Савва Морозов- влюбленный меценат (история №9)
СКАНДАЛЬНАЯ ЖЕНИТЬБА.
Савва Тимофеевич проявил упорство не только в реорганизации текстильного производства, но и в собственной женитьбе. Он влюбился в жену своего троюродного племянника, Сергея Викуловича, сына Викулы Елисеевича, соседа по Никольскому, молодую красавицу Зинаиду Григорьевну, урожденную Зимину
настоял на ее разводе, и, несмотря на протесты со стороны родственников, перед окончанием университета обвенчался с ней.
Мать Саввы часто выговаривала ему: «Уж порадовал ты меня, Саввушка. Первый жених на Москве, а кого в дом привел... Что бесприданница твоя Зиновия – еще полбеды, разводка, вот что плохо. Мало ли в Москве достойных фамилий, а ты Зимину взял, дочку купца второй гильдии, да еще мужнюю жену, от племянника увел».
И для семьи Морозовых, и для семьи Зиминых развод Зинаиды и женитьба Саввы на разведенной были страшным позором. Отец Зины (на самом деле ее звали Зиновией, на светский манер она нарекла себя сама) говорил дочери: «Мне бы, дочка, легче в гробу тебя видеть, чем такой позор терпеть».
Про Зинаиду в народе была сложена отдельная легенда. Говорили, что она сама «из заводских», что работала на Никольской фабрике Елисея Саввича присучальщицей, то есть следила за тем, чтобы не рвалась нить, что там-то ее и заметил младший из клана Елисеевичей, который и взял девушку в барские хоромы. На самом же деле Зина была дочкой купца второй гильдии Зимина, хозяина «Зуевской мануфактуры И.Н. Зимина».
Семнадцати лет отроду её выдали замуж за Сергея Викуловича Морозова, который зачастую предпочитал компанию друзей обществу молодой жены. Как-то накануне Рождественского бала он уехал на охоту – Зинаида Григорьевна проявила своеволие, отправилась на бал одна. За её спиной шептались, она делала вид, что не замечает. В этот вечер она встретила Савву Тимофеевича Морозова, дядю своего мужа. Позже Савва признался, что влюбился в неё с первого взгляда.
Морозовым везло на властных, надменных, умных и очень честолюбивых жен. Зинаида Григорьевна лишь подтверждает это утверждение. Умная, но чрезвычайно претенциозная женщина, она тешила свое тщеславие способом, наиболее понятным купеческому миру: обожала роскошь и упивалась светскими успехами. Муж потворствовал всем ее прихотям.
З.Морозова ждет первенца- Тимофея. 1888 г.
Для любимой жены Савва Морозов построил в 1893 году замок, какого не бывало в Москве. Зинаида денег мужа не считала и слухи о роскошестве особняка быстро облетели всю Москву (все интерьеры были тщательнейшим образом проработаны Шехтелем, при участии Врубеля). Готические башенки, стрельчатые окна, зубцы на стенах – от дома веяло тайной, духом средневековья. Этот же особняк считается одним из прообразов особняка булгаковской Маргариты.
Сейчас он принадлежит МИД РФ , находится по адресу Спиридоновка, д.17 и используется для приемов на высшем уровне (в частности именно здесь в свое время заседала "Большая Восьмерка").
Особняк Морозова на Спиридоновке.
Парадный холл особняка.
В этом же особняке Морозов какое-то время укрывал находящегося в бегах революционера Баумана. И вот незадача: именно в это время Морозова решил посетить с обедом сам московский генерал-губернатор Сергей Александрович... Прием был обставлен шикарнейшим образом. Сергей Александрович сидел за столом и даже не подозревал, что сидящий здесь же "друг семьи" Морозовых есть не кто иной, как опаснейший революционер Бауман, которого искала и не могла найти вся московская полиция.
Гостиная в особняке на Спиридоновке.
Личные апартаменты Зинаиды Григорьевны были обставлены роскошно и эклектично. Спальня "Ампир" из карельской березы с бронзой, мраморные стены, мебель, покрытая голубым штофом. Аппартаменты напоминали магазин посуды, количество севрского фарфора пугало: из фарфора были сделаны даже рамы зеркал, на туалетном столике стояли фарфоровые вазы, по стенам и на кронштейнах висели крохотные фарфоровые фигурки.
Кабинет и спальня хозяина выглядели здесь чуждо. Из украшений – лишь брозовая голова Ивана Грозного работы Антокольского на книжном шкафу. Пустые эти комнаты напоминали жилище холостяка.
Вообще, матушкины уроки не пропали даром. По отношению к себе Савва Морозов был крайне неприхотлив, даже скуп – дома ходил в стоптанных туфлях, на улице мог появиться в заплатанных ботинках. В пику его непритязательности, мадам Морозова старалась иметь только "самое-самое": если туалеты, то самые немыслимые, если курорты, то самые модные и дорогие. Савва на женины дела смотрел сквозь пальцы: обоюдная бешеная страсть скоро переросла в равнодушие, а потом и в совершенное отчуждение. Они жили в одном доме, но практически не общались.
С.Т. Морозов- с детьми Марией, Тимофеем,Еленой 1897 год
Хваткая, с вкрадчивыми взглядом и надменный лицом, комплексовавшая из-за своего купечества, и вся увешанная жемчугами, Зинаида Григорьевна сверкала в обществе и пыталась превратить свой дом в светский салон. У нее "запросто" бывала сестра царицы, жена московского генерал-губернатора великая княгиня Елизавета Федоровна. Чередой шли вечера, балы, приемы…
Морозова была постоянно окружена светской молодежью, офицерами. Особым ее вниманием пользовался А.А.Рейнбот, офицер Генерального штаба, блестящий ухажер и светский лев. Морозова понимала, что королеву признают в ней из-за денег, а не из-за происхождения, и даже парижские платья не сделают её профиль благороднее. Да и не похожа на записных красоток своего времени: её щёки не были румяными, плечи покатыми, а взор наивным – смуглая, "бровьми союзна", с тёмной цыганщиной в глазах, она была для своего времени слишком эффектна, слишком целеустремлённа, слишком расчётлива.
ТЕАТР.
Всем известна история о том, как в Москве в 1897 году в «Славянском базаре» встретились купец первой гильдии Алексеев, взявший себе потом по бабке псевдоним Станиславский, и дворянин, театральный критик Немирович-Данченко и что потом из этого вышло. А вот о том, что без помощи другого купца, а именно Саввы Тимофеевича, из этого не вышло бы ровным счетом ничего, известно уже гораздо меньше.Согласно легенде Савва Тимофеевич как-то посетил спектакль молодого еще Художественного театра, посмотрел на Москвина в роли царя Федора Иоанновича и так растрогался, что тут же пришел на собрание акционеров театра и скупил все его паи. На самом деле Савва был одним из первых купцов, откликнувшихся на просьбу Алексеева и Немировича-Данченко помочь в создании первого в России общедоступного театра.
За четыре года Савва израсходовал на Московский художественный театр более 200 000 рублей. Он отремонтировал под его нужды театр «Эрмитаж», на сцене которого выступала труппа МХТ, покупал костюмы для спектаклей, а для пьесы «Снегурочка» даже снарядил экспедицию за костюмами на Север, покрывал убытки и выступал как главный поручитель в финансовых вопросах.
Савва Тимофеевич, занимая должность технического директора, лично руководил осветительной службой театра. Как-то один из его друзей, придя в особняк на Спиридоновке, увидел, как Савва на дорогущем столе красного дерева смешивает какие-то лаки. «Савва, ты бы хоть подстелил что-нибудь, испортишь ведь мебель», -- заикнулся гость. «Стол что, ерунда, -- ответил хозяин, -- такой любой столяр за сто рублей сделает. А вот лунный свет только у меня в театре будет». Главный осветитель МХТ, дипломированный химик готовил цветной лак для световых фильтров «Снегурочки».
Если за период до 1902 года Савва истратил на театр 200 000 рублей, то за один только 1903 год его расходы по той же статье составили 300 000 рублей. Связано это было с тем, что Савва нашел для театра в Камергерском переулке новое здание, которое арендовал на двенадцать лет и полностью перестроил. А в 1904 году он вышел из Товарищества для учреждения в Москве Общедоступного театра, безвозмездно передав все свои паи театру. И виной тому была, как это часто бывает, женщина.
(Продолжение в посте ниже)
Вы не можете комментировать, т.к. не авторизованы.
|
|
