Виталий Бронников,
24-02-2011 16:30
(ссылка)
ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА
Зима 2120 года. Холодный ветер ударяет в спину, щекоча мои нервы краешками своих невидимых пальцев. Пекинская черная кошка перебежала дорогу и скрылась за поворотом.
Я иду босиком по шершавому снегу на могилу знаменитого генерала, в надежде провести эксгумацию и воскресить его из мертвых.
Моя тринадцатая глава уже была дописана недавно на борту корабля космического флота разведгруппы «Modus Galacticus», которую я когда-то возглавлял.
Если удастся воскресить генерала, начну писать первую.
До могилы ещё так далеко; я даже не знаю точно, где она, но опытному офицеру разведки, бывает, хватает и малейшего намека, чтобы свести обрывочные капли информациии в единую карту и прочертить на ней точный маршрут. Очень надеюсь, что хватит и на этот раз.
Захожу в ближайший заброшенный дом. Чувствую запах моха, а значит мой желудок будет сегодня вечером переваривать его.
Развожу костер, топлю снег и, попивая горячую воду, начинаю читать зашифрованное письмо стоимостью в несколько жизней.
Пометка наверху: «Страница №34 мемуаров генерала М.Е., из дела больного №718 архива Дома Скорби №2353 восточного сектора Земли».
Ниже:
«Сегодня я проснулся ужасно уставшим.
С телевизора доносились голоса, обсуждающие что-то на тему эсхатологии:
« — Каким, вы думаете, будет конец света?
— Не думаю, что он будет вызван третьей мировой войной или ядерной бомбой. Скорее всего, нашу цивилизацию просто смоет струя великана.
— Не могли бы вы пояснить?
— А что тут пояснять? Я ведь говорю, что так уже бывало раньше…»
Когда я спал, за окном скреблись мыши. Они просились погреться в мой дом. Но когда я встал и открыл ставни, – все до единой оказались мертвы, кроме блохи, которая уцелела, запутавшись в волосах самой маленькой мертвой мышки. Увидев меня, она запрыгнула на руку, пытаясь прогрызть кожу своими вопросами:
— Ну и для кого ты пишешь эту историю?
Для стариков и старушек, умирающих от скуки?
Для любительниц сладкой жизни и тепличных огурчиков, которым любы дороги только лишь позитивчики?
А, может, для затвердевающих умов, занимающих свои челюсти приколами, 40-градусным похмельем и крепатурой от порнографии?
Или для тех, кто, с чувством гордого эксгибиционизма, сдирает с себя одежду и кожу, выставляя напоказ свое мясо?
— Нет, — ответил я блохе, – эту историю я пишу для себя! – и раздавил её краешком ногтя, чтобы не донимала больше.
И пусть меня накажут, осудят, оденут на голову очередное помойное ведро с диагнозами – я все равно буду писать эту историю исключительно для себя, – продолжал я доказывать свою мысль уже трупу блохи, без всякой надежды на её воскрешение, — «Бездонная Каша» – назову её.
Я не против каш, они бывают приготовленные с очень хорошим вкусом, но та, что я сейчас вижу вокруг – невкусная, недоваренная, перемешанная с переваренной, из крупы самого худшего сорта и помола, которую, к тому же, сожрали мыши и крысы, но с радостью выкашляли – несъедобная дрянь застряла в горле, чуть не задушив их. Из всего этого современный человек сварил бездонную кашу и решил накормить себя родимого, чтобы, так сказать, справиться с проблемами неконтролируемой рождаемости.
— А почему «бездонная»? –спросил меня в этот момент по скайпу индус по имени Данила из города Тиррупур.
В ответ я послал ему фотографию укрытой одеялом коровы, отдыхающей на улицах Калькуты, комментируя её:
— Понимаешь, Данила, современный человек забыл, что означает – наслаждаться голодом. Ведь только мертвые – уже сыты.
И вот, наевшись, толпы живых трупов ходят по улицам. Им кажется, что они сыты, а каша то – бездонная!
Но проблема не в том, что они просто ходят – они ведь еще и жрут друг друга самым разнообразным и возмутительным образом, чтобы, так сказать, закушать внутреннюю реакцию.
Гоголь встал на минутку из своей могилы, взял у ближайшей оцепеневшей от ужаса девушки мобильный и послал мне смс: «Cморкать-колотить! – Я писал сатиру, а не антиутопию… — не надо было понимать мой прикол столь буквально!»
— «Согласен», — написал я ему в ответ, — «интересно, а что бы сказал на это Сократ?»
Послал смс, но телефон заругался техническим матом, что, мол, не может он, видите ли, передать мое сообщение. Когда перезвонил, какой-то робот пояснил, что в потустороннем мире, увы, абонент Гоголь находится вне зоны доступа сети.
— Сократ бы ничего не сказал, а просто принял ещё раз цикуту! – бросила мне улыбающаяся крыса, забегая в свою нору.
Почесав затылок, насыпал около норки крысиного яда. А потом мне стало скучно сидеть дома и я пошел гулять.
— Почему ты не напишешь сладкую историю про то, как все заебись, как человечество, наконец-то, покорило природу, а все блага цивилизации таперича подносятся на китайском блюдечке? – спросил у меня по дороге какой-то сытый бомж, высовывая свое милое личико из помойки, к которой он пристрастился, как к интернету.
Он был слепой и не видел меня.
Но он прекрасно слышал мой голос:
— Потому что я голоден. А втаптывать в себя бездонную кашу просто не хочу – блюю от неё.
Купил в ларьке газету и прочитал её.
Оказалось, что сегодня ожидался 15-градусный мороз, несмотря на яркое солнце, что элитный центр Киева остался вчера без отопления и что-то там снова прорвало. Может, подумал я, у современной цивилизации всегда прорывает в критические дни и это сразу же превращается в главную новость города, оханья старушек и очередную порцию шуток про мэра Лёню по кличке Космос со стороны злорадных репортеров.
Город жил своей проблемной жизнью – не буду ему мешать, — подумал я, выбрасывая газету.
А в этот момент кто-то выходил на улицу, купался в снегу, а потом загорал в одних шортах на ярком солнце. Мне показалось, что он любил природу, ведь она дает ему голод – настоящий, живой, не прикрытый маскировкой или китайскими шкурами.
Что ж, хватит, мне пора!»
Кидаю прочитанную бумажку в огонь. Он с треском пожирает её, оставляя на моей одежде и волосах копченный запах. Каждое слово генерала очень ясно отпечаталось в моей памяти, и теперь я сижу в глубоких раздумьях. Мертвые мыши, выжившая убитая блоха, Данила из Тиррупуру, Гоголь, Сократ, Крыса, крысиный яд – яркая картина последствий проваленной операции, которую я когда-то проводил в Украине, заиграла в моем разуме всеми цветами радуги. Ещё месяц назад она стоила мне карьеры, пагонов и последней точки, поставленной в тринадцатой главе моей книги. Но это всё – такие пустяки по сравнению с жизнью генерала, которого я после этого потерял. Доживая свои последние дни в Доме Скорби, мой друг попытался описать мне все что смог, чтобы я нашел его и виновников страшной трагедии. Я представляю лица лечащих врачей, которые сочли эту писанину очередным бредом шизофреника, подшивая её в личную карточку «больного». Возможно, и мне очень хотелось бы в это верить, среди них были те, которых вместе с больничной охраной я сегодня навсегда спас от жизни – ничего личного, но мне нужно было очень быстро получить доступ к архиву. Легкая царапина от пули на левом запястье всё ещё напоминала мне про сегодняшнюю операцию.
И вот теперь я с жадностью впитываю каждое слово. Мне все понятно в зашифрованном письме за исключением Киевского Моржа – новый персонаж, возникший за время моего отсутствия в окружении генерала. Непохоже на подчерк кого-то из моей бывшей «Modus Galacticus» — слишком грубо для них, и на местных тоже не тянет. Ещё мало информации, чтобы свести всё воедино. Читаю дальше.
«Страница №35 мемуаров генерала М.Е., из дела больного №718 архива Дома Скорби №2353 восточного сектора Земли».
Ниже:
«Когда рисуешь город на песке, понимаешь, что он уже заражен лихорадкой воспаляющейся узурпации.
Туда заползают муравьи и начинают рыть себе норки.
Один из них кричит: «Я здесь главный хозяин!»
А муравьиха за спиной дергает его за усик-антенну, шепча:
«Ты дурак, а не хозяин! Без моей дырки ты бы вообще не вылез на свет!»
А остальным муравьям, по большей части, нет дела до всех этих разборок. Кто-то роет, кто-то чем-то другим занимается. Но каждый пытается стать хозяином своей собственной норки, которую он так тщательно отрыл, захватил или замуровал. А колода карт с изображением разных начальников уже давно перемешалась на столе судьбы – пойди их там разбери, кто из них главный и за что они отвечают?
И всё так плавно (или не очень) меняется поколение за поколением, пока не показывается настоящий хозяин – тот, кто рисовал этот город изначально! И в этот миг кровавый, все муравьи, невзирая на положения и статусы, вдруг внезапно узнают лицо настоящего босса. Да вот только он их нихрена не узнает, да и город такой ему не нужен больше, поэтому он просто писяет на него, смывая горячей струей всё то, что было так тщательно изрыто и построено. «Судный день за грехи наши!» — будет кричать захлебывающийся муравей, увлекаемый на дно воронкой.
Так обычно и происходит в тот момент, когда мощная волна смывает очередную построенную цивилизацию. Как это называется? Потоп? В Ветхом Завете описан всего один, да и то – последний. А вот дядька Сократ устами Платона поведал, что, оказывается, потопов на земле было довольно много, ссылаясь на таинственные египетские источники.
Чтобы там не придумывали вокруг этой темы, но мне кажется чересчур логичным, что у каждого города на песке должен быть свой настоящий хозяин.
Но город смыт, муравьев нет – и что дальше?
— Да, да, отвечай, — а что же дальше? - нервно спросил меня белый ворон, который сел на забор, чтобы просто послушать.
— А дальше наступает время странников бредущих по пустыне. Именно они начинают писать заново историю отпечатками пальцев своих ног на песке.
Будучи приученными, выживать в тех условиях, где обычный муравей не проживет и дня, они могут жить высоко в горах, в пересушенных пустынях и даже – в вечной мерзлоте. В этих жестких нетепличных условиях они открывают свой сокровенный дар и превращаются в настоящих волшебников.
— Ну а чем тебе современная цивилизация не нравится? Они же тоже живут, где только можно? – зачирикала, вопрошая, стая ласточек, пролетая очень низко над землей.
— Да живут, но только в клетках. Я помню, кто-то кричал: «СИЛЬНАЯ ПТИЦА В КЛЕТКЕ ХИРЕЕТ! СЛАБАЯ ПТИЦА В КЛЕТКЕ ЖИРЕЕТ!»
Понимаете, – я уже кричал кружащим надо мной ласточкам, – уравниловка, ограничивающие законы, запрещающие сильному сворачивать шеи обнаглевшим слабым, лоск мягкой цивилизованности, инструменты, позволяющие горстке умирающих гнобить здоровых и сильных, и много чего ещё – нарушает главные законы природы и, может быть, вселенной – я не претендую на её мудрость. Я только слушаю природу, но мне нужно ещё лучше научиться её слушать!
— «Её слушать! Её слушать! Её слушать!» — это начавшийся ливень разносил эхом мои последние слова, барабаня по земле.
В доме зазвонил телефон. Я забежал туда и взял трубку, в которой оказался голос продавщицы пивного ларька:
— Что же это такое получается? А как же то, что писал Иисус? Нужно ведь помогать больным, немощным и слабым! Как ты можешь говорить обратное? – тараторила мне трубка.
— Мадам, – отвечал я трубке, – Иисус, ровным счетом, ничего не писал! Писали другие люди! Но из того что я знаю: и Иисус, и Будда и многие мудрецы и философы жили в большой гармонии с природой. Это не значит, что они бегали по джунглям голыми тарзанами, прыгали с ветки на ветку и похищали из перепуганных деревень невинных девиц, приволакивая последних за волосы в свои пещеры. Но это значит, что они могли одинаково хорошо жить, как среди людей, так и природы и не бояться последнюю. Конечно, с их способностями, они могли бы жить припеваючи в самых роскошных, как Папа Римский, дворцах, но им это было не нужно. Они ведь исцеляли людей, но делали это ПО-НАСТОЯЩЕМУ! – а не лечили, калеча, как в современной цивилизации. Я не против помощи, но против того, чтобы слабые и больные уничтожали сильных и тех кого можно вылечить в своих лепрозориях.
Я, мадам, – продолжал говорить кашляющей трубке, – пытаюсь представить себе такую картину: лежат в лесу умирающие животные и растения, потихоньку сползаются друг к дружке и принимают закон:
«Преамбула:
Cильные и здоровые больше не будут нам угрожать!
Статьи закона:
0. ВСЕМ ЗУБАСТЫМ И КЛЫКАСТЫМ СПИЛИТЬ КОГТИ И КЛЫКИ!!!
1. С этого момента им надобно сидеть в специальных клетках и чахнуть!
2. Им надобно самим болеть или подвергнуться добровольно-принудительному лечению.
3. И им НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ нельзя мешать больным МЕДЛЕННО умирать!»
И вы знаете, — я продолжал говорить уже молчаливой трубке, – проблема человечества не в слабых, а в том, что сильные им поверили и продолжают верить!
К примеру, ко льву подползает раненная корова, которая напилась и расшибла в лепешку свою голову об стену. Говорит ему, что он, мол, страшный и безобразный и больше всего его безобразят когти и зубы. Убеждает, что с таким видом он сдохнет с голоду. Она предлагает льву выпить, чтобы увидеть свое уродство в кривом зеркале пьянеющего дурмана.
И вот бедный лев, вооружившись напильником и ножницами, спиливает свои зубы и когти.
Спустя некоторое время, он очень удивляется, почему это стадо пьяных и больных коров окружило его и бодает во все части тела – при этом он начинает истекать кровью, не давая сдачи. Он не понимает, почему они срут ему на голову и выстраиваются в очередь ради этого благого дела. Но потом он думает, что это, наверное, из-за того, что он такой безобразный и страдать — его доля! И он открывает клуб помощи болеющим коровам с романтичным для них названием – «Срильвунаголову».
Вы думаете, я шучу, мадам, или играюсь образами? Да я уже десятый год пытаюсь сам отмыться и прийти в чувства!
В трубке молчок — я, наверное, слишком много и резко говорю? Ложу её. Выхожу на улицу, чтобы искупаться в капельках дождя, а они бьют по моему лбу, как по барабану, выстукивая письмецо: «Слушай! Слушай! Слушай!»
Прощай мой друг!»
Вторая страница оказывается объятой огнем и жду пока она догорит. Я знаю, где мой друг и выбегаю из полуразвалившегося дома, чтобы не опоздать. Ботинки, привязанные, к моему рюкзаку, выстукивают сзади какую-то чечетку. Может быть, одену их позже, но пока что холод на бегущих пятках помогает мне предельно сконцентрироваться. Спасибо мой друг, ты оказался слишком умен для них. Почувствуй же меня сейчас и не вздумай делать себе харакири. Поверь, что я бегу к тебе и твое письмо попало в правильные руки не слишком поздно.
***
Спустя несколько дней было 12 февраля 2012 года. Утром в восемь часов у бабушки Марфуши погасла печка. Небольшая беда, поскольку дети вчера приезжали из города и нарубали на всю неделю дров, за что благодарная бабулька испекла им пирог и напоила чаем.
Но в понедельник, как обычно и бывает, Марфуша проспала до самого обеда, поскольку сон был ну просто чрезвычайно интересным. Там она была очень молода и прелестный кавалер, которого не удалось соблазнить 30 лет назад, со сладким стоном вдувал в неё свое семя. Правда, последствия вожделенного «порнографического кинопросмотра» были тоже ощутимыми: в хате стоял такой дубняк, что домашний песик Тузик продрог до самых костей! У него, в отличие от кого-то, не было теплых пуховых одеял, поэтому, бедный шерстяной комочек дрожал, завывая под кроватью, тщетно пытаясь разбудить заспавшуюся бабуху – так он про себя называл свою хозяйку.
И вот, наконец-то, случилось псиное чудо, и, укутавшись в одеяло, «бабуха» вылезла из своей берлоги, поковыляв на улицу, чтобы взять из ящика пачку свежих газет для растопки. Тузик путался с лаем под ногами и слеповатая хозяйка чуть было не споткнулась об него, когда возвращалась на кухню. Послав маленького негодяя по-украински «в дупу лайно їсти», а перед этим – «до дiдька лисого», она скомкала газеты и запихнула их под жерло потухшего вулкана – так она называла потухнувшие утром дрова. Марфуша не могла читать даже с очками, поэтому и не смогла узнать очень важную для себя новость на первой страницы одной из вспыхнувшей газет. А жаль!
Ведь огонь уже успел проглотить не только заголовок «Трагедия в больнице», но и целые предложения интереснейшей статьи: «В пятницу из тюремной психбольницы сбежал сумасшедший убийца-рецидивист. Это уже второй случай за последний месяц, когда…»
Я иду босиком по шершавому снегу на могилу знаменитого генерала, в надежде провести эксгумацию и воскресить его из мертвых.
Моя тринадцатая глава уже была дописана недавно на борту корабля космического флота разведгруппы «Modus Galacticus», которую я когда-то возглавлял.
Если удастся воскресить генерала, начну писать первую.
До могилы ещё так далеко; я даже не знаю точно, где она, но опытному офицеру разведки, бывает, хватает и малейшего намека, чтобы свести обрывочные капли информациии в единую карту и прочертить на ней точный маршрут. Очень надеюсь, что хватит и на этот раз.
Захожу в ближайший заброшенный дом. Чувствую запах моха, а значит мой желудок будет сегодня вечером переваривать его.
Развожу костер, топлю снег и, попивая горячую воду, начинаю читать зашифрованное письмо стоимостью в несколько жизней.
Пометка наверху: «Страница №34 мемуаров генерала М.Е., из дела больного №718 архива Дома Скорби №2353 восточного сектора Земли».
Ниже:
«Сегодня я проснулся ужасно уставшим.
С телевизора доносились голоса, обсуждающие что-то на тему эсхатологии:
« — Каким, вы думаете, будет конец света?
— Не думаю, что он будет вызван третьей мировой войной или ядерной бомбой. Скорее всего, нашу цивилизацию просто смоет струя великана.
— Не могли бы вы пояснить?
— А что тут пояснять? Я ведь говорю, что так уже бывало раньше…»
Когда я спал, за окном скреблись мыши. Они просились погреться в мой дом. Но когда я встал и открыл ставни, – все до единой оказались мертвы, кроме блохи, которая уцелела, запутавшись в волосах самой маленькой мертвой мышки. Увидев меня, она запрыгнула на руку, пытаясь прогрызть кожу своими вопросами:
— Ну и для кого ты пишешь эту историю?
Для стариков и старушек, умирающих от скуки?
Для любительниц сладкой жизни и тепличных огурчиков, которым любы дороги только лишь позитивчики?
А, может, для затвердевающих умов, занимающих свои челюсти приколами, 40-градусным похмельем и крепатурой от порнографии?
Или для тех, кто, с чувством гордого эксгибиционизма, сдирает с себя одежду и кожу, выставляя напоказ свое мясо?
— Нет, — ответил я блохе, – эту историю я пишу для себя! – и раздавил её краешком ногтя, чтобы не донимала больше.
И пусть меня накажут, осудят, оденут на голову очередное помойное ведро с диагнозами – я все равно буду писать эту историю исключительно для себя, – продолжал я доказывать свою мысль уже трупу блохи, без всякой надежды на её воскрешение, — «Бездонная Каша» – назову её.
Я не против каш, они бывают приготовленные с очень хорошим вкусом, но та, что я сейчас вижу вокруг – невкусная, недоваренная, перемешанная с переваренной, из крупы самого худшего сорта и помола, которую, к тому же, сожрали мыши и крысы, но с радостью выкашляли – несъедобная дрянь застряла в горле, чуть не задушив их. Из всего этого современный человек сварил бездонную кашу и решил накормить себя родимого, чтобы, так сказать, справиться с проблемами неконтролируемой рождаемости.
— А почему «бездонная»? –спросил меня в этот момент по скайпу индус по имени Данила из города Тиррупур.
В ответ я послал ему фотографию укрытой одеялом коровы, отдыхающей на улицах Калькуты, комментируя её:
— Понимаешь, Данила, современный человек забыл, что означает – наслаждаться голодом. Ведь только мертвые – уже сыты.
И вот, наевшись, толпы живых трупов ходят по улицам. Им кажется, что они сыты, а каша то – бездонная!
Но проблема не в том, что они просто ходят – они ведь еще и жрут друг друга самым разнообразным и возмутительным образом, чтобы, так сказать, закушать внутреннюю реакцию.
Гоголь встал на минутку из своей могилы, взял у ближайшей оцепеневшей от ужаса девушки мобильный и послал мне смс: «Cморкать-колотить! – Я писал сатиру, а не антиутопию… — не надо было понимать мой прикол столь буквально!»
— «Согласен», — написал я ему в ответ, — «интересно, а что бы сказал на это Сократ?»
Послал смс, но телефон заругался техническим матом, что, мол, не может он, видите ли, передать мое сообщение. Когда перезвонил, какой-то робот пояснил, что в потустороннем мире, увы, абонент Гоголь находится вне зоны доступа сети.
— Сократ бы ничего не сказал, а просто принял ещё раз цикуту! – бросила мне улыбающаяся крыса, забегая в свою нору.
Почесав затылок, насыпал около норки крысиного яда. А потом мне стало скучно сидеть дома и я пошел гулять.
— Почему ты не напишешь сладкую историю про то, как все заебись, как человечество, наконец-то, покорило природу, а все блага цивилизации таперича подносятся на китайском блюдечке? – спросил у меня по дороге какой-то сытый бомж, высовывая свое милое личико из помойки, к которой он пристрастился, как к интернету.
Он был слепой и не видел меня.
Но он прекрасно слышал мой голос:
— Потому что я голоден. А втаптывать в себя бездонную кашу просто не хочу – блюю от неё.
Купил в ларьке газету и прочитал её.
Оказалось, что сегодня ожидался 15-градусный мороз, несмотря на яркое солнце, что элитный центр Киева остался вчера без отопления и что-то там снова прорвало. Может, подумал я, у современной цивилизации всегда прорывает в критические дни и это сразу же превращается в главную новость города, оханья старушек и очередную порцию шуток про мэра Лёню по кличке Космос со стороны злорадных репортеров.
Город жил своей проблемной жизнью – не буду ему мешать, — подумал я, выбрасывая газету.
А в этот момент кто-то выходил на улицу, купался в снегу, а потом загорал в одних шортах на ярком солнце. Мне показалось, что он любил природу, ведь она дает ему голод – настоящий, живой, не прикрытый маскировкой или китайскими шкурами.
Что ж, хватит, мне пора!»
Кидаю прочитанную бумажку в огонь. Он с треском пожирает её, оставляя на моей одежде и волосах копченный запах. Каждое слово генерала очень ясно отпечаталось в моей памяти, и теперь я сижу в глубоких раздумьях. Мертвые мыши, выжившая убитая блоха, Данила из Тиррупуру, Гоголь, Сократ, Крыса, крысиный яд – яркая картина последствий проваленной операции, которую я когда-то проводил в Украине, заиграла в моем разуме всеми цветами радуги. Ещё месяц назад она стоила мне карьеры, пагонов и последней точки, поставленной в тринадцатой главе моей книги. Но это всё – такие пустяки по сравнению с жизнью генерала, которого я после этого потерял. Доживая свои последние дни в Доме Скорби, мой друг попытался описать мне все что смог, чтобы я нашел его и виновников страшной трагедии. Я представляю лица лечащих врачей, которые сочли эту писанину очередным бредом шизофреника, подшивая её в личную карточку «больного». Возможно, и мне очень хотелось бы в это верить, среди них были те, которых вместе с больничной охраной я сегодня навсегда спас от жизни – ничего личного, но мне нужно было очень быстро получить доступ к архиву. Легкая царапина от пули на левом запястье всё ещё напоминала мне про сегодняшнюю операцию.
И вот теперь я с жадностью впитываю каждое слово. Мне все понятно в зашифрованном письме за исключением Киевского Моржа – новый персонаж, возникший за время моего отсутствия в окружении генерала. Непохоже на подчерк кого-то из моей бывшей «Modus Galacticus» — слишком грубо для них, и на местных тоже не тянет. Ещё мало информации, чтобы свести всё воедино. Читаю дальше.
«Страница №35 мемуаров генерала М.Е., из дела больного №718 архива Дома Скорби №2353 восточного сектора Земли».
Ниже:
«Когда рисуешь город на песке, понимаешь, что он уже заражен лихорадкой воспаляющейся узурпации.
Туда заползают муравьи и начинают рыть себе норки.
Один из них кричит: «Я здесь главный хозяин!»
А муравьиха за спиной дергает его за усик-антенну, шепча:
«Ты дурак, а не хозяин! Без моей дырки ты бы вообще не вылез на свет!»
А остальным муравьям, по большей части, нет дела до всех этих разборок. Кто-то роет, кто-то чем-то другим занимается. Но каждый пытается стать хозяином своей собственной норки, которую он так тщательно отрыл, захватил или замуровал. А колода карт с изображением разных начальников уже давно перемешалась на столе судьбы – пойди их там разбери, кто из них главный и за что они отвечают?
И всё так плавно (или не очень) меняется поколение за поколением, пока не показывается настоящий хозяин – тот, кто рисовал этот город изначально! И в этот миг кровавый, все муравьи, невзирая на положения и статусы, вдруг внезапно узнают лицо настоящего босса. Да вот только он их нихрена не узнает, да и город такой ему не нужен больше, поэтому он просто писяет на него, смывая горячей струей всё то, что было так тщательно изрыто и построено. «Судный день за грехи наши!» — будет кричать захлебывающийся муравей, увлекаемый на дно воронкой.
Так обычно и происходит в тот момент, когда мощная волна смывает очередную построенную цивилизацию. Как это называется? Потоп? В Ветхом Завете описан всего один, да и то – последний. А вот дядька Сократ устами Платона поведал, что, оказывается, потопов на земле было довольно много, ссылаясь на таинственные египетские источники.
Чтобы там не придумывали вокруг этой темы, но мне кажется чересчур логичным, что у каждого города на песке должен быть свой настоящий хозяин.
Но город смыт, муравьев нет – и что дальше?
— Да, да, отвечай, — а что же дальше? - нервно спросил меня белый ворон, который сел на забор, чтобы просто послушать.
— А дальше наступает время странников бредущих по пустыне. Именно они начинают писать заново историю отпечатками пальцев своих ног на песке.
Будучи приученными, выживать в тех условиях, где обычный муравей не проживет и дня, они могут жить высоко в горах, в пересушенных пустынях и даже – в вечной мерзлоте. В этих жестких нетепличных условиях они открывают свой сокровенный дар и превращаются в настоящих волшебников.
— Ну а чем тебе современная цивилизация не нравится? Они же тоже живут, где только можно? – зачирикала, вопрошая, стая ласточек, пролетая очень низко над землей.
— Да живут, но только в клетках. Я помню, кто-то кричал: «СИЛЬНАЯ ПТИЦА В КЛЕТКЕ ХИРЕЕТ! СЛАБАЯ ПТИЦА В КЛЕТКЕ ЖИРЕЕТ!»
Понимаете, – я уже кричал кружащим надо мной ласточкам, – уравниловка, ограничивающие законы, запрещающие сильному сворачивать шеи обнаглевшим слабым, лоск мягкой цивилизованности, инструменты, позволяющие горстке умирающих гнобить здоровых и сильных, и много чего ещё – нарушает главные законы природы и, может быть, вселенной – я не претендую на её мудрость. Я только слушаю природу, но мне нужно ещё лучше научиться её слушать!
— «Её слушать! Её слушать! Её слушать!» — это начавшийся ливень разносил эхом мои последние слова, барабаня по земле.
В доме зазвонил телефон. Я забежал туда и взял трубку, в которой оказался голос продавщицы пивного ларька:
— Что же это такое получается? А как же то, что писал Иисус? Нужно ведь помогать больным, немощным и слабым! Как ты можешь говорить обратное? – тараторила мне трубка.
— Мадам, – отвечал я трубке, – Иисус, ровным счетом, ничего не писал! Писали другие люди! Но из того что я знаю: и Иисус, и Будда и многие мудрецы и философы жили в большой гармонии с природой. Это не значит, что они бегали по джунглям голыми тарзанами, прыгали с ветки на ветку и похищали из перепуганных деревень невинных девиц, приволакивая последних за волосы в свои пещеры. Но это значит, что они могли одинаково хорошо жить, как среди людей, так и природы и не бояться последнюю. Конечно, с их способностями, они могли бы жить припеваючи в самых роскошных, как Папа Римский, дворцах, но им это было не нужно. Они ведь исцеляли людей, но делали это ПО-НАСТОЯЩЕМУ! – а не лечили, калеча, как в современной цивилизации. Я не против помощи, но против того, чтобы слабые и больные уничтожали сильных и тех кого можно вылечить в своих лепрозориях.
Я, мадам, – продолжал говорить кашляющей трубке, – пытаюсь представить себе такую картину: лежат в лесу умирающие животные и растения, потихоньку сползаются друг к дружке и принимают закон:
«Преамбула:
Cильные и здоровые больше не будут нам угрожать!
Статьи закона:
0. ВСЕМ ЗУБАСТЫМ И КЛЫКАСТЫМ СПИЛИТЬ КОГТИ И КЛЫКИ!!!
1. С этого момента им надобно сидеть в специальных клетках и чахнуть!
2. Им надобно самим болеть или подвергнуться добровольно-принудительному лечению.
3. И им НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ нельзя мешать больным МЕДЛЕННО умирать!»
И вы знаете, — я продолжал говорить уже молчаливой трубке, – проблема человечества не в слабых, а в том, что сильные им поверили и продолжают верить!
К примеру, ко льву подползает раненная корова, которая напилась и расшибла в лепешку свою голову об стену. Говорит ему, что он, мол, страшный и безобразный и больше всего его безобразят когти и зубы. Убеждает, что с таким видом он сдохнет с голоду. Она предлагает льву выпить, чтобы увидеть свое уродство в кривом зеркале пьянеющего дурмана.
И вот бедный лев, вооружившись напильником и ножницами, спиливает свои зубы и когти.
Спустя некоторое время, он очень удивляется, почему это стадо пьяных и больных коров окружило его и бодает во все части тела – при этом он начинает истекать кровью, не давая сдачи. Он не понимает, почему они срут ему на голову и выстраиваются в очередь ради этого благого дела. Но потом он думает, что это, наверное, из-за того, что он такой безобразный и страдать — его доля! И он открывает клуб помощи болеющим коровам с романтичным для них названием – «Срильвунаголову».
Вы думаете, я шучу, мадам, или играюсь образами? Да я уже десятый год пытаюсь сам отмыться и прийти в чувства!
В трубке молчок — я, наверное, слишком много и резко говорю? Ложу её. Выхожу на улицу, чтобы искупаться в капельках дождя, а они бьют по моему лбу, как по барабану, выстукивая письмецо: «Слушай! Слушай! Слушай!»
Прощай мой друг!»
Вторая страница оказывается объятой огнем и жду пока она догорит. Я знаю, где мой друг и выбегаю из полуразвалившегося дома, чтобы не опоздать. Ботинки, привязанные, к моему рюкзаку, выстукивают сзади какую-то чечетку. Может быть, одену их позже, но пока что холод на бегущих пятках помогает мне предельно сконцентрироваться. Спасибо мой друг, ты оказался слишком умен для них. Почувствуй же меня сейчас и не вздумай делать себе харакири. Поверь, что я бегу к тебе и твое письмо попало в правильные руки не слишком поздно.
***
Спустя несколько дней было 12 февраля 2012 года. Утром в восемь часов у бабушки Марфуши погасла печка. Небольшая беда, поскольку дети вчера приезжали из города и нарубали на всю неделю дров, за что благодарная бабулька испекла им пирог и напоила чаем.
Но в понедельник, как обычно и бывает, Марфуша проспала до самого обеда, поскольку сон был ну просто чрезвычайно интересным. Там она была очень молода и прелестный кавалер, которого не удалось соблазнить 30 лет назад, со сладким стоном вдувал в неё свое семя. Правда, последствия вожделенного «порнографического кинопросмотра» были тоже ощутимыми: в хате стоял такой дубняк, что домашний песик Тузик продрог до самых костей! У него, в отличие от кого-то, не было теплых пуховых одеял, поэтому, бедный шерстяной комочек дрожал, завывая под кроватью, тщетно пытаясь разбудить заспавшуюся бабуху – так он про себя называл свою хозяйку.
И вот, наконец-то, случилось псиное чудо, и, укутавшись в одеяло, «бабуха» вылезла из своей берлоги, поковыляв на улицу, чтобы взять из ящика пачку свежих газет для растопки. Тузик путался с лаем под ногами и слеповатая хозяйка чуть было не споткнулась об него, когда возвращалась на кухню. Послав маленького негодяя по-украински «в дупу лайно їсти», а перед этим – «до дiдька лисого», она скомкала газеты и запихнула их под жерло потухшего вулкана – так она называла потухнувшие утром дрова. Марфуша не могла читать даже с очками, поэтому и не смогла узнать очень важную для себя новость на первой страницы одной из вспыхнувшей газет. А жаль!
Ведь огонь уже успел проглотить не только заголовок «Трагедия в больнице», но и целые предложения интереснейшей статьи: «В пятницу из тюремной психбольницы сбежал сумасшедший убийца-рецидивист. Это уже второй случай за последний месяц, когда…»
Одна
И круг за кругом снова этот Ад.Ты говорил - никто не виноват.
Ты говорил, что боль потом пройдет.
Ты говорил...Но это все не в счет.
То уходил - то возвращался вновь.
Была,была,но умерла любовь...
Лишь пустота и одинокий след,
Так не свершившихся,непознанных побед.
И снова боль,и снова тишина...
С тобой - одна,и без тебя - одна.
Ты говорил, что боль потом пройдет.
Ты говорил...Но это все не в счет.
То уходил - то возвращался вновь.
Была,была,но умерла любовь...
Лишь пустота и одинокий след,
Так не свершившихся,непознанных побед.
И снова боль,и снова тишина...
С тобой - одна,и без тебя - одна.
настроение: С чувством выполненного долга
хочется: фруктов
слушаю: Nikko-Break my heart
Метки: одиночество, Любимому, грусть
НАЧАЛО. ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вера вспоминала, и существующая реальность подыхала на ее глазах, ее разрывало взрывами и ревом несуществующих жизней…
Когда все утихло, Вера и Володя оказались в кромешной тьме – одни.
- Как ты спасла меня?- Он держал девушку за руку, так крепко, что казалось кровь остановилась в жилах.
- Я люблю тебя. Вот и все. Ему никогда не победить нас, ведь мы настоящие! Помнишь, в самом начале, ты сказал, что не хочешь гнить в этом мире, хочешь быть настоящим со мной! Я думаю, в этом наша сила!
Они даже не двигались с места, так как не знали, где находятся. Володя крепко прижал любимую к себе, казалось, что время здесь не существует, словно они где-то в пустоте, в полной пустоте. Так стояли они, пока сон не склонил их. Очнулись от холода. Темнота словно рассеялась. Все вокруг было серым и холодным. Небо и земля одного цвета. Словно мир поглотила серая масса. И тишина.
Они шли, держась за руки. Сначала их охватило чувство безграничной радости, они шутили, целовались. Потом замолчали, и тишина взяла свое. Тишина давила мраком, проникала в их мозг.
- Что нам делать? Как жить? – прервала молчание Вера. – Зачем все это? Наш ребенок мертв, мир неустойчив, в любой момент все может исчезнуть или перемениться. Зачем? Я так устала!
Но Володя молчал, он знал, что слабее этой девушки. В его сознании остались воспоминания всех его жизней до и после встречи с Верой. Обида и стыд за свою слабость вгрызлись в его измученную душу, а это означает лишь – безнадежность… Так что он мог ответить той, что возродила его, той, которую он предал проявив слабость?
Вдруг из серого тумана впереди проявилась человеческая фигура. Вера ускорила шаг, она узнала его, подойдя ближе. Мужчина в шляпе. Он дал им шанс при гибели мира. Он присутствовал в мире номер два. Как и в первую их встречу, он курил и что-то бормотал себе под нос. Вера подошла ближе и прислушалась.
- Я не думал, что все повернется вот так, - с сожалением говорил мужчина. – Я просто жил, думал, что лучший и должен, должен был сам себе доказать это или я это знал всегда! – глупо как! – он поднял голову и смотрел Вере прямо в глаза, словно он все это время говорил именно с ней.
- Почему же, это можно понять, можно. – В этом человеке она чувствовала столько тоски, столько одиночества, словно все отрицательные эмоции Вселенной скопились в его душе. Девушка взяла его за руку и тут же отшатнулась, настолько была горячей его рука.
- Я же говорю, что я не тень! – закричал он. - Я просто…просто в своем аду живу. Я сам себя сюда загнал, сам. Но понял это слишком поздно… беги! Беги одна! Забудь о любви, вере, надежде, просто беги! Не дай бог тебе узнать всю правду! Правда загонит тебя в ад! – он схватил девушку, кричал и тряс ее. Володя откинул мужчину от Веры, тот упал и то ли хохотал, то ли плакал так страшно, что сердце Веры сжималось от боли. Володя пытался убедить ее уйти прочь, но она подбежала к человеку, упав рядом с ним на колени.
- Ты поможешь нам? Ты же смог помочь нам тогда? – кричала Вера.
- Глупая, наивная душа! – Усмехнулся незнакомец в шляпе. – Я был одним из соучастников в создании твоего ада, я бессилен, во мне нет добра, я одинок и мне жаль, что я еще жив. Меньше всего, я хочу жить. Он лежал на спине, закинув ногу на ногу и спокойно курил, постепенно туман скрыл его из виду. Володя почти тащил девушку за собой.
- Куда мы идем, зачем? Я не хочу! Не пойду! Я больше ничего не хочу! Я устала! Я не хочу жить! Не хочу! – Вера упала на землю и зарыдала.
- Ты больше не любишь меня, не веришь в нас. Я это чувствую. Да и что я могу? Я ни разу не помог тебе. Я не защитил нашего ребенка. Я слишком слаб, чтоб быть с тобой. А без твоей любви, без твоей веры, я сгину. Я ощущаю, как жизнь утекает из меня, как я становлюсь тенью, воздухом – ничем… - голос Володи был такой чужой, словно она слышала его впервые. Когда Вера подняла голову и взглянула на мужчину, он уже был прозрачен и в одно мгновенье, просто исчез. И самое страшное, что его исчезновение, не привело ее душу ни к каким чувствам. Пустота была внутри и снаружи. Она сдалась, и, вглядываясь в пустоту и серость, призывала тени.
И пришли тени, высасывали из нее жизнь, последнюю сдавшуюся душу. И наступил последний момент, мгновенье перед погружением в НИЧТО, как вдруг тени завизжав, исчезли, испарились! Вера потеряла сознание от бессилия.
Когда она очнулась, ее ослепил яркий свет, глаза словно заволокло пеленой, могла отличать лишь тень и свет. Она осторожно протянула вперед руки, не соприкоснулась ни с чем, но вдруг почувствовала такую тоску, что чуть не задохнулась от горечи - словно все слезы и муки мира, вдруг вошли в ее сердце! Она знала, что кто-то здесь есть, что этот кто-то не сделает ей ничего плохого, ведь он спас ее! Несмелыми шагами она двинулась вперед. И вдруг ощутила что-то огромное и холодное перед собой! Это ощущение привело ее в ужас! Казалось, что пред ней Гербус! Но она не остановилась, ослепленная, она прикасалась к тому, что было перед ней и за запахом гнили и холода, она вдруг ощутила нечто еще более страшное – сердце! В груди чудовища билось настоящее человеческое сердце! И именно оно было источником бесконечной тоски! Она чувствовала прикосновения разлагавшейся плоти, понимая, что это ласка. Тело ее словно парализовало и двигаться девушка не могла. Ощущения были странные, слившиеся воедино мгновенья высшего наслаждения и отвращение и боль и отчаянье. Где-то это был Влад, где-то Володя, где-то сам Гербус. Или все они были одним существом? Тело ее разрывало от проникновений иного, непонятного, но в тоже время хотелось, чтоб длилось эта мука бесконечно!
Вспышка света. Тьма. Толчок.
Пустые улицы, Вера бежала по мокрому асфальту и радовалась уже тому, что находится в месте, похожим на ее мир! Она прикасалась к холодным кирпичам, к мокрой траве – все это приводило ее в восторг! Дождь прекратился, солнце было так прекрасно! Стало тепло. Сердце девушки впервые за долгое время, находилось в состоянии покоя. Не было страха и напряжения.
Кто бы знал – насколько страшной окажется эта мука! Вера шла по аллее, как вдруг услышала плач, детский плач. Он доносился, откуда-то слева или справа или сверху – ОН БЫЛ ПОВСЮДУ! Она знала, что плачет ее ребенок, ее малыш жив! Она должна помочь! Ее кружила из стороны в сторону! Где же? Где же?
МРАК…НИЧЕГО НЕТ… ПОРА КОНЧАТЬ С ЭТИМ… СО ВСЕМ…ХОТЯ УЖЕ ДАВНО НИЧЕГО НЕТ!
ПОДАРИТ НАСЛАЖДЕНИЕ…
УКРОЕТ ОТ ВЗГЛЯДОВ…
ОТДАЙ СВОЮ ДУШУ…
НЕ НАДО!
НЕ НАДО?
Когда она очнулась, поняла, что мир вновь иной. Мир стал, словно обычный когда-то, только она была не собой, не в своем городе, жила не своей жизнью. Или всё, что было до этого сон?
Вера работала продавцом в музыкальном магазине. Жизнь ее протекала медленно и скучно. Казалось, что спокойствие и нормальность ее раздражали. Раз в месяц она посещала психиатра. Она не могла поверить в то, что этот мир настоящий, что люди в нем действительно существуют, ее мучили сны, выражавшие ее прошлое, словно пластинка прокручивались вновь и вновь. Она часто видела во сне Володю, только он был странный. Слишком высок для человека, слишком холоден был его взгляд. Но это был он! Он был рядом с ней, он любил ее и эти ласки были самыми прекрасными! Или это был Гербус, то самое существо, что швыряет ее душу из мира в мир, разрывая на части! Или она просто безумна!
А она боялась одиночества, своей квартиры и, в общем-то, всех людей! У нее не было друзей, практически не было жизни. Своего прошлого в этом мире, она не помнила. Врач говорил, что все это происходит с ней в результате гибели ее мужа и ребенка, но она – то помнит всё иначе!
Часто она гуляла одна. Просто бродила по улицам, пытаясь поверить в этот мир, в реальность всего происходящего.
- Привет. Как тебя зовут? – впервые за долгое время Вере показался знакомым хоть кто-то, поэтому она пошла на контакт с ним.
Они гуляли вдоль набережной. Саша оказался, конечно, со странностями, но очень интересный. Наверное, все творческие люди несут бремя своей странности. Но именно этот чудак вдруг раскрыл ее, в миг развеял страх. Словно встряхнул и привел в сознание, что жизнь есть жизнь. Жить надо!
- Ты любишь жизнь? Или ты ее хочешь? – шутливо спросил Саша у девушки.
- Не понимаю. – чуть улыбнувшись, ответила та.
- Это просто! Если ты любишь жизнь, то ты принимаешь ее такой как она есть, так ведь? – Обратился он к Вере, та лишь пожала плечами. – А вот если ты хочешь жизнь, ты делаешь ее пусть невозможной, трудной, но интересной! Оп-па! – потер он ладошки от удовольствия.
Вера задумалась над его словами, но никак не могла определить степень своего отношения к жизни. Скорее всего, ее затянувшееся недоверие к миру, просто затуманило в ней все мысли. Сейчас у нее была возможность вспомнить, что жить – приятно. Саша любовался ее задумчивостью, потом внезапно прильнул к ее губам. Поцелуй был долгим и страстным. Сердце девушки колотилось, пытаясь пробить стену и выпрыгнуть! Девушка впервые за долгое время ощутила трепет, физическое желание, и сердце колотилось.
Колотилось как когда-то?
- Ты так прекрасна! – тихо и откровенно произнес Саша.- Дело не только во внешней красоте, когда я тебя увидел сегодня, мне показалось, нет – перебил он сам себя – Я ощутил так сильно, что ты родной человек, словно ты вообще одна на этой планете способна понять меня! Понимаешь?
Вера понимала, ведь она то же самое почувствовала в первый же момент… эта его смешная шляпа…
- Говорят любовь с первого взгляда?- Хохот Гербуса раздирал небо, но его никто не слышал…никто не слышал?
Саша проводил ее домой. Они оба чувствовали желание быть вместе, но их что-то останавливало – может просто страх потерять в момент это давно забытое ощущение полета влюбленности или недоверие безумцев?
- Я должен идти. Спокойной ночи! Мы увидимся?
Вера улыбнулась, поцеловала мужчину и ушла.
В пустой квартире, ей уже не было страшно, но таблетки она все же выпила.
Прошло время, прежде чем Саша вновь появился в ее жизни. Просто пришел однажды вечером.
- Привет! – улыбался, хотя Вера видела, что он измучен, что он устал.
Она не стала спрашивать, где он был, он не спросил как она жила. Они гуляли и говорили о понятных лишь им вещам, их мысли были едины. Это были странные отношения, в последнее время они виделись почти каждый день, но ни тот ни другой не могли переступить черту от друга к любовнику, хотя, находясь рядом их тела, просто разрывало от страсти!
Вся жизнь, проходившая вне общения между ними, была уныла и скучна. Серость этого мира просто сводила с ума! Однажды, Саша доверил ей свою тайну, тайну о том, как спасается от серости, чтобы выжить, чтобы чувствовать. Он покаялся перед ней, но был явно бессилен отступить от своего пути. Веру это поразило и даже напугало, хотя какое она имеет право осуждать человека за то, что он пытается выжить, изменяя сознание, когда она сама безумна и выживет за счет того, что глотает выписанную врачами дрянь!
- Я хочу, чтоб ты знал, Саша, я не принимаю это как должное, но я способна понять тебя. Как это не прискорбно – я понимаю…
- Ты знаешь, я просыпаюсь и мне тошно. А засыпаю обычно в состояниях далеких от сознания. Чтобы я не делал, меня это бесит, ничего не радует, нет надежды. Только ты – мой кусочек настоящей жизни, с тобой я – человек, я живой, я – люблю. Впервые в жизни. Впервые.
Их откровения сломали последний барьер в их отношениях, они знали, что ближе быть невозможно. Рисковали оба. Оба безумны. Оба безнадежны.
Вскоре Саша опять уехал, жизнь поползла улиткой по серости жизни. Вера пыталась вспомнить свою жизнь от начала, но помнила лишь одно, что любила мужчину, который так часто приходит ей во сне, что мучил ее всегда Гербус и тени, по словам врачей – всего лишь больное воображение, безумие. Почему она живет? Зачем? Кто она?
Чем дольше Вера не видела Сашу, тем сильнее звучали голоса, гуще становились тени, люди вокруг казались марионетками, реальность ускользала, не помогали даже таблетки. Все чаще девушке виделась фигура того родного человека, что она потеряла когда-то. Но стоило ей приблизиться, добежать, оказывалось, что это чужой мужчина. Иллюзии захватывали ее в тески, давили, мучили. Девушка была на грани нервного срыва, взяла отпуск и сидела дома, не выходя на улицу. Почти ничего не ела и ждала, ждала звонка от Саши. А он не звонил с тех пор как уехал. Ни разу. Вера боялась сначала быть навязчивой, спугнуть, терпела до тех пор, пока голоса не стали звучать в ее голове бесконечно.
Набрала номер, а услышала лишь: «Абонент не доступен…»
В голове все громче звучали крики, вой, мир темнел и холодел на глазах. Девушка из последних сил выбежала из дома, в пижаме, босая выскочила она на улицу. Тут же наткнулась в темноте на человека.
- Саша! Саша! – крикнула она и потеряла сознание.
Мужчина взял ее на руки и отнес домой. У него самого вид был странный.
Он так и уснул сидя на полу, рядом с Верой. Оба очнулись от яркого света в окне. Утро было потрясающее! Небо горело, словно крича, что жизнь еще есть!
- Я знаю, я не звонил, прости, - тихо говорил он очнувшейся девушке, - я на время умер, совсем, понимаешь? Я не мог проснуться, не мог уснуть, мне казалось, что я умер и…
Она не дала продолжить, начала целовать мужчину страстно и жадно. Ей было так одиноко и страшно, хотелось почувствовать жизнь, страсть, вожделение!
- Этот мир ненастоящий, я больше не сомневаюсь, я не помню ничего, я не знаю саму себя здесь! Ты же чувствуешь тоже самое? Значит, мы не сумасшедшие! Это так! Я чувствую, что вот-вот вспомню всё, и мир изменится, я хочу, чтоб ты был рядом! Не уходи больше! Не уходи! – словно в бреду шептала она и стонала от ласк живого существа.
- Так странно, ты веришь мне! Ты чувствуешь то же, что и я! Мне всю жизнь твердили, что я шизофреник, а ты знаешь, что я прав! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – шептал мужчина и сжимал тело ее с такой жадностью, словно на грани…на грани.
Этим двоим было плевать на тот мир, что окружал их, так как они просто не верили в него! Они наслаждались друг другом до тех пор, пока в бессилии не уснули.
Посреди ночи Саша проснулся, его пробивала мелкая дрожь. Стер пот со лба, посмотрел на Веру и подошел к зеркалу. Он долго всматривался в отражение, свое отражение, потом нащупал в темноте шляпу, одел и в ужасе отшатнулся от зеркала. Тело его еще не остыло от ласк любимой женщины, от силы жизни в этой девушке!
Зачем он вдруг вспомнил, кто он есть и зачем все это?
Первый мир погиб, и он был счастлив тогда, что люди сдохли! Вспомнил, как бродил в пустоте, свое первое знакомство с Верой. Потом были пытки Гербуса, в которых он проиграл. Новая жизнь, слежка за Верой во втором мире. Пустота. Опять пустота. Соблазн пожить прошлой жизнью. И вновь он сдался и согласился быть исполнителем Гербуса.
Он действительно любил ее! Возможно впервые за бесконечное время жизни и ада! И он был предателем! Человек испытал такую боль, что крик его пронесся по всему несуществующему миру! Вера проснулась и увидела, что все рассыпается пеплом и песком, Саша кричал от боли, в его крике она услышала все, что задумывал Гербус. И в хаосе разрушающегося мира, она молча улыбнулась и простила незнакомца в шляпе, даже не догадываясь, что тем самым подарила ему свободу от безумия пустоты и бездны, отпустив его куда-то туда, куда раньше уходили люди.
Р.S.: Машина мчалась на сумасшедшей скорости по пустой дороге, но тем двоим, что находились в ней, было уже неважно, как она управляется – они любили друг друга страстно и жадно в последние мгновения жизни…
ЖИВИ!
Конец главы номер два.
Вера вспоминала, и существующая реальность подыхала на ее глазах, ее разрывало взрывами и ревом несуществующих жизней…
Когда все утихло, Вера и Володя оказались в кромешной тьме – одни.
- Как ты спасла меня?- Он держал девушку за руку, так крепко, что казалось кровь остановилась в жилах.
- Я люблю тебя. Вот и все. Ему никогда не победить нас, ведь мы настоящие! Помнишь, в самом начале, ты сказал, что не хочешь гнить в этом мире, хочешь быть настоящим со мной! Я думаю, в этом наша сила!
Они даже не двигались с места, так как не знали, где находятся. Володя крепко прижал любимую к себе, казалось, что время здесь не существует, словно они где-то в пустоте, в полной пустоте. Так стояли они, пока сон не склонил их. Очнулись от холода. Темнота словно рассеялась. Все вокруг было серым и холодным. Небо и земля одного цвета. Словно мир поглотила серая масса. И тишина.
Они шли, держась за руки. Сначала их охватило чувство безграничной радости, они шутили, целовались. Потом замолчали, и тишина взяла свое. Тишина давила мраком, проникала в их мозг.
- Что нам делать? Как жить? – прервала молчание Вера. – Зачем все это? Наш ребенок мертв, мир неустойчив, в любой момент все может исчезнуть или перемениться. Зачем? Я так устала!
Но Володя молчал, он знал, что слабее этой девушки. В его сознании остались воспоминания всех его жизней до и после встречи с Верой. Обида и стыд за свою слабость вгрызлись в его измученную душу, а это означает лишь – безнадежность… Так что он мог ответить той, что возродила его, той, которую он предал проявив слабость?
Вдруг из серого тумана впереди проявилась человеческая фигура. Вера ускорила шаг, она узнала его, подойдя ближе. Мужчина в шляпе. Он дал им шанс при гибели мира. Он присутствовал в мире номер два. Как и в первую их встречу, он курил и что-то бормотал себе под нос. Вера подошла ближе и прислушалась.
- Я не думал, что все повернется вот так, - с сожалением говорил мужчина. – Я просто жил, думал, что лучший и должен, должен был сам себе доказать это или я это знал всегда! – глупо как! – он поднял голову и смотрел Вере прямо в глаза, словно он все это время говорил именно с ней.
- Почему же, это можно понять, можно. – В этом человеке она чувствовала столько тоски, столько одиночества, словно все отрицательные эмоции Вселенной скопились в его душе. Девушка взяла его за руку и тут же отшатнулась, настолько была горячей его рука.
- Я же говорю, что я не тень! – закричал он. - Я просто…просто в своем аду живу. Я сам себя сюда загнал, сам. Но понял это слишком поздно… беги! Беги одна! Забудь о любви, вере, надежде, просто беги! Не дай бог тебе узнать всю правду! Правда загонит тебя в ад! – он схватил девушку, кричал и тряс ее. Володя откинул мужчину от Веры, тот упал и то ли хохотал, то ли плакал так страшно, что сердце Веры сжималось от боли. Володя пытался убедить ее уйти прочь, но она подбежала к человеку, упав рядом с ним на колени.
- Ты поможешь нам? Ты же смог помочь нам тогда? – кричала Вера.
- Глупая, наивная душа! – Усмехнулся незнакомец в шляпе. – Я был одним из соучастников в создании твоего ада, я бессилен, во мне нет добра, я одинок и мне жаль, что я еще жив. Меньше всего, я хочу жить. Он лежал на спине, закинув ногу на ногу и спокойно курил, постепенно туман скрыл его из виду. Володя почти тащил девушку за собой.
- Куда мы идем, зачем? Я не хочу! Не пойду! Я больше ничего не хочу! Я устала! Я не хочу жить! Не хочу! – Вера упала на землю и зарыдала.
- Ты больше не любишь меня, не веришь в нас. Я это чувствую. Да и что я могу? Я ни разу не помог тебе. Я не защитил нашего ребенка. Я слишком слаб, чтоб быть с тобой. А без твоей любви, без твоей веры, я сгину. Я ощущаю, как жизнь утекает из меня, как я становлюсь тенью, воздухом – ничем… - голос Володи был такой чужой, словно она слышала его впервые. Когда Вера подняла голову и взглянула на мужчину, он уже был прозрачен и в одно мгновенье, просто исчез. И самое страшное, что его исчезновение, не привело ее душу ни к каким чувствам. Пустота была внутри и снаружи. Она сдалась, и, вглядываясь в пустоту и серость, призывала тени.
И пришли тени, высасывали из нее жизнь, последнюю сдавшуюся душу. И наступил последний момент, мгновенье перед погружением в НИЧТО, как вдруг тени завизжав, исчезли, испарились! Вера потеряла сознание от бессилия.
Когда она очнулась, ее ослепил яркий свет, глаза словно заволокло пеленой, могла отличать лишь тень и свет. Она осторожно протянула вперед руки, не соприкоснулась ни с чем, но вдруг почувствовала такую тоску, что чуть не задохнулась от горечи - словно все слезы и муки мира, вдруг вошли в ее сердце! Она знала, что кто-то здесь есть, что этот кто-то не сделает ей ничего плохого, ведь он спас ее! Несмелыми шагами она двинулась вперед. И вдруг ощутила что-то огромное и холодное перед собой! Это ощущение привело ее в ужас! Казалось, что пред ней Гербус! Но она не остановилась, ослепленная, она прикасалась к тому, что было перед ней и за запахом гнили и холода, она вдруг ощутила нечто еще более страшное – сердце! В груди чудовища билось настоящее человеческое сердце! И именно оно было источником бесконечной тоски! Она чувствовала прикосновения разлагавшейся плоти, понимая, что это ласка. Тело ее словно парализовало и двигаться девушка не могла. Ощущения были странные, слившиеся воедино мгновенья высшего наслаждения и отвращение и боль и отчаянье. Где-то это был Влад, где-то Володя, где-то сам Гербус. Или все они были одним существом? Тело ее разрывало от проникновений иного, непонятного, но в тоже время хотелось, чтоб длилось эта мука бесконечно!
Вспышка света. Тьма. Толчок.
Пустые улицы, Вера бежала по мокрому асфальту и радовалась уже тому, что находится в месте, похожим на ее мир! Она прикасалась к холодным кирпичам, к мокрой траве – все это приводило ее в восторг! Дождь прекратился, солнце было так прекрасно! Стало тепло. Сердце девушки впервые за долгое время, находилось в состоянии покоя. Не было страха и напряжения.
Кто бы знал – насколько страшной окажется эта мука! Вера шла по аллее, как вдруг услышала плач, детский плач. Он доносился, откуда-то слева или справа или сверху – ОН БЫЛ ПОВСЮДУ! Она знала, что плачет ее ребенок, ее малыш жив! Она должна помочь! Ее кружила из стороны в сторону! Где же? Где же?
МРАК…НИЧЕГО НЕТ… ПОРА КОНЧАТЬ С ЭТИМ… СО ВСЕМ…ХОТЯ УЖЕ ДАВНО НИЧЕГО НЕТ!
ПОДАРИТ НАСЛАЖДЕНИЕ…
УКРОЕТ ОТ ВЗГЛЯДОВ…
ОТДАЙ СВОЮ ДУШУ…
НЕ НАДО!
НЕ НАДО?
Когда она очнулась, поняла, что мир вновь иной. Мир стал, словно обычный когда-то, только она была не собой, не в своем городе, жила не своей жизнью. Или всё, что было до этого сон?
Вера работала продавцом в музыкальном магазине. Жизнь ее протекала медленно и скучно. Казалось, что спокойствие и нормальность ее раздражали. Раз в месяц она посещала психиатра. Она не могла поверить в то, что этот мир настоящий, что люди в нем действительно существуют, ее мучили сны, выражавшие ее прошлое, словно пластинка прокручивались вновь и вновь. Она часто видела во сне Володю, только он был странный. Слишком высок для человека, слишком холоден был его взгляд. Но это был он! Он был рядом с ней, он любил ее и эти ласки были самыми прекрасными! Или это был Гербус, то самое существо, что швыряет ее душу из мира в мир, разрывая на части! Или она просто безумна!
А она боялась одиночества, своей квартиры и, в общем-то, всех людей! У нее не было друзей, практически не было жизни. Своего прошлого в этом мире, она не помнила. Врач говорил, что все это происходит с ней в результате гибели ее мужа и ребенка, но она – то помнит всё иначе!
Часто она гуляла одна. Просто бродила по улицам, пытаясь поверить в этот мир, в реальность всего происходящего.
- Привет. Как тебя зовут? – впервые за долгое время Вере показался знакомым хоть кто-то, поэтому она пошла на контакт с ним.
Они гуляли вдоль набережной. Саша оказался, конечно, со странностями, но очень интересный. Наверное, все творческие люди несут бремя своей странности. Но именно этот чудак вдруг раскрыл ее, в миг развеял страх. Словно встряхнул и привел в сознание, что жизнь есть жизнь. Жить надо!
- Ты любишь жизнь? Или ты ее хочешь? – шутливо спросил Саша у девушки.
- Не понимаю. – чуть улыбнувшись, ответила та.
- Это просто! Если ты любишь жизнь, то ты принимаешь ее такой как она есть, так ведь? – Обратился он к Вере, та лишь пожала плечами. – А вот если ты хочешь жизнь, ты делаешь ее пусть невозможной, трудной, но интересной! Оп-па! – потер он ладошки от удовольствия.
Вера задумалась над его словами, но никак не могла определить степень своего отношения к жизни. Скорее всего, ее затянувшееся недоверие к миру, просто затуманило в ней все мысли. Сейчас у нее была возможность вспомнить, что жить – приятно. Саша любовался ее задумчивостью, потом внезапно прильнул к ее губам. Поцелуй был долгим и страстным. Сердце девушки колотилось, пытаясь пробить стену и выпрыгнуть! Девушка впервые за долгое время ощутила трепет, физическое желание, и сердце колотилось.
Колотилось как когда-то?
- Ты так прекрасна! – тихо и откровенно произнес Саша.- Дело не только во внешней красоте, когда я тебя увидел сегодня, мне показалось, нет – перебил он сам себя – Я ощутил так сильно, что ты родной человек, словно ты вообще одна на этой планете способна понять меня! Понимаешь?
Вера понимала, ведь она то же самое почувствовала в первый же момент… эта его смешная шляпа…
- Говорят любовь с первого взгляда?- Хохот Гербуса раздирал небо, но его никто не слышал…никто не слышал?
Саша проводил ее домой. Они оба чувствовали желание быть вместе, но их что-то останавливало – может просто страх потерять в момент это давно забытое ощущение полета влюбленности или недоверие безумцев?
- Я должен идти. Спокойной ночи! Мы увидимся?
Вера улыбнулась, поцеловала мужчину и ушла.
В пустой квартире, ей уже не было страшно, но таблетки она все же выпила.
Прошло время, прежде чем Саша вновь появился в ее жизни. Просто пришел однажды вечером.
- Привет! – улыбался, хотя Вера видела, что он измучен, что он устал.
Она не стала спрашивать, где он был, он не спросил как она жила. Они гуляли и говорили о понятных лишь им вещам, их мысли были едины. Это были странные отношения, в последнее время они виделись почти каждый день, но ни тот ни другой не могли переступить черту от друга к любовнику, хотя, находясь рядом их тела, просто разрывало от страсти!
Вся жизнь, проходившая вне общения между ними, была уныла и скучна. Серость этого мира просто сводила с ума! Однажды, Саша доверил ей свою тайну, тайну о том, как спасается от серости, чтобы выжить, чтобы чувствовать. Он покаялся перед ней, но был явно бессилен отступить от своего пути. Веру это поразило и даже напугало, хотя какое она имеет право осуждать человека за то, что он пытается выжить, изменяя сознание, когда она сама безумна и выживет за счет того, что глотает выписанную врачами дрянь!
- Я хочу, чтоб ты знал, Саша, я не принимаю это как должное, но я способна понять тебя. Как это не прискорбно – я понимаю…
- Ты знаешь, я просыпаюсь и мне тошно. А засыпаю обычно в состояниях далеких от сознания. Чтобы я не делал, меня это бесит, ничего не радует, нет надежды. Только ты – мой кусочек настоящей жизни, с тобой я – человек, я живой, я – люблю. Впервые в жизни. Впервые.
Их откровения сломали последний барьер в их отношениях, они знали, что ближе быть невозможно. Рисковали оба. Оба безумны. Оба безнадежны.
Вскоре Саша опять уехал, жизнь поползла улиткой по серости жизни. Вера пыталась вспомнить свою жизнь от начала, но помнила лишь одно, что любила мужчину, который так часто приходит ей во сне, что мучил ее всегда Гербус и тени, по словам врачей – всего лишь больное воображение, безумие. Почему она живет? Зачем? Кто она?
Чем дольше Вера не видела Сашу, тем сильнее звучали голоса, гуще становились тени, люди вокруг казались марионетками, реальность ускользала, не помогали даже таблетки. Все чаще девушке виделась фигура того родного человека, что она потеряла когда-то. Но стоило ей приблизиться, добежать, оказывалось, что это чужой мужчина. Иллюзии захватывали ее в тески, давили, мучили. Девушка была на грани нервного срыва, взяла отпуск и сидела дома, не выходя на улицу. Почти ничего не ела и ждала, ждала звонка от Саши. А он не звонил с тех пор как уехал. Ни разу. Вера боялась сначала быть навязчивой, спугнуть, терпела до тех пор, пока голоса не стали звучать в ее голове бесконечно.
Набрала номер, а услышала лишь: «Абонент не доступен…»
В голове все громче звучали крики, вой, мир темнел и холодел на глазах. Девушка из последних сил выбежала из дома, в пижаме, босая выскочила она на улицу. Тут же наткнулась в темноте на человека.
- Саша! Саша! – крикнула она и потеряла сознание.
Мужчина взял ее на руки и отнес домой. У него самого вид был странный.
Он так и уснул сидя на полу, рядом с Верой. Оба очнулись от яркого света в окне. Утро было потрясающее! Небо горело, словно крича, что жизнь еще есть!
- Я знаю, я не звонил, прости, - тихо говорил он очнувшейся девушке, - я на время умер, совсем, понимаешь? Я не мог проснуться, не мог уснуть, мне казалось, что я умер и…
Она не дала продолжить, начала целовать мужчину страстно и жадно. Ей было так одиноко и страшно, хотелось почувствовать жизнь, страсть, вожделение!
- Этот мир ненастоящий, я больше не сомневаюсь, я не помню ничего, я не знаю саму себя здесь! Ты же чувствуешь тоже самое? Значит, мы не сумасшедшие! Это так! Я чувствую, что вот-вот вспомню всё, и мир изменится, я хочу, чтоб ты был рядом! Не уходи больше! Не уходи! – словно в бреду шептала она и стонала от ласк живого существа.
- Так странно, ты веришь мне! Ты чувствуешь то же, что и я! Мне всю жизнь твердили, что я шизофреник, а ты знаешь, что я прав! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – шептал мужчина и сжимал тело ее с такой жадностью, словно на грани…на грани.
Этим двоим было плевать на тот мир, что окружал их, так как они просто не верили в него! Они наслаждались друг другом до тех пор, пока в бессилии не уснули.
Посреди ночи Саша проснулся, его пробивала мелкая дрожь. Стер пот со лба, посмотрел на Веру и подошел к зеркалу. Он долго всматривался в отражение, свое отражение, потом нащупал в темноте шляпу, одел и в ужасе отшатнулся от зеркала. Тело его еще не остыло от ласк любимой женщины, от силы жизни в этой девушке!
Зачем он вдруг вспомнил, кто он есть и зачем все это?
Первый мир погиб, и он был счастлив тогда, что люди сдохли! Вспомнил, как бродил в пустоте, свое первое знакомство с Верой. Потом были пытки Гербуса, в которых он проиграл. Новая жизнь, слежка за Верой во втором мире. Пустота. Опять пустота. Соблазн пожить прошлой жизнью. И вновь он сдался и согласился быть исполнителем Гербуса.
Он действительно любил ее! Возможно впервые за бесконечное время жизни и ада! И он был предателем! Человек испытал такую боль, что крик его пронесся по всему несуществующему миру! Вера проснулась и увидела, что все рассыпается пеплом и песком, Саша кричал от боли, в его крике она услышала все, что задумывал Гербус. И в хаосе разрушающегося мира, она молча улыбнулась и простила незнакомца в шляпе, даже не догадываясь, что тем самым подарила ему свободу от безумия пустоты и бездны, отпустив его куда-то туда, куда раньше уходили люди.
Р.S.: Машина мчалась на сумасшедшей скорости по пустой дороге, но тем двоим, что находились в ней, было уже неважно, как она управляется – они любили друг друга страстно и жадно в последние мгновения жизни…
ЖИВИ!
Конец главы номер два.
Илона Фирсова,
24-01-2011 03:03
(ссылка)
ИСПОВЕДЬ
В возрасте 11 лет я жила в маленьком гарнизоне Талаги под Архангельском со своими родителями. Отец был военный летчик и пропадал на полетах, мама тоже работала и я была предоставлена сама себе большую часть времени после школы. Так как сама была пацанка, то с девчонками не дружила, зато своей была среди мальчишек. С ними то я и играла в разные игры. На окраине гарнизона находились старые деревянные двухэтажные сараи. В них было много комнат, только в некоторых из них люди хранили всякий хлам, консервирование - эти были закрыты на замки. Остальные были предоставлены нам в наше полное владение. Не надо и говорить, что это пустынное место было излюбленным нашим местом сборищ. Там находился наш штаб, там мы составляли коварные планы где б нам еще созорничать и вообще чем мы сегодня будем заниматься. Еще очень здорово и страшно было прыгать со второго этажа в сугробы. Так мы проверяли всех, кто хотел вступить в наши ряды. Прямо вплотную к сараям подходил хвойный лес - смесь тундры с тайгой.
Весенним днем, едва успев закинуть портфель с учебниками домой я вприпрыжку помчалась в штаб. Прибежав к сараям я с тоской обнаружила, что никого из моих друзей там нет. В унынии я стала их ждать, опираясь на перила балкона на втором этаже. Вдруг в лесу я заметила движущиеся странные тени и на опушку передо мной выбежала большая стая собак, самых разных мастей.
Но особенно выделялся один пес. Он был просто огромный, серого цвета и устрашающего вида. Так как до этого я никогда не видела волков, то первая мысль была: "Так вот они какие волки".Мне стало страшно, несмотря на то, что находилась в недосягаемом для них месте, похолодела спина. Спуститься вниз я уже не могла, ведь тогда они могли бы настигнуть меня. Мне ничего не оставалось делать, как застыть на своем месте и не сводить глаз с них. Они тоже заметили меня, но судя по всему не собирались никуда уходить. Я поняла, что застряла здесь надолго и молилась, чтоб никто из моих приятелей не стал их жертвой. Наблюдая за их поведением я поняла, что этот пес среди них главарь. Это было очевидно. Он повернул голову и посмотрел на меня, наши глаза встретились. В его взгляде не было агрессии и я немного начала успокаиваться. Он медленно двинулся в мою сторону, тогда как стая расположилась на опушке и наблюдала за нами. Не сводя с меня глаз он подошел под балкон в том месте где стояла я. И тут я вспомнила, я же принесла с собой бутерброд с колбасой, чтобы съесть здесь, когда проголадаюсь. Лихорадочно развернув газету я кинула сначала хлеб, потом и колбасу вниз. Он не набросился на угощение, а сначала все тщательно обнюхал и съел колбасу, потом подумал и нехотя слопал и хлеб. Поднял голову, я развела руками и сказала "У меня больше ничего нет". Мы смотрели друг на друга и я увидела разумные и человеческие глаза. Он все понял. Меня поразил его вид, не униженного попрошайки, а гордый и независимый, полный какого то внутреннего достоинства. Его взгляд пронзил мне душу. Я сказала: "Приходи еще, завтра". Он немного постоял и ушел в лес. За ним последовала вся стая.
Вот так я влюбилась. Он не выходил у меня из головы. На следующий день в это же время я уже была на то же самом месте, только припасов было намного больше. Я вытянула из борща большую мозговую кость с хорошим ошметком мяса. Не успела я получше устроиться на своем насесте, как из лесу вышел он. Кость полетела вниз. Так началась наша дружба. Я неделю таскала из дома всевозможные припасы. Мои родители с умилением взирали на пустой холодильник и радовались, что их ребенок так хорошо кушает. Но радость их продолжалась недолго. Так папа раздобыл где то палку вареной колбасы, а она в то время была дефицитом. И придя с работы не нашел ни единого кусочка колбаски. Он спросил у мамы, куда мол подевался продукт. На что мама радостно заявила, что ребенок скушал колбаску и на здоровье, так как сильно пробегался. Но папу одолели сомненья, ну нельзя съесть палку варенки, как бы ты не проголодался. Пока они ломали головы, разбой продолжался. Наша дружба с псом крепла, мы уже не могли жить друг без друга. И я решилась. В одну из наших встреч я начала потихоньку спускаться по ступенькам все ниже и ниже, брошу кусочек и на ступеньку вниз... Так я оказалась на расстоянии вытянутой руки и когда пес опустил голову за очередным кусочком я робко и нерешительно дотронулась рукой его головы. Он почувствовал прикосновение и замер, не поднимая глаз. Это был восхитительный и неповторимый момент в моей жизни. Я преодолела свой страх и меня переполняла любовь к этому полудикому существу.
Дальше мы уже были вместе как неразлучники. Никто и ничто не могло помешать нашей любви. Где я, там и он, как нитка за иголкой. Дома раскрылся мой обман, мои родители увидели Мухтара. Так я его назвала. Конечно был шок, но они смирились. Тем более, что речь о том, чтобы взять его в квартиру даже не велась. Ведь он по прежнему оставался свободным. Иногда он уходил, но подгадывал такой момент, когда и я была занята, например занятиями в школе. Но стоило мне появиться на школьном крыльце он появлялся из ниоткуда.
Наша дружба продолжалась уже 4 года. Мухтар покрылся красивой серебристой сединой. Он стал белым и безобидным. Я могла делать с ним что угодно. Мне он позволял все. Не говоря уже о том, что я его теребила и целовала по 100 раз на дню. Как-то раз папа возвращался с полетов и я увидев его издалека бегом бросилась к нему и счастливая повисла на его шее. Он подхватил меня и закружил смеясь вокруг себя. Но... вдруг неожиданно бросил меня на землю. Поднявшись, с недоумением я обернулась и ...увидела Мухтара. Он был готов к прыжку, шерсть вздыблена, пасть в страшном оскале. Таким я никогда его не видела. Это было страшно. Даже у меня подогнулись ноги, но я позвала его:"Мухтар!" и он постепенно успокоился.
И вот наступил страшный день. Папу переводили по службе на Крайний Север и нам нужно было переезжать. Как я не просила родителей, рыдала до звона в ушах: " Возьмем с собой Мутара!!!" Мне сказали: "Нет!" В день отъезда я нигде не могла найти моего пса. Папа признался мне, что видя мои страдания, он пристроил его к хорошему человеку, которому нужна была собака. Как он это сделал - я не знаю. Но проститься нам не дали...
Прошло три года. Мы с отцом летели отдыхать на юг, через Москву. Но в связи с погодными условиями самолет приземлился в Архангельске. Так мы оказались в аэропорту. Я взмолилась:"Поедем навестим Мухтара! Я только одним глазком взгляну на него и мы тут же уйдем!" К моему удивлению, отец согласился и мы поехали. Пришли в частный сектор. И вот я иду по улице, подходим к какому то дому и я заглядываю через забор. Вот он! Лежит грустный и безучастный, прикованный тяжелой цепью к конуре. Я стояла и не могла поверить своим глазам. Одними губами, еле слышно я произнесла его имя. ОН УСЛЫШАЛ! Как безумный вскочил и бросился на нас одним мощным прыжком, но цепь передавила горло и он ударился о землю со страшной силой, тогда он поднялся вновь и опять прыгнул... и опять повторилось то же самое. Тогда я рванула калитку на себя, бросилась к нему и обхватила его руками
. Мы плакали - втроем... Я, Мухтар и папа. Потом отец взял меня за руку и силой потащил прочь. До сих пор у меня в ушах стоит страшный вой, который стоял нам вслед, но отец тащил меня за руку, не давая мне остановиться, Я рыдала в голос и уже уйдя очень далеко все слышала душераздирающий крик. Некоторое время спустя, отец сообщил мне, что Мухтара больше нет, об этом ему сообщили в письме. Он издох от голода, так как отказался есть... До сих пор, спустя 32 года я чувствую себя предателем.
Много лет спустя папа сказал, что сожалеет...
Прости мне , Мухтар, мое предательство!
Весенним днем, едва успев закинуть портфель с учебниками домой я вприпрыжку помчалась в штаб. Прибежав к сараям я с тоской обнаружила, что никого из моих друзей там нет. В унынии я стала их ждать, опираясь на перила балкона на втором этаже. Вдруг в лесу я заметила движущиеся странные тени и на опушку передо мной выбежала большая стая собак, самых разных мастей.
Но особенно выделялся один пес. Он был просто огромный, серого цвета и устрашающего вида. Так как до этого я никогда не видела волков, то первая мысль была: "Так вот они какие волки".Мне стало страшно, несмотря на то, что находилась в недосягаемом для них месте, похолодела спина. Спуститься вниз я уже не могла, ведь тогда они могли бы настигнуть меня. Мне ничего не оставалось делать, как застыть на своем месте и не сводить глаз с них. Они тоже заметили меня, но судя по всему не собирались никуда уходить. Я поняла, что застряла здесь надолго и молилась, чтоб никто из моих приятелей не стал их жертвой. Наблюдая за их поведением я поняла, что этот пес среди них главарь. Это было очевидно. Он повернул голову и посмотрел на меня, наши глаза встретились. В его взгляде не было агрессии и я немного начала успокаиваться. Он медленно двинулся в мою сторону, тогда как стая расположилась на опушке и наблюдала за нами. Не сводя с меня глаз он подошел под балкон в том месте где стояла я. И тут я вспомнила, я же принесла с собой бутерброд с колбасой, чтобы съесть здесь, когда проголадаюсь. Лихорадочно развернув газету я кинула сначала хлеб, потом и колбасу вниз. Он не набросился на угощение, а сначала все тщательно обнюхал и съел колбасу, потом подумал и нехотя слопал и хлеб. Поднял голову, я развела руками и сказала "У меня больше ничего нет". Мы смотрели друг на друга и я увидела разумные и человеческие глаза. Он все понял. Меня поразил его вид, не униженного попрошайки, а гордый и независимый, полный какого то внутреннего достоинства. Его взгляд пронзил мне душу. Я сказала: "Приходи еще, завтра". Он немного постоял и ушел в лес. За ним последовала вся стая.
Вот так я влюбилась. Он не выходил у меня из головы. На следующий день в это же время я уже была на то же самом месте, только припасов было намного больше. Я вытянула из борща большую мозговую кость с хорошим ошметком мяса. Не успела я получше устроиться на своем насесте, как из лесу вышел он. Кость полетела вниз. Так началась наша дружба. Я неделю таскала из дома всевозможные припасы. Мои родители с умилением взирали на пустой холодильник и радовались, что их ребенок так хорошо кушает. Но радость их продолжалась недолго. Так папа раздобыл где то палку вареной колбасы, а она в то время была дефицитом. И придя с работы не нашел ни единого кусочка колбаски. Он спросил у мамы, куда мол подевался продукт. На что мама радостно заявила, что ребенок скушал колбаску и на здоровье, так как сильно пробегался. Но папу одолели сомненья, ну нельзя съесть палку варенки, как бы ты не проголодался. Пока они ломали головы, разбой продолжался. Наша дружба с псом крепла, мы уже не могли жить друг без друга. И я решилась. В одну из наших встреч я начала потихоньку спускаться по ступенькам все ниже и ниже, брошу кусочек и на ступеньку вниз... Так я оказалась на расстоянии вытянутой руки и когда пес опустил голову за очередным кусочком я робко и нерешительно дотронулась рукой его головы. Он почувствовал прикосновение и замер, не поднимая глаз. Это был восхитительный и неповторимый момент в моей жизни. Я преодолела свой страх и меня переполняла любовь к этому полудикому существу.
Дальше мы уже были вместе как неразлучники. Никто и ничто не могло помешать нашей любви. Где я, там и он, как нитка за иголкой. Дома раскрылся мой обман, мои родители увидели Мухтара. Так я его назвала. Конечно был шок, но они смирились. Тем более, что речь о том, чтобы взять его в квартиру даже не велась. Ведь он по прежнему оставался свободным. Иногда он уходил, но подгадывал такой момент, когда и я была занята, например занятиями в школе. Но стоило мне появиться на школьном крыльце он появлялся из ниоткуда.
Наша дружба продолжалась уже 4 года. Мухтар покрылся красивой серебристой сединой. Он стал белым и безобидным. Я могла делать с ним что угодно. Мне он позволял все. Не говоря уже о том, что я его теребила и целовала по 100 раз на дню. Как-то раз папа возвращался с полетов и я увидев его издалека бегом бросилась к нему и счастливая повисла на его шее. Он подхватил меня и закружил смеясь вокруг себя. Но... вдруг неожиданно бросил меня на землю. Поднявшись, с недоумением я обернулась и ...увидела Мухтара. Он был готов к прыжку, шерсть вздыблена, пасть в страшном оскале. Таким я никогда его не видела. Это было страшно. Даже у меня подогнулись ноги, но я позвала его:"Мухтар!" и он постепенно успокоился.
И вот наступил страшный день. Папу переводили по службе на Крайний Север и нам нужно было переезжать. Как я не просила родителей, рыдала до звона в ушах: " Возьмем с собой Мутара!!!" Мне сказали: "Нет!" В день отъезда я нигде не могла найти моего пса. Папа признался мне, что видя мои страдания, он пристроил его к хорошему человеку, которому нужна была собака. Как он это сделал - я не знаю. Но проститься нам не дали...
Прошло три года. Мы с отцом летели отдыхать на юг, через Москву. Но в связи с погодными условиями самолет приземлился в Архангельске. Так мы оказались в аэропорту. Я взмолилась:"Поедем навестим Мухтара! Я только одним глазком взгляну на него и мы тут же уйдем!" К моему удивлению, отец согласился и мы поехали. Пришли в частный сектор. И вот я иду по улице, подходим к какому то дому и я заглядываю через забор. Вот он! Лежит грустный и безучастный, прикованный тяжелой цепью к конуре. Я стояла и не могла поверить своим глазам. Одними губами, еле слышно я произнесла его имя. ОН УСЛЫШАЛ! Как безумный вскочил и бросился на нас одним мощным прыжком, но цепь передавила горло и он ударился о землю со страшной силой, тогда он поднялся вновь и опять прыгнул... и опять повторилось то же самое. Тогда я рванула калитку на себя, бросилась к нему и обхватила его руками
. Мы плакали - втроем... Я, Мухтар и папа. Потом отец взял меня за руку и силой потащил прочь. До сих пор у меня в ушах стоит страшный вой, который стоял нам вслед, но отец тащил меня за руку, не давая мне остановиться, Я рыдала в голос и уже уйдя очень далеко все слышала душераздирающий крик. Некоторое время спустя, отец сообщил мне, что Мухтара больше нет, об этом ему сообщили в письме. Он издох от голода, так как отказался есть... До сих пор, спустя 32 года я чувствую себя предателем.
Много лет спустя папа сказал, что сожалеет...
Прости мне , Мухтар, мое предательство!
Метки: Фирсова Исповедь
Aннa Иванова,
26-01-2011 20:23
(ссылка)
Прогулка в парке.
Прогулка в парке.
Сначала шли мимо ресторана там росли туи и одна из них увита была мышиным горошком. Такое ощущение что она цветёт сиреневыми цветочками. На цветы прилетела белая бабочка, а ведь сентябрь. В парке много озёр. Над озером склонилась ива ветки до воды достают. И часть воды как бы отгорожена занаесом из ивовых веток. От берега это метра 3 примерно может немного больше. На этом отгороженном ивой участке в воде плавали ветки сухие как островок. На этих ветках утка сделала гнездо прямо на воде, а от озера отгорожено занавесом из ивы. Там вообще много уток. Озёра выкопаны искусственно когда-то это был форт. На тропинке прямо села бабочка шоколадница. Крылашки разложит сложит, наверно кокетничат. Странные деревья, немцы любили скрещивать породы. Ствол берёзы листья тополя. Или ещё чудо генетики, внизу листья как у клёна выше дубовые. Над озером летают голубые стрекозы. По водной глади круги, это рыбки подъедают хле который не подобрали утки. Иногда встречаешь собак. Им здорово в парке резвиться. В другом озере плавают 2 лебедя и 4 малыша. Они серо-бежывае пушистые и уже начали белеть. У одного белый хвостик он им виляет как щенок и опускает голову в воду или ныряет а сверху хвостик как поплавок, забавное зрелище. Кувшинки уже увяли, а тины много они её с удовольствием едят. На одной из аллей сели на лавочку, вдалике филармония часы на ней отбивают каждые пол часа тепло. Позади лавочек ёлки. Прилетела стрекоза и села на бордюр. Странный окрас не коричневая, а какая-то красноватая. Посидела улитела. Через 15 минут примерно снова прилетела с другой стрекозой пролетела рядом чуть мне на руку не села. И полетели вместе паралельно почти касаясь друг друга крылашками. Столько всего за одну прогулку! Понравилось? Сходите тоже в парк.
Сначала шли мимо ресторана там росли туи и одна из них увита была мышиным горошком. Такое ощущение что она цветёт сиреневыми цветочками. На цветы прилетела белая бабочка, а ведь сентябрь. В парке много озёр. Над озером склонилась ива ветки до воды достают. И часть воды как бы отгорожена занаесом из ивовых веток. От берега это метра 3 примерно может немного больше. На этом отгороженном ивой участке в воде плавали ветки сухие как островок. На этих ветках утка сделала гнездо прямо на воде, а от озера отгорожено занавесом из ивы. Там вообще много уток. Озёра выкопаны искусственно когда-то это был форт. На тропинке прямо села бабочка шоколадница. Крылашки разложит сложит, наверно кокетничат. Странные деревья, немцы любили скрещивать породы. Ствол берёзы листья тополя. Или ещё чудо генетики, внизу листья как у клёна выше дубовые. Над озером летают голубые стрекозы. По водной глади круги, это рыбки подъедают хле который не подобрали утки. Иногда встречаешь собак. Им здорово в парке резвиться. В другом озере плавают 2 лебедя и 4 малыша. Они серо-бежывае пушистые и уже начали белеть. У одного белый хвостик он им виляет как щенок и опускает голову в воду или ныряет а сверху хвостик как поплавок, забавное зрелище. Кувшинки уже увяли, а тины много они её с удовольствием едят. На одной из аллей сели на лавочку, вдалике филармония часы на ней отбивают каждые пол часа тепло. Позади лавочек ёлки. Прилетела стрекоза и села на бордюр. Странный окрас не коричневая, а какая-то красноватая. Посидела улитела. Через 15 минут примерно снова прилетела с другой стрекозой пролетела рядом чуть мне на руку не села. И полетели вместе паралельно почти касаясь друг друга крылашками. Столько всего за одну прогулку! Понравилось? Сходите тоже в парк.
начало
… Вера выключила нудный будильник.
- Шесть часов! – чуть слышно, раздосадовано произнесла девушка. Надо было вставать, пока не проснулся город, пока не проснулись родные. «Бежать!» - все, что было у нее сейчас в голове. Натянув поспешно джинсы и майку, она схватила, приготовленную с вечера папку, и стремительно скрылась в утреннем тумане.
Город действительно еще дремал, только редкие окна теплились светом, и изредка со свистом проносился или с жужжанием проползал какой-нибудь заблудший автомобиль и снова тишина…
Слава богу, ее район был не так недалеко от забытых пустынных развалин, с видом на небольшую речушку, терявшуюся глубоко в лесу. Это место было любимым. Расположившись на травке возле единственно уцелевшей высокой кирпичной стены, Вера достала из папки листы с набросками, мелки пастели, и душа ее погрузилась в мир цвета и линий…и полного покоя.
За спиной где-то там слышалось назойливое, бесконечное движение города, словно за ее спиной работал огромный ржавый механизм, без смысла, без лица, без души…неизвестно, сколько времени телефон взывал Веру ответить на звонок, прежде чем девушка почувствовала его вибрацию в кармане. Номер был неизвестный, но Вера ответила.
- Добрый день, Вера, - прозвучал приятный мужской голос. – Мне дала ваш номер Елена, очень прошу меня выслушать.
Оказалось, что у мужчины очень привередливая жена, желающая запечатлеть свою красоту, а так как недавно состоялась выставка с участием работ Веры, ее талант впечатлил многих. Вера не любила работать на заказ, но никогда не отказывалась, так как это были живые деньги. Ее подруга была шустрая девочка, и периодически устраивала ей встречи с заказчиками. Договорились о встрече. Пора было уходить…
Дома никого не было. Жила Вера со своей теткой и двоюродным братом. Родителей она не знала: мать ее умерла, когда девушке было чуть больше года, позже отец с тоски покончил с собой. Тетка так и не стала ей родной, хотя вроде и не обижала. В общем, жили всю жизнь чужими людьми – без чувств и сантиментов. Брат был старше ее на десять лет – молодой красивый мужчина, влюбленный лишь в себя. Девушек менял часто, друзей не привечал. В детстве постоянно цеплялся к Вере, бросал в ее сторону злобные шуточки. А с годами вообще, все больше старался делать вид, что не замечает ее, хотя Вера часто ловила его молчаливый взгляд на себе, немного побаивалась. И в общем-то не зря. Поэтому не застав никого дома, она лишь с облегчением вздохнула. Приняла душ, переоделась и пошла на встречу. Уже на пороге она вдруг увидела записку от тети:
«Уехала в отпуск. Вера дом на тебе. Влада слушай. Готовь. Т.Аня».
И чего это ей взбрело в голову куда-то ехать? Всю жизнь охраняла летом Владика. Все-таки горячий период лето для него – алкоголь и девочки! Только этого мне не хватало! – подумала Вера.
Но вдруг вспомнила голос мужчины, назначившего встречу и поняла, что это сейчас волнует ее больше всего, больно уж он ей понравился! Не понятно почему. Она вообще не из влюбчивых особ. Но сейчас так волновалась! Долго крутилась у зеркала, прежде чем уйти.
Только когда она вошла в кафе, где была назначена встреча, поняла, что внутреннее ощущение ее не подвело. Боже, как он был хорош! Хотелось бежать! Но как мотылек на пламя, девушка шла на встречу судьбе. Может, для других он показался бы обычным среднестатистическим мужчиной, но Вера потеряла голову. Лет сорока с небольшим, смуглый, коренастый. Чуть уставший взгляд. И руки, настоящие мужские руки! Сердце девушки билось бессовестно сильно, редко кто мог бы впечатлить это сердце, до сей поры никто. Мужчина, увидев ее, встал и поздоровался.
- Добрый вечер! – голос его был такой мягкий, и в то же время немного с прелестной мужской хрипотцой… голова кружилась, мысли путались. Он что-то спросил, и Вера положительно кивала головой, а потом с трудом заставила себя очнуться.
- Так вы будете чай или все-таки вина немного? – он улыбался. Такая странная девочка, яркая природная красота и растерянность творческой натуры, не способность скрывать свои эмоции. – он улыбался!
- Вы уж меня простите, я даже не представился сегодня! Владимир. – он протянул девушки руку, улыбаясь свой вкрадчивой кошачьей улыбкой. Вера подала влажную от волнения ладонь, казалось, что еще момент и просто отключится сознание. В голове промелькнуло, родилось столько картин, столько ярких цветов, хоть беги и пиши!
Владимир заказал по бокалу вина, хотя девушка была пьяна только от ощущения аромата его, его тепла. Разговор шел так гладко, словно не было разницы ни в возрасте, ни в социальном статусе. Говорили о важном и простом – встретились близкие по духу люди…
- Она не плохой человек – говорил мужчина о своей жене. – Просто очень непростой характер, немного вздорная и все. Я хочу, чтоб все было именно так, как она желает.
Нельзя было сказать, что Вера была рада или огорчена этими высказываниями, она готова была слушать бесконечно этот голос. Встреча их немного затянулась, было поздно, когда Владимир и Вера вышли из кафе.
- Я вас провожу, уже поздно. – Уверенно сказал мужчина, и девушка согласилась.
- Спасибо, за чудесный вечер, - сказал Владимир, - как бы банально это не звучало, но это так. – Он взял ее руку, слегка пожал и попрощался.
…..
В квартире практически везде был зажжен свет, но было тихо. Вера прошла на кухню и увидела сидевшего за столом Влада. Он явно не был трезв.
- Привет, сестренка! – ехидно кинул он Вере. – Мать за порог, и ты загуляла? Не староват ли любовничек? – он усмехнулся.
Вера делала вид, что не слышит брата, убирала грязную посуду со стола, видно гости ушли не так давно. Молча включила воду и терла тарелки, вспоминая каждый момент сегодняшнего вечера, и вдруг почувствовала тяжелое дыхание Влада за спиной. Вся сущность ее напряглась тут же, хотя и не перестала мыть посуду. Он стоял молча близко-близко и молча, лишь тяжело дышал, и девушка чувствовала его горячее дыхание и испытывала страх. Сделать вид, что ничего не чувствует, так ей казалось правильно. Влад наклонился над ней, упершись ладонями на раковину, и прикоснувшись губами к волосам, сказал на ушко: «У тебя ведь еще никого не было? Никого!» - словно не спрашивая, а утверждая говорил он. Вера дрожала, ей хотелось бежать, но показать свой страх этому человеку, значит проявить слабость – нет, нет!
- Отойди от меня. – Тихо, но твердо произнесла она. Выключила воду, и, убрав его руку, пошла прочь с кухни. Но Влад схватил ее за талию и прижал к столу. У Веры никогда не было близости с мужчиной, но сегодня она была уверенна, в том, что именно испытывает Влад. Это было отвратительно и мерзко. Он молчал, смотрел на нее, на нее всю, словно еще момент, еще мгновенье и… но вдруг ударил по столу кулаком и вышел прочь.
Чушь какая-то! Бред! Так не должно быть! Не должно!
…Вера долго не могла уснуть, ворочалась. Мысли путались: то сладостные воспоминания о встрече с Владимиром, то страшное происшествие с Владом. Просто бред!
Утром не хотелось просыпаться. Не хотелось бежать на старое любимое место. Девушка спряталась под одеяло от игривых утренних солнечных лучей. Вдруг дверь в комнату открылась, Вера чувствовала это. Шаги. Влад молча стащил одеяло с девушки. Вера попыталась вскочить, но он схватил ее за обе руки и смотрел, смотрел. Она видела как пульсирует вена у него на шее, казалось, что глаза его красные от злобы и желания, а может он не спал всю ночь, но его обычно красивое лицо было искажено злобой до неузнаваемости.
- Не надо, Влад, остановись. – Тихо с трудом произнесла Вера.
Слышал ли он ее? Считал ли он эту девушку своей сестрой? Вряд ли. Будучи еще мальчиком, он знал, что влюблен в этого человека, от этого злился, от этого делал все, чтоб у него было много женщин, доказывал себе, что лучший, а Вера никто. Но каждый раз, просыпаясь в чужой постели, понимал, что презирает всех женщин, отдавшихся ему. Всех. И душа рвалась на части при виде единственного родного существа – его сестры. Мука на протяжении многих лет обозлила его и так холодное сердце.
Но всему в этом мире есть предел. Чужие тела даже не возбуждали. Тело горело от жажды ее одной!!! Он уговорил мать уехать в отпуск, купил путевку в санаторий. Все продумал. Пригласил в этот же вечер друзей, но Веры все не было. Много выпил и прогнал всех. Потом увидел в окно ее с Владимиром, это лишь укрепило уверенность в правильности принятого решения…но, увидев отвращение в ее глазах не смог…с трудом уснул, мучили кошмары. Давние кошмары. Снился серый мир, холодный и мертвый. Он сидел в лохмотьях, старый полуживой вспоминая минуты страсти с Верой. Так ясно он видел, как затягивает веревку на ее руках, чувствовал неистовое удовольствие, страсть от соития с ее телом!!! Почти каждую ночь одно и тоже. Осознание мерзости и бесполезности жизни такой, и тут же, как наркотический яд удовольствия от прикосновений к любимой женщине.
И утро повело его в комнату Веры. Здесь ее запах, здесь ее тепло.
- Ненавижу тебя! – он ударил девушку по лицу, в руках его была приготовлена веревка, связал руки. Стал судорожно целовать ее, то, крича ругательства, то слова любви, девушка сопротивлялась, как могла, а он бил и целовал…движения его были резкими и быстрыми. Тело Веры разрывало от боли, глаза отекли от ударов и слез…
Когда он кончил, молча слез с нее. Вера была практически без сознания, почти ничего не чувствовала. Влад сел на край кровати, говорил отрывисто, быстро, глядя в одну точку: «Мы уедем отсюда, никто не узнает ничего. Мы будем счастливы, я тебя никому не отдам. Все остальные люди мерзкие твари. Ты моя девочка. Я тебя спасу от всех, я спасу тебя от всех, никто тебя не обидит, не причинит тебе боль. Боль никто не причинит…боль…никто… - он медленно повернул голову в ее сторону. Тело девушки потряхивало от боли, разбитые губы дрожали. Ужас охватил этого человека от осознания того, что он сделал. Встал. Вышел из комнаты и исчез. Никто и никогда его больше не видел. Никто и никогда.
Несколько недель Вера не выходила из дома, не отвечала даже Лене, сославшись на простуду. То же пришлось сказать Владимиру. Потом скрывала синяки с помощью косметики. Все физические раны заживали на девушки на удивленье быстро. Но страх и стыд, отвращение и непонимание всего что произошло – сводили с ума. Она не знала, что скажет тете, когда та вернется. Не знала, как жить дальше. Может быть - это наказание за ее внезапно возникшие чувства к женатому человеку?
Но пришло время выходить из дома, пришло время исполнить обещание, данное Владимиру.
Когда они встретились, было видно, что мужчина рад видеть девушку (А уж как она этого хотела!), Владимир сразу заметил, что с Верой что-то не так. Заметил, как помрачнела она, и не смотрела в глаза. Но мужчина промолчал, как бы ему не понравилась эта девушка, ее жизнь не его дело.
Жена Володи была красивой женщиной, статной, ухоженной, в начале даже была мила с Верой – первые дни. Но вскоре при виде девушки и ее работы, лицо этой красавицы искажало периодически от злобы, черты ее в эти моменты менялись настолько, что Вере становилось страшно, насколько разные личности уживаются в этом человеке, насколько лживо ее притворство, как-то напоминала она в эти моменты Влада. Это ужасало Веру, но она держалась. Насколько разные муж и жена. Простой и немного измученный работой и заботами Володя и холеная Светлана с явными проблемами личности. Однажды Владимир вез девушку домой, после того как Вера закончила работу. В последнее время она была через чур молчалива, и он не сдержался.
- Верочка, вы такая мрачная все время, может, я могу вам помочь? – спросил он.
- Мне никто не поможет. Я не хочу говорить об этом. – Немного резко ответила Вера.
- Хорошо. Больше не будем об этом. Но мне кажется, что вы не очень спешите домой? – девушка положительно мотнула головой. – Хотите прямо сейчас мы куда-нибудь уедем? Или просто можете молча сидеть, смотреть в окно, а я просто буду ехать …
- Я бы хотела съездить в район старого города. – Тихо, немного оживленно сказала Вера.
И они поехали туда. Владимир был первым человеком, кого она привела на «свое место». Девушка взяла его за руку и молча подвела к месту своего покоя. Солнце почти уже село, чуть виднелись алые отблески за деревьями, отражаясь кровавыми полосами на воде. Они оба молчали, но Владимир не отпускал ее руки, наоборот ему хотелось держать ее крепко-крепко. Наверное, впервые за свою жизнь человек чувствовал покой и умиротворение. Каждый думал о своем, и в то же время понимал, что так сладко именно потому, что вместе.
Владимир поцеловал руку девушки, и отвез домой.
С того вечера их судьба была решена, хоть они этого и не понимали, только чувствовали, что у них одно сердце на двоих – один путь…
Спустя неделю Светлана стала придираться к каждому мазку, принижать девушку, женщина не могла не заметить, как оживлялся Владимир в присутствии этой девушки. Ее это выводило из себя, так как вся жизнь Светы состояла из любования собой, усовершенствования себя, и она не могла понять, принять, что какая-то соплячка, может отвлечь внимание от нее – королевы! Вера приняла решение отказаться от работы, понимая, что просто тратит время впустую.
- Пожалуйста, Верочка, - уговаривал ее Владимир, - останьтесь, закончите портрет – он прекрасен! Вы же знаете, что я хочу, чтоб вы приходили…
Вера была тверда.
- Нет, все это неправильно. И я не могу писать эту женщину, я вижу ее другой, я знаю, что все мои усилия тщетны, портрет мертв, так как лжив. И вы… вы женаты, я хочу уйти. Прощайте.
Нервно поправила челку и хотела идти, но Володя схватил ее за руку, держал крепко.
- Не уходи! – Он подошел к ней, провел нежно рукой по лицу. – Ты такая красивая, красивая. Знаешь, твоя красота опасней и привлекательней всего в моей жизни. Твое человеческое тепло, твой талант – все это пусть хоть на время, но отвлекает меня от всего происходящего в реальности. Твоя боль не дает мне покоя. Мне кажется, что ты словно с другой планеты. Хотя, может быть ты-то как раз с этой, а все мы ...прошу тебя, останься! Мне казалось, что мир мертв, жил в пустоте. Просто плыл по течению. Сейчас же я слышу детский смех, я любуюсь голубым небом, утренней тишиной. Ты вернула мне жизнь. – Вера смотрела на него и не могла произнести ни слова, словно кролик пред удавом, она была готова на все, а Владимир все говорил, гладя ее волосы. – Я устал. Очень устал. Черт с этим портретом! Но тебя я не отпущу. - Он целовал, целовал ее, словно не мог надышаться ей…потом посадил ее в машину, куда-то вез, Вере было все равно куда, лишь бы с ним. А он привез ее в старый город.
- Посмотри, как красиво! – сказал Владимир. – Это небо прекрасно! Что нам напыщенный лоск этого умирающего мира? Мы будем настоящими! Я хочу быть настоящим – как ты!
Вера молча смотрела вдаль за горизонт, закат действительно был прекрасен. Небо просто горело, как будто в унисон с ее сердцем, бьющимся в ритме огня. От охватившего душу и тело волнения девушка дрожала.
- Дрожишь. Все будет хорошо. – Володя подошел к ней и тихонько, нежно обнял.
Всем телом она ощущала его тепло, стук его сердца… его силу. Словно в тумане, словно в забытье… он целовал ее горячо и страстно… такие горячие и сильные руки. Она тонула, она летела. Хотелось плакать и смеяться, бесконечно плакать и смеяться!!!
В эту ночь мужчина не вернулся домой, но навсегда связались в узелок две жизни...
Они сняли номер в гостинице. И здесь ей пришлось рассказать страшную историю своей жизни. Владимир был в ужасе. Когда Вера замолчала, встал, подошел к окну, потом сел на колени возле нее, и жадно целовал ее тело. Вера плакала, не от страха, не от отвращения, а от счастья…мужчина просто целовал ее тело, что-то шептал как безумец:
- Я не трону тебя, ты ангел, ты мой ангел. Я так долго шел к тебе. Ты столько перенесла…
…утро было странным. Вера проснулась от света, пробивающегося сквозь зашторенное окно. Свет был серым, страшным – мертвым. Она поспешила разбудить Владимира.
- Проснись, Володя! Смотри, что это? Мне страшно!
Они открыли окно. Мир словно обезумел. Странный серый свет поглотил все – деревья, дома, небо, все это светилось этим мертвым светом, словно в кошмаре…
Они быстро оделись и вышли на улицу. Внезапно небо прорвало ледяным дождем, бесконечным ливнем. Люди словно одурманенные носились по городу, каждый бежал в свою сторону, в свой мир…
… он целовал ее так страстно и нежно, что тело ее просто забыло о боли и ужасе, вся ее сущность желала одного, чтоб этот человек обладал ей, быть его до конца, всей полностью…
…они бежали по мокрым улицам города, а город орал и гоготал – миллионы звуков, оров, взрывов…бежали не оглядываясь. Толпы людей, так же бежали куда-то, и очередная толпа разорвала их руки. Они кричали друг друга, но никак не могли найти. Обессилев, Вера спряталась в подъезде и уснула в холоде и темноте. Проснулась лишь утром от скудного света, попадавшего сквозь дверную щель. Голова раскалывалась от боли, все тело ныло от холода и сырости. Девушка тихонько вышла на улицу. Тишина. Страшная тишина. Она сделала глубокий вдох и тело ее пронзило осознание того, что она ОДНА! Мир был мертв! Воздух мертвый! Небо мертвое! Она медленно оглянулась вокруг. Иногда проходили мимо люди, странные почти бесшумные люди, по одному или парами – словно тени. Серые тени. Девушка медленно двинулась вперед, она знала, что Володя жив – чувствовала. Людей становилось все больше и больше.
Город стал огромен, но в тоже время тесен, совсем не такой как ее. Он переродился… или умер? Странные постройки, слишком мало места для того, чтоб свободно передвигаться.
Вера шла сквозь толпу, люди ее словно и не замечали, хотя она пробиралась вперед толкаясь, шла быстро, от страха даже не понимая куда и зачем. Внезапно толпа оборвалась. Пустынные улицы, наконец-то хоть что-то похожее на ее мир. Но так тихо и ни души. Девушка оглянулась вокруг. Серое небо – пустое, серый асфальт, растрескавшийся, дома полуразрушены. В конце длинной улицы она увидела фигуру человека. В сердце теплилась надежда. Она ускорила шаг. Человек вдали тоже шел ей навстречу. Чем ближе они приближались друг к другу, тем быстрее становились их шаги.
- Господи, Володя! – сорвалось сквозь рыдание Веры.
Они подбежали друг к другу, и он целовал ее волосы, мокрое от слез лицо и шептал: «Тише, все будет хорошо, только тише!». Взял ее за руку и потащил за собой. Но их тепло, их чувства были настолько сильны, что было не трудно заметить их среди мертвых, холодных полутеней.
Страшные лица, лица без эмоций. Тени, как потом оказалось - стражники, схватили их как маленьких котят за шкирку и потащили куда-то. Холодные руки, ледяное дыхание. Швырнули в темную комнату.
- Как ты? – в темноте Владимир нашел девушку и крепко обнял. – Все будет хорошо. – Так уверенно, даже жестко сказал он, что Вера просто прижалась к нему и вскоре уснула под стук любимого сердца.
Утро было серым, как и все вокруг. Разбудил их отвратительный писк какой-то сирены. Сотни людей вывели из бараков, по очереди они подходили к серой куче одежды, снимая все с себя и облачаясь в серые длинные платья. Человеческую одежду сжигали. Потом на каждом проставили штампы в виде символов, что были на двери комнаты каждого барака. После загнали обратно. В комнате было небольшое окошко на потолке. Матрац на полу, кабинка для нужды и кран, вода из которого лилась в дыру в полу.
Жизнь, если так можно было назвать то существование, что происходило с людьми в посеревшем мире, жизнь умерла…
Людей в бараках становилось все меньше, однажды Вера поняла почему. Тени мучили, пытали, проникая мертвыми взглядами прямо в мозг: выворачивая наизнанку тело и душу. Боль! Боль! Боль! Кто-то умирал, кто-то сдавался. Но не Вера! В очередной пытке она смогла не просто вытолкнуть тени из головы, но и проникла в их суть. О, это было страшное путешествие! Она попала в пустоту и холод! Так мерзко, что хотелось умереть, но она не выходила, мучая тем самым тени. И они не выдержали и в один миг словно растаяли. Тут же боль прекратилась, и на мгновенье Вере показалось, что кусочек неба стал голубым, как раньше. Она ощутила тепло и чувство полета – всего лишь мгновенье! Но тут же подул ледяной ветер и запах гнили, смрада. Огромная страшная тень оказалась перед девушкой.
- Меня звать Гербуса! Мерзкая живая душа! Твоя сила однажды ослабнет, и ты сдашься, так же как и все! И если ты еще хоть раз попытаешься совершить что-то подобное, я лично разорву тебя на части! – голос этого страшного существа был глухой, словно исходил откуда-то издалека. Когда он произносил слова, из его рта вытекало нечто мерзкое и отвратительно пахнущее. Асфальт под его лапами покрылся инеем. Из под серых одежд он протянул страшные гнилые руки, когти были забиты высохшей кровью. Он рванул одежду у нее на груди и прикоснулся к обнаженному телу. Вере было безумно страшно, но она сдержала подступавшую тошноту и с трудом произнесла: «Верни меня домой!» Гербус зашипел и отпрянул от нее, лицо его исказилось и рот растянулся черной пустотой и низверг страшный мерзкий звук и вонь.
Грязные тени схватили ее под руки и потащили за собой, кинув возле двери их с Володей комнаты. Из последних сил девушка постучалась. Володя выскочил и схватил любимую на руки.
- Солнышко мое, солнышко мое – бесконечно шептал он. Аккуратно раздел, протер влажным полотенцем ее тело, перевязал раны и уложил на матрац. В эту ночь он уже не спал: от чувства вины, от осознания своего бессилия здесь. Еще долго Вера не будет знать, что Володя не спит по ночам, пока он не начнет худеть, все чаще молчать. Молча ел, молча бродил с ней по пустынной улице..лишь перед ее сном, когда любил, словно оживало лицо его…еще жив!
Они имели право свободно передвигаться по страшному посеревшему городу, он казался бесконечен. Сколько раз пытались сбежать, но не было конца и краю – сплошная серость, холод. Практически всегда лил холодный дождь, с каждым днем все холоднее и холоднее. Кругом бродили тени. Молча, бессмысленно передвигались по улицам. Самые слабые гнили и часто умирали прямо посреди улицы, выпадали из окон. Кругом стоял трупный запах, валялись трупы. В колонии, жившие в бараках между собой не общались, попытки Веры поговорить хоть с кем-то ни разу не увенчался успехом, от нее бежали как от огня. Каждый был сам за себя, казалось, что вдвоем были лишь они с Володей.
Лишь однажды, когда они шли по улице, увидели сидевшего у стены мужчину. В черной шляпе с небольшими полями, небритый, в черной одежде, взгляд его был словно полусонный, затуманенный. Но он явно был в сознании, так же как и Владимир с Верой. Он выделялся среди теней и трупов. Явно живой, хотя и странный. Пара просто проходила мимо, когда он заговорил:
- Ребята, закурить не найдется? – обратился он как будто в пустоту. При этом он смачно затянулся и выпустил несколько колец дыма.
Вера вопросительно посмотрела на него, на что тот ответил:
- Сигареты так быстро кончаются. Жизнь – дерьмо. Кругом одни трупы, а я потерял свою дорогу… - он замолчал и снова затянулся. Оглядел с ног до головы их обоих, усмехнулся. – Любовь – кровь. Круто? Вы знаете историю этого мира? Я был соучастником ее написания.
- Что, вы знаете, что произошло? – с надеждой спросила Вера.
- Да. – протяжно произнес мужчина. – Жили мерзкие, мелкие людишки, любили каждый себя и только себя. Для собственного самолюбия рожали детей, ласкали женщин, отдавались мужчинам. Губили природу как могли. Но мерзость с трудом перерабатывается Вселенной, если ее слишком много. Вселенная – не канализация, дети мои! Короче, дерьмо полезло со всех сторон. Силы Гербуса росли с каждым днем. Мы его и питали, и я и вы, черт всех нас побери!
- Вы ведь живы? – аккуратно спросила Вера. Владимир понимал, что уже с трудом распознает голос любимой, с трудом улавливает смысл разговора, пытался сосредоточиться и вслушивался в каждое слово.
- Детка, я был мертв еще при жизни, мне уже не умереть… а вот у вас все впереди! – хихикнул он. – Слушай, может пока еще жива поделишься лаской и теплом? – игриво спросил незнакомец. Владимир замахнулся, чтоб ударить наглеца, но Вера его остановила, повела прочь. Но прежде чем они успели отойти, мужчина сказал:
- Вы можете бежать, если живы, если верите и любите. – сказал с тоской, почти что без надежды. - При написании этого мира, я создал маленький живой уголок, в надежде, в память о любви…будет утро серое- серое, будет боль страшная, но именно в это день бегите, пока есть силы, прочь, прочь! Прочь! – он начал выкрикивать это слова и ругательства снова и снова – Прочь! Прочь! Прочь!
- Идем, он просто сумасшедший, - сказал Володя, но Вера чувствовала, что все это не просто так.
И наступило серо-серое утро. Настолько серое, что давило на глаза. Бараки были практически пусты и оставшихся, мучили с особой тщательностью. Очередная мука казалась бесконечной, дикой… когда обессилившего Володю, тени бросили у двери, Вера уже была там. Они с трудом пришли в себя, из ран сочилась кровь, голова кружилась, но в этот момент девушка еле слышно сказала: «Бежим! Сегодня!». Немного поспав, они вышли, как обычно на прогулку. Но, пройдя достаточно долго от колонии, взглянув друг на друга, они побежали так быстро насколько хватало сил. Бежали в никуда. Бежали от серости. Бежали к надежде, спасенью. Бесконечно долго, без времени…сквозь время…
Они это сделали! Они убежали. Воздух становился все легче, краски все ярче. Здесь было гораздо теплей, воздух был практически свежий, и небо казалось живей. Спали в обнимку на траве, пили из ручья, желудок сводило от голода, но они были счастливы. Лес сгущался. В конце концов, стал практически не проходимый, но из последних сил Владимир раздвигал ветки, и они продвигались вперед. И вот долгожданный просвет впереди.
Огромная долина, но вдали виднелся тот самый маленький домик.
Просторная комната, постель, стол, печь – все это казалось сейчас сказкой. Обычные практичные хлопоты доставляли такое удовольствие влюбленным, что они просто светились. Старые посадки давали о себе знать, пусть одичали кустарники, но росли. В полуразрушенном сарае был инструмент. Колодец был полон воды.
Силы вернулись к ним. Владимир восстанавливался медленнее, но он спал, он говорил с Верой. Любил ее и взгляд был свеж.
«Какой же он все-таки красивый! – думала Вера, глядя на любимого. Владимир занимался пристройкой к дому, девушка помогала, чем могла. Любовалась им - смуглая кожа, черные волосы, которых лишь чуть коснулась седина. Сильные мужские руки! Я люблю тебя!»
Прошло пару месяцев и им начинало казаться, что все произошедшее страшный сон. Хотя Владимир строил высокий забор из крепких бревен. И шрамы на их телах не давали расслабиться окончательно…в их жизни появилась еще одна надежда – Вера была беременна. Это их так вдохновляло, радовало…
Приближалась зима. Снег шел стеной.
Ночь выдалась темная и холодная. Вера проснулась от внезапно охватившего ее холода, мужа не было рядом. С улицы доносились страшные, подзабытые звуки. Босая она выбежала на улицу. Ворота были открыты настежь, их разрывал ветер. Густая темнота и серое небо, девушка бежала на мерзкий звук, бежала на ощупь, по обжигающему снегу!
Визжали тени, бросаясь на Володю, но Вера, схватив первую попавшуюся корягу отшвыривала их гнилые плоти от полуживого мужчины.
- Прочь, твари! – кричала она, срывая голос, но никто ее не слышал, даже она сама, так ужасающе громок был визг теней. Тени были темнее самой глубокой темноты, кусали и царапали Володю, кусали и царапали…
… не понимая, что происходит, она все же действовала. Схватив Володю за плечи, она тащила его полуживое тело, все мысли были только об одном: «Дотащить! Спасти!». И все ближе становилась та маленькая спасительная яркая точка света, все ближе и ближе…
Как только она затащила любимого в дом, почувствовала приближение страха, мрака и… Гербуса! Резко развернулась, он стоял возле нее:
- Глупая женщина! Он давно уже мертв! Он и я теперь одно! Как и все здесь! И твой ребенок станет мной, покорись, все равно умрешь в одиночестве! – зловонный ор Гербуса был страшен, но Вера знала, что все еще можно изменить, и она никогда не покорится и не отдаст ему Володю. Она захлопнула дверь перед его гниющей плотью, закрылась на замок, упала в бессилии на пол и ее охватил истерический смех сквозь слезы, голову разрывало от боли, она чувствовала, как этот мерзкий ублюдок проникает в ее мозг, но она дико хохотала, рыдала, и знала, что еще живет.
- Я жива! Володя жив! И наш сын будет жить! – орала она в темноте в истерике, до тех пор, пока ее не покинуло сознание…
Утро пришло, да еще одно утро и это уже победа! Володя спал такой красивый, пусть голова его была практически вся седая, прибавилось морщин и сильно похудел – это был ее муж, хозяин и друг ее сердца и отец ее ребенка. Она гладила с нежностью его волосы, целовала его лицо. Мужчина открыл глаза, глаза полные безумства, но этот взгляд не пугал девушку, ведь в нем было чувство, а не безразличие, не туман как у всех. А значит не все еще потеряно.
Она кормила его с ложечки, как ребенка, во всем остальном мужчина вел себя как обычный человек. Особенно, когда они ложились спать, их тела прикасались друг к другу и всё происходило так, словно ничего плохого в их жизни нет. Володя шептал слова любви, слова прощения… утром же с трудом понимал просьбы девушки.
Однажды утром, она не нашла Володю, он словно испарился, даже следов на снегу не было. Она не знала, что делать, обежала все окрестности – ничего. К вечеру уставшая вернулась домой. В холодной темноте у забора сидел ее муж. Вера подбежала к мужчине, он не реагировал. Она посмотрела в его глаза и тут же отпрянула! Пустота! Он все же не выдержал и сдался! Девушка не знала, но по ночам тени проникали в него и сжирали потихоньку изнутри.
- Я не отдам тебя! – Кричала она в пустоту. –Не отдам!
Вера дотащила мужа до сарая, потом заколотила двери досками. Уснуть так и не смогла. Утром, собралась и пошла в никуда, на поиски Гербуса…
Шла она слишком долго. Ребенок внутри ее был беспокоен.
Вера обессилила, не могла пошевелиться, то теряла сознание, то приходила в себя. Вдруг из тумана перед ней оказался старый человек в лохмотьях, и начал говорить быстро, в пустоту ни к кому не обращаясь.
- Я был молод и красив, но мою душу сжирал Гербус. Он победил мою слабую душеньку. Хи, хи,хи! Она была так хороша! Лучшая, единственная, я не опоздал, нет, я был первым! Но как только я утолил свою жажду, Гербус забрал мою душу, сдавил ее в своих зловонных ладонях. Его тело воняет нами, мертвыми душами, гнилыми душами. Хи, хи,хи!
Одиночество - это лишь моя вина! Я не дал шансов людям любить меня! Бросал все, не жалея! Делал то, чего не хотел! Просто делал! Как глупо! Как жестоко! И самое страшное, что ничего уже не изменить. Я один. Нет любви. Нет понимания. Пустота . Я бы рад тебя спасти, - обратился Полутень к Вере, - да трусость не даст. Силенок нет, душенька гниет потихоньку, гниет. Хи, хи, хи! Да и, если честно, я бы все повторил вновь – эти минуты моего преступления, греха! Я мертв, но нет, я не жалею! – как-то невесело рассмеялся он, и растворился в воздухе так же внезапно, как и появился.
Вера приближалась к пустоте, цвета покинули природу, жизнь здесь уже давно не действовала…
Она ползла из последних сил, тени периодически нападали на нее, терзая тело, проникали в ее мозг и мучили, но что-то все же было в этой девушке, не позволяющее забраться им слишком глубоко. Возможно ее простая, светлая душа, была настолько непонятна злу, что, то было практически бессильно. На конец-то наступило утро. Тени исчезли, можно было немного отдохнуть. Вера легла на спину, хотела поспать, но вдруг все ее тело пронзила дикая боль и с каждой секундой становилась все сильнее. Она чувствовала как из нее что –то вылилось, потом несколько раз то теряла сознание, то приходила в себя. Очнувшись в последний раз, она увидела, что между ног ее лежит кровавое синее тельце…плод был мертв. Его девушка, нежно закутав в лоскут, оторванный от одежды, похоронила глубоко в лесу, чтоб больше никогда не найти ни ей, ни кому либо другому. Но Гербус не появлялся, как она не кляла и не звала эту мерзость, все в пустую!
Ей больше нечего было терять. Все было зря, лучше бы она сдалась еще в бараке!
Она добралась до дома. Подошла к сараю, где был заперт обезумевший Володя. Вера с трудом оторвала прибитые доски, открыла дверь. В сарае было темно, стоял трупный запах. И из темноты она услышала:
- Не подходи, не подходи.
Этот голос она узнала бы, как бы он не изменился. Это был Володя, еще он.
- Он умер, наш сын мертв. – с трудом произнесла она, не входя.
- Это лучше. Убей меня сейчас, пока не поздно. – строго произнес мужчина.
- Я не могу, не могу, еще есть надежда. Ты не мертв, тебе не все равно, я спасу тебя! – сквозь слезы говорила Вера.
Но тут Володя вышел из темноты и девушка увидела его страшное разлагающееся тело.
- Я мертв! Меня уже нет! – он оторвал кусок плоти и швырнул ей. – Вот! Ты это любишь? Ты … убей меня!
Веру трясло от страха и беспомощности. Она подняла этот кусок, подошла к мужчине и поднесла его к телу. Мгновенье и он был на месте, словно вновь прирос.
- Я могу все изменить. Верь мне. Я знаю как. Я все поняла. – вдруг страх исчез из ее души, она закрыла глаза и представила перед собой своего Володю, любимые черты, улыбаясь, не открывая глаз она провела ладонью по лицу мужа и ощутила живую плоть, щетину, мягкие губы.
- Поцелуй меня! Скорей поцелуй меня! – шептала она. И он поцеловал, запах смрада почти исчез. Открыв глаза, она увидела своего Володю, живого, светлого, такого как в первый день знакомства.
- Я люблю тебя! – прошептала Вера, улыбаясь и упала в никуда…
Конец! Конец. Конец?????????????????????????????????????
P.S.:
- Владимир Андреевич, у нее опять был приступ. – Недовольная медсестра поправила волосы под шапочку и стала любоваться своим маникюром.
- Что ж, переводи в одиночку. – Мрачно произнес мужчина. Голос его был такой мягкий, и в то же время немного с прелестной мужской хрипотцой. Лет сорока с небольшим, смуглый, коренастый. Чуть уставший взгляд…
- Есть сигареты, детка? – обратился к девушке мужчина в шляпе с небольшими полями, его голос был знаком Вере, она внимательно смотрела ему прямо в глаза. Так долго, что тот смутился. – Да ладно, не надо, успокойся ты. – Поспешно ушел.
Сегодня ей разрешили посидеть в общей комнате отдыха. Здесь были люди. Пустота. Вдруг она услышала голос, от которого сердце сжималось и начинало стучать, стучать!!!
- Так, Александра Николаевна, будьте добры, приведите Светлякову ко мне, спасибо.
Медсестра подошла к девушке, взяла ее за руку и повела по коридору в кабинет врача. Оставив их наедине, закрыла дверь.
- Добрый день, Верочка, - обратился к больной мужчина, - садитесь, указал он на стул. Вера послушно села, она не могла отвести от него взгляд. Тело раздирала мелкая дрожь, внизу живота ощущение легкости и так горячо…
Он подошел и подвинув стул, сел напротив девушки.
- Как ваши дела? – спокойно спросил мужчина.
Девушка, едва сдерживала желание. Он был слишком близко. Она положила руку на колено врачу, почувствовала тепло его тела, как бьется кровь в его жилах.
- Я люблю тебя – тихо сказала она. Ей хотелось стать частью этого человека, быть им, трогать его всего. Но доктор строгим тоном остановил ее притязания. Пришлось остановиться. Это так трудно! Так обидно!
Больше она ничего не слышала. За спиной стояли тени и визжали, крепко держа девушку за руки…
Володя мрачный молча вышел из кабинета.
Люди в белых халатах приходили не часто, ставили укол или приносили еду. Чаще ее посещал Гербус. Он садился на пол возле ее кровати и, усмехаясь, говорил:
- Вот видишь, я единственный, кто понимает тебя, я верю тебе. Ведь я существую! Мой серый мир стал совершенен, все подчинено мне! И твой Володя, все же сдался. Он любит молоденьких медсестричек, выпить и вообще беспринципный тип, скажу я тебе! – смеялся громко и долго, низвергая гниль и смрад. Он знал, что Вера никогда не подчиниться ему и от этого мучил ее с особой жестокостью.
Однажды, медсестра сказала, что девушку на конец-то переводят в общий корпус и ее ждет посетитель. Вера с трудом понимала, кто она и что происходит с ней, память ее претерпела изменения, возможно необратимые. По крайней мере, она очень хотела вспомнить себя, но ничего не получалось.
В комнате для встреч Вера увидела красивого молодого мужчину. Он явно был рад ее видеть, обнял ее крепко, шептал нежные слова. Смотрел на нее с любовью и волнением.
- Ты кто? – спросила Вера. – как давно она не слышала своего голоса. Разговаривать с Гербусом приходилось с помощью мысли, иначе приходили санитары. Теперь же это был живой человек! Она улыбнулась, так понравилось ей, что может говорить вслух.
- Девочка моя, - с нежностью сказал мужчина. Они сели рядышком, он обнял ее. – Я люблю тебя, все будет хорошо. Память может и не вернется, но врач сказал, что ты идешь на поправку, как я хочу, чтоб ты поскорей вернулась!
Это был ее муж – Влад. Ей было приятно, что у нее такой любящий, такой привлекательный муж. Влад договорился с врачом остаться на одну ночь с Верой. Им выделили комнату.
Девушка стояла под струей теплой воды. Как давно она не мылась под душем, одна без надзора, сколько хочет! Влад вошел в ванную и любовался женой.
- Как ты прекрасна! – произнес он. Взяв полотенце нежно вытирал ее тело. Девушке было так хорошо, что она закрыла глаза. Человеческое тепло и нежность мужских рук… Влад отнес ее в постель, Вера все не открывала глаз, только чувствовала: горячее от желания мужское тело, влажные поцелуи, страстные движения становились все быстрее и быстрее, и наслаждение переросло в боль. Девушка отталкивала мужчину, но была бессильна, когда же открыла глаза, увидела гниющую плоть, безумный взгляд! Тело ее словно парализовало, не могла двинуться, не могла кричать, а боль была невыносима! Так в муках она потеряла сознание. Пришло утро, Вера проснулась, и рядом с ней спал обнаженный Влад, такой же красивый, живой, каким он пришел. Мысли путались, тело разрывало от боли. С трудом она встала, подошла к зеркалу. Как давно не видела она своего отражения! Так же молода и красива, лишь глаза стали тусклыми и серыми. Она оделась и вышла из комнаты. В конце коридора на стуле дремал санитар. Девушка тихонько прошла мимо, не разбудив его. Она поняла, что идет к кабинету своего врача, почему-то его она считала своим мужем и Гербус мучил ее рассказами про его сегодняшнюю жизнь. Но это все не так! Он единственный! Он настоящий! Он не сон! Не безумие!
В кабинете горел свет, Вера не стучась, вошла. Володя сидел за рабочим столом, что-то писал.
- Что вы здесь делаете, Светлякова? Кто вас пустил? – он вскочил со стула и быстро закрыл дверь в кабинете.
Вера села на диван. Здесь, рядом с ним, она ощущала покой, только здесь. Владимир сел рядом, пощупал пульс, проверил зрачки.
- Все хорошо. Что вы здесь делаете? – уже спокойно спросил он.
- Мой муж, он, как бы это сказать, не очень хороший человек, понимаете? – она с надеждой посмотрела на врача.
- Он обидел вас? – строго спросил тот.
- Он злой, причинял мне боль. Он чужой. – Вера заплакала.
Владимир обнял ее и стал успокаивать. Господи, как тепло, как надежно было в его руках! Вера чувствовала аромат его тела, его тепло! И еще стук его сердца! Оно билось предательски сильно для врача, обнимавшего пациентку!
- Успокойся, тише. – сказал он. – Он твой муж. Хотя однажды он уже приходил и после этого тебе стало еще хуже, я глупец, опять пустил его, думал, что ошибся! Не плачь. – он нежно стер слезы с лица Веры.
Ах, этот взгляд! На нее смотрели самые прекрасные глаза! Они уже не могли лгать! Больше не могли!
Поцелуй был сладок, хотелось еще и еще! Вере казалось, что она задыхается, но задыхаться от страсти, так приятно! Его нежность, его тепло, словно лечили душу и тело девушки! В какой-то момент, она вспомнила все! Их встречу, страшное утро, муки, побег, борьбу, смерть сына и последний миг, когда она хотела спасти любимого, вернуть его себе. Ей это удалось, она оживила Владимира, но, потратив все силы, ослабла, Гербус поспешил воспользоваться этим моментом и перенес их двоих в свой мир, со своими условиями…
Конец первой главы…
- Шесть часов! – чуть слышно, раздосадовано произнесла девушка. Надо было вставать, пока не проснулся город, пока не проснулись родные. «Бежать!» - все, что было у нее сейчас в голове. Натянув поспешно джинсы и майку, она схватила, приготовленную с вечера папку, и стремительно скрылась в утреннем тумане.
Город действительно еще дремал, только редкие окна теплились светом, и изредка со свистом проносился или с жужжанием проползал какой-нибудь заблудший автомобиль и снова тишина…
Слава богу, ее район был не так недалеко от забытых пустынных развалин, с видом на небольшую речушку, терявшуюся глубоко в лесу. Это место было любимым. Расположившись на травке возле единственно уцелевшей высокой кирпичной стены, Вера достала из папки листы с набросками, мелки пастели, и душа ее погрузилась в мир цвета и линий…и полного покоя.
За спиной где-то там слышалось назойливое, бесконечное движение города, словно за ее спиной работал огромный ржавый механизм, без смысла, без лица, без души…неизвестно, сколько времени телефон взывал Веру ответить на звонок, прежде чем девушка почувствовала его вибрацию в кармане. Номер был неизвестный, но Вера ответила.
- Добрый день, Вера, - прозвучал приятный мужской голос. – Мне дала ваш номер Елена, очень прошу меня выслушать.
Оказалось, что у мужчины очень привередливая жена, желающая запечатлеть свою красоту, а так как недавно состоялась выставка с участием работ Веры, ее талант впечатлил многих. Вера не любила работать на заказ, но никогда не отказывалась, так как это были живые деньги. Ее подруга была шустрая девочка, и периодически устраивала ей встречи с заказчиками. Договорились о встрече. Пора было уходить…
Дома никого не было. Жила Вера со своей теткой и двоюродным братом. Родителей она не знала: мать ее умерла, когда девушке было чуть больше года, позже отец с тоски покончил с собой. Тетка так и не стала ей родной, хотя вроде и не обижала. В общем, жили всю жизнь чужими людьми – без чувств и сантиментов. Брат был старше ее на десять лет – молодой красивый мужчина, влюбленный лишь в себя. Девушек менял часто, друзей не привечал. В детстве постоянно цеплялся к Вере, бросал в ее сторону злобные шуточки. А с годами вообще, все больше старался делать вид, что не замечает ее, хотя Вера часто ловила его молчаливый взгляд на себе, немного побаивалась. И в общем-то не зря. Поэтому не застав никого дома, она лишь с облегчением вздохнула. Приняла душ, переоделась и пошла на встречу. Уже на пороге она вдруг увидела записку от тети:
«Уехала в отпуск. Вера дом на тебе. Влада слушай. Готовь. Т.Аня».
И чего это ей взбрело в голову куда-то ехать? Всю жизнь охраняла летом Владика. Все-таки горячий период лето для него – алкоголь и девочки! Только этого мне не хватало! – подумала Вера.
Но вдруг вспомнила голос мужчины, назначившего встречу и поняла, что это сейчас волнует ее больше всего, больно уж он ей понравился! Не понятно почему. Она вообще не из влюбчивых особ. Но сейчас так волновалась! Долго крутилась у зеркала, прежде чем уйти.
Только когда она вошла в кафе, где была назначена встреча, поняла, что внутреннее ощущение ее не подвело. Боже, как он был хорош! Хотелось бежать! Но как мотылек на пламя, девушка шла на встречу судьбе. Может, для других он показался бы обычным среднестатистическим мужчиной, но Вера потеряла голову. Лет сорока с небольшим, смуглый, коренастый. Чуть уставший взгляд. И руки, настоящие мужские руки! Сердце девушки билось бессовестно сильно, редко кто мог бы впечатлить это сердце, до сей поры никто. Мужчина, увидев ее, встал и поздоровался.
- Добрый вечер! – голос его был такой мягкий, и в то же время немного с прелестной мужской хрипотцой… голова кружилась, мысли путались. Он что-то спросил, и Вера положительно кивала головой, а потом с трудом заставила себя очнуться.
- Так вы будете чай или все-таки вина немного? – он улыбался. Такая странная девочка, яркая природная красота и растерянность творческой натуры, не способность скрывать свои эмоции. – он улыбался!
- Вы уж меня простите, я даже не представился сегодня! Владимир. – он протянул девушки руку, улыбаясь свой вкрадчивой кошачьей улыбкой. Вера подала влажную от волнения ладонь, казалось, что еще момент и просто отключится сознание. В голове промелькнуло, родилось столько картин, столько ярких цветов, хоть беги и пиши!
Владимир заказал по бокалу вина, хотя девушка была пьяна только от ощущения аромата его, его тепла. Разговор шел так гладко, словно не было разницы ни в возрасте, ни в социальном статусе. Говорили о важном и простом – встретились близкие по духу люди…
- Она не плохой человек – говорил мужчина о своей жене. – Просто очень непростой характер, немного вздорная и все. Я хочу, чтоб все было именно так, как она желает.
Нельзя было сказать, что Вера была рада или огорчена этими высказываниями, она готова была слушать бесконечно этот голос. Встреча их немного затянулась, было поздно, когда Владимир и Вера вышли из кафе.
- Я вас провожу, уже поздно. – Уверенно сказал мужчина, и девушка согласилась.
- Спасибо, за чудесный вечер, - сказал Владимир, - как бы банально это не звучало, но это так. – Он взял ее руку, слегка пожал и попрощался.
…..
В квартире практически везде был зажжен свет, но было тихо. Вера прошла на кухню и увидела сидевшего за столом Влада. Он явно не был трезв.
- Привет, сестренка! – ехидно кинул он Вере. – Мать за порог, и ты загуляла? Не староват ли любовничек? – он усмехнулся.
Вера делала вид, что не слышит брата, убирала грязную посуду со стола, видно гости ушли не так давно. Молча включила воду и терла тарелки, вспоминая каждый момент сегодняшнего вечера, и вдруг почувствовала тяжелое дыхание Влада за спиной. Вся сущность ее напряглась тут же, хотя и не перестала мыть посуду. Он стоял молча близко-близко и молча, лишь тяжело дышал, и девушка чувствовала его горячее дыхание и испытывала страх. Сделать вид, что ничего не чувствует, так ей казалось правильно. Влад наклонился над ней, упершись ладонями на раковину, и прикоснувшись губами к волосам, сказал на ушко: «У тебя ведь еще никого не было? Никого!» - словно не спрашивая, а утверждая говорил он. Вера дрожала, ей хотелось бежать, но показать свой страх этому человеку, значит проявить слабость – нет, нет!
- Отойди от меня. – Тихо, но твердо произнесла она. Выключила воду, и, убрав его руку, пошла прочь с кухни. Но Влад схватил ее за талию и прижал к столу. У Веры никогда не было близости с мужчиной, но сегодня она была уверенна, в том, что именно испытывает Влад. Это было отвратительно и мерзко. Он молчал, смотрел на нее, на нее всю, словно еще момент, еще мгновенье и… но вдруг ударил по столу кулаком и вышел прочь.
Чушь какая-то! Бред! Так не должно быть! Не должно!
…Вера долго не могла уснуть, ворочалась. Мысли путались: то сладостные воспоминания о встрече с Владимиром, то страшное происшествие с Владом. Просто бред!
Утром не хотелось просыпаться. Не хотелось бежать на старое любимое место. Девушка спряталась под одеяло от игривых утренних солнечных лучей. Вдруг дверь в комнату открылась, Вера чувствовала это. Шаги. Влад молча стащил одеяло с девушки. Вера попыталась вскочить, но он схватил ее за обе руки и смотрел, смотрел. Она видела как пульсирует вена у него на шее, казалось, что глаза его красные от злобы и желания, а может он не спал всю ночь, но его обычно красивое лицо было искажено злобой до неузнаваемости.
- Не надо, Влад, остановись. – Тихо с трудом произнесла Вера.
Слышал ли он ее? Считал ли он эту девушку своей сестрой? Вряд ли. Будучи еще мальчиком, он знал, что влюблен в этого человека, от этого злился, от этого делал все, чтоб у него было много женщин, доказывал себе, что лучший, а Вера никто. Но каждый раз, просыпаясь в чужой постели, понимал, что презирает всех женщин, отдавшихся ему. Всех. И душа рвалась на части при виде единственного родного существа – его сестры. Мука на протяжении многих лет обозлила его и так холодное сердце.
Но всему в этом мире есть предел. Чужие тела даже не возбуждали. Тело горело от жажды ее одной!!! Он уговорил мать уехать в отпуск, купил путевку в санаторий. Все продумал. Пригласил в этот же вечер друзей, но Веры все не было. Много выпил и прогнал всех. Потом увидел в окно ее с Владимиром, это лишь укрепило уверенность в правильности принятого решения…но, увидев отвращение в ее глазах не смог…с трудом уснул, мучили кошмары. Давние кошмары. Снился серый мир, холодный и мертвый. Он сидел в лохмотьях, старый полуживой вспоминая минуты страсти с Верой. Так ясно он видел, как затягивает веревку на ее руках, чувствовал неистовое удовольствие, страсть от соития с ее телом!!! Почти каждую ночь одно и тоже. Осознание мерзости и бесполезности жизни такой, и тут же, как наркотический яд удовольствия от прикосновений к любимой женщине.
И утро повело его в комнату Веры. Здесь ее запах, здесь ее тепло.
- Ненавижу тебя! – он ударил девушку по лицу, в руках его была приготовлена веревка, связал руки. Стал судорожно целовать ее, то, крича ругательства, то слова любви, девушка сопротивлялась, как могла, а он бил и целовал…движения его были резкими и быстрыми. Тело Веры разрывало от боли, глаза отекли от ударов и слез…
Когда он кончил, молча слез с нее. Вера была практически без сознания, почти ничего не чувствовала. Влад сел на край кровати, говорил отрывисто, быстро, глядя в одну точку: «Мы уедем отсюда, никто не узнает ничего. Мы будем счастливы, я тебя никому не отдам. Все остальные люди мерзкие твари. Ты моя девочка. Я тебя спасу от всех, я спасу тебя от всех, никто тебя не обидит, не причинит тебе боль. Боль никто не причинит…боль…никто… - он медленно повернул голову в ее сторону. Тело девушки потряхивало от боли, разбитые губы дрожали. Ужас охватил этого человека от осознания того, что он сделал. Встал. Вышел из комнаты и исчез. Никто и никогда его больше не видел. Никто и никогда.
Несколько недель Вера не выходила из дома, не отвечала даже Лене, сославшись на простуду. То же пришлось сказать Владимиру. Потом скрывала синяки с помощью косметики. Все физические раны заживали на девушки на удивленье быстро. Но страх и стыд, отвращение и непонимание всего что произошло – сводили с ума. Она не знала, что скажет тете, когда та вернется. Не знала, как жить дальше. Может быть - это наказание за ее внезапно возникшие чувства к женатому человеку?
Но пришло время выходить из дома, пришло время исполнить обещание, данное Владимиру.
Когда они встретились, было видно, что мужчина рад видеть девушку (А уж как она этого хотела!), Владимир сразу заметил, что с Верой что-то не так. Заметил, как помрачнела она, и не смотрела в глаза. Но мужчина промолчал, как бы ему не понравилась эта девушка, ее жизнь не его дело.
Жена Володи была красивой женщиной, статной, ухоженной, в начале даже была мила с Верой – первые дни. Но вскоре при виде девушки и ее работы, лицо этой красавицы искажало периодически от злобы, черты ее в эти моменты менялись настолько, что Вере становилось страшно, насколько разные личности уживаются в этом человеке, насколько лживо ее притворство, как-то напоминала она в эти моменты Влада. Это ужасало Веру, но она держалась. Насколько разные муж и жена. Простой и немного измученный работой и заботами Володя и холеная Светлана с явными проблемами личности. Однажды Владимир вез девушку домой, после того как Вера закончила работу. В последнее время она была через чур молчалива, и он не сдержался.
- Верочка, вы такая мрачная все время, может, я могу вам помочь? – спросил он.
- Мне никто не поможет. Я не хочу говорить об этом. – Немного резко ответила Вера.
- Хорошо. Больше не будем об этом. Но мне кажется, что вы не очень спешите домой? – девушка положительно мотнула головой. – Хотите прямо сейчас мы куда-нибудь уедем? Или просто можете молча сидеть, смотреть в окно, а я просто буду ехать …
- Я бы хотела съездить в район старого города. – Тихо, немного оживленно сказала Вера.
И они поехали туда. Владимир был первым человеком, кого она привела на «свое место». Девушка взяла его за руку и молча подвела к месту своего покоя. Солнце почти уже село, чуть виднелись алые отблески за деревьями, отражаясь кровавыми полосами на воде. Они оба молчали, но Владимир не отпускал ее руки, наоборот ему хотелось держать ее крепко-крепко. Наверное, впервые за свою жизнь человек чувствовал покой и умиротворение. Каждый думал о своем, и в то же время понимал, что так сладко именно потому, что вместе.
Владимир поцеловал руку девушки, и отвез домой.
С того вечера их судьба была решена, хоть они этого и не понимали, только чувствовали, что у них одно сердце на двоих – один путь…
Спустя неделю Светлана стала придираться к каждому мазку, принижать девушку, женщина не могла не заметить, как оживлялся Владимир в присутствии этой девушки. Ее это выводило из себя, так как вся жизнь Светы состояла из любования собой, усовершенствования себя, и она не могла понять, принять, что какая-то соплячка, может отвлечь внимание от нее – королевы! Вера приняла решение отказаться от работы, понимая, что просто тратит время впустую.
- Пожалуйста, Верочка, - уговаривал ее Владимир, - останьтесь, закончите портрет – он прекрасен! Вы же знаете, что я хочу, чтоб вы приходили…
Вера была тверда.
- Нет, все это неправильно. И я не могу писать эту женщину, я вижу ее другой, я знаю, что все мои усилия тщетны, портрет мертв, так как лжив. И вы… вы женаты, я хочу уйти. Прощайте.
Нервно поправила челку и хотела идти, но Володя схватил ее за руку, держал крепко.
- Не уходи! – Он подошел к ней, провел нежно рукой по лицу. – Ты такая красивая, красивая. Знаешь, твоя красота опасней и привлекательней всего в моей жизни. Твое человеческое тепло, твой талант – все это пусть хоть на время, но отвлекает меня от всего происходящего в реальности. Твоя боль не дает мне покоя. Мне кажется, что ты словно с другой планеты. Хотя, может быть ты-то как раз с этой, а все мы ...прошу тебя, останься! Мне казалось, что мир мертв, жил в пустоте. Просто плыл по течению. Сейчас же я слышу детский смех, я любуюсь голубым небом, утренней тишиной. Ты вернула мне жизнь. – Вера смотрела на него и не могла произнести ни слова, словно кролик пред удавом, она была готова на все, а Владимир все говорил, гладя ее волосы. – Я устал. Очень устал. Черт с этим портретом! Но тебя я не отпущу. - Он целовал, целовал ее, словно не мог надышаться ей…потом посадил ее в машину, куда-то вез, Вере было все равно куда, лишь бы с ним. А он привез ее в старый город.
- Посмотри, как красиво! – сказал Владимир. – Это небо прекрасно! Что нам напыщенный лоск этого умирающего мира? Мы будем настоящими! Я хочу быть настоящим – как ты!
Вера молча смотрела вдаль за горизонт, закат действительно был прекрасен. Небо просто горело, как будто в унисон с ее сердцем, бьющимся в ритме огня. От охватившего душу и тело волнения девушка дрожала.
- Дрожишь. Все будет хорошо. – Володя подошел к ней и тихонько, нежно обнял.
Всем телом она ощущала его тепло, стук его сердца… его силу. Словно в тумане, словно в забытье… он целовал ее горячо и страстно… такие горячие и сильные руки. Она тонула, она летела. Хотелось плакать и смеяться, бесконечно плакать и смеяться!!!
В эту ночь мужчина не вернулся домой, но навсегда связались в узелок две жизни...
Они сняли номер в гостинице. И здесь ей пришлось рассказать страшную историю своей жизни. Владимир был в ужасе. Когда Вера замолчала, встал, подошел к окну, потом сел на колени возле нее, и жадно целовал ее тело. Вера плакала, не от страха, не от отвращения, а от счастья…мужчина просто целовал ее тело, что-то шептал как безумец:
- Я не трону тебя, ты ангел, ты мой ангел. Я так долго шел к тебе. Ты столько перенесла…
…утро было странным. Вера проснулась от света, пробивающегося сквозь зашторенное окно. Свет был серым, страшным – мертвым. Она поспешила разбудить Владимира.
- Проснись, Володя! Смотри, что это? Мне страшно!
Они открыли окно. Мир словно обезумел. Странный серый свет поглотил все – деревья, дома, небо, все это светилось этим мертвым светом, словно в кошмаре…
Они быстро оделись и вышли на улицу. Внезапно небо прорвало ледяным дождем, бесконечным ливнем. Люди словно одурманенные носились по городу, каждый бежал в свою сторону, в свой мир…
… он целовал ее так страстно и нежно, что тело ее просто забыло о боли и ужасе, вся ее сущность желала одного, чтоб этот человек обладал ей, быть его до конца, всей полностью…
…они бежали по мокрым улицам города, а город орал и гоготал – миллионы звуков, оров, взрывов…бежали не оглядываясь. Толпы людей, так же бежали куда-то, и очередная толпа разорвала их руки. Они кричали друг друга, но никак не могли найти. Обессилев, Вера спряталась в подъезде и уснула в холоде и темноте. Проснулась лишь утром от скудного света, попадавшего сквозь дверную щель. Голова раскалывалась от боли, все тело ныло от холода и сырости. Девушка тихонько вышла на улицу. Тишина. Страшная тишина. Она сделала глубокий вдох и тело ее пронзило осознание того, что она ОДНА! Мир был мертв! Воздух мертвый! Небо мертвое! Она медленно оглянулась вокруг. Иногда проходили мимо люди, странные почти бесшумные люди, по одному или парами – словно тени. Серые тени. Девушка медленно двинулась вперед, она знала, что Володя жив – чувствовала. Людей становилось все больше и больше.
Город стал огромен, но в тоже время тесен, совсем не такой как ее. Он переродился… или умер? Странные постройки, слишком мало места для того, чтоб свободно передвигаться.
Вера шла сквозь толпу, люди ее словно и не замечали, хотя она пробиралась вперед толкаясь, шла быстро, от страха даже не понимая куда и зачем. Внезапно толпа оборвалась. Пустынные улицы, наконец-то хоть что-то похожее на ее мир. Но так тихо и ни души. Девушка оглянулась вокруг. Серое небо – пустое, серый асфальт, растрескавшийся, дома полуразрушены. В конце длинной улицы она увидела фигуру человека. В сердце теплилась надежда. Она ускорила шаг. Человек вдали тоже шел ей навстречу. Чем ближе они приближались друг к другу, тем быстрее становились их шаги.
- Господи, Володя! – сорвалось сквозь рыдание Веры.
Они подбежали друг к другу, и он целовал ее волосы, мокрое от слез лицо и шептал: «Тише, все будет хорошо, только тише!». Взял ее за руку и потащил за собой. Но их тепло, их чувства были настолько сильны, что было не трудно заметить их среди мертвых, холодных полутеней.
Страшные лица, лица без эмоций. Тени, как потом оказалось - стражники, схватили их как маленьких котят за шкирку и потащили куда-то. Холодные руки, ледяное дыхание. Швырнули в темную комнату.
- Как ты? – в темноте Владимир нашел девушку и крепко обнял. – Все будет хорошо. – Так уверенно, даже жестко сказал он, что Вера просто прижалась к нему и вскоре уснула под стук любимого сердца.
Утро было серым, как и все вокруг. Разбудил их отвратительный писк какой-то сирены. Сотни людей вывели из бараков, по очереди они подходили к серой куче одежды, снимая все с себя и облачаясь в серые длинные платья. Человеческую одежду сжигали. Потом на каждом проставили штампы в виде символов, что были на двери комнаты каждого барака. После загнали обратно. В комнате было небольшое окошко на потолке. Матрац на полу, кабинка для нужды и кран, вода из которого лилась в дыру в полу.
Жизнь, если так можно было назвать то существование, что происходило с людьми в посеревшем мире, жизнь умерла…
Людей в бараках становилось все меньше, однажды Вера поняла почему. Тени мучили, пытали, проникая мертвыми взглядами прямо в мозг: выворачивая наизнанку тело и душу. Боль! Боль! Боль! Кто-то умирал, кто-то сдавался. Но не Вера! В очередной пытке она смогла не просто вытолкнуть тени из головы, но и проникла в их суть. О, это было страшное путешествие! Она попала в пустоту и холод! Так мерзко, что хотелось умереть, но она не выходила, мучая тем самым тени. И они не выдержали и в один миг словно растаяли. Тут же боль прекратилась, и на мгновенье Вере показалось, что кусочек неба стал голубым, как раньше. Она ощутила тепло и чувство полета – всего лишь мгновенье! Но тут же подул ледяной ветер и запах гнили, смрада. Огромная страшная тень оказалась перед девушкой.
- Меня звать Гербуса! Мерзкая живая душа! Твоя сила однажды ослабнет, и ты сдашься, так же как и все! И если ты еще хоть раз попытаешься совершить что-то подобное, я лично разорву тебя на части! – голос этого страшного существа был глухой, словно исходил откуда-то издалека. Когда он произносил слова, из его рта вытекало нечто мерзкое и отвратительно пахнущее. Асфальт под его лапами покрылся инеем. Из под серых одежд он протянул страшные гнилые руки, когти были забиты высохшей кровью. Он рванул одежду у нее на груди и прикоснулся к обнаженному телу. Вере было безумно страшно, но она сдержала подступавшую тошноту и с трудом произнесла: «Верни меня домой!» Гербус зашипел и отпрянул от нее, лицо его исказилось и рот растянулся черной пустотой и низверг страшный мерзкий звук и вонь.
Грязные тени схватили ее под руки и потащили за собой, кинув возле двери их с Володей комнаты. Из последних сил девушка постучалась. Володя выскочил и схватил любимую на руки.
- Солнышко мое, солнышко мое – бесконечно шептал он. Аккуратно раздел, протер влажным полотенцем ее тело, перевязал раны и уложил на матрац. В эту ночь он уже не спал: от чувства вины, от осознания своего бессилия здесь. Еще долго Вера не будет знать, что Володя не спит по ночам, пока он не начнет худеть, все чаще молчать. Молча ел, молча бродил с ней по пустынной улице..лишь перед ее сном, когда любил, словно оживало лицо его…еще жив!
Они имели право свободно передвигаться по страшному посеревшему городу, он казался бесконечен. Сколько раз пытались сбежать, но не было конца и краю – сплошная серость, холод. Практически всегда лил холодный дождь, с каждым днем все холоднее и холоднее. Кругом бродили тени. Молча, бессмысленно передвигались по улицам. Самые слабые гнили и часто умирали прямо посреди улицы, выпадали из окон. Кругом стоял трупный запах, валялись трупы. В колонии, жившие в бараках между собой не общались, попытки Веры поговорить хоть с кем-то ни разу не увенчался успехом, от нее бежали как от огня. Каждый был сам за себя, казалось, что вдвоем были лишь они с Володей.
Лишь однажды, когда они шли по улице, увидели сидевшего у стены мужчину. В черной шляпе с небольшими полями, небритый, в черной одежде, взгляд его был словно полусонный, затуманенный. Но он явно был в сознании, так же как и Владимир с Верой. Он выделялся среди теней и трупов. Явно живой, хотя и странный. Пара просто проходила мимо, когда он заговорил:
- Ребята, закурить не найдется? – обратился он как будто в пустоту. При этом он смачно затянулся и выпустил несколько колец дыма.
Вера вопросительно посмотрела на него, на что тот ответил:
- Сигареты так быстро кончаются. Жизнь – дерьмо. Кругом одни трупы, а я потерял свою дорогу… - он замолчал и снова затянулся. Оглядел с ног до головы их обоих, усмехнулся. – Любовь – кровь. Круто? Вы знаете историю этого мира? Я был соучастником ее написания.
- Что, вы знаете, что произошло? – с надеждой спросила Вера.
- Да. – протяжно произнес мужчина. – Жили мерзкие, мелкие людишки, любили каждый себя и только себя. Для собственного самолюбия рожали детей, ласкали женщин, отдавались мужчинам. Губили природу как могли. Но мерзость с трудом перерабатывается Вселенной, если ее слишком много. Вселенная – не канализация, дети мои! Короче, дерьмо полезло со всех сторон. Силы Гербуса росли с каждым днем. Мы его и питали, и я и вы, черт всех нас побери!
- Вы ведь живы? – аккуратно спросила Вера. Владимир понимал, что уже с трудом распознает голос любимой, с трудом улавливает смысл разговора, пытался сосредоточиться и вслушивался в каждое слово.
- Детка, я был мертв еще при жизни, мне уже не умереть… а вот у вас все впереди! – хихикнул он. – Слушай, может пока еще жива поделишься лаской и теплом? – игриво спросил незнакомец. Владимир замахнулся, чтоб ударить наглеца, но Вера его остановила, повела прочь. Но прежде чем они успели отойти, мужчина сказал:
- Вы можете бежать, если живы, если верите и любите. – сказал с тоской, почти что без надежды. - При написании этого мира, я создал маленький живой уголок, в надежде, в память о любви…будет утро серое- серое, будет боль страшная, но именно в это день бегите, пока есть силы, прочь, прочь! Прочь! – он начал выкрикивать это слова и ругательства снова и снова – Прочь! Прочь! Прочь!
- Идем, он просто сумасшедший, - сказал Володя, но Вера чувствовала, что все это не просто так.
И наступило серо-серое утро. Настолько серое, что давило на глаза. Бараки были практически пусты и оставшихся, мучили с особой тщательностью. Очередная мука казалась бесконечной, дикой… когда обессилившего Володю, тени бросили у двери, Вера уже была там. Они с трудом пришли в себя, из ран сочилась кровь, голова кружилась, но в этот момент девушка еле слышно сказала: «Бежим! Сегодня!». Немного поспав, они вышли, как обычно на прогулку. Но, пройдя достаточно долго от колонии, взглянув друг на друга, они побежали так быстро насколько хватало сил. Бежали в никуда. Бежали от серости. Бежали к надежде, спасенью. Бесконечно долго, без времени…сквозь время…
Они это сделали! Они убежали. Воздух становился все легче, краски все ярче. Здесь было гораздо теплей, воздух был практически свежий, и небо казалось живей. Спали в обнимку на траве, пили из ручья, желудок сводило от голода, но они были счастливы. Лес сгущался. В конце концов, стал практически не проходимый, но из последних сил Владимир раздвигал ветки, и они продвигались вперед. И вот долгожданный просвет впереди.
Огромная долина, но вдали виднелся тот самый маленький домик.
Просторная комната, постель, стол, печь – все это казалось сейчас сказкой. Обычные практичные хлопоты доставляли такое удовольствие влюбленным, что они просто светились. Старые посадки давали о себе знать, пусть одичали кустарники, но росли. В полуразрушенном сарае был инструмент. Колодец был полон воды.
Силы вернулись к ним. Владимир восстанавливался медленнее, но он спал, он говорил с Верой. Любил ее и взгляд был свеж.
«Какой же он все-таки красивый! – думала Вера, глядя на любимого. Владимир занимался пристройкой к дому, девушка помогала, чем могла. Любовалась им - смуглая кожа, черные волосы, которых лишь чуть коснулась седина. Сильные мужские руки! Я люблю тебя!»
Прошло пару месяцев и им начинало казаться, что все произошедшее страшный сон. Хотя Владимир строил высокий забор из крепких бревен. И шрамы на их телах не давали расслабиться окончательно…в их жизни появилась еще одна надежда – Вера была беременна. Это их так вдохновляло, радовало…
Приближалась зима. Снег шел стеной.
Ночь выдалась темная и холодная. Вера проснулась от внезапно охватившего ее холода, мужа не было рядом. С улицы доносились страшные, подзабытые звуки. Босая она выбежала на улицу. Ворота были открыты настежь, их разрывал ветер. Густая темнота и серое небо, девушка бежала на мерзкий звук, бежала на ощупь, по обжигающему снегу!
Визжали тени, бросаясь на Володю, но Вера, схватив первую попавшуюся корягу отшвыривала их гнилые плоти от полуживого мужчины.
- Прочь, твари! – кричала она, срывая голос, но никто ее не слышал, даже она сама, так ужасающе громок был визг теней. Тени были темнее самой глубокой темноты, кусали и царапали Володю, кусали и царапали…
… не понимая, что происходит, она все же действовала. Схватив Володю за плечи, она тащила его полуживое тело, все мысли были только об одном: «Дотащить! Спасти!». И все ближе становилась та маленькая спасительная яркая точка света, все ближе и ближе…
Как только она затащила любимого в дом, почувствовала приближение страха, мрака и… Гербуса! Резко развернулась, он стоял возле нее:
- Глупая женщина! Он давно уже мертв! Он и я теперь одно! Как и все здесь! И твой ребенок станет мной, покорись, все равно умрешь в одиночестве! – зловонный ор Гербуса был страшен, но Вера знала, что все еще можно изменить, и она никогда не покорится и не отдаст ему Володю. Она захлопнула дверь перед его гниющей плотью, закрылась на замок, упала в бессилии на пол и ее охватил истерический смех сквозь слезы, голову разрывало от боли, она чувствовала, как этот мерзкий ублюдок проникает в ее мозг, но она дико хохотала, рыдала, и знала, что еще живет.
- Я жива! Володя жив! И наш сын будет жить! – орала она в темноте в истерике, до тех пор, пока ее не покинуло сознание…
Утро пришло, да еще одно утро и это уже победа! Володя спал такой красивый, пусть голова его была практически вся седая, прибавилось морщин и сильно похудел – это был ее муж, хозяин и друг ее сердца и отец ее ребенка. Она гладила с нежностью его волосы, целовала его лицо. Мужчина открыл глаза, глаза полные безумства, но этот взгляд не пугал девушку, ведь в нем было чувство, а не безразличие, не туман как у всех. А значит не все еще потеряно.
Она кормила его с ложечки, как ребенка, во всем остальном мужчина вел себя как обычный человек. Особенно, когда они ложились спать, их тела прикасались друг к другу и всё происходило так, словно ничего плохого в их жизни нет. Володя шептал слова любви, слова прощения… утром же с трудом понимал просьбы девушки.
Однажды утром, она не нашла Володю, он словно испарился, даже следов на снегу не было. Она не знала, что делать, обежала все окрестности – ничего. К вечеру уставшая вернулась домой. В холодной темноте у забора сидел ее муж. Вера подбежала к мужчине, он не реагировал. Она посмотрела в его глаза и тут же отпрянула! Пустота! Он все же не выдержал и сдался! Девушка не знала, но по ночам тени проникали в него и сжирали потихоньку изнутри.
- Я не отдам тебя! – Кричала она в пустоту. –Не отдам!
Вера дотащила мужа до сарая, потом заколотила двери досками. Уснуть так и не смогла. Утром, собралась и пошла в никуда, на поиски Гербуса…
Шла она слишком долго. Ребенок внутри ее был беспокоен.
Вера обессилила, не могла пошевелиться, то теряла сознание, то приходила в себя. Вдруг из тумана перед ней оказался старый человек в лохмотьях, и начал говорить быстро, в пустоту ни к кому не обращаясь.
- Я был молод и красив, но мою душу сжирал Гербус. Он победил мою слабую душеньку. Хи, хи,хи! Она была так хороша! Лучшая, единственная, я не опоздал, нет, я был первым! Но как только я утолил свою жажду, Гербус забрал мою душу, сдавил ее в своих зловонных ладонях. Его тело воняет нами, мертвыми душами, гнилыми душами. Хи, хи,хи!
Одиночество - это лишь моя вина! Я не дал шансов людям любить меня! Бросал все, не жалея! Делал то, чего не хотел! Просто делал! Как глупо! Как жестоко! И самое страшное, что ничего уже не изменить. Я один. Нет любви. Нет понимания. Пустота . Я бы рад тебя спасти, - обратился Полутень к Вере, - да трусость не даст. Силенок нет, душенька гниет потихоньку, гниет. Хи, хи, хи! Да и, если честно, я бы все повторил вновь – эти минуты моего преступления, греха! Я мертв, но нет, я не жалею! – как-то невесело рассмеялся он, и растворился в воздухе так же внезапно, как и появился.
Вера приближалась к пустоте, цвета покинули природу, жизнь здесь уже давно не действовала…
Она ползла из последних сил, тени периодически нападали на нее, терзая тело, проникали в ее мозг и мучили, но что-то все же было в этой девушке, не позволяющее забраться им слишком глубоко. Возможно ее простая, светлая душа, была настолько непонятна злу, что, то было практически бессильно. На конец-то наступило утро. Тени исчезли, можно было немного отдохнуть. Вера легла на спину, хотела поспать, но вдруг все ее тело пронзила дикая боль и с каждой секундой становилась все сильнее. Она чувствовала как из нее что –то вылилось, потом несколько раз то теряла сознание, то приходила в себя. Очнувшись в последний раз, она увидела, что между ног ее лежит кровавое синее тельце…плод был мертв. Его девушка, нежно закутав в лоскут, оторванный от одежды, похоронила глубоко в лесу, чтоб больше никогда не найти ни ей, ни кому либо другому. Но Гербус не появлялся, как она не кляла и не звала эту мерзость, все в пустую!
Ей больше нечего было терять. Все было зря, лучше бы она сдалась еще в бараке!
Она добралась до дома. Подошла к сараю, где был заперт обезумевший Володя. Вера с трудом оторвала прибитые доски, открыла дверь. В сарае было темно, стоял трупный запах. И из темноты она услышала:
- Не подходи, не подходи.
Этот голос она узнала бы, как бы он не изменился. Это был Володя, еще он.
- Он умер, наш сын мертв. – с трудом произнесла она, не входя.
- Это лучше. Убей меня сейчас, пока не поздно. – строго произнес мужчина.
- Я не могу, не могу, еще есть надежда. Ты не мертв, тебе не все равно, я спасу тебя! – сквозь слезы говорила Вера.
Но тут Володя вышел из темноты и девушка увидела его страшное разлагающееся тело.
- Я мертв! Меня уже нет! – он оторвал кусок плоти и швырнул ей. – Вот! Ты это любишь? Ты … убей меня!
Веру трясло от страха и беспомощности. Она подняла этот кусок, подошла к мужчине и поднесла его к телу. Мгновенье и он был на месте, словно вновь прирос.
- Я могу все изменить. Верь мне. Я знаю как. Я все поняла. – вдруг страх исчез из ее души, она закрыла глаза и представила перед собой своего Володю, любимые черты, улыбаясь, не открывая глаз она провела ладонью по лицу мужа и ощутила живую плоть, щетину, мягкие губы.
- Поцелуй меня! Скорей поцелуй меня! – шептала она. И он поцеловал, запах смрада почти исчез. Открыв глаза, она увидела своего Володю, живого, светлого, такого как в первый день знакомства.
- Я люблю тебя! – прошептала Вера, улыбаясь и упала в никуда…
Конец! Конец. Конец?????????????????????????????????????
P.S.:
- Владимир Андреевич, у нее опять был приступ. – Недовольная медсестра поправила волосы под шапочку и стала любоваться своим маникюром.
- Что ж, переводи в одиночку. – Мрачно произнес мужчина. Голос его был такой мягкий, и в то же время немного с прелестной мужской хрипотцой. Лет сорока с небольшим, смуглый, коренастый. Чуть уставший взгляд…
- Есть сигареты, детка? – обратился к девушке мужчина в шляпе с небольшими полями, его голос был знаком Вере, она внимательно смотрела ему прямо в глаза. Так долго, что тот смутился. – Да ладно, не надо, успокойся ты. – Поспешно ушел.
Сегодня ей разрешили посидеть в общей комнате отдыха. Здесь были люди. Пустота. Вдруг она услышала голос, от которого сердце сжималось и начинало стучать, стучать!!!
- Так, Александра Николаевна, будьте добры, приведите Светлякову ко мне, спасибо.
Медсестра подошла к девушке, взяла ее за руку и повела по коридору в кабинет врача. Оставив их наедине, закрыла дверь.
- Добрый день, Верочка, - обратился к больной мужчина, - садитесь, указал он на стул. Вера послушно села, она не могла отвести от него взгляд. Тело раздирала мелкая дрожь, внизу живота ощущение легкости и так горячо…
Он подошел и подвинув стул, сел напротив девушки.
- Как ваши дела? – спокойно спросил мужчина.
Девушка, едва сдерживала желание. Он был слишком близко. Она положила руку на колено врачу, почувствовала тепло его тела, как бьется кровь в его жилах.
- Я люблю тебя – тихо сказала она. Ей хотелось стать частью этого человека, быть им, трогать его всего. Но доктор строгим тоном остановил ее притязания. Пришлось остановиться. Это так трудно! Так обидно!
Больше она ничего не слышала. За спиной стояли тени и визжали, крепко держа девушку за руки…
Володя мрачный молча вышел из кабинета.
Люди в белых халатах приходили не часто, ставили укол или приносили еду. Чаще ее посещал Гербус. Он садился на пол возле ее кровати и, усмехаясь, говорил:
- Вот видишь, я единственный, кто понимает тебя, я верю тебе. Ведь я существую! Мой серый мир стал совершенен, все подчинено мне! И твой Володя, все же сдался. Он любит молоденьких медсестричек, выпить и вообще беспринципный тип, скажу я тебе! – смеялся громко и долго, низвергая гниль и смрад. Он знал, что Вера никогда не подчиниться ему и от этого мучил ее с особой жестокостью.
Однажды, медсестра сказала, что девушку на конец-то переводят в общий корпус и ее ждет посетитель. Вера с трудом понимала, кто она и что происходит с ней, память ее претерпела изменения, возможно необратимые. По крайней мере, она очень хотела вспомнить себя, но ничего не получалось.
В комнате для встреч Вера увидела красивого молодого мужчину. Он явно был рад ее видеть, обнял ее крепко, шептал нежные слова. Смотрел на нее с любовью и волнением.
- Ты кто? – спросила Вера. – как давно она не слышала своего голоса. Разговаривать с Гербусом приходилось с помощью мысли, иначе приходили санитары. Теперь же это был живой человек! Она улыбнулась, так понравилось ей, что может говорить вслух.
- Девочка моя, - с нежностью сказал мужчина. Они сели рядышком, он обнял ее. – Я люблю тебя, все будет хорошо. Память может и не вернется, но врач сказал, что ты идешь на поправку, как я хочу, чтоб ты поскорей вернулась!
Это был ее муж – Влад. Ей было приятно, что у нее такой любящий, такой привлекательный муж. Влад договорился с врачом остаться на одну ночь с Верой. Им выделили комнату.
Девушка стояла под струей теплой воды. Как давно она не мылась под душем, одна без надзора, сколько хочет! Влад вошел в ванную и любовался женой.
- Как ты прекрасна! – произнес он. Взяв полотенце нежно вытирал ее тело. Девушке было так хорошо, что она закрыла глаза. Человеческое тепло и нежность мужских рук… Влад отнес ее в постель, Вера все не открывала глаз, только чувствовала: горячее от желания мужское тело, влажные поцелуи, страстные движения становились все быстрее и быстрее, и наслаждение переросло в боль. Девушка отталкивала мужчину, но была бессильна, когда же открыла глаза, увидела гниющую плоть, безумный взгляд! Тело ее словно парализовало, не могла двинуться, не могла кричать, а боль была невыносима! Так в муках она потеряла сознание. Пришло утро, Вера проснулась, и рядом с ней спал обнаженный Влад, такой же красивый, живой, каким он пришел. Мысли путались, тело разрывало от боли. С трудом она встала, подошла к зеркалу. Как давно не видела она своего отражения! Так же молода и красива, лишь глаза стали тусклыми и серыми. Она оделась и вышла из комнаты. В конце коридора на стуле дремал санитар. Девушка тихонько прошла мимо, не разбудив его. Она поняла, что идет к кабинету своего врача, почему-то его она считала своим мужем и Гербус мучил ее рассказами про его сегодняшнюю жизнь. Но это все не так! Он единственный! Он настоящий! Он не сон! Не безумие!
В кабинете горел свет, Вера не стучась, вошла. Володя сидел за рабочим столом, что-то писал.
- Что вы здесь делаете, Светлякова? Кто вас пустил? – он вскочил со стула и быстро закрыл дверь в кабинете.
Вера села на диван. Здесь, рядом с ним, она ощущала покой, только здесь. Владимир сел рядом, пощупал пульс, проверил зрачки.
- Все хорошо. Что вы здесь делаете? – уже спокойно спросил он.
- Мой муж, он, как бы это сказать, не очень хороший человек, понимаете? – она с надеждой посмотрела на врача.
- Он обидел вас? – строго спросил тот.
- Он злой, причинял мне боль. Он чужой. – Вера заплакала.
Владимир обнял ее и стал успокаивать. Господи, как тепло, как надежно было в его руках! Вера чувствовала аромат его тела, его тепло! И еще стук его сердца! Оно билось предательски сильно для врача, обнимавшего пациентку!
- Успокойся, тише. – сказал он. – Он твой муж. Хотя однажды он уже приходил и после этого тебе стало еще хуже, я глупец, опять пустил его, думал, что ошибся! Не плачь. – он нежно стер слезы с лица Веры.
Ах, этот взгляд! На нее смотрели самые прекрасные глаза! Они уже не могли лгать! Больше не могли!
Поцелуй был сладок, хотелось еще и еще! Вере казалось, что она задыхается, но задыхаться от страсти, так приятно! Его нежность, его тепло, словно лечили душу и тело девушки! В какой-то момент, она вспомнила все! Их встречу, страшное утро, муки, побег, борьбу, смерть сына и последний миг, когда она хотела спасти любимого, вернуть его себе. Ей это удалось, она оживила Владимира, но, потратив все силы, ослабла, Гербус поспешил воспользоваться этим моментом и перенес их двоих в свой мир, со своими условиями…
Конец первой главы…
Aннa Иванова,
23-01-2011 19:20
(ссылка)
Воспоминания из детства
ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ДЕТСТВА.Я в детстве бывала в деревне у прабабушки. Это в Беларусии деревня называлась Борки. Помню домик тём-
ный из брёвен. Большой, большой огород. Сараи. В одном куры. В другом коза слева и поросёнок справа.
Козу звали Роза. А поросёнка Боря. У козы был козлёнок. Прабабушка водила их за огород на травку и там при-
вязывала. Вбивала в землю колышек.
Я бегала за козлёнком по кругу, а потом он резко разворачивался и бежал за
мной. Я побаивалась, потому что у него рожки начали прорезаться. И я убегала. У меня мечта была повесить
козе Розе на шею серебрянный колокольчик на розовой ленточке.
Ещё как-то пошли поросёнка кормить, а я была в оранжевой куртке мне было 4 года. Поросёнок встал на
баръер передними ногами. А папа меня на него поставил чтобы мне видно было я так испугалась. Я решила
что он меня за апельсин принял и заотел съесть.
Окучиваи картошку я бегала по огороду. Потом мама меня потеряла нет нигде. Смотрит я в бороздележу. Она
спрашивает:"Что ты там делаешь?" А я говорю, боюсь чёрную курицу она на меня не добрым взглядом смотрит.
А ещё у прабабушки дома был сундук большой и я любила на нём сидеть. Она там простыни хранила. Любила
залезать на печку. В домике была одна комната, кухня где прабабушка готовила в печке, Комната где ели. Там
был стол и лавки длинные и красные. При входе в дом напротив входа был чулан там хранились продукты. Там
даже летом очень холодно. В комнате у прабабушки был вход в погреб. Спускались туда по лестнице за кон-
сервами которые прабабушка катала и за картошкой. Дом построил прадед после войны потому что прежний
сгорел.
В доме водились крысы. Мурка их не ловила маленькая была. Перед окном в комнате росла яблоня на
неё прилетал дятел маленький коричневый. А на яблоню побольше летал другой дятел с красной шапочкой.
В курятнике ластоки гнездо сделали. Папа мне умудрился поймать одну и дал рассмотреть. Мне понравилась
ласточка. И мы её отпустили.
Мимо дома водили коров на пастбище. С утра в обед домой после обеда опять пастись и вчером. Одна корова
быа рыжеватая как-то она шла и перскочила через наш забор и носилась по огороду. Я очень испугалась.
А помню как-то в лес шли мимо фермы пройти надо было между фермой и деревом по тропинке. Как стал
бык кидаться на забор. Забор сотрясается, тропинка узкая, я боюсь. Меня папа пронёс на плечи себе посадил.
Помню как папа брал меня в лес пилить дрова. И шёл дождь осталась чёрно-белая фотграфия. Есть фото где
коза тянет к маме морду и как буд-то целуются. Ещё мама из окошка выглядывает на одном фото, а я перед
окном из конструктора построила замок. В деревни мне нравился домик соседский. Голубой с изумрудно-зе-
лёным крылечком. Улицы не было. Она одна и вдоль неё прямо дома стоят.
Помню проснулись ночью от писка, думали крыса отравилась пищит. Выключатель рядом с бабулиной кро-
ватью, а встать она боится потомучто боится крыс и мышей. Еле уговорили. Включили свет, а посреди ком-
наты сидит жаба и пищит. Я и не знала что они пищать могут. Прабабушка встала взяла её и в руки и вынесла,
она их не боялась.
А мама сидела как-то на крылечке и чистила картошку слышит писк какой-то из под крыльца. Папа припод-
нял крылечко. Крылечко было из 2 досок. А оттуда маме на ногу лягушка прыгнула. Мама визжала ужасно.
А убирали картошку когда, бежали мыши. Как ковёр коты сидели и флегматично наблюдали никто из них
с места не сдвинулся. Папа одну за хвост поймал хотел мне поближе показать она изогнулась и за палец его
укусла. Даже кровь шла.
Детские мечты забавные. Я помню как мечтала перед школой о жёлтом портфеле, чтобы на нём был чёрно-белый кот с красным зонтиком. Не знаю откуда я взяла эту картинку в голове. Портфель мне подарил дед,
он был коричневый и на нём был петух.
Помню как разочеровалась в деде морозе. Меня повели на детский праздник в драм театр. Я была красной
шапочкой. Костюм шила мама. В конце фотографировалась с дедом морозом. Я тихо потрогала его за бороду.
К моему разочерованию она быа не холодая. Я приехала домой и рассказала маме. Мама, мы с папой были на
празднике, а потом фотографировались с дедом морозом, он не настоящий, представляешь. Это переодетый дядя
я его за бороду потрогала, а она не холодная! Так я выяснила что новогодний дед не настоящий.
Однажды у меня хомяки сбежали двое. Рыжик и Снежинка. Утром обнаружили, скакалку они её погрызли на ку-
сочки по 5 сантиметров как будто отмеряли. Уже под новый год мы обнаружли, что юбки от костюма снежинки
нет. Есть резинка и чуть-чуть лохмотьев. Остальная накрахмаленная юбка съедина хомяками. Тогда маме и
пришлось за одну ночь шить мне костюм красной шапочки.
Онажды помогала маме и разбила пиалку во время мытья посуды. Их было всего 3. Бело-оранжевые. Я расплака-
лась. Родители пришли на кухню, а я плачу. Они спросили что случилось? Я сказала что папину пиалку разбила.
Почему папину, откуда ты знаешь они одинаковые? -удивилась мама. Потому что если свою или твою папа доб-
рый он отдаст мне если моя разбилась свою или тебе, значит он без пиалки. Значит папину. Маму с папой эта
логика позабавила. Мне было 5 лет.
Все дети не правильно говорят какие-нибудь слова. И я тоже. Я говорила одену хубу, хапку,харф, (шубу,шапку,
шарф) и пойду гулять. Вместо "пока" я махала маме рукой и говорила "капа, мама,капа". Через-перес дорогу
мама не понимала откуда второе слово. Мне казалось всё ясно и я не поясняла. Переход через дорогу "через",
а переход через рельсы по моему мнению должен был называться по друому. И я его назвала" перес." Правда
говорила я так не зависимо от того были на дороге рельсы или нет. На нашей остановке вообще не ходили трам-
ваи.
Мама работала в больнце, и когда не с кем меня было оставить брала с собой. Иногда в ночь. Там я увидела та-
ракана. И сказала сотруднице "ой, какие у вас тут жучки красивые". Она пошутила "да, Анечка, попроси у мамы
коробочку собери отнеси бабушке, она обрадуется." Я пошла просить коробочку. Благо мама спросила зачем она
мне. Я объяснила, что для красивых жучков, которые у неё здесь ползуют, отнесу бабушке она обрадуется. Мама
спросила каких жучков? Такие красивые с большими усами. Пришлось мне объяснять, что бабушка не будет им
рада.
В детстве, когда я доросла до нитки сливного бачка в туалете мне понравилось за неё дёргать. Поэтому я либо
что-нибудь выкидывала либо просто так смывала. Однажды я пришла на кухню и сказала маме и бабушке пока
зав на туалет, "тик таки буль буль" Доольно быстро бабушка с мамой сообразили что я натворила. Часы достали
конечно они уже не работали. Их мама подарила бабушке. И я взяла их с трюмо.
Про мусорную машину я говорила "динь-дилень". Машина приходила звенел водитель в колокольчик и все выно
сили в вёдрах мусор. Я радостно сообщала бабушке "динь-дилень" пришла.
Кем только я не хотела стать когда выросту. Балериной, фигуристкой в коньках, клоуном, либо дрессировать
собачек. Либо фокусы показывать, ведь тогда я узнаю как это делается. Не долго я хотела быть медсестрой как
мама, парикмахером.
Как-то дед принёс живую ёлку. Обычно ставили искусственную. Ёлка понравилась. И очень понравился запах.
И я придумала как его сохранить. Когда игоки стали опадать я собирала их в бочёночек из киндер-сюрприза.
Я не расказывала про копилку с иголками. Зато потом деда заинтересовало что там шуршит. Он открыл. И пол
бочёночка иголок высаплись на пол. Дед удивился, бабушка развела рукаи.
Однажды мы с бабушкой приехали на дачу, там я нашла дохлого крота. Накакнуне мама подарила мне свою ста-
рую косметичку. Я взяла её с собой. Я решила привезти его маме в косметичке. Маме я принесла косметичку и
сказала, что там подарок. Мама удивилась и открыла. Подарку она удивилась ещё больше. Бабушка пришла в
ужас. Зачем ты его привезла? Для шубки тебе, помнишь в сказке про дюймовочку написано что у крот очень
ценная, красивая шубка. Мама шубку не захотела и сказала, что одного крота на шубку не хватит.
Как-то на даче мы с соседской девочкой увидели одновременно червяка. Стали спорить кто первый увидел. Чер-
вяк был большой и очень мне понравился. Она стала тянуть его к себе, а я к себе. Я сдалась решив, что мы его
порвём.
В 5 лет мне прокололи уши. Я очень хотела у меня были золотые серёжки. Но с первой попытки не удалось.
Я орала и вырывалась папа еле удерживал. Было очень больно. Я боясь уколов совершенно почему то не поду-
мала что это больно. Неделю ходила с одной серёжкой. Мама шутя говорила что я как пират. Второе прокололи
через неделю и в утешение купили игрушку.
Игрушек было много некоторые остались до сих пор и лежат в кладовке. У меня есть медведь плюшеый коричне-
вый с белой грудкой. Красным шерстяным языком, который мама не раз штопала потому что на него покушалась
моль. Медведь весил 2 кг. И поднять я его не могла поэтому по квартире я в свои 2 года таскала его за ухо.
Оно не разу не оторвалось. Я назвала его Топ. Имена игрушкам я давала навсегда и удивлялась почему дети
перезывают кукол то она Катя, то она Вика, через неделю эту же куклу зовут Марина. Ведь меня мама не назы-
вает по другому каждый день. Был ещё мишка тоже плюшевый и голубой. Я его очень полюбила назвала Топпи.
И всегда с ним спала. И дома и в больнице и брала с собой в Питер когда ложилась в институт там я пролила на
него микстуру. Она плохо отстирывалась. Мишка выцвел. Я его любила всегда. Он храниться в кладовке.
В школу я пошла в 7 лет. Мне не нравилось. Шумно. Я уставала и в коридоре не бегала боялась что друие дети
меня уронят. Я училась в 1Б классе. Учительница была пожелая Валентина Викторовна Семёнова. Я умела
читать и писать когда пошла в школу и считать до 100. Так что учится мне было не интересно.
На чтении мы читали по абзацам. И следить за текстом было скучно. Читала я хорошо и успевала прочитать
весь рассказ пока до меня очередь доходила. Читать я любила и мне было интересно скорее узнать что
дальше.
В 11 лет я хотела котёнка. Мама не соглашалась. Помогла бабуля. На даче соседи держали кошку и у неё были
котята. Я договорилась с бабулей что она привезёт котёнка. Мама его не сможет выгнать. Конечно маме не слова.
Я молчала неделю. И через неделю котёнок был мой. Мама удивлялась, как я могла о такой новости молчать
неделю. "Ты же знаешь я умею хранить тайны. Ведь если бы я сказала ты бы не разрешила" - объяснила я. Мама
согласилась с этим доводом. Котёнок был белый с серыми пятнами. Слева на боку было пятнышко по форме
напоминающее сердце. Котёнка назвала Мурзик. Со временем я научила кота играть в прятки. Я пряталась и
кричала "Мурзик, меня нет!" Кот начинал бегать искать меня и находил. Иногда он залезал на дерево и потом бо-
ялся слезть и мяукал. Дед говорил "слезит, ты видела чтобы коты на дереве померли потому что слезть не может"
Мне было его жалко. И я просила соседского мальчика Сашку снять его. Сашка был братом подружки. И каждый
раз по моей просьбе лез на клён. Как-то бабуля расшалившегося кота закрыла на балконе. Кот не скучал и ловил
мух. Закончилось это плохо. Кот пропал. И мы поняли что он упал с балкона. Бабушка живёт на 4 этаже. И мы
пошли его искать. Я очень надеелась что он жив. Нашли под кустом. Он спал. Жив, обрадовалась я. Дома
обнаружили что питомец сломал ногу. И хромал. Мама пришла наложила лангетку из плотного картона. Ходил он
на кухню и в остальное время отлёживался в кресле. Нога зажила. Иногда разыгравшись он залезал на стену по
ковру.
настроение: Задумчивое
ный из брёвен. Большой, большой огород. Сараи. В одном куры. В другом коза слева и поросёнок справа.
Козу звали Роза. А поросёнка Боря. У козы был козлёнок. Прабабушка водила их за огород на травку и там при-
вязывала. Вбивала в землю колышек.
Я бегала за козлёнком по кругу, а потом он резко разворачивался и бежал за
мной. Я побаивалась, потому что у него рожки начали прорезаться. И я убегала. У меня мечта была повесить
козе Розе на шею серебрянный колокольчик на розовой ленточке.
Ещё как-то пошли поросёнка кормить, а я была в оранжевой куртке мне было 4 года. Поросёнок встал на
баръер передними ногами. А папа меня на него поставил чтобы мне видно было я так испугалась. Я решила
что он меня за апельсин принял и заотел съесть.
Окучиваи картошку я бегала по огороду. Потом мама меня потеряла нет нигде. Смотрит я в бороздележу. Она
спрашивает:"Что ты там делаешь?" А я говорю, боюсь чёрную курицу она на меня не добрым взглядом смотрит.
А ещё у прабабушки дома был сундук большой и я любила на нём сидеть. Она там простыни хранила. Любила
залезать на печку. В домике была одна комната, кухня где прабабушка готовила в печке, Комната где ели. Там
был стол и лавки длинные и красные. При входе в дом напротив входа был чулан там хранились продукты. Там
даже летом очень холодно. В комнате у прабабушки был вход в погреб. Спускались туда по лестнице за кон-
сервами которые прабабушка катала и за картошкой. Дом построил прадед после войны потому что прежний
сгорел.
В доме водились крысы. Мурка их не ловила маленькая была. Перед окном в комнате росла яблоня на
неё прилетал дятел маленький коричневый. А на яблоню побольше летал другой дятел с красной шапочкой.
В курятнике ластоки гнездо сделали. Папа мне умудрился поймать одну и дал рассмотреть. Мне понравилась
ласточка. И мы её отпустили.
Мимо дома водили коров на пастбище. С утра в обед домой после обеда опять пастись и вчером. Одна корова
быа рыжеватая как-то она шла и перскочила через наш забор и носилась по огороду. Я очень испугалась.
А помню как-то в лес шли мимо фермы пройти надо было между фермой и деревом по тропинке. Как стал
бык кидаться на забор. Забор сотрясается, тропинка узкая, я боюсь. Меня папа пронёс на плечи себе посадил.
Помню как папа брал меня в лес пилить дрова. И шёл дождь осталась чёрно-белая фотграфия. Есть фото где
коза тянет к маме морду и как буд-то целуются. Ещё мама из окошка выглядывает на одном фото, а я перед
окном из конструктора построила замок. В деревни мне нравился домик соседский. Голубой с изумрудно-зе-
лёным крылечком. Улицы не было. Она одна и вдоль неё прямо дома стоят.
Помню проснулись ночью от писка, думали крыса отравилась пищит. Выключатель рядом с бабулиной кро-
ватью, а встать она боится потомучто боится крыс и мышей. Еле уговорили. Включили свет, а посреди ком-
наты сидит жаба и пищит. Я и не знала что они пищать могут. Прабабушка встала взяла её и в руки и вынесла,
она их не боялась.
А мама сидела как-то на крылечке и чистила картошку слышит писк какой-то из под крыльца. Папа припод-
нял крылечко. Крылечко было из 2 досок. А оттуда маме на ногу лягушка прыгнула. Мама визжала ужасно.
А убирали картошку когда, бежали мыши. Как ковёр коты сидели и флегматично наблюдали никто из них
с места не сдвинулся. Папа одну за хвост поймал хотел мне поближе показать она изогнулась и за палец его
укусла. Даже кровь шла.
Детские мечты забавные. Я помню как мечтала перед школой о жёлтом портфеле, чтобы на нём был чёрно-белый кот с красным зонтиком. Не знаю откуда я взяла эту картинку в голове. Портфель мне подарил дед,
он был коричневый и на нём был петух.
Помню как разочеровалась в деде морозе. Меня повели на детский праздник в драм театр. Я была красной
шапочкой. Костюм шила мама. В конце фотографировалась с дедом морозом. Я тихо потрогала его за бороду.
К моему разочерованию она быа не холодая. Я приехала домой и рассказала маме. Мама, мы с папой были на
празднике, а потом фотографировались с дедом морозом, он не настоящий, представляешь. Это переодетый дядя
я его за бороду потрогала, а она не холодная! Так я выяснила что новогодний дед не настоящий.
Однажды у меня хомяки сбежали двое. Рыжик и Снежинка. Утром обнаружили, скакалку они её погрызли на ку-
сочки по 5 сантиметров как будто отмеряли. Уже под новый год мы обнаружли, что юбки от костюма снежинки
нет. Есть резинка и чуть-чуть лохмотьев. Остальная накрахмаленная юбка съедина хомяками. Тогда маме и
пришлось за одну ночь шить мне костюм красной шапочки.
Онажды помогала маме и разбила пиалку во время мытья посуды. Их было всего 3. Бело-оранжевые. Я расплака-
лась. Родители пришли на кухню, а я плачу. Они спросили что случилось? Я сказала что папину пиалку разбила.
Почему папину, откуда ты знаешь они одинаковые? -удивилась мама. Потому что если свою или твою папа доб-
рый он отдаст мне если моя разбилась свою или тебе, значит он без пиалки. Значит папину. Маму с папой эта
логика позабавила. Мне было 5 лет.
Все дети не правильно говорят какие-нибудь слова. И я тоже. Я говорила одену хубу, хапку,харф, (шубу,шапку,
шарф) и пойду гулять. Вместо "пока" я махала маме рукой и говорила "капа, мама,капа". Через-перес дорогу
мама не понимала откуда второе слово. Мне казалось всё ясно и я не поясняла. Переход через дорогу "через",
а переход через рельсы по моему мнению должен был называться по друому. И я его назвала" перес." Правда
говорила я так не зависимо от того были на дороге рельсы или нет. На нашей остановке вообще не ходили трам-
ваи.
Мама работала в больнце, и когда не с кем меня было оставить брала с собой. Иногда в ночь. Там я увидела та-
ракана. И сказала сотруднице "ой, какие у вас тут жучки красивые". Она пошутила "да, Анечка, попроси у мамы
коробочку собери отнеси бабушке, она обрадуется." Я пошла просить коробочку. Благо мама спросила зачем она
мне. Я объяснила, что для красивых жучков, которые у неё здесь ползуют, отнесу бабушке она обрадуется. Мама
спросила каких жучков? Такие красивые с большими усами. Пришлось мне объяснять, что бабушка не будет им
рада.
В детстве, когда я доросла до нитки сливного бачка в туалете мне понравилось за неё дёргать. Поэтому я либо
что-нибудь выкидывала либо просто так смывала. Однажды я пришла на кухню и сказала маме и бабушке пока
зав на туалет, "тик таки буль буль" Доольно быстро бабушка с мамой сообразили что я натворила. Часы достали
конечно они уже не работали. Их мама подарила бабушке. И я взяла их с трюмо.
Про мусорную машину я говорила "динь-дилень". Машина приходила звенел водитель в колокольчик и все выно
сили в вёдрах мусор. Я радостно сообщала бабушке "динь-дилень" пришла.
Кем только я не хотела стать когда выросту. Балериной, фигуристкой в коньках, клоуном, либо дрессировать
собачек. Либо фокусы показывать, ведь тогда я узнаю как это делается. Не долго я хотела быть медсестрой как
мама, парикмахером.
Как-то дед принёс живую ёлку. Обычно ставили искусственную. Ёлка понравилась. И очень понравился запах.
И я придумала как его сохранить. Когда игоки стали опадать я собирала их в бочёночек из киндер-сюрприза.
Я не расказывала про копилку с иголками. Зато потом деда заинтересовало что там шуршит. Он открыл. И пол
бочёночка иголок высаплись на пол. Дед удивился, бабушка развела рукаи.
Однажды мы с бабушкой приехали на дачу, там я нашла дохлого крота. Накакнуне мама подарила мне свою ста-
рую косметичку. Я взяла её с собой. Я решила привезти его маме в косметичке. Маме я принесла косметичку и
сказала, что там подарок. Мама удивилась и открыла. Подарку она удивилась ещё больше. Бабушка пришла в
ужас. Зачем ты его привезла? Для шубки тебе, помнишь в сказке про дюймовочку написано что у крот очень
ценная, красивая шубка. Мама шубку не захотела и сказала, что одного крота на шубку не хватит.
Как-то на даче мы с соседской девочкой увидели одновременно червяка. Стали спорить кто первый увидел. Чер-
вяк был большой и очень мне понравился. Она стала тянуть его к себе, а я к себе. Я сдалась решив, что мы его
порвём.
В 5 лет мне прокололи уши. Я очень хотела у меня были золотые серёжки. Но с первой попытки не удалось.
Я орала и вырывалась папа еле удерживал. Было очень больно. Я боясь уколов совершенно почему то не поду-
мала что это больно. Неделю ходила с одной серёжкой. Мама шутя говорила что я как пират. Второе прокололи
через неделю и в утешение купили игрушку.
Игрушек было много некоторые остались до сих пор и лежат в кладовке. У меня есть медведь плюшеый коричне-
вый с белой грудкой. Красным шерстяным языком, который мама не раз штопала потому что на него покушалась
моль. Медведь весил 2 кг. И поднять я его не могла поэтому по квартире я в свои 2 года таскала его за ухо.
Оно не разу не оторвалось. Я назвала его Топ. Имена игрушкам я давала навсегда и удивлялась почему дети
перезывают кукол то она Катя, то она Вика, через неделю эту же куклу зовут Марина. Ведь меня мама не назы-
вает по другому каждый день. Был ещё мишка тоже плюшевый и голубой. Я его очень полюбила назвала Топпи.
И всегда с ним спала. И дома и в больнице и брала с собой в Питер когда ложилась в институт там я пролила на
него микстуру. Она плохо отстирывалась. Мишка выцвел. Я его любила всегда. Он храниться в кладовке.
В школу я пошла в 7 лет. Мне не нравилось. Шумно. Я уставала и в коридоре не бегала боялась что друие дети
меня уронят. Я училась в 1Б классе. Учительница была пожелая Валентина Викторовна Семёнова. Я умела
читать и писать когда пошла в школу и считать до 100. Так что учится мне было не интересно.
На чтении мы читали по абзацам. И следить за текстом было скучно. Читала я хорошо и успевала прочитать
весь рассказ пока до меня очередь доходила. Читать я любила и мне было интересно скорее узнать что
дальше.
В 11 лет я хотела котёнка. Мама не соглашалась. Помогла бабуля. На даче соседи держали кошку и у неё были
котята. Я договорилась с бабулей что она привезёт котёнка. Мама его не сможет выгнать. Конечно маме не слова.
Я молчала неделю. И через неделю котёнок был мой. Мама удивлялась, как я могла о такой новости молчать
неделю. "Ты же знаешь я умею хранить тайны. Ведь если бы я сказала ты бы не разрешила" - объяснила я. Мама
согласилась с этим доводом. Котёнок был белый с серыми пятнами. Слева на боку было пятнышко по форме
напоминающее сердце. Котёнка назвала Мурзик. Со временем я научила кота играть в прятки. Я пряталась и
кричала "Мурзик, меня нет!" Кот начинал бегать искать меня и находил. Иногда он залезал на дерево и потом бо-
ялся слезть и мяукал. Дед говорил "слезит, ты видела чтобы коты на дереве померли потому что слезть не может"
Мне было его жалко. И я просила соседского мальчика Сашку снять его. Сашка был братом подружки. И каждый
раз по моей просьбе лез на клён. Как-то бабуля расшалившегося кота закрыла на балконе. Кот не скучал и ловил
мух. Закончилось это плохо. Кот пропал. И мы поняли что он упал с балкона. Бабушка живёт на 4 этаже. И мы
пошли его искать. Я очень надеелась что он жив. Нашли под кустом. Он спал. Жив, обрадовалась я. Дома
обнаружили что питомец сломал ногу. И хромал. Мама пришла наложила лангетку из плотного картона. Ходил он
на кухню и в остальное время отлёживался в кресле. Нога зажила. Иногда разыгравшись он залезал на стену по
ковру.
настроение: Задумчивое
Без заголовка
История 2044.
Глава первая.
Добрый день.
Я хотел рассказать вам занимательную историю, которая произошла со мной этой зимой. Многим она покажется вымыслом, многие найдут в ней сходство с другими историями, а большинство её даже не прочтут. Но могу вас заверить, что всё здесь написанное это сущая правда. Ну, или почти правда.
Для начала, пару слов о том, где всё это происходило. Если кто не знает, то живу я в городе Сергиев Посад, что в семидесяти километрах от Москвы. Город небольшой, но достаточно известный. Центр православия как-никак. Жители Москвы, Лондона или Нью-Йорка, конечно, могут возмутиться, что такие невероятные и крайне судьбоносные для всего человечества события происходят в городе, где и метрополитена то нет. Но тут уж ничего не поделаешь.
Всё началось совершенно случайно. До Нового Года оставалось всего две недели. Погода стояла праздничная, солнечная и морозная. И всё было бы замечательно, но решил я погрызть кедровых орешков и сломал зуб. Часть зуба осталась на своём месте и, когда я дотрагивался до неё языком, было больно и неприятно. К счастью, у меня есть друг Дима, который работает стоматологом. К нему-то я и поехал. Но как назло я ещё и простыл. Не знаю почему, но я всегда простужаюсь накануне Нового Года. Голова болела, глаза слезились, а нос был заложен. И поэтому сидя в кресле с открытым ртом я сопел, кряхтел, издавал другие непотребные звуки и всё время просил делать перерывы, чтобы можно было отдышаться.
Моему другу Диме, естественно это быстро надоело, и он предложил мне свои капли.
- У меня других нет. Эти, правда, пока еще проходят клинические испытания, но они нормальные, не бойся, сам пробовал. Помогает хорошо. - сказал он и дал мне маленький пластиковый пузырек с ярко красной крышечкой и встроенной пипеткой. Этикетки, правда, на нём не было, а сбоку было просто нацарапано обычной шариковой ручкой СВК+
Я , конечно, Диме, доверяю и мне было по большому счёту всё равно. Поэтому я запрокинул голову и закапал эти капли, не ожидая, что с этого момента моя жизнь перевернётся с ног на голову.
- А они у тебя откуда? - спросил я для поддержания разговора.
- Я их и испытываю - усмехнулся он - На себе конечно, ну и на тебе теперь. Ложись.
Я открыл рот как можно шире и приготовился к неприятной процедуре. Дима пододвинул лампу к моему лицу, потом потыкал в зубы железной палочкой с крючком и включил бормашину. Вдруг жужжание резко усилилось, кресло задрожало и как будто начало куда-то проваливаться. Я инстинктивно схватился за подлокотники и попытался вскочить, но не успел. Через мгновение стало темно, я пролетел вниз около двух метров и сильно ударился левым плечом.
Очнулся я почему-то в сугробе, недалеко от поликлиники. Как я там оказался было для меня загадкой. Стены поликлиники были целыми, без трещин, окна тоже. Никакого взрыва, вроде, не было, землетрясения в нашей местности исключены, ураганов зимой не бывает.
- Э-э-э.. - сказал я достаточно громко и поднялся - Охрене-е-еть.
На улице было пустынно, спросить, что произошло, было не у кого. Надо было вернуться назад в кабинет и всё выяснить. Пришлось по снегу пробираться до входа в поликлинику.
Пока я осторожно, чтобы не набрать снега в ботинки, переступал по сугробам, в жилом доме, который находится через дорогу, происходило что-то невероятное. Из нескольких окон, расположенных на разных этажах одновременно выпали веревки. А из одного даже верёвочная лестница. По этим верёвкам стали быстро спускаться люди. В то же самое время, несколько человек бегали внизу и пытались ловить тех, кто вылезал из дома. Получалось это у них не очень хорошо, и через минуту, все скалолазы смогли разбежаться в разные стороны. Правда одному, довольно тучному гражданину, которому как раз и принадлежала верёвочная лестница, чтобы избежать плена, пришлось подняться обратно в окно. Всё это длилось меньше минуты, после чего, верёвки были втянуты обратно. Несколько человек, из тех кто ловил, стали прохаживаться неподалёку изредка поглядывая наверх, но большая часть пошла внутрь того же дома. «Очень интересно» - подумал я - «Наверное, какие-то учения для подготовки к чрезвычайным ситуациям».
Добравшись, наконец, до поликлиники, я обнаружил, что на входе неизвестно откуда появился турникет. Видимо, его установили, пока я находился в кабинете, так как раньше его там не было. Сам турникет состоял из метрового столбика с небольшой узкой прорезью посередине как у банкоматов и вертушкой из блестящих железных труб. Сверху прорези были две лампочки красная и зелёная. Причём турникет был не новый, а достаточно потрепанный с облезлой краской и кое-где проступавшей ржавчиной. Лишь трубы вертушки были отполированы до блеска. Турникет был закрыт, и чтобы попасть внутрь мне пришлось через него перелезть. Но как только я преодолел это неожиданно возникшее препятствие, из окошечка регистратуры, которая располагалась недалеко от входа, внезапно высунулась голова в белом колпаке и начала пронзительно свистеть в свисток.
- Что случилось - спросил я довольно громко - А?
В этот момент, ещё одна медсестра выбежала из коридора и с возгласом «куда-а-а» схватила меня за рукав. Да так сильно, что рубашка не выдержала и затрещала по швам.
- Спасибо, Любочка - поблагодарила она регистраторшу - Даже и на минуту отойти нельзя… сразу лезут без проходного.
Голова из регистратуры умолкла и, потеряв интерес к происходящему, спряталась обратно в окошко.
- Т-а-а-к к-у-д-а-а л-е-е-зем - растягивая слова, продолжила сестра - а н-у-у наз-а-а-д - добавила она и подтолкнула меня к турникету, видимо намекая на то, чтобы я перелез обратно.
- Что за чушь! - крикнул я, и, резко высвободившись, добавил - отстань от меня …
- А н-у-у-у - еще раз кивнула она на турникет, но уже как-то нерешительно.
Идиотизм. - возмутился я, и, быстрым шагом направился в Димкин кабинет, который, слава богу, был недалеко.
Перед кабинетом сидели две женщины, видимо ждали своей очереди. Ничего не говоря, я распахнул дверь и вошёл внутрь. Странно, но они даже не возмутились, наверное, приняли меня за врача. Но еще более странным было то, что никакого Димки в кабинете не оказалось, вместо него с бормашиной в руке стояла девушка, а в кресле сидел какой-то мужик. Девушка, надо сказать, была очень даже ничего. Не красавица с обложки, но лицо миленькое. Сначала, от удивления, я даже хотел выйти обратно, но потом передумал, ведь надо же было наконец узнать, что здесь произошло. И только я раскрыл рот, чтобы задать вопрос, как девушка меня опередила:
- Добрый день. Если вы на очередной курс, то взяточку на стол кладите, пожалуйста, и проходите, в коридор для прохождения процедуры. - очень вежливо сказала она.
- Что класть? - растерялся я. Мне показалось, что я ослышался - А где Дима? Что вообще случилось?
- Вы наверное ошиблись кабинетом - опять очень ласковым голосом предположила девушка.
- Нет, не ошибся - придя немного в себя, продолжил я - Я здесь был. Вот только что. Ну минут пять назад. И вот именно в этом кабинете, на том же месте где сейчас вы, стоял Дима, мой друг, от стоматолог … тоже … как и вы. А я здесь лежал, где теперь вот он. - возбужденно выпалил я и тыкнул пальцем на сидящего в кресле мужика - А потом я непонятно как оказался на улице. Как-то видимо из окна выпал или может меня взрывной волной вынесло. И вот я возвращаюсь, а вместо Димки теперь вы. Я вас очень прошу, просто ответьте, что здесь произошло и где Дима. - В этот момент меня настолько переполняли эмоции, что зубная боль прошла сама собой.
- Зачем вы кричите. - спокойно ответила девушка и ласково дотронулась до моего плеча - Я здесь сегодня с утра и никуда не уходила, и никакого взрыва не было, и Димы тоже.
- А! - догадался я и воскликнул - Это розыгрыш. Скрытая камера. Эй, выходите…
В это же мгновение дверь кабинета распахнулась, и внутрь вошли два человека. Но на телеведущих они, к сожалению, не походили. Оба были в милицейских фуражках и с красными повязками на рукавах. У одного на повязке красовалась большая белая цифра один, у другого двойка. Остальная одежда незнакомцев была обычного гражданского вида.
- Попа-а-а-а-ался-я - донеслось из коридора, и в проёме показалась уже знакомая мне вахтёрша. - Держ-и-ы-ы…
Эти полумилиционеры меня естественно тут же схватили. Я пытался объяснить всё абсурдность ситуации, грозил, что буду на них жаловаться, но они, как и подобает настоящим милиционерам, на мои слова не реагировали. Меня выволокли на улицу, и повели в отделение.. Шёл снег, а на мне кроме рубашки и штанов ничего не было, так как куртка моя осталась в Димкином кабинете, который теперь вообще неизвестно куда подевался.
- Изверги - вырвалось у меня - что ж вы меня до смерти заморозить собираетесь.
- Хватит орать то - пробурчал полумилиционер под цифрой 2 и подтолкнул меня к двери, над которой висела большая вывеска ПИЦЦЕРИЯ №956.
Мне даже стало немного стыдно. Такой доброты от представителей власти я не ожидал. Может еще и покормят - помечтал я, но был жестоко разочарован. Как только мы вошли внутрь, я понял, что это был обычный милицейский участок, каких у нас по всей стране тысячи.
В участке меня сначала обыскали, забрали телефон и мелочь, которая валялась в кармане, а потом закрыли в обезьяннике. Всё отделение располагалось в одном просторном помещении, стены которого были выкрашены в ядовито-зеленый цвет. Клетка обезьянника была смонтирована в самом дальнем углу, а возле входа стоял стол дежурного с двумя телефонами красного и белого цвета. Посередине участка, за исключением нескольких скамеек, ничего не было. На одной стене в рамочке висел герб России. Правда нарисован он был как-то криво, а на стене напротив была прибита доска с крючками из гвоздиков, на некоторых из них висели милицейские фуражки и повязки с разными цифрами от единицы до трёх.
Заперев меня в клетке, конвоиры, ничуть не стесняясь, развалились на лавках и задремали. Дежурный строго посмотрел на меня издалека и начал кому-то звонить по красному телефону. Мне стало неудобно, и я отвернулся.
Кроме меня за решёткой томился еще один несчастный старичок. Вид у него был потрёпанный, взъерошенные волосы клочками торчали во все стороны и, если честно, от него попахивало. Он с большим любопытством смотрел на меня и видимо только и ждал момента, когда я тоже обращу на него своё внимание. Подняв вверх сжатую в кулак ладонь, старичок изобразил что-то похожее на знак «но пасаран» и заговорщицки подмигнул.
- Опять? - прошептал он - Ну ничего мы им еще покажем. Держись. Долой двухголового.
Кто-то из нас двоих был явно не в своём уме, и в свете последних событий, мне всё больше казалось, что свихнулся именно я.
- Иван - неожиданно назвал меня по имени старичок и тихо-тихо добавил - передай Вере, что задание выполнено.
- Кому передать? Что? - удивился я и раздражённо закричал - Да не знаю я ни Веры, ни вообще ничего я не знаю. Мне надо позвонить домой. Что здесь вообще происходит. Кто мне всё это сможет объяснить.
- Мы объясним - раздался негромкий, но твердый голос за моей спиной.
Я повернулся и с удивлением обнаружил, что и дежурный и полумилиционеры вытянулись по стойке смирно с равнением на дверь. В это время в участок входил коротко стриженный невысокий человек плотного телосложения. На руке его была повязка с цифрой 5. По всему было видно, что он чувствовал себя здесь хозяином. Движения его были резки и стремительны, взгляд пронзительный и с каким-то прищуром.
- Мы объясним - быстро повторил он, оглядываясь по сторонам, как бы проверяя всё ли в порядке. - Я вот уж не стал патруля дожидаться и сразу сюда, как узнал что вы здесь. Что ж тянуть думаю, сразу все дорогому Ивану Викторовичу и объясню. А вы уж объясните, как вам удалось из нанолечебницы сбежать. Кто вам помогал? Вы же Иван Викторович думаете, что вам всё с рук сойдет. Организуете какие-то подпольные кружки, лозунги всякие по ночам на домах рисуете. А может, вы дорогой засланы к нам оттуда? А? - подмигнул он, причмокивая и показывая пальцем на северо-восток, а потом подошёл ко мне вплотную и не без удовольствия продолжил - Но теперь всё. Попался. На этот раз лечебницей не отделаетесь, теперь вам на газоразработки прямая дорога. Рецидив. Конечно, вашу шпионскую организацию нам ещё предстоит разоблачить. Но для начала будет достаточно и вас. Без вожака стадо само разбежится. А?. Как же вы так Иван Викторович опростоволосились. На таком пустяке попались.
Незнакомец говорил быстро с причмокиванием, как бы наслаждаясь словами. Наверное, большой начальник, подумал я, или следователь.
- Вы наверно что-то путаете - попытался я оправдаться.
- Конечно-конечно - закивал он - Путаем. Да-да. А это? - следователь подошёл к дежурному и показал на мою мелочь, которая валялась на столе рядом с моим же телефоном. - Фальшивые деньги. От этого ты милый не отвертишься.
- Как фальшивые? - удивился я.
- А то вы не знаете? Вот ваши деньги, а вот мои. Видите разницу? - сказал он и двумя пальцами взял со стола одну монетку, а затем достал из своего кармана вторую. Потом он опять подошёл к обезьяннику и поднёс обе монетки к самому моему носу орлами вперед. - Ну?
Хорошо, подумал я, посмотрю. Деньги были в общем-то одинаковые, два белых металлических кругляшка по 5 рублей. На одном герб и на другом. Правда, тут я заметил, что гербы действительно немного отличались. Один орёл показался мне обычным, а вот второй был странноватым. Головы орла были какими-то неестественно большими, я бы даже сказал, что они больше походили на человеческие. Вместо «Банк России» сверху была надпись «ЕдНаноГаз», а внизу где должно быть отчеканено «пять рублей» стояла странная надпись «пять взяток».
- Да-а-а. - промычал я - разные. Но это же всего 5 рублей. Я даже и не замечал что они такие … фальшивые …. еднаногаз какой-то…. Да я вообще их в первый раз вижу.
- Разве? - прищурился следователь - Какие именно деньги Вы, Иван Викторович, не видели. Какие из них ваши, покажите уж нам, пожалуйста?
- Вот эти конечно - сказал я и взял нормальную монетку.
- А эти значит не настоящие? - с подозрением спросил следователь.
- Нет конечно. Это больше похоже на какой-то сувенир. Иногда такие монетки в качестве сувениров делают или для смеха. Ну вы встречали может…
- Для смеха. - заорал следователь и затрясся.
Видимо мои слова по-настоящему вывели его из себя. Хотя из-за чего непонятно. И учитывая то, что до сих пор он разговаривал со мной нарочито вежливо, такая резкая смена настроения была вдвойне неожиданной.
- Да я тебя сейчас сам придушу здесь на месте. - закричал он - А ну?- кивнул он дежурному - Открывай. Щас я поучу его немного, отведу душу на этом поганом предателе.
Дежурный достал из ящика стола связку ключей, встал и направился к обезьяннику. Пока он шёл, следователь пыхтел и, переминаясь как боксер, с ноги на ногу, потирал сжатый кулак о ладонь. И дураку было понятно, что ничего хорошего ждать не приходиться. Дежурный открыл замок и распахнул дверь, как бы приглашая меня выйти. Я естественно не торопился. Неожиданно у меня промелькнула мысль, а что если разбежаться, оттолкнуть дежурного и мимо следователя и полумилиционеров, которые теперь стояли под картиной с гербом и с любопытством наблюдали за происходящим, попробовать прорваться к двери. Она не заперта. А там будь что будет. Может весь этот кошмар на этом и кончиться также неожиданно, как и начался.
Я сделал шаг назад, присел и с криком А-А-А бросился вперёд. Дежурный шарахнулся от меня как от бешеной собаки. Следователь попытался схватить, но я рыбкой проскочил под его рукой. Путь к свободе был открыт. Я вскочил на ноги и даже успел почувствовать что-то похожее на удовлетворение от маленькой победы. «Вперед» - пронеслось в моей голове, и я стремительно рванул к двери. Но, к сожалению, неожиданности, которые припасла для меня судьба на тот злополучный день, еще не закончились.
- Сто-я-я-я-я-ть - донёсся из-за спины крик следователя, который пришёл в себя и бросился в погоню.
- Лэж-а-а-а-ть…- раздалось в это же самое мгновение с другой стороны. Дверь с грохотом распахнулась, и в участок ворвался одетый во всё чёрное человек. В чёрных брюках, в чёрной куртке и с чёрным чулком на голове. Он метнул в комнату какой-то сверток, из которого сразу повалил густой сиреневый дым и бросился на следователя. Я оказался как раз между ними и, чтобы не попасть под удар, мне опять пришлось сделать нырок рыбкой. Окутанные дымом они сцепились между собой. Полумилиционеры, раньше стоявшие в стороне, видимо начали понимать, что к чему и поспешили на помощь к своему шефу. Старичок из обезьянника тоже кинулся в общую кучу малу. Выяснять, чем закончиться эта заварушка, у меня не было никакого желания и я, поднявшись, поспешил к выходу. Тем более, что сиреневый дым заполнил уже весь участок так, что ничего стало не видно да и дышать можно было с трудом.
Выбравшись на улицу, я откашлялся и с жадностью стал глотать свежий воздух.
- Скорей. - окликнул меня кто-то и потянул за руку.
Обернувшись, я увидел ещё одного человека в чёрном. Хотя на этот раз, судя по фигуре и высокому голосу, это была без сомнений девушка.
- Сюда. - позвала она и скрылась за углом.
Уж не знаю почему, но мне показалось, что ей можно доверять. По крайней мере, я и сам был не прочь смыться оттуда поскорее. Спрыгнув с крыльца, я побежал следом. Мы обогнули здание и нырнули в кусты. Растительность была такая густая, что прорываться через ветки приходилось с большим трудом, да и снег был здесь намного глубже. А так как я не имею привычки к таким забегам, то начал понемногу отставать.
- Эй… стой… - позвал я - куда мы бежим?
Женщина в чёрном остановилась, сняла с головы чулок и сказала не поворачиваясь:
- Так, Ваня, веди сейчас себя спокойно. Мы должны перейти улицу. На той стороне ….
- Так ты … - удивился я. Мне показалось, что это была та самая врачиха стоматолог из поликлиники. Я осторожно дотронулся до её плеча и попытался заглянуть в лицо. Это была именно она. Но что это могло значить.
- Что происходит? - воскликнул я - Что?
- Просто, Ваня - сказала она замявшись - Я …
- Что? - раздражённо повторил я и сжал её руку.
- Ваня. - повторила она ёще раз еле слышно и, повернувшись ко мне лицом, прошептала: - Я люблю тебя.
Я замер от удивления. А она вдобавок обхватила моё лицо ладонями и поцеловала меня, как говориться, в засос. Тут я вообще чуть не помер.
Мы молча смотрели друг на друга. В её глазах одновременно читались и вопрос и надежда. Она ждала моей реакции. Я это конечно понял, не дурак. Но что ответить не знал, мне очень не хотелось обижать эту девушку, пусть мы и были знакомы всего пару часов.
- Мне кажется, извини. - начал я - ты, наверное, с кем-то меня спутала. Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
- Спутала. - повторила она и оглядела меня на этот раз недоверчиво. - может быть. Но я не думаю. Конечно, ты выглядишь немного странновато. Я это сразу заметила. После нанопроцедур все меняются. Но ведь на память это не влияет. Неужели ты ничего не помнишь.
- Ничего. - подтвердил я - Потому что мне нечего помнить. Я, конечно, могу попытаться тебе всё объяснить. Да я даже очень хочу тебе всё это объяснить. Но боюсь, что это будет звучать как бред сумасшедшего. И может я уже действительно сошёл с ума, но уверяю тебя, что первый раз мы встретились только сегодня утром в поликлинике.
- Хорошо - кивнула она - расскажешь позже. Сейчас надо поторопиться. Мы должны быстро перейти через улицу. Пожалуйста, не суетись и не отставай. На той стороне недостроенное здание, с правой стороны железная дверь в подвал. Там наша новая ячейка. Там нас уже ждут.
- Кто? - удивился я.
- Друзья. Твои друзья. Не беспокойся, всё будет хорошо.
- Я уже ни о чём не беспокоюсь.
- Тогда пошли скорей, а то совсем окоченеешь. - скомандовала она, но внезапно остановившись спросила - А как ты думаешь меня зовут?
- Да я же говорю, что понятия не имею.
- Выбери любое имя. Наобум. Как тебе кажется.
- Ну… - замялся я и назвал последнее женское имя, которое слышал - скажем, Вера.
- Верно - ответила она - может потом и остальное вспомнишь, надо только подождать. Пошли.
Вера пригнулась и решительно направилась вперёд. Я поторопился за ней, протиснулся сквозь ещё один ряд плотных кустов и оказался на широком тротуаре. С этой стороны никаких строений не было, а на другой покрытый снегом стоял недостроенный дом. Я уже видел его сегодня всего пару часов назад, когда проезжал по этой дороге в поликлинику. Но тогда вокруг было полно рабочих в ярких оранжевых касках, и работал кран. Строителей теперь не было, хотя кран остался. Правда он стоял, чуть покосившись и уперевшись ржавой стрелой во второй этаж здания, как бы указывая на каком уровне здесь всё остановилось. По граффити, которыми были изрисованы стены, и по сугробам вокруг было понятно, что здесь давно уже никто не работал.
«Ладно - подумал я - может я что-то путаю и оранжевые каски я видел где-то еще.» И ещё я вспомнил, что моя машина, наверное, всё ещё стоит возле больницы, во всяком случае, я на это надеялся, и что мне следует за ней вернуться и как можно скорее добраться до дома. Но тогда мне вряд-ли удастся узнать правду, поэтому я решил, что сначала встречусь с этими загадочными «друзьями, которые меня ждут» и посмотрю, что будет дальше.
Машин не было, и мы пошли на другую сторону. И что странно, несмотря на то, что утром здесь было довольно гладко, сейчас весь асфальт был в глубоких ямах и колдобинах.
Из-за поворота послышался нарастающий гул мотора, и нам пришлось поторопиться. Мы перебежали улицу, перелезли через сугроб на обочине и спрятались за полуразвалившимся забором, который окружал стройку.
- Не высовывайся - предупредила Вера - это партийная машина. Могут заметить.
- Что? - не понял я, но послушно спрятался. Когда автомобиль проехал, я осторожно высунул голову и посмотрел вслед. Это был видавший виды уазик. Без каких-либо опознавательных знаков, но с мигалками. Причём было их, как мне показалось, не меньше пяти и все разных цветов: синяя, красная, зелёная, оранжевая и, кажется, жёлтая.
- Больше похоже на новогоднюю ёлку. - пошутил я.
- Бедный. - тихо сказала Вера и посмотрела на меня с такой жалостью, что мне стало не по себе. - Ты совсем ничего не помнишь. Милый..
Она придвинулась ближе и видимо хотела опять пристать ко мне со своей нежностью, но я сделал пару шагов назад и замотал головой.
- Память у меня в порядке. - объяснил я - Просто то, что я помню… то что было на самом деле… это как-то не вяжется вот со всем этим вокруг. А не вяжется только потому, что раньше всё было нормально, как и должно было быть. А сейчас, я как будто попал в театр абсурда или в какой-то дурацкий сон. И единственное, что мне сейчас следует сделать, это проснуться.
Я ущипнул себя за запястье, но ничего не изменилось. Я ущипнул ещё раз, да так сильно, что даже вскрикнул, но опять ничего не произошло. Вера посмотрела на меня с подозрением. Выглядел я довольно глупо.
- Пошли внутрь. - сказала она - а то ты уже синий весь.
Мы завернули за угол и постучали в массивную железную дверь.
- Кто? - раздался глухой голос.
- Карфаго деленда эст ⃰ - сказала вера по латыни.
- Фиат жуститиа эт переат мундус ⃰ - ответил голос и тоже не по-русски.
Замок защелкал, и дверь со скрипом открылась.
- Андрей - сказала Вера - Ну я же просила уже… Мало ли что.
- Смажу, Верочка, извини - ответил Андрей и пропустил нас внутрь. Андрей был молодым человеком лет двадцатипяти. Выдающегося роста и такойже выдающейся ужины. Как многие высокие, но застенчивые люди он постоянно сутулился и поэтому был похож на иссохшую и изогнутую воблу-переростка... Да, и пахло от него отвратительно.
По небольшому коридору мне пришлось пробираться на ощупь, так как после ослепительно яркого снега глазам было трудно привыкнуть к темноте. Коридор вёл в просторное помещение, которое освещалось одной лампочкой без абажура висевшей на проводе посередине комнаты. Под лампой находился большой кухонный стол прямоугольной формы с закруглёнными углами. На столе лежали толи географические карты, толи плакаты и стояла банка с фиолетовой краской. Роль стульев исполняли несколько пластиковых ящиков и пара набитых непонятно чем мешков. Возле дальней стены стоял диван и старомодный платяной шкаф. В подвале было тепло, видимо, здесь проходила действующая теплотрасса.
Как только мы вошли, нас встретил невысокий старичок с бородой, руки которого были по локти измазаны сиреневой краской. Приподняв ладони вверх, он осторожно, стараясь нас не испачкать приобнял сначала Веру, а потом меня. Мне стало жутко неудобно от такой фамильярности.
Carthago delenda est - Карфаген должен быть разрушен
Fiat justitia et pereat mundus - Пусть свершится правосудие и рухнет мир
- Ну наконец-то - сказал он - садитесь, рассказывайте.
Я пододвинул к себе мешок.
- Э нет, осторожно - заволновался старичок и вместо мешка предложил мне ящик - это новогодние подарочки для двухголового. Вот готовлюсь. Как всё прошло? Удачно? Где Василий?
- Василий скоро будет. Не беспокойся - ответила Вера - ты же его знаешь.
- Иван Викторович - спросил он меня - Как там в Нано?
- Он не помнит ничего - ответила Вера - даже моё имя забыл. Боюсь, ему придётся долго восстанавливаться.
- Совсем ничего. - удивился старичок.
- Совсем. - подтвердил я.
- И меня?
- Извините, но первый раз вижу.
- Шутишь?
Я покачал головой так убедительно, что старичок, кажется, поверил.
- Странно. Что же теперь делать, ведь до мероприятия осталось совсем мало времени. Мы же без Ивана как без рук. Надо срочно ввести его в курс дела. Может дать ему газет почитать, чтоб он вспомнил. Адрюша, подай, будь добр, там, на шкафу, есть парочка.
Андрейдостал несколько мятых газет и передал их мне.
- Нет. - сказал я твердо - вы меня за кого-то другого принимаете. Кто вы все такие? И вообще мне домой уже давно пора. Откройте дверь.
- Видите. Ужас. - заволновалась Вера - Ваня, я объясню. Мы кружок археологов. Я, Андрей, Петр Петрович вот и Василий, он тебя из участка помогал вытаскивать, сейчас должен прийти скоро. Мы за то, чтобы все были свободными, чтобы никто не указывал, что нам делать, что слушать и что говорить. Мы за равноправие ….
- Короче. - вставил Петр Петрович - мы против двухголового.
- Кого? - раздражённо спросил я.
- Двухголового. - повторил Петр Петрович
- Я объясню - перебила Вера - Ванечка, слушай …
В этот момент в дверь постучали. И Вера попросила Андрея открыть.
- Это Василий. - сказала она.
Андрейвышел. И опять до меня донеслись странные слова про фиат ля ля мундус. Наверное, это пароль подумал я. Дверь заскрипела и через мгновение в комнату вошли еще три человека. Один был без сомнения, Василием. Так как был во всём черном, но уже без чулка. Выглядел он очень внушительно, сразу было видно, что спортсмен. Но, несмотря на такое русское имя он, по-видимому, был родом с Кавказа.
- Добрый дэнь. - сказал он с акцентом и отошёл в сторону.
Из-за его спины сначала показался длинный Андрей, потом вышел старичок, которого я видел в обезьяннике, а затем, с возгласом «долой двухголового», вышел человек, как две капли воды похожий на кого бы вы думали. На меня. Только одет он был по-другому. В телогрейке и валенках.
Все замерли от удивления. Повисла мёртвая тишина. Вера переводила глаза то на меня, то на вновь прибывших. Андрей стоял в сторонке и сутулился. Петр Петрович как-то странно пыхтел, но вслух ничего не произносил.
- Ну я же говорил вам, что вы меня за другого принимаете. Так и есть. - сказал я.
- Сидеть. - крикнул мой двойник. - мы с тобой разберёмся, собака. Нас так просто не возьмёшь. - он подошёл ближе и обратился к Вере - Я же вас предупреждал, что могут быть провокации, что надо быть предельно осторожными. А вы? Ладно, Андрей и Петрович. Но ты-то Верочка, как ты могла так запросто опростоволоситься. Какая ты всё-таки наивная.
- Прости Ваня - всхлипнула Вера
- И главное ко мне, ко мне втерся в доверие - заканючил старичок.
- Ладно, потом с вашим разгильдяйством разберемся, сейчас надо решить, что с этим шпионом делать. Держи его Вася.
Василийподошёл ко мне сзади и крепко схватил за руки. Вера достала из шкафа верёвку и начала меня ей обматывать.
- Всё что я тебе говорила, забудь. Понял. - сказала она тихо, чтобы новый Иван Викторович не услышал. - Гад. Обманул меня.
- Да никого я не обманывал, вы сами меня сюда притащили - возмутился я.
Тут Василий с такой силой затянул верёвку, что мне стало трудно дышать.
- Э-э-э-э-э-э- - захрипел я. Вдруг потолок затрясся, лампочка погасла, погрузив всё в непроглядную темноту, а с улицы стал доноситься нарастающий гул. Меня тряхнуло, подбросило и перевернуло в воздухе. Я сгруппировался, чтобы не удариться и от страха зажмурился. Не знаю что произошло, но через мгновение я оказался на улице лежащим в снегу рядом со стройкой, на которой было много рабочих в оранжевых касках, а кран не стоял безжизненно, а поднимал на второй этаж связку арматуры.
- Ни фига себе - воскликнул я, сбросил с себя ослабшую верёвку, быстро поднялся и подбежал к забору. Сквозь щель между досок я разглядел вход в подвал, двери не было вовсе, а в глубине виднелись тюки с утеплителем. Кажется, это были галлюцинации, подумал я. Но ведь я сюда как-то пришел. Вернувшись на место, где валялась верёвка, я подобрал две газеты, которые были вмяты в снег и быстро побежал в поликлинику.
Слава Богу, подумал я, увидев, что машина на месте. Турникета на входе не было. Всё выглядело, как и должно было быть.
- Наконец-то - обрадовался Димка, когда я, запыхавшись, вбежал в кабинет - одевайся скорей и пошли отсюда, я тебе сейчас всё объясню.
- Это именно то, что мне сейчас нужно. - ответил я - Объяснения.
Глава вторая.
Мы быстро вышли и сели в машину.
- Отвези меня домой - попросил Дима.
- Хорошо. - согласился я - Рассказывай.
- В общем так. - начал он - эти капли, которые я тебе дал. Они не совсем мои. Мне их также один знакомый одолжил тоже врач, он в лаборатории работает, которая занимается какими-то военными разработками вроде… Ну это не важно как они ко мне попали, слушай дальше. Сегодня, как ты лёг, я гляжу, ты трясешься весь и покраснел. Сначала подумал, что эпилепсия у тебя. Потом твоё тело вдруг подскочило вверх и, раз, как бы разорвалось изнутри. Как будто в тебе бомба была. Но никакой крови, никаких останков, только пыль разлетелась. И гул. Сначала, как ты трясся, звук такой был У-У-У-У-У, а потом хлопок и нет тебя. Я, конечно, испугался. Думаю, что делать. Что делать. Ужас. Как в кошмарном сне себя чувствовал. Выбежал на улицу. Машина твоя стоит. Тебя нет. Вернулся назад. Кабинет закрыл, на регистратуре сказал, чтоб приём на сегодня отменили, что заболел. А сам думаю, что с ума сошёл. Позвонил тебе на телефон. Не отвечает. Решил немного подождать, вдруг ты объявишься. Сижу не знаю, что делать. Тут знакомый мой из лаборатории звонит, я с ним уже месяц не разговаривал. А тут звонит. Не вовремя, думаю, нет у меня желания ни с кем разговаривать сейчас. Я трубку не брал, а он всё звонит и звонит, ну я ответил. Он мне про эти капли рассказал.
- Извини - перебил я - теперь куда?
- Направо. Так вот он мне сказал, что это тоже не его, он их в соседней лаборатории взял. В общем, не важно. Важно то, что они не от насморка. Вернее, сначала они разрабатывались как обычные капли, но потом было замечено, что у них есть особый побочный эффект. Правда проявлялся он не всегда и не у всех. Помнишь, что на пузырьке написано? СВК+. Знаешь что это?
- Что? - спросил я
- Сдвиг Временного Континуума Плюс. Есть также СВК++ и СВК-. Догадываешься, к чему я?
- Не очень. Ты, пожалуйста, загадками не говори, мне и так тошно.- ответил я.
- Хорошо. В основе капель лежит сложная нанотехнология. Они испускают сложное и пока малоизученное микроизлучение. Это излучение может влиять на скорость деления клеток, скорость химических реакций и скорость передачи информации по нервным каналам. И вот когда человек, закапывает эти капли в нос. Они прямиком попадают почти в мозг. Улавливаешь? Если частота излучения капель вступает в резонанс с нервными импульсами у тебя в голове, возникает этот особый эффект. Скорость всех процессов в твоём организме увеличивается многократно и БАЦ. Ты перестаёшь жить в настоящем.
- И где я тогда живу? - с подозрением спросил я.
- В будущем. - улыбаясь ответил Дима - Представляешь. В бу-ду-ще-ем. Так как все процессы многократно ускоряются, то за мгновение твой организм проживает несколько лет. Со стороны это выглядит как приступ эпилепсии и взрыв, а ты в это время перемещаешься во времени. Для капель с двумя плюсами этот эффект сильнее, для минуса процессы наоборот затормаживаются.
- И ты попадаешь в прошлое. - догадался я.
- Наверное.
- Подожди - не унимался я - если человек за секунду проживает несколько лет, то он должен мгновенно постареть и умереть. То есть как бы наоборот задержаться в настоящем.
- Ну там какой-то скачок происходит. Я точно не знаю. Неважно это сейчас. Слушай дальше. Мой друг, конечно ни о чём таком, как и я, не догадывался. Он просто проходил мимо, взял пузырёк и всё. Он всегда раньше так делал. Но с тех пор, как был обнаружен особый побочный эффект, эти пузырьки под особым контролем. И вот вчера была проверка, и одного недосчитались. Стали искать. Всех сотрудников допросили, никто ничего естественно не видел и не знает. Теперь ведётся расследование. А мой знакомый мне сегодня звонит и всё это рассказывает. Ты испарился, я сижу офигевший, а он звонит и рассказывает. Представляешь. Так вот, он, конечно, просил, чтобы я помалкивал. Так как могут и до меня добраться. Если что, то ничего не знаю и не видел. А то можно и по башке сильно получить. Понимаешь?
- Понимаю. - кивнул я.
- Ты тоже молчи. Как будто ничего не было.
- Хорошо - согласился я. - Твой дом?
- Мой. - ответил Дима и заговорщицки добавил - Вань, а что ты там видел, а?
- Да ничего особенного. Мне просто казалось, что я сошёл с ума.
- А если честно?
- Да правда ничего особенного, никаких гуманоидов и летающих тарелок. Почти тоже самое, что и здесь. Наверное, я в недалёкое будущее перемещался. Да и ещё я там встретил сам себя по-моему…
- И что?
- Да ничего. Меня там за него и принимали всё время.
Я в двух словах без подробностей рассказал Димке о своём приводе в милицию и чудесном спасении.
- Да повезло тебе - посочувствовал он - неизвестно чем всё это могло кончиться.
- Повезло. - подтвердил я и попросился домой - Дим, давай потом это обсудим. А то у меня голова просто раскалывается, мне бы поспать чуть-чуть. Хорошо?
- Хорошо. Только смотри, ничего не видел, ничего не знаю. Понял?
- Конечно. - ответил я.
Дима вышел, а я поехал домой. Через пять минут я уже был у себя, не раздеваясь лёг на диван и проспал до следующего обеда.
Глава третья.
Проснулся я бодрым и отдохнувшим. События вчерашнего дня казались лишь странным ночным кошмаром. И если бы не те две газеты, которые я с собой прихватил и которые валялись теперь на комоде в прихожей, я бы подумал, что ничего на самом деле и не было.
Налив чаю, я положил перед собой на стол одну из газет и принялся за изучение этой занимательной прессы. Название было замечательное: Вестник Демократического Тоталитаризма. Под названием была дата 17 декабря 2043 года и надпись одобрено ЕдНаноГазом. На первой полосе находилась большая групповая фотография дяденек с серьезными лицами и пивными пузиками, под фотографией заголовок и статья. Ниже я привожу точную копию этой статьи, чтобы и вы смогли ознакомиться с ней подробнейшим образом.
Вот она:
Нет цензуре, да прокуратуре.
Ровно год прошёл с тех пор, как по личному поручению нашего мудрого Разносчика был создан комитет по борьбе с цензурой. Раньше в наш адрес иногда звучали упрёки в ущемлении гласности и свободы слова. Это была, конечно, абсолютная ложь, так как ни одна страна мира не продвинулась в своём развитии по пути демократического тоталитаризма дальше, чем Квасия. Но, чтобы вывести борьбу за свободу слова на новый уровень и окончательно прекратить все пересуды злопыхателей, был создан новый комитет. Каждый день, с раннего утра и до позднего вечера, члены комитета просматривают огромное количество книг, статей и телепередач в поисках хоть малейших намёков на ущемление свободы слова. Все попытки хоть как-то повлиять на свободное выражение гражданами своих мыслей пресекаются на корню. В настоящее время ни одна публикация или фильм не выходят в свет без одобрения комитета. «Мы должны дать возможность нашим СМИ свободно выражать своё уважение и восхищение работой Разносчика, Осветителя и Единой партии, и никакая цензура не сможет этому помешать» - говорит председатель комитета господин В.В Зайцев. Он также сообщил, что скоро комитет расширит сферу своей деятельности и будет просматривать не только открытые публикации, но и частные письма. Это связано с тем, что в последнее время среди обычных граждан участились случаи самоцензуры, а это в демократическом государстве недопустимо.
В свете общего курса на модернизацию, борьба с цензурой является одной из основополагающих задач и комитет делает всё возможное, чтобы наша страна окончательно поборола эту чуму.
Странная статья, не правда ли. Видимо, это была юмористическая газета, так как остальные новости отличались точно такой же идиотской абсурдностью. В частности следующая публикация рассказывала о том, что работники Ивановского трамвайного парка, выполняя наказ партии о всеобщей модернизации, добились грандиозных успехов в совершенствовании подвижного состава. Теперь взамен давно устаревших электродвигателей в трамваях будут установлены новые, которые приводятся в движение мускульной силой пассажиров. Также сообщалось, что новые двигатели это не просто всем знакомые велопедали, а гораздо более совершенные механизмы, разработанные на основе нанотехнологий, такие своеобразные нанопедали. И что теперь, так как помимо перевозки трамвайное депо также предоставляет пассажирам возможность заниматься физкультурой, то есть оказывает две услуги одновременно, то и стоимость проезда также увеличивается в два раза. Далее следовали благодарные отзывы ивановцев, которые по достоинству оценили нововведение и благодарили за это ЕдНаноГаз и Разносчика с Осветителем.
Остальные статьи и в первой и во второй газете были написаны в том же юмористическом ключе. В них говорилось о новом модернизированном, извините, унитазе вырабатывающем электроэнергию с помощью тех же нанопедалей. Об огромном урожае кукурузы, который пришлось весь скормить кроликам новой породы, которые также расплодились с невероятной скоростью, а объевшись кукурузы, заболели неизвестной болезнью и все умерли. Поэтому и кроликов и кукурузу пришлось опять закупать в Узбекистане. И, наконец, о том, что эксперимент по лечению очередями признан успешным и теперь будет внедрён во всех больницах и поликлиниках, так как с помощью очередей излечиваются, не только такие обычные болезни как насморк или запор, но и считавшиеся до сих пор неизлечимыми облысение и психические припадки.
Закончив изучение прессы, я решил позвонить Диме, но вспомнил, что телефон остался у полумилиционеров. Я машинально пошарил по карманам. Телефона естественно не было, зато в заднем кармане джинс я обнаружил тот самый пузырёк с надписью СВК+. Это было вдвойне странно, так как в участке меня обыскивали очень тщательно. Почему они его не заметили, и как я сам не замечал его до сих пор - было загадкой.
Как бы то ни было, эти капли были теперь у меня. Я решил, что не стоит торопиться возвращать их прямо сейчас. Возможно, если отдать их Диме, он просто избавиться от этого пузырька, чтобы не было доказательств его причастности к пропаже. Но ведь такому удивительному лекарству можно найти гораздо лучшее применение.
Во-первых, если они действительно перемещали людей в будущее, то с их помощью можно узнать, например, результат футбольного матча, потом вернуться назад, сделать ставку и за одно мгновение без каких-либо усилий заработать кучу денег. Способ не оригинальный, зато действенный и без риска.
А во-вторых, если это не будущее, а что-то другое, я мог использовать эти капли просто для своего удовольствия. Ведь в том мире можно делать всё что угодно не опасаясь последствий. Конечно, я не собирался заниматься уголовщиной, но определенные выгоды здесь были. Я мог продолжать прикидываться тем, за кого меня принимали, и завести роман с Верой или ещё с кем-нибудь. Можно было попробовать стать режиссером порнофильмов не опасаясь испортить себе репутацию на всю оставшуюся жизнь, или заняться политикой опять же не опасаясь за репутацию. В общем, много чего.
Для начала надо было выбрать подходящее место, так как каждый раз перемещаясь во времени, я одновременно перемещался метров на пятьдесят в пространстве и мне бы не хотелось очнуться посередине проезжей части или в помойке. Также надо было проверить связь времён. Тот второй я, почему-то не ожидал моего появления, а ведь он должен знать про своё прошлое, то есть про меня, всё. И потом, он был со мной примерно одного возраста, а если верить словам той девушки, то я попал в 2043-й и мой двойник должен быть намного старше.
Я достал из ящика с инструментами молоток и один большой гвоздь и положил это всё в спортивную сумку. Туда же я убрал фотоаппарат и пачку обезболивающих. Одну таблетку я выпил сразу, так как зуб опять начинал ныть. Одевшись, я пошёл на пустырь, который находиться недалеко от моего дома. На краю пустыря растёт огромное дерево. Я достал гвоздь и забил его в это дерево по саму шляпку. Если связь между этим миром и тем существует, то в будущем гвоздь должен быть на своём месте. Затем, утопая по колено в снегу, я вышел на середину пустыря, достал пузырёк и закапал несколько капель себе в нос. Издалека послышался уже знакомый, похожий на приближающийся самолёт, гул, затем небо резко потемнело, земля затряслась, и я провалился в чёрную пустоту…..
Глава четвертая.
Через мгновение я очнулся на том же заснеженном пустыре, но уже немного в стороне. Хорошо, что там ничего не построили и не нарыли, и моё приземление прошло благополучно. Я встал, отряхнулся и огляделся по сторонам. Дерева не было. Вместо него под снегом угадывался большой пенек. Эксперимент по влиянию на будущее путём изменения настоящего провалился.
Придётся повторить опыт в следующий раз - подумал я и отправился в город. Когда я проходил мимо своего дома, мне безумно захотелось посмотреть, кто там живёт сейчас. Дверь в подъезд была открыта. В проходе стоял турникет, но никаких дежурных рядом не было, и я спокойно через него перелез. Поднявшись на второй этаж, я достал ключ, вставил его в замочную скважину и повернул. Раздался щелчок и дверь открылась. Значит, какая-то связь между нашими мирами всё-таки существовала. Закрыв осторожно дверь обратно, я постучал. Никто не ответил. Я нажал кнопку звонка, но он, как и в моё время, не работал. Входить внутрь без разрешения хозяев я не стал и, решив отложить визит к своим потомкам на следующий раз, вернулся на улицу.
Но найти интересное занятие оказалось не так-то просто. Друзей, если не считать тех подпольщиков из кружка археологов, у меня здесь не было. Но, учитывая обстоятельства нашего расставания, ещё раз встречаться с ними мне не хотелось. Был будний день и никаких массово развлекательных мероприятий, которые можно было бы посетить, не наблюдалось. Конечно, если бы это будущее было таким, каким и должно быть настоящее будущее: с летающими автомобилями и расхаживающими по улицам космическими пришельцами, то было бы интересно и без всяких мероприятий. Но, к сожалению, оно было другим. Окружающий пейзаж почти не отличался от нашего. За исключением того, что и дома, и дороги требовали основательного ремонта. Всё вокруг было каким-то облезлым и разваливающимся. Даже одежда на редких прохожих была по большей части сильно поношенная. Единственное, что вносило разнообразие и оживление в унылую атмосферу это изредка проезжающие по главной и единственной дороге нашего города автомобили с включенными разноцветными мигалками. Когда они появлялись, все старались отойти подальше. И поэтому при первых звуках сирен, как по команде, начиналось всеобщее броуновское движение. Обычные автомобили, без мигалок, на дорогах не встречались вообще. Я, во всяком случае, не видел ни одной. Они стояли вдоль обочин вросшие в асфальт и засыпанные снегом по самые крыши и были все в таком ужасном состоянии, что вряд ли могли передвигаться самостоятельно. Правда, в некоторых из них сидели люди, кто-то крутил руль, кто-то дремал, но никто никуда не ехал.
Я прогулялся туда-сюда и сделал несколько фотографий с видами города. Затем я решил перекусить в Макдональдсе, но он оказался закрыт, причём, по-видимому, давно. Надеясь хоть кого-нибудь покорить своей вежливостью, я натужно улыбался всем подряд, здоровался при любом удобном случае и пытался завести непринуждённый разговор. Но все только либо посмеивались, либо шарахались от меня в стороны. Тогда я решил зайти в лавру, чтобы немного погреться. Для тех, кто вдруг не знает это Свято-Троице-Сергиева лавра, мужской монастырь, памятник архитектуры и центр русского православия. Да и единственный туалет в округе, после закрытия Макдональдса был теперь только там.
Я перешел дорогу, обогнул пруд и оказался на площади. Посередине площади стоял столб с мегафоном, из которого доносилась песня DeeppurpleSmokeonthewater. Возле столба несколько человек в оранжевых жилетках одетых поверх теплых курток раздавали какие-то листовки. Мне стало любопытно, я подошел ближе и взял одну, чтобы посмотреть. На ней было изображение странного аппарата, похожего на холодильник с большой кнопкой посередине возле которого стояли двое мужчин в рабочих комбинезонах и держались за руки. Ниже была подпись: «ГОЛОСУЙ ПРАВИЛЬНО - проголосовал сам, приведи товарища».
- Извините, а что это? - спросил я молодого агитатора.
- Где? - ответил он
- Ну вот это всё - сказал я и кивнул на мегафон
- Где? - повторил агитатор, видимо не понимая, что я от него хочу - Всё вроде нормально. Ты чего привязался? Иди себе куда шёл. Не мешай.
Я понял, что разговора не получиться, потихоньку сфотографировал столб с мегафоном и направился в Лавру. Никаких турникетов, слава Богу, в воротах не было. Лишь пара охранников переминалась от холода с ноги на ногу, но они не обратили на меня никакого внимания, и я быстренько прошмыгнул внутрь. Сходив, извините, по делам. Я направился в Троицкую церковь, так как она была обычно открыта всегда с утра до вечера. По дороге мне повстречалась группа экскурсантов. Они стояли вокруг экскурсовода и всё фотографировали. Экскурсовод говорил, по-моему, на японском, но интуристы были почему-то обычной европеоидной наружности, да и одеты они были в такие лохмотья, что больше походили на банду бомжей, чем гостей из страны восходящего солнца. Протискиваясь между ними, я нечаянно наступил одному на ногу и он, как мне показалось, в полголоса выругался совсем не на языке самураев, а на нашем родном матерном. Но когда я с удивлением посмотрел на него, он демонстративно отвернулся и начал фотографировать еще быстрее.
Погревшись в церкви, я ещё немного побродил по территории лавры, которая, к слову сказать, почти не изменилась и поэтому не представляла для меня большого интереса.
В прошлый раз моё пребывание в будущем длилось, по-моему, около трёх часов. В этот раз прошёл всего час, не больше, времени оставалось много, а мне уже захотелось обратно. Я замерз, проголодался, да и злосчастный зуб опять начинал ныть, но выбора у меня не было.
На площади из мегафона вместо музыки серьёзный дяденька очень серьёзным голосом декларировал лозунги очень похожие на те, что висели в церкви. ГОЛОСУЙ ПРАВИЛЬНО - разносилось по округе - ПОЙМАЛ ШПИОНА ПОЛУЧИ ПУТЕВКУ. Я остановился, раздумывая куда бы податься. Тут ко мне неожиданно подошли двое с уже знакомыми красными повязками на рукавах. Один был худой и высокий, другой пониже и потолще. У обоих на повязках была цифра один.
- Поступил сигнал… - промямлил худой.
- Ваш проходной, пожалуйста - добавил тот, что потолще.
- ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ - сказал дяденька в мегафоне
- У меня нет. - очень спокойно ответил я
- Да. Жалко - пробормотал первый
- А как же вы извините, покинули место прописки? - спросил толстый.
- ПОКА ВСЕ ГРЕБУТ, ДРУГИЕ РАСКАЧИВАЮТ ЛОДКУ - донеслось из мегафона.
- Ну просто вышел - ответил я
- А.- кивнул худой
- Без проходного на улице находиться запрещено - сказал толстый - пройдемте в участок.
- МОДЕРНИЗАЦИЯ - восклицал мегафон.
- Ну поймите я потерял его, нечаянно, только сегодня. - попытался соврать я - Еще не успел новый сделать. Ну войдите в положение. Я здесь рядом живу. Нельзя - так нельзя. Мне бы только до дому. А? Я здесь рядом.
Худой молча посмотрел на толстого. Толстый вздохнул и сказал:
- Ладно. Проверим. Пошли.
- Хорошо - ответил я, и повёл их в сторону своего дома, надеясь, что или им надоест со мной возиться или мне представиться случай выкрутиться из этой ситуации как-нибудь по-другому. Мне еще повезло, что они не потащили меня в участок, в котором была вероятность встретиться с тем бешенным следователем ещё раз. Второй такой встречи я мог и не пережить.
Мы пошли. Дяденька в мегафоне умолк и по площади снова разнеслись звуки бессмертного творения DeepPurple.
- А что в сумке? - спросил толстый.
- Молоток. - ответил я.
- Как вы собирались его использовать? - вежливо поинтересовался худой.
- По назначению. Забивать гвозди.
- Где гвозди?
- У меня нет. - ответил я.
- Подозрительно. Придётся изъять на экспертизу. - сказал толстый и полез в сумку.
- А почему про фотоаппарат не сказали? - сказал он, засовывая и молоток и фотоаппарат к себе за пазуху - Теперь придётся проверить.
Чувствуя, что спорить бесполезно, я возражать не стал. Через пять минут мы стояли возле моего подъезда. Я смотрел на турникет, думая, что при этих полумилиционерах перелезать через него как-то неприлично.
- Чего встал - сказал толстый и приложил к турникету пластиковую карточку, которая, по-видимому, была его проходным. - Проходи.
Мы поднялись на второй этаж и я опять встал в нерешительности. Вдруг теперешние хозяева моей квартиры уже вернулись, что тогда они скажут, если я завалюсь внутрь да еще с двумя полумилиционерами.
- Чего встал - опять произнес толстый - Здесь живёшь?
- Здесь. - подтвердил я и достал ключи.
Стараясь шуметь как можно меньше, я открыл дверь и остолбенел. На пороге держа в руках дуршлаг, в халате и шлепанцах стояла Вера. Та самая Вера, что спасала меня из милицейского участка в прошлый раз. Она переводила взгляд то на меня, то на моих конвоиров пытаясь сообразить, что здесь происходит и как себя в этой ситуации надо вести.
- Здрасьте … - стеснительно произнес худой.
- Здравствуйте - громко произнес толстый - Вы кто?
- Добрый день - вежливым голосом ответила Вера.
- Вера - еле слышно промямлил я.
От волнения у меня пересохло во рту, а сердце колотилось так, что еще немного и выпрыгнуло бы из груди.
- Вера, скажи им, пожалуйста, что я здесь живу. - попросил я.
По выражению моего лица она видимо поняла, что в этот момент от неё зависит моя судьба.
- Вы кто? - повторил толстый
- Невеста - ответила Вера и со всего размаху двинула дуршлагом по моей голове.
Я этого, конечно, не ожидал и еле удержался на ногах.
- Ты что мне вчера обещал? - закричала она - ты где всю ночь пропадал?
- Извините - сказал худой полумилиционер.
- Пошли - хмыкнул толстый.
Им явно не хотелось принимать участие в семейных разборках и, увидев признаки надвигающегося скандала, они сразу ушли. Мы остались одни. Вера стояла в дверях. Я стоял напротив. В голове звенело, а вся левая сторона лица налилась кровью и ныла от боли.
- Иди в ванную - наконец сказала она.
Я прошёл внутрь открыл кран и окунул голову под холодную струю.
- Откуда ты узнал адрес? - спросила Вера.
- Случайно. Я здесь живу.
- Что? - переспросила она - Издеваешься?
- Да нет. Это правда. - сказал я вытирая голову висящим возле двери полотенцем - У меня даже ключ есть.
- Ах да - возмутилась она - А почему у тебя есть ключ от моей квартиры?
- Понимаешь - начал я - Просто я живу в очень-очень похожей квартире. Настолько похожей, что даже ключи у нас одинаковые. Только моя квартира она не здесь. Она по этому же адресу находиться, но не здесь.
- А где же? - громко спросила Вера.
- Мне кажется, что в прошлом. - ответил я и присел на краешек ванной - Я из прошлого. Что-то типа машины времени. Понимаешь?
- Ну-ну - ухмыльнулась она.
- Я объясню. - предложил я и рассказал ей в подробностях все, что произошло со мной за последние два дня. Она молча стояла, прислонившись к стене, и, не перебивая, слушала мою историю.
- И я должна в это поверить? - сказала она, когда я закончил. - Ты что, считаешь меня за полную идиотку?
- Вообще то, я не вру. - попытался оправдаться я - И ты это можешь легко проверить.
- Каким образом?
- Если немного подождать, ты своими глазами увидишь, как я буду перемещаться.
- Куда?
- К себе обратно. В свой мир. А из этого исчезну. Раз, хлопок и нету.
- Фокус?
- Нет, всё без обма
Aннa Иванова,
17-01-2011 19:40
(ссылка)
Благодарность Богу. Стихотворение. Прокоментируйте.
БЛАГОДАРНОСТЬ БОГУ.
Бог, я хочу сказать тебе спасибо.
За всё, за всё, что сотворил меня красиво.
Что солнце вижу по утрам.
Что я любуюсь звёздами по вечерам.
Что так чудесно пахнут, тобою сотворённые, цветы.
И что сбываются мои мечты.
Что подарил жизнь мне.
Что опыт получаю в каждом дне.
Что родилась я меня любят папа, мама.
Я выросла и полюбить смогу сама.
За то что у меня собака есть,
Что взгляд её, как радостная весть.
Что я могу кружиться и смеяться.
Могу дурачиться, шутить и кувыркаться.
За то что море есть, леса, поля.
И что прекрасна так Земля.
Что в океанах плещуться киты,
Что на полях растут цветы.
Спасибо что в лесу зелёные есть ели.
За птиц ттебе спасибо, что утром под окном мне пели.
За то что есть большие волки,
Что есть у ёжика иголк.
Что хитрые есть лисы.
И маленькие крысы.
Холодною зимой играть снежком,
А жарким летом плавать, бегать босиком.
За радугу цветную за музыку такую.
Спасибо за большие горы.
И за огромные просторы.
За пение кузнечика.
За музыку сверчка.
Спасибо, Господи за детство.
За этот опыт жизни - это ценное наследство.
Что есть друзья.
И не ценить мне их нельзя.
Я из общенья извлеку урок.
Запомню и воспользуюсь им в срок.
Спасибо, Господи, что у меня
Такая чудная семья.
Спасибо, Господи что в мире есть секреты.
Познаю мир я, и найду ответы.
И для того мне жизнь дана,
Чтобы я счастлива была сполна.
Бог, я хочу сказать тебе спасибо.
За всё, за всё, что сотворил меня красиво.
Что солнце вижу по утрам.
Что я любуюсь звёздами по вечерам.
Что так чудесно пахнут, тобою сотворённые, цветы.
И что сбываются мои мечты.
Что подарил жизнь мне.
Что опыт получаю в каждом дне.
Что родилась я меня любят папа, мама.
Я выросла и полюбить смогу сама.
За то что у меня собака есть,
Что взгляд её, как радостная весть.
Что я могу кружиться и смеяться.
Могу дурачиться, шутить и кувыркаться.
За то что море есть, леса, поля.
И что прекрасна так Земля.
Что в океанах плещуться киты,
Что на полях растут цветы.
Спасибо что в лесу зелёные есть ели.
За птиц ттебе спасибо, что утром под окном мне пели.
За то что есть большие волки,
Что есть у ёжика иголк.
Что хитрые есть лисы.
И маленькие крысы.
Холодною зимой играть снежком,
А жарким летом плавать, бегать босиком.
За радугу цветную за музыку такую.
Спасибо за большие горы.
И за огромные просторы.
За пение кузнечика.
За музыку сверчка.
Спасибо, Господи за детство.
За этот опыт жизни - это ценное наследство.
Что есть друзья.
И не ценить мне их нельзя.
Я из общенья извлеку урок.
Запомню и воспользуюсь им в срок.
Спасибо, Господи, что у меня
Такая чудная семья.
Спасибо, Господи что в мире есть секреты.
Познаю мир я, и найду ответы.
И для того мне жизнь дана,
Чтобы я счастлива была сполна.
Пилрыдол
Глава 1
Стопочка жила на самом высоком месте, в самом высоком шкафу польского гарнитура, на кухне, между туалетной бумагой и ваниловым экстрактом. Она была настолько крепка, что выдержала три падения на пол.
Иногда детский глаз смотрел через нее на январское солнце, затем переворачивал и пытался рассматривать во льду за окном крупные ягоды рябины.
Часто ее брала женская рука и делала на тесте дырки на пельмени и она каталась, как крепкий баркас по белым барашкам вдоль теплого берега моря. Потом рука аккуратно обтирала ее об кухонный фартук и желчный рот выпивал из нее водку, до капли..
И она бывала синяя-синяя, совсем синяя, как сине-зеленое стекло. Рот пил и говорил, а чьи-то уши всё слушали, слушали, а он, прикрываясь рыбьей лапкой, полоскал отцов и шептал о том, как прекрасно было бы торговать колбасой. В другое время, для других стран, это была шикарная и вполне безопасная болтовня, но вот верить в это, было никак нельзя. То был шестидесятник.
Любой из них, до поры до времени, был "дельфийским оракулом" и за каждым тащился "философствующий хвост", пока в 91-ом все они разом не закричали: "караул!" А та пара гениев, что никого и ничего не боялась и все же взобралась на трибуну, так вот той паре, как раз, просто и нечего было сказать людям, кроме пространных политических изложений. Они старались все разрушить и построить свой дом из словесного песка, а если кто бы и спросил с них "за пустое", то стало модным громко звать, или улизнуть в благополучный зад..пад.
Потом стопочку разбили. Он разбил.
К началу восьмидесятых почти все шестидесятники спились, по-разводились и "обмаракались", как бездарные художники.
Когда долго живешь, то привыкаешь к тому, что есть. Те, которые жили в Москве и Ленинграде называли себя интеллигенцией, как больше нигде в мире, в других местах. Причем московская интеллигенция была "параллельная", а питерская - "перпендикулярной".
Жаль было бы пропустить то лето, в начале девяностых, когда и те, и другие, встали-таки вдоль метро с колбасой. К сентябрю-октябрю уже, выросшие из утрушенных пиджаков, с оглаженными бородками, они имели очень странных лиц выражения, и были согласны снова бежать на работу, в метро, да поздно: не соблюдая никаких предосторожностей, они сами себе написали "книги бурь", и народили "армию тьмы".
Хотя хорошо знали "лихие времена", а некоторые просто чудом в детстве уцелели. Их роднило еще что-то общее, а именно: желание помереть всем вместе и в одно время. Если бы они разом подожгли просаленные хвостики колбас, то страна явила бы собой храм новой веры, в новые времена, при отпевании дураков.
В наши дни любой из живущих в нашей стране - уже "герой нашего времени". Поэтому, мы попытаемся рассказать не про одного, а объединить сразу три головы в одном, и выпустить это на продуваемые ветрами улицы Новосибирска. Порознь, они ничего из себя не представляют, но, тёсаные с одного тёса, крашеные одной краской, а если сложить начальные слоги их фамилий: Пилюгин, Рыжиков и Долганин, то получится - ПИЛРЫДОЛ.
Он действительно скромно ходит своей дорогой, ведь иначе нельзя сегодня в стране.
И к Мойдодыру долго привыкали.
Я искренне люблю этого своего нового героя. И хотя имя это еще ничто в устах России нынешней, но я верю, что тремя своими головами, он вздымется столь высоко, что слава его уже не померкнет никогда. Откуда не смотри - Пилрыдол всем хорош. Он сложен из трех голов, он живет среди нас, он как все мы. И уже этого вполне достаточно.
Глава 2
Шестидесятники сформировали себе некую государственную систему: дом или корабль - зеркало в которое плевали. С одной стороны они чувствовали себя безобразной его частью, так как красивого и доброго в нем было очень мало, а с другой - переростками выросшими из комнатного горшка, пытаясь верхушками задеть сквозняки из окна напротив. И чем выше они поднимались, тем плотнее к ним вставали ряды банановых пальм и ближе были лейблы на фирменных брюках. А потом, по мере приближения, все это кто-то ловко разворачивал и оно уплывало косой тенью скрываясь за горизонт, за темные острова, а с ним и осознание того, какая же безобразнейшая разница лежит между бананами и собирающими их мачо, которым никогда, никто не позволит стать людьми.. Сволочи говорят что от этого на душе Леонида Ильича становилось теплее. Но в мыслях его, оно, его государство было наполнено живыми человеками. И когда задували серьезные северные холода в его, в единственном из всех государств, пили дешевый коньяк, никогда не жгли мусор в мусорных бочках чтобы согреться, а было лениво, хорошо и весело. Брежнев был великий и большой политик, а кто-то, не любивший ни людей, ни кого, топил его своею лапой.
Кучами лапы сгребали добро подальше от людских глаз и в кубышки. Дочиста вытрусить магазины, разметать мясо до куска им даже нравилось. А Ильич жалел всех, ему было жаль выжигать каленым железом даже собственное дерьмо. Лапы гребли все чаще и чаще, и в конце концов уже безо всякого стыда загребали самые лакомые куски. А он думал что люди сделают еще и всем хватит. Чтобы что-то подправить в те времена нужно было чаще поднимать голову и показывать страшное лицо. А он грустно прислушивался к скрипу удаляющихся дней на бесцветном московском снегу.
И когда лампа совсем погасла и толпа последователей растянулась на ковре, то в стране уже сгорали последние частички доброты и остатки государственного добра. Когда он лежал на глаза всех ложился косой дожде-снег, чтобы всем все стало видее, и от этого становилось даже тяжелей. Всегда так бывает, когда не знаешь чего ждать, а рядом радуется таинственный, но хорошо знакомый по старым проказам лапочка.
И вот что вызывает особое удивление, это просто особенное национальное чувство которому очень сложно дать какое-то определение: всем мнилось, что всем плохим в своей судьбе они обязаны проискам "кремлевских уродов". Вероятно все думали что нехорошие люди где-то очень далеко, а им нравилось быть хорошими, а вокруг одни плохие; прелестнейшие дураки - они не видели среди них себя. А случись им еще быть и мудрее, то они бы заметили, что народили целую армию тьмы.
А когда они все же заметили это, то своей вины уже никто из них не ощущал. Все померли.
Армия тьмы росла, отрывалась от пола, укутываемая от сквозняков, снега и дождя. Каталась на пионерской травке, забиралась на комсомольские стройки и даже что-то бурила, получая партийные билеты, и ужасно потешалась над шестидисятниками, над их наивными клятвами и тончайшим слоем благочестивой человечности. И даже когда земля под ними сотрясалась на танцевальных побоищах, а юность залпом пронеслась в злых и бездумных драках - они ухохатывались.
Великая, безумная армия тьмы не научилась тонкостям душевной нежности. Не научилась радоваться простым подаркам наивной природы. Не научилась работать. И самое страшное - жить по-человечески. Однако, им хотелось всего как на западе, всего как на скатерти-самобранке и они безжалостно пустили бедному зеркалу кровь; сначала она поднялась по пионерский галстук, а потом и их самих попросту нестало. В зеркале все было для них, а они и были всем им. Вот так..
Напоследок они родили детвору с "осколками в глазах". Вот про эту детвору мы и станем говорить, и послушаем что-нибудь про них.
прим.
Пилрыдол выходит два раза в месяц, по 1 и 15 числам.
Штык-нож
Рассказ про Стойкость, достойную восхищения, Упорство,
заслуживающее наказания и про то, что "И Один в Поле Воин"...
...
Появился у меня в доме новый жилец. В пластиковом стаканчике.
Хилое, микроскопическое растеньице, похожее на маленькое пёрышко
лука... Поставил я его на буфет, в кухне, думаю, пусть растёт себе...
В тепле, да на солнышке!
И вот, прижился он, окреп, и, через неделю, гляжу, "стрельнул"
вверх мой цветок! Аж на 4 сантиметра... И облик поменял - был
замухрышка, чистая "Смерть доходу", а стал ладненьким, крепеньким!
Похожим на маленький, игрушечный штык-нож. Ну, раз такое дело -
пересажу тебя в достойный горшочек. Чего в майонезном стаканчике
париться?
Сходил в цветочный магазин, купил земельки, горшок симпатичный...
Заодно поинтересовался у девчонок-продавщиц, как мой "ортопед"
называется - сам то я не ботаник... Объяснил им, даже показал на
витрине - вот такой, говорю, примерно. Ну, они, ясно дело, давай меня
поучать - где растёт, что требуется ему для жизни... В общем, полная,
подробная информация. И название мудрёное сказали. По латыни. Я это
название, когда из магазина вышел, сразу же и забыл... Ладно, думаю, в
книжке погляжу - там наверняка оно есть! А пока - пусть будет
"Штык-нож"... Так даже веселее!
Прихожу домой, весь в радужных планах, а тут, глядь - лежит мой
Штык на полу, в кухне, земля рассыпана, а сам он валяется, объеденый
под самый корешок-луковку... Помирает...
...
Тут надо сказать, что живёт у меня в квартире целая компания.
Дружная компания, "спетая" - кошка Маняшка, три кота (Кузьма Петрович,
Друг мой Пронька и "мегодяй" Снежок - так его внучка называет). И
собачка-питбулька, по кличке "Булька", а по имени - Элиза Бетунда фон
Геббенсготт.
Ну, "девки" (кошка и булька), они - девки правильные! А вот
"братва" - разговор особый.
Тот самый Снежок (самый младший в доме) - вредитель, каких свет не
видел! Впрочем, как и его "дядьки" - Кузьма и Пронька. Те - тоже
хороши... Им только в диверсионном спецназе служить, или в "глубинной"
разведке - большую пользу могли бы принести ребята... Но нет!
"Окопались" на моей жилплощади, да ещё и попакостить большие любители!
...
... Гляжу на свой цветок, и такая жалость берёт! Думаю, вот - и
горшок купил, и земли, деньги потратил (пенсия то - шутейская!)...
Осерчал. - Кто? - спрашиваю.
А банда вся в сборе - смотрят, что в пакете отец принёс?
Интересуются... Стал дознание проводить. Кузьма Петрович - нет, следы
не его... Пронька? Тоже нет - лапы чистые. На "девок" даже и думать не
стал - не в их характере, а Бульке - так той и на буфет не запрыгнуть
- высоко! Остаётся один - Снежок.
Смотрю - точно! Морда в земле, лапы грязные (на белом-то хорошо
видно!)... Ага, "мегодяй"! Даже не умылся! По всей кухне и прихожей
землю разметал! Рожа монгольская... Ну, понятно - за шкирник, и по
рассыпанной земле мордой повозил...
Собрал землицу, "утяпал" её в новый горшок, добавил свежей и
воткнул в неё огрызок от Штыка... Подумалось, если не выживет -
никаких цветов больше в доме! Поставил новый горшок опять на буфет, а
"банду" предупредил - ещё одна такая выходка - и я приму карательные
меры!
Проходит время. Глядь, а Штык-то выжил, выходился! Ай да парень,
ай да стойкий солдатик! Ещё через некоторое время - и кончик
заострился, и опять стал похож на штык. Даже на сабельку!
Ладно. Приезжаю однажды домой - кроме "девок" никто не встречает!
Что за хрень, думаю... Переоделся, захожу в кухню - здравствуйте,
пожалуйста! Горшок на полу, Штык объеденный и загнан аж под мойку... А
по следам определяю - веселился весь народ! Вся "боевая тройка"
поработала... Земля - и на буфете, и на холодильнике, и на полу...
Везде, короче! И следы - знакомые...
Ну, мать честная! Стал банду искать по квартире. Смотрю - вся
"троица святая" сидит в диване, в комнате... Спрятались. Понимают -
идёт расправа скорая, неминуемая! Скрутил я газету в трубочку, да
давай по глупым задницам её прилаживать! Прилаживаю, да приговариваю:
"Не сметь забижать Штыка, не сметь!" ... ... ...
Короче, собрал землю, "торкнул" в неё огрызок Штыка, и - опять на
буфет! А сам, в расстроенных чувствах, на диван сел. Решаю, как мне
свой цветок обезопасить? Пусть, думаю, его Булька охраняет! На то она
и собака. Хоть и "бойцовая", но охранять должна же?! Свою то миску
охраняет?
Подзываю Бульку, идём с ней на кухню. Ставлю задачу (показываю на
цветок и даю команду: "Охраняй!") - сидит, поглядывает. То на меня, то
- на Штык...
- Молодец! - говорю, - Неси службу! Служи, так сказать, должным
образом...
Возвращаюсь в комнату - собака за мной. - Ты почему боевое
дежурство оставила? - хвостом виляет, на дверь косится. Гулять
приглашает, на улицу... Хорошо, думаю, продолжим после прогулки...
Одеваюсь, уходим...
...
... Возвращаемся - горшок на полу, земля по всей квартире, Штык
под мойкой. "Спецназ" в диване, дураки такие - хоть бы позицию
сменили... Достаю главного пакостника, "мегодяя", и держа его за
шкирку, несу в ванную. Включаю холодный душ, и - туда его! Держу и
приговариваю: "Не лезь к Штыку, не лезь к Штыку!"... Изорался он весь,
исцарапался... Вырвался, и - диким "рикошетом", по всем возможным
"верхним этажам"! Сидит на шкафу, обижается!...
Дежа вю. Штык на буфете. Собака в комнате, на диване... Пост без
часового. Ну, уж на сегодня, думаю, всё! Можно сделать передышку. При
живом-то отце не полезет же он... В третий раз за день?
Поставил чайник, стал готовить свой немудрёный ужин - колбаска,
хлеб, масло... Туда-сюда, короче, отвлёкся... Вдруг, бац!!! С буфета
срывается Снежок (как и когда успел туда прорваться?), а вслед за ним,
догоняя его, летит горшок со Штыком! Да сверху - тресь по глупой
башке! Тут я и растерялся...
В кружке с чаем - земля. На бутербродах - земля, в маслёнке -
земля, в хлебнице - земля... Всё. Конец Штыку. Выкину - не жилец,
видно...
Не поднялась рука выкинуть. Говорю: "Сажаю тебя, брат Штык-Нож, в
последний раз. Видно, судьба у тебя такая - вечно под "миномётный
обстрел" попадать... В общем, так: или ты - Снежка, или он - тебя..."
А ещё думаю: "Молодец, хоть по башке его горшком "угостил"... -
Так и впредь поступай - защищайся всеми доступными средствами! По
солдатски!"
...
И ведь подействовало! Больше на Штыка покушений не было! Выжил
парень, окреп. Даже кучу побегов пустил - для "подкрепленья", не
иначе!
Рассказал эту историю своим друзьям-товарищам. - Зауважали! Обоих,
правда... И Снежка, и Штыка...
Теперь, когда собираемся вместе с друзьями на наши военные
праздники: 9-е мая, 2-е августа, 5 ноября - ставим горшок с Штыком на
середину стола. А рядом - рюмочку. Достоин! Настоящий Солдат. Выжил,
хоть сто раз умирал, наперекор всему!
...
А собачку-Бульку в разведку не возьму. В любой момент подведёт. Ей
только в ассенизационном обозе служить - за бочкой с гов...ом бегать.
Охранять...
...
Моя внучка Оля прочитала рассказ и сказала: - И совсем не военный
рассказ, дед! Детский какой-то...
Я улыбнулся, но даже отвечать не стал. Только подумал: "Много ты
понимаешь, малявка... Самый, что ни на есть, военный! Мне ли не
знать..."
Ну, а Вы... - судите сами!
***
Осень, 2009-й год.
Александр Письменный,
25-09-2010 11:50
(ссылка)
один день из дневника студента-заочника
Студенты – это отдельно живущая группа людей, которой предназначено, учится, и добывать знания в разных учебных заведениях, но они в свою очередь об этом забывают,
гуляя во всю и во вся, забивая на учебу…..вспоминая о ней только во время сессии, да и то не все студенты тогда берутся за голову.
Но сейчас мы поговорим о студентах-заочниках, которые только и собираются погулять во время сессии, оторвавшись от работы, семьи, детей (если они есть, конечно). Это уже в основном взрослые ребята, которым уже за двадцать, а порой вообще постарше, то есть те – которым для повышения карьерного роста или заработной платы, нужно повысить свою квалификацию.
Люди приезжают с других городов и сел, также подтягиваются местные, на каких-то там две-три недельки. За это время они умудряются сдать все за два-три дня. А остальное время пойти в загул со своими товарищами одногрупниками, чтобы помнились эти времена всегда. Также зафиксировать свои пьяные и полупьяные лица, развратные и слегка позы на фотике, чтобы потом в контакте или в одноклассниках показать всем как это все проходило. Для некоторых, в которых после серьезной дозы исчезает память, фотографии – это отличный способ ее восстановления и доказательство как прошло очередное заседание съезда (или слета, если хотите) студентов.
Как проходит день среднестатистического студента-заочника?
На пары или на экзамен, например, в 11.00.
10.00. проснулся. Рядом лежит бутылка из-под минералки, воды там естественно нет, и непонятно когда она оттуда исчезла. В голове шумит, горло, словно водосточная труба, которая воды не видела несколько лет….Мешки под глазами говорят, что вечер удался…..
Короче, вчера погуляли хорошо. Сегодня нужно быстро привести себя в порядок и срочно бежать в универ,
10.30. наконец-то отошел от зеркала, пошел у ванную умываться, сначала напился воды с крана, потом прополоскал горло, почистил зубы(в таких случаях зубы чистить бесполезно), пошел на кухню, поставил чайник, посмотрел на часы, выключил чайник и побежал в комнату одеваться…..
10.45. снова, как и каждое утро одевается новая пара носков, так как старые как всегда не укомплектованные, и вообще студент заочник покупает столько новых носков, сколько дней будет длиться сессия. Потом надеваются брюки, рубашке говоришь отбой (так, как она непонятно где лежала) одеваешь майку и свитер.
10.52. не понимаешь, зачем в кармане лежит стакан или пепельница, потом представляешь, что был у кафе, если лежит кусок веника, значит, был в сауне. Если в кармане интимные вещи противоположного пола, начатая пачка презервативов тогда остается только догадываться, где и когда ты был. Если последствия серьезные, время обязательно об этом напомнит.
10.55.нужно выбегать, но как всегда забываешь, что ключи оставил в комнате на столе, бежишь за ними и перецепляешься за второй носок, который ты искал десять минут назад.
11.05 прибегаешь в универ, пара началась, садишься и замечаешь что еще у пятнадцати-двадцати таких как ты: убитые лица, и на партах как главный атрибут для студента бутылка минералки и жвачки.
12.50. Наконец-то высидел, перерыв пошел в ближайший кафетерий пить чай, но не факт что будешь пить именно чай. Опрокинув с кентами по одной а то и по две бутылочки пива. Стает хорошо……….
13.20. Думаешь, стоит ли идти на пары, решаешь, что нужно забрать друзей и организовать очередную встречу.
14.00. Все для всех пары закончились, уже пошли в пиццерию что-то поесть, чтобы потом идти в кафе пить.
15.00. Идем в кафе веселые после принятия в организм несколько пицц и пару бутылок пива.
15.30- 18.00. Активное принятие большого градуса на душу, первые жертвы, которые начинают путаться в словах и очередное обоюдное обсуждение, после которого почти единогласно решается, что нужно ехать дальше, там, где живая музыка, караоке, танцы и т.д.
19.30. Приехали, сели, заказали, и сразу же в танцы, пляски, кто за микрофон, и вечер продолжается…….
21.30. Есть первые ласточки, у которых крылья уже не работают, для них вызывается такси, компания начинает редеть, остаются самые стойкие.
23.30. Даже самые стойкие начинают делиться на самых и самых-самых, компания продолжает редеть…
01.20. Остается пятерка выдержанных и решается вопрос поехать еще куда-то пивка попить, вопрос решается, но в итоге еще один-два штриха отпадают…..
02.50. И так тройка героев оставшихся « в живых» продолжают вечер, только как, они вам этого и не расскажут потому, что и сами не совсем помнят, чем они занимались…….
Потом в неопределенное время разбрелись: кто по парам, кто сам, кто к паре……..
Вот, снова утро, снова пары или экзамен…….сессия продолжается, возможно, в слегка другой последовательности……….
гуляя во всю и во вся, забивая на учебу…..вспоминая о ней только во время сессии, да и то не все студенты тогда берутся за голову.
Но сейчас мы поговорим о студентах-заочниках, которые только и собираются погулять во время сессии, оторвавшись от работы, семьи, детей (если они есть, конечно). Это уже в основном взрослые ребята, которым уже за двадцать, а порой вообще постарше, то есть те – которым для повышения карьерного роста или заработной платы, нужно повысить свою квалификацию.
Люди приезжают с других городов и сел, также подтягиваются местные, на каких-то там две-три недельки. За это время они умудряются сдать все за два-три дня. А остальное время пойти в загул со своими товарищами одногрупниками, чтобы помнились эти времена всегда. Также зафиксировать свои пьяные и полупьяные лица, развратные и слегка позы на фотике, чтобы потом в контакте или в одноклассниках показать всем как это все проходило. Для некоторых, в которых после серьезной дозы исчезает память, фотографии – это отличный способ ее восстановления и доказательство как прошло очередное заседание съезда (или слета, если хотите) студентов.
Как проходит день среднестатистического студента-заочника?
На пары или на экзамен, например, в 11.00.
10.00. проснулся. Рядом лежит бутылка из-под минералки, воды там естественно нет, и непонятно когда она оттуда исчезла. В голове шумит, горло, словно водосточная труба, которая воды не видела несколько лет….Мешки под глазами говорят, что вечер удался…..
Короче, вчера погуляли хорошо. Сегодня нужно быстро привести себя в порядок и срочно бежать в универ,
10.30. наконец-то отошел от зеркала, пошел у ванную умываться, сначала напился воды с крана, потом прополоскал горло, почистил зубы(в таких случаях зубы чистить бесполезно), пошел на кухню, поставил чайник, посмотрел на часы, выключил чайник и побежал в комнату одеваться…..
10.45. снова, как и каждое утро одевается новая пара носков, так как старые как всегда не укомплектованные, и вообще студент заочник покупает столько новых носков, сколько дней будет длиться сессия. Потом надеваются брюки, рубашке говоришь отбой (так, как она непонятно где лежала) одеваешь майку и свитер.
10.52. не понимаешь, зачем в кармане лежит стакан или пепельница, потом представляешь, что был у кафе, если лежит кусок веника, значит, был в сауне. Если в кармане интимные вещи противоположного пола, начатая пачка презервативов тогда остается только догадываться, где и когда ты был. Если последствия серьезные, время обязательно об этом напомнит.
10.55.нужно выбегать, но как всегда забываешь, что ключи оставил в комнате на столе, бежишь за ними и перецепляешься за второй носок, который ты искал десять минут назад.
11.05 прибегаешь в универ, пара началась, садишься и замечаешь что еще у пятнадцати-двадцати таких как ты: убитые лица, и на партах как главный атрибут для студента бутылка минералки и жвачки.
12.50. Наконец-то высидел, перерыв пошел в ближайший кафетерий пить чай, но не факт что будешь пить именно чай. Опрокинув с кентами по одной а то и по две бутылочки пива. Стает хорошо……….
13.20. Думаешь, стоит ли идти на пары, решаешь, что нужно забрать друзей и организовать очередную встречу.
14.00. Все для всех пары закончились, уже пошли в пиццерию что-то поесть, чтобы потом идти в кафе пить.
15.00. Идем в кафе веселые после принятия в организм несколько пицц и пару бутылок пива.
15.30- 18.00. Активное принятие большого градуса на душу, первые жертвы, которые начинают путаться в словах и очередное обоюдное обсуждение, после которого почти единогласно решается, что нужно ехать дальше, там, где живая музыка, караоке, танцы и т.д.
19.30. Приехали, сели, заказали, и сразу же в танцы, пляски, кто за микрофон, и вечер продолжается…….
21.30. Есть первые ласточки, у которых крылья уже не работают, для них вызывается такси, компания начинает редеть, остаются самые стойкие.
23.30. Даже самые стойкие начинают делиться на самых и самых-самых, компания продолжает редеть…
01.20. Остается пятерка выдержанных и решается вопрос поехать еще куда-то пивка попить, вопрос решается, но в итоге еще один-два штриха отпадают…..
02.50. И так тройка героев оставшихся « в живых» продолжают вечер, только как, они вам этого и не расскажут потому, что и сами не совсем помнят, чем они занимались…….
Потом в неопределенное время разбрелись: кто по парам, кто сам, кто к паре……..
Вот, снова утро, снова пары или экзамен…….сессия продолжается, возможно, в слегка другой последовательности……….
Метки: tericon
Без заголовка
Последнее танго оборванных листьев
Под ветра порывы и шёпот дождя.
Последнее танго...не надо так быстро!..
Ещё не покрылась коврами земля.
Ещё не отпели в саду одиноком
Последние песни синицы мои.
И слышатся плавно,слезливо,далёко
Последнее танго ушедшей любви.
В нём встреч и разлук череда непростая,
В нём горечь и радость,терпенье и гнев...
Едва различимы и плавно стихают,
Мелодии этой,акорды,на нет...
Забыта жара и полночные трели.
Ушли в небытьё все сомненья мои.
С деревьев неспешно листы облетели...
Последнее танго ушедшей любви
Под ветра порывы и шёпот дождя.
Последнее танго...не надо так быстро!..
Ещё не покрылась коврами земля.
Ещё не отпели в саду одиноком
Последние песни синицы мои.
И слышатся плавно,слезливо,далёко
Последнее танго ушедшей любви.
В нём встреч и разлук череда непростая,
В нём горечь и радость,терпенье и гнев...
Едва различимы и плавно стихают,
Мелодии этой,акорды,на нет...
Забыта жара и полночные трели.
Ушли в небытьё все сомненья мои.
С деревьев неспешно листы облетели...
Последнее танго ушедшей любви
настроение: лирическое
хочется: дождя
слушаю: БумБокс-летний дождь
Без заголовка
Последнее танго оборванных листьев
Под ветра порывы и шёпот дождя.
Последнее танго...не надо так быстро!..
Ещё не покрылась коврами земля.
Ещё не отпели в саду одиноком
Последние песни синицы мои.
И слышатся плавно,слезливо,далёко
Последнее танго ушедшей любви.
В нём встреч и разлук череда непростая,
В нём горечь и радость,терпенье и гнев...
Едва различимы и плавно стихают,
Мелодии этой,акорды,на нет...
Забыта жара и полночные трели.
Ушли в небытьё все сомненья мои.
С деревьев неспешно листы облетели...
Последнее танго ушедшей любви
Под ветра порывы и шёпот дождя.
Последнее танго...не надо так быстро!..
Ещё не покрылась коврами земля.
Ещё не отпели в саду одиноком
Последние песни синицы мои.
И слышатся плавно,слезливо,далёко
Последнее танго ушедшей любви.
В нём встреч и разлук череда непростая,
В нём горечь и радость,терпенье и гнев...
Едва различимы и плавно стихают,
Мелодии этой,акорды,на нет...
Забыта жара и полночные трели.
Ушли в небытьё все сомненья мои.
С деревьев неспешно листы облетели...
Последнее танго ушедшей любви
настроение: лирическое
хочется: дождя
слушаю: БумБокс-летний дождь
Алёнка ^_^,
14-01-2010 14:05
(ссылка)
Незнакомые люди...
Цифры на электронных часах показывали два ночи. Было тихо и темно. Хотя, не совсем темно – свечение часов рассеивало темноту и вокруг царил, какой-то странный зеленый полумрак. Жарко. Не спится. Он вздохнул и вновь попытался уснуть. Что его разбудило? Все… рабочая неделя позади, впереди 3 дня выходных…. И никого, совершенно никого рядом.
Приехав сюда всего неделю назад, он еще не успел, как следует познакомиться с этим городом и тут все было новое для него. Аптека за углом, магазин в доме и даже по улицам здесь ходили трамваи, немного отличавшиеся от всех, виденных им ранее.
В голове одна за другой плыли мысли. О чем? Обо всем на свете,… о фонарном столбе на улице, о кошке, которая мяукнула под окном… о Маше… (нужно бы с ней познакомиться поближе, все-таки вместе работаем… и она интересна), о дожде, который тихо стучит по стеклу. Город жил размеренной ночной жизнью. Его новый город, его дом.
В этой странном полумраке время летит совершенно незаметно, голова снова тяжелела, и мысли начинали путаться… спать… завтра же выходной…
Внезапно тишину разорвал звонок.
Она спала. Сладко, ей, что-то снилось. Она слышала, что за окном шел дождь. Она посильнее укуталась и перевернулась на бок. Неожиданно зазвенел телефон. Пришло смс. Не открывая глаз она подумала - «ночь на дворе, ну что за безобразие». Слегка приоткрыв глаза, она достала телефон из под подушки. Странная у нее была привычка, ложить телефон под подушку. Смс было пришло от незнакомого абонента. На секунду она подумала, а может это от него? Она так давно не слышала его голос и его слова, которые так ласкали ее слух. Подумав еще минуту, она перезвонила абоненту с надеждой, что через мгновенье она услышит его голос. И это действительно правильным решением.
“Алло. Да, я слушаю…” – беря трубку, он думал о том, кто бы это мог быть. На ум не приходило ни одной кандидатуры. Впрочем,… хотя нет, этого не может быть.
“Алексей?” услышал он в трубке чарующий голос. “Я, наверное, сплю…” – подумал он.
“Нет, вы, наверное, ошиблись номером…. впрочем – а какой Алексей Вам нужен? ” – ему почему-то не хотелось, чтобы его таинственный собеседник положил сейчас трубку. Интересно, кто такой Алексей? Не важно….
“Может быть, я могу Вам помочь?” – бросился он в неизведанное.
Это был не его голос, и ей безумно захотелось заплакать. От отчаяния. Но на том конце провода был мужской голос. Сонный, но очень приятный. Она зажмурилась на пару секунд, осозновая, что ошиблась и разбудила человека. Так неприятно. Она уже хотела отключить трубку, быстро сказав: «Извините», но последовал вопрос - «Может быть, я могу Вам помочь?” А чем? Задумалась она. Да ни чем. Ведь это был не он, а совершенно посторонний человек.
Она уже собралась нажать кнопку, как услышала: «Девушка, Вам не спится?» Она задержала руку и слышала, как он дышит в трубку, он ждал ее ответа. Сон уже прошел, и она решила, что продолжит с ним общаться. Она улыбнулась и ответила: «Да, уже не спится. Я перед Вами так виновата, разбудила Вас. Я ждала смс от человека, думала, что это он, поэтому и набрала номер сразу…»
Они просто разговаривали – ни о чем и в тоже время обо всем сразу. Они весело обсуждали, что же хочет тот неспокойный кот под ее окном, что уже третью ночь подряд поет кому-то серенады. После этого разговор плавно перетекал на то, как здорово плясать под ламбаду зажигательные танцы. И снова он снова вслушивался в ее голос. Голос был приятен, он завораживал. Хотелось слышать его еще и еще. Да! Они познакомились и как-то незаметно перешли на “ты”, так как так было проще и приятнее.
Конечно, незаметно наступал рассвет. Внезапно он предложил “Ты знаешь, Алена… у меня идея. Ты никогда не встречала рассвет на море? Давай – вот прямо сейчас – поедем на море?” Он замер в ожидании ответа…
Это было сумасшествием для нее. Она никогда себе не позволяла таких поступков, но сейчас когда за окном уже начинался рассвет и мысль « а я хочу это сделать» не оставляла ее, она ответила: « Хорошо, давайте встретим рассвет на море»
Прошло несколько часов, стоя в прихожей и поправляя платок на шее, она посмотрела на телефон, подумала вдруг, что встреча с чужим человеком будет для нее лишним. Этот номер она уже знала, наизусть и его голос был в ее голове, но она не могла… Её разум был сильнее.
Он шел по улицам этого огромного города, который постепенно просыпался после прошедшей ночи, и вдыхал аромат воздуха, наполненного дождевыми брызгами.
Он думал в этот момент о Ней. О той незнакомке, что сейчас ждала его там, впереди.
Они увидятся! Мысль эта приводила его в состояние полнейшего восторга. Но нет. Не следует бежать по улице вприпрыжку! Все-таки, он уже не мальчик… Спокойней шаг. Но улыбка все равно жила на лице. Да - это был тот самый момент, которого он столько ждал - ведь сейчас, уже совсем скоро, он увидит Ее! А потом… ну а что потом.… Невольно он замедлил шаг. Город вокруг просыпался и наполнялся звуками. Такими будничными и привычными. Мысли текли спокойно: а дальше - Счастье? Или – Разочарование? Ведь они почти незнакомы! Но нет, отбросить сомнения. Ведь единственный способ разрешить их - это встретиться с Ней... А вот и ее дом! Так - обязательно заскочить по пути в киоск и купить букет ее любимых роз… да. Ну, а теперь - глубоко вздохнуть (как все-таки он волнуется!) и - вперед! Он позвонил в дверь.
Раздался звонок в дверь… она вздрогнула от неожиданности…
За дверью был ее ночной собеседник. Тихо подойдя к двери, посмотрев в глазок, она решила, что никуда не поедет. Прошло еще несколько минут…
Конечно же, она была здесь, но она не открывала. Он немного постоял и вдруг осознал, что, быть может, действительно, стоит оставить эту Сказку, завершить историю сейчас, ведь именно сейчас они - счастливы…по-настоящему счастливы. Что ж., мысленно он кивнул ей и вышел на улицу. Оставить букет - и – вперед!
Навстречу новой жизни! Город уже окончательно проснулся и его кипящий водоворот, вот-вот подхватит его! Только… почему же так грустно на душе?
Она, слышала, как он начал спускаться вниз по лестнице…
Несколько секунд и она, выбежав на площадку, увидела лишь охапку ее любимых роз и записку… «Моей незнакомке»…..
Всходило солнце. … Жизнь продолжается…у каждого своя жизнь…
Приехав сюда всего неделю назад, он еще не успел, как следует познакомиться с этим городом и тут все было новое для него. Аптека за углом, магазин в доме и даже по улицам здесь ходили трамваи, немного отличавшиеся от всех, виденных им ранее.
В голове одна за другой плыли мысли. О чем? Обо всем на свете,… о фонарном столбе на улице, о кошке, которая мяукнула под окном… о Маше… (нужно бы с ней познакомиться поближе, все-таки вместе работаем… и она интересна), о дожде, который тихо стучит по стеклу. Город жил размеренной ночной жизнью. Его новый город, его дом.
В этой странном полумраке время летит совершенно незаметно, голова снова тяжелела, и мысли начинали путаться… спать… завтра же выходной…
Внезапно тишину разорвал звонок.
Она спала. Сладко, ей, что-то снилось. Она слышала, что за окном шел дождь. Она посильнее укуталась и перевернулась на бок. Неожиданно зазвенел телефон. Пришло смс. Не открывая глаз она подумала - «ночь на дворе, ну что за безобразие». Слегка приоткрыв глаза, она достала телефон из под подушки. Странная у нее была привычка, ложить телефон под подушку. Смс было пришло от незнакомого абонента. На секунду она подумала, а может это от него? Она так давно не слышала его голос и его слова, которые так ласкали ее слух. Подумав еще минуту, она перезвонила абоненту с надеждой, что через мгновенье она услышит его голос. И это действительно правильным решением.
“Алло. Да, я слушаю…” – беря трубку, он думал о том, кто бы это мог быть. На ум не приходило ни одной кандидатуры. Впрочем,… хотя нет, этого не может быть.
“Алексей?” услышал он в трубке чарующий голос. “Я, наверное, сплю…” – подумал он.
“Нет, вы, наверное, ошиблись номером…. впрочем – а какой Алексей Вам нужен? ” – ему почему-то не хотелось, чтобы его таинственный собеседник положил сейчас трубку. Интересно, кто такой Алексей? Не важно….
“Может быть, я могу Вам помочь?” – бросился он в неизведанное.
Это был не его голос, и ей безумно захотелось заплакать. От отчаяния. Но на том конце провода был мужской голос. Сонный, но очень приятный. Она зажмурилась на пару секунд, осозновая, что ошиблась и разбудила человека. Так неприятно. Она уже хотела отключить трубку, быстро сказав: «Извините», но последовал вопрос - «Может быть, я могу Вам помочь?” А чем? Задумалась она. Да ни чем. Ведь это был не он, а совершенно посторонний человек.
Она уже собралась нажать кнопку, как услышала: «Девушка, Вам не спится?» Она задержала руку и слышала, как он дышит в трубку, он ждал ее ответа. Сон уже прошел, и она решила, что продолжит с ним общаться. Она улыбнулась и ответила: «Да, уже не спится. Я перед Вами так виновата, разбудила Вас. Я ждала смс от человека, думала, что это он, поэтому и набрала номер сразу…»
Они просто разговаривали – ни о чем и в тоже время обо всем сразу. Они весело обсуждали, что же хочет тот неспокойный кот под ее окном, что уже третью ночь подряд поет кому-то серенады. После этого разговор плавно перетекал на то, как здорово плясать под ламбаду зажигательные танцы. И снова он снова вслушивался в ее голос. Голос был приятен, он завораживал. Хотелось слышать его еще и еще. Да! Они познакомились и как-то незаметно перешли на “ты”, так как так было проще и приятнее.
Конечно, незаметно наступал рассвет. Внезапно он предложил “Ты знаешь, Алена… у меня идея. Ты никогда не встречала рассвет на море? Давай – вот прямо сейчас – поедем на море?” Он замер в ожидании ответа…
Это было сумасшествием для нее. Она никогда себе не позволяла таких поступков, но сейчас когда за окном уже начинался рассвет и мысль « а я хочу это сделать» не оставляла ее, она ответила: « Хорошо, давайте встретим рассвет на море»
Прошло несколько часов, стоя в прихожей и поправляя платок на шее, она посмотрела на телефон, подумала вдруг, что встреча с чужим человеком будет для нее лишним. Этот номер она уже знала, наизусть и его голос был в ее голове, но она не могла… Её разум был сильнее.
Он шел по улицам этого огромного города, который постепенно просыпался после прошедшей ночи, и вдыхал аромат воздуха, наполненного дождевыми брызгами.
Он думал в этот момент о Ней. О той незнакомке, что сейчас ждала его там, впереди.
Они увидятся! Мысль эта приводила его в состояние полнейшего восторга. Но нет. Не следует бежать по улице вприпрыжку! Все-таки, он уже не мальчик… Спокойней шаг. Но улыбка все равно жила на лице. Да - это был тот самый момент, которого он столько ждал - ведь сейчас, уже совсем скоро, он увидит Ее! А потом… ну а что потом.… Невольно он замедлил шаг. Город вокруг просыпался и наполнялся звуками. Такими будничными и привычными. Мысли текли спокойно: а дальше - Счастье? Или – Разочарование? Ведь они почти незнакомы! Но нет, отбросить сомнения. Ведь единственный способ разрешить их - это встретиться с Ней... А вот и ее дом! Так - обязательно заскочить по пути в киоск и купить букет ее любимых роз… да. Ну, а теперь - глубоко вздохнуть (как все-таки он волнуется!) и - вперед! Он позвонил в дверь.
Раздался звонок в дверь… она вздрогнула от неожиданности…
За дверью был ее ночной собеседник. Тихо подойдя к двери, посмотрев в глазок, она решила, что никуда не поедет. Прошло еще несколько минут…
Конечно же, она была здесь, но она не открывала. Он немного постоял и вдруг осознал, что, быть может, действительно, стоит оставить эту Сказку, завершить историю сейчас, ведь именно сейчас они - счастливы…по-настоящему счастливы. Что ж., мысленно он кивнул ей и вышел на улицу. Оставить букет - и – вперед!
Навстречу новой жизни! Город уже окончательно проснулся и его кипящий водоворот, вот-вот подхватит его! Только… почему же так грустно на душе?
Она, слышала, как он начал спускаться вниз по лестнице…
Несколько секунд и она, выбежав на площадку, увидела лишь охапку ее любимых роз и записку… «Моей незнакомке»…..
Всходило солнце. … Жизнь продолжается…у каждого своя жизнь…
настроение: Расслабленное
хочется: тепла
Ярослава Федосенко,
20-08-2010 12:33
(ссылка)
Zero.
Было очень жарко. Палящее солнце находило даже в тени. Раскаленный воздух обжигал легкие, не давая сделать вдох...выдох.
Маленькая девчушка подбежала к моему столику и заняла пустующее место.
Годика 3 ей было...не больше. Следом подошла женщина, очевидно мать этой
девочки. Да, вероятно так. Ошибки бить не могло - те же темные ,
вьющиеся волоси и серые глаза...
- Мама, смотри, у меня мороженное!!! нет, два!!!, - пропищала девчушка,
явно пытаясь вызвать во мне зависть. Я только улыбался про себя, глядя,
как она хвастливо вертит передо мной своим угощением.
Улыбался...но часть меня съежилась - до чего неприятный голос был... бр-р-р. Да и наглость ребенка все больше раздражала.
- Мама, смотри, - не унималась она, - а у тебя одно мороженное!!!
"Очень важное замечание", - подумал я и попытался сосредоточиться на
группе студентов, которые уселись прямо на траву в тени старого дуба и
что-то оживленно обсуждали.
- Мама, а у этого дяди ноль!!! Ноль! Ноль!
Громкий голос, ставшего мне ненавистным за эти 15 минут ребенка, ворвался в мое сознание...
- Ноль! Ноль!, - девченка во всю злорадствовала и выкрикивала только одно слово...
Мать пыталась еий что-то объяснить, но меня ето уже не особо
волновало...Все мои мысли стаей ринулись к тому, что привлекло их среди
всего прочего мусора слов...
Ноль...
- Мама, а ноль - это сколько?
- Ни сколько. "Ноль" - это значит "ничего", - ответила мать.
Или "ничего не значит" - продолжил я за нее. Вся моя жизнь ничего не
значит. Ноль - это пустота...это...осторе ощущение собственной
ненужности...безразличия...глупости своего собственного
существования...или несуществования.
Не знаю, сколько я просидел так...глядя в одну точку...отрешенно...
Час...два...или 10 минут...
Не знаю.
Но когда опомнился, за столиком уже никого не было. Да и был ли кто-то
вообще...? Может это растрепанное сознание сыграло со мной злую
шутку...?
Пустота... и некому ответить на мои вопросы.
Теперь уже неважно.
По дороге домой я курил одну сигарету за другой и смотрел, как медленно
тает солнце за линией горизонта. Я знал, что это конец...
Конец одного дня, одного этапа, одной истории...Одной жизни.
И начало новой.
Потому что завтра снова выглянет солнце, безжалостно испепеляя мысли. Но
прежде...оно окрасит небо в нежно-розовый цвет и подарит утреннюю
прохладу.
Маленькая девчушка подбежала к моему столику и заняла пустующее место.
Годика 3 ей было...не больше. Следом подошла женщина, очевидно мать этой
девочки. Да, вероятно так. Ошибки бить не могло - те же темные ,
вьющиеся волоси и серые глаза...
- Мама, смотри, у меня мороженное!!! нет, два!!!, - пропищала девчушка,
явно пытаясь вызвать во мне зависть. Я только улыбался про себя, глядя,
как она хвастливо вертит передо мной своим угощением.
Улыбался...но часть меня съежилась - до чего неприятный голос был... бр-р-р. Да и наглость ребенка все больше раздражала.
- Мама, смотри, - не унималась она, - а у тебя одно мороженное!!!
"Очень важное замечание", - подумал я и попытался сосредоточиться на
группе студентов, которые уселись прямо на траву в тени старого дуба и
что-то оживленно обсуждали.
- Мама, а у этого дяди ноль!!! Ноль! Ноль!
Громкий голос, ставшего мне ненавистным за эти 15 минут ребенка, ворвался в мое сознание...
- Ноль! Ноль!, - девченка во всю злорадствовала и выкрикивала только одно слово...
Мать пыталась еий что-то объяснить, но меня ето уже не особо
волновало...Все мои мысли стаей ринулись к тому, что привлекло их среди
всего прочего мусора слов...
Ноль...
- Мама, а ноль - это сколько?
- Ни сколько. "Ноль" - это значит "ничего", - ответила мать.
Или "ничего не значит" - продолжил я за нее. Вся моя жизнь ничего не
значит. Ноль - это пустота...это...осторе ощущение собственной
ненужности...безразличия...глупости своего собственного
существования...или несуществования.
Не знаю, сколько я просидел так...глядя в одну точку...отрешенно...
Час...два...или 10 минут...
Не знаю.
Но когда опомнился, за столиком уже никого не было. Да и был ли кто-то
вообще...? Может это растрепанное сознание сыграло со мной злую
шутку...?
Пустота... и некому ответить на мои вопросы.
Теперь уже неважно.
По дороге домой я курил одну сигарету за другой и смотрел, как медленно
тает солнце за линией горизонта. Я знал, что это конец...
Конец одного дня, одного этапа, одной истории...Одной жизни.
И начало новой.
Потому что завтра снова выглянет солнце, безжалостно испепеляя мысли. Но
прежде...оно окрасит небо в нежно-розовый цвет и подарит утреннюю
прохладу.
настроение: Безжизненное
Метки: малая проза
Трансвестит Сашка
Трансвестит Сашка
Стихотворение-шутка
Дядя Ваня говорит:
- Есть у нас в колхозе
Сашка Гусев - трансвестит,
Роется в навозе.
Этот Сашка врать горазд
Хоть совсем тверёзый.
В общем, он, сестра и брат
Лечатся навозом.
- Почему же трансвестит?-
- спрашиваю Ваню.
- Потому что всё свистит,
Врет, скажу заранее.
- Ну, а что такое транс?
- Дурачок ты что ли?
Он в него заводит нас,
Против алкоголя.
- А женат ли он?- спросил.
- Есть супруга Рита
У кого же хватит сил
Против трансвестита?
сент 2009
Стихотворение-шутка
Дядя Ваня говорит:
- Есть у нас в колхозе
Сашка Гусев - трансвестит,
Роется в навозе.
Этот Сашка врать горазд
Хоть совсем тверёзый.
В общем, он, сестра и брат
Лечатся навозом.
- Почему же трансвестит?-
- спрашиваю Ваню.
- Потому что всё свистит,
Врет, скажу заранее.
- Ну, а что такое транс?
- Дурачок ты что ли?
Он в него заводит нас,
Против алкоголя.
- А женат ли он?- спросил.
- Есть супруга Рита
У кого же хватит сил
Против трансвестита?
сент 2009
Метки: Зинаида
Михаил Иванов,
06-08-2010 01:27
(ссылка)
Эссе активного Обломова.
Когда ты женишься, сынок,
ты поймёшь – какое это счастье! Но будет уже поздно…
Народная мудрость.
Решил по рассуждать на тему матримоанальных отношений М и Ж, на примере людей, моей, примерно категории….
Т.е. людей, играющих в свои мальчишеские игры всю сознательную жизнь, практически. К этому относятся; различный спорт, всевозможная стрельба, охота, рыбалка, туризм, различные виды творчества и т.п. многие этим занимаются! Скажете вы – да, но для нашей категории, вышеуказанные мероприятия (совершенно бесполезные, и даже вредные с женской точки зрения), абсолютно равнозначны таким семейно-хозяйственным Святыням, как; бесконечные ремонты квартиры, дача, смены машин, возня с детьми – и прочие бесспорные, и бесконечные ценности религии Материального Потребления.
Скажем сразу и без затей – это совершенно бесполезные люди, так сказать! Для простоты, обозначим их как «Активных Обломовых», АО, в дальнейшем. Итак, рассмотрим категории «до» и «после». Т.е. на 10-15ть лет младше моих 41-го, и на 10-15ть лет старше.
В АО молодёжи, в последнее время, меня очень умиляют такие брутальные рассуждения – мол, жену надо воспитывать под себя, а сами меняться не собираются, и те, кем жена дома рулит – вообще не пацан по жизни (жалкая-ничтожная личность, по культурному). Ню-ню, скажу я.
И обратясь к опыту наших старших товарищей, совершенно ответственно заявляю – русскую женщину своего поколения (т.е. ровесница –пять-лет-младше-пять-лет-старше), «перевоспитать» НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! (Разве что она совсем флегматик – лишь бы какой муж был, и ладно). Проверянно-прожито-опробованно. И какие люди «перевоспитывали – титаны! «Богатыри – не вы!!» Один применял педагогический приём, «смертельный лоукик». Это его две первые жены ещё терпели как-то, но вот «уширо с разворота», увы, не выдержали обе. Другой боевой ТТ, к башке приставлял, третий связывал толстым корабельным канатом, а четвёртый – терроризировал дрессированным питоном. Ни чего не помогло!
Тут, надо отметить – что у женщин оно как-то лучше, получается – погрузить в хоз-быт-дети-дом-дача, и отвадить от занятий, казавшихся главными в жизни, когда-то…. Хотя – не без гордости – и у нас кремни есть! Один суровый рукопашник, офицер ВДВ, имел правило тренироваться каждый день – даже в Новый год, и даже(!) в 8-ое марта. Жена пробовала всё, и по хорошему, и по плохому; взывание к совести, обращение к руководству, истерики с боем посуды, лишение секса – только кимоно, штук пять ножом искромсала – а наш не сдался, и шабаш! (да, деваться ей было не куда, потому как далёкий гарнизон, двое детей, сама из Мухосранска – отступать не куда).
Вообщем, большинство наших старших товарищей, после 10-15ти, а то и 20ти лет изнуряющей борьбы (когда дети подросли), со своими первыми (а то и вторыми-третьими), жёнами разошлись. А как же они, всё же, решают эти проблемы? Есть несколько вариантов. Первый – самый надёжный. Кому повезло – этот вариант чаще всего - раз, и на долго - выбрали жену, серьёзно разделяющие свои увлечения. Это хороший ход – но не по всем категориям – ибо жена-турист, это туда-сюда ещё, а вот жена-рукопашник – это оно на много сложнее, и многим чревато….
Второй вариант – женились на «пионерках», лет 20-25ть моложе себя, в надежде, что вот их то они точно воспитают как надо! Скажу; можно попробовать, но очень много потенциальных угроз – как личность она может ещё «не догулять», и к 30-ти начнётся. Потом большой вопрос, как она себя поведёт, когда муж превратиться в «старое говно» И ещё – очень и очень многие молодые, ноне – пустышки полнейшие, и кроме как о религии Великого Потребления, с ними говорить не о чем.
Третий вариант, экзотический. Некоторые люди женились на женщинах двух культур: полукореянках, полуармянках и т.п. Тут преимущество в том, что при наличии современной русской культуры, у них есть ещё и восточное отношение к семье, и мужчине – зарабатывает, семью обеспечивает, всё! Остальное – где, куда, зачем – это его мужские дела. А дом в порядке, что не маловажно…
"Вот такие дела -
вот такая вот -
вечная молодость!"
ты поймёшь – какое это счастье! Но будет уже поздно…
Народная мудрость.
Решил по рассуждать на тему матримоанальных отношений М и Ж, на примере людей, моей, примерно категории….
Т.е. людей, играющих в свои мальчишеские игры всю сознательную жизнь, практически. К этому относятся; различный спорт, всевозможная стрельба, охота, рыбалка, туризм, различные виды творчества и т.п. многие этим занимаются! Скажете вы – да, но для нашей категории, вышеуказанные мероприятия (совершенно бесполезные, и даже вредные с женской точки зрения), абсолютно равнозначны таким семейно-хозяйственным Святыням, как; бесконечные ремонты квартиры, дача, смены машин, возня с детьми – и прочие бесспорные, и бесконечные ценности религии Материального Потребления.
Скажем сразу и без затей – это совершенно бесполезные люди, так сказать! Для простоты, обозначим их как «Активных Обломовых», АО, в дальнейшем. Итак, рассмотрим категории «до» и «после». Т.е. на 10-15ть лет младше моих 41-го, и на 10-15ть лет старше.
В АО молодёжи, в последнее время, меня очень умиляют такие брутальные рассуждения – мол, жену надо воспитывать под себя, а сами меняться не собираются, и те, кем жена дома рулит – вообще не пацан по жизни (жалкая-ничтожная личность, по культурному). Ню-ню, скажу я.
И обратясь к опыту наших старших товарищей, совершенно ответственно заявляю – русскую женщину своего поколения (т.е. ровесница –пять-лет-младше-пять-лет-старше), «перевоспитать» НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! (Разве что она совсем флегматик – лишь бы какой муж был, и ладно). Проверянно-прожито-опробованно. И какие люди «перевоспитывали – титаны! «Богатыри – не вы!!» Один применял педагогический приём, «смертельный лоукик». Это его две первые жены ещё терпели как-то, но вот «уширо с разворота», увы, не выдержали обе. Другой боевой ТТ, к башке приставлял, третий связывал толстым корабельным канатом, а четвёртый – терроризировал дрессированным питоном. Ни чего не помогло!
Тут, надо отметить – что у женщин оно как-то лучше, получается – погрузить в хоз-быт-дети-дом-дача, и отвадить от занятий, казавшихся главными в жизни, когда-то…. Хотя – не без гордости – и у нас кремни есть! Один суровый рукопашник, офицер ВДВ, имел правило тренироваться каждый день – даже в Новый год, и даже(!) в 8-ое марта. Жена пробовала всё, и по хорошему, и по плохому; взывание к совести, обращение к руководству, истерики с боем посуды, лишение секса – только кимоно, штук пять ножом искромсала – а наш не сдался, и шабаш! (да, деваться ей было не куда, потому как далёкий гарнизон, двое детей, сама из Мухосранска – отступать не куда).
Вообщем, большинство наших старших товарищей, после 10-15ти, а то и 20ти лет изнуряющей борьбы (когда дети подросли), со своими первыми (а то и вторыми-третьими), жёнами разошлись. А как же они, всё же, решают эти проблемы? Есть несколько вариантов. Первый – самый надёжный. Кому повезло – этот вариант чаще всего - раз, и на долго - выбрали жену, серьёзно разделяющие свои увлечения. Это хороший ход – но не по всем категориям – ибо жена-турист, это туда-сюда ещё, а вот жена-рукопашник – это оно на много сложнее, и многим чревато….
Второй вариант – женились на «пионерках», лет 20-25ть моложе себя, в надежде, что вот их то они точно воспитают как надо! Скажу; можно попробовать, но очень много потенциальных угроз – как личность она может ещё «не догулять», и к 30-ти начнётся. Потом большой вопрос, как она себя поведёт, когда муж превратиться в «старое говно» И ещё – очень и очень многие молодые, ноне – пустышки полнейшие, и кроме как о религии Великого Потребления, с ними говорить не о чем.
Третий вариант, экзотический. Некоторые люди женились на женщинах двух культур: полукореянках, полуармянках и т.п. Тут преимущество в том, что при наличии современной русской культуры, у них есть ещё и восточное отношение к семье, и мужчине – зарабатывает, семью обеспечивает, всё! Остальное – где, куда, зачем – это его мужские дела. А дом в порядке, что не маловажно…
"Вот такие дела -
вот такая вот -
вечная молодость!"
sedmoe nebo,
23-06-2010 18:42
(ссылка)
Последние дни...
Мы снова с тобою бредём
По мокрой,опавшей листве,
Что бросила осень к ногам,
Как я свои чувства-тебе.
Прохладны,пусты аллеи.
Я жалости не выношу!
Ушла любовь-не жалею
И ты не жалей,я прошу!
Такое случилось в жизни-
Закрыта страница любви.
Шуршат опавшие листья.
Октябрь…Последние дни…
Метки: Последние дни
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ СКАЗКА на украинском языке
Жило собі у казковому просторі МОВНЕ королівство. Різні мешканці в ньому тихо та спокійно існували. Так спокійно, що навіть сумно інколи траплялось. І все в них було добре: і домівки в кожного були, і фах у кожного був, роботу свою вони справно виконували, платню одержували вчасно, але якось всі дні в них були схожими як дві краплі води.
Почали замислюватися головні мешканці: чому таке невеселе життя в їх казковій країні? Довго думали, навіть представників усіх фахів збирали на засідання Великої КАЗКОВОЇ МОВНОЇ РАДИ. І ось в решті решт РАДА на чолі з королівським подружжям МОРФОЛОГІЄЮ ТА СИНТАКСИСОМ знайшли рішення: треба зібратися разом, відсвяткувати подію єднання різних станів, та запросити на свято інші казкові країни, що розташовані поруч, і мають спільні кордони: Королівство ЛІТЕРАТУРНЕ, ІСТОРИЧНЕ, ГЕОГРФІЧНЕ…
А треба сказати, що Мовне королівство дуже розвинена держава, що до різновидів фахової спрямованості її мешканців.
Коли почали заповнювати запрошення на свято, то нарахували 6 головних вулиць, де саме й мешкали та працювали громадяни країни. Стали пригадувати, хто на якій вулиці живе та працює.
На ФОНЕТИЧНІЙ вулиці – літери та звуки;
На проспекті СЛОВОТВОРУ вони робили префіксами, коренями, суфіксами, та закінченнями.
На ЛЕКСИЧНІЙ вулиці жили інші істоти, які мали назву слова. Кожна з цих істот мала своє значення, інколи не одне.
На головній вулиці МОРФОЛОГІЧНІЙ (вулиця мала назву на честь матері-короліви) стояли домівки самих знатних та впливових мешканців казкового королівства.
Це ІМЕННИК, що носив титул принца наслідного (увесь час, коли він був маленькій, ходив та ставив запитання до навколишнього світу: «Що це?» А коли до батьків приходили друзі та гості, він питав: «Хто це?».
Той, хто увесь час намагався його замінити, не мав свого особистого імені, тому йому і дали таке ім’я: ЗАЙМЕННИК (літери поміж себе називали його блідною копією іменника);
ПРИКМЕТНИК, головний помічник іменника, в його обов’язки входило створювати настрій принцу та формувати його імідж при дворі (веселий, щасливий, радісний, розумний, кмітливий, дотепний, порядний, далекоглядний)
Домівка головного скарбника була прикрашена цифрами. Усі мешканці відразу її помічали. В його обов’язок ходило рахувати гроші, підтримувати добробут громадян та країни, та досить уважно слідкувати за порядком виконання своїх обов’язків громадян та суспільства один перед одним. Його усі поважали за чесність та принциповість. Звали його ЧИСЛІВНИК.
Досить велика, трьохповерхова хатинка була у ДІЄСЛОВА. Він увесь час щось робив, вказував, керував, давав накази. Колись володар цього будинку носив інше прізвище: ІМ’Я ДІЙОВЕ. Потім, з часом у королівстві вийшов наказ, щоб усі прізвища мали одне слово.
Мешканці королівства добре пам’ятають досить складну історію життя цього поважного громадянина. Давно це було, був він молодим красенем, і почав залицятися до сестри ПРИКМЕТНИКА, ЛЕДІ ПРИКМЕТНИК. Від цього шлюбу народилося немовлятко, яке було більш схоже на маму. Назвали його ДІЄПРКМЕТНИК.
Багато жінок звертали на Дієслово увагу. Але й він теж досить любив їх. Від одного такого захоплення народилась друга дитина, яка була більш схожа на свого батька, ніж на матір леді ПРИСЛІВНИК, що займала пост статс дами при дворі королівської родини. Назвали дитину ДІЄПРИСЛІВНИК. Він весь час був досить прив’язаний до батька.
Дещо далечі від центру були домівки придворних. Це пажі-охоронці іменника, котрі зажди були поруч з наслідним принцом, увесь час нагадували своєму принцу як і куди пройти, на що звернути увагу: на гору, попід вікнами, перед світанком, з нового аркушу, заради чого, назустріч кому, внаслідок чого. Звали їх ПРИЙМЕННИКИ.
Наслідний принц мав дуже розвинутий штат перекладачів та лінгвістів
(СПОЛУЧНИКИ, таке ім’я їм дали мешканці країни, бо основна їх праця це з’єднувати слова та людей у процесі спілкування), що здійснювали та спрощували спілкування іменника з іноземними гостями, слідкували, щоб його мова була граматично та стилістично правильною: адже, аніж, також, щоб, якби.
Допомагали сполучникам їх помічники, ЧАСТКИ, які намагались зробити емоційні промови принца більш раціональними, що подобає його статусу, стосовно його похождення.
Звісно, королівський двір не змог обходитись без глашатаїв ВИГУКІВ, що скликали народ на важливі наради: «Гей!-Гей!-Гей! Слухайте усі і не кажіть, що не чули! Збирайтесь усі на Велику Площу біля королівського палацу на королівський бал загального єднання!»
Саме таке звернення почули мешканці країни, коли отримали особисті запрошення на бал. Мешканці почали збиратися: дами надягнули свої найкращі наряди, чоловіки були у фраках та смокінгах.
На Великій Площі всі стали у наперед відомі фігури-речення: простих, ускладнених та складних підрядних та сурядних. На середину вийшов наслідний принц Іменник привітав усіх з великою подією у житті королівства та повідав Великим Зборам, що йому давно пора одружуватися і на це свято єднання мовної країни запрошена його наречена Принцеса Орфографія. Це для всіх було приємною несподіванкою.
На середину кола вийшла дуже вродлива і серйозна дівчина. Вона пообіцяла громаді, що скоро зробить величезний подарунок усьому королівству і людям. Але це можна зробити тільки за допомогою ІМЕННИКА. Громада схвалила обіцянку принцеси. Молоді виконали весільний танець і під схвалення усіх мешканців королівства попрямували до свого палацу. Треба сказати, що цей палац молодим подарували батьки, в ньому було безліч кімнат. Молоді вирішили, що більшу половину кімнат вони віддадуть мешканцям країни, щоб вони мали відпочивати по черзі там.
Незабаром вони народили 3 дитини. Назвали їх ВІДМІНАМИ. Найстарша дитина дуже любила ходити та співати А-Я. Улюблена літера наступного хлопчика, коли він чомусь дивувався, була літера О, чи він взагалі замовкав. Третя дитина – спокійна дівчинка, яка була дуже схожа на матір.
Діти росли дружними роботящими, добре навчалися і батьки подарували їм на день народження цуценятко. Назвали цього малечу АТИЯТИ. Це був дуже кумедний, веселий цуцик. Подружжя навіть вважало його своєю четвертою дитиною.
Королівна Орфографія дуже ретельно слідкувала за навчанням своїх дітей. Вона виділила з великої кількості кімнат сім на кожен день тиждня та запропонувала дітям кожного нового дня вивчати по відмінку. Звісно, що кімната була обладнана під стать властивостям того чи іншого відмінка. Кожній дитині окремо строга, але справедлива королівна, запропонувала знайти своє бачення відмінку. Діти ретельно вивчали все, що їм казала мати і невдовзі королівство, а й згодом усі люди, отримали закінчену парадигму іменників усіх відмінків.
Діти виросли та й запропонували мешканцям з фонетичної вулиці зробити певні товариства: НАЗИВНЕ, РОДОВЕ, ДАВАЛЬНЕ, ЗНАХІДНЕ, ОРУДНЕ, МІСЦЕВЕ та КЛИЧНЕ.
ОСЬ ЯКИЙ ПОДАРУНОК ЗРОБИЛА КОРОЛІВНА ОРФОГРАФІЯ КРАЇНІ, ДЕ НАРОДИЛИСЬ ЇЇ ДІТИ.
Почали замислюватися головні мешканці: чому таке невеселе життя в їх казковій країні? Довго думали, навіть представників усіх фахів збирали на засідання Великої КАЗКОВОЇ МОВНОЇ РАДИ. І ось в решті решт РАДА на чолі з королівським подружжям МОРФОЛОГІЄЮ ТА СИНТАКСИСОМ знайшли рішення: треба зібратися разом, відсвяткувати подію єднання різних станів, та запросити на свято інші казкові країни, що розташовані поруч, і мають спільні кордони: Королівство ЛІТЕРАТУРНЕ, ІСТОРИЧНЕ, ГЕОГРФІЧНЕ…
А треба сказати, що Мовне королівство дуже розвинена держава, що до різновидів фахової спрямованості її мешканців.
Коли почали заповнювати запрошення на свято, то нарахували 6 головних вулиць, де саме й мешкали та працювали громадяни країни. Стали пригадувати, хто на якій вулиці живе та працює.
На ФОНЕТИЧНІЙ вулиці – літери та звуки;
На проспекті СЛОВОТВОРУ вони робили префіксами, коренями, суфіксами, та закінченнями.
На ЛЕКСИЧНІЙ вулиці жили інші істоти, які мали назву слова. Кожна з цих істот мала своє значення, інколи не одне.
На головній вулиці МОРФОЛОГІЧНІЙ (вулиця мала назву на честь матері-короліви) стояли домівки самих знатних та впливових мешканців казкового королівства.
Це ІМЕННИК, що носив титул принца наслідного (увесь час, коли він був маленькій, ходив та ставив запитання до навколишнього світу: «Що це?» А коли до батьків приходили друзі та гості, він питав: «Хто це?».
Той, хто увесь час намагався його замінити, не мав свого особистого імені, тому йому і дали таке ім’я: ЗАЙМЕННИК (літери поміж себе називали його блідною копією іменника);
ПРИКМЕТНИК, головний помічник іменника, в його обов’язки входило створювати настрій принцу та формувати його імідж при дворі (веселий, щасливий, радісний, розумний, кмітливий, дотепний, порядний, далекоглядний)
Домівка головного скарбника була прикрашена цифрами. Усі мешканці відразу її помічали. В його обов’язок ходило рахувати гроші, підтримувати добробут громадян та країни, та досить уважно слідкувати за порядком виконання своїх обов’язків громадян та суспільства один перед одним. Його усі поважали за чесність та принциповість. Звали його ЧИСЛІВНИК.
Досить велика, трьохповерхова хатинка була у ДІЄСЛОВА. Він увесь час щось робив, вказував, керував, давав накази. Колись володар цього будинку носив інше прізвище: ІМ’Я ДІЙОВЕ. Потім, з часом у королівстві вийшов наказ, щоб усі прізвища мали одне слово.
Мешканці королівства добре пам’ятають досить складну історію життя цього поважного громадянина. Давно це було, був він молодим красенем, і почав залицятися до сестри ПРИКМЕТНИКА, ЛЕДІ ПРИКМЕТНИК. Від цього шлюбу народилося немовлятко, яке було більш схоже на маму. Назвали його ДІЄПРКМЕТНИК.
Багато жінок звертали на Дієслово увагу. Але й він теж досить любив їх. Від одного такого захоплення народилась друга дитина, яка була більш схожа на свого батька, ніж на матір леді ПРИСЛІВНИК, що займала пост статс дами при дворі королівської родини. Назвали дитину ДІЄПРИСЛІВНИК. Він весь час був досить прив’язаний до батька.
Дещо далечі від центру були домівки придворних. Це пажі-охоронці іменника, котрі зажди були поруч з наслідним принцом, увесь час нагадували своєму принцу як і куди пройти, на що звернути увагу: на гору, попід вікнами, перед світанком, з нового аркушу, заради чого, назустріч кому, внаслідок чого. Звали їх ПРИЙМЕННИКИ.
Наслідний принц мав дуже розвинутий штат перекладачів та лінгвістів
(СПОЛУЧНИКИ, таке ім’я їм дали мешканці країни, бо основна їх праця це з’єднувати слова та людей у процесі спілкування), що здійснювали та спрощували спілкування іменника з іноземними гостями, слідкували, щоб його мова була граматично та стилістично правильною: адже, аніж, також, щоб, якби.
Допомагали сполучникам їх помічники, ЧАСТКИ, які намагались зробити емоційні промови принца більш раціональними, що подобає його статусу, стосовно його похождення.
Звісно, королівський двір не змог обходитись без глашатаїв ВИГУКІВ, що скликали народ на важливі наради: «Гей!-Гей!-Гей! Слухайте усі і не кажіть, що не чули! Збирайтесь усі на Велику Площу біля королівського палацу на королівський бал загального єднання!»
Саме таке звернення почули мешканці країни, коли отримали особисті запрошення на бал. Мешканці почали збиратися: дами надягнули свої найкращі наряди, чоловіки були у фраках та смокінгах.
На Великій Площі всі стали у наперед відомі фігури-речення: простих, ускладнених та складних підрядних та сурядних. На середину вийшов наслідний принц Іменник привітав усіх з великою подією у житті королівства та повідав Великим Зборам, що йому давно пора одружуватися і на це свято єднання мовної країни запрошена його наречена Принцеса Орфографія. Це для всіх було приємною несподіванкою.
На середину кола вийшла дуже вродлива і серйозна дівчина. Вона пообіцяла громаді, що скоро зробить величезний подарунок усьому королівству і людям. Але це можна зробити тільки за допомогою ІМЕННИКА. Громада схвалила обіцянку принцеси. Молоді виконали весільний танець і під схвалення усіх мешканців королівства попрямували до свого палацу. Треба сказати, що цей палац молодим подарували батьки, в ньому було безліч кімнат. Молоді вирішили, що більшу половину кімнат вони віддадуть мешканцям країни, щоб вони мали відпочивати по черзі там.
Незабаром вони народили 3 дитини. Назвали їх ВІДМІНАМИ. Найстарша дитина дуже любила ходити та співати А-Я. Улюблена літера наступного хлопчика, коли він чомусь дивувався, була літера О, чи він взагалі замовкав. Третя дитина – спокійна дівчинка, яка була дуже схожа на матір.
Діти росли дружними роботящими, добре навчалися і батьки подарували їм на день народження цуценятко. Назвали цього малечу АТИЯТИ. Це був дуже кумедний, веселий цуцик. Подружжя навіть вважало його своєю четвертою дитиною.
Королівна Орфографія дуже ретельно слідкувала за навчанням своїх дітей. Вона виділила з великої кількості кімнат сім на кожен день тиждня та запропонувала дітям кожного нового дня вивчати по відмінку. Звісно, що кімната була обладнана під стать властивостям того чи іншого відмінка. Кожній дитині окремо строга, але справедлива королівна, запропонувала знайти своє бачення відмінку. Діти ретельно вивчали все, що їм казала мати і невдовзі королівство, а й згодом усі люди, отримали закінчену парадигму іменників усіх відмінків.
Діти виросли та й запропонували мешканцям з фонетичної вулиці зробити певні товариства: НАЗИВНЕ, РОДОВЕ, ДАВАЛЬНЕ, ЗНАХІДНЕ, ОРУДНЕ, МІСЦЕВЕ та КЛИЧНЕ.
ОСЬ ЯКИЙ ПОДАРУНОК ЗРОБИЛА КОРОЛІВНА ОРФОГРАФІЯ КРАЇНІ, ДЕ НАРОДИЛИСЬ ЇЇ ДІТИ.
Хазир - свинья на иврите
Хазир – свинья на иврите
Как вы знаете, свинок в Израиле не слишком почитают. Что поделать? Такая вера. Каждому, как говорится, свое.
Вечер. Еле спала жара, но духота осталась. Легкий ветерок дул в спину, что слегка холодило. Эх, прохлада, как хочется в такой день воды, пива, кваса или мороженого. В моцей-шабат* в нашем районе работал лишь один магазин.
Мои друзья разошлись по домам, а мне вдруг захотелось съесть недозволенное для меня эскимо в шоколаде. Хозяин магазина бухарский еврей Алик увлеченно смотрел концерт по телевизору. Магазин был пуст. Выбрав мороженое и расплатившись, вышла на улицу. Решила съесть мороженое, сидя на скамейке у фонтана.
Фонтан довольно смело изрыгал потоки воды, около него пахло свежестью. Все скамейки были заняты, только с одной стороны, рядом с пожилой парой, место пустовало. Поняла, почему. Недалеко сидел марокканец. Он пил пиво, сидя на траве, его ноги в поношенных сандалиях стояли прямо на сидении скамейки.
- Убери ноги, здесь люди сидят, - на ломаном иврите сказала я.
Он не двинулся с места, презрительно посмотрел на меня и сплюнул.
- Он не поймет, - сказал пожилой мужчина, - Не тратьте силы на разговоры с ним.
Но я не хотела сдаваться и повторила:
- Убери ноги, зе савсаль, по ешвим*.
Он опять сплюнул.
- Почему ты ведешь себя по-свински? – распалялась я.
- Ты сама свинья, русская свинья , - ответил он, - Бат зона*.
Он повторил эти слова несколько раз, закурил и дым пошел в мою сторону, но я упорно не уходила.
Пожилая пара поднялась и ушла. А я….доела мороженое и тоже ушла. По дороге думала, в каком диком обществе мы живем. В фонтан кидают мусор, вокруг наплевано скорлупой от семечек. А ведь на этой площади недавно сделана реконструкция. Затрачены силы и средства. Может, надо штрафовать? Однако, ни одного блюстителя порядка не заметила, их просто не было.
Больше к фонтану не пойду, мне там некомфортно. Нет, не потому что русской свиньей обозвали и оскорбили, как могли. Даже свиньи такого безобразия не делают, у них свой порядок.
Моцей-шабат - вечер после шабата, субботы ,
Зе савсаль, по ешвим – это скамейка, на нее садятся,
Бат зона – дочь проститутки
Как вы знаете, свинок в Израиле не слишком почитают. Что поделать? Такая вера. Каждому, как говорится, свое.
Вечер. Еле спала жара, но духота осталась. Легкий ветерок дул в спину, что слегка холодило. Эх, прохлада, как хочется в такой день воды, пива, кваса или мороженого. В моцей-шабат* в нашем районе работал лишь один магазин.
Мои друзья разошлись по домам, а мне вдруг захотелось съесть недозволенное для меня эскимо в шоколаде. Хозяин магазина бухарский еврей Алик увлеченно смотрел концерт по телевизору. Магазин был пуст. Выбрав мороженое и расплатившись, вышла на улицу. Решила съесть мороженое, сидя на скамейке у фонтана.
Фонтан довольно смело изрыгал потоки воды, около него пахло свежестью. Все скамейки были заняты, только с одной стороны, рядом с пожилой парой, место пустовало. Поняла, почему. Недалеко сидел марокканец. Он пил пиво, сидя на траве, его ноги в поношенных сандалиях стояли прямо на сидении скамейки.
- Убери ноги, здесь люди сидят, - на ломаном иврите сказала я.
Он не двинулся с места, презрительно посмотрел на меня и сплюнул.
- Он не поймет, - сказал пожилой мужчина, - Не тратьте силы на разговоры с ним.
Но я не хотела сдаваться и повторила:
- Убери ноги, зе савсаль, по ешвим*.
Он опять сплюнул.
- Почему ты ведешь себя по-свински? – распалялась я.
- Ты сама свинья, русская свинья , - ответил он, - Бат зона*.
Он повторил эти слова несколько раз, закурил и дым пошел в мою сторону, но я упорно не уходила.
Пожилая пара поднялась и ушла. А я….доела мороженое и тоже ушла. По дороге думала, в каком диком обществе мы живем. В фонтан кидают мусор, вокруг наплевано скорлупой от семечек. А ведь на этой площади недавно сделана реконструкция. Затрачены силы и средства. Может, надо штрафовать? Однако, ни одного блюстителя порядка не заметила, их просто не было.
Больше к фонтану не пойду, мне там некомфортно. Нет, не потому что русской свиньей обозвали и оскорбили, как могли. Даже свиньи такого безобразия не делают, у них свой порядок.
Моцей-шабат - вечер после шабата, субботы ,
Зе савсаль, по ешвим – это скамейка, на нее садятся,
Бат зона – дочь проститутки
Метки: Зинаида
А я брожу....
А я брожу по осени дождливой
С цветным красивым зонтиком в руке.
Бульвар мне дарит листья молчаливо,
Спешит трамвай, мигая вдалеке.
Разбрызгивая лужи, мчат машины...
Урча, меня автобус обогнал.
Нахально зазывают магазины,
Но ... осень позвала меня на бал.
А дождик теплый, вовсе не осенний,
Иду пешком по улицам родным.
И нет во мне усталости и лени,
Лишь облаков туман и неба дым.
Дождь кончился.И засветило солнце.
И оживился городской пейзаж:
Сидят с товаром частные торговцы,
Старик - художник достает гуашь.
Девчонка пирожок жует с улыбкой.
Столпился у троллейбуса народ.
Нас манит "Океан" рекламой-рыбкой...
Так далеко от океанских вод.
сент 2009
Метки: Зинаида
одноклассники.
Проходят школьные годы,
всю жизнь будут вспоминаться,
но утрата школьной дружбы будет
нас сопровождать на протяжении
всей нашей жизни.Это счастье,
что есть счастливое прошлое!
Повзрослели мы когда,
Полетели быстрее года,
Разлетелись кто куда;
Кто свил лебедино гнездо,
Кому-то жизнь,как решето,
У кого весна кутерьма,
Для кого любовна пора,
Кому-то ромашки в цвету,
У кого жизнь,как в бреду,
Кто-то звёзды считает,
Снег для кого-то не тает,
Ветер лодочку качает
И море 9 баллов обещает.
Как жаль,не встретили
Одну на всех судьбу,
Боги не поместили
Нас в одну большу избу.
/ Посвящаю одноклассникам/
***
всю жизнь будут вспоминаться,
но утрата школьной дружбы будет
нас сопровождать на протяжении
всей нашей жизни.Это счастье,
что есть счастливое прошлое!
Повзрослели мы когда,
Полетели быстрее года,
Разлетелись кто куда;
Кто свил лебедино гнездо,
Кому-то жизнь,как решето,
У кого весна кутерьма,
Для кого любовна пора,
Кому-то ромашки в цвету,
У кого жизнь,как в бреду,
Кто-то звёзды считает,
Снег для кого-то не тает,
Ветер лодочку качает
И море 9 баллов обещает.
Как жаль,не встретили
Одну на всех судьбу,
Боги не поместили
Нас в одну большу избу.
/ Посвящаю одноклассникам/
***
Катя Огнерубова,
24-05-2010 20:01
(ссылка)
Какая связь между литературой и полотенцем?
Узнай здесь и удиви знакомых.
Метки: Литература, полотенце, Катя Огнерубова
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
