Волосы цвета соломы,
Хочешь потрогать, изволь.
К чёрту цилиндры, я дома!
Как деревенская голь.
Снова берёза на круче,
Банька, телок под окном.
Пахнет навозная куча
Перебродившим вином.
Пара несушек, да Мурка
Топчут весеннюю прель.
Дом. У сарая конурка…
Вот и дождался кобель.
Оба мы с ним кобелищи,
Тот, и другой лиходей.
Стало быть, здравствуй, дружище,
Всё у нас, как у людей.
Сено, поленница, клуня…
Ох ты! Маманя бежит.
«Господи, ты ли, Сергуня!»
Голос у мамы дрожит.
«Я, дорогая, тот самый
Хват, и крученый, как жгут.
Да не печалься ты, мама,
Люди от зависти лгут.
Козни, да байки не слушай,
Счастлив , что сам от сохи.
Только не мучай мне душу,
Пусть она любит стихи.
Вот и кобель не бранится,
Даром, что выглядит стар,
Лучше пойдём во светлицу,
Да разведём самовар.
Выпьем чайку. И винишка
Тоже нальём, не вопрос.
Я тут стихов своих книжку
Вам из столицы привёз.
Батькин поклон, и заботы.
Каялся быть на Покров…»
«Ладно, Серёженька, что ты,
Бога хвалю, что здоров»
«Что мне содеется, младу,
Жжёт, да бушует в крови…
Я поброжу-ка по саду,
Ты лишь родню созови
Нынче весна спозаранку
Вешним нарядом грешит…
А хорошо-то как, мамка,
Тут, в деревенской глуши!»

Полночь. На птичку-зарянку
Сыч обернулся, как тать.
Слышится где-то тальянка.
Будто зовёт догулять.
Вышел. Ремень, да рубаха,
В пальцах знакомая дрожь.
Это соседка – Натаха...
«Что ж ты так поздно, Серёж».