Слёзы брызнут водой,
Миллионами капель,
Застывающих в лед
На холодном ветру,
И алмазной росой,
Что пронзает как скальпель,
На любви моей мёд
Выпадут поутру.

В той алмазной росе
Отражаются звезды.
Но они холодны.
Так обманчив их блеск.
Есть тоска в их красе,
Будто кто-то их создал
Из обломков зимы,
Из обломков надежд.

И цунами опасное,
Разметавшее душу мне,
По вискам, по сердцам
По всей жизни пройдет.
Ручейками алмазными
Побежит равнодушие
По холодным губам,
Превращая их в лед.

Первые странные приступы начались где-то в октябре. Она заметила, что по дороге на работу в вагоне метро стала не просто дремать, а проваливаться в какую-то бесконечную яму. Это было похоже на сон – вереница образов и чувств, и часто даже приятных…. Но выбираться оттуда с каждым разом становилось все труднее и страшнее. Сначала возникало просто физически ощутимое чувство вины. Оно сдавливало все ее существо – так пальцы сдавливают тюбик с зубной пастой – и мысли начинали ползти наружу, в реальную жизнь. Она пыталась открыть глаза, но все попытки были тщетны – веки не просто были сомкнуты, а было ощущение, что глаз просто не существует и открываться нечему. Но когда они все-таки открывались – её сердце начинало лихорадочно стучать, воздуха не хватало, подкатывала тошнота, а самое ужасное, что она какое-то время не могла понять, кто она и где находится. Осознав, что на этой станции ей нужно перейти на другую платформу, она, шатаясь, выходила из вагона. Час пик, центр Москвы – люди шли сплошным потоком. Она останавливалась у стены, чтобы отдышаться, боялась, что ее снесут. Сердце колотилось как сумасшедшее. Потом на ватных ногах поднималась по лестнице перехода, думая только о том, чтобы не упасть. Садилась в другой поезд. И чрез две-три станции снова проваливалась в пустоту. На работу приезжала разбитая, жадно глотала воздух и старалась не думать о произошедшем.
Через какое-то время она закачала в телефон громкую ритмичную музыку и стала слушать ее в метро, надеясь тем самым помешать самой себе проваливаться в это нелепое состояние. Сначала помогало. Потом стало ясно, что приступы продолжаются.

Психотерапевт объяснил, что требуется от группы. В общем-то все было просто – тот кто хочет обсудить свою проблему, садится с психотерапевтом в центр круга и, собственно, обсуждает, остальные слушают, потом высказываются. Ей было что обсудить. Так казалось ей сначала. Но потом пришла мысль о том, что, наверное, это не так важно… Может у кого-то есть что-то более интересное. Группа оказалась достаточно пассивна. «Может все-таки выйти?» - подумала она.
- У меня есть проблема, я могу
В этот момент другая девушка тоже вдруг заявила, что может выйти в круг.
- Так кто? – вопросительно посмотрел психотерапевт.
- Я могу и уступить – она смущенно откинулась назад на спинку стула. Повисла пауза. Девушка напротив кивнула ей:
- Иди ты, ты первая сказала.
И она села в круг.
Набрала полную грудь воздуха. Кожей ощутила, что 10 пар глаз следят за каждым ее движением, 10 пар ушей ловят каждый звук.
Начала рассказывать. Она сильно поругалась с сыном месяц назад. Был конец четверти – у него одни двойки и тройки. А ведь ей казалось, что она все время следит за тем, чтобы он учил уроки. Он, конечно ленился. Он был замечательный и умный парень. Но учился из ряда вон плохо. Она никак не могла на это повлиять. У нее было катастрофически мало времени. Новая работа требовала постоянного присутствия. Работа нравилась и обещала дивиденды. На дивиденды можно было прокормить семью. Бросать работу было никак нельзя. Тем более что работала она всегда. Новое модное слово, которое она не переносила на дух – бизнес-леди… Увидела оценки сына, и что-то невыносимое и непреодолимое заполнило душу и разум. Воздуха стало не хватать, голос срывался на крик. Наверное, это было отчаянье. В это время зазвонил телефон - звонила учительница по русскому языку. Учительница возмущенно сообщила о том, что ребенок не сдал сочинение, что у него нет тетрадей, что он не носит дневник, что-то там еще.., и потребовала принять, наконец, меры, и обратить внимание на сына. Это было как пощечина. Будто с высоты своих лет она провалилась в школьные годы и там ее, отличницу и примерную девочку, отчитали за ужасное поведение…. А она не виновата!!! Она хорошо себя вела!!!! Горькая буря возмущения и стыда заполнила всё её существо и с силой вытолкнула в реальность. Она размахнулась что было силы, и ударила сына по щеке. Начала кричать. Понимала, что больше не контролирует себя. Испугала младшего ребенка. Закрылась в ванной. Было очень больно. Физически больно. Обидно. Невыносимо. Хотелось биться головой о стену. Скорее всего, билась. Кричала и плакала. Потом жалела, что так обошлась с сыном. Было стыдно. С ужасом ждала конца этой четверти. Боялась сорваться снова. Ненавидела школу. Потому что кроме школы других конфликтов с сыном у нее не было.
- Для тебя так важно, чтобы сын учился хорошо и поступил в институт? – спросил психотерапевт.
«Важно ли?» – задумалась она? Конечно, она верила в его талант и хотела, чтобы он реализовался, чтобы сын проявил себя, свои способности. «Ну а если нет? – подумала она – если не поступит в институт, если станет простым работягой?» Не возникло даже тени сомнения, что она будет всё равно любить его. Лишь бы вырос хорошим человеком, надежным плечом для родителей, жены, детей….
- Почему тогда так важны для тебя хорошие оценки?
- Вот я и говорю, что дело то, скорее всего, не в нем, а во мне! – в отчаянье произнесла она, всё пытаясь понять, почему же она так отреагировала на эти дурацкие оценки. У нее по-прежнему было стойкое ощущение тупика. Ответа не было. Было чувство вины и непонимание. Она опять в который раз начала рассуждать о том, какой замечательный у нее мальчик и как не важно на самом деле какие у него оценки. К прежнему чувству вины примешалось еще одно – ей было стыдно перед психотерапевтом и группой за то, что она никак не мола найти ответ. Она чувствовала, что он нервничает. Может быть, ей это только казалось, но в любом случае от этого ощущения отчаянье её становилось всё сильнее.
- Ты считаешь своего мужа успешным человеком?
Этот вопрос застал её врасплох. Муж сейчас был практически без работы и переживал депрессию по этому поводу. Но до этого у него был свой бизнес, и все было не плохо.
- Давай не будем говорить о том, что было раньше, просто ответь, ты считаешь его успешным человеком?
- Сейчас нет, - ответила она нерешительно, после долгой паузы. И возникло чувство опустошения, будто она предала его.
- Итак, - произнес психотерапевт – ты сейчас фактически работаешь одна за всех, делаешь все, чтобы вытащить семью из трудной ситуации, а твои мужчины – муж и сын - как-то выбиваются из этой картины, всё портят, не дотягивают до тебя..
- Нет! Я люблю их. Они самое важное, что у меня есть. У меня замечательный муж. Да, у него сейчас не все благополучно с работой, но я не за деньги его люблю. – На душе стало как-то тяжело и тревожно. Она много уже думала о муже в последний год. Всякое думала. Но поняла в конечном итоге, что он самый близкий для нее человек и она хочет быть только с ним.
- Скажи, у тебя есть какие-нибудь недостатки?
- Хороший вопрос,– она задумалась. Начала вспоминать. Ничего не приходило в голову. «Какие у меня недостатки?» Тяжелое молчание. Как страшно было сказать – их нет. Но и найти их она не могла. Напряглась. Это было ужасно. Какая-то самовлюбленная идиотка… Как это должно выглядеть в глазах группы? У всех людей были недостатки. А у неё они не находились. Она понимала, что попала в какую-то ловушку. Что ей было делать? - начинать придумывать себе недостатки?
- Я ленивая, - наконец, сказала она неуверенно.
- Как это проявляется?
- Ну… я часто вообще ничего не хочу делать по дому…. Просто лежать на диване не шевелиться.
- Ты устаешь, это естественно, каждому человеку иногда хочется просто ничего не делать.
Этот ответ вызвал еще большую волну отчаянья – больше ничего придумать она не могла.
- Больше мне ничего не приходит в голову, - честно призналась она и опустила глаза.
- Получается, что у тебя нет недостатков?
- Получается, что нет, – она произнесла это обреченно и совсем не радостно.
Повисло молчание. Она отчетливо понимала, что так не бывает. Здесь было что-то не так, что-то не сошлось. Она чувствовала себя виноватой. С одной стороны. С другой, ей так захотелось крикнуть: «Да я ведь и вправду хорошая!!!! Я так стараюсь всё делать правильно!!! Я так стараюсь угодить всем – чтобы детям было хорошо, чтобы мужу было хорошо, чтобы родителей не обидеть!!!» Она начинала просто ненавидеть психотерапевта. Она ждала от него понимания, сочувствия. Она и сама понимала, что дура, что сорвалась на ребенке, но она же признала это! Она пришла за помощью! Она искренне хотела исправиться. А он сидел такой непреклонный, сухой, он явно осуждал её и не собирался ей сочувствовать. И одновременно она чувствовала, что он в тупике. Он сам не знает что делать.
- Если все так хорошо у тебя, может, и нет никакой проблемы? – тихо произнес он.
И вдруг она поняла, что слышала эту фразу миллион раз. Так говорил её муж. Он точно также был сух по отношению к её переживаниям, непреклонен, он не сочувствовал ей. Он всегда считал, что она все выдумывает, все переживания её – это бред женской фантазии. И он точно также был в тупике. Он точно также не знал, что делать дальше, как вылезти из этой дыры, в которой они оказались в последние два года. И от этого вдруг ей стало очень страшно. Невыносимо страшно.
[ Читать далее... → ]

Предположение Маринки, что поездку Димы в Москву организовала его мама, было справедливым лишь отчасти. Да, Наталья Николаевна, действительно, позвонила в гороно. Просто напомнила, что ее сын — победитель олимпиады по информатике. Победитель плюс отличник, конечно, заслуживал, чтоб его отметили. И хотя подарка он не получил, его, в конце концов, поощрили поездкой в столицу.
Когда мама сказала об этом Диме, он схватил ее на руки и поднял до потолка - а потом закружил и отпустил только, когда она взмолилась о пощаде. Тогда он запрыгал сам и допрыгался до того, что снизу стали стучать возмущенные соседи.
Эту радостную новость Дима узнал перед самым балом и сейчас же сообщил Лене. Он не сомневался, что ее тоже отметят поездкой, — и это подтвердилось при вручении ей подарка. Несколько огорчило его известие, что Лена едет со своей мамой - та должна была принять участие в международном симпозиуме по проблемам компьютерных технологий. Лене тоже хотелось хотя бы поприсутствовать на этом симпозиуме, послушать доклады - уж больно интересные темы были заявлены в его программе.
Но Диму эти ее намерения категорически не устраивали. Ему совсем не улыбалось слушать какие-то скучные доклады - пусть и связанные с информатикой. В их названиях он ничего не понял. Сидеть и делать вид, что тебе страшно интересно, — что может быть противней?
Но когда он сказал об этом Лене, она так высоко подняла свои красивые брови, что Дима сразу поднял обе руки, сдаваясь. Хорошо, он согласен, согласен, лишь бы быть с ней рядом.
Но на этом его огорчения не кончились. Оказалось, что все награжденные едут вместе в одном вагоне, а Лена с мамой — в другом. И туда, и обратно. В их вагон ее маме билеты не достались. И даже, если бы достались, она бы в нем все равно не поехала. Ведь их вагон был плацкартный — на купейный у организаторов поездки денег не хватило. А Лена с мамой ехали в СВ — вдвоем в одном купе. И жить они собирались не в Измайлово, а у знакомых ее мамы, где они всегда останавливались, бывая в Москве.
Короче, быть с ней круглосуточно Диме, увы, не светило. Но все равно эта поездка представлялась ему сплошным счастьем. Видеть ее почти весь день в течение целой недели! Ехать в одном поезде. Бродить по зимней Москве вдвоем. [ читать дальше → ]

 


Как щедр и богат
мир! Словно безумец, он делится своей красотой с последним бродягой. А много ли
нужно  этому последнему бродяге? Да всего
ничего: глоток чистой воды, дерево, чтобы укрыться от непогоды, да шкуру зверя,
чтобы не окоченела его бродяжья душа. Впрочем, бродягу вполне устроит и
синтетическая шуба. А что делать миру со всеми остальными, далеко не последними
бродягами? Как, и самое главное, чем насытить их прожорливые утробы, если все,
что им не дается, – все мало! Денег – мало! Зрелищ – мало! Счастья – мало! А о
таких мозолистых темах, как здоровье, любовь и секс, целесообразно просто
промолчать.


– Если
начистоту, то и сказок хороших тоже мало! – читаю их выпады между строк.


– Сказок
много!!! – пытаюсь не прогнуться перед грубой, невежественной чернью. – Просто
их очень хорошо читать нужно!


Что ж, попробую
написать еще одну, далеко не последнюю, очень хорошую сказку, чтобы насытить,
прежде всего, свою неуемную бродяжью душу.


Итак, произошло
все это в Солнечном городе. Почему в Солнечном? Да потому, что в Солнечном. Так
вот, места под солнцем в Солнечном городе было очень мало и это благодатное
пространство жителям приходилось отвоевывать друг у друга. Климат в Солнечном
городе был резко континентальный, можно даже сказать, мерзко континентальный, а
погреться на солнышке любили все, по этой веской причине вышвыривали друг друга
с насиженных мест грубо, без каких-либо деликатностей.


– Погрелся? Дай
другим оттаять! – оправдывались за свои поступки замерзающие жители Солнечного
города.


Но, когда они
сами попадали в зону повышенного солнечного облучения, они тут же забывали о
своей бывшей жизни с постоянными ознобами, кашлем и насморком. Под солнцем носы
у жителей Солнечного города сразу становились загорелыми и солидными, поскольку
их хозяева тут же задирали свои носы друг перед другом.


– Меня Солнце
больше любит! У меня не только нос, но и уши облезли!


– А меня Солнце
больше уважает! У меня даже язык загорел!


– А у меня загар
даже под языком!!!


Поскольку народ
под Солнцем был далеко не из деликатных, хвалились они и другими знаками
внимания со стороны Солнца. И никому из них, даже самым обгорелым, никогда не
приходила в голову мысль о том, чтобы поделиться с ближним своим местом под
Солнцем.


–Э-э-э, нет, –
щурились загорающие, облучая даже сетчатку глаза. – Самый ближний для меня
теперь – это Солнце! Не на того напали! Я свое отхолодовал!!!


Очередь на
Солнечные места была громадная. Записывались с самого рождения и всю жизнь
завистливо посматривали в сторону нежившихся под Солнцем счастливчиков. Когда
терпеть холод не оставалось больше сил, замерзающие жители Солнечного города,
доведенные до отчаяния, шли отвоевывать себе тепленькие места. Но это случалось
раз в сто лет, в основном же места под Солнцем распределялись мирным путем, по
согласию.


Как это ни
странно, но были среди жителей Солнечного города и такие, кому вся эта
солнечная суета была, как говорится, до лампочки.


– У нас есть
кварцевые лампы. Пусть не так греют, зато жизнь светлая, хоть бы даже и с
мурашками.


Каждый житель
Солнечного города, уже с детства. Хорошо знал, каково это – отвоевывать себе
место под Солнцем.


– Солнце
большое! Хватит на всех! – заверяли педагоги на уроках солнечной этики. – Но
вот мест под Солнцем в Солнечном городе не так много. Учитесь, и может быть,
именно вам повезет.


И дети прилежно
учились. Учились распихивать локтями рядом дрожащих, обгонять на ходу замерзающих,
перешагивать через оцепеневших.


Уже в школе было
видно, кто из учеников в жарком будущем погреет свое место под Солнцем, а кто
обмороженными культяпками будет вытирать себе сопли до самой старости.


В общем, все в
Солнечном городе было продумано до мелочей, места под Солнцем были огорожены, с
табличками и надежной охраной, которая ходила вокруг ограды и отгоняла
непрошеных любителей ультрафиолетовых наслаждений.


Сами охранники
излишеств себе не позволяли. На голове они носили соломенные шляпы, на глазах
темные очки, плюс ко всему постоянно раскрытые зонты над головой.


– Нам и этого
выше крыши! –  терли ладонью по своему
незагорелому горлу охранники. – Главное, 
что грибка нет!


Грибка у них
действительно не было. Им позволялось иногда снимать солнцезащитную обувь и
ходить по раскаленному песку босиком. Пот у них был, перхоть была, волдыри на
ногах были, но грибок действительно отсутствовал. Остальным незагорелым жителям
Солнечного города, этот самый грибок доставлял очень  много хлопот. Он, грибок, доставал их своим
присутствием не только на ступнях ног, но и под мышками, в паху, за ушами
и  даже в носах, поскольку они их не
задирали и держали все время в сырости. Мало того, коварный грибок поражал и
внутреннюю поверхность организма. Больше всего от этого коварного  воздействия страдала их затемненная поверхность
мозга. Страдал и желудок, и кишечник и даже селезенка, но мозгу доставалось
больше всего.


– Почему им все,
а тебе ничего?! – сверлил грибок мозги бледнокожих жителей Солнечного города. –
Где справедливость? Разве Солнце в этом виновато? Нет!!! Солнце светит для
всех!!!


И грибок был
совершенно прав. И все это прекрасно понимали. Но разве можно что-либо менять в
хорошо отлаженном, работающем механизме? Вот потому-то никто ничего и не
предпринимал. Пусть идет все своим чередом.


– До тех пор,
пока… – выкрикнул кто-то из толпы замерзающих.


– И что же пока?
– спрашиваю больше у себя, чем у замерзающего крикуна.


Ах, да,
вспомнил! Пока небо над Солнечным городом не превратится вдруг в одну большую
грозовую тучу. В Солнечном городе это случалось редко. Раз в сто лет, непонятно
по какой причине, микроклимат из мерзкоконтинентального вдруг переходил в
мерзопакостно-катастрофический, с грозами, ливнями, наводнениями.


– Наконец-то! –
ликовали самые замерзшие жители, наблюдая как оживились и засуетились в местах
под Солнцем. – Теперь и вам достанется и от грибка, и от насморка.


Грибок бушевал.
Солнечный город уходил под воду. Солнце ослепло.


Через некоторое
время снова установилась привычная для всех мерзкоконтинентальная погода.
Дружно, всем миром восстанавливались и ограждались места под Солнцем.
Выбирались первые кандидаты на теплые места.


Правда, в школах
теперь учили по новой солнцеослепительной программе, но и грибок тоже
видоизменялся, приспосабливался к новым условиям. Единственное, что всегда
оставалось неизменным – это поведение жителей Солнечного города. Они
по-прежнему кричали о том, что Солнца хватит на всех, и все с тем же упорством
удаляли его от одних и приближали к другим. Место под Солнцем все так же
оставалось целью и смыслом жизни.


И поверьте мне,
Сказочнику, который и безнадежно дрожал с одними, и беззастенчиво перегревался
с другими жителями Солнечного города, но так и не придумал до сих пор другой
цели и иного смысла жизни, как беззаботно похрапывать, греясь под ласковым,
нежным и заботливым Солнышком, не думая ни о чем и ни о ком. Да и чем думать,
если мозги под ультрафиолетовыми лучами разжижаются до самого критического
состояния, выход из которого только один…


Догадайтесь
сами, какой…


Но даже если и
догадаетесь, все равно никому от этого теплее не станет!


До Солнца-то Вам
ой как далеко!


 


 

К Балу отличников Маринка готовилась, как полководец к решающему сражению. Она нарядилась в изумрудное платье - то самое, в котором он увидел ее в первый раз. Удлинила ресницы своей замечательной тушью, потом припудрила их кончики и еще раз прошлась по ним кисточкой. В итоге ресницы стали вдвое длиннее, а их взмах рождал ветер.
- Не короче Ленкиных, - решила она, - и вообще, я ничуть не хуже. Мы еще посмотрим, чья возьмет.
Она припудрила губы и слегка подкрасила своей лучшей помадой. Губы стали пухлыми и похожими на розовые лепестки. Самую чуточку подвела глаза, положила под ними легкие тени и удлинила брови. Попудрила носик, и чуть заметно подрумянила щеки. И снова превратилась в красавицу из сказок Бажова.
- Красавица южная, - горько подумала она, - никому не нужная.
И тут же выругала себя за малодушие и упадническое настроение.
- Я не должна падать духом, - велела она себе, - что бы ни случилось. Даже если увижу их целующимися. Я буду идти по жизни рядом с Димой и ждать. Нет никакой Лены - это фантом. Буду верить, что наступит мой час. [ читать дальше → ]

                             Почему умирают
дожди?                            



            Эта история произошла на самой древней
планете Вселенной под названием


        Разумность. В
давние - давние времена , когда ещё не было на ней ни компьютеров ,


        ни интернета , ни конверсии , ни
конвейеров , ни конвоиров , ни конгрессменов ,


        ни сотовой связи , ни богатых, ни бедных, на
планете Разумность мирно


        жили  сотни миллионов Дождей. Все они были  родными братьями, но очень


        непохожими
друг на друга, каждый из них появлялся и уходил всегда только в


        своей
своеобразной дождевой манере поведения. У каждого дождя была своя


        индивидуальная
походка, характер, говор, своё мнение, свои амбиции, своя доброта,


        своя печаль, своё
мировоззрение.


            Пузатые Дожди могли лить не переставая
целыми сутками, и умудрялись при этом


        даже
увеличивать объём своего пуза. Худосочные Дожди вели себя всегда очень


        деликатно и
тактично, орошая землю, дома, людей, животных и особо утончённо они


        увлажняли
летающих птиц.


            - Птицам очень тяжело летать, когда их крылья
намокают от бестолковой воды!-


        краснели  Худосочные Дожди, изо всех сил стараясь
сдерживать себя, чтобы не


        выплеснуть
воды больше положенного для каждого отдельного вида птиц.- Птицы,


        даже под
дождём, имеют право летать так, как им удобно, а не так, как их


        заставляют
летать Принудительные Дожди!


             Будничные* Дожди всегда лили только по будням,
несмотря на то, что будни и


        выходные на
планете Разумность в те далёкие времена постоянно менялись местами.


        Дожди Любви
лили всегда только для любимых, но если рядом с любимыми находились


        вредные, неприятные,
завистливые люди, Дожди Любви терпеливо дожидались, когда те


        отойдут в
сторону, и от всей души орошали прохладой, укрывшихся под деревьями


        влюблённых
парочек. Морские Дожди поливали с ног до головы, принципиально, только


        одних моряков.
Когда на палубу, во время дождя выходили гражданские люди, Морские


        Дожди, как по
команде, снимали с себя все обязательства и уходили в глубь моря


        дожидаться благоприятных
 для своей работы условий.


             Детские Дожди радовали своим озорством исключительно
только детей. Детские


        Дожди были
всегда тёплыми и нежными, поливая детей, они строго следили за тем,


        чтобы у детей
не было ни переохлаждения, ни переутомления, ни перевосхищения*


        от
нахлынувшего с неба счастья. Фруктовые Дожди поливали только фрукты, Овощные


        Дожди - овощи,
Диководные* Дожди поливали только дикорастущие деревья, кустарники


        и  всякую другую мелоктравчатость * на
мелководье*.Мелочные* Дожди от всей души


        проливались на
головы всякой мелочи:  мотылькам ,
мошкам, маленьким мартышкам,


        малюсеньким
мышатам, миллиметровым муравьям, микроскопическим мошкам, и даже


        проливались на
маленькие головки микромолекулярых микроорганизмов. Но только не


        думайте, что
Мелочные* Дожди  мучили всех этих
малявок, малышек и малюток, нет,


        они их
миролюбиво мыли от меланхолии, мигрени, мнительности и мании величия, но


       всё это
мелкотемье по сравнению с Непредсказуемым Дождём.


             Особо опасным среди Дождей считался Непредсказуемый
Дождь. Этот оболтус, по


        причине своего
низкого образования, умудрялся поливать сразу всё и всех! От его


        неуёмной
энергии страдали все: и Грибные Дожди, и ВЫходные, и Слепые, и Пузырястые,


        и Лошадиные, и
Коровьи, и Озёрные, и другие зазевавшиеся Дожди, которые вздумали


        под
Непредсказуемым Дождём считать ворон или сорок на заборах планеты Разумность.


          Все Дожди
планеты были настоящими профессионалами своего дела, ничего не путали,


        ни на кого без
причины не набрызгивались*,не обливались по пустякам,  жили


        мирно и
спокойно, пока...


            Всем нам хорошо известно, что господин Пока
приходит всегда только тогда, когда


        ни у кого нет
сомнений, что господин Пока появится именно сейчас, ни минутой раньше,


        ни минутой
позже! Господин Пока пришёл на планету Разумность как всегда вовремя,


        ровно в
13часов 25июля 2010года.Пришёл и сразу же переименовал планету Разумность             


        в Несуразность
и назначил нового Смотрителя. Именно в это время в голубиных


        гнёздах умерло
от нестерпимой жары 2млн. только что вылупившихся голубят.


            -Почему нет Голубиного Дождя?!-
неистовствовали голуби, подталкивая клювами


        мёртвых
птенцов к жизни, но жизнь к ним возвращаться без Жизненного Дождя не


        желала.


           -Почему нет Картофельного Дождя! Огуречного!
Помидорного! -негодовали огородники


        у которых
высохла в колодцах вся вода.


           -Почему нет Пожилого Дождя?!-едва дыша, жаловались
новому Смотрителю планеты


        Несуразность
пожилые пенсионеры, замеряя приборами резко подскочившее давление.


           -Почему нет Примирительного
Дождя?!-спрашивали у нового Смотрителя планеты


        Несуразность
депутаты несуразной думы.


           -Я, как новый Смотритель, отвечу Вам честно, господа!
-взволнованным голосом начал


        свою речь
новый Смотритель планеты Несуразность.- Я даже не знаю, почему до сих пор


        нет моего
Несуразного Дождя! Я ещё месяц назад подписал решение несуразной думы


        о его
внеплановой работе, а его до сих пор, даже на горизонте не видно! Депутат


        Крайнюков, выйдите
и отчитайтесь за свою работу!


             Депутат Крайнюков долго и нудно докладывал о
крайне недопустимом воздействии


        современной
цивилизации на здоровье Дождей, о вредоносном влиянии на их утончённую


        психику
политических, религиозных и семейных разногласий, чрезвычайной озлобленности


        подростков и
равнодушия пожилого населения планеты Несуразность.


            -Но, самое главное в другом, господа!-
протерев платочком запотевшие очки, лоб, шею


        и микрофон, депутат
Крайнюков многозначительно оглядел присутствующих. -Самое


        главное то
,что Дожди не идут к нам по нашей же просьбе, господа!


             В сторону депутата Крайнюкова полетели все
подручные и подножные предметы


        сидящих в зале
несуразных депутатов, но он умело уклоняясь  от пролетающих


        стаканов, бутылок,
авторучек и губной помады, всё- таки доказал разъярённой толпе, что


        вина в
отсутствии Дождей лежит на всех жителях планеты Несуразность.


            -Да, господа несуразные депутаты, раньше о
дождях молились все, и стар и мал, теперь


        толпе, загорающей на пляжах, дожди не
нужны! Ни слякоть не нужна, ни туман, ни роса,


        даже радуга в
небе ни к чему нашему загорелому несуразному народу! -поддержал


        доводы
депутата Крайнюкова Смотритель планеты Несуразность. -Задаю вопрос всем


        сидящим в этом
зале: кому из вас сейчас нужны дожди?


             Все депутаты единогласно проголосовали за
дождь. Сразу после голосования в зал


        заседаний со
шквальным ветром залетел Справедливый Дождь, он справедливо поливал


        несуразных
депутатов ледяной водой, в которой они совсем не нуждались при


        мощнейших
кондиционерах и вентиляции. Депутаты смиренно шмыгали носами, слизывали


        стекающие со
лба леденящие струи и все разом вдруг поняли, почему с некоторых пор


        их планета
стала называться Несуразной.


             P/s Через некоторое время на планету
Несуразность обрушились все Дожди разом,


         и смыли
остатки несуразной жизни в Маразматический Океан*,как  поступаем и мы с вами,


        господа,
выбрасывая старую стоптанную обувь на свалку, ремонт которой обойдётся


        намного дороже
её стоимости, но об этом в следующей сказке.  


             После
Очищающих Дождей планета снова стала называться Разумной, и на ней, как и


        миллионы лет
назад, снова начали добросовестно работать разумные Дожди. Историю эту  


        мне рассказал
микроорганизм Вьюнок, перед  тем , как
его неразумного, как и всех смыло в        



       
Маразматический Океан. Может быть Вьюнок чего и приврал по причине
недоразвитости 


        своего
микроскопического мировоззрения, но теперь его к ответу в Маразматическом


        Океане не
призовёшь, так что, за сколько купил, за столько и продаю, мои добрейшие и


        разумнейшие
друзья!


       

На следующий день Башкатовой на уроках опять не было. Лена встревожилась: вдруг подруга с горя сотворила что-нибудь с собой? Нет, это стало бы уже известно. Наверно, просто не может никого видеть. Еще бы — сначала такое счастье, а потом такое горе. И она, Лена, тому виной.
— Схожу к ней домой, — сказала она Диме, встретившему ее после школы. — Может, не выгонит.
— Я подожду тебя во дворе.
— Нет, ты лучше не заходи во двор. А то она, не дай бог, увидит тебя в окно, тогда вообще не станет со мной разговаривать. Я тебе потом позвоню.
Когда подруга открыла дверь, у Лены сердце заныло от жалости. Глядя на ее лицо с распухшими от слез глазами, носом и даже губами, она только теперь поняла всю глубину Маринкиных страданий.
На чужой беде счастья не построишь, — вспомнила она поговорку. [ читать дальше → ]

Маринка в это время грызла ручку, мучаясь над Диминым заказом. Заказные стихи у нее обычно получались плохо. Фразы были какими-то плоскими — не образы, а штампы. Стихи рождались неживыми, они не трогали душу, хотя заказчикам обычно нравились. Но ведь это был заказ Димы, значит, надо было постараться - тем более, что песня конкурсная. А ему так хотелось победить.
Юноша объясняется девушке в любви. В первый раз. Он ни в чем не уверен. Потому что, когда он уверен, то... уже можно и не волноваться. Можно даже и не объясняться - а сразу приступать к делу. Тогда и писать не о чем. Нет, он ни в чем не уверен, и потому в его словах и боль, и страх, и преклонение - перед ее красотой. Да, она знает, какой будет эта песня. Все заслушаются. И он победит на этом конкурсе, обязательно победит.
Вдохновение, наконец, нахлынуло на нее, и она принялась быстро писать. Мысли опережали руку, поэтому она стала записывать только обрывки слов — потом разберется. Строки свободно рождались в мозгу. Она писала, наслаждаясь созданными ею образами, рифмами, самими словами, которые предстояло озвучить ее любимому.
Позвонил Дима:
— Мариночка, ты что делаешь?
— Пишу для тебя стихи. Объяснение в любви.
— Ну и как? Ты там побольше — люблю, люблю, люблю! Слово такое красивое! Ласковое.
— Нет, Дима, этого слова здесь вообще нет. Но объяснение пропитано любовью и страхом потерять любимую. Тебе понравится. И жюри, думаю, тоже.
— Можно, я приду, посмотрю?
— Приходи, я уже заканчиваю. Сейчас начисто перепишу, а то тут такие каракули! Когда напечатаешь на принтере, один экземпляр — мне. Хорошо?
— Да хоть десять! Так я бегу.
Стихотворение привело его в бурный восторг. Он даже запрыгал на месте. И сейчас же унесся домой подбирать к нему музыку.
Даже не поцеловал, как следует, — грустно отметила Маринка, — только чмокнул в щеку и все. [ читать дальше → ]

Известно давно: все плохое тянется нестерпимо долго, зато все хорошее пролетает, как один миг. Коротким ярким праздником пролетели осенние каникулы. Маринка целые дни проводила у Димы. Его родители, когда бывали дома, встречали ее низменно приветливо, угощали, расспрашивали, как дела. Потом он утягивал ее в свою комнату, где им уже никто не мешал наслаждаться обществом друг друга. Они пересмотрели по нескольку раз всю его фильмотеку, после чего Наталья Николаевна купила с десяток новых фильмов. Фильмы были замечательные — фантастика и путешествия. Именно те, что нравились Маринке.
Дима ежедневно учил ее работать на компьютере, в который Маринка просто влюбилась. Он познакомил ее с Интернетом, после чего компьютер стал заветной Маринкиной мечтой. Дома она так достала своим нытьем мать, что та, не выдержав, однажды предложила отцу:
— Может, продадим дачу, да купим ей этот проклятый компьютер? Сил уже нет ее слушать! Она же на этот факультет собирается, а там, говорят, без него нельзя.
— А жрать что будем? — вскипел отец. — Зимой один соленый огурец знаешь, сколько стоит? А картошка? Никаких денег не хватит. Перебьется!
Пару раз Дима приходил к ней домой — и все обошлось благополучно. Пока Маринка с матерью возились на кухне, Дима с отцом вели обстоятельные беседы в гостиной. [ читать дальше → ]

На следующий день Маринка проснулась ни свет, ни заря. За окном было темным-темно. Часы показывали без четверти шесть. Спать бы еще и спать, да сон пошел гулять.
— Вот если бы надо было в школу, — думала она, потягиваясь, — пушками бы меня не разбудили. А сейчас, когда можно дрыхать хоть до двенадцати, не спится.
И тут она вспомнила про главное: про Диму и про поцелуй. И про объяснение в любви. Она представила себе его лицо в тот момент - и внутри у нее все запело от радости. Захотелось, как в детстве, поджать одну ножку и завизжать на весь свет. Но она уже была взрослой благоразумной девицей и, конечно, ничего такого позволить себе не могла. Поэтому она только еще раз потянулась, немного помечтала, лежа на животике, и стала одеваться.
Да прихода Димы оставалась уйма времени. Во всем доме было тихо-тихо. Родители спали. Чтобы их умаслить, — ведь она собиралась смыться на весь день, — Маринка начистила картошки, тихонько прошлась шваброй по кухне и коридору, вытерла пыль и открыла банку с огурцами.
Родители проснутся, а у меня уже завтрак готов, — думала она. — Отец встает рано и любит сразу покушать. То-то будет доволен. И, может, не так разворчится, когда узнает, куда я собралась.
[ читать дальше → ]

А Маринка, чем ближе становилась суббота, тем сильнее волновалась. Какая будет погода? Что она наденет? Вроде, в брюках и куртке неудобно на свидание идти. Ах, какое она недавно видела пальто из искусственной замши! С такой красивой отделкой под кожу. Длинное, с пояском и роскошными пуговицами. То, что надо. Но цена!
Так что же надеть? В старое пальто она уже не влезает. Куртку и юбку? Фи, как некрасиво! Да, проблема!
И тут мать будто прочла ее мысли:
— Дочка, холодно становится. Надо бы тебе новое пальто купить — старое уже никуда не годится. Ты бы присмотрела, что по душе.
— Мам, я присмотрела. Только оно ужасно дорогое. Но такое красивое!
— Ну сколько?
Когда Маринка назвала цену, мать даже охнула. Но тут же сказала:
— Ну что ж. Ты уже заневестилась — тебе одеваться надо. Добавлю из денег, что отцу на костюм откладывала. Походит в старом, может, быстрее на работу устроится. Беги, купи, пока не продали.
Так у Маринки появилось новое пальто. Когда она надела его и сапожки на каблучках, купленные весной, да покрутилась перед зеркалом, даже отец одобрительно крякнул. Хороша, ничего не скажешь!
Наконец, пришла суббота. С утра зарядил нудный дождь и, похоже, надолго. Но и он не испортил Маринке настроения. Весь день она летала, как на крыльях. Даже Гена упрекнул:
— Не светись. Не показывай, что ты счастлива — сглазят. Веди себя, как будто ничего особенного не происходит.
— Гена прав, — думала Маринка, наряжаясь. Она постаралась спрятать поглубже рвущуюся из нее радость и с равнодушным видом вышла из дому. По дороге в парк она изо всех сил старалась идти медленнее, чтобы прийти позже него, - но ноги сами так и несли ее.
Дима пришел задолго до назначенного времени. По мере приближения стрелки часов к пяти он все сильнее волновался. Придет или не придет? Она так безразлично разговаривала с ним по телефону. Вдруг у нее уже кто-то есть?
Он стоял под зонтом, держа в руке темно-красную розу на длинной ножке, купленную у входа в парк. Дождь усилился, и аллеи парка опустели. Он посмотрел на часы. [ читать дальше → ]

Деньги на компьютер Ольга собрала, подрабатывая, кроме воскресной школы, еще и в Техническом лицее, организованном ею при институте. Она давно носилась с идеей открыть такой лицей. Убеждала ректора, обращалась в гороно, и, наконец, ей это удалось.
Подобные лицеи и гимназии стали создаваться повсеместно, едва ли не при каждом вузе города. В их лицей начали принимать школьников, окончивших девятый класс. Проучившись в нем два года, ребята получали аттестат зрелости и свидетельство об окончании компьютерных курсов. Вели занятия в лицее преподаватели кафедр, поэтому уровень знаний его выпускников был значительно выше, чем у обычных школьников. Часть денег на зарплату преподавателей выделяли органы народного образования, а часть доплачивали родители. Конечно, нести двойную нагрузку — на кафедре и в лицее — было нелегко, но добавка к зарплате компенсировала все тяготы перегрузки.
Ольга с Леной сразу решили, что эти деньги будут копить на хороший компьютер. Собирали долго и вот, кажется, насобирали. Навыки работы с ним они получили на кафедре информатики, где у Ольги были знакомые программисты. Те неплохо поднатаскали Лену в этом деле, да и Ольге нашлось чему поучиться. К моменту покупки Ольга собрала хорошую библиотеку по программированию, и они все вечера подряд читали эти книги. Но изучать программирование без компьютера, все равно, что играть на нарисованных клавишах. Эффект совершенно не тот.
И наступил, наконец, долгожданный день, когда Гарри Станиславович повез маму с дочкой в фирменный магазин "Мир информатики", где торговали их голубой мечтой. Там после долгих советов и консультаций они выбрали свой "Пентиум", влюбившись в него с первого взгляда. Все в нем было прекрасно: и внешний вид, и глубокая память, и прелестная мышка, и монитор, и клавиатура, и... в общем, у Лены руки чесались поскорее его опробовать.
Привезли, установили на специальном столике, купленном по случаю с рук, — столик тоже был очарователен, такой черный, гладкий, элегантный — включили и... Лена забыла обо всем на свете. [ читать дальше → ]

    Зарисовка «Сестра» – это первый полноценный рассказ, который мы написали совместно с Леной Оведаро. Сюжет полностью придумала предложила она, поэтому повествование ведется от женского лица. Мои там только эмоции, настроение, переживания и буквы.
    Для меня это странный опыт. Мне всегда хотелось попробовать сказать то, что нельзя нарисовать простыми штрихами. Говорить о том, что тревожит, не говоря этого. Наверное, поэтому для меня сюжет вторичен, хотя в определенном смысле близка и понятна его тематика. Наверное, еще и поэтому сам процесс работы над рассказом получился таким интересным. Мы спорили, ругались, удаляли друг друга из «друзей» и делали это на протяжении почти 2-ух месяцев. Работа еще не до конца завершена. Сейчас осталась последняя шлифовка, поэтому выходить он будет по старой доброй традиции – по частям.
    В рассказе есть достаточно откровенная сцена, поэтому целиком рекомендовать его никому не буду. Первая часть уже доступна по ссылке, ее можно читать всем без ограничения. Она получилась достаточно своеобразной. Мне долгое время она не очень нравилась, но с каждым новым прочтением она смотрится все лучше. Надеюсь, что у кого-то хватит сил перечитать дважды. Улыбаюсь. Всем приятного чтения.



    1. Странная любовь.
    2. В моей комнате. (Не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим 18 лет)
    3. Слезы. (Ожидается на prozaru.com 15 июня, не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим 18 лет)

Семинар-тренинг «Ключи к литературному успеху»
Уважаемые авторы! Вы относитесь к своему творчеству серьезно, хотите добиться в нем успеха? Стремитесь повысить свою креативность? Ожидаете большего удовлетворения от процесса творчества? Думаете о том, чтобы ваши произведения стали еще более яркими и оригинальными, и в то же время востребованными, привлекательными для читателей?
На семинаре вы научитесь слушать самих себя, расставлять приоритеты в вашем творчестве, видеть причины, мешающие вашей успешности в литературе, а также преодолевать их. «Здесь и сейчас», вместе с другими участниками творческого семинара, вы сможете погружаться в особое творческое состояние, которое облегчит вам поиск актуальных тем ваших будущих произведений. Кроме того, будет рассмотрена психологическая схема успешной деятельности, которая позволит вам моделировать недостающие для достижения желаемого результата ментальные способности, что даст вам впоследствии возможность заявить о себе.
Ведущий семинара: Александр Иванович Кожемякин – поэт, публицист, философ, психолог, член Союза писателей России, член Международного Союза писателей, лауреат международных и всероссийских литературных премий.
Тренинг состоится в Москве в МГО Союза писателей России по адресу: ул. Большая Никитская, д. 50/5. Вход со стороны Скарятинского переулка, поднимайтесь по лестнице на второй этаж и проходите прямо по коридору в конференц-зал. Телефон для справок: (495) 648-6580. Начало в 19:00. Сбор гостей с 18:00. В начале вечера в течение часа с 18 до 19 будет свободный микрофон для авторов, где все желающие смогут выступить и прочитать свои произведения.
Стоимость участия в тренинге: 500 рублей, оплата при входе.
Запись:
http://www.stihi.ru/salon/t...
http://www.proza.ru/salon/t...

Яркая красота ранней осени всегда волновала Лену. В такие дни она по-особенному остро чувствовала быстротечность времени, - делалась то возбужденной, то задумчивой. Именно такой - растревоженной - и застал ее Гена, зайдя к ней по дороге в магазин спросить, не нужно ли им чего купить. Но, взглянув на Леночкино лицо, почему-то забыл о магазине и предложил прогуляться по парку.
— День такой чудесный, — сказал он. — Просто, жаль упускать. Скоро зарядят дожди, тогда дома и насидимся. Пойдем, Лена, погуляем, а?
Он не очень надеялся на ее согласие. Последнее время она почему-то избегала оставаться с ним наедине. Но сейчас неожиданно согласилась.
Они спустились в нижний ярус парка и долго ходили по дорожкам, любуясь разноцветным нарядом деревьев и кустов. Теперь в нем преобладали золотые и оранжевые тона. Наконец, устав, Лена подошла к большой березе, оперлась на нее спиной и молча взглянула на Гену. Синева ее глаз так соответствовала цвету неба над ними. Она была столь прекрасна, что у Гены заболело сердце, - и он не смог сдержать слов, уже давно вертевшихся у него на языке. Они как-то, помимо его воли, сами вырвались из уст.
— Лена, я люблю тебя, безумно люблю! — простонал он и замер. Она молчала. Слов отказа, которых он боялся больше смерти, не последовало. [ читать дальше → ]

В то время уже весь их десятый "А" пылал на кострах любви. Все были тайно или явно влюблены друг в друга. Лишь Шурика Дьяченко и Шурочку Пашкову еще не пронзили стрелы крылатого проказника. И тогда роль Амура взял на себя Гена.
— Они у меня живо влюбятся друг в друга! — обещал он хохочущей Лене, — ишь чего выдумали: не влюбляться. Все, значит, только о любви мечтают, а они — об уроках. Хитренькие! Лучше всех учиться хотят.
— Шурик! — заговорщически прошептал он на переменке приятелю. — Я тебе такое скажу! Только поклянись, что никому.
— Клянусь! — охотно согласился Шурик, — Никому! А что за тайна?
— Шурка в тебя втрескалась. По уши! [ читать дальше → ]

Ответ здесь

Когда Лена рассказала Ольге о происшествии с Ирочкой, та помрачнела. Она ни на минуту не засомневалась, что это дело рук Гены. Упорство, с которым он опекал ее дочь, с одной стороны, заслуживало самой глубокой благодарности — ведь когда Гена был рядом с девочкой, за нее можно было не беспокоиться. Но с другой стороны, эта бесконечная преданность вызывала у Ольги острую тревогу.
— Но, мамочка, все ребята подтверждают, что Гена все время был на спортплощадке. Может, это дело рук хулиганствующей малышни? — возражала Леночка. — Мне кажется, Гена на такое не способен.
— Если бы не происшествие с твоей контрольной, — не соглашалась Ольга, — я бы тоже так подумала. Но этот случай все ставит на свои места. А насчет способностей Гены - не сомневайся, он и не на такое будет способен. Из-за тебя. Когда постарше станет. Леночка, умоляю, будь с ним осмотрительной, держи на дистанции, не подпускай слишком близко. Ты меня понимаешь?
— Но, мама, Гена никогда не причинит мне зла! Кому другому — сколько угодно, только не мне. Он же меня боготворит. И потом, я без него иногда чувствую себя просто беспомощной. Мы недавно с Мариной пошли в городскую библиотеку - только в ее читальном зале была нужная книга. Как мы обратно добирались — целая история. Сначала к нам прицепились два жутких типа. Стали с двух сторон и начали: “Пойдемте с нами, заиньки, повеселимся!” [ читать дальше → ]

Ирочка Соколова изо всех сил тянулась за ними, стремясь получать одни пятерки. Дома от нее требовали только отличной учебы, но она давалась девочке с большим трудом. Ведь на фоне успехов Гены и Лены, учившихся играючи, успехи Ирочки выглядели куда скромнее. А учителя, выставляя оценки, невольно сравнивали ответы детей, - и после блестящего Леночкиного решения очередной задачки получить пятерку было значительно труднее. Поэтому, поплакав еще над одной четверкой, Ирочка до одури снова решала и решала, пока у нее не начинала раскалываться голова. И только в крайних случаях, когда назревала контрольная, а материал так и не был до конца понят, она обращалась к Лене за помощью, - в душе ненавидя свою помощницу.
Гена видел Ирочку насквозь. Он остро чувствовал отношение людей к Леночке и потому презирал все Ирочкины уловки.
— Да пошли ты ее подальше! — убеждал он свою подружку. — Ты ей объясняешь, а она за твоей спиной тебе же рожи корчит. Да-да, я сам видел. Погоди, она тебя еще отблагодарит за все хорошее. Дождешься! Такую пакость устроит, что будешь только руками разводить.
— Гена, ну что ты говоришь! С какой стати она будет устраивать мне пакости? — возмущалась Лена. — Да даже если ты и прав, все равно я буду ей помогать. Иначе, как это будет выглядеть? Она ко мне обращается, а я ей... что должна сказать? Иди подальше, потому, что ты меня не любишь? [ читать дальше → ]

Приближался Новый год. В институте традиционно отмечали его сначала на кафедрах, затем всем институтом в актовом зале, где ректор раздавал премии и грамоты, после чего все усаживались за праздничные столы.
Но задолго до самого праздника каждая кафедра отмечала его в удобное для большинства сотрудников время — и это время было, как правило, рабочим. В какой-нибудь аудитории накрывали столы, расставляли бутылки и тарелки с угощениями — и начиналось пиршество. Время от времени в аудиторию забредали студенты в поисках нужного преподавателя — ведь это была пора зачетов. Их возмущенно выпроваживали и запирали дверь. В нее вскоре начинали барабанить жаждавшие "срубить хвост", выводя празднующих из себя.
Ольга была последовательной противницей таких возлияний. Поэтому она сразу предупредила своих сотрудников, что в рабочее время ничего подобного у них на кафедре не будет. Если есть желание собраться своим коллективом — пожалуйста, можно у кого-нибудь дома или в кафе.
— Почему другим можно, а нам нельзя? — недовольно спрашивали ее коллеги, наблюдая, как на кафедру механики протащили ящик водки и корзинку с шампанским.
— Потому что у них другой заведующий кафедрой. Он разрешает, а я нет, — упрямо отвечала она. — Не будем позориться перед студентами, дыша на них перегаром. Ведь многие из вас потом остаются на консультацию или принимают зачеты. В конце концов, будет общеинститутский вечер. [ читать дальше → ]

— Тебе не обидно, что Лена теперь водится не только с тобой? — спросил он как-то Маринку Башкатову. — Прежде мы втроем ходили домой, а теперь за ней целая толпа увязывается.
— Ничуть! — удивилась Маринка. — А что тут обидного? Так даже веселее и хулиганы не пристанут. А тебе что, это не нравится?
— Нет, — признался Гена. — мне нравится, когда она водится только со мной.
— Почему?
— Не знаю.
— А я догадалась, — понизив голос, заговорщически сказала Маринка, — ты, Гена, в нее влюблен. Как Ирочка в Сашеньку. Она тоже не выносит, когда он с другими девочками водится.
— Может быть... — Гена задумался. — Только ты не вздумай ей ляпнуть об этом. Проболтаешься — убью!
— Да ты что! Да я себе язык скорее откушу! — поклялась Маринка. И тут же натрепалась Лене об их разговоре. [ читать дальше → ]