ЭКСПРОМТ

Я уплыву на пароходе,
Потом поеду на подводе,
Потом еще на чем-то вроде,
Потом верхом, потом пешком
Пройду по волоку с мешком —
И буду жить в своем народе!


НИКОЛАЙ РУБЦОВ в годы учебы в Литературном институте (1962 - 1969)

3 января - заветный день для русских людей. День рождения Поэта, своими стихами, может быть, оправдавшего кровавый двадцатый век России. День рождения Николая Рубцова. Он и сегодня милосердно дарит нам свою любовь, свою чистую душу, свою поэзию.


Видео - Поэт Николай Рубцов (1936-1971). Краткая биография


Видео - Николай Михайлович Рубцов, краткая биография

Великий русский композитор Георгий Свиридов так написал когда-то:

«Николай Рубцов - тихий голос великого народа, потаенный, глубокий, скрытый. Рубцов - памятник эпохи. Это настоящий народный поэт, русский по непридуманности, по неизобретательности самой поэзии. Какие-то живые куски, оторванные от сердца. Есть слова, которые ему было дано сказать. Например, «поверьте мне, я чист душою» - и ему веришь».



Русский народ и сегодня верит своему поэту.
А вот и стихотворение отличного современного поэта-вологжанина...



Андрей Алексеев

У ПАМЯТНИКА РУБЦОВУ

Каждый год, когда вода в реке
Вдруг нальётся тяжестью свинцовой,
Прихожу с букетиком в руке
Посидеть в компании с Рубцовым.

Над рекой гоняет ветер снег,
На канатах дремлют теплоходы,
Мёрзлою листвой двадцатый век
По аллеям шаркая, уходит.

Гляну на гранитный силуэт
И припомню строчки со словами,
Как катил лихой велосипед
По стране, заполненной цветами.

Жаль, девчонка с дальнего села
Не смогла понять любви поэта,
Не сумела и не сберегла
Стебелёк из русского букета.

Сяду на холодную скамью,
Положу скатёркою газету,
И вином дешёвым помяну
Вологдой любимого поэта.

И острее станет грусть-печаль
От того, что жизнь скупа на милость,
Что не так светла та светла даль,
До которой долго мы стремились,

Прочь, печаль. Не тот сегодня день!
Пью за радость от стихов поэта,
Пью за то, чтоб как горох от стен,
Отлетало тёмное от света.

Сквозь года скрипит велосипед,
По стране, заполненной цветами,
В те поля, где собирал букет
Паренёк с влюблёнными глазами.


Последний покой Поэта...

О ГЕНИАЛЬНОСТИ http://rubtsov.id.ru/prosa/...

Не только Россия богата талантами. Очень богата была поэтами Франция. Один из них, например, Верлен. Рембо еще был, Бодлер. Верлен совершенно почти ничего не написал. Но он написал одно прекрасное стихотворение, которое называется "Осенняя песня", которая, кстати, слабее моей. И его назвали гениальным поэтом. И еще один был гениальный поэт Рембо. Он написал всего-навсего восемнадцать стихотворений. И каждое из них гениальное. Всего-то книжечка маленькая. Брошюра.


Фёдор Тютчев (1803 - 1873)

Опять оставляю экскурс во французскую поэзию. Перехожу к русской, Тютчев. Он прожил долгую, такую прекрасную, плодотворную жизнь. Он за 72 года своей жизни написал всего двести стихотворений. И все шедевры. До одного. Шедевры лирические: "Есть в осени первоначальной", "Зима недаром злится", "Люблю грозу..." И еще несколько стихов политического содержания. Стихов очень сильных. У Тютчева даже политического содержания стихи полны смысла, силы мысли, поэтического могущества. И недаром Ленин, когда ездил, нередко брал с собой томик Тютчева. А вот один из наших современников, поэт политического момента, издал недавно книжку стихов в двадцать печатных листов, что редко когда-либо издавал какой-либо поэт настоящий. Но это были скромные поэты, а этот никогда не был скромным, бог его обидел... скромностью. Его стихи совершенно не идут в сравнение с теми, которые написал Тютчев на политические темы, которые живы и сейчас.


Книга Ф. Тютчева, которую подарил Рубцову Станислав Куняев. С этой книгой Николай Михайлович не расставался до самой смерти

Вот и гениальность. Я ведь не говорю, что гением может быть только поэт. Каждый человек должен делать свое дело. Быть мастером в своем деле.

Николай Рубцов

ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Потонула во тьме
Отдаленная пристань.
По канаве помчался -
Эх - осенний поток!
По дороге неслись
Сумасшедшие листья,
И порой раздавался
Пароходный свисток.

Ну так что же? Пускай
Рассыпаются листья!
Пусть на город нагрянет
Затаившийся снег!
На тревожной земле
В этом городе мглистом
Я по-прежнему добрый,
Неплохой человек.

А последние листья
Вдоль по улице гулкой
Все неслись и неслись,
Выбиваясь из сил.
На меня надвигалась
Темнота закоулков,
И архангельский дождик
На меня моросил...


ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ. Поёт Н.РУБЦОВ

В этом году исполнилось 76 лет со дня рождения и 41 год со дня гибели великого русского поэта Николая Рубцова. В честь этого события сообщество НИКОЛАЙ РУБЦОВ - РУССКАЯ ДУША просит всех желающих окликнуться и выкладывать свои или чужие посвящения в эту тему. Заранее благодарим всех. кто готов окликнуться




В. ЛАЗАРЕВ

ПАМЯТИ Н.М. РУБЦОВА

Над Русью скорбят журавли
О том, что его не спасли.
И люди о нём не забыли:
Про то, как тревогу глуша,
Блуждала Поэта душа,-
Слагают легенды и были.

Блуждала…И стала ой,-
Над лугомгорит, над водой,
Над каждым российским селеньем.
Пленяет загадочный свет,-
И где-то безвестный поэт
Скитается в муках сомненья.

У каждого доля своя.
Пока доживёшь до жнивья-
Не раз ещё взмокнет рубаха.
Зато – колосятся поля!
И помнит Рубцова земля-
Он был её воин и пахарь.


Василий Мишенев

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ РУБЦОВА

Над могилой твоей -
Ни березки, ни тополя,
Над могилой твоей
Свет вечерней звезды.
Только ветер в ночи,
Разбежавшийся по полю,
Горько жестью звенит,
Задевая кресты...
Ах, как хочется жить!
Будто вольная птица
Набирать высоту
До задумчивых звезд...
Но в уютном тепле
Снова ночью мне снится
Скрип тяжелых шагов
И крещенский мороз...


Николай Перовский

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ РУБЦОВА

Майский ветер братается с листьями
и наносит, наносит пыльцу
на рубцовскую раннюю лысину
и поэту, и ветру к лицу!
С семистрункой, с дешевыми винами
Дегустируют песню и стих
Третьяков и Мелехин, и Виновен,
и Перовский, и много других...
Колобродит поэтская вольница
и не смотрит в затылок судьбе,
все равны и дружны, но, как водится,
каждый гений и сам по себе.
Будет время - придется пригорбиться,
преклониться в гордыней своей
перед светлой-пресветлою "Горницей",
"Добрым Филей", "Звездою полей"...



В СООБЩЕСТВЕ УЖЕ ОПУБЛИКОВАНЫ:

ШАРФ http://my.mail.ru/community...
Думая о Николае Рубцове http://my.mail.ru/community...
Стихи посвящённые Н.Рубцову. ( Автор - Вадим Бакулин ) http://my.mail.ru/community...


СТИХИ, ПОСВЯЩЕННЫЕ НИКОЛАЮ РУБЦОВУ: http://rubtsov.id.ru/posv/s...

1. Общие правила для всех участников:
1.1. Публиковать можно стихи и прозу собственного и чужого сочинения, имеющие отношение к великому национальному поэту Николаю Рубцовуу. Если же Вы публикуете произведения других авторов, то указывайте, пожалуйста, имя автора (если автор неизвестен – то так и указывайте «автор неизвестен») и дайте ссылку. Публиковать рарешается не более ПЯТИ постов(со стихами, рассказом и проч.) в сутки от автора.
1.1а. Длинные посты, более 20 строчек - убирать, по возможности, под кат.
1.2. Запрещается использование нецензурных выражений (если это не связано с цитированием стихов и строк Николая Рубцова), оскорбления участников сообщества, оскорбительные высказывания в сторону всего сообщества и его администрации в том числе, провокационное и неуважительное отношение к сообщникам и к их произведениям... Администрация оставляет за собой право удалять посты и комментарии,несоответствующие общепринятым морально- этическим нормам общества.
1.3. Запрещаются записи, несущие порнографический, агрессивно-религиозный характер или явно не соответствующие тематике сообщества. Подобное будет тут же удалено, а автору будет навсегда закрыт доступ в сообщество.
1.4. Запрещается размещать рекламу и объявления социального характера без согласования с администраторами сообщества. Спам или ссылка, на которой можно заработать, будут удалены без предупреждения, а распространителю будет навсегда закрыт доступ в сообщество.Запрещается также размещать ссылки на свой блог или другие сообщества на mail.ru.
1.5. Запрещается обсуждать в ленте блога работу администраторов сообщества. Если возникли подобные вопросы по работе администраторов, то следует обращаться к ним лично, либо к любому другому члену администрации.


2. Обязанности Смотрителя:
2.1. Назначать и снимать модераторов, в зависимости от объёма потребностей сообщества, а так же смотреть за работой модераторов.
2.2. Создание и проведение различных конкурсов (Настройки - конкурсы).

3. Обязанности модератора:
3.1. Следить за порядком в блоге сообщества, чтобы все записи соответствовали морально-этическим принципам и правилам сообщества.
3.2. Смотреть, чтобы в сообществе не возникало грубых и нецензурных диалогов, не допускать оскорбления участников.

4. Исходя из выше изложенного, любой из членов администрации ИМЕЕТ ПРАВО:
4.1. Информировать участников о проведении конкурсов, о нововведениях в сообществе, а также создавать административные и поздравительные записи в праздничные дни.
4.2. Сделать замечание участнику сообщества и предложить отредактировать или удалить запись, в соответствии с правилами. За грубое нарушение правил уже имеющаяся запись может быть удалена без предупреждения.
4.3. Удалить пост любого пользователя в связи с нарушением правил и запретить ему доступ в сообщество.
4.4. Удалить любого пользователя в связи с нарушением правил и запретить ему доступ в сообщество.

5. Права участников:
5. 1. Каждый участник имеет право создавать пост и публиковать стихотворение или прозу собственного сочинения или других авторов (но при этом должно быть указано имя автора) в соответствии с тематикой сообщества.
5.2. Каждый участник имеет право обратиться за помощью по вопросам работы функций блога к другим участникам, либо к любому из администраторов сообщества.
5.3. Каждый участник имеет право пожаловаться модератору на нарушение правил, или оскорбление в свою сторону, или в сторону кого-либо из участников. В жалобе обязательно должна быть указана ссылка на комментарий или запись. В противном случае, жалоба рассматриваться не будет.
5.4. Каждый участник имеет право пожаловаться на любого из администраторов сообщества вышестоящему администратору, если к нему было применено грубое, некорректное или хамское отношение.
АДМИН.

ПУШКИНСКИЙ ДЕНЬ РОССИИ
http://pushkinskij-dom.live...

У юного Пушкина есть простые строки:

Любовь и тайная свобода
Внушили сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа…

Если мы соглашаемся с тем, что Пушкин – первый русский поэт и наше все, то эта его строфа есть классическое определение русского поэта. О «тайной свободе» написаны тома диссертаций, в результате чего она из «гимна простого» давно уже превратилась в крайне запутанную литературоведческую проблему, снабжающую гарантированным куском хлеба всех тех, кто ее еще более запутывает. Двум последующим строкам повезло больше, давайте обратимся к ним.

Как можно быть «эхом русского народа»? (А главным условием бытия «поэта-эха народного» Пушкин делает именно «неподкупность» его голоса.) Думается, что здесь под «неподкупностью» подразумевается именно та самая правда («Правда выше солнца» - народная поговорка) как определяющая нашего национального сознания. Эхо же есть ни что иное, как отраженная реальность. Но важнее для нашего понимания другое: в этих строках Пушкин говорит о поэте своего уровня, то есть о таком, который, целиком разделив судьбу своего народа («эхо»), сам становится его судьбой. Подлинность остальных поэтов определяется тем, насколько они приблизились к этому идеальному соотношению. Вот почему в русской поэзии сосуществует множество хороших и больших поэтов, но великими поэтами и национальными гениями являются единицы. Впрочем, все большие поэты в той или иной мере чувствуют эту свою сопричастность народной судьбе как определяющую: «Я тогда была с моим народом/ Там, где мой народ, к несчастью, был…» И в этом «быть с народом» - поэтическое кредо, как мы понимаем, не одной Ахматовой.

Остается только выяснить, что же было подлинной судьбой русского народа в ХХ веке? Революция, ГУЛАГ, Гражданская война, Великая Отечественная? Да! Но не по отдельности, а все вместе события эти явились вехами единой русской судьбы в ХХ веке – судьбы, которую можно определить одним общим словом: бездомность. Минувший век стал для нас веком утраченного дома. И только в логике утраченного дома становится понятно все остальное.

Русская бездомность началась с утраты главы дома: Царя. Не захотели кроткого и милостивого законного самодержца, получили беззаконных кровавых тиранов; устали от тысячелетней сословной иерархии, захотели равенства и свободы – треть населения оказалась в тюрьмах и лагерях, остальных – закрепостили коллективизацией. И так вплоть до потери «малого дома» - семьи и уклада, утрата которых сегодня, пожалуй, сказывается разрушительнее всего.
Впрочем, ХХ век – это еще и утрата миллионами русских людей «большого дома»: родины, почвы. Бездомными стали целые сословья. Вне родины и своего векового уклада оказались: дворянство, купечество, казачество, духовенство. Единственным сословием, как-то хранившим уклад и «малый дом», оставалось крестьянство. Но и его к 70-м годам минувшего столетья согнали с почвы, выдавили в города. И вот тогда России был явлен Рубцов. Поэт бездомной России, поэт бездомной судьбы.



Наряду с ним, безусловно, эхом русского народа в ХХ веке может и должен быть назван Есенин (великий Блок соединяет собою XIX и ХХ века русской культуры). Но за Есениным еще стояла стомиллионная крестьянская Русь, Рубцов же стал ее прощальной песней, ее судьбой.
Можно, конечно, обвинить меня в «предпочтениях», но нельзя обвинить во «вкусовщине» русский народ: в 2001 году в издательстве «Воскресение» был издан однотомник Рубцова «Звезда полей» с весьма примечательной библиографией. В ней указаны все книги поэта, изданные в разных местах нашей страны с середины 80-х и по момент выхода однотомника. Так вот – на тот момент суммарный тираж этих книг превысил миллион экземпляров!



Таким образом, Рубцов оказался самым, как мы видим, востребованным русским поэтом конца минувшего века. И это при том, что на ошвыдковленной «Культуре» (не говоря уже о центральных каналах) о Николае Рубцове не было сказано за последние десятилетия ни слова. Выходит, можно быть эхом русского народа и без назойливого посредничества телеагитаторов (а это уже само по себе очень неплохой показатель жизнеспособности культуры.)…
Есть что-то промыслительное в явлении Николая Рубцова России и миру; такие тиражи в самое «нелитературное» время свидетельствуют только об одном – это уже не литература, а воздух. Без которого нельзя жить. И неслучайно, что именно в тот цивилизационный зазор, возникший между падением советской империи и временем, когда Церковь начала собирать разхристанных чад своих, именно в те страшные годы, когда сами слова «Россия» и «русскость» предавались глумлению и осмеянию, в годы небывалого исторического отчаяния – миллионы благодарных губ, как молитву, шептали: «Россия, Русь, храни себя, храни!..»

+ + +



Разумеется, были в минувшем веке в России и другие «бездомные поэты» (кстати, автор «Мастера и Маргариты» своего героя-поэта, пытаясь определить главную черту эпохи, тоже называет Бездомным). Это и эмигранты первой волны (Георгий Иванов), и наши бродяги восьмидесятых (тот же Аркадий Кутилов). Но бездомность как судьбу выразил и, что не менее важно, прожил до конца именно Николай Рубцов. Начиная с детского дома и до смерти. Я не думаю, чтобы Рубцов при желании не мог избежать этого жребия: черкни он поэмку про Братскую ГЭС, или же, напротив, заклейми ввод советских войск в Чехословакию, и его непременно обласкали бы – не здесь, так на Западе. Можно было и здесь, и там (многие умудрялись). Но эхо не может отразить рев водопада похожим на пенье соловья. Если такое происходит, это уже не эхо, а имитация.
Странно, но у Рубцова, во всей его недолгой жизни и совсем небольшом, по сравнению с современниками, объеме написанного – не было компромиссов. Ни «идеологических», ни эстетических. «И неподкупный голос мой…»
Говоря о назначении поэта, Блок главным делом его жизни видел извлечение звуков из хаоса и приведение их к гармонии. Думаю, я не ошибусь, предположив, что здесь речь ведется тоже о правде (которую Блок называл «насущным») и ее особом, музыкальном («гармоничном» по Блоку) бытовании в мире. Тем не менее, слова о хаосе очень важны, чтобы понять откуда поэт извлекает свои звуки.
Даже страшно себе представить из каких глубин духа, из какой боли и отчаянья вынес Рубцов своё «Россия, Русь, храни себя, храни!..» А ведь на дворе были благополучные шестидесятые-семидесятые: космос, мирный атом, освоение полюса. Товарищи-то по цеху или славили стройки коммунизма или же показывали власти диссидентскую фигу в кармане.
Что же открылось Рубцову из глубины его метельной судьбы, если, как заклинанье, шептал он эти строки? Что провидел поэт, гонимый «безобразьем, идущим по следу»? Тем самым «безобразьем», которое сегодня вызывает яростные пузыри негодования со стороны ушлых моралистов от филологии с пудовыми крестами добропорядочности на брюхе!
Есть такие строки, до которых нельзя дописаться, до них можно только дожиться. Как сказал другой поэт: «И здесь кончается искусство/ И дышат почва и судьба…». За такие строки платят жизнью. В сущности, только они и представляют ценность.
Никто лучше самого поэта не знает об этом. Такова цена правды. Той самой, без которой не представимо народное бытие в целом и бытие «всех тревожных жителей земли» по отдельности. Потому что нет ничего страшнее нечувствия судьбы своего народа, нечувствия собственной судьбы, незнания ее, и, как следствие – тяжелой бессмысленности, бесцельности жизни, …её Богооставленности. Ведь уныние есть ни что иное, как незнание, нечувствие собственной судьбы.
Сколько же русских душ спас от уныния в эти страшные годы Рубцов? И не это ли – исполнение величайшей заповеди Христовой: нет большей любви, чем отдать душу свою за други своя? Ведь знал же Рубцов, до конца проживая бездомную судьбу своего народа, знал, какой ценой оплачены его строки.

«Не купить мне избу над оврагом,
И цветы не выращивать мне…».

Так же, как знали и Есенин, и Пушкин…

Алексей ШОРОХОВ

                         

                                  ЖУРАВЛИ

Меж болотных стволов красовался восток огнеликий...

Вот наступит октябрь - и покажутся вдруг журавли!

И разбудят меня, позовут журавлиные крики

Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали...

Широко по Руси предназначенный срок увяданья

Возвещают они, как сказание древних страниц.

Все, что есть на душе, до конца выражает рыданье

И высокий полет этих гордых прославленных птиц.

Широко на Руси машут птицам согласные руки.

И забытость полей, и утраты знобящих полей -

Это выразят все, как сказанье, небесные звуки,

Далеко разгласит улетающий плач журавлей...

Вот летят, вот летят... Отворите скорее ворота!

Выходите скорей, чтоб взглянуть на высоких своих!

Вот замолкли - и вновь сиротеет душа и природа

Оттого, что - молчи!- так никто уж не выразит их...

                                              Н. Рубцов

 



Татьяна Петрова



http://youtu.be/6Qe5451FNU0
или
http://www.youtube.com/watc...

Станислав ВТОРУШИН http://www.rospisatel.ru/vt...

В ЕГО СТИХАХ ЗВУЧАЛА МУЗЫКА
Алтайское лето Николая Рубцова

Чем дальше отодвигает время события того короткого лета, тем больше саднит в душе боль невысказанного и недоговоренного. Она усиливается от горького сознания, что счастливые минуты общения не могут повториться и поэтому продолжить незаконченный разговор уже не удастся никогда. Но тем отчетливее прорезаются в памяти те, как мне казалось тогда, обыденные события.

1966 год для всей литературной Сибири был особенным. В середине мая в Кемерово прошло Всесоюзное совещание молодых писателей. Его руководи телем был председатель Союза писателей России Леонид Сергеевич Соболев - элегантный человек с аристократической внешностью, безукоризненными манерами и высочайшим авторитетом в писательской среде. Вместе с ним на совещание прилетели Ярослав Смеляков, Василий Федоров, Сергей Антонов, Михаил Львов и многие другие не менее известные писатели. Одно перечисление этих имен в то время вызывало трепет в душе. А когда на заключительном заседании в областном театре драмы Ярослав Смеляков вышел на сцену и глуховатым голосом начал читать свое знаменитое стихотворение «Если я заболею, к врачам обращаться не стану…» у многих в зале по телу побежали мурашки. Это стихотворение уже давно жило отдельно от самого Смелякова, его переложили на музыку, оно было своеобразным гимном поколения, и никто никогда не спрашивал об имени его автора.

Мне посчастливилось быть участником того совещания, в Барнаул я вернулся с него перегруженный впечатлениями. Рукопись стихов, которую я привез в Кемерово для обсуждения, изрядно поругали, но рекомендовали к изданию.


Станислав ВТОРУШИН

Не помню точную дату, но вскоре после совещания, я случайно встретил на центральной улице Барнаула своего приятеля, стихами которого в то время зачитывался весь Алтай, Леонида Мерзликина. Он шел с каким-то худым парнем, на котором, словно на вешалке, болтался длинный коричневый пиджак и серый шарф, несколько раз обмотанный вокруг тонкой шеи. С Мерзликиным мы не виделись несколько недель, он кинулся ко мне, чтобы обняться, потом, кивнув на своего приятеля, сказал:

- Знакомься, Коля Рубцов.

Широкой публике стихи Рубцова были тогда мало известны, но в поэтических кругах о нем ходили легенды. Его строчки:

Стукнул по карману - не звенит.
Стукнул по другому - не слыхать.
В тихий свой, таинственный зенит
Полетели мысли отдыхать.

передавались из уст в уста. Впервые мы услышали их от Мерзликина. Читал он и его знаменитое заявление ректору, когда Рубцова пытались исключить из Литинститута:

Возможно, я для вас в гробу мерцаю,
Но заявляю Вам в конце концов,
Я, Николай Михайлович Рубцов,
Возможность трезвой жизни отрицаю.

Рубцов казался нам легендой, бросившей дерзкий вызов всему, что мешало жить и развиваться русской поэзии. Представившись и пожав руку, я внимательно смотрел на него.

Рубцов был среднего роста, болезненно худым, с узким лицом и глубоко спрятанными карими глазами. У него был высокий лоб и редкие каштановые, почти под цвет пиджака, волосы, зачесанные на бок. Оказалось, что он уже несколько дней жил в Барнауле, куда ему посоветовал приехать другой барнаульский поэт - Василий Нечунаев, с которым они вместе учились в Литературном институте, правда, на разных курсах. Рубцов обрадовался возможности побывать на Алтае потому, что он мог увидеться здесь с Мерзликиным, которого считал своим другом. Они вместе поступали в Литинститут, но Мерзликин уже закончил его, а Николай все мыкался в студентах, переходя с очного обучения на заочное. Ночевал Рубцов у старшей сестры Нечунаева Матрены Марковны, жившей с двумя детьми, но имевшей крохотную свободную комнатку.

Мы оказались недалеко от мастерской художника Николая Иванова, писавшего великолепные сюжетные полотна о жизни Горного Алтая. К нему в любое время мог прийти кто угодно, а уж поэты, тем более. Над городом висели лохматые серые тучи, обещавшие вот-вот разразиться дождем, и мы, не долго думая, направились к живописцу. По дороге, конечно же, купили водки.

Николай Иванов был крупным человеком с большими руками тракториста или лесоруба и громогласным басом. Увидев водку, он воскликнул шаляпинским голосом:

- О! А у меня есть редиска и непревзойденные соленые огурчики.

Тут же организовал стол, разлил водку и после того, как мы выпили по первой стопке, пробасил, уставившись на Рубцова:

- Ну, читай! Своих-то я слышал уже не раз.

Рубцов сидел с краю стола, тихий, ушедший в себя и, казалось, не замечал того, что было вокруг. Он вообще походил на человека не из мира сего. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами и могу сказать, что за всю свою жизнь я не встречал ни одного человека, на лице которого была бы запечатлена такая отрешенность. По всей видимости, его одолевали тяжелые думы, но он никогда не рассказывал о них другим людям. Как я узнал намного позже, ему не с кем было поделиться ни радостью, ни горем, он все переносил в себе, а это в несколько раз тяжелее. Рубцов долго молчал, опустив голову, затем поднял руку, неторопливо размотал шарф, оставив его на плечах, чуть качнулся и начал негромко читать, словно продолжая свои потаенные раздумья:

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В светлые годы свои.
- Где же погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.
Тихо ответили жители:
Это на том берегу.
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал.
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!
Школа моя деревянная!
Время придет уезжать -
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

Мне показалось, что Иванов перестал дышать. Некоторое время он, застыв, смотрел на Рубцова, словно пытался запечатлеть его портрет, чтобы потом перенести на свое полотно, потом, моргнув, спросил:

- А еще что-нибудь можешь прочитать?

Стихотворение потрясло его. Я много раз потом встречал это стихотворение в различных сборниках, и во всех них последняя строка первого четверостишья выглядела по-другому. Вместо: «В светлые годы свои» там стояло «В детские годы мои». Но могу спорить на что угодно, что в тот день я услышал это стихотворение так, как привел его здесь. А Иванов все смотрел на Рубцова, словно не веря, что сидящий перед ним худой парень в большом не по размеру пиджаке и сером, уже довольно поношенном шарфе смог написать такие стихи. Но Рубцов, снова качнувшись и уронив на колени сцепленные в ладонях руки, продолжил:



Иванов молча налил водки в рюмки и, чокнувшись с Рубцовым, сказал:

- За тебя!

Коля растаял. Он словно сбросил давящую на него тяжесть и начал говорить о том, что в журнале «Юность» скоро должна появиться большая подборка его стихов и он, уезжая на Алтай, просил, чтобы гонорар за нее ему перевели сюда. Он сообщал это таким тоном, словно должен был получить целое состояние. Я только потом понял, что даже гонорар за подборку стихов для него действительно был равен состоянию .

- А еще, - просветлев лицом, сказал Коля, - в следующем году в «Советском писателе» обещают издать мою книжку. Я ее так и назвал: «Звезда полей». Хотите, почитаю из нее? - неуверенно спросил Рубцов и обвел нас детским, беззащитным взглядом.

- А для чего мы здесь сидим? - пробасил Иванов. - Читай, конечно.

Сейчас уже не помню всех стихов, которые читал в тот вечер Николай Рубцов. Но одно из них врезалось в память до конца жизни. Когда он начал читать

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны
Неведомый сын удивительных вольных племен

мы словно оцепенели. В Кемерово мне довелось слышать много великолепных стихотворений, но то, что читал Рубцов, было особенным. Его стихи шли из самой души, они были глубоко личными и в то же время всеобъемлющими по своим чувствам. Каждое слово в них было выстрадано, выверено по мысли, ложилось в строку, словно венец к венцу при строительстве крепкого крестьянского дома. В его стихах звучала музыка, которую, смеясь и плача, играла вся Россия.

Мы засиделись у Иванова до позднего вечера, выпили всю водку, которую Рубцов почему-то называл вином, а когда уходили, художник обнял нас своими огромными ручищами всех троих сразу.

- Завтра уезжаю в Горный Алтай, - сказал, прощаясь с ним, Коля, и мне показалось, что если бы не уже назначенный отъезд, он с удовольствием остался и в этой мастерской, и в нашей компании еще на долгое время. Ему, как никому другому, остро не хватало человеческого тепла, и любое дружеское общение, любое внимание к себе он воспринимал с особым, обостренным чувством. Он был бесконечно одинок, и это сразу бросалось в глаза.
Дождь так и не начался, тучи сползли за город, центральная улица Барнаула была залита огнями загоревшихся фонарей. Навстречу нам попалась стайка девчат, которые, непрерывно щебеча, то и дело над чем-то смеялись. Мы окликнули их, но они, стрельнув по нам озорными глазами, прошли мимо.

- Хорошо у вас, - удовлетворенно вздохнул Коля. Помолчал немного и добавил: - Может, и в Горном будет не хуже.

Вместе с Мерзликиным они проводили меня до моего дома, а на следующий день Рубцов уехал в село Красногорское, расположенное в предгорьях Алтая.


Сибирь. Н. Рубцов, Л. Мерзликин, Г. Володин (cлева направо) у здания редакции районной газеты «Восход» в с. Красногорском Алтайского края 1966

(ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ) : http://my.mail.ru/community...

ВЫПАЛ СНЕГ, И ВСЁ ЗАБЫЛОСЬ

Выпал снег - и всё забылось,
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось,
Словно выпил я вина.

Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок,
Красотою древнерусской
Обновился городок.

Снег летит на храм Софии,
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.

Снег летит - гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу...
Ну и ладно! И добро.

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ...БОЛЬШОЙ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ...ЭТО ГОРЕ ДЛЯ РОССИИ ...КОГДА УХОДЯТ ТАКИЕ ЛЮДИ ...ПРОБИВАЕТСЯ ТАКАЯ БРЕШЬ...КОТОРУЮ НЕ ВОЗМОЖНО НИ ЧЕМ ЗАПОЛНИТЬ...

МОСТИК ЧЕРЕЗ РЕКУ ТОЛШМУ в СЕЛЕ НИКОЛЬСКОМ. Худ. Корбаков Владимир. Холст. масло

ИВА

Зачем ты, ива, вырастаешь
Над судоходною рекой
И волны мутные ласкаешь,
Как будто нужен им покой?

Преград не зная и обходов,
Бездумно жизнь твою губя,
От проходящих пароходов
Несутся волны на тебя!

А есть укромный край природы,
Где под церковною горой
В тени мерцающие воды
С твоей ласкаются сестрой...

Рубцов Николай

http://youtu.be/lv2wbx-_Uy8

"Видения на холме" (Н.М. Рубцов) - читает Александр Михайлов



http://youtu.be/QcnCPFliMQg

"Русский огонек" (Н.М.Рубцов) - читает Александр Михайлов

Лаковая миниатюра с портретом Н. Рубцова

СУДЬБА

Легкой поступью,
кивая головой,
Конь в упряжке
прошагал по мостовой.
Как по травке,
по обломкам кирпича
Прошагал себе, телегой грохоча.
Между жарких этих
каменных громад
Как понять его?
Он рад или не рад?
Бодро шел себе,
накормленный овсом,
И катилось колесо за колесом...
В чистом поле
меж товарищей своих
Он летал, бывало, как
весенний вихрь,
И не раз подружке милой на плечо
Он дышал по-молодому горячо.
Но однажды в ясных далях сентября
Занялась такая грустная заря!
В чистом поле,
незнакомцев веселя,
Просвистела,
полонив его,
петля.
Тут попал он, весь пылая и дрожа,
Под огонь ветеринарного ножа,
И поднялся он, тяжел и невесом...
Покатилось
колесо
за колесом.
Долго плелся он с понурой головой
То по жаркой,
То по снежной мостовой,
Но и все-таки,
хоть путь его тяжел,
В чем-то он успокоение нашел.
Что желать ему?
Не все ли уж равно?
Лишь бы счастья
Было чуточку дано,
Что при солнце,
что при дождике косом.
И катилось колесо
за колесом.

Послушайте, не пожалеете...Большинство песен на стихи Рубцова.
http://my.mail.ru/community...

2 января 2007 г. по каналу «Культура» был показан фильм «Николай Рубцов поэт». Даже в настоящее время многие зрители и читатели просто не представляют себе, что речь идёт о русском национальном поэте, который равнозначен Есенину:


Тихая моя Родина. Посвящается памяти Николая Рубцова

Вячеслав Белков: ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИ О РУБЦОВЕ http://rubtsov.id.ru/others...

Борису Тайгину


От автора

Чтобы стать великим поэтом, надо все раздать и идти.
Впрочем, можно и на месте сидеть, лет тридцать с небольшим. Да и раздавали не все из великих. Важнее другое — надо услышать и исполнить божью волю. «Восстань, поэт, и виждь и внемли, исполнись волею моей...».

Проглядели

Один из руководителей Вологодской области как-то сказал: все у нас хорошо тут с писателями и художниками, вот только завелся один сорняк, проглядели, — Николай Рубцов. Портит нам показатели, так сказать...

Не увенчан...

Слава Богу, что Рубцов никогда не был никаким лауреатом, не получал премий и наград. Он похоронен на обычном кладбище, среди обычных людей, как и жил — среди людей.
Одно время я даже боялся, что Рубцову дадут какую-нибудь премию посмертно—как Михаилу Светлову. Но... не хлопотали и не выхлопотали. В конце концов, решил я, должен же быть хоть один великий писатель неувенчанный и бедный.
Рубцов не был членом партии и членом профсоюза. Книжечка члена Союза писателей тоже ехала к нему очень долго. Поэт не был членом оргкомитетов и просто комитетов, членом комиссий и подкомиссий, редколлегий, бюро и советов. Не был почетным членом и просто членом. Ай-я-яй, Николай Михайлович...

Хорошо бы

На машинописном сборнике поэта «Волны и скалы» Василий Белов написал 11 ноября 1981 года: «Требуется переиздать миллионным тиражом». Давно пора.

Далеко видел

В тотемском музее хранится удостоверение: «Матрос Рубцов Н.М. действительно является классным дальномерщиком Военно-Морского флота. Подпись: командир в/ч, номер такой-то, капитан третьего ранга Гринчук».
Но Рубцов далеко видел не только в море. Не только на корабле. Он далеко и глубоко видел в истории, в жизни. Такое «удостоверение» подписали ему наши лучшие писатели и миллионы российских читателей.

Из хроники

В самом конце 1958 года (отправлено 26 декабря) Рубцов получил ответ из газеты «Комсомолец Заполярья», из Мурманска. Сотрудник газеты пишет о красивостях, стилистических ошибках в стихах молодого поэта, об отдельных его удачах...
Сейчас это письмо выставлено в Тотемском музее на всеобщее обозрение. И как другие экспонаты, только добавляет Рубцову славы.

Люди и время

Рубцов был человеком своего времени. Вместе со всеми он увлекался в молодости Хемингуэем и его книгами, любил знаменитого футболиста Эдуарда Стрельцова, хорошо отзывался о Ленине, размышлял об успехе Владимира Высоцкого... Как всякий русский, Рубцов с восхищением относился к Александру Невскому. Поэт хотел даже написать о Невском поэму, и называл своего будущего героя «светозарным».
Были, конечно, и вневременные пристрастия. Святыми были для Рубцова имена Пушкина, Тютчева, Есенина...

Биография

Одну из своих первых автобиографий Николай Рубцов написал в 1952 году, когда устраивался на работу в тралфлот:
«Я, Рубцов Н. М. родился в 1936 году в Архангельской области в с. Емецке. В 1940 г. переехал вместе с семьей в Вологду, где нас и застала война. Отец ушел на фронт и погиб в том же 1941 году. Вскоре умерла мать, и я был направлен в Никольский детдом Тотемского района Вологодской области, где кончил 7 классов Никольской НСШ в 1950г. В том же году я поступил в Тотемский лесотехнический техникум, где кончил 2 курса, но больше не стал учиться и ушел. Подал заявление в Архангельскую мореходную школу, но не прошел по конкурсу. В настоящий момент подаю заявление в Тралфлот. Н. Рубцов.»
В автобиографии этой, как мы теперь знаем, есть неточность. Отец поэта не погиб, и, возможно, вообще не был на фронте. К началу войны ему было уже за сорок, у него была ответственная разъездная работа. Примерно в 44-м году у отца уже была в Вологде новая семья... Будущим исследователям Рубцова предстоит ответить — насколько Николай был уверен в том или ином факте своей биографии, а насколько ему приходилось додумывать...
А в тралфлот будущий поэт попал, около года работал подручным кочегара на тральщике.

В резервации

Горькие, но во многом справедливые, строки Юрия Кузнецова:
...Поля покрыл железный хлам,
И заросла дорога в храм,
Ржа разъедает сердце родины.
Сплошь городская старина
Влачит чужие имена,
Искусства нет — одни новации.
Обезголосел быт отцов,
Молчите, Тряпкин и Рубцов,
Поэты русской резервации.
Автор заостряет ситуацию, он как бы протестует, кричит: разве возможна гармония в такую эпоху, разве может поэт воспевать сейчас гармонию!.. Когда-то и Александр Блок воскликнул: «Молчите, проклятые книги!..» Но, думаю, что нужны и гармоничные поэты лада и красоты. Особенно, если они так же талантливы, как Рубцов. Без красоты жить нельзя.

Из Японии

Недавно я получил из Японии письмо от Еко Наоно, которое она написала по-русски: «...Коротко познакомила читателей с жизнью и творчеством Николая Рубцова и перевела первое стихотворение из его сборника «Избранная лирика»... Мне тоже очень нравится простота и искренность слов Рубцова и чувствую в его стихах душу народа, и тот простор русской земли. Но передать такие оттенки в переводе —очень трудная вещь...»
Спасибо этой молодой японке за трудолюбие, умение и уважение к нашей родине, - к нашему поэту.

Знак времени

«Я уеду из этой деревни...». Одно из любимых стихотворений читателей и почитателей Рубцова. Многие увидели в этой «Прощальной песне» отражение своей судьбы. И действительно, это знак нашего времени, 50—70-х годов — «Я уеду из этой деревни...». Поэт точно уловил и сильно выразил общее настроение. То, что отец Рубцова ощутил, уезжая из деревни в 20-е годы, его сын пережил лет тридцать спустя.

Веселый бунтарь

Машинописный сборник Рубцова «Волны и скалы» (1962) — это, по-моему, книга игры и бунта. Поразительное сочетание, возникшее в молодой, но уже обожженной душе. Игра и бунт. Рядом со «звукописными» и ироническими стихами — стихи остросоциальные, серьезные. Вот игра:
Паром. Паромщик.
Перевоз.
И я с тетрадкой и с пером.
Не то что паром
паровоз —
Нас парой весел вез
паром...
Здесь же «Морские выходки», «чья-то равнобедренная дочка...», искрометный «Разлад», множество шуток. А вот и бунт:
К мужику микрофон
подносят.
Тянут слово из мужика.
Рассказать о работе
просят
В свете новых решений ЦК...
И бунт против скопидомства — «Снуют. Считают рублики...». И знаменитое — «Ах, что я делаю!..». И стихотворение «Поэт», в оригинале которого строки «Еще мужчины будущих времен... разгонят мрак бездарного режима...».
Возможно, в то время это был самый сильный протест в нашей поэзии. У Рубцова по поводу сборника «Волны и скалы» могли быть, как говорится, неприятности с КГБ. Но его стихи — это не только мощный, но и очень талантливый протест.

Покоя нет

Интересно бывает проследить, как со временем меняется в литературе тот или иной образ, та или иная мысль.
Некрасов, следуя определенным традициям народной нравственности, называет идеалом крестьянской жизни—«покой, богатство, честь». Всем известны пушкинские строки:
На свете счастья нет,
но есть покой и воля...
Свое слово сказал о «покое» и Лермонтов: «Я ищу свободы и покоя!..». И еще: «А он, мятежный, просит бури. Как будто в бурях есть покой!».
Александр Блок, во многом продолживший Пушкина в нашей поэзии, высказал уже мироощущение человека и художника 20-го века:
И вечный бой!
Покой нам только
снится...
И в этом же стихотворении, «Покоя нет!»
Николаю Рубцову покой, видимо, уже и не снился. Он довел это чувство до трагического предела: «Уж не смея мыслить о покое, мчусь куда-то...». А вот совсем другое его ощущенье
Светлый покой
Опустился с небес
И посетил мою душу!
Но основной настрой Рубцова почти совпадает с блоковским: «Когда стою во мгле, душе покоя нет...».



ОКОНЧАНИЕ ЗДЕСЬ: http://my.mail.ru/community...