Откройте свой Мир!

Настройка пианино и роялей


Профессиональный
мастер - настройщик пианино, реставратор пианино и роялей. Стаж 15 лет.
Огромный опыт работы с любой категорией антикварных и современных музыкальных
инструментов.


Должность:
эксперт-реставратор, настройщик музыкально-клавишных инструментов.


Москва и
Московская область.


Контактный
телефон: 8-926-763-76-12

Вам нравится зтот альбом?

Мне нравится его стиль особенно хареография

маикл джексон великии человек!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

http://my.mail.ru/apps/595344?ref=i10350267491512677513 посмотрите)

Король музыки и танца.

Если вы думаете что наш король поп-музыки Майкл Джексон умер то вы ошибаетесь!Когда вы посмотрите эти видео вы сразу поймете что всеми любимый Майкл Джексон жив!
http://video.mail.ru/mail/p...

kto smotrel etot film pishite otzyvi

Врач Майкла Джексона выступил с откровенным признанием 21:15 «Известия»
Личный врач Майкла Джексона Конрад Мюррей признался следствию, что в день кончины певца именно он дал ему мощный анестетик Propofol, который, по одной из версий, мог стать причиной смерти поп-идола, сообщило в среду агентство «Ассошиэйтед Пресс» со ссылкой на источник в правоохранительных органах.

Мюррей рассказал, что он ввел Джексону лекарство, чтобы помочь артисту уснуть. По данным источников, после введения медикамента Мюррей покинул комнату, где находился «король поп-музыки», а вернувшись, обнаружил его бездыханным. Во вторник полиция провела обыск в доме Мюррея. Ранее полиция уже обыскивала офисы кардиолога в Лас-Вегасе (штат Невада) и Хьюстоне (Техас).
Информация о новом обыске в доме Мюррея в Лас-Вегасе стала сенсацией в американских СМИ, так как наиболее популярной версией гибели Джексона остается передозировка лекарств и врачебная ошибка. Подозрительное исчезновение Мюррея после смерти певца усилило подозрения СМИ в его причастности к трагедии, а последующие неоднократные допросы и обыски в доме и офисах кардиолога лишь добавляли масла в огонь, отмечает РИА «Новости».
Ни высказанное Мюрреем стремление сотрудничать со следствием, ни заявления его адвоката о невиновности врача не подействовали — в американских СМИ Мюррей называется главным подозреваемым по делу о гибели певца. Между тем, пока официальной информации о результатах расследования нет. Следователи по делу о смерти Джексона ранее заявляли, что ждут результатов вскрытия тела певца, которые, предположительно станут известны к концу этой недели.
Последние недели американские СМИ со ссылками на свои источники, близкие к семье Джексонов или к расследованию, активно обсуждают версию о причине остановки сердца Джексона от мощного анестетика Propofol, разрешенного к использованию только в медицинских учреждениях. Когда Джексона доставили в больницу, он уже не дышал. Певец умер, не приходя в сознание.

 

Он самый любимый. Он всегда будет жить!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Такого больше не будет!!!!!!!!!

В виртуальном мире, как вы знаете, не все хотят быть обычными людьми. Мне, например, совсем не интересно быть здесь тем, кем я являюсь в реальной жизни. Там своя жизнь, а здесь своя. По той же причине на «Моем мире» существует великое количество виртуальных клонов, совершенно различных на вкус и цвет по своему выбору образов! Здесь есть и Гарри Поттеры, Гермионы, Беллы Свон с Эдвардами, Джонни Деппы, а Леру Козлову вообще не счесть!
Внезапная смерть короля поп-музыки Майкла Джексона превратила его в самую обсуждаемую персону, как во всем мире, так и на майле. Вследствие этого тут же появилось множество виртуальных клонов Майкла Джексона. С какой целью их создают – хотят дешевой популярности за счет мирового имени поп-короля, или существуют какие-то другие причины? Кто сидит под личиной – 15летняя девушка, парень лет 25, или 60-летний старик, которому нечем заняться на пенсии?
Я договорился об интервью с одним из виртуальных клонов Майкла Джексона. Если просмотреть его мир, то видно, что это один из качественных клонов Майкла. Итак, сегодня со мной беседует виртуальный Майкл Джексон – прошу любить и не жаловаться!

Именно так – я обещаю вам – вы будете реагировать, когда вы встретите Майкла Джексона: вы взглянете, вы вздрогнете, вы шагнете навстречу и замрете. Все ведут себя одинаково – фэны, знаменитости, журналисты, дети, родители, покупатели в магазине, официантки, премьер-министры, телохранители премьер-министров… Сначала вы смотрите. У Майкла наиболее приковывающая к себе внимание внешность среди всех людей, каких я видел. Дело не только в лице или одежде. Это аура. Но прежде чем вы осознаете это, вы начинаете двигаться по направлению к нему. Инстинктивно. Вы делаете шаг или два и застываете. Вас словно накрывает волна осознания этого факта, сперва подталкивая вас вперед, а затем останавливая прокатывающимся по спине холодом: “О Боже, это Майкл Джексон,” – а потом: “О! Боже… Это Майкл Джексон…” Я находился в огромном фойе пятизвездочного отеля, когда вошел Майкл, и я видел, как эта волна прокатилась через семьдесят человек – не только супер-богатых и крутых профессионально, но и носильщиков, администраторов и посыльных. Люди, которые были ближе к нему, двинулись и застыли. Чуть подальше люди оборачивались, тоже двигались и застывали, пока те, кто был ближе, снова начинали двигаться. Это было как фрагмент кинопленки столетней давности – в фойе внезапно стало тихо, и воздух мерцал и потрескивал, и люди двигались рывками. Майкл просто улыбнулся и прижал ладони друг к другу в приветствии.
В прошлом месяце мы отъезжали от его отеля Кингстон в миниавтобусе с тонированными стеклами, а на тротуаре собралась толпа из двух тысяч человек. Около 60 молодых людей прорвались через ограждение и побежали рядом с нашей машиной. Я опасался, что кто-нибудь может поскользнуться и попасть под колеса, но все они были бесконечно счастливы. Кто-то кричал: “Майкл, мы любим тебя!” Майкл жестом попросил машину сбавить ход и, приоткрыв дверь, высунулся из машины, чтобы прикасаться к ладоням его фэнов. “Мы любим тебя, Майкл!” “Я люблю вас еще больше”, – говорил он. Я слышал, как он говорит это снова и снова в следующие несколько дней. “Я люблю вас еще больше”. Когда Майкл подходит к группе людей, которые прождали несколько часов ради одного взгляда, вы видите, как некоторые из них замирают на месте. У них есть послания ему, они хотят сказать, как много он значит в их жизни, как они живут под его музыку, но все, что они могут, это только смотреть. Многие приносят самодельные подарки. Вышитые подушечки, картины в рамах, стихи, коробки, свечи, национальные флаги. Он принимает их все и прижимает к груди на мгновение. Он говорит: “Спасибо, я люблю вас”, – снова и снова.
Он не отвечает отказом ни на одну просьбу об автографе или фотографии с ним. Я шел с ним 200 метров под проливным дождем по улице Оксфорда мимо заграждений, после его выступления перед привилегированной университетской аудиторией в прошлом месяце, к группе промокших насквозь дрожащих фэнов. Они не смогли достать билеты, и пришли сюда в промозглый вечер без всякой надежды быть рядом с Майклом больше одной секунды, но они (а не любопытствующие в здании университета) были настоящими фэнами. Майкл действительно любит своих фэнов. Когда он говорит им об этом, он это делает вовсе не так поверхностно, как большинство поп-звезд, когда они кричат это со сцены. Он показывает это так – когда Майкл шел под дождем в ту ночь, он был на костылях, с двумя сломанными костями в ступне, которая была закутана в повязку. И когда мы вернулись в наш лимузин, он выжимал отвратительную ледяную воду из своей повязки на газеты, расстеленные на полу. Я наложил руки на больное место и позволил энергии течь сквозь меня, чтобы активировать собственные силы Майкла к исцелению. Он откинулся назад со спокойным выражением на лице, и его глаза закрылись, показывая его абсолютную веру в возможность того, что исцеление начинается с позитивного мышления.
Подарки фэнов всегда видны в номерах отелей, где живет Майкл. Где бы он ни остановился – а он много переезжает, даже с места на место в одном городе – его любимые подарки на виду. А любимых вещей у него много. Эти вещи для него как дар, как напоминание о привязанности к тем людям, которые не могут быть с ним, так вы наполняете свой бумажник фотографиями своих детей и сложенными открытками от старых друзей. У Майкла на стенах фотографии его детей, конечно же, и его снимки с его семьей и друзьями, но то уважение, с которым размещены подарки его поклонников, кажется, говорит о том, что его фэны – тоже его семья. Я видел, насколько это чувство искренне для него, когда двое юных немецких фэнов проникли в мой дом в день моей свадьбы. Майкл должен был стать шафером, но к тому времени, когда должна была начаться церемония, ни он, ни Рабби Шмулей Ботек еще не появились. Мой менеджер, Шипи, который является также моим шурином, расставил охранников по всему периметру территории. Мы терпели присутствие полудюжины папарацци, которые наставили свои объективы, словно орудийные дула, через живую изгородь, отделяющую дом от Темзы; и там было несколько девочек, забравшихся на растущие на берегу реки деревья, которым были видны только шатер и вертолет. Раз или два маг Дэвид Блейн выплывал наружу, чтобы дать интервью – я действительно имею в виду “выплывал”, и если вы еще не видели, как левитирует Дэвид Блейн, то настоящий шок у вас еще впереди.
Многие гости говорили, что я нервничаю, и это правда – но не из-за свадьбы. Ханна и я вместе уже 30 лет, и я, вероятно, был уже готов дать брачные клятвы. То, что беспокоило меня – это звонок от израильского источника с предупреждением о возможности террористического акта на свадьбе. Я отнесся к этому предупреждению очень серьезно и предпринял все предосторожности, Скотланд-Ярд посоветовал мне обратиться к местной полиции, а те прислали двух полисменов, чтобы обсудить ситуацию. Здесь было несколько всемирно известных людей и кроме Майкла – чемпион “Формулы 1” Найджел Мэнселл, сэр Дэвид Фрост, Дэйв Стюарт из “Юритмикс”, автор романов ужасов Джеймс Херберт, продюсер Дайдо Youth, не говоря уже про израильского консула и японского посла… Любой террорист, желающий прославиться, мог просто открыть огонь из автомата по матерчатым стенам шатра. Пилоту моего вертолета было приказано доставлять раненых в ближайший госпиталь Ройал Беркшир. Врач был наготове в доме, гости его не видели, и собственный врач Майкла сопровождал его. Большинство фэнов, не думая о террористах, находились за главными воротами. Гости прибывали потоком, называя свои имена охране. Немцы, парень и девушка, были умны и нахальны – стоя неподалеку, они услышали имена одной из представлявшихся охране пар, погуляли еще минут 20, а потом вернулись и представились теми же именами. Шипи увидел, как они идут по длинной подъездной дорожке: “Кто это?” – нервно спросил он, но в это время они уже были внутри, и нам не нужна была сцена. Не перед папарацци. Не в день моей свадьбы. Если эти ребята будут вести себя хорошо… И они вели себя хорошо, но умоляли, чтобы им позволили быть рядом и сказать Майклу “привет”, когда церемония закончится.
Майкл сделал больше, чем сказал “привет”. Он подозвал их к себе, нежно обнял каждого, с благодарностью принял их подарки и позировал перед их фотоаппаратами. Он сказал им, что очень ценит их дружбу, поблагодарил за то, что они с таким риском принесли ему подарки, и с улыбкой благословил каждого из них.
Итак, вы можете относиться к Майклу Джексону с цинизмом. Вы можете находиться под влиянием весьма разнообразных споров, преследующих его на протяжении его карьеры. У вас может быть предубеждение относительно его внешности – хотя вам лучше спросить себя, почему вы считаете себя вправе комментировать цвет его кожи и то, как он выглядит, и при этом претендуете на то, что никогда не судите ни о ком по цвету кожи и лицу. Вы можете подумать, что я изображаю его почти как святого, в то время как таблоиды, продаваемые в магазине, стремятся убедить вас в обратном. Я не стану спорить с вами. Майкл приобрел за время своей карьеры достаточное достоинство, чтобы игнорировать клеветников. Я знаю, что значит быть ложно обвиненным и оскорбленным, что значат насмешки людей, которые не имеют ни малейшего понятия о том, что говорят, – но я благодарю Бога за то, что грязь, которой меня поливали на протяжении десятилетий, не идет ни в какое сравнение с потоком мерзости, направленной на Майкла. Я не испытываю ничего, кроме сожаления, к тем людям, которые делают подобные заявления, и ничего, кроме жалости, к тем, кто готов им верить.
Все, что я могу сказать, это вот что: как много людей, в наше время или в любой период истории, обладали достаточной харизматической силой, чтобы изменять жизни улыбкой? Благословлять так, чтобы человек чувствовал себя глубоко и истинно благословленным? И сколь многие из этих людей сохранили свой дар в целости и использовали его щедро? Возможно, вам в голову пришло несколько имен, но я не стану сравнивать их с Майклом. Я предоставлю сделать это вам самим. Пусть это станет проверкой того, насколько непредубежденными вы можете быть. Многие люди, достигшие большой славы, испытывают эту власть, этот неожиданный дар от Бога, чтобы дарить вдохновение людям. Майкл обладает этой способностью в высочайшей степени, отчасти потому, что владеет ею уже столь долго. Большинство спортивных звезд и рок-идолов теряют ее через год или два, когда их слава угасает. Или они отталкивают ее от себя, так и не осознав. Или по глупости считают, что она защитит их от разрушительного действия их пристрастия к алкоголю и наркотикам. Майкл относится к этому дару с благоговением, как если бы это была исцеляющая сила… а так и есть. Улыбка Майкла может исцелять душу. У него есть ангельский талант выбирать слова, которые могут тронуть сердце. Я дорожу, как сокровищем, подписью на фотографии, которую он подарил мне, потому что он написал, не колеблясь: “Ури, ты действительно послан Богом. Мир нуждается в тебе – я нуждаюсь в тебе. Майкл”.
Когда я выступаю, особенно когда мне приходится гнуть ложки снова и снова, я после чувствую себя опустошенным. Это не та усталость, которая появляется от тяжелого труда, или долгой учебы, или продолжительной вечеринки – это такая слабость, как будто энергия вытекла из меня вместе с потом, и каждое мое нервное окончание воспалено и кровоточит. Я часто сплю на заднем сиденье машины. Майкл, когда он измучен, медитирует.
Когда свадебная церемония была позади и все фотосъемки знаменитостей закончены, он попросил меня показать ему комнату в моем доме, где он мог бы побыть один минут 20. Майкл не хрупкий человек, несмотря на то, что вы могли читать о нем – он высокий, гибкий, и руки у него большие и сильные, как у теннисиста. Но в тот момент он выглядел как финалист после пяти сетов на корте Уимблдона. Ему нужен был покой. Я отвел его в нашу гостиную, – где на столах стоят хрустальные шары и пирамиды, и есть деревянное, в натуральную величину, изображение Элвиса в его блистательный период, – и оставил его там медитировать. Может быть, дух Элвиса являлся ему – в конце концов, Поп-Король был зятем Короля однажды. Когда он вернулся, он по-прежнему казался уставшим, но более собранным.
Семья Майкла известна своей религиозностью – они были Свидетелями Иеговы, и Майкл иногда переодевался кем-нибудь, чтобы присоединиться к своим друзьям по вере, когда они ходили от дома к дому, призывая людей задуматься о Боге. Став взрослым человеком, он перерос границы вероисповеданий – он думает не о религии, а о духовности. Это дает ему силы, но я думаю, что та радость, которую он получает от жизни, и продолжает подпитывать его жизнеспособность – это, и другой фактор, который я опишу через минуту.
Он полон веселья, детского веселья. Не просто ребяческого, но искреннего, природного веселья. Он много смеется. У него прекрасное чувство озорства. Майкл впервые узнал обо мне из школьных книг для чтения, когда был подростком. Нас познакомил Мохамед Аль Файед, человек, чье знание английского не всегда безупречно, но чей поток ругательств не знает себе равных ни в одном языке. Даже венгры не бранятся столь вдохновенно, как Мо. Я думаю, его пришпоривает присутствие людей, которых легко обидеть, например, милых пожилых леди или королевских особ. Или поп-королей – когда Мо начинает ругаться в присутствии Майкла, его тирада пересыпана довольным хихиканьем и “О, Мохамед! Ох, Мохамед!”
Он любит приборы и разные устройства. Покажите ему часы, которые сверяются через спутниковую связь с атомными часами, или цифровую записную книжку со встроенной камерой, или мобильный телефон со сканером, и он как мальчишка – “Классно, мне нравится, можно мне? То есть, просто поиграть?” Он окружает себя мальчишескими штуковинами – рисунками с дельфинами и закатами, большими мишками и моделями автомобилей. Он не слишком интересуется спортом, хотя у него очень хорошая фигура, как у всякого профессионального танцора, но он болеет за недавно основанную команду “Фулхем” – так же относительно, как некоторые подростки говорят, что болеют за “Манчестер Юнайтед”, не слишком разбираясь в правилах и не запоминая результаты, но радуясь причастности к команде, которая всегда выигрывает. Плюс, конечно, “Фулхем” принадлежит его другу – Мо взял его на игру, и они сидели там в шарфах и кепках “Фулхема”.
Майкл бесконечно уважает принцессу Диану, которая трагически погибла вместе с сыном Мо, Доди, которого Майкл обожал; они работали над фильмом вместе.
Комнаты Майкла в отелях всегда украшены постерами к кинофильмам и восьмифутовыми картонными фигурами, Анакин Скайуокер выглядывает из складок накидки Дарта Мола, Инопланетянин летит на велосипеде на фоне полной луны.
Когда я в первый раз посетил его в Нью-Йорке, он снял кинотеатр Sony, чтобы посмотреть “Матрицу”, потому что там есть сцена, вдохновленная моими способностями, где дети учат Киану Ривза гнуть ложки силой ума. Майкл принес попкорн и леденцы, а его маленький сын Принс носился между рядами, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы уставиться на меня своими сияющими умными глазами и задать вопрос. Примерно через полчаса после начала фильма Майкл ускользнул со своего места. Я ничего не сказал и подумал, что, возможно, так он избегает прощания. Но через четыре или пять минут я обернулся и увидел его силуэт в луче проектора. Танцующим. Делающим лунную походку под музыку фильма, двигающимся в сложном наборе вращений и рывков. Любой мог понять, что это Майкл Джексон. Никто на Земле так не двигается.
Он водил меня в свою студию, “Hit Factory” – она ему не принадлежит, он ее только снимает, но когда Майкл входит в зал записи, он становится его собственным. Он властвует в студии, и это иная власть, нежели та, которой он ошеломляет толпу. Это бизнес, и это тот второй фактор, который возрождает его юность. Майкл безраздельно предан своей музыке. Он работает над ней страстно, с преданностью, которая удивила меня, когда я впервые наблюдал это.
Я понемногу отбросил все мои прежние представления об этом человеке, потому что я ведь знал о его музыке и его жизни с тех пор, как я был молодым десантником, а позже экстрасенсом, выступающим для израильских войск, три десятилетия тому назад. Все эти слухи из вторых рук не могли помочь мне понять настоящего человека. Но и за несколько наших встреч и все более глубоких телефонных бесед я тоже не разгадал артиста, который может быть настолько властным, настолько могущественным в студии. Он излучает целеустремленность, словно ауру. Написание песен, исполнение, сведение, аранжировка – он всегда главный. Всегда уверенный в себе человек, который говорит то, что думает, хотя и говорит это тихо, – в студии его уверенность достигает совершенно другого уровня. Он властвует. И ни что не радует его более, чем честная похвала от другого музыканта.
Лицо Майкла просияло, когда я рассказал ему, что Джастин Хэйворд, гуру “Moody Blues”, позвонил мне из его дома во Франции специально, чтобы попросить меня передать послание Майклу: “Ты никогда не делал запись, которая не была бы превосходной, – сказал он. – И это почти уникально для артиста, который работает уже так долго”. Думаю, Майкл был горд, потому что знал, что это правда. Ни единого плохого диска. Вероятно, ни единого плохого трека. Попросту каталог настоящей классики. Я горжусь собой из-за того, что Майклу понравились мои собственные картины настолько, чтобы взять один рисунок для упаковки его нового диска. И я был весьма польщен, когда он попросил меня зарядить энергией пленки, лежавшие в сейфе студии.
Это был не первый раз, когда я работал с известным исполнителем. Я посетил “Spice Girls” в лондонской студии около пяти лет назад, они собирались ехать в Америку, и я согнул для них ложку и велел им взять ее с собой в США, чтобы дать им позитивную энергию. Нечто похожее произошло с “N'Sync”, они делали небольшие шоу в Германии и здесь, в Англии, и хотели сделать прорыв в Америке. Я пришел увидеться с ними, поговорил с ними, помог им согнуть ложку и сказал: “Храните ее у себя как талисман, как орудие вашего разума, когда вернетесь в Америку”. Обе группы быстро добились успеха.
Джон Леннон и я были близкими друзьями в семидесятых, я жил в одном квартале от него в Нью-Йорке, и мы обычно встречались примерно раз в месяц, тайно, чтобы поговорить об НЛО. Когда Джон захотел, чтобы Йоко вернулась к нему, он попросил меня о помощи. Я встречался и с Элвисом, он попросил, чтобы мы встретились в 20 километрах от Лас-Вегаса, он хотел, чтобы это была частная встреча, и сказал мне, где найти в пустыне его трейлер – он был удивительным человеком.
Я представил Майкла моему другу раввину Шмулею Ботеку, который писал книгу “Экстрасенс и раввин”, составленную из наших с ним писем, и вместе мы взяли Майкла в Карлбах Шул в Нью-Йорке, это был его первый визит в синагогу. Мы выбрали это место потому, что рабби Карлбах был известен своей музыкой и пением. Еврейское богослужение наполнено пением, и лицо Майкла стоило видеть, когда он раскачивался и хлопал в ладоши под музыку. Я увидел такое же выражение в его глазах, посмотрев на него под чупой, традиционным еврейским свадебным пологом, когда наши гости подняли Ханну и меня на свои плечи. Именно во время этой службы в синагоге я начал понимать, как дар Майкла к истинному благословению может быть наиболее щедро распространен. Шмулею пришла в голову та же идея, и, пока рабби переезжал в Нью-Йорк из Оксфорда (Англия) со своей женой и шестью детьми (теперь их семь), он смог направить его особый талант к практическому применению энергии на благое дело – вместе с Майклом они основали благотворительную инициативу “Heal The Kids”. Мой замысел был более абстрактным.
Страдая от того, что мирный процесс на Святой Земле прекратился, я хотел подхватить эту почти сверхъестественную ауру, которую излучает Майкл, когда дарит надежду и счастье своим фэнам, чтобы она сияла, как маяк, над Израилем. Я не имел представления о том, как это можно сделать – я просто не мог понять мир, где солдаты стреляют в детей, которые бросают камни в машины, а снайперы берут на прицел младенцев, и в то же время миллионы людей всех рас, вероучений и цветов кожи на другом континенте любят человека, который способен выражать эту любовь столь великолепно. Это противоречие просто ставит меня в тупик. Каждый в Израиле слышал о Майкле – все билеты на его концерт несколько лет назад были распроданы. Каждый мог с одного взгляда узнать его танцующий образ на задней стене кинотеатра. Так почему бы не позволить этому миротворческому дару действовать в Израиле?
Я вспомнил камень, который я подобрал в Синайской пустыне, недалеко от монастыря Св. Екатерины, когда мой отец и я поехали туда после Шестидневной Войны. Я поправлялся после ран, полученных в Рамаллахе, и я уверен, что мой отец гордился мной в то время как никогда до или после – мой отец был профессиональным солдатом.
Мы пытались представить место, где Господь говорил с Моисеем из середины пылающего куста. Когда я почувствовал, что нашел это место, – и я до сих пор ощущаю это электрическое покалывание в моих ладонях и пальцах, ощущение лозоискателя, которое десятилетия спустя говорило мне о том, что я нашел золото или нефть, – мой отец помог мне вытащить из земли камень. Нога Моисея могла ступать на этот треугольный кусок камня. Мы вытащили его из земли, стряхнули с него песок и отнесли его в джип. Мы поехали обратно в Иерусалим, и около Стены Плача я вдавил этот камень в землю. Когда бы я ни возвращался в город, я шел посмотреть на него. Но после Карлбах Шул я вернулся туда, чтобы не только посмотреть. Шипи убедил охранника смотреть в другую сторону, пока я вытаскивал камень из земли во второй раз и укладывал его в чемодан. Я не стану рассказывать вам обо всех трудностях, с которыми я столкнулся, провозя этот чемодан через кордон в аэропорту и через американскую таможню, но в один момент я всерьез опасался, что камень может быть раздавлен в лепешку. Наконец я положил его рядом с собой в желтом такси и позвонил Майклу, чтобы сказать ему, что я привез подарок. Я назвал его Камнем Мира.
Прошло больше года, и когда Шмулей и я позировали для фотографий вместе с Майклом и премьер-министром Израиля Ариэлем Шароном, я понял, как мы можем сделать Камень Мира краеугольным камнем нашей миротворческой миссии.
Встреча с Ариком была совершенно неожиданной – я был в Нью-Йорке со своим другом из Швейцарии в его отеле в Манхеттене, как вдруг повсюду оказались охранники… Это была такая охрана, какая бывает только у лидеров Ближнего Востока. Мой друг в шутку спросил у телохранителя: “Кто у нас там наверху? Арафат и Шарон?” “Только Шарон”, – был ответ. Это был слишком хороший шанс, чтобы его упустить. Слишком хорошее совпадение. Я верю, что такие странные совпадения планируются для нас, возможно, за миллионы лет до того, разумом, который мы не в состоянии осознать. И я увидел, как волшебство Майкла работает вновь. Даже телохранители задвигались, остановились и вновь зашевелились. Даже премьер-министр посмотрел, двинулся навстречу, замер и вновь двинулся. Я видел, что на его лице написана мысль: “Майкл Джексон! Это Майкл Джексон!” Тогда я понял, что благословение Майкла может повлиять на враждующие группировки на Святой Земле. Мы собираемся в июне или июле этого года поехать туда и встретиться с президентом Израиля и с королями Иордании и Марокко. Я надеюсь, что и Арафат, и лидеры движения Хезболлах могут захотеть сесть и поговорить с нами. Мы не ждем, что кто-то будет вести переговоры – мы не переговорщики, не политики, и не умеем делать чудеса. Все, что мы можем, это надеяться, что сила музыки и ритма без сомнения может творить чудеса.

С той самой минуты, когда молодой музыкант заявил о себе на музыкальной арене, его личность окутана разнообразными историями, домыслами и сплетнями. Кое-что из этих рассказов имеет реальную почву, однако преимущественно – это вымысел. Одна из первых таких сказок – будто во время отдыха он помещает себя в специальный отсек со стабильным давлением внутри. А недавно заговорили о том, что Майкл собирается сменить место проживания и перебраться в Азию. И все это время его близким, друзьям и соратникам приходиться разоблачать слухи, не имеющие к реальной жизни никакого отношения. Всемирная сеть тоже пестрит такого рода легендами. Поможем прояснить некоторые из них.

Говорят, что…: …Певец заключил брак с гувернанткой, которая воспитывает его сына и дочь (источник – издание National Enquirer).

Правда: Эти слухи опровергнуты. Бумаги, якобы подтверждающие, что Джексон состоит в браке, признаны недействительными. С обеими предыдущими женами он на данный момент в разводе. Первой его супругой была Лиза-Мария Престли, а следующую, родившую ему Майкла Джозефа и Пэрис Майкл Кэтрин, звали Дебби Роу.

Говорят, что…: …Король поп-музыки решил поселиться в Объединенных Арабских Эмиратах.

Правда: Ничего общего с реальностью. Да, Джексон бывал в Бахрейне и Дубаях, а год назад на некоторое время уезжал в Ирландию, однако сейчас проживает в США. Недавно отдыхал возле Атлантического океана, в данный период в Лас-Вегасе планирует покупку нового жилья.

Говорят, что…: …Майкл чересчур пристрастен к спиртному и некоторым болеутоляющим препаратам, поэтому близкие пытаются вести часть его дел (источник – издание People).

Правда: Семья Майкла – Кэтрин Джексон (мать певца), а также Джермейн, Марлон, Тито и Джеки (братья Майкла) – заявили, что «уже не в первый раз People публикует необоснованные ничем сведения о самом Джексоне и его родственниках.

Эти сведения утверждают, что у Майкла наблюдают болезненное увлечение спиртным и медицинскими средствами.

Из-за этого мы стараемся снять с него часть обязанностей и взять на себя. Это неправда – все дела Майкл ведет самостоятельно. А наша семья старается остановить подобные сплетни о нем».

Говорят, что…: …Готовится к выходу новый сборник Джексона

Правда: Действительно так. Сейчас музыкант занят записью нового проекта, точное время появления которого пока неизвестно. Эта работа будет совместной с Kanye West и Akon. Кроме того, находясь в Дублине, он сотрудничал с продюсером Will I am

Говорят, что…: …В ближайших планах Майкла и Джанет Джексонов – всемирные гастроли.

Правда: Вероятнее всего, это неправда. Недавно Джексон говорил, что пока не планирует длительных концертных поездок.

Один из популярных журналов США Ebony опубликовал очередную серию снимков Майкла Джексона, отснятую в конце 2007 года. Это мероприятие было организовано в помещении Бруклинского музея искусств (Нью-Йорк).

Вот впечатления от работы с Джексоном представителя издания Гарриет Коул: «Фотосессия длилась всего пару дней, но этого времени хватило, чтобы узнать – он такой же, как и мы с вами. Обыкновенный. Майклу нет и 50-ти. Это зрелый человек, опытный и умудренный всеми теми непростыми событиями, которые ему пришлось пережить. На фотосессию он приехал со своим пятилетним младшим сыном Принсом Майклом – группа поняла, что у них прекрасные отношения, отец чувствовал сына с полувзгляда».

Вместе с фотографиями в Ebony также приводится беседа с Джексоном (к слову сказать, этим ни одно издание в США не может похвастаться еще с прошлого столетия).

Майкл отдает распоряжения по поводу работы, общается с сыном, держится свободно и уверенно – весь в темном, как всегда очень пластичен, до сих пор танцевально подтянут и грациозен. Наверное, только взгляд через стекла оправы может намекнуть на его возраст.

Беседа с Майклом проходит в его гостиничной комнате. Кумир многих миллионов слушателей по всему миру всех возрастов не делился своими мыслями с журналистами уже два года, после судебных разбирательств, в которых он был оправдан. Сейчас один из величайших поп-музыкантов на мировой эстраде снова пересматривает альбом своей жизни – от легендарного «Триллера» и всех преград на пути к признанию и популярности.

На страницах этого журнала Джексон появляется далеко не впервые – около сорока лет назад несколько раз в издании говорили о семейной группе Jackson 5. Сегодняшняя встреча – повод еще раз оглянуться на свой творческий путь.

Альбом «Триллер», вышедший в 1982 году, потряс музыкальный мир того времени, это было принципиально новое слово в популярном стиле, а между тем, Майкл, Джанет и Рэнди Джексоны начали его писать дома, с примитивным оборудованием.

Если вспомнить недавнюю историю, выход альбома совпадает с весьма непростым периодом в жизни США, да и не только США. Свой второй день рождения праздновал Джастин Тимберлейк, на пике популярности был сборник Оливии Ньютон-Джон, публика штурмовала кинозалы в надежде попасть на новую картину «Инопланетянин» Стивена Спилберга, главой Белого Дома был Рональд Рейган, взлетел до небывалых значений индекс Доу-Джонса, а Фолклендские острова стали яблоком раздора между Аргентиной и Великобританией. А в это время над созданием мирового поп-взрыва колдовали Куинси Джонс и Майкл Джозеф Джексон.

Мир узнал о Майкле на шестом году его жизни. В отличии от своих сверстников, гонявших на велосипедах и просиживавших перед экранами с очередной серией «Тома и Джерри», мальчик занимался танцевальными постановками для коллектива своих братьев.

Уолтер Этникофф, позже возглавивший марку CBS Records, делится своими впечатлениями: «Понятно, что ничто детское не было ему чуждо. Однако моментами он становился совсем другим – абсолютно зрелым человеком. И понять его, а уж тем более переубедить в чем-нибудь было крайне трудно. У него была необыкновенная деловая хватка. Он мог вести переговоры похлеще иного агента, отстаивать свои права не хуже юриста. Но ребенок со временем, конечно же, опять просыпался».

А маленький Принс Майкл Джексон II (папа любя дал ему прозвище «Blanket») находится невдалеке от звездного отца и, увлеченный мультиками, казалось бы, не замечает его бурлящей жизни, того внимания, которым он окружен. В такие моменты создается впечатление, что это завершенный виток в жизненной спирали Джексона. Всего у него трое детей: кроме Принса – Майкл Джозеф Джексон-младший и Пэрис Майкл Кэтрин Джексон, им 10 и 9 лет.

Отец, понимая, что детям приходится всегда быть под пристальным вниманием, воспитывает их в надлежащем русле, следя, чтобы в первую очередь они усвоили правила хорошего тона. Поэтому по настоянию Майкла маленький Принс поднялся с кресла и, отложив конфеты, подал гостям руку. «Нет, правую!» – поправил Майкл.

Тембр Джексона, всегда более походивший на тенор, сейчас опустился и приобрел бархатистые оттенки. Привычки, конечно же, тоже поменялись- Майкл гораздо увереннее, тверже и решительнее. Что не изменилось – так это его первенство на мировом музыкальном Олимпе, хотя со времени выпуска памятного альбома минуло 25 лет. Однако не стоит думать, что стремительный взлет этого гения на музыкальные вершины с популярностью первого сборника, кстати, мирового рекордсмена (долгое время в Top 10 на вершине держались сразу две композиции, а всего в хит-парад входило семь, не говоря уже о том, что он стал музыкальным бестселлером – 54 миллиона экземпляров разошлось по Америке, и еще 104 – по всему миру), был легким и головокружительным. Нет, за успех пришлось достаточно дорого заплатить, Майкл сполна прочувствовал, что такое жизнь по большим ставкам (в отличие от юношеских увлечений). Но нет худа без добра – все преграды и удары судьбы, от которых долго приходилось оправляться, закалили молодого поп-музыканта.

О том положении, в котором сейчас находится поп-музыка Джексон отзывается так: «Вряд ли современные музыканты могут чем-то удивить слушателей. Они оправдываются отсутствием такого финансового обеспечения, как у меня (Улыбается). Но дело ведь не в деньгах. На творчестве это никак не отражается. Если у человека есть, что сказать, что выразить, нужно лишь вдохновение, и тогда весь мир перестает для тебя существовать и только твое собственное состояние может помочь создать что-нибудь ценное».

Пианист Грег Филлингейнс, имеющий огромный опыт аранжировки и помогавший Майклу записывать не только «Триллер», но и другие сборники, рассказывает об этом времени.

«Это очень продуктивная пара, наверное, такой больше не существует. Если Куинси Джонс и Майкл Джексон задумали вместе проект – сенсация не заставит себя ждать. Джексон никогда не сомневался в том, какого музыкального результата он стремиться добиться, и имел способы его достижения. Запись легендарного альбома стала чудесным экспериментом. А прекрасный настрой во время работы был заслугой Джонса. А главное – он подбирал таких людей, которые были бы преданы делу и в то же время действовали сообща и очень слаженно и эффективно. Это похоже на работу помощника режиссера, который находит исполнителей для создания кинокартины. Почему же в нашем деле должно быть по-другому? И Джонс отлично справлялся с задачей. Чудесный был период! Прорабатывалась каждая деталь, каждая звуковая дорожка, мы проверяли, как все музыкальные партии сочетаются между собой и с голосом Джексона, комбинировали, собирали в одно целое. Это неповторимое впечатление и бесценный опыт – неудивительно, что наградой стала огромная популярность альбома».

А Джексон навсегда сохранил признательность Куинси – во время сотрудничества с ним, записывая первый («Off the wall») и второй сборники, он пережил потрясающие творческие минуты, которые предопределили его будущее, поставив на одно из первых мест в поп-музыке.

«Я был восьмилетним мальчишкой, когда с Джонсом нас познакомил Сэмми Дэвис-младший. Я запомнил это навсегда. Тогда он сказал Куинси украдкой: «Ты еще никогда не видел подобного чуда. Это просто находка». Но я это услышал! И эти слова остались в моей памяти, и ничто не заставит меня их забыть».

А дальше была кинокартина «The Wiz», где они снова встретились с Куинси, и через некоторое время Джексон и Джонс договариваются о совместном музыкальном проекте.

«Никогда Куинси не диктовал свои условия и не навязывал свои взгляды. Он дает тебе полную свободу, и ты чувствуешь, что делаешь СВОЕ дело – что может быть лучше!» Джексон, который признается, что основным источником вдохновения для него является классика, вспоминает: «В студии устанавливается такая атмосфера, будто меняется все вокруг, даже воздух – ты чувствуешь, что сейчас произойдет чудо…»

«Когда мы снимали кино, стало ясно, что я имею дело с человеком очень чувствительным и гибким – такое встречается крайне редко», – говорит Джонс.

В то время у Куинси редко была работа, потому что студия Epic [Records, подразделение CBS] отказывалась от сотрудничества с ним, объясняя это джазовой манерой Джонса.

Поэтому предложение Джексона он принял охотно и с удовольствием взялся за работу. Результат известен всем.

По словам Джексона, он сам – это плод общих усилий и влияний многих музыкальных стилей, начиная классической музыкой, заканчивая Бо Диддли.

«Симфонические произведения действительно стали моим серьезным увлечением, – рассказывает Майкл, продолжая, – классика, а также «музон» жарких стран (этим «термином» мой дядя пользуется) – эта музыка пронизывает нервы».

Отличительная черта манеры Куинси, вспоминает Джексон, это то, что Джонс обладает умом и музыкальным вкусом, поэтому не ломает творческий процесс и не портит произведение. Когда чего-то не хватает – он способен исправить и довести до совершенства небольшим штрихом. Его слова: «Слушайся музыку, пускай она сама подскажет тебе, что ей нужно. Не мешай, уступи место Богу».

Майкл – человек религиозный, и это также помогает ему в работе. «Никогда не теряю ощущения веры и очень признателен, что стал тем, кем я являюсь сейчас». Он признается, что если у него получается создать то, чего он хотел, или что ему понравилось, он «на коленях» говорит слова признательности.

В 2008 году Джексон отметит свое 50-летие. Однако и до сих пор он чувствует себя прекрасно, не испытывает потребности в ограничении в еде или в дополнительной физической нагрузке – и ощущает в себе такой мощный потенциал, как никогда, даже если сравнить с молодыми годами. «У меня всегда было стремление к большему, желание делать свое дело, воспитывать дочерей и сыновей. И действительно – это очень большое удовольствие».

К сожалению, с детьми они ездят куда-либо не так часто. Последнее их путешествие – по Южной Африке. «Этот континент мне очень нравится. И правда, это вполне цивилизованные места, там достаточно развлечений, к которым привыкли и американцы».

Сейчас король поп-музыки стал гораздо взрослее и мужественнее. Особенно это заметно его близким. На ближайшие четверть века у Джексона уже несколько иные проекты. «Я думаю, смогу себя реализовать лучше не в концертной деятельности, а в кинематографе. Наверное, режиссура и актерская работа в собственных картинах – это то, что мне сейчас нужнее, чем мировые турне. Выступление невозможно оставить в истории – это единоразовый результат, на нем можно присутствовать, но повторить его нельзя. С кинематографом – совсем другое дело».

Настоящим мировым открытием Майкл Джозеф Джексон стал в конце 1982 года, его сборник «Триллер» шокировал мир поп-музыки – энергичность, ритмика, шикарная аранжировка и мелодичность композиций продемонстрировала одаренность молодого человека негритянского происхождения, которая долгие годы была известной только ограниченному кругу людей. Альбом сразу прочно укрепился на вершинах хит-парадов и показал неимоверные успехи в продажах, каких до этого история не знала. Это был огромный творческий прорыв для молодого, но опытного музыканта, который начинал свой путь ребенком, в семейной группе.

Сегодня легендарный альбом отмечает 25-летний юбилей, а его автор в седьмой раз появляется на страницах Ebony (и впервые за десять лет – в американском издании), чтобы поговорить о том, как выпускался судьбоносный сборник, о знаменательном концерте Motown 25, о детях, о том, что происходит сейчас с поп-музыкой и о собственных планах на будущее.

Итак, король поп-музыки, от первого лица…

“Ebony”: Давайте начнем со старта…

Jackson: С самого детства я знал о существовании Куинси Джонса. Он писал в стиле джаз (а мой папа увлекался джазом) и его музыка часто звучала в нашем доме. Позже, когда студия Мotown начала проект «The Wiz», выяснилось, что саунд-трек к картине пишет Джонс.

Эта работа достаточно тесно нас связала, к Куинси я в любой момент мог обратиться за помощью, он подсказывал мне, как лучше поступить в той или иной ситуации, разъяснял непонятные для меня вещи. Когда окончилась работа над мюзиклом, я связался с Джонсом и очень наивно (я всегда был очень стеснительным, а в молодости тем более, я даже не выдерживал взгляда в глаза при общении, правда) спросил его «У меня есть идея сделать свой музыкальный проект. Может, ты знаешь… кто-нибудь мог бы мне помочь, захотел бы сотрудничать в этом деле?» Немного помолчав, он предложил «А если я возьмусь за этот проект? Что ты на это скажешь?» Эта мысль, как-то не приходила мне в голову. Я думал, что он больше интересуется джазом, как папа. А когда он так ответил, я ужасно обрадовался: «Это же замечательно!» У Джонса есть прекрасное свойство – не связывать музыканта своим видением, предоставлять ему возможность делать такую музыку, которую ОН хочет и чувствует. Куинси не мешает.

В начале нашего сотрудничества был альбом «Off the Wall». Композитор – Род Темпертон, такой невысокий, энергичный немец, на первой же встрече предъявил мне просто ошеломительный ритм – и на нем строилась вся песня «Rock With You». «Вот это да! – была моя первая мысль. – Похоже, теперь мне придется попотеть». И началась, если так можно сказать, творческая гонка. При каждой нашей встрече Род удивлял меня чем-нибудь новеньким, но и я не плелся в хвосте. Он – вызов, я – ответ. Кстати, это прекрасный способ работы! Я знаю, что даже Дисней на своей студии устраивал такие конкурсы между мультипликаторами. Персонажа как бы примеряли к эскизам разных стилей, чтобы сравнить, какой из них лучше передает его характер, настроение – и все это в непринужденной, приятельской атмосфере. Но при этом, конечно же, все равно уходило много сил, работа требовала полной выкладки. Вот так мы и творили.

“E”: А позже, уже в 1982 году Вы решили писать свой следующий альбом с людьми, с которыми уже сработались.

J: После первого альбома, который был достаточно популярен (особенно известными стали песни «Rock With You», «She’s Out of My Life», «Don’t Stop Til You Get Enough», «Working Day and Night»), я был очень удивлен тем, что мы стали претендентами на Грэмми, ведь я не считал, что альбом настолько удачен, казалось, что могли бы сделать гораздо лучше, искреннее, что ли.

“E”: И от этого Вы решили оттолкнуться в работе над новым проектом?

J: Совершенно точно. Это был момент абсолютной перемены. Я решил писать только качественную музыку, которая бы становилась хитами. Я же с самого детства воспитан на лучших примерах. Любимый композитор – Чайковский. Взять хотя бы «Щелкунчика» – шедевр от начала до конца! И каждый отдельный номер сам по себе шедевр. Разве невозможно этого достичь в эстрадной музыке? Должен же быть такой сборник, в котором все песни популярны, а не одна. Чтобы люди приобретали его не ради одной композиции, все-таки он же называется сборником, а не иначе. Вот это и стало моей задачей, когда я задумал «Триллер». Но для этого пришлось побороться – объяснить и убедить людей в чем-то новом

“E”: Как Вы сами определите понятие «вдохновение»? Что для этого нужно? Возможно ли регулировать это состояние?

J: Конечно же нельзя… Да, необходима сосредоточенность, определенная атмосфера, творческое внутреннее состояние, но если вокруг себя ты не почувствуешь что-то вроде маленьких электрических разрядов, не поменяется воздух вокруг, чуда не произойдет. Иногда кажется, что не люди делают хорошую музыку, она уже где-то существует в ином измерении, и только некоторым удается ее почувствовать и принести в наше.

У меня в то время была кличка «Мерзавец». Ей пользовались и Джонс, и Спилберг позже. Просто я органически не умел нецензурно выражаться. Поэтому вместо ругани самое большее, что от меня можно было услышать – это «мерзкий». Произнося «до чего мерзкая музыка», я имел ввиду, что это меня очень задело, я восторжен этой композицией. Позже мне уже было тяжело избавиться от этого слова, отсюда и название «Мерзавец».

С огромным удовольствием вспоминаю сотрудничество с Джонсоном. У него нет привычки ставить препятствия, очерчивать грани, при работе с ним всегда есть место фантазии, если хотите, игре. При этом на первом месте, конечно же стоит творчество. И он, как золотоискатель, может разглядеть в массе пустых выдумок по-настоящему нужные моменты. И внесет их в работу.

Яркий тому пример – «Billie Jean». Всю композицию я отточил, от мотива песни до звуков бас-гитары. Когда это услышал Куинси, он вдруг взял и выдал шикарный рифф. Стало понятно, что он просто необходим музыке.

Мы сидели у него в комнате, где продолжали создавать композицию, когда он произнес: «Не мешай музыке, послушай ее. Пусть она расскажет, что ей нужно от тебя, беседуй с ней».

Это прекрасный совет, я стараюсь всегда ему следовать. Это секрет для того, чтобы стать композитором, а не просто клепать музыку. Тут должны действовать высшие силы, музыку не создают – она создается. И если такое происходит со мной, я могу на коленях говорить слова признания Господу.

“E”: Давно ли посещало Вас такое состояние?

J: Не так уж давно. В этом процессе я нахожусь почти постоянно. Это невероятное ощущение, какой-то насыщенности, вы чувствуете, что необходимо выплеснуть то, что в вас накопилось. Переполняет восторг, вы понимаете: «Ух ты! Это то, что надо!» Будто являетесь носителем чего-то, что должно увидеть этот свет с вашей помощью. Ощущение ни с чем не сравнимое. Будто владеете всем миром, хотя пользуетесь всего несколькими нотами.

(Из сотового доносятся звуки чернового варианта «Billie Jean», Джексон очень внимателен.)

Бывает, я делаю пробную хоровую обработку композиции. Вообще мне нравится этот способ исполнения. Это – наша домашняя запись. Слышите, мы с Джанет вместе: «Whoo… whoo… whoo…». А это голос Рэнди. Почти все композиции мы делаем в такой версии. Ведь мотив – это основа песни. Когда мне удается достичь такого варианта, который я считаю верным, можно продолжать работу, но сначала необходимо записать это для прослушивания.

“E”: Что осталось в памяти с того знаменательного концерта Motown 25?

J: Когда я работал над «Beat It», я уже понимал, что распрощаюсь с этой компанией – тут присутствовали некоторые обстоятельства. Как раз в тот момент, когда я сидел перед микрофоном, мне позвонил Берри Горди и предложил поставить номер на юбилейном концерте. Я отклонил это приглашение. Кроме того, полным ходом я работал над «Триллером», времени не было совсем. Однако Берри все же удалось меня уговорить, но с одной оговоркой. Композиция, с которой я буду выступать, записана не на этой студии. «А какая именно?» – поинтересовался он. «Billie Jean». Горди уступил.

После этого была подготовка, я создавал пластические решения, думал, какие песни включить в программу, ну и так далее. Это правило: относительно моей работы, я всегда в курсе всех деталей, вплоть до настройки софитов и расположения камер.

Поэтому все, что вы наблюлдаете на экране – моих рук дело. Все это происходит по одной причине. Обычно выступление снимают несколько камер. И не имеет значения, какого уровня это концерт, если не осталось качественной съемки, это навсегда упущенный момент. Я всегда четко знаю, ЧТО должно получиться в результате, когда и что должно появиться в кадре, КАКИМ ОБРАЗОМ все должно быть преподнесено зрителю, и КАКИЕ ЭМОЦИИ это у него вызвало. В процессе монтажа я стараюсь вспомнить то состояние, те чувства, которые у меня были во время концерта, и композицию съемки составляю с тем, чтобы зритель мог испытать то же самое. Это композиция ощущений, как ты это видел, поэтому знаешь точно, что нужно донести до публики. И это все я контролирую до мелочей.

“E”: Когда Вы начали придавать этому такое значение и уделять столько внимания?

J: С самого детства, когда делали семейную группу. А папа часто меня подзадоривал: «Давай, малыш, заткни их за пояс!»

“E”: Из-за этого Вам не завидовали, не раздражались?

J: Ну, по крайней мере братья не подавали виду, хотя это, наверное стоило больших усилий – я единственный, кому не доставалось на занятиях или после концертов. (Смеется.) Но, конечно и я не избегал наказания, когда встревал куда-нибудь (Смеется.) Тогда уж получал за все сполна. Обычно репетиции у нас проходили под строгим бдением папы, который почти не расставался с кожаным поясом – орудием воспитания талантов. Ошибки не допускались. Конечно же, в отношении поведения на сцене, или на людях вообще, папа нас воспитал прекрасно. Мы ощущали, как должны себя преподносить, как скрыть от зрителей плохое настроение или утомление. В этом папа был просто гениален.

“E”: Как раз тогда Вы прошли не только артистическую школу, но и научились организовывать эти мероприятия?

J: Конечно. Работа и воспитание. Я многим обязан папе. В юные годы он играл в команде «Falcons». Группа собиралась часто, мы постоянно находились с ними, там и танцевали, и играли. Основа их творчества – «темнокожие» мотивы, настоящая южная музыка. Из комнаты выносилось все, чтобы освободить место, звуки на полную мощность, и все демонстрируют по очереди, кто на что способен. Это было так замечательно!

“E”: А ваши сыновья и дочка делают что-то подобное?

J: При публике смущаются. Но когда рядом только близкие – то пожалуйста.

“E”: Надо отдать должное Вам как артисту – вы сделали то, что до Вас никому не удавалось – заставили MTV поместить в своем эфире продукцию темнокожих музыкантов. Сколько усилий Вы потратили для этого?

J: Когда я принес свои записи на MTV, то был очень неприятно потрясен – они не крутили музыку афроамериканцев. Я понял, что необходимо что-то предпринять, разрушить эту дискриминацию. Я предлагал им «Billie Jean», но мне отказали.

Однако, я был настойчив, и после того как мне сделали исключение, эта песня во много раз превзошла все их прогнозы. С MTV последовали просьбы дать им посмотреть всю нашу музыку. Стена была сломана. Это помогло сначала Принцу, а за ним и многим остальным темнокожим музыкантам. До этого их эфир был заполнен почти круглосуточно очень тяжелой музыкой.

Я стал востребован у них. Впоследствии мне признавались, что без меня канал бы вряд ли выжил. И я это слышал неоднократно. Помнили бы они свои слова в те времена! Хотя, уверен, нарочно меня унизить никто не стремился.

“E”: С этого момента начался развиваться новый период в истории клипмейкинга…

J: В те годы много времени я проводил, просматривая этот канал. Джеки был от него в восторге. Скорее даже от самого замысла – полностью музыкальный формат. Он меня с ним и познакомил. Но я сразу отметил: «Здесь не хватает шоу. Можно все сделать гораздо подвижнее, красочнее – от этого MTV только выиграет». И я взял за правило делать зрелищные и содержательные клипы. Интересно проследить за эволюцией этих работ. По такому принципу я создавал и «Триллер», и последующие альбомы.

“E”: Ваши мысли по поводу нынешнего клипмейкинга и музиндустрии?

J: В современном мире много новшеств, которые сбивают с толку представителей шоу-бизнеса. Нужно придумывать новые способы создания и реализации своих проектов. Всемирная сеть стала, с этой точки зрения, целой проблемой. Доступна какая угодно информация и продукция – книги, видео и аудиозаписи. Особенно это привлекательно для любознательных ребятишек. Ведется внимательное наблюдение за всеми новинками и борьба за первенство в их размещении. А музыканты ставят своей целью прежде всего количество, а не качество. Люди не покупают музыку, потому что пресыщены ее однообразием. Что может сломать эту цепочку? – наверное, что-нибудь прорывное, революционное. Если произойдет создание чего-то на самом деле гениального, ситуация изменится. Как это произошло после того судьбоносного альбома – музыка снова стала востребованным продуктом.

“E”: В молодом поколении есть кто-то, кто вас привлекает своими работами?

J: С точки зрения данных шоумена – неплохой парень Ne-Yo. У него отличная пластика, правда, манерами он несколько копирует меня, но почему бы и нет, если у него это получается и гармонично вплетается в его собственную природу? Кроме того, он создает очень неплохую музыку.

“E”: Сотрудничаете с младшими коллегами?

J: А как же. Когда я вижу в человеке талант, и он пишет качественную музыку, то мне не важны профессия, возраст, образование того, кто стоит передо мной. Иногда гениальные идеи приходят в тот момент, когда этого совсем не ожидаешь, главное – зафиксировать ее и попробовать воплотить в жизнь. А что касается молодежи – я верю в Эйкона, поддерживаю Криса Брауна.

Мне кажется, писать надо так, что бы твое творчество было интересно и воспитывало не только твою генерацию, но и те, которые придут после.

Ваше творчество продлевает ваше существование. И не важно, в какому виду искусства вы служите. Это слова великого Микеланджело – после создателя будет жить его произведение. И для того, чтобы жить подольше, я стараюсь делать свою музыку как можно лучшей, оставлять в ней часть своего сердца. И надеюсь, что ее будут слушать и помнить еще долго.

“E”: Есть ли у Вас ощущение человека, который сделал поворот в ходе эпохи? Понимаете свою грандиозную роль в развитии музыкального искусства ХХ столетия?

J: Такое чувство приходит, когда во время концертных поездок встречаешься с миллионами и миллионами людей, которые переживают, плачут, благодарят тебя. Человеческое море – это организм, который дарит тебе тепло, уверенность в том, что твое дело не напрасно. Музыка помогает прозревать, и если я сделал мир чуточку лучше – я смогу почувствовать себя счастливым. Это чувство, которое трудно передать словами, но ради него пришлось принести огромные жертвы и пережить страдания.

“E”: Почему так происходит?

J: Если ты начинаешь изобретать то, что никому до тебя в голову не приходило и это у тебя неплохо получается – ты сразу становишься объектом внимания, стремительно растет твоя популярность. Ты стараешься достичь тех высот, на которых находятся твои собственные кумиры.

И я признателен тем, кто помогал мне делать новые достижения, удерживаться на вершинах хит-парадов, покупал мою музыку. Ведь я тоже в свое время восторгался Реем Чарльзом, готов был вскакивать среди ночи, когда по телевидению показывали Джеймса Брауна. Тогда я мечтал приблизиться хоть немного к этим людям, и чувствовал, что именно это мое будущее.

“E”: В дальнейшем Майкл Джексон планирует порадовать нас новыми шедеврами?

J: Очень много времени уходит на новые проекты. Записи проводятся чуть ли не ежедневно. Сейчас значительную часть эфира и продаж занимает рэп. Когда он только основывался как самостоятельное музыкальное течение, мне казалось, что если он не обогатит свое музыкальное звучание, его вряд ли ожидает серьезное будущее, потому что он не будет понятен широкому кругу слушателей. Средством, которое может сделать музыку доступной всем является мелодия – это общее и для Европы и для Азии и для Америки. Песня должна быть такая, чтобы ее можно было спеть, причем сделать это смог каждый – и школьник, и крестьянин, и бизнесмен.

“E”: Вы стоите на пороге своего шестого десятка лет. Следующие лет тридцать не собираетесь менять род деятельности?

J: Как вам сказать… Нужно почувствовать тот момент, когда становиться тяжело продолжать вести тот же образ жизни, что и в молодые годы. Я не собираюсь выбиваться из сил, как это было с Брауном, или же второй пример – Джеки Уилсон. Работать и дальше становится все труднее, а результаты уже не те. Поэтому лучше самому уйти с дистанции и пожинать плоды предыдущих лет.

“E”: В планах ли у Вас концертные поездки?

J: Не думаю, что захочу длительных гастролей. Но что в них действительно полезного – они оттачивают мастерство артиста. Как, к примеру, на Бродвее чудесно шлифуется актерская техника. Это и делает его мечтой всех артистов драматического жанра. Невозможно достичь успехов на сцене вдруг без тяжелой многолетней работы. Будет выдавать неуверенность в движениях, неумение держаться, работать с микрофоном. Новичок, каким бы он ни был талантливым, не выдержит соревнования с опытным шоуменом.

О ком я еще хочу вспомнить, так это Стиви Уандер. Этот человек пользуется моим абсолютным расположением. У меня всегда было стремление делать больше и работать лучше, а этому мешала моя совсем не большая осведомленность в процессе создания музыки к нашим песням. Как происходит обработка, аранжировка музыкального материала, как можно улучшить результат – это меня всегда очень интересовало, но продюсеры Jackson 5 (Хэл Дэвис и Корпорация, Гэмбл и Хафф) все делали без нашего ведома. А на музыку к «ABC», «The Love You Save» или «I Want You Back» они хотели наложить наши голоса – и композиция готова. Конечно, меня это очень огорчало, так как хотелось видеть рождение песни с самого истока, ощутить этот процесс всеми нервами.

Поэтому я очень благодарен Стиви за то, что он был согласен, чтобы я дневал и ночевал в студии, следя, как рождаются на свет самые лучшие хиты, в том числе и «Songs in the Key of Life». Часто я там был не один. Компанию иногда составлял Марвин Гэй. Нас собиралась компания, мы были близкими людьми, ходили друг к другу в гости, проводили вместе выходные, в общем, между нами были самые теплые отношения.

“E”: Вы бывали во многих странах со своими концертами. Скажите, какие изменения Вы видите сейчас на нашей планете?

J: Сегодня обстановка гораздо более тяжелая, чем была раньше. Накал отношений был неминуем. Но все равно, я верю, что нет ничего необратимого и невозможного – нужно всего лишь увидеть, как мы живем, и что нас окружает. Все зависит от людей, только в нашей власти изменить мир к лучшему. Пытаюсь донести это с помощью «Heal the World», «We are the world», «Earth Song». Я стараюсь, что бы их не только слушали, но и услышали.

“E”: Вы следите за политикой? Как вы можете оценить нынешних кандидатов на пост главы Белого Дома?

J: Признаться, мало интересуюсь политикой. На самом деле – это просто взрослая игра. У людей нет возможности управлять миром – просто не существует для этого средств. Человеку не подвластны стихии, поэтому чем больше вмешиваешься в природное течение жизни, тем больше случается катаклизмов – наводнений, ураганов, подземных толчков. Поэтому не надо думать, что от того или иного президента мир существенно изменится – на самом деле на все воля Господня. Единственно что можно сделать – немного помочь людям жить друг с другом. Особенно в этом нуждаются дети – они самые уязвимые. И если бы нашелся такой человек, который защищал бы в первую очередь детей, я бы первый поблагодарил его.

“E”: Когда Вы стали неимоверно популярным, Вас можно было назвать почти мальчиком. Теперь у Вас уже свои дети. Ощущаете ли разницу между тем, каким Вы были тогда, и каким стали сейчас?

J: Мне кажется, я ничуть не изменился – чувствую себя как и в 25. Конечно же, в первую очередь планировал устроить карьеру, проявить себя в чем-то. Но я понимал, что главное мое призвание – общаться с собственными детьми, помогать им, учить их… Теперь, когда у меня есть такая возможность, с уверенностью могу сказать, что большего наслаждения не получал ни от чего другого.

“E”: То, что мы слышим о Вас в СМИ не всегда соответствует действительности. Вокруг Вас много сплетен и слухов. Интересуетесь ими хоть иногда? Как относитесь к такого рода опусам?

J: В основном пропускаю мимо ушей, ведь то что я могу о себе прочитать, зачастую не имеет никакого основания. Это вымысел, может просто кому-то забавно писать про меня сказки. Публика знает, чем я занимаюсь, с кем какие поддерживаю отношения, как и где живу – а если поинтересоваться, откуда эти сведения, назовут целую цепочку источников, уходящую в никуда, и уж во всяком случае не в настоящую жизнь. Это просто психоз какой-то.

Я только стараюсь качественно выполнять свою работу. И всего-то.

Давайте продолжим разговор о юбилейном концерте Motown… Та обстановка после выступления напоминала какой-то сон, но он настолько прочно врезался в мою память, что и до сих пор мне вспоминается все до деталей. Я превратился во всеобщий центр внимания. Говорили слова одобрения, восхищения, хлопали меня по плечу – и мои родные, и ребята из «The Temptations», там был и Марвин Гэй, подходил ко мне и Смоки Робинсон… А Ричард Прайор заявил (копирует интонацию): «Такого шоу я на своем веку не помню». Большего признания моей работы я не мог и придумать – ведь я еще с самого детства восторгался ими всеми, они мне казались недосягаемыми, а сегодня они восхищаются мной. Не могу передать, насколько я был счастлив.

А сутки спустя со мной связался Фред Астер. От него я услышал: «Твой триумф на концерте у меня запечатлен на пленке. После вчерашнего он не дает мне покоя, пришлось прокрутить его еще раз. Танцуешь ты, надо сказать просто дьявольски – сумасшедший автомат! Зрители были в трансе!»

Через некоторое время мы увиделись с Фредом и вместо приветствия он изобразил такой жест (имитирует танцевальное движение «лунная дорожка»).

Но в тот момент, когда я вышел за кулисы после моего номера, я был ужасно недоволен. Все-таки я думал, что получится лучше, меня результат не устраивал – да он меня почти никогда не устраивает! И вдруг возле меня, не знаю откуда, появляется мальчуган, очень нарядно одетый, и говорит (копирует интонацию): «Откуда ты умеешь так здорово двигаться?» (улыбается). Я и сам задумался: «Может, благодаря высшим силам… и тренировкам».

Я тут написала в своём блоге кое что, если интересно почитайте. Это моё личное мнение и отношение к этому человеку. С картинками))

blogs.mail/mail/dior_13/

Майкл Джексон, который скончался в четверг, 25 июня, ночью в Лос-Анджелесе, принял перед смертью препарат Demerol.

Британский таблоид The Sun сообщает, что Майкл Джексон упал в обморок и прекратил дышать после инъекции сильнейшего болеутоляющего, подобного морфию - Demerol. Предполагается, что сердце остановилась из-за его передозировки, пишут Дни.Ру.

Этот препарат, в противоположность морфину и другим опиоидам, не должен замедлять ритм сердца. Напротив, благодаря своему структурному сходству с атропином, он способен спровоцировать тахикардию. Но в больших дозах он снижает сократительную способность миокарда и при длительном применении вызывает зависимость.

Но медики, которые примчались к дому Джексона в Лос-Анджелесе после экстренного вызова, нашли его уже без дыхания. По дороге к медицинскому центру певца пытались реанимировать, но в больницу он был доставлен уже с полной остановкой сердца.

Брат короля поп-музыки Джермейн сообщил, что точная причина смерти Джексона станет известна после вскрытия. Он предположил, что его брат скончался от сердечного приступа.

Напомним, что в ноябре 2008 года певец принял ислам и изменил свое имя на мусульманский манер - Микаил (Mikaeel) в честь одного из ангелов Аллаха. Вскрытие тела мусульманина для выяснения причин смерти допустимо, когда речь идет о таком всемирно известном человеке, как Майкл Джексон, сказал РИА Новости зампредседателя Совета муфтиев России (одной из ведущих мусульманских организаций страны, - ред.) Дамир Гизатуллин.

Он пояснил, что у миллионов поклонников Майкла Джексона, в том числе и в мусульманском, арабском мире, должна быть уверенность, «от чего это произошло, чтобы не было кривотолков и волнений».

В соответствии с традициями ислама мусульманина необходимо похоронить в течение 24 часов с момента смерти. Но Дамир Гизатуллин сказал, что «в сегодняшнем глобальном мире мусульмане живут в разных частях света, и, конечно, похоронить человека день в день очень сложно, и не всегда это требование выполняется».

Яна Рудковская: Майкл Джексон ЖИВ!
– Когда объявили о смерти Джексона, я вспомнила, как общалась с
одним западным музыкальным менеджером. Только-только стало известно,
что Джексон объявил тур из 50 концертов. И вот этот менеджер мне
сказал: «Никаких концертов не будет. Накануне их Майкл исчезнет. А весь
мир содрогнется от самой грандиозной аферы века!»

– И в чем эта афера?

– Только не удивляйтесь. В первую очередь смерть Джексона выгодна...
ему самому! Ни для кого не секрет, что в последние годы жизнь звезды
катилась под откос. Долги, травля в прессе, застой в творчестве... Вы
знаете, что сразу после объявления о смерти во всем мире песни Майкла
взлетели на первые строчки хит-парадов? А его диски смели из магазинов
за один день? Он мечтал об этом! Мечтал повторить тот фантастический
успех, когда его рвали на части и он действительно был королем. Но
одновременно с этим он мечтал и о том, чтобы его оставили в покое,
прекратили следить за каждым шагом. А еще Майкл хотел избавиться от
долгов. И лучшим выходом было бы сделать так, чтобы все подумали, что
он умер. «Смерть» решила бы все проблемы Майкла. Не надо отрабатывать
утомительный концертный тур и думать о том, как расплатиться с долгами.

Гений креатива и пиара
–
В конце концов это – лучший шанс, чтобы скрыться где-нибудь и со
стороны наблюдать за переполохом в мире, за шоком, который вызвала его
кончина. При этом огромный куш срывают организаторы тура Джексона: вряд
ли люди пойдут сдавать уже купленные билеты. Они, скорее, оставят их
себе на память. Плюс тур был застрахован. В мировой музыкальной
тусовке, в которой у нас с Димой Биланом много друзей, все прекрасно
знают, что Джексон – фантастически креативный артист и самый
изобретательный пиарщик. Он и не такое выдумывал! И версия о том, что
он просто разыграл свою смерть, находит все больше подтверждений...

– Например?

– Люди, которые присутствовали на последней репетиции нового шоу
Джексона, уверяют: на сцене Майкл не был похож на глубоко больного,
обессиленного человека. А ведь еще пару месяцев назад он не вставал с
инвалидной коляски, так и встретил в ней свой 50-летний юбилей! И вдруг
неожиданно такой прилив сил! Он танцевал, будто ему было не 50, а 25!
Вам не кажется это странным?

– Действительно, на этих фото Джексон выглядит свеженьким...

- Вот именно! Есть мнение, что в тот день на репетиции был не сам Джексон, а его... двойник!

Он вернется через 2 года
– Двойник?!



– У Джексона их было множество. И он их использовал, когда сам не хотел
выходить в свет. Поэтому говорят, что на репетиции был двойник! Человек
на сцене не спел живьем ни одной строчки! Зато хорошо танцевал. Потому
что танец Джексона подделать можно, а вокал – нет! Он слишком
«фирменный». Эта репетиция была устроена специально, чтобы обеспечить
мир «последними фото Джексона». На них он выглядит не старым и
здоровым. Таким Джексон и хотел бы остаться в памяти людей. Чтобы потом
вернуться в совершенно другом образе и снова шокировать всех.

– Но если он жив, где прячется? У него яркая внешность. Его узнают...

– А откуда людям точно знать, как он сейчас выглядит? Все последние
годы Майкл закрывал лицо очками и платками. Вполне возможно, что он уже
давно сменил свою внешность.

– А как же врачи, зафиксировавшие его смерть? А вскрытие?

– Еще раз – ни один человек не знает, как на самом деле выглядел в
последние годы Майкл Джексон! Врачи вполне могли принять за певца
любого его двойника! Джексон также мог договориться с врачами. Но самым
странным во всей этой истории лично мне кажется поведение его близких.
Вы увидели по ТВ хоть один сюжет, где его дети плачут, подавлены? Нет.
Зато показали брата, который вовсе не выглядел убитым горем! Уже в
первые часы после смерти Майкла брат делал какие-то заявления, давал
интервью... Так не ведут себя люди в первые часы смерти близкого
человека.

– Если все это – правда, когда же Джексон вернется?

– Он поживет где-нибудь в забытом богом месте, отдохнет, наберется
сил. В это время будут идти огромные доходы от продажи его неизданных
песен, а их больше 200(!). Плюс книги, посвященные ему. На все это в
мире будет огромный спрос весь год. А через пару лет Майкл может
вернуться. И произвести самый грандиозный фурор за всю историю музыки!

– Но простят ли ему такое фанаты, которые сейчас плачут и скорбят?

– Да они будут только счастливы! Он подарит им такое чудо! Сказку! Это так похоже на него!

Свидетельство очевидца: Кевин Мазур: За три дня до смерти Майкл танцевал, как 25-летний!
Фотограф Кевин Мазур сделал эти сенсационные фотографии за три дня
до смерти Майкла Джексона во время его последней репетиции в
Лос-Анджелесе. Вот что Кевин рассказал нашему журналу:

– Когда Майкл вышел на сцену, я подумал: «Вау! Он вернулся! Это же
прежний Майкл!» Двигался он, как 25-летний парень, а не как больной
человек. И танцевал от души, выполнял сложные движения. Я с радостью
фотографировал его знаменитую лунную походку! Только посмотрите на эти
фотографии! Майкл был возбужден и счастлив! Все было чудесно! Если бы
он действительно был болен, то никогда бы так не станцевал. Я был так
рад фотографировать его перед возвращением на сцену!

Источник - журнал «Тайны звезд»

Нашла этот бред на одном из сайтов...

Друзья мой Поп король ушел но оставил нам Музыку. Он останется в наших душах!!!!!!!!!!!!