения в банках, а не в наличном виде. Это преступность,
которая по своему служит государству, вынуждая граждан хранить деньги в банках,
а не дома под половицами в наличном виде или же в виде драгоценных металлов или
камней, цены на которые так же медленно, но верно падают, по мере их добычи. Согласитесь,
что не всякий будет чувствовать себя уютно в своем жилище, если многие люди
догадываются, что в нем храниться крупная сумма денег или драгоценностей.


В итоге получается, что
любой банк может разорить просто определенная обнародованная информация,
которая касается неплатежеспособности его должников или же  об изъятии крупных вкладов. И после этого
может возникнуть вполне логичный вопрос о том, кому может быть выгодно
разорение коммерческих банков. Так как при разорении денежная масса сокращается
за счет того, что вкладчики остаются без своих вложений это может быть выгодно
центральному банку страны. В сущности, это необходимая мера с его стороны, для
борьбы с инфляции, которая является неизбежным следствием роста денежной массы.
К примеру, в стране несколько лет банки охотно раздавали кредиты. Денежная
масса за счет этого увеличилась в несколько раз. Цены на все начали
стремительно расти. Возникла реальная угроза полного обесценивания денег. Что
может предпринять правительство, чтобы исправить положение? Разумеется, что
немедленно прекратить рост денежной массы, то есть перестать кредитовать
коммерческие банки, и ввести для них ограничения выдачи кредитов. Это тут же
снижает темпы роста экономики. Люди не могут взять кредиты, начинают меньше
покупать, следовательно, замедляются темпы производства. Многие отрасли
производства вовсе начинают свертываться, начинается безработица. Хотя денег в
обороте еще много. Многие производители начинают не только сокращать затраты на
производство, но и повышать цены на свои продукты, чтобы компенсировать малый
объем продаж. Как заставить их прекратить повышать цены? Очень просто –
сократить денежную массу! Но как? Ведь чтобы изъять из обращения денежную
купюру, в каком бы виде она ни была, нужно отдать её владельцу что-то взамен. В
СССР сокращали объем денежной массы с помощью продажи облигаций
государственного займа в полупринудительном порядке. А как быть в
капиталистических странах, где царит демократия? Тут государство действует
очень тактично. Сначала оно грамотно пускает слух о неблагонадежности
какого-либо коммерческого банка. А то и просто убедительно советует нескольким
крупным вкладчикам изъять оттуда свои кровные деньги и перевести их куда-нибудь
подальше. Подобная информация, когда доходит до более мелких вкладчиков,
вызывает у них панику. Они спешат так же изъять оттуда свои вклады. Первым из
них это удается, но потом мы можем наблюдать целые толпы возмущенных людей
оставшихся совсем без денег перед банкирами, у которых больше нет никаких
активов.


Денежная масса сокращена,
процесс инфляции замедлен, национальная валюта не потеряла своей стоимости, но
перед нами толпа разъяренных обманутых вкладчиков. Особенно разъярены те, у
кого там лежали скромные сбережения, которые заработаны не коммерцией, а
монотонным трудом. С ними лучше не связываться, лучше отдать им их медяки.
Откуда их взять? Очень просто – спасти банк за счет государства. Государство
вкладывает в спасение разорившегося банка бюджетные деньги, свои резервы, берет
кредиты за рубежом, которые будет погашать, опять-таки из бюджетных средств. Это
значит, что деньги, которые планировалось потратить на социальные нужды, пойдут
на компенсации мелким вкладчикам. То есть им заплатят те же деньги, которые они
платили в качестве налогов. Помимо этого тем, кто был должен разорившемуся
банку, платят взносы и проценты уже государству. А так же государство получает
в свое распоряжение и залоги неплатежеспособных должников. Да, разорение банка
началось с того, что стоимость его залогов начала падать, за счет избытка
предложения и падения спроса. Да, эти залоги теперь стоят намного дешевле.
Однако их производство остановилось, следовательно, и цена на них вскоре должна
начать расти. А стоит опять начать увеличивать денежную массу, раздавая кредиты
через коммерческие банки, и эти объекты можно будет продать по той же цене. А
после продажи и начала новой инфляции можно опять устроить рецессию за счет
крупных и средних вкладчиков по отработанной схеме.


Пенсионерам не повысили
пенсии, но вернули их крохотные сбережения, которые были в разорившихся банках.
А вот предприниматели, которые несколько лет вкладывали всю прибыль в развитие
своего дела, выкупали землю, технику, недвижимость, сначала лишились спроса на
свою продукцию, влезли в долги банкам, лишились в результате всего и еще
остались должны государству крупные суммы. Двадцать лет бурной деятельности
коту под хвост! И то же самое случилось и с осторожными предпринимателями,
которые в самом начале падения спроса, тут же продали свое дело, положили свои
деньги в банк на депозит и легли на дно, чтобы дождаться лучших времен. В итоге
они тоже потеряли свой капитал и остались ни с чем. Предпринимателей, то есть
крупных вкладчиков не так много, как мелких их государство не боится, и потому
с ними вообще не считается. Этим людям вряд ли придется снискать сочувствия
народа, ведь вчера этот народ на них работал и им завидовал. Так что работник и
его жена, дети не будут сокрушаться о пропавших деньгах бывшего начальника и не
пойдут из-за этого на митинг, не будут протестовать и драться с полицией.


Теперь, зная, как
государство может отсрочить банкротство национального банка, путем регулярного
разорения коммерческих банков, мы можем рассмотреть и схему, благодаря которой
мировая валюта сохраняет свою стоимость путем обесценивания валют иных государств.
Как известно, в национальном банке, практически каждого государства имеется
золотовалютный резерв. Выражаясь более просто – каждая валюта должна быть
обеспечена долларовым резервом. Та валюта, которая не обеспечена долларом,
фунтом или евро просто не внушает никому доверия, потому каждый обладатель
крупного состояния в этой валюте стремиться, как можно скорее, конвертировать
его в более стабильные деньги. Теоретически каждая страна может напечатать свою
валюту, которая не обеспечена валютным резервом, и начать кредитовать этой
валютой своих граждан, дабы развивать отечественную экономику. И все будет идти
прекрасно до тех пор, пока граждане не накопят определенное количество этих
денежных знаков и не пожелают приобрести на них импортные товары. И тут уже приходится
устанавливать сальдо внешнеторгового баланса, на основе которого и складывается
курс валюты. Все зависит от того, по каким ценам в американских долларах или же
фунтах, йенах, евро или швейцарских франках купят экспорт и продадут импорт.
Влияет на курс валюты, конечно, и её эмиссия, то есть объем денежной массы, а
так же репутация валюты, и перспективы того государства, в котором она
выпускается. Но эти факторы уже скорее второстепенные, по сравнению с
состоянием внешнеторгового баланса. Предположим, что правительство некой
независимой страны выпустило национальную валюту, не имея золотовалютных
резервов, и приравняло её курс к доллару. Однако правительство этого
государства не в состоянии заставить покупать свою валюту по такому курсу во
всем мире. Да и внутри этой независимой страны тут же сложиться совершенно
другой курс обмена валют на основе реальных спроса и предложения на конкретные
валюты. Единственным способом удержать, установленный правительством курс
валюты, хотя бы внутри этой страны – это полностью запретить валютные операции
внутри страны. Так поступило советское правительство и на какое-то время это
помогло, но не спасло советский рубль от обесценивания. В итоге маленькой
стране, чтобы обеспечить своих граждан теми товарами, в которых они нуждаются,
но которые производятся только за рубежом, приходится начать обзаводиться
золотовалютным резервом. То есть начать торговать с другими странами. И обычно
это кончается тем, что у этой маленькой, но гордой страны образуется
государственный долг, вместо резерва. Этого может не случиться, только если в
этой стране есть какие-то уникальные объекты для продажи, будь то полезные
ископаемые, передовые технологии или даже промышленные или сельскохозяйственные
продукты.


По мере роста
задолженности государств третьего мира, растет и денежная масса их национальной
валюты, которой они пытаются компенсировать дефицит своего бюджета. Часто эти
страны обладают нефтью, золотом, урановой рудой и прочими полезными
ископаемыми, но у правительств этих стран просто нет денег, чтобы начать добычу
этих ископаемых. Им, как правило, предлагают начать разработку их недр ТНК на
таких условиях, что в ближайшие годы это не принесет государству совершенно
никакой прибыли или же долгое время будут приносить минимальную прибыль.
Получается, что стоимость доллару США придает только доверие к нему руководство
ТНК. Да, президент Зимбабве может обратиться к Китаю или России, предлагая им в
обмен на продукты, которые производятся в его стране дать ему кредиты на
основание производства в рублях или юанях. Однако это не поменяет ситуации,
пусть роль американского доллара возьмет на себя и другая валюта. Сколько можно
выручить от сбыта экспорта продукции Зимбабве в рублях? Такой же минимум, как и
в долларах. А сколько потребуется вложить в какое-либо производство в Зимбабве?
Явно во много раз больше этого минимума. А не может ли Зимбабве обойтись без
иностранных инвестиций, начать добычу полезных ископаемых или продуктов,
востребованных на международном рынке своими силами? Для этого правительству
этой страны необходимо убедить граждан этого государства в стоимости
национальной валюты, то есть заручиться их доверием в состоятельности
государства. Житель Зимбабве должен быть уверен в том, что те отечественные
деньги, которые он получает за свой труд, как бы дешево он ни стоил, можно
будет обменять на, те товары, которые ему необходимы. Если же на свою
зарплату    в
национальной валюте рабочий с каждым днем может купить все меньше продуктов, то
он неминуемо попытается обменять отечественные деньги на заграничные, более
стабильные. И именно в этот момент происходит то, что обеспечивает доллар
продуктами труда иностранных граждан в ущерб валютам тех государств, в которых
они трудятся. На американском долларе на напечатано, что он обеспечен золотом
или чем-либо другим, но в его стоимость верят больше, чем в стоимость других
валют, которые могут быть обеспечены и золотом, и бриллиантами. Национальные
банки многих стран разоряются так же, как мелкие коммерческие банки в той же
Америке, позволяя, при этом, расти долларовой массе без каких-либо негативных
последствий.


Обесценился доллар
Зимбабве и его место занял американский доллар, а все те, кто хранил свои
сбережения в национальной валюте, работал за неё, остались без гроша. Те же,
кто покупал продукты их труда за отечественную валюту и продавал их за
американские доллары, разбогатели. Кто же это «кто-то»? Это явно не
правительства этих бедных стран, а транснациональные корпорации, которым
правительства бедных стран вынуждены всячески угождать. Для чего? Для того,
чтобы они согласились эксплуатировать их подданных и в случае успеха этого
предприятия кинули им кость с барского стола. В таком случае у этой страны еще
есть какое-то будущее. В противном случае им не выбраться из нищеты и долговой
ямы. Что ждет те страны, валюта которых обесценилась окончательно и сама
заменилась американским долларом? Разумеется, что рано или поздно правительство
этих стран снова попытается выпустить национальную валюту, чтобы граждане этих
стран какое-то время потрудились во благо своей родины взаймы. А то, что они
смогут приобрести на заработанные деньги, уже зависит от успехов их правителей
во внешней торговле. Правительства таких стран находятся примерно в той же
ситуации, что и директор фирмы у которой нет средств на то, чтобы начать
производство чего-либо. В то же время банки предлагают им такие кредиты и на таких
условиях, что прибыль им не будет светить даже при самом лучшем сбыте в
ближайшие десятилетия. Если же дела пойдут плохо, то убытки уже будут
компенсироваться не за счет банка, а за счет благосостояния граждан этой
страны. Именно для этих целей и создаются национальные валюты. Различием между
государством и фирмой заключаются в том, что работники фирмы, так или иначе,
получат за свою работу зарплату в более или менее конвертируемой валюте. А в
случае с независимой страной миллионы работают годами и толком не знают за что.
Их сбережения за несколько лет могут стать просто бумагой, могут обесцениться в
два раза, а могут и только на десять процентов.


Чтобы аналогия страны и
фирмы была более понятна, представьте, что вы устраиваетесь на работу в одну
фирму, и вам сразу говорят, что платить вам будут не деньгами, а долговыми
расписками директора. Разумеется, что вы спросите о том, как же вам жить на эти
долговые расписки и можно ли их обменять на деньги. И как вы себя поведете,
если вам ответят, что на деньги их обменять нельзя, но на них можно будет
снимать жилье на территории фирмы, выменивать некоторые продукты питания,
одежду и прочие товары первой необходимости. Разумеется, что вряд ли кто-то на
такое согласиться. Тем не менее, когда специалиста в какой-то области
приглашают поработать в какую-то развивающуюся страну и обещают ему зарплату в
местной валюте, которую практически невозможно обменять на доллары или евро,
это для него звучит примерно точно так же, как предложение поработать в долг
директору фирмы. А теперь представим себя на месте директора фирмы, которая
занимается добычей нефти или алмазов. К нему обращается руководство
развивающейся страны с предложением поработать на них в долг на первых порах,
обещая расплатиться, только после начала сбыта продукции. Разумеется, что никто
не захочет рисковать ради каких-то долговых расписок какого-то президента,
которые неизвестно, сколько будут стоить. Добытчики хотят получить деньги за
свою работу в независимости от того, насколько удачен будет сбыт того, что они
добудут. По этой причине все риски в этом деле вынуждены брать на себя
правительства этих маленьких стран, а за их ошибки расплачиваются их подданные.
На деле они берут кредиты в международном фонде, фактически под залог недр
своей страны, а потом вся прибыль от добычи полезных ископаемых уходит на
выплату этих кредитов. И стоит какой-то стране хоть немого выпутаться из
долгов, как в ней создаются такие условия, при которых кредит становится отдать
практически невозможно. Часто это война, революция, переворот. В ответ на это
мировое содружество объявляет об экономических санкциях, а потом с мощной
армией является в эту страну и забирает залог, который сдает в аренду новому
режиму этой страны, который рано или поздно постигнет та же участь. Из этого
следует, что гарантия доллара, фунта и евро представляет собой армию НАТО,
которая заставляет весь мир верить в твердость этой валюты. Конечно, эту веру
поддерживает не только армия, но и полный контроль над мировой прессой,
множество различных секретных служб, которые не допускают распространения
слухов о неплатежеспособности американского правительства.

Что же может ожидать мир
в самое ближайшее время относительно финансовой системы? Недавно в прессе
появилась и осталась без особого внимания информация о том, что Китай перевел
все свои валютные резервы в евро. Тут же может возникнуть логичный вопрос о
том, отчего они вдруг проявляют такое недоверие к доллару. Не собираются ли эту
валюту ликвидировать? При таком раскладе многие страны, останутся без своих
валютных резервов и будут вынуждены фактически начать все с начала, их долги,
конечно же, будут конвертированы в другую валюту, а прибыли просто испаряться
вместе с ценностью, которую сегодня придают доллару. Курс доллара может начать
стремительно падать, если примеру мирового лидера по производству последуют
другие страны. Вместе с падением курса будут уменьшаться и валютные запасы
многих стран. Хотя возможен и другой вариант постепенного свертывания
долларовой массы в мире, как это некогда произошло с английским фунтом, масса
которого сокращалась пропорционально распаду британской империи. Этому
способствовали две мировые войны. Английский фунт довольно медленно заменялся
американским долларом в международной торговле. Этого, скорее всего, и не
произошло бы вовсе, если бы не две войны, которые и поставили Великобританию в
затруднительное положение, и дали место и время для развертывания господства
американской валюты, армии, экономики. США начали войну не такой могучей
державой, какой её закончили. На этом основании можно допустить, что именно
американская верхушка являлась инициатором этих двух войн. Хотя, правительство
и элита США вряд ли смогли бы осуществить подобный план мирового захвата, если
бы за ними не стояла мировая финансовая элита, для которой эта страна – только
сменный инструмент в управлении миром и не единственный. Подобных империй в
мире всегда несколько. Если одна из них все же выйдет из-под их контроля, то
они смогут укротить и подчинить её себе с помощью двух других. По этой причине
и нет абсолютной гегемонии доллара. В любой момент они могут перераспределить
его функции между другими конвертируемыми валютами.


Если учесть ту степень
контроля, которой обладает мировая финансовая элита, а так же первая держава
мира, то выглядят несколько странными шпионские скандалы, которые в последнее
время наблюдаются в прессе. Причем, удивляет степень наивности тех людей, которые
верят в их неподдельность. Некие агенты секретных служб выносят на всеобщее
обозрение неизбежную грязь, которая возникает в результате работы любого
государственного аппарата. Более или менее мыслящий человек вряд ли будет
сомневаться в том, что государство, если он встанет у него на пути, просто
раздавит его, словно насекомое, причем просто на всякий случай, без крайней на
то необходимости. Нужно быть весьма наивным человеком, чтобы хотя бы
предположить, что спецслужбы хоть какой-то страны полностью соблюдают законы и
не будут из вежливости лезть в чью-то частную жизнь, прослушивать чьи-то
разговоры, подглядывать за кем-то, предварительно не спросив у него на это
своего разрешения. К тому же удивляет то, что такие серьезные организации, как
ЦРУ не могут полностью контролировать потоки информации в интернете или, боясь
мнения мировой общественности, не могут арестовать своих бывших работников. Как
же объяснить то, что в интернете можно свободно посмотреть такие фильмы, как
«Дух времени» или «Процветание», в которых разоблачается и обвиняется во всем
мировая финансовая элита, которая держит под контролем США? Фактически это
открытый призыв для американцев, быть нелояльными к своему государству,
порочность которого там доказывается. Все в этих фильмах хорошо и правильно,
открыто много того, что скрывалось ранее. Не открытие, ли это части правды, во
имя сокрытия еще большей лжи?  К чему в
итоге призывают создатели этих фильмов? К тому, чтобы люди меньше смотрели
телевизор и больше сидели в интернете, якобы свободном информационном
пространстве. Так же к тому, чтобы люди не брали кредитов, и клали деньги в
маленькие банки. Чтобы не шли в армию, а так же игнорировали выборы. В общем,
чтобы они просто ничего не делали, нежели делали что-то. В то же время, вполне
доходчиво и убедительно доказывается то, что человек бессилен перед описанным
злом. В общем, велят сидеть и ждать светлого будущего, беречь для него силы, не
делая лишних движений. Что-то в заключении еще говориться об экономике другого
типа, то есть нефинансовой. Правда, ничего не говориться о том, как и когда
подобное изобретение будет внедряться. В другом фильме, прямо говориться о том,
что нынешние деньги плохие, а будущем будут хорошие, за которые придется
работать меньше. Все это напоминает антисоветскую пропаганду перед распадом
СССР. То есть сидите тихо, не надо насилия, перемены к лучшему скоро начнут
происходить без вашего участия. Спите спокойно, а когда проснетесь, паразита
ФРС уже не будет на груди вашей многострадальной родины. Все войны, которые
вела ваша родина, были не справедливыми, каждый штат имеет право на
самоопределение. Американцев просто морально готовят к распаду и демонтажу их
империи. Все больше американцев предпочитают переехать в Европу, все меньше
среди них национально озабоченных патриотов. Если тирания начала исповедоваться
перед всем миром и просить у него прощения, признав свои ошибки, то это значит,
что где-то созрел другой кандидат в тираны. Американцы уходят с должности
мировых жандармов, и хотят, чтобы их уход был по большей части добровольным.
Граждан Америки просто убеждают в том, что не стоит сокрушаться по поводу
распада их империи.


Исходя из всего
вышеизложенного, можно заключить, что коренных изменений в мире в ближайшее
время не предвидеться. Роль державы номер один возьмет на себя другая страна,
роль доллара постепенно перейдет к другой валюте. А ФРС поменяет свой адрес, но
продолжит свою деятельность под другим названием. Скорее всего, место мирового
жандарма займет Китай. В этой стране сейчас наблюдается всплеск патриотизма и
амбиций на мировое господство. Производство постепенно начинает уходить из
Китая, оно плавно перемещается в страны с более дешевой рабочей силой. В то же
время приток мозгов, то есть специалистов в разных областях еще не прекратился.
Армия так же продолжает свой рост и на этот рост имеются средства. На данный
момент отношения Китая со многими странами Африки напоминают отношения
Великобритании со своими колониями сто лет назад. Из Африки вывозятся сырье,
полезные ископаемые, а ввозятся промышленные продукты. Правда, сейчас в этих
отношениях присутствует Америка со своей валютой в качестве средства обмена.
Рано или поздно Китаю надоест этот ненужный посредник, берущий себе львиную
долю от его прибылей на том основании, что у него самая мощная в мире армия.
Китай заработал уже достаточно прибыли, чтобы начать её инвестировать в другие
страны. Не стоит забывать о том, что вслед за производственной гегемонией
какой-либо державы неизбежно следует гегемония финансовая. Что же касается США,
России, Японии, Австралии и Новой Зеландии, то они, скорее всего, объединяться
с ЕС. Это государство представляет собой объединение регионов, которые уже
пережили такие стадии развития, как аграрный период, индустриализация, агрессия
промышленная, военная, финансовая.


В качестве противовеса
Китаю, возможно, возникнет новое глобальное государство такое, как объединенный
исламский мир или соединенные страны Южной Америки. Все те страны мира, которые
в недавнем прошлом пережили тоталитаризм, в которых началась индустриализация,
станут конкурентами Китая в финансовом и экономическом порабощении развивающихся
регионов. Этими странами могу стать Аргентина, Бразилия, Чили, Вьетнам и многие
другие, промышленно развитые страны.


Насколько же будет
быстрым прохождение всех стадий развития сегодняшними аграрными странами судить
сейчас трудно. Учитывая очень быстро повышающуюся производительность труда и
развитие новых технологий, на их развитие могут уйти только десятки лет. Однако
можно с полной уверенностью заявить о том, что пока в мире будут уголки, где
люди могут жить меньше, чем на доллар в день ни о каком начале новой эпохи, где
бы то ни было, говорить рано. Да, наука ушла далеко вперед, но большая часть
изобретений просто не будет внедрена, пока есть рабочая сила, которая обходится
намного дешевле, квалифицированного труда наладчиков механизированного
производства. В этих странах так же есть множество неграмотных людей, которые
готовы идти путем насилия, ради построения светлого будущего. Поражает не
только разность в уровне развития государств мира, но и то, что продукты из
стран, которые живут феодальным укладом, успешно конкурируют на общем рынке с
продуктами стран, в которых внедрены самые передовые технологии. К примеру, в
супермаркетах Западной Европы можно увидеть картофель, который выращен в
Голландии гидропонным методом на практически автоматизированной ферме и
картофель, из Африки выращенный с помощью мотыги с костяным наконечником.
Причем, картофель из Африки пользуется большим спросом, в силу своей низкой
цены. Так же можно увидеть некоторые промышленные товары в развитых странах,
которые были изготовлены в третьем мире практически вручную, которые дешевле
отечественных. В некоторых странах еще существует долговое рабство,
используется детский труд. Плоды этого труда реализуются в самых развитых
странах. Как это ни странно, но рабовладельцы и их партнеры по сбыту их
продукции обворовывают не только рабов, но и тех, кто это потребляет. Ведь
подобный импорт уменьшает сбыт отечественных продуктов, а значит, сокращает
производство в стране импортере. В связи с этим уменьшаются налоговые
поступления, сокращается количество рабочих мест, разоряются культурные
производители. И бороться с этим можно только способствуя развитию отсталых стран,
инвестируя в них средства или просто усилия. Кто-то может сказать, что это
чужие страны, и мы, жители развитых стран им ничем помогать не обязаны. Да,
можно и не помогать, но тогда придется принимать в свою страну беженцев,
гастарбайтеров, контрабандные товары, товары низкой цены и низкого качества.
Все это так же наносит вред, как культуре, так и экономике развитых стран.
Мировая история полна плачевных последствий изоляционной политики.


В этом свете смехотворно
звучат решения, которые сейчас принимает руководство США, относительно Мексики
и эмигрантов из этого государства. До правительства, наконец, дошло, что с
несколькими миллионами нелегалов в стране слишком много хлопот и финансовых
издержек. По этой причине, чтобы сэкономить средства на их регулярный отлов,
депортацию их все же решили признать полноправными гражданами. Помимо этого их
нелегальное положение является причиной их демпинговых цен на свою рабочую
силу, что создает невыгодную конкуренцию с коренным населением. Перед многими
работодателями, особенно мелкими возникает соблазн взять на работу нелегального
беженца и заставить его работать только за скромное жилье, одежду и питание,
угрожая, если он откажется, выдать его. Тогда получается, что фермеру, к
примеру, выгоднее укрывать целый год у себя нелегала, ничего ему не платя,
нежели официально нанимать сезонных работников. К чему так искушать своих
верноподданных граждан? Ведь в результате, этот фермер попадется вместе с
нелегалом, оба попадут в тюрьму, да и местные рабочие, оставшись без работы,
могут пойти по преступному пути и тоже в итоге оказаться в тюрьме. Да, тюрьмы
там частные, но на их содержание выделяются средства из государственного
бюджета. А  сколько тратиться на
содержание раздутого,  для борьбы с
нелегалами, штата полиции? Не очень-то умно вкладывать деньги и в строительство
великой американской стены на границе с Мексикой. Доведенных до крайности
эмигрантов это не остановит. Единственный разумный способ избавиться от
подобной напасти для правительства США – это навести порядок в соседнем
суверенном государстве. В итоге, если сравнить результаты при определенных
затратах, получится, что последнее выгоднее, ибо последнее решает проблему раз
и навсегда, а не сдерживает стеной и её охраной поток последствий этой
проблемы. Сегодня эти люди из Центральной Америки идут на Север нищими и
желающими заработать денег черной работой. Если же их туда не пустить в таком
виде, то через несколько лет Китай или Бразилия или та же Мексика, могут
сделать из этих людей солдат и отправить на Север уже не мыть полы, а проливать
кровь американских солдат и мирных граждан. На самом деле проблемы Мексики не
так уж и сложны. Прирост населения, который создает постоянный поток эмигрантов,
берет свое начало в отсталом сельском хозяйстве, где из-за недостатка
инвестиций используется низкоквалифицированный ручной труд. Для того, чтобы
этот поток, наконец, иссяк, необходимо покончить с неграмотностью сельского
населения. Начать инвестировать деньги в механизацию сельского хозяйства, а так
же в производство и необязательно в материальных продуктов. Стоит мексиканскому
фермеру получить кредит на покупку техники, как он перестанет нуждаться в
подсобных дешевых рабочих. Эти рабочие будут вынуждены отправиться в город, где
их дети будут иметь больше возможностей получить образование, если, конечно, в
городе найдется работа для их родителей. А она определенно найдется, если
зарубежные инвесторы сделают соответствующие вложения, к примеру, в
мексиканский кинематограф или создание видеоигр, музыкальных коллективов.


       

Итак, мы видим, что
валюты различных стран представляют собой просто акции режимов этих стран. Во
время гражданских войн, когда страна и её народ делятся на два враждующих
лагеря, могут существовать денежные знаки одной и той же страны, но разных
режимов. Так было, к примеру, в Испании во время гражданской войны. И поражению
республиканцев предшествовало хроническое падение курса их валюты, не смотря на
то, что золотой запас Испании находился у них. В чем же была причина падения
курса их валюты на международной бирже и стабильность валюты, которую выпускал
Франко? Как известно, режим республиканцев опирался на широкие массы небогатого
населения, которые держали деньги в наличности и регулярно их тратили. В то
время, как Франко опирался на зажиточных граждан, которые держали свои
состояния в банках или ценных бумагах, и тратили их медленно. По этой причине
республиканцам приходилось печатать наличных денег во много раз больше, нежели
режиму Франко. А так  же отношение цен на
помощь оказалось не в пользу республиканцев, которые получали от СССР за золото
не так много, как Франко получал от нацистов за свои долговые расписки.
Фактически диктатору верили на слово, а у республиканцев за оказанную им помощь
забрали весь золотой запас. При том раскладе советскому руководству была не
совсем выгодна победа республиканцев, ибо тогда им пришлось бы вернуть золото и
ждать, пока те отдадут долги. Потому после эвакуации золотого запаса объемы
советской помощи начали моментально уменьшаться и носить все более
символический характер. В то же время, у нацистов и фашистов была возможность
получить свои деньги, потраченные на помощь режиму Франко только в случае его
победы. Получается, что у республики было бы больше шансов на победу, если бы
она воевала в долг, а не вносил плату за помощь авансом. И тем, что режим
Франко был много должен нацистам и фашистам, объясняется его вялая помощь своим
союзникам, ведь их поражение значило для него списание долгов. Из этого
следует, что поражение республиканцев было заранее предопределено и этим
объясняется недоверие к их валюте на мировой бирже.


Из последнего можно
заключить, что стоимость валюты обеспечивает ни сколько золотой или валютный
запас, сколько перспективы того режима, который его выпускает. То есть прогноз
политического аналитика может повысить стоимость любой валюты, в каком бы
плачевном состоянии ни был режим, который её выпускает. В то же время этот же
прогноз авторитетного аналитика может довести до обесценивания и краха, любую
процветающую экономику. И секрет твердости доллара, евро и фунта в том, что
практически все население планеты Земля, просто верит в их перспективность, и
не обращает внимания ни на какие отрицательные показатели, которые связаны с
этими валютами. Хотя профессиональные инвесторы, конечно же, пристально следят
за тем, что происходит в мире и на основе полученной информации выстраивают
свои прогнозы и в соответствии с ними вкладывают свои или чужие сбережения.
Разумеется, что точность их прогнозов зависит от источников, из которых они
получают информацию. Так же их прогноз зависит от умения сопоставить множество
разрозненных фактов. Если же учесть, какое влияние оказывают сегодня на людей
средства массовой информации, то можно понять, что те, кто владеет СМИ, могут
узнать о каком-либо событии еще задолго до того, как оно случиться. Можно взять
в качестве примера ту же гражданскую войну в Испании. Множество инвесторов в
ходе той войны гадали о том, какой из режимов победит, и какой из них нужно
финансировать, чтобы потом получать дивиденды. И тут уже многое зависит от
прогнозов солидных аналитиков. Ведь немецкие национал-социалисты и итальянские
фашисты, руководствовались не идейными соображениями, когда принимали решения о
поддержке режима Франко. Их интересовали его реальные шансы на успех, а так же
они хотели быть уверенны в том, что он будет после этого, по крайней мере,
нейтрален в дальнейшей войне в Европе. Стоило аналитикам того времени выразить
сомнения в способности Франко и его сторонников одержать победу над
республиканцами и впредь оставаться практически нейтральным, и возможно, что
они приняли бы иное решение. Было на мировой бирже много метаний и во время
гражданской войны в СССР. Однако в том случае аналитики мало кому посоветовали
поддерживать белое движение. Следовательно, большевики и Франко были нужны
мировой финансовой элите больше, нежели белая гвардия и республиканцы. Хотя
нельзя сказать, что никто не финансировал белую армию и республиканцев, и потом
потерял свои инвестиции.


Можно взять в качестве
примера и сегодняшнюю войну в Сирии. Её исход во многом зависит от мнения
мировой общественности, которое, в свою очередь, зависит от того, как мировая
пресса представит ей положение дел. Режим Башара Асада может быть представлен
миру, как тоталитарный, неспособный контролировать ситуацию, не идущий на
экономическое сотрудничество, не угодный для существующей мировой экономики. В
результате многие инвесторы начнут вкладывать средства в его оппозицию, которую
могут представить, как бескорыстных борцов за свободу слова, за открытую
экономическую политику, за развитие своей страны. Хотя инвесторов больше в данной
ситуации интересует ни сколько Асад и его оппозиция, а поведение НАТО в этом
конфликте, от которого, зависит и поведение других супердержав. Инвесторам не
важно, кто прав, кто виноват, какой из режимов более человечный, их интересует,
какой из режимов стоит кредитовать, чтобы получить свои вклады обратно с
процентами.


Еще задолго до начала
войны во Вьетнаме Рокфеллер начал активно вкладывать деньги в советский
оборонный комплекс. Казалось бы, этого не стоит делать, советское вооружение не
найдет сбыта, войны нигде нет. Но тут неожиданно для всех США развязывают войну
в,  не очень известной тогда, стране,
куда и устремляется советское оружие целых десять лет, и Рокфеллер получает
свои деньги обратно с хорошими процентами. Фактически он получает половину прибылей
от продаж советского оружия, на расширение производства которого он выделил
кредиты. Откуда он мог тогда знать, что война там будет, и сколько она
продлиться? А так же, откуда он мог знать, что именно СССР будет поставлять
оружие Северному Вьетнаму? Ведь эта война могла просто не состояться.
Свободолюбивые американцы могли отказаться воевать на краю света непонятно за
что. Они могли потребовать провести референдум по этому вопросу, выразить
недоверие правительству, просто восстать. Но этого не случилось, ибо
американские СМИ доходчиво объяснили общественности, что эта война крайне
необходима. И эта война состоялась, и в её ходе получали прибыль и оборонный
комплекс, и даже наркоторговцы, которые переправляли свой смертоносный груз
через океан в солдатских гробах. Подобная проницательность Рокфеллера и многих
других инвесторов может говорить только о том, что они являются инициаторами
подобных конфликтов, они освещают их в СМИ таким образом, чтобы они горели
ясным пламенем, а потом гасли так, как и когда им удобно. В мировой истории
есть много неясных вопросов, которые подталкивают к выводам о том, что
случайностей в истории не бывает, о том, что практически все события являются хорошо
спланированными и осознанными действиями мировой элиты. К примеру, не понятно,
по какой причине ни нацисты, ни фашисты даже не пытались в ходе второй мировой
войны захватить Швейцарию, или Швецию, от стали которой они очень зависели. По
какой причине СССР и Германия вдруг так резко перестали ладить, хотя война друг
с другом им обоим была крайне не выгодна? Равно, как и не выгодно было России
воевать и с наполеоновской Францией. Их геополитические интересы совсем не
пересекались, зато их союз был не выгоден и крайне опасен для Британской
Империи. Так же и теперь, сотрудничество России и Китая опасно и невыгодно для
США, которые являются не чем иным, чем переродившейся Великобританией.  


Они могут проводить
миллиардные валютные спекуляции, точно зная, какие и когда будут цены на нефть,
ибо могут регулировать объемы её добычи, устраивая революции и войны в
нефтедобывающих странах. Так же они могут регулировать цены на любые полезные
ископаемые, приобретая и продавая их месторождения. Подобно фокусникам они
постоянно выманивают капиталы у заключающих пари инвесторов и снова дают их под
проценты другим. Каждый час на мировой бирже кто-то теряет миллиарды, купив не
те акции, и эти деньги снова даются взаймы под проценты, на выплату которых
уходит половина жизни. Вторая половина жизни уходит на накопление состояния,
которая рано или поздно будет проиграна и дана взаймы другому энергичному
человеку. В конечном итоге никто ничего не получает и служит идее, которую не в
состоянии понять. Деньги, материальное благополучие, обеспеченная старость,
беззаботное детство потомков – это то, ради чего человек шагает за предел своих
возможностей, прыгает в неизвестное, ломает вековые традиции. Деньги – это
нечто вроде морковки, которой машут перед мордами ослов, чтобы они шли дальше и
несли на себе поклажу или пассажира. Да, людей обманывают, порой очень жестоко,
но есть ли что-то кроме кнута и пряника, что заставит их преодолевать предел
своих возможностей, шагать в неизвестное и ломать традиции, расставаться с
привычками? Опыт погибших, самоуничтожившихся цивилизаций, говорит о том, что
при отсутствии давления основная масса людей быстро регрессирует, дичает. Это
давление тут же ослабеет и исчезнет сразу после того, как люди научаться
прогрессировать без подобных стимулов, отступив от понятий ветхозаветной
справедливости.

Из бревен, что в глазах
моих, я светлый терем возведу!


Я обсажу его деревьями,
дарящими чревоугодия плоды!


Я передам в наследство
сыну лубки культуры массовой!


Но ужас перед завистью
народа мне сделать это не дает.


Сердце велит мне прыгать
выше головы, лобзаться с грязью,


Объятья принимая, паталогически
любимой матери Земли.


Она возносит к звездам, уверяя
в способности умения летать.


Она влечет меня обратно,
уверяя в том, что сверзился я сам.


Разъединяясь на множество
частей, жрет саму себя и выделяет.


Она смеется над самой
собой, язвит, завидует и убивает.


Со скоростью боли
отдельные частицы её стремленье постигают.


И только смерти миг
конечное прозренье им дает.


Чем ближе смерть, острее
боль, тем смысл становится яснее,


Тем очевидней ложь
наслаждений сладкими мгновеньями.


Спокойствие и постоянство
стремительно теряют стоимость свою.


И выдуманное счастье
становится бесцветностью небытия.


Смерть – есть награда
лишь для тех, кто выжил в суете мирской!


А стоит ли её бояться
тем, кто в целях безопасности стал,


Чем-то неживым, боль
заменившим правильным ответом?


Ошибки – вот что остается
после смерти, возвращения домой.


Ошибки – наша подлинная
суть, то, что природе не забрать назад!


 

Когда я жил в Англии, я
снимал комнату, как несколько соседей по квартире, которые периодически
менялись. Кухня была общей, довольно тесной и постоянно до отказа забитой
народом по вечерам. К соседям приходили гости и часто дожидались своих друзей в
кухне, пока те соберутся куда-либо пойти или же приведут свою комнату в
состояние, подобающее для приема гостей. За приготовлением пищи можно было
услышать много разных историй о жизни людей с постсоциалистического
пространства в различных странах Западной Европы.


Один из гостей
принципиально курил готовые сигареты, покупая их в английских магазинах, а не у
соотечественников, которые постоянно торговали то дешевым табаком из Голландии,
то готовыми сигаретами с Востока. На вопросы о том, зачем он выбрасывает свои
деньги на ветер, он устало отвечал, что он зарабатывает достаточно, чтобы не
усложнять себе жизнь. Один раз он рассказал, как оказался на Западе Германии
еще в начале девяностых. Он снимал комнату в доме большой немецкой семьи.
Разумеется, что он был сильно возмущен мелочностью германцев, которые
подсчитывали, сколько горячей и холодной воды он расходует, а так же, всего
прочего, вплоть до туалетной бумаги. Это особенно его раздражало потому, что
чем больше ему приходилось платить за постой, тем дальше было осуществление его
цели – купить автомобиль и приехать в родную деревню барином.


Недолго раздумывая,
сообразительный парень решил обмануть хитроумные немецкие изобретения. Он сразу
заметил, что счетчик горячей воды вращается только тогда, когда температура
воды достигает восьмидесяти градусов по Цельсию. Отправляясь мыться, он просто
клал на этот счетчик пакетик со льдом. Далее он вошел во вкус и раздобыл
магниты, чтобы сэкономить еще больше. За туалетную бумагу он тоже решил не
платить, как и за мыло, начав похищать их в общественных туалетах. К концу
месяца он даже решил поделиться своими маленькими хитростями с хозяевами дома.
Однако те не стали его слушать, и попросили его убраться, порекомендовав
дешевую гостиницу. Разумеется, что после подобного оборота у него был шок.


Владей он немецким языком
слишком плохо, попадись ему менее разговорчивый и беспристрастный квартирный
хозяин, он бы так ничего и не понял. Но добропорядочный бюргер с улыбкой
объяснил ему, что все эти маленькие хитрости не стоят и ломаного гроша, и за
попытку обмануть в итоге придется платить, куда большие штрафы, нежели можно
сэкономить, причем будет нанесен серьезный вред репутации. Стоит ли селиться в
квартире, на оплату которой не хватает зарплаты или покупать автомобиль,
который рабочий с его небольшой зарплатой не может себе позволить? Рано или
поздно обман все равно вскроется и будет стыдно за то, что хвастался тем, что
тебе принадлежит не по праву, а благодаря мелкому жульничеству.


Этот разговор произвел на
советского паренька большое впечатление. Он уехал из Германии без дорогого автомобиля
и приехал не в родную деревню, а в город, где решил продолжить обучение на
заработанные деньги. До него дошло, что каменщик, который оденется в дорогой
костюм, и сядет в шикарный автомобиль таким уважаемым, как банкир не станет. А
через год обучения он понял, что желания быть богатым, уважаемым и энергичным
для того, чтобы стать банкиром недостаточно. Для этого еще необходим и интерес
к банковскому делу, без которого постижение этой науке, как и всем другим,
превращается в пытку. С тех пор, он перестал завидовать богатым. Он жил
скромно, по своим средствам. Если не хотелось кушать дешевую пищу, он покупал
дорогую, но ел намного меньше. В компании своих соотечественников он выглядел
чужаком.


Люди, которые даже в
малом обманывают окружающих или государство, обманывают, прежде всего, самих  себя. Когда люди в массовом порядке начинают
обманывать счетчики, энергетические компании просто повышают абонентную плату.
Когда большая часть населения уклоняется от уплаты налогов, государство начинает
их повышать. В то же время, когда государство обманывает своих подданных, они
отвечают на это тем же. Некогда советское правительство в полупринудительном
порядке продавало своим гражданам облигации государственного займа, которые в
итоге обесценились. В результате активные граждане начали вести двойную
трудовую деятельность. Работали на государственных предприятиях в четверть
силы, а в свободное от работы время занимались незаконным производством, доходы
от которого вкладывали или в недвижимость или в иностранные валюты, не доверяя
отечественным деньгам, которые в результате просто  начали обесцениваться. Ведь было же такое,
когда человек работал кладовщиком на мебельной фабрике, а строил трехэтажную дачу,
ездил на автомобиле за десять тысяч, имел две кооперативные квартиры. Откуда у
него такой достаток при зарплате в сто пятьдесят рублей в месяц? А так же
почему в государственном магазине 
граждане не могут купить себе мебель на честно заработанные деньги? На
это разводили руками, говорили о сбоях в работе мебельной фабрики и о доступном
выходе из ситуации – достаньте через знакомых пару ящиков хорошего коньяку или
другого дефицитного продукта, переплатите, и будет вам любая мебель. Её,
оказывается, делают на той же отечественной фабрике, но только тайком от
начальства, воруя государственный материал, электроэнергию, инструмент. И
добропорядочные советские граждане включались в этот обман, чтобы не остаться
без мебели, чтобы в доме все было, как у людей.


После развала
социалистической системы мало что изменилось. Этот кладовщик с мебельной
фабрики теперь имеет десяток квартир, которые нелегально сдает, не платя налоги
государству. А еще он является директором фирмы, которая, судя по налоговой
декларации, уже десять лет работает в убыток. В то же время, непонятно откуда у
директора этой фирмы столько автомобилей, недвижимости, откуда у него деньги,
чтобы питаться в ресторане, и делать покупки в дорогих магазинах, отдыхать два
раза в год на курортах. И те, кто работают на него нелегально, и получают
зарплату в конвертах, не считают нужным донести на него или просто прекратить
на него работать, не смотря на то, что они лишены многих возможностей, которые
есть у тех, кто работает легально и платит налоги. В результате этого обмана
государство начинает придумывать новые налоги и повышать их, по мере уклонения
от них. И кто занимает государственные посты? Те самые люди, которые некогда
обманывали то же государство, деятели теневой экономики СССР или же те, кто их
покрывал в госаппарате. Они привыкли к тому, что их обманывают, привыкли
обманывать окружающих и не понимают, как можно жить иначе. В итоге государство
превращается просто в примитивный рэкет. Его поборы становятся такими, что
честно платить налоги становится практически невозможно, что без обмана никак
не выжить. В итоге, честные люди просто вытесняются, изгоняются из государственных
структур из бизнеса.


В отношениях государства
и подданных заключается провалы всех программ по поддержке малого и среднего
бизнеса. С одной стороны государство может понизить налоги для малых
предприятий, чтобы привлечь население к началу своего дела. Но что получается
на практике? Большие предприятия начинают формально раскалываться на множество
маленьких фирм, дабы уклониться от уплаты налогов. В результате новых
предприятий не появилось, а государственная казна совсем опустела. Что делать в
таких случаях, запрещать крупным предприятиям разделяться на малые? На практике
это будет трудно осуществить без тотального контроля государства за
деятельностью всех предприятий. В конечном итоге этот тотальный контроль
приводит к национализации всех предприятий. А после таковой, из рациональных
соображений государство объединяет национализированные предприятия в гиганты, в
монополии. А вскоре, после их образования, у них появляются подпольные
конкуренты. Почему подпольные? Да потому, что честно с ними вряд ли кто-то
сможет конкурировать. А далее все повторяется с начала и порочный круг
замыкается. Из этого может следовать только то, что причина порядка основанного
на обмане заключается именно во взаимоотношениях между всеми людьми, которые не
хотят признать, что на обман не порождает ничего, кроме другого обмана. То же
самое можно сказать и о запретах и насилии, связанном с ними.


В запретах нет никакого
смысла, пока человек соблюдает их только для того, чтобы избежать наказания,
которое последует за нарушение. В таком случае, если человек даже не
задумывается, по какой причине ему запрещают что-либо, он никогда не упустит
случая нарушить этот запрет или же обойти его. Животное, хоть и дрессированное
все равно остается животным. Да, его можно вымуштровать до такой степени, что
оно никогда не выйдет за рамки правил, фактически сломать его, сделать из него
некого биоробота. Однако, даже если насилие и дает подобный положительный результат,
то толку от такого животного мало. А от сломанного морально человека и подавно.
Да, эти люди будут послушными, но в то же время они не будут творческими,
креативными. А общество, монады которого не креативны, крайне уязвимо, ибо оно
не развивается, следовательно, отстает от других. Представьте себе
дрессированное в цирке животное, которое внезапно оказалось в дикой природе!
Как его учили, оно, чтобы получить еду, начнет ходить на задних лапах и
показывать прочие трюки. Что с ним будет, не стоит и гадать, если оно не начнет
делать не то, что его учили. Так же и с человеком, который не идет на
запрещающий сигнал светофора только потому, что за это его могут наказать. Он
будет стоять полдня у сломанного светофора или же не решиться перейти улицу,
если там отсутствует светофор. В плане бизнеса человек, который привык не
думать, а только действовать сугубо по инструкции, так же беспомощен, как
дрессированное животное в дикой природе. С одной стороны от человека требуется
беспрекословное выполнение определенных правил, с другой безграничной
инициативы. Тут уже люди начинают идти по пути наименьшего сопротивления. Что
легче, придумать, как обойти закон, или изобрести новый продукт, наладить его
производство, и сбыть с прибылью? Следовательно, от предпринимателей требуется
не просто соблюдение правил, а полная осознанность своих действий, некая
дальновидность и доверительные отношения с государством.


Чтобы предприниматели
перестали скрывать свои доходы и деятельность от государства, они должны быть
уверены в том, что оно не задушит их непосильными налогами. В то же время чтобы
государству, чтобы начать понижать налоги, нужно быть уверенным в том, что
поступления в казну от этого не уменьшаться, что предприниматели будут
вкладывать прибыли в расширение отечественного производства, а не переводить
его в банки других государств, не приобретать на эти прибыли импортные
продукты. Что может сделать правительство страны, в которой практически ничего
не производится, массовая безработица, все потребительские товары импортные. Из
предпринимателей есть несколько тайных и явных монополистов в области торговли,
транспорта, энергетики, добывающей промышленности на их налоговые отчисления
страна и существует. Что в данном случае можно предпринять в первую очередь,
чтобы занять армию безработных? Понизить налоги для малых предприятий? В таком
случае монополисты могут фиктивно разбиться на тысячи микро предприятий и
поступления в казну существенно уменьшаться, что создаст массу проблем в первую
очередь для тех же безработных. Причем крупные дельцы после такого оборота
будут думать только о том, как бы поскорее выжать из своих потребителей и уйти
в другие страны, где государство не обдерет их, словно липу. Национализация,
приносящих прибыль отраслей экономики, так же мало что даст. Государственные  служащие просто начнут себя вести подобно
свободным предпринимателям – воровать, а потом бежать из страны. Или же они
начнут с помощью своего влияния в обществе провоцировать в государстве те
изменения, которые выгодны лично им, к примеру, приватизацию этих отраслей
экономики.


Разорвать этот порочный
круг могут только крупные предприниматели, в том числе и зарубежные, приняв
конструктивные предложения от государства. Суть этих предложений обязана
заключаться в том, что прибыли полученные в этой стране, должны быть
инвестированы именно в эту страну, а не какую-либо другую. Хотите превратить
нашу страну в рынок сбыта для своих товаров? Хорошо! Только обеспечьте рабочими
местами четверть наших безработных, что, кстати, и в ваших же интересах, ведь
они же ваши покупатели. Человек разбогател сомнительным путем, сал олигархом.
Что с ним делать? Раскулачить, разоблачить, посадить в тюрьму? Это, конечно,
можно сделать на радость бедным людям, но следующий предприимчивый человек
будет сразу прятать свои доходы от государства, и переводить их в иностранные
банки, и сбежит, как можно скорее. Такие меры просто подрывают репутацию
государства среди предпринимателей, отпугивают иностранных инвесторов. Богатый?
Очень хорошо! Ничего не имеем против богатства, только пусть держит свои
капиталы в государственном банке  или
акциях национальных предприятий и заботится о своей стране, как о своем
предприятии, как о себе самом.


С каждым днем мир
становится все более тесным, страны общаются друг с другом более тесно,
информация разносится по всей планете со сверхзвуковой скоростью. Финансовые
системы разных стран объединяются и вскоре, олигархам будет просто некуда
бежать. Уже сейчас такие страны, как Швейцария, которая в свое время
разбогатела именно своей манерой в общении с богатыми иностранцами, изменили
свое отношение к ним. Теперь, они выдают информацию о состоянии счетов
французских чиновников, к примеру, которых на родине подозревают в воровстве.
То есть бежать с ворованными большими деньгами становится некуда. Безработные так
же стали подвижными. Одна страна может заманить к себе инвесторов из другой, в
которой из-за отсутствия инвестиций начнется безработица, но вместе с
инвесторами туда прибудут и те же рабочие, которым на родине стало нечего
делать. Да, можно сейчас вернуть производство в США, но вместе с ним придется
принять и миллиард гастарбайтеров из стран третьего мира. Вместе с капиталами и
рабочими в Америку мигрирует и культура этих стран. Ведь нельзя сказать, что
культура народов Африки не оказала никакого влияния на культуру США, что она
исчезла. От этих перемещений своих носителей она стала только богаче и
многообразнее, как кельтская и многие другие. И большие деньги все равно
придется вкладывать не на родине, так в другой стране. Некогда и из Европы люди
и капитал уходили в Америку в массовом порядке, но по этой причине европейская
культура не исчезла, а оказала влияние на формирование множество других
культур.

Тридцать три года. Можно
сказать, что половина жизни уже прожита, хотя, никто из нас, живущих в этом
мире, не может знать, сколько ему еще осталось, следовательно, на каком этапе
своей жизни он находится. Вчера я получил по почте удостоверение инвалида третьей
рабочей группы. На нем изображение моей растерянной физиономии и голограмма с
эмблемой человечка в инвалидной коляске. У меня тут же возникла ассоциация с
надгробным камнем.  Помимо пары
документов в этом конверте лежал так же глянцевый листок бумаги, на котором
было пропечатано, то, что государство велит мне делать далее, обещая помочь с
едой, жильем и транспортом. Государство желает, чтобы я посетил бесплатных
психологов и прочих специалистов, которые помогут мне выяснить, какую
специальность мне стоит освоить, дабы продолжить свою трудовую деятельность.
Работать на кранах, сварщиком, плотником, штукатуром, грузчиком, вело-курьером,
оператором на пищевой фабрике, слесарем подвижного состава, маляром я уже
больше не в состоянии. Фактически, я оказался перед тем же выбором, который
стоял передо мной восемнадцать лет назад. Тогда я принял решение, которое восемнадцать
лет я чувствовал себя не в своей тарелке, как говориться. Окончив девять классов,
я решил отправиться в профессионально-техническое училище. Кто-то может
сказать, что это был мой выбор, но других вариантов я на тот момент не видел.
Мои родители тогда были безработными, за квартиру был большой долг, на мне были
чужие обноски, латышским языком я практически не владел, и овладевать им не
особенно стремился. Думая о том, чем я буду заниматься в жизни, я совершенно не
думал о том, что мне нравится, что меня интересует. Я знал, что если буду
следовать своим интересам, то проведу свою жизнь в унизительной нищете. Кому в
середине девяностых было нужно искусство, литература, философия, геология,
история? Все это было в те времена просто не актуально. Открывались магазины
для интимных принадлежностей, прокаты видеокассет с голливудскими фильмами,
бойко шла торговля разовым чтивом с лотков на базаре. Были востребованы
строители небольших домов, автослесари, водители, продавцы, охранники. Пойти
торговать мне просто не позволила та литература, которую я тогда читал, грезя
пролетарской революцией, а вот стать пролетарием, я счел не лишним, ведь их
воспевали те книги, которые я читал.


Оказавшись в ПТУ, я начал
получать представление о том, что такое пролетариат. Та среда сразу восприняла
меня, как чужеродный элемент, то есть весьма враждебно. Однако это меня
совершенно не образумило. Делая титанические усилия над собой, я каждый день
заставлял себя идти учиться вместе с носителями совершенно других ценностей,
видя в этом единственный способ как-то выжить. Оказавшись на работе, я уже не
сопротивлялся, и всерьез попытался стать настоящим пролетарием, то есть начал
пить, курить, тащить с работы, что попадало под руку. Однако, я не смог
окончательно отказаться от своих старых привычек, которые были недостойны
рабочего человека – таких, как чтение книг, прослушивания непопулярной музыки,
долгие прогулки на велосипеде. По этой причине все коллеги в один голос
говорили, что мне необходимо жениться, на хорошей и рабочей девушке, чтобы она
помогла мне отказаться от этих возмутительных занятий. Два года бывшая жена
пыталась отучить меня от этих зависимостей и приучить к регулярному употреблению
алкоголя, ношению одноразовой одежды с вещевого рынка и покупке акцизных
товаров или тех, на которые скидки в супермаркетах. Ничего у неё не получилось,
как и у двух других женщин, как у родственников, у которых я жил в Норвегии. Я
менял специальности и рабочие места. Везде были недовольны моим внешним видом и
стилем жизни, гастрономическими предпочтениями и пристрастиями в искусстве.
Где-то мне сразу говорили, чтобы я убирался подальше, где-то долго и терпеливо
намекали действиями на то, что я занимаю не свое место. В Англии меня
практически сломали, вставили в рамки, навязали мне свои ценности, сбившиеся в
дружный коллектив соотечественники, без которых я не знал, как обойтись. В результате
года праведной, по их понятиям жизни, я почувствовал себя очень плохо и стал инвалидом.


И вот, теперь я снова серьезно
задумался над тем, что мне делать дальше. Выбор мой теперь ограничен. Я уже не
могу ориентироваться в выборе ремесла только скоростью обучения,
востребованностью профессии, возможный размер зарплаты. С вершины прожитых лет,
я уже вижу, что выбирать работу по этим признакам неосмотрительно, по меньшей
мере. Бывали в моей жизни такие моменты, когда работа была совсем не тяжелой в
физическом плане, очень даже хорошо оплачиваемой, но заработанные на ней деньги
не шли впрок. Даже напротив, их трата приносила только лишние проблемы. Почти в
каждую работу я втягивался, рано или поздно она начинала приносить
удовольствие, какой бы тяжкой или нервной она ни была. Но это обстоятельство не
останавливало меня, когда я уходил. Это говорит о том, что если работа делается
с удовольствием и легко, то это еще не значит, что она все время будет приносить
удовольствие. Будто киноактер, я воплощался в людей разных профессий и
изображал их до тех пор, пока окружающие не начинали верить, что я курьер,
слесарь или мастер жалюзи. Вжиться же в образ окончательно  мне никогда не удавалось. Я спрашивал себя о
том, что же дальше? Жить, не напрягаясь, в половину силы, совершать на работе
действия на автопилоте, ходить на работу знакомой дорогой, получать стабильную
зарплату. И это все? Нет, кричал я, кино еще не кончилось, завтра будет новая
серия! И тут я срывался с насиженного места и отправлялся в поиск за новым
опытом, новыми ощущениями. Кто я и что я, спрашивал я себя порой. Ответа не
было, его надо было искать.


Иногда мне становилось
так плохо, что я всерьез думал о смерти, о том, что проживаемый день последний
в моей жизни. Можно сказать, я советовался со своей смертью, спрашивал у неё,
кто же я такой, каково мое призвание. В такие моменты мне хотелось собрать
необходимые вещи и ехать на своем велосипеде, куда дует ветер. Я пытался
представить, как можно прожить, путешествуя на велосипеде. Пытался научиться
рисовать шаржи или играть на каком-либо музыкальном инструменте, чтобы
зарабатывать себе на пропитание в пути. Одержимый этой идеей, я ходил на курсы
после скучной и однообразной работы. Как назло, ничего не получалось. Я
выяснил, что рисунку нужно учиться не один год, как и музыке и на это требуется
достаточно много времени для тренировок, а так же курсы стоят не дешево. Потом
мне, как заядлому болтуну, который может говорить сутки, не умолкая, предложили
выучиться на радиожурналиста. В процессе обучения я так увлекся написанием
текстов своих выступлений, что это стало моей привычкой. Я и ранее пытался
печатать дневник, стишки, письма на потребу товарищей. Но основное свое время я
все же проводил за чтением. А после курсов радиожурналистов, когда я уже с
трудом находил в книжном мире что-то интересное для себя, я стал больше писать,
чем читать. Со временем я понял, что этим я готов заниматься вне зависимости от
того платят мне за это деньги или нет. Окружающие говорили, что уже поздно
что-то менять в своей жизни, что её следует дожить, работая на фабрике в Англии,
занимаясь любимым делом в свободное от работы время. Я и сам уже смирился со
своей участью, но мое тело, словно взбунтовалось против этого и привело меня в
то место и в то время, в котором я снова смогу выбрать, свою профессию, вернее
дать этой профессии выбрать себя окончательно.


Последней попыткой уйти
от принятия этого решения было устройство на работу грузчика в магазин возле
дома. Я все еще спорил с судьбой, говоря ей, что у меня нет денег на обучение,
что журналисты никому не нужны, что я не так хорошо знаю латышский язык. В
общем, отговорок у меня нашлось много, но судьба скрутила меня так, что учиться
мне все равно придется. Восемнадцать лет я не мог согласиться с учительницей,
которая в девятом классе сказала мне, что рабочий из меня не получится и рано
или поздно я все равно продолжу обучение, а потом буду печатать статьи. Что
заставляло меня все эти годы с ней не соглашаться? Может быть, это был страх
перед публикой, может быть неуверенность в своих силах или нежелание выделяться
из большинства. Страшно признаться самому себе в том, что больше всего боишься
отсидеть жизнь в кабине крана за станком, на строительных лесах. Мне было
стыдно за свою фобию, которые многие считали высокомерием. Неужели всё? С
ужасом я спрашивал себя, когда моя жизнь на определенном месте налаживалась. А
что ты еще хотел? Спрашивала меня жизнь. Я с ужасом бежал, куда глядят глаза,
думая о том, что пусть будет намного хуже, но лишь бы завтра не было таким же,
как сегодня. Теперь бежать уже некуда, осталось только признаться в том, что я
всю жизнь мечтал стать писателем, какими бы ни казались корявыми тексты,
которые я напечатал.  

Внимание мировой
общественности приковано к внешним событиям мира сего, как война в Сирии или
теракты в Афганистане, далее людей интересует, какие решения приняли политики
той страны, в которой они живут, ценами на продукты и энергоносители. Лишь в
последнюю очередь добропорядочные граждане интересуется тем, что твориться в
голове их сограждан, и даже родственников. 
Да, многие из них, не смотря на кризис, умудряются еще как-то сводить
концы с концами, на что-то надеяться, прилично выглядеть, говорить умные вещи,
культурно развлекаться. Однако психологическое состояние многих жителей
постсоциалистического пространства является крайне удручающим. И причина этого
состояния у большинства из них общая – нестыковка понятий о том, что такое
хорошо, и что такое плохо с жизнью. К примеру, всем нам с детства говорили о
том, что не работать – это очень плохо, это самое настоящее преступление против
общества, а работать до потери пульса – это хорошо. Ранее за перевыполнение
плана только хвалили. Теперь же, вдруг стало считаться, что работать в две
смены – это значит лишать работы другого рабочего. Во времена дефицитов никому
из фермеров и присниться не могло, то, что сдавать больше продукции по низким
ценам – это значит сбивать цены на свою продукцию, следовательно, вредить себе
и своим коллегам. Ранее нам говорили, что скромная одежда и спартанские условия
жизни – это хорошо, теперь же нам говорят, что все это вредительство для своей
страны. И это не ложь! Действительно, не очень благоприятно будет для экономики
страны, если граждане будут много зарабатывать, и мало тратить. Чтобы экономика
росла, нужно чтобы каждый человек, заработав деньги, дал сделать то же самое
другим, потратив их. Ранее считалось, что главное, это что-то произвести.
Теперь все наоборот – произвести можно все, что угодно, но это будет
бесполезно, если на это не найдется покупателей. Часто можно наблюдать картину,
когда старики пенсионеры объясняют своим детям, что надо работать, а те в
отчаянии грубят им, спрашивая, где им работать во время тотальной безработицы,
которая распространяется главным образом именно на высококвалифицированных
специалистов.


Несколько поколений
населения многих стран готовились к одной жизни, а оказались в совершенно
другой. Это все равно, что долгое время готовиться к жизни в одной стране,
учить язык, вникать в традиции, историю, запасаться одеждой для определенного
климата, привыкать есть определенные блюда, усваивать определенные законы, а
потом очутиться в совершенно другой стране. Что может случиться с человеком в
такой ситуации? Разумеется стресс, шок, паника, депрессия. Особенно страшно то,
что это была никакая не ошибка, никто не перепутал билеты, самолет прилетел
туда, куда надо, а той страны, к жизни в которой готовились люди, просто не
существует, и не существовало никогда, даже в чьих-либо фантазиях. Что же
делать в такой ситуации? Можно откинуть все эти тщетные приготовления и начать
все с начала. Можно начать попытки создать ту страну, которую обещали, или же
упорно ждать, или искать её. Если разобраться, то последнее окажется весьма
проблематичным, ибо проект этой страны был создан без учета многих естественных
законов. Каждая общественная модель имеет свой запас прочности, а так же
приспособлена к существованию в определенных условиях. Запас прочности
советского общества был весьма маленьким. Это государственное строение было
рассчитано не более, чем на тот срок, что оно просуществовало. Подобная модель
довольно эффективно функционировала в условиях войны в первые десятилетия
своего существования. Все работало в условиях той примитивной диктатуры и
культа личности. Однако, чем жестче, и примитивней устроена диктатура, тем
быстрее она разлагается от коррупции. Если служащему за взятку или нарушение
устава грозит небольшое наказание, то он не очень-то основательно старается
себя обезопасить и все продумать. Но если ему за самую мелочь грозит казнь и
пытки, то он уже основательнее все продумает, и обустроит, и не будет
попадаться на мелочах. В качестве примера можно привести борьбу католической
церкви с гомосексуализмом, которая кончилась тем, что представители сексуальных
меньшинств, сплотились, законспирировались, а потом проникли в саму католическую
церковь, в её руководство.


Так же и репрессии в
послевоенном СССР не могли продолжаться вечно. Сами репрессирующие быстро
поняли, что если все это не прекратить, сообща, то всех их не минует чаша
Ежова. В итоге все они сговорились против Берии и ликвидировали его, чтобы
спокойно дожить до старости. Да и сам Берия, если бы избежал этого сговора, то
сам наверняка изменил бы стиль своей работы, чтобы к нему не применили его же
методы. И подобных примеров в истории множество и ничего с этим законом развития
государства поделать нельзя. Потому, для того, чтобы построить долговечное
здание государства, необходимо учитывать все эти законы, а не игнорировать их.
Никакому полководцу не придет в голову подгонять разведданные под придуманный
план боевых данных. Каждый полководец выстраивает план боевых действий на
основе данных разведки, а не наоборот. Не стоит недооценивать умственных
способностей тех, кто проектировал СССР и страны его блока! Они вполне
понимали, чем все это кончится, и когда. И возводилось это государство не для
долгого существования, а для контролируемого развала через определенный отрезок
времени. На практике получилось, что это государство было выгодно для США во
время своего образования, существования, а так же развала. После революции в России,
её рынки, как внутренние, так и внешние, достались США, что послужило росту
американской экономики, полному краху который постиг интересы Великобритании в
этой стране и вообще Европе и мире. Америке было не выгодно существование
миролюбивой Российской Империи в союзе с её конкурентом – Великобританией.
Агрессивный СССР, с которым никто не хотел торговать, берущий огромные займы на
индустриализацию, был больше по душе Америке. Далее она создала для него
противника – Нацистскую Германию, сообща с которой СССР доел Британскую
империю, а потом устроили в Европе такой погром, что США, во время включившиеся
в войну, а потом скупившие все за бесценок, буквально конфисковавшие Европу за
военные займы, опять сорвали неплохой банк. Крайне выгоден был СССР мировой
державе и в качестве предлога для гонки вооружения во времена холодной войны.
Наконец, максимальная выгода была извлечена и из развала этой державы номер
два. Долгое время эту территорию можно было бомбардировать самыми бросовыми
товарами и грести из неё ресурсы по самым низким ценам. Выгоды от распада СССР
немного отсрочили упадок державы номер один. Однако никакие махинации не могут
его предотвратить вообще. Угар Америки начался с того, что из неё ушло
производство, а вместе с ним научная и технологическая база.


И что в итоге получилось?
Страны советского блока выполнили свое предназначение и остались не у дел,
остались никому не нужными наедине со своими противоречиями. Многие передадут
эти нерешенные противоречия своим детям в 
наследство в процессе их воспитания. Представьте себе родителя, который
говорит своему ребенку, что свое дело это хорошо, как и все, что приносит
прибыль, но в то же время, без капиталистической эксплуатации жилось гораздо
лучше, нежели в её условиях. Разумеется, что вспоминать эти люди будут в
основном нечто позитивное. И дети могут решить, что тогда действительно жилось
замечательно, но это благополучие отобрали у народа жадные капиталисты. И что
молодому человеку делать после этого? Последовать за экстремистами, которые
намерены наказать жадных капиталистов и вернуть народу прошлое, что они
декларируют, или же стремиться стать жадным, плохим капиталистом? Люди просто
не могут решить, где бы они чувствовали себя комфортно, в Америке, при диком,
зверином капитализме, или же в своем прошлом.


 Кто-то пытается вывести из этого нечто
среднее, и обращает взор на Скандинавские страны, в которых хоть и капитализм,
но с сильным социалистическим уклоном. Со стороны эти страны действительно
выглядят намного привлекательнее, нежели США. Однако есть в них и много того,
что советским людям принять достаточно трудно или просто невозможно. Вроде бы
привлекательно выглядит высокий уровень социальной защиты, но с другой стороны,
возмущают высокие налоги, особенно для сильно преуспевающих предпринимателей.  Получается, что выгоднее быть бедным,
работать меньше, соответственно, получать от государства помощь. Работать же
много, просто не выгодно, налоги будут выше и никаких льгот. В итоге подобная
политика приводит к притоку в страну гастарбайтеров и деградации некоторой
части коренного населения, которая стала постоянно безработной. Многие
советские люди, мечтавшие всю жизнь о большом и роскошном доме и нескольких
личных автомобилях, впадают в отчаяние, когда узнают, сколько платят скандинавы
за содержание автомобиля и налог на недвижимость. Удручают и тех, кто мечтал
стать праздным землевладельцем, те требования, которые предъявляются
государством в этих странах к крупным собственникам. Далеко не всем понравится,
то обстоятельство, что для покупки леса там не достаточно только наличия денег,
как в Америке, где деньги решают всё. Кажется и не вполне уместной
скандинавская манера выносить на всеобщее обозрение сор из изб. Да и к
европейской толерантности мало, кто из советских людей расположен, мало, кто к
ней стремиться. Опыт многих эмигрантов в те страны показывает, что далеко не
все люди из восточной Европы готовы принять те порядки, потому процесс принятия
тех порядков связан с насилием над собой. Сначала советскому человеку нравится,
что тесно связанная коммуна проявляет к нему заботу, помогает ему выбраться из
нищеты. Однако, эта же коммуна начинает раздражать, когда не позволяет сильно
разбогатеть и восторжествовать над другими, говорит о помощи неимущим, а так же
слишком глубоко сует нос в личную жизнь.


Для решения этих
противоречий этим людям необходимо полностью пересмотреть прошлое своих стран,
равно, как и всю мировую историю. Как известно, человек планирует свое будущее,
исходя из своего опыта, а так же из опыта своего народа, человечества.
Разумеется, что невозможно даже представить себе каким, должно быть будущее, и
что делать в настоящем, если вместо трезвого анализа прошлого в голове у людей
осколки американской мечты, перемешанные с советской агитацией. Да, не так-то
легко признать, что несколько поколений многих стран так долго обманывали и
держали в полном неведении, в интересах мирового империализма. Не хочется
обнаружить того факта, что революции в Европе и во всем мире, как и войны
закончились не победой, какого-либо народа, а порабощением всех народов.
Насколько же горько обнаружить, что миллионы погибших, надорвавшихся в борьбе
за некое светлое будущее, при новом общественном строе, было обмануто и
использовано мировым капиталом в его интересах. Осознание подобных вещей может
любого оптимиста ввергнуть в уныние, но иного выхода из подобной ситуации
просто нет. Без трезвого анализа произошедшего не может быть понимания законов
развития общества, а без такового невозможно спроектировать и построить
прочную, долговечную общественную модель. Понимание законов общественного
развития необходимо не только для руководства страной, но и для обывателя,
которого при его безграмотности могут опять начать обманывать его избранники.


В начале двадцатого века
многие социалистические партии требовали от аристократов отдать всю власть
народу. В результате власти народа получалась кровавая диктатура, которая
никому и не снилась при монархических режимах. Дело было в том, что народ на
тот момент был просто не готов к управлению ни страной, ни собой. Очень многие
свободу понимали, как некую безнаказанность, вседозволенность, что и приводило
к появлению жестокой диктатуры. Многие, почувствовав себя хозяевами своей
страны, принялись устанавливать законы, которые казались удобными и
справедливыми лично им. В то же время их совершенно не интересовало, что могут
за собой повлечь их действия. К примеру, многие крестьяне после февральской
революции решили попридержать свою продукцию, не продавать её, чтобы цена на
неё выросла. Ведь власть народная, то есть они представляют собой власть и
теперь сами могут решать, когда и по какой цене, да где продавать свою
продукцию. Эти люди могли придерживать свою продукцию сколько угодно, ибо не
особо нуждались в том, что производил город. Они не могли предвидеть того, что
могут повлечь за собой их действия. А повлекли они за собой инфляцию. Цена на
их продукцию поднялась, но богаче они от этого не стали, а наоборот их
сбережения начали стремительно обесцениваться. Не смотря на это, народ
продолжал принимать необдуманные решения, в большинстве своем, поддержав
большевиков, которые обещали немедленно закончить войну. Большевики, ясно
понимая то, что, если и далее следовать народной воле, то вскоре управлять им
будет уже нечем, уже совершенно не слушали, чего хочет народ. Они обещали
буквально всем и все и действовали сугубо в своих личных интересах, то есть,
укрепляли свою авторитарную власть. Можно спросить, что могло бы быть, не явись
в тот момент на политическую сцену большевики. И видно невооруженным глазом,
что явились бы другие хорошо организованные люди, будь то пантюркисты, германцы
или другая российская политическая партия, которые повели бы себя точно так же,
как большевики. После чудовищной инфляции, вызвавшей разорение многих,
крестьяне решили это наверстать, спекулируя своими продуктами в городе, требуя
за них материальные ценности. И что можно было предпринять в такой ситуации?
Ранее на крестьян было легко воздействовать с помощью землевладельцев,
помещиков или же выборных атаманов у казаков. Те люди были хоть немного образованными
и понимали, чем может кончиться подобная политика наращивания цен на продукты.
Однако теперь помещиков и землевладельцев прогнали, с выборных атаманов начали
требовать поддерживать необдуманные инициативы избирателей.


Без быстрого решения продовольственной
проблемы большевики не могли удержаться у власти. Германцы, с которыми они
заключили перемирие, чтобы прийти к власти, предъявляли им требования. Что
оставалось делать, если не силой принудить крестьян начать продавать свои
продукты в городах по доступным для жителей ценам. Был и другой выход в той
ситуации – открыть рынки для импортных товаров. В таком случае, крестьяне были
бы вынуждены начать продавать свои продукты по разумным ценам, прекратить
спекуляцию. Но в те времена практически это было достаточно трудно осуществить.
Транспорт был не так хорошо развит. Близлежащие страны были разорены войной. Да
и не всякий иностранец решился бы начать торговать скоропортящимися продуктами,
такими, как мясо или молоко, в нестабильной стране, могут ведь и просто
ограбить. В общем, послать в села отряды продразверстки оказалось самым
оптимальным решением проблемы. Есть основания полагать, что к этим мерам
вынужден был бы прибегнуть и Колчак в случае победы, и его поражение
объясняется не только малыми, по сравнению с большевиками капиталами,
отсутствием идеологии, а так же и недостаточно жестокая и непримиримая политика
по отношению к крестьянству.


В истории человечества
масса подобных примеров, в которых побеждал именно тот режим, который просто не
давал малограмотному населению права голоса, зато предоставлял довольно широкое
поле для инициативы небольшой, но грамотной и активной группы людей. И срок
правления этой группы определялся степенью контроля несознательных масс. А
выражаясь точнее, элита правит до тех пор, пока она способна контролировать
желания народа. Стоит утратить контроль над этим определяющим фактором и уже
никакие жестокие репрессии не помогут восстановить власть. Теперь зададимся
вопросом о том, каковы же желания людей на постсоциалистическом пространстве, и
насколько правительства этих стран контролируют эти желания и их исполнения. В
головах самого старшего поколения еще желания, которые дала им советская власть
– квартиры, машины, дачи, постоянная работа. Современная власть большинства
государств этого региона не может обеспечить своих граждан подобными вещами. В
головах людей среднего возраста желание, данное во времена перестройки – свое
дело, миллионы на счету в банке. В данных условиях экономики, когда идет
процесс глобализации, трудно обеспечить исполнение этого желания даже для самых
лояльных к власти граждан. Самые молодые же хотят в первую очередь интересной
работы, некоторые из них даже не особо интересуются размером предстоящих
заработков, понимая, что они будут бесполезны, если работа не в радость. А так
же современная молодежь желает жить в стране с высоким уровнем социальной
защиты. То есть в такой стране, где нет необходимости заниматься тем, что тебе
не нравиться только для того чтобы не умереть с голоду или не стать нищим
изгоем общества. Сегодня многим молодым людям просто не понятно, как их деды
шли работать в литейный цех, делали из своей работы подвиг, ради получения
таких ценностей, как автомобиль или квартира, отдых на курорте, новая мебель,
телевизор, внушительная пенсия, медаль, всеобщий почет. Не совсем они понимают
и своих отцов с их сделанными в США желаниями купить весь мир, а потом
распродать, но только вдвое дороже, выдавить весь окружающий мир, как лимон, а
потом умереть от язв на  нервной почве, и
от неправильного питания.


Желания современной
молодежи изготовлены в ЕС. Они хотят учиться лет до тридцати, а потом
заниматься творчеством при поддержке государства или же трудиться так, чтобы
после работы хотелось не отдыхать, а отправиться в тренажерный зал или
успокоиться за монотонной видеоигрой. Многие из них даже согласны работать
волонтерами, то есть бесплатно, лишь бы то, что они делают, доставляло им
удовольствие. Пусть и не так успешно, но большая часть развитых стран, таких,
как Норвежское Королевство, исполняют подобные желания подрастающего поколения.
В странах на Юге и Востоке ЕС с исполнением подобных желаний дело обстоит пока
плохо. Хотя носителям этих желаний живется не так плохо и беспросветно, как
носителям желаний ушедших эпох. Представим себе человека с типичными советскими
желаниями в наши дни! Он хочет шикарный автомобиль, трехкомнатную квартиру,
дачу в несколько этажей, набор бытовой техники. Ради исполнения своих желаний
он готов выполнять тяжелую работу долгое время. Если он живет на Востоке или
Юге Европы ему придется ехать на Север несколько лет трудиться непостоянным
работником, потом по контракту и лишь, после окончания курсов и получения
рабочей специальности, он начинает одно за другим осуществлять свои заветные
желания, то есть берет в кредит то, о чем мечтал. Однако автомобиль его мечты
устаревает еще до того, как он за него расплатился, из дома мечты так же
приходится переехать, по причине перемены места работы, да и мебель, бытовая
техника, одежда утрачивают актуальность, устаревают, выходят из моды через год
после покупки. Высокая зарплата за непосильный труд не так уж и радует при
виде, сколько с неё приходится платить налогов, в то время, когда те, кто
получают минимум, не платят вообще ничего и еще получают пособия.  А уж о том, сколько приходится работать на
ненавистной работе, чтобы уплатить проценты по кредитам говорить вообще не
хочется. А если не покупать мечту в кредит и копить на неё деньги? Банк может
разориться, наличность могут украсть, а так же инфляция съедает хороший процент
от сбережений. Человеку с американскими желаниями так же живется не очень
сладко! Банки не горят желанием раздавать кредиты на разные начинания
предприимчивых людей. Раздобыть первоначальный капитал даже и преступным путем
стало практически невозможно. А главное то, что все рынки завалены китайскими
товарами, с которыми трудно конкурировать в цене. В торговле так же трудно
тягаться с глобальными торговыми сетями. Пытаться что-то произвести из услуг
так же достаточно трудно. Чтобы выйти на рынок, где все ниши уже давно заняты.
Для этого нужны свежие оригинальные идеи, а для них глубокие познания в
определенных областях. Наконец, даже если наш прирожденный бизнесмен и
проучиться несколько лет, потом изобретет и запатентует нечто оригинальное,
получит кредит на организацию его производства, то в итоге он сталкивается с
высокими налогами и конкурентами, которые тут же перехватывают его инициативу.
Работники требуют слишком много, а работать норовят мало, а принимать на работу
иностранцев накладно, да и может не понравиться потребителям продукта. В итоге
он приходит к выводу о том, что лучше работать на кого-то чем быть «свободным»
предпринимателем, который зависит от своих клиентов, работников, государства с
его постоянно меняющимися законами и повышающимися налогами.


Из всего этого мы видим,
что причиной страданий большинства людей являются ни сколько внешние условия
жизни, сколько их желания, которые не соответствуют условиям, в которых они
живут. Чего же следует сегодня хотеть, чтобы жизнь не превратилась в сплошные
страдания? В данном случае родителям стоит посмотреть на своих детей, которые
более чутко воспринимают изменения в обществе. А молодые, прогрессивно
настроенные люди ищут ни сколько работу для того, чтобы заработать на что-либо,
сколько то дело, которым им будет интересно и приятно заниматься. Многие из них
уже работают волонтерами. И большинство из них работает ни сколько для того,
чтобы приобрести ценный опыт, пройти практику по определенной специальности,
чтобы потом получить постоянную работу и сделать карьеру, сколько просто
наслаждаются своим занятием. Многие века люди терпели то, что противоречило их
природе, объясняя это тем, что так жили их предки. Потом люди начали терпеть
ради светлого будущего. В данный момент люди начинают жить сегодняшним днем,
зная, что если их предки насиловали себя, то это не значит, что так же должны
поступать и они. Они знают и то, что если они мучаются сейчас, то мучиться
придется и в будущем. Представьте себе сцену – сын попробовал освоить
специальность отца, но, разочаровавшись, решил забросить это занятие. Отец
начинает уговаривать его продолжить, говорит, что в молодости ему тоже не
нравилось его занятие, и его отцу тоже, но все его предки смирялись, продолжали
семейное дело, потому и выжили. На это сын говорит ему, что жизнь такой ценой
ему не нужна, как и благополучие. Что в нем толку, если каждый день по утрам
заставляешь себя идти туда, куда идти не хочешь и делать то, чего не хочешь?
Сын заявляет, что не хочет прожить жизнь так, как прожили её его предки.
Попробуем представить другую сцену! Родители говорят своему ребенку, что не
стоит забрасывать торговый техникум, не смотря на то, что ему эта профессия не
нравится. Они убеждают его в том, что стоит сейчас немного потерпеть, доучиться,
получить диплом, потом пару лет поработать продавцом, потом заведующим
магазином, а потом можно будет открыть свое дело, наладить его, заработать много
денег, продать его и ничего не делать остаток жизни, будучи рантье. Однако
прогрессивная молодежь уже не верит в такие сказки. Более или менее они
понимают, что жизнь рантье не так уж безоблачна и в ней есть свои трудности. А
так е вряд ли получиться запастить на всю оставшуюся жизнь. Да и ничего не
делать так же – не вполне приятное занятие.

Меня ранят не удары,
болят не ссадины и синяки!


Замки мечты жгут не
пожары, а злобные остряки.


Жажда крови ближних людей
ранит мою душу.


Правда жизни ближе
эмпирей, колет глаза и уши.


От привкуса их ненависти
во рту не хочется жить.


От созерцания их страсти сжимает
горло, хочется пить.


Я знаю, что могу уйти от
людей навсегда,


А так же знаю, к мечте не
прийти никогда.


Но я так же знаю, что от
яда их ненависти мне не уйти.


Он будет со мной всегда и
меня от него не спасти!


Моя любовь напивается с
их страхом наедине.


После этого кается, лежа
ни илистом дне.


Моя мечта жестоко
изнасилована их расчетом.


Прагматично, однобоко, с
лицемерия налетом


Застегнув ширинку, он
уходит вечно правый.


Поискав в глазу соринку,
я гляжу из канавы.


Латая рваные платья, мечта
жует свои беды заранее.


Где забыл гордую стать я?
Без неё уже и я не я!


Небо в луже под ногами!


Небо топчут сапогами!

С чего начинается родина?
С картинки в твоем букваре? С хороших и верных товарищей, живущих в соседнем
дворе? А может она начинается с той песни, что пела нам мать? Нет! Сегодня
родина начинается с той видеоигры, в которую дети играют, даже не умея ни читать,
ни писать, с тех мультфильмов, которые они смотрят, а затем, она прочно
закрепляется во время просмотров фильмов о супергероях голливудского
производства, где бы ребенок ни жил, в Китае или в России. И хорошие и верные
товарищи, живущие в соседнем дворе, не будут с ребенком дружить, если он не
знает, кто такие Супермен, Бетмен, Спайдермен и прочие сказочные герои.
Родители недовольно ворчат, видя, как заворожено дети смотрят в телевизор. Их
смущает не то, что все это глупо, а то, что герои не наши, не отечественные,
совсем не те, на которых смотрели они сами. С другой стороны они и понимают то,
что Чиполино уже не актуален, как и Буратино. В современном монетарном обществе
вряд ли кто захочет, чтобы его ребенок был революционером, ведущим войну за
хижины против дворцов, за бедных против богатых. Современные матери не хотят,
чтобы их сыновья стали такими, как Павел Корчагин или даже Иисус Христос. Нет,
пусть он лучше будет преуспевающим продюсером вроде Карабаса Барабаса, чем
строптивым артистом, как Буратино! Но вообще, лучше смотреть детям другие
сказки, более актуальные, приспособленные к современности.


Да, как это ни странно в
современном мире не место советским героям, на которых мы выросли, именно
поэтому многим людям нелегко живется. Они стараются преуспеть, оправдывают
целями средства, и в то же время они смотрят в зеркало и видят отрицательных
героев из сказок, на которых воспитывались. Одной рукой они поглаживают себя по
голове за правильное поведение, а другой залепляют себе оплеуху за то, что стали
отрицательными героями. В этом можно узреть и причину фиаско большинства бизнес
начинаний на постсоциалистическом пространстве. Бизнесмены, воспитанные на
Чиполино, просто не имели перед глазами примеров приличного поведения
предпринимателя, ибо они были сплошь отрицательными героями. Не стоит
преуменьшать влияния тех сказок, что человек видит в детстве, на его
подсознание, которое руководит его поведением во взрослой жизни! С одной
стороны те добрые сказки дают правильные понятия, но с другой стороны, они
вынуждают человека заключать сделку со своей совестью.


Все же вернемся  в наше время! Что сейчас усваивают дети с
момента развала социалистической системы? Кто такой Супермен? Прежде всего, это
патриот США, как Бетмен и даже их противники, отрицательные герои исповедуют
американские монетарные ценности. Все они верят в святыню нашей цивилизации в
деньги и  супер ценность одна – продающая
себя демократия. Воля народа объявляется высшим законодательным органом. Власти
являются её слугами, исполнителями, блюстителями. Но откуда же берется эта
народная воля? Желания и чаяния большинства граждан формируются, когда они
воспитываются, а воспитываются они в основном на фильмах, на видеоиграх,
мультфильмах.  Далее они голосуют за того
кандидата, который наиболее привлекательно выглядит в их глазах, то есть больше
походит на киношных героев или же покровительствует им. Артисты сейчас
представители высшего общества, некие аристократы нового времени, новой эры. В
наши дни поддержка, оказанная деятелями искусства, очень дорого стоит для
политиков. Стоит какой-то рок-звезде призвать своих поклонников голосовать за
определенную партию, как они с готовностью это делают, какими бы ни были эти
партии и кандидаты. Молодежь не читает программу этих партий, она просто
доверяет своим кумирам, и не считает это слово грехом, противоречащим
христианской заповеди. Даже пожилые, относительно набожные люди снисходительно
говорят, что у каждого поколения были свои кумиры, к речам которых все
прислушивались, как к истине в последней инстанции. Ныне поклонники разных
музыкальных коллективов, которые выросли в одном доме, отличаются друг от друга
больше, нежели жители разных частей мира. Готы из Бразилии и Швеции прекрасно
поймут друг друга и найдут друг в друге больше общего, нежели со своими
земляками, которые слушают другую музыку и носят другую одежду.


И что же необходимо
сделать сейчас мировой оппозиции США? Создать контр культуру? Но как это
сделать? Блокировать попадание плодов чуждой культуры в свои страны? Но
насколько это возможно в век интернета? Более приемлемый способ выиграть
информативную войну – это начать создавать своих героев, которых примут не
только в одной стране, но и везде. Эти герои должны быть одинаково
привлекательны,  для жителей всего мира.
То есть делать героев для конкретной народности или религии не годиться, как и
привязывать их к определенной местности, к определенному языку. В этой войне не
может быть альтернативы, или завоевать весь мир, или потерпеть поражение и
стать никому неизвестным забытым. Сейчас никто даже не пытается поразить
американского супермена в осознании миллиардов зрителей. Постоянство
счастливого для монетаризма конца никто не смеет подвергать сомнению. Да,
некоторые сочувствуют трагически погибшему товарищу Че, стараются не замечать
Фиделя, который стал удельным князьком, подданные которого влачат жалкое
существование. Победы, взбунтовавшихся против вездесущего Большого Брата, никто
не может себе даже вообразить.


Своего рода криком
отчаяния со стороны Алексея Балабанова была попытка создания Младшего Брата,
который не согласен со Старшим. Однако этому Младшему Брату особенно нечего
сказать публике, тем паче нерусской аудитории. Сделать он так же особенно
ничего не может разве что кого-нибудь убить, не распространяясь в объяснениях и
после этого бесследно исчезнуть, устроившись работать сторожем или кочегаром,
который с тоской вспоминает войну, где все было намного проще и понятнее,
нежели в этой запутанной мирной жизни. Все же, он не рушит системы, он в ней
адаптируется, чтобы установить свою справедливость в частных случаях, прямо
идет по пятам своего американского коллеги Бетмена. Трудно представить его
революционером, который после войны занялся мирным строительством. Куда легче
представить его в депутатском кресле, рядом с которым стоит сейф полный акций
добывающей промышленности, приносящих жирные дивиденды своему держателю,
который иногда занимается меценатством и благотворительностью. А иногда он
возьмет, да и тряхнет стариной, застрелит нехорошего человека, который встал на
пути. Нет, у этого героя, в отличие от Чапаева или Котовского нет никакой мечты
о светлом будущем и переустройстве всей планеты, он вполне определенно знает,
как все должно быть, как надо и не собирается ничего менять. Он знает, кто
такие свои, а кто чужие, знает, что брату можно все простить, потому, что он
брат. Он знает, что за своих друзей и родных нужно мстить. Он знает, кто ему
точно не брат. Он знает, что такое родина, и уверен в том, что любит её. Он
любит её такой, какая она есть и не хочет, чтобы она изменилась до
неузнаваемости, а то, чем же ему будет заняться на досуге, если все злодеи переведутся?
Его совершенно не мучают вопросы о том, откуда берутся пьющие мужики, которые
бьют своих жен и детей. Откуда берутся бандиты, убийцы, которые сначала
нарушают заповеди, а потом жертвуют награбленное для строительства
раззолоченного храма, чтобы было, где грехи замаливать. Он знает, что с ними
делать – сначала следует прострелить им руку или ногу, а если не исправятся,
тогда голову. Вот и все дела! И эту пародию на героя народ принял на ура и не
разглядел в ней иронии автора пессимиста и поклонника Кафки. Что это может
значить? Только то, что народу не нужно большего? Но почему? Скорее всего,
потому, что это поколение было воспитано уже на Рембо, на Терминаторах. Заявления
этого героя о том, что сила не в деньгах, а в правде звучат несколько
несерьезно, будто это грустная шутка, ибо толком не понятно, что такое -
правда. Правда - мнение большинства, его благо, понятия о котором зависят от
пропаганды? Получается, что правда в американской демократии? Нет? В
противопоставленной ей русской или китайской? Если устроить всемирное
голосование, то китайцы и индусы имеют больше всех шансов на победу.
Получается, что за ними больше правды, следовательно, силы…


Так кто же одолеет
супермена в осознании детей всего мира, а так же всех его аналогов и
противников заодно? Кто способен противопоставить себя всеобщему любимцу,
преуспевающему и богатому ученому, который изобретает оружие для стражей
всемирной демократии, а потом решает бороться с исламским терроризмом в
одиночку, чтобы его оружие не попало случайно в лапы врагов? Его ведь не в чем
упрекнуть, он служит демократии бескорыстно, и это служение не мешает ему
зарабатывать большие деньги и платить налоги. Победа российского или, скорее
китайского аналога Железного Человека ничего не изменит в мире. Да и способна
ли копия победить оригинал? Разумеется, что нет! Этот персонаж должен
исповедовать совершенно другие ценности, наднациональные, надгосударственные,
универсальные для всего мира. Во время второй мировой войны офицеры японской
армии решили спрятаться в буддийском монастыре. Монахи предложили им свою
одежду и пищу. Офицеры были потомственными аристократами, и от предложенной
простейшей одежды, пищи и ежедневного физического труда их покоробило. Тогда
мастер сказал им, что они солдаты только одной страны, а он и его братья
солдаты всего человечества. Исходя из этого, японские офицеры не могут
требовать большего, чем то, что получают буддийские монахи. Так вот, новый
супергерой должен быть именно солдатом всего человечества, а не какого-либо
одного государства, каким бы великим оно ни было.


Некогда, еще совсем
недавно, США были открытой и развивающейся страной, в которой объединились
ценности многих культур, сделав их культуру самой универсальной в мире. Полноправным
американцем, каким бы теоретическим это понятие ни было, мог стать каждый
желающий. Представитель каждой культуры мог найти в их универсальной системе
ценностей свое, родное. Однако, вскоре, их система ценностей застыла, перестала
развиваться. Появилась специфическая американская еда, американский английский,
который отличался от ирландского английского или того, на котором говорят в
Британии.  Хотя во времена роста,
формирования государства государственных языков было великое множество, и,
вроде бы, каждый имел шансы стать государственным. То же самое произошло в
отношении кухни, одежды, традиций, а далее и в отношении иностранцев. Появились
коренные афроамериканцы, евроамериканцы, латиноамериканцы, которые уже были
чужаками для европейцев и африканцев, мексиканцев. То же самое произошло и в
СССР, в котором, сначала, казалось, не было своих ценностей и традиций, но в последствие
они появились и вошли в противоречие с ценностями и традициями других стран. Именно
эта обособленность культуры и повлияла на то, что США начали прекращать свое
мировое господство и замыкаться на самих себе, то есть перестали расти вширь.
Стоило СССР отказаться от идеи мировой революции, перейти на национальную
политику внутри государства, отказаться от космополитических принципов, как начался
застой, а затем и упадок. Сначала они решили, что мировая революция невозможно,
потом решили, что они советские, а они американцы никогда не будут ими, а вот
они могут стать их рабами, если не будут обороняться. Эта оборонная политика и
предопределила упадок. Отбитый у американцев стал суверенным государством,
вьетнамцы не стали такими же советскими гражданами, как узбеки, то же самое
случилось и с Северной Кореей, Китаем, Анголой, Кубой. Какими бы братскими эти
страны ни были, они все же были другими странами, а не частью единого
пространства, на которую распространилась мировая революция. Кончилось в итоге
тем, что советские ценности стали просто копией американских. Советские люди
так же, как и американские начали мечтать о своем частном домике, нескольких
автомобилях в гаражах, кока-коле, чипсах, жареной картошке, очень коротком
рабочем дне и телевидении на очень мягком диване. Культурные запросы советских
граждан полностью объединились с американскими культурными запросами, чем и
объясняется популярность американских фильмов и шоу на американский манер в
СССР перед его развалом.   


 Итак, мы выяснили, что победитель супермена
должен быть космополитом, не должен быть патриотом какой-либо страны, а так же
должен презирать современные ценности. Конечно, он так же должен быть чужд
каких-либо религиозных предрассудков. Кем он при всем при этом может родиться
или быть усыновленным? Уж точно не в семье преуспевающего американского фермера.
Предположим, что этих сверхлюдей было несколько. Один из них должен оказаться в
Европе, приехав туда на заработки с Востока. Он должен быть молодым осколком
советской эпохи, второй должен быть коренным европейцем, третий и четвертый
должны прибыть в ЕС, в качестве беженцев в детском возрасте из Африки и
Ближнего Востока. Добавим к ним еще представителя Юго-Восточной Азии и
Латинской Америки. Кто-то из них образован академически, кто-то совсем не
образован, у кого-то рабочие специальности. Все они жили в разных странах и
привыкли менять среду обитания. В итоге судьба сводит всех этих людей с необычными
способностями в объединенной Европе. Все они сталкиваются с одними и теми же
проблемами дискриминации, безработицы, кризиса целей и идеологии, различными
зависимостями. Эти трудности каждый из них преодолевает по-своему. Все они
добиваются преуспевания, после чего впадают в депрессию, недовольные ни, собой
ни, своими делами. Все они становятся на пороге самоубийства и обнаруживают
свои сверх способности, которые будут заключаться, разумеется, в определенной
информации, которая активизируется в их осознании. В отличие от супермена, они
не летают, не могут поднять тонну или сплевывать пули, которые их продырявили.
Это обычные люди, которые просто думают иначе и исповедуют другие ценности, что
и дает им существенное преимущество в борьбе с современными проблемами
человечества.


И вот, наши супергерои,
объединившись, начинают останавливать войны, свергать националистические
режимы, внедрять новые технологии, разрабатывать их. Они разоряют миллионеров,
а их состояния не употребляют на свои нужды, не раздают бедным, а просто
уничтожают их. Их главный враг не какой-то злодей, а монетарная система, которую
они принимаются крушить. Как известно, главное оружие этой системы и её
служителей – это нехватка тех или иных вещей, невозможность их получить
бесплатно. Наши герои это исправляют, обезоруживая систему. Они налаживают
подпольные цеха всего того, что сегодня продается за деньги. Они используют
новые технологии и источники энергии. А потом начинают бесплатно раздавать то,
что быстро и без всяческих затрат традиционного производства сделали.
Представьте себе толпу протестующих безработных и бездомных голодных людей,
которой агитатор объясняет, что единственный выход из кризиса – это расправа
над приезжими. Люди уже готовы к погрому и тут появляется один из наших героев
и предлагает им бесплатное жилье, питание и одежду с транспортом, медицинское
обслуживание на генетическом уровне и прочие обыкновенные чудеса. Финансисты,
политики, военные сначала пытаются захватить все это, чтобы контролировать
население, выдавая все это только лояльным к себе. Однако этого у них не
получается, стоит им захватить одну фабрику, как появляется другая. В итоге
производство чего угодно из чего угодно каждый может наладить у себя дома или в
лесу, если только у него есть компьютер и трехмерный принтер, которые так же
можно сделать у себя дома для своего друга. Теперь уже невозможно жить за счет
каких-либо особенных природных ресурсов, а открытие новых планет избавляет
человечество от возможности торговать землей, ибо её становится так много, что
она полностью теряет стоимость. И в финале этого кино мы изображаем рыдающих американских
суперменов, которым больше нечего делать в этом мире, ибо вся преступность при
таком изобилии исчезла. Какой смысл что-то воровать, когда всего достаточно и
все бесплатно?


Супермена будут бить
сегодняшние нефтяные короли, которые купили все технологии, которые связаны с
альтернативой ископаемых источников энергии. Как же так, кричат они, мы же
заплатили деньги, честно заработанные деньги, за эти технологии и никто кроме
нас не имел права их внедрять! На это наши герои только хохочут и говорят о том,
что права не даются, а берутся, завоевываются. История Прометея, который украл
у богов авторское право на использование огня и отдал его людям бесплатно,
повторилась. Правда, герои не распяты на скале, Бетмены не выедают их печени.
Вместе  с исчезновением Америки исчез и
миф об исламских террористах, ради борьбы с которыми сейчас необходимо сажать в
тюрьму, обыскивать, казнить людей без суда и следствия, вводить везде войска.


  После
показа такого фильма или даже мультфильма ситуация в осознании множества людей,
измениться, а далее она начнет меняться и в реальной жизни. Ведь сегодня
большая часть человечества даже и представить себе не может жизни без денег,
без патентов на каждое изобретение, без преступности, судов, полиции, тюрем. Им
кажется, что все в этом мире правильно, только не хватает супермена, который бы
носился вокруг Земли и быстро доделывал все недоделки, латал изъяны прогнившей
насквозь системы. Сталкиваясь же с этими изъянами, они только мечтают о том,
что явится Супермен, хотя и понимают, что он только сказочный персонаж, который
помогает им примириться с ужасной действительностью. Если человеку удалось
нечто вообразить, то появление плодов его воображения – это только вопрос
времени. Так многие писатели фантасты предопределяют появление практически всех
изобретений. Еще совсем недавно такие вещи, как телевизор или мобильный телефон
казались нашим предком только сказкой, равно как и кареты без лошадей и корабли
без парусов. Так же и нам сейчас кажется сказкой, утопией общество без
преступности, без денег и массового производства, ибо сейчас подобной
фантастики и не показывают, ибо она опасна для существующего порядка.
Современный порядок держится только на вере людей в невозможность иного, равно,
как и стоимость бумажных денег основывается только на вере людей в то, что они
представляют собой какую-то ценность. Стоит этой вере хоть немного пошатнуться,
как курсы валют начинают резко колебаться, а некоторые части мировой финансовой
системы просто разрушаются. Уже в наши дни многим трудно представить, что в
средневековье практически каждый европеец верил в чудодейственную силу святых
мощей или в продающиеся индульгенции, в то, что земля – это плоскость, которая
стоит на пяти слонах, а те на большой черепахе. Так же и нашим потомкам будет
смешно узнать о том, что нас контролировали с помощью неких бумажек, в ценность
которых мы верили.