Откройте свой Мир!

Только сегодня мы начинаем осознавать, насколько масштабно имя татарского народа. Такое имя ко многому обязывает, заставляет мыслить шире и глобальнее. Татары – это поистине евразийское имя, которое не ограничивается рамками какого-то региона или страны. Оно как квинтэссенция кочевого духа словно скачет по миру, всюду оставляя свой след. Это имя и сегодня связывает нас с многими великими событиями прошлого, с далекими странами и народами. Одной из таких стран, о которой в Татарстане пока знают немного, но постепенно начинают узнавать, является Иран. В данной статье мы попытались найти
затерявшийся в истории след иранских татар.

Татары в персидской культуре

В этом году предстоит весьма знаменательное событие – презентация двух книг, которые должны стать первыми изданиями по истории и этнографии татарского народа на персидском языке. Обе книги представляют собой коллективный труд ученых Института истории Академии наук республики Татарстан. Данный шаг призван ознакомить научную общественность Ирана с татарами – народом, с которым Иран связывает множество зримых и незримых культурно-исторических связей. Татарская культура развивалась в тесной связи с персоязычным миром, который считается колыбелью современной мусульманской цивилизации. Можно сказать, что персидское влияние, хоть и опосредованное Средней Азией, было определяющим для всей татарской культуры на протяжении целого тысячелетия. Персидская культура также полна аллюзий на тюрко-татар как наследников кочевых империй прошлого.

К сожалению, сегодня иранцы в основной массе мало знакомы с татарами. При упоминании имени татар у большинства из них в лучшем случае возникают ассоциации с дикими кочевниками, которые в прошлом завоевали их страну и разорили один из важнейших центров исламской цивилизации - город Багдад. Большинство их просто никогда не слышали о существовании татар. Некоторые иранцы, преимущественно представители старшего поколения, вспоминают также экранизацию полуфантастического романа Жюля Верна «Михаил Строгов», которая транслировалась по иранскому телевидению в 1970-е гг. Этот приключенческий роман написан в 70-е гг. XIX века в характерном для этого жанра духе и описывает события, как бы произошедшие в современное читателям время на краю цивилизации - в далекой Сибири.

В романе Михаил Строгов — курьер на службе у царя Александра II. Когда татарский хан Феофар поднимает восстание на востоке Сибири, Строгов по поручению царя отправляется в Иркутск. Задача Строгова — предупредить губернатора Иркутска, родного брата царя, о готовящемся против него заговоре и государственной измене Ивана Огарёва. По пути он встречает Надю Федорову, Гарри Блоунта — репортёра английской газеты, и сотрудника французской газеты Алсида Жоливе. Блоунт и Жоливе едут почти той же дорогой, что и Михаил, постоянно разъезжаясь и встречаясь по пути. Вскоре Михаил и Надя попадают в плен к возглавляемому Иваном Огарёвым отряду татар. Их обвиняют в шпионаже. По приговору хана Феофара, Михаила, в соответствии с татарскими законами, ослепляют, проведя ему по глазам раскалённым мечом. Вскоре Наде и Михаилу удаётся бежать, и они с помощью одного из сибирских крестьян добираются до Иркутска, где успевают предупредить губернатора.

Существует версия, что прототипом хана Феофара стал последний казахский хан-чингизид Кенесары Касымов, который провозгласил себя правителем всех трех жузов и возглавил национально-освободительное восстание в 1837-1847 гг. Восстание сопровождалось проявлениями поистине азиатской жестокости, что получило отражение в произведении Ж.Верна и очень откровенно было показано в кинематографической версии романа.

Разумеется, фильм «Михаил Строгов» мог лишь усугубить укоренившийся среди современных иранцев образ татарина как дикого кочевника и врага цивилизации. Однако в умах наиболее просвещенных персов слово «татары» вызывает и несколько иные ассоциации.

Та часть иранской интеллигенции, которая хорошо знакома с шедеврами классической персидской поэзии, может также поведать о «татарском мускусе» и «татарской лани», о которых писали их виртуозы поэтического слова – Манучехри, Насир-и Хосроу, Саади, Хагани и Низами Гянджеви. С незапамятных времен татарской ланью в Персии называли особый вид лани – мускусную кабаргу, обитающую на горных склонах Гималаев и Тибета и вырабатывающую ароматическое вещество – мускус, который издавна применялся в производстве благовоний. Благодаря этому особому аромату татарская лань стала устойчивым поэтическим образом. «Мускус там, где была татарская лань» - пишет Манучехри. Низами вторит ему: «Татарская лань пасется на гиацинтовых полях, оттого ветер приносит на базар аромат мускуса». Хаггани продолжает: «Пленяет татарскую лань твой чарующий янтарный взгляд».

Кто они - татары средневекового Ирана?

Согласно иранским источникам, татары появились в Иране в 1230-1243 гг. в составе монгольской армии. После победы монголов над войском сельджукского правителя Кайхусрава в битве при Кёсе-Даге в 1243 г. большая часть этих татар осела в Анатолии. Как известно, их предводителем был монгольский полководец из племени йесут Байджу-нойон, который получил от Хулагу-хана большие земельные пожалования и потомки которого были наместниками анатолийских владений хана. Эти татары получили именование «кара татар» (черные татары) или «кюйин татар».

В конце XIV века анатолийские кара-татары оказались под властью Османов и, неожиданно перейдя на сторону Тамерлана, сыграли решающую роль в разгроме османской армии в битве под Анкарой в 1402 г. Тогда многие из них переселились на восток в Хорасан, получив щедрые пожалования от их нового сюзерена. С этого времени в Иране постоянно проживала небольшая группа тюркоязычных татар. Их сородичи, оставшиеся в Анатолии, и по сей день проживают в Турции и наряду с полукочевыми туркменами и йозгатами считаются одной из этнографических групп турецкого народа. Судьба хорасанских кара-татар сложилась несколько иным образом.

Хорасанские кара-татары, именовавшиеся на фарси «карайи», в XVI-XVII вв. стали служить Сефевидским правителям, которые опасались их многочисленности и военной доблести, а потому стали расселять их в различных районах Ирана и Афганистана. В 1735 г. Надир-шах собрал около 4000 татарских семей и поселил их в окрестностях городов Торбат-е Хайдарийе и Хаф, поставив над ними начальником Наджафали Кули-Хан Кара Татара. Сыновья этого военачальника Сардар Исхак Хан Караи-Турбати и Сардар Мухаммад Хан Караи-Турбати, воспользовались хаосом и неразберихой, начавшимися после смерти Надир-шаха, и создали независимое ханство на востоке Ирана, которое было окончательно подчинено новой иранской династией Каджарами только в конце 1820-х гг. Члены этой семьи вплоть до 1925 г. были наместниками в Торбат-е Хайдарийе – одном из важных военно-политических центров на востоке страны.

Пришедший к власти в 1925 г. Реза-хан Пехлеви начал политику насильственного переведения кочевых народов на оседлый образ жизни. Многие кара-татары, которые и раньше утратили родной язык и перешли на персидский, оказались в городах, где окончательно растворились среди персоязычного населения, оставив след во внешнем облике некоторых хорасанцев, отличающихся широкими скулами и раскосыми глазами.





Татары в современном Иране


Тем не менее, татары не растворились бесследно и оставили напоминания о своем пребывании в самых разных уголках Ирана. Мне удалось выяснить, что около двадцати географических объектов в современном Иране, среди которых есть села, деревни, холмы, кладбища, имеют в своем названии элемент "татар". Эти объекты разбросаны на огромной территории от границ с Ираком, Турцией и Арменией до Туркмении и Афганистана. Большая их часть связана с историческими «черными татарами», которые жили на западе Ирана рядом с турецкой границей, и на востоке страны – в районе Торбат-е Хайдарийе, Хафа, Кашмара, Махмудабада, Торбат-е Джам, Солтанабада и Торшиза. Несколько кланов «кара-татар», расселенных 400 с лишним лет назад Сефевидами, проживают в центральных районах Ирана - провинциях Йезд и Керман, а также в окрестностях Шираза в составе племенного союза кашкайцев, состоящего из персоязычных, тюркоязычных и арабоязычных племен. Часть черных татар оказалась в Афганистане, и их представитель Камалуддин Татар принял в 2007 году участие в IV съезде Всемирного татарского конгресса в г. Казани, где он заявил, что в Афганистане проживают 500 000 татар.


Однако не все татарские названия можно увязать с потомками монгольских захватчиков Ирана. Некоторые из них имеют свою историю. Зимой 2011 г. мне удалось посетить деревню Нижний Татар (Татар-е пайин, Татар-е софля), расположенную в провинции Голестан, примерно в 100 километрах от туркменской границы. В непосредственной близости от этой деревни находятся еще два населенных пункта с похожими названиями – Верхний Татар и Татарский Байджик (Карасу). К сожалению, мое пребывание в этой деревне была весьма коротким, и я не смог осмотреть все деревни этого «татарского анклава» в преимущественно туркменской по этническому составу провинции Голестан, однако мне удалось собрать общие сведения об этой деревне.


Общее население всех трех населенных пунктов составляет по самой скромной оценке 12 000 человек. Согласно официальным данным, Верхний Татар получил статус города несколько лет назад, и в нем наряду с татарами проживают туркмены, персы, курды, белуджи и семьи беженцев из Афганистана. Нижний Татар – самое маленькое село этого «татарского анклава», в котором насчитывается не более 500 дворов. К сожалению, я пробыл там лишь около трех часов, однако успел побеседовать с аксакалами, которые собрались на вечерний намаз в одной из двух мечетей села.

Жители села называют себя татарами и все носят одну и ту же фамилию Татари. По утверждению аксакалов, примерно 200 лет назад их предки переселились в северный Иран из России (один из респондентов даже уточнил, что они пришли с территории Сибири, несколько других помимо России упомянули в качестве прежних мест обитания их предков также Китай, Туркмению и Казахстан). Их предки вели полукочевой образ жизни и окончательно перешли к полной оседлости только в 1930-е гг. По одной из версий, причиной перекочевки была некая эпидемия, и их предки выбрали эти места по причине наличия чистой проточной воды.

Жители села говорят на туркменском языке, придерживаются суннитского толка Ислама (ханафитский мазхаб). Важную роль в религиозной жизни жителей села играет суфийский тарикат Накшбандия. Имеются сеиды (потомки пророка Мухаммада), которых называют «ходжа». Любопытным представляется тот факт, что старики и некоторые молодые прихожане мечети носят традиционную одежду, которая сильно отличается от туркменского национального костюма, и напоминает традиционную одежду татар дореволюционного периода.

Большая часть жителей села внешне не сильно отличается от туркмен, представляя собой переходный тип от монголоидной расы к индо-иранской ветви европеоидной расы. Однако мне удалось увидеть немало людей со светлой кожей, светлыми волосами, зелеными или даже голубыми глазами с отсутствием характерного для тюрков Цетральной Азии эпикантуса. Как я понял, сами жители села связывают подобные признаки с российским происхождением своих предков.

Жители села делятся на четыре клана – Джафарбай, Джафаратабай, Гёклен и Йомуд (Коджук), которые являются известными племенными подразделениями туркменского народа.
Одним из значимых событий, которое остается в памяти пожилых людей, был некий приграничный конфликт с российскими войсками в 1908 г., когда в ходе перестрелки между жителями села и русскими солдатами погибло несколько человек, в том числе женщины и дети. Их могилы известны на местном кладбище как могилы шахидов.

К моему удивлению, жители села прекрасно знали о существовании Республики Татарстан со столицей в городе Казань, они с большим интересом следят за новостями из Татарстана, передаваемыми по иранским телевизионным каналам. Известно также, что мулла из соседнего села Татарский Байджик (Карасу) Сеид Ахунд Татар ранее приезжал в Татарстан. Старики также хорошо отзываются о дореволюционных мусульманских изданиях татарской типографии в Казани, которые имели хождение среди их отцов и дедов.

Население села примерно 3000 человек (по оценке самих жителей). В селе имеются 2 мечети и 1 школа. Дома строятся в основном из кирпича, имеются и деревянные строения. Основу хозяйства составляет земледелие: бахчевые культуры (дыни, арбузы), томаты, пшеница, ячмень, рис, хлопок. Развитию земледелия способствует благоприятный влажный климат, что связано с близостью Каспийского моря.

Распространено отгонное скотоводство, в том числе коневодство (однако, конину в качестве пищи они не употребляют). Традиционными развлечениями являются конный спорт (байга) и борьба на поясах (куреш). Популярным танцем является «Зикр-и ханджар», который исполняют несколько мужчин, держащих над головой кинжалы и выкрикивающих слова прославления Всевышнего и благословения пророка Мухаммада. Проводятся состязания певцов, музыкантов, поэтические конкурсы. Наиболее популярным поэтом считается знаменитый туркменский поэт Махтумкули. Помимо мусульманских праздников празднуется Науруз (Наврыз байрамы).

Среди выходцев села известен иранский художник Аннамухаммед Татари (род. 1956 г.). Его работы, выполненные в стиле этно-авангард с использованием традиционных туркменских мотивов, хранятся в Британском музее Лондона, Тегеранском музее современного искусства, фондах Иранской академии искусств и других музеях мира. Он принимал участие в различных выставках и биеннале международного уровня, проходивших в Англии, Франции, Италии, Португалии, Венесуэле, Иордании, Армении, Индии, ОАЭ, Марокко и т.д.

К сожалению, собранная мною информация носит весьма поверхностный характер, и в дальнейшем необходимо организовать этнографическую экспедицию для более подробного изучения жителей этого села и двух соседних сел, носящих имя Татар. Однако на основании имеющейся информации уже можно выдвинуть версию о наличии исторической связи между жителями вышеназванных трех сел, и сибирскими татарами.

В любом случае, сам факт наличия у компактно проживающей в Иране и возможно не единственной группы тюркоязычного населения самоназвания «татар» многое меняет, и в первую очередь меняет имидж татарской нации. До настоящего времени татары позиционировались почти как европейская нация, а наиболее активная часть зарубежной татарской диаспоры географически была связана с Европой (Финляндия, Литва, Белоруссия, Румыния, Германия, Австралия, США и т.д.). Турция, в которой в разные периоды истории находили пристанище десятки, а то и сотни тысяч татар, сегодня обладает исключительным положением в мусульманском мире и в каком-то смысле является частью Европы. Китай и Япония, которые также приняли большое количество татарских эмигрантов, в культурном отношении также ориентируются на западный мир, поэтому и проживавшие там татары при первой возможности стремились эмигрировать в США, Австралию и другие западные страны. В данном случае, Иран и Афганистан становятся единственными странами проживания татарской диаспоры, которые можно считать частью «глубинной Азии», гораздо в меньшей степени затронутой западным культурным влиянием. Развитие связей с татарской диаспорой этих стран может помочь преодолеть сложившийся европейский «перекос» в международных связях татарского народа. Выявление этого азиатского компонента татарской диаспоры, сосредоточенного у тому же в странах, считающихся цивилизационным ядром исламского мира, и ставших органичной частью традиционных мусульманских обществ, позволяет в более полной мере осознать историческую связь татар с миром Ислама. Таким образом, татары не всегда укладываются в стереотипный образ неких европейски ориентированных мусульман, несущих европейские ценности народам Востока, как это было в Средней Азии. Это показывает подлинно евразийский характер татарской нации, соединяющей в себе Восток и Запад, традиции исламской культуры и лучшие достижения западной цивилизации.


Исмагил Гибадуллин
Эксперт Центра евразийских и международных исследований Казанского федерального университета, секретарь Татарстанского отделения Организации солидарности и сотрудничества с народами Азии и Африки

Исламская республика Афганистан исторически сложилась как многонациональная страна. Несмотря на то, что большинство ее населения составляют пуштуны (свыше 70%), в Афганистане проживает еще около 20 этносов, среди которых есть и татары.

Формирование татарской общины в Афганистане стоит относить ко второй половине XIX века, когда Российская империя активно продвигалась в Среднюю Азию и рассматривала Афганистан как объект сферы своего влияния. В этой связи царская администрация благоволила к татарскому купечеству, которое имело свои торговые интересы в регионе. Именно татарские купцы, проникая на территорию Афганистана, составили костяк будущей диаспоры. Ведя торговлю по Афганистану товарами российского производства, татары постепенно оседали в городах, а учитывая религиозную близость (татары, как и основное население страны, исповедуют ислам суннитского толка), достаточно быстро ассимилировались и занимались традиционным для населения страны занятием - скотоводством.

По имеющимся сведениям, татары принимали наравне с другими народами Афганистана участие в борьбе за независимость теперь уже ставшей им новой родины: так, в 1919 году татарские конные всадники были в армии Амануллы-хана, ставшего первым правителем независимого Афганистана. На протяжении всего ХХ века татарское население постепенно ассимилировалось на языковом и культурном уровне, утратив, соответственно, знание татарского языка, сохранив лишь этническую самоидентификацию и определенные элементы культуры (в частности, по-прежнему используют юрты в качестве жилища). Языком общения у афганских татар является, в основном, дари; в местах обитания узбекского населения используют, соответственно, узбекский язык (так обстоит дело в провинции Фарьяб). Татары достаточно компактно проживают в уезде Руйе-Дуоб провинции Саманган. Основным родом занятий сегодня является кочевое скотоводство.

Относительно численности населения точной определенности нет. Представители татарской общины утверждают, что численность татар в Афганистане составляет до 500 тысяч человек. Однако, скорее всего, это является большим преувеличением, что объяснимо элементарным желанием подчеркнуть значимость и многочисленность своей диаспоры. Реально можно говорить о 2-2,5 тысяч татар, включая сюда и членов их семей, которые не всегда являются этнически татарами.

За годы правления движения Талибан (1996-2001) татарское население также значительно пострадало, поэтому военное вторжение сил НАТО воспринимается в целом положительно.

На сегодняшний день в стране зарегистрировано Общество татар Афганистана, председателем которого является Хаджи шах Мухамад бей Камалатдин Татар. В ходе проходившего 12-16 декабря 2007 года в Казани IV съезда Всемирного конгресса татар он принимал участие в нем в качестве делегата от татарской диаспоры Афганистана. Выступая на съезде, Камалатдин Татар обратился с просьбой материально помочь татарскому населению своей страны, по крайней мере, в решении проблем образования и здравоохранения.

Ситуация в этой области катастрофична. В период правления талибов школьная система, которая неплохо функционировала в период пребывания в стране военного контингента армии СССР (1979-1989), пришла в полный упадок. Ситуация в этом направлении не изменилась и после падения режима талибов в 2001 году. В Руйе-Дуоб, где проживают в основном татары, существует только система начального образования, причем по-прежнему существует половая дискриминация, когда обучаются, в основном, одни мальчики. Полноценная система здравоохранения отсутствует. То же самое можно говорить и о дорожной инфраструктуре: общественного транспорта, как такого, просто нет. Люди, как и сто лет назад, используют только гужевой транспорт.

Хотя ситуация с татарской диаспорой Афганистана практически ничем не отличается от положения с другими этническими группами, татары рассчитывают на поддержку руководства Республики Татарстан. Правда, пока поддержка может носить только моральный характер, что объяснимо крайне низкой заинтересованностью Правительства Татарстана в Афганистане как рынке сбыта своей продукции в силу элементарной небезопасности пребывания в этой стране.

Раис Сулейманов
(Центр евразийских и международных исследований КГУ)

Опубликовано в газете «Татарские новости», № 3, март 2008 г.

Татары в Чечне внешне не значительно отличаются от своих соплеменников в Поволжье.Однако язык их имеет больше общего с кумыкским и ногайским, нежели с татарским. Однако они четко продолжают идентифицировать себя с татарской нацией и Россией и не понимают, почему после сотен лет жизни на Северном Кавказе, куда татары были привлечены на службу царскими властями, они вдруг оказались ненужными ни в Москве, ни в Казани. Из 2 тысяч чеченских татар значительная часть сегодня разъехалась по России. Помимо Чечни, компактно чеченские татары проживают в Саратовской области, куда потихоньку перебираются оставшиеся на Северном Кавказе родные и близкие. Это единственное место в нашей огромной стране, где с трудом удалось найти место для проживания 150 гражданам России с довольно сложной и интересной исторической судьбой. Как рассказывают неформальные лидеры общины чеченских татар в Саратовской области Баймурат и Арслан Нагумановы, их предки появились на территории современной Чеченской республики в первой четверти XVIII века. Российская империя все больше продвигалась на Северный Кавказ, и ей требовались гражданские специалисты для обеспечения связи с местным населением. Так, в качестве толмачей и было привлечено несколько сот мужчин из казанских татар. Для межнационального общения на Северном Кавказе в те годы, как правило, использовались различные тюркские языки и наречия, поэтому татары, которые к тому времени уже несколько сот лет входили в состав российского государства и владели русским, в качестве переводчиков пришлись весьма кстати. Кроме того, в регионе проживает сразу несколько тюркских народов, родственные татарам, – кумыки, ногайцы, карачаевцы. Татары поселились в станице Гребенской на территории нынешнего Шелковского района Чеченской республики, составив в лучшее время значительную часть от всего ее населения. Т.к. на службу брали только мужчин, татары женились на девушках из местных народов, в основном, конечно, из кумыков и ногайцев, но не редки были и браки с чеченками, аварками и др. Со своей стороны, татары старались также не препятствовать бракам дочерей с кавказскими юношами. Чеченские татары во многом переняли кавказские обычаи и традиции: встают при виде старшего, свадебные торжества напоминают в большей степени горские, чем татарские, обнимаются при встрече. Даже когда говорят по-русски, по акценту и оборотам речи их, скорее, можно принять за чеченцев, чем за татар, не говоря уже про манеры поведения, быт и характерные кавказские черты лица. Вероятно, окружение повлияло и на уровень религиозности татар Чечни. Они строго воздерживаются от употребления алкоголя, почти все совершают намаз и постятся в Рамадан, достаточно строги нормы, регламентирующие взаимоотношения лиц противоположного пола, что, к сожалению, пока нельзя сказать о татарах в целом. Даже в советские годы, как рассказывает Баймурат Нагуманов, татары серьезно придерживались норм Шариата и часто проводили религиозные мероприятия и коллективные намазы совместно с чеченцами. Но, несмотря ни на что, чеченские татары почти за 300 лет проживания в окружении народов Северного Кавказа не растворились ни среди родственных кумыков или ногайцев, ни среди соседних чеченцев, хотя все, казалось бы, этому способствовало. Например, многие чеченские тейпы имеют, так скажем, не чеченское происхождение: говорят, что бывший глава республики Доку Завгаев - из ногайцев, Джохар Дудаев - из татаров, а Шамиль Басаев - из казаков. В общем, соответствующие условия для ассимиляции были. Татары сохранили свою культуру, кухню, чисто татарские имена, а также являющийся традиционным для мусульман Поволжья ханафитский мазхаб (богословско-правовая школа). Отличия от кавказцев всегда были очевидны: даже в советских паспортах в графе национальность их так и писали: «казанские татары». Как рассказывают сами чеченские татары, отношения с окружающими народами у них всегда были достаточно дружескими, но, естественно, не обходилось и без эксцессов. Кавказцы также проявляли подчеркнутое уважение к татарам, чему, вероятно, способствовал социальный статус последних, но при этом никогда не воспринимали их как агентов враждебной империи. После возвращения из сталинской депортации многие чеченцы, еще не устроившиеся на родной земле, находили приют у татар. Покидать родную землю, каковой стала Чечня для татар, заставили невыносимые условия жизни, вызванные войной и хаосом в республике. По словам Нагумановых, СМИ не сообщают и 5% того, что реально происходит в Чечне. Бомбежки, зачистки, похищения людей неизвестными боевиками в масках и обстрелы не обошли стороной и их. Татарам, как и остальным жителям республики – чеченцам, ингушам, русским и др., - также пришлось терять и хоронить родных. В тяжелейших условиях, которые сложились в республике за годы войны, обе стороны конфликта, как говорят сами татары, выделяли их в особую группу, хотя основания для отождествления с врагом имелись и у федералов (как и чеченцы, татары - мусульмане), и у сепаратистов (татары, как никак, оказались в Чечне по инициативе царских властей). Со своей стороны, отдельные представители общины приняли участие в войне по обе линии фронта, но в целом татары старались не ввязываться в противостояние. Попытки покинуть охваченную войной республику чеченские татары начали предпринимать с 1994 г. Решено было возвращаться на историческую родину. Однако Татарстан отреагировал на предложение принять соплеменников довольно вяло. Неприятный разговор в Казани по этому поводу, как рассказал Арслан Нагуманов, состоялся с политическим советником президента РТ Рафаэлем Хакимовым. Принимая без энтузиазма делегацию чеченских татар, тот спросил, неужели они от страха бегут из Чечни. После этого, ответив, что боятся только Всевышнего, чеченские татары поняли, что от Казани, как ранее от федерального центра, к которому также они обращались, помощи ждать не стоит. Единственным, кого заинтересовали проблемы чеченских татар, оказался глава Духовного управления мусульман Поволжья Мукаддас Бибарсов. Беженцы с Северного Кавказа вышли на него в ходе обращения в различные инстанции. Благодаря его усилиям чеченских татар заметил Красный Крест и Красный Полумесяц, а также местные власти. С его помощью, но тоже не без сложностей, удалось добиться выделения места для проживания в Саратовской области. Изначально беженцев из Чечни вообще никто принимать не хотел на том основании, что свободной земли нет. Потом предлагали место в заброшенной деревне на отшибе без газа, отопления, воды и электричества. И это при том, что квалифицированные кадры, способные и готовые выполнять любую работу на селе, и, что немаловажно, строго воздерживающиеся от алкоголя, – находка для любого современного российского хозяйства. Также на этнической почве возникали проблемы с местным населением, тяжело воспринимающим не только татар, но даже русских, приехавших из Чечни. Но, в конце концов, разрешение на проживание все-таки было получено в селе им. 15-летия Октября Саратовского района Саратовской области. С 1997 по 1999 год сюда выехало больше сотни чеченских татар. Сегодня здесь татары застроили целую улицу, хотя до сих пор так и не имеют даже временной регистрации, оставаясь со статусом вынужденные переселенцы. В первое время, рассказывают Нагумановы, приходилось очень трудно. Жили в одном доме, по 15 человек на комнату. Сегодня же это строение, через которое прошли все семьи общины, решено переоборудовать в мечеть. В общем, выбирались из сложного положения, в котором, кстати, оказались не по своей вине, исключительно собственными силами. Власти большой, малой и исторической родины «забыли» о своих обязанностях по отношению к этим людям. На чеченских татар обратили внимание лишь единоверцы. Недавно в одной центральной газете на полном серьезе писали о борьбе имамов с развратом как о тревожащем факте. Неужели найдутся «патриоты», которые и помощь ДУМ Поволжья беженцам также назовут «самовольным присвоением государственных функций»? 

islam.ru

С представителями татарской общины в Азербайджанской Республике встретился 2 марта Президент Республики Татарстан Рустам Минниханов.

Встреча прошла в здании Постоянного представительства Республики Татарстан в Азербайджане (Баку, ул. С. Рустама).

Рустам Минниханов поблагодарил всех активистов татарской общины за усилия, которые они прикладывают для сохранения языка, традиций и культуры своего народа. Казань была и всегда будет центром всех татар, заверил Президент РТ, независимо от того, где мы находимся, мы - одна нация, об этом надо помнить.

Президент Татарстана рассказал представителям татарской общины в Азербайджане о прошедшей сегодня встрече с Президентом Азербайджанской Республики Ильхамом Алиевым и том обстоятельном разговоре, который состоялся в рамках встречи. В частности, он сообщил, что поблагодарил Ильхама Алиева за поддержку татарской диаспоры в Азербайджане, а также за внимание и теплое отношение к культуре татарского народа.

Отвечая на вопросы, Рустам Минниханов пообещал в ближайшее время отправить в Баку микроавтобус Fiat Ducato - для нужд татарской общины, в том числе и для организации гастролей и концертов в районах Азербайджана.

Кроме того, Президент Татарстана пообещал оказать содействие представителям татарской молодежи, изъявившей желание обучаться в вузах Республики Татарстан (выделение квот).

Он также одобрил предложение организовать отдых детей из татарских семей, проживающих в Азербайджане, в летних лагерях Республики Татарстан - для изучения татарского языка, культуры и традиций своего народа. По мнению Рустама Минниханова, этот вопрос необходимо взять на контроль исполкому Всемирного Конгресса татар.

Со своими предложениями к Президенту Татарстана обратилась председатель татарской общины в Азербайджане Эльмира Ильязова. Она сообщила о работе, которая ведется для открытия памятника татарскому поэту Габдулле Тукаю в Азербайджане. По ее словам, сегодня переговоры по этому вопросу ведутся на уровне Правительства Азербайджана. Эльмира Ильязова вкратце рассказала о деятельности татарской общины, об организации уроков по изучению татарского языка, религии и традиций татарского народа.

Со словами приветствия в адрес Рустама Минниханова выступил также председатель центра татарской молодежи «Яшьлек» в Азербайджане Диаз Ахмеджанов.

Во встрече приняли участие Постоянный представитель Республики Татарстан в Азербайджане Наиль Зарипов, председатель исполкома Всемирного Конгресса татар Ринат Закиров и другие.

Президент Татарстана вручил награды Республики Татарстанактивистам татарской диаспоры Азербайджана. Благодарственные письма Президента Республики Татарстан получили председатель правления общества татарской культуры «Туган тел» в Азербайджанской Республике Гюльджан Мясоутова, члены правления общества Наиля Имангулова и Эльмира Саттарова.

По окончании встречи было сделано общее памятное фото Рустама Минниханова с активистам татарской диаспоры Азербайджана.



Для справки:

В настоящее время в Азербайджанской Республике проживает около 27 тысяч татар. Подавляющее их большинство сосредоточено в Бакинском мегаполисе. Они смогли интегрироваться в гражданское общество современного Азербайджана, вносят вклад в экономическое и культурное развитие страны, сохраняют культуру и традиции татарского народа.

Задачу удовлетворения национально-культурных потребностей наших соотечественников в Азербайджане с 1989 года выполняет республиканское общество татарской культуры «Туган тел». С 1996 года им руководит Гюльджан Мясоутова.

Отмечаются государственные праздники Азербайджана и Татарстана, проводятся творческие вечера, посвященные Мусе Джалилю, Габдулле Тукаю, Салиху Сайдашеву и другим деятелям татарской культуры. Регулярно проводятся праздники Рамазан, Навруз, Мавлед. С 2004 года общество регулярно организует традиционный Сабантуй. Значительное место в работе общества занимает работа с молодежью.

В Азербайджане ведут активную деятельность Центр татарской молодежи Азербайджана «Яшьлек», общественное объединение «Татарстан».

Пресс-служба Президента РТ, 2 марта 2011 г.

25 ноября 2010 г. в Гданьске был установлен памятник "Татарину Речи Посполитой", открытый президентом Польши "в благодарность за помощь татар в Грюнвальдской битве 1410 года". Монумент, представляющий собой воина-всадника в характерном боевом убранстве польского улана, держащего в руках штандарт воинского соединения с мусульманским полумесяцем, поставлен в честь 600-летия исторической победы польско-литовских войск над Тевтонским орденом. В торжествах по случаю открытия памятника принял участие президент Польши Бронислав Коморовский, члены польского правительства, генконсулы Беларуси, России и Украины, представители общественных организаций татар. Б. Коморовский поблагодарил польских татар, которые служили Польше на протяжении 600 лет. "Татарин рождается на коне - подтверждением чему является и этот памятник польского татарина - и все мы помним, что польские гагары громили врагов Речи Посполитой, врагов Короны и Литвы, будучи непревзойденными наездниками. У своих вызывали восхищение, среди чужих сеяли невероятный страх благодаря храбрости, воинственности и мастерски освоенному военному ремеслу. Польские татары принесли хвалу Речи Посполитой. Не всегда Речь Посполитая баловала их вниманием, но они всегда верно ей служили, ведь всем известно: если уж татарин полюбит, то всем своим горячим сердцем", - сказал глава Польского государства. 

Напомним нашим читателям, что битва при Грюнвальде, которая произошла 15 июля 1410 года между войсками Тевтонского ордена и объединенными силами Польского королевства и Литовского княжества, считается историками своеобразной "битвой народов". Польская армия под Грюнвальдом с участием русских и белорусских полков (в том числе смоленского отряда) насчитывала 18 тысяч конницы, 3 тысячи пехотинцев и 18 тысяч человек в обозе. Литовская пехота составляла всего 500 человек. Позже к ним присоединились профессиональные наемники, завербованные польским королем Владиславом на деньги литовского князя Витовта. Количество татар, участвовавших в походе, составило 3 тысячи всадников. Их возглавлял сын Тохтамыша хан Джалал-ад-Дин (1380-1413).

Примерно после часа битвы, татары начали ложное отступление - тактический прием диковинный на Западе, но стандартный для армий Восточной Европы. Крестоносцы, поддавшись эйфории, устремились в погоню за начавшими отступать дружинами Витовта. На протяжении нескольких километров они гнали перед собой татар и литовцев, заманивавших их в итоге в засаду. Вооружение у татар было легким, и они использовали свои сильные стороны быстроту и непредсказуемость маневра "на всю катушку". В результате битвы, которая длилась целый день, войска Тевтонского ордена были разгромлены. Всего было убито 18 тысяч крестоносцев, 14 тысяч попали в плен.

Отцов одержанной победы, как это бывает обычно, оказывается много. И в данном случае мы наблюдаем различные ее версии. Белорусы, литовцы, русские, крымские татары, не говоря о самих поляках, считают, и не без оснований, что решающий вклад в исход сражения внесли именно их отряды.



Камиль Алиев (kumukia.ru)

ВТОРАЯ РОДИНА

Сразу оговорюсь, что никто не сможет назвать точного числа татар в Турции. Понятно, что речь идет о нескольких тысячах человек, но произвести точный подсчет практически невозможно. Вообще-то, почти каждый встречный в Стамбуле и Анкаре говорил мне, что имеет татарские корни, но на деле выяснялось, что речь идет о крымско-татарских корнях. Крымских татар в Турции в самом деле немало (по некоторым данным, от 80 до 100 тысяч), а чисто казанских татар не так уж много. Условно их можно разделить на две группы - на тех, кто приехал сюда до и после Второй мировой войны из Японии, Китая, Кореи, России и их потомков, и на тех, кто оказался здесь после развала СССР.
Современные татары - это те, кто приехал сюда учиться или работать и создал семьи с турецкими гражданами. В большинстве своем такие интернациональные браки представлены женой-татаркой и мужем-турком. Буквально по пальцам можно пересчитать случаи женитьбы татар на турчанках. Татарские девушки, которые выходят замуж за турецких мужчин из низших социальных слоев, как правило, быстро ассимилируются и за 2-3 года превращаются в настоящих турчанок. Те же, кто соединяет свою жизнь с людьми образованными и проживает в больших городах, сохраняет свою национальную идентичность и язык. В Стамбуле я был в гостях у своей бывшей однокурсницы, которая вышла замуж за турка - ученого-языковеда. В их семье разговаривают на двух языках - татарском и турецком, маленькая дочка одинаково понимает оба языка.
Повстречавшиеся мне в Турции соплеменники интересуются всем, что происходит на их исторической родине, жадно ловят любую информацию о Татарстане. В Анкаре на празднике поэзии, посвященном Тукаю, я видел, как плакали пожилые татары. В этот день здесь давали концерт татарская певица Гульзада и ансамбль фольклорной музыки "Ак калфак". Больше всего эмоций вызвало выступление маленьких татарских артистов, которые покорили зал своими искренними детскими голосами и зажигательными народными танцами.
В Анкаре существует татарское общество, расположенное на улице Габдуллы Тукая, но особой активности оно не проявляет. Руководитель общества, татарин третьего или четвертого поколения эмигрантов, по-татарски уже не разговаривает. Местные татары, как правило, собираются вместе лишь по большим национальным праздникам - чаще всего на ежегодных стамбульских сабантуях, но, к сожалению, такие мероприятия проводятся все реже и реже. В библиотеках Анкары я листал старые татарские эмигрантские газеты и журналы. С их пожелтевших страниц на меня смотрели лица татар начала и се¬редины XX века. Удивительно, насколько насыщенной была их жизнь в то время! Литературно-художественные вечера, концерты, спортивные мероприятия - чем только не занимались наши соплеменники! К сожалению, от былой активности не осталось и следа. Старое поколение уже не имеет сил проводить подобные мероприятия, а молодые заняты другими проблемами, да и особенного интереса к своим корням у них уже нет. Среди "стариков" до сих пор не теряет энергии один лишь Али Акыш - бывший журналист и общественный деятель, который, несмотря на преклонный возраст и болезни, активно участвует во всех татарских мероприятиях. Сейчас его дом в Анкаре, хотя большую часть жизни он прожил в Германии.


"ГЛАВНЫЙ" ТАТАРИН СТАМБУЛА НАДИР ДАВЛЕТ

Если ты татарин и будучи в Стамбуле не повстречался с Надиром Давлетом, то считай, что не видел Стамбула. Надир Давлет - предводитель местного "татарского дворянства", без него невозможно представить жизнь татарской диаспоры в Турции. Всю жизнь он занимается изучением и пропагандой истории и культуры татарского народа, написал несколько книг и считается в Турции признанным специалистом по истории России. Последние десять лет он работал в Мармарском университете и вот теперь решил сменить место службы, перейдя из государственного в престижный частный университет "Едитепи". Это учебное заведение открыл на свои деньги турецкий богач, сам же стал ректором и, благодаря высоким зарплатам, переманил к себе лучших турецких ученых. Вот и Надир Давлет оказался в их числе. Университет расположен на окраине Стамбула, в экологически чистом районе на возвышенности, где воздух прохладнее и чище. Отсюда и его название - "Едитепи" ("семь холмов"). Университетский кампус - это несколько огромных многоэтажных блоков, украшенных узорами, стилизованными под туркменские ковры. Оказывается, ректор университета страстный поклонник всего туркменского и в оформлении зданий решил отразить свою любовь к туркменскому народному искусству.
Надир Давлет - декан исторического отделения при гуманитарном факультете. Чтобы найти его кабинет, пришлось долго плутать по лабиринтам из стекла и бетона. Надир бей встретил нас с "голливудской" улыбкой, провел в свой кабинет, угостил кофе. Безукоризненный костюм, во рту мундштук с дорогой тонкой сигаретой - все говорит о том, что перед вами преуспевающий и довольный жизнью человек. Создается впечатление, что у него нет проблем и его не интересует то, что происходит вне стен университета. На самом деле Надир Давлет внимательно следит за ситуацией, складывающейся в Татарстане. Каждый день он просматривает татарстанские новостные сайты в Интернете, читает прессу, поступающую к нему из Казани и из тюркских республик СНГ. После часовой беседы у меня создалось впечатление, что Надир Давлет лучше меня знает, что происходит в Татарстане, и расспрашивает о новостях лишь для того, чтобы узнать мое мнение.
Характер Надир бея такой, что любую сложную проблему он умеет обратить в шутку, не раздувает ее до размеров вселенского масштаба. Так и во время нашей встречи серьезные темы перемежались шутками и прибаутками. Надир Давлет прекрасно владеет татарским языком и даже пригласил к себе на языковую стажировку студентов из Татарстана, которые хотят получше изучить родной язык. Конечно, это была очередная шутка профессора. Но, как говорится, в любой шутке есть доля правды.
Помимо вопросов политики, его интересовали и книжные новинки, и я рассказал ему о том, что было издано в Казани в последнее время. В свою очередь он показал мне макет своей будущей книги - учебного пособия "Империи в Евразии", которое он подготовил для студентов своего факультета. Мы спустились и в личную библиотеку Надира Давлета, которая расположена этажом ниже. Руководство университета предоставило для его собственных книг отдельное помещение, оборудовало его всем необходимым. Богатствам Надира Давлета мо¬жет позавидовать любая государственная библиотека в Татарстане. В первую очередь это касается зарубежной литературы о татарах и татарских эмигрантских изданиях. Хозяин библиотеки разрешает пользоваться книгами своим аспирантам, позволил и мне снять ксерокопии с наиболее редких изданий.

ТАТАРСКИЕ СТУДЕНТЫ В ТУРЦИИ

По данным ЮНЕСКО, совокупная численность студентов из России, обучающихся в зарубежных вузах, в середине 1990-х годов составляла около 13 тысяч человек. Центр демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН провел специальное исследование и пришел к неутешительным выводам: оказывается, только 25% студентов возвращается после завершения учебы на родину. Все вышесказанное имеет непосредственное отношение и к студентам из Татарстана, обучающимся в Турции. В настоящее время в вузах этой страны проходят обучение свыше 250 студентов и аспирантов из Татарстана, и многие из них не спешат вернуться на родину. О причинах этого и о многом другом я разговаривал с татарскими студентами в Анкаре - студенческой столице турецкой республики.
В начале 1990-х годов, когда окончательно рухнул железный занавес, многие татарские юноши и девушки двинулись за знаниями в Турцию и другие ближневосточные страны. Татарстанские чиновники наобещали ребятам золотые горы. Мол, вернетесь, будете работать на поприще международных отношений. В реальности получилось так, что Москва не признала турецких дипломов, и татарские выпускники турецких вузов оказались в подвешенном состоянии. Впрочем, о такой перспективе было известно еще до отъезда, предполагалось, что вопрос утрясется сам по себе, но не вышло. Поэтому многие татар¬ские студенты, уже окончившие турецкие вузы, не спешат домой. Поток студентов из Татарстана в последнее время иссяк. Как правило, к началу учебного года из Татарстана в Турцию приезжает учиться не более 10 человек. Если раньше молодежь обучалась за счет турецкого бюджета, то теперь большинство оплачивает учебу из своего кармана. Когда-то "первопроходцы" из Татарстана получали стипендию от совместного предприятия "Татурос" по 50 долларов в месяц. Теперь такой щедрости не дождешься, и каждый крутится как может. В принципе, точно такую же стипендию выплачивают и турецкие вузы, но этой суммы хватает разве что на проезд в общественном транспорте. Министерство образования РТ еще как-то пытается следить за процессом обучения наших студентов в Турции, требует от них справки о прохождении экзаменов, успеваемости и т.д., но по-настоящему судьба татарстанских студентов мало кого волнует. Татарские студенты Анкары невероятно дружны, отсутствие поддержки из Татарстана они компенсируют почти родственной взаимоподдержкой. Ребята собираются по любому мало-мальски значимому поводу, постоянно перезваниваются между собой, стараются не упускать друг друга из виду. Официальный язык татарской студенческой общины Анкары татарский, и попытки некоторых "несознательных" бывших выпускников русских школ разговаривать на "великом и могучем" жестко пресекаются старшими товарищами. Раз в год все татарские студенты Турции встречаются на стамбульском сабантуе. Больше всего их волнует нынешнее положение Татарстана, они часами не вылезают из интернетовских чатов и форумов, пытаясь привить своим соплеменникам на исторической родине любовь к своему языку и культуре.

ТУРЕЦКИЙ И ТАТАРСКИЙ ЯЗЫКИ - ЕСТЬ ЛИ РАЗНИЦА?

Как-то в одной из передач канала "Татарстан" демонстрировались кадры: артист Равиль Шарафеев пытается заговорить в Турции с прохожими по-татарски. Его никто не понимает, все шарахаются с недоуменным видом. Я не стал экспериментировать и заранее подучил турецкий, зная, что с татарским в Турции далеко не уедешь. Так оно и вышло. Да, на базаре, в магазинах вполне можно объясниться, употребляя числительные и междометия, но в более серьезном обществе без знания турецкого не обойтись. Лучше сказать пару слов на ломаном турецком, чем стоять молча с многозначительным видом. Турки предпочитают изъясняться на своем родном языке и не засоряют свою речь иностранными заимствованиями. Даже в страшном сне им не приснится, что когда-нибудь меж собой они будут общаться, например, на английском или немецком языках. Больше всего меня поразило то, что турецкий используют все - от простой уборщицы до крутой дамы из высшего света, и им даже в голову не приходит для пущей "крутизны" вставлять в свою речь "модные" английские или французские слова. И самое интересное, турки находят слова, чтобы обсуждать темы любой сложности.
Какую бы страну я ни посещал, всегда стараюсь выучить хотя бы несколько слов из местного языка. В таких случаях хорошую помощь оказывают разговорники. Но татарско-турецкие разговорники, изданные в Казани, никуда не годятся. Пользы от них чуть, поскольку народ уже давно не говорит на таком тарабарском языке. Оказывается, классическое турецкое "Кач пара?" ("Сколько стоит?") хронически устарело и теперь все говорят: "Не кадар?" Татарское "Купме тора?" лучше не произносить - не поймут. Надо быть осторожным и с татарским словами типа "рэхмэт", "рахим итегез". У турок этот арабский корень чаще употребляется в отношении умерших людей. Разговорники предлагают называть женщину "карый" - на самом деле это слово вполне может оскорбить турчанку, хотя в значении "жена" оно воспринимается нормально. В турецком немало сложных арабо-персидских слов, например, "анахтар" ("ключ"), которые в татарском языке имеют простой тюркский вариант - "ачкыч". Некоторые такие удачные татарские слова (например, "сайлау" - "выборы") в начале XX века Садри Максуди предлагал ввести в турецкий, но предложение не прошло. Как известно, еще в конце XIX века Исмаил бей Гаспринский выдвигал проект общетюркского языка, но его мечтам не суждено было сбыться. Турецкий и татарский языки 70 лет развивались независимо друг от друга, прошли через множество реформ и потрясений и теперь, как говорят политики, "разошлись по многим позициям". Ради справедливости надо сказать, что в Турции имеется узкий круг филологов и историков, которые прекрасно изъясняются на современном татарском языке. Это те, кто занимается изучением татарской истории и литературы или работает в Татарстане.
Что касается восприятия турецкой речи, то с этим проблем меньше. Если поначалу из массы словесного водопада до уха долетает лишь несколько знакомых слов, то спустя время начинается этап маленьких открытий. Оказывается, и это слово есть в татарском, и то. Как минимум 60% лексического состава наших языков составляют одни и те же слова. Для знающих мишарский диалект татарского языка вообще нет проблем. Общность грамматических конструкций, схожая лексика делают мишарский диалект и турецкий языками-братьями. Короче говоря, вся проблема в фонетике; просто турки иначе произносят те же самые слова. И добавляют окончания. В Турции мне пришлось слышать и прекрасную литературную татарскую речь. На моем диктофоне осталась запись голоса Махинур апы, которая родилась в Маньчжурии и никогда не была на родине своих предков в Пензе. Ее чистая и грамотная татарская речь вогнала бы в краску многих татарских радио- и телеведущих.
Для тех, кто и за границей предпочитает разговаривать на русском, в Турции также не будет проблем, но только в двух-трех местах - в "рае" челноков - стамбульском районе Лалелы, портовом Трабзоне и, естественно, в Анталии. Удивительная ситуация сложилась в Лалелы. То, что там все, вплоть до чистильщиков обуви, изъясняются на сносном русском языке - этим давно никого не удивишь. Интересно то, что "наташи" (так в Турции называют всех женщин-выходцев из СНГ), работающие продавщицами у турков, в свою очередь неплохо разговаривают по-турецки.
Заходя в магазины в Лалелы, я принципиально ни слова не говорил по-русски, как бы экзаменуя "наташ" на знание турецкого. И надо признаться, счет был не в мою пользу!

В ПОИСКАХ СЛЕДОВ МУСЫ АКЪЕГЕТЗАДЕ

Еще в Казани меня заинтересовала судьба татарского писателя Мусы Акъегетзаде. Если о таких татарских деятелях, живших в Турции, как Юсуф Акчура, Садри Максуди, Гаяз Исхаки пишется много, то о Мусе Акъегетзаде практически ничего не известно. Во всех учебниках о нем говорится как об авторе первого татарского романа "Хисаметдин менла" и больше ничего. 35-летний период жизни писателя в Турции умещается в два-три скупых предложения. В 1888 году Муса Акъегетзаде приезжает в Стамбул и поступает учиться в высшую школу чиновников "Мулкия мектебе". Тогда ему было 20 с небольшим лет. На новой родине он добился больших успехов - написал две книги по экономике, издавал газеты "Мэтин" и "Оч кардэш", вместе с Юсуфом Акчурой создал партию "Тюрк дернеге", предтечу будущих "Турецких очагов". В высшей военной школе Муса Акъегетзаде преподавал русский язык и экономику. Говорят, что по его учебникам учился даже будущий президент турецкой республики Мустафа Кемаль Ататюрк. На родину Акъегетзаде больше не вернулся и умер в Стамбуле в 1923 году.
Просмотрев имеющуюся литературу на турецком языке, я пришел к выводу, что и турецкие ученые мало что знают о судьбе этого прославленного татарина. Известно, что у Акъегетзаде было две дочери (1897 и 1899 годов рождения) и один сын (1907 г. р.). Ахмет носил фамилию отца - Акъегет. В телефонном справочнике Стамбула значилось два человека с таким именем и фамилией. По первому телефону сообщили, что Ахмет Акъегет давно умер, и что никакого отношения к России и татарам он никогда не имел. Второй телефон постоянно молчал. У меня даже возникла мысль подать объявление в одну из турецких газет, однако дороговизна публикации отбила желание разыскивать родственников Мусы Акъегетзаде таким образом. Также мне было известно, что последние годы татарский писатель жил в стамбульском районе Ченгелькюй и после своей кончины был похоронен на местном кладбище. В качестве отступления: мне удалось посетить в Стамбуле могилы Юсуфа Акчу-ры, Заки Валиди Тогана и других татарских деятелей. Все они находятся в прекрасном состоянии, за ними ухаживают специально нанятые служащие. Совсем другая ситуация с могилой Мусы Акъегетзаде. Когда я не без труда нашел кладбище в Ченгелькюй, думал, что приблизился к цели. Старуха при кладбище сказала, что могила Мусы Акъегетзаде и в самом деле существовала раньше, но сейчас она не знает, где она находится - точное местоположение показал бы ее старик, но он умер несколько лет назад. Кладбищенская конторка была закрыта, но и там, как сказали, имеются данные лишь с 50-х годов XX века. Пришлось искать на свой страх и риск. Вместе со мной были двое турецких ученых. Разбившись на три группы, мы пошли прочесывать все кладбище. На все про все - один световой день. Кладбище поделено на две части. Видно, что когда-то здесь было множество старых захоронений, но сейчас они остались под новыми погребениями. Все же на поверхности оставалось еще не менее 100-200 старых надгробных камней. Многие из них находились в полуразрушен¬ном состоянии, надписи или читались с большим трудом, или не читались вовсе. Часть камней была свалена в стороне от кладбища. Все наши попытки найти могилу татарского писателя оказались тщетны. Пару раз попада¬лись похожие имена, но даты не совпадали. Мы пытались искать могилу Акъегетзаде возле захоронений 1923 года, но выяснилось, что подобные могилы разбросаны по всему кладбищу. В конце концов нам пришлось вернуться домой ни с чем. Это вовсе не значит, что могила Мусы Акъегетзаде не сохранилась. Для ее поисков требуются время и специалисты, способные свободно читать надписи на надгробных камнях на арабском, персидском и староосманском языках. Короче говоря, для поисков могилы Мусы Акъегетзаде необходимо снаряжать экспедицию из специалистов, но кто даст на это денег? Кстати, до сих пор не найдена и могила татарского богослова Абденнасра Курсави, которая также, якобы, находится на одном из кладбищ Стамбула. Понятно, что на решение подобных проблем у нашего государства нет денег, но кто сделает это за нас?
В последние годы, когда открылись границы, мы увидели, как живут наши соплеменники в других странах. За годы суверенитета татары стали чаще встречаться на самых разных мероприятиях в Казани, Стамбуле, Нью-Йорке, Хельсинки, Аделаиде и других точках мира. Теперь мы точно знаем, что наши зарубежные соплеменники никакие не иностранцы и ничем от нас не отличаются. Они говорят на том же татарском языке, что и мы, слушают ту же татарскую музыку, поют те же татарские песни. Разлука в 70 лет практически не сказалась на татарском менталитете - мы не стали разными. Все это говорит о высоком потенциале татарской нации, о развитом национальном самосознании, которое не вытравишь ни коммунистической идеологией, ни, тем более, капиталистическим космополитизмом. Дай Бог, чтобы встречи между татарами мира происходили как можно чаще, ведь нам еще о многом надо поговорить!

«Татарстан», 2003. - №9. – С.36

Поскольку содержание термина "диаспора" остается дискуссионным , в интерпретации этого социального феномена мы, вслед за российскими исследователями, исходим из важности критерия ситуационности и "стиля поведения части мигрантских и других сообществ или политических сил, действующих от имени данных (не обязательно в их грубой "реальности") социальных коалиций" . Поэтому под "диаспорой" мы будем иметь в виду культурно отличительную группу, объединенную представлениями о родине и возникающей на этой основе коллективной связью, групповой солидарностью и демонстрируемым отношением к стране исхода, а не демографическую или этническую реальность. Более того, поскольку этот феномен проявляет себя и в политической сфере, мы придерживаемся определения "диаспоры" как основанной на коллективной идентичности группы, являющейся частью мирового сообщества и способной влиять на международные отношения.
В теме "диаспора и политика" центральное место занимают формы и масштабы участия диаспор во внутри- и внегосударственных делах . Таким образом, изучение второго аспекта этой деятельности диаспор находится где-то между компаративистской политологией, с ее вниманием к внутренней политике, и теориями международных отношений , в которых под влиянием антропологии (теория транснационализма) диаспору начали рассматривать в качестве транснационального этнического актора.
Конструктивистские концепции международной политики (в частности, "культурная" ) позволяют объяснить не только изменения в дипломатической практике принимающей страны по отношению к стране исхода, но и ее действия по структурированию международной системы для повышения статуса диаспор (главная цель которых - создание национального государства и превращение в субъект международного права). Такие изменения следуют за этапом формирования коллективной идентичности акторов (государств и негосударственных транснациональных общностей), происходящего эволюционно в процессе социализации, т. е. социального взаимообучения, основанного на коммуникациях различного рода. Именно транснациональная природа диаспоры позволяет ей создавать коллективную идентичность с принимающей страной или с государством-родиной и влиять на их дипломатическую практику. До сих пор историками дипломатии отмечалась лишь роль извне привнесенных идей в формировании государственных интересов, в принятии внешнеполитических решений .
Пример тюрко-татарской диаспоры в Северо-Восточной Азии демонстрирует, с одной стороны, возможности диаспоры по формированию коллективной идентичности с ведущей страной региона и продолжительного влияния на японских интеллектуалов, создававших идеологическую платформу внешнеполитических решений в период между русско-японской и второй мировой войнами, а с другой стороны, способность диаспоры к изменению идентичности, что привело в итоге к ее поддержке Республики Татарстан в составе России. С этой точки зрения татарская диаспора в Северо-Восточной Азии практически не изучалась, как, впрочем, и сама история ее появления там, развития и последующего исхода.
Работ о влиянии транснациональных сообществ на формирование внешней политики Японии в предвоенный период практически нет (период так называемой революции Мэйдзи, наоборот, изучен хорошо). Даже японские исследователи японской дипломатии в период между двумя мировыми войнами уделяли недостаточное внимание этой проблеме . Дело в том, что становление японской идентичности на основе паназиатских националистических идей и концепции "Великой Восточной Азии" в предвоенный и военный периоды является болезненной темой для современного японского общества. Одно из объяснений дают постструктуралистские теории безопасности: практика внешней политики может конструировать идентичность государства , но это не всегда позитивно воспринимается нацией впоследствии. Возможно, подобное произошло и в Японии.
Решающий шаг, на наш взгляд, был сделан турецкой исследовательницей Сельчук Эсенбель, которая попыталась показать роль принесенных исламским миром норм и идей в формировании внешней политики Японии и толерантности по отношению к исламу в предвоенный период. Антиколониальную активность мусульманской международной диаспоры (ее основная часть была представлена российской тюрко-татарской эмиграцией) автор называет транснациональным национализмом, а под "транснациональностью" понимает "историю международных контактов национализма" , не отделяя религиозную идентичность от этнической. Ислам, по ее мнению, сыграл главную роль в становлении японской внешнеполитической паназиатской стратегии. Его проникновение в японское общество происходило не на уровне межгосударственных отношений, а посредством транснациональной активности представителей японских националистических кругов и спецслужб, а также международной сети мусульманских активистов . Хотя в эту деятельность были вовлечены различные этнические диаспоры с исламской идентичностью, находящиеся как на территории Японии, так и вне ее, ведущую роль в контактах сыграли лидеры тюрко-татарской эмиграции.
С конца XIX в., как только национальная политика России стала все более активно ущемлять интересы тюрко-мусульманских народов (т. е. разрушалась коллективная идентичность с "родным" государством, что, на наш взгляд, всегда происходит в отношениях империи с ее национальными меньшинствами), эмигрировавшие татарские интеллектуалы начали поиски внешней поддержки. Так, уже в дореволюционный период дискуссии Рашида Ибрагимова с японскими интеллектуалами о модернизации помогли создать коллективную идентичность, определяемую фактором "общей судьбы" - стремлением объединить Восток (Азию) против колониальной политики Запада. Япония воспринималась панисламистами как идеальная модель адаптации западных ценностей при сохранении своей культуры, а после ее победы в русско-японской войне и как возможный союзник в антиколониальной борьбе.
Концепция "алтайского братства" Мухаммед-Габдулхая Курбангалиева предлагала Японии 1920-х гг. построение коллективной идентичности с тюрко-татарской диаспорой на конструктивистской платформе "однородности" и вписывалась в концепцию зарождающейся региональной идентичности Японии. Как всегда это бывает, практика отставала от теории. Только после создания государства Маньжоу-Го в 1932 г. Япония начала апеллировать к поддержке мусульман всего мира, формируя имидж "мусульманской" Японии, а к концу 1930-х - началу 1940-х гг. вся предшествующая транснациональная деятельность тюрко-татарской диаспоры, мусульманских лидеров и японских интеллектуалов, дипломатов и сотрудников спецслужб трансформировалась в японскую военную стратегию. Японское правительство начало проводить "исламскую политику" (kaikyo seisaku), мобилизуя мусульман Восточной Азии и Ближнего Востока для изменения всей системы международных отношений. В 1930-х гг. лидер международной тюрко-татарской эмиграции Гаяз Исхаки, используя исламскую и антикоммунистическую основу коллективной идентичности с Японией, преследовал цель создания национального государства в новой системе международных отношений, однако с началом войны отказался от сотрудничества из-за того, что разочаровался в методах его осуществления. В итоге, коллективной идентичности и общих интересов оказалось недостаточно, и при отсутствии взаимоприемлемой внешнеполитической практики принимающей страны по отношению к государству исхода привели не к коллаборационизму диаспоры, а к ее перемещению в третьи страны.
Таковы основные тезисы, которые мы предлагаем читателю в ограниченных рамках статьи, не предоставляющей возможность подробно изложить все исторические нюансы проблемы .




Собирательное название тюркоязычных эмигрантов на Дальнем Востоке пока не устоялось окончательно. В ряде исторических и архивных документов, в том числе из архива ФСБ России, используется термин "тюрко-татарская эмиграция" . Башкирские исследователи называют ее "татаро-башкирской" или "тюрко-мусульманской" , полагая, что, если в Токио диаспора была преимущественно башкирской (ее лидером был башкир М.-Г. Курбангалиев ), то в названии это должно быть отражено. Татарские исследователи пишут о "тюрко-татарской эмиграции", подчеркивая, тем не менее, единство татар и башкир . Авторы исходят из необходимости четко определить этническую основу диаспоры.
Поскольку мы придерживаемся мнения, что диаспора - это стиль жизненного поведения, а не демографическая или этническая реальность, то и споры по поводу точного соотнесения названия с конкретным этносом представляются нам надуманными. Ощущение принадлежности к данной группе ("тюрко-татары") башкир, азербайджанцев, казахов и киргизов; персональная идентификация с данным названием у членов эмигрантских сообществ, а также принятие этого "самоназвания" страной-реципиентом и страной исхода - главный критерий для обозначения диаспоральной общности в данный исторический период.
На наш взгляд, изменения самоназвания отражают динамику процесса самоопределения тюрко-татарских эмигрантов в Северо-Восточной Азии, начиная с 1890-х гг. по 1950-е гг.. В частности, мусульманский компонент превалировал в самоидентификации российских тюрок до 1930-х гг., поэтому создание изначально "мусульманских общин" эмигрантов в регионе вполне коррелирует с названием "российские мусульмане" . "Тюрко-татарские" самоназвания, хотя и существовали ранее , стали акцентироваться в 1930-х гг. и апеллировали к этнической и региональной ("тюрко-татары Идель-Урала"), а не религиозной составляющей идентичности. Это было связано с ростом националистических настроений в диаспоре. Понимание этнонима "татары" и этногенеза татарской нации (по этому вопросу дискуссии в науке идут до сих пор и вряд ли когда-нибудь придут к единому знаменателю) представителями диаспоры в Северо-Восточной Азии менялось вследствие различных причин, прежде всего, вслед за международной ситуацией .
Наш выбор названия, кроме вышеизложенной теоретической позиции, опирается и на конкретные факты. Во-первых, официальным средством коммуникации внутри эмигрантских общин, а также языком печатных изданий на Дальнем Востоке был татарский. Японский тюрколог Коджи Окубо, долгое время живший в среде тюрко-татарских эмигрантов в Маньчжурии, писал, что тюркский язык вслед за китайским и русским языком был языком международного общения: "Уникальность этого языка состоит в том, что любой тюрок способен понять его, и, следовательно, этот язык полностью удовлетворяет потребностям коммуникации..." .
Вторым аргументом для нас стало признание термина "тюрко-татарский" принимающей страной того периода. Для японцев это название было показателем принадлежности к тюркскому этносу вообще, а не к конкретно татарам. Японцы выделяли в многонациональном составе СССР туранскую группу (урало-алтайскую), как они ее называли, которая, по их представлениям, подразделялась на тунгусскую, монгольскую, тувинскую, тюркскую (тюрко-татарскую), финно-угорскую и самоедскую. Под определением "тюрко-татарский" ими понималась довольно многочисленная группа тюркоязычных народов (в частности, якуты, алтайцы, сибирские татары, киргизы, казахи, волжские татары, башкиры, чуваши, узбеки, туркмены, османские тюрки, азербайджанские тюрки и т.д.) . "Татарской" считалась национальная группа, исторически связанная с возникновением в Центральной Евразии империи Чингисхана: именно слово "татар" (или "дат-тан" в японском произношении) вызывало устойчивые ассоциации с тюркскими народами. И хотя тюрко-татары подчеркивали свое "европейское" происхождение, они не отказывались от "кровной" связи с жителями Азии. Более того, это был один из главных аргументов для установления и развития отношений с принимающей страной.
Таким образом, тюрко-татарскую диаспору в нашем понимании составляли российские эмигранты с коллективной идентичностью "воображаемого сообщества", владевшие татарским языком (одним из языков тюркско-татарской группы) или признававшие его родным, идентифицировавшие себя в качестве "российских мусульман", "российских тюрок" или, позже, "тюрко-татар Идель-Урала", приверженные исламу как основе религиозной идентичности и принимавшие миф об истории происхождения тюрко-татарских народов на территории Евразии.




Несмотря на то, что история российской эмиграции на Дальнем Востоке - активно развивающееся направление в исторической науке, внимания к национальной структуре "региональной российской диаспоры" уделяется недостаточно. Отечественные и американские исследователи отмечают особенность эмигрантов дальневосточного региона - разделение по национально-этническому признаку, чего "нельзя встретить среди эмигрантов западной ветви" . Маньчжурия и, в первую очередь, ее столица Харбин существовали как частично саморегулируемый социум, основу которого составляли общины, в том числе этнические. Дэвид Вольф объясняет причины возникновения такого специфического типа общества либерализмом российских властей, особенно в период после завершения строительства КВЖД в 1903 г., что было нетипично для Российской империи и ее национальной политики в целом .
Комплексного изучения тюрко-татарской эмиграции в регионе фактически не предпринималось: "проблемы истории татарской эмиграции, формирования татарской диаспоры бывшего СССР оставались долгое время вне поля зрения советских историков и публицистов" . Т. Ревякина и Амир Хисамутдинов лишь упоминают татарские эмигрантские общества . Автор одной из лучших западных работ по истории Дальнего Востока Джон Стефан вообще не отмечает татарскую диаспору, но указывает на польскую, еврейскую и др. . Поскольку японские историки российской эмиграции, в основном, слависты, они используют источники на русском языке, поэтому и их работы не отличаются полнотой . Следует отметить, что это справедливо и в отношении российских исследователей эмиграции в Японии, т. к. среди них практически нет знающих тюркские языки. В последние годы появились работы татарских и башкирских историков, однако и они не дают целостной картины развития миграционного процесса у татар . Фактически первые серьезные публикации о тюрко-татарской диаспоре в Японии и регионе в целом (ее влияние на развитие турко-японских и исламско-японских связей) принадлежат турецким исследователям .
В отличие от последних при изучении тюрко-татарской эмиграции в Северо-Восточной Азии мы опираемся не на этапы в развитии Японии и Турции, а на периодизацию истории российской эмиграции в Харбине, предложенную Ольгой Бакич :1) царский период (начало строительства КВЖД в 1898 г. - конец существования Российской империи в 1917 г.); 2) собственно период эмиграции (с 1918 г. по август 1945 г.), характеризующийся быстрым увеличением численности переселенцев, совместным китайско-советским управлением КВЖД, японской оккупацией и жизнью в государстве Маньчжоу-Го; 3) советский период (с 1946 г. до исчезновения эмигрантов в середине 1960-х гг.). На основе этой периодизации можно выделить пять этапов в развитии тюрко-татарской диаспоры в регионе.




Первый период, с начала строительства КВЖД до революции, характеризуется активной трудовой миграцией тюрко-татар в регион.
Историю крестьянской эмиграции на Дальний Восток до 1917 г. можно разделить на три периода (1859-1882 гг., 1882-1907 гг. и 1908-1917 гг.). У нас нет свидетельств того, что первая волна вобрала в себя и татар, хотя Д. Стефан уверяет, что среди них были семьи из Волго-Уральского региона . Первый поселенец-татарин в Маньчжурии, о котором есть достоверные сведения - некий Байчурин, прибывший в регион в 1898 г. сразу после принятия решения о строительстве КВЖД . Таким образом, можно утверждать, что татары стали обосновываться здесь в ходе второй волны эмиграции. По данным Д. Стефана, 8% переселенцев (19440 человек) составляли крестьяне из Белоруссии, Нижней Волги и Уральского региона . Третья волна - столыпинская, принесла коммерсантов. Возможно, основная масса татар прибыла именно в этот период, поскольку, по воспоминаниям современников, большинство татарских эмигрантов занимались коммерческой деятельностью . Можно предположить, что это были в основном мужчины, т. к. свои семьи коммерсанты предпочитали оставлять на родине.
В 1904 г. в Харбине создается "мусульманская община" - первое эмигрантское объединение татар, культурно и институционально связанное с "родиной". Мусульманская община (махалля ) была формой самоорганизации татар в России на протяжении нескольких веков, после потери государственности в 1552 г. в связи с падением Казанского ханства, поэтому у нее был большой опыт адаптации к иноверческой и, в определенной степени, к инокультурной среде . В Северо-Восточной Азии такая община оставалась для приезжих татар привычной формой существования и, следовательно, более быстрого привыкания к новым условиям, в отличие, например, от других представителей российской диаспоры, которым приходилось вырабатывать формы иммигрантской жизни "с нуля". Махалля создавалась по территориальному признаку вокруг мечети, поэтому татары предпочитали селиться компактно и в эмиграции. В рамках махалли был накоплен опыт создания благотворительных обществ для неимущих и финансирования школ (мектеб - четырехклассная начальная ступень; медресе - средняя и высшая ступень системы конфессионально-национального образования), т. к. национальная политика Российской империи не предусматривала выделения средств на развитие культуры инородцев. Кроме того, в системе исламского права (шариата) существовал закят - норма, согласно которой богатые люди передавали одну сороковую долю своего дохода неимущим соплеменникам. Именно таким образом были собраны средства для строительства в 1935 г. первой мечети Японии, в Кобе, пакистанскими предпринимателями и татарскими эмигрантами .
Хотя "классическая мусульманская община является продуктом аграрно-традиционного общества", в ходе индустриальных преобразований она трансформируется, и при этом ислам перестает быть формой только семейного и общинного самосознания, но становится элементом этнической идентичности и идеологического осмысления действительности . Становление национальных политических институтов на основе махалли в 1930-е гг. происходило вследствие этой способности ислама к трансформации естественным путем. Современниками отмечалась не только культурная, но и политическая роль "мусульманских благотворительных обществ" в российском обществе начала XX в.: "Эти общества, существующие легально с благотворительной целью, кроме благотворительной деятельности выполняли не только большую культурную работу, но и работу политическую... Оказывая помощь убогим и несчастным, эти общества открывали библиотеки, ремесленные школы, выдавали стипендии, организовывали краткосрочные учительские курсы, принимали деятельное участие в юбилеях тюрко-татарских общественных деятелей и т.п. Особенно большую услугу принесли эти общества в дни реакции, наступившей после революции 1905 года..." .
Исследователи отмечают роль ислама как той объединительной силы, благодаря которой эмиграция сохранила свою этнокультурную идентичность . Однако ислам не диктовал жестко модель поведения членам махалли. Ее внутренней жизни были присущи демократические черты (например, выборность главы общины - имама ), но в контактах с внешним миром она фактически передавала последнему все полномочия. Имамами традиционно становились люди, получившие исламское образование либо в крупных центрах Средней Азии, либо в российских духовных заведениях. Личные качества и предпочтения лидера махалли фактически оказывали влияние на коллективное сознание. Именно поэтому конфликты между лидерами общин приводили к разделению диаспоры (например, между М.-Г. Курбангалиевым и Г. Исхаки в 1930-х гг.).
В годы русско-японской войны 1904-1905 гг. лидеры харбинской общины вступили в контакты с представителями японской армии, которые сразу высоко оценили потенциал антиколониальных (антирусских) настроений российских мусульман . Два офицера японской разведки в Маньчжурии - Такеёши Охара и Котаро Ямаока (кстати, Ямаока стал первым японцем, совершившим хадж в Мекку в 1909 г. ), поняли, что татарскую эмиграцию в регионе можно использовать в качестве инструмента японской военной стратегии против России - и в роли агентов для сбора информации (т. к. татарские коммерсанты активно разъезжали по России и Средней Азии), и с целью влияния на мусульманское население Маньчжурии и Китая. Однако непосредственное влияние на японских интеллектуалов оказал татарский политический и религиозный деятель эмиграции Рашид Ибрагим(ов) во время своих посещений страны с 1902 по 1909 г. Он сыграл выдающуюся роль в контактах исламско-тюркского мира с Японией .
Самым результативным был визит Р. Ибрагима в Японию в 1909 г., когда он встретился с представителями японской элиты (с бывшим премьер-министром японского правительства периода Мэйдзи Хиробуми Ито, экс-министром иностранных дел и бывшим (1898 г.) премьер-министром, основателем университета Васеда Шигенобу Окума; издателем консервативной газеты "Кокумин Cинбун" Токотоми Сохо; членами националистического "Общества Черного Дракона" Рёхей Учида и Мицури Тояма ). Об этих встречах он подробно рассказал в своих воспоминаниях .
Целью таких контактов был поиск сил, способных оказать поддержку антиколониальной борьбе российских мусульман. Победа Японии в русско-японской войне повысила привлекательность возможного азиатского союза против западного колониализма в целом. Взгляды Р. Ибрагима опирались на глобалистскую концепцию ислама. Он объяснял премьер-министру Х. Ито , что объединение на религиозной основе консолидирует массы против колониализма в более широких географических рамках. Чтобы возглавить такое движение, Японии, по его мнению, лучше принять ислам в качестве государственной религии. Р. Ибрагим предложил Т. Охара построить мечеть и содействовать распространению ислама в стране , что и стало для последнего программой действий. В 1909 г. Т. Охара организовал общество "Asia Gikai" ("Общество осмысления Азии") и, как К. Ямаока, принял ислам.
Это была первая попытка соединить панисламизм с идеями японского национализма и подвигнуть Японию к формированию паназиатской внешней политики . Однако осуществить эти планы в полном масштабе стало возможным только после создания японского протектората Маньжоу-Го в 1932 г. Именно поэтому в 1933 г. Р. Ибрагим был приглашен в Японию из Турции.
Его деятельность основательно не изучена, но некоторые биографические факты говорят о том, что правительство России еще в период русско-японской войны искало пути к сотрудничеству с мусульманами. Экстрадированный в 1904 г. из Японии на родину за антироссийскую пропаганду (на экстрадиции настаивало российское посольство, так как он был российским гражданином), Р. Ибрагимов вместо тюрьмы едет в Петербург для встречи с министром внутренних дел Святополк-Мирским и членами оппозиционного "Союза освобождения". Вскоре он начинает организацию первого Всероссийского мусульманского съезда, прошедшего в 1905 г. во время Нижегородской ярмарки . В то время в России уже действует нелегальная политическая партия "Х?ррият" ("Свобода") с радикально-национальной программой, вдохновленная победой Японии в войне . А татарский интеллектуал Юсуф Акчура, также под впечатлением японских успехов и разочарованный в национальной политике России, пишет работу "Три политические системы", закладывая тем самым основы тюркизма - объединения тюркских народов .
Это был "момент истины" для России. В конце XIX в. российские мусульмане, переживающие рост национального самосознания, стали первыми в исламском мире, кто удачно адаптировал западные ценности и модернизировал социальную жизнь на основе идей Исмаила Гаспринского . Его учение, названное джадидизмом , получило в тюркском мире широкое распространение с помощью контактов татарской буржуазии, торгующей со Средней Азией. И. Гаспринский предлагал масштабное сотрудничество с русским народом на основе самоопределения российских тюрков и демократизации страны. Расширение прав мусульман могло бы стать уникальным аргументом в пользу установления отношений между Россией и исламским миром в рамках системы мироустройства конца XIX - начала XX в. . Однако потом, когда англо-российское соглашение 1907 г. разделило Иран и Среднюю Азию на сферы влияния, и после совместного подавления конституционной революции в Иране, Россия уже не скрывала своего негативного отношения к мусульманству, тем самым упустив исторический шанс на продуктивные контакты с исламской культурой как вне, так и внутри страны. На наш взгляд, это один из исторических примеров влияния внешнеполитической практики на формирование идентичности государства. Татарские интеллектуалы предлагали создание культурной автономии российских мусульман, что не совпадало с антимусульманской ориентацией страны и привело к эмиграции интеллектуалов, которые начали искать поддержку вне пределов последней, не видя возможностей существования там своего этноса. Так, Ю. Акчура, под воздействием распада Османской империи, начал говорить о процессе образования тюркской нации, а следовательно, и необходимости создания национального государства по типу европейского. В 1915 г. Ю. Акчура и Р. Ибрагим создали в Стамбуле "Комитет по защите прав тюрко-татарских мусульман России", от имени которого обратились в генштабы стран Антанты и президенту США В. Вильсону для защиты прав российских тюрок. В 1916 г. Ю. Акчура искал сочувствующих идее самоопределения тюркских народов у Европы, участвуя в Третьем конгрессе угнетенных наций в Лозанне .




Тюрко-татарские народы России восприняли Февральскую революцию 1917 г. как шанс реализации отвергнутых царизмом идей. Всероссийский мусульманский съезд, созванный 1 мая 1917 г. в Москве, постановил, что страна должна стать федеративно-демократической республикой. Второй съезд (июль того же года) объявил культурно-национальную автономию Идель-Урала, национальное собрание которого (Милли Меджлис) собралось в ноябре в Уфе, где была избрана делегация из трех человек (один из них будущий лидер эмиграции Г. Исхаки) для участия в Версальской мирной конференции. Собрание, учитывая ситуацию в стране, постановило также рассмотреть вероятность создания Идель-Уральского автономного штата "как этапа к самостоятельности на случай невозможности сожительства с Россией". Это же собрание дало тюркам, населяющим Идель-Урал, новое название, переименовав национальное собрание в "тюрко-татарское", и "...с этого времени все тюрки Идель-Урала начали называться тюрко-татарами" .
Однако в апреле 1918 г. часть лидеров Идель-Уральской республики была арестована большевиками. Идея самостоятельного государства трансформировалась в автономии Татарской и Башкирской республик в составе СССР. Иммигрировавшие лидеры, не согласившись с национальной политикой властей, развернули борьбу против режима за рубежом.
Второй период развития тюрко-татарской диаспоры в Северо-Восточной Азии (1917-1933 гг.) характеризуется увеличением численности татарских эмигрантов, в основном за счет членов семей коммерсантов, работавших на Дальнем Востоке, и военных в составе отступающей Белой армии (только в частях генерала Каппеля служило около 2 тыс. башкир ), которая к 1935 г. достигла численности 10 тыс. человек). Считалось, что татар "в Японии имеется около двух тысяч, а в Маньчжурии и Китае около семи тысяч человек" . В Китае шел интенсивный процесс образования из числа вынужденных эмигрантов "мусульманских общин" по типу харбинской (в Шанхае, Дайрене, Хайларе). То же происходило в Японии (вТокио, Кобе, Нагое, Кумамото), а после разрушительного землетрясения 1923 г. в Токио - и в Корее (в Сеуле, Пусане). Поскольку среди эмигрантов было много детей, махалли начали создавать национальные школы.
В апреле 1920 г. имам мусульманских воинских подразделений в армии Колчака, а затем атамана Семенова М.-Г. Курбангалиев встретился с представителями японской военной миссии в Чите. По их приглашению в ноябре он совершил свой первый визит в Японию, где был принят в Генштабе. Через посредничество последнего (1917-1921 гг.) российского посла в Японии В. Н. Крупенского он общался также с влиятельным Ш. Окума, который в свое время принимал Р. Ибрагима. Вскоре М.-Г. Курбангалиев становится экспертом по мусульманским вопросам при ЮВЖД .
В сентябре 1922 г. он посылает письмо на русском языке ряду японских дипломатов со своим видением возможностей сотрудничества, в котором повторяет многие из прежних аргументов Р. Ибрагима. Его собственная идея - "братство" народов урало-алтайской языковой группы, этническая основа возможного сотрудничества с народами Азии . Как отмечает С. Эсенбель, письмо с печатью Комитета мусульманских представителей на Дальнем Востоке и подписью башкирского представителя говорит о поиске приемлемой для японской внешней политики идентичности диаспоры "российских мусульман" (с татаро-башкирской этнической основой) .
Для институционализации японской политики того периода по отношению к мусульманам М.-Г. Курбангалиев сыграл почти ту же роль, что и ранее Р. Ибрагим. Продолжая поддерживать тесные отношения с русской эмиграцией в Маньчжурии, в частности, с атаманом Семеновым, и постоянно подчеркивая свое "российское" происхождение, М.-Г. Курбангалиев в 1925 г. переезжает в Токио и с помощью Сабуро Симано знакомится с представителями военных кругов и националистических обществ, разделяющих паназиатские взгляды (в частности, с членами "Общества Черного Дракона" и идеологом японского фашизма Икки Кита). Именно через И.Кита, имеющего связи в Министерстве иностранных дел и армии, началась финансовая поддержка деятельности М.-Г. Курбангалиева в Маньчжурии и тюрко-татарской диаспоры в Японии. В 1927 г. в рамках последней была создана махалля "Исламия". В том же году махалля открывает мусульманскую школу; в 1929 г. создает типографию, выпустившую 12 июня 1934 г. первый в Японии Коран. С 1932 по 1939 г. выходил журнал "Я?а Япон Мюхбири", издание которого спонсировалось финансово-промышленными кругами Японии, в том числе концерном Мицубиси. В 1928 г. М.-Г. Курбангалиев становится президентом Федерации мусульман Японии и проводит первый Конгресс мусульманских эмигрантов .
В отличие от японской части татарской эмиграции, апеллирующей к "азиатской" составляющей их идентичности, татары, проживавшие в Маньчжурии, воспринимали себя в большей степени европейскими тюрками. Так, харбинская махалля выпускала журнал "Ерак Шерк" ("Дальний Восток"), а в 1922 г. приняла решение о строительстве мечети в честь 1000-летия принятия ислама Волжской Булгарией. Примечательно в этом решении то, что акцент делался на этнической составляющей идентичности татар, их связи с волжскими булгарами - предками казанских татар. Строительство мечети было завершено лишь в 1937 г. при финансовой поддержке японских и маньчжурских властей. Церемония открытия состоялась 15 октября - памятный день падения Казанского ханства в 1552 г., что опять подчеркивало иную интерпретацию тюрко-татарской идентичности, чем предлагал М.-Г. Курбангалиев. После скоропостижной смерти имама харбинской махалли Гинаята Селихмета в 1927 г., токийская махалля во главе с М.-Г. Курбангалиевым становится самой влиятельной в регионе.
Социологи отмечают, что в случае недоступности политических институтов в стране проживания, активность диаспоры концентрируется на обмене информацией внутри и ее распространении за пределы сообщества, лоббировании интересов членов диаспоры, поиске легальных и нелегальных источников средств . Пример татарской диаспоры это подтверждает: в течение второго периода началось активное создание школ и печатных органов; осуществлялись неформальные контакты с властями Японии, прессой и т.п.; деньги поступали от принимающей страны по неофициальным каналам (в частности типография поддерживалась концерном Мицубиси) и путем самофинансирования (каждая махалля существовала за счет взносов своих членов, большинство из которых владели торговыми предприятиями).




Созданная после окончания первой мировой войны государствами-победителями (Антантой) и Японией Лига Наций как модель системы международных отношений к 1930-м гг. уже не устраивала многих, в том числе и диаспоральные сообщества российских эмигрантов. Началом распада этой системы стал захват Японией Маньчжурии (1931 г.), где в 1932 г. образовалось марионеточное государство Маньчжоу-Го. Лига Наций осудила действия Японии, но та в ответ вышла из ее состава в марте 1933 г. В октябре это сделала Германия, а в декабре 1937 г. - Италия. Время структурных изменений послевоенного мироустройства началось.
После создания протектората японцы оказались перед лицом разнообразных по этническому составу эмигрантских общин и полиэтничного коренного населения. Им пришлось впервые вырабатывать национальную политику, причем в отношении каждой конкретной группы, что выразилось в появлении специальной доктрины "расовой гармонии" (gozoku ky?wa). Для контактов с выходцами из России было создано Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ). В целях налаживания отношений с коренным мусульманским населением власти предприняли попытку образования Федерации маньчжурских мусульман, в чем активное участие принял М.-Г. Курбангалиев. Однако этого было недостаточно, и весной 1938 г. министерство иностранных дел Японии создает межминистерский Комитет по проблемам мусульман и евреев, с задачей "установить основы политики по отношению к проблемам мусульман и евреев в свете международной ситуации" . В 1938 г. в Токио проходит первый Всемирный мусульманский конгресс и церемония открытия соборной мечети (ее имамом стал Р. Ибрагим), а в 1939 г. правительство принимает закон о религии, который уравнивает в правах мусульман и приверженцев синтоизма, буддизма и христианства. Таким образом, деятельность "исламского кружка", возникшего в последние годы периода Мэйдзи (1901-1911), привела во второй половине 1930-х гг. к формированию японской государственной "исламской политики" (kaikyo seisaku).
Тогда же началось и становление японских институтов академической тюркологии . С середины 1930-х гг. по 1945 г. существовало более десяти таких организаций, среди которых наиболее значимыми были Институт изучения исламского мира, Японская исламская ассоциация и Группа изучения ислама министерства иностранных дел. Руководителем Института, который поддерживал тесные отношения с МИДом, с 1938 по 1945 г. был К. Окубо, близкий друг многих эмигрантов .
Однако, несмотря на благоприятные условия, деятельность М.-Г. Курбангалиева по активизации китайских мусульман и тюрко-татарской диаспоры для сотрудничества с японским режимом была недостаточно эффективной. Внимание японцев привлек лидер татарской эмиграции в Европе. В отличие от М.-Г. Курбангалиева, имевшего тесные контакты с русским зарубежьем, но не пользовавшегося популярностью среди татар в регионе, Г. Исхаки мог бы, по ожиданиям японских властей, активизировать диаспору в поддержку активных действий в Маньчжурии против Советской России.
Г. Исхаки руководил тюрко-татарской эмиграцией в Варшаве (при поддержке польского президента Ю. Пилсудского, который был его личным другом ), а затем и в Берлине. Его цели консолидации западной и восточной ветвей диаспоры в национальной борьбе (за создание независимого государства нерусских народов под главенством татар "Идель-Урал" как реализации идеи 1918 г., которую он обосновал в своей одноименной книге, изданной в 1933 г. в Париже), совпадали с планами японцев объединить этнические меньшинства для использования их в возможном конфликте с СССР. В ноябре 1933 г. Г. Исхаки приезжает в Японию. С этого момента и до начала второй мировой войны продолжался по-настоящему национальный (третий) период в истории тюрко-татарской эмиграции на Дальнем Востоке. На основе мусульманских общин стали создаваться "Комитеты независимости Идель-Урала", по типу существующих в Европе. Официально они носили название "Обществ изучения культуры тюрко-татар Идель-Урала", т. к. термин "независимость" японцы по "соображениям морали" попросили заменить на "культурное общество" .
Представления Г. Исхаки об идентичности тюрко-татарских эмигрантов на Дальнем Востоке были основаны на тюркизме Ю. Акчуры, сторонником которого он стал еще до революции, и изложены в статье "Принципы национального иска". В статье, в частности, говорилось: "В споре за независимость мы отводим большую роль культуре тюрко-татар Идель-Урала и первой национальной обязанностью считаем сохранение традиций, языка, литературы, права собраний, образования и т.д., которые являются основой государства. Вот наши принципы спора: 1) Мы -тюркские национальности, и не принимаем интернационализм, большевизм, марксизм; 2) Мы - мусульмане, и не принимаем нерелигиозность (атеизм), безнравственность; 3) Мы самостоятельны, и не принимаем руководства русских в своей жизнедеятельности ". Тюрко-татары, по его мнению, "дети тех, которые создавали Османское государство, царство Тимура, империю Чингиз-хана. Идель-Урал лишь одна из многих тюркских стран...".
В статье "В чем суть национально-культурного самоуправления" он намечает пути достижения главной цели своего движения: "Первое - объединение всех тюрко-татар России и Сибири в одну нацию... Это объединение будет проводиться внутри России и на равных со всеми входящими в Россию народами... Третье желание исходит из этих двух и зависит от нашего умения выполнять свои национальные обязанности - отделение от России и существование в виде отдельного тюрко-татарского государства" . Таким образом, Г. Исхаки выступает сначала за создание нации тюркских народов России и их мирное сосуществование с другими народами, а затем уже призывает к созданию тюрко-татарского государства. Его взгляды не изменились с 1918 г., когда была предпринята попытка образования Идель-Уральской республики. Появление государства на территории, где проживает большинство тюркских народов, возможно, по его мнению, только при достижении экономической самостоятельности. В книге "Идель-Урал" он протестует против политики разделения российских тюрков на "тюркские национальности", как в области языкового (латинизация и русификация алфавита видятся ему политическими целями русских), так и в области административного деления. Он считает, что разделение российских тюрков на отдельные нации политически непродуктивно: башкирский национализм, который воспринимался им в качестве личных амбиций Заки Валиди, помешал, по мнению Г. Исхаки, объединению тюрко-татар и привел к разделению тюркской нации в России. Но и те, считает он, кто, перепрыгнув через первую ступень создания нации, принял предложение большевиков по созданию автономий, не подошли к третьей ступени, а стали игрушкой в руках Москвы.
Находясь в эмиграции, этот деятель проводил идею объединения российских тюрков, в соответствии с решением Милли Меджлеса 1917 г., в одну национальную общность под именем "тюрко-татары" (а не "российские мусульмане", что предлагал М.-Г. Курбангалиев). Однако называть Г. Исхаки русофобом было бы неправильным; он был скорее прагматиком: "...чтобы жить самостоятельным государством, мы стараемся прежде всего создать самостоятельную культуру тюрко-татар. Стараемся уберечь ее дух от влияния других - русских красных и белых. Для чего, осознавая и не скрывая национальную вражду русских по отношению к тюркскому народу, стремимся создать культурное единство с ними". При этом, отмечает он, войти в политическое единство с ними было бы ошибкой.
Несмотря на усиление национальной составляющей идентичности, тюрко-татары продолжали поддерживать курбангалиевский тезис "алтайского братства", т. к. на его основе держалось сотрудничество с японцами: "...нас, тюрко-татар, на японском языке называют "дат-тан"... Мы народ, вышедший из Центральной Азии, близкий восточным нациям - японцам, корейцам и монголам. Мы очень близки к ним по духу потому, что нашей религией является ислам. В результате влияния цивилизации, возникшей в Европе, мы попали под влияние русских и с тех пор ведем борьбу против нее..." (из выступления представителя Меркеза (Исполнительного комитета) тюрко-татар Дальнего Востока Ахмедша Гизатулла на антикоминтерновском митинге в Хайларе 17 декабря 1936 г. ).
Несомненно, появление Г. Исхаки в Японии не вызвало радости у М.-Г. Курбангалиева. Помимо личной неприязни, их отношения были отмечены и идеологические разногласиями - разными представлениями о развитии тюрко-татар. М.-Г. Курбангалиев, получивший религиозное мусульманское образование, был кадимистом , сторонником мусульманского татарского традиционализма. Он критиковал идею создания государства Идель-Урала, обосновывая невозможность такого развития событий тем, что оно и с запада, и с востока соседствовало бы с разделенной на две части Россией, и предлагал создать исламское государство в районе Центральной Азии, включив в него Китайский Туркестан при поддержке Японии .
Г. Исхаки был другим типом татарского интеллектуала - выпускник джадидистской Казанской татарской учительской школы, увлекавшийся социалистическими идеями; талантливый писатель и драматург (его пьесы ставились эмигрантами); редактор татарских политических изданий . Он был признанным лидером до эмиграции, возглавлял департамент иностранных дел в "Милли Идар?" ("Национальное правление") штата Идель-Урала. М.-Г. Курбангалиев, не сумев идеологически противостоять популярности Г. Исхаки, предпринял ряд некорректных действий в отношении последнего (доносы в полицию), что, по мнению японских властей, не способствовало объединению тюрко-татар. В результате в 1939 г. М.-Г. Курбангалиева выслали из Японии в Маньчжурию.
В Токио после конфликта из махалли выделилось "культурное общество тюрко-татар Идель-Урала" численностью в 15 человек . Оставшиеся концентрировались вокруг Р. Ибрагимова, который скончался в 1944 г.
В мае 1934 г. в городе Кобе Г. Исхаки провел Учредительный съезд тюрко-татар Идель-Урала в Японии, на котором присутствовало всего 40 делегатов. Съезд постановил образовать "религиозный и национальный центр тюрко-татар мусульман, проживающих в Японской империи и принадлежащих к Идель-Уральским тюрко-татарским культурным обществам", который бы способствовал "сближению всех тюрко-татарских мусульман на Дальнем Востоке, за исключением СССР", и "лучшему пониманию между японской и тюрко-татарской нациями". В области религиозной жизни съезд призывал к приведению в порядок приходов, мечетей и кладбищ; в области просвещения - к аналогичному для школ, библиотек и читален. Съезд постановил создать национальный фонд и объявил национальный бойкот "провокатору" М.-Г. Курбангалиеву .
В феврале 1935 г. в Мукдене (Маньчжурия) прошел Первый объединительный съезд тюрко-татар Дальнего Востока. В соответствии с его резолюциями с 1935 г. стала выходить еженедельная газета "Милли байрак". Фактически до августа 1945 г. ее редактором был генеральный секретарь Меркеза (Исполнительного комитета) Ибрагим Девлет-Кильди; главным автором статей - председатель учебного отдела Рукия Мухамедиш; издателем - председатель финансового отдела Сельман Аити . Газета стала, по определению Г. Исхаки, "живым зеркалом" тюрко-татарской эмиграции Дальнего Востока. Позже ее стали называть "энциклопедией татарской эмиграции" . Г. Исхаки приравнял "к штыку перо": "это наше культурное оружие, защищающее право на национальность и вероисповедание" .
Именно в течение третьего периода произошло становление национальной идентичности тюрко-татарских эмигрантов в Северо-Восточной Азии: появился признанный всей эмиграцией лидер в лице Гаяза Исхаки и укрепилась идея возрождения независимого государства Идель-Урал. Как следствие, из махалли выделилась национальная часть в виде "Комитетов изучения культуры Идель-Урала", которые подчинялись Меркезу и в целом представляли собой централизованную структуру с почти партийной дисциплиной. На этом этапе диаспоре удалось добиться широкого признания со стороны японских властей. Однако последние продолжали воспринимать ее как "российских мусульман", тогда как сама диаспора уже видела себя национально-политической силой, провозглашая конкретные цели нациестроительства. В тот период шел активный процесс отказа от русифицированных татарских имен (от окончаний "-ов", "-ев"), что является показателем усиления националистических, антирусских настроений.
За деятельностью тюрко-татарской эмиграции пристально следили спецслужбы Советской России. В архиве УФСБ РФ по РТ под грифом "Совершенно секретно" хранятся три тома "Сборника следственных материалов по делу вскрытой антисоветской буржуазно-националистической шпионско-повстанческой организации "Идель-Урал", датированные 1938 г. . В том же году в Казани готовился процесс над организацией "Идель-Урал", с целью окончательного "разгрома татарского национального движения" внутри страны и для оказания возможного влияния на эмиграцию. Основным тезисом готовящегося процесса было заключение о том, что искомое государство задумано как буфер между СССР и Японией и будет находиться под японским протекторатом; что оно ориентировано на интервенцию Германии и Японии против СССР, на активную помощь со стороны белой татарской эмиграции (что в определенной степени соответствовало действительности) . Несмотря на подготовку, процесс не состоялся, т. к. его организаторы сами стали жертвами сталинских репрессий .




Начало второй мировой войны ознаменовало наступление четвертого периода развития тюрко-татарской диаспоры. Г. Исхаки, ставший свидетелем оккупации Польши немецкими войсками и чудом избежавший советского плена, разочаровался в фашизме и эмигрировал в Турцию. Он перестает печататься в газете "Милли Байрак" (журнал "Яћа Милли Юл" был закрыт еще в 1939 г.). В 1942 г., когда в Германии был создан "Восточный легион", в рамках которого подразделение "Идель-Урал" стало самостоятельной единицей , к нему приезжают представители германского командования с предложением возглавить процесс организации военных соединений. Г. Исхаки от него отказывается . Имея турецкое гражданство, он, наоборот развертывает деятельность за признание тюрко-татарских эмигрантов подданными Турции .
Однако в Маньчжурии 28-31 августа 1941 г. проводится Второй курултай тюрко-татар Восточной Азии "при высоком покровительстве начальника ниппонской военной миссии в Харбине генерала Янагита и при благожелательном содействии руководителей военной миссии города Мукдена" . "В декларации, торжественно принятой на открытии, курултай заявил о своей готовности принять живейшее участие в строительстве Нового Светлого Порядка и в укреплении взаимного содружества народов Великой Восточной Азии. На нем была особо подчеркнута национально-историческая связь тюркского и мусульманского миров с родственными азиатскими народами. Далее курултай высказал свое враждебное отношение к Коминтерну, приняв решение бороться с этим общим врагом совместно с народами Великой Восточной Азии" .
Однако диаспора в тот период становится пассивной, причиной чего стал отказ от коллаборационизма ее лидеров, хотя отдельные представители продолжали помогать Японии в формировании вооруженных групп.
С окончанием второй мировой войны, наступлением в Китае и Японии советских и американских войск, меняется ситуация и для тюрко-татарской эмиграции в регионе. Наступает пятый период в ее истории. Сотрудники газеты "Милли Байрак" и мулла М.-Г. Курбангалиев были арестованы сотрудниками СМЕРШа, и после десятилетней отсидки в лагерях и на поселении возвратились в родные места - воссоединиться с оставшимися за рубежом семьями им не разрешили . Основная часть эмигрантов переехала в Турцию, Австралию и США, где основала современные татарские диаспоры. Их представители, по наблюдениям автора, в равной степени воспринимают Турцию и Татарстан своей родиной; многие имеют турецкое гражданство, проживая в других странах (например, немногочисленная диаспора, существующая в Японии).




Динамика развития тюрко-татарской диаспоры в Северо-Восточной Азии не соответствовала обычной схеме: от трудовой миграции к иммигрантской общине и надстрановому объединению . Специфика проявилась в типе общины: мусульманская община как форма самоорганизации татар в России способствовала быстрой адаптации тюрко-татарских переселенцев и за пределами родины. Применительно к татарской диаспоре можно согласиться со следующим утверждением Габриэля Шеффера: несмотря на то, что "религия является неотъемлемым (хотя и разным по значимости) компонентом коллективной и индивидуальной идентичности членов диаспоры", она "нередко подчинена достижению этнических интересов группы, именно этнические различия становятся главным маркером, отделяющим диаспоры как от коренного населения стран приема, так и от других проживающих там меньшинств" . Именно поэтому, на наш взгляд, татарская диаспора не смогла интегрироваться в мусульманское азиатское общество. Более того, она не ассимилировалась и с близкими "по крови" азиатскими народами, но вполне организованно ре-иммигрировала в страны с западной культурой - в Австралию, Америку - или в светскую Турцию. Таким образом, несмотря на лозунги "алтайского братства" М.-Г. Курбангалиева и поддержку паназиатской политики Японии, культурологически тюрко-татары тяготели к западной модели цивилизации в большей степени, чем к восточной. И в "конфликте цивилизаций", и в противопоставлении "Запад-Восток", несмотря на выбор ими исламского типа цивилизации и Востока как партнера в антиколониальной борьбе с христианским Западом (при одновременно теплых отношениях с католической Польшей), они, по сути, принадлежали в большей степени к европейской цивилизации, чем азиатской. Хотя российские тюрки дали свой ответ на западный колониализм в виде концепции джадидизма, но, учитывая интеллектуальный вклад в младотюркскую революцию , они приняли турецкую модель светского государства за "свою" . В целом же, тюрко-татарская диаспора испытывала конфликт самоидентификации, находясь между Западом и Востоком и не находя себя ни там, ни здесь. Эта транснациональная особенность, на наш взгляд, до сих пор присутствует в самосознании российских татар в целом, а не только их диаспоральных сообществ.
Становление татарского национального самосознания в регионе показывает, что татары умело использовали ситуацию в международных отношениях, но, в итоге, отказались от сотрудничества с фашистским режимом Третьего рейха. Отказаться же от сотрудничества с Японией было сложнее, т. к. тюрко-японские отношения во многом основывались на коллективной идентичности.
Г. Исхаки призывал Турцию к признанию татарских эмигрантов своими подданными, потому что она сохраняла нейтралитет в войне, а он считал, что таким образом диаспора избежит участия в возможном конфликте между Японией и СССР и физического уничтожения. Отказавшись от создания государства Идель-Урал военными методами, этот деятель фактически остался верен своей трехступенчатой эволюционной модели развития нации: сохранив тюрков России, он надеялся, что в будущем они все же смогут создать такое государство.
Современная татарская диаспора, после объявления Республикой Татарстан 30 августа 1990 г. Декларации о государственной независимости, стала активно ее поддерживать. Во-первых, потому что увидела в данном акте достижение определенной самостоятельности, а, во-вторых, реальную возможность трансформации России изнутри в интересах тюрко-татар. Появление Интернета (Татнета) и перевод языка на латиницу по-новому поднимают и вопросы создания нации российских тюрок, их вхождения в информационное "тюркское" культурное поле и даже формирования "виртуального" сообщества, объединившего "родину" и диаспоральные группы в одно целое .
Основным аргументом в понимании России (а не только Татарстана) как родины для диаспоры является сам исторический факт ее рождения как империи с момента присоединения Казанского ханства к Московскому княжеству. Делается вывод, что, если учесть уже ставшую популярной точку зрения о преемственности Россией культуры Золотой Орды, а не Киевской Руси, тюркские народы вполне могут претендовать на определенную "государствообразующую" роль в России. Исторически - это не новая идея для тюрко-татар. Признание России своей родиной, без отказа от идеи национальной государственности, было сделано еще И. Гаспринским, видевшим там русских и мусульман на равных. Подобные настроения были у членов мусульманской фракции Государственной Думы , да и государство "Идель-Урал" не отвергало своего участия в федеративной России. Татарские интеллектуалы связывали достижение своих национальных целей с решением проблемы демократизации всей политической системы страны и предлагали модель российской государственности, основанной на западных принципах демократии, адаптированных в виде джадидизма . По сути, татары предлагали русскому этносу создать коллективную государственную идентичность двух этносов и двух религий. Нынешняя поддержка мировой диаспорой Татарстана - это обращение к интеллектуальным истокам национального строительства российскими тюрко-мусульманами, но уже с печальным опытом поиска внешней опоры.
Советник президента РТ по политическим вопросам Рафаэль Хакимов утверждает, что идея "Идель-Урала" не умерла, что "вместе с утверждением суверенитетов республик Поволжья и общей демократизацией в стране можно ожидать появления на территории между Волгой и Уралом некой межгосударственной ассоциации типа швейцарской конфедерации" . Он отмечает, что путь, избранный современным Татарстаном, где декларация о суверенитете провозглашена от имени всего народа и где признаны два государственных языка, имеет вполне "швейцарские" черты федеративного устройства (что предлагал в 1906 г. Садри Максуди), в котором равны как субъекты федерации, так и основные государствообразующие этносы.
Историю диаспоры трудно отделить от истории нации в целом, несмотря на ее специфические черты. Для наций, не имеющих легальных возможностей заявить о себе на международной арене, диаспора - единственный адвокат. Если принять во внимание тот факт, что тюркские народы - вторые по численности в России, а также на их историческое значение, то концепция государствообразующей нации вполне объясняет их распределение по всей территории страны и отвергает концепцию "внутренней" диаспоры, а также оправдывает притязания как на государствообразующую роль, так и на особый вклад в формирование российской культуры. Возможно, что это - уже проблема формирования идентичности российского государства в целом.
 

 

 

 

tatarica.yuldash.com

ТРИ ВОПРОСА ОДНИМ УДАРОМ



Жил-был один юноша, и поехал он учиться за границу на долгое время. Когда он вернулся домой, он попросил своих родителей, чтобы они нашли религиозного ученого, который мог бы ответить на три его вопроса. Наконец его родители нашли мусульманского ученого. "Кто Вы? Можете ли Вы ответить на мои вопросы? "- спросил молодой человек. "Я - один из рабов Аллаха и Инша Аллах я смогу ответить на твои вопросы", - ответил ученый. "Вы уверены? Много профессоров и специалистов не смогли ответить на мои вопросы," - ответил молодой человек. "Я буду стараться изо всех сил, с помощью Аллаха." "У меня есть 3 вопроса 1. Существует ли Бог? Если да, то покажите мне Его форму. 2. Что такое судьба? 3. Если шайтан (Дьявол) был создан из огня, почему в конце он будет брошен в ад, который также создан из огня? Это конечно же не будет вредить ему, так как Шайтан (Дьявол) и ад были созданы из огня. Разве Бог не думал об этом наперед?" Неожиданно ученый дал пощечину юноше. Молодой человек, потрясенный и травмированный ударом, смутился: "Почему Вы сделали это, Вы рассердились на меня?"- спросил он ученого. "Я не сердит,"- ответил ученый. "Пощечина - это мой ответ на три твоих вопроса." "Я действительно не понимаю", - сказал юноша. Он был смущен. Ученый начал объяснять: "Чувствовал ли ты что нибудь после того, как я дал тебе пощечину?" -спросил он. "Конечно, я чувствовал боль, это травмировало меня", - ответил юноша. "Таким образом ты полагаешь , что боль существует?"-спросил ученый. "Да." "Теперь покажи мне форму боли!"- сказал мудрый ученый "Я не могу," - ответил юноша "Это был мой первый ответ. Все мы чувствуем существование Бога, будучи не в состоянии видеть Его форму... Вчера вечером ты мог себе представить, что я дам тебе пощечину?" Юноша ответил: "Нет!" "Ты когда-либо вообще думал, что получишь пощечину от меня сегодня?" - продолжал ученый. "Нет." "Это - судьба( такдир) ........" продолжал ученый.- "Моя рука, которoй я ударил тебя, из чего создана?" "Она создана из плоти," - ответил юноша. "А твое лицо из чего создано?" "Также из плоти ", - ответил юноша. "Что ты почувствовал после того, как я ударил тебя? "Боль." "Даже при том, что шайтан (сатана) и ад (адский огонь) были созданы из огня, если Аллах захочет, то адский огонь станет очень болезненным для шайтана (дьявола)", - закончил мудрый ученый. Так мудрый ученый ответил на все три сложных вопроса одним ударом .

Дорогие соотечественники!

Самая большая трагедия в истории татарского народа – это падение Казани, повлекшее за собой исчезновение татарской государственности и многовековое рабство татарского народа. 15 октября, 1552 года стало печальной датой отсчета порабощения не только отдельно взятого народа, но и целого татарского континента Евразия. Целых 456 лет татарский народ вынужден был жить под пятой колонизатора и агрессора, к сожалению это насильственное сосуществование продолжается и по сей день.

Несмотря на то, что наши праотцы на протяжении всей истории героически сражалась за восстановление татарской государственности, после падения Казани была завоевана Астрахань, затем пали Сибирское и Крымское ханства. Сегодня все эти земли провозглашены "исконно русскими." А великий татарский народ, который на протяжении истории имел множество различных государств, владел обширными территориями от Кавказа до Тихого океана, на сегодняшний день влачит жалкое существование, не имея своего независимого государства. За неимением собственного государства и правопорядка, татарский народ, где бы он ни был, даже на своих исторических землях, вынужден подчиняться законам и порядкам других народов,

Пусть не вводят в заблуждение относительный "суверенитет" республики Татарстан и татарский колорит Казани. Татарстан- это не независимое государство, а Казань – не татарский город, потому что здесь правят российские законы. А о таких когда-то исконно татарских землях, как Астрахань, Сибирь, Крым и говорить нечего. Они давно уже безнадежно обрусели. Если мы перестанем бороться за независимость и право на свое счастливое будущее – нас, татар Идель-Урала, ждет такая же участь. Потому что российские законы запрещают обучение в школах на родном языке, во многих регионах в школах введены основы православия, поговаривают об упразднении национальных республик и унитаризации российского государства.

После взятия Казани Российская империя поставила перед собой одну единственную цель – русифицировать и крестить все народы империи, в первую очередь татар. Но империя никогда не смогла до конца подчинить татар. Даже уничтожив государство, она не смогла уничтожить язык и религию татар, а главное она не смогла сломить дух сопротивления, который помог татарам выжить как нация. В 21 веке Российская империя, собравшись всеми последними силами, опять набросилась на татар, поставив перед собой цель уничтожить нас, как нацию. По всей России закрываются татарские школы, а в оставшихся татарский язык не преподается; Российские тюрьмы переполнены мусульман-татарами; наши соотечественники вынуждены жить в радиационных зонах; у татарского народа в этой стране нет никаких прав. В таких условиях у нас остается только два выхода – поднять народ на борьбу за независимость и, построив собственное татарское государство, начать жить по своим законам, или превратиться в русских и прекратить существование, как самостоятельная нация. Мы, татары должны выбрать первый путь – это жизнь, борьба и победа! Правда на нашей стороне!
Татарский народ, беря за основу освободительную борьбу, длящуюся 456 лет, и унесшую жизни миллионов татарских шахидов; Декларацию о Государственном Суверенитете, принятую 30 августа 1990 года парламентом республики Татарстан, и подкрепленную результатами народного референдума 1992 года, заявляет о своем праве на самоопределение и провозглашении независимого татарского государства!

Международное сообщество, признавшее государственную независимость Косово, и Российская Федерация, признавшая Абхазию и Южную Осетию должны признать независимость Республики Татарстан! Татарский народ имеет полное право жить в своем, независимом государстве! Татары, где бы они не проживали, должны выступить с обращением о признании государственной независимости Татарстана!

Дорогие соотечественники!

Сделаем 15 октября – День Памяти, день взятия Казани началом освободительной борьбы за независимость! Где бы не жили татары, в этот скорбный день, в день потери независимости, выйдем на улицы и провозгласим борьбу за восстановление потерянной государственности! Покажем наше единство и силу духа! Мы есть, мы не сломлены и мы хотим быть независимыми!

15 октября – день потери татарской государственности, 15 октября – день начала освободительной борьбы за независимое татарское государство!

Мы должны отмечать этот день не плачем и скорбью, а громогласными требованиями независимости! Мы скорбили на протяжении четырех столетий, пришло время утереть слезы, встать с колен и начать требовать свои права!

Права – право на свободу, право татарской нации на самоопределение, на возрождение независимого татарского государства!

Да будет так, иншаллах!
Пусть эти слова словами молитвы достигнут душ наших дедов и отцов, положивших головы при защите Казани, в борьбе за независимость!
Пусть эти слова вдохновят татарский народ на борьбу за независимость, за Казань, пусть вдохновят на новые победы!

Да здравствует независимый Татарстан, свободный татарский народ!

Фаузия Байрамова,
Писатель, кандидат исторических наук,
Председатель татарской партии национальной независимости «Иттифак»,
Член исполкома Всемирного Конгресса татар.

Д.М.ИСХАКОВ \ Материалы научной конференции АН РТ "Цивилилационные, этнокультурные и политические аспекты единства татарской нации" Казань 2002 г.
 
Под грифом Института этнологии и антропологии РАН, получившего специальный грант Госкомстата РФ на разработку перечня народов страны, еще в прошлом году вышло отдельное издание, посвященное предстоящей переписи. В этой работе говорится о том, что "в зависимости от ... точек зрения, в т.ч. и политической конъюнктуры, список этнических групп татар может быть существенно увеличен."1 Ясно, что данное высказывание принадлежит крайнему конструктивисту, полагающему, что новые этнические образования можно скроить в два счета, если имеется соответствующая «политическая конъюнктура» (читай - политический заказ).
В этой связи прежде всего замечу, что в мировой этнологической науке существует и совершенно иная точка зрения относительно природы этнического - получившая название примордиализма, она исходит из того, что у современных наций есть глубокое историческое измерение, не позволяющее создавать их «из ничего». Речь идет о том, что без культурного материала, включающего и общий исторический багаж в виде «мобилизуемого прошлого», с конструированием ничего не получится2. Самый свежий пример подобного рода относится к крымским татарам, среди которых недавно происходила большая дискуссия по вопросу об идентичности - быть ли им «крымскими татарами» (къырым татарлары, къырым татар халкы) или принять название «крымчан» (къырымлы, къырым халкы). Конечное решение было в пользу общенационального этнонима «къырым татарлары», ибо идеологи и политики крымских татар вовремя осознали, что именно за этим наименованием скрывается вся их история: как сформулировал один из участников дискуссии, «пока ... существует такая этническая идентичность, как «татар», существует и моральное право на великое наследие предков», являющееся отнюдь «не мифическим - оно имеет достаточно четкие географические, экономические, политические и культурные параметры» 3. Учитывая современное положение крымских татар - народа без государственности, сказано более чем убедительно.
В условиях, когда предпринимается широкомасштабная акция по разрушению единства татарской нации, не лишним будет обратиться к проблеме этнических аспектов этого единства и нам. Разумеется, тут не обойтись без такого нелюбимого конструктивистами параметра, как историческое измерение татарской национальной общности.
Вряд ли сегодня кто-нибудь может взять на себя смелость оспорить ключевое положение, сформулированное современной исторической наукой, а именно: общим предком всех общностей, имеющих этноним «татары», является этнос средневековых татар, сложившийся в рамках державы мирового уровня - Золотой Орды (Улуса Джучи) 4. Несмотря на то, что это государство было многонациональным, его «державным народом», как бы сейчас сказали, «государствообразующим этносом», были татары. В этом отношении Золотая Орда являлась национальным государством всех татар. Распад этого государства привел к формированию в первой половине XV в., иногда - несколько позже, целого созвездия 5 татарских государств: Казанского, Крымского, Касимовского, Астраханского, Шейбанидского (на его основе - Тюменского, позже - Сибирского) ханств, Большой и Ногайской Орд. В границах этих (получивших в науке определение «позднезолотоордынских») государств, за исключением распавшейся около 1502 г. Большой Орды, шло формирование самостоятельных татарских этнополитических общностей. Сегодня в лице разных этнических групп татар мы в большинстве случаев имеем дело с наследниками указанных этнополитических образований. Хотя те этнические общности, которые в XV-XVI вв., иногда и позже (крымские татары и др.), переживали в рамках этих государств процесс становления, можно было бы по принятой в науке классификации именовать феодальными народностями (халык), на деле они сохраняли между собой обширные политические и этнокультурные контакты, поддерживаемые сложившимися ранее институциональными механизмами. Поэтому период татарских ханств остается временем продолжения этнической истории зо-лотоордынско-татарской этнополитической общности6. Я хотел бы привести некоторые аргументы в поддержку данного тезиса.
Если изучить такой известный дастан, как«Чура батыр», - он есть у многих кыпчакоязычных народов, то можно обнаружить, что его главный герой - князь Чура и его отец, князь Нарык, переходят из одного татарского ханства в другие (из Крымского - в Астраханское, оттуда - в Касимов, затем - в Казань и т.д.) 7. На самом деле этот эпос раскрывает очень важный исторический факт, а именно - сохранение единства феодального класса (включая военные дружины) во всех позднезолотоордынских татарских государствах. Именно эта верхняя страта, являвшаяся прямым наследником правивших в Золотой Орде средневековых татар (они были подразделены на ряд клановых образований), даже после распада в начале XV в. Улуса Джучи продолжала поддерживать чувство принадлежности к общетатарскому миру. И это не пустые слова. В частности, в исторических преданиях одного из ведущих кланов (из них были беклерибеки) в Крымском ханстве - Ширинов, записанных в XIX в., говорится о том, что предки их «пришли в Крым от реки Волги с подвластными народами» или, что родоначальник их - Дангы бей (скорее его звали Тегинэ) 8, «прежде еще покорения Крыма татарами владел за рекою Волгою многочисленным народом». Между тем Ширины, наряду с тремя другими аристократическими кланами, правившими не только в Крыму, но и в Казанском и Касимовском ханствах, считались «давними, со времен предков, элями Тохтамыш-оглана»9. В другом случае, который излагается в одной из версий «татарских летописей», созданных в Поволжье и обнаруженных известным татарским ученым А.Рахимовым, речь идет о том, что в тот период, когда «пришел Мир-Тимур (т.е. эмир Тимур. - Д.И.) и взяв город Болгар, разорил (его)», один из сыновей правившего в г.Булгаре хана Габдуллы - Алтын бек, «с остатками своего народа держал юрт в городе Казани», а другой сын - Алим бек, «не взлю-бив Казань, пришел в Тобол-Туру», где «держал юрт»10. Если иметь в виду, что под Тобол-Турой тут скорее всего подразумевается столица будущего Тюменского (затем - Сибирского) ханства Чимги-Тура, а хана Габдуллу (Абдуллу) с большой долей вероятности можно считать сыном хана Золотой Орды Узбека (1312-1342)11, приведенный факт говорит о многом. Кстати, далеко не случайными на этом фоне выглядят и данные о вхождении в период правления хана Абул-Хайра где-то около 1429-1430 гг. «правобережья Волги от Булгар и Дербента» в государство Шей-банидов. Об этом времени в одном из источников прямо сказано: «... жители Жанги Туры и Булгара... платили ханской казне ясак»12. В этом общем контексте надо воспринимать известные и не очень известные данные об активных политических и иных связях Казанского и Тюменского (Сибирского) ханств как в последней четверти XV в., так и в XVI в.13. Аналогичные материалы имеются и по другим татарским государствам XV- XVI вв.14.
В русле рассматриваемого вопроса тут очень кратко хотелось бы сказать еще о Ногайской Орде, безусловно, являвшейся одним из позднезо-лотоордынских татарских государств и входившей в их «созвездие» как полноправный член. Начну с того, что историки Башкортостана любят преувеличивать значение Ногайской Орды в Приуралье в XV- XVI вв., чтобы преуменьшить значение в этом регионе Казанского ханства15. Однако при этом у них возникает противоречие, которое они не замечают: при большой роли ногайской этнополитической общности в политическом плане, в формировании этнических групп населения Приуралья ногайцы, по их мнению, сыграли незначительную роль. С этим мнением согласиться невозможно - объективное изучение родо-племенного состава тюркского населения северо-западного Приуралья показывает, что известные тут в XVI- XVII вв. «племена» (волости) состоят из двух групп, одна из которых, кстати, наиболее многочисленная, прямо или косвенно представлена именно в родоплеменной номенклатуре Ногайской Орды16. Учитывая, что среди ногайцев в XVI в. источники фиксируют функционирование этнонима «татар»17 (понятие «ногай» - это политоним), а дошедшие до нас грамоты знати из Ногайской Орды XVI- XVII вв. были маркированы русскими адресатами как написанные на «татарском языке»18, приходится констатировать, что татарская этнополитическая общность в лице «нагайских татар» в Приуралье присутствовала еще до начала переселения татар туда начиная со второй половины XVI в. из Поволжья. Поэтому вряд ли случайны выводы ряда исследователей о том, что потомки этого населения, в т.ч. и уже числившиеся в составе сословия «башкир», в XVII-XVIII вв. были татароязычными.
Вообще, имея в виду этнический состав населения Ногайской Орды и ее роль в формировании всех групп татар, следует отказаться от совершенно ошибочного мнения, что наследниками ногайской этнополитичес-кой общности могут считаться только современные северо-кавказские ногайцы. При такой постановке проблемы этноистории этого позднезо-лотоордынского татарского государства совершенно иначе, чем это делается сейчас, можно трактовать и историю Астраханского ханства и его населения19, т.е. ногайская часть последнего опять-таки оказывается «ногайскими татарами», что источниками подкрепляется весьма основательно20.
Думаю, сказанного достаточно для заключения о глубине исторических корней этнического единства татар. Об этом, правда, московские исследователи писать не любят. Имея в виду, что речь идет все-таки о нашей национальной истории, нам самим надо концентрировать усилия татарстанских историков по раскрытию общности исторического прошлого татар. Причем в условиях, когда Татарстан является единственным политически организованным центром татар в Евразии (исключением не являются и не восстановившие еще свою государственность крымские татары), имеющем полноценную академическую историческую науку, именно в национальной истории, готовящейся тут, должны найти полноценное отражение истории всех татарских групп и их государств, включая и Крымское ханство. Как мне представляется, никто в обиде на нас за это не будет.
Есть еще один вопрос, который в связи с общей проблематикой, рассматриваемой мной, заслуживает особого внимания: имею в виду этническую консолидацию татар на этапе нациеобразования. Так как об этом мне уже приходилось писать неоднократно21, ограничусь некоторыми общими выводами.
Основной вывод сводится к тому, что в XVIII - начале XX вв., на стадии становления татарской нации, одним из главных направлений этнических процессов, происходивших среди татар в России, являлась общенациональная консолидация, в которую были вовлечены волго-уральские, астраханские и сибирские татары. Ведущее положение в формировавшейся при этом общности национального типа в силу своей многочисленности и культурной продвинутости заняли татары Волго-Уральского региона, образовавшие ядро татарской нации. Но консолидацию этих трех этнотерриториальных групп татар (волго-уральских, сибирских и астраханских) нельзя понимать как вхождение последних двух групп в этнический состав первых - хотя взаимное этническое смешение, причем значительное, представителей ядра с периферийными общностями, имело место. Процесс сближения скорее протекал путем некоторой интеграции всех трех перечисленных этнических образований в новую, более широкую этнонацию. В этом плане показательно, что национальные идеологи в 1917-1918 гг. татарскую нацию (миллэт) определяли именно в указанных выше рамках, т.е. как «мусульмане - тюрко-татары внутренней России и Сибири»22. Татарские национальные большевики думали точно так же - скажем, Г.Ибрагимов в 1923 г. среди тех, кто переживал процесс объединения в «единый коллектив», перечисляет «казанских татар, мишарей, тептярей, касимовских татар, сибирских тюменцев, уфимских алатырцев (приуральских мишарей. - Д.И.), астраханских ногайцев»23. От этой интеграции не были свободны и те северо-западные башкиры, которые были этнически неразрывно связаны с приуральскими тептярями24. Несмотря на то, что национальная консолидация татар к первым десятилетиям XX в. еще не была завершена, не стоит преуменьшать ее продвинутость - как показывают материалы переписи 1926 г., к этому времени большинство входящих в национальную общность (88%) себя считали уже «татарами» по национальности. Если иметь в виду, что методика этой переписи была несовершенной, позволяющей некоторым этнографическим группам выступать как «народности»25, достигнутый показатель следует признать весьма высоким.
Другой важнейший вывод из изучения трансформации этнической культуры татар на национальном этапе заключается в том, что у них уже на рубеже XIX-XX вв. сложилась культура национального типа, охватывающая как низовой (народный) ее слой, так и ее так называемую «высокую» страту (в последней это формирование общенационального языка, системы образования на нем, периодики и книгоиздания, вообще профессиональной культуры и т.д.)26. Хотя в некоторых аспектах «высокая» культура татар не была «достроена» до 1917 г., отчасти получив определенный импульс, уже в рамках советского Татарстана, само ее наличие, являющееся одним из базовых индикаторов нациеобразования, оспорить невозможно. Именно эта культура, как в советское время, так и в постсоветский период, поддерживалась и продолжает развиваться благодаря разветвленной системе национальных СМИ, школ, театров и ансамблей, издательств, научных учреждений и т.д., являясь той самой основой, на которой функционирует татарская национальная общность.
Поэтому, когда в ходе подготовки к предстоящей переписи в головах некоторых московских научно-статистических кругов возникла идея о возможности создания вместо татарской нации ряда новых этнообразований, эти, не побоюсь употребить данный термин, политтехнологи фактически пошли по пути урезания рамок функционирования национальной культуры. При этом те этнические группы татар, которые пойдут за этими политтехнологами и выберут для себя данную парадигму, в перспективе будут иметь только две альтернативы - или опуститься до уровня носителей этнографической культуры, или ассимилироваться в иной культурной среде. Так будет прежде всего потому, что в эпоху растущей глобализации, когда трудно выжить даже старым национальным культурам, им не успеть построить новую национальную культуру, обслуживающую небольшие по численности этнообразования. Об этом приходится говорить потому, что за общенациональной идентичностью на самом деле в конечном счете стоит единая татарская культура современного типа. Отказ от национального этнонима в пользу других наименований явно таит в себе угрозу разрыва с этой культурой, вырабатывавшейся усилиями большого числа интеллектуалов продолжительное время. Национальная научная элита обязана предупредить о возможных последствиях указанного выше опрометчивого шага по «выделению» из поля деятельности национальной культуры. По моему мнению, оптимальным для тех групп, которые все-таки хотят самоопределиться, является выделение их в рамках единой татарской нации, вплоть до использования принципа «несколько этнических образований - одна нация». Причем претендующие на отдельный статус этнические формирования татар должны заранее известить о своем желании быть учтенными в рамках единой татарской национальной общности государственные органы и научные учреждения как Татарстана, так и Российской Федерации.
Последний вопрос. Начиная с 1970-х годов появилось большое число работ, описывавших этнические процессы, происходившие при формировании татарской нации. В них была раскрыта сложная, иерархическая структура татарской этнонации, соподчиненность разных внутринациональных этнических образований, многослойность национального самосознания. Многие из этих идей для федеральных научных и статистических органов оказались неожиданными.
Кроме того, в ходе начавшегося со второй половины 1980-х годов национального возрождения появились некоторые новые тенденции в этническом развитии самих татар. Это явление можно было бы назвать всплеском этнорегионального и этноконфессионального самосознания: в Астраханской обл., в Западной Сибири, в некоторых районах проживания татар-мишарей, среди кряшен возникло движение за этнокультурное обособление от основной массы татар, точнее, от «татарской нации», под которой в данном случае понимали «казанских» татар (в скобках замечу, что термин «казанские татары» - сугубо научное понятие, те, кто по культурно-языковым особенностям может быть причислен к этой этнической группе, себя так никогда не называли и не называют, их самоназвание - «татар»).
Подобные дезинтеграционные процессы, происходившие в рамках татарской национальной общности, были вызваны ослаблением культурно-информационных связей этнического ядра нации, сосредоточенного в Татарстане, с ее периферийными (диаспорными) частями. А это в первую очередь объяснялось особенностями партийно-государственной политики советского периода, направленной на ликвидацию всех механизмов сохранения этнонациональной целостности. Другой важной предпосылкой подобной дифференциации уже, казалось бы, сложившейся достаточно давно единой татарской этнонации на новые этнообразования, стала закрепившаяся с 1940-х годов традиция писать национальную историю татар в узких рамках Татарстана и булгарской теории происхождения народа.
В итоге история периферийных групп народа оказалась за скобками канонизированных «историй ТАССР». Более того, некоторые исследователи, в угоду своим узко-теоретическим построениям, сознательно старались «вытолкнуть» отдельные этнические группы татар за рамки национальной общности.
В формировании у локальных групп татар сознания своей исключительности, особости эти татарстанские деятели оказались в трогательном союзе с некоторыми российскими этнографами, лингвистами и т.д., изучавшими те или иные татарские этнокультурные формирования сугубо изолированно, не раскрывая должным образом их исторических, культурных и языковых связей с другими группами татар, не указывая их нахождения в общенациональном информационно-языковом поле (обслуживание татарской прессой, учебниками, методической литературой, музыкой, литературными произведениями и др.). Вообще, надо отметить, что между позицией иных татарстанских академиков и мужей «от науки» со стороны зачастую имеется глубинная зависимость. Одни отказывают своим в праве быть «истинными» татарами, а другие подбирают ставших таким образом «бесхозными» наших сородичей. Поэтому надо признать, что татарская гуманитарная интеллигенция, вернее, ее определенная часть, несет прямую ответственность за попытки разрушения нации.
Случай с крещеными татарами (кряшенами) имеет отличия от вышеописанного. Из-за усилившегося в последние годы процесса возврата исламских ценностей (сейчас около 2/3 татар считают себя мусульманами) между основной массой татар-мусульман и православной их частью возникла более явственная конфессиональная граница. Так как этот феномен вовремя не был осмыслен исследователями, а соответствующие государственные органы вплотную не занимались организационными мерами, вытекающими из специфики функционирования в современных условиях кряшенской идентичности, проблема крещеных татар оказалась сильно запущенной. Постепенно дело приблизилось к самоопределению данной этноконфессиональной общности в качестве отдельной этнической единицы (в резолюции конференции национально-культурных объединений кряшен РТ, проходившей 13 октября 2001 года в Казани, говорится о поддержке проекта Декларации по «самоопределению кряшен» как «этноса» и ставится задача созыва Всероссийского съезда кряшен для организации такого самоопределения в масштабах страны). Несмотря на то, что это решение принято достаточно узким кругом политизированной части крещеных татар, оно в целом отражает общие тенденции, наметившиеся в рамках данной группы татарского этноса. Кроме того, за стремлением крещеных татар к обособлению отчетливо просматривается прямая поддержка определенных кругов российского общества, включая русскую православную церковь и политический истеблишмент. В этой связи для начала я бы хотел сказать, что существующая татарская национальная идентичность, основанная на чисто светской этничности («татарстве»), абсолютно не мешает быть татарами не только православным, мусульманам, но и уже появившимся среди татар криш-наитам, бахаистам, протестантам, тенгрианцам и др. Если мы на основе православия будем выделять крещеных татар как этнос, это приведет к возвращению на исходную ситуацию второй половины XIX в., или даже более раннего времени, когда еще существовал проект создания мусульманской нации. Другой аспект проблемы обособления кряшен имеет отношение к вопросам этнокультурного характера. Дело в том, что крещеные татары татароязычны, обучаются в татарских школах или изучают татарский язык, читают татарскую прессу и т.д. Как их изолировать от этого культурно-информационного поля? Конечно, иногда среди кряшенских радикалов можно услышать предложения О создании «кряшенского языка», но из-за того, что статус кряшенских говоров (нет единого диалекта) находится на низшем уровне говоров групп деревень, такое просто невозможно. Да и в целом в этнокультурном отношении крещеные татары обладают в решающей степени общностью с остальными татарами. У них уникальной является только тот слой культуры, который связан с православием. Это говорит о том, что этнокультурное обособление кряшен проблематично.
 

 

За свою многовековую историю Татарстан накопил богатейший опыт совместного проживания людей разных национальностей и религий. В республике традиционно особое внимание уделяется соблюдению межэтнического, межконфессионального мира и согласия.

В Татарстане насчитывается восемь национальностей, численность которых превышает 10 тысяч человек. Наряду с татарами, которые составляют 52,9% от общей численности населения и русскими, составляющими 39,5% населения, в число наиболее представленных народов входят также чуваши, удмурты, украинцы, мордва, марийцы и башкиры. В последние годы выросло число азербайджанцев, армян, таджиков, узбеков, постоянно проживающих в республике.




Заметное влияние на благоприятный социальный климат в республике оказывает урегулированность межконфессиональных отношений.

Традиционными для республики конфессиями являются ислам и православие. Татары и башкиры (т.е. около половины населения республики) исповедуют ислам. Другая часть населения: русские, чуваши, марийцы, удмурты, мордва – христиане, исповедующие православие. В Татарстане также представлены католицизм, протестантство, иудаизм и другие конфессии.

Соблюдение баланса интересов двух крупнейших для республики конфессий и равенства всех религий перед законом лежит в основе межконфессионального согласия в республике.

К стратегическим приоритетам социально-экономической политики Республики Татарстан относится задача постепенного доведения качества жизни населения до международных стандартов. При этом на первое место выходит рост благосостояния населения, повышения уровня жизни как работающего населения, так и пенсионеров, составляющих более четверти населения республики.

Богатые природные ресурсы Татарстана, многоотраслевая экономика, многоуровневая система образования, высокий культурный и научный потенциал являются базисом стабильного развития общества.

Ногайская Орда - средневековое кочевое татарское государство, возникшее на территории разрушенной Аксак-Тимуром Золотой Орды. История его возникновения и развития (первая половина XV в. - 1783 г.) тесно переплетается со становлением других государств Восточной Европы и Азии: узбекского и казахского, Сибири, Большой Орды, Астрахани, Крыма, Казани и в дальнейшем Калмыцкой Орды, Московского княжества и Польско-Литовского королевства.

Несмотря на обилие письменных средневековых источников на разных языках, возникновение и первоначальное развитие государства Ногайская Орда с научной точки зрения остается малоисследованной проблемой. Особенно в этом отношении чувствуется недостаточность познаний об этническом составе племен и географических границах в XV - XVI вв. этой исторической общности людей.

Предыстория будущей Ногайской Орды тесно связывается с переводом по воле Токтамыш-хана в 1380-х годах большого количества кочевых татар бывшего Ногайского улуса (из Причерноморья и Крыма) на земли между Волгой и Уралом. Сведения об этом переселении сохранились в текстах шеджере Габдуллы-хана, Кара-бека, Буркут-бека, Кара-ходжи, Хасана-Хусаина и др., а также в топонимических названиях Чатыр-тау, Кирмень, Кизлев, Балыклы, Урум, Суук-су, Чембели и др. Главная масса переселенцев прибыла в Среднее Поволжье. Переселенцы овладели полностью Булгарским улусом. Улусным бием тогда был назначен бывший золотоордынский правитель Габдулла-хан, или по-другому Кара-би, Улус-би.

Факты прибытия населения из Причерноморья и Крыма отразились особенно в легендах шеджере Габдуллы-хана (Кара-бека).

Согласно сведениям этого источника, Орда во главе с Кара-беком вышла из Турок (Крыма), перекочевала на р. Сакмар, далее на Белую, Каму, овладела Булгаром. Во времена Тимерлана Габдулла-хан был убит, его сыновья перебрались из Булгара в район Казанки, основали г. Казань, и затем их подданные овладели землями по реке Вятка (Нукрат).

Орда Габдуллы-хана состояла из татарских племен мингцев, мангытов, гиреев, киреетов, буркутов, таоынцов, барынов, туркменцев, каракалпаков, выходцев из Мангупа и др.

У этих племен, прибывших в Приуралье и Поволжье, память о принадлежности их в прошлом Ногайскому улусу в Причерноморье была, по-видимому, довольно сильной, иначе нет других аргументов для обоснования быстрого и внезапного появления политонима "ногайцы" в Поволжье и Приуралье на страницах истории. Новое название возникшего государства выгодно было для оправдания законности правления в нем потомков Идегея.

Организаторами будущей Ногайской Орды выступили мангытские племена, расположенные в Хорезме. Они в прошлом были союзниками Аксак-Тимура во время его похода на Золотую Орду. Мангыты были одним из крупных и сильных племен среди татар. В Золотой Орде они находились в каждом улусе. Но основная масса их находилась в подчинении Идегея, который во время отхода Аксак-Тимура из Восточной Европы своих подчиненных привел в Хорезм. Здесь они после смерти Идегея в 1420 г. попали в зависимость от кочевых узбекских ханов. Лидером мангытов после Идегея стал его внук - Ваккас-би, и его подчиненные составляли Мангытский Юрт в государстве кочевых узбеков. Ваккас-би в государстве кочевых узбеков занимал должность беклербека и участвовал во всех военных походах узбекского хана Абулхайра. Мангыты составляли правое крыло узбекской дружины.

После гибели Ваккаса (в 1447 г.) его преемники начали вести политику отделения Мангытского, Юрта от Узбекского ханства. Причина этих действий крылась в том, что потомков Идегея теперь не устраивала только должность беклербека в существующих татарских ханствах.

Преемник Ваккаса Муса-би стал вести борьбу с казахскими и узбекскими ханами за самостоятельность и добился при этом достаточно больших успехов. Столицей Мангытского Юрта при нем стал город Сарайчик. Узбекский хан Абулхайр на Мангытский Юрт не возлагал больших надежд и не стал вести политику насилия над мангытами. В то же время мангыты оказались под сильным влиянием сибирского шайбанида Ибак-хана, затем и Мамук-хана.

В конце XV века Мангытский Юрт в русских источниках стал упоминаться как государство ногаев. Муса-би, усиливаясь в эти годы, стал вмешиваться во внутренние дела Большой Орды, Астраханского, Казанского и Сибирского ханств. Он возглавил в союзе с сибирским ханом Ибаком поход против Астраханского ханства. В 1496 году совместно с сибирским ханом Мамуком ногайские войска ездили походом на Казань.

Беклербеки мангытского происхождения в конце XV века вели активную политику интриг против своих соседей, в частности, в Большой Орде, Астраханском ханстве, так как власть ханов в этих государствах сильно ослабла. Силами этих интриганов власть ханов в Астрахани, Сарае стала марионеточной.

Муса-би, усилив свой юрт, умер в 1502 г. Мангытский Юрт при нем приобрел признание как Ногайская Орда.

Сам факт дальнейшего усиления Ногайской Орды не был желателен для Крыма. Литовский князь Александр Казимирович, признавая силу ногаев, пытался склонить их в антимосковскую коалицию в своих целях.

В дальнейшем Крым и Москва сумели привлечь на свою сторону Ногайскую Орду против Большой Орды со столицей Сараем.

Коалиционные силы Крыма, Москвы, Казани и ногайцев в 1502 г. разгромили Большую Орду в низовьях Волги, тем самым поставили на грань гибели Астраханское ханство, которое стало целиком зависимым от Ногайской Орды. Однако значение этого погрома не ограничивается лишь исчезновением Большой Орды, был выполнен первый пункт плана Москвы по уничтожению всех татарских независимых государств.

Падение Большой Орды служило временному усилению Ногайской Орды. Большинство населения разрушенного государства вошло в состав последнего. На севере границы Ногайской Орды по левому берегу Волги расширились далеко на север, до бассейнов рек Камы и Белой. В этих областях уже с середины XIII века проживали племена татарского происхождения - мингцы, кунграты, кипчаки и др. Турецкий историк Заки Валили, опираясь на рукопись исторического сочинения Утямыш-хаджия (середина XVI в.), сообщает, что в бассейне реки Демы жили оседлые мангыты. Эпитафийные памятники конца XVII века из района устья Демы также сообщают, что Дема - это страна мингцев, т.е. мангытов.

Татары, пришедшие в конце XIV века под руководством Кара-бека (Габдуллы-хана), уже тогда освоили Приуралье. Есть историческое предание о существовании на месте современной Уфы города Кунграда. Дочь Мусы-бия Фатима была замужем за казанским ханом Мухаммед-Эмином (1488 г.), что свидетельствует о близких соседских отношениях между Казанью и Сарайчиком.

В Ногайской Орде сложилась своя государственная система. Во главе Орды стоял бий. Вторым лицом после бия был нурадин. Должность нурадина означала охрану улусов от возможных нападений с правобережья Волги. Третьим лицом в Орде был кековат, который отвечал за безопасность восточных границ.

Сыновья бия назывались мурзами. После смерти бия его место занимал старший сын.

Вся Орда делилась на улусы, во главе которых стояли мирзы. Места кочевок улусов определялись бием. Улусы под предводительством мирз круглый год вели кочевой образ жизни. Бий в основном жил в г. Сарайчике и только летом выезжал на кочевья. В ногайские кочевья превратилось все левобережье Камы. Некоторые мирзы (например, сын Юсуфа Юнус-мирза) претендовали даже на Горную сторону, на Арские земли и земли по р. Вятке Казанского ханства, обосновывая свои претензии тем, что там живут родственные им племена.

Имеется еще и должность тайбуги, возникновение которой, видимо, связано с шайбанидами. Однако содержание этой должности в исторической науке не раскрыто.

Во времена войн в Ногайской Орде выдвигались в качестве руководителей отрядов должности батыров. Батырами становились люди, признанные в обществе за храбрость как умелые и смелые руководители. Эта традиция сохраняется в Приуралье также во времена антиколониальных выступлений против угнетателей и захватчиков в XVII - XVIII вв. Аналогичное явление мы наблюдаем и в истории казахского народа.

При бие в Ногайской Орде существовали должности карачиев, своего рода министров, ответственных по определенным направлениям государственного механизма. При надобности они исполняли посольские обязанности, могли быть военными руководителями и т.д.

Органом постоянного управления государственными делами при бие был карадуван. Возглавлял карадуван чиновник, носящий титул Кара-Дувана. Один из чиновников кара-дувана назывался Ток-Дуваном. Он занимался вопросами организации широкого круга хозяйства бия, сбором пошлин и др. Ток-Дуван не всегда давал отчет бию и был довольно самостоятельным.

В Ногайской Орде в государственном отношении господствовал ислам. Ритуалы ислама выполняли сеиты, абызы, шаехы, суфии, государственным языком служил татарский литературный язык, который был менее засорен арабо-персидскими заимствованиями. В канцелярии бия и в переписке употреблялась арабская графика.

Хранителями литературных традиций обычно выступали так называемые "жырау", которые, как известно, были выходцами из городов Сарайчика, Астрахани, Азака и др. Наиболее известными жырау были Асан Кайгы Сабит угылы (XV в.), Шалкияз жырау (1465 - 1560), Досмамбет жырау (1493 -1523). Ногайскими жырау сложены прекрасные дастаны "Идегей", "Кобланды", "Ер Таргын", "Алпамыш", "Чура батыр", "Кырк кыз" и др.

Население Ногайской Орды медленными темпами развивало свое хозяйство: известно о наличии среди татар в небольшом объеме земледелия, существовало слабое рыболовство, а ведущей отраслью экономики было скотоводство. Татары занимались разведением коней, баранов. Они являлись главными статьями вывоза товаров на экспорт. Экономика Ногайской Орды до первой трети XVI в. была ориентирована на Среднюю Азию. Раздвоение экономики случилось при правлении Юсуфа-мирзы и Исмагила-мирзы. Восточная часть Орды во главе с Юсуфом продолжала держать хозяйственную ориентацию на Среднюю Азию, а западная часть - на Московское княжество.

Московское княжество в отношении Ногайской Орды при Иване Грозном стало проводить коварную дипломатическую политику. Путем подкупов и интриг московское правительство сначала изолировало Ногайскую Орду от других татарских государств, посеяло между ними вражду в отношении прежде всего к Большой Орде, а после к Крыму, Казани, Сибирскому ханству, возбуждалось чувство недоверия к соседям. Потом путем подкупов и интриг сделало врагами братьев Юсуфа и Исмагила. В конце концов Юсуф-мирза пал жертвой этих интриг в 1556 г. Включив в свою коалицию Ногайскую Орду против Казанского и затем против Астраханского ханства, Московское княжество предрешило и судьбу своего союзника.

Исмагил-мирза, став орудием в руках Московского княжества, спровоцировал войну со своим братом Юсуфом, убил его и разгромил улусы своих единокровцев. После этого преступления многие мирзы - сыновья, родственники Исмагила ушли к крымскому хану. Исмагил-мирза остался в неловкой ситуации, народ его был обессилен, разбит морально. Вдобавок в 1556 году в Ногайской Орде случился большой голод: сухое, жаркое лето, в результате чего погибло много скота. Москва приказала своим воеводам не продавать хлеба и продуктов татарам и не пропускать их к местам рыбной ловли на Волге. Десятки, сотни тысяч татар Ногайской Орды погибли на берегах Волги голодной смертью. Английский путешественник Антоний Дженкинсон видел горы трупов татар, умерших от голода по берегам Волги при проезде в 1556 г. в Среднюю Азию. Разгромленное дотла Казанское ханство уже не могло помогать в эти голодные годы своим татарам. После этих потрясений Ногайская Орда не смогла восстановить свою бывшую мощь и единство. Однако татары Ногайской Орды продолжали оставаться на своих прежних землях в Поволжье и Приуралье.

Земли, занимаемые теперешним Альметьевским районом Республики Татарстан, с конца XIV по XVII века являлись основными кочевьями татарских племен Ногайской Орды. Далее, первая Закамская засечная линия, построенная в 1652 -1656 годах, больше половины земель оставляла вне пределов границ охраняемого региона. Поэтому история Ногайской Орды непосредственно имеет отношение к Альметьевскому региону в целом.
Несмотря на случившиеся с его государством потрясения, Исмагил-бий (умер в 1563 г.) ничему не научился, он клянется в верности Ивану Грозному и готов за него воевать с Крымским ханством (1557 г.). В том же году формально Исмагил-бий признал себя вассалом Ивана Грозного.

По мере все более быстрого ослабления Ногайской Орды Московское княжество, нарушая суверенитет татар, не церемонясь, стало строить крепости на его землях по Волге, например, крепость Уфа (1586 г.) на Белой, на Яике три городка и т.д.

На территории Большой Ногайской Орды в последней четверти XVI в. стали орудовать казаки, платное военное сословие Московского княжества. Чего тогда не смогла регулярная военщина Московского государства, доводили до конца эти разбойники. Они нападали на кочевья татар, убивали, грабили, уводили в плен и продавали в рабство татар. Казаками была разгромлена в 1586 г. столица Большой Ногайской Орды Сарайчик. Конечно, без военной поддержки Москвы этим преступникам трудно было бы устраивать такие глубокие рейды внутрь Ногайской Орды. Эта политика для Московского государства была не новой. Накануне завоевания Казанского ханства даже в сравнительно мирные годы русские ушкуйники устраивали нападения на татарские селения Заказанья, что подтверждается сведениями татарских эпитафийных надписей XIV - XVI вв.

Далее, в XVII веке исполнителем коварных преступных заказов Москвы против татар Ногайской Орды и Крыма стала Калмыцкая Орда. За исполнение своих преступлений она получала от московского правительства оружие: пушки, порох, свинец, ружья и разные льготные поощрения.

Пережив в конце XVI века страшный голод, людские ресурсы и экономика Ногайской Орды понесли еще более тяжелые утраты. Московское княжество и после признания Исмагил-бием своей зависимости от него продолжало политику геноцида против населения Ногайской Орды.

Появление Калмыцкой Орды на юге Восточной Европы в 1630 году еще более усугубляло положение татар. Часть татар Ногайской Орды уже подчинялась казахскому хану, часть стала рабами калмыков. Часть татар Ногайской Орды, ушедших из власти Исмагил-бия, в 1557 г. под руководством Казы-мирзы основали Малую Ногайскую Орду между Кабардой и Азовом. По-другому это государство называлась Казыев Ордой. Сюда позже перебралось много перебежчиков из Большой Ногайской Орды. Татары на новом месте получили определенную передышку.

Ногайские мирзы в начале XVII века стали заниматься восстановлением своей независимости. Они стали сближаться с Крымским ханством. Однако татары Ногайской Орды быстро разочаровались в своих новых союзниках. Крым не смог им предоставить кочевий для ведения традиционного хозяйства. Они должны были вернуться к донским степям. Здесь уже хозяйничали подданные Москвы - донские казаки, которые разбойничали здесь с середины XVI века. Начались стычки ногайских татар с казаками. Московский царь послал грамоту с угрозой татарам в защиту донских разбойников. Татары вынуждены были идти кочевать под Астрахань по требованию Москвы.
В первой четверти XVII века Москва усилила свое давление на Ногайскую Орду. Устроив братоубийственную борьбу в Ногайской Орде, была усилена промосковская ориентация.

В 1634 году калмыки еще раз нанесли сильный удар по Ногайской Орде. Татары Большой Орды были вынуждены перебраться на правый берег Волги и там, преодолевая сопротивление донских казаков, пробились через Дон и объединились с Крымским ханством. После этого случая Москва натравила на Казыевский улус (Малую Ногайскую Орду) донских казаков с целью уничтожения татар до конца. Положение татар Малой Ногайской Орды на левой стороне Дона стало невыносимым. Однако осенью 1635 года часть из них сумела переправиться на крымскую сторону. Между тем на востоке калмыки целиком заняли левобережье Волги, вытеснив оттуда всех татар Большой Ногайской Орды.

С этих времен начинаются трагические дни татар Большой и Малой Ногайских Орд. С одной стороны, улусные мирзы не могли помириться между собой, с другой стороны, Москва и Крым проводили против них разные губительные интриги в 1640-х годах.

В 1642 году часть улусов Большой Орды возвратилась под Астрахань под русское подчинение, часть улусов осталась в Крымском ханстве.

Астраханские воеводы также проводили коварную политику в отношении татар Большой Ногайской Орды. Они заставили их переехать на левый берег Волги, где хозяйничали калмыки. Калмыки со своей стороны устраивали разбойничьи нападения на улусы ногаев.

Калмыки пытались подчинить своей власти и Малую Ногайскую Орду, но в 1644 году потерпели сильное поражение. Почуяв ослабление калмыцкой власти, многие улусы Большой Ногайской Орды перекочевали из-под Астрахани на Терек. Возникла возможность объединения двух Орд. Этого боялось московское правительство и требовало возвращения из-под Терека. Выполняя этот наказ, часть улусов возвратилась под Астрахань.

Во второй половине XVII века положение татар Большой Ногайской Орды только ухудшилось. Они становились данниками то калмыков, то крымцев.
В Крымском ханстве ногайские улусы проживали на Кубани, в Буджанской области и частично в степном Крыму. Они часто поднимали восстания против Крымского ханства, откочевали под власть кабардинцев, буджакские татары подстрекались извне выйти из подчинения Крыму.

Улусы татар Большой и Малой Ногайских Орд после разрушения их административных систем и единоначалия были разбросаны на Северном Кавказе от Терека до Кубани. Они подчинялись то русским воеводам, то кабардинским князьям, то крымским ханам.

Сравнительно многочисленная их группа осела на берегах реки Кубань. Это была буферная зона между владениями Турции, Крыма, Кабарды и России. Татары, проживающие на Кубани с 1730-х годов, как административно-политическая единица подчинялись Кубанской Орде. Последняя по разным причинам была зависима от Крымского ханства, однако не признавала себя холопами России.

Другая группа ногайских татар на Дунае - едисанские и буджакские, хотя и подчинялись власти Турции, стремились также к самостоятельности, что отразилось во время их восстания в 1758 - 1759 годах. Проблема независимости ногайских татар была неотделима от судьбы Крымского ханства.

Вопрос о судьбе ногайских татар для России представлялся одной из основных мер для ослабления Турции.

Самих этих татар русское правительство считало бесполезными людьми в качестве подданных. Эти соображения были мотивированы тем, что от ногайских татар невозможно было получать никакой нормальной подати, их также невозможно было использовать для защиты южных границ и т.д.
В то же время (1769 -1770 гг.) Россия всячески пыталась мобилизовать ногайских татар для укрепления своих позиций на Кавказе и на Дунае, используя демагогические заявления пропагандистского толка.

В 1771 году представители Буджакской и Едисанской Орд послали свою делегацию для представления декларации о своей независимости от Турции в связи с победами России.

Императрица Екатерина II подписала грамоту, утверждающую протекторат России над буджакскими и едисанскими татарами.

После протектората России буджакские татары получили право кочевать на правой стороне Днепра на землях, завоеванных Россией у Крымского ханства.
В том же 1771 году татары Едисанской и Буджакской Орд были поселены на Кубань; они кочевали вместе с улусами Едишкульской и Джембойлукской Орд. Численность их в 1782 году составляла 73,7 тысячи семей, т.е. около 400 тысяч человек. Формально эти татары подчинялись крымскому хану. В России даже были планы образования независимого от Крыма и Турции Кубанского государства.

В 1770-х годах Россия занималась организационными вопросами управления кубанской землей, Кабардой, Крымом. Здесь имелись различные противоречия, которые нужно было преодолеть с большим терпением и умением.

В 1770 году по внушению российской дипломатии кочевавшие на кубанских землях татары Орд Джембойлукской и Едишкульской вышли из-под протектората Турции.

По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору, подписанному между Россией и Турцией 10 июля 1774 г., все татарские народы - крымские, буджакские, кубанские, едисанцы, джембойлуки и едишкульские - были признаны вольными и независимыми от какой бы то ни было власти, кроме власти их собственного хана чингисского поколения, избранного и возведенного на престол всем татарским обществом.

Ханом на престол Крымского ханства выдвигалась кандидатура Шагин-Гирей-хана, который не был популярным в Крыму. Его считали русским ставленником, против этой кандидатуры вели пропаганду и протурецкие элементы. В ноябре 1776 года закубанцы устроили даже нападение на резиденцию Шагин-Гирея.

Турция в это время, отстранив от власти Сахиб-Гирея, назначила на его место Давлет-Гирея, и последний, в мае 1775 года прибыв в Крым, объявил себя ханом. Однако это положение не устраивало политиков Российской империи.

Посредством российского военного вмешательства 28 марта ханом Крыма был провозглашен Шагин-Гирей. Новый хан был непопулярным в Крыму, к тому же он усилил бремя налогов, не придерживался обычаев предков и их образа жизни.

Вскоре, в начале сентября, против Шагин-Гирея началось восстание, которое быстро принимало угрожающие размеры. Восставшим стала помогать Турция. Численность восставших превышала 30 тысяч человек. Командовал подавлением восстания А.В. Суворов. Убитых при подавлении восстания насчитывалось около 12 тысяч.

После подавления восстания в 1777 - 1778 гг. многие ногайские татары ушли за границу (более 34 тысяч).

В 1781 - 1782 гг. в Прикубанье татары опять волновались, а в 1782 г. в Крыму возникло вооруженное восстание против Шагин-Гирей-хана.

Для подавления восстания выступил опять А.В. Суворов. Он организовал принятие присяги верности России в июне-июле 1783 г. Но вскоре в правительственных кругах России назрел план депортации ногайских татар в заволжские степи и Приуралье.

Переселению должны были быть подвергнуты и многие кавказские народы. Но начинать это намеревались с ногайских татар. Эта идея была выдвинута ГА. Потемкиным. Получив ордер Потемкина от 10 и 21 июня 1783 г., А.В. Суворов составил маршрут кочевий и карту их расселения на новом месте. Депортация должна была начаться в первой половине августа.

Однако народ не был согласен с депортацией и восстал. Каратели под руководством А.В. Суворова на рассвете 1 августа начали бой с гражданским населением, который окончился в час дня возле притока Кубани Малой Ей. Кровавая бойня, руководимая А.В. Суворовым, шла в радиусе 30 верст.

Такие избиения татар произведены были и в других местах. Число таких сражений с безоружными татарами в научной литературе не указывается.

Татары восставали в течение августа-октября 1783 г. Однако необученная и невооруженная масса не могла противостоять регулярным войскам Русской империи.

В приказе А.В. Суворова отмечена специальная статья по расправе с восставшими. "Войскам отдыха нет до решительного поражения, истребления или плена неприятеля. Если он не близко, то искать его везде, пули беречь, работать холодным оружием... Драгунам и казакам отнюдь не слезать с коней или добычи; на добычу идет четвертая часть войска, а остальные все наготове".

Оставшиеся ногайские татары и после 1783 года не раз восставали, однако их выступления были подавлены всякий раз неслыханными жестокостями. В избиении кубанских татар непосредственно участвовали донские казаки.
И вследствие геноцида Русской империи против ногайских татар Кубанский край в 1792 г. от Кавказской линии до Азовского моря опустел.

Таким образом был уничтожен многомиллионный народ Ногайской Орды на своей родной земле, предки которого проживали здесь много веков. Непосредственными потомками, наследниками Ногайской Орды являются ногайцы (кавказская народность), крымские, поволжско-уральские, сибирские татары, казахи малого джуза, каракалпаки.

Так, в 1783 году непокорный народ Ногайской Орды, не желая стать холопом, был почти полностью истреблен руками вооруженных захватчиков и наемных убийц в лице донских казаков.

Татары.

Раньше эта страна, где проживают современные казанские татары, называлась, судя по всему Булгар по имени главного народа, так сказать, государствообразующего. Так же как и Русь от варягов. Южнее там, где сейчас проживают татары-мишары – Буртас. Топонимика этого края до сего времени сохранила этот этноним, он повторяется в названии некоторых поселений. Наиболее густо в районе проживания, так называемых, темниковских татар (название от города Тюмень-кала). Древние предания говорят о родстве булгар и буртас, по терминологии тех лет - «родные братья», что, однако, не мешало булгарам делать на них набеги и уводить пленных. То же подтверждается сообщениями арабских путешественников, но они не дают надежных сведений о языке буртас. Есть мнение, что буртасы в прошлом занимали территорию Башкортостана и, вероятно, история их появление стоит одном ряду с тураевскими воинами. Раньше их увязывали с гуннами и уграми. Но ряд черт этой культуры, а именно: сарматское вооружение, обычай деформации головы, захоронения под курганами, полихромный стиль, возникший в среде сармат Боспора и используемый из местных народов Урала только ими, и, наконец, средиземноморские черты в облике некоторых групп финнов Средней и Верхней Камы и современных мишар, позволяют думать, что это были сарматы и аланы, бывшие хозяева степных просторов.
Впоследствии этноним Буртас исчез, и возобладало другое название – мишар. По-видимому, это название не менее древнее и должно было звучать в оригинале «маджар». У мишарских татар, как родовое, сохранилось имя, а впоследствии фамилия: Мадьяр – овы. Но этноним маджар закрепился не только за венграми и мишарами, в прошлом так называлось население Подмосковья. Это финский народ, давший свое название всей местности – легендарной Мещерии на реке Москве. Неизвестно, как попал этот этноним к финскому народу. Возможно, в прошлом они входили в конфедерацию племен, возглавляемых тюркоязычными мишарами, а возможно от группировки мишарских воинов, владевших этими краями по праву завоевателей.
Неизвестно так же и значение омонимов «мишар» и «буртас», но промелькнуло сообщение, что последний имеет происхождение иранское, с языка алан. С годами переводов типа «лесные» или «речные люди» становиться больше, но сомнительно, чтобы кочевники, да к тому же еще воины, так себя называли. Выше уже отмечалось, высказанное воинами русичами презрение к «лапатникам» и уважение, оказанное воинам булгарам. Не исключено, что «маджар» - это боевое построение, как джюнгар. У поздних тюркских армий такие построения назывались сунгул и унгул – левое и правое крыло. Носил же иранское имя хазар - «тысяча» средневековый народ. Это же имя имел брат Чингиз-хана. Возможно, оно появилось от названия тысячника – командира отряда в тысячу человек. Позднее тюркское – минлык. Самые первые известные воинские звания у турков преимущественно иранские. Нельзя не отметить, что конструктивно magar - мишар смыкается с рядом омонимов типа: hungar, gurjar (гурджар-сакское племя), kangar. Последнее с тюркского переводят, как «упорный», «мужественный». Но есть и другие мнения. Этноним маджар в географических названиях сохранился в Средней Азии, на Северном Кавказе, Южном Урале, в Восточной (мишары и мещеряки Подмосковья) и Центральной Европе (венгры).
Крым – родина крымских татар называлась в древности Таврида, от названия горы Тавр, которое встречается в индоевропейских языках анатолийской группы (в Турции). В средневековье появилось новое название Готалания. Название явно от готов и алан. Но, кажется, что это название не относилось ко всему полуострову. История полуострова Крым письменно хорошо освещена благодаря грекам. В древности горную часть заселяли тавры. Возможно это не самоназвание, а название горной части Крыма. Облик тавров – европеоидный, южный. Видимо, такой же, как у соседей адыгов. Степи занимали киммерийцы, внешне они походили на скифов. Древняя топонимика сохранила следы индоарийского языка, возможно, что синды, проживавшие за Боспором в азиатской части, их потомки, оставшиеся на древней родине (Синд – Синдху, откуда иранское название Хинду). Затем стали селиться греки. В античное время Крым стал объектом притязаний со стороны Митридата, потомка Ахеменидов, царей Персии (Ирана). Потерпев поражение в борьбе с Римом, покинутый сыном Фарнаком, он покончил с собой, кажется, у Боспора Киммерийского (пролива, разделяющего Крым и Таманский полуостров). Память о нем до сих пор звучит в названии горы города Керчи – Митридат. Боспор Киммерийский был довольно оживленным местом, здесь сходились торговые пути, стояли многочисленные города,
Сарматы, удачливые соперники скифов, так же проникли на полуостров. Их остатки проживали там и позже. Скифы на короткое время консолидировались и создали здесь свое государство. Возвышение в степях алан и готов вызвало их расселение на полуострове, и страна получила название Готалания. Впоследствии они организовали княжество Феодоро, здесь была православная епархия. Оно просуществовало до XV века. Татары в их дела не вмешивались, но здесь находились их кочевья и богатый город Крым-Солхат. Богатством отличались и другие портовые города.
С появлением гуннов в 372 году города были разорены. Жизнь в них угасла и начала возрождаться в раннем средневековье. Гунны к этому времени подорвали силы степняков в многочисленных войнах и ситуация стала меняться в пользу Восточной Римской империи. Неудача в Каталаунском сражении осталась незамеченной, но это было началом конца. С этого момента роль гуннов и их влияние стали ослабевать. В 455 году они потерпели сокрушительное поражение от германских племен и сармат. Гунны, бежавшие на восток сплотились, под началом одного из сыновей Атиллы. Верные своей тактике, чтобы вернуть утерянное влияние, они предприняли набеги на византийские приграничные земли. Но император отказался их признавать. В 469 году они потерпели последнее поражение от ромеев. С этого времени они перестали упоминаться в хрониках истории и их имя и след затерялись. Их место заняли подошедшие из глубин Центральной Азии булгары.
В отличие от гуннов булгары повели более осмотрительную политику. Они содействовали возрождению городов, в том числе и Крыма. На месте разрушенной гуннами Фанагории возникла столица Великой Булгарии, но она в азиатской части Боспора Киммерийского. Поселения булгар были многочисленны и охватывали значительную территорию, прилегающую к Черному морю, а так же и Крым. Но почти все они погибли спустя 400 лет с появлением печенегов. С этих пор единая Салтово-Маяцкая культура, этнически булгаро-аланская, хотя в ней власть принадлежала хазарам, перестала существовать. Люди рассеялись. Ее наследницей на северо-востоке Восточной Европы явилась Булгария Идель-Урала.
С развалом Орды здесь возникло государство, получившее название Крымского ханства. Наследственными ханами были татары из рода Гирей. На побережье селились итальянцы - генуезцы. Основу государства составило прежнее население: готы, аланы и татары, потомками огузов – древних насельников Турана. Они включили в свой состав так же и булгар, потомков сармат. В степной части проживали татары, переселенные с реки Урал, и другие, местные огузские и кыпчакские племена, а так же остатки древнего степного сармато-аланского населения. Население Крыма было антропологически неоднородно, степняки были более монголоидны, чем их горные соотечественники.
У казанских татар не вызывает сомнений, что в прошлом они назывались булгарами. Память народа, письменные источники сохранили этот древний этноним. Его появление на территории Татарстана было вызвано нашествием печенегов и уходом булгар с прикаспийско-черноморских степей на новые места. Переселившийся народ принес с собой свой древний этноним, который удержался здесь надолго. Сохранился он так же и среде дунайских булгар. Это общеизвестно.
Но, тем не менее, прозвучит несколько странно, но вполне обоснованно. А были ли булгары причерноморско-каспийских степей и булгары Идель-Урала схожи, или чем-то различались? Хотя многие из татар убеждены, что они родом от булгар (кто-то даже упрекнул меня в незнании этого столь очевидного ему факта), но немногие задаются вопросом: а кто же такие булгары, каким они обладали обликом? Имели ли они общее происхождение или разное? Есть мнение, что они потомки гуннов, уйгуров (кочевых, тюркоязычных), но они внешне были монголоидны, а булгары Причерноморья европеоидны. Факт для некоторых неприметный, но существенный. Если следовать этой логике, то можно и американских негров, говорящих на английском языке, признать потомками англосаксов.
Кто-то из ученых татар даже сформулировал новое понятие «гунно-иберийские племена». Но это настораживает. Иберийцы - это грузины, то есть центрально-кавказское население, происхождение которых не связано с основным населением Северного Кавказа, а в облике некоторых татар заметно проглядывают черты северокавказского населения. Но среди татар есть и другие, европеоидные, которых ни с гуннами, ни с «иберийцами» связать нельзя, а так же с финнами и русскими.
Неясно так же, где же в прошлом находились родина булгар? Современная родина Татарстан таковой не была, хотя некоторые на этом настаивают. Есть сложная теория. Они родом Татарстана (с Южного Урала?), но затем ушли в Монголию, чтобы вернуться назад. Древнее обличье за время странствий сохранили только татары, остальные по дороге обрели монголоидные черты. В подкреплении своей теории они скифские имена, зафиксированные в Восточной Европе, передали через тюркский язык. Но в «Истории татар» об этом ни слова не сказано. Очевидно, что ее создатели серьезных аргументов не имеют и свои теории дальше порога родного дома не выпускают. В «Истории татар» звучит официальная точка зрения. Из нее следует, что на Волго-Камские берега булгары переселились в IX веке. Кто-то настаивает на более ранней дате, но какое это имеет принципиальное значение? Даже в каспийско–черноморских степях булгары появились внезапно в V веке, ну может быть несколько ранее, поэтому не только Татарстан, но и степи западной части Евразии не рассматривают в качестве их родины. Там размещают других. И никто из тех ученых татар «Историю ..» не оспорил, но никто на эту родину ясно, кроме Сергея Кляшторного не указал.
Ученые о древнем облике булгар так же молчат, но люди пытливы. Есть среди татар поверье и очень распространенное, что настоящие татары, как и их предки, булгары были светловолосы и голубоглазы. Что можно на это сказать? Подобные рассуждения не редкость. Так же говорят армяне, свою смуглость они объясняют влиянием турок. Турки же говорят, что они когда-то имели зеленые глаза. У них они и сейчас встречаются люди с зелеными глазами. И если сегодня среди татар мы встречаем светловолосых и голубоглазых, то были ли они в прошлом? Или это проявление расовых признаков соседних народов, многие из которых выраженные блондины?
И еще. Были ли они похожи булгары и татары Золотой Орды? Или чем-то различались? Попробуем на уровне современных знаний в общей форме дать ответ на все эти вопросы.

Особенности татар.

Прежде всего, попытаемся разобраться с тем, что сближает и различает поволжских татар с другими тюркоязычными народами. Конечно, прежде всего, язык. С казахским и киргизским – близость слов, грамматики языка, но в отличие от них татарский, как их соседи огузские языки, имеет впереди слов звук «й», то есть татары скажут мягко «jyul» или «yul» а казахи жестко «жол», то есть татарский находиться между этими языками. Часть казанских татар явно, как и кавказские тюркоязычные народы «жокают», то есть произносит «джигит», «джянгыр». Для мишар и крымских татар, кажется, это не характерно. В их языке мишар заметно проглядывают некоторые особенности огузских языков, крымско-татарский – смешанный – огузский и кыпчакский. Из этого можно сделать вывод, что татары по многим особенностям стоят между западной группой тюркских языков, наиболее видные представители которых турки, азери, и восточными – казахами и киргизами.
Но древним языком татар был языком древнебулгарский язык. Он, как уже отмечалось «р» и «л» диалектный. Известен по эпиграфике Северного Кавказа, Татарстана, Дунайской Болгарии и по другим источникам. Но не все с этим согласны. Из книги Ибн Фадлана вытекает, что среди булгар бытовали два языка, один из них без сомнения близкий к общетюркскому. Неизвестно, когда произошла замена языка (или победа одного другим). Одни утверждают, что древнебулгарский язык – язык эпиграфик. Действительно такие примеры из истории известны. Веда и Авеста удержали древние, а потому священные языки до периода их кодификации. Другие находят его бытование в составе мензелинской группы татар, для которых характерно произношение в начале слова «д» вместо «е» или «й». То же имело место в среде дунайских булгар. Например: «Дилом» у дун. булгар, но булгарское - «джилан, татарское – «елан». По их мнению обособление крещеных татар от основной массы, которое произошло в XVI – XVII веках, помогло удержать некоторые из особенностей этого языка, в частности использование словообразовательного аффикса на «-ук» и «- ак», из чего они делают вывод о более широком бытовании этого языка среди предков татар.
Но внешний облик татар, как крымских, так и поволжских (казанских и мишар), как и азербайджанцев (для краткости далее «азери») и турок – в целом европеоидный. Причем, оговоримся сразу, в том регионе, где проживают наиболее компактно казанские или крымские татары, а также мишары, выхваченный из толпы человек западного европеоидного облика наиболее вероятно будет татарином. Можно уверенно предполагать, что тюркоязычные жители западного ареала – татары (поволжские и крымские), турки, азери и туркмены, татарское население Кавказа и гагаузы - имеют общее происхождение и противостоят своим восточным соседям. Следовательно, в истории их этногенеза много общего.
Особенности культуры булгар сближают их, прежде всего, с туркменами. В их основе лежат общие культурные традиции, идущие от сармат и алан, а так же народа юечжи (горноалтайские искусство). Эта же культура, хотя и имела свои особенности, была общей для татар Золотой Орды и булгар, и она в значительной мере сформировалась на сармато-аланской основе и поддерживалась населением, так же потомками сармато-алан. {Ф. Валеев и др. Древнее искусство Татарии}. Но правящая верхушка Орды была монгольской и поэтому в Сарае заметно влияние культуры центральноазиатских кочевников.
Мода на украшения и другие культурные традиции булгар, были восприняты населением Золотой Орды. И наоборот, став господствующим народом, татары Золотой Орде стали законодателями моды и поневоле распространили ее на своих соседей: на булгар, крымских татар, русских и даже венгров и поляков. Традиционная русская одежда берет начало от татар, некоторые из них, например шапка «москвичка» в 60-годы снова, правда кратковременно, вошла в моду.
Такая же мода господствовала в Османской империи (Турция), что, по-видимому, является отражением общей линии развития степных культур, ведущих свое начало от Турана. Сохранив общее, свойственное им в прошлом, они, тем не менее, не остановились на достигнутом, и, на протяжении всей истории взаимодействуя друг с другом, создали новые традиции. В этом плане можно привести примечательный пример. В городе Альметьевске (татарское Эльмет) Татарстана находиться мечеть, построенная турецкими мастерами. Ее интерьер выполнен в виде цветочного орнамента в традициях, так называемого, полихромного стиля. Прошло два тысячелетия, и татары и тюрки (турки) эту традицию сохранили. Хотя для турецкого стиля следовало бы ожидать на Ближнем Востоке его угасания под влиянием более развитых средиземноморских цивилизаций. Для украшения мечетей арабы используют богато декорированный геометрический орнамент, но у турков он не привился. В годы правления Сулеймана Великолепного (XVI в.) в декоративном искусстве стали широко использовать цветочный орнамент. Затем или одновременно они получили признание у татар Золотой Орды и Казанского ханства. Очевидно, что в прошлом цветочный орнамент, был весьма популярен у кочевников, им украшали обувь, одежду, расписывали конскую упряжь и седла. Татарские сапоги прямые наследники пазырыкских, так же расшитые цветочными узорами. Кажется в V веке так называемые «гуннские сапоги», расписанные узорами, вошли в моду в Константинополе среди молодых щеголей. Поведение молодежи, осторожно пробирающейся в этих сапогах по грязным улицам города, не осталось незамеченным и было встречено в «штыки» ортодоксальными христианами. Но побороть моду они не смогли. Иоанн Златоуст, тщетно отстаивавший бедность и скромность одежды, идущую от первых христиан, не смог не удержатся от язвительного замечания в их адрес. От досады он посоветовал «для пущей сохранности» носить их на шее.
Кстати, русские национальные узоры так же восходят к восточно-иранским, пазырыкским. Например, петушки (в конце главы «Иранцы»). Русское декоративное искусство в сравнении с западноевропейским выглядит узорчатым, в так же много места занимает цветочные орнамент. Например, в украшении дома. Русские, как и татары, так же любят украшать снаружи свои дома. Достаточно напомнить орнаментованные карнизы крыш первых коттеджей, выполненные из резного дерева. И современные - рационалистически сухие, перенятые на западе вместе с готовыми техническими решениями карнизов.
Общее проявляется у всех групп западных татар (крымские татары Горного Крыма), в том числе у кавказских тюрков, туркмен в занятиях земледелием и в сохранении кочевнических традиций. И те, и другие, вероятно, были вынуждены покинуть степь (или занять малопригодные для кочевания пастбища) под давлением более удачливых восточных соседей, и, оказавшись в новых условиях, были вынуждены сочетать земледелие и скотоводство, отдавая особое предпочтение коневодству. Еще в начале XIX века у казанских татар многие аулы летом пустели. В домах оставались старики и дети, у каждого дома была «багча», за которым они присматривали. Взрослые уходили на летние пастбища.
Праздник сабантуй, который после революции по политическим мотивам перенесли с ранней весны на лето и назвали праздником плуга, никоим образом с ним не связан. Этот праздник, в названии которого есть тайна, некоторые интерпретируют как «Чабан - туй» - праздник пастухов (по мнению языковедов «чабан» слово иранского происхождения (переход «ч» в «с» закономерен, например «чай»-«сай» - река (вариант «зай»)). Булгары, кочевники в прошлом, сохранили многие его черты: состязания лучников в меткости, скачки, борьбу, подношение победителю барана. Даже быт людей долгое время сохранял кочевнические черты: центральное расположение печи в доме, отсутствие скамеек и лавок (они не пользовались стульями, предпочитая сидеть как скифы), в том числе любовь к коню и тягу к мясной пище. Несмотря на искусственно созданный в годы СССР разрыв в духовном общении крымских и поволжских татар, у них общие тенденции в развитии современных личных имен. О прошлой общности говорят имена типа Герай, восходящие к иранской кочевой среде.
Более сложным для понимания общности происхождения представляется различия в антропологии, то есть внешнем облике. Эти различия проистекают из-за ассимиляции татарами местного населения. Например, в ранних булгарах запада антропологи отмечают следы большего смешение с аланами. Впоследствии эта группа булгар и алан вошла в состав крымских татар. У переселившихся в Поволжье - следы местного финского населения. Но, тем не менее, общее в том, что и те, и другие – европеоиды, причем преобладают южные типы. Это не обязательно темные и смуглые, они могут быть светлыми, но относимые по строению лица к группе южных.
Как правило, существует устойчивый стереотип восприятия золотоордынских татар как монголоидов, что, верно, для ее восточной части. Западная часть населения имела вполне европеоидный облик. Европеоидность населения степи Восточной Европы была разорвана еще в домонгольское время вторжением народа кыпчак на три части, на юге ее сохранили туркмены, потомки европеоидных массагетов и дахов, на севере – булгары, потомки сармат и алан, на западе – крымские татары, потомки алан и сармат. Кыпчаки, по сведениям Светланы Плетеневой, на западе активно смешивались с печенегами, огузами, булгарами и вероятно с аланами.
Одежда татарских женщин, так же и свадебные обычаи близки к обычаям народов Кавказа и Средней Азии (у меня нет сведений по Крыму) и восходят вероятнее всего к древнеиранским обычаям. Особенность свадьбы татар в том, что свадьба и первая брачная ночь проводиться в доме родителей невесты. Достоверно известно, что женские костюмы и головные уборы близки к сарматским (как ни странно, женщины в прошлом в соблюдении традиций были более консервативны; например, головные уборы некоторых русских областей восходят к скифским). Поэтому все народы с ними связанные сохранили обычай ношения чальбар. Это женщины Северной Индии, Пакистана, Средней Азии и Северного Кавказа и татарки. Современная мода на ношения брюк женщинами, как известно, сложилась благодаря американкам и относительно недавно. В Россию мода пришла, как всегда, с Запада. Женские сапожки, популярные среди татарок, получили всемирное признание. Были выставлены без всякой надежды на успех советскими модельерами на парижской выставке моды. И только затем получили признание в России.
Быт мишар близок к казанским, но есть отличия. Свадебные обычаи касимовских татар ближе к европейским. Меньше известно о других. Если музыкальная культура поволжских татар совпадает, то у крымских она имеет определенную схожесть с турецкой и кавказской.
Антропология татар.

Поволжские татары исстари столь резко отличались от окружающего русского и финского населения, что не могли не привлекать внимание пытливых исследователей. Немецкий врач Карл Фукс, родом немец, житель Казани середины XIX века, проявивший интерес к татарам, отметил, что татары с продолговатым без скул лицом, с большими серыми или черными глазами, с длинным горбоносым, восточного типа носом. Они высокорослы прекрасного телосложения, не смуглые. Он делает чрезвычайно интересный вывод, что у татар преобладают черты восточных европеоидов, и поэтому знаменитые итальянские живописцы могли бы их, то есть татар, использовать для написания образов Ветхого и Нового завета.
В сводной таблице антропологических типов населения СССР известные советские антропологи В. Алексеев и И. Гохман отнесли татар к группе южных европеоидов с примесью северных. Более детально дифференцировала татар антрополог Т.Трофимова. Она выделила следующие типы: темный европеоидный (понтийский), светлый европеоидный, сублапаноидный, монголоидный. Ее мнение стоит привести, так как на нее часто ссылаются. Вкратце оно сводится к следующему. Если не рассматривать сублапаноидный тип, который явно воспринят в значительной мере от мари и удмуртов (этот тип характерен также для русских), то, по ее мнению, светлый европеоидный тип попал от соседей, а именно восточных финнов (мордва-эрзя, частично мари) и славян (русские).
Но такой вывод, кажется, излишне прямолинейным. Выше уже приводились примеры широкого расселения светлых европеоидов. Поэтому делить мир на черное и белое по современному состоянию и считать, что в прошлом они не пересекались, дело заведомо обреченное.
Известно, что в древнее время блондины преобладали среди европеоидного населения Северо-Западного Китая и Восточного Казахстана, Алтая и Западной Монголии. В предыдущих главах (в третьей и четвертой), а так же в шестой главе история их рождения и жизни изложены более подробно. Вкратце она такова. Древние европеоиды Восточного Казахстана и Юного Урала далекие потомки бродячих охотников палеолитического населения Западной Европы, то есть, кроманьонцев. Из иллюстрации 57 можно составить некоторое представление о кроманьонцах. Их лица в сравнении с современными отличаются грубоватостью, носы крупные, орбиты низкие. Палеоевропеоиды унаследовали эти родовые черты, а так же и другие наследственные признаки: светлые оттенки волос, кожи и глаз. Поэтому среди современных казахов на северо-востоке их родины встречаются и сейчас люди с русыми волосами и светлыми глазами. Уход иранцев с этих территорий (в главах 5 и 6 ) вызвал появление блондинов в Афганистане. Об этом говорит Гумилев: «одно из четырех патанских (те есть, пуштунских, коренного населения Афганистана) племен - африди - рыжеволосы и голубоглазы».
Другой поток европеоидного, но южного (средиземноморского) облика, двигался со стороны Ближнего Востока вдоль Каспия в направлении Южного Урала. Эти два потока не могли не повстречаться. Границей между ними долгое время был Арал и Северный Кавказ. Южнее преобладали люди средиземноморского круга европеоидов, севернее – палеоевропеоиды, но те и другие выходили далеко за пределы своих границ (Арал и сейчас является этой условной границей с той разницей, что место европеоидов в степи заняли смешанные с их потомками монголоиды).
Так что с глобальной точки зрения, учитывая смешение северных и южных европеоидов среди степного населения Евразии, волне вероятно наличие светлых европеоидов в составе булгар. Если они есть в составе казахов, то почему они не могут быть в составе предков татар? В предыдущих главах подробно была изложена история древних кочевников. Их длительное доминирование и уход после понесенных ими тяжелых поражений из Центральной Азии. Многие из них вообще покинули степи, другие ушли на ее периферию. В частности осели на территории Идель-Урала.
За последние годы получены новые сведения. Например, по соседним финским народам, которые свидетельствуют, что они за длительное историческое время впитали черты, характерные для татар, то есть европеоидность. Первыми, как уже было сказано, отошли в лесостепи, занятые финнами, сарматы, генетические предки булгар. Представление об их облике дают мумии Горного Алтая и Северо-Восточного Китая. Горноалтайские захоронения – это захоронения европеоидов Они или светлые, или темные. Изображения белокурых людей в самом центре Азии на северо-западе Китая уже никого не удивляют, так же как и европеоидность местного населения уйгуров. За последние годы здесь в пустынных районах открыты новые памятники культуры, подтверждающие белокурый и рыжеватый цвет волос восточных сармат («таримские мумии»). С переселением и доминированием булгар в Урало-Поволжском регионе влияние европеоидов степи на изменение облика местного населения усилилось.
Так же не все ясно с темным европеоидным типом. Его присутствие заметно во всех европейских татарах: казанских, мишар. Немало смуглых людей в составе мордвы – мокши. Происхождение этого расового типа исторически увязывается с европеоидами Салтово-Маяцкой культуры верховьев Дона, создателями которой были булгары и кавказские аланы. Поселения булгар и алан были весьма многочисленны также в Крыму.
Принято считать, что появление этого населения в верховьях Дона было вызвано хазаро-арабскими войнами за обладание Азербайджаном. А уход булгар на территорию Идель-Урала – нашествием печенегов. Но аланы остались на месте и упоминаются позже. Потомки алан и булгар этих краев с падением Орды вошли в состав русских (о своеобразии этого населения, представленного у русских в виде «Степного комплекса», в главе «Славяне» данной книги).
В предыдущих главах было показано, что древние кочевники имели смешанное происхождение. Они потомки северных и южных европеоидов эпохи бронзы. Их облик в книге приведен. В них есть общее, но есть заметные различия. Кочевники востока е региона были заметно темнее, запада - светлее. Именно это дало основание академику Бунаку выделить эту группу южных европеоидов западного черноморского региона в отдельную группу, которая получила название «понтийской расы». И потому связывать темных европеоидов исключительно с «понтийцами» не корректно.
Несколько проще с монголоидностью татар. Классических монголоидов в составе татар нет, но монголоидная примесь присутствует. Ее носителями являются лапаноиды (северные монголоиды) и представители южносибирской расы (южные монголоиды). И тот и другой расовые типы представлены у соседей. Лапаноиды – это удмурты, мари, чуваши и часть мордвы. Южные монголоиды – это башкиры, часть чуваш. За пределами России южносибирский расовый тип представлен у казахов, киргизов и части населения Алтая.
Примечание: Южносибирская раса возникла от смешения монголоидов Центральной Азии с европеоидами Средней Азии и Казахстана. Принято, считать, что началу этому процессу дали гунны, их победа вызвала уход европеоидов из Центральной Азии и открыла им дорогу на запад. Но до выхода на авансцену тюрков в степи сохранялась ситуация неопределенности: европеоидное население преобладало. Этногенез казахов и киргизов был вызван к жизни этими событиями: победой тюрков на эфталитами и поглощением ими иранского населения степи. Западная часть степного населения в какой-то мере так же была вовлечена в эти процессы. Продвигавшиеся на запад печенеги, а затем кыпчаки ассимилировали прежних обитателей степи – алан, булгар, хазар, огузов. Но в целом на западе евразийских степей, так же как на юге, получило преобладание европеоидное население, согнанное в разное время двигающимися волнами кочевников (скифы - массагетами, сарматы Прикаспия – аланами) или переместившееся по собственной инициативе (сарматы) с востока на запад.
Исходный монголоидный компонент – байкальский вариант монголоидной расы.
Европеоидный – двух типов. Палеоевропеоидный (или андроновский) - с низким и широким лицом, со светлыми оттенками волос и глаз, и средиземноморский, распространенный в то время в Средней Азии и на Кавказе.
В Московском Историческом музее выставлены посмертные маски людей Таштыкской культуры из Южной Сибири. Они получены в тот исторический момент, когда в результате победы народа хунну (гуннов), происходило смешение местных палеоевропеоидов и пришлых монголоидов. Облик некоторых европеоидов без труда можно признать северным, нос с горбинкой, сильно выступающий. Такими же они изображены на средневековых рисунках (см. ниже). Другие монголоидны, это отразили маски и мумия (илл. 11 и 12). Это население «Таштыка» или хакасы.
И сейчас в Казахстане встречаются казахи вполне европеоидного облика, но круглолицые. В недалеком прошлом, одно два столетия назад люди европеоидного облика проживали в районе Павлодара.
Его появление в составе предков татар имеет давнюю историю. Впервые, причем в резко выраженной форме, монголоидность в составе булгар и хазар зафиксирована в раннем средневековье на Кавказе, но материалы (черепа) немногочисленны. Но такое объяснение появления монголоидности среди населения Булгарии, конечно, далеко не точное. Можно уверенно говорить, что незначительная монголоидная примесь, в какой то мере, связана с поздними сарматами. Они состояли в тесных связях с ираноязычными юечжами, жизнь которых протекала далеко на востоке среди монголоидов Центральной Азии, что не могло не отразиться из-за брачных связей на их облике. По времени это падает на первые века нашей эры, то есть несколько ранее появления гуннов.
В последние годы утверждается мнение, что истинные булгары, давшие начало государству Булгар, связанны своим происхождением с тюркоязычными племенами Центральной Азии и поэтому имели несколько иной антропологический облик, отличный от основного населения Великой Булгарии. В них заметно проявлялась черты южносибирских монголоидов, то есть такие, как у современных киргизов и казахов. Монголоидность наиболее заметно проявляется у правящей среды (прослеживается в ханских погребениях города Булгар).
Впоследствии в Поволжье в состав булгар влились мадьяры, облик которых восстановить трудно, но можно предполагать андроноидность (люди древнего европеоидного облика) в сочетании с лапаноидностью. Типичные лапаноиды мари и удмурты так же в небольшом количестве вошли в состав татар и, соответственно, усилили монголоидность булгар, а именно: скуластость и уплощенность лица. Последними в состав татар влились монголоидные ногайцы - родичи казахов. В годы борьбы Москвы и Казани, они заняли промосковскую ориентацию. С Казанью не воевали, но Москву лошадьми обеспечивали. Но затем пришел и их черед. Царь Борис Годунов, не уведомляя и не спрашивая разрешения своих бывших союзников, построил на их коренных землях крепости Уфа и Самара, взяв тем самым их в клещи. Якобы для защиты. Ногайцы смирились. Одни из них подались дальше в степь, другие подались в сторону татар.
Примечание: Скуластость некоторых групп русских, которая резко отличает их от жителей Европы, так же свом происхождением обязана связям с лапаноидным финским населением (сублапаноиды возникли то смешения лапаноидов и европеоидов, их отличительная особенность в курносости). Если в Подмосковье с годами шло изживание людей этого облика в связи с притоком европеоидного населения, то у татар шел обратный процесс.
В прошлом европеоидный компонент в составе татар имел большее распространение, нежели в последующее время. Сказалось массовое уничтожение населения из-за разорительных войн. В XШ веке монголо-татары вырезали население столицы Биляр в отместку за оказанное сопротивление, а в XVI веке то же самое сделали русские. Мужское население столицы Казани было поголовно вырезано, а женщины и дети, оставшиеся в живых после резни, были уведены в плен. Двумя столетиями ранее погибло от рук ушкуйников население незащищенного города Булгар. После падения Казани часть татарского населения ушла с прежних мест жительства. Некоторые переселились в Сибирь. В Казахстане многие признают, что в основе их предков, занимавших почетное место мусульманского священника муллы, были татары. Хотя татарами это отрицается, многие поменяли веру и обрусели. Иначе невозможно объяснить татарские фамилии среди русских, многие из которых типично мусульманские: Рамадановский, Маликов - Милюков, Максютов, Кутузов – Кутайсов, а иные прямо указывают на булгар, например Суворов. Некоторые поменяли не только веру, но и имя. По одной из версий всем известный Кузьма Захарович Минин - крещенный татарин Кириша Минибаев (татарские имена с традиционным окончанием на «ша» следует читать как Kiri-shah, то есть Кири – царь, от иранского «шах»), по другой – потомок жителя Балахны Мины Анкудинова (имя «Мин» входит в состав татарских имен, например Мин-темир; вторая часть фамилии «удин» - это искаженное от «ут-дин» или «ат-дин» указывает на принадлежность к исламу). Так или иначе, его родовые имя и фамилия – татарские. Другие сохранили татарские фамилии, но так же поменяли веру – Ушаков. Все это вместе взятое с годами снизило численность европеоидов и усилило черты местных отатарившихся финских групп населения.

Татары и их соседи. Исторические связи.

Выше уже отмечалась неопределенность термина «понтийский тип» по отношению к татарам. В какой мере применимо для них название «понтийский», если первоначально оно введено для обозначения своеобразного облика населения запада Северного Кавказа и Балкан. Это население неотделимо от южной ветви европеоидов. Имея все их основные признаки, они, тем не менее, имеют черты, сближающие их с северными европеоидами. Это русые, а иногда белокурые волосы. Их лица лишены привычной для южан смуглости, а черты лица имеют едва уловимые признаки северных европеоидов. Они нередки и среди чеченцев, ингушей, кабардинцев, есть они среди татар (представление о них дают татары с илл. 76.1 и 2). Отнесение его исключительно к Салтово-Маяцкому населению, которое отличалось антропологической неоднородностью, вряд ли правомерно. Напомню, что создателями этой культурной общности были булгары и аланы Северного Кавказа. Аланы, как и тураевские воины, были вынуждены когда-то бежать в горы и ущелья Кавказа, спасаясь от гуннов. Здесь они возглавили союз центральных районов племен Северного Кавказа. Средневековые аланы, видимо, внешне мало отличались от кавказцев. Вероятно, они как их предки, которых видел и описал Аммиан Марцеллин, были «умеренно белокуры».
Примечание.
Необычайная красота аланских женщин вошла в историю. Мария Аланская оставила о себе память в истории Византии. Ее появление в столице империи Константинополе не осталось без внимания знатных мужчин. Император Алексей I Комнин был ею сильно увлечен, но из-за и разрыва династических связей с могущественным родом жены не решился жениться на ней. Впоследствии она все-таки стала императрицей. Императоры Михаил Дука, а позже Никифор III Вотанит могли по обычаям Византийской империи выбирать себе невест на специально устраиваемых общеимперских смотринах из числа самых красивых девушек империи, но они предпочли Марию Аланскую. Что же ценили греки в аланских женщинах? Чтобы это понять, надо описать греков. Они очень смуглые, широколицые, носы, как у грузин, крупные. Аланы, напротив, белокожи, черты лица тонкие изящные, лица узкие. Некоторое представление об облике средневековых алан Северного Кавказа могут дать изображения с иллюстраций 55.1, 66 и 79.
Для русских князей встреча с ними так же оказывалась роковой. Красота и обольщение, исходившее от них, брали вверх над прочими соображениями. Почти, как и в сказке о Золотом Петушке, Владимир Мономах отправил своего сына на Дон против половцев. Удачный поход сына завершился романтически – он взял там себе красавицу жену Елену Ясскую – дочь аланского (в тексте «ясского») князя. На аланках были женаты и другие русские князья Андрей Боголюбский, Всеволод Большое гнездо. Не устоял перед красотой аланских девушек, как и его брат, другой сын Владимира Мономаха Юрий. Он женился на внучке аланского князя Осеня (вероятно, Асяна или Асиана, в иранских языках в средневековье произошел переход звука «а» в «о»).

Аланы, конечно же, как увидим дальше, вошли в состав казанских татар, но они не были столь смуглы, чтобы исключительно с ними связывать выделяемую среди татар группу смуглых европеоидов, происхождение которых иное, не кавказское. Такими в составе татар могут быть только булгары, потомки не аланского, а сарматского и кушанского (тохарского или юечжийского) населения, родственного в прошлом по языку аланам. Хотя следует уточнить, что всех сармат и их потомков булгар так же нельзя относить к темным европеоидам. Светлый европеоидный тип там присутствовал изначально, как и темный.
Если внимательно присмотреться к современным татарам и к окружающим народам за пределами поволжского региона, то среди некоторых из них можно увидеть те же черты, что и у татар, что, несомненно, будет указывать на пошлые генетические связи и территориальную локализацию предков татар. Конечно, такая локализации должна проводиться с учетом исторических перемещений народов.
Прежде всего, среди татар можно легко выделить тот самый, о котором говорили выше, именуемый в просторечии «кавказский» тип». Он или умеренно темный или светлый, зелеными или темнокарими глазами, с овальным лицом, с прямой или выпуклой спинкой носа, основанием которого несколько ниже, что придает во взгляде в фас «ястребиный» вид. Переносье высокое. Монголоидность отсутствует. Лицо относительно узкое и продолговатое. Научное название этого расового типа в широком смысле «средиземноморский», его локальным вариантом является тот самый «понтийский тип», распространенный на северном Кавказе. В прошлом это расовый тип имел на той территории и в Средней Азии широкое распространение. Возможно античные аланы, которыми восхищался Аммиан Марцеллин, обладали именно таким обликом. По его выражению, они «умеренно белокуры, высоки ростом и красивы». Их имя не только вошло в историю, но и сегодня звучит в именах жителей Запада – Ален Делон, Алан Гор. В состав булгар вошли вместе с народом берсула и асами, по традиции относимых к аланам. Возможно в результате брачных связей между булгарами и аланами, или в результате булгаризации алан (их изображения ниже на иллюстрациях). По мнению С. Плетеневой смешение алан и булгар произошло после ухода их из предгорий Кавказа. В захоронениях Салтово-Маяцкой культуры верховьев Дона присутствуют как чистые, так и смешанные типы.
Нельзя не отметить близости типа лица с иллюстрации 55.1 и 66. Один из современный человек и татарин, другая - житель Северного Кавказа античного времени. Тот же овал лица – узкий и продолговатый, такое же строение носа. Но есть разница во времени, но, тем не менее, несмотря на более чем двух тысячелетний период времени, они мало изменились.
Ниже на иллюстрации 67 представлен другой человек средиземноморского расового типа. Но его облик заметно отличается. Конечно, в нем есть небольшая монголоидная примесь. Слабо выраженная, но все е заметная скуластость. Но не эти черты лица бросаются в глаза. Он более смуглый и низколицый, но типично средиземноморский. Такой расовый тип проживает в Азербайджане, а также в Туркменистане. Последний содержит небольшую монголоидную примесь, которая появилась поздно в средневековье. Но тот и другой типы относительно кавказцев отличаются смуглостью. Их так же можно найти среди татар.
Этот тип, вероятно, попал в состав татар через племена сабир или сувар, беленжер, проживавших в прошлом в Азербайджане. Там до сего времени на юге сохранились названия рек Булгар-чай другие. Как правило, азербайджанцы (или для краткости азери) имеют правильные черты лица, крупные миндалевидные глаза, что очень украшает и выделяет их девушек. Взгляд больших черных глаз, тонкий стан (строение тел азери не массивное) запали в память русским купцам средневековья и были перенесены в русскую литературу. Это «Шамаханская царица» из сказки «О золотом петушке». Юная царица без боя пленила удалых братьев. Сначала младший попал под влияние ее чар, а затем старший. Опьяненные ее красотой и желая владеть ею, они, как это водится у воинов, «порешили» спор силой оружия и оба пали.
Кроме них также легко выделяется среди татар еще один тип - с невысоким и среднешироким лицом (оттого оны выглядят лунноликими), очень смуглый, с темным цветом волос и глаз, с крупными миндалевидными глазами, характерными для южных европеоидов и с небольшой уплощенностью лица. Это, так называемая, раса Среднеазиатского междуречья (памиро-ферганская).
Классические «среднеазиаты» - таджики и народности Памира (последние в отличие от таджиков говорят на восточно-иранских языках). Узбеки так же в подавляющей массе относятся к этой расе, но они более монголоидные. Возникновение этой расы связано с миром древних кочевников Турана. Они сложились из среды северных и южных европеоидов и гораздо раньше южносибирских монголоидов. Их история изложена более подробно в предыдущих главах. Их появление в Средней Азии вызвано переселением центральноазиатских кочевников, относившихся к сако-усуньскому племенам. До этого в оазисах Средней Азии проживали, вероятно, очень смуглые европеоиды близкие к населению Южного Азербайджана, Ирана и Северной Индии, то есть средиземноморцы индо-афганского расового ствола.
Но появление среди татар «среднеазиатов» не имеет непосредственно отношения ни к узбекам, ни к таджикам. Тем народом, от которых татары восприняли эти черты, были древние ираноязычные кочевники сако-усуньского мира, занимавших в прошлом территорию от Среднеазиатского междуречья до запада Центральной Азии и Северо-Западаного Китая. С древних времен сарматы Южного Урала развивались в тесном взаимодействии с саками Средней Азии (об этом подробнее в главе «Иранцы»). Продолжались они и позднее. Во II веке новой эры какая-то часть кушан и кочевников Средней Азии ушла в степи Восточной Европы и влилась в состав сармат и алан. Возможно, что среди них были те самые сарматы, переселившиеся в долину Зарафшана из Южного Урала. Вероятнее всего, они к этому времени, как и жители Средней Азии, приобрели смуглую кожу, темные цвет волос и глаза. Длительное пребывание их – по времени это почти 400 лет - в среде темнопигментированных европеоидов не могло не оставить следа.
Несмотря на вторжение гуннов, в среднеазиатских степях по-прежнему оставалась значительные массы восточно-иранских (эфталитских) кочевников. Окончательно их судьба решилась на их древней родине в раннее средневековье. Победа тюрков над эфталитами в VI веке поставила точку в многовековой истории восточно-иранских народов. Но первыми, кто испытал на себе силу тюрков, были хуни или хиониты, а так же, возможно, сарматы и аланы, оставшиеся или перекочевавшие в степи Приаралья. С 557 года по 558 год они совместно с уграми (мадьярами и народом вар) оказали упорное сопротивление тюркам. Родственные им эфталиты находились южнее и, исходя из неблагоприятно складывающихся политических перемен на их границах, должны были осознать опасность и оказать им помощь.
Но, похоже, что они оказались недальновидными, предоставив тюркам разделаться с приаральскими племенами. Побежденные ушли на запад. Некоторые укрылись на севере в районе среднего течения реки Агидели (Белой) среди своих сородичей, переселившихся сюда ранее. Историки долгое время хотели видеть в них то тюрков, то угров, а затем их признали иранцами. Впоследствии они слились с булгарами, Вероятно, это предки буртас.
Племена эфталитов, оставшиеся в Приаралье вошли в состав казахов, каракалпаков и туркмен. Среди туркмен есть племя абдали, в прошлом эфталитское. Известно, что это племя приняло участие совместно с турками-сельджуками в завоевании Малой Азии. В составе афганских (пуштунских) племен племя абдали – одно из ведущих, известных с раннего средневековья. В греческих текстах это название звучит как эфталиты. Переселившиеся в Башкортостан впитали в себя монголоидную примесь от башкир, но, тем не менее, в их облике и сейчас явственно проступают черты древних юечжийских племен. Их генетические связи с пазырыкцами подтверждает антропология.
С этого времени, то есть 565 года, когда тюрки окончательно разделались с восточно-иранскими племенами эфталитов, этнические контакты между западными группами кочевников и населением Средней Азии прервались, они стали развиваться обособленно. Но те и другие долгое время сохраняли в культуре древнеиранские черты, в частности непременное использование иранского слова «стан» для обозначения страны.
Примечание:
1. Формирование расы Среднеазиатского междуречье (другое называние памиро-ферганская раса) заняло время. Первоначально в населении региона преобладали средиземноморцы – это охотники, а затем расселились внешне близкие им земледельцы Ближнего Востока. Позднее с юга-востока переселились люди смуглого облика – европеоиды и дравидоиды (южноиндийские негроиды). Дравиды имеют повышенную смуглость и негроидную примесь. На их лицах как у негров, заметно выделяется челюсть (альвеолярный прогнатизм), волосы кучерявые.
На новые места их влекло занятие земледелием. Связанные происхождением с высокоразвитой земледельческой культурой, близкой к культуре Хараппы и Мохенджо-Даро (Индия), они оседали в поймах плодородных рек. С собой они принесли городскую культуру. Известно, что на родине в Индии они жили в весьма благоустроенных городах с водопроводом и канализацией. Веддоиды удержались в Средней Азии до средневековья.
Но не они определили историю этого региона. Вторжение арьев – индоиранских племен с Южного Урала и Причерноморья глубоко изменило язык и культуру населения. В дальнейшем после ухода арьев возобладали восточные иранцы, а степные просторы получили новое название Туран. Сформировавшееся антропологически смешанное население дало начало ранним ираноязычным кочевникам Средней Азии, Казахстана и Центральной Азии, получивших название саки, юечжи и дахи.
Но раньше, чем у саков, черты расы Среднеазиатского населения проявились у карасукцев, индоевропейского населения Северо-Западного Китая. Они поселились в этих краях в конце II тысячелетия до н. э. Их потомки уйгуры до сего дня сохранили европеоидность. Среди них в прошлом встречались рыжеволосые люди. Их облик и сейчас светлый по южным меркам.
После победы над эфталитами в 565 году тюрки овладели азиатскими и восточно-европейскими степями. Процесс изживания кочевых иранских родов и их включение в состав новых тюркских объединений Средней Азии после их поражения стал необратимым. С течением времени он коснулся и оседлого населения оазисов Средней Азии. Во времена великих ученых ал-Хорезми и Абу Али Ибн Сины, поэтов Рудаки и Фирдоуси, то есть в I тысячелетии нашей эры тюрки были немногочисленны, преобладали иранцы. Разговорным языком населения в XIV веке, то есть в годы Тимура был иранский. Например, лозунг восставших жителей Самарканда звучал так: «Сар бар дар». То есть, «пусть голова висит на стене».
Но с начала II тысячелетия до ее середины, монголоидность населения непрерывно возрастала. Окончательный свой облик население приняло после переселения в Среднюю Азию в начале XV века узбеков, кочевников Приаралья и Южного Урала, обладавших, как и казахи (восточные кыпчаки) монголоидным обликом.
Наиболее чистые (эталонные) представители расы Среднеазиатского междуречья - горные таджики, монголоидная примесь в которых невелика или отсутствует. Языки горных таджиков восточно-иранские, то есть близкие по происхождению к языку афганцев и осетин. Среди них нередко встречаются светлолицые типы. Язык таджиков – фарси, то есть персидский.

Третий тип, выделяемый среди татар так же можно обнаружить в соседнем народе - в казахах. Это покажется странным, но, несмотря на заметное различие внешнего облика татар и казахов, нельзя не отметить и определенной их близости, в них есть «нечто» общее. В чем же это общее проявляется?
В составе казахов преобладает монголоидность, но есть и уловимая примесь европеоидности. Этим казахи заметно отличаются от центральноазиатских монголоидов. Антропологи выделяют в составе северных казахов черты характерные для одного из компонентов сармат и юечжи – светлый европеоидный, так называемый андроновский или палеоевропейский. В южных – черты, характерные для саков, а именно расы Среднеазиатского междуречья, так же одного из компонентов сармат и юечжи, в котором так же есть доля андроновской примеси.

Примечание:
1. Интересно отметить, что у современном Киргизстане среди киргизов, сохранилась этническая группа под названием «шермат», которое, по всей видимости, связано с этнонимом «сармат». Среди каракалпаков так же имеется этническая группа «сармат», а среди казахов - «сармат телеу» («сарматское племя»). Кроме того, в Казахстане имеется, селение Сармат с казахским населением.
2. В середине VI века до возвышения тюрков в Средней Азии и Центральном и Восточном Казахстане доминировали эфталиты (потомки древних юечжи). В Приаралье проживали родственные им эфталитские племена. В восточной части дельты Аму-Дарьи находилось их городище Кердер. В средневековье (в I тысячелетии) Аральское море называлось Кердерийским; так же называлась часть Хорезма направо от Аму-Дарьи. Влияние эфталитского населения на сложение облика современных северных узбеков, каракалпаков и туркмен подтверждают антропологи (Т. Ходжайов). Казахи происхождение родов джагалбайлы, живших в прошлом около Хорезма увязывают с эфталитами. Известны роды джагалбайлы среди татар Крыма, каракалпаков, бухарских и ферганских узбеков.
3. В Северном Казахстане в районе Павлодара до позднего средневековья продолжало проживать европеоидное население. И сейчас иногда среди казахов появляются люди вполне европеоидного облика.

То есть ситуация, в которой у современных татар при общности этих компонентов, наблюдается сдвиг в европеоидную сторону, у казахов и башкир – в монголоидную. Современные татары, более удаленные от Алтая, удержали в какой-то мере этот европеоидный облик. Из-за географической близости к монголоидам Центральной Азии, к которым перешла ведущая роль в этногенезе, малочисленное европеоидное население Казахстана, оставшееся на прежних местах обитания, растворилось в составе казахов, придав им монголоидному облику налет европеоидности. Вот это самое «нечто» и приводит иногда к появлению «по игре случая» у казахов людей вполне европеоидной наружности. А у татар – потомков в значительной мере древнеиранского кочевого населения – к появлению людей обликом близким к сарматам или аланам (кавказцам).
Северные казахи от «андроновцев» в «наследство» получили широкое лицо. Но среди татар они так же не редкость. Можно сказать, что на сложение облика древних татар в равной мере повлияли, европеоиды, как западных, так и восточных регионов азиатских степей. Первые – узколицые и длиннолицые, вторые широколицые, часто с коротким (низким) лицом. Независимо от наших желаний гены народа в какой-то мере воспроизводят этот тип (на иллюстрации внизу).
Авторы книги «Антропология античного и средневекового населения Восточной Европы» М. М. Герасимовой и другие. (М. Наука. 1987.) выделяют в составе булгар две группы европеоидов.
Один из них узколицый длиннолицый, с сильно профилированным лицевым скелетом, с сильно выступающим носом, с выпуклой спинкой, так называемый средиземноморский, сопоставляемый с населением Северного Кавказа, но его видными представителями в степи были средневековые кочевники аланы.
Другой, собственно, булгарский, брахикранный, с широким и низким лицом, генетически восходящий к более древним сарматам. Подобный облик имели так же кушаны. Они его не расшифровывают. Но известно, что сарматы имели сложное происхождение, состояли из представителей «андроновской», переднеазиатской рас и расы Среднеазиатской междуречья. «Андроновцы», как мы уже отмечали, имели, светлую пигментацию глаз, волос и кожи, относительно низкое (короткое) лицо, европеоидность. Впоследствии к сарматам примкнули кушаны – центральноазиатские европеоиды. Оба этих расовых компонента (сарматский и аланский) и поныне выделяется среди татар. Прослеживается он и среди финского населения Волго-Камья. Данный вывод следует из совместных советско - финляндских изысканий по антропологии, проведенной в 1979 г. среди финских народов данного края, а так же чувашах, которые являются преимущественно потомками мари.

Примечание: Заключение антропологов звучит подчас однозначно. Чуваши - это потомки марийцев. Но это при взгляде, так сказать, «крупным планом». Да значительная часть их очень похожа на мари. Но, тем не менее, в чувашах проглядывают так же другие расовые черты, а именно: европеоидные - средиземноморский узколицый и широколицый с низким лицом, а так же монголоидные типы - южносибирский и близкий к монголоидам Центральной Азии.

Представленные на иллюстрации внизу изображения типичных татар Идель-Урала, очевидно, у многих не вызовут сомнений в их принадлежности к населению Европы. Высокое переносье, прямой нос, удлиненный овал лица, низкие орбиты - типичные черты классических европеоидов. Такими же европеоидными предстают женские лица. Во всяком случае, академик Роальд Сагдеев или Равиль Бухараев не выглядят среди американцев и европейцев этнически и культурно чужими. Американцы, как известно, отдают предпочтение жителям Европы.

Татары Золотой Орды.

Татары Золотой Орды с точки зрения антропологии неоднородны. Городское население, которое было значительным слоем населения, в основной массе европеоидное, и их облик близок к поздесарматским племенам. Это не удивительно, еще в предшествующее время в конце I тысячелетия по сообщению средневекового ученого Бируни разговорным языком алан, живущих у берегов Итиля (Волги), был смешанный хорезмийско-печенежский. Печенежский язык – это тюркский. Язык хорезмийцев, как это установлено по письменным источникам – восточно-иранский. Угасание хорезмийского языка на родине, это современный северный Узбекистан, растянулось во времени на полтора тысячелетия и завершилось в эпоху эмира Тимура (XV век). То же имело место в среде ираноязычного населения Северного Кавказа и в среде крымских и донских асов (алан). Последние стали основой крымских татар или вошли в состав основного населения Орды.
Присутствие булгар в составе населения Орды так же заметно, так же как и хорезмийцев. Поэтому городское население Орды имело вполне европеоидный облик, светлый как у алан и булгар, и темный – как у хорезмийцев, а тех же булгар.
Кочевники западной части Орды были европеоидны, об этом можно судить по кумыкам, крымским татарам, гагаузам (потомкам узов), кабардинцам и балкарам и степному населению, вошедшему впоследствии в состав мишар и русских. Это не удивительно. Все они потомки – более древнего сармато-аланского населения, хотя монголоидную примесь нельзя исключать. Нижневолжские кочевники, так же как и заволжские – более монголоидные, как и современные казахи, башкиры, то есть европеоидная примесь в них весьма вероятно на уровне современных казахов и имеет древнее восточно-сарматское или сакское происхождение. Облик Сюембике, вероятно, был смешанный, монголоидные черты в ней перемешивались европеоидными. Но какой из них в ней преобладал. Среднеазиатский смуглый или кавказский светлый? Аристократические роды всегда отличались смешанностью крови. Сартак, сын Бату-хана имел мать из племени алан. Возможно, поэтому он носил такое имя. Вероятно, Сюембике была очень смуглой, с заметной монголоидностью и с очень темными крупными и миндалевидными глазами. То есть с некоторыми чертами европеоидов. В современных астраханских татарах заметно проявляются черты индийцев. А глаза индианок, как известно, крупнее обычных.


Заключение.

Есть мнение, что булгары сформировались на сарматской основе. Первым, кто обратил внимание на это был известный ученый А.П.Смирнов, затем его точка зрения была поддержана другими. По мнению Ф. Валеева {Ф. Валеев и др. Древнее искусство Татарии} в современных татарах следы иранского влияния просматриваются сильнее, чем у их предков булгар Идель-Урала. Подтверждают это и антропологические материалы. Булгары, как и сарматы были, судя по останкам черепов, брахикранны, европеоидны и обладали небольшой монголоидной примесью. Совпадают так же пропорции костей тела, но в отличие от сармат, которые имели высокий рост, булгары были несколько ниже.
Примечание. Но булгары Идель-Урала заметно отличались от приазовских (или зливкинских) булгар. Облик современного татарина, представленного на иллюстрации 66, типично северокавказский (или аланский по нашему определению) и четко указывает на различия между ними. Смешение кавказских алан и булгар по С. Плетеневой произошло при переселении в верховья Дона. Возможно, что так они было.
Но генетическая и культурная преемственность не совпадают с языковой. Сарматы говорили на восточно-иранском языке, а булгары на архаичном языке тюркского типа, но заметно отличавшимся от общетюркского языка, из которого впоследствии сложились огузские и кыпчакские языки.
Итак, какими они были булгары? Вероятно очень темными, что, однако, не исключает среди них блондинов. Нос южного типа, лицо круглое или овальное. Глаза имели крупные и миндалевидные. Орбиты, так же, как на изображениях кушан и золотоордынских татар (на иллюстрациях 58.2 и 78.1, 2). Их лица на иллюстрациях 75.1 и 2 (по книге М. Герасимовой и др. Антропология античного и средневекового населения Восточной Европы). Их и сейчас можно встретить на улицах городов, но, правда, к себе и к своему происхождению они не проявляют интереса.
Булгары жили в юртах. На первых порах преобладал кочевой быт, но затем в образе жизни произошли изменения. Они стали, вероятно, заниматься разведением бахчевых культур и, достоверно известно, выращивали виноград. Дома стали строить из глины и дерева, но по форме они напоминали юрты. Позже освоили строительство квадратных полуземлянок. Но очаг ставили по центру жилища. Так же поступали впоследствии их потомки татары. Этот обычай удержался надолго.
Но их могилы очень бедные, могильная яма прямоугольная, заупокойный инвентарь немногочисленный. В отличие от предыдущего сарматского населения черепа не деформировали. Но среди некоторых групп дунайских булгар, этот обычай спустя полтысячелетия стал популярным. Это удивительный факт. Напомним, что со II века этот обычай возобладал среди восточной группы сармат, то есть на Нижней Волге, южном Урале и междуречье Волги и Дона. Кочевникам, жившим западнее Дона, в то время этот обычай был так же известен, но применяли они его реже. Возможно, что с Аспарухом (его имя иранское) ушло немалое количество сармат, помнивших о своем происхождении.
Различия между языком, который весьма вероятно имел гуннское происхождение, и сарматским обликом нового этноса делает затруднительным объяснение происхождения булгар. Вероятно, в основе это сарматские племена, оставшиеся в степи и увлеченные гуннами на запад. Их ассимиляция упростилась тем, что гунны не позволили им организовать в воинской среде крупную этническую общность подобную тем, что имели готы. Более чем вековое пребывание в составе гуннов, новые глобальные исторические события, вытеснили из памяти прошлые деяния и вызвало утрату вековых культурных традиций и языка. Прииск Панийский лично побывавший в ставке Атиллы сообщает, что «скифы, будучи сборищем разных народов (выделено мной), сверх собственного своего языка варварского употребляют язык гуннов или готов…». В составе гуннов оказывались и греки. Судьба одного из них, доставшегося в плен гуннскому вельможе Онигисию раскрывает некоторые тайны формирования гуннского общества. Пленные, способные держать оружие вливались в ряды воинов, но добычу приносили хозяину. Хозяева рабов-воинов мужественных и удачливых освобождали, после чего они переходили в разряд «дружинников». Они могли жениться и иметь детей. Очевидно, что гунны ценили воинов, а к остальным относились с презрением. Так же поступали впоследствии турки.
Вообще-то употребление слов гунн и скиф равнозначное, поэтому трудно понять о ком идет речь. Но все же о некоторых Прииск прямо говорит, как о гуннах, но о некоторых, как о скифах. Он так же выделяет среди них царствующее племя или царских скифов. Это уже, очевидно, гунны. По-видимому, сарматы, увлеченные гуннами на запад, интегрировались в новую этническую среду, создателями которой были гунны и покоренные ими племена. Они восприняли их язык, некоторые обычаи, но не были приняты полноправными членами в новую среду. Поэтому их захоронения беднее. За это время, пока они были в составе гуннов, сменилось три и или четыре поколения, то есть достаточное число, чтобы, по мнению некоторых, это могло вызвать утрату родного языка и переход на новый язык. Сарматы разных поколений перестали его использовать для общения.
Примечание. По наблюдениям ученых третье поколение казахов, проживавшее в тесном общении с русскими, немцами и чеченцами, говорило на чистом литературном языке и не знало собственного языка. Их музыкальная культура была модной советской, но не народной казахской или русской. Они ориентировались на московское телевидение. Очевидно, что культурный разрыв с предыдущими поколениями был вызван урбанизацией и новыми духовными запросами молодежи.

Смерть Атиллы вызвал разброд в стане гуннов. Восставшие сарматы и германские племена во главе с гепидами (остготы тогда не решились) в 455 году нанесли им поражение. Гунны бежали. Но в 469 году были окончательно разбиты римлянами и бежали на восток. Возможно, что их потомки, укрывшиеся в заволжских лесах, чуваши. Очевидно, что они не были многочисленны и не оставили после себя следа. Народы, входившие в их союз, не приняли их этнонима. Вероятно, они помнили о своей унизительной от них зависимости.
Вовремя появившиеся булгары консолидировали разобщенные племена гуннского союза в новую орду. С течением времени все они стали называться одним именем, но долго еще помнили о своем сарматском происхождении. Косвенно на это указывают алано-булгарские связи. Этот союз привел к сложению единой алано-булгарской культуры, получившей название Салтово-Маяцкой. Много позднее на территории Идель-Урала к булгарам примкнули сарматы Верхнего Прикамья и Башкортостана.
В новой булгарской среде вошли в обиход новые обычаи и язык, но сохранились и старые. Поэтому одни исследователи, например Ф. Валеев, видят в татарской культуре иранский след, другие – находят тюркский. Наверное, это так и есть. Но интересно, а были ли попытки понять, а что различает татар и, скажем, алтай-кижи. Многие мифологические параллели тюркологов не совсем убедительны. В третьей о тюрках и иранцах, а так же в начальной главе об истории становления производящей форм экономики в степном евроазиатском регионе не раз подчеркивалось, то влияние, которое оказали иранские племена на становление тюркской цивилизации. Долгое время иранцы были той престижной, или как говорят, референтной группой, с которой местные охотники, а затем кочевники брали пример. В этом плане интересно сопоставить древнебулгарский словообразовательный аффикс «ак» с аналогичным фракийским, русским и иранским. Это известные слова «спартак», «мардюк» (от иранского мард или мардак, что значит мужчина). Вероятно, не все иранские слова в языке древних булгар потерялись.
Если это так, то родина булгар - прикаспийско-черноморские степи. Время сложения новой народности – эпоха Великого переселения народов. Но такие компоненты этноса, как язык и антропологический облик, сложились много раньше. Происхождение языка связано с востоком Центральной Азии. В новую среду принесли его гунны. Возможно, этот язык, пол

Разъединение истории современного татарского народа, к которому нас призывают некоторые горячие головы, приведет к медленному угасанию татар как нации, не будет способствовать пробуждению интереса к родной культуре и языку. И хотя авторы писем, которые предлагают переименовать татар в булгар, выступают с патриотических позиций, мне кажется, что стоят они на ложном пути. Прежде чем пропагандировать исторические знания, как это делает, например, Ф. Ибрагимов ("ВК" от 24 августа), надо убедиться в их истинности.

Возможно, стоит вспомнить в газете о Западно-тюркском и Восточно-тюркском каганатах, об империи Караханидов, ставшей одним из центров восточного Возрождения, которое опередило западное на целых триста лет. Булгары не могли не быть носителями общетюркских традиций. По этой причине рассматривать историю казанских татар только в связи с историей Волжской Булгарии, мягко говоря, легкомысленно.

Стоит ли отрекаться и от более поздней истории? В таком случае мы целые столетия превратим в "белые пятна".

Общеизвестен факт, что основным населением огромного государства Золотая Орда были тюрки. Монголы-чингизиды составляли лишь ее династический компонент. И тем не менее Золотую Орду умудрились назвать монгольским государством. Если хотите, "монгольские татары" звучит примерно так же, как "варяжские русские". Разве русские стыдятся своих великих князей-варягов - Олега, Игоря, Святослава, Ярослава? Золотой Орде искусственно создали и продолжают создавать дурную репутацию. Да, татары Золотой Орды жестоко карали непокорных. Но какие народы средневековья отличались гуманностью? Вспомните Владимира Мономаха, коварно уничтожившего в 1095 году мирное посольство во главе с половецкими ханами Итларом и Китаном (не пощадили даже детей).

Умалчивание одних фактов и выпячивание других всегда приводит к искажению истории. И нигде (во всяком случае этого нет в школьных учебниках) не говорится о том, что в Золотой Орде строили дороги (ямская служба зародилась именно здесь), прорезавшие государство с севера на юг и с запада на восток, здесь завязывались дипломатические отношения с другими странами, процветала торговля с Китаем, Индией, Русью, Западной Европой. В первой половине XIV века грандиозные масштабы приобрело градостроительство (построено более 150 городов), более чем в 20 городах чеканились монеты. Столица Сарай была одной из красивых и благоустроенных в средневековье, городом-гигантом с развитым ремесленным производством.

Ряд историко-литературных источников, с которыми я познакомился (монография В. П. Егорова, "История" Карамзина и др.), заставляет усомниться в правомерности существующей оценки власти Золотой Орды как ига. Скорее всего это был союз Золотой Орды и Руси, в котором вторая сторона обладала, по современным понятиям, статусом автономии с расширенными правами. Помимо сохранения государственности, русские могли свободно торговать, иметь армию, чеканить свою монету, строить города (как раз в это время были построены знаменитые города "Золотого кольца"). Именно этот союз в 1269 году остановил серьезное наступление немцев.

Почему же татары должны стыдиться своих предков, которые пытались создать единое, могучее государство? Разве стыдятся греки Александра Македонского?

Знаем ли мы до конца, в каких муках рождались татары как нация? И просто взять и обкорнать нашу историю, отказаться от имени народа - на это у нас нет никакого морального права.

Только глубокое, объективное изучение истории страны и народов, ее населяющих и населявших, может воспитать истинных граждан, в высоком, увы, забытом смысле этого слова.

Я давно собирался написать эту статью, поэтому не случайно эпиграфом для нее взял высказывание о татарском менталитете видного татарского писателя Мухамета Магдеева из его статьи под заголовком "Хатлар яздым утырып" ("Сидел и писал письма"), опубликованной в газете "Социалистик Татарстан" 12 февраля 1991 года. И действительно, вся беда нашего народа - в невежестве значительной его части.
Многие татары спрашивали у меня, что такое демократия. Ну ладно, этот народ никогда не жил при демократии и потому может и не знать, что это такое. Но ведь немало татар обращалось ко мне с вопросом: "Что такое доллар?". Людей, не знавших даже, что такое доллар, вполне можно считать невеждами.

Иные татары недоуменно обращались ко мне: "Ну и что, если республика станет губернией? Чего мы боимся?". Им, бедолагам, и невдомек, что губерния-то будет русской, а это значит, что на местном радио и телевидении будут до крайности ограничены передачи на татарском языке. Более того, их тогда могут вообще отменить. Кроме того, не следует забывать, что российская история убедительно доказала, что с инородцами в этой стране никогда не церемонились.

Некоторые русские журналисты позволяют себе выдавать желаемое за действительное. Например, казанская журналистка С. Бесчетнова в 33-м номере "Литературной газеты" за 1990 год утверждала, что русские "на территории Татарии тоже проживают без малого тысячу лет". И все это утверждается на одних лишь эмоциях, без единой аргументации - без ссылки на источник или на документ.

Если русские живут здесь так много лет, тогда почему же столица республики носит татарское название "Казан" ("котел"), так объясняет название города великий русский языковед Владимир Иванович Даль, который, судя по его "Толковому словарю", досконально владел не только русским языком, но и хорошо знал татарский язык.

До завоевания Иваном Грозным Казани и Астрахани Среднее и Нижнее Поволжье никогда не принадлежали России. Да об этом свидетельствуют и названия старинных волжских городов: Симбирск, Саратов, Астрахань - эти названия татарского происхождения. Кстати, и название Царицын - тоже татарского происхождения. Сомневающихся отсылаю к 6-му тому классического издания "Россия" под редакцией В.П. Семенова, выпущенного ровно сто лет назад, в 1901 году, в Санкт-Петербурге не татарами, а русскими.

Возвращаясь к невежеству татар, не могу умолчать, что они, к сожалению, инертны, равнодушны, абсолютно не думают о своем будущем. Такие татары полагают, что их должны защищать Шаймиев и Мухаметшин. Сами же они совершенно безразличны к своей судьбе.

Ежегодно в середине октября в Казани проводится День памяти жертв геноцида Ивана Грозного по отношению к покоренному народу. Это мероприятие собирает на площади Свободы не более нескольких тысяч человек. А вот в столицах прибалтийских республик на подобные манифестации выходят не менее ста тысяч человек.

Остановлюсь на посыле, который вынесен мною в заголовок данной статьи. Почему же у татар нет будущего? А потому, что у них нет собственного государства. Любой народ, лишенный собственного признанного мировым сообществом государства, обречен на вырождение, у него нет будущего - это аксиома, которая, к сожалению, не доходит до ума и иных татарских интеллигентов. Именно вследствие крушения собственных государств исчезли этруски, хетты, парфяне, хазары - народы, обладавшие высокой для своей эпохи культурой. По этой же причине в мире совсем немного осталось ассирийцев, а ведь в древности была великая Ассирийская держава.

Как историк, я знаю, до какой степени при царизме в Казанской губернии были угнетены татары.
Как напоминает в своей книге "Прошлое Татарии" казанский историк Н.Н. Фирсов, русский, разумеется, "и государственная власть, и государственная церковь советовали не считать татарина даже за человека, если он не крестится".

Не лучше было положение инородцев и в других губерниях. Так, в Ковенской губернии, где проживало много поляков, в отместку за польское восстание 1863 года польский язык "был изгнан из всех общественных и частных учреждений и даже просто из общественных мест - на вокзалах, на почте вывешены были надписи: "По-польски говорить воспрещается". Об этом вспоминает в своем очерке "Имперская политика в Литве" видный царский сановник Николай Покровский. Его очерк опубликован в 23-м номере еженедельника "Новое время" за 1991 год.

Из всего вышесказанного какой же напрашивается вывод? Вывод неутешительный: в любой день нашу республику могут упразднить и превратить ее в заурядную российскую губернию. Наш уже изрядно обрусевший татарский народ даже не знает, как себя вести в условиях губернии. Вот прибалты, которых в XVIII столетии Петр I лишил собственной государственности, живя в губерниях, знали, как себя следует вести. Чтоб сохранить себя как отдельный этнос, они жили обособленно, не вступали в браки с представителями других этносов. Они верили, что придет время, когда возродят свои государства. И такое время пришло -к 1920 году они возродили собственные государства.

Покоренные Россией почти 450 лет назад татары уж и не верят в возможность создания собственного признанного мировым сообществом государства. Иные из них удивленно вопрошают: "Как можно создать собственное государство, живя в самом настоящем анклаве?".
Можно создать собственное суверенное государство, живя и в анклаве. Например, на Апеннинском полуострове, кроме собственно Италии, в самом настоящем анклаве имеются еще два самостоятельных государства - Ватикан и Сан-Марино. Оба этих государства признаны мировым сообществом, и никто в итальянском парламенте не требует упразднения этих государств. Надо быть оптимистами - верить в возможность создания собственного государства и, главное, стремиться к этому. Только имея свое государство, наш народ сможет уверенно смотреть в свое будущее.


Ильдар Сибгатуллин

Кто такие сунниты?
Суннизм - доминирующая ветвь ислама

Сунниты - в буквальном смысле этого слова - мусульмане, которые руководствуются "сунной" - сводом правил и устоев, основанных на примере жизни пророка Мухаммеда, его поступках, высказываниях в том виде, в каком они переданы сподвижниками пророка.
Суннизм - доминирующая ветвь ислама. "Сунна" объясняет священную книгу мусульман - Коран - и дополняет ее. Потому традиционные последователи ислама считают следование "сунне" главным содержанием жизни каждого истинного мусульманина. Причем речь часто идет о буквальном восприятии предписаний священной книги, без каких либо модификаций.
В некоторых течениях ислама это приобретает крайние формы. Например, при талибах в Афганистане уделялось особое внимание даже характеру одежды и размеру бороды у мужчин, каждая деталь быта регламентировалась в соответствии с требованиями "сунны".


Кто такие шииты?

Шиитским религиозным процессиям присущ драматизм

В отличие от суннитов, у шиитов толкование предписания пророка возможно. Правда, только теми, кто имеет на это особое право.
Шииты представляют собой вторую по значению и численности сторонников ветвь ислама. Само слово в переводе означает "приверженцы" или "партия Али". Так называли себя сторонники передачи власти в Арабском халифате после смерти пророка Мухаммеда одному из его родственников - Али бин Аби Талибу. Они считали, что Али имеет священное право быть халифом как ближайший родственник и ученик пророка.
Раскол произошел практически сразу после смерти Мухаммеда. Борьба за власть в халифате в итоге привела к убийству Али в 661 году. Его сыновья Хасан и Хусейн также были убиты, причем гибель Хусейна в 680 году у города Кербелы (современный Ирак) до сих пор воспринимается шиитами как трагедия исторических масштабов.
В наше время, в так называемый день ашуры (по мусульманскому календарю - в 10-й день месяца махаррама) во многих странах шииты проводят траурные процессии, сопровождающиеся бурным проявлением эмоций, когда участники процессии наносят себе удары цепями и саблями.


Чем отличаются сунниты от шиитов?

Суннитов больше, чем шиитов, но во время хаджа все разногласия забываются

После смерти Али и его сыновей шииты начали борьбу за возвращение власти в халифате потомкам Али - имамам. Шииты, считавшие, что верховная власть имеет божественную природу, отвергли саму возможность избрания имамов. По их мнению, имамы являются посредниками между людьми и Аллахом.
Для суннитов такое понимание чуждо, поскольку они придерживаются концепции прямого поклонения Аллаху, без посредников. Имам, с их точки зрения, - это обычный религиозный деятель, заслуживший авторитет паствы знанием ислама в целом и "сунны", в частности.
Столь большое значение, придаваемое шиитами роли Али и имамов, ставит под вопрос место самого пророка Мухаммеда. Сунниты считают, что шииты позволили себе внести в ислам "недозволенные" новшества и в этом смысле противопоставляют себя шиитам.