Откройте свой Мир!

1. Удаление участников, использующих ругательства в сторону других участников.
2. Пресечение обсуждений, связанных с выяснением отношений и личности участников, а также обсуждений с явно выраженным индульгированием вокруг тех или иных тем и вопросов.
3. Сообщество создано для обсуждения только содержания практик, подразумевающее в том числе возможное несогласие, конструктивную критику (рассмотрение) самих практик или постулатов убеждений с целью более тщательной проработки их осознания, но не самих участников и их качеств.
4. Любые описания практик и их примеры приветствуются как и содержательное их обсуждение.

ВСЕ ПРАВИЛА НАПРАВЛЕНЫ НА ПОДДЕРЖАНИЕ ОДНОЙ ЕДИНСТВЕННОЙ ЦЕЛИ - СОХРАНЕНИЕ СИЛЫ В ОДНОМ КОНСТРУКТИВНОМ И ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОМ КЛЮЧЕ КАК ВСЕГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СООБЩЕСТВА ТАК И СОХРАНЕНИЕ ЛИЧНЫХ СИЛ КАЖДОГО УЧАСТНИКА.

1. Канал youtube: преимущественно тема рациональной речи (искусства следопыта, прочесывание теней, КГ и отражения тиранчиков-маятников), а также некоторые обучающие и презентативные материалы с семинаров, в дальнейшем полноценные учебные фильмы. Ссылка будет дана позже.
2. Годовой цикл семинаров по числу месяцев "Магические практики" в основной группе бесплатные презентативные; ежегодная встреча-беседа по теории магического пути "Закон Денег" для всех желающих пока бесплатная; платные группы по отдельным магическим практикам для углубленного изучения по запросу желающих. Краткое описание ниже в комментариях.
3. Аудиозаписи бесед и ответов на различные теоретические вопросы "Наследие Арендатора"". В моих плейлиста и сообществе-группе. 
4. Печатные проекты: краткие тезисы на полях в группе, темы-конспекты (инвентарные списки), ежегодно выпускаемые брошюры с дополнениями-иллюстрациями, книга иллюстраций, диаграмм; роман эзотерический.

Значение инвентарных списков ДВ:

1.Инвентарные списки являются командой Орла и создают последовательность в описании мира.
2.Прежде всего инвентарные списки касаются самих команд Орла или собственно воли Орла в отношении эманаций внутри кокона и за его пределами, сочетание которых синхронизирует выполнение команд.
3.Выполнение ИнСп переводит состояние самопоглощенности в состояние разумности (рациональности и целесообразности).
4.Отбрасывание ИнСп следует после завершения описания события, сопровождающегося переходом в новую реальность (разворачивающаяся реальность).
5.ИнСп соединяют точки сборки на коконе, формируя последовательные силовые взаимосвязи явлений; другими словами создают описания с неотвратимых характеристиками или законы видящих. Завершенный рисунок обусловлен полной светимостью кокона.
6.Последовательные описания несущие силовые взаимосвязи, то есть неотвратимо действующие в реальности в рамках самих описаний, позволяют не только усиливать Путь Намерения, но и обрушивать, разбивать и опрокидыватель силу влияний конкурирующих описаний мира (маятниковых и паразитическим форм). Оглашенные в определенном месте они действуют как магический инструмент.

Матрица инвентарного списка учения тольтеков (древних видящих).
1.Осознанность является сутью существования. Сила осознанности определяет размер этого существования, который сдвигается из трех аспектов: диапазона восприятия, глубины и палитры (богатства) ощущений (переживаний), способности действовать и преобразовывать реальность. Поэтому сила лежит в основании существования. Отсутствие этого знание влечет номинальность существования.
2.Осознанность обуславливает способность чувствовать себя, то есть понимать свою цель, выяснять причины не допустимых переживаний и обнаруживать за ними потерю сил, то есть входить во второе внимание.
3.Положения:
I Положение
Воин сражается за свою свободу.
а. Целью бытия является перманентное состояние внутренней гармонии
б. Подмена средств и цели.
в. Название: любовь и свобода
г. Граница собственных интересов
д. Путь намерения
е. Влияния и обращение

II Положение. Воин берет на себя ответственность за всё происходящее с ним 
а. От нашей воли не зависят внешние и внутренние следствия, а только реакция на них
б. Наше бытие обусловлено рисунком на коконе: бог на поверхности кокона
в. Мы можем менять реальность, лишь меняя свою реакцию отражения
г. Воин не жалуется, а действует, исходя из возможного
д. Воин не апеллирует, а принимает решение
е. Воин не ждет, а следует принципу безупречности
ж. Принцип перепросмотра – наше положение следствие наших выборов

III ПоложениеСвободу обуславливает размер личной силы.
а. Сила определяет видение, способность преобразовывать реальность и создавать желательные вероятности
б. Собирание силы обуславливается способностью осознавать каналы потери силы, принимать накат, безжалостностью отсутствия индульгирования, сдвигать границы стойкости, расправленностью структуры, умением не терять энергию на напряжениях и завершать события максимально быстро
 

Почему у воина нет чувства вины и путь с сердцем.
Первое – любовь и жалость взаимоисключающие вещи, любовь не ведает страха.
Второе – любовь не только чувство, но и к примеру жертва или праведность. Какая уж тут жалость.
Третье – чувство вины есть отражение на поверхности кокона обвинения, но согласно принципу безупречного отражения наката, воин исключает всякое индульгирование и принимает накат как он есть. В этом свете принятие вины безоговорочное и без какого-либо индульгирования не оставляет места для педалирования чувства вины

1.Деньги – это всё: всё, что вы можете иметь, связано со стоимостью этих вещей и обстоятельств; недостаток денег влияет на изменение степени важности всех вещей и обстоятельств, а значит качество самой личности, выстраивающей эти отношения. Исключение составляют: условие смерти, условие кармы и условие уровня а тч уровня взаимодействия и взаимоотношения..
2.Стоимость денег определяется отношением между тем, чем вы жертвуете ради обладания ими, и тем, что они реально вам дают.
3.Условие получения денег: вы не должны ничем жертвовать в процессе получения денег, вы не должны нарушать границу собственных интересов (правило равноправного договора), вы не должны заниматься ничем кроме того, что образует ваш путь намерения, основанный на подлинных внутренних целях (стимулы более высокого уровня тантричности) и внутренней предрасположенности; деньги невозможно получить извне из-за пределами текущей ситуации, иначе это противоречит второму положению об ответственности и необходимости менять себя и свою жизнь, а значит ресурсы должны находиться внутри расколов уже имеющихся событий и извлекаются именно оттуда как не использованная до конца возможность; деньги не могут находиться в будущем, поэтому плота достигается здесь и сейчас, когда вся вселенная является источником неограниченных ресурсов для текущего момента.
4.Условия удовлетворения от приобретения денег: механизм появления денег должен быть прояснен (правило когнитивной диссонанса), деньги должны быть получены в следствие самостоятельных последовательных усилий, деньги должны приходить вследствие улучшения совокупного уровня жизненных обстоятельств и качества личности; тантрические или экстатические состояния являются критерием того, что обстоятельства работают на субъекта.
5.Правило или механизм получения денег: деньги находятся у людей, поэтому могут быть получены только от них; деньги находятся внутри обстоятельств, которые создаются людьми; чтобы войти в эти вероятности, необходимо изменить положение ТС, которое связывается описанием мира, определенным навязанными влияниями; влияния выслеживаются посредством обнаружения диссонансов, несоответствий и выходом из этих договоров; для этого используются искусства сталкинга, КГ, сновидения и перепросмотра
.

- Ну ты баклажан…
- И это не в первой, – водитель сделал паузу. – Эта дребедень снится уже не в первой. Твой колдун, кстати, не может это объяснить?
- Он все может, - ухмыльнулся Костя. И включил радио. 
Дорога летела в обратном направлении, загибаясь среди деревьев вдоль нее. Облокотившись плечом, я превозмогал боль, с нетерпением ожидая конца поездки, напряженно представлял, КАК буду выбираться из машины. Как я любил такие дороги, петляющие через леса, поля и села. Здесь я дышал и жил. Но сейчас. Сейчас я погибал. Романтическая мелодия вызвала во мне воспоминание, которое как вспышка озарила мой мозг. В такие минуты я помнил ее. И боль оставила меня, ее заслонила другая, более неизбывная, глубокая, протяженностью в вечность, поглотившая ее. Как бедолага тонущий в бокале вина и уходящий от реальности, так и я уходящий от нее в горьком вине обычных дел с больной спиной, неизменно бедный, неуспешный, не умный, не красивый и не умелый. Тонущий как мальчик в море под набегающими безжалостными волнами, то скрывающими, то вновь открывающими заходящее солнце. Такое беспечное, ласковое, будто забывшее о моей муке утопающего, никому не известного и не интересного в этом мире. 
Я привык поэтому молчать. Как и теперь в машине, где беседа моих нежданных приятелей протекала без меня. Я как и всегда молчаливый отстраненно смотрел на обочину пролетающей дороги, делая вид, что меня это все заботит. Но меня не заботила ни спина, ни пассажиры, ни дорога, ни то, куда мы ехали. Я сидел на кончике причала в своем сновидении, одиноко ждавший своего судью. Он вот-вот должен подойти сзади, положить мне костлявую руку на плечо и сказать: ну что ж, ты все прослал, пора в небытие. Спина лишь оттеняла мою разрушенную судьбу. И мелодия лишь вновь пробудила меня от спячки, чтобы я не забывал свою боль навсегда. Помнил ее. Я прицепился к ней как к голому обледенелому стволу или каменной скале, зная, что без нее у меня останется лишь мрак, в котором скрипка печали заунывно играет бесконечно. Играет и замолкает, и уже нет даже скрипки и становится совершенно нестерпимо. Эта боль на скале под порывами ветра еще была полна жизни, хоть и жизни полной горечи нестерпимого безнадежного страдания, но все-таки жизни. И я вцепился в один из камней своей маленькой слабой рукой. И слеза вновь предательски скатилась вниз.

- Жизнь полное гавно, она только придумывает нам все новые и новые ее оттенки и вкусы, - глаза его сияли и сверкали переливающимися звездочками счастья, - не так ли? – и он радостно заржал. Такого радостного ржания я не слышал давно или никогда. С такой интерпретацией данного суждения я еще не сталкивался, и она вызывала во мне некоторое сомнение. Но сомнения рассеялись, когда эта морда прогавкала:
- Кидай его на пол. 
«КИ-идай» - было произнесено протяжно с нескрываемым презрением, даже нет, не презрением, а равнодушием. Да точно. Вроде того, когда приносят грязное трухлявое дерево и хозяин по-хозяйски кричит: кидай ребята его туда, пусть там поваляется, пока не распилят.
Я захотел крикнуть, потом захотел начать бой, потом мной охватило отчаяние, и я ощутил адскую боль, которая не дала мне шансов смягчить свое бесславное падение на пол этого темного пространства холодных сеней. Доски не пружинили и безжалостно и даже с некоторым презрением и раздражением встретили меня беззвучным стуком костяшек коленей, локтей и конечно жопы. 
Не знаю почему, но я почувствовал себя партизаном, схваченным какими-то бакланами в лесу и притащившими меня к воровскому дому, где надо мной поизмываются, а потом холодно и неучастливо прирежут за сараем. Я знал это точно, хотя факты этому противоречили. Кажется, меня привезли сюда, чтобы лечить. И тут я вспомнил шуточки моих компаньонов в машине по поводу лекаря. 
Привыкший молча терпеть, я был готов проглотить еще одну порцию обещанного дерьма в подарок от жизни. И я, черт возьми, должен был быть ей благодарен. 
Я посмотрел как ребенок на морду, которая казалось никогда не горевала, по ее виду можно было сказать только одно: она привыкла крошить все, засовывая себе в пасть. Я взвыл, кажется, но не заметил этого в шуме своей внутренних криков и неразберихи. 
- Блядь.
Я адресовал это ко всем, особенно к компаньонам, которые притащили меня сюда и бросили на голые доски. Я мог это повторять каждый день, который мне преподносил подобные сюрпризы. 
- Идите в дом или поиграйте в теннис, вы нам не нужны, - сказала повелительно, но при этом спокойно морда. 
- Ляг на спину, - приказала она.
Превозмогая неконтролируемую боль, я попытался понять, какой частью тела я вообще могу двигать. Оказалось, что ни какой. 
- Тебе будет больно, - морда добавила, - но ты должен с этих пор перестать думать о боли как нежелательном событии. 
Мне показалось, что морда улыбнулась, но не уверен, так как поволока застилала глаза. 
- Да, и запомни, я не стану тебе помогать, теперь и впредь, потому что либо ты это сделаешь сам, либо тебе конец. Тебе ведь еще жить – добавила морда и заржала. И опять какая-то детская искренняя радость выливалась из нее. Мне даже показалось, что за моей спиной не 45 летний мужик, а пацан, который прикалывается надо мной, как мы это любили в детстве. 
Я проделал долгий путь, и с облегчением повалился на спину. Боль не отпускала во всей спине, я вытаращил глаза на потолок, где висела лампочка, вкрученная в черный патрон. 
Пять или десять минут морда тихо сидела, а я был только этому рад. 
Я не знал, что с этой минуты моя жизнь изменилась раз и навсегда.

Роман. 
Беспредельность, принимающая жертву.


Глава 1 и последняя. За гранью. Безжалостный воин и обладатель неограниченного могущества.
Глава 2. Вторая граница. Лодочник оставляет лодку и наблюдает за ней с берега.
Глава 3. Третья граница. Тот, кого нет.
Глава 4. Граница первая. Гибель монаха.

 
Глава 1 и последняя. За гранью. 
Безжалостный воин и обладатель неограниченного могущества.



Эпизод первый. Кофе, приготовленный в турке полковником ФСБ.

- Пора вставать, - услышала она тихий и спокойный голос под ухом, прорезала с усилием глаза, мучительно преодолевая усталость, села, стала шарить ногами по паркету в поисках тапок. «С этим человеком так… Человеком, прошедшим не одну горячую точку… Человеком, которому она стольким обязана…» Поэтому она слушалась. Хотя и не без споров и критических замечаний: «Леша…»
 Теплая вода расслабляла накопившуюся во сне усталось и скованность, разгоняла кровь, мягко возвращала к принятию вызовов дня. Вот и теперь они у него на даче всей ее семьей. На юге, в краснодарском крае. Все прошлые отпуски за границей: Турция, Кипр, Египет, Испания… но в этот раз здесь.
Она вышла из ванной и обомлела: кровать была заправлена, шторы раздвинуты. Все пути к отступлению были отрезаны. Армейская выучка. На кухне уже раздавались звуки громыхающих турок, всего числом три, так как народу собралось немало. Все лето эта дача принимала и принимала новых гостей в порядке очереди. Теперь его дети называют дедушкой Лешой. Но не так давно врач предупредил его: «не сдерживайте гнев, это может стоить вам сердечного приступа». И он не сдерживал… когда предоставлялся подходящий случай… И ходил, ходил, ходил… Зубы, вытащенные армейским ножом прямо на склоне одной из кавказских гор другом за отсутствием рядом зубного кабинета не проходят даром. 
Но вопросы решались, и решались быстро. Найти работу, наказать нерадивого мошенника, все, что хочешь… Но она отказалась пойти на службу, и к Сечену в компанию тоже. Она держала дистанцию, поэтому и была здесь на таком счету. Такие люди предательства не терпят.

Все двинулись в ресторанчик на завтрак после небольшой прогулки. На юге в изобилии всевозможные кухни на любой вкус. Дети к сожалению приболели, и их не пускали на море. В городе эпидемия какой-то заразы. 
Вот и теперь ей предстоял разговор с братом, который доверил ей своего ребенка. Телефон зазвонил, «легок на помине». Разговор непременно будет как всегда тяжелым. Брат на 10 лет старше, будет опять педантично въедаться в каждую мелочь. Так оно и вышло. На том конце трубки посыпались вопросы: чем лечите, обращались ли к врачу и тому подобное. 
- Передай трубку Стасу. Сынок, как себя чувствуешь… А мы купили тебе щенка… лабрадора. Ну не грусти, будь мужчиной… 
На другом конце где-то в тихом и глухом дачном подмосковном местечке, стоя на лестнице, ведущей на летнюю кухню с выставленном под ее крышей мангалом стоял человек чуть старше средних лет с обильной сединой в коротко стриженных волосах на голове и бороде. Взгляд его был тяжел, полный выдерживаемого его обладателем груза ноши, которая свалилась на его плечи и крепко была пригвождена к его спине, пробивая душу насквозь подобно серой арматуре, и оставляя лишь разбросанные под ногами ее осколки. Человек стоял твердо и прочно на ногах под этой тяжестью, так что создавалось впечатление, КАМАЗом его не сдвинешь… Обнаженное тело было исполосовано узором многочисленных длинных и глубоких шрамов вдоль и поперек. И его сочувствующему голосу верилось с трудом. Все, что хотелось сделать в присутствии этого человека, как можно быстрее ретироваться и скрыться где-нибудь в дали цветущих просторов своей судьбы, где весело щебетали птички. И не попадаться уже с ним на одном пути.
Именно этого человека встретил я тогда, августовским вечером, когда меня привезли и приволокли к нему в состоянии попавшего под бревно бедолаги.

Ацкий врачеватель.

Эпизод второй. От первого лица.

«Куда я иду, и зачем…»
Ноги налились свинцовой тяжестью, кости обтянуты пересохшей безжизненной кожей.
Останавливаюсь, погружаясь в песок, нет сил, выбираться с каждым шагом из раскалённой, обволакивающей массы. 
Платок сползает с затылка, колени тут же сгибаются вслед за падающим куском ткани, спину нет сил распрямить…
Поднимаю открытые глаза и… белое пятно расплывается… расширяется… всё больше… достигает лба… касается… стук как от удара молотка в лоб… из носа вырывается последнее дыхание в виде стона… плыву во тьму…

Стук… открываю глаза… в дверь. Под телом матрас из циновки, старая подушка под затылком. Заходит девушка, улыбается, спрашивает: можно?
Пархает на цыпочках к маленькому столику и ставит кувшин, также быстро улетает, бросив короткую задорную улыбку. Закрываю глаза.

Сумерки, прохлада, встаю плавно, неспешно. Спускаюсь по лестнице вниз, в холл… На улицу…
Иду меж домов, площадь, торговцы, суета, крики: «чего они так суетятся, они же обречены…» Окраина, пустырь, кривой анчар в стороне. К нему приближается тёмная субтильная фигура. Что-то прячет. Вращает головой, страшный взгляд различим даже издалека. Видимо меня не видно в тени стен. Лезет вверх, встаёт на первую ветвь, наматывает верёвку выше. Возится. Мне интересно, я приближаюсь, чтобы рассмотреть, не спеша.
Сует голову в петлю, хныкая кидается вниз. Ветка с хрустом ломается. Сидит на коленях, руки все окровавленные в порезах, кожа содрана, кричит страшным отчаянием: боже, почему не позволяешь даже умереть?
Голос раздаётся страшным басо-фальцетом вокруг пустыря. Я уже рядом, останавливаюсь с удивлением:
Глаза запрокинуты в небо, горят ярким чёрным пламенем, лицо совершенно высохшее и обезвоженное, нечеловеческая сила разливается по худому телу и далее волнами по кругу звуками: беда, беда…
Крик раздается вновь как последний:
- Боже, ДАЙ мне умереть.
Стою недвижимый, только смотрю, мольба в глазах неподдельная:
- Чего ищешь ТЫ? – с нажимом на последнее слово спрашиваю тень под собой.
Тень оборачивается как испуганная лань, падает на бок, закрывается локтем с изодранным рукавом. Пытается отползти неловко, суетливо. Заметно, что тело измотано и обессилено духом, который в нем.
- Оставь меня, - говорит скороговоркой, не глядя.
- Разве ты не знаешь, что все и так умрут… - улыбаюсь, - так зачем столько суеты и забот?
Тень подымается, возвышаюсь над ней в две головы.
- Уйди… - потом с мольбой повторяет: уйди, - тихо, с любовью.
Слезы льются по лицу, падает на костлявые колени, плечи трясутся беззвучно.
Проходит много времени, стою как во сне, долго, будто в вечности…
Замолкает, поднимает глаза, жесткие как ракушки, серые как сумерки зимой:
- Оставь меня, добрый человек, - голос твердый, но без вызова, как будто приказывает.
- Оставлю, но я спросил тебя, - улыбаюсь, «забавный человек».
- Если отвечу, уйдешь? – опустив лицо, произносит тень совершенно невозмутимым голосом.
Смеюсь не громко вслух: - Не переживай, кого может бояться идущий на смерть?
- Есть кое-что хуже смерти, - успокаиваясь, говорит тень.
- Думаю, ты заблуждаешься, но всё равно скажи мне.
- Мой Учитель тоже всегда задавал вопросы, - чуть слышно произносят губы тени. Если бы не было удивительно тихо, я бы не расслышал.
- Твой учитель? – удивленно поднимаю брови. – У тебя был учитель? Что-то ты не похож на способного ученика.
- Я убила его, - абсолютно твердо как могут твердо говорить только сумасшедшие, не глядя мне в лицо, заявила тень.
Только теперь я вдруг обнаруживаю перед собой женское существо, настолько ужасно ее лицо. Как я не заметил женского платья. Волосы обрезаны неровно по кругу. СМЕРТЬ – вот кто был передо мной.
- Так ты сильно СОЖАЛЕЕШЬ? 
Глаза вздернулись ко мне и прожли насквозь испепеляющим пламенем, в котором не было ни капли жалости.
- Сожалеешь, - кривляясь сказала тень смерти. Она засмеялась коротко почти беззвучно, раскрыв сухой рот. Я заметил ровные белые зубы. Наверное, единственное, что было у тени приятным на вид, напоминавшее человеческий облик. 
Мне стало страшно, когда она взглянула вновь на меня, и я понял, что не хочу, чтобы она смотрела:
- Разве ТЫ не знаешь меня? - глаза весело и страшно заблестели.
Мои брови снова округлились, я отступил, осмотрелся.
- Разве ТЫ  не слышал обо мне? – также с поучительным тоном выкаркала тень.
Я ощутил какое-то тепло… печаль… потом тень коснулась меня, и я оказался во тьме. Во тьме было совершенно одиноко, как бывает одиноко лебедю без своей возлюбленной. Сыро как в подземелье. И ТИХО! Тьма захватывала меня все больше, я стал задыхаться и сбросил наваждение. 
Тень засмеялась теперь искренне:
- Так ты НЕ ЗНАЕШЬ… - засмеялась дальше. 
Хмыкнула, глядя вниз.
- Тогда убей меня, или найди кого-нибудь… Вот тебе деньги, - она вытащила из-за пазухи мешочек, высыпала на тонкую ладошку несколько монет, блестевших в сумерках ровным белым металлом, вгляделась в них с особой любовью и теплотой, будто это были не деньги, а особая вещь, подаренная ее женихом в день их встречи. Она смотрела на них, будто расставаясь навсегда, сунула обратно и кинула мешочек мне в грудь.
Я не нагнулся:
- Хорошо, я верю тебе. Почему так вышло? – с состраданием обратился я к тени.
Теперь я видел перед собой женщину удивительной красоты и силы. Она стояла на коленях в полоборота ко мне, возвышающегося как гора. Но думаю, она был в сотню раз крепче меня. Спина ее была прямая, прямой взгляд в даль. «Ее никто не сможет убить» - прошептал я сам с собой.
- ОН сказал мне, - осеклась тень-женщина. Сомкнула губы, от этого они побелели.
- Учитель просил тебя убить его? Похоже, вы секта смертников, - попытался пошутить я неловко.
- Учитель умер… его убили… почему не убьют и меня?.. медленно рассуждала тень-женщина.
- Ясно. – Я выдержал паузу. – Видимо учитель был дорог тебе. 
Тень снова бросила свой огненный взгляд на меня. И меня осенило: она молится.
- Ты не понял! Я ПРОДАЛА его, - как-то страшно безразлично сказала тень. – Вон деньги, - она кивнула взглядом. Это было небрежно сделано. И выглядело страшно. Не могу описать это словами, но что-то неуловимое и совершенно непостижимо ужасное было во всем этом. Лицо ее было бесстрастно и пусто.
Теперь я замолчал и прикусил язык.
- Возможно, я смогу помочь тебе. В смысле умереть. Объясни мне, и тогда я куплю это.
- Я понимаю. Я должна рассказать. Это будет хорошим признанием. Тогда бог разрешит мне умереть. Всё имеет свою цену, - горько и безнадежно улыбнулась она, кинув взгляд кивком на мешочек в пыли. 
- Я спросила его: так и так, они просят меня, он сказал: не переживай, скажи им все, что они хотят, я хожу днем перед ними не скрываясь, зачем меня ловить как вора в ночи. – Затараторила тень.
- Кто они?
Она открыла рот, но тут вспомнила что-то и закрыла его.
- Добрые люди, кто же еще…
- Добрые люди убили твоего учителя?
- Да, - тень плакала.
- Теперь я припоминаю тебя, - мой взгляд оживился.
Она с ужасом в глазах повернулась, - значит, ты не убьешь меня, - в голосе сквозила мольба.
- Странно, но сегодня дважды мне рассказывали о твоем учителе.
Тень сжалась, почернела.
- Девушка на дворе приносила мне воды. Она говорила, что какой-то раввин воскрес. Иешуа, кажется…?
Тень отшатнулась и отскочила под дерево, прижавшись к ядовитому стволу.
- Они врут, - пропела она. – Его из усыпальницы взяли солдаты, я знаю, потому что я слышала это сама. 
- От кого? От добрых людей? – улыбнулся я.
- Да, - опустила тень голову. – Я слышала, что они боялись поклонения его телу и выкрали его. Нет тела, нет дела, - рассказывала тень. В ее облике сквозила наивность. «Ее обманули» - подумалось мне.
- Ну это похоже на правду. Так я не понял, - догадался я вдруг, - этот раввин и есть… - Я раскрыл ладонь перед собой как артист.
- Он не раввин, - тень теперь полностью превратилась в милую, наивную, слабую девушку.
Глаза ее просияли, она смотрела перед собой, не видя ничего вокруг. Она начала говорить, будто прикованная к чему-то:
- Он был просто человек. Просто человек. 
- Но мне рассказывали другое… что он мессия. Да ты и сама называла его учителем.
- Они так говорят, чтобы скрыть свою вину. Они все предали его. И я, - тень скрыла лицо. Ее голос теперь звучал очень красиво и нежно. Как только она говорила о нем, преображалась.
- Да что же такого в нем вы нашли?
- Ты не поймешь, - заботливо с участием сказала она.
- Если не пойму, не смогу помочь…
- Они обожествляют его, чтобы выгородить свой грех.
- А почему его убили?
- Он был слабым. Его легче было убить. – Тень заплакала в руку, сжимая ее зубами.
- А мне говорили что он воскрешал мертвых и исцелял слепых и калек.
- Нет, они так говорят, чтобы скрыть главное.
- Да, и что же?
- Он просто жалел их, и они исцелялись сами. Он говорил, что если человек верит в любовь, то сам себя исцеляет.
- А я слышал, что он учил и проповедовал.
- Они специально приукрашают, чтобы снять с себя ответственность. Он никогда не проповедовал, учитель всегда спрашивал всех и слушал. А если кто-то до чего-то сам доходил, так это из-за любви в их сердцах. 
- Так в чем же ты виновна перед ним?
- Он сказал: иди и делай, что должна. Я пошла. Мне не нужны были эти деньги. Я привела их к нему, друзья наши спали, я нашла его в кустах, он молился. Я обняла его, а он меня. Я крепко обняла, потому что вокруг были солдаты. Я боялась за него. У него были красные глаза. Они схватили его.
- А один человек на базаре говорил мне, что Иешуа сказал некоей Юдит: не целованием ли предаешь меня?
Тень отпрянула с ужасом: что ты?!
ОН сказал как всегда: не переживай, я молился Отцу, Он сказал, что все будет по воле Его.
Они стали хватать его, хотя он и так шел. Друзья проснулись. Они увидели, началась драка.
- И что?
- ОН сказал: зачем вы так, разве мечом можно спасти человека, - и приложил руки к голове стражника. У него была сильная рана над ухом. 
- И что?
- И все. Стражник не оттолкнул его, он держался сам за голову. Любовь. Понимаете? И рана затянулась.
- Да как же это?
- Я же сказала, вы не поймете.
- Мне рассказывали, что у наместника Иешуа сказал: больший грех на том, кто привел меня к тебе.
- Глупости, - прыснула тень. - Не мог он этого сказать. Вы его не знали. Он говорил: живите просто: благословляйте проклинающих вас и любите ненавидящих вас, молитесь за преследующих вас и спешите примириться с врагом своим, ибо не знаете, когда придет вас час и предстанете перед Отцом нашим.
- А говоришь, что не проповедовал!
- Да не проповедовал он, - улыбнулась женщина. Только спрашивал, и отвечал, когда спрашивали его. Да больше ему объясняли, нежели спрашивали. Вот однажды ему первосвященник сказал: почему вы срываете колосья в субботу? А он их и не срывал. Но спрашивает в ответ: так как я смогу осуждать братьев своих, коль голодны, неужели правило важнее человека?
То же было, когда женщину поймали. Никого он не учил. Бросился к ним и говорит: что же она сделала. Они отвечают, что поймали на измене. Он видит, что не может помочь ей и спасти. Ну раз закон для вас важнее, бросай. Бросай тот, на ком меньше всего греха. И протягивает огромный булыжник. Те переглянулись, постояли, посмотрели. И разошлись.
И когда калека перед ним исцелился в субботний день. Он сказал: это мы по субботам вспоминаем Отца, а Он помнит о Нас всегда.
Сами же его спрашивают, спорят, а потом обвиняют, что он проповедовал.
Ему друзья говорили, поостерегись. А он: говорить правду легко и приятно. И светится весь. 
Она засмеялась и тут же осеклась.
- Если бы я продала Бога, то не беда, за Бога я не беспокоюсь. Но я продала самого слабого из нас. 
Я их умоляла: убейте меня, а они ни в какую. Я молила их, а они только мне: не плачь. А сами плачут. Я вижу по лицам. У наместника была, просила казнить меня, только смеются: мы твоего Иешуа спрятали так: нет тела – нет дела, иди и живи.
Так разве это жизнь.
Когда его волокли, заметили наших друзей и спросили: вы те, кто с ним? А они отшатнулись: нет. А он смотрит на них весь побитый и молча показывает: все хорошо братья, берегите себя. И как часто: на то Воля Отца Моего.
- Чтобы так не защищать самого себя, нужно иметь большую силу, - подумал я вслух. – Пожалуй, так не защищать себя может только тот, кому нечего страшиться. 
Я поднял глаза в темное небо с загорающимися звездами.

Я подошел к хрупкой девушке, схватил ее за руку, поднял. Она весила не больше пушинки.
- Прямой путь – самый верный. Иди и делай, что должна. Как делал твой учитель.
Она подошла к суку, отвязала веревку, забралась на дерево, но я уже был далеко от этого места.

Холод пробудил меня. Над пустыней сгущалась тьма. Я лежал лицом вверх, разглядывая небо. Что это было?
Тяжело шатаясь я поднялся, в руке горсть песка. Песок ссыпался из ладони, его было не удержать, я РАЗЖАЛ ПАЛЬЦЫ.

В своей пещере я разжег огонь и долго не спал. Потом заснул и видится мне, что подошел маленький серый человек в простом рубище и спрашивает меня: мастер, что такое Бог?
Я молча развел руками, будто показывая по сторонам: вот дескать.
Серый человек низко склонился и молча удалился. А я остался один.
Утром я проснулся и вспомнил о маленьком сером человеке. Думаю, как хорошо я ему ответил. И стало закрадываться в меня сомнение, а ХОРОШО ЛИ…
И чем дальше, тем сильнее, и к концу второго дня, стыд полностью охватил меня за мою гордыню. И понял я, кто это приходил. А приходил «просто человек». Слезы навернулись на глаза и понял я, почему так любили и ненавидели его. Я стоял, не могущий пошевелиться, а рядом стояла как гора моя гордыня, и стыд сжигал меня дотла. Господи, господи, - я кинулся к выходу, но передо мной расстилалась лишь безжизненная пустыня.





 
Глава 2. Вторая граница. 
Лодочник оставляет лодку и наблюдает за ней с берега.



Эпизод первый. Несуществующие страницы.

1:53