Откройте свой Мир!

Есть чат, Город Призраков... Кому интересно будет, вот ссылка)))

http://gorodprizrakov.august4u.ru/?ref=211

 
Когда
сталкиваешься с теорией противоречащей твоей картине мира, она вызывает
резкое отторжение. (Это вы можите отследить по своем инстинкту
минсования статьи :) ) Теория Фоменко и Носовского о родстве наших
культур, раньше казалась мне совершенно бредовой. Но за пар лет мне
попалось много разных фрагментов мозаики, вот один из них.



"Самый, вероятно, древний двуглавый орёл выточен из дымчатого
нефрита ольмеками и радует глаза посетителей лучшего музея Коста-Рики."



Фото из статьи в аиф Рабы негров-колонизаторов





Метки: 
ацтеки, двухглавый орел

Филадельфийский эксперимент

Введение :

В течении второй мировой войны все страны-участники искали способ быстро и эффективно выиграть ее, каким бы фантастичным не был этот способ.
Флот США казалось увлечен идеей создания совершенного камуфляжа - невидимости на радарах. Представьте только, если хотя бы один из кораблей смог стать невидимым; какие бы это принесло разрушения !



Ход эксперимента :

И вот 28 октября 1943 года в военном порту Филадельфии был проведен так называемый "Филадельфийский эксперимент".
Морской эсминец с именем DE 173 ( больше известный как U.S.S. Eldridge), напичканный сотнями тонн электронного оборудования, находился в доках порта Филадельфии, затем эксперимент был запущен. Предполагалось сгенерировать огромные электромагнитные области, которые при правильной конфигурации должны были вызвать огибание световых и радиоволн вокруг эсминца.
Итак, мощные генераторы включены; корабль начинает окутываться зеленоватым туманом, затем туман стал исчезать...вместе с эсминцем, только отпечаток корабля на воде остался. Результатом стало полное исчезновения корабля. Через несколько минут ( по некоторым данным - несколько секунд) судно снова появилось. Но было обнаружено нечто ошеломляющее, оказывается после того, как судно исчезло в Филадельфии, оно переместилось в доки порта Норфолк (Вирджиния), а затем переместилось обратно в Филадельфию. В результате экперимента большинство моряков стали душевнобольными, некоторые люди вообще исчезли и никогда больше не появлялись, но самое страшное и загадочное было то, что пять человек оказались "вплавлены" в металлическую обшивку корабля! Люди утверждали, что попадали в другой мир и наблюдади неизвестных существ.
Возможно, в результате эксперимента создались "ворота" в параллельный мир! Этот эксперимент оказал катастрофическое влияние на физическое и душевное состояния людей.




Начало расследования :

Загадка филадельфийского эксперимента начинается с имени Морриса Кетчума Джессупа. Это был человек с разносторонними интересами - астрофизик, математик, писатель. Ему приходилось заниматься различными проблемами, но никогда он не искал общественного призвания. Джессуп инетересовался феноменом "летающих тарелок". Накопив определенный материал, он решил написать об этом книгу, которая должна была стать первой действительно найчной попыткой ответить на вопрос - что такое НЛО? По его мнению, движущая сила НЛО базировалась на пока неизвестном нам принципе антигравитации.
Книга "Аргументы в пользу НЛО", вышедшая в 1955 году, не стала бестселлером, но именоо после ее публикации Джессуп получил странное письмо. Его автора заинтересовали разделы книги Джессупа, где говорилось о левитации, которая могла быть известна нашим предкам. По мнению автора письма, левитация не только существовала, но и была некогда "общеизвестным процессом" на Земле. Письмо было подписано именем Карлос Мигель Альенде. Джессупе попросил автора письма сообщить подробности, и вот через год, в 1965 году, Джессупе получил послание от Карлоса Мигеля Альенде, но прежде небольшое отступление.

Участие Альберта Эйнштейна :

Если довериться некоторым данным, то основы проекта Филадельфийский эксперимент следует искать в весьма туманной и в очень сложной научной теории, разработанной
Альбертом Эйнштейном и известной как Единая теория поля. В своем втором послании Альенде пишет, что Эйнштейн впервые опубликовал эту теорию в 1925-1927 годах. Причем Альенде говорит, что Альберт Эйнштейн при издании своего труда руководствовался не столько математикой, сколько гуманистическими соображениями.
Результат позднейших расчетов, которые он проводил, возмутил его. Поэтому нам чегодня "рассказывают", что эта теория была "незавершенной".
Доктор Б.Рассел утверждает, что теория звавершена. Он также говорит, что человек не созрел для этого и не будет таковым до окончания третьей мировой войны. Сам доктор Бертран Рассел является известным писателем, философом, гуманистом и пацифистом, который был дружен с Эйнштейном.
Что же такое Единая теория поля? Смысл теории состоит главным образом в том, чтобы с помощью одного-единственного управления объяснить математическим путем взаимодействие между тремя фунадментальными универсальными силами - электромагнетизмом, силой тяготения и ядерной энергией. Есть предположения, что существует четвертая, "слабая" универсальная сила, связанная с силой тяготения так же, как электричество с магнетизмом. Пока неизвестно, имеет ли это поле межпространственный или временной характер. Если предположить возможность полной разработки этой теории, то ее окончательные уравнения должны включить в себя также световые и радиоволны, чистый магнетизм, рентгеновские лучи и даже саму материю. Можно понять сложность проблемы, если вспомнить, что Эйнштейн часто сетовал на то, что недостаточно владеет математикой, чтобы выполнить эту задачу.

Письмо Альенде :

Вернемся же к письму Альенде.
Я привожу вырезки из письма :

"Карлос Мигель Альенде Нью-Кенсингтон, Пенсильвания
..."Результатом" была полная невидимость корабля типа эсминец на море и всей его команды. Магнитное поле имело форму вращающегося эллипсоида и простиралось на 100 метров ( больше или меньше, в зависимости от положения Луны и градуса долготы) по обеим сторонам от корабля. Все кто находился в этом поле, имели лишь размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту этого корабля, и, кроме того, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те, кто находился вне магнитного поля, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа корпуса корабля в воде, - при условии, конечно, что они находились достаточно близко к магнитному полю, но все же вне его...Половина офицеров и членов команды того корабля сейчас совершенно безумны. Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведенияжх, где они получат квалифицированную научную помощь, когда они либо "воспаряют", как они сами это называют, либо "воспаряют и застревают". Это "воспарение" - последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле.

Если человек "застревает", то он не способен двигаться по своей воле, если один или двое товарищей, которые находятся рядом не подойдут и не прикоснуться к нему, потому что иначе он "замерзнет".Обычно "глубокозамороженный" теряет рассудок, буснуется и несет насуразицу, если "заморозка" длилась больше одного дня по нашему отсчету времени.
Я говорю о времени, но ... "замерзшие" воспринимают течение времени иначе, чем мы. Они напоминают людей, находящихся в сумеречном состоянии, которые живут, дышат, слышат и чувствуют, однако не воспринимают столь многого, что словно существуют лишь на том свете. Они воспринимаю время не так как Вы или я.
Остались очень немногие из членов команды, кто принимал участие в эксперименте... Большинство лишилось рассудка, один попросту исчез "сквозь" стену собственной квартиры на глазах у жены и ребенка. Двое других членов команды "воспламенились", то есть они "замерзли" и загорелись, когда перетакскивали маленькие шлюпочные компасы; один нес компас и загорелся, а другой поспешил к нему, чтобы "возложить руку", но тоже загорелся. они горели на протяжении 18 дней. Вера в эффективность метода возложения рук была разрушена, и началось повальное сумасшествие. Эксперимент как таковой был абсолютно успешным. На экипаж же он подействовал роковым образом."
Несколько дней спустя пришло дополнение. Я не буду цитировать все письмо, опубликую лишь отрывок :
"...ВМС попросту использовали тот людской материал, какой оказался под рукой, слабо учитывая - если вообще учитывая - характеры и индивидуальности этого материала."
Джессуп допускал возможность того, что "письмо представляет собой преувеличенный рассказ о реальном событии. В конце концов, во время второй мировой войны проводилось множество секретных экспериментов". Но в письме было слишком много подробностей - относительно имен, географических пунктов и событий. Пусть каждый решает сам - правда это или нет.

Беседа с Альенде :

В результате бесед с Альенде выяснилось, что с августа 1943 года по январь 1944-го он служил на корабле "Эндрю Фьюрест" в качестве члена палубной команды. Ему волею случая суждено было быть свидетелем зрелища, объяснения которому он не мог найти на тогда, ни теперь. Он утверждает, что видел как исчез корабль. Он не может дать точного ответа, но знает, что для этого были задействованы некие силовые поля."Работало огромное количество статического электричества". Также он сообщил название корабля : "Это был DE-173". Альберт Эйнштейн, по его словам, присутствовал на определенном этапе эксперимента. Ниже приводится магнитофонная запись одной из бесед с Альенде :
"Итак, вы хотите услышать о великом эксперименте Эйнштейна? Знаете, я действительно погрузил руку по локоть в его уникальное силовое поле, которое струилось против часовой стрелки вокруг этого маленького подопытного корабля. Я...ощущал давление этого силового поля на мою руку, которую я держал в его гудящем давящем потоке
Я видел, как воздух вокруг корабля...легко, очень медленно...становиля темнее, чем воздух вокруг...Через несколько минут я увидел, как облаком поднимается вверх молокообразный зеленоватый туман. Я думаю, это был туман из элементарных частиц. Я также видел, как после этого "DE-173" быстро сделался невидимым для человеческого глаза. И при этом остался отпечаток киля и днища корабля в морской воде...
Поле статического электричества. Этот поток был настолько сидьным, что почти выбил меня из равновесия. Если бы все мое тело находилось внутри этого поля, меня бы наверняка швырнуло на пол... на палубу корабля. По счастью, не все мое тело было внутри этого силового поля, когда оно достигло максимальной силы и плотности - я повторяю, плотности, - ибо меня не опрокинуло, наоборот, моя рука была вытолкнута тем полем..
Почему я не подвергся электризации, когда моя голая рука касалась этой.. скажем так, оболочки из электричества? Наверно, потому, что на мне были высокие матросские резиновые сапоги и зюйдвестка.".
Альенде признает, что слегка приукрасил свой рассказ о последствиях эксперимента для матросов. По его словам, он сделал это из опасения, что Джессуп добьется у правительства ускорения исследований в области Единой теории поля, и просто хотел отпугнуть его. Боялся, что результаты подобных исследований попадут в неправедные руки, будут иметь ужасные последствия.
Доктор Дж. Мэнсон Валентайн :

Еще одна интересная личность - доктор Дж. Мэнсон Валентайн, океанограф, зоолог и археолог, который с 1945 года интенсивно изучал происзодящее в Бермудском треугольнике, был близким другом Джессупа, когда тот жил во Флориде.
Джессуп, все сильнее страдавший депрессией и нуждавшийся в благодарном слушателе, в последние месяцы перед своей трагической кончиной ( считается, что он покончил жизнь самоубийством, но есть версии о том, что это было не так. Джессуп ушел из жизни 20 апреля 1959 года) много времени проводил в обществе Валентайна, доверяя тому многие свои мысли.
Валентайн вспоминает, что Джессуп рассказывал ему о некоторых поразительных вещах, которые узнал в связи с этим невероятным проектом. Эксперимент, по его словам, осуществлялся с использованием магнитных генераторов, так называемых размагничивателей, которые работали на резонансных частотах и таким образом создали чудовищное магнитное поле вокруг стоящего в доке корабля.
Валентайна попросили по возможности просто изложить суть этой теории. "Она практически касается электрических и магнитных полей, - сказал он, - а именоо : путем наведения в катушке электрического поля создается магнитное поле; силовые линии обоих полей находятся под прямым углом друг к другу. Но поскольку пространство имеет три составляющие, то должно существовать еще и третье поле, предположительно гравитационное. Тогда путем такого последовательного включения электромагнитных генераторов, при котором возникает магнитная пульсация, можно было бы, вероятно, по принципу резонанса создать это третье поле. Джессуп считал, что ВМС столкнулось с эитм случайно"

Заключение :

В разные годы интерес к загадке то затухал, то вновь разгорался, возникали все новые и новые вопросы. В самом деле, если ВМС действительно удалось - случайно или намеренно - добиться эффекта невидимости или даже телепортации, то не могли бы результаты подобного эксперимента послужить также объяснением целого ряда загадочных событий и многочисленных случаев бесследного исчезнования в районе Земли, который принято называть Бермудским треугольником ? Тайна Филадельфийского эксперимента остается пока нераскрытой, причем окончательный ответ может храниться в недрах архивов морского ведомства США. Возможно все это просто сказка, и подобного эксперимента просто не существовало.
Если , однако, принять в расчет то множество материалов, которое удалось собрать в разное время разным людям, и если Филадельфийский эксперимент не проводился в том виде, как он представляется, то что же все-таки произошло на самом деле в далеком октябре 1943 года в секретной зоне верфи Филадельфия?
Будем ждать, может когда-нибудь мы узнаем всю правду. 

Взорванный в 1918 г. форт, как укрепление не привлекал в дальнейшем внимание ни финских, ни после 1940 г. советских военных инженеров1. Вероятно, в первое время финны пытались использовать какие-то объекты форта и восстановить батарею у деревни Пумала, т.к. осенью 1918 г. форт и батарея были обстреляны из орудий главного калибра Красной Горки.
Форт "Ино". Часть основания 305-мм открытой установки (фото 1995 г.)


После подрыва не уцелела ни одна батарея. Характер разрушений везде примерно одинаков: обрушенные перекрытия, внутренние стены и перегородки, заваленные обломками казематы, отколотые и отброшенные взрывами блоки и огромные куски бетона. Но эти разрушения не настолько велики, чтобы нельзя было проникнуть внутрь подземного сооружения. Среди местных жителей даже ходят разговоры, что после Великой Отечественной войны, когда на этой территории стали размещаться воинские части, кое-где завалили входы в сооружения, в т.ч. и взрывным способом. Возможно, это и делалось, чтобы уберечь любопытных, в основном детей, от соблазна заниматься раскопками в развалинах.

Ничего не осталось от установок крупнокалиберных (12-дм открытой и башенной) батарей. Вероятно, они были демонтированы и вывезены в свое время финнами. Ни в убежищах опорных пунктов, ни на батареях не осталось ни броневых дверей и ставен, ни броневых люковых дверей.
Форт "Ино". Башенная батарея (фото 1995 г.)


Сильно разрушенной оказалась и сухопутная ограда. Все убежища опорных пунктов, капониры и полукапонир лежат в развалинах. Пострадали даже бетонированные соединительные траншеи.

Не дошли до нашего времени и деревянные здания форта (казармы, бараки, столовые, флигели и т.д.). Некоторые фундаменты, оставшиеся от них, в советское время были использованы при строительстве сооружений различного назначения.

Хорошо сохранились огромные рвы опорных пунктов №№ 1 и 2. У опорных пунктов №№ 7 и 8 можно увидеть четко обозначенный глассисообразный профиль позиций, и это несмотря на то, что прошло много лет и там растут огромные сосны. Полностью сохранилась одна из потерн, соединяющая 12-дм башенную батарею с опорным пунктом № 7 и такая же потерна в опорном пункте № 8. Одно из убежищ и потерну в опорном пункте № 6 местные жители используют как погреба. Есть несколько уцелевших командных и наблюдательных пунктов.

До сих пор служит для спуска к берегу залива лестница, оставшаяся от дачи А. Н. Куропаткина, в годы первой мировой войны переоборудованной под временный госпиталь.

В 1984 г. в комнате Боевой славы одной из воинских частей, расположенных на территории форта, Г. Н. Демачева (в то время военнослужащая этой части) оформила экспозицию, посвященную строительству и подрыву форта. Но ей, как и форту, "не повезло". В связи с сокращением подразделения, для которого создавалась комната Боевой славы, в 1990 г. была упразднена и она. Основная часть материалов оказалась утеряна, сохранилось только несколько стендов.

В последнее время заметен некоторый интерес к истории форта и его судьбе. В газете "Час пик" 29 ноября 1995 г. статью под названием "Несчастливый форт Ино" поместил А.П. Пуговкин. В ней поднимается очень важный вопрос о форте как памятнике истории и придании ему статусу, который способствовал бы его сохранности, а в дальнейшем и реставрации, подобно тому, как это делается в Швеции и Финляндии. Хочется надеяться, что форт наконец обретет своего хозяина и будет напоминанием о высоком фортификационном искусстве российских военных инженеров, а не памятником "иванам, родства не помнящим".

Легенда о затопленном городе оказалась былью. В Новосибирской области местным жителям открылся старинный Бердск после того, как схлынули воды Обского водохранилища. Собкор "Известий" в Сибири прошелся по "дну" и открыл главную тайну старинного города.

По дну ходят люди

- Кусок асфальта под нашими ногами - это улица Советская. А параллельно ей была Коммунистическая, рядом Октябрьская. Я здесь в детстве ходил, - чертит линии бывших улиц Анатолий Солоницын. Мы с фотокором встретили его посреди пейзажа, равного которому здесь еще не видывали. И как-то само собой Анатолий стал нашим гидом.

Водохранилище Новосибирской ГЭС впервые за десятилетия обмелело настолько, что Бердск, как летучий голландец, "вышел" на поверхность. Чтобы добраться до этого места нужно идти пешком многие километры по вязкому песку. Джип спасет ситуацию. Мы едем по дну водохранилища. Ловлю себя на мысли: я же здесь лет пять назад на яхте с низким килем ходил. Глубина была - не каждый, нырнув, дно достанет.

А теперь среди камней бродит народ, как когда-то встарь по местным улочкам. Только "новые люди" ходят, потому что хотят разбогатеть - здешние газеты раструбили о кладах, спрятанных в развалинах.

- Я тех журналистов придушила бы, - говорит работник бердского музея Наталья Шапенкова. - Нет здесь кладов, а вот ненормальных с лопатами хоть отбавляй. Всё перебуровили. Пока наши археологи бумаги оформляют, дикари уничтожают последнее.

Наш гид Анатолий поддакивает:

- Я кого и чего здесь только не видел: металлоискатели за 70 тысяч рублей, профессиональные компасы, спутниковые навигаторы. Откуда-то у людей берутся старые карты - у краеведов таких нет... Все и впрямь ищут клады. А здесь можно найти пару медных монет и не более того... Но только подумайте, ищут-то где?

Сказав это, показывает рукой в сторону.

- А что там? - спрашиваю. - Ровный песок, и опять вода...

- Пошли, покажу, - бросает слегка раздраженно наш собеседник. Мы с фотокором едва поспеваем за бодрым стариком в камуфляже.

Кто успел - перезахоронил своих. Для остальных это стало трагедией

Пройдя метров триста, натыкаемся на торчащие из песка остатки каких-то деревянных ограждений. Мать честная! Да это же гробы, только без крышек и присыпанные донным песком.

- Старое кладбище, - со знанием дела говорит Анатолий. - Когда-то вниз шел спуск к воде, там стоял дом моего деда. Он приехал сюда по столыпинской реформе. Когда город отселили перед затоплением - кто сумел, перезахоронил своих. Но таких единицы. Я этой трагедии не застал. Был здесь в сентябре 60-го года перед армией. Постоял, попрощался. Могила деда осталась здесь. И я даже не знаю, где. Каждый год сюда хожу, хотя город открывается, конечно, не так сильно, как в этот раз. Стою, смотрю, что изменилось. И вспоминаю... А сейчас срочно переписываю имена с уцелевших надгробий возле церкви. Не знаете, что значит "отроковица"? Там на одной плите крупно: "отроковица Алевтина Вишнякова"...

- "Отроковица" - девочка-подросток...

- Ах вот оно что...

- А как же кладбище так оголилось, что и гробы видно? - я не удержался от вопроса.

- За полвека вода изменила рельеф местности, сгладила его. Остров небольшой вдалеке видите? Было самое высокое место.

Идем осторожно и все равно натыкаемся на сухую кость...

- Это здесь не редкость, - рассказал нам позже настоятель православного храма из Бердска отец Василий. - На этот погост езжу с прихожанами собирать останки, чтобы не осквернялись. Потом перезахораниваем. Так оставить - не по-христиански.

Город хранит не только своих жителей, прошлое, но и запахи.

- Сегодня не чувствуется запах карболки, ветер сносит, - говорит мне фотокор. - На днях ездил сюда - дышать было нечем...

- А что вы удивляетесь, - добавляет Солоницын, - здесь же была и больница для туберкулезников. Перед затоплением дезинфицировали.

Купец Горохов купил первый "Форд"

Мы возвращаемся назад к тому, что осталось от Сретенской церкви. Возле развалин храма оголился фундамент склепа, в нем виднеется цинковый гроб. Вот она - усыпальница знаменитейшего купца Владимира Горохова. В советские годы про него, понятное дело, забыли. А в наши дни вода позволяла иногда увидеть лишь край склепа. Но та ли могилка? Уверенности не было. Свидетельств местных жителей недостаточно, память - ненадежное хранилище.

Умер Горохов в 1907 году в Москве во время поездки по коммерческим делам. Похоронили на Ваганьковском. А вскрыв завещание, прочитали его последнее желание - лежать в родной земле. Менее чем через месяц сыновья перезахоронили отца в Бердске.

- Да, так и было, - говорит Кирилл Днепровский, правнук купца, один из немногих уцелевших потомков, а ныне ученый из Государственного музея Востока. По иронии судьбы - археолог. А ведь именно такой специалист был так нужен бердчанам, чтобы перезахоронить легендарного земляка. Да вот беда: не знали, где его отыскать.

Любопытный читатель спросит: из-за кого такой шум? Горохов был одним из первых предпринимателей в дореволюционной России. Один из немногих купцов-реформаторов.

- Это он первым установил восьмичасовой рабочий день на своих предприятиях. Его мельница была электрифицирована, - говорит Наталья Шапенкова.

Из Америки один из сыновей Горохова привез первый в Сибири автомобиль "Форд". Там же "подсмотрел" идею канатной дороги с берега на берег и пригласил немецких инженеров построить такую же.

- Нам в школе говорили, что купцы - эксплуататоры... Не знаю, где и как, а от стариков слышал о Горохове только хорошее. Электричество было у нас раньше всех, - делится Солоницын.

Существовал на гороховском предприятии свой "социальный пакет": подарки к праздникам, детям работников - бесплатное образование в ремесленном училище и гимназии.

- Есть удивительная история. В Томском архиве хранится дневник воспитательницы детской колонии. Так называлось учреждение для больных и ослабленных детей из бедных семей. Содержал колонию все тот же Горохов, - говорит директор городского историко-художественного музея Бердска Марина Пащенко. - Воспитательница пишет, что в конце XIX века(!) он купил детям билеты на пароход и они ездили смотреть кино. Было это вскоре после изобретения кинематографа!

Сколько лет Никита Михалков с "Сибирским цирюльником" объяснял: в России в кинотеатрах не китайские шмотки, а настоящее кино должны показывать! А тут в сибирской глухомани дети к кинематографу через два года после его появления приучены - космический по тем временам прогресс.

По-сравнению с нынешними чиновниками Горохов управлялся быстрее. Как только священники и краеведы подтвердили: могила купца найдена, обрушилась новая напасть: в областном департаменте культуры и в мэрии Бердска заявили: "Могила купца - объект культурного наследия. Так просто не перенести, нужно все согласовать". Но когда в мэрии узнали, что по развалинам ходят "черные копатели", а к проблеме проявили интерес "Известия", дело пошло быстрее. Разрешение на перенос могилы выдали на следующий день после нашего приезда. А в минувшую пятницу могилу купца все-таки перенесли. А могли бы и не успеть - хранилище вот-вот сомкнет свои воды.

- Мы настолько опасались этого, что церковь решила вопрос в считанные минуты. Место нашлось сразу. Возле Преображенского собора в Бердске похоронен епископ Сергий (Соколов). В столице его помнят келейником в бытность патриарха Пимена и позднее инспектором семинарии и академии в Троице-Сергиевой лавре.

Кирилл Днепровский так и не смог приехать на церемонию. Он говорит со мной по телефону и очень взволнован:

- Я, конечно же, не возражаю и очень признателен. Я рвусь приехать, как археолог хотел бы участвовать, не потому что не доверяю специалистам из новосибирского Института истории и археологии... Просто хочется самому... Но и тянуть нельзя. Видимо, поспею уже. Постараюсь привезти и сына. Он актер Театра Российской армии.

Когда в пятницу за один день группа специалистов и их добровольных помощников вскрывали могилу купца, "Известия" держал в курсе событий Андрей Бородовский, научный сотрудник Института истории и археологии СО РАН.

- Расскажу только, что вижу, - говорил он. - Это явно могила богатого человека - очень красивый цинковый гроб. С точки зрения ученого, и это захоронение, и весь затопленный город представляют большой интерес. С 50-х годов здесь не было раскопок. Жаль, времени немного.

Кто такой статский советник?

Горохову повезло и после смерти - все годы советской власти, пока город не затопили, его могила стояла нетронутая.

- В ста метрах отсюда видите камни? Это был горком, - говорит Солоницын. - А недалеко - могила героев Гражданской войны. И я все детство ходил мимо склепа в школу. Стоял он нетронутый...

После того как вода открыла главный секрет Бердска, музейщики просят помочь найти потомков погребенных здесь знатных горожан:

- Кирилл Днепровский - правнук по линии сына Александра Владимировича Горохова. Другие потомки, говорят, живут за границей. "Известия" ведь читают за рубежом? Если бы кто откликнулся! И уж не надеемся на такую удачу - узнать, кто такой статский советник Николай Михайлович Ларионов. Остаток камня с его именем лежит в двух метрах от могилы Горохова. Бердску статский советник не полагался - слишком высок чин и мал город. Как он здесь оказался? Кто такой?

Успеют ли археологи докопаться до ответов? Наверное, нет. "Обское море" вскоре начнет опять наполняться водой. Когда "сибирский град Китеж" появится вновь - предсказать невозможно.

Преподаватель вуза Ю.Т. регулярно устраивал у себя в квартире семинары, которые посещали все желающие обменяться опытом в сфере исследований аномальных явлений, биополя, парапсихических способностей и т. д. Внезапно этот - еще в общем-то не старый и полный сил - человек заболел раком. Недавно его не стало. Семинары прекратились.

Инженер-физик Т.П. утверждала, что находится в контакте с некими сущностями из другого мира, "из космоса". Они давали женщине информацию, в том числе и о будущем, В дальнейшем ее предсказания, казалось, ничем не обоснованные, часто сбывались. Так, в июне 1991 г. она сообщила нам, что 18- 19 августа в России будет попытка государственного переворота.

Т.П. написала книгу, в которой были изложены знания о вселенских законах, полученные ею при контакте. Но контакты эти становились все более болезненными для нее, каждое взаимодействие с "космосом" влекло за собой плохое самочувствие. В конце концов здоровье женщины настолько ухудшилось, что она попала в больницу, а затем получила инвалидность. Сейчас Т.П. уже не отваживается просить своих "друзей из космоса" давать ей какую-либо информацию, а тем более прогнозы на будущее.

Ужасной оказалась судьба физика-исследователя А., принявшего участие в слете парапсихологов и целителей. В один прекрасный день во время пребывания там А. неожиданно потерял сознание. С этого дня его самочувствие (а он занимался спортом и на здоровье никогда в жизни не жаловался) стало резко ухудшаться. Он попал в больницу, где врачи определили у него язву желудка и прооперировали. Но появились новые язвы. Опять операция - и снова язвенное кровотечение. После третьей операции пациент умер от потери крови. Это произошло ровно через две недели после обморока на слете.

Ученый В. возглавлял лабораторию парапсихических исследований. За годы работы там с ним неоднократно происходили несчастные случаи. Однажды на улице на него напали хулиганы и жестоко избили безо всякой причины. Через некоторое время его машина попала в аварию. Наконец, когда он оправился от этих травм, ему на голову упал кирпич, когда он проходил мимо стройки. Результат - сотрясение мозга. В. прекратил свои опыты и закрыл лабораторию.

Многие экстрасенсы, парапсихологи рассказывают, что за работу их "бьет", "наказывает" неведомая сила. Но что это за сила, кто стремится помешать таким людям? Одной женщине, Вере Н., кажется, удалось вступить в контакт с этим "нечто",

Вера Н., сотрудница одного научно-популярного журнала, подготовила ряд статей о парапсихологии, энергетическом целительстве, потусторонних явлениях. Со временем ей захотелось систематизировать этот материал и составить из него книгу. Когда она занялась составлением книги, у нее тяжело заболел ребенок. Как-то ночью Вере приснился сон: женщина в черном, лица которой она не видела, сказала ей: "Если хочешь, чтобы твоя дочь выздоровела, забудь об этой книге! " Проснувшись, Вера не придала этому значения. Ребенку же становилось все хуже. Женщине стало уже не до книги. Когда же дочка поправилась, она вспомнила о книге, стала искать собранный уже материал, но все листы испарились, хотя Вера, как ей казалось, хорошо помнила, где они лежали.

Три месяца спустя Вере предложили написать статью о полтергейсте. Для этого нужно было побеседовать с женщиной, исследовавшей случаи полтергейста. Вера позвонила ей, договорилась о встрече. Но в назначенный день исследовательница перезвонила и извинилась: у нее появились какие-то неотложные дела. Интервью перенесли на другой день, но женщина заболела. Встреча несколько раз откладывалась по самым разным причинам. Наконец она все же состоялась, но оказалось, что у исследовательницы пропали фотографии из квартир, где происходил полтергейст. Впрочем, она обещала их поискать и отдать позже. Но через день позвонила Вере: "Вы знаете, похоже, внук сдал эти фото в утиль - у них в школе собирали макулатуру, конверт лежал сверху старых бумаг". Вера расстроилась. А ночью во сне услышала голос, который сказал:"Не пиши о полтергейсте, это закрытая тема. Те фотокарточки забрали специально".

Вера ничего не поняла. Что значит "закрытая тема"? Кем она закрыта? Зачем забрали фотокарточки, кому они помешали?
Ситуация обострилась, когда статья была опубликована. Веру стали преследовать кошмарные сны, в которых ей кто-то угрожал всяческими несчастьями, если она не оставит этой темы. Одновременно потусторонние голоса во сне предсказывали Вере будущее. И с большой точностью. Причем пророчили только плохое. Например, что от нее уйдет муж. Она считала, что это невозможно. Но муж вскоре сообщил, что уходит к другой женщине. Потом предсказали, что на работе будет длительная задержка зарплаты. Так оно и случилось. Наконец заявили, что отец Веры скоро умрет. И действительно, вскоре у него произошел инфаркт и он скончался в реанимации.

Придавленная всеми свалившимися на нее несчастьями, Вера во время очередного "сеанса" во сне взмолилась: "Ну скажите, за что? " Ответ звучал примерно так: "За то, что вы слишком близко подобрались к разгадке тайны". Дальнейший "разговор" Вере удалось позднее записать в виде вопросов и ответов. Выглядело это так:

- Что это за тайна и почему людям нельзя ее знать? - Вы еще не доросли до этого. - Это связано с парапсихологией?

Да

- Полтергейст - из той же области? -Да.

- С кем я говорю, кто вы такие? - Мы находимся в другом измерении. Ваш мир заключен внутри нашего. - Вы похожи на нас? Нет.

- Разгадка всего сверхъестественного заключается в многомерности мира? - Не только. - Суждено ли когда-нибудь человечеству узнать этот секрет? - Мы этого не допустим. - Почему? - Такое знание может нас уничтожить.

- Что вы делаете для того, чтобы помешать нам?

- Все. Можем даже убить человека, если это необходимо, - Вы биологические существа? - Нет. Мы существуем на энергетическом уровне, - Что будет со мной дальше? - У тебя все будет хорошо, если перестанешь интересоваться нашей деятельностью.

Можно ли считать полученную Верой Н. информацию доказательством того, что "тонкий", потусторонний мир действительно существует? А если это так, то почему бы не сопоставить данные Вере сведения с цепью несчастий, преследующих любителей аномального?

На нашей планете существуют места, где достаточно сильно топнуть несколько раз, чтобы из-под земли полезли "огненные монстры".

Есть в Таджикистане на берегу реки Вахш загадочный курган, сложенный из округлых камней. Загадочный, потому что ученые так и не сошлись во мнении по поводу его происхождения. Одни говорят, что эта восьмиметровая насыпь просто куча-мусорник, куда сложены камни, убранные крестьянами с окрестных полей. Другие уверяют, что странная груда сооружена воинами Александра Македонского, чья армия проходила когда-то в тех местах. А некоторые местные жители будут всерьез уверять вас, что под этим курганом скрывается вход в огненное подземное царство, где живут злые духи, что они до сих пор проникают иногда сквозь наваленные камни и возникают на вершине в окружении черного сияния и серного запаха...

Конечно, можно посмеяться над рассказами таджиков как над нелепым суеверием: кто же сегодня верит в подземных демонов? Но и цивилизованные американские фермеры рассказывают о неведомом существе, время от времени возникающем из-под земли на берегу Черной реки возле города Лайонс-Фоллз (в 200 милях от Нью-Йорка). Начиная с 1951 года очевидцы неоднократно замечали там гигантское животное не известного происхождения. Рабочий местной бумажной фабрики, видевший монстра вблизи, дал ему следующее описание:" Темно-бурого цвета, с круглым, немного конусообразным телом от которого разит серой, глаза сверкают как серебряные доллары..." Местные жители признались так же, что пытались поймать существо с помощью сети, но она проходила сквозь его тело как сквозь воздух...

Последнее обстоятельство породило особенно много насмешек у журналистов: "Ловили галлюцинацию!.." Но нашлись ученые, которые задались вопросом: "Почему похожие легенды существуют практически у всех народов мира? Только ли людская глупость тому причиной?" Проведя серию исследований, они пришли к выводу, что многие сказки, описывающие призрачных чертей, огнедышащих драконов, прочую нечисть, вполне могли опираться на реальные события, и по сути являются показаниями очевидцев некоего природного явления.

- В России, - рассказывает исследователь этого феномена С. Мартьянов, - в подобных историях как правило фигурирует Кербер, или Цербер (как кому больше нравится) - сатанинский пес, который согласно легендам охраняет вход в Преисподнюю. Время от времени он покидает свой пост и выходит прогуляться на поверхность земли. И горе тому, кто встретится на пути огнедышащего монстра. От человека остаются только обугленные останки.

- В английских легендах, - продолжает С. Мартьянов, упоминается "суррейская пума", или просто "большая черная собака", в Ирландии - "леший Пука"... Они тоже возникали из-под земли и уничтожали людей, сжигая их до тла. Изучая старые хроники, я пришел к выводу, что достопочтимому сэру Конан Дойлю не пришлось особенно напрягать фантазию, придумывая свою собаку Баскервилей. Дело в том, что английские народные предания буквально заполонены историями о "призрачных собаках, изрыгающих из пасти пламя", в течении многих веков шастающих по болотам Британии и терроризирующих местных жителей.

Из книги "Фольклор графств Англии":

*В городке Бангея (Суффолк) дьявольская собака посетила местную церковь во время службы. Прихожане дружно описывали ее удивительные, огромные как блюдца светящиеся глаза. Когда пес пробежал прямо сквозь двух молившихся на коленях людей, те упали замертво. Еще один человек от прикосновения "адского существа" навсегда сморщился как печеное яблоко, хотя и остался жив...

*В городе Блитбурге невесть откуда возникший "черный пес невероятных размеров с багровыми глазами" неведомой силой разметал группу прохожих, убив двоих мужчин и подростка, опалив огнем многих других...

*В графстве Эссекс возница наехал на "черную собаку", выскочившую прямо из-под земли посреди дороги. В результате и человек и повозка сгорели до тла...

*В Эйлсбери, что в графстве Бэкингемшир, один фермер имел неосторожность ударить палкой "черную собаку" по горевшим в сумерках глазам. Свечение погасло, но сам фермер оказался парализованным...

*В Дартмуте один джентльмен увидел странного черного зверя, напоминающего теленка. Он решил погладить его, но рука ощутила лишь пустоту. Тут же раздался оглушительный взрыв, отбросивший искалеченного любителя животных на добрый десяток шагов...

Эти истории о "черных существах с горящими глазами", как считают исследователи, очень похожи на рассказы о проделках шаровых молний. Та же способность проникать через материальные объекты, та же "взрывоопасность"... Но бывают ли на свете черные шаровые молнии, и возможно ли их появление из-под земли?

В печать достаточно часто проникают сообщения, свидетельства и некоторые строго секретные документы о страшных последствиях радиоактивного воздействия на человека и животных, а также проводимых исследованиях. Одно из таких необычных и сенсационных свидетельств опубликовал недавно американский журнал «Уорлд Эдвенчурс обсервер». Вот что пишет его автор Патрик Макроуди.

…История, рассказанная мне сорокапятилетним Сергеем Левицким, бывшим геологом, в прошлом году эмигрировавшим из России в Соединенные Штаты, удивительна и достойна пера триллер писателя. Тем не менее Левицкий утверждает, что все. о чем он говорил,

— абсолютная правда.

— Это произошло в 1989 году, в одном из самых глухих и труднопроходимых районов сибирской тайги. Наша геологоразведочная партия вела изыскательские работы на юге Якутии в отрогах Амгинского хребта.

Якутское лето быстротечно, поэтому мы работали по двенадцать часов в сутки, чтобы уложиться в сезон. Тем не менее через две недели усталость заставила группу сделать выходной. Каждый проводил его посвоему: кто рыбачил на ручьях, кто занялся стиркой, кто играл в шахматы, а я взял карабин и поутру ушел поохотиться на склонах хребта.

…Я продвигался по склону, обходя стороной сплошные лесозавалы и глубокие овраги ручьев с надеждой на встречу с горной козой: за две недели всем нам изрядно надоела консервированная пища и свежее десятикилограммовое филе пришлось бы очень кстати.

Часа через полтора моих блужданий я вышел на почти ровное пространство, поросшее густо стоящими молодыми даурскими лиственницами. Вот тогда и. произошла эта встреча…

Я уже углубился в лесок, когда в тишине раздался едва слышный треск ветки, — как раз впереди меня, шагах в тридцати. Я замер и стал как можно тише взводить затвор карабина. Нечто, скрытое от взора за пологом веток, двигалось мне навстречу. Судя по шуму, это было достаточно крупное животное, перемещавшееся по лесу без особой осторожности. На кабаргу или росомаху было явно непохоже. Те идут иначе.

Я уже слышал дыхание этого существа. А через минуту впереди дрогнули ветки и показалось Оно. От первого же взгляда на него у меня зашевелились волосы на голове и кровь застыла в жилах.

А что чувствовали бы вы, если б перед вами, в двухтрех шагах, в глухом лесу, от которого до ближайшего населенного пункта тысяча километров, вдруг предстал воплотившийся в реальность монстр из фильма ужасов, жуткий упырь — желтокожий, с коричневыми трупными пятнами на лице…

Но это был не бред, не страшный сон: я видел его голый череп, глаза, руки, одежду — серую куртку и черные брюки, чувствовал, что существо тоже настороженно разглядывает меня… Это длилось несколько мгновений. Потом Оно утробно застонало и метнулось в чащу.

Опомнившись от страха и призвав на помощь весь свой здравый смысл, я стал думать: начать преследование, чтобы раскрыть эту потрясающую тайну, или рвануть назад без оглядки? Мои ноги настойчиво требовали второго. И все же победила душа геолога — я отправился по следу умчавшегося существа. Конечно, теперь я двигался крайне осторожно, останавливаясь и прислушиваясь, не спуская пальца с взведенного курка.

Примерно часа через два я увидел, что лес впереди меня обрывается обширной поляной, расположенной как бы в огромной чаше. На поляне стояли в хаотичном порядке десять двенадцать срубов под плоскими, поросшими травой и мхом крышами. Некоторые строения напоминали бараки, другие — обычные деревенские дома.

Странный это был поселок, скажу я вам! Часть крыш и дворов были накрыты… камуфляжными сетками, а сама поляна обнесена забором из колючей проволоки…

И тут я увидел людей. Они были одеты, как и встреченное мною существо, в серые робы. Один за другим эти люди медленно выходили из большого барака и как то сонно, опустив головы, брели в сторону строения, стоящего на другой стороне поляны. Потом они остановились у дверей, где их ждал человек в военной форме, но без погон. На поясе висела кобура.

От этой процессии меня отвлекла другая группа в робах, которая, выйдя из барака, направилась к «избе», стоявшей в двадцати шагах от моего наблюдательного пункта. Когда я посмотрел на них в бинокль, меня с головы до пят вновь окатила ледяная волна ужаса: передо мной находилась компания монстров, еще более страшных, нежели встреченный мною в лесу.

Это были ожившие творения чудовищных фантазий Босха (средневекового нидерландского живописца. — Н. Н.). Я категорически утверждаю, что это не были жертвы безжалостной проказы или физических травм. Кожа монстров была разных оттенков, но все цвета были какими то неестественными. Таких не встретишь ни у одного из существующих на Земле народов.

Представьте себе, например, оттенок сплошного — во все тело, пятидневного синяка, с желтизной, пробивающейся , сквозь побледневшую синеву… Или глянцево розовый, словно с головы до пят существо обварили кипятком. Или пастельнозеленый, будто и не кровь у монстра в жилах, а хлорофилл…

Но еще чудовищней были их тела. Повторяю, я уверен, что их уродство не является следствием травм или лепры, изгрызающей человека заживо, — здесь было что то другое. Судите сами: у одного существа, например, на обеих верхних конечностях (язык не поворачивается сказать — руках…) по три пальца. Подозреваю, что то же самое у него и на нижних — так естественно и легко они ими управлялись. Это, очевидно, были не приобретенные, а врожденные уродства.

У других существ вместо ушей были видны небольшие отверстия в туго обтягивающей череп коже, у третьих — не было носов, по крайней мере, в нашем, общепринятом представлении. На месте носа лишь чутьчуть выпирала переносица. И в подтверждение моей мысли о врожденном характере уродств навстречу этой группе из дверей «избы» вышла другая: совершенно очевидно, что передо мной — потомство. Они были субтильней и куда меньше ростом. Но их чудовищные черты и цвет кожи являлись копиями взрослых особей.

Это было страшно: монстры воспроизводили себя… Из дверей третьего барака потянулась еще одна группа в робах. Они двигались чуть дальше от меня, но рассмотреть их не составляло особого труда. Эта группа удивила меня иным: безусловно, передо мной были люди. Без каких либо внешних уродств, глаза осмысленны, нормальный цвет кожи. Но важно было другое: их руки оказались скованы тонкими, но, видимо, крепкими цепочками, а охрана, окружившая людей в робах, была многочисленной. Похоже, подумал я, эти скованные ребята куда опасней стоящих свободно и без особого наблюдения страшных вурдалаков…

Как я понял, всех их вели на некий «медосмотр»: сначала вышедший из избы «врач» без халата, но в той же военной форме без погон сделал каждому монстру укол, у некоторых небольшими шприцами взял кровь (или что там текло в их жилах…), слил содержимое в пробирки, затем после визуального осмотра отобрал трех монстров — взрослого и двух «детей» — и завел их в избу. Да, и еще одно весьма любопытное наблюдение: «врач» обследовал каждого с помощью дозиметра. То, что это был именно дозиметр, я не сомневаюсь: геологи постоянно работают с самыми различными приборами, определяющими уровень радиоактивности.

Показательный факт, не находите? Что еще рассказать? Вокруг поселка я не заметил просек и тем более дороги. Это говорит прежде всего о том, что попадают сюда только по воздуху. Кстати, большая круглая площадка в центре поселка вполне может служить для приема вертолета… Таким был удивительный рассказ Сергея Левицкого.

— Но что же было дальше? — спросил я его.

— Ну а дальше… Меня заметили… И не люди, и не монстры. Обыкновенные собаки. Такие черные, большие. Видимо, я неосторожно произвел шум, а может, ветер изменился и потянул в их сторону. Так или иначе, но до того поразительно безмолвный поселок (за все время я не услышал ни одного человеческого слова — лишь шарканье ног) вдруг огласился яростным лаем. И из за дальнего барака выскочили черные собаки.

Я, не раздумывая ни мгновения, выскочил из своей засады и бросился наутек. Дорогу назад я помнил хорошо, поэтому не было необходимости размышлять о маршруте: ноги несли сами. Мне пришлось продираться через густой подлесок, перепрыгивать ручьи, нагромождения валунов и упавших деревьев. И все это мгновенно сбивало дыхание, отнимало силы. Настал миг, когда мне пришлось остановиться. Я замер, стараясь дышать как можно спокойней, хотя это вряд ли получалось. Сердце с безумной частотой, как колокол, стучало, казалось, прямо в мозгу.

Я ждал собак. Но мне было уготовано куда более жуткое испытание: вместо черных теней среди деревьев на меня 'надвигались человеческие фигуры. Но это не были охранники, меня преследовали существа в серых робах, освобожденные от своих цепочек, и несколько желто лиловых и розовых монстров…

Они бежали организованной цепью, почти прогулочной трусцой, не издавая ни одного звука и не глядя себе под ноги, — и это было особенно страшно. Оружия при них я не заметил, но то, что намерения этих существ были для меня фатальными, — это очевидно. Жуткая тайна поселка требовала от его хозяев самых радикальных мер…

Я вновь что есть силы припустил вверх по склону, крепко держа в руках свой карабин, отчетливо понимая, что ноги уже не спасут.

Не знаю, сколько прошло времени, может, минут тридцать, а может, в три раза больше, но, в очередной раз остановившись, чтобы перевести дух, я не услышал погони. «Неужели ушел?» — мелькнуло с отчаянной надеждой.

И вдруг буквально в пятидесяти шагах из кустов показались две серые фигуры. Они дышали ровно! Той же неспешной трусцой жуткие существа направлялись в мою сторону. Их лица были по прежнему подняты, а глаза, которые я уже видел, так близко они оказались, смотрели равнодушно, будто сквозь меня.

И тут мои нервы не выдержали — и я выстрелил… Расстояние было так мало, что, несмотря на бьющую. меня дрожь, я не промахнулся. Первый преследователь напоролся на пулю, на миг замер и медленно рухнул лицом вперед. В центре спины торчали клочья окровавленной робы.

Я передернул затвор и выстрелил во второго почти в упор. Его отбросило назад. Не ожидая появления других преследователей, я стал карабкаться по ставшему уже весьма крутым склону. Пройдя вверх метров сто, оглянулся. То, что я увидел, заставило меня закричать от ужаса: «убитые» мной монстры трусцой приближались к склону, по которому только что взобрался я! И все таки я ушел… А случилось это так.

Увидев, что монстры, несмотря иа полученные ими раны, продолжают преследование, я выстрелил в их сторону еще раз и, ломая ногти, полез по каменной гряде. В этой части хребет был хоть и крут, но не столь высок, поэтому уже через полчаса я оказался на его почти плоской безлесной вершине.

Перед тем как начать спуск, оглянулся назад. Два моих преследователя были уже рядом. Но я сразу заметил, их движения стали шаткими и куда более медленными.

Причем они слабели на глазах. Прошло несколько мгновений, и вдруг один из монстров споткнулся и упал. Через несколько шагов упал и второй. Они не шевелились. Подождав минут пять, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, нет ли рядом других, я решился подойти к ним поближе. Страха не было. Видимо, сегодня его было так много, что моя нервная система просто выключилась, оставив в душе какую то холодную пустоту…

Монстры лежали почти рядом. Совершенно очевидно, что они были мертвы. Похоже, даже их чудовищная жизненная сила, позволившая продолжать погоню за мной даже после убойных выстрелов, все же не смогла победить удар карабинных пуль. Последний раз взглянув на распростертые тела, я начал спускаться по склону…Когда я увидел костер, палатки, ребят, уже смеркалось.

По глазам моих коллег я понял, что они мало поверили моему сбивчивому рассказу и тем более не вняли требованию срочно вызвать вертолет для эвакуации. Но все же было решено оставить на ночь дежурного. Но ничего не произошло. Ни на следующий день, ни после. Мы еще две недели работали в тайге. А потом без приключений партия вернулась на Большую землю…

Рассказ Сергея Левицкого комментирует бывший сотрудник Ливерморской научной лаборатории, четыре года участвовавший в секретных биологических исследованиях, профессор Дэвид Невлинг:

— При всей фантастичности этой истории тем не менее я бы отнесся к ней серьезно. Результаты исследований, по крайней мере те, о которых я имею право говорить открыто, определенно свидетельствуют о самых поразительных последствиях воздействия радиации на человека и животных.

Я думаю, Сергей Левицкий «открыл» поселок резервацию, где спрятаны от мира жертвы радиогенетических мутаций. Предполагаю, что такие резервации есть не только в России, но и в США. Возможно также, деревни мутантов тайно размещены на территории третьих стран, где нибудь в Амазонии или Центральной Африке…

Есть у меня и еще одно соображение. Подобные резервации выполняют… гуманную роль. Возможно, исследователи пришли к выводу, что генетические мутации монстров зашли так далеко, их наследственный аппарат изменился настолько, что они стали представлять — в случае контакта — реальную и страшную угрозу всему человечеству как носители совершенно, иного и чуждого людям генотипа.

То есть они стали новым видом существ, которые к тому же, судя по свидетельству Левицкого, способны воспроизводить себе подобных. А это уже страшно…

Все чаще встречающиеся аномальные явления стали плодородной почвой для голливудских сценаристов, и популярность фильмов ужасов не падает.
Многие наиболее кассовые фильмы базируются частично или полностью на реальных событиях, самый известный из них - "Изгоняющий дьявола". В нем в реальную историю было внесено только одно изменение - изменен полребенка, в которого вселился дьявол. Лежит ли в основе этого феномена в буквальном смысле слова вселение в человека неких потусторонних сущностей? Хотя большинство ученых и психиатров едины в своем неприятии теории о порабощении души человека, уж очень много существует ярких тому примеров.
Один из самых известных и убедительных примеров вселения демонов связан с американской женщиной, настоящее имя которой, в целях ее же безопасности, никогда не упоминалось. "Мечри" крестили в католической церкви и, будучи набожным человеком с детства, в возрасте около 20 лет начала слышать странные голоса изнутри своего тела, голоса, побуждавшие богохульствовать во время мессы и совершать непристойные действия в церкви. Ее смотрели несколько докторов, которые диагностировали истерию, но потом, когда "Мери" стала старше, все более очевидно проявлялись признаки злого духа, вселившегося в нее, и врачи ничего не могли с этим поделать.
Наконец в 1928 году, когда ей было уже 40 лет, она неохотно согласилась подвергнуться процедуре изгнания нечистой силы во францисканском монастыре в Эрлинге, Айова. Ей сказали, что обряд проведут отец Теофилус Рейзингер, шестидесятилетний монах, и отец Джозеф Стейгер, который не раз изгонял злых духов. Хотя оба священника имели дело с людьми, душой которых овладел дьявол, никто не ожидал такого поворота событий.
Для "Мери" была приготовлена большая комната в монастыре, несколько монахинь помогали священникам во время обряда. Как оказалось в первый же день ритуала, даже дюжина человек не смогли удержать несчастную женщину. Мери начала вести себя настолько непристойно, что все присутствующие признали, что это козни дьявола. Из ее рта вырывались страшные вопли, похожие на завывание волков, а ее тело бешено сотрясалось. Процедура продолжалась уже несколько дней, в комнате было большое количество экскрементов и рвотных масс, хотя несчастная за весь предыдущий день выпила лишь чайную ложку молока для поддержания сил. Иногда Мери извергала и другие вещества, например, табачные листья или дурно пахнущие птичьи перья.
Некоторые монахини были настолько потрясены увиденным, что разбежались в страхе, но священники упорно продолжали трудиться не покладая рук, и наконец произошел перелом, когда вышли несколько демонов. Один назвался Билзебабом, другая - Миной, она заявила, что была проклята за убийство своих четырех детей во время земной жизни. Следующий демон, Джудас, сказал, что намерен довести Мери до самоубийства, Каждый из демонов владел информацией, неизвестной жертве, и это убедило священников, что они реальны, а не продукты воображения Мери, часть ее душевного мира. Однажды демон Билзебаб по-дружески поведал отцу Стейгеру, что в следующую пятницу с ним произойдет несчастный случай. И действительно, машина священника врезалась в парапет моста, когда он ехал на очередную встречу со своей несчастной прихожанкой.
Стейгер почти не пострадал, но с тревогой подумал, что демон подстроил эту катастрофу, его опасения усилились в монастыре, когда демон, посмеиваясь, описал все, что случилось, со всеми подробностями, в то время как священник никому не успел сообщить о происшествии.
Хотя демоны и назвались, они продолжали обладать душой Мери и не желали уходить. Двухнедельный тягостный ритуал не дал никаких результатов. Когда монахи уже были готовы сдаться от истощения, наконец, произошла счастливая перемена. 23 декабря около 9 вечера Мери освободилась от мучительной хватки демонов и неожиданно взлетела к потолку. Монахини в ужасе бросились врассыпную, а отец Рейзингер и отец Стейгер воспользовались моментом, чтобы закрепить победу, и через несколько секунд женщина упала на кровать, уже свободная от своих непрошеных экзекуторов. Сев на кровати, она открыла глаза и умиротворенно улыбнулась: "Боже милостивый, - проговорила она с облегчением, -возношу хвалу тебе".
Как можно объяснить эту историю, кроме как воздействием сверхъестественных сил?
Для многих врачей и психиатров вселение нечистой силы - выдумка, недостойная внимания. Они утверждают, что психическим отклонениям, таким как эпилепсия, истерия и шизофрения, свойственны такие же проявления (судороги, припадки, внезапное сокращение мышц, пена у рта), какие приписывают случаям с нечистой силой. Во время этих приступов лицо больного может искажаться, распухать и резко бледнеть, а странные внутренние звуки могут возникать из-за внезапных спазмов шейных мышц.
Пациентам-шизофреникам может казаться, что они не единое существо, а несколько разных индивидов, каждый из которых действует автономно и не похож на остальных: у каждого своя манера поведения, речь и своя история. Поэтому скептики уверяют, что не следует искать загадку там, где можно все объяснить логически. Но это еще не все. Людей, в которых вселился злой дух, отличает от душевнобольных ряд характерных особенностей. Начнем с того, что галлюцинации, мышечные спазмы и припадки, свойственные для истериков, длятся обычно не более 5 минут, тогда как дьявольские силы могут действовать на протяжении целых дней и недель. Кроме того, ряд действий невозможно объяснить с медицинской точки зрения. Левитация, нечувствительность к боли, демонстрация нечеловеческой силы, неестественные повороты конечностей - все это было зафиксировано в американском случае 1928 года, и все это психиатры не могут объяснить. Также во время ритуала изгнания нечистой силы часто встречаются явления полтергейста.
Заслуживает внимания и еще один пример, потому что, как и в случае с Мери, он доказывает, что естественные объяснения не всегда состоятельны. Девушка по имени Клара Германа Целе, католичка из Южной Африки, которой к тому времени исполнилось 16 лет, училась в местной миссионерской школе Мариан-хилл-Оудер в Узминте, городе, расположенном в 50 милях к югу от Дурбана. 20 июля 1906 года с ней произошла разительная перемена. Девушка стала внезапно нападать на других учеников, голыми руками сломала тяжелую стойку на кровати, и все время рычала и хрюкала, как какое-то животное. Казалось, ею управляют невидимые существа. Клару держали в ее комнате, но в следующие дни состояние ухудшилось, и все заподозрили, что в нее вселился дьявол. Святая вода забурлила в кружке, которую поднесли к ней, а деревянный крест охватило пламя.
Другим проявлением нечистой силы стали регулярные левитации. По словам свидетелей, Клара летала на высоте 3, 4 и даже 5 футов над землей, зависая иногда горизонтально, а иногда вертикально.
Некоторые пытались насильственно стащить ее вниз за ноги, но это было невозможно. С девушкой случались и более страшные вещи, что приводило в ужас священников и монахинь. Она становилась, похожа на какое-то существо типа змеи, все ее тело делалось подвижным и упругим, словно было сделано из резины, она извивалась и ползала по полу. Во время таких превращений ее шея намного вытягивалась, что делало ее еще больше похожей на змею, а однажды утром, застигнутая в этом жутком состоянии, она набросилась на монахиню и укусила ее за ногу,
Процедура изгнания бесов началась 10 сентября 1906 года. Проводил ее отец Эрасмус, личный духовник девушки, и отец Мансуэт, приходской священник. Как и в случае с Мери, ритуал закончился внезапной левитацией, которая происходила на глазах не менее 170 свидетелей в церкви. Исход дьявола ознаменовался страшным зловонием и громким звуком, похожим на удар колокола, от которого затряслись оконные рамы.
Затем священники вознесли хвалы Господу за то, что он вырвал девушку из когтей дьявола.

 
 

«Я не знаю, о чем рассказывать... О смерти или о любви? Или это одно и то же... О чем?
... Мы недавно поженились. Еще ходили по улице и держались за руки, даже если в магазин шли... Я говорила ему: «Я тебя люблю». Но я еще не знала, как я его любила... Не представляла... Жили мы в общежитии пожарной части, где он служил. На втором этаже. И там еще три молодые семьи, на всех одна кухня. А внизу, на первом этаже стояли машины. Красные пожарные машины. Это была его служба. Всегда я в курсе: где он, что с ним? Среди ночи слышу какой-то шум. Выглянула в окно. Он увидел меня: «Закрой форточки и ложись спать. На станции пожар. Я скоро буду».
Самого взрыва я не видела. Только пламя. Все, словно светилось... Все небо... Высокое пламя. Копоть. Жар страшный. А его все нет и нет. Копоть от того, что битум горел, крыша станции была залита битумом. Ходили, потом вспоминал, как по смоле. Сбивали пламя. Сбрасывали горящий графит ногами... Уехали они без брезентовых костюмов, как были в одних рубашках, так и уехали. Их не предупредили, их вызвали на обыкновенный пожар... Четыре часа... Пять часов... Шесть... В шесть мы с ним собирались ехать к его родителям. Сажать картошку. От города Припять до деревни Сперижье, где жили его родители, сорок километров. Сеять, пахать... Его любимые работы... Мать часто вспоминала, как не хотели они с отцом отпускать его в город, даже новый дом построили. Забрали в армию. Служил в Москве в пожарных войсках, и когда вернулся: только в пожарники! Ничего другого не признавал. (Молчит.) Иногда будто слышу его голос... Живой... Даже фотографии так на меня не действуют, как голос. Но он никогда меня не зовет... И во сне... Это я его зову...
Семь часов... В семь часов мне передали, что он в больнице. Я побежала, но вокруг больницы уже стояла кольцом милиция, никого не пускали. Одни машины «Скорой помощи» заезжали. Милиционеры кричали: машины зашкаливают, не приближайтесь. Не одна я, все жены прибежали, все, у кого мужья в эту ночь оказались на станции. Я бросилась искать свою знакомую, она работала врачом в этой больнице. Схватила ее за халат, когда она выходила из машины:
«Пропусти меня!» - «Не могу! С ним плохо. С ними со всеми плохо». Держу ее:
«Только посмотреть». «Ладно, - говорит, - тогда бежим. На пятнадцать-двадцать минут». Я увидела его... Отекший весь, опухший... Глаз почти нет... «Надо молока. Много молока! - сказала мне знакомая. - Чтобы они выпили хотя бы по три литра». - «Но он не пьет молоко». - «Сейчас будет пить». Многие врачи, медсестры, особенно санитарки этой больницы через какое-то время заболеют... Умрут... Но никто тогда этого не знал... В десять утра умер оператор Шишенок... Он умер первым... В первый день... Мы узнали, что под развалинами остался второй - Валера Ходемчук. Так его и не достали. Забетонировали. Но мы еще не знали, что они все - первые...
Спрашиваю: «Васенька, что делать?» - «Уезжай отсюда! Уезжай! У тебя будет ребенок». А я - беременная. Но как я его оставлю? Просит: «Уезжай! Спасай ребенка!» - «Сначала я должна принести тебе молоко, а потом решим». Прибегает моя подруга Таня Кибенок... Ее муж в этой же палате... С ней ее отец, он на машине. Мы садимся и едем в ближайшую деревню за молоком. Где-то три километра за городом... Покупаем много трехлитровых банок с молоком... Шесть - чтобы хватило на всех... Но от молока их страшно рвало... Все время теряли сознание, им ставили капельницы. Врачи почему-то твердили, что они отравились газами, никто не говорил о радиации. А город заполнился военной техникой, перекрыли все дороги... Перестали ходить электрички, поезда... Мыли улицы каким-то белым порошком... Я волновалась, как же мне завтра добраться в деревню, чтобы купить ему парного молока? Никто не говорил о радиации... Только военные ходили в респираторах... Горожане несли хлеб из магазинов, открытые кульки с булочками... Пирожные лежали на лотках...
Вечером в больницу не пропустили... Море людей вокруг... Я стояла напротив его окна, он подошел и что-то мне кричал. Так отчаянно! В толпе кто-то расслышал: их увозят ночью в Москву. Жены сбились все в одну кучу. Решили: поедем с ними. Пустите нас к нашим мужьям! Не имеете права! Бились, царапались. Солдаты, уже стояли солдаты, нас отталкивали. Тогда вышел врач и подтвердил, что они полетят на самолете в Москву, но нам нужно принести им одежду, - та, в которой они были на станции, сгорела. Автобусы уже не ходили, и мы бегом через весь город. Прибежали с сумками, а самолет уже улетел... Нас специально обманули... Чтобы мы не кричали, не плакали... Ночь... По одну сторону улицы автобусы, сотни автобусов (уже готовили город к эвакуации), а по другую сторону - сотни пожарных машин. Пригнали отовсюду. Вся улица в белой пене... Мы по ней идем... Ругаемся и плачем... По радио объявили, что, возможно, город эвакуируют на три-пять дней, возьмите с собой теплые вещи и спортивные костюмы, будете жить в лесах. В палатках. Люди даже обрадовались: на природу! Встретим там Первое мая. Необычно. Готовили в дорогу шашлыки... Брали с собой гитары, магнитофоны...
Плакали только те, чьи мужья пострадали.
Не помню дороги... Будто очнулась, когда увидела его мать: «Мама, Вася в Москве! Увезли специальным самолетом!» Но мы досадили огород (а через неделю деревню эвакуируют!) Кто знал? Кто тогда это знал? К вечеру у меня открылась рвота. Я - на шестом месяце беременности. Мне так плохо... Ночью сню, что он меня зовет, пока он был жив, звал меня во сне: «Люся! Люсенька!» А когда умер, ни разу не позвал. Ни разу... (Плачет.) Встаю я утром с мыслью, что поеду в Москву. Сама... «Куда ты такая?» - плачет мать. Собрали в дорогу и отца. Он снял со сберкнижки деньги, которые у них были. Все деньги.
Дороги не помню... Дорога опять выпала из памяти... В Москве у первого милиционера спросили, в какой больнице лежат чернобыльские пожарники, и он нам сказал, я даже удивилась, потому что нас пугали: государственная тайна, совершенно секретно.
Шестая больница - на «Щукинской»...
В эту больницу, специальная радиологическая больница, без пропусков не пускали. Я дала деньги вахтеру, и тогда она говорит: «Иди». Кого-то опять просила, молила... И вот сижу в кабинете у заведующей радиологическим отделением - Ангелины Васильевны Гуськовой. Тогда я еще не знала, как ее зовут, ничего не запоминала... Я знала только, что должна увидеть его...
Она сразу меня спросила:
- У вас есть дети?
Как я признаюсь?! И уже понимаю, что надо скрыть мою беременность. Не пустит к нему! Хорошо, что я худенькая, ничего по мне незаметно. - Есть. - Отвечаю.
- Сколько?
Думаю: «Надо сказать, что двое. Если один - все равно не пустит».
- Мальчик и девочка.
- Раз двое, то рожать, видно, больше не придется. Теперь слушай: центральная нервная система поражена полностью, костный мозг поражен полностью...
«Ну, ладно, - думаю, - станет немножко нервным». - Еще слушай: если заплачешь - я тебя сразу отправлю. Обниматься и целоваться нельзя. Близко не подходить. Даю полчаса. Но я знала, что уже отсюда не уйду. Если уйду, то с ним. Поклялась себе!
Захожу... Они сидят на кровати, играют в карты и смеются.
- Вася! - кричат ему.
Поворачивается:
- О, братцы, я пропал! И здесь нашла!
Смешной такой, пижама на нем сорок восьмого размера, а у него - пятьдесят второй. Короткие рукава, короткие штанишки. Но опухоль с лица уже сошла... Им вливали какой-то раствор...
- А чего это ты вдруг пропал? - Спрашиваю.
И он хочет меня обнять.
- Сиди-сиди, - не пускает его ко мне врач. - Нечего тут обниматься. Как-то мы это в шутку превратили. И тут уже все сбежались, и из других палат тоже. Все наши. Из Припяти. Их же двадцать восемь человек самолетом привезли. Что там? Что там у нас в городе. Я отвечаю, что началась эвакуация, весь город увозят на три или пять дней. Ребята молчат, а было там две женщины, одна из них, на проходной в день аварии дежурила, и она заплакала:
- Боже мой! Там мои дети. Что с ними?
Мне хотелось побыть с ним вдвоем, ну, пусть бы одну минуточку. Ребята это почувствовали, и каждый придумал какую-то причину, и они вышли в коридор. Тогда я обняла его и поцеловала. Он отодвинулся:
- Не садись рядом. Возьми стульчик.
- Да, глупости все это, - махнула я рукой. - А ты видел, где произошел взрыв? Что там? Вы ведь первые туда попали...
- Скорее всего, это вредительство. Кто-то специально устроил. Все наши ребята такого мнения.
Тогда так говорили. Думали.
На следующий день, когда я пришла, они уже лежали по одному, каждый в отдельной палате. Им категорически запрещалось выходить в коридор. Общаться друг с другом. Перестукивались через стенку... Точка-тире, точка-тире... Врачи объяснили это тем, что каждый организм по-разному реагирует на дозы облучения, и то, что выдержит один, другому не под силу. Там, где они лежали, зашкаливали даже стены. Слева, справа и этаж под ними... Там всех выселили, ни одного больного... Под ними и над ними никого... Три дня я жила у своих московских знакомых. Они мне говорили: бери кастрюлю, бери миску, бери все, что надо... Я варила бульон из индюшки, на шесть человек. Шесть наших ребят... Пожарников... Из одной смены... Они все дежурили в ту ночь: Ващук, Кибенок, Титенок, Правик, Тищура. В магазине купила им всем зубную пасту, щетки, мыло. Ничего этого в больнице не было. Маленькие полотенца купила... Я удивляюсь теперь своим знакомым, они, конечно, боялись, не могли не бояться, уже ходили всякие слухи, но все равно сами мне предлагали: бери все, что надо. Бери! Как он? Как они все? Они будут жить? Жить... (Молчит). Встретила тогда много хороших людей, я не всех запомнила... Мир сузился до одной точки... Укоротился... Он... Только он... Помню пожилую санитарку, которая меня учила: «Есть болезни, которые не излечиваются. Надо сидеть и гладить руки».
Рано утром еду на базар, оттуда к своим знакомым, варю бульон. Все протереть, покрошить... Кто-то просил: «Привези яблочко». С шестью полулитровыми баночками... Всегда на шестерых! В больницу... Сижу до вечера. А вечером - опять в другой конец города. Насколько бы меня так хватило? Но через три дня предложили, что можно жить в гостинице для медработников, на территории самой больницы. Боже, какое счастье!! - Но там нет кухни. Как я буду им готовить?
- Вам уже не надо готовить. Их желудки перестают воспринимать еду. Он стал меняться - каждый день я встречала другого человека... Ожоги выходили наверх... Во рту, на языке, щеках - сначала появились маленькие язвочки, потом они разрослись... Пластами отходила слизистая... Пленочками белыми... Цвет лица... Цвет тела... Синий... Красный... Серо-бурый... А оно такое все мое, такое любимое! Это нельзя рассказать! Это нельзя написать! И даже пережить... Спасало то, что все это происходило мгновенно; некогда было думать, некогда было плакать.
Я любила его! Я еще не знала, как я его любила! Мы только поженились... Идем по улице. Схватит меня на руки и закружится. И целует, целует. Люди идут мимо, и все улыбаются...
Клиника острой лучевой болезни - четырнадцать дней... За четырнадцать дней человек умирает...
В гостинице в первый же день дозиметристы меня замеряли. Одежда, сумка, кошелек, туфли, - все «горело». И все это тут же у меня забрали. Даже нижнее белье. Не тронули только деньги. Взамен выдали больничный халат пятьдесят шестого размера, а тапочки сорок третьего. Одежду, сказали, может, привезем, а, может, и нет, навряд ли она поддастся «чистке». В таком виде я и появилась перед ним. Испугался: «Батюшки, что с тобой?» А я все-таки ухитрялась варить бульон. Ставила кипятильник в стеклянную банку... Туда бросала кусочки курицы... Маленькие-маленькие... Потом кто-то отдал мне свою кастрюльку, кажется, уборщица или дежурная гостиницы. Кто-то - досочку, на которой я резала свежую петрушку. В больничном халате сама я не могла добраться до базара, кто-то мне эту зелень приносил. Но все бесполезно, он не мог даже пить... Проглотить сырое яйцо... А мне хотелось достать что-нибудь вкусненькое! Будто это могло помочь. Добежала до почты: «Девочки, - прошу, - мне надо срочно позвонить моим родителям в Ивано-Франковск. У меня здесь умирает муж». Почему-то они сразу догадались, откуда я и кто мой муж, моментально соединили. Мой отец, сестра и брат в тот же день вылетели ко мне в Москву. Они привезли мои вещи. Деньги. Девятого мая... Он всегда мне говорил: «Ты не представляешь, какая красивая Москва! Особенно на День Победы, когда салют. Я хочу, чтобы ты увидела». Сижу возле него в палате, открыл глаза:
- Сейчас день или вечер?
- Девять вечера.
- Открывай окно! Начинается салют!
Я открыла окно. Восьмой этаж, весь город перед нами! Букет огня взметнулся в небо.
- Вот это да!
- Я обещал тебе, что покажу Москву. Я обещал, что по праздникам буду всю жизнь дарить цветы...
Оглянулась - достает из-под подушки три гвоздики. Дал медсестре деньги - и она купила.
Подбежала и целую:
- Мой единственный! Любовь моя!
Разворчался:
- Что тебе приказывают врачи? Нельзя меня обнимать! Нельзя целовать!
Мне не разрешали его обнимать... Но я... Я поднимала и сажала его... Перестилала постель... Ставила градусник... Приносила и уносила судно... Всю ночь сторожила рядом...
Хорошо, что не в палате, а в коридоре... У меня закружилась голова, я ухватилась за подоконник... Мимо шел врач, он взял меня за руку. И неожиданно:
- Вы беременная?
- Нет-нет! - Я так испугалась, чтобы нас кто-нибудь не услышал.
- Не обманывайте, - вздохнул он.
Я так растерялась, что не успела его ни о чем попросить.
Назавтра меня вызывают к заведующей:
- Почему вы меня обманули? - спросила она.
- Не было выхода. Скажи я правду - отправили бы домой. Святая ложь!
- Что вы наделали!!
- Но я с ним...
Всю жизнь буду благодарна Ангелине Васильевне Гуськовой. Всю жизнь! Другие жены тоже приезжали, но их уже не пустили. Были со мной их мамы... Мама Володи Правика все время просила Бога: «Возьми лучше меня». Американский профессор, доктор Гейл... Это он делал операцию по пересадке костного мозга... Утешал меня: надежда есть, маленькая, но есть. Такой могучий организм, такой сильный парень! Вызвали всех его родственников. Две сестры приехали из Беларуси, брат из Ленинграда, там служил. Младшая Наташа, ей было четырнадцать лет, очень плакала и боялась. Но ее костный мозг подошел лучше всех... (Замолкает.) Я уже могу об этом рассказывать... Раньше не могла... Я десять лет молчала... Десять лет. (Замолкает.)
Когда он узнал, что костный мозг берут у его младшей сестрички, наотрез отказался: «Я лучше умру. Не трогайте ее, она маленькая». Старшей сестре Люде было двадцать восемь лет, она сама медсестра, понимала, на что идет. «Только бы он жил», - говорила она. Я видела операцию. Они лежали рядышком на столах... Там большое окно в операционном зале. Операция длилась два часа... Когда кончили, хуже было Люде, чем ему, у нее на груди восемнадцать проколов, тяжело выходила из-под наркоза. И сейчас болеет, на инвалидности... Была красивая, сильная девушка. Замуж не вышла... А я тогда металась из одной палаты в другую, от него - к ней. Он лежал уже не в обычной палате, а в специальной барокамере, за прозрачной пленкой, куда заходить не разрешалось. Там такие специальные приспособления есть, чтобы, не заходя под пленку, вводить уколы, ставить катэтор... Но все на липучках, на замочках, и я научилась ими пользоваться... Отсовывать... И пробираться к нему... Возле его кровати стоял маленький стульчик... Ему стало так плохо, что я уже не могла отойти, ни на минуту. Звал меня постоянно: «Люся, где ты? Люсенька!» Звал и звал... Другие барокамеры, где лежали наши ребята, обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказались, требовали защитной одежды. Солдаты выносили судно. Протирали полы, меняли постельное белье... Все делали... Откуда там появились солдаты? Не спрашивала... Только он... Он... А каждый день слышу: умер, умер... Умер Тищура. Умер Титенок. Умер... Как молотком по темечку...
Стул двадцать пять - тридцать раз в сутки... С кровью и слизью... Кожа начала трескаться на руках, ногах... Все покрылось волдырями... Когда он ворочал головой, на подушке оставались клочья волос... Я пыталась шутить:
«Даже удобно. Не надо носить расческу». Скоро их всех постригли. Его я стригла сама. Я все хотела ему делать сама. Если бы я могла выдержать физически, то я все двадцать четыре часа не ушла бы от него. Мне каждую минутку было жалко... Минутку и то жалко... (Долго молчит.) Приехал мой брат и испугался: «Я тебя туда не пущу!» А отец говорит ему: «Такую разве не пустишь? Да она в окно влезет! По пожарной лестнице!» Отлучилась... Возвращаюсь - на столике у него апельсин... Большой, не желтый, а розовый. Улыбается: «Меня угостили. Возьми себе». А медсестра через пленочку машет, что нельзя этот апельсин есть. Раз возле него уже какое-то время полежал, его не то, что есть, к нему прикасаться страшно. «Ну, съешь, - просит. - Ты же любишь апельсины». Я беру апельсин в руки. А он в это время закрывает глаза и засыпает. Ему все время давали уколы, чтобы он спал. Наркотики. Медсестра смотрит на меня в ужасе... А я? Я готова сделать все, чтобы он только не думал о смерти... И о том, что болезнь его ужасная, что я его боюсь... Обрывок какого-то разговора... У меня в памяти... Кто-то увещевает: «Вы должны не забывать: перед вами уже не муж, не любимый человек, а радиоактивный объект с высокой плотностью заражения. Вы же не самоубийца. Возьмите себя в руки». А я как умалишенная: «Я его люблю! Я его люблю!» Он спал, я шептала: «Я тебя люблю!» Шла по больничному двору: «Я тебя люблю!» Несла судно: «Я тебя люблю!» Вспоминала, как мы с ним раньше жили... В нашем общежитии... Он засыпал ночью только тогда, когда возьмет меня за руку. У него была такая привычка: во сне держать меня за руку... Всю ночь...
А в больнице я возьму его за руку и не отпускаю... Ночь. Тишина. Мы одни. Посмотрел на меня внимательно-внимательно и вдруг говорит:
- Так хочу увидеть нашего ребенка. Какой он?
- А как мы его назовем?
- Ну, это ты уже сама придумаешь...
- Почему я сама, если нас двое?
- Тогда, если родится мальчик, пусть будет Вася, а если девочка - Наташка.
- Как это Вася? У меня уже есть один Вася. Ты! Мне другого не надо. Я еще не знала, как я его любила! Он... Только он... Как слепая! Даже не чувствовала толчков под сердцем... Хотя была уже на шестом месяце... Я думала, что он внутри меня мой маленький, и он защищен... О том, что ночую у него в барокамере, никто из врачей не знал. Не догадывался... Пускали меня медсестры. Первое время тоже уговаривали: «Ты - молодая. Что ты надумала? Это уже не человек, а реактор. Сгорите вместе». Я, как собачка, бегала за ними... Стояла часами под дверью. Просила-умоляла... И тогда они: «Черт с тобой! Ты - ненормальная». Утром перед восьмью часами, когда начинался врачебный обход, показывают через пленку: «Беги!». На час сбегаю в гостиницу. А с девяти утра до девяти вечера у меня пропуск. Ноги у меня до колен посинели, распухли, настолько я уставала... Пока я с ним... Этого не делали... Но, когда уходила, его фотографировали... Одежды никакой. Голый. Одна легкая простыночка поверх. Я каждый день меняла эту простыночку, а к вечеру она вся в крови. Поднимаю его, и у меня на руках остаются кусочки его кожи, прилипают. Прошу:
«Миленький! Помоги мне! Обопрись на руку, на локоть, сколько можешь, чтобы я тебе постель разгладила, не покинула наверху шва, складочки». Любой шовчик - это уже рана на нем. Я срезала себе ногти до крови, чтобы где-то его не зацепить. Никто из медсестер не мог подойти, прикоснуться, если что-нибудь нужно, зовут меня. И они фотографировали... Говорили, для науки. А я бы их всех вытолкнула оттуда! Кричала бы! Била! Как они могут! Все мое... Все любимое... Если бы я могла их туда не пустить! Если бы... Выйду из палаты в коридор... И иду на стенку, на диван, потому что я их не вижу. Говорю дежурной медсестре: «Он умирает». - Она мне отвечает: «А что ты хочешь? Он получил тысяча шестьсот рентген, а смертельная доза четыреста. Ты сидишь возле реактора». Все мое... Все любимое. Когда они все умерли, в больнице сделали ремонт... Стены скоблили, взорвали паркет и вынесли... Столярку.
Дальше... Последнее... Помню вспышками... Обрыв...
Ночь сижу возле него на стульчике... В восемь утра: «Васенька, я пойду. Я немножко отдохну». Откроет и закроет глаза - отпустил. Только дойду до гостиницы, до своей комнаты, лягу на пол, на кровати лежать не могла, так все болело, как уже стучит санитарка: «Иди! Беги к нему! Зовет беспощадно!» А в то утро Таня Кибенок так меня просила, молила: «Поедем со мной на кладбище. Я без тебя не смогу». В то утро хоронили Витю Кибенка и Володю Правика... С Витей они были друзья... Мы дружили семьями... За день до взрыва вместе сфотографировались у нас в общежитии. Такие они наши мужья там красивые! Веселые! Последний день нашей той жизни... Такие мы счастливые! Вернулась с кладбища, быстренько звоню на пост медсестре: «Как он там?» - «Пятнадцать минут назад умер». Как? Я всю ночь у него. Только на три часа отлучилась! Стала у окна и кричала: «Почему? За что?» Смотрела на небо и кричала... На всю гостиницу... Ко мне боялись подойти... Опомнилась: напоследок его увижу! Увижу! Скатилась с лестницы... Он лежал еще в барокамере, не увезли... Последние слова его: «Люся! Люсенька!» - «Только отошла. Сейчас прибежит», - успокоила медсестра. Вздохнул и затих... Уже я от него не оторвалась... Шла с ним до гроба... Хотя запомнила не сам гроб, а большой полиэтиленовый пакет... Этот пакет... В морге спросили:
«Хотите, мы покажем вам, во что его оденем». Хочу! Одели в парадную форму, фуражку наверх на грудь положили. Обуть не обули, не подобрали обувь, потому что ноги распухли... Парадную форму тоже разрезали, натянуть не могли, целого тела уже не было... Все - рана... В больнице последние два дня... Подниму его руку, а кость шатается, болтается кость, тело от нее отошло... Кусочки легкого, кусочки печени шли через рот... Захлебывался своими внутренностями... Обкручу руку бинтом и засуну ему в рот, все это из него выгребаю... Это нельзя рассказать! Это нельзя написать! И даже пережить... Это все такое родное... Такое любимое... Ни один размер обуви невозможно было натянуть... Положили в гроб босого...
На моих глазах... В парадной форме его засунули в целлофановый мешок и завязали... И этот мешок уже положили в деревянный гроб... А гроб еще одним мешком обвязали... Целлофан прозрачный, но толстый, как клеенка... И уже все это поместили в цинковый гроб... Втиснули... Одна фуражка наверху осталась...
Съехались все... Его родители, мои родители... Купили в Москве черные платки... Нас принимала чрезвычайная комиссия. И всем говорила одно и то же, что отдать вам тела ваших мужей, ваших сыновей мы не можем, они очень радиоактивные и будут похоронены на московском кладбище особым способом. В запаянных цинковых гробах, под бетонными плитками. И вы должны этот документ подписать... Если кто-то возмущался, хотел увезти гроб на родину, его убеждали, что они, мол, герои и теперь семье уже не принадлежат. Они уже государственные люди... Принадлежат государству. Сели в катафалк... Родственники и какие-то военные люди. Полковник с рацией... По рации передают: «Ждите наших приказаний! Ждите!» Два или три часа колесили по Москве, по кольцевой дороге. Опять в Москву возвращаемся... По рации: «На кладбище въезд не разрешаем. Кладбище атакуют иностранные корреспонденты. Еще подождите». Родители молчат... Платок у мамы черный... Я чувствую, что теряю сознание. Со мной истерика: «Почему моего мужа надо прятать? Он - кто? Убийца? Преступник? Уголовник? Кого мы хороним?» Мама:
«Тихо, тихо, дочечка». Гладит меня по голове... Полковник передает:
«Разрешите следовать на кладбище. С женой истерика». На кладбище нас окружили солдаты... Шли под конвоем... И гроб несли... Никого не пустили... Одни мы были... Засыпали моментально. «Быстро! Быстро!» - командовал офицер.
Даже не дали гроб обнять... И - сразу в автобусы... Все крадком... Мгновенно купили и принесли обратные билеты... На следующий день. Все время с нами был какой-то человек в штатском, с военной выправкой, не дал даже выйти из гостиницы и купить еду в дорогу. Не дай Бог, чтобы мы с кем-нибудь заговорили, особенно я. Как будто я тогда могла говорить, я уже даже плакать не могла. Дежурная, когда мы уходили, пересчитала все полотенца, все простыни... Тут же их складывала в полиэтиленовый мешок. Наверное, сожгли... За гостиницу мы сами заплатили... За четырнадцать суток...
Клиника лучевой болезни - четырнадцать суток... За четырнадцать суток человек умирает...
Дома я уснула. Зашла в дом и повалилась на кровать. Я спала трое суток... Приехала «Скорая помощь». «Нет, - сказал врач, - она не умерла. Она проснется. Это такой страшный сон».
Мне было двадцать три года...
Я помню сон... Приходит ко мне моя умершая бабушка, в той одежде, в которой мы ее похоронили. И наряжает елку. «Бабушка, почему у нас елка? Ведь сейчас лето?» - «Так надо. Скоро твой Васенька ко мне придет». А он вырос среди леса. Я помню сон. - Вася приходит в белом и зовет Наташу. Нашу девочку, которую я еще не родила. Уже она большая. Подросла. Он подбрасывает ее под потолок, и они смеются... А я смотрю на них и думаю, что счастье - это так просто. Я сню... Мы бродим с ним по воде. Долго-долго идем... Просил, наверное, чтобы я не плакала... Давал знак. Оттуда... Сверху...
(Затихает надолго.)
Через два месяца я приехала в Москву. С вокзала - на кладбище. К нему!
И там на кладбище у меня начались схватки... Только я с ним заговорила... Вызвали «Скорую»... Рожала я у той же Ангелины Васильевны Гуськовой. Она меня еще тогда предупредила: «Рожать приезжай к нам». На две недели раньше срока родила...
Мне показали... Девочка... «Наташенька, - позвала я. - Папа назвал тебя Наташенькой». На вид здоровый ребенок. Ручки, ножки... А у нее был цирроз печени... В печени - двадцать восемь рентген... Врожденный порок сердца... Через четыре часа сказали, что девочка умерла... И опять, что мы ее вам не отдадим! Как это не отдадите?! Это я ее вам не отдам! Вы хотите ее забрать для науки, а я ненавижу вашу науку! Ненавижу! Она забрала у меня сначала его, а теперь еще хочет... Не отдам! Я похороню ее сама. Рядом с ним... (Молчит.)
Все не те слова вам говорю... Не такие... Нельзя мне кричать после инсульта. И плакать нельзя. Потому и слова не такие... Но скажу... Еще никто не знает... Когда я не отдала им мою девочку... Нашу девочку... Тогда они принесли мне деревянную коробочку: «Она - там». Я посмотрела... Ее запеленали... Она в пеленочках... И тогда я заплакала: «Положите ее у его ног. Скажите, что это наша Наташенька».
Там, на могилке не написано: Наташа Игнатенко... Там только его имя... Она же была без имени, без ничего... Только душа... Душу я там и похоронила...
Я прихожу к ним всегда с двумя букетами: один - ему, второй - на уголок кладу ей. Ползаю у могилы на коленках... Всегда на коленках... (Бессвязно). Я ее убила... Я... Она... Спасла... Моя девочка меня спасла, она приняла весь радиоудар на себя, стала как бы приемником этого удара. Такая маленькая. Крохотулечка. (Задыхаясь) Она спасла... Но я любила их двоих... Разве... Разве можно убить любовью? Такой любовью!!... Почему это рядом? Любовь и смерть... Вместе... Кто мне объяснит? Ползаю у могилы на коленках... (Надолго затихает).
...В Киеве мне дали квартиру. В большом доме, где теперь живут все, кто с атомной станции. Квартира большая, двухкомнатная, о какой мы с Васей мечтали. А я сходила в ней с ума! В каждом углу, куда ни гляну - везде он... Начала ремонт, лишь бы не сидеть, лишь бы забыться. И так два года... Сню сон... Мы идем с ним, а он идет босиком... «Почему ты всегда необутый?» - «Да потому, что у меня ничего нет». Пошла в церковь... Батюшка меня научил:
«Надо купить тапочки большого размера и положить кому-нибудь в гроб. Написать записку - что это ему». Я так и сделала... Приехала в Москву и сразу - в церковь. В Москве я к нему ближе... Он там лежит, на Митинском кладбище... Рассказываю служителю, что так и так, мне надо тапочки передать. Спрашивает: «А ведомо тебе, как это делать надо?» Еще раз объяснил... Как раз внесли отпевать дедушку старого. Я подхожу к гробу, поднимаю накидочку и кладу туда тапочки. «А записку ты написала?» - «Да, написала, но не указала, на каком кладбище он лежит». - «Там они все в одном мире. Найдут его». У меня никакого желания к жизни не было. Ночью стою у окна, смотрю на небо: «Васенька, что мне делать? Я не хочу без тебя жить». Днем иду мимо детского садика, стану и стою... Глядела бы и глядела на детей... Я сходила с ума! И стала ночью просить: «Васенька, я рожу ребенка. Я уже боюсь быть одна. Не выдержу дальше. Васенька!!» А в другой раз так попрошу: «Васенька, мне не надо мужчины. Лучше тебя для меня нет. Я хочу ребеночка». Мне было двадцать пять лет...
Я нашла мужчину... Я все ему открыла. Всю правду - что у меня одна любовь, на всю жизнь... Я все ему открыла... Мы встречались, но я никогда его в дом к себе не звала, в дом не могла... Там - Вася... Работала я кондитером... Леплю торт, а слезы катятся... Я не плачу, а слезы катятся... Единственное, о чем девочек просила: «Не жалейте меня. Будете жалеть, я уйду». Я хотела быть, как все...
Принесли мне Васин орден... Красного цвета... Я смотреть на него долго не могла... Слезы катятся...
...Родила мальчика. Андрей... Андрейка... Подруги останавливали: «Тебе нельзя рожать», и врачи пугали: «Ваш организм не выдержит». Потом... Потом они сказали, что он будет без ручки... Без правой ручки... Аппарат показывал... «Ну, и что? - думала я. - Научу писать его левой ручкой». А родился нормальный... красивый мальчик... Учится уже в школе, учится на одни пятерки. Теперь у меня есть кто-то, кем я дышу и живу. Свет в моей жизни. Он прекрасно все понимает: «Мамочка, если я уеду к бабушке, на два дня, ты дышать сможешь?» Не смогу! Боюсь на день с ним разлучиться. Мы шли по улице... И я, чувствую, падаю... Тогда меня разбил первый инсульт... Там, на улице... «Мамочка, тебе водички дать». - «Нет, ты стой возле меня. Никуда не уходи». И хватанула его за руку. Дальше не помню... Открыла глаза в больнице... Но так его хватанула, что врачи еле разжали мои пальцы. У него рука долго была синяя. Теперь выходим из дома: «Мамочка, только не хватай меня за руку. Я никуда от тебя не уйду». Он тоже болеет: две недели в школе, две дома с врачом. Вот так и живем. Боимся друг за друга. А в каждом углу Вася. Его фотографии... Ночью с ним говорю и говорю... Бывает, меня во сне попросит: «Покажи нашего ребеночка». Мы с Андрейкой приходим... А он приводит за руку дочку... Всегда с дочкой... Играет только с ней... Так я и живу... Живу одновременно в реальном и нереальном мире. Не знаю, где мне лучше... (Встает. Подходит к окну). Нас тут много. Целая улица, ее так и называют - чернобыльская. Всю свою жизнь эти люди на станции проработали. Многие до сих пор ездят туда на вахту, теперь станцию обслуживают вахтовым методом. Никто там не живет. У них тяжелые заболевания, инвалидности, но работу свою не бросают, боятся даже подумать о том, что реактор остановят. Где и кому они сегодня нужны в другом месте? Часто умирают. Умирают мгновенно. Они умирают на ходу - шел и упал, уснул и не проснулся. Нес медсестре цветы и остановилось сердце. Они умирают, но их никто по-настоящему не расспросил. О том, что мы пережили... Что видели... О смерти люди не хотят слушать. О страшном...
Но я вам рассказывала о любви... Как я любила...»

Людмила Игнатенко, жена погибшего пожарного Василия Игнатенко

"В первые дни главным вопрос: кто виноват? Нам нужен был виновник...
Потом, когда мы больше узнали, стали думать, что делать? Как спастись?
Теперь, смирившись с мыслью, что это не на год и не на два, а на много
поколений, стали в мыслях возвращаться назад, переворачивать страничку за
страничкой...
Это случилось в ночь с пятницы на субботу... Утром никто ничего не
подозревал. Отправила в школу сына, муж ушел в парикмахерскую. Готовлю обед.
Муж скоро вернулся... Вернулся он со словами: "На атомной какой-то пожар.
Приказ: не выключать радио". Я забыла сказать, что мы жили в Припяти,
недалеко от реактора. До сих пор перед глазами -- ярко-малиновое зарево,
реактор как-то изнутри светился. Невероятный цвет. Это был не обыкновенный
пожар, а какое-то свечение. Красиво. Если забыть об остальном, то очень
красиво. Ничего подобного я в кино не видела, даже никакого сравнения.
Вечером люди высыпали на балконы, у кого не было, -- шли к друзьям,
знакомым. У нас девятый этаж, прекрасная видимость. По прямой километра три.
Выносили детей, поднимали на руках: "Посмотри! Запомни!" И это люди, которые
на реакторе работали... Инженеры, рабочие... Были и учителя физики... Стояли
в черной пыли... Разговаривали... Дышали... Любовались... Некоторые за
десятки километров приезжали на машинах, велосипедах, чтобы посмотреть. Мы
не знали, что смерть может быть такой красивой. Но я бы не сказала, что у
нее отсутствовал запах. Не весенний и не осенний запах, а что-то совсем
другое, и не запах земли... Нет...Першило в горле, в глазах -- слезы сами по
себе. Я не спала всю ночь и слышала, как топали наверху соседи, тоже без
сна. Что-то они там перетаскивали, стучали, может быть, вещи паковали.
Заклеивали окна. Глушила головную боль цитрамоном. Утром, когда рассвело,
огляделась вокруг, это я не сейчас придумала, не потом, а тогда
почувствовала: что-то не так, что-то поменялось. Насовсем. В восемь часов
утра по улицам уже ходили военные в противогазах. Когда мы увидели на улицах
города солдат и военную технику, мы не испугались, а, наоборот, успокоились.
Раз армия пришла на помощь, все будет нормально. У нас понятия не было, что
мирный атом тоже убивает...Что весь город мог не проснуться в ту ночь... Под
окнами кто-то смеялся, играла музыка.
После обеда по радио начали объявлять, чтобы готовились к эвакуации:
увезут на три дня, помоют, проверят. Как сейчас, слышу голос диктора:
"эвакуация в ближайшие села", "домашних животных не брать", "собираться
возле подъездов". Детям сказали обязательно взять с собой учебники. Муж
все-таки положил в портфель документы и наши свадебные фотографии. А я
единственное, что прихватила, это газовый платочек на случай плохой
погоды...
С первых дней почувствовали, что мы -- чернобыльцы, теперь уже
отверженные. Нас боятся. Автобус, в котором мы ехали, остановился на ночь в
какой-то деревне. Люди спали на полу в школе, в клубе. Негде приткнуться. И
одна женщина пригласила нас к себе: "Идемте, я постелю на кровати. Жалко
вашего мальчика". А другая, которая стояла рядом, оттаскивала ее от нас: "Ты
с ума сошла! Они -- заразные". Когда мы уже переселились в Могилев, и сын
пошел в школу, в первый же день он влетел в дом с плачем... Его посадили
вместе с девочкой, а та не хочет, потому что он радиационный, и если с ним
сидеть, то можно умереть. Сын учился в четвертом классе, и так получилось,
что он один, чернобыльский, был в этом классе. Они все его боялись, называли
"светлячком"... "Чернобыльским ежиком"...Я испугалась, что у него так быстро
кончилось детство.
Мы уезжали из Припяти, а навстречу нам шли военные колонны.
Бронетехника. Тут стало страшно. Непонятно и страшно. Но меня не покидало
ощущение, что все это происходит не со мной, а с кем-то. Странное ощущение.
Сама плакала, искала еду, ночлег, обнимала и успокаивала сына, а внутри --
даже не мысль, постоянное чувство: я -- зритель. Я смотрю через стекло...
Вижу кого-то другого...Только в Киеве нам выдали первые деньги, а купить на
них ничего нельзя: сотни тысяч людей подняли с места, все скуплено, съедено.
У многих -- инфаркты, инсульты, прямо там -- на вокзалах, в автобусах. Меня
спасла моя мама. За свою долгую жизнь она не раз лишалась дома, нажитого
имущества. Первый раз ее репрессировали в тридцатые годы, забрали все:
корову, лошадь, хату. Второй раз -- пожар, только меня, маленькую, из огня
выхватила: "Надо пережить, -- утешала она. -- Мы ведь живы".
Вспомнила... Сидим в автобусе. Плачем. Мужчина на первом сиденье громко
ругает жену: "Какая же ты дура! Все хоть какие-то вещи взяли, а мы с тобой
трехлитровыми банками загрузились". Жена его решила, что раз они едут на
автобусе, то по дороге передаст своей матери пустые банки для маринадов.
Возле них лежали огромные пузатые сетки, мы всю дорогу о них спотыкались.
Так они с этими банками и приехали в Киев.
...Я пою в церковном хоре. Евангелие читаю. Хожу в церковь, потому что
только там говорят о вечной жизни. Утешают человека. Больше нигде этих слов
не услышишь, а так хочется услышать. Когда мы ехали в эвакуацию, и если по
дороге встречалась церковь, то все шли туда. Нельзя было пробиться. Атеисты
и коммунисты, все шли.
Мне часто снится сон, как мы идем с сыном по солнечной Припяти. Сейчас
-- это уже город-призрак. Идем и разглядываем розы, в Припяти было много
роз, большие клумбы с розами. Сон...Вся та наша жизнь уже сон. Я была тогда
такая молодая. Сын маленький... Любила...
Прошло время, все стало воспоминанием. Я опять как будто зритель..."
________
Надежда Петровна Выговская,
переселенка из города Припяти

Невысокий каменный заборчик, сейчас полностью заросший. Заходим внутрь со стороны пляжа. Кое-где сохранились окна, вернее это были витражи, осталась только металлические прутья, стекол нет. Огромные окна зала, с высоченным потолком, выходят на море. Внутри остатки разрушенного камина. Красивая плитка на полу, бежевые стены. На одной из них барельеф. То произведение ,о котором говорил наш друг. Три женщины склонив голову набок, держат в руках сосуды с водой. Левент говорит, что барельеф изображает боль кипрского народа. Я думаю о том, что весь этот город – это боль кипрского народа. Как я уже писал, в доме было несколько произведений Хантхоса , но все их бесстыдно разграбили. Наш проводник говорит, что один из барельефов, сейчас висит на воротах дома премьер-министра. "Боль кипрского народа" оставили не из идейных соображений , просто выполнена она из гипса. Гипс ,как известно очень мягкий материал. На барельефе в нескольких местах видно, что его пытались оторвать, но он только крошился и отваливался кусками. Видно его можно вырезать только вместе со стеной. Странно, что это остановило мародеров. Стены дома исписаны различными надписями по-турецки. "Здесь был Махмед, военская часть 16." Все в таком стиле. Выходим во внутренний дворик, следы большого костра или небольшого пожара. Красивые , отделанные натуральным камнем стены. Широкие арки. Мы с Леной разбредаемся по дому. Я нахожу галерею, с витражными окнами. Стекол опять нет. В одной комнате стоит металлический остов кровати. В ванной остался умывальник и бачек от унитаза. Встречаемся на террасе на втором этаже.
- Ну как?
- Обалдеть...
Дом находится прямо возле границы. Последний дом по пляжу, дальше только колючая проволока и через метров 500, территория Южного Кипра. С террасы вдалеке виднеется смотровая площадка, с которой мы вчера смотрели на Варошу. Смотрели и не верили, что сможем побывать здесь. Спускаемся вниз. Хасан рассказывает, что художник так сильно любил этот дом, что после оккупации поселился недалеко от границы и каждый день выходил на простой рыбацкой лодке в море, чтоб в бинокль любоваться своим произведением. Выходил каждый день, в любую погоду. Военные знали это. Когда один раз он не вышел в море, они поняли, что Хантхос Хаджисотироу умер. Дом действительно прекрасен. Прекрасное произведение архитектурного таланта с ужасной судьбой. Молча едем назад. Перед глазами проплывают отели, краны, виллы ,коттеджи. Сквозь асфальт и плитку на площадях прорости молодые деревья и кусты. Кое-где виднеются остовы машин .Почему турки не забрали машины -спрашиваю я. Забрали, видно эти уже не представляли ценности- отвечает Хасан. Я снимаю кадры прямо из окна машины. Хасан молчит. Ленка говорит мне- Имей совесть. Я прячу фотоаппарат. Хасан приглашает к нему кабинет.
-Выпьем что-нибудь холодное.
Действительно на улице больше 30,но ,видно от нервного напряжения, жара не чувствуется. Сидим в кабинете, пьем колу. Говорим. Хасан предлагает показать еще одно место, то, где находится флагшток. Именно там в 1996 году застрелили греческого активиста. Приезжаем туда. Два флагштока ,два флага-Северного Кипра и Турции, за ними уже нейтральная полоса, рядом пост, стоит два солдата с оружием. В десяти метрах трехэтажное здание, переоборудованное в наблюдательный пункт. Поднимаемся на крышу. Солдаты, дежурившие здесь, стоят по стойке смирно, отдают честь. На крыше стоит тренога и огромный стационарный бинокль. Здесь бесплатный, мелькает мысль в моей перегретой голове. Бинокль направлен на Южный Кипр. Смотрим на View Point на той стороне. Потом переворачиваем и смотрим на те места, где только что побывали. В душе тоска. Спускаемся. Хасан показывает на каком из флагштоков был убит грек. Рассказывает, что второй вместе с женой, запутался в колючей проволоке , и их убили прикладами…Я спрашиваю у Хасана, за что убили этих людей? Он отвечает- Они хотели снять наш флаг. Но глаза его показывают негативное отношение к этим убийствам. Прощаемся. Хасан смотрит нам в след.
Мы едем из Вароши. Левент предлагает покушать в ресторане. Он рассказывает, что вторая граница Фамагусты с Варошей проходит по пляжу. И что буквально недавно ее отодвинули так, что можно видеть отели, совсем рядом. Мы едем в ресторан, он находится на берегу. Левент жалуется на плохое обслуживание в ресторанах Северного Кипра . Говорит, что хозяева делаю красивый интерьер, вкусную еду, но нанимают официантами турков из деревень, которые ничего не умеют. Я рассказываю ему ,что на Южном Кипре в ресторанах то же плохо обслуживают и ужасно готовят .Hо принципу- на твое место все- равно завтра придут тысячи туристов. Левент удивлен. Мне не лезет кусок в горло. То ли от нервного истощения, то ли от жары, то ли от количества впечатлений. Пью сок и воду. Лена кушает суп, говорит, что вкусно.

НА ПЛЯЖЕ.
Выходим из ресторана, едем по пляжу. Граница закрытого города перенесена сейчас так, что можно увидеть несколько разрушенных отелей прямо с пляжа. Но людей практически нет. Несколько человек загорают на лежаках. Наш друг говорит, что это лежаки, простоявшие здесь 30 лет, и получившие возможность обслужить людей только пару недель назад. Проходим метров 100, дальше в море уходит колючая проволока. Предупреждающие надписи- "Не фотографировать, будут стрелять." В непосредственной близости, находится пострадавший от войны отель. Один из немногих которые пострадали от войны, а не от военных. В него попала авиабомба . Отель как будто разрезало на две части. Половина устояла ,вторая была полностью разрушена. Искареженные перила, висящяя на тросах лифтовая кабина.. Рядом военный пост. Левент заговаривает с военным по-турецки. Просит разрешение сделать несколько снимков. Получает категорический отказ. Чуть позже мне все-таки удалось несколько раз щелкнуть затвором фотоаппарата. Выстрелов не последовало. Рядом с нами, возле колючей проволоки, стоит пожилая женщина. С ней две девушки. У одной на груди висит профессиональный цифровик , стоимостью несколько тысяч долларов.-журналистка.
Женщине на вид около 60. Я виду ,что из глаз ее текут слезы. Левент то же видит это и спрашивает у нее что-то по-турецки. Она не понимает. Тот же вопрос звучит по- английски.
- Вы жили здесь?
Женщина смотрит на него, на нас и отвечает.
-Да, мой дом находиться вот за этим отелем, указывает она пальцем. Только по-моему этот отель раньше назывался не так.
- Откуда вы приехали?
Продолжает разговор Левент. Девушки подходят ближе и внимательно слушают.
- Я живу в Лимассоле,у меня там дом. Я приехала, чтоб увидеть свой прежний дом. Тот дом, который я очень люблю, в котором пережила столько всего хорошего! Но меня не пускают туда. Мы передаем женщине бинокль, она долго смотрит в него . По щекам бегут слезы. Возвращая бинокль, говорит, что все- равно дома не видно..
После паузы произносит:
- Когда мы покидали свой дом ,я думала, что это максимум на неделю…
Прошло почти 30 лет.
Мы не стали говорить этой женщине, что были внутри города. Может это и к лучшему ,что она не увидела свой старый дом.

НА ЮГ.
С тяжелым чувством мы покидали Фамагусту. Уже темнело. Мы заехали в гости к Левенту в Никосию, познакомились с его замечательной женой и сыном. Выпили вкуснейшие национальный кофе и лимонад. Отдохнули. Побеседовали о политике, о будущем Северного Кипра. Поделились впечатлениями о поездке. Узнали о том, какие интереснейшие места мы не успели посетить- старинный город Киринею , горные монастыри. Очень интересный дом миллионера-юриста, по совместительству мафиози и торговца оружием. Жена Левента очень занимательно рассказала нам об этом доме, из которого бежал за границу владелец. А теперь он открыт для всеобщего посещения, со всеми сокровищами ,находящимися там. Мы поняли , что неминуемо еще вернемся на Северный Кипр, потому что не увидели даже 10-ой части того, что стоит посмотреть в этой стране. Было уже темно, когда Левент отвез нас на переход. Мы очень тепло попрощались. Быстро прошли ООНовский контроль. На южной части нас ждал не такой теплый прием. Очень долго проверяли наши паспорта, пролистывая буквально каждую страничку. Не дай бог где-нибудь стоит отметка Северного непризнанного Кипра. Потом проверяли ,сегодня ли мы переходили границу на север. Странно, ведь ООНовец говорил ,что мы можем находиться на Севере до 3-х дней? Видно южане не совсем с этим согласны. Затем проверили наши рюкзаки на предмет контрабанды сигарет и спиртного. Только после этого ,нас пустили на юг. Сев в свою машину, мы поняли насколько мы вымотаны. Физически и самое главное морально и эмоционально. А нам еще нужно было ехать в Лимассол…
Несколько дней понадобилось нам, что события 5 мая уложились у нас в голове. Посещение Северного Кипра и в особенности Вароши было настоящим эмоциональным потрясением для нас. Все остальное время на Кипре мы приходили в себя от переживаний этого дня. Левент просил не писать нигде о посещении Вароши, и тем- более не размещать фотографии в журналах, газетах, интернете. Это могло повредить Хасану. Только несколько дней назад, я получил от него разрешение на опубликование этого рассказа и размещения нескольких снимков.

Летом 1995 года на одном из островов Карибского моря произошло извержение вулкана.
В результате город Плимут был практически полностью засыпан пеплом.
Слой пепла в полтора метра.
В городе жили 4000 человек, и он был островной столицей.
Расчищать застывшие потоки лавы и пепел оказалось слишком дорого.
Столица сейчас перенесена в другой город.
А Плимут объявлен зоной отчуждения...

Когда во время отлива вода отходит от берегов Бэрроу, из нее начинают виднеться кости мертвого корабля, как напоминание о жестокости стихии, и о колоссальной самоотдаче во время спасения экипажа, в конце позапрошлого века.
Все началось в первые дни марта 1897 года, когда безжалостный и сильный ураганный ветер, путешествуя по Бристольскому каналу, посетил местечко Бэрроу, принеся с собой гигантские волны и снежную бурю.
Много кораблей в тот день оказались в эпицентре действий природы, тщетно пытаясь все же вырваться из стихийной ловушки. Среди них было норвежское судно Норнэн, пытающееся обойти бурю, однако вместо этого оказавшееся в роли беспомощной щепки в лапах всемогущего владыки морей. Судно неумолимо двигалось в сторону берегов Бэрроу, а команде оставалось лишь сложа руки наблюдать за ходом событий, и ждать чуда.
Корабль сел на мель, однако стихия все еще не позволяла команде его покинуть. Однако, бесстрашные местные спасатели все же умудрились пробиться сквозь град и ветер на своем маленьком спасательном судне, и команда Норнэн, в составе 10-ти человек и собаки была благополучно доставлена на сушу, где им и была оказана необходимая помощь.
После спасения, волны накатили на берег, уничтожив палубу судна, и намертво похоронив его в грунте, и даже отчаянные попытки людей достать его с берега не увенчались успехом.
Сейчас, когда море отходит от береговой линии, остатки корпуса корабля вновь становятся видимы для всеобщего обозрения. Тут же появляются детишки, и начинают весело играть и бегать по остаткам некогда красивого корабля. И только когда вода вновь прибывает, можно четко осознать, на что же способна природа в гневе...

Трудно поверить, что еще несколько дней назад тут жили люди, а сейчас лишь мусор да развал.
Итак, дом, подготовленный к сносу.

О проклятых и гиблых местах ходят легенды, одно из таких мест, наводящее ужас на все живое, находится в Восточной Сибири вблизи южного Предангарья в нескольких сотнях километров от Ванавары. Затерянное в глухой тайге, сеющее смерть, оно и называется соответствующе - "Чертово кладбище".
Дурная слава закрепилась за ним давно. Много лет назад пастухи одного таежного колхоза перегоняли через тайгу скот. По дороге несколько коров отбились от стада. Погонщики вместе с хорошо знающим местность охотником отправились на поиски животных. После долгих блужданий они вышли на удивительно чистую круглую поляну, совершенно лишенную растительности. И вдруг собаки, уже выбежавшие на черную землю, с испуганным визгом, поджав хвосты, повернули назад. В самом центре поляны на расстоянии 15-20 м от деревьев, на голой, будто выжженной земле лежали трупы пропавших животных...
Случившееся ошеломило погонщиков. А их старший, опытный охотник, оказывается, уже слышал об этом месте. "Наверное, это "Чертово кладбище", - сказал он. - Приближаться к голой земле нельзя - там смерть". Действительно, круглая, около 200-250 м в диаметре поляна навевала ужас: на голой земле кое-где виднелись кости и тушки таежных зверушек и даже птиц. А нависающие над поляной ветви деревьев были обуглены, как от близкого пожара. Старший торопил уходить от гиблого места. Так и ушли они, не выяснив, отчего гибнет все живое на той земле. К слову, собаки, бывшие на "Чертовом кладбище" всего минуту, перестали есть, стали вялыми и вскоре подохли. Следует отметить, что мясо у погибших на поляне зверей приобретало ярко-пунцовый цвет.
Но это был 1983 год, однако и в сороковых годах о этой поляне писали в некоторых газетах. Публикация в "Советское Приангарье" сообщала, , что бывалый охотник, сопровождавший районного агронома в весеннюю распутицу в деревню Карамышево, рассказал о "чертовом кладбище", которое открыл его дед неподалеку от тропы, и согласился показать "поляну" агроному. Вот что писала газета:"... у небольшой горы показалась темная лысина. Земля на ней черная, рыхлая. Растительности не было никакой. На обнаженную землю положили осторожно зеленые свежие сосновые ветви. Через некоторое время взяли их обратно. Зеленые ветки поблекли, словно чем-то были опалены. При малейшем прикосновении иголки с них опадали... Выходя на край поляны, люди тут же чувствовали в теле странную боль..."

Одни ученые же предполагают, что здесь в глубине возник пожар, в котором сгорание каменноугольного пласта при недостаточном притоке воздуха сопровождается выделением ядовитого угарного газа. Этот газ накапливается на поляне. Животные, оставшись без кислорода, быстро гибнут. Кстати, ткани, израсходовав весь "газ жизни", действительно приобретают под воздействием химической реакции пунцовый цвет.
Но истеканием более легкого, чем воздух, газа трудно объяснить такие особенности "чертова кладбища", как строгая локализация границы растительности и зоны смертельного воздействия, а главное, его мгновенность, тем более что по некоторым данным эта "поляна" находится не во впадине, а на склоне крутой сопки.

Другие же считают, что под поляной находится так называемая геопатогенная зона.
Согласно некоторым гипотезам, ядро Земли имеет форму кристалла, и все энергетически активные места, например те, где постоянно происходят землетрясения, случаются природные катаклизмы, совпадают с определенными точками этого кристалла.
Однажды во время плавания по Тихому океану исследователи заметили, что зерна пшеницы перестали прорастать, а некоторые из них начали гнить, когда корабль проходил вблизи одной из вершин гипотетического кристалла южнее Японии. Едва лишь он покинул эту точку, рост семян возобновился. Кроме того, в "неблагоприятном" районе не наблюдалось никаких признаков жизни: ни рыб, ни морских животных, ни птиц - все словно вымерло.
"Бермудский треугольник", "Море Дьявола" около Японии и другие "гибельные" районы точно совпадают по своему расположению с вершинами кристалла.

А. и С. Симоновы так объяснили особенности "поляны смерти". Любое животное подвергается на ней действию переменного магнитного поля. Из биологии известно, что существует предел для значений электротока, проходящего через кровь, при превышении которого она свертывается - происходит "электрокоагуляция". У животных, погибших на "поляне", внутренности были красного цвета, что говорит об усилении капиллярного кровообращения перед гибелью. А смерть наступала в результате массового тромбообразования. Концепция переменного магнитного поля на "поляне" очень многое объясняет: мгновенность воздействия, влияние даже на подстреленных птиц и т.д.

А тем временем загадочная поляна так и не найдена.

Гуляя по городу я узрела старую заброшенную больничку, и надумала туда отправится в ближайшем будущем. Ну и сидя за компом и общаясь в инете, я подумала а чего бы и не сходить В самом ближайшем. Недолго думая создала я на форуме спонтанную тему и стала собирать народ. Сразу же нашлось немало желающих и не откладывая в долгий ящик решили пойти сегодня же.
мы сходили...

Небольшой фотоотчет или наша краткая экскурсия.

Мы приближаемся к больничке. Страшновато конечно. да надо бы еще войти туда.недолго думая забрались на самый верх и начали свой путь оттуда.
Сразу видно что она горела. Но прикрыли ее не из-за этого, а из-за того что не было достаточно денег чтоб отремонтировать ее. Это уже не первый пожар. А второй или третий.