Игрушка
Она всю
школьную жизнь была игрушкой в его руках…. Прошло время, дети взрослеют и
понимают все свои ошибки юности, которые они совершили. И меняют всё в
своей жизни.
Mир Гарри Поттера:
Гарри Поттер Панси Паркинсон, Драко Малфой, Блейз
Забини
Драма /Любовный роман /Angst || гет || PG
Размер:
мини || Глав: 1
Игрушка 1 ГЛАВА
Субботний вечер. Драко Малфой сидел в гостиной Слизерина на диване и
смотрел на огонь, который весело плясал в камине. К нему подошёл Блейз
Забини, и они начали о чём-то увлечённо разговаривать. И тут в гостиную
постучали, и в дверь просунулась голова Панси Паркинсон.
- К вам можно? – промурлыкала она, завидев Драко.
- Как хочешь, - без энтузиазма ответил Драко.
Она вошла в комнату и присела на краешек дивана рядом с
очаровательным блондином. Через несколько минут Блейз оставил их
наедине.
- Драко, нам надо серьёзно поговорить, - пытаясь сделать серьёзное
лицо, проговорила она.
- Панси, потом, я сейчас занят, - отмахнулся парень.
- Когда потом? – вспылила Панси – Когда? Ты вечно пытаешься улизнуть
от разговора!
- Панси, я сказал, отвали! – начал повышать голос он.
- Милый, я пошутила, успокойся, - девушка погладила Драко по плечу.
- Панси, не до тебя сейчас!!! – зарычал он и скинул её руку с себя, -
Потом как-нибудь поговорим!! Когда время будет, - добавил он более
спокойным тоном.
- Да я уже несколько недель подряд пытаюсь с тобой поговорить, а ты
всё не хочешь меня выслушать!! – Панси тоже срывалась на крик. Из спален
уже начали высовываться испуганные головы остальных учеников Слизерина.
Они уже давно привыкли к постоянным ссорам сокурсников.
- Отвали от меня! Что в этом словосочетании тебе не понятно – я
объясню!!!
- Всё понятно… - тихим, едва слышным голосом проговорила она.
- Ну, вот и всё. До завтра, - издевательски произнёс он и вышел из
гостиной.
По лицу Панси бежали горькие слёзы обиды. Она закрыла руками лицо и
уткнулась лицом себе в колени. Так, свернувшись калачиком, она
пролежала 5 минут.
- Панси, успокойся, - из спальни вышла Миллисента Булстроуд, слышавшая
всю перепалку парочки.
- Отстань от меня! – завопила девушка в приступе истерики – все вы
хотите этого, чтобы я рассталась с Драко, но не бывать этому!! – уже со
злостью, захлебываясь слезами, произнесла девушка.
Милли покинула комнату, оставив Панси совсем одну. В
одиночестве девушке стало ещё хуже, и она встала и полетела к выходу.
Она бежала кудa глаза глядят, и ноги принесли её на Астрономическую
башню. Она стала подниматься по ступенькам, как вдруг она услышала
странные звуки, доносящиеся сверху. Панси поднялась выше, И ей стало
ясно, что это были звуки поцелуев. И не простых поцелуйчиков, а
настоящих страстных поцелуев. Она уже хотела развернуться и уйти, но
вдруг заметила на полу что-то блестящее. Она подняла предмет с пола, и
оказалось, что это значок факультета Слизерин. Слёз на лице девушки
почти не осталось, и ею завладело любопытство узнать кто там наверху.
Она, привычно для себя, надела на лицо маску высокомерия и поднялась по
ступенькам. У последнего поворота она остановилась, и подумала: «А стоит
ли мне ломать им их удовольствие, вдруг они меня заметят». Подумала и
решила, что она только чуть-чуть посмотрит, кто они, и уйдёт по добру,
поздорову. Она слегка высунула голову из-за косяка и ахнула. По лицу
снова потекли слёзы с новой силой. Тот, кого она увидела, был блондином,
и ей даже не пришлось присматриваться, кто это, ведь блондин на всю
школу один. У девушки снова началась истерика, она отвернулась, чтобы её
не заметили, и, давясь слезами, медленно сползала по холодной каменной
стене. Ту, кого она увидела с ним, она не знала. А слёзы всё текли и
текли, не хотя останавливаться. От косметики не осталось и следа.
Панси сидела на холодном полу, не замечая никого вокруг. Как вдруг она
подняла глаза и увидела перед собой Блейза. Он сильными руками поднял её
на ноги, но они отказывались слушаться. Тогда он обнял девушку и,
пребывая в его объятиях, она начала успокаиваться.
- Скажи мне только одно: ты знал? – спросила Панси дрожащим голосом.
- Да… - и только ответил он.
- Почему?... – она задавала вопрос не ему, он это понял, а себе. Панси
продолжала всхлипывать у него на руках.
- Панси, ты должна быть сильнее, - успокаивал её слизеринец.
- Не могу, я не смогу смотреть ему в глаза после такого.… А ведь мы
даже не поговорили…
- Доверься мне, я никому не скажу.
- Да, ладно. Помнишь, несколько недель назад я болела и уезжала домой
лечиться?
- Да, помню, тебя тогда не было около двух дней.
- Да, именно. Так вот, тогда, в те дни моего отсутствия, мои самые
страшные опасения подтвердились. Я забеременела от Драко.
Блейз ахнул:
- И ты ему до сих пор не сказала?
- Он не хочет меня слушать, я ему уже две недели говорю, что нам надо
поговорить, а он просто игнорирует мою просьбу. Я не знаю, что мне
делать, Блейз.…Помоги мне.… Кроме тебя у меня больше никого не
осталось.… На глазаx по-новому наворачивались слёзы.
- Конечно, милая, пошли со мной в гостиную.
- Нет, мне надо прямо сейчас поговорить с ним.
И с этими словами Панси развернулась и поднялась на несколько
ступенек выше и вышла из-за угла.
- Здравствуй, милый, - голосом полным сарказма процедила Панси.
Блондин обернулся.
- А, это ты Панси.… Ну, вот только не закатывай мне сейчас сцен, -
сразу попросил он.
- Драко, что это за чучело? – подала голос девочка, стоявшая позади
Малфоя, и указывающая на Панси.
- Ах, это я чучело, а ну, иди ты, проститутка малолетняя, куда
подальше от чужих парней!!! - со всей накопившейся злобой, ненавистью и
обидой заорала Панси так, что девочка опешила и смотрела на неё
круглыми, как пуговицы, глазами, и чуть ли не плача убежала вниз.
- Ну, вот мы и одни, - иронично заявил Малфой.
- Ты, Малфой, я тебя НЕНАВИЖУ, - завопила девушка и, подбежав к нему,
со всей силы залепила ему пощечину.
- Паркинсон, иди сюда!! – с грохотом заорал Малфой.
Но Панси убежала на несколько ступенек вниз к Блейзу, и спряталась за
его спиной.
- Забини, отойди!
- Подожди, я отойду только после того, как ты всё узнаешь, - ехидно
заметил Блейз и повернулся к Панси, смотря на неё умоляющими глазами.
Девушка его поняла, что если она Драко сейчас ничего не скажет, то она
будет виновата в том, что Блейз потерял лучшего друга.
- Ладно, пошли, Малфой, - с грустью прошептала еле слышно Панси и
увела Драко за угол. Драко смотрел на неё и не понимал, чем он так её
обидел, что она называет его по фамилии, а не по имени. Он всегда знал,
что они оба ходят на сторону, и поэтому не озадачивал себя извинениями
перед Панси в такие сцены. Но сейчас было всё очень даже серьёзно.
- Драко Люциус Малфой, я жду ребёнка …. От тебя – добавила шёпотом
Панси, глядя на изумлённые глаза Драко.
- Это правда?? – не веря своим ушам, задал вопрос Драко.
- Абсолютно, - равнодушно ответила девушка.
Глаза Драко загорелись.
- У нас будет малыш? – хриплым голосом спросил он.
- У тебя не будет ничего… - тихо, почти шёпотом сказала Панси. – Ты
сам лишил себя всего… Я буду одна.
Улыбка и радость исчезли с его лица, остались лишь сожаление и
раскаяние.
- Прости меня, Панси, я люблю тебя…
- Нет, - категорично ответила она. Я тебя любила все эти годы, а ты
что и делал, это лишь отвергал мою любовь, теплоту, заботу, ласку.…
Настала моя очередь. Не пытайся оправдываться, я всё равно не поверю.
Когда ты обжимался с этой..этой.. – Панси не находила слов, - неважно,
тогда, в тот момент ты не думал о нас. С меня хватит, я уже натерпелась.
Я прощала тебе многие обиды, мои разочарования в тебе, но эту
чудовищную ошибку я тебе простить не смогу.
Панси опять заплакала и хотела уйти, как заметила, что не может
сдвинуться с места. Она посмотрела вниз, на свою «преграду» и улыбнулась
сквозь пелену слёз, заполонивших её глаза.
- Драко, оставь меня в покое, у нас с тобой ничего не получится. Мы
слишком разные. Прощай…
Последнюю фразу она сказала с горечью и обидой. А парень,
отцепившись от её ног, припал к её губам. Он думал, что она ударит,
оттолкнёт его, но она ничего не сделала, а просто позволила ему
поцеловать себя в последний раз. От этой мысли у Драко кружилась голова.
Но он опомнился, что их поцелуй ещё не окончен. Он взял её за
подбородок и притянул её к себе ещё ближе, от чего Панси открыла свой
рот ещё больше и впустила его язык туда в последний раз. Сквозь поцелуй
он заметил, что её кожа стала влажной, она опять плакала. Когда он
собирался отпустить её, она напоследок сладостно коснулась его губ
своими и задержалась на них на несколько мгновений, но для Драко
проходили часы. Она отпустила его, он посмотрел в её манящие глаза. Она
улыбнулась ему тёплой улыбкой и покинула темный коридор.
Панси не появлялась больше в школе. Никто её больше не видел.
Говорят, она живёт сейчас у себя в поместье со своими родителями. А
Драко закончил учебные годы уже без неё. Они ни разу не виделись с того
дня, с Астрономической башни. Он поначалу писал ей письма, но ответа не
приходило ни на одно. Драко понял, Панси ушла, ушла навсегда… из его
жизни…
Конец)))
школьную жизнь была игрушкой в его руках…. Прошло время, дети взрослеют и
понимают все свои ошибки юности, которые они совершили. И меняют всё в
своей жизни.
Mир Гарри Поттера:
Гарри Поттер Панси Паркинсон, Драко Малфой, Блейз
Забини
Драма /Любовный роман /Angst || гет || PG
Размер:
мини || Глав: 1
Игрушка 1 ГЛАВА
Субботний вечер. Драко Малфой сидел в гостиной Слизерина на диване и
смотрел на огонь, который весело плясал в камине. К нему подошёл Блейз
Забини, и они начали о чём-то увлечённо разговаривать. И тут в гостиную
постучали, и в дверь просунулась голова Панси Паркинсон.
- К вам можно? – промурлыкала она, завидев Драко.
- Как хочешь, - без энтузиазма ответил Драко.
Она вошла в комнату и присела на краешек дивана рядом с
очаровательным блондином. Через несколько минут Блейз оставил их
наедине.
- Драко, нам надо серьёзно поговорить, - пытаясь сделать серьёзное
лицо, проговорила она.
- Панси, потом, я сейчас занят, - отмахнулся парень.
- Когда потом? – вспылила Панси – Когда? Ты вечно пытаешься улизнуть
от разговора!
- Панси, я сказал, отвали! – начал повышать голос он.
- Милый, я пошутила, успокойся, - девушка погладила Драко по плечу.
- Панси, не до тебя сейчас!!! – зарычал он и скинул её руку с себя, -
Потом как-нибудь поговорим!! Когда время будет, - добавил он более
спокойным тоном.
- Да я уже несколько недель подряд пытаюсь с тобой поговорить, а ты
всё не хочешь меня выслушать!! – Панси тоже срывалась на крик. Из спален
уже начали высовываться испуганные головы остальных учеников Слизерина.
Они уже давно привыкли к постоянным ссорам сокурсников.
- Отвали от меня! Что в этом словосочетании тебе не понятно – я
объясню!!!
- Всё понятно… - тихим, едва слышным голосом проговорила она.
- Ну, вот и всё. До завтра, - издевательски произнёс он и вышел из
гостиной.
По лицу Панси бежали горькие слёзы обиды. Она закрыла руками лицо и
уткнулась лицом себе в колени. Так, свернувшись калачиком, она
пролежала 5 минут.
- Панси, успокойся, - из спальни вышла Миллисента Булстроуд, слышавшая
всю перепалку парочки.
- Отстань от меня! – завопила девушка в приступе истерики – все вы
хотите этого, чтобы я рассталась с Драко, но не бывать этому!! – уже со
злостью, захлебываясь слезами, произнесла девушка.
Милли покинула комнату, оставив Панси совсем одну. В
одиночестве девушке стало ещё хуже, и она встала и полетела к выходу.
Она бежала кудa глаза глядят, и ноги принесли её на Астрономическую
башню. Она стала подниматься по ступенькам, как вдруг она услышала
странные звуки, доносящиеся сверху. Панси поднялась выше, И ей стало
ясно, что это были звуки поцелуев. И не простых поцелуйчиков, а
настоящих страстных поцелуев. Она уже хотела развернуться и уйти, но
вдруг заметила на полу что-то блестящее. Она подняла предмет с пола, и
оказалось, что это значок факультета Слизерин. Слёз на лице девушки
почти не осталось, и ею завладело любопытство узнать кто там наверху.
Она, привычно для себя, надела на лицо маску высокомерия и поднялась по
ступенькам. У последнего поворота она остановилась, и подумала: «А стоит
ли мне ломать им их удовольствие, вдруг они меня заметят». Подумала и
решила, что она только чуть-чуть посмотрит, кто они, и уйдёт по добру,
поздорову. Она слегка высунула голову из-за косяка и ахнула. По лицу
снова потекли слёзы с новой силой. Тот, кого она увидела, был блондином,
и ей даже не пришлось присматриваться, кто это, ведь блондин на всю
школу один. У девушки снова началась истерика, она отвернулась, чтобы её
не заметили, и, давясь слезами, медленно сползала по холодной каменной
стене. Ту, кого она увидела с ним, она не знала. А слёзы всё текли и
текли, не хотя останавливаться. От косметики не осталось и следа.
Панси сидела на холодном полу, не замечая никого вокруг. Как вдруг она
подняла глаза и увидела перед собой Блейза. Он сильными руками поднял её
на ноги, но они отказывались слушаться. Тогда он обнял девушку и,
пребывая в его объятиях, она начала успокаиваться.
- Скажи мне только одно: ты знал? – спросила Панси дрожащим голосом.
- Да… - и только ответил он.
- Почему?... – она задавала вопрос не ему, он это понял, а себе. Панси
продолжала всхлипывать у него на руках.
- Панси, ты должна быть сильнее, - успокаивал её слизеринец.
- Не могу, я не смогу смотреть ему в глаза после такого.… А ведь мы
даже не поговорили…
- Доверься мне, я никому не скажу.
- Да, ладно. Помнишь, несколько недель назад я болела и уезжала домой
лечиться?
- Да, помню, тебя тогда не было около двух дней.
- Да, именно. Так вот, тогда, в те дни моего отсутствия, мои самые
страшные опасения подтвердились. Я забеременела от Драко.
Блейз ахнул:
- И ты ему до сих пор не сказала?
- Он не хочет меня слушать, я ему уже две недели говорю, что нам надо
поговорить, а он просто игнорирует мою просьбу. Я не знаю, что мне
делать, Блейз.…Помоги мне.… Кроме тебя у меня больше никого не
осталось.… На глазаx по-новому наворачивались слёзы.
- Конечно, милая, пошли со мной в гостиную.
- Нет, мне надо прямо сейчас поговорить с ним.
И с этими словами Панси развернулась и поднялась на несколько
ступенек выше и вышла из-за угла.
- Здравствуй, милый, - голосом полным сарказма процедила Панси.
Блондин обернулся.
- А, это ты Панси.… Ну, вот только не закатывай мне сейчас сцен, -
сразу попросил он.
- Драко, что это за чучело? – подала голос девочка, стоявшая позади
Малфоя, и указывающая на Панси.
- Ах, это я чучело, а ну, иди ты, проститутка малолетняя, куда
подальше от чужих парней!!! - со всей накопившейся злобой, ненавистью и
обидой заорала Панси так, что девочка опешила и смотрела на неё
круглыми, как пуговицы, глазами, и чуть ли не плача убежала вниз.
- Ну, вот мы и одни, - иронично заявил Малфой.
- Ты, Малфой, я тебя НЕНАВИЖУ, - завопила девушка и, подбежав к нему,
со всей силы залепила ему пощечину.
- Паркинсон, иди сюда!! – с грохотом заорал Малфой.
Но Панси убежала на несколько ступенек вниз к Блейзу, и спряталась за
его спиной.
- Забини, отойди!
- Подожди, я отойду только после того, как ты всё узнаешь, - ехидно
заметил Блейз и повернулся к Панси, смотря на неё умоляющими глазами.
Девушка его поняла, что если она Драко сейчас ничего не скажет, то она
будет виновата в том, что Блейз потерял лучшего друга.
- Ладно, пошли, Малфой, - с грустью прошептала еле слышно Панси и
увела Драко за угол. Драко смотрел на неё и не понимал, чем он так её
обидел, что она называет его по фамилии, а не по имени. Он всегда знал,
что они оба ходят на сторону, и поэтому не озадачивал себя извинениями
перед Панси в такие сцены. Но сейчас было всё очень даже серьёзно.
- Драко Люциус Малфой, я жду ребёнка …. От тебя – добавила шёпотом
Панси, глядя на изумлённые глаза Драко.
- Это правда?? – не веря своим ушам, задал вопрос Драко.
- Абсолютно, - равнодушно ответила девушка.
Глаза Драко загорелись.
- У нас будет малыш? – хриплым голосом спросил он.
- У тебя не будет ничего… - тихо, почти шёпотом сказала Панси. – Ты
сам лишил себя всего… Я буду одна.
Улыбка и радость исчезли с его лица, остались лишь сожаление и
раскаяние.
- Прости меня, Панси, я люблю тебя…
- Нет, - категорично ответила она. Я тебя любила все эти годы, а ты
что и делал, это лишь отвергал мою любовь, теплоту, заботу, ласку.…
Настала моя очередь. Не пытайся оправдываться, я всё равно не поверю.
Когда ты обжимался с этой..этой.. – Панси не находила слов, - неважно,
тогда, в тот момент ты не думал о нас. С меня хватит, я уже натерпелась.
Я прощала тебе многие обиды, мои разочарования в тебе, но эту
чудовищную ошибку я тебе простить не смогу.
Панси опять заплакала и хотела уйти, как заметила, что не может
сдвинуться с места. Она посмотрела вниз, на свою «преграду» и улыбнулась
сквозь пелену слёз, заполонивших её глаза.
- Драко, оставь меня в покое, у нас с тобой ничего не получится. Мы
слишком разные. Прощай…
Последнюю фразу она сказала с горечью и обидой. А парень,
отцепившись от её ног, припал к её губам. Он думал, что она ударит,
оттолкнёт его, но она ничего не сделала, а просто позволила ему
поцеловать себя в последний раз. От этой мысли у Драко кружилась голова.
Но он опомнился, что их поцелуй ещё не окончен. Он взял её за
подбородок и притянул её к себе ещё ближе, от чего Панси открыла свой
рот ещё больше и впустила его язык туда в последний раз. Сквозь поцелуй
он заметил, что её кожа стала влажной, она опять плакала. Когда он
собирался отпустить её, она напоследок сладостно коснулась его губ
своими и задержалась на них на несколько мгновений, но для Драко
проходили часы. Она отпустила его, он посмотрел в её манящие глаза. Она
улыбнулась ему тёплой улыбкой и покинула темный коридор.
Панси не появлялась больше в школе. Никто её больше не видел.
Говорят, она живёт сейчас у себя в поместье со своими родителями. А
Драко закончил учебные годы уже без неё. Они ни разу не виделись с того
дня, с Астрономической башни. Он поначалу писал ей письма, но ответа не
приходило ни на одно. Драко понял, Панси ушла, ушла навсегда… из его
жизни…
Конец)))
Игрушка
Она всю школьную
жизнь была игрушкой в его руках…. Прошло время, дети взрослеют и
понимают все свои ошибки юности, которые они совершили. И меняют всё в
своей жизни.\
Mир Гарри Поттера:
Гарри Поттер
Панси Паркинсон, Драко Малфой, Блейз
Забини
Драма /Любовный роман /Angst || гет || PG
Размер:
мини || Глав: 1
Игрушка ГЛАВА 1
Субботний вечер. Драко Малфой сидел в гостиной Слизерина на диване и
смотрел на огонь, который весело плясал в камине. К нему подошёл Блейз
Забини, и они начали о чём-то увлечённо разговаривать. И тут в гостиную
постучали, и в дверь просунулась голова Панси Паркинсон.
- К вам можно? – промурлыкала она, завидев Драко.
- Как хочешь, - без энтузиазма ответил Драко.
Она вошла в комнату и присела на краешек дивана рядом с
очаровательным блондином. Через несколько минут Блейз оставил их
наедине.
- Драко, нам надо серьёзно поговорить, - пытаясь сделать серьёзное
лицо, проговорила она.
- Панси, потом, я сейчас занят, - отмахнулся парень.
- Когда потом? – вспылила Панси – Когда? Ты вечно пытаешься улизнуть
от разговора!
- Панси, я сказал, отвали! – начал повышать голос он.
- Милый, я пошутила, успокойся, - девушка погладила Драко по плечу.
- Панси, не до тебя сейчас!!! – зарычал он и скинул её руку с себя, -
Потом как-нибудь поговорим!! Когда время будет, - добавил он более
спокойным тоном.
- Да я уже несколько недель подряд пытаюсь с тобой поговорить, а ты
всё не хочешь меня выслушать!! – Панси тоже срывалась на крик. Из спален
уже начали высовываться испуганные головы остальных учеников Слизерина.
Они уже давно привыкли к постоянным ссорам сокурсников.
- Отвали от меня! Что в этом словосочетании тебе не понятно – я
объясню!!!
- Всё понятно… - тихим, едва слышным голосом проговорила она.
- Ну, вот и всё. До завтра, - издевательски произнёс он и вышел из
гостиной.
По лицу Панси бежали горькие слёзы обиды. Она закрыла руками лицо и
уткнулась лицом себе в колени. Так, свернувшись калачиком, она
пролежала 5 минут.
- Панси, успокойся, - из спальни вышла Миллисента Булстроуд, слышавшая
всю перепалку парочки.
- Отстань от меня! – завопила девушка в приступе истерики – все вы
хотите этого, чтобы я рассталась с Драко, но не бывать этому!! – уже со
злостью, захлебываясь слезами, произнесла девушка.
Милли покинула комнату, оставив Панси совсем одну. В
одиночестве девушке стало ещё хуже, и она встала и полетела к выходу.
Она бежала кудa глаза глядят, и ноги принесли её на Астрономическую
башню. Она стала подниматься по ступенькам, как вдруг она услышала
странные звуки, доносящиеся сверху. Панси поднялась выше, И ей стало
ясно, что это были звуки поцелуев. И не простых поцелуйчиков, а
настоящих страстных поцелуев. Она уже хотела развернуться и уйти, но
вдруг заметила на полу что-то блестящее. Она подняла предмет с пола, и
оказалось, что это значок факультета Слизерин. Слёз на лице девушки
почти не осталось, и ею завладело любопытство узнать кто там наверху.
Она, привычно для себя, надела на лицо маску высокомерия и поднялась по
ступенькам. У последнего поворота она остановилась, и подумала: «А стоит
ли мне ломать им их удовольствие, вдруг они меня заметят». Подумала и
решила, что она только чуть-чуть посмотрит, кто они, и уйдёт по добру,
поздорову. Она слегка высунула голову из-за косяка и ахнула. По лицу
снова потекли слёзы с новой силой. Тот, кого она увидела, был блондином,
и ей даже не пришлось присматриваться, кто это, ведь блондин на всю
школу один. У девушки снова началась истерика, она отвернулась, чтобы её
не заметили, и, давясь слезами, медленно сползала по холодной каменной
стене. Ту, кого она увидела с ним, она не знала. А слёзы всё текли и
текли, не хотя останавливаться. От косметики не осталось и следа.
Панси сидела на холодном полу, не замечая никого вокруг. Как вдруг она
подняла глаза и увидела перед собой Блейза. Он сильными руками поднял её
на ноги, но они отказывались слушаться. Тогда он обнял девушку и,
пребывая в его объятиях, она начала успокаиваться.
- Скажи мне только одно: ты знал? – спросила Панси дрожащим голосом.
- Да… - и только ответил он.
- Почему?... – она задавала вопрос не ему, он это понял, а себе. Панси
продолжала всхлипывать у него на руках.
- Панси, ты должна быть сильнее, - успокаивал её слизеринец.
- Не могу, я не смогу смотреть ему в глаза после такого.… А ведь мы
даже не поговорили…
- Доверься мне, я никому не скажу.
- Да, ладно. Помнишь, несколько недель назад я болела и уезжала домой
лечиться?
- Да, помню, тебя тогда не было около двух дней.
- Да, именно. Так вот, тогда, в те дни моего отсутствия, мои самые
страшные опасения подтвердились. Я забеременела от Драко.
Блейз ахнул:
- И ты ему до сих пор не сказала?
- Он не хочет меня слушать, я ему уже две недели говорю, что нам надо
поговорить, а он просто игнорирует мою просьбу. Я не знаю, что мне
делать, Блейз.…Помоги мне.… Кроме тебя у меня больше никого не
осталось.… На глазаx по-новому наворачивались слёзы.
- Конечно, милая, пошли со мной в гостиную.
- Нет, мне надо прямо сейчас поговорить с ним.
И с этими словами Панси развернулась и поднялась на несколько
ступенек выше и вышла из-за угла.
- Здравствуй, милый, - голосом полным сарказма процедила Панси.
Блондин обернулся.
- А, это ты Панси.… Ну, вот только не закатывай мне сейчас сцен, -
сразу попросил он.
- Драко, что это за чучело? – подала голос девочка, стоявшая позади
Малфоя, и указывающая на Панси.
- Ах, это я чучело, а ну, иди ты, проститутка малолетняя, куда
подальше от чужих парней!!! - со всей накопившейся злобой, ненавистью и
обидой заорала Панси так, что девочка опешила и смотрела на неё
круглыми, как пуговицы, глазами, и чуть ли не плача убежала вниз.
- Ну, вот мы и одни, - иронично заявил Малфой.
- Ты, Малфой, я тебя НЕНАВИЖУ, - завопила девушка и, подбежав к нему,
со всей силы залепила ему пощечину.
- Паркинсон, иди сюда!! – с грохотом заорал Малфой.
Но Панси убежала на несколько ступенек вниз к Блейзу, и спряталась за
его спиной.
- Забини, отойди!
- Подожди, я отойду только после того, как ты всё узнаешь, - ехидно
заметил Блейз и повернулся к Панси, смотря на неё умоляющими глазами.
Девушка его поняла, что если она Драко сейчас ничего не скажет, то она
будет виновата в том, что Блейз потерял лучшего друга.
- Ладно, пошли, Малфой, - с грустью прошептала еле слышно Панси и
увела Драко за угол. Драко смотрел на неё и не понимал, чем он так её
обидел, что она называет его по фамилии, а не по имени. Он всегда знал,
что они оба ходят на сторону, и поэтому не озадачивал себя извинениями
перед Панси в такие сцены. Но сейчас было всё очень даже серьёзно.
- Драко Люциус Малфой, я жду ребёнка …. От тебя – добавила шёпотом
Панси, глядя на изумлённые глаза Драко.
- Это правда?? – не веря своим ушам, задал вопрос Драко.
- Абсолютно, - равнодушно ответила девушка.
Глаза Драко загорелись.
- У нас будет малыш? – хриплым голосом спросил он.
- У тебя не будет ничего… - тихо, почти шёпотом сказала Панси. – Ты
сам лишил себя всего… Я буду одна.
Улыбка и радость исчезли с его лица, остались лишь сожаление и
раскаяние.
- Прости меня, Панси, я люблю тебя…
- Нет, - категорично ответила она. Я тебя любила все эти годы, а ты
что и делал, это лишь отвергал мою любовь, теплоту, заботу, ласку.…
Настала моя очередь. Не пытайся оправдываться, я всё равно не поверю.
Когда ты обжимался с этой..этой.. – Панси не находила слов, - неважно,
тогда, в тот момент ты не думал о нас. С меня хватит, я уже натерпелась.
Я прощала тебе многие обиды, мои разочарования в тебе, но эту
чудовищную ошибку я тебе простить не смогу.
Панси опять заплакала и хотела уйти, как заметила, что не может
сдвинуться с места. Она посмотрела вниз, на свою «преграду» и улыбнулась
сквозь пелену слёз, заполонивших её глаза.
- Драко, оставь меня в покое, у нас с тобой ничего не получится. Мы
слишком разные. Прощай…
Последнюю фразу она сказала с горечью и обидой. А парень,
отцепившись от её ног, припал к её губам. Он думал, что она ударит,
оттолкнёт его, но она ничего не сделала, а просто позволила ему
поцеловать себя в последний раз. От этой мысли у Драко кружилась голова.
Но он опомнился, что их поцелуй ещё не окончен. Он взял её за
подбородок и притянул её к себе ещё ближе, от чего Панси открыла свой
рот ещё больше и впустила его язык туда в последний раз. Сквозь поцелуй
он заметил, что её кожа стала влажной, она опять плакала. Когда он
собирался отпустить её, она напоследок сладостно коснулась его губ
своими и задержалась на них на несколько мгновений, но для Драко
проходили часы. Она отпустила его, он посмотрел в её манящие глаза. Она
улыбнулась ему тёплой улыбкой и покинула темный коридор.
Панси не появлялась больше в школе. Никто её больше не видел.
Говорят, она живёт сейчас у себя в поместье со своими родителями. А
Драко закончил учебные годы уже без неё. Они ни разу не виделись с того
дня, с Астрономической башни. Он поначалу писал ей письма, но ответа не
приходило ни на одно. Драко понял, Панси ушла, ушла навсегда… из его
жизни…
Конец)))
жизнь была игрушкой в его руках…. Прошло время, дети взрослеют и
понимают все свои ошибки юности, которые они совершили. И меняют всё в
своей жизни.\
Mир Гарри Поттера:
Гарри Поттер
Панси Паркинсон, Драко Малфой, Блейз
Забини
Драма /Любовный роман /Angst || гет || PG
Размер:
мини || Глав: 1
Игрушка ГЛАВА 1
Субботний вечер. Драко Малфой сидел в гостиной Слизерина на диване и
смотрел на огонь, который весело плясал в камине. К нему подошёл Блейз
Забини, и они начали о чём-то увлечённо разговаривать. И тут в гостиную
постучали, и в дверь просунулась голова Панси Паркинсон.
- К вам можно? – промурлыкала она, завидев Драко.
- Как хочешь, - без энтузиазма ответил Драко.
Она вошла в комнату и присела на краешек дивана рядом с
очаровательным блондином. Через несколько минут Блейз оставил их
наедине.
- Драко, нам надо серьёзно поговорить, - пытаясь сделать серьёзное
лицо, проговорила она.
- Панси, потом, я сейчас занят, - отмахнулся парень.
- Когда потом? – вспылила Панси – Когда? Ты вечно пытаешься улизнуть
от разговора!
- Панси, я сказал, отвали! – начал повышать голос он.
- Милый, я пошутила, успокойся, - девушка погладила Драко по плечу.
- Панси, не до тебя сейчас!!! – зарычал он и скинул её руку с себя, -
Потом как-нибудь поговорим!! Когда время будет, - добавил он более
спокойным тоном.
- Да я уже несколько недель подряд пытаюсь с тобой поговорить, а ты
всё не хочешь меня выслушать!! – Панси тоже срывалась на крик. Из спален
уже начали высовываться испуганные головы остальных учеников Слизерина.
Они уже давно привыкли к постоянным ссорам сокурсников.
- Отвали от меня! Что в этом словосочетании тебе не понятно – я
объясню!!!
- Всё понятно… - тихим, едва слышным голосом проговорила она.
- Ну, вот и всё. До завтра, - издевательски произнёс он и вышел из
гостиной.
По лицу Панси бежали горькие слёзы обиды. Она закрыла руками лицо и
уткнулась лицом себе в колени. Так, свернувшись калачиком, она
пролежала 5 минут.
- Панси, успокойся, - из спальни вышла Миллисента Булстроуд, слышавшая
всю перепалку парочки.
- Отстань от меня! – завопила девушка в приступе истерики – все вы
хотите этого, чтобы я рассталась с Драко, но не бывать этому!! – уже со
злостью, захлебываясь слезами, произнесла девушка.
Милли покинула комнату, оставив Панси совсем одну. В
одиночестве девушке стало ещё хуже, и она встала и полетела к выходу.
Она бежала кудa глаза глядят, и ноги принесли её на Астрономическую
башню. Она стала подниматься по ступенькам, как вдруг она услышала
странные звуки, доносящиеся сверху. Панси поднялась выше, И ей стало
ясно, что это были звуки поцелуев. И не простых поцелуйчиков, а
настоящих страстных поцелуев. Она уже хотела развернуться и уйти, но
вдруг заметила на полу что-то блестящее. Она подняла предмет с пола, и
оказалось, что это значок факультета Слизерин. Слёз на лице девушки
почти не осталось, и ею завладело любопытство узнать кто там наверху.
Она, привычно для себя, надела на лицо маску высокомерия и поднялась по
ступенькам. У последнего поворота она остановилась, и подумала: «А стоит
ли мне ломать им их удовольствие, вдруг они меня заметят». Подумала и
решила, что она только чуть-чуть посмотрит, кто они, и уйдёт по добру,
поздорову. Она слегка высунула голову из-за косяка и ахнула. По лицу
снова потекли слёзы с новой силой. Тот, кого она увидела, был блондином,
и ей даже не пришлось присматриваться, кто это, ведь блондин на всю
школу один. У девушки снова началась истерика, она отвернулась, чтобы её
не заметили, и, давясь слезами, медленно сползала по холодной каменной
стене. Ту, кого она увидела с ним, она не знала. А слёзы всё текли и
текли, не хотя останавливаться. От косметики не осталось и следа.
Панси сидела на холодном полу, не замечая никого вокруг. Как вдруг она
подняла глаза и увидела перед собой Блейза. Он сильными руками поднял её
на ноги, но они отказывались слушаться. Тогда он обнял девушку и,
пребывая в его объятиях, она начала успокаиваться.
- Скажи мне только одно: ты знал? – спросила Панси дрожащим голосом.
- Да… - и только ответил он.
- Почему?... – она задавала вопрос не ему, он это понял, а себе. Панси
продолжала всхлипывать у него на руках.
- Панси, ты должна быть сильнее, - успокаивал её слизеринец.
- Не могу, я не смогу смотреть ему в глаза после такого.… А ведь мы
даже не поговорили…
- Доверься мне, я никому не скажу.
- Да, ладно. Помнишь, несколько недель назад я болела и уезжала домой
лечиться?
- Да, помню, тебя тогда не было около двух дней.
- Да, именно. Так вот, тогда, в те дни моего отсутствия, мои самые
страшные опасения подтвердились. Я забеременела от Драко.
Блейз ахнул:
- И ты ему до сих пор не сказала?
- Он не хочет меня слушать, я ему уже две недели говорю, что нам надо
поговорить, а он просто игнорирует мою просьбу. Я не знаю, что мне
делать, Блейз.…Помоги мне.… Кроме тебя у меня больше никого не
осталось.… На глазаx по-новому наворачивались слёзы.
- Конечно, милая, пошли со мной в гостиную.
- Нет, мне надо прямо сейчас поговорить с ним.
И с этими словами Панси развернулась и поднялась на несколько
ступенек выше и вышла из-за угла.
- Здравствуй, милый, - голосом полным сарказма процедила Панси.
Блондин обернулся.
- А, это ты Панси.… Ну, вот только не закатывай мне сейчас сцен, -
сразу попросил он.
- Драко, что это за чучело? – подала голос девочка, стоявшая позади
Малфоя, и указывающая на Панси.
- Ах, это я чучело, а ну, иди ты, проститутка малолетняя, куда
подальше от чужих парней!!! - со всей накопившейся злобой, ненавистью и
обидой заорала Панси так, что девочка опешила и смотрела на неё
круглыми, как пуговицы, глазами, и чуть ли не плача убежала вниз.
- Ну, вот мы и одни, - иронично заявил Малфой.
- Ты, Малфой, я тебя НЕНАВИЖУ, - завопила девушка и, подбежав к нему,
со всей силы залепила ему пощечину.
- Паркинсон, иди сюда!! – с грохотом заорал Малфой.
Но Панси убежала на несколько ступенек вниз к Блейзу, и спряталась за
его спиной.
- Забини, отойди!
- Подожди, я отойду только после того, как ты всё узнаешь, - ехидно
заметил Блейз и повернулся к Панси, смотря на неё умоляющими глазами.
Девушка его поняла, что если она Драко сейчас ничего не скажет, то она
будет виновата в том, что Блейз потерял лучшего друга.
- Ладно, пошли, Малфой, - с грустью прошептала еле слышно Панси и
увела Драко за угол. Драко смотрел на неё и не понимал, чем он так её
обидел, что она называет его по фамилии, а не по имени. Он всегда знал,
что они оба ходят на сторону, и поэтому не озадачивал себя извинениями
перед Панси в такие сцены. Но сейчас было всё очень даже серьёзно.
- Драко Люциус Малфой, я жду ребёнка …. От тебя – добавила шёпотом
Панси, глядя на изумлённые глаза Драко.
- Это правда?? – не веря своим ушам, задал вопрос Драко.
- Абсолютно, - равнодушно ответила девушка.
Глаза Драко загорелись.
- У нас будет малыш? – хриплым голосом спросил он.
- У тебя не будет ничего… - тихо, почти шёпотом сказала Панси. – Ты
сам лишил себя всего… Я буду одна.
Улыбка и радость исчезли с его лица, остались лишь сожаление и
раскаяние.
- Прости меня, Панси, я люблю тебя…
- Нет, - категорично ответила она. Я тебя любила все эти годы, а ты
что и делал, это лишь отвергал мою любовь, теплоту, заботу, ласку.…
Настала моя очередь. Не пытайся оправдываться, я всё равно не поверю.
Когда ты обжимался с этой..этой.. – Панси не находила слов, - неважно,
тогда, в тот момент ты не думал о нас. С меня хватит, я уже натерпелась.
Я прощала тебе многие обиды, мои разочарования в тебе, но эту
чудовищную ошибку я тебе простить не смогу.
Панси опять заплакала и хотела уйти, как заметила, что не может
сдвинуться с места. Она посмотрела вниз, на свою «преграду» и улыбнулась
сквозь пелену слёз, заполонивших её глаза.
- Драко, оставь меня в покое, у нас с тобой ничего не получится. Мы
слишком разные. Прощай…
Последнюю фразу она сказала с горечью и обидой. А парень,
отцепившись от её ног, припал к её губам. Он думал, что она ударит,
оттолкнёт его, но она ничего не сделала, а просто позволила ему
поцеловать себя в последний раз. От этой мысли у Драко кружилась голова.
Но он опомнился, что их поцелуй ещё не окончен. Он взял её за
подбородок и притянул её к себе ещё ближе, от чего Панси открыла свой
рот ещё больше и впустила его язык туда в последний раз. Сквозь поцелуй
он заметил, что её кожа стала влажной, она опять плакала. Когда он
собирался отпустить её, она напоследок сладостно коснулась его губ
своими и задержалась на них на несколько мгновений, но для Драко
проходили часы. Она отпустила его, он посмотрел в её манящие глаза. Она
улыбнулась ему тёплой улыбкой и покинула темный коридор.
Панси не появлялась больше в школе. Никто её больше не видел.
Говорят, она живёт сейчас у себя в поместье со своими родителями. А
Драко закончил учебные годы уже без неё. Они ни разу не виделись с того
дня, с Астрономической башни. Он поначалу писал ей письма, но ответа не
приходило ни на одно. Драко понял, Панси ушла, ушла навсегда… из его
жизни…
Конец)))
Настоящая история
- Между мной и
Грейнджер не бывает – рявкнул Драко.
- Почему? - спросил Крэбб, вызвав тем самым очередную волну смеха.
Знаю, что многие верят в эту пару, но, как бы печально это не звучало,
они, по словам Малфоя, совершенно разные и несоприкасаемые люди.
Mир Гарри Поттера: Гарри
Поттер
Драко Малфой, Блейз Забини, Панси Паркинсон
Общий
/ / || джен || G
Размер: мини || Глав: 1
Настоящая история
Глава 1
Драко
Малфой уже второй час пытался написать сочинение по истории магии, но
пока, за старания слизеринца Бинс не поставил бы даже
«удовлетворительно».
То ли день сегодня был не тот, то ли погода слишком хорошая, чтобы
сидеть в сырых и промёрзших подземельях, а может просто Паркинсон мешала
ему сосредоточиться, но, как бы то ни было, написать сочинение
слизеринскому старосте никак не удавалось.
Поэтому, отбросив пергамент и перо в сторону, парень устало потянулся и с
наслаждением откинулся на спинку дивана.
Усердию Забини можно было только позавидовать. Несмотря на то, что Блейз
от всей души ненавидел астрономию, его проект по измерению орбитальных
путей спутников был практически завершён.
Гринграсс увлечённо сочиняла сон для Трелони, Крэбб и Гойл играли в
шахматы, а Пэнси практиковала новое заклинание для удлинения ресниц,
которое она только что вычитала в Ведьмополитене.
Неожиданно Гойл со всего размаху стукнул кулаком по шахматной доске,
отчего все фигуры разлетелись в разные стороны. Слизеринцы в недоумении
оглянулись в его сторону.
- Гойл, у тебя совсем крыша поехала?! – с усмешкой спросил Пьюси.
- Угомонись, некоторые здесь вообще-то пытаются заниматься, -
раздражённо добавил Драко.
- Винсент не честно играет, он жульничает, – попытался оправдаться Гойл.
- А ты?! – отвлекся Блейз от своего проекта.
- А я нет!
- Звучит фальшиво, – усмехнулась Дафна.
Гойл лишь угрюмо посмотрел в сторону слизеринки и, вернув взмахом
палочки фигурки на свои места, отвернулся в сторону Крэбба.
Драко тяжело вздохнул, посмотрев на злосчастное сочинение.
- Пэнс, ты написала работу для Бинса? – обратился он к слизеринке.
Девушка с раздражением отложила зеркало и повернулась в сторону
однокурсника.
- Я похожа на Грейнджер?
- Ну, - протянул Блейз, - некоторое сходство есть, – с усмешкой ответил
он.
ЧТО? – девушка уставилась на друга, затем, схватив лежащее неподалёку
яблоко, швырнула его в сторону Забини.
Слизеринец, весело рассмеявшись, ловко увернулся от снаряда.
- И чем же я похожа на эту грязнокровку? – всё ещё сердито спросила
Пэнси.
- Хотя бы тем, что вы обе девушки – удачно выкрутился Блейз.
- Согласна, но это единственное наше сходство, - высокомерно заявила
слизеринка.
- Жаль, что ты не такая заучка, как Грейнджер, - задумчиво протянул
Драко.
- Что? Малфой, неужели ты нашёл в этой выскочке хотя бы одну
положительную сторону?! - искренне удивилась Дафна.
- ЧТО? Нет, конечно, нет! – начал отпираться Малфой.
- А может наш староста пылает к грязнокровочке страстной любовью?! –
спросил Забини елейным голосом.
Услышав немыслимое предположение Блейза, слизеринцы весело рассмеялись.
От злости лицо Малфоя покрылось красными пятнами.
- Очень остроумно, Забини, - прокомментировал он.
- А что? В жизни всякое бывает! – с серьёзным видом заметил Блейз.
- Между мной и Грейнджер не бывает – рявкнул Драко.
- Почему? - спросил Крэбб, вызвав тем самым очередную волну смеха.
- Во-первых, она грязнокровка, а я чистокровный волшебник. Во-вторых,
она гриффиндорка, а я слизеринец.
- Это не такая уж и большая помеха – вставил Пьюси.
Драко с сомнением посмотрел на слизеринца.
- В-третьих, она – подруга «Золотого мальчика», а я ненавижу Поттера.
В-четвёртых, я ненавижу саму Грейнджер с первого курса.
- От любви до ненависти один шаг – усмехнулся Забини.
- Это только в бульварных романах – отмахнулся Драко, - А к моей жизни
подобная чушь никакого отношения не имеет. В-пятых, Грейнджер страшная,
обратить внимание на такую может разве что, Уизли…
- На четвёртом курсе на неё обратил внимание известный на весь мир Крам –
вспомнила Пэнси, - А ведь за ним бегало столько девчонок.
- Кроме того, на балу, в честь турнира Трёх волшебников, она заметно
преобразилась, что не сможешь отрицать даже ты – добавила Дафна.
- Один раз ничего не стоит, по крайней мере, для меня – ответил Драко. И
вообще, мне порядком поднадоел этот глупый разговор.
- Значит, аргументы закончились? – решил уточнить Забини.
Малфой демонстративно отвернулся от друга, принявшись дописывать своё
злосчастное сочинение по истории магии.
С возвращением!
Жестокость рождается
в муках и боли
И от недостатка любви.
Блейз Забини - девушка
Mир Гарри
Поттера: Гарри Поттер
Панси Паркинсон, Драко
Малфой, Блейз Забини
Общий / / || гет || PG
Размер: мини
|| Глав: 1
С возвращением!
Глава 1
Жестокость рождается в муках и
боли
И от недостатка любви.
Я уже давно так сижу. Сижу, не отрываясь, глядя в стену. Глаза горят от
напряжения. Но я не могу оторваться, разглядывая глянцево-зеленую
поверхность стены. Раньше такого со мной не бывало, но теперь я
изменилась. Я прижала к глазам холодные пальцы. Кажется, я ощутила, как
от них идет жар. Надо выйти проветриться, прогуляться. Я сунула ноги в
черные лодочки на каблуках. А как же. Аристократка. Я должна
соответствовать. Не смотря ни на что. Быстро поднялась вверх по лестнице
из подземелий. Вдохнула глубже. Поспешила в один из боковых коридоров.
Там наверняка я не встречу никого из наших. Они обычно по таким местам
не шатаются, предпочитая сидеть на месте и восхвалять самих себя. Я
скинула туфли и пошла по мягкому ковру в одних чулках. Ноги приятно
утопали в мягком ворсе. Я брела вперед, неся туфли в руке. В моей голове
билась одна и та же мысль. Если честно, эта мысль не дает мне покоя уже
3 года, с 4 курса. Тогда я впервые поняла, что ощущаю что-то
непонятное, щемящее, в левой части груди. Какое-то странное,
приторно-колючее чувство к нему, к Слизеринскому принцу. Это было так
нелепо. У нас была одна компания. Друзья-не-разлей-вода. Сначала их было
трое. Малфой, Крэбб и Гойл. Потом, в начале 4 курса к ним
присоединилась я. Он не говорил никаких слов, не совершал поступков, не
давал никому этого понять, но я негласно считалась его девушкой. Никто и
не думал, что, учась на 5 курсе, мы вечерами запирались в его комнате
не для того чтоб заняться любовью, а лишь для того, что разучивать
Непростительные заклятья. А потом все сломалось. На 6 курсе появилась
она. Нет, она была всегда, но именно на 6 курсе она как-то влилась в
нашу тесную компанию. Я даже не могу вспомнить, как это случилось,
просто она стала все чаще появляться рядом с Драко. Ее звали Блейз. Она
стала для меня соперницей, и я прекрасно понимала, чем это может
закончиться для меня. Я замечала, что его взгляд слишком часто
обращается к ней. Я видела ее какую-то нереальную красоту. У нее была
молочно-белая кожа, а мне порой приходилось отчаянно бороться с прыщами.
Ее волосы в любое время суток идеально лежали густыми темно-рыжими
локонами, а мне приходилось по утрам долго укладываться разнообразными
заклятьями и простыми маггловскими средствами. Она была высокой и
невероятно тоненькой, а мне приходилось носить каблуки и постоянно
ограничивать себя в еде. Она мало красилась, а мне приходилось каждое
утро "рисовать" свое лицо. Блейз. Через месяц нашей "дружбы" ее имя
стало для меня синонимом слова ненависть.
Но тогда я еще верила. Верила в то, что Драко любит меня. Или хотя бы
привязан ко мне. Я помнила наш первый поцелуй. Как-то в начале 4 курса
мы засиделись в гостиной Слизерина над домашней работой. Близко-близко.
Рука к руке, плечо к плечу. Я что-то сосредоточенно царапала на
пергаменте, а сама тряслась от его дыхания и запаха его кожи. Я
физически ощущала его пристальный взгляд. Повернула голову в его
сторону. А он просто впился своими губами в мои. У меня закружилась
голова, и перехватило дыхание. И сейчас, когда я думаю об этом, у меня
перехватывает дыхание от подступающих слез. Не смотря на статус его
девушки, наши поцелуи и другие проявления чувств были редки. Иногда он
просто так начинал целовать меня, до звона в ушах, до слез, до
недостатка кислорода в легких. Я не могла объяснить эти приступы
животной нежности. Они прожигали в моей душе дыры. Но он никогда не
заходил дальше. Поцелуи до скрежета зубов, до отчаяния, до маразма. Не
чаще раза в 2 месяца. Это было настоящее счастье. Хотя и болезненное.
Только ради тех моментов я жила. Ради этого я терпела все. Сокурсницы
ухмылялись, когда мы почти каждый вечер удалялись в его комнату.
Некоторые завидовали, считая, что я сплю со Слизеринским принцем. А я
даже его поцелуев заслуживала редко. Лишь тогда, когда он загорался
каким-то огнем. Обидно, потому, что десятки слизеринских парней могли бы
упасть мне в ноги, а я могла находиться только рядом с ним. Да, я не
помню, как Блейз оказалась в нашей компании. Зато я прекрасно помню,
когда все рухнуло.
После начала моих злополучных отношений с Малфоем, я полюбила прогулки в
одиночестве и некоторое уединение. Я могла все обдумать, разложить по
полкам, успокоиться. Я жила в двух мирах, в двух параллельных временных
пространствах. В одном были я и Драко, в другом я одна. Других не было.
Бесплатных приложений в виде друзей Драко для меня не существовало. А
когда Драко был не в настроении или у него появлялись какие-то дела, я
бродила одна по подземельям. И в тот раз было так же. Я шла и размышляла
о чем-то своем. И тут я услышала разговор, приглушенный дверьми. Я
прекрасно знала тембр голоса и манеру речи, но не слышала слов. Я чутко
прислушалась, и уловила тихий женский голос. Я должна узнать все. Я
подошла к двери. На ней даже не было заклятья. Он не скрывался. Значит,
ему нечего скрывать? Выходит, ничего особенного. Взмахом палочки я
сделала часть двери прозрачной. И остолбенела от увиденного. Он целовал
Блейз. Ее тонкие руки на его шее, он обнимает ее за талию и целует так,
как никогда в жизни не целовал меня. И он не скрывался. Ему было все
равно. Его чувства важнее всех остальных чувств. Я закрыла глаза,
сглотнула, и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Первый раз в
жизни я зарыдала, захлопнув дверь своей спальни. Не аристократично, не
красиво, размазывая по лицу слезы, сопли и тушь. Захлебываясь в своем
горе. Я плакала черными от туши слезами. Я выплакивала эти годы чувств к
нему. Мне было больно. Больно до разрыва сердца. В тот день я,
обессиленная, заснула прямо на ковре в комнате, как бездомная собака. На
календаре было 10 октября.
А на завтра все уже почему-то знали. Знали, что теперь не я девушка
Драко Малфоя, а Блейз Забини. Знали все, хотя об этом не знала даже я. А
он ничего как всегда не объяснял. Они зашли утром за мной. Крэбб, Гойл и
Драко под руку с Блейз. В тот день с ними была еще Миллисента. Конечно,
она сразу заметила изменения и решила все разведать. Посмотреть, как я
буду выглядеть на следующий день после расставания с ним. А я выглядела
как всегда прекрасно. Ни следа слез, гордо поднятая голова, идеально
причесана и одета. Миллисента была явно удивлена. Она-то ожидала увидеть
мои слезы или хотя бы следы грусти на лице, но этого не было. Я не могу
показать свою слабость. Я сильная, гордая. С детства в меня это вбивали
родители. Никто не может сломать меня, причинить боль. Эти чувства для
слабаков, а не для Пэнси Паркинсон. Блейз мило улыбнулась, я ответила ей
такой же улыбкой. И мы пошли на завтрак в Большой Зал. Все было
обыкновенно, мы разговаривали, что-то обсуждали, смеялись, возмущались.
Ничего необычного, только вот его со мной больше не было. Но я пережила
это. Пусть будет счастлив. В тот же день, вечером, мы столкнулись в
дверях гостиной. Я уходила на вечернюю прогулку, а он возвращался
откуда-то один. Он посмотрел мне в глаза. Учтиво улыбнулся, пропустил
меня и двинулся в сторону своей комнаты. Я шла вперед, ногти впивались
мне в ладони. Больше всего хотелось догнать его, ударить, а потом
позорно разрыдаться, но я не могла. Поэтому я молча шла наверх. Я теперь
никогда не смогу гулять по подземельям Слизерина.
К весне я немного оправилась. Стала меньше думать о нем. О ней. О них.
Теплыми апрельскими выходными я стала выбираться в Хогсмид вместе с
шумными слизеринскими компаниями, стараясь, чтобы Драко и Блейз с нами
не было. Я стала ходить на свидания. Получала подарки, цветы, письма,
признания в любви. Но никаких серьезных отношений не заводила. Мне это
было совсем ни к чему. Наша тесная компания стала собираться все реже.
Драко всегда был или с Крэббом и Гойлом, или с Блейз. С ней он проводил
больше времени, чем с друзьями. Миллисента, которая меньше года назад
всячески висла на мне и навязывала свою дружбу, теперь таскалась хвостом
за Блейз. Иногда мы собирались вшестером. Но эти встречи были редки, и
не приносили никому особого удовольствия. С каждым днем мы все больше
отдалялись друг от друга. При случайных встречах один на один мы с Драко
почти не разговаривали, обмениваясь лишь общими фразами. Хотя когда-то
мы могли разговаривать часами. Блейз избегала всяческих встреч со мной,
видимо понимала, что произошло. А я и не искала их общества. Май и июнь
за подготовкой к экзаменам пролетели незаметно. Раньше мы собирались
вместе, шумели, смеялись и готовились коллективно. Теперь же я
готовилась к экзаменам одна в своей комнате, и это помогло мне получить
очень высокие баллы. На лето мы разъехались. Никакой переписки, общения
через каминную сеть, совместных вылазок в маггловские кварталы. Все это
навсегда осталось в прошлом, ведь у Драко теперь была Блейз. А я все
лето провела с родителями и братьями, ездила в Италию, старалась
радоваться жизни и ни в коем случае не думать о Малфое. И как-то мне это
удавалось.
А потом мирная жизнь стала заканчиваться. Я чувствовала это по каким-то
мелочам, по взволнованному голосу матери, по частым отлучкам отца, по
тому, что в нашем доме снова стал появляться Люциус Малфой. Да и не
только он. К нам стали часто приходить мужчины и женщины в темных
одеждах и подолгу сидеть у отца в кабинете. Иногда он уезжал с ними в
ночь, а мама не спала и ждала его. Что-то назревало. И мне даже
становилось страшно. Я понимала, что близится Война, и что моему отцу
придется принимать в ней участие. Однажды я услышала, что Драко принял
Метку. Люциус Малфой рассказывал об этом моему отцу, и намекал на то,
что и мне было бы неплохо влиться в их ряды. Отец отмалчивался. Я была
рада уехать в Хогвартс. Но и там было неспокойно. Часто появлялись
сообщения о новых чрезвычайных событиях. Смерти. Люди гибли в обоих
лагерях. Неважно было, на чьей ты стороне, смерть готова придти к тебе
всегда. Все реже и реже можно было услышать искренний смех в Большом
зале, почти не было никаких веселых сборищ. Единственная радость - для
одних - прочитать в утренней почте список погибших и убедиться, что
твоих родных там нет. А для других - что твою семью еще не забрали в
Азкабан в полном составе. Драко ходил бледнее, чем обычно, куда-то
пропадал надолго, срывался на всех. Под рукавом его рубашки темнела
Метка. Блейз, любившая подчеркивать свои тонкие руки, теперь прятала их
под длинными рукавами. Я поняла, что она тоже приняла Метку. Так же как
Крэбб, Гойл, Миллисента, да и некоторые другие. Я молилась о том, чтобы
отец не позволил сделать это со мной. Но мои мольбы не были услышаны, и
мне тоже пришлось принять Черную Метку. Я не хотела убивать, я не хотела
служить Темному Лорду, мне было глубоко наплевать на его амбиции, но у
меня не было выхода. Я видела перемены, случившиеся с однокурсниками,
принявшими Метку. Они стали хмурые, молчаливые, необщительные. И я
теперь была такой же. Вечера просиживала одна в комнате, а иногда
выползала в гостиную, за самый дальний стол, к Драко. Конечно, он был не
один. Но меня это не смущало, потому что в любом случае оживленных
разговоров не наблюдалось. Да и что нам было говорить друг другу? Мы все
понимали и без слов. Поэтому просто сидели рядом, иногда бросаясь
вялыми фразами ни о чем.
В тот вечер Драко пришел ко мне. Он постучал в дверь уже заполночь. Я
впустила его в комнату. Он молча прошел, сел на заправленную кровать и
уперся взглядом в стену. Я видела, он хочет что-то сказать, но почему-то
медлит. Малфой поднял голову, в его серых глазах плескалась боль и
усталость. И тут он заговорил. Я слушала его и готова была сползти вдоль
стены. Но я держалась. Драко говорил о том, что готовиться небольшая
атака, мини-вылазка. Убить небольшую семью. И на это дело должны идти
юные Пожиратели смерти. То есть мы: я, Драко, Блейз и такие же, как мы
молодые мальчишки и девчонки фактически должны идти на верную гибель.
Лорд назвал это принятием боевого крещения. Он же велел Драко собрать
отряд из 5 человек, которым можно доверять. Темный Лорд доверял Драко
как сыну одного из главных своих сподвижников. И Малфой выбрал меня,
Крэбба, Гойла и Блейз. Фактически обрекая на смерть самых близких людей.
А мне было не из чего выбирать, и я согласилась. Он совсем не ожидал. В
его глазах промелькнуло удивление и облегчение. Он резко встал с
кровати и обнял меня, прижал к себе так, как никогда до этого не делал. Я
на секунду прижалась щекой к его груди, вдохнула такой знакомый запах
его кожи, и поняла, что пойду за ним куда угодно. Он отшатнулся, смазано
попрощался и вышел.
Это было за 10 дней до Рождества. Нам надо было идти на задание. Нам
надо было убивать впервые. Мы трансгрессировали на тихую улочку с
ухоженными двориками и аккуратными домиками. Меня всю трясло. Я видела,
как сжаты кулаки Крэбба, как побелели губы Гойла, как дрожит палочка в
руках Драко и как судорожно дышит Блейз. По сути, все мы, слизеринская
элита, были простые трусы, поддавшиеся обстоятельствам. Мы могли сейчас
бросить палочки и сбежать. Но мы этого никогда не сделаем. Своя жизнь
дороже миллионов чужих. Нас этому учили с детства. Я шла позади Драко,
пристально изучая его затылок. Парни шли впереди, мы с Блейз - за ними.
Сейчас она мне не казалась невероятно красивой и роковой. Обычная
бледная напуганная девчонка. Драко указал на нужный дом. Мы тихо
прокрались в сад, осторожно вскрыли заклинаниями замки. Здесь жили маги.
Они чем-то насолили Темному Лорду, но явно не знали об этом, потому что
дополнительной защиты на их доме не было. Лишь простенькие запирающие и
охранные заклинания. Мы вошли в дом. Внизу было тихо и пусто. Спальни, в
которых находились сейчас эти люди, явно находились наверху. Мы тихо
поднимались по лестнице, палочка почти выскальзывала из моих влажных
ладоней. Мы поднялись на небольшую площадку на 2 этаже. Драко показал
нам с Блейз на одну из комнат, а парней поманил рукой. Видимо, он знал,
где кто находится. Блейз замотала головой, явно пытаясь дать понять, что
не пойдет без него. Драко ответил ей красноречивым взглядом. Она
вцепилась в его руку и смотрела на него умоляющим взором. Он посмотрел в
сторону и потянул за собой ее и Крэбба. Мы с Гойлом пошли в другую
комнату. Я тихо открыла дверь и ужаснулась. Это явно была детская.
Повсюду разбросаны игрушки, книжки, карандаши. Я заметила легкую панику в
глазах Гойла, но он подтолкнул меня вперед и я пошла. В кровати спала
девочка лет 5. Она была светленькая, в розовой пижаме и держала в руках
плюшевого мишку. У меня на глаза навернулись слезы. Гойл отодвинул меня в
сторону. Я схватила его за рукав и заглянула в его глаза. Он был
напуган, но одновременно решителен. Покачал головой. И я поняла, что он
решился. Я закрыла глаза. Услышала, как он произнес заклинание, сквозь
веки заметила зеленую вспышку. Все было кончено. Меня накрыла волна
тошноты, в ушах зазвенело. И тут я услышала глухой хлопок где-то за
дверью, чей-то крик, ругательства, заклинания, вспышки. Гойл схватил
меня за запястье, и мы побежали. Бежали по лестнице вниз, и, как ни
странно, я не слетела со ступенек. Слышала сзади чей-то торопливый бег и
голос Драко, выкрикивающий заклинания. Наперерез мне бросилась высокая
тень. Шестым чувством ощутив, что Гойл слева, а остальные позади меня, я
поняла что это - враг, и выкрикнула заклинание. Человек упал как
подкошенный. Я бежала к двери, чудом уклоняясь от заклятий, летевших мне
в спину. Все были уже во дворе, когда мы с Гойлом одновременно повалили
еще одного. Я выбежала за ограду и услышала, как Драко выкрикнул
заклинание вызова Черной Метки. Все вокруг озарилось зеленоватым светом.
Я обернулась, увидела перекошенное лицо Драко, он схватил меня за
плечо, а в запястье мне впился Гойл. Нас завертело, закружило и понесло
куда-то в водовороте. Мы летели через время и пространство. Я ненавидела
порталы. Меня дико мутило. Наконец, вращение прекратилось, я ударилась
коленями о холодную землю, и еле-еле успела отползти в ближайшие кусты
перед тем, как меня стало выворачивать наизнанку. Потом я потеряла
сознание.
Очнулась от того, что Драко тряс меня за плечи. Он был бледнее, чем
обычно, а через щеку шел длинный порез. Я села на земле. Драко держал
мои ладони в своих и смотрел мне в глаза. Я аккуратно стерла капельки
крови с его щеки. Чуть поодаль я увидела массивные фигуры Крэбба и
Гойла. Я огляделась, но больше никого не увидела. Я вопросительно
смотрела на Драко, он прочитал все по моим глазам и начал говорить. Он
рассказывал, как они вошли в комнату, где спали родители того ребенка.
Как он не мог произнести заклинание, как Крэбб выронил палочку, как
Забини мешала ему, ни на минуту не выпуская его рукав. Он произнес
заклинание, в это время Блейз вскрикнула, дернула его руку, и заклинание
влетело в стену. Они моментально проснулись и схватились за палочки. Из
соседней комнаты прибежал еще какой-то мужчина, о котором Драко не
предупреждали. Драко убил женщину, Крэбб оглушил отца семейства, а потом
и незнакомца. И тут в комнату ворвался экстренный отряд Авроров из 3
человек. Еще двоих позже мы встретили внизу. Одного из них Драко убил
после недолгой борьбы, Блейз каким-то чудом оглушила еще одного, а
третий убил ее саму. Драко видел вспышку, слышал хлопок и хриплый вздох,
слышал звук падающего тела. Но только выбегая из комнаты, он понял, что
ее тонкая липкая рука больше не впивается клещом в его запястье. Он
проскочил мимо Крэбба и бросился вниз по лестнице. Он слышал, что Крэбб
атаковал смертельным заклятьем убийцу Блейз и, кажется, оно попало в
цель. А потом, выбежав на свежий воздух, он послал метку, знаменуя
окончание операции, и мы спешно телепортировали в этот лес, где нас не
должны найти. Но скоро мы вернемся в Хогвартс, наверное, даже завтра.
Нас не найдут, на нас никто не подумает. Слишком много смертей, слишком
много опасных взрослых волшебников, чтобы подозревать кучку сопливых
недоученных Пожирателей Смерти. Только как объяснить отсутствие Блейз?
С той вылазки прошло 9 дней. Я шла в чулках по ковру и несла туфли в
руке. Много думала. Блейз объявили пропавшей без вести. И только 4
человека знали, что Блейз Забини больше нет. Я шла и думала о том, что
завтра Рождество, но Блейз и та семья в доме больше его не встретят. Да и
мы не встретим Рождество так, как встречали его раньше. А до следующего
кто-то из нас, возможно, и не доживет. В одном из запутанных
Хогвартских коридоров я встретила того, кого меньше всего ожидала
увидеть. Драко шел мне навстречу. Если он и удивился, то не показал
виду. Он просто шел навстречу мне, стремительно приближаясь. Порывисто
обнял меня. Я прижалась к нему, уронил туфли на ковер. Без каблуков я
едва доставала ему до груди. Он запустил пальцы в мои волосы и так мы
стояли несколько минут.
-Пэнси... Знаешь, когда мы были в доме... Когда Блейз убили... Я бежал
вниз по лестнице и молился, чтобы ты тоже была внизу. Когда я увидел
твою спину, я был невероятно счастлив. Я хотел обнять тебе, но это могло
бы убить нас обоих, поэтому я бежал. То, что ты была там, со мной,
живая и невредимая, придавало мне сил. Мне было тяжело просить тебя
участвовать в этом, но кому я мог еще довериться?! Доверился Блейз - и
зря... Мне жаль ее, но она поплатилась за собственную глупость. Она была
не готова и могла отказаться. Но она пошла, чтобы что-то кому-то
доказать. Но смерти ничего не докажешь и теперь ее нет. Все, связанное с
Блейз, было ошибкой. А самая большая награда для меня - что ты жива. И
что ты сейчас рядом. Но заслужил ли я?
-Заслужил, Драко. Заслужил.
Он не просил у меня прощения. Не предлагал отношений. Не раскаивался. Не
клялся в любви. Я все прочитала в его глазах, а он - в моих. Мы
переплели пальцы, и пошли в сторону подземелий. С возвращением, Драко
Малфой.
Не проси прощения - я уже простила.
И до смерти я теперь твоя.
Я тебя любила. Я всегда любила.
Не смогла ОНА бы заменить меня.
в муках и боли
И от недостатка любви.
Блейз Забини - девушка
Mир Гарри
Поттера: Гарри Поттер
Панси Паркинсон, Драко
Малфой, Блейз Забини
Общий / / || гет || PG
Размер: мини
|| Глав: 1
С возвращением!
Глава 1
Жестокость рождается в муках и
боли
И от недостатка любви.
Я уже давно так сижу. Сижу, не отрываясь, глядя в стену. Глаза горят от
напряжения. Но я не могу оторваться, разглядывая глянцево-зеленую
поверхность стены. Раньше такого со мной не бывало, но теперь я
изменилась. Я прижала к глазам холодные пальцы. Кажется, я ощутила, как
от них идет жар. Надо выйти проветриться, прогуляться. Я сунула ноги в
черные лодочки на каблуках. А как же. Аристократка. Я должна
соответствовать. Не смотря ни на что. Быстро поднялась вверх по лестнице
из подземелий. Вдохнула глубже. Поспешила в один из боковых коридоров.
Там наверняка я не встречу никого из наших. Они обычно по таким местам
не шатаются, предпочитая сидеть на месте и восхвалять самих себя. Я
скинула туфли и пошла по мягкому ковру в одних чулках. Ноги приятно
утопали в мягком ворсе. Я брела вперед, неся туфли в руке. В моей голове
билась одна и та же мысль. Если честно, эта мысль не дает мне покоя уже
3 года, с 4 курса. Тогда я впервые поняла, что ощущаю что-то
непонятное, щемящее, в левой части груди. Какое-то странное,
приторно-колючее чувство к нему, к Слизеринскому принцу. Это было так
нелепо. У нас была одна компания. Друзья-не-разлей-вода. Сначала их было
трое. Малфой, Крэбб и Гойл. Потом, в начале 4 курса к ним
присоединилась я. Он не говорил никаких слов, не совершал поступков, не
давал никому этого понять, но я негласно считалась его девушкой. Никто и
не думал, что, учась на 5 курсе, мы вечерами запирались в его комнате
не для того чтоб заняться любовью, а лишь для того, что разучивать
Непростительные заклятья. А потом все сломалось. На 6 курсе появилась
она. Нет, она была всегда, но именно на 6 курсе она как-то влилась в
нашу тесную компанию. Я даже не могу вспомнить, как это случилось,
просто она стала все чаще появляться рядом с Драко. Ее звали Блейз. Она
стала для меня соперницей, и я прекрасно понимала, чем это может
закончиться для меня. Я замечала, что его взгляд слишком часто
обращается к ней. Я видела ее какую-то нереальную красоту. У нее была
молочно-белая кожа, а мне порой приходилось отчаянно бороться с прыщами.
Ее волосы в любое время суток идеально лежали густыми темно-рыжими
локонами, а мне приходилось по утрам долго укладываться разнообразными
заклятьями и простыми маггловскими средствами. Она была высокой и
невероятно тоненькой, а мне приходилось носить каблуки и постоянно
ограничивать себя в еде. Она мало красилась, а мне приходилось каждое
утро "рисовать" свое лицо. Блейз. Через месяц нашей "дружбы" ее имя
стало для меня синонимом слова ненависть.
Но тогда я еще верила. Верила в то, что Драко любит меня. Или хотя бы
привязан ко мне. Я помнила наш первый поцелуй. Как-то в начале 4 курса
мы засиделись в гостиной Слизерина над домашней работой. Близко-близко.
Рука к руке, плечо к плечу. Я что-то сосредоточенно царапала на
пергаменте, а сама тряслась от его дыхания и запаха его кожи. Я
физически ощущала его пристальный взгляд. Повернула голову в его
сторону. А он просто впился своими губами в мои. У меня закружилась
голова, и перехватило дыхание. И сейчас, когда я думаю об этом, у меня
перехватывает дыхание от подступающих слез. Не смотря на статус его
девушки, наши поцелуи и другие проявления чувств были редки. Иногда он
просто так начинал целовать меня, до звона в ушах, до слез, до
недостатка кислорода в легких. Я не могла объяснить эти приступы
животной нежности. Они прожигали в моей душе дыры. Но он никогда не
заходил дальше. Поцелуи до скрежета зубов, до отчаяния, до маразма. Не
чаще раза в 2 месяца. Это было настоящее счастье. Хотя и болезненное.
Только ради тех моментов я жила. Ради этого я терпела все. Сокурсницы
ухмылялись, когда мы почти каждый вечер удалялись в его комнату.
Некоторые завидовали, считая, что я сплю со Слизеринским принцем. А я
даже его поцелуев заслуживала редко. Лишь тогда, когда он загорался
каким-то огнем. Обидно, потому, что десятки слизеринских парней могли бы
упасть мне в ноги, а я могла находиться только рядом с ним. Да, я не
помню, как Блейз оказалась в нашей компании. Зато я прекрасно помню,
когда все рухнуло.
После начала моих злополучных отношений с Малфоем, я полюбила прогулки в
одиночестве и некоторое уединение. Я могла все обдумать, разложить по
полкам, успокоиться. Я жила в двух мирах, в двух параллельных временных
пространствах. В одном были я и Драко, в другом я одна. Других не было.
Бесплатных приложений в виде друзей Драко для меня не существовало. А
когда Драко был не в настроении или у него появлялись какие-то дела, я
бродила одна по подземельям. И в тот раз было так же. Я шла и размышляла
о чем-то своем. И тут я услышала разговор, приглушенный дверьми. Я
прекрасно знала тембр голоса и манеру речи, но не слышала слов. Я чутко
прислушалась, и уловила тихий женский голос. Я должна узнать все. Я
подошла к двери. На ней даже не было заклятья. Он не скрывался. Значит,
ему нечего скрывать? Выходит, ничего особенного. Взмахом палочки я
сделала часть двери прозрачной. И остолбенела от увиденного. Он целовал
Блейз. Ее тонкие руки на его шее, он обнимает ее за талию и целует так,
как никогда в жизни не целовал меня. И он не скрывался. Ему было все
равно. Его чувства важнее всех остальных чувств. Я закрыла глаза,
сглотнула, и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Первый раз в
жизни я зарыдала, захлопнув дверь своей спальни. Не аристократично, не
красиво, размазывая по лицу слезы, сопли и тушь. Захлебываясь в своем
горе. Я плакала черными от туши слезами. Я выплакивала эти годы чувств к
нему. Мне было больно. Больно до разрыва сердца. В тот день я,
обессиленная, заснула прямо на ковре в комнате, как бездомная собака. На
календаре было 10 октября.
А на завтра все уже почему-то знали. Знали, что теперь не я девушка
Драко Малфоя, а Блейз Забини. Знали все, хотя об этом не знала даже я. А
он ничего как всегда не объяснял. Они зашли утром за мной. Крэбб, Гойл и
Драко под руку с Блейз. В тот день с ними была еще Миллисента. Конечно,
она сразу заметила изменения и решила все разведать. Посмотреть, как я
буду выглядеть на следующий день после расставания с ним. А я выглядела
как всегда прекрасно. Ни следа слез, гордо поднятая голова, идеально
причесана и одета. Миллисента была явно удивлена. Она-то ожидала увидеть
мои слезы или хотя бы следы грусти на лице, но этого не было. Я не могу
показать свою слабость. Я сильная, гордая. С детства в меня это вбивали
родители. Никто не может сломать меня, причинить боль. Эти чувства для
слабаков, а не для Пэнси Паркинсон. Блейз мило улыбнулась, я ответила ей
такой же улыбкой. И мы пошли на завтрак в Большой Зал. Все было
обыкновенно, мы разговаривали, что-то обсуждали, смеялись, возмущались.
Ничего необычного, только вот его со мной больше не было. Но я пережила
это. Пусть будет счастлив. В тот же день, вечером, мы столкнулись в
дверях гостиной. Я уходила на вечернюю прогулку, а он возвращался
откуда-то один. Он посмотрел мне в глаза. Учтиво улыбнулся, пропустил
меня и двинулся в сторону своей комнаты. Я шла вперед, ногти впивались
мне в ладони. Больше всего хотелось догнать его, ударить, а потом
позорно разрыдаться, но я не могла. Поэтому я молча шла наверх. Я теперь
никогда не смогу гулять по подземельям Слизерина.
К весне я немного оправилась. Стала меньше думать о нем. О ней. О них.
Теплыми апрельскими выходными я стала выбираться в Хогсмид вместе с
шумными слизеринскими компаниями, стараясь, чтобы Драко и Блейз с нами
не было. Я стала ходить на свидания. Получала подарки, цветы, письма,
признания в любви. Но никаких серьезных отношений не заводила. Мне это
было совсем ни к чему. Наша тесная компания стала собираться все реже.
Драко всегда был или с Крэббом и Гойлом, или с Блейз. С ней он проводил
больше времени, чем с друзьями. Миллисента, которая меньше года назад
всячески висла на мне и навязывала свою дружбу, теперь таскалась хвостом
за Блейз. Иногда мы собирались вшестером. Но эти встречи были редки, и
не приносили никому особого удовольствия. С каждым днем мы все больше
отдалялись друг от друга. При случайных встречах один на один мы с Драко
почти не разговаривали, обмениваясь лишь общими фразами. Хотя когда-то
мы могли разговаривать часами. Блейз избегала всяческих встреч со мной,
видимо понимала, что произошло. А я и не искала их общества. Май и июнь
за подготовкой к экзаменам пролетели незаметно. Раньше мы собирались
вместе, шумели, смеялись и готовились коллективно. Теперь же я
готовилась к экзаменам одна в своей комнате, и это помогло мне получить
очень высокие баллы. На лето мы разъехались. Никакой переписки, общения
через каминную сеть, совместных вылазок в маггловские кварталы. Все это
навсегда осталось в прошлом, ведь у Драко теперь была Блейз. А я все
лето провела с родителями и братьями, ездила в Италию, старалась
радоваться жизни и ни в коем случае не думать о Малфое. И как-то мне это
удавалось.
А потом мирная жизнь стала заканчиваться. Я чувствовала это по каким-то
мелочам, по взволнованному голосу матери, по частым отлучкам отца, по
тому, что в нашем доме снова стал появляться Люциус Малфой. Да и не
только он. К нам стали часто приходить мужчины и женщины в темных
одеждах и подолгу сидеть у отца в кабинете. Иногда он уезжал с ними в
ночь, а мама не спала и ждала его. Что-то назревало. И мне даже
становилось страшно. Я понимала, что близится Война, и что моему отцу
придется принимать в ней участие. Однажды я услышала, что Драко принял
Метку. Люциус Малфой рассказывал об этом моему отцу, и намекал на то,
что и мне было бы неплохо влиться в их ряды. Отец отмалчивался. Я была
рада уехать в Хогвартс. Но и там было неспокойно. Часто появлялись
сообщения о новых чрезвычайных событиях. Смерти. Люди гибли в обоих
лагерях. Неважно было, на чьей ты стороне, смерть готова придти к тебе
всегда. Все реже и реже можно было услышать искренний смех в Большом
зале, почти не было никаких веселых сборищ. Единственная радость - для
одних - прочитать в утренней почте список погибших и убедиться, что
твоих родных там нет. А для других - что твою семью еще не забрали в
Азкабан в полном составе. Драко ходил бледнее, чем обычно, куда-то
пропадал надолго, срывался на всех. Под рукавом его рубашки темнела
Метка. Блейз, любившая подчеркивать свои тонкие руки, теперь прятала их
под длинными рукавами. Я поняла, что она тоже приняла Метку. Так же как
Крэбб, Гойл, Миллисента, да и некоторые другие. Я молилась о том, чтобы
отец не позволил сделать это со мной. Но мои мольбы не были услышаны, и
мне тоже пришлось принять Черную Метку. Я не хотела убивать, я не хотела
служить Темному Лорду, мне было глубоко наплевать на его амбиции, но у
меня не было выхода. Я видела перемены, случившиеся с однокурсниками,
принявшими Метку. Они стали хмурые, молчаливые, необщительные. И я
теперь была такой же. Вечера просиживала одна в комнате, а иногда
выползала в гостиную, за самый дальний стол, к Драко. Конечно, он был не
один. Но меня это не смущало, потому что в любом случае оживленных
разговоров не наблюдалось. Да и что нам было говорить друг другу? Мы все
понимали и без слов. Поэтому просто сидели рядом, иногда бросаясь
вялыми фразами ни о чем.
В тот вечер Драко пришел ко мне. Он постучал в дверь уже заполночь. Я
впустила его в комнату. Он молча прошел, сел на заправленную кровать и
уперся взглядом в стену. Я видела, он хочет что-то сказать, но почему-то
медлит. Малфой поднял голову, в его серых глазах плескалась боль и
усталость. И тут он заговорил. Я слушала его и готова была сползти вдоль
стены. Но я держалась. Драко говорил о том, что готовиться небольшая
атака, мини-вылазка. Убить небольшую семью. И на это дело должны идти
юные Пожиратели смерти. То есть мы: я, Драко, Блейз и такие же, как мы
молодые мальчишки и девчонки фактически должны идти на верную гибель.
Лорд назвал это принятием боевого крещения. Он же велел Драко собрать
отряд из 5 человек, которым можно доверять. Темный Лорд доверял Драко
как сыну одного из главных своих сподвижников. И Малфой выбрал меня,
Крэбба, Гойла и Блейз. Фактически обрекая на смерть самых близких людей.
А мне было не из чего выбирать, и я согласилась. Он совсем не ожидал. В
его глазах промелькнуло удивление и облегчение. Он резко встал с
кровати и обнял меня, прижал к себе так, как никогда до этого не делал. Я
на секунду прижалась щекой к его груди, вдохнула такой знакомый запах
его кожи, и поняла, что пойду за ним куда угодно. Он отшатнулся, смазано
попрощался и вышел.
Это было за 10 дней до Рождества. Нам надо было идти на задание. Нам
надо было убивать впервые. Мы трансгрессировали на тихую улочку с
ухоженными двориками и аккуратными домиками. Меня всю трясло. Я видела,
как сжаты кулаки Крэбба, как побелели губы Гойла, как дрожит палочка в
руках Драко и как судорожно дышит Блейз. По сути, все мы, слизеринская
элита, были простые трусы, поддавшиеся обстоятельствам. Мы могли сейчас
бросить палочки и сбежать. Но мы этого никогда не сделаем. Своя жизнь
дороже миллионов чужих. Нас этому учили с детства. Я шла позади Драко,
пристально изучая его затылок. Парни шли впереди, мы с Блейз - за ними.
Сейчас она мне не казалась невероятно красивой и роковой. Обычная
бледная напуганная девчонка. Драко указал на нужный дом. Мы тихо
прокрались в сад, осторожно вскрыли заклинаниями замки. Здесь жили маги.
Они чем-то насолили Темному Лорду, но явно не знали об этом, потому что
дополнительной защиты на их доме не было. Лишь простенькие запирающие и
охранные заклинания. Мы вошли в дом. Внизу было тихо и пусто. Спальни, в
которых находились сейчас эти люди, явно находились наверху. Мы тихо
поднимались по лестнице, палочка почти выскальзывала из моих влажных
ладоней. Мы поднялись на небольшую площадку на 2 этаже. Драко показал
нам с Блейз на одну из комнат, а парней поманил рукой. Видимо, он знал,
где кто находится. Блейз замотала головой, явно пытаясь дать понять, что
не пойдет без него. Драко ответил ей красноречивым взглядом. Она
вцепилась в его руку и смотрела на него умоляющим взором. Он посмотрел в
сторону и потянул за собой ее и Крэбба. Мы с Гойлом пошли в другую
комнату. Я тихо открыла дверь и ужаснулась. Это явно была детская.
Повсюду разбросаны игрушки, книжки, карандаши. Я заметила легкую панику в
глазах Гойла, но он подтолкнул меня вперед и я пошла. В кровати спала
девочка лет 5. Она была светленькая, в розовой пижаме и держала в руках
плюшевого мишку. У меня на глаза навернулись слезы. Гойл отодвинул меня в
сторону. Я схватила его за рукав и заглянула в его глаза. Он был
напуган, но одновременно решителен. Покачал головой. И я поняла, что он
решился. Я закрыла глаза. Услышала, как он произнес заклинание, сквозь
веки заметила зеленую вспышку. Все было кончено. Меня накрыла волна
тошноты, в ушах зазвенело. И тут я услышала глухой хлопок где-то за
дверью, чей-то крик, ругательства, заклинания, вспышки. Гойл схватил
меня за запястье, и мы побежали. Бежали по лестнице вниз, и, как ни
странно, я не слетела со ступенек. Слышала сзади чей-то торопливый бег и
голос Драко, выкрикивающий заклинания. Наперерез мне бросилась высокая
тень. Шестым чувством ощутив, что Гойл слева, а остальные позади меня, я
поняла что это - враг, и выкрикнула заклинание. Человек упал как
подкошенный. Я бежала к двери, чудом уклоняясь от заклятий, летевших мне
в спину. Все были уже во дворе, когда мы с Гойлом одновременно повалили
еще одного. Я выбежала за ограду и услышала, как Драко выкрикнул
заклинание вызова Черной Метки. Все вокруг озарилось зеленоватым светом.
Я обернулась, увидела перекошенное лицо Драко, он схватил меня за
плечо, а в запястье мне впился Гойл. Нас завертело, закружило и понесло
куда-то в водовороте. Мы летели через время и пространство. Я ненавидела
порталы. Меня дико мутило. Наконец, вращение прекратилось, я ударилась
коленями о холодную землю, и еле-еле успела отползти в ближайшие кусты
перед тем, как меня стало выворачивать наизнанку. Потом я потеряла
сознание.
Очнулась от того, что Драко тряс меня за плечи. Он был бледнее, чем
обычно, а через щеку шел длинный порез. Я села на земле. Драко держал
мои ладони в своих и смотрел мне в глаза. Я аккуратно стерла капельки
крови с его щеки. Чуть поодаль я увидела массивные фигуры Крэбба и
Гойла. Я огляделась, но больше никого не увидела. Я вопросительно
смотрела на Драко, он прочитал все по моим глазам и начал говорить. Он
рассказывал, как они вошли в комнату, где спали родители того ребенка.
Как он не мог произнести заклинание, как Крэбб выронил палочку, как
Забини мешала ему, ни на минуту не выпуская его рукав. Он произнес
заклинание, в это время Блейз вскрикнула, дернула его руку, и заклинание
влетело в стену. Они моментально проснулись и схватились за палочки. Из
соседней комнаты прибежал еще какой-то мужчина, о котором Драко не
предупреждали. Драко убил женщину, Крэбб оглушил отца семейства, а потом
и незнакомца. И тут в комнату ворвался экстренный отряд Авроров из 3
человек. Еще двоих позже мы встретили внизу. Одного из них Драко убил
после недолгой борьбы, Блейз каким-то чудом оглушила еще одного, а
третий убил ее саму. Драко видел вспышку, слышал хлопок и хриплый вздох,
слышал звук падающего тела. Но только выбегая из комнаты, он понял, что
ее тонкая липкая рука больше не впивается клещом в его запястье. Он
проскочил мимо Крэбба и бросился вниз по лестнице. Он слышал, что Крэбб
атаковал смертельным заклятьем убийцу Блейз и, кажется, оно попало в
цель. А потом, выбежав на свежий воздух, он послал метку, знаменуя
окончание операции, и мы спешно телепортировали в этот лес, где нас не
должны найти. Но скоро мы вернемся в Хогвартс, наверное, даже завтра.
Нас не найдут, на нас никто не подумает. Слишком много смертей, слишком
много опасных взрослых волшебников, чтобы подозревать кучку сопливых
недоученных Пожирателей Смерти. Только как объяснить отсутствие Блейз?
С той вылазки прошло 9 дней. Я шла в чулках по ковру и несла туфли в
руке. Много думала. Блейз объявили пропавшей без вести. И только 4
человека знали, что Блейз Забини больше нет. Я шла и думала о том, что
завтра Рождество, но Блейз и та семья в доме больше его не встретят. Да и
мы не встретим Рождество так, как встречали его раньше. А до следующего
кто-то из нас, возможно, и не доживет. В одном из запутанных
Хогвартских коридоров я встретила того, кого меньше всего ожидала
увидеть. Драко шел мне навстречу. Если он и удивился, то не показал
виду. Он просто шел навстречу мне, стремительно приближаясь. Порывисто
обнял меня. Я прижалась к нему, уронил туфли на ковер. Без каблуков я
едва доставала ему до груди. Он запустил пальцы в мои волосы и так мы
стояли несколько минут.
-Пэнси... Знаешь, когда мы были в доме... Когда Блейз убили... Я бежал
вниз по лестнице и молился, чтобы ты тоже была внизу. Когда я увидел
твою спину, я был невероятно счастлив. Я хотел обнять тебе, но это могло
бы убить нас обоих, поэтому я бежал. То, что ты была там, со мной,
живая и невредимая, придавало мне сил. Мне было тяжело просить тебя
участвовать в этом, но кому я мог еще довериться?! Доверился Блейз - и
зря... Мне жаль ее, но она поплатилась за собственную глупость. Она была
не готова и могла отказаться. Но она пошла, чтобы что-то кому-то
доказать. Но смерти ничего не докажешь и теперь ее нет. Все, связанное с
Блейз, было ошибкой. А самая большая награда для меня - что ты жива. И
что ты сейчас рядом. Но заслужил ли я?
-Заслужил, Драко. Заслужил.
Он не просил у меня прощения. Не предлагал отношений. Не раскаивался. Не
клялся в любви. Я все прочитала в его глазах, а он - в моих. Мы
переплели пальцы, и пошли в сторону подземелий. С возвращением, Драко
Малфой.
Не проси прощения - я уже простила.
И до смерти я теперь твоя.
Я тебя любила. Я всегда любила.
Не смогла ОНА бы заменить меня.
Симбиоз
Блейз никогда не
относился к тому типажу парней, которые нравятся Панси, но война
изменяет многое.
Mир Гарри Поттера:
Гарри Поттер
Панси Паркинсон, Блейз Забини
Драма
/Любовный роман / || гет || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
СимбиозАвтор: Лина Тонн
Название: «Симбиоз»
Пейринг: пансоблейз
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Жанр: общий, роман, POV, в чём-то, возможно, драма, но с ХЭ
Саммари: Блейз никогда не относился к тому типажу парней, которые
нравятся Панси, но война изменяет многое.
Дисклэймер: отказываюсь от всего.
Мы давно не ходим тёмными коридорами в одиночку, ведь они хоть и кажутся
пустынными, но на самом деле таят в своих недрах нешуточную опасность. Я
даже не знаю, какой камикадзе смог бы решиться на такой финт;
гриффиндорцы сейчас взбешенные, словно львы, нахохлившиеся и обозлённые,
будто грифоны. Они живут в оккупации, жаль, только мы не знаем – где,
но своё дело выполняют безупречно и здорово вредят этим обоим Кэрроу и
Снейпу. Надо ли уточнять, что к нам они тоже склонны относится без
особой доброжелательности, вернее, именно к нам они относятся безо
всякого хорошего расположения.
Издавна ведь принято считать, что слизеринцы – эдакие бездушные твари,
которым ничего и не нужно, кроме собственного благополучия. Почему-то
все представители иных факультетов склонны воображать нашу гостиную
клоакой, террариумом, пристанищем для ядовитых и опасных змей, а соседок
по комнате обычно принимают за гадин, которые сплелись в клубок и
предостерегающе сычат друг на друга, изредка, ради развлечения, жаля в
самое больное место. Признаться, это здорово тешит самолюбие и
тщеславие, но на самом деле у каждого из нас (у меня-то точно!) при
взгляде на измученных однокурсников сердце рвётся на части, а к горлу
непроизвольно подступает комок. Это только кажется, что при новой власти
солнце нам светит ярче, трава более насыщена, а небо вдвое светлее, на
самом деле мы ничем не отличаемся от тех же гриффиндорцев или
хаффлпафцев. Если Снейп ещё хоть как-то пытается защитить и уберечь
своих, то Кэрроу глубоко плевать, кого пытать ради разнообразия.
Провинившихся слизеринцев они поддают экзекуциям с такой же охотой, как и
представителей других факультетов, да я только навскидку могу
припомнить троих: Нотта, Забини и ещё какого-то младшекурсника, имя
которого я, как обычно, запамятовала. Теодор поплатился за грубость и
колкости, отпускаемые в адрес новоиспечённых учителей, но за что влетело
Блейзу, я так и не поняла, то ли Кэрроу расисты, то ли он несколько раз
подряд отхватывал неуды, и они решили провести с ним воспитательную
работу.
Я отчего-то переполнена уверенностью касательно того, что даже в таких
условиях, как теперешние, всякие там Лонгботтомы и Уизли находят время
для того, чтобы перекинуться парой шуток и повеселиться, а в нашу
гостиную другой раз и входить противно. На душе сразу становится мерзко и
тошно, потому что никогда слизеринцы не вели себя настолько подавлено и
бесшумно, как сейчас. В комнате стоит чуть ли не гробовая тишина, а от
этого хочется выть и карабкаться от тоски на стену, атмосфера буквально
пронизана стрелами, а то и копьями безысходности и уныния, которые
беспрестанно расчерчивают воздух; иногда у меня создаётся впечатление,
что действительно слышны звуки летящих мечей, клинков и прочих железок.
Бывает, я вспоминаю детские книжки, которые читала лет в двенадцать; в
них всегда рассказывалось о добрых и злых волшебниках, которые рубились
на сабельках, проливали реки крови, а потом пожимали друг другу руки и
расходились, каждый своей дорогой. Сейчас эти воспоминания вызывают
только кривую усмешку, а лицо напоминает искажённую болью гримасу. Я не
помню, когда в последний раз видела обыкновенные человеческие лица, а не
эти кособокие, вызывающие сострадание, ухмылки. Наверное, поэтому я
избегаю лишний раз смотреть в зеркало, мои спутанные волосы несколько
дней не видели расчёски, а о повседневном макияже я и вовсе забыла,
брошенная в спешке губная помада до сих пор в гордом одиночестве
покоится на прикроватном столике. Раньше её теснили многочисленные
баночки Гринграсс и причудливые тюбики Трейси, да и я, признаться, не
отставала от них: тени, флаконы с духами, кремами, аккуратные коробочки с
пудрой. Я никогда не была сильна в косметических чарах, но коже ведь
полезен естественный уход, так что все принадлежности немедленно
перекочевали в нижний ящик комода, а Асторию и Трейси родители увезли
домой.
Так и живу, на ночь ставлю заклинание на дверь, толком не сплю –
вздрагиваю от малейшего шороха, единственное, что я сделала – попросила
Винса и Грега сдвинуть мне две кровати, ведь так гораздо лучше спать. Но
нас ведь было трое, поэтому одна осталась – запасная; ко мне приходят
гости, хотя на самом деле это весьма условное определение. У каждого
бывает состояние, когда впору идти глотать яд, тогда моя дверь
содрогается от частых, отрывистых стуков. Не то, чтобы я умела красиво
говорить и могла подержать в трудный момент, но, как говорят, у меня
располагающая обстановка, ведь я неразговорчива, да и спальня выглядит
удивительно уютно в своей небрежности.
Весь стол в чернильных пятнах, но я умудряюсь никогда не вымазывать о
них руки, когда делаю уроки, а волосы связываю в тугой пучок, чтобы не
мешались и не лезли в глаза. Я давно не была на улице, если, конечно, не
считать уроки Гербологии и Ухода за магическими существами, поэтому
кожа у меня бледная, синюшная, а под запавшими глазами почти чёрные
синяки. Я никогда не уделяла должного внимания внешности, а сейчас
вообще забросила это гиблое дело. Моя комната – единственное место,
которое защищает меня от невзгод, неприятностей и проблем внешнего мира.
Набрала нужных книг в библиотеке и вперёд - дёргано и перебежками,
попутно оглядываясь по сторонам – в своё убежище. Раньше я никогда не
учила уроки, руководствуясь тем, что то, что не нужно всё равно ведь
забывается, а зачем тогда тратить два с половиной часа на то, что можно с
лёгкостью выучить за десять минут перемены. Сейчас же я хватаюсь за
любую мелочь, способную отвлечь от навязчивых невесёлых мыслей. В
Большой Зал я тоже не высовываюсь, поэтому эльфы приносят еду мне в
комнату, бывает, правда, заглянет Блейз, принесёт моё любимое черничное
пирожное или кусочек клюквенного пирога. Я никогда не прошу его
остаться, но он, наверное, читает это в моих глазах, поэтому никогда не
уходит. Только бросает тихое:
- Сейчас, только переоденусь, - пулей бросается в свою комнату, а через
три минуты сорок секунд (я честно засекала) уже затворяет за собой
дверь. Блейз всегда понимает меня без слов, не знаю, как ему удаётся
угадывать мои желания, даже самые мимолётные и, к тому же, исполнять их.
Мы долго сидим на кровати, обнявшись, и смотрим в одну и ту же точку. В
такие моменты мне хочется поднять голову и взглянуть в тёмно-карие,
такие, как и у меня, глаза Блейза. Я всегда помнила его весёлым и
улыбающимся; он постоянно шутил и, надо признать, его хохмы
действительно были смешными. Он мог долго говорить о квиддиче и собаках,
которые были его тайной страстью. Блейз не давал спуску никому, даже
своим, сейчас же на нелепое замечание он, в лучшем случае, ответит
кислой вымученной улыбкой, а то и вовсе сделает вид, что не услышал. Мне
нравится зарываться лицом в его жёсткие волосы и сидеть так некоторое
время, затаив дыхание.
Впервые он пришёл ко мне после тех самых пыток, о которых я говорила
раньше, в поисках утешения и отдушины. Я не стала гладить его по голове и
нашептывать на ухо, что всё пройдёт, как не стал и он просить меня об
этом. Он сидел молча и пил принесённый эльфами чай, а я скрипела пером,
выводя сочинение по Истории магии.
Во второй раз Блейз навестил меня просто так, мол, понравилось, хорошо у
тебя тут, на мозги никто не давит, и мин недовольных нету. Да так и
остался, мне Блейз никогда не нравился, потому что типаж совершенно не
мой, но, может, так повлияла обстановка или ещё что-то, но в те редкие
дни, когда Блейз отправлялся ночевать в свою спальню, я долго не могла
уснуть и ворочалась в кровати чуть ли не до утра. Заканчивалось всё на
удивление трафаретно и предсказуемо: я, сжав в судорожно трясущихся
руках палочку, в ночной рубашке выходила в коридор и замечала у стены
одинокий силуэт. Он стоял, прислонившись лбом к камню, и курил обычные
маггловские сигареты. Это ошарашило меня, потому что Забини и магглы –
понятия совершенно несовместимые. Но, как показал опыт, в самые
отчаянные моменты человек склонен изменять собственным принципам. В тот
раз я отобрала у него тонкую, серую и неприятно пахнущую трубочку, но
уже во второй, когда он дрожащими пальцами протянул мне её, жадно
затянулась. Сигареты были мерзкими и отвратительными, но здорово
прочищали голову. Так и повелось, мы сидели у меня в комнате, пытаясь
разглядеть что-то в клубах сизого дыма. И сексом занимались в тех же
дымных клубящихся струях, не скажу, что ожидала чего-то особенного, но,
честно признаюсь, могло быть и лучше. В следующие разы было куда
терпимее и иногда даже хорошо, поэтому у меня появился ещё один способ
заглушить боль и безысходность. Резкие, отрывистые движения, интенсивные
толчки, грубые, в чём-то животные укусы в предплечье доставляли
радость. Блейз слишком сильно сжимал мои запястья и до крови прокусывал
губы, приходилось наскоро залечивать раны зельем. Так и жили, не
обходилось без сор, конечно. Я царапала Блейза ногтями и выкрикивала
что-то обидное – такими последствиями сказался мой первый нервный срыв.
Их было очень много, последний случился через несколько лет после
окончания войны. Наверное, без Блейза я бы сошла с ума, но он всегда
молча переносил мои рецидивы и успокаивающе прижимался холодными губами к
виску, изредка ему приходилось отрезвлять меня с помощью нескольких
пощёчин. Когда кульминация оставалась позади, и дело подходило к
развязке, я благодарно целовала Блейза в щёку, размазывая по ней липкую
коралловую помаду, а он ловил мои губы своими и уже спустя несколько
минут комнату украшали предметы нашей одежды.
Иногда срывался Блейз, он покрывал меня трёхэтажными матами, сжимал руки
чуть выше локтя так, что синяки проступали мгновенно, и грубо, жёстко
имел. В отдельные моменты мне казалось, что он уйдёт от меня, собрав все
свои вещи, и с силой захлопнув дверь.
Совсем скоро наши отношения испортились окончательно и мы не
разговаривали больше недели. Я выбросила даже помаду и стала похожа,
честное слово, на школьное привидение. Но мы же слизеринцы, гордость и
все сопутствующие, о каком примирении могла идти речь? Так и ходили:
дулись друг на друга и избегали прямых или даже косвенных встреч.
А потом у меня окончательно сдали нервы, все страхи усилились, а тайные
фобии, словно ядовитые змеи, выползли наружу. Голова кружилась,
самочувствие ухудшалось, а настроение, понятное дело, находилось на
самом низком уровне. Тогда-то я во всеуслышание и предложила выдать
Поттера к чертям собачьим и сохранить этим десятки ни в чём неповинных
жизней. Гриффиндорцы, хаффлпафцы и рейвенкловцы сомкнулись вокруг
Поттера в кольцо, готовые преданно защищать его, сражаться до последней
капли крови, а Блейз подошёл ко мне, крепко сжал за руку и заступил
собой. Один против троих факультетов, тоже готовый защищать меня до
потери сознания.
Его ладонь была ободряюще тёплой, и мне не оставалось ничего, кроме как
уткнуться ему в ключицу и разреветься.
КОНЕЦ!
относился к тому типажу парней, которые нравятся Панси, но война
изменяет многое.
Mир Гарри Поттера:
Гарри Поттер
Панси Паркинсон, Блейз Забини
Драма
/Любовный роман / || гет || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
СимбиозАвтор: Лина Тонн
Название: «Симбиоз»
Пейринг: пансоблейз
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Жанр: общий, роман, POV, в чём-то, возможно, драма, но с ХЭ
Саммари: Блейз никогда не относился к тому типажу парней, которые
нравятся Панси, но война изменяет многое.
Дисклэймер: отказываюсь от всего.
Мы давно не ходим тёмными коридорами в одиночку, ведь они хоть и кажутся
пустынными, но на самом деле таят в своих недрах нешуточную опасность. Я
даже не знаю, какой камикадзе смог бы решиться на такой финт;
гриффиндорцы сейчас взбешенные, словно львы, нахохлившиеся и обозлённые,
будто грифоны. Они живут в оккупации, жаль, только мы не знаем – где,
но своё дело выполняют безупречно и здорово вредят этим обоим Кэрроу и
Снейпу. Надо ли уточнять, что к нам они тоже склонны относится без
особой доброжелательности, вернее, именно к нам они относятся безо
всякого хорошего расположения.
Издавна ведь принято считать, что слизеринцы – эдакие бездушные твари,
которым ничего и не нужно, кроме собственного благополучия. Почему-то
все представители иных факультетов склонны воображать нашу гостиную
клоакой, террариумом, пристанищем для ядовитых и опасных змей, а соседок
по комнате обычно принимают за гадин, которые сплелись в клубок и
предостерегающе сычат друг на друга, изредка, ради развлечения, жаля в
самое больное место. Признаться, это здорово тешит самолюбие и
тщеславие, но на самом деле у каждого из нас (у меня-то точно!) при
взгляде на измученных однокурсников сердце рвётся на части, а к горлу
непроизвольно подступает комок. Это только кажется, что при новой власти
солнце нам светит ярче, трава более насыщена, а небо вдвое светлее, на
самом деле мы ничем не отличаемся от тех же гриффиндорцев или
хаффлпафцев. Если Снейп ещё хоть как-то пытается защитить и уберечь
своих, то Кэрроу глубоко плевать, кого пытать ради разнообразия.
Провинившихся слизеринцев они поддают экзекуциям с такой же охотой, как и
представителей других факультетов, да я только навскидку могу
припомнить троих: Нотта, Забини и ещё какого-то младшекурсника, имя
которого я, как обычно, запамятовала. Теодор поплатился за грубость и
колкости, отпускаемые в адрес новоиспечённых учителей, но за что влетело
Блейзу, я так и не поняла, то ли Кэрроу расисты, то ли он несколько раз
подряд отхватывал неуды, и они решили провести с ним воспитательную
работу.
Я отчего-то переполнена уверенностью касательно того, что даже в таких
условиях, как теперешние, всякие там Лонгботтомы и Уизли находят время
для того, чтобы перекинуться парой шуток и повеселиться, а в нашу
гостиную другой раз и входить противно. На душе сразу становится мерзко и
тошно, потому что никогда слизеринцы не вели себя настолько подавлено и
бесшумно, как сейчас. В комнате стоит чуть ли не гробовая тишина, а от
этого хочется выть и карабкаться от тоски на стену, атмосфера буквально
пронизана стрелами, а то и копьями безысходности и уныния, которые
беспрестанно расчерчивают воздух; иногда у меня создаётся впечатление,
что действительно слышны звуки летящих мечей, клинков и прочих железок.
Бывает, я вспоминаю детские книжки, которые читала лет в двенадцать; в
них всегда рассказывалось о добрых и злых волшебниках, которые рубились
на сабельках, проливали реки крови, а потом пожимали друг другу руки и
расходились, каждый своей дорогой. Сейчас эти воспоминания вызывают
только кривую усмешку, а лицо напоминает искажённую болью гримасу. Я не
помню, когда в последний раз видела обыкновенные человеческие лица, а не
эти кособокие, вызывающие сострадание, ухмылки. Наверное, поэтому я
избегаю лишний раз смотреть в зеркало, мои спутанные волосы несколько
дней не видели расчёски, а о повседневном макияже я и вовсе забыла,
брошенная в спешке губная помада до сих пор в гордом одиночестве
покоится на прикроватном столике. Раньше её теснили многочисленные
баночки Гринграсс и причудливые тюбики Трейси, да и я, признаться, не
отставала от них: тени, флаконы с духами, кремами, аккуратные коробочки с
пудрой. Я никогда не была сильна в косметических чарах, но коже ведь
полезен естественный уход, так что все принадлежности немедленно
перекочевали в нижний ящик комода, а Асторию и Трейси родители увезли
домой.
Так и живу, на ночь ставлю заклинание на дверь, толком не сплю –
вздрагиваю от малейшего шороха, единственное, что я сделала – попросила
Винса и Грега сдвинуть мне две кровати, ведь так гораздо лучше спать. Но
нас ведь было трое, поэтому одна осталась – запасная; ко мне приходят
гости, хотя на самом деле это весьма условное определение. У каждого
бывает состояние, когда впору идти глотать яд, тогда моя дверь
содрогается от частых, отрывистых стуков. Не то, чтобы я умела красиво
говорить и могла подержать в трудный момент, но, как говорят, у меня
располагающая обстановка, ведь я неразговорчива, да и спальня выглядит
удивительно уютно в своей небрежности.
Весь стол в чернильных пятнах, но я умудряюсь никогда не вымазывать о
них руки, когда делаю уроки, а волосы связываю в тугой пучок, чтобы не
мешались и не лезли в глаза. Я давно не была на улице, если, конечно, не
считать уроки Гербологии и Ухода за магическими существами, поэтому
кожа у меня бледная, синюшная, а под запавшими глазами почти чёрные
синяки. Я никогда не уделяла должного внимания внешности, а сейчас
вообще забросила это гиблое дело. Моя комната – единственное место,
которое защищает меня от невзгод, неприятностей и проблем внешнего мира.
Набрала нужных книг в библиотеке и вперёд - дёргано и перебежками,
попутно оглядываясь по сторонам – в своё убежище. Раньше я никогда не
учила уроки, руководствуясь тем, что то, что не нужно всё равно ведь
забывается, а зачем тогда тратить два с половиной часа на то, что можно с
лёгкостью выучить за десять минут перемены. Сейчас же я хватаюсь за
любую мелочь, способную отвлечь от навязчивых невесёлых мыслей. В
Большой Зал я тоже не высовываюсь, поэтому эльфы приносят еду мне в
комнату, бывает, правда, заглянет Блейз, принесёт моё любимое черничное
пирожное или кусочек клюквенного пирога. Я никогда не прошу его
остаться, но он, наверное, читает это в моих глазах, поэтому никогда не
уходит. Только бросает тихое:
- Сейчас, только переоденусь, - пулей бросается в свою комнату, а через
три минуты сорок секунд (я честно засекала) уже затворяет за собой
дверь. Блейз всегда понимает меня без слов, не знаю, как ему удаётся
угадывать мои желания, даже самые мимолётные и, к тому же, исполнять их.
Мы долго сидим на кровати, обнявшись, и смотрим в одну и ту же точку. В
такие моменты мне хочется поднять голову и взглянуть в тёмно-карие,
такие, как и у меня, глаза Блейза. Я всегда помнила его весёлым и
улыбающимся; он постоянно шутил и, надо признать, его хохмы
действительно были смешными. Он мог долго говорить о квиддиче и собаках,
которые были его тайной страстью. Блейз не давал спуску никому, даже
своим, сейчас же на нелепое замечание он, в лучшем случае, ответит
кислой вымученной улыбкой, а то и вовсе сделает вид, что не услышал. Мне
нравится зарываться лицом в его жёсткие волосы и сидеть так некоторое
время, затаив дыхание.
Впервые он пришёл ко мне после тех самых пыток, о которых я говорила
раньше, в поисках утешения и отдушины. Я не стала гладить его по голове и
нашептывать на ухо, что всё пройдёт, как не стал и он просить меня об
этом. Он сидел молча и пил принесённый эльфами чай, а я скрипела пером,
выводя сочинение по Истории магии.
Во второй раз Блейз навестил меня просто так, мол, понравилось, хорошо у
тебя тут, на мозги никто не давит, и мин недовольных нету. Да так и
остался, мне Блейз никогда не нравился, потому что типаж совершенно не
мой, но, может, так повлияла обстановка или ещё что-то, но в те редкие
дни, когда Блейз отправлялся ночевать в свою спальню, я долго не могла
уснуть и ворочалась в кровати чуть ли не до утра. Заканчивалось всё на
удивление трафаретно и предсказуемо: я, сжав в судорожно трясущихся
руках палочку, в ночной рубашке выходила в коридор и замечала у стены
одинокий силуэт. Он стоял, прислонившись лбом к камню, и курил обычные
маггловские сигареты. Это ошарашило меня, потому что Забини и магглы –
понятия совершенно несовместимые. Но, как показал опыт, в самые
отчаянные моменты человек склонен изменять собственным принципам. В тот
раз я отобрала у него тонкую, серую и неприятно пахнущую трубочку, но
уже во второй, когда он дрожащими пальцами протянул мне её, жадно
затянулась. Сигареты были мерзкими и отвратительными, но здорово
прочищали голову. Так и повелось, мы сидели у меня в комнате, пытаясь
разглядеть что-то в клубах сизого дыма. И сексом занимались в тех же
дымных клубящихся струях, не скажу, что ожидала чего-то особенного, но,
честно признаюсь, могло быть и лучше. В следующие разы было куда
терпимее и иногда даже хорошо, поэтому у меня появился ещё один способ
заглушить боль и безысходность. Резкие, отрывистые движения, интенсивные
толчки, грубые, в чём-то животные укусы в предплечье доставляли
радость. Блейз слишком сильно сжимал мои запястья и до крови прокусывал
губы, приходилось наскоро залечивать раны зельем. Так и жили, не
обходилось без сор, конечно. Я царапала Блейза ногтями и выкрикивала
что-то обидное – такими последствиями сказался мой первый нервный срыв.
Их было очень много, последний случился через несколько лет после
окончания войны. Наверное, без Блейза я бы сошла с ума, но он всегда
молча переносил мои рецидивы и успокаивающе прижимался холодными губами к
виску, изредка ему приходилось отрезвлять меня с помощью нескольких
пощёчин. Когда кульминация оставалась позади, и дело подходило к
развязке, я благодарно целовала Блейза в щёку, размазывая по ней липкую
коралловую помаду, а он ловил мои губы своими и уже спустя несколько
минут комнату украшали предметы нашей одежды.
Иногда срывался Блейз, он покрывал меня трёхэтажными матами, сжимал руки
чуть выше локтя так, что синяки проступали мгновенно, и грубо, жёстко
имел. В отдельные моменты мне казалось, что он уйдёт от меня, собрав все
свои вещи, и с силой захлопнув дверь.
Совсем скоро наши отношения испортились окончательно и мы не
разговаривали больше недели. Я выбросила даже помаду и стала похожа,
честное слово, на школьное привидение. Но мы же слизеринцы, гордость и
все сопутствующие, о каком примирении могла идти речь? Так и ходили:
дулись друг на друга и избегали прямых или даже косвенных встреч.
А потом у меня окончательно сдали нервы, все страхи усилились, а тайные
фобии, словно ядовитые змеи, выползли наружу. Голова кружилась,
самочувствие ухудшалось, а настроение, понятное дело, находилось на
самом низком уровне. Тогда-то я во всеуслышание и предложила выдать
Поттера к чертям собачьим и сохранить этим десятки ни в чём неповинных
жизней. Гриффиндорцы, хаффлпафцы и рейвенкловцы сомкнулись вокруг
Поттера в кольцо, готовые преданно защищать его, сражаться до последней
капли крови, а Блейз подошёл ко мне, крепко сжал за руку и заступил
собой. Один против троих факультетов, тоже готовый защищать меня до
потери сознания.
Его ладонь была ободряюще тёплой, и мне не оставалось ничего, кроме как
уткнуться ему в ключицу и разреветься.
КОНЕЦ!
Письма, проза и стихи
Гермиона
Грейнджер, Драко Малфой, письма в стихах и прозе.
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Гермиона
Грейнджер, Драко Малфой
AU /Пародия/стёб /Любовный роман || гет
|| PG-13
Размер: мини || Глав: 1
Письма, проза и стихи
Глава 1
Гермиона Грейнджер, качая ножкой,
сидела на диване в гостиной Гриффиндора и думала о любви. Да, да! Не
удивляйтесь, даже такая прагматичная девочка как Гермиона иногда думала о
любви. А делала она это, как правило в строго отведенное время, а
именно, в День Св. Валентина!
И вот сегодня настал этот светлый праздник, и Гермиона, продолжая
качать ножкой, размышляла над тем, кто же все-таки подарил ей
валентинку. В валентинке содержался стих и приглашение на свидание.
Стих, откровенно говоря, был написан абсолютно бездарным поэтом,
вследствие этого вся открытка была в красных чернилах, а пару раз
почесав нос пером, Гермиона окрасила и его в красный цвет, но сказать ей
об этом было некому, поэтому Гермиона, продолжая качать ножкой,
придумывала план действий.
Как человек, имеющий неограниченный словарный запас и вечное желание
обучить кого-нибудь чему-нибудь, она просто не могла упустить шанс
обучить своего нерадивого поклонника искусству писательства. После
получасовых дебатов с самой собой, Гермиона прекратила покачивать ножкой
и отправилась на свидание.
Быстро проходя по коридорам, Гермиона успела объяснить одному портрету,
на котором был изображен художник, рисующий свою картину, что «горизонт
завален» и «между глазами должен помещаться ещё один глаз». Она
завернула за угол и оказалась возле библиотеки, там её должен был ждать
тот самый поклонник. Но вместо поклонника возле библиотеки ошивался
Драко Малфой, в руках он держал маленький букетик.
- Эй, Малфой! Уходи! Сейчас сюда придет мой поклонник! У меня свидание! –
закричала Гермиона. – Можешь поискать для встреч с Паркинсон другое
место.
Драко растерянно посмотрел на Гермиону и, бормоча что-то невнятное,
попятился назад, а через несколько шагов и вовсе помчался прочь на всех
порах, при этом уронив букетик на пол.
Гермиона попыталась крикнуть Малфою, что он забыл цветы, но Драко уже
скрылся за поворотом. Недолго думая, Гермиона подняла букетик и, заметив
записку, вытащила её. В ней были стихи, надо сказать, что стихи были
даже бездарней тех, которые получила Гермиона. Скривившись, она
схватилась за перо и красные чернила, благо дело, взяла с собой сумку.
После продолжительных мучений со стихами, Гермиона обнаружила, что
поклонник так и не явился, это несколько её разозлило, зачем звать, если
сам не являешься, да ещё и рифмовать совсем не умеешь.
Злобно запихнув цветы, открытку и чернила с пером в сумку, Гермиона ещё
раз огляделась и отправилась прочь. По пути к башне, она успела поругать
малыша на портрете, который «держал вилку не в той руке».
На следующий день Гермиона решила, что больше никогда не будет ходить на
свидания, кто бы её не звал. Она уже успела рассказать Гарри и Рону о
своих ночных похождениях, переделать их домашнюю работу и расчесать
Косолапуса.
После завтрака Гермиона отправилась на Руны. Профессор Вектор с чего-то
вдруг решила, что пора заняться побратанием факультетов, поэтому,
недолго думая, она подсадила к Гермионе Грейнджер Драко Малфоя, который,
в свою очередь, был красный, как гриффиндорский шарф. Критично оглядев
Драко, Гермиона вынесла диагноз:
- Малфой, ты что-то плохо выглядишь. Кажется, тебе нужно сходить к Мадам
Помфри. У тебя такие красные щеки, ты случайно не гриппом заболел? – с
этими словами Гермиона приложила ладонь ко лбу Драко. Малфой вытаращил
на Гермиону глаза и, покачнувшись, повалился на пол.
Гермиона сориентировалась быстро, она тут же попыталась привести Малфоя в
чувство, и как только последний снова начал дышать, девочка
наколдовала носилки, водрузила на них Драко и, взмахнув палочкой,
отправила носилки в больничное крыло.
После урока Гермиона отправилась в лазарет, чтобы отдать Драко его вещи.
Малфой лежал на больничной койке, у него в руках был пергамент, и Драко
с огромной скоростью что-то строчил.
- Малфой, замечательно, ты пришел в себя. Я принесла твои ве...-
Гермиона замерла на полуслове, Драко испуганно взглянув на нее, вдруг
снова потерял сознание. Пергамент и перо повалились на пол. Гермиона,
быстро подняв их, позвала Мадам Помфри, а сама отправилась на урок.
Все Прорицание Гермиона исправляла глупый стих Драко. Такого ужаса, она
ещё не видела. Красные чернила уже заляпали все вокруг, но Гермиона
упорно пыталась придать стишку цивильный вид. Так же интересным являлось
содержание:
«О, девочка с глазами карими,
Они такие карие, как шоколад.
О, девочка с блестящими волосами.
Они такие блестящие, как мармелад...»
И так далее, и тому подобное. Нервно теребя волосы Гермиона пыталась
понять, почему Драко Малфой забыл, что у Паркинсон глаза зеленые, и
почему он так помешан на сладостях.
После урока Гермиона снова отправилась в лазарет, желая высказать
Малфою, что она думает о его писательском таланте, и отдать, наконец,
его глупые стишки. Драко лежал на больничной койке с компрессом на лбу и
вновь что-то писал на пергаменте. Гермиона, чуя очередное «произведение
искусства», быстро подбежала к нему и выдернула у него из рук лист.
- Малфой! Ты опять... пишешь что-то? – Гермиона прищурилась.
- Я... я... Грейнджер, я...
- Так. То что «ты, ты и ещё раз ты», я уловила. Мне больше интересно,
кто учил тебя писать стихи?! Малфой, это же абсолютно не... – так
началась лекция о содержании, рифме, олицетворении, метафорах... и
остальных подручных средствах поэта. – Ты понимаешь, что слова должны
идти из души, а не из жо... В общем, это должен быть слог сердца и... –
Гермиона посмотрела на Малфоя и, не обнаружив понимании, изрекла, -
короче, Малфой, лично мое мнение, пиши лучше прозу. – С этими слова она
обернулась и уже собралась уходить, но вспомнила:
- Ах, да! Я исправила твои писульки. Можешь меня не благодарить. И! У
твоей Панси глаза зеленые! Эх, мальчишки...
Драко восторженно посмотрел на Гермиону Грейнджер и... снова потерял
сознание.
- Мадам Помфри, Малфой, кажется, в обмороке, – прокричала Гермиона,
покидая лазарет.
Гермиона еле-еле пережила Зелья, Снейп был совсем не в духе, он бродил
по классу, кидаясь на всех гриффиндорцев. Урок подходил к концу, и
Гермиона, отряхнув юбку от паучьих ножек, уже собралась к выходу, как
вдруг перед ней возник Драко Малфой, который тут же сунул ей в руку
пергамент и ринулся прочь из кабинета. Гермиона, недолго думая,
развернула пергамент и стала вчитываться в строчки.
« О, девочка с глазами цвета дуба ...» – Гермиона Грейнджер застонала,
свернула пергамен в трубочку и вышла из кабинета, думая о том, насколько
сильно она заблуждалась в писательском «таланте» Малфоя.
Вечером в гостиной Гермиона наконец решила заняться исправлением ошибок
*читать -полным изменением содержимого* послания Малфоя. Размахивая
пером и разбрызгивая вокруг красные чернила, Гермиона пыталась понять,
как Паркинсон только терпит Малфоя и его глупые письма.
На следующий день Гермиона спустилась в Большой Зал и столкнулась в
дверях с Драко, который при виде её покраснел, как мак и уставился в
пол.
- Эй, Малфой! Я исправила тот ужас, что ты мне дал. Теперь можешь смело
отдавать его Паркинсон. Ей понравится. – Драко посмотрел на Гермиону
широко открытыми глазами и вдруг сорвался с места и убежал. Гермионе
показалось, что она слышит всхлипы.
«О, Великий Мерлин, нельзя же быть таким сентиментальным», - подумала
она, подсаживаясь к Гарри и Рону.
Гермиона отправлялась на урок к Хагриду, Гарри и Рон опять где-то
пропадали, и поэтому она спешила на урок одна. Солнышко палило нещадно, и
Гермиона остановилась у стены замка, прячась в тени. Мимо пролетали
птицы, и Гермиона задрала голову, пытаясь проследить за их полетом. Её
взгляд наткнулся на Астрономическую башню, с карниза которой что-то
вдруг сбросилось вниз. Гермиона внимательно наблюдала за падением, и чем
ниже падало это «что-то», тем четче она видела человека. Внезапно
Гермиона осознала, что на нее летит Драко Малфой! Наверняка, другая бы
на её месте впала бы в панический ступор, но мы ведь говорим о Гермионе
Грейнджер, которая вынула палочку и стала выкрикивать заклинания: -
«Вингардиум Левиоса! Локомотор! Левикорпус! Мобиликорпус...»
Драко завис примерно в пяти метрах над землей ногами вверх. Он попытался
стянуть с себя мантию, которая повисла вокруг головы, но ничего не
выходило, и Драко продолжал беспомощно барахтаться в воздухе. Гермиона
поймала себя на мысли, что Драко очень милый в таком положении, тут же
она осознала, что глупо так держать его и стоит опустить слизеринца на
землю, но барахтающийся Драко вызвал у Гермионы внезапный приступ
умиления, и добрая половина её мозга вдруг отключилась.
- Эй, Малфой! Зачем ты прыгнул с башни, ты ведь мог разбиться? –
взволновано спросила Гермиона.
- Я хотел совершить ритуаль... в общем, я собирался покончить жизнь
самоубийством! – засопел Драко из-под мантии.
- Ах! Что ты такое говоришь? – испуганно спросила Гермиона. – Зачем?
Паркинсон тебя не любит? Стихи не помогли?
Драко раздвинул полы мантии, посмотрел на Гермиону и вдруг зарыдал во
весь голос. Она от удивления уронила палочку, а вслед за палочкой на
землю повалился и сам Драко. Гермиона кинулась к нему и испуганно
потеребила его за рукав мантии. Малфой раскрыл глаза, и с криком: -
«Гермиона, я люблю тебя!», поцеловал испуганную Гермиону.
Очнулась Гермиона в лазарете. Рядом с её кроватью сидел Драко Малфой. Он
влюблено взглянул на неё и заключил в свои объятия. Гермиона
отшатнулась, пытаясь выпутаться из его рук.
- Малфой, ты чего? Так сильно головой ударился? – удивленно спросила
она.
- Какая ты глупая, Гермиона! Я ведь люблю тебя, неужели, ты ещё не
поняла?
- Я глупая?! Я глупая?! Да, как ты мог такое ска... ЧТО?! Ты... меня...
любишь? – Гермиона посмотрела на Драко широко открытыми глазами.
- Да... – только шепнул Малфой. – И все мои стихи и письма были для
тебя, а не для Панси. Мы вообще с Панси только дружим. Она, конечно
очень хорошая, но я...
- Драко... - перебила его Гермиона, вдруг осознав, все свои чувства.
- Что? - взволнованно спросил Малфой.
- Я тоже тебя люблю! – сказала она и бросилась Драко на шею.
Конец
Я научу тебя любить...
Саммари: Середина седьмого года в Хогвартсе. Волдеморт повержен.
Война закончилась. Но неужели кто-то полагал, что не останется
последствий? Этот фик прежде всего о человеческих отношениях. Вся
история - это всего лишь обратная сторона победы…
Глава первая. Совесть и вспоминания.
«Нет все-таки Рон Уизли - самый отвратительный эгоистичный ублюдок,
которого я когда-либо видела!» - думала Гермиона, крадясь по ночному
Хогвартсу. - «Да как он мог так поступить! Мало того, что он обиделся и
убежал, так ему даже не хватило мозгов оставить мне мантию-невидимку!
Ненавижу его! И Гарри с его дурацкими советами! Когда он, наконец,
прекратить нянчить этого придурка! Да он же сам даже девушку пригласить
на свидание не может! Ненавижу его! Ненавижу!»
С Роном Уизли она начала встречаться неделю назад. Хотя нет, это было
бы неправильно, точнее было бы сказать два месяца назад, однако большую
часть этого времени, они провели в ссоре. С начала все было
замечательно, Гермиона отлично помнила тот день, когда он впервые ее
поцеловал.
…
—Ну же Гермиона, перестань плакать, - успокаивал ее Рон нежно
обнимая за плечи. Он сам очнулся едва два дня назад. Через день после
победы и по иронии судьбы в тот момент, когда он очнулся его друг
умирал… - С Гарри все будет в порядке. Он очнется, обязательно, он
просто не может умереть после того, как сделал это.
Но девушка молчала не в силах вымолвить ни слова, а только тихо плакала.
Тогда она верила, что потеряла одного из своих лучших друзей, а по сути
самого близкого ей человека, он всегда был ее значительно ближе, чем
Рон, и тогда единственный, кому она могла доверять. Это уже было
слишком, после всего того, что пришлось ей перенести… Слишком много
смертей, слишком много убитых на ее глазах…
Когда в ее сердце не осталось ни капли надежды, Рон ее поцеловал. Это
был короткий неумелый поцелуй, но тогда он спас Гермиону, от совершения
того, чего нельзя было бы изменить.
Крепко обнявшись они сидели на кушетки напротив кровати, где уже три
дня лежал без сознания Гарри. Как он смог уничтожить Темного Лорда никто
не знал, по правде говоря Гермиона не знала этого и сейчас. Гарри, так
никому и не рассказал, что произошло в кабинете директора два месяца
назад. Об этом знал разве что Дамблдор, но и он унес этот секрет с собой
в могилу. Единственное, что было ей известно, что это чуть не убило
Гарри.
Через несколько дней Гарри очнулся, а Рон, как только его друг смог
адекватно воспринимать окружающий мир, тут же объявил Гермиону своей
девушкой. А Гарри, так обрадовала весть, что все хорошо и его друзья
счастливы, что Гермиона не смогла возразить. Да и сама она была в тот
момент так счастлива, что мысль о том, что ей придется какое-то время
встречаться с Роном, не слишком омрачала настроение.
Но то что случилось сегодня переходило все границы. Бросить. Ее.
Одну. На Улице. Забрав. С собой. Мантию-Невидимку. От злости у девушки
перехватило дыхание, она вспомнила ту фразу, которую он произнес перед
тем, как бросить ее. Но это было не главное… больнее было другое… Да он
не знал всего, что произошло, не видел, но мог бы хотя бы попытаться ее
понять.
—Если, ты меня не понимаешь, Гермиона, и не способна для меня
пожертвовать своими дурацкими принципами, я не знаю, сможем ли мы и
дальше продолжать какие-либо отношения.
Девушка хотела крикнуть в ответ, что-нибудь резкое, но Рон уже исчез из
виду, и она осталась одна, без каких-либо шансов добраться до комнаты
без приключений…
Гермиона так глубоко ушла в свои мысли, что перестала замечать, что
ее по началу осторожные шаги обратились гулким стуканьем каблуков,
отдающихся эхом по коридорам замка.
Неудивительно, что она не
заметила человека стоящего в конце коридора, пока тот не произнес ее
имени.
<
—Оп-па Грейнджер?! - воскликнул кто-то стоящий у окна. Внезапно
вырванная из своих мыслей, Гермиона не могла сразу вспомнить кому
принадлежит этот голос, но, определенно, он был до омерзения знакомый. -
Что делает примерная староста школы одна в коридоре замка? Что
Грейнджер твои дружки, наконец, разглядели тебя при нормальном освещение
и вытолкали куда подальше?
—Заткнись, Малфой! - рявкнула Гермиона. Она наконец вспомнила кому
принадлежит этот голос. - Тебя не касается, что и когда я делаю!
—Тише, Грейнджер, - он спрыгнул с подоконника, где он до того
находился, вплотную подошел к Гермионе и прошептал ей на ухо. - Ты ведь
не хочешь, чтобы нас услышали.
—Отвали, придурок, и дай мне пройти! - прошипела она. Мысль о том,
что Малфой находиться так близко от нее вызывала в ней смешанные
чувства, и девушка попыталась оттолкнуть его, но он успел перехватить ее
руку.
—Спокойно, Грейнджер, не дергайся, я не собираюсь тебя трогать. Сама
подумай, ты же умная, зачем мне нужна какая-то грязнокровка? А если бы
стал, что бы ты смогла сделать? - он снова перехватил ее руку, и теперь
он сжимал обе ее руки. - Кричать-то ты не станешь…
—Чего тебе от меня надо? - выдавила Гермиона, пытаясь предать своему
голосу уверенность, но он предательски дрожал. Что-то в нем напоминало
ей о прошлом… заставляло ее снова испытать страх.
—Мне от тебя? - переспросил Драко, казалось, что он всерьез
задумался над этим вопросом. - С чего ты взяла, что мне что-то от тебя
надо? Я думаю, ты, маглоуродье, слишком много о себе возомнила.
Он презрительно хмыкнул и еще сильнее сжал запястья девушки.
—Так отпусти меня, ублюдок, - рявкнула Гермиона. Страх потихоньку
отступал «Этот придурок не изменился, он все такой избалованный
маменькин сынок» - успокаивала она сама себя.
—Черт, Грейнджер, я начинаю, сомневаться в твоих умственных
способностях, - раздраженно произнес он, манерно растягивая слова. - Ты
хочешь, чтобы на твои вопли сбежалось полхогвартса?
Внезапно со стороны лестницы послышалось торопливое шарканье и
сбивчивое дыхание.
- Молодец, Грейнджер! - с сарказмом в голосе протянул Драко. - Сюда
идет Филч.
Не став дожидаться ее реакции, он затолкал девушку в тесный чулан для
метел, и с помощью заклинания запечатал дверь.
До Гермионы не успело окончательно дойти, что происходит, как она уже
лежала на полу в каком-то пыльном помещении, придавленная Малфоем.
За дверью послышалось тихое бормотание Филча, а затем шаги начали
удаляться.
—Слезь с меня, - потребовала Гермиона, когда Филч удалился на
безопасное расстояние. Драко косо ухмыльнулся, но все же послушался.
Упершись ладонями, он немного привстал, как услышал сдавленный вскрик
Гермионы. Опустив глаза, он заметил (если вообще возможно что-то
заметить при таком освящении), что его руки упираются прямо в грудь
Гермионы.
—Ох, извини, Грейнджер. Это должно быть, действительно, больно, -
притворно сочувственно произнес Драко. Он смягчил давление, но руки не
убрал.
—Перестань меня лапать, подонок! - прошипела Гермиона. Она уже
начинала терять самообладание. К горлу подкатила тошнота, нахлынули
воспоминания… «Нет» - подумала она. - «Он не станет…»
—А, то что? - снова ухмыльнулся он, и убрав одну руку он достал
волшебную палочку и зажег свет. Перед ним престало красное лицо старосты
Гриффиндора.
—Малфой, пожалуйста, слезь с меня, - дрожащим голосом попросила
Гермиона. Теперь она по-настоящему испугалась. Он был не только ее
физически сильнее, у него была и волшебная палочка. У девушки начиналась
паника…
—Грейнджер, не надо дергаться, у тебя прекрасная грудь, - как всегда
растягивая слова. Он не понимал, что по-настоящему творится в душе
девушки. Да и не мог понимать, для него она была очередной игрушкой. Как
мышь для сытого кота.
Он откровенно наслаждался ситуацией. Она была абсолютно беспомощна.
Похоже у нее не было даже волшебной палочки. Дверь была закрыта. И он
мог делать с ней все… все, что хотел, и никто не сможет ему помешать…
Он погасил палочку и прошептал: - Силенсио…
—Теперь, ты не сможешь даже закричать… - прошептал он ей на ухо.
Девушка вздрогнула, затем что-то беззвучно прошептала, но Драко не
обратил на это ни малейшего внимания. Она была его. Она была в его
власти…
«Нет, нет, не надо - не переставая шептала девушка, но он не мог ее
слышать. - не надо, только не снова». У нее не было сил сопротивляться,
ее слишком сильно поломали, и теперь она только плакала, и глотала
горячие слезы, текущие по ее лицу. Воспоминанпие, которые она, как ей
казалось, так глубоко запрятала, в собственном сознание, снова
вернулись…вместе с желанием умереть, лишь бы все это прекратилось…
Он распахнул мантию девушки, и начал медленно расстегивать пуговицы
на блузке. Он чувствовал, как она вся напряглась, но это лишь больше
возбудило его. Драко провел рукой по шелковому бюстгальтеру, девушка
лишь больше сжалась и по ее телу прошла крупная дрожь.
Драко поднял глаза не ее лицо. В глазах девушки стояли слезы… Сначала он
не поверил увиденному. Гермиона Грейнджер плачет? Не может быть.
Но так оно и было, Гермиона плакала. Плакала от бессилия, оттого, что
этот чертов день так кончается и оттого, что она не в силах что-либо
изменить.
На какое-то время Драко оторопел и долго вглядывался ей в глаза.
Увидев, что он на нее смотрит, Гермиона беспомощно зашевелила губами.
Внезапно для самого себя он отступил и снял с девушки заклятие.
- Не надо, пожалуйста, не надо, - всхлипывала девушка, когда ее голос
снова обрел звук.
Она плакала, а он сидел, смотрел на нее и не мог понять, почему он так
погано себя чувствует. Он даже не мог понять, что это за чувство.
Совесть? Жалость? Он определенно знал, что прежде такого не испытывал.
Он всегда делал почти, все что хотел. А с тех пор, как его отец попал в
Азкабан, его никто ни в чем не ограничивал. Он был страшно богат,
чертовски красив, способен и умен. Все девушки доставались ему без
малейших усилий. Ему даже не приходилось что-то говорить, он просто
делал, что ему хотелось, и никто никогда не жаловался и не протестовал.
Кроме Грейнджер. Он всегда хотел получить ее, хотя бы потому что она
этого не хотела. Иногда перед сном он обдумывал планы мести, чтобы
заставить заплатить ее за все: начиная от той пощечины на третьем курсе и
заканчивая тем проклятием, которое она запустила в него на прошлой
недели. Он мечтал, как заставит ее заплатить за каждую минуту унижения,
как унизит ее саму.
Представлял, как она будет стоять на коленях
умоляя его не убивать ее…
И вот теперь она сидела перед ним и, размазывая по лицу слезы,
умаляла его не трогать ее. Только это не приносило ему ни радости, ни
удовлетворения. Он смотрел на дрожащею девушку, и в груди росло какое-то
мерзкое чувство, которое словно говорит ему об его ущербности. Сейчас
ему хотелось только одного, чтобы она перестала плакать. Он наколдовал
носовой платок и протянул его девушке.
—Ну, все хорошо… Перестань плакать, - он старался говорить, как
можно мягче. - Я не буду тебя трогать.
Гермиона подняла глаза и недоверчиво на него посмотрела.
«Во что сейчас он играет?» - пронеслось у нее в голове. Она не верила
в то, что Малфоя мог почувствовать что-либо сродни жалости или
состраданию.
Не смотря на свои подозрения Гермиона все-таки взяла, протянутый
платок и шумно высморкалась.
—Ну что, успокоилась? - спросил Драко через какое-то время. Гермиона
удивленно посмотрела на Малфоя и кивнула головой. Его голос звучал
почти ласково. Не издевательски участливо, а именно ласково…
Получив утвердительный ответ, он расколдовал дверь.
- Ты можешь идти, - холодно произнес он. - И тебе лучше поторопиться,
пока я не передумал.
Быстро вскочив, на ходу застегивая мантию, Гермиона бросилась прочь в
сторону Гриффиндорской башни, не веря, в то что Малфой все-таки
отступил, в то что он не такой, как его отец…
Проводив девушку взглядом, Драко поднялся на ноги и медленно пошел в
сторону подземелий со смутным подозрением, что заснуть ему сегодня не
удастся…
Добравшись до спальни, Гермиона тихо разделась, стараясь не разбудить
Парвати и Лаванду, и залезла в кровать. Пытаясь унять дрожь в теле и не
думать о Малфое, она сама не заметила, как уснула…
продолжение http://rusfentasy.narod.ru/...
2 ГЛАВА
Спустя несколько часов брожений по замку Драко Малфой, наконец,
вернулся в свою комнату. Спать по-прежнему не хотелось, да и
неудивительно, он редко спал по ночам, особенно в последнее время… А
сейчас, как ему казалось, он не смог бы уснуть и после двойной порции
Сонного зелья. Все его мысли были заняты Гермионой Грейнджер. Он даже не
мог представить, что способен так хотеть кого-то и тем более
грязнокровку… Хотеть так, чтобы это причиняло боль. Нет, не боль. Малфои
не чувствуют боли.
Он окинул полным отвращения взглядом храпящих Кребба, Гойла и еще двух
своих одноклассников и вышел в гостиную. Он несколько раз пересек
комнату, и от осознания того, что не может понять, что с ним происходит,
бессильно рухнул в кресло напротив камина. Из ванной для девочек вышла
третьекурсница. Увидев Малфоя девочка тихо вскрикнула. Она отлично
знала, на что способен староста Слизерина, если ему помешать… Драко
оторвал взгляд от огня, медленно осмотрел девочку и удовлетворенно
усмехнулся… Кажется теперь он знает способ избавится от гнетущего его
чувства…
-Сэмми, разве ты не знала, что ночью маленькие девочки должны спать?
- издевательски прошептал он.
-Но…но я… только вышла на минутку в туалет, - попыталась оправдаться
она.
Драко понимал, что она абсолютно права, и вообще еще ребенок, и то что
стоило бы просто отправить ее спать, но ее дрожащий голос так напомнил
Гермионин, что он только больше утвердился в своих намереньях. Жестом
руки, он прервал ее нелепые оправдания и поманил рукой.
- Иди ко мне, Сэмми…
Она безропотно подошла.
Драко быстро стянув с нее тонкую ночную рубашку и трусики, он опрокинул
девочку на холодный каменный пол.
Закончив, он посмотрел на нее. Девочка от боли прикусила губу, по щекам
текли слезы. Конечно, ей было больно, Драко никогда не был нежным и
аккуратным, но она не осмелилась даже всхлипнуть.
- Умница, - похвалил ее юноша и с удовлетворением заметил, что не
ощущает даже тени тех чувств, которые его заставила испытать Грейнджер. -
Можешь идти.
Натянув брюки, он отправился в душ, намериваясь принять его еще до
того, как начнут просыпаться остальные.
Он долго стоял запрокинув голову, ловя ртом прохладные струйки воды.
Постепенно его мысли начали возвращаться к Гермионе. На него нахлынули
воспоминания ее гладкой кожи, напряженных от холода сосков… Драко
почувствовал, что у него снова начинается эрекция… Понизив до предела
температуру воды и увеличив напор, он подождал пока его организм придет в
норму быстро оделся и вышел. Ему нужно было еще подготовится к
трансфигурации, в отличие от Снейпа МакГонаголл никогда не спускала с
рук невыполненное домашнее задание.
* * *
Гермиона сегодня проснулась сегодня позже чем обычно, да и то только,
когда обеспокоенные Лаванда и Парвати разбудили ее. Дело было не в том,
что она не спала пол ночи, к бессонным ночам она привыкла еще с первого
курса, бродя где-нибудь с Гарри и Роном или делая домашние задания,
которые она вечно не успевала сделать днем из-за того, что помогала этим
двум балбесам осуществить очередной из их безумных планов. Дело было в
том, что подсознательно Гермиона не хотела выходить из сонных грез и
возвращаться к реальной жизни. Во сне было так хорошо и спокойно, но
проснувшись она сразу же ощутила на себе весь груз вчерашних проблем:
ссору с Роном, встречу с Малфоем… Девушка почувствовала как горлу
подкатывает тошнота. Затем попросив подруг сказать всем, что она
заболела, накрылась с головой одеялом.
-Гермиона, может быть нам позвать мадам Помфри? - осторожно спросила
Парвати. Мысль о том, что староста и лучшая ученица школы Гермиона
Грейнджер может прогулять урок, казалась обоим девочкам безумной. Они
искренне полагали, что она может пропустить урок только в том случае,
если находится при смерти или мир висит на волоске. Поскольку второе,
теперь было маловероятным, они всерьез забеспокоились о ее здоровье.
-Нет, нет, ничего страшного. Я просто переутомилась, единственное,
что мне сейчас надо это немного поспать, - заверила их она. Подруги
недоверчиво переглянулись и вышли из комнаты.
Когда ее соседки скрылись за дверью, Гермиона, наконец, дала волю слезам
и уткнувшись в подушку девушка горько зарыдала. Она оплакивала их
безвозвратно ушедшую дружбу с Роном, страх, который заставил ее
испытать Малфой, вернулась боль утраты, которую она отчаянно глушила в
себе с тех пор, как очнулся Гарри. А последней битве погибли многие,
близкие ей люди. Да даже Гарри изменился почти до неузнаваемости. Его
перестали волновать чувства других людей. Конечно, он по-прежнему
искренне переживал из-за Рона или нее, но кроме них и еще нескольких
человек остальные по-настоящему его не волновали. Слишком многих он
потерял: свою девушку, которую он любил, Дамблдора, Люпина, Хмури,
которые как могли заменяли ему погибших родителей и крестного. Но а
известие о гибели Невилла Лонгботтама, наверное, окончательно, сломало в
нем что-то. Только оставаясь наедине с самыми близкими для него людьми,
он оставался почти старым Гарри. Хотя, это неправда, он начал меняться
еще после смерти родителей Гермионы. Он переживал намного больше, чем
девушка, он винил себя в их смерти. Тогда он прятался у них… Но разве
можно спрятаться от Темного Лорда? А Гермиона давила в себе боль, лишь
бы облегчить страдания Гарри. Горькая ирония судьбы… Но со смертью
родителей Гермиона действительно смирилась. С тех пор, как пришло письмо
из Хогвартса, они стали потихоньку друг от друга отдалятся. По началу
они очень ругались, что дочь не приезжает даже на каникулы, а затем
смирились… А после начала войны, они и вовсе отдалились; виделись две
недели в году, да и тогда было не о чем поговорить за столом. Девушка
была слишком поглощена проблемами, чтобы слушать про новаторские методы в
стоматологии и все больше времени проводила в своей комнате, тренируясь
в боевой магии и анализируя газеты. А родители не понимали до
последнего, почему из-за того, что началась война, она не может выйти в
магазин за хлебом. Не верили ей, когда она говорила, что ее в любую
минуту могут убить. Все мерили по своим магловским меркам… Это их и
убило…
Гермиона заплакала еще громче. Нет, это она виновата… Если бы она
уделяла бы им больше внимания… если бы попыталась им объяснить все… если
б заставила поверить в опасность…
Внезапно кто-то откинул одеяло и приподняв ее крепко обнял.
-Герм, что случилось? - нежно прошептал хрипловатый мужской голос, -
Ну что ты плачешь?
-Гарри… - всхлипнула девушка. - Как ты здесь оказался… Ведь в
женскую спальню… нельзя…заклинание блокирует…
-Ну-ну успокойся, - он еще крепче прижал к себе лучшую подругу. - А
заклинание легко блокируется. Но это не важно. Скажи, пожалуйста, что с
тобой проиходит? Я не могу смотреть, как ты плачешь… Герм, ты с каждым
днем все больше таешь, как будто на глазах…
-Что со мной происходит? - взяла себя в руки девушка. - А что с
тобой? После всего того, что случилось, мы больше не будем прежними! И
ты это не хуже меня знаешь! Один только Рон не как не может повзрослеть!
-Так в Роне все дело? Да он иногда ведет себя как ребенок, он же не
виноват, что он не видел всего того, что видели мы, он не виноват, что
его чуть не убили и он провалялся бес сознания в койке, что его не
пытали и на его глазах не убивали его близких! Ты же его любишь, неужели
ты не можешь смирится с тем, что он иногда ведет себя как идиот?
-Нет, Гарри, я его не люблю.
-Но, Гермиона, Рон сказал мне, что вы поссорились, но разве…
-Я его никогда не любила.
-Что? Но почему тогда…
-Не знаю, Гарри… Я ничего уже не знаю… Я не знаю, чего я хочу! -
Гермиона снова заплакала. - Я знаю, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы
меня лапали всякие ублюдки, напоминали мне о…
Дальше она не смогла говорить, и от рыданий горло перекрыло и она не
могла больше выговорить ни слова.
-Герм, только скажи мне, кто тебя обидел и он пожалеет, - прошипел
Гарри. Гермиона давно его не видела таким. Он боялась его… такого… Но
как не печально, это был истинный Гарри Поттер, Гарри Поттер способный
убить любого, кто посмеет причинить боль людям, которых он любит, любому
кто ему помешает… - Хочешь я его убью.
-Не надо, - ответила девушка, - Он больной в сущности человек, но он
остановился и значит не безнадежен… Не проси меня сказать, кто это был,
пожалуйста… Потому что я не смогу тебе врать, а ты не сможешь его не
убить…
Они долго сидели. Гарри и сидящая у него на руках Гермиона. Вместе, но
каждый наедине со своей болью.
-Гарри, - внезапно прервала тишину девушка. - Скольких ты убил?
-Многих, - вздохнул он. - Слишком многих, чтобы считать. Давай не
будем говорить об этом.
Немного подумав, он добавил.
-Мне тоже больно, Гермиона. Я тоже иногда думаю, что больше не могу
жить. Но надо бороться, и надо надеяться.
-Но я не могу! Не могу, понимаешь… Это ты сильный, ты совсем
справишься, а я нет! Больше нет.
-Никогда, слышишь, никогда не говори так, - прошептал он. - Не
позволяй умереть в тебе прежней Гермионе. Никогда не смеряйся, чтобы
случилось, не опускай руки… Мы переживем это…И когда-нибудь все пройдет,
и ты снова будешь счастливой и сильной. Я обещаю.
-Спасибо, - так же тихо прошептала девушка и посмотрела на уставшее
лицо Гарри. Глядя, на это лицо нельзя было сказать, что ему семнадцать
лет, что еще недавно он мог искренне радоваться малейшему пустяку. А
больше и нечему было радовался, если подумать. В Гермионе снова
проснулась жалость, но не молодому мужчине, который никогда больше не
будет по-настоящему счастлив, а к мальчику, у которого никогда не было
детства. Жизнь у Дурслей научила его только, молча терпеть любую боль.
Хогвартс принес, конечно, радость, но так же быстро и забрал, всю
беззаботность, которая когда-либо у него была, заставил решать взрослые
проблемы…
А потом Гарри ее поцеловал, и в поцелуй вложил всю нежность, оставшеюся в
его сердце, а вместе с этим и боль. Подняв ее на руки, он бережно
уложил ее на кровать, и не переставая целовать, стал аккуратно
расстегивать пуговицы на ее пижаме.
-Не надо, - внезапно отпрянув от Гарри, попросила Гермиона. - Для
тебя ведь это ничего не значит. Ты же спишь со всеми кто подвернется под
руку, а я не хочу быть одной из многих…
-Извини, - промямлил Гарри. - Я не хотел тебя обидеть.
-А ты и не обидел, - ответила Гермиона. - Я понимаю, ты хотел, как
лучше… Только вот, я не ты, мне это не поможет…
Он посмотрел на девушку. Она улыбалась… Это была та теплая улыбка,
которой она всегда успокаивала его, что бы ни случилось… И улыбнувшись в
ответ, он взял ее за руку и спросил:
- Ну чем займемся сегодня? На Алхимию мы уже опоздали, поэтому на
уроках нам лучше не появятся. Может, сходим в Хогсмид?
3 ГЛАВА
— Рон, — окрикнул его кто-то когда он выходил из Большого Зала.
Оглянувшись, он увидел Патриссию Уайт. Одну из тех тупоголовых шлюшек,
которые вечно таскаются за Гарри, или за этим слизеринским ублюдком
Малфоем.
— Чего тебе? — грубо спросил он.
— О, я просто хотела узнать, не знаешь ли ты где Гарри? — томно
протянула она.
— Нет, не знаю, — отрезал он. — Я что нянька ему? Он, понимаешь ли, не
спрашивает у меня разрешения, прежде чем куда-то пойти.
— Я просто подумала, что ты его лучший друг, —
«Ха, лучший друг… Я тоже так думал», — мрачно пронеслось в голове у
юноши. — «Я верил ему, верил, что он мне поможет, а он ушел в спальню
моей девушки, полтора часа назад и с тех пор никто не видел из обоих…
Они что считают меня идиотом?! Думают, что я ничего не понимаю?!» — И
то, что ты можешь знать где, он, — продолжала Джессика. — По крайней
мере, с ним ведь ничего не случилось?
— Нет, с ним ничего не случилось! — рявкнул Рон. «Пока…» — добавил он
мысленно. Он ни на секунду не сомневался, что Гарри хочет лишить его
Гермионы, лишить той единственной, которую он любил… Не дожидаясь пока
Патриссия сама от него отстанет, он быстрыми шагами зашагал прочь в
сторону Гриффиндорской Башни. На уроки идти сегодня он тоже не
собирался.
* * *
— Мистер Малфой, вы слышали заданный вопрос?
— Простите, нет, профессор, — ответил Драко. Как он ненавидел эту старую
маразматичку, которая вечно портила ему жизнь. И как он ненавидел то,
что обязан сидеть и молча терпеть, все чтобы она не сказала… Хорошо,
хоть место директора ей не досталось…
— Вы вообще слушали меня сегодня? — спросила МакГонаголл повысив тон.
Драко невольно поморщился. Бессонные ночи начали сказываться и его
голова буквально раскалывалась от боли. Он поднял голову и воспаленными
от усталости глазами посмотрел на преподавательницу. Ее губы сжались в
тонкую линию и она всем видом показывала, что ждет от него немедленного
ответа.
— Нет, — буркнул он.
— Простите… — МакГонаголл удивленно подняла брови. Как же Драко тогда
хотел достать палочку и покончить с этой стервой раз и навсегда… Но
крепко сжав зубы он разборчиво повторил ответ:
— Нет, я не слушал.
— Позвольте узнать почему?
Крепко сжав кулаки, Драко мысленно досчитал до семи и раздраженно
ответил:
— Я неважно себя чувствую.
— Что ж, если вы не в состоянии элементарно сосредоточится, то почему, в
таком случае, вы не в Больничном Крыле. На мой взгляд ученики в таком
состоянии должны находится именно там.
Казалось, она просто издевалась над ним.
«Как Снейп над Поттером» — мрачно подумал Драко. Как же ему хотелось ее
убить. Только Азкабан — это не та, цена которую он был готов заплатить…
Знать всему цену и выбирать наиболее выгодное — была одна из тех
немногих вещей, которых успел ему вбить в голову отец. Раз и навсегда…
Собрав остатки самообладания, Драко, стараясь, чтобы его голос звучал,
как можно вежливее, произнес:
— Как только урок кончится, я, непременно, схожу туда.
— Зачем же ждать, мистер Малфой? Не смею вас задерживать. В конце
концов, заботится о здоровье учеников тоже наша обязанность.
Драко поднялся так резко, что сидевшая рядом Пенси Паркинсон тихо
вскрикнула. Взгляды встревоженных одноклассников устремились на него, но
Малфой подхватив свои вещи спокойно вышел из класса, не забыв вежливо
попрощаться с МакГонаголл, и только зайдя за угол он смог дать волю
эмоциям и со всей силы ударил кулаком по стене. Легче не стало, злость
осталась, только теперь еще добавилась боль руке. С туманной надеждой,
что запястье все-таки не сломано он спустился вниз по лестнице, ведущей в
подземелье. Может быть, удастся поспать…
* * *
Ворвавшись в гостиную факультета Гриффиндор, Рон прямиком бросился в
комнату Гермионы. «Что ж стоит поблагодарить Гарри хотя бы зато, что он
успел обучить его этому простенькому заклинанию, на овладение которым
Рону потребовалось почти полтора месяца усилий.
— Алопортус Опенерус!
Рон ворвался в спальню. Не обнаружив никого, он пришел еще в большую
ярость.
— Ушли! — прошипел он. Он несколько раз пересек комнату туда и обратно, а
затем его взгляд упал на зеркало весящее над столиком Гермионы. На
Рона нахлынула волна воспоминаний… _Я тебя люблю, Гермиона…_ НЕТ!!! ОНА
ДОЛЖНА ПРИНАДЛЕЖАТЬ ТОЛЬКО ЕМУ… НИКТО НЕ ПОСМЕЕТ БОЛЬШЕ ДО НЕЕ
ДОТРОНУТЬСЯ… НИКТО, ДАЖЕ ЕГО ЛУЧШИЙ ДРУГ…
* * *
— Ай! Гарри, это свинство с твоей стороны! — кричала Гермиона, когда в
нее попал еще один снежок, посланный юношей. — Так мы до вечера в
Хогсмид не доберемся!
— Ну и что! У нас целый день еще впереди, — резонно заметил он, и снова
спрятался за дерево, за которым снова продолжил обстрел.
— Ну держись! — крикнула она, и смеясь, бросилась к нему.
* * *
— Тони, перестань! — резко отдернула парня Джинни.
— Джин, ты чего? — удивленно спросил он, но все же оторвал губы от ее
шеи. — Ты какая-то странная сегодня…
— Да, наверное, — задумчиво ответила девушка. — Извини, что наорала на
тебя, я просто не выспалась… Вчера всю ночь писала эссе по Истории
Магии.
И не дожидаясь реакции парня она встала с его колен и добавила:
— Знаешь, я пожалуй, лучше пойду прилягу, — и чмокнув его в щеку
зашагала прочь.
«О Боже, как же он мне надоел! Как бы его бросить помягче?» — ломала
голову Джинни всю дорогу до портрета Полной Дамы. Едва она открыла рот,
чтобы произнести пароль, как ее сбил с ног родной брат. Девушка отлетела
назад и больно ударилась головой об скамейку, но Рон даже не заметил
этого.
— Рон! — возмущенно крикнула она, но он даже не обернулся и скрылся за
поворотом.
— Рон! — на этот раз едва слышно прошептала Джинни. — Братишка, что же с
тобой происходит?! Что происходит со всеми нами?..
* * *
— Все, я сдаюсь! — крикнула Гермиона через несколько минут и упала в
снег.
— Уже? — разочарованно спросил Гарри, падая рядом.
— Ага, — вздохнула она, и они снова засмеялись. Смех, игра в снежки,
радость… Как же давно все это было…
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что? — удивился Гарри.
— За все.
— Это тебе, спасибо, Гермиона… — грустно улыбнулся юноша и нежно
поцеловал девушку. Но тут же вскочил на ноги и протянул ей руку, чтобы
помочь ей встать.
— Ну что, куда теперь пойдем? — спросил он как ни в чем не бывало. —
Если боишься лишних вопросов мадам Розметры, то можешь не беспокоится.
Она уехала в Лондон и сейчас там работает ее внучка, а ей абсолютно без
разницы ходим мы на уроки или нет.
Гермиона недоверчиво посмотрела на друга и кивнув головой, поднялась с
земли. Похоже с тем, что она теперь никогда не сможет понять, что думает
или чувствует Гарри, ей придется смириться…
* * *
— Драко, Драко, проснись! — верещал противный голос у него над самой
головой. Уже догадываясь, кто предстанет перед ним Малфой с раздражением
распахнул глаза и приподнял голову с подушки.
— Какого черта ты здесь делаешь, Пенси?! — прорычал он.
— Но, Драко, тебе снился кошмар, и я подумала… — испугано заморгала
глазами девушка.
— Какой еще кошмар?! Что ты несешь? Ты когда-нибудь… — внезапно он
осекся на полуслове. Раскрасневшиеся лицо, в один миг стало бледным, как
полотно… Ледяная волна ужаса, которая отступила вместе с криками
Паркинсон, вновь нахлынула на него… _Кровь…Дементоры… Крики… Отец…
Волдеморт и… Нет этого не может быть! Нет!
_
— Драко, ты в порядке? — в голосе девушки уже была слышна паника.
— Да, в полном, — слабо сказал он, пытаясь придать своему голосу обычную
самоуверенность. — Иди, Пенси, со мной все в порядке.
Но слизеринка не спешила уходить.
— Может, мне принести тебе воды? Или...
— Иди, я сказал! — рявкнул Драко. — Ты меня плохо слышишь?!
Пенси мигом скрылась за дверью. Юноша устало уронил голову на подушку.
_Нет, это не могло случится… Это был просто сон… Просто сон… И ничего
больше...Это не могло оказаться правдой…_
Не в силах больше находится в спальне, он вытащил из сундука зимний плащ
и вышел из комнаты. Возможно, свежий воздух ему поможет… К тому же
нужно кое-что обдумать…
4 ГЛАВА
Всю оставшуюся дорого до «Трех Метел» Гарри и Гермиона провели в тишине,
стараясь не пересекаться даже взглядами.
— Гермиона, прости меня, пожалуйста, — тихо попросил Гарри перед самым
входом в бар. Девушка обеспокоено посмотрела на него. Таким она не
видела его уже очень давно… Сердце Гермионы болезненно сжалось… Маска
благополучия и беззаботности, за которой он прятался все это время,
исчезла, и она, наконец, увидела истинные чувства друга… Таким он был,
когда на четвертом курсе погиб Седрик Диггори, и восстал Волдеморт,
когда убили Сириуса, когда Темный Лорд пытал его девушку, пока она не
умерла, а Дамблдор умер, старясь защитить Гарри от проклятия… Он
выглядел таким несчастным, виноватым и потерянным, но в то же время он
оставался готовым идти навстречу чему угодно.
— Гарри, — мягко сказала Гермиона и крепко сжала его ладонь. — Ты ни в
чем передо мной не виноват. Перестань, пожалуйста, бесконечно извинятся.
От этого не будут легче ни мне, ни тебе. Ты не сделал мне больно, если
ты об этом. Но я прошу тебя, давай останемся просто друзьями… Ради нас
обоих… По крайней мере, пока ты не разберешься сам в себе… Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Если ты этого не хочешь, мы останемся просто
друзьями… Я все понимаю. Ты права…
Он старался говорить убедительно, но в его голосе была слышна
немодельная боль.
— Дело не во мне, — тихо возразила девушка. — Дело в тебе… Я понимаю,
тебе сейчас очень тяжело, намного тяжелей, чем любому другому. Я не
знаю, что тогда произошло, да и не хочу знать, если честно. Но я знаю,
что чтобы не творилось у тебя в душе, ты с этим справишься…
— Я не справлюсь, — покачал головой он. — Но мы справимся…
Он улыбнулся девушке, и Гермиона улыбнулась в ответ.
— Может, зайдем внутрь, а то я уже замерзла…
* * *
Не долго думая Джинни, поднялась на ноги, и не обращая на боль в
затылке, бросилась вслед за братом.
«Ну где же он?» — добежав до главного входа, она завертела головой в
разные стороны, пытаясь, понять, куда направился Рон. Где-то на улице
мелькнуло рыжее пятно, и девушка устремилась туда, но внезапно ее кто-то
резко схватил за руку, и она была вынуждена притормозить. Она резко
оглянулась и увидела глупо улыбающуюся Патриссию Уайт.
— Куда спешишь? — поинтересовалась она, и ее губы растянулись еще шире.
— Никуда! — отрезала Джинни. Ей совсем не хотелось посвящать эту
тупоголовую куклу в свои проблемы, а уж тем более в проблемы, касающееся
ее брата. — А тебе что надо?
— Фу, ну зачем так грубо? — поморщилась Патриссия. — Я думала, что мы с
тобой подруги…
«Я скорее с Малфоем встречаться буду, чем стану подругой такой стерве,
как тебе!» — подумала Джинни, но вслух сказала:
— Извини, я просто хотела догнать своего брата, пока он не ушел, —
примирительно улыбнулась девушка, надеясь на то, что эта причина
покажется Патриссии достаточной, чтобы отвязаться от нее.
— Своего брата? Зачем он тебе? — она презрительно сморщилась. — Джинни,
ты, конечно, извини, но твоего брата все считают ненормальным. Ты в
курсе?
— Нет, не в курсе, — холодно ответила девушка. Но Уайт это не
остановило, она уже открыла свой грязный рот и она продолжила выливать
на гриффиндорку поток сплетен:
— Странно, как ты смогла такое не заметить? Это же очевидно… У него едет
крыша. Он всюду таскается за вашей Грейнджер. Если бы он не был другом
Гарри, то его бы наверняка забрали бы в «Святой Мунго». А еще мне вчера
Оливия Харли рассказала, что он, когда увидел, как Грейнджер
разговаривает с Терри Бутом…
— Слушай, почему бы тебе ни заткнуть свою поганую пасть! Еще одно слово о
моем брате, и ты, дрянь, пожалеешь, что вообще открыла рот! — рявкнула
Джинни. Внутри у нее все клокотало от ярости. К тому же она отлично
занала, что произошло вчера. У-у… Как же она ненавидела эту стерву!
— Что?! — от возмущения грудь, которая, как подозревали многие была
ненастоящая, вздымалась так сильно, что на ее блузки пуговицы грозили
оторваться. Ее лицо покраснело, а рот перекосился от злости. — Да как ты
смеешь меня затыкать?! Да кто ты такая?!
Ее крики привлекли внимания и вокруг них уже собралась небольшая толпа.
Это еще больше распалило когтевранку.
— Да узнай Гарри, как ты со мной разговариваешь, он бы, он бы… —
запнулась она на полуслове.
— И что бы он мне сделал? — ухмыльнулась Джинни. Это же было просто
смешно. Да, Гарри никогда не воспринимал ее как девушку, но всегда
любил, как младшую сестру, тем более после всего пережитого вместе… — Да
и вообще, с чего ты взяла, что он твой парень?
— Конечно, он мой парень! — уверено заявила Патриссия. — Ты просто мне
завидуешь! Он меня любит!
— Да-а? — полувопросительно сказала она. Эта фраза вызвала у нее только
ироническую усмешку. Ей даже стало немного жаль эту девочку, которая с
таким убеждением заявляет, что Гарри Поттер, ее любит. — Ты уверена?
Тогда скажи мне, пожалуйста, где он был прошлой ночью?
Ответа на этот вопрос когтевранка не знала.
— Что молчишь? Не знаешь? А позапрошлой? А я знаю, так что не распускай
свой грязный язык, если не хочешь, что бы сплетни пошли и о тебе.
Закончив фразу, Джинни с достоинством повернулась и зашагала на улицу.
Но оказавшись снаружи, девушка обнаружила, что понятия не имеет, в какую
сторону пошел ее брат. Более того было ужасно холодно и шел снег, а не
ней была одета только школьная мантия. Но побоявшись опоздать, она не
стало возвращаться в замок и доверясь интуиции она побежала в сторону
озера.
Под деревом у самой воды стояла одинокая фигура в черном плаще с
накинутым на голову капюшоном. Девушка вспомнила, что именно в таком
плаще ее брат был на похоронах Перси и Билла… Не долго думая, она
подошла поближе. Он подошел, так близко к краю, что казалось, сейчас
упадет в воду. Джинни уже не знала, чего можно ожидать от Рона. Иногда
ей казалось, что он способен на все, даже на самоубийство. При мысли о
том, что он может покончить с собой, Джинни стало нехорошо, она
подбежала к озеру и с криком «Рон, не надо!» Она потянула его за плечи
на себя и они вместе упали в метре от воды.
* * *
Драко стоял на берегу озера и смотрел на покрывшуюся тонкой кромкой льда
воду. Внезапно раздался крик, и его что-то толкнуло и увлекло за собой.
Оказавшись на земле, он мигом вскочил на ноги и, мгновенно достав
палочку, направил ее на, до сих пор лежавшую, девушку.
— Уизли, ты в своем уме?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?! —
прошипел он. — Ты понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю?!
— Извини, я перепутала тебя с Роном… — пролепетала она, уже заранее
готовясь к худшему.
— Что?! — вытаращился на нее Драко. — Как ты могла перепутать меня с
этим недоумком?!
Джинни вся сжалась, ожидая, что сейчас последует какое-нибудь проклятие,
но Малфой почему-то медлил.
— Нет, Уизли, ты серьезно?
Она вымученно кивнула, а потом случилось то, что она меньше всего
ожидала. Драко Малфой засмеялся. Джинни недоверчиво покосилась на парня.
За всю ее жизнь она не разу не видела, что бы он по-настоящему смеялся…
Ей казалось это каким-то невероятным.
Отсмеявшись, Малфой воскликнул:
— Скажи мне, как можно перепутать меня с этим рыжим идиотом?!
Девушка молчала.
— Уизли, когда я задаю вопрос, это значит, что я хочу услышать на него
ответ, — раздраженно сказал он. — Чем я напоминаю тебе твоего брата?!
— Ну у него такой же плащ и рост у вас одинаковый, — опустив глаза
ответила Джинни. Не понятно почему, но она всегда боялась Малфоя, не
меньше чем Волдеморта.
— Замечательно, — саркастически протянул он. — Вот уж чего не ожидал,
так это того, что в этот и без того прекрасный день я услышу, что
одеваюсь так же, как и нищий рыжий недоумок.
Подняв глаза, девушка увидела, что Малфой застегивает пуговицы на плаще.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила она.
— Избавляюсь, от этого плаща, а ты что подумала? — он послал ей свою
фирменную усмешку и бросил ей плащ. — Теперь в вашей семье будет два
приличных плаща. Можешь не благодарить.
И развернувшись он зашагал по снегу в сторону замка.
Девушка еще долго ошалело пялилась ему вслед, а затем натянула
малфоевский плащ и последовала за ним.
— Малфой, подожди! — крикнула она ему вслед. Она хотела получить
объяснение его действиям. Уж больно они не соответствовали имиджу
слизеринца.
— Что еще, Уизли? Хочешь вдобавок к плащу получить еще и ботинки?
— Почему, ты так сделал?
— Почему? А что ты надеешься услышать? Что я решил стать
благотворителем или то что этот плащ смертельнл ядовит? Какой вариант
тебе больше нравиться, Уизли?! А?! — зарычал Малфой. — Можешь выбрать
любой, меня меньше всего волнует, что обо мне подумаешь ты и твой
чокнутый братец!
— Не говори так о Роне!
— Уизли, ты начинаешь забываться. Если тебе один раз сошло, что-то с
рук, то это не значит, что так будет всегда! — Он подошел к ней вплотную
и поднял за воротник своего же плаща. Джинни беспомощно повисла в
воздухе, не в силах вырваться. — Запомни это, Уизли. А сегодняшний день
можешь считать, своим счастливым…
Он резко отпустил ее и девушка упала в сугроб.
* * *
— Ну, поскольку в первом полугодие у нас игр не было, то придется играть
каждый месяц. Первая игра будет сразу после рождественских каникул, —
объяснял Гарри Гермионе, чтобы хоть как-то развлечь девушку.
— А ты как собираешься провести каникулы, останешься в школе? —
поинтересовалась Гермиона и сделала еще несколько глотков сливочного
пива. Ей в этом году предстояло отпраздновать Рождество в школе. Как
всегда впрочем, за исключением того, что теперь ей было некуда уехать…
— Ну вообще-то, я собирался поехать на каникулы к Парвати, — замялся он,
— но если хочешь, я могу остаться.
— Не надо. Зачем? К тому же тебе не повредит проветриться, — заверила
его Гермиона. Не хватало еще, что бы из-за нее он лишался возможности
нормально провести каникулы, а не в пыльной библиотеке.
— Ты уверена? — обеспокоено переспросил Гарри.
— Конечно, — улыбнулась Гермиона. — К тому же ты знаешь, как я обычно
провожу каникулы. Учеба, учеба и только учеба… А тебе надо отдохнуть…
— Ну как знаешь… В любом случае, если вдруг передумаешь, скажи мне, я
останусь с тобой. Тебе достаточно только этого захотеть… Или могу
попросить Парвати пригласить тебя. Она не откажет, да и возражать не
станет. Честное слово.
— Я знаю, Гарри. Спасибо, — еще раз улыбнулась она. — Но я
действительно хочу остаться в школе. Не беспокойся обо мне.
— Ну ладно, убедила. Будешь еще что-нибудь?
— Нет, давай лучше пойдем, а то уже поздно…
Одевшись, они направилась к выходу из кафе, где нос к носу столкнулись с
Роном.
— Я вас нашел, — сказал он со странной улыбкой на лице…
5 ГЛАВА
Посмотрев на обиженно-испуганное лицо Джинни, Драко резко отвернулся и
зашагал прочь. Посмотри девушка на его лицо несколькими мгновениями
раньше, она бы увидела его торжествующею улыбку.
«Малышка Уизли ищет неприятностей» — ухмыльнулся он. — «Что ж она их
получит…А заодно и поможет мне разобраться в кое-чем…»
* * *
Несколько минут Джинни просидела на снегу, пытаясь осознать
произошедшее. И кто только дернул ее догонять Малфоя… Будто ее волнует,
что он на самом деле думает… Или волнует?.. Нет, это бред…
— Эй, Джин, что ты здесь делаешь? — чей-то голос над головой вырвал ее
из собственных мыслей…
— Сижу… — раздраженно ответила девушка. К ней приближался Энтони
Гольдштейн, а вместе с ним и неприятный разговор, который она не знала, с
чего начать…
— Ну и зря! — весело ответил он, и подойдя поближе воткнул метлу в
соседний сугроб. — Простудишься и заболеешь… А у вас игра сразу после
каникул. Проболеешь все тренировки – проиграете.
— Не проиграем, — упрямо заявила она, но все-таки поднялась.
— Почему на тебе мужской плащ? — подозрительно сощурился Тони. Когда
хрупкая и невысокого роста девушка встала на ноги, это ужасно бросалась в
глаза. — Чей он?
— Рона, — невозмутимо ответила она, сама не понимая зачем она врет. Она
ведь хотела с ним расстаться?..
— А-а… — тут же успокоился он. — Понятно. Пойдешь со мной на тренировку?
— Давай, — согласилась Джинни. И позволив парню себя обнять отправилась
вместе с ним на квиддичное поле.
* * *
При виде Рона девушка от неожиданности вскрикнула и отшатнулась.
— Что Герми, уже шарахаешься при виде меня?! — не укрылось это от глаз
парня. — Может, я вообще тебе больше не нужен? Конечно, не нужен! Кому я
вообще нужен, может тебе Гарри? Нет! Что может быть общего у
знаменитого и несравненного Гарри Поттера с таким ничтожеством, как я?!
Так, Гарри? Тебе ведь плевать на меня, и на Гермиону! Да, тебе вообще на
всех НАПЛЕВАТЬ. Ты ломаешь одну жизнь за другой! Ты бесчувственный
ублюдок, вот ты кто!
— Не надо, Рон, пожалуйста, — пролепетала девушка. Она видела, как
побледнел Гарри. Как у него начала дергаться щека. Господи, пусть
только он не обратит внимания на слова Рона… Пусть он поймет, что Рон
говорит это с горяча, что на самом деле никто так не думает… Иначе…
— Что, Гермиона? Не нравиться слушать правду о своем новом дружке. Ну
еще бы, вы же с ним заодно. Вы оба такие умные и хорошие… А я один…
— Рон, прекрати истерику, — жестко оборвал его Гарри. Голос его был
таким холодным, что у Гермионы не осталось не малейших сомнений: слова
Рона сыграли свою роль…
— С какой стати?! Я что, по-твоему, молча смотреть, как ты делаешь из
моей девушки шлюху?!
— Я не делаю из нее шлюху! И она больше не твоя девушка! — рявкнул
Поттер.
— Уже нет! Чудесно! Ни девушки, ни лучшего друга! Ты испоганил жизнь
мне, а теперь испоганишь ей! А я ведь всегда верил тебе, Гарри. А ты
оказался подонком! — и не в силах себя больше сдерживать Рон из-за всех
сил съездил Гарри по морде. Вытерев кровь с разбитой губы, Гарри ударил
лучшего друга. Рон не смог устоять на ногах и упав, ударился головой об
каменный порог. И без того ослабленный организм юноши не выдержал и он
потерял сознание…
— О боже, Гарри! Что с ним? — истерично крикнула Гермиона, упав на
колени рядом с Роном. Она осторожно приподняла его голову, и
почувствовала рукой что-то липкое. Кровь. Гермиона беспомощно посмотрела
на Гарри, показывая ему испачканную кровью руку. Юноша понял все без
слов. С помощью заклинания он наложил на голову Рона бинты, и наколдовал
носилки.
— Его нужно срочно отнести в больничное крыло, — испуганно сказала
девушка, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ее больше пугал не
истекающий кровью Рон, ее пугал сам Гарри. Она не раз видела, как он
убивал, не колеблясь при этом ни секунды, но то с каким жестоким
равнодушием он ударил его, по-настоящему шокировало ее. Рон бил не так,
он бил, выплескивая эмоции, от обиды и безысходности. Да и вообще, он
никогда не умел себя контролировать. Но Гарри… всегда такой спокойный,
добрый и уравновешенный. Откуда такое холодное безразличие? Гермиона,
наконец, подняла голову и посмотрела на друга. Его лицо не выражало
ровным счетом ничего. Плотно сжатые губы, равнодушный взгляд. Он просто
взмахнул палочкой, произнес заклинание и быстрым шагом направился к
замку, даже не посмотрев при этом на девушку.
За всю дорогу до госпиталя, Гарри ни разу не повернулся к ней. Лишь
передав Рона в руки школьной медсестры, он наконец повернулся к ней.
— Ты останешься с ним? — спросил он ее. От него буквально веяло холодом…
Этот голос, даже отдаленно не напоминал голос ее лучшего друга.
— Да… — только и кивнула она.
— Хорошо. А я лучше пойду, не думаю, что он захочет меня видеть, когда
очнется.
Произнеся эту фразу он вышел из больничного крыла.
* * *
Во время ужина Драко не лез кусок в горло. Он нехотя запихал в себя
несколько ложек картофельного пюре, в надежде, что аппетит наконец
проснется. Но это не помогло, он, по-прежнему, при виде еды испытывал
лишь отвращение. Славу Богу, хоть Пенси или еще какая-нибудь дура не
надоедает своей тупой болтовней. Впрочем, его настроение после встречи с
малюткой Уизли, значительно улучшилось… Если бы не эта головная боль…
Наверное, стоит сходить к мадам Помфри и попросить у нее какое-нибудь
зелье.
Так он и поступил. Он вышел из Большого зала и отправился в больничное
крыло, и чуть нос к носу не столкнулся с гриффиндорцами, но успел во
время завернуть за угол. Судя по выражению лица Поттера, с ним лучше
сейчас не связываться… Да и вообще, что с ними произошло. Зареванная
Грейнджер, Уизли без сознания, Поттер с таким выражением лица, которому
бы позавидовал сам Волдеморт… Дуэль из-за Грейнджер?.. Вполне может
быть…
Драко еще больше утвердился в своих подозрениях, когда минуту спустя
Поттер вылетел из госпиталя в гордом одиночестве…
«Так он ушел, Уизли, наверняка проваляется здесь еще долго, значит
Грейнджер будет возвращаться одна… — решил Драко. — Что ж подождем…»
5 ГЛАВА(2 часть)
Добравшись до Гриффиндорской башни Гарри бессильно рухнул в кресло
напротив горящего камина. К его огромному облегчению сейчас было время
ужина, и в гостиной не было ни души. Ему было просто необходимо побыть
наедине с самим собой и разобраться со всем тем, что творилось у него в
голове. Он смотрел в огонь, но видел перед собой лишь лица друзей… Хотя,
захотят ли они остаться его друзьями? Обиженный Рон… Плачущая Гермиона…
Рон лежащий без сознания в луже собственной крови… Затем замелькали
другие лица… Дамблдор, Перси, Невилл, Сириус, Хмури, Тонкс, Элизабетт… И
в смерти каждого из них виноват он… Его считают героем, но от него
исходит только боль и несчастье. Сегодня он был готов убить лучшего
друга… А теперь ни Рон, ни Гермиона больше уже никогда не посмотрят в
его сторону… Да может, это и к лучшему… По крайней мере они будут в
безопасности. Теперь, когда в нем живет частица Волдеморта, он не имеет
права поддаваться собственным эмоциям… Отныне ценой такому выплеску
будет не просто отношения с его близкими, на кону стоит весь волшебный
мир…
Гарри отлично помнил последние слова Дамблдора… Он больше не принадлежит
себе. Он не имеет права любить или ненавидеть… Желая спасти мир, старик
обрек его на вечное одиночество… А сам благополучно скончался, очевидно
пологая, что Гарри воспримет его действия, как дар судьбы… Впрочем, его
никогда не волновал сам Гарри, он был для Дамблдора всего лишь оружием.
Оружием, которое как он считал никогда не даст сбоя… Но что будет если
он ошибался?..
Огонь в камине тихо потрескивал, за окном дул холодный ветер, а Гарри
Поттер сидел в кресле, опустив голову на колени и положив на нее руки,
пытаясь найти ответ на вопрос, на который не было ответа, не видя и не
слыша ничего вокруг...
Постепенно стали возвращаться с ужина другие гриффиндорцы, но, наверное,
почувствовав настроение Гарри, никто даже не приблизился к креслу,
стоящему у камина. А может, просто потому, что многие ни раз видели его,
сидящим в этом кресле одним или в окружение друзей в не самые лучшие
времена…
— Тебя не было на ужине? Что-нибудь случилось? — присела рядом с ним на
подлокотник, положив руку Гарри на плечо.
— А-а? — хрипло переспросил он и поднял голову. — Да все в порядке?
— Ну и отлично, — весело отозвалась девушка. — Пойдем погуляем?
«А Гермиона бы поняла, что что-то не так…» — совсем некстати подумал он,
а в слух сказал:
— Да ну, там такой холод…
— Тогда, может, поднимемся в мою комнату, поможешь мне с Защитой От
Темных Сил? — продолжила попытки девушка. Гарри внимательно посмотрел на
нее. Он отлично понимал, что на самом деле хотела от него девушка…
Очевидно, каждая хорошенькая девушка в Хогвартсе, считала своим долгом
переспать с Мальчиком-Которы-Выжил… Гарри усмехнулся: почему бы нет? И
позволил Парвати увести себя наверх.
— У нас с тобой куча времени… — прошептала ему на ухо девушка, когда они
поднимались по лестнице. — У Лаванды сегодня свидание, а Гермиона в
больничном крыле, кажется Рон заболел…
Договорив, она страстно поцеловала его, не замечая, как Гарри вздрогнул и
побледнел…
* * *
Гермиона сидела возле кровати Рона, который по-прежнему был без
сознания. Мадам Помфри позволила ей остаться, и она просидела здесь весь
вечер, прекрасно зная, что Гарри она нужна сейчас значительно больше,
чем ему, тем более в таком состояние. Но она не могла себя заставить
встать и пойти к другу. Она теперь вообще не представляла себе, как
посмотрит ему в глаза… Она не ненавидела Гарри, она даже в какой-то
степени считала его удар оправданным, но она все равно боялась его…
Именно боялась… Та ярость, которая была в его глазах, она просто
парализовала ее… Прежде такую ярость она видела в глазах только одного
человека…
— Как?! Мисс Грейнджер, вы до сих пор здесь сидите? — рассерженно
спросила ее мадам Помфри. — Сейчас же отправляйтесь к себе! Вам нужно,
проспаться, моя дорогая, на вас же лица нет…
— Хорошо… — вяло ответила девушка, и подхватив свое пальто, отправилась к
двери.
Школьная медсестра проводила ее удивленным взглядом. Гермиона Грейнджер
ушла не споря и не попрощавшись?!
Пройдя несколько метро она почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и
закрыл рот рукой.
— Грейнджер, я тебя сейчас отпущу, только ты не ори и не убегай. Мне
нужна твоя помощь…
* * *
Едва Гарри успел натянуть брюки, как в комнату вбежала Лаванда и с ходу
начала тараторить.
— Парвати, ну ты представляешь, каким он оказался придурком?! Знаешь,
что он мне сказал?! Он сказал, что… — заметив Гарри, она резко замолчала
и смущенным голосом спросила — извините меня, пожалуйста, я, наверное,
вам помешала.
Недовольный вид ее подруги показывал, что как раз очень помешала, но
Гарри был этому даже рад.
— Нет, я как раз собирался уходить, — ответил он Лаванде, поднимая с
пола рубашку.
Застегиваясь на ходу, он пожелал девушкам спокойной ночи и вышел из
комнаты…
Не спускаясь в гостиную, он сразу пошел в спальню, в которой уже мирно
посапывал Дин. Симуса еще не было.
Гарри посмотрел на часы. Десять минут первого. Значит, Гермиона
предпочла нарушить школьные правила, чем встречу со мной. Гарри горько
усмехнулся. А что он, собственно говоря, хотел? Она ведь смотрела на
него, как на чудовище…
Почувствовав острое желание выплеснуть куда-нибудь свою обиду, он достал
из-под кровати «Молнию», и незаметно выскользнул из Гриффиндорской
Башни.
Когда он уже шел по коридору ему в голову пришла в голову запоздалая
мысль, что следовало бы взять карту или хотя бы мантию-невидмку. Но Рон
до сих пор их не вернул, а ему не хотелось рыться в его вещах. И надеясь
на свою удачу Гарри, не стал возвращаться. Она его не подвела и до
главного выхода он добрался без каких-либо приключений.
Оказавшись на улице, он глубоко вдохнул в себя морозный воздух, и на
какое-то мгновение ему, действительно, стало легче. Сев на метлу, Гарри
взмыл высоко в небо и со всей скорости полетел на встречу облакам…
Спустя пару часов, когда уже устали мышцы, и он замерз, что едва мог
двигаться, Гарри, наконец, вернулся обратно в замок. Стараясь, не
слишком громко шлепать по полу продрогшими конечностями, он медленно
зашагал по ночному Хогвартсу.
— Мистер Поттер! — раздался голос МакГонаголл за его спиной.
Гарри повернулся и равнодушно посмотрел на декана. Не Снейп и Славу
Богу.
— Знаете, мистер Поттер, это уже чересчур! Я вас ловлю ночью в
коридорах, уже пятый раз за последний месяц! Сначала вы просто ходили к
своим многочисленным подружкам, я все понимаю. Но вам этого было не
достаточно! Вам многое сходит с рук, но летать по ночам на метле за
пределами территории замка — это слишком!
То что Гарри равнодушно молчал, разозлило ее еще больше и она рявкнула.
— Все хватит для вас поблажек, мы сейчас же отправляемся к директору!
Она развернулась на каблуках и зашагала в сторону кабинета директора.
Юноша только хмыкнул. Директор… Ха… После гибели Дамблдора директором
Хогвартса назначали, какого-то административного работника, присланного
из Америки, по имени Альберт Гиббонс. Возможно, он был не плохим
специалистом в своей области. Но между ним и Альбусом Дамблдором лежала
огромнейшая пропасть. И это понимали даже первокурсники.
МакГонаголл отвела его в кабинет директора, а сама ушла за Гиббонсом.
Долго ждать не пришлось, директор появился спустя три минуты.
— Салитесь, мистер Поттер, — сказал он и грузно уселся в кресло, не
замечая, что Гарри уже сидит. — Профессор МакГонаголл пожаловалась мне,
что вы нарушаете правила школьной дисциплины. Это так?
Юноша молча кивнул.
— Меня предупреждали, что вы не самый обычный студент, но запомните,
мистер Поттер, я не, в отличие, от вашего прежнего директора не буду
делать ни для кого исключения. И вы будете наказаны.
«Зря он сравнил себя с Дамблдором, зря» — подумал Гарри, и почувствовал,
как в нем начинает закипать гнев.
— Один раз я вас прощаю. Но если вы проведете, хоть еще одну ночь за
пределами своей спальни вы об этом горько пожалеете, — продолжал
дребезжать Гиббонс.
Гарри не удержался и хмыкнул.
— Интересно как? Вы думаете, что окажетесь страшнее Волдеморта и пару
сотен Упивающихся Смертью?
— Что?! Вы мне хамите?! — взвился на ноги директор. — Еще, одно слово, и
вы пожалеете, о том, что выжили!
Гарри непроизвольно зевнул. Он уже не помнил, когда последний раз спал, а
бред Гиббонса нагонял на него только тоску.
— Уже пожалел, — флегматично заметил он.
— Встать, когда говоришь со старшими! — окончательно вышел из себя
мужчина.
Юноша послушно встал и взяв в руки метлу направился к выходу.
— Кто тебе разрешал уйти?! — завопил Гиббонс.
Но не обращая на его крики не малейшего внимания, он вышел из кабинета и
отправился в Гриффидорскую башню. В надежде спокойно проспать остаток
ночи.
ГЛАВА 6
Почувствовав, что вырваться она не может, Гермиона судорожно кивнула.
Малфой, как и обещал, отпустил руки и, развернув к себе девушку,
повторил.
— Мне нужна твоя помощь.
— А с какой стати я должна тебе помогать? — прошипела она. Он еще смеет
просить у меня помощи?!
— Это и в твоих интересах тоже, — холодно ответил Драко.
— Да-а? А что ж ты вчера об этом не упомянул? — язвительно заметила
девушка. Волшебная палочка лежала в кармане, и она была полностью
уверена, что в случае чего успеет ее во время вытащить, но все-таки
какое-то смутное ощущение опасности и незащищенности не покидало ее. Для
большей безопасности, она засунула руку в карман и крепко сжала
палочку. — Или тогда этой нашей общей проблемы, которую просто
необходимо немедленно решить не было?
— Я не сказал, что это наша общая проблема, — раздраженно пояснил он.
Как же она бесила его, когда вела себя именно так! Самоуверенная и
заносчивая. У него сразу появлялось желание заткнуть ее… — Я сказал, что
это касается и тебя.
— Нет, Малфой, меня это не касается! — отрезала девушка и развернувшись,
зашагала прочь.
— Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня! — рявкнул он и сильно
сжал плечо девушки. Его раздражение перешло в ярость. Как она смеет
игнорировать его!
— Не смей прикасаться ко мне! — взвизгнула она и вытащила палочку. —
Петрификус Тоталус!
Драко упал. Гермиона осторожно отошла от него на несколько шагов и
усмехнулась.
— Боюсь, Малфой, тебе придется полежать здесь, пока тебя кто-нибудь не
найдет. Например, Филч… Может быть ночь, проведенная таким образом, хоть
немного научить тебя, как не следует обращаться с девушками.
Чувствуя себя наконец отомщенной, и считая, что слизиринец получил по
заслугам, она отправилась в Гриффиндорскую башню, в надежде, что Гарри
уже спит, и неприятный разговор можно будет отложить еще на несколько
часов.
Войдя в гостиную, Гермиона облегченно вздохнула, она ожидала, что Гарри
будет сидеть у камина и ждать ее прихода. Она быстро прошмыгнула в
спальню, стараясь не искушать судьбу. Увидев ее Парвати и Лаванда резко
замолчали.
— Можно подумать, что вы обо мне говорили… — раздраженно произнесла
девушка.
— Почему обязательно о тебе? Мы говорили о Гарри, — Лаванда
многозначительно закатила глаза и покосилась на Парвати. — А ты, где
была, сейчас половина первого ночи. Неужели мадам Помфри разрешила тебе
сидеть в больничном крыле так долго? Да, и кстати, так и не объяснила,
где ты сегодня провела весь день. Только не говори, что спала. Мы во
время перемены заходили тебя проведать, но тебя здесь не было.
— И Гарри, тоже весь день нигде не было, — продолжила вторая девушка. В
ее голосе звучала откровенная обида. — Вы были вместе, да?
— Ну да… — произнесла Гермиона, не понимая почему у ее соседки такой
обиженный вид. Но поймав ледяной взгляд, брошенный ей, сразу же
вспомнила. Как же она могла быть такой тупой?! Он ведь даже едет к ней
на Рождество, сам говорил… — Парвати, мы просто друзья. Между нами
ничего нет, — отчеканила она, заученную еще с четвертого курса фразу, и
почувствовала, что этот факт причиняет боль. Но ведь она не любит Гарри…
Почему тогда?..
— Точно? — недоверчиво уточнила она.
— Точно, — отрезала Гермиона. — Мы с Гарри никогда не были и не будем
вместе. Мы просто не подходим друг другу. А сейчас спокойной ночи, я
хочу завтра встать пораньше и успеть сделать домашнее задание.
Она залезла с ногами на кровать и задернула полог, надеясь на том, что
ее соседки не успели разглядеть слезы у нее на щеках. Уткнувшись лицом в
подушку, он прикусила край одела, чтобы не разрыдаться в голос.
Когда тихое перешептование девушек, сменилось тихим посапыванием,
Гермиона вытерла с глаз слезы и встала с кровати. Ей просто необходимо
немедленно поговорить с Гарри. И Рон в этом разговоре будет стоять на
последнем месте.
Войдя на цыпочках в спальню мальчиков, она осторожно заглянула под
полог. Кровать была завалена одеждой, учебниками, кусками пергамента и
прочей школьной утварью, но самого юноши не было. У девушки появилось
подозрение, что на этой кровати никто не спал по меньшей мере пару
месяцев. Да, наверняка оно так и было! От досады и обиды она снова
разрыдалась.
— Гермиона, это ты? — донесся до нее сонный голос Симуса. — Что
случилось?
— Ничего, все в порядке, — ответила она сквозь слезы, и направилась к
двери.
— Эй, нет, — схватил ее за руку юноша. — Так не пойдет. Давай,
рассказывай, что случилось.
— Ничего, — упрямо повторила она. — Мне просто нужно поговорить с Гарри.
Ты не знаешь, где он?
— Не знаю… — задумчиво произнес он. — В последний раз я видел его с
Парвати. В вашей спальне его случайно нет?
— Нет, — мотнула головой она. Симус даже не понял, что причинил ей боль.
— А в чем дело? Зачем он тебе? — продолжал расспросы он. — Что-то с
Роном? Может, я могу помочь?
— Нет, ты не можешь… И дело не в Роне, — она вырвала свою руку и
добавила. — Если, увидишь сегодня Гарри, не говори ему, что я заходила.
Поговорю с ним завтра, а сейчас мне лучше выспаться. Извини, что
разбудила.
Не снимая мантию, Гермиона плюхнулась на свою кровать и забралась под
одеяло. Через несколько минут пришел беспокойный сон.
* * *
Ввалившись в спальню, Гарри поскользнулся и с грохотом растянулся на
полу.
— Черт! — выругался он и мысленно сделал вывод. — «Нужно поспать, а то
уже ноги не держат».
— Мне дадут сегодня поспать! — раздался раздраженный голос Симуса. — Вот
Дин дрыхнет себе спокойно всю ночь. Почему я так не могу?!
— А что, кто-то еще приходил? — поинтересовался Гарри.
— Да, — начал он но вовремя вспомнил, что Гермиона попросила его не
говорить и осекся. — Да, нет. Никто.
— Почему ты тогда, возмущаешься? — подозрительно сощурился Гарри. —
Симус, ты лучше не темни.
— Хорошо, — мигом сдался он. Спорить с Поттером ему не очень хотелось.
— Приходила Гермиона.
— Что она сказала? — сон, как рукой сняло.
— Да, ничего особенного. Искала тебя.
— Она не говорила зачем?
— Нет, но просила, чтобы я тебе не говорил. И еще, что поговорит с тобой
завтра, а сейчас ей надо выспаться.
—
Война закончилась. Но неужели кто-то полагал, что не останется
последствий? Этот фик прежде всего о человеческих отношениях. Вся
история - это всего лишь обратная сторона победы…
Глава первая. Совесть и вспоминания.
«Нет все-таки Рон Уизли - самый отвратительный эгоистичный ублюдок,
которого я когда-либо видела!» - думала Гермиона, крадясь по ночному
Хогвартсу. - «Да как он мог так поступить! Мало того, что он обиделся и
убежал, так ему даже не хватило мозгов оставить мне мантию-невидимку!
Ненавижу его! И Гарри с его дурацкими советами! Когда он, наконец,
прекратить нянчить этого придурка! Да он же сам даже девушку пригласить
на свидание не может! Ненавижу его! Ненавижу!»
С Роном Уизли она начала встречаться неделю назад. Хотя нет, это было
бы неправильно, точнее было бы сказать два месяца назад, однако большую
часть этого времени, они провели в ссоре. С начала все было
замечательно, Гермиона отлично помнила тот день, когда он впервые ее
поцеловал.
…
—Ну же Гермиона, перестань плакать, - успокаивал ее Рон нежно
обнимая за плечи. Он сам очнулся едва два дня назад. Через день после
победы и по иронии судьбы в тот момент, когда он очнулся его друг
умирал… - С Гарри все будет в порядке. Он очнется, обязательно, он
просто не может умереть после того, как сделал это.
Но девушка молчала не в силах вымолвить ни слова, а только тихо плакала.
Тогда она верила, что потеряла одного из своих лучших друзей, а по сути
самого близкого ей человека, он всегда был ее значительно ближе, чем
Рон, и тогда единственный, кому она могла доверять. Это уже было
слишком, после всего того, что пришлось ей перенести… Слишком много
смертей, слишком много убитых на ее глазах…
Когда в ее сердце не осталось ни капли надежды, Рон ее поцеловал. Это
был короткий неумелый поцелуй, но тогда он спас Гермиону, от совершения
того, чего нельзя было бы изменить.
Крепко обнявшись они сидели на кушетки напротив кровати, где уже три
дня лежал без сознания Гарри. Как он смог уничтожить Темного Лорда никто
не знал, по правде говоря Гермиона не знала этого и сейчас. Гарри, так
никому и не рассказал, что произошло в кабинете директора два месяца
назад. Об этом знал разве что Дамблдор, но и он унес этот секрет с собой
в могилу. Единственное, что было ей известно, что это чуть не убило
Гарри.
Через несколько дней Гарри очнулся, а Рон, как только его друг смог
адекватно воспринимать окружающий мир, тут же объявил Гермиону своей
девушкой. А Гарри, так обрадовала весть, что все хорошо и его друзья
счастливы, что Гермиона не смогла возразить. Да и сама она была в тот
момент так счастлива, что мысль о том, что ей придется какое-то время
встречаться с Роном, не слишком омрачала настроение.
Но то что случилось сегодня переходило все границы. Бросить. Ее.
Одну. На Улице. Забрав. С собой. Мантию-Невидимку. От злости у девушки
перехватило дыхание, она вспомнила ту фразу, которую он произнес перед
тем, как бросить ее. Но это было не главное… больнее было другое… Да он
не знал всего, что произошло, не видел, но мог бы хотя бы попытаться ее
понять.
—Если, ты меня не понимаешь, Гермиона, и не способна для меня
пожертвовать своими дурацкими принципами, я не знаю, сможем ли мы и
дальше продолжать какие-либо отношения.
Девушка хотела крикнуть в ответ, что-нибудь резкое, но Рон уже исчез из
виду, и она осталась одна, без каких-либо шансов добраться до комнаты
без приключений…
Гермиона так глубоко ушла в свои мысли, что перестала замечать, что
ее по началу осторожные шаги обратились гулким стуканьем каблуков,
отдающихся эхом по коридорам замка.
Неудивительно, что она не
заметила человека стоящего в конце коридора, пока тот не произнес ее
имени.
<
—Оп-па Грейнджер?! - воскликнул кто-то стоящий у окна. Внезапно
вырванная из своих мыслей, Гермиона не могла сразу вспомнить кому
принадлежит этот голос, но, определенно, он был до омерзения знакомый. -
Что делает примерная староста школы одна в коридоре замка? Что
Грейнджер твои дружки, наконец, разглядели тебя при нормальном освещение
и вытолкали куда подальше?
—Заткнись, Малфой! - рявкнула Гермиона. Она наконец вспомнила кому
принадлежит этот голос. - Тебя не касается, что и когда я делаю!
—Тише, Грейнджер, - он спрыгнул с подоконника, где он до того
находился, вплотную подошел к Гермионе и прошептал ей на ухо. - Ты ведь
не хочешь, чтобы нас услышали.
—Отвали, придурок, и дай мне пройти! - прошипела она. Мысль о том,
что Малфой находиться так близко от нее вызывала в ней смешанные
чувства, и девушка попыталась оттолкнуть его, но он успел перехватить ее
руку.
—Спокойно, Грейнджер, не дергайся, я не собираюсь тебя трогать. Сама
подумай, ты же умная, зачем мне нужна какая-то грязнокровка? А если бы
стал, что бы ты смогла сделать? - он снова перехватил ее руку, и теперь
он сжимал обе ее руки. - Кричать-то ты не станешь…
—Чего тебе от меня надо? - выдавила Гермиона, пытаясь предать своему
голосу уверенность, но он предательски дрожал. Что-то в нем напоминало
ей о прошлом… заставляло ее снова испытать страх.
—Мне от тебя? - переспросил Драко, казалось, что он всерьез
задумался над этим вопросом. - С чего ты взяла, что мне что-то от тебя
надо? Я думаю, ты, маглоуродье, слишком много о себе возомнила.
Он презрительно хмыкнул и еще сильнее сжал запястья девушки.
—Так отпусти меня, ублюдок, - рявкнула Гермиона. Страх потихоньку
отступал «Этот придурок не изменился, он все такой избалованный
маменькин сынок» - успокаивала она сама себя.
—Черт, Грейнджер, я начинаю, сомневаться в твоих умственных
способностях, - раздраженно произнес он, манерно растягивая слова. - Ты
хочешь, чтобы на твои вопли сбежалось полхогвартса?
Внезапно со стороны лестницы послышалось торопливое шарканье и
сбивчивое дыхание.
- Молодец, Грейнджер! - с сарказмом в голосе протянул Драко. - Сюда
идет Филч.
Не став дожидаться ее реакции, он затолкал девушку в тесный чулан для
метел, и с помощью заклинания запечатал дверь.
До Гермионы не успело окончательно дойти, что происходит, как она уже
лежала на полу в каком-то пыльном помещении, придавленная Малфоем.
За дверью послышалось тихое бормотание Филча, а затем шаги начали
удаляться.
—Слезь с меня, - потребовала Гермиона, когда Филч удалился на
безопасное расстояние. Драко косо ухмыльнулся, но все же послушался.
Упершись ладонями, он немного привстал, как услышал сдавленный вскрик
Гермионы. Опустив глаза, он заметил (если вообще возможно что-то
заметить при таком освящении), что его руки упираются прямо в грудь
Гермионы.
—Ох, извини, Грейнджер. Это должно быть, действительно, больно, -
притворно сочувственно произнес Драко. Он смягчил давление, но руки не
убрал.
—Перестань меня лапать, подонок! - прошипела Гермиона. Она уже
начинала терять самообладание. К горлу подкатила тошнота, нахлынули
воспоминания… «Нет» - подумала она. - «Он не станет…»
—А, то что? - снова ухмыльнулся он, и убрав одну руку он достал
волшебную палочку и зажег свет. Перед ним престало красное лицо старосты
Гриффиндора.
—Малфой, пожалуйста, слезь с меня, - дрожащим голосом попросила
Гермиона. Теперь она по-настоящему испугалась. Он был не только ее
физически сильнее, у него была и волшебная палочка. У девушки начиналась
паника…
—Грейнджер, не надо дергаться, у тебя прекрасная грудь, - как всегда
растягивая слова. Он не понимал, что по-настоящему творится в душе
девушки. Да и не мог понимать, для него она была очередной игрушкой. Как
мышь для сытого кота.
Он откровенно наслаждался ситуацией. Она была абсолютно беспомощна.
Похоже у нее не было даже волшебной палочки. Дверь была закрыта. И он
мог делать с ней все… все, что хотел, и никто не сможет ему помешать…
Он погасил палочку и прошептал: - Силенсио…
—Теперь, ты не сможешь даже закричать… - прошептал он ей на ухо.
Девушка вздрогнула, затем что-то беззвучно прошептала, но Драко не
обратил на это ни малейшего внимания. Она была его. Она была в его
власти…
«Нет, нет, не надо - не переставая шептала девушка, но он не мог ее
слышать. - не надо, только не снова». У нее не было сил сопротивляться,
ее слишком сильно поломали, и теперь она только плакала, и глотала
горячие слезы, текущие по ее лицу. Воспоминанпие, которые она, как ей
казалось, так глубоко запрятала, в собственном сознание, снова
вернулись…вместе с желанием умереть, лишь бы все это прекратилось…
Он распахнул мантию девушки, и начал медленно расстегивать пуговицы
на блузке. Он чувствовал, как она вся напряглась, но это лишь больше
возбудило его. Драко провел рукой по шелковому бюстгальтеру, девушка
лишь больше сжалась и по ее телу прошла крупная дрожь.
Драко поднял глаза не ее лицо. В глазах девушки стояли слезы… Сначала он
не поверил увиденному. Гермиона Грейнджер плачет? Не может быть.
Но так оно и было, Гермиона плакала. Плакала от бессилия, оттого, что
этот чертов день так кончается и оттого, что она не в силах что-либо
изменить.
На какое-то время Драко оторопел и долго вглядывался ей в глаза.
Увидев, что он на нее смотрит, Гермиона беспомощно зашевелила губами.
Внезапно для самого себя он отступил и снял с девушки заклятие.
- Не надо, пожалуйста, не надо, - всхлипывала девушка, когда ее голос
снова обрел звук.
Она плакала, а он сидел, смотрел на нее и не мог понять, почему он так
погано себя чувствует. Он даже не мог понять, что это за чувство.
Совесть? Жалость? Он определенно знал, что прежде такого не испытывал.
Он всегда делал почти, все что хотел. А с тех пор, как его отец попал в
Азкабан, его никто ни в чем не ограничивал. Он был страшно богат,
чертовски красив, способен и умен. Все девушки доставались ему без
малейших усилий. Ему даже не приходилось что-то говорить, он просто
делал, что ему хотелось, и никто никогда не жаловался и не протестовал.
Кроме Грейнджер. Он всегда хотел получить ее, хотя бы потому что она
этого не хотела. Иногда перед сном он обдумывал планы мести, чтобы
заставить заплатить ее за все: начиная от той пощечины на третьем курсе и
заканчивая тем проклятием, которое она запустила в него на прошлой
недели. Он мечтал, как заставит ее заплатить за каждую минуту унижения,
как унизит ее саму.
Представлял, как она будет стоять на коленях
умоляя его не убивать ее…
И вот теперь она сидела перед ним и, размазывая по лицу слезы,
умаляла его не трогать ее. Только это не приносило ему ни радости, ни
удовлетворения. Он смотрел на дрожащею девушку, и в груди росло какое-то
мерзкое чувство, которое словно говорит ему об его ущербности. Сейчас
ему хотелось только одного, чтобы она перестала плакать. Он наколдовал
носовой платок и протянул его девушке.
—Ну, все хорошо… Перестань плакать, - он старался говорить, как
можно мягче. - Я не буду тебя трогать.
Гермиона подняла глаза и недоверчиво на него посмотрела.
«Во что сейчас он играет?» - пронеслось у нее в голове. Она не верила
в то, что Малфоя мог почувствовать что-либо сродни жалости или
состраданию.
Не смотря на свои подозрения Гермиона все-таки взяла, протянутый
платок и шумно высморкалась.
—Ну что, успокоилась? - спросил Драко через какое-то время. Гермиона
удивленно посмотрела на Малфоя и кивнула головой. Его голос звучал
почти ласково. Не издевательски участливо, а именно ласково…
Получив утвердительный ответ, он расколдовал дверь.
- Ты можешь идти, - холодно произнес он. - И тебе лучше поторопиться,
пока я не передумал.
Быстро вскочив, на ходу застегивая мантию, Гермиона бросилась прочь в
сторону Гриффиндорской башни, не веря, в то что Малфой все-таки
отступил, в то что он не такой, как его отец…
Проводив девушку взглядом, Драко поднялся на ноги и медленно пошел в
сторону подземелий со смутным подозрением, что заснуть ему сегодня не
удастся…
Добравшись до спальни, Гермиона тихо разделась, стараясь не разбудить
Парвати и Лаванду, и залезла в кровать. Пытаясь унять дрожь в теле и не
думать о Малфое, она сама не заметила, как уснула…
продолжение http://rusfentasy.narod.ru/...
2 ГЛАВА
Спустя несколько часов брожений по замку Драко Малфой, наконец,
вернулся в свою комнату. Спать по-прежнему не хотелось, да и
неудивительно, он редко спал по ночам, особенно в последнее время… А
сейчас, как ему казалось, он не смог бы уснуть и после двойной порции
Сонного зелья. Все его мысли были заняты Гермионой Грейнджер. Он даже не
мог представить, что способен так хотеть кого-то и тем более
грязнокровку… Хотеть так, чтобы это причиняло боль. Нет, не боль. Малфои
не чувствуют боли.
Он окинул полным отвращения взглядом храпящих Кребба, Гойла и еще двух
своих одноклассников и вышел в гостиную. Он несколько раз пересек
комнату, и от осознания того, что не может понять, что с ним происходит,
бессильно рухнул в кресло напротив камина. Из ванной для девочек вышла
третьекурсница. Увидев Малфоя девочка тихо вскрикнула. Она отлично
знала, на что способен староста Слизерина, если ему помешать… Драко
оторвал взгляд от огня, медленно осмотрел девочку и удовлетворенно
усмехнулся… Кажется теперь он знает способ избавится от гнетущего его
чувства…
-Сэмми, разве ты не знала, что ночью маленькие девочки должны спать?
- издевательски прошептал он.
-Но…но я… только вышла на минутку в туалет, - попыталась оправдаться
она.
Драко понимал, что она абсолютно права, и вообще еще ребенок, и то что
стоило бы просто отправить ее спать, но ее дрожащий голос так напомнил
Гермионин, что он только больше утвердился в своих намереньях. Жестом
руки, он прервал ее нелепые оправдания и поманил рукой.
- Иди ко мне, Сэмми…
Она безропотно подошла.
Драко быстро стянув с нее тонкую ночную рубашку и трусики, он опрокинул
девочку на холодный каменный пол.
Закончив, он посмотрел на нее. Девочка от боли прикусила губу, по щекам
текли слезы. Конечно, ей было больно, Драко никогда не был нежным и
аккуратным, но она не осмелилась даже всхлипнуть.
- Умница, - похвалил ее юноша и с удовлетворением заметил, что не
ощущает даже тени тех чувств, которые его заставила испытать Грейнджер. -
Можешь идти.
Натянув брюки, он отправился в душ, намериваясь принять его еще до
того, как начнут просыпаться остальные.
Он долго стоял запрокинув голову, ловя ртом прохладные струйки воды.
Постепенно его мысли начали возвращаться к Гермионе. На него нахлынули
воспоминания ее гладкой кожи, напряженных от холода сосков… Драко
почувствовал, что у него снова начинается эрекция… Понизив до предела
температуру воды и увеличив напор, он подождал пока его организм придет в
норму быстро оделся и вышел. Ему нужно было еще подготовится к
трансфигурации, в отличие от Снейпа МакГонаголл никогда не спускала с
рук невыполненное домашнее задание.
* * *
Гермиона сегодня проснулась сегодня позже чем обычно, да и то только,
когда обеспокоенные Лаванда и Парвати разбудили ее. Дело было не в том,
что она не спала пол ночи, к бессонным ночам она привыкла еще с первого
курса, бродя где-нибудь с Гарри и Роном или делая домашние задания,
которые она вечно не успевала сделать днем из-за того, что помогала этим
двум балбесам осуществить очередной из их безумных планов. Дело было в
том, что подсознательно Гермиона не хотела выходить из сонных грез и
возвращаться к реальной жизни. Во сне было так хорошо и спокойно, но
проснувшись она сразу же ощутила на себе весь груз вчерашних проблем:
ссору с Роном, встречу с Малфоем… Девушка почувствовала как горлу
подкатывает тошнота. Затем попросив подруг сказать всем, что она
заболела, накрылась с головой одеялом.
-Гермиона, может быть нам позвать мадам Помфри? - осторожно спросила
Парвати. Мысль о том, что староста и лучшая ученица школы Гермиона
Грейнджер может прогулять урок, казалась обоим девочкам безумной. Они
искренне полагали, что она может пропустить урок только в том случае,
если находится при смерти или мир висит на волоске. Поскольку второе,
теперь было маловероятным, они всерьез забеспокоились о ее здоровье.
-Нет, нет, ничего страшного. Я просто переутомилась, единственное,
что мне сейчас надо это немного поспать, - заверила их она. Подруги
недоверчиво переглянулись и вышли из комнаты.
Когда ее соседки скрылись за дверью, Гермиона, наконец, дала волю слезам
и уткнувшись в подушку девушка горько зарыдала. Она оплакивала их
безвозвратно ушедшую дружбу с Роном, страх, который заставил ее
испытать Малфой, вернулась боль утраты, которую она отчаянно глушила в
себе с тех пор, как очнулся Гарри. А последней битве погибли многие,
близкие ей люди. Да даже Гарри изменился почти до неузнаваемости. Его
перестали волновать чувства других людей. Конечно, он по-прежнему
искренне переживал из-за Рона или нее, но кроме них и еще нескольких
человек остальные по-настоящему его не волновали. Слишком многих он
потерял: свою девушку, которую он любил, Дамблдора, Люпина, Хмури,
которые как могли заменяли ему погибших родителей и крестного. Но а
известие о гибели Невилла Лонгботтама, наверное, окончательно, сломало в
нем что-то. Только оставаясь наедине с самыми близкими для него людьми,
он оставался почти старым Гарри. Хотя, это неправда, он начал меняться
еще после смерти родителей Гермионы. Он переживал намного больше, чем
девушка, он винил себя в их смерти. Тогда он прятался у них… Но разве
можно спрятаться от Темного Лорда? А Гермиона давила в себе боль, лишь
бы облегчить страдания Гарри. Горькая ирония судьбы… Но со смертью
родителей Гермиона действительно смирилась. С тех пор, как пришло письмо
из Хогвартса, они стали потихоньку друг от друга отдалятся. По началу
они очень ругались, что дочь не приезжает даже на каникулы, а затем
смирились… А после начала войны, они и вовсе отдалились; виделись две
недели в году, да и тогда было не о чем поговорить за столом. Девушка
была слишком поглощена проблемами, чтобы слушать про новаторские методы в
стоматологии и все больше времени проводила в своей комнате, тренируясь
в боевой магии и анализируя газеты. А родители не понимали до
последнего, почему из-за того, что началась война, она не может выйти в
магазин за хлебом. Не верили ей, когда она говорила, что ее в любую
минуту могут убить. Все мерили по своим магловским меркам… Это их и
убило…
Гермиона заплакала еще громче. Нет, это она виновата… Если бы она
уделяла бы им больше внимания… если бы попыталась им объяснить все… если
б заставила поверить в опасность…
Внезапно кто-то откинул одеяло и приподняв ее крепко обнял.
-Герм, что случилось? - нежно прошептал хрипловатый мужской голос, -
Ну что ты плачешь?
-Гарри… - всхлипнула девушка. - Как ты здесь оказался… Ведь в
женскую спальню… нельзя…заклинание блокирует…
-Ну-ну успокойся, - он еще крепче прижал к себе лучшую подругу. - А
заклинание легко блокируется. Но это не важно. Скажи, пожалуйста, что с
тобой проиходит? Я не могу смотреть, как ты плачешь… Герм, ты с каждым
днем все больше таешь, как будто на глазах…
-Что со мной происходит? - взяла себя в руки девушка. - А что с
тобой? После всего того, что случилось, мы больше не будем прежними! И
ты это не хуже меня знаешь! Один только Рон не как не может повзрослеть!
-Так в Роне все дело? Да он иногда ведет себя как ребенок, он же не
виноват, что он не видел всего того, что видели мы, он не виноват, что
его чуть не убили и он провалялся бес сознания в койке, что его не
пытали и на его глазах не убивали его близких! Ты же его любишь, неужели
ты не можешь смирится с тем, что он иногда ведет себя как идиот?
-Нет, Гарри, я его не люблю.
-Но, Гермиона, Рон сказал мне, что вы поссорились, но разве…
-Я его никогда не любила.
-Что? Но почему тогда…
-Не знаю, Гарри… Я ничего уже не знаю… Я не знаю, чего я хочу! -
Гермиона снова заплакала. - Я знаю, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы
меня лапали всякие ублюдки, напоминали мне о…
Дальше она не смогла говорить, и от рыданий горло перекрыло и она не
могла больше выговорить ни слова.
-Герм, только скажи мне, кто тебя обидел и он пожалеет, - прошипел
Гарри. Гермиона давно его не видела таким. Он боялась его… такого… Но
как не печально, это был истинный Гарри Поттер, Гарри Поттер способный
убить любого, кто посмеет причинить боль людям, которых он любит, любому
кто ему помешает… - Хочешь я его убью.
-Не надо, - ответила девушка, - Он больной в сущности человек, но он
остановился и значит не безнадежен… Не проси меня сказать, кто это был,
пожалуйста… Потому что я не смогу тебе врать, а ты не сможешь его не
убить…
Они долго сидели. Гарри и сидящая у него на руках Гермиона. Вместе, но
каждый наедине со своей болью.
-Гарри, - внезапно прервала тишину девушка. - Скольких ты убил?
-Многих, - вздохнул он. - Слишком многих, чтобы считать. Давай не
будем говорить об этом.
Немного подумав, он добавил.
-Мне тоже больно, Гермиона. Я тоже иногда думаю, что больше не могу
жить. Но надо бороться, и надо надеяться.
-Но я не могу! Не могу, понимаешь… Это ты сильный, ты совсем
справишься, а я нет! Больше нет.
-Никогда, слышишь, никогда не говори так, - прошептал он. - Не
позволяй умереть в тебе прежней Гермионе. Никогда не смеряйся, чтобы
случилось, не опускай руки… Мы переживем это…И когда-нибудь все пройдет,
и ты снова будешь счастливой и сильной. Я обещаю.
-Спасибо, - так же тихо прошептала девушка и посмотрела на уставшее
лицо Гарри. Глядя, на это лицо нельзя было сказать, что ему семнадцать
лет, что еще недавно он мог искренне радоваться малейшему пустяку. А
больше и нечему было радовался, если подумать. В Гермионе снова
проснулась жалость, но не молодому мужчине, который никогда больше не
будет по-настоящему счастлив, а к мальчику, у которого никогда не было
детства. Жизнь у Дурслей научила его только, молча терпеть любую боль.
Хогвартс принес, конечно, радость, но так же быстро и забрал, всю
беззаботность, которая когда-либо у него была, заставил решать взрослые
проблемы…
А потом Гарри ее поцеловал, и в поцелуй вложил всю нежность, оставшеюся в
его сердце, а вместе с этим и боль. Подняв ее на руки, он бережно
уложил ее на кровать, и не переставая целовать, стал аккуратно
расстегивать пуговицы на ее пижаме.
-Не надо, - внезапно отпрянув от Гарри, попросила Гермиона. - Для
тебя ведь это ничего не значит. Ты же спишь со всеми кто подвернется под
руку, а я не хочу быть одной из многих…
-Извини, - промямлил Гарри. - Я не хотел тебя обидеть.
-А ты и не обидел, - ответила Гермиона. - Я понимаю, ты хотел, как
лучше… Только вот, я не ты, мне это не поможет…
Он посмотрел на девушку. Она улыбалась… Это была та теплая улыбка,
которой она всегда успокаивала его, что бы ни случилось… И улыбнувшись в
ответ, он взял ее за руку и спросил:
- Ну чем займемся сегодня? На Алхимию мы уже опоздали, поэтому на
уроках нам лучше не появятся. Может, сходим в Хогсмид?
3 ГЛАВА
— Рон, — окрикнул его кто-то когда он выходил из Большого Зала.
Оглянувшись, он увидел Патриссию Уайт. Одну из тех тупоголовых шлюшек,
которые вечно таскаются за Гарри, или за этим слизеринским ублюдком
Малфоем.
— Чего тебе? — грубо спросил он.
— О, я просто хотела узнать, не знаешь ли ты где Гарри? — томно
протянула она.
— Нет, не знаю, — отрезал он. — Я что нянька ему? Он, понимаешь ли, не
спрашивает у меня разрешения, прежде чем куда-то пойти.
— Я просто подумала, что ты его лучший друг, —
«Ха, лучший друг… Я тоже так думал», — мрачно пронеслось в голове у
юноши. — «Я верил ему, верил, что он мне поможет, а он ушел в спальню
моей девушки, полтора часа назад и с тех пор никто не видел из обоих…
Они что считают меня идиотом?! Думают, что я ничего не понимаю?!» — И
то, что ты можешь знать где, он, — продолжала Джессика. — По крайней
мере, с ним ведь ничего не случилось?
— Нет, с ним ничего не случилось! — рявкнул Рон. «Пока…» — добавил он
мысленно. Он ни на секунду не сомневался, что Гарри хочет лишить его
Гермионы, лишить той единственной, которую он любил… Не дожидаясь пока
Патриссия сама от него отстанет, он быстрыми шагами зашагал прочь в
сторону Гриффиндорской Башни. На уроки идти сегодня он тоже не
собирался.
* * *
— Мистер Малфой, вы слышали заданный вопрос?
— Простите, нет, профессор, — ответил Драко. Как он ненавидел эту старую
маразматичку, которая вечно портила ему жизнь. И как он ненавидел то,
что обязан сидеть и молча терпеть, все чтобы она не сказала… Хорошо,
хоть место директора ей не досталось…
— Вы вообще слушали меня сегодня? — спросила МакГонаголл повысив тон.
Драко невольно поморщился. Бессонные ночи начали сказываться и его
голова буквально раскалывалась от боли. Он поднял голову и воспаленными
от усталости глазами посмотрел на преподавательницу. Ее губы сжались в
тонкую линию и она всем видом показывала, что ждет от него немедленного
ответа.
— Нет, — буркнул он.
— Простите… — МакГонаголл удивленно подняла брови. Как же Драко тогда
хотел достать палочку и покончить с этой стервой раз и навсегда… Но
крепко сжав зубы он разборчиво повторил ответ:
— Нет, я не слушал.
— Позвольте узнать почему?
Крепко сжав кулаки, Драко мысленно досчитал до семи и раздраженно
ответил:
— Я неважно себя чувствую.
— Что ж, если вы не в состоянии элементарно сосредоточится, то почему, в
таком случае, вы не в Больничном Крыле. На мой взгляд ученики в таком
состоянии должны находится именно там.
Казалось, она просто издевалась над ним.
«Как Снейп над Поттером» — мрачно подумал Драко. Как же ему хотелось ее
убить. Только Азкабан — это не та, цена которую он был готов заплатить…
Знать всему цену и выбирать наиболее выгодное — была одна из тех
немногих вещей, которых успел ему вбить в голову отец. Раз и навсегда…
Собрав остатки самообладания, Драко, стараясь, чтобы его голос звучал,
как можно вежливее, произнес:
— Как только урок кончится, я, непременно, схожу туда.
— Зачем же ждать, мистер Малфой? Не смею вас задерживать. В конце
концов, заботится о здоровье учеников тоже наша обязанность.
Драко поднялся так резко, что сидевшая рядом Пенси Паркинсон тихо
вскрикнула. Взгляды встревоженных одноклассников устремились на него, но
Малфой подхватив свои вещи спокойно вышел из класса, не забыв вежливо
попрощаться с МакГонаголл, и только зайдя за угол он смог дать волю
эмоциям и со всей силы ударил кулаком по стене. Легче не стало, злость
осталась, только теперь еще добавилась боль руке. С туманной надеждой,
что запястье все-таки не сломано он спустился вниз по лестнице, ведущей в
подземелье. Может быть, удастся поспать…
* * *
Ворвавшись в гостиную факультета Гриффиндор, Рон прямиком бросился в
комнату Гермионы. «Что ж стоит поблагодарить Гарри хотя бы зато, что он
успел обучить его этому простенькому заклинанию, на овладение которым
Рону потребовалось почти полтора месяца усилий.
— Алопортус Опенерус!
Рон ворвался в спальню. Не обнаружив никого, он пришел еще в большую
ярость.
— Ушли! — прошипел он. Он несколько раз пересек комнату туда и обратно, а
затем его взгляд упал на зеркало весящее над столиком Гермионы. На
Рона нахлынула волна воспоминаний… _Я тебя люблю, Гермиона…_ НЕТ!!! ОНА
ДОЛЖНА ПРИНАДЛЕЖАТЬ ТОЛЬКО ЕМУ… НИКТО НЕ ПОСМЕЕТ БОЛЬШЕ ДО НЕЕ
ДОТРОНУТЬСЯ… НИКТО, ДАЖЕ ЕГО ЛУЧШИЙ ДРУГ…
* * *
— Ай! Гарри, это свинство с твоей стороны! — кричала Гермиона, когда в
нее попал еще один снежок, посланный юношей. — Так мы до вечера в
Хогсмид не доберемся!
— Ну и что! У нас целый день еще впереди, — резонно заметил он, и снова
спрятался за дерево, за которым снова продолжил обстрел.
— Ну держись! — крикнула она, и смеясь, бросилась к нему.
* * *
— Тони, перестань! — резко отдернула парня Джинни.
— Джин, ты чего? — удивленно спросил он, но все же оторвал губы от ее
шеи. — Ты какая-то странная сегодня…
— Да, наверное, — задумчиво ответила девушка. — Извини, что наорала на
тебя, я просто не выспалась… Вчера всю ночь писала эссе по Истории
Магии.
И не дожидаясь реакции парня она встала с его колен и добавила:
— Знаешь, я пожалуй, лучше пойду прилягу, — и чмокнув его в щеку
зашагала прочь.
«О Боже, как же он мне надоел! Как бы его бросить помягче?» — ломала
голову Джинни всю дорогу до портрета Полной Дамы. Едва она открыла рот,
чтобы произнести пароль, как ее сбил с ног родной брат. Девушка отлетела
назад и больно ударилась головой об скамейку, но Рон даже не заметил
этого.
— Рон! — возмущенно крикнула она, но он даже не обернулся и скрылся за
поворотом.
— Рон! — на этот раз едва слышно прошептала Джинни. — Братишка, что же с
тобой происходит?! Что происходит со всеми нами?..
* * *
— Все, я сдаюсь! — крикнула Гермиона через несколько минут и упала в
снег.
— Уже? — разочарованно спросил Гарри, падая рядом.
— Ага, — вздохнула она, и они снова засмеялись. Смех, игра в снежки,
радость… Как же давно все это было…
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что? — удивился Гарри.
— За все.
— Это тебе, спасибо, Гермиона… — грустно улыбнулся юноша и нежно
поцеловал девушку. Но тут же вскочил на ноги и протянул ей руку, чтобы
помочь ей встать.
— Ну что, куда теперь пойдем? — спросил он как ни в чем не бывало. —
Если боишься лишних вопросов мадам Розметры, то можешь не беспокоится.
Она уехала в Лондон и сейчас там работает ее внучка, а ей абсолютно без
разницы ходим мы на уроки или нет.
Гермиона недоверчиво посмотрела на друга и кивнув головой, поднялась с
земли. Похоже с тем, что она теперь никогда не сможет понять, что думает
или чувствует Гарри, ей придется смириться…
* * *
— Драко, Драко, проснись! — верещал противный голос у него над самой
головой. Уже догадываясь, кто предстанет перед ним Малфой с раздражением
распахнул глаза и приподнял голову с подушки.
— Какого черта ты здесь делаешь, Пенси?! — прорычал он.
— Но, Драко, тебе снился кошмар, и я подумала… — испугано заморгала
глазами девушка.
— Какой еще кошмар?! Что ты несешь? Ты когда-нибудь… — внезапно он
осекся на полуслове. Раскрасневшиеся лицо, в один миг стало бледным, как
полотно… Ледяная волна ужаса, которая отступила вместе с криками
Паркинсон, вновь нахлынула на него… _Кровь…Дементоры… Крики… Отец…
Волдеморт и… Нет этого не может быть! Нет!
_
— Драко, ты в порядке? — в голосе девушки уже была слышна паника.
— Да, в полном, — слабо сказал он, пытаясь придать своему голосу обычную
самоуверенность. — Иди, Пенси, со мной все в порядке.
Но слизеринка не спешила уходить.
— Может, мне принести тебе воды? Или...
— Иди, я сказал! — рявкнул Драко. — Ты меня плохо слышишь?!
Пенси мигом скрылась за дверью. Юноша устало уронил голову на подушку.
_Нет, это не могло случится… Это был просто сон… Просто сон… И ничего
больше...Это не могло оказаться правдой…_
Не в силах больше находится в спальне, он вытащил из сундука зимний плащ
и вышел из комнаты. Возможно, свежий воздух ему поможет… К тому же
нужно кое-что обдумать…
4 ГЛАВА
Всю оставшуюся дорого до «Трех Метел» Гарри и Гермиона провели в тишине,
стараясь не пересекаться даже взглядами.
— Гермиона, прости меня, пожалуйста, — тихо попросил Гарри перед самым
входом в бар. Девушка обеспокоено посмотрела на него. Таким она не
видела его уже очень давно… Сердце Гермионы болезненно сжалось… Маска
благополучия и беззаботности, за которой он прятался все это время,
исчезла, и она, наконец, увидела истинные чувства друга… Таким он был,
когда на четвертом курсе погиб Седрик Диггори, и восстал Волдеморт,
когда убили Сириуса, когда Темный Лорд пытал его девушку, пока она не
умерла, а Дамблдор умер, старясь защитить Гарри от проклятия… Он
выглядел таким несчастным, виноватым и потерянным, но в то же время он
оставался готовым идти навстречу чему угодно.
— Гарри, — мягко сказала Гермиона и крепко сжала его ладонь. — Ты ни в
чем передо мной не виноват. Перестань, пожалуйста, бесконечно извинятся.
От этого не будут легче ни мне, ни тебе. Ты не сделал мне больно, если
ты об этом. Но я прошу тебя, давай останемся просто друзьями… Ради нас
обоих… По крайней мере, пока ты не разберешься сам в себе… Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Если ты этого не хочешь, мы останемся просто
друзьями… Я все понимаю. Ты права…
Он старался говорить убедительно, но в его голосе была слышна
немодельная боль.
— Дело не во мне, — тихо возразила девушка. — Дело в тебе… Я понимаю,
тебе сейчас очень тяжело, намного тяжелей, чем любому другому. Я не
знаю, что тогда произошло, да и не хочу знать, если честно. Но я знаю,
что чтобы не творилось у тебя в душе, ты с этим справишься…
— Я не справлюсь, — покачал головой он. — Но мы справимся…
Он улыбнулся девушке, и Гермиона улыбнулась в ответ.
— Может, зайдем внутрь, а то я уже замерзла…
* * *
Не долго думая Джинни, поднялась на ноги, и не обращая на боль в
затылке, бросилась вслед за братом.
«Ну где же он?» — добежав до главного входа, она завертела головой в
разные стороны, пытаясь, понять, куда направился Рон. Где-то на улице
мелькнуло рыжее пятно, и девушка устремилась туда, но внезапно ее кто-то
резко схватил за руку, и она была вынуждена притормозить. Она резко
оглянулась и увидела глупо улыбающуюся Патриссию Уайт.
— Куда спешишь? — поинтересовалась она, и ее губы растянулись еще шире.
— Никуда! — отрезала Джинни. Ей совсем не хотелось посвящать эту
тупоголовую куклу в свои проблемы, а уж тем более в проблемы, касающееся
ее брата. — А тебе что надо?
— Фу, ну зачем так грубо? — поморщилась Патриссия. — Я думала, что мы с
тобой подруги…
«Я скорее с Малфоем встречаться буду, чем стану подругой такой стерве,
как тебе!» — подумала Джинни, но вслух сказала:
— Извини, я просто хотела догнать своего брата, пока он не ушел, —
примирительно улыбнулась девушка, надеясь на то, что эта причина
покажется Патриссии достаточной, чтобы отвязаться от нее.
— Своего брата? Зачем он тебе? — она презрительно сморщилась. — Джинни,
ты, конечно, извини, но твоего брата все считают ненормальным. Ты в
курсе?
— Нет, не в курсе, — холодно ответила девушка. Но Уайт это не
остановило, она уже открыла свой грязный рот и она продолжила выливать
на гриффиндорку поток сплетен:
— Странно, как ты смогла такое не заметить? Это же очевидно… У него едет
крыша. Он всюду таскается за вашей Грейнджер. Если бы он не был другом
Гарри, то его бы наверняка забрали бы в «Святой Мунго». А еще мне вчера
Оливия Харли рассказала, что он, когда увидел, как Грейнджер
разговаривает с Терри Бутом…
— Слушай, почему бы тебе ни заткнуть свою поганую пасть! Еще одно слово о
моем брате, и ты, дрянь, пожалеешь, что вообще открыла рот! — рявкнула
Джинни. Внутри у нее все клокотало от ярости. К тому же она отлично
занала, что произошло вчера. У-у… Как же она ненавидела эту стерву!
— Что?! — от возмущения грудь, которая, как подозревали многие была
ненастоящая, вздымалась так сильно, что на ее блузки пуговицы грозили
оторваться. Ее лицо покраснело, а рот перекосился от злости. — Да как ты
смеешь меня затыкать?! Да кто ты такая?!
Ее крики привлекли внимания и вокруг них уже собралась небольшая толпа.
Это еще больше распалило когтевранку.
— Да узнай Гарри, как ты со мной разговариваешь, он бы, он бы… —
запнулась она на полуслове.
— И что бы он мне сделал? — ухмыльнулась Джинни. Это же было просто
смешно. Да, Гарри никогда не воспринимал ее как девушку, но всегда
любил, как младшую сестру, тем более после всего пережитого вместе… — Да
и вообще, с чего ты взяла, что он твой парень?
— Конечно, он мой парень! — уверено заявила Патриссия. — Ты просто мне
завидуешь! Он меня любит!
— Да-а? — полувопросительно сказала она. Эта фраза вызвала у нее только
ироническую усмешку. Ей даже стало немного жаль эту девочку, которая с
таким убеждением заявляет, что Гарри Поттер, ее любит. — Ты уверена?
Тогда скажи мне, пожалуйста, где он был прошлой ночью?
Ответа на этот вопрос когтевранка не знала.
— Что молчишь? Не знаешь? А позапрошлой? А я знаю, так что не распускай
свой грязный язык, если не хочешь, что бы сплетни пошли и о тебе.
Закончив фразу, Джинни с достоинством повернулась и зашагала на улицу.
Но оказавшись снаружи, девушка обнаружила, что понятия не имеет, в какую
сторону пошел ее брат. Более того было ужасно холодно и шел снег, а не
ней была одета только школьная мантия. Но побоявшись опоздать, она не
стало возвращаться в замок и доверясь интуиции она побежала в сторону
озера.
Под деревом у самой воды стояла одинокая фигура в черном плаще с
накинутым на голову капюшоном. Девушка вспомнила, что именно в таком
плаще ее брат был на похоронах Перси и Билла… Не долго думая, она
подошла поближе. Он подошел, так близко к краю, что казалось, сейчас
упадет в воду. Джинни уже не знала, чего можно ожидать от Рона. Иногда
ей казалось, что он способен на все, даже на самоубийство. При мысли о
том, что он может покончить с собой, Джинни стало нехорошо, она
подбежала к озеру и с криком «Рон, не надо!» Она потянула его за плечи
на себя и они вместе упали в метре от воды.
* * *
Драко стоял на берегу озера и смотрел на покрывшуюся тонкой кромкой льда
воду. Внезапно раздался крик, и его что-то толкнуло и увлекло за собой.
Оказавшись на земле, он мигом вскочил на ноги и, мгновенно достав
палочку, направил ее на, до сих пор лежавшую, девушку.
— Уизли, ты в своем уме?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?! —
прошипел он. — Ты понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю?!
— Извини, я перепутала тебя с Роном… — пролепетала она, уже заранее
готовясь к худшему.
— Что?! — вытаращился на нее Драко. — Как ты могла перепутать меня с
этим недоумком?!
Джинни вся сжалась, ожидая, что сейчас последует какое-нибудь проклятие,
но Малфой почему-то медлил.
— Нет, Уизли, ты серьезно?
Она вымученно кивнула, а потом случилось то, что она меньше всего
ожидала. Драко Малфой засмеялся. Джинни недоверчиво покосилась на парня.
За всю ее жизнь она не разу не видела, что бы он по-настоящему смеялся…
Ей казалось это каким-то невероятным.
Отсмеявшись, Малфой воскликнул:
— Скажи мне, как можно перепутать меня с этим рыжим идиотом?!
Девушка молчала.
— Уизли, когда я задаю вопрос, это значит, что я хочу услышать на него
ответ, — раздраженно сказал он. — Чем я напоминаю тебе твоего брата?!
— Ну у него такой же плащ и рост у вас одинаковый, — опустив глаза
ответила Джинни. Не понятно почему, но она всегда боялась Малфоя, не
меньше чем Волдеморта.
— Замечательно, — саркастически протянул он. — Вот уж чего не ожидал,
так это того, что в этот и без того прекрасный день я услышу, что
одеваюсь так же, как и нищий рыжий недоумок.
Подняв глаза, девушка увидела, что Малфой застегивает пуговицы на плаще.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила она.
— Избавляюсь, от этого плаща, а ты что подумала? — он послал ей свою
фирменную усмешку и бросил ей плащ. — Теперь в вашей семье будет два
приличных плаща. Можешь не благодарить.
И развернувшись он зашагал по снегу в сторону замка.
Девушка еще долго ошалело пялилась ему вслед, а затем натянула
малфоевский плащ и последовала за ним.
— Малфой, подожди! — крикнула она ему вслед. Она хотела получить
объяснение его действиям. Уж больно они не соответствовали имиджу
слизеринца.
— Что еще, Уизли? Хочешь вдобавок к плащу получить еще и ботинки?
— Почему, ты так сделал?
— Почему? А что ты надеешься услышать? Что я решил стать
благотворителем или то что этот плащ смертельнл ядовит? Какой вариант
тебе больше нравиться, Уизли?! А?! — зарычал Малфой. — Можешь выбрать
любой, меня меньше всего волнует, что обо мне подумаешь ты и твой
чокнутый братец!
— Не говори так о Роне!
— Уизли, ты начинаешь забываться. Если тебе один раз сошло, что-то с
рук, то это не значит, что так будет всегда! — Он подошел к ней вплотную
и поднял за воротник своего же плаща. Джинни беспомощно повисла в
воздухе, не в силах вырваться. — Запомни это, Уизли. А сегодняшний день
можешь считать, своим счастливым…
Он резко отпустил ее и девушка упала в сугроб.
* * *
— Ну, поскольку в первом полугодие у нас игр не было, то придется играть
каждый месяц. Первая игра будет сразу после рождественских каникул, —
объяснял Гарри Гермионе, чтобы хоть как-то развлечь девушку.
— А ты как собираешься провести каникулы, останешься в школе? —
поинтересовалась Гермиона и сделала еще несколько глотков сливочного
пива. Ей в этом году предстояло отпраздновать Рождество в школе. Как
всегда впрочем, за исключением того, что теперь ей было некуда уехать…
— Ну вообще-то, я собирался поехать на каникулы к Парвати, — замялся он,
— но если хочешь, я могу остаться.
— Не надо. Зачем? К тому же тебе не повредит проветриться, — заверила
его Гермиона. Не хватало еще, что бы из-за нее он лишался возможности
нормально провести каникулы, а не в пыльной библиотеке.
— Ты уверена? — обеспокоено переспросил Гарри.
— Конечно, — улыбнулась Гермиона. — К тому же ты знаешь, как я обычно
провожу каникулы. Учеба, учеба и только учеба… А тебе надо отдохнуть…
— Ну как знаешь… В любом случае, если вдруг передумаешь, скажи мне, я
останусь с тобой. Тебе достаточно только этого захотеть… Или могу
попросить Парвати пригласить тебя. Она не откажет, да и возражать не
станет. Честное слово.
— Я знаю, Гарри. Спасибо, — еще раз улыбнулась она. — Но я
действительно хочу остаться в школе. Не беспокойся обо мне.
— Ну ладно, убедила. Будешь еще что-нибудь?
— Нет, давай лучше пойдем, а то уже поздно…
Одевшись, они направилась к выходу из кафе, где нос к носу столкнулись с
Роном.
— Я вас нашел, — сказал он со странной улыбкой на лице…
5 ГЛАВА
Посмотрев на обиженно-испуганное лицо Джинни, Драко резко отвернулся и
зашагал прочь. Посмотри девушка на его лицо несколькими мгновениями
раньше, она бы увидела его торжествующею улыбку.
«Малышка Уизли ищет неприятностей» — ухмыльнулся он. — «Что ж она их
получит…А заодно и поможет мне разобраться в кое-чем…»
* * *
Несколько минут Джинни просидела на снегу, пытаясь осознать
произошедшее. И кто только дернул ее догонять Малфоя… Будто ее волнует,
что он на самом деле думает… Или волнует?.. Нет, это бред…
— Эй, Джин, что ты здесь делаешь? — чей-то голос над головой вырвал ее
из собственных мыслей…
— Сижу… — раздраженно ответила девушка. К ней приближался Энтони
Гольдштейн, а вместе с ним и неприятный разговор, который она не знала, с
чего начать…
— Ну и зря! — весело ответил он, и подойдя поближе воткнул метлу в
соседний сугроб. — Простудишься и заболеешь… А у вас игра сразу после
каникул. Проболеешь все тренировки – проиграете.
— Не проиграем, — упрямо заявила она, но все-таки поднялась.
— Почему на тебе мужской плащ? — подозрительно сощурился Тони. Когда
хрупкая и невысокого роста девушка встала на ноги, это ужасно бросалась в
глаза. — Чей он?
— Рона, — невозмутимо ответила она, сама не понимая зачем она врет. Она
ведь хотела с ним расстаться?..
— А-а… — тут же успокоился он. — Понятно. Пойдешь со мной на тренировку?
— Давай, — согласилась Джинни. И позволив парню себя обнять отправилась
вместе с ним на квиддичное поле.
* * *
При виде Рона девушка от неожиданности вскрикнула и отшатнулась.
— Что Герми, уже шарахаешься при виде меня?! — не укрылось это от глаз
парня. — Может, я вообще тебе больше не нужен? Конечно, не нужен! Кому я
вообще нужен, может тебе Гарри? Нет! Что может быть общего у
знаменитого и несравненного Гарри Поттера с таким ничтожеством, как я?!
Так, Гарри? Тебе ведь плевать на меня, и на Гермиону! Да, тебе вообще на
всех НАПЛЕВАТЬ. Ты ломаешь одну жизнь за другой! Ты бесчувственный
ублюдок, вот ты кто!
— Не надо, Рон, пожалуйста, — пролепетала девушка. Она видела, как
побледнел Гарри. Как у него начала дергаться щека. Господи, пусть
только он не обратит внимания на слова Рона… Пусть он поймет, что Рон
говорит это с горяча, что на самом деле никто так не думает… Иначе…
— Что, Гермиона? Не нравиться слушать правду о своем новом дружке. Ну
еще бы, вы же с ним заодно. Вы оба такие умные и хорошие… А я один…
— Рон, прекрати истерику, — жестко оборвал его Гарри. Голос его был
таким холодным, что у Гермионы не осталось не малейших сомнений: слова
Рона сыграли свою роль…
— С какой стати?! Я что, по-твоему, молча смотреть, как ты делаешь из
моей девушки шлюху?!
— Я не делаю из нее шлюху! И она больше не твоя девушка! — рявкнул
Поттер.
— Уже нет! Чудесно! Ни девушки, ни лучшего друга! Ты испоганил жизнь
мне, а теперь испоганишь ей! А я ведь всегда верил тебе, Гарри. А ты
оказался подонком! — и не в силах себя больше сдерживать Рон из-за всех
сил съездил Гарри по морде. Вытерев кровь с разбитой губы, Гарри ударил
лучшего друга. Рон не смог устоять на ногах и упав, ударился головой об
каменный порог. И без того ослабленный организм юноши не выдержал и он
потерял сознание…
— О боже, Гарри! Что с ним? — истерично крикнула Гермиона, упав на
колени рядом с Роном. Она осторожно приподняла его голову, и
почувствовала рукой что-то липкое. Кровь. Гермиона беспомощно посмотрела
на Гарри, показывая ему испачканную кровью руку. Юноша понял все без
слов. С помощью заклинания он наложил на голову Рона бинты, и наколдовал
носилки.
— Его нужно срочно отнести в больничное крыло, — испуганно сказала
девушка, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ее больше пугал не
истекающий кровью Рон, ее пугал сам Гарри. Она не раз видела, как он
убивал, не колеблясь при этом ни секунды, но то с каким жестоким
равнодушием он ударил его, по-настоящему шокировало ее. Рон бил не так,
он бил, выплескивая эмоции, от обиды и безысходности. Да и вообще, он
никогда не умел себя контролировать. Но Гарри… всегда такой спокойный,
добрый и уравновешенный. Откуда такое холодное безразличие? Гермиона,
наконец, подняла голову и посмотрела на друга. Его лицо не выражало
ровным счетом ничего. Плотно сжатые губы, равнодушный взгляд. Он просто
взмахнул палочкой, произнес заклинание и быстрым шагом направился к
замку, даже не посмотрев при этом на девушку.
За всю дорогу до госпиталя, Гарри ни разу не повернулся к ней. Лишь
передав Рона в руки школьной медсестры, он наконец повернулся к ней.
— Ты останешься с ним? — спросил он ее. От него буквально веяло холодом…
Этот голос, даже отдаленно не напоминал голос ее лучшего друга.
— Да… — только и кивнула она.
— Хорошо. А я лучше пойду, не думаю, что он захочет меня видеть, когда
очнется.
Произнеся эту фразу он вышел из больничного крыла.
* * *
Во время ужина Драко не лез кусок в горло. Он нехотя запихал в себя
несколько ложек картофельного пюре, в надежде, что аппетит наконец
проснется. Но это не помогло, он, по-прежнему, при виде еды испытывал
лишь отвращение. Славу Богу, хоть Пенси или еще какая-нибудь дура не
надоедает своей тупой болтовней. Впрочем, его настроение после встречи с
малюткой Уизли, значительно улучшилось… Если бы не эта головная боль…
Наверное, стоит сходить к мадам Помфри и попросить у нее какое-нибудь
зелье.
Так он и поступил. Он вышел из Большого зала и отправился в больничное
крыло, и чуть нос к носу не столкнулся с гриффиндорцами, но успел во
время завернуть за угол. Судя по выражению лица Поттера, с ним лучше
сейчас не связываться… Да и вообще, что с ними произошло. Зареванная
Грейнджер, Уизли без сознания, Поттер с таким выражением лица, которому
бы позавидовал сам Волдеморт… Дуэль из-за Грейнджер?.. Вполне может
быть…
Драко еще больше утвердился в своих подозрениях, когда минуту спустя
Поттер вылетел из госпиталя в гордом одиночестве…
«Так он ушел, Уизли, наверняка проваляется здесь еще долго, значит
Грейнджер будет возвращаться одна… — решил Драко. — Что ж подождем…»
5 ГЛАВА(2 часть)
Добравшись до Гриффиндорской башни Гарри бессильно рухнул в кресло
напротив горящего камина. К его огромному облегчению сейчас было время
ужина, и в гостиной не было ни души. Ему было просто необходимо побыть
наедине с самим собой и разобраться со всем тем, что творилось у него в
голове. Он смотрел в огонь, но видел перед собой лишь лица друзей… Хотя,
захотят ли они остаться его друзьями? Обиженный Рон… Плачущая Гермиона…
Рон лежащий без сознания в луже собственной крови… Затем замелькали
другие лица… Дамблдор, Перси, Невилл, Сириус, Хмури, Тонкс, Элизабетт… И
в смерти каждого из них виноват он… Его считают героем, но от него
исходит только боль и несчастье. Сегодня он был готов убить лучшего
друга… А теперь ни Рон, ни Гермиона больше уже никогда не посмотрят в
его сторону… Да может, это и к лучшему… По крайней мере они будут в
безопасности. Теперь, когда в нем живет частица Волдеморта, он не имеет
права поддаваться собственным эмоциям… Отныне ценой такому выплеску
будет не просто отношения с его близкими, на кону стоит весь волшебный
мир…
Гарри отлично помнил последние слова Дамблдора… Он больше не принадлежит
себе. Он не имеет права любить или ненавидеть… Желая спасти мир, старик
обрек его на вечное одиночество… А сам благополучно скончался, очевидно
пологая, что Гарри воспримет его действия, как дар судьбы… Впрочем, его
никогда не волновал сам Гарри, он был для Дамблдора всего лишь оружием.
Оружием, которое как он считал никогда не даст сбоя… Но что будет если
он ошибался?..
Огонь в камине тихо потрескивал, за окном дул холодный ветер, а Гарри
Поттер сидел в кресле, опустив голову на колени и положив на нее руки,
пытаясь найти ответ на вопрос, на который не было ответа, не видя и не
слыша ничего вокруг...
Постепенно стали возвращаться с ужина другие гриффиндорцы, но, наверное,
почувствовав настроение Гарри, никто даже не приблизился к креслу,
стоящему у камина. А может, просто потому, что многие ни раз видели его,
сидящим в этом кресле одним или в окружение друзей в не самые лучшие
времена…
— Тебя не было на ужине? Что-нибудь случилось? — присела рядом с ним на
подлокотник, положив руку Гарри на плечо.
— А-а? — хрипло переспросил он и поднял голову. — Да все в порядке?
— Ну и отлично, — весело отозвалась девушка. — Пойдем погуляем?
«А Гермиона бы поняла, что что-то не так…» — совсем некстати подумал он,
а в слух сказал:
— Да ну, там такой холод…
— Тогда, может, поднимемся в мою комнату, поможешь мне с Защитой От
Темных Сил? — продолжила попытки девушка. Гарри внимательно посмотрел на
нее. Он отлично понимал, что на самом деле хотела от него девушка…
Очевидно, каждая хорошенькая девушка в Хогвартсе, считала своим долгом
переспать с Мальчиком-Которы-Выжил… Гарри усмехнулся: почему бы нет? И
позволил Парвати увести себя наверх.
— У нас с тобой куча времени… — прошептала ему на ухо девушка, когда они
поднимались по лестнице. — У Лаванды сегодня свидание, а Гермиона в
больничном крыле, кажется Рон заболел…
Договорив, она страстно поцеловала его, не замечая, как Гарри вздрогнул и
побледнел…
* * *
Гермиона сидела возле кровати Рона, который по-прежнему был без
сознания. Мадам Помфри позволила ей остаться, и она просидела здесь весь
вечер, прекрасно зная, что Гарри она нужна сейчас значительно больше,
чем ему, тем более в таком состояние. Но она не могла себя заставить
встать и пойти к другу. Она теперь вообще не представляла себе, как
посмотрит ему в глаза… Она не ненавидела Гарри, она даже в какой-то
степени считала его удар оправданным, но она все равно боялась его…
Именно боялась… Та ярость, которая была в его глазах, она просто
парализовала ее… Прежде такую ярость она видела в глазах только одного
человека…
— Как?! Мисс Грейнджер, вы до сих пор здесь сидите? — рассерженно
спросила ее мадам Помфри. — Сейчас же отправляйтесь к себе! Вам нужно,
проспаться, моя дорогая, на вас же лица нет…
— Хорошо… — вяло ответила девушка, и подхватив свое пальто, отправилась к
двери.
Школьная медсестра проводила ее удивленным взглядом. Гермиона Грейнджер
ушла не споря и не попрощавшись?!
Пройдя несколько метро она почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и
закрыл рот рукой.
— Грейнджер, я тебя сейчас отпущу, только ты не ори и не убегай. Мне
нужна твоя помощь…
* * *
Едва Гарри успел натянуть брюки, как в комнату вбежала Лаванда и с ходу
начала тараторить.
— Парвати, ну ты представляешь, каким он оказался придурком?! Знаешь,
что он мне сказал?! Он сказал, что… — заметив Гарри, она резко замолчала
и смущенным голосом спросила — извините меня, пожалуйста, я, наверное,
вам помешала.
Недовольный вид ее подруги показывал, что как раз очень помешала, но
Гарри был этому даже рад.
— Нет, я как раз собирался уходить, — ответил он Лаванде, поднимая с
пола рубашку.
Застегиваясь на ходу, он пожелал девушкам спокойной ночи и вышел из
комнаты…
Не спускаясь в гостиную, он сразу пошел в спальню, в которой уже мирно
посапывал Дин. Симуса еще не было.
Гарри посмотрел на часы. Десять минут первого. Значит, Гермиона
предпочла нарушить школьные правила, чем встречу со мной. Гарри горько
усмехнулся. А что он, собственно говоря, хотел? Она ведь смотрела на
него, как на чудовище…
Почувствовав острое желание выплеснуть куда-нибудь свою обиду, он достал
из-под кровати «Молнию», и незаметно выскользнул из Гриффиндорской
Башни.
Когда он уже шел по коридору ему в голову пришла в голову запоздалая
мысль, что следовало бы взять карту или хотя бы мантию-невидмку. Но Рон
до сих пор их не вернул, а ему не хотелось рыться в его вещах. И надеясь
на свою удачу Гарри, не стал возвращаться. Она его не подвела и до
главного выхода он добрался без каких-либо приключений.
Оказавшись на улице, он глубоко вдохнул в себя морозный воздух, и на
какое-то мгновение ему, действительно, стало легче. Сев на метлу, Гарри
взмыл высоко в небо и со всей скорости полетел на встречу облакам…
Спустя пару часов, когда уже устали мышцы, и он замерз, что едва мог
двигаться, Гарри, наконец, вернулся обратно в замок. Стараясь, не
слишком громко шлепать по полу продрогшими конечностями, он медленно
зашагал по ночному Хогвартсу.
— Мистер Поттер! — раздался голос МакГонаголл за его спиной.
Гарри повернулся и равнодушно посмотрел на декана. Не Снейп и Славу
Богу.
— Знаете, мистер Поттер, это уже чересчур! Я вас ловлю ночью в
коридорах, уже пятый раз за последний месяц! Сначала вы просто ходили к
своим многочисленным подружкам, я все понимаю. Но вам этого было не
достаточно! Вам многое сходит с рук, но летать по ночам на метле за
пределами территории замка — это слишком!
То что Гарри равнодушно молчал, разозлило ее еще больше и она рявкнула.
— Все хватит для вас поблажек, мы сейчас же отправляемся к директору!
Она развернулась на каблуках и зашагала в сторону кабинета директора.
Юноша только хмыкнул. Директор… Ха… После гибели Дамблдора директором
Хогвартса назначали, какого-то административного работника, присланного
из Америки, по имени Альберт Гиббонс. Возможно, он был не плохим
специалистом в своей области. Но между ним и Альбусом Дамблдором лежала
огромнейшая пропасть. И это понимали даже первокурсники.
МакГонаголл отвела его в кабинет директора, а сама ушла за Гиббонсом.
Долго ждать не пришлось, директор появился спустя три минуты.
— Салитесь, мистер Поттер, — сказал он и грузно уселся в кресло, не
замечая, что Гарри уже сидит. — Профессор МакГонаголл пожаловалась мне,
что вы нарушаете правила школьной дисциплины. Это так?
Юноша молча кивнул.
— Меня предупреждали, что вы не самый обычный студент, но запомните,
мистер Поттер, я не, в отличие, от вашего прежнего директора не буду
делать ни для кого исключения. И вы будете наказаны.
«Зря он сравнил себя с Дамблдором, зря» — подумал Гарри, и почувствовал,
как в нем начинает закипать гнев.
— Один раз я вас прощаю. Но если вы проведете, хоть еще одну ночь за
пределами своей спальни вы об этом горько пожалеете, — продолжал
дребезжать Гиббонс.
Гарри не удержался и хмыкнул.
— Интересно как? Вы думаете, что окажетесь страшнее Волдеморта и пару
сотен Упивающихся Смертью?
— Что?! Вы мне хамите?! — взвился на ноги директор. — Еще, одно слово, и
вы пожалеете, о том, что выжили!
Гарри непроизвольно зевнул. Он уже не помнил, когда последний раз спал, а
бред Гиббонса нагонял на него только тоску.
— Уже пожалел, — флегматично заметил он.
— Встать, когда говоришь со старшими! — окончательно вышел из себя
мужчина.
Юноша послушно встал и взяв в руки метлу направился к выходу.
— Кто тебе разрешал уйти?! — завопил Гиббонс.
Но не обращая на его крики не малейшего внимания, он вышел из кабинета и
отправился в Гриффидорскую башню. В надежде спокойно проспать остаток
ночи.
ГЛАВА 6
Почувствовав, что вырваться она не может, Гермиона судорожно кивнула.
Малфой, как и обещал, отпустил руки и, развернув к себе девушку,
повторил.
— Мне нужна твоя помощь.
— А с какой стати я должна тебе помогать? — прошипела она. Он еще смеет
просить у меня помощи?!
— Это и в твоих интересах тоже, — холодно ответил Драко.
— Да-а? А что ж ты вчера об этом не упомянул? — язвительно заметила
девушка. Волшебная палочка лежала в кармане, и она была полностью
уверена, что в случае чего успеет ее во время вытащить, но все-таки
какое-то смутное ощущение опасности и незащищенности не покидало ее. Для
большей безопасности, она засунула руку в карман и крепко сжала
палочку. — Или тогда этой нашей общей проблемы, которую просто
необходимо немедленно решить не было?
— Я не сказал, что это наша общая проблема, — раздраженно пояснил он.
Как же она бесила его, когда вела себя именно так! Самоуверенная и
заносчивая. У него сразу появлялось желание заткнуть ее… — Я сказал, что
это касается и тебя.
— Нет, Малфой, меня это не касается! — отрезала девушка и развернувшись,
зашагала прочь.
— Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня! — рявкнул он и сильно
сжал плечо девушки. Его раздражение перешло в ярость. Как она смеет
игнорировать его!
— Не смей прикасаться ко мне! — взвизгнула она и вытащила палочку. —
Петрификус Тоталус!
Драко упал. Гермиона осторожно отошла от него на несколько шагов и
усмехнулась.
— Боюсь, Малфой, тебе придется полежать здесь, пока тебя кто-нибудь не
найдет. Например, Филч… Может быть ночь, проведенная таким образом, хоть
немного научить тебя, как не следует обращаться с девушками.
Чувствуя себя наконец отомщенной, и считая, что слизиринец получил по
заслугам, она отправилась в Гриффиндорскую башню, в надежде, что Гарри
уже спит, и неприятный разговор можно будет отложить еще на несколько
часов.
Войдя в гостиную, Гермиона облегченно вздохнула, она ожидала, что Гарри
будет сидеть у камина и ждать ее прихода. Она быстро прошмыгнула в
спальню, стараясь не искушать судьбу. Увидев ее Парвати и Лаванда резко
замолчали.
— Можно подумать, что вы обо мне говорили… — раздраженно произнесла
девушка.
— Почему обязательно о тебе? Мы говорили о Гарри, — Лаванда
многозначительно закатила глаза и покосилась на Парвати. — А ты, где
была, сейчас половина первого ночи. Неужели мадам Помфри разрешила тебе
сидеть в больничном крыле так долго? Да, и кстати, так и не объяснила,
где ты сегодня провела весь день. Только не говори, что спала. Мы во
время перемены заходили тебя проведать, но тебя здесь не было.
— И Гарри, тоже весь день нигде не было, — продолжила вторая девушка. В
ее голосе звучала откровенная обида. — Вы были вместе, да?
— Ну да… — произнесла Гермиона, не понимая почему у ее соседки такой
обиженный вид. Но поймав ледяной взгляд, брошенный ей, сразу же
вспомнила. Как же она могла быть такой тупой?! Он ведь даже едет к ней
на Рождество, сам говорил… — Парвати, мы просто друзья. Между нами
ничего нет, — отчеканила она, заученную еще с четвертого курса фразу, и
почувствовала, что этот факт причиняет боль. Но ведь она не любит Гарри…
Почему тогда?..
— Точно? — недоверчиво уточнила она.
— Точно, — отрезала Гермиона. — Мы с Гарри никогда не были и не будем
вместе. Мы просто не подходим друг другу. А сейчас спокойной ночи, я
хочу завтра встать пораньше и успеть сделать домашнее задание.
Она залезла с ногами на кровать и задернула полог, надеясь на том, что
ее соседки не успели разглядеть слезы у нее на щеках. Уткнувшись лицом в
подушку, он прикусила край одела, чтобы не разрыдаться в голос.
Когда тихое перешептование девушек, сменилось тихим посапыванием,
Гермиона вытерла с глаз слезы и встала с кровати. Ей просто необходимо
немедленно поговорить с Гарри. И Рон в этом разговоре будет стоять на
последнем месте.
Войдя на цыпочках в спальню мальчиков, она осторожно заглянула под
полог. Кровать была завалена одеждой, учебниками, кусками пергамента и
прочей школьной утварью, но самого юноши не было. У девушки появилось
подозрение, что на этой кровати никто не спал по меньшей мере пару
месяцев. Да, наверняка оно так и было! От досады и обиды она снова
разрыдалась.
— Гермиона, это ты? — донесся до нее сонный голос Симуса. — Что
случилось?
— Ничего, все в порядке, — ответила она сквозь слезы, и направилась к
двери.
— Эй, нет, — схватил ее за руку юноша. — Так не пойдет. Давай,
рассказывай, что случилось.
— Ничего, — упрямо повторила она. — Мне просто нужно поговорить с Гарри.
Ты не знаешь, где он?
— Не знаю… — задумчиво произнес он. — В последний раз я видел его с
Парвати. В вашей спальне его случайно нет?
— Нет, — мотнула головой она. Симус даже не понял, что причинил ей боль.
— А в чем дело? Зачем он тебе? — продолжал расспросы он. — Что-то с
Роном? Может, я могу помочь?
— Нет, ты не можешь… И дело не в Роне, — она вырвала свою руку и
добавила. — Если, увидишь сегодня Гарри, не говори ему, что я заходила.
Поговорю с ним завтра, а сейчас мне лучше выспаться. Извини, что
разбудила.
Не снимая мантию, Гермиона плюхнулась на свою кровать и забралась под
одеяло. Через несколько минут пришел беспокойный сон.
* * *
Ввалившись в спальню, Гарри поскользнулся и с грохотом растянулся на
полу.
— Черт! — выругался он и мысленно сделал вывод. — «Нужно поспать, а то
уже ноги не держат».
— Мне дадут сегодня поспать! — раздался раздраженный голос Симуса. — Вот
Дин дрыхнет себе спокойно всю ночь. Почему я так не могу?!
— А что, кто-то еще приходил? — поинтересовался Гарри.
— Да, — начал он но вовремя вспомнил, что Гермиона попросила его не
говорить и осекся. — Да, нет. Никто.
— Почему ты тогда, возмущаешься? — подозрительно сощурился Гарри. —
Симус, ты лучше не темни.
— Хорошо, — мигом сдался он. Спорить с Поттером ему не очень хотелось.
— Приходила Гермиона.
— Что она сказала? — сон, как рукой сняло.
— Да, ничего особенного. Искала тебя.
— Она не говорила зачем?
— Нет, но просила, чтобы я тебе не говорил. И еще, что поговорит с тобой
завтра, а сейчас ей надо выспаться.
—
Гости.
Предположим, что
Драко все же отправился учиться в Дурмстранг, а не в Хогвартс….
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Драко
Малфой, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Гарри Поттер, Виктор Крам
Приключения
/Любовный роман / || R
Размер: макси || Глав: 39
Автор: Хитрюга
Ссылка фанфика http://www.hogwartsnet.ru/m...
Драко все же отправился учиться в Дурмстранг, а не в Хогвартс….
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Драко
Малфой, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Гарри Поттер, Виктор Крам
Приключения
/Любовный роман / || R
Размер: макси || Глав: 39
Автор: Хитрюга
Ссылка фанфика http://www.hogwartsnet.ru/m...
Шанс не дается дважды
На выпускном балу в
Хогвартсе Гермиона признается в любви Гарри, но он не отвечает ей
взаимностью. Девушка уезжает во Францию, не объясняя причины своего
отъезда. Проходит несколько лет... Пост- Хогвартс, все живы.
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Гарри
Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Драко Малфой
Общий
/ / || гет || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
Шанс не дается дважды
Глава 1 - Мистер Поттер, шеф вас зовет к себе,- окликнула молодого аврора
секретарша, постучав в дверь кабинета.
Поттер быстро скинув ноги со стола, поднял голову со спинки кресла,
поправив очки:
- Что ему от меня понадобилось от меня, Мэнди?- несчастно спросил аврор.
- Отчет о нападениях на детей Пожирателей Смерти я сдал еще вчера…
- Я не знаю, что ему от тебя понадобилось, но он, похоже, не в
настроении,- перешла на дружеский тон девушка. - Советую тебе
поторопиться.
- Да, иду уже,- пробормотал Гарри, на ходу пытаясь найти свою палочку
среди груды свитков на столе.
- Мерлин, ты хотя бы иногда приводишь в порядок свои бумаги? –
поинтересовалась девушка, взглянув на то, что творилось на его столе.
- Иногда, да… - сказал Гарри, задумчиво читая какую-то бумагу.
Мэнди настойчиво повторила, отвлекая мужчину от чтения:
- Гарри, шеф не в настроении!
- Да, иду я уже, иду, - воскликнул Гарри, хватая свою волшебную
палочку.
Гарри прошел в коридор, Мэнди, шедшая за ним, сказала:
- Удачи тебе!
- Да, думаю, она мне не помешает,- ответил Поттер, слегка улыбнувшись.
Гарри торопливо свернул в очередной коридор, направляясь к кабинету
главы Аврората. Поздоровавшись с идущими на встречу сотрудниками, Поттер
приблизился к кабинету. Он быстро постучал в дубовую дверь с табличкой
«Роберт Томпсон. Глава Аврората»
- Войдите, - незамедлительно послышался ответ.
Гарри вошел в кабинет, взглянув на шефа, пытаясь определить степень его
раздраженности. Результат был таков: «Раздражен, лучше не спорить. Еще
час, и наступит полное спокойствие и умиротворение».
Роберт Томпсон представлял собой довольно интересную личность. Ему было
около сорока пяти лет, он был высок, атлетически сложен. В светлых
волосах уже пробивалась седина, но карие глаза были так же остры, как
ранее. Белый шрам пересекал его бровь, рассекая на две части. Он был
хорошим арором, но очень вспыльчивым, и временами мог показаться
неприятной особой.
- Поттер, - мистер Томпсон окинул тяжелым взглядом своего подчиненного,
приступив сразу к делу. - Как вы, наверно, помните, каждый год за день
до Рождества устраивается торжественный прием и следующий за ним бал…
Гарри кивнул в знак того, что понимает, о чем толкует аврор, хотя не
имел ни малейшего понятия, о каком приеме и бале идет речь.
- В этом году наш отдел удостоился чести приветствовать гостей, -
сказал Роберт Томпсон и, усмехнувшись, добавил. - Одним из главных
представителей я выбрал вас, Поттер.
Гарри, посмотрев на аврора, воскликнул:
- Почему я? Ричардсон идет на повышение! Ему не помешает лишний раз
выпендриться!
Мистер Томпсон произнес, изучая молодого аврора:
- Поттер, вы же понимаете, кем являетесь… Мировая знаменитость. Это
добавит престижа нашему Аврорату и привлечет молодых ребят.
Гарри рассерженно взглянул на него:
- Мистер Томпсон, я столько времени пытаюсь избавиться от интереса
прессы к моей персоне! Только они немного поутихли…
- Поттер, я вас назначу моим заместителем, - сказал Роберт Томпсон
будничным тоном.
Гарри поднял голову: «Это же то, к чему я так долго стремился! И сейчас
шанс идет ко мне в руки. Если я его не использую, вряд ли будет еще
подобный случай… Военное время прошло, мне нечем рисковать. Да и
принимать гостей один вечер не такое плохое занятие»
- Думаю, что попробовать можно, - медленно произнес Поттер, взгляд его
зеленых глаз устремился на начальника.
- Вот и отлично, - сказал мистер Томпсон, потянувшись к документам. - В
подготовке ваше участие не потребуется. Вам нужно присутствовать на
официальной части. Бал по желанию. Вам все ясно?
- Я понял, - ответил Гарри.
- В таком случае можете идти, - мистер Томпсон уткнулся в свои бумаги. -
Да, Поттер, отчет был неплох.
Гарри, уже державшийся за дверную ручку, произнес:
- Спасибо, мистер Томпсон.
В голове у Поттера мелькнула не прошеная мысль: «Он, правда, считает
мой отчет хорошим, или же сказал так, чтобы оправдать мое повышение?»
Захлопнув дверь, Гарри направился к лифту. Ему просто не обходимо было
поделиться этой новостью с кем-то близким.
******
Гарри поднялся до седьмого уровня. Рон Уизли работал в Отделе
Магических игр и спорта. Любовь к квиддичу и звание героя войны сделали
свою работу, и теперь Рон был довольно успешным сотрудником, которому
сулили в будущем пост главы отдела.
Поттер кивнул секретарше друга, миниатюрной брюнетке, которая ему
приветливо улыбнулась. Аврор был довольно частым гостем в их отделе.
Гарри дважды постучал в дверь и, услышав приглашение войти, зашел в
кабинет к другу. Если у Поттера беспорядок ограничивался рабочим столом,
то у Рона бардак был повсюду. Уизли очень редко утруждал себя уборкой.
Джинни сидела в кресле. Ее рыжие волосы, некогда всегда распущенные,
были собраны в строгий пучок. Рон переводил взгляд с друга на сестру,
ожидая, что они скажут друг другу и как себя поведут.
- О, Гарри! – в знак приветствия воскликнул Рон, устраняя неловкость.
Поттер, смутился, увидев свою бывшую девушку. Она посмотрела на него
холодным взглядом и сказала:
-Здравствуй, Гарри.
Поттер, взяв себя в руки, произнес:
- Привет, Джинни. Мне зайти позже?
Джинни, понимая, что доставляет неудобства, встала:
- Мне пора идти. До вечера.
Джинни вышла из кабинета, и Гарри уселся на освободившееся место. Он
все еще чувствовал себя неловко, когда встречал Джинни. Испытывал вину
за то, что именно он стал причиной их разрыва. На этот раз толком ничего
не объяснив, он сказал, что им нужно расстаться. Слезы непонимания
младшей Уизли не помогли спасти ситуацию. Гарри решил, что так будет
лучше.
« Ты всегда говоришь, что так будет лучше! Но лучше для кого?! Только
для тебя!»- слова, которые Джинни выкрикнула в истерике, запомнились
надолго.
Совершая поступки, Гарри думал, что делает всё правильно, но
оказывалось, что почти во всех случаях от его поступков все страдали.
- Как прошел день? – поинтересовался Рон, прервав размышления друга.
- Да, в общем, неплохо, - ответил Поттер, намереваясь приступить к
самой сути. - Кстати, Рон, ты слышал о Рождественском приеме? Почему я
ни разу на нем не присутствовал?
- Потому что этот прием проводится каждый год в определенной стране. В
том году были немцы, в этом выбрали нас. Самых талантливых сотрудников
отправляют в делегации от страны, - объяснил Рон. - Гарри, будешь кофе?
- Да, я не против, - ответил Поттер, развалившись в кресле напротив
стола Уизли. - И кто же в этом году к нам пожалует?
- Ванесса, сделай нам два кофе, пожалуйста, - распорядился Рон.
Гарри временами очень поражался произошедшей перемене в поведении
друга. Раньше тот был не очень уверен в себе, боясь насмешек в сторону
своей семьи и ее материального положения. Сейчас же Рон чувствовал себя
абсолютно в своей тарелке, раздавая приказы и распоряжения.
Усевшись на свое кресло, Рон ответил на вопрос Гарри:
- Ну как обычно, делегации от всех стран, входящих в число
Международной конфедерации.
Поттер привычным жестом растрепал волосы и, ухмыльнувшись, спросил:
- Угадай, кто будет встречать гостей?
Рон недоверчиво взглянул на друга:
- Неужели ты?
- Именно, - подтвердил Гарри, добавив, - Шеф обещал повышение.
Рон посмотрел на Поттера и с ноткой зависти в голосе сказал:
- Вот что означает убить Темного Лорда.
Гарри сразу не понравилось то, в какую сторону начинает идти разговор,
и, чтобы разрядить обстановку, спросил:
- У тебя не было вестей от Гермионы?
Ванесса, постучав, вошла в кабинет, держа в воздухе с помощью магии
поднос с кофе, сахаром и сливками.
- Ваш кофе, - произнесла девушка, палочкой приземляя поднос на стол.
- Спасибо, Ванесса, - поблагодарил брюнетку Гарри. Рон кивнул в знак
благодарности.
Как только Ванесса вышла, Рон произнес:
- Нет, я уже месяца четыре не получал писем. Не знаю, куда она пропала.
А тебе она, когда в последний раз писала?
- Примерно так же… Рассказывала, что закончила школу авроров и
размышляет, какое предложение на работу ей принять.
Рон, отхлебнув кофе, задумчиво сказал:
- Я до сих пор не понимаю, почему Гермиона так быстро решила уехать в
Париж. Ведь она собиралась поступить с тобой вместе в школу авроров. А
потом так внезапно уехала.
Гарри резко покраснел, опустив кружку.
- Да, мне тоже интересно. Хотя это же Гермиона. Если ей что-нибудь
взбредет в голову, она всеми силами постарается этого добиться, -
высказал свою мысль Поттер. Цвет его лица уже почти вернулся к обычному
состоянию.
- Да, ты, наверно, прав, - согласился Рон.
Вдруг раздался стук в дверь, и в кабинет заглянула черноволосая голова
Ванессы:
- Мистер Уизли, с вами по каминной связи желает поговорить месье Дюбуа.
Это что-то насчет Чемпионата по Квиддичу.
- Спасибо, Ванесса, - сказал Рон.
Покачав головой, он пожаловался:
- Ох, уж этот Чемпионат! Я даже не представлял, сколько мороки с этим!
Особенно с этими французами! Постоянно им что-то не нравится!
Гарри сочувственно посмотрел на него и кивнул, произнеся:
- Сегодня семейный ужин у твоей матери, не забыл?
- Такое забудешь, - сварливо произнес Уизли. - Она мне тысячу раз об
этом сказала. Да еще и Джинни специально пришла, чтобы напомнить мне об
этом в очередной раз.
Гарри ухмыльнулся и вышел из кабинета. Рону предстояла долгая беседа с
жалобами от сотрудника французского Отдела Магических игр и спорта
насчет того, почему немцам выделили больше мест на трибунах, чем
французским болельщикам.
*****
Конечно, высказывая свое предположение, почему Гермиона так быстро
уехала, толком ни с кем не попрощавшись, Гарри лукавил. На самом деле он
догадывался о причине.
Поттер вздохнул и, удобно расположившись в кресле, закрыл глаза. Он
хотел вспомнить всё, преодолеть преграды алкоголя, который закрывал
доступ к некоторым воспоминаниям.
Большой Зал поражал своим великолепием. Тысячи ярко горящих свечей,
черное небо, усеянное множеством звезд, празднично одетые выпускники и
профессора. От всего веяло праздником и чувством ожидания.
Гарри, пришедший в сопровождении Джинни, оглянулся в поиске Гермионы и
Рона.
- Почему Рон не пригласил Гермиону? – поинтересовалась Джиневра,
аккуратно прикасаясь к своему рыжему локону.
Гарри сказал:
- Он сказал, что приглашал, но Гермиона ответила, что уже согласилась с
кем-то пойти.
Джинни удивленно взглянула на своего спутника:
- Она мне ничего не говорила по этому поводу.
Поттер предположил:
- Она немного странная была в последнее время.
Рыжеволосая девушка хмыкнула:
- Интересно, кто ее пара сегодня?
- Думаю, что мы скоро это увидим, - ответил девушке Гарри.
Они направились в центр зала, туда, где было больше всего людей, в
попытках найти друзей. Рыжая макушка мелькнула где-то совсем близко.
- Джин, я на минуту, я видел Рона,- быстро сказал парень и стремительно
умчался. Джинни заметила рядом одиноко стоящего Невилла и подошла к
нему.
Гарри старался аккуратно проходить среди сокурсников, никого не толкая.
Наконец он нашел одного из тех, кого искал. Рон спокойно стоял рядом с
Лавандой Браун и беззаботно смеялся на чем-то.
- Рон, - позвал парня Поттер, отвлекая от его спутницы.
- Да, Гарри, - улыбаясь, ответил Уизли, нехотя отводя взгляд от Браун.
Она была одета в светло-розовое платье с достаточно глубоким вырезом,
которое отлично подчеркивало ее фигуру, но, по мнению Гарри, было
слишком пышным и кукольным.
- Хорошо выглядишь, Лаванда, - сделал комплимент Гарри девушке, хватая
друга за рукав фрака. - Я на секунду заберу твоего кавалера.
Лаванда, порозовевшая от комплимента, ответила капризным голосом:
- Только не на долго. Я буду скучать без моего Бон-Бона.
- Я постараюсь быстро, Лав- Лав, - ответил Рональд, бросив на свою
спутницу красноречивый взгляд.
Гарри стало тошно от этих любовных излияний, и он, сдерживая смех,
утащил Рон подальше от Лаванды.
- Рон, насколько я помню, тебе не нравились все эти милые обращения? –
невинно поинтересовался Гарри.
- Это было раньше… Времена меняются, - философски заметил Уизли,
оглядывая всех лиц женского пола, стоящих недалеко от них.
- Так вы опять вместе? – спросил Поттер, - А как же Гермиона?
- Пока что да, - проигнорировал вторую часть вопроса Рональд и
посмотрел на Гарри. - Кстати, ты не видел ее? Мне интересно, на кого она
меня променяла.
- Я тебя хотел спросить о том же, - ответил ему Гарри.
Пораженно уставившись на вход, Рон сказал:
- А не Гермиона ли это?
Гарри мгновенно посмотрел в сторону дверей:
- В сопровождении Забини?!
Друзья обменялись взглядами.
- Она отказала мне ради этого слизеринца?! – возмущению Рона не было
границ.
Гермиона, увидевшая своих друзей, что-то сказала Блейзу, улыбнувшись.
Тот в ответ ей рассмеялся и кивнул в сторону бара с напитками.
Освободившись от слизеринца, девушка направилась к Гарри и Рону.
- Надеюсь, она объяснит нам, что она делает с этим Забини! – воскликнул
Уизли.
- Рон, не будь так категоричен, Забини нам очень помогал, шпионя за
Темным Лордом. Без его помощи нам пришлось бы гораздо сложнее, - Гарри
пытался быть толерантным, играя роль миротворца.
Рон упрямо уставился на друга:
- Только не защищай его, Гарри. Все равно он паршивый слизеринец.
Поттер понимал, что в Роне сейчас говорит обида. Для него не столько
важно, кем является Забини, сколько то, что Гермиона отказалась идти на
бал с ним ради кого-либо. А то, что этим человеком оказался слизеринец,
лишь усугубило ситуацию. Поэтому, не желая ссориться в праздничный
вечер, Гарри лишь пожал плечами, давая понять, что спорить он не
намерен.
Рон, насупившись, замолчал и уставился на шедшую к ним Гермиону.
Гарри не мог не признаться себе, что выглядела она великолепно. Длинное
платье синего цвета, волосы, которые были незамысловато уложены и
легкими аккуратными волнами струились по спине. Сам облик девушки
излучал радость. Гарри было очень жаль, что сейчас он и Рон собираются
испортить все ее приподнятое настроение.
- Привет, мальчики, - поздоровалась Гермиона, улыбнувшись, но увидев
лицо Рона улыбка ее слегка померкла.
- Здравствуй, Гермиона, - Гарри широко улыбнулся ей в ответ, а потом
серьезно сказал. - Ты сегодня просто великолепно выглядишь!
- Спасибо, Гарри, - поблагодарила девушка и недоуменно посмотрела на
Рона.
Все замолчали, и Гарри почувствовал себя неловко. Он понимал, что надо
что-то сказать, но не мог придумать что именно. Вид Рона отбивал
настроение веселиться.
- Гермиона, что ты делаешь здесь с этим слизеринцем? – наконец выдавил
Рон, уставившись на девушку.
- Ты имеешь в виду Блейза? – невинно спросила Гермиона, в ее глазах
появились веселые искорки.
- Да, Забини, - подтвердил Уизли, сложив руки на груди в ожидании
ответа.
- Он меня пригласил на бал, и я не нашла достойной причины, чтобы
отказаться. Блейз хороший, мне с ним интересно, - произнесла девушка,
заправив за ухо выбившуюся прядку волос.
Рон с видом оскорбленной добродетели воскликнул:
- Гермиона! Он же слизеринец! Как ты могла согласиться на его
предложение?
Гермионе, видимо, весь этот спектакль начинал надоедать. Весь ее вид
выражал легкое раздражение.
- А что мне мешало отказаться? – холодно заявила Грейнджер.
Рон в поиске поддержки посмотрела на Гарри, но тот, не желая вообще
вмешиваться, сказал:
- Рон, думаю, Гермиона имеет право выбирать, с кем ей идти на выпускной
бал.
Уизли возмущенно уставился на друга, но девушка посмотрела на Гарри с
благодарностью в глазах.
- Всё ясно, - сказал Рон, скривившись. - Вы за слизеринцев. Пойду я
лучше.
- Не стоит. Я ухожу, - выговорила Гермиона, смерив друга ледяным
взглядом, - Удачного вечера.
Напоследок посмотрев на Гарри с извиняющейся улыбкой, Гермиона
направилась к барной стойке, где ее ждал Блейз, гордо подняв голову. Ее
длинные волосы развевались от легкого сквозняка.
- Надеюсь, что ты и Лаванда присоединитесь к нам, - выразил надежду
Гарри, отвлекая Рона.
- Да, мы сейчас подойдем, - согласился Уизли и пошел к Лаванде.
Гарри, вздохнув, подошел к Джинни.
- Неужели Гермиона пришла с Блейзом? – пораженно спросила девушка.
- Да, с Блейзом, - подтвердил Гарри, беря Джинни за руку.
- Рон, наверно, в ярости? – предположила она.
- Не то слово, - ухмыльнулся Поттер. - Надулся как индюк.
- Сам виноват, не надо было с Лавандой везде миловаться, - заключила
Джинни.
Они подошли к Рону и Лаванде, рядом с которыми стояли Парвати и Дин
Томас.
- Только не говори, пожалуйста, ничего о Гермионе, - попросил девушку
Гарри, посмотрев ей в глаза.
- Я похожа на человека, который хочет слушать гневную тираду Рона все
вечер? – поинтересовалась Джинни и потянула его к ребятам.
*****
Гарри помнил, что дальше следовало вручение аттестатов, бурные
аплодисменты, праздничный пир, а потом танцы и огневиски, огневиски,
огневиски. Смутно мелькали воспоминания о страстных поцелуях с Джинни и
безумных танцах. А дальше было темно. Гарри решительно не мог вспомнить,
что происходило дальше. Память подкидывала разные воспоминания, как
части сложного пазла, но соединить их в единую картину, было выше сил
Гарри. Только одна сцена прочно отпечаталась в его мозгу.
Гарри без фрака сидел на подоконнике огромного окна, опустив голову на
руки и пьяным взглядом смотря на небо, усыпанное мириадой звезд. Услышав
чьи-то негромкие шаги, Гарри поднял тяжелую голову и вгляделся в
коридор. Оттуда появилась Гермиона. Поттер, увидев, что идет его
подруга, опять уронил голову на руки.
- Гарри, ты как? – участливо спросила Гермиона, встав рядом с ним. Она
легко провела рукой по его волосам.
- Отлично, - выдавил Поттер.
Гермиона, убрав руку, молчала.
Мозг у Гарри был затуманен, и соображать было довольно сложно.
- Где Забини? – произнес Гарри, подняв голову.
- Он в зале. Наслаждается огневиски и обществом Гойла, - улыбнулась
Гермиона. - А где Джинни?
- Не имею понятия, - пробормотал парень. - Она куда-то исчезла. Может
спать пошла.
- Может тебе лучше тоже пойти спать?
- Нет, нет. Рано еще. Это мой последний день в Хогвартсе. Я хочу им
насладиться.
Гермиона вздохнула и, скинув босоножки, залезла на подоконник, усевшись
рядом с Гарри. Парень, подняв голову, посмотрел на нее странным для
него взглядом. Лунный свет освещал ее лицо, даря всему образу какое-то
сказочное очарование. Гермиона улыбнулась, увидев его удивление.
- Гермиона, знаешь что? – начал парень.
- Не знаю, - усмехнулась она. - Что?
- Ты прекрасна, - прошептал Гарри, не отводя взгляда от ее лица.
Гермиона смутилась и слегка покраснела.
Гермиона опустила голову на несколько секунд, будто о чем-то размышляя,
потом решительно, посмотрев в глаза парню, сказала:
- Гарри, я тебя люблю.
Поттер недоверчиво уставился на нее. Казалось, что ее слова произвели
на него несколько отрезвляющий эффект. Девушка, собрав всю свою
гриффиндорскую смелость, старалась не отводить взгляд. Это давалось ей с
трудом.
- Гермиона, ты это серьезно? – Гарри пристально воззрился на нее.
Грейнджер кивнула, чувствуя, что не сможет что-то сказать без дрожи в
голосе.
- Гермиона… Я же встречаюсь с Джинни, - нерешительно пробормотал
Поттер, отведя взгляд.
- Гарри, я тебе в этом призналась только для того, чтобы ты знал, что я
люблю Рона не более чем как друга, - торопливо объяснила девушка,
прервав речь друга.
Гарри промолчал, смотря в черное небо через прозрачное стекло. Он не
мог поверить в то, что сказала Гермиона. Все эти годы он считал ее своей
лучшей подругой, а она любила его.
- И давно? – охрипшим голосом спросил Гарри, не отводя взгляда от
звезд.
Гермиона, печально улыбнувшись, сказала:
- Достаточно.
Потом, когда повисла неловкая пауза, она произнесла:
- Я лучше пойду.
Она слезла с подоконника, взяв свои босоножки, и, улыбнувшись своей
теплой улыбкой, прошептала:
- Спокойной ночи, Гарри.
Гарри посмотрел на нее отрешенным взглядом:
- И тебе спокойной, Гермиона.
Гермиона развернулась и босиком пошла по коридору, слегка опустив
голову.
Гарри был потрясен. Он даже не задумывался о том, что Гермиона может
испытывать к нему какие-то чувства, помимо дружеских. Последние два года
он был уверен, что Рон влюблен в девушку, и она отвечает ему
взаимностью. Представлял, что его друзья поженятся, а он будет счастлив с
Джинни, они будут всегда встречаться семьями. Однако время этих
фантазий прошло, оставив лишь легкий грустный след. К Джинни он больше
не испытывал никаких чувств, а о любви между лучшими друзьями не могло
быть и речи.
«Я не достоин ее. Он не должна из-за меня страдать, - думал парень,
прислонившись спиной к холодной стене, - Так для всех будет лучше»
*****
« Мне нужно огневиски» - подумал Поттер, закрывая дверь заклинанием. На
полке у него стояла бутылка спиртного, лишь слегка начатая в один из
серых будней им и Роном.
Взяв бокал и откупорив бутылку, Гарри щедро плеснул себе огневиски.
Усевшись в кресло и потягивая из бокала, он задумался. А что было бы,
если бы он не отпустил Гермиону? Они бы встречались? Были бы женаты?
Может у них были бы уже дети?
Джинни была помолвлена с Невиллом. Все очень удивились, узнав об этих
отношениях, но Невилл, как считали абсолютно все, был отличным парнем, и
Джинни будет с ним хорошо. Возможно, сначала девушка начала встречаться
с ним, чтобы Гарри начал ревновать, но сейчас она была к нему очень
привязана. Джинни любила его любовью, которая не приносит страданий и
боли, как у нее было с Гарри, но не дает и страсти. Девушке было с
Невиллом уютно и спокойно. Поттер был рад за них.
Решив, что появиться в нетрезвом состоянии на ужин к миссис Уизли,
будет очень некрасиво, Гарри закрыл бутылку.
Молли огорчалась, когда члены ее семьи долго не собирались вместе, и
поэтому довольно часто устраивала семейные ужины. Гарри и Гермиону
женщина считала тоже членами семьи Уизли, своими собственными детьми.
Узнав о отъезде девушки, Молли очень расстроилась, не находя объяснения
для этого.
Подумав, что пора уже идти, Гарри произнес заклинание, туша в кабинете
свет и открывая дверь.
Мэнди собирала бумаги в папку.
- До завтра, Мэнди, - сказал Поттер.
- Удачного вечера, Гарри, - улыбнулась девушка.
Гарри устало улыбнулся ей и вышел в коридор, Рон обещал спуститься к
нему.
Аврор скучающе взглянул на часы, Уизли опаздывал. Услышав шум
движущегося лифта, Гарри взглянул на него. Дверцы открылись, и оттуда
вышли Рон и Джинни.
- Джинни пойдет с нами, ты не против? – будто извиняясь, спросил друг.
Гарри пришла в голову мысль, что сегодня он просто обречен на встречи с
Джиневрой.
- Нет, конечно, я рад, - выдавил Поттер, посмотрев на девушку.
Она сильно изменилась со школьного времени. Была совсем не та кокетка
Уизли.
- Нам следует поторопиться, маме не понравится, что мы опоздаем на
ужин, который она планировала целый месяц, - Джинни впервые за день
улыбнулась Гарри.
«Может, когда-нибудь мы сможем общаться просто как друзья?» - подумал
Поттер, заметив ее улыбку.
*****
Мысли о Гермионе не покидали Гарри. Он постоянно думал, что было бы,
если бы он тогда поступил по-другому. Он даже размышлял над идеей
предложить Рону съездить к Гермионе во Францию на рождественские
выходные.
Было Рождественское утро, выходной. Гарри проснулся в обед с мыслью о
том, что ему надо бы подготовить свой костюм к вечеру. Встав с кровати,
Поттер направился на кухню своей съемной квартиры. Дом Сириуса сейчас
ремонтировался, и Гарри решил, что временно поживет здесь. Наливая себе
чай, аврор заметил, что к нему прилетел Сычик, который служил Рону до
сих пор.
Гарри открыл окно и впустил совенка. После смерти Букли, он больше не
заводил себе домашних животных, но для Сычика у него всегда был корм.
Отставив чашку, Поттер развернул помятый пергамент.
«Гарри, ты же не против, если я сейчас аппарирую к тебе? Близнецы
приехали в Нору и теперь показывают маме и Джинни свои новые дурацкие
шуточки!
Рон»
Письмо было быстро написано корявым почерком, видно, Рон взывал о
помощи.
Ответив другу, что, конечно, он может аппарировать к нему, Гарри
отправил Сычика.
Через минут пять раздался звонок во входную дверь. Гарри удивился, что
Рон соблюдал правила приличия.
Поттер поспешил открыть дверь. В коридор ввалился взлохмаченный Рональд
со свернутой мантией в охапку. Гарри расхохотался, увидев друга.
- Гарри, прекрати ржать, - сердито сказал Уизли.
Поттер в ответ еще больше рассмеялся.
- Фред и Джордж меня достали за утро! Знаешь, что они сделали?! – задал
риторический вопрос Рон.
- Они сделали мои волосы длиннее, перекрасили их в черный цвет и
наколдовали мне крючковатый нос! – возмущался Уизли.
Немного утихший Гарри разразился смехом с новой силой, представив себе
эту сцену.
- А еще не знал, как снять заклятие! Они какие-то непонятные чары на
меня наложили! Если бы мама на них не накричала, то мне бы пришлось так
иди на прием! – восклицал Рон.
Гарри, оторвав руки от живота, выдавил:
- Я тебе искренне сочувствую, Рон.
Уизли печально вздохнул:
- Вот в такие моменты особо не достает Гермионы.
Гарри понял, что наступил момент, когда можно высказать свою мысль.
- Рон, давай поедем к Гермионе после Рождества?
Уизли согласно кивнул:
- Только надо бы Гермиону предупредить.
- Ну да, не помешало бы, - ухмыльнулся Поттер.
Рон оглядел себя и сказал:
- Мне нужно принять душ. Близнецы мне каким-то заклинанием сделали
надписи на груди.
Гарри опять захохотал и указал рукой на душевую комнату.
*****
К нужному времени Гарри и Рон попали в Министерство Магии. Множество
сотрудников Министерства спешили в зал. Друзья устремились за ними.
Войдя в зал, Гарри огляделся. Огромные, ярко украшенные ели,
разноцветные огоньки, парящие под потолком, множество ветвей омелы.
Подошедший к ним мистер Томпсон поприветствовал друзей и сказал:
- Мистер Поттер, можете приступать к вашим обязанностям. Гости уже
прибывают.
Гарри кивнул, соглашаясь.
- Мистер Уизли, если желаете можете помочь Поттеру, - добавил шеф.
Рон торопливо воскликнул:
- К сожалению, не могу. Вижу своих коллег.
Томпсон понимающе ухмыльнулся, Гарри уничтожающе посмотрел на Уизли.
Рон сделал странный жест, будто извиняясь, но глаза его говорили совсем
обратное. Ничего похожего на извинение там не было.
Гарри пошел к входу, а Рон оглядывался в поисках знакомых.
Поттер скучающе стоял, приветствуя входящих гостей. Он почти никого из
них не знал, но его знали все. Каждый считал своим долгом пожать Гарри
руку. Женщины легко и кокетливо, мужчины сильно сжимая.
«Похоже, что шеф очень легко от меня отделался. За такие муки нужно
было просить пост начальника отдела» - подумал аврор после очередного
крепкого пожатия.
Наконец поток гостей уменьшился, и Гарри подумал, что его страдания
закончены. Вдруг зашла девушка, чей силуэт показался ему до боли
знакомым.
« Неужели это она?!» - у Гарри от внезапной догадки перехватило
дыхание.
Девушка подошла ближе, увидев, кто встречает гостей, она удивилась и
радостно кинулась ему на шею:
- Гарри!
Догадка оказалась верна.
Поттер сжал девушку в крепких объятиях, вдыхая запах ее кудрявых волос.
- Здравствуй, Гермиона…
Грейнджер отстранилась от своего друга, и он смог рассмотреть ее.
Длинные волосы девушки были уложены в элегантную прическу, черное
вечернее платье обтягивало стройную фигуру и оттеняло фарфоровую кожу.
Она почти не изменилась, не считая того, что повзрослела и стала более
утонченной.
Гарри внезапно испытал такой прилив нежности, что опять захотелось
обнять Гермиону и теперь не отпускать ее никогда. Он понял, что ему ее
очень не хватало.
Девушка сказала:
- Ты изменился, Гарри.
Поттер улыбнулся и ответил:
- Ты тоже.
Гермиона оглянулась :
- А где Рон? Он тоже должен быть здесь?
- Да, он здесь. Не захотел мне помогать принимать гостей и смылся куда
подальше.
Девушка вздохнула, устремив на Гарри взгляд, полный счастья.
- Ты не представляешь, как я рада оказаться дома.
Поттер задал вопрос, который интересовал его:
- Чем ты занималась так долго во Франции?
Аврор с чистой совестью решил, что задание он выполнил, поэтому он и
Гермиона прошли к столикам, которыми был уставлен весь зал. Заняв один
из них, Гермиона ответила на вопрос друга:
- Сначала училась в Академии Авроров, потом мне пригласили на работу в
Министерство Магии Франции.
Гарри взглянул на подругу:
- Ты не хочешь вернуться?
Гермиона, подумав, ответила:
- Я, может быть, скоро вернусь. Но это еще не точно.
- Почему не точно? – поинтересовался Поттер.
Девушка заправила за ухо выбившуюся каштановую прядку. Гарри улыбнулся
такому родному жесту. Она так часто делала, сидя над кипой пергаментов
или читая очередной том. На секунду на него нахлынула тоска по школьному
времени.
Вспоминая Хогвартс и улыбаясь Гермионе, которая увлеченно рассказывала о
своей жизни во Франции, Гарри не заметил, как появился Рон.
Грейнджер радостно вскочила, резко прервав свою речь, и обняла
Рональда. Уизли заключил в свои объятия так, что носки туфель Гермионы
на несколько секунд поднялись от пола.
С улыбкой наблюдая все эти дружеские излияния, Гарри ощутил легкий укол
ревности. Разумом он понимал, что между его друзьями уже давно нет
никаких чувств, но сердце не желало это осознавать.
Рон уселся на стул рядом с Гермионой и начал заваливать ее вопросами.
Гермиона отвечала ему, и они временами над чем-то смеялись.
В душе Гарри закипало раздражение. Он знал, что не имеет никакого права
ревновать. Поттер почувствовал злость на самого себя.
«Она тебя любила, а ты отверг ее любовь!»
Гарри растрепал волосы и взглянул на друзей. Те упоенно болтали,
обсуждая то время, что не виделись. Гермиона улыбалась, легкий румянец
на ее щеках усиливал ощущение ее беззащитности.
Наконец на сцену вышел министр Магии Кингсли Бруствер, Гермиона шепотом
договорила фразу и замолчала. Рон вздохнул и пробормотал что-то похожее
на «Совсем не изменилась».
Гарри особо не вникал в то, что говорил министр, кидая взгляды на
подругу. Она внимательно вслушивалась в речь Кингсли, иногда кивая.
Кингсли размеренно говорил, временами выделяя чьи-то имена. Тогда
названные люди поднимались, и все хлопали.
- Хочу выделить мисс Гермиону Грейнджер, выпускницу Хогвартса и ныне
нашу французскую коллегу! На ее счету много пойманных Пожирателей
Смерти! – сказал министр, начиная аплодировать.
Гермиона поднялась со смущенным румянцем на щеках. Рон уважительно
посмотрел на подругу, весь зал громко захлопал.
- Ты о таком не рассказывала, Гермиона, - шепнул на ухо девушке Гарри,
когда та села. Тонкий приятный аромат от ее волос сводил Поттера с ума.
- Это не так интересно, - пожала плечами девушка, улыбнувшись.
От ее улыбки самому хотелось широко улыбнуться.
Речь Кингсли подходила к логическому завершению, и он радостно
известил, что все могут приступить к ужину.
Система была такой же, как и на Святочном Балу в Хогвартсе. У всех были
меню, и каждый по желанию заказывал, что пожелает.
Рон радостно назвал сразу кучу блюд, Гермиона покачала головой,
усмехаясь.
После того, как ужин закончился, министр объявил, что бал можно считать
открытым.
Рон сразу отреагировал и сказал:
- Не желаешь потанцевать, Гермиона.
Девушка подала Уизли руку и отправилась на танец.
Гарри ощутил знакомый прилиа ревности. Он недоумевал, почему испытывает
такое чувство. Когда он ощущал подобное к Джинни, оказалось, что он ее
любит. Не бывает ревности без любви или симпатии. Поттер не мог поверить
в свое предположение.
«Неужели я ее люблю?!»
Эта мысль будто ударила его. Он удивленно уставился на бокал с
шампанским, осознавая, что он испытывает к подруге. Залпом выпив
шампанское, Гарри поднялся.
Тем временем подошли Рон и Гермиона. Девушка еще больше покраснела от
танцев, из ее прически выбился локон. Гарри испытал мучительное желание
прикоснуться к нему. Но вместо этого он произнес, протянув ей руку:
- Потанцуешь со мной, Гермиона?
Девушка вложила свою маленькую ладошку в его и повела в угол зала.
Музыканты играли медленный танец, и все пары стояли, обнявшись. Гарри
обхватил талию девушки, притягивая к себе. Гермиона, положив ему руки на
плечи, придвинулась ближе.
Они молчали, задумавшись о своем. Поттер размышлял, почему он такой
глупец, почему в ту ночь, поступил неправильно.
Вдруг Гермиона подняла голову и тихо прошептала:
- Омела...
Гарри, услышав ее голос, тоже взглянул вверх. Ветвь омелы была как раз
над ними. Поттер посмотрел в глаза девушки. До конца не осознавая, что
делает, он нежно прижался к губам девушки. Она слегка вздрогнула,
удивившись, но не отстранилась. Гарри, чувствуя ее мягкие губы, углубил
поцелуй. Гермиона обхватила Поттера за шею, проникая языком в его рот.
Гарри прижал девушку еще ближе к себе, лаская ее язык.
Песня закончилась, Гермиона мягко отстранилась. Гарри чувствовал силу,
которая поможет ему сказать те важные слова, слова, которые девушка не
услышала в ответ в ту ночь.
Взглянув на Гермиону, Гарри медленно произнес:
- Гермиона, я тебя…
Девушка с испугом посмотрела ему в глаза и прикоснулась пальчиками к
его губам, прося помолчать.
- Гарри, не говори этого.
Поцеловав ее тонкое запястье, Поттер спросил:
- Почему?
Они стояли в самом углу, спрятанные от чужих взглядов огромной елью,
музыканты играли быструю и веселую песню.
В глазах девушки отразилась мука.
Гарри повторил вопрос, недоумевая:
- Почему я не могу тебе сказать, что люблю тебя?
Гермиона высвободила свою руку из его и прикрыла ладонями глаза.
Гарри молчал, ожидая ответа. Он не понимал, в чем дело. Что Гермиона не
может произнести? Что приносит ей такую боль?
- Гарри, я не могу, - наконец выдавила девушка.
- Что случилось, Гермиона? – сдавленно спросил Гарри, отнимая ее руки
от лица. Влажные следы виднелись на ее щеках.
- Я не могу, потому что я выхожу замуж, - по слогам сказала Гермиона,
посмотрев в глаза парню.
В его взгляде мелькнуло удивление и разом следующая боль.
- За кого? – спросил он безучастным голосом, посмотрев куда-то в
сторону.
Слезы опять потекли из глаз Гермионы, но она, взяв себя в руки,
произнесла:
- Я выхожу замуж за Драко Малфоя.
Внутри у Гарри что-то оборвалось. Казалось, что все это глупая шутка,
что Гермиона сейчас улыбнется и скажет, что это неправда. Но она
молчала, слезы текли, оставляя мокрые следы. В душе Поттер понимал, что
так и должно было случиться, но он отказывался это понимать. Сейчас не
имело значение ничего кроме ее слов. Душа разрывалась на части, причиняя
невероятную страдания. Страдания, которые сильнее чем Круцио.
Гарри отпустил руки Гермионы и невидящим взглядом посмотрел на сцену,
где играли музыканты. Звучала звонкая и песня, но Поттер ее не слышал.
Он горько усмехнулся пришедшей в голову мысли:
«Шанс не дается дважды».
Игра
Люди не напоминают
нам о том, что было, мы продолжаем строить новую жизнь. Мне двадцать
восемь лет и я больше не играю в игры.
Mир Гарри Поттера: Гарри
Поттер
Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли,
Драко Малфой, Панси Паркинсон
Общий / / || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
Глава 1
Люди
считают, что мы делаем это от скуки. Нам, честно говоря, плевать. Мы ни
с кем не обсуждаем то, что происходит за закрытыми дверьми одной из
комнат Малфой-мэнора каждый вторник на протяжении трех недель. Об этом
вообще никто не должен был знать.
Сегодня четвертый вторник. Аппарирую к имению, вхожу в дверь и отдаю
волшебную палочку домовику. Я уже успел выучить дорогу к той самой
комнате. Голые серые стены, ни одного окна, круглый стол в центре и
шесть стульев вокруг.
Захожу в комнату, сажусь на свое место напротив Панси Паркинсон.
Револьвер лежит в центре стола, но это не так пугает как в первый раз.
Оглядываю комнату: не хватает Рона и Забини.
Мы никогда не разговариваем здесь. Позволяем себе светскую беседу в
гостиной, когда все уже кончено. А здесь нельзя. Потому что голос
обязательно будет хриплый и дрожащий, а показать слабость равносильно
смерти.
Люди говорят, что мы не имеем право делать это. Они считают, что мы
должны строить для общества новую жизнь. Мы и строим. Шесть дней в
неделю мотаемся по миру, пытаясь отловить пожирателей и помочь тем, кто
пострадал от них.
Никому нет дела до Паркинсон, Малфоя, Забини и Нотта. Многие были бы не
против, если бы они погибли. Но не мы. Мы опора волшебного сообщества.
Так говорит, пытаясь наставить нас на путь истинный, Министр Магии.
Скрипит дверь и на стул рядом со мной падает Рон. Он выглядит
измотанным. Впрочем, это не удивительно. Насколько я знаю, он только
пару часов назад вернулся из очередного рейда. Хочется спросить об
успехах, но здесь нельзя. Гермиона недовольно смотрит на место Забини.
Он всегда заставляет ждать, хотя до начала игры еще минут пять.
Русская рулетка. Люди говорят, что это вовсе не игра, а самоубийство. Но
ведь никто не умер, а прошло уже три вторника. Мы крутим барабан
револьвера, приставляем пистолет к виску и спускаем курок.
У нас есть несколько особых правил.
Во-первых, мы оставляем палочки у домовика при входе в имение.
Во-вторых, не ставим ментальные барьеры. Каждый может спокойно влезть в
голову к другому и узнать о том, что волнует его в этот момент. Мы
тренировались и теперь для этого нам не нужны палочки.
Самое страшное правило, конечно же, третье. Домовик закрывает дверь за
последним игроком и открывает только через двадцать минут после восьмого
выстрела. Чтобы не было соблазна спасти того кому однажды не повезет.
Наконец Забини занимает свое место. Сегодня очередь Рона начинать игру.
Он медленно берет револьвер и, прокрутив барабан, приставляет его к
виску. Я сижу справа от него, мне не видно выражения глаз, но я слышу
тяжелое дыхание, слышу, как он судорожно сглатывает. Мы все хотим
казаться равнодушными, но получается разве что у Нотта.
Полтора месяца назад совершенно случайно я, Рон, Гермиона и Гарри
оказались в том же баре где напивались Нотт, Паркинсон, Забини и Малфой.
Победители и проигравшие, ничем не отличающиеся друг от друга.
А вот теперь мы здесь. Рон никогда не действовал так быстро. Никто из
нас никогда не делал так. Мы сидели, наслаждаясь дулом револьвера,
холодящим висок. Звучит странно? Ну, никто уже и не сомневается, что мы
сходим с ума. Глупые люди. Они просто завидуют, что мы не пригласили их
поиграть с нами.
Я быстро проникаю в мысли Рона и вместе с ним ощущаю его усталость и
немного разочарования. Мы пришли сюда играть по крупному. До первой
смерти. И каждый, стыдясь этого, мечтает, чтобы тем, кому не повезет,
оказался именно он.
Моя очередь. Сжимаю оружие в руке и кручу барабан. Вряд ли родственники
гордились бы мной сейчас, но мне плевать. Дуло упирается в висок. О чем
думают самоубийцы перед последним шагом? Наверное, просят у всех
прощения, но мне не перед кем извиняться. Я не сделал ничего такого
ужасного, а про мелочи и вспоминать не стоит.
Война закончилась два с половиной месяца назад. Мы ловим Пожирателей и
отстраиваем заново Хогвартс. Зачем? Чтобы вырастить нового темного
лорда, разумеется. Ведь никто не собирается отменять распределение по
факультетам. По-прежнему будут слизеринцы и грффиндорцы и еще не
известно, откуда придет беда: то ли от униженных обитателей подземелий,
то ли от возомнивших себя невесть кем гриффов.
Я никогда не задумывался о таких вещах раньше. Спасибо война, что
научила думать. Или за это нужно наоборот послать куда подальше? Но
что-то я отвлекся.
Судя по глазам, Панси копается в моей голове. Даже чуть заметно кивает
моим мыслям. Мы с ними не подружились. Просто сошлись во мнении о
ценности жизни. Спускаю курок. Ничего. Я жив в четвертый раз. Везунчик
или нет?
Гарри подтягивает к себе револьвер. Он никогда не крутит барабан, сразу
прижимает дуло к виску. В его голове пусто. Я имею ввиду в мыслях. У
него нет барьеров, он просто не думает ни о чем. Я так не умею. Даже
Гермиона не умеет.
Он сидит слева, и я опять не могу увидеть глаза, потому что
оборачиваться и смотреть в наглую не хочется. Все-таки самоубийство дело
личное. Вдруг я улавливаю нечеткую мысль Гарри. Она проскальзывает на
краю его сознания и повергает меня в шок. Я не знаю, кто еще проник в
его голову и услышал ли кто-то этот шепот отчаяния.
Гарри Поттер думает, что не имеет права быть здесь. Он очень хочет, но
тогда получается что люди, защищавшие его, умирали на войне зря. Он не
уверен, имеет ли право распоряжаться своей жизнью. Гарри спускает курок.
Ничего. Я даже разочарован и ругаю себя за это. Он же мой друг! Но
честно говоря мне уже надоедает играть впустую. Я не желаю смерти
никому из них, мне просто нужна смерть. Хоть чья-то. Пусть даже моя.
Я пропускаю момент, когда револьвер оказывается у виска Гермионы. Она не
хотела играть с нами, не хотела умирать. Она пришла сюда в первый
вторник только чтобы проследить за Роном и Гарри, а теперь она не может
остановиться.
В ее мыслях множество образов: от родителей до Волан-де-Морта. Думаю,
это типичное поведение для самоубийцы – вспоминать все что было. Над
верхней губой проступают капельки пота. Она хочет не бояться, хочет
также равнодушно как Нотт спускать курок, но единственное, что она еще
контролирует, так это дрожь в руках. Точнее ее отсутствие.
Погружаюсь в мысли Рона и закрываю глаза. В его голове самая настоящая
паника. Он боится потерять Гермиону. Я восхищаюсь его верностью и
поражаюсь глупости. Неужели он не понимает, что именно его смерть
причинит Гермионе больше боли. Они есть друг у друга, и я не понимаю,
зачем они играют. Вместе справились бы, я уверен.
Опять пропускаю щелчок. Чувствую облегчение Рона и истеричное веселье
Гермионы. Может я еще не самый сумасшедший здесь?
Все, победители отстрелялись. И мы снова проиграли. Ведь главный приз
смерть, а не жизнь. Забини словно нехотя тянется к револьверу. Пальцы
стискивают рукоятку так, что побелели костяшки. Не трус, нет. Просто
любит жизнь. Тогда почему он здесь? Потому что ему никто не даст жить в
новом мире. Сын Пожирателя, у самого метка, к тому же слизеринец – какое
при таких характеристиках у него может быть будущее? К тому же всем
имеющим метку запрещен выезд за пределы страны. Забини плотно сжимает
губы и закрывает глаза. Загнанный в угол зверь, но мне его не жалко.
Пожиратель при любых обстоятельствах остается Пожирателем. Память
некстати предлагает историю Снейпа.
Мы стараемся о нем не вспоминать. Ошибки не исправить, а зачем просто
так травить душу? Мы думаем, что если не думать о погибших, то боль и
чувство вины станет меньше. Конечно, знаем, что это не так, но почему бы
и нет? Герои тоже сходят с ума.
Забини наконец-то спускает курок. Глаза распахиваются в удивлении. Он
был уверен, что сегодня его черед. Револьвер ложится на стол перед
Паркинсон. Смотрю ей прямо в глаза, но ничего не могу прочесть, поэтому
проникаю в ее мысли. В них нет ничего кроме картины ее предстоящей
свадьбы с Малфоем. Она раздумывает приглашать ли нас на церемонию и
вспоминает, у кого можно занять денег, ведь счета семьи заблокированы.
Думает, не будет ли сквозь тонкую ткань маминого свадебного платья
просвечивать метка.
Паркинсон единственная из нас не думает о смерти. Она здесь просто за
компанию. Успела найти смысл своей жизни. По закону подлости умереть
должна она…
Я не успеваю додумать свою мысль, оглушенный выстрелом. На лице Забини
капельки крови, а Панси откинулась на спинку стула. На лице кровавые
полосы. Мы сидим не шевелясь. Неужели мы хотели вот этого?
Я по-прежнему в ее мыслях. Она еще жива, но там нет ничего кроме боли и
легкого замешательства. Драко поднимает с пола револьвер и, достав из
кармана пулю, заряжает его. Я завороженно смотрю, как он прокручивает
барабан и спускает курок. Ничего.
Теодор забирает у него оружие, крутит барабан. Игра должна быть доиграна
несмотря ни на что. Никто не смеет сдвинуться с места, пока курок не
спущен в восьмой раз. Щелчок.
Как по сигналу все срываются со своих мест. Гарри с Роном пытаются
выбить дверь, Драко и Блейз опускают Панси на пол, Гермиона тщетно
пытается применить беспалочковую магию, Теодор методично бьет кулаком в
стену, а я копаюсь в угасающих мыслях слизеринки, встав в стороне.
Я надеялся на пафосные извинения и стенания о том, сколько она не
успела, но нахожу только желание поднять руку и в последний раз
дотронуться до Малфоя. Но силы утекают слишком быстро. Вдруг поняв, что
это уже не игра, подскакиваю к Гарри и Рону и помогаю им выбивать дверь.
Мы должны успеть. Малфой охрипшим голосом пытается докричаться до
домовика, но у того четкий приказ не отзываться и не открывать дверь
раньше установленного времени. Теодор и Блейз вместе с нами кидаются на
дверь. Драко в перерывах между именем домовика шепчет что-то
успокаивающее Панси, Гермиона выкрикивает лечебные заклинания, но у нее
ничего не выходит.
Так не бывает. Она не должна умереть. Мы называли тех, кто нас осуждал
глупцами и завистниками, а оказывается, они были правы. Азарт игры исчез
напуганный громким выстрелом и видом крови.
Дверь все не поддается, Драко больше не кричит, а Гермиона не пытается
залечить рану. Она смотрит на свои наручные часы и сорванным от крика
голосом произносит:
- Время смерти два часа тридцать семь минут.
Мы возвращаемся за стол. Рубашка Драко испачкана кровью, на ладони
Гермионы коричневатое пятно, правая рука Теодора залита его собственной
кровью, у остальных ноют плечи. Что мы наделали? Что делать дальше?
Это было много лет назад. Победители не общаются с проигравшими, имя
Панси Паркинсон под строжайшим запретом и у нас и у них. Люди не
напоминают нам о том, что было, мы продолжаем строить новую жизнь. Меня
зовут Невилл Лонгботтом, мне двадцать восемь лет и я больше не играю в
игры.
глава 1
нам о том, что было, мы продолжаем строить новую жизнь. Мне двадцать
восемь лет и я больше не играю в игры.
Mир Гарри Поттера: Гарри
Поттер
Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли,
Драко Малфой, Панси Паркинсон
Общий / / || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
Глава 1
Люди
считают, что мы делаем это от скуки. Нам, честно говоря, плевать. Мы ни
с кем не обсуждаем то, что происходит за закрытыми дверьми одной из
комнат Малфой-мэнора каждый вторник на протяжении трех недель. Об этом
вообще никто не должен был знать.
Сегодня четвертый вторник. Аппарирую к имению, вхожу в дверь и отдаю
волшебную палочку домовику. Я уже успел выучить дорогу к той самой
комнате. Голые серые стены, ни одного окна, круглый стол в центре и
шесть стульев вокруг.
Захожу в комнату, сажусь на свое место напротив Панси Паркинсон.
Револьвер лежит в центре стола, но это не так пугает как в первый раз.
Оглядываю комнату: не хватает Рона и Забини.
Мы никогда не разговариваем здесь. Позволяем себе светскую беседу в
гостиной, когда все уже кончено. А здесь нельзя. Потому что голос
обязательно будет хриплый и дрожащий, а показать слабость равносильно
смерти.
Люди говорят, что мы не имеем право делать это. Они считают, что мы
должны строить для общества новую жизнь. Мы и строим. Шесть дней в
неделю мотаемся по миру, пытаясь отловить пожирателей и помочь тем, кто
пострадал от них.
Никому нет дела до Паркинсон, Малфоя, Забини и Нотта. Многие были бы не
против, если бы они погибли. Но не мы. Мы опора волшебного сообщества.
Так говорит, пытаясь наставить нас на путь истинный, Министр Магии.
Скрипит дверь и на стул рядом со мной падает Рон. Он выглядит
измотанным. Впрочем, это не удивительно. Насколько я знаю, он только
пару часов назад вернулся из очередного рейда. Хочется спросить об
успехах, но здесь нельзя. Гермиона недовольно смотрит на место Забини.
Он всегда заставляет ждать, хотя до начала игры еще минут пять.
Русская рулетка. Люди говорят, что это вовсе не игра, а самоубийство. Но
ведь никто не умер, а прошло уже три вторника. Мы крутим барабан
револьвера, приставляем пистолет к виску и спускаем курок.
У нас есть несколько особых правил.
Во-первых, мы оставляем палочки у домовика при входе в имение.
Во-вторых, не ставим ментальные барьеры. Каждый может спокойно влезть в
голову к другому и узнать о том, что волнует его в этот момент. Мы
тренировались и теперь для этого нам не нужны палочки.
Самое страшное правило, конечно же, третье. Домовик закрывает дверь за
последним игроком и открывает только через двадцать минут после восьмого
выстрела. Чтобы не было соблазна спасти того кому однажды не повезет.
Наконец Забини занимает свое место. Сегодня очередь Рона начинать игру.
Он медленно берет револьвер и, прокрутив барабан, приставляет его к
виску. Я сижу справа от него, мне не видно выражения глаз, но я слышу
тяжелое дыхание, слышу, как он судорожно сглатывает. Мы все хотим
казаться равнодушными, но получается разве что у Нотта.
Полтора месяца назад совершенно случайно я, Рон, Гермиона и Гарри
оказались в том же баре где напивались Нотт, Паркинсон, Забини и Малфой.
Победители и проигравшие, ничем не отличающиеся друг от друга.
А вот теперь мы здесь. Рон никогда не действовал так быстро. Никто из
нас никогда не делал так. Мы сидели, наслаждаясь дулом револьвера,
холодящим висок. Звучит странно? Ну, никто уже и не сомневается, что мы
сходим с ума. Глупые люди. Они просто завидуют, что мы не пригласили их
поиграть с нами.
Я быстро проникаю в мысли Рона и вместе с ним ощущаю его усталость и
немного разочарования. Мы пришли сюда играть по крупному. До первой
смерти. И каждый, стыдясь этого, мечтает, чтобы тем, кому не повезет,
оказался именно он.
Моя очередь. Сжимаю оружие в руке и кручу барабан. Вряд ли родственники
гордились бы мной сейчас, но мне плевать. Дуло упирается в висок. О чем
думают самоубийцы перед последним шагом? Наверное, просят у всех
прощения, но мне не перед кем извиняться. Я не сделал ничего такого
ужасного, а про мелочи и вспоминать не стоит.
Война закончилась два с половиной месяца назад. Мы ловим Пожирателей и
отстраиваем заново Хогвартс. Зачем? Чтобы вырастить нового темного
лорда, разумеется. Ведь никто не собирается отменять распределение по
факультетам. По-прежнему будут слизеринцы и грффиндорцы и еще не
известно, откуда придет беда: то ли от униженных обитателей подземелий,
то ли от возомнивших себя невесть кем гриффов.
Я никогда не задумывался о таких вещах раньше. Спасибо война, что
научила думать. Или за это нужно наоборот послать куда подальше? Но
что-то я отвлекся.
Судя по глазам, Панси копается в моей голове. Даже чуть заметно кивает
моим мыслям. Мы с ними не подружились. Просто сошлись во мнении о
ценности жизни. Спускаю курок. Ничего. Я жив в четвертый раз. Везунчик
или нет?
Гарри подтягивает к себе револьвер. Он никогда не крутит барабан, сразу
прижимает дуло к виску. В его голове пусто. Я имею ввиду в мыслях. У
него нет барьеров, он просто не думает ни о чем. Я так не умею. Даже
Гермиона не умеет.
Он сидит слева, и я опять не могу увидеть глаза, потому что
оборачиваться и смотреть в наглую не хочется. Все-таки самоубийство дело
личное. Вдруг я улавливаю нечеткую мысль Гарри. Она проскальзывает на
краю его сознания и повергает меня в шок. Я не знаю, кто еще проник в
его голову и услышал ли кто-то этот шепот отчаяния.
Гарри Поттер думает, что не имеет права быть здесь. Он очень хочет, но
тогда получается что люди, защищавшие его, умирали на войне зря. Он не
уверен, имеет ли право распоряжаться своей жизнью. Гарри спускает курок.
Ничего. Я даже разочарован и ругаю себя за это. Он же мой друг! Но
честно говоря мне уже надоедает играть впустую. Я не желаю смерти
никому из них, мне просто нужна смерть. Хоть чья-то. Пусть даже моя.
Я пропускаю момент, когда револьвер оказывается у виска Гермионы. Она не
хотела играть с нами, не хотела умирать. Она пришла сюда в первый
вторник только чтобы проследить за Роном и Гарри, а теперь она не может
остановиться.
В ее мыслях множество образов: от родителей до Волан-де-Морта. Думаю,
это типичное поведение для самоубийцы – вспоминать все что было. Над
верхней губой проступают капельки пота. Она хочет не бояться, хочет
также равнодушно как Нотт спускать курок, но единственное, что она еще
контролирует, так это дрожь в руках. Точнее ее отсутствие.
Погружаюсь в мысли Рона и закрываю глаза. В его голове самая настоящая
паника. Он боится потерять Гермиону. Я восхищаюсь его верностью и
поражаюсь глупости. Неужели он не понимает, что именно его смерть
причинит Гермионе больше боли. Они есть друг у друга, и я не понимаю,
зачем они играют. Вместе справились бы, я уверен.
Опять пропускаю щелчок. Чувствую облегчение Рона и истеричное веселье
Гермионы. Может я еще не самый сумасшедший здесь?
Все, победители отстрелялись. И мы снова проиграли. Ведь главный приз
смерть, а не жизнь. Забини словно нехотя тянется к револьверу. Пальцы
стискивают рукоятку так, что побелели костяшки. Не трус, нет. Просто
любит жизнь. Тогда почему он здесь? Потому что ему никто не даст жить в
новом мире. Сын Пожирателя, у самого метка, к тому же слизеринец – какое
при таких характеристиках у него может быть будущее? К тому же всем
имеющим метку запрещен выезд за пределы страны. Забини плотно сжимает
губы и закрывает глаза. Загнанный в угол зверь, но мне его не жалко.
Пожиратель при любых обстоятельствах остается Пожирателем. Память
некстати предлагает историю Снейпа.
Мы стараемся о нем не вспоминать. Ошибки не исправить, а зачем просто
так травить душу? Мы думаем, что если не думать о погибших, то боль и
чувство вины станет меньше. Конечно, знаем, что это не так, но почему бы
и нет? Герои тоже сходят с ума.
Забини наконец-то спускает курок. Глаза распахиваются в удивлении. Он
был уверен, что сегодня его черед. Револьвер ложится на стол перед
Паркинсон. Смотрю ей прямо в глаза, но ничего не могу прочесть, поэтому
проникаю в ее мысли. В них нет ничего кроме картины ее предстоящей
свадьбы с Малфоем. Она раздумывает приглашать ли нас на церемонию и
вспоминает, у кого можно занять денег, ведь счета семьи заблокированы.
Думает, не будет ли сквозь тонкую ткань маминого свадебного платья
просвечивать метка.
Паркинсон единственная из нас не думает о смерти. Она здесь просто за
компанию. Успела найти смысл своей жизни. По закону подлости умереть
должна она…
Я не успеваю додумать свою мысль, оглушенный выстрелом. На лице Забини
капельки крови, а Панси откинулась на спинку стула. На лице кровавые
полосы. Мы сидим не шевелясь. Неужели мы хотели вот этого?
Я по-прежнему в ее мыслях. Она еще жива, но там нет ничего кроме боли и
легкого замешательства. Драко поднимает с пола револьвер и, достав из
кармана пулю, заряжает его. Я завороженно смотрю, как он прокручивает
барабан и спускает курок. Ничего.
Теодор забирает у него оружие, крутит барабан. Игра должна быть доиграна
несмотря ни на что. Никто не смеет сдвинуться с места, пока курок не
спущен в восьмой раз. Щелчок.
Как по сигналу все срываются со своих мест. Гарри с Роном пытаются
выбить дверь, Драко и Блейз опускают Панси на пол, Гермиона тщетно
пытается применить беспалочковую магию, Теодор методично бьет кулаком в
стену, а я копаюсь в угасающих мыслях слизеринки, встав в стороне.
Я надеялся на пафосные извинения и стенания о том, сколько она не
успела, но нахожу только желание поднять руку и в последний раз
дотронуться до Малфоя. Но силы утекают слишком быстро. Вдруг поняв, что
это уже не игра, подскакиваю к Гарри и Рону и помогаю им выбивать дверь.
Мы должны успеть. Малфой охрипшим голосом пытается докричаться до
домовика, но у того четкий приказ не отзываться и не открывать дверь
раньше установленного времени. Теодор и Блейз вместе с нами кидаются на
дверь. Драко в перерывах между именем домовика шепчет что-то
успокаивающее Панси, Гермиона выкрикивает лечебные заклинания, но у нее
ничего не выходит.
Так не бывает. Она не должна умереть. Мы называли тех, кто нас осуждал
глупцами и завистниками, а оказывается, они были правы. Азарт игры исчез
напуганный громким выстрелом и видом крови.
Дверь все не поддается, Драко больше не кричит, а Гермиона не пытается
залечить рану. Она смотрит на свои наручные часы и сорванным от крика
голосом произносит:
- Время смерти два часа тридцать семь минут.
Мы возвращаемся за стол. Рубашка Драко испачкана кровью, на ладони
Гермионы коричневатое пятно, правая рука Теодора залита его собственной
кровью, у остальных ноют плечи. Что мы наделали? Что делать дальше?
Это было много лет назад. Победители не общаются с проигравшими, имя
Панси Паркинсон под строжайшим запретом и у нас и у них. Люди не
напоминают нам о том, что было, мы продолжаем строить новую жизнь. Меня
зовут Невилл Лонгботтом, мне двадцать восемь лет и я больше не играю в
игры.
глава 1
Лучший ловец.
Гермиона безответно
влюблена в Гарри. Малфою нужна только победа в квиддиче. Что у них может
быть общего?
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Драко
Малфой, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Блейз Забини
Любовный
роман || гет || G
Размер: миди || Глав: 14
Тоже прикольный фанфик советую почитать http://www.hogwartsnet.ru/m...
влюблена в Гарри. Малфою нужна только победа в квиддиче. Что у них может
быть общего?
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Драко
Малфой, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Блейз Забини
Любовный
роман || гет || G
Размер: миди || Глав: 14
Тоже прикольный фанфик советую почитать http://www.hogwartsnet.ru/m...
В поисках себя
Мир сошел с ума!
Другого объяснения нет...Но как найти себя в этом мире?
После смерти Воландеморта Гарри впадает в кому. А когда приходит в себя,
оказывается что мир изменился до неузнаваемости. Он решает уйти, причем
не один, а с Малфоем. Что примирит бывших врагов?
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Гарри
Поттер, Драко Малфой, Блейз Забини, Северус Снейп, Новый персонаж
Приключения
|| гет || R
Размер: макси || Глав: 37
В поисках себя. Вот ссылка http://www.hogwartsnet.ru/m...
почитайте вообще классный фанфик мой любимый!
Другого объяснения нет...Но как найти себя в этом мире?
После смерти Воландеморта Гарри впадает в кому. А когда приходит в себя,
оказывается что мир изменился до неузнаваемости. Он решает уйти, причем
не один, а с Малфоем. Что примирит бывших врагов?
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Гарри
Поттер, Драко Малфой, Блейз Забини, Северус Снейп, Новый персонаж
Приключения
|| гет || R
Размер: макси || Глав: 37
В поисках себя. Вот ссылка http://www.hogwartsnet.ru/m...
почитайте вообще классный фанфик мой любимый!
Ничего, кроме правды.
POV Гермионы. Война
закончена. Теперь можно отдохнуть и сыграть в некий аналог всем
известной маггловской игры. Ещё неизвестно, чем это может закончиться.
Если не сложно, напишите пару слов. Интересно узнать ваше мнение)
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Гермиона
Грейнджер, Драко Малфой, Гарри Поттер, Блейз Забини, Джинни Уизли
Любовный
роман || гет || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
Прочитано:
1520 || Отзывов: 7
|| Подписано: 6
Предупреждения: ООС, AU
Ничего, кроме правды.
Глава 1
Победа. Война закончилась. Тёмный
Лорд побеждён. Всё потихоньку становится на круги своя. Я и другие
студенты, оставшиеся в живых, вернулись в Хогвартс, чтобы закончить
обучение. На посту директора теперь находится Минерва. На места
погибших преподавателей пришли новые, некоторые из них ещё даже не
закончили университеты. Из всех четырёх факультетов на змеином сейчас
училось наименьшее количество учеников. Те, кто не успели принять метку и
те, кто, несмотря на приказы родителей, перешли на светлую сторону.
Спустя несколько недель после начала учебного года между гриффиндорцами
и слизеринцами было объявлено перемирие. Мы просто пораскинули мозгами и
решили, что запихнуть гордость в энное место будет самым правильным
решением. Ведь нам больше нечего делить, не за что бороться. Все мы
потеряли в войне близких людей. Все мы потеряли себя. Сначала было
тяжело быть рядом с теми, с кем ты всю жизнь находился по разные
стороны баррикад. Но ко всему привыкаешь. Естественно, личная неприязнь
осталась. От этого никуда не денешься. Рон, например, взрывается на
пустом месте, стоит только Малфою показаться рядом с нами. Джинни с
подозрением смотрит на Забини, когда тот предлагает помощь. Что касается
меня, то я смогла наладить отношения с большинством из слизеринцев.
Точнее с теми, кто на личном опыте убедился, что я хороший соперник как в
магических дуэлях, так и в словесных перепалках. Но оставались и те,
для кого «грязная кровь» перевешивала всё остальное. Среди них и Малфой.
Да, мы общаемся. Точнее сказать: терпим друг друга. И всё же в порыве
ярости он не раз называл меня грязнокровкой. До войны в таком случае я
бы просто заехала ему по лицу, а сейчас только встаю и ухожу. Молча.
Потому что слишком больно. Хочу вернуться к тому времени, когда я
ненавидела его. Искренне. Всей душой. Тогда всё было правильно. А то,
что я чувствую сейчас-это плохо, не правильно, аморально, в конце
концов…
***
Тем рождественским вечером в гостиной Гриффиндора сидели восемь человек.
Я, Гарри, Джинни, Луна, Рон, Симус, Забини и тот, кого я хотела бы
видеть в последнюю очередь-Малфой.
-Итак, правила известны всем?- Джинни оглядела всех, сидящих в кругу. -
Теперь осталось только подтвердить клятву кровью.
-Неужели это так обязательно,- простонал Рон.
Джинни ухмыльнулась.
-Конечно.
Она вопросительно взглянула на меня. Я кивнула. Тогда Джинни протянула
мне пергамент, где была написана клятва говорить правду и только правду.
Я положила его перед собой и, шепча заклинание, начала водить палочкой
по пергаменту, не касаясь поверхности. Спустя несколько секунд руна,
выводимая мною, загорелась огнём. Теперь предстояло сделать самое
главное. Принести жертву. Поднеся кончик палочки к своей руке, я шепнула
последнее слово и с силой провела палочкой вдоль всей ладони. Выступила
кровь. Я сжала руку в кулак, и капля крови упала прямо в центр знака.
Руна вспыхнула и растворилась в воздухе. Только на пергаменте от неё
остался багрово-красный отпечаток. В этот момент по гостиной пронеслись
тихие ругательства. У каждого, сидящего в кругу, на ладони, в том же
месте, что и у меня, появилась кровь.
Я разжала ладонь и, лизнув ранку, поморщилась.
-Кажется, перестаралась. Простите.
-Могла бы по-аккуратнее,- прошипел Малфой, залечивая рану. Остальные
последовали его примеру.
-Гермиона, а как же ты?- встревожилась Луна.
Я покачала головой и улыбнулась.
-Моей палочкой нельзя пользоваться до конца игры.
-Тогда позволь мне.
Блейз вмиг оказался рядом со мной и взял за руку. Я напряжённо следила,
как он достаёт палочку и проводит ею по ладони. Рана затянулась.
-Спасибо,- буркнула я, вырывая руку.
Парень улыбнулся и вернулся на своё место.
Джинни прокашлялась.
-Тогда начинаем?
Я положила свою палочку в центр круга.
-Кто первый?
-Я!- вызвался Рон и крутанул палочку.
Все напряжённо следили за ней. Наконец она остановилась. Гарри обречённо
простонал. Острый конец указывал на него. Джинни похлопала парня по
плечу, ели сдерживая смех.
-Валяй, Рон,- хмыкнула я.
-Так,- Уизли потёр руки в предвкушении.- Скажи-ка мне, мой друг, у тебя
с моей сестрой был…секс?
Гарри распахнул глаза. Джинни залилась краской и бросила на брата
убийственный взгляд.
-Рон!- воскликнула я.- Как тебе не стыдно?
-А что такое? Я её брат, в конце концов. Имею право!
-О, Боже,- выдохнула я.- Вот кретин.
-Ну, Гарри, отвечай скорее,- поторопил парня Симус.
-Ладно,- прохрипел Гарри и виновато посмотрел на свою девушку.- Да.
-Громче, Поттер,- ухмыльнулся Малфой.
-Да, чёрт возьми!- воскликнул Гарри.- Мы с Джинни спим вместе, довольны?
Мужская половина громко заржала. Мы с Луной с сочувствием посмотрели на
пунцовую Джинни.
Я вздохнула и громко хлопнула в ладоши. Все замолчали.
-Гарри, твоя очередь.
Гарри послушно крутанул. Когда острый конец указал на Забини, я
фыркнула. Сейчас что-то будет.
Блейз засмеялся и бросил на меня беглый взгляд, после чего снова
посмотрел на Гарри.
-Ну, Поттер, не жалей меня.
Гарри с минуту думал над вопросом. Джинни что-то шепнула ему на ухо.
Поттер улыбнулся и кивнул.
-Итак, Забини. Ответь мне вот на такой вопрос: ты рад, что война
закончилась именно так? Нашей победой.
-Да,- не раздумывая, ответил Блейз.- Трудно представить, что стало бы с
нашим будущем, если бы война закончилась по-другому.
Я бросила взгляд на пергамент, который всё ещё лежал возле меня. Он не
подавал никаких признаков. Блейз ответил честно. Я облегчённо
улыбнулась.
-Блейз, твой черёд…
В последующие сорок минут звучали самые разные вопросы. Личные,
издевательские и просто глупые. Кто-то смущался, кто-то злился. Когда
Малфой спросил Рона о его первом сексуальном опыте, Уизли тут же полез с
кулаками. Когда его успокоили, он нехотя ответил, что ещё девственник.
Ухмыльнувшись, Малфой как-то странно посмотрел на меня. Я не поняла
значение этого взгляда, но он мне не понравился.
Как ни странно за прошедшее время не было ни одного ложного ответа.
Возможно, это потому, что сливочное пиво и огневиски, принесённые Роном и
Симусом, развязали всем язык. Вскоре, когда выпивка почти закончилась,
«в живых» остались только Я, Гарри, Блейз и Малфой. Остальные просто
уснули. Кто на диване, кто на наколдованной раскладушке. Мы четверо сели
ближе друг к другу и образовали более тесный круг. Теперь я сидела
напротив Малфоя между Гарри и Забини. Последний постоянно пытался
дотронуться до меня, как бы невзначай, заставляя меня сильно нервничать.
Была очередь Малфоя крутить палочку. Я рассеянно следила за ней, не
зная, что меня ждёт. Когда кончик указал на меня, алкоголь моментально
испарился из моей головы. Я выпрямилась и с тревогой посмотрела на
парня.
Мама, папа, сегодня самый ужасный день в моей жизни!
-Ну, Грейнджер, я всегда искал повод, чтобы спросить тебя об этом. Кто
тебе нравится?
Я до боли закусила губу. Вот ведь попала, а. Может соврать? Но я не
знаю, какое наказание меня ждёт в этом случае.
Гарри с тревогой посмотрел на меня. Понял, что что-то пошло не так.
Забини задумчиво крутил в руках бутылку с огневиски. Я выхватила её из
его рук и отхлебнула приличный глоток. Огневиски обожгло горло. Я
закашлялась. Гарри покачал головой.
-Малфой, не заставляй её.
К моему удивлению Блейз поддержал Поттера.
-Драко, заканчивай. Видишь, она же не хочет отвечать.
Малфой только прищурился.
-Заткнитесь. Я хочу услышать ответ на свой вопрос.
Я сделала ещё один глоток. В голове зашумело.
-Грейнджер, я не собираюсь вечно ждать. Говори!- рявкнул Малфой.
-И скажу!- в ответ рявкнула я.- Мне нравится самый отвратительный,
самый эгоистичный из всех существовавших на Земле людей! Мне нравится
тот, кого мне хочется послать в задницу несколько раз в день. Мне
нравиться человек, которого я готова убить, лишь бы избавиться от тех
чувств, которые не дают мне нормально жить! Мне нравишься ты, Малфой!
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
-Охренеть,- произнёс Гарри,- Герм, ты…
-Игра окончена,- я сожгла пергамент и, не оглядываясь, выбежала из
гостиной.
Не знаю как, но ноги сами принесли меня к Выручай Комнате. Открыв дверь,
я вошла внутрь и улыбнулась. Комнатка была совсем маленькая. В ней
находились только большое кресло и камин.
Я свернулась калачиком в кресле и уставилась в огонь.
Как такое могло случиться? Я ожидала чего угодно, но только не этого.
Что будет дальше? Ещё больше насмешек с его стороны? Или, может, после
рождественских каникул весь Хогвартс узнает, что грязнокровка влюбилась в
Малфоя. И ещё неизвестно, что хуже. В любом случае я конкретно попала.
Я взглянула на наручные часы, которые показывали полпервого-ночи.
Убаюканная теплом огня и потрескиванием брёвен, я зевнула. Мои глаза
закрылись, и, спустя секунду, мной завладел сон.
Не знаю, сколько времени прошло, но проснулась я от неприятного
ощущения. Как будто на меня кто-то смотрит. Пристально так смотрит,
изучающе. Боясь открыть глаза, я только крепче зажмурилась.
-Грейнджер, хватит притворяться. Я знаю, что ты уже не спишь.
Я попыталась нащупать палочку, но и тут меня ждала неудача. Палочка
осталась в гостиной.
-Грейнджер, больше повторять я не буду. Открой глаза!
Зная, что веду себя как последняя дура, я упрямо не открывала глаза и
молилась, чтобы Малфой просто плюнул и ушёл, но он не уходил.
-Я предупреждал. Aguamenti.
Струя ледяной воды ударила мне в лицо. Кашляя, я вскочила на ноги.
-Сдурел?- прошипела я, вытирая лицо рукавом мантии,- Какого чёрта ты
творишь, Малфой?
Тот ухмыльнулся и спрятал палочку в карман.
-Я же предупреждал, Грейнджер. Не недооценивай меня.
-Да пошёл ты,- выплюнула я, упав обратно в кресло.- Что ты здесь забыл?
Малфой наколдовал стул напротив кресла и изящно опустился на него.
-Я здесь забыл девушку, которая мучается от любви ко мне. Такой ответ
устраивает?
Я поёжилась.
-Ты специально бьёшь по больному?
Малфой приподнял бровь.
-Мне показалось, что это очень интригующе. В меня влюбилась
грязнокровка. Согласись, такое не часто случается.
Я прищурилась.
-Если ты не заткнёшься, я применю Обливейт.
Малфой поднялся и подошёл ко мне.
-Применяй,- наклонившись, выдохнул он мне в лицо.- Я забуду, но сможешь
ли забыть ты? Уверен, когда-нибудь твои чувства вырвутся наружу. Ведь
это так сложно, любить кого-то, кто находится выше тебя по статусу,
грязнокровка.
Я размахнулась и хотела залепить ему пощёчину, но Малфой резким
движением перехватил мою руку и с силой сжал ей.
Я вскинула голову и с вызовом посмотрела на парня.
- Не думай, что если у меня к тебе особенные чувства, то я не смогу
противостоять тебе.
-А ты сможешь?- фальшиво удивился Малфой и наклонился ещё ближе.
Я фыркнула и отстранила его. Слизеринец опустился обратно на стул и
изучающе посмотрел на меня.
Не выдержав его взгляда, я встала и подошла к окну.
-Слушай, я знаю, что тебе неприятно. Что тебе претит общение с такой как
я. Я всё понимаю. Воспитание родителей, зов крови и всё такое…
-Грейнджер.
-Поэтому давай забудем о том, что было сегодня. И забудь о моих словах. Я
как-нибудь разберусь.
-Грейнджер!
-Всё-таки стирание памяти сейчас мне кажется не такой уж и плохой иде…-
договорить я не успела. Малфой рывком развернул меня к себе лицом.
-А теперь ты заткнёшься и послушаешь меня, ладно?- вкрадчиво произнёс
он.
Тяжело сглотнув, я кивнула.
Да, сейчас ты всё скажешь. Я всё выслушаю…А потом просто сотру твою
память…и свою заодно….Да, так и сделаю.
Потерев вискИ, Малфой вернулся на своё место и выжидающе посмотрел на
меня. Вздохнув, я снова устроилась в кресле, поджав под себя ноги.
-Грейнджер.
Его голос показался мне слишком громким, и я вздрогнула. Малфой
нахмурился, но продолжил.
-Грейнджер, я не собираюсь клясться тебе в вечной любви, дарить плюшевые
игрушки и посвящать сопливые стихи. Я не знаю, будет ли у нас с тобой
будущее. Сама понимаешь, я единственный наследник своей семьи, и скорее
всего мне УЖЕ подыскивают подходящую невесту… Но я не был бы Малфоем,
если бы стал отрицать то, что меня чертовски сильно тянет к тебе. Один
Мерлин знает, что с нами случится через год, месяц, неделю…Но я живу
сегодняшним днём, и сегодня я хочу попробовать…как это…встречаться с
тобой.
-Я…Малфой…ты…то есть…О,Боже,- выдохнула я, обхватив себя руками.
Малфой усмехнулся.
-Не ожидала?
Я покачала головой и закусила губу.
-Да я сам от себя этого не ожидал,- Малфой взлохматил свои волосы.
Я вскинула бровь и улыбнулась.
-Что это? Неужели Принц растерян и смущён?
Малфой прищурился, принимая вызов. Он медленно поднялся со стула. Я тут
же вскочила и скрестила руки на груди, словно защищаясь. Парень
приблизился ко мне, гипнотизируя взглядом. Вся моя напущенная смелость
испарилась.Руки бессильно опустились. Я почувствовала себя загнанной в
угол.
-Боишься, Грейнджер?- прошептал Малфой, приблизившись ко мне вплотную.
Я гордо вскинула голову.
-Не дождёшься.
Вру. Вру и не краснею. Будьте уверены, если он сейчас отвернётся, я тут
же удеру отсюда, на другой материк.
Всё-таки не выдержав его взгляда, я опустила голову. Малфой двумя
пальцами взял меня за подбородок, принуждая посмотреть ему в глаза.
Снова встретившись с ним взглядом, я судорожно вздохнула. Сердце бешено
застучало, и я подавила желание прижать руки к груди.
Чувствую себя героиней дешёвых любовных романов, которыми я обычно
предпочитаю разжигать камин, нежели читать.
Я вздохнула.
- Паркинсон меня уничтожит.
Малфой улыбнулся. Именно улыбнулся.Знаете, ему очень даже…хм…
-Тогда ей придётся перетерпеть. С этой минуты я беру тебя под свой
контроль.
Я рассерженно фыркнула, безрезультатно пытаясь успокоить сердцебиение.
-Ты кого это собрался контролировать?!
Вместо ответа, Малфой с необычной для него мягкостью прикоснулся губами
к моему лбу, затем почти шутливо поцеловал в нос. Я закрыла глаза,
думая, надеясь, что сейчас он поцелует меня по-настоящему. Но этот
хорёк…Он прижался губами к уголку моего рта, проведя языком по
маленькому шраму под нижней губой. Чёрт, будь ты проклят!
Выкинув из головы женскую гордость и неприступность, я захватила губами
его верхнюю губу. Но Малфой и в Африке Малфой, поэтому он тут же
перехватил инициативу, запуская руки в мои волосы и вовлекая в глубокий
поцелуй.
Мама, папа, профессор Макгонагал, простите меня, но я просто не
могу...не могу остановиться.
Я не знаю, как описать тот водоворот ощущений, который буквально
подкосил меня.
Хотя нет, знаю. Мне откровенно снесло башню!
Его губы-твёрдые, но ошеломляюще нежные, заставляли снова и снова
отвечать на поцелуи. Его руки, ласкающие мою спину, заставляли
выгибаться ему на встречу...Как ни странно, его прикосновения не кажутся
мне чужими, скорее наоборот. Такие тёплые, такие родные.
Я схватила Малфоя за плечи, впившись в него ногтями, и тут же
почувствовала, как тот улыбнулся.
Ах, тебе смешно, да?!
Я слегка прикусила парня за нижнюю губу. Он нехотя отстранился и
вопросительно взглянул на меня.
-В чём дело?
-Уже поздно.
Малфой приподнял бровь, насмешливо глядя на меня.
Я закатила глаза.
-Да, чёрт возьми. Я была, есть и буду послушной девочкой.
-Секунду назад ты не казалась таковой,- хмыкнул Малфой.
-Да пошёл ты,- фыркнула я, покраснев.- И вообще, если ты попробуешь меня
испортить, то будешь иметь дело с Гарри и Роном.
-А ты, если сделаешь из меня влюблённого придурка, будешь иметь дело со
всей женской половиной Хогвартса,- парировал Малфой.
-Уж я постараюсь, поверь мне,- улыбнулась я.
Малфой ухмыльнулся.
-Очень на это надеюсь.
КОНЕЦ!
АВТОР Shellaria
закончена. Теперь можно отдохнуть и сыграть в некий аналог всем
известной маггловской игры. Ещё неизвестно, чем это может закончиться.
Если не сложно, напишите пару слов. Интересно узнать ваше мнение)
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Гермиона
Грейнджер, Драко Малфой, Гарри Поттер, Блейз Забини, Джинни Уизли
Любовный
роман || гет || PG-13
Размер: мини || Глав: 1
Прочитано:
1520 || Отзывов: 7
|| Подписано: 6
Предупреждения: ООС, AU
Ничего, кроме правды.
Глава 1
Победа. Война закончилась. Тёмный
Лорд побеждён. Всё потихоньку становится на круги своя. Я и другие
студенты, оставшиеся в живых, вернулись в Хогвартс, чтобы закончить
обучение. На посту директора теперь находится Минерва. На места
погибших преподавателей пришли новые, некоторые из них ещё даже не
закончили университеты. Из всех четырёх факультетов на змеином сейчас
училось наименьшее количество учеников. Те, кто не успели принять метку и
те, кто, несмотря на приказы родителей, перешли на светлую сторону.
Спустя несколько недель после начала учебного года между гриффиндорцами
и слизеринцами было объявлено перемирие. Мы просто пораскинули мозгами и
решили, что запихнуть гордость в энное место будет самым правильным
решением. Ведь нам больше нечего делить, не за что бороться. Все мы
потеряли в войне близких людей. Все мы потеряли себя. Сначала было
тяжело быть рядом с теми, с кем ты всю жизнь находился по разные
стороны баррикад. Но ко всему привыкаешь. Естественно, личная неприязнь
осталась. От этого никуда не денешься. Рон, например, взрывается на
пустом месте, стоит только Малфою показаться рядом с нами. Джинни с
подозрением смотрит на Забини, когда тот предлагает помощь. Что касается
меня, то я смогла наладить отношения с большинством из слизеринцев.
Точнее с теми, кто на личном опыте убедился, что я хороший соперник как в
магических дуэлях, так и в словесных перепалках. Но оставались и те,
для кого «грязная кровь» перевешивала всё остальное. Среди них и Малфой.
Да, мы общаемся. Точнее сказать: терпим друг друга. И всё же в порыве
ярости он не раз называл меня грязнокровкой. До войны в таком случае я
бы просто заехала ему по лицу, а сейчас только встаю и ухожу. Молча.
Потому что слишком больно. Хочу вернуться к тому времени, когда я
ненавидела его. Искренне. Всей душой. Тогда всё было правильно. А то,
что я чувствую сейчас-это плохо, не правильно, аморально, в конце
концов…
***
Тем рождественским вечером в гостиной Гриффиндора сидели восемь человек.
Я, Гарри, Джинни, Луна, Рон, Симус, Забини и тот, кого я хотела бы
видеть в последнюю очередь-Малфой.
-Итак, правила известны всем?- Джинни оглядела всех, сидящих в кругу. -
Теперь осталось только подтвердить клятву кровью.
-Неужели это так обязательно,- простонал Рон.
Джинни ухмыльнулась.
-Конечно.
Она вопросительно взглянула на меня. Я кивнула. Тогда Джинни протянула
мне пергамент, где была написана клятва говорить правду и только правду.
Я положила его перед собой и, шепча заклинание, начала водить палочкой
по пергаменту, не касаясь поверхности. Спустя несколько секунд руна,
выводимая мною, загорелась огнём. Теперь предстояло сделать самое
главное. Принести жертву. Поднеся кончик палочки к своей руке, я шепнула
последнее слово и с силой провела палочкой вдоль всей ладони. Выступила
кровь. Я сжала руку в кулак, и капля крови упала прямо в центр знака.
Руна вспыхнула и растворилась в воздухе. Только на пергаменте от неё
остался багрово-красный отпечаток. В этот момент по гостиной пронеслись
тихие ругательства. У каждого, сидящего в кругу, на ладони, в том же
месте, что и у меня, появилась кровь.
Я разжала ладонь и, лизнув ранку, поморщилась.
-Кажется, перестаралась. Простите.
-Могла бы по-аккуратнее,- прошипел Малфой, залечивая рану. Остальные
последовали его примеру.
-Гермиона, а как же ты?- встревожилась Луна.
Я покачала головой и улыбнулась.
-Моей палочкой нельзя пользоваться до конца игры.
-Тогда позволь мне.
Блейз вмиг оказался рядом со мной и взял за руку. Я напряжённо следила,
как он достаёт палочку и проводит ею по ладони. Рана затянулась.
-Спасибо,- буркнула я, вырывая руку.
Парень улыбнулся и вернулся на своё место.
Джинни прокашлялась.
-Тогда начинаем?
Я положила свою палочку в центр круга.
-Кто первый?
-Я!- вызвался Рон и крутанул палочку.
Все напряжённо следили за ней. Наконец она остановилась. Гарри обречённо
простонал. Острый конец указывал на него. Джинни похлопала парня по
плечу, ели сдерживая смех.
-Валяй, Рон,- хмыкнула я.
-Так,- Уизли потёр руки в предвкушении.- Скажи-ка мне, мой друг, у тебя
с моей сестрой был…секс?
Гарри распахнул глаза. Джинни залилась краской и бросила на брата
убийственный взгляд.
-Рон!- воскликнула я.- Как тебе не стыдно?
-А что такое? Я её брат, в конце концов. Имею право!
-О, Боже,- выдохнула я.- Вот кретин.
-Ну, Гарри, отвечай скорее,- поторопил парня Симус.
-Ладно,- прохрипел Гарри и виновато посмотрел на свою девушку.- Да.
-Громче, Поттер,- ухмыльнулся Малфой.
-Да, чёрт возьми!- воскликнул Гарри.- Мы с Джинни спим вместе, довольны?
Мужская половина громко заржала. Мы с Луной с сочувствием посмотрели на
пунцовую Джинни.
Я вздохнула и громко хлопнула в ладоши. Все замолчали.
-Гарри, твоя очередь.
Гарри послушно крутанул. Когда острый конец указал на Забини, я
фыркнула. Сейчас что-то будет.
Блейз засмеялся и бросил на меня беглый взгляд, после чего снова
посмотрел на Гарри.
-Ну, Поттер, не жалей меня.
Гарри с минуту думал над вопросом. Джинни что-то шепнула ему на ухо.
Поттер улыбнулся и кивнул.
-Итак, Забини. Ответь мне вот на такой вопрос: ты рад, что война
закончилась именно так? Нашей победой.
-Да,- не раздумывая, ответил Блейз.- Трудно представить, что стало бы с
нашим будущем, если бы война закончилась по-другому.
Я бросила взгляд на пергамент, который всё ещё лежал возле меня. Он не
подавал никаких признаков. Блейз ответил честно. Я облегчённо
улыбнулась.
-Блейз, твой черёд…
В последующие сорок минут звучали самые разные вопросы. Личные,
издевательские и просто глупые. Кто-то смущался, кто-то злился. Когда
Малфой спросил Рона о его первом сексуальном опыте, Уизли тут же полез с
кулаками. Когда его успокоили, он нехотя ответил, что ещё девственник.
Ухмыльнувшись, Малфой как-то странно посмотрел на меня. Я не поняла
значение этого взгляда, но он мне не понравился.
Как ни странно за прошедшее время не было ни одного ложного ответа.
Возможно, это потому, что сливочное пиво и огневиски, принесённые Роном и
Симусом, развязали всем язык. Вскоре, когда выпивка почти закончилась,
«в живых» остались только Я, Гарри, Блейз и Малфой. Остальные просто
уснули. Кто на диване, кто на наколдованной раскладушке. Мы четверо сели
ближе друг к другу и образовали более тесный круг. Теперь я сидела
напротив Малфоя между Гарри и Забини. Последний постоянно пытался
дотронуться до меня, как бы невзначай, заставляя меня сильно нервничать.
Была очередь Малфоя крутить палочку. Я рассеянно следила за ней, не
зная, что меня ждёт. Когда кончик указал на меня, алкоголь моментально
испарился из моей головы. Я выпрямилась и с тревогой посмотрела на
парня.
Мама, папа, сегодня самый ужасный день в моей жизни!
-Ну, Грейнджер, я всегда искал повод, чтобы спросить тебя об этом. Кто
тебе нравится?
Я до боли закусила губу. Вот ведь попала, а. Может соврать? Но я не
знаю, какое наказание меня ждёт в этом случае.
Гарри с тревогой посмотрел на меня. Понял, что что-то пошло не так.
Забини задумчиво крутил в руках бутылку с огневиски. Я выхватила её из
его рук и отхлебнула приличный глоток. Огневиски обожгло горло. Я
закашлялась. Гарри покачал головой.
-Малфой, не заставляй её.
К моему удивлению Блейз поддержал Поттера.
-Драко, заканчивай. Видишь, она же не хочет отвечать.
Малфой только прищурился.
-Заткнитесь. Я хочу услышать ответ на свой вопрос.
Я сделала ещё один глоток. В голове зашумело.
-Грейнджер, я не собираюсь вечно ждать. Говори!- рявкнул Малфой.
-И скажу!- в ответ рявкнула я.- Мне нравится самый отвратительный,
самый эгоистичный из всех существовавших на Земле людей! Мне нравится
тот, кого мне хочется послать в задницу несколько раз в день. Мне
нравиться человек, которого я готова убить, лишь бы избавиться от тех
чувств, которые не дают мне нормально жить! Мне нравишься ты, Малфой!
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
-Охренеть,- произнёс Гарри,- Герм, ты…
-Игра окончена,- я сожгла пергамент и, не оглядываясь, выбежала из
гостиной.
Не знаю как, но ноги сами принесли меня к Выручай Комнате. Открыв дверь,
я вошла внутрь и улыбнулась. Комнатка была совсем маленькая. В ней
находились только большое кресло и камин.
Я свернулась калачиком в кресле и уставилась в огонь.
Как такое могло случиться? Я ожидала чего угодно, но только не этого.
Что будет дальше? Ещё больше насмешек с его стороны? Или, может, после
рождественских каникул весь Хогвартс узнает, что грязнокровка влюбилась в
Малфоя. И ещё неизвестно, что хуже. В любом случае я конкретно попала.
Я взглянула на наручные часы, которые показывали полпервого-ночи.
Убаюканная теплом огня и потрескиванием брёвен, я зевнула. Мои глаза
закрылись, и, спустя секунду, мной завладел сон.
Не знаю, сколько времени прошло, но проснулась я от неприятного
ощущения. Как будто на меня кто-то смотрит. Пристально так смотрит,
изучающе. Боясь открыть глаза, я только крепче зажмурилась.
-Грейнджер, хватит притворяться. Я знаю, что ты уже не спишь.
Я попыталась нащупать палочку, но и тут меня ждала неудача. Палочка
осталась в гостиной.
-Грейнджер, больше повторять я не буду. Открой глаза!
Зная, что веду себя как последняя дура, я упрямо не открывала глаза и
молилась, чтобы Малфой просто плюнул и ушёл, но он не уходил.
-Я предупреждал. Aguamenti.
Струя ледяной воды ударила мне в лицо. Кашляя, я вскочила на ноги.
-Сдурел?- прошипела я, вытирая лицо рукавом мантии,- Какого чёрта ты
творишь, Малфой?
Тот ухмыльнулся и спрятал палочку в карман.
-Я же предупреждал, Грейнджер. Не недооценивай меня.
-Да пошёл ты,- выплюнула я, упав обратно в кресло.- Что ты здесь забыл?
Малфой наколдовал стул напротив кресла и изящно опустился на него.
-Я здесь забыл девушку, которая мучается от любви ко мне. Такой ответ
устраивает?
Я поёжилась.
-Ты специально бьёшь по больному?
Малфой приподнял бровь.
-Мне показалось, что это очень интригующе. В меня влюбилась
грязнокровка. Согласись, такое не часто случается.
Я прищурилась.
-Если ты не заткнёшься, я применю Обливейт.
Малфой поднялся и подошёл ко мне.
-Применяй,- наклонившись, выдохнул он мне в лицо.- Я забуду, но сможешь
ли забыть ты? Уверен, когда-нибудь твои чувства вырвутся наружу. Ведь
это так сложно, любить кого-то, кто находится выше тебя по статусу,
грязнокровка.
Я размахнулась и хотела залепить ему пощёчину, но Малфой резким
движением перехватил мою руку и с силой сжал ей.
Я вскинула голову и с вызовом посмотрела на парня.
- Не думай, что если у меня к тебе особенные чувства, то я не смогу
противостоять тебе.
-А ты сможешь?- фальшиво удивился Малфой и наклонился ещё ближе.
Я фыркнула и отстранила его. Слизеринец опустился обратно на стул и
изучающе посмотрел на меня.
Не выдержав его взгляда, я встала и подошла к окну.
-Слушай, я знаю, что тебе неприятно. Что тебе претит общение с такой как
я. Я всё понимаю. Воспитание родителей, зов крови и всё такое…
-Грейнджер.
-Поэтому давай забудем о том, что было сегодня. И забудь о моих словах. Я
как-нибудь разберусь.
-Грейнджер!
-Всё-таки стирание памяти сейчас мне кажется не такой уж и плохой иде…-
договорить я не успела. Малфой рывком развернул меня к себе лицом.
-А теперь ты заткнёшься и послушаешь меня, ладно?- вкрадчиво произнёс
он.
Тяжело сглотнув, я кивнула.
Да, сейчас ты всё скажешь. Я всё выслушаю…А потом просто сотру твою
память…и свою заодно….Да, так и сделаю.
Потерев вискИ, Малфой вернулся на своё место и выжидающе посмотрел на
меня. Вздохнув, я снова устроилась в кресле, поджав под себя ноги.
-Грейнджер.
Его голос показался мне слишком громким, и я вздрогнула. Малфой
нахмурился, но продолжил.
-Грейнджер, я не собираюсь клясться тебе в вечной любви, дарить плюшевые
игрушки и посвящать сопливые стихи. Я не знаю, будет ли у нас с тобой
будущее. Сама понимаешь, я единственный наследник своей семьи, и скорее
всего мне УЖЕ подыскивают подходящую невесту… Но я не был бы Малфоем,
если бы стал отрицать то, что меня чертовски сильно тянет к тебе. Один
Мерлин знает, что с нами случится через год, месяц, неделю…Но я живу
сегодняшним днём, и сегодня я хочу попробовать…как это…встречаться с
тобой.
-Я…Малфой…ты…то есть…О,Боже,- выдохнула я, обхватив себя руками.
Малфой усмехнулся.
-Не ожидала?
Я покачала головой и закусила губу.
-Да я сам от себя этого не ожидал,- Малфой взлохматил свои волосы.
Я вскинула бровь и улыбнулась.
-Что это? Неужели Принц растерян и смущён?
Малфой прищурился, принимая вызов. Он медленно поднялся со стула. Я тут
же вскочила и скрестила руки на груди, словно защищаясь. Парень
приблизился ко мне, гипнотизируя взглядом. Вся моя напущенная смелость
испарилась.Руки бессильно опустились. Я почувствовала себя загнанной в
угол.
-Боишься, Грейнджер?- прошептал Малфой, приблизившись ко мне вплотную.
Я гордо вскинула голову.
-Не дождёшься.
Вру. Вру и не краснею. Будьте уверены, если он сейчас отвернётся, я тут
же удеру отсюда, на другой материк.
Всё-таки не выдержав его взгляда, я опустила голову. Малфой двумя
пальцами взял меня за подбородок, принуждая посмотреть ему в глаза.
Снова встретившись с ним взглядом, я судорожно вздохнула. Сердце бешено
застучало, и я подавила желание прижать руки к груди.
Чувствую себя героиней дешёвых любовных романов, которыми я обычно
предпочитаю разжигать камин, нежели читать.
Я вздохнула.
- Паркинсон меня уничтожит.
Малфой улыбнулся. Именно улыбнулся.Знаете, ему очень даже…хм…
-Тогда ей придётся перетерпеть. С этой минуты я беру тебя под свой
контроль.
Я рассерженно фыркнула, безрезультатно пытаясь успокоить сердцебиение.
-Ты кого это собрался контролировать?!
Вместо ответа, Малфой с необычной для него мягкостью прикоснулся губами
к моему лбу, затем почти шутливо поцеловал в нос. Я закрыла глаза,
думая, надеясь, что сейчас он поцелует меня по-настоящему. Но этот
хорёк…Он прижался губами к уголку моего рта, проведя языком по
маленькому шраму под нижней губой. Чёрт, будь ты проклят!
Выкинув из головы женскую гордость и неприступность, я захватила губами
его верхнюю губу. Но Малфой и в Африке Малфой, поэтому он тут же
перехватил инициативу, запуская руки в мои волосы и вовлекая в глубокий
поцелуй.
Мама, папа, профессор Макгонагал, простите меня, но я просто не
могу...не могу остановиться.
Я не знаю, как описать тот водоворот ощущений, который буквально
подкосил меня.
Хотя нет, знаю. Мне откровенно снесло башню!
Его губы-твёрдые, но ошеломляюще нежные, заставляли снова и снова
отвечать на поцелуи. Его руки, ласкающие мою спину, заставляли
выгибаться ему на встречу...Как ни странно, его прикосновения не кажутся
мне чужими, скорее наоборот. Такие тёплые, такие родные.
Я схватила Малфоя за плечи, впившись в него ногтями, и тут же
почувствовала, как тот улыбнулся.
Ах, тебе смешно, да?!
Я слегка прикусила парня за нижнюю губу. Он нехотя отстранился и
вопросительно взглянул на меня.
-В чём дело?
-Уже поздно.
Малфой приподнял бровь, насмешливо глядя на меня.
Я закатила глаза.
-Да, чёрт возьми. Я была, есть и буду послушной девочкой.
-Секунду назад ты не казалась таковой,- хмыкнул Малфой.
-Да пошёл ты,- фыркнула я, покраснев.- И вообще, если ты попробуешь меня
испортить, то будешь иметь дело с Гарри и Роном.
-А ты, если сделаешь из меня влюблённого придурка, будешь иметь дело со
всей женской половиной Хогвартса,- парировал Малфой.
-Уж я постараюсь, поверь мне,- улыбнулась я.
Малфой ухмыльнулся.
-Очень на это надеюсь.
КОНЕЦ!
АВТОР Shellaria
Кому мы нужны
Весьма
банальная, бессюжетная зарисовка. Слизерин, 6 курс, леция по
нумерологии. Никаких тайн, интриг и приключений - просто немножко людей,
без излишней патетики и максимализма.
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Блейз
Забини, Панси Паркинсон, Драко Малфой, Теодор Нотт, Дафна Гринграсс
Общий
/ / || джен || G
Размер: мини || Глав: 1
Прочитано: 167
|| Отзывов: 7
|| Подписано: 2
Предупреждения: ООС
Кому мы нужныГлава 1
Драко Малфой сидит за партой в кабинете профессора Вектор и пытается
вдумчиво читать. Голос преподавателя сбивает его, мешая понимать
прочитанное, но слизеринец все равно старается сконцентрироваться на
страницах учебника.
– Драко, - интересуется Панси, - почему ты читаешь историю Магии, ведь
у нас нумерология?
Драко поднимает голову и привычно морщит уголки губ в усмешке.
– Потому что я – Малфой.
Вообще-то он и сам не знает толком, что означают эти слова. Но они, как
будто, объясняют окружающим все. Он уже неоднократно пользовался их
волшебным влиянием, и еще ни разу никто не спросил, что же это на самом
деле – быть Малфоем и почему это дает так много привилегий.
У Паркинсон больше вопросов нет, продолжать разговор дальше ей скучно и
бессмысленно, поэтому она отворачивается от соседа и, как кажется со
стороны, смотрит в окно. Профессор что-то рассказывает о ведической
системе исчисления, но Панси совсем нет до этого дела. Она не
интересуется нумерологией, и, если совсем честно, то она безнадежно
глупа в этом предмете. Только терпение и хитрость помогают ей получать
хорошие оценки и оставаться в группе. Но сейчас у нее есть вещи важнее.
Например, наблюдение за Блейзом Забини.
Блейз качается на стуле и смотрит на небо, задрав голову. Даже в таком
глупом положение, он умудряется казаться красивым. Паркинсон не очень
любит темный цвет кожи, предпочитает нордическую бледность, но ради
Блейза делает исключения в своих вкусах.
Впрочем, они так давно знакомы, что нет никакой возможности, с
уверенностью утверждать, что их обоюдная симпатия не вынужденная. Блейзу
тоже никогда не нравились брюнетки с зелеными глазами. Блейз вообще
считает, что Панси похожа на Гарри Поттера в женском варианте. На втором
курсе, когда они еще не были друзьями, Забини наколдовал Панси шрам в
виде молнии прямо посередине лба. Шрам через пару недель сошел сам,
Панси зачем-то отрастила челку, глаза со временем утратили свою зелень и
стали невыразительными, темно-карими, а сами они, после того как
подрались на магической дуэли в имение Малфоев, будучи приглашенными на
Рождественский бал, стали друзьями.
Панси смотрит на Забини и иногда на небо, пытаясь понять, что так
привлекло друга в скучных серых тучках, скрывающих осеннее солнце.
На самом деле, Забини смотрит не на небо, а просто наверх, не обращая
внимания ни на что. Ему все равно куда смотреть, лишь бы не думать о
том, что он сидит на этом скучном уроке. Уже много раз Блейз пытался
заставить себя подойти к старосте и отказаться от этого курса. Каждый
раз, уже почти дойдя до комнаты префекта, Забини разворачивается и идет
назад в гостиную факультета. Он пробовал найти множество объяснений
своему поведению, но они выходят какими-то фальшивыми. Краем глаза
замечая интерес к себе со стороны Панси, он раздражается, но еще
пытается вернуться в безмятежное состояние отрешенности. Однако
сосредоточиться уже не получается.
– Что тебе? – шепчет он, наконец, оборачиваясь к подруге.
– Ничего, - сердито шепчет в ответ Панси и отворачивается, почему-то
крайне им недовольная.
Забини тоже отворачивается и тут же получает удар по затылку чем-то
мягким и липким.
– Фу! – невольно вырывается у него, когда он подносит пальцы к затылку и
стряхивает мокрый и смятый комок жеваной бумаги. С задних парт гогочет
Гойл, стараясь делать это тихо.
– Мистер Гойл, я сказала что-то смешное? – интересуется Вектор суровым
голосом. Она тоже устала вызывать в учениках интерес к своему предмету и
не понимает, зачем всем этим аристократам нужна нумерология. А особенно
ей не понятно, что на ее уроках делают эти два безнадежно глупых
студента – Кребб и Гойл. Проверяя из работы, профессор каждый раз
удивляется тому, как они вообще научились писать. Это крайне
непедагогичные мысли, но Вектор ничего не может с собой поделать, её
логичный мозг, привыкший к формулам нумерологии, не терпит тупости и
пустоты рассуждений.
– Нет, профессор, - басит с задней парты Грегори, не скрывая глупой
улыбки.
Это была идея Кребба – кинуть в красавчика чем-нибудь мерзким. Они
совместными усилиями нажевали бумаги, скатали комок, прицелились – и
вот, заносчивый Забини сидит, морща от негодования и отвращения свое
породистое лицо, и стряхивает с волос налипшие куски, брезгливо вытирая
руку о полу мантии.
– Прокляну, придурки, - тихо-тихо, почти одними губами, обещает Блейз,
поворачиваясь к парням буквально на мгновение.
– Как думаешь, проклянет? – улыбка исчезает с лица Грегори и он с
опаской интересуется у Кребба.
Кребб веселится, как ребенок.
– Своих не проклинают, - говорит он гордо, стараясь понизить высокий
голос. Получается даже не шепот, а свист.
Свист привлекает внимание Дафны Гринграсс. Она улыбается каким-то своим
мыслям и черкает на полях понравившуюся фразу, а потом, удивленно
улыбнувшись, словно не веря, что такое возможно, дописывает снизу:
«Автор – Винсент Кребб».
На уроках Дафна всегда пишет – лекции, услышанные мельком разговоры,
свои рассуждения. Так она скрывает свое нежелание посещать занятия.
Хотя, на самом деле, нумерология ей нравиться, но больше все-таки ее
притягивает то, что почти весь ее курс посещает эти занятия. Гринрасс не
хочет пропускать ничего из школьных будней, потому что, после окончание
школы, её выдадут замуж во Францию, и она не сможет часто видеться с
бывшими товарищами. Дело уже решено, жаловаться на выбор родителей в ее
семье не принято, поэтому Дафна просто хочет хорошо провести оставшееся
от учебы время. Гринграсс привязана к своему курсу больше всех остальных
слизеринцев, но особенно часто она общается с Теодором Ноттом, сидящем
рядом.
Они, вроде бы, просто дружат. По крайней мере, никто и никогда не мог
упрекнуть их в том, что между ними что-то большее, чем дружеская, почти
детская привязанность друг к другу. Теодор – любимая подружка, с которой
можно пошептаться о чем угодно. Только о любви говорить не стоит:
во-первых, чтобы не дискредитировать свою репутацию до замужества, а
во-вторых, потому что от таких разговоров Нотт становится бешенным.
Характер у него тяжелый, дикий, хотя все спрятано за позой абсолютного
спокойствия. Когда Теодор зол, у него глаза белеют и губы сжимаются в
тонкую нитку. Это очень страшно. Поэтому, Дафна молчит о том, кто ей
нравится в Хогвартсе, даже ради поддержания разговора. И в Хогсмид ходит
только со своими, всей толпой, не принимая приглашений на свидания. А
когда все разбредаются по парочкам, то они едят с Теодором конфеты в
«Сладком королевстве» и покупают лакомства друзьям, в знак своего
расположения. Это совсем не свидания.
Дафна погружается в свои мысли, а Теодор зевает, стараясь сделать это
как можно незаметней.
Он уже потерял нить повествования лекции, хотя до этого курса, такое с
ним происходило считанные разы.
Но сегодня совсем нет никакого желания поддерживать в себе ученический
азарт. Теодору скучно и немного обидно, что Дафна не любит сидеть у
окна, обосновывая это тем, что ей дует. Конечно, Нотт не хочет чтобы она
простыла, но все равно с завистью глядит на Забини, который уже
стряхнул весь мусор с головы и снова смотрит в окно. С их же мест
смотреть туда неудобно, тем более что головы Паркинсон и Малфоя
загораживают весь обзор.
– Эй, Малфой, пригнись, – ради шутки шепчет однокурснику Теодор. Драко
машинально опускает голову, почти ложась на парту.
– И что? – интересуется он, не отрываясь от учебника по истории Магии.
– Обзор загораживаешь, – ухмыляется Нотт. Малфой поднимает голову и
начинает краснеть от негодования.
Панси смеется, довольная, что хоть кто-то выбил ее самодовольного соседа
из привычного надменного молчания.
– Нотт, - угрожающе начинает Драко, но от возмущения говорит слишком
громко и профессор Вектор обрывает его на полуслове:
– Мистер Малфой, ведите себя прилично, вы же на лекции, - устало и
строго говорит она.
– Простите, профессор, - вынужден отвлечься от Теодора Драко.
– Вы же староста факультета, - напоминает Вектор. – И такое ваше
поведение недопустимо! Минус пять баллов со Слизерина.
Драко согласно кивает и снова утыкается в книгу. Теперь он назло держит
голову прямо, не давая Нотту ни малейшей возможности глядеть в окно.
Панси поглядывает на соседа и думает о том, какой же он еще ребенок,
несмотря на Метку, полученную летом. Глупость, тоже, нашелся Пожиратель
Смерти. Он же школьник еще! Паркинсон фыркает и отворачивается к Блейзу.
– Напомни мне в следующий раз, о том, чтобы прогулять нумерологию, -
просит она его.
Забини согласно кивает. И, наконец, вспоминает, почему никак не
переведется с нумерологии на другой курс.
– А не хочешь записаться на другой предмет? – предлагает он. Она
отрицательно качает головой и почему-то глядит на Малфоя. Только
чуть-чуть поворачивает голову, а настроение к Забини уже портится.
«Обязательно уйду с нумерологии. Нечего мне тут делать», - бурчит про
себя Блейз и снова смотрит в окно.
Профессор Вектор смотрит украдкой на часы и радуется, что урок
завершится через восемь минут. Голос ее снова наполняется силой, и она
диктует домашнее задание таким ликующим тоном, что с класса спадает
оцепенение.
«Нет, не уйду», - передумывает Блейз.
Ведь Паркинсон больше не у кого списывать нумерологию. Она такая дура,
эта Паркинсон. Куда она без него.
Драко Малфой захлопывает учебник по истории Магии, потягивается всем
телом, расправляя затекшую спину.
Нотт совещается с Гринграсс и, наконец, договорившись, кидает через
проход прямо на парту Малфоя и Паркинсон упаковку каких-то леденцов.
Конфеты шумно шлепаются, оказываясь прямо перед Драко.
– Это еще что? – удивляется Малфой.
Дафна машет рукой, привлекая к себе его внимания.
– Это леденцы, мы их с Теодором купили, ты же не пошел в Хогсмид, -
поясняет она. – Просто мы забыли отдать в выходные.
Малфой смотрит на пакетик леденцов и не знает, что сказать.
– Спасибо, - в итоге отвечает он дружелюбно.
– Малфои знают такие слова? – хихикает Панси.
Драко не отвечает, укладывая в сумку учебник, нетронутые свитки, перо и
подарок от Гринграсс и Нотта.
Глухо звенит звонок, и шестой курс Слизерина в своем, почти полном,
составе выходит из аудитории.
Профессор Вектор остается в классе и почему-то думает о том, что они
совсем не такие уж и плохие – эти страшные шестикурсники.
Времена просто тревожные, а они - обычные дети.
Профессор тяжело вздыхает и начинает стирать с доски формулы, готовясь к
следующей паре.
глава 1
банальная, бессюжетная зарисовка. Слизерин, 6 курс, леция по
нумерологии. Никаких тайн, интриг и приключений - просто немножко людей,
без излишней патетики и максимализма.
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Блейз
Забини, Панси Паркинсон, Драко Малфой, Теодор Нотт, Дафна Гринграсс
Общий
/ / || джен || G
Размер: мини || Глав: 1
Прочитано: 167
|| Отзывов: 7
|| Подписано: 2
Предупреждения: ООС
Кому мы нужныГлава 1
Драко Малфой сидит за партой в кабинете профессора Вектор и пытается
вдумчиво читать. Голос преподавателя сбивает его, мешая понимать
прочитанное, но слизеринец все равно старается сконцентрироваться на
страницах учебника.
– Драко, - интересуется Панси, - почему ты читаешь историю Магии, ведь
у нас нумерология?
Драко поднимает голову и привычно морщит уголки губ в усмешке.
– Потому что я – Малфой.
Вообще-то он и сам не знает толком, что означают эти слова. Но они, как
будто, объясняют окружающим все. Он уже неоднократно пользовался их
волшебным влиянием, и еще ни разу никто не спросил, что же это на самом
деле – быть Малфоем и почему это дает так много привилегий.
У Паркинсон больше вопросов нет, продолжать разговор дальше ей скучно и
бессмысленно, поэтому она отворачивается от соседа и, как кажется со
стороны, смотрит в окно. Профессор что-то рассказывает о ведической
системе исчисления, но Панси совсем нет до этого дела. Она не
интересуется нумерологией, и, если совсем честно, то она безнадежно
глупа в этом предмете. Только терпение и хитрость помогают ей получать
хорошие оценки и оставаться в группе. Но сейчас у нее есть вещи важнее.
Например, наблюдение за Блейзом Забини.
Блейз качается на стуле и смотрит на небо, задрав голову. Даже в таком
глупом положение, он умудряется казаться красивым. Паркинсон не очень
любит темный цвет кожи, предпочитает нордическую бледность, но ради
Блейза делает исключения в своих вкусах.
Впрочем, они так давно знакомы, что нет никакой возможности, с
уверенностью утверждать, что их обоюдная симпатия не вынужденная. Блейзу
тоже никогда не нравились брюнетки с зелеными глазами. Блейз вообще
считает, что Панси похожа на Гарри Поттера в женском варианте. На втором
курсе, когда они еще не были друзьями, Забини наколдовал Панси шрам в
виде молнии прямо посередине лба. Шрам через пару недель сошел сам,
Панси зачем-то отрастила челку, глаза со временем утратили свою зелень и
стали невыразительными, темно-карими, а сами они, после того как
подрались на магической дуэли в имение Малфоев, будучи приглашенными на
Рождественский бал, стали друзьями.
Панси смотрит на Забини и иногда на небо, пытаясь понять, что так
привлекло друга в скучных серых тучках, скрывающих осеннее солнце.
На самом деле, Забини смотрит не на небо, а просто наверх, не обращая
внимания ни на что. Ему все равно куда смотреть, лишь бы не думать о
том, что он сидит на этом скучном уроке. Уже много раз Блейз пытался
заставить себя подойти к старосте и отказаться от этого курса. Каждый
раз, уже почти дойдя до комнаты префекта, Забини разворачивается и идет
назад в гостиную факультета. Он пробовал найти множество объяснений
своему поведению, но они выходят какими-то фальшивыми. Краем глаза
замечая интерес к себе со стороны Панси, он раздражается, но еще
пытается вернуться в безмятежное состояние отрешенности. Однако
сосредоточиться уже не получается.
– Что тебе? – шепчет он, наконец, оборачиваясь к подруге.
– Ничего, - сердито шепчет в ответ Панси и отворачивается, почему-то
крайне им недовольная.
Забини тоже отворачивается и тут же получает удар по затылку чем-то
мягким и липким.
– Фу! – невольно вырывается у него, когда он подносит пальцы к затылку и
стряхивает мокрый и смятый комок жеваной бумаги. С задних парт гогочет
Гойл, стараясь делать это тихо.
– Мистер Гойл, я сказала что-то смешное? – интересуется Вектор суровым
голосом. Она тоже устала вызывать в учениках интерес к своему предмету и
не понимает, зачем всем этим аристократам нужна нумерология. А особенно
ей не понятно, что на ее уроках делают эти два безнадежно глупых
студента – Кребб и Гойл. Проверяя из работы, профессор каждый раз
удивляется тому, как они вообще научились писать. Это крайне
непедагогичные мысли, но Вектор ничего не может с собой поделать, её
логичный мозг, привыкший к формулам нумерологии, не терпит тупости и
пустоты рассуждений.
– Нет, профессор, - басит с задней парты Грегори, не скрывая глупой
улыбки.
Это была идея Кребба – кинуть в красавчика чем-нибудь мерзким. Они
совместными усилиями нажевали бумаги, скатали комок, прицелились – и
вот, заносчивый Забини сидит, морща от негодования и отвращения свое
породистое лицо, и стряхивает с волос налипшие куски, брезгливо вытирая
руку о полу мантии.
– Прокляну, придурки, - тихо-тихо, почти одними губами, обещает Блейз,
поворачиваясь к парням буквально на мгновение.
– Как думаешь, проклянет? – улыбка исчезает с лица Грегори и он с
опаской интересуется у Кребба.
Кребб веселится, как ребенок.
– Своих не проклинают, - говорит он гордо, стараясь понизить высокий
голос. Получается даже не шепот, а свист.
Свист привлекает внимание Дафны Гринграсс. Она улыбается каким-то своим
мыслям и черкает на полях понравившуюся фразу, а потом, удивленно
улыбнувшись, словно не веря, что такое возможно, дописывает снизу:
«Автор – Винсент Кребб».
На уроках Дафна всегда пишет – лекции, услышанные мельком разговоры,
свои рассуждения. Так она скрывает свое нежелание посещать занятия.
Хотя, на самом деле, нумерология ей нравиться, но больше все-таки ее
притягивает то, что почти весь ее курс посещает эти занятия. Гринрасс не
хочет пропускать ничего из школьных будней, потому что, после окончание
школы, её выдадут замуж во Францию, и она не сможет часто видеться с
бывшими товарищами. Дело уже решено, жаловаться на выбор родителей в ее
семье не принято, поэтому Дафна просто хочет хорошо провести оставшееся
от учебы время. Гринграсс привязана к своему курсу больше всех остальных
слизеринцев, но особенно часто она общается с Теодором Ноттом, сидящем
рядом.
Они, вроде бы, просто дружат. По крайней мере, никто и никогда не мог
упрекнуть их в том, что между ними что-то большее, чем дружеская, почти
детская привязанность друг к другу. Теодор – любимая подружка, с которой
можно пошептаться о чем угодно. Только о любви говорить не стоит:
во-первых, чтобы не дискредитировать свою репутацию до замужества, а
во-вторых, потому что от таких разговоров Нотт становится бешенным.
Характер у него тяжелый, дикий, хотя все спрятано за позой абсолютного
спокойствия. Когда Теодор зол, у него глаза белеют и губы сжимаются в
тонкую нитку. Это очень страшно. Поэтому, Дафна молчит о том, кто ей
нравится в Хогвартсе, даже ради поддержания разговора. И в Хогсмид ходит
только со своими, всей толпой, не принимая приглашений на свидания. А
когда все разбредаются по парочкам, то они едят с Теодором конфеты в
«Сладком королевстве» и покупают лакомства друзьям, в знак своего
расположения. Это совсем не свидания.
Дафна погружается в свои мысли, а Теодор зевает, стараясь сделать это
как можно незаметней.
Он уже потерял нить повествования лекции, хотя до этого курса, такое с
ним происходило считанные разы.
Но сегодня совсем нет никакого желания поддерживать в себе ученический
азарт. Теодору скучно и немного обидно, что Дафна не любит сидеть у
окна, обосновывая это тем, что ей дует. Конечно, Нотт не хочет чтобы она
простыла, но все равно с завистью глядит на Забини, который уже
стряхнул весь мусор с головы и снова смотрит в окно. С их же мест
смотреть туда неудобно, тем более что головы Паркинсон и Малфоя
загораживают весь обзор.
– Эй, Малфой, пригнись, – ради шутки шепчет однокурснику Теодор. Драко
машинально опускает голову, почти ложась на парту.
– И что? – интересуется он, не отрываясь от учебника по истории Магии.
– Обзор загораживаешь, – ухмыляется Нотт. Малфой поднимает голову и
начинает краснеть от негодования.
Панси смеется, довольная, что хоть кто-то выбил ее самодовольного соседа
из привычного надменного молчания.
– Нотт, - угрожающе начинает Драко, но от возмущения говорит слишком
громко и профессор Вектор обрывает его на полуслове:
– Мистер Малфой, ведите себя прилично, вы же на лекции, - устало и
строго говорит она.
– Простите, профессор, - вынужден отвлечься от Теодора Драко.
– Вы же староста факультета, - напоминает Вектор. – И такое ваше
поведение недопустимо! Минус пять баллов со Слизерина.
Драко согласно кивает и снова утыкается в книгу. Теперь он назло держит
голову прямо, не давая Нотту ни малейшей возможности глядеть в окно.
Панси поглядывает на соседа и думает о том, какой же он еще ребенок,
несмотря на Метку, полученную летом. Глупость, тоже, нашелся Пожиратель
Смерти. Он же школьник еще! Паркинсон фыркает и отворачивается к Блейзу.
– Напомни мне в следующий раз, о том, чтобы прогулять нумерологию, -
просит она его.
Забини согласно кивает. И, наконец, вспоминает, почему никак не
переведется с нумерологии на другой курс.
– А не хочешь записаться на другой предмет? – предлагает он. Она
отрицательно качает головой и почему-то глядит на Малфоя. Только
чуть-чуть поворачивает голову, а настроение к Забини уже портится.
«Обязательно уйду с нумерологии. Нечего мне тут делать», - бурчит про
себя Блейз и снова смотрит в окно.
Профессор Вектор смотрит украдкой на часы и радуется, что урок
завершится через восемь минут. Голос ее снова наполняется силой, и она
диктует домашнее задание таким ликующим тоном, что с класса спадает
оцепенение.
«Нет, не уйду», - передумывает Блейз.
Ведь Паркинсон больше не у кого списывать нумерологию. Она такая дура,
эта Паркинсон. Куда она без него.
Драко Малфой захлопывает учебник по истории Магии, потягивается всем
телом, расправляя затекшую спину.
Нотт совещается с Гринграсс и, наконец, договорившись, кидает через
проход прямо на парту Малфоя и Паркинсон упаковку каких-то леденцов.
Конфеты шумно шлепаются, оказываясь прямо перед Драко.
– Это еще что? – удивляется Малфой.
Дафна машет рукой, привлекая к себе его внимания.
– Это леденцы, мы их с Теодором купили, ты же не пошел в Хогсмид, -
поясняет она. – Просто мы забыли отдать в выходные.
Малфой смотрит на пакетик леденцов и не знает, что сказать.
– Спасибо, - в итоге отвечает он дружелюбно.
– Малфои знают такие слова? – хихикает Панси.
Драко не отвечает, укладывая в сумку учебник, нетронутые свитки, перо и
подарок от Гринграсс и Нотта.
Глухо звенит звонок, и шестой курс Слизерина в своем, почти полном,
составе выходит из аудитории.
Профессор Вектор остается в классе и почему-то думает о том, что они
совсем не такие уж и плохие – эти страшные шестикурсники.
Времена просто тревожные, а они - обычные дети.
Профессор тяжело вздыхает и начинает стирать с доски формулы, готовясь к
следующей паре.
глава 1
настроение: Веселое
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу