Познакомлюсь с женщиной верующей христианкой 48-52 года для совместного проживания, о себе: 52 года, верующий христианин с 1993 года проживаю в городе Нижний Тагил Свердловская область. Верен своей второй половине. 22 года прожил с неверующей и только сейчас узнал что мря неверующая жена уже год бегает к любовнику. P.S. Я инвалид 3-й группы с ногами.

Огромная масса людей подвержена стереотипу, что мужчина имеет право иметь только одну жену!

И они пытаются доказывать мне что это так Бог усмотрел.

Но нигде в библии я не нашел запрета на многоженство.

А что не запрещено, то разрешено!

И именно поэтому, потому что разрешено, у меня возникло желание найти себе ещё одну жену!

Понимаю, что в современных христианских реалиях на такой шаг девушка может решиться только от отчаяния!

Если ты уже отчаялась найти своего одного единственного "прынца", напиши мне пожалуйста!

Кто знает, может быть это я?

кого интересует общение, буду рада новым знакомствам)

[ Читать далее... → ]

Фиаско мудрых и сильных мира сего.[ Читать далее... → ]

«И разлились реки, и подули ветры…и было падение того дома великое» [ Читать далее... → ]

Земля обетованная[ Читать далее... → ]

О рождении свыше[ Читать далее... → ]

«Я не позволю Богу выбирать день моей смерти…»[ Читать далее... → ]

О вечной жизни[ Читать далее... → ]

О золоте, жемчуге и о драгоценных камнях[ Читать далее... → ]

Именно взаимозависимости между членами Тела Христова Бог придает огромное значение, обращая наше внимание на то, что мы не должны быть самонадеянными и самодостаточными. Мы являемся членами Тела и каждый из нас должен быть зависим от других. Мы должны быть взаимозависимыми и искать единства и дружбы!

Только если мы слышим Его голос. И когда мы слышим Его голос, тогда Он является нашим Пастырем, и все наши нужды восполняются. Это прекрасно.Если тебе господь скажет, что я твоя половина и что я жду тебя - пиши. Господь -- Пастырь мой!

Святые Отцы различали восемь основных грехов или страстей, как восемь источников, из которых истекают все наши грехи, душевные и телесные, во всем их многообразии. Здесь дана, скорее, не богословская, а аскетическая картина нашей греховности. Святые Отцы определили конкретные грехи для того, чтобы возможно было указать на средства борьбы с ними. Согласно их учению, в действительности существует один главный источник греха – наше себялюбие, то есть неправильная любовь человека к себе, эгоизм и эгоцентризм. В этом – начало всех грехов. Некоторые богословы указывали три разновидности себялюбия: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие. Но эта схема довольно-таки обобщенна и абстрактна, так что здесь нам трудно видеть лицо самого греха. И уже не богословы и теоретики христианства, а монахи и аскеты, главной жизненной целью которых было очищение своей души, выявили восемь главных врагов нашего спасения, восемь начальных страстей. Если человек не будет вести с ними борьбу, то они возобладают им, превратятся в грехи смертные, то есть навсегда отлучат человеческую душу от Бога.Здесь я хотел бы поговорить об одной из самых лютых страстей, которая особенно тяжка, которая непрестанно восстает на человека. Блуд – он является как бы концентратом всех порочных наслаждений. Борьба с блудным похотением – самая тяжелая и жестокая, христианин ведет ее до самой смерти. Святые Отцы говорят: «Не верь своему телу до тех пор, пока оно не ляжет во гроб и гроб не забьют гвоздями». Естественное вожделение, естественное влечение к другому полу генетически вложено в каждого человека. Борьба с грехом блуда, как говорят святые Отцы, есть борьба с тем врагом, который сидит внутри нас.
Как обычно развивается эта страсть? Для ее развития нужен определенный образ. И поэтому чаще всего она начинается с образа. Первый этап – когда нечистый образ появляется в уме человека, как на кино- или телеэкране. Но это еще не грех. Это лишь повод ко греху, прилог, искушение, приманка диавола, которую он ставит перед нами. Человек ставит приманку, чтобы уничтожить какое-нибудь вредное животное, скажем, крысу. Крыса бросается на нее и гибнет. Вот так же и диавол предлагает нам приманку, обольстительный образ, внедряя его в наше сознание. Но мы можем внутренне отвергнуть этот образ, отключить от него свою волю. И тогда он останется внешним и чуждым для нас. Он становится нашим только в том случае, когда мы начинаем испытывать симпатию к нему и желание задержать его в нашем сознании. Если человек отвергнет страстный помысл или образ в самом начале, то выйдет из этой духовной битвы победителем.

Святые Отцы разработали учение о трезвении, контроле над своим сердцем. Этот контроль осуществляется посредством непрестанной молитвы, в свете которой человек видит зарождение помысла или образа в самом начале. Если у человека нет молитвы, он не может зафиксировать первый этап зарождения помысла (образа), фиксирует лишь последующие этапы, когда внутренним волевым усилием уже начинает удерживать этот помысл (образ) в своем сознании, созерцать его, любоваться и наслаждаться им. Поэтому святые Отцы заповедали иметь в своем сердце непрестанную краткую молитву – молитву Иисусову, которая высвечивает человеку его сердечные глубины. Можно для непрестанной молитвы выбрать также по своему усмотрению и какие-нибудь слова из псалма, краткую молитву «Господи, помилуй!» или же молитву «Боже, милостив буди мне, грешному!» Но Иисусова молитва значительно глубже. Она воистину всеобъемлюща. По выражению святых Отцов, она – «Евангелие, сокращенное в восьми словах».

Да, момент зарождения помысла (образа) – самое лучшее время для борьбы с ним, для его уничтожения. Помысл подобен растению: когда оно только пустило росток, его легко можно вырвать из земли, а когда укоренилось, и корни глубоко вросли в землю, тогда нужны большие усилия; если же этот росток превратился в дерево, то вырвать его почти невозможно, и человек уже не может бороться с грехом своими силами. Он должен прибегать к помощи других, к помощи своих наставников.
Итак, наилучший способ борьбы со сладострастным помыслом – это отвержение его в самом начале, на первом этапе – прилога. Однако и на последующих этапах христианин должен бороться с грехом. Пусть даже в этой борьбе допущены промедления и ошибки, надо продолжать борьбу и молить Бога о прощении содеянного мысленного прегрешения. В борьбе со страстным помыслом нужно использовать естественные силы человеческого гнева, то есть гневаться на диавола, греховный помысл и сам грех. Гнев дан человеку как оружие, как меч против врага. Этот меч мы употребили против самих себя и наших ближних. Но гнев может быть святым, праведным гневом, если мы научимся гневаться на демона и грех, возникающий в нашем сердце. Гнев имеет силу уничтожать. Если мы направляем его на своего брата, то становимся в известном смысле убийцами. Если же гневаемся на грех, то гнев разрушает его и очищает нашу душу. Итак, нужно научиться гневаться на нечистые помыслы. Святые Отцы учат: «Когда будет перед тобой нечистый помысл, сначала разгневайся на него, как на несчастье, которое может лишить тебя вечной жизни, а потом обратись к Богу с молитвой. Не рассматривай этот помысл. Не вступай с ним в беседу. Не опровергай словами то, что будет говорить демон. Гневом изгони помысл из своего сердца и затем обратись к Богу, чтобы Он очистил твою душу от осквернения».

Что еще требуется для борьбы с демоном блуда? Воздержание. Святые Отцы поставили блудный грех, эту болезнь, сразу же после чревоугодия, так как демон блуда тесно связан с демоном чревоугодия. Чревоугодие разжигает блудную страсть. Святые Отцы говорили: «Если ты хочешь бороться с блудом, не обуздав своего чрева, то это то же самое, что пытаться потушить костер, бросая в него ветки дерева». Как определить для себя норму в пище? Святые Отцы учат так: «Определи, сколько нужно тебе пищи для насыщения, затем съешь две трети от этого количества, а прочее оставь; или же вставай из-за стола, когда ты не чувствуешь еще полного насыщения, в то время, когда хочется тебе еще немного поесть. Это и будет твоя мера».

У святого Иоанна Лествичника мы читаем: «В укрощении чрева употребим благоразумную постепенность: отсечем прежде всего утучняющую пищу, потом разжигающую, а после и услаждающую». Нельзя сразу налагать на себя строгий пост, к воздержанию человек приучает себя постепенно. Кроме того, в посте вообще необходимо соблюдать меру. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин пишет, что иногда чрезмерное пощение не укрощает, а, наоборот, возбуждает блудную страсть. Общее правило умеренности и воздержания состоит в том, чтобы каждый сообразно с силами, состоянием тела и возрастом вкушал столько пищи, сколько нужно для поддержания здоровья тела, а не сколько требует желание насыщения. Крайности с той и с другой стороны равно вредны – и неумеренная строгость поста, и пресыщение чрева. Монах так разумно должен вести дело пощения, как если бы имел пребыть в теле сто лет; и так обуздывать душевные движения – забывать обиды, отревать печаль, ни во что ставить скорби и потери, как могущий умереть каждый день. Поэтому, когда говорят о посте, имеют в виду разумное воздержание, а не доведение себя до болезненного состояния, которое нередко сопровождается внутренней гордыней и прелестью. Итак, будем помнить, что умеренное употребление пищи служит средством обуздания блудной страсти. Так же во время особенно сильного блудного возбуждения полезно пить мало воды, ибо чувство жажды в какой-то степени притупляет и ослабляет эту страсть. Отшельники не только пищу принимали мерой, но и воду.

Святые Отцы говорят: «Если ты свяжешь себя постом, то свяжешь беса блуда веревками, но для того, чтобы повергнуть его на землю, нужно смирение». Один из древних египетских подвижников, толкуя библейское повествование о том, как пророк и боговидец Моисей убил египтянина и закопал его в песок, говорит, что это – образ борьбы с блудным демоном. Песок – пустыня, место, где ничего не растет. «Зарыть египтянина в песок» – значит победить беса блуда смирением. Во время борьбы с блудной страстью христианин должен глубоко смирить свой дух, осознать, что он – средоточие греха и без помощи Божией не может бороться с сей страстью, но при этом не падать духом, а надеяться на помощь Божию и пребывать в молитве. Бес блуда связан с бесом гордыни. Иногда гордому промыслительно попускается особо сильная блудная брань, чтобы меньшим грехом излечить больший, слабейшей болезнью – сильнейшую. Но если человек сам вовремя смирит себя, то ему не понадобится это жестокое врачевание.

Самым действенным средством борьбы с блудом является исповедь духовному отцу. Святые подвижники говорят, что бес блуда не терпит обличения. Он любит прятаться, скрываться в нашей душе, как скорпион в своей норе. Обличить блудного демона перед духовником, рассказать ему о своей брани значит тотчас получить облегчение. Однако сделать это необходимо с верой в молитву своего духовника. В Патерике есть рассказ о двух монахах, боримых бесом блуда. Они пошли к старцу и рассказали ему о своей брани. Один получил облегчение, а другой нет. И первый в ответ на жалобу второго спросил его: «А как ты открыл свою брань отцу?» Тот ответил: «Я пришел, рассказал ему, поклонился и ушел». Вопросивший сказал: «А я пришел к нему так, как пришел бы к Самому Христу Спасителю: с верой в то, что его молитвы отгонят от меня блудного беса. Во время рассказа об искушении я внутренне каялся и плакал, и когда вышел от него, почувствовал себя как бы заново родившимся». Поэтому, если вы открываете перед своим духовным наставником блудную брань, то это должен быть не простой сухой рассказ. Вы должны внутренне оплакивать свою греховность и верить, что за молитвы духовника Господь силен избавить вас от этой брани, уменьшить ее или же сделать вас в ней победителем.
Для того, чтобы успешно бороться с демоном блуда, мы должны стараться никого не осуждать, особенно тех, кто страдает от этой же страсти. Когда мы осуждаем других, то в это время подразумеваем, что на их месте не сделали бы того же самого и как бы внутреннее представляем себя победителем демона. И поэтому за осуждение других Господь иногда попускает нам такую же брань, и часто мы не выдерживаем ее и падаем. Одно из важнейших правил духовной жизни – не осуждать другого. Это значит не оправдывать его грех, но сострадать ему, как мы сострадаем больному. Один из святых говорил: «Когда я вижу согрешающего, или же узнаю о нем, то говорю себе: “Смотри, не сделай этого сам! Кто знает, что будет с тобой завтра?!”»
Еще одно из средств борьбы с демоном блуда – это разумное уединение, уединение в то время, когда он борет нас с особой силой. Кроме того, надо постоянно трудиться: блудный демон лютее всего нападает на человека, не занятого необходимым делом.
Святые Отцы говорят, что не следует слишком много заботиться о своей внешности. Вполне достаточно быть опрятно и чисто одетым. Сама мысль о красивой одежде, которая будет нравиться другим, содержит в себе тайный блуд. Святые Отцы не советуют вольно обращаться друг с другом. Один подвижник говорил: «Вольность – это начало блудного греха. Вольность в обращении похожа на ветер из пустыни, который сжигает и уничтожает посевы в том месте, где он пронесся». Писания святых Отцов учат, что в смехе и шутках также таится блуд. С аскетической точки зрения, смех и шутки оскверняют человеческую душу. Они уничтожают благоговение как сердечное расположение. Церковное Предание говорит нам, что никто не видел Иисуса Христа смеющимся или улыбающимся, равно как и Его Пречистую Матерь. А демона часто изображают хохочущим. Если бы мы понимали, для чего Господь дал нам земную жизнь, и чаще думали о том, что ожидает нас в вечности, – рай или ад, мы бы не шутили, не смеялись и не хохотали. Если бы мы знали, сколько греха сосредоточено в нашей душе, какое огромное море греха представляет из себя этот мир, нам было бы не до смеха. Но эта ужасная картина сокрыта от нас...

Святые Отцы заповедуют по возможности избегать общения с другим полом, так как это общение будет обязательно возбуждать в нас блудную страсть, явную или тайную. Некоторые заявляют: «Я разговаривал с женщиной и не почувствовал совершенно никакого вреда». Святые смотрят на это по-другому: человек получил вред, но сам этого не заметил. Один из подвижников писал: «Через несколько дней после разговора с женщиной я испытал нападение блудной страсти, и передо мной встал ее образ. Когда мы беседовали, мне казалось, что я бесстрастен. Но ее образ отпечатлелся где-то в глубине души и потом, во время брани, как приманка всплыл из глубин подсознания». Мы не знаем, что творится в нашем сердце. Все наши разговоры, встречи и впечатления – это семена, которые падают в сердечные глубины, а потом уже дают свои ростки. В общении с любой женщиной надо быть предельно осторожным, хотя бы нам и казалось, что мы не питаем к ней никакого нечистого пожелания. Также нужно всячески избегать излишнего общения, поскольку нередко мы хотим быть вместе с женщинами не ради какого-нибудь важного и неотложного дела, а для тайного внутреннего удовлетворения блудной страсти. Святой Иоанн Златоуст пишет: «Не обязательно падение с женщиной: иногда само присутствие женщины уже дает человеку скрытое наслаждение».
В книге преподобного Иоанна Лествичника, великого игумена Синайской горы, мы читаем: «Бес плотского сладострастия весьма часто вовсе скрывает себя, наводит на инока крайнее благоговение и производит в нем источники слез, когда он сидит или беседует с женщинами, и подстрекает его учить их памятованию о смерти, о Последнем Суде и хранении целомудрия, чтобы они, окаянные, прельстившись его словами и притворным благоговением, прибегнули к этому волку, как к пастырю; но окаяннейший оный, от близкого знакомства получив дерзновение, наконец подвергается падению». Поэтому в общении с женщинами, даже когда священник наставляет их и ведет духовную беседу, обязательно нужна мера. Следует говорить кратко и ясно. Для тех, кто хочет исполнить наставления и спастись, не нужны долгие беседы. Им только надо узнать, что делать.

Обычно женщины, которые часто обращаются к своим духовным отцам и подолгу с ними разговаривают, повторяя непрерывно одно и то же, как бы пережевывая одну и ту же жвачку, на самом деле внутренне удовлетворяют таким образом свою блудную страсть. Тот, кто заботится о чистоте, говорит собранно и лаконично. В общении с женщиной, по учению святых Отцов, несмотря на всю доброжелательность и приветливость, необходимо соблюдать строгость. Никогда человек не должен думать, что победил блуд. В этом – одна из хитростей демона. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Лисица притворяется спящею, а бес – целомудренным; та хочет обмануть птицу, а сей – погубить душу. Не верь во всю жизнь твою сему бренному телу и не надейся на него, пока не предстанешь Христу». Блудный демон может некоторое время не тревожить нас, чтобы мы подумали, что уже победили нечистую страсть, и потеряли осторожность. После этого он неожиданно нападает на нас, как на свою жертву, и застает, как правило, безоружными. Поэтому никогда не надо доверять себе и считать себя победителем в сей брани.

Преподобная Мария Египетская, жившая в Иорданской пустыне, много лет была борима бесом блуда через воспоминания о своей прошлой греховной жизни. Во время вражеских нападений она падала на землю и кричала во весь голос: «Боже, Сам спаси меня! Господи, я бессильна!» И за это смирение благодать Божия покрывала ее. Подвижница побеждала врага в этой жестокой, тяжелейшей борьбе. Итак, все мы должны помнить: победа над блудом – это победа благодати над демоном. Без истинного самопознания в духе сердечного сокрушения и глубокого смирения победить блудную страсть невозможно!

Попытаемся кратко суммировать все вышесказанное. Борьба с блудной страстью – это, прежде всего, трезвение ума и сердца, то есть своевременное обнаружение и немедленное отсечение нечистого помысла (образа), что возможно лишь в свете постоянной молитвы; обращение гнева против нечистых помыслов (образов); постоянный труд, исповедь и открытие помыслов своему духовному отцу, наставнику; борьба с чревоугодием, скромность в одежде и поведении, неосуждение, молчание и разумное уединение во время особенно сильных нападений блудного духа и, главное, нелицемерное, глубокое смирение. Святые Отцы говорят: «Целомудрие – совокупность всех добродетелей».

Сказать:














ИОАН ЗЛАТОУСТ. К ЖИВШИМ ВМЕСТЕ С ДЕВСТВЕННИЦАМИ.











Думаю нижеследующие рассуждения великого и признанного учителя церкви, помогут многим разобраться в том, чего желает Бог от мужчин, особенно в современные предантихристовы времена.  

 

У ПРЕДКОВ наших были две причины, по которым женщины жили вместе с мужчинами; 
одна заключается в браке, - причина и древняя, и справедливая, и основательная, как 
происшедшая от законодателя Бога: "потому", говорит он, "оставит человек отца своего 
и мать свою и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть" (Быт. 2:22); а другая 
заключается в прелюбодеянии, - причина и новейшая в сравнении с той, и 
несправедливая, и беззаконная, как происшедшая от лукавых демонов. А в наш век, 
выдумав еще некоторый третий образ жизни, новый и странный, и приводящий в великое 


затруднение желающих найти ему причину. Есть такие люди, которые принимают к себе 
безбрачных отроковиц, не вступая в брак и не сочетаясь с ними, оставляют их навсегда в 
своем доме и держат их при себе до глубокой старости, не для рождения детей, - ибо не 
сочетаются с ними, как они говорят, - и не из распутства, ибо сохраняют их невинными, 
как они утверждают; а если кто-нибудь спросит о причине, то хотя они представляют и 
измышляют много причин, но основательной и уважительной, по моему мнению, не 
имеют ни одной. Впрочем, о тех или других предлогах и мы пока говорить не будем, а 
укажем ту причину, какую мы сами особенно подозреваем. Какая же эта причина? Во 
всяком случае, если я уклонюсь от цели, желающие из вас, могут удержать меня. Итак, 
какая эта причина? Мне кажется, что для них есть некоторое удовольствие жить вместе с 
женщинами не только по закону брака, но и без брака и сочетания. Если же я думаю 
неправильно, то не имею ничего и против этого; я высказываю вам пока собственное мое 
мнение, и, может быть, не только мое, но и их самих, а что и им так же кажется, видно из 
следующего. Они, конечно, не оставляли бы без внимания столь великой молвы и столь 
великих соблазнов, если бы удовольствие от этого сожительства не действовало на них 
сильно и властно. Если же кто-нибудь был бы недоволен такими нашими словами, то я 
попрошу простить нас и не гневаться; ибо добровольно и необдуманно я не решился бы 
навлечь на себя негодование. Я не так жалок и несчастен, чтобы желать напрасно 
оскорблять всех; но я весьма жалею и скорблю, видя, как и слава Божья унижается и 
спасение многих мало помалу погибает из-за этого удовольствия. Что такое сожительство 
приятно для них и сопровождается сильнейшею любовью, нежели сожительство по закону 
брака, слыша об этом теперь, вы, может быть смущаетесь, но после доказательства и сами 
согласитесь. С законною женою совокупление, как беспрепятственное, ослабляет страсть, 
и часто производит в муже пресыщение и укрощает неумеренную похоть. Кроме того, 
болезни чревоношения и рождения, рождение и воспитание детей, и следующие за ними 
частые болезни, изнуряющие тело и измождающие цвет юности, ослабляют действие 
удовольствия. А с девственницами не бывает ничего подобного; нет ни совокупления, 
которое может укротить и подавить естественную похоть, ни болезни рождения и 
воспитание детей не изнуряют плоти, но долго сохраняют они себя цветущими, оставаясь 
непричастными ничему подобному. У брачных после родов и воспитания детей тела 
делаются более слабыми; а те и до сорокового года остаются сходными с юными девами; 
посему у живущих вместе с ними возбуждается похоть вдвойне, и оттого, что не 
дозволяется подавлять страсть совокуплением, и от того что причина возбуждающая 
страсть, долго остается очень сильною. Такой я подозреваю предлог к этому 
сожительству. Впрочем, не будем негодовать на них и гневаться; потому что никто, желая 
восстановить больного, не делает этого с гневом и истязанием, но подает лекарство с 
заботливостью и увещанием. Если бы нам предлежало наказывать, и мы занимали бы 
положение судей, то должно было бы и выражать негодование; но если, оставив это, мы 
принимаем положение врачей и попечителей, то следует увещевать и просить и, когда 
нужно, касаться самых колен (больного), чтобы достигнуть желаемого. Посему, как врачи, 
желая отклонить больных от вредных, хотя и доставляющих удовольствие, или яств, или 
питий, прежде всего убеждают их, что эти предметы производят вместе с вредом и 
великую неприятность; так и мы поступим, внушая им, что это приятнейшее для них 
сожительство причиняет великую гибель и нисколько не лучше ядовитых веществ. И 
хотя, по-видимому, оно доставляет некоторую сладость, но вливает в услаждающуюся 
душу великую прикровенную неприятность и горечь; и такое убеждение посодействует 
удалению от этого. Кто разлучается с любимой женщиной по страху и необходимости, тот 
делается еще более страстным любителем и, может быть, опять возвратится к тому же; а 
кто узнает предмет и удалится от него, как от вредного и горького, тот не возвратится к 
нему опять, так как приговор собственного его мнения подействует на него сильнее 
всякой необходимости. Как же мы убедим их, что это дело не только вредное, но и 
горькое? Как же иначе, если не свойством самых предметов? Итак, спросим их: если бы 


кто-нибудь, приготовив роскошную трапезу, наполненную множеством приятнейших 
яств, с великою угрозою запретил касаться чего-либо из предложенного, то неужели 
решился бы кто-нибудь сидеть подле такой трапезы и мучиться? Я не думаю; ибо не 
столько удовольствия он получил бы от созерцания, сколько неприятности потерпел бы от 
запрещения. И что, если бы кто-нибудь, показав жаждущему и мучимому жаром чистый и 
светлый источник, не позволил не только вкусить от него, но и коснуться концами 
пальцев, могло ли бы что-нибудь быть неприятнее такого наказания? 

2. Здесь, я думаю, никто не станет противоречить мне. Это зло столь велико, что и из 
внешних (язычников) те, которые особенно искусны были рассуждать об этом, т. е., о 
свойствах удовольствия и печали, пожелав представить кого-либо сильно наказываемым, 
представляли не иначе, как следующим образом: составив басню, они выводили в этой 
басне человека [1], которому следовало подвергнуться крайнему наказанию, и, не делая с 
ним ничего другого, предлагали ему всякие яства и показывали мимотекущую воду, не 
позволяя, однако пользоваться ничем из этого: как только он протягивал руку, все 
видимое им удалялось; и это происходило постоянно. Таков был способ наказания по 
басне язычников. И один из философов [2], увидев, как некто из живших вместе с ним 
поцеловал красивого мальчика, с удивлением сказал: этот и в огонь легко бросился бы, 
решившись воспламенить в самом себе поцелуем такую пещь. Впрочем, я не могу 
утверждать, что те люди целуют или обнимают своих сожительниц; если же некоторые 
стали бы обвинять их в этом, то я постараюсь показать, что, если они доходят и до этого, 
то навлекают на себя мучение еще тягчайшее вышесказанного. Если одно только 
созерцание производит такую скорбь, то когда вместе с тем бывает и прикосновение, т. е., 
наслаждение гораздо более ощутительное, чем производимое зрением, то оно поднимает 
больший пламень, производит тягчайшее томление и сильнее разъяряет (внутреннего) 
зверя. Ибо, чем более мы усиливаем похоть и чем больше доставляем ей пищи, тем более 
усиливается в нас и томление. Как сидящий подле трапезы и источника мучится не 
столько при созерцании их, сколько тогда, когда, имея позволение и касаться их рукою, не 
имеет возможности вкушать их; так точно и те, имея возможность касаться тел 
девственниц, мучатся от этого прикосновения более, нежели от созерцания, испытывая 
неприятнейшее томление от несочетания с ними. Но нужно ли доказывать это внешними 
примерами? Есть определение Божье, которое сильнее всех их доказывает, что это 
действительно так. Бог, желая наказать Адама, поселил его не далеко от рая, но близ него 
самого, чтобы он имел постоянным наказанием - созерцание вожделенного места, 
непрестанно взирая на него, но, не имея дозволения пользоваться им. Может быть, кто-
нибудь скажет: если это дело по свойству своему столь неприятно, то почему же многие с 
таким рвением предаются ему? На это я мог бы сказать, что это самое и служит 
величайшим доказательством крайней их болезни. Обыкновенно больные позволяют себе 
какое-либо пустое и кратковременное удовольствие и чрез это навлекают на себя 
продолжительное страдание. Это можно видеть на больных горячкою, которые, не желая 
потерпеть немного, при кратковременном облегчении вкушают запрещенные пития и 
яства и делают болезнь свою долговременною и жесточайшею. А здоровым должно не от 
больных заимствовать мнения о вещах; ибо, если мы будем следовать им, то будем 
осуждены и врачебной наукой и философией. И не только в горячке и в отношении к 
женщинам испытывают это, но и в отношении к деньгам и ко всему прочему бывают 
такие больные. Так, привязанные к деньгам, хотя знают, что уделяющие здесь эти 
маловажные предметы нуждающимся получат там бесчисленные блага, однако 
удерживают их и зарывают, и предпочитают лучше лишиться всех благ за свое пустое и 
кратковременное удовольствие, нежели избавиться от вечного мучения и приобрести 
бессмертную жизнь за временное их презрение. Точно в такой же болезни находятся и те: 
не решаясь немного воздержаться от малой похоти очей, они навлекают на себя 
нестерпимый огонь; и чем более думают получать удовольствия, тем более запутываются 


в зле, по коварству дьявола, производящего это для продолжения и усиления пламени, так 
что пламенея, они и услаждаются и мучатся, производя какое-то странное смешение 
чувств в душах своих. 

3. Если же кто будет обвинять нас в невоздержности за эти слова, - мужи доблестные, и, 
живя с женщинами, будто бы ничего худого от этого не терпят, - то я ублажаю таких 
людей и сам хотел бы иметь столько же силы; я верю, что могут быть даже такие люди; но 
я хотел бы, чтобы обвиняющие нас могли доказать, что молодой человек, цветущий 
телом, живя вместе с юной девой, вместе сидя и обедая, и беседуя с ней целый день, - не 
распространяюсь ни о чем прочем, неприличном смехе и хохоте, и нежных выражениях, и 
о прочем, о чем даже и говорить, может быть, неприлично, - что он, живя с ней в одном и 
том же доме, разделяя с ней трапезу и беседы и с великой свободой многое принимая от 
нее и сам сообщая ей, не испытывает ничего человеческого, но остается чистым от 
порочного пожелания и удовольствия; я хотел бы, чтобы обвиняющие нас могли убедить 
нас в этом, но они и сами не хотят убеждаться, и нас, обличающих это, провозглашают 
бесстыдными, больными одной и той же с ними болезнью и прикрывающими 
собственную порочность. Какое, говорят они, нам дело до этого? Мы не виновны в 
безумии других, и, если кто безрассудно соблазняется, мы не заслуживаем наказания за 
его безумие. Но Павел не так говорил, а заповедал обращать внимание, хотя бы кто 
соблазнялся без вины (соблазняющих), хотя бы по немощи. Мы тогда только 
освобождаемся от наказания, назначенного соблазняющим, когда от соблазна происходит 
другая польза, большая вреда, причиняемого соблазном; если же этого нет, а происходит 
один только соблазн для других, основательно ли будут они соблазняться, или не 
основательно, или по немощи, то кровь их падает на нашу голову и от наших рук Бог 
взыщет души их. Посему, чтобы мы и не всегда заботились о соблазняющихся, и не всегда 
презирали их, Христос постановил для нас некоторые ограничения и правила, и Сам 
соблюдал то и другое в надлежащее время. Так, когда Он беседовал о свойстве яств и 
объяснял, что они по природе своей чисты, и освобождал от иудейской разборчивости в 
них, и когда Петр пришел и сказал: "соблазнились", то Он отвечал: "оставьте их", и не 
только презрел их, но и осудил, сказав: "всякое растение, которое не Отец мой 
небесный насадил, искоренится" (Матф. 15:12-14). Таким образом, Он отменил закон о 
яствах. Когда же требовавшие дидрахмы, приступив к Петру, говорили: "Учитель ваш не 
даст ли дидрахмы?", то Он не поступил так же, как в отношении к первым, но принимает 
во внимание соблазн и говорит: "но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось 
уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и открыв у ней рот, найдешь статир; 
возьми его и отдай им за Меня и за себя" (Мф. 17:24-27). Видишь ли, как Он и 
заботился и не заботился о соблазняющихся? Здесь не было неотложной нужды открыть 
славу Единородного; как (могло быть) это, когда Он еще старался прикрывать ее и 
заповедовал не говорить народу, что Он - Христос? От уплаты дидрахмы не было 
никакого вреда, а от неуплаты ее произошло бы великое зло; ибо тогда стали бы 
отвращаться от Него, как властолюбца, возмутителя, врага всего государства, и 
подвергающего других крайним опасностям. Посему и от тех, которые сами хотели взять 
и сделать Его царем, Он отошел далеко, желая отклонить от этой мысли окружавший Его 
народ. А там совершалось необходимое дело; посему Он с пользою и благовременно ради 
большего блага не обратил внимания на соблазн. Тогда уже благовременно было - 
стремившихся восходить к высочайшему любомудрию не останавливать из угождения 
иудеям, но направлять к душевной чистоте, так как время призывало к этому, не 
задерживать соблюдением заповедей касательно тела, но освободить от этой неважной 
заботы. Так и Павел иногда не обращает внимания на соблазняющихся, а иногда 
обращает, следуя Учителю, и говорит: "так, как и Я угождаю всем во всем, ища не 
своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись" (1 Кор. 10:33). Если же Павел 
презирал собственную пользу, чтобы оказать пользу другим, то какого не будем достойны 


наказания мы, не желая даже отстать от вредного нам самим для доставления пользы 
другим, но охотно погубляя вместе с собою и других, тогда как можно было бы спасти и 
себя и других? Посему он, когда видел великую пользу, превышающую вред от соблазна, 
то не обращал внимания на соблазняющихся; а когда не было никакой пользы, но мог 
произойти один только соблазн, то решался делать, и терпеть все, чтобы не произошел 
этот соблазн. Не рассуждал он так, как мы, и не говорил: почему они немощны, почему 
безрассудно впадают в соблазн? - но по тому самому особенно и щадил их, что они 
безрассудно впадают в соблазн, что они - немощные. 

4. Какую, скажи мне, основательную причину может представить соблазняющийся тем, 
кто ест мясо и пьет вино, тогда как это издревле дозволено законом Божьим? И однако, 
когда кто-нибудь соблазнялся этим, то Павел воздерживался и от этого: "не буду есть 
мяса" и пить вина, говорил он, "чтобы не соблазнить брата моего" (1 Кор. 8:13). Он не 
говорил того, что говорим мы: разве я буду виновен в неразумии других? - и: если кому 
угодно соблазняться напрасно, то разве я должен терпеть наказание? Между тем, если бы 
он и сказал это, то сказал бы с большею справедливостью, нежели мы; ибо 
соблазняющийся этим весьма безрассуден и безумен; а соблазняющийся тем мог бы 
представить много справедливых и основательных причин; однако Павел, который мог 
сказать это справедливее нас, не сказал, но взирал только на одно, на спасение ближнего. 
И посмотри на его превосходство; он не сказал: однажды, или дважды, или столько-то и 
столько времени, но: "во век", говорит, "не буду есть", если другой соблазняется. А 
чтобы ты не подумал, что он ограничивался этим, он прибавил и еще нечто больше того; 
сказав: "лучше не есть мяса, не пить вина", он прибавил: "отчего брат твой 
претыкается, или соблазняется, или изнемогает" (Римл. 14:21). И еще посмотри на 
мудрость учителя: оставив немощного, он прежде того исправляет сильного; потому что 
последний бывает причиною немощи первого, имея возможность исцелить болезнь и, не 
делая этого. Но что я говорю о немощных братьях? Даже об иудеях и язычниках он 
заповедует иметь такую же заботливость; "не подавайте", говорит, "соблазна ни Иудеям, 
ни Еллинам, ни Церкви Божией" (1 Кор. 10:32). Итак, чем сильнейшим ты считаешь 
себя и нисколько не испытывающим вреда от такого сожительства, тем более ты делаешь 
себя обязанным расторгнуть эту связь. Чем ты сильнее, тем справедливее было бы тебе 
поддержать слабейшего. Итак, если сам ты слаб, то перестань делать это для себя самого; 
а если ты очень силен, то - для слабого; ибо сильному должно быть сильным не только 
для себя, но и для других. Если же ты, считая себя сильным, презираешь немощь другого, 
то ты подвергнешься двойному наказанию, и за то, что ты не предохранил его, и за то, что 
для предохранения его имел великую силу; ибо каждый из нас ответствует за спасение 
ближнего. Посему нам и заповедаю "не ищи своего, но каждый пользы другого" (1 Кор. 
10:24), потому что мы "куплены ценою" (1 Кор. VI, 20); а Искупивший нас заповедал это 
для общей нам пользы. Эта польза бывает не тогда, когда мы спасаем только собственные 
члены, но когда поставляем и других в большую безопасность. Итак, сколько бы ты ни 
рассуждал, но самыми делами обличаешься, что получаешь немаловажный вред от такого 
сожительства. Когда я вижу, что ты не отстаешь от этого, пренебрегаешь множеством 
претерпеваемого вреда и не обращаешь внимания на многих осуждающих тебя, но и 
собственную славу попираешь ногами, и общество церковное подвергаешь великой 
укоризне, и уста неверных отверзаешь, и на всех навлекаешь дурную молву, - столько 
вообще от такого сожительства зол, а блага для вас никакого, от разлуки же прекратилось 
бы все это зло и было бы приобретено много других благ, и однако, ты не хочешь 
разлучиться! - то как я буду в состоянии убедить осуждающих, что ты свободен от 
всякого пристрастия и чист от порочного пожелания? Впрочем, не буду спорить об этом; 
даже допустим, что ты остаешься чистым и при сожительстве; однако и блаженный Иов 
не осмеливался приписать себе такого могущества и любомудрия, но и он, отличившийся 
всякими добродетелями, избавлявшийся от всех сетей дьявола, первый и один только 


оказавший такое терпение, превзошедший всякое железо и адаманта твердостью души 
своей, и низложивший силу дьявола, так боялся той борьбы и считал столь невозможным 
живущему вместе с девицею оставаться неврежденным и чистым, что держал себя весьма 
далеко не только от такого сожительства, но и от простого и случайного лицезрения, и 
"завет положил" очам своим, чтобы не смотреть "на девицу"; ибо он знал, хорошо знал, 
что не только живущему вместе, но и пристально взирающему на лице девицы трудно, а 
может быть и невозможно - избежать проистекающего отсюда вреда; посему и говорил: 
"чтобы не помышлять мне о девице" (Иов. 31:1). 

 

5. Если же Иов кажется тебе малым для твоего соревнования, хотя мы недостойны и 
гноища его, если ты считаешь этот пример ниже величия души своей, то представь 
велегласнейшего проповедника истины - Павла, который прошел всю вселенную и мог 
сказать такие, исполненные великой мудрости слова: "и уже не я живу, но живет во мне 
Христос" (Гал. 2:20), и: "для меня мир распят, и я для мира" (Гал. 6:14), и: "каждый 
день умираю" (1 Кор. 15:31), и однако, после такой благодати Духа и совершения таких 
подвигов, после невыразимых опасностей и по достижении любомудрия, для внушения 
нам и объяснения, что, доколе мы дышим и облечены этой плотью, нам нужны подвиги и 
труды, и что без трудов никогда нельзя сохранить целомудрие, но для этой победы нужно 
нам много старания и усилий, говорил так: "но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы 
проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1 Кор. 9:27). В этих словах он 
указывает на возмущение плоти и раздражение похоти, на постоянную борьбу и 
подвижническую жизнь свою. Посему и Христос, объясняя трудность этого дела, не 
просто запрещал взирать на лица женщин, но и угрожал наказывать взирающих 
наказанием прелюбодеев. Когда же Петр сказал: "лучше не жениться", то Он не 
заповедал не жениться, но, выражая тяжесть этого дела, сказал: "кто может вместить, да 
вместит" (Матф. 19:10-12). И в наше время мы слышим, что многие, обложившие все тело 
свое железом и одевшиеся во вретище и ушедшие на вершины гор, и постоянно живущие 
в посте и всенощных и неусыпных бдениях, и оказывающие всякую строгость в жизни, и 
не позволяющие никому из женщин входить в свои хижины и пещеры, и таким образом 
соблюдающие самих себя, едва преодолевают неистовство похоти. А ты говоришь, что, 
когда видишь живущего вместе с девственницею и привязанного к ней, и забавляющегося 
с нею, и готового скорее отдать свою душу, нежели сожительницу, и потерпеть и сделать 
все, нежели разлучиться с возлюбленною, ты не веришь ничему дурному и считаешь это 
не делом похоти, а благоговения. Но, удивительный человек, такое состояние свойственно 
не существам, облеченным телами, а имеющим жизнь одинаковую с камнями. Ты не 
веришь, может быть, по своему великому целомудрию; а я слышал от некоторых 
рассказывавших, что многие чувствовали некоторую страсть и к изваяниям и камням. 
Если же иногда грубое изваяние и одно изображение имеет такую силу, то когда вместе с 
изображением будет предстоять и нежное тело, какого не произведет оно неистовства? 
Как же не думать, что осуждающие говорят справедливее, нежели вы, защищающиеся? 
Что правдоподобнее, скажи мне: чувствует ли мужчина похоть к женщине, или не 
чувствует? Конечно, чувствует, скажем мы. Еще: когда множество основательных причин 
побуждает разлучиться, а он не исполняет этого, но подвергает себя не чему-либо 
доброму, а бесчисленным укоризнам и неприятностям от своих и чужих, то что вероятнее, 
с добрым ли намерением он терпит это, или с дурным? Конечно, скорее с дурным, скажет 
всякий. Впрочем, не будем спорить об этом, но допустим, что соблазняющиеся 
соблазняются неосновательно и несправедливо, а тщетно и напрасно; для чего, скажи мне, 
ты живешь вместе с девственницею? Конечно, такое сожительство вошло в обычай не 
почему-либо иному, как по любви и пристрастию: отними это, и прекратится потребность 
такого дела; ибо какой мужчина без этой потребности решился бы переносить женскую 


изнеженность и обидчивость, и другие недостатки этого пола? Посему и Бог в начале 
вооружил женщину этою особою силою, зная, что она подверглась бы великому 
презрению, не оказывая такого влияния, и что никто, оставаясь чистым от похоти, не 
решился бы жить вместе с нею. Если и теперь, при такой потребности и многих других 
пользах (ибо они и рождают детей, и берегут дом, и оказывают много других важнейших 
услуг), если и теперь они, оказывая столько и таких услуг мужчинам, часто бывают 
презираемы и изгоняемы из дома, то как они могли бы для нас быть вожделенными без 
похоти, притом подвергая нас столь многим укоризнам? Итак, или скажите причину 
сожительства, или необходимо - подозревать не иную какую-нибудь, а именно порочную 
похоть и предосудительное удовольствие. 

6. А что, если мы в состоянии будем, скажете вы, представить основательную и 
справедливую причину, тогда не окажется ли, что ты напрасно сказал это о нас? Без 
сомнения, вы не представите ни одной такой; впрочем, я желал бы узнать, не можете ли 
вы представить хотя некоторую тень основательной причины. Эта девственница, говорите 
вы, беззащитна, не имеет ни мужа, ни попечителя, часто даже ни отца, ни брата, и 
нуждается в том, кто бы оказывал ей помощь, утешал ее в одиночестве, везде защищал и 
поставлял в совершенной безопасности и в пристани. В какой безопасности и в какой 
пристани? Я вижу здесь подводный камень не укрощающий, а воздымающий волны, и 
пристань не утишающую бури, но производящую и не существовавшие треволнения. Как 
же вы не стыдитесь, не закрываетесь, представляя такое оправдание? Если бы даже не 
происходило от этой услужливости никакого ни осуждения, ни вреда, ни соблазна, но 
можно было делать это без дурной молвы, и тогда не были ли бы вы жалки, умножая ее 
богатство, упражняя ее в любостяжании, вовлекая ее в разные дела, и располагая ее к 
мирским заботам, исправляя для нее должность экономов, опекунов и каких-то торговцев? 
Очень жалки, потому что вы не будете в состоянии беседовать о нелюбостяжательности и 
внушать презрение к имуществу, употребляя все меры к тому, чтобы сохранилось и 
умножилось имущество и прибывали доходы к доходам, сделавшись для этих женщин как 
бы приказчиками и поверенными, хотя и бесполезными. Не благородны ваши надежды, 
когда вы, получившие заповедь нести крест и следовать Христу, отвергнув крест, как 
изнеженные воины (бросают) щиты, сидите около прялки и корзинки, другим 
постыднейшим образом начав проводить настоящую жизнь; ибо не так постыдно 
вступившим в брак заниматься этим, как постыдно вам, когда вы, притворяясь, будто 
отказались от настоящих благ, под другим именем опять предаетесь тому же. Потому нас 
повсюду и считают сластолюбцами и тунеядцами, льстецами и женскими угодниками, что 
мы, отвергнув все благородство, данное нам свыше, меняем его на земное раболепство и 
унижение. Некогда доблестные мужи (апостолы) не принимали на себя обязанности 
раздавать деньги вдовицам, хотя тогда был такой ропот из-за неимения никакого 
распорядителя, но, считая это дело ниже своего любомудрия, поручили его другим; а мы 
не стыдимся умножать чужое богатство ко вреду владеющих им, оказываясь нисколько не 
лучше евнухов, занимающихся этим, тогда как мы должны каждый день охранять кровь и 
души (свои) от сильного оружия (врагов). Что же, скажете, неужели не нужно обращать 
внимание, когда все имущество девственницы расхищается, уносится и увозится 
родственниками и слугами, чужими и своими? Хорошее же дадим мы девственнице 
вознаграждение за то, что она не вступила в брак и не возлюбила настоящего мира, но 
вместо всего избрала Христа, допустив ее преклоняться перед желающими лишить ее 
имущества! - Но не лучше ли было бы ей вступить в брак и предоставить супругу своему 
распоряжаться такими делами, нежели, оставаясь безбрачною, попирать обеты, данные 
Богу, оскорблять столь честное и почтенное дело, увлекать и других в круговорот 
собственных зол? Как же ты говоришь, что она вместо всего избрала Христа, когда 
Христос взывает и говорит: "не можете служить Богу и мамоне" (Матф. 6:24)? Как ты 
(говоришь о том), чтобы возненавидеть мир и настоящие блага, убеждая предаваться 


мирским пожеланиям? Кого и из замужних ты будешь в состоянии убеждать к презрению 
имущества, собирая богатство для девственницы? А ей самой оставишь ли возможность 
постоянно и непрерывно предстоять пред Господом, употребляя всю жизнь и ревность на 
дела ее? Когда будет в состоянии девственница любомудрствовать, видя, как ты, мужчина, 
являешься негодующим, если расхищаются ее деньги? Как она будет терпеливо взирать на 
потери, видя, что ты и делаешь и терпишь все для того, чтобы умножить для нее 
настоящее богатство? Не такое освобождение от дел заповедует нам Бог, но соединенное с 
презрением богатства, с отречением от всего житейского. А вы не допускаете и не 
дозволяете действовать этому закону Божьему. Что же, скажете вы, если она имеет нужду 
в покровительстве других и терпит много непристойного, неужели такое покровительство 
недостойно девственницы? Ничто так не недостойно девственницы, как обогащаться и 
развлекаться множеством дел. А что (скажете), если она станет приказывать что-нибудь 
другое, например, отдавать золото в рост, и, пригласив нас и не получив нашего согласия, 
обратится поэтому к другим, - не будем ли мы виновны? Что, если она станет 
предпринимать какие-нибудь другие рабские и непристойные торговые дела и потом, не 
получив нашего согласия на содействие, прибегнет к помощи кого-либо другого, не будем 
ли мы достойны осуждения? Нет, но будете еще достойны похвалы; ибо противоположное 
было бы достойно осуждения и порицания, т. е. согласие на эти дела и содействие им. 
Хочешь ли, чтобы деньги ее не были уносимы и расхищаемы? Убеди ее сложить их там, 
где она не будет нуждаться в мужчине для их охранения и где они останутся навсегда 
нерастраченными. Если же она захочет заниматься (житейскими) делами, то для чего 
шутить предметами нешуточными? Подлинно, если девственница станет заниматься 
такими делами, то это значит играть в игру, приносящую не удовольствие, а смерть. 
Когда, обрекши себя на такие подвиги, она и после того станет заниматься всем, 
недостойным такого обета, то ее постигнет большее наказание, тягчайшее мучение. Разве 
ты не слышал, какой закон постановил для ней Павел, или лучше, говоривший чрез него 
Христос: "есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о 
Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом" (1 Кор. 7:33-
34)? А вы не допускаете этого, выслушивая все их желания скорее наемных невольников. 
Так, скажете; но что, если она борется с крайней бедностью? О богатых это хорошо 
сказано тобою; а поддерживать тех, которые находятся в бедности и великой 
беспомощности, неужели предосудительно? Если бы вы не приводили и не ввергали их в 
пропасть погибели, то это было бы и желательно; но, если ты делаешь это из повиновения 
Повелевшему помогать бедным, то имеешь для этого множество братьев; там прояви эту 
добрую деятельность, где не будет ничего соблазнительного; а здесь милостыня хуже 
всякой жестокости и бесчеловечия. Ибо какая польза, когда ты тело будешь питать, а 
душу изнуришь, когда дашь одежду, а возбудишь подозрение, постыднейшее наготы, 
когда в телесном доставишь пользу, а во всем духовном причинишь вред, когда, доставив 
ей благополучие на земле, лишишь ее небес? Какая же милостыня, когда унижается слава 
Божья, когда бывает бесчестие и посрамление, осмеяние и порицание и самой 
получающей милостыню, и многих других, соблазняющихся ею? Это - дело не 
милосердной, а бесчеловечной и жестокой души. Ибо, если бы это было делом 
милосердия и человеколюбия, то надлежало бы совершать это в отношении к мужчинам. 

7. Но женщины, скажете вы, нуждаются в большем покровительстве; мужчины же имеют 
от природы много удобств. Однако и между мужчинами есть много таких, которые слабее 
женщин и по преклонной старости, и по болезни, и по убожеству телесному, и по 
жестоким недугам, и по некоторым другим подобным причинам; но так как вы особенно 
печетесь о женщинах как слабейшем поле, и весьма милостивы и сострадательны к ним, 
то теперь мы не оставим без внимания и эту причину, и укажем вам на такие предприятия, 
которые и свободны от всякого осуждения, и доставят вам большую награду. Есть 
женщины, одни - ослабевшие от старости, другие - лишившиеся рук, иные - убогие 


глазами, иные - подвергшиеся другим различным и разнообразным страданиям и 
тягчайшему из страданий - бедности; ибо бедность и совершенная скудость усиливает у 
них болезни телесные; а с другой стороны, и самая бедность делается от них более 
тяжелою и более несносною. Выходи же на уловление этих (бедных) и собирай их; или 
лучше, тебе не нужно и трудиться над собиранием их; они предстоят в готовности пред 
всеми, желающими простирать руку помощи. Если ты имеешь деньги, издерживай на них; 
если ты силен, здесь подавай помощь силами телесными; много и здесь ты увидишь нужд, 
требующих и телесной помощи, и траты денег и хлопот; ибо нужно и жилища доставить 
им, и лекарства приготовить, и постель и одежды купить, и годную пищу и все прочее 
приобрести, хотя бы таких больных было только десять женщин; а теперь наш город 
наполнен ими и найдешь их тысячу и вдвое больше того. Вот нуждающиеся в 
покровительстве, вот - одинокие, а вот - поверженные на землю; вот это - милостыня, это - 
человеколюбие, это - служит к славе Божьей и доставляет пользу и взирающим, и 
страдающим, и благодетельствующим. Подлинно справедливее было бы оказывать 
помощь более слабым, нежели сильным, престарелым, нежели молодым, не имеющим 
необходимого пропитания, нежели имеющим достаточное состояние, ненавидимым 
многими по причине несносных страданий, нежели любимым многими, имеющим 
возможность отогнать и нанесенное огорчение и доставить добрую славу, нежели 
причиняющим огорчения. Покажи же, что ты делаешь это для Бога, и позаботься об этих 
людях. Но если ты не хочешь таких даже видеть во сне, а красивых и молодых везде 
отыскиваешь и, руководясь одною непростительною причиною этой непристойной 
ловитвы, представляешь другую, кажущуюся благопристойною, т. е., покровительство, то, 
хотя бы ты обманул людей, не обманешь неподкупного судилища, делая это по одной 
причине, а представляя другую. Вы говорите, что делается все для Бога, а делаете то, что 
свойственно врагам Божьим; ибо делать то, чрез что имя Его злословится и хулится, 
свойственно врагам Божьим. Впрочем, я сделаю и другое соображение. Положим, что 
говорящий это говорит правду и что он чист от всякой похоти и принимает на себя такое 
покровительство не по чему-либо иному, а по одному только благочестию; но и при этом 
мы найдем, что он не избавится от наказания. Если бы не было других случаев, в которых 
следовало бы показать и свое благочестие и сделать это без соблазна для душ других, и 
тогда не надлежало бы делать то, от чего бывает больше вреда, нежели пользы. Разве 
безразличное дело, скажи мне, покровительствуя одной или двум девственницам в нуждах 
телесных, соблазнять бесчисленное множество душ? Впрочем, это еще не столь тяжкая 
вина; но когда ты можешь найти бесчисленное множество путей, чуждых нарекания и 
свободных от соблазнов и представляющих больше пользы, то для чего ты сам себя 
запутываешь в эти дела тщетно и напрасно, и теряешь пользу и действуешь с опасностью 
и бесчестием, тогда как можно - с безопасностью и великой славой? Разве ты не знаешь, 
что жизнь христианина повсюду должна сиять светло, и кто посрамил свою честь, тот уже 
во всем будет бесполезен и себе не может приобрести ни в чем великой пользы, хотя бы 
он иногда и совершал великие дела? "если же соль потеряет силу", говорит Господь, "то 
чем сделаешь ее соленою?" (Матф. 5:13)? Бог желает, чтобы мы были солью, светом и 
закваскою, так чтобы и другие могли получать от нас пользу. Если люди, живущие 
безукоризненно, едва могут вразумлять беспечных, то, если мы будем подавать им повод 
(ко греху), не будем ли мы во всех отношениях виноваты в их погибели? Подлинно, как 
живущему развратно никогда невозможно спастись, так и навлекшему на себя дурную 
славу невозможно избежать наказания. Даже, - если можно сказать нечто дивное, - кто 
совершит великие грехи, но сделает это незаметно и никого не соблазнит, тот 
подвергнется меньшему наказанию, нежели согрешивший легче, но с дерзостью и с 
соблазном для многих. 

8. Чтобы ты не удивлялся сказанному и не считал этого слова преувеличением, мы 
приведем тебе такое же изречение с неба и представим такой же закон оттуда. Так, 


блаженному Моисею, кротчайшему из всех людей на земле, другу Божию и большему из 
пророков (ибо с другими Бог беседовал в притчах, а с ним, как друг с другом), такому и 
столь великому мужу, терпевшему бесчисленные бедствия в пустыне столько лет, часто 
подвергавшемуся крайним опасностям и от египтян за иудеев, и от иудеев по их 
неблагодарности, не другое что-либо воспрепятствовало после тех многих бедствий и 
бесчисленных подвигов получить обетованное, как соблазн, произведенный им на 
бывших вместе с ним при изведении воды. Это давая разуметь, Бог говорил: "за то, что 
вы не поверили Мне, чтобы явить святость Мою пред очами сынов Израилевых, не 
введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему" (Числ. 20:12). Хотя он и прежде 
того оказывал некоторое непослушание (ибо он однажды и дважды противоречил Богу, 
быв посылаем в Египет, и после этого в пустыне оказал неверие, когда говорил: 
"шестьсот тысяч пеших в народе сем, а Ты говоришь: "Я дам им мяса, и будут есть 
целый месяц!": заколоть ли всех овец и волов, чтобы им было довольно? или вся 
рыба морская соберется, чтобы удовлетворить их?" (Числ. 11:21, 22), и после того 
опять противился и отказывался от управления народом, однако ничто из всего этого не 
могло лишить его предстоявших наград, а только один случай при изведении воды; 
потому что этот поступок, хотя по существу своему был маловажнее тех, но по вреду для 
других был гораздо важнее их. Те происходили наедине и тайно, а этот грех был совершен 
явно и при всем народе. Посему и Бог, обличая, выразил это в словах: "за то, что вы не 
поверили Мне, чтобы явить святость Мою пред очами сынов Израилевых", 
раскрывая сущность этого греха его и объясняя, почему он был непростительным. Если 
же это подвергло падению такого мужа, то нас, червей и существ ничтожных, как не 
низвергнет это и не погубит? Ничто так не оскорбляет Бога, как то, когда хулится имя Его. 
И иудеев Он за это непрестанно обличал: "ибо какое бы было нарекание на имя Мое" 
(Ис. 48:11); и еще: "а вы хулите Его" (Малах. 1:12); и еще: "всякий день имя Мое 
бесславится" (Ис. 50:5); и таково было Его попечение, чтобы этого не было, что Он часто 
спасал и недостойных, чтобы того не случилось. "Я поступил ради имени Моего", 
говорит Он, "чтобы оно не хулилось перед народами" и еще: "не для вас Я сделаю это, 
дом Израилев, а ради святого имени Моего" (Иез. 20:9; 36:22). И Павел желал быть 
отлученным (от Христа) для славы Божьей, и сам Моисей просил изгладить его из книги 
для славы имени Божьего; а вы не только не хотите ничего потерпеть, чтобы отстранить 
богохульство, но делаете все, чем еще умножаете его и увеличиваете каждый день. Кто же 
оправдает вас? Кто простит вас? Никто. А такое попечение Бога и святых о том, чтобы не 
хулилось имя Его, оказывается не потому, чтобы Бог имел нужду в прославлении от нас 
(ибо Он вседоволен и совершен), но потому, что от такой хулы происходит великий вред 
для людей. Когда пред ними хулится имя Божье и слава Его, то оно уже не приносит им 
никакой пользы; если же Бог хулимый не доставляет им никакой пользы, то гораздо более 
- мы. 

 

9. Итак, будем всячески стараться, чтобы не подавать никакого повода к соблазну; но, 
если станут порицать нас несправедливо, будем убеждениями опровергать обвинения, и 
подражать святым, которые оказывали такую ревность о славе Божьей, что презирали 
собственную славу для Божьей. Не будем думать, безрассудно оставив и презрев все, 
будто для оправдания нашего достаточно, если мы скажем, что мы купили для 
девственницы одежду и обувь и хорошо устроили все прочее, относящееся к телесному ее 
спокойствию. А кто, скажете, будет заниматься нашими домашними делами, кто будет 
смотреть за имуществом, кто будет распоряжаться, когда мы находимся вне дома, а жены 
в нем нет? Ибо и это говорят, хотя вопреки прежнему и более постыдно, не заботятся ни о 
чем и не стыдятся, говоря все без разбора, подобно пьяным. Посему и мы не станем 
тяготиться, - хотя слова их таковы, что не заслуживают никакого ответа, - не станем 


тяготиться ответом, и кротко будем говорить с ними, пока не избавим их от этого 
опьянения, сколько возможно для нас. Я стыжусь и краснею, начиная опровергать те 
возражения, которые они не стыдятся говорить; однако, надобно перенести этот стыд для 
пользы не стыдящихся; ибо нелепо было бы, осуждая их за презрение к соблазняющимся 
братьям, самим нам по стыду оставлять без внимания их исцеление. О каких, скажи мне, 
говорится домашних делах, для наблюдения за которыми считаются необходимыми 
услуги девственницы? Разве есть у тебя множество иноземных и недавно купленных 
рабынь, которых нужно руководить и приучать к пряже и к другим работам? Или есть у 
тебя хранилища множества денег и драгоценных одежд и нужно, чтобы в доме постоянно 
сидел сторож, и глаза девственницы берегли их от злонамеренных слуг? Или часто даются 
обеды и пиршества, и нужно, чтобы дом был украшаем, а повара и служащие при трапезе 
находились под надзором девственницы? Или бывают разнообразные и непрестанные 
издержки, и нужно кому-нибудь постоянно наблюдать, чтобы одно тщательно 
сохранялось, а другое не исчезало из дома напрасно? Ничего такого не говорится, но 
только то, чтобы для себя она наблюдала за шкатулкою, одеждою и прочим скудным 
имуществом, чтобы накрывала на стол, постилала постель, зажигала огонь, омывала ноги 
и доставляла всякие другие удобства. И за такие малые и незначительные удобства мы 
будем переносить бесчестие, будем подвергаться таким укоризнам? Не гораздо ли лучше 
и легче исполнил бы эту службу брат? Мужчина от природы сильнее женщины, и в 
нуждах удобнее для нас, и не столько требует издержек. Женщина, принадлежа к более 
нежному полу, имеет нужду в более мягкой постели и в более тонкой одежде, и, может 
быть, также в служанке для нее самой, и не столько услуг доставляет нам, сколько сама 
требует от нас; а брат свободен от всего этого; если же и будет нуждаться в чем-нибудь, 
то будет нуждаться в одном и том же с нами; а это не маловажное удобство, когда 
живущие вместе пользуются не различными вещами, но одними и теми же, чего при 
девственнице не может быть. Так, во-первых, когда нужно мыться или случится телесная 
болезнь, тогда ни брат не может служить ей при этом, если не будет весьма бесстыден, ни 
сама она не позволит помогать себе; если же братья будут жить вместе, то они могут 
взаимно оказывать друг другу эти услуги. Также, когда нужно спать, то если девственница 
находится в доме, нужно иметь два ложа, две постели и два одеяла, и даже, если они 
благоразумны, две комнаты; а при братьях эти нужды уменьшаются, как одинаковые для 
них, ибо и комната одна, и изголовье одно, и ложе одно, и одеяла одни и те же достаточны 
будут для обоих; и вообще, если разобрать все потребности, то здесь найдешь великое 
удобство, а там - неудобство. Я не распространяюсь о непристойностях в доме, когда, 
например, вошедший в дом одинокого мужчины может увидеть развешенными женские 
башмаки и пояса, и головные повязки, и корзиночки, и прялку, и веретено, и гребни, и 
подножку, и многое другое, чего нельзя исчислить порознь. Если же при этом 
представишь богатую девственницу, то будет еще больше смеха. Во-первых, сожитель 
обращается среди толпы служанок, как подпевающий пляшущим распорядитель оркестра 
в хоре женщин; а что может быть постыднее и бесчестнее этого? Затем он терзается целый 
день, гневаясь на слуг за вещи, принадлежащие этой женщине; ибо он или должен 
молчать и, не обращая ни на что внимания, получать от нее выговоры, или, разговаривая и 
бранясь, позорить себя. И посмотри, что происходит. Тот, кому заповедано даже не 
приближаться к житейским делам, вмешивается не только в житейские, но и в женские 
дела; он, конечно, не откажется и женские принадлежности относить, и часто будет 
наведываться у серебряных дел мастеров, спрашивая, готово ли зеркало госпожи, сделали 
ли они фляжку, возвратили ли склянку; ибо все дошло до такого развращения, что многие 
из девственниц больше мирских занимаются этими принадлежностями. Оттуда опять он 
бежит к мироварителю поговорить об ароматах госпожи, а часто из излишнего усердия 
при этом не преминет и обидеть бедного; ибо девственницы употребляют и ароматы 
различные и драгоценные. Потом от мироварителя он идет к продавцу полотен, а от него 
еще к делателю навесов; ибо они не стыдятся поручать и эти мелочи, видя, что мужчины 


вполне слушаются их и бывают благодарны им за приказания более, нежели другим за 
услуги. Затем опять, если нужно приготовить что-нибудь для переносного навеса, они без 
обеда дожидаются до самого вечера, оставаясь в мастерских. И не только этим странным 
они занимаются, но бывают обременительны и для несчастных слуг, и много причиняют 
им оскорблений с негодованием и криком. Представь же, сколько бывает отсюда 
нареканий; потому что слуга оскорбленный, и особенно за такие вещи, не находя никакого 
другого способа отомстить оскорбившему, делает это языком и тайным порицанием, не 
щадя никого, кто может подпасть его гневу, но предается этому мщению с такой 
крайностью, какая именно свойственна слуге, так оскорбленному и находящему в том 
единственное утешение в своей злобе на оскорбившего. Но живущий вместе с бедной, 
скажете, не станет обращаться к серебряных дел мастерам (ибо не позволит бедность), не 
будет ходить к продавцам ароматов. Однако он часто будет посещать башмачников, 
ткачей, портных и красильщиков. И нужно ли излагать все безобразие, например, когда 
такие люди входят в дома для покупки прялки и пряжи, когда ходят по площади, 
отыскивая того же самого? Это бывает в домах; а на площадях они подвергаются еще 
большему осмеянию. 

10. А какой бывает срам в церкви, этого и сказать невозможно. Как будто для того, чтобы 
никакое место не оставалось незнающим их бесчестия и рабской услужливости, они и в 
этом святом и страшном месте обнаруживают все свое невоздержание; и, что всего 
прискорбнее, они еще восхищаются тем, чего следовало бы стыдиться. Встречая своих 
девственниц у дверей и заменяя для них евнухов, они расталкивают других и, шествуя 
впереди, величаются перед глазами всех и не стыдятся, но еще хвалятся этим; и в самое 
время приношения страшных тайн они из угодливости оказывают им много услуг, 
подавая многим видящим повод к соблазну. А те, бедные и несчастные, вместо того, 
чтобы удерживать их от такой угодливости, еще услаждаются и величаются этим. 
Подлинно, если бы кто захотел произнести против этих женщин или их угодников 
обвинение, то мог ли бы найти тягчайшее того, что они обнаруживают свое 
невоздержание перед множеством свидетелей и поступают непристойно перед глазами 
всех? Нужно ли говорить о том, сколько в самых церквах происходит беспорядков из 
угождения этим женщинам, сколько дел Божьих пренебрегается многими, чтобы они не 
оскорбились? И что я говорю: не оскорбились? Если кто-нибудь только посмотрит на них 
угрюмо и неприятно, то (их угодники) скорее готовы перенести все, нежели допустить их 
терпеть это. Впрочем, доколе и мы будем заниматься непристойным, рассказывая все дела 
их? Не это мы предположили себе; и нужно было бы нам много и долго говорить, чтобы 
рассказать все; или лучше, рассказать все невозможно, хотя бы мы и хотели; но, избрав 
немногое из многого, мы и так уже достаточно распространили речь. Мы стремились не к 
этому, но и об этом упомянули невольно, чтобы, хотя немного удержать тех из 
слушателей, которые имеют ум; а теперь нужно предложить увещание и молитву. Итак, 
прошу и увещаю и припадаю к коленам вашим, и всячески умоляю: убедитесь, отстанем 
от этого опьянения, будем владеть сами собой и сознавать честь, какую Бог даровал нам, и 
послушаем Павла, который взывает: "не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7:23), и 
перестанем раболепствовать женщинам к общей для всех нас погибели. Христос желает, 
чтобы мы были доблестными воинами и подвижниками. Он вооружил нас духовным 
оружием не для того, чтобы мы услуживали недостойным девам, чтобы обращались около 
пряжи, ткани и подобных рукоделий, чтобы сидели близ прядущих и ткущих женщин, 
чтобы проводили весь день, внедряя в свою душу женские нравы и речи, но чтобы мы 
отражали враждебные нам невидимые силы, чтобы поражали предводителя их дьявола, 
чтобы прогоняли свирепые полки демонов, чтобы разрушали их укрепления, чтобы, 
связав "мироправителей тьмы" (Ефес. 6:12), отводили их в плен, чтобы обращали в 
бегство духовные силы зла, чтобы дышали (против них) огнем, чтобы были готовы и 
приготовлены на ежедневную смерть. Для этого Он облек нас в "броню праведности", 


для этого опоясал нас поясом "истины", для этого возложил на нас "шлем спасения", для 
этого обул ноги наши "в готовность благовествовать мир" и вручил нам "меч 
духовный", для этого воспламенил огонь в душах наших (Ефес. 6:14-17). Итак, скажи 
мне: если бы ты увидел, что кто-нибудь из воинов, одевшись в шлем, поножи, броню, взяв 
меч, копье, щит, лук, стрелы, колчан, когда труба уже громко трубит и вызывает всех 
вперед и, когда враги дышат сильной яростью и готовы разрушить город до основания, 
бежит не вперед к воинскому строю, а уходит домой и садится с этим оружием около 
женщины, то не пронзил ли бы ты его мечем, если бы можно было, не говоря с ним ни 
слова? Если же ты исполнился бы такого гнева, то какими, думаешь ты, оказываются 
перед Богом дела, гораздо непристойнейшие этих? Ибо те дела столько постыднее и 
непристойнее этих, сколько наша война тяжелее, и враги сильнее, и награды за войну 
больше, и вообще все столько отличнее, сколько истина отличается от тени. Не будем же 
расслаблять свою крепость и разрушать свои силы такими беседами; ибо отсюда 
происходит невыразимое и великое зло для душ наших. А что (сказать), если мы даже не 
чувствуем этого, опьяняемые пристрастием? Это ужаснее всего, что мы даже и не 
сознаем, как мы расслабеваем и делаемся мягче всякого воска. Как тот, кто, поймав льва, 
взирающего гордо и грозно, отрежет у него гриву, вырвет зубы и острижет ногти, делает 
презренным, смешным и даже для детей преодолимым того, кто был страшен и 
непреодолим и потрясал все одним рычанием; так точно и эти женщины всех, кого 
привлекут к себе, делают удоболовимыми для дьявола, изнеженными, раздражительными, 
безрассудными, гневливыми, дерзкими, непристойными, низкими, неблагородными, 
бесчеловечными, раболепными, подлыми, наглыми, болтливыми, и вообще все женские 
дурные нравы передают и внедряют в их души. 

11. Невозможно, чтобы живущий с женщинами так пристрастно и занимающийся 
беседами с ними не был каким-нибудь сплетником и болтуном и легкомысленным. Станет 
ли он говорить о чем-нибудь, он говорит все о пряжах и тканях, так как язык его заражен 
свойством женских речей; станет ли делать что-нибудь, делает с великим раболепством, 
так как он далеко уклонился от свойственной христианам свободы и сделался 
неспособным ни к какому великому делу. Если же такой человек неспособен к житейским 
и гражданским делам, то гораздо более - к великим духовным, которые требуют столь 
доблестных мужей, что намеревающиеся приступить к ним не могут и касаться их, если 
не сделались из людей ангелами. И не только сами они впадают в такое зло, но и для 
сожительниц своих служат причиною развращения нравов. Как сами старающиеся 
угождать девственницам не занимаются надлежащею деятельностью: так и те из-за них 
уклоняются от своего надлежащего пути, воздавая им это злое и пагубное возмездие. Они 
и тщательнее украшают себя, и много заботятся об изящной одежде и походке, и весь день 
болтают о пустых предметах; ибо, видя, что (сожители их) услаждаются этими 
непристойными нравами и речами, они стараются делать все, чем можно было бы 
удержать их пленниками. Но если мы, немного воздержавшись, обуздаем самих себя, то 
принесем пользу и им, и себе самим, и всем другим; и как теперь мы делаемся виновными 
в погибели многих, так тогда получим награду за спасение всех, и чем теперь пользуемся 
постыдным образом, тем тогда будем пользоваться с великой честью. Для чего, скажи 
мне, ты хочешь быть почитаемым от женщин? Весьма недостойно духовного мужа 
желание такой чести; между тем и она будет достигнута тогда, когда мы не станем искать 
ее. Обыкновенно человек презирает угождающих ему, а уважает тех, которые не льстят 
ему; такое настроение особенно свойственно женскому полу. Женщина бывает 
недовольна, когда льстят ей, больше всех уважает тех, которые не хотят преклоняться и 
покоряться неуместным ее желаниям: в этом вы можете быть мне свидетелями. Теперь не 
только посторонние, но и сами сожительницы смеются над вами, если не явно, то в своей 
совести, и хвалятся этою жестокой властью (над вами); а тогда они будут уважать всех вас 
и удивляться вашей свободе. Если же не верите словам нашим, то спросите их самих, кого 


они больше хвалят и одобряют: раболепствующих им, или господствующих над ними, 
покоряющихся и все делающих и терпящих из угождения им, или не допускающих ничего 
такого, но стыдящихся повиноваться дурным их приказаниям? - и, если они захотят 
сказать правду, то, конечно, скажут, что - последних; или лучше, здесь не нужно и ответа, 
когда дела говорят это. Но, скажете, сожительствующий для удовольствия переносит все 
это, услаждаясь лицезрением девственниц. Даже если бы и было так, по этому самому и 
следовало бы ему удаляться; вам теперь достаточно доказано, что не в этом удовольствие, 
а в противном, в том, чтобы не наслаждаться таким лицезрением; присоедини еще и 
утешение совести: обыкновенно ничто так не утешает нас, как добрая совесть и благие 
надежды. Но ты ищешь в этом спокойствия? Однако доказано, что и оно легче 
достигается, когда будет жить вместе с тобою брат. Теперь ты нисколько не отличаешься 
от раба и, ища спокойствия, находишь жесточайшее рабство; а тогда ты станешь вне этого 
рабства и будешь в числе повелевающих, а не покоряющихся. Итак, если там бывает 
вместо удовольствия скорбь, вместо славы стыд, вместо свободы рабство, вместо 
спокойствия труд, и кроме того оскорбление Бога, погибель, соблазны, вечное наказание и 
лишение бесчисленных благ; здесь же - все противоположное, слава, честь, удовольствие, 
дерзновение, свобода, спасение душ, наследие царства и избавление от наказания, то 
почему нам не предпочесть последнее первому? Я не знаю, если только кто не желает 
решительно погубить сам себя; потому что после уже не будет нам ни оправдания, ни 
прощения. Если и без всего этого нам следовало бы переносить все для славы Божьей, то, 
когда можно получить и здешние блага и сподобиться будущих благ, а мы, подавая повод 
к богохульству, вместе с тем губим и самих себя, кто спасет и избавит нас от 
назначенного за это наказания? Никто. 

12. Итак, представляя себе все это, обратимся хотя теперь, наконец, к спасению душ 
наших. Если же отстать от долговременной привычки кажется несколько трудным, то 
предоставим все дело силе рассудка вместе с благодатью Божьей, и, убедившись, что, 
если мы положим только начало делу, то не увидим потом никакой трудности, таким 
образом, и восстанем против этой привычки. Ибо, если ты воздержишься десять дней, то 
потом легче перенесешь двадцать дней, а затем вдвое столько, потом, простираясь вперед, 
ты, наконец, не будешь и чувствовать трудности, бывшей в начале, но весьма трудное 
дело найдешь весьма легким и приобретешь себе другую привычку, и признаешь такую 
перемену удобною не только по (новой) привычке, но и по благим надеждам. Тогда и 
девственницы будут больше уважать тебя, и Бог еще прежде них одобрит, и все люди 
прославят, и ты будешь жить жизнью, исполненной великой свободы и великого 
удовольствия; ибо что может быть приятнее, как освободиться от угрызений совести, 
прекратить постоянную борьбу с похотью, с великой легкостью сплетать прекрасный 
венец целомудрия, свободными очами взирать на небо и чистым голосом и сердцем 
призывать Владыку всех? Ни один узник, освободившись от уз, смрада и прочих бедствий 
темницы, или лучше, ни один слепой, прозрев и увидев этот приятный свет, не радуется, 
не веселится и не восхищается столько, сколько тот, кто мог освободиться от этого 
рабства. Подлинно, гораздо приятнее света освобождение от этого подчинения и 
несноснее всякого мрака страдание от этого рабства и этих уз. Впрочем, для чего 
распространяться о свойствах той и другой жизни, из которых одна исполнена унижения, 
скорби, вреда и великого расслабления, а другая - свободы, удовольствия, пользы и 
великого целомудрия? Никакое слово не может изобразить их, а (может показать) одно 
только испытание на деле. Тогда вы хорошо узнаете, от каких вы избавились зол, какую 
приобрели жизнь, когда захотите убедиться в словах наших на деле; тогда и убедитесь, 
когда проверите сказанное самыми делами. Если же вы еще не довольствуетесь этим и не 
верите словам нашим, то спросите тех, которые некогда находились в этом рабстве, но 
потом вдруг избавились и достигли прекрасной свободы, и тогда вы узнаете пользу этого 
увещания. Так и Соломон, когда пристрастился к житейским вещам, считал их великими и 


дивными и весьма заботился о них, созидая великолепные дома, приобретая бесчисленное 
множество золота, собирая отовсюду сонмы музыкантов и разнообразные толпы поваров 
и служащих при трапезе, обильно доставляя своей страсти приятность от дубрав и 
удовольствие от красивых тел, и пролагая себе, так сказать, все пути к веселью и 
наслаждению; но когда он немного воспрянул от этого и, как бы из какой-нибудь мрачной 
пропасти, воззрел на свет любомудрия, тогда произнес это высокое и достойное небес 
изречение: "суета сует - все суета" (Еккл. 1:2). Такой и еще высший приговор об этом 
непристойном удовольствии произнесете и вы, если захотите, когда немного отстанете от 
дурной привычки. Притом Соломон, живший в древние времена, и не был обязан к весьма 
строгому любомудрию; ибо древний закон не запрещал роскошествовать и наслаждение 
прочими удовольствиями не называл излишним и тщетным; однако, и при всем этом он 
увидел их бесполезность и познал великую их суетность. А мы призваны к лучшему 
образу жизни, стремимся к высшему совершенству и обрекли себя на важнейшие подвиги; 
ибо, что иное заповедало нам, как не то, чтобы жить подобно горним силам, духовным и 
бестелесным? Посему, не стыдно ли и не достойно ли великого наказания - оказываться 
гораздо хуже его и не только не возвышаться над дозволенными (удовольствиями), как он, 
но и предаваться запрещенным и навлекающим на нас невыносимое мучение? Подлинно, 
питать в душе порочную любовь, с вожделением смотреть на женщину, любоваться 
чужою красотою, срамить себя самого, а более немощным вредить и подавать много 
поводов (к укоризне) язычникам и иудеям, соблазнять своих и чужих, содействовать 
великому унижению славы Божьей и принимать на себя раболепное служение, 
вмешиваться в суету житейских дел, дарованную нам свободу предавать дьяволу и вместо 
нее подвергаться тягчайшему подчинению, делаться предметом смеха для друзей и 
предметом порицания для врагов, навлекать дурную молву на общество церковное, 
посрамлять почтенное достоинство девства, доставлять множество предлогов склонным к 
распутству и причинять еще больше этого других зол (ибо невозможно усмотреть и 
изобразить словом все, чему подвергаются такие люди на самом деле), - это принадлежит 
к числу дел, строго запрещенных и навлекающих невыносимое наказание. Таким образом, 
если в том и есть какое-нибудь малое удовольствие, мы, противопоставляя ему все это, 
осмеяние, стыд, подозрение от многих, осуждение, насмешки, порицания, червь не 
умирающий, тьму кромешную, огонь неугасающий, скорбь, воздыхание, скрежет зубов, 
узы неразрешимые, и положив это как бы на чашку весов и сравнив одно с другим, 
устранимся хотя теперь наконец от такой тягчайшей и гибельной заразы, чтобы нам 
отойти туда с светлыми венцами и получить возможность свободными устами сказать 
Христу: "для Тебя и Твоей славы мы презрели свою привычку, преодолели удовольствие, 
привели в сокрушение свою душу и, отвергнув всякое пристрастие и предубеждение, Тебя 
и любовь к Тебе предпочли всему". Таким образом, мы принесем пользу себе самим, 
принесем пользу и жалким сожительницам, принесем пользу и соблазняющимся, станем 
близ самых мучеников и получим первое место; ибо не ниже подвизавшихся 
величайшими подвигами и переносивших жестокие мучения ставлю я того человека, 
который, быв предан давней похоти и привержен к какой-либо приятнейшей и застарелой 
привычке, потом по страху Божию расторгает эти узы и прибегает к воле Божьей. 
Подлинно, одно из труднейших дел - отвергнуть пристрастие и старую привязанность, 
расторгнуть многосложные соблазны, окрылиться и вознестись до сводов небесных. Как у 
мучеников тяжел подвиг, так и у этих бывает продолжительная скорбь. Потому и венцы 
их одинаковы, что и подвиги их подобны. Если "если извлечешь драгоценное из 
ничтожного, то будешь как Мои уста" (Иер. 15:19), то и освободивший самого себя и 
избавивший весьма многих других от осуждения, представь, какую получит награду, и, 
окрыляясь надеждою воздаяний, презри дурную привычку, чтобы тебе, протекши 
настоящую жизнь согласно с волей Божьей, с чистой совестью увидеть там свою 
(возлюбленную) и насладиться святейшим собеседованием с ней; ибо по истреблении 
телесных страстей и угашении гибельной похоти там не будет никакого препятствия 


мужчинам и женщинам быть вместе, когда прекратится всякое порочное воззрение и все, 
вводимые в царство небесное, будут в состоянии вести жизнь ангелов, этих духовных сил, 
благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, вместе 
со Святым Духом, слава, честь, держава во веки веков. Аминь.

Воинский призыв или побивание камнями19.07.2012Автор: Софья ПеровскаяРубрика: Государство и правоОтзывов 401 »






 
В эту субботу Виталий Милонов, депутат Единой России, известный своими законопроектами на запрет пропаганды гомосексуализма, футболкой «Православие или смерть» и какой-то особенной ненавистью к певице Мадонне, представил на рассмотрение новые поправки в законодательство РФ.
1. Новый закон о воинской повинности. Подразумевает, что все женщины, не родившие ребёнка до 23 лет должны будут наравне с мужчинами отбывать воинскую службу. «Удел женщины – материнство. Если она сознательно пренебрегает тем даром, который ей дан природой и Господом, то почему она не должна идти служить? А то что она «до сих пор не встретила большой любви – это отговорки в пользу бедных. Женщина либо хочет иметь детей, либо нет. И если хочет – то поиск супруга дело нехитрое, а если не хочет – то, может быть, в армии кого-то и встретит. А так – так хотя бы Родину защитит. Наверно нет смысла направлять женщин в пехоту, но и в стрелковых и в инженерных и в лётных войсках им найдётся место. А то многие так называемые феминистки любят покричать про равные права. Вот вам, пожалуйста, и равные права. Равнее не бывает».
2. Женщин, участвующих в политических акциях должно распинать у позорных столбов, а также Православная церковь не будет разрешать вступать им в венчанные браки, если их фамилии хоть раз пробьются по базе протоколов задержания. «Никогда не идите против власти существующей», — говорит нам Библия. – Эти женщины нарушают библейский запрет, но почему то также, как и нормальные, порядочные и богопослушные женщины, считают что у них есть право на здоровую семью в лоне Церкви. А почему они так считают? Пусть поедут в Израиль и попробуют там побороться с государством, а потом выйти замуж за раввина. И их тут же закидают камнями. Если поправку примут, я готов буду лично поучаствовать в установке столбов. У меня уже размечены карты основных российских городов и красными точками отмечены места для установки. Думаю, 50 штук в каждом городе будет вполне достаточно. А если город небольшой, то можно ограничиться и меньшим количеством».
3. Женщину, вышедшую на улицу в слишком вызывающей одежде, употребляющей нецензурную брань, курящую или распивающую спиртные напитки, можно будет побить камнями и это не будет считаться административным (а тем более уголовным) правонарушением. Скорее это будет поощряться; виды поощрений пока обсуждаются. «Это снизит и количество изнасилований, и вообще поднимет общий жизненный тонус, — считает Милонов. – Внешность – не та сфера, в которой нужно самовыражаться. Пусть лучше женщина поможет матери или приготовит вкусный обед. Или, хотя бы, почитает хорошую книгу, не обязательно духовную. Моя жена, например, всегда очень скромно одевается. И до брака она одевалась так же скромно. Если бы она одевалась вызывающе, я бы никогда не обратил на ней внимания. Внешнее не должно затуманивать внутреннее».
4. На количество мест в вузах для женщин будут введены квоты. В среднем на ¼ бюджетных мест смогут претендовать абитуриентки при поступлении. «Женщина не должна быть умнее мужа. Она должна быть покорной, хозяйственной, заботливой и услужливой, а не понижать мужскую самооценку своими, впоследствии не нужными знаниями. Мужчина должен чувствовать, что он глава семьи, тогда ему будет хотеться об этой семье заботиться».
Всеволод Чаплин и Андрей Кураев полностью поддержали инициативу своего питерского коллеги и направили премьер-министру Дмитрию Медведеву письмо, с просьбой дать ход законопроекту.

Сайт Украинской Днепропетровской Команды Жизни JGLM: http://iszelenie.wordpress....

Прежде всего необходимость и законность подчинения Павел выводит из соотношения между Богом и Иисусом Христом - Его Помазанником: "всякому мужу глава Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог" (1Кор.11.3 ). То есть, истину о том, что "жене глава муж" Павел основывает на том, что во всем есть определенный порядок, который касается даже взаимоотношений Христа и Отца. Вопросы соподчинения Бога-Отца и Иисуса Христа необыкновенно сложны для прямолинейного человеческого восприятия. Так, в Священном Писании есть ряд мест показывающих равенство, то есть, тождественность и единосущность Небесного Отца и Его Сына - Иисуса Христа. "Я и Отец - одно" (Ин.10.30 ), "Видевший Меня - видел Отца" (Ин.14.9 ) и другие. С другой стороны Иисус находясь во плоти и выступая в качестве Христа-Помазанника Божия (то есть Мессии-Посланника), неизменно подчеркивает Своим поведением и Словом подчиненное отношение к Богу-Отцу и покорность Его воли. "Отец Мой больше Меня" (Ин.10.29; Ин.14.28 ). "Он, будучи образом Божиим ... уничижил Себя ... смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной" (Фил.2.6-8 ). 
 
Издревле Церковь видела в 1Кор.11.3 отношение Бога только к воплотившемуся, а не предвечному Сыну Божьему. Это подтверждается, также тем, что Апостол Павел употребил здесь термин "Христос", а не "Сын Божий". Понимание же некоторых богословов, что Сын Божий и до воплощения во плоть был подчинен Отцу (так называемый "субординационализм") всегда признавалось еретическим. 
 

 Анализируя каждый шаг жизни Иисуса Христа можно указать, что в Его поведении равенство с Отцом никогда не вступало в противоречие с Его подчинением Отцу. Он, будучи равен Отцу по сущности, никогда не уклонялся от подчиненности. В поведении же людей, как по отношению к Богу, так и по отношению друг к другу, равенство и соподчиненность уживаются между собой очень плохо. Иногда отношения равенства подавляются отношениями подчиненности. Например, в исторических церквах отношения подчинения рядовых верующих "духовным отцам" подавили равноправные братские отношения друг к другу. С другой стороны - в некоторых свободных протестантских церквах равноправные братские отношения возобладали настолько, что препятствуют церковной дисциплине и подчинению младших - старшим, рядовых верующих - пасторам и так далее. Равенство, которое превращается в "панибратство" подавляет подчиненность, которая должна быть в церквах. У Христа была идеальная гармония внутреннего равенства с Отцом и подчинения Ему. 
 
Второй предпосылкой, на которой Павел пытается восстановить гармонию отношений подчиненности и равенства является приоритет творения. Павел переходит в своих рассуждениях из чисто духовной среды в историческую. Он выводит необходимость покрытия головы женами из истории творения: "муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия, а жена есть слава мужа, ибо не муж от жены, но жена для мужа". (1Кор.11.7-9 ). 
 
Для Апостола Павла было совершенно очевидно, что первоначально Богом был создан не абстрактный человек, а именно мужчина, хотя некоторые современные издания Библии пытаются интерпретировать создание человека как создание "человеческого существа", не указывая на его пол. Понятия, которые применил Павел: "муж есть образ и слава Божий", указывают на параллель в иерархических отношениях. Бог как Творец мира имея власть над всем творением, передал часть своей власти мужчине, которого Он сотворил. Именно Адаму Бог подчинил весь растительный и животный мир (1Быт.1.26 ). Жена же была создана как помощник, соответственный и подобный мужу. Она была взята от мужа и создана для мужа. Таково бесспорное утверждение Библии (Быт.2.20-23 ). Жена содействует и помогает мужу и только вдвоем они составляют единую плоть, предусмотренную Богом и в этом смысле жена становится "славой мужа". Именно из приоритета творения Павел выводит утверждение, что: "муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия, а жена есть слава мужа" (I Кор. 11,7 ). Следовательно, покрытие головы - это знак, указывающий на подчиненное положение жены, по отношению к мужу 
 
Муж и жена могут быть братом и сестрой в Господе и в духовном отношении они совершенно равны. Но благодать, делающая всех равными пред Богом, не устраняет соподчинения, относящегося к плоти. Поэтому и сказано, что только во Христе нет ни мужского пола, ни женского (Гал.3.28 ), а по плоти есть соподчинение полов. Муж остается главой жены до тех пор, пока они находятся во плоти, следовательно и знак этого подчинения должен сохраняться, пока жена находится во плоти. 
 
Некоторую аналогию на гармонию подчинения и равенства дает армия. В отношении конституции и законодательства, все служащие в армии равноправны - все они, как граждане своей страны имеют одинаковые полномочия и ответственность, равные права и обязанности. Но, находясь на службе, они подчиняются четким иерархическим установлениям и носят знаки отличия, которые указывают на иерархию подчинения. В армии никто не осмелится не подчиниться начальнику только потому, что "перед законом все люди равны", то есть ссылаясь на гражданское равноправие. Точно также в христианстве никто не должен отменять власть отца в семье, или подрывать авторитет начальствующих в народе или отказываться в повиновении пасторам только потому, что во Христе все равны. 
 
Следовательно, замужняя сестра, имея покрытую голову, как знак подчинения мужу, как бы говорят всему окружающему миру: "Я подчиняюсь положению, установленному Богом. Я не решаюсь через полученную благодать уничтожить Божий принцип подчинения". Таким образом, верующим сестрам дана привилегия и обязанность разъяснять и демонстрировать установление Богом отношения соподчинения в семье для окружающего мира, который ревнует об эмансипации и уничтожении Божьего порядка.

Материалы взяты с сайта http://www.osehb.ru/view/article/50860

Религиозный и нерелигиозный
06.10.2012  Автор: Михаил Калинин

Если остановить на улице 10, 20, 30 прохожих и спросить у них, какая их первая реакция на слово «религиозность» – варианты ответов будут разные.

17 лет назад я отнес бы себя к той группе, у которой это слово вызвало бы
однозначно негативную реакцию (кстати, и сейчас тоже). Но большинство из
тех, кто сказал бы, что первая их реакция на слово отрицательная, вряд
ли смогли бы с ходу объяснить, почему это так. Хотя если бы мне тогда
дали достаточно времени, чтобы сформулировать объяснение своей реакции,
то оно звучало бы примерно так:

«Религиозность» – это желание человека показать другому человеку, в чем тот не прав, при этом не интересуясь им самим.
Или, по-другому, это желание показать свой фокус на истине, не
уравновешивая это своей полной откровенностью о себе и своих личных
слабостях и недостатках.
Читать полностью »



Сколько денег тебе нужно?
07.10.2012, Автор: Михаил Калинин

Вначале – литературное отступление.

Роман «Золотой теленок» продолжил в
свое время тему «лишнего человека» в русской литературе. Остап Бендер –
такая же трагическая фигура, как Онегин или Печорин. Человек не у дел.
Представьте себе Бендера, сумевшего вырваться в США, с его харизмой,
гейзером креативных идей и уважением к уголовному кодексу. Как бы он там
развернулся. Пусть не сразу, но, в конце концов он бы нашел свою нишу.
Америка любит таких людей.

Сегодня роман так же актуален, как и
тогда. Настроения и личные цели Остапа разделяют десятки миллионов людей
в нынешней России. Остап не может не внушать уважение – он не праздный
мечтатель, у него есть четкая цель, к которой он идет. У него есть ответ
на вопрос, который вынесен в заголовок статьи. В начале романа и в его
конце он озвучивает этот вопрос в разговоре с Балагановым.

Первый разговор Остапа с Балагановым:

- Вы, я вижу, бескорыстно любите деньги. Скажите, какая сумма вам нравится?
- Пять тысяч, – быстро ответил Балаганов.
- В месяц?
- В год.

- Тогда мне с вами не по пути. Мне нужно пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями.
- Может, все-таки возьмете частями? – спросил мстительный Балаганов.

Остап внимательно посмотрел на собеседника и совершенно серьезно ответил:
- Я бы взял частями. Но мне нужно сразу.
Читать полностью »



Поиграем в Бытие
06.10.2012  Автор: Михаил Калинин

Какими были отношения Господа Бога с созданными Им людьми в период, описываемый книгой Бытие?

1) Что НЕ нужно делать (на что нет заповедей)?

• нет заповеди не уклоняйтесь от собрания;
• нет заповеди идите и делайте учеников;
• нет заповеди отдавайте сбор;
• нет заповеди признавайтесь друг другу в грехах;
• нет заповеди о гостеприимстве;
• нет заповеди непрестанно молитесь;
• нет заповеди неси свой крест… и т.д.

2) Что нужно делать (какие заповеди у нас есть)?

• Жить не там, где нам хочется а на указанном месте (Бытие 12:1-4);
• Всем мужчинам – обрезание (17:9-13, 26-27)

Как легче жить – по правилам Бытия или как сейчас, по заповедям и учению Христа? Не спешите с ответом!

3) Есть одна лаконичная, но емкая заповедь – Бытие 17:1 -

Читать полностью »



урок: Семья лидера нации
05.10.2012   Автор: Михаил Калинин

Удивительно, но за много лет изучения  Библии я ни разу не задумывался на этой темой – о семье Моисея. Я не замечал того, что Библия почти ничего не говорит на эту тему. И это при том, что Моисей для израильского народа – фигура не менее грандиозная, чем патриархи, о подробностях семейной жизни которых, включая самые интимные обстоятельства (проблемы с беременностью, ссоры между женами,
ситуация с наложницей при живой жене, выдача жены за сестру и прочие) мы
знаем, благодаря Писаниям, так много, что впору сериал снимать.

Впервые я задумался над подробностями семейной жизни Моисея, натолкнувшись на отрывок – Исход 4:20:


Читать полностью »

Авторы и издатель будут благодарны вам за комментарии и отзывы о публикациях.

Поздравляю всех Христиан С Еврейским праздником Суккот!
В честь этого праздника, хочу поделиться небольшой духовной импровизацией или размышлением, на тему почему Моше не вошёл в покой БОГА сразу, а тем более мы видим из Писания, что его тело загадочно исчезло от глаз всего народа, который он вывел из Египта и находилось у дьявола, пока Архангел Михаил отобрал его у дьявола ИМЕНЕМ ГОСПОДА ХРИСТА, читаем: Иуда 1:9 Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: „да запретит тебе Господь". В начале исхода Моше говорит: "Вот БОГ послал Ангела СВОЕГО, в КОТОРОМ ЕГО ИМЯ - ИЕГОВА, т.е. СУЩИЙ, свидетели ИЕГОВЫ видят именно в этом Ангеле ИИСУСА ХРИСТА, хоть возможно они и правы отчасти, т.к. ИЕГОВА в Новом Завете - ИМЯ ХРИСТА Нашего, читаем: К Римлянам 9:5 их и отцы, и от них Христос по плоти, СУЩИЙ - ИЕГОВА над всем Бог, благословенный во веки, аминь. И ещё: От Иоанна 13:1 Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что , возлюбив Своих сущих (Иегов, т.е. тех в которых ХРИСТОС вложил это ИМЯ, как благословение явившегося в терновом кусте, горит и не сгорает) в мире, до конца возлюбил их. Но всё же я своего ГОСПОДА вижу не в этом Ангеле, а в ИСТОЧНИКЕ ВОДЫ ЖИВОЙ, КАМНЕ КОТОРЫЙ ОТВЕРГЛИ строители, но КОТОРЫЙ сделался - ГЛАВОЮ, вспомним, когда воды Меривы при исходе Израильского народа стали горьки и народ мог погибнуть от жажды, Ангел ИЕГОВА, сказал Моше коснись сего камня и Я дам воду народу, но разгорячённый неверием и искушениями еврейского народа Моше, ударил по этому камню, КАМЕНЬ же тот был ХРИСТОС - ИСТОЧНИК ВОДЫ ЖИВОЙ, именно за эту несдержанность БОГ наказал Моше, что он сразу не вошёл В покой БОГА и какое-то время оставался заложником у дьявола, в этом мы видим любовь БОГА ОТЦА к СВОЕМУ СЫНУ и ревность БОГА о нас как ЕГО детях, как написано: касающийся вас, касается десницы ЕГО ОКА, как написано: Иеремия 17:13 Ты, Господи, надежда Израилева; все, оставляющие Тебя, посрамятся. „Отступающие от Меня будут написаны на прахе, потому что оставили Господа, источник воды живой
Иеремия 2:13 Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды.
Посему в этот семидневный праздник Суккот возревнуем о ГОСПОДЕ нашем - как ИСТОЧНИКЕ ВОДЫ ЖИВОЙ и тогда Исаия 58:11 и будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают.
И как сказал ХРИСТОС: У верующего в МЕНЯ из чрева потекут реки воды живой текущие в жизнь вечную. Будь во мне этим ИСТОЧНИКОМ ГОСПОДИ и в слушающих и принимающих это СЛОВО ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ, пусть всякая ветхозаветняя буква, где смерть бросила свой якорь искоренится ОГНЁМ ДУХА СВЯТОГО посланного во ИМЯ ТВОЁ ОТЕЦ ВЕЧНОСТИ ХА_МАШИАХ ИЕГОШУА АМИНЬ
o Впрочем Каждый выбирает своё, а вот кто-то выбрал и есть такие, кто заключил договор со смертью, как написано:
Исаия 28:15 Так как вы говорите: „мы заключили союз со смертью и с преисподнею сделали договор: когда всепоражающий бич будет проходить, он не дойдет до нас, – потому что ложь сделали мы убежищем для себя, и обманом прикроем себя".
Исаия 28:18 И союз ваш со смертью рушится, и договор ваш с преисподнею не устоит. Когда пойдет всепоражающий бич, вы будете попраны.
Последний враг истребится -смерть, смерть - где твоё жало? ад где твоя победа? Повержена смерть ПОБЕДОЙ ГОСПОДА моего, ОН ЕСТЬ ОТЕЦ ВЕЧНОСТИ, да ...ОН лишил всякой силы имеющего державу смерти, т.е. дьявола, властно подверг их позору, восторжествовал над ними СОБОЮ, и как поётся в псалме: Народ познавший БОГА СИЛУ, штурмует ад его врата не устоят, как инаписано, ЦАРСТВО БОГА не в СЛОВЕ, а в СИЛЕ...
Из послания к Евреям, видим, что весь народ не смог войти в покой БОГА, за неверие Евреям 3:19 Итак видим, что они не могли войти за неверие. Поэтому:
В вере будьте постоянны, и то о чём мечтали год назад, можем иметь уже сегодня, если только не стыд мне и не срам, потому что мыслю о земном, а не о Небесном, точнее о временном, а не о Вечном. Так что возлюбленные в ГОСПОДЕ братья и сёстры, если вы не получили миллион, о котором мечтали или новую машину, то верьте, вы получили нечто большее, если только ДУХ СЫНА ЕГО, пребывает в Вас, ДУХ БОГА ЖИВОТВОРЯЩЕГО "И не говори пред Ангелами БОГА, что то или иное - это была ошибка, БОГ на НЕБЕ, ты на земле ЕМУ виднее" Умнички, кто ведёт духовные блокнотики, можно в них отыскать о чём мечтали год назад и более...Приймите с верой это воскресное благословение и конечно Песня:
Сердце пережимает тоска и нежность
их оказалось у меня так мало, прости АВВА погрешность
Спасибо БОГУ, что не дал мне так легко сдаться
Укрепил в вере меня, и я обещаю ЕМУ, что буду и дальше стараться
(ремикс на песню группы Массква)
ОТЧЕ умножь веру у тех, кто принимает это СЛОВО,наполни ЕГО СВОИМ ОТкровением Ведением и Видинием, умножь в нас веру ВО ИМЯ ХА-МАШИАХА ИЕГОШУА, ХРИСТА ИИСУСА, чтобы мы пребывали в НЁМ возлюбленном СЫНЕ ТВОЁМ и ДУХ ХРИСТОВ и БЛАГОДАТЬ ЕГО в нас не была тщетна и чтобы плоды веры нашей были добродетель, рассудительность, воздержание, терпение, благочестие, братолюбие и любовь и очисти от мирской суеты помыслы наши, чтобы помышляли о том, что чисто, благородно, добродетельи похвала наполняющие Во ХРИСТЕ ИИСУСЕ ЦАРСТВО БОГА ВСЁ ВО ВСЁМ и если внешний наш человек и тлеет, то внутренний с каждым днём обновляется и пусть богатства ваши умножаться как дни, если только не о плотском мечтаем, ДА И АМНЬ - НАЧАЛО СОЗДАНИЯ БОГА

Как продлить жизнь? 
Продлить жизнь. Как можно продлить свою жизнь. Что нам поможет продлить нашу короткую жизнь. Что говорится об этом в Библии.
Существует завет о котором нам говорит Господь через Библию. Этот завет говорит отом, что если ты будешь исполнять Его заповедь тебе даруется долголетие. Бог верен своему слову.
(Еф.6:2-3) «Почитай отца твоего и мать» - это первая заповедь с обетованием; «Да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле»
Что же такое завет? Завет – это договор между Богом и человеком. Человечество постоянно ищет, как продлить себе жизнь Ученые прибегают к различным способам, находятся в постоянном поиске новых рецептов омоложения и продления нашей жизни. Понятно что то получается им добиться. Но речь пойдет ни об этом.  Мы забыли о главном! Мы больше не предаём главному значения. Уповаем на себя впоисках своего.
 Что нужно делать, что бы продлить жизнь?Все просто нужно выполнять свою часть договора; «Почитать отца и мать» Что означает почитай? Как это сделать? Почтить это значит предать значение приукрасить. Современный ритм жизни уводит нас в суету, которая съедает наш мир в сердце, мы становимся участниками гонки за своими ценностями. Забывая подымать свою голову в небо, забывая о своем долге перед родителями.  Как порой бывает нам непросто сделать самое элементарное, навестить наших родителей или хотя-бы просто позвонить им. Как правило, мы начинаем об этом задумываться, когда расстаемся со своими родителями. Разлука заставляет нас сделать правильную оценку.
(Мф 19:19) «Почитай отца и мать»; и люби ближнего твоего, как самого себя.
Это основа основ. К огромному огорчению в нашей культуре очень мало уделяется  внимание о воспитании уважения к старости и к родителям. Старикам перестали уступать места в транспорте и очередях, могут по-хамски отнестись, нагрубить на улице. Если быть до конца честным, то и не во всяком доме родители уважаемы. Хочу так же обратить ваше внимание на культуру других народов которые относятся с должным почитанием и уважением к отцу и матери. Например; Грузины и Армяне. Если вы посмотрите статистику их долголетия то увидите, что их долголетие  гораздо больше нашего. Вы скажите, что там такой воздух. Отвечу, что воздух да , но не главное для продления жизни.
Долгое время я проживал в столице Кавказа;  Ростове на Дону. Это прекрасный город и он очень много национален. Основная масса проживающих людей в этом городе конечно же это Кавказский народ. Мы были дружны и я видел какое отношения в ихсемьях. Наши добрые отношения  к сожалению остались где-то в прошлом, они потеряны, или украдены у нас. Порой надо совсем немного, коротко сказать; « Как хорошо, что вы у меня есть – мне так вас не хватает». Уделить внимание и заботу. Понять, что пришло время отдавать. Родительский день должен быть при жизни. Любите живых! Как вы будите относиться к своим детям так и дети ваши будут относиться к вам. Они учатся у вас и будут поступать так как и вы поступаете.
 Мы можем получить больше, чем просто продлить жизнь!Что же мы можем получить? И что для этого нужно сделать? Бог вложил великую мудрость в своё слово, вложил Отцовскую любовь и наставление. Хочу дать совет. Возможно, я повторюсь, но всегда  буду давать этот совет, потому, что знаю это, правда и это работает. Я испробовал этот путь на своей жизни. Применяйте Библию в основу своей жизни и тогда вы получите гораздо, большую ценность и смысл чем простое желание продлить свою жизнь! 
Источник; http://otvet-na-tvoi-son.ru/

стр. 157. Объедки
Рамис Зиганшин

Есть пара не столярных положений,
что зиждется на разности в полах.
Есть лучший вариант без возражений-
не есть объедки на чужих столах.

Мир полон наглых крыс и тихих мышек,
грызущих белый свет как спелый фрукт,
всех чёрных сухарей и белых пышек.
Творя не первой свежести продукт.

Ваш аппетит чужой прикус угробит
при чём совсем не важно чья вина.
Ваш разум та из мыслей покоробит,
что прикусом оставлена слюна.

С тех пор не оторваться от напасти-
слюна её,так надо полагать.
Способна вдалеке от самой пасти-
заквашивать и быстро разлагать.

Стал горек дух и запахи так едки.
Всем явно смрад помоек надоел.
Знай-очень быстро портятся объедки,
лишь потому,что кто то недоел...

Так лучше там где принятая норма,
для свежести хранить товарный вид.
Где ценится нетронутая форма,
как те кто поберечься норовит!

Стр. 79. Сила чуда
Рамис Зиганшин
------------------------------------------------------------------------

Кто не верит в силу чуда,
Как Любовь из ниоткуда.
В неизвестный склад причин
Сводит женщин и мужчин.

Может, за какой-то дверью
Помощь моему неверью,
Где не дует пыль дурман,
И не даст внести обман.

По неведомым владеньям
Бродит случай с совпаденьем.
Может заживо свести,
Может счастье привести.

По причинам непонятным,
По следам невероятным
Есть дороги никуда
И тропинка навсегда.

Припев:
Мне не быть в покое,
Если не понять.
Что это такое, что нельзя объять,
Но могу обнять.
----------------------------------------------------------------------

83 Дружба
Рамис Зиганшин
Пусть добрым этот мир,
чуть сделает она.
Пусть лучше слабый мир,
чем сильная война.

Пусть он ни друг ни враг,
скажи ему как друг,
что можно сделать шаг
в ближайший к дружбе круг.

Пусть всё ни так ни сяк,
Мир не приходит вдруг.
Чтобы конфликт иссяк,
нужны пожатья рук.

Пусть много было драк,
о прошлом позабудь.
Не распускай кулак,
а добрым другом будь.

пусть даже не совсем
в дружбу поверил ты.
Вместе,известно всем,
легче достичь мечты.

припев:
В этом мире всё давно не ново,
только есть одно для нас.
Дружба это не пустое слово,
так как раньше и сейчас.

Стр. 77. Свет тебе вернуть
Рамис Зиганшин
------------------------------------------------------------------------
Но как же он тебя "любил",
Злой ненавистью погубил.
Так в скважине последний луч
Закроет, всовывая ключ.

Моя надежда с тайных пор
Хранит тебя верней,
Сияя светом из-за штор,
Как блик в стране теней.

Но если можешь подождать,
В тот час отправлюсь в путь,
Найти, что должен буду дать,
И Свет тебе вернуть.

Огнем, что жжет в Моих речах,
Горит душа Моя.
А силой, что в Её лучах
И заручился Я.

Но как же Я тебя любил,
Так тушит вспышка ярких сил.
В глазах бессильных силы те,
Что так привыкли к темноте.

На время тьма скует глаза,
Возникнет страх не вдруг.
Стечёт последняя слеза
И Я уже твой Друг.

ПРИПЕВ:
Я верю что когда нибудь
Смогу помочь тебе вернуть
Любви и счастья страсть и суть
Пусть будет долгим этот путь
Я слышу,как меня зовёт,
то место где Любовь живет

Стр. 48. Некрасивая!
Рамис Зиганшин
------------------------------------------------------------------------------
Ты некрасива, не стройна,
Но разве в том твоя вина.
За то, насколько ты скромна,
Ты больше всех одарена.

Ты не смела и не сильна,
Но разве в том твоя вина.
За то твоя рука нежна
Заботой трепетной полна.

Ты не богата, не умна,
Но разве в том твоя вина.
За то на свете нету той,
Что так богата добротой.

Припев:
Скажут: "Некрасивая",
Но люблю такую я.
Скажут: "Не богатая",
Все-равно сосватаю.

Большой сердечной красоты
Имеешь с преизбытком ты.
Раз ты такой сотворена.
То значит быть такой должна.
-------------------------------------------------------------------------------------