Елизавета I Петровна родилась 29 декабря 1709 года в подмосковном Коломенском за 2 года до того, как её родители заключили законный брак. День этот был для Петра I особо торжественным – император намеревался отпраздновать победу в Полтавской битве. Когда он вступил в столицу, ему принесли весть о рождении младшей дочери. «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с пришествием в этот мир мою дочь!», - заявил царь приближённым.
 

Портрет царевны Елизаветы Петровны в детстве. Иван Никитин.

 В 1711 году Пётр Великий и Екатерина заключили законный брак. Соответственно, их дочери старшая Анна и младшая Елизавета стали царевнами. А когда в 1721 году русский царь провозгласил себя императором, то девушек начали именовать цесаревнами.

Одним из лучших произведений художника Луи Каравака являются написанные по заказу А.Д. Меншикова «Два портрета их высочеств цесаревны Анны и Елизаветы на единой картине».




На картине изображены две сестры — одной восемь, другой десять лет, — веселящихся радостно и самозабвенно. Живописец словно застал девочек в момент очередной шалости, когда Елизавета, схватив букетик цветов, украшает им прическу Анны, при этом позы у обеих, как у кокетливых взрослых дам. Чуть более округлый, чем классическая норма, овал лиц с острыми подбородками, капризный изгиб пухлых губ, характерный толстоватый и курносый нос Елизаветы — эти индивидуальные черты свидетельствуют о знакомстве художника с натурой. Портрет воспринимается как жанровая сцена. При некоторой легковесности характеристик, художник сумел передать различие в темпераменте сестер. Быстрая, шаловливая Елизавета жизнерадостна и весела, глаза искрятся радостью и лукаво смотрят на зрителя. Яркие драпировки вьются вокруг хрупкой фигуры девочки. Ее хорошенькое насмешливое лицо, ее остроумный бойкий и веселый разговор забавляли людей, и среди придворных дам она всегда занимала первенствующее место.


По воспоминаниям современников, Елизавета с младых лет следила за своей внешностью, нередко пренебрегая ради неё образованием. 




Будущая императрица систематически никогда не обучалась, хотя в совершенстве владела итальянским и французским языками. Последнее, к слову, можно назвать отправной точкой к развившейся в годы её правления галломании – повальном увлечению всем французским, начиная от предметов искусства, заканчивая этикетом, вопросами воспитания и взглядами на жизнь.

Впрочем, до своего вступления на престол Елизавета едва ли думала о том, что когда-нибудь сядет на трон и будет управлять одной из самых крупных держав, и посему без устали веселилась, не имела чёткого распорядка дня, вставала и ложилась спать, когда только вздумается, проводила много времени на открытом воздухе, занималась верховой ездой и катанием на лодках.

Современники отмечали, что Елизавета была необыкновенно красивой, увлекалась нарядами, празднествами и танцами. Она избегал каких-либо серьёзных занятий и казалась всем недалёкой и легкомысленной. Как претендентку на престол молодую женщину мало кто брал в расчёт.

Однако проницательные люди замечали, что цесаревна не так проста, как казалось на первый взгляд. Она не была, а скорее играла роль ветреной особы, так как та ей была удобна. На самом же деле молодая женщина имела волевой характер, незаурядный ум, честолюбие и властность.

Беззаботное детство дочерей Петра и Екатерины прошло под крылом любящих родителей. Девочки получили домашнее образование — говорили на немецком, итальянском, французском языках, пели, танцевали, ездили верхом, читали, писали.




В дни своего беззаботного детства будущая императрица не знала хлопот. Жила она либо в Царском селе, либо в резиденции на Марсовом поле, любила хорошую шутку, красивые наряды и танцы. Поговаривали, что она была самой грациозной и находчивой в искусстве танца, постоянно придумывала новые фигуры и шаги, отличалась обаянием и лёгкой поступью.

Веселый характер Елизаветы как нельзя лучше подходил ко вкусам двора. В развлечениях ей не было равных. Счастливое детство наложило отпечаток на всю ее жизнь: велики были ее огорчения в период царствования Анны Иоанновны, но она не утратила своей природной веселости и остроумия. Как ни вознесла ее потом судьба, в ней всегда оставалась прежняя девчонка и в манерах, и в ее далеко не изысканном способе выражать свои мысли.



Елизавета Петровна: детство и зрелость.


30 августа 1721 года в Ништадте был подписан победный для России мирный договор со Швецией, завершивший Северную войну. Осенью состоялись торжества, в ходе которых в Петербурге побывали посланники многих стран. Там же находился Голштейн-Готторпский герцог Карл-Фридрих, приехавший для заключения брака с одной из дочерей Петра I — Анной или Елизаветой. Придворный камер-юнкер герцога Ф.В. Берхгольц вел подробный дневник. Он оставил заметки о торжествах и, в частности, высказался о внешности Елизаветы: «… великая княжна белокура и очень нежна; лицо у нея, как у старшей сестры, чрезвычайно доброе и приятное; руки прекрасны» (Дневник Ф. Берхгольца. Ч. 1. С. 54). Выбор пал, тем не менее, на Анну — ее выдали замуж, и она уехала вместе с супругом.


Цесаревна Анна Петровна

Объявленная в 1722 г. совершеннолетней, Елизавета стала центром разных дипломатических проектов Петр Великий думал выдать ее за Людовика XV.
 Обстоятельства сложились по-иному: за него, в результате интриг, выдали дочку свергнутого польского короля Станислава Лещинского — Марию. Лизетка продолжала вести беззаботную жизнь с родителями. Царевну начали сватать за второстепенных немецких князей.

Кстати, успехи дочери во французском вызывали у монарха особое воодушевление. Дело в том, что он был одержим планом выдать Елизавету замуж за французского короля – “королище”, как он в шутку называл малолетнего Людовика XV, двор которого посетил в 1717 году. Однако все дипломатические усилия Петра успехом не увенчались - брак сорвался.

Но мысль выдать дочь за именитого француза не оставляла царя. Он зондировал почву во французском королевском доме, предлагая дочь то герцогу Шатрскому, то посланнику Кампредону, то герцогу Бурбонскому Конде. Важно то, что цесаревну специально готовили к роли галльской принцессы, а потому именно здесь следует искать истоки той французомании, которая впоследствии заполонит елизаветинский двор.


 Родилась Елизавета 19 декабря 1709 года, когда ее отец еще не был повенчан с ее матерью, что впоследствии послужило поводом для упреков в адрес царской дочери. Рождение до заключения брака родителей помешало Елизавете стать женой Людовика XV, о чем мечтала ее матушка Екатерина, приложившая немало усилий, чтобы младшая дочь умела говорить по-французски и хорошо танцевала менуэт, полагая, что большего и нельзя требовать от русской принцессы в Версале. Поэтому, за исключением учителей французского языка и учителей танцев, образование цесаревны было пущено «на самотек». Царица-мать даже была готова к тому, чтобы ее дочь приняла католичество. Но из Парижа пришел отказ. Елизавета заполняла свое время верховой ездой, охотой, к которой она пристрастилась довольно рано, греблей и уходом за своей внешностью.



В результате больших знаний дочь Петра I не приобрела, но хорошо говорила по-французски и по-немецки, знала немного итальянский и несколько латинских изречений, имела красивый почерк. Это позволяло ей слыть образованной женщиной. 

Однако книги ее не увлекали, писать ей было скучно, вот рисовать она любила, особенно красками: в ее комнате и теперь можно было увидеть мольберт с начатой картиной. 

И еще, увлекаясь поэзией, сама писала стихи. Их качество мы не оцениваем, но сам факт довольно примечателен. До сих пор русские царицы поэзией мало интересовались, больше молитвами и постами. 

Здесь же было все: разносторонняя натура и очень жадная до всего, а прежде всего до удовольствий, и как могла, жизнь свою разнообразила.

 Покинув бал, спешила к заутрене, с охоты отправлялась на богомолье. Ухитрялась даже самое благочестивое шествие, богомолье, например, превращать в веселье. С коей целью всегда на это богоугодное шествие ее сопровождал очередной любовник. Про Елизавету Петровну сентиментальная графиня А. Д. Блудова так сказала: «Она искренне веровала, искренне каялась и тотчас же начинала опять грешить»

В танцах она, пожалуй, была непревзойденной. На пирах, вечеринках, балах Елизавета танцевала без устали, привлекая к себе всеобщее внимание грацией и легкостью. Ее по праву называли царицей бала.


Елизавета Петровна - императрица-щеголиха.
Рассказывают, что однажды Петр застал ее за чтением французских книг. “Вы счастливы, дети, - сказал он ей, - вас в молодых летах приучат к чтению полезных книг, а я в своей молодости лишен был и книг, и наставников”.

Но наряду с французскими культурными веяниями цесаревну вдохновляла и благочестивая отечественная старина. “То и другое влияние, - говорит об этом В.О.Ключевский, - оставило в ней свой отпечаток, и она умела совместить в себе понятия и вкусы обоих: от вечерни она шла на бал, а с бала поспевала к заутрене, благоговейно чтила святыни и обряды русской церкви, выписывала из Парижа описания придворных версальских банкетов и фестивалей и до тонкости знала все гастрономические секреты русской кухни... Во всей империи никто лучше... не мог исполнить менуэта и русской пляски”.

Многое резко изменилось с кончиной Петра I (1724), а затем императрицы Екатерины I (1727). 

Императором в 1727 году стал 12-летний Петр II, который был очень привязан к своей тетке. 

Они вместе охотились и веселились, Елизавета царила на балах, очаровывала придворных своей легкостью и жизнерадостностью. 

После кончины матери, императрицы Екатерины I (1727) заботы о замужестве Елизаветы совершенно прекратились. В утешение ей государственный деятель следующего царствования, Остерман, облюбовал другой план - выдать Елизавету за взошедшего на престол Петра II.


Алексеевич Романов ( Пётр II )


Несмотря на то, что противниками этого брака были Меншиков и сама церковь, не допускавшими брака тетки с племянником, он вполне мог бы осуществиться. Под влиянием Остермана Петр влюбился в свою тетку, мечтал жениться на ней. Но Елизавета в жизни Петра II имела гораздо большее значение, чем он в ее. Петр был еще ребенком - ему шел тринадцатый год, и в глазах гораздо более зрелой Елизаветы, он едва ли мог казаться привлекательным. Елизавета тоже очень любила Петра, но только любовью тетки, старшей подруги, не более

Елизавета и Пётр II

Тем не менее, дружба Елизаветы и Петра II была очень тесной. Не обольщая своего племянника, Елизавета оторвала его от занятий и учебников. Будучи бесстрашной наездницей и неутомимой охотницей, она увлекала его с собой на далекие прогулки верхом и на охоту. Но первую любовь она познала не с ним. В том же 1727 году она серьезно увлеклась Александром Бутурлиным, который был частым гостем у царицы. Узнав об этом, Петр II в 1729 году отослал его на Украину. Преемником первому фавориту явился Семен Нарышкин, обергофмейстер двора. Отношения между ним и царевной были столь задушевными, что в Москве заговорили о возможном браке Нарышкина с Елизаветой. Но опять вмешался Петр II и отослал гофмейстера за границу. До самой смерти император ревниво не подпускал к тетке других мужчин. Когда прусский посол предложил устроить брак Елизаветы с брандербургским курфюрстом Карлом, Петр отказал, даже не посоветовавшись с царевной. Но и Елизавета не сильно тяготилась этой опекой. Третьим ее любовником стал красавец гренадер Шубин. Свидания с императором стали после этого нерегулярными, и вскоре их пути разошлись.

Волшебная сказка закончилась быстро и неожиданно: молодой царь заболел оспой и скончался. Елизавета оказалась в сложном положении.

После неожиданной смерти Петра II в 1730 году Елизавета по завещанию Екатерины I должна была наследовать престол, но Верховный тайный совет признал Елизавету незаконнорожденной и, отказав ей в праве на престолонаследие, пригласил Анну Иоанновну..





Духовное завещание Екатерины I давало поводы для различных толкований и споров, так как подлинность его подвергалась сомнению. После кончины Петра II члены Верховного тайного совета собрались для решения вопроса, кому должно находиться на российском престоле. В результате длительных переговоров на него взошла Анна Иоанновна — племянница императора Петра I, дочь его родного брата, двоюродная сестра Елизаветы. Началась сложная полоса в жизни принцессы: она вынуждена была подчиниться сформировавшемуся в стране порядку. Анна Иоанновна понимала, что даже будучи правительницей одной из сильнейших стран Европы, вызывает куда меньше восторженных симпатий, чем ее молодая и привлекательная соперница. Эти обстоятельства сделали Елизавету почти пленницей: за каждым ее шагом бдительно следили, ее переписка тщательно перлюстрировалась, к ней допускались лишь немногие из ее прежних друзей.

Ситуацию прекрасно понимали послы иностранных держав. Жена английского посланника Джейн Рондо очень тонко передает стиль жизни, принятый Елизаветой в это не простое для нее время: «Вам говорят, что я часто бываю у принцессы Елизаветы и что она иногда делает мне честь своим посещением <...> Принцесса делает мне честь, принимая мои частные визиты и иногда даже посылает за мной <...> я ее уважаю, и сердце мое чувствует к ней привязанность; с своей стороны она смотрит на мои посещения, как на удовольствие, а не как церемонию. Своим приветливым и кротким обращением она нечувствительно внушает к себе любовь и уважение. В обществе она выказывает непритворную веселость и некоторый род насмешливости, которая, по-видимому, занимает весь ум ея, но в частной жизни (здесь и далее подчеркнуто автором) она говорит так умно и рассуждает так основательно, что все прочее в ее поведении есть, без сомнения, ничто иное, как притворство. Она <...> кажется искренною. Я говорю „кажется", потому что никто не может читать в ее сердце. Одним словом, она — милое создание, и хотя я нахожу, что в настоящее время престол занят достойною особою, но нельзя не желать, чтобы впоследствии он перешел к ней».

... но на тот момент - Елизавета лишилась блестящего положения при Дворе и была принуждена почти безвыездно жить в своей вотчине, Александровской слободе, среди преданных ей людей, особое место среди которых с 1733 занимал Алексей Разумовский. Полное равнодушие к политике и неспособность к интригам, при существовании к тому же за границей внука Петра Великого, принца Голштинского, спасли Елизавету от пострижения в монастырь и от брака с герцогом Саксен-Кобург-Мейнингенским, но столкновения между ней и императрицей Анной Ивановной вспыхивали неоднократно.

Не гнушалась Елизавета приближать к себе худородных дворян, а еще запросто могла веселиться и пьянствовать с людьми низшего сословия.

У Анны она слыла "в дурочках", обзывали ее гулящей, смеялись над ее простецкими амурными похождениями.

Вероятно именно это и спасло дочь Петра от монашеской доли или казни. Спасло ее и ее худородный двор: Шуваловых, Разумовских, Лестока и прочих, которым предстояло стать влиятельными уже в новом царствовании.

Задушевной подругой Елизаветы, делившей с ней опалу и скудное житье оставалась Мавра Шепелева. Она поставляла Елизавете любовников, вместе с ней пила водку и качалась на качелях - эту забаву молодая Елизавета особенно любила.



Анна Иоановна.1730.

Анна Иоанновна на протяжении всех десяти лет своего царствования следила за Елизаветой и ее друзьями и любовниками. Красота Елизаветы раздражала Анну, а сама великая княжна являлась для нее политической конкуренткой, с которой необходимо было считаться. Принцесса Елизавета имела в Санкт-Петербурге свой особый двор, жила в отдельном дворце (на углу Большой Миллионной улицы и Царицына луга); не делала приемов, но часто бывала у царицы на вечерних собраниях и на всех парадных церемониях. Она жила на доходы с мыз, завещанных ей матерью. Привыкнув к роскоши, цесаревна, любившая наряды и удовольствия, постоянно нуждалась в деньгах и занимала их везде, где только могла достать.


Неожиданная кончина Анны Иоанновны в октябре 1740 года ничего вроде не изменила в судьбе "дщери Петровой". Впрочем, новая правительница России Анна Леопольдовна  была гораздо мягче с Елизаветой.
Анна Леопольдовна


При Анне Иоанновне, правившей 10 лет с 1730 по 1740 годы, цесаревна вела себя тихо, как мышка, так как боялась императрицу и Бирона. 

Зато при Анне Леопольдовне, матери малолетнего императора Ивана VI, подняла голову. Регентша по своему характеру являлась женщиной робкой, слабой, чуждой дворцовым интригам, а поэтому казалась Елизавете не опасной.

И эта мягкость сыграла с ней злую шутку! Именно в это время Елизавета созрела для переворота. В этом ее поддержали послы двух тогда самых враждебных России держав - Франции и Швеции. Впрочем, богобоязненная "Елисавет" все же не делала решительного шага к престолу. Жажда власти была совершенно не в ее характере. Свидетельство тому хотя бы то, что она не принимала участия ни в одном из предшествовавших переворотов и даже не старалась заявить о своих правах на престол. Если она и оказалась в 1741 году вовлеченной в вихрь политических событий, то скорее из-за внешних обстоятельств, а не склонностей своей натуры. После смерти Анны началось сильнейшее брожение умов. Засилие немцев, которое покорно сносили в течение десяти лет, сделалось вдруг невыносимым. Бирона ненавидели все поголовно, Миниха и Остермана не любили, Антона Брауншвейгского презирали, Анну Леопольдовну не уважали. В этих обстоятельствах само собой приходило на ум имя Елизаветы. Спрашивали, с какой стати принимать немецкого императора и его родню, когда жива и здравствует родная дочь Петра Великого. То, что она родилась до брака и считалась незаконной, уже никого не смущало.

Разговоры о возможном перевороте начались еще в феврале 1741 года. Через своего врача и поверенного Иоганна-Германа Лестока (1692-1767) Елизавета сносилась с французским посланником маркизом де ля Шетарди. Он готов был поддержать ее, но дальше разговоров дело не шло. Еще 22 ноября ничего не было готово. Более того, никто даже не собирался ничего готовить. Не было ни плана, ни его исполнителей. Между тем слухи о том, что Елизавета что-то затевает, неоднократно доходили до Анны Леопольдовны, которая с 8 ноября была объявлена правительницей, но она каждый раз отмахивалась от них. Причин тому было две: во-первых, Елизавета неизменно поддерживала с регентшей хорошие отношения, и, во-вторых, Анна Леопольдовна в силу своей лени не давала себе труда задуматься над грозившей опасностью. Заговор, который до этого все никак не складывался, составился внезапно, и был почти немедленно приведен в исполнение.

Анна Леопольдовна сама поторопила Елизавету. Она показала Елизавете донос на нее и пожурила за антигосударственные планы. 23 ноября на куртаге у герцогини Брауншвейгской Анна Леопольдовна сказала, намекая на отношения Елизаветы со шведским и французским дворами: "Что это, матушка, слышала я, будто ваше высочество имеете корреспонденцию с армией неприятельской (со Швецией шла война) и будто ваш доктор ездит к французскому посланнику и с ним факции в той же силе делает. Мне советуют немедленно арестовать Лестока; я всем этим слухам не верю, но надеюсь, что если Лесток окажется виноватым, то вы не рассердитесь, когда его задержат". Елизавета отвечала: "Я с неприятелем отечества моего никаких алианцев и корреспонденций не имею, а когда мой доктор ездит до посланника французского, то я его спрошу, и как он мне донесет, то я вам объявлю". После этого Елизавета заплакала, Анна Леопольдовна, женщина добродушная и мягкая, заключила ее в объятия и заплакала сама.

В этот раз Елизавете удалось отвести от себя подозрения, но разговор очень взволновал ее, так как все упреки регентши были совершенно справедливы. Еще до начала войны она вела переговоры со шведским посланником бароном Нольккеном. Тот прямо предлагал ей деньги и помощь в перевороте в обмен на письменные обещания возвратить Швеции захваченные при Петре земли. Елизавета тогда благоразумно отказалась, но Лесток был в курсе всех ее дел. Таким образом, царевна впервые почувствовала угрозу. Но в большей степени почувствовал ее Лесток. Утром 24 ноября он явился к Елизавете и завел разговор о перевороте. Елизавета колебалась. Тогда Лесток показал ей две картинки, нарисованные на игральных картах; на одной была представлена Елизавета в монастыре, где ей обрезают волосы, на другой - вступающая на престол при восторгах народа. Лесток сказал, что третьего Елизавете не дано, и ей предстоит выбирать. Елизавета выбрала последнее.


Иоганн-Герман Лесток

В тот же день правительство отдало приказ по всем гвардейским полкам быть готовыми к выступлению в Финляндию, на основании, как говорили, полученного известия, что шведская армия идет к Выборгу. Герцог Брауншвейгский, знавший о настроениях, царивших в гвардии, предлагал жене расставить во дворце и около дворца усиленные наряды, а по городу разослать патрули, одним словом, принять меры на случай осуществления опасных замыслов Елизаветы. "Опасности нет, - отвечала Анна Леопольдовна. - Елизавета ни в чем невинна, на нее напрасно наговаривают, лишь бы со мной поссорить. Я вчера с ней говорила; она поклялась мне, что ничего не замышляет, и когда уверяла меня в этом, то даже плакала. Я вижу ясно, что она невиновна ни в чем".

Между тем как раз в это время к Елизавете пришло несколько гвардейских солдат, которые объявили, что должны выступить в поход и потому не смогут больше служить ей, так что нельзя терять ни минуты. Договорились, что вечером участники заговора должны обойти казармы и, если настроение окажется благоприятным, приступить к действиям. Сочли необходимым раздать солдатам деньги. Елизавета порылась в шкатулках, у нее нашлось всего 300 рублей. Шетарди обещал достать 1000 рублей. На другой день Елизавете пришлось заложить свои драгоценности. Между 11 и 12 ночи заговорщики вновь появились у Елизаветы с весьма благоприятным докладом: гвардейцы рады были действовать в ее интересах.


кавалергарды

 Тем временем Лесток разослал своих людей к дому Остермана и Миниха, а сам съездил к Зимнему дворцу. Все было спокойно.

Наступил решительный час. Елизавета велела всем выйти из комнаты, а сама начала молиться на коленях перед образом Спасителя; есть известие, что в ту минуту она и дала обещание не подписывать никому смертных приговоров. Помолившись, она взяла крест, вышла к гренадерам и привела их к присяге, сказав: "Когда Бог явит милость свою нам и всей России, то не забуду верности вашей, а теперь ступайте, соберите роту во всей готовности и тихости, а я сама тотчас за вами приеду". Был уже второй час ночи 25 ноября, когда Елизавета в санях вместе с Лестоком, Воронцовым и братьями Шуваловыми понеслась по пустынным улицам города, направляясь к казармам преображенцев. Алексей Разумовский и Салтыков следовали за ней в других санях.

Приехав в казармы в 2 часа ночи, стали собирать гренадер. Здесь были только солдаты, офицеры жили в городе, лишь один из них дежурил в казармах. В несколько минут сбежалось более 300 человек. Большинство из них не знало еще, в чем дело. Елизавета вышла из саней и спросила: "Узнаете ли вы меня? Знаете ли вы, чья я дочь? Меня хотят заточить в монастырь. Готовы ли вы меня защитить?" - "Готовы, матушка, - закричали гвардейцы, - всех их перебьем!" Но Елизавета не хотела кровопролития. '"Не говорите про убийства, - возразила она, - а то я уйду". Солдаты замолчали смущенные, а царевна подняла крест и сказала: "Клянусь в том, что умру за вас. Целуйте и мне крест на этом, но не проливайте напрасно крови!" После присяги Елизавета опять села в сани, а солдаты двинулись за ней. Лесток разослал отряды арестовать Миниха, Головкина, Менгдена, Левенвольде и Остермана. У Зимнего дворца гренадеры посоветовали Елизавете во избежание шума выйти из саней и идти пешком. Уже начинавшая сильно полнеть царевна вскоре запыхалась, тогда двое гвардейцев взяли ее на руки и так донесли до дворца.  


25 ноября 1741 года Елизавета Петровна решилась на переворот.

Здесь Елизавета отправилась прямо в караульню, где солдаты спросонку, не знали сначала, что такое делается. "Не бойтесь, друзья мои, - сказала им царевна, - хотите ли мне служить, как отцу моему и вашему служили? Самим вам известно, каких я натерпелась нужд и теперь терплю и народ весь терпит от немцев. Освободимся от наших мучителей". - "Матушка, - отвечали солдаты, - давно мы этого дожидались, и что велишь, все сделаем". Затем Елизавета направилась во дворец, где не встретила никакого сопротивления от караульных, кроме одного унтер-офицера, которого тут же арестовали. Войдя в комнату правительницы, Елизавета сказала ей: "Сестрица, пора вставать!" Герцогиня, проснувшись, отвечала: "Как, это вы, сударыня!" Увидев за Елизаветой гвардейцев, Анна Леопольдовна догадалась, в чем дело, и стала умолять царевну не делать зла ее детям. Елизавета пообещала быть милостивой и приказала отвезти Брауншвейгскую чету в свой дворец. Сама она отправилась следом, увозя на коленях шестимесячного императора Ивана Антоновича. Ребенок смеялся и подпрыгивал у нее на руках. Елизавета поцеловала его и сказала: "Бедное дитя! Ты вовсе невинно: твои родители виноваты".

К семи часам утра 25 ноября 1741 года переворот завершился. Арестованных отправили в крепость, а во дворце Елизаветы стали собираться петербургские вельможи. Все были растеряны, многие опасались за свою судьбу, но опала постигла немногих. Суд определил Остерману, Миниху, Левенвольду, Менгдену и Головкину смертную казнь, однако возведенные на эшафот, они были помилованы и сосланы в Сибирь. С самого начала своего правления Елизавета хотела показать пример гуманности и великодушия. Сразу после воцарения она дала обет "никого не казнить смертью" и в течение царствования не санкционировала ни одного смертного приговора, более того 17 мая 1744 года она подписала указ, который фактически отменял в России смертную казнь. Правда, это не мешало широко применять пытки, кнут, что нередко приводило к смерти. 

Этот переворот породил в обществе настоящий взрыв национального чувства. Дома многих иностранцев в Петербурге подверглись разгрому, а в армии едва не произошло поголовного истребления иноземных офицеров.

 Убедившись в полном одобрении обществом совершившейся перемены, Елизавета издала 28 ноября манифест, где подробно и без стеснения доказывала незаконность прав на престол Ивана VI и выставляла целый ряд обвинений против немецких временщиков и их русских друзей. Иоанн Антонович в 1744 году был сослан в Холмогоры и умер в 1764 году.


В момент переворота у Елизаветы Петровны не было конкретной программы своего правления, но идея воцарения ее на престоле поддерживалась простыми горожанами и низами гвардии из за недовольства засильем иностранцев при русском дворе. 

Портрет императрицы Елизаветы Петровны. К. Ванлоо. 1760 год.

При восшествии на престол десятой представительнице Дома Романовых было тридцать два года

 По описанию современника, “она блондинка, не так высока ростом... и склонна к тому, чтобы быть более дородной. Она, впрочем, стройна и хорошего среднего роста: у нее круглое очень миленькое личико, голубые глаза с поволокой, прекрасный цвет лица и прекрасный бюст... У нее чрезвычайно игривый ум, ...живость делает ее ветреной... Она говорит превосходно по-французски, порядочно по-немецки и по любви ко всему блестящему, кажется, рождена во Франции”.

К тому же она была прекрасно одета, жива и занимательна в разговорах, изящно танцевала. Когда на одном из приемов китайскому послу задали вопрос, какую даму он находит прелестнее всех, тот сразу же указал на Елизавету, сокрушившись лишь по поводу ее слишком больших глаз, что для европейцев, в отличие от жителей Поднебесной, было не недостатком, а достоинством. 





Высокая, стройная, с прекрасным цветом лица, роскошными темно-золотистыми волосами и лучистыми голубыми глазами, она была хороша собой и даже несколько широковатый и слегка приплюснутый нос не портил ее выразительного лица. Ходила она так стремительно, что даже мужчины могли с трудом поспевать за ней. От всего существа новой царицы веяло сладострастием. А желание нравиться и производить впечатление своей красотой было всегда одной из самых больших ее слабостей.


Портрет работы Караваджо

Расправившись со своими противниками и удалив семью своего, предшественника, Елизавета вздохнула свободно и заторопилась надеть на голову корону. 

Первым подписанным Елизаветой Петровной документом был манифест, в котором доказывалось, что после смерти Петра II она – единственная законная наследница престола. 

Коронационные торжества прошли 25 апреля 1742 года в Успенском соборе Московского Кремля. Императрица сама возложила на себя корону.

Первой же весной вместе с многочисленной свитой она выехала в Москву. 



Проезд Елизаветы Петровны мимо Шуваловского дворца

Путешествие совершалось в экипаже, который можно было назвать настоящим домом на колесах: внутри все напоминало убранство небольшой комнаты, посередине стоял стол и стулья, у стены — кушетка для отдыха и маленький туалетный столик с зеркалом. Экипаж был снабжен специальным приспособлением для топки, широкие оконца с занавесками позволяли смотреть на дорогу, по обочине которой по этому случаю были рассажены молодые сосны.

 В местах, отведенных для остановки, были поставлены живописные беседки. В деревнях и селах, через которые должна была проехать царица, стояли люди, образуя как бы живую изгородь; экипаж новой российской государыни они приветствовали низким поклоном. При наступлении темноты на пути следования царского кортежа вдоль дороги на определенном расстоянии друг от друга зажигались бочки со смолой, светившие словно большие яркие фонари.


Коронация состоялась в Успенском соборе. 

Церемония, распорядителем которой был француз Рошамбо, была очень торжественной и пышной. Колокола непрерывно звонили, улицы, по которым следовал кортеж, были украшены гирляндами и свечами, гремели салюты. 

Дочь Петра Великого, одетая в великолепное платье, вступила в собор и села на трон под парчовым балдахином. 


Луи Токке. Портрет Елизаветы Петровны. 1758

Коронационное платье из тонкой парчи (глазет серебряного цвета) с украшением из золотого позумента.Коронационное платье сшили в России из русской парчи. Елизавета Петровна специально решила надеть платье из отечественной драгоценной ткани, чтобы поддержать русских промышленников. Государыня также приказала своим придворным дамам явиться на коронацию в платьях, сшитых из отечественной ткани.

Платье сшито из парчовой ткани, именуемой «глазет».





Торжественная коронация на престол состоялась в апреле 1742 года в Москве. Уже тогда все заметили неуёмную страсть государыни к пышным дорогим и ярким зрелищам.

Рядом на специальном столе лежали все регалии императорской власти и царственная корона — та самая, которая побывала когда-то на голове ненавистной Анны Иоанновны, — из-за спешки с коронацией изготовить новую корону не успели. Очевидцы потом говорили, что Елизавета не стала дожидаться, когда архиерей, читавший молитву, возложит корону на ее голову, и поспешила сделать это сама — на глазах знати и духовенства, как бы подчеркивая тем самым, что высшей властью она обязана только самой себе.

В последующие дни императрица занялась раздачей наград и титулов придворным из своей свиты и визитами. 

Обеспечив за собой власть, Елизавета Петровна поспешила наградить людей, которые способствовали вступлению ее на престол или вообще были ей преданы, и составить из них новое правительство. Гренадерская рота Преображенского полка получила название лейб-кампании и стала составлять дворцовую охрану. Солдаты не из дворян были зачислены в дворяне, капралы, сержанты и офицеры повышены в чинах. Все они были пожалованы землями преимущественно из конфискованных у иностранцев поместий.

Елизавета Петровна провозгласила курс на возврат к наследию Петра Великого. Указом от 12 декабря 1741 года было предписано все постановления петровского времени «наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать во всех правительствах государства нашего». Кабинет министров ликвидировался. Восстанавливался Сенат, Берг и Мануфактур коллегии, Главный магистрат, Провиантская коллегия. Также в 1740-е годы была восстановлена прокуратура. Распространенные при Петре I кары за казнокрадство и взяточничество (казнь, кнут, ликвидация имущества) Елизавета Петровна заменила понижением в чине, переводом на другую службу и изредка увольнением. Гуманизация общественной жизни в годы ее правления продолжилась и выразилась, в конце концов, в официальной отмене смертной казни (1756), указах о строительстве инвалидных домов и богаделен.


В отличие от отца, Елизавета отводила большую роль в административных делах и культуре не только Петербургу, но Москве. Для всех коллегий и Сената в Москве создавались отделения; основанному в 1755 году Московскому университету в 1756 году были приданы две гимназии на Моховой улице. Тогда же стала выходить газета «Московские ведомости», а с 1760 года – первый московский журнал «Полезное увеселение».

Большую роль в правлении Елизаветы Петровны сыграли ее фавориты. В начале 1750 х годов страной практически руководил молодой фаворит императрицы Петр Шувалов, с именем которого связана реализация елизаветинской идеи об отмене внутренних таможен, что дало импульс развитию предпринимательства и внешней торговли (1753–1754).

Способствовал развитию и указ об учреждении в 1754 году Заемного и Государственного банков для дворян и купцов.

Значительное оживление и подъем экономической жизни России в годы правления Елизаветы были вызваны также административной деятельностью канцлера Алексея Бестужева Рюмина, одного из инициаторов созыва Комиссии об Уложении в 1750 х годах, обер-прокурора Якова Шаховского, братьев Михаила и Романа Воронцовых.

С именами Ивана Шувалова и русского энциклопедиста Михаила Ломоносова связано основание Московского университета (1755), открытие гимназий в Москве и Казани, с именем Федора Волкова – становление русского национального театра. В 1757 году была основана Академия художеств в Петербурге.

Отвечая запросам поддерживавшего ее социального слоя, Елизавета Петровна разрешила дворянам, обязанным по закону 1735 года служить по военной или статской части 25 лет, брать льготные долговременные отпуска, которые настолько укоренились, что в 1756–1757 годах пришлось прибегнуть к крутым мерам, чтобы заставить зажившихся в поместьях офицеров являться в армию.

Императрица поощрила обычай записывать детей в полки еще в младенчестве, так что задолго до совершеннолетия они могли достигать офицерских чинов.


Внутренняя политика
В целом, императрица Елизавета Петровна старалась продолжать политику Петра Великого. Она усилила роль Сената, дав ему законодательные инициативы, и ослабила роль Тайной канцелярии. Были аннулированы внутренние таможенные пошлины, что привело к оживлению торговли. Также в годы правления государыни появились первые российские банки.


Дворянам дали больше прав. За ними закрепили право владения крестьянами и землёй. Теперь помещики самолично могли ссылать крестьян в ссылку за провинности. Крепостные также не имели права проводить любые финансовые операции без разрешения на то помещиков. Ужесточение эксплуатации привело к крестьянским волнениям. Восставали и монастырские крестьяне, и приписанные к заводам.

Упразднив Кабинет министров, Елизавета возвратила первенствующее значение Сенату, как это было при ее отце. В начале своего царствования она даже присутствовала на его заседаниях. Однако самые важные государственные дела решались не без участия человека, которому дочь Петра Великого была больше всего обязана своим приходом к власти. Это был врач-хирург Лесток. К государыне он имел свободный доступ и умело пользовался своей привилегией. Но возле трона «посаженной» царицы он продержался всего лишь шесть лет. Обвиненный в корыстных сношениях с иностранными государствами, Лесток был отправлен в ссылку и только после воцарения на троне племянника своей пациентки был возвращен в Петербург. Бывшему лейб-медику русской царицы пришлось еще просить денег на дорогу и на покупку необходимой одежды. Ссылка истощила все его материальные запасы.


При своем восшествии на престол, она поклялась не казнить ни одного своего подданного и 20 лет Россия не знала казней.

Однако не стоит идеализировать правительницу. В стране была широко распространена практика телесных наказаний. Провинившихся крестьян и солдат били кнутом. При этом во время экзекуции человек не умирал. Он отдавал Богу душу через несколько дней после наказания. Во многих деревнях царил помещичий произвол, а крепостных наказывали не только дворяне, но и дворянки. Маньяк и убийца Салтычиха как раз зверствовала в годы правления Елизаветы.

На третьем году правления Елизаветы взошла звезда нового государственного деятеля на российском поприще — Алексея Бестужева-Рюмина. Он был назначен на пост канцлера. В его руках более пятнадцати лет находилась не только внутренняя, но и внешняя политика государства в период царствования дочери Петра I. Бывший химик из Копенгагена, хотя родился он в Москве, стал вершить судьбы России. Корни семьи Бестужева исходят из Англии, от некоего Гавриила Беста, приехавшего в Москву несколько столетий назад. Новый глава правительства явно носил на себе отпечаток европейской цивилизации, так как воспитывался в Германии и многие годы провел за границей. Женат сей государственный муж был на дочери бывшего русского резидента в Нижней Саксонии по фамилии Беттигер. Его часто посещали родители Елизаветы во время своих путешествий по Германии. Фрау Бестужева не любила русских и втайне покровительствовала Пруссии. Официальным секретарем канцлера был немец Бреверн, служивший ранее помощником самого Остермана, а в штате его личной канцелярии числились еще два немца и один итальянец.
Бестужев-Рюмин был очень скрытным и честолюбивым человеком, с безукоризненными манерами. Он обладал удивительными способностями к всевозможным интригам, однако сумел войти в полное доверие императрицы, постоянно прикрываясь тенью ее отца. «Это не моя политика, а политика вашего великого отца», — любил он повторять, если государыня в чем-то не хотела соглашаться с ним при обсуждении какого-либо вопроса, что бывало отнюдь не часто. Обычно Елизавета присылала своему первому министру распоряжения через третьих лиц, а он, в свою очередь, направлял ей кипы всевозможных бумаг — протоколов, нот, текстов договоров и прочих документов, — буквально приводя ее в состояние растерянности. Поэтому сама она редко что подписывала, чаще всего говорила: «Делайте, как хотите». Всякое занятие вызывало у нее утомление, а этого Елизавета Петровна не могла себе позволить.



«Заставить ее подписать какой-нибудь указ или бумагу также трудно, как написать оперу…» — писал посланник Пруссии своему королю. Не менее трудно было получить у государыни и аудиенцию. «Она кочует из одного загородного дома в другой, и за ней невозможно поспеть», — жаловался посланник Австрии. А если кому-либо удавалось завладеть ее вниманием, она зачастую резко меняла тему разговора. Например, требуется ее мнение о наследстве шведского престола для герцога Голштинского — Елизавета, вместо того чтобы ответить на поставленный перед ней вопрос, вспоминает о драгоценностях своей сестры Анны, пропавших после ее смерти, и требует, чтобы их отыскали, как будто это и было целью встречи.

Закончил Алексей Бестужев-Рюмин свою карьеру бесславно: был подвержен опале и отправлен в ссылку. Его место занял граф Петр Иванович Шувалов, участник дворцового переворота 1741 года. Не имея ни ранга, ни портфеля, он уже несколько лет руководил несколькими ведомствами. Сей государственный муж был одним из первых вельмож в России, живших открыто по собственным правилам. Для своих гостей он всегда держал сервированный стол, угощал их шампанским, являвшимся в то время предметом роскоши, владел оранжереями, где росли ананасы и другие заморские фрукты, в его экипажи запрягались английские лошади. Большую популярность Петр Шувалов приобрел своим проектом упразднения внутренних таможен и отменой пошлин. Он же учредил банки, откуда можно было брать деньги в залог под небольшие проценты (всего шесть процентов годовых) или помещать туда свои деньги и получать за это проценты. Эти первые банки в России принесли большую пользу торговле, в том числе и внешней, которая все еще была полностью в руках иностранцев. Но карьеру Петра Шувалова погубила безудержная страсть к роскоши и женщинам.


Но в основном внутренняя политика характеризовалась как стабильная. Она была нацелена на рост авторитета и могущества императорской власти. Это был курс на просвещённый абсолютизм, то есть на достижение общего блага. Точно такой же курс проводили в жизнь многие европейские монархи, принявшие философские идеи, доминировавшие в обществе в XVII веке.


Елизавета I - автор указов об открытии Московского университета и об отмене смертной казни
 
При ней в России появился первый университет и творил Ломоносов. А оставшиеся с тех времен архитектурные творения — истинные шедевры (Зимний и Екатерининский дворцы, Смольный монастырь). 

Верхом совершенства стал Царскосельский или Екатерининский дворец. Он поражал всех золотом во внутреннем и внешнем убранстве, удивительной янтарной комнатой и многими другими чудесами. Каждый, кто попадал во дворец, свыкался с мыслью, что он оказался в обиталище земных богов. Всё это великолепие было как бы драгоценной рамой, в которой подданные видели императрицу.

А она была невероятной модницей и никогда не надевала новое платье больше одного раза. Примерка нарядов, балы, маскарады, прогулки, охота, театральные представления и прочие развлечения составляли главную суть жизни государыни. О ней говорили, что она не спускает с себя глаз, так как безумна влюблена в свой венценосный образ.


С правлением Елизаветы Петровны в Россию пришла эпоха Просвещения. В 1744 году императрица издала указ о расширении сети начальных школ. В 1755 открылась первая гимназия в Москве, а в 1758 году – в Казани. В 1755 году основали Московский университет, а в 1757 году - Академию художеств. В 1756 году Елизавета I подписала указ о создании императорского театра и приказала перевести из Ярославля в столицу труппу Фёдора Волкова. Елизавета I оказывает всяческую поддержку М.В.Ломоносову и ряду других талантливых представителей русской науки и культуры.

 

Московский университет в XIX веке. Основан в 1755 указом Елизаветы I.
 

В 1755 году начала выходить газета «Московские ведомости», а в 1760 году - журнал «Полезное увеселение». При Елизавете I были основаны первые русские банки – Купеческий, Дворянский (Заёмный) и Медный (Государственный).


Основными принципами внутри — и внешнеполитической деятельности Императрицы были провозглашены возвращение к принципам правления Государя Петра Великого. Елизавета Петровна ликвидировала Кабинет министров, созданный при Анне Иоанновне, восстановила роль Сената, Берг— и Мануфактур-коллегии, Главного магистрата. В связи с вступлением России в Семилетнюю войну 1756-1763 учредила Конференцию при Высочайшем Дворе.

Именным указом 2 декабря 1742 г. Елизавета Петровна потребовала высылки всех иудеев как из великороссийских, так и малороссийских городов, сел и деревень, с их имуществом. В будущем могли пропускаться в страну лишь принявшие "христианскую веру греческого исповедания", с тем чтобы они никогда уже не могли покинуть страну. В следующем году, донося Елизавете Петровне, что уже высланы 142 еврея (обоего пола), Сенат решился подчеркнуть, что высылка евреев повлечет за собою убыток для казны и просил разрешить последним временное пребывание для торговых целей. Но Императрица оставила в силе свое повеление, положив на донесение Сената знаменитую резолюцию: "От врагов Христовых не желаю интересной прибыли".В 1741 году императрицей был принят Указ, признававший существование «ламайской веры», и буддизм официально признали в Российской империи.

 
Внешняя политика

Правление императрицы Елизаветы Петровны протекало мирно: Российская империя более 14 лет не воевала, что являлось неслыханным делом за всю прежнюю историю государства Российского. В 1741-1743 годах шла русско-шведская война. Закончилась она подписанием Абоского мирного трактата. По нему между странами был заключён вечный мир. К России также отошли некоторые северные земли.

В 1757 году Россия вступила в Семилетнюю войну (1756-1763). В ней принимали участие две коалиции. С одной стороны Пруссия, Англия, Португалия, а с другой стороны Франция, Испания, Австрия, Швеция и Россия. Для русской армии военные действия оказались успешными. Был даже на короткое время взят Берлин. Но в декабре 1761 года матушка-императрица скончалась. Её смерть перечеркнула победу русского оружия.

В целом, внешняя политика ориентировалась и на запад, и на восток. На западе союз с Австрией и Францией, а на востоке освоение новых земель в Сибири и на Крайнем Севере. Были освоены Южный Урал, Камчатка, Беринг со своей экспедицией обследовал берега Аляски.



Только что взошедшая на престол императрица Елизавета Петровна...

Покончив с делами, она предалась удовольствиям, вспомнив былое время, когда развлекалась здесь во время затянувшегося пребывания в престольном городе своего коронованного племянника Петра II. В Москве, где она провела бурное время своей молодости, ей было свободно и весело — балы и маскарады, на которые обычно приглашалось много людей, следовали один за другим.




 Во вновь выстроенном театре, вмещавшем пять тысяч зрителей, давались представления, на которых выступали итальянские певцы, французские танцоры и молодые придворные актеры с интермедиями и короткими аллегорическими балетами, пользовавшимися большим успехом у зрителей. Да еще торжественные обеды, ужины, пикники и, конечно же, охота в подмосковных лесах. Время летело с быстротой молнии — празднества закончились лишь осенью, и двор вместе с коронованной императрицей возвратился в Петербург.


 По случаю восшествия на престол матушка-императрица объявила всеобщую амнистию и дала торжественный обет никого не лишать жизни. Слово своё она сдержала, и 20 лет на русской земле не казнили преступников. В истории Российского государства такое было впервые.

Торжества по поводу коронации Елизаветы I состоялись в апреле 1742 года.



 Современники вспоминали, что длившиеся в течение 2 месяцев торжества отличались беспрецедентной роскошью. За это время императрица, питавшая слабость к нарядам, успела надеть костюмы практически всех стран мира.


Россия во время ЕЁ правления быстро богатела. Как пишет историк Ключевской даже на помойках в Петербурге бегали не крысы, а поросята.
Интересно одно предположение, которое приписывают Елизавете Петровне! Дабы отвлечь придворных чинов и генералов от конкуренции и провоцирования войн с соседями, она устраивала чуть ли не еженедельные костюмированные балы. При этом генералы были вынуждены «гоняться» по Европе за особыми тканями и фасонами, чтобы удовлетворить запросы жён, не желавших никому уступать в красоте и обаянии.


Впоследствии два раза в неделю при дворе происходили маскарады.




Елизавета Петровна чрезвычайно любила балы и другие развлечения.

Развлечения. 

 
Эта экстремальная забава стала популярной при дворе во времена Анны Иоанновны. Первые горки организовывали зимой: строили большой деревянный скат и заливали его водой – по такой горке катались на санях. Первую летнюю катальную гору построили при Елизавете Петровне. С нее скатывались на тележке с колесиками по деревянному настилу. А самой большой любительницей катания стала Екатерина Вторая. Именно во время ее правления архитектором Антонио Ринальди была построена самая длинная катальная горка в 532метра. Она состояла из нескольких волн и напоминала аттракцион, который мы сейчас называем американскими горками.





Позднее, уже при Елизавете Петровне, была построена огромная катальная горка в Царском селе. Скатывались по ней в специальных колясках на колесиках, поставленных на рельсы, поэтому кататься можно было не только зимой, но и летом. Именно эта царская забава позднее стала прототипом для американских горок, которые во всем мире называют «русскими».



Катальная горка в Царском селе


Для удобства катающихся горка начиналась не с обычной лестницы, а с балюстрады второго этажа специального павильона. Строительство всего этого развлекательного комплекса продолжалось 12 лет (начиная с разработки проекта) и было завершено в 1757 году. Проектом здания занимался сам Растрелли, а техническую часть аттракциона рассчитывал знаменитый русский инженер А.К.Нартов. Кстати, это сооружение для того времени были уникальным – спуск происходил с высоты около 20 метров, а общая длина горки составляла 270 метров. Обратно тележки затаскивались специальными катальными машинами, приводимыми в движение лошадьми.



Колясочка. Катались на таких тележках вдвоем – дама сидела, а кавалер стоял сзади.


Екатерина II была горячей поклонницей этого развлечения. В первый же год своего правления она начала строительство второго подобного увеселительного комплекса в Ораниенбауме. Здесь протяженность всего сооружения составила уже 532 метра. Архитектором здания стал Антонио Ринальди. Именно этот изящный павильон, известный теперь как «Катальная горка», и прекрасная аллея остались нам на память о царских забавах.



Павильон Катальная горка в Ораниенбауме

Балы в России. как все начиналось?

До Петра 1 танцы в России не прижились, к ним относились с насмешкой, как к чему- то непристойному и некрасивому. Про танцы на какое то время просто забыли...

и вернулись в придворную жизнь уже при Петре I, назывались они тогда ассамблеи, что в переводе с того же французского означает "собрание".



По мнению ряда исследователей 19 в., одной из причин введения Петром I светских праздников была его уверенность в том, что “ничто более обращения с женщинами не может благоприятнее действовать на развитие нравственных способностей русского народа”. Другая же причина заключалась в стремлении Петра Алексеевича сблизить все сословия общества, для чего и устраивались праздники.


“Эко чучела!” рисунок С. С. Соломко, начало 1910-е годы 

Первая ассамблея состоялась в 1718 году у генерал-адмирала Апраксина, вторая, через день, — у тайного советника Толстого. Ассамблеи повторялись всю зиму по три раза в неделю.



На первых ассамблеях танцы воспринимались собравшимися как повинность, после исполнения которой участники стремились как можно меньше общаться между собой и по окончании фигур расходились в разные стороны. Петр Алексеевич не только указами, но и личным примером стремился заставить дворян принять новый способ общения. Делал это царь с присущими ему упорством и энергией, он посещал почти каждую ассамблею, иногда сам распоряжался танцами, выделывая, по словам камер-юнкера в свите герцога Голштинского Берхгольца, такие “каприоли”, которые составили бы честь лучшим европейским балетмейстерам того времени. 


К. B. Лебедев. Ассамблея при дворе Петра I

На петровских ассамблеях заведенного порядка и регламента не было, на них специально приглашали молодых офицеров, которых десятками по специальной разнарядке присылали из стоявших в петербургском гарнизоне гвардейских полков. Полковые командиры напутствовали корнетов и поручиков приказами танцами не манкировать и приглашать тех дам, что "простаивают", а не тех, кого хочется. Потому что это не развлечение, а работа такая!

 После смерти Петра I ассамблеи официально прекратили свое существование, но продолжались различные увеселения в петровском духе и постепенно происходил переход от малоформальных "собраний"- ассамблей к более формальным "танцам"- балам.
Во второй половине 18 века балы стали в России обычным явлением и приобрели определенный обязательный регламент. 



А. Н. Бенуа Выход императрицы Екатерины II 1912

Начиная с петровской эпохи во всех государственных высших и средних учебных заведениях, высших школах, иностранных пансионах танец стал обязательным предметом. Его изучали в царском лицее и в скромных ремесленных и коммерческих училищах. В России не только прекрасно знали все новейшие и старинные бальные танцы, но умели исполнять их в благородной манере.



У Елизаветы Петровны прямо ненасытная какая-то жажда удовольствий была, причем самых разнообразных, какие только существуют. Сексуальные, театральные развлечения, охота, маскарады, балы. Ценила острое словечко, сама была весьма остроумна, специально никакого этикета не придерживалась, а когда была зла, то ругалась, как немецкий конюх, а иной раз и русского мужика могла за пояс заткнуть крепким словцом. 

Новая императрица продолжила традицию своего отца устраивать ассамблеи; только они уже мало походили на прежние. Теперь каноном стали французские образцы и французская манера поведения: как войти, как приветствовать друг друга, как выглядеть, чтобы не только глазам, но и носу было приятно от аромата духов, которыми впервые стали пользоваться русские модницы, и конечно, как танцевать. 



В зимнее время в аристократических домах поочередно давались балы-маскарады. Собирались в шесть часов вечера. Танцевали, играли в карты часов до десяти, затем ужинали: императрица, сидя за столом с некоторыми придворными, остальные приглашенные — стоя. Затем вновь танцы до поздней ночи. Причем никаких церемоний на этих балах не было. Кто хотел, мог удалиться — хозяева не провожали никого, даже государыню. Когда же она входила в гостиную, сидящим запрещено было вставать. А императрица чаще всего появлялась неожиданно среди бала, что отнюдь не нарушало общей атмосферы.




Нередко балы устраивались и в самом дворце. В огромной зале, украшенной великолепными зеркалами и освещенной множеством люстр, по одну сторону выстраивались женщины в роскошных платьях и сверкающих украшениях, по другую — мужчины в изысканных костюмах, украшенных орденскими лентами. Обменявшись глубокими поклонами, они начинали медленный танец под звуки музыки, исполняемой французскими знаменитостями: зрелище было впечатляющее…



 Балетмейстером при дворе состоял француз Ланде, утверждавший, что нигде так выразительно и благопристойно не танцуют менуэт, как в Петербурге.



Когда двенадцать бьют часы в полночный час,
Мы будто оживаем.
Настроен клавесин. Под менуэт сейчас
Давайте помечтаем.

Я вижу снова в блеске зал,
Улыбки дам, как яркий свет.
Оркестр пленительно играл
Красивый модный менуэт.
Я, словно роза, так свежа,
На вас камзол огнём горит,
Шептали вы мне, чуть дыша:
«Танцуем – раз, два, три».

(Л. Марченко)



 

Старинный народный французский грациозный танец, названный так вследствие своих мелких шажков на низких полупальцах, па меню (pas menus). Произошёл от медленного народного хороводного танца провинции Пуату. С XVII века широко распространился по всей Европе.




Первоначально менуэт исполнялся одной парой. Движения менуэта были построены в основном на поклонах и реверансах, что создавало не столько впечатления танца, сколько «приглашения к танцу» или прелюдии. На протяжении XVII и XVIII века, с развитием эпохи Барокко, а затем - галантного стиля, менуэт постепенно развивался, ускорялся его темп, усложнялись движения и па, в итоге поздний бальный менуэт приобрёл яркие черты жеманности и изысканности. Он стал исполняться уже не одной, а несколькими парами.





По мнению иностранцев, менуэт нигде не танцевали с большей выразительностью и приличием, как в России. Менуэт становился постепенно "белым танцем". Отказ кавалера танцевать с пригласившей его дамой означал для мужчины окончание танцев на данный вечер. Если же приглашенная дама была занята разговором, то кавалер должен был терпеливо ждать ее в центре зала.




В моду при дворе Елизаветы стал входить французский язык, распространялось и влияние французской моды. Основным занятием придворных дам стало стремление перещеголять друг друга своими нарядами. Долгие часы светские красавицы проводили перед зеркалом в обществе горничных, парикмахеров и портных. Платья поражали своим блеском и роскошью, а переодевались иногда по два или три раза на дню.




 В среде столичного дворянства повальной стала погоня за модой. Самое лучшее, самое дорогое и непременно из Парижа — такова была тенденция при дворе этой представительницы Дома Романовых. Елизавета сама считалась почти законодательницей моды, чувство прекрасного у нее было удивительно развито: одевалась она исключительно элегантно, любила красивые головные уборы и украшения, тщательно следила за своей внешностью, часами просиживала за туалетным столиком



Сколько платьев было у императрицы Елизаветы Петровны?

О гардеробе императрицы ходят легенды! Екатерина II писала, что во время пожара 1 ноября 1753 в Летнем дворце "Елизавета Петровна потеряла всё, что привезли в Москву из её огромного гардероба". И было там... четыре тысячи платьев. Замечу, помимо этих, сгоревших, в Москве находились и другие её платья - в Кремле хранилось 1452. К тому времени Елизавета была на престоле двенадцать лет, вот и накопилось... И ведь это только в Москве, основной гардероб был в Санкт-Петербурге!


Императрица Елизавета Петровна, неизв. художник, 1750-е. Из коллкции Государственного Эрмитажа 

Что касается цифры, которая нередко звучит, когда речь заходит о её нарядах, мол, после смерти императрицы осталось пятнадцать тысяч платьев, то источник в данном случае - историк Василий Осипович Ключевский, который писал: "Елизавета жила и царствовала в золочёной нищете; она оставила после себя в гардеробе с лишком 15 тысяч платьев, два сундука шелковых чулок, кучу неоплаченных счетов и недостроенный громадный Зимний дворец."

А вот исследователь Светлана Амелёхина приводит не такие устрашающие цифры. В "старой казённой" (т.е. кладовой) после кончины Елизаветы Петровны было 584 платья, в "казённых гардероба" - 3162. Мягко говоря - немало, но хоть не пятнадцать тысяч...

Известно также и то, что гардеробмейстер Елизаветы Петровны должен был первым увидеть привезённые из-за рубежа модные новинки. Но одно дело - знать это, а другое - прочитать записку самой императрицы. "Уведомилась я, что корабль французский пришёл с разными уборами дамскими... вели с купцами сюда прислать немедленно. А товары, которые я в Царском Селе отобрала и теперь их требую, ничего сюда не присланы. И ежели оные проданы, отобрать у всех, кроме посланницы саксонской, а именно у щеголих, и прислать все ко мне немедленно. Прикажи купцу оные сыскать и никому в угодность не утаивать, а ежели он утаит, то несчастлив будет, а на ком увижу, тот равную часть с ним примут".



Императрица Елизавета Петровна. Портрет работы И. Вишнякова, 1743


Елизавета славилась тем, что никогда не надевала один и тот же наряд дважды.
 Императрица не позволяла приходить в «ношеных» нарядах и своим придворным дамам, тем более запрещено было выглядеть нарядней императрицы. 
Взойдя на престол, Елизавета продолжила политический курс «европеизации» российского общества. При дворе отныне стало пышно, вельможи были одеты с иголочки в европейские наряды, дамы по несколько раз в день меняли наряды, занимая этим все свободное время.  

Богатство костюма стало мерилом значимости человека в обществе. 


Елизавета Петровна - младшая дочь Петра I.
Императрица слыла красавицей, современники отмечали в ней живость ума и легкость общения, восторгались ее стройностью и маленьким личиком. 

В личном обслуживании царицы находился целый «полк» портных, ювелиров, сапожников и меховщиков. За время ее царствования накопилось огромное количество платьев, туфель и различных драгоценностей.

Елизавета с детства любила дорогие платья, расшитые золотом и серебром. Взойдя на престол, порой могла переодеваться до 7 раз в день. Кстати, для того, чтобы дамы не смели появляться на бал дважды в одном наряде, заставляла придворных ставить на платья чернильные печати.
Императрица Елизавета Петровна, дочь Петра I и Екатерины I, превратила моду и западные манеры практически в диктатуру, ничуть не уступая в этом своему отцу, который собственноручно срезал бороды боярам. Но, если в петровское время предпочтение отдавалось немецким костюмам, то Елизавета Петровна своими указами окончательно ввела моду на французское платье и барочный стиль.




Дамская мода к началу 40-х годов изменилась и юбка стала непомерно широкой. Это проявление господствовавшего в ту пору стиля РОКОКО. Ширина фижм соответствовала придворному званию. Императрица лично следила, чтобы никто из придворных дам не надел фижмы шире положенного. Носить такие широкие юбки было крайне неудобно. В них невозможно было сесть в карету, а во дворцах пришлось специально расширять дверные проёмы. В них было невозможно даже сесть, поэтому дамы просто ложились на пол чтобы отдохнуть, а особая фрейлина, стоя у двери, охраняла их покой. Корсеты делали из разных материалов – металла, ивовых прутьев. Самые дорогие корсеты изготавливали из китового уса.
ㅤПридумали даже специальные рычажки, которые регулировали ширину юбки. Если дамы узнавали, что на балу будет присутствовать сама императрица, они могли рычажком опустить фижмы и убавить ширину юбки.

О пышности и вычурности нарядов императрицы можно судить по ее портретам, написанным живописцами XVIII века.







Известно, что Елизавета не появлялась в одном и том же костюме дважды, предпочитая менять наряды даже по несколько раз в день.



Страстная любительница барокко, императрица привнесла стремление к роскоши и величию даже в мелочах.







Основным силуэтом женского костюма второй половины XVIII в., за исключением последнего его десятилетия, был приталенный силуэт, сильно расширяющийся к бедрам и низу. Его создавали плотно облегающий по линии плеч, груди и талии лиф с глубоким декольте и широкая каркасная юбка — панье, позднее фижмы. Самые огромные панье или кринолины простирались на пару метров в каждую сторону.



Главными деталями женской одежды в XVIII веке были корсаж с глубоким вырезом, пышные юбки, распашное платье. Обычно носили одновременно два платья: нижнее, глухое, и верхнее, распашное — гродетур. В качестве материалов использовались бархат, дорогой и тяжелый шелк, парча, а также тончайшее полотно и кружева. Одежда, как правило, блестела золотом и драгоценностями, часто вместо пуговиц использовались камни.



Женщины эпохи рококо напоминали фарфоровые статуэтки. В моду вернулись корсеты металлические, деревянные либо из китового уса. Под юбку надевались «панье» или «корзина». Панье из плотной, проклеенной ткани, укрепленной на горизонтальных обручах из китового уса или металлические. Панье обычно пристегивалось на пуговицах к жесткому корсету.

Панье́ (фр. panier - "корзина") - каркас из ивовых или металлических прутьев, надевался как отдельный элемент под платье, но поверх нижней (исподней) юбки.
Панье появилось уже в XIV веке, однако наиболее причудливые формы создавались в эпоху Рококо в XVIII веке. Именно тогда, к примеру, создавались овальные конструкции, формировавшие силуэт со значительно увеличенной юбкой по бокам. Ширина таких юбок заставляла увеличивать размеры каретных дверей.


Модным в эпоху рококо был «контуш» — платье «со складками Ватто» — широкое, длинное, неотрезное в талии. Носили его без пояса, надевая поверх нижней юбки на каркасе. На спине, под обшивкой ворота, закладывались крупные складки. Контуш мог быть распашным и скрепляться на груди лентами или цельным, без разреза.




Неизвестный художник конца XVIII века. Портрет императрицы Елизаветы Петровны

Со дня своего восшествия на престол она, пожалуй, не надела более двух раз одно и то же платье. Ведь долгое время после смерти родителей цесаревна вынуждена была стеснять себя в нарядах. Она и сейчас иногда торговалась с продавцом, боясь переплатить, и спорить с ней о цене было почти бесполезно. Было ли это проявлением скупости, или она всегда помнила о том времени, когда на себе ощутила, что значат деньги в жизни человека?


Страсть к нарядам и уходу за своей внешностью не покидала дочь Петра до последних дней жизни. После ее смерти в гардеробах осталось несколько тысяч платьев, два сундука, наполненных шелковыми чулками, тысячами пар туфель и более чем сотней кусков английской или французской материи.

В гардеробе Елизаветы было немало и мужских костюмов. Будучи по характеру живой и веселой, она любила производить впечатление на окружающих и, зная, что ей очень идет мужской костюм, наряжалась на маскарадах, устраиваемых при дворе два раза в неделю, то французским мушкетером, то казацким гетманом, то голландским матросом. Полагая, что мужской наряд не украсит ее соперниц по красоте, императрица стала даже устраивать по вторникам костюмированные балы для избранных лиц, на которые дамы должны были являться во фраках французского покроя, а мужчины в юбках. Соперничества Елизавета Петровна не терпела и строго следила, чтобы никто не смел носить платья и делать прически нового фасона до тех пор, пока сама их не меняла.

В целом, по отношению к подданным Елизавета была строга и порой даже жестока. Известен случай, когда на балу императрица дала несколько пощечин статс-даме за то, что та осмелилась надеть платье, похожее на императорское.
Лучшие ткани императрице доставляли из Франции. После того, как она выбирала все, что ей было по нраву, остатки разрешалось продавать придворным дамам. За ослушание одна из торговок была арестована.

Следование моде Елизавета рассматривала, как форму послушания. Известен случай, когда императрице сделали неудачную прическу, окрасив часть волос. Смыть краску не удалось, и пришлось отрезать «испорченные» пряди. Чтобы «компенсировать» потерю роскошной шевелюры, Елизавета приказала всем женщинам побриться наголо и носить исключительно черные неаккуратные парики.

С годами нетерпимость к чужой красоте в Елизавете развивалась все сильнее. Она могла затребовать ножницы прямо во время бала и срезать украшение, которое показалось ей слишком броским, или с нескрываемой злобой отрезать пряди волос фрейлинам, чьи прически ей не понравились. 
Проницательные современники отмечали, что внешне доброжелательная и милая, Елизавета по свей сути была чрезвычайно мелочной, капризной и скверно воспитанной особой. 



Окружающим её придворным и слугам она изрядно потрепала нервы за время своего 20-летнего правления.

Так она однажды повелела всем придворным дамам остричься наголо и носить «чёрные взлохмаченные парики», пока волосы не вырастут вновь. Дамам, которые не принадлежали ко двору, свои волосы разрешили оставить, однако также велели носить чёрный парик. Объяснялся взбалмошный указ очень просто: после очередного роскошного праздника на волосах Елизаветы осталась пудра, которую никак не могли смыть. Придворный цирюльник предложил выкрасить волосы в чёрный цвет, чтобы удалить пудру, однако и эта мера не помогла. Тогда императрица сбрила все волосы и надела чёрный парик, а чтобы не было так обидно оставаться без своих волос, повелела подвергнуть экзекуции и всех придворных дам.

Однажды княгиня Лопухина, известная своей удивительной красотой и возбуждавшая тем самым ревность императрицы, вздумала пренебречь этой особенностью характера российской повелительницы и явилась на бал с розой в волосах, когда государыня имела в своей прическе такую же розу. Не выказав сначала никаких признаков недовольства, тщеславная Елизавета в разгар бала заставила неразумно поступившую красавицу стать на колени, велела подать ножницы и, срезав преступную розу вместе с прядью волос, закатила бедняжке пощечину.

Впрочем, дамам пришлось вытерпеть не только это. Знаком особенного расположения служила честь почесать на сон грядущий императрице пятки. Этой милости были удостоены немногие, среди них: Мавра Шувалова, ближайшая подруга императрицы, жена канцлера Михаила Воронцовa, вдова адмирала Ивана Головина Мария Богдановна и ещё несколько знатных особ.

Елизавета I испытывала слабость к табакеркам

Одна из табакерок, подаренных Елизавете Петровне.

Желая удивить русскую императрицу и зная её слабость к часам, несессерам и табакеркам, ей привозили самые удивительные вещицы, сделанные лучшими мастерами. Но особую страсть Елизавета Петровна питала к табакеркам. Её указом был даже открыт первый фарфоровый завод, который занимался выпуском табакерок. «Чихательными коробочками» с наслаждением пользовалась и сама императрица, и раздаривала их иностранным послам. Сегодня елизаветинские табакерки можно увидеть в Эрмитаже.

Табакерка


Карета. Подарена императрице Елизавете Петровне прусским королем Фридрихом II


«Веселая царица»



 
Когда Елизавета стала императрицей,  она превзошла двор Анны в изобретательности забав и роскоши, но школа, которую она прошла, очень пригодилась ей в последующие годы.



Валерий Якоби. 1872.  Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны 

Новые веяния проявляли себя в парадных гостиных: модные экзотические птицы - попугаи - сидели в больших бронзовых клетках на окнах и гортанно кричали, привлекая внимание к своей персоне. Скромные певчие лесные птицы находили себе место в уютных спальных-будуарах, которых во дворце было множество.

Несмотря на привычку к бережливости, которую Елизавета приобрела, будучи цесаревной, из-за скромных средств, находившихся в ее распоряжении, она уже имела многочисленный штат дворцовых служащих: камергеры, секретари, чиновники по важным и неважным делам, музыканты, песенники и множество лакеев. 

Среди обитателей дворца были и девушки из самых знатных семей, называвшиеся немецким словом «фрейлина». У Елизаветы их было девять. Состоя при особе императрицы, они жили все вместе в здании, примыкающем ко дворцу, участвовали в дворцовых мероприятиях, выполняли порой некоторые поручения своей государыни. Она же, со своей стороны, относилась к ним по-матерински и зачастую сама заботилась об их будущем замужестве. 

Ближний круг Елизаветы очень напоминал двор ее царственной кузины, Анны Иоанновны, – те же простонародные приживалки, сказительницы, сплетницы и даже те же чесальщицы августейших пяток. Не доставало, правда, шутов, упраздненных за ненадобностью еще Анной Леопольдовной.

Елизавета позволяла себе быть свободной и делать то, что ей нравилось - например, она любила петь и была приятной певицей, в тесном кругу проявляла себя: разворачивалась вся тонкость и изящество женского кокетства, все очарование и нежность ее гибкого голоса. После прогулки по царскосельскому саду, императрица с самыми близкими и приятными ей людьми, как правило, в числе не более 16 лиц, обычно садилась за ужин в павильоне «Эрмитаж». Приглашенные входили в изысканно меблированный зал, на стенах которого была живопись Дж. Валериани, сюжетами были любовные сцены и роскошный пир богов па Олимпе, но в самом зале не было и намека на ужин.

Любила Елизавета народные песни и хороводы и часто сама принимала в них участие. Ее называли “русской барыней на французских каблуках”. И, в самом деле, в сфере моды она придерживалась исключительно французской ориентации.  



Русская душой, эта монархиня-барыня отнюдь не жаловала крестьянские костюмы


АЛЕКСЕЙ АНТРОПОВ. Портрет императрицы Елизаветы Петровны. 1751


Портретные изображения императрицы, выполненные в разных материалах и техниках, дают представление о ней как о красивейшей женщине на русском престоле в XVIII веке.

.......Портретисты 18-го века безбожно льстили своим моделям, а уж когда речь шла об изображениях императрицы - тем более. Вообще, Елизавета Петровна слыла красавицей, но два недостатка у неё все же имелось. Современники вспоминали о рыжих волосах (впрочем, их легко скрывал парик). А вот сама императрица была недовольна своим курносым носом -
и потому запрещала изображать себя в профиль.

Любимым художников Елизаветы Петровны был француз Луи Каравак, работавший при российском дворе. Коронационный портрет его кисти был признан официальным портретом императрицы - его копировали множество раз.

Луи Каравак. Портрет императрицы Елизаветы Петровны. 1750-е


Балы, обеды, маскарады, театральные представления, фейерверки сменялись один за другим. Для устройства развлечений и роскошных пиршеств государыня не жалела ни средств, ни времени. При дворе быстро стал развиваться утонченный вкус в сочетании с небывалой для того времени роскошью. 

Елизавета Петровна часами просиживала с карандашом в руке, продумывая мероприятия, а также составляя списки приглашенных. Именно она ввела моду на то, чтобы подавать среди ночного веселья не только прохладительные напитки и мороженое, но и горячие супы, чтобы помочь кавалерам и дамам подкрепиться.

В том, что касается организации мероприятий, она контролировала буквально все, особое внимание уделяя легким сладким дамским винам и ликерам. Обычно на балы приглашенные приходили к шести часам вечера, потом танцевали, играли в карты. 

Новая императрица пожелала иметь изысканный стол.

Едва императрица переступала порог, к ней приближались два придворных и испрашивали приказания насчет начала. Императрица благосклонно кивала головой - знак, что можно подавать; расступался пол и снизу поднимался роскошно сервированный стол. Ели легкие, вкусные блюда, пили тонкие вина, вели веселые и изящные разговоры.                


Главным поваром стал при ней немец по фамилии Фукс, изучивший до тонкости французскую кухню. Императрица достойно оценила его великолепные кулинарные способности, выделила небывалое по тем временам жалованье, возведя тем самым в ранг сановного придворного — обычно главные повара относились к разряду челяди. 
За большую любовь к пирам царица Елизавета даже назначила главному повару оклад в 800 рублей, что в то время было огромной суммой.

Елизавета любила поесть, причем хорошо и вкусно, предпочитала мясные и овощные блюда, рыбы не ела. На Масленицу она съедала по две дюжины блинов, чем приводила в смущение своего утонченного кулинара. Зато в постные дни питалась исключительно вареньем с простым хлебом и квасом. Не прочь царица была пропустить стаканчик венгерского вина или выпить легкого пива — особого пристрастия к алкоголю дочь Петра и Екатерины не имела.

Самые роскошные пиршества устраивались во вновь отстроенном Царском Селе, ставшем летней резиденцией царей Романовых. Во дворце была сделана особая подъемная машина, которая поднимала гостей, сидевших на удобных диванах, на второй этаж, где стоял стол с разными кушаньями. Изысканные яства, вина и фрукты подавались на стол без помощи прислуги. Эти столы так и называли — «волшебными».



Вычурная сервировка
В еде при дворе шиковали еще больше, чем в выпивке. Даже для простолюдинов готовились огромные горы еды. Рассказывают о жареных быках с золочеными рогами, фаршированных разнообразной мелкой дичью – блюда выкладывались на огромных пирамидах в несколько ярусов.
Дворцовые угощения оформлялись намного более изобретательно. Столы ставились в форме букв, змей, драконов. Украшались в определенный цветовой гамме. Многоярусные столы назывались «банкетная гора». Они украшались искусственными цветами, деревьями, перьями птиц, настольными фонтанами. Из кушаний выкладывались целые картины и скульптурные композиции. Посуда была самая разнообразная, в том числе в виде животных, овощей, фруктов и цветов. Количество блюд тоже было впечатляющим. По большим праздникам подавалось до полутора тысяч блюд. А сам обед длился 4-7 часов




В смежных комнатах гостям подавали чай, кофе и разные прохладительные напитки; в зале гремела музыка и происходили танцы; аллеи были наполнены изящными кавалерами и дамами в праздничных платьях <...>. Все это заставляло меня думать, что я нахожусь в стране фей и в моих мыслях, в течение целого вечера, был „Сон в летнюю ночь" Шекспира» (Письма леди Рондо. СПб., 1874. С. 68). 



Иногда балы походили на сельский праздник: столы, скамейки украшались цветами, которые, казалось, росли прямо из поверхности; в некоторых устраивали любопытные иллюминации; иногда в залах били различные фонтаны с подсветкой. Роскошь и великолепие развлечений были разнообразны

Все торжества и праздники сопровождались музыкой, которую Елизавета очень любила. Часто устраивались вокальные и инструментальные концерты и в просторных домах знати — по образцу итальянских или немецких домов. На них бывала иногда и сама государыня. На концертах разрешалось присутствовать горожанам и купцам, вход запрещался лишь пьяным посетителям или распутным женщинам. Нередко императрица посещала и карточные вечера, организуемые в вельможных домах, чтобы поиграть в карты с приятным партнером. Ее живость, веселость, ослепляющая улыбка на румяном нежном лице притягивала взгляды многих мужчин. Но предпочтение она отдавала Алексею Разумовскому, которого заметила еще в хоре своей царствующей кузины.


.......«Красота и богатство убранства невольно поразили нас (…) Потом появились свыше 400 дам. Все красавицы и в дорогих костюмах, усыпанных бриллиантами. Внезапно все шторы разом опустились, и дневной свет заменился блеском 1,2 тысяч свечей, отражавшихся со всех сторон в многочисленных зеркалах. 
Загремел оркестр из 80 музыкантов. 
Вдруг двери настежь распахнулись, и вышла императрица, окруженная своими царедворцами», — описывали иностранные дипломаты один из приемов у российской императрицы Елизаветы Петровны.



Луи Каравак. Портрет императрицы Елизаветы Петровны


Балы, которые давались императрицей, восхищали богатством и затейливостью. В богато оформленном зале «… деревья, расставленные шпалерами, образовывали с каждой стороны аллею, между тем как среди залы оставалось довольно пространства для танцев. Эти боковые аллеи доставляли гостям возможность часто отдыхать, потому что укрывали садившихся от взоров государыни. Красота, благоухание и тепло в этой своего рода роще — тогда как из окон были видны только лед и снег — казались чем-то волшебным и наполняли мою душу приятными мечтами

После этого они пошли в большой и богато убранный зал. В центре стоял стол на 400 человек. «Были кушанья всех возможных стран Европы, и прислуживали немецкие и итальянские официанты», — вспоминали они.
На столах стояли огромные серебряные вазы, пирамиды из кондитерских изделий. Посреди стола — фонтаны из вина, цветной воды и шампанского. 


И.А. Соколов № 37. Фонтан, из которого пускалось красное вино. Рундук с жареным быком. 1743-1744 По рисунку Э.Гриммеля. 41,5 х 25,4Фонтан для вина времен Елизаветы Петровны


Фонтан из вина
Выпить на Руси всегда любили, а уж тем более при дворе. Сухой закон был только во времена правления Анны Иоанновны, которая не терпела пьяных. Зато Елизавета Петровна гуляла на полную катушку. Именно при ней на дворцовых приёмах устраивались большие фонтаны, которые били белым и красным вином. Для простолюдинов устраивались фонтаны попроще. Водку, дешевое вино и квас лили прямо из бочек в деревянные бассейны. На один бассейн использовалось не меньше 50 бочек водки. Традицию винных фонтанов поддерживала и Екатерина Вторая.

Перед дворцом находится очень большая площадь, на которой может поместиться до 30 тысяч человек. Народ стоит вокруг, сдерживаемый в своем прожорливом нетерпении. На площади, направо и налево от помоста, бьют фонтаны, имеющие форму ваз, из них льет вино и квас.
Порой на столах было до 80 разных блюд.
Некоторые из них носили вычурные и даже несколько странные названия: «лосиные губы», «бычьи глаза в соусе поутру проснувшись». Для этих обедов «денно и нощно везли фрукты из Астрахани», раков — из Украины, устриц из Кронштадта, из Страсбурга каждый день высылали свежие паштеты.
Убранство столов было настоящим произведением искусства. Каждому сервизу соответствовал определенный набор для напитков. На белых льняных скатертях стояли красивые композиции из цветов и фруктов. Столы пышно украшались вне зависимости от того, обедала ли императрица в узком кругу или же с гостями. Обычно на столе было от 17 до 30 приборов.












Приближенные к императрице рассказывали, что она очень любила французскую кухню, однако жаловала и русские блюда. Считалось, что к жирным блюдам — щам, гречневой каше, кулебяке и буженине — дочь Петра Первого приучил Разумовский. При дворе ходили слухи, что на Масленицу она за один присест могла съесть «по две дюжины блинов».

В обычные дни в резиденции Елизаветы Петровны находились около тысячи человек, во время приемов — до 5 тысяч.
Единственное, что государыня на дух не переносила, — это яблоки. Она не только не ела их сама, но и запрещала это делать своим приближенным. Императрица сразу чувствовала, кто ел их недавно, и очень сердилась на него.

Обычное меню для застолья.
Суп черепаховый, пирожки, стерлядь по императорски, седло дикой козы с гарниром, цыплята с трюфелем, пунш Виктория, на жаркое утки и пулярды, салат с огурцами, спаржа с соусом, персики, мороженое, дэссерт.
Скромненько, никаких суши и пиццы. Как жили ?

Такая любовь к вкусной пище не могла не сказаться на ее фигуре: она пополнела. Впрочем, тогда это не считалось чем-то страшным: гораздо важнее была не талия, а красивый цвет лица.



Елизавета Петровна - императрица-щеголиха.


Маскарад
 


Все императрицы очень любили маскарады. Еще при Анне Иоанновне придворные тратили огромные деньги и влезали в долги, чтобы не ударить в грязь лицом на костюмированной вечеринке во дворце. А Елизавета Петровна вообще была без ума от переодеваний и строго регламентировала и дресс-код, и протокол своих маскарадов. Гостям высылалось приглашение, где часто указывалось, какой костюм и маску им нужно надеть. Гости без масок к танцам и угощению не допускались, а  могли только наблюдать за весельем. Нельзя было надевать «пилигримские», «арлекинские» и «непристойные деревенские» костюмы. Нельзя было приносить с собой оружие и приводить детей.

Зато периодически устраивались «метаморфозы» – балы наоборот, где мужчинам предписывалось одеваться в женские платья с фижмами, пышными юбками и декольте, а женщинам – в мужскую одежду, и ходить с обтянутыми ногами и в узких камзолах. Конечно, это нравилось далеко не всем, но за неявку на маскарад без уважительной причины можно было угодить в полицию.. 

Правда, что нет ничего безобразнее и в то же время забавнее, как множество мужчин столь нескладно наряженных, и ничего более жалкого, как фигуры женщин, одетых мужчинами; вполне хороша была только сама императрица, к которой мужское платье отлично шло.

Фейерверк
Непременной заключительной частью всех празднеств были фейерверки и иллюминации, проводившиеся в темное время суток Это было подлинное искусство, почти театральное действие: искусные пиротехники и инженеры из белых и цветных огней создавали огромное количество движущихся фигур, аллегорий, групп. Эти картины сопровождались музыкой, салютом, иллюминацией и представляли собою сказочное зрелище; особенно эффектны были представления на Большом пруду.



Любовь к фейервекам и другим огненным развлечениям свойственна всем монархам. Использовать их для празднования военных побед и новогодних торжеств начал Петр I. А следующие за ним правительницы, да и некоторые особенно состоятельные их придворные, устраивали целые гигантские огненные шоу. Нынешние фейерверки не идут ни в какое сравнение с теми, что загорались в дни коронаций или свадеб монарших особ. Описание огненных забав могло занимать несколько страниц и издавалось отдельными брошюрами. Кроме разнообразных огненных колес, фонтанов и салютов, мастера-пиротехники устраивали целые картины, представляющие богинь и богов, сцены охоты, движущиеся горящие кареты, животных. Были популярны также символы власти и самодержавия.
Фейерверки чаще всего устраивались на воде или на льду из соображений пожарной безопасности.
 


Императрица Елизавета Петровна в Царском Селе проводила летнее время в соответствии с устоявшейся традицией: приемы, банкеты, праздники проходили по утвержденной программе.

Балы, обеды, маскарады, концерты, фейерверки и иллюминации шли непрерывной чередой, превращая жизнь императрицы в вечный праздник. Среди государственных указов, подписанных императрицей Елизаветой, встречаются и такие: "Отныне и впредь и будущую зиму при дворе ее императорского величества каждую продолжавшуюся неделю по нижеписанным дням быть, а именно: по воскресеньям — куртагам, по понедельникам — интермедиям, по вторникам — придворным маскарадам, по четвергам — комедиям французским...».

Маскарады проводились по сценарию, созданному хозяйкой дворца, о чем свидетельствуют записи, сделанные в камер-фурьерских журналах тех лет: «...быть дамам в платье кавалерском, кавалерам в дамском, у кого какой имеется: в самарах, кафтанах или шлафорах дамских, а обер-гофмейстерине госпоже Голицыной объявлено, чтоб ей быть в маскарадном мужском платье: в домино, в парике и в шляпе».
Елизавета очень любила театр и увлекалась им с юности. В 1730-е годы при дворе цесаревны ставились спектакли, в которых актерами выступали придворные и певчие.

В ее царствование в резиденции сложилось обширное дворцовое хозяйство, обслуживавшее императорский ансамбль. В обычные дни в резиденции находилось около тысячи человек, во время приемов - до 5000.

Впрочем, иноземные наблюдатели, а в особенности французы, отмечая все эти новшества русского двора, жаловались на то, что изобилие роскоши не покрывает недостаток вкуса. 


С тем же рвением, что она пировала на балах, Елизавета молилась. 

Женщина религиозная и набожная, она почитала православные святыни и проводила много времени в храмах, стоя на коленях. К тому же она очень строго соблюдала посты. В это время царица ела только хлеб, варенье и пила квас. Нередко прямо после приема, затянувшегося до утра, она ехала в церковь, где молилась по несколько часов. 

Это, впрочем, не мешало устраивать шумные балы, длившиеся иногда по несколько дней.
Каждое торжество завершалось фейерверками и музыкой. 


И. Штенглин. № 45. Фейерверк и иллюминация, бывшие при Анненгофском дворце. 1744 Меццо-тинто. 46 х 42



Кисти Бухольца


Личная жизнь

Что же касается мужей, то в этом вопросе правительнице не повезло. В 1727 году она собиралась выйти замуж за принца Карла Августа Гольштейна-Готторпскийского (1706-1727). Жених прибыл в Санкт-Петербург, но в самый разгар свадебных приготовлений заразился оспой и скоропостижно скончался. Даже не ставшая вдовой девушка смирилась с участью незамужней женщины.


Елизавета I венчалась тайно
В 1731 году у Елизаветы возник роман с певчим из придворной капеллы. Он был красавец, украинец и бывший пастух. Звали его Алексей Розум.
Алексей был высокий стройный брюнет, с очень привлекательными чертами лица, добрыми глазами и густой красивой бородой. 


Портрет Алексея Разумовского,с которым царица состояла в тайном церковном браке

 Эта любовная связь продолжалась почти 20 лет.
Цесаревна, услышав певца, выпросила его к своему Двору — во время царствования Анны Иоанновны дочь первого российского императора проживала на окраине Петербурга, где имела небольшой двор. Но наслаждаться пением молодого красавца ей пришлось недолго — Алексей потерял свой великолепный голос, сохранив, однако, расположение к себе цесаревны. Специально для него Елизавета ввела в штат должность придворного бандуриста, а вскоре поручила ему управление своим двором. Так бывший украинский крестьянин стал ее первым помощником.


 С годами Алексей Разумовский превратился в богатого и вальяжного вельможу. Он владел тысячами крепостных крестьян, но по характеру остался простым и добродушным человеком.

В 1742 году Елизавета тайно обвенчалась с Алексеем в подмосковной сельской церкви, и бывший пастух стал мужем императрицы. 


Став императрицей, Елизавета осыпала своего фаворита всевозможными почестями, сделала графом и, как утверждают, заключила с ним тайный брак. Достоверных сведений об этом нет, но положение Разумовского с конца 1742 года резко изменилось. Он поселился во дворце, в апартаментах, смежных с покоями государыни, и был уже открыто признанным участником всех развлечений и выездов ее величества, как бы в роли принца-супруга. Одна запланированная поездка императрицы была даже отменена по причине легкого нездоровья графа. В оперный репертуар, наряду с итальянскими ариями, были включены и украинские песни, а выходя из театра в сильный мороз, государыня заботливо запахивала шубу своему спутнику и поправляла ему шапку. В меню официальных обедов входили обычно украинские блюда, а сам Разумовский сидел за столом рядом с императрицей. Полагали, естественно, что государыня когда-нибудь всенародно объявит о своем браке и разделит царский венец со своим супругом. Но этого не произошло ни в начале, ни в конце правления Елизаветы Романовой, хотя ее привязанность к этому человеку продолжалась всю жизнь и жила она с ним, как с мужем. Правда, поток, милостей императрицы к концу ее правления несколько поутих, но со свойственным ему смирением Разумовский никогда не настаивал на своих правах — были ли они скреплены церковным браком или нет. Свободу своей госпожи он никогда не стеснял. Да и мог ли?

Документа, подтверждающего брак, найти не удалось. Уже после смерти императрицы Елизаветы царедворцы пришли к старику Разумовскому, которой проживал в своем московском доме, и попросили показать свидетельство. Он выслушал просьбу, достал из шкатулки какую-то бумагу и со слезами на глазах бросил ее в огонь, заявив, что такого документа никогда не существовало.

Граф Алексей Разумовский вообще отличался от других царедворцев своей неординарностью. В перевороте 1741 года он не участвовал, а при дворе императрицы занимал первенствующее положение. Был на редкость честным и скромным человеком, не стремился к высоким государственным постам. В придворных интригах не участвовал, но охотно принимал подарки от Елизаветы, включая ордена и деньги. Сам старался делать добро, помогать людям, не забывая при этом и своих многочисленных родных, которых он, несмотря на всю их простоту, никогда не стыдился. Одну из своих сестер он сделал фрейлиной, а младший брат его, Кирилл, прошел курс обучения за границей — учился в Геттингенском и Берлинском университетах, был назначен президентом Академии наук и сделал немало полезного для России.


 Разумовский, который не имел склонности к делам государственным и любил пышные праздники, занял в сердце влюбчивой Елизаветы особое место. Она оказывала ему нежные знаки внимания, осыпала дорогими подарками. в 1742 он стал обер-егермейстером и кавалером главного ордена России - ордена Святого апостола Андрея Первозванного.


Алексей Разумовский и Елизавета I.

По легенде в 1742 году в Перовской церкви состоялось тайное венчание Елизаветы I и Алексея Разумовского. Приверженцы этой версии в подтверждение своей правоты приводят 2 факта. Во-первых, через год село Перово императрица выкупила и подарила Разумовскому, который превратил его в родовое гнездо. А во-вторых, императрица собственноручно вышила для Перовской церкви воздухи - ритуальные ткани для богослужения. Они ещё очень долго хранились в этой церкви.
 
Длительная связь с Разумовским породила много слухов о детях, якобы рождённых Елизаветой. В результате этого впоследствии стали появляться самозванцы. Самой известной самозванкой являлась княжна Тараканова.

После своего возвышения бывший церковный певчий нисколько не изменил своего отношения и к своим близким и знакомым. Рассказывали такой случай. Однажды он вместе с государыней приехал осматривать новый дворец, среди служащих встретил своего прежнего знакомого и в присутствии императрицы сердечно расцеловал его. Когда же Елизавета выразила свое недоумение по поводу такого поведения, Разумовский просто и спокойно ответил ей: «Ты, Лизочка, из меня можешь сделать, что хочешь, а для них я всегда останусь тем, кем был прежде». Из своего высокого положения он не извлекал каких-либо выгод, а за свою скромность пользовался любовью и уважением даже у многочисленных завистников.

Вокруг отношений между императрицей и ее фаворитом ходило много легенд. Еще больше всяких небылиц было в отношении детей Елизаветы, которых она будто бы отдавала кормилице, а затем отправляла в монастырь. При ее высокой, полной фигуре беременности можно было и не заметить.

Дети от брака с Разумовским носили якобы фамилию Таракановы. Вокруг них сложились целые легенды. Первая женщина, известная под этой фамилией, — была Августа, родившаяся примерно в 1744 году. Полагают, что вскоре после рождения она была отправлена во Францию, где получила хорошее воспитание и образование. Пришедшей к власти Екатерине II удалось силой привезти уже сорокалетнюю женщину в Москву и поместить ее в монастыре. Среднего роста, великолепного сложения и удивительной красоты «дочь» Елизаветы была пострижена под именем Досифеи и прожила здесь еще двадцать пять лет в полном уединении, занимаясь чтением, рукоделием и благотворительностью. На содержание этой необычной монашенки отпускались немалые деньги, но та жила скромно и затворнически, церковь посещала, когда в ней не было прихожан. Даже церковная служба совершалась для нее одной. Последние несколько лет Досифея вообще провела в молчании и считалась «праведной». Молва о ней распространилась очень широко. Умерла Досифея в 64 года. На ее похоронах, торжественных и необычайно пышных, при большом стечении народа присутствовали родственники Разумовских и многие знатные вельможи. Похоронена монахиня Досифея в Новоспасском монастыре в фамильной усыпальнице бояр Романовых. Существовала легенда, что в монастыре сохранился ее портрет с подписью: «Принцесса Августа Тараканова, в иноцех Досифея».
Удивительная легенда сложилась и вокруг другой особы под этой фамилией — княжны Таракановой, женщины редкой красоты и большого интеллекта. Через несколько лет после смерти Елизаветы она предъявила вдруг свои права на российский престол. Но закончила она дни своей жизни отнюдь не на троне…


По словам М.Н. Покровского "это была развратнейшая из Романовых. 

Ее фаворитам счета не было, и кто только не побывал на этой "должности": от французского посла Шетарди до учеников Кадетского корпуса". Не считая мимолетных увлечений, фаворитами императрицы были Петр Шувалов, Роман и Михаил Воронцовы, Сивере, Лялин, Войчинский и Мусин-Пушкин. С 1749 года самым близким фаворитом стал Иван Иванович Шувалов. Он отличался мягкостью нрава, бескорыстием, любовью к наукам и искусствам. Граф И.И. Шувалов покровительствовал Ломоносову, переписывался с Вольтером, а его коллекция картин стала основой будущего собрания Эрмитажа. Это был, возможно, единственный истинно интеллигентный человек при дворе Елизаветы.


М.В. Ломоносов, И.И. Шувалов, Елизавета I Петровна,


В начале 50-х годов правительница рассталась с Разумовским и завела себе нового фаворита. Им оказался Иван Шувалов. Он был образованным, просвещённым человеком, покровительствовал искусству и дружил с Ломоносовым.
Последний фаворит Елизаветы I не принял титул графа 

Иван Иванович Шувалов.

Двоюродный брат графа — двадцатидвухлетний Иван Шувалов — стал близким другом императрицы на закате ее жизни. Официально молодой человек не занимал никакого значительного поста. Его просто называли «Камергер». Своей высокой образованностью и интеллигентностью, красивой внешностью и неподкупным сердцем он, однако, выгодно отличался от других. Среди ближайших друзей Елизаветы и политических деятелей он считался самой приятной фигурой. Его помыслы были направлены на развитие просвещения в России, которая в то время была, пожалуй, единственной страной, где пренебрегали знанием родного языка и вообще всего национального. Люди, считавшиеся просвещенными, заботились лишь о том, чтобы их дети знали французский язык и французский этикет, поэтому окружали их учителями-иностранцами, преподавателями музыки и танцев. Русскому языку и другим наукам детей почти не обучали. Единственным очагом науки в то время являлась лишь Славяно-греко-латинская академия в Москве, а в Петербурге — Академия наук. Именно Иван Шувалов стал инициатором основания в Москве первого российского университета, явившегося одним из главных нововведений дочери Великого Петра. В Татьянин день 25 января 1755 года она подписала соответствующий указ. Документ на подпись представил ей Шувалов. Ректором университета был назначен первый русский ученый Михаил Ломоносов, которому покровительствовал сам Камергер. Приехав юношей с севера России, Ломоносов учился в Москве и после окончания учения был направлен в Германию, где сначала прошел пяти летний курс в Горной Академии во Фрайберге, а затем в Марбурге изучал философию и немецкую литературу. Там он издал первую русскую грамматику и сам перевел ее на немецкий язык для своих друзей. В Германии он женился на немке, дочери портного из Марбурга, которая вместе с ним приехала затем в Россию.

Преподавателями Московского университета были немцы или русские, получившие образование в Германии. При университете были открыты две гимназии — одна для дворян, другая — для разночинцев, начала издаваться газета «Московские ведомости». Иван Шувалов стал попечителем нового учебного заведения.

Молодой фаворит Елизаветы был не только меценатом, но и министром народного просвещения. При его содействии в Петербурге была восстановлена и Академия художеств. Он лично помогал ее возрождению, передал ей свою прекрасную библиотеку, а также собрание картин и произведений, ценные скульптуры. Отныне в Академии могли обучаться будущие русские художники. Ни возраст, ни социальное положение или происхождение кандидатов при зачислении в Академию роли не играли. В скором времени это заведение превратится в колыбель национальных талантов. Сама же Елизавета старалась окружить себя художниками и скульпторами из Европы, считая их украшением, своего двора. Казалось, она совершенно не заботилась о поощрении местных талантов, даже свой портрет заказывала у французских или итальянских художников, ее примеру следовали и петербургские красавицы. А русское национальное изобразительное искусство медленно начало пробиваться сквозь толщу иностранного влияния.

Велика роль Ивана Шувалова и в создании национального русского театра в Петербурге. На его сцене играла труппа, которую в Ярославле создал купеческий сын Федор Волков. Представления давались в прозе и в стихах, посещала их и сама императрица. К театру Елизавета испытывала большую любовь — будь то итальянская опера или французская комедия. Разве что немецкий театр, вот уже многие годы игравший свои спектакли в Москве, не получил у нее признания. В 1754 году он был закрыт. А к народному искусству у дочери Петра Первого были особые чувства. Ее сердцу был мил русский фольклор; пляски и хоровое пение деревенских девушек полюбились ей с ранних лет.
В фаворитах у Елизаветы I недостатка никогда не было. Но последним и одним из самых известных стал Иван Иванович Шувалов. Справедливости ради стоит отметить, что молодой фаворит использовал свое влияние на пользу Отечеству и нередко забывал о себе. Он стал первым куратором Московского университета, президентом Академии художеств, а графского титула, пожалованного императрицей, так и не принял. После смерти Елизаветы I к новому двору он не пришелся. Его отправили «поправить здоровье» за границу. Вернулся на Родину он через 14 лет, семьёй Иван Шувалов так и не обзавёлся. Кто же мог сравниться с блистательной Елизаветой?

Сплетни и слухи об интимной жизни придворных были для Елизаветы любимым развлечением. Она разбирала семейные скандалы, выясняла обстоятельства супружеских измен.

Любя веселье, Елизавета хотела, чтобы окружающие развлекали ее, но беда была обмолвиться при ней хотя бы одним словом о болезнях, покойниках, о прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о науках, и все большею частью осторожно молчали. 

Собственно, и роскошь по европейским меркам во многом оставалась мишурной. Настоящих дворцов, удобных для проживания, еще не было. Строили их с изумительной быстротой, буквально за считанные недели, но при этом забывали о комфорте. 

Случалось навстречу иноземному послу, являвшемуся во дворец на аудиенцию, выносили всякий сор из внутренних покоев. 

Да и нравы старого московского двора не совсем еще отошли в прошлое.

 Государыня любила посиделки, подблюдные песни, святочные игры. На масленицу она съедала по две дюжины блинов.

 Разумовский приохотил Елизавету к жирной украинской кухне - щам, буженине и гречневой каше. Этим он нанес ущерб красоте своей подруги: Елизавета расплылась. 

Другие излишества также расстраивали здоровье императрицы. 

Она редко ложилась спать до рассвета и засыпала с большим трудом, лишь после того, как начинали чесать пятки. 

Пробуждалась она около полудня. Елизавета никогда не знала, что такое режим, и при дворе не ведали, когда будет обед, а когда ужин.

Елизавета обладала практичным умом, умело руководила своим двором, маневрируя между различными политическими группировками. 

Однако активного участия в государственных делах она не принимала, лишь время от времени интересуясь политикой. 

В конце жизни Елизавета Петровна практически перестала заниматься государственными делами, передоверив управление П.И. и И.И. Шуваловым, М.И. и Р.И. Воронцовым и др.


Дочь Петра не родила наследника, но, вступив на престол и сослав маленького Иоанна Брауншвейгского с родителями на Север, в Холмогоры, она сейчас же выписала из Голштинии своего племянника, принца Карла Петера Ульриха, сына своей любимой сестры Анны. Его-то она и назначила себе в преемники. Голштейн-Готторпский дом был мил сердцу Елизаветы не только потому, что ее сестра вышла замуж за принца из этого дома. Из Голштинии ведь был и ее жених, епископ Любский Карл Август, которого она всю жизнь с тоской вспоминала. Поэтому к этой стране между двумя морями у нее были особые чувства.
В Голштинию за племянником Елизавета послала барона Корфа, который и привез мальчика в Петербург в феврале 1742 года вместе с его учителями Брюммером и Бергхольцем. Встреча Елизаветы с племянником была очень трогательной, ведь он являлся сыном горячо любимой сестры, рано осиротевшим и единственным представителем петровской линии. Ее огорчили лишь несколько болезненный вид прибывшего принца и то обстоятельство, что в свои 13 лет он мало чему серьезно научился. Поэтому к мальчику немедленно были приставлены преподаватели, а Симеону Тодорскому императрица поручила подготовить мальчика к принятию православия.
Это решение государыни соответствовало завещанию ее матери, Екатерины I, согласно которому, после внука ее супруга от сына Алексея в случае, если у него не будет детей, законными наследниками является Анна с ее потомством, а затем младшая дочь Елизавета с ее потомством. Петр II умер в юношеском возрасте и детей не оставил. Дочь Анна, скончавшаяся через год после смерти матери, оставила после себя сына, отцом которого являлся герцог Голштинский. Однако, воспитываясь в Киле в протестантской религии, он подпадал под последний пункт завещания, устранявший от престола наследников неправославной веры. Поэтому, вызвав его в Петербург, Елизавета прежде всего позаботилась о перемене вероисповедания племянника. Торжественно отпраздновав его день рождения — мальчику исполнилось четырнадцать лет, — императрица увезла его в Москву. Там через несколько месяцев Карл Петер Ульрих и был крещен в православную веру. Он получил титул Императорского Высочества и великого князя, а также новое имя. Отныне его стали звать Петром Федоровичем. Так голштинец встал к подножию российского трона.
Новой императрице нужен был наследник, так как только это оставляло престол за потомством ее отца. Однако таким образом она подтвердила свое намерение не выходить замуж. Это вполне соответствовало духу нового режима и настроению гвардейцев, благодаря которым она, собственно, и заняла российский трон. Ее желали видеть на престоле свободной от всяких обязательств, хотя бы формально, и олицетворять собой память о Петре Первом. Решение задачи престолонаследия императрица завершила тем, что в княжеских домах Европы начали усиленно искать подходящую супругу для будущего императора России. Прусский король предложил Софью Фредерику Амалию, немецкую принцессу из небольшого княжества Ангальт-Цербста, упомянув при этом, что она по матери является родной племянницей покойного любимого жениха Елизаветы. Среди кандидатур были также дочь польского короля Марианна, одна из французских принцесс и немецкая принцесса Гессен-Дармштадская.
Елизавета выбрала принцессу Ангальт-Цербстскую и направила ее матери Иоганне-Елизавете, урожденной Голштейн-Готторпской, очень любезное письмо, пригласив вместе с дочерью посетить русский императорский двор. Зная их материальные трудности, Елизавета выслала десять тысяч рублей на дорожные расходы, сообщив при этом, что их пребывание в Петербурге будет за счет русской казны.
Мать и дочь под чужими именами прибыли в Россию зимой 1744 года. Императрице Елизавете девушка сразу же понравилась: красивая, с темными волосами, сверкающими голубыми глазами и пытливым взглядом. А главное — очень разумна и хорошо воспитана. Девушка бегло говорила по-французски и уже через несколько дней пребывания в России могла произносить несколько предложений по-русски. С помощью учителя Симеона Тодорского она стала учить русский язык и историю православной церкви. Летом Софию окрестили в православную веру и дали ей имя матери императрицы Елизаветы. Отныне она звалась Екатериной Алексеевной, а как только девушке исполнилось шестнадцать лет, ее обвенчали с наследником русского престола.
К племяннику и его жене Елизавета относилась с большим вниманием и заботой, хотя режим будущих царственных персон был строг. Ни Петр, ни Екатерина не смели выезжать из дома, а тем более из города, не спросив на то позволения у матушки-императрицы. Государыня часто одаривала молодую чету, давала им деньги, но сердилась, когда они влезали в долги. Как-то раз она прямо заявила, что «колодец можно наконец вычерпать» и что, когда она была великой княжной, то получала значительно меньше денег и тратила их очень экономно, а главное, не делала долгов, зная, что их за нее никто платить не будет. Однако за своего племянника добрая тетушка платила даже карточные долги, желая сохранить его честь и достоинство. Кроме того, она со всей серьезностью считала, что неисправных должников в будущей жизни ожидает суровое возмездие.
Как только у наследника родился первенец — а это случилось лишь на девятом году супружеской жизни, — Елизавета поместила ребенка в своих покоях и взяла его под свое личное покровительство: заходила к нему по нескольку раз в день и даже ночью подбегала к малышу на каждый его крик, хотя к нему было приставлено множество нянек и мамок. Екатерине она подарила по этому случаю сто тысяч рублей, но позволила увидеть своего сына лишь через сорок дней после рождения. Подходить к ребенку молодой матери разрешалось редко. Так же императрица поступила и при рождении у Екатерины дочери, которую сама, вопреки воле матери, назвала Анной, именем своей давно скончавшейся сестры. Девочка, однако, через год умерла.


К детям у Елизаветы было всегда нежное отношение. Она иногда даже давала балы для детей своих придворных, на которых собиралось не менее пятидесяти мальчиков и девочек. Для них устраивался общий ужин, сама же государыня ужинала вместе с родителями детей.



Во время царствования Анны Иоанновны цесаревна Елизавета, как уже говорилось, имела небольшой двор на окраине Петербурга и сама вела свое хозяйство. Она старалась не делать долгов, хотя и испытывала вечную нужду в деньгах, поскольку средства, получаемые от императрицы, были весьма ограничены. Несмотря на это, дочь Петра, по возможности, помогала бедным родственникам по линии матери, Скавронским: двум сестрам Екатерины I, приходившимся ей тетками, и трем детям своего дяди Карла, рано осиротевшим. Двух своих кузин она воспитывала за свой счет и впоследствии сама выдала их замуж.

Доброе отношение к людям Елизавета переняла от своей матери Екатерины. «Нет добрее и ласковее матушки-государыни», — говорили в народе.

Страсть императрицы к нарядам способствовала зарождению и развитию в России ткацких и швейных фабрик, правда, им еще трудно было конкурировать с иностранными предприятиями. Как бы в поддержку скромного ассортимента отечественной промышленности Елизавета издала ряд указов, направленных против роскоши: людям, не имевшим чина, запрещалось носить шелк и бархат, запрещено было иметь золото и серебро в галунах на ливреях — исключение делалось лишь для военных и иностранцев. Кроме того, не позволялось отныне ездить в упряжке, запряженной четверкой лошадей, — это право оставлялось лишь за иностранными дипломатами и землевладельцами, отправлявшимися в свои поместья.

Правительством Елизаветы был принят также целый ряд мер, касающихся торговли и промышленности, что, собственно, имело место и при других царях Романовых. Но десятая государыня из Дома Романовых, верная принципам своего отца, лично взялась за регулирование и нравственных вопросов. Она учредила в Петербурге «строгую комиссию» для преследования внебрачных связей, даже однажды именным указом повелела конфисковать имение одной вдовы за «беспутную жизнь». А следующий факт изумил даже видавших виды европейцев.


 Одна немка, родом из Дрездена, прозванная в связи с этим «Дрезденша», наняв богатый дом в Петербурге, сделала его местом веселых вечеринок и любовных свиданий. Холостые мужчины — а может быть, и не холостые — могли там, за соответствующую плату, конечно, встречаться с легкомысленными женщинами и молодыми девушками. Слух об этом увеселительном заведении дошел до самой императрицы, и наступила расплата: немка была выдворена из России. А посетители, если это были высокие должностные лица, не состоявшие в браке, принуждены были жениться на своих добровольных жертвах, дабы восстановить их доброе имя. Суровое наказание.


Царское село.
Роскошь русского двора не уступала роскоши французского.

При Елизавете, унаследовавшей энергию отца, строилось много дворцов. На строительство деревянных дворцовых построек, предназначавшихся иногда лишь для одного посещения императрицы, порой уходило всего несколько недель. Каменные дворцы же возводились годами. Для их строительства из Италии и других стран приглашались искусные мастера. Много прекрасных памятников архитектуры создано было итальянцем Растрелли. Его творением является и Большой Царскосельский дворец — необычайное по своей красоте и роскоши сооружение. История его создания связана с именем матери Елизаветы. Лет за тридцать до того в Царском Селе для супруги Петра I были построены здесь «каменные палаты о шестнадцати светлицах» — скромный дворец, предназначавшийся для отдыха во время царской охоты. Перед дворцом разбили сад с цветниками, искусственными прудами, фруктовыми деревьями. С годами дворец неоднократно перестраивался, завершен он был архитектором Растрелли и предназначался для парадной резиденции императрицы. Вытянувшееся более чем на триста метров здание дворца поражало своей роскошью. Его лепные и резные украшения были позолочены, интерьеры дворцового сооружения сверкали. Среди удивительных по своей красоте комнат дворца мировую известность получили Китайская и Янтарная комнаты. Картины, золото, янтарь, редкий фарфор — все эти сокровища должны были свидетельствовать о могуществе Дома Романовых. 

Роскошь русского двора не уступала роскоши французского, в то время самого блестящего в Европе.



Большой Царскосельский дворец - шедевр барокко, созданный Бартоломео Франческо Растрелли для Елизаветы Петровны. Во время Великой Отечественной войны дворец был разрушен, к сегодняшнему дню восстановлено 32 из 58 залов, в том числе Янтарная комната. Пожалуй, это самый впечатляющий российский «новодел».




Но наиболее всего Царское Село известно своими дворцами. Конечно же, в первую очередь – Екатерининский дворец. Его роскошь и красоту сложно передать словами. Это нужно видеть! Богатство и шик той эпохи как нельзя лучше передает убранство и внешний вид дворца.




Интимная резиденцияИногда она уставала от жизни, полной развлечений, и отправлялась в свою особую резиденцию, которую придворные называли интимной, — Царское Село. Там в окружении самых близких — «малой свиты», как любила говорить императрица, — она отдыхала от утомительной пышности. Из-за не столь внушительных масштабов дворец не подходил для того, чтобы устраивать там торжества и большие приемы.



При этом выглядел он сказочно: голубого цвета, украшенный золотом снаружи и внутри. Барокко отвечал вкусам Елизаветы и полностью соответствовал тому блеску, в котором жил двор при императрице. Обилие золота было не только в деталях фасада дворца, но и в его интерьерах. Парадную анфиладу залов второго этажа, где не только стены, но и двери были украшены позолоченной резьбой, современники также называли «золотой».





 Он был необычным сооружением: перед подъезжавшими постепенно открывалось сказочное зрелище.

На фоне зелени леса и небесного свода сиял золотыми украшениями громадный голубой дворец. Впечатление усиливалось, когда гости  входили в здание — золотая анфилада залов потрясала воображение. 



Большой зал

Большой зал, или Светлая галерея - самое значительно парадное помещение дворца, созданное по проекту архитектора  Ф.-Б. Растрелли в 1752-1756 годах.





Он просто изумителен! Все помещение просто утопает в золоте! Каждая деталь интерьера продумана до мелочей, изящна и неповторима в своей красоте. Как известно, здесь устраивались официальные приемы и роскошные балы.

Для этого вечером зажигалось огромное количество свечей, и стены начинали гореть, переливаться золотом! Зал производил неизгладимое впечатление на всех гостей.

Чередование больших окон с зеркалами зрительно расширяет границы зала. 
























Янтарная комната

Невероятно красивый зал. Ее по праву называют одним из чудес света. Не нужно забывать, что оригинальные янтарные панно, украшавшие комнату, были безвозвратно утрачены во время Великой Отечественной войны.




То, что мы видим сейчас – кропотливый труд наших с вами современников. Каждый кусочек мозаики был бережно восстановлен по чертежам и фотографиям.






Барокко — елизаветинский стиль — как нельзя более соответствовал ее вкусам и способствовал тому внешнему блеску, который был характерен для жизни двора Елизаветы.  Всевозможные празднества и церемонии проводились в великолепных апартаментах, что разумеется, усиливало впечатление. 



Парадные обеды и «вечерние кушанья» занимали значительное место в быту двора XVIII века. Продолжавшиеся по пять — шесть часов подряд, они обычно устраивались в самых разных дворцовых интерьерах. Столы заставлялись огромными серебряными вазами, пирамидами из кондитерских изделий, украшениями из фарфора и сахара, привозившегося тогда из далеких стран.





 Зелёная столовая - часть личных покоев великого князя Павла Петровича и его первой супруги Натальи Алексеевны, построенных при Екатерине II на месте открытой террасы - «висячего» сада.



Малая Белая столовая в личных покоях Елизаветы, Екатерины II и Александра I. Её интерьер сформировался после пожара 1820 года.








В плафоне потолка установлена копия картины К. Ванлоо «Купание Венеры».




Кавалерская столовая - небольшой по площади зал, визуально увеличенный зеркалами и ложными зеркальными окнами.



На столах представлены предметы знаменитых «Орденских» сервизов, декорированные знаками и лентами российских орденов.




Белая Парадная столовая предназначалась для торжественных обедов и «вечерних кушаний» императрицы Елизаветы Петровны в узком кругу приближённых.

  Убранство столов времени Елизаветы Петровны - самостоятельное искусство. Каждому сервизу соответствует определенный стеклянный набор для напитков. На белых льняных, скатертях составлялись композиции из фруктов и цветов.

         
                        
Оформление столов по богатству, затейливости и разнообразию в украшениях не уступало убранству залов. Елизавета Петровна очень часто проводила время с дамами и кавалерами за «фриштоками» (завтраками), «ординарными» (повседневными) обедами, вечерними кушаньями.




Веселая Елисавет

В Европе в XVII веке была принята французская сервировка, когда все блюда выставлялись одновременно. В России такая мода появится при Елизавете Петровне. Во время царствования дочери Петра Великого за монаршим двором  утвердилась репутация одного из самых великолепных и роскошных в Европе. Придворные церемонии в это время выстраивались по примеру торжеств королевского дома Франции. При дворе «веселой Елисавет» застолья напоминали театрализованные действа, придумывались затейливые декорации. На десертных столах сказочно декорированные блюда соседствовали с украшениями из сахара, воска или папье-маше. На балконах устраивали музыкантов и зрителей.

В XVIII веке придворные банкеты были настоящими публичными зрелищами. Сама Елизавета Петровна, страстно увлеченная фарфором, строго следила за тем, чтобы посуда из «белого золота» включалась в сервировку парадных трапез.

В дворцовых сервизных кладовых царский фарфор охраняли гренадерские часовые.
Первый в череде наиболее впечатляющих залов Царскосельского дворца - Картинный зал площадью 180 м².



Жилые комнаты Елизаветы Петровны в царскосельском дворце находились с садовой стороны в верхнем этаже правого крыла, примыкавшего к дворцовой церкви. Из этих комнат самой роскошной была спальня императрицы, «убранная оранжевым штофом с серебром». В спальне стояла кровать «штофная, голубого французского штофа, ново-сделанная в последнем вкусе».


https://tsarselo.ru/yenciklopedija-carskogo-sela/adresa/ekaterininskii-dvorec-spalnja-elizavety-petrovny-aleksandra-I.html

По традиции того времени эта парадная кровать была самым пышным предметом обстановки дворца, о котором еще в начале XX столетия сохранялось «подробнейшее... описание как о чем-то диковинном...». И, действительно, простой дубовый каркас кровати был пышно убран расшитыми драпировками, украшен бахромой, серебряными позументом и кистями. На балдахине серебряною битью и канителью были вышиты корона, крест и вензель императрицы. Спинку изголовья украшал шитый шелком и серебром государственный герб. С трех сторон кровать закрывалась завесами, также декорированными серебряным шитьем.
В царскосельском дворце правительница наслаждалась спокойствием. В ее личных покоях стояло множество клеток с птицами: она могла спокойно спать под их пение. Лесные пернатые нормально уживались с экзотическими собратьями — попугаями, которых помещали в бронзовые клетки и ставили на подоконники.

В неприметном коридоре дворца висит картина, изображающая дворец в ужасающем состоянии 1944 года. Она напоминает нам, какой огромный урон могут нанести истории и культуре военные действия.



Екатерининский и Александровский парки
 Далее уже можно прогуляться по Екатерининскому парку, при желании посетить другие его достопримечательности.


Кресло императрицы

Эрмитаж – изящное здание в глубине парка. Здесь проводились летние балы для малого количества гостей. Прохладными летними вечерами с улицы в помещение лилась музыка, а гости после танцев и фейерверков шли гулять по парку. Здорово, правда?

 

Грот – небольшое сооружение на берегу Большого озера. Он был построен по желанию императрицы Елизаветы Петровны, чтобы она могла завтракать в уединении с видом на озеро.
 



Камеронова галерея – необычное здание, разительно отличающееся от остальных по своему оформлению. Было построено по приказу императрицы Екатерины II как место для уединения и прогулок.
 



Далее можно отправиться в Александровский парк.



Здание очень красивое и величественное. В Александровском парке также множество интересных памятников и сооружений, которые можно осмотреть. Вход в парк бесплатный, поэтому он пользуется большой популярностью у местных жителей. Здесь можно и прогуляться пешком, и покататься на лыжах, провести время с семьей на пикнике.
 


Самой же Елизавете за неимением своей постоянной резиденции все еще приходилось переезжать из одного дворца в другой. Внешне все дворцовые постройки имели вполне респектабельный вид, а вот меблировка жилых комнат была настолько бедна, что зеркала, столы и стулья во время переезда из одного дворца в другой — даже из Петербурга в Москву — возили за собой. В помещениях было душно, неприбрано, иногда бегали мыши, которых Елизавета страшно боялась. А главная беда — частые пожары, особенно в Москве, где преобладали деревянные постройки.

Однажды осенью, отправившись в Москву, Елизавета решила поселиться в Кремле. Но дворцовые апартаменты ее предков оказались непригодными для жилья, да и подъезды старинного царского дворца давно уже служили складами для отбросов и нечистот. Государыня отправилась в бывший дворец своей матушки и пожелала остаться в нем на всю зиму. Но в начале ноября здание дворца и все его службы сгорели буквально за несколько часов от внезапно возникшего пожара — остался лишь пепел и обуглившиеся обломки. Чудом спаслись его обитатели. Однако всего лишь за шесть недель дворец был отстроен вновь, и еще до Нового года императрица смогла переехать в новое здание — в нем было по меньшей мере шестьдесят комнат и гостиных.

Мечтой же Елизаветы было иметь императорский зимний дворец в городе своего отца. Эту мечту она выполнила — великолепный дворец был построен и стал украшением города на Неве. Он был задуман как резиденция русских императоров и назван Зимним дворцом. Строительство Зимнего длилось более восьми лет и поглотило несметное количество денег. Но десятой государыне Романовой не пришлось в нем пожить ни одного дня, не позволило время, отведенное ей судьбой. Напрасными оказались требования, чтобы Растрелли поспешил отделать хотя бы только ее собственные жилые помещения. Лишь через год после смерти Елизаветы стены ее детища приняли первых обитателей.


Зимний дворец.


Императрица выделяла огромные средства на обустройство царских резиденций. Именно в то время архитектор Растрелли отстроил Зимний дворец, который с тех пор стал главной резиденцией российских монархов. При Елизавете I перестроили Петергоф и Стрельну. Мажорный стиль зданий Растрелли вошёл в историю как елизаветинское барокко.



Зимний дворец


Главные помещения Зимнего дворца



Георгиевский или Большой тронный зал



Когда-то — главный зал страны. Именно там испокон веков стоял трон: начиная с 18 века, на нем восседали российские монархи. Пожар 1837 года совершенно уничтожил данный символ самодержавия, но мастерам удалось воссоздать былое великолепие. После революции трон разобрали и вернули только спустя много десятилетий — в конце 1990-х.Эрмитажный театр

Изящный небольшой театр в былые времена предназначался для избранных: членов царской семьи и приближенной знати. Сейчас его двери открыты для каждого: на легендарной сцене проходят концерты известных музыкантов, спектакли Мариинского театра, научные диспуты и симпозиумы.Большая церковь Зимнего дворца





Через два месяца после восшествия на престол Елизавета, как кажется, в первый раз посетила Царское, будучи императрицею. Это было 18 января 1742 года. Утром, в девятом часу государыня „восприняла путь в Село Царское, где она была встречена пушечными салютами, сперва 31-м выстрелом, а потом, „как изволила сесть кушать за стол стреляли неоднократно". В восьмом часу вечера Елизавета посетила хоромы, что в огороде и называются трактир, где были прежде мыльни (и тут забавлялась (играли?) до десятого часа", а потом, вернувшись во дворцовые палаты, еще немного позабавясь, она расположилась там ночевать. На следующее утро в седьмом часу императрица выезжала на охоту. В свите были и герои дня — лейбъ-компанцы. Вернулась она к полудню, а после был устроен импровизированный бал с пением и игрой в карты.

В правление Екатерины II придворные трапезы и праздники, сохраняя прежнюю помпезность, приобретают черты европейской утонченности.

К середине XVIII века все главные торжества в Петербурге будут проходить в Зимнем дворце, возведенном в 1754-1762 годах по проекту Растрелли. В дни больших приемов и балов число приглашенных во дворец превышало четыре тысячи человек. Царские столы сервировались прославленными европейскими сервизами, которые демонстрировали вкус просвещенной хозяйки Зимнего дворца.



Возможно, что это было один из тех «метаморфозныхъ» балов, которые были в большой моде при дворе Елизаветы Петровны. Екатерина рассказывала, «что мужчины не очень любили эти метаморфозные дни; большинство пребывало в самом дурном расположении духа, потому что они чувствовали себя отвратительными (hidetix) в своих нарядах. Женщины казались невзрачными мальчишками, а старухи (les plus agecs) показывали толстые ноги, которые их не украшали. Единственная, кому шел мужской костюм, была сама императрица. Она была очень большого роста, умеренно полна и у нее была красивейшая нога со ступней изумительной пропорциональности. Елизавета танцевала в совершенстве и со своеобразной грацией. Не хотелось сводить с нее глаз и трудно было найти кого-либо достойного разделить с ней внимание». Характеристика наружности Елизаветы, будучи сделанными женщиной, относившейся к ней больше критически, заслуживает полного доверия.


Многолюдные празднества, проходившие в Большом зале и Антикамерах, завершались торжествами, предназначенными для узкого круга гостей и приближенных, которых принимали в многочисленных залах анфилады: Янтарной комнате, Малиновой и Зеленой столбовых и в Портретном зале. По воскресеньям, после обедни, императрица принимала от своей свиты поздравления, «жаловала» к руке, при этом ритуал поведения, так же, как и одежда придворных, были строго регламентированы, и, как отмечает придворный журнал, «дамы были в сюртуках и шляпах, а кавалеры до полудня в орденах, а потом без орденов». По вечерам в гостиных дворца играли в карты и шахматы, забавлялись разгадыванием шарад, устраивали вечерние музыкальные концерты.


С именем дочери Петра Первого связано и основание отечественной фарфоровой промышленности — в 1744 году под Петербургом была построена мануфактура по производству фарфора. Строили ее ученики известного Беттгера — создателя «белого золота» в Германии, — приехавшие в Россию из Мейсена. Сначала это небольшое предприятие обслуживало лишь царский двор, его изделия были очень дороги и в продажу почти не поступали. Затем фабрика расширила свое производство и приобрела впоследствии широкую известность.


 

• цировка по золоту;
• «крытье» кобальтом;
• подглазурная пейзажная живопись;
• ручная роспись с использованием красок из редких и драгоценных металлов.

Упорство, помноженное на талант
Поначалу столовые сервизы, дежене, вазы и статуэтки изготавливались только для нужд царского двора. Однако предприимчивые коммерсанты понимали, что столовая посуда будет пользоваться высоким спросом у всех сословий. Двигателем производства стали частные фабриканты, один за другим разворачивавшие собственные мануфактуры.








;


































ШЕДЕВРЫ РУССКИХ ЭМАЛЬЕРОВ
https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post463806027/
https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post464266014/

СТАРИННОЕ СТОЛОВОЕ СЕРЕБРО
https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post464196473/#

УНИКАЛЬНОЕ ДРЕВНЕЕ ИСКУССТВО ЧЕРНЕНИЯ – ПОСУДА ИЗ СЕРЕБРА 925 ПРОБЫ
https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post463823706/#

ПЕРЕГОРОДЧАТЫЕ ЭМАЛИ В РУССКОМ СТИЛЕ.
https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post463807938/
https://www.liveinternet.ru/users/4386710/post284629411/
https://www.liveinternet.ru/users/4892480/post463820510/


Любовь Елизаветы к саксонскому белому фарфору началась с подарка, который она однажды получила от Августа Сильного (правление Саксонией 1694-1733) в 1728 году. Это было несколько предметов из сервиза с росписью со сценками из восточной жизни, выполненной в стиле шинуазри самим Грегориусом Херольдом.

В дополнение к предметам из сервиза императрица получила и 2 вазы. На одной из них была выполнена роспись со сценками шинуазри и индийскими цветами и птицами на великолепном фоне фиалкового цвета. Другая ваза имела голубой фон. На одной из сторон вазы был изображен герб Екатерины I с коронованным двуглавым орлом со скипетром и державой, и со щитом, изображающим Святого Георгия Победоносца.
      


Страсть Елизаветы Петровны к фарфору - подробнее читайте ЗДЕСЬ https://art-salon.eu/ru/servizy/the-history-of-the-most-famous-sets-of-18th-century-meissen-manufacture-part-ii


ЮНАЯ Екатерина II  ВСПОМИНАЕТ ЖИЗНЬ ПРИ ДВОРЕ ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ. 

Свои наблюдения и впечатления тех лет, связанные с двором Елизаветы Петровны, Екатерина вспоминала потом с самодовольным спокойствием человека, издалека оглядывающегося на пройденную грязную дорогу. Дворец представлял не то маскарад с переодеванием, не то игорный дом. Придворные дамы меняли костюмы по два, по три раза в день, а Елизавета Петровна – даже до пяти раз, почти никогда не надевая два раза одного и того же платья. С утра до вечера шла азартная игра на крупные суммы среди сплетен, подпольных интриг, пересудов, наушничества и флирта, флирта без конца.
По вечерам сама императрица Елизавета принимала деятельное участие в игре. Карты спасали придворное общежитие: другого общего примиряющего интереса не было у этих людей, которые, ежедневно встречаясь во дворце, сердечно ненавидели друг друга. Говорить прилично между собою им было не о чем; показать свой ум они умели только во взаимном злословии; заводить речь о науке, искусстве или о чем-либо подобном остерегались, будучи круглыми невеждами; половина двора Елизаветы Петровны, по словам Екатерины, наверное, еле умела читать и едва ли треть умела писать. Это была мундирная придворная лакейская, нравами и понятиями мало отличавшаяся от ливрейной, несмотря на присутствие в ее среде громких старофамильных имен, титулованных и простых.

Когда играл фаворит граф А. Разумовский, сам держа банк и нарочно проигрывая, чтобы поддержать славу тороватого барина, статс-дамы и другие придворные крали у него деньги; действительный тайный советник и президент вотчинной коллегии министр своего рода князь Одоевский однажды тысячи полторы в шляпе перетаскал, отдавая краденые деньги в сенях своему слуге.


Алексей Разумовский

С этими сановниками двора и поступали, как с лакеями. Жена самого бойкого государственного дельца при Елизавете Петровне – графа П. И. Шувалова служила молебны, когда ее муж возвращался с охоты того же Разумовского не высеченный добродушным фаворитом, который бывал буен, когда напивался. Екатерина рассказывает, что раз на празднике в Ораниенбауме Петр III на глазах у дипломатического корпуса и сотни русских гостей высек своих любимцев: шталмейстера Нарышкина, генерал-лейтенанта Мельгунова и тайного советника Волкова. Полоумный самодержец поступал со своими сановными фаворитами, как пьяный фаворит умной самодержицы мог поступить с любым придворным сановником.


Петр Иванович Шувалов


Тон жизни двора давала сама императрица Елизавета Петровна. Символизируя размеры и богатство своей империи, она являлась на публичных выходах в огромных фижмах и усыпанная брильянтами, ездила к Троице молиться во всех русских орденах, тогда существовавших. 

В будничном обиходе двора царили неряшество и каприз; ни порядок придворной жизни, ни комнаты, ни выходы дворца не были устроены толково и уютно; случалось, навстречу иноземному послу, являвшемуся во дворец на аудиенцию, выносили всякий сор из внутренних покоев.

Придворные дамы Елизаветы Петровны во всем должны были подражать императрице, но ни в чем не превосходить ее; осмелившиеся родиться красивее ее и одеться изящнее неминуемо шли на ее гнев: за эти качества она раз при всем дворе срезала ножницами «прелестное украшение из лент» на голове у обер-егермейстерши Нарышкиной. Раз ей понадобилось обрить свои белокурые волосы, которые она красила в черный цвет. Сейчас приказ всем придворным дамам обрить головы. С плачем расставались они со своими прическами, заменяя их безобразными черными париками.

А то однажды, раздраженная неладами своих четырех фаворитов, Елизавета Петровна в первый день пасхи разбранила всех своих 40 горничных, дала нагоняй певчим и священнику, испортила всем пасхальное настроение. Любя веселье, она хотела, чтобы лица двора развлекали ее веселым говором, но беда – обмолвиться при ней хотя одним словом о болезнях, покойниках, о прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о науках, и все большею частью осторожно молчали. Елизавета с досадой бросала на стол салфетку и уходила.


Целый штат при новой царице составляли чесальщицы — женщины, окружавшие ее кровать в ночное время и тихонько чесавшие ее пятки, разговаривая вполголоса. На рассвете они удалялись. Даже знатные особы стремились занять этот пост — ведь при ночных беседах можно было и шепнуть на ушко государыне какое-либо словцо, оказав тем самым щедрую услугу тому или иному «просителю». Среди чесальщиц числилась и Мавра Егоровна Шувалова, урожденная Шепелева. 



Внешность и характер
Нрава Мавруша была весьма веселого и бойкого. Очень скоро она стала любимицей и ближайшей подругой обеих царевен: Анны и Елизаветы. С последней, кстати, у Мавры сложились особенно близкие отношения.

Находясь в разлуке, подружки писали друг другу длинные письма, поверяя в них свои интимные тайны.
Уже с одиннадцати лет она была «комнатной девушкой» Анны Петровны, старшей сестры Елизаветы, а после замужества цесаревны сопровождала ее в Киль. Там Мавра оставалась до смерти Анны и в Россию возвратилась с телом своей усопшей госпожи. Во время пребывания в Голштинии она находилась в постоянной переписке с Елизаветой Петровной, а вернувшись осталась неотлучно при ней. С цесаревной Маврушку, как ее называли, соединяла общность вкусов и привычек, любовь к пению, стихотворству, к играм и забавам.

Добродушная и веселая, она любила хорошо поесть, выпить, сыграть в карты и рассмешить «Лизаньку», если той вдруг взгрустнется. Вступив на престол, Елизавета выдала свою любимицу замуж за своего камер-юнкера Петра Ивановича Шувалова, который был моложе Мавры Егоровны на три года. В день коронации государыня пожаловала ее в статс-дамы. Графиня Шувалова была преданной и любящей женой, она родила своему супругу двух сыновей, а главное, способствовала возвышению семейства Шуваловых при дворе императрицы Елизаветы. Ее влияние было настолько сильным, что современники назвали ее «настоящим министром иностранных дел».

А вот с внешностью Мавре не очень повезло. Она была очень некрасива. И не могла похвастаться ни гармоничной фигурой, ни грацией движений.

Современники оставили о ней очень нелицеприятные воспоминания:

«она была зла, как диавол, и соответственно корыстна», «это ведьма огурец»; говорили и о её «зловонном рте».
А когда Елизавету Петровну подсадили на Российский престол, настала пора пролиться золотому дождю и на тех, кто делил с ней самые несчастливые годы правления Анны Иоанновны.

В феврале 1742 года Мавра стала женой Петра Шувалова, ближайшего сподвижника Елизаветы. И то сказать, пора было: Мавре было уже 34 года. Возраст для брака по Российским меркам весьма "перезрелый".


Петр Шувалов

Некрасивой жене Петр Шувалов изменял буквально с первого дня семейной жизни, но в том, что касалось царских милостей и выгод для семьи, супруги были единодушны. Они рьяно поддерживали друг друга, поэтому брак был достаточно прочным.

А вскоре Мавра Егоровна поставила подруге и очередного фаворита, своего деверя - Ивана Шувалова.

По вечерам Елизавета Петровна очень любила, чтобы ей почесали пятки. Доверялось сие таинство весьма немногим и особо доверенным лицам. Чаще всего царские пяточки чесала именно Мавра Шувалова.

А вот с людьми, которые от нее зависели, или стояли ниже ее в придворной иерархии, Мавра Шувалова была заносчива, груба, чванлива. У нее был острый язык, недруги боялись прогневать всесильную подругу царицы.

Она легко могла и пустить вредный слушок, и высмеять. И мстила своим недругам нещадно и неусыпно, ничего не прощая и не забывая, за все: за некрасивое лицо, за свое раболепие перед Елизаветой, за годы страха в правление царицы Анны.

Мавра Шувалова родила двоих сыновей, она умерла в 1759 году в зените могущества, в тени трона своей старинной подруги.



Царица-охотница.

Помимо балов, правительница очень любила охоту, прогулки верхом и длительные путешествия. Елизавета вообще была легка на подъем. Рассказывали, что путь из Петербурга в Москву она с легкостью преодолевала за фантастически короткое время — двое суток.

Путешествовала она с комфортом: теплые экипажи, складная мебель, а также другие предметы для приятного времяпрепровождения, которые следовали за императрицей в обозе. Несмотря на свою полноту, она прекрасно скакала на лошади на зависть не только дамам, но и мужчинам. В седле Елизавета Петровна могла спокойно проводить по несколько часов.

Сохранились записи придворных о ее поездках: «Три пеших версты в обществе и окружении блестящих кавалеров, затем остановка в прекрасных шатрах, где удобства и угощения мало чем отличались от дворцовых. Так они жили два или три дня: катались верхом, иногда заезжали в близлежащие деревни и города». Порой такие «прогулки» могли продолжаться около месяца, помогая ей завоевывать все большую популярность в народе, где считалось, что простоту общения она унаследовала от отца. Дочь Петра Первого присутствовала на свадьбах, крестинах и днях рождения горожан, крестьян и солдат.

В их небогатых домах зачастую пахло огуречной травой. Императрице, большое значение придававшей ароматам, так понравился этот свежий запах, что она заставляла своих подданных выращивать эту траву и раскладывать ее в разных частях дворцовых комнат: на шкафах и под кроватями.


Выезд императора Петра II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту. Автор:Серов Валентин Александрович 

Охотница до развлечений



  Елизавета Петровна изображена в латах, с орденами святого Андрея Первозванного (лента и звезда) и святой Екатерины Большого креста (бант из орденской ленты на левой руке; 1744). Слева - конная группа вельмож во главе с великим князем Петром Федоровичем, изображенным с лентой и звездой ордена св. Андрея Первозванного. Справа - конная группа статс-дам, среди которых великая княгиня Екатерина Алексеевна. 

После смерти матери Александрову слободу в 1727 году унаследовала цесаревна Елизавета Петровна. Ее никто не воспринимал в качестве серьезной претендентки на престол, и она много времени проводила в развлечениях. 

Среди них на первом место стояла охота. Тем более что размеры полученных в наследство земельных угодий позволяли это делать с царским размахом. Только близ Александровой слободы ей принадлежало 10 сел и 12 приселков с деревнями, в которых числилось около 10 тысяч «душ».

Нередко императрица отправлялась на охоту, причем больше любила псовую. 


 Бирюкова Людмила Леонидовна

Выезд царя на охоту в сопровождении огромной свиты представлял собой впечатляющее зрелище. За свою красоту и зрелищность охота с соколами считалась потехой истинно царской.


 А.Архипов. Соколы царя Алексея Михайловича 

На Руси охота издавна приравнивалась к воинскому искусству. Соколиная охота была ежедневным развлечением российских царей. Первые монархи из династии Романовых любили охотиться на медведя и кабана, Император Петр I не жаловал это занятие, говорил, что ему и без зверей есть с кем воевать. 
 
Женщины- императрицы охотились на мелкую дичь. Елизавета Петровна любила псовую и соколиную охоту, стреляла тетеревов из шалаша и бекасов из лодки. Выезд двора на охоту представлял собой красочное зрелище.




Стрелять любила не только по зайцам и уткам. Однажды Елизавета убила медведя, потом лося.  




К столу часто подавали приготовленные охотничьи трофеи императрицы. 
При этом рассказывали, что паштету из зайчатины или деликатесно приготовленным бекасам в соусе она предпочитала хорошо прожаренный кусок обыкновенного мяса.

В период «женского правления» Российской империей охота, как ни странно, приобрела новый размах. Анна Иоанновна, ревниво заботившаяся о блеске своего двора, особое внимание уделяла устройству и развитию учреждений придворной охоты. В 1736 году введена должность обер-егермейстера. Любимым занятием Анны Иоанновны стала ружейная стрельбы. В Петербурге возникло несколько охотничьих дворов, на которых, кроме коллекции редких экземпляров фауны, содержались звери для травли и птицы для ружейной охоты императрицы.


Г.Пренер. Конный портрет императрицы Елизаветы Петровны со свитой




В царствование Елизаветы Петровны при дворе вошла в моду охота на тетеревов из шалашей и с чучелами.

Екатерина II увлекалась ловчими птицами, но с ее эпохой пришла в Россию еще одна западная «новинка» – парфосная охота. Это разновидность псовой травли, смысл которой сводится к тому, чтобы взять зверя живым, не допустить его растерзания.




Кстати сказать, охота в те времена отнюдь не была делом затратным. Напротив – по свидетельству современников, после всех дворцовых издержек и выдачи жалованья оставался еще огромный излишек в виде шкур и мехов, дававших при продаже до 230 тысяч рублей. 

И еще один охотничий обычай дедовских времен пришелся по душе цесаревне – пиры после успешной охоты прямо «в отъезжем поле». К ним Елизавета Петровна в соответствии с новыми веяниями прибавит еще и танцы.


Г Гроот. Портрет Елизаветы Петровны с арапчонком

На отношение Елизаветы Петровны к охоте оказало влияние еще одно ее страстное увлечение времени до воцарения – театр. Она позволяла себе небольшой театральный маскарад - переодевание в мужское платье, в котором охотиться было намного удобнее.




После кончины великой императрицы начинается явный упадок царской охоты. Соколиная была полностью ликвидирована, а ведомство псовой вошло в состав министерства императорского двора. В начале XIX века царская охота была переведена в Петергоф, в 1858 – в Гатчину, где формально и просуществовала до 1917 года.  



Автор: Смолин Владимир


Война

Своей огромной любви к торжествам, балам и фейерверкам императрица не изменяла и во время изнурительной Семилетней войны, в которой участвовали российские солдаты. Эта война, начавшаяся в 1756 году, стала первым полномасштабным европейским конфликтом, в который была втянута Россия. Стремительное усиление Пруссии под руководством воинственного короля Фридриха Второго заставило Елизавету Петровну примкнуть к антипрусской коалиции Австрии и Франции.
Король, не склонный к дипломатии, сразу окрестил этот альянс «союзом трех баб», имея в виду Елизавету, австрийскую императрицу Марию Терезию и фаворитку французского короля маркизу де Помпадур.

Русские солдаты осторожно вступали в войну: пруссаки до этого прослыли блестящими воинами. Вторая причина — резко ухудшившееся здоровье Елизаветы Петровны. Наследник престола Петр Федорович, как было известно, преклонялся перед прусским королем и был категорически против конфликтов с ним.
Однако первое крупное сражение с пруссаками при Гросс-Егерсдорфе к большому удивлению Фридриха II завершилось победой русской армии. В августе 1759 года в битве при Кунерсдорфе русско-австрийские войска также наголову разбили армию пруссаков.
Через год русские солдаты и вовсе завоевали Берлин для того, чтобы отвлечь Фридриха. В России по этому поводу устроили очередное пиршество. Пребывание в столице продлилось шесть дней. Собрав все трофеи, русская армия покинула город. Узнав о минимальных разрушениях, Фридрих заявил: «Спасибо русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице».
Немецкий ученый Леонард Эйлер так описал в письме другу захват русскими солдатами прусской столицы: «У нас здесь было посещение, которое при других обстоятельствах было бы чрезвычайно приятно. Впрочем, я всегда желал, что если бы когда-либо суждено Берлину быть занятым иностранными войсками, то пусть это были бы русские».
Тем временем русская армия взяла под полный контроль Восточную Пруссию, население которой уже присягнуло на верность российской императрице. Однако тут на помощь Фридриху, подумывающему об отставке, пришел Петр III, сменивший на престоле свою тетку Елизавету Петровну.
Он не только немедленно заключил мир со своим кумиром и вернул ему все завоеванные территории, но и предоставил русские войска для войны со вчерашними союзниками — Австрией и Францией.
Русские солдаты сочли такой жест оскорбительным. В результате это дорого обошлось самому императору Петру: переворот, организованный его женой Екатериной Алексеевной, прошел как по маслу, а низложенный государь скончался при до конца не выясненных обстоятельствах. В этой войне погибли многие русские солдаты, страна потеряла много денег, не приобретя ничего взамен, кроме военной славы.
Константин Дворецкий
Однако с годами красота императрицы постепенно увядала, а здоровье становилось все хуже.

В последние годы правления императрица Елизавета Петровна много болела. Нескончаемые ночные празднества, жирная пища, нежелание менять образ жизни и лечиться состарили государыню. Приближающаяся старость стала для женщины кошмаром. Никакие украшения и наряды не могли скрыть следы бурно прожитых лет.

С 1757 года Елизавету стали преследовать тяжелые истерические припадки, ее мучила астма и эпилепсия, доставшаяся ей, видимо, от отца. Она то и дело лишалась чувств, а после очень тяжело приходила в себя и в течение нескольких дней чувствовала себя такой слабой, что не могла внятно говорить. В довершение несчастья на ногах у нее открылись незаживающие раны и кровотечения. 

Правительница гневалась, впадала в депрессию, отменяла маскарады и балы, укрывалась от людских глаз во дворце. В это время попасть к ней мог лишь Иван Шувалов.

За зиму 1760-1761 года Елизавета только раз была на большом выходе. Всегда непоседливая и общительная, она теперь пребывала в глубочайшей депрессии, запершись в своей спальне в Царскосельском дворце. Красота ее быстро разрушалась, и это более всего удручало больную. От скуки Елизавета пристрастилась к крепкой наливке. 12 декабря 1761 года у нее явился упорный кашель и кровохарканье.

 Через десять дней, после нового сильного кровотечения врачи объявили, что положение императрицы безнадежно. Она исповедовалась и причастилась. Но агония продолжалась еще несколько дней. 

 Смерть наступила 25 декабря 1761 (5 января 1762) года на 53 году ее жизни. Н.Ю. Трубецкой, старший сенатор, объявил о смерти императрицы и о восшествии на престол ее племянника, внука Петра I герцога Шлезвиг-Голштинского Карла Петра Ульриха, известного под именем Петра III Федоровича.

Елизавета скончалась в возрасте 53 лет. Как писали современники, даже на смертном одре она сохранила царское величие и торжественность. «Когда в роскошной серебряной робе с кружевными рукавами и золотой короной на голове Елизавета Петровна отправлялась на тот свет, она была одета как истинная модница», — вспоминали окружающие.

На российский престол взошёл племянник почившей императрицы Пётр III.




 Пётр III Фёдорович


Елизавету хоронили в Петропавловском соборе уже в новом 1762 году. Все было как всегда на царских похоронах - многолюдно, утомительно и красиво. Даже в гробу Елизавета оставалась кокеткой. Как писала Екатерина II "в гробу государыня лежала, одетая в серебряной робе с кружевными рукавами, имея на голове императорскую корону".

Внебрачная дочь Петра I совершила государственный переворот и узурпировала власть, на которую не имела никаких прав. Добрая, хотя и вспыльчивая, веселая и сентиментальная, Елизавета Петровна оставила о себе в общем светлую память. Елизавета не раз провозглашала, что продолжает политику Петра Великого. Двадцать лет ее царствования стали временем экономической и политической стабилизации и укрепления позиций России на международной арене. Это было время развития искусств и наук. Ученые труды и оды Ломоносова, трагедии Сумарокова, творения Растрелли ознаменовали начало расцвета русской культуры середины XVIII-первой четверти XIX вв. Страсть к развлечениям, нарядам, танцам, многочисленные фавориты и неспешное течение государственных дел создали ей соответствующую, исторически устоявшуюся репутацию. Она оставила после себя тысячи платьев, и в то же время когда она умерла, в казне не было ни одного серебряного рубля; войскам жалование платили медной монетой, да и то, перелив в нее пушки. При ней уничтожены были внутренние таможни, при ней основали первый русский университет и первый русский театр, при ней Европа вновь увидела русскую армию и услышала о ее победах и, наконец, именно благодаря Елизавете Россия обрела впоследствии величайшую свою правительницу - Екатерину II. При правлении Елизаветы Россия пришла в себя. На высших местах управления снова явились русские люди, и когда на место второстепенное назначали иностранца, то Елизавета спрашивала: разве нет русского? Иностранца можно назначить только тогда, когда нет способного русского. Наследовав от отца уменье выбирать и сохранять способных людей, она призвала к деятельности новое поколение русских людей, знаменитых при ней и после нее и умела примирять их деятельность...

Спасибо большое,Лора! Очень интересный материал.Скопировал,чтобы ознакомиться без спешки.

Спасибо, Лора! Очень интересно! Правда, не все успела прочесть, формат очень большой. Скопировала. Хочется прочесть все .

Спасибо, Лора, за интереснейший исторический материал. Читала несколько часов подряд с огромным интересом.

Спасибо!!!

С удовольствием познакомилась с царской судьбой Елизаветы Петровны.Очень интересный материал.,познавательный.Спасибо.

незабываемый пост!!!!


.......«Красота и богатство убранства невольно поразили нас (…) Потом появились свыше 400 дам. Все красавицы и в дорогих костюмах, усыпанных бриллиантами. Внезапно все шторы разом опустились, и дневной свет заменился блеском 1,2 тысяч свечей, отражавшихся со всех сторон в многочисленных зеркалах.
Загремел оркестр из 80 музыкантов.
Вдруг двери настежь распахнулись, и вышла императрица, окруженная своими царедворцами», — описывали иностранные дипломаты один из приемов у российской императрицы Елизаветы Петровны.

Балы, которые давались императрицей, восхищали богатством и затейливостью. В богато оформленном зале «… деревья, расставленные шпалерами, образовывали с каждой стороны аллею, между тем как среди залы оставалось довольно пространства для танцев. Эти боковые аллеи доставляли гостям возможность часто отдыхать, потому что укрывали садившихся от взоров государыни. Красота, благоухание и тепло в этой своего рода роще — тогда как из окон были видны только лед и снег — казались чем-то волшебным и наполняли мою душу приятными мечтами

После этого они пошли в большой и богато убранный зал. В центре стоял стол на 400 человек. «Были кушанья всех возможных стран Европы, и прислуживали немецкие и итальянские официанты», — вспоминали они.
На столах стояли огромные серебряные вазы, пирамиды из кондитерских изделий. Посреди стола — фонтаны из вина, цветной воды и шампанского.

поразили выдержки про царицу -

По словам М.Н. Покровского "это была развратнейшая из Романовых.

Ее фаворитам счета не было, и кто только не побывал на этой "должности": от французского посла Шетарди до учеников Кадетского корпуса". Не считая мимолетных увлечений, фаворитами императрицы были Петр Шувалов, Роман и Михаил Воронцовы, Сивере, Лялин, Войчинский и Мусин-Пушкин. С 1749 года самым близким фаворитом стал Иван Иванович Шувалов. Он отличался мягкостью нрава, бескорыстием, любовью к наукам и искусствам. Граф И.И. Шувалов покровительствовал Ломоносову, переписывался с Вольтером, а его коллекция картин стала основой будущего собрания Эрмитажа. Это был, возможно, единственный истинно интеллигентный человек при дворе Елизаветы.

С утра до вечера шла азартная игра на крупные суммы среди сплетен, подпольных интриг, пересудов, наушничества и флирта, флирта без конца.
По вечерам сама императрица Елизавета принимала деятельное участие в игре. Карты спасали придворное общежитие: другого общего примиряющего интереса не было у этих людей, которые, ежедневно встречаясь во дворце, сердечно ненавидели друг друга. Говорить прилично между собою им было не о чем; показать свой ум они умели только во взаимном злословии; заводить речь о науке, искусстве или о чем-либо подобном остерегались, будучи круглыми невеждами; половина двора Елизаветы Петровны, по словам Екатерины, наверное, еле умела читать и едва ли треть умела писать. Это была мундирная придворная лакейская, нравами и понятиями мало отличавшаяся от ливрейной, несмотря на присутствие в ее среде громких старофамильных имен, титулованных и простых.


а этот момент истории вообще удивительный...

русская армия взяла под полный контроль Восточную Пруссию, население которой уже присягнуло на верность российской императрице. Однако тут на помощь Фридриху, подумывающему об отставке, пришел Петр III, сменивший на престоле свою тетку Елизавету Петровну.
Он не только немедленно заключил мир со своим кумиром и вернул ему все завоеванные территории, но и предоставил русские войска для войны со вчерашними союзниками — Австрией и Францией.
Русские солдаты сочли такой жест оскорбительным. В результате это дорого обошлось самому императору Петру: переворот, организованный его женой Екатериной Алексеевной, прошел как по маслу, а низложенный государь скончался при до конца не выясненных обстоятельствах. В этой войне погибли многие русские солдаты, страна потеряла много денег, не приобретя ничего взамен, кроме военной славы.

огромное спасибо за пост!

Спасибо, Лора, читал про это.

Спасибо за пост и за Вашу огромную работу!Интересно читать о наших исторических личностях!

Богатейший материал...Обязательно выберу время и прочитаю всё не спеша...Спасибо Лора...