Росгидромет обещает нам потопы и ураганы, оттепели зимой и зной летом

Согласитесь, прогноз погоды на завтра беспокоит нас гораздо больше, чем любые «страшилки» про глобальное потепление. Ну растает лед в Гренландии вместе со снегами Килиманджаро, Мальдивы утонут.... Попасть в дождь без зонтика - оно как-то ближе к телу!

Исследование, которое недавно завершили российские метеорологи, это нечто среднее. Про погоду в родном городе - но на много лет вперед. Называется оно «Стратегический прогноз изменений климата Российской Федерации на период 2010 - 2015 гг. и их влияния на отрасли экономики России». Готовили прогноз буквально все службы Росгидромета - и гидрологи, и геофизики, и полярники, и океанологи, и специалисты по космической метеорологии. А руководил проектом лично глава Всемирной метеорологической организации, он же начальник Росгидромета Александр Иванович Бедрицкий. В общем, документ серьезный. Итак, чем запасаться к 2015 году - купальниками, зонтами или шубами?



Лед останется только в Арктике?

Плюс потепления для России: реки будут позже замерзать осенью и раньше освобождаться от льда весной. А значит, по рекам можно перевозить больше грузов. К 2010 - 2015 годах по сибирским рекам, Каме и ее притокам корабли смогут ходить на 15 - 27 дней в году больше, чем сейчас.

А вот в Северном Ледовитом океане ледовая обстановка ухудшится. Плавание по Северному морскому пути без ледоколов станет возможным всего 10 - 15 суток в год (по сравнению с нынешними 2 месяцами!), а в отдельные годы может вообще прекратиться. Из-за сильных волн и ветров чаще будут случаться ледовые штормы, и в северных морях увеличатся шансы встретиться с айсбергом. Ледяные плавучие горы опасны не только для «титаников», но и для нефтяных и газовых буровых платформ в Арктике.

Кто еще потонет:

Весенние паводки в ближайшие 10 лет могут стать бедствием в Архангельской области, Республике Коми, на Урале, в городах и поселках на Енисее и Лене и их притоках, на Северном Кавказе, в Краснодарском и Ставропольском краях, в Ростовской, Астраханской и Волгоградской областях. На реке Лена в Якутии сильнейшие паводки будут случаться вдвое чаще, чем сейчас!

В предгорьях Урала, на Алтае, в Западной Сибири ожидается половодье в 5 раз сильнее обычного.

Почти во всех регионах России есть низменные места, которые заливает чуть ли не каждую весну. Если сейчас потоп продолжается в среднем 12 дней, а потом вода спадает, то к 2015 году на лодках по улицам придется плавать вдвое дольше, по 24 дня в год! Перспектива стать «гондольерами» есть у жителей центра и севера европейской части России, Восточной Сибири, северо-востока азиатской части страны и Камчатки.

Кроме вешних вод, наводнениями грозят сильные дожди. Катастрофическими - в Дагестане, в нижнем течении Терека.

На Дальнем Востоке и в Приморье (Приморский и Хабаровский края, Амурская и Сахалинская области, Еврейский округ) дождевые паводки будут происходить в 2 - 3 раза чаще, чем сейчас. А Северный Кавказ, Ставропольский край и Саяны летом из-за дождей ждут еще сели и оползни - тоже больше и чаще, чем нынче.

Воды!

Пока одни регионы заливает, другие будут страдать от жажды. Дефицит воды ждет Белгородскую и Курскую области, Калмыкию. Там на одного человека будет приходиться 1000 - 1500 м3 воды в год - по международной классификации это считается очень низкой или даже критической водообеспеченностью. В Москве и Подмосковье население вырастет еще больше, и воды там тоже будет не хватать.

Нефть прольется в Волгу?

Росгидромет предупреждает об опасности серьезных экологических катастроф - разливов нефти и выбросов газа из-за аварий на трубопроводах. Дело в том, что большинство российских трубопроводов построены еще лет 25 - 30 назад, и срок их эксплуатации заканчивается. В первую очередь проблем нужно ждать там, где трубопроводы пересекают реки:

- на Верхней и Средней Волге и ее притоках в Нижегородской, Оренбургской, Пермской, Самарской, Саратовской, Ульяновской областях, Башкортостане, Марий Эл, Мордовии, Татарстане, Удмуртии и Чувашии;

- на реках Южного федерального округа;

- на реках Сибири в Тюменской области, в Красноярском крае, Новосибирской, Омской, Томской и Иркутской областях;

- в Хабаровском крае и на Сахалине.

Экономим на отоплении...

Неужели в ближайшие 10 лет нас только и ждут шквалы с потопами? Вовсе нет! На глобальном потеплении очень даже можно погреть руки. Например, сэкономить на отоплении. Зимы-то станут теплее! К 2015 году отопительный период сократится на 3 - 4 дня. На 5 дней меньше батареи могут быть горячими у жителей южных районов Приморского края, Сахалина и Камчатки. Вроде бы немного - но если посчитать каждый дом в каждом городе, экономия выйдет приличная.

...но тратимся на ремонт кондиционеров

Хлипкие зимы страшны своими контрастами: то оттепель - то мороз, и так несколько раз в месяц. Наши дома такого не выдерживают! По прогнозу Росгидромета, ремонт придется делать вдвое чаще, чем нынче. В первую очередь это касается европейской территории России и Приморья.

А летом нам все чаще придется изнывать от зноя - на всю Россию нагрянут так называемые «волны тепла» (по-простому - несколько дней подряд градусники будут зашкаливать за +30). Хуже всего в жару приходится жителям мегаполисов. А в смысле финансов - больше денег уйдет на кондиционирование офисов и квартир. Синоптики считают, что нужно заранее подготовить медиков - чтобы знали, какие болезни обостряются в жару. И новые дома строить с расчетом на меняющуюся погоду.

В Москве вырастет кукуруза, а на Волге - хлопок

Для сельского хозяйства потепление и полезно, и вредно. Хорошо то, что зимой почва будет меньше промерзать. Уже сейчас озимые можно выращивать там, где они погибали от морозов: в степях Поволжья, на Южном Урале и в некоторых районах Западной Сибири и европейской части России.

У растений больше времени на то, чтобы вырасти и дать плоды. На языке агрометеорологов это называется «увеличением вегетационного периода». То есть времени, когда на улице не холоднее +5.

В европейской части России (кроме Южного федерального округа) и в Сибири (кроме Ямала и Таймыра) теплое время года стало длиннее на 5 - 10 дней.

К 2015 году вегетационный период станет на 10 - 20 дней дольше, чем сейчас. В итоге многие сорта кукурузы и подсолнечника будут расти на широте Москвы, Владимира, Йошкар-Олы и Челябинска. А на Северном Кавказе и в Нижнем Поволжье расцветут виноградники, хлопковые поля, чайные плантации и апельсиновые рощи - как сейчас в Узбекистане. На севере и северо-западе России, в Волго-Вятском районе и на Дальнем Востоке урожаи вырастут на 10 - 15%.

А плохо то, что будет больше засух - в полтора-два раза! Из-за этого на Северном Кавказе урожаи зерновых упадут на 22%, в Черноземье - на 7%.

Лесных пожаров будет больше

Во всей стране пожароопасных дней станет больше. В среднем - на 5 дней за лето. А в самых «горючих» регионах - на 7 дней и больше. Чаще всего гореть будут леса:

на юге Ханты-Мансийского округа,
в Курганской области,
в Омской области,
в Новосибирской области,
в Кемеровской области,
в Томской области,
в Красноярском крае,
в Алтайском крае,
в Якутии.

На Новой Земле оттают ядерные отходы?

В ближайшие десятилетия «весна» наступит на южной границе зоны вечной мерзлоты. В Иркутской и Архангельской областях, Хабаровском крае, Коми оттает полоса шириной в несколько десятков километров. А в Ханты-Мансийском округе и Якутии - до 100 - 150 км. Подтаивание грунта опасно для дорог и зданий - фундаменты может «повести». В первую очередь могут пострадать Чукотка, населенные пункты в верхнем течении Индигирки и Колымы, юго-восток Якутии, Западно-Сибирская равнина, Карское побережье, Новая Земля и европейский Крайний Север. Земля может «утечь» из-под Билибинской АЭС, нефтедобывающих комплексов и - что самое страшное - хранилищ радиоактивных отходов на Новой Земле.


Прогноз погоды до 2015 года
Росгидромет обещает нам потопы и ураганы, оттепели зимой и зной летом

Согласитесь, прогноз погоды на завтра беспокоит нас гораздо больше, чем любые «страшилки» про глобальное потепление. Ну растает лед в Гренландии вместе со снегами Килиманджаро, Мальдивы утонут.... Попасть в дождь без зонтика - оно как-то ближе к телу!

Исследование, которое недавно завершили российские метеорологи, это нечто среднее. Про погоду в родном городе - но на много лет вперед. Называется оно «Стратегический прогноз изменений климата Российской Федерации на период 2010 - 2015 гг. и их влияния на отрасли экономики России». Готовили прогноз буквально все службы Росгидромета - и гидрологи, и геофизики, и полярники, и океанологи, и специалисты по космической метеорологии. А руководил проектом лично глава Всемирной метеорологической организации, он же начальник Росгидромета Александр Иванович Бедрицкий. В общем, документ серьезный. Итак, чем запасаться к 2015 году - купальниками, зонтами или шубами?



Зима - теплее, осень - холоднее

Первый вывод «Стратегического прогноза»: в России действительно стало теплее, причем в основном в последние 15 лет. За весь XX век средняя температура в стране поднялась на 1 градус. И почти половина прироста температурных «надоев» пришлась на последнее десятилетие века (1990 - 2000 гг.).

Потепление у нас, как все остальное, с национальными особенностями - заметно в основном зимой и весной. А к востоку от Урала - сильнее, чем на европейской части страны. Зато вот осень какой была сто лет назад, такой и осталась! А в западных областях России даже стала холоднее, чем раньше.

Что будет дальше? К 2015 году средняя температура поднимется еще на 0,6 градуса. Опять же «несимметрично»: зимы станут теплее на 1 градус, а лето - всего на 0,4. Хорошая новость для лыжников и любителей играть в снежки: снега к 2015 году практически во всей России будет выпадать больше (на 4 - 6%). А на севере Восточной Сибири - аж на 7 - 9%.




ЦИФРА

361 опасное гидрометеорологическое явление произошло в России в 2005 году (52 из них синоптики не смогли предсказать). Получается, практически каждый день в каком-нибудь регионе люди страдали от плохой погоды - урагана, наводнения, лютого мороза или другой напасти.



Сдувает!

Особеннно пострадают от сильных ветров в 2010 - 2015 годах:

- Северный Кавказ (Чечня, Дагестан, Ставропольский край).
- Северо-запад (Мурманская, Архангельская, Ленинградская области).
- Северо-западные районы Якутии, Магаданская и Иркутская области, прибрежные районы Ханты-Мансийского и Эвенкийского округов.

ОПАСНАЯ ЗОНА

Регионы, где чаще всего случаются погодные катаклизмы:

- Северный Кавказ.
- Волго-Вятский район.
- Сахалин.
- Кемеровская область.
- Ульяновская область.
- Пензенская область.
- Ивановская область.
- Липецкая область.
- Белгородская область.
- Калининградская область.
- Республика Татарстан.



У природы все больше плохой погоды

Самая оптимистичная часть прогноза напрочь опровергает песенную мудрость. Есть у природы плохая погода, и чем дальше - тем больше! На языке метеорологов это называется «опасные гидрометеорологические явления». На простом языке - это все, что сильно мешает нам жить спокойно: шквалы и ливни, лютый мороз и нестерпимый зной, засуха и половодье, резкие перепады в погоде (когда ложишься спать - на дворе жара, а с утра - ливень и чуть ли не заморозки. Очень знакомая картинка нынешним московским летом!).

Всех этих радостей прибавляется с каждым годом на 6,3% (см. график). Эта тенденция сохранится и до 2015 года. Ложка меда: узнавать об очередном катаклизме мы будем заранее! Скоро наши синоптики запустят новый суперкомпьютер. И обещают, что уж тогда смогут точно предсказывать 90% напастей!

Самое опасное время года, оказывается, лето! 70% неурядиц с погодой происходит с апреля по октябрь. Кстати, чаще всего нас не смывает и не замораживает, а сдувает: 36% всех случаев экстремально плохой погоды - это ураганы, шквалы и смерчи (см. диаграмму).

НАИВНЫЕ ВОПРОСЫ СИНОПТИКАМ

Вчера «Комсомолка» рассказала о том, что жительница Ульяновска подала в суд на местных погодных «оракулов»: они обещали хорошую погоду, и семья поехала на природу. Пошел дождь, и отдых был испорчен!

Как можно предсказывать погоду на 10 лет вперед, если даже в прогнозах на завтра метеорологи часто ошибаются?

Отвечает Дмитрий Борисович КИКТЕВ, заместитель директора по науке Гидрометцентра России:

- Прогноз есть прогноз. 100-процентную оправдываемость прогнозов погоды, увы, обеспечить невозможно. Этого не могут и наши зарубежные коллеги. Тем не менее точность прогнозов на трое суток вперед сегодня такая же, какой четверть века назад была точность прогнозов на 1 сутки, то есть на завтра. Положительная тенденция есть, прогнозы стали лучше.

Долгосрочные прогнозы или тем более климатические, как этот наш стратегический прогноз, не могут быть детальными. Если вы где-то увидите детальный прогноз для каждого дня на полгода вперед, это от лукавого, не верьте! Это невозможно. Прогноз до 2015 года - это оценка основных тенденций климатических изменений и их последствий. Тенденции эти рассчитаны на основе современных климатических моделей и по данным наблюдений за прошлые десятилетия.

Очень странно: почему среди регионов, где чаще всего случаются стихийные бедствия, есть спокойные вроде бы Ивановская и Липецкая области (см. рубрику «Опасная зона»), но нет Приморья и Камчатки. А там то циклон, то цунами, то еще какая-нибудь напасть!

- Эта статистика основана на сообщениях от региональных управлений гидрометслужбы. У нас есть базовый список критериев опасных погодных явлений, но на местах его корректируют с учетом особенностей местной погоды. Скажем, в средней полосе ветер считается опасным, если его скорость больше 25 м/сек. А для побережья Дальнего Востока такой ветер - не диковинка и в статистику опасных явлений не попадает. В прибрежных и горных районах свой критерий: ветер посчитают как опасное явление, если его скорость больше 35 м/сек. То же самое и с ливнями, и с сильной жарой: в Астрахани ее считают опасным явлением начиная с +40 градусов, в средней полосе этот порог на несколько градусов ниже.

Но цунами-то в Ивановской области точно не бываетц в отличие от Камчатки!

- Цунами - это вообще не по части Гидрометцентра, как и извержения вулканов, и землетрясения. Наша статистика касается только погоды: ливней, снегопадов, града, засух...

Юлия СМИРНОВА julietta@kp.ru


kp.ru

Вчера меня не на шутку взволновали рассуждения 17-ти летнего подростка об устройстве нашего мира и прочих эзотерических вещях. Подумалось о том, что его поколение тоже стремится что-то искать и постигать в этой жизни. Стало интересно, а какие базовые знания закладывают сегодня в школах современным ученикам. Как то очень быстро наткнулся на эту статью, и прочитав ее,поймал себя на том, что с очень многим,что изложено в ней я согласен.

А что думаете Вы?

«Мы слишком много знаем…»

Неолиберализм как он есть: в мировой политике и российском образовании

Если вы хотите узнать о том, какая идеология навязывается обществу, – загляните в школьный учебник истории. Тот, кто попытается просмотреть массу существующих учебников по зарубежной истории XX века, столкнется со странным на первый взгляд явлением: почти все они настойчиво игнорируют несколько важных сюжетов современной истории. Во-первых, в принципе отсутствует анализ негативных последствий неолиберальных экономических реформ. Во-вторых, все учебники, по крайней мере на словах, придерживаются ортодоксального варианта «теории модернизации» и заявляют, что страны «третьего мира» догоняют страны развитые (игнорируя при этом теории «зависимого развития» и «периферийного капитализма» и уже переведенные работы их сторонников: Р. Пребиша, Г. Мюрдаля, И. Валлерстайна, С. Амина и т.д.). В-третьих, исламский фундаментализм рассматривается как традиционное явление, борющееся с модернизацией (или глобализацией, хотя этот термин тоже появляется редко), но при этом в учебниках не найти серьезных упоминаний об антиглобалистском движении. И совершенно очевидно, что такая избирательность неслучайна. С просьбой рассказать о том, что такое неолиберализм вообще и как он проявляется в российском образовании, «Скепсис» обратился к Борису Юльевичу Кагарлицкому – известному политологу и социологу, директору Института проблем глобализации, автору книг «Реставрация в России» (1999), «Глобализация и левые» (2001), «Восстание среднего класса» (2003), «Периферийная империя: Россия и миросистема» (2004), «Марксизм: не рекомендовано для изучения», (2005), «Управляемая демократия» (2005), «Mirage of Modernization» (1995), «The Twilight of Globalization: Property, State and Capitalism» (2000) и многих других.

«СКЕПСИС»: Скажите, с чем связан этот «заговор молчания» в учебниках и возможно ли в современной российской ситуации появление других пособий, написанных с учетом всех перечисленных проблем?

Борис Кагарлицкий: Давайте начнем с последнего вопроса. Я думаю, что есть достаточно специалистов, которые могли бы написать такие учебники. И обратите внимание: если такие претензии предъявляются учебникам, значит в научном, академическом обществоведческом сообществе есть понимание того, что существует данная проблема. Есть другой вопрос: насколько подобного рода учебники при существующей системе и при господствующей в обществе идеологии будут востребованы, насколько они будут профинансированы, внедрены, одобрены и так далее. Понятно, что они противоречат доминирующей линии. В идеале учебник вообще не должен пропагандировать одну трактовку, а должен давать ученикам полноту знаний о существующих теориях, которая и позволит детям самим сделать необходимые выводы, если в обществе нет пока более или менее сложившегося мнения по данному вопросу. Так вот, беда господствующих теорий (в частности, теории модернизации) состоит именно в том, что они очень слабы по отношению к реальности, факты противоречат им просто вопиющим образом. Как в старом советском анекдоте: «У меня проблемы – слышу одно, а вижу другое». Именно поэтому эти теории могут держаться только до тех пор, пока никаких других теорий в обиходе не существует. Попросту говоря, у вас появляются сомнения в том, что Земля плоская, но, поскольку запрещено даже предположить, что она может быть другой формы, эти сомнения не имеют значения – она все равно будет плоской по определению. Это очень важный момент для поддержания спокойствия, порядка, интеллектуального равновесия в обществе и морально-интеллектуального комфорта нашего среднего класса, чтобы люди не думали о каких-либо теориях, затрагивающих устройство современного мира в несколько большей степени, чем предлагается официальными версиями. С точки зрения морального комфорта, это очень правильный подход.

Какие же факты не укладываются в существующие теории? Что в нашем случае доказывает, что Земля – круглая?

Если говорить по порядку, статистика и социология показывают, что, мягко выражаясь, далеко не все страны, которые действовали в соответствии с рекомендациями теории модернизации, добились успеха – исходя из критериев, заданных этой же самой теорией. Дело не в том, что неолиберальная экономическая политика приводит к социальной несправедливости и к культурным проблемам. Эти-то претензии как раз не обоснованы, потому что неолиберализм не обещает нам социальной справедливости, он обещает нам только ускорение экономического роста. Но во всех странах, где проводится экономическая политика в духе неолиберализма, в долгосрочной перспективе наблюдается замедление экономического роста. Вот это – статистический факт.

Любую теорию, особенно социальную или экономическую, можно и нужно оценивать, прежде всего, исходя из тех критериев, которые она сама себе задает. Поэтому можно просто изложить, что примерно с 1978-79 года до начала 2000-х годов существовал пресловутый Вашингтонский консенсус: согласие всех лидирующих мировых правительств и господствующих экспертных групп относительного того, как решать мировые проблемы. Вашингтонский консенсус предполагал свободу торговли, снятие ограничений на движение капиталов, приватизацию, либерализацию цен, резкое снижение социальных расходов и отсутствие государственного регулирования. Все это должно было привести к резкому экономическому росту. Но к началу 2000-х годов этот прогноз не подтвердился. В целом, период с 1980 по 2003 год оказался, по данным мирового экономического развития, гораздо менее результативным, чем, скажем, период после Второй мировой войны вплоть до конца 60-х, когда использовались методы государственного регулирования и смешанной экономики. Более того, обратите внимание: можно взять период с 70-х по начало 80-х, который считается периодом кризиса системы госрегулирования, и даже тогда среднегодовые мировые показатели были существенно лучше, чем в период с 80-го по 2003. Единственный внятный результат этой политики состоял в том, что, с одной стороны, произошло существенное перераспределение ресурсов между западными странами, входящими в число наиболее развитых, и всем остальным миром, а с другой – в рамках развитого мира произошло радикальное перераспределение ресурсов от всех в пользу США.

Что мы можем сделать в учебниках? Мы можем просто описать некоторые конкретные результаты данного процесса, которые нельзя отрицать, потому что здесь я ссылаюсь на данные официальной статистики, а не на какие-то альтернативные исследования. После чего следует сказать, что эти противоречия, эти проблемы объясняются целым рядом теорий. И здесь можно сослаться на теорию зависимости, на теорию периферийного капитализма, не утверждая, конечно, что эти теории являются истиной в последней инстанции. Но они, по крайней мере, дают объяснение происходящему.

В чем конкретно выражается процесс перераспределения между странами центра и периферии?

Сейчас он существует в трех формах. Первая форма – это прямой вывоз капитала, который в большинстве случаев для стран периферии («третьего мира») оказывается больше, чем ввоз. И суммарно страны периферии субсидируют страны Запада настолько, что это многократно перекрывает всю поставляющуюся по официальным каналам помощь. Вторая форма – это финансовая эксплуатация стран-должников через кредитную систему, что должно быть хорошо понятно человеку, живущему в России. И третье – это вывоз товаров, то есть производство товаров дешевой рабочей силой для реализации по ценам дорогих рынков в США, в странах Западной Европы, но без возвращения той прибыли, которая получена за счет этого производства. Иными словами, производство находится в Малайзии, головная контора – в Нью-Йорке, реализация тоже происходит в Нью-Йорке. Значит, в Малайзию поступает только небольшая часть для покрытия издержек, а все прибыли аккумулируются в головной конторе в Штатах. В этом случае, заметьте, даже не происходит вывоза капитала или вывоза прибыли из Малайзии, потому что малазийское подразделение даже может работать в убыток. Для транснациональной компании не важно, чтобы каждое ее подразделение работало с прибылью, для транснациональной компании вполне возможна ситуация, когда все национальные подразделения работают в убыток, а головная контора подсчитывает прибыль.

Еще один важный момент: мировая экономическая система, построенная на рыночном перераспределении, работает по принципу поляризации ресурсов (прежде всего, финансовых) и централизации капитала, поэтому, скажем, ускорение развития той или иной страны в условиях свободного движения капитала не обязательно ведет к тому, что у этой страны будут возможности для дальнейшего развития. Если в слабой стране появляется больше финансовых ресурсов, то увеличивается вероятность ухода этих ресурсов за границу. Чем больше капитала в современной системе производится внутри отдельного слабого элемента, тем больше капитала будет вымываться в пользу стран центра, то есть в те страны, которые являются основными центрами накопления капитала. Потому что чем больше централизована система, тем быстрее и эффективнее происходит накопление капитала. Иначе он расползается, размывается, рассеивается, становится менее эффективным. И понятно, что этих центров накопления не может быть слишком много. По той же самой причине: если будет слишком много центров накопления, накопление будет менее эффективным. Другое дело, что, сконцентрировавшись в одном месте, капитал может потом перераспределиться опять-таки для того, чтобы более производительно работать. И есть разные формы перераспределения, совершенно необязательно в форме перекачки денег. Оно может происходить через закупку дешевого сырья и продажу дорогих промышленных изделий, посредством прямого колониального грабежа, может иметь форму эксплуатации дешевой рабочей силы при вывозе товаров и реализации их на западных рынках при удержании прибылей (как в уже приведенном примере с Малайзией).

Отсюда возникает парадокс: рост экономики в России за последние годы привел не к прекращению вывоза капитала из страны, а к тому, что в абсолютных масштабах вывоз даже увеличился. Известно, что, скажем, 2000 и даже 2003 были годами массового вывоза капитала. И нам каждый раз это пытаются объяснить каким-то частным случаем. Либо Абрамович – такой экстравагантный господин – покупает «Челси», либо наши предприниматели боятся, что их раскулачат, либо, мол, в России все еще слишком большая коррупция. И каждый раз объясняют это частным случаем, не замечая, что все эти частные случаи во всех странах складываются в одну тенденцию.

А что Вы можете сказать об «азиатских тиграх» – Южной Корее, Тайване, Гонконге и Сингапуре, которые почти достигли уровня развитых стран?

Так они-то с точки зрения неолиберализма все делали неправильно! «Азиатские тигры», во-первых, работали в условиях государственного протекционизма и достаточно большого вмешательства государства в экономику, во-вторых, они действовали в условиях, когда не было финансовой открытости, в-третьих, они отдавали приоритет внутреннему рынку. И вот «азиатские тигры» стали мощными экспортерами, но экспортный потенциал, допустим, той же самой Южной Кореи был достигнут за счет того, что южнокорейские товары массово производились именно для внутреннего рынка, и в силу этого они были дешевы, и в силу этого они становились выгодны для продаж на мировом рынке.

Но потом под давлением мирового сообщества все эти азиатские страны были все-таки вынуждены в той или иной мере начать либерализацию обменного курса, открывать рынок, вводить так называемую открытость финансовых потоков. И результатом стал почти мгновенно разразившийся азиатский кризис. И когда потом азиатские страны затормозили проведение дальнейших неолиберальных реформ (они даже их не свернули, а просто замедлили), то ситуация начала выправляться. Кстати, то же самое и в России.

Сейчас все наши либеральные комментаторы сетуют, что шесть лет прошло с 1998 года, а никаких серьезных реформ не проводится. Так после периода сплошного проведения неолиберальных реформ (1994 – 1998) как раз эти шесть лет и были временем, правда, не столько большого экономического роста, сколько, скорее, восстановления...

Что получается в итоге? Берут, скажем, в Китае неолиберальный учебник и делают строго наоборот. Все, что по этому учебнику нельзя делать ни при каких обстоятельствах, что немедленно приводит к катастрофе, – все это там делают и приходят к успеху. И наоборот, страны, которые действуют по учебнику: Россия, Молдова, – приходят к той самой катастрофе.

Кстати, у меня есть гипотеза, что Китай, который сейчас тоже пошел по пути поворота к неолиберальной политике, ждет очень серьезный кризис в ближайшие год-полтора. Причем Китай не обязательно должен полностью воплощать в жизнь неолиберальную систему; но даже первый комплекс мер, который будет осуществлен в ближайшее время, может привести к весьма драматичным последствиям. Но это просто можно будет посмотреть.

Когда говорят об экономических успехах неолиберальной модели, то часто приводят в пример Чили времен Пиночета…

Вы ведь знаете, что уровень жизни чилийского населения в конце 90-х годов только-только примерно достиг того уровня, на котором был в начале 70-х. Произошла поляризация общества, и был создан средний класс, который действительно приобрел определенные выгоды от этих реформ. А все остальное население было просто выкинуто за пределы гражданского общества. И потому, если даже у вас две трети населения, которые крайне недовольны, это имеет значение, поскольку они в силу социальной деградации и нарастания коррупции в политической системе не способны повлиять на развитие событий. И происходит создание общества одной трети, сегрегация общества, в результате которой мы видим достаточно большую группу людей, которые могут оценивать все произошедшее как большой успех, но все остальные оказываются в нищете. И все-таки свертывание диктатуры привело к тому, что дальнейшие неолиберальные реформы прекратились, несмотря на произошедшие изменения. Я уж не говорю о том, что Пиночету неоднократно приходилось национализировать им самим приватизированные предприятия, потому что они очень плохо работали после приватизации. В итоге к концу правления Пиночета госсектор в Чили был больше, чем при Альенде, правда, в других отраслях.

Конечно, отбирать рудники у американских компаний Пиночет не собирался...

Но суммарное количество национализированных компаний и компаний, которые жили на государственные субсидии, стало существенно больше в результате неолиберальных реформ, чем при Альенде. По этому поводу были даже шутки, что это чикагский путь к социализму. Это были просто попытки сводить к минимуму всякие негативные последствия собственных действий.

Но есть еще один важный момент неолиберальной политики. Мы видим, с одной стороны, массовое распространение демократических институтов по Латинской Америке и даже по Африке. А с другой стороны – стремительную деградацию этих институтов, стремительную потерю доверия и уважения к ним со стороны народа. Раньше люди готовы были пойти на смерть во имя парламентаризма, а теперь парламенты есть, но они никому не нужны, потому что все знают, что они все равно ничего не решают. Две трети населения не участвуют в политической жизни, у них нет механизмов, с помощью которых они могут повлиять на эту политическую жизнь. Если в Англии XVIII века нужно было лишать пролетариев права голоса, чтобы помешать им навязать свою волю гражданскому обществу джентльменов, то сейчас та же самая цель достигается более простыми методами. Другими словами, если существует некий финансовый порог участия и кандидатов, и партий, и каких-то социальных сил в выборном процессе, то становится понятным, что от двух третей до трех четвертей населения (и, соответственно, их политические представители) не могут эффективно участвовать в политико-избирательном процессе. Просто потому, что не имеют для этого средств. Все недовольны, но никаких альтернатив нет. Таким образом, мы приходим к ситуации, аналогичной однопартийной системе при формальном отсутствии имущественного ценза и формальном плюрализме. Система имущественного ценза в Англии в XVIII веке или в Швеции до 1917 года была построена так: если я не имею какого-то количества имущества – я не могу голосовать. Это был пассивный имущественный ценз, направленный против избирателей. Сейчас нет пассивного имущественного ценза, все могут голосовать, независимо от того, есть ли у них деньги. Но при этом де-факто создан активный имущественный ценз: не имея соответствующих средств, вы не в состоянии получить доступ к средствам массовой информации, без которых о вас не узнают, вы просто не сможете эффективно вести избирательную кампанию, эффективно участвовать в политической борьбе. А значит, те социальные силы, которые опираются на низы общества, лишены возможности участия в политике.

И эти низы либо не ходят на выборы, либо просто голосуют за того, кого надо?

Совершенно верно. Эффект такой же, как при однопартийной системе. Какая разница, сколько у вас кандидатов, они все фактически представляют одну партию.

И ведь похожий процесс происходит не только в странах третьего мира, но и в развитых.

Естественно, это повсеместный процесс. Другое дело, что в странах с сильными социал-демократическими традициями или с сильными левыми движениями существуют некоторые барьеры для подобного рода развития событий. В частности, например, в тех же скандинавских странах существуют очень сильные законы, которые требуют государственной поддержки для политических партий. Тем самым даже партии, не опирающиеся на богатых, обладают некоторыми ресурсами, которые позволяют им вести эффективную избирательную или политическую кампанию. Причем дело не в количестве ресурсов. Можно иметь очень небольшие ресурсы и выигрывать. Проблема в том, что нужно иметь достаточные ресурсы, чтобы перейти определенный порог доступа в политику. Если вы смогли перейти этот порог доступа, если вы смогли, допустим, прорваться в телеэфир или так обеспечить участие своей политической силы в дискуссиях, чтобы она стала видна, то дальше уже не принципиально, у кого больше денег. Вы можете потратить в 50 раз меньше, чем ваши конкуренты, и все равно выиграть. Но есть некоторый минимальный порог, без которого вы просто не сможете принять участия в гонке. Если обеспечить этот минимальный ресурс, то дальнейшее уже не имеет значения. Классический пример – это голосование по вопросу о введении евро в Швеции.

По некоторым оценкам, сторонниками евро было потрачено денег в тысячу раз больше, чем противниками. Но в результате сторонники евро проиграли с треском. Дело в том, что шведское законодательство создало условия, когда противники евро все-таки имели шанс участвовать. У них были эти самые пороговые средства. Если бы они их не имели, то просто никто бы не знал, что есть какие-то аргументы в пользу противников евро, что они вообще существуют. Вот Россия – страна, более приспособленная для референдумов. Потому что если у нас, скажем, будет референдум по вступлению в ВТО, то никто никогда не узнает, что есть аргументы «против». Да, из бюллетеней люди об этом узнают, но на уровне политической дискуссии никто никогда не услышит, что есть какие-то аргументы, какие-то причины проголосовать против, как, кстати, и было Восточной Европе, где голосование «за» воспринималось как чисто формальное и абсолютно безальтернативное. Эти альтернативы просто не были доведены до сведения жителей даже в минимальной степени...

В связи с этой проблемой и, кстати, в связи с Пиночетом возникает еще один вопрос. В учебниках истории – что отечественной, что зарубежной – обязательно присутствует тезис: демократия и рыночная экономика – близнецы-братья; и когда нет демократии, то нет и рыночной экономики, а когда нет рынка, то нет и демократии. И это несмотря, например, на фашизм 30-х или диктатуру того же Пиночета, поддерживавших собственников.

Любопытная вещь. Когда нам говорят о свободе торговли и о свободе политической, обратите внимание, что там просто используется одно и то же слово – «свобода». В русском языке можно найти много таких примеров слов-омонимов.

Например, слово «лук».

Совершенно верно. Поскольку из лука можно стрелять, то, согласно такой логике, луковица тоже для этого пригодна. На самом деле, попытки политическую свободу и свободу торговли поставить в один ряд выглядят так же, как если мы приравняем лук-порей к луку со стрелами. Здесь просто правильным подбором слов (свобода – это же хорошо!) создается позитивное или негативное восприятие тех или иных теорий и политических методов независимо от содержания этих теорий и методов. Вот и получается, что рыночная свобода хороша только потому, что это – свобода, а то, к чему она приводит на практике, остается в тени. Но, обратите внимание, в традиционном английском есть разделение понятий, которого нет в русском языке. Свобода политическая называется «liberty», а вот понятие свободы торговли звучит как «freedom». И был знаменитый случай в конце XVIII века, когда уже начиналась Французская революция. Один английский купец построил корабль, который назывался «Liberty», и его компаньоны отказались вложить деньги в этот корабль, пока он не переименует его во «Freedom». Они сказали, что «liberty» – это отвратительная якобинская идея, которая будет отпугивать клиентов, а вот «freedom» как свобода торговли – это хорошо, это будет способствовать успеху на рынке. Этот конкретный эпизод очень четко отражает, на мой взгляд, дихотомию политической общественной свободы и свободы для капитала.

С теорией модернизации и неолиберализмом все ясно, а что Вы можете сказать об исламском фундаментализме?

Что касается антиглобалистского движения и исламского фундаментализма, то их можно описать как различные формы реакции на те кризисные явления и противоречия, которые обнаружились в процессе неолиберального развития. Мы не обязаны говорить, что эта реакция правильная и адекватная, ее можно поддержать или осудить, но нельзя отрицать, что это именно реакция на происходящие процессы и на возникшие проблемы. Что касается фундаментализма, то здесь это особенно существенно, потому что исламский фундаментализм – явление абсолютно новое, и описывать его как реакцию традиционалистского общества на внешние воздействия, на модернизацию абсолютно неправильно, хотя такая тенденция и существует. Фундаментализм находится в остром конфликте с консервативным исламом, и это неоспоримый факт. Фундаментализм предполагает открытое и очень агрессивное навязывание целого ряда новых требований, норм и правил, начиная от поведения и кончая социальным устройством, организацией армии и, в конце концов, проведением тех или иных экономических мер. Другое дело, что обосновываются они в достаточной мере традиционными ссылками на «возвращение к истокам». Вообще, на мой взгляд, фундаментализм в идеологическом плане является исламским вариантом Реформации.

Понятно, что авторы учебников либо плохо знают предмет, либо сознательно не включают в свои пособия все эти сюжеты – в соответствии с идеологическим заказом. Но что делать учителям, особенно в провинции, если у них просто нет средств купить и даже нет возможности прочитать эти книги в библиотеках?

Учителя-то прочитать не могут, но библиотеки педуниверситетов закупить могут, хотя бы по одной книжке на вуз, а желательно по 2-3, тогда проблема была бы процентов на 60 решена. И, кстати говоря, я не могу это объяснить только отсутствием денег, потому что книги, конечно, дорогие, но не настолько, чтобы университетские библиотеки были неспособны их приобретать. Почему не закупают – это отдельный вопрос, причем он несводим к политике и экономике, он касается уже состояния гуманитарной науки и состояния провинциальной университетской администрации, которая, как правило, гораздо хуже, чем преподавательский состав тех же педуниверситетов. Там происходит своеобразный отбор худших на административные должности. Картина и так мрачная, но если посмотреть на администрацию, она становится еще более мрачной.

Как, по-вашему, в современной ситуации можно добиться появления в учебниках менее идеологизированных и более соответствующих фактам подходов? И можно ли вообще?

Абсолютно идеологически нейтральные учебники – это утопия, тем более когда речь идет об уже близкой нам эпохе. Тут есть два пути. Можно стремиться к некоторой сбалансированности, которая позволяет построить учебник по открытому принципу, где приводятся более или менее сбалансированные аргументы в пользу разных точек зрения. Второй вариант – когда есть учебники, написанные с марксистских позиций, и учебники, написанные с либеральных позиций...

Нужен хоть какой-то выбор?

Да, но тут есть еще одна проблема. Советские учебники, построенные на марксистских – хотя бы декларативно марксистских – позициях, порождали склонность к системному мышлению и давали инструментарий, который был пригоден для критического анализа. Таким образом, они давали человеку возможность самостоятельно преодолевать ограниченность той догматики, которая лежала в их же основе. Естественно, предполагалось, что вся критика будет обращена на «проклятое прошлое» и «проклятый капитализм» и никто не будет использовать этот же инструментарий для того, чтобы критиковать советскую реальность. Но, с другой-то стороны, коль скоро у меня в руке уже оказался этот инструмент, никто не может запретить мне, хотя бы частным порядком, тайком, применить его к другому объекту. Что, собственно, и происходило.

И проблема именно в том, что современные учебники лишают ученика подобного рода инструментария для теоретического и критического анализа. Самое главное и самое опасное – это абсолютно догматичный характер современного исторического образования.

Таким образом, теорию модернизации и, например, цивилизационную теорию нельзя назвать научными, раз они не имеют этого инструментария и вступают в противоречие с фактами?

Безусловно, нельзя. И их догматизм превосходит догматизм советского времени, потому что последний был вынужден работать с системой теоретических идей, конструкций, методов, которые сами по себе не были догматическими. Это, кстати, хорошо видно по советским идеологам. Им же приходилось постоянно придумывать разные теоретические ходы, обосновывая, почему ничего нельзя менять в марксистской теории. Мощная теоретическая работа была направлена на то, чтобы преодолеть развитие теории. Люди не то что ничего не делали 20 лет – они 20 лет пытались по-новому объяснить, почему ничего не нужно делать, придумывая все более изощренные объяснения. Все знают, все пишут, что советская система была невероятно лицемерна. Но при этом не задается вопрос, почему она была лицемерна? Тамаш Краус связывал это с тем, что в качестве идеологической основы она взяла гуманистические и демократические принципы и потому была вынуждена постоянно изображать из себя то, чем она в принципе не являлась.

Какой же выход? Что тогда делать с такими учебниками, с такой ситуацией в образовании?

Надо писать другие учебники.

Которые не будут получать министерского одобрения, то есть грифа…

Конечно, не будут. Но тогда возможно повторение ситуации, присущей некоторым странам «третьего мира». Там более или менее прогрессивные тенденции в образовании, включая умеренно левые, проникают в частные или наполовину частные учебные заведения, а не в государственную школу. Это связано с тем, что, с одной стороны, под действием либеральных реформ в образовании происходит эрозия общеобразовательной государственной школы, а с другой стороны, значительная часть среднего класса не может позволить себе элитного образования по западному образцу. Но эти люди имеют возможность вырваться из разваливающейся системы государственного образования и переместить своих детей в частично коммерческие учебные заведения, пользующиеся определенной автономией. Все это превращает доступ к прогрессивным идеям и к критическим теориям в некую роскошь, до которой может дорваться только более или менее обеспеченная часть общества. И в той же Латинской Америке, как ни странно, такую роль играют учебные заведения, которые находятся под контролем иезуитов. Почему очень многие лидеры левых радикалов в Латинской Америке закончили иезуитские школы? Потому что именно иезуитами поддерживаются частные прогрессивные учебные заведения, и туда, как правило, идут дети не из самых низших слоев населения, но и не из элиты. Государственная же школа дает очень догматичное и конформистское образование. Я, конечно, не говорю, что это хорошее решение, но развитие может пойти именно по этому пути.

Однако сейчас в России в подавляющем большинстве платных школ качество образования ниже, чем в государственных. Зато в некоторых известных государственных школах с высоким статусом, работающих в контакте с самыми популярными вузами, сумели избежать некоторых элементов «реформирования», например, концентрической системы. И сохранили прежний высокий уровень.

Понятно, что нужно спасать то, что осталось от советской школы. Но если не будет денег вложено в образование...

…то никакой единый экзамен не поможет…

Ничто не поможет. Если не будут деньги вложены в образование, если не будет обеспечена минимальная автономия учебного процесса при использовании этих денег, но не директорами, а именно школьными коллективами в целом, то так и будет продолжаться деградация образования. Пока его спасает инерция, ведь эту систему нельзя развалить сразу. Но если реформа будет продолжаться в том же духе, то и последствия будут соответствующими. И ничего тут не сделаешь, пока не изменишь все общество в целом. Если будут какие-то изменения в проекте реформы образования, тогда, конечно, другое дело. Но почему власти должны это сделать? Почему они должны сделать школу другой, чем они хотят?

Ведь реформа образования происходит не просто так. Это классическая ситуация, когда элиты представляют свое решение как чисто техническое. Они делают вид, что то или иное мероприятие происходит не потому, что им это выгодно по определенным причинам, а потому, что в принципе другой альтернативы нет или что это просто оптимальный способ решить, скажем, проблему образования. Хотя ведь проблемы образования не являются идеологически нейтральными. Здесь происходит то же самое, что и с энергетикой. Как Чубайс представляет реформу энергетики? Что проблема не в том, кто получит прибыль и в чьих интересах будет работать энергетическая система, а в том, что вообще для энергетики оптимально действовать именно так. Правда, все профессиональные энергетики говорят, что, с точки зрения технологии, все обстоит совершенно наоборот. Но любая реформа такого рода подается как чисто техническая. Социальное, экономическое, политическое, идеологическое, классовое, если угодно, содержание просто не упоминается.

Например, вот мы сейчас возьмем и вместе со специалистами разработаем совершенно гениальную реформу образования, которая будет допускать и достаточную возможность развития критической мысли у учеников, и автономию школьных коллективов, и самоуправление учащихся, и жесткие, внятные, четкие базовые стандарты, и так далее. Мы можем даже просчитать, во что это обойдется, и покажем, что современная Россия с ее нефтяными деньгами вполне может себе это позволить. Мы можем обеспечить плюрализм школьных учебников, который бы предполагал выбор, возможность формирования широкого спектра знаний по разным теоретическим вопросам… Все это мы вместе придумаем, но только потом мы упремся – но не в то, что нет денег, и даже не в то, что нет политической воли это сделать, – а в то, что есть жесткая политическая воля сделать строго наоборот. Что есть политическая воля на разрушение общеобразовательной школы.

Современное российское общество для той экономики и той социально-политической системы, которые оно сегодня имеет, слишком образованно. Мы слишком много знаем. И для предотвращения социальной катастрофы, которая неизбежно наступит в противном случае, нужно в течение примерно 10 ближайших лет разрушить систему образования и довести общество до интеллектуальной деградации. Потому что, если общество не дойдет до массовой интеллектуальной деградации, оно просто может не позволить делать то, что с ним делают.

А почему Вы считаете, что нынешняя реформа образования приведет именно к деградации? Скажем, профильная школа или ЕГЭ?

Во-первых, в результате этой реформы население должно получить навыки вместо знаний, технические навыки, которые превратят людей в узких специалистов, исключительно удобных для использования в качестве дешевого инструмента, максимально зависящего от работодателя. Во-вторых, нужно свести к минимуму способность к критическому мышлению и – очень важное обстоятельство – свести к минимуму способность людей к самоорганизации, то есть сделать невозможным гражданское общество. Это одна из главных задач реформы образования. Люди, у которых нет знаний, а есть только навыки, не могут стать дееспособными гражданами, но зато они – очень дешевые работники. Люди, обладающие одним комплексом навыков, должны быть максимально отделены от людей, имеющих другой комплекс навыков. Такая тотальная специализация приведет к тому, что люди уже не смогут друг с другом общаться – только в пределах биологического. Пока еще современное российское общество может претендовать на большее – в силу уровня знаний и образования. Но нынешняя система неспособна ему это дать. Поэтому общество живет в состоянии постоянной фрустрации. Таким образом, надо создать условия, когда люди будут жить в состоянии полного удовлетворения. И не нужно думать, что это какая-то апокалиптическая картина, во многих зависимых странах люди уже живут в таких условиях. Они ничего не знают – и, соответственно, ни на что не претендуют. Кстати, по нацистским документам оккупированные восточные земли должны были управляться именно так. Там же не говорится о том, что людям будет плохо, там говорится, что люди будут счастливы. Они не будут знать, что существуют какие-то другие возможности жизни, поэтому они будут вполне удовлетворены тем, что есть на данный момент. Там еще сказано, что должно быть радио (телевидения тогда, к сожалению, не было, а то они, конечно, предложили бы телевидение), – радио, которое будет передавать веселую музыку – и как можно больше, чтобы люди радовались и у них было всегда хорошее настроение…

СКАЖУ ЧЕСТНО ВСЕ ЭТО Я ОТКРОВЕННО СПЛАГИАТИЛ В ИНЕТЕ В ЭТОМ БЛОГЕБлог: riverrat, НО ИНОГДА ЧИТАЕШЬ ПОДОБНЫЕ ВЕЩИ И ПОНИМАЕШЬ,ЧТО ОНИ И БЕЗ ТВОЕГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА УЖЕ СОВЕРШЕННЫ,САМИ ПО СЕБЕ  

"Я" пытается преодолеть одиночество на многих путях, на путях познания, в жизни пола и любви, дружбы, в жизни социальной, в моральных актах, на путях искусства и т. д. Неверно было бы сказать, что одиночество на этих путях совершенно не преодолевается, но нельзя также сказать, что оно окончательно преодолевается. Ибо на всех путях происходит объективация, и "я" встречается не с "я", не с "ты" во внутреннем общении, а с объектом, с обществом. Одиночество не есть явление однородное и однокачественное. Существуют разные формы и ступени одиночества. Примечательно, что спор, борьба и даже ненависть есть социальное явление, часто преодолевающее и ослабляющее одиночество. Но после этого одиночество делается еще сильнее. Одиночество переживается так же, как непонятость, как неверная отраженность в другом. "Я" имеет глубокую потребность быть верно отраженным в другом, получить подтверждение и утверждение своего "я" в другом, жаждет быть услышанным и увиденным. "Я" жаждет, чтобы какое-либо другое "я" в мире, какой-либо друг (не объект) окончательно его признал, утвердил, увидел его в красоте, услыхал, отразил. В этом глубокий смысл любви.



Можно установить четыре типа соотношений между одиночеством "я" и социальностью.
1) Человек не одинок и социален. Это самый элементарный и распространенный тип. В этом типе "я" вполне приспособлено к социальной среде. Сознание наиболее объективировано и социализировано. "Я" не пережило еще разрыва и одиночества. "Я" чувствует себя дома в социальной обыденности, может занять в ней высокое положение и даже быть в ней великим человеком. Но преобладают в этом типе люди подражательные, не оригинальные, средние, живущие "общим", превратившимся в наследственную традицию, причем безразлично, будет ли эта традиция консервативная, либеральная или революционная. 2) Человек не одинок и не социален. В этом случае "я" тоже приспособлено к социальной среде, находится в соответствии и гармонии с жизнью коллективной, сознание социализировано, но "я" не имеет социальных интересов, не проявляет социальной активности, равнодушно к судьбам общества и народа. Это очень распространенный бытовой тип. В нем нет конфликта, так же как его нет и в первом типе. Этот тип распространен в эпохи установившейся социальной жизни, и он очень затруднен в эпохи революционные, в эпохи переломов.
3) Человек одинок и не социален. Это тип не приспособленный или очень мало приспособленный к социальной среде, переживающий конфликты, не гармонический. Сознание в этом типе в малой степени социализировано. Этот тип не склонен делать революцию против окружающего социального коллектива, что означало бы социальный интерес и взволнованность, он просто уединяется от социальной среды, уходит от нее, отвлекает от нее свою духовную жизнь и свое творчество. Таким бывает лирический поэт, одинокий мыслитель, беспочвенный эстет. Люди этого типа часто переживают одиночество небольшими группами элиты. Они легко идут на компромиссы с социальной средой, когда этого требует их существование. Это определяется тем, что они в этой области обыкновенно не имеют никаких верований и убеждений. Они готовы быть консервативны в эпохи консервативные и революционны в эпохи революционные, хотя они равнодушны и к консерватизму и к революционности. Это не борцы, не инициаторы.
4) Наконец, человек может быть одинок и социален. Это случай, который на первый взгляд может показаться странным. Как соединимо одиночество с социальностью? Но это есть профетический тип. Ветхозаветные пророки дают его вечные прообразы. Но этот профетический тип возможен и совсем не в религиозной сфере. Такими бывают творческие инициаторы, новаторы, реформаторы, революционеры духа. Этот профетический тип переживает конфликт с религиозным или социальным коллективом, он никогда не находится в гармонии с социальной средой, с общественным мнением. Пророк, как известно, не признан, он побивается камнями. Пророк в сфере религиозной обычно находится в конфликте с священником, с жрецом, выразителем религиозного коллектива. Пророк переживает острое одиночество и покинутость, он может подвергаться преследованию всего окружающего мира. Но менее всего можно сказать, что профетический тип не социален. Наоборот, он всегда обращен к судьбам народа и общества, к истории, к своему личному будущему и будущему мировому. Он обличает народ и общество, судит его, но всегда поглощен судьбой этого народа и общества. Профетический тип обращен не к своему личному спасению, не к своим личным переживаниям и состояниям, а к Царству Божьему, к совершенству человечества и даже всего космоса. Тип этот раскрывается не только в религиозной сфере, он проявляется и в жизни социальной, и в познании, где тоже есть профетический элемент, и в искусстве. Установка этих четырех типов, конечно, относительна, как всякая классификация, и соотношение между ними нужно понимать динамически, а не статически. Первые два типа могут быть определены как гармонические в отношении к окружающей среде, вторые же два типа как конфликтные. Очень важно понять, что эта гармония с окружающей средой вполне распространяется и на средний тип революционера в социальной области, так как его сознание может быть вполне социализировано и он не переживает конфликтов, связанных с одиночеством. Проблема одиночества представляется мне основной философской проблемой, с ней связаны проблемы "я", личности, общества, общения, познания. В предельной же своей постановке проблема одиночества есть проблема смерти.



Прохождение через смерть есть прохождение через абсолютное одиночество, через разрыв со всеми. Смерть есть разрыв со всей сферой бытия, прекращение всех связей и общений, абсолютное уединение. Смерть в общении, в связях с другим и с другими не была бы смертью. Смерть и значит, что больше ни с чем нет связей и общений, что одиночество стало абсолютным. Сообщение человека с миром объективированным в смерти прекращается. Но проблема смерти в том, есть ли это одиночество окончательное и вечное, или это есть момент в судьбе человека, в судьбе мира, в судьбе Бога. Вся жизнь человека должна быть подготовлением таких связей и общений с другими людьми, с космосом и Богом, которые преодолевают абсолютное одиночество смерти. Смерть в сущности не есть совершенное уничтожение "я" (легче "мир" уничтожить, чем "я"), а есть момент совершенного его уединения, т. е. разрыв всех связей и общений, выпадение из Божьего мира. И весь парадокс смерти в том, что это уединение, разрыв и выпадение есть результат выброшенности существования в падший мир, в объективацию, в социальную обыденность. Связи, установленные в объективации, неотвратимо ведут к смерти. Это приводит нас к проблеме соотношения между "я" и объектом, между "я" и "ты", к проблеме сообщения между "я".



Есть ли познание" преодоление одиночества? Бесспорно, познание есть выход из cебя, выход из данного пространства и данного времени в другое время и другое пространство, познание есть выход в другое, преодоление уединенности и раздельности. Познание есть один из выходов из одиночества, выход к другому "я", к миру, к Богу. Познающий выходит из состояния замкнутости, не остается лишь в самом себе и с собой.
Познание можно рассматривать в двух разных перспективах - в перспективе общества, социализации, объективации и в перспективе общения, внутреннего существования, дружбы со всяким "ты". Действительное преодоление одиночества через познание возможно лишь во второй перспективе познания. Познание имеет два смысла. Первичный смысл познания означает отношение познающего к бытию. В нем может быть преодолено одиночество через приобщение познающего к бытию как. тайне существования. Второй смысл познания означает отношение познающего к другим, к человеческому множеству, к обществу, и в нем хотят преодолеть одиночество через социализацию. Но этот второй тип преодоления одиночества через социализацию означает выброшенность человеческого "я" в объективированный мир, и в нем преодоление одиночества остается поверхностным, сопровождается притуплением самочувствия и самосознания "я". Истинное преодоление одиночества и достижение общения есть переход от "я" к "ты" в любви, в дружбе, а не к объекту. Это вполне применимо и к познанию. Когда в познании происходит выход "я" в объект, то одиночество по-настоящему не преодолевается. Общество не может уничтожить одиночества "я", это в силах сделать только "ты", только общение в "мы", а не в обществе.
Освобождение познания от власти общества, т. е. от социализированной логической общности, сделало бы мышление сверхлогическим. Преодоление одиночества всегда есть Трансцендирование "я", Трансцендирование в мышлении, Трансцендирование в эмоции. Но Трансцендирование к объекту и общему одно значит, Трансцендирование же к "ты", к другому "я", к внутреннему существованию всегда другое значит.
Познание имеет брачный характер, оно предполагает двух, оно не может определяться объектом и не может быть созданием субъекта. Одиночество "я" преодолевается, когда в познании совершается настоящий брак, брак по любви.



Но брак невозможен с общим, брак возможен лишь с другим "я", с "ты". Брачность познания есть теоандризм познания. В познании есть элемент человеческий и элемент божественный. Объективация в познании, как будто бы, ведет к исчезновению и человеческого и божественного элемента, к замене его элементом безлично-общим. И вся проблема в том, чтобы прорваться через этот безлично-общий элемент к брачному персонализму в познании. Не находя на путях познания преодоления одиночества, "я" ищет этого преодоления на других путях. Под познанием я понимаю тут не только познание ученых и философов, которое чуждо большинству людей, но и познание обыденное, житейское, которое находится под властью "общего" и под знаком подражательности и социальной обыденности.
Один из главных источников одиночества человека лежит в поле. Человек есть существо половое, т. е. половинчатое, разорванное, не целостное, томящееся по восполнению. Пол вносит глубокий надрыв в "я", которое бисексуально.
Но физическое соединение полов, прекращающее физическое томление, само не себе одиночества еще не преодолевает, после него одиночество может сделаться более острым. Соединение полов может тоже быть выпадением "я" в мир объективированный. Поскольку жизнь пола есть природный процесс, она принадлежит миру объективированному. Результат жизни пола социализируется в браке и семье.
Но в объективированном мире одиночество не преодолевается, оно лишь притупляется. Биологическое соединение полов и социальное их соединение в институте семьи не являются окончательным преодолением одиночества и человеческого томления, хотя могут ослаблять и притуплять чувство одиночества. Существует настоящий демонизм пола. Этот демонизм проявляется и в загнанности пола внутрь и в его проявлениях вовне. В демонизме пола есть истребительность и смертоносность. Великая надежда человека на преодоление одиночества связана с любовью и дружбой. Любовь и есть преодоление одиночества, выход из себя в другого, отражение другого в себе и себя в другом. Любовь и есть общение персоналистическое по преимуществу, общение личности с личностью.
Дружба также персоналистична, и в ней есть эротический элемент. Существует глубокая и неразрывная связь между личностью и любовью. "Я" превращается в личность через любовь. Только в любви и есть целостное соединение одного с другим и преодоление одиночества. И в познании преодолевается одиночество, когда оно есть любовь. Сообщение между полами может реализовать себя в обществе, в социальных институтах. Тогда происходит объективация и не достигается подлинное общение, а следовательно, не преодолевается одиночество. Но возможно соединение полов и в любви, в общении, а не в обществе, и тогда одиночество преодолевается.
Преодоление одиночества наиболее обострено в точке пола. Эта проблема исчезает для коммунизма.



Одиночество преодолевается окончательно растворением всякого "я" в жизни социального коллектива, в замене личного сознания сознанием коллективным. Существование "я" окончательно объективируется и внедряется в процесс социального строительства. Жизнь пола окончательно подчиняется социальному коллективу, социальному строительству. Это есть система скотоводства, которой хотят окончательно заглушить тоску пола, связанное с ним одиночество. Экономика и техника убивают эротику. То же мы видим в германском расизме. Путем объективации и социализации хотят разрешить проблему, которая как раз выводит нас за пределы всякой объективации и социализации, которая ставит нас перед экзистенциальным общение" и соединением. Это не ново, у учителей церкви, в обыденном церковном сознании мы находим то же отрицание личной любви, то же понимание жизни пола как социального института. Совершенно так же нужно сказать, что воля к могуществу, воля к власти погружает человека в объективированный и социализированный мир, но она связана с судьбой человека в его внутреннем существовании. Могущество и власть не преодолевают одиночества, ибо могущество и власть возможны лишь над объектами.
Религия означает связь, и она может быть определена как преодоление одиночества, как выход из себя, из замкнутости, как обретение общности и родства. В этом ее сущность. Религия означает соединение с тайной бытия, с самим бытием. Но одиночество преодолевается не потому, что есть религия, религия есть лишь отношение, она вторична и преходяща. Мое одиночество преодолевается потому, что есть Бог.



Бог и есть преодоление моего одиночества, обретение полноты и осмысленности моего существования. Часто забывают, что первичен Бог, а не религия, которая может даже заслонять Бога.
Глубина человеческого существования, глубина моего существования духовна, она не принадлежит к объективному принудительному миру, не внедрена в него. И лишь в этой глубине преодолевается одиночество, которое может быть знаком этой глубины.
Итого, суммируя всё вышеобъяснённое: чтобы выйти из одиночества нужно сильное желание, работа над собой и целеустремлённое движение в одном из направлений решения проблемы одиночества, коих несколько:
1) Жизнь индивидуума, растворённого в обществе и его нуждах (коммуны, коммунизм, фашизм и т.д.). Каждый выбирает себе общество согласно своим интересам.
2) Религия как откровение и единение с Богом (просто суеверие или соблюдение всех религиозных условностей не поможет).
3) Самое сложное: найти Спутника. То есть человека, с которым будет полное взаимопонимание, доверие и любовь. Не просто спруг/а или любовник/ца, а именно напарник, что-ли, по жизненному пути.
4) Смерть социальная или физическая - самый нежелательный (хотя простой и заманчивый зачастую) вариант.
В завершение предлагаю тем, кто заинтересовался поиском выхода из одиночества, предлагаю посмотреть сюда и сюда