Трижды в неделю в одном из многочисленных залов Санкт-Петербурга собирается группа людей разного возраста, профессии и социального положения. Они приезжают сюда со всех концов огромного города, чтобы изучать Кульсинат.
Название этого древнего искусства мало известно даже специалистам, т.к. до второй половины двадцатого века Кульсинат был сокровенным достоянием уйгурского рода Чай Фу Шан.

Существует предание о воинах Кульсинат из личной гвардии Тамерлана, отряд которых, числом лишь шестьдесят, однажды вывел Железного Хромца из окружения трехтысячной армии, не потеряв ни единого человека. Пески давно засыпали следы величия Чингизидов, а род Чай Фу Шан, обосновавшийся на севере Китая, продолжает хранить и развивать древнее искусство - и воинские секреты, и ритуальные танцы, напоминающие боевые приемы, и эзотерические практики Ци-гун. Не только воинами был славен род, но и врачевателями, и аскетами - отшельниками. Одни совершенствовали технику единоборств, охраняя торговые караваны в опасных переходах, другие же берегли тайны внутренней гармонии.

Если история Кульсинат напоминает легенду, то его современность могла бы послужить сценарием для экзотического детектива. Мао Цзедун усмотрел в гордых и самолюбивых уйгурах угрозу идеологическому единству своего режима. Спасаясь от этнического геноцида, остатки древнего этноса бежали в советскую Среднюю Азию. Среди уцелевших оказался и последний потомок Чай Фу Шан, а в его семье - приемный сын, наравне с родным получивший доступ к тайнам Кульсинат. Або, так звали приемыша, приобщился к учению в самом ранем возрасте, и вот уже около полувека Кульсинат является его жизнью.

В отличие от многих древних школ, растиражировавших свои секреты и техники, боевое искусство уйгуров не вышло на спортивные арены и под софиты съемочных площадок. Лишь однажды, в 1993 году, ученик Або - Михаил Аршавский принял участие в чемпионате Израиля по правилам сань - да и стал победителем в категории до 80 кг. В настоящее время изучать технику школы можно лишь в далеком Израиле и на берегах Невы у Михаила Аршавского. А секретов в этой технике немало.

Священное число Кульсинат - Семь. Оно зашифровано в эмблеме - символе и определяет всю внутреннюю и внешнюю структуру учения. Север-Юг, Запад-Восток, Небо-Земля, Центр - семь направлений. Семь принципов Кульсинат включают три земных и три небесных качества, уравновешивающихся срединной гармонией. Твердость или мягкость, устойчивость или подвижность, постоянство или внезапность проявляются в гармонии с внешней и внутренней ситуацией. По мере изучения Кульсинат, тело и психика адепта также проникаются этими качествами.

Техника кульсинат состоит из семи базовых движений, комбинации которых образуют 49 связок (приемов), составляющих боевой арсенал.

Семь стилей представляют собой семь способов поведения. Первый стиль "Баран" характеризуется жесткими ударами, блокировками, мощью, движения бойца создают образ сильного, упрямого, непреклонного животного. Стиль "Петух" применяет хлесткие, напоминающие удары крыльев движения, уклоны, и работу на дистанции. "Змея", оправдывая свое название, делает акцент на захватах, удушениях, гибких обманных движениях. Эти три стиля образуют внешний треугольник. Во внутренний треугольник входят следующие стили -
"Орел"- щипковые движения, сквозные действия, "Женщина" - обманчивая мягкость, усыпляющая бдительность форма движений, "Сатан" - неуловимость, резкость, внезапность. И, наконец, как воплощение Центра, Гармонии, - стиль "Будда". Внешне он основан на движениях сомкнутыми, как для молитвы или медитации, руками. Сокровенное же качество воина - "будды" - всепроникающее понимание ситуации, видение ключевого уязвимого места противника.

В отличие от многих стилей, построенных на преобладании одного из энергетических принципов (карате - жесткость, айкидо - мягкость, тай-чи-чуань -принцип маятника, багуа-чжан - вращение), Кульсинат гармонично сочетает разнообразные формы проявления Ци. Воин становится жестким как металл или гибким как лоза, незыблемым как гора или текучим как река, в зависимости от внешней ситуации. Сила его основана не на мышцах, а на свободном течении Ци. Именно она позволяет мастерам проявлять свои необычайные способности.

Кульсинат можно назвать искусством сохранения себя, искусством достижения целостности осознание и овладение своей энергией как частью общей энергии мироздания. Будучи единой системой, Кульсинат условно подразделяется на несколько направлений, которые можно осваивать и как самостоятельные дисциплины. Это медицина, боевое искусство, искусство сосредоточения и медитации, танец и ци-гун.

Танец Кульсинат

Танец в понимании Кульсинат - это гармоничное движение энергии, наполняющей и пронизывающей тело. Движение строится по определенным правилам, проводящим силу из Земли через все суставы до кончиков пальцев рук. Импульс движения рождается в душе и выражается через телесную пластику. Танец Кульсинат - не драматический танец. Скорее он похож на древние ритуальные танцы, которые изображали не человеческие сюжеты, но взаимодействие стихий и природных сил (для чего необходимо найти эти силы внутри себя и научиться управлять ими), смены времен года или взаимопроникновение земных и небесных энергий. Танец Кульсинат органично вытекает из движений ци-гун и является танцем идущим за дыханием.

Цигун

Ци - (или "Чи", японское "Ки", индийское "прана") - это универсальная жизненная сила, наполняющая и поддерживающая любое существование. Она имеет духовную природу и присутствует в живых существах в виде биологических, эмоциональных и духовных сил. Хотя деление это условно - все энергии перетекают из одного состояния в другое и превращаются друг в друга. "Гун" означает понимание, овладение, управление. Таким образом, "ци-гун" - это овладение и управление жизненной, эмоциональной и духовной силой.

Методы ци-гун разнообразны, но все они сочетают действия сознания (определенного рода сосредоточение, мысленные представления и настройка сознания на определенные стихийные силы и нахождение их аналогов в собственном теле и душе), действия тела (движения и внутренние статические напряжения, сделанные в унисон с движением сознания и с определенным простым или специальным, дыханием). Под дыханием понимается не столько вход и выход воздуха в легкие и обратно, сколько ритмичные приливы и отливы жизненной силы, подобные движению океанских масс, смене фаз Луны, дня и ночи, времен года и астрологическим циклам. Гармоничные и слаженые действия тела, дыхания и сознания - и есть метод цигун, позволяющий достичь целостности (то есть исцеления) тела, души и духа.

Всем известно, что Алтай - родина тюрков.
И в древности, тюрки, кроме национальной борьбы куреш, которая культивировалась только на больших народных праздниках, куда съезжались со всех мест, имели свое совершенное боевое искусство, с которым они шли от победы к победе и организовывали государства на огромных территориях.
Естественно на своих праздниках они не будут рубить друг друга по - настоящему. А в борьбе куреш показать свою удаль, ловкость перед потенциальными невестами - пожалуйста!

Это борьба не утратила своего значения и в современном понимании.
В боевом искусстве тюрков боец перед решительном наступлением противника отходит в сторону и, используя свою силу и инерцию противника, сбивает или валит его на землю. Боевое единоборство тюрков включало широкий диапазон приёмов, проводимых ногами, ведь в боях руки воина были заняты оружием.
Доспехи на воинах не давали преимущества ударам, и основным способом приложения силы в борьбе были толчки. Невозможность в бою рассчитывать на силу возвратно-поступательных движений обусловило превалирование вращательных движений, что, в свою очередь, позволило сочетать подготовку воинов с ритуальными танцами.
Особенностью тюркского боевого искусства и его основным отличием являются приёмы в виде кругов и спиралей, которые в непрерывном соединении создают надёжную защиту воина.

Боевое искусство тюрков вошло и в тактику военного боя.
Китайские полководцы писали о них так: «Перед решительным наступлением противника тюркские всадники расступаются подобно стае птиц, для того чтобы собраться и снова вступить в бой».
Считается, что родина кунг-фу (ушу) Китай.
Но при внимательном анализе хода исторических событий в Центральной Азии и Китае приходишь к выводу, что это далеко не так.

Попрана историческая справедливость!

Ведь известно, что якобы Шаолинский стиль кунг-фу основан Бодхидхармой.
И действительно, как гласит легенда, Бодхидхарма , 28 дзенский (чаньский) буддийский патриарх (Дамо - кит., Дарума - япон.), когда прибыл из Индии в Китай в 520 г. н.э. он не обнаружил там ни какого кунг-фу.
Наоборот монахи Шаолиня истощали себя долгим чтением сутр, механически заучивая их и не понимая смысла (как в современных, напр., буддийских монастырях Бурятии), уходя тем самым всё дальше и дальше от истинного Просветления.
Но когда Бодхидхарма увидел, что его наставления никто не воспринимает и не понимает, обидевшись, удалился в пещеру и просидел там 9-10 лет лицом к стене.
За девять лет, проведенных Дамо в «созерцании стены», монахи прониклись уважением к силе его духа и к учению которое он проповедовал. Обратите внимание, не к пониманию учения, не в его знании, а прониклись уважением...
Вот и таким образом, оказывается, принимаются мировые религии. Дамо после китайцам оставил трактат «Об изменениях в мышцах», чтоб монахи делали физ. зарядку после длительных сидячих медитаций, при которых затекают ноги.
Ни о каком кунг-фу и речи не было.

В тоже время в 551 г. н.э. возник Великий Коктюркский Каганат, который завоевал Китай.
Из-за постоянного изнурительного труда на рисовых полях и в ремесленных лавках, из-за бедности основному населению Китая было не до военных и боевых искусств. Этому делу обучались только специально набираемые на постоянную военную службу привилегированные чиновники.
Тюрки, в противоположность китайцам, не ели рис, растительную пищу, ели мясо домашнего скота, дичь, пили молоко, т.к. были скотоводами. Продукты у них были в изобилии, т.к. стада их были огромны. Жизнь рядового тюрка, состояла, кроме перекочёвок, из военных упражнений и отдыха.
Отсутствие изнурительного труда, постоянное занятие охотой, джигитовкой на коне и стрельбе из лука способствовали физическому развитию и совершенствованию боевого искусства. Каждый тюрк был воином и поэтому с малых лет обучался военному искусству.

Постоянное отражение китайской агрессии послужило тюркам к необходимости совершенствовать боевые дисциплины, развитие боевого искусства и популяризации физического совершенствования воинов.
Боевое искусство тюрков имело свою историческую основу, философию, глубокую духовность, основанную на древнетюркских традициях и религии (тэнгрианстве), свою тактику и стиль. Поэтому, попав в Китай, оно было перенято китайцами и, со всем известным их трудолюбием и упорством, было систематизировано и упорядочено в основном в буддийских монастырях, т.к. только монахи у них были избавлены от изнурительного труда и могли годы посвятить тренировкам.

Когда тюрки стали принимать ислам, то, плохо поняв арабскую (семитскую) религию и оставаясь равнодушными к религиозным спорам, они стали исповедовать его добросовестно, как воинский устав, ничего не изменяя в нём и ничего не оспаривая. С принятием тюрками новой религии в боевом единоборстве сохранились прикладное искусство, тактика, стиль, но философия древнетюркского религиозного учения, основанная на почитании и возвышении духов предков и на древнетюркских традициях, была вытеснена.

Когда тюркские государства потеряли независимость, исчезло и искусство. Таким образом, с потерей тюрками своих традиций, философии и религии был потерян ими боевой дух.
С тех пор они не пользуются любовью и покровительством Тэнгри - духа Неба и перестали быть непобедимыми воинами.

В разные эпохи тюркское боевое искусство называлось по разному, например, во времена Коктюркского Каганата оно называлось - «Кара Каплан» - чёрный тигр, «Кульсинат» - у воинов Тамерлана. В Менгу Эле - Вечного Государства Чингис-кагана - «Хара (кара) - Моротон» (чёрные всадники) и позднее - каракуреш или рукопашный бой, «синсимак» и т.д.

И не только у китайцев были традиции «звериных» воинских искусств, как считается.
У тюрков тоже были стили воинских искусств на основе мыслеобразов, позволяющих имитировать движения тех или иных животных, например, удары ногами с опорой о землю руками, удары ногами в стойках, в прыжках, удары руками, а также защиты и другие технические элементы, исполняемые руками с кистями, собранными в кулаки, которые «отогнуты» от предплечья и имитируют лошадиные копыта.
Характерные движения - круговые и дугообразные, быстро сменяющие друг друга (дерущиеся жеребцы). Техника состояла из имитаций движений и поз лошади.
В тюркско-монгольском боевом искусстве «Хара - Моротон» представляющим из себя целое воинское учение, включающее знания медицины, психотренинга, а также искусство верховой езды, единоборства верхом и в пешем положении с применением, кроме многочисленных видов оружия, простейших предметов кочевого обихода: кнута, аркана, элементов одежды, и подручных предметов типа ветки дерева или камней. (Абаев Н.В. «Психофизические упражнения ушу» М-1990г.)

Любопытно, что ни в одном из известных нам боевых искусств средневековья и современности воины не обладали таким высоким уровнем мастерства обращения с лошадью и использования её в бою, как в «Хара-моротон».
Одним из испытаний, проводившихся раз в пять лет, был «экзамен» для лошадей и наездников, в программу которого входили следующие дисциплины: лошадь защищает от пеших или конных воинов своего наездника, лежащего на земле, не разрешая никому приближаться и пытаясь поразить недругов ударами копыт; лошадь взваливает себе на спину и уносит в укрытие или родное стойбище раненого и потерявшего сознание хозяина.
При этом она старательно обходит различные ловушки и избегает встреч с людьми, которые могут оказаться врагами её хозяина. В программу экзамена входило и множество боевых трюков, используемых наездником и лошадью в унисон, своего рода «парное катание».

Заключительным этапом являлось 3-х месячное пребывание наездника вместе с лошадью в пустынном месте, где животное и хозяин должны были найти себе пропитание и дожить до срока испытательного боя с несколькими воинами. Во время такого «выживания» всадник должен был продемонстрировать множество познаний и навыков, начиная от поимки на скаку живого волка для изготовления одежды, заканчивая постройкой тайного подземного жилища, где укрывались лошадь и человек.

Также в «Хара-Моротон» существовал интересный ритуал - испытание для посвящения в воины. Испытуемый должен был раздеться по пояс и прийти в заранее условленное место, где его поджидала засада. Из темноты на испытуемого неожиданно обрушивались жестокие удары бичами, он же должен был противостоять нападениям любыми, доступными ему, способами. Или ещё один отголосок языческого ритуала являлся обрядом посвящения в «сыновья кобылицы». Этот обряд исполнялся при достижении воина определенного уровня познания. Посвящаемого протаскивали между ног у черной кобылицы, что символизировало новое рождение.

Затем участникам ритуала давали напиток из кобыльего молока (кумыса) и крови, что должно было закрепить их кровное и молочное родство. «Черные всадники», так много сделавшие для тюрко-монгол до сих пор остались стражами веков, последними хранителями захиревшего искусства, (научно-методический сборник «БИП» №10 1992г)

В современном Китае существствует мусульманское УШУ «северо­западный тунбейцюань» (Синьцзян-Уйгурский автономный округ), байзицюань, синьилюхэцюань.
Так вот возвращаюсь к факту появления в г. Горно-Алтайске нового для него вида боевого искусства, корнями уходящего в глубину веков и незаслуженно забытого потомками, в виду того, что свое «языческое» было задушено доморощенными правителями, активно насаждавших другие верования, прежде всего из политических соображений.

И вот тюркское боевое искусство, находившееся в китайском даосском учении, трансформировавшись и, упорядочено составленное с китайской скрупулёзностью, возвращается на свою историческую родину, благодаря известным событиям на 1/6 части суши и роста национального самосознания многих тюркских народов.

Традиционно даосизм и алтайский шаманизм, тэнгрианство имеют много общего. И там и здесь в основе лежит натурфилософия. Поклонение духам гор, озер, рек, перевалов, т.н. анимизм.

В древности это было общее для Центральной Азии.
Большинство племен и народов в определенной фазе своего развития начинают задумываться о процессах, лежащих в основе окружающего мира. Поиск сил, управляющих этими процессами, неизбежно приводит в той или иной форме, к понятиям добра и зла, их единству и их борьбе. Отождествляя себя с природой, человек переносит в своё сознание её образы, наделяя их в меру своего мироощущения новыми свойствами и возможностями. Всё время, сверяя каждый свой шаг с окружающим миром, с помощью её величества «Ассоциации», древний черпал у природы опыт жизни, превращавшийся в ремёсла, навыки, религии.

Уже в Китае в даосизме тюркское боевое искусство слилось с учением о пяти первоэлементах - у-син.
Пять первоэлементов (стихий) - огонь, вода, воздух, земля и дерево. Это философские категории Азии, с помощью которых древние учёные объяснили и описывали все явления, как в природе, так и в человеческом организме.

И это искусство называлось Шоу-Дао, что в переводе означает «Путь спокойствия».
Шоу-даосы поклонялись Дереву Жизни, что перекликается с алтайским шаманским мировоззрением, где также существует дерево пронизывающее три мира: нижний, средний и верхний.

Иногда последователи Шоу-Дао называли своё учение «Путь бессмертия», а себя Спокойными, Бессмертными или Воинами жизни.
Дерево жизни - философская категория «Спокойных», обозначающая жизнь как таковую и всё, что с ней связано. В легендах Шоу-Дао фигурируют «Дерево жизни» - символ материальной жизни и «Жемчужное дерево жизни» - символ знания, мудрости и бессмертия.
Впоследствии поклонение дереву жизни модернизировалось в учение «Вкус плода с дерева жизни» или, сокращенно, «Вкус жизни». Когда культ поклонения дереву слился с у-син и превратился в учение о «человеке-дереве», где «дерево» - символ совершенства, итог долгих трудов, мучений и тревог.
«Человек-дерево» был воином и философом, хранителем знаний и носителем добра, врачом и поэтом, художником и крестьянином в одном лице.

В различные исторические периоды последователи Учения «Спокойных» подвергались гонениям со стороны окружающего его общества, поэтому они были вынуждены создать клановую систему, дабы сохранить Знания. Шоу-Дао относится к клановым школам Китая.

Физическая и психическая подготовка школы Шоу-Дао была очень сложна и многообразна. Помимо многочисленных знаний и умений, включающих в себя глубокие знания по медицине, психологии, управлению психической и внутренней энергией организма, последователи Шоу-Дао создали оригинальный стиль рукопашного боя, позволяющий не только защитить в случае необходимости свою жизнь, но и дающий возможность практически неограниченного физического и психического совершенствования человека.

В Шоу-Дао существуют притчи о «мёртвом» (т.е. бесполезном) и «живом» (полезном) знании и о том, как эти категории при определённых обстоятельствах меняются местами. К ним относятся притчи о мудреце, который погиб в лесу, т.к. не знал, как добыть пропитание, и о мудреце не сумевшем оказать сопротивление вражескому воину и погибшим. Из этих притч делается вывод, что только гармоничное развитие и знания из разных областей делают человека неуязвимым в различных ситуациях.
Если попробовать отнести стиль рукопашного боя школы Шоу-Дао к какой либо категории воинских искусств, то он, скорее всего, займёт промежуточное положение между внутренним (Нэй-чиа) и внешним (Вай-чиа) стилями Китая.
Дело в том что Шоу-Дао в равной степени использует как жесткость, так и мягкость, как круг, так и прямую линию, тяготея немного более к внутренним стилям, а также чуждо догматике и муштре, основанная на индивидуальных способностях ученика система тренировки. Как философия Шоу-Дао, не отбрасывая мудрость различных религий и верований, выработала своё мировоззрение, так и рукопашный бой этой школы ассимилировал практически все направления боевых искусств, отобрав из них наиболее эффективные и динамичные моменты. Внешние стили рукопашного боя (будо - яп.) - это жесткое искусство воинов, искусство смертников и люди, изучающие боевые искусства только ради самих боевых искусств, становятся воинами смерти, т.к. не умеют мыслить вне рамок, в которые их поместили.
Люди идущие по пути будо, не следуют настоящему искусству, потому что они предназначены для смерти и, хотя они могут получить удовольствие от смерти, сделать это они могут только один раз.

Последователей Шоу-Дао называют воинами жизни - их основной целью является прожить и использовать дарованную им жизнь целиком и полностью, реализовать все свои внутренние резервы и сделать свою жизнь насыщенной, интересной и счастливой.
В школе «Спокойных» разработан этический комплекс правил и ряд специальных навыков, помогающий последователю Шоу-Дао жить в обществе. Одно из них можно выразить арифметическим значением:

Боевое искусство тюрков.

Боевое восточное искусство, как истинно народное, не имеет своего идеализированного автора. Предположительно, оно сформировалось на рубеже III–II вв. до н. э., когда столкновения народов Великой Степи с Китаем были наиболее сильны и активны.
В эту эпоху китайцы достигли особых успехов в освоении техники и науки. Тогда же ими была освоена технология обработки железа. Началось быстрое совершенствование военного оружия и теории военного искусства. Появились новые виды оружия – самострелы и арбалеты, у которых дальность полета стрелы превышала 600 шагов. Военные ученые в ходе войн обобщали методы войны с кочевниками в многочисленных военных трактатах. Появились школы воинских и боевых искусств.
Военное превосходство, достигнутое на основе общего развития производительных сил, количественный перевес позволили китайцам перейти в наступление. Они стремились создать мировую империю путем завоевания соседних народов и насаждения в их среде китайской культуры в ее конфуцианском варианте. Были покорены Корея, Индокитай и часть кочевых тибетских племен. Однако война с хуннами (тюрками) на севере не только оказалась неудачной, но и повлекла за собой полное экономическое истощение Китая. Великолепно экипированные армии, укомплектованные отборными воинами, руководимые очень способными полководцами, либо терпели поражения, либо не могли закрепить с трудом достигнутый успех. Хунны остановили китайскую агрессию, и китайцы не смогли осуществить свою программу – добраться до Европы. Но мечты о завоевании Великой Степи не оставляли китайских императоров, и столкновения с тюрками продолжались периодически в течение нескольких десятков, сотен лет. Для достижения своих целей китайцы продолжали совершенствовать военное оружие, воинские и боевые искусства. В Китае возникли боевые танцы. В исполнении таких боевых танцев могли участвовать иногда несколько сотен человек, обычно это были профессиональные воины, разыгрывающие исторические батальные сцены. Боевые танцы ценились при дворе. На праздниках во время исполнения танцев разыгрывались масштабные боевые представления, включающие бой с оружием, защиту невооруженного противника от вооруженного, приемы отбора оружия, броски и захваты. Постепенно ритуальные боевые танцы все теснее и теснее переплетались с методами тренировки воинов. Так к III–V вв. сформировался комплекс воинских искусств. В то время еще не существовало ни стилей, ни направлений, не было и кодифицированной техники, но было уже мощное древо, которое обрастало глубокой духовностью и физическим совершенством человека.
Боевое восточное искусство – это не механическое соединение приемов рукопашного боя, а методы базовой техники, включающие духовно-моральное воспитание и физическое совершенствование человека. В Китае боевое искусство основывалось на философии конфуцианства, даосизме и буддизма. Оно отличалось от философии боевого искусства тюрков.
Постоянное отражение китайской агрессии послужило тюркам толчком к необходимости совершенствовать боевые дисциплины, развитие боевого искусства и популяризации физического совершенствования воинов. Боевое искусство у тюрков имело свою историческую основу, философию, глубокую духовность, основанную на древнетюркском мировоззрение и традициях и религии (тэнгрианстве), свою тактику и стиль. Оно отличалось от китайского, так как китайцы и тюрки сильно различались по стереотипу поведения и менталитету. Китайцы были в основном земледельцами и вообще не употребляли молочные продукты – основную пищу тюрков. Из-за постоянного изнурительного труда на полях и в ремесленных лавках, из-за бедности основному населению Китая было не до военных и боевых искусств. Этому делу обучались только набираемые на постоянную военную службу привилегированные чиновники.
Тюрки, в противоположность китайцам, были в основном скотоводами. Ели мясо домашнего скота, пили молоко, одевались в одежды из кожи и шкур. Продукты у них были в изобилии, так как стада их были огромны. Жизнь рядового тюрка в мирное время состояла из перекочевок (2–4 раза в год), военных упражнений и отдыха во время весеннего и осеннего приволья. Отсутствие изнурительного труда, постоянное занятие охотой, джигитовка на коне и стрельба из лука способствовали физическому развитию и совершенствованию боевого искусства. Каждый тюрк был воином и поэтому с малых лет обучался военному искусству. Шести-, семилетние мальчики ездили верхом на лошадях не хуже самых лучших наездников. Человек, который не владел оружием, не мог называться мужчиной, поэтому мальчики, достигшие 12–14 лет, хорошо владели оружием. И самое главное: тюрки учили своих детей не бояться смерти в бою.
Психология тюрков и китайцев была противоположной. Китайцы любят копаться в сложно-переплетенных и запутанных тонкостях жизни. Китайцы могут долго и монотоно работать, до изнурения тренироваться. Им не в тягость сидеть и заниматься медитацией. Тюрки же в противоположность постоянно выбирают ясную, четкую, без разнообразных деталей линию поведения, отбрасывая все наносное. Их широкий масштаб мышления подобен широте самой Степи. Им в тягость монотоная работа. Заниматься медитацией у тюрков осилят единицы.
Тюркское мировоззрение было также противоположно китайскому. Если у китайцев была философия конфуцианства то тюрки и монголы имели свою, более древнюю и оригинальную религию Тэнгри, которого считали создателем Вселенной (Духом Неба). Древние тюрки были убеждены, что они любимые Сыны Неба Тэнгри и что Тэнгри покровительствует им в Великих деяниях. В военном и боевом искусстве большую роль для поднятия боевого духа играли учение Тэнгри, культ предков и вера в небожителей, которая вдохновляла бойцов на подвиги. Для того чтобы боец был честным и надежным воином в бою и в обычной бытовой жизни, прививалось учение Тэнгри, согласно которому ложь и предательство считались оскорблением естества, а следовательно, божества. В армиях Китая обязательно предусматривался штат доносчиков, а тюрки, находившиеся на китайской службе, этого не терпели и раскрытых доносчиков убивали.
В период V–XIV вв. в Великую Степь стали проникать буддийские, мусульманские, христианские, манихейские и другие миссионеры. В 720 г. главный советник Билге – кагана Великой Тюркской империи – мудрый Тоньюкук воспрепятствовал пропаганде буддизма в каганате на основании того, что учение Будды делает людей слабыми и человеколюбивыми, а не воинственными и сильными. В этот период ислам также был чуждой религией для тюркских ханов. Воинственные степняки считали, что ислам – религия городских жителей, и она связывает их воинский дух и свободу действий. Принципы городской, регламентированной религии отвергались ими. В исламе они чувствовали себя неповоротливыми, точно связанными. И свою точку зрения тюрки в средние века не собирались доказывать, так как уважали дух великих предков, который проповедовался в древнетюркской религии – тэнгрианстве.
Вся эта философия и мировоззрение были заложены в тюркском боевом искусстве, которое по духу отличалось от китайского. Имея такую внутреннюю силу и философию в военном и боевом искусстве, тюрки побеждали не численностью, а высоким боевым духом. Если китайцы были искусны в исполнении боевых танцев, где могли участвовать иногда несколько сотен человек, обычно это были профессиональные воины, разыгрывающие исторические батальные сцены, то тюрки ценили не боевые танцы, а победы на поле боя или схватки на ринге. Для красивых показательных боевых танцев нужно знать несколько десятков приемов боевого единоборства. Тюрки изучали до 15 –17 приемов и это было достаточно, чтобы победить самого искусстнного танцора боевых искусств. Поэтому бой или схватку тюрки побеждали в основном своей яростью и силой духа.
Поэтому вплоть до XIV в. тюрки-татары считались непобедимыми. Особенно степень высокого боевого искусства тюрков-татар проявилась во время правления Чингиз-хана, его сыновей и внука Батый-хана. Войско Чингиз-хана, насчитывающее до 100 тысяч всадников, завоевало Китай, Корею и Иран. В 1223 г. на реке Калке 25-тысячный корпус татар во главе с легендарными полководцами Субэтаем и Джебе одержал блистательную победу над 100-тысячной армией русских князей. Полководец Субэтай со своими воинами, практически не зная поражений, выиграл 65 сражений на территории от Кореи до Адриатического моря. История до сих пор не знает большего числа побед одного полководца.
Разница между китайской и тюркской психологией отражалась и в боевой тактике. Агрессивная мощь и численность Китайской империи с одной стороны, громадная напирающая сила со стороны Римской империи, а затем и агрессия арабов со стороны Средней Азии и Кавказа не могли не сказаться на боевой тактике тюрков. Остановить лобовой атакой такую мощь тюркам было не под силу, их бы просто уничтожили. Вот как писал о тюркской тактике Тоньюкук: "Тюрки по численности не могут сравниться с сотой долей народонаселения в Китае, и тому, что они могут противостоять сему государству, причиной то, что тюрки, следуя за травою и водою, не имеют постоянного местопребывания и упражняются только в военных делах. Когда сильны – идут вперед для приобретения, когда слабы – уклоняются и скрываются". Тактика тюрков состояла в изматывании противника и в неожиданных налетах. Тюрки, если побеждали, то дружно рубили врага, но если противник побеждал их, то они не считали позором отступать рассеявшись. Китайские полководцы писали о них так: "Перед решительным наступлением противника тюркские всадники расступаются подобно стае птиц, для того чтобы собраться и снова вступить в бой".
Такая тактика военного боя вошла и в боевое искусство тюрков. Перед решительным наступлением противника боец отходит в сторону и, используя свою силу и инерцию противника, сбивает или валит его на землю.
Естественно, особо ценились военное искуство конного воина. Военное искуство составляли гордость конного воина легкая посадка на коня, безукоризненное умение держаться в седле, искусство джигитовки. Воин должен был держаться на коне так, чтобы никто не мог сдвинуть его или сбросить на землю, ведь именно это стараются сделать противники в поединке.
Защитными доспехами воина были: кожаный халат, защищенный сверху металлическими дисковидными бляхами или пластинами, или нагрудники.
Защитной одеждой у рядовых воинов служил толстый стеганый халат из ткани. Тюрки носили длинные развевающиеся волосы. На голову воины надевали металлический шлем или меховую шапку с кистью.
Атрибутом, знаком воинской доблести служил боевой пояс. С глубокой древности в культуре кочевников эта деталь снаряжения была обязательной частью обряда посвящения в разряд воинов, признаком их социального положения. Боевой пояс служил знаком социальной дифференциации. Воины-всадники с молодых лет получали право носить его. При этом по числу блях и наконечников на поясе определялась общественная значимость его владельца.
У конников были щиты, но не такие, как у пехотинцев (закрывающие человека почти целиком), а небольшие круглые, защищавшие только верхнюю половину туловища при сидячем положении на коне. Щит служил для отражения ударов меча, сабли или копья.
Боевое единоборство тюрков включало широкий диапазон приемов, в рукапашном бою проводимых ногами, ведь в боях руки воина были заняты оружием. Доспехи на воинах не давали преимущества ударам, и основным способом приложения силы в борьбе были толчки.
Невозможность рассчитывать в бою на силу возвратно-поступательных движений обусловила превалирование вращательных движений, что, в свою очередь, позволило сочетать подготовку воинов с ритуальными танцами. Особенностью тюркского боевого единоборства и его основным отличием являются приемы в виде кругов и спиралей, которые в непрерывном соединении создают надежную защиту воину.
Боевому искусству тюркские мастера дали разные название “Алып Бэр”, "Кара Каплан" и т. д.
В XI–XVI вв. тюрки стали принимать ислам. Вначале его принимали купцы, воины, нанимавшиеся на службу к халифу, горожане и только после многих веков, последними – кочевники. Плохо поняв арабскую религию и оставаясь равнодушными к религиозным спорам, тюрки стали исповедовать ислам добросовестно, как воинский устав, ничего не изменяя в нем и ничего не оспаривая. С принятием тюрками новой религии в боевом единоборстве сохранились прикладное искусство, тактика, стиль, но философия древнетюркского религиозного учения, основанная на почитании и возвышении духов предков и на древнетюркских традициях, была вытеснена. Когда тюркские государства потеряли независимость, исчезло и искусство. Таким образом, с потерей тюрками своих традиций, философии и религии был потерян ими боевой дух. С тех пор они не пользуются любовью и покровительством Тэнгри – Духа Неба и перестали быть непобедимыми воинами.
В Китае, видя что буддийское учение плохо совмещается с национальными традициями и менталитетом народа, в VI в. отказались от буддизма и возвратились в свое национальное мировоззрение и традиции, что положительно сказалось на будущем этой нации. Именно философия конфуцианства, подведенная под психологию китайцев, не позволила боевому искусству исчезнуть сразу же после того, как в нем отпала жизненная необходимость.
Сегодня есть среди татарских энтузиастов, которые желают возродить тюркское боевое искусство. Конечно задача не простая. Возродить приемы боевого искусства не сложно. Сложность состоит в возрождение традиционного тюркского мировоззрения, философии, обычай на которых стоит дух тюркского боевого искусства. Но нечего нет не возможного, была бы только желание.
Рафаэль Безертинов. Казань.
Журнал “Идель” N4. 1995 г. Казань.

Из слов автоа (УЧЁНОГО) Тюркизмы в шумерской лексике

---

В данном случае я предпочитаю употреблять форму «Сумер» вместо «Шумер», так как первая ее форма общепринята в мировой Сумерологии, и кроме того ближе духу самой Алтаистики.

О тюркских корнях сумерского языка говорилось с самого начала, когда были сделаны первые лингвистические открытия, связанные с этой цивилизацией. Первый дешифровщик сумерских таблет Бенно Ландсбергер сразу отметил что, этот язык имеет туранское происхождение. Этому мнению присоединились многие западные ученые-лингвисты, в частности сер Дж. Клауссон, Ф. Деимел, Г. Винклер, Ф. Гоммель, З. Андреас и др. Сам этот тезис еще в XIX в. и в начале XX в. не подвергался особому сомнению, и укладывался в рамки восприятия исторических перспектив западными учеными. Для них ничего удивительного не было в том что, некоторые «варвары-туранцы» могли жить среди «цивилизованных» семитов и воспринимать их культуру. Тогда еще не были сделаны многие открытия, и тайны цивилизаций Междуречья только-только давали себя раскрывать. Не были раскопаны древние города Ур, Урук, Киш, Дильмун, Эриду, Ниппур, Шуруппак и др. и многие таблеты не были прочитаны. Все изменилось потом, когда выяснилось что все цивилизации Месопотамии и Библейские легенды под собой имеют первичный сумерский слой. После сего западные ученые все реже начали говорить о тюркских корнях сумерского языка, и выдвигались «предположения» о заимствовании сумерами многих слов от «какого-то народа имеющего турано-алтайские» корни, или в лучшем случае о дальнем родстве сумеров с прототюрками. Но кем был этот «прототюркский народ» не рассматривался, и в мировой сумерологии не «нашел» своего ответа, а позже о нем вообще не распространялось какое либо мнение. И видимо по этой причине многие современные сумерологи и лингвисты Запада по этому поводу просто предпочитают молчать, и закрывать глаза на многие реалии, то есть придерживаться принципу - «Я глух, я нем, я слеп». В данном случае особо не хочется останавливать внимание на тонкостях геополитической конъектуры, и хотелось бы больше уделить время на лингвистические параллели.

К дешифровке Месопотамских клинописей приступили с начало 19-го века. В 1855 г. Удалось прочитать таблеты Ашшурбанипала. Между некоторыми текстами на ассирийском просачивались предложения на ином языке. Равлинсон высказал мысль что, эти предложения написаны на скитском (скифский – в те времена скифский считался языком тюркского происхождения), или на одном из туранских языках. В 1869 Жюль Оперт этот туранский язык назвал «сумериийским», и заявил что этот язык находится в родственной связи с тюркским, финским и венгерскими языками. В 1874-м году Франкус Ленормент отнес этот язык Урало-Алтайской группе.
Джозев Халеви, выступил против этих тезисов, и без всяких доказательств объявил, что этот язык был придуман самими же семито-аккадцами для особенных случаев. К этому тезису присоединились и другие «умы» Запада. Примерно 50 лет это мнение принималось безоговорочно. После многих археологических работ в южной Месопотамии были выявлены в огромной массе документы и библиотеки Сумера, и были созданы словари сумерийского языка. Все лингвисты были с Запада, и в основном не были знакомы с тюркским языком. Несмотря на это некоторые ученые как Фритц Хоммель, Изакар Андреас, Ирен Искендер сумерийский язык признали родственным с Урало-Алтайскими и приводили сравнения и паралели с финским и уйгурскими языками. Но больше всего говорилось о связи с тюркским языком, и этой идее придерживались А. Фалькенштейн, Х. Шмекель и С.Н.Крамер. В особенности Крамер во многих своих работах не раз подчеркивал эту идею, чего в к сожалению в русских переводах его книг отсутствует.



Сам материал темы обширен и охватывает огромные временные отрезки в 5-7 тысяч лет, и по этому думаю что, без особой спешки можно обсудить все интересующиеся нас вопросы по данной тематике.
Сегодня в сумерском языке выявлено приблизительно 2500-3000 слов, и насколько я знаю многие лингвисты независимо друг от друга выявили, около тысячи (может больше) параллелей с тюркским языком. Лично я нагреб около 350-400 тюрко-сумерских слов, и имею намерение постепенно выставлять эти слова на форуме. Материалы взяты из разных источников, в первую очередь я представлю те общеизвестные в русскоязычной литературе 60 тюрко-сумерских слов, которые еще в советское время Олжас Сулейменов описал в своей книге «Аз и Я». Конечно, можно было бы дополнить некоторыми комментариями эти 60 слов приведя и другие лингвистические примеры из тюркского языка, но в конце я воздержался от этого искущения, так как считаю что, было бы не корректно делать какие-то вправки уже имеющему тексту, и который издавался в упомянуитой книге сотни тысячами тиражами. После я обращусь к труду покойноого трецкого профессора Осман Недим Туна, где он в своей книге ‘Sümer ve türk dillerinin tarihi ilgisi ile türk dilinin yaşı meselesi’ (Анкара, 1990 г.) приводит168 тюрко-сумерских параллелей. Но как утверждают его последователи, у покойного профессора почти был готовь, труд из тысячи тюрко-сумерских слов, но его кончина не позволила завершить свою работу и издать его.
Кроме работ вышеназванных авторов, я намерен параллельно приводить примеры сделанные карачаево-балкарскими, татарскими исследователями с некоторыми своими добавлениями по тюркскому языку.
Отмечу также что, возможны будут некоторые повторения, так как разные авторы могли использовать одинаковые сумеризмы, но каждый исследователь может предъявить отличительные комментария, что обусловлено региональными диалектами тюркского языка. В особенные грамматические подробности вдаваться не буду, но отмечу некоторые часто встречающиеся фонетические закономерности. В частности переход в конце слова сумерского звука «р» на «з» в тюркском, (напр. КИР – КИЗ/ГЫЗ (девочка), и сумерского «д» в начале слова на тюркское «й», «дж» (ДАР – ЙАР). Нужно отметить еще определенное фонетическое сходство сумерского с булгарскими наречиями тюркского языка. Уже на примере приведенному выше КИР – КИЗ/ГЫЗ можно сделать паралел с общеизвестным переходом термина ОГУЗ в ОГУР.