Отписывайтесь от событий, которые не интересны
Чтобы отписаться от новостей другого пользователя, щелкните на значке настроек в этом событии и выберите нужный пункт.
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок
В начале пятая глава
(А их как будто бы сто двадцать!) -
Уж обрываются слова,
Уже им некуда деваться
От рока, от себя самих,
От обступившего молчанья, -
И немота и встреча их
Уж без пяти минут свиданье!
А после - ночь... И оба врозь,
И оба мечутся, тоскуя,
И сердце прожжено насквозь
Ожогом первым поцелуя...
О, друг мой! Вот закладка где,
Вот до чего я дочитала
(Проворна я, к своей беде!) -
Не начинать же мне сначала!
Опять о том, как пили чай,
Как чинно восседали рядом,
Как обменялись невзначай
Каким-то сумасшедшим взглядом...
Давайте же читать вдвоем...
В начале пятая глава
(А их как будто бы сто двадцать!) -
Уж обрываются слова,
Уже им некуда деваться
От рока, от себя самих,
От обступившего молчанья, -
И немота и встреча их
Уж без пяти минут свиданье!
А после - ночь... И оба врозь,
И оба мечутся, тоскуя,
И сердце прожжено насквозь
Ожогом первым поцелуя...
О, друг мой! Вот закладка где,
Вот до чего я дочитала
(Проворна я, к своей беде!) -
Не начинать же мне сначала!
Опять о том, как пили чай,
Как чинно восседали рядом,
Как обменялись невзначай
Каким-то сумасшедшим взглядом...
Давайте же читать вдвоем...
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
Послушай, как в мечтаньи вдохновенном
Изгибы тайн своих душа вдруг обнажит.
Пусть мысль твоя в порыве дерзновенном
Дыханьем творчества их ярко озарит.
Увидишь ты тогда, как бесконечность дали
Чудесно и легко снимает свой покров,
И там на мраморном высоком пьедестале
Безмолвно красота взирает в глубь миров.
София Парнок
1905
Изгибы тайн своих душа вдруг обнажит.
Пусть мысль твоя в порыве дерзновенном
Дыханьем творчества их ярко озарит.
Увидишь ты тогда, как бесконечность дали
Чудесно и легко снимает свой покров,
И там на мраморном высоком пьедестале
Безмолвно красота взирает в глубь миров.
София Парнок
1905
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
Летят, пылая, облака,
Разрушился небесный город.
Упряма поступь и легка,
Раскинут ветром вольный ворот.
Кто мне промолвил «добрый путь»,
Перекрестил — кто на дорогу?
Пусть не устанут ветры дуть,
От твоего стремить порога.
Былое — груз мой роковой —
Бросаю черту на потребу.
Над бесприютной головой
Пылай, кочующее небо!
София Парнок
Разрушился небесный город.
Упряма поступь и легка,
Раскинут ветром вольный ворот.
Кто мне промолвил «добрый путь»,
Перекрестил — кто на дорогу?
Пусть не устанут ветры дуть,
От твоего стремить порога.
Былое — груз мой роковой —
Бросаю черту на потребу.
Над бесприютной головой
Пылай, кочующее небо!
София Парнок
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
15 January 2015 at 9:14
- edited
community-post.html
София Парнок
Узорами заволокло
Мое окно.— О, день разлуки!—
Я на шершавое стекло
Кладу тоскующие руки.
Гляжу на первый стужи дар
Опустошенными глазами,
Как тает ледяной муар
И расползается слезами.
Ограду, перерос сугроб,
Махровей иней и пушистей,
И садик — как парчевый гроб,
Под серебром бахром и кистей...
Никто не едет, не идет,
И телефон молчит жестоко.
Гадаю — нечет или чет? —
По буквам вывески Жорж Блока.
1915
Узорами заволокло
Мое окно.— О, день разлуки!—
Я на шершавое стекло
Кладу тоскующие руки.
Гляжу на первый стужи дар
Опустошенными глазами,
Как тает ледяной муар
И расползается слезами.
Ограду, перерос сугроб,
Махровей иней и пушистей,
И садик — как парчевый гроб,
Под серебром бахром и кистей...
Никто не едет, не идет,
И телефон молчит жестоко.
Гадаю — нечет или чет? —
По буквам вывески Жорж Блока.
1915
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок
Жила я долго, вольность возлюбя,
О Боге думая не больше птицы,
Лишь для полета правя свой полет...
И вспомнил обо мне Господь, — и вот
Душа во мне взметнулась, как зарница,
Все озарилось. — Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.
Жила я долго, вольность возлюбя,
О Боге думая не больше птицы,
Лишь для полета правя свой полет...
И вспомнил обо мне Господь, — и вот
Душа во мне взметнулась, как зарница,
Все озарилось. — Я нашла тебя,
Чтоб умереть в тебе и вновь родиться
Для дней иных и для иных высот.
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок
В те дни младенческим напевом
Звучали первые слова,
Как гром весенний, юным гневом
Гремел над миром Егова,
И тень бросать учились кедры,
И Ева — лишь успела пасть,
И семенем кипели недра,
И мир был — Бог, и Бог — был страсть.
Своею ревностью измаял,
Огнем вливался прямо в кровь...
Ужель ты выпил всю, Израиль,
Господню первую любовь?
3 июня 1921
В те дни младенческим напевом
Звучали первые слова,
Как гром весенний, юным гневом
Гремел над миром Егова,
И тень бросать учились кедры,
И Ева — лишь успела пасть,
И семенем кипели недра,
И мир был — Бог, и Бог — был страсть.
Своею ревностью измаял,
Огнем вливался прямо в кровь...
Ужель ты выпил всю, Израиль,
Господню первую любовь?
3 июня 1921
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
Восход в дыму, и тусклый закат в дыму,
И тихо так, как будто покойник в дому,
И люди бродят, шепотом говорят:
Леса горят, ох, где-то леса горят!..
И ночь пришла, дремуча, как бред, душна.
В горящих джунглях накрик кричит душа,
В горящих джунглях ревмя ревет зверье,
В горящих джунглях сердце горит мое...
О, в эту ночь, в последнюю на земле,
Покуда жар еще не остыл в золе,
Запекшимся ртом, всей жаждой к тебе припасть,
Моя седая, моя роковая страсть!
София Парнок
картина Архипа Куинджи "Закат"
И тихо так, как будто покойник в дому,
И люди бродят, шепотом говорят:
Леса горят, ох, где-то леса горят!..
И ночь пришла, дремуча, как бред, душна.
В горящих джунглях накрик кричит душа,
В горящих джунглях ревмя ревет зверье,
В горящих джунглях сердце горит мое...
О, в эту ночь, в последнюю на земле,
Покуда жар еще не остыл в золе,
Запекшимся ртом, всей жаждой к тебе припасть,
Моя седая, моя роковая страсть!
София Парнок
картина Архипа Куинджи "Закат"
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
"И дам тебе ключи от Царства
Небесного: и что свяжешь на
Земле, то будет связано на небесах..."
Евангелие от Матфея, гл. 16
Как встарь, смешение наречий, —
Библейский возвратился век,
И поднял взгляд нечеловечий
На человека человек.
Гонимы роковою ложью,
Друг в друге разъяряют злость,
И, поминая имя Божье,
В Христову плоть вонзают гвоздь.
По нивам и по горным кряжам
Непостижимый свист ядра...
Что скажете и что мы скажем
На взгляд взыскующий Петра?
София Яковлевна Парнок
26 октября 1915
Небесного: и что свяжешь на
Земле, то будет связано на небесах..."
Евангелие от Матфея, гл. 16
Как встарь, смешение наречий, —
Библейский возвратился век,
И поднял взгляд нечеловечий
На человека человек.
Гонимы роковою ложью,
Друг в друге разъяряют злость,
И, поминая имя Божье,
В Христову плоть вонзают гвоздь.
По нивам и по горным кряжам
Непостижимый свист ядра...
Что скажете и что мы скажем
На взгляд взыскующий Петра?
София Яковлевна Парнок
26 октября 1915
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок
Зеркало держит Эрот перед ней, и в стекле его хрупком
Вечное золото кос, вечное небо очей.
А на ковре, у колен, у разымчивых этих и сильных,
В руки лицо уронив, скорбная дева сидит.
"Горе мне! Горе мне! Где, где ночей моих гордая хладность?"
- Что с ней? - подруги вокруг шепчут, лукаво смеясь. -
"Только и было, что раз - это под вечер было, у храма -
Мимо идя, на меня ветреник этот взглянул.
Только и было всего... Да еще в состязании лирном...
Слышу, - подруги ко мне: "Твой, Мнаседика, черед".
Вышла, и к струнам едва я певучей рукой прикоснулась,...
Зеркало держит Эрот перед ней, и в стекле его хрупком
Вечное золото кос, вечное небо очей.
А на ковре, у колен, у разымчивых этих и сильных,
В руки лицо уронив, скорбная дева сидит.
"Горе мне! Горе мне! Где, где ночей моих гордая хладность?"
- Что с ней? - подруги вокруг шепчут, лукаво смеясь. -
"Только и было, что раз - это под вечер было, у храма -
Мимо идя, на меня ветреник этот взглянул.
Только и было всего... Да еще в состязании лирном...
Слышу, - подруги ко мне: "Твой, Мнаседика, черед".
Вышла, и к струнам едва я певучей рукой прикоснулась,...
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
О, где же затерянный этот в садах городок
(Быть может, совсем не указан на карте?),
Куда убегает мечта со всех ног
В каком-то шестнадцатилетнем азарте?
Где домик с жасмином, и гостеприимная ночь,
И хмеля над нами кудрявые арки,
И жажда, которой уж нечем помочь,
И небо, и небо страстнее, чем небо Петрарки!
(София Парнок)
(Быть может, совсем не указан на карте?),
Куда убегает мечта со всех ног
В каком-то шестнадцатилетнем азарте?
Где домик с жасмином, и гостеприимная ночь,
И хмеля над нами кудрявые арки,
И жажда, которой уж нечем помочь,
И небо, и небо страстнее, чем небо Петрарки!
(София Парнок)
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок
Изнутри просияло облако.
Стало вдруг светло и таинственно, —
Час, когда за случайным обликом
Проявляется лик единственный!
Ухожу я тропинкой узенькой.
Тишина вокруг — как в обители.
Так бывает только от музыки
Безнадежно и упоительно.
И какие места знакомые...
Сотни лет, как ушла я из дому,
И вернулась к тому же дому я,
Все к тому же озеру чистому.
И лепечет вода... Не ты ль меня
Окликаешь во влажном лепете?..
Плачут гусли над озером Ильменем,
Выплывают белые лебеди.
16 декабря 1925
Изнутри просияло облако.
Стало вдруг светло и таинственно, —
Час, когда за случайным обликом
Проявляется лик единственный!
Ухожу я тропинкой узенькой.
Тишина вокруг — как в обители.
Так бывает только от музыки
Безнадежно и упоительно.
И какие места знакомые...
Сотни лет, как ушла я из дому,
И вернулась к тому же дому я,
Все к тому же озеру чистому.
И лепечет вода... Не ты ль меня
Окликаешь во влажном лепете?..
Плачут гусли над озером Ильменем,
Выплывают белые лебеди.
16 декабря 1925
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
Стихи Софии Парнок на английском языке в переводе Дианы Левис Бургин
Dedication
Hier stehe ich und kann nicht anders…*
Thank you, my friend,
For your quiet breathing,
The tenderness of sleepy arms
And whispering of sleepy lips,
For your arched eyebrows
And hollow temples,
For not possessing the yearning
Of my thick blood,
For the palm that amulet-like
You laid on my breast,
And the fire slowed its course
Through my tensed up veins,
For my gazing at your face
With eyes that can see, –
For, my angel, being you,
And being next to me!
*«Здесь я стою и не могу иначе». Лютер (нем.)...
Dedication
Hier stehe ich und kann nicht anders…*
Thank you, my friend,
For your quiet breathing,
The tenderness of sleepy arms
And whispering of sleepy lips,
For your arched eyebrows
And hollow temples,
For not possessing the yearning
Of my thick blood,
For the palm that amulet-like
You laid on my breast,
And the fire slowed its course
Through my tensed up veins,
For my gazing at your face
With eyes that can see, –
For, my angel, being you,
And being next to me!
*«Здесь я стою и не могу иначе». Лютер (нем.)...
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
И отшумит тот шум и отгрохочет грохот,
которым бредишь ты во сне и наяву,
и бредовые выкрики заглохнут,-
и ты почувствуешь, что я тебя зову.
И будет тишина и сумрак синий...
И встрепенешься ты, тоскуя и скорбя,
и вдруг поймешь, поймешь, что ты
блуждал в пустыне
за сотни верст от самого себя!
13 апреля 1927
София Парнок
которым бредишь ты во сне и наяву,
и бредовые выкрики заглохнут,-
и ты почувствуешь, что я тебя зову.
И будет тишина и сумрак синий...
И встрепенешься ты, тоскуя и скорбя,
и вдруг поймешь, поймешь, что ты
блуждал в пустыне
за сотни верст от самого себя!
13 апреля 1927
София Парнок
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
На закате
Даль стала дымно-сиреневой.
Облако в небе — как шлем.
Веслами воду не вспенивай:
Воли не надо,— зачем!
Там, у покинутых пристаней,
Клочья не наших ли воль?
Бедная, выплачь и выстони
Первых отчаяний боль.
Шлем — посмотри — вздумал вырасти,
Но, расплываясь, потух.
Мята ль цветет, иль от сырости
Этот щекочущий дух?
Вот притянуло нас к отмели,—
Слышишь, шуршат камыши?..
Много ль у нас люди отняли,
Если не взяли души?
София Парнок
Даль стала дымно-сиреневой.
Облако в небе — как шлем.
Веслами воду не вспенивай:
Воли не надо,— зачем!
Там, у покинутых пристаней,
Клочья не наших ли воль?
Бедная, выплачь и выстони
Первых отчаяний боль.
Шлем — посмотри — вздумал вырасти,
Но, расплываясь, потух.
Мята ль цветет, иль от сырости
Этот щекочущий дух?
Вот притянуло нас к отмели,—
Слышишь, шуршат камыши?..
Много ль у нас люди отняли,
Если не взяли души?
София Парнок
София Парнок. Поэтесса Серебряного века
community-post.html
Разве полночь такая - от Бога?
В путь какой ухожу я одна?
Будто кошка перебежала дорогу,
Надо мной пролетела луна.
В ночь такую надежнее петли,
Яды жгучей, быстрее курки.
Я не знаю - мне зарыдать ли, запеть ли
От моей неизбывной тоски...
Там, над домом с певучею дверцей,
Тот же голос поет ветровой,
Но ведь не к кому полететь тебе, сердце,
Под октябрьской летучей луной!
София Парнок
1926
В путь какой ухожу я одна?
Будто кошка перебежала дорогу,
Надо мной пролетела луна.
В ночь такую надежнее петли,
Яды жгучей, быстрее курки.
Я не знаю - мне зарыдать ли, запеть ли
От моей неизбывной тоски...
Там, над домом с певучею дверцей,
Тот же голос поет ветровой,
Но ведь не к кому полететь тебе, сердце,
Под октябрьской летучей луной!
София Парнок
1926
Ошибка загрузки страницы. Повторная попытка через 5 сек.