Откройте свой Мир!

Снилось сегодня, будто гуляю я по пляжу, красота, солнце светит, птички поют, ничто, как говорится, не предвещает... Вдруг один из каких-то обычных звуков (то ли кто-то пнул по мячу, то ли еще что) не утихает, а наоборот - перерастает в нечто большее. Я поднимаю голову и вижу самолет. Заходит на посадку, решаю я, потому что самолет летит низко. Но тут же поправляюсь: нет, падает. Это знание приходит еще до того, как самолет начинает разворачиваться так, как никогда не стал бы делать, имея на борту пассажиров: меняет курс на 180 градусов, при этом на секунду перевернувшись вверх брюхом. Потом самолет падает в воду носом вниз, и я вижу, что он вовсе не пассажирский, а агрессивно треугольный, почему-то с очень яркими лампами по нижнему краю крыльев.
Самолет исчезает в воде метрах в пятидесяти от берега. Наступает полная тишина. Я жду взрыва. Его нет, но до меня постепенно доходит, что ждать на месте не стоит, неплохо бы постараться убежать подальше, чтобы не смело взрывной волной. Я вижу, как отчаянно барахтаются купальщики в паре метров от нырнувшего к ним самолета. У них точно не получится спастись. Я разворачиваюсь и бегу по жухлой траве. Сзади снова какой-то нарастающий гул, я падаю, думая, что это взорвался самолет. В голове включается голос за кадром, любезно сообщающий, что в миллиметре от меня только что пронесся почтовый поезд. Я поднимаю голову и вижу удаляющийся старинный локомотив, зловеще грохочущий по траве. Железной дороги нет поблизости, значит, что-то очень мощное заставило поезд сойти с рельсов где-то далеко, раз он до сих пор не остановился?
"Самолет - это ничего страшного, это они собирались бомбить Америку, вот только попали почему-то в нас". Откуда эта информация? То ли я сам себе сообщил об этом, то ли голос за кадром... Не могу понять. Но голос говорит спокойно и уверенно. И я делаю то, что кажется логичным: засыпаю.
Просыпаюсь я в каком-то большом доме, раньше бывшем библиотекой. Голос за кадром любезно информирует, что они нас захватили. Всех сдавшихся везут на поездах (куда - голос не уточняет), а не пожелавшие сдаваться попрятались, автоматически превратившись в опасную для захватчиков оппозицию. Я, столь вовремя задрыхнув, упустил возможность выбора. Вот он я, по-видимому, прячусь. Со мной еще люди. Во сне я их узнавал, но сейчас, записывая, уже не вспомню всех конкретно. Частично это были дети с работы, частично - актеры из старого КВНа. Голос за кадром подчеркнул, что в этой реальности существуют только люди, которых знаю я. А группировались они странно, совсем не выбирая тех, кого они сами знают.
Были долгие интриги, недоверие, предатели. В библиотеку приходили новые люди, и каждый из них мог сдать наше убежище таинственным им. Выйти было проблематично. Почему - не знаю, но мне точно было нельзя.
Приходили люди, о чьих позициях мы ничего не знали. Например, отец Эмиля. Во сне он работал таксистом. Мне поручили разузнать, что ему нужно, и я пытался передать шифр, сидя с таксистом за столом в библиотеке, нарезая буханку хлеба и в каждом квадратном куске вырезая круглое отверстие. Закончив, я выстроил куски хлеба перед таксистом, предлагая ему заглянуть в получившийся туннель. "Видно?" - обеспокоенно спрашивал я, сам не имея ни малейшего понятия о том, что должно было получиться. Но таксист выпил из своей фляги, уронил голову на стол и забормотал какую-то ерунду. Я не мог понять, пьян ли он на самом деле или тоже передает шифр.
А в поездах в это время находились люди, либо передумавшие, либо просто оказавшиеся негодными. Их выбрасывали из вагонов и расстреливали. Остальные ехали дальше.
Наконец в библиотеку пришел человек, опоздавший на поезд. Голос за кадром услужливо показал фотографию, на которой этот человек бежит по рельсам за поездом, отчаянно протягивая к нему руки.
За судьбу этого человека я особенно беспокоился. Но теперь и он с нами.
А потом ввалилась веселая толпа во главе с Мариной Федункив и стала радостно звать нас на рыбалку, сообщая, что всё уже закончилось, можно выходить. Народ ринулся за ними.
- Мы сейчас, - сказал я Марине, тоже собираясь выходить.
- Да можно и не торопиться, - всё таким же фальшиво радостным голосом отвечала мне она. - Такая рыбалка замечательная, можно и не ходить.
- То есть не надо идти? - уточнил я.
- Нет, разумеется, ни в коем случае, - зычно подтвердила Марина.
Я стал звать назад тех, кто уже спустился по лестнице, но большинство уже исчезло на улице.

Насыщенный сегодня был день... В половине восьмого на меня орала мать Одена и Тора. Наша распрекрасная социальная служба выслала им домой бумажку о том, что на родителей поступила жалоба из садика. Потом всё та же мать орала на Кикки. Потом Кикки отчитывала социальных работников, обещавших ей анонимность.
В девять часов мать Адриана сказала мне, что я - прекрасный педагог, она чувствует себя со мной в безопасности и очень сожалеет, что я ухожу.
В половине второго мать Клары и Лукаса сказала, что она ни разу не слышала от меня доброго слова в адрес своих детей и что садик они меняют из-за меня.
В три часа я мог бы уйти домой, но остался ждать появления родителей Тора и Одена. Хоть мать и заявила Кикки, что мы ничего не смыслим в детях, сыновей она всё же оставила на весь день в садике, а сама уехала домой (она на больничном).
В половине четвертого мать приехала, долго обнимала детей, чего с ней обычно не случается, а потом молча забрала их и ушла.
- То, что сказала мама Адриана, возьми с собой, - сказала мне Кикки. - Остальное - оставь здесь.

На днях взбрело мне в голову растопить шоколад в микроволновке. Когда утихла сигнализация, под визги которой Андрей объяснил по телефону, что ехать к нам на красной машине с мигалками не надо, ибо пожара не предвидится, если Себастьян сейчас же перестанет готовить (а Себастьян действительно перестал, оскорбленный таким определением своей кулинарной деятельности), оказалось, что в доме воняет горелым. Брезгливо вышвырнутый на террасу шоколад (он почему-то и не подумал растаять, а наоборот - окаменел) делу не помог: вонь осталась.
В ту ночь у нас умер морозильник. Злые языки утверждают, что это он надышался дыма и задохнулся, но я убежден, что речь лишь о банальном совпадении. Он наверняка умер от старости.
Труп морозильника вынесли на террасу. Поскольку он был стар, найти точно такой же в пару к холодильнику не удалось, а терпеть неравный брак местные эстеты отказались. Короче, вполне бодрый и полный жизни холодильник закончил свои дни подобно вдове индуса: был вышвырнут на террасу, под дождь. Можно сказать, погребен заживо рядом со своим покойным партнером.
А вскоре на террасу переехала и микроволновка. Оказалось, она совершила не только убийство, но и самоубийство. Проще говоря, расплавила себе стенки, когда в состоянии аффекта жгла шоколад.
Где-то в этом месте мы потеряли контроль. В кухню вслед за новым морозильником, холодильником и микроволновкой въехали новые полки, в прихожую - тоже... На террасу отправилась старая аквариумная тумба, долгое время использовавшаяся в качестве буфета. Но тумба-то большая, а на террасе уже шоколад в миске, морозильник, холодильник, микроволновка... "И коробки от миллиона кукол, которые некоторым лень убрать," - услужливо подсказал Андрей, когда я начал ворчать по этому поводу. Короче говоря, тумба кое-как пролезла в дверь, но дальше-то уже морозильник ноги протянул...
Мы проявили чудеса гибкости. На вытянутых руках поднимали тяжеленную тумбу, балансировали, выполняли разворот ласточкой - и наконец водрузили тумбу на труп морозильника.
Тут необходимо небольшое отступление: дно морозильника не гладкое, оно окружено бортиком, почти достающим до пола.
Так вот, я бросил взгляд на труп, уже несколько дней обезображивавший нашу террасу. И только сейчас я увидел, что к внутренней стороне бортика что-то прижалось.
Мой магнит с лягушкой, который я тщетно искал долгие годы. Несколько раз я обшаривал пол под холодильником и морозильником, перерыл все кухонные ящики и сдался. И вот теперь он нашелся!
Вы как хотите, а я убежден, что шоколад сгорел не из-за моей криворукости. Это такой незаурядный план судьбы по спасению маленькой лягушки...

А мне снилось, будто дети на работе копают в песочнице примерно там, где труп Кикки был, у забора возле дороги. И докопались до того, что там стал проглядывать голубой вагон то ли метро, то ли электрички. Я сообразил, что это по традиции выравнивали ландшафт, засыпая пустоты мусором. И вот среди мусора попался вагон. Кажется, дети дальше не копали, но потом была ночь, никого не было, а утром было темно. И тоже никого не было. Я шел по теплым пятнам желтого фонарного света на работу и удивлялся, как может быть так темно, весна же.
А край песочницы уходил уже далеко вниз, весь вагон был откопан,в него можно было войти прямо с территории садика, хотя с других сторон он по-прежнему не был виден. И был там какой-то ресторан, но заглянуть внутрь я не успел, потому что вагон рухнул на противоположный от песочницы бок. Оказалось, там была очень даже пропасть, а вагон до этого стоял на подземном мосту.
Еще мелькало всякое тревожное в связи с моим увольнением, но к этому я уже привык.

- Папа на рабочей машине приехал! - радуется Тор.
- А чесоточный матрас еще там? - деловито интересуется Оден.
- Это он про стекловату, - гордо поясняет нам их отец. - Нет, чесоточного матраса сегодня нет.
Пока они идут к фургону, я полушепотом спрашиваю Тессан, уж не в этом ли фургоне дети раньше катались "сзади, там, где нет кресел и приходится сидеть прямо на полу, но зато есть матрас".
- Да ну, не может быть! - говорит Тессан.
- Может, может. На следующее утро после смерти Фелисии они приехали в кузове, потому что им так захотелось. Я точно помню.
- Что, правда? Да нет. Сейчас они точно в кабине, там же три места...
- Точно? - переспрашиваю я.
- Да, я видела, он открыл переднюю дверь, - уверенно говорит Тессан.
У нее хорошее зрение, поэтому я ей верю.
Но когда фургон проезжает мимо, даже я вижу, что пассажирские сиденья пустуют.

Люблю страдать фигней на работе... Прямо жалко, что уже выходные.

Приятно жить в стране, где люди мыслят широко. Про то, как народ легко мирится с необычными именами, я уже писал. А недавно на одном из собеседований мне доказали, что это был не единичный случай.
Беседа уже подошла к серьезному моменту, где соискателю нужно доказать, что он не верблюд. Во-первых, предъявив бумажку из полиции (аналог справки о несудимости). Во-вторых, предоставив координаты людей, готовых поручиться, что он, соискатель, не дрыхнет на рабочем месте, не прогуливает, не высказывается оскорбительно в адрес коллег, не бегает за ними с топором и вообще ведет себя прилично. У меня одним таким контактом вызвалась быть Анн-Мари, наблюдавшая когда-то давно небольшие фрагменты моего очередного студенчества, о чем я и сообщил.
- Личный номер ее я давать не буду, обойдемся рабочим, - сказал я. - Насколько я знаю, Анн-Мари до сих пор работает в "Пчёлке", а если нет, то ее коллеги наверняка подскажут, где ее искать.
Чтобы минимизировать вероятность ошибки, я, сам будучи визуалом, а не аудиалом, нашел в списке контактов "Пчёлку" и протянул телефон своей собеседнице. Та старательно переписала номер в свой блокнот, диктуя сама себе:
- Спросить Пчёлку...
Потом, внезапно засомневавшись, она сдвинула очки на кончик носа и исподлобья взглянула на меня:
- А как ее фамилия?
Видимо, испугалась, что к телефону могут пригласить какую-нибудь другую Пчёлку.

- А знаете, что я сегодня буду делать после работы? - в рамках праздной беседы спросил я.
- Что? - лениво поинтересовалась веганша.
- Сначала схожу на очередное собеседование, послушаю, какое я ничтожество, а потом - за куклами.
- Нельзя так говорить, - предсказуемо запротестовала веганша. Примерно так же мама таракана махала бы лапками: "Что ты, сынок, ты очень красивый, все тебя любят!"
Беседа свернула в сторону кукол, а потом и вовсе зачахла.
Позже, торопясь на электричку, я забыл смыть пасхальный маскарад. Подумаешь, всё равно же не возьмут, здраво рассудил я и приперся на собеседование с нарисованными веснушками на щеках.
А они взяли и взяли.

Ходили с детьми в церковь на пасхальное представление.
Сама пьеса оказалась невразумительной смесью песен, плюшевых игрушек и драматургии. Краткое содержание: церковная мышь, рыба и осел Иисуса поют песни и предлагают детям перенестись в прошлое. Там трактирщик дико кашляет и говорит, что Иисус скоро будет у него ужинать с друзьями. Далее две очкастые тетки в шалях (я, конечно, не разбираюсь, но решил, что это Мария Магдалина с подружкой) везде ищут Иисуса. Римский солдат весьма сумбурно рассказывает о том, как Иисуса поцеловал Иуда, как его арестовали, распяли и т.д. Понтий Пилат подтверждает эти слова и добавляет, что это народ решил казнить Иисуса и помиловать Варавву. И теперь тело Иисуса лежит в пещере, ставшей его могилой. Потом тетки приходят к могиле (пустой коробке), чтобы возложить на нее цветы, и обнаруживают, что Иисуса там нет. ("Где же Иисус? Как вы думаете, дети?") Тут к ним спускается ангел и сообщает, что Иисус жив, но находится не здесь, а в другом месте. Конец. ("Вот видите, дети, для Иисуса всё закончилось хорошо".)
А после этого шедевра детям показали небольшую инсталляцию возле алтаря. Эдакий пасхальный вертеп: осел (далось им это животное), ангел на пригорке, пустая черная коробка-пещера, Мария Магдалина с подружкой, а на переднем плане - друзья Иисуса за ужином.
Дети посмотрели на пустую пещеру, на кукольное сборище перед глиняными тарелками со схематической красно-зеленой едой и горестно констатировали:
- Они съели Иисуса!

Ходил тут недавно на собеседование. Всё прекрасно, шефине я понравился, она мне тоже. (Итальянка, левша, очки, два кота - что тут может не понравиться?) Садик с уклоном в сторону языков и творчества, всё как мне надо. Позвали на второе собеседование. Обычно это значит, что уже почти наверняка возьмут на работу. Обещали познакомить с коллегами.
Сначала перенесли собеседование на неделю. Потом оказалось, что итальянки на нем не будет, а будет ее заместительница. Последняя оказалась изящной и изысканной змеей. И вот сижу я, слушаю, как змея ненавязчиво мне дает понять, насколько я ничтожен, а в это время ей звонят и сообщают, что один из ее садиков горит. Вот думаю, это ей знак был или мне?
А насчет работы мне сообщат, да. Может, уже завтра.

Снилось сегодня страшное: будто бы кукольный сарай разваливается. Отслоились доски, дверь слетела с петель, из окон исчезли стекла, а внутри на какой-то половинчатой матрешке белая плесень, на столе мешок с фасолью, которую почему-то не едят жуки и мыши, на неровном разъехавшемся в сторону полу стоят большие куклы. Я с трудом передвигаюсь там в темноте, потому что лампа погасла, и вдруг вижу у задней стены две высокие фигуры. Видны только их силуэты, потому что они стоят как раз возле разбитого окна. Я иду к ним, понимая, что одна из фигур - ведьма. Зачем иду? Не знаю, сон же. А идти совсем не хочется... Но вот я подошел. Фигуры живые, но стоят неподвижно и ждут. Я вижу лицо - страшную рожу ведьмы. Понимаю, что это маска. Такая резиновая, обтягивающая, как хэллоуиновские маскарадные. Протягиваю руку и начинаю снимать ее с головы, но под маской ведьмы подбородок ведьмы. Мне жутко не хочется, но я продолжаю. Настоящее лицо ведьмы лишено голливудской карикатурности. От этого оно еще страшнее.

Хотите поговорить о знаках?
Вчера дети в играли во дворе в квартиру. Сделали в песочнице диван, а в соседних кустах кухню. Мы не присматривались к игре. Нас больше занимал тот факт, что Кикки, никого не попросив задержаться, осталась в конторе и не вышла к нам, хотя была ее очередь закрывать. Кто же останется с детьми после половины пятого? Понятно, что мы, но можно же было и попросить по-человечески...
А потом я уткнулся взглядом в "диван" и спросил:
- Кого вы там похоронили?
Тессан и временно работающая у нас Алина из "Незабудки" захохотали, ибо вышеуказанный предмет мебели действительно напоминал неглубокую могилу. В очертаниях насыпи можно было даже рассмотреть голову и плечи трупа.
- Так вот почему Кикки к нам не вышла, - заключил я.
В порыве вдохновения мы стащили из раздевалки ее ботинки и чуть подправили композицию, заговорщически хихикая. Дети недоумевали.
Потом детей разобрали няньки и родители, а мы отправились на ежемесячное вечернее совещание.
Ожидая коллег, мы посмотрели мои клипы о куклах (Алина почему-то не смотрела и испуганно пищала, закрыв лицо руками), договорились пойти в то самое заведение, где я уже регулярно зависаю, если верить отцу Николь (правда, я не пойду, потому что не хочу), и даже рискнули показать всем фото могилы в песочнице (его встретили одобрительно).
А потом совещание началось. Кикки, Линда и Агге сообщили, что из-за того и этого (а именно, хотя я пока ничего и не говорил, по всем тем причинам, по каким я уже несколько недель собираюсь уходить) садик в конце июля закрывается, а мы все уволены.
- Вот что бывает, если закопать в песочнице шефа, - заключил я.
А что еще можно было сказать в такой ситуации?

Нам сестра Андрея как-то подарила набор глубоких тарелок для пасты. Настолько эти тарелки приятны на вид и удобны, что постепенно почти все были отданы котам. (Они у нас из чего попало кормиться не будут, привередливые...)
Только недавно до меня дошло, что дарительница, увидев тарелки на полу и возле двери на террасу, может неверно истолковать ситуацию... Зато теперь я понял, почему нам больше не подарено ничего столь красивого. Страшной-то посудой мы терпеливо пользуемся сами, чтобы не обидеть...

Сегодня во сне мне позвонил римский папа. Он услышал о разноцветных стеклянных ящерицах, сделанных детьми в нашем садике, и непременно хотел увидеться с юными талантами.
- К сожалению, все уже разошлись по домам, - сказал я ему. - Может, подождем до завтра?
- Действительно, что может произойти за один день, - странным голосом согласился папа римский. И зачем-то добавил: - Доживем до понедельника...
Тем временем сон отправил меня в баню. Здание очень походило на турецкие бани из "Большой прогулки": белые колонны, высокие потолки. Хозяин бани принимал старого друга, с которым не виделся с детства. Они стояли на узком выступе возле стены. Остальную часть узкого помещения занимал ряд бассейнов. Вода там была не голубая, как полагается, а обычная, и на дне просматривался ряд белых эмалированных квадратных поддонов с индивидуальным сливом в углу, но стен между ними не было.
- Здесь тренируются чемпионы мира, - рассказывал хозяин.
Гость осторожно нагнулся, чтобы рассмотреть казавшиеся неглубокими бассейны, и понял, что до дна несколько сотен метров.
- Ты попробуй воду, нырни, - предложил хозяин.
Гость послушно опустил в воду ноги примерно по щиколотки, причем сделал он это так, будто мог контролировать глубину своего погружения, лишь ладонью вытянутой руки придерживаясь за стену для баланса.
Вода казалась обманчиво теплой, но гость знал, что не сможет грациозно нырнуть, сразу же полностью окунувшись, достать до дна и выплыть назад. Во-первых, вода выше пояса обожжет льдом, заставит замереть, вздрогнуть, оконфузиться. Во-вторых, стоит ему нырнуть, больше его на поверхность не выпустят.
Хозяин понял, что гость не нырнет, и невозмутимо сменил тему.
- Позвони и узнай, сколько у нас сыра и сметаны для намазывания, - велел он.
Гость послушно отошел от него к телефону, не отпуская стену.
Телефон оказался огромным допотопным ящиком, прикрученным к белому кафелю. Гость провел рукой по облезлому металлическому боку телефона, набрал номер и спросил в трубку:
- Сколько у нас сыра? И сметаны...
- Для намазывания? - уточнили из трубки.
- Да-да, для намазывания.
Тем временем в детском саду я нашел одну из ящериц. Она стала живой. Остальных нигде не было. Я вспомнил, что ящериц делали Эми, Оден и Николь. Интересно, чья же это? Я нашел для нее специальный вольер.
- Можно купить еще у продавца ящериц, - предложили мне. - Там сегодня скидка, две по цене одной.
И мы пошли покупать еще ящериц. Выбирал Оден, остальных с нами не было.
Мы так и не выяснили, чья же ящерица в вольере, поэтому я решил, что нам нужны еще три ящерицы, чтобы никому не было обидно.
Оказалось, вышло всё равно несправедливо, потому что выбирал всех Оден. А еще потому, что на четыре ящерицы всего три хозяина. И четвертую пришлось покупать без скидки.
А хозяин бани уже принимал гостью. Это была его бывшая. Она была стройна и одета в длинное белое платье.
- Сколько лет котам? - спрашивала она в телефонную трубку.
- Космосу - сто, а самому младшему - два года, - отвечала трубка.
Гостья медленно обернулась к хозяину, осознавая. Значит, он всё же нашел способ сделать котов бессмертными. А самому младшему коту целых два года потому, что в бане они используются для кототерапии. Для этого котов специально обучают, что требует времени.
- Я возненавидела своего кота после развода, - с отсутствующим видом сообщила гостья трубке. - Я подсыпала ему яд в корм. Когда приехала "скорая", было уже поздно...
В следующем кадре девица в белом уже лежала на животе на дне крайнего бассейна. В спину ей упиралась алебарда, опущенная в бассейн чьей-то неумолимой рукой. Лезвие прижимало гостью к дну, угрожая проткнуть при попытке подняться.
Я так и не узнал, какую смерть она предпочла. Жалости к ней я не испытывал.
А утром следующего дня мне позвонили и сказали, что папа римский умер во сне. Я понял, что он пытался поделиться со мной своим предчувствием смерти, но я его не услышал.
- Почему она лает? - раздраженно спрашивал кто-то.
- Да потому, что наш корабль поднимает волну, что непонятного? - устало отвечал я.
Резко ощутив непреодолимое желание прокатиться на гребне волны, я прыгнул за борт с носа корабля и поплыл к корме. Два факта осознал я, плывя к тому месту, где начиналась клинообразная волна. Во-первых, надо было прыгать сзади. Я выбиваюсь из сил, глотаю воду и вот-вот захлебнусь. Во-вторых, где-то там, внизу, гигантские пропеллеры, которые и поднимают эту волну. И меня неминуемо утянет к ним, вот я уже ощущаю, как отклоняюсь от курса и оказываюсь всё ближе к борту...

Как известно, понедельник у меня теперь стал официальным днем призраков, ибо моя очередь закрывать садик.
Сегодня я воспользовался помощью зала: на обход второго этажа взял с собой Эмиля. Остальных детей к тому времени уже разобрали.
Оправдывая свой поступок тем, что мне потом еще надо успеть на электричку, я вместе с Эмилем стал подниматься по лестнице.
- Посмотрим, дома ли привидение, - сказал я, давая понять, что шучу.
Привидения - почти самая любимая тема Эмиля. Поэтому он радостно захихикал, предвкушая игру.
Я остановился, Эмиль тоже.
- Слышишь привидение? - спросил я.
- Нет, - радостно отозвался Эмиль.
Пользуясь тем, что Эмиль идет впереди, я изобразил жуткий вой. Эмиль захихикал с еще большим энтузиазмом.
Я собрался было рассказать ему про мертвого мальчика, который приходит посмотреть, как играют живые дети, но вовремя прикусил язык и продолжил завывать. Получалось у меня совсем плохо, но Эмиль был доволен.
Дверь была открыта, везде горел свет. Со смесью разочарования и облегчения я ощутил пустоту в игровой комнате. Мы выключили свет, закрыли двери. Эмиль был явно в восторге от своей важной миссии. Еще бы, он помогает мне закрывать садик...
- Теперь пойдем в контору, - сказал я. - Как думаешь, может, привидение там?
- Не-ет, - радостно ответил Эмиль.
Я медленно открыл дверь. В конторе тоже почему-то горел свет.
- Нету, - заключил я и запер айпад в ящик.
- Нет, - подтвердил Эмиль, пока я выключал свет.
- А ты веришь в привидения? По-настоящему, - уточнил я.
- Не-ет, - всё так же радостно ответил Эмиль.
- Я тоже не верю, - сказал я.
Подумал немного и скрестил за спиной пальцы. Сами понимаете, господа призраки, не хочу вас оскорблять своим недоверием, но ребенка пугать тоже нельзя...
Мы снова спустились на первый этаж.
Позже, когда Эмиль с помощью отца влезал в свой комбинезон, я ощутил внезапный прилив вдохновения, взял красный маркер и нарисовал на доске привидение. Отчасти - для Кикки, которая завтра будет открывать. Отчасти - для моих призраков.
Я был уверен, что ответа не получу. Погода сегодня хорошая, тихая. Ни ветра, ни дождя. Только где-то лает собака. Померещиться в таких условиях мне не может, поэтому дом промолчит... Но всё же, повернув ключ в замке, я сказал:
- До свидания, дом.
Собака умолкла. Дом тоже помолчал, но потом всё-таки заскрипел в ответ.
Спустившись по ступенькам, я обернулся и помахал ему.
Глупая, глупая Кикки. "Никогда не произноси эту фразу, дом может ответить", - говорила она. Я всегда буду ее произносить. Именно потому, что дом может ответить.

С тех самых пор, как мне рассказали про призраков, я отчаянно надеюсь их увидеть. Обидно же, что меня они не посчитали достойным... Хотя все говорят, что призраки уже давно не показывались в принципе.
Я избрал самый легкий и надежный путь: закрывая садик, прощаюсь с домом. Таким образом я не только приглашаю призраков к разговору, но и лишаю нашу первую встречу элемента внезапности. А еще, если они злые, мне будет проще сбежать... Ой.
Так или иначе, а с тех пор мне почти не выпадало возможности уйти из садика последним: то у начальства встреча, то кто из коллег задержится. В первый раз, когда мне это удалось, на улице был шторм, так что возможный ответ утонул в вое ветра и шуме деревьев.
Второй раз был в понедельник.
- До свидания, дом, - сказал я.
Дом в ответ мигнул лампой на крыльце.
Бежать не захотелось, стало очень тепло и радостно.
- До свидания, - по-дурацки счастливым голосом повторил я, спускаясь по ступенькам.
И еще раз пять по пути до калитки обернулся на дом. Мой дом с моими призраками.

Сегодня выяснилось, что новая шапка Эмиля, которую ему якобы подарил кузен, на самом деле не его, а Никласа. Сам Никлас, занимающий соседнее место в раздевалке, к обновке отнесся с подозрением, а Эмиль воспользовался удачным стечением обстоятельств и умыкнул ее.
Целых два дня никто ничего не замечал. Никлас не жаждал воссоединиться с шапкой, его старшая сестра Каролина не встала на страже справедливости, родители Эмиля тоже ничего не сказали. И вот сегодня мы заметили, что на шапке не та фамилия.
- Но мне эта шапка нравится, - возмутился Эмиль. - Она моя.
- К сожалению, придется ее вернуть, - сказала его мать. - Но ты же можешь ее иногда брать поносить, когда Никлас не видит...

За обедом зашла речь о цвете глаз. Общими усилиями выяснили, что за нашим столом больше всего кареглазых: Нильс, Хедвиг, Эмиль и Симон. У Тора и Эми глаза голубые.
- А у меня какие? - спрашиваю я.
- Голубые! - торопливо выкрикивает Эми, но потом присматривается. - Нет, зеленые.
- Зеленые, - соглашается с ней Нильс. - Как болото.
Устами младенца, как говорится...

Веганша уже два дня как беременная. И уже два дня она сидит на стуле, нарочито бессильно поднимая руку в указующем жесте: вон то подать, вон то унести, вон туда встать. Если указания выполняются недостаточно быстро, орет. И это она еще за коллег не принялась...

Типичный день на работе:
- На улице холодно, надо одеваться тепло. Надень шарф.
- Не буду, мне жарко.
- Надень, замерзнешь.
- Не замерзну.
- Хорошо, не надевай, но тогда не жалуйся и назад не просись, если станет холодно.
- Да не станет мне холодно!
Две минуты спустя, уже на улице:
- Себастьян, мне холодно. Это ты виноват!

Решил усовершенствовать свою задумку с украшением сада. Вместо скучных ледяных висюлек сделал кормушки для птиц.

Весь процесс (пардон за грязную плиту):







Основа рецепта нагуглена, как и остальные ингредиенты.

Это я просто мебель примеряю... Еще кучу всего доделывать надо.

Делаю тканый половик для кукольного дома. Получается плохо, потому что кот отобрал клубок и на нем спит.

А вы чем занимаетесь на работе?

Кто-то хозяйничал в доме, пока я не видел...