Он был вампиром... Одиноким вечным изгоем с ужасной внешностью и куском льда вместо сердца. Всю свою «жизнь» он только и делал, что прятался на свалках и в темных углах, а ночью выходил на Охоту. Жалкий упырь, он даже и носу не высунул бы из своего «убежища», если бы не жажда. Конечно, поначалу это ужасное чувство можно было стерпеть, но вот потом... С каждым днем без крови становилось все хуже и хуже: мертвенно-бледная кожа вампира постепенно темнела и покрывалась большими багровыми синяками, лицо вытягивалось и худело, ярко-красные глаза мутнели и соловели, а на губах, обнажив длинные белые клыки, с которых срывались и падали на землю ядовитые капли желтой слюны, навсегда застыл дикий, звериный оскал. А заканчивалось все тем, что обычные люди называют сумасшествием: организм, не получая нужного ему «питания» утрачивал всякий контакт с внешним миром. Все становилось безразличным, второстепенным, ненужным... Все, кроме крови, такой... обворожительной, такой... притягательной, такой... желанной. Вечная, неутолимая Жажда – дар и проклятие вампира. С одной стороны, она заставляет его совершать убийства ни в чем неповинных людей. Ведь к ним вампир не испытывает ни ненависти, ни отвращения, для него они просто – бедные, отставшие от жизни, потерянные существа, которым не повезло оказаться пищей. С другой стороны... Именно Жажда дает вампиру право сохранить в своей душе те малюсенькие остатки чувств, крупинки человечности. И если жажду вовремя не утолить – крупинки исчезнут и вампир превратится в ходячего кровожадного зомби, зверя без мыслей и чувств.
Ночь спускалась на тихий, ничем не примечательный городок Эссин. Жизнь, бурлившая и кипевшая здесь днем, постепенно угасала: торговцы закрывали свои палатки и отправлялись по домам, мелкие и большие чиновники, разобрав бумаги и сложив их ровными стопками, ложились спать, думая о предстоящем дне, обычном, сером, унылым, обыденным, наполненным незначительными делами и все теми же бумагами. Последние лучи уходящего за горизонт солнца растворялись в угасающем небе, бросали свои прощальные взгляды на обреченную на ночь землю. И вот, все стихло. Даже бродяги и мелкие воришки забились в свои коморки и заснули, свернувшись калачиком в ворохе старого, рваного тряпья, заменяющего им постель.
Все стихло. Настало его, вампира, время. Черной, невесомой тенью выскользнув из подворотни, упырь двинулся вдоль широких улиц Эссина. Сгорая от жажды, он принюхивался и приглядывался, тщательно выискивая свежие следы потенциальной жертвы. Найти следы... Это действительно большое везение. По ним можно выследить пищу. А дальше – расчет прост: схватить, повалить и прижать к земле, припасть дрожащими от предвкушения губами к теплой, пульсирующей артерии на шее, осторожно прокусить кожу, и... Жертва не будет долго мучиться. Яд заставит ее сердце мгновенно остановиться.
- Я... чувствую тебя... Ты... моя... – голос вампира был похож на шипение змеи. Он, наконец, напал на след. С этого момента все становилось проще и легче: ведь скоро, совсем скоро невыносимое чувство голода пройдет, великая Жажда на время оставит его в покое. Теперь же главным было – успеть замести следы, чтобы никто не вычислил вампира, чтобы жители города не начали травлю... опустевшее тело жертвы можно утопить в канале... Или сбросить в мусорную яму – все равно. За этим дело не постоит.
... А ведь когда-то он не был таким. То есть, не был вампиром. Когда-то, давным-давно, в совершенно другой жизни его звали Эриком, он был простым, деревенским парнем, средним из трех братьев. Эрик провел свое детство на ферме, и теперь работал здесь, помогал отцу: ухаживал за скотом, пас свиней и коров, кормил кур, собирал дрова и выполнял другие мелкие поручения. Молодая, горячая кровь бурлила в жилах Эрика; он был любознательным и достаточно умным, любил читать разные «ученые» книги, изучал историю и мечтал поступить в Высокую Академию, пробиться в люди, достичь успеха и уважения. Свой жизненный путь Эрик примерно определил так: учеба, получение высшего диплома (в том, что он его получит, парень ни на йоту не сомневался), потом – работа в Министерской Магической Канцелярии. Конечно, что же на свете интересней тайных исторических документов, старинных свитков, символов и артефактов? Правильно, - думал Эрик, - ничего. Потом он бы женился на самой красивой, доброй и умной женщине на свете. А хотя, если подумать, жениться можно бы и перед поступлением на службу, даже перед Высокой Академией... Просто на роль невесты прекрасно подходит соседская девочка – веселая и красивая Мирка, а она вряд ли будет ждать Эрика столько лет. «Впрочем, какая разница? – думал парень. – Ну, подумаешь, если не Мирка... Другую себе найду. Девушек много на свете!»
Жизнь текла плавно, размеренно, неторопливо, была радостной и беззаботной; ничего не предвещало беды. Но однажды мирная идиллия рухнула, истаяла, как блестящий и искрящийся кусочек льда весной. Все цели, стремления, мечты и грезы Эрика разбились об острые скалы несчастья и боли. Это было началом конца: один мир рухнул, чтобы другой родился из его пепла. 
Это произошло холодным, серым, промозглым утром, во вторник. Все началось с того, что Эрик проснулся ночью, испуганный, бледный и дрожащий, весь в холодном поту – ему приснился плохой сон. Но парень был не из трусливого десятка, поэтому сразу успокоился. За окном было еще темно; дождь тарабанил по стеклам, по деревянной крыше, кое-где сверкали маленькие белые молнии, а ветер... Этот буйный, вечный странник- менестрель пел свою грустную песню, тоскливо завывая в невидимых дырах и прорехах старого дома. Гремел гром – предвестник беды. Он огромной сокрушающей волной прокатывался от одного до другого края горизонта, заглушая все иные звуки. Эрик в детстве слышал много историй про приметы, предостерегающие человека от беды, но, в отличие от суеверных родителей, не верил им, считал их жалкой выдумкой и попыткой слабых оправдать свою трусость. 
Парень снова закрыл глаза и повернулся на бок, стараясь вернуться в объятия Морфея. Но не тут-то было: сон не шел, и все тут! Встав с постели, Эрик прошелся раза два по комнате, а потом взял со стола свою книжку и принялся читать, жадно поглощая строки глазами и бормоча что-то себе под нос.
За книгой время прошло незаметно. Очнулся Эрик, когда ненастье уже кончилось, и на землю спустились первые нежные и розовые солнечные лучи. Сладко потянувшись, парень натянул рубашку и вышел во двор: предстояло заняться работой. Животные уже давно проснулись: собаки громко лаяли и выли, поднимая глаза на еще покрытое темными тучами небо, коровы в стойлах протяжно и испуганно мычали, лошади тихо фыркали и отбивали копытами странную чечетку. Эрик быстро обошел двор и успокоил скотину. Весьма странное поведение и испуг животных его совершенно не удивил: мало ли, что взбредет в голову глупым «обитателям» фермы?! Одна собака гавкнет, другая ее поддержит - и началось... А в плохую погоду волнение и страх перед лицом бушующей стихии животным, тем более, обеспечены. 
Закончив с делами, Эрик решил отправиться на небольшую утреннюю прогулку в близлежащий лесок: его свежесть и молодая сила так и манили парня, ему хотелось поскорее пройтись босыми ногами по мягкой мокрой зеленой травке, послушать дивное пение птиц, поваляться на холодной земле и полной грудью вдохнуть упоительный запах диких цветов и трав. Эрик бегом вернулся в комнату, схватил свой холщовый мешок, положил туда маленький декоративный ножик с резной рукояткой, любимую книгу и буханку свежего хлеба, и отправился в свое «утреннее путешествие». Невдомек было парню, что эта «прогулка» затянется на всю жизнь.
Эрик блуждал по лесу достаточно долго, и хотел, было уже тронуться в обратный путь, как случайно наткнулся на него... Прямо поперек тропинки, тяжело дыша и отплевываясь, лежал какой-то человек довольно странной наружности: он был весь в грязи, черные волосы спутались и в беспорядке спускались на лицо, длинные белые скрюченные пальца судорожно хватались за мелкую молодую траву, выворачивая ее из земли с корнем. Мужчина тяжело дышал и хрипел.
- Пьянчуга! – презрительно бросил Эрик, старательно обходя неподвижное тело, - Не, ну надо же так! Допился до чертиков! 
- Прошу... Помоги... – странный, трескучий голос заставил парня обернуться. Сердце Эрика дрогнуло и на щеках появился стыдливый румянец: как, как же он мог подумать бросить бедного беспомощного человека на произвол судьбы? Тем более, было хорошо видно, что странный мужчина протрезвеет еще не скоро – а значит, сейчас он вполне может стать отличной пищей для злых проголодавших волков.
- Эх, ладно, так уж и быть... – Пробормотал Эрик, аккуратно беря мужчину за плечи, но тут...
В одно мгновение парень очутился на земле. Слабо вскрикнув, Эрик запоздало подумал о маленьком ножике, оставшемся у него в сумке... Тут горло его рвануло болью и он стал куда-то проваливаться. Мир перед глазами тускнел и искажался, а вскоре наступила темнота. 
В некоторых легендах и сказаниях говорится о том, что вампир может запросто превратить человека в себе подобного. Для этого нужно всего лишь укусить жертву... Одного укуса хватит. Конечно же, это неправда. Глупые, глупые легенды. Если бы люди превращались в вампиров таким простым и легким путем, на земле давно бы не осталось ни одного человека. 
Впрочем, вампиров бы тоже скоро не стало. Жажда, эта великая и ужасная жажда крови, вечный голод превратил бы их в тупоумных, ничего не соображающих диких животных. В конце концов, после долгих мучений и страданий они бы заживо сгорели. И языки адского пламени показались бы им ничем по сравнению с огненной яростью Жажды. Мир перестал бы существовать.
Поэтому после укуса вампира жертвы сразу умирали от яда, содержащегося в его желтой, смердящей слюне. Но в каждой легенде есть все же и немалая доля правды: самые выносливые и физически развитые люди после укусов превращались в вампиров. Здесь работало правило естественного отбора – сильнейший продолжал существование... 
- Лучше бы я умер, - подумал Эрик, когда, после тяжелого превращения, осознал, что с ним случилось. 
С тех пор его жизнь превратилась в настоящий ад: жажда была невыносимой, боль сжигала тело изнутри, забивалась в легкие, не давала дышать и вырывалась наружу чудовищным звериным воплем. Голова постоянно болела. Вскоре голос Эрика утратил звонкость и мелодичность, превратился в сиплое, неразборчивое шипение. 
Он отправился бродить по свету, прятался в подворотнях, в водосточных каналах, в мусорных ямах, таким образом уходя от преследования Охотников – особой гильдии, защищающей простой народ от таких, каким стал Эрик. Выбирался вампир из своих убежищ только под покровом ночи и отправлялся на поиски жертвы, которой, обычно, становился пьяный старый бродяга, или запутавшаяся девица легкого поведения. И непременно каждый раз Эрик чувствовал отвращение к самому себе. Конечно он встречал и других людей, кровь которых была бы намного слаще... Но убить их он не мог - слишком сильно было странное и непонятное ощущение того, что все эти люди, по сути своей, лишь пища для него, вампира, достойны более благородной смерти. 
Шло время. Эрик давно забыл, кем он был раньше, откуда пришел. Не знал он, и куда направляется, и зачем живет: жажда безжалостно отняла у него последние сохранившиеся крупицы человечности. 
Однако оставалось еще кое-что, чего Жажда не смогла все-таки забрать. 

Вампир принюхался и ускорил бег: его жертва была уже совсем близко. Осталось чуть-чуть, лишь самая малость... И вот, пробежав очередной квартал и повернув за угол, он увидел ее.
На вид девочке было лет шестнадцать. Маленькая, худенькая, в грязном оборванном платьице, она сидела на коленях, закрыв лицо руками. Все ее ноги были покрыты набухшими кровавыми синяками и ссадинами, обуви не было видно и впомине. К коротким растрепанным рыжим волосам был приколот некогда изящный и ароматный, но теперь уже увядший цветок. Белая роза. 
Вампир остановился. Девочка почувствовала его присутствие и подняла заплаканное личико. Он посмотрел на нее, и тут... В памяти старого вампира неожиданно всплыла странная, смутная картина: молодой парень лежит на траве, покрытой утренней свежей росой. Он звонко смеется и смотрит на небо, такое же голубое, как глаза девочки... Видение погасло так же внезапно, как и появилось. 
- Здравствуй, - девочка, шатаясь, поднялась на ноги. – Меня зовут Порека.
- Порека... – прошипел вампир. – Бедная, несчастная девочка. не бойся... Ты больше не будешь страдать. 
В глазах девочки мелькнула искорка страха. Она вздрогнула и отступила несколько шагов назад. Потом внезапно тяжело вздохнула и сказала:
- Я... готова. 
- Почему? – вампир давно разучился удивляться. Это был просто тупой, ничем не вызванный интерес. Ведь, какая разница? Все равно, он скоро забудет о ней.
- Мой дом сгорел... Мама... умерла. Мне больше незачем жить. Я лишилась всего. – Порека вновь закрыла лицо руками. 
- Ты врешь. – Жажда мучила вампира все больше и больше, соблазнительный запах живой и теплой крови девочки манил, сводил с ума, заставлял забыть обо всем... Но что-то все-таки удерживало его от того, чтобы броситься на нее. 
- Какое ты имеешь право судить, кто лжет, а кто нет? – неожиданно вскричала Порека, - Тебе нужна лишь моя кровь! Иди же, бери ее! Пей, всю пей! Мне не жалко. Все равно я умру – либо сегодня от твоего яда, либо – в любой другой день в подворотне или мусорной яме! 
- Я выпью... Возьму... - Вампир оскалился, - Глупая девочка. Ты будешь единственной, чью жизнь мне не жалко будет забрать.
Порека не ответила, лишь испуганно взглянула на него.
- И знаешь почему?... Потому что ты врешь сама себе. Или же ты настолько тупа, что не понимаешь, что у тебя осталось?
- Что же? – Порека вновь опустилась на колени и закрыла лицо руками.
- Роза, - коротко ответил вампир.
- Какая роза?
- Белая. У тебя в волосах.

 Его звали Ветер... И это имя подходило ему как никакое другое. Он был свободен от всего и ото всех. Никто его не держал. Никому он не был обязан. Но все же что-то заставляло его помогать тем, кто в нем нуждался.

 

Как ни прискорбно сие осознавать, но история этого дворца началась с...тривиальной зависти!
Дело в том, что всесильный король Франции, Людовик XIV позавидовал своему министру финансов, Николя Фуке, который, к слову, присваивал некоторую сумму из государственной казны, и повелел его бросить в холодные казематы печально известной Бастилии. Сей проступок короля вызвал смуту среди многих французских историков, считающих, что Железная маска - вовсе не брат-близнец короля, как полагал Александр Дюма, а суперинтендант финансов и обладатель великолепнейшего дворца в Во-ле-Виконте, Николя Фуке. Именно само поместье и вызвало сильнейшую зависть Короля-Солнца, да такую сильную, что при проектировке Версальского Дворца, над Людвигом словно висел призрак Во-ле-Виконта! Позже бытовало (и бытует по сей день) мнение, что Версаль - бледная копия Во-ле-Виконта.
Покупка небольшого поместья 26-ти летним Николя Фуке состоялась в 1641 году.
Если посмотреть на расположение поместных земель, то можно ясно увидеть их удобное положение возле дороги, что соединяла королевские резиденции Фонтенбло и Веленсе. Через 15 лет Фуке, дослужившись до должности главного финансиста Королевства, привлек к возведению и художественному оформлению пожалуй, самой грандиозной постройки того времени, трех лучших профессионалов своего дела - архитектора Луи Лево, ландшафтного архитектора Андре Ленотра и художника по интерьерам Шарля Лебрена.
Соединение мастерства их произвело на свет памятник, ставший первым образцом стиля Людовика XIV, который опирался на единство архитектуры, внутреннего убранства и парковых ландшафтов. Главный дом (усадьба) с четырёх сторон окружён рвом с водой. Благодаря естественному орошению (на участке исстари протекали две речки) Ленотр смог устроить для Фуке регулярный парк c партерами, фонтанами и каналами (правда, снесли три деревни). Лес вокруг парка посажен на бывших пашнях одновременно с постройкой дворца.
17 августа 1661 года Фуке справил торжественное новоселье, на котором выступали Мольер и Лафонтен. Пышное приобретение (в числе прочих обвинений) было использовано Кольбером для атаки на Фуке, король дал Кольберу согласие, и 5 сентября Фуке был арестован весьма известным Д’Артаньяном. Король конфисковал Во-ле-Виконт, а команда Лево, Ленотра и Лебрена перешла на постройку королевского дворца в Версале. Сам Фуке умер в заключении в 1680 году, но его жена через десять лет после конфискации получила Во-ле-Виконт обратно.
После смерти сына Фуке замок перешёл к маршалу де Виллару, после него к графам Шуазелям. В 1840 году герцог Шуазель-Прален убил в замке свою жену; усадьба опустела на 30 лет.
В 1875 году её продали с аукциона Альфреду Сомье, в запустевшем и разграбленном состоянии. Трудами Сомье и ландшафтного архитектора Габриэля Десталье усадьба была восстановлена.

Во-ле-Виконт остаётся частной собственностью (графов Вогё) по сей день. В 1979 году в Во-ле-Виконт снимался фильм «Лунный странник» (Moonraker), в 1989 году — «Человек в железной маске».

Это история. А вот и обещанные виды.

Сады, усадьба и интерьеры:

 

И снова с утра 
Свою душу скрываем.
Идя, не зная куда,
Мы с судьбою играем.

























































































Многолики, безобразны, 
Ну а вместе с тем прекрасны,
Хотя в чём-то так ужасны,
И людей скрывают разных.

























































































И за клоунской маской,
Может прятаться гений.
Даже яркие краски
Не спасут от падений.

 

Желая скрыть своё я
И в мечтах пропадая,
Маски вновь надеваем,
Такого жизнь не прощает.











































И чувства под масками тоже другие,
Любовь не такая, слова не такие.
И мысли становятся тоже другими,
Они все безлики, не добрые и даже не злые…












































Одумайтесь, люди!
Маски жить не помогут.
Они лишь на миг
Вашу жизнь скрасить могут…

 

***
Осенью тысяча восемьсот восемьдесят первого года влиятельный герцог Жозеф де Монт вместе с восемнадцатилетней падчерицей Аннет прибыл в небольшой провинциальный городок по важным делам.
Для начала нужно сказать, что родители молодой девушки умерли, когда ей не исполнилось и трех лет, и старый герцог, являющийся дальним родственником отца Аннет, взял под свою опеку приглянувшуюся ему белокурую и зеленоглазую девчурку. В будущем он собирался сделать ее своей наследницей.
Девушка была очень любопытна и ей не сиделось на месте, поэтому Жозеф, всегда очень занятый, давал ей большую свободу. К примеру, ей ничего не стоило не появляться дома весь день, а то и два, сообщая лишь взволнованному герцогу голубиной почтой, что она отправилась в гости к подруге, живущей в другом городе, благо города располагались довольно близко, или пошла в горы собирать ежевику. В конце концов, Жозеф привык к таким выходкам, но, тем не менее, иногда приставлял сопровождающих. Как бы то ни было, но Аннет всегда возвращалась.
Так и в этот день приезда, едва дав распоряжения служанкам разобрать вещи, девушка отправилась на прогулку по улицам города, любуясь старинными причудливыми зданиями, фасады которых украшали необычайно красивые скульптуры и барельефы.
Стояла середина осени – время, когда уже дуют холодные ветра, но деревья еще не успели до конца сбросить свои пышные наряды, отливающие всеми оттенками золотого и багряного.
Аннет любила это время года. Ей казалось, что именно осенью происходят все таинственные и странные случаи. Да и само шуршание желтой листвы под ногами навевало ощущение какого-то чуда.
Между тем, идя по извилистой улочке и восхищаясь монументальными строениями, девушка приметила небольшой и неказистый с виду домик. Уже смеркалось, поэтому огромный круглый фонарь над дверью, похожий на полную луну, был зажжен и окутывал все мягким и чуть мерцающим светом.
Подойдя ближе, Аннет поняла, что это маленький магазинчик сувениров. Толкнув дверь, которая отворилась с легким скрипом, девушка вошла внутрь. Где-то в глубине магазина зазвенел невидимый колокольчик.
Перед восхищенной Аннет стояли стеллажи со всевозможными фигурками людей и животных, слепленных из глины или высеченных из камня. Особенно молодой девушке приглянулась искусно сделанная из темно-зеленого мрамора роза. Она казалась настоящей до тех пор, пока Аннет не дотронулась до холодных и безжизненных лепестков.
- Она красива. Но мне больше по душе живые… - произнес старческий голос, и, обернувшись, девушка увидела седовласого, сгорбленного, одетого в поношенный синий сюртук продавца. Глаза старика, несмотря на его преклонный возраст, смотрели живо и чуть печально.
Тем временем, девушка смущенно улыбнулась.
- Добрый вечер, месье. Мне, действительно пришлась по душе эта роза. Я бы хотела купить ее, но, к сожалению, оставила деньги дома.
Старик, шаркая ногами, подошел ближе.
- Ничего страшного. У меня не много покупателей, поэтому Вы вполне сможете купить ее завтра. Но взгляните лучше сюда.
Посмотрев вправо, Аннет ахнула от восхищения. На подоконнике среди безжизненных мраморных цветов в большом глиняном горшке рос куст настоящих роз, который, несмотря на холодную погоду, уже дал два белоснежных бутона.
- Какая волшебная красота! – воскликнула девушка и, подойдя, вдохнула свежий аромат еще не до конца распустившихся цветов.
- Да… Вот оно истинное искусство! Природу можно подделать, но не заменить… Как и не заменить живое горячее сердце на мраморное… - вдруг пробормотал старик, но девушка не расслышала его слов.
- До свидания, месье. Я обязательно загляну к Вам снова. – попрощалась она, но старик неожиданно остановил ее.
- Постойте-ка, юная леди. Разве Вы ходите одна, без провожатого? – старик казался взволнованным.
Аннет пожала плечами.
- Да. Это тихий городок. Разве мне следует чего-то опасаться?
Глаза продавца загадочно блеснули.
- Я должен предупредить Вас, милая девушка. Этот город хранит еще много тайн. Будьте осторожно и, пожалуйста, в полнолуние ни в коем случае не выходите из дома. Хотя… Судьбы, предписанной нам, не миновать… - старик замолчал. Казалось, он задумался о чем-то, смотря сквозь девушку.
- Что Вы имеете ввиду? – заинтересовалась Аннет. Ее всегда тянуло ко всему мистическому и таинственному.
- Не хочу Вас пугать, но о нашем городе ходит дурная слава. Каждое полнолуние семь человек умирают. Ровно семь. Никто не знает отчего. У них просто останавливается сердце. Это происходит уже многие годы. Сначала никто не придавал этому значения, но вскоре странные смерти стали замечать. Вот так. Так что мой Вам совет – уезжайте, не испытывайте судьбу. Полнолуние через две недели.
Сказав эту странную речь, старик, не попрощавшись, скрылся в глубине магазина.
Аннет некоторое время постояла в растерянности, а затем, поплотнее закутавшись в плащ, вышла на освещенную фонарями безлюдную улицу. Она решила не принимать слова чудаковатого продавца близко к сердцу.
Пройдя несколько сот метров, девушка по наитию свернула в узкий переулок, кое-как примостившийся между домами. Неожиданно дорогу ей преградила высокая ограда, литая из какого-то черного металла.
Посмотрев в просвет между прутьями, Аннет увидела обширный сад, за которым угадывались очертания огромного дома. Резкий порыв ветра со скрипом распахнул незаметную до этого калитку - как будто кто-то невидимый приглашал в гости. Немного помедлив, девушка вошла в сад.
Она пошла по тропинке, которую окружали вековые дубы, стройные тополя и рябины, чьи алые гроздья были заметны даже в темноте.
Вскоре Аннет оказалась перед домом. Все окна были темны. Особняк казался заброшенным. Однако дверь, к удивлению девушки, была приоткрыта, будто зовя ее войти.
Аннет остановилась в нерешительности, но любопытство пересилило осторожность, и девушка переступила порог загадочного дома.
Некоторое время ее глаза привыкали к мягкой и какой-то тягучей темноте, окутывающей все вокруг. Но вскоре девушка уже смогла различить очертания высокой лестницы, ведущей на второй этаж, несколько старинных канделябров, висящих на стенах, и стоящие по всему холлу скульптуры. Царила мертвая тишина, в которой Аннет слышала только свое прерывистое дыхание. Сделав пару шагов вперед, она поняла, что нервничает, и у нее дрожат руки.
«Что это со мной?» - пронеслось у нее в голове, и вдруг позади нее вспыхнуло пламя свечей.
Резко обернувшись, Аннет увидела высокого статного мужчины, стоящего у стены и одетого в слегка старомодный камзол.
Девушка, перепуганная этим внезапным появлением, отступила назад, видя, что незнакомец приближается к ней. В дрожащем свете свечей ей удалось различить черты его красивого лица, обрамленного длинными темными волосами, и ясные синие глаза.
В конце концов, мужчина заговорил приятным баритоном.
- Здравствуйте, милая незнакомка. Добро пожаловать в мое скромное жилище. – тут он слегка поклонился. – Что привело Вас сюда?
Аннет, наконец, обрела дар речи и заговорила чуть дрожащим голосом.
- Прошу прощения, месье. Я… Я не хотела Вас потревожить. Видите ли, я недавно приехала в этот город и ничего здесь не знаю. Калитка была открыта, да и дом показался мне нежилым… Я не удержалась от искушения войти.
Уголки губ мужчины дрогнули в легкой улыбке. 
- Я Вас понимаю. Что ж, я, кажется, забыл представиться. Меня зовут Альберт де Ренье. Я ученый и редко выхожу за пределы своего сада, поэтому некоторые жители города и считают, что здесь никто не живет. Однако, Вы, как я вижу, убедились в обратном. Позвольте узнать, как Вас зовут? – поинтересовался он.
Аннет смущенно улыбнулась.
- Я Аннет де Монт. Я и мой опекун приехали ненадолго в город по делам.
- Сколько времени вы планируете тут пробыть? – вдруг спросил Альберт, нервно теребя край камзола.
- Примерно месяц. Что-то не так?
- Нет, нет. Все в порядке. – заверил ее мужчина. – Ну, раз уж Вы здесь, Аннет (Вы ведь позволите мне вас так называть?), не согласитесь ли Вы скрасить мое одиночество? Я бы хотел показать Вам сад, если Вы, конечно, никуда не торопитесь. Внутрь дома я Вас позвать пока не могу, так как еще не готов к приему гостей.
Девушка с радостью согласилась, и они вдвоем вышли на темную аллею, освещенную половинкой луны.
Они прогуливались около часа, во время которого Альберт показывал самые красивые и затаенные уголки сада.
Сбоку у одной из тропинок Аннет заметила что-то белое в тусклом свете луны. Подойдя ближе, она увидела куст пышно цветущих белых роз.
- Точь-в-точь как в том магазинчике… - прошептала девушка, заворожено глядя на цветы.
Альберт подошел следом и тихо вздохнул.
- Красиво, не правда ли?
- Конечно, но… Разве розы цветут поздней осенью? – слегка удивленно спросила Аннет.
- Эти цветут. – ответил мужчина и, наклонившись, сорвал один белоснежный цветок и протянул девушке.
- Это Вам, Аннет. За то, что спасли меня от одиночества.
Девушка с благодарностью приняла благоуханный подарок, после чего Альберт начал прощаться.
- Как быстро пробежало время… Давно я не замечал стремительности его бега. Уже поздно, и Вас, вероятно, ищут. Так что не буду больше вас задерживать. Но у меня будет одна небольшая просьба. Конечно, Вы вправе отказаться. Приходите завтра вечером в это же время. Но я настоятельно прошу Вас не заглядывать сюда днем.
Девушка с удивлением посмотрела на него.
- Я приду. Но почему Вы не хотите принять меня днем?
Мужчина чуть нахмурился.
- Я… Я буду очень занят и, к сожалению, не смогу уделить Вам достаточно времени.
Они расстались, но перед этим Альберт поцеловал Аннет руку. Едва его губы коснулись ее кожи, девушка почувствовала ледяную волну, пробежавшую по всему телу. А на шее мужчины тускло блеснул в свете луны медальон в виде черного овального камня…
Следующим вечером Аннет вновь встретила Альберта, ждущего ее у входа в сад. На этот раз он показал ей дом, уставленный старинной мебелью, обитой красным бархатом. На стенах висели великолепные картины, изображающие изумительные пейзажи. Обстановка говорила о хорошем вкусе хозяина дома.
Но больше всего девушку поразила гигантская библиотека, содержащая сотни интереснейших книг. Аннет просмотрела пару из них и пришла в восторг оттого, что Альберт разрешил ей приходить сюда и читать сколько душе угодно.
Однако кое-что повергло девушку в замешательство. Проходя между дальними стеллажами, она заметила приоткрытую дверь в еще одну комнату. Альберт куда-то отлучился, и Аннет заглянула в интересующее ее помещение. К ее изумлению, помещение напоминало лабораторию, повсюду стояли колбы с различными жидкостями, в воздухе витал странный запах, похожий на аромат луговых трав, орошенных кровью… А в дальнем углу на полке… Девушка не могла поверить своим глазам. Книги по черной магии! А ведь он сказал ей, что ученый!
Однако вскоре появился сам хозяин и вежливо выпроводил девушку в сад. Аннет, находясь под впечатлением, и словом не обмолвилась о магических книгах.
В саду, будто извиняясь за что-то, мужчина показал своей гостье несколько изумительных фигур из вьющихся растений, а также старый пруд, заросший осокой. 
Однако, когда девушка хотела пойти по тропинке, огибающей пруд и ведущей в самый дальний и темный уголок сада, Альберт удержал ее за рукав.
- Не стоит ходить туда. Там нет ничего достойного Вашего внимания, к тому же в такой темноте можно подвернуть ногу.
Девушка пожала плечами, не став настаивать.
Их встречи продолжались всю неделю, во время которой они незаметно перешли на «ты», и Аннет стала понимать, что Альберт стал ей больше, чем просто друг и приятный собеседник. Она не говорила ему о своих чувствах, но, казалось, мужчина отвечает ей взаимностью. Достаточно было посмотреть ему в глаза.
Однажды, гуляя, за разговором они не заметили, как прошла ночь. Над городом уже виднелась ярко-розовая полоска зари.
Альберт, заметив это, побледнел и остановился, оборвав беседу.
- В чем дело? – обеспокоено спросила Аннет, вглядываясь в застывшее лицо мужчины.
- Тебе лучше уйти. – произнес он сквозь стиснутые зубы и довел ее до калитки, ничего не объясняя.
Аннет, обиженная на него, ушла, успев заметить, как Альберт быстро зашагал по направлению к дому, а в конце сорвался на бег.
Озадаченная его поведением, девушка решила немного отвлечься и посетить магазинчик сувениров.
Там было все по-прежнему, разве что на полках добавились новые фигурки. Старик встретил ее радостно, но сказал, что за время ее отсутствия мраморную розу купили. Аннет немного расстроилась.
- Я сама виновата. Так долго к Вам не заходила.
- Вероятно, у Вас были важные дела, раз Вы не нашли времени придти сюда. – скрипуче произнес продавец, поливая на подоконнике две распустившиеся белые розы.
- Уже распустились… Неужели эти цветы цветут и на улице? – спросила девушка, вспомнив куст белых роз в саду Альберта.
- Не все, а только… постойте-ка, разве вы где-то еще видели цветущие розы? – удивился старик.
- Да, у одного моего друга в саду… Может, Вы знаете, он живет в доме номер пять по Лесной улице?
Рука с лейкой замерла над цветком. Продавец медленно повернулся к девушке.
- Я не ослышался? Вы сказали дом номер пять? Может быть четыре или шесть?
- Нет, точно, пятый дом, хозяина зовут Альберт… Что-то не так? – спросила Аннет, начиная нервничать.
Старик, покряхтев, поставил лейку на пол и заговорил.
- Дело в том, что этот дом давно пустует, с тех пор как его хозяин и хозяйка умерли около ста лет назад. Люди обходят это место стороной, поговаривают, что там живут привидения… Правда, сам я их не видел…
Девушка побледнела и, быстро попрощавшись, вышла из магазина.
«Неужели я все это время общалась с призраком? А может, это какой-то шарлатан, скрывающийся от полиции и решивший задурить мне голову? Но… Я же люблю его! Я должна поговорить с ним! Немедленно!» - решила Аннет, направляясь к загадочному дому.
Калитка вновь была не заперта, поэтому девушка беспрепятственно вошла в столь полюбившийся ей сад. Но, зайдя в дом, она остолбенела. На полу и статуях лежал толстый слой пыли, вся мебель была покрыта черными чехлами, а Альберта не было и в помине. 
Ничего не соображая, Аннет вбежала в сад и, пометавшись, наткнулась на ту самую тропинку, по которой мужчина отказался ее провести. Не раздумывая, девушка пошла по ней и вскоре очутилась на небольшой поляне, по середине которой виднелось два черных каменных…надгробиях.
На ватных ногах Аннет подошла к ним. На первом значилось: 



А на втором, девушка, отказываясь верить своим глазам, прочла:



Аннет попятилась и кинулась прочь, не разбирая дороги.
Она не помнила, как очутилась дома и, ничего не объясняя взволнованному герцогу, заперлась у себя в комнате. Однако со временем паника начала уходить, уступая место любопытству.
Девушка попыталась рассуждать здраво.
«Что меня так испугало? Да, я не обнаружила так называемого «Альберта» дома и узнала, что он не тот, за кого себя выдает. Да и дом выглядит более чем странно… Но он вел себя со мной очень учтиво, и у меня нет поводов его боятся.» - размышляла Аннет и, в конце концов, пришла к выводу, что стоит еще раз посетить таинственный дом, что бы поставить все точки над i. 
С наступлением вечера девушка подошла к калитке дома номер пять по Лесной улице. Но Альберт, против обыкновения, не встречал ее, и Аннет, поколебавшись, вошла в дом.
Она обошла все комнаты, но безуспешно. Наконец, поднявшись в библиотеку, девушка громко позвала его по имени.
- Альберт! – ее голос чуть дрожал, но эхо еще долго звучало в огромном доме, произнося это имя на все лады.
Вдруг та самая дверь, за которой находилась лаборатория, отворилась, и из нее вышел Альберт, более растрепанный и бледный, чем обычно. Старомодный сюртук был помят. Увидев девушку, он радостно вскрикнул и подошел ближе.
- Аннет! Я уже потерял надежду увидеть тебя снова. Ты ведь приходила днем, хоть я и просил не делать этого. – произнес он тихо.
Девушка холодно взглянула на него и отступила на шаг.
- Да, это так. Но, если бы ты считал меня своим другом, то не стал бы меня обманывать, Альберт. Или мне все же стоит называть тебя по-другому?
К ее удивлению и возмущению, мужчина грустно рассмеялся и, взяв ее за плечи, усадил в одно из больших кресел около горящего камина. Сам он сел напротив.
- Милая Аннет, я не обманывал тебя, а лишь не сказал всей правды. Меня, действительно, зовут Альберт де Ренье, хотя… Может это не совсем так.
Девушка резко оборвала его.
- Не лги мне! Я своими глазами видела могилу, где написано, что Альберт умер в конце восемнадцатого века! Хотя, если ты утверждаешь, что тебя так зовут… Точно, как же я раньше не догадалась! Ты потомок того де Ренье, верно? Скорее всего внук. Я права?
Мужчина покачал головой и подбросил дров в огонь. Они вспыхнули, и вверх полетели искры. Когда он вновь взглянул на девушку, она увидела в его глазах невыразимую боль.
- Нет, увы, это не так. Конечно, я мог бы согласиться с тобой, и тогда все было бы намного проще, но… Я не могу лгать своему другу. Более того, на свою беду, я люблю тебя, поэтому расскажу всю правду. И лишь тебе решать, верить мне или нет. Я не могу быть потомком Альберта де Ренье хотя бы потому, что у меня не было детей.
Аннет, пораженная, целую минуту молчала, а затем еле слышно спросила.
- У тебя? Ты… Ты хочешь сказать, что он и есть ты? Призрак?
Мужчина грустно усмехнулся.
- Если бы, так было бы намного проще, поверь… Но я не удостоился чести быть привидением. Я все расскажу тебе, если ты подождешь до рассвета. 
- Хорошо, я подожду, если это, действительно поможет мне понять все… Но что произойдет на рассвете?
- Увидишь. – кратко сказал Альберт и прикрыл глаза. Больше он не нарушал молчание.
Аннет тихо сидела в кресле, не сводя глаз с его лица и слушая мерное тиканье часового механизма. Через некоторое время ее стало клонить в сон, и она не заметила, как уснула.
Разбудил ее бой часов, возвещавших о том, что пробило шесть утра. Аннет встала с кресла и, потянувшись, посмотрела на спящего Альберта. По его лицу полз первый лучик солнца, пробившийся в щель под опущенной портьерой. Ничего не происходило.
Девушка уже хотела разбудить мужчину, но в это время луч коснулся черного медальона, висевшего на шее Альберта. Тот вдруг резко открыл глаза и поднялся на ноги. Аннет уловила еле слышный шепот:
- Началось…
И в это же мгновение она увидела, что нечто темно-серое стало покрывать его ноги, поднимаясь все выше и выше, приближаясь к лицу. Взгляд Альберта остекленел.
- Нет! – воскликнула в ужасе девушка и кинулась к нему, стараясь содрать с его тела это серое вещество. Но было поздно.
Посреди библиотеки стояла серая мраморная статуя с черным медальоном на шее.
В глазах у Аннет потемнело, когда она коснулась холодной как лед руки с судорожно сжатыми пальцами, и сознание покинуло девушку.
Она пришла в себя полулежащей в кресле и укрытой пледом. Кто-то поднес к ее губам стакан.
- Выпей.
Аннет подчинилась и, проглотив крепкого вина, поняла, что ее зубы перестали стучать.
- Так-то лучше. – Альберт, как ни в чем ни бывало, занял кресло напротив, не сводя пристального взгляда с ее лица.
- Ты…живой? – выдохнула девушка, с трудом веря своим глазам.
Мужчина усмехнулся.
- Пока да. Впрочем, можно ли это назвать жизнью? Сейчас вечер, и я выгляжу, дышу и чувствую как настоящий человек, но стоит взойти солнцу, и я вновь превращусь в мраморного истукана.
Аннет, наконец, более-менее пришла в себя.
- Так ты не настоящий Альберт? Я имею ввиду…
- Да, я статуя, оживленная черной магией. Но душа у меня Альберта де Ренье… Впрочем, все это очень сложно и запутанно. Мне придется рассказать тебе все с самого начала.
Девушка поплотнее закуталась в плед и приготовилась слушать.
И вот, что она узнала.
Много лет назад этот дом и сад принадлежали влиятельному и богатому графу Альберту де Ренье. Он редко покидал свое имение, так как был ученым и постоянно проводил опыты, совершая научные открытия одно за другим, однако они были настолько невероятны, что он не осмеливался опубликовать их. Между тем, он взял в жены красавицу Мелиссу из знатного рода. Граф даже не подозревал, что новоиспеченная графиня – ведьма, поэтому у них не могло быть детей, но Мелисса любила своего мужа и никогда не использовала свои чары ему во вред. Однако вскоре Альберт заболел редкой и неизлечимой болезнью. Гениальный ученый угасал на глазах – медицина, впрочем, как и целительная магия, оказалась бессильна. В тысяча семьсот восемьдесят первом году графа не стало. Вдова была безутешна, но не сдалась. Она продала душу дьяволу за новые знания и возможность использовать потоки энергии. Мелисса не знала, что они отнимают жизнь и использовать их крайне опасно. Она наняла талантливого скульптора Гренуара и, пообещав ему удивительное долголетие, заставила сделать статую Альберта, как две капли воды похожую на него самого. Скульптор хорошо сделал свою работу, и Мелиссе оставалось только оживить изваяние. Она зарядила медальон могучим колдовством, взяв силу неприкосновенной энергии луны ровно семь раз. После этого она, повесив медальон на статую, прочла заклинание и упала замертво. Дьявол забрал ее душу, но статуя, действительно ожила. Правда, только на ночное время. Днем она вновь покрывалась мрамором. Но самое ужасное было то, что новый Альберт был обречен на вечные муки совести, так как каждое полнолуние проклятие опускалось на город, и гибли семь человек.
- Я не могу осуждать Мелиссу, она хотела добра, но выбрала неверный путь… - завершил свой рассказ Альберт.
- Возможно, но неужели заклятие никак нельзя снять? – спросила Аннет.
- Я пытаюсь уже сделать это сто лет, проводя все время в лаборатории графа посредством симбиоза науки и магии. – мужчина показал на ту самую дверь, не дававшую покоя девушке. – Все знания покойного хозяина дома также перешли ко мне, но все бесполезно. След того заклинания утерян, и я ничего не могу поделать. Конечно, есть один способ, но он не приемлем.
Аннет встрепенулась.
- Какое? Неужели оно настолько невыполнимо?
- Скорее всего, так и есть. Человек, искренне полюбивший меня, должен сорвать этот медальон с меня, но… Аннет, не делай этого! – мужчина попытался перехватить руку девушки, но не успел.
Медальон сверкнул в ее ладони и рассыпался серой пылью. Альберт вскочил и схватился за голову.
- Что ты наделала!
Девушка непонимающе посмотрела на него.
- Что я наделала? Я освободила тебя и город, разве не так?
Мужчина подошел к ней и сжал ее плечи.
- Ты что-нибудь чувствуешь?
- Нет. Только немного холодно и все. А что?
Альберт стиснул зубы.
- Почему? Почему ты меня не дослушала? Тот, кто сорвет медальон, примет часть проклятия на себя и вместе со мной превратиться в статую. Уже навсегда.
Воцарилось молчание. Аннет слышала бешеный стук своего сердца. Вся ее прошлая будто отступила на задний план. Она видела лишь безумно синие глаза Альберта, в которых блестели слезы.
- Значит, так уготовано мне судьбой. Знаешь, если бы мне дали заново прожить эти минуты, я бы, не колеблясь, сделала то же самое.
- Ты ни о чем не жалеешь? – тихо спросил мужчина.
- Нет. 
- Тогда мы вечно будем с тобой вместе.
Взявшись за руки, Альберт и Аннет вышли в сад, чтобы последний раз встретить рассвет.

***

Никто не знал, что случилось с Аннет де Монт. Герцог с горя заболел и скоропостижно скончался. А старый продавец сувениров стал совсем плох и закрыл свой магазинчик.
Но однажды пасмурным осенним днем старик сорвал две белые розы и, шаркая ногами, направился к заброшенному дому номер пять по Лесной улице.
Войдя в сад и свернув на боковую тропинку, он вышел на небольшую поляну, поросшую жухлой травой. 
Рядом с черными надгробиями стояли две статуи из серого мрамора. Мужчина крепко обнимал женщину, смотревшую в небо, а между ними рос розовый куст, уже успевший дать несколько белоснежных бутонов.
Гренуар вздохнул и положил свои цветы к их ногам. Постояв, он медленно зашагал прочь.
Пошел моросящий дождь, усыпающий все вокруг мелкими каплями-бусинками. Струйки воды стекали по зеленым листьям куста, задерживаясь в бутонах, и казалось, что из глаз обеих статуй текут холодные мраморные слезы.
Через месяц старого скульптора не стало, а жители города, наконец, смогли вздохнуть спокойно – в последующие полнолуния никто не погиб.

Конец

 

День подходил к концу... Солнце садилось за горизонт, бросая на землю теплые лучи в прощальном привете... Небо горело всеми оттенками крассного, и на его фоне лес и замок на опушке казались совсем черными.
На берегу реки сидел молодой парень, мечтательно наблюдая закат небесного светила.








 




- Здравствуй, витязь мой! Здравствуй, солнце глаз моих! - из гущи леса вышла дивной красы девушка и подошла к парню. Он встал и подошел к ней.
- Здрава будь, услада моя... - их уста слились в жарком поцелуе...







Каждый вечер, хоронясь от людских взглядов и молвы, встречались в этом тайном месте Воин и Принцесса. Ничто здесь не нарушало их покой. Лишь птицы пели песни о их любви, лишь звери лесные охраняли их покой, лишь рыбы безмолвные хранили их тайну...
Не суждено им быть вместе. Она - наследница престола, он - обычный Воин. Он должен воевать, охранять страну от врагов... она должна слать его на битву с этими самими врагами... Но пока войны нет, они могут втайне от всех дарить друг другу любовь и тихие минуты радости всю ночь напролет...




 




Утром, как всегда, Принцесса упорхнула в замок, к своим священным обязанностям. Воин ушел на учения...
День был прекрасен. "Как хорошо знать, что ты любишь и любим!" - думал Воин, идя в казарму. Его душу переполняли любовь и радость.
Солнце дарило тепло, ветерок повевал слегка, принося запахи цветов и трав. Ничто не предвещало беду...
Тем временем в замке заседал совет старейшин. Принцесса сидела на троне, внимательно слушая своих советчиков. Все мудрецы Королевства собрались в тронном зале, чтобы обсудить страшную новость - Царь Дальнего Края объявил войну. Его рать была страшна - многочисленна, бесстрашна, сильна... Что же делать? Противостоять или сразу же сдаться на милость врага?
-... Чтобы сберечь в живых наших сыновей, я призываю Принцессу к благоразумию... Лучше сразу же согласиться на его условия... - начал Главный Старейшина.
- Нет. Вы прекрасно знаете, чего он хочет... Женой его я не стану. Если пойти на его условия, то наше Королевство будет под ногой Царя. Знаете, что это значит? 
- Рабство...Голод... Разруха... - доносилось из зала.
- Лучше уж наши вои умрут, чем предаться такому позору...
- Выбора нет. Мы принимаем вызов. -Принцесса встала с трона и подняла вверх скипетр. - Отстоим свою честь!




 




На следующий день из ворот замка вышла Королевская рать. Провожали сыновей седовласые родители, провожали любимых красавицы-невесты... Ночь напролет проплакала на груди Воина Принцесса. Выхода не было. Нужно было принять вызов.

Началась война...








 




Много понесло потерь Королевство. Много славных воинов погибло, много городов было разрушено. Но в решающей битве победа осталась за Королевством. Разбегались с поля битвы вражеские воины, на ходу бросая оружие.
С песнями входила в ворота замка королевская рать. Принцесса встречала их со слезами на глазах... это были слезы гордости за своих воинов, слезы радости от победы... слезы горя, что милый не вернулся...




 




Но не смотря ни на что, она должна была оставаться весела - ведь они победили! Отстояли мир и свою независимость... Но зачем ей этот мир, если милого нет рядом?




 



Во дворе замка до самого утра не стихали песни и пляски. народ праздновал победу. Никто не заметил, как Принцесса покинула замок.






Всю оставшуюся ночь и весь день скакала она к замку врага. кровь милого взывала к мести... для этого мало победы над ратью врага! Ведь он остался жив!
Поздней ночью мстительница добралась к вражеской крепости. Словно тень, скользнула мимо стражи и поднялась винтовой лестницей в спальню Царя.

Царь сидел у окна, погруженный в раздумья. Он был разочарован своим поражением. От горьких мыслей его отвлек легкий шорох...




 




- Узнал? - сказала Принцесса.
- Узнал. Зачем пришла? Потешится над проигравшим?
- Нет. Тешится мне нечем. Погиб в бою, защищая мою честь, милый моему сердцу человек. Скажи, чья в том вина? Моя, твоя, или того, кто поразил его мечом?
- Виноват я, что пошел на вас войной. Виновата ты, что пустила его на войну. Тот, кто поразил его мечом - не виновен, так как он выполнял лишь приказания своего царя. Ты, я так понял, пришла мстить? Наказывай, кого изволишь.
- Саму себя я уже наказала. Жизнь моя теперь черна, ибо нет в ней того, кто освещал ее лучами любви... А ты понесешь наказание.
Царь встал и подошел к Принцессе. Он снял с себя кольчугу и сказал:
- Вот. Я безоружный перед тобою. Убей. Все равно жить в позоре от того, что проиграл войну такому маленькому государству, как твое, я не смогу. Вонзай же свой меч!




 




- Нет. Это слишком легкое наказание. Умереть, не мучаясь... - Принцесса покачала головой, - Живи. Но жить ты будешь, не зная радости. Ты будешь бояться утра, что предвещает новый день - день мук для тебя. Ты будешь бояться ночи, потому что это время призраков, терзающих тебя. Ты будешь искать смерти, чтоб найти в ней облегчение - и не найдешь. Даже после смерти не будет тебе покоя - все твое зло тебе вернется сторицей. Я сказала свое слово. Пусть будет так! - сказав это, Принцесса пронзила свою грудь кинжалом...




Проклятие... Его сила возростает во много раз, если оно было последней волей умершего... До сих пор путники, проезжая долиной, где когда-то стоял замок, рассказывают о трех призраках: один - воин, всегда стоящий на страже на холме, где когда-то была страшная битва... Другой призрак - юная прекрасная девушка. Иногда ее видят рядом с воином - они сидят у реки и смотрят на закат. Третий призрак едва различим... Но кому он встречался, те рассказывают, что от него веет муками и злом...

 

Сейчас, когда вампирская тема на пике популярности, мне хочется поделиться с вами несколькими «фактами», которые легко можно трактовать, как подтверждение существования вампиров. Это, конечно, всего лишь интересная трактовка фактов, имеющая под собой некую историческую базу, не более чем. Я не буду делать никаких выводов – просто предоставлю некоторые факты.

Я встретил ее на берегу реки, что несла свои воды с лазурных снегов неровной горной гряды.

- Хочешь ли ты попасть в рай? – Это была моя стандартная фраза. Иногда мне даже наскучивало ее произносить.
Девушка перевела на меня взгляд, только сейчас заметив. 
- Ты ангел? – Спросила она, удивляясь моему необычному виду.
- А разве не видно?
Она сглотнула. Ее волосы цвета огня дернул за локоны ветерок. Трава всколыхнулась зеленым морем.
- Твои крылья… - Задумчиво произнесла она, теребя сплетенный из одуванчиков венок в руках.
- А что с ними?
- Они…
- Немного грязные? – Предположил я, и взмахнул ими раз и другой, будто желая взлететь и оставить ее тут одну с неотвеченными вопросами. На концах перьев были черные подпалины, как у чаек. – Мы сможем их очистить, если ты мне поможешь?
- А чем я могу…?
- Отправившись в рай.
Она молчала.
Блестящая, как слюда вода в реке, переливалась хрустальной чешуей. Девушка посмотрела на свое отражение в потоке, а я боялся туда взглянуть, поэтому просто отвернулся. 
- Хорошо. Я подумаю над этим. Но сначала, я хочу на него посмотреть.
- Справедливо. 
Она меня заинтересовала. Она боролась с собой, а люди так редко борются с искушением. 
Я присел рядом с ней на траву. Сорвал травинку, повертел ее в пальцах, и под завороженным ее взглядом, провел тростинкой по водному течению.
И что отразилось там: райские кущи - сады из деревьев с листьями пиковой масти, плетущие свои узоры по янтарным стенам замка. Замка, украшенного золотыми куполами, серебряными башнями и израсцами, алмазными рельефами и барельефами. Фонтаны, сеющие струи воды чистого хрусталя, внутри и снаружи внешних стен. Плоды на деревьях со стволами цвета агата и изумрудными листьями. Озеро цвета перламутра, к которому прилетали женщины и мужчины. Они садились рядом и взмахивали крыльями, как стая белых-голубей мира. Они задумчиво глядели на серебряную водную рябь, словно в ней что-то видели. 
Девушка оторвалась от картины Эдема. Зачем-то оглядела свое крестьянское платье, бежевое и потускневшее от частых стирок. Шнуровка стягивала ее грудь и делала вид декольте довольно заманчивым, если бы меня это интересовало. Край юбки полоскался в реке, уносимый течением. Венок выскользнул из ее онемевших пальцев и поплыл вдаль по речной ленте.
- Так ты хочешь попасть в рай? 
Она мрачно поглядела на меня.
- Твои глаза. Они таки черные бездонные, как омуты. Они меня затягивают.
- Это не ответ.
- Я не верю ни тебе, ни твоим глазам. Ты обманываешь меня. Так просто ничего не бывает. Ничего не дается просто так.
Я ласково улыбнулся. Как же я долго учился улыбаться как люди, и вот пригодилось.
- Понимаю. Это означает, что ты не хочешь?
Она оглядела чистое поле вокруг, бурую стену леса уходящего кромкой за горизонт; вдохнула запах полевых цветов: ромашек, одуванчиков, незабудок, колокольчиков. Клевер трехлистник поглотил все пространство берега, на котором мы сидели, как живой ковер. Девушка подняла лицо к солнцу, несущему летний зной. Девушка ответила.
- Не хочу.
Я кивнул.
- Твое желание. Но не всегда солнце будет приветливо сиять над твоей головой. Лето смениться осенью твоей зрелости, а потом зимой твоей старости, и ты еще вспомнишь обо мне.

*******************

- Хочешь ли ты попасть в рай?
Прошло четыре года. 
Я всегда приходил в срок, я знал, когда прийти. 
Она мыла полы в одной из забегаловок. Лазила под столами на карачках, и двигала стулья, стараясь стереть всю нанесенную сапогами завсегдатаев грязь.
Девушка вздрогнула, услышав меня. Подняла посеревшее от тягот жизни лицо.. Алел синяк на правой скуле, коркой запеклась кровь на кровоточащей губе. 
- Опять ты? – В ее голосе было и удивление и злоба и еще что-то. Готовность принять, что я ей предлагаю?
- Опять. – Подтвердил я.
Солнце вяло просачивалось сквозь паутинку треснутых оконных стекол. Я сидел на одном из столов в позе лотоса, смотрел на нее сверху вниз. Взмахнул крыльями по привычке, чуть не зацепив, покрытый копотью свечей, потолок. 
– Так ответь мне. 
- Проваливай, убирайся. Это ты во всем виноват. Это ты проклял меня. Я знаю. Это ты пожелал мне всех этих горестей и бед. 
Она говорила запальчиво, скоро. Обида и боль резали как ножи и терзали ее душу. Весь мир был для нее виноват. Тело ее болело от частых побоев. Ноги гудели. Колени ныли. Жизнь ни сказка – это факт. Почему же люди бояться просто поверить, и предпочитают жить и мучиться.
- Твое желание. 
Сказал я и исчез.

*******************************

Через семь лет я посетил ее вновь.
Она плакала. 
Я сидел на подоконнике, и кончики моих крыльев выглядывали в распахнутое окно. 
На улице стояла жара, и летние сумерки изнывали от зноя. 
Девушка, нет уже не девушка – женщина забилась в угол и плакала, утирая струящийся слезы, и держа в одной руке початую бутылку вина. Красного вина, что струилось с края ее губ, и казалось она напилась крови, или опять с разбитой губой. Фингал украшал ее правый заплывший глаз. Волосы цвета осени, поблекли и озолотились бронзой.
Я посмотрел на нее безразлично.
- Хочешь ли ты попасть в рай?
Ее дети кричали и звали из комнаты за провалом-дверью, просили еды наверное. Пьяный муж избил ее и ушел в ближайшую забегаловку или бордель. Люди так ревностно чтят и охраняют свои пороки. Женщина заливала свои душевные раны красным вином, причем уже давно заливала - глаза ее к тому времени помутнели, и язык еле ворочался.
- Ты пришел. – Пьяным голосом пробурчала она. - Как же я устала.
- Я знаю. 
Я спрыгнул с подоконника неслышно, неспешно и беззвучно подошел к ней, стараясь обходить осколки разбитой посуды и поломанной мебели. Потом сел на корточки напротив, свесил руки между колен. Я опустил голову и, поглядев исподлобья, спросил.
- Так ты хочешь попасть…
Она засмеялась, истерически захохотала. Пьяная истерика – это нормально.
- Да что ты знаешь? Рай. Если есть ад, то это именно он и есть.
- Ошибешься.
- Но так покажи мне.
- Ад?
- Именно его.
Я одарил ее легкой улыбкой.
- Тогда протяни мне свою руку.
Она икнула, откинула бутылку, что покатилась по замызганному полу, и расплескала остатки вина алыми пятнами.
Я взял ее за руку и показал ей, что она хотела.

*************************
Смог витал в воздухе. 
Женщина закашлялась. 
Длинные многоэтажные здания, массивные и основательные выросли прямо по краям дороги, что застелил асфальт. Торговые центры и здания офисов блестели стеклянными витражами окон, и рвались в беззвездное небо. Уличные фонари, и приветственные вывески баров кидали разноцветные снопы света на дорогу, забитую машинами.
Вечно спешащие жители мегаполиса. Вечно гудящие в пробке автомобили. 
Тут прожужжал электропоезд, пробегая по мосту, чуть впереди нас.
Она была не в силах вымолвить ни слова. Она испугалась и дрожала, еле держалась на ногах от выпитого.
Я подвел ее к одной из лавочек возле парка, где росли, увядающие в постоянных выхлопах, деревья. Я аккуратно усадил ее и сказал.
- Твое желание.
Потом ушел.

************************
Солнце ушло на покой, и ночь поспешила вступить в свои владения.
Женщина преклонных лет сидела на той самой лавочке, в которой уже раз. Она приходила на это место уже девятой год. Ждала меня, ждала. Ничего пусть подождет, так надо. 
Парк дышал ароматами пыльных от смога цветов, иногда в его логове пели птицы, перелетая с одной ветки на другую. Только песни их отчего-то были грустными. Через покрывало листьев лишь изредка проскальзывал небесный свод, когда ветер в очередной раз встряхивал шевелюру деревьев.
Я сел рядом с ней, дернул крылами с черными кончиками на перьях. Я чувствовал сегодня все должно кончиться. Я слишком долго ждал. 
За эти девять лет у нее появились дети. Она удачно вышла замуж, стала хорошим постановщиком спектаклей на знаменитом бульваре. Особенно пользовалась популярностью постановка, в которой девушка, сидящая на берегу реки встречает ангела, и тот спрашивает у нее:
- Хочешь ли ты попасть в рай?
И спектакольная девушка конечно соглашается. И тогда появляется все – и херувимы с трубами, в которых звенят райские мелодии, и под фанфары та парочка возносится в небеса.
Я смерил женщину безразличным взглядом, автоматически отмечая различия. Теперь сетка морщинок покрыла ее, некогда свежее по девичьи, лицо. Старость, казалось бы, высушила бездонные глаза. Глазницы запали. Губы, как увядшие лепестки роз. Свисающая кожа на шее и подбородке. Бронза волос перемешалась серебряными нитями.
- Хочешь ли ты…
- Хочу! – Выкрикнула она, будто бы боялась не успеть сказать это.
- Ты даже не дослушала, что я тебе предлагаю.
Глаза ее лучились долгожданным счастьем. Она, верно, полагала, я дам ей второй шанс, а быть точнее - третий. Старческое брезгливое выражение на лице сменилось восхищением. Годы прошли. Она сморщилась, как старый рваный башмак, а я остался прежним.
Если бы она знала, что я бы с удовольствием поменялся с ней местами, если бы она только знала. Но зачем людям знать об этом, тогда просто никто не будет верить в рай.
- Я хочу попасть в рай, очень хочу. Пожалуйста, забери меня. Я больше не могу здесь.
Старческая скупая слеза скатилась по ее щеке, и упала на мятую как пергамент кожу руки.
- Чем же тебе не понравилось здесь?
- Я не могу дышать этим воздухом. Я не могу вечно спешить как все эти люди. Я боюсь ездить в их машинах. Я попросту не понимаю живущих здесь. Помоги мне, забери меня отсюда. Меня здесь ничего не держит. Мой муж развелся со мной и отсудил моих детей, потому что у меня не было работы. Я нашла работу, а суд мне все равно их не вернул. Я ничего не хочу здесь. Каждую ночь я вижу свою деревню, свое золотое солнце в вышине, тот луг, на котором я тебя тогда встретила. Каждую ночь я дышу запахами поля и летних июньских цветов. Если бы я только ничего этого не видела и не знала, я бы смогла жить здесь. А так я чувствую себя как птица в клетке. У меня нет больше сил. Забери меня в рай.
Я ждал, пока она закончит, выслушивая ее исповедь молча и с вниманием, как мне и надлежало, потом спросил.
- А почему же ты отказывалась раньше, когда я тебе предлагал?
Она ощупывала мое лицо запавшими в череп глазами, будто любуясь, или завидуя тому, что время не властно надо мной.
- Понимаешь, когда ты показал мне, показал рай, и в водах реки я увидела все эти каменные деревья, и все эти плоды на них, агатовые наливные яблоки, янтарный виноград, зеленые груши бирюзы. Прекрасный малахитовый водопад, серебряные воды глубокого, бездонного озера. Там все мне показалось таким холодным, таким неприветливым, таким одиноким, и от этого холодным в своем одиночестве. Ангелы: женщины и мужчины выглядели печальными, и видящими в хрустальных водах свое былое или свое грядущее. Я не хотела так. 
- А сейчас что же?
- Я поняла, уж лучше холод, чем грязь.
- И я тебя понял. Я понял твое желание. – Я улыбнулся ей. – Дай мне свою руку.
И она протянула морщинистую ладонь.

*****************************

Солнце ярким диском стояло в зените, и одаривало всех живущих своим теплом. Лето пело детскими голосами играющих на поляне девочек. Я сидел на берегу реки, на том же самом месте, где ее в первый раз встретил, и смотрел, как девочки водят хороводы и кружатся, как мелькают на их головках вплетенные в волосы цветы и венки из полевых цветов. Трава расстилаюсь зеленым ковром и стелилась под ноги.
Ароматами хвои и клинового сиропа дышал лес, чья чаща пряталась за темными стволами сосен, которые тоже приятно пахли хвоей.
Теперь ей опять стало восемь лет, и она наслаждалась детскими играми. Я проводил ее взглядом и ушел. 
Через год. Я встречал ее на лестнице ее же дома. Я сидел, сложив крылья за спиной, и ждал. Но она пробежала, держась за руки с подружкой, такой же восьмилетней девочкой, и не заметила меня.
Через три года, я опять был там. Я сидел так же, устроившись на деревянных, отесанных и прошпаклеванных ступеньках. 
Ничего с тех пор не изменилось, и она также как и в прошлый раз, пробежала вместе с подружкой мимо, крича: «Мамочка, вот мы и пришли». Входная дверь дома хлопнула за ними, закрывшись. 
Я лишь посмотрел им в след и ушел.
В третий раз я ждал ее там же, прошло еще пять лет, но что такое пять лет для ангела. Песчинка в клепсидре времени или и того меньше.
С прошлого раза все осталось прежним. Здесь никогда не заходило за горизонт солнце, здесь никогда не мрачнело небо, проливая дождь. Здесь не было ночи, вечера, всегда лишь утро. Здесь не было весны, осени, зимы, а лишь лето. Здесь часы стояли, застыв стрелками на одной отметке. Здесь люди не рождались и не умирали, а жили одним днем. Здесь не было смерти и старости, лишь вечная свобода, и солнце и небо над головой.
Она пробегала уже одна, и тут я решил остановить ее.
Она нахмурила бровки, устремила удивленный взгляд на меня, когда я ухватил ее за подол юбки.
Я спросил.
- Ты счастлива?
И она ответила.
- Не знаю.
Я опять улыбнулся ей. Я в ней не ошибся.
- А теперь беги к маме.
И она убежал, стуча босыми ножками по ступенькам.
Я встал, взмахнул крыльями, проверяя координацию движения, и пошел прогуляться. Времени осталось совсем мало. Я хотел насладиться сиянием солнца, свежим летним ветром, что нес аромат цветов и свежескошенного сена. Я вышел в бескрайние просторы поля и подумал, а ведь она права.
Счастье – это действительно не знать. Не знать потерь и разочарований, не знать смерти родителей, не знать неразделенной любви, измены, ударов судьбы, и тягот жизни. Ведь только дети бывают так беззаботны и счастливы, они не знают жесткости жизни, спрятавшись под крылом у родителей. Не знать. Сама жизнь делает людей несчастными. Она пускает свои горькие ростки увядания, старения, похоти, жадности, злобы, ненависти, мести, инстинкта выживания, инстинкта «кто сильнее». Не знание – это счастье, поэтому дуракам и живется легче. Но если б люди только смогли понять, как может надоесть вечный рай и блаженство. Разве можно оценить радость, если не знаешь горя, любовь, если не знаешь ненависти, дождь, когда не знаешь засухи, жару, когда неделю шел ливень. Все познается в сравнении, рай нужно тоже заслужить.
Я посмотрел на небо, взмахнул крыльями, что теперь стали белее снега. Я сделал все, что должен, теперь пора возвращаться. 
«Прощай девочка c берега реки, прощай».


 

По законам тьмы. (сорри, пока только начало)

Нарушая правила, даже если это неотъемлемая часть твоей жизни, ты ненароком чувствуешь страх. Но, нарушая правила во имя любви, пусть и безответной и слишком запретной, ты чувствуешь удовлетворение. Смерть мне не так уж и страшна. И покарание души ничто в сравнении с болью потери. 

Глава первая.
Живя во тьме.

Я сидела так, что, возможно, со стороны это могло бы показаться, будто я обратилась в статую. Несмотря на то, что я с сестрой всю ночь охотилась, чтобы подавить голод кровожадных охотников, спать мне совсем не хотелось. Может, потому что я не нуждаюсь во сне? 
Муха, пролетавшая мимо, внезапно мертво упала на подоконник. Небрежно смахнув ее на пол, я снова словно застыла. 
Наблюдая в окно за быстрым передвижением людей с зонтами в руках, я даже перестала моргать. Это мне даже ни к чему. Мой взгляд не пропускал ни малейшей детали происходящего за окном. Вот женщина отчитывала ребенка за то, что он шлепал по лужам. Ее тонкое кашемировое пальто теперь было забрызгано грязью. Вряд ли пятно теперь можно вывести. 
С другой стороны тротуара парень пытался остановить девушку, которая усердно его избегала. Шагая на высоких каблуках, она, оступившись, потянула лодыжку. Воспользовавшись этим, парень нагнал ее и, протянув руку, предложил свою помощь. Видимо, другого выхода у нее нет.
Люди двигались быстро только для обычного человеческого взгляда. С моим же зрением я наблюдала все будто в замедленной съемке. В скором времени мне это надоело, и я отошла от окна. Борясь со скукой, я включила телевизор. 
- Нападения на людей продолжаются, - сообщил диктор CNN. – На этот раз пострадавшими стали члены клуба садоводов. Возвращаясь поздно вечером домой, на группу людей напали некто, по описанию одной из женщин, «в черных плащах». Только двум удалось спастись бегством, остальные трое исчезли.
В моей памяти сразу возникли силуэты женщин, идущих, не спеша, домой, где их ждали любящие семьи. Затем я и Фелиция (так звали мою сестру) захватили четырех женщин. Вряд ли теперь их кто-нибудь найдет. 
Мы дали уйти двум женщинам. Вернее, я дала. Я, как говорила моя сестра, подарила им продолжение их несчастной жизни. Нужно было их убить. 
Стук дождя за окном был слышен довольно отчетливо. Может даже слишком. Но когда твой слух гораздо тоньше, чем у любого нормального человека, следует ожидать последствий. Наверное, любой человек мечтал бы обладать невероятным слухом. И не только им…
Но выбрала я свою жизнь вовсе не из-за ее привилегий. Часто наблюдая за жизнями людей, я понимала, что они полны радости, смеха, счастья и, этого ужасного чувства, любви. С самого детства мне внушили, что любовь будто убивает тебя изнутри. «Любовь словно опускает другие чувства на второй план», говорила мне мама. «Она несет за собой все самые худшие эмоции, которыми только может обладать человек». 
Жизни обычных людей напоминают театр. Все они там словно играют свои определенные роли, не отступая от мелодраматичного жанра. Но моя жизнь – это скорее триллер, в который добавлено немного боевика и фэнтези. И я вовсе не жалею.
Многие назовут меня жестокой. Но, убивая людей, мы дарим им вечный покой. Отдых от их бессмысленных жизней и бесконечной суеты. Это ведь… благородно…
Ведь смерть, по сравнению с жизнью, подарок. Это как разорвать замкнутый круг обыденности. Именно это мы дарим людям.
Но люди зовут нас убийцами. Мы забираем близких им людей. Но ведь они все равно встретятся на том свете, так к чему напрасно лить слезы? Мы ведь всего лишь приближаем неизбежность. 
Бояться смерти ни к чему. Она уносит в свой идеальный мир. И если твоя смерть дает насыщение кому-то другому – в частности охотникам – то почему бы не подарить свою душу? Ведь если не сделать это самому, то мы все равно ее заберем. От нас нельзя убежать, нельзя скрыться, можно только сдаться…
Я наблюдала за тем, как охотники пожирают души своих жертв множество раз. Возможно не самое приятное зрелище для простого человека, но для меня это как наблюдать кулинарное шоу – скучно, но иногда неизбежно. 
Мы с сестрой не так сильно нуждались в человеческих душах. Я убивала человека где-то раз в неделю, Фелиция – раз в день. Может потому, что не хотела уступать в чем-то своему парню, тоже охотнику, Логану. Их отношения нельзя назвать любовью, ведь все мы ненавидели это чувство. Скорее, это было притяжение и страсть друг к другу. Как же тошно было на них смотреть!
Внизу едва слышно захлопнулась дверь. Еще секунда и образ сестры возник прямо передо мной. Высокая, статная, с длинными черными волосами она напоминала богиню. Богиню тьмы. Ее глаза приобрели новый оттенок – абсолютно черные, они словно не имели зрачков. Длинное платье, которое она надела сегодня, было кроваво-красного цвета и явно не предназначалось для охоты. 
- Кто умер сегодня? – равнодушно поинтересовалась я.
- Мистер Уилкинс, - она слегка облизнула губы и, вытащив обручальное кольцо, повертела его в своих длинных пальцах: - Все, что от него осталось.
Фелиция создала себе некий ритуал. От каждого убитого ею человека она оставляет что-то из его вещей. В частности, нечто ценное. Для этого у нее отведен отдельный шкаф, и я подозревала, что места в нем уже не хватает. 
- Мистер Уилкинс? – переспросила я. – С соседнего дома?
- Да, - она лукаво улыбнулась. – Больше мы не будем слушать заунывные молитвы каждый вечер. Они сводят меня с ума.
- Где Логан? – спросила я, только для того чтобы, в случае чего избежать с ним встречи. 
- Он решил убить Рика, - равнодушно кинула она, скрываясь в своей комнате. Наверняка для того, чтобы сложить в свой шкаф очередной трофей. 
Я снова равнодушно уставилась в окно. Как же скучно. Наверняка сегодня в школе будут обсуждать смерть Саванны Райс. Бедняжка, я помню, как она до последнего звала на помощь. Она пыталась убежать, а я следовала за ней тенью ее кошмаров. Я дала вздохнуть ей в последний раз, она даже не успела крикнуть, как распрощалась со своей жизнью.
Ненароком на моем лице появилась улыбка. Я представила, как сегодня все будут вспоминать капитана группы поддержки. Как каждый присутствующий будет говорить о ней только хорошее, несмотря на то, что она многим успела вставить палки в колеса. Этакая королева класса, она была высокомерной и самовлюбленной. Парни готовы были носить ее на руках. Что ж, теперь им это предстоит. Они будут нести гроб, в котором будет лежать бывшая «Мисс Великолепие». Я усмехнулась. Черт, похоже, я все-таки жестока. 
Но, готова поспорить, многие будут рады ее смерти. Эти забитые серые мышки, вроде Эбби Морган, которые были вынуждены ей поклоняться, втайне желали ее смерти. Уж я-то знала. И пусть они буду проливать слезы на ее похоронах, так же как и все, но в душе они будут усмехаться. Все-таки люди предсказуемы. 
Короткий косой взгляд на часы и я поднимаюсь со стула. Мановение руки и вот сумка уже на моем плече. Из двери своей комнаты выглянула Фелиция:
- И все-таки я не понимаю, зачем тебе посещать эту школу.
- Там есть чем поживиться, - пожала плечами я. 
Сестра покачала головой и снова скрылась в своей комнате. Я закрыла дверь квартиры и, одарив равнодушным взглядом любопытную консьержку, вышла на улицу. Дождливое октябрьское утро. Тучи закрыли солнце. Привычная погода для Сиэтла. Ступая по мокрому асфальту, я двинулась в сторону школы. 
Как я и ожидала, вся школа пребывала в трауре. Холл был украшен в черных тонах, а повсюду ходили ученики, утирая наигранные слезы платком. Направляясь к своему шкафчику, я заметила в коридоре стол с фотографией бывшей королевы осеннего бала. Кучка ранее прислуживающих ей идиоток положили цветы рядом с ее фотографией. Конечно же, у каждой из них в руке был платок, которым они утирали такие же, как у всех, наигранные слезы. Театрально вздохнув, они удалились. На секунду я задумалась, кто же теперь будет королевой их «улья». Увидев гордо шагающую в центре Сару Бруклин, я поняла, что она больше всех не жалеет о смерти своей «подруги». Интересно, а если я убью их всех, школа лишится своих фавориток?
Усмехаясь над этой идеей, я поняла, что последующие четыре недели (а ровно столько теперь осталось в их компании «королев») мне не придется беспокоиться о том, кого бы убить. Эта мысль едва ли не соблазняла меня хотя бы ненадолго отступить от своих приоритетов и убить Сару прямо сегодня. Любопытно, а что будет, если я убью каждую из них поочередно, допустим… одну за день? Поймут ли оставшиеся, что их тоже это ждет? Спишут все на проклятие, как это часто делали в моей предыдущей школе в Блумфилде? Начнут ли ученики бояться еще больше, когда я начну убивать чаще? Или же постараются сделать вид, что ничего не происходит? 
Все еще погруженная в свои мысли, я, будто издалека, слышала трогательные речи нашего учителя истории.
- Для каждого из нас это, безусловно, большая потеря, - даже боковым зрением я видела довольно отчетливо, чтобы заметить, как мистер Бредфорд на одно мгновение поднес платок к глазам. – Мы все будем помнить Саванну Райс, как превосходную ученицу, капитана группы поддержки и просто замечательного человека. 
Я фыркнула, и несколько учеников повернулись в мою сторону. Ну да, как же «превосходную ученицу»! Все знают, что ее отец давал взятки, чуть ли ни всем учителям, лишь бы его дочь на отлично заканчивала семестр. А про «замечательного человека» я и вовсе промолчу. 
Мистер Бредфорд тоже заметил мою явную усмешку, но намеренно пропустил ее мимо ушей. Будь это кто-либо другой из учеников, он бы непременно вставил свое замечание. Но меня, он предпочитал избегать: как взглядами, так и разговорами. Может, все дело в том, что он однажды уже неразумно посмотрел на меня. Всего две секунды моего взгляда и его мысли уже сбились в беспорядочный хаос в его собственной голове. Видя всякий раз ужас в глазах собственных жертв, я подозревала, какой у меня убийственный взгляд. Причем, в прямом смысле этого слова. 
Несколько человек все еще смотрели на меня, едва заметно покачивая головами. Почему-то меня это раздражало! Заметив самый большой упрек в глазах Майкла Стюарта, я направила на него свой взгляд. Представляю, что он увидел: карие глаза в одно мгновение становятся абсолютно черными, словно без зрачков. Затем постепенно наливаются красным оттенком, пока не становятся полностью кровавого цвета. Испуг, отразившийся на лице Майкла, я хорошо узнала. Моргнув, я снова посмотрела на него с ухмылкой. Освободившись от оков моего пленяющего в страхе взгляда, он поспешил немедленно отвернуться. Готова поспорить, теперь он расскажет всей школе об этом. Собственно, он будет не первым. Я часто забавляла себя так на уроках. В особенности, на контрольных. А когда учителя в очередной раз жаловались директору и тот вызывал моего «опекуна» в лице Фелиции, та применяла свой дар внушения. 
Так же, как и я, она при этом использовала свои глаза. Вот только я пленяла в собственных страхах, моя сестра же могла внушить человеку (и не только человеку) все, что только вздумается. Единственные, на кого не действует наш дар это мы сами, так как связаны узами прямого родства и еще несколько высших демонов-охотников. 
Я отвлеклась от своих мыслей, когда поняла, что душещипательная речь нашего историка, наконец, закончилась. Класс оживленно, на приглушенных тонах, обсуждал главную новость дня. В общем-то, Саванна Райс всегда любила находиться в центре внимания. Что ж, я ей это устроила. Теперь ее будут обсуждать еще около недели. А может и меньше. По-крайней мере, до той поры, пока вдруг не умрет ее «преемница» - Сара Бруклин. Черт, ее душа меня буквально притягивала. Именно сейчас, когда она вдруг поняла, что теперь ей ничего не мешает стать королевой школы, что теперь ее мечты, наконец, осуществятся, именно сейчас, движимая жаждой власти и поклонения, ее душа была особенно притягательна. Надеюсь, я смогу выдержать еще неделю. 
Интересно, а кого Фелиция собирается убить?
Может, консьержку? Лично меня она уже порядком достала! Ее любопытные взгляды меня чертовски раздражают! Обычно люди на нас так не пялятся. По какому-то необъяснимому явлению, они просто чувствуют опасность и предпочитают обходить нас стороной. Фелицию это забавляет. 
Я мрачно уставилась в окно. Черт, ну когда уже кончится этот урок? Все равно ничего нового нам сегодня не скажут. Держу пари, на каждом уроке, учителя будут оплакивать смерть своей «лучшей» ученицы. Еще бы, кто теперь будет давать им взятки за оценки?
Услышав, наконец, спасительный звонок, я, предельно медленно, чтобы не вызывать подозрений, вышла из класса. Обернувшись, я поняла, что вышла все-таки, довольно, быстро для человека. Да и черт с ним!
Идя по коридору, я довольно отчетливо почувствовала одну душу. Примерно в пяти метрах от меня, Эбби Морган одиноко слонялась по коридору. 
Радость… обвинения… противоречие… - странный набор чувств.
Видимо, малышка Эбби винила себя в том, что радовалась смерти Саванны. Какие же люди все-таки странные! 
И все же, как бы Эбби не пыталась подавить это свое чувство, радость вылезала наружу. Еще бы, ведь теперь никто не будет над ней всячески издеваться от собственной скуки. Разве что, Сара Бруклин. Хотя, убив Сару, я даже сделаю одолжение Эбби! На моем лице расплылась улыбка.
Нет, все-таки я способна на добрый поступок. Я усмехнулась самой себе. 
Мимо меня снова прошла новая королева школы. Черт, да ее душа буквально кипела от эмоций! Похоже, выдержать неделю я все-таки не смогу. Да и плевать! Хотя, я, наверное, дам ей пожить еще один день: пусть насладиться властью… первый и последний раз. 
Рядом с этой переполненной чувствами душой, я буквально была движима голодом. Поэтому я решила прогулять все оставшиеся уроки и направилась домой. Столкнувшись в коридоре с Майклом Стюартом, я поймала его испуганно-настороженный взгляд. Ну и рожа у этого парня! Словно он в штаны наделал! Жаль, что я не могла узнать, чего именно он боялся. Заключая жертв в собственных страхах, я почему-то никогда не могла узнать, что именно они увидели. 
Я вышла во двор школы. Оглядевшись, дабы никто меня не увидел, я понеслась с молниеносной скоростью, которая ни одной гоночной машине не снилась. Несмотря на то, что дождь и ветер все еще рассекали местность, мне это никак не помешало. Может, для человеческого взгляда я и неслась быстрее молнии, но мои глаза могли рассмотреть проносящиеся мимо деревья также легко, как если бы я шла прогулочным шагом. Еще одна привилегия моего существования. 
Проносясь мимо изумленной консьержки, я влетела вверх по ступеням, и деревянная дверь тихо захлопнулась у меня за спиной. 
- Прогуливаешь? – с сарказмом спросила Фелиция, стоящая возле длинного дубового стола.
Я отмахнулась. 
- А ты неужто дома, - безрадостно произнесла я.
- Логан все еще разбирается с Риком, - кинула она мне через плечо.
- Он же собирался его убить? – равнодушно спросила я, развалившись на диване.
- Ну, Рик слишком хороший боец, убивать его было бы расточительством.
- Кстати, а что он натворил? – я обернулась через плечо к сестре. Любопытно, что заставило Логана даже подумать об убийстве союзника.
- Он полюбил смертную, - с отвращением ответила Фелиция. 
- Что? – саркастически переспросила я. – Рик? Полюбил? – я залилась смехом, от которого люстра закачалась на потолке. 
- Рик просто идиот!
- И что он теперь собирается делать? – на сей раз меня охватил интерес.
- Если он не хочет умереть в вечных муках, то ему нужно всего-то убить эту чертову смертную, - Фелиция по-прежнему капалась в своих бумагах. Было видно, что ее нисколько не волнует жизнь какого-то человека. Она терпеть не могла смертных.

 

Биография

Пророчества

Список предсказаний совпавших с историей:
Варфоломеевская ночь
Научная революция
Великая Северная война
Казнь Карла I Стюарта
Испанское наследство
Падение Персии
Французская революция 1792 года
Европейские революции 1848 года
Рождение Гитлера
Образование и падение СССР
Вторая мировая война
Холокост
Год 1988
Ленин, Гитлер и Сталин

Подробнее о некоторых:

Предсказания о России:

 

Сейчас, когда вампирская тема на пике популярности, мне хочется поделиться с вами несколькими «фактами», которые легко можно трактовать, как подтверждение существования вампиров. Это, конечно, всего лишь интересная трактовка фактов, имеющая под собой некую историческую базу, не более чем. Я не буду делать никаких выводов – просто предоставлю некоторые факты.

 

В северной части Японии, в буддийских храмах храниться коллекция мумий. Но это мумии не людей, а каких-то мифических созданий, которых сейчас вряд ли можно найти на Земле, хотя, кто знает… Но так же есть и обычные люди, которые довели свой облик до неузнаваемости.
В Японии русалки (Нингё) - загадочные морские создания, своеобразие их заключается в том, что по поверьям, если съесть мясо русалки, то человек станет почти бессмертным, проживет очень долгую жизнь.



В период Эдо японцы часто изображали русалок, иллюстрации очень живописны, хотя художники в основном сейчас неизвестны. Очевидно, была предпринята попытка отличить русалку от десятков других известных морских животных, которые появляются в японских книгах. Неясно, могут ли быть эти иллюстрации основаны на фактических наблюдениях или они были продуктом гиперактивного воображения и преднамеренного измышления. А может русалки действительно обитали в водах Японии?

 

Более 500 лет мумии скрывали секрет цивилизации белокожих людей в Перу, пока в конце ХХ века американские археологи во главе с Жином Савоем не обнаружили в пещерах высоких гор, затерянных недалеко от перуанского озера Кондоров, древние захоронения. Археологов ждали еще более потрясающие открытия. В районе того же озера экспедиция обнаружила гигантский город, чья архитектура совсем не похожа на стиль инков. Да и строительство его исследователи отнесли к 800 году н. э. (то есть почти на 500 лет раньше существования империи инков). Местные жители, среди которых, кстати, встречались высокие голубоглазые мужчины и женщины, считали найденные руины заколдованными. Но наиболее удивительная находка была еще впереди.
Однажды археологи наткнулись на древнюю гробницу, скрывавшую человеческие останки и кусочки керамики. В стенах гробницы помещались каменные плиты с надписями. Как выяснилось – на… древнееврейском языке. Найденные письмена только добавили загадок. Как люди цивилизации чапачоя могли знать слова из Ветхого Завета, относящегося к I тысячелетию до н. э.? Как объяснить особенности внешности заоблачных людей? Ведь ни Египет, ни древние страны Востока не славились рослым и белокожим населением. Разгадки пока нет. Возможно, анализ ДНК найденных мумий и сравнение его с генетическим материалом современных жителей Перу приоткроет одну из множества тайн удивительной страны.



Мумифицированная элита
Года три назад весь археологический мир был буквально потрясен очередной перуанской находкой. Под улицами большого поселения на окраине столичного города Лимы ученые обнаружили несколько тысяч прекрасно сохранившихся мумий инков. Многие из них – с неповрежденными волосами, кожей и глазами. Из огромного кладбища инков, в котором может находиться до 10000 захоронений, извлечена пока лишь часть пятисотлетних тел мужчин, женщин и детей, многие из которых завернуты группами в большие коконы. Своеобразные саваны состоят из двух слоев ткани: поверх тонкой находится слой необработанного хлопка. Есть коконы, увенчанные фальшивыми головами, известными археологам как falsas cabezas. Такие головы, нередко покрытые париками, прикреплялись к коконам, в которых похоронена элита общества инков. Вместе с мумиями было обнаружено почти 60000 памятников материальной культуры, от личных вещей до пищи и хозяйственной утвари. Эти предметы, возможно, были призваны облегчить пребывание умерших в царстве мертвых. Условия хранения оказались настолько прекрасными (чрезвычайно сухая почва пустыни, на которую дождь может проливаться раз в 20 лет), что для того, чтобы определить пол покойного, достаточно просто взглянуть на его гениталии.
Из-под земли было извлечено множество разновидностей мумий. По словам руководителя экспедиции, рядом с кладбищем, возможно, существовал большой дворец. Поэтому вместе с простыми индейцами здесь захоронено множество представителей элиты. Различия в статусе, возрасте и происхождении мумий, а также ткани и другие предметы культуры помогут создать правильное представление о культуре инков и о самих людях. Хорошо сохранившиеся тела позволят ученым определить состояние здоровья населения в обществе инков, генетические взаимосвязи, источники питания и причины смерти. Если, конечно, археологи успеют воспользоваться десятками сотен артефактов. Дело в том, что мумии начали быстро портиться в результате вмешательства местного населения. Ведь прямо над этим кладбищем, у тысяч их потомков, продолжается своя жизнь. Жители поселка снимают верхний слой почвы для постройки жилищ, буквально разрывая при этом некоторые мумии. Поскольку в поселении нет канализации, население выливает воду и нечистоты прямо на улицу, что естественно не идет на пользу мумиям. Ну и конечно, у местных жителей велико желание поживиться за счет далеких предков, украшавших последний приют своих близких богатством и роскошью.




Проклятие мумий
Хотя индейские мумии считаются не столь «кровожадными», как скажем египетские, насылающие проклятия на головы всех нечестивцев, которые посягнули на священные гробницы, однако леденящие душу истории существуют и здесь.
В небольшом перуанском селении Ило один из местных жителей разграбил древнюю гробницу. Полуграмотный крестьянин, чьим основным занятием были выращивание и продажа овощей, однажды по дороге домой случайно наткнулся на неизвестное никому захоронение и тут же решил его «оприходовать». Тщательно забросав находку камнями от посторонних глаз, селянин вернулся сюда ночью. Долго провозившись, он открыл каменный саркофаг и в неярком луче фонарика увидел мумию и все ее «богатство» – небольшой медальон на шее. Разочарование было огромным: ведь бедняк уже размечтался, как разбогатеет семья на вырученные от продажи сокровищ деньги. Не удалось сбыть даже найденную безделушку, поскольку та оказалась не золотой, а любителей «антиквариата» рядом не нашлось. Тогда крестьянин решил, что изящная вещица будет просто амулетом, и стал носить ее на шее. Вскоре на осквернителя могилы, отличавшегося отменным здоровьем, ни с того ни с сего напала неведомая хворь. Местные знахари, прознавшие о его неудавшемся способе разбогатеть, наотрез отказались помогать. А врачи из ближайшего городка поставили диагноз – туберкулез, и надолго уложили незадачливого расхитителя гробниц в больницу.
Именно на больничной койке из местных газет он и узнал всю правду о себе. Приехавшие из Лимы ученые начали раскопки, и вскоре выяснилось, что в разграбленной могиле были останки женщины, похороненной больше тысячи лет назад. После проведения соответствующих исследований выяснилось, что в теле мумии имелись болезнетворные бактерии. Из той же газетной статьи расстроенный крестьянин узнал, что он заразился опасной болезнью, вдыхая воздух вместе с частицами пыли, поднятой им при открытии крышки гроба. Однако жители поселка уверены в том, что виноват тот самый проклятый медальон, который грабитель снял с мумии: потревожив ее покой, он обрек себя на смерть. Хотя нужно отметить, что до смерти дело не дошло. Подлечившись, горе-кладоискатель вернулся к привычному образу жизни. Современная же наука считает, что риск заражения работающих на древних захоронениях людей не слишком высок. Немецкие дерматологи, проводившие обследования большой группы археологов, обнаружили наличие у них достаточно безобидных грибков. Единственная опасность – их комбинация и состояние здоровья самих исследователей: ослабленная иммунная система, некоторые заболевания, например, сахарный диабет. Тем не менее, «проклятие мумий» не вымысел, поскольку неизвестно, с какими «представителями» древнего мира могут столкнуться неподготовленные искатели приключений и мародеры-кладоискатели.






Необычная покойница
Большинство индейских культур не оставило письменных памятников. В том числе и такая древняя культура, как государство Мочика, располагавшееся на северном побережье Перу. Археологические находки говорят об особой жестокости индейцев мочика, народа, жившего на тысячу лет ранее инков.
Угрожающе оскалив клыки, бог-палач держит в руках отрезанную голову. Это символ жестокой культуры мочика. Получеловек-полузверь охраняет вход в святилище самой большой пирамиды исторического комплекса Эль-Брухо. На остатки громадного сооружения археологи натолкнулись более 15 лет назад, проводя раскопки в долине реки Моче. Затем были обнаружены еще десятки сооружений и захоронений неизвестного народа, позднее определенного как культура мочика, жившего в I-V веках н. э. Жители занимались земледелием и рыболовством, создавали искусные украшения из металла и керамики. И одновременно, были сверхжестоки по отношению к себе подобным.
Вот как выглядел один из обрядов жертвоприношения, который проводили над пленниками (однако неизвестно, кто это был – чужеземцы или провинившийся местный люд). Весь в золоте, жрец перерезал горло жертве на глазах у ликовавшей толпы и тех, кто ждал своей участи. Помощница собирала в кубок, тоже золотой, кровь несчастных, которую затем жрец и выпивал. Найденные многочисленные захоронения также свидетельствуют о том, что людей подвергали страшным пыткам, а потом предавали жестокой казни. Что стало с народом мочика после V века, кто занял его место? Археологи надеются составить полную картину жизни и смерти свирепых индейцев.
Может быть, приоткрыть тайну исчезновения загадочной цивилизации удастся благодаря прекрасно сохранившейся мумии молодой женщины, которую в ходе раскопок в местечке Эль-Брухо на северном побережье Перу год назад обнаружили перуанские ученые. По мнению археологов, индианка жила около середины V века нашей эры и принадлежала к знатному, быть может, даже царскому роду. Об этом говорит лежавшая в захоронении золотая корона с изображением злобного лика мифологического существа. Руки ее покрывал сложный узор татуировок, в виде змей и пауков (они связаны у народа мочика с ритуалами плодородия), а рядом с ней в могиле находились украшения из золота и драгоценных камней, прядильный инструмент, куски хлопка-сырца, золотые иглы и... оружие – палицы и наконечники копий. Скорее всего, женщина сама была воительницей или даже правила народом мочика, а оружие как символ власти было принесено мужчинами в качестве погребальных даров. Во всяком случае, до сих пор ничего подобного археологам встречать не доводилось.
Индейцы мочика не умели бальзамировать умерших, и большинство тел разлагалось. Здесь же случай особый. Соплеменники посыпали тело женщины киноварью – символом живительной силы крови; обернули в 17 слоев ткани и захоронили, а погребение заложили слоями сырцовых кирпичей. Жаркий климат помог естественной мумификации.
Также в могиле найдены останки девочки-подростка с обрывками веревки на шее, по всей видимости – служанки, которой по обычаям индейцев было суждено отправиться в мир иной вслед за своей госпожой. Как показало исследование с келета, древняя амазонка умерла в самом расцвете сил, успев, однако, родить, по крайней мере, одного ребенка.
Что послужило причиной ее смерти, ученые пока сказать не могут. Однако ее кончина, по всей видимости, поразила подданных. Иначе, почему покойницу похоронили на вершине храма, где совершались кровавые жертвоприношения?..
Перу, пожалуй, – последняя «терра инкогнита» нашей планеты. Здесь рождались и исчезали древние цивилизации. На этой земле жили загадочные пришельцы, похожие на европейцев, попавших сюда лишь столетия спустя. А возвести и применять инженерные сооружения, поражающие своим совершенством, было под силу разве что богам. Тихоокеанское побережье страны оказалось истинным раем для археологов, здесь хранится столько тайн, которые еще предстоит раскрыть.

Воссоединившись со своей скрипкой, девочка поняла, что она не просто может играть, она может творить…. Как далеко завели маленькую скрипачку её неожиданные мелодии…. Никто и никогда не мог бы представить, что на войну с целым государством выйдет именно она…. 

Скрипачка

Девочка

Все это случилось, когда в самом разгаре веков существования магов, ведьм и других существ, не доживших до наших дней, а может даже вовсе не существовавших, в семье волшебников родилась девочка. Вся семья была наделена великим даром, который помогал им выжить в трудное время. Неожиданным стало то, что незнакомые даже этим людям мелодии оказывали только положительные действия на всех людей, что могли хоть чуть слышать часть мелодии.
Женщина, мужчина и трое детей могли играть на всех инструментах, что существовали на земле в то время. Впервые взяв в руки инструмент, они выдавали настоящие концерты, проигрывая такие мелодии, которые еще никто не сочинил.
Злые языки твердили, что это не дар, а злые чары, ведь каждая мелодия, исходившая из любого инструмента превращая город в настоящую сцену, правителями которой были эти люди. Они вполне законно могли использовать каждое движение музыки в свою пользу. Этот дар мог позволить им стать благополучными, жить, не задумываясь над тем, как каждое утро найти копейку. Их пищей была музыка.
Они просыпались до восхода солнца и под звучание мягких мелодий встречали солнце. В плохую погоду или в палящий зной, всегда просили прощения за все грехи, и просили пощады. И никогда, никто не мог отказать им. На столько эти мелодии были частью души всей семьи и всего города, что даже маленькая просьба о прощении принималась. Никто не мог и подумать, что все это они делали не для себя. 
Единственное, чего не могли сделать родители, и даже их дети, это пойти против войны. Сражаясь за право остаться в этом мире, впервые, они потерпели поражение. Теперь, когда власть стала играть большую роль, чем семья, мелодии исчезли. Навсегда. В тот злополучный день, крошечная девочка, младшая скрипачка, в одно мгновение потеряла всю семью, так же, как и многие, выжившие в тот год.
Спустя время, девочку нашли в подвале старого дома, голодную, в одной старой рубашке и в шаге от смерти. Девочка лежала на сыром полу подвала и всем крошечным телом прижималась к старой скрипке. 
Годы шли, а маленькая девочка росла в простом доме, в окружении простых смертных людей. Несмотря на свои десять лет, она во всем стремилась отблагодарить свою новую семью, конечно не забывая о старой. Она убирала по дому, кормила скот и в минуты отдыха всегда стремилась в свою комнату, на старый чердак. Среди старого хозяйского барахла, она садилась на скрипучую железную кровать и держала в руках старую скрипку. В ней не было всего одной струны, но и без неё скрипка не играла. Смычка то же не было, а без него скрипка отказывалась петь. 
Тоненькими пальцами рук, она осторожно водила по старому дереву, с изящно вырезанными на нем рисунками. Поверхность дерева была изуродована временем, дерево пожелтело, а старый лак давно облез, но все же струнам повезло меньше. Поверхность струн была сильно изрезана плохой, не подходящей струной смычка так, что подушечки пальцев так и цеплялись за что-то. 
Девочка росла простым ребенком, без особых знаний, без красивой одежды, без внешней красоты, но она могла запросто покорить своими длинными мягкими волосами, которые каждое утро послушно заплетались в косу. Родителям было не столько жалко обрезать столь роскошные локоны, сколько этого не позволяла скрипка. Сколько бы женщина не пыталась подстричь их, изрезанные струны скрипки, тут же начинали скрежетать, что волосы девочки начинали вызывать страх. Поэтому всю жизнь, волосы росли вместе с девочкой. 
Один год выдался самым урожайным и в семье появились деньги, которые было решено потратить на новое платье, для девочки и когда женщина повела девочку в магазин за новым платьем, она снова взяла с собой свою скрипку. Проходя мимо лавки с музыкальными инструментами, девочка услышала, как из магазина доносились прекрасные звуки фортепиано. 
Уткнувшись носом в витрину, девочка, не моргая, смотрела в одно место. На освященной ткани витрины стояла новая, светящаяся скрипка с тоненькими струнами и длинным смычком. 
Женщина взяла девочку за руку и попыталась оттянуть от стекла, но девочка не желала покидать место. Присев рядом с девочкой, женщина взяла лицо девочки и повернула его к своему лицу.
- Прости, дорогая, но мы не можем позволить себе эту скрипку, - ласково сказала женщина.
Из глаз девочки покатились маленькие капельки слез, но она все-таки продолжала жадно смотреть на новую скрипку.
- Простите, - отвлек их мужчина, выходя из магазина, - если вы не можете позволить себе новую скрипку, то, пожалуй, у вас хватит денег, чтобы починить старую.
- Простите, но, наверное, не стоит, девочка все ровно не ходит в музыкальную школу и не умеет играть на инструменте.
- Ничего страшного, главное, чтобы инструмент играл, - улыбнулся мужчина девочке, и она улыбнулась в ответ.
Женщина с девочкой зашли в магазин и на глазах любопытного ребенка, мужчина снял со старой скрипки струны, затем снял верхний облезший слой лака. Пока мужчина осторожно работал над скрипкой, девочка внимательно наблюдала за всеми его движениями. 
Они, вместе с девочкой покрыли старую скрипку новым лаком, и она заблестела по-новому. Возвращая уже новую скрипку в руки маленькой девочки, мужчина на минуту зашел за шторку, которая отгораживала мастерскую от его личного уголка и, вернувшись, протянул девочке смычок. Такой подарок был бесценен, ведь он был подарен от чистого сердца, красивый тоненький смычок с головой лебедя.

Утром, когда солнце только начинало просыпаться и открывать свои сонные глаза, когда земля только начинала прогреваться и освещаться его лучами, девочка уже стояла в огромном саду среди белоснежно цветущих яблонь. Потратив все деньги на старую скрипку, девочка так и осталась в старом поношенном платье, босиком, но зато с новой, сверкающей на солнце скрипкой.
Подняв скрипку и нежно положив её на плечо, как живую, девочка так же нежно подняла смычок и коснулась им новых струн. От одного, ничего не знающего прикосновения, из деревянной скрипки вырвался мягкий, но в то же время звонкий и пронзительный звук. И теперь ничто не мешало девочке закружиться в этом нежном танце со скрипкой, которая сама учила девочку, еще лучше, чем профессора консерваторий. 
Снова и снова она водила смычком по тоненьким струнам и вокруг девочки затанцевал летний ветерок. Нежно окутав тоненькое тело девочки, он подхватил её так легко, словно пушинку и поднял над землей, а она все играла и играла. Это все было словно в сказочном сне, ведь рука сама водила смычком так, чтобы скрипка играла. Длинные, черные как смоль волосы вмиг наполнились ветром и закружились вместе с белоснежными цветками яблони.

Высыпав последнюю порцию пшена, девочка вернула на место ведро и, выйдя из сарая, вдохнула воздуха. Этот день казался ей намного интересным и загадочным чем остальные, и она не желала сидеть дома. 
Поднявшись на чердак дома, в свою комнату, девочка взяла в руки скрипку и уверенно направилась к двери. Она медленно шла по городу, сжимая в руке скрипку и смычок, осторожно осматриваясь по сторонам. Старое платье, босые ноги, длинные черные волосы, свисающие до края платья, с вплетенным в них цветком яблони. 
В левой руке - скрипка, а в правой - смычок. Казалось бы, странно, а она уверенно шла в самый центр города, чтобы, наконец, покорить народ её волшебной музыкой.
Выйдя из-за поворота, девочка внимательно осмотрела площадь и среди толпы народа, её взгляд отыскал самый неприступный уголок, где она могла без вмешательства в привычный для людей день своей музыкой. Это оказался простой угол, на стыке двух каменных домов. 
Она сделала шаг, и уверенно подняв скрипку и смычок, заиграла. Музыка лилась рекой, не бурной, а немножко таинственной и непокорной. И сразу же несколько любопытных пар глаз устремились на подвижное тельце в самом углу площади.
Там, куда только могла просочиться эта мелодия, люди вмиг забывали про все свои дела и заботы и снова вспоминали о тех, кого они все еще любя и надеяться, несмотря ни на что. А она все играла, все быстрее и все прекраснее. Эта игра так сильно заинтересовала старого бродягу, что, не выдержав, он неожиданно снял шляпу с одного из стоящих рядом мужчины и, перевернув, положил рядом с девочкой. И словно по волшебству, в шляпу залетела монета, а затем еще и еще, а она все не могла остановиться.
Переборов себя и придя сюда, девочка даже не подозревала, что сможет завоевать любовь людей с помощью простой, по её мнению мелодии, а тем более заработать какие-нибудь деньги. 
Все казалось, идет хорошо, но вдруг что-то не заладилось. Какой-то странный мужчина, увидев большое количество монет в шляпе девочки, резко бросился к ней и, столкнув девочку в сторону, схватил шляпу. Музыка смолкла. 
Пораженная таким нахальством и грубостью, девочка снова встала на место и, положив скрипку на плечо, резко дернула смычок. 
Откуда-то сбоку, на худое тело воришке бросилась, уже пожилая полная женщина и, вцепившись в шляпу, попыталась вырвать её из цепких рук вора. Перетягивание шляпы стало таким резким, что из неё начали выпадать монеты. На помощь женщине пришла и мелодия. Грубо врезаясь в уши вору и всем людям, она вызывала только гнев и злобу. Как по волшебству в небе появились огромные грозовые тучи, и засвистел сильный ветер, поднимая вместе с пылью и камнями асфальта, разные предметы с лавок продавцов. Начинающийся ураган схватил мелкого воришку и с силой отбросил от женщины, заставляя оставить шляпу. 
Поднимая разные ветки и камни, ветер безжалостно бил мужчину под яростные звуки мелодии, не оставляя шансов и заставляя отступать, а затем и совсем сбежать с площади ни с чем. Мужчина исчез, и снова на многолюдной площади воцарилась тишина. Тучи ушли, а ветер утих, оставив после себя только мелкие пакости, в виде разбросанного мусора и сломанных палаток.
Немного отдышавшись, девочка внимательно смотрела, как совсем посторонние ей люди, не скрывая гнева на вора, чуть не ползая по земле, собирали все монеты, что высыпались со шляпы. Она видела, как люди, словно просыпались после каждой сыгранной мелодии, и она понимала, что эти мелодии не просто помогают ей заработать на хлеб, которого вечно не хватало, а еще и помочь людям, обрести счастье.
Возвращение домой было еще приятнее, чем прежде, ведь она даже не могла представить себе, что можно купить на все наигранные деньги. 
Зайдя в дом, девочка услышала шорохи на кухне и уверенным, спокойным шагом, она направилась туда. Подойдя к столу, она медленно положила на стол деньги и продолжила смотреть на спину женщины. Почувствовав чей-то взгляд, женщина повернулась и немного испугалась, увидев девочку, затем она перевела взгляд на стол и еще больше испугалась.
- Откуда эти деньги? – настороженно спросила она.
В ответ, девочка лишь улыбнулась и положила на стол свою скрипку, чем еще больше озадачила женщину. Женщина смотрела на деньги и понимала, что заработанные девочкой деньги всего за день ровнялись тем деньгам, что получала женщина за пшеницу за несколько месяцев.
Эта прибыль могла помочь их семье, вот только женщину это совсем не радовало, напротив, она была крайне взволнована за девочку.
- Ты учишься играть на площади? Я очень рада, что людям нравится твоя игра, - радостно сказала женщина. – Но ты не можешь играть там вечно. Однажды люди привыкнут к твоим мелодиям, и тебе придется уйти.
Девочка лишь опустила свои глаза в оправдание. 
- Но ты не переживай, когда это случится, мы придумаем тебе новые мелодии, - подбодрила её женщина.

Так пролетали дни и месяцы, и на протяжении всего этого времени, девочка продолжала каждое утро летать в саду в обнимку с ветром и все еще цветущими цветками яблони. Она, как и раньше приходила на старую площадь, где в углу площади на стыке двух домов, она тихо, незаметно для многих играла самые незабываемые нотки в мире.
Солнце ярко светило, а на площади было все так же много народа. Казалось, люди уже привыкли к девочке со скрипкой, вот только мелодии ни как не хотели кончаться. Каждый день, девочка играла все новую и ранее не известную ни кому мелодию.
Спасаясь от солнца, женщины и девушки носили красивые зонты, разного цвета, формы и у каждой были свои изюминки. У кого-то на зонте висели перья, у кого-то меха, а маленькая пятилетняя девочка, смотря на висящие перья у зонта своей мамы, тихо просила у Бога снега.
- Мама, - позвала девочка, - почему сейчас не идет снег?
- Дорогая, - ласково ответила мама, - сейчас лето, а снег мы увидим только зимой.
- Мама, - снова позвала девочка, - а скоро наступит зима?
- До зимы будет осень, а пока лето.
- Еще так долго, - обиженно дернув перо на зонте своей мамы, сказала девочка.
Маленькая девочка посмотрела на скрипачку, и она перестала играть. На минуту площадь затихла. Внимательно смотря в глаза пятилетней девочке, скрипачка, наклонив голову, за что-то поблагодарила её и снова подняла скрипку. 
Мелодия снова заиграла на площади и люди продолжили заниматься своими делами. Сначала поднялся легкий ветерок и в предвкушении чуда, дамы убрали свои зонты и внимательно посмотрели в небо. Сотни, тысячи пушинок вместе с ветром дунули на площадь. 
- Снег, - громко закричала девочка.
- Нет, дорогая, это просто пух, - строго сказала женщина.
Отпустив девочку, женщина снова подняла зонт и подошла к одному из торговых лавок, оставив дочь одну. Только маленькой девочке было совсем безразлично настоящий это снег или всего лишь пух. Радостная, она, хлопая в ладоши, прыгала по площади, стараясь поймать хотя бы одну пушинку, но мелодия постоянно поддувала пух и не давала ему коснуться земли.
- Снег, - продолжала кричать девочка, - снег.
Маленькая стрекоза очаровала людей. Они стояли и просто смотрели на маленькое детское счастье, к которому начали присоединяться и другие дети. Среди хорошо одетых детей, впервые простые люди увидели своих, грязных, голых детей, которые то же радовались ложному снегу.
- Хватит, - строго сказала женщина и толкнула девочку в сторону дома.
Подбежав к скрипачке, девочка неумело сделала реверанс, в знак благодарности и, засмеявшись, побежала за своей мамой. Мелодия не стихла. Она продолжала играть до тех пор, пока последний ребенок не перестал гоняться за пухом, только тогда, озорная мелодия сменилась грустью. 
Осторожно подхватив все пушинки, ветерок спокойно унес их обратно, не оставив не единого намека на пушистый снег. 

Королева 

К тому времени, небо над городом стало багровым. Солнце почти спустилось в свой дом и чтобы отблагодарить солнце девочка начала играть новую, неизвестную даже ей мелодию. Эта мелодия мгновенно мягко окутала город и все закрытые окна домов, вмиг отворились и все комнаты домов погрузились в минуты теплоты и доброты.
- Она снова играет, - тихо сказала королева, чутким взором всматриваясь в даль.
Полная женщина в голубом платье, с пышной юбкой на плечах которого висела красная меховая накидка стояла около большого окна. Аккуратно уложенные светло русые волосы, волосок к волоску держались на голове с помощью тоненькой короны.
– Что нового на фронте? – не поворачивая головы, спросила королева.
За спиной королевы стол пожилой худой мужчина в военной форме, это был главный командир.
- Азонцы наступают, войскам все труднее удерживать напор чужаков, нужно вводить новое войско, - сказал командир отряда.
- Если мы сейчас выведем войско из города и направим его на войну, то кто будет защищать нас здесь? Азонцы спят и видят, когда же мы останемся без защиты.
- А что остается делать на фронте? Еще несколько дней и если чужеземцы не собьют напор, мы будем вынуждены отступать к городу. Но если войска начнут отступать, Азонцы осадят город, и мы будем вынуждены либо отступать в горы, либо до последнего биться за город.
- Значит, будем биться, - твердо решила королева, и командир вышел из кабинета.
Подождав, пока командир покинет кабинет, королева повернула голову в сторону двери и взглядом пригласила топтавшегося там мальчика. Пропустив, он забежал в кабинет и, закрыв за собой дверь, подошел к королеве.
- Что ты хочешь мне сказать? – спросила королева.
- Девочка продолжает играть на площади, - ответил парень. – По городу ходят слухи о необычайной энергетике её мелодий, благодаря девочке, люди перестали паниковать и переживать за войну с Азонским государством.
- Значит, эти мелодии помогают успокоить людей. Может они смогут успокоить и Азонское войско?!
- По городу ходят слухи, что девочка может вызывать дождь и спокойно управлять разумом людей в городе. Это видели много раз. Говорят, что она ведьма.
- Ты узнал, где родилась девочка?
- Да, - ответил парень и зашагал в сторону стола королевы, чтобы положить листы, - девочку нашли в развалинах старого дома, оставшегося со времен магов. Родители, конечно, остались в стороне.
- А сейчас? – просматривая бумаги, не поднимая головы, спросила королева.
- Сейчас девочка живет у приемных родителей, на холме.
- Значит, в городе девочку называют ведьмой, - задумалась королева, - не думаю, что это так. Время ведьм давно забыто, а девочка просто умеет красиво играть.
Но в душе королева и сама замечала, как изменились люди. Встревоженные матери, отправившие своих детей воевать, больше не штурмовали замок в надежде узнать о судьбе своих детей. Да и в самом городе, казалось, ничего не происходит. Вся их жизнь текла спокойно.
Но на перевес этим мыслям, в голове королевы сразу же пробежала интересная мысль, благодаря которой Азонцы могли проиграть в этой войне. Главное для королевы, это спасти королевство, и для этого она уверенно решила заставить девочку выйти на войну.
Спустившись в нижний зал, королева попросила отправить приглашение в замок девочке и её приемной матери. 

Проснувшись раньше восхода солнца, девочка, не тревожа сна женщины, взяла свою скрипку и направилась в сторону площади. 
Все королевство было укутано туманом, но, спускаясь с холма, девочка услышала отдаленные хлопки. Всмотревшись в даль, она заметила крошечные фигурки людей и яркие вспышки оружия. 
Не смотря на это, девочка быстро прошла по сонному королевству, чтобы впервые разбудить его жителей своей мелодией. Она прошла сквозь узкие улочки и одинокие деревянные лавки, которым вскоре предстояло встретить своих владельцев. 
Босыми ногами девочка пробежала по сырой земле и встала на свое место. Подняв скрипку, девочка отчетливо услышала выстрел, который прогремел около ворот королевства, но она закрыла глаза. Отстранившись от этого мира, она забыла про этот выстрел и все то, что видела в вдалеке и начала играть.
Первые лучики солнца проснулись после первых звуков мелодии, после вторых, все окна домов распахнулись и в них начали появляться лица людей. Девочка дала знак началу нового дня и люди, по очереди, начали появляться на улице.
Первыми появились торговцы и, рядом запахло свежим хлебом, следом подтянулись крестьяне, а уж потом начали появляться заспанные лица богатых женщин. Среди начавшейся суеты, среди толп людей, к скрипачке вышел мальчик, слуга королевы. Положив в шляпу девочки конверт, он посмотрел на замок, и, улыбнувшись девочке, снова исчез в толпе.
Закончив мелодию, девочка подняла письмо из шляпы и, увидев на обратной стороне королевскую печать, посмотрела в сторону замка, в окне которого стола королева. Не заработав ни копейки, девочка впервые так рано забрала шляпу и отправилась домой. Народ недоумевал, а девочка не могла ждать вечера.
Протянув письмо от королевы женщине, девочка положила свою скрипку на стол и сама села за него. Не проронив ни слова, женщина лишь испуганно посмотрела на девочку и раскрыла конверт. 
- Королева хочет видеть нас, - испуганно падая на стул, сказала женщина. – Наверно, она хочет что-то сказать тебе, если только не отправить на войну.
Девочка лишь внимательно смотрела на женщину, не понимая, чего от неё хотят в королевстве.
- Сегодня утром войска Азонского королевства подошли близко к нашему королевству и уже завтра, они проберутся в город. Боже, о твоих способностях знают все люди в королевстве, она хочет отправить тебя. Неужели, королева думает, что ты сможешь противостоять целому войску.
Слеза упала с глаз женщины. Она уронила письмо на пол и тихо зарыдала, понимая, что не осмелится противиться воли королевы и не сможет отпустить девочку на войну. Спрыгнув со стула, девочка подошла к женщине и обняла её, сильно прижавшись к её телу.

Рано утром, в назначенный час королевой, женщина и девочка шли в сторону замка. Впервые, маленькая скрипачка не взяла с собой свою скрипку. Может для того, чтобы дать скрипке отдохнуть, а может просто, чтобы отказать королеве и показать, что она простой ребенок.
Проходя по старой улице, мимо магазина с музыкальными инструментами, девочка вновь услышала прекрасные мелодии фортепиано, и, не мешкая, завернула в магазин. Вслушиваясь в мягкие нотки мелодии, девочка подошла к черному фортепиано, за которым сидел молодой красиво одетый юноша. 
Зайдя в магазин, женщина встретила на пороге мужчину, того, который помог девочке вернуть её скрипку. 
- Доброе утро, - поклонился мужчина.
- Доброе утро, - сделала реверанс женщина, - я не знаю почему, но её постоянно тянет в ваш магазин.
- Это все благодаря музыке, - увидев девочку, ответил мужчина. – Ваша дочь прелестно играет на скрипке, я много раз видел её на площади. Около неё люди стоят, затаив дыхание, музыка этой девочки бесценна. Выражаю своё уважение вам, за то, что вы позволили учиться свое дочери. В наше время, это большая редкость.
- Да, наверное, это великий дар, что она умеет играть. Вот только наши финансы так и не позволили нам записать её на уроки музыки.
- Позвольте, - был удивлен мужчина, - девочка не ходит на уроки музыки?
- Да, эта такая же правда, как-то, что девочка не ходит в школу.
- Но как это может быть? – удивился мужчина и вновь посмотрел на простого ребенка.
- Простите, но на этот вопрос пока я не могу ответить. Это не ребенок, это просто чудо, которое однажды появилось в моей семье.
- Но это настоящее открытие, ваша дочь играет на инструменте, не зная самого элементарного, она не знает даже нот.
- Это не открытие, однажды человек создал скрипку и чтобы превзойти самого себя, он научился играть на ней. Моя девочка не исключение.
- Безусловно, - подтвердил он.
- Простите, но нам уже пора уходить, нас ждут.
- Не примите меня слишком любопытным, но куда вы так рано спешите?
- Нас ждут в замке, королева прислала письмо с просьбой явиться во дворец, не указав с какой целью. Вы слышали, Азонцы уже около королевства?
- Да, боюсь, что нашим войскам не удастся спасти нас. Неужели королева…, - неожиданно мужчина догадался, чего хочет королева получить от визита женщины и девочки.
- Прошу вас, не говорите об этом. Боюсь подумать о том, чего потребует королева. Она еще ребенок. 
- Прошу вас, не беспокойтесь, я уверен, что королева ждет от вас не этого. Да кто осмелится выпустить на войну девочку, которая умеет играть на скрипке.
- Но вы ведь знаете, как велика сила слова. Крестьянский ребенок не может играть на инструменте в силу своей не грамотности, а она не ходит в школу. Как только девочка начала играть на площади, люди стали шептаться за нашими спинами, все считают её ведьмой. 
- Ведьма она или нет, это не важно, ваш ребенок умеет заставлять людей думать о том, о чем хочет она и все благодаря скрипке. Пусть я скажу вам то, что оскорбит вас, но вы должны знать девочка сама должна решить сможет она помочь королевству или нет.

Женщина и девочка прошли по коридору и, оказавшись около дверей, двое военных мужчин открыли им двери, приглашая войти. В просторном кабинете, на большом кресле за столом сидела королева, все в том же голубом платье и красной накидке.
Вдоль стен стояли военные люди, где среди уже не молодых лиц, с бородами и усами стоял один молодой парень.
- Мы рады, что ты пришла, - внимательно смотря на девочку, сказала королева, - не обращай внимания на всех этих людей, они здесь только для виду. Мы знаем, кто ты и от имени всего народа Гольшанского государства, я благодарю тебя за то, что нам довелось услышать и увидеть в городе. Но я пригласила тебя не для этого. Ты наверняка знаешь, что уже на протяжении года мы ведем войну с Азонским королевством, но, к сожалению, победа, увы, не за нами. Потихоньку нападая на территории нашего государства, они заставляют нас отступать, вскоре мы будем не в силах сдерживать их напор. Вчера утром, Азонцы перешли реку и сейчас они сражаются в наших лесах. Скоро они достигнут территории города, и мы не сможем отразить нападение. Я пригласила тебя для того, чтобы просить помощи. Не для себя, а для всего народа города. Я не знаю, кто ты: может ведьма, может это просто слухи, но мы будем благодарны за любую помощь. Собери все свои силы и помоги войску отразить нападение чужеземцев. Заставь их уйти, и я озолочу тебя.
Женщина, внимательно наблюдая за королевой, заметила, как изменялось выражение лица королевы, и как она настойчивее просила того, о чем женщина даже не подозревала. Наглости королевы не было предела, но на то она и была королевой, чтобы не просить, чтобы приказывать.
Но чтобы не говорила королева, женщина видела лишь безразличный взгляд девочки, которой, казалось, все ровно кто перед ней. Для себя, девочка была самостоятельной и не имела вышестоящих людей. Никто никогда не указывал ей, что нужно делать и сейчас было то же самое.
Королева замолчала, а девочка даже не шелохнула рукой. Среди молчания, они провели долгих две минуты, после которых женщина хотела отказать самой королеве, но все изменилось.
Неожиданно девочка сделала реверанс и женщина поняла, что она согласна.
- Она сделает все, что захочет королева, - опуская голову, сказала женщина.
- Надеюсь на это.
Выйдя из кабинета, следом за женщиной и девочкой вышли и все военные люди, остался только молодой парень. Пройдя по кабинету, он встал рядом с королевой и, как и она, всматриваясь в даль, заговорил.
- Неужели ты думаешь, что эта девочка сможет спасти наше королевство?
- Если бы я так не думала, я бы никогда не пригласила этих крестьян в замок. Эта совсем не простая девочка, она появилась в подвале старого дома, единственного не разрушенного в наше время. А теперь скажи мне, как она могла попасть туда?
- Она ребенок, это могло случиться и с участием людей.
- Нет, ты мой сын, а все ровно не понимаешь. Эта девочка появилась там не просто так, она многое может сделать с помощью своей скрипки.
- Но она ребенок. Нельзя позволить и отпустить её одну.
- Она будет не одна. Ты же понимаешь, что если у неё ничего не получится, нам придется вступить в войну. Мы выдвинем все имеющие у нас отряды.
- Я то же хочу участвовать в битве.
- Нет. Ты мой сын, ты королевич и только ты сможешь взойти на трон после моей кончины. Я не могу рисковать.
- Мама, я уже взрослый, я сам хочу выбирать свою судьбу. Я выйду на войну и присмотрю за девочкой.
Парень вышел из кабинета, оставив королеву наедине с собой. А она, продолжала смотреть в даль и видела, как сверкают огоньки оружий солдат, как близко наступает война.
Вернувшись, домой, девочка заскочила на чердак и, взяв скрипку, снова спустилась на площадь. Весь оставшийся день, девочка играла для людей, для себя и для королевы.
На следующий день, прежде чем проснуться, сквозь сон, девочка услышала быстрые шаги женщины, которая в доме была не одна. Она быстро собирали какие-то вещи и, тихо о чем-то перешептывалась.
- Боже, этот пожар сжег уже четверть пшеничных полей. Если к обеду не пойдет дождь, то этот год станет самым голодным за последнее время, - испуганно говорила женщина.
- Да, к тому же надвигаются Азонские войска, как нам справиться. 
- Ничего, мы должны спасти поля.
Женщины ушли. Не задумываясь над тем, что произошло на полях, девочка встала с постели и, прихватив скрипку, вышла в сад. Все королевство уже было заполнено дымом от пожара и было тяжело дышать. 
Девочка поняла, женщина ушла на тушение пожара, но она мечтает о дожде. Разве можно не просить о помощи дождь, если он так необходим людям. 
Она не стала мешкать. Подняв скрипку, девочка начала играть мелодию дождя. Прошла минута с момента, когда упала первая капля, прошло всего пять минут, и вокруг королевства начался ливень. Люди в страхе закрывали все окна и двери, а крестьяне начали радостно возвращаться домой. 
Проходя мимо сада, женщина увидела играющую под ливнем девочку. Мокрая с ног до головы, она еще несколько часов тушила оставшиеся не тронутыми поля и леса. 
Не мешая девочке, женщина ждала её в доме, где её ждало теплое одеяло и молоко. Благодаря девочке, на пшеничных полях все же остались не тронутые колоски. Вот только это все меньше и меньше радовало женщину. 
Пока девочка играла, женщина несколько раз выглядывала на улицу, осматривая близлежащие дома. Она боялась, что если вдруг кто-то увидит девочку, играющую во время дождя, дождя которого не должно было быть, люди снова начнут шептаться за их спинами. Женщина боялась не за эти разговоры, больше всего она боялась за девочку.

Стук в дверь дома на холме разбудил их жильцов. Открывая двери, женщина не успела понять, кто пришел, как её оттолкнули от двери и люди прошли по дому. Подняв девочку, военные люди приказали им одеться и следовать за ними, но никто не сказал, куда их ведут.
Достав из шкафа белое платье, женщина с наслаждением надела его на девочку. Взяв скрипку, они пошли за людьми. Пройдя по спящему королевству, они остановились около ворот, там женщине и девочке приказали остаться. 

Война 

- Что-то они запаздывают, - внимательно смотря в даль огромного поля, сказал солдат.
- Ничего, они скоро появятся, - ответил командир войска.
Он тяжело встал с деревянной скамьи и прошел по рядам готовившихся к войне солдат. Он осматривал готовность людей к предстоящей войне, иногда подбадривая солдат улыбкой и касаясь рукой плеча молодого солдатика. 
Среди серых и мрачных лиц в блестящих на солнце кольчугах, он увидел маленькую хрупкую девочку в новом белоснежном платье. Она лежала на высокой лавочке, болтая свешанными вниз ногами, лежа головой на руках женщины. Женщина ласково держала девочку за руку, и поглаживала свободной рукой по голове девочки. Они внимательно смотрели на готовящихся к войне людей.
В какой-то миг небо раскололось, и в стороне солдат раздался взрыв. Наклонившись, женщина собой закрыла голову девочки.
- Все по местам, - крикнул командир и по всему полю послышался гул.
Со стороны леса шел вооруженный отряд Азонского королевства, во главе которого шел уже не молодой мужчина с огромным флагом своего королевства. Следом шли пешие люди, снаряженные в кольчуги и мечи, а замыкала колонну боевая конница с огромными длинными пиками. Выстроенные в ровные ряды, они уверенно шли друг за другом и, расположившись по всему полю, остановились напротив ворот.
Застегнув кольчуги и оседлав коней, солдаты Гольшанского королевства вышли на встречу чужеземцам из ворот и, выстроившись, остановились напротив.
Выйдя из строя, в центр поля направился мужчина с флагом Азонского королевства, а навстречу ему, со стороны ворот в белоснежном платье, в противовес, вышла маленькая девочка с флагом Гольшанского королевства.
Босыми ногами, шагая по земле и кое-где по сухой траве, она тихо остановилась напротив мужчины, и высоко подняв голову, попыталась увидеть лицо человека.
- Что это? – усмехнулся мужчина, не смотря на детское лицо.
- Это наш ответ на все ваши вопросы, - выкрикнул мужчина из ворот королевства.
- Мы пришли предложить вам мирно сдаться, присоединиться к нашему королевству не только королевством, но и всеми территориями. Это поможет вам и дальше развиваться и сохранить свои жизни и жизни детей, - опуская голову на девочку, сказал Азонский солдат.
- Мы отказываемся сдаться, мы будем до последнего воевать и вы не получите наши земли, - крикнул командир.
Внимательно посмотрев в лицо мужчине, не отводя глаз, девочка подняла скрипку и, начиная играть, все напряглись. С минуту ничего не происходило. Девочка медленно играла, а солдаты Азонского государства в непонимании мотали головами, пытаясь узнать, что происходит.
Откуда-то издали послышался выстрел и, пролетев сквозь толпу, пуля пронзила тоненькое плечо девочки. Музыка смолкла. Рука девочки безжизненно повисла вдоль тела, на белоснежном рукаве выступили багровые капельки крови.
Увидев такое, в колоннах повисла тишина, и все солдаты обоих королевств слышали лишь всхлипы женщины, которая, увидев это, в слезах упала на сырую землю.
Атмосфера была накалена. И спустя пару минут, пока девочка боролась со смертью и болью в руке, среди солдат послышались отрицательные эмоции. «Это всего лишь ребенок», - говорили в толпе, но никто так и не признался в содеянном. Переборов себя, из плеча девочки, каким-то чудом выпала пуля и облегченно вздохнув люди, почуяли, как лошади начали кричать и, ставая на дыбы скидывать своих наездников. Девочка снова подняла голову на мужчину, и он поежился от страха.
Никто не понимал, что случилось, почему один ребенок ведет войну против целого войска солдат. Один за другим, пешие люди начали потихоньку отступать в лес.
Девочка перевела взгляд с мужчины на солнце, и, не морщась, снова подняла скрипку и окровавленной рукой принялась заново играть прерванную кем-то мелодию. Но сразу же что-то изменилось и вместо мягкой мелодии, она резко дернула струны и солдаты Азонского королевства сорвались с места, атакуя королевство.
Солнце исчезло. Небо наполнилось огромными грозовыми тучами, которые вмиг закрыли ясное небо, наполняя летний день чернотой ночи. Откуда-то появились сильные порывы ветра и, подбирая сухие ветки и листву, бросали их в солдат. Пока солдаты Азонского королевства боролись с непогодой, Гольшанцы застыли в ожидании, наблюдая за действиями десятилетней девочки.
Все, что ни происходило в тот момент: тучи, гром, ветер – все это было направленно только на чужеземцев, и ни один кусочек ветра не тронул Гольшанцев.
- Не отступать, - кричал командир отряда, замечая, что ряды солдат начали понемногу редеть.
Кто-то, не противясь погоде и девочке, просто бросал оружие и налегке бросался прочь с поля, кто-то продолжал бороться с ветром, закрывая лицо, но постепенно слабее и отступая назад. И только командир, не бросив флаг королевства, все время шел вперед, мелкими шагами приближаясь к скрипачке.
- Осторожно, - крикнул кто-то из солдат, бросившись на помощь ребенку.
Чьи-то сильные руки подхватили девочку и, оттащив в сторону, бросили на безопасный участок земли, прикрывая её. Огромное копье упало в нескольких сантиметрах от девочки. Музыка смолкла, вместе с ней прошла гроза, и успокоился ветер.
Подняв девочку с земли, он, стоя на коленях, вытер землю с её лица. Она внимательно смотрела на испачканный шлем солдата, испуганные глаза которого, бегали по всему лицу, осматривая девочку и пересиливая страх. Сняв шлем, девочка увидела перед собой еще совсем молодого двадцатилетнего мальчишку, по лицу которого текла струйка пота.
Позади девочки хрустнула ветка, и, обернувшись, она увидела командира Азонского королевства, который все же смог добраться до неё. Что-то молнией блеснуло около лица девочки. Зажмурив глаза, она лишь услышала, как что-то упало и прокатилось по земле, а струны, в руке девочки заскрипели.
Открыв глаза, девочка увидела довольное лицо командора, испачканное капельками крови. Стерев рукавом, кровь со своей щеки, девочка повернула голову в сторону, где стоял парень, и увидела лежащую неподалеку отрубленную голову солдата. Наклонившись к земле, чтобы поднять потерянный смычок, девочка почувствовала на шее холодное железо меча командора.
- Не стоит, - нагло сказал он, уверенный, что девочка уже в его руках.
Но, осторожно касаясь кожей меча, девочка взяла смычок и с затаенной злостью, внимательно посмотрев в глаза командора, отодвинула его меч смычком. Увидев страшные глаза десятилетней девочки, командор опустил меч и уже был готов бежать прочь, но он не мог. Не сводя глаз, девочка подняла смычок, и в небе снова появился гром. Резко ударив по струнам, в небе раздался гром, от которого у всех солдат заложило уши и, с неба упала огромная молния. Насквозь пронзив тело командора, флаг моментально сгорел, а тело, превратившись в огромный уголек, безжизненно упало на землю. Одна струна лопнула на скрипки.
На своих глазах, увидев смерть командора, обе стороны королевств напряглись в ожидании. Солдаты Гольшанского королевства понимали, к чему приведет эта смерть, и только беззащитная девочка, стоя посреди поля, оставалась незащищенной.
И снова среди солдат воцарилась тишина. Солдаты Азонского королевства, оставшись без командира, смотрели друг на друга и тихо перешептывались, не зная, что делать. Солдаты же Гольшанского королевства молча следили за врагами и готовились к бою. И только тихо всхлипывая в углу, у ворот сидела на земле женщина, на тот момент понимавшая, что девочка больше не вернется.
Отворачиваясь от сгоревшего тела командора Азонского королевства, девочка уверенно посмотрела на солдат, давая понять, что готова к войне и удобно встав, чтобы снова начать играть, замерла. Вместе с ней замерли солдаты, готовые бороться за королевство и территории их государства.
И снова, дернув оставшиеся струны скрипки, войска Азонского и Гольшанского королевств сошли с мест и ожесточенно бросились друг на друга. И снова, вокруг солдат загудел ветер, и затоптали миллионы ног жаждущих смерти. А она играла, не смотря ни в одну сторону, что бы снова не сбиться и не видеть смерти. Войска приближались. 
Они сломя голову неслись готовые умирать, и никого не интересовало то, что будет с ребенком, который вышел на тропу войны всего лишь со скрипкой. Но Азоновцы уже знали исход войны. Каждый из них бежал туда уже не ради смертей и территории, а ради того, чтобы своими руками убить ребенка, который был послан им как наказание за их жадность. 
Когда до девочки оставалось всего лишь дотянуться рукой, ветер просто взревел и с силой вытолкнул девочку из стада солдат. Девочка взлетела и смотрела на всех сверху в низ, но не переставала играть.
Женщина, услышав возгласы, подняла голову и, увидев девочку, живую и невредимую, встала с земли и даже подошла ближе, чтобы точно увидеть, что это она. Её не интересовало, каким образом девочка смогла спастись от столкновения солдат, и какая, неведомая сила подняла её в небо, главное, что девочка была жива и невредима.
Девочка кружилась в воздухе вместе с листвой, при этом, не набирая и не опуская наносившие страх нотки скрипки. Но и этого уже было достаточно, чтобы наконец-то заставить солдат Азонского королевства бросить все и сбежать ни с чем с поля боя, оставив Гольшанцев в покое. 
Взглядом провожая убегающих солдат, девочка остановилась. Переводя дыхание, девочка начала опускать скрипку и спускаться с неба, как из стороны королевства послышался выстрел. В очередной раз, пронзив воздух, пуля пробила деревянную скрипку, разломив её на щепки, и вошла в тело девочки, пробив грудь насквозь. В чистом небе грянул гром, и тело девочки упало на землю.
Подхватив девочку на руки, солдаты быстро понесли девочку в королевство.

- Как ты? – нежно спросила женщина, увидев, что проснулась девочка.
Она лежала на своей скрипучей кровати, на чердаке родного дома. Женщина сидела на кровати девочки, нежно осматривая живое тело девочки и нежно поглаживая её руку. Она была дома, раненая, но живая.
Осмотрев кровать, девочка переборов силы, села на кровати и грустно посмотрела по сторонам. Полными слез глазами, девочка жалобно посмотрела на женщину, словно вымаливая прощение за произошедшее, и желающие снова воссоединиться со своей скрипкой.
- Она разбилась. Пулей её разбило вдвое, а когда ты упала, она разбилась. От неё остался только смычок. Потерпи, мы подкопим денег и купим тебе новую.
Услышав это, девочка снова легла на кровать и, отвернувшись от женщины, уснула.
Прошло несколько дней, после которых девочка окрепла, и начала садиться на кровать и немного ходить по дому, без помощи женщины.
Женщина убирала со стола, когда в дверь постучали, и на пороге появился мужчина из магазина с музыкальными инструментами. Пройдя на кухню, он увидел, как из неё вышла девочка и, не посмотрев на мужчину, потихоньку направилась в свою комнату.
- Как поживаете? – спросил мастер.
- Все хорошо, с божьей помощью, - ответила женщина, приглашая его к столу.
- Как поживает ваша юная скрипачка?
- Сложно ей в одиночку бороться со смертью, раны никак не желают зарастать, а без скрипки она больше вообще не живет, - вздохнула женщина.
- Может я могу вам чем-то помочь? В моей лавке достаточно скрипок…
- В том и беда, девочка не хочет новую скрипку, а от старой остались только щепки.
- Да, сложно теперь ей будет. Хоть войско Азонского королевства и сбежало с поля боя, но из-за этой роковой пули не мало полегло наших солдат.
- Я понимаю, мы подвели королеву, но нам ничего от неё не надо, лишь бы девочка выздоровела.
- Знаете, возможно, я могу помочь вам и вылечить вашу скрипку. Позвольте мне взглянуть на то, что осталось от скрипки.

- Добрый день, - сказала королева, неожиданно появляясь среди толпы людей.
- Добрый день, королева, - кланяясь, сказала женщина.
- Какой сегодня чудный день, не правда ли?
- Вы правы, ваше сиятельство, сегодня самый хороший день.
- Что бы мне устроить сегодня: Может устроить праздник? А может балл? – расхаживая, медленно говорила королева, но потом резко остановилась напротив женщины и, смотря, прямо в её глаза сказала. – Нет, сегодня, пожалуй, хороший день для казни!
- Казни? – переспросила женщина.
- Да, у меня есть, кого казнить сегодня.
- Пожалуйста, пощадите, - падая в ноги королевы, закричала женщина, - да, она подвела вас, она не смогла спасти всех солдат, но она прогнала чужеземцев. Простите её, она ведь всего лишь ребенок.
- Она не ребенок, она ведьма и она осмелилась подвести меня. Живые солдаты Азонского королевства скоро вернуться, а благодаря этой девчонке, наши солдаты не готовы сражаться. Ей нет прощения, она подвела королеву.
- Простите её. Нам не нужно ничего от вас, просто отпустите нас. Она слаба, она потеряла много крови и до сих пор не встает с пастели и, скорее всего больше никогда не встанет из-за той пули.
- Да, я была бы рада, если бы было так, но она ведьма. Свей скрипкой, она разрушила все то, что мои предки строили веками. И она обязана заплатить мне своей жизнью, за смерть королевича, моего сына.
- Вашего сына?
- Да, он спас её от безжалостного копья противника, а она не спасла его от меча.
- Но она ведь отомстила, она лишила жизни того, кто сделал это и, его смерть была ужаснее.
- И за это, сегодня я ужасным способом лишу жизни её. Сегодня в полдень вы сможете попрощаться.
Повернувшись, чтобы уйти, королева сделала несколько шагов и снова замерла на месте, словно все еще сомневалась. Но, остановившись, она лишь вновь посмотрела на женщину и добавила.
- Интересно, сколько раз я должна выстрелить в тело этой ведьмы, чтобы она наконец-то умерла?! – не дожидаясь ответа, она снова повернулась и ушла.
Бросив корзину с овощами, женщина бросилась к дому. Весь народ Гольшанского королевства наблюдал, как, пересиливая себя, женщина пробежала все королевство и забежала в дом. Поднявшись на чердак, она не увидела следов борьбы, все вещи лежали на местах, только расправленная кровать была пуста и на ней, одиноко лежал смычок.

Часы на площади пробили полдень, и на ней стал собираться народ. В центре площади был сооружен огромный костер, в несколько раз больше девочки, вокруг которого стояли люди королевы с факелами. На царский балкон, с которого была видна вся площадь, внесли кресло королевы и вокруг него появились слуги. Выйдя на свое место, королева, не проронив ни слова, впервые увидела не приятно улыбающиеся лица своего народа, а осуждающие взгляды людей. 
Но, не подавая виду, она подала знак рукой и со стороны подвала, где держали заключенных, появилось маленькое тельце девочки в белоснежном платье, на котором виднелись дырки от пуль и два огромных пятна засохшей крови. Босиком, быстро перебирая ножками, она с каждым шагом шаталась во все стороны, с которых ее, придерживая, вели стражники.
Пройдя к костру, девочка запнулась и упала. Выбегая из толпы, женщина встретила преграду из стражников и, ударив одного из стражников, пробежала к девочке и помогла ей встать.
- Пощади, - снова смотря на королеву, крикнула женщина, - она ведь еще дитя.
- Уберите её, - строго сказала королева.
- Постойте, - брыкаясь, вырвалась женщина, - если у вас больше не осталось сердца, если в вас умерла мать, тогда разрешите хотя бы ей в последний раз сыграть на скрипке.
Не понимая женщину и не принимая её слова, девочка только грустно опустила голову.
- Но её скрипка была уничтожена пулей, - твердо сказала королева.
- Нет, ваше сиятельство, - ответил из толпы мастер и поднял над толпой скрипку, - Я смог починить скрипку, и добавил всего одну струну. Я не думаю, что она сможет восстановить свои свойства, но и готов ответить головой, что она не сыграет больше одного раза.
- Хорошо, - согласилась королева.
Снова увидев свою скрипку, девочка словно ожила. Тусклые глаза заблестели и снова, женщина увидела золотой огонь, что видела, когда девочка только начинала играть на скрипке. Взяв скрипку и смычок, девочка закрыла глаза.
- Прости меня, но это все, что я могу сделать для тебя, - в последний раз обнимая девочку и отходя в сторону, сказала женщина.
Она знала, что ей играть, она точно знала это, потому что была уверена, что наступит день, и она окажется именно здесь, именно на костре и именно мама в последний раз подаст ей скрипку и обнимет так, как раньше не обнимала, не смотря на то, что любила.
Коснувшись струн, по всему королевству полилась мягкая, ласковая мелодия, заставляющая людей плакать. С юга подул теплый ветерок и откуда-то прилетел цветок яблони, хотя яблоня давно отцвела. От наслаждения, девочка хотела взлететь, но, понимая, что это опасно для неё, она по-прежнему оставалась на земле.
Резко дернув последний аккорд, все струны скрипки лопнули, а скрипка щепками полетела на землю, но, не коснувшись её, она превратилась в пыль, и южный ветерок унес её, теперь уже навсегда. А мелодия все продолжала играть, все дальше распространяясь за пределы королевства.
Посмотрев на королеву, народ ждал. Не стесняясь, королева вытерла слезу и, что-то шепнув слуге, гордо встала со своего трона.
- Сжечь, - твердо сказала она и, встав, ушла с балкона.
Вернув смычок мастеру, девочка в последний раз улыбнулась и сама, без чьей либо помощи забралась на костер. На всякий случай, стражники привязали девочку к столбу, чтобы она не вздумала улететь, а она и не мечтала об этом.
Улыбаясь сквозь огонь, она внимательно смотрела на женщину и мастера, которые никак не могли унять слез, понимая, что десятилетняя девочка, однажды родившаяся в семье волшебников, наконец-то покидает этот презренный мир и воссоединяется с родителями. 
На глазах у всей толпы, веревки, что связывали девочку, лопнули, и она осторожно сошла с костра. Спускаясь, девочка подошла к женщине и неожиданно сказала: «Спасибо». Медленно проходя по тропе, которую сделали люди, пропуская девочку, она дошла до ворот королевства и исчезла, прямо на глазах всех людей.
Когда угольки костра уже догорели, на площади остались только те, кто действительно любил юную скрипачку. При этом им было не важно то, что они даже не знали её имени, и она никогда не разговаривала с ними. Слова - это вода, а она умела, донеси все свои чувства с помощью музыки, неожиданно появившейся в их жизни. Им было важно каждый день видеть её и знать, что она есть, слушая её мелодии. Им было важно видеть, как она растет и как растет её талант, не обращая внимания на то, что она была немой.
Немая, юная скрипачка – ведьма или попусту убитый дар богов?!

 

Эта осень была словно списана с какого-то рассказа. Золотая, рыжая, красная листва с проглядывающим сквозь нее голубым, глубоким небом. На скамейке сидел молодой человек и о чем-то размышлял. Стороннему наблюдателю могло показаться что он уснул, если бы рука с сигаретой время от времени не подносилась ко рту и он не делал глубокую затяжку. Он курил сигареты одну за одной, при этом каждую новую он сопровождал мучительным вздохом. Складывалось впечатление что он кого-то ждет и причем достаточно долго. На самом деле он размышлял, о внезапно проснувшихся воспоминаниях, о том какую горесть и боль принесли они ему. Он сидел с закрытыми глазами и перед его взором просыпались картины прошлого. Шаловливый ветер поднял вихрь из опавших листьев, закружил их в танце, рассказывая повествование о такой же осени много лет назад.
Молодой король бежал по замку, нет, он не бежал он летел по замку! С такой скоростью можно только лететь! Подлетев к высоким бойницам, из которых открывался вид на всю крепость и на близ лежащие территории, он всмотрелся в даль. Вдали из за холмов, медленно и не торопливо, поднимался серый туман. Переведя свой взор на двор он увидел что происходят последние приготовления в битве, на стену окружавшую крепость всходят лучники, поближе к стене подвигают тяжелые катапульты. Пехота томится в ожидании боя за воротами замка, готовая отразить первый удар, когда враги ворвутся сюда. Он знал что они не задержат всю вражескую армию, они лишь станут мясом что на время задержит врагов, позволяя последним женщинам и детям бежать из замка. Можно было бы конечно выстроить и ряды кавалерии, но они должны прикрывать отступление людей, дабы не пострадали не виновные. Он и так виноват перед этими людьми, это он втянул их в эту никому не нужную бойню, которая произойдет сегодня здесь. Он никого не держал здесь, все кто хотели были вольны уйти, все же кто остался знали что они погибнут здесь. Погибнут за своего короля, молодого, глупого, еще страдающего юношеским максимализмом, но все же ИХ короля. Все мужчины, кто умел держать в руках оружие остались в замке. Оружие, да и того оружия на всех не хватило, кузнецы на скорую руку перековывали домашнюю утварь, что бы сделать хоть что-то мало мальски похожее на доспех и оружие. Король закрыл глаза. Перед ним появился его покойный отец, старый и мудрый король. Он ругал его, маленького мальчика, что тот допустил что его собаку на охоте задрали волки – Если ты не смог защитить собаку, как ты защитишь людей? Ты допустил что бы существо преданное тебе погибло по твоей глупости и дурацкой самоуверенности! Запомни на всю свою жизнь, ты в ответе за жизни тех, кто тебе доверяет! Ты будущий король! Прояви свою доблесть и честь!
Если бы он вспомнил об этих словах отца, когда начинал эту глупую войну, когда пошел на поводу у женщины, которая его предала. Ему говорили что эта женщина зло, что она погубит их всех как Елена погубила Трою. – Нет она не Елена, Елена любила Париса. Салина же никогда не любила меня. Глупый, глупый я мальчишка, я был слеп, как я был слеп! – последние слова он почти прокричал.
- Ваше Величество, когда мы подвергаемся чарам любви, мы всегда слепы – тихо произнес кто-то рядом. Это была Далия, наверное, единственная женщина в крепости, которая не собиралась уходить. – Ваше Величество… - король прервал ее – Зови меня теперь просто Ариел, я уже не король.
- Ваше Величество, вы навсегда останетесь королем, даже в следующей жизни. – произнесла она ласково.
- Ты продолжаешь верить в эти колдовские россказни Далия? Про переселение душ?
- Человеку нужно верить в жизни в что-то, если вера в любовь постепенно угасает, то будем верить колдуньям. – произнесла девушка с грустной улыбкой.
- Почему ты перестала верить в любовь?
- Потому что она перестала верить в меня. У меня никогда не хватит смелости признаться в любви, тому, кого я люблю.
- Так пойди сделай это сейчас, скоро мы все будем мертвы, а он так и умрет не узнав что кто-то на этой грешной земле его так искренне любил. – король уже догадался, почему Далия не ушла со всеми женщинами, почему она не могла смотреть когда он и Салина были вместе, почему когда все отвернулись от него она была рядом с ним. Она всю жизнь поддерживала его, эта маленькая хрупкая девочка, последняя из древнего рода Великих Хранителей, который всегда любыми мыслимыми и немыслимыми силами хранили их королевство. Он понял, что любовь к Салине была навеяна, чарами, зельем, чем угодно. И лишь любовь к Далии, которую он осознал слишком поздно, была истинной.
Девушка уже открыла рот что бы что-то сказать, как он перебил ее – прежде чем ты что-то скажешь, я хочу попросить у тебя прощения, прощения за то что доставил столько боли, столько отчаяния, что не замечал, твоей любви, за то что не давал своей любви к тебе прорости, что был одурманен этой ведьмой. Прости за то что ты так и не стала королевой…Я тебя люблю Далия – после этих слов на глазах девушки выступили слезы.
Они кинулись друг другу в объятья, и молодому королю вдруг стало безразлично, что будет война, что их счастье продлится всего несколько часов, что их скоро заберет беспощадная Смерть, не дав возможности, насладится этим новый чистым и искренним чувством.
А вражеское войско подходило все ближе и ближе, ворота замка отворились, и пехота высыпала на поде перед крепостью. Король прошел в оружейную, обнимая Далию. Перед ним расступались люди, глядевшие на них с улыбкой, за их спинами слышался шепот – Ну наконец-то, они все-таки нашли друг друга. – сказала очень-очень тихо старая женщина смахивая маленькую слезу. – Бабушка, бабушка, пойдем – теребил ее за подол юбки маленький мальчик – Милый иди с мамой – с улыбкой произнесла старуха – А ты? – ошарашено спросил малыш – А я уже слишком стара что бы умирать вне дома – с грустной улыбкой произнесла бабушка, растрепав сухой, сморщенной рукой мальчишке волосы – Ну давай беги к маме, скоро надо будет уже вам уходить – она легко шлепнула мальца, и отвернулась, что бы он не видел ее слез.
Король заканчивал последние приготовления, сев на лошадь он одел шлем и проскакал перед своим маленьким войском – Воины мои, я вас здесь не держу! Эта война случилась по моей вине, и я готов принять искупление один, вы можете покинуть меня, вы не должны умирать из за моей глупости! Кто хочет уйти пусть сделает это сейчас, остальные кто останутся, скоро будут мертвы! – после таких слов короля, ни один воин не пошевелился, только один, еще мальчишка с виду, вбежал в строй из замка, слегка нарушив этим стройность рядов.
- Благодарю вас мои воины! Я перед вами в долгу, и на том свете я буду помнить о вашей чести и доблести! – сказав эти слова он смахнул слезу которая выдала его внутреннее состояние.
Резко ряды солдат взревели – Да здравствует король Ариел! Да здравствует король Ариел! Да здравствует король Ариел!
Теплый ветер растормошил хвост на шлеме у короля, сорвал с деревьев золотую листву и закружил их в прекрасном танце.
Совсем близко они услышали приближение вражеского войска. На фоне золотой осени их синие доспехи казались куском неба упавшего на землю. Войско закричало при виде врага. Совсем скоро они слились в битве. Мелькали синие доспехи врагов, серебряные нагрудники воинов Ариеля. Золотая листва под ногами стала багровой от крови, лучники со стен поливали врагов дождем из стрел, катапульты швыряли огромные валуны. Воины сражались как волки, яростно, упрямо. 
Когда Ариел сразил очередного врага, он осмотрелся по сторонам. Беглым взглядом он заметил что-то до боли знакомое в этом пекле войны. Присмотревшись ближе, он узнал в одном из воинов Далию. Это она была тем последним воином, тем мальчишкой, за которого он ее принял!
Взревев от ярости он кинулся в криком к ней, как только он подбежал к ней и схватил ее она посмотрела ему в глаза и улыбнулась – Если не суждено прожить вместе жизнь, то давай вместе встретим смерть.
Как только она это сказала, она его резко освободилась от его объятий и кинулась вперед него. Она сразу упала как скошенная трава, в груди у нее торчала стрела, а на вражеской катапульте стояла Салина с луком в руках. Она стояла и улыбалась. Ариел кинулся к ней, сметая врагов на своем пути, с такой легкостью как ребенок рушит карточный домик.
Пробиваясь к ненавистной Салине, к той которая отняла у него такое долгожданное счастье. Ненависть переполняла его. Он жаждал лишь отомстить.
Вскарабкавшись на катапульту, он кинулся к ней, с горящими от ненависти глазами и мечом наперевес – Мразь! – в ярости крикнул он, и нанес удар, Салина легко отразила его. Он удивился, откуда у женщины такая сила? Проведя еще серию неудачных ударов, он взвыл в ярости – Кто ты такая?! – Салина, залившись звонким смехом ответила – Я принцесса, разоренного твоим отцом королевства! Когда он скинул с трона моего отца, я поклялась отомстить и заключила сделку с Дьяволом. Я отдала ему его душу взамен на силу, позволившую мстить! Сейчас же забрав у тебя самое дорогое, я тебе отомстила! – как только она произнесла эти слова, ее тело загорелось черным огнем, и послышался холодный голос – Сделка завершена.
- Нет! Нет, не завершена! Это еще не все! Не забирай меня! – умоляла невидимого обладателя голоса Салина. – Ты сказала что отмстила, сделка завершена! – при этих словах ее тело обратилось в прах.
Ошеломленный Ариел, долго стоял и смотрел на горстку пепла, которую развевал ветер. Он думал, насколько далеко зашла эта женщина в своем желании мести. Он медленно спустился на землю, он уже не обращал внимания на бой, на удары которые наносили по нему, на крики воинов, он видел только тело Далии. Подойдя к ней он положил ее голову себе на колени и поцеловал мертвые губы на которых запеклась кровь. Он не понял кто его убил, может враг, может свой воин, не разглядевший в пылу сражения своего короля.
Он упал и крыл ее своим телом, и прошептал – Мы еще найдем свое счастье, пусть и в другой жизни.
Он медленно открыл глаза, на них застыли слезы. Он медленно встал и побрел из осенней аллеи, смотря себе под ноги. Затем он резко вскинул голову и увидел девушку, которая плыла по ковру из осенних листьев, она шла навстречу ему и улыбалась. Она тоже вспомнила, и надеялась что хоть в этой жизни их уже никто не разлучит.

 

Далекий спокойный голос отдавался глухим эхом в голове у Александра. Смысл слов вяз будто в густом меду, будто речь пробиралась через толщу воды. К холодно-серым глазам подступили жгучие слезы. По привычке он крепко сжал зубы, отчего на бледных щеках выступили жесткие скулы. Его тревожный взгляд упорно уставился на мраморную колонну, хоть та и стала расплываться все больше и больше. Постепенно он ослаблял хватку, пытаясь остановить эмоции впиванием ногтей в ладони.
- Саш, нет смысла прятать от меня слезы. Плач, пожайлуста, плачь! Я умоляю тебя, плач!
Отчаявшиеся в конце концов глаза женщины бегали по его безупречному лицу. Он был совершенен. Даже сейчас, опустив свои чувственные плечи, согнув, обычно прямую спину. Он был неотразим, даже когда по его щекам текли слезы.
- Аня! Аня! – резал его безумный крик ночной воздух. – Аня! Неужели ты думаешь, что мне хочется этой красоты, что мне нужны мой ум, моя гордость, моя сила, мои рыцарские понятия? Неужто ты не понимаешь, что я завидую и одновременно презираю слабых, скользких, глупых людей?
Александр метался по темному, будто затаившему дыханию коридору. Его черная одежда скрылась в бесконечном мраке. Виднелись только его бледное лицо, сверкание ледяных, пылающих отчаяньем глаз, сильные белые руки.
- Ты делишь весь мир на слабых и сильных, глупых и умных… - потерянно произнесла женщина.
Она сама добивалась всего в своей жизни своим внутренним стержнем. Но в нем ее восхищало это удивительное совмещение божественной красоты и ярой, пылкой любви к чести, к воле, к справедливости. Он обладал великим даром журналиста. Его острый язык беспощадно высмеивал змей, но никогда не восхвалял героев. Он не считал это правильным, он говорил, что лучшее к ним преклонение - жить по их же правилам. Но сейчас этот дерзкий острослов, этот благородный ум был растерян, разбит.
- А если… - вновь подала голос женщина, - если перед тобой будет стоять хрупкая робкая девушка, которая не смеет сказать ничего миру, которая пляшет и порхает над мужем и боится любой смелой мысли о бунте…К кому бы мы ее отнес?
- Зачем ты меня это спрашиваешь, Ань? Ты прекрасно знаешь мой ответ, а я знаю, что ты его осуждаешь, - Александр взглянул на пытающую возразить женщину. - Я понимаю, ты хочешь сказать, что нимфа должна оставаться нимфой. Но разве она не пресмыкается перед пиром? Разве ей не приходят мысли что-то поменять? Но она ведь их топит в своем детском сознании.
- А какую же ты желаешь себе жену? Неужели тебя не устраивает такое тихое послушное дитя?
- Ты разве не видела Лину?
- Значит, она сильная?
Александр отвернулся.
- Да, - наконец отозвался тот глухо. – Она сильная. Но ей нужна поддержка, иначе она ломается. Все-таки она женщина. Но сильная, очень сильная…
Александр запнулся. Его красивые руки сжимались постепенно в крепкие кулаки. Он чувствовал, как новый ком подходил горлу.
- Через год…после того, как…как погиб Вадим…У нас умер еще и новорожденный ребенок. Я боролся три года. Один боролся. Никто меня не поддержал, никто не помог. Я сам доставал Лину из стальных лап смерти. Я сам боролся с ее манией к самоубийству. У меня погиб один из самых близких людей – старший брат, затем ребенок – хотя о нем я, пожалуй, горевал меньше всего – и теперь был в зомбическом трансе жена. Я помню ее остекленевший взгляд. Я помню, как сверкал нож в ее руках. А рядом лежала плюшевая игрушка. А я боролся, я был один, но я не мог дать власть слабости. Я не имел права.
Александр умолк. Его заплаканные глаза смотрел прямо на Анну. И та не могла отвести от них взгляда. Чем-то они беспощадно завораживали, поглощали.
- А она тебя любит? – решилась нарушить молчание Анна.
- Я не знаю, Ань, не знаю… - Александр прислонил голову к стене.
Он почувствовал, как горячий лоб обожгла прохлада безучастного камня.
- А еще я не знаю, как можно любить сильнее, чем я ее. Но мне сложно, невозможно сложно любить за двоих, точнее за троих…
- Ты пойми, она не может любить тебя так же, как ты ее, хотя бы потому, что она видит только Александра. А Саша-то, Саша? Она не видит тебя человеком. Она не видит твоей слабости, только неисчерпаемую волю. Она знает только гордую осанку, только твою неумалимую честь. Ты же сам решил жить по правилам своего отца. Ты же сам избрал путь Вадима и твоего отца, в котором никто никого не подпускает. Только вы втроем видели друг друга настощими. Но сейчас ты один сжимаешь кулаки, чтобы встать с разбитых в кровь колен. Им уже некуда, они и так в гробах лежат.
Анна вздрогнула. Из-за двери на нее смотрели испуганные изумрудные глаза. Каштановые густые волосы растрепались, из-под алых приоткрытых губ видны белые зубки. Так вот она какая…
- Саш, твоя осанка слишком пряма, - продолжила Анна после некоторой заминки, - ты не найдешь с ней счастье.
Анна поспешила выйти, но столкнулась в дверях с той самой женщиной. А та сверкнула ей вслед тревожными глазами.
Александр не повернулся, он продолжал стоять, прислонив голову к стене. Но он чувствовал ее присутствие.
- Ты меня любишь?
Он спросил это еле слышно, шепотом. У него уже не было сил играть эту извечно сильную роль. Он так и не распрямился. И это жутко напугало женщину. Она не привыкла видеть его таким, она ждала разговора с совсем другим Александром.
А тот все-таки обернулся к ней. Он любил эту женщину. Она была для него все. Но он знал, что означает ее молчание. Он знал, что за крючок повис на его сердце и дергает его теперь в любой момент.
Она уже почти вышла, когда он схватил ее за руку. Она вся дрожала, но он переборол себя:
- Счастливой жизни с Николаем, милая.
- А если…- испуганно начала та, но он коротко оборвал ее:
- Нет.
Исчезла…Упорхнула…А ему надо искать счастье в одиночестве, ему надо помнить ее испуганные прекрасные глаза и дрожащие руки. Ему надо учиться жить без.

 

Боже, какие же бывают скучные лекции! А еще когда ты не выспался, и монотонное бубнение лектора так клонит в сон, а лекцию о читает о ордене великих Тамплиеров, можно и уснуть. И тогда чего только не приснится…

Холодный октябрь хлестал дождем в окна храма. Из за капель воды на витражах, казалось, что святые плачут. Великий Магистр ордена Тамплиеров, Жак де Моле, стоял на коленях перед алтарем, воздев глаза к распятию о чем-то молил Господа. В нескольких шагах от него остановился его верный ученик, не решаясь прервать молитву магистра. Когда Моле закончил молитву – Господин, отряд посланный королем, захватил еще несколько наших братьев. Под пытками они признались что во время обряда посвящения мы все отрекались от Господа и плевали на крест. – осторожно произнес рыцарь. Магистр встал с колен и не поворачиваясь к ученику спросил – А что Ногарэ? – спокойно спросил Моле.
- Советник короля лично проводил пытки – в тон ему ответил молодой человек.
Никто не знал, какая буря бушевала под маской спокойствия великого магистра. Внутри себя он разрывался от ярости и отчаяния – Этот проклятый катар! Еретик! Как он посмел?! Они же были еще совсем дети! Мои дети! Да гореть тебе в аду вместе со своим королем! – но великий магистр ни одну из этих эмоций не показал, нельзя было заставлять паниковать оставшихся рыцарей. Они все и так уже на взводе, и почти что дрожат от страха перед казнью, а их казнят непременно! Этот жалкий король положил глаз на их богатства которые они заработали в бою, платя за них своей кровью. Он хочет объединить их с этими жалкими госпитальерами, никогда не знавшие настоящей битвы!
Моле медленно пошел к выходу из церкви, резко остановившись от повернулся к ученику и сказал – Эврар, спрячься в подземелье, у меня плохое предчувствиве.
- Но господин мой…
- Это приказ! Там ты найдешь простую одежду, переоденься и иди по туннелю прямо, никуда не сворачивая. Выйдешь через ход в маленькой деревушке, отсидишься там некоторое время. Когда все нормализуется, вернешься в Париж.
Это был последний разговор магистра со своим учеником, который являлся последним выжившим тамплиером.
Как только Жак де Моле вышел из церкви, на него тут же налетели солдаты, он им не сопротивлялся. Навстречу ему вышел Гийом де Ногарэ, королевский прихвостень, как Моле его окрестил.
- Магистр, пройдемте с нами – произнес он с самодовольной улыбкой.
Ему ничего не сказали в ответ, с последнего магистра сняли меч, связали руки и заставили идти под проливным дождем, как мелкого воришку, пойманного городским патрулем.
Дождь хлестал их по лицу, по всему телу, заливая глаза, капли стекали по лицу Моле, лишая малейшей видимости. Он несколько раз упал, и его тащили волоком, не помогая встать, такого унижения он еще никогда не испытывал. Он проклинал Ногарэ, короля Филиппа, и тех солдат, что так с ним, с великим магистром, обращаются.
Когда его привели в тюрьму, он закрыл глаза, казалось, будто он уснул, но он погрузился в воспоминания. Когда пала Акра, он думал что это худшее что может быть, но он ошибался, переместив свою штаб-квартиру на Кипр, он теме самым показал слабость ордена, и враги накинулись на него как собаки на раненого волка. Папа отказывался ему помогать, захваченный тамплиерами остров, через год был сдан сарацинам, затем их хотели объединить с этими монахами. Казалось что сам Господь Бог, до этого сопутствующий им, отвернулся от них. Сейчас же оставшихся его воинов можно сосчитать на пальцах рук, это все что осталось от могущественного доселе ордена.
Когда за ним пришли, он без слов, молча, встал и пошел в пыточную. Его долго пытали, он несколько раз менял свои показания, то соглашаясь со всем, то снова все отрицая. Этот шелудивый пес Ногарэ наблидал за ним с улыбкой, и казалось, что он наслаждается криками, и стонами. Магистр не мог больше смотреть на его самодовольное лицо, и начал выкрикивать в его адрес проклятия, - Проклятый катар! Это ты должен быть на моем месте! Еретик! Вероотступник! – после этих слов, на лице Ногарэ проступил ужас, пыточник в шоке остановился. Советник самого короля, хранитель королевской печати катар?! Ногарэ заметил это замешательство – Что застыл? Хочешь оказаться на его месте? – с этими словами он в ярости выбежал.
Придя к королю с отчетом, он рассказал обо всем, кроме того неприятного инцендента, хотя скрывать было нечего король знал, о вероисповедании своего советника, но если бы об этом узнал Папа у них могли возникнуть проблемы.
Ногарэ спросил, пришло ли письмо от Папы, король ответил – Да, Его Преосвятейшество сказал что его не беспокоит судьба еретика. – это значило что теперь Моле полностью находился во власти короля.
Суд над магистром длился семь лет, магистр добивался встречи с Папой, но тот отказывался. 
В марте 1314 года Великий Магистр ордена Тамплиеров Жак де Моле, взошел на костер.
Вместе с ним сегодня должны были казнить еще нескольких тамплиеров, радовало одно, Эврара среди них не было, - Значит его не нашли – с облегчением подумал Моле.
Когда его подожгли, над площадью Парижа распространился сладковатый запах горелого человеческого тела. Перед смертью Моле выкрикнул проклятие на своих палачей - Папа Климент! Король Филипп! Гийом де Ногарэ! Не пройдет и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклинаю вас! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!.. – сказав это Жак де Моле испустил дух. 
По прошедствию месяца, скончался Папа Климент. Король Филипп скончался в ноябре.
А его главный палач, который возвел его на костер, начал везде видеть призрак ужасного, обгорелого Моле. Он потерял сон, ему снилось, что он его хочет забрать, он кричал ему – Из за тебя столько людей испытали боль! Не надо мне твоих оправданий! Будешь на Божьем Суде оправдываться, там тебя встретят все кого ты сгубил! И падешь ты от руки тамплиера! – проснувшись в холодном поту, Ногарэ отогнал сон – Это просто кошмар, меня не может убить тамплиер, все они сгорели на костре – так королевский советник, и палач себя успокоил. Он не мог знать что его судьба уже решена, и ему ставалось доживать последние часы. Он зажег свечу, он уже не мог уснуть. Когда свеча догорела, его начало клонить в сон, он так и заснул за письменным столом. Уснул и больше не проснулся. Как оказалось позже, свечи что были в комнате Ногарэ были отравлены, их поставлял королевскому двору крестьянин с благородным именем Эврар…

Встрепенувшись от странного сна, студент заметил, что все уже собираются. Он подхватил свои вещи, растрепал рукой рыжие волосы, побежал к выходу.
Пробегая мимо зеркала он остановился и оторопел оттуда на него смотрел суровый Великий Магистр ордена Тамплиеров Жак де Моле, Последний Магистр.

 

Пролог.
Не всегда все мечты приводят к заветной цели… У мира есть особенность переворачивать все с ног на голову, тем более если это мир сверхъестественный. И, достигнув, наконец, того, о чем мечтал, ты понимаешь, что погубил не только себя. Весь мир вокруг тебя рухнул в ад вместе с душами любимых тобой людей. 

Я шел по пустынной узкой улице старого Стамбула. Я уже не помнил, как меня занесло в эту часть огромного города, и не знал, где точно нахожусь. В голове стремительно проносились нечеткие картины: незнакомые лица, ужас в глазах, приглушенные крики, кровь. И я знал, что причиной этого ужаса являлся я сам, но мне было уже безразлично. Человеческий разум все еще пытался бороться с той новой натурой, с тем существом, что поселилось во мне, но его усилия потихоньку сходили на нет. «Вот почему я здесь – в этом захолустье? Здесь тишина и нет людей» - при мысли о людях новая волна голода подкатила к горлу, зубы нещадно зачесались, перед глазами встала кровавая пелена. 
Я запрокинул голову к ночному небу и жадно вдохнул прохладный воздух – пахло соленым бризом мраморного моря, затхлостью, влажным кирпичом, но был еще один запах – запах тепла живого существа. Я вдохнул еще раз более глубоко: «Человек? Нет. Собака». Не знаю, как после трансформации работал мой мозг, но на основе этого запаха я уже знал, что собака находится в пятидесяти метрах от меня за поворотом улицы, что она достаточно крупная и явно охотится за более мелким существом, кажется за крысой. Уже не контролируя свой голод, и с мыслью «хотя бы не человек», я полностью отдался инстинкту. Мир вокруг стал серым и размытым, пятьдесят метров преодолеть за десятую долю секунды - не шутка, и сама физика воспротивилась этому нарушению её законов, таким причудливым образом играя с красками и светом. Один момент и я уже сжимал в своих руках жалобно скулящее существо. Мягкая и теплая шкура собаки пахла не очень-то привлекательно, но этот запах тысячекратно перебивал мощный аромат крови, пульсирующей в её жилах. Не контролируя свои силы, я с чувством прижал к себе бедное существо, в этот миг я любил его больше всего на свете. Раздался хруст костей, и собака уже просто хрипела не в силах больше издавать другие звуки. Я нетерпеливо прокусил её сонную артерию, и в мое горло потоком хлынула горячая и сладкая кровь. Как уже не раз случалось, с последней каплей крови, вместе с опустошением тела жертвы опустошалась и моя душа. Голод отступил, зато навалилась совесть и начала в свою очередь медленно убивать меня. И от неё не было никакого спасения, как в принципе и от меня. В такие моменты я особенно глубоко осознавал свою «чудовищность» в буквальном смысле этого слова.
Я присел на корточки в тени небольшого дома, становясь абсолютно невидимым для случайного взгляда, и погрузился в мысли. 
«И что мне делать дальше?» - ответ был однозначным: «Делай все что угодно, только не возвращайся в любимый город – в Алматы. Туда, где все началось. Там родители. Там друзья. И еще там ОНА. И все они будут в опасности из-за ТЕБЯ! Потому что ты есть сама смерть!» 
Я сжал голову руками: «Все из-за этой проклятой Игры и из-за моего дурацкого желания. Как я мог мечтать стать чудовищем?» - добившись своего, я совершенно не мог понять себя прошлого, и, самое ужасное - я не видел своего будущего, которое растянулось по моей прихоти до бесконечности.
«Бессмертен, неуязвим, вечно молод, бесконечно силен – зачем все это, когда нет рядом любимых и близких людей? Когда эти люди в любой момент рискуют стать твоими жертвами».
Пришло время, и мои поиски здесь были окончены. Тибет – вот моя новая цель. Возможно, там я найду того, кто научит меня контролировать мою новую чудовищную сущность.
Я наморщил лоб и попытался восстановить в голове события последних трех лет. Мой нечеловеческий разум тут же развернул перед моими глазами яркие картинки воспоминаний, и я начал не торопясь их перебирать. Это все что у меня осталось, и я делал это каждый день, готовясь к рассвету.
Солнце еще только призрачно осветило небо за горизонтом, а я уже, накрывшись с головой потрепанным плащом, вжался в глубокую тень дома, готовясь к очередному беспокойному дню. 

Глава 1. Планы на вечер

Мобильник, казалось, сейчас взорвется от нескончаемых трелей звонка. Я достал телефон, и устало прислонился к двери лекционного зала, бездумно уставившись на мерцающий дисплей. Звонил Серега. 
- Алло! Ты что трубку не берешь? – голос Сергея был как всегда полон энергии, что изредка даже раздражало.
- Да я только с лекции вышел. А ты уже в городе что ли? – Сергей учился в военном училище где-то на семидесятом разъезде и в Алмате появлялся не так часто.
- Да я уже два часа, как в городе. Слушай, у меня тут одна идея есть - чем на эти выходные заняться. Давай на тулебайке встретимся - расскажу. 
- Ок! Через полчаса я там буду.
Я вышел из ГУКа и хмуро оглянулся на серое здание университета. «Учусь всего второй год, а уже ненавижу тут все» - настроение было никакое. Я угрюмо взглянул на свое отражение в стеклах центрального входа. «Ну у тебя и вид…» - подумал я. Из отражения на меня смотрело худое овальное лицо с синяками под глазами от недосыпа. Темные волосы беспорядочно торчали во все стороны. Одежда тоже выглядела потрепанной – джинсы и темно-зеленая куртка за три года ношения уже многое повидали. 
На часах было без пяти четыре. «Надо ехать на троллейбусе - пешком не успею» - мысли стремительно проносились в голове одна за другой, перебивая друг друга и создавая раздражающий хаос.
- Оплачиваем за проезд! – меня кто-то легонько хлопнул по плечу и я автоматически, протянул двадцать тенге, попутно продемонстрировав студенческий билет. 
– Так… Альмухамедов Рустам Дауренович. Студент второго курса КазНТУ . Что-то не похож ты на свою фотографию. Неужели за два года можно так постареть? – я нахмурился, показывая свое нежелание препираться с пытавшимся развлечь себя контролером и, спрятав студенческий обратно в карман, отвернулся к окну. Контролер разочарованно пожал плечами и отошел.
В грязном окне мимо троллейбуса проносились слегка пожелтевшие деревья. Шел ноябрь, но осень еще не вступила в свою полную силу. Хотя атмосфера уже была достаточно гнетущая. Серые здания, мокрые дороги с комками грязи, мелькавшие повсюду хмурые лица, готовящихся к зиме людей.
«Скоро сессия и будет уже не до развлечений» - продолжил я про себя потакать своему депрессивному настроению. 
«Зато сегодня, наверняка, отдохну на полную катушку, и забуду про все свои проблемы» - возразила другая часть моего характера, отвечающая за оптимизм.
Я, конечно же, из-за своей рассеянности, пропустил нужную остановку и вышел на улице Ленина, которая нынче именовалась проспектом Достык. Несмотря на мою обычную пунктуальность, в этот раз я опоздал на целых пятнадцать минут. Мой друг Сергей уже стоял с бутылкой энергетического напитка и разглядывал фонтан Семиречья. Это был хорошо сложенный, коренастый, но небольшого роста паренек с короткой стрижкой под ежика. Когда-то я посмеивался над его прической, но он всегда отвечал мне одним и тем же аргументом «зато в драке за волосы никто не ухватит».
- Привет! Давно ждешь? – мы крепко пожали друг другу руки.
- Ну, пятнадцать минут уже точно. Военная дисциплина, черт бы её подрал. – При этих словах Серега весь вытянулся, как по команде «равняйсь».
- Ну ладно. Бывает. Так что там у тебя за идея? Рассказывай. – Я забрал у него бутылку и жадно отхлебнул.
- Пошли на скамейку присядем, в ногах правды нет. В общем слушай, я тут в прошедшие выходные кое-где и кое с кем встречался! – при этих словах лицо Сереги попыталось принять загадочный вид, что заставило меня широко улыбнуться.
- Ахха, а мой телефон как всегда был занят? – покачал я головой. – Молодец, а причем здесь эти выходные?
- Так сегодня мне один из этих новых знакомых позвонил. Приглашает сегодня вечером к ним присоединиться. Обещают, что будет весело. Там реально интересная компания, не пожалеешь.
- А в чем особенность? Мы можем также повеселиться со своей компанией. – Засомневался я.
- Они говорят, что специально для них собираются организовать своего рода турпоход в какое-то загадочное место города. Съездим – посмотрим. Интересно ведь до жути! 
- Да ну, не знаю… лучше уж в ночной клуб сходить. И потом, Серега, там наверняка все не бесплатно, а у меня только тысяча тенге. До понедельника на неё дожить еще надо. Родители больше не дадут. – Я залез в карман и, изображая скорбь на лице, вытащил смятую бумажку с большой надписью «мын тенге».
- Да нет же, Рус. Сказали, что много денег не надо. Ну, разве что на бензин скинемся. Думаешь, в клубе ты меньше потратишь? – Серега насупился, смешно скосив свои светло-серые глаза.
- Думаешь? А во сколько, говоришь, начало мероприятия? – я почему-то был уверен, что пожалею об этом решении, но, в тоже время, уже заочно согласился.
- Сегодня вечером в семь будет сбор. У нас с тобой еще уйма времени, чтобы пивка попить. Я угощаю.
- Ну, раз угощаешь, то черт с тобой. Посмотрим, что там твои новые друзья задумали, но если окажется скучной ерундой, то ты у меня долго в должниках ходить будешь. Одним пивом не отделаешься.

***

В полседьмого мы уже были возле КазГУ . На поле возле университета уже собралась довольно большая толпа. По кругу стояли машины разных классов и марок: и спорткары , и внедорожники, и дешевые японские иномарки, и дорогие немцы. Багажник одной из машин был открыт и оттуда доносилось глухое уханье вуфера, пытающегося воспроизвести какой-то хип-хоп. Несколько девчонок, смеясь, двигались под такт музыки. Танцем это было сложно назвать, но им явно было все равно.
- А ничего так движение. И вся эта компания твои новые друзья? – Я пристально оглядел толпу, пытаясь найти знакомые лица.
- Да, нет! Это просто опенэйр вечеринка. В последнее время это модно стало. Сейчас позову наших. - Сообщив это, Сергей начал энергично махать группе каких-то парней. Один из них отделился от толпы и направился к нам.
- Привет, Димон. Знакомься, это Рус. Я тебе про него рассказывал! – Сергей некультурно ткнул в меня пальцем. Дима был русым парнем, чуть выше меня ростом, но с очень мощной фигурой. Сразу стало понятно, что он спортсмен, причем явно не в мирном спорте. Подтверждением этому были сломанный нос и, словно бы, обкусанные уши. Одет он был в синий спортивный костюм с белыми полосками на штанах. Я улыбнулся, вспомнив, что носил такой же во времена неспокойного юношества.
– Ну, как отдыхается? Нам с Русом места в своей зверской машине забронировал? – весело протараторил Серега.
- Да пока еще даже не начали отдыхать! Для вас двоих места хватит. У меня четыре машины и десять человек. С вами будет двенадцать. Думаю, тесниться не будем. Кстати, вы фонарики с собой взяли? – все это было сказано на одном выдохе сопровождающимся крепким рукопожатием моей руки.
- Ты про это ничего не говорил… - Серега потупился, изображая невинность, что у него всегда хорошо получалось.
- Ну, ты, Серега, даешь. Как же ты собрался ночью по горам лазить без освещения? – Мы подошли к машине Димы, он открыл багажник и начал там рыться среди кучи тряпок, инструментов и старой запаски.
- Ну что ты докопался? Где я тебе в училище фонарь найду? – Серега сложил руки на груди в знак протеста.
- Стоп! Ребята! Какой фонарь, какие горы? – Я требовательно посмотрел на Серегу.
- Ну, Рус! Я тебе кое-что забыл рассказать. Тот турпоход, про который я тебе говорил, он будет проходить в горах. Обещают, что будет жутко интересно.
- Замечательно! А кто обещает? Дима? – начал допытываться я, чувствую себя крайне обманутым. У меня явно не было желания лазать по горам.
- Да нет! Друг Димы рассказал, как там круто! Чуть ли не привидения шастают туда-сюда. Вот мы и хотим посмотреть.
- Ахха! Другими словами бабка нашептала на ухо. И это ты называешь веселым времяпровождением? Да чушь все это. Не верю я в такое.
- Ладно. Ладно. Не напрягайся. Кто нам про это рассказал – действительно надежный источник. Не любишь нервы пощекотать что ли? – Дима наконец-то перестал рыться в багажнике и достал старый серый пакет, из которого и выудил два маленьких фонаря-брелка. – Вот ваше спецснаряжение. Правда они небольшие, но этого хватит, чтобы ноги не переломать. 
- Ну что ж! Выбора у меня уже, похоже, нет. Не буду занудствовать! – ответил я, покрутив руке брелок.
Сергей с Димой снова начали спорить на тему кто виноват, а кто прав, а я в это время занял себя разглядыванием транспортного средства нового знакомого – это был ярко синий субару хищного вида. Весь в обвесах и подсветке. Я про себя усмехнулся: «Мечта Сереги». Может быть, он даже только ради этого сюда и пришел. 
- Ладно, пойдем, – прервал мои размышления Дима, – Познакомлю вас с остальными соратниками. 
Он подвел нас к державшейся особняком группе из восьми человек. Я с интересом стал разглядывать каждого. Все были различного возраста и, видимо, интереса. Об этом можно было судить хотя бы по одежде: кто-то был в кожаной куртке-косухе, а кто-то в брюках-трубах рэпера. Но все они собрались, чтобы принять участие в странной авантюре, которая не заинтересовала бы обычного человека в виду своей сверхъестественной тематике. Мое изучение прервал гневный возглас Димы, которого кто-то сильно потянул за куртку и заставил развернуться. Посмотрев на возмутителя спокойствия, я с изумлением увидел стройную девушку небольшого роста с длинными волосами золотистого цвета. Одета она была в простой джинсовый костюм и кроссовки. Со спины, конечно, было сложно судить о красоте, но фигурка была очень даже ничего.
– Всем привет! Я не слишком опоздала? – голос показался мне до боли знакомым и я сделал большой шаг в сторону, чтобы хотя бы сбоку разглядеть лицо девушки.
- Да ничего, Олька. Ты как раз вовремя. – Я оцепенел в шоке, увидев, кто передо мной. Олька, Ольга, Олечка. Воспоминания навалились на меня подобно лавине. Я так её любил. Да что там говорить, до сих пор люблю. В свое время я не смог простить ей «дружбу» с каким-то парнем и, потакая своей гордости, расстался с ней около полугода назад после целого года свиданий. Но она до сих пор мне снилась по ночам, и поэтому я не забыл ни единой черточки её симпатичного и такого родного лица. Её большие зеленые глаза, как и в былые времена, сверкали хитростью и задорностью. А ослепительная улыбка просто завораживала своей откровенностью и красотой.
- Знаешь, я, честно говоря, устала уже на этих автобусах ездить. Разве тяжело было за мной заехать? – она шутливо размахнулась для удара и тут краем глаза заметила меня. Если бы я не знал, что у меня такое же точно глуповатое выражение лица, то наверняка рассмеялся бы. На ней сменялись выражения удивления, растерянности, шока, гнева и еще чего-то, похожего на радость, но определить точно было невозможно. Она уже было открыла рот в попытке сказать что-то, но в это время прозвучал громкий гудок клаксона. Я неохотно перевел взгляд в сторону звука и увидел, как в середину поля вышел человек, облаченный в черный кожаный плащ с поднятым воротником и короткополую шляпу, надвинутую на лицо. Фигура его была по-настоящему огромной: как минимум на голову выше меня и в полтора раза шире. «Ну, прямо Дарт Вейдер какой-то» - подумал я с удивлением.
- Приветствую Вас, смертнички! – громовой голос из-под воротника полностью соответствовал внешнему виду. Мы с удивлением замолкли, разглядывая этот экзотический персонаж, словно вышедший из каких-нибудь комиксов. – Надеюсь, я не заставил вас долго ждать. Полагаю, вы тут собрались, ожидая обычных приключений в стиле Индианы Джонса? Однако вы ошибаетесь, все будет гораздо интереснее и самое главное страшнее. И это не просто слова. Вы не пожалеете, что пришли сегодня сюда. А может быть и пожалеете, но только не потому, что вам будет скучно. – Я усмехнулся «ну-ну, посмотрим». В это время он продолжил:
- Вам предстоит увидеть несколько жутчайших мест нашего города. Вы будете в буквальном смысле шокированы, увидев, что же скрывает тьма в своих объятиях. Поверьте, адреналина вам хватит на всю оставшуюся жизнь. – При этом Вейдер попытался сделать голос еще более зловещим, и, надо отметить, это у него получилось неплохо. 
- А теперь слушайте меня внимательно. Лица с неустойчивой психикой могут прямо сейчас отправляться домой. Я не собираюсь нести ответственность ни за ваше физическое здоровье, ни за ваши нервы. Кроме того, предупреждаю, на месте могут быть мои люди – адепты теней. Их вы не должны трогать ни в коем случае, иначе будете прокляты на веки.
- Нас просто так не запугаешь! – сделав тоненький голосок, сказал Дима.
- Ну, посмотрим! – вполне серьезно ответил Вейдер, - Сейчас вы поедете в мою штаб-квартиру и получите координаты! 
Показывая, что его речь закончена, он развернулся и пошел в сторону большого черного джипа. Народ удивленно зашумел, ожидая более конкретных инструкций, но тут подбежал шустрый молодой парнишка на вид лет пятнадцати и сунул Диме в руку запечатанный конверт.
- Так… И что тут у нас. – Дима порвал конверт и вытащил листок с надписью, отпечатанной очень мелким шрифтом. – Ерунда какая-то… Веб-ссылка что ли? Не легче ли было просто сказать, куда нам ехать? – он поднял голову, но от джипа уже и след простыл.
- Оригинально! Хорошо, что я всегда с собой вожу вот эту штуку! - Дима вытащил из машины ноутбук и начал копошиться, подключая его через сотовый телефон к интернету. Наконец, не без труда выполнив эту задачу, он начал очень медленно набирать электронный адрес. Несколько томительных секунд я наблюдал, как он долго ищет буквы на клавиатуре. В итоге, не выдержав этой пытки, я подошел к нему и положил руку на плечо:
- Слушай, Дим, давай-ка я попробую. Я все-таки студент политеха. – Я боялся, что он неправильно поймет и обидится, но на его лице блеснула облегченная улыбка.
– Давай, конечно. Не вопрос. - Он подвинулся. 
Все это время я упорно старался не замечать Ольгу, делая вид, что не знаю её, чтобы избежать лишних разговоров. Хотя я прекрасно отдавал себе отчет, что не совсем приятная беседа все равно рано или поздно случится. Благо, она девушка разумная и сама не полезет на разбор полетов при всех, хотя по взгляду я понял, как ей не терпится. Еще одно её качество было безграничное любопытство, поэтому, подойдя к ноутбуку, я оказался к ней плечом к плечу с другой стороны зажатый Димой. 
Стараясь перестать концентрировать все свое внимание на её прикосновение, я размял пальцы и бодро заявил: 
– Ну, приступим. – Быстро набрав адрес, я по привычке громко стукнул по клавише «Ввод». Ноутбук напряженно зажужжал, отрабатывая команду. «Мда… машинка не очень» - промелькнула мысль. Следующую минуту мы нетерпеливо ждали, пока загрузится страничка сайта. Первым прорисовался мрачный черный фон с какими-то неизвестными угловатыми символами, а потом всплыл баннер с логотипом. Он представлял собой крест с верхним лучом в форме петли.
-Где-то я это видел. – Прошептал я, - Точно – это же анкх, символ вечной жизни. Оригинально. – Все заинтересованно посмотрели на меня. Видимо, подобными познаниями никто не обладал.
Потом начала прорисовываться фотография: звездное небо, пустынная улица, усеянная деревьями, и возле дороги маленькая будка с нарисованным на ней анкхом.
Под рисунком красовалась надпись: «Только достойный сможет найти путь. Он приведет тебя в жилище мертвых солдат. Ты должен быть осторожен. Не разбуди их».
- Что за бред? – Дима раздражено стукнул кулаком об ладонь. 
- Ребят, а они случаем не из психбольницы сбежали? Еще и сатанизмом попахивает! – снова засомневался я.
- Да нет! Просто любят поиздеваться, видимо! – усмехнулся Дима, - У меня другой вопрос: как тут догадаешься куда ехать?
- Погоди. – Ольга внимательно вгляделась в картинку. – Я, кажется, знаю, где это. Поехали. – Она открыла переднюю дверцу субару и села на «место смертника».
Я удивленно посмотрел на неё, а потом на Диму. Неужели они встречаются? И, зачем ей дался такой громила? Я не успел закончить мысль, как Сергей уже тянул меня за рукав:
- Ты заснул чтоли? Поехали! – он запихнул меня на заднее сиденье прямо за спиной Ольги и тут же расселся рядом. Дима уже заводил мотор.
- Серега, мы же еще ни с кем не познакомились. – Я указал в сторону разбегающихся силуэтов.
- Да еще успеется. Вся ночь впереди. – Ответил Дима замес то Сергея.
Он резко надавил на газ и направил машину к выезду с поля. За нами тут же увязался кортеж из трех оставшихся машин: серый гольф, бардовый сёрф и белая делика .
Мы неслись по улицам ночного Алматы, и я невольно залюбовался вечерним пейзажем. Несмотря на то, что чиновники изо всех сил уничтожали деревья, расширяя дороги и строя новые дома, наш город все равно казался мне самым зеленым в мире. Мимо проносились вековые дубы, подсвеченные желто-оранжевым светом уличных фонарей. На небе висела одинокая полная луна с призрачным ореолом. Она была настолько яркая и большая, что даже затмевала все звезды, и небо казалось абсолютно пустым, и лишь редкие облака лениво проплывали мимо. «Кто-то сидит дома и готовится ко сну, а я тут катаюсь на шикарном субару по ночному городу и любуюсь на такую красоту. Все-таки не зря согласился. Вся эта ситуация изрядно интригует» - с удовлетворением подумал я.
Ольга изредка говорила куда ехать. Сергей назойливо допытывался у Димы по поводу Вейдера и предположений о том, что может нас ждать. А я, переведя взгляд на затылок Оли, глубоко погрузился в воспоминания. Перед глазами одна за другой проплывали картины, как мы подолгу гуляли в парках, ходили в кино и даже пили пиво вдвоем. Чувство сожаления о потере захватило меня полностью. Я закусил губу и попытался не выдавать своего состояния. 
К счастью долго терпеть не пришлось. Субару заскрипел покрышками, и мы резко остановились посреди какой-то улицы. Я посмотрел в лобовое стекло. Ну конечно! Как я не обратил внимание. В конце улицы за домами красовался стеклянный небоскреб с нечитаемой, но сверкающей ярко-красным светом вывеской в районе крыши. Точно такое же изображение было на картинке, лишь слегка размытой в фотошопе . Справа, чуть дальше вдоль дороги, была заветная будка с анкхом и стрелкой, указывающей вниз.
- Так это же бункер – «жилище мертвых солдат». Это же надо было такой бред придумать. Он наверняка ведет под эту хрущевку. Молодец Олька. Я не прогадал в выборе попутчика. – Дима шутливо приложил кулак к её плечу. Стараясь не смотреть на это, я выпрыгнул из машины, и побежал к будке. Ко мне тут же присоединились остальные. 
Дима, растолкав всех, отодвинул решетку и заглянул внутрь. 
- Как я и думал, темно и грязно! Ладно, люди, нас слишком много, чтобы всем туда лезть. Пойду я, как ваш лидер, Сергей и Рус, как почетные гости. И… - он на секунду замолк, задумавшись, - Алмаз, ты у нас самый ответственный и кроме того еще и юрист. Вдруг там нас всякие договора потребуют подписывать. 
Из толпы вышел худощавый парень в скромной, но строгой серой и невзрачной одежде и с абсолютно невозмутимым выражением лица встал рядом с нами. Он был явно старше всех. Возможно, даже не был студентом, что подтверждалось словами Димы про юриста. 
Ольга неожиданно резко отвлекла мое внимание от нового знакомого:
- Так нечестно! Я нашла это место, и я пойду туда первая. – Она обиженно надула губки.
- Я так не думаю, - сказали мы одновременно с Димой и удивленно уставились друг на друга.
- Ты что, хочешь инфаркт получить? Смотри, какая там темень. А еще, наверняка, крысы лазают. – Дима смешно покрутил пальцем у виска, скривившись, словно от отвращения. Ольга задумалась.
- Ладно, первой я не пойду, но все равно полезу. Хотя бы третьей.
- Уговорила. Остальные следите за обстановкой. Нам не нужно чтобы кто-нибудь вызвал полицию. И не создавайте толпу - сядьте по машинам. – Раздав распоряжения, Дима с трудом протиснулся в будку и начал спускаться по лестнице. Мы все последовали за ним. Я лез прямо за Ольгой. Серега шел второй. Замыкал процессию Алмаз. 
Спуск был всего около трех метров, поэтому двигались мы медленно, ожидая пока пролезет предыдущий. Наконец, настала моя очередь, и я оказался внизу около массивного железного люка, как на переборке в подводных лодках. Внутри было хоть глаза выколи. Я только и успел заметить промелькнувшую спину Ольги. Несмотря на мой средний рост – метр семьдесят, мне пришлось согнуться вдвое, чтобы протиснуться. Я достал из кармана фонарик и осветил узкий проход с бетонными стенами, облепленными паутиной. Впереди за спинами товарищей виднелся вход в помещение бункера, где уже мелькал фонарик Димы. Я чихнул и, зажимая нос от пыли, полез дальше. И как я мог забыть о своей аллергии на пыль. Лучше бы остался снаружи.
Впереди Ольга уже собиралась войти в помещение, как неожиданно перед её лицом промелькнула черная, как смоль, тень и откуда-то сбоку раздался резкий звук наподобие скрипа, только гораздо громче.
- Ой! Мама! – Ольга резко отпрыгнула назад и, споткнувшись, села прямо на пол. – А-а-а! – я и не знал даже, что она умеет так визжать. Хотя, если честно признать, я тоже дернулся от неожиданности. Из комнаты бункера уже доносился чей-то довольный хохот, поддерживаемый смехом обернувшихся на звук Димы и Сергея.
- Ты что, урод! Совсем с ума сошел? - голос Оли все еще дрожал от пережитого. Она забралась в комнату и, даже не отряхнувшись, кинулась с кулаками на парня в черном плаще и разукрашенным, словно на Хэллоуин, лицом. Дима и Сергей, видимо предусмотрев такой ход событий, быстро подбежали к ней и, схватив за руки, оттащили к стене. Она начала вяло отбиваться, потихоньку успокаиваясь.
- Мы же вас предупреждали: Слабонервным вход воспрещен. Я ведь вас даже пальцем не тронул, а вы так разнервничались. – Парень все еще всхлипывал от смеха. 
- Да ладно оправдываться. Было вообще не страшно. Правда, Олька? – Дима криво ухмыльнулся.
- Ну вот и хорошо! Добро пожаловать в наш штаб! К сожалению, босс не успел подъехать и поэтому я здесь один. – Парень широко повел рукой в приветственном жесте. – Располагайтесь как дома. Кстати, зовите меня Имп.
Мы нисколько не удивились, посчитав это странное имя просто прозвищем.
- А, зачем нужны были все эти сложности? Нельзя было сразу сказать нам куда ехать? – вставил я свой вопрос.
- Ну, во-первых, это вопрос к боссу. А, во-вторых, так ведь интереснее. Своеобразное мини-приключение. Вообще босс любит испытывать тех людей, которых хочет к себе приблизить. Я тоже через такую череду квестов прошел. – Парень присел на стоявший поблизости старый деревянный стул.
- А кто сказал, что мы с ним сближаться хотим? То, что друзья рекомендовали, еще не значит ничего! – нахмурился Дима, высказывая наше общее мнение.
- Да ладно вам! Зато с ним никогда скучно не бывает. – Улыбнулся парень, и достал из кармана здоровенный коммуникатор. – Мне нужно дождаться дальнейших инструкций, а вы пока можете осмотреть помещение. Глядишь, что интересное найдете. Можете забрать в качестве сувенира на память. Или даже не так! Считайте, что это мини-конкурс такой.
Все тут же разбежались по помещению в поисках чего-либо необычного. Вообще бункер действительно был весьма экзотическим. От него очень сильно веяло советской эпохой. Вдоль серых стен тянулись стеллажи с различными истлевшими предметами «первой необходимости», а у дальней стены стояли три двухъярусные кровати. 
Ольга угрюмо посмотрела на Импа и, все-таки, решив не продолжать истерику, тоже пошла вдоль облупленной стены, освещая её фонариком. 
Мое внимание привлекла небольшая коричневая коробка, лежащая на полке. Я открыл её и застыл в изумлении: она была доверху заполнена значками советской эпохи в виде звезды с серпом и молотом. Я взял один и с интересом стал разглядывать. 
- Ребят, смотри, что я нашел! – все тут же дружно сбежались ко мне.
Серега махнул рукой Импу, подзывая:
- Слушай, а вот это можно забрать?
- Конечно, такие вы уже нигде не найдете! Разве что у коллекционеров. Я расскажу начальнику о ваших успехах, кстати о нем. Босс сказал, что у него не получается приехать самому. Он вкратце рассказал мне, куда вам нужно ехать. Это не очень далеко – в районе Медео.
- Фу. А я думал, нам придется далеко в дикий горный лес лезть! – разочарованно вздохнул я.
- Может дальше будет интереснее? – Серега почувствовал, что упрек явно в его сторону.
- Вы точно недооцениваете босса! Он никогда бы не посоветовал вам скучное место. Ему дорога репутация. Вы должны найти пещеру. И босс, наверняка, оставил там сюрприз. Ой, кажется, я проговорился. – Имп смешно схватился за голову, словно пытаясь её оторвать.
- Ладно, посмотрим! – проворчал Дима, - Это все? Больше он ничего не сказал?
- В принципе, да! Зайдя по той же ссылке на сайте, вы сможете скачать подробную карту. Да, и вот номер телефона босса. По всем проблемным вопросам звоните сразу ему. Теперь точно все. – Ответил Имп.
- Хорошо, тогда не будем терять времени. – Дима первым направился на выход.
Выбравшись на свежий воздух, все с облегчением вздохнули. Все-таки пыль и грязь никому не по душе даже самым отмороженным сталкерам .
- Что за ерунда… Ребят, там у наших какие-то проблемы! – молчавший до этого момента Алмаз, кивнул в сторону наших машин и быстрым шагом направился туда. Я, напрягая свое не слишком-то идеальное зрение, попытался разглядеть, что случилось. Возле наших четырех машин стояло еще два автомобиля. Наши парни сбились в кучу и перед ними стояли пятеро незнакомцев. Один из чужих, очевидно главарь, вышел вперед и, тыкая пальцем в грудь одному из наших «соратников» в косухе, что-то агрессивно ему втолковывал. Незнакомцы, заметив, что к ним приближаются новые лица, развернулись в нашу сторону.
- Эй! В чем проблема, ребята? – Сергей как всегда вышел вперед.
Главарь, оценив Серегины небольшие габариты, ухмыльнулся:
- Где ты увидел тут проблему? Вы кто вообще такие?
- Мы друзья этих парней. А вы кто? – Серега в разборках собаку съел и поэтому мы просто встали возле него и не вмешивались.
- Тебя это не касается! Много знаешь – плохо спишь! Иди лучше отсюда, пока цел, малец! – главарь уже начал было разворачиваться обратно, явно намереваясь продолжить разговор с парнем в косухе, когда неожиданно согнулся пополам и захрипел. Сергей не стерпел такой дерзости, и мы даже не заметили, как он ударил чужака в солнечное сплетение. Стремясь укрепить свое преимущество, Серега от души добавил ногой согнувшемуся противнику прямо по не вовремя поднятому лицу. Тот только охнул и завалился навзничь, больше не подавая признаков жизни. Остальные парни - друзья поверженного, дернулись в сторону Сергея, но тут вперед вышел Дима:
- Ребята, я действующий КМС по боксу! Не обессудьте, но вам чревато со мной связываться! На лечении разоритесь. – Он угрожающе продемонстрировал свой огромный кулак с напрочь сбитыми костяшками.
Оценив, явно проигрышную расстановку сил – их четверо, а нас одиннадцать, не считая Оли, и даже, несмотря на то, что настоящими бойцами, судя по всему, из нас были только Серега, да Дима, они благоразумно решили отступить. Подняв горе-главаря, еле волочащего ноги, они быстро расселись по машинам и с прокруткой исчезли за поворотом дороги.
- Ты что, Димон? Надо было их добить! – Серега все никак не мог успокоиться.
- Да уймись ты! Тебе что, в армии драк мало? Тем более мы не знаем из-за чего тут весь сыр-бор! А, парни? Вас и на десять минут оставить нельзя? В чем дело-то, Олег? – Дима вопросительно посмотрел на парня в косухе, которого минуту назад тыкал в грудь наказанный главарь.
- Да они вообще беспредельщики! – у парня был странный писклявый голос, и он до сих пор подрагивал от волнения. «Неужели этот парень был тут смелее всех и пытался решить проблему с чужаками. Или может наоборот на него обратили внимание, заметив слабость? Тогда почему остальные спокойно терпели происходящее?» - Мои размышления были нарушены продолжением рассказа:
- Представляешь, они тоже участвуют в сегодняшнем развлечении. Другая группа. Вы только залезли в будку, как они подъехали. Мы видели их машины возле КазГУ и подошли просто поинтересоваться какими судьбами они здесь, а они в ответ начали эти разборки. 
- Сказал же, надо было их добивать! – Серега разочарованно ударил кулаком об ладонь. – Судя по тачкам, они не такие уж и простые. Сейчас толпой вернутся и нам несдобровать!
- Давай звонить организатору. Что это за шутки. Наш поход должен был быть индивидуальным. - Дима быстро набрал номер и отошел для разговора, по пути потащив за собой Олю. Минут пять они разговаривали по телефону, потом вернулись:
- Все нормально! Он сказал, что эти парни просто ошиблись. Они завтра должны идти в тур. Еще он сказал, что они поняли свою ошибку и по домам разъехались! Так что все нормально. 
- Ну и отлично! Тогда поехали? – Серега был уже готов запрыгнуть в машину.
- Еще организатор сказал, что не успел выложить карту на сайт, а без неё нам сложно будет что-то найти. В общем нужно подождать. У нас примерно минут пятнадцать-двадцать, так что предлагаю поехать и взять что-нибудь перекусить! – все одобрительно загудели и быстро разбежались по машинам.
- Поехали в супермаркете закупимся пирожками и напитками. Давай в ситицентр! – Дима развернул машину, и через пять минут пути мы уже припарковались возле огромного стеклянного здания. 
Все еще пытаясь избежать разговора с Олей, я решил не ходить со всеми и подождать их на улице:
- Ребят, что-то меня укачало чуток. Вы сходите без меня, а я тут подышу свежим воздухом. Серега, возьми мне пару пирожков с картошкой и литр колы.
- Знаете, а я тоже, пожалуй, никуда не пойду. – Раздался прелестный голосок, и я в ужасе посмотрел на Ольгу. – Димусик, купи мне, пожалуйста, сок и пару сосисок в тесте. – Она подтолкнула Диму в сторону входа и тот, пожав плечами, вместе с Сергеем пошел внутрь.
- Ты так и будешь делать вид, что ничего не произошло? – Оля повернулась ко мне и грозно нахмурилась.
- А что такого произошло? – я решил до конца играть в дурачка.
- Ты что? Решил надо мной поиздеваться? Зачем ты пришел сюда? – было видно, что она сдерживает себя из последних сил, чтобы не сорваться на крик.
- Да успокойся ты! Это все случайность. Я не знал, что ты будешь здесь, и потом еще пять часов назад я не знал, что сам буду участвовать в этом дурацком мероприятии. Меня сюда Серега притащил.
- Хм…! Что-то мало верится! – её действительно всегда было сложно в чем-либо убедить.
- А ты спроси Серегу, а еще лучше своего любимого Димусика. В общем, давай сделаем вид, что не знаем друг друга. Потерпим еще часа три и разбежимся. Думаю, больше такого не случится. Два раза молния не бьет в одно место.
- Дмитрий мне просто друг и ничего более. – Она, как и в былые времена, замечала только то, что ей особенно не нравилось.
- Ну и отлично! Тебе ведь все «просто друзья». Знаешь, раньше мне это было важно, а теперь это твоя жизнь. Пусть будет тебе кем угодно. 
- Рус, ты опять начинаешь? – нахмурилась она.
- Прости! Так как насчет моего предложения? Не будем впутывать в это других? Мы же уже все решили полгода назад. – Почему-то именно в этот момент мне очень захотелось её обнять. Как будто бы и не было прошедшего полугода разлуки.
Она уже было хотела мне что-то ответить, но её прервал радостный возглас:
- Ах, вот вы где! Что это вы тут прячетесь за банкоматами? – Дима шутливо погрозил нам пальцем. Сергей выглянул из-за его спины и, хитро подмигнув, протянул мне пакет:
- На! Держи свой ужин.
- Ничего себе! Как это вы так быстро? – я действительно был удивлен, так как прошло не больше пяти минут. 
- Да парни из других экипажей, оказывается, как-то умудрились раньше нас приехать и уже купили все, включая даже то, что вы заказывали. Пошли лучше проверим, не выложили ли карту. По дороге покушаем. – Дима, не ожидая никого, быстро пошел к машине. Я кинул Оле умоляющий взгляд и двинулся за ним. Похоже на этот раз пронесло.
Страница опять мучительно долго обновлялась, но ожидания оправдались. Картинка сменилась, и мы увидели мрачный силуэт гор, складывающийся в большое ущелье. У основания гор мутным оранжевым пятном светился стадион. Анкх стрелкой указывал налево чуть выше плотины, которая, казалось, связывает две горы воедино. 

Глава 2. Пробуждение

Итак, Медео - наша новая цель. Мы, как самый быстрый экипаж в группе, уже неслись вверх по Ленина, по дороге поглощая свой скудный ужин. На заднем сидении на этот раз было достаточно тесно, так как Алмаз, вдохновленный первыми приключениями, попросился к нам в машину. В салоне стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь ревом мотора – все погрузились в свои мысли, очевидно, обдумывая, что же нас ждет на плотине. Неожиданно эту гармонию нарушила резкая трель телефона. Все от неожиданности вздрогнули.
- Черт! – произнес Дима, безуспешно пытаясь одной рукой достать телефон из внутреннего кармана куртки, а другой рулить и при этом не вылететь за пределы дороги.
- Да что же это такое! - Дима резко сбросил скорость и, припарковав машину у обочины, наконец-то вытащил трубку.
- Алло! Да? Да ты что…? – с минуту он слушал. - Ладно, позвони, как все решите. 
Он сбросил звонок и повернулся к нам:
- Два экипажа выбывают. Гольф сломался и сёрф сейчас тащит его на СТО. Не знают когда освободятся. Сказали, что после, скорее всего, поедут по домам. - Не успел он договорить, как телефон в его руке снова истошно завопил.
- Алло! Что случилось, Олег?... Да что все сговорились, что ли, против нас?... К вам подъехать?... Ладно, если не сможете сами договориться, звоните! – Дима нервным движением, словно боясь еще одного звонка, засунул телефон в карман.
- Представляете, делику гаишники поймали за превышение скорости. Мы когда неслись, все нормально было. Странно, и где они умудрились их найти? В общем, мы дальше едем, а они позже присоединятся, если конечно все нормально будет.
Мы поехали дальше, и я, не выдержав, усмехнулся:
- Неужели это, то самое проклятье, про которое говорили нам на сборе? Ведь Оля чуть не убила адепта теней.
Ольга зло посмотрела на меня:
- Я его не трогала. Он сам первый начал.
- Ну, вот поэтому прокляты оказались все, кроме нас. – Я уже не сдерживал улыбки. Все это начинало напоминать мне наши давние споры.
- Не говори ерунду! Я тут не причем. – Я увидел, что она уже серьезно собралась обидеться.
- Слушай, а может, это ты наколдовала? Я ведь помню твои рассказы, как ты в детстве мечтала стать ведьмой, чтобы напускать на всех проклятья. Превращать в жабу, например. – Все тихо засмеялись. Ольга тоже улыбнулась и расслабленно откинулась на сиденье. Атмосфера напряжения тут же спала. 
Мы уже проехали экологический пост и вдоль дороги потянулись многочисленные заросли кустов вперемешку с деревьями. Вскоре промелькнул указатель «пять тысяч метров», и мы все прильнули к окнам в ожидании конца пути. Спустя несколько минут нашему взору открылось величественное здание стадиона «Медео». Это был самый высокогорный каток в мире, но еще с советских времен его ни разу толком не реставрировали, и поэтому выглядел он мрачновато. Мы свернули на дорогу правее катка и начали крутой подъем на плотину. Алматы уже однажды увидел разрушительную силу сели, и данная плотина была гарантом спокойствия города. Наконец, мы с трудом – все-таки пять человек в салоне – забрались наверх, и перед нами открылся великолепный вид на ночной город, блистающий разноцветными огнями домов, светофоров и уличных фонарей.
- Какая красота… – прошептала Ольга.
- Ладно. Некогда нам город разглядывать. Куда там дальше ехать? – Дима вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и, открыв, развернул ноутбук в его сторону.
- Судя по всему вот по этой дороге вверх. – Я ткнул пальцем в фотографию.
Дима оценивающе посмотрел на дорогу:
- Вроде асфальтированная, но грязи не меряно. Давайте-ка пешком прогуляемся. Свежим воздухом подышим.
Против никто не был, и мы все дружно вывалились на улицу. Холодный и чистый воздух сразу же наполнил легкие, от чего голова резко закружилась. Я устало зевнул и только по вдруг прорезавшемуся слуху понял, что не заметил, как заложило уши от перепада давления при подъеме.
Дорога вилась вдоль крутого склона горы, вокруг не было ни души и стало настолько темно, что нам пришлось включить фонарики, чтобы не запнуться обо что-нибудь.
- Ну и что мы тут ищем? Неизвестно сколько нам идти, толи сто метров, толи километр. Может, позвоним громиле в плаще? – сказал Сергей и демонстративно уселся на камень у дороги.
- Ну, давай. – Дима набрал номер, - Алло, добрый вечер! Это ваши клиенты. Мы на Медео, поднялись на плотину. Сейчас идем по размытой дороге слева вдоль склона. Мы верно движемся?... А далеко еще?...... Добро!
- Так! Идти, как он сказал, осталось всего несколько десятков метров. Искать пещеру! – все тут же направили свет фонариков на склон горы и уже целенаправленнее пошли дальше.
- Ребят, что-то мне не нравится эта тишина. Так не бывает на природе. – Оля нервно оглянулась. На противоположной стороне дороги росли редкие ели и кустарники вперемешку с огромными каменными валунами. – Ни крика птиц, ничего.
- О! Вы слышали это? – шепотом произнес Дима, и все обернулись к темным кустарникам. Действительно оттуда донесся шорох легких шагов, быстро удаляющихся параллельно нам вверх по склону. При этом со стороны звука повеяло легким ветерком как будто от резкого движения, и появился легкий запах горелого. – Вот тебе и птички.
- Чертовщина какая-то! – Высказал я всеобщее мнение. – Судя по звуку это что-то большое. Нас, наверное, опять хотят напугать.
- А кто тут испугался? – Дима весело ухмыльнулся, пытаясь своим видом внушить нам спокойствие, - Пошли дальше. Мы уже почти на месте.
Внимательно и с опаской оглядывая каждый куст, мы медленно двинулись дальше.
- Смотрите! Это случайно не пещера? – Сергей указал куда-то в сторону горы. Мы увидели странную невысокую кирпичную стенку, стоящую параллельно скале, и, когда зашли за неё, перед нашими глазами предстал проход внутрь горы. Вход был явно творением человеческих рук – у него был невысокий закругленный свод, обложенный кирпичами, кроме того, проход перекрывала железная двустворчатая дверь с огромным висячим замком.
- Мда… - Дима взвесил замок в руке и подергал его вниз, проверяя, не открыт ли. – И как же мы попадем внутрь? Тут болгарка нужна или автоген. Мы растерянно начали оглядываться в поисках подсказки.
- Слушайте, по-моему, вон там еще один такой же проход. – Серега направил луч фонарика дальше вдоль склона, и мы действительно увидели еще одно кирпичное строение.
- Ну, ты Серега и глазастый. И ночь тебе не помеха. Пошли! – мы бегом двинулись за Димой, стараясь не отставать. Выше действительно оказался точно такой же проход внутрь горы. На этот раз одна железная створка была приоткрыта. За дверью властвовала, что называется, абсолютная тьма. Лучи фонарей выхватили горы мусора, которые, правда, уже в метре от входа резко обрывались, и дальше тянулся ровный пол, покрытый равномерным и толстым слоем пыли. Искусственный коридор, облицованный кирпичной кладкой, тянулся метров на десять и заканчивался резким поворотом налево.
- Ольга, не желаешь пойти первой? – улыбнулся Дима.
- О, нет… мальчики вперед! – Ольге было явно не до смеха.
- Слушай, если хочешь, можешь остаться здесь и подождать нас. – Мне стало по настоящему её жаль. За сегодня она уже достаточно натерпелась страха.
- Ну, уж нет! Одна я здесь точно не останусь. – Она опасливо оглянулась, видимо вспомнив про шорох, который мы недавно услышали.
Дима, уже по привычке первым шагнул в темноту коридора. 
Напоследок глубоко вдохнув свежий воздух, словно перед погружением, я устремился за ним. Сергей с Олей вместе пошли следом. Замыкал движение Алмаз.
- Ты посмотри на стены. Здесь явно без сатанистов не обошлось. – На правой стенке во всю высоту красовалась пятиконечная звезда с неизвестными символами внутри.
- Да, это пентаграмма, а вот и физиономия демона. – Рядом со звездой кто-то действительно аккуратно нарисовал мелом искаженное яростью лицо человека с небольшими рожками.
Мы дошли до поворота, за ним оказался еще один коридор. Он не был облицован, как предыдущий. Справа и слева было по две открытые пустые ниши-комнаты. Каменный потолок подпирали толстые деревянные балки. Метрах в десяти в конце виднелся еще один поворот, из которого просачивался мрачный моргающий оранжевый свет.
- Похоже, нас там кто-то ждет. Ну, что застыли как вкопанные? Пошли дальше. – Дима призывно махнул рукой. 
За новым поворотом нам открылся зловещий вид: балки крепления были разломаны и беспорядочно свалены: часть вдоль нового коридора, часть перекрывало проход. Было такое впечатление, как будто тот нарисованный демон вырвался из ада и все тут разрушил в ярости. Вдоль коридора хаотично были расставлены маленькие свечки-таблетки.
- Как жутко! Может, назад повернем? А то мало ли… вдруг свод обрушится? – Ольге было не по себе явно не по причине боязни быть заваленной.
- Да не обрушится. Посмотри на потолок. Это монолит скалы. Свод обрушится только, если прямо сейчас землетрясение баллов так в девять случится. Впрочем, если хочешь, можешь вернуться. – Дима знал, что одна она никуда уже не пойдет и, победно улыбнувшись, стал пробираться дальше между балками. Я вздохнул и с мыслью «мне бы его уверенность» тоже двинулся дальше.
Неожиданно сзади послышался шорох и последовал глухой звук удара. Я обернулся, ища источник новой беды. Сергей стоял около упавшего куска балки и виновато улыбался:
- Я нечаянно. Просто оперся на неё, а она рухнула!
- Никто не пострадал? Осторожней будьте все. Смотрите под ноги, и не трогайте эти чертовы балки – они, как видите, на соплях держатся. – Дима тоже явно начинал нервничать.
Коридор тянулся метров на двадцать, окончания не было видно из-за многочисленных препятствий. Наконец, проход освободился, и мы уперлись в тупик – большую округлую нишу, заваленную камнями. В глубине на выровненном куске скалы просматривался какой-то странный рисунок. Мы подошли поближе и увидели, что изображение отнюдь не нарисовано, а буквально выбито прямо в камне. Оно представляло собой огромный круг, заполненный странными иероглифами.
- Где-то я что-то похожее видел. – Произнес Алмаз, прищурив глаза.
- А я точно знаю, где ты это видел. – Я притронулся к одному из иероглифов. Странно, но камень показался мне необычно теплым. – Это напоминает иероглифы индейцев майя. Если кто из вас видел, хоть раз, их календарь, поймут меня.
- Точно! – выдохнул облегченно Алмаз, - я по телику видел передачу про две тысячи двенадцатый год и там как раз показывали похожую штуку. Говорят, она конец света предвещает.
Посредине изображения было выгравировано лицо, раскрывшее рот в угрожающей гримасе. Его касаться я не рискнул.
- Смотрите, на земле какая-то бумажка валяется. – Серега нагнулся и поднял свернутый в трубку свиток, перетянутый красной лентой. Все заворожено смотрели, как он развернул его:
- Тут что-то типа инструкции. – Он протянул бумагу мне. Никто и слова не сказал, признав, что я больше других во всех этих странностях разбираюсь.
Текст был отпечатан странным шрифтом чем-то напоминающим иероглифы индейцев на стене. Я, с трудом разбирая текст, начал читать:
«Вы должны сложить мозаику из печати на стене. Ваша задача в правильной последовательности нажать на верные символы. Поверьте, сюрприз вам понравится! После того как выполните, вы должны позвоните мне». 
Ниже надписи тянулись ряды иероглифов, показывающие последовательность.
- Ну что? Пойдем на поводу у «босса»? В принципе, вроде ничего сложного! – Дима подошел к печати и начал искать первый иероглиф.
- Дима, что-то мне это совсем не нравится. – Ольга нахмурившись, смотрела на лицо в центре печати.
- Это точно. – После прочтения задания у меня тоже появилось как-то смутное беспокойство. – Для чего это делать? Какой смысл? Не понятно.
- Хватит паниковать! Что, по вашему, может случиться? – Дима уже нашел первый символ и с силой надавил на него. С негромким щелчком иероглиф мягко ушел в стену, – Сейчас наберем комбинацию и посмотрим, что интересного нам тут подготовили. Не думаю, что все так банально будет. Говорят этот «босс» большой выдумщик и фокусник.
Мы переглянулись с Олей и синхронно пожали плечами. Алмаз, тоже весьма заинтригованный, подошел к Диме и активно начал ему помогать.

***

Прошло всего около пятнадцати минут, но я уже устал ждать, и, молча, копался в сотке, которая естественно не ловила сигнал внутри горы.
Серега, в ожидании метавшийся от одной стенки к другой и протоптавший уже изрядную дорожку в пыли, наконец, выдал мысль:
- Слушайте, мы тут уже полчаса! Может, оставим эту затею? Сдается мне, ничего интересного не произойдет. Пойдемте лучше пикничок с костром устроим.
- Сергей, на самом деле прошло всего минут пятнадцать. Имей терпение. Мы уже скоро закончим, а там подумаем, чем дальше заняться. Честно говоря, меня уже тоже это сомнительное развлечение не слишком вдохновляет. – Дима продолжил по одному нажимать на иероглифы.
- Все! Мы закончили. Тут написано, что теперь нужно нажать на эту физиономию. – Дима приложил ладонь к центру печати и надавил, - Ничего себе! Не идет… – он приложил поверх вторую руку и навалился всем весом. Было видно, как мышцы под его майкой взбугрились от напряжения.
- Димка, может не надо? - Сделала новую робкую попытку Оля.
В это время раздался скрежещущий звук, и каменное лицо вместе с руками Димы резко провалились в скалу.
- Черт!!! Я, кажется, застрял. – Дима напрягся, попытавшись вытащить руки. - Нет, что-то затягивает меня внутрь! 
Он в панике задергался, пытаясь вырваться из ловушки. Я подскочил к нему и, крепко обхватив за талию, потянул.
- Давайте, ребят! Помогайте! – я почувствовал, как меня за талию обхватил Сергей. Давление увеличивалось, и я оглянулся – Серегу тянул Алмаз, а в самом конце помогала Ольга.
«Тянем-потянем, а вытянуть не можем» - мелькнула дурная мысль, но она, к счастью, была неверной: очень медленно, шаг за шагом, мы продвигались назад. Вот уже из дыры в стене показались кисти Димы. Вся пыль вокруг нас взвилась в воздух и нитевидными потоками затягивалась в дыру в стене. Я такое видел только в фантастических фильмах про космос, когда корабль разгерметизируется в безвоздушном пространстве. Дышать было практически невозможно, весь воздух из легких выкачивался мощными потоками. Я, стиснув зубы и упершись лбом в спину Димы, продолжал изо всех сил тянуть. Шаг за шагом становилось легче. Тем более что Дима наконец-то пришел в себя, и активно помогал нам, упираясь и отталкиваясь ногами. Мы тянули, пока Оля не коснулась спиной одной из перекрывающих проход балок.
- Оль! Все! Мы уже сами! Давай на выход. – Мой голос был как никогда хриплым от недостатка воздуха. На удивление, Ольга, послушно кивнув, отпустила Алмаза и, пригнувшись, пролезла за балку. Продвигаясь назад, мы по очереди следовали её примеру. Я заметил, что становится гораздо легче не только потому, что мы отдалялись от этого природного «пылесоса», но еще и по причине того, что сила втягивания сама по себе слабела. Это было прекрасно видно по затягивающейся пыли.
- Что за ерунда! – Дима застыл возле балки. Я оглянулся и, проследив за его взглядом, тоже застыл в изумлении. Пыль в дыру перестала втягиваться и из неё повалили клубы Тьмы. По-другому это назвать было невозможно. Это не было похоже на дым. Если кто добавлял в воду чернила, примерно поймет, как это выглядело. Черные протуберанцы, не торопясь, тянули свои лапы в нашу сторону.
- Быстрее! Беги на выход! – голос Димы непривычно сорвался на крик. Я развернулся и побежал, перепрыгивая препятствия. Остальные члены команды уже столпились около поворота, ожидая нас. По бокам, от нашего движения, колыхалось пламя свечей. Удивительно, как они не потухли раньше. Мы подбежали к остальным и оглянулись. Огоньки свечей один за другим исчезали во Тьме. Она была абсолютно непроницаема, и было непонятно, толи свечи потухли, толи просто их свет не в силах пробить эту преграду. В это время поглотив, с десяток свечей, Тьма приостановилась. При этом у меня создалось впечатление, что она оглядывается. Я потряс головой, сбрасывая наваждение. Вдруг, как будто среагировав на мое резкое движение, Тьма выкинула вперед многочисленные протуберанцы и ужасающе быстро начала приближаться. Намного быстрее, чем раньше. Это зрелище было по-настоящему жутким. Я никогда не был слабонервным, но сейчас мое сердце сжалось от ужаса.
- Вот черт! – никому не потребовалось давать команду – все одновременно кинулись бежать к следующему повороту. Тьма уже поглотила оставшиеся свечки, и всё погрузилось в темноту, разрываемую лишь лучами наших фонариков.
- Она уже близ… - крик Димы вдруг оборвался и луч его фонарика резко потух.
В моей голове был только дикий страх и я даже не нашел в себе сил обернуться. Вот он уже – сумрачный силуэт выхода из пещеры. Я быстро нагнал остальных, и мы всей толпой бежали практически плечом к плечу.
- Давай! Давай быстрее! – крикнул я Сергею, толкая его ладонью в спину. 
И тут мир исчез. Меня словно оглушили, только при этом мысли не оборвались, как при потере сознания. Я ничего не чувствовал, как будто бы все мои органы чувств просто отключились. Я ничего не видел, не слышал, не ощущал запахов, и не чувствовал ни ног ни рук, да и всего остального тоже. Ощущение чудовищное, но в голове была странная эйфория – весь страх испарился неведомо куда. Это скорее похоже на сон, но очень необычный, когда мысли тобой четко контролируются. «Может, я умер? Как-то странно… ни белого туннеля, ни пламени ада…». Не успел я закончить мысль, как краем глаза заметил движение. «Так все-таки я вижу. Просто тут настолько темно». Я, скорее усилием мысли, чем движением, повернулся в сторону замеченного проблеска. Страха так не было, но появилось изумление. На меня из тьмы смотрело два огромных нечеловеческих глаза. Я на подсознательном уровне знал, что эти глаза не могут быть человеческими. Может скорее волчьими. В них было что-то необычное, какая-то сила, заставляющая заворожено смотреть на них, не в силах отвести взгляд. Мои мысли все сразу же куда-то испарились, и чувство эйфории дополнилось ощущением легкости и свободы - разум избавился от всех переживаний и проблем.
В абсолютной тишине раздался шепот:
- Расскажи про свое самое сокровенное желание.
«Денег? Могущества?» - появились мысли в голове.
- Нет. Это все банально. Задумайся, о чем ты мечтал с самого детства? О том, чего ты не сможешь достичь собственными силами. О том, что просто невозможно в твоем мире. – Похоже, эта сущность просто читала мои мысли, но, судя по всему, не могла прочитать мою память.
«О чем же я таком несбыточном мечтал?» - в голове пронеслись воспоминания, как я проводил бессонные ночи за чтением фантастических книг и о том с каким упоение играл в многочисленные ролевые игры. – «Точно! Бессмертие, вечная молодость, великая сила».
- Вот это уже другое дело. Я могу тебе дать все это, просто скажи мне «Да». – Тихий, но пронзительный шепот, казалось, обволакивал меня со всех сторон.
«Что-то тут не так. Как это - он просто даст? Кто он вообще такой?»
- Тебе не обязательно пока знать кто я. Но мое могущество позволяет мне сделать тебе подарок. Подарок за то, что ты меня освободил. Поверь, в очень близком будущем ты все поймешь и все узнаешь. – В шепоте появилась какая-то нотка величественности.
- Только подумай, что ты получишь. Ты будешь иметь физическую силу в стократ превышающую мощь любого живого существа в вашем мире. Ты не будешь больше никогда болеть. Ты будешь жить долгие и долгие века и, при этом, не старея. Кроме того, у тебя появится еще ряд качеств, о которых ты тоже, наверняка, мечтал. Со временем ты откроешь их в себе и сможешь освоить. Это будет для тебя приятным сюрпризом. 
Я уже ни капельки не сомневался, что это просто сон. И, как всегда во снах, я решил поддаться искушению: «Да! Я хочу этого».
- Я знал, что ты примешь верное решение. – Произнося эти слова, шепот потихоньку угасал. Глаза, смотрящие на меня, затуманились, и вдруг превратились в кроваво-красную дымку, которая стала медленно обволакивать меня. Я отрешенно смотрел на происходящее, пока дымка полностью не поглотила мое практически невидимое тело. Правда, в один момент в смуглом бардовом свете я все-таки смог разглядеть свою фигуру, как будто бы зависшую в пространстве. В момент, когда процесс закончился, меня пронзила острая боль, словно миллионы иголок одновременно впились в кожу, накручивая на себя нервы. Боль была всеобъемлющей – теперь я отчетливо ощущал каждую клеточку моего тела. 
В эту секунду я с ужасом осознал, что это никакой не сон – во сне не бывает боли, тем более такой. Я попытался закричать, но не смог выдавить из себя и звука. Отчаяние полностью захватило меня:
«Боже, лучше умереть! Избавь меня от этих страданий. Я прошу тебя!»
Никто, конечно же, не ответил мне, но боль послушно начала отступать и я с радостью ощутил, что чувства возвращаются. Меня окутала прохлада горного воздуха, и я почувствовал холодный каменный пол, на который секунду назад упал. Некоторое время я лежал без движения, с наслаждением впитывая вернувшиеся ощущения реальности окружающего мира. Мозг по-своему начал бороться и запер воспоминания о пережитом подальше. Ужас и шок от боли потихоньку начали отступать вглубь памяти, постепенно теряя четкость. Глаза мои были крепко зажмурены, но теперь я уже слышал звуки легкого ветра, гуляющего на выходе из пещеры. Я осторожно начал проверять свое общее состояние, по очереди двигая вначале пальцами рук и ног, потом медленно сгибая суставы. Наконец, я набрался смелости и открыл глаза. Вокруг было по-прежнему темно, но уже не как раньше. Луч от валявшегося рядом фонарика упирался в стену, отражая рассеянный свет по всему коридору. Впереди виднелась открытая створка железной двери ведущей на выход. На полу различались людские силуэты, лежавшие беспорядочно и в неестественных позах.
- О боже! – Я резко вскочил на ноги, от чего заломило все тело, - Оля, что с тобой? Очнись!
Схватив фонарик, я подбежал к самой маленькой фигурке. Лицо Оли было искажено гримасой страдания. Я схватил её за плечи и начал сильно трясти.
- Очнись, Олечка! – видимых повреждений на её теле заметно не было. Очевидно, что она просто упала, как и я. Наконец, её веки затрепетали, и она открыла глаза, в ужасе уставившись на меня. Несколько секунд она меня разглядывала и, к моей радости, на её лице появилось выражение облегчения.
- Хватит меня трясти. Я же тебе не плюшевая!
- Ой, прости. – Я помог ей подняться на ноги.
- Что это было? – вспомнив последние события, она, вновь испугавшись, направила луч фонарика вглубь пещеры. Там было пусто - ничего даже издали похожего на Тьму.
- Давай остальных поднимем и выйдем поскорее отсюда. – Я было направился к Сереге, но нашей помощи уже не потребовалось. Оставшиеся трое членов группы уже приподнимались с пола, растерянно оглядываясь.
- Как вы, ребята? – Оля вглядывалась каждому в лицо, пытаясь оценить состояние.
- Да, нормально. – Ответил за всех Дима и закашлялся, - Что произошло?
- Думаю, нам стоит позже это обсудить! Вслушайтесь! – слух меня не подвел на этот раз.
В глубине горы раздался рокот, заставивший нас снова напрячься. Гул начал нарастать и пол под ногами заходил ходуном.
- Быстро на выход! – прохрипел Дима и, схватив Алмаза и Сергея за шкирки, побежал.
Не успел я сориентироваться, как Ольга тонко испуганно взвизгнула, раздался грохот. Одна из балок не выдержала и рухнула поперек прохода, по дороге прижал рукав Оли к стене. Она попыталась его вырвать, но ничего не получилось – куртка было плотно зажата.
- Ты не пострадала? – Я метнулся к ней.
- Нет, но куртку не могу вытащить. – Оля еще раз демонстративно подергала за рукав.
- Погоди, я помогу! – Я уперся плечом в балку и с усилием нажал. Она оказалась не настолько тяжелой, как выглядела, и я приподнял её на несколько сантиметров. Оля высвободила рукав, и, схватившись за руки, мы побежали на выход. 
Только мы успели вырваться на свежий воздух, как свод за нами, жалобно ухнув, обвалился, запечатывая вход навеки. Остальные члены группы облегченно вздохнули, увидев нас.
- Вы что так долго?
- Да, ерунда! Немного застряли! – Я подмигнул Ольге, которая с благодарностью улыбнулась мне в ответ. 

***

- Кто мне объяснит, что здесь происходит? – нахмурившись, спросил Дима и тяжело присел на валявшийся возле дороги валун.
Сергей, разминавший в это время руки и ноги, ответил:
- Нам в училище рассказывали про различные виды атак, используемых на войне. Так вот, по всем признакам, это больше всего напоминает газ.
- Логично. Наверное, в нише в скале была полость с природным газом, который мы по неосторожности и выпустили. А потом еще и надышались им – вот почему меня так нещадно глючило. – Алмаз начал делать глубокие вдохи и выдохи, видимо решив очистить организм.
- Стоп, а что ты видел? – я с интересом посмотрел на него.
- Да плохо уже помню! Какие-то глаза, которые мне о чем-то втолковывали. – Пожал плечами Алмаз.
- Точно, я видела тоже самое! – Ольга нахмурилась, пытаясь вспомнить что-то еще.
- И я! – присоединился Серега.
- Да, ребят! Жестко же вас торкнуло. – усмехнулся Дима, - А я вот ничего не видел, только темнота, тишина и боль, как будто меня кто-то грызет изнутри.
При слове «Боль» все синхронно вздрогнули.
Тут, в очередной раз заставив нас вздрогнуть, зазвонил телефон.
Дима поднял трубку:
- Алло? Погоди-ка. – Он нажал на кнопку, включая громкую связь, – продолжай!
Из телефона раздался громовой бас «Вейдера»:
- Поздравляю вас! Вы успешно прошли это испытание. Вам понравилось? – Может быть, мне показалась, но голос его несколько изменился. Он приобрел более четкие оттенки превосходства и самоуверенности.
-Что? Какое к черту испытание? Мы приехали сюда просто хорошенько отдохнуть на природе. А ты нам испытания устраиваешь? Понимаешь ли ты, что чуть не убил нас? Мы так не договаривались. Ты хоть знаешь, что с нами случилось в пещере? – интонация Димы не предвещала ничего хорошего.
- Не надо так нервничать! Конечно, я знаю, что случилось. Всё так и было задумано! Кроме того, я очень рад, что все прошло по сценарию. Я же обещал вам, что будет необычно и интересно! – голос в трубке не выражал практически никаких эмоций, по крайней мере, в нем точно не промелькнуло ни капельки волнения.
- Да? А газ тоже был предусмотрен? А если бы мы отравились? А то, что свод потом обрушился? Нас же могло завалить под ним! – Дима явно был настроен на разборки.
- Газ абсолютно безопасен. Вы же видите, что с вами все в порядке. – Мне показалось, что «Вейдер» как-то странно усмехнулся, произнося слово «газ». – А вот то, что свод обрушился это, конечно форс-мажор. Этого мы не могли предусмотреть, но в тоже время, я вас предупреждал о том, что мы тут не в детские игры играем. У вас, как я понял, никто, слава богу, не пострадал. 
- Да! Не пострадал! Но спаслись мы буквально в последний момент. – Прорычал Дима. 
- Обещаю, что дальше на вашу голову камни сыпаться не будут, и будет более интересно и безопасно. 
- Что? Какое «дальше»? Я думал это все. – Удивился Дима.
- Этого слишком мало. Хоть вы уже и получили адреналин и приключения, но я подготовил для вас еще кое-что интересное. Решайтесь! Обещаю, вы не пожалеете. – Голос «Вейдера» странным образом завораживал и волей неволей мы начинали верить ему.
- Нам надо посовещаться! Мы перезвоним. - Не ожидая ответа, Дима нажал на сброс.
- Ну что думаете? Я не уверен, стоит ли нам продолжать. Хотя… Еще совсем рано, а делать нечего. – он задумчиво оглядел нашу маленькую компанию.
Телефон в руке Димы снова начал верещать и тот резко поднял трубку:
- Я же сказал - перезвоню… А, это ты Олег. Решили свои проблемы? Уже подъезжаете на плотину? Хорошо, мы сейчас спустимся к вам. Остановитесь около моего субару.
- Ладно, пошли! Делика подъехала. По дороге подумайте. – Мы, не торопясь, начали спускаться к машине. 
Возле субару уже стояла белая делика и трое парней, выйдя из машины, махали нам приветственно руками.
Дима подошел к Олегу. С ним рядом стояли два парня – высокий под метр девяносто, но очень худой и какой-то нескладный – Ильдар, и шустрый, судя бегающему взгляду и резким движениям, среднего роста блондин – Артем. Новоприбывшие начали расспрашивать Диму, и тот вкратце рассказал про наши приключения. Мы в это время молча любовались огнями ночного города с высоты птичьего полета, глубоко погрузившись в мысли.
- Ну что ж, ребята требуют, чтобы мы продолжили. Очень хотят испытать то же потрясение, что и мы, говорят, что, по их мнению, ничего страшного не случилось. От несчастного случая никто не застрахован, а жить вечно никто из нас не собирается! - голос Димы прервал мои размышления. «Вечно жить?» - где-то совсем недавно я уже слышал это. 
- Давайте решать - время бежит. Я склоняюсь к их мнению, чтобы вы знали. – Продолжил он свою мысль.
- Я тоже за то, чтобы двигаться дальше! – В решении Сереги никто и не сомневался.
- А я против! – Ольга, насупившись, посмотрела на нас.
- Ребят, я тоже как-то не очень горю желанием. Все это попахивает какой-то чертовщиной. Как бы ни нарваться на неприятности. Вдруг нас заставят кошек мучить или еще какие-нибудь сатанинские штучки делать. - У меня на душе действительно было неспокойно. Я инстинктивно чувствовал, что произошедшее является только началом череды неприятностей. Я уже был уверен, что волнуюсь не из-за обвала и газа. Было что-то еще, чего я не мог вспомнить.
- Я за продолжение. – Коротко сказал Алмаз.
- Шестеро против двух. Решено. Мы участвуем дальше. – Дима уже набира

 

В мифологии ирландских кельтов Бадб ("неистовая") считалась богиней войны, смерти и сражений. Считалось, что появление Бадб во время битвы вселяло в воинов отвагу и безумную храбрость, и наоборот отсутствие богини вызывало неуверенность и страх. От действий Бадб в немалой степени зависел исход сражений. Она существовала и в качестве отдельного персонажа, и в виде одного из аспектов триединой богини; двумя другими были Немаин и Маха. В результате дальнейшего развития мифологии Бадб, Маха и Немаин превратились в баньши — дух, стоны которого предвещали смерть, в том числе и тем, кто не участвовал в битве.
Немаин ("ужасная", "злобная"), в ирландской мифологии богиня войны. Вместе с Бадб, Морриган и Махой она оборачивалась прекрасной девой или вороной, кружившей над полем битвы. Случалось, что Немаин являлась возле бродов в облике прачки, предсказывающей судьбу. Так Кухулин накануне своей последней битвы видел, как прачка, плача и причитая, полоскала ворох его собственного окровавленного белья. По некоторым сведениям Немаин была женой Нуаду, 
предводителя Племен богини Дану.




Богиня битвы
Луис Ройо




Богиня Бадб
Говард Джонсон




Бригид, Бригантия, Бригит, в ирландской мифологии богиня врачевания и плодородия, помогавшая женщинам во время родов. Культ ее, по-видимому, был распространен по всей Ирландии и Британии, где ее чаще называли Бригантия. В ирландской мифологии она жена Бреса, бога полуфоморского происхождения, возглавлявшего Племена богини Дану после первой битвы при Мойтуре против фракийского племени Фир Болг. Брес был красив, но, как все фаморы, деспотичен, поэтому его правление длилось недолго. За это время Бригид успела родить ему трех сыновей. Богиню часто противопоставляют ее матери Ану что наводит на мысль о двух ипостасях богини-матери. Святая Брида, одна из известных ирландских святых покровительниц, до обращения в христианство, возможно, была жрицей богини Бригид. Ирландцы верили, что она могла накормить животных, не уменьшая количества пищи для людей; это роднит ее с Бригид, чей праздник Имболк обычно отмечается 1 февраля, когда у овец появляется молоко.




Богиня Бригид
Гиасинто Гуадензи




Дану, Дон, Ану, в кельтской (ирландской, валлийской) мифологии мать-прародительница, давшая имя расе прекрасных, но гневливых богов Племен Дану, которые правили Ирландией до прихода сыновей Миля. В валлийской мифологии Дану соответствует Дон. Дон, богиня-мать, дочь Матонви, сестра Мата и, возможно, жена бога Бели (Беленуса). У нее было множество детей, среди которых наиболее известны Амаэтон, Арианрод, Гованнон, Гвидион, Гильветви и Нудд. 
Фигура богини, окруженная птицами и детьми, наряду с другими божествами, украшает котел из Гундеструпа. 
Племена богини Дану, в ирландской мифологии — основная группа богов, господствовавших над Ирландией до прихода сыновей Миля, предков современных ирландцев. 
Племена богини Дану пришли с северных островов, где преисполнились друидической мудрости и магических знаний. 
Именно они принесли в Ирландию четыре талисмана: камень Фал, испускавший крик под ногами законного короля; волшебный меч своего предводителя Нуаду, наносивший только смертельные удары; победоносное копье бога солнца Луга, который убил Балора и принес Племенам богини Дану победу над фоморами; неистощимый котел изобилия отца богов Дагда, главного бога ирландской мифологии.




Замки Дану
Стивен Рейд, 1911

Хотя решающий вклад в разгром фоморов во второй битве при Мойтуре внес бог солнца Луг, основная доля почестей досталась Дагда, который продолжал пользоваться величайшим уважением даже после того, как Племена богини Дану были изгнаны сыновьями Миля. Дагда пришлось решать задачу обустройства потерпевших поражение Племен богини Дану в глуби земли. Так же, как фоморы укрылись под водами моря, побежденные Племена богини Дану стали владыками нижнего мира. Прошло множество веков, и могущественные боги постепенно превратились в фей, гоблинов и баньши (бансий). Существует поверье, что плач баньши предвещает скорую человеческую смерть.




Богиня Дану
Говард Дэвид Джонсон




Домну, в мифологии ирландских кельтов — фоморская богиня, мать Индеха, царя фоморов. Обычно изображалась увенчанной оленьими или козлиными рогами, и в шкурах жертвенных животных. Её сын Индех был убит во второй битве при Мойтуре (Маг Туиред), а войско фоморов разгромлено. Считается, что большинство демонов-фоморов было изгнано из Ирландии, а часть демонических существ, в том числе и богиня Домну безвозвратно стали жителями подземного и подводного мира.
Известно, что кельты, вторгшиеся на территорию Ирландии, очень боялись тех магических ритуалов, которые практиковали иберийцы-туземцы в своих хорошо укрепленных святилищах на холмах или труднодоступных островках посреди болотистых трясин. Племена и кланы иберийцев считались каким то образом связанными с пресловутыми фоморами. Подобно тому, как наиболее крупное иберийское племя именовало себя «люди Домну», фоморы назывались «богами Домну», а один из их царей, Индех, — «сыном богини Домну».
Кельты и гэлы, почитавшие себя детьми света, сторонились этих мрачных иберийцев, «детей тьмы». Да и сами названия их племен нередко давали для этого все основания. Так, существовали племена Корка Оидки («Люди тьмы») и Корка Дуибхни («Люди ночи»). Земли одного из племен западной Ирландии, так называемых Хи Дорхаиди («Сыны мрака»), именовались «страной ночи».
Кельты, принесшие с собой в Ирландию своих собственных богов, отказывались верить, что даже клан богов, Туатха Де Данаан, мог без боя отобрать земли у столь искушенных колдунов и волхвов, как иберийцы.
Таким образом, совершаемая в вечности битва между богами — детьми Дану и гигантами, сынами Домну, служит своего рода перенесенным в потусторонний мир отражением памяти о реальных столкновениях и битвах между интервентами кельтами и аборигенами иберийцами.




Богиня Домну
Гиасинто Гаудензи
1994




Керидвен, в валлийской мифологии богиня плодородия и мать Афагдду, самого уродливого мужчины на свете. Чтобы как-то компенсировать этот изьян, Керидвен один год и один день варила в котле знания напиток, который должен был сделать Афагдду мудрым и уважаемым. Присматривал за котлом ее второй сын, Гвион Бах. Однако Афагдду не суждено было обрести пророческий дар: капля зелья попала па пален, Гвиону Баху, и тот без задней мысли слизнул ее. В ярости Керидвеп поймала и съела виновника, но потом возродила его в облике Талиесина, величайшего из валлийских бардов всех времен.
У богини был еще один не менее уродливый сын, бесстрашный воин Морфан. Он сражался на стороне короля Aртура в его последней битве при Камлане.
В начале сражения рыцари Мордреда опасались вступать в бой с Морфаном, так как считали, что подобным уродством может обладать только Сатана.




Богиня Керидвен




Керидвен готовит напиток знаний




Морриган, в ирландской мифологии богиня войны и смерти на поле боя, которая помогала Племенам богини Дану в обеих битвах при Мойтуре. Ее имя переводит как "Великая Королева " или "Королева Призраков", что полностью соответствует ее природе. Морриган можно воспринимать и как отдельное божество, и как своего рода триипостасную богиню, отождествляемую с другими богинями войны: Махой, Бадб и Немаин. Сама богиня Морриган участия в битвах не принимала, но непременно присутствовала на поле боя и использовала все свое могущество, чтобы помочь той или иной стороне. Кроме того, Морриган в легендах приписывается дар пророчества и способность изрекать всевозможные заклинания.
Роль Морриган в ирландской мифологии очень похожа на роль валькирий в скандинаво-германской космологии. И Морриган , и валькирии используют магию для того, чтобы наложить оковы на воинов и выбрать того, кто из них погибнет. 
Морриган также ассоциировалась с сексуальным началом и плодовитостью; последний аспект позволяет отождествлять ее с матерью богиней. Ее сексуальность подчеркнута в легенде о Кухулине, когда она пыталась соблазнить героя, но была отвергнута им, отчего в ее сердце вспыхнула ревнивая ненависть к Кухулину. Любимым обличьем Морриган в магических превращениях была ворона; именно в таком виде она уселась на плечо героя Кухулина, после чего тот пал в бою, сражаясь против армии королевы Медб, ведь в свое время Кухулин не только отказал Морриган в любви, но в гневе даже нанес ей рану. Это и решило его судьбу.




Богиня Морриган
Хейн Лэсс
2005




Рианнон, в валлийской мифологии дочь Хереидда и многострадальная жена Пуйла, владыки Диведа. Несчастья Рианнон начались, когда она, полюбив Пуйла, отвергла своего нареченного Гвавла и разгневанный отец жениха проклял весь род счастливого соперника. Из-за этого проклятия Рианнон долго страдала бесплодием, а когда родила сына и он исчез, ее облыжно обвинили в том, что она съела ребенка.
Пуйл в наказание заставил жену сидеть у ворот, рассказывать всем гостям свою печальную историю, а затем на себе нести гостей в замок. Обладая такой же кротостью, как и красотой, Рианнон безропотно подчинилась своей судьбе.
Придери был похищен из колыбели отвергнутыми претендентами на руку Рианнон и воспитан вождем Теирнонам, который обнаружил младенца в своей конюшне. Жена вождя назвала ребенка Гври, "золотые волосы", но когда через семь лет мальчик вернулся в родной дом, Рианнон дала ему имя Придери ("забота"), потому что в его отсутствие жизнь ее была полна забот и тревог.
После смерти Пуйла Придери унаследовал его титул и не противился свадьбе матери и Манавидана, сына Ллира, валлийского бога моря.
Рианнон обладала и магическими способностями: считалось, что пение ее комнатных птиц могло разбудить мертвых, а живых погрузить в сон. Рианнон в легендах неизменно ассоциируется с лошадьми: при первой встрече с Пуйлом она ехала верхом на "огромном великолепном жемчужно-белом коне, облаченная в шитые золотом бело-синие одежды"; что дает основание отождествить ее с Эпоной,
кельтской богиней — покровительницей лошадей.




Рианнон
Алан Ли




Садб, в ирландской мифологии богиня, олицетворяющая кротость, возлюбленная Финна Маккула, предводителя фиана, дружины телохранителей Верховного короля. Герой впервые увидел ее во время охоты, когда богиня Садб была превращена в олениху. Ночью, обернувшись женщиной, она предстала перед Финном Маккулом, который снял с нее заклятие, в истинном своем виде. Они были счастливы, но во время очередной отлучки Финна Маккулла злой колдун снова превратил Садб в олениху. В поисках супруги Финн обыскал всю Ирландию, леса и долины, но, отчаявшись, вернулся к любимому занятию, охоте. Однажды в лесу он увидел длинноволосого мальчика-голыша, воспитанного оленихой в условиях дикой природы. Герой узнал своего сына от Садб и назвал его Оисином ("маленьким фавном"). Ребенок вырос и стал таким же искусным воином, как отец; кроме того, он унаследовал от матери, внучки Дагда, изящный дар красноречия. Неудивительно, что поэмами Оисина (Оссиана) восхищалась вся Ирландия.
А кроткая, невинная Садб, по воле злобного друида вынуждена была большую часть жизни провести в лесу в облике оленихи.




Богиня Садб
Гиасинто Гаудензи, 1994




Превращение Садб
Говард Джонсон, 1997

Переходим к героям)) 




Конхобар Мак Несса, в ирландской мифологии король Ольстера, сын Фахтна Фахтнаха и Нессы, красавицы, которая, по одной из версий, зачала Конхобара от друида Катбада в канун свадьбы. Вскоре после свадьбы ее муж умер, и за Нессой стал ухаживать ее сводный брат и наследник престола Фергус Мак Рот. Несса решилась выйти за него замуж лишь при условии, что он позволит Конхобару править Ольстером в течение года. Король согласился и даже подарил юноше свое оружие. Честолюбивая и волевая королева научила сына всему, что необходимо великому правителю, и когда в условленный срок Фергус Мак Рот должен был снова занять трон, жители Ольстера дружно отказались его признать.
Король Конхобар был давно женат, когда безумно влюбился в Деирдре, дочь ольстерского вождя. При рождении девочки друид Катбад предсказал, что она вырастет красивейшей женщиной Ирландии и выйдет замуж за короля, но принесет родной земле несчастье. К тому времени, когда Деирдре выросла, Конхобар был уже стар. Девушка с отвращением отвергла его притязания и сбежала с красивым молодым воином Наойзе. Но король не собирался отказываться от своей любви. Конхобар созвал в королевскую резиденцию Эмайн Маху свою свиту, отряд славных воинов — знаменитую Красную Ветвь и организовал преследование и убийство Наойзе, чтобы жениться на Деирдре. В отчаянии она покончила с жизнью, бросившись с мчащейся колесницы.
Конхобар был убит из пращи волшебным камнем — это был знаменитый брейнбол, шар, слепленный Коналлом Победоносным из мозгов убитого им лейнстерского короля. Снаряд засел в черепе Конхобара, и несколько лет спустя, когда Конхобар Мак Несса впал в ярость, "шар из мозгов" убил его.




Король Конхобар
Гиасинто Гаудензи
1994




Кухулин ("пес Куланна"), в ирландской мифологии непобедимый воин, герой, центральный персонаж многих саг, чья вспыльчивость часто причиняла горе ему самому и окружающим. Матерью Кухулина была Дехтире, внучка бога любви Аонгуса. На свадебном пиру в ее кубок залетела муха, и Дехтире нечаянно проглотила ее. На девушку напал глубокий сон; ей приснился бог солнца Луг, который потребовал, чтобы она вместе с пятьюдесятью родственницами обернулась птицами и следовала за ним в потусторонний мир. Три года спустя стая птиц с ярким оперением вернулась в Эмайн Маху, столицу Ольстера. Жители принялись стрелять по ним из пращей, но не смогли попасть ни в одну. Было решено изловить птиц ночью, когда они заснут. Неожиданно вместо птиц воины обнаружили пятьдесят женщин, и среди них Дехтире, спящих в чудесной хижине. Дехтире принесла с собой дар потустороннего мира — сына по имени Сетанта. Суалтам Мак Рот, ее супруг, был так счастлив снова обрести жену, что усыновил мальчика, будущего героя Кухулина, которому отец Дехтире, друид Катбад, некогда предсказал славу великого воина. С детства Сетанта охотно учился военному искусству, но мало кто замечал, насколько парнишка силен и храбр. Опоздав на вечеринку, которую ольстерский кузнец Куланн устроил в честь короля Конхобара Мак Несса, юный герой у самых ворот был атакован свирепым псом и смог избежать смерти, размозжив ему голову. Хозяин горевал, потеряв верного стража, и Сетанта вызвался служить вместо собаки, пока не будет найдена замена. Куланн отклонил предложение, однако с тех пор Сетанта получил новое имя — Кухулин, "пес Куланна". Несмотря на предупреждение Катбада, что тому, кто в определенный день пойдет в первый бой, суждена короткая жизнь, Кухулин вскоре поднял оружие против врагов Ольстера, полубогов Фойла, Фаннела и Туахелла, а также против их многочисленных приспешников. В этой битве Кухулин впервые вошел в свой ужасающий боевой раж. Возвращаясь в Эмайн Маху на колеснице, увешанный окровавленными головами врагов, Кухулин, все еще находясь в состоянии боевого бешенства, принялся кружить вокруг крепости и вызывать на бой всех подряд. К счастью, героя остановила королева Ольстера, Мугайн. Она отправила ему навстречу сто пятьдесят женщин, которые несли три огромные кадки с водой. Кухулин позволил им усадить себя в воду. Первая кадка просто-напросто взорвалась, во второй вода закипела, а в третьей только сильно нагрелась. Так успокаивали юного героя, впервые познавшего вкус крови. Кухулину приглянулась Эмер, дочь коварного владыки Фогалла, который посоветовал ему поучиться боевой доблести и мудрости у чудесных наставниц Скатах, Уатах и Айфе из земли теней. Скатах научила героя его знаменитому боевому прыжку но, опасаясь за жизнь Кухулина, просила его не вызывать на поединок ее сестру Айфе. Однако Кухулину хитростью удалось победить деву-воительницу и провести с ней ночь. Уходя, герой оставил Айфе кольцо. Спустя годы, когда их сын Конлайх вырос, то отправился в Ольстер померяться силой с тамошними героями. Горячий и ловкий, он легко справился с Коналлом, молочным братом Кухулина, который, не вняв совету своей жены, также принял вызов смелого юноши. Судьба, однако, распорядилась, чтобы сын пал от руки отца. Кухулин сразился с могучим юным незнакомцем. Золотое кольцо на пальце Конлайха, подаренное Кухулином его матери, слишком поздно открыло герою имя собственного сына. Кухулин обрел славу непобедимого воина, когда защищал Ольстер от королевы Медб. Лишившись поддержки богини смерти Морриган, после того как отверг ее любовь, Кухулин получил ужасную рану в живот, которую даже Луг, его отец, не мог залечить. Он умирал стоя, привязав себя к священному камню. И тотчас Морриган, богиня войны и смерти, в обличье вороны уселась на его плечо, а враги отрубили Кухулину голову и правую руку, оставив тело стервятникам. Потерю защитника оплакивал весь Ольстер. 




Кухулин в бою
Дж. Лейендеккер, 1922




Медб, Маеве, в ирландской мифологии королева-воительница Коннахта и колдунья. Саги повествуют о том, что ни один мужчина не имел права править Коннахтом, если он не был женат на Медб, единственной, кто мог олицетворять верховную власть в королевстве. Там же говорится, что она "никогда не была без мужчины, никогда не была ни в чьей тени".
Самым знаменитым военным походом Медб стал набег на Ольстер, в ходе которого ее воины угнали бурого быка из Куальнге и убили ольстерского героя Кухулина. Сама королева, уже в пожилом возрасте, погибла от руки Форбаи, сына короля Ольстера Конхобара Мак Несса, во время купания. Юноша разузнал, что Медб имела привычку плавать в полуэйском пруду. Он тщательно измерил расстояние от купальни до берега, вернулся в столицу Ольстера Эмайн Маху и тренировался там в метании из пращи, пока не научился сбивать яблоко с верхушки шеста, стоящего от него на таком же расстоянии. Достигнув необходимой степени мастерства, Форбаи прокрался к пруду и камнем поразил Медб прямо в середину лба. Такова была месть Ольстера.




Колдунья Медб
Говард Дэвид Джонсон




Королева Медб
Дж. Лейердекер, 1916




Мельдун, Мел Дун, в ирландской мифологии один из наиболее знаменитых путешественников. Отец Мельдуна был правителем Аранских островов; со своими воинами он высадился на побережье Ирландии, разграбил церковь и изнасиловал монахиню.
Вскоре дерзкий захватчик погиб от рук заморских разбойников, судя по всему, викингов, а монахиня родила Мельдуна, которого усыновила жена местного сеньора, приходившаяся ей сестрой. Мальчик долгое время не подозревал о своем происхождении. Узнав историю настоящей матери, Мельдун с тремя двоюродными братьями отправился на родину давно погибшего отца. Полный решимости отомстить за его смерть, Мельдун обратился к друидам, которые указали ему благоприятные дни для постройки лодки из трех слоев бычьих шкур, а также для спуска ее на воду и отплытия. Вместе с братьями и еще семнадцатью воинами юноша отправился в опасное путешествие.




Остров стеклянных садов
Крис Дин

Первый остров, к которому пристал Мельдун, был населен убийцами, но не теми, кто убил его отца; на втором обитали исполинские муравьи, которые чуть не сожрали команду вместе с лодкой. В отличие от них, громадные птицы, населявшие следующий остров, были безобидны. Они даже снабдили путешественников мясом.
Еще два острова принадлежали чудовищным кровожадным лошадям, и можно понять радость Мельдуна, когда путешественники пристали к острову Дома Лосося. Там их ждала пустующая хижина с едой, питьем и удобными кроватями, а свежая лососина попадала на кухню с помощью устройства, которое выбрасывало рыбину из моря прямо в дом. Следующий остров был покрыт садами с восхитительными на вкус яблоками.
Однако далее их поджидала опасность на островах Вёртких Тварей, Воинственных Лошадей, Таинственного Кота и Свирепого Кабана, а земля одного из островов была горячей, как вулкан. Среди удивительных созданий и тварей, встреченных во время пути, были: свинья и телята, такие огромные, что не помещались в котел;
овцы, по своему желанию менявшие цвет шерсти; угрюмый мельник, который молол все, что можно было размолоть; племя плакальщиков; остров, разделенный на четыре королевства оградами из золота, серебра, меди и хрусталя; замок со стеклянным мостом, в котором жила красавица, отвергнувшая ухаживания Мельдуна; плачущие птицы; одинокий паломник на крошечном островке, который ежегодно волей провидения Господня увеличивался; удивительный фонтан со струями из молока, пива и вина; великаны-кузнецы; море из стекла; море из облаков, в котором внезапно возникали замки, леса, животные и страшные чудовища; подводный остров Пророчеств; колоссальная серебряная колонна и такая же сеть; недостижимый остров на пьедестале; предложение вечной молодости на острове Королевских Дочерей; наконец, отшельник, питавшийся лососем, которого приносила ему ручная выдра, и хлебом, что ему доставляли ангелы.
Мельдун в конце концов настиг убийц отца, но, когда они взмолились о пощаде, отпустил их с миром. Так закончилось путешествие, о котором говорят, что в нем собрана "вся мудрость Ирландии".




Недостижимый остров
Марк Поул




Путешествия Мельдуна
Крис Дин




Пуйл, в валлийской мифологии владыка Диведа, чей авторитет был признан даже в Анноне, потустороннем мире валлийцев. Однажды на охоте Пуйл увидел свору снежно-белых красноглазых собак, преследовавших оленя. Пуйл отогнал их и пустил по следу свою свору, но тут появился всадник в сером. Это был Аравн, правитель Аннона, возможно, являющийся символом Владыки зимы. Он рассказал Пуйлу, что ему докучает Хавган ("песнь лета"), сразить которого можно одним ударом, так как второй удар возвращает его к жизни. Пуйл согласился поменяться с Аравном обликом на один год и убить Хавгана. При этом было условлено, что Пуйл ни при каких обстоятельствах не коснется жены Аравна, даже если ему придется спать с ней в одной постели. Пуйл убил Хавгана и, выполнив данное Аравну обещание, вернулся на родину, где повстречался с Рианнон. Она предстала перед ним словно видение — красавица в белых и золотистых шелках, верхом на жемчужно-белом коне. Казалось, они созданы друг для друга. Но девушка уже была невестой Гвавла. Когда Пуйл, переодевшись нищим, с сотней всадников поджидал в засаде соперника и застиг его врасплох, испуганный Гвавл обещал оставить влюбленных в покое. Однако слова своего не сдержал, и жестокое проклятие омрачило судьбу Рианнон и Пуйла: долгое время у них не было детей. Разочарованный бесплодием Рианнон, Пуйл обращался с ней довольно сурово. Его отношение к жене после рождения ребенка только ухудшилось, так как младенец был украден, а няньки свалили вину на Рианнон. Они разложили возле спящей хозяйки обглоданные кости, вымазали ее кровью и поведали Пуйлу лживую историю о том, как во сне она съела свое дитя. Пуйл подверг жену унизительному наказанию. Каждый день она должна была сидеть у ворот и рассказывать о своем "преступлении", после чего на собственной спине нести гостей в парадные залы замка. Лишь после счастливого возвращения сына, которого она назвала Придери ("забота"), Рианнон была освобождена от наказания.




Пуйл, переодетый нищим, поджидает в засаде своего соперника Гвавла




Финн Маккул, Финн Мак Кумайль, Фионн Маккумал, в ирландской мифологии герой, мудрец и провидец. Финн был рожден от брака сиды Блаи и Кумалла. Его отец Кумалл, предводитель фиана - дружины воинов-фениев, похитил девушку по имени Хурна, и отец девушки поручил фению Голлу убить похитителя. Рожденный после смерти отца, Финн воспитывался втайне. Одним из его наставников был друид Финегас, благодаря которому юноша обрел мудрость, заключенную в чудесном Лососе Мудрости. Согласно мифам, свой дар он получил будучи юношей, когда капля чудотворной жидкости Лосося попала на большой палец руки. С тех пор, чтобы постичь скрытые тайны мироздания, Финну было достаточно положить палец в рот.
Центральным эпизодом мифов о Финне является его победа над одноглазым чудовищем. Мудрец смог противостоять действию волшебных песен гоблина Аиллена мак Мидна, ежегодно сжигавшего Тиарский королевский двор, усыпляя пением и музыкой своей колдовской арфы его жителей. Используя волшебное копье, которое защищало его от действия чарующей музыки, Финн убил гоблина.
Финн был настолько уважаем и отважен, что вскоре после вступления в фиан его поставили наследственным предводителем дружины отборных воинов-охотников, телохранителей Верховного короля Ирландии.




Финн Маккул
Стивен Рейд
1910

Финн не стал никому мстить за смерть отца. Однако убийца Кумалла Голл впоследствии женился на одной из дочерей Финна и убил сына предводителя, за что фении стали преследовать его. Голл предпочел умереть с голоду, нежели сдаться. Финн Маккул часто повторял его слова: "Мужчина живет после смерти, но не после бесчестья".
Под командованием Финна Маккула дружина фениев достигла вершины своей славы. История сватовства Финна к дочери ирландского короля навеяла мотивы средневековой легенды о любви между Тристаном и Изольдой. Принцесса Ирландии Граинне, обрученная с Финном Маккулом, не желала выходить замуж за уже немолодого Финна, отдав предпочтение молодому и красивому воину Диармаиту, с которым она и сбежала. Шестнадцать лет дружина фениев преследовала Диармаита Любовное Пятнышко, сына бога любви Аонгуса.
В конце концов фении прекратили погоню и согласились на формальный мир. 
Однако Финн так и не простил Диармаиту похищение невесты и устроил пир, когда соперник получил на охоте смертельную рану, — он был растерзан свирепым вепрем.
Обстоятельства смерти Финна Маккула неясны. Одни саги говорят, будто он погиб, подавляя бунт фениев, другие склоняются к варианту бессмертия: герой, подобно благородному королю Артуру, должен пребывать в глубоком сне, пока Ирландия не призовет его.
Мифы о Финне и его армии относят к III веку н. э. Но окончательное формирование их закончилось к XII веку, благодаря чему образ Финна сильно видоизменился, хотя немало древних представлений все же сохранилось в нем. Ученые считают, что образ Финна не имеет исторического прототипа. Видимо, герой является трансформацией древнего мифического образа, который своеобразно воплотился в народном творчестве. 




Смерть жены Финна Маккула
Энн Луис Жеродо, 1817

Предупреждаю, здесь рассказано не о всех героях))

А теперь не кусайте меня за излишнее количество информаци, пожалуйста))




Балор, в ирландской мифологии одноглазый бог смерти, предводитель уродливых демонов-фоморов, правивших Ирландией до Племен богини Дану. Балор поражал врагов смертоносным взглядом своего единственного глаза, в который в детстве попали пары волшебного зелья, варившегося для его отца Дота. Во время битвы веко бога приподнимали четверо слуг. Балору было суждено погибнуть от руки внука, и, чтобы избежать смерти, он заточил свою единственную дочь Этлинн в башню на острове Тори у северо-западного побережья Ирландии. Но Киан, сын бога-врачевателя Диан Кехта, сумел проникнуть к Этлинн, и она родила Луга, бога солнца. Бог-кузнец Гоибниу, брат Киана, спас младенца от ярости Балора. 
Роковая встреча уже взрослого внука и деда состоялась во время второй битвы при Мойтуре, последнем сражении между фоморами и Племенами богини Дану.
Никто не мог выдержать смертоносного взгляда Балора, даже Нуаду, предводитель Племен богини Дану, обладатель чудесного, разящего без промаха меча. Племена богини Дану уже были близки к поражению, когда Луг заметил, что глаз Балора закрывается от усталости. Чтобы нанести решающий удар, Лугу пришлось пробраться через боевые порядки неприятеля на одной ноге, с зажмуренным глазом, подражая одноногим фоморам и одноглазому Балору. Луг с волшебной пращой подкрался к циклопу и метнул камень с такой силой, что глаз Балора вылетел с другой стороны его же головы. Теперь уже фоморы стали испытывать на себе разрушительную силу этого взгляда. Балор погиб, а Племенам богини Дану удалось разгромить фоморов и изгнать их из Ирландии.
Победа ознаменовала приход к власти поколения молодых богов из Племен богини Дану.




Балор
Джим Фитцпатрик




Немного о моем любимце)
Мерлин, в кельтской мифологии знаменитый маг и волшебник, наставник короля Артура и талантливый ученый, которому приписывают создание Круглого стола, возведение города-крепости Камелота и Стоунхенджа, загадочного строения из огромных каменных глыб.
Маг, чародей, обладатель тайного знания, Мерлин мог принимать любое обличье. Однако доверенный советник короля Артура не устоял перед красотой то ли Вивиан, Владычицы озера, то ли Нимуе, дочери сицилийской сирены (существуют разные версии мифа). После того как Мерлин опрометчиво раскрыл своей возлюбленной все тайны магии, она, до поры скрывая злой и хитрый умысел, заточила его в заколдованное дерево (или камень). 
Мудрец и чародей, доверчивый Мерлин и представить себе не мог, что прекрасная возлюбленная коварно выведает его секреты, чтобы самой стать волшебницей, причем более могущественной, чем он.




Обман Мерлина
Эдуард Бёрн-Джонс, 1874




Мерлин
Дж. Геллер




Моргана ле Фай, в кельтской мифологии колдунья и волшебница, сводная сестра короля Артура, его заклятый враг. Один из мифов повествует, как чародейка уговорила рыцаря Тристрама принять от нее в подарок великолепный золотой щит, украшенный странным рисунком — рыцарь Ланселот, берущий в плен королевскую чету, Артура и Гвиневру. Когда Тристрам явился ко двору короля и принял участие в рыцарском турнире, то во время поединка с Артуром копье короля раскололось о его заколдованный щит. 
Известна история о том, как Моргана похитила Экскалибур, чудесный меч Артура, передала его своему возлюбленному Акколону, вручив королю копию, подделку. Однако Моргана, сочетавшая занятия черной магией с искусством врачевания, строила Артуру козни лишь при жизни, но после смерти унесла его на Аваллон, где стала его охранительницей.
Образ колдуньи Морганы ле Фай из кельтских преданий в дальнейшем трансформировался в образ волшебницы Фаты Морганы. Фата Моргана, в представлениях европейского средневековья волшебница, хозяйка островов блаженных — «островов яблок»; с ее именем связано название Фата Моргана (т. е. Замок Морганы), которое моряки давали миражам.




Фата Моргана
Джордж Уотс
1865




Моргана ле Фай
Энтони Сандис
1864




Блодуэдд, Блодевед ("рожденная из цветов" или "с лицом цветка"), в валлийской мифологии прекрасное создание магов Мата и Гвидиона из цветков дуба, ракитника и таволги, предназначенная в жены племяннику Гвидиона Ллеу, которому мать, Арианрод, запретила жениться на смертной женщине. Некоторое время молодые жили счастливо, но, когда Ллеу отправился навестить Мата, Блодуэдд оказала чрезмерное гостеприимство охотнику Горонви, владыке Пенлинна. Любовники задумали погубить Ллеу. Это было непросто, так как умереть он мог только стоя одной ногой на спине козла, а другой — на краю ванны и лишь от удара копья, на изготовление которого требовался целый год.
Подлое убийство свершилось, однако Ллеу не умер, а взлетел в небо, обернувшись орлом. Разгневанные Мат и Гвидион решили отомстить за Ллеу. Они разыскали Блодуэдд и обратили ее в сову, зловещую птицу ночи.




Блодуэдд
Энтони Сандис, 1865




Блодуэдд и Гвидион
Говард Джонсон, 1997




В мифологии ирландских кельтов после поражения от Сынов Мил Эспэйна каждому божеству племени богини Дану (Туатха Де Данаан) было отведено особое владение в потустороннем (точнее говоря, подземном) мире. Такое владение называлось сидх, что означает курган или холм. Впоследствии это слово стало употребляться в качестве названия обители бога. Каждый бог считался Фер Сидхе, то есть «Муж холма», а каждая богиня — Бин Сидхе, то есть «Женщина холма». 
Аэс Сидхе, «Люди холма», стало общим названием богов, сокращенно — сидхе (сидхи, сиды). 
Традиционно местом обитания этих существ считали чудесные острова, расположенные посреди океана.
В ирландской мифологии можно найти немало сюжетов, в которых смертные люди соперничали с сидами. Нередко герои проникали в место их обитания, чтобы посвататься к полюбившейся им девушке или же добыть чудесные предметы.
В эпоху становления христианства сидами считались и боги, и сверхъестественные существа, находившиеся на более низком уровне развития, но в то же время отличавшиеся от смертных. Несмотря на то что не все сидхе были смертны, все они обладали даром долголетия. Кроме того, даже эти низшие существа были очень мудры.
В более позднюю эпоху представления о сидах отразились в образе фей, а также некоторых других сверхъестественных существ фольклора и народных преданий (баньши, богли, корилы, пикси, пульпиканы и т.д.). 
Пикси - одна из разновидностей эльфов в мифологии Юго-Восточной Англии. В поздних легендах говорилось, что пикси - потомки друидов, не принявших христианство. Эльфы обитали по берегам рек, в горах, в густых зарослях. Они бывали красивыми и уродливыми, нагими и одетыми. Часто пикси надевали зеленое платье, которое делало их незаметными на фоне листвы. К людям эти существа относились враждебно, могли заставить человека заблудиться в чаще, могли увести лошадей, украсть младенца, испортить продукты




Пикси у болота
Говард Джонсон




Фея цветов
Говард Джонсон

Жемчужный звон.

Свет холодного зимнего солнца проникал сквозь незапертые створки прямо в комнату. Распадаясь причудливым узором на тысячи лепестков, он освещал спину юноши. Тот стоял на коленях на холодном полу, голова его была безвольно опущена, а губы напряженно шептали какие-то слова. Прозрачные бусины воды на темно-каштановых волосах отражали лучи солнца, переливаясь всей гаммой цветов.Одним резким движением парень поднял голову, и тончайший звон маленьких колокольчиков разлетелся по комнате. Они, переплетаясь с белоснежными жемчужинами, свисали тонкими нитями по вискам их обладателя. Серьезные черные глаза, не отрываясь, смотрели на картину. Мужчина, изображенный на ней, был очень похож на юношу - тот же профиль, та же осанка, тот же взгляд.... Парень глубоко вздохнул, скрестил руки. Изящные черные татуировки, словно браслеты, оплетали тонкие запястья юноши. Знак высокого Рода... Знак почтения и... подчинения. Он встал - медлить было не зачем - этот день ему снился вот уже несколько лет...Большой зал, освещенный множеством факелов. Нетерпеливый гул голосов высокородных зрителей на небольших трибунах. Попасть сюда обычному человеку было невозможно... Тяжелый взгляд из-под бровей - в который раз осматривает зал, Император, повелитель всех землей от горизонта до горизонта, восседает на троне прямо напротив арены. Флаг - белоснежное полотно с фигурой ярко-красного льва - развивается за окном. Два высоких охранника стоят за властелином и, кажется, что они даже не дышат... Еще один обзор комнаты и глаза Императора нашли себе цель - скромный распорядитель у дверей. Смертельный вопрос во взгляде - Император недоволен - его любимое представление задерживается... тем более что сегодня должен был быть не обычный бой... Холодная волна ужаса накрыла распорядителя... вздох, еще один... он не в силах отвести взгляд... Тихий ужас, таившийся глубоко внутри, готов вырваться наружу. И вот он сам готов выйти на арену, но... кто же его пустит? Право на такое нужно заслужить... Удар... тревожный, как гром, заставляет всех замолчать, сотни глаз устремлены в одну точку. Череда ударов, отбивающих им одну известную мелодию. И вот уже сердца сами принимают этот ритм. Напряжение в глазах зрителей никуда не исчезает, но приобретает новые черты доселе не виданные - недоумение осторожной лапкой касается их. Тонкая улыбка скользнула по лицу Императора. Проходят секунды, но так ничего не происходит. Недоумение растет, странный ритм затягивает, завораживает... Никто не в силах оторвать взгляд, никто не в силах понять, что же происходит. Удивительная мелодия набирает темп и останавливается. Последний аккорд разносится по залу... сердца замирают как один, но никто не способен даже пошевелиться. Возникновение высокой фигуры в плаще заметили все... и каждый в этом небольшом зале следил за тем, как неизвестный подошел к трону и встал на одно колено. Мелодичный звон разбил тишину и зал взорвался бурными эмоциями. Дань ритуалу заняла не более минуты, и вот плащ отлетел в сторону, открывая воина в странных доспехах с черным львом на груди и в шлеме в виде головы льва. Даже доспехи не могли скрыть довольно тонкую фигуру... тихий смех прошелся по трибунам. Резкое движение головой в сторону зрителей и смех прерван новой трелью мелодичных колокольчиков. Прерван лишь на мгновение, чтобы снова возникнуть с новой силой. Мгновение и Воин повернулся. Легкие уверенные шаги по арене и вот он стоит в центре в ожидании соперника. Зал замер и тут же разорвался аплодисментами - фаворит появился в другом конце зала. Такая же высокая, жилистая фигура, странные доспехи и золотой орел на груди. Простой черный шлем открывал только глаза. Холодные, пустые, зеленые - они не замечали никого, кроме одинокого война в центре арены. У него была цель... И эта цель стала смыслом жизни... Шаг - и вот он стоит напротив врага. Два Дома. Охотник и Следопыт. Такого еще не было и никогда больше не будет. Черные глаза внимательно следят за каждым вдохом соперника. Вдох-Выдох... Слуги принесли дуэлянтам два фламберга. Никто на трибунах не заметил, как качнулся Охотник, когда взял тяжелый меч. И также никто не заметил, как глаза Следопыта заблестели в предвкушении победы. Они отходят друг от друга, но только за тем, чтобы встретиться... их клинки готовы растерзать врага, но соперники ждут. Ни один не будет нападать первым - это их первый бой и, скорее всего, он станет последним для одного из них... Шаг в сторону, еще один... и так по кругу. Глаза не отрываются - зал замер в ожидании. Всех интересует вопрос: кто же сделает первый шаг навстречу? Кто даст преимущество? Ни одно движение, ни один вздох не выдавал волнения соперников. Вряд ли кто-то мог точно сказать, когда они начали сходиться. Вряд ли кто-то заметил, как Охотник отвел руку назад и немного в сторону, замахиваясь для удара. И так же никто не заметил, что Следопыт поднес меч ближе к телу. Такие маленькие детали могли бы показаться незначительными. Но только до момента начала схватки. Кто напал первым? Это так и останется загадкой. Быстрый, завораживающий танец двух тел. Металлический звон в сочетании с мелодией колокольчиков неприятно резали слух. Но зал все же ликовал. Бой начался - правда за победителем. Противники не останавливались ни на мгновение. Наступательные атаки чередовались с защитой. Стремительные выпады, едва уловимые движения в сторону, которые позволяли избежать столкновения с мечом соперника. Схватка могла длиться очень долго, пока у одного из соперников не кончатся силы, и он не упадет в изнеможении на пол, признавая свое безоговорочное поражение. Так могло произойти... С кем угодно, но только не с ними. Они знали, что этот бой войдет в историю и готовы были сделать все, чтобы победить. Следопыт отскочил назад, уходя от атаки Охотника. Тот, не ожидая такой реакции соперника, чуть не потерял равновесие, но все же смог устоять на ногах и готовился к новой атаке. Рука Следопыта прошла по поясу и ровно на мгновение там задержалась. И он снова ринулся в бой, опережая атаку соперника, он попытался нанести удар сверху. Охотник тут же отклонился и выставил вперед меч. Тихий удивленный вскрик был слышен только им, двоим. Но этого Следопыту было достаточно. Даже сквозь шлем можно было понять, что он улыбается. Его уловка удалась - плоское длинное обсидиановое лезвие попало в правую часть живота Охотника. Постороннее оружие было запрещено, но сразу после удара Следопыт спрятал его в потайном отсеке в доспехах. Теперь его не найдут... Хотя и искать-то никто не будет. Секунды жизни соперника утекали как вода из разбитой чаши. Теперь даже лучшие лекари его не спасут. Он выиграл. Один клан доказал свое превосходство над другим. После стольких лет...Весь зал замер. Каждый знал, что победа не честная. Каждый понимал, что признают победителем Следопыта. Каждый молчал...Следопыт с легкостью отбил последнюю атаку Охотника и яростным ударом ногой повалил его на землю. Печальный звон колокольчиков в абсолютной тишине был похож на реквием. Охотник пытался встать, но Следопыт помешал ему, с победным криком, он воткнул меч прямо в грудь врага. Он последний раз дернулся и замер... навсегда. С разных сторон начали доноситься восторженные возгласы, постепенно они набирали силу. Император с легкой улыбкой наблюдал за победителем. Следопыт стоял и молча, смотрел на свою жертву. Он еще не осознал, что победил. В момент, когда эйфория полностью захлестнула его, раздался пронзительный скрежет. Следопыт повернул голову на незнакомца в темном плаще. Они находились очень близко, и Следопыт мог рассмотреть его. Крик ужаса сорвался с его губ. Он мгновенно перевел взгляд на поверженного соперника. Но больше ничего сказать не смог. Незнакомец вытащил меч из груди Следопыта и тот безвольно повалился на мраморный пол. Зал замолчал. Никто не мог поверить, что кто-то отважится на такое грубое нарушение правил. Некоторые перевели взгляд на Императора, но тот все так же улыбался. Правда, теперь его взгляд был направлен на Незнакомца. Император был доволен - сегодняшний бой его повеселил...Незнакомец присел возле Охотника. И мертвую тишину зала снова разорвал звон колокольчиков. Движения его были хаотичны и прерывисты. Он путался в ремешках и никак не мог снять шлем. Наконец, после нескольких минут безуспешных попыток, ему удалось это сделать. Залу открылось лицо Охотника... или точнее Охотницы. Каштановые волосы собраны в пучок, по вискам спускаются две нити колокольчиков, которые переплетались с белоснежными жемчужинами. Темные, остекленевшие глаза смотрели в пустоту. Алые из-за крови губы девушки были чуть приоткрыты. - НЕТ!!! ЗАЧЕМ???? Крик отчаянья, боли, ярости, ненависти - что точно испытывал в этот момент Незнакомец... Вряд ли кто-то смог бы ответить. Он вскочил на ноги, рывком сбросив с себя плащ, молодой человек сделал шаг навстречу Императору. Он был очень похож на девушку, лежащую на полу. В глазах его застыли слезы и немой вопрос, обращенный к Императору. Никто в зале не произнес ни слова. Все ждали. Император спокойно встал, стража и слуги, при этом застыли в поклоне. Он сделал лишь один шаг навстречу мужчине. Его голос разнесся по залу как гром. 
- Виват Кронпринц! 

 

 

Мы были уверены, что всё будет хорошо. Идиоты… Гора перечитанных книжек, стопки пересмотренных фильмов, завалы пройденных компьютерных игр – куда подевались все эти знания? Почему всё, что мы об этом знали, куда-то испарилось, когда это было так необходимо нам? Да… Теперь мы изгои, убийцы, садисты. Кто ж знал, что всё так обернётся? А мы должны были знать! Мы должны были догадаться об этом! А теперь никому не нужные, кроме полиции и родителей (да и те бы наверняка отвернулись, узнав, сколько грехов теперь на каждом из нас), бродим неизвестно где, пытаясь отыскать помощь. Потому что самим нам не вернуться назад… Ну всё, заканчиваю: кто-то идёт. В последнее время мы стали всё чаще и чаще ссориться друг с другом. Да и вообще всё летит к чертям собачьим… Нет, нам не выбраться, никогда не стать нормальными! Что я мелю… опять впадаю в бред, когда начинается этот кошмар. Нет, не могу больше… Пожалуйста, помогите… хоть кто-нибудь…






Ха! Трусы и слабаки! Вечно боятся, вечно скулят, а по мне – это полный драйв! Никогда не пожалею, что согласился на эту сумасшедшую идею, и всем советую: попробовав этот вкус дикой свободы, вы больше ни с чем не сможете его сравнить, я вам обещаю! А эти предсмертные визги? Эти людишки такие слабые, такие… ох, как мне это всё нравится! Эта сила, эта хитрость, эта скорость!! Они думают, что смогут исправить свою так называемую ошибку. Ха! Не позволю испортить мне праздник! Я полностью контролирую ситуацию, и пусть они болтают что угодно. «Это съедает нас изнутри, мы всё больше погружаемся в эту пропасть...» Тьфу! Меня забавляет эта их неугомонность в поиске лекарств. Мы читали книги, мы смотрели фильмы, играли в игры – что им ещё надо? Зачем они хотят стать нормальными? Да они просто… психи, и если им это не нравится, я заставлю их так жить, потому что как только они избавятся от всего этого, то сразу побегут к папочке с мамочкой, я уверен. И расскажут всё, абсолютно всё! Нет, я не позволю им раскрыть наш общий секрет.





Хмм, ну что я могу сказать? Да, мне это чертовски нравится: чувствовать свою силу, свою мощь. Но… пожалуй, я соглашусь с другом: это зашло слишком далеко. Признаться, я начинаю бояться даже самого себя… Этот придурок вечно говорит, что это знак свыше, что мы должны благодарить Всевышнего за то, что, он, видите ли, «возвысил нас над остальными людьми…». Полный бред… Да, я считаю, что это бред, потому что мы прокляты. И прокляты по своей вине, а не по вине кого-то ещё. Сами влезли – сами и вылезти должны. Вот только в этом у нас проблема: мы не знаем, как от этого избавиться. Точнее, думали, что знаем… Перекопатили столько книг, фильмов, игр, да только… Я вот думаю: а согласился бы я на это, если бы было возможно отмотать время назад? Мой ответ: не знаю… Наверно, нужно было просто тщательней искать способ избавиться от этого. В общем, надеюсь, что в ближайшее время мы всё же найдём выход. И чем быстрей, тем лучше и для нас, и для других.




Просыпаясь, вселяю в себя надежду, что этот день последний среди проклятых. Да, я очень хочу помочь и себе, и друзьям, вот только дело в том, что не все понимают, в какое дерьмо мы вляпались. С уверенностью могу сказать, что, затевая всё это дело, мы думали о чём угодно, но только не о последствиях. Мы мечтали о силе, о ловкости, о свободе. Да, мы всё это получили, не спорю, но… Мы были самыми натуральными детьми, когда проворачивали это дело. А что в итоге? Убийства, проблемы, ссоры, страх… Как это обычно и бывает, хотели верить, что во всех этих фильмах, играх, книгах всё плохое приукрашали, а хорошее недоговаривали. Ну не дети? Мы верили в лучшее, мечтали о хорошем… А куда же у нас делась тёмная сторона медали? Мы об этом хоть раз задумывались? Да конечно нет.
Это была обычная, смехотворная мечта. Мечта, которая вдруг стала правдой… 
Поэтому хочу вам посоветовать: будьте осторожны со своей мечтой. Она может сбыться…






Ночь тяжёлым чёрным полотном легла на притихший, как поначалу может показаться, лес. Но те, кто не впервые ночует или гуляет в самую темноту, когда луна, едва заметная среди густых ветвей, встаёт прямо над головой, могут с уверенностью подтвердить мои слова. Ночью, среди этих непроглядных зарослей, среди едва шевелившихся веток, среди тёмно-зелёной травы, жизнь начинает бурлить совершенно по иному сценарию: птицы очень редко подают голос, тут же перелетая на другое дерево, ночных хищников можно заметить лишь по изредка промелькнувшему между плотных листьев кустарника хвосту или сверкнувшим в темноте глазам, редкие насекомые прошелестят в пожухлой листве, рискуя в ближайшие минуты быть схваченными мелкими грызунами – те, притаившись между корней деревьев и в хорошо прикрытых высокой растительностью норках, выжидают своего момента для броска. Ночью инстинкты обостряются в несколько раз, впрочем, как и опасность. Да, в ночном лесу небезопасно, и если днём у вас всё же есть шанс противостоять природе, то ночью шансов почти никаких.
Волк, прислушавшись, замер: «Голоса». Он, не в силах распознать новый, для него ещё неизведанный звук, идёт навстречу, повинуясь неизвестно откуда появившемуся любопытству. Идёт осторожно, не наступив ни на единую веточку, ни на один сухой лист, которыми была усыпана влажная земля. Остановился, снова поднял уши. Тишина. Хотя, нет, снова тот звук. Хищник уже не только слышит – он чувствует, как что-то совершенно новое попало в лес, и производит немыслимый для осторожной природы шум. Что это? Он не знает, но любопытство сильнее, и волк идёт дальше, не обращая внимания на пробежавшего совсем неподалёку зайца. Он не голоден, поэтому не обращает на жертву никакого внимания – ему интересен тот шум. Он водит носом, чтобы получше распознать местоположение странных созданий, и подходит уже совсем близко – осталось только преодолеть небольшой кустарник. Но умное животное, чтобы не натворить шума и не дать себя обнаружить, обходит его стороной и останавливается перед невиданной ему ранее картиной.
На небольшой поляне, обрамленной плотной стеной чёрных деревьев, стояла палатка с громко говорящими в ней людьми. Вокруг валялся мусор, окурки, недоеденная еда. Неподалёку был вырыт уже остывший костёр, возле которого также можно было найти немало вкусного. Мокрая одежда развешена на ветках стоящих у края кустов, а обувь валялась перед самой палаткой. Животное простояло на месте довольно долго и только после того, как убедилось, что голоса и всё, что лежит вокруг, для него пока не опасны, решился подойти ближе. Осторожный, готовый в любую секунду ринуться обратно в кусты, волк медленно подошёл к мусору. С опаской понюхал. Запах ему явно не понравился: он помотал головой, пытаясь отделаться от противной вони, и переключил своё внимание на лежащую подле костра еду. Сам костёр потух давно, поэтому страха у хищника не вызвал. Так, медленно и очень осторожно, он изучал привал людей, которые, кстати, так и не перестали говорить.
-Да вы придурки, - послышался негромкий смех, отчего волк быстро поднял голову и осмотрелся, настороженно припав к земле.
- С чего? – весёлые голоса перекрикивали друг друга, смеясь и ругаясь.
- А что, идея-то неплохая! 
- Да ну вас!
- Боишься? Что, струсил?
- Да кто сказал? Просто… да это бред, вы что, пацаны! – пытался оправдаться неизвестный.
- Да с чего, - зашумели все.
- Да с того! Вы что, серьёзно верите во всю эту чушь?
Все смолкли. 
-Да, - послышался твёрдый голос. За ним ещё двое:
- Да, конечно.
- Ну а почему бы и нет?
-Это… это смех какой-то! У вас ничего не получится, вы наверно просто обкурились! Идите, подышите свежим воздухом!
- Молчал бы лучше… - тут же отозвались трое. – Будто ты бы не хотел таким стать.
- Я? Не знаю, наверно…
- Что наверно?
- Я не знаю! Просто это невозможно.
- Возможно всё. – Возразил кто-то. – Нужно только как следует поверить.
- Да, - поддакнул другой, - ты что, не слышал, что мысль материальна?
- Ты где это вычитал, ботаник?
Все рассмеялись. Через некоторое время кто-то вновь спросил:
- Ну так что, кто согласен? Хотя бы проверить. Лично я – за!
Несколько минут никто не говорил.
- Я, пожалуй тоже, - послышался, наконец, беспечный голос. – Ну выйдет, ну будет круто, ну нет, так нет. Мне всё равно.
- А вот я соглашусь чисто из принципа, - тут же отозвался ещё один. – Я хочу просто доказать, что это абсолютно бредовая идея, и что вы просто чокнутые, если на самом деле верите во всю эту чушь.
- Ну а ты?
- Я? – прозвучал новый, - думаю, я готов рискнуть. В любом случае, если у нас получиться, мы ведь всегда сможем всё исправить, вычитав всё из той же книги, ведь так? 
- Конечно, - одобрили остальные. 
- Ну, значит, по рукам! 
Хлопки отвлекли волка от обнюхивания мокрых носков, висящих на нижней ветке, и заставили оглянуться на саму палатку. Судя по теням внутри, люди улеглись спать, не забыв выключить свет. Но вот кое-что они всё-таки забыли: палатка осталась открытой, лишь сетка от комаров не давала в неё проникнуть кому-то из обитателей леса. Хищник, ещё некоторое время рассматривая мокрый носок, незаметно приблизился к спящим. Обнюхав неизвестное строение со всех сторон, он добрался до входа. Животное некоторое время просто смотрело на тёмную ткань, но потом всё же решилось заглянуть внутрь. Он неслышно раздвинул её, но наткнулся на комариную сетку. Повёл носом то в одну, то в другую сторону, тыкаясь мордой в прозрачный материал, но просунуть голову внутрь так и не смог. Зато людей всё равно увидел.
Четверо парней беспечно похрапывали, завернувшись в спальные мешки. Во сне они были такими беспомощными, такими спокойными и тихими, что волк стал разглядывать этих удивительных животных:
Крайний, нервно бормоча себе что-то под нос, был черноволосым, довольно несимпатичным парнем: нос был слегка великоват для его миниатюрного лица, поэтому и глаза, и рот казались чересчур маленькими. Губы едва заметно подрагивали: он что-то говорил, иногда даже неприятно хихикая.
Рядом с ним спокойно спал красавец-парень. Лицо его не отражало ничего, кроме блаженной улыбки, которая, казалось, не сходила никогда – даже во сне. Светлая чёлка упала на лоб, придавая и так гордому профилю ещё более изумительное выражение.
Далее безмятежно посапывал довольно миловидный парень, удобно развалившись на своём месте и не заботясь ни о чём – лицо его было спокойно, правда, ресницы иногда - совсем редко - подрагивали, будто он пытался смахнуть невидимую соринку с глаз. Длинные чёрные волосы обрамляли узкое лицо, падая на лоб и плечи.
Рядом с ним, пытаясь убрать с лица его волосы, отдыхал симпатичный, но уж слишком взбаламученный парень – то ему нужно было мешали волосы лежащего рядом друга, то он недовольно ворочался с бока на бок, пытаясь устроиться поудобней. Его коричневатые, средней длины волосы метались по подушке туда-сюда, тоже усложняя процесс засыпания. 
- Да что ж такое, - вскрикнул он и рассерженно толкнул соседа, когда тот вновь откинул свою шевелюру тому на подушку.
Волк опрометью бросился в лес, скрываясь в родной, безопасной чаще. Это знакомство с людьми было для него первым. И хоть он успел немного попробовать жареной курицы, голод вывел его на знакомую тропку, по которой часто пробегает его повседневная добыча – зайцы. Он довольно быстр и хитёр, чтобы угнаться за этими шустрыми беглецами, поэтому хищник залёг под одним из особенно заросших кустов и приготовился к слежке.

 

Хотя многие ассоциируют с Японией только самурайский меч, они неправы. Одними из самых разнообразных и знаменитых являются японские мечи катана, вакидзаси, тати, кинжал танто, редко встречающийся кэн, различные виды копий яри и алебарда нагината.




Тати — длинный меч (длина клинка от 61 см) с относительно большим изгибом (сори), предназначался в основном для конного боя. Существует разновидность тати под названием одати, то есть «большой» тати с длиной клинка от 1 м (от 75 см с XVI века). Визуально внешне по клинку отличить катану от тати сложно, они различаются, прежде всего, по манере ношения. Тати обычно длиннее и более изогнут (у большинства длина клинка свыше 2,5 сяку, то есть более 75 см; цука (рукоять) также была зачастую длиннее и несколько изогнута). Тати, в отличие от катаны, не засовывался за оби (матерчатый пояс) лезвием вверх, а подвешивался на бедро в предназначенной для этого перевязи, лезвием вниз. Для защиты от повреждений доспехами ножны часто имели обмотку.










Вакидзаси — короткий меч (длина клинка 30,3—60,6 см). С конца XVI века в паре с более длинной катаной образует стандартный набор вооружения самурая «дайсё» («длинный и короткий»). Использовался как для боя в тесном помещении, так и в паре с катаной в некоторых техниках фехтования. В отличие от катаны, разрешался к ношению не-самураям. 













Кодати (Кодачи) - малый тати, японский меч, бытовавший с X по XVII в. Клинок однолезвийный, малой кривизны, длиной до 600 мм. Изготавливался путем многократной ковки, что способствовало возникновению узора, сравнимого с фактурой древесины. Цуба круглая. Кодати обычно носился клинком вниз в паре с косигатаной.




Косигатана – малый меч, который не имеет гарды. Длина клинка – до 45 см. Иногда вместо него или в дополнение носят кинжал танто.




Цуруги — прямой обоюдоострый меч, распространённый в Японии до X века. Многие образцы не относятся к настоящим японским мечам (нихонто), так как изготовлены по китайской или корейской технологиям. В широком смысле термин использовался в древности для обозначения всех мечей. В более позднее время вытеснился термином "кэн" для обозначения прямого меча. 







Мес о-дати – двуручный меч с клинком более одного (нередко – до полутора) метров. В одном из святилищ провинции Этиго хранится меч длиной 2,25 метра с хвостовиком 50 см. Форма этих чудовищных орудий повторяет форму тати, несмотря на свои размеры они выглядят весьма соразмерно. Таким оружием можно было разрубить противника одним ударом, не заботясь о его доспехе. Меч такого типа носили за спиной, перед боем ножны отбрасывались, поэтому в большинстве случаев ножны о-дати не украшались.

Танто — кинжал или нож (длина клинка < 30,3 см). Меч тати, как правило, сопровождался коротким танто. 










Нагината — промежуточное оружие между мечом и копьём: сильно изогнутый клинок длиной до 60 см, закреплённый на рукояти длиной в рост человека. С тех пор, как нагината была принята на вооружение самураев, обычно и чаще всего она использовалась женщинами для защиты от нападения во время отсутствия мужчин. Наибольшее распространение получила во время правления императоров эры Камакура и Муромати.




Яри - японское копьё, которое не было предназначено для метания. Яри использовалось воинами с самых древних времён. Конструкция яри несколько напоминает обычный меч. Изготовлением яри занимались простые ремесленники (не мастера), так как конструктивно это оружие не требовало большого мастерства и делалось "из единого куска". Длина лезвия около 20 см. Яри использовалась как самураями, так и обычными солдатами.










Катана (утигатана)- японское холодное оружие, длинный самурайский меч.

Общая длина меча — 90-120 см, длина рукояти около 30 см, вес 1-1,5 кг, толщина колеблется от 5 см со стороны обуха до толщины волоса и тоньше со стороны лезвия. Рукоять катаны обычно деревянная, обтягивается акульей кожей или кожей ската, либо тканью с обмоткой шелковой тесьмой.

Гарда катаны имеет чаще всего круглую, а также лепестковую, многогранную, сложную ажурную форму; украшалась резьбой, чеканкой, инкрустацией из серебра, золота, слоновой кости.










Ножны катаны изготавливаются из дерева магнолии, покрываются черным или цветным лаком и украшаются бронзовыми накладками. В устье ножен часто располагаются в небольших специальных гнездах маленькие ножи. Рукоятки ножей декорируются в том же стиле, что и сам меч.

Почти все более или менее ценные клинки помечены подписью мастера, на некоторых даже выставлено число. Надпись всегда выбита на стержне горячим путем.










Исключительные экземпляры клинков украшены гравировкой, исполненной резцом. Удивительно искусство, с которым делают японцы на своих клинках из такого материала, как сталь, не только вычеканивали, а также и сквозные узоры, до такой степени тонкие и нежные, как будто бы они были отлиты. Чаще всего эти узоры изображают обвивающихся или грызущих копье драконов, девизы, гербы, а иногда простые желобки; реже это фигуры божеств. На некоторых очень роскошных клинках узоры были не только вычеканены, но и насечены золотом и серебром.




Древняя боевая сабля имела прямой, копьевидный клинок, с двумя лезвиями. Во время феодальных войн были в большом употреблении сабли для двух рук, но по мере смягчения нравов белое оружие делается все легче и меньше.

Сабля, которой совершался обряд харакири (распаривания живота), имела среднюю величину, представляют середину между большой, саблей кинжалом. Обряд этот - обычай самоубийства, распространенный среди высшего сословия. К нему прибегают люди, решившиеся добровольно покончить свою жизнь или осужденные на смерть за проступок, не позорящий их чести и не влекущий за собой потери или понижения в военном чине.

ЭТИКЕТ

Этикет сабли был столь же сложен, как и торжественен. Ударить ножны своей сабли об ножны другого считается уже важной ошибкой против правил этикета; повернуть ножны как бы намереваясь обнажить саблю, уже равняется вызову. 




Если, разговаривая с кем-нибудь, положить оружие на пол и толкнуть ногой рукоять в сторону собеседника, то это считается смертельной обидой(расценивалось как предложение сделать харакири). Невежливо вынуть катану из ножен в присутствии других, не спросив предварительно разрешения у каждого. Войти в дом друга с саблей означало разрыв дружбы. Те, которые по своему положению могли являться в сопровождении слуги, должны были оставлять оружие на попечение последнего, если были одни, то снимали оружие при входе, где слуги хозяина должны немедленно принять его, но не голой рукой, а шелковым платком, который только и служил для этой церемонии; затем сабля кладется на особенную подставку, которая должна находиться на почетном месте около гостя, и вообще, оружию гостя предписывается оказывать то же уважение и внимание, как и ему самому. 




Большая сабля, или если их носили две, отстегивалась от пояса, не вынимаясь из ножен, и клалась по правую руку своего хозяина, так чтобы он не мог ее обнажить. Вообще сабля никогда не кладется по левую сторону, за исключением случаев, представляющих непосредственную опасность нападения.

Показывать обнаженную саблю считается большим оскорблением, если это не делается с целью дать возможность друзьям полюбоваться прекрасным клинком; точно также не в правилах вежливости просить показать саблю, если она не представляет собой ценного экземпляра, так что просьба могла бы польстить самолюбию хозяина. 

В таких случаях оружие показывают со стороны обуха, обращая рукоятку влево и лезвием к себе. Собеседник не может дотрагиваться до рукоятки иначе как куском шелка, который обыкновенно имеется у каждого в кармане, или куском чистой бумаги. Клинок полагается выдвигать из ножен постепенно, чтобы любоваться им по частям. Весь клинок выдвигается только по настоятельной просьбе гостя, при этом хозяин должен выказывать большое замешательство и держать клинок на большом расстоянии от присутствующих.




Налюбовавшись им достаточно, клинок следует тщательно обтереть специально употребляющимся для того полотенцем, вложить в ножны и в том же виде возвратить хозяину. Маленькая сабля остается на поясе и снимается хозяином и гостем только в случае продолжительного визита. Женщине допускается носить саблю, только когда она находится по дороге одна, кроме того, саблю надевают и придворные дамы в случае пожара во дворце (на случай защиты от мародеров или захватчиков, что нередко было одним и тем же). 

Благодаря заботам, которыми их окружали, клинки в течение столетий сохраняют чистый зеркальный блеск. Есть старинные клинки, у которых весь стержень поврежден ржавчиной, испещрен отверстиями, следами неоднократной перемены рукоятки, а клинок между тем от рукоятки до острия выглядит так, будто бы он только что вышел из мастерской.




Мечи строго различаются оформлением оправ ножен, рукоятями и т. д., что дает возможность точно определить ранг владельца. Помимо боевых мечей (бу-но тати) существуют богато украшенные парадные мечи кадзари-тати, иногда с боевым клинком (маки-э-но тати), а иногда совершенно непригодные для боя, с клинком из расплющенного железного прута.

МЕЧ НИНДЗЯ (синоби-гатана; ниндзя-то)

Меч ниндзя - один из самых любопытных предметов в арсенале японских «воинов ночи». И дело даже не в особой хитроумности его устройства - с этой стороны как раз все просто, а в том огромном количестве нелепиц и лжи, которое в настоящее время сообщается о нем в многочисленных популярных изданиях. Что же реально представлял собой этот загадочный меч ниндзя-то?




Hа основе дошедших до наших дней образцов этого оружия, Hава Юмио описывает синоби-гатану следующим образом.

Рукоять меча (цука) ниндзя была цельнометаллической. Ее оплетали шнуром черного цвета. В отличие от стандартных мечей, в оплетку рукояти синоби-гатаны не вплеталось украшение мэнуки. Гарда у ниндзя-то была квадратной и довольно массивной. Деревянные ножны либо просто покрывались черным лаком, либо сначала обтягивались кожей и лишь затем крылись лаком. Hикаких украшений на них обычно не было. Hа конец ножен надевалась отточенная железная головка кодзири. Для прочности ножны охватывались одним металлическим кольцом. К специальному выступу с отверстием на ножнах куригата крепился более длинный, чем обычно, шнур сагэо - около 3,6 метров. Сам клинок обычно был относительно коротким.




Главной особенностью шпионского меча была его функциональность. Для того чтобы ножны ниндзя-то (сая) не привлекали к себе внимание нескромных глаз, их делали очень простыми, лишенными всякой красивости, но прочными, чтобы их можно было использовать в качестве дубинки или как подвесной насест при длительном наблюдении за врагом. Hередко ножны были сантиметров на десять длиннее клинка. В образовавшуюся пустоту помещали различные мелкие предметы: бо-сюрикены, секретные документы, ослепляющий порошок и т.д. У некоторых образцов наконечник ножен (кодзири) снимался, благодаря чему ножны можно было использовать как духовое ружье для стрельбы отравленными иголками или как трубку для дыхания под водой. Более длинный, чем обычно, шнур сагэо также давал лазутчику массу преимуществ. Его использовали для связывания, устройства ловушек и т.д. и т.п. 

Hава Юмио указывает, что акулья кожа, которой отделывались рукояти японских мечей, при попадании на нее воды сильно разбухает, и мечом становится пользоваться неудобно. Поэтому для защиты от воды ниндзя покрывали акулью кожу лаком (такие образцы мечей действительно встречаются в коллекциях), а сверху закрывали еще и оленьей кожей, которая от воды, наоборот, сжимается, и обматывали нитью.




Мечи ниндзя, как правило, были относительно короткими, так как длинный меч является обузой во время разведывательных операций, когда надо продираться сквозь буераки и буреломы, лазить по деревьям и стенам. Длина клинка синоби-гатаны, судя по сохранившимся образцам, колебалась в пределах от 42,5 см до 54,5 см. При этом клинок был относительно толстым и широким и обладал прекрасными рубяще-режущими качествами.

В отличие от стандартных мечей, которыми пользовались обычные самураи, на клинке синоби-гатаны как правило не было ни желоба для стока крови, ни гравировки, так как гравированный меч легче поддается ржавчине при попадании на него воды (а ниндзя, как известно, то и дело приходилось форсировать реки, рвы, действовать под проливным дождем), а меч со стоком при рубке издает характерный свист, который может выдать синоби врагу.



ИСТОРИЯ

До 900 года нашей эры (в эпоху древнего меча, чокуто или кэн) в Японии не было своих клинков, а те которые и пытались ковать были такого плохого качества, что воины чаще доверяли свою жизнь китайским или корейским мечам. 

Только в эпоху "кото" стали появляться искривленные, с длинной клинка около 120см, и с обоюдоострым острием, мечи. Но постепенно, они были замещены более короткими клинками. Биться на лошади длинным мечем не совсем удобно а порой и просто не возможно. Типичным мечом того времени можно считать сохранившийся клинок клана Таиро "когарасу-мару". Вполне возможно, что этот клинок принадлежит работе кузнеца Ясудзун, именно его считают отцом "типично японских мечей". 



Цуба

В эту эпоху (кото) 900-1530 гг. стали развиваться знаменитые школы кузнечного оружейного мастерства - Бизен, Ямосиро, Ямото, Сошу и Мино. Именно мечи Сошу считаются непревзойденными до сих пор. Создание искривленного клинка легко объяснимо - основные бои происходили в конном строю, поэтому именно искривленные клинки вытеснили прямые китайские мечи. Но и на ранних японских саблях-мечах можно видеть обоюдоострый клинок как на когарису-зикури.




Эпоха нового меча (шинто) 1530-1867 гг. В Японии установилось относительно спокойное, мирное время. Этот период совпал с эпохой Сёгуната, Япония вновь стала централизованным государством, что немедленно отразилось на внешнем виде и свойствах японского меча. Меч стал превращаться все больше в символ статуса, чем представлять собой боевой клинок. Внешний вид стал важнее кузнечного искусства, теперь оружейники уделяли чрезмерное внимание к украшениям, что повлияло на снижение качества самих клинков. Центром изготовления клинков стал город Эдо (современный Токио). В ХVIII столетии оружие является только предметом роскоши, чему доказательством служат прекрасные клинки Наотане. Самые драгоценные сабли сохраняются в храмах, и великолепной коллекцией отличается храм Ицуку-Шима; сабли Ибритомо хранятся в храме Гатшимана в Камакура, а сабли Иея – в главном храме Никко. 




Эпоха современного меча (синто) с 1868 года. Именно в 1868 году император Мэйдзи лишил сёгуна исполнительной власти и начал править самостоятельно. Одним из наиболее резких шагов было лишение привилегий касты самураев. В 1876 году было запрещено ношение мечей. Многие оружейники потеряли работу.

СТРОЕНИЕ




Киссаки - острие.
Якиба - заточенная область.
Хамон - полоса закалки.
Йи - поверхность клинка (плоская сторона).
Синоги - ребро жесткости.
Синоги йи - верхняя часть клинка.
Муне - тыльная сторона клинка (соответствует короткому лезвию в европейском мече).
Хи - дола.
Хоримоно - гравировка.
Накато - хвостовик клинка.
Хабаки - клиновидный зажим.
Сеппа - подкладочный диск.
Цуба - чашка, в европейском мече гарда.
Фучи - крепежное кольцо рукояти.
Мекуги - крепежная бамбуковая шпилька
Менуки - украшение рукояти, элемент декора под оплеткой рукояти.
Кохири - наконечник ножен.
Сагео - шнур или лента крепления ножен.
Куриката - петля на ножнах.
Коигучи - устье ножен (рот карпа)

Японский меч по своему строению очень сильно напоминает саблю, но в самой Японии, мечом называется любой клинок, длина которого превышает 0,5 сяку. Длина меча измеряется, как у сабли, а единицей измерения является сяку (30,3 см). Тан-то или короткий меч (по европейским меркам кинжал) от 0,5 до 1 сяку. Сох-то или средний меч (в Европе короткий меч) от 1 до 2 сяку.Даи-то или длинный меч более 2, но не больше 3 сяку (в Европе просто меч или длинный меч, но не бастард).




Споры по поводу того, является ли японская катана двуручной саблей или все-таки мечом, ведутся очень давно. Сторонников того, что катана - меч, не меньше тех, кто утверждает, что это двуручная сабля. Но все эти споры бессмысленны, ведь сами японцы называют катану мечом, а европейцы зачастую именуют шпагу мечом, кому от этого стало хуже? Кто-то может сказать, что у меча обоюдоострый клинок, тогда как катана имеет всего одно лезвие. И очень сильно ошибется, среди мечей немало клинков с одним лезвием! Палаш, ятаган или так называемый меч гуннов (кстати прототип всех существующих ныне сабель). Так что глупо настаивать на правильном названии "японская сабля" (именно такая классификация встречается во французском языке), когда в умах человечества укоренилось название "японский меч".