Откройте свой Мир!

где Вы все ?

            Как всегда я включаю сердце; как всегда отключаю уши.
            Полетели со мной, не бойся! Смотри, чувствуй, дыши! Слушай!
            …Через эхо мелодии
            На крыльях Элодии;
            Сквозь огонь преисподней
            Во святое безмолвие…
            Мы, гуляя по улице времени, и не вспомним о прошлом сером
            Нет фамилии, нет имени. Есть лишь чувства, душа, сердце.
            …Так прекрасна немыслимо
            Эта светлая истина,
            Этот смысл бессмысленный,
            Спетый желтыми листьями…
            Мы вернемся домой свободными. Мы вернемся назад чистыми.
            Будем снова мы управляемы лишь мерцаньями нот быстрыми.
            …Арлекина печального
            Образ светлый и праведный..
            До конца окончания
            Он останется с нами… 
            [Назад к списку]

 

            15 лет прошли не даром,
            Не исчерпал талант великий человек,
            Не стало творчество базаром,
            Где правит алчности совет.
            Открылись новые границы
            И грани творчества новы,
            Но есть и старые заветы,
            А строки девственно чисты.
            И создан «Светлый образ», как икона.
            В которой не увидишь бытия,
            И ангел – символ божьего закона,
            Упал с небес, и дом, его – земля
            Мы жаждем слышать голос из молитвы,
            В которой нам расскажут о любви,
            Но нет в душе у нас такой калитки,
            Которую откроют звуки как ключи.
            Мы ждём минуты пробужденья,
            В момент которой мы увидим истины черты.
            И наши мысли – отпрыски забвенья,
            Уйдут под звуки треков как враги… 
            [Назад к списку]

 

            Взрыв эмоций, взрыв угара,
            бездна радости, тоски,
            меланхолии, пожара
            непотушенной любви.
            Я люблю, пою, кричу я
            вместе с залом в унисон.
            Я благодарю удачу!
            Неужели это сон?
            Нет, не сплю я, это правда,
            Щеки, мокрые то слез,
            Ведь я снова в этом мире
            боли, радости и грез.
            Нет обратного пути мне,
            И печальный арлекин
            Вновь и вновь зовет с собою.
            И теперь он не один!
            Но закончилось веселье,
            Потушили все огни
            И остались с темным залом
            Мы одни, совсем одни.
            Все исчезло, все пропало,
            И депрессия опять
            Навалилась с новой силой.
            Как же мне себя понять?
            Я люблю - и я ревную,
            Радуюсь - и вновь тоскую,
            На надежду уповаю,
            Я прошу и умоляю
            Не забыть о нас о всех,
            Приезжать к нам чаще всех!
            Будем ждать, cкучать и верить,
            Что повтор недалеко.
            Ведь же с нами так легко! 

            Всегда твоя
            Сердце мое одиноко
            Во тьме потерялось оно
            Настает час расставания
            Проходит любовь твоя
            Но даже после конца
            Всегда твоей буду я
            Любовь моя не остыла
            А твоя во тьме растворилась
            Мои чувства тебе неважны
            тебе не понять Великой Любви
            Всегда твоей я буду
            И Любовь моя подобна чуду
            И даже после конца
            Всегда твоей буду я
            Часть 2.
            Душа океана
            Еще немного
            Осталось |Любви
            Совсем недолго
            Осталось мне жить
            Потом ты заплачешь обо мне
            Но горести нет ни в одной твоей слезе
            И лишь в моей душе
            Горе в каждой слезе
            Долго смотрю в твои глаза
            В них зарождается слеза
            Красота любви
            Живет в ночи
            Полюбишь ли ты меня вновь
            Или я найду опять любовь
            И когда-то я мечтала
            Чтоб меня лишь любили
            Вот о чем мечтала
            Душа океана
            Злодейка судьба
            Нас словно в шутку свела она
            Твою любовь она свергла
            Я лишь хотела любви
            Я лишь хотела любви
            Часть 3.
            Последний вздох
            Ты был единственной моей любовью
            Невозможно описать,как я тебя люблю
            Но даже Любви приходит конец
            Увы, это и мой конец
            Я была снегом запутавшимся в твоих волосах
            Слезой была в твоих глазах
            Сладким поцелуем в твоих устах
            Но ничем в сердце твоем
            И скоро наступит моя Смерть
            Что ж лучше умереть
            Никому не нужна любовь моя
            Когда я люблю лилшь тебя
            Совсем скоро последний вздох
            Совсем скоро последний воздуха глоток
            Скоро я умру из-за любви
            Скоро попращаюсь с жизнью
            Знай что вся моя сага
            Для тебя и лишь для тебя
            О, Тило, знал бы ты как я люблю тебя
            Тогда меня не бросил никогда
        

"
            - Привет, Тило. Сегодняшний день обещает быть загруженным, верно?

            - Да, это только первое интервью... рановато еще, я только
проснулся.

            - Окей, буду играть роль будильника. Для "затравки" начнем,
            наверное, с разговора о вашем новом альбоме, Fassade. Зная твою
            склонность к концептуальным работам, предполагаю, что его песни так
            же, как и всегда, соединены определенной тематикой. Это так?

            - Да, конечно. На этот раз мы заинтересовались проблемами
            общественного развития, разными тенденциями, имеющими место в нашем
            мире. Одна из них - это увеличившееся значение масс-медиа, способы
            преподнесения информации и ее влияние на массовое сознание. Тут
            много всяких нюансов: во-первых, каждая из газетных статей,
            телерепортажей - это взгляд из определенного угла, с одной
            стороны... Во-вторых, несмотря на субъективизм подачи информации,
            она сильно влияет на формирование людского мнения, и, в-третьих, на
            сегодняшний день мы настолько загружены потоком нужных и ненужных
            сведений, что уже, кажется, перестали понимать приоритетность,
            важность того или иного события. Существуют тысячи способов продажи
            информации, это целое искусство - однако в погоне за овладением этим
            искусством, за красивостью упаковки, важность контента зачастую
            отодвигается на задний план. Это, я считаю, крайне печально, даже
            прискорбно. Есть яркая картинка, но нет смысла... На уровне
            шоу-бизнеса это можно показать засилием так называемых тин-групп, в
            которые отбираются смазливые личики, делается хорошая реклама,
            однако музыкальная ценность их, по сути, нулевая. Такое положение
            вещей лично меня очень возмущает, потому что в популярности
            рекламных излишков я вижу следствие стандартизации человеческого
            мышления. Люди начинают думать одинаково, делать одни и те же
            выводы, есть одну и ту же пищу, желать одного и того же - того, что
            навязывается извне. Индивидуальность как таковая теряет смысл, и
            остается все меньше и меньше людей, способных выйти из ряда, из
            толпы, поплыть против течения. Это, я считаю, очень плохо.

            - Обобщая сказанное, Fassade можно назвать средоточием критики
            современного общества?

            - Совершенно верно.

            - Всегда хотела спросить, как ты относишься к немецкому писателю
            Генриху Беллю, в частности к его великолепному роману "Глазами
            клоуна"? Мне кажется, настроение музыки Лакримозы, оформление
            (клоуны) очень близки содержанию этого произведения.

            - К сожалению, вынужден признать, что не читал этой книги, хотя,
            видимо, стоит. Вообще, если честно, на чтение книг сейчас
            практически нет времени, и последние писатели, с творчеством которых
            мне удалось ознакомиться, - это Кафка, Томас Манн и Толкиен. Но
            Белля поищу, обещаю.

            - Хорошо, оно того действительно стоит. Продолжая тему оформления:
            черно-белые картинки - свидетельство того, что ты живешь в
            двухмерном мире, не замечая ярких цветов?

            - Нет, отнюдь. Сейчас попробую объяснить... Лакримоза - это единство
            трех аспектов: музыки, текста и оформления. Все они тесно
            взаимосвязаны, и каждый из трех факторов отражает два первых. Наш
            артворк есть ни что иное как визуальный способ изображения музыки,
            и, если присмотреться внимательнее, это не только белый и черный
            цвета, а еще и масса промежуточных оттенков, разнообразие серого
            цвета. Они видны, стоит только немного напрячься и разглядеть их.
            Если добавить в это полотно более ярких цветов - то да, конечно,
            мелкие нюансы поблекнут и станут совершенно незаметны... и,
            соответственно, ваше восприятие творчества Лакримозы будет неверным.
            Фишка в том, чтобы постоянно вглядываться внутрь, в кажущиеся
            мелочи, и находить гораздо более, нежели может лежать на
поверхности.

            - Самая удачная, на твой взгляд, обложка?

            - Выбрать очень сложно, поскольку, отталкиваясь от вышеназванного
            единства, выбирая любимую обложку, я, по сути, выберу любимый
            альбом, а этого делать нельзя. Я в равной мере люблю их все.

            - Запись Fassade, насколько мне известно, заняла очень и очень много
            времени... каковы твои ощущения сейчас? Рад, что это все наконец
            позади?

            - Да, конечно, это всегда так. Работа над альбомами такого масштаба
            - это не только время, но еще и огромнейший стресс, после которого
            чувствуешь понятное облегчение. Просто обалденное облегчение.

            - Предыдущая пластинка, Elodia, заняла 12-е место в немецком
            топ-100. Твое отношение к данному факту? Это важное достижение для
            группы?

            - Не столько даже для группы, сколько для всей андерграунд-сцены,
            для экстремальной музыки в целом. Публика, наконец, получает
            возможность увидеть, что такие группы существуют, и что их фан-база
            с годами расширяется и расширяется. К тому же, чем больше
            андерграундных групп оказывается в чартах, тем больше мейнстрима они
            оттуда вытесняют. Это тоже очень здорово.

            - "Чем больше нас, тем меньше их..." А тебе не кажется, что, занимая
            место мэйнстримных групп, так называемое андерграунд-течение
            потеряет свой "подземный" статус и, автоматически, станет таким же
            мэйнстримом?

            - Нет, не думаю. На мой взгляд, это не вопрос статуса или
            популярности: это вопрос отношения, подхода к написанию музыки. То
            есть, смотря чего ты добиваешься: высокого места в чартах или
            максимального самовыражения - вне зависимости от вкусов аудитории.
            Если второго, то, какие бы места ни сулили, ты все равно останешься
            независимым и, в определенном понимании слова, андеграундным. Могу
            судить по Лакримозе: когда мы писали Elodia, то совершенно не думали
            о том, будет она коммерчески провальной или успешной, займет где-то
            что-то или нет. Могло получиться по-разному, и я это воспринимал как
            должное, на меня это не влияло и не влияет. В доказательство могу
            привести тот же новый Fassade: вот она, казалось бы, золотая жила,
            нужно продолжать в том же ключе... но нет: на этот раз музыка стала
            еще более навороченной и более мрачной. Я - честно - не знаю, как
            она будет воспринята, и - честно! - не сильно беспокоюсь об этом.

            - Как изменилось твое собственное ощущение музыки со времен Angst?

            - Очень сильно. Естественно... Я поднялся на более высокий уровень
            владения музыкальными выразительными средствами, на более осознанный
            и совершенный уровень. Десять лет назад я не смог бы написать
            произведение для оркестра, а теперь - пожалуйста. Этот процесс можно
            сравнить с процессом изучения иностранного языка: чем больше
            практикуешься, чем глубже постигаешь его внутреннюю систему, тем
            проще и легче общаться, проще выразить свою мысль. Это первое.
            Во-вторых, изменился я сам, чисто по-человечески изменился, и это
            тоже нашло свое отражение в нашем творчестве.

            - Стал более опытным, мудрым?

            - Не то чтобы мудрым, просто более... совершенным.

            - Существует мнение, что музыка, вообще, искусство как таковое - это
            прежде всего метод самоусовершенствования, и потому цель художника -
            донести его не для других, а, главное, ДО САМОГО СЕБЯ. Очиститься,
            что ли...

            -Полностью согласен.

            - В этом плане его можно сравнить с религией, разве нет?

            - Да, возможно. Я думаю, оба эти понятия близки в отношении
            внутренних потребностей человека. Как религия, так и музыка,
            искусство - очень личные вещи, лежащие глубоко внутри каждого из
            нас. Чем больше ты им открываешься, тем больше внутренней силы
            получаешь.

            - В каких ситуациях лучше всего слушать Лакримозу, как ты думаешь?
            Какие поступают отзывы?

            - Очень и очень разные, часто противоречивые. Одни говорят, что
            слушают нашу музыку только в светлые минуты, другие - наоборот, в
            мрачные... по-разному. Каждый решает за себя, в этом я плохой
            советчик.

            - А сам что слушаешь - когда чувствуешь себя мерзко?

            - Классику или классическую готику: JOY DIVISION, BAUHAUS... Иногда,
            может, COIL. В таком духе, темную, мрачную музыку.

            - Судя по Лакримозе, классику ты вообще очень любишь...

            - Да, хотя слушаю ее не так часто, как многие думают. Понимаешь,
            классика требует максимальной сосредоточенности, ее нельзя
            воспринимать как фон к другим делам или, скажем, проблемам. Надо
            просто сесть, отключиться от всего и слушать... наслаждаться. А мне
            в последнее время, к сожалению, редко когда удается найти свободное
            время, когда не надо чего-то решать или чего-то делать. Однако если
            так получается, то слушаю исключительно классические вещи...

            - Больше всего любишь Моцарта, так?

            - Конечно.

            - Ты не думал когда-нибудь написать книгу, рассказ, роман?

            - Я этим занимался когда-то, еще до Лакримозы, но потом нашел более
            удачное средство для выражения своих идей: совмещение музыки и
            текста. Сейчас просто не возникает необходимости писать что-то еще -
            однако если я завяжу с музыкой, то, возможно, попробую себя и на
            литературном поприще.

            - Часто ли приходится слышать о себе сплетни, глупые слухи?

            - Да, очень часто. Недавно, например, услышал, будто меня видели в
            одном из немецких пабов одетым в спортивную форму "адидас"... Или
            еще говорили, что однажды во время сейшна я разделся и играл концерт
            полностью голым! Разную чушь ветром носит...

            - А скажи, каким бы ты хотел выглядеть в глазах окружающих, фэнов?

            - Хммм... Знаешь, я считаю, музыка гораздо важнее, чем люди, которые
            ее делают. То есть, народ, конечно, должен знать, кто это создал, но
            надо, чтобы произведение стало известнее своего автора, иначе
            получится ерунда. А я... я хотел бы, чтобы люди принимали меня таким
            как есть, таким, как я и выгляжу. Причем, принимали, не забывая, что
            внешний вид - это только часть личности, и, если кому-то
            действительно интересно знать, что я из себя представляю, им стоит
            почитать лирику группы. Там очень много личного, я открываюсь почти
            полностью.

            - Для кого тогда открыта часть, что "не почти"?

            - Ни для кого. На нее приходятся самые сокровенные, и, возможно,
            неинтересные для других вещи.

            - Окей, однако вернемся к визульности: ведь фотосессии, имидж тоже
            что-то значат, разве нет?

            - Они означают, что я стоял перед объективом, стараясь не выглядеть
            глупо! (Смеется) Фотосессии на моем веку бывали разные... и то, что
            вы видите сейчас, - это, наверное, версия наиболее приближенная к
            моему истинному "я", тут почти без наворотов, как в жизни. Раньше,
            когда я уже был частью готической сцены, но еще не писал своей
            музыки, я выглядел гораздо экстремальнее, чем сейчас: это было нужно
            для самовыражения, это был, по сути, главный его метод. Позже, когда
            появилась Лакримоза, большая часть потребности в самоидентификации
            перенеслась на группу, и внешние факторы стали терять свое значение
            - с каждым разом все больше и больше. Через музыку можно сказать
            гораздо больше - и потому теперь на фотографиях я естественен.
            Просто уже не нуждаюсь в дополнительных средствах.

            - Говоришь, лирика группы весьма красноречива в плане отображения
            твоего "я". Что же... в таком случае, пожалуй, скажу, что ты человек
            очень романтичный и идеалистичный.

            - Ты права.

            - Часто ли идеалы совпадают с действительностью? Или все-таки чаще
            бьются о скалы реальности?

            - Да, большинство из них не соответствует действительности.
            Разбивается.

            - И...?

            - И возникает чувство одиночества, чувство "выпадения" из этого
            мира. Ощущение, что я, наверное, в него не вписываюсь. Суицидальное
            настроение... Нет, суицидальные настроения возникали только в
            детстве, раньше, не сейчас. Сейчас я стараюсь собраться с силами и,
            несмотря ни на что, жить своими мечтами, даже если они плохо
            совмещаются с повседневностью.

            - Любишь жизнь?

            - Да, в основном, да.

            - Странный, конечно, вопрос, но что, по-твоему, составляет ее смысл?

            - Так как я очень религиозен, мое понятие смысла жизни полностью
            совпадает с христианским учением. То есть, я считаю земную жизнь
            только прелюдией к более важному...

            - Ад, рай, все такое?

            - Да, но не на наивном уровне. Я верю в то, что после смерти душа
            покидает физическое тело, и дальнейший ее путь полностью зависит от
            жизни, которую человек вел на земле. То есть, говоря проще,
            возмездие: если, скажем, ты был честным и добрым человеком при
            жизни, то, умирая, попадешь в обстановку, где будешь чувствовать
            себя легко и комфортно, и наоборот. Сложно, конечно, объяснить это в
            двух словах, но основная концепция такова. После смерти ты получаешь
            то, что заслужил при жизни.

            - Стараешься быть святым, держаться подальше от греха?

            - Я стараюсь быть честным и поступать с людьми по справедливости.
            Стараюсь быть таким человеком, какого хотел бы встретить в жизни...
            То есть... как это объяснить... когда ты, скажем, ищешь себе
            парнера, то хочешь, чтобы этот человек был верным, честным, умел
            любить и быть любимым, и так далее... Так вот, прежде, чем требовать
            чего-то от других, надо самому стать таким - и только уж тогда
            чего-то хотеть. Я стараюсь... хотя, возможно, это займет всю
            оставшуюся жизнь.

            - Да... Вернемся, если не против, к вопросам музыкальным - даже,
            можно сказать, деловым. Как по-твоему, Hall Of Sermon хорош в плане
            промоции, раскрутки своих коллективов?

            - Был, я думаю, неплох. Мы сумели завоевать себе уважение и доброе
            имя, сделав известными не один десяток коллективов. Люди знали: если
            команда с Hall Of Sermon - значит, это качественная команда... и это
            главное. Однако теперь ситуация немного изменилась: мы решили
            завершить свое сотрудничество со всеми подписанными на лейбле
            коллективами, чтобы полностью сосредоточится на Лакримозе. Пришлось
            выбирать, потому что совмещать оба занятия становилось все тяжелее и
            тяжелее, и, чтобы не проиграть в обоих проектах, одним мы решили
            пожертвовать.

            - Теперь ваши команды, получается, бездомные?

            - Мы им всячески помогаем, способствуем в получении новых
            контрактов. Большинство уже нашли себе местечко...

            - Был у меня как-то разговор с DREAMS OF SANITY, и они сказали,
            будто крайне недовольны работой лэйбла: плохая реклама, мало
            концертов, альбом задержали, интервью не давали...

            - Это вообще странная группа, они и сами не знают, чего хотят. Это,
            конечно, объяснимо: поскольку никогда раньше у них не было
            контракта, люди не знают, что входит в обязанности и компетенцию
            лейбла, а что нет. Я их не виню: музыканты должны заниматься
            музыкой, а не бизнесом, но, тем не менее, считаю, что многие
            претензии просто смешны. Мы старались изо всех сил, обеспечивали их
            всем необходимым: DREAMS OF SANITY не знают, что такое играть в
            маленьких клубах, притарабанив туда свой, неизвестно на какие деньги
            купленный аппарат, как зарабатывать себе имя... Мы дали им все
            готовое - подарили статус, на который иная группа работает по
            пять-шесть лет! Но они... они это, увы, так и не оценили. Помню
            характерную ситуацию: DREAMS OF SANITY попросили меня организовать
            тур с NIGHTWISH. Я говорю: "Хорошо." Уладил это дело с лейблом
            NIGHTWISH, с самой командой, звоню "дримсам", а они заявляют: "У нас
            нет времени! Попроси "найтвишей" выезжать на две недели позже!"
            Конечно, такой номер не прошел - а DREAMS OF SANITY потом говорили,
            будто я отказался организовать им турне и поступил нечестно! Ну,
            куда это годится? ...Да, кстати, когда я сказал этим ребятам, что
            завязываю с внешней частью Hall Of Sermon, они ответили: "Ну, мы
            тогда разваливаемся! Мы не хотим другой лейбл!" Вот и пойми, чего
            людям надо...

            - Ты станешь слушать музыку сатанинских команд?

            - Я полагаю... я считаю, что игра с сатанинской, темной символикой
            очень чревата, небезопасна для тех, кто это слушает. Всегда найдутся
            те, кто воспримет это дело дословно, и... и будет нехорошо. Причем,
            знаешь... часто спрашиваешь тех или иных музыкантов: "Вы правда
            верите в то, о чем поете?" А они отвечают: "Нет, что ты! Это просто
            хорошо продается, на самом-то деле мы нет..." Вот так. Это, я
            считаю, ужасно. Ужасно для детей, которые принимают их пропаганду на
            веру.

            - Но есть и те, кто действительно искренен в своих антирелигиозных
            убеждениях. Ты будешь их слушать?

            - Нет. Я не могу уважать людей, которые считают себя умнее других,
            считают себя вправе навязывать свое мнение фэнам, будь то
            политические, религиозные или же антирелигиозные взгляды. Нельзя так
            нагло пользоваться возможностью быть на виду, давать интервью и
            вообще, высказывать свои мысли.

            - Но, что бы ты ни писал, что бы ни говорил, оно в любом случае
            будет иметь отношение к твоим убеждениям... Иначе никак.

            - Конечно, в какой-то мере, да. Однако это не значит, что ты должен
            записываться в проповедники или политики... Я считаю, люди должны
            решать за себя, определяться самостоятельно - верить им во что-то
            или нет... каждый волен в своем выборе, и десять тысяч музыкантов им
            не указ. 
       

            Это интервью состоялось лишь с третьего раза. Два раза ему
            сопутствовали неудачи, и оно срывалось – Тило просто забывал
            позвонить. Вообще, Тило Вольф всегда ассоциировался у меня с чем-то
            грустным и печальным, если не сказать мрачным. Как говорится, музыка
            обязывает. Но вот уже в который раз музыканты, с которыми я общаюсь,
            меня удивляют, и пока, слава богу, приятно. Ровно в назначенный час
            зазвонил мой телефон, и в трубке раздался веселый (!) голос Тило
            Вольфа. Последовали долгие извинения, чего я явно не ожидала, после
            чего у нас была довольно продолжительная милая беседа. Речь шла не
            только о музыке – поговорили и об истории России, и о различных
            слухах о Lacrimosa, не забыли даже дедушку Ленина…
 
            * * *
 
            Ты устроил презентацию вашего нового DVD "Lichtjahre" на большом
            экране в Лейпциге. Почему именно Лейпциг? И какова была реакция
            публики?
            Я выбрал Лейпциг, потому что в 1993 году я дал там свой первый
            концерт, и когда мы путешествовали, я подумал и решил, что это
            хорошая идея сделать презентацию в Лейпциге. Но, конечно, многое
            зависело и от зрительского восприятия. Я знаю, как люди ведут себя и
            как они реагируют на концертах, но мы впервые показывали кинофильм и
            поэтому не знали, чего ждать от публики. Мы даже не могли
            представить, что будут делать наши поклонники во время просмотра –
            кричать, говорить… Но к нашему удивлению, на протяжении всего фильма
            в зале была полная тишина. А по окончанию люди начали скандировать
            название группы. Это было очень воодушевляющее и как-то трогательно.

            А будет ли тур в поддержку этого DVD?
            Мы уже отыграли несколько концертов. Один из них был в Германии в
            рамках огромного фестиваля. Мы играли вместе с Marilyn’ом Manson’ом.
            Потом были еще концерты в Аргентине, Бразилии, Чили и Мексике.
            В пресс-релизе вашего DVD говорилось, что этот фильм был записан за
            полтора года, и все это время камеры преследовали группу буквально
            повсюду - на вечеринках, во время перелетов, в туровых автобусах, во
            время ваших прогулок и, конечно, во время ваших выступлений. Это,
            наверное, сильно напрягает - постоянно ощущать на себе взгляд камер?

            Ты знаешь, поначалу, я тоже думал, что постоянное присутствие камер
            будет всех напрягать, но со временем мы просто перестали замечать
            их, потому что за камерами стояли живые люди, которые через пару
            концертов стали частью команды. Например, после концерта операторы
            шли с нами за кулисы, но камеры не выключали, а мы даже не замечали
            их присутствия. Они просто ставили аппаратуру на стол и садились
            пить с нами, а мы даже не подозревали, что все это записывается. Или
            порой, когда мы дурачились, оператор мог сидеть где-нибудь в углу с
            камерой, а мы опять-таки этого не замечали. Особенно весело было
            потом, когда я смотрел отснятый материал и все время удивлялся:
            "Ничего себе, вы все это разве снимали??". Я имею в виду, что я
            помнил все эти моменты, все события, но я тогда действительно не
            видел, что меня снимают. В течение тура вся эта ситуация с безумным
            количеством камер становится обыденной, и ты привыкаешь. Просто в
            какой-то момент ты отключаешься и начинаешь вести себя так, как
            обычно.
            По какому принципу отбирались песни для этого DVD?
            Ну, я просто вспоминал самые волнующие моменты, когда я был на
            сцене. Например, я очень хорошо помню концерт в Польше, песню
            "Letzte Ausfahrt Leben", это был очень эмоциональный момент, потому
            что я помню реакцию людей и чувства, которые я испытал тогда. И я
            просто сказал ребятам из компании, которая занималась съемками и
            монтажом филоьма: "Пожалуйста, включите польское выступление в
            фильм". Собственно, так я и отбирал песни - пытался вспомнить, какие
            песни
            принимались наиболее ярко, и на каких композициях было больше всего
            эмоций и чувств.
            А ты учитывал мнения поклонников при составлении трек-листа DVD?
            Возможно, они присылали какие-то пожелания?
            Нет, мы собственно и не просили, чтобы они присылали какие-то
            пожелания, и они этого не делали...И я думаю, что это было
            правильное решение, потому что сама понимаешь, у каждого поклонника
            найдется своя любимая песня, и поэтому, если б мы учитывали желания
            всех фэнов, то нам пришлось бы издать на этом DVD все песни, которые
            мы играли во время выступлений!(смеется) И, естественно, в этом
            случае DVD длился бы не 3 часа, а 12! (смеется)
            Что означает название альбома? Почему ты выбрал слово "Lichtjahre" в
            качестве названия для DVD?
            Ну, здесь несколько причин. С одной стороны, конечно, я был под
            влиянием "Lichtgestalt", предыдущего альбома. И каждый наш альбом
            для меня это своего рода самостоятельная история, и если все эти
            маленькие рассказы собрать вместе, получится внушительная повесть. И
            конец этого рассказа на настоящий момент - этот альбом
            "Lichtgestalt". Это очень важный альбом для нас. С другой же
            стороны, эти 1,5 года путешествий были наполнены светом красоты и
            какой-то легкости, которые мы испытывали на себе, и все это время
            было настолько удивительным. Мы действительно получали удовольствие
            от этого турне. Такое время быстро уходит, оставляя в сердце теплый
            свет воспоминаний. Хорошее вообще быстро проходит. А когда ты
            наоборот ждешь чего-то, то кажетсяч, что время остановилось. Для нас
            же эти полтора года пролетели, как один миг.
            Этот DVD получился довольно внушительным по времени. Его
            продолжительность составляет около 3х часов, и он включает в себя,
            помимо самого концерта, закулисные съемки, ваши фотографии с
            выступлений и историю группы. А когда тебе впервые пришла идея
            сделать подобный DVD?
            Идея появилась еще давно. Мне просто надоели обычные DVD релизы с
            обычными живыми выступлениями, это все скучно. А мне захотелось
            сделать что-то более динамичное. Понимаешь, когда смотришь на все
            эти однообразные концертные DVD, то видишь одни и те же кадры, одну
            и ту же аудиторию. Это скучно и быстро надоедает. Я просто хотел
            отойти от этих канонов и сделать грамотную нарезку из наших
            выступлений по всему миру с различной публикой. У нас ведь много
            поклонников по всему миру - Германия, Китай, Мексика, очень много
            фэнов в России, но они все никогда не видели друг друга. И я хотел,
            чтобы зритель имел возможность видеть всех наших поклонников, их
            поведение, реакцию. Меня теперь уже не будут спрашивать, как,
            например, фэны в Москве вели себя на наших концертах. Теперь у всех
            есть возможность увидеть это самим и сделать свои собственные
            выводы. Я считаю, это своего рода сближение между нациями
            посредством нашей музыки, музыки, которую все они любят. Именно
            поэтому я и хотел сделать сборку из выступлений, чтобы составить
            достаточно обобщенную картину, затронув все страны, где мы играли.
            Вместе с концертным DVD вышел также концертный CD. В нем также 16
            страниц буклета и 22 песни. На вашем официальном сайте была
            информация, что этот диск будет выпущен ограниченным тиражом в 1999
            копий. Почему такое странное число - 1999?
            Мы выпустили наш первый концертный альбом в 1998 году, и его тираж
            тоже был ограничен. И я подумал, "O'k. Я сделаю 1998 копий, потому
            что это был год выпуска, плюс одна копия для меня. В итоге получаем
            1999 копий". Мы и дальше будем делать лимитированные издания
            концертных CD в 1999 экземпляров. Как ты могла заметить по
            Lacrimosa, я люблю традиции, это видно в художественном оформлении
            альбомов, в стиле и так далее. Так, если мы соберемся выпускать еще
            один концертник, число лимитированных копий будет таким же - 1999
            (смеется).
            Почему ты решал сделать различные оформления для CD и DVD? (На
            обложке CD изображен рояль, а обложка DVD представляет собой
            фотографии с концертных выступлений – прим. авт.) И кто занимался их
            оформлением?
            Когда ты слушаешь СD, по крайней мере, когда я слушаю СD, я закрываю
            глаза и пытаюсь проникнуть в музыку, нарисовать в сознании свои
            собственные картины, которые навевает эта музыка. Музыка, и особенно
            музыка Lacrimosa, это как саундтрек к воображаемому кинофильму. И
            поэтому я выбрал обложку с фортепьяно, занавес еще опущен, потому
            что арлекин все еще за кулисами, он готовится к выступлению,
            накладывает грим, что вы, собственно, можете видеть на обратной
            стороне обложки. Это сделано специально для полета фантазии
            слушателя. Другая ситуация с DVD, здесь глаза как раз закрывать не
            надо, тебе не нужно что-то воображать. Ты уже видишь изображение на
            экране, именно поэтому на обложке DVD есть фотографии, отражающие
            некоторые концертные эпизоды. И зритель может просто предвкушать,
            что можно ждать от этого DVD. Это основная идея. Когда ты смотришь
            на обложку, ты должен знать, чего ожидать, какой музыки. И если
            посмотреть наш последний DVD, там тоже можно увидеть занавес,
            который открыт не полностью. Так что между DVD и CD существует такая
            вот визуальная связь. Концертник вновь оформлял Stelio
            Diamantopolous, который оформлял все наши предыдущие работы. А
            оформление DVD сделал Ingo Romling, он же оформлял оба релиза
            Snakeskin.
            Кстати, к разговору о художественном оформлении. Все альбомы
            Lacrimosa выполнены в черно-белых цветах. Почему вы никогда не
            выпускаете альбомы с цветными обложками?
            Ну, черный и белый наиболее важные цвета. Это подобно двум полюсам.
            Тяжелый/легкий, высокий/низкий, горячий/холодный. Конечно, есть и
            что-то промежуточное, что-то в середине - не такой высокий, не
            обжигающе горячий, но это уже не так интересно, интересна игра
            контрастов. Люди ведь тоже устроены подобно этому принципу - у нас
            по два глаза, большинство наших органов парные, легкие, мозг, одна
            из наиболее важных частей тела, также имеют две половины, а мозг
            вообще дает нам возможность общаться друг с другом. Все оттенки и
            вся цветовая палитра имеют не так уж много контрастов. То же самое с
            музыкой Lacrimosa. Она очень
            динамична. Здесь есть место тихим романтичным композициям, но также
            есть тяжелые агрессивные вещи. С одной стороны - гитары и бас, а с
            другой - оркестр. Черное и белое всегда вместе. Именно поэтому
            обложки Lacrimosa черно-белые. Они олицетворяют собой контрасты
            нашей музыки, да и не только музыки – как я уже говорил, мир полон
            контрастов.
            Уже достаточно давно ты создал свой собственный лейбл "Hall of
            Sermon". Как дела у лейбла в настоящее время? Есть ли у тебя время
            на него?
            Lacrimosa стали настолько популярны во всем мире, что мы полностью
            занимаемся группой. Подписываем контракты, например, в России это
            Irond, контролируем наши релизы по всему миру. А что касается
            маленьких лейблов - я хочу, чтобы они так и оставались маленькими. И
            это та причина, почему мы полностью сконцентрировались на Lacrimosa.
            Но "Hall of Sermon" является независимым, именно поэтому я создал
            его и позволил ему быть независимым. И я не хочу, чтобы успех
            Lacrimosa изменил эти устоявшиеся правила. Для меня очень важно,
            чтобы эта ситуация не изменилась.
            Насколько я знаю, Аннэ делает все костюмы для ваших выступлений. Кто
            разрабатывает дизайн? Ты полагаешься на нее, или вы обдумываете это
            вместе?
            Она разрабатывает свой стиль, я делаю свой, и затем она шьет все,
            что мы напридумывали (смеется).
            Действительно ли работа с Аннэ дается тебе легко? Мне кажется, что у
            большинства групп возникают некоторые противоречия относительно
            частных вопросов и музыки …
            Знаешь, иногда эта ситуация бывает даже забавной. Каждый хочет
            знать, как можно больше относительно частной жизни людей, а когда он
            узнает что-то, он разочаровывается. Например, был слух, что после
            долгих отношений мы с Аннэ решили расстаться в 1999 году, когда
            вышел наш альбом "Elodia", который якобы повествует историю нашей с
            ней любви. И если бы я тогда как-то прокомментировал этот слух,
            интересующиеся люди были бы в любом случае расстроены. Поскольку
            кто-то был бы счастлив, если бы мы были вместе, а кто-то предпочел,
            чтобы мы не были… Многие бы расстроились, если бы узнали, что мы с
            Аннэ расстались, а они этого не знали даже. Это личная жизнь, и
            люди, как мне кажется, должны концентрироваться на музыке, а не
            пытаться проникнуть в частные вопросы. Им действительно не стоит
            этого делать (смеется). Правда может их разочаровать.
            Немного по поводу лирики. В одной из своих песен ты поешь - "Das
            Herz ist mir mein Kompass" («Мое сердце - мой компас»). Часто ли ты
            полагаешься на сердце в реальной жизни для принятия каких то важных
            решений?
            Это одно из наиболее важных чувств. Я написал это, потому что мое
            сердце действительно мой компас. Я живу согласно моему сердцу. Я
            использую мозг только для того, чтобы воплотить в жизнь то, что
            подсказало мне мое сердце. Например, мое сердце сообщает мне, что я
            должен идти налево, я сразу обращаюсь мозгу, и он советует: "Будь
            осторожнее, не упади". Сердце руководит мной – говорит, что делать,
            какой путь избрать. Я думаю, что очень важно полагаться именно на
            сердце, ведь часто случается так, что ты не понимаешь чего-то, ты не
            видишь вещи в правильном свете, но твое сердце, если ты, конечно,
            слушаешь его, всегда знает правду. Именно поэтому я всегда
            прислушиваюсь к сердцу.
            Ты также пишешь очень много о любви, и ты говоришь что "Ein Leben
            ohne Liebe ist kein Leben!" ("Жизнь без любви - не жизнь") Ты
            думаешь, что жизнь без любви невозможна?
            Да! Думаю, что да. Даже когда ты просто находишься в поиске любви,
            ты продолжаешь жить. Но когда ты сдаешься, жизнь теряет смысл.
            Каждый нуждается в любви, чтобы жить.
            Большинство твоих песен написано на твоем родном немецком языке.
            Почему ты не поешь по-английски?
            Ты знаешь, когда я начинал, идея состояла в том, что я делаю музыку,
            опираясь на свои стихи, а мои стихи были написаны на немецком,
            потому что это мой родной язык. И выражать чувства у меня получается
            лучше на немецком, чем на английском. Это моя цель. Я делаю музыку
            по мотивам моих стихов, что ли, опираясь на свои мысли, я пишу о
            том, что происходит со мной, о том, что я делаю. Большинство моих
            песен написано на немецком, потому что это самый чистый путь
            выражения моих чувств. Для меня лирика наиболее важная вещь в
            музыке. Но, с другой стороны, когда я выпускаю альбомы, я всегда
            перевожу лирику в буклетах на английский язык, так, чтобы каждый мог
            понять смысл песен. Это очень важно, это опять к разговору о связи
            между мозгом и сердцем. Твой мозг помогает тебе в переводе и в
            понимании чего-либо, когда ты изучаешь язык, например. Но сердце,
            когда ты слушаешь музыку, помогает тебе точнее воспринимать и
            чувствовать вещи, заложенные в тот или иной альбом. Не обязательно
            даже понимать каждое слово, потому что музыка способна творить
            чудеса даже без восприятия языка.
            Ты думаешь, что музыка своего рода универсальный язык?
            Да, в точку!
            Что вдохновляет тебя на написание лирики?
            Лирика для меня это что-то вроде дневника. Я записываю все вещи,
            которые я хочу выразить, вещи, которые случаются в моей жизни, когда
            мне больно или когда я в эмоциональном подъеме. И в один момент я
            понимаю, что я больше не могу держать все в себе, и что чувствам
            нужен выход. Тогда я беру ручку и пишу стихи. Вот мое вдохновение.
            Ты был в России дважды. Что ты можешь сказать о русской аудитории?
            Lacrimosa понравилось играть у нас?
            Еще как! Именно поэтому мы и вернулись! (смеется) И наши русские
            фэны, я бы сказал, действительно сумасшедшие. Они умеют показывать
            свои эмоции и не пытаются их скрывать. У них очень чувственные
            сердца. Они не прячут их, они открыто показывают свою любовь, и это
            как раз в духе Lacrimosa. А сам концерт... Это было что-то с чем-то!
            Очень трогательное выступление. И когда нас возили по Москве с
            экскурсией, люди, что окружали нас, были очень вежливы и милы с
            нами. Когда мы были у вас первый раз, я настолько был очарован
            людьми и страной, в целом, что сразу стал интересоваться русской
            культурой. Я прочел несколько исторических книг, прочел кое-что из
            Владимира Набокова, и только что я купил еще одну его книгу. Мне
            очень нравится русская литература. Я очень жду возвращения в Россию
            и надеюсь, что на этот раз у нас получится побывать и в
            Санкт-Петербурге, потому что этот город должен быть действительно
            удивительным.
            В заключительной сцене вашего DVD можно лицезреть нашего великого
            политического деятеля Владимира Ленина. Почему ты выбирал его для
            заключительного кадра?
            А вот это ты лучше спроси у режиссера фильма. Он решил сделать это
            сделал, потому что с одной стороны, Ленин многое говорил о прошлом
            России, а с другой стороны, он много говорил про ее будущее.
            Наверное, поэтому режиссер и вставил эту сцену в фильм.
            Кстати, когда у вас был концерт в "ДК им. Горбунова" в Москве, ты,
            наверное, заметил бюст Ленина за кулисами...
            Да! Я видел его, и я еще подумал, почему он все еще стоит здесь?! Я
            не знаю. (смеется)
            Я тоже! (дружный смех)
            Да уж, довольно-таки странно было его там увидеть!
            В начале нашего разговора ты упомянул, что вы играли вместе с
            Marilyn’ом Manson’ом на фестивале WOODSTAGE в Glauchau, Германия.
            Чьей идеей было выступить вместе?
            Я думаю, что эта идея принадлежит организаторам фестиваля. И
            поначалу я был немного взволнован, потому что у нас совершенно
            различные аудитории. Я не знал, чего ожидать. Я даже не мог
            предположить, какова будет реакция. Но это было как нельзя лучше.
            Там было много людей в футболках Marilyn Manson, но они пели наши
            песни!!! Это было что-то новое для Lacrimosa. И когда мы уходили со
            сцены, никто не кричал "Marilyn Manson", каждый кричал "Lacrimosa" и
            звал нас на бис. Это было очень и очень приятно. И команда Marilyn’а
            Manson’а была также очень вежлива и любезна с нами, они не вели себя
            как звезды мировой величины, все было очень просто и как-то
            по-свойски.
            Если не возражаешь, давай поговорим о твоем сайд-проекте Snakeskin.
            Какие у тебя планы на счет этого проекта? Ведь, насколько я знаю, у
            тебя довольно много работы с Lacrimosa…
            Конечно, не очень-то легко заниматься двумя проектами сразу. Нужно
            много свободного времени для подобных вещей. Но для меня Snakeskin –
            это, своего рода, отдых от Lacrimosa. То есть я люблю Lacrimosa, это
            мое хобби, и я действительно люблю то, что я делаю, но иногда нужен
            перерыв. Представь, что ты любишь свою работу и делаешь ее с
            сердцем, но иногда тебе нужна смена обстановки и окружения, чтобы
            отдохнуть и прийти в себя. И затем, оказавшись в новой среде, ты
            начинаешь тосковать по дому, работе, любимому делу и т.д. И однажды
            ты возвращаешься и с удовольствием снова окунаешься в любимую
            работу. То же самое с Lacrimosa. Иногда я должен вырваться из этой
            обстановки и заняться чем-то другим, потому что в Lacrimosa очень
            много правил. Например, сначала я пишу мои стихи, а затем пишу
            музыку, и я никогда не делаю наоборот, никогда не пытаюсь написать
            сначала музыку, а потом писать специально для нее лирику. Это не для
            Lacrimosa, и поэтому я не делаю этого. Это правило, а я никогда не
            ломаю правил, вот поэтому смена обстановки очень помогает.
            И каковы планы относительно Snakeskin?
            Прямо сейчас у меня их нет, потому что теперь я концентрируюсь на
            Lacrimosa - начинаю потихоньку писать материал для нового альбома.
            Так что особо много времени на Snakeskin у меня нет. Я думаю, что
            раньше 2009 года я вообще не притронусь к Snakeskin.
            Много ваших фэнов задаются вопросом, почему у Lacrimosa так мало
            клипов. Есть ли планы снимать клипы для нового альбома?
            Я еще не думал об этом. Конечно, клипы это хорошо и красиво, но они
            не так важны, на самом деле. Если у меня появится достойная идея для
            клипа, мы обязательно снимем видео. Но пока я не вижу смысла
            касаться этого вопроса. Вот, например клип на "Lichtgestalt" был
            снят где-то спустя полгода после выпуска альбома, потому что у меня
            не было идей для клипа. И когда у меня появилась идея, мы начали
            снимать. Смысл в том, что я не хочу снимать клипы ради клипов. Я
            хочу, чтобы каждый клип был маленьким красивым кино, и если у меня
            нет идей, то и клип снимать не стоит вовсе. Мне кажется в мире и так
            полно плохих клипов. Я не хочу пополнять их. (смеется)
            То есть, за сюжет клипа отвечаешь, в основном, ты?
            По большей части, да.
            И на какой стадии сейчас работа над новым альбомом?
            Мы только что завершили тур в поддержку "Lichtgestalt"! (смеется)
            Тур был довольно длинным, и у нас не было ни времени, ни возможности
            осесть в студии, но, тем не менее, я рад, что этот тур был, потому
            что я хотел разделить этот тур с нашими фэнами. Именно поэтому я
            решил выпустить не только концертный CD, но и концертный DVD. Ну а
            следующий студийный альбом Lacimosa, вероятно, выйдет в следующем
            году.
            Я думаю, что у каждого человека бывают кризисы. Как ты преодолеваешь
            свои, если таковые есть?
            Я начинаю сочинять (смеется). Это, своего рода, терапия. Я начинаю
            писать, и если плохое настроение не уходит, я сажусь за фортепьяно и
            начинаю играть. Я пытаюсь освободиться от тоски, от своих внутренних
            переживаний, и я думаю, что это один из лучших способов. Другие пути
            решения данной проблемы могли бы быть опасны для меня лично.
            Каков твой жизненный девиз?
            У меня его нет! Я просто пытаюсь жить так, чтобы в моей жизни был
            какой-то огонек, какой-то свет, немного тепла для тех, кто меня
            окружает. А когда меня не станет, я хочу, чтобы обо мне остались
            добрые воспоминания. Я хочу, чтобы мое пребывание на этой земле
            ассоциировалось с чем-то светлым, а не с разрушительным. Мы должны
            жить сердцем, независимо от того, что мы делаем - пишем ли музыку,
            играем, работаем - надо делать это с сердцем, и это будет правильно.
            И, конечно, есть еще очень много вещей, которым нужно учиться. Лично
            я стараюсь всегда узнавать что-то новое, что поможет мне становиться
            лучше и лучше … (смеется)
            А как ты отдыхаешь?
            Да я, собственно, не так уж и много отдыхаю (смеется). Если есть
            время, я слушаю музыку, пью вино. Я пытаюсь соединить свои эмоции с
            музыкой и стихами...я так расслабляюсь.
            Музыка окружает тебя...
            Да! Точно! Она у меня в крови, она течет по моим венам. Ты
            спрашивала про любовь, люди не могут жить без любви, это правда, но
            некоторые не могут жить также и без музыки, и я как раз один из
            таких.
            Какие планы у тебя на счет Lacrimosa, и когда мы можем ждать вас
            снова в гости?
            Я никогда не строю много планов, потому что я никогда не знаю, что
            будет в будущем. Например, сейчас я пишу новый материал для
            Lacrimosa, но я не знаю, как будет звучать следующий альбом
            Lacrimosa. Именно поэтому я почти никогда не планирую. Надеюсь, мы
            сможем выпустить новый альбом в следующем году, а затем поехать в
            тур и снова заехать в Россию. Но я ничего не знаю наверняка. Нет
            никаких конкретных планов. Есть просто цель, которую мы хотим
            достигнуть в следующем году.
            Кстати, ты действительно получал какие-то угрозы из России? Ходили
            слухи, что вам слали гневные письма с угрозами, чтобы вы не
            приезжали, а то…
            Нет, это слухи. Ох уж эти слухи … Например, был такой слух, что я
            погиб в Москве в автомобильной катастрофе. (смеется) Я думаю, люди,
            когда им нечем заняться, начинают придумывать забавные истории
            (дружный смех).
            И в заключение, твои пожелания русским поклонникам...
            Я могу только сказать спасибо каждому фэну из нашей российской
            аудитории, потому что те два раза, что мы были в вашей стране, были
            настолько сказочны, у меня осталось так много хороших воспоминаний!
            Я помню, например, как мы давали автографы после концерта в "Точке",
            и люди были настолько вежливы, они терпеливо ждали в течение всей
            ночи! Было так много людей, что нам даже приходилось делать
            небольшие перерывы, и это продолжалось, я думаю, до 5 утра. Это был
            действительно замечательный вечер, мы пообщались со многими
            интересными людьми. Так что я могу только выразить благодарность
            каждому, кто поддержал нас и дал нам свою любовь.
           

            Незадолго до выхода нового альбома "Lichtgestalt" у меня появилась
            возможность поговорить с Тило по телефону. Что он думает о своей
            музыке, сцене и о политике, теперь вы сможете прочитать в интервью.
            Ну, а за то, что интервью появилось только сейчас, мы должны
            поблагодарить одну милую барышню из Мюнхена, которая сначала много
            обещает, а потом не держит слова.
 

            Uwe: Привет, Тило! Мы рады, что сегодня у нас появилась возможность
            провести с тобой интервью, и, признаться, я несколько взбудоражен,
            ибо у меня, конечно же, масса вопросов, которые мы принимаем близко
            к сердцу и которые хотелось бы задать. Мы долго ничего от тебя не
            слышали, поэтому воспользуемся этим интервью, как поводом поговорить
            о многом. Ок, на своем сайте ты пишешь: "...мы уверены, что 2-е мая
            будет особенным днем в истории Лакримозы!.." Почему этот день будет
            для тебя особенным?
            Tilo: Потому что выйдет в свет "Lichtgestalt", то есть квинтэссенция
            15-летней работы.
            Uwe: Уже прошло более двух лет с тех пор, как ты выпустил последний
            альбом. Почему выпуск нового альбома занял столько времени?
            Tilo: Я ведь всегда иду в студию только тогда, когда весь альбом уже
            внутренне согласован. Я не говорю "вот тогда-то и тогда-то настанет
            срок", но я постоянно сочиняю музыку. Собственно говоря, для меня
            это уже составляющая нормальной жизни. И только тогда, когда у меня
            появляется чувство, что вот теперь я достаточно выразил, что вот
            теперь я сказал то, что хотел сказать, только тогда я звоню в студию
            и приступаю к записи. В этот раз я создавал более, чем просто
            альбом, то есть теоретически я мог бы уже год назад пойти в студию,
            но у меня еще не было чувства, что альбом "закруглен", что в нем
            действительно есть всё, что должно быть. Таким образом, внутренняя
            работа продлилась до начала ноября прошлого года и только затем мы
            приступили к записи.
            Uwe: Новый альбом, который, к счастью, мы уже имели возможность
            услышать, является типичным альбомом Лакримозы. Но в моих глазах он
            то же время более зрелый и энергичный, более прочувствованный и
            поэтичный, нежели старые альбомы. А каким ты видишь его сам?
            Tilo: О, это прекрасный комплимент, который ты только что мне
            сделал, ведь я и хотел добиться того, чтобы альбом был таким, мне
            ведь хотелось преуспеть в этом. Жизнь - это развитие, а Лакримоза -
            это отражение меня самого, а частью моей жизни и моей целью является
            самосовершенствование, дальнейшее развитие. От альбома к альбому я
            бы хотел лучше научиться понимать музыкальный язык, лучше научиться
            обращаться с музыкальными инструментами, и так далее. И, как ты
            говоришь, похоже, мне всё это удалось. Я тоже это чувствую и
            совершенно счастлив поэтому. Я тоже ощущаю этот альбом свежим,
            непосредственным и искренним. После несколько тяжеловесного
            предшественника, альбома "Отголоски", новый альбом - свежий,
            искрящийся, непосредственный, даже почти наивный. В нем нет
            вопросов, нет открытого финала, нет ничего невысказанного. С другой
            стороны, в нем нет ничего топорного, "бьющего по мозгам", так как
            почти всё высказано прямо, но не чрезмерно. В общем и целом, я
            действительно рад этому альбому и не могу им наслушаться...
            Uwe: Охотно верю! Лакримозе исполняется 15 лет, это очень большой
            временнóй отрезок, и несмотря на прошедшее время, вам удалось
            сохранить - и в новом альбоме тоже - типичный музыкальный стиль
            Лакримозы. Каким тебе самому видится развитие в течение этих 15 лет?
            Tilo: Сложно сказать, поскольку я не тот человек, который часто
            оглядывается назад. У меня не было плана - и никогда не будет -
            насчет того, как должна развиваться Лакримоза. Когда я начинал, я ни
            за что бы не подумал, что это станет для меня столь
            жизнеопределяющим. Всё само развилось, пока я пытался вложить в
            музыку свое сердце и всю свою душу. В этом, собственно, немногое
            изменилось, зато изменилось окружающее. Если раньше всего пара
            человек слышала мою первую запись, то теперь мою музыку слушают во
            всем мире. Это прекрасно, и я безумно благодарен за это, но это,
            конечно же, и опасно, поскольку нельзя себе позволить поддаться под
            влияние такого успеха. Но для меня самого, собственно говоря, мало
            что настолько безумно сильно изменилось. Единственная цель, которую
            я всегда преследую, это - совершенствовать мою работу и развиваться
            от альбома к альбому. Но я также должен сказать, что я горжусь
            каждым альбомом и более чем просто ими доволен. Без ранних альбомов
            не было бы нового, поскольку всё развилось из них, из старых
            альбомов. Основной мыслью было сочетать классическую музыку с
            тяжелыми гитарами. Собственно говоря, это всё то же дерево со всё
            теми же корнями, на котором просто выросла пара новых ветвей.
            Uwe: Тило, каковы твои ожидания касательно выхода нового альбома?
            Tilo: Ну, я, как музыкант, надеюсь, что люди послушают этот альбом
            без предубеждения. Хочу кратко пояснить, что я понимаю под этим "без
            предубеждения". Конечно, фаны Лакримозы должны услышать этот альбом,
            зная о текстах и музыке предыдущих альбомов, но, в то же время зная,
            что новый альбом является абсолютно самостоятельным произведением. Я
            также надеюсь, что новичков, людей, которые еще незнакомы с музыкой
            Лакримозы, не отпугнут мои композиции, аранжировки и тексты, к
            которым, скажем так, надо еще привыкнуть. Я хочу, чтобы люди слушали
            музыку ради нее самой, а не потому, что за ней стоит Лакримоза. Я не
            хочу здесь получать и продавать какой-нибудь бренд или продукт
            жизнеобеспечения, но хочу заниматься музыкой, поскольку нуждаюсь в
            этом и люблю от всего сердца, и эта музыка должна быть сама по себе,
            и ее должны слушать.
            Uwe: Мы говорим о Лакримозе, но не упустим возможности услышать пару
            слов о твоем соло-проекте СнейкСкин. Что ты можешь коротко сказать
            нам о нем?
            Tilo: Да, это было абсолютно важное решение - поступить так, как я
            поступил, поскольку я всегда повторял после выхода альбома
            "Отголоски", что я не знаю, куда направляется корабль с его обложки,
            то есть я не знаю, куда теперь ведет путь. Я находился (и
            по-прежнему нахожусь) под очень сильным впечатлением от альбома
            "Отголоски", но, возможно, я был слишком впечатлен, я просто не
            знал, как мне теперь без груза и предубеждения сочинять музыку, так
            как, в конце концов, я ведь хочу сочинять музыку, идущую от сердца,
            а не от головы. Таким образом, я принял решение сделать паузу и
            написать музыку (как и в самом начале Лакримозы), которую никто не
            понимает и никто не считает слишком хорошей, поскольку я просто
            хотел делать то, что мне самому приносит радость и что вертится у
            меня в голове. В некотором смысле, я должен был это сделать, чтобы
            освободиться от всех забот, которые мне причиняла Лакримоза после
            выхода "Отголосков". Должен сказать, что без СнейкСкин не было бы
            альбома "Lichtgestalt" в той форме, в какой он готов сейчас, и,
            возможно, больше не было бы Лакримозы.
            Uwe: Это действительно очень интересно! Музыка Лакримозы всегда была
            тесно связана с классической музыкой. Какое у тебя самого отношение
            к классической музыке?
            Tilo: Меньшее, чем, возможно, предполагают люди. Я слушаю не так
            много классической музыки и, если оглядеть мою коллекцию дисков, то
            классика составляет, наверно, всего процента три-четыре. Я занимаюсь
            Лакримозой, чтобы слушать музыку, которую никто другой не сочиняет
            или которой просто нет. Комбинация из струнных и духовых
            инструментов, классических или симфонических аранжировок, а также из
            готики и металла, эта связь трех элементов, которой до Лакримозы
            просто не существовало. Я хотел слушать нечто подобное, поэтому
            просто решил заняться этим самостоятельно. Нужно быть невероятно
            чувствительным, работая с классическими инструментами. Если я пишу
            мелодию, которая хорошо звучит, будучи исполненной, к примеру, на
            арфе, то может оказаться так, что эта же мелодия, исполненная, к
            примеру, на кларнете, уже не будет звучать так хорошо. Поэтому я
            нахожу это таким увлекательным - работать с классическими
            инструментами и пробовать другие музыкальные направления.
            Uwe: Где пролегает твоя музыкальная граница? То есть какой
            музыкальный стиль абсолютно для тебя неприемлем?
            Tilo: Восточная музыка, регги и хип-хоп.
            Uwe: Четко сказано!.. Что, собственно, чувствует человек, которого
            так сильно любят, как тебя, и, с другой стороны, как ты относишься к
            людям, которые считают твою музыку заклишованной?
            Tilo: Глупо считать Лакримозу заклишованной, ибо Лакримозой,
            собственно говоря, было создано и возглавлено два музыкальных
            направления. То, что есть множество людей, которым от Лакримозы мало
            толку, это я уже могу понять. Обилие упреков в адрес Лакримозы я
            понять не могу, но могу понять, что люди могут упрекать Лакримозу. А
            людям, которые с такой любовью относятся к Лакримозе, им я, конечно
            же, бесконечно благодарен. Это безумно прекрасно, когда музыка,
            которую ты создаешь, столь любима. В день релиза моих альбомов я
            всегда провожу некий ритуал. В вечер, когда выходит альбом, я
            усаживаюсь с бутылкой красного вина и слушаю альбом, и пытаюсь
            поставить себя на место людей, которые впервые слушают этот альбом.
            И только тогда я впервые могу слушать альбом, не думая о работе над
            ним, не думая о том, что еще предстоит сделать. Тогда я почти
            взрываюсь, не могу больше сдерживаться, реву в три ручья и полностью
            растворяюсь в музыке.
            Uwe: Тило, готик-сцена в последнее время наводнена "попутчиками" и
            "псевдо-готами". Вина на этом не в последнюю очередь лежит на
            некоторых группах, заполонивших радио и ТВ. Индустрия даже начала
            раскручивать бренд "модно быть в черном" и настроилась на массовое
            производство товаров а ля готика. Каким видится тебе развитие
            сегодняшней сцены?
            Tilo: Честно говоря, я не стал бы это столь драматизировать. В самом
            деле, всегда есть пара "псевдо" или как там их принято называть. И
            всегда есть тьма людей, которые крутятся вокруг сцены и думают, что
            они сатанисты, не имея ни малейшего понятия о том, что означает
            слово "сатанист", и никогда не сталкиваясь с таковыми. В то же время
            всегда есть люди, которые считают себя "тру-готами", но которые не
            понимают, что их, скажем так, политическая позиция совершенно не
            вяжется с совокупностью идей сцены. "Готы", пришедшие из мейнстрима,
            оживляют, с другой стороны, даже нашу сцену: они покупают журналы,
            которым необходимы средства, чтобы продолжать издаваться; они ходят
            в клубы и на концерты, финансируя последние, чтобы те вообще могли
            состояться. Это один момент. Некоторые из этих людей, возможно,
            останутся на сцене и через пару лет вовлекутся в активную работу на
            сцене. Я скорее вижу проблему в людях, которые играются со смыслом и
            содержанием сцены, расчитывая на внешний эффект, только ради того,
            чтобы броситься в глаза и вызвать недовольство. В таких людях,
            которые все время публично болтают о всяком сатанистском дерьме,
            дискредитируя тем самым всю сцену. Эти люди разрушают сцену, они ей
            не принадлежат, и, в действительности, отвергаются ею.
            Uwe: Мог бы ты представить, что твои песни будут крутиться по MTV
            или VIVA?
            Tilo: Эээ... Думаю, что нет, ибо мне бы не хотелось, чтобы Лакримоза
            "плавала" на подобных волнах, поскольку для этого она слишком
            серьезна и слишком важна для меня. Я хотел бы давать своей публике
            нечто серьезное и надежное, нечто стабильное. Не знаю, как бы я
            отреагировал, если бы увидел свои песни на таких вот каналах, но я
            хотел бы со всем этим обращаться с большой осторожностью и был бы
            рад, если бы коммерция миновала Лакримозу.
            Uwe: Тило, ты политизирован?
            Tilo: О, да!..
            Uwe: Хорошо. Ты ведь родился в Германии, а теперь живешь в
            Швейцарии. Что связывает тебя до сих пор с Германией и как тебе
            Германия сейчас, с ее пятью миллионами безработных?
            Tilo: Ох... Прежде всего меня удивляет, что немецкий народ остается
            таким спокойным. Я бы не смог так долго терпеть и я также не
            понимаю, почему народ так долго позволяет над собой насмехаться. У
            меня тому два примера. Пример первый: объединение Германии. В то
            время в выборах участвовали две партии: СДПГ [1] и ХДС [2]. Лафонтен
            сказал, что он против объединения, и если объединение все же
            состоится, то люди должны подумать на тем, что через несколько лет
            жить в стране станет очень дорого. Коль сказал, что он за
            объединение и что это не будет стоить ничего. Конечно же, люди
            выбрали того, кто сказал, что это ничего не будет стоить. Какими
            идиотами (пардон!) должны быть люди, если они в это верят?
            Разумеется, было ясно, что объединение Германии будет стоить уйму
            денег. Пример второй: наводнение. Канцлер влез в резиновые сапоги и
            бегал по грязи, чтобы показать народу: "Я один из вас!" Народ снова
            позволил посмеяться над собой и выбрал того, кто бегал по грязи,
            будто бы являясь одним из них. С другой стороны, проблема также и в
            том, что люди в Германии совершенно не знают, кого выбирать,
            поскольку нет ни одного политика, который мог бы дать стране то, в
            чем она действительно нуждается. Почему они не могут собраться
            вместе и осознать, что речь идет о их народе и о их стране, почему
            они не могут оставить в стороне эту дерьмовую борьбу за власть,
            чтобы вместо этого попытаться наладить дело.
            Uwe: Полагаю, мы могли бы говорить на эту тему еще долго... Но
            сейчас я хотел бы поблагодарить тебя за это интереснейшее интервью,
            пожелать тебе огромного успеха с твоим новым альбомом и с турне! Мы
            увидимся снова на концерте в Штуттгарте.
            Tilo: Хорошо, до встречи!

 

            За стёклами автобуса проносился горный пейзаж. Я смотрела в окно,
            чтобы не пропустить ни единого момента такой красоты. Я ехала в
            страну, с которой давно желала познакомиться поближе. И причины на
            то были...
            Моё имя – Лада. Я сотрудничаю с несколькими международными
            изданиями. Профессия корреспондента увлекла меня в пучину событий
            ещё со школьной скамьи. Благодаря профессиональной стратегической
            хватке и знанию нескольких иностранных языков я переходила с курса
            на курс быстрее, чем мои одногрупники. К двадцати одному году мне
            смело доверяли серьёзную работу. Я ездила во множество заграничных
            командировок и возвращалась оттуда с крупным багажом весомых статей.
            Даже для маститых редакторов добытая мною информация иногда казалась
            сенсацией. Читатели же не могли оторваться от репортажей про
            необычные стороны заграничной жизни.
            Автобус набирал скорость. Я вновь посмотрела в окно. Сентябрь
            вступал во владения, окрашивая природу в яркие жёлтый и красный
            цвета. С самого начала года я работала над собственным проектом. Я
            составляла цикл репортажей об особенностях бизнес-жизни в разных
            странах. К концу лета я объездила пол-Европы, осталась вторая
            половина. В последних числах августа я покинула Францию. А уже в
            сентябре судьба увезла меня в Швейцарию.
            Швейцария... Эта страна мне понравилась с первого километра
            пересеченной границы. Высокие горы, величественные ледники,
            кристально чистые озера. Величественная природа, благородный народ.
            Швейцарцы глядят на мир свысока. Не потому что такие горделивые, а
            потому что Швейцария – самая высоко расположенная европейская
            страна. Тогда я ещё не знала, что человек, которого мне предстоит
            встретить, предстанет таким же, как и его родина. Человек этот выше
            безликой толпы. Но не из-за гордыни, а благодаря таланту, который
            вознёс его до неимоверных высот.
            Усталость ненавязчиво давала о себе знать. Поэтому, объездив Европу,
            я решила отдохнуть. Тем более спокойная Швейцария – подходящее место
            для настройки гармонии в физических и душевных силах. На пару дней я
            остановилась в Берне– столице страны. В качестве временного дома я
            выбрала уютную небольшую гостиницу, оформленную в национальном
            стиле. Прежде чем разыскать героев, которые рассказали бы мне о
            тонкостях бизнеса страны самых надёжных банков, я пожелала вкусить
            свободной жизни. У меня имелось множество времени и достаточно
            денег, чтобы изучить местные бутики и многочисленные
            достопримечательности Берна.

            Ближе к вечеру я вышла на прогулку по центральной улице города.
            Передо мною шли толпы, состоящие из праздных туристов и, наоборот,
            спешащих с работы домой, жителей Берна. Я с любопытством
            рассматривала людей, которые попадали в поле моего зрения. Я всегда
            считала, что если ты не узнаешь людей, ты никогда не узнаешь страну,
            в которой они живут.
            Поток мыслей прервался. Моё внимание привлёк мужчина, шедший впереди
            меня на некотором отдалении. Что-то в его силуэте показалось мне
            знакомым. Где я видела эту походку, этот жест? Я ускорила шаг, но
            все ещё не могла рассмотреть лица незнакомца, оно было скрыто под
            широкополой шляпой. Мужчина курил. Он нервно теребил сигарету.
            Внезапно мозг пронзила догадка. Я догнала незнакомца и спросила
            по-немецки: «Извините, вы – Тило Вольф?». Мужчина на несколько
            секунд остановился, будто размышляя о чем-то, и оглянулся. В тот
            момент я поняла бесполезность своего вопроса. Это был он - Тило
            Вольф - талантливая личность, швейцарский волк, мужчина, с которым я
            желала познакомиться ещё несколько лет тому назад. Что ж, сегодня
            случай предоставил мне подарок. И я воспользуюсь милостью судьбы
            сполна...
            Благодаря профессии мне очень часто доводилось сталкиваться с
            незнакомыми людьми. И чтобы в общении не возникало натянутостей, я
            использовала приём «включение». В определённый момент я включала
            необходимую личность и, будто актёр на сцене, меняла маски. Я могла
            быть ангелом или чертовкой, напористым стратегом или внимательным
            слушателем, готовым соболезновать и дать совет, как уменьшить горе.
            В тот сентябрьский вечер я включила приветливого, обаятельного
            человека, который, как ни в чем не бывало разговорится с любым
            встречным. И они вдвоём пойдут в кафе продолжить непринуждённую
            беседу.
            В первом попавшемся ресторанчике я использовала все журналистские
            стратегии, чтобы, будто вампир кровь, высосать всю информацию. Тило
            оказался весьма полезным собеседником. Человеку крупного бизнеса,
            владельцу лейбла было о чем поведать. Несмотря на замкнутость и
            сдержанность в начале разговора, Тило оказался идеальным
            собеседником. Когда Тило понял, что мне можно доверять, он рассказал
            мне последние новости и даже поделился творческими замыслами. Он
            планировал продюсировать группу молодых, еще не раскрученных
            мальчишек-рокеров из Мюнхена, а также записать собственный новый
            альбом.
            За окнами уже ярко горели фонари. В ресторанчике становилось людно.
            Близился поздний вечер, приглашённые музыканты играли громкую
            музыку. Тило опустил в пепельницу очередную сигарету и произнёс: «Я
            очень устал за целый день. А здесь слишком шумно. Давайте продолжим
            разговор в более спокойном месте. Я вам еще не все рассказал». Я
            согласилась. И немного сгорала от любопытства.
            Тило остановил такси и попросил отвезти нас в один из отдалённых
            районов города. Мы петляли освещёнными улицами и полутёмными
            переулками. Через пятнадцать минут автомобиль плавно остановился.
            «Здесь, -пояснил Тило. Перед нами стоял светлый аккуратный дом. Мы
            поднялись на четвёртый этаж.
            Тило открыл дверь с тремя замками и галантно пропустил меня вперёд.
            Я осмотрелась вокруг. Просторная квартира занимала половину этажного
            пространства. Несмотря на стильно расставленную мебель, жилье
            казалось холодным, необжитым. Либо его только что купили, либо здесь
            бывали очень редко. Я подумала об Анне Нурми, второй солистке дуэта
            «Лакримоза». Какие чувства испытывает к ней Тило? Или уже не
            испытывает? Но следов женского пребывания нигде не замечалось. Тило
            снова закурил. Я знала, что он курит только, когда нервничает.
            Что-то сильно его беспокоило.
            Мы опустились на широкий диван перед столом с отделкой под мрамор.
            Хозяин квартиры включил музыку. Я узнала мою любимую станцию
            «Радио-джаз». Каждый раз, приезжая в новую европейскую страну, я
            находила именно «Радио-джаз». Переливы виртуозного исполнения музыки
            помогали мне быстро сконцентрироваться и работать, не размениваясь
            на ненужные дела. Тило принёс из мини-бара бутылку дорогого вина.
            «Спасибо, мне немного, -попросила я. Тило налил мне и себе полные
            бокалы, но к своему напитку не притронулся .
            Мы долго говорили. Не только о бизнесе, а и об искусстве -
            литературе, кино. Когда очередная джаз-группа сыграла свою
            композицию, нависла небольшая пауза. Я вспомнила, что мне нужно
            позвонить коллеге в Женеву и сообщить, что я остановилась в бернской
            гостинице на два дня. Я вышла в коридор с мобильным телефоном.
            Трубку подняли без долгих задержек. «Замечательно! - воскликнула
            Хильда, лучшая подруга и моя напарница во многих командировках. –
            Ты, может, ещё не знаешь, что на этот раз экстренная информация не
            нужна. Наслаждайся жизнью. Ты и так, будто ласточка, полетала по
            Европе».
            Под конец разговора мне показалось, что нужно поправить волосы на
            затылке. Я почувствовала, что меня крепко взяли за руку и провели по
            волосам. Я отключила мобильный телефон и, не спеша, оглянулась. Я не
            заметила, как Тило подошёл сзади. Он стоял за мной. Его рубашка была
            расстёгнута. Тило начал без лишних объяснений: «Вы уже поговорили.
            Теперь поговорите со мной. На моем любимом языке – близости. » Я не
            помню, что сказала в ответ. Но возражению места не находилось.
            Тило, взяв меня за талию, провёл в небольшую комнату. Там царил
            такой же холодный порядок. Кровать бросалась в глаза не сразу -
            настолько она сливалась с общим интерьером: стенами и шторами цвета
            хай-тек.
            Во мне разгоралось желание. Тило ловко освободил меня от сковывающей
            одежды, его рубашка была уже на полу. Он смотрел на меня в упор. В
            глазах Тило пылала страсть, но лицо его было печально. Тило так
            легко расстегнул мой лифчик, будто белье держалось не на крючках, а
            на магнитах.
            Он взял меня быстро, я ему отвечала нарастающей страстью. Он был
            не сколько груб, сколько настойчив. Это доставляло двойное
            удовольствие. В момент высшего наслаждения Тило запрокинул голову и,
            резко наклонившись, внезапно меня поцеловал. Во время близости Тило
            не проронил не слова, лишь обжигающе дышал. Он был настоящим
            швейцарским волком. Европейская утонченность сочеталась с животной
            страстью. Как в беседе, так и в любви.
            Тило приподнялся на кровати, посмотрел на меня и провёл рукой по
            моему телу. Он пронзил меня глазами, в которых новой волной
            нарастала страсть. Руки Тило творили настоящие чудеса. Такой
            изощрённой ласки я ещё не знала. Я хотела получать её все глубже, и
            он угадывал мои желания. Проникая в меня, Тило будто сочинял новую
            песню – описание ничем не прикрытой страсти.
            Тило взял меня снова. Ещё сильнее, ещё громче. Мы стонали, не в
            силах оторваться друг от друга. Будто сражающиеся звери мы упали на
            пол. Я села на Тило. Казалось, он был в моей власти. Но он не
            потерпел этой победы. И, прижав мои руки к себе, перевернул меня на
            спину...
            Обессиленные, мы лежали на полу. Тило закурил и прищурил глаза. Я
            рассматривала его лицо. Красивый утонченный профиль. Без
            сценического грима Тило выглядел более мужественно. Волосы,
            собранные до этого в хвост, растрепались. Широкая прядь, выкрашенная
            в белый цвет, закрывала его лоб.
            «Признайся, что тебя беспокоит?» - я ласково прикоснулась к Тило.
            Он, не поворачивая головы, произнёс: «Жизнь. И больше я тебе ничего
            не скажу».
            Одеваясь, Тило предупредил: «Ночь проведёшь у меня».
            «Нет, - возразила я, вставая с пола. - Мне нужно собрать вещи».
            «Успеешь. - Тило не терпел возражений. - Поедем завтра. Рано утром я
            вызову для тебя такси. Я обо всем позабочусь». Тило обнадёживающе
            улыбнулся.
            Он вернулся поздней ночью. Не один. Из гостиной доносилось два
            голоса. Тило что-то негромко обсуждал с незнакомцем. Вначале я не
            могла разобрать, о чем говорили мужчины. Мне показалось, что один из
            них произнёс моё имя. Но потом собеседники подошли ближе к двери.
            Теперь я отчётливо слышала каждое слово. Тило и его агент (как я
            предположила), обсуждали новый бизнес-проект лейбла «The Hall of
            Sermoon». Я узнала всю информацию, до мельчайших деталей. «Что ж.
            Эта информация станет мне крайне полезна. Возможно, я добавлю её к
            тому, о чем мне рассказал Тило, -решила я. Вскорости незнакомец
            покинул квартиру. Тило остался один. Я понимала, что новый
            рискованный проект и есть предметом волнения Тило. Почему Тило не
            сказал мне ни слова об этом деле? Неужели оно настолько шатко?
            Тило ходил по гостиной из угла в угол. Я отчётливо слышала каждый
            его шаг, через приоткрытую дверь доносился резкий запах сигарет.
            Тило снова нервничал по неведомой мне причине.
            На фоне дверного проёма вырисовался стройный силуэт Тило. «Ты
            спишь?»- ласково спросил он. Я сделала вид, что проснулась только
            что. «Уже нет. Но когда мы уедем?» - лениво спросила я. «Ты поедешь
            одна. Я вызвал такси. Автомобиль прибудет через час.» «Мне
            желательно уехать раньше...» -попыталась возразить я. «Раньше
            нельзя. - прервал Тило. - Тебе принести выпить?» «Я не хочу». Тило
            ничего не сказал, лишь нежно меня обнял.
            На рассвете такси уже ожидало возле подъезда. «Что ж, уходи.» -
            произнёс Тило. Но он не желал отпускать меня. Тило крепко прижал
            меня к себе. Он осыпал моё лицо поцелуями и ласкал меня через
            одежду. Я желала, чтобы этот момент продолжался вечно. Но Тило
            остановился. «Жаль, я не до конца насладился тобою. Но ты была со
            мной хорошей девочкой. Ты помогла мне расслабиться. Теперь уходи.
            Прощай».
 
            ***
            Я поднималась по трапу самолёта. Этот рейс стал концом одного
            эпизода. А какой эпизод им начнётся? Это не было мне известно. Я
            знала, что второго шанса не будет. Тило никогда не приедет в мой
            город. Сейчас уезжаю я. Уезжаю. Надолго.
            Поднявшись на ступеньку выше, я пару секунд разглядывала толпу,
            которая суетилась в ожидании своих рейсов. Так много людей смотрели
            на меня, но никто не видел меня так, как он. А может быть, он сидел
            неподалёку в тени моего света...

         

            Примечание:
            1) Действие происходит в 2001 году.
            2) Все персонажи, кроме Тило, Анне и упомянутого два раза
            Александера Каште, все
            имена собственные, кроме городов Германии, названий групп Лакримоза
            и Шандмауль, а
            также лейблов,кроме Холл оф Сермон, и фестиваля являются
            ВЫМЫШЛЕННЫМИ.
            Паскаль приоткрыл глаза. На секунду ему показалось, что он снова
            находится в своей
            комнате, и сейчас его придёт будить мама. Но это было лишь на
            секунду. Проснувшись
            окончательно, юноша вспомнил, что уже месяц назад переехал из
            Хессена в Берлин, и
            теперь вся прошлая жизнь казалась чем-то далёким. Звонить или писать
            родителям у
            него не было ни желания, ни времени. Репетиции, вечеринки, запись
            альбома выжимали
            из него все соки. Порой Паскалю это надоедало, хотелось всё бросить
            и уехать куда
            подальше. Но он понимал - мечты в одно мгновение не осуществляются,
            нужно долго и
            упорно работать. Он также не мог бросить своих ребят, которые стали
            ему почти
            братьями. Не могу уехать ещё по одной причине - Паскаль был
            благодарным. Контракт с
            Hall of Sermon и вытащил его коллектив из глубинки,дал надеждк на
            успех и воплощение
            желаний в реальность. Тило и Анне вложили в талантливых хессенских
            юношей слишком
            много, чтобы кто-то из них посмел всё бросить, отступить. Нет, так
            просто его не
            отпустят. Впрочем, такие мысли были лишь минутной слабостью.
            Паскаль встал,подошёл к окну и раздвинул шторы. Уже три дня подряд
            погода не
            радовала солнцем и теплом, хотя апрель вот-вот должен был передать
            бразды правления
            природой маю. "Будет дождь, - подумал юноша. - Надо будет захватить
            зонт".
            Немного поглядев на предполуденный Берлин, Паскаль отошёл отошёл от
            окна и вышел из
            комнаты. Подумав, он решил сначала смыть с себя остатки сна и следов
            вчерашней
            вечеринки у Александера Каште. Справившись с этим. он завернул на
            кухню. Есть он не
            хотел, но понимал, что должен перекусить хоть чем-нибудь, иначе его
            молодой организм
            взбунтуется и откажется работать дальше. Запихнув в себя пару тостов
            с вишнёвым
            джемом и запив этот небогатый завтрак чашкой кофе, Паскаль оделся,
            зачесал на правую
            сторону свои шоколадного цвета волосы, подвёл чёрным карандашом
            глаза сапфирового
            цвета и оглядел себя в зеркале. "Да,могло быть и хуже", - заключил
            он. Положив в
            свой маленький рюкзачок,который он носил по привычке, мобильный,
            паспорт, ключи,
            деньги и складной зонтик, юноша накинул куртку с различными
            нашивками, по большей
            части его любимой группы Schandmaul, и вышел на улицу.
            -Ты сегодня опоздал, - встретил Паскаля голос Анне. Через несколько
            секунд он смог
            увидеть её саму.
            -Я знаю. Прошу прощения. А где Тило и ребята?
            -Ребята настраивают инструменты, а Тило...- Анне закусила нижнюю
            губу. - Тило,
            скорее всего, сегодня в студию не приедет. Так что этой записью
            руковожу я.
            Анне подошла к пульту. Через минуту весь состав Dunkle Welt`а был по
            ту сторону
            витрины рубки.
            -Ребята, не волнуйтесь, просто играйте. Паскаль, не зажимайся. У
            тебя хороший,
            необычный голос. Расслабься и получай от записи удовольствие, -
            напутствовала Анне.
            Закончив свои наставления, она едва заметно улыбнулась уголками губ.
            - Готовы?
            Три,два, один - поехали!
            Песню записали с пятого раза. Анне была довольна игрой музыкантов,
            но ей хотелось
            переписать отдельные "вокальные" моменты. Сославшись на ненадобность
            в этом других
            участников группы, она всех распустила по домам, оставшись с лидером
            группы наедине.
            -Итак, Паскаль, нам надо переписать середину припева и начало и
            конец второго куплета.
            Помучив парня с полчаса, Анее вроде как была готова закончить
            запись, но, переслушав
            полученный результат, она решила,что надо переписать ещё большую
            часть первого
            куплета и конец третьего. В итоге Анне объявила Паскалю об окончании
            записи, когда
            часы студии показывали начало пятого.
            -Что ж,запись прошла замечательно. Предлагаю выпить по бокалу
            красного вина. Что
            скажешь?
            -Нет, Анне, спасибо Вам за предложение, но я думаю. что не стоит. Я
            ещё не отошёл от
            вчерашней вечеринки у господина Каште.
            Паскаль тяжело опустился на диван. Анне подсела к нему слева.
            -Мой бедный мальчик, ты так устал! Я в свои 19 так не работала.
            Анне мягко провела рукой по его волосам. Паскаль заглянул в её
            голубые глаза,
            которые,казалось, вот-вот прожгут его насквозь. По спине юноши
            пробежал неприятный
            холодок. Он хотел отпрянуть, но не мог пошевелиться, словно был
            загипнотизирован. в
            голове хессенского паренька мелькнула мысль, что рядом с ним сидит
            не вокалистка и
            клавишница известной группы, а ведьма,или,того хуже, дьявол во
плоти.
            Анне прекрасно понимала,что теперь Паскаль был в её власти. Она
            долго ждала момента,
            когда они наконец останутся вдвоём. Вчера Тило закатил скандал.
            когда Анне снова
            отказалась вернуться к нему. Он её больше не интересовал. Но сейчас
            она не хотела
            думать о Тило и о том.что будет,если он узнает,на кого она начала
            охоту.
            Придвинувшись вплотную к Паскалю, Анне запустила правую руку в его
            волосы, а левую
            положила ему на грудь, спуская ниже, к левому бедру. Она поцеловала
            его в левый
            висок, едва прикоснувшись губами. Затем усилила поцелуи, медленно
            спускаясь к левой
            скуле. Приподнявшись, Анне положила его руки себе на талию, а своими
            обвила его шею.
            Помедлив немного, она уже собралась поцеловать его в губы, как
            чей-то стальной голос
            резко спросил:
            - Что здесь, чёрт возьми, происходит?!
            Это был не кто иной, как Тило. Его появление вернуло Паскалю
            способность двигаться.
            Он вскочил с дивана,при этом оттолкнув Анне так. что она упала на
            диван. слегка
            ударившись головой о подлокотник.
            - Я мог ожидать всего, но только не этого.
            Гневно переводя взгляд с Анне на Паскаля и обратно, Тило быстрым
            шагом дошёл до
            дивана, где полусидела Анне, схватил её за руку и потащил за собой.
            Анне упиралась,
            но Тило был сильнее.
            - Поехали домой, не буду же я прямо здесь с тобой разбираться. А
            тебя, - он
            повернулся к Паскалю, которого начало слегка трясти, - тебя ждёт
            отдельный разговор,
            но позже.
            Посмотрев юноше прямо в глаза, Тило развернулся и выволок за собой
            всхлипывавшую Анне.
            Анне очнулась от холода. Оглянувшись, она поняла,что находится в
            спальне Тило. Она
            лежала на кровати, абсолютно нагая, руки и ноги были прикованы к
            прутьям кровати. За
            окном было видно,что на улице уже горят фонари, почти в каждом доме
            хотя бы из
            одного окна льётся свет. Значит, уже где-то восемь. Анне
            приподнялась и увидела на
            животе и ногах несколько красных полос и ссадин. Она немного
            поморщилась от боли.
            "Хорошо,что только плёткой бил и на этом успокоился," - подумала
            Анне. Откинувшись
            обратно, она попыталась вспомнить,что же произошло после того, как
            Тило их застукал.
            Сначала он затолкал её в машину, потом сел за руль, и они поехали к
            нему домой.
            Затем он выволок её из машины, повёл в дом и там насильно влил бокал
            вина. "Скорее
            всего. в нём было снотворное," - заключила Анне. Её мысли были
            прерваны тихими
            шагами на лестнице. Вскоре в комнату вошёл Тило.
            - Ты уже проснулась, - ласково. как ни в чём не бывало спросил он.
            -Как видишь. - грубо ответила Анне.
            -Милая. не надо мне грубить, - с сарказмом ответил Тило. - Если ты
            забыла, то
            напомню: ты была никем в Two Witches. Тогда, в 93-ем, ваш коллектив
            был на грани
            распада, и я, - он особо выделил последнее слово, - я предложил тебе
            место в
            Лакримозе. Я дал тебе работу, сделал известной. Где бы ты сейчас
            была,что делала?
            Одному богу известно. И после всего,что я сделал для тебя...Какова
            награда? Я застаю
            тебя и этого юнца, Паскаля...
            Тило медленно подошёл к Анне, сел на кровать, посмотрел на её тело,
            затем ей в глаза
            и сказал:
            - Я не знаю, чем он может быть лучше меня,но я знаю одно - вместе вы
            никогда, -
            слышишь? - никогда не будете.
            Он наклонился к Анне, поцеловал её в шею, а потом в губы. Анне
            презрительно сплюнула
            на пол, пристально посмотрела на Тило и спросила:
            - Ну и что ты собираешься делать дальше?
            - Увидишь,мой ангел, - мягко ответил тот.
            Паскаль уже третий час сидел один в своей новой квартире, пытаясь
            запить
            воспоминания о сегодняшней репетиции. сам не понимая почему, он
            боялся включить
            свет,поэтому сидел в полумраке. Его мучили два вопроса: почему Анне
            хотела именно ео
            и что сделает с ним Тило. Как он ни старался, но ответы на эти
            вопросы не приходили
            в его уже пьяную голову. что ему делать, он так же не знал.
            Внезапно зазвонил его мобильный. Паскаль кинулся к рюкзаку. Несмотря
            на большое
            количество выпитого алкоголя, его пальцы не потеряли ловкости.
            Наверное, из-за
            доведённой до мастерства техники рук,ведь он с детства играл на
            фортепиано.
            - Алло, - выдавил из себя юноша.
            - Паскаль, здравствуй, это Тило, - послышалось в трубке.
            Паскаль почувствовал,что его сердце ушло куда-то глубже,чем в пятки.
            - Я бы хотел,чтобы между тобой, мной и Анне не осталось никаких
            недомолвок, -
            продолжал Тило. - Словом, хотелось бы урегулировать этот небольшой
            конфликт. Как ты
            смотришь на то,чтобы подъехать ко мне домой, скажем, через час?
            Паскаль ответил не сразу. Он не знал, как ему реагировать на такое
            предложение, ведь
            сегодня он видел, как страшен Тило в гневе. С другой стороны,он
            понимал,что от этого
            разбирательства никуда не деться.
            - Хорошо, я согласен, буду через час.
            - Вот и договорились. До встречи, - вполне дружелюбно закончил
            разговор Тило.
            Ровно через час Паскаль был у порога дома Тило. Весь алкоголь
            куда-то испарился,
            хотя Паскаль предпочёл бы,чтобы он продолжал курсировать по венам.
            "Что меня ждёт?"
            - думал он,нажимая на кнопку звонка.
            Через минуту дверь открылась. Перед Паскалем стоял Тило в белой
            рубашке, чёрном
            пиджаке и чёрных кожаных брюках.
            - Добрый вечер, господин Вольфф.
            - Здравствуй, Паскаль. Проходи,мы тебя давно ждём.
            Тило отошёл в сторону пропуская Паскаля внутрь. Закрыв за ним дверь,
            он повернулся к
            юноше и проговорил:
            - Поднимайся наверх, вторая комната направо.
            Сказав это, Тило исчез в комнате под лестницей. Паскалю ничего не
            оставалось, как
            подняться во вторую комнату направо. Перед дверью он немного
            помедлил, словно
            пытаясь почувствовать, отгадать по флюидам, шедшим от комнаты, что
            его ждёт. Одно
            было ясно - ничего приятного. Преодолевая страх и дрожь во всём
            теле, Паскаль
            повенрнул ручку и открыл дверь.
            Сначала он увидел лишь полумрак, но приглядевшись, смог различить
            черты того,что
            находилось в комнате. Увиденное его сильно потрясло. Анне,одетая в
            чёрные латексные
            корсет, короткую юбку и высокие сапоги на платформе, была привязана
            к стулу
            верёвками. На её шее он увидел чёрный кожаный ошейник в шипами.
            Накрашена Анне была
            небрежно и вульгарно - тёмные глаза, ярко-красные губы. На ногах
            были видны ссадины,
            красные полосы и гематомы. Рядом, по левую руку от Анне, стояла
            кровать, бельё на
            которой было сильно смято. На полу валялись наручники, путы, плётки,
            ножи и другие
            атрибуты садо-мазо культуры.
            Паскаль подбежал к Анне, пытаясь развязать верёвки. Рядом с собой,
            под ногами Анне,
            он увидел нож. которым и освободил несчастную пленницу.
            - Паскаль, уходи. Тило убьёт тебя! Он не знает, что во всём,что
            сегодня произошло в
            студии, виновата лишь я...
            - Анне, успокойтесь, всё будет хорошо. Тило адекватный человек, я
            знаю. с ним можно
            договориться...
            - Что, уже воркуете, голубки? - послышался едкий сарказм из уст
            самого Тило. В его
            руках были ещё какие-то бечёвки и плётки.
            Паскаль вскочил с пола:
            - Господин Вольфф...Тило... Вы ничего не знаете и не понимаете.
            То,что вы сегодня
            видели, ничего не значит...
            -Вот как? - Тило притворно-удивлённо вскинул бровь.
            Тило, послушай меня, - Анне поднялась со стула. Ей было трудно
            ходить из-за
            множества синяков, ссадин и высоких сапог, но она подошла к Тило. -
            Послушай. Между
            мной и Паскалем ничего нет. Да, я приставала к нему. Да, я как бы
            была к тебе холода
            всё это время. Но это лишь потому,что я хотела заставить тебя
            поревновать. Мне
            казалось, что ты давно потерял ко мне интерес. Вот и пришлось
            попросить паскаля
            помочь мне разыграть этот спектакль. Натурально,правда?
            И Тило, и Паскаль были в шоке. Тило, потому что не ожидал от Анне
            такого
            "спектакля", но был рад.что это всё неправда. Паскаль же был
            поражён. как легко Анне
            наврала Тило. да ещё так убедительно. Но больше всех была удивлена
            сама Анне,
            особенно, когда нашла в себе силы поцеловать Тило в губы.
            - Ну что ж,раз это всё спектакль,- Тило повернулся к Паскалю, - то я
            приношу свои
            искреннейшие извинения.Конечно, ты сам понимаешь, Паскаль, что мы не
            можем больше
            сотрудничать после всего этого... Но я порекомендую Dunkle Welt
            другому, очень
            хорошему лейблу.
            - Спасибо, господин Вольфф, - прошептал Паскаль.
            Прошло пять лет.Группа из Хессена Dunkle Welt стала популярной как в
            германии, так и
            за её пределами. После разрыва контракта с Hall of Sermon раскруткой
            группы с
            рекомендации Тило Вольффа занялся другой немецкий лейбл,
            Schwarzengel. Ребята
            переехали из Берлина в Мюнхен. Паскаль иногда писал родителям, даже
            один раз навещал
            их. Но для себя решил,что больше никогда не вернётся в Хессен. не
            вернётся он и в
            Берлин. Ему не хотелось случайно наткнуться на Анне или Тило... Но
            однажды судьба
            всё-таки свела их. Это произошло в Лейпциге на очередном Wave Gotik
            Treffen. Паскаль
            видел их, его же заметила только Анне. Он улыбнулась ему, но как-то
            грустно, и
            отвела глаза. Ещё он видел. как они шла в гримёрку. Тило обнимал её
            за талию, Анне
            не противилась. Паскаль заметил следы от наручников на её запястьях,
            и ему стало
            жаль эту талантливую женщину. Но,обнаружив у себя в гримёрке визитку
            Hall of Sermon,
            подписанную "Прошу позвонить мне. Всё ещё любящая Анне" и номером её
            домашнего
            телефона, Паскаль без колебаний отправил её в мусорное ведро. В своё
            время Анне сама
            решила расстаться с ним. Она выбрала Тило, а не его, Паскаля. И хоть
            он знал
            причину, всё равно не хотел ни ворошить прошлое, ни портить себе
            будущее. И всё-таки
            он любил Анне, сам того не осознавая... 
            [

 Биография Anne Nurmi
            Поскольку мы привыкли верить паспорту Тило, мы поверим и паспорту
            Анни, итак, по его сведениям Анни родилась в Финляндии в городе
            Tampere, причём произошло это 22 августа. Анни – это очень
            талантливая девушка, она сама наравне с Тило занимается сочинением
            стихов на английском языке. Свои стихи Анни обычно исполняет сама.
            Но Анни не была бы самой собой если не умела играть на клавишных и
            петь, последнее у неё получается особенно удачно. У неё есть
            маленькое хобби, если его можно так назвать, она сама шьёт одежду
            для себя и для Тило! Лакримоза – это не первая музыкальная группа, в
            которой принимает участие Анни, до прихода в Лакимозу в 1993 году,
            Анни была вокалисткой в финской готик-группе Two Witches. Знакомство
            с Тило произошло на концерте в поддержку альбома Лакримозы Satura,
            на котором Two Witches были на разогреве. Как признался потом Тило,
            он был поражён красотой девушки, которую он увидел на сцене, а когда
            выяснилось, что она ещё и недурно поёт, Тило понял – вот та, которую
            он искал на роль женского вокала в Лакримозе. На данный момент Тило
            и Анни являются несменяемыми участниками группы, не исключено, что
            их связывает нечто большее чем бизнес, ведь Анни ко всему прочему
            такая красавица =)

          

            Биография Tilo Wolff
            Если верить паспорту Тило Вульфа, то датой его рождения следует
            считать 10 июля 1972 года, а местом рождения принято считать
            Германию, а если быть совсем точным то: Франкфурт на Майне. В каком
            роддоме или где именно происходили роды в паспорте к великому
            сожалению не написано. Также в паспорте не написано, принимал ли
            маленький Тило участие в семейном совете, на котором было принято
            решение о переезде в Швейцарию, или не принимал, но факт переезда
            состоялся и семья перебралась в восточную часть Швейцарии – страну
            банков, часов и благополучия. В Швейцарии он окончил школу, но после
            выпуска никуда не поступил. Не было внезапно открывшегося таланта,
            ибо Тило занимался творчеством с раннего детства, так он играл на
            трубе (прям как незнайка), ну о том что он писал стихи я даже не
            говорю (все подростки и дети их пишут), но Тило пошёл немного
            дальше, в 17 лет он решил спеть свои произведения. Попутно он начал
            учиться играть на пианино, а поскольку данный музыкальный инструмент
            по внешнему виду не сильно отличается от электронных аналогов, то
            Тило решил поиграться и с синтезаторами. Итогом его увлечения
            синтезаторами стало то, что Тило мог вполне автономно заниматься
            написанием музыкального творчества. Для того чтобы записать свою
            кассету Clamor Тило решил основать, и основал новый музыкальный
            лейбл Hall of Sermon, который жив по наши дни и успешно помогает
            Тило зарабатывать деньги на выпуске альбомов с творчеством самого
            Тило. И вот в 1991 году Тило создаёт самый первый альбом группы
            Lacrimosa – Angst. Так что Тило по праву считается чуть ли не
            главной персоной в Lacrimosa – именно он создал её, вырастил её до
            уважаемой и вселюбимой группы.
 

История группы Lacrimosa
            Швейцарская группа Lacrimosa (лат. «полная слез») стала на
            сегодняшний день одним из лидеров весьма широкого и расплывчатого
            музыкального направления, коротко называемого «готика». Хотя чётко
            определить жанр группы достаточно сложно: журнал Imhoter называет
            Lacrimosa королями жанра dark gothic rock, тут, конечно, можно
            спорить до потери пульса, так как ответвлений в готике пруд пруди,
            но скорее всего, FAQ http://www.gothic.ru справедливо определил
            «Лакримозу» как gothic metaL Интересно, что на ранних альбомах
            группы на этот стиль нет даже и намёка. В общем и целом, соединив в
            своей музыке элементы традиционного готик-рока, металла, классики и
            (на ранней стадии творчества) darkwave, группе удалось добиться
            признания у очень широкой аудитории, среди которой есть как готы и
            металлисты, так и люди, довольно далёкие от подобного рода музыки.
            Вообще, связь классической и (тяжёлой) готической музыки очень
            сильна. На сайте Hall of Sermon написаны слова — перевод строки
            одной из песен Lacrimosa — «The dream has led me and I will follow
            it into the glowing fire»... Наверное, эту фразу можно назвать
            девизом творчества группы. По словам Тило Вольфа (основателя и
            вокалиста группы), музыка Lacrimosa является " . интеллектуальной,
            она дает человеку шанс погрузится в мир сложных эмоций, мир
            Lacrimosa, и вполне естественно, что это музыка не для всех. А
            начиналось все в 1990-м году с молодого человека по имени Тило Вольф
            (Tilo Wolff). Тило родился в 1972 году во Франкфурте-на-Майне
            (Германия), но вскоре переехал в соседнюю Швейцарию, точнее, ее
            немецко-говорящую область. Искусством Тило увлекался с самого
            детства — он писал рассказы и играл на трубе, но только к 17-и годам
            у него появилась идея озвучить свои литературные опусы. Специально
            для этого Тило пришлось учиться играть на пианино, попутно он освоил
            и разного рода синтезаторы, так что вполне мог творить музыку без
            посторонней помощи. В полном одиночестве он записал первую кассету
            Clamor с двумя песнями — Requiem и Seele In Not («Душа в беде»), обе
            они впоследствии вошли в первый альбом Лакримозы.
            В то время Тило писал лирику исключительно на немецком языке. «Я
            считал, что глупо петь на английском, если он не твой родной язык»,
            — рассказывал много лет спустя лидер Лакримозы. — «Для меня стихи
            являются очень важным элементом песни, и многие свои сочинения я был
            просто не в состоянии перевести. Тем более я не мог доверить их
            перевод кому-то другому. В родном языке ты чувствуешь каждое слово,
            его значение. Ты можешь играть с ним так, как тебе
            заблагорассудится. С английским языком подобного я делать не мог».
            К 1991 году у Тило накопилось материала на целый альбом, который он
            также записал самостоятельно. Однако ни одна фирма грамзаписи не
            заинтересовалась никому не известным швейцарским готом, и
            «непризнанный гений» решился на отчаянный шаг — основал собственную
            звукозаписывающую контору. Делового опыта у Тило не было, так что
            всему пришлось учиться методом проб и ошибок, но его фирма Hall Of
            Sermon все-таки выжила и теперь пользуется немалым авторитетом, как
            на готической, так и на металлической сцене. Первый диск пока еще
            безымянного проекта Тило назывался Angst («Страх») и не имел
            практически ничего общего с музыкой Лакримозы дня сегодняшнего.
            Полностью электронное минималистическое звучание, отсутствие гитар,
            хоров, симфонических элементов, отстранённый вокал Тило,
            повествующий о таинствах жизни и смерти, любви и одиночестве— этот
            диск скорее относится к darkwave, чем к готик-року и тем более
            готик-металлу. Несмотря на тотальную андерграундность, альбом имел
            заметный успех — за полгода было продано 1000 экземпляров.
            Первоначально он был выпущен на виниле, а компакт-диск вышел только
            полтора года спустя. На обложке Angst впервые появилось имя группы —
            Lacrimosa. «Я большой любитель классической музыки,— говорит Тило. —
            Классические произведения, как известно, писались по поводу каких-то
            знаменательных событий, будь то победа на войне, рождение монарха,
            его восшествие на престол или даже его смерть. Мой любимый
            композитор — Моцарт, а его любимое произведение последний реквием.
            Вы, наверное, помните историю, когда к больному Моцарту пришёл
            незнакомец и, предложив большую сумму денег, заказал у него реквием
            — похоронную песнь. Моцарт был очень болен и знал, что скоро умрёт.
            Поэтому он решил написать произведение, которое бы превосходило все
            созданное им ранее. И он написал его. В день своей смерти Моцарт
            репетировал самую трагическую часть реквиема — «Лакримозу». Красота
            произведения и история его создания впечатлили меня настолько, что я
            выбрал его в качестве названия своего проекта».
            Звучанием Angst Тило остался недоволен, оно мало походило на
            звучание его любимых групп. Поэтому перед записью второго диска было
            принято решение ввести в музыку живые инструменты и пригласить
            сессионных музыкантов. Первым из них стал друг Тило по имени Штелио
            Диамантопоулос (Stelio Diamantopoulos), он играл на бас-гитаре
            (помимо этого, Штелио является автором обложек всех релизов группы
            по сегодняшний день). Тот же Штелио привел на запись знакомого
            гитариста Роланда Талера (Roland Thaler), который загадочно
            растворился сразу после окончания работы в студии. Кроме
            вышеупомянутых личностей, на диске Einsamkeit («Одиночество») играют
            клавишник Philippe Aloith и скрипач Eric The Phantom.
            Перемены в музыке пришлись по вкусу поклонникам группы, и продажи
            диска значительно улучшились. Следующий диск Satura вышел в 1993
            году и был выдержан в том же направлении, несмотря на практически
            полную смену состава группы (от старых музыкантов остался лишь
            Алиот). Альбом предварял миньон Alles Luge («Всё ложь»), и заглавная
            песня стала первым хитом группы. Воодушевлённый успехом, Тило
            решается наконец представить свою музыку живьём. Первый концерт был
            дан в Лейпциге в том же 1993 году. Говорит Тило: «На сцене я очень
            волновался, передо мной была большая толпа, которая кричала,
            размахивала руками и хватала меня за штаны. Все это было очень
            необычно, даже немного неприятно, что ли. Да туг еще надо было
            концентрироваться на игре (на живых выступлениях Тило, помимо
            вокала, выполняет функции клавишника — прим. авт.). В общем,
            простоял весь концерт на одном месте.»
            Lacrimosa стала заметным явлением на готической сцене Германии и
            Швейцарии. Ведущие готические журналы типа Zillo или Orkus обратили
            внимание на Тило и его проект и стали регулярно публиковать о нем
            статьи. Однако Тило опять был недоволен и стал подумывать о
            радикальных переменах в своей жизни и музыке. Все решилось
            достаточно просто. В конце 1993 года гастрольная трасса свела
            Лакримозу с финской группой Two Witches. Вокалистка финских
            готик-рокеров по имени Анне Нурми (Anne Nurmi) произвела на Тило
            неизгладимое впечатление. Узнав о том, что Two Witches находятся на
            грани распада, он немедленно предложил Анне стать второй постоянной
            участницей «Лакримозы» и его партнёршей по фирме Hall Of Sermon.
            Говорят, правда, что отношения Анне и Тило не ограничиваются деловым
            и музыкальным партнёрством, но с журналистами они на эту тему
            никогда не откровенничают, ограничиваясь дежурной фразой: «Надеемся,
            что вы отнесётесь с пониманием к тому, что мы принципиально не
            отвечаем на вопросы, касающиеся нашей личной жизни».
            Вторым по значимости приобретением группы стал очень сильный
            барабанщик ЭйСи (АС), известный по записям и концертам в составе
            немецкой power/speed metal легенды Running Wild. ЭйСи записал с
            Running Wild два диска Blazon Stone и First Years Of Piracy (оба
            1991 г.), а также несколько мини-альбомов. С его приходом у
            «Лакримозы» впервые появились живые ударные, которые стали ключевым
            элементом нового, более металлического звучания группы. Именно он
            лег в основу следующих работ Тило и Анне — миньона Schakal («Шакал»)
            1994 года и полноценного диска Inferno («Ад»), который вышел год
            спустя.
            Старые поклонники Лакримозы были немало удивлены, услышав на альбоме
            darkwave команды мощные барабаны, металлические гитары, оркестровое
            звучание клавишных и хор на подпевках. Более того, на некоторых
            вещах стала петь Анне, причём петь по-английски, так как немецкого
            она тогда не знала. Тило не отставал — он выдал 100-процентный
            готик-роковый хит Copycat, тоже на неродном языке. Inferno не
            добавил группе популярности среди готов, зато вывел её на новый
            рынок — металлический. Как раз в то время бывшие doom/death команды
            типа Tiamat, Lake Of Tears, Paradise Lost и Theatre Of Tragedy
            стремительно теряли интерес к брутальности и открывали для себя
            атмосферу и мелодичность, присущие готике. «Лакримоза», двигаясь в
            обратном направлении, попала как раз в струю увлечения такой
            музыкой. Ее даже стали называть doom-группой, хотя, на мой взгляд,
            определение готик-металл гораздо больше подходит к их музыке (сами
            музыканты заявляют, что играют dark gothic rock).
            Значительные изменения произошли и в имидже «Лакримозы». С приходом
            Анне, к ирокезу и традиционному готскому макияжу Тило, черно-белым
            обложкам альбомов и неизменному арлекину в логотипе добавились
            элементы садо-мазохизма. Всю специализированную прессу (в том числе
            и российскую) обошла фотография скованной цепями Анне в кожаном S&M
            прикиде и Тило, замахивающемся на неё плёткой. Нечто подобное можно
            наблюдать также в клипах Copycat и Stolzes Herz (мини-альбом с этой
            песней вышел в следующем, 1996 году).
            Вслед за Stolzes Herz («Гордое сердце»), на рынке появился новый
            альбом Stille («Тишина, затишье»). Диск разделил поклонников
            «Лакримозы» на два враждующих лагеря. Многие старые фэны не приняли
            перемен в музыке группы, обвинив музыкантов в коммерциализации и
            упрощении композиций с целью завоевания более широкой аудитории. А
            вот те, кто познакомился с «Лакримозой» после выхода Inferno, были
            от диска в полном восторге. На нем музыка группы стала еще более
            тяжелой и агрессивной (кое-где попадаются почти блэкметаллические
            фрагменты), в то же время сохранив мелодичность и традиционную для
            группы вязкую, таинственную и трагическую атмосферу. Возможно,
            Stille более доступен для восприятия неподготовленным слушателем,
            чем ранние записи «Лакримозы», но в наличии вкуса и мелодического
            дара его авторам вряд ли можно отказать. На Stille Анне Нурми
            написала две песни — Not Every Pain Hurts и Make It End, она же
            полностью исполнила в них вокальные партии. Остальной материал этого
            70-минутного альбома сочинил, как и раньше, сам Тило. Помимо двух
            лидеров и Эй Си, в составе Лакримозы с 1996 года по сегодняшний день
            играют басист Джей Пи (3ay Р.) и гитарист Саша Гербиг (Sascha
            Gerbig). В студии группе помогает клавишник и аранжировщик Готфрид
            Кох (Gottfried Koch) (он же исполняет часть партий акустической
            гитары), а на концертах играет ещё один гитарист Пизел Кустнер (3.
            Piesel Kustner) (в прошлом гитарный техник Rage и Running Wild, а с
            лета 2000 года постоянный гитарист еще одной знаменитой speed metal
            группы — Iron Saviour). Продюсировал три последних диска Жан-Пьер
            Генкель (3ean Pierre Genkel), известный также по работе с Therion.
            Несмотря на неоднозначное мнение фэнов по поводу нового альбома,
            Stille стал самым коммерчески успешным диском «Лакримозы». Вслед за
            его выходом группа отправилась в большое турне, в ходе которого был
            записан материал для концертного двойника, который увидел свет в
            1998 году под простым и ёмким названием Live. По словам Тило, «наши
            концертные песни всегда отличались от студийных вариантов: новые
            аранжировки, кое-где даже дополнительные тексты. Вот мы и подумали,
            что людям, которые никогда не были на наших концертах, будет
            интересно хотя бы услышать нас живьём». Особенно интересно звучат на
            концертнике песни с первых трёх альбомов — тяжёлая версия Seele in
            Not с диска Angst превращается в натуральную вокальную истерику под
            чуть ли не трэш-металлический аккомпанемент.
            Работа над новым альбомом, который получил название Elodia (Элоида —
            богиня зари в древнегреческой мифологии), несколько затянулась. Ещё
            бы, ведь для его записи «Лакримоза» решила использовать Лондонский
            симфонический оркестр и несколько хоров. Оркестр писался в
            знаменитой студии Abbey Road в Лондоне (там в свое время работали
            The BeatLes), а остальные инструменты и вокал в студии Пьера Генкеля
            Impuls Tonstudios в Германии. В общей сложности, на диске отметилось
            187 (!) певцов и инструменталистов. Elodia — это рок-опера в трех
            актах, повествующая о двух влюблённых, чья любовь со временем
            начинает ослабевать. «Так происходит из-за того, что каждого из них
            все меньше заботят желания и мысли другого,— объясняет Анне. — Их
            эгоизм начинает все больше преобладать, и любовь постепенно уходит.
            В трёх действиях нашей оперы рассказывается о том, как зарождалась
            их симпатия друг к другу, как они были близки и как трагично все
            окончилось».
            В период подготовки диска Тило Вольф успел поучаствовать ещё в
            нескольких интересных проектах. В начале 1999 года немецкие трэшеры
            Kreator пригласили лидера Лакримозы для записи вокала к заглавной
            песне их экспериментального диска Endorama. Зловещий голос Тило как
            нельзя лучше подошел песне, повествующей о грядущем Апокалипсисе,
            причём звучит он там куда агрессивнее, чем пение основного вокалиста
            Kreator Милле. Видимо, эксперименты с металлом так вдохновили Тило,
            что он связался с еще одним экстремальным коллективом — его
            земляками SamaeL Бывшие блэкстеры, а ныне мастера tribal и sci-fi
            ритмов сделали ремикс на старый хит «Лакримозы» Copycat, оставив от
            него только текст. Новый индустриально — психоделический вариант
            этого готик-рокового боевика можно услышать на мини-альбоме ALLeine
            zu Zweit («Одинокие вдвоём»), который был издан за пару месяцев до
            выхода «Элодии».
            В 2001 году выходят сразу 2 альбома: Der Morgen Danach («На
            следующее угро») и Fassade («Фасад»). Последний представляет собой
            глубокий анализ человеческой психики и противостояния между
            существующими религиозными догматами и чувствами человека. Группа
            работала буквально над каждой нотой, привлекая к записи музыкантов
            различных жанров: оперы, классики, металла, рока и даже джаза, что в
            свою очередь не могло не сказаться на музыке... Она буквально
            «ожила». В ней чувствуется дух и эмоции каждого приглашённого для
            записи музыканта. Для придания музыке большей проникновенности и
            романтики Лакримоза пригласила для записи оркестровых партий
            Немецкий оркестр Бабельсберга (German Film Orchestra Babelsberg) и
            Филармонический оркестр. Альбом получился очень чувственным и
            личным... Атмосферность музыки приобрела новое качество: композиции
            расположены таким образом, что они перетекают одна в другую и
            выражают на языке музыки все человеческие эмоции, так что слушающий
            попадает в ураган чувств уже с первого звука, и не в силах вырваться
            из негo до последней ноты, ведомый звучным пением Тило и Анне...
            В 2003 году вышел альбом Echos, который предварил сингл 2002 года
            Durch Nacht und Flut(«Сквозь ночь и пучину»). Музыка на сингле
            заставила ожидать весьма необычного и нового, более мелодичного
            звучания «Лакримозы». Но... предсказать Лакримозу невозможно:
            ожидания не оправдались. Ещё никогда раньше Тило Вольф не пел так
            величественно, прозрачно, с таким надрывом и переживанием, как на
            этом альбоме, причём абсолютно во всех композициях, что в свою
            очередь охарактеризовало его как талантливейшего композитора,
            аранжировщика и вокалиста... Эмоциональность, надрыв и боль в пении
            Тило особенно чувствуется в песнях Sacrifice («Жертва») и Die
            Schreie sind verstummt («Крики умолкли»), которые тут же заставляют
            на себе прочувствовать ситуации, описанные в песнях. Каждая
            композиция данного альбома — отдельная история, отдельная глава, но
            в то же время альбом очень целостный и гармоничный, песни формируют
            прочную цепь и переплетение сюжетов.
            И вот, в 2005 году выходит новый альбом Lacrimosa, который
            называется Lichtgestalt. После выхода Echos, который поразил мир
            своей мелодичностью, новый альбом, по словам Tilo, должен был
            кардинально отличаться от предыдущего в сторону утяжеления музыки.
            Так и произошло. Альбом начинается с 3 удивительно красивых,
            мелодичных и одновременно тяжёлых композиций – Sapphire, Kelch der
            Liebe и Lichtgestalt. Конечно и остальные песни представляют из себя
            потенциальные хиты, чего только стоит My last goodbye. Альбом
            пронизан сюжетной линией любви, которая прослеживается практически в
            каждой песне. Но самое удивительное и поразительное, чем
            знаменателен выход нового альбома Lacrimosa – это концертный тур,
            который последовал за выходом альбома. «Чем же примечателен ЭТОТ
            концертный тур?» – спросите вы, - «ДА тем что Lacrimosa едет в
            Москву» …. Впервые, за всю свою историю Lacrimosa решается приехать
            в Россию. Концерт намечен на 10 июня 2005 года, мы все в преддверии
            это феерического зрелища!
            2 декабря 2005 года состоялся релиз нового мини-альбома
            (макси-сингла) Lacrimosa. Новое творение получило имя:
            Lichtgestalten. Стилистически и идейно этот альбом является
            продолжением предыдущего Lichtgestalt, но содержит в себе и оттенки
            эхоса. На этот альбом вошли две совершенно новые композиции:
            Unerkannt и Skintight. Помимо этих двух новых песен на диске
            присутствуют ремикс от Snake Skin на песню Lichtgestalt, сама песня,
            + самая агрессивная композиция Lacrimosa - Road To Pain и
            неожиданный Siehst Du mich im Licht? - Atrocity ReVersion, который
            представляет собой не что иное, как перерелиз давно известного хита.
            А на российской версии диска также присутствует Seele in Not
            (Demo-Version). Оформлением диска занимался Иакима Лютке, который по
            просьбе Tilo стилизовал новый диск под виниловый EP, ака –
            сорокопятку. Одновременно с выходом нового альбомо-сингла состоялся
            выход первого DVD Лакримозы содержащий все клипы. На новый двд вошли
            все ранее изданные и неизданные клипы Lacrimosa и долгожданный клип
            Lichtgestalt, который стал настоящим подарком для всех поклонников
            Группы Lacrimosa.
            Следующим, что шокировалло российских фанатов стала информация о
            концертах в москве летом 2006 года. Планировалось провести сразу два
            концерта, один из которых должен был пройти в ДКГ, а другой - в
            Точке. Датами предстоящих концертов стали 9 и 10 июня
            соответственно. Запланированные концерты прошли на ура, Lacrimosa и
            российские фанаты стали ещё ближе друг к другу!
            По окончанию самого длинного в своей истории турне в поддержку
            альбома Lichtgestalt, Lacrimosa выпускает второй живой альбом и двд,
            на котором записана некая смесь фильма о группе и записей с того
            самого турне. Оба диска называются Lichtjachre. Диск увидел свет 29
            июня 2007 года!