Откройте свой Мир!

Может кто уже читал ...

Медосмотр в Хеллсинге.»
Леди Интегра? Интегра-сама? ...э-ээ….Интегрочка­…,-Алукард сидел на кровати и вот уже полчаса пытался разбудить хозяйку.
-А…,-сонно промямлила железная леди Хеллсинг,- я не Интегра….я спящая красавица-а…
После чего леди довольно зевнула и повернулась на другой бок.
Алукард почесал макушку и напряг мозги, припоминая сказку о спящей красавице. Затем он вздохнул, напечатлел на губы хозяйки страстный поцелуй и приготовился к худшему.
Интегра довольно засопела, но не проснулась и, как ни странно, даже во сне не попыталась убить вампира.
Граф снова вздохнул, на этот раз с облегчением, и стал придумывать новые способы ее разбудить…
Наконец он решил пойти на тактическую хитрость. Похвалив себя за сообразительность, Алукард громко и четко произнес, наклонившись к самому ее уху:
- …Во имя Господа нашего и ее Величества Королевы…
Удалось.
-АМИНЬ!- рявкнула Интегра, чисто рефлекторно отвечая на свою коронную фразу. При этом она резко села в кровати. Алукард не успел уклониться и оказался в нокауте. Леди заметила на полу бесформенное красное пятно и протерла глаза. Пятно от этого не стало четче. Сообразив, в чем дело, она нащупала на тумбочке у кровати очки и, надев их, несказанно удивилась.
- Алукард!!! Что ты здесь делаешь?!- подозрительно прищурившись(хотя, может, просто и в очках зрение у нее было прескверное) спросила она.
Вампир встал, отряхнулся, поклонился, не забыв нацепить нахальную улыбочку, и елейным голосом сказал:
- Интегра-сама, я принес Вам завтрак в постель.
Глаза Интегры мало что не вышли за предел очков.
-Ч-ч-что?- хлопая ресницами, изумилась она.
-Я принес Вам завтрак в постель,- невозмутимо повторил Алукард, продолжая лыбиться. Он взял со стола поднос с завтраком.
Леди Хеллсинг хотела было уже первый раз в жизни поблагодарить вампира, но тут ее начали терзать смутные сомнения…
« Подозрительно. Что-то не так. Отравлено? Уже было. Что-то важное тут, но что? Вот же из головы вылетело! Он хочет меня от чего-то отвлечь! Да! Точно! Ууу, до чего ж я умная!»- думала она, но потом вспомнила, что Алу умеет читать мысли, и резко сказала:
-Что ты от меня скрываешь, Алукард?
-Я?- Алукард удивился, как только он один умеет (то бишь один глаз из орбиты, а другой узкий),- Я?! Маста, за кого Вы меня принимаете?!

-Сколько времени?- тем же не терпящим возражений тоном спросила себя Интегра.
Алукард внезапно схватил ее за левую руку, где, как обычно, люди носят часы, и не своим голосом крикнул:
- НЕТ! ….То есть, я сам скажу Вам, сколько времени… Сейчас девять, нет, десять, одиннадцать утра…
Так могло продолжаться бесконечно, пока Интегра не выдернула свою руку из крепкой хватки вампира.
-О-па!- леди просияла. Догадка ее оказалась верна. На руке был нарисован крошечный крестик, над ним подписано : «с 15:00,четверг,медосмотр»
-Медосмотр!- торжествующе воскликнула она.
- Медосмотр…-дрожащим голосом простонал Алукард, всасываясь в пол.
Откуда-то донеслись удивленные возгласы Серас, причитание Уолтера и невнятные ругательства Бернадотте.
-Ну, если это они его ко мне послали,- распаляясь, пошипела Интегра, но потом решила не портить себе настроение в такой хороший день.
Медосмотр был всегда ее полным триумфом. Несмотря на то, что в составе организации находились вампиры, которые по определению не могут болеть(ибо они мертвы, как ни странно), ее Величество велела каждый год проводить медосмотр, дабы поддержать их хорошую репутацию.
Почему Алукард не любил докторов? Ха! А ты попробуй объясни маразматичным старикам, что ты бессмертен и неуязвим, а ненормально удлиненные клыки- это не результат врожденного дефекта… Каждый раз на медосмотре у вампира чесались руки нажать на курок, но Шакал с Кассулом на входе предусмотрительно отбирала Интегра, поэтому за странную чесотку и нервозность Алу отправляли еще и к дерматологу с невропатологом… Однако кошмаром его был дантист, хотя, впрочем, это было взаимное чувство. Алукард не боялся докторов, он их НЕНАВИДЕЛ.
Однако ничего не мог сделать против воли хозяйки. Нет, он, конечно, пытался – устраивал бойкот, прятался… Но это не помогало. Вопль Интегры : «АЛУКАААРД!» доставал его везде.

Сборы. Пип строит « Диких Гусей» раздавая им разные приказания, важные и не очень. Уолтер раздавал тем же «Гусям» медицинские карты. «Гуси» иногда открывали карты, смотрели в историю болезни, находили что-нибудь особо интересное, о чем они и сами не знали, восклицали : «Ну нифига себе!» и закрывали карты обратно, так как читать слова длиннее «Playboy» не умели.
Виктория носилась туда-сюда по лестнице, задавая Алукарду глупые вопросы. Он отвечал на них телепатически, а бедняжке приходилось орать, так как нормальной телепатии она так и не научилась. Виктория ни разу не была с Хеллсинговцами на медосмотре, и потому волновалась по поводу и без повода. «Гусям» было легче. Пресловутую процедуру: сдал анализы – прививка от птичьего гриппа(гуси, как –никак!) – проходи, они уже проходили много раз ,служа и при других организациях. Интегра с дьявольской улыбкой наблюдала за этой суетой, прихлебывая чай.
Алукард с постной рожей стоял в углу, глядя на хозяйку.
«Ну и кто из нас абсолютное зло?!» - мрачно думал он.
Так продолжалось полтора часа. Потом Интегра допила чай, отставила в сторону кружку и заорала:
- ТАК! ВСЕ НА ВЫХОД!
Гуси столпились у выхода. Алукард натянул на глаза шляпу, надел очки и растворился в стене. Виктория хотела последовать за Хозяином, но не смекнула, что не умеет проходить сквозь стены, поэтому вписалась в стену носом. Раздались вопли. Бернадотте услужливо предложил ей пластырь со своего носа. Виктория отказалась, сославшись на то, что болит не сильно. Всхлипывая, она побрела на выход за Пипом.
Интегра царственной походкой вышла вслед за всеми. Уолтер, тоже не в восторге от грядущих событий, устало поплелся за ней, на всякий случай прихватив свои перчатки с лесочками.

-Слышишь кошачьи вопли?- спросил Бернадотте у Алукарда. Хоть граф был и не в настроении, он тоже обратил внимание на странные звуки.
-Слышу,- угрюмо согласился он.
- Как думаешь, что это?- не унимался наемник.
- Мне пофиг,- вампир сложил руки на груди и терпеливо ждал своей очереди идти на эшафот.
- Ну, правда? Кто это может быть? Кошки так громко не орут! Даже в марте,- Пип выдул из жвачки огромный пузырь и лопнул его прямо перед носом носферату.
Алукард сначала постарался успокоиться и дышать глубоко. Однако Бернадотте не умел учиться на своих ошибках. Он выдул еще один пузырь и лопнул его еще громче. Вампир наплевал на запрет на убийства и прижал Пипа к стене, подняв его за воротник.
-Ты глупые вопросы от Полицейской научился задавать?! Жить надоело?
Настроение Алу менялось по тридцать три раза на дню, поэтому он просто врезал Бернадотте и аккуратненько уложил того на скамейку. После чего с немного приподнявшимся настроением пошел читать стенгазеты(иногда и врачам делать нечего) про СПИД. Молчание вскоре сменилось хихиканьем. Алукард представлял себе, что значит болеть СПИДом вечно…Перспективное развлечение.
В это время оклемался наемник, полчаса соображал, где он и кто он, потом с испугом покосился на носферату и скрылся в коридоре.

На другом этаже на скамейке сидели леди Интегра и Серас. Бернадотте подошел к ним и сел рядом с Викторией.
- Вы слышите кошачьи вопли?- спросил он.
- Да,- коротко ответила сэр Хеллсинг.
- Оооо,- неопределенно промычала Виктория. По-видимому, ее ответ обозначал «да».
- Ну и кто это?- рискнул спросить Пип.
Интегра молчала. Виктория серьезно задумалась.
Бернадотте наклонился вперед, ожидая ответа.
Интегра молчала. Виктория хмурилась, изображая мыслительный процесс. Получалось у нее из рук вон плохо.
Бернадотте сел на самый краешек скамейки.
Интегра молчала. Становилось страшно.
Бернадотте чуть не свалился на пол, но успел-таки схватиться за колени Виктории. Секунд пять та круглыми глазами пялилась на руки Пипа на своих коленях и потом треснула его по голове.

-А-а,- протянула Интегра, выходя из транса.- это в соседней ветлечебнице Майор Криг привел на диспансеризацию своих сотрудников… Хм… похоже, Шредингеру это здорово не нравится.

Наемник удивленно потер макушку. Почему нельзя было ответить сразу?! Но спрашивать об этом Интегру он не хотел, поэтому только пожал плечами.

-Леди Интегра…,- тихо и смущенно проговорила Серас,- а мне надо идти к этому…ну, вы понимаете…к этому…к гинекологу,- благоговейным шепотом добавила она.

-А ты думаешь от Бернадотте нечего подцепить?- констатировала факт сэр Хеллсинг.

Виктория густо покраснела и замолкла, покосившись на Пипа. Но тот на полной громкости слушал Алсу(которая к тому времени окончательно эмигрировала в Великобританию) и ничего не замечал.

Еще через полчаса ситуация в больнице переменилась. То есть больница переменилась… превратилась в дурдом. Вот наглядные признаки:

1) Все еще были слышны вопли Шредингера.

2) Где-то еще орала Интегра, заверяя врачей, что курение ей не приносит вреда, в отличие от других(ее крики иногда прерывались заливистым кашлем заядлой курильщицы)

3) По коридорам бегал Пип, за ним бегали доктора. Пип кричал, что пластырь на его носу дорог ему как память, а повязка на глазу нужна не только для красоты. И что эти его «отличительные черты» нельзя ни в коем разе снимать.

4) Где-то в другом конце больницы стучал по коленям Алукарда невропатолог, проверяя рефлексы. Ноги Алукарда при ударах не дергались.

5) Где-то в другом конце больницы стучал по коленям невропатолога Алукард, проверяя рефлексы. Ноги невропатолога УЖЕ не дергались.

6) Невропатологом тогда работал Люк Валентайн.

7) Алукарда отравили к дерматологу (по его словам к «дерьматологу»). Вместе с Бернадотте.

8) Не обнаружив никаких отклонений от нормы(не считая, конечно, кучи глаз где ни попадя) у Алукарда, дерматолог принялся за Пипа.

9) У Пипа обнаружилась куча татуировок где ни попадя. Врачу это не понравилось. «Надо сводить» -недобро ухмыльнувшись, сказал он.

10) Дерматологом тогда работал Ян Валентайн.

11) Алукард и Пип дружно свели с него весь его пирсинг.

12) Ян и Люк Валентайны больше врачами не работали.

- Почти все,- успокоила Интегра нывшую Серас.- Осталось самое весё…то есть страшное для Алукарда.

- Это что?

Из-за ее спины медленно вышел Алукард.

-Я ничего не боюсь,- сказал он.

Интегра пропустила мимо ушей реплику вампира и ответила на вопрос Виктории:

- Зубной врач.

Носферату уже почти смылся сквозь стену, но хозяйка схватила его за воротник и оттащила оттуда.

-Стоять.

- Интеееееегра-а-а-а,- взвыл он.- Не наааадооо…..

- Надо,- безжалостно бросила леди.

- Ну хоть отдай мои Шакал с Кассулом…

-Не-а.

- Ну тогда можешь исполнить мое последнее желание?

- Какое?

- Так я тебе и сказал, ведь не исполнится!- скорчил кислую мину он.

- И как я тогда его исполню?

Алу задумался.

- Хм… позови, пожалуйста, Андерсона.

- Зачем?

- Ну,- замялся вампир,- надо.

- Для моральной поддержки, что ли?

Алукард удрученно кивнул.

- Ладно,- пожала плечами Интегра. Набрала в грудь побольше воздуха и…- АНДЕРСОООН!

Стены затряслись. Даже Шредингер в ветлечебнице на минуту перестал орать.

Из стопки бланков для анализов материализовался падре.

- Да, дочь моя…- начал было он, но потом заметил своего главного противника и расхохотался, вытаскивая из карманов свои обычные 10 кило(или больше?) железа…- Я тебя уничтожу!

- Надо же, и я тебя!- развеселился вампир.

- СТОЯТЬ!- заорала сэр Хеллсинг. И зачем-то бросила, мстительно так,- Ты не пройдешь!

Оба офигели и остановились. Видимо, они не смотрели «Властелин Колец».

- Падре Андерсон,- прокашлявшись, сказала она,- я позвала вас…

Брови Алукарда поползли вверх. Не надо ему говорить! Он ожесточенно замахал руками Интегре за спиной священника.

Но после визита к окулисту Интегра не могла заметить знаков носферату. Ей закапали какое-то лекарство в глаза, и она не могла видеть дальше собственного носа (а Кота всегда рисует его таким длинным, ей-богу, так что это не потеря).

- Я позвала вас,- повторила она,- по просьбе моего сотрудника.

Андерсон не удивился. Алукард подошел к нему и робко дернул за рукав. Александр оглянулся и увидел рядом с собой маленькую девочку в меховой шапочке. Стоявший неподалеку Уолтер вытер скупую слезу – это напомнило ему прошлое.

- Мда…. Мир велик и непостижим,- вздохнул падре и взял Алика за руку.

Вскоре они стояли перед кабинетом дантиста.

- Да благословит тебя Господь!- поприветствовал врача Андерсон. Алукард сделал скорбное лицо. Он уже перевоплотился обратно, потому как в виде девочки его больше боялись.

- Присаживайтесь,- указал дантист на кресло.

Вампир обреченно вздохнул и сел. Кресло, как ни странно, не оказалось ему маловато. «Напоминает дыбу»- ностальгически подумали граф и падре одновременно.

Алукард был спокоен. Андерсон удивленно смотрел на своего заклятого врага. В прошлый раз, когда он водил Алу к зубному… Врач сейчас увлеченно рылся в инструментах. Но когда он повернулся…

Вампир нервно заерзал на кресле.

Падре бросил на него сердитый взгляд.

Врач подошел ближе.

Алукард оглянулся, ища возможные пути спасения.

Андерсон решил чуть-чуть еще подождать.

Дантист дружелюбно улыбнулся Алукарду.

Этого вампир вынести уже не мог. У него начал дергаться правый глаз.

Александр устало вынул ножики из-под сутаны.

Алукард умоляюще взглянул на искариота.

Падре подошел к Алукарду и… пригвоздил его к креслу ножами.

- С-спасибо,- прошипел носферату от чистого сердца.

- Итак, посмотрим, что у нас тут…,- врач стал осматривать общее состояние зубов пациента, ковыряясь в них инструментом (пыток- прим. автора). Так как рот Алукарда редко был закрыт (только во время сна), это было проще простого.- Хм…

-Хм?- переспросил падре.

- Неправильный прикус… Верхняя челюсть выпирает… Особенно клыки…

«Я вампир, пес»- зло подумал Алу.

- Придется…хотя уже поздно, может быть…

- Придется?- снова переспросил Александр, втыкая дополнительный штык в плечо вампира, чтоб не дергался.

- Говорю, брэкеты ставить надо,- задумчиво сказал дантист.

Алукард вжался в кресло. Он хотел заорать, но предусмотрительный священник лишил его способности говорить. Из горла вампира торчал еще один штык.

Через некоторое время в особняке Хеллсинг. Усталого падре отправили домой, в Ватикан.

Интегра с хмурым видом пыталась заменить сигару чупа- чупсом. Уолтер, довольный, развалился на диване – ему, по причине его возраста, запретили выполнять какую-либо работу. Пип стоял (сидеть он после всего произошедшего не мог), потирая фингал под повязкой. Алукард сковыривал брэкеты с клыков. Викторию оставили в больнице, следить за оставшимися гусями. Было тихо. Если хочешь быть здоров….И не бойся докторов…

Мини манга про Алукарда, Андерсона и ... горчичники.

это очень интересный шаржик)))надеюсь.Алукарды и Интегры н еобидятся и тапками меня не закидают))))

Из юридического документа.



«…Я, Абрахам Ван Хеллсинг, передаю подвальную часть моего лондонского
поместья под помещение психиатрической клиники доктора Грея. Доктор Грей
обязуется выплачивать мне по три тысячи фунтов за полгода или класть эти
деньги на мой счет в банке. Сделка проведена при содействии моего личного
адвоката А. Врауне и адвоката мистера Грея - М. Лейбхена. Сделка считается
действительной вплоть до нарушения одной из сторон вышеперечисленных условий
или разрыва контракта с согласия обеих сторон.



Сэр Абрахам Ван Хеллсинг.



Подпись.»



- Это еще что за чудо природы?



- Вампир. Найден в подворотне в пьяном состоянии: нарвался на алкоголика,
бедолага.



Абрахм Ван Хеллсинг критически оглядел вампира, старательно пытавшегося
сосредоточить взгляд на каком-нибудь предмете, но зрачки несчастного
неумолимо тяготели к переносице. Копна черных волос и длинные руки-ноги
дополняли странное впечатление.



- Ладно, тащите его в подвал, там разберемся.



* * *



- Пустите меня! Я не псих! Я не хочу в лечебницу! Отвяньте от меня! - кричал
Алукард (а это был именно он), тащимый санитарами по коридору.



- Я тебе сейчас так *** и

будешь, потом так мучится, что мало
не покажется! А потом суну паяльник серебрянный в задницу!– не выдержал сэр
Хеллсинг, который выслушивал эти вопли уже около часа. – В палату его, и не
забудьте пентаграмму на двери нарисовать!



Так и попал Алукард под власть Хеллсингов, расплачиваясь тем самым за
занимаемое в течении сотни лет помещение, используемые для отрезвления
медикаменты и кровяной паек. С процентами сумма набегала немалая…



* * *



Из исторического документа.



«…Хеллсинги выкупили больницу и стали использовать ее для своих
экспериментов. В народе лечебницу называли Желтый Дом Хеллсингов…»



* * *



Душераздирающий вопль сотряс коридор. Алукард встрепенулся и по мере пускания
кожаных ремней, прижался к стене ухом.



- Еретики! Протестантские псы! Безбожники!



Вампир нахмурился, пытаясь припомнить, где слышал это ранее.



- Я напишу в Ватикан! Развяжется священная война! Еретики-и-и-и-и! – ревел
басом голос. Слышалась возня и глухие удары.



- Тяжелый случай. – Раздался голос потише – Считает себя посланником божьим и
утверждает, что умеет летать с помощью бумаги.



Алукарда осенила безумная догадка.



- Андерсон, ты? – Крикнул он. – Давно не виделись, преподобный!



- Еретики! Псы!



- «Почем опиум для народа?» - издевательски процитировал вампир Ильфа и
Петрова.



- Кровосо-о-о-ос! Еретики-и-и-и-и-и! Я стану листочками и улечу-у-у-у-у!



Где-то громко хлопнула дверь. Вопли утихли.



Алукард, тяжко вздохнув, вернулся в прежнее положение, т.е. в положение
прокапывания алюминиевой ложкой пути к свободе. Увы! Между ним и свободой
находилась крепкая бетонная стенка.



Но вскоре его вновь отвлек шум.



-Суки! Бляди! Мать вашу! И вашу! И вашу тоже!



Алукард отложил ложку.



- И твою! И мою!



- Ян, не смей так говорить о нашей матери! – возмутился другой голос – Надо
вести себя достойно!



- Иди в зад, Люк! Трахал я ее! И тебя! И тебя! И тебя тоже! И себя!



- Сам иди!



- Пшол на ***!



- Заткнись, мать твою!



- Ага! «Веди себя достойно, веди себя достойно…». В рот тебя ***!



- Прекрати врать! Меня не ***!



- В разные камеры их.



Поочередно хлопнули две двери.



«А у них сегодня пополнение!» - удивленно подумал Алукард и с новыми силами
взялся за ложку.



Но тишина длилась не долго.



Из подвала разносились тихие шуги в три пары ног. В полном молчании открылась
и закрылась дверь.



- Паранойя + галлюцинации. Сказал лишь только, что его зовут D. Разговаривает
со своей левой рукой. Самое ужасное: она ему отвечает! – Как пушечный выстрел
раздался в звонкой тишине голос доктора.



Алукард косо глянул на стену соседней палаты, где должен был находиться D.



« Вот только настоящих психов нам еще не хватает!» - раздраженно подумал он и
принялся утоньшать преграду к свободе.



* * *



Первый шаг к всеобщему убегновению, сами того не желая, сделали санитары. На
Новый год за примерное поведение они стали дарить своим подопечным подарки:
отец Александр получил свой долгожданный керпичеподобный том Библии, Ян
овладел столь же толстым словарем для изучения цензурной лексики, с которой у
него были проблемы. Правда он заказывал себе «Майн камф», но медики, по
понятным причинам, пропустили его желание мимо ушей. Люку, который тоже хотел
прочитать (или перечитать) труд Гитлера, преподнесли «Капитал» Карла Маркса,
чем тот (Люк, не Маркс) был чрезвычайно возмущен. D ничего дарить не стали,
т.к. он наотрез отказывался говорить с врачами. Когда Алукарду предложили
самому выбрать себе подарок он, уповая на то что у него достаточно
сумасшедший вид, широко улыбнулся и попросил две ложки из нержавейки.
Санитары, уже давно ко всему привыкшие, притащили ложки и вампир, с
наслаждением отбросив свое 30 раз уже погнутое орудие, стал крушить бетон
обновками.



Эти мирные, казалось бы, события и приблизили великую бурю, названную позже
Побег Из Желтого Дома Хеллсингов.



Началось все, как ни странно, с отца Александра, которому грептило выйти
отсюда и продолжить свою завещанную Господом миссию. Однажды, зайдя в его
палату для ежевечерней проверки, два санитара заместо падре узрели в стене
приличную дырку, ведущую прямиком в приусадебный парк (как Александр проделал
столь колоссальный труд за столь короткое время, так и осталось загадкой).
Поспешив следом, служители Гиппократа вскоре нагнали святого отца, движения
которого заметно стесняла смирительная рубашка, пусть и с развязанными
рукавами. Тот остановился, раскрыв Библию, стал читать своим преследователям
проповедь. Санитары, почувствовав в себе безумное желание отбросить
протестантство и вступить в католичество, смиренно возвели глаза к небу и
встали на колени.



- … учите доктрину, поцелуйте дитя, и да прибудет Свет с вами. – Закончил
Андерсон и поочередно опустил том на головы санитаров. – Хотя пока придется
полежать в потемках! – Хихикнул он и скрылся в ночи по направлению к Риму.



Вторым дерзнул Ян. В тот же вечер. Почти в тот же отрезок времени.



Медсестра разносила обед по палатам и вскоре настала очередь младшего
Валентайна, которого сестра ласково называла милым, послушным мальчиком и
искренне не понимала, за что же его упекли (не считая обилия пирсинга и
кепочки с глазом). Заходя в его палату, чинно неся перед собой поднос, сестра
милосердия широко распахнула дверь, забыв предварительно за нее заглянуть.
«Милый и послушный мальчик», вооружившись своими новыми лингвистическими
познаниями, легонько стукнул ее материальной формой этих познаний по голове,
ловя одновременно падающий поднос. После этого Ян не спеша сел и перекусил
своим стаканом крови, а заодно и стаканом Люка, присовокупив к этому оладьи
сбежавшего Александра Андерсона, вытер руки и пошел выручать брата, т.е.
Люка.



Тяжелый запор скрипнул, представив на всеобщее обозрение Люка, вдумчиво
читающего «Капитал».



- Брат, встань пожалуйста, нам пора… Тьфу ты черт! – ругнулся Ян – Живо на
выход! Ща, блин, амбалы придут, втык дадут! Начитался, называется, всякой
хрени! – добавил он потише – Айда, оторвись от своего Маркса, нас в
«Миллениуме» заждались!



Старший Валентайн виновато поглядел на брата.



- Ян, ты знаешь…



- Нет, не знаю.



- Я больше не пойду в «Миллениум».



- Чего!? – не врубился Ян.



- Я больше не фашист!



- Чего!!??



- Я коммунист. - Люк потупился и принялся изучать стратегически важные
объекты каменного пола.



- Идем, идем: проспишься, голову помоешь, кровушки свежей попьешь – пройдет!
– увещевал младшенький Валентайн, ведя несчастного брата по коридору.



- Надо делать революцию! Буржуазные элементы угнетают рабочий класс! – слабо
сопротивлялся Люк.



- Сделаем, браток, сделаем. И революцию сделаем, и Хеллсингов сделаем, и
Ватикан сделаем – успокаивал его Ян, выводя из подвалов.



Чувствуя, что остается почти один, Алукард заволновался.



- Эй, выпустите меня! – крикнул он уходящим братьям.



- Ага, щас! А ты потом на нас собак трави, пулями в нас серебряными стреляй…
Жди! – гаркнул Ян.



- Я тоже хочу проспаться! Я тоже хочу голову помыть и попить свежей кровушки!
– не сдавался ампир.



- К моему сожалению, мои убеждения не совпада..... тьфу ты ***... Иди на ***! –
гыгыкнул Ян и скрылся за поворотом.



« Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» - отдаленно послышался возглас Люка,
и все затихло.



«Вот мерзопакость!» - зло подумал Алукард, отметив про себя, что надо не
забыть расквитаться с Александром и Валентайнами. Жуткая тоска навалилась на
вампира, и он принялся с ожесточением доделывать дыру в стене. Оставалось
какие-то 15
сантиметров до вольного воздуха и свободы от гнета
Хеллсингов.



- Эй, D, ты там? – громко спросил Алукард, пытаясь отвлечься от тяжких
мыслей.



За стеной что-то загадочно прошуршало и затихло.



Минут через пять подвал огласил топот доброго десятка ног и ругань доброго
десятка глоток. Видимо, санитары таки спохватились. Заметив, что почти все
палаты пустуют, медики решили открыть соседнюю с алукардовой. Последовал
скрежет двери и удивленный возглас того самого десятка глоток: палата была
пуста. Вместо дампила на стене красовалась надпись (кровью, конечно),
гласившая: «Здесь был D».



Через 24 часа Желтый Дом Хеллсингов распустили. В его бывших апартаментах
остался лишь одинокий Алукард. Интегре Вангейтс Хеллсинг было 12 лет…



* * *



Матерясь на жаргоне двухсотлетней давности, Алукард сладостно отбросил
ненужную уже ложку из нержавейки. Оставался лишь сантиметр, и это расстояние
легко было преодолеть несколькими пинками ноги. Но не может быть в жизни все
так легко и просто! Только вампир приготовился пнуть стену, как его отвлек
звук падающего в коридоре вентиляционного люка. Кто-то нервно дергал за ручку
его двери.



Алукард привычным движением сел на пол, широко расставив ноги, прикрывая дыру
спиной, и притворился трупом. Вышло весьма правдоподобно, учитывая строгую
диету, на которой от сидел уже 20 лет.



Послышались голоса: детский и взрослый. Выстрел. Дверь распахнулась, и в
камеру влетела тринадцатилетняя девочка в юбке и очках а пол-лица. Грянул
второй выстрел. Кровь оросила пол и частично стены. Девочка вскрикнула и
схватилась за руку. На пороге стоял усатый дядя с пистолетом, за его спиной
еще трое-четверо. Усатый читал какой-то длинный, напыщенный монолог, но
Алукард его уже не слушал. Он чувствовал только запах крови и дикое
разочарование: «Я был всего в сантиметре! Может они все уйдут? За что? Что я
такого сделал? Жрать охота! Кровь вкусная! Санитары – уроды: не кормили
двадцать лет! Такая теплая, вкусная, вкусная…» Алукард оборвал свои мысли,
чувствуя, что на него все смотрят и ужаснулся. «Что же я наделал!? Мать моя
Кармилла!» Он стоял, сам того не замечая, посередине комнаты на коленях и с
упоением лакал кровь с пола.



- Живой труп! Живой труп! – завопили люди.



- Что, Достоевского перечитали? – ухмыльнулся ампир – А я еще знаю «Идиот» и
«Бедные люди» - это про вас, и «Записки из подполья» - про меня. И «Братья
Карамазовы» - про Валентайнов. А еще «Преступление и последующее за ним
наказание» - про преподобного Андерсона! А еще : «Кто не спрятался, того
съем!» моего собственного сочинения!



Кто не успел спрятаться, того он действительно съел, разорвав предварительно
смирительную рубашку. Съел весьма не эстетично, но чрезвычайным аппетитом.
Усатому оторвал руку, но чисто для порядка: нечего пистолетами размахивать!



Девочка выхватила из оторванной руки пистолет и прижалась к стене. Алукард навис
над ней как неизбежная кара судьбы.



- Слушай, давай так: ты не дергаешься – я не больно кусаюсь. Ты смирненько
лежишь – я быстро ухожу. Лады? – спросил вампир, нагло ухмыляясь.



- Нет, не лады! Лучше: ты не кусаешься – я не стреляю. Ты отходишь на
приличное расстояние – я опять не стреляю! – пропищала девочка тоненьким
голоском.



- Чего? Ты мной еще командовать будешь? – переспросил, нахмурившись, Алукард.




- Я Интегра Вангейтс Хеллсинг, и не собираюсь подчиняться вампиру! Если ты
сейчас же не уберешь свою нахальную морду от моего лица, я тебе так ***, и будешь потом так мучится что мало не покажется!! А
потом суну паяльник серебрянный в задницу...



- Отлично! Просто великолепно! Узнаю манеру Хеллсингов! – в сердцах
воскликнул Алукард, мечты которого сыпались в прах, и встал на одно колено –
Валяй, приказывай, хозяйка!



- А тебя как звать-то? – спросила юная Интегра, опуская пистолет.



- Алукард, как меня называл твой прапрапра….прадед, будь ему на том свете
неладно! Приказывай давай, а то на коленках стоять надоело.



- Ну… - задумалась «хозяйка» - Для начала кокнем дядю, а потом по
обстоятельствам. Спасибо, кстати! Не дал погибнуть молодой жизни!



- Да не за что. – Хмуро отозвался Алукард, прощаясь с мыслью о свободе –
Пошли дядю убивать. Он вон уже куда уполз.

 
Собственно,хотел предложить ролевуя прямо здесь...разбираем роли.

Тишина...тишина сдавила голову...как же тихо!Ни ветер,ни птица,ни даже скрип полов не нарушал ее...страшно,очень страшно...
Я сидела одна в палате,т.к все разьехались на выходные,кроме меня...жуть...к Рипейнику не сходишь-нельзя.В каждой палате кресты,Рипка их боится и не может к ним подходить,а я могу...еще маленький Сашенька(!)-сын местного священника вечно ходит за мной.Надоел.Чуть что-так сразу я его веду куда-то...надоели!
Кажется,я говорю сама с собой...
Проклятая тишина...

                                                   
Призрак……. Хеллсинга?!


 


 


 


 


Год 1987… Столица Англии
Лондон….


В городе ночь.… За окном в
небе как медный грош светила луна…


В городе было…. Тихо….  Во всех окнах был мрак, и люди были так
беззащитны перед ним… Холодная тень прошлого проходила по темным переулкам
этого города… неся за собой холод его и забытые тайны ночи….


На его окраине стоял вечный
особняк, окутанный туманом….


Во всех его окнах было темно,
и выл ветер в коридорах….


Тень зашла в открытый двор и
проскользнула в дверь…


Засохшая листва расступалась
перед печальной тенью уступая ей дорогу…


Тихие шаги отзывались эхом в
мертвой тишине дома…


Поднимаясь все выше и выше.…
Она остановилась перед дверью, и легкое дуновение ветра открыло её перед ним…


 


Холодный голос подтвердил
присутствие мрачной фигуры, что гордо восседал в своем кресле как на троне!


Тень подходила все ближе и
внезапно остановилось! Склонила голову и колено перед троном…


- Хорошо… Ты закончил…?


………………..


-
Не смей молчать! Ты закончил!?


-
Да… Мой господин…


-
Отлично...


Фигура
поднялась с кресла и направилась к тени…


В
ночи и в тишине её раздался удар…


Слабые
капли крови не смела, упали на пол и потекли в щели…


-
Это за то, что осмелился молчать, когда я к тебе обращался… раб.


-
Простите господин…


Человек
ушел из кабинета, а тень все так же стояла на коленях роняя алые капли на пол…
и испарилась с пронзительным воем…


 


В
одной из комнат… в постели беспокойно зашевелилось одеяло.


И
услышав вой из него выскочила маленькая девочка, в страхе зажав в кулаке
одеяло! Ее тело охватила дрожь, а к глазам подкатили слезы…


По
ее щекам потекли соленые капли, щипая прикушенную губу…


Сдавлено
заплакав, она боялась этого воя.… И детским голоском стала звать отца, но
ответам на зов была тишина… и даже шаги его не слышались в пустом коридоре…


Вокруг
пугающая ночь и только луна была в ней светилом, которое отгоняла её мрак, но
морозила кожу своим ледяным светом….


Она
плакала и вытирала слезы одеялом, но дрожь не унять…


Девочка
поежилась от холода обняв плечи…


Вой
снова раздался! Снова подкатили слезы…


-
Заплакала… опять… - послышалось в тишине…


Она
посмотрела в сторону двери, но там никого не было…


Где-то
за спиной послышались шаги…


Ее
глаза с беспокойством посмотрели на окно, а там стояла тень…


Она
стала подходить к постели девочки…


Поежившись,
девочка зажмурилась…


Тень
же остановилась у ее кровати и села на колени перед ней…


Тут
она почувствовала на руке холодное прикосновение… и успокоилась…


-
Не плачь… Я буду рядом…


Эти
руки нежно уложили её и укрыли одеялом…. Руки стали гладить ее волосы и держать
за руку, а сама тень, что-то шептала девочке пока та не уснула сладким сном…


Тень
отпустила её руку и вышла на балкон на обозрение лунного ока…


Он
снова посмотрел в комнату на девочку…


 


Ветер
подул, сдувая черные как смоль локоны с его лица и развивал кровавого цвета
плащ, словно хотел его сорвать…


Что-то
алое текло по его лицу…


-
Я мертв.… Но я чувствую и страдаю…. И эти слезы это доказывают…


Интегра…
моя будущая хозяйка.… Придет время, когда я смогу сказать тебе о своих
чувствах, но не сейчас.… До того момента я пока буду в тени твоего отца.…


Чтоб
ты не знала, обо мне… и какое…. Я чудовище…


 


Гонимый
ветром и всеми… Алукард - смиренный раб….


Ушел
в глубь особняка в его подвал.… В его вечный дом и тюрьму…..


Роняя
алые слезы в надежде на свободу и любовь…


Одинокий
странник не вечно будит одинок……
 
Автор: Интегра Вингейц Хеллсинг... ну тоесть я. =)

Хеллсинг ( умора )
Взято было на сайте nnm.ru



Автор: helldogtiapa, примерно 2004 год.

Спальня леди Хеллсинг. Лунный свет, падающий из открытого окна, освещает кровать, на которой
спит Интегра. Другие детали обстановки теряются в сумраке. Звучит тема из «Belle». Интегра
беспокойно шевелится во сне.
Появляется Уолтер со шваброй и принимается мыть пол, постепенно сужая круги вокруг хозяйской
кровати. Приблизившись к своей цели вплотную, Уолтер, громко хрустнув артритными суставами,
падает на колени. [ Читаем дальше и плачем со смеху → ]

В самой страшной и темной комнате поместья Хеллсингов - комнате Алукарда, была звенящая тишина. Запах ужаса слышался по всей комнате, сгущаясь.
Еще немного и хоть топор вешай. Властитель мероприятия восседал на троне. Легкая, расслабленная поза контрастировала с обстановкой. Белая перчатка, лучше всего заметная в темноте, сверкая печатью, потянулась внутрь плаща, извлекая пистолет.
Ласково, почти любовно, он вытаскивал касул, наводил на цель. Стояла тишина. Голос немертвого... [   → ]

 

Было тихо-тихо...каждый был тихо занят своим делом...кто-то тихо дулся в карты,изредка матюгаясь,кто-то клянчил запеканку,
которую эксудативу было нельзя,кто-то выдавливал глаз(тоже молча)).А я молча сидела на кровати,скрестив ноги и
рисовала всякую жуть...))
Это воспоминания из двух недель,проведенных мною в больнице))))