Откройте свой Мир!

«Жить там нельзя!» = ПРАВДА О ГЕРМАНИИ..!




Шокирующие откровения соотечественницы о Германии..!!

Чуть более месяца назад в Калининградскую область из Германии по Госпрограмме переселения соотечественников прибыла семья Остроумовых — Алексей, Рената и их семилетный сын. Информационно-аналитический портал «НьюсБалт» публикует дневниковые записи Ренаты о шокирующих причинах переезда в Россию…

-Вы по программе переселения?
— Да
— А откуда?
Пауза. (Каждый раз задумываюсь, может сказать, из Молдавии, чтоб избежать продолжения… )
— Из Германии.
(В этот момент в глазах собеседника вспыхивает лёгкий огонёк любопытства…)
— И что ТАМ так плохо?
— Смотря, что для вас хорошо. Денег там больше, дороги новые, транспорт лучше, но жить ТАМ нельзя.

***

Приблизительно так начинаются наши разговоры последние три недели. Наш отъезд из Ганновера в Калининград напоминал детективную историю, вернее, её кульминацию. До самого последнего момента мы никому ничего не говорили, не собирали вещи, не готовились к отъезду. В ночь перед путешествием собрали то, что собралось и утром сели в машину. Улицы были по воскресному пусты. Германия растворялась в холодном тумане.

Для пущего драматизма в польском, ночном лесу нас застала метель. Мы не спали в общей сложности двое суток. В таком состояние ночной лес выглядит особенно художественно. До Нового года оставалось две недели. У моего мужа заканчивалась виза. Нужно было успеть доехать, пересечь границу, подать заявление, сделать справки и прочие формальности. И всё это за две недели. Это невероятно, но мы всё-таки смогли. Спасибо Богу, который нас хранил.

Вы, наверное, думаете, зачем создавать себе такие сложности? Я бы тоже ещё недавно удивилась. Попробую рассказать по порядку. Но сначала ещё одно небольшое отступление, без которого невозможно понять, что же, по сути, происходит на западе в целом и с нами в частности. Последнее время мир меняется настолько стремительно, что это невозможно не замечать, но чем стремительнее он меняется, тем фанатичнее люди зарывают голову в свою домашнюю суету, повторяя как волшебную мантру; «Ничего особенного не происходит, так было всегда. Они там наверху, поделят всё и договорятся…» И с этой точки зрения ни на пядь не сдвинете ни обывателя, ни продвинутую интеллигенцию.
Барак для беженцев на территории бывшего нацистского трудового лагеря под Бухенвальдом. Фото: Dailymail.co.uk.





Барак для беженцев на территории бывшего нацистского трудового лагеря под Бухенвальдом. Фото: Dailymail.co.uk.

А тем временем, садишься ты, обычным утром, в обычную немецкую машину, включаешь обычное радио и там тебе низкий и приятный женский голос, томно сообщает, без эмоций и оценок, как это принято на Западе, объективную информацию и ничего более. „Поскольку поток эмиграции из стран Ближнего Востока, огромен, решено было поместить беженцев в бывший концентрационный лагерь. Благо помещения есть, так зачем им простаивать“.

Цитата, конечно, не дословная, но смысл сохранён. Можно себя ущипнуть, но это не поможет. Можно решить проблему кардинально; не включать радио, не смотреть телевизор. В интернете полно групп по интересам. Например, в «креативном дурдоме радуга» каждый день новые приколы, смотришь и мир снова комфортен и понятен.

Но удивительный двадцать первый век может подстерегать тебя везде. Ожидая приёма у врача можно от скуки, взять со столика журнал и прочитать развёрнутый материал о прелестях группового секса, свободных отношениях в партнёрстве и ещё много всего интересного. И тон статьи будет настолько обыденным и бытовым, что ты даже не удивишься. Ну, подумаешь статья. На детской площадке обычные, семейные люди, с детьми гуляют. Лучше с ними поговорить. В одном уголке немцы (если они вообще туда заходят, и у них есть дети) русские в другом, а люди восточной внешности, везде. Русские люди, понятно,
разделились на тех, кто за Украину и тех, кто в шоке. Ситуация, когда папа принципиально говорит с ребёнком на украинской мове, а мама по-русски, обычное дело. Так и живут. А что?! Ничего особенного.

Зато можно вместе ругать понаехавших, с ужасом разглядывая шумный табор. А Восток дело тонкое. Я как-то проходила мимо детской площадки, вдруг слышу музыку, восточную, тягучую… Играют на своих национальных инструментах в живую. Германия исчезает, и мир становится совершенно другим. Они обживают новое пространство, и кто им судья?!

Но почему же наши соотечественники, живущие на Западе, в большей своей массе не замечают этого?! Да потому, что Запад делает из человека добровольного раба. А если пряники не работают, то всегда есть кнут. И бьёт он без сантиментов, с садистским удовольствием. Кто сказал, что белый человек умнее индейца? Индейцы за стеклянные бусы потеряли континент и оказались в резервациях, а мы за жвачки, кульки с заморскими картинками и джинсы остались без страны. Добровольно. И разве сейчас по-другому?

Разве футболка с миньонами не то же самое? А ведь это наш Эйзенштейн экспериментировал с бананами в Мексике, изучая воздействие на психику фаллических символов. Да что там Эйзенштейн с его университетами, миньоны сами о себе все расскажут. Страшно не то, что страшно, страшно то, что не страшно одеть футболку с миньонами. Страшно то, что до сих пор Запад для многих подобен благородному рыцарю, который приходит и приносит с собой цивилизацию, а бесконечный карнавал и ёрничанье заметут все следы. Кто знает, что скрывает маска клоуна?! А когда узнают не будет ли поздно?!

На Запад сложно попасть, много желающих привлекает блеск мишуры, но вырваться оттуда ещё сложнее. Бесплатный сыр, как известно, в мышеловке. Двадцать лет назад, уезжая в Германию, с советским паспортом, я мечтала получить европейское образование, приобщится к мировой культуре. Узнать всё то, что советское государство скрывало. А после вернутся обратно, и изменить мир к лучшему. Меня впечатляли немецкие романтики 19-го века, а не фирменные джинсы и чистые туалеты. Скорее наоборот, меня пугали эти туалеты, как образ вопиющего неравенства, мне было неловко видеть
стоящего в дверях туалета человека, заглядывающего заходящим людям в глаза и с ужасом понимать, что так смотрят бездомные собаки.

Мне не понадобилось много времени, чтоб понять, что эмигранты нужны именно для того, чтоб туалеты были чистыми, а не наоборот. И поскольку нас становилось все больше, естественно, что за такое тёплое место под солнцем нужно было ещё и бороться. Не стыдно быть бедным и униженным, но невозможно жить для того, чтоб один раз войти в любой туалет, казино, магазин… и не считать бабло. Но несмотря на это понимание, мне всё-таки казалось, что где-то там, между макдональдсом и кебабом, есть та самая тихая и таинственная Германия.

***

Всё началось с шока. Мы увидели смерть полковника Каддафи, и эта смерть была настолько ужасна, что стала ключом. Она, как недостающий пазл, сложила разбитую в 90-х картину мира. И стало очень важно написать письмо полковнику, и пусть это письмо было на деревню дедушке, но лучше так, чем никак. Мы проснулись, и как нам показалось, все поняли, и захотели поделиться знаниями с миром. Мой муж монтировал видеоряд к передаче „Мировой передел“ и ссорился с теми, кого ещё недавно считал своими друзьями.

В то время, он уже закончил работу над документальным фильмом о центре для людей с ограниченными способностями и искал работу, но поскольку режиссерское образование, полученное в Москве, немцев не сильно убеждало, он обратился за помощью в социальные службы, чтоб получить возможность переучится на оператора, но ему отказали. Ситуация была такова, что в свободное от поисков работы время, можно было заниматься волонтёрской деятельностью. Но эти занятия продолжалось недолго. Начались непонятные звонки, к нам стали приходить странные люди. А потом, вдруг, нас вдвоём пригласили поучиться. Как в сказке, всё оплатили, всё сделали, иди, учись. Мы с мужем удивились, но не придали этому особого значения.

Конечно, времени монтировать ролики не осталось, но ведь можно снять кино, которое изменит мир и это намного лучше. Грех было отказываться от такой удачи, тем более что нашему сыну уже исполнилось три. А в Германии с трех лет ребёнок может идти в детский сад. Мы подумали, и решили пойти учиться вдвоём. Нужно было только найти детский садик. И мы нашли, рядом с местом учебы. Нам рассказали, что садик этот инклюзивный и в нём нашего ребёнка подготовят к школе, а также научат понимать страдания других, помогать больным детям и ещё много важного и полезного.

Заведующая была очень приятная женщина, и мы решили, что главное это человеческий фактор. Конечно, странно, что они фотографируют и записывают всё, что дети делают. Конечно, некоторые нововведения кажутся неоднозначными, но главное ведь, чтоб человек был хороший. Итак, мы начали учиться.

Времени естественно не хватало даже на сон, но, если бы оно было, на тот момент, мы не смогли бы понять, что происходит с детьми в Германии. Ведь, каждый день, заходя в детский сад, мы видели смеющихся детей, в ярких костюмах, раскрашенных и раскрасневшихся от беготни и смеха. Позже, когда у нас возникли проблемы с ювенальной юстицией, мне пришлось с этим разбираться. Первое, что пришлось с удивлением констатировать, так это то, что, когда Джанни Родари писал о стране лжецов, он писал не сказку, а сатиру. И это был портрет капиталистического общества. Вряд ли мне, в моём советском детстве, пришло бы в голову, что это произведение могло бы меня защитить, впрочем, как и Чиполлино. Отвлекаясь от темы, замечу, что, когда я читала пятилетним детям, рождённым при капитализме, о налогах на воздух, о бедности, у них были очень серьёзные лица и они понимали, в каких местах надо смеяться.

Для тех, кто ещё не в курсе, опишу инклюзивное образование и вкратце коснусь общей картины, того эксперимента, который сейчас ставят на детях Европы. Самое главное, это понимать, что как бы красиво не звучали речи, как бы искренни не были люди, слова не имеют в том мире значения, а иногда значат полную противоположность того, что заявлено. Второе, не менее важное знание, это то, что идеи первичны. Миром правят идеи. И не важно, чьими устами эти идеи внедряются в жизнь. Как бы мил не был человек, если он не является убеждённым последователем идеи, он не сможет находиться в среде, эти идеи
проповедующей. В решающий момент, даже милому человеку, придётся выбирать. И на карту будет поставлено его место в социуме, финансовое благополучие, его картина мира.

А теперь о самих идеях. Ребёнка будут оберегать от любого давления. Его желания превыше всего и это для того, чтоб он не жил навязанную родителями или обществом жизнь. Звучит красиво, на практике это значит, что в детском садике не будет закрытых дверей. Ребёнок будет бегать по всему садику и даже иногда, без спроса выбегать на холод. Вам расскажут, что, для того, чтоб выйти, ребёнку нужно отпросится, но трехлетний или четырёхлетний малыш может забыть, воспитательница в суете не углядеть. И придя за ребёнком, вам, возможно, придётся его искать, и возможно он будет сидеть один, как Диоген в бочке. Так было с моим сыном.

И если вы скажете, что это как то неправильно, вам объяснят, что если ребёнок хочет, то это и есть единственно правильное. Заниматься с детьми будут, тоже, по их желанию. Ребёнок должен самостоятельно подойти и выбрать направление, которым он хочет заниматься. Если не выбрал, значит, не хочет и трогать его нельзя. А то, что ребёнок может многого не знать и стеснятся, а в случае с детьми двуязычными, не владеть в должной мере языком, ну или просто отвлечься, об этом в теории не сказано. Я видела в этом садике четырёхлетнюю девочку в грязном памперсе. Она спала, спрятавшись под подестом. Её никто не трогал, наверное, чтоб избежать насилия над личностью.

Так же, детскую психику будут защищать от грусти и страха. Это значит, что даже „красная шапочка“ может расстроить ребёнка, заставить задуматься. Все старые сказки травмируют психику и не важно, что во взрослой жизни детям придётся сталкиваться с болезнями, смертью, предательством. Никто их к этим испытаниям не подготовит. И вам запретят. Вашему ребёнку будут читать странные книги, которые не
вызывают ни радости, ни слёз. Про зверя среднего пола, непонятной породы, про двух мам, про весёлую какашку. Возможно, ваш ребёнок придёт домой и спросит в кого он вырастет в девочку или в мальчика. Так было у меня. Ребёнку будут развивать тонкую моторику и вообще все тактильные ощущения. Он будет танцевать, в одежде противоположного пола и своего, со светом и без, обнимать каждого ребёнка и всех вместе и будет, несомненно, раскрепощен.

В зависимости от количества денег, в садике будут устраивать карнавал. В нашем первом садике он был ежедневный. С переодеваниями и раскрашиванием лиц. Детям было весело, но мой сын, целый год, не мог запомнить, как кого зовут. Все что я описывала, свойственно в большей или меньшей степени всем садикам и школам. Это общая тенденция. Инклюзия предполагает ещё объединение детей с ограниченными и обычными способностями. С точки зрения эмоциональной поддержки детей нуждающихся в особом уходе. Она была. Дети старались помочь. Они учились, не боятся, но понимать. Но с точки зрения развития, которое так необходимо в три, четыре года, это было сложнее. Дети повторяют друг за другом и перенимают модели поведения. Воспитатели не могут разорваться, им приходится находить нечто усреднённое, подходящее всем, простые песенки, простые игры…

Но самое неприятное, это ежедневное наблюдение и документация всего того, что с ребёнком происходит, того что он говорит, рисует, делает, с выводами социального работника, фотографиями и дневником
малыша, в котором описываются его любимые игрушки и прочая полезная для усыновителей информация, которая легко может оказаться на столе у ювенального сотрудника. К счастью, в Германии ещё остались католические детские садики и школы, в которых присутствует все то, что нам знакомо. Но даже они не могут полностью изолироваться от общих тенденций. Я очень благодарна католическому детскому садику, который нас в буквальном смысле спас. Мой ребёнок к четырём годам не начал говорить по-немецки. Не знаю, в чем точно была причина, но он замкнулся и молчал. В детском садике испугались ответственности, так мне, по крайней мере, открытым текстом сказали. Они утверждали, что у него серьёзные отклонения, что он не понимает речь. Я должна была пойти к психологу, которому уже всё заранее рассказали, и он
направит нас куда надо.

Я попробовала возразить и предложила пройти все тесты у психолога, который о моём сыне ничего не знает. Со мной очень грубо говорили и угрожали выгнать из детского сада. Я удивилась и написала заявление, что я забираю ребёнка по собственному желанию. После этого заведующая детского сада и социальный работник написали донос в ювенальную юстицию, о том, что ребёнок находится в опасной для жизни ситуации, и не ходит в детский сад из-за безответственной матери. Я узнала об этом из письма, в котором меня ставили в известность, что ко мне придут с проверкой из ювенальных органов. Параллельно с
этим, я нашла в ящике письмо, о том, что я должна за коммунальные услуги четыре тысячи евро и это несмотря на то, что я исправно платила каждый месяц. Я подумала, что это недоразумение, но, когда неожиданно быстро пришло голубое письмо, об отключении газа, у меня похолодело внутри. Это отключение как раз пересекалось с приходом комиссии из социальных служб.

Мне нужно было срочно найти хотя бы тысячу, что в Германии, не имея работы невозможно. Ни один банк не даст кредит. А мы учились. Я обратилась за помощью, мне не отказывали, но тянули время. Мне помогли родные, что тоже не само собой разумеющееся на Западе.

***
Мы искали возможность переехать в Россию, но к сожалению, это очень непросто. В гамбургском отделении российского консульства, куда мы подавали документы по программе переселения соотечественников нас фактически отговаривали, объясняя какая ужасная страна Россия, и как мы там никому не нужны. А потом без всяких объяснений, без письменного уведомления, в телефонном разговоре сообщили, что нам отказали. Мы записывались два раза на приём, чтобы узнать в чём была причина отказа и есть ли у нас шанс попробовать ещё раз, все ли мы сделали правильно?! Но консул два раза неожиданно заболел.
Граница города Ганновер.




Граница города Ганновер.

Естественно, мы об этом узнали, проделав путь из Ганновера в Гамбург и отстояв очередь. Когда пришла проверка в квартире было тепло. Меня поставили на учёт и предложили подписать бумагу, в которой я разрешала собирать всю информацию о ребёнке. Меня предупредили, что я, могу отказаться, но информацию они соберут и без моего разрешения, поскольку в доносе стоит, что жизнь ребёнка в опасности, а если я не подпишу, это значит, что не сотрудничаю и что-то скрываю.

Невозможно описать через что пришлось пройти. Нам повезло, ребёнок хорошо прошёл все тесты. Врачи подтвердили, что он понимает и говорит на двух языках, но у него в немецком маленький словарный запас. Его развитие в норме и никаких психологических травм нет. Нас пожалели и взяли в католический детский сад, несмотря на то, что очередь занимают за три года и всё равно не всем везёт туда попасть. По
немецким законам, последний год перед школой, ребёнок должен ходить в сад, в противном случае это уголовно наказуемо. Мы прожили, почти два года, под пристальным наблюдением, посещениями психолога и т.д. За это время я поседела, познакомилась со многими людьми, которые так же, как и я столкнулись с ювенальными службами. Они рассказывали мне вопиющие случаи, и объясняли, как нужно себя вести, чтоб выглядеть адекватно и позитивно. О том, что мне, чтобы не случилось, нельзя плакать, кричать, слишком обнимать ребёнка. Нужно улыбаться и вести приятный светский разговор.

Люди, не сталкивавшиеся с этими органами, даже родные, не верили мне, смотрели подозрительно, сомневаясь в моей адекватности. И я перестала, как и многие, об этом говорить. Но ещё страшнее было осознание, что даже если ребёнка не заберут физически, исполняя все предписания, я потеряю его душу. К началу 2016 учебного года в Ганновере все образование стало инклюзивным и подготовительных классов для детей, которым ещё необходимо подучить язык, не стало. Все дети, со знанием и без знания языка, с физическими и психическими отклонениями, были собраны вместе. Мы жили в обычном, не самом плохом районе, до центра города десять минут.

В нашем классе аутентичных немецких детей, было три человека. Об интеграции в немецкую среду не могло быть и речи. Зато сексуальное просвещение начиналось со второго класса. Классы были оформлены в свободной манере. Дети сидели за круглыми столами, лицом друг к другу и спиной к учителю. Уроков как таковых не было. Дети занимались чем-то, пока им не надоедало, и они начинали шуметь. Это было признаком усталости и требовало смены деятельности. Правда шум полностью никогда не прекращался, так что я точно не знаю, как учителя эту проблему решали. Поскольку такая атмосфера не способствует концентрации и не даёт формироваться мышлению, дети два года должны учить алфавит, год они учатся прибавлять и отнимать в пределах 20. Оценок им не ставят, пишут они на слух, ошибки им не исправляют, чтобы их не травмировать. Родителям в школу заходить нельзя, даже во двор. Учебники домой брать не рекомендуют.

Домашнее задание, кому-то могло бы показаться сложными, на самом деле они были нацелены на то, чтоб ребёнок научился быстро различать закономерности и тем самым повысить его способность интуитивно и быстро ориентироваться в виртуальном мире. Психология успешного человека. Это раздутое на пустом месте чувство собственной важности. Индивидуализм законное право не напрягаться и делать только то, что легко даётся. Работа в команде, научит быть винтиком в системе, точно выполнять инструкции, знать своё место. Вот собственно и всё, если не вспоминать о «туалетной полиции».

Четвероклассники не должны были пускать первоклашек, второклашек и третьеклашек на переменах в туалет. Что-то такое в предыдущие года происходило, что решили туалеты закрывать. В туалет можно пойти только во время урока, отпросившись. Понятно, ЧТО первое случалось с первоклашками, по приходу в школу. Такие вот европейские новшества.

А потом дети сталкивались со своими турецкими, афганскими, сирийскими сверстниками. Пока немецкие психологи красили мальчикам ногти, приезжие мальчики дрались и умели делать это так, чтоб учительница не заметила. Самое позднее в этот момент начинаешь понимать, что ребёнка нужно спасать от этих спасателей, забирать туда, где никто не будет ставить на нём эксперименты. Глобальный мир везде, но пока Россия ещё сопротивляется, Запад уже все воспринимает как норму.

Как такое возможно, наверное, думаете вы?! Исполнители, просто боятся потерять место под солнцем и слепо исполняют инструкции. Им всего-то и нужно, пару красивых слов, они обманываться рады. Для
того же, чтобы понять, чего хотят архитекторы этого эксперимента, достаточно внимательно посмотреть западные фильмы для молодёжи и детей: «Голодные игры», «Миньоны» … они ничего не скрывают. Вы не верите, что такие люди существуют?! Прочитайте главу «Великий Инквизитор» (Ф. М. Достоевский, «Братья Карамазовы»). Они не просто существуют, они считают себя вправе, и делают это из своеобразной любви.

***

Что же строят великие архитекторы?! Похоже, что это зоопарк, где люди как звери, а звери как люди. Пусть всем будет позволено все! Всем хлеба, зрелищ, легких наркотиков, короткую бессмысленную жизнь,
бесплатную эвтаназию! Мир разделится на Богов и зверей… Такое кино. Может мне не хватает воображения представить замысел архитекторов во всей его полноте, но что-то подобное витает в воздухе.

И мы решили попробовать ещё раз подать документы в российское консульство. Мы подавали в Бонне несмотря на то что это не ближний свет и ехать туда пришлось не раз, а это 400 километров. Там как раз поменялся консул и… Всё получилось.

Какое счастье, держать в руках зелёный билет. И пусть Калининград — это осиновый кол, забитый Сталиным, в сердце Европы, чтоб больше никогда не подняла голову фашистская саламандра. И пусть, это, возможно, следующая точка напряжённости после Крыма. В такие времена не страшно умереть, страшно жить, не выбрав сторону. Осталось только собраться, решить технические вопросы, и мы свободны.

В этот момент я нахожу в ящике письмо, я опять задолжала немецкому государству, несмотря на то, что ежемесячно платила за коммунальные услуги 185 евро, (это больше чем платит обычная среднестатистическая семья) оказалось, что я должна ещё 2 тысячи евро. Я прочитала в письме, что со следующего месяца мои коммунальные услуги будут уже 350 евро. И я должна поторопиться с оплатой счетов, чтоб не оказаться в тёмной и холодной квартире. Я подумала, что при таких суммах меня точно обвинят в том, что я не в себе и не умею пользоваться выключателями. Это обычная практика,
когда в Германию приезжают малообразованные люди к ним прикрепляют социального работника, который учит их заполнять анкеты, и всему остальному. И записывает, записывает, записывает.

Мы решили не ждать развязки. Метель, ночь и ведьмино лицо польской белокурой пограничницы провожали нас. Но не так страшен враг, как он о себе возомнил.

Новый Вавилон постигнет уже известная судьба. Он рухнет под гнётом накопившихся противоречий. Дай вам Бог сил, любви, терпения и доброты в эти тёмные времена и да хранит вас БОГ.

Победа будет за нами!

В Мюнхене хорошо быть только туристом.. И то при условии что у тебя в карманах неееемеренно бабла.. Но и наличие денег - если ты решишь поселиться в Баварии, никогда не сделает тебя своим.. Пожизненно ауслендер..

Но главное, что если у тебя нет бабла - то и законы Германии не про твои события..

Иначе говоря.. = все так называемые благотворительные организации и большинство чиновников норовят срубить на тебе бабла и при всём этом самым незаметным и безцеремонным образом..


 Надо быть сииильно идиотом чтобы согласиться на тааакую *благотворительность..*..

Как Германия меня постаралась УБИТЬ.. = РАЗОБРАТЬ МЕНЯ НА ДОНОРСКИЕ ОРГАНЫ..

 А ЕСЛИ БЫТЬ ТОЧНЕЕ ТО ГЕРМАНИЯ - ЭТО ПОНЯТИЕ АБСТРАКТНОЕ..

 И ЕСЛИ БЫТЬ ТОЧНЕЕ ТО В ГЕРМАНИИ, В МЮНХЕНЕ, МЮНХЕНСКИЕ - НЕМЕЦКИЕ ЧИНОВНИКИ-МОШЕННИКИ И ИХ СХЕМА ПО ПРИНУДИТЕЛЬНО - ДОБРОВОЛЬНОЙ *ВЕРБОВКЕ*  ЛЮДЕЙ НА ПОТРОШЕНИЕ НА ДОНОРСКИЕ ОРГАНЫ.. = ДА! ДА!! ИМЕННО НА ДОНОРСКИЕ ОРГАНЫ МЕНЯ И ПОПЫТАЛИСЬ РАЗОБРАТЬ..

КАК..?

  Я ПРИШЛА В БЛАГОТВОРИТЕЛЬНУЮ МИССИЮ ПРОСИТЬ НОЧЛЕГ..
МЕНЯ НАПРАВИЛИ НА КАЗАРНУ..
А ТАМ.. = ТАМ- ТО ВСЁ И НАЧАЛОСЬ..
 Я СБЕЖАЛА..
  Я ВЫЛЕТЕЛА ОТ ТУДА СО СКОРОСТЬЮ ПУЛИ.. И ВЫРВАВШИСЬ ИЗ ЭТОГО КОНЦЛАГЕРЯ, Я ЕЩЁ ДОООЛГОЕ ВРЕМЯ ПРЯТАЛАСЬ, ДО ТОГО МОМЕНТА - КАК АБСОЛЮТНО УБЕДИЛАСЬ ЧТО МЕНЯ НЕ ПРЕСЛЕДУЮТ..

И ЭТО ТАКАЯ-ЖЕ ПРАВДА КАК  И ТО ЧТО С ТАКОЙ ВОТ ЦЕЛЬЮ..= С ЦЕЛЬЮ НАЖИВЫ..
С ЦЕЛЬЮ ТОРГОВЛИ ЖИВЫМИ ЛЮДЬМИ - И СОЗДАНЫ: И ДОМ ПОМОЩИ ЖЕНЩИНАМ ПОПАВШИМ В БЕДУ = ФРАУ ХАУС.. И МНОГИЕ БЕРАТОРЫ=ЧИНОВНИКИ ИЗ КАРИТАС.. И КАЗАРНА , И БОЛЬШАЯ ПОЛИЦИИ,  И ХАУБАНХОВ МИССИЯ.. НА ХАУБАНХОВ МИССИИ ПОДПАИВАЮТ ЛЮДЕЙ САЕМ С ХИМИЕЙ.. С МЕДИКАМЕНТАМИ ОТ КОТОРЫХ ЛЮДИ ТУТ-ЖЕ НА МЕСТЕ НАЧИНАЮТ ЗА СТОЛОМ ЗАСЫПАТЬ.. ЕСЛИ ПОПИТЬ ДВЕ - ТРИ НЕДЕЛИ ИНТЕНСИВНЕНЬКО ТАКОГО ЧАЮ И ВАС УВОЗЯТ НА СКОРОЙ ПОМОЩИ В НЕИЗВЕСТНОМ НАПРАВЛЕНИИ.. И БОЛЬШЕ НИ КТО И НИКОГДА ВАС НЕ УВИДИТ..


БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ.. !!

И ЗАОДНО ЗАДУМАЙТЕСЬ.. = ПОЧЕМУ И СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ ПРОПАДАЕТ БЕЗВЕСТИ В ГЕРМАНИИ...!!

Трансплантология в клиниках Мюнхена, Германия







Трансплантология
— метод лечения, осуществляемый посредством замены больного органа
здоровым. ДЛЯ ТОГО - ЧТОБЫ ЗАМЕНИТЬ ОДИН НЕЗДОРОВЫЙ
ОРГАН НА ЗДОРОВЫЙ - НАДО УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА И УБИТЬ ЗВЕРСКИ.. И УБИТЬ ОЧЕНЬ МУЧИТЕЛЬНО И БОЛЬНО..!! 
НО НЕ ПРОСТО УБИТЬ - А РАСТЕРЗАТЬ ВЫНИМАЯ ИЗ ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА ПО ОДНОМУ = ТЩАТЕЛЬНО ВЫРЕЗАЯ ВСЕ ОРГАНЫ  И ДАЖЕ КОЖУ СНИМАЮТ..!!

НА ОПЕРАЦИОННОМ СТОЛЕ ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА - КОТОРЫЙ ЧУВСТВУЕТ ВСЮ ЭТУ АДСКУЮ БОЛЬ - ЗАЖИВО РЕЖУТ И ПОТРОШАТ КАК БАНКУ С КОНСЕРВАМИ ..  РЕЖУТ И ПОТРОШАТЬ БЕЗ НАРКОЗА И АНЕСТЕЗИИ.. !!
СЕРДЦЕ ВЫНИМАЮТ ПОСЛЕДНИМ..!!

Это направление в медицине зародилось в середине двадцатого
века и на сегодняшний день позволило = УБИТЬ СОТНИ ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ - чтобы спасти  жизнь НЕСКОЛЬКИМ УПЫРЯМ КОТОРЫЕ ЗА ЧУЖОЙ СЧЁТ.. = ЗА СЧЁТ УБИЙСТВА ЛЮДЕЙ .. !!!

ЧИТАЙТЕ ОБ УПЫРЯХ И ЗАДУМАЙТЕСЬ - СКОЛЬКО РАДИ ЭТОГО УБИЛИ МОЛОДЫХ И ЗДОРОВЫХЗ ЛЮДЕЙ..!! И НЕ ПРОСТО УБИЛИ.. - А ЗВЕРСКИ И ООООЧЕНЬ МУЧИТЕЛЬНО ЗАМУЧИЛИ..!!
И ПОДУМАЙТЕ ЧТО ЛЮБОЙ КТО СЕБЕ ПЕРЕСАЖИВАЕТ ОРГАНЫ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА - РАВНОЗНАЧНО ТАКОЙ - ЖЕ УПЫРЬ.. И ТВАРЬ БЕЗБОЖНАЯ....!!.


Восьмое сердце Дэвида Рокфеллера.
— Поводом для первой пересадки сердца послужила кардиомиопатия —
заболевание, которое привело в негодность сердечную мышцу, — рассказал
Лайфу кардиохирург Владимир Хорошев. — Проще говоря, сердце перестало
функционировать как насос, выполнять свою прямую функцию. При таком
диагнозе, пока ещё не придумали искусственное сердце, есть только один
выход — пересадка.
После первой пересадки Дэвид Рокфеллер, как и положено,
принимал иммуносупрессоры — препараты, которые подавляют иммунитет,
чтобы организм не отторгал донорское сердце.
— Последующие пересадки Рокфеллеру делали потому, что
донорское сердце переставало функционировать: организм всё-таки
отторгал ткани нового сердца, — сказал Владимир Хорошев. — Нужно понимать,
что обычным людям сделать повторную пересадку практически невозможно.
Это очень дорого. У него такая возможность была. Пересадка сердца — это
очень затратная операция. В ней принимают участие минимум 10–12
специалистов, плюс анализы, диагностика, поиск донора (обычно донорское
сердце берут у погибших людей). Подобная операция, особенно последняя,
которую ему провели в 99 лет, стоит миллионы долларов. 
По словам врача, причиной смерти банкира стали не операции, а "совокупность причин — прежде всего, возраст".


Как сказал вице-президент Межрегиональной общественной организации
сообщества трансплантологов Алексей Чжао, семь пересадок сердца — случай
уникальный, и если бы пациент не имел громкое имя и внушительный
бюджет, никто из специалистов не взялся бы пересаживать орган.
В Америке пациент или страховая компания платят за саму операцию,
лекарства, расходные материалы, но сердце как донорский орган бесценно,
купить его нельзя. Чтобы получить его, нужно пройти очередь. По
словам врача, точно неизвестно, прошёл ли Рокфеллер очередь, тем более
все семь раз, но можно предположить, что знаменитое имя и деньги помогли
ему ускорить процесс.

— Столько операций по пересадке обусловлены известностью и
финансовыми возможностями пациента, — сказал он. — Простому пациенту
крайне редко выпадает шанс второй пересадки, о третьей почти не может
быть и речи. Этот момент обусловлен большим дефицитом и очередью на
донорские сердца. 
Врач отметил, что справедливая очередь — очень серьёзный вопрос.

  ТО-ЕСТЬ О СПРАВЕДЛИВОСТИ РЕЧЬ И НЕЕЕЕСТОИТ.. НЕТ СПРАВЕДЛИВОСТИ..
 ЧЕЛОВЕКА ПРИНУДИТЕЛЬНО ДЕЛАЮТ ДОНОРОМ = ОТЛАВЛИВАЮТ И ПОТРОШАТ..!!


— Каждый пациент имеет право на пересадку, если есть жизненная
необходимость, — сказал врач.

— Но при дефиците органов выбирают
наиболее оптимального реципиента-УПЫРЯ.., У КОТОРОГО ПОБОЛЬШЕ БАБЛА, и который поэтому норовит за счёт убийства другого человека - будет жить дольше. Поэтому,
когда человеку 90 лет и у него уже было несколько трансплантаций, делать
ещё одну — нецелесообразно с социальной точки зрения и по затратам.


Сердце могло остаться молодому человеку, который прожил бы с ним ещё 50
лет.
 Также известно, что Дэвид Рокфеллер пережил две операции по трансплантации почек.






С мертвых органы не забирают.

Смысл брать с трупа? На трупе, с
остановкой кровообращения все сосуды моментально тромбируются и всё -
органы уже не годятся. Весь смысл, что органы должны быть изъяты на
циркулирующем кровообращении и по другому быть не может. Никакой дурак
не сидит и не ждёт пока больной с травмой головы помрёт; и как только
решение принято, ещё живого пациента вскрывают огромным ножом и без
анестезии, после, задним числом оформляют последовательность наоборот,
что, дескать сначала он умер, а потом забрали органы.

Органы
могут быть взяты только у живого человека. В этом вся проблема, то что
медики объясняют, что дескать да мы ждём пока секрдце остановится, это
ложь. Никто ничего не ждёт, потому что ждать нельзя - органы должны быть
взяты у живых людей иначе их органы будут непригодными. Органы берутся у
живых людей и забор часто производится даже без наркоза, чтобы не
повредить почки. При этом делается разрез тесаком и вдоль и поперёк
тела, таким образом, как-будто человека переехал поезд.

Сколько стоят человеческие органы:

Роговица глаза - $5 000
Легкие (пересаживаются вместе с сердцем). В Украине операции не проводятся.
Сердце – $250 000. Потребность украинцев: 1000-2000 в год. За всё время проведены 4 операции в Киеве и 2 - в Запорожье.
Печень (фрагмент) - $5 000 - $55 000. Потребность украинцев: 1000-2000 в год. Проводится операций: 30-40 в год.
Почка - $2 000 - $50 000. Потребность украинцев: 1000-1500 в год. Проводится около 100 в год.
Костный мозг - $40 000

Такие вот __?общечеловеческие?__ ценности.





Поскольку доноры часто ещё живы, когда из них извлекаются органы,


медицинское сообщество не должно требовать, чтобы доноры были объявлены
скончавшимися, но принять более «честные» нравственные критерии,
позволяющие изъятие органов у «умирающих» или «серьёзно раненных»
пациентов, при соответствующем согласии, как заявили три ведущих
эксперта.

Подобный подход, по их словам, помог бы избежать
«псевдо-объективных» заявлений, что донор «действительно мёртв», что
обычно основано на чисто идеологических определениях смерти,
предназначенных для расширения количества донорских органов, и позволил
бы врачам, извлекающим эти органы, быть более честными перед публикой и
обеспечить уверенность, что доноры не чувствуют боли во время операции.

Эти
жуткие комментарии были высказаны доктором Нилом Лазаром, директором
медико-хирургического отделения интенсивной терапии Главной Больницы
Торонто, доктором Максвеллом Дж. Смитом Университета Торонто и Давидом
Родригесом-Ариасом Университета Паис-Васко в Испании, на Американской
конференции по биоэтике в октябре в Торонто и опубликованы в недавней
статье в Американском Журнале Биоэтики.

«Поскольку присутствует
общее допущение, что скончавшимся пациентам нельзя причинить вреда,
«правило мёртвого донора» ведёт к опасному заблуждению», – пишут они.

«В
конечном счёте, для защиты и уважения потенциальных доноров важно не
подписание уведомления о смерти, а, скорее, уверенность, что им не
придётся страдать и гарантия, что их независимость уважается».

Вместо
так называемого Правила Мёртвого Донора (ПДД) авторы предлагают «защиту
доноров от вреда» (то есть, получение анестезии, чтобы не чувствовать
боль во время операции по извлечению органов), необходимость получения
информированного согласия, и заявляют, что общество «должно быть
полностью информировано об исходно спорной природе любого критерия
регистрации смерти пациента».

Данные специалисты отмечают, что
выработка критериев так называемой «смерти мозга», которая часто
используется при регистрации смерти перед извлечением органов для
трансплантации, была «идеологической стратегией», направленной на
увеличение донорского резерва, оказавшейся «эмпирически и теоретически
неверной». Они также критикуют недавние попытки создать новые, ещё более
свободные определения смерти, такие как смерть по причине прекращения
кровообращения, которое, по их словам, является лишь «предлогом»
объявить пациента мёртвым, чтобы получить его органы.

Благодаря
интервью, взятому в 2013-м году у доктора Пола Бёрна, 80-летнего
неонатолога, разоблачающего тёмную сторону больничного бизнеса,
становится ясно, что концепция «смерти мозга» целиком и полностью
сфабриковано ради единственной цели узаконивания убийства живых людей,
чтобы поживиться за счёт их органов.

Людям, нередко
оказывающимся в больницах в результате автомобильных аварий и
передозировок наркотиками или чего-то подобного, вводят парализующие
средства, НО НЕ АНЕСТЕЗИЮ!!!

Медперсонал буквально взламывают
грудную клетку этих невинных людей и вырезают их органы, один за другим,
оставляя сердце под самый конец, только после чего, они естественно, и
умирают.
Люди, настала время проснуться!

Если вы не хотите
быть замученными до смерти медиками-садистами, СКАЖИТЕ НЕТ ДОНОРСТВУ
ОРГАНОВ! Зло остаётся злом, как его не назови!



Паразитическая Система ..!!
В Германии потрошат русских детей..!!http://новости-мира.ru-an.i...


В Германии медицинская мафия потрошит русских детей на органы и продает их бюргерамСотни
российских пациентов сегодня собирают деньги,чтобы попасть на лечение
за границу, в частности в Германию. В итоге россиянке,
лечившей сына в Германии, вернули “выпотрошенное” тело, а органы
прислали - посылкой по почте...


 

Органы злого русского мальчика пересадили добрым немецким детям! Увидеть Мюнхен и умереть!

Автор – https://erney.livejournal.com/

За гранью добра и зла.

Россиянке, лечившей сына в Германии, вернули “выпотрошенное” тело, а органы прислали потом – посылкой.

Wahrheit kommt doch an den Tag.





Еще три года назад Сережа выглядел вполне здоровым мальчишкой. Последнее фото Сережи в немецкой клинике.

Сотни российских пациентов сегодня собирают деньги, чтобы попасть на
лечение за границу. Считается, что там обязательно помогут – лучшая
аппаратура, лучшие врачи, высококачественный уход, современные методы
лечения… Отдают и снимают с себя последнее. Особенно ради ребенка.
Родительские чувства безмерны, безмерны и их возможности.

Сережу Охезина тоже собирали всем миром.
Российские врачи так и не смогли установить его диагноз. За это взялась
– за немалые деньги – клиника в Мюнхене. Результатом поездки за границу
для самого мальчика и его родных стала мучительная смерть ребенка,
весьма туманный диагноз и – море бесправия, унижения, равнодушия и
запредельной жестокости принимающей стороны, которая высылала тело ребенка обратно в Россию частями, поскольку без всякого на то разрешения изъяла все внутренние органы Сережи и только через два месяца выслала их посылкой матери…

В этом жутком жизненном триллере, который продолжается до сих пор, попытался разобраться наш корреспондент.

...Вот уже два месяца мама Сережи Охезина, Галина, каждый день
приходит на кладбище Екатеринбурга. Она все еще не может поверить,
осознать, смириться. Ее Сережи нет. Последние 7 лет жизни Галина провела
в борьбе за здоровье своего сына. Сколько было больниц, врачей,
диагнозов, радостей и слез! Казалось, наступил переломный момент –
нашлись деньги, и Сережу отправили в Германию. Момент действительно
переломал все и вся -Сережа умер в немецкой клинике. А после похорон Сережи в прокуратуру Свердловской области,
в Следственный комитет при Прокуратуре РФ, министру Голиковой,
уполномоченному по правам ребенка Астахову, Президенту РФ Медведеву,
Генпрокурору РФ Юрию Чайке Галина отправила письма, от прочтения которых
нормальный человек испытывает шок.

“30.01.2010 года в 15.40 по мюнхенскому времени моего ребенка убили.
Потом с циничной жестокостью вырезали все внутренние органы…” – Я
практически живу на кладбище, – плачет Галина. – Здесь как-то спокойнее
становится. Мы с мамой придем, поговорим с Сереженькой, прощения у него
попросим. А вечерами я реву… Не выходит из памяти, как его похоронили.
Нас уверяли, что ребенок будет жить, ну, пусть инвалидом, но жить! Он
нам любой был нужен!

-Бедный ребенок, так настрадался за свою жизнь, – рассказывает
бабушка Сережи Тамара Алексеевна. – Только здесь было сделано порядка 15
операций, да в Германии еще четыре. Как он болел, как страдал, а потом
еще там, в Германии, так надругались над нашим Сереженькой!..

Семья Сергея Охезина -из Екатеринбурга. Обычная российская семья. Все
очень радовались, когда 10 лет назад на свет появился малыш. Совершенно
здоровый, до трех лет практически не болел.

...Первые проблемы со здоровьем
появились в три с половиной года. У Сережи начали болеть ножки, голова,
появились постоянная рвота и сильные носовые кровотечения. Он очень
резко похудел. В 4 года ему сделали первое МРТ-исследование, которое
показало воспаление оболочек головного и спинного мозга.

В доме Галины хранятся целые чемоданы медицинских карт, выписок,
анализов. Все эти объемные тома -истории болезни ее сына Сережи. Сама
Галина без запинок озвучивает сложные медицинские термины и названия
лекарств: за 7 лет лечения вникла во многие тонкости нейрохирургии.

-Сережа у нас все в докторов играл. Ведь мы месяцами жили в
больницах. Сережа – “врач” и берет у дедушки то кровь, то ликвор, то
другие анализы. Бабушка, значит, “медсестра”, я – “буфетчица”. Вот
смотрите, -Галина включила нам диск с записями домашнего видео, достала
фотографии: – Здесь Сереже 6 лет 10 месяцев. На тот момент он уже
перенес несколько операций. Это нам очень удачно наши врачи шунт в
голову поставили. 2006-й и 2007-й у нас были прекрасными. Сережа себя
хорошо чувствовал, играл, катался на велосипеде. Вот с дедушкой побежали
наперегонки -Сережа всегда первый. Нам никогда никто из врачей не
говорил, что мальчик безнадежен… Мы всегда были уверены, что нам удастся
вылечиться...

Болезнь
вернулась 16 июля 2008 года. У Сережи совершенно неожиданно случился
сильнейший приступ эпилепсии. Сделали МРТ, и оказалось, что пошло
ухудшение: очаги болезни стали появляться в головном и добавились в
спинном мозге. Опять рвота, головные боли. Сереже поменяли шунт в
голове. Диагноз поставить никак не удавалось, так что лечили
симптоматически. От гормонального лечения мальчику стало лучше. Но он
очень сильно располнел – за четыре месяца с 20 килограммов поправился до
50.

-Но это ничего, что пополнел. Зато он веселый стал. Аппетит появился.
С подозрением на онкологию ребенок лежал больше трех лет в больницах.
Сам знаменитый профессор Гринберг у нас гистологию брал и рака не
диагностировал.

– А почему вы поехали лечиться в Германию? Кто вас туда направил?

-Туда мы не лечиться поехали. А диагностировать болезнь. Направила
нас в эту клинику в Мюнхене известный нейроонколог из Москвы, профессор
Ольга Желудкова. Она сказала, что Швабинг -прекрасная клиника, а
профессор Бурдех -известнейший во всем мире онколог. А уж какое дорогое
лечение!

Деньги собирали, что называется, всем миром. Отец Галины, секретарь Федерации независимых профсоюзов России
и представитель этой организации по Уральскому федеральному округу, сам
лично ездил по предприятиям. Просил людей о помощи. По копейкам
наскребли нужную сумму -41 тысячу евро.

Чемодан, который привезли с собой из Германии, до сих пор стоит в
квартире Галины неразобранным. В нем в основном книги, игрушки. Здесь
есть и Сережина самая любимая энциклопедия про автомобили. Мама
показывает картинку, на которой нарисован большой грузовик: “Вот
смотрите: здесь он написал “Обязательно надо такой, только красного
цвета”. И он денежки копил, у него целая коробочка железная из денежек –
пятачки, десятки… С этой книгой ездили в Германию. Еще брали Носова. Мы
же ему читали книги, уже в реанимации, – срывается мама на плач. – А
вот его любимая книжка -про русские танки “Т-34”. Это мы читали сто пятьдесят раз, наверное…

...Вместо запланированного месяца Галина с сыном провела в клинике около пяти месяцев.

-Больница с первого же взгляда произвела на меня ужасное впечатление.
Во-первых, нас там никто не ждал. Когда мы приехали 14 сентября, то
много часов просидели в регистратуре, потом в каком-то отделении. Когда,
наконец, вышли к нам врачи, оказалось, что те медицинские документы,
которые мы посылали еще в мае, диски с МРТ и прочее, они и в глаза не
видели. Но на каком основании тогда они в Екатеринбург ответ прислали: мол, приезжайте, мы ваше дело изучили и возьмемся за диагностику?.. Только через два

месяца (! – Ред.) после того, как мы приехали, врачи стали
выспрашивать, какие Сереже сделаны прививки, какие анализы мы сдавали в
России, каковы симптомы заболевания. Но все это, как и непривычное и
неподходящее ребенку питание, – ерунда! Мы готовы были вытерпеть все,
лишь бы поставили диагноз. По мере того как мы там находились, меня
многое удивило: в клинике окна постоянно открыты, сквозняки -похоже,
кварцевых

бактерицидных ламп у них нет, как в наших больницах, вот они и
проветривают в любую погоду – холодно, не холодно на улице… За все
время, пока мы лежали, даже пыль не протерли ни на телевизоре, ни на
приборах, ни на окнах. Уборщицы моют только пол. У меня мама, когда
приехала, протирала везде пыль. Кроме того, в уличной обуви, с сумками,
шарфами на шее там вполне можно приходить в реанимацию.
Я уж не говорю о том, что первые два месяца, когда мы в нейропедиатрии
лежали, медсестры ребенка не мыли. Принесут тазик с тряпками -вот, типа,
сама мой. У ребенка катетер в шее стоит, ребенок весит 50 килограммов, я
надорвалась там. И через два месяца не выдержала, предложила: давайте я
заплачу и найму медсестру, чтобы помогала мне ухаживать. Вот тогда и
обнаружилось, что весь надлежащий уход должны были проводить в клинике –
включено в контракт. Но больше всего меня поразили действия врачей…

-Поясните.

-Мы же приехали устанавливать диагноз, в основном это взятие проб
оперативным путем, биопсия. Через два дня нахождения в онкологическом
отделении нам без всяких обследований заявили, что у ребенка нет
онкологии. И перевели в отделение нейропедиатрии. Начали проводить
пульстерапию – это введение в кровь внутривенно высоких доз гормонов. В
течение часа, пока вводили лекарство, Сережа кричал от боли. Первый
день, второй... Я кидалась к медсестре, спрашивала: что сделать, чтобы
ему полегчало? На третий день побежала к врачу: почему ребенок так
кричит от боли во время проведения пульстерапии? Мне – врач: “Да потому,
что это лекарство жжет вены”. Я спросила: почему не добавить
физраствор, чтобы не жгло? Он говорит: хорошо, добавим. Ребенок перестал
кричать. А что, врачи этого не знали?.. С этими внутривенными
вливаниями они его мучили каждый раз: Сережа поправился очень, вену
сложно найти. Ему бесконечно тыкали иглы, пока не найдут вену. У нас, в
России, если медсестра не может попасть в вену, вызывают реаниматолога.
Реаниматолог ставит катетер без проблем. Там почему-то такого нет. Но
самое непонятное, что Сережу сразу стали лечить от токсоплазмоза…

-Подождите: как это -лечить, вы же поехали только диагностировать болезнь?..

-Так они поставили диагноз: токсоплазмоз. И сказали: вылечим! Все
время, пока мы там были, врачи нас уверяли, что знают, как лечить, и что
поставят моего сына на ноги. Стопроцентно поставят! Как я могла уехать,
когда они так уверенно заявляли это? Но лечение явно не пошло на
пользу. И если до него он еще говорил, хорошо кушал, двигал ручками и
ножками, с удовольствием слушал книги, общался по телефону с бабушкой и
дедушкой, то после начала лечения у Сережи начались сильнейшие
эпилептические припадки, головные боли, он перестал спать сутками. Я
говорю врачам: лечение не подходит, может, есть от токсоплазмоза другие
препараты? Они молчат. Когда 14 октября ему провели первую биопсию,
выяснилось, что никакого токсоплазмоза у него не было и нет! Когда нам
объявили в ноябре, что необходимо сделать еще одну операцию – взять
биопсию из седьмого позвонка, папа позвонил доктору Желудковой в Москву
посоветоваться. Она согласилась: делайте, надо установить диагноз
ребенку. Немецкие врачи пообещали, что после этой операции Сережа наш
начнет ходить. Я, естественно, дала согласие.

-Тогда и последовала доплата за лечение?

-41 тысяча евро -это только за месячное пребывание в клинике и
установку диагноза. А с 20 ноября все лечение стало оплачивать
Минздравсоцразвития РФ. За сутки в стационаре – 200 евро, в реанимации
-1500 евро. Плюс гонорары врачей.

1 декабря, после операции, состояние ребенка начало резко ухудшаться.
18 декабря сделали еще одну операцию, взяли биопсию на девятом
позвонке. Затем последовала химиотерапия в реанимации. 30 декабря Сережу
перевели из реанимации в онкологию и стали резко снижать дозы гормонов,
убирать дексаметазон.

-Я пыталась объяснить врачам, что так нельзя делать, это в России
любой врач районной поликлиники знает. А они смотрели на меня, как на
больную. Потом ребенок одиннадцать дней не ел, ему начали вводить
внутривенно какие-то жирные кислоты... Сереже стало совсем плохо.

На фото – Сережа в реанимации,
погруженный в глубокий сон мальчик, весь в датчиках и проводах. Почти
весь январь он провел в состоянии искусственного сна. Еще на одной
фотографии -незаживающая рана на ноге из-за катетера. Пальцы ног
растопырены из-за сильной отечности. Тогда еще ребенок дышал
самостоятельно.

Потом врачи сообщили, что у мальчика якобы отказали почки. За этим
последовал сепсис, начались кровотечения. А 26 января родственникам (к
тому времени в Германию приехали родители Галины и ее брат) заявили, что
головной мозг ребенка умер. Когда и как была зафиксирована смерть
мозга, родным немецкие врачи так и не сказали. Но мать им уже не верила:
“На мониторах все показатели были нормальные. Ручки, ножки теплые. Все
системы (кровеносная, мочеполовая) функционировали. Да и на
прикосновение Сережа реагировал. А вдруг мозг не умер? Как я могла им
верить после всех этих заверений об излечении сына?..”

...28 января у Сережи был день рождения -10 лет. Родные развесили в
палате гирлянды, поздравляли его. Местные врачи недоумевали: зачем… А 30
января, когда родственники пришли к ребенку с утра, им сообщили, что
Сережу... отключают от систем жизнеобеспечения. Что в Германии
на это не нужно согласия родственников: у них есть комиссия по этике,
все уже решено. Лишь потом немецкий адвокат сообщил Галине, что это не
так: ее согласие требовалось обязательно.

-Вы помните последний разговор с Сережей?

-Последние трое суток перед тем, как его ввели в искусственный сон,
навсегда врезались мне в память: он кричал только: “Больно, мне больно!”
Трое суток, двадцать четыре часа – ежеминутно: “Больно, мама, больно,
мама!” Я была рядом, я вызывала врачей. Звонила переводчице, она звонила
в больницу. Я вызывала медсестер. Врачи же мне рекомендовали отвлекать
Сережу, смотреть ТВ, пригласить психолога. Я просила: дайте ему
обезболивающее! Он умирал мучительно. Я никогда не прощу себе этого...

-Когда же вы узнали, что органы из тела были изъяты? Вас предупредили?

-Никто нас ни о чем не предупреждал. Мы не давали согласия на
вскрытие, только разрешение на бальзамирование, без которого якобы тело
невозможно отправить в Россию. И когда 4 февраля, перед отлетом, мы
пришли в клинику (за выпиской и

заключением о смерти), то, естественно, стали спрашивать: в чем
все-таки причина смерти мозга Сережи? А нам ответили, что мозг изъят и
отправлен в другую клинику для исследований. Мы были в шоке! Как?!
Почему без нашего ведома?!

Врачи признались, что они и другие органы изъяли: легкие, железы, кишечник, желудок, почки, печень. Я тут же позвонила в Москву
-в Минздрав и юристам. Нам посоветовали нанять адвоката. Переводчица
Светлана Школьник тут же организовала встречу с немецким юристом
Андреосом Графом. В этот день мы потребовали от клиники гарантийное
письмо с обещанием вернуть органы нашего сына. Больше мы в тот день
ничего не успели сделать: виза заканчивалась на следующий день. А
“груз-200” уже находился в аэропорту.

О пребывании в клинике у Галины осталось две бумаги – справка о
смерти и справка, подтверждающая, что Галина с сыном действительно с 14
сентября по 30 января находились на лечении в немецкой клинике. И все.

...Семья Галины вернулась в Екатеринбург в ночь с 5 на 6 февраля.
6-го состоялись похороны. А через неделю они увидели фотографии,
сделанные патологоанатомами в Екатеринбурге, и пришли в ужас. Все тело Сергея было в жутких разрезах. В нескольких местах на теле отсутствовала кожа…

В марте семья Галины в отчаянье обратилась в “МК”. На наш запрос в
клинику 31 марта пришло письмо: “Мы информируем вас, что органы мальчика
Сергея 27.03.2010 были нами отправлены в Екатеринбург. Мама об этом
проинформирована”. К письму было приложено краткое объяснение директора
клиники Манфреда Кирхера: “У Сергея была редкая разновидность рака. Наши
врачи сделали все что могли, но спасти ребенка, к сожалению, не
удалось. Органы были изъяты для дальнейших, более глубоких
исследований”.

-24 марта мы получили письмо от переводчиков, с которыми работали в Германии,
– Ольги Малер и Светы Школьник, -говорит Галина. -О том, что немцы нам
высылают органы ребенка, и мы их должны получить в конце недели. Я
удивилась: почему пишут мне эти две ни за что не отвечающие женщины, а
не клиника? Я была в шоке: что делать, в холодильник, что ли, свой
посылку положить?.. Мы попытались добиться, чтобы морг хотя бы на
какое-то время взял на хранение органы Сережи. И, может быть, были
проведены исследования. А вот что потом? Эксгумацию производить, чтобы
захоронить останки в могилу?.. Адвокат в Германии говорил нам, что
клиника должна на себя взять все финансовые вопросы вторичного
захоронения.

...30 марта на имя одного из екатеринбургских похоронных бюро пришла
посылка. Мама Сережи договорилась с моргом взять органы ее умершего сына
на хранение. А 29 марта обратилась в прокуратуру Свердловской области. В настоящий момент ведется расследование: первая задача – установить подлинность присланных органов…

В последний день в реанимации Галя срезала у Сережи волосики и
ноготок. Просто так, на память. Теперь эти сохраненные матерью памятки
очень помогут следствию. У нее и у отца ребенка будут брать ДНК-анализ.
Планируют провести эксгумацию трупа ребенка… Жуткий триллер
продолжается.

…Последний раз мы общались с Галиной 5 апреля. Как эта женщина смогла
все это выдержать практически в одиночку – мы, видавшие виды
журналисты, не можем приложить ума. Что еще предстоит выдержать
материнскому сердцу женщины, которая в

страшных мучениях потеряла единственного ребенка и которой возвращают его тело по частям?..

…Мы позвонили врачу Татьяне Абрамовне Штаркман из екатеринбургской 40-й больницы, которая наблюдала Сережу долгое время.

-Вы видели фотографии Сережи в последние дни его жизни?

-Да, Галина их приносила. Зрелище, я вам скажу, не для слабонервных. И
эти раны от катетеров… Я за всю свою 40-летнюю практику подобного не
встречала. У него была очень тяжелая болезнь,
какая именно, я точно сказать не могу. Но я уверена: он умер от своего
основного заболевания. Просто, может быть, его кончину несколько
ускорили.

-То есть вы считаете, что он мог прожить и дольше?

-Трудно сказать. В последние годы состояние Сережи постепенно
ухудшалось, не резко. Химиотерапия, возможно, лишь ускорила процесс
смерти. Организм не выдержал интоксикации. Может быть, надо было
осторожнее такие сильные препараты вводить.

Профессор Ольга Григорьевна Желудкова, которая посоветовала отправить
Сережу на диагностику в клинику Швабинг в Германии, как оказалось,
знает диагноз, поставленный там Сереже Охезину:

-Ему диагностировали опухоль центральной нервной системы А вообще,
Сережа был очень сложным пациентом и для диагностики, и для лечения.

-Как вы расцениваете всю эту историю с изъятыми органами Сережи и отсутствием истории его болезни?

-Я как врач могу сказать, что только паталагоанатомические
исследования могут дать полную картину того, что происходило с ребенком и
от чего он в конечном итоге умер. Но согласие родителей на вскрытие –
обязательно! Все необходимые документы в нашей клинике выдаются
родственникам на руки через два-три дня после выписки или кончины
пациента.

Буквально на днях нам удалось связаться с немецким адвокатом
сережиной семьи Андреосом Графом, и, хотя он не горел желанием
комментировать ситуацию (не все финансовые вопросы с Галиной еще
урегулированы), но о последних новостях, касающихся дела Сережи, все же
рассказал:

-Во-первых, клиника все документы передала мне. Для их изучения,
думаю, нужны не только юридические знания, но и медицинские. От чего
умер ребенок? Когда наступила фактическая смерть: в момент умирания
головного мозга или в другой какой-то момент? Целесообразно ли было
отключать его от систем жизнеобеспечения (хотя без письменного согласия
родителей этого делать не должны)? И вообще, правильно ли лечили Сережу?
Уверен, у мамы ребенка есть врачи, чье экспертное мнение ей захочется
услышать и прикрепить к делу.

Что касается изъятых органов. Тут, конечно, клиника поступила
неправомерно. Разрешение на бальзамирование дает автоматическое
разрешение на вскрытие. Органы должны были изъять, законсервировать с
помощью специальных препаратов и вернуть на место. Однако этого не было
сделано. Почему – на этот вопрос ответа пока нам никто не

дал. Признаться, с подобным я сталкиваюсь впервые. Хотя дела о врачебных ошибках
в моей практике бывали, и не раз. Комментарий президента Лиги
защитников пациентов Александра САВЕРСКОГО: -История совершенно
страшная. Я, например, не понимаю, что делали в Германии с изъятыми
органами два месяца -ведь достаточно было провести макроисследование и
взять срезы тканей: у нас это делается за пару дней, хотя и для этого
нужно согласие родных. И именно поэтому эта история уже дает основания
для первоначального предъявления немецкой стороне иска о возмещении
морального вреда, причиненного нарушением права родителей на согласие на
изъятие органов и их исследование и на достойное отношение к телу
умершего ребенка, непосредственно связанное с правом на достойное
погребение, куда входит понятие целостности организма. Этот иск должен
быть предъявлен по месту нахождения ответчика, то есть в Германии.
Причем на истцов распространится действие личного закона, то есть они
вправе применять нормы нашего законодательства, которые не позволяют
изымать органы у трупа без согласия родственников, кроме как для целей
трансплантации, о которой в данном случае речи вроде, как и не было, но
это должен будет установить суд. В ходе такого процесса у истцов
появится возможность увидеть медицинские документы ребенка, провести их
анализ, и если в его ходе выяснится, что проведенное лечение было
неадекватным, то заявлять еще ряд оснований иска -возмещение морального
вреда, причиненного преждевременной смертью ребенка, и возврат денег,
уплаченных за лечение, и других расходов, связанных с этим. Я считаю,
что в такой ситуации родители ребенка имеют все основания, чтобы
привлечь на свою сторону соистца – Министерство здравоохранения
и социального развития РФ, которое понесло необоснованные расходы
(убытки) и которые возможно вернуть для того, чтобы помочь другим людям.
Вообще государство должно помочь семье Сережи с организацией непростых
юридических дел во избежание повторения подобных историй в зарубежных
клиниках, хотя подобную историю я слышу впервые за десять лет работы в
Лиге пациентов.

Мама умершего в германской больнице уральского мальчика: «Немцы довели сыночка до смерти, а потом вырезали все органы…».

Родственники считают, что сердце, мозг и другой «бесценный материал» нужен был для защиты диссертации.

ВОТ ТАКИМ БЫЛ НАШ СЕРЕЖА

– У моего сыночка в германской клинике вырезали все органы, –
сообщила по телефону Галина Ильина. – Его не стало 30 января, а потом
мне вернули тело Сережи. В гробу. Оно было изрезано вдоль и поперек…

В трубке слышался тихий истерический смех. Сначала я подумала, как
это ужасно, смеяться на смерть собственного ребенка. Такой ужасной
смертью… Но потом стало ясно, что это смех отчаяния и безысходности.

В редакцию «Комсомолки» Галина пришла с мамой Тамарой Алексеевной. Женщины принесли кучу фотографий, документов и дисков.

– Посмотрите сначала. Потом я вам все расскажу, – Галине уже было не
до смеха. – Хотя…, Наверное, некоторые фотографии вам лучше не смотреть…

Да ладно, подумала я. Чего я в жизни только не видала. И фотографии
детских тел по долгу службы тоже приходилось видеть. Справлюсь. И
открыла альбом с фотографиями.

Вот маленький Сережа, русый и улыбчивый. Худенький и жизнерадостный, в окружении счастливых родственников. Смеется, играет…

– Вот мы перед вылетом в Германию, Сережа улыбается… – показывает
Галина. – А вот мы в клинике… А вот то, что они сделали с нашим
ребенком…

На фото обезображенное тело маленького мальчика… Раздутое от гормонов до размеров взрослого человека… Изрезанное и грубо сшитое…

К горлу подступает тошнота. В глазах стоят слезы.

«ДОКТОРА СКАЗАЛИ, ЧТО ВЫЛЕЧАТ СЫНОЧКА»

Сережа болел 7 лет. Врачи никак не могли поставить ему диагноз.
Ставили 5-6 раз – и все под вопросом. Родители старались выбрать
правильный методом доктора Хауса – исключая неправильные варианты.
Проверяли симптомы, отметали. Но в итоге все догадки оказывались
неверными. У ребенка ничего не могли обнаружить.

Профессор областного Минздрава сказал, что в Екатеринбурге ребенку не помогут. Нужно лечение за рубежом. Например, в Германии.

В клинике «Швабинг» в Мюнхене обещали помощь. Немецкие врачи должны
были обследовать мальчика и поставить ему диагноз. Деньги на лечение –
100 тысяч евро – собрали кое-как.

В Германии с первых дней все пошло как-то не так. Сережа и его
родственники добирались до Мюнхена почти сутки. В клинике, которая
получила кругленькую сумму за лечение, уральцев не ждали. Ильиным
пришлось несколько часов простоять в регистратуре. Больного ребенка
никто даже не подумал поместить в палату.

– Это одна из лучших клиник в Мюнхене,
– качает головой Галина. – И там за два месяца довели ребенка до такого
состояния, до какого наши врачи не смогли довести за семь лет.

«Я СЧАСТЛИВ», – СКАЗАЛ МАЛЬЧИК, УЗНАВ СВОЙ ДИАГНОЗ

В середине декабря пришел ответ из Бонна. Врачи написали, что у
Сережи редкое онкологическое заболевание. Длинное название. 6-ой случай в
мире. Ребенка перевели в онкологию. Галина объяснила сыну, что диагноз
наконец-то установили, что сейчас Сережа пойдет на поправку.

– Я счастлив, – только и сказал Сережа.

Но и дальше все шло наперекосяк. Если раньше у мальчика были
улучшения, то теперь ему с каждым днем становилось хуже. Сережа говорил,
что ему тяжело, что ему все надоело. То и дело выяснялось, что мальчику
неправильно что-то делали: то лекарства дают не те, то катетер не так
ставят, то вообще не следят за ним.

Однажды Галина проснулась от душераздирающего крика сына. Сначала
пыталась его успокоить, потом пыталась попросить врачей помочь ему.

– Он у вас боится находиться в клиниках, – заявил с равнодушием
доктора Менгеле один из врачей. – Найдите русскоязычного психолога,
займите его чем-нибудь, включите телевизор, пусть мультики смотрит.

Сережа кричал от боли три дня. Все это время врачи обходили его
палату стороной. Позже выяснилось, что мальчику внутривенно ставили
лекарство, которое жгло вены изнутри. И только спустя некоторое время
эскулапы решили разбавить лекарство.

– Мы хотели увезти Сережу домой. Есть же специальные самолеты, мы бы
нашли деньги. Наши врачи сказали, что могут его лечить, но немецкие
доктора не отпустили…

Заявили, что он не выдержит перелета, хотя показатели в этот момент
были стабильные… Мы ушли из палаты, а утром нам сказали, что мозг
мальчика погиб. Родственники считают, что их пытались сломить
психологически. Однажды после известий о том, что мозг ребенка умер,
доктор позвонил Галине на сотовый. Родители отпустили ее в пансионат, а сами остались дежурить.

– Ваш сын умер, – сообщил врач.

– Но ведь я только что была в больнице… все было нормально, – растерянно отвечала Галина, не веря страшному известию.

– Приезжайте.

Мальчик был жив. Но врачи предложили родственникам отключить все
аппараты. Мол, жизнь поддерживают только лекарства. Дали час подумать.

– Боритесь за его жизнь, – просили родственники врачей. – Пусть он живет за счет лекарств.

Врачи ответили, что они решают, когда отключать системы
жизнеобеспечения. Родственников пустили к Сереже. В это время медики
стали отключать приборы и убирать капельницы, которые поддерживали жизнь
ребенка.

«В 15.40 по Мюнхену Сереженька покинул нас. На его лице нет страдания», – записала бабушка Тамара Алексеевна в дневнике.

ПОСЛЕ ВСКРЫТИЯ ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВСЕ ОРГАНЫ НОРМАЛЬНЫЕ

После смерти мальчика, врачи убедили Галину подписать документ о
бальзамировании. Мол, без этого его нельзя будет перевозить в Россию.
Сказали, что сделают небольшой надрез на голове, чтобы посмотреть, что с
его мозгом.

Но вместо маленького надреза в анатомическом институте родственники
увидели раскромсанный череп, впалые глаза, следы от незаживших ран,
огромные швы по всему телу… У мальчика забрали все органы – легкие,
почки, печень, селезенку, поджелудочную железу, желудок и кишечник.
Разрешения у родителей не спросили.

Сообщили, правда, что все органы нормальные. Вынули спинной и
головной мозг. Говорили, что из-за болезни они покрылись каменной
коркой. После смерти выяснилось, что корка чудесным образом
размягчилась.

На возмущения родственников врачи предложили положить все в гроб. Он
был цинковым, для транспортировки его опечатали в консульстве и увезли в
аэропорт. Написали гарантийное письмо, по которому обязуются отправить
все на родину мальчика. Родственники ждут. Сережу уже похоронили.

«НА НАШИХ ДЕТЯХ ТРЕНИРУЮТСЯ»

– Там нас никто не ждет, неважно, сколько денег мы им заплатим, это
притом, что там стопроцентная предоплата, – плачет Галина. – Не дай бог
такого кому-нибудь еще… На наших детях тренируются практиканты. Однажды
старшая медсестра, пока не было докторов, потихоньку шепнула санитарке:
«Иди, возьми у него кровь».

Профессионалам-то часто не удается с первого раза найти вену, что говорить о неопытном человеке?

Родственники Сережи до сих пор не получили ни одного документа, кроме
свидетельства о смерти. Не вернули немецкие врачи и результаты
различных исследований и анализов. В Германию родственники везли все,
что было накоплено за несколько лет болезни.

– Сколько вы хотите за моральный вред? – спросили они у Галины.

– Не знаю… Главное, чтобы они вернули все органы.

– Максимум пять тысяч евро…

Немецкие адвокаты уже передали дело в суд. Если он займет сторону
клиники, Ильины будут обращаться в Страсбургский суд. Речь идет о двух
статьях Конвенции о защите прав человека
и основных свобод – второй и восьмой. В российском Минздраве потрясены
случившимся. Говорят, что однозначно внесут эту клинику в черный список.

ЗВОНОК ВРАЧАМ

Мы позвонили лечащему врачу Сережи в Екатеринбурге. Татьяна Абрамовна Штаркман лечила мальчика с конца 2004 года.

– Я так и не знаю до конца, что там случилось, – рассказала врач
невролог нейрохирургического отделения 40 ГКБ. – По рассказам
родственников, первое время мне казалось, что все, что происходит с
Сережей в Германии, не похоже на заграничную клинику. Немецкие врачи
показали непрофессионализм. Доктора многое делали очень некрасиво,
необоснованно вмешивались в организм мальчика. Им все было написано: что
мы здесь делали, какие анализы брали… У себя мы сделали, все, что
могли. Мы два раза отправляли мальчика в Германию.
После первой поездки он попал к нам. Нам пришлось все срочно
переделывать. Сережа очень цеплялся за жизнь. Но его состояние все равно
ухудшалось. Они могли ускорить этот процесс…

ИЗ ДНЕВНИКОВ МАМЫ И БАБУШКИ

11. 10. 09. – С каждым днем состояние Сережи все ухудшается. На
сегодня – не двигается, все время лежит на спине, пробую поднять – болит
спина и шея. Голову не держит, нос руками почесать не может. Только
пальчиком чуть шевелит. Левая рука чуть лучше, правая – совсем плохо.
Очень много спит. Поел и спит. На боку уже давно не лежит… Есть стал
меньше. ВСЕ ПЛОХО.

Рассуждает хорошо, память хорошая. Давление последние дни высокое –
140/93. Сама дала таблетку от давления, т. к. здесь врачи написали,
чтобы давать таблетки от давления, если оно больше 140/100. Придурки
лагерные!

12.10.09. Пришел профессор Бурдах. Расписал лечение, сказал, что вылечит Сережу.

14.10.09. Сережа отдыхает, глаза закрыты, почти спит. «Может взять 5
тысяч и 5 тысяч – будет 10 тысяч. Этого хватит дедушке на операцию. Но
можно взять еще 10 и 10 – будет 25. Тогда дедушке точно хватит»
(накануне мы обсуждали, где взять тысяч 10 евро, если оперироваться
дедушке в Германии). Ребенок все продумал и позаботился. (в желтой
коробке дома хранятся небольшие Сережины деньги).

1.11.09. Двигательная активность еще хуже. Память еще хуже
(короткая), забыл в 14 часов, что был завтрак, что был недавно обед.
Пластырь на шее в пятницу во время купания сильно вымок, никто его не
поменял, хотя обещали.

9.11.09. Приехали баба и деда. Ребенок не спал трое суток, не дают снотворное.

6.12.09. – «Говорю чистую правду – не могу уснуть «Находил любой
повод разбудить маму (чешется под мышкой, сделать «обезьянку», массаж
ног, позвонить дедушке, просил «уточку» …Спрашивал, когда самолет у
дедов, бабы, на какой неделе. Беспокоится, как бы не улетели.

9.12.09. Сереже очень грустно без бабы и деды.

11.12.09. Хотят направить Сережины анализы каким-то двум старым опытным педиатрам (в Швейцарии
и еще где-то). Случай редкий, никто такого не встречал. Доктор Маковски
хочет обсудить на какой-то ближайшей конференции. Ничего пока не ясно.

4.01.10. Сережа не ест, дышит через кислородную маску. Говорит:
«Мама, не снимай с меня маску до самой смерти». «Почему?» «Так все же
люди умирают».

Мама уральского мальчика, умершего в германской больнице: «Дайте мне спокойно похоронить сына»

Вот уже год Галина Ильина не может вызволить из Германии
органы своего сына, которые немецкие врачи зачем-то вырезали из умершего
ребенка [видео]





30 января исполнится ровно год со дня смерти уральского мальчика Сережи Охезина, который умер в немецкой клинике Швабинг в Мюнхене.
«Убили» – как считают родственники. «Комсомолка» подробно писала об
этой истории. Сережа был еще жив, когда врачи отключили его от органов
жизнеобеспечения. Но самое дикое в этой истории произошло уже после
смерти ребенка: не спросив разрешения родителей, немецкие врачи изъяли
из тела мальчика почти все внутренности (см. «Мама умершего в германской
больнице уральского мальчика: «Немцы довели сыночка до смерти, а потом
вырезали все органы…»). Зачем все это было сделано, Сережиной маме так и
не объяснили.

В чем причина изуверств?

– Если бы они вырезали, например, полую вену, куда вставляли порт (катетер), чтобы скрыть врачебные ошибки,
это было бы понятно, – говорит Галина Юрьевна. – Или головной и спинной
мозг – для анализа этого необычного случая (у Сережи было очень редкое
заболевание – воспаление оболочек спинного и головного мозга, точного
диагноза медики назвать так и не смогли, немцы поставили рак под
вопросом, хотя ни один из российских врачей онкологию не подтвердил –
прим. ред.). Сейчас образцы мозга рассылают по разным институтам в Германии и исследуют. Но зачем было удалять остальные органы: мочеполовую систему, глотку, гортань?

Родственник потрясло и то, с каким кощунством и жестокостью изымались органы.

– Когда я первый раз увидела тело Сережи в нашем морге – это был не
ребенок, а старик! – до сих пор не может забыть Галина Юрьевна. – Глаз
не было, все провалилось. Швы были сделаны грубыми стяжками толстыми,
чуть ли не шерстяными нитками. Кожи на спине не было. Зачем им кожа со
спины ребенка? Или спинной мозг – нет, чтобы сделать аккуратные разрезы
сзади и вынуть. А они изымали его спереди: ломали ребра, вырывали
позвонки и выдирали спинной мозг. Вот отношение к русским детям…

Естественное объяснение всем этим изуверствам – национальность
пациента. Немецкий адвокат Андреас Граф сказал впоследствии Галине, что с
американским ребенком такого никогда бы не случилось.

– Рядом с Мюнхеном
в годы войны находился концлагерь Дахау, – рассказывает Галина Юрьевна.
– У меня ощущение, что они просто переименовали концлагерь в
университетскую клинику – таким издевательствам подвергался ребенок и
когда был жив, и после смерти!

В истории смерти русского мальчика Сережи Охезина сейчас разбирается
германская врачебная комиссия – ее заключение будет готово примерно
через год.

– Когда мои немецкие адвокаты направили туда документы об отключении
живого ребенка от систем жизнеобеспечения, куратор в комиссии не мог
поверить! – рассказывает Галина Юрьевна. – Мы сказали, что у нас есть
все доказательства – видеозаписи, фотографии, в конце концов, выписки из
истории болезни, где видно, что, когда его отключали, у него была
нормальная температура (около 37), давление, дыхание – все показатели
были в норме. То, что врачи сказали, что мозг умер, это не доказано. Как
и их диагноз – рак.

Правоохранители двух стран завели уголовные дела

Спустя два месяца после смерти мальчика, 30 марта в Екатеринбург
пришел бокс с органами. Сережу к тому времени уже похоронили (см.
«Органы екатеринбургского мальчика, который умер в Германии, привезли на
родину»). Как выяснилось позднее, пришла только часть органов.

– Я сразу заподозрила, что немцы прислали не все, – рассказывает Галина Ильина, мама мальчика.

Затянулась длительная тяжба по вызволению застрявших в Германии
органов, а факту смерти мальчика следственное управление СКП РФ по Свердловской области
возбудило уголовное дело. Правда, расследование идет крайне медленно, в
данный момент оно вообще приостановлено «в связи с отсутствием в
распоряжении экспертов и следователя необходимой медицинской
документации» – такое письмо пришло Ильиной из областной прокуратуры. В
борьбе с немецкими врачами это ведомство полностью встало на сторону
родителей Сережи. Теперь они, кстати, признаны потерпевшими по уголовному делу.

– Нам очень помогает лично прокурор Свердловской области Юрий
Пономарев и представитель Президента в Свердловской области Николай
Винниченко, – говорит Галина Ильина. – А вот Генеральная прокуратура,
где есть целый международный отдел, который и контактирует с Германией,
молчит – ни одного ответа. Не реагирует на наши обращения и Министерство
здравоохранения, которое и направляло нас в ту злополучную клинику.





В истории смерти русского мальчика Сережи Охезина сейчас разбирается
германская врачебная комиссия – ее заключение будет готово примерно
через год. ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ, 10 лет прошло, где ИТОГИ ????????????

Уголовное дело возбудила и прокуратура города Мюнхен.
За ходом расследования следят адвокаты Ильиной в Германии. Мы уже
писали о том, что немецкая клиника предлагала Галине денежное
вознаграждение в обмен на прекращение расследования. Зная
бескомпромиссную позицию Ильиной, адвокаты ответили отказом. Сегодня
главное требование Галины Юрьевны – чтобы ей вернули все органы ребенка.
А вот с этим немецкие врачи не торопятся. Почти год они мучили
родителей Сережи и, в конце концов, заявили, что вышлют только тогда,
когда получат список недостающих органов, заверенный российскими
судмедэкспертами.

И тогда родственники Сережи решились на крайнюю меру – эксгумацию.

Дайте нам похоронить ребенка!

– Я хочу сохранить целостность организма моего сына и прошу Вас
предоставить мне список недостающих органов моего ребенка…, – написала
Галина Юрьевна начальнику «Бюро судебно-медицинской экспертизы» 28
декабря 2010 года.

И уже 20 января с.г., меньше чем через месяц, наши судмедэксперты
выдали свое заключение: недостает 10 органов. Среди них: миндалины,
щитовидная железа, глотка, гортань, подъязычная кость. Вчера, 21 января,
это письмо ушло в Германию – в ближайшие дни адвокаты Ильиной передадут
его в клинику. Кроме того, германские правозащитники продолжают
бомбардировать запросами немецкие власти и международные власти: уже
подготовлены обращения к Ангеле Меркаль и в ООН.

– Единственное, что мы просим: верните нам органы, дайте нам
похоронить ребенка! – плачет Галина Юрьевна. – Россия может постоять за
русского ребенка хотя бы один раз?!

Если ничего не поможет, Галина намерена обращаться в Страсбургский суд.

Органы екатеринбургского мальчика, который умер в Германии, привезли на родину




Таким Сережа был в начале болезни.

Немецкие врачи вернули родственникам часть внутренностей ребенка

В феврале «Комсомолка» писала о смерти 10-летнего уральца Сергея
Охезина. К нам в редакцию обратилась его мама. Мальчик несколько месяцев
лечился в Германии.
Немецкие медики должны были поставить ребенку диагноз. Они выяснили,
что у Сережи редкая форма рака. В конце января этого года мальчик умер.
После смерти из ребенка без разрешения родителей вынули все органы. А на
родину в Екатеринбург отправили только оболочку. Родственники Сережи
два месяца ждали, чтобы им вернули часть их мальчика (См. «Мама умершего
в германской больнице уральского мальчика: «Немцы довели сыночка до
смерти, а потом вырезали все органы…»).

– Настоящим мы гарантируем, что после завершения исследования все
органы (легкие, почки, печень, селезенка, поджелудочная железа, желудок,
кишечник) умершего Охезина Сергея будут переданы в распоряжение и
транспортированы в Екатеринбург через детскую больницу клиники Швабинга,
– говорится в документе, который выдали маме Сережи Галине перед
отъездом из клиники. – Это распространяется также на головной мозг и
спинной мозг, которые будут исследоваться профессором Шлегелем,
невропатологом, Технический университет Мюнхена.

На днях мама Сережи Галина Юрьевна получила письмо от заграничных
врачей. До этого общаться с ней они не хотели. Врачи прочитали материал в
«Комсомолке». По их словам, из него они поняли, какие страдания
переносит женщина из-за смерти сына.




Немецкие врачи ответили Галине после того, как она рассказала свою историю «Комсомолке». Фото: Наталия ЛУКИНЫХ

Мама уральского мальчика, который умер в Германии: – "Следователи заведут уголовное дело".

Сейчас в том, как лечили Сережу Охезина, начали разбираться в следственном комитете при свердловской прокуратуре. Следователь заверил Галину Юрьевну, что уголовное дело будет заведено однозначно.

– Ящик с органами Сережи можно вскрывать только после решения
прокуратуры, следователь завтра собирается поехать в морг, – рассказала
мама мальчика. – Нашим экспертам нужно будет установить, чем лечили, и
как лечили моего сына.

Никаких документов о результатах исследования внутренностей мальчика в
Германии Ильины пока не получили. Надеются, что они могут быть в ящике.
После исследований органов нужно будет провести эксгумацию. Кроме того,
немецкие врачи отправили не все органы. Когда вышлют остальные,
неизвестно.

Уральский полпред Николай Винниченко отправил все документы в
Генеральную прокуратуру России. В ведомстве ждут результатов экспертизы,
проведенной уральскими специалистами. Материалы уголовного дела,
заведенного свердловскими следователями, тоже отправятся в Генпрокуратуру.

 

Фотографии мальчика, после смерти, по ссылкам на гугл диск, смотреть на голодный желудок, иначе вырвет. 18+

https://drive.google.com/open?...

П.С. в данном случае органы пересадить не смогли или не успели. В
оконцовке истории не ясно, чьи же всё-таки органы вернули в Россию,
Серёжи ли или кого-то другого распотрошили.

Источник

 

 

Органы погибшего мальчика доставлены в Екатеринбург спустя три года..!!

 МАЛЬЧИК МЁРТВ.. - МАЛЬЧИКА УБИЛИ..!!
 ЕГО ВЫПОТРОШИЛИ..!!
  ЕГО ЗВЕРСКИ ТЕРЗАЯ НА ОПЕРАЦИОННОМ СТОЛЕ ЗАМУЧИЛИ..!!




 ВОТ ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО..!!

 

















В большинстве видео по этой теме рассказывается, что органы для трансплантации изымаются у трупов. Но это ложь. Органы берутся у еще живого человека, которого парализуют и медленно и мучительно убивают.



ШОКИРУЮЩАЯ ПРАВДА...
Доноры органов всё ещё живы во время извлечения органов для трансплантации

Мы
решили перевести и опубликовать эту статью, чтобы показать, как далеко
может зайти медицина, когда во главе угла стоит прибыль. Здесь
описывается ситуация с индустрией донорства органов в США. (примечание
МедАльтернативы.инфо)

До 1968-го года человек считался
скончавшимся только после того, как его дыхание и сердцебиение
прекращалось на определённый период времени. Нынешнего термина «смерть
мозга» просто не существовало.

Когда хирурги осознали, что у них
есть возможность брать органы у явно «близкого к смерти» человека и
пересадить их другому пациенту, ради продления его жизни, они открыли
своеобразный ящик Пандоры.

Сначала, путём проб и ошибок, они
обнаружили, что невозможно проводить подобные чудодейственные
хирургические операции по пересадке органов от по-настоящему мёртвого
тела, даже если кровообращение прекратилось всего несколько минут назад,
поскольку необратимые изменения в органах начинаются спустя очень
короткий период времени после остановки кровообращения.

И тогда,
чтобы оправдать свои экспериментальные методики, возникла необходимость в
неком решении, в результате чего и возник термин «смерть мозга».

Предпринимается немало усилий, чтобы добраться до ваших органов

Чтобы орган был пригоден для трансплантации, он должен быть здоровым и взят у живого человека

Как только донорство после смерти
мозга (ДСМ) или донорство после остановки сердца (ДОС) подтверждено и
получено разрешение у потерянных от горя родственников, «донор органов»
часто подвергается нескольким часам, а то и дням мучительных процедур,
применяемых для сохранения тела-контейнера с «запчастями». «Донор
органов» вынужден выносить исключительно болезненные и бесконечные
химические процедуры при подготовке к извлечению органов. «Донор», в
прямом смысле слова, становится складом органов ради единственной цели
их сохранения до момента, пока не найден совместимый пациент, которому
необходима пересадка.

Донорство после прекращения кровообращения
(ДПК) разрешается к исполнению на неврологически здоровых донорах, не
подпадающих под критерии неврологической смерти или смерти мозга до
остановки кровообращения. Данные условия связаны с самыми
противоречивыми случаями, связанными с донорством, ожидаемыми при
обязательном применения ДПК при неотвратимой смерти или смерти от
сердечного приступа в больницах на всей территории США.

Правда о жутких процедурах и СМЕРТИ «ДОНОРА»

При
извлечении органа пациенту даётся парализующее средство, анестезия не
применяется! Удаление нескольких органов, в среднем, требует 3-4-часовой
операции, во время которой сердце продолжает биться, кровяное давление
остаётся в норме, и дыхание не прекращается, поскольку пациент подключен
к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Органы вырезаются, и затем
останавливается сердце, за момент до его извлечения.

Хорошо
задокументирован факт, что частота сердцебиения и кровяное давление
возрастает, когда делается надрез. Это – та же самая реакция, которую
часто наблюдает анестезиолог, когда обезболивающее не действует. А, как
было сказано выше, доноры органов не подвергаются анестезии.

Растёт
число медсестёр и анестезиологов, протестующих против подобной
практики, после наблюдения за поведением предполагаемого «трупа». Его
движения иногда настолько неистовы, что делает невозможным продолжить
извлечение органов. В результате их собственного опыта и свидетельств
коллег, многие медики отказываются работать в данной сфере.

Больницы
Нью-Йорка повседневно «собирают урожай» органов у пациентов даже до
того, как они окончательно умерли, как заявляется в одном из судебных
исков. В нём Нью-Йоркская Сеть Доноров Органов обвиняется в принуждении
докторов к признанию смерти мозга пациентов, когда они всё ещё живы.
Истец Патрик МакМахон, 50-ти лет, считает, что один из пяти пациентов
продолжает проявлять признаки мозговой активности, когда хирурги
объявляют его скончавшимся и начинают вырезать органы.

«Они
строят из себя Бога», – заявил МакМахон, бывший координатор
трансплантации, сказав, что был уволен спустя всего 4 месяца после
вступления в эту должность, за разглашение подобной практики. По его
словам, донорская сеть делает «миллионы и миллионы», продавая органы
больницам и страховым компаниям для трансплантации.

«Сердца, лёгкие, почки, суставы, кости, кожа, кишки, клапаны, глаза – это всё – огромные деньги»

Боевой
ветеран Воздушных Сил и бывшая медсестра добавляют, что ограниченные в
средствах больницы склонны торопиться признавать смерть мозга у
пациента, поскольку это освобождает лишнее койко-место.

В данном
судебном иске, поданном в Верховный Суд Манхэттена в 2012-м году,
цитируются слова 19-летней жертвы автокатастрофы, продолжавшей дышать и
проявлять признаки мозговой активности, когда доктора дали зелёный свет
на извлечение органов из его тела.

Представители Донорской Сети,
включая директора Майкла Голдстейна, как предполагается, принуждали
сотрудников Медицинского Центра Института Нассау к признанию подростка
мёртвым, утверждая во время селекторного совещания – «Парень мёртв, ясно
вам или нет?». Но МакМахон сказал, что был уверен, что
девятнадцатилетний парень способен выкарабкаться.

В иске
цитируются ещё три случая с пациентами, продолжавшими цепляться за
жизнь, когда доктора выписывали «уведомление» – официальное заявление
больницы, что у пациента наступила смерть мозга, которое, как и согласие
ближайшего родственника, требуется для начала процедуры по
трансплантации.

В иске говорится, что один из пациентов был
госпитализирован в больницу «Кингс Каунти» в Бруклине, месяц спустя,
опять же демонстрируя мозговую активность. В иске указано, что Мак Махон
протестовал, но был проигнорирован сотрудниками больницы и Донорской
Сети, пациента объявили мёртвым и разобрали на органы.

В ноябре
2011-го года, у женщины, доставленной в больницу Университета Стейтен
Айленда после передозировки наркотиками, была признана смерть мозга, и
её органы уже собирались извлекать, когда МакМахон заметил, что ей ввели
«парализующий анестетик», поскольку её тело продолжало дёргаться.

«У
неё ещё присутствовала мозговая активность, когда они начали вскрывать
её тело на операционном столе», – сказал МакМахон сайту MailOnline. «Ей
ввели парализатор, хотя нет смысла вводить парализатор мёртвому
человеку».

МакМахон сказал, что заявил об этом врачу, который ввёл ей препарат, и тот не сразу нашёлся, что ответить.
«Наконец,
он сказал, что ему приказали это сделать, поскольку, когда они начали
вскрывать грудную клетку, она дёргалась, и её грудь мешала операции. А
парализатор только парализует, он не уменьшает боль», – заявил МакМахон.

МакМахон
добавил, что хирурги вырезали всё, что могли. «Они извлекли глаза,
суставы. Я видел всё это, пока спорил с врачами. Они вставили
пластиковые кости вместо настоящих».

Согласно иску, когда
МакМахон продолжил задавать вопросы по поводу этого возмутительного
случая, другой сотрудник Донорской Сети заявил персоналу больницы, что
тот – «неквалифицированный смутьян, постоянно вмешивающийся с
пустяковыми вопросами».

МакМахон добавил, что члены персонала,
извлёкшие за год наибольшее количество органов, получают премии к
Рождеству. «Если врачи работают, выдавая на-гора много органов для
трансплантации, в декабре им положен денежный бонус», – заявил он.

Упомянутый
выше ветеран, работавший в Донорской Сети с июля по ноябрь, сказал, что
около 30-40 членов персонала разъезжают по больницам в попытках
получить подписи родственников на донорство.

Средние цены на
транспланты в США: сердце – 1 млн. долларов, оба лёгких – 800 тыс.
долларов, печень – 850 тыс. долларов, почка – 275 тыс. долларов.

Более
123-х тысяч людей состоят в списках на трансплантацию в Соединённых
Штатах, 100 тысяч из которых ждут новые почки. Однако необходимость в
здоровых органах далеко превосходит количество донорских органов. За
прошлый год было проведено лишь 28 тысяч операций по трансплантации,
согласно данным Сети по Обеспечению Органами для Трансплантации США по
всей стране за 2014-й год.

Поскольку доноры часто ещё живы, когда
из них извлекаются органы, медицинское сообщество не должно требовать,
чтобы доноры были объявлены скончавшимися, но принять более «честные»
нравственные критерии, позволяющие изъятие органов у «умирающих» или
«серьёзно раненных» пациентов, при соответствующем согласии, как заявили
три ведущих эксперта.

Подобный подход, по их словам, помог бы
избежать «псевдо-объективных» заявлений, что донор «действительно
мёртв», что обычно основано на чисто идеологических определениях смерти,
предназначенных для расширения количества донорских органов, и позволил
бы врачам, извлекающим эти органы, быть более честными перед публикой и
обеспечить уверенность, что доноры не чувствуют боли во время операции.

Эти
жуткие комментарии были высказаны доктором Нилом Лазаром, директором
медико-хирургического отделения интенсивной терапии Главной Больницы
Торонто, доктором Максвеллом Дж. Смитом Университета Торонто и Давидом
Родригесом-Ариасом Университета Паис-Васко в Испании, на Американской
конференции по биоэтике в октябре в Торонто и опубликованы в недавней
статье в Американском Журнале Биоэтики.
«Поскольку присутствует общее
допущение, что скончавшимся пациентам нельзя причинить вреда, «правило
мёртвого донора» ведёт к опасному заблуждению», – пишут они.

«В
конечном счёте, для защиты и уважения потенциальных доноров важно не
подписание уведомления о смерти, а, скорее, уверенность, что им не
придётся страдать и гарантия, что их независимость уважается».

Вместо
так называемого Правила Мёртвого Донора (ПДД) авторы предлагают «защиту
доноров от вреда» (то есть, получение анестезии, чтобы не чувствовать
боль во время операции по извлечению органов), необходимость получения
информированного согласия, и заявляют, что общество «должно быть
полностью информировано об исходно спорной природе любого критерия
регистрации смерти пациента».

Данные специалисты отмечают, что
выработка критериев так называемой «смерти мозга», которая часто
используется при регистрации смерти перед извлечением органов для
трансплантации, была «идеологической стратегией», направленной на
увеличение донорского резерва, оказавшейся «эмпирически и теоретически
неверной». Они также критикуют недавние попытки создать новые, ещё более
свободные определения смерти, такие как смерть по причине прекращения
кровообращения, которое, по их словам, является лишь «предлогом»
объявить пациента мёртвым, чтобы получить его органы.

Благодаря
интервью, взятому в 2013-м году у доктора Пола Бёрна, 80-летнего
неонатолога, разоблачающего тёмную сторону больничного бизнеса,
становится ясно, что концепция «смерти мозга» целиком и полностью
сфабриковано ради единственной цели узаконивания убийства живых людей,
чтобы поживиться за счёт их органов.

Людям, нередко оказывающимся
в больницах в результате автомобильных аварий и передозировок
наркотиками или чего-то подобного, вводят парализующие средства, НО НЕ
АНЕСТЕЗИЮ!!!

Медперсонал буквально взламывают грудную клетку этих
невинных людей и вырезают их органы, один за другим, оставляя сердце
под самый конец, только после чего, они естественно, и умирают.

Люди, настало время проснуться!
Если
вы не хотите быть замученными до смерти медиками-садистами, СКАЖИТЕ НЕТ
ДОНОРСТВУ ОРГАНОВ! Зло остаётся злом, как его не назови!


Tags: врачи, преступление, трансплантация, убийство

Загляни в "Мой мир" в раздел фоток - "БЛОГИ". Там ещё больше о Мюнхене.

Представляю свой новый ремикс и новое видео
на эту красивую Рождественскую песню,
и желаю вам Счастливого Нового 2015 года!

[ Читать далее... → ]

http://www.munich-insider.r...

Мы составили для вас подробные маршруты по достопримечательностям Мюнхена и лучшим местам Баварии. Мы описываем все поездки из собственного опыта, советуем, что стоит посетить, ну а на что и время тратить не нужно. Полезная информация для всех, кто собирается в Мюнхен или его окресности и не знает, с чего начать. Описываем также походы по магазинам, по пивоварням Мюнхена, по самым лучшим клубам, и многое-многое другое, в общем делимся нашим обширным опытом!

http://www.munich-insider.ru

Можете нас поддержать, присоединяйтесь к нашей группе: http://www.odnoklassniki.ru/group/54686982275103

Просто весёлый и прикольный клип для настроения))
С наступающим Новым 2014 годом..!!!!!)))))))))))))

Желающие помогать , лечить людей, пишите в ЛС ;)

Примечательный рассказ об отношениях русской девушки и немецкого солдата
который призывает задуматься о бессмысленности войн,о мире и о любви,
о любви для которой нет национальностей и прочих условностей,чему факт
в супружестве пар из различных стран,в том числе из России и из Германии,
сколько наших соотечественников связало свою судьбу со своими немецкими
избранницами сердца,таких много,и я в числе их,и вправду пусть любовь незнает
границ,ведь перед Богом все люди равны,ведь написано - блаженны миротворцы.. .

Немецкий солдат через 40 лет после войны разыскал
русскую девушку, которая в 1942 г. разбила его сердце.



Насте Ивановой было 16 лет, когда войска Гитлера вторглись на территорию СССР. Сегодня Анастасии Петровне Воронковой (по мужу) 86 лет. И все эти 60 лет она хранит в сердце память об удивительной встрече с простым немецким парнем, который оказался так не похож на головорезов, принесших столько горя советским людям. 21-летний солдат, служивший в канцелярии одной из немецких дивизий, как мог помогал русским во время оккупации, а спустя 40 лет после окончания войны каким-то чудом смог разыскать свою «милую Настю» в закрытом от иностранцев городе Горьком.
[ Читать далее... → ]