Откройте свой Мир!

Когда статья об особенностях и радостях младенчества и раннего детства собирает кучу лайков, это внушает надежду. Возможно, скоро действительно станет нормой не шлёпать ребёнка, когда тот упадёт, а братьев и сестёр родители перестанут сравнивать между собой. Но когда над материалом о бесконечно трогательных детишках роняет слезу умиления корректор, когда плачет редактор, выпуская этот материал, а читатели растаскивают текст на цитаты, усталые мамы малышей понимающе улыбаются, но не могут сдержать печального вздоха.

Отчего-то будильник так странно звонит. О нет, это не будильник, а новая музыкальная игрушка. Как — до подъёма ещё час? Как жаль, что малыш живёт по своему внутреннему режиму! Тишина в детской тоже не внушает оптимизма. Результатом безмолвия может быть и изрисованное фломастерами покрывало, и накормленные пластилином аквариумные рыбки, и разложенный на паззлы модный журнал.

Узнаваемо?

Мы постоянно на страже, несмотря на то, что современный уровень техники сильно облегчил наш быт. Мы не стираем в тазиках, не подметаем крошки веником, не бережём целлофановые пакетики. Чтобы прилично одеть ребёнка, не нужно ничего перекраивать и перешивать. И детская обувь настолько удобна, что хочется, чтобы некоторые модели выпускали и для родителей. И если не побывать внутри ситуации, то может показаться, что мамам сейчас живётся очень хорошо.

Но всем родительницам известно, что дети остаются такими же непредсказуемыми шалунами. Взрослые никогда не найдут кнопку, выключающую непослушного ребёнка и включающую покладистого. Это очень хорошо — жизнь остаётся такой же творческой средой, но, правда, это значит, что и такой же полной стрессов. И справиться с собой в постоянно изменяющихся условиях можно, только если есть уверенность в том, что всё идёт правильно.

Этой уверенности мы лишены. Так же, как и всегда, мама подвергается строгой критике общественности, а критерии для оценки её труда становятся ещё строже. Ведь новые условия задают и новые требования. Теперь нет проблем с детским питанием, но полезна ли малышу магазинная еда в баночках? Не нужно искать необходимые продукты, но можно ли кормить детей овощами с рынка? А какой стиральный порошок наиболее безопасен? Получается, что в мире расширенных возможностей мы несём бремя повышенной ответственности.

Кроме того, когда стали успешно решаться проблемы утилитарного характера, стали популярны темы детской психологии и творческой реализации. Теперь нужно задаваться вопросами типа: «Какие развивающие занятия выбрать? Как сказать нет, не травмируя нежную психику ребёнка?»

И мама бьётся, пытается справиться с разнообразной информацией, стараясь следовать всем рекомендациям психологов, диетологов и прочих специалистов, а и в итоге не ощущает счастья. В какой-то момент она становится похожей на раненую уточку Серую Шейку, вокруг которой постепенно смыкается ледяная кромка. Безмятежное время под крылом у собственных родителей прошло, самостоятельно летать не получается, вокруг всё холоднее и холоднее, и где-то рядом скрываются немалые опасности…

Но давайте отложим горестные мысли и предадимся ни к чему не обязывающему занятию. Согласитесь, что из всех развивающих занятий рисование и связанное с ним декоративное творчество лучше всего снимают напряжение. Тут гораздо важнее результата бывает общение ребёнка с взрослым и сам процесс сотворчества. По крайней мере, так происходит у дошкольников и младших школьников. Им важно почувствовать, что ножницы или карандаши в принципе их слушаются, а любая собственноручно сделанная картинка воспринимается как шедевр и волшебство. Итак, нам потребуется:

– цветная и белая бумага,

– цветной картон,

– ножницы,

– клей-карандаш,

– цветные карандаши.

В центре листа белой бумаги необходимо проделать неровное отверстие — оно станет полыньёй. Чтобы это легко было сделать, можно сложить лист пополам. Этот лист мы приклеиваем к картону любого синего или фиолетового оттенка. Теперь нужно вырезать из бумаги какого-нибудь тёплого цвета несколько кружков: один большой, чтобы сделать тело, и четыре поменьше — для головы, крыльев и хвоста. Совсем маленькие кружочки станут лапками и клювом. Все детали, кроме головы, складываются вдвое, а хвост ещё в три раза. Такой приём придаёт нашей аппликации объём. В качестве завершения можно дорисовать детали пейзажа цветными карандашами. Так как для работы мы выбрали дополнительные цвета, картинка получается довольно радостной. Ничего не бойся, уточка, ты ещё будешь летать!


У современной женщины нет никакого шанса проигнорировать поток информации о том, как ей быть правильной мамой, успешной леди и состоявшейся личностью. Но даже преуспевая во всех этих областях, мы тем не менее нуждаемся в немалой поддержке. Поэтому несвоевременные замечания и советы окружающих часто не достигают цели, а только ранят нас.

Придержите перед мамой дверь, сделайте ей комплимент, отвлеките капризного малыша, помогите занести в дом коляску! Не требуйте от нас идеальности, просто дайте побыть не только всемогущими матерями, но и слабыми женщинами. Можно быть трижды умелой и грамотной, но при этом не ощущать радости, а значит действовать угнетающе на всех находящихся рядом. Счастливая женщина, напротив, даже не имея специальных знаний или головокружительных достижений, легко уравновешивает и сглаживает острые ситуации, делая жизнь своих детей и близких беспечальной.

Кира Салимова

«Не надо бояться, только трусы боятся…» — уговаривал Тёма сам себя, когда лез в заброшенный осклизлый колодец за своей дворняжкой Жучкой. Помните этот душещипательный момент из «Детства Тёмы» Гарина-Михайловского? Точно так же я уговаривала себя увидеться с будущим мужем во второй раз. Мне кажется, многим знакомо это чувство: казалось бы, ну что такого? А страшно: во-первых, а вдруг ты-то влюбилась, а он — нет? Да к тому же понятно, что встреча эта — переломный момент в твоей жизни. Ты ещё не понимаешь, как и в чём, но жизнь твоя уже изменилась, раз в неё вошла любовь…

Последнее время очень часто слышу из уст и мужчин, и женщин, что любовь придумана поэтами и писателями, что её не существует на самом деле. А если существует, то это не норма, а исключение из правил. Но я с этим категорически не соглашаюсь.

Почему-то я до сих пор верю, что каждому из нас суждено встретить свою любовь — ту, что на всю жизнь. Иначе совершенно непонятен был бы замысел Творца относительно нас. Ну в самом деле, зачем Господь дал мужчине женщину, если между ними нет любви? Женщина — это самый главный, самый нужный помощник мужчины, плоть от плоти его. Но помощник не формальный, а внутренний, так сказать, глубинный по своей сути. Женщина помогает мужчине жить, она наполняет его жизнь новым смыслом, она поддерживает его в трудную минуту, утешает в печали. Чуткое женское сердце, переполненное любовью, изливает её и на мужа, и на детей.

Но и муж жене помощник: он оберегает её, заботится, кормит. И все эти бытовые действия подогреваются и питаются исключительно взаимным чувством, которое из романтической влюблённости перерастает в настоятельную потребность.

Почему же тогда у нас столько одиноких мужчин и женщин? Причины разные, их много, но есть одна, с которой вполне можно справиться. Мне кажется, просто не все хотят принять любовь, не все её и принимают — вполне сознательно. Многие проходят мимо с недоверием, многие спасаются бегством, осознанно выбирая покой. Потому что любовь — это страшное беспокойство, это ужасное напряжение всех сил и чувств. Всё обостряется в этот момент, всё становится ярче, отчётливее и пронзительнее. И именно это, скорее всего, пугает. Предчувствие любви так же сильно в нас, как предчувствие катастрофы. Может, любовь и есть катастрофа — по большому счёту? Она изменяет не только наш образ жизни, но даже наши представления о том, что хорошо, что плохо. Повторюсь: ты неизбежно теряешь себя, приобретая другого человека.

И сегодня за любовь приходится бороться даже сильнее, чем в прошлые «тёмные» времена. Тогда боролись в основном с отношениями до брака. Сейчас «пробные» браки как раз становятся нормой, но саму нужность и целесообразность любви (и семьи как сосуда этой любви) давно ставят под сомнение. Если вы любите человека самозабвенно и жертвенно, если вы храните свой брак во всех житейских бурях и невзгодах, окружающие скорее примутся вам сочувствовать, жалеть и лечить, чем порадуются вместе с вами. А уж сколько навешают ярлыков!

Я думаю, что победа феминизма (в том смысле, в котором его сейчас понимают) вовсе не в том, что женщины с мужчинами получили равные права. Горькая победа феминизма в том, что женщина (прежде всего, именно женщина) перестала ждать свою любовь и стремиться к семейной жизни, перестала находить радость в браке, получать удовольствие от рождения и воспитания детей, то есть от естественных женских занятий. И стала искать компенсации (а не дополнения!) в занятиях, которые, скажем так, вытесняют женщину из дома. Я не имею в виду умение музицировать, рисовать и писать стишки в альбом, я говорю о занятиях, которые нужны женщине не для поддержания светского разговора или воспитания детей — я говорю о профессиональных навыках, за которые платят деньги.

В литературе Анна Каренина, пожалуй, одна такая, и многие ли ей сочувствовали? Я исхожу из того, что переломным моментом романа стал даже не уход Анны от мужа, а рождение дочки. В этот момент раскрылись все лучшие (и худшие) черты основных героев. Причём оба мужчины показали себя по-настоящему любящими, чуткими и внимательными. Но именно в этот момент Анна приняла твёрдое решение не иметь детей. В этом, на мой взгляд, проявилось её недоверие к Вронскому, которое затем переросло в патологическую ревность. И дело не в том, что дети, как это считается, цементируют брак, я как раз так не думаю: знаю пример семьи, где отец ушёл от жены с одиннадцатью детьми. Дело не в количестве. Дело именно во взаимном доверии. Если веришь мужу, рожать легко и просто (не физиологически, конечно, а психологически).

Чаще всего женщины отказываются от беременности не из личного эгоизма, а потому что сомневаются в своём спутнике жизни. А вдруг он уйдёт? А вдруг он вовсе не тот, кого вообще стоит любить? А вдруг у него куча недостатков, о которых он не предупредил? Но за неуверенностью в муже прячется и неуверенность в себе. Как в женщине, как в спутнице, как в матери его детей. И обнажается необходимость быть по-хорошему зависимой, положиться и довериться.

***

Я вспоминаю несколько историй из жизни, которые закончились не очень-то весело.

Вот девушка, училась себе в провинциальном вузе, где встретилась с парнем, который пришёл после армии в её группу. Оба влюбились, и чувства эти очень похожи на настоящие. У него есть жена и ребёнок (впрочем, непонятно, его ли?). Он хочет развестись, девушка переживает, мучается, делится сомнениями с родителями. Те перевозят её в другой город. До тридцати лет она жила одна, потом вышла замуж, рождаются дети. В семье постоянные скандалы. Она слышала, что тот, первый, всё равно развёлся.

Двое любят друг друга, у них должен родиться малыш. Они совсем ещё юные, недавно окончили школу. Но почему-то думают, что всё будет хорошо. Вмешиваются родители: отправляют дочку за границу, делают ей аборт, она учится где-то там, выходит замуж. Детей у неё нет. Лечилась от бесплодия, потом от депрессии…

Девочка училась в балетной школе, мальчик был кадетом, потом курсантом. Любовь была такая, что преодолевала и разлуку, и расстояния. Письма мальчика сохранились. Это трогательная и печальная повесть. Может, даже печальнее Шекспировской. Потому что после того, как родители их разлучили, девочка не стала балериной, а мальчик через некоторое время погиб… Сейчас она живёт за границей и приезжает в Питер, чтобы пройтись по их любимым местам.

Но не вижу я радости за этими историями. Ни счастья, ни правды, ни оправдания. И как по мне, так Ромео с Джульеттой гораздо счастливее тех, кто испугался трудностей, поддался уговорам родных. Мне кажется, молодым людям в этот момент, в такой ситуации надо собрать всё мужество, чтобы принять то, что Господь им посылает и противостоять хоть всему свету, но сохранить любовь и начать строить свою семью. Тем более, если родители настаивают на аборте.

Сейчас так много говорят о запрете абортов, но почти нет разговоров именно с родителями тех девочек, что попали в сложную ситуацию. А чаще всего именно родители — увы! — толкают своих детей на этот непоправимый шаг.

Конечно, если взрослые дети советуются, мы, родители, можем высказать свои соображения на этот счёт, но решать — только им. Мы можем помочь — и материально, и морально, мы можем посидеть с внуками, в конце концов. Но решать за ребёнка, выходить ли ему замуж или жениться, и в каком возрасте, и на ком, и сколько иметь
детей — это не наше дело. Никакой родитель сегодня не может брать такую ответственность на себя.

Ещё одной очень серьёзной ошибкой молодых людей я считаю нацеленность на «присвоение» не только вещей или понятий, но и другого человека в целом. Нам кажется, раз мы вместе, этот человек принадлежит нам безраздельно, мы можем им пользоваться в своё удовольствие. Но это не так. Каждый человек — отдельная личность, и к ней нам нужно относиться со всем уважением и благоговением. И Господь не присваивает себе человеческую душу, а даёт ей свободу воли.

Всё, что реально нам принадлежит — это только наша любовь. И чем сильнее мы любим другого, тем больше он любит в ответ, тем сильнее наше взаимное притяжение, а значит, удваиваются наши силы, увеличиваются шансы преодолеть ссоры, размолвки и непонимание первых лет жизни и кризис среднего возраста, едва ли не более серьёзный, чем первый — все эти элементарные «болезни роста». Я не могу сказать, что в дальнейшем, лет через 20–30 брака, исчезнут все разногласия между супругами. Нет, они не исчезнут. Но опыт их преодоления будет так внушителен, что выходить из семейных кризисов вы научитесь ещё на начальной стадии, не доводя дело до ручки, то есть до развода. На сегодняшний момент мы с мужем прожили 23 года вместе, и одной улыбки или шутки достаточно, чтобы свести на нет назревающую ссору. И этот опыт стоит того, чтобы жить, как поётся в известной песне.

У древних вообще не было понятия неразделённой любви. Считалось, раз двое встретились и соединили свою жизнь, они должны хранить своё чувство — ни много ни мало — в Вечности! А мы? Думаем, что Вечность будет хороша и в одиночку? Или нам кажется, что не надо вообще прикладывать усилий к тому, чтобы выстраивать своё будущее за пределами жизни? Но разве не это важнее всего в нашей земной юдоли?

По большому счёту, смысл брака совсем не в том, чтобы прожить безоблачную спокойную жизнь «без напряга». По-моему, глубинный смысл заключается в том, чтобы понести «тяготы друг друга» по-настоящему: закалиться в тех трудностях, которые готовит нам жизнь, и стать прежде всего милосердным, милостивым — вот чего Господь от нас хочет. Недаром же смирение считается главной добродетелью у христиан.

Я говорю сейчас о многодетном доме, о большой семье, но даже если вы живёте только вдвоём с мужем, разве не помогает преодолевать все трудности и неудачи этой непростой жизни ваша взаимная любовь? Понятно, что это чувство подобно костру — оно может разгораться сильнее, а может тлеть едва-едва, но если оно есть, только от нас зависит, подбросим ли мы в огонь новые впечатления, новые чувства, попытаемся ли сохранить это пламя, бережно и неустанно ухаживая за ним, удаляя из него сырой негорючий мусор семейных бытовых передряг, взаимного неудовольствия или временных размолвок…

Я всё-таки представляю, что изначально любовь — это лишь импульс, маленькая искра, почти неощутимый разряд тока при соприкосновении тел. Нам кажется порою, что всё это происходит независимо от нас, «браки совершаются на небесах», но нет — мы сами творим свою любовь, и чем больше сил и значения каждый из нас вкладывает в это зарождающееся чувство, тем сильнее отдача.

И поэтому я говорю: «Не надо бояться!» Опускаясь в этот неизведанный страшный колодец совместной жизни, мы ничем не рискуем. Наоборот: нас ждёт награда. Тёма вытащил на свет промокшую грязную собачонку, но она отплатила ему сильнейшей привязанностью. А что ждёт нас, если мы не побоимся вытащить на белый свет свою любовь? Наверное, настоящее счастье.

Юлия Комарова

История женщины, которая перестала злиться и изменила свою жизнь к лучшему.

AdMe.ru рекомендует прочитать эту статью всем, кому кажется, что проблемы в браке решаются только разводом.

— Я оттягивала этот момент до последнего, но вот этот день настал. День, когда мой муж Билл ушел на работу, а я собрала вещи, взяла своего двухлетнего сына и мы ушли из дома к моим родителям. Мама встретила меня и сказала, что они с отцом не бросят меня и помогут во всем.

«Но до того, как ты окончательно уйдешь от мужа, — сказала мама, — выполни одну мою просьбу». Она положила передо мной лист бумаги, провела вертикальную линию посередине и попросила в первой колонке составить список вещей, которые раздражают меня в Билле настолько, что с ним невозможно жить. Я решила, что она попросит во второй колонке написать список его положительных качеств, и уж точно знала, что он будет значительно короче.

В общем, я знала, что написать в первой колонке:

Билл вечно раскидывает свои вещи.
Никогда не сообщает, куда он пошел.
За столом шумно сморкается и ведет себя неприлично.
Никогда не делает мне хороших подарков.
Он неряшлив и прижимист в деньгах.
Никогда не помогает по дому.
Вечно молчит и не общается со мной.

Этот список продолжался долго, и место на странице закончилось. Теперь у меня было неопровержимое доказательство, что ни одна женщина не станет жить с таким монстром.

C cамодовольной улыбкой я сказала маме: «В другой колонке надо описать его положительные качества, да?» Но мама сказала, что и без того знает его сильные стороны. И попросила меня описать мою реакцию на каждый из его недостатков. Напротив каждого пункта — что я сделала в ответ на такое его поведение.

Вот это было уже сложнее, я никак не ожидала, что речь пойдет обо мне. Но я знала, что мама не отстанет от меня, пока я не выполню и эту часть задания. Так что я начала писать.

Что же я делала в ответ?

Злилась.
Кричала и плакала.
Мне было стыдно находиться рядом с ним.
Я строила из себя мученицу.
Я бы хотела выйти замуж за кого-нибудь другого.
Я считала, что достойна большего.
И, вообще, он меня недостоин.

И этот список тоже был бесконечным. Тогда мама взяла лист бумаги и разрезала его пополам прямо по этой линии. Она взяла часть со списком недостатков Билла, порвала и выкинула в мусорное ведро, а мне вручила часть со списком про меня, сказав: «Вот, возьми этот список домой и подумай над этим сегодня. Пусть ребенок останется у нас. А потом приходи, и если ты твердо решишь уйти от Билла, мы с папой поможем тебе во всем».

Я вернулась домой и посмотрела на свой список. Без первой части с недостатками Билла он выглядел страшно. Я видела отражение своего ужасного поведения и деструктивных поступков и только тогда поняла, как глупо я себя вела все это время. Потом я задумалась о тех качествах, которые раздражали меня в муже. И я поняла, что там не было ровным счетом ничего страшного и непростительного. Я была настолько сердита, что даже не замечала, как мне повезло с мужем, — это был хороший, не идеальный, но хороший, человек.

Я вернулась к родителям. Поразительно, насколько по-другому я теперь относилась к ситуации. Теперь я чувствовала покой и благодарность. Пять лет назад я обещала быть с ним в болезни и здравии — и я ужаснулась тому, насколько просто была готова круто изменить свою жизнь и чуть было не оставила ребенка без отца всего лишь из-за мелочей и минутного раздражения. И когда Билл пришел с работы, мы с сыном уже ждали его.

И я бы хотела сказать, что Билл изменился. Но нет, он не изменился. Он по-прежнему делал все то, что так меня раздражало. Но я поменяла свое отношение к его поступкам. И я по сей день благодарна своей маме, которая своим мудрым советом спасла наш брак. Когда Биллу исполнилось 49 лет, ему поставили диагноз «болезнь Альцгеймера», ему пришлось уйти с работы преподавателя и я ухаживала за своим любимым мужем. И когда мой сын спросил: «Мама, что мы будем делать, когда папа уже не сможет нас вспомнить?», — я ответила: «Это мы запомним его, запомним его любимым отцом и мужем и вспомним все, чему он научил нас, и как он любил нас».

Бекки Зербе, была замужем за Биллом 29 лет.

Автор: Becky Zerbe

Такой день наступает однажды. Не знаю, у всех ли, но у многих. Когда ты приходишь домой к, казалось бы, любимым людям, но они уже не радуют тебя. Всё злит, всё раздражает, ни с кем не хочется разговаривать. И попытки домашних отнестись к этому «с пониманием» напрягают еще сильнее. Уж лучше скандал, который всё равно не освежает, чем эта тягомотина, в которой нет никакого просвета.

И так продолжается долго. Может, месяцами. Может, и годами. Куда-то проваливается контакт с этими, ещё вчера родными людьми. Попытки сыграть пьесу «всё хорошо, прекрасная маркиза» приводят только к углублению разрыва. Ненадолго облегчает душу «побыть одному». Но через пару дней рядом с семьёй, особенно рядом с супругой или супругом, всё возвращается на круги своя.

Привычные дела даются через силу. Там, где раньше действовал из радостного желания, теперь приходится идти поперёк какой-то смертной тоски. И физическое недомогание, которое часто следует за подобными симптомами душевной жизни, воспринимается почти как избавление – ну хотя бы нечто понятное. Я не сволочь, я просто болею.

И в общем, это неплохой выход. Потому что самокозление за свои чувства – вещь бесперспективная. Как бить себя железной палкой по голове за то, что волосы выпадают? Больно, вредно и не поможет.

Описанная ситуация, приходящая ко многим, напоминает ситуацию эмоционального выгорания, только не профессионального, а супружеского. Особого смысла в погружении в теорию я не вижу – на этом же портале есть популярные описания проблемы выгорания, кому интересно, тот найдёт. Отмечу просто, что в этом явлении, когда из живой деятельности внезапно пропало эмоциональное наполнение, нет ничего уникального – в любой сфере, где человек контактирует с людьми, подобное периодически случается.

И в этом нет ничего «плохого», тут не за что и некого винить и наказывать. Тот, с кем это произошло, не виноват. Это не было ничьим сознательным выбором. Это может быть следствием слабости или ошибки – но почти всегда это было сделано «потому что так проще», а то и из кажущейся заботы о другом. Это первое, что стоит усвоить в такой ситуации. Иначе вместо движения к выходу получится бессмысленное биение головой об стену в самом толстом месте.

Ни одна внутренняя ситуация не случается внезапно и сама по себе. Всё в нашем душевном мире нарастает медленно и постепенно, даже если мы этого не замечаем или не хотим себе признаваться в этом. И если однажды стало пусто и холодно – значит, когда-то мы открыли форточку, в которую ушло тепло. И главной такого рода «форточкой» является ложь.

Дальнейшее изложение – не более чем один из вариантов развития событий, хорошо мне знакомый. Считайте это личным опытом, хотя это обобщение разных историй, а не рассказ о себе. О себе я предпочитаю рассказывать в других местах.

Ложь существует не обязательно в виде «я скажу не то, что произошло, а что-то другое». Это только самый простой, самый понятный вид лжи, и зачастую наименее вредный. Гораздо чаще неправду делают, а не говорят. Более того, в большинстве случаев это даже не совсем ложь в привычном понимании, ибо речь идёт не о фактах, а о переживаниях. Например, стерпеть, когда хочется разозлиться, и говорить спокойно – тоже своего рода ложь. Обнять и приласкать, когда не хочется этого делать, – то же не то чтобы полная правда. Сказать «люблю», хотя прямо сейчас ничего к человеку не чувствуешь.

Всё это обычно не опознаётся как ложь, а просто как наилучший выбор в текущей ситуации – и зачастую именно таковым и является. Иногда действительно надо пойти против того, что внутри прямо сейчас, иначе будет хуже, и просто тяжелый момент станет необратимо плохим. Действительно, зачастую я довольно сильно не люблю своих ближних. Особенно если вот сейчас кто-то из них внезапно позовёт меня делать что-то, что я делать не хочу. Тут можно и на грубость нарваться, и на ссору, и на обиду. Хотя буквально через десять минут я буду страшно переживать, как сильно я обидел дорогого и любимого человека на пустом месте. Отсюда видно, что я, если сдержусь и продемонстрирую любовь, всё же не совсем совру. Потому что мой внутренний вектор совершенно иной. Во всяком случае, я надеюсь.

Совсем иначе дело обстоит в случае, когда вот такая мелкая неправда становится систематичной. Когда ты не просто ради любимого человека себя чуть-чуть иногда об этом. А особенно когда и он согласен, что так надо, и не замечает ни твоего труда, ни твоей боли. И это длится очень долго, становится привычным. Потом рутиной. Потом уже автоматизмом, который даже ты сам отвык замечать.

Вот только душа болеть не перестаёт. Это и есть форточка, в которую потихоньку вытекает ваше общее тепло.

Дело не в недовольстве как таковом – оно неизбежно. Не в кривлении душой, пусть даже систематическом. А в том, что оно остаётся внутри только одного человека. В том, что боль никто не утоляет и даже никто не замечает. В такой ситуации боль начинает усиливаться. Человек начинает страдать не только потому, что делает не то, что хочет, и подавляет свои чувства. Он начинает страдать также от неблагодарности, а со временем и от непонимания, что же с ним всё так плохо-то. Ибо он сам причину уже забыл, хотя она никуда не делась. Напряжение нарастает и однажды прорывается – не обязательно гневной вспышкой, а просто потерей интереса к происходящему. Душа, будучи не в силах терпеть боль, просто отключает ту область, которая болит, как ящерица сбрасывает захваченный врагом хвост. Свет внезапно выключается.

И я могу поделиться только одним более-менее знакомым мне рецептом – не борьбы с выгоранием, а его профилактики. Он пришёл из области, отчасти напоминающей семейную жизнь, – из волонтёрства. Добровольные работники, как и члены семьи, собрались свободно и по своему личному выбору. Они также знают, что могут уйти, но точно также и осознают свою ответственность за дело и друг за друга.

В добровольческом движении «Даниловцы» на настоящий момент поставлена лучшая в стране служба поддержки и сопровождения волонтёров, обеспечивающая движению стабильность и постоянство состава участников. И у них можно поучиться профилактике выгорания – ибо несмотря на разность ситуации, механизмы работают сходные.

Во-первых, у «Даниловцев» волонтёры не остаются предоставленными сами себе. За ними всегда смотрит координатор, их регулярно приглашают в загородные поездки, где с ними беседуют психологи, выясняя недовольства, обиды, сложности в работе. Это позволяет избежать тайного недовольства, невыраженных чувств, затаённых обид и прочего напряжения, в перспективе могущего откликнуться серьёзными бедами. В семье подобную роль должно выполнять просто регулярное общение с близкими – просто очень честное.

И это самое рискованное мероприятие во всей семейной жизни. Говорить о том, что ты чем-то недоволен, что тебя что-то гнетёт и так далее, — чревато обратной реакций в стиле «сам козел», ссорами и обидами. Но в данном случае старая пословица ошибается – добрая ссора бывает лучше худого мира, если эта ссора правдива, а мир построен на умолчаниях.

Когда-то у нас с женой был своего рода нерегуярный ритуал, когда мы спрашивали друг друга о том, чем мы недовольны в нашей семье. К сожалению, ритуал отчасти остался ритуалом, и совсем доверительного разговора не получалось. Как правило, мы сбивались на бытовые мелочи, на общие дела, упуская из виду важное – чувства и отношения. Потому что признаться, что я обижен, порой страшно, ибо ждёшь, что на тебе начнут, условно говоря, воду возить – «Ах ты обиделся! А сам-то…», и вместо ожидаемого понимания получишь ещё одну порцию неприязни.

Для того, чтобы это избежать, очень полезно вместе молиться. Всё же, помолившись рядом с человеком, как-то легче услышать от него то, что слышать не хочется. Да и сказать самому проще. Господь, призванный вами, вполне реально присматривает за разговорами.

Есть и иные пути. Регулярная исповедь, откровение мыслей и чувств, очищает душу и дает пространство для Божьей работы. Разного рода работа с терапевтом, которая, конечно, не добавляет человеку святости, но хотя бы научает понимать себя. Просто честная тишина с самим собой. Это всё работает.

Это первое, но самое необходимое условие защиты от выгорания – внимание к тому, что происходит у тебя и у другого внутри, и выражение этого. Как говорят автоматические голоса в метро: «Пожар легче предупредить, чем потушить». Так и в отношениях вовремя замеченную небольшую рану легче залечить, чем уже оформившийся в душе разрыв с тем, кто ранит постоянно.

В семье важно, чтобы тебя услышали. Возможно, не с первого раза и не очень явно, но необходимо доносить до другого то, что ты иногда чувствуешь. Если меня бесит, как жена разговаривает по телефону, она должна это как минимум знать. Если жену напрягает моя привычка ругать незнакомых людей за глаза, я обязан быть в курсе, что ей это не нравится, и относиться с пониманием к её чувствам.

А второе, чему стоит научиться в семейной жизни у службы волонтёров, — это благодарность другому за те усилия, которые ты заметил. Благодарность есть производное от внимания к другому человеку, к его труду. Рассылка Даниловцев после каждого мероприятия полна бесконечных «спасибо» : «Спасибо Василию, что нашёл для нас карандаши! Спасибо Анне, которая всех обзвонила! Спасибо Тане, которая принесла замечательные ножницы!» и так далее. Эти мелкие, но важные знаки, что каждый не забыт и каждого оценили, очень важны для того, чтобы никто не оставался в одиночестве.

В семье важно замечать, когда кто-то трудится для другого, но акцент тут несколько иной. Сильнее всего следует благодарить, если вы заметили — и это стоит в первую очередь замечать — когда другой ради вас от чего-то отказался. «Спасибо, что сегодня ты не курил», «Я заметил, как тебе было трудно не сердиться, что я поздно пришёл, спасибо тебе» — именно такие акценты рождают в отношениях тепло, именно они сообщают, что другому-то не наплевать. Благодарности не бывает много, она не бывает лишней. Она может быть неточной, но искреннюю благодарность трудно сделать обидной или оскорбительной. Важно только говорить «спасибо» именно за то, над чем человек трудится, за то, что ему сложно дается.

Владимир Берхин

«Скарлетт О’Хара не была красавицей, но мужчины вряд ли отдавали себе в этом отчет, если они, подобно близнецам Тарлтонам, становились жертвами ее чар»… Автор этих строк, американская писательница Маргарет Митчелл, родилась 8 ноября 1900 года.

Маргарет Митчелл родилась 8 ноября 1900 года, на стыке двух веков. Ее отец Юджин Митчелл, успешный адвокат, когда-то сам баловался писательством и часто рассказывал увлекательные истории детям — старшему Стивену и младшей Маргарет. Например, истории, о том, как его отец и тесть воевали за южан во время Гражданской войны; как один получил пулю в висок и остался жив, а другой после войны долго жил в бегах. На долю другой его родственницы, Анни Фицджеральд Стивенс, также выпало немало тревог и скитаний, которых затем писательница заставила пережить свою Скарлетт.



Мама будущей писательницы Мария Изабелла, будто предчувствуя призвание дочери, прививала ей вкус к хорошей литературе и выдавала карманные деньги за чтение книг. Ради воспитания детей она отказалась от мечты стать врачом. Во всем она демонстрировала тонкий вкус, свойственный француженкам, и прекрасное воспитание.

Талант Маргарет проявился рано: она писала для школьного театра пьесы про дальние неведомые страны вроде России. Однако достигнув переходного возраста, она все это забросила, увлекшись романами — книжными и настоящими. У кинозвезд она училась искусству «стрельбы глазами» и использовала это оружие против солдат расположенного поблизости гарнизона.

В 1918 году родители направили дочь в престижный женский гуманитарный колледж Смит в штате Массачусетс, где эта дочь добропорядочных родителей превратилась в настоящего «вождя краснокожих», демонстрируя презрение к хорошим манерам. На ее адрес постоянно приходили письма от пленённых ею солдат и жениха Генри, отправленного на фронт. Расставание с родными местами длилось недолго: в начале 1919 года мать заболела испанкой, страшная эпидемия которой за два года унесла жизни многих миллионов человек по всей земле, и умерла, не дождавшись возвращения дочери. Маргарет должна была заменить мать, приняв хозяйство на себя, и вести тот образ жизни, против которого бунтовала недолгие месяцы нахождения в колледже.

В том же году во Франции погиб её жених Генри. Впрочем, новые женихи не заставили себя ждать. Замуж ее звали буквально все мужчины округа. В специальной тетрадочке велось расписание свиданий. Себя девушка описывала тогда так: «Одна из тех крутых женщин с короткими стрижками и короткими юбками, про которых священники говорят, что к тридцати годам они попадут либо на виселицу, либо в ад».

Первый брак с темпераментным прожигателем жизни Беррьеном Апшоу действительно чуть было не закончился трагически. Расставшись с ним через несколько месяцев после свадьбы, Маргарет носила с собой пистолет до тех пор, пока не получила сообщение о его смерти.



Маргарет жаждала писать и в 1922 году сумела убедить редактора газеты «Атланта Джорнал», публиковавшей исторические очерки, в том, что женщине по плечу «мужская» профессия репортера. Она работала много, плодотворно и была на хорошем счету.

В 1925 году она снова вышла замуж за спокойного и обстоятельного Джона Марша, страхового агента, бывшего шафером на первой ее свадьбе. Из-за травмы ноги ей пришлось оставить место репортера и все-таки стать провинциальной леди. Муж, однако, понимал, что энергия жены требует выхода, и побуждал её продолжать литературные опыты.

С этого момента время от времени она заносила на бумагу кое-какие эпизоды из жизни молодой женщины во время Гражданской войны, в основу которых были положены приключения ее бабушки. Свою героиню Маргарет наградила собственной внешностью: «Очень уж причудливо сочетались в ее лице утонченные черты матери — местной аристократки французского происхождения — и крупные, выразительные черты отца — пышущего здоровьем ирландца. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо Скарлетт невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза — чуть раскосые, светло-зеленые, прозрачные, в оправе темных ресниц. На белом, как лепесток магнолии, лбу — ах, эта белая кожа, которой так гордятся женщины американского Юга, бережно охраняя ее шляпками, вуалетками и митенками от жаркого солнца Джорджии! — две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх — от переносицы к вискам».

Да и характером Скарлетт уж очень похожа на свою создательницу — вздорную, очаровательную, прагматичную, протестующую против традиций — хотя та всегда отрицала это сходство. Героиню раздирают чувства к двум мужчинам, таким разным, что невозможно представить, как эти чувства можно совмещать. Заканчивается все тем, что она теряет обоих, но не теряет веру в себя: «Завтра будет другой день». Изначально этот девиз служил названием книги, однако когда рукописью всерьез заинтересовалось издательство, Митчелл нашла новое. Словосочетание «унесенные ветром» содержится в стихах декадентского поэта Эрнеста Даусона «Я не тот, кем бывал во дни доброй Кинары»:

Я многое забыл, Кинара! буйных роз
Развеян ветром танец и погашен пыл,
Он лилии твои из памяти унес;
Но одинок я был, измучен страстью старой,
Да, оттого, что танец долог был;
Я верен на свой лад тебе одной, Кинара.

Кстати, имя для героини также было найдено практически в конце работы. До обретения своего звучного имени Скарлетт прозывалась то Пэнси, то Робин, то Сторм.


Вивьен Ли в роли Скарлетт О’Хара

Чтобы описать исторический контекст, Митчелл расспрашивала людей о быте прошлого, сидела в библиотеках. И все для того, чтобы положить рукопись в стол, — публиковать свое творение писательница не собиралась. Ей казалось, что это чепуха и графоманство. В 1933 году роман был закончен, завернут в бумагу и уложен на антресоли.

В 1935 году в Атланту, где жили Марш и Митчелл, приехал редактор ведущего американского издательства «Макмиллан» Гарольд Лэтэм. Он искал таланты. Близкая подруга писательницы рассказала ему, что та что-то строчит на машинке, но никому не показывает. Лэтэм пригласил Маргарет на обед, но ничего не добился. Она отрицала наличие самого романа и свой талант. Редактор был разочарован. Потребовались бесконечные уговоры подруги, чтобы Митчелл осмелилась отдать свое детище в руки издателя. Лэтэм уехал, а Митчелл сразу же передумала и в телеграмме потребовала рукопись обратно. Однако вместо рукописи она получила чек на 5000 долларов и контракт. Она пришла в ужас, полагая, что книга опозорит ее на всю страну, но потом вняла голосу разума и приступила к редактированию.

Многие сцены и целые главы были переписаны по несколько раз; только первая глава выдержала 60 кардинальных переделок. Единственным, что осталось неизменным, был финал. С него началось создание романа, это был его стержень, суть. Писательница не пошла на поводу у редакторов, умолявших смягчить конец. Скарлетт не понимала тех, кого любила (может быть, потому что любила себя в первую очередь?), и должна была поплатиться. При этом она не утратила стойкости и после стольких ударов судьбы готова была снова встать и идти дальше. Именно за это читатели полюбили противоречивую, далекую от идеала героиню.

В первый же год книга была переиздана 31 раз, а в 1937 году получила Пулитцеровскую премию. Несмотря на это собратья по перу считали роман творением скучающей домохозяйки. Что ж, люди голосуют сердцами за это творение, уже более 70 лет проливая слезы над судьбой такой несчастной и такой сильной Скарлетт О’Хары.

Катерина Дупленская

Старейшая русская писательница Анастасия Цветаева прожила долгую жизнь — почти сто лет. Ее называли «последним лучом Серебряного века». Знаменитые, неоднократно переиздававшиеся «Воспоминания» Анастасии Цветаевой — уникальная мемуарная проза, занявшая особое место в русской литературе. Среди написанных ею произведений — роман «AMOR», рассказы о животных «Непостижимые», повесть «Моя Сибирь», сборник мемуарных зарисовок «Неисчерпаемое»…

До последнего дня она сохраняла ясный ум и прекрасную память. «Гением памяти» назвал ее их общий с сестрой Мариной, великой русской поэтессой, друг, поэт Павел Антокольский. У внучки Анастасии Ивановны Ольги Трухачевой, генерального директора компании «Монтана Кофе», тоже очень хорошая память. Она помнит себя, родителей и бабушку с очень раннего возраста. Тем ценнее ее воспоминания о незаурядной, удивительной женщине, 120-летие со дня рождения которой мы отмечали 27 сентября.

«Бабушка была у меня одна — «бабушка Асенька», — рассказывает Ольга Трухачева. — Но чаще мы с сестрой обращались к ней в мужском роде — Баб. Баб приехал, Баб сказал. Наверное, потому что она обладала очень сильным, волевым характером. «Я тяну ваши души за уши», — говорила нам бабушка. И в этом стремлении она бывала жесткой, властной, если не сказать деспотичной.



— Как вас воспитывала Анастасия Ивановна?

— Развивая и воспитывая нас, бабушка стремилась по крупицам воссоздать атмосферу своего детства в доме Цветаевых в Трехпрудном переулке — атмосферу простоты и спартанства, в чем-то повторить стиль поведения своей мамы, нашей прабабушки, Марии Александровны Мейн, весьма суровой и требовательной к детям. То, что Мария Александровна давала своим девочкам, мы в том же возрасте получали от бабушки. В комнате Марии Александровны висела картина «Дуэль Пушкина». Бабушка разыскала подобную репродукцию и повесила у себя. Она часто покупала нам то, что в детстве любили они с Мариной — книги, альбомы, перочинные ножики. Когда лет в шесть я неожиданно стала говорить «бабенька», «папенька», «маменька», возмущению Баба не было предела, и она быстро вытравила из меня «все это мещанство».

За провинности бабушка не ставила меня в угол, а просто не разговаривала. Потом говорила со мной ночью, и мы просыпались примиренными. Она тогда считала, что волю подростка нужно ломать, хотя я не согласна с этим, но со мной, от природы упрямой и склонной к лени, наверное, так и нужно было обращаться. С возрастом я поняла, что выработанные деспотичностью бабушки качества очень помогли мне.

Любимой внучкой Баба была моя старшая сестра Рита — так сложилось. Мама привезла маленькую Риту в Сибирь, в глухую деревеньку Пихтовка, куда бабушку после двух арестов и лагерей сослали на вечное поселение. Бабушка знала, что ее сын Андрей Борисович Трухачев, мой папа, арестован вторично; что Марина Ивановна покончила с собой в Елабуге; что дочь Марины Аля, Ариадна Сергеевна Эфрон, тоже в сибирской ссылке; что сын Марины Мур — Георгий Сергеевич Эфрон, которому едва исполнилось девятнадцать, — погиб на фронте. В этих страшных обстоятельствах Рита была для бабушки как лучик света, как последняя надежда. Повесть «Моя Сибирь» началась с разговора бабушки с четырехлетней Ритой. Там же, в Пихтовке, Рита пошла в школу. Маму как жену репрессированного на работу никуда не брали. Ей приходилось валить лес, катать пимы. Мебель у них была сколочена из посылочных ящиков, которые друзья присылали с воли. Из этих же дощечек бабушка сделала «пасочницу» — форму для творожной пасхи, она жива до сих пор.

А я родилась в Казахстане, в городе Павлодаре, где папе разрешили жить после двух арестов. Ему тогда исполнилось сорок пять, а маме сорок. У моих подруг бабушки и дедушки были в возрасте моих родителей. Папа был очень талантливым человеком, прекрасным рассказчиком, рисовал, писал стихи. Он обладал энциклопедическими познаниями, цитировал целые книги наизусть. Папу я побаивалась, старалась быть независимой и держалась ближе к маме, которая вместе с Асей была центром нашей семьи. Я всю жизнь боялась, что с родителями что-нибудь случится. А представить себе, что когда-нибудь не станет бабушки, я просто не могла. Ведь бабушка была всегда!

В детстве меня мучила ревность к сестре, и мне все время хотелось показать, что я хорошая. Когда-то мама вышила для нас с Ритой крестильные рубашечки. Мне было обидно, что у Риты рубашка с талией, а у меня прямая, без талии. Рубашечка сохранилась по сей день, и когда я вижу ее среди вещей, всегда плачу.


Анастасия Ивановна с внучками Ритой и Олей Трухачевыми

До моих четырех лет бабушка жила с нами в Павлодаре. Она очень полюбила этот город, хотя родилась в самом центре Москвы. Там у нас росли огромные арбузы, дыни, кукуруза. Мама солила арбузы, делала всякие заготовки. После реабилитации в 1962 году бабушка получила комнату в коммунальной квартире. Ее первый московский адрес после всех лагерей и ссылок — улица Медведева, дом 26, квартира 9, 3 звонка. И первый номер ее телефона прекрасно помню — К-9-60-38. В бабушкином доме в Москве не было ни радио, ни телевизора, но бабушка все знала. Откуда — непонятно.

Из всех членов семьи одна я хорошо разбирала бабушкин трудный почерк. Письма бабушки из Москвы родителям в Павлодар — длинные, многостраничные,— и открытки, сплошь исписанные так, что не оставалось просвета между строками, могла читать только я. Папа говорил, получив письмо: «Вот подождем, пока Оля придет из школы, она прочтет». Письма Ася всегда писала под копирку, чтобы они остались в семейном архиве.

Имена нам с сестрой выбрала бабушка. Первые буквы, первые книжки, первые английские звуки — это бабушка. Она была прекрасной переводчицей. Немецкий и французский языки знала с детства, английский учила, начиная с 1927 года, и преподавала в Тимирязевской академии, увлекалась японским и испанским. С испанского с наслаждением начала переводить в лагере. Первые стихи бабушка написала на английском языке, и читавшие их англичане говорили, что это классика. Потом уже стала писать на русском. Все ее стихи было написаны в лагере. Свой поэтический сборник бабушка назвала «Мой единственный». Она говорила, что у поэта много сборников, а она не поэт, и у нее сборник всего один. Когда бабушка узнала о смерти Марины (два года это страшное известие от нее скрывали), рифма от нее ушла. А в восемьдесят лет Ася снова вернулась к стихам.

— Вы продолжали видеться после того, как Анастасия Ивановна переехала жить в Москву?

— Каждый год в мае она приезжала к нам в Павлодар, забирала на лето в Прибалтику и там заставляла заниматься музыкой и английским языком. Учебник английского я должна была пройти за лето дважды, от корки до корки, выполнить все упражнения. «Учи, Оля, учи! Язык и музыка помогут тебе выжить. Если от тебя уйдет муж, у тебя останутся знания, чтобы работать и быть независимой», — говорила она мне.

В школе я училась неплохо, по английскому и истории была отличницей. А вот музыкальные занятия частенько прогуливала, особенно во втором полугодии. Зайдя в школу, проскакивала мимо учительской и дома с невинным видом говорила маме, что учительницы почему-то не было в школе. Я знала, что скоро приедет Баб и никуда не денешься — придется играть по шесть часов в день. Когда у меня заболела правая рука, я столько же играла одной левой. На уроках в музыкальной школе бабушка сидела рядом со мной. А дома следила за моими занятиями, сверяясь с тетрадью, куда учительница записывала замечания. Лентяйка я была страшная. С помощью подружки я переводила все часы в доме, чтобы раньше закончить занятия. Но на руке у бабушки часы не переведешь! В первый день она не заметила моих проделок, а потом быстро разоблачила обман. У нас с сестрой богатая фантазия, так как приходилось все время что-то придумывать, чтобы уйти из-под бабушкиного гнета.

За две недели, оставшиеся до экзаменов, мы с ней выучивали всю программу. Ссорились, злились друг на друга, но в итоге получалось все прекрасно. Играли даже ночью. Папа вскакивал и бежал к нам из соседней комнаты: «С ума сошли! Что вы делаете?»

В начале и конце лета бабушка взвешивала меня, как рождественского гуся. Кормила меня и сестру геркулесовой кашей, которую считала основой здоровья человека. Нам все отдавала, а себе соскребала остатки со стенок кастрюли. Такая у нее была привычка: ничего не оставлять, не выбрасывать. Бабушка была убежденной вегетарианкой. «Все мои куры умерли естественной смертью», — говорила она.

Геркулесовую кашу я ела по три часа. Набирала в рот и потом выплевывала, куда придется, иногда прятала в рукав. Все время думала — как же бабушка это глотает? Однажды я честно съела геркулес сама и сказала об этом бабушке. Она тут же положила мне вторую миску и попросила показать, как я это сделала. Больше быстро и честно я геркулес не ела.

Cын Анастасии Ивановны Андрей Борисович Трухачев, дочь Марины Цветаевой Ариадна Сергеевна Эфрон и Оля Трухачева

Диктат Анастасии Ивановны распространялся и на одежду?

Конечно! Вспоминая, как Ася нас одевала, мы с сестрой умираем со смеху. Юбка только длинная, так как, по мнению бабушки, самое неприличное место у женщины — это колени. Их нужно закрывать. Брюк она не признавала даже в качестве дачной одежды. Но мне в 16 лет, чтобы я не носила коротких юбок, все же сама купила брюки. Это вызвало взрыв возмущения у Риты — как это, ей нельзя было носить брюки, а Оле можно.

Летом мы обязательно должны были ходить в соломенных шляпах-панамках. Голову необходимо закрывать, считала бабушка, особенно от солнца и от дождей. Однажды я нарочно продырявила шляпку пальцем, в надежде, что теперь уж ее точно выбросят. Но не тут-то было. Бабушка аккуратно зашила шляпку и надела мне на голову, приговаривая: «Вот какая хорошая соломка, только через десять лет после Риты начала ломаться».

Из обуви мне покупали мужские парусиновые туфли и мальчуковые сандалии на ранте. Мне очень хотелось босоножки, но бабушка этого не одобряла, боясь, что в босоножках мне отдавят в транспорте пальцы. В обувном магазине я орала благим матом: «Не хочу с рантом!». «Не с рантом, а на ранте», — поправляла меня бабушка. «Нет, с рантом, с рантом!» — из вредности настаивала я, прекрасно понимая, как это ужасно звучит…

Если на улице мы встречали девушку в мини-юбке, бабушка обязательно громко произносила такую речь, переходя с английского на русский: «Смотри, Оля, наверное, у этой девушки муж мало зарабатывает. Ей не хватило ткани, и она сшила юбку из того, что было». «Баб, молчи, неудобно», — говорила я ей. «А что ты мне рот затыкаешь?» — возмущалась она. Когда я в двадцать лет сшила себе костюм с длинной юбкой на выпускной вечер в училище, бабушка позвала всех соседей посмотреть, как ее внучка добровольно надела длинную юбку.

— Современникам запомнился легкий летящий шаг Марины Цветаевой, ведь она любила ходить пешком, даже «Оду пешему ходу» написала, не жаловала транспорт, боялась машин…. А Анастасия Ивановна?

— Бабушка, как и Марина, тоже была хорошим пешеходом. Она ходила очень быстро, буквально летела вперед. Я иной раз еле за ней поспевала. С собой она носила палку, но никогда на нее не опиралась. В другой руке авоська с плащом и калошами на случай смены погоды.

Лифт бабушка Асенька ненавидела и никогда одна на нем не ездила. Поднималась пешком по лестнице и на девятый, и на одиннадцатый этаж! При этом на промежуточных площадках отдыхала, чтобы восстановить дыхание, и двигалась дальше. «Лестница — это жизнь», — говорила она. В метро на эскалаторе не стояла, ходила и вверх, и вниз. Однажды она сказала: «Сегодня, Оля, я повезу тебя в сказку». И мы поехали с ней на станцию «Новослободская», где я впервые увидела чудесные разноцветные витражи.

Она очень любила кататься на коньках. На катке они и познакомились в свое время с моим дедушкой Борисом Трухачевым. Каталась она на «норвежках», размер ноги у нее был 36­37. В восемьдесят лет бабушка на Патриарших прудах нарезала по семнадцать кругов. Маленькая, худенькая, в рейтузах и спортивной шапочке с мысиком, она была похожа на школьницу. Боялась, что мальчишки на катке забросают ее снежками. За ней действительно гонялись мальчишки, но, обогнав ее и увидев морщинистое лицо «Бабы-яги», в ужасе бросались врассыпную.

Бабушка всегда была в движении. Не позволяла себе лежать. В конце жизни, когда она уже очень плохо себя чувствовала, все равно старалась что-то делать, стирала свои носовые платочки. Считала, что ежедневно нужно давать себе нагрузки и для души, и для ума, и для тела.



— Известно, что Анастасия Ивановна была глубоко верующим человеком. Как это проявлялось?

Ее религиозность была очень искренней, но не догматичной. Она вообще отличалась христианским взглядом на все происходящее в мире. Даже тараканов не разрешала уничтожать, поскольку они Божьи твари, но до тех пор, пока они не пошли к ней в комнату. Пока позволяли силы, каждое воскресенье Ася ходила в церковь, исповедовалась и причащалась, а потом, во время ее болезни, священник приезжал к ней домой.

Свою веру в Бога она стремилась передать и нам с сестрой. В каждую нашу вещь — в воротничок школьного платья, в физкультурную форму — бабушка зашивала крестик. Молитвы мы учили наизусть. Если бабушка наказывала меня за то, чего я не делала, я обращалась к Богу: «Скажи ей, что я не виновата, чтобы она меня не наказывала».

У бабушки был самодельный раскладной иконостас. На картонку она прикрепила разные иконки. Она всюду возила его с собой и молилась перед этими иконками. Сейчас он находится в музее в Тарусе.

«Молитва ребенка идет прямо к Богу», — говорила нам бабушка в детстве. Мы с сестрой этого не понимали, отмахивались. А в пятнадцать лет я отреклась от Бога. «Отстань от меня со своим Богом», — заявила я бабушке. — Я комсомолка, в Бога не верю и слышать больше ничего о нем не хочу». «А ты хорошо читала комсомольский устав? — спросила меня бабушка. — Что там сказано? Надо матери помогать, а не перед зеркалом вертеться! Мы бы все жили гораздо лучше, если бы молодежь действительно соблюдала устав. Это то же Евангелие».

Любимым святым бабушки был Серафим Саровский. Я до сих пор ношу в своей сумочке молитвы, написанные бабушкой, — великомученику Трифону, Ангелу-хранителю, целителю Пантелеймону. Листочки запечатаны в пленку для сохранности. Во время болезни она просила дать ей перо и бумагу и писала молитвы под мою диктовку. Сначала рука соскальзывала, строчки съезжали, а где-то с середины рука твердела, крепла, и вторая половина молитвы дописывалась четким твердым почерком. Я подкладывала под бумагу картонку, чтобы писать было удобней. Эта картонка с обрывками соскользнувших на поля фраз хранится в музее Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке.

К Богу я вернулась в двадцать два года, когда ждала первого сына, названного Андреем в честь папы. Читала все молитвы, которые знала. Мама говорила мне: «Самое главное — не кричи. Вечно беременной не будешь, родишь». Папа очень ждал внука. Только и разговоров было, что родится Андреюшка. Когда это событие произошло, папа едва не выпрыгнул с балкона от радости. Он всем давал телеграммы. Бабушка прислала ответную телеграмму в роддом: «Ура сын Андрей Олиному заказу целую Баб, Прабаб».

«Молитва матери со дна морского достанет. Молись, Оля, за своих детей», — часто повторяла мне бабушка. Уметь быть благодарной Богу, благодарить за все, что происходит с тобой в жизни, — это тоже во мне от бабушки.

Главными праздниками нашей семьи всегда были Рождество и Пасха. Бабушка даже повесила в своей комнате портрет М. С. Горбачева, потому что он первый из советских политиков официально разрешил праздновать Пасху. Аромат восточных сладостей, маковые козинаки, крендельки и ромбики с корицей, нарядная елка с настоящими восковыми свечами — это все бабушка. Елочные игрушки папа с бабушкой делали сами: кораблики и велосипеды из бусинок, мальчик и девочка из ваты, посыпанной кристалликами нафталина…



— Ольга Андреевна, что для вас значит принадлежность к этой знаменитой фамилии, ощущение в себе «цветаевской крови»?

— Это, с одной стороны, поддержка, а с другой — определенные обязательства. Что касается крови… Когда мне говорят: «В вас цветаевская кровь», я всегда поправляю: «Не кровь, а цветаевский ген». И этот ген может внезапно проявиться в моих детях и внуках. Иногда кажется, что живешь словно под увеличительным стеклом. А так, все происходит, как в обычных семьях — какие-то проблемы, ссоры, обиды, болезни.

Я часто думаю о бабушке и о Марине. У каждой своя судьба, свои горести и потери. То, как сложилась и чем закончилась жизнь Марины, для бабушки оставалось непреходящей болью. Однажды я крикнула в пылу отчаяния: «Как же все плохо! Хоть в петлю лезь!» Бабушка изменилась в лице, стукнула кулаком по столу, чего обычно не делала: «Не смей так говорить! У нас в семье это уже было!» Иногда я спрашиваю себя — а если бы я застала Марину Ивановну в живых? Как бы я ее называла — бабушкой Мариной? Были бы они на склоне лет дружны с бабушкой Асей, как в юности?

Когда бабушка куда-то направлялась из Москвы — в Тарусу, в Коктебель, в Эстонию, по пути на вокзал она непременно проезжала через Ваганьковское кладбище — поклониться могилам отца и матери. И я люблю ходить на кладбище, особенно когда плохо на душе. У родных могил я успокаиваюсь, вспоминаю своих близких людей, сверяю свою жизнь с прошлым. Хотя бабушки Асеньки давно уже нет, если мне тяжело, я всегда прошу: «Баб, помоги!» И она помогает.

Беседовала Елена Ерофеева-Литвинская

…В последнее время я ловлю себя на том, что все чаще вглядываюсь в лица незнакомых людей — на улице, в транспорте, в магазине… Перехватываю встречный взгляд и, как разведчик, отвожу глаза. Я не присматриваюсь к одежде, осанке или цвету волос — меня интересуют именно лица. И в каждом из них я пытаюсь увидеть ЕЁ.

Ее называли и называют по-разному. «Внутренняя сущность», «человеческое нутро», «сокровенный человек»… А можно коротко и банально — «душа». От названия ничего не изменится. Душа — это настоящее, подлинное. То, каков человек на самом деле.

Говорят, что глаза — ее зеркало. Я бы добавила: лицо — ее отпечаток. По лицам можно прочесть гораздо больше, чем нам порой кажется — но именно в толпе: перед случайными людьми нет необходимости притворяться. Человек предоставлен сам себе и не успевает в нужный момент напялить маску.

Мне вспоминается рассказ о каком-то мероприятии, организованном волонтерской группой для детей с синдромом Дауна. Один из маленьких гостей подошел к девушке из числа волонтеров:

— Привет, я Вова!

— Здравствуй, я Лена.

На этом диалог закончился. Но мальчик, видимо, усвоил, что здороваться и представляться надо при каждой встрече, поэтому на следующий день (мероприятие было многодневным) снова обратился к той же девушке:

— Привет, я Вова!

— Здравствуй, я Лена…

Ребенок отреагировал:

— А где та, другая???

Привычка девушки носить маску таким вот странным и неожиданным образом сыграла против нее. Скорее всего, она и сама об этой привычке не догадывалась. И только мальчик с несколько иными способностями (назвать их «ограниченными» язык не поворачивается) смог разглядеть, когда его собеседница была настоящей, а когда — не совсем.

Бывают в жизни моменты, когда душа человека, самая его суть внезапно прорывается наружу — во всем своем уродстве или, наоборот, во всей красе. Такие моменты ослепляют, как вспышка, но забыть их, просто засунуть в карман и шагать себе дальше, будто ничего не случилось, абсолютно невозможно. Вроде бы знакомое, сто раз виденное лицо — но на мгновение его выражение меняется, и ты вдруг видишь тот внутренний свет, который есть в человеке… так, что остается только обомлеть. Минуту назад ты и не подозревал, насколько этот человек прекрасен! Вот он каков на самом-то деле! И ты уже не видишь его угловатой нервности, полудетской робости, каких-то странностей, всего, что раньше казалось смешным и неуместным, — все это уходит. Ты помнишь только ту самую, настоящую, на мгновение открывшуюся тебе красоту…



…Мне кажется, нас порядком испортили сайты знакомств, социальные сети и прочие склады анкетных данных. Мы ими мыслим — никогда не замечали? Где родился… что заканчивал… кем работает… как одет… где прописан, где живет… рос, вес, возраст… лицом вышел, не вышел… отсутствие татуировок на теле… наличие машины… Я не смеюсь, и до такого доходит. Есть и те, кто уже на первых минутах знакомства спешит отрекомендоваться: «прихожанин православной церкви». Лично мне это мало о чем говорит.

Ведь бывает так, что человек как будто подходящий — и по годам, и внешне ничего, и порядочный, и даже верующий… а вот не ладятся отношения, не склеивается пара. Чего-то в супе не хватает. Хотя по внешним параметрам — несовпадению и взяться-то неоткуда.

И напротив — есть на свете немало счастливых супругов, которых, что называется, и рядом не поставишь (согласно шаблонным «анкетным» представлениям). Сумасшедшая разница в возрасте. Она его на две головы выше. Или наоборот — это ей для поцелуя надо с собой стремянку таскать. Красавица и чудовище. Он титулярный советник, она генеральская дочь. Темпераменты — «лед и пламень». И вообще они вместе не смотрятся.

Но… счастливы. Им хорошо вместе, и с годами это только возрастает. И что всего интереснее — они и сами-то не могут объяснить, почему! В крайнем случае — скажут, как гениальная Майя Плисецкая, что, мол, «нам никогда вместе не скучно» или «ну любим мы друг друга, что поделаешь».

Счастливые неравные браки, странные, но крепкие союзы — в последнее время меня это не удивляет. На мой взгляд, все в них просто: душа к душе потянулась, одна другую встретила. По самой своей сути — они друг другу подходят. И эта суть никуда не исчезнет, когда волосы поседеют, лица покроются морщинами, а дети разлетятся из семейного гнезда.

Разница в годах, в росте, в весе, в образовании, в национальности, в характере… да в чем угодно! — может оказаться всего лишь шелухой, условностью, там, где нет самого главного, решающего несоответствия. Вот что никак не скроешь и не затушуешь, так это разницу в душах. Если она есть — никакие сходства не спасут, никакой надежды на время не будет, оставь ее, входящий. А лучше сам уходи. Тебе здесь ничего не светит.

…В последнее время меня не удивляют люди махрового пенсионного возраста, которые кажутся своим тридцатилетним детям и племянникам едва ли не ровесниками. (Самая любимая бабушка советского экрана — Татьяна Пельтцер — та вообще чувствовала себя комфортно исключительно в компании молодежи.) Меня уже не шокируют строки 28-летнего (!) Есенина про «золото увядания» и «сердце, тронутое холодком» — равно как и горькое признание молоденькой женщины: «Я чувствую себя шестидесятилетней старухой…». И то и другое не кокетство. Этому надо верить — ибо правда. У душ — свои возрастные рамки. И сроки созревания. И старения, увы, тоже.

Меня уже не поражает, почему в новой обстановке или в путешествии твоего старого доброго приятеля «как подменили». Любые непривычные условия — это уже небольшой экстрим, а значит, самый лучший способ выявить то, что люди прячут даже от самих себя. По-настоящему отношения и души раскрываются за пределами родного забора, где человек демонстрирует себя с самых неожиданных, но реальных сторон. Так что ваш якобы «подмененный» Вася — это самый что ни есть настоящий, аутентичный, доподлинный Вася. Да-да, то самое — «душа наружу вылезла». Правда, не факт, что в самом приглядном виде…

И мне уже не кажется чудом, когда «человеческая единица», годы и месяцы дышавшая-ходившая-бывшая рядом с тобой, вдруг становится для тебя живой, интересной, неповторимой личностью. Да, озарение, да, открытие, да, чудо, но… вполне понятное. Душа с душой заговорила. Настоящая и живая — увидела такую же, настоящую и живую. Поверх любых барьеров. Включая «анкетные».

Эх, разглядеть бы ее за всеми масками, за внешними загородками, выкопать из глубины… Ее, ту самую, бессмертную, которая «поет всему наперекор», которая выдает себя через грустинку в глазах, прорываясь через показную улыбку, которая никогда не врет, сколько ею ни криви…

…В последнее время я все чаще вглядываюсь в лица незнакомых людей. На улице, в транспорте, в магазине… Пересекаюсь с ними взглядами и молча задаю один и тот же вопрос: «Кто ты на самом деле? Какая она, твоя душа?»

И с удивлением вижу: плохих людей на свете меньше, чем кажется.

Злых — тоже немного наберется.

Да и некрасивых — раз-два, и обчелся.

Татьяна Воронова

Меня почему-то часто спрашивают, ссоримся ли мы с мужем. Даже моя собственная мама пытала меня по скайпу с этим вопросом. Ну вот как так может быть — жить и не ругаться! Это ж не по-людски как-то. То ли дело «он бы подошел, я бы отвернулась», классика жанра. Посуду там побить тоже можно. В общем все как у всех. Ан нет. Не ругаемся, и все тут. Но я вам открою страшный-престрашный секрет: однажды это таки случилось…

Когда родилась Катя, мы стали жить как продвинутая клубная молодежь: ночная жизнь была не менее активна, чем дневная, бо спала она только в перерывах между едой, полчаса и на руках, остальное время ее надо было таскать по комнате. Мы выучили всю программу передач с 2 до 6 утра, почему-то в это время там господствовали телемагазины, и я до сих пор помню дяденьку, расписывающего прелести чудо-лифчиков и тетю, швыряющую с высоты третьего этажа замороженную курицу. Курица, под восторженные ахи и охи зрителей, разлеталась на куски. Тем самым тетя рекламировала то ли морозильник, превращающий птичку в окаменелость, то ли чудо-печку, возвращающую окаменелость к жизни, придающую ледяной курице румяную корочку.

Понятное дело, от пары таких ночей у нас начала потихоньку ехать крыша. И однажды, когда часа в четыре ночи дочка снова категорически не хотела спать и чуть живой муж сидел с ней в гостиной, в очередной раз смотря триллер про курицу, я сломалась. Мне казалось, что никто меня не любит и «никому я не нужОн», что муж категорически не прав (хоть убейте, сейчас не помню, в чем именно!), и вообще пора ж таки и обидеться наконец.

Первые полчаса я дулась в спальне молча.

Получалось малоэффективно, так как ужастик из жизни пернатых в гостиной отнимал на себя все внимание. Решив, что тихо обижаться скучно, я задумала эффектный выход униженных и оскорбленных. Для пущего драматизма я скорбно завернулась в одеялко, символизирующее хрупкость моей тонкой душевной организации, и пошла медленными печальными шагами.

Мое появление в гостиной не прошло незамеченным, правда, произвело совсем не тот эффект, на который я расчитывала: муж начал громко…хохотать!

Нет, ну каков сухарь! У меня тут душевное равновесие нарушено, понимаешь, а он смеется! В гневе я оглянулась на свой шлейф, а там… Там сидел наш огромный рыжий кот и катался, как в карете, нагло ухмыляясь. После такого зрелища я тоже не выдержала и начала хихикать, а моя обида убежала и не возвращалась.

И посуду тоже били, чего уж там скрывать. Муж как-то распевал перед службой свой могучий бас на кухне, и у меня треснула пополам керамическая миска. Причем реклама клятвено обещала ей исключительную прочность и противоударность. Надо теперь на этикетку добавить пункт «осторожно, не пойте громко в ее присутсвии».

А если серьезно, то нет ничего более нерационального, чем обида, тем более молча. Потому как вместо совместного поиска решения возникшей проблемы ты просто сидишь и накручиваешь себя до того состояния, при котором скандал уже неизбежен. Когда поезд раскочегарен и несется по рельсам, его уже не остановить. Именно в таком состоянии обычно произносятся самые ранящие слова, после которых намного труднее залатать хрупкую ткань семейного доверия. Как в той притче: гвоздь уже выдернули, а дырка осталась. Одна-две постепенно сойдутся сами. Но если регулярно вгонять гвозди снова и снова, то ткань просто станет невозможно восстановить.

Сейчас женские журналы активно пропагандируют хороший скандал как средство встряхнуть постную семейную жизнь, добавить, так сказать, огонька. По принципу «чем сильнее мы оттолкнемся, тем сильнее притянемся». Такие качели расшатывают семейные устои, и в какой-то момент супруги просто не могут общаться без упреков и взаимных обвинений. Мои собственные родители, проведя в разводе больше 15 лет, до сих пор не могут находиться в одном помещении без выяснения животрепещущего вопроса, «кто кому испортил жизнь». Все начинается с мелких бытовых ссор, привычки копить в себе недовольство и уверенности, что вторая сторона всегда виновата и должна первая идти на перемиирие.

Как тяжело смирить свою гордость («я права!») и сказать честно, что устала, раздражена и цепляешься по мелочам. Как сложно признать своё несовершенство! Но семейная жизнь — это не черно-белое кино про «хорошего и плохого полицейского», это, скорее, фильм про двух упрямцев на разных сторонах реки, и только мостик под названием «компромисс» сможет их соединить. И как раз умение вовремя признать свою неправоту поможет построить этот мост.

Ну или заведите наглого рыжего кота.


Aнна Бигдан

«Бывает все на свете хорошо, в чем дело, сразу не поймешь»… Хорошая песня, позитивная, мне близок такой образ мыслей. Но увы, все чаще наступает обратное состояние, когда все нехорошо. Этакий кризис жанра. Жанра жизни вообще.

Думаю, что подобное состояние знакомо каждому, в той или иной степени. Самая страшная стадия его — когда наступает настоящая депрессия. Но депрессия — термин медицинский, и будем считать, что мы сейчас не о ней. Состояние же «все не так» случается и эпизодически, точечно, а может и затянуться. Самая противная стадия лично у меня называется «а смысл?». Веселая игра — на все вопросы, на все мысли, которые возникают у тебя самого и которые приходят от окружающих, есть всегда один универсальный ответ — «а смысл?».

Это именно ответ, а не вопрос, потому что, если вдруг кому-то придет в голову отвечать тебе, предлагая тот или иной смысл, это будет совершенно впустую. Ничто не убеждает, ничто не поощряет к действию, ничто не кажется значащим и важным. «А смысл» приходит с возрастом все чаще; более того, его приход почему-то случается в довольно благополучные периоды жизни. Условно говоря, в такие периоды, когда особенно не о чем беспокоиться (в глобальном плане). Иногда я думаю, что это вообще-то называется по-другому — с жиру беситься. С другой стороны, бывает и наоборот: кризис наступает, когда вокруг одно сплошное беспокойство. Ну, тогда хотя бы понятно, от чего это.

«А смысл?» — это еще не конечный этап. Есть логическое продолжение, и оно весьма печально — все равно мы все умрем. Хорошо, когда есть силы говорить это с юмором, пусть и с черным. Но если уж наступает такая стадия, когда тебе нисколько не смешно, значит, стоит начать беспокоиться и срочно изыскивать этот самый потерянный смысл. Никто, ничто, ни один человек или книга, даже Библия (и можете заклеймить меня за неверие), не сможет дать тебе убедительный ответ на этот вопрос. Потому что — еще раз — это не вопрос и он не мировоззренческого характера.



Да и вообще, ты можешь быть трижды верующим, но сомнения рано или поздно возникают почти у каждого. В обычном состоянии ты пытаешься их разрешить, в крайнем случае, оставляешь на потом и принимаешь на веру. А в кризисе жанра смысл не видится ни в чем, даже в том, что вчера еще было для тебя очевидно и непререкаемо. Воздаяние за грехи? — а смысл? Рай или ад? — а смысл? Любовь к ближнему? — а смысл? Вечная жизнь? — а смысл? И так далее… Что с этим делать? А смысл???

Когда приходит уныние, хорошо помогает взглянуть на свою жизнь со стороны, сравнить ее с другими людьми, вспомнить истории выживания, тяжелые обстоятельства, почитать про сильных духом людей, помолиться, как-то укрепиться в вере. Но в кризисе есть некоторое упрямство непослушного ребенка. Все, что бы тебе ни приводили в пример близкие, друзья, книги, сама жизнь, вызывает только скепсис и… вновь «а смысл?».

Что интересно, в итоге из этого гадкого состояние чаще всего (лично меня) вытягивает простая рутина. Не рефлексия, не размышления о жизни, о судьбах мира и прочие умствования, а обычный труд. По сути, повторение набора самых простых действий, обеспечивающих нормальную жизнедеятельность организма. Максимальное следование режиму и распорядку дня, максимальная поддержка дисциплины, внутренней и внешней. Нужно продолжать делать хоть что-нибудь, уменьшающее мировую энтропию, хоть что-нибудь против всеобщего хаоса. Пусть даже порой и без видимого смысла и без видимого результата. Нет смысла убираться, ведь через полчаса будет все такой же бардак, поэтому не лучше ли полежать? В обычное время — возможно, а когда ты болеешь недугом «а смысл», убирайся! Без смысла. Без ответа на этот «как бы вопрос», просто так. Главное что-то делать, и делать постоянно.

Упорно приходит в голову где-то прочитанное или услышанное о том, что в условиях лагеря и тюрьмы, в условиях абсурда и ужаса, лучше выживали люди, привыкшие к дисциплине и распорядку дня. Кого-то спасала простая чистка зубов утром и вечером. «А смысл» можно победить только чем-то подобным. То есть вопреки логике не искать смысла всех этих действий, не искать ответов на вопросы, а просто делать дела. Самые простые и обычные. Приготовить еду, убраться, вымыть голову, порисовать, выйти на пробежку. И главное, делать все это и через «не хочу» в том числе. Положено тебе сегодня платить за квартиру — не смей откладывать, иди и плати. Положено бежать 10 километров — беги как хочешь, хоть ползком. Не откладывать, не уговаривать себя перенести и, не дай Бог, не начать искать смысл! В любой непонятной ситуации — делай что угодно, только делай.

Вот чего невозможно делать во время «асмысленной» болезни — заниматься творческой деятельностью. По крайней мере, у меня не выходит. Я могу в принципе даже нарисовать что-то, повторить старую работу, сделать нечто механическое и привычное, но родить и воплотить новую идею — это едва ли… Потому что простые действия, вроде приготовления еды, не требуют осмысления, и даже если тебя буравит мысль о том, что все равно мы все умрем, остатки здравого смысла говорят, что кормить детей надо обязательно. А творчество требует какой-никакой рефлексии. Но именно ее-то нам как раз и не надо в состоянии кризиса жанра.

Мой муж иногда пугается, когда я впадаю в это состояние, и говорит, что оно очень похоже на депрессию. Не исключаю этого. Возможно, как только появляется в голове «а смысл?», следует срочно бежать к доктору и начинать принимать легкие антидепрессанты. Но так получается пока, что простые и рутинные действия вытягивают из этого состояния, иногда быстро, иногда помедленнее. Вот и сейчас: пришло ощущение, что начинается приступ, что «а смысл?» скоро расцветет пышным цветом. Что спасает? Например, поход за брусникой и последующий перебор ведра ягод. Сидишь себе в брусничнике, и тебя волнует только один вопрос — как бы побольше накидать в ведро. Потом думаешь, как бы поскорее закончить сортировку и просто выпить чаю. И радости в итоге вагон, и никаких «а смыслов».



Можно переработать мешок яблок, сварить варенье, порезать, посушить. Можно собирать и чистить орехи. Можно драить квартиру. Смотря что у вас на данный момент под рукой и что доставляет вам наибольшее удовлетворение без обдумывания. Можно выйти на длинную пробежку (а уж если она у вас по плану — вообще прекрасно) и два часа думать только о том, когда же уже финиш-то? В общем, рутина, физический труд и простые действия нам в помощь.

Есть еще одно — когда бросаешь молиться, когда в храм ходишь совсем уж через пень-колоду, оправдывая себя усталостью или сомнением, в общем, когда теряешь не просто дисциплину, а и религиозную дисциплину тоже — тогда кризис жанра бывает особенно жестким. Да, я знаю, что механическим чтением правила не приобретешь ни веры, ни умиления, ни любви. Но механическое чтение, дисциплина, поможет выжить в моменты кризиса. Ты получаешь своеобразное удовлетворение от чувства выполненного долга хотя бы. Сходил в храм и чувствуешь — день прожит не зря.

И последний секрет — для успешного преодоления кризиса жанра нужно еще одно условие. Не то, чтобы обязательное, но очень желательное. Когда оно выполняется, «а смысл» прогоняется в разы быстрее. Условие очень простое — минимум посторонней информации. Если сказать красиво, то уж тогда словами профессора Преображенского — и никогда не читайте за завтраком советских газет. А также новости и Facebook. Лучше вымойте плиту или грядку вскопайте, определенно в этом гораздо больше смыла!


Елизавета Правикова

Господи, Ты знаешь лучше моего, что я старею и скоро вступлю в клан стариков. Убереги меня от роковой привычки считать, что я непременно должна высказать свое мнение по всякому поводу.
Избавь меня от мании улаживать чужие дела, сделай меня рассудительной, а не занудой, услужливой, а не командующей.
Мне, право, жаль не пускать вход весь арсенал моей великой мудрости. Но, знаешь, Господи, мне бы хотелось сохранить кое-кого из друзей.

Не дай мне увязнуть в мелочах. Подари мне крылья летать к цели. Вели моим устам молчать о моих бедах и болезнях, хотя бы они росли неизменно и с годами все слаще становилось бы их перечислять.

Не смею просить тебя о том, чтобы я, в конце концов, научилась охотно выслушивать рассказы о чужих неприятностях, но помоги мне переносить их с терпением.

Не смею требовать у Тебя лучшей памяти, но даруй мне больше смирения и поменьше самомнения, если мои воспоминания приходят в противоречие с воспоминаниями других людей.

Хорошенько внедри мне в голову, что я могу и ошибаться.
Храни меня. Я не очень-то жажду святости. Некоторые святые так неуживчивы! Но желчная старуха – это, несомненно, одна из удачнейших выдумок дьявола.

Помоги мне видеть хорошее там, где его не ждут, находить в людях достоинства, которые за ними не признают, и даруй великую милость - научи меня говорить им об этом. Аминь!

Молитва французской монахини, XVII век

Южный Тироль называют яблочным садом Европы. Это край виноделов, художников и альпинистов, где неразделимы добрые традиции, здоровый консерватизм — и открытость новизне, столь непривычная для «горцев» техническая продвинутость. Здесь дорожат природным богатством, гордятся тем, что более половины энергетических затрат удовлетворяют из возобновляемых источников... И ещё здесь умеют слышать других. Потому что если разным народам приходится жить вместе на одной территории, рано или поздно они понимают: надо договариваться.

Эти горные вершины когда-то были дном океана. Здесь выплеснута вся щедрая палитра Создателя: нежная лазурь ледников, ослепительно синие озёра, по-майски изумрудные травы, тёплые краски горных пород. Хвойный лес густыми тёмными волнами подбирается к заснеженным скалам. Присутствие человека лишь дополняет идиллию: средневековые замки, разбросанные по скалистым уступам, приветливые ухоженные деревушки — церковный шпиль, цветущий луг, небольшое стадо... Выше, совсем высоко, белеет одинокий хутор — словно отменяя гравитацию, так близко жмётся к обрыву.

Такой пейзаж бывает в сказках — датских, баварских, норвежских. По этим горным тропкам могли бы прогуливаться Гретель, Сольвейг, Герда. Кто не читал сказок, вспомнит рекламу швейцарского шоколада. Однако GPS утверждает, что мы в Италии. Конкретнее — Провиция Больцано, автономный регион Трентино — Альто Адидже. Он же — Южный Тироль. Дорожные указатели — сначала по-немецки, потом по-итальянски. Или по-итальянски, а потом по-немецки. Непринципиально. Местное население владеет обоими языками, а уважаемые гости сориентируются.

Ещё один из пограничных регионов... Сколько болезненных операций провели на них хирурги от геополитики за последнее столетие. Не сказать, что старушка Европа разгладила все швы противоречий. Среди кандидатов в Европарламент всегда найдутся мастера «спекульнуть» на утраченных иллюзиях, сделать карьеру на исторических обидах и реваншистских настроениях. И всё же есть места, где консенсус найден, солнце светит для всех одинаково и вспоминать старые счёты нет смысла. Просто цивилизованные люди взяли и договорились. Чему учить детей, как платить налоги, куда вкладывать прибыль от труда.

А трудом здесь не гнушаются. Сюда приезжает до шести миллионов туристов в год — столько же, сколько в Дубай или в Тибет. Завораживающие панорамы Доломитовых Альп, 1200 километров лыжных трасс, сотни километров велосипедных дорожек, великолепным маршрутам для трекинга просто нет числа... Здесь 350 вершин высотой более трёх тысяч метров, здесь родина Райнхольда Месснера — первого альпиниста, покорившего все восьмитысячники планеты.

Противоречивый образ Южного Тироля рисуется из неповторимого соседства противоположностей: ровной, под линейку, немецкой чёткости — и итальянского волшебного хаоса, заповедных природных красот — и почти фантастического прогресса. Убаюкивает уютный дух старинных австрийских городков, так знакомый нам по львовским закоулкам, — и ошарашивают сверхсовременные урбанистичные музеи...

И о них хочется рассказать отдельно. Поход в здешний музей — самое верное средство забыть, что находишься в Италии. Не секрет, что, обладая самым богатым в мире культурным наследием, итальянцы, тем не менее, не слишком склонны модернизировать музейное дело — за немногими исключениями, работают по старинке, и порой в организации уникальнейших в мире хранилищ царит очаровательная средиземноморская беспечность. Наблюдая километровые очереди в аппенинскую жару, музейщики сознают: в любом случае от посетителей не будет отбоя. Подписывай ты экспонаты или нет, переводи подписи на английский или не переводи — туристов не убудет... Регулярные кражи ценностей, закрытые этажи музеев — Лоренцо на больничном, некому охранять, — лишь видимая посетителю часть айсберга. Из Помпей исчезают настенные фрески (!), и пропажу обнаруживают далеко не сразу. При огромных потоках туристов и довольно недешёвых билетах средств на охрану и ремонт музеев у государства регулярно нет! Зарубежные учёные, сотрудничавшие с итальянцами на музейной кухне, загадочно улыбаются.

Совсем иначе смотрят на это дело немцы-австрийцы. Инаковость не только в педантизме — чёткость каталогов, обилие информационных справок на трёх языках... Отличен сам подход. Устроенные ими музеи, благодаря грамотно организованной коммуникации, привлекательны для посетителей всех возрастов. Ультрасовременные реконструкции, видео в 3D... Экспонаты можно трогать, фотографировать, дети вовлечены в интерактивные игры. Для подростков в музее естественных наук, например, повсюду устроены уголки, где можно поработать с микроскопом, самостоятельно провести безопасные химические опыты. В археологическом музее, скорее всего, будет возможность изготовить своими руками какую-нибудь амфору, сплести шнурок из сухой травы, как делали люди неолита. Инструкция прилагается.

Казалось бы, что может быть скучнее краеведческого музея с поблекшими гравюрами окрестных видов, геральдическими дебрями, обломками непонятных статуй. И тем не менее, даже музей провинции «подан» весьма концептуально, на иной вкус так даже слишком... Порой возникает ощущение, что этот сверхпрофессионализм музейщиков таит в себе и некое этическое нечувствие. Весьма заметно это в знаменитом на весь мир археологическом музее Больцано, где хранятся останки Эци — Тирольского ледяного человека. Замороженная мумия была обнаружена в 1991 году при таянии ледника в Тирольских Альпах на высоте 3200 м. Её возраст — 5300 лет, это старейшая мумия, когда-либо обнаруженная в Европе. В своё время в научном мире Эци наделал переполоха, и поныне учёные не прекращают изыскания о значении татуировок на его теле, его социальном статусе, причине смерти и т. д. Прославленной мумии посвящён практически весь археологический музей. Эци представлен чуть ли не гостеприимным хозяином заведения, с его восковой фигурой — пугающе правдоподобной реконструкцией — можно сфотографироваться и подружиться. Наверное, многим небезынтересно, из каких материалов были изготовлены предметы его замысловатого гардероба; от каких болезней он страдал, какие бактерии были найдены в его зубах и кишечнике, какой была его последняя трапеза. Но когда поток людей наблюдает сквозь стекло несчастные замороженные останки, дети разглядывают в микроскоп доисторическую перхоть или кусочки кожи... Чувствуется в этом отсутствие какого-то простейшего христианского целомудрия, уважения к человеческой плоти как к Божьему созданию. Хочется скорей покинуть зал музея, где роятся группы школьников и туристов.

Между тем, и сама история обнаруженной мумии характеризует нынешние цивилизованные отношения Италии и Австрии. Тело было найдено в месте, где из-за снежного покрова ледника трудно было чётко провести государственную границу. Обнаружили его немцы, и находку отправили в морг Инсбрука (Эци так хорошо сохранился, что поначалу был принят за погибшего в горах альпиниста). Однако вскоре зазвучали мнения, что мумия найдена всё-таки в пределах Италии, и как бы нам этот вопрос решить... И когда в октябре 1991 года произвели дополнительные измерения на границе, стало ясно: действительно, тело было обнаружено на итальянской территории — всего в 92,56 м от границы. На тот момент мумия ледяного человека уже находилась в Австрии, в университете Инсбрука. Тогда власти Южного Тироля оформили разрешение на проведение исследований институту истории первобытного общества и ранней истории при университете Инсбрука; а с 1997 года мумия вернулась на территорию Италии и поселилась в Южнотирольском музее археологии в Больцано. В исследованиях участвуют учёные всего мира, никто не в обиде.



Очевидно, что мир и согласие между наследниками столь разных цивилизаций не был изначальной данностью. В прошлом — череда надежд и разочарований, острые конфликты (по большей части между фольксдойче и итальянцами), десятилетия сложных переговоров. Не обошлось и без националистических перекосов «со спецэффектами», но наконец, кажется, оба народа переросли периоды своих искушений — и, благодаря здоровому европейскому прагматизму, общими усилиями нашли равновесие, давшее толчок сегодняшнему благополучию и процветанию. И пример тем, кому интересны примеры.

Се годня в Южном Тироле проживает 500 000 человек, из которых 2/3 говорит на немецком, 1/4 на итальянском и 4 % — на ладинском языке. Как три разные этнические и языковые группы уживаются в гармонии на такой сравнительно маленькой территории? Как они очутились в одной лодке и куда эта лодка плывёт?

В меньшинстве здесь оказалось самое «историческое» население — ладины, вот уже 20 веков говорящие на древнейшем из здешних языков — ладинском (ретороманском). Происхождение его малопоэтично: после завоевания альпийских областей Римской империей в 15 году до Р. Х. местный народ изрядно заразился вульгарной латынью от римских воинов, однако родной язык полностью не позабыл. Эту звуковую смесь двух цивилизаций и сегодня можно услышать в долине Гарда, где в основном и обитают ладины.

Со II века под натиском германских племён римлянам — и романизированным аборигенам — пришлось потесниться. С IV века на территории Тироля начало распространяться христианство. После падения в 476 году Римской империи эти бывшие римские провинции влились в государство Одоакра, а с 493 года — в состав Остготского королевства; в VI веке оказались во власти лангобардов. Северная часть Тироля в это время активно заселялись баварами. С раннего Средневековья Тироль стал частью Баварского герцогства (до сих пор местные жители говорят на австро-баварском диалекте немецкого языка). Чёткой границы между поселениями «немцев» и «итальянцев» не было, и на южную часть Тироля претендовали и те, и другие.

В конце VIII века Бавария вошла в состав франкской империи Карла Великого. Длительный период в истории этих земель обозначен абсолютной властью местных епископов. Епископы были союзниками германских королей в их борьбе за Италию. Центром одного из епископств, владевших Тиролем, был Тридент — современный Тренто, — известный по Тридентскому собору 1545 года, мобилизовавшему Католическую церковь для ответа движению Реформации. Тренто, к слову, — один из прекраснейших городов северной Италии с неповторимыми фресками на стенах домов и сильным ароматом многослойной древности в самом воздухе.

С конца XIV до начала XIX века земля Тироля принадлежала австрийским Габсбургам (как и вообще изрядная часть севера Италии, включая Милан и Венецию). Итальянские государства были разобщены и зачастую не особо дружны между собою... И вот в результате движения Рисорджименто в 1861 году в Европе возникло новое государство — объединённая и политически сильная Италия со столицей в Риме. В её состав вошли многие исконно итальянские земли, которыми в то время владели Габсбурги. И всё же сотни тысяч итальянцев оставались под властью Австрии — в Трентино, Триесте... Что давало повод для новой войны. Именно тогда возникло понятие ирредентизм (от итальянского irredento — «неосвобождённый») — в истоках своих националистическое движение за присоединение к Италии пограничных с Австро-Венгрией областей. Сегодня этим термином определяют политику государства-агрессора, направленную на присоединение новых желанных — либо утерянных ранее — территорий под предлогом ущемления прав проживающей там ирреденты — национального меньшинства. Со времён итало-австрийского противостояния эта карта многажды разыгрывалась в политических процессах (в том числе и Австрией против Италии) — в разных комбинациях, но всегда, так или иначе, с предварительной политинформацией, с акцентом на «угнетении наших братьев» и «воссоединении с титульной нацией». Грустно сознавать, что по историческим меркам молодым и агрессивным народам непременно нужно пережить этот соблазн на собственной шкуре. Отмахиваясь от такого ещё памятного чужого опыта, закрывая глаза на исторические закономерности и грозящие катастрофы, они выбирают жить и мыслить так, будто Вторая мировая война не началась с аншлюса Австрии и истории судетских немцев.

...Роли распределились таким образом, что после Первой мировой войны Австрия оказалась в числе проигравших, а Италия — среди победителей. По итогам послевоенных переговоров, согласно Сен-Жерменскому мирному договору 1919 года, Италии отошли все её исторические территории, но также и немецкоязычный Южный Тироль — солидная часть коронной земли Тироль. Граница прошла по Бреннерскому перевалу.

Вскоре, после прихода к власти фашистского правительства Муссолини, уже для здешних немцев наступили непростые времена. С 1922 года была развёрнута широкая антигерманская кампания, в ходе которой было запрещено использование немецкого языка в общественной жизни, школах, печати; переименованы на итальянский манер все населённые пункты Южного Тироля. Даже немецкие фамилии следовало менять на итальянские. Принят закон, согласно которому на территории Италии признавались только итальянские дипломы. Немецкоязычных всеми средствами вынуждали к переезду в Австрию и Германию. На их места заселяли итальянцев. Интересно, что ради политического союза с Муссолини Гитлер, урождённый австриец, легко закрыл глаза на положение своих соплеменников. До конца Второй мировой войны ситуация не менялась; около 75 тысяч немецкоговорящих граждан покинули Италию.

После окончания войны страны-победительницы отказали Южному Тиролю в праве на самоопределение и обязали Австрию и Италию провести переговоры о его судьбе. Согласно договору 1946 года, в теории, немецкоязычному меньшинству Южного Тироля гарантировалось равенство прав с италоговорящим населением, однако этому сопутствовало малопонятное немцам решение Рима объединить Южный Тироль с чисто итальянскими землями в единую область Трентино-Альто Адидже, в результате чего итальянское население стало преобладать, и сфера употребления немецкого языка, естественно, сужалась...

В ответ австрийцы создали Комитет освобождения Южного Тироля. Методы борьбы были радикальные, но при этом акции были спланированы так, чтобы избежать человеческих жертв — проводились ночью и были направлены против сооружений. В историю вошла «Огненная ночь» 1961 года, когда диверсанты подорвали опоры линии электропередач, оставив без света крупный промышленный район. Эта акция привлекла внимание международного сообщества к проблеме немцев в Италии. Надо заметить, что Австрия и ранее неоднократно поднимала вопрос о Южном Тироле в ООН. Под давлением международной дипломатии Рим уступил, поиски решений возобновились. В 1969 году итальянское правительство разработало пакет из 139 мер, гарантирующий права национальных меньшинств в сфере культуры, образования, здравоохранения, социальной защиты, доступа к финансовым ресурсам и т. д.

Меры, предложенные на бумаге и меры, воплощённые в жизнь — не одно и то же: процесс урегулирования не был быстрым, и лишь спустя 20 лет, в 1992 году, Австрия объявила о прекращении претензий. А в 2001 году в составе области Трентино-Альто Адидже была создана провинция Больцано-Боцен — Южный Тироль с полным преобладанием немецкоязычного населения.

В современной политологии случай Южного Тироля считается успешным. Этот опыт нередко рассматривают как основу для урегулированию подобных ситуаций — увы, «пограничные» конфликты и амбициозные державы на планете не переводятся. Кстати, отличие южнотирольского случая от других «сепаратистских историй» ещё и в том, что спустя столь короткое время после прекращения конфликта — менее 30 лет — регион превратился в один из самых богатых в Европе. Утихли страсти — вырос уровень жизни. В регионе один из самых высоких показателей ВВП на душу населения — 34 700 евро (для сравнения: средний показатель по Италии 24 300, по ЕС — 23 500). Южный Тироль славится и редким демографическим благополучием: по провинциям Италии — здесь едва ли не самый низкий уровень смертности, а средняя продолжительность жизни (85 лет — женщины, 80 лет — мужчины) выше среднеитальянской, при том что итальянцы считаются нацией долгожителей. Здесь и самый низкий уровень безработицы — 3,3 % (Италия — 8,4 %, ЕС — 9,7 %). И последний, характерный для современного европейского менталитета штрих: один из четырёх местных жителей задействован в той или иной форме волонтёрской работы.

Как же на практике работает Южнотирольский компромисс?

С 1972 года автономия получила широкие законодательные и административные полномочия. Возрастало влияние тирольцев на национальную политику в провинции, немецкий язык получил соответствующий статус, официально закрепилось немецкое название территории — Южный Тироль (Südtirol). В школах стали обязательны для изучения и итальянский, и немецкий (сегодня двуязычны здесь даже младенцы в горных деревушках). Чиновники обязаны знать два языка. В местном парламенте заседания также идут на двух языках. Соблюдается принцип пропорционального представительства во властных структурах: парламент и правительство этого региона Италии формируется в строгом соответствии с актуальной демографией региона: 70 % мест отводится немцам, 25 % — итальянцам, 5 % — ладинам.

Возможность самоопределения — такая абстрактная категория — обрела плоть и букву. Стороны чётко разграничили зоны ответственности. В компетенции местных органов — культура, высшее и профессиональное образование, детские учреждения, социальная политика, дорожное управление, жилищное строительство, общественный транспорт, туризм, ремёсла, торговля, сельское хозяйство, гражданская защита, охрана природных парков и заповедных зон. В этих сферах автономная провинция может принимать законы, совершенно не заботясь об их согласовании с общеитальянской законодательной базой. С оговоркой, что законы не должны противоречить конституции Италии и общим принципам политики Европейского Союза. Сферы, в которых законодательный приоритет остаётся за государством — среднее образование, здравоохранение и спорт. Тут законодатели автономии могут лишь корректировать детали. Наконец, в строгом ведении Итальянской республики остаются вопросы иммиграции, госбезопасности, охраны правопорядка и финансов.

В рамках объединённой Европы стал возможен ответ и на запрос «экономического патриотизма»: в составе Европейского союза провинция является частью еврорегиона Тироль — Южный Тироль — Трентино, границы которого практически полностью совпадают с границами исторического региона Тироль. При этом до 90 % налогов остаются внутри автономии.

Такова конкретика этой кухни взаимодействия, которая даёт вполне осязаемые результаты.



Хорошее путешествие предполагает ряд открытий. Встреча со столь ярким историко-культурным феноменом как Альто Адидже заставляет работать мысль, обращаться к истории, а порой, за разъяснениями всяких геологических чудес, и к физической географии... Но посреди серьёзных вопросов в первые дни прогулок здесь не покидает простое обывательское недоумение: к чему на указателях некоторых маршрутов изображение детской коляски? Оказалось, некоторые тропы — на довольно серьёзной высоте — проложены так, что весь маршрут можно прокатить с младенцем, словно по дорожке ботанического сада. И на самых скалистых обрывах оборудованы места для отдыха и любования прекрасными видами — всё надёжно, будто на века... Хотя тот, кто бывает в горах, представляет, как хрупки в разгул стихии все человеческие конструкции — а следовательно, сколько труда и постоянства нужно, чтобы поддерживать здесь образцовый «орднунг». Грохот водопадов, журчание ручьёв, обилие дикой живности, резвящейся на альпийских лугах — всё это открыто и детям, и старикам. Сам гений места зовёт к активности, к пробуждению. Сидеть на месте, когда вокруг такие красоты и они так доступны — невозможно.

И местные жители не почивают на лаврах, но разрабатывают всё новые «жилы» возможностей. Их уважение к частной собственности нашему брату может показаться даже доведённым до абсурда. Однако при этом из тысячи мелочей чувствуется, что здесь каждый в меру сил возделывает общий сад, а не только грезит, как бы «оттяпать землички да бабахнуть гостиничку».

Словно соревнуясь друг с другом, высокогорные городки строят фантастические канатные дороги. За последние годы в Мерано, в прекрасной долине посреди заснеженных гор, бывшее поместье австрийской императрицы превращено в роскошный ботанический сад. Недавно он получил официальный титул самого красивого сада Италии... И на бытовом уровне красота не заканчивается за порогом отдельно взятого дома: на перекрёстках дорог, у въезда в каждую деревушку, да вообще повсюду — старинные, но свежеподновленные распятия, и у ног Спасителя всегда охапки свежих цветов, зажжённые лампадки, крахмальные салфетки...

Однажды в итальянском поезде, следующем с севера на юг, довелось услышать от пожилой сицилийки, гостившей где-то в районе Брешии: «Ох, соскучилась по дому! Разве ж здесь наши люди? Нет, это лёд, лёд! Да я тут замёрзла!». Ей вторила попутчица — тоже южанка...

Тем разительней контраст романского темперамента — с германским. Итальянцы из других областей, приезжающие в Альто Адидже укрыться от своего апокалиптического августа, бурчат по-доброму: немцы прохладны, сдержанны, с немцами не поговоришь по душам. Зато — что правда — точны, честны, не норовят обсчитать. И транспорт у них чётко по расписанию, и чистота и порядок — нам бы поучиться...

Наверное, так и надо соседствовать. Ставить общие цели, вместе к ним идти — отдавая друг другу должное. От разности, которая так досаждает временами, не спасают патетические теории о том, что все люди братья. Спасает взаимоуважение, которое стоит так дорого, которому так непросто научиться.

Южнотирольский феномен объясняет, почему Италию на зимних олимпиадах представляют спортсмены с такими неитальянскими фамилиями. Почему Месснер во всех справочниках называется итальянским альпинистом. И дарит надежду: вот что можно построить, когда разум возобладает над амбициями.

Екатерина Ткачёва

Московское метро вечером — зрелище не для слабонервных. Очередной день прошёл, а принц так и не появился, повышение по работе так и не наступило и даже фотографию с весёлой вечеринки в соцсеть не выложить. Передо мной сидит уставшая женщина. Причёска, яркий макияж, платье по моде. Она периодически поднимает глаза и смотрит по сторонам, вглядываясь в лица окружающих и ища в них хорошее зеркало.

Я безошибочно узнаю этот вопрошающий взгляд, который так хорошо описал Булгаков, правда, применительно к совершенно иному персонажу: «А может, я и красивый. Видно, мое счастье!»

Смотрю на женщину. Да, всё по моде. И вот этот браслетик рекламировали в последнем номере женского журнала. Но есть нечто, что приводит меня в ужас. Это пяточки.

Красные, потрескавшиеся, залепленные пластырем. Они смотрятся особенно жалко на фоне серебристых босоножек на высоченном каблуке. Эти пяточки просто вопиют о том, как им сложно жить на свете, таким несчастным, принесённым в жертву неизвестному богу, имя которому — Будь-красивой-ведь-ты-этого-достойна.

Но только измученные глаза выдают какую-то невероятную неправду. Сейчас у неё есть туфли, но ведь журнал утверждал, что будет ещё и счастье. В мечтах не было сбитых в кровь ног, не было усталости и этого особого выражения лица, из-за которого так хочется подойти, обнять и сказать: «Бедная девочка, за что ж ты так с собой?» Но боюсь, что она бы ответила, стиснув зубы: «Я же люблю себя, могу и потерпеть!»

Позитивная психология просто перегружена всевозможными аффирмациями из серии «Я самая обаятельная и привлекательная», которые девушки повторяют, держась за руки и загадывая желания. Они делают прекрасные коллажи о своём будущем и вешают их на холодильник, приклеивая свою голову к телу Анджелины Джоли трёхлетней давности и представляя, как рядом с ними оказывается красавчик Брэд Питт.

Они делают, стараются, заполняют себя позитивными мыслями, пьют из наполовину полного стакана лучший чай с высокогорных плантаций, ходят в спа-салон как на работу, но ощущают не любовь, а какой-то обман. Но гуру говорил, что надо подождать. Главное — не дай отчаянию завладеть тобой: купи платье, сделай причёску, улыбнись своему отражению, прости всех, кто тебя обидел, выбери новое хобби, выпиши свои цели цепочечкой и начни воплощать их в жизнь. Полюби себя такой, какая ты есть, то бишь в новом платье и с причёской.

Приблизительно такие же посылы я уже встречала. В книжках по позитивному православию, кои обильно продавались в своё время в церковных лавках. «Полюби себя такой, какая ты есть: в длинной юбке, бесформенной кофте и с немытой головой».

«2000 самых правильных советов священника» по сути ничем не отличались от советов в тонких брошюрках с названиями «Как встретить счастье», «Как найти счастье» и, конечно, в апофеозе жанра: «Как стать счастливой».

Во всех этих книгах удивительным образом подменяются понятия. Под видом любви к себе, самоуважения и даже самоценности предлагаются очередные «коммунистические горизонты», соответствие которым автоматически привнесёт в жизнь «рай на земле». Мироздание магическим образом отреагирует на блестящее превращение Золушки в Принцессу, выслав через волшебника на голубом вертолёте бесплатное кино, мороженое и, конечно же, ПРИНЦА! А там уж можно всем мирком да за свадебку. И жили они долго и счастливо…

Но, вроде бы, и я там был, и мёд-пиво пил, и даже по усам текло… Только вот сколько ни говори «халва», а во рту слаще так и не становится.

К сожалению, очень часто под позитивной психологией нам предлагают то, что в психологии реалистичной называют магическим мышлением. Малыш обязательно проходит эту стадию развития в своё время, не застревая в ней на долгие десятилетия.

Ребёночек заплакал, лёжа в своей кроватке. И тут происходит чудо — мама бросает свои дела и прибегает к нему. «Ого, я управляю этими взрослыми», — фантазирует малыш.

С грустью хочу констатировать тот непреложный факт, что мирозданием нельзя управлять посредством всех этих чудесных заклинаний, медитаций, аффирмаций и прочего шаманства, пусть даже и с православным уклоном. Нередко ответом на вопрос «почему Бог не слышит моих молитв» становится тот печальный факт, что молитва выступает как способ манипуляции Богом. Даже душеспасительная фраза «да будет по воле Твоей» может включать в себя просьбу устроить вместо меня совершенно всё, включая мою работу над собой.

Бога, мироздание, высшие силы (нужное подчеркнуть) магическое мышление воспринимает как этакий филиал собеса. Увы, советскому человеку несколько десятилетий подряд вкладывалось в голову, что новый бог в лице государства устроит вас на работу, выдаст вам квартиру, вылечит, выучит и в последний путь проводит с музыкой. Надо только играть в эту игру и говорить правильные слова.


На деле же всё требует усилий. Движение основано на личном участии в процессе. И если кто-то вас одарит пирожными, мороженым, конфетами, то и есть он за вас это всё тоже будет сам, а ваша участь — смотреть и облизываться.

Одним из лозунгов позитивной психологии стала фраза «Женщина должна быть счастливой. Больше она никому ничего не должна». Скажем прямо, это не совсем так. Если женщина управляет транспортным средством, то она должна соблюдать правила дорожного движения. Именно должна, и никак иначе. Если хирург делает операцию, то он должен выложиться и использовать все свои профессиональные навыки. Воин должен защищать свою родину, даже если ему страшно, когда стреляют. А мама должна потерпеть боль, чтобы родить ребёнка.

Чувство долга присуще взрослому человеку, потому что позволяет выполнять не всегда приятную работу ради чего-то большего и всегда направлено вовне, в то время как счастье — это внутреннее состояние. И быть счастливой из чувства долга даже перед самой собой невозможно. Ты просто или счастлива, или нет.

А ещё, как говорил митрополит Антоний Сурожский, там, где кончается любовь, начинается чувство долга.

Мать сидит у постели больного ребёнка не потому, что должна. Она просто не мыслит иначе. Отец трудится на трёх работах, чтобы прокормить семью, не из-за того, что в противном случае его выставят из дома, а потому что именно так он заботится о своей семье.

Точно такие же правила распространяются и на отношения к себе. Женщина, которая умеет себя любить, которая способна относиться к себе по-человечески, может спокойно выйти из дома не на каблуках, а в удобных тапочках, пусть и модных.

Никакое действие само по себе не может быть хорошим и плохим, пока оно не наполнится внутренним смыслом. А попытка полюбить себя посредством восхищения со стороны окружающих — то же самое, что носить воду в решете. Как только остаёшься наедине с самим собой, оно оказывается всё таким же пустым и дырявым.

Мне вспоминаются две ситуации, так похожие по содержанию, но совершенно разные по сути.

Я помню, как мама одной моей подруги учила нас, девчонок, уму-разуму и «правильному» отношению к себе. «Я никогда не выйду из дома в белье, которое не сочетается между собой по цвету и фактуре. Только комплект, только новое и красивое!»

«Какая молодец», подумала я, ведь её слова соответствовали и моим взглядам, но рано радовалась. Концовка фразы меня просто потрясла. «Да, — продолжила подругина родительница, — а вдруг попаду под машину, и все увидят…»

А теперь другая история, и тоже про бельё. В одном советском фильме про революцию (название за давностью лет напрочь забылось) героиня Татьяны Дорониной засылалась в тыл врага. По легенде она — аристократка, пробирающаяся к своим, то есть белым. Красный командир для выполнения ответственного задания предлагал ей выбрать любые роскошные вещи: именно так он представлял себе даму из «бывших». Она же попросила грубую простую одежду и непременно дорогое шёлковое бельё. Именно это в итоге её и спасло.

Настоящая аристократка не пытается пленить всех и сразу. Ей, по большому счёту, вообще не важно, что думают о ней незнакомые люди, при этом она умеет уважать и слышать их мнение. Центр тяжести её самоценности находится внутри, а не снаружи, ведь только человек, уважающий собственную точку зрения, может безболезненно позволить окружающим иметь свой взгляд на жизнь.

Именно эта черта характера позволила выстоять русской аристократии в тяжёлые постреволюционные годы. Они брались за любую работу и умели её делать, не раскисая и не проклиная жизнь и не виня в своих бедах всех вокруг. Внутренняя сила, воспитанная с детства, позволила им не рассыпаться и не потерять себя даже тогда, когда они были изгоями и здесь (как «бывшие») и там (как нищие). Они не растворились в чужой культуре, потому что умели быть, а не казаться.

Ни одна позитивная аффирмация не может научить чувству собственного достоинства. Самоценность — это то, что приходится в себе воспитывать действием, тяжёлой и не всегда приятной работой. И начать её никогда не поздно.

Быть счастливой и казаться счастливой — вещи совершенно разные. Мне искренне жаль усилий, потраченных адептами позитивной психологии на борьбу с ветряными мельницами. Конечно, в наш технологичный век очень хочется найти чёткую пошаговую инструкцию по получению гарантированного счастья. И если бы я знала, где раздают те инструкции, я бы с вами поделилась, да только нет того чудесного места.

К сожалению, все эти ритуалы — всего лишь продолжение магического мышления, свойственного детям и дикарям. Можно нарисовать мамонта, можно попрыгать вокруг него, взявшись за руки, можно даже спеть залихватскую песню, подняв боевой дух племени. А потом придётся действовать, при чём каждому самостоятельно и опираясь на собственные силы, навыки и таланты. И инструкцию о том, как быть счастливой, каждая в итоге пишет свою и для себя.

Лидия Сиделёва

Расчетливость, прагматизм, брачные контракты и зацикленность на равенстве полов? Часто в сознании постсоветского обывателя именно так выглядят американские семьи. На самом деле, написать о типичной семье так же сложно, как о российской — все они не похожи друг на друга. Частично они совпадают с распространенными стереотипами, частично — не имеют с ними ничего общего. Наблюдениями на эту тему мне бы и хотелось поделиться.

У нас на родине принято считать, что на Западе, и особенно в Америке, гендерные границы настолько стерты, что женщина вообще не может ощущать себя женщиной. Положить руку на спинку ее стула считается домогательством, попытка придержать перед ней закрывающуюся дверь — унижает, а порыв оплатить счет в кафе и вовсе могжет счесть за оскорбление.

На самом деле, действительно, равенство полов в США ощущается гораздо сильнее, чем в России. Романтично настроенным девушкам, мечтающим о зарубежном «принце», стоит учитывать, что принц, скорее всего, действительно не собирается платить за них в ресторане, и подхватить тяжелую сумку спутницы тоже вряд ли догадается. Одну мою знакомую, уже в зрелом возрасте вышедшую замуж за американца, ждало серьезное разочарование, когда вместо тихих радостей семейной жизни в зеленом провинциальном городке супруг принялся закатывать ей скандалы по поводу того, что она неактивно, по его мнению, ищет работу.

К слову, найти работу в США в течение первых двух лет женщине-эмигранту практически нереально, поэтому ссоры в их семье стали явлением довольно частым. Свою решимость реализовать «американскую мечту» за счет жены заокеанский супруг стал подкреплять и делом, а именно — практически перестал выдавать жене деньги, в том числе и на еду. Понятно, что любви и доверия в семье это не добавило.

Справедливости ради стоит сказать, что подобное поведение считается крайностью и для Америки. Во многих известных мне семьях, как правило, львиную долю финансовых забот берут на себя мужья. Однако и в таких случаях работать для супруги — в каком-то смысле дело чести, и просить даже у самого заботливого и любящего мужа на карманные расходы считается неприличным. Впрочем, работающих женщин много и в России.

При таком подходе к отношениям помимо минусов есть и явные плюсы. Так, в США более развит партнерский брак, в котором мужчина и женщина совместно принимают решения и имеют привычку договариваться друг с другом. К мнению женщины в таких семьях принято прислушиваться. Правда, американки признаются, что в Центральной Америке, особенно в штате Техас, встречаются довольно авторитарные мужчины. Однако общее правило отношения к женщине в семье — уважение. Проявляется это и в ведении бизнеса — к бизнесвумен мужчины относятся как к равноценному партнеру, но и скидок на «слабый пол» здесь делать не принято.

Равноправие проявляется и в том, что при разводе суд может оставить ребенка не с матерью, а с отцом — в зависимости от того, кто из супругов больше зарабатывает и действительно стремится обеспечить ребенку надлежащий уход. Притом строгих правил относительно того, что включается в понятие «заботы о детях», в Америке нет. Так, одна девятилетняя девочка не могла даже обслужить себя за столом, пояснив, что родители в целях ее безопасности запрещают ей пользоваться ножами. Другая же уже в шесть лет спокойно помогает старшим по хозяйству.

Впрочем, одно правило остается в Америке непреложным: ребенок до 12 лет обязательно должен находиться под присмотром. Американцы искренне боятся, если кто-нибудь увидит их ребенка одного на улице — уже одного этого достаточно, чтобы позвонить в полицию. Точно также малолетний ребенок не должен оставаться дома один (допускается присмотр за ребенком более старших детей). Правда, на практике американские родители выполняют это правило не строго и вполне могут оставить, допустим, десятилетнего ребенка на несколько часов. Однако, если в это время с детьми что-то случится, ответственность родителей будет очень серьезной.

Еще одним стереотипом стало мнение, что американки в массе своей не душевны, не привыкли заниматься готовкой и даже разговаривать с мужем по душам, из-за чего последние вынуждены по каждой мелочи бежать к психологу. На самом деле, несмотря на обилие готовой и довольно качественной еды в местных супермаркетах, многие американки предпочитают готовить дома. Что касается душевности в отношениях, здесь работает правило, что «все счастливые семьи счастливы одинаково». Любви, взаимопонимания и участия в счастливой американской семье ничуть не меньше, чем в русской, а сами эти счастливые семьи — не такая уж и редкость.

Многие американские мужья уверены, что жены их поймут, выслушают, и поддержат — а сами они, в свою очередь, готовы решать проблемы не только любимой супруги, но и ее подруг. Знакомые эмигрантки рассказывали мне, как в сложных ситуациях им помогали не только местные подруги, но и целые семьи, все члены которых относились к жизни приезжей с искренним участием.

При этом к психологам американцы обращаться действительно любят, но причины этого кроятся не отсутствии домашней теплоты, а от бытующего в Штатах культа профессионализма. Он проявляется во всем, даже в упомянутом мной уже обилии готовой еды. С точки зрения местного менталитета это вполне объяснимо: человек, добросовестно выполняющий свою работу, заслуживает того, чтобы не стоять дома у плиты, а приобрести продукт, сделанный для него другим профессионалом, также честно выполняющим свою работу. То же самое касается и психологии. Психолог для американца — это не «утешитель», как он часто воспринимается в России, а в первую очередь — носитель специальных знаний о саморазвитии, умении справляться с различными трудностями и так далее. Соответственно, его в этом качестве не могут заменить ни преданная жена, ни верный друг.

Ну и главное, что нужно помнить: американцы, при всех отличиях от нас, — это такие же люди, со своими страстями и мечтами. Они точно так же умеют любить и хотят быть любимыми, даже если это их желание прикрыто порой налетом расчетливости. Но не стоит забывать и того, что жизнь в чужой стране — это не воплощение сказки про Золушку, а труд и даже борьба, как часто бывает в жизни, с непредсказуемым результатом.

Ксения Кириллова

Святые апостолы Пётр и Павел известны во всём христианском мире. Их имена вызывают у любого христианина множество ассоциаций, ведь именно эти апостолы принесли Благую Весть воскресения Господня сотням, тысячам последователей.

Сегодня, в праздник Петра и Павла, я предлагаю вам освежить в памяти десять интересных и не самых часто вспоминаемых фактов, связанных с именами первоверховных апостолов.

Иисус, призывая учеников, не основывался ни на их происхождении, ни на учёности. Апостол Пётр был обычным рыбаком из Вифсаиды Галилейской (Ин 1:44). В Деяниях святых апостолов евангелист Лука замечает, что Пётр был человеком «некнижным и простым» (Деян 4:13). Но это нисколько не помешало Богу сделать рыбака из небольшого города на северо-востоке Галилейского моря первоверховным апостолом.

Павел от рождения был римским гражданином, что, кстати, не раз спасало ему жизнь (Деян 22:27-28). К тому же он был потомственным фарисеем, наученным грамоте и всякой премудрости (Деян 26:5). Каждому христианину известно, что основная часть посланий святых апостолов состоит именно из творений Павла. К слову сказать, апостол Пётр создал всего два послания, записанные своим единоверцем Силуаном.



Пётр, не будучи книжным человеком, не создал Евангелия. Но по его рассказам и проповедям Благая Весть была записана учеником апостола Марком. Во втором послании Пётр называет Марка «сын мой» (1 Петр 5:13). Предположительно, Марк был им крещён. В дома Марка собирались христиане, и именно к нему Пётр направился после знаменательного побега из темницы (Деян 12:12).



История обращения Савла хорошо известна. Ослеплённый, он направился в Дамаск, где ждало исцеление. Вплоть до самой встречи с вернувшим ему зрение Ананией Савл ничего не ел и не пил. Пост этот длился три дня, по числу дней Господа до воскресения.

По исцелении Савл вернулся в Иерусалим и пытался присоединиться к апостолам, но довольно долго у него это не получалось: его знали как гонителя христиан, а потому боялись (Деян 9:26).



Апостол Пётр очень быстро стал популярен в народе. Он открыто проповедовал и очень много исцелял в Иерусалиме. Люди собирались на улицах, «чтобы хотя бы тень Петра упала на них» (Деян 5:15).



Пётр был женат, что мы узнаём из Евангелия. Его тёщу Иисус излечил от горячки. Судя по всему, его жена сопутствовала апостолу в дальнейших делах и молитве (Деян 1:14). Павел был провозвестником монашества. Идея девственного хранения себя для Бога пронизывает не одно его послание. Путешествия он совершал в компании единоверцев и братьев во Христе.



Во время путешествия с Варнавой в Листру Павел исцелил хромого человека. Жители города были так изумлены, что решили: Павел и Варнава — боги. Варнава был принят за Зевса, а Павел — за Ермия. Жрец Зевса даже собирался принести в их славу жертвы. Апостолам едва удалось убедить жителей в том, что языческие боги не имеют с ними ничего общего (Деян 14:12-18).



В те дни, когда проповедь Павла стала широко известна, некоторые иудейские заклинатели попытались говорить с бесами: «Заклинаем вас Иисусом, которого Павел проповедует». На что дух резонно заметил: «Иисуса знаем. Павла тоже знаем. А вот вы кто такие?» После чего вселился в одного из заклинателей и изрядно навредил остальным.



В своём втором послании Пётр отзывается о посланиях Павла как о «неудобовразумительных», что мешает неграмотным и несведущим в Писании людям правильно их понимать (2 Петр 3:16). Смысл посланий Павла Пётр, конечно же, сомнениям не подвергает, пересказывая его в нескольких строчках: «Мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда. Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться пред Ним неоскверненными и непорочными в мире; и долготерпение Господа нашего почитайте спасением» (2 Петр 3:13-15).



Во время гонений, устроенных Нероном в 60-х годах первого века, апостол Пётр был казнён: распят, по его собственному выбору, вниз головой, так как не считал себя достойным умереть смертью Господа.

По преданию, апостол Павел был обезглавлен: как римскому гражданину, ему полагалась именно такая казнь. Произошло это также в конце 60-х годов.

Казни апостолов совпали как по времени, так и по месту: городом их упокоения стал Рим.



Самый большой в мире собор, Ватиканский, носит имя святого Петра. Второй по величине собор, находящийся в Лондоне, назван в честь апостола Павла. Несмотря на то, что апостолы кардинально отличаются друг от друга во всём, они всегда идут рука об руку, объединённые горящей неколебимой верой в Бога и любовью к Нему.



Юлия Гайдыдей

Как только я услышала вопрос «как относиться к комплиментам», у меня возникло сразу несколько хороших ответов. Я ведь очень люблю комплименты, у меня к ним слабость. Ну как же мне к ним относиться — конечно, положительно, хорошо, принимать с радостью. Но потом я поймала себя на том, что самой первой, спонтанной мыслью, вспыхнувшей у меня в голове в ответ на этот вопрос, оказалось — «с недоверием». Вот это номер, такого я не ожидала. А первый ответ, наверное, самый честный, такой честный, какого и сам от себя не ожидаешь.

Я начала думать, и додумалась до того, что такой вот спонтанный ответ многое может сказать о человеке. Не то чтобы это был всеобъемлющий тест, но отношение к себе он вполне показывает. Например, в ответе «с недоверием» налицо комплекс неполноценности. Когда мне делают комплимент, я обычно очень радуюсь. Но в глубине души редко верю этим комплиментам. Мне все кажется, что люди делают мне комплименты по двум причинам: из вежливости или потому, что плохо меня знают. Я даже мужа подозреваю порой в том, что он говорит мне приятное из вежливости. У нас уже это «из вежливости» стало семейной шуткой.

В ответ на комплимент часто хочется поспорить. Тебе говорят — ты хорошо выглядишь, или ты стройная, или у тебя талант, а ты в ответ: «да нет, я жирная, не утешайте меня». Иногда это выглядит так, будто человек набивает себе цену, прибедняется, и это раздражает. Но это далеко не всегда так. Неуверенный в себе человек, с низкой самооценкой и правда не верит в комплименты, а прямую похвалу принимает иногда даже с укорами совести, считая себя недостойным. Это, правда, совершенно не смирение, как можно было бы подумать. Скорее это то смирение, которое паче гордости.

Я все думаю, комплимент и похвала — одно ли это и то же? Как говорится, доброе слово и кошке приятно, хвалить нужно всякого человека. Сколько разговоров (и споров, впрочем) о том, как важно и нужно хвалить ребенка. А ведь взрослый часто нуждается в похвале, в одобрении себя и своей деятельности, ничуть не меньше. А то и больше ребенка.

Но все же похвала отличается от комплимента, похвала более интимна, если так можно выразиться. И более конкретна. А комплимент определяется словарем как «особая форма похвалы, выражение одобрения, уважения, признания или восхищения; любезные, приятные слова, лестный отзыв».Комплименты ведь тоже бывают разными, с разной степенью искренности. Но мне кажется, что даже комплимент, сделанный из вежливости, надо принимать с благодарностью. Это тот знак внимания, который в данный момент доступен человеку, и он его делает. Значит, он неравнодушен, у него есть к вам расположение. Впрочем, комплименты бывают и фальшивыми, но, по-моему, их сразу видно. Бывает, человек пытается манипулировать вами с помощью комплиментов или заменяет ими реальные дела, которых вы от него ждете. Знавала я таких, которые уж так скажут, что растаешь, —и красиво, и обходительно, и романтично, а на деле — пустота.

Вот и вышла в итоге на свет тема мужских комплиментов, которая почему-то особенно меня волнует. Казалось бы, какая ерунда! Зачем замужней женщине комплименты? Муж свою любовь показывает иначе, не с помощью красивых слов, а от чужих мужчин получать их как-то не комильфо, да вроде бы и не должно хотеться. А почему-то хочется… Я частенько думаю, отчего куда-то исчезла культура говорить женщинам комплименты? Не ради достижения некой цели, не из корыстных причин, а просто так, из восхищения. Может быть, стало реально нечем восхититься в современной женщине? Вроде, нет, по крайней мере, я всегда нахожу, практически в каждой (и порой очень жалею, что я не мужчина, и что мой комплимент не воспримется со всей серьезностью). Что интересно, другие женщины тоже находят! А мужчины — нет…

Или просто боятся, что их воспримут неправильно? Ну, вроде тех диких историй, когда за пристальный взгляд обвиняют в сексуальном домогательстве. Или им просто все равно? Не до комплиментов, кажется, современным мужчинам, большинству, по крайней мере. Куда интереснее футбол и пиво, а женщина и так будет при нем, восхищаться ей совершенно не обязательно. Да мужчина в лучшем случае и не умеет сказать, а часто просто не умеет восхититься. И не только женщиной. Все скучно и прозаично в этом мире. Зачем какая-то там галантность и тонкость, когда есть реальная действительность? Надо деньги зарабатывать, семью кормить, вот дело мужчины (это не мои слова, я слышу их очень часто).

Оно и правда, это дело. Но вот ерунда, этим ненасытным женщинам нужно еще что-то, кроме денег и помощи, им еще и внимание подавай, и какие-то глупые комплименты. Может, я просто моральный урод, и большинство женщин сейчас с возмущением скажут – не говорите за всех, мне лично не нужны все эти глупости. Главное, чтобы были конкретные дела, выражающие любовь, а без комплиментов можно прожить. Можно, конечно, не поспоришь. Вообще, много без чего можно прожить — например, без сладкого, без цветов, да и без красоты тоже.

Мне кажется, комплименты очень влияют на самооценку, доставляют радость и поднимают настроение каждому человеку, а женщине в особенности. Вы, может, будете смеяться, но я однажды расцвела от сомнительного (для многих) комплимента, услышанного в спину от подростков, что-то вроде «ух ты, вот это плечи и спина!» А уж как здорово, когда делают настоящий комплимент! Но тут меня снова посещает сомнение в правильности своего восприятия. Многие ведь искренне считают, что комплименты как говорить, так и получать просто неприлично. В какой-то степени я согласна, бывают сомнительные комплименты. Но если это просто дань вежливости, знак внимания, разве это плохо? От кого бы такой комплимент не исходил.



А еще я думаю о том, что, наверное, по-настоящему в комплиментах больше всего нуждаются именно неуверенные люди. Но и они же меньше всего доверяют этим комплиментам. Быть может, уверенным в себе людям вообще все это одобрение с восхищением не нужно? Но даже если и правда уверенные в себе люди в комплиментах не нуждаются, это не значит, что комплимент не будет приятен такому человеку.

В конце концов, что такое, собственно, комплимент? Признание? Лесть? Похвала? Я думаю, что по-настоящему комплимент не более, чем знак внимания. Комплиментом может быть не только приятное слово, но и цветы, Коробка конфет, грамота или благодарность, какая-то услуга. Когда мне в праздник дети (и их родители) в подарок приносят конфеты, цветы, какие-то мелочи, я воспринимаю это именно как комплимент. Почему? Да потому, например, что мои дети категорически отказываются поздравлять с праздниками тех учителей, которых не любят. А тем, которых любят и уважают, всегда очень тщательно и с любовью выбирают презент, часто и на свои карманные деньги. Так что это, несомненно, комплимент, в данном случае тебе как учителю.

Вообще еще вопрос, кому больше нужны комплименты – тому, кому их делают или тому, кто их делает. Это как с подарками — порой приятнее даже дарить, чем получать. Если я вижу, что человек хорошо выглядит, ему идет одежда, он сменил прическу, я обязательно скажу об этом. Если мне нравится то, что он сделал, я несомненно скажу ему и об этом. Более того, возможно, я намеренно немного преувеличу, и пусть он даже это заметит, почти каждый понимает, почему говорят преувеличенные комплименты. Это знак внимания к нему с моей стороны, знак моего неравнодушия. И мне доставляет радость, что человеку это приятно. Так что в каком-то смысле я корыстна в своих действиях.

И сейчас я совершенно корыстно, безобразно корыстно, хочу сказать женщинам, которые это читают – вы прекрасны! Не верьте себе, если вам кажется, что это не так. Несмотря на отдельные недостатки, которые никто не мешает исправлять, вы прекрасны! И пусть редкий мужчина говорит это вам, и еще более редкий может сказать что-то действительно галантно и красиво, это не умаляет ваших достоинств. Есть люди, которые вами восхищаются. Например, я. Примите мои комплименты!

Елизавета Правикова

Наверняка все видели мелодраму 1993 года «Неспящие в Сиэтле». Если же кто-то не в курсе, о чем речь, или подзабыл, напомню: Cэм потерял жену и один воспитывает маленького сына. Мальчик, которого зовут Джона, звонит на радио ночью и рассказывает о жизни своего отца.

По просьбе ведущего ребенок передает трубку папе, который в прямом эфире совершенно откровенно говорит о потере жены, о том, как сильно ее не хватает. Вся страна им сопереживает. Женщины шлют письма в редакцию и без перебоя предлагают себя на роль жены и матери. Заканчивается все весьма романтично — мальчик нашел себе маму и жену отцу.

К моему большому удивлению, оказалось, что подобные радиопередачи существуют до сих пор. В ночном эфире некоторых радиостанций можно услышать, как глубокой ночью звонят люди и рассказывают, что у них стряслось. Некоторые истории потрясают до глубины души.

Одна из них прозвучала в ночном эфире радиостанций не так давно. Звонившего мужчину сразу прозвали «Вторым неспящим в Сиэтле», хотя он к Сиэтлу, в отличие от своего экранного визави, не имеет никакого отношения.

***

Жена накрывала на стол. Я взял ее за руку и очень тихо сказал: «Нам нужно поговорить». После этой фразы все ее существо сжалось от боли. Какое-то время я молчал, так как не мог произнести то, что собрался.

Внутреннее напряжение долго нарастало и вырвалось на свет: «Я хочу развестись». Жена не стала кричать, бить посуду… Она так же тихо спросила: «Почему?»

Я продолжал молчать, сделав вид, что никакого вопроса не было. Это ее сильно разозлило. Бросив приборы на стол, она ушла. В тот вечер мы больше не разговаривали. Я слышал, как она плакала в комнате. Показалось, что я могу догадаться, что значат ее слезы — она пытается найти ответ на вопрос, что же стало с нашим браком.

Давать объяснения у меня не было ни сил, ни желания. Я жил мыслью о новой возлюбленной — Джейн. А жена? К жене осталась только жалость.

Утром я принес на подпись документы на развод и раздел имущества. Ей оставался наш дом, машина и 30% акций моей компании. Жена посмотрела бумаги и разорвала на мелкие кусочки. Передо мной была абсолютно незнакомая женщина — это не с ней я прожил 18 лет в браке. От всей души мне было жалко себя и все потерянные годы жизни. Это драгоценное время я мог бы провести с Джейн… Словно прочитав мои мысли, жена заплакала. Горько. Истошно. Мне стало легче. Именно этого я ждал. С каждым ее воплем я понимал, что сделал правильный выбор.

Пару дней подряд я возвращался домой очень поздно. Больше в этом доме меня ничего не держало. Да и радость от встреч с Джейн не давала возможности о чем-то думать. Мне было хорошо.

Я видел, как несколько ночей подряд жена что-то пишет. Мне было наплевать, чем она занимается. Предвкушение новой жизни с Джейн завораживало.

Через пару дней я нашел на своем столе список ее требований для возможного развода. Никаких имущественных претензий, никаких расчетов. Одна просьба — прожить как семья еще месяц. Ровно месяц оставался и до выпускных экзаменов сына. Один месяц — меня это устраивало.

Было еще одно условие — она хотела, чтобы каждое утро я выносил ее из спальни на руках так же, как в первую брачную ночь внес ее в наш дом. В тот момент мне показалось, что она сошла с ума от переживаний.

Вечером я рассказал Джейн об условиях, выдвинутых женой. Повод для смеха был идеальный. На прощание Джейн сказала: «У нее ничего не выйдет! Впереди — только развод!»

Ни о какой физической близости с женой не шло и речи.

Мы оба выглядели смешно и неуклюже, когда мне пришлось выносить ее на руках из комнаты в первый день. Зато наш сын пришел в восторг и аплодировал, наблюдая за тем, как мы «шествуем» по дому.

Следующим утром нам было более комфортно. Она прильнула к моей груди, а я шел более уверенно. Услышав аромат ее духов, я впервые за много лет подумал, что совершенно ее не замечал. Да, она была уже не молода — волосы с проседью, несколько глубоких морщин на лбу. Наш брак растоптал ее. Я не мог поверить, что это все сделал я, что это я убил в ней прежнюю красоту.

На четвертый день мне как никогда захотелось близости с ней. Ведь она — моя жена! Мы были вместе 18 лет. С каждым днем желание усиливалось.

Джейн я ничего не рассказывал.

В последние дни месяца я заметил, что несу ее совершенно без напряжения — вот что значат ежедневные упражнения. Следующим утром, пока мы оба собирались на работу, жена пыталась найти хотя бы что-то в гардеробе, что было ей впору. За этот месяц она очень похудела. Мое мимолетное представление об улучшении собственной физической формы рассыпалось в тот же миг.

Сколько горя я ей причинил! Сколько боли! Когда-то столь мной любимый человек таял на глазах от того, что я сделал. Я подошел и обнял ее.

В этот момент пришел наш сын и сказал: «Пап, уже пора нести маму на руках!» Для него это превратилось в утренний ритуал. Жена крепко обняла сына.

В последний день отведенного месяца я нес ее на руках и вспоминал нашу свадьбу — 18 лет словно никогда и не было. Мы — жених и невеста!

После завтрака я поехал к Джейн, чтобы поставить точку в наших отношениях. Выпалив весь свой рассказ за пару секунд, я резко развернулся и ушел, стараясь изо всех сил не обернуться. До самого последнего мгновения сомневаясь, смогу ли противостоять соблазну.

Я понял, что семейная жизнь была скучной, не потому что мы не любили, а потому, что мы перестали интересоваться друг другом. По дороге домой я купил большой букет и подписал открытку: «Я буду носить тебя на руках, пока смерть не разлучит нас». Я был уверен, что мы все сможем пережить, все исправить. Радость и чувство настоящей любви к единственной женщине на свете переполняло меня.



В доме было тихо. Я пошел в спальню переодеться. На кровати лежало жена. Мертвая.

Как выяснили позже, уже несколько месяцев она боролась с раком. В ее случае это было обнаружено слишком поздно и поэтому совершенно неизлечимо. Она отказалась от радио- и химиотерапии, чтобы не обременять нас, чтобы спасти брак, защитить ребенка…

В глазах нашего сына я навсегда остался любящим отцом…

Сегодня ровно год, как ее не стало. Я позвонил, только чтобы выговориться, и, может быть, кто-то, услышав мою историю, поймет, что мелочей в браке не бывает.

Ирина Метлушко

7 июля отмечается рождество Иоанна Предтечи. Этот праздник, как и большинство других крупных христианских праздников, в народе стал гремучей смесью из языческих поверий и христианских символов. Постараемся в них разобраться.

В народе этот день называется Иван Купала. Родноверы уверены, что это традиционное славянское божество, брат Костромы, с которой он в детстве был разлучен. Встретившись через много лет, молодые люди полюбили друг друга и создали семью. Когда же выяснилось, что они кровные родственники, решили утопиться. Их отец не позволил такому случиться и превратил их в цветок Иван-да-Марья.

Однако у славян не было такого божества. Имя происходит от прозвища Иоанна Крестителя, который окунал крещаемого в воду, то есть купал. Среди святых Иоанн Предтеча — один из самых важных. В деисусном чине он изображается по левую руку от Христа. Отмечается не только день его преставления, но и день рождества, что говорит о чрезвычайном почтении.

Рождество Иоанна, Пророка, Предтечи и Крестителя Господа нашего Иисуса Христа было предвозвещено Пророком Исаией еще за 700 лет до самого события: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему» (Ис. 40, 3), а прославил его Сам Господь, Который назвал Иоанна Ангелом и сказал, что из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя (Мф. 11, 10-11).



Когда христианство набирало силу, встал вопрос замены языческих праздников христианскими. Происходило переосмысление прежних традиций и замещение их новыми. Так, Рождество Христово заменило праздник зимнего солнцестояния. А поскольку из Писания известно, что за 6 месяцев до Христа родился Предтеча, то его рождество отмечало летний солнцеворот.

Для аграрных народов солнечные циклы были чрезвычайно важны. Зимний праздник утверждал веру в то, что солнце не исчезнет бесследно и не наступит конец света. С другой стороны, считалось, что во время летнего солнцестояния небесное светило достигает вершины своей мощи и щедро одаривает ею все живущее, прежде чем повернуть на убыль. По этой причине люди полагали, что нечисть как никогда слаба и можно ее хорошенько заговорить, чтобы подольше не вредила. Также в это время следовало собирать различные травы, поскольку они приобретали свои лучшие свойства. Самому человеку тоже полагалось набрать силу от природы. Главными стихиями праздника стали огонь и вода.

После летнего солнцеворота начинается астрономическое лето. Июнь, месяц, на который приходится это явление, посвящен римской богине Юноне, покровительнице брака и плодородия. Проводив весну, девушки готовились к замужеству. Считалось удачей выйти замуж именно в июне. Посев завершен, теперь оставалось ждать, чтобы солнце и дожди обеспечили хороший урожай.

Сам праздник совершался вечером и ночью накануне дня солнцестояния. Из соломы делались мужская и женская фигурки, которые помещали под дерево и которым подносили жертвенную пищу. Эти фигуры символизировали усопших и плодородие: древние народы верили, что их процветание и плодородие пашен напрямую зависит от почитания предков.

Юноши и девушки украшали себя венками, стремясь таким образом перенять от трав их силу. В конце праздника девушки пускали венки по воде, гадая на замужество и долгую жизнь. Или же венок сохранялся и использовался для лечения хворей. Пучки трав развешивали по углам дома, чтобы выгнать оттуда злых духов. У финнов, славян и прибалтов было принято срезать новый веник и отправиться в баню либо перед началом праздника, либо утром по его завершении.

В это время готовился один или два костра. Первый костер был высокий, второй — низкий, поминальный. На поминальном могли сжигать ритуальные фигуры или травы — это была дань предкам. Вокруг высокого костра водили хороводы, также исполненные религиозного смысла. В традиционном хороводе несколько фигур, каждая из которых так или иначе символизирует плодородие. Так, «змейка», когда все танцующие двигаются цепочкой, означает непрерывность рода. Фигура, в которой ряды юношей и девушек двигаются навстречу, символизирует сватовство. В следующей фигуре все участники «сеют просо». Сам же хоровод, то есть круговое движение, обозначает солнце.

Когда костер прогорал, через него начинали прыгать. Прыгали либо молодые люди попарно (если руки во время прыжка разъединятся, то не быть свадьбе), либо все подряд с целью очищения. Приближаясь к своей кульминации, праздник становился все более диким. В эту ночь, как на Святки, холостякам разрешались ритуальные бесчинства: они выпускали чужой скот, кидали ведра в колодцы, ломали заборы, переворачивали телеги. Другие отправлялись на поиски цветущего папоротника и не возвращались из лесу до утра.

Завершало праздник всеобщее купание. Можно было не бояться русалок и прочей нечисти, поскольку сила солнца изгнала их. Для стариков это было открытие купального сезона, хотя в теплую погоду молодежь могла купаться и раньше. Люди верили, что вода в эту ночь обладает чрезвычайной силой. В фильме Тарковского «Андрей Рублев» главный герой попадает на такое действо и подвергается искушениям.

Вообще водный мотив очень характерен для весенне-летних праздников. Там, где нельзя купаться, участники поливают друг друга водой. В некоторых регионах (Венгрии, Польше, Чехии и других) это происходит в Поливальный понедельник (следующий день после Пасхи) или в иное время до Троицы. В Чехии, помимо прочего, парни бегают за девушками и хлещут их сплетенными ивовыми ветками — помлазками. Это должно сохранить девушкам молодость. В других странах ветками деревьев ритуально стегают нетелившихся коров, чтобы сила дерева дала им много молока.


Праздник в Венгрии

Так возникает еще один важный мотив праздника — дерево. В православии сохранилась традиция на Троицу украшать храм березовыми ветками. Эта традиция тоже идет от языческих представлений о мировом древе. Древние верили, что мироздание устроено как огромное дерево: крона — небо, ствол — мир людей, корни — подземный мир, преисподняя. В легендарные времена между ними не существовало преград, и люди и духи могли беспрепятственно проникать в сопредельные миры. В русской сказке старик залез по дереву на небо и увидел там золотого петушка (символ времени) и вечные жерновки (символ изобилия).

В самую короткую ночь дерево также участвовало в обряде. Его украшали лентами, водили вокруг него хороводы, пели песни, играли возле него в игры. Затем парни похищали деревце, а девушки спасали его. В конце концов его сжигали или бросали в реку. В некоторых регионах эта традиция переместилась на весну и стала известна как майское дерево. Хотя обрядность майского праздника несколько иная (по обычаю каждый парень устанавливает собственное дерево во дворе любимой девушки), смысл сводится к тому, что под деревом, символом мирового древа, встречаются молодые люди, которые должны продолжить род. Игры этого периода направлены на то, чтобы перезнакомить молодежь между собой.

Церковь боролась с наиболее разнузданными обычаями купальского праздника. Однако одними запретами невозможно было пересилить многовековой уклад; требовалась интеграция. В католических странах день Иоанна Предтечи — это не только крупный религиозный праздник, но и официальный выходной, в который на площадях устанавливают «шесты обещаний» (они же майские деревья), собирают большой костер, поют и пляшут. Наибольший размах праздник получил в Испании, где гигантские красочные фигуры проплывают по главным улицам городов, где музыка не смолкает практически всю неделю, где в течение этого времени проходят различные конкурсы, а завершают фестиваль грандиозные костры и фейерверки.

Переосмысление праздников — это своеобразный рост человеческого сознания, а история помогает понять, чем жили люди за тысячелетия до нас. Для наших предков летний праздник был тесно связан с ритуалами защиты от всевозможной нечисти и надеждой на достойный урожай и хорошую сытую зиму. Для христиан же само рождение Иоанна Предтечи стало символом того, что и невозможное возможно.

«Прежде неплодная ныне Христова Предтечу рождает, и он — исполнение всех пророчеств: ибо, возложив руку во Иордане на Того, Кого пророки предвозвестили, явился пророком Слова Божия, проповедником и вместе с тем Предтечею», — такие слова кондака Рождеству Иоанна Предтечи.

С праздником!

Катерина Дупленская

О Сергее Иосифовиче Фуделе, богослове, философе, духовном писателе, разделившем трагическую судьбу ХХ века, его сын вспоминал: «Отец для меня — это осуществлённая молитва к Богу об умножении любви». Эти слова как нельзя ярче представляют человека, который через 30 лет ссылок и лагерей сумел пронести горение сердца и благодарность за жизнь. Его книги, пропитанные святоотеческим духом, широко расходились в 50–70-х годах в самиздате, помогая многим обрести истинный путь.

Сергей Иосифович глубоко болел об оскудении веры и писал об этом, но не с учительским пафосом, а с искренним самоуничижением. «Быть в Церкви — это значит вступить на тесный и узкий путь Христов, и как мало дерзающих на это! Сколь же легче сидеть „около церковных стен“ на солнышке, слушать птичек и, покуривая, размышлять без особого труда об этой тесноте и скорбности. Такие мы, как бы верующие».
Его личное переживание и ощущение Церкви как света и святости, как Чуда, как общества святых просвечивает во всех его работах, фрагменты из которых «Отрок» сегодня предлагает читателю.

Церковь — это прекращение одиночества. Чтобы жить в Церкви, нужно идти к людям, надо стоять с ними в тесноте храма, надо пить Божественные Тайны из одной чаши. А хочет ли человек прекращения своего одиночества? Эта сторона христианства некоторым людям кажется наиболее трудной. Не есть ли это, говорят они, отжившая фаза религии? «Разве Бог не видит, если я молюсь один?» Бог, конечно, видит всё, но Церковь начинается там, где, по слову Христову, «двое или трое собраны во имя» Его. Не там, где «один», потому что любовь начинается только там, где «двое или трое». «Двое или трое» — это первичная клетка любви, а Церковь начинается там, где преодолевается самость, обособленность, где начинается любовь. Можно и нужно говорить о значении для Церкви иерархии или о роли в её истории Вселенских Соборов. Но когда забываются слова Христовы о «двух или трёх», тогда забывается любовь как первоисточник Церкви, Соборов и догматов; тогда все остальные слова теряют свою силу, становятся никому не нужным «бряцающим кимвалом». И тогда лучше бы их совсем не знать.

Церковь есть тайна преодоления одиночества. Это преодоление должно ощущаться совершенно реально, так, что когда ты стоишь в храме, то тогда только истинно приходишь к стенам Церкви Божией, когда луч любви робко, но и внятно начал растапливать лёд одиночества, и ты уже не замечаешь того, что только что воздвигало вокруг тебя колючую проволоку: ни неверия священника, воображаемого тобой только или действительного, ни злости «уставных старух», ни дикого любопытства двух случайно зашедших парней, ни коммерческих переговоров за свечным ящиком. Через всё это ты идёшь к слепой душе людей, к человеку, который, может быть, через минуту услышит лучшее, чем ты, — голос Человека и Бога — Иисуса Христа.

У святых отцов очень много сказано о том, что спасение человека от греха, или, иначе говоря, его возведение к Богу, идёт через ближних, через людей, и через них же идёт к нему его духовная смерть.

Мы можем на людей злобиться, перед ними гордиться, на них дышать похотью; в этом трояком зле мы умираем. И мы можем любить человека, смириться перед ним и взирать на него чистым оком. И, когда это в нас совершается, мы вдруг познаём, что каждый человек — это «нерукотворный образ», за которым стоит Сам Христос. Практика христианской жизни поэтому и сводится к тому, чтобы между мной и каждым человеком всегда стоял Христос... Надо видеть людей только через Христа.



Писать о любви — значит, прежде всего, писать о смирении, точнее говоря, — о смирении любви, так как «любовь не ищет своего», но забывает о «своём» и отдаёт «своё» в смирении. Только смирение может о себе забыть. Смирение есть сама природа отдающей себя, жертвующей собою любви.

«Чтобы положить основание любви, надо начать с жертвы», — так «святоотечески» сказал военный лётчик Экзюпери.
Самое, может быть, трудное в смирении, — это смиренно не требовать от других любви к себе. Наверное, можно воздыхать об этом («Господи! Я замерзаю»), но нельзя требовать, даже внутренне. Ведь нам дана заповедь о нашей любви к людям, но заповеди о том, чтобы мы требовали любви к себе от этих людей — нам нигде не дано. Любовь и есть в том, чтобы ничего для себя не требовать. И когда это есть, тогда опускается в сердце, как солнечная птица, Божия любовь и заполняет всё.



Любовь есть качество воли, или, как говорил святитель Николай Кава`сила (XIV век), «добродетель воли». Бог ждёт от нас только этой нашей воли к Нему, т. е. любви, и даёт Себя не за дела наши и подвиги, в порядке какой-то оплаты, а только за эту волю — любовь, за возжелание Его бытия, за волю к жизни.

Бог-Любовь ждёт любви, а потому ждёт воли. Человек весь в путах первородного греха и сам по себе ничего не может сделать, чтобы обрести Бога, т. е. своё спасение, кроме того, чтобы возжелать Его, потянуться к Нему своей волей. И Бог, видя эту свободную волю, даёт человеку помощь Своей благодати, через которую и приближает его к Себе и совершает в нём все его благие дела. Не человек совершает своей силой, но благодать Божия — ради человеческой воли, т. е. ради любви, обнаружившей себя попыткой — «трудолюбного делания» в подвиге.

Именно на этом основано учение Церкви о спасении человека даром, за смиренную веру, а не в виде вознаграждения, как учит Рим. Подвиг есть только обнаружение или признак благой воли — любви к Богу. Духовный труд совершенно обязателен, но всё, что человек обретает, это не его, но Божие, и обретает он не через труд, но по милости Божией. «Хотя бы мы взошли на самый верх добродетели, но спасаемся мы всё же по милости» (свт. Иоанн Златоуст).

Это одна из самых поразительных и самых радостных антиномий христианства.



Святая вселенская Церковь созидается из церквей отдельных людей. Вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас (1 Кор. 3, 16). Слово «Церковь» говорится и о многих, и об одной душе. «Церковь можно разуметь в двух видах: или как собрание верных, или как душевный состав» (прп. Макарий Великий).

Борьба за чистоту этого «душевного состава», за созидание внутри себя «малой Церкви» и есть жизнь церковных людей. Церковь есть сораспятие и совоскресение Христу, и только участвующий в этом, хотя бы в малейшую меру своих малых сил, участвует в святой Церкви. Один русский подвижник XIX века писал: «Мир не гонит своих любимцев, а влюблённых в Иисуса Христа терпеть не может. Если бы нам сопротивности не встречались, мы не принадлежали бы к воинствующей Церкви» (Георгий, затворник Задонский).

Внутренняя духовная борьба христианина с «сопротивностями» есть борьба за святую Церковь и в себе, и в истории, и единственное победоносное доказательство догмата о ней.



Призыв к подвигу есть призыв к личной Голгофе, через которую человек ведёт борьбу с темнотой внутри себя, а тем самым — и внутри Церкви. Это и есть великое дело Христово в мире, Его «великая мысль», чтобы через бесчисленные голгофы людей, через их жертвенную веру и любовь загорелось над миром вселенское Воскресение. В этом смысл жизни Церкви.

Есть одно определение Божие или одно Его предупреждение нам, которое мы, современные маловерующие, больше всего забываем, а вспоминая, с особенным неудовольствием отбрасываем: «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают (достигают) его». Вот где лежит путь к сохранению себя в Боге. Это и есть узкий путь, ведущий в жизнь вечную: «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их». Для нас это невыносимей всего. Века благополучия во внешнем христианстве приучили нас как раз к тому, чтобы не делать над собой никаких усилий, то есть не искать узкого пути. Отстоять часа два великолепное, многокрасочное богослужение, а потом ехать домой, чтобы есть пироги со всеми начинками, — для этого не требовалось большого усилия. Через это благополучие входило в открытую дверь неверие, а когда оно начнёт давать тон мышлению, то против понуждения себя, против «узкого пути» возникает особая, подчёркнутая, принципиальная вражда. «Когда у меня будет настроение, я буду молиться» — вот обычная формула широкого пути. Очевидно, что «я буду искать Царства Божия тогда, когда у меня будет настроение»... И чего только ещё не скажет душа, не желающая принять всерьёз христианства, не хотящая сделать его своей реальностью?! Разве переход в другое государство, принятие иного подданства достигается без усилий? В этом всё и дело, что принятием христианской веры человек должен начать совершенно реальный переход в иное государство, и этот переход — узкий.


Когда мы ожесточаемся и то и дело брюзжим по всякому поводу, — это очень опасный признак. Надо иметь если не радость, то хотя бы благодушие, а если не благодушие, то хотя бы юмор к своим напастям и искушениям. В глазах Христовых наше «интеллигентское изнеможение» от жизни есть уже какой-то отказ от креста. Первую историческую Церковь Он хвалит в таких словах: Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал (Откр. 2, 3).



Надо осознавать отдельность мира от Церкви: мы не имеем права не знать, что мир не хочет Церкви и противопоставляет себя ей. Прощальная беседа Господа, записанная апостолом Иоанном, есть Завещание. В ней о Церкви, остающейся в мире, окружённой неверием и ненавистью мира.

Духа истины мир не знает, а вы знаете... Мир уже не увидит Меня, а вы увидите Меня... Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Вы восплачете, и возрыдаете, а мир возрадуется... В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 14, 17, 19; 15, 19; 16, 20, 33).

Победил же Господь крёстной любовью к этому самому миру.

Есть ещё одно место в Христовом завещании о том же: Иуда не Искариот говорит Ему: Господи, что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдёт слово Моё; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придём к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 22–23). Ученик, воспитанный в идее земного мессианского благополучия, был смущён тем, что Христос на этой последней вечери так явно утверждал Себя главою не мира, а только Церкви. И ответ Христа рассеял последние иллюзии о «явлении миру». В мире созидается «обитель» Церкви, и в ней и через неё будет «явление Христа» миру.

Весь мир всегда, ежедневно, ежечасно, призывается в Церковь, которая хочет стать всем миром, или чтобы весь мир стал Церковью. Но мир — мы видим — хочет остаться самим собой.

Не зная слова Божия, как может человек преодолеть соблазны, отовсюду находящие на него в церкви? Где Церковь святая и где просто люди, почему-то считающие себя Церковью? Где Божие и где человеческое? Не зная слова Божия, не зная, что Царство Божие — Церковь имеет двойной аспект, что в её земном, историческом пути сосуществуют добро и зло и что это сосуществование предусмотрено Богом впредь до Страшного Суда, как пшеницы с плевелами на поле или рыб в неводе, хороших и худых, в евангельских притчах о Царстве Божием, — мы соблазняемся не только от вопиющих беззаконий отдельных представителей Церкви, но и от какой-нибудь грубости или невежества церковного старосты. Сколько людей уходили в сектантство только потому, что «поп — пьяница». Кроме того, ещё не имея настоящей веры и из-за этого ещё не ощутив вполне свою собственную греховность и зло, мы не в состоянии осознать самих себя ниже и старосты, и прочих соблазнителей Церкви. «Врата адовы» борют Церковь не только извне, но внутри её, через каждого из нас, через каждый грех и зло каждого человека, благодушно предполагающего, что он живёт в ней. Церковь действительно свята и непорочна, но эта святость невидима и непостижима. Видимо же в Церкви прежде всего пятно зла на золотой ризе. Это и есть самое трудное для искреннего, но не умудрённого словом Божиим сердца.

Некоторые молодые из недавно пришедших в Церковь бездумно и доверчиво принимают всё, что в ней есть, а потом, получив удар от церковного двойника, огорчаются смертельно, вплоть до возврата в безбожие. А нам ведь сказано: Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби.

О церковном двойнике надо говорить с самого начала, говорить ясно и просто, так же ясно, как о нём говорится в Евангелии. Знайте о нём и ищите Христа в Церкви, только Его ищите, потому что Церковь и есть только Тело Христово в Своём человечестве, только Тело Его, и тогда вам будет дано мудрое сердце для различения добра и зла в церковной ограде, для того, чтобы видеть, что «Свет (Церкви) во тьме светит, и тьма не объяла его».

Чем больше чувствуешь непостижимость святости Церкви, то есть чем больше входишь в неё верой («верою и любовию приступим»), тем меньше соблазняешься от видимого зла и неправды внутри исторических церковных стен.

Этому учит одно изображение, которое мы всегда видим в храме. Посмотрите на «Тайную вечерю», которая всегда над царскими вратами: среди апостолов — Иуда. Так как начало Церкви совершилось на этой вечере при нём, то не для того ли Церковь водрузила над своими царскими вратами это изображение, чтобы всегда напоминать нам о «двойном аспекте» Церкви, о том, что «врата адовы» и внутри неё, но что, и будучи внутри неё, они её всё-таки не одолеют.

Века проходят, и ежедневно выносится Чаша, а сверху всегда то же напоминание. Если Тайная вечеря, несмотря на присутствие Иуды, осталась для человечества началом Церкви, началом весны человечества, то что может быть большего у нас?! Всё то же самое в меньшем размере.

Люди, как-то верящие в Бога, но не верящие в Церковь, например, теософы, обычно говорят: «Неужели Богу нужны обряды? Зачем эта формальная сторона? Нужна только любовь, красота и человечность».

Человек влюблённый идёт к девушке и, видя по дороге цветы, срывает их, или покупает, и несёт их к ней, совсем не считая, что это только «формальная сторона». Это и есть идея церковного обряда.

Любовь к Богу естественно порождает красоту и человечность обряда, воспринимаемого как цветы, приносимые к ногам Божиим. Вера есть любовь и суть христианства — влюблённость в своего Бога и Господа и тем самым ощущение, что на земле осталось и живёт Его Тело — Церковь. Как же могут эти ощущения не выразить себя во внешних действиях, которые мы называем обрядами?

Жития святых надо читать, но не всегда надо ограничивать своё восприятие данного святого прочитанным текстом. Надо желать узнать что-то, о чём здесь, может быть, и не сказано. В «житиях» бывает иногда некоторое затемнение образа, — индивидуальность святого, т. е. реальность в божественно-человеческом смысле скрывается иногда в нивелирующем тумане какой-то благочестивой стандартности, а великое чудо преображения человека, то «дуновение Иисусово», которое несёт в своём дыхании каждый святой, — всё это, благодаря туману, делается незримым и неслышным.

В житиях преподобного Сергия, и в особенности преподобного Серафима нет тумана, хотя там описаны и великие чудеса, совершённые ими. Вот почему образ преподобного Серафима так особенно близок нам, так всесилен в отношении нас, вот почему так радостно бывает в ясный летний день закинуть голову, всмотреться в лёгкие облака и вдруг осознать, что они, вот эти облака, вот совершенно так же шли по голубому небу над Саровом, когда там ходил живой преподобный.

Вхождение в духовность даёт человеку осознание условности времени. В духовности начинается тропа Вечности, где «времени больше не будет». Снимаются какие-то стены, стена, отделяющая и закрывающая моё настоящее от моего прошлого, от любимых умерших, от совместной с ними жизни, от детства, от, казалось бы, давно потерянных сокровищ.

И ещё возникает новое: возможность как-то изменить что-то в своём прошлом, в себе, давно бывшем, что-то в тёмном осадке падений и измен Богу. Нам сказано: Всё возможно верующему.

Совсем особенное чувство нетленной жизни испытывает человек, когда сознаёт себя стоящим около действительной святости Церкви. Это длится недолго, а человек в эти минуты ещё не знает, наверное, находится ли он сам в этой святости, т. е. в Святой Церкви, но на какой-то блаженный миг он чувствует, что стоит около её пречистых стен.

Ибо наше бытие в Церкви — это не право наше, а всегда Чудо и Нечаянная Радость.

Я иду по улице неспешным , прогулочным шагом. Надо мной яркое , весеннее солнышко .Небо сияет голубизной такой чистоты , словно окошки в домах , вымытые своими хозяйками до полной , безупречной прозрачности . Воздух свеж и вкусен так , что ты дышишь и никак не можешь им надышаться , даже до боли в лёгких .Одним словом — весна !Птички радостно щебечут , оглашая окрестности .Люди улыбаются друг другу . Девчёнки проносятся мимо меня пёстрой стайкой . Торопливо снуют прохожие с непокрытыми головами , в лёгких курточках и жакетах , утверждая этим превосходство над холодом ушедшей зимы .
В отличие от окружающих , я бреду устало и уныло , на душе февраль . Словно леденящая стужа сковала чувства , разум , волю .Моя жена в роддоме . Так это же радость , скажите вы ?Но.....увы ! Что-то там пошло не по тому сценарию , как хотели и думали мы ...После того , как скорая увезла дорогих мне людей , да-да , людей !Это мои жена и дочка ,ещё не родившаяся , но уже долгожданная и горячо любимая . Я пребывал в радостно-возбуждённом состоянии человека , впервые готовящегося стать отцом .Потом мой приход в приёмный покой роддома , и уклончивый ответ медсестры , ожидайте , непредвиденные осложнения . Всё зависит от роженицы ,если справится организм .С девочкой практически всё в порядке , только очень слаба . А духовная связь матери и дочери неразрывно влияет на обоих .
«Я — верующий» , почему -то сказал я ей . И она обронила : « Тогда молитесь , чтобы Бог их сохранил .»
Сохранил ??...Я посмотрел на медсестру удивлённым взглядом , кивнул головой и , неуклюже повернувшись , медленно пошёл к выходу .
-Да не переживайте так , папаша , крикнула она мне вслед .
-Верьте , что всё будет хорошо !
-Всё будет хорошо , всё будет хорошо , звучали слова . А в голове бухало : «Молись , чтобы Бог сохранил !»
Ох , как же тяжко ! Моя мама когда-то в детстве говорила мне : «Сынок , у тебя ум с сердцем не в ладу .» Так вот , я вдруг физически ощутил те , мамины слова , ведь сердце и разум кричали во мне , но совершенно противоположные вещи .
Выйдя на улицу , я остановился , впервые не зная куда идти . А ведь всего пару недель назад , до сегодняшнего дня , всё было просто и ясно .Я носился по поручениям любимой жены с такой неукротимой энергией , как будто во мне был перпетуум мобиле , вечный двигатель прекрасного настроения и радостного ожидания . И в голове , и в сердце звучало только одно : -Когда же наконец родиться мой ребёнок , моя девочка , когда ? Никакого раздвоения не наблюдалось . Только радостные приготовления и хлопоты !Всегда рядом чувствовал тёплое присутствие жены , даже ,если она дома ,а я на работе , потом в беготне по магазинам , базарам , поликлинике … И вдруг , я почувствовал себя так одиноко и беспомощно , что захотелось плакать , как в детстве , прижаться щекой к маминому плечу и ощутить её объятие и поцелуй , которые тут же принесут мир и защищённость .Усилием воли заставил стряхнуть с себя наваждение детства , и , собрав все душевные и физические силы , двинулся вдоль по улице .
Придя домой , увидел наскоро брошенный халатик жены , который так же , как и я , лежал на диване одинокий и потерянный в этом огромном мире людей . Так , обнимая вещь родного мне человека , я забылся в беспокойном сне . Мне снилась жена и моя дочь , мы весело бегали по лужайке , покрытой белыми , симпатичными ромашками , колокольчиками и ещё какими то цветами . Нам было так хорошо вместе ! Жена и дочь задорно смеялись , я же , глядя на них , радовался безмерно ! Солнышко ярко светило , небо было голубым и безбрежным . Вдруг , откуда -то набежали огромные , серые тучи , сделалось темно , резко пронеслись раскаты грома , молния прочертила некогда ясное небо . Гроза надвинулась так быстро и неожиданно , что я , растерявшись на мгновение , потерял из поля своего зрения дорогих мне женщин . Когда же оглянулся , то рядом их не оказалось . В страшном беспокойстве я бегал по полю в разные стороны , но никого не было .
Проснулся уже среди ночи на диване , с халатом жены в руках . Сердце бухало так , что невозможно дышать . Постепенно осознал сложившуюся ситуацию , тут же припомнив , что вчера произошло . Итак : скорая помощь , роддом , проблемные роды , тяжелое состояние жены и дочки , раздвоение личности . Кто-то внутри говорит : «Всё будет хорошо , только верь !»Другой же : «Молись, чтобы Бог сохранил .»
Еле-еле дождавшись утра , побежал опять в роддом .Сначала меня не пускали ,а потом пригласили в кабинет главврача . Я понял , что дело обретает серьёзный оборот . Так и оказалось . Врач , усадив меня напротив , немного растягивая слова , произнёс следующее : «Ваша жена потеряла много крови , организм настолько слаб , что мы , сделав всё , казалось бы необходимое , не можем поручиться за её жизнь .Она лежит без сознания , аппараты поддерживают её силы . Но всё-таки прогноз более положительный , чем отрицательный , а вот ребёнок ...Да , это девочка , она как будто чувствует столь печальное состояние матери , поэтому в ней так же мало сил , чтобы жить . Она лежит в стерильном боксе и подключена к аппаратам жизнедеятельности , как и мать . Ребёнок слишком мал , чтобы долго оставаться в таком состоянии . Ей необходим тесный контакт с матерью . Если в ближайшее время мать не придёт в себя , и контакта не произойдёт , то шансов , чтобы ваша дочь выжила , нет!»
Прошло несколько дней .На работе мне дали отпуск . Я ходил в приёмный покой каждое утро .Ответ был всегда одинаков : «Улучшений нет.» Потом опять кабинет главврача и , то ,что я услышал , окончательно опустило меня на дно горьких переживаний .Он , наскоро глянув на меня , отвёл взгляд в сторону и сказал : «Вам придётся сделать выбор , так как состояние вашей жены остаётся стабильно тяжёлым , она не приходит в сознание , ребёнку всё хуже . У девочки такие слабые показатели жизнедеятельности , что в любой момент может угаснуть . Я разрешаю вам посмотреть на жену и попрощаться с ребёнком .И поскольку от аппаратов для малышки уже нет практически никакого толка , то отключить их , чтобы не мучить её . К жене попробуем применить ещё одну методику . Думаю , должна сработать , но ... на всё воля Божья . Помочь же ребёнку не представляется возможным .»
Я молча кивнул головой , слабо осознавая , что сказал доктор . Потом меня провели в палату , где лежали два человека , на большой кровати моя жена , на маленькой , под стеклом , моя дочь .Обе были неподвижны . К обеим тянулся целый ряд трубок и трубочек , рядом аппараты , благодаря которым они дышали и оставались в среде живых . На экранах у обеих были показатели совсем слабой жизнедеятельности . Причём на детском экране практически не было изгибов . Я смотрел на них и почти не мог узнать в женщине свою любимую , такую всегда весёлую , смеющуюся , любя подшучивающую надо мной . А в другом , таком маленьком и худеньком тельце , свою долгожданную , обласканную в представлениях , дочь .
Выйдя из больницы , я брёл , сам не знаю куда . Ноги заплетались , взгляд блуждал . Я ловил на себе то удивлённые , то сочувствующие взгляды прохожих . Когда силы иссякли , плюхнулся на одну из уличных скамеек . Где-то в сознании промелькнуло , что целый день ничего не ел , но эта мысль поблекла рядом с той , что мне на прощание сказал главврач , завтра я должен сделать выбор . ВЫБОР!! Какой выбор ?
Ну вот и всё ! Всё , всё , всё ….гулко звучало внутри всего моего естества .А разум кричал : «Н-е-ееет ! Не может этого быть ! Иначе зачем тогда ВСЁ ??»
Наступил момент , когда только твой выбор может повлиять , только ты можешь решить , быть или не быть , а вернее жить или не жить !И кому ? О , это настоящая мука ...! И , чем больше ты думаешь об этом , тем больше погружаешься в бесконечную бездну сомнения . О-о-о , ну почему , почему именно я ? Почему мне надо сделать этот , такой трудный ,такой , казалось бы невозможный , выбор . Выбор между жизнью и смертью , выбор жить дочери или нет . Это всё равно , что решить , отрезать левую руку или правую . Потом пришла мысль , а кто я такой , чтобы решать вопрос жизни и смерти человека , пусть маленького , пусть несколько дней от роду , хоть я и отец ? Отец !Я---отец!Как это здорово звучит — отец !!! И тут же другая мысль , но , если я разрешу отключить эти медицинские аппараты – моя дочь , моя маленькая девочка , она умрёт ! Мой первый и единственный ребёнок может умереть по моему решению и тогда …..Тогда я перестану быть отцом , и стану убийцей ! Я —убийца !А что скажет мне жена , когда очнётся и узнает , что это сделали по моему разрешению , что я согласился убить нашу девочку ? О-о-о !!! Тяжкий стон вырвался из моей груди , голова низко опущена …
Какая -то сердобольная прохожая предложила мне свою помощь . Чем она может мне помочь ? ! Я отрицательно покачал головой .Потом ещё одна и ещё . Затем ко мне подсел мужчина , в нём я узнал одного из тех верующих , кого видел в церкви , в которую ходила уже много лет моя жена . Я тоже иногда присоединялся , считал ,что верю в Бога , даже неоднократно произносил молитву , что предлагали в конце каждого собрания для тех , кто хочет примириться с Иисусом Христом . Дома же никогда не читал Библию , и на просьбы жены познакомиться со словом Божьим , молиться вместе , отвечал отказом . Некогда мне , я работаю , устаю . Тем более сейчас , когда мы ждём ребёнка , столько дел нужно переделать самому . Жена печально улыбалась , но не унывала . Я знал , что она постоянно молилась обо мне , о нас и о будущей дочери , когда УЗИ показало , что будет девочка . Брат из церкви поинтересовался обстоятельствами в нашей семье , здоровьем жены и родившейся дочери . Я не заметил , как подробно и откровенно рассказал всё малознакомому человеку . Он внимательно выслушал и совершенно уверенно сказал : «Да , тебе , дорогой друг , предстоит сделать нелёгкий выбор , но совсем не тот , о котором думаешь ты .» Я недоумённо посмотрел на него , и не понимал , о чём говорит ? Как , не тот выбор , почему ?
Брат , которого звали Пётр , продолжал : « Тебе не надо принимать решения насчёт отключения аппарата для дочки , потому , как жизнь даёт Господь , и решение , когда человеку уйти из неё , принадлежит только Ему . Для тебя есть предложение , решиться поверить Богу ,чтобы Он помог сейчас твоим дорогим девочкам . Только Он знает , как это сделать . Бог даёт утомлённому силу и надежду отчаявшемуся .Он -путеводная звезда , как та , что зажглась когда-то , показав место рождения Иисуса Христа людям .А потом Он стал светить каждому , приходящему в этот мир . Написано в Библии , что Иисус есть Путь , Истина и Жизнь . Именно Он пришёл к нам всем , чтобы дать жизнь и дать её с избытком . Родился в хлеву , ходил по земле , творя только добро , сея любовь , исцеляя больных и воскрешая мёртвых , учил прощению и милосердию . Он умер за каждого на кресте и воскрес , чтобы мы имели вечную жизнь , радость . Кто пригласит в свою жизнь Иисуса , как Господа и Спасителя , становится Его ребёнком , рождается заново и может идти по жизни , не боясь заблудиться , так как теперь Звезда будет освещать ему путь .»
Я слушал его , и моё воображение рисовало мне , что Звезда -яркая , светящаяся , горящая тем светом , что всегда даёт надежду заблудившемуся путнику , глядя на которую , даже не смотря под ноги , не собьёшься с пути . Она выведет тебя на тропинку , пусть и узкую , но ведущую туда , где есть жизнь , сколько бы долго тебе не пришлось по ней шагать среди большого , дремучего леса . Смотри только на неё , высоко подняв голову , не озирайся по сторонам , где деревья стоят дружной , непроницаемой стеной , откуда слышны воющие , ухающие звуки , пугающие тебя . Для тебя существует только Она — словно переливающаяся драгоценными россыпями того Света , от которого не оторвать взгляд .
Пётр продолжал , что есть только мой личный выбор : оставаться в густой , тёмной , лесной чаще , где ничего не видно . А рядом , совсем близко , болото , вязкая топь , из которой нет выхода , или Звезда , по свету которой , я смогу выйти победителем ! Причём не один , а втроём !Затем мужчина коротко помолился за меня , жену и дочь . И тут меня , как прорвало . Я рыдал , не в силах остановиться . В этих слезах выходила вся боль за эти дни , что я провёл один , пока жена и дочь находились в роддоме .А скорее за всю мою жизнь , когда я не верил Тому , Кто фактически дал мне жизнь , жену , в своё время , а теперь дочь . Но я не был с Ним , не был благодарен , поэтому и постигло нас такое испытание . Присутствие Петра успокаивало меня , на лица прохожих я не обращал никакого внимания . Хотя они наверное удивлялись , глядя на взрослого , рыдающего мужчину , как ребёнок на плече у друга . Да , Пётр , за короткое время , вдруг стал для меня самым близким другом . Он помог мне попросить прощения у Бога за все мои грехи , не правильные решения и поступки . Затем мы , уже вместе , помолились за моих жену и дочь . В моё сердце пришёл необыкновенный мир , который я не смог бы описать никакими словами .
А ещё позже случилось настоящее чудо , Божье чудо !
Когда я пошёл на следующий день в роддом , чтобы сказать о своём решении , принятым мной безоговорочно : - как бы ни сложилось , но отключать аппараты у дочери , я не буду !А там , как Бог усмотрит !Но , придя к главврачу , я узнаю , что ещё вчера вечером моя жена пришла в сознание ,поэтому у дочери сразу же поднялись все показатели жизнеобеспечения . А это значит , что ребёнок спасён и будет жить !!!!!Они обе будут жить!!!!
Я понял — это сделал Бог ! Причём Он сделал это только после того , как я принял самое главное в своей жизни решение ---следовать за Ним !
Возвращаясь домой , я вдруг увидел зелёный росточек , пробивающийся через толщу асфальта , прямо посреди тротуара . Как это могло произойти ? Как мог обычный , нежный ,тоненький стебелёк пробиться через грубую толщину уложенного и укатанного специальной машиной асфальта , сокрушив его напрочь ,как ?
Я понял — это настоящее торжество жизни той , что даёт Господь ! И ничто , что может сделать человек от себя , даже покрыв землю крепким бетоном или асфальтом , провозгласив неизлечимый диагноз, провозгласив смерть , не может победить Того , Кто и есть сама Жизнь !Аминь!



Воробьёва Ольга

А вообще это прекрасно, когда люди находят в себе силы извиниться. Это прекрасно, но очень немногие умеют это делать. И далеко не все умеют искренне благодарить, находить слова для комплиментов, признаваться в своей неправоте или честно говорить, что не знают ответа на тот или иной вопрос.

Журнал Elle собрал самые известные высказывания "королевы сердец": http://www.elle.ru/celebrit...

Мне уже скоро сорок. Я поняла это внезапно, когда встретила на улице многодетную знакомую с новорожденным ребёнком. Оказалось, что в коляске не плюс один сын, а первый внук. Я вспомнила, что знакомая младше меня на год. Если Лена — живая, неугомонная, похожая на ровесницу своих старших детей — бабушка, то где тогда я?

Примерно в то же время я поехала на Крит учиться в школе греческого языка для иностранцев. Я ожидала, что окажусь там самой старшей в группе в свои 37. «Учатся ведь молодые, уж точно те, кому меньше тридцати. Наверное, я буду там возвышаться унылым матриархом над компанией развесёлой европейской молодёжи лет 25».

Моими одноклассницами оказались итальянка, швейцарка и австралийка. Итальянке, Марии, было 41. Во время наших занятий под окнами школы прогуливался муж Марии с её годовалой дочкой в коляске. На уроках она несколько раз рассказывала свою историю любви, о том, как вышла замуж в 39.

Швейцарка Сюзанна вихрем прилетала на занятия на велосипеде. У неё были седые волосы и поджарое спортивное тело. Над вид ей можно было дать лет 47. Она рассказывала, что дома в Берне её ждут муж, семилетний сын и горячо любимая работа.

Австралийке Сьюзен, которую мы старались по имени не путать с Сюзанной, не знаю, сколько было лет, но её старшему сыну исполнилось 29. Её муж — грек, и она решила наконец-то выучить его родной язык. Её дети, сын и дочь, носили греческие имена и отдыхали в Греции каждое лето, но к языку предков оставались равнодушны.

Да, все они были именно в том возрасте, когда многим хочется открыть в жизни новые смыслы, увлечения, горизонты. В том, который Карл Густав Юнг называл возрастом обретения самости — примерно 40. Оказывалось, что я достигла этого рубежа психологически даже несколько раньше, чем мне это было положено по календарю.

Карьера уже построена, благосостояние нажито, любовь найдена, семья создана, достаточно комфортная жизнь, в которой можно позволить себе и долгие путешествия, и нежную баранину клефтико в приморской таверне, идёт своим чередом, своей колеёй. У тебя есть практически всё, о чём ты мечтала в 30 и в 20. Но именно в этом состоянии благолепия и покоя в голову начинает стучаться проклятый вопрос: «А кто я? А где, собственно, я посреди всего этого?»

Со мной проклятый экзистенциальный вопрос, напавший в кризисе среднего возраста, обошёлся ещё довольно милосердно. В итоге поисков смысла я всего лишь поменяла профессию — была журналистом, увлекающимся психологией, а стала пишущим психологом. Психологический институт, подобно греческой школе, стал ещё одной питательной средой, где собрались единомышленницы, решающие тот же бытийный вопрос. Были среди однокурсниц и 25-летние, но ядро — снова те же около сорока.

Да, ещё раз повторю — я довольно легко отделалась. Кризис не прошёлся по моей жизни тяжёлой танковой армией и ковровыми бомбардировками, оставляющими за собой выжженную пустыню. А у целого ряда знакомых именно в этот кризисный период разрушились браки. Кто-то из супругов понял, что оставаться в 40 таким же, каким ты был в юности и в молодости, больше невозможно. Пришла зрелость, и теперь надо учиться быть кем-то другим, то есть на самом деле тем, в кого тебе суждено было вырасти изначально, на роду написано. Стать настоящим, прекрасным, расцветшим тобой.

Один из супругов понимал, что уже вырос из юношеских штанишек, и отправлялся искать дальнейшие пути роста: в новые увлечения, в личную терапию, в другую работу с вытекающим из этого новым кругом общения. А другой не понимал этого и старался удержать беглеца за фалды. Ведь у нас же всё хорошо: семья, квартира, дети, работа, ты вообще куда? А туда — за самостью, за индивидуацией. За обретением смысла.

Видела, как несколько мужчин оставили жён, с которыми прожили в браке много лет, и создали новые пары с женщинами, разделяющими те же ценности и желающими вместе расти. Ушли даже не к молоденьким, чего обычно боятся, а к своим ровесницам, с которыми их объединила общая цель найти в новом возрасте новые смыслы. Впрочем, другие жёны в этом возрасте тоже внезапно оставляли мужей, за которых держались непонятно ради чего, и создавали новые семьи.

Я не берусь их осуждать. Это очень тяжело, когда ты оказываешься перед выбором: или сохранять многолетний брак во что бы то ни стало, или ценой его разрушения позволить себе быть собой и расти в настоящего себя. И, конечно, до таких радикальных шагов лучше не доводить, особенно если знать и понимать, что на границе сорокалетия появляется желание решать подобные вопросы кардинально. В 90 случаях из ста можно попробовать разобраться и перезаключить брак с теми же мужем и женой. Перезаключить — в переносном смысле. Возможно, это похоже на то, что в католичестве называют повторными обетами.

В день моего сорокалетия неоднократно пришлось слышать: «В сорок лет жизнь только начинается!» Наверное, это было именно то, что хотелось слышать меньше всего. В моей жизни до 40 было очень много всего важного и ценного, и я совсем не хотела бы всё это обнулить и начать сначала. Кстати, у героини «Москва слезам не верит», которой принадлежит эта цитата, в 40 лет жизнь отнюдь не начиналась. К этому возрасту она уже была директором крупного предприятия, вырастила дочь и всё, что у неё, собственно, началось, — это был всего лишь ещё один бурный роман. Не так уже много для того, чтобы считать это началом совсем нового жизненного этапа.

Ещё один из бонусов перехода в пятый десяток — это то, что у тебя появляется круг младших друзей, для которых ты — живое свидетельство, что можно пройти сквозь страшный тёмный лес, вернуться оттуда живым, да ещё вынести из самой чащи некие бесценные сокровища. Нет, не мать-наставница, не советчик, Боже упаси. Это вообще очень неблагодарное дело — давать советы. Но это здорово — почувствовать себя бывалым проводником, который плавал и знает. Нет, это их жизнь, и будет очень неправильно, если ты попытаешься выложить перед ними готовую карту местности, но пару подводных рифов и мелей подсказать можно.



Ближе к сорока становишься очень тёплой. Как летнее море, хорошо прогретое лучами солнца до самого дна, с жарким песком на берегу, а не как вода в первый солнечный день лета, у которой тёплый только верхний слой, а под ним — холод. Если жить правильно, то это тепло будет умножаться, оно никуда не уйдет до самой смерти, а может быть, его получится забрать с собой и в вечность. Наверное, вы встречали таких старушек — в созданный ими мир хочется закутаться и там купаться в любви? Я бы очень хотела стать одной из них, когда вырасту.

Ольга Гуманова

Каждый раз, слыша новую историю неудавшихся отношений, я удивляюсь. Нет, не тому, что они закончились, а основанию, на котором они начались. И тому, как долго некоторые продержались на чистом чувстве долга. Каждый раз я думаю о том, что все было обречено с самого начала. Ну, или почти с самого начала.

Вот жизнь снова принесла историю разрыва после 10 лет совместной жизни и при наличии пятерых детей, нажитых в браке. И главное — ничего нового, все старое и очевидное. Она жалеет его по-человечески, но не уважает, ибо не за что, увы. А он не любит ее по-настоящему, только на словах в лучшем случае. И, наверное, где-то у себя в голове, как некоторую идею. Разбираться в причинах стороннему человеку — дело неблагодарное, но вот что в процессе разговора практически сразу становится ясно: главная червоточина лежит в самом истоке, в зарождении семейных отношений. Остальные причины уже наматываются на первоначальную как снежный ком.

Но прежде чем озвучить эту очевидную причину стольких трагедий, приведу статистику из личного опыта.

Скорее всего, с ней многие не захотят согласиться. И даже, наверное, обвинят меня в пристрастности. Не претендую на истину в последней инстанции и повторю — моя статистика проистекает из личного опыта и личного круга знакомств. Так вот, среди множества знакомых верующих семейств львиная доля счастливых браков (крепко, долго и в радости) принадлежит тем парам, кто создал свои семьи, будучи еще вне Церкви. А потом оба, или один, или сначала один, потом второй (часто совсем не быстро) пришли в Церковь.

Почему так? Я думаю об этом давно и долго. И вижу некоторое количество причин и оснований. Первое: люди эти на этапе зарождения отношений были абсолютно свободны в своем выборе, не ограничены никакими условностями и условиями. Общность интересов, взаимная симпатия, свободное общение, наконец, та самая пресловутая химия (без которой, по моему мнению, никак) — вот те основания, на которых строилось их общение.

Было важно то, как он ко мне относится, как я к нему отношусь, есть ли у нас общие интересы, хочу ли я его, в конце концов! И никаких неудобных вопросов, тормозящих нормальное общение: «а можно ли, а правильно ли я поступаю, а не грех ли?..»

Несомненно, вопросы отношения к вере очень важные и животрепещущие, но — вот незадача — почему-то не единственные и даже не главные, если речь заходит о принятии решения относительно вступления в брак. Потому, наверное, я так рада, что я сама вышла замуж невоцерковлённой. Особенно когда пытаюсь объяснить своей старшей дочери, как нужно вести себя православным девицам на выданье (но это уже совсем другая тема).

Вот я спрашиваю очередную несчастную (в личной жизни) верующую знакомую — на каком основании ты выходила замуж? Как вообще получилось, что вы оказались вместе? «Да так, как-то так, вроде нормальный, оба в Церковь ходили». И оказывается, что решающую роль (или почти решающую) сыграл как раз тот факт, что избранник был идеологически верным. «Нас же как учили? Учили, что это главное, а остальное приложится».

Ну да, вроде бы мы друг другу подходим, а шероховатости сотрутся в процессе семейной жизни, и в этом нам Бог поможет. На деле же оказывается, что особенных оснований связать свою жизнь навсегда именно с этим человеком и не было. Это становится ясно обычно уже в первые годы совместной жизни. Но долг есть долг (пока, как правило, муж не решит, что с него хватит уже долгов, пора и пожить).

Еще один ответ, который я услышала: «Хотелось православную семью, детей, чтобы все было как надо». И этот ответ сразу подводит ко второму основанию, на котором построились знакомые мне счастливые семьи. На этапе зарождения отношений люди НЕ акцентировались на семейной жизни в первую очередь как на конечной цели отношений. В их мыслях было не создание семьи (неважно, ради чего), а непосредственно общение друг с другом, радость пребывания друг с другом здесь и сейчас. Общение не ради некоего правильного будущего, которое будет построено, а ради радостного продолжающегося настоящего. И это настоящее все продолжается и продолжается!

Посмотрите, как порой подходят к созданию семьи некоторые верующие люди? Почитайте, что пишется на эту тему, какие поучения, какие советы даются. Семья красиво называется малой Церковью, но может ли она стать такой, если ее основанием служит расчёт, пусть даже и очень благочестивый. Такое впечатление, что главное тут не любовь (плюс прозаическая совместимость), а какие-то гипотетические правильные цели, будь то дети или еще что-то.

Может ли родиться хорошая семья, если главной причиной ее создания становится желание родить детей? Но это, простите, называется манипуляцией. Ради желания (и вполне нормально желания) познать радость материнства кто-то плюёт с высокой колокольни на мужчину, его жизнь, использует его в личных целях, даже если это цель «спасения чадородием». По сути, когда он потом уходит из семьи, то просто платит той же монетой. Она его эксплуатировала для своих целей, он её – для своих.

А уж если в основании желание «построить правильную православную семью», то вообще пиши пропало. Возможно, образчик оной и хранится где-то в палате мер и весов, но только в реальности настоящими причинами таких бракосочетаний нередко выступают зависть и желание быть не хуже других. Только опять же в очень благочестивой обёртке.

Чувствую, сейчас начнутся упреки из серии — а, что, мол, разве неверующие не разводятся, даже еще больше, или разве нет правильных верующих семей, которые живут долго и счастливо? Есть, конечно. Только насколько я могу судить, там есть более значимый фундамент. Такие семьи даже могут говорить те же самые слова о том, что у них одинаковые представления о главном, что они вместе идут к Богу. Только в их словах почему-то нет надрыва или менторства. Они даже никого не поучают, а только делятся своим, нажитым и приумноженным. Если поговорить с этими супругами, то они не мечтали о том, как действовать правильно, верно и спасительно. То есть фактически решение принималось как раз на том основании, что у них было очень много настоящего.



Нет хуже причины для вступления в брак, чем «ты православный, я православная, так чего же мы ждём?» Или «у нас одна вера, значит, все у нас получится, Господь управит». Ничего Господь не управит, не Его это дело — работать вместо нас. С нами, да, но не вместо. А таким подходом мы ставим его именно в позицию исправителя наших «косяков» и ошибок. Как будто можно исправить отсутствие общих интересов и направление взглядов, несовместимость характеров, несовместимость на физическом уровне… Да и без любви! Я не могу себе такое представить. Наверное, в редких случаях это и возможно, но это работа не для Бога, а для самих супругов. И нужны очень, очень веские причины, чтобы эту работу делать, когда ты понял, что крупно ошибся. При желании и обоюдном согласии их можно поискать, но почему-то обычно веских причин, кроме долга не находится, а долг — это очень тяжелое основание для любви и счастья.

Есть еще одно заблуждение из этой серии — «стерпится-слюбится». Вроде бы, народная мудрость, да и примеры из старинной жизни любят приводить. Мол, раньше же как-то жили без всякой там любви и общих интересов? Конечно, жили. И сейчас живут. Но не «слюблялись», в основном, а именно терпели друг друга всю жизнь. Или ненавидели всю жизнь и передавали эту ненависть своим детям и внукам, у которых с семьёй ну никак не ладилось почему-то. Или относились равнодушно, жили как соседи, совместно ведущие хозяйство. И если этот вариант устраивает, то можно жениться и по принципу «ты православный, я православная». Просто отдавать себе в этом отчет с самого начала, счастья и радости не ждать. И уж не жаловаться и на Бога не роптать, если вдруг супруг или супруга внезапно захочет все-таки счастья и плюнет на долг.

Конечно, прекрасное начало не гарантирует стопроцентной удачи в конце. И конечно, начало это только начало, а продолжение и развитие отношений требует каждодневной работы и отказа от своего эгоизма. И все же хорошее начало это 50% успеха, по моему мнению. А может быть, и больше, если вспомнить мою печальную статистику. Ведь от правильно заложенного фундамента зависит результат стройки и устойчивость дома, на многие годы. Так что не стоит строить фундамент на одних благочестивых идеях, обычным жизненным цементом пренебрегать нельзя, без него никак.

Елизавета Правикова

Лето с детства казалось каким-то волшебным временем года. На смену привычным серым будням с уроками, лекциями и ранними подъёмами приходит полная свобода. Лагерь с новыми знакомствами, бабушкина деревня или просто целые дни прогулок по городу, пока родители на работе.

Как не превратить долгожданное лето в череду унылых будней? Давайте наполнять его дни хорошим настроение, заботой и новыми приключениями!

Пить больше воды

В жаркое время года организм как никогда нуждается в пресловутых двух литрах воды, о которых всегда столько говорится.

Уделить время себе

Ухаживать за кожей и фигурой летом и проще, и приятнее, чем в любое другое время года. Обратите внимания на самочувствие: вполне возможно, что за зиму и весну наш организм истратил много ресурсов и теперь нужно помочь ему восстановиться. Ну и, конечно, все мы помним, что лето — это каникулы! Эта школьная привычка, выработанная годами, живёт в нас и требует времени и внимания приятным мелочам. Уделите им время!


Кататься

Наконец-то в Москву пришла мода на самокаты и скейты! Это не только удобное средство передвижения в городе, когда от метро до места назначения можно добираться на них, а не на маршрутке. Это ещё и прекрасное развлечение вдобавок к привычным велосипедам и роликам, которые тоже не стоит забывать.


Есть свежие фрукты и овощи

Когда ещё, как не летом? В жару жирной или тяжёлой пищи не хочется. Мясо, без которого осенью и зимой сложно, сейчас не в тренде. Из овощей, фруктов и зелени можно делать салаты, можно запекать их или есть свежими. Можно делать витаминную воду, помещая в обычную воду ягоды, фрукты, травы на несколько часов. Так вода приобретает лёгкий привкус и насыщается витаминами.


Загорать

В парках, у реки, на пляже, на даче, на море, на крышах, у фонтанов, на прогулках, в обеденный перерыв в офисе, катаясь на велосипеде, подставляя лицо солнцу, радуясь, радуясь лету! Но помните, что загореть можно даже в пасмурную погоду, ведь облака пропускают УФ-лучи.

Плавать

Конечно, лето ассоциируется с отпуском, а отпуск с морем. Но ведь плавать можно в речке, в озере, в пруду. В городе Переславле-Залесском, например, есть прекраснейшее Плещеево озеро. Оно огромное, чистое и тёплое.

А ещё купаться можно в аквапарке. В Москве есть несколько аквапарков, расположенных в разных её уголках. Найдите свой!


Ходить на фестивали

Почти каждый летние выходные (и в будни тоже!) проводятся фестивали. У каждого своя тематика, свои особенности. Жить в палатках, изучать старинные ремёсла, познакомиться с новыми музыкальными стилями — или просто побывать в совершенно непривычной для себя обстановке? Фестивали будут продолжаться до самого конца августа. Выберите тот, что заинтересует именно вас.

Кстати, на большинство фестивалей можно приезжать с детьми, где для них создают свою программу!


Учиться на интенсивных курсах

Давно хотите подтянуть знания английского? Мечтаете научиться рисовать? Многократно планировали погрузиться в дизайнерские дебри?

Летом проводится огромное количество интенсивов, ускоренных курсов, которые позволят вам сэкономить время и деньги, не теряя в качестве.

Больше времени на свежем воздухе: утром, днём, вечером и ночью

Когда ещё гулять, как не теперь? Днём самое время для любителей жары. Позагорать, впитать в себя солнышко. Утром и вечером хорошо позаниматься гимнастикой на свежем воздухе или устроить пробежку. А ночью… когда, как не летней ночью устраивать романтические прогулки? Главное — не забыть про средство от комаров.


Любить

В любое время года.



Юлия Гайдыдей

Как часто можно услышать что-нибудь вроде: «Ты плохой ребёнок! Не люблю тебя! Уходи с глаз моих». Может, и мы сами иногда говорим своим детям: «Я тебя люблю, когда ты хорошо себя ведёшь». На этом этапе лучше всего сделать чёткий анализ своих слов и мыслей. Действительно ли мы любим своего ребёнка, когда он «хороший»?

Если он становится «плохим», то все наши эмоции — любовь, нежность, забота — таинственным образом исчезают? На месте этих чувств остаётся пустота, или, быть может, она заполняется ненавистью, гневом, отторжением? Что мы делаем с того момента, как начинаем считать своего ребёнка «плохим», — волнуемся за него и пытаемся помочь или говорим, что, мол, раз ты плохой ребёнок, то я тебя не люблю, а значит, больше тобой не интересуюсь?

Ответы на эти вопросы показывают полную несостоятельность и непоследовательность фразы «я тебя не люблю, потому что ты плохой/плохо себя ведёшь». Мы просто неосознанно используем её для того, чтобы совершить эмоциональное насилие над ребёнком. Как ни трудно в это поверить, мы постоянно эмоционально шантажируем своих близких. И те тоже в долгу не остаются…

Но дети занимают особое место в категории близких людей. Иной раз мы с лёгкостью, полушутя-полувсерьёз говорим ребёнку: «Я тебя не люблю». И забываем при этом, что ребёнок принимает наше заявление абсолютно серьёзно, «записывает» его в своём сердце и его начинают терзать сомнения. Кто из нас в детстве чувствовал себя полностью уверенным в любви своих родителей? Сколько раз, бывало, мы спрашивали их: «А ты меня любишь?» — жалобно или гневно. Получается, что эмоциональное давление и насилие над детьми — это очень сильное оружие, применение которого имеет целью заставить ребёнка вести себя так, как это удобно нам, — «вести себя послушно».

Для всех нас любовь многоценна, даже бесценна. Все люди хотят, признают они это или нет, чтобы их любили, а также любить других. В любви заключена вся красота человеческих эмоций. Все мы готовы идти на большие жертвы, чтобы заслужить или просто получить любовь тех, кто нас интересует. Для ребёнка родители apriori самые ценные люди на земле, просто потому, что они его родители. И такой же ценной является для него их любовь.

Родительская любовь должна быть данностью для каждого ребёнка, потому что дети, уверенные в любви своих родителей, чувствуют достоинство окружающего мира и других людей, не считают жизнь враждебной и невыносимой. Эта уверенность в любви хранит ребёнка всю его жизнь. Такие люди заметны, они уверены в себе и самодостаточны, у них практически не бывает комплексов.

Эту любовь мы можем показывать детям самыми разными способами: словами, делами, лаской, поцелуями, объятиями, улыбками, постоянством и достоинством своего поведения. Мы говорим ребёнку, что любим его, и это и имеем в виду. А в плохие моменты? Как решаются в семье разные проблемы поведения ребёнка — его непослушание, чрезмерное упрямство, пререкание, излишнее баловство?

Все эти проблемы решаются теми способами, которые избирает каждый из нас. Единственная постоянная здесь — любовь, ибо она священна. Каждому родителю необходимо осознать самому и постоянно говорить об этом ребёнку — «я люблю тебя таким, какой ты есть, и что бы ты ни сделал». Всегда можно показать детям, что нас раздражает, огорчает, злит именно их поведение, их плохие поступки и слова, но отнюдь не они сами. Мы ненавидим не человека, совершившего что-то плохое, а его поступок.



Шестилетний Павлик побил свою трёхлетнюю сестрёнку. Мама прибежала, чтобы утешить дочку, а мальчику сказала: «Уходи с глаз моих долой, чтобы я тебя даже не видела! Я тебя не люблю!» Мама отвергла не только дурной поступок сына, но и его самого. По всей вероятности, Павлик спустя какое-то время вновь совершит то же самое. Если бы мама сказала ему: «Я тебя люблю, но меня разозлил (или огорчил, раздражил, взволновал, мне не понравился) твой поступок», то у мальчика был бы стимул не совершать то, что мама считает плохим, ведь она любит его и хочет, чтобы он исправился. Чуть позже мама могла бы поговорить с сыном в спокойной обстановке и объяснить ему, почему нельзя бить сестричку. Но самое главное, что необходимо в первую очередь донести до своего ребёнка, — это то, что вы любите его, несмотря ни на что.

Взрослые хорошо понимают эту разницу между любовью к другому человеку и отношением к его поведению. Но нередко мы боимся признаться ребёнку, что любим его всегда, несмотря ни на какие перемены и обстоятельства. Мы боимся, что дети начнут использовать нашу любовь, давить на нас. В прежней «деспотичной» педагогике была установка: «Люби своего ребёнка, но так, чтобы он об этом не знал». Огромная ошибка!

«Родители вели себя со мной более чем сдержанно, даже холодно. Когда я была ребёнком и подростком, они никогда не обнимали меня, не целовали и не ласкали. Я была уверена, что они меня не любят, и даже считала, что я не их ребёнок. Когда мой отец состарился, он иногда рассказывал мне свои воспоминания о тех годах. Можете себе представить моё изумление, когда я узнала, что они с матерью, верные поговорке “люби ребёнка, но так, чтобы он не догадывался об этом”, ждали вечерами, пока мы с братом заснём, и приходили, чтобы поцеловать нас и приласкать, но мы этого не могли почувствовать. Этот рассказ перевернул всю мою жизнь. Как будто я увидела своё детство и родителей совершенно другими глазами!»

Стелла, 45 лет

«Мой отец очень много работал. Он был исключительно деятельным человеком. Его интересовали бизнес и политика. Я видела его редко. Когда я была подростком, он приходил в мою комнату на рассвете, перед тем, как уходить на работу, целовал меня и оставлял под подушкой 5 тысяч драхм. В то время это были довольно большие деньги, и подружки мне завидовали. Но я от всей души желала, чтобы у меня был любящий меня и интересцющийся моими делами папа, а не его деньги».

Елена, 38 лет

Множество родителей боятся выразить любовь к своим детям, нежность и заботу о них, те самые чувства, которые можно назвать «пищей души». Такие родители пытаются построить вокруг себя стену холодности и сухого поведения, в то время как на самом деле буквально тают от нежности, которую испытывают по отношению к своим детям.

Конечно, всегда есть вероятность, что дети действительно начнут использовать наши чувства ради своей выгоды, и всё же это зависит только от нас. Одно дело поведение, наполненное нежностью, и совсем другое — неумение человека быть твёрдым и постоянным, что позволяет другим людям нас использовать. Если человек выказывает своим детям любовь и нежность, то это совсем не означает, что он разрешит им делать всё, что они хотят, и станет потакать всем их прихотям.

Итак, ребёнку необходимо подарить твёрдую уверенность в том, что родители его любят, но одновременно ему надо показать его собственную ответственность за совершаемые им поступки и сказанные слова, а также все их последствия, которые будет иметь поведение ребёнка для него самого. Часто смешиваются понятия любви и вседозволенности. Считая это лучшим способом проявить любовь и понимание к ребёнку, некоторые родители имеют склонность прощать любые его проступки, тем самым не давая ему научиться личной ответственности и понять, что за какие-то вещи ответственен он, а не родители.

«Моему сыну 20 лет, и он опять попал в аварию на машине, которую я ему ремонтировал уже двенадцать раз! Он всё время оправдывается тем, что виноваты другие. В последний раз он несильно столкнулся с другой машиной и не остановился. Как только он мне об этом рассказал, я побежал в дорожную полицию и подал от его имени заявление о случившемся, чтобы защитить его, потому что совершённый им поступок был серьёзным нарушением закона».

Мáнос, 54 года

Мáнос — серьёзный и последовательный человек. И тем не менее он вырастил безответственного и поверхностного сына, потому что не позволяет ему взять на себя ответственность за свои действия и осознать в полной мере их последствия.

«Моя дочка ходит в третий класс начальной школы и постоянно забывает свои вещи. После уроков я всегда нахожу в классе и собираю то её забытую куртку, то сменную обувь, то учебники. Часто она звонит мне на мобильный из школы, и я бегу туда, чтобы принести ей тетради и карандаши, которые она забыла взять с собой. Я пытаюсь помочь ей таким образом, чтобы её не ругала учительница».

Элли, 34 года

У Элли хорошие предпосылки и желания, но она совершенно неправильно реализует их. Она берёт на себя ответственность за забытые дочерью куртки, книги и тетради и не даёт девочке возможность понять, что это её обязанность, и если мы что-то забываем, становимся рассеянными или же пренебрегаем своими обязанностями, то у такого поведения бывают определённые и вполне логичные последствия.

«Моему сыну 25 лет, и он всегда страшно не любил учиться — ни в школе, ни в университете. Если бы я не следила за его учёбой все эти годы и не заставляла его, он бы остался неграмотным. Но вместо того, чтобы поблагодарить меня за всё хорошее, что я для него сделала, он ведёт себя со мной враждебно и резко».

Марина, 50 лет

Марина считает, что она спасла своего сына от безграмотности. Да, но какой ценой? Она взяла на свои плечи всю ответственность за обучение сына, которая принадлежала ему, и не дала ему почувствовать ответственность за учёбу и будущую жизнь, а также естественные последствия нелюбви и равнодушия по отношению к школе.


Иногда наш ребёнок вдруг заявляет нам: «Ты меня не любишь». Вместо того, чтобы начинать паниковать или пропускать эти слова мимо ушей, как мы обычно поступаем, а также оправдываться и говорить, что мы его очень любим и он неблагодарный, давайте подумаем, почему прозвучало это «ты меня не любишь». Ребёнок сказал это нам, чтобы повлиять на нас эмоционально, потому что мы в чём-то не угодили ему, или он действительно имеет в виду то, что сказано?

Во втором случае дело серьёзное. Может быть, мы отдалились от ребёнка, не интересуемся им и его делами, закрылись от него и не показываем свои эмоции? Или, возможно, мы выделили среди своих детей любимчика, а на других обращаем значительно меньше внимания, хоть и не хотим в этом признаваться даже самим себе? Прежде всего, мы должны поискать в самих себе причины этого детского «ты меня не любишь».

Отрывки из книги «Мама, перестань читать нотации! И ты, папа, тоже!» греческого педагога и организатора «школы родителей» Кики Дзордзакаки-Лимберопулу, перевод которой выполнен монахиней Екатериной специально для портала Матроны.РУ.