Откройте свой Мир!

Всем пока !! )

Есть в моем мире сообщество "Самарские корейцы"  http://video.mail.ru/mail/a...; По этой ссылке можно посмотреть интересное видео Александра Цой.

Дорогие Участники сообщества! Поздравляю вас с Новым Годом! Удачи вам,Здоровья,Счастья, Любви и Взаимопонимания !!! Пусть Новый год принесет вам новые радости,счастливые вести ,хорошую и интересную работу, достаток и благополучие.

Дорогие Участники сообщества! Поздравляю вас с Новым Годом! Удачи вам,Здоровья,Счастья, Любви и Взаимопонимания !!! Пусть Новый год принесет вам новые радости,счастливые вести ,хорошую и интересную работу, достаток и благополучие.

по этой ссылке можно прочитать книгу П.Г.Ким " Корейцы узбекистана" :  http://uznet.biz/Han/Articles/ArticleInfo.aspx?Id=0f846dd3-a414-482a-95fb-9cbde1bf1b49
в этой книге наиболее достоверно и документально подтвержденоа история выселения корейцев с Дальнего востока.

Волюнтаристская экономическая политика, проводившаяся
государством во всех отраслях народного хозяйства, привела в 80-х годах
прошлого столетия не просто к экономическому кризису, а к кризису всей системы,
из которого Советский Союз уже не смог выбраться.


Лишь немногие хозяйства даже в условиях волюнтаристской
экономики смогли успешно развивать свою деятельность. В их число, безусловно, входила
группа колхозов, созданных корейскими переселенцами в пойме реки Чирчик.


 


Корейские колхозы Узбекистана – один из наиболее
поразительных фено­менов в истории бывшего СССР Они были созданы корейскими
переселенцами осенью 1937 года. Причем этим хозяйствам были выделены далеко не
лучшие земли. Камышовые заросли, болота, бросовые земли – вот такой престала
пе­ред переселенцами земля, которая должна была прокормить их и их семьи. При
этом нужно учесть, что переселенцы, на которых был навешен ярлык
«неблагонадежных», были ограничены в свободе передвижений, их не брали в армию,
были ущемлены во многих других правах


 


Не имея порой ни техники, ни других материальных ресурсов,
они за невиданно короткие сроки не просто освоили тугаи – заболоченные солончаковые
земли, – но и стали лучшими не только в республике, но и во всем бывшем СССР


 


И это были не единичные хозяйства. Люди старших поколений
хорошо помнят, как гремели в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века
колхозы «Полярная звезда», «Северный маяк», имени Микояна, Молотова, Димитрова,
Свердлова, Энгельса, «Правда» и другие корейские хозяйства Ташкентской об­ласти.
Были отдельные корейские хозяйства и в других областях Узбекистана, которые
добивались столь же внушительных результатов. Это колхозы имени Сталина (позже
он был переименован в «Коммунизм», а затем – в «Вазир») и «Гулистан» Хорезмской
области, имени Карла Маркса Самаркандской, «Гигант» Наманганской областей и др.


 


Чем же объяснить взлет корейских колхозов?


 


Практически во всех публикациях, посвященных истории и
современной жизни корейцев СНГ, говорится о самоотверженности и трудолюбии
корейцев, их сметливости, образованности и других достоинствах и что именно эти
ка­чества способствовали и способствуют их успешной жизнедеятельности. На­верное,
в этих утверждениях есть какая-то доля истины. Но лишь доля!


 


В принципе такие качества можно приписать любому другому
народу. Были, вероятно, другие, более глубинные причины, которые заставляли
корей­цев работать больше и лучше других, стремиться стать более образованными
и жизнеспособными. И причины эти следует искать в психологии корейцев бывшего
СССР


 


Психология эта начала формироваться с тех пор, как корейцы
во второй половине XIX века стали переселяться в российское Приморье. Уже тогда
отношение властей, да и русских колонистов, было весьма неоднозначным – от
благожелательно-равнодушного до полного неприятия «желтой опасности», если
следовать терминологии некоторых чиновников того времени. И, чтобы выжить, адаптироваться
в этой чужеродной, порой враждебной среде, чтобы «снискать» лояльное отношение
к себе со стороны местных властей, русских колонистов, корейские переселенцы
должны были работать больше и лучше других.


 


И они работали больше и лучше других. Этим и можно
объяснить тот факт, что корейские села в Приморье еще в царские времена были
обустроены лучше русских сел, а корейские поля были возделаны лучше русских. Об
этом свидетельствуют донесения царских чиновников.


 


Этот синдром инородца преследовал корейцев и в последующие
десяти­летия, в особенности до и после депортации 1937 года. Весь трагизм людей
того поколения состоял в том, что они всецело приняли идеи Советской власти, сражались
за нее на полях гражданской войны, первыми в Приморье стали создавать колхозы, которые
функционировали весьма успешно.


 


Но, несмотря на это, сталинский режим депортировал все
корейское на­селение из Приморья в Центральную Азию. «В целях пресечения
японского шпионажа», как было сказано в постановлении ЦК ВКП (6) и Совета
Народных Комиссаров СССР от 21 августа 1937 года.


 


«Работать и учиться больше и лучше других!».


Этот лозунг стал неписаным законом для корейских переселенцев
и в Уз­бекистане. И этот лозунг они стали претворять в жизнь с первых
дней жизни на чужбине, которая станет родиной для их детей и внуков. В ушах еще
был слы­шен тревожный перестук колес поезда, а переселенцы уже вгрызались в
тугаи чирчикского левобережья, чтобы подготовить болота под урожай 1938 года. А
старики, женщины, дети рыли землянки, в которых им предстояло пережить первую
зиму на новой земле.


 


Потом была война, когда весь урожай приходилось отдавать
фронту, а самим питаться корой деревьев, зерном курмака (сорного злака), отвером
(рисовой шелухой), лебедой. Тем не менее, уже через несколько лет, корей­ские
колхозы стали становиться на ноги. Об их успехах заговорили в газетах, по радио,
на съездах и конференциях. Потом на корейские колхозы посыпался настоящий
золотой звездопад. Начиная с 1948 года, когда среди Героев Труда появились
первые корейские имена, и кончая 1957 годом, около 130 узбекис­танских корейцев
были удостоены этой высшего в бывшем СССР звания. И в дальнейшем корейцы
вносили и вносят заметный вклад в экономическое и культурное развитие
Узбекистана.


 


Безусловно, их успешной адаптации на новой земле
способствовало и радушие и гостеприимство местных жителей, которые, несмотря на
собственные трудности, делились с переселенцами последним куском хлеба. Очень
важно и то, что у корейцев и узбеков очень много общего и в образе жизни, и в
беззаветной любви к земле, и в отношениях в семье.


 


На пресс-конференции, посвященной итогам государственного
визита Президента Республики Корея Но Му Хена в Узбекистан (10-12 мая 2005 года)
глава нашей республики Ислам Каримов и в шутку и всерьез заметил, что Сталин за
время своего правления совершил один-единственный хороший пос­тупок: переселил
корейцев из Приморья в Узбекистан. Тем самым Президент отметил вклад корейцев, который
они внесли в развитие Узбекистана.


Второй причиной взлета корейских колхозов стало то, что
именно в те годы из рядов переселенцев выдвинулась целая плеяда блистательных
орга­низаторов сельхозпроизводства. И позже, в 60-х годах, эта плеяда
пополнялась новыми, не менее блистательными руководителями.


Их имена хорошо были известны старшим поколениям. Хозяйства,
возглав­ляемые ими, располагались в основном в трех районах Ташкентской области:


 Верхнечирчикском (ныне
Юкоричирчикском) – «Узбекистан» (Цой Август Романович), «Правда» (Цой Иван
Антонович), «Политотдел» (Хван Ман Гым), «Ленинский путь» (Эм Терентий
Васильевич), имени Свердлова (Ким Дмитрий Александрович);


 


Среднечирчикском (Уртачирчикском) – «Полярная звезда» (Ким
Пен Хва), «Северный маяк» (Цой Сергей Григорьевич);


 


Нижнечирчикском – имени Димитрова (Шин Ден Дик), имени
Буденного (с 1962 года – «Заря коммунизма» – Тин Чан Ен, имени Энгельса (Хан
Вален­тин Андреевич).


 


Были замечательные организаторы сельхозпроизводства из числа
корей­цев и в других регионах Узбекистана. Это Ню Гван Сен (имени Сталина
Гурленс- кого района Хорезмской области), Николай Васильевич Ким (директор
совхоза имени Аль-Хорезми Хорезмской области), Лим Мен Гык («Гигант» Задарьин- ского
района Наманганской области) и др. Каждый из них был яркой, само­бытной
личностью, но всех их объединяло одно – искреннее, бескорыстное служение людям,
народу, который приютил их. Наверное, было и стремление доказать властям, в том
числе и тем, кто принимал решение о депортации, свою лояльность к Советскому
государству. И доказательства эти были весьма вескими. Достаточно сказать, что
в «Полярной звезде» звания Героя Тру­да были удостоены 26 колхозников, колхозе
имени Димитрова – 22, имени Свердлова – 20, имени Микояна -18, имени Буденного -16,
«Правде» -12. Столь массового присвоения звания Героя Труда не знала история
советского сельского хозяйства.


 


В 50-60 годах прошлого века между корейскими колхозами
существова­ло негласное соревнование: какое хозяйство добьется большей
урожайности кенафа или хлопка, у кого лучший дом культуры, чья футбольная
команда сильнее. И это была здоровая конкуренция, которая во многом
способствовала стремительному социально-экономическому развитию колхозов, росту
благо­состояния сельских тружеников.


 


Еще более впечатляющими были достижения луководов, которые
не просто освоили эту новую для корейцев культуру, но и за несколько лет смогли
на порядок увеличить ее урожайность. В 20-30-е годы урожайность кенафа
со­ставляла 10-15 центнеров с каждого гектара (такая же урожайность была и на
родине кенафа – Индии). К началу 50-х корейские колхозы, которые по сущес­тву
монополизировали производство кенафа, добивались 70-80-центнеровой урожайности,
а вскоре и этот рубеж был превзойден в два-три раза – 200.


 


Благодаря этим поистине выдающимся достижениям многие
корейские колхозы не только прочно встали на ноги, укрепили свое экономическое
по­ложение, но и смогли резко повысить материальное благосостояние людей. Мощное
развитие получили социальная сфера, культура, образование, спорт.


 


Колхозы «Политотдел», «Правда», «Ленинский путь», имени
Свердлова Верхнечирчикского, «Полярная звезда», «Северный маяк» Среднечирчикско-
го, имени Димитрова, «Заря коммунизма», «Новая жизнь» Нижнечирчикского районов
Ташкентской области, «Коммунизм» (Гурленский район Хорезмской области), «Гигант»
(Задарьинский район Наманганской области), ряд других корейских колхозов по
своим доходам, уровню развития социальной инфра­структуры, материального
благосостояния колхозников входили в число луч­ших сельхозпредприятий
республики.


 


Валовой доход колхоза «Политотдел» (его председателем в 1953-84
годах был Хван Ман Гым), например, к середине 80-х годов составлял 17 млн. руб­лей,
прибыль – 6 млн. рублей при посевной площади св. 4 тыс. га (без богары) и 3,5
тысячи членов колхоза. Рентабельность в лучшие годы здесь достигала до 30
процентов. Даже в животноводстве, которое в условиях Узбекистана, в те годы
считалось нерентабельной отраслью, «Политотдел» получал прибыль.


 


В колхозе работало 195 специалистов с высшим и средним
специальным образованием. Колхозный дворец культуры (вместимость 1200 чел.) по
сво­ей оснащенности, функциональным возможностям не уступал аналогичным
учреждениям областных центров. В колхозе было воспитано 45 мастеров по
различным видам спорта. Колхозная футбольная команда выступала в классе «Б»
чемпионата страны. Центральная усадьба превратилась в благоустроен­ный поселок
со школами, больницей, двумя стадионами, дворцом культуры, универмагом, другими
учреждениями.


 


Трудовые достижения корейских переселенцев по достоинству
были отме­чены государством. Тысячи были награждены орденами и медалями. Свыше 130
из них были удостоены высокого звания Героя Труда (почти четверть всех Героев
Труда в Узбекистане). А председатель колхоза «Полярная звезда» Ким Пен Хва был
награжден золотой звездой Героя дважды. Решением руководства Узбекистана после
смерти Ким Пен Хва в 1974 году его именем названы колхоз «Полярная звезда», а
также улица в Ташкенте.

КОРНИ КОРЕЙСКОГО ЯЗЫКАЛингвисты саглашаются, что корейский - член алтайского семейства языков, которые зародились в северной Азии, включая монгольский, тюркский, финский, венгерский и тунгузский (Маньчжурский) языки. Несмотря на факт, что корейский и японский имеют некоторые подобные грамматические структуры, исторические отношения между этими двумя языками пока не установлены.
Корейская письменность, использует смесь китайских идеограмм ("Hanja") и родного корейского алфавита, известного как "Хангул". Также, как  в индоевропейских языках иногда цифры пишут, используя арабские символы, а иногда символы из собственных алфавитов или некоторую комбинацию обоих форм.
Из-за его большего разнообразия звуков, корейский не имеет проблем с письменным языком, как японский, который по мнению некоторых экспертов требует сохранения значительного набора китайских знаков, чтобы различать большое количество потенциально неоднозначных звуков.
Хотя корейский и китайский языки не связаны в терминах грамматической структуры, более 50 процентов всего корейского вокабуляра позаимствован из китайского, что является отражением культурного господства Китая на протяжении 2 тысячелетий.
Большое число китайских понятий использовались в Японии в девятнадцатом и двадцатом столетиях, для перевода современного западного научного, технического и политического вокабуляра, этот вокабуляр вошел в использование и в Корее в течение колониального периода. После 1945 года влияние Соединенных Штатов отразилось в множестве английских слов, которые были заимствованы корейским. В отличие от китайского, корейский не имеет диалекты, которые взаимно непонятны,  однако, имеются региональные различия в вокабуляре и произношении.
Разделение Юг-СеверНеясно, до какой степени язык и его грамматические формы были сохранены на севере. Политика северного корейского режима попыталась устранить, насколько возможно, максимальное число иностранных слов, так же как старинные термины китайского происхождения. Западные заимствования также устраняются.
Пхеньян расценивает "Hanja", или китайские буквы, как символы "подобострастия" и систематически устраняет их из всех публикаций. Также была сдалана попытка создания новых слов исключительно корейского происхождения. Родители поощряются, если дают детям корейские, а не китайские имена.

Корейский языкГосударственным языком Республики Корея является корейский язык. Под корейским языком понимается «язык, на котором говорят корейцы, в первую очередь, на Корейском полуострове». В настоящее время этим языком пользуются примерно 70 млн. корейцев, живущих в Южной и Северной Кореях, а также около 3 млн. 500 тыс. соотечественников за рубежом.Происхождение корейского языкаНаиболее убедительной теорией происхождения корейского языка является теория принадлежности этого языка к алтайской семье. 

• Алтайская семья языков
• Алтайская семья языков включает в себя тунгусо-маньчжурскую, монгольскую и тюркскую ветви. Она распространена среди народов, населяющих территорию от Сибири до Волги.

• Корейский язык и алтайская языковая семья
• Теория родства корейского языка с языками алтайской семьи основывается на их структурной схожести. В частности, для вокализма корейского языка, как и для большинства алтайских языков, характерен сингармонизм – уподобление гласных звуков в слове корневому гласному. Особенности консонантизма корейского языка (в частности, ограничения на встречаемость фонем в позиции в начале слова) также можно отнести к черте, свойственной фонологическим системам языков алтайской семьи. В части морфологии по своему строю корейский язык, как и другие алтайские языки, агглютинативный, т. е. для него характерно механическое присоединение аффиксов к неизменяемой основе слова.

Корейский язык на Юге и СевереГоды раздела страны на Север и Юг повлекли за собой дивергенцию корейского языка и формирование северного и южного вариантов. Однако, хотя можно говорить о появлении различий в значении и употреблении того или иного слова, а также в использовании современных терминов, это не является серьезной помехой для понимания речи собеседника. Разницу в языках, используемых в двух Кореях, следует рассматривать как разницу между двумя диалектами одного языка. В настоящее время прилагаются усилия для сглаживания существующих языковых различий. Так, проводятся совместные исследования учёных Севера и Юга. 

Диалекты корейского языка

• В корейском языке существует шесть диалектов. К ним относятся:
• северо-восточныйㅡ включает говоры провинций Хамгён-пукто, Хамгён-намдо и Янгандо – на Севере;
• cеверо-западныйㅡ к нему относят говоры таких северокорейских провинций как Пхёнан-пукто, Пхёнан-намдо, Чагандо и северной части провинции Хванхэдо;
• юго-восточныйㅡ на котором говорят в провинциях Кёнсан-пукто, Кёнсан-намдо и прилегающих районах;
• юго-западныйㅡ распространённый в провинциях Чолла-пукто и Чолла-намдо;
• диалект острова Чечжудо и окрестных островов;
• центральныйㅡ включающий говоры провинций Кёнгидо, Чхунчхон-пукто, Чхунчхон-намдо, Канвондо – на Юге, и большей части провинции Хванхэдо – на Севере.

 Корейская письменностьКорейский алфавит хангыль является примером уникальной самобытной письменности.
Создание корейского алфавитаКорейский алфавит хангыль был создан в 1443 г. под руководством четвертого правителя династии Чосон вана Сечжона, на 25-м году его правления. Соответствующий королевский эдикт был обнародован в 1446 г. и назывался «Хунмин чоным» («Наставление народу о правильном произношении»). Он состоял из основного текста и комментария, посвящённого принципам создания корейских букв и их употреблению. Первоначально корейский алфавит состоял из 28 букв: 11 гласных и 17 согласных, которые, в свою очередь, образовывали слоги. Слог был расчленён на три части: «начальный» (согласный), «средний» (гласный) и «конечный» (согласный) звуки.

Придание корейскому письму статуса «государственной письменности»Даже после опубликования этого первого памятника корейского алфавита официальные документы составлялись на древнекитайском. Потребовалось ещё 450 лет прежде, чем корейское письмо стало «государственной письменностью», заменив тем самым древнекитайский язык: такой статус был придан хангылю в ноябре 1894 г. Высочайшим указом № 1 «О форме официальных документов».

Корейская письменность в новейшее времяСобственно термин «хангыль» был впервые предложен корейским лингвистом по имени Чу Си Гён (1876 – 1914), и введён в оборот в 1913 г. А с 1927 г. начал издаваться журнал «Хангыль» – периодическое издание, получившее широкое распространение. Само слово можно перевести как «корейская письменность», а также как «великая письменность» и «наилучшая письменность в мире», что передаёт дух первоисточника – трактата «Хунмин чоным». В 1933 г. Обществом по изучению корейского языка был предложен Проект унификации правописания в корейском языке, в соответствии с которой четыре ранее существовавших букв алфавита упразднялись. С тех пор корейское письмо состоит из 24 букв, 10 из которых гласные, а 14 – согласные.

Состав слога в корейском письмеТри буквы корейского алфавита, так называемые «начальная», «средняя» и «конечная», записываясь в определённом порядке, образуют слог. «Начальная» буква представлена согласной. Четырнадцать простых согласных корейского алфавита образуют друг с другом различные комбинации; таким образом, общее число согласных оказывается больше. «Средняя» буква в корейском слоге – это гласная. Простых гласных десять, но они также образуют комбинации, увеличивая реальное количество гласных в корейском алфавите. «Конечная» буква, как и «начальная», является согласной. Она может присутствовать в слоге, но может и отсутствовать. 

Особенности корейского письмаСочетания из согласных и гласных образуют слоги, что можно оценить как высоконаучный и в то же время простой для усвоения метод.

• Самая научная письменность на планете
• «Самая научная письменность на планете» – такая оценка хангыля получила широкое признание в мире. Основанием для такого утверждения является самобытность корейской письменности и эффективность комбинации различных символов. Гласные и согласные легко отличаются друг от друга, 28 простых букв алфавита размещаются в чёткой последовательности, вступая в различные комбинации как по вертикальной оси, так и по горизонтальной, и образовывая аккуратный квадрат. Особенно следует отметить научный характер написания согласных, которые своим изображением чётко отражают положение губ, рта и языка при их произнесении.

http://rki.kbs.co.kr/learn_korean/lessons/r_index.htm    по этой ссылке вы можете начать изучегние языка- аудио переводы

Р. Ш. Джарылгасинова
Опорными компонентами антропонимической модели корейцев являются фамилия (сон), или наследственное имя (НИ), и индивидуальное имя (ИИ) (мён ирым). В традиционной антропонимии корейцев фамилия обязательно стоит перед именем. ИИ, как правило, двусложно. В прессе и публицистике ИИ в русской транскрипции пишут в два слова и вся АМ выглядит как трехчленная (Пак Чи Вон). В научной литературе принято слитное написание ИИ (Пак Чивон).
Сложным был набор ИИ в период феодализма; он включал следующие компоненты: детское имя (амён "детское имя" или чхомён "первое имя"); детское прозвище (пёльмён "другое имя", прозвище); официальное имя совершеннолетнего (кванмён "имя, которое дается юноше при достижении совершеннолетия", "имя, которое дается юноше, когда он впервые надевает головной убор совершеннолетнего"); имя, под которым молодой мужчина (после женитьбы) известен в кругу своих родственников и близких друзей (ча); псевдоним, который избирали себе люди, вступившие на путь государственной, научной, литературной или какой-либо другой творческой деятельности (хо); имя, которое давалось после смерти выдающимся деятелям (сихо "посмертный псевдоним").
Детское имя, как правило, отражало пожелания родителей здоровья, счастья, удачи, радости своим наследникам. Поэтому среди имен девочек нередки были такие имена, как Чинджу "жемчужина", Иппун "красавица". В именах мальчиков довольно часто встречалось слово "дракон" (ёнъ), например: Кымёнъ "золотой дракон", Ёнъи "дракон".Иногда в детском имени родители стремились предопределить жизненный путь ребенка, например: Квинон "вернись к земледелию". Нередко эти имена обозначали семейные отношения: Чынсон "внук от сына", Чансон "старший внук". В некоторых детских именах отражались физические качества ребенка: Ссанъгамэ "две макушки".
Особую группу детских имен составляли имена-обереги, которые, по представлениям корейцев, должны были защитить ребенка от всяческих напастей, например Чхильсонтоль "мальчик Семи звезд" (так как созвездию Семи звезд, т.е. Большой Медведице, поклонялись и молились, прося о рождении детей и их здоровье). Встречались среди детских имен имена, с нарочито отрицательной символикой, например Тведжи "свинья", Кэджи "щенок", Туккоби "жаба", которые были призваны "обмануть" злых духов.
Когда ребенок подрастал, ему давали детское имя-прозвище (пёльмён), которое нередко имело значение "коротконогий", Кэгури "лягушка" - "толстый", Токсури "орел" - "бесстрашный".
При достижении совершеннолетия (а в прошлом совершеннолетним считался юноша, вступивший в брак) молодой человек получал официальное имя (кванмён), которое заносилось в официальные посемейные списки и оставалось неизменным на протяжении всей жизни. Чаще всего, кванмён двусложны по составу (Сисып, Ёнхи, Пёнён), хотя встречаются и односложные имена (Гюн, Иль, И). Мужские имена, как правило, отражают пожелания успехов, богатства, счастья, стремление родителей видеть своих сыновей способными, благородными, преуспевающими. Причем эти благопожелания нередко выражались через поэтическую символику, своеобразную метафору.
Так, имя Гюн "бамбук" связано с древней символикой растений, согласно которой бамбук - символ стойкости духа, твердости характера, способности мужественно переносить невзгоды; метафоричными являются и такие имена, как Бёнён "светлый поток", Ягён "подобный большому колоколу", Джэвон "начало нового 60-летнего цикла", Сисып "постоянно постигающий", Бёндо "огненный полог". В последние годы в КНДР появились такие новые имена, как Пхёнхва "мир", Сынни "победа", Сэкиль "новый путь".
Женские имена не имеют каких-либо формальных признаков, позволяющих отличать их от мужских, тем не менее в большинстве случаев выяснить принадлежность имени к определенному полу пожно по лексическому значению. Семантика женских имен обычно связана с понятиями красоты, изящества, добродетели; в качестве женских имен нередко выступают названия драгоценных камней и цветов, например: Ёнок "лотос и яшма", Хоннён "алый лотос". В женских именах в качестве второго компонента часто употребляются следующие слова: ок "яшма", сук "преданная жена", хи "жена", нён "лотос", хва "цветок", воль "луна", мэ "слива", нан "душистая трава", сун "чистая", чон "кристальная", придающие значениям имен эмоционально-ласкательный оттенок.
При выборе официальных имен, особенно мужских, нередко учитывалась система толлимджа, или ханнёльджа, букв. "одинаковый слог в именах родственников". В основе этой системы лежало сложившееся в древнем Китае представление о цикличности пяти стихий: земли, воды, огня, металла, дерева. В антропонимии концепция пяти стихий проявлялась в том, что каждое поколение было якобы связано с той или иной стихией, знак которой присутствовал в именах представителей данного поколения. Так, если поколение отца и его братьев принадлежало к стихии "земли" и соответственно имело знак "земли" в именах, то в именах их сыновей должен был присутствовать знак "металла", а в именах внуков - знак "воды". Иероглифический знак той или иной стихии мог быть либо одним из компонентов имени, либо детерминативом в составе одного из слогов, или же его значение могло содержаться в семантике имени в целом. Система одинаковых слогов в именах родственников могла проявляться и в том, что один из слогов (чаще первый) в именах братьев или сестер был одинаковым: имена братьев - Якчон, Якчонъ, Ягёнъ, имена сестер - Ёнок, Ёнсук, Ёнхи.
В прошлом по достижении совершеннолетия каждый молодой мужчина получал имя (ча), под которым он был известен в кругу своих родственников и друзей. Ча - не псевдоним, и, как правило, каждый человек имел только одно ча. Появление этого имени в корейской антропонимии, возможно, связано с традицией запрета обращаться к тому или иному человеку, называя его личным именем, в данном случае официальным именем. Обычно ча обладало благопожелательной символикой:
Например, Ибджи "утверди его" - ча выдающегося государственного деятеля, ученого, историографа Ким Бусика (1075-1151), Чуни "стремящийся к красоте" - ча знаменитого писателя, ученого, философа Пак Чивона (1737-1805), Танбо "парадное имя" - ча известного писателя Хо Гюна (1569-1618).
Широко распространенным компонентом антропонимической системы корейцев является псевдоним (хо). На протяжении жизни человек мог иметь несколько псевдонимов, которые отражали значительные перемены в его жизни. Псевдонимы могли быть образованы от названий тех или иных мест, но большей частью псевдонимы отражали определенные взгляды, умонастроение, философскую позицию того или иного человека. Псевдонимы многих писателей, ученых, государственных деятелей были нередко более популярны, чем их настоящие имена.
Вот некоторые примеры псевдонимов: Нвечхон "громоподобный поток" - псевдоним Ким Бусика, Мэвольдан "павильон сливы и луны", Тонбон "восточная вершина" - псевдонимы писателя и поэта Ким Сисыпа (1435-1493), Ёнам "ласточкина скала" - псевдоним Пак Чивона, Кёсан "гора водяного дракона", Сонсонун "проницательный старец", Сонсу "бесстрашный старец", Пэкволь-коса "отшельник Светлая луна" - псевдонимы Хо Гюна, Саккат "камышовая шляпа от дождя и солнца" - псевдоним поэта Ким Бёнёна (1807-1863).
Даосско-буддийские настроения, отказ от карьеры и "уход к природе" также нашли свое отражение в псевдонимах.
Так, например, Пэгун-коса "отшельник Белое Облако" - псевдоним известного поэта XIII в. Ли Гюбо, Сонган "сосна и река" - псевдоним знаменитого поэта XVI в. Чон Чхоля (1537-1594).
Однако псевдонимы могли иметь не только деятели творческого труда, псевдонимы-прозвища (пёльхо) были практически у каждого мужчины.
После смерти наиболее известные деятели и выдающиеся люди получали посмертные почетные имена (сихо).
Например, Мунёль "литературный подвиг" - посмертный псевдоним Ким Бусика, Мунтхак "мерило литературы" - посмертный псевдоним Пак Чивона.
Помимо ИИ другим опорным компонентом АМ корейцев является фамилия, или НИ. Большинство корейских НИ сформировалось в период средневековья.
По данным корейской энциклопедии "Мунхон биго", в начале XX в. в Корее насчитывалось 498 фамилий. В 30-х годах, согласно переписи, население Кореи носило 250 фамилий. Список корейских НИ, приведенный в "Корейско-русском словаре" (1958 г.), содержит 217 фамилий. В "Большом корейско-русском словаре" (1976 г.) их насчитывается 208. В корейской энциклопедии "Тэбэкква саджон", изданной в Сеуле в 1958-1959 гг., указывается около 200 корейских фамилий. В энциклопедии "Кукса тэсаджон" список основных фамилий содержит 153 единицы. Таким образом, эти данные свидетельствуют о сужении круга корейских фамилий.
Корейские фамилии, как правило, односложны. Двусложных фамилий немного. Однако исторические материалы свидетельствуют о том, что в прошлом двусложные фамилии встречались чаще. Наиболее распространенными корейскими фамилиями в наши дни являются Ким, Ли, Пак.
В процессе исторического развития корейские фамилии получили иероглифические эквиваленты1. Широко развитая в корейском языке омонимия привела к тому, что в списках корейских НИ немало фамилий, звучащих одинаково, но восходящих к разным понятиям и обозначенных разными иероглифами.
Этимологическая прозрачность фамилий, якобы проистекающая из значения иероглифического знака, иллюзорна. История развития фамилий в Корее показывает, что для обозначения исконно корейских апеллятивов, к которым восходила бОльшая часть корейских фамилий, иероглифы подбирались либо по близости звучания, либо произвольно. Так, например, две наиболее распространенные корейские фамилии Ким и Пак (упоминаемые еще в "Самгук саги", XII в.) не обозначают "золото" и "тыква", как следует из значения соответствующих иероглифических знаков, а восходят в древнекорейским корням: фамильный знак Ким - к древнекорейским кым, ком, кам, гам, обозначавшим старейшину, жреца или вождя; фамильный знак Пак - к исконно корейскому пальк "светлый", "ясный".
Наследование фамилий происходит по отцовской линии. Женщины, выйдя замуж, как правило, сохраняют свою девичью фамилию.
Своеобразием корейской антропонимии является соотнесение каждой фамилии с тем или иным "топонимическим" наименованием. Эти "топонимические" (а вернее, очевидно, патронимические) наименования обозначаются по-корейски терминами пон "корень", "основа", "исток", "начало", понкван "основное место происхождения", кванхян "родина предков" и представляют собой названия мест, откуда якобы ведут свое происхождение члены того или иного пон. Подавляющее большинство пон связано с топонимами, доныне существующими, например: Кёнджу, Мирян, Сувон, Чеджу и т.д.
Каждая фамилия имеет более или менее точно определенное число пон. Так, например, фамилия Ким имеет в своем составе 623 пон, из них в настоящее время наиболее распространенными являются 72; фамилия Ли - 546 пон, из них наиболее распространенными считаются 80; фамилия Пак - 381 пон, из которых особенно распространены 31.
В наши дни "топонимическое" имя не входит в состав официального имени, но до сих пор каждый кореец знает свое пон. Лица, имеющие одно "топонимическое" имя, и в наши дни считаются близкими родственниками, составляющими экзогамную группу. Соотношения фамилии и "топонимического" имени очень сложны. Так, если некоторые фамилии имеют по несколько сот пон, то существуют и такие фамилии, пон которых исчисляются десятками, единицами, а некоторым фамилиям соответствует только одно пон. Нередки случаи, когда разные фамилии имеют одинаковые "топонимические" имена.
Вот классический пример такого рода: фамилии Ко, Пу и Лян имеют одно пон - Чеджу. Носители этих фамилий, принадлежащие к пон Чеджу, не имеют права вступать в брак между собой.
Для различных сфер общественной жизни характерны различные формы именования и обращения, как правило не совпадающие с полной АМ. В семейно-бытовом общении старшие именуют младших по детскому имени. Называть старших по имени считается невежливым2. При упоминании о старших родственниках используются термины родства.
Распространенной формой официального обращения к старшему мужчине в прошлом было: НИ + сонсэнним "учитель", "господин", НИ + ним (частица со значением уважения, почтения), к старшей женщине: НИ + сси (частица со значением уважения, почтения, "госпожа"). В КНДР сейчас наиболее употребительной формой при обращении и к мужчине, и к женщине является НИ + тонму "товарищ", а также использование формы НИ + наименование должности (директор, бригадир, учитель и т.д.).
АМ корейцев за пределами Кореи претерпела изменения, связанные с характером АМ преобладающей языковой среды. В Китае и Японии форма корейской АМ сохраняется, но нередко произносится по-китайски, или по-японски. В англоязычной среде компоненты АМ меняются местами: на первом месте ИИ, на втором - НИ (Chewon Kim), на письме традиционное двойное имя иногда дается в сокращении, т.е. инициалами (W. Y. Lee). Корейцы в ряде случаев получают ИИ, характерное для преобладающей АМ (Peter H. Lee). Стойко сохраняется фамилия. В России у части корейцев сохраняется традиционная АМ (Сун Денхи, Хван Мангым), а нередко наблюдается замена традиционного корейского ИИ на русское имя (или воспринимаемое через русский язык как русское). Наиболее стойко сохраняется фамилия. Встречаются также случаи использования АМ русских: фамилия + ИИ + отчество (Ким Петр Алексеевич, Хван Иннокентий Михайлович). Часто по форме русская АМ, используемая в разговорной речи и в сфере семейно-бытового общения, сосуществует с официальной корейской АМ.
1 В период средневековья на формирование корейской лексики вообще и антропонимии в частности значительное влияние оказали вэньянь (древнекитайский язык) и китайская иероглифическая письменность. Древнекитайские слова в результате длительного развития "в рамках" корейского языка стали органической частью его словарного состава. Таким образом, в корейском языке существуют два разных по происхождению типа слов: исконно корейские и восходящие к китайским корням. Эта особенность проявляется и в корейской антропонимии, причем в одних случаях возобладали слова китайского корня, а в других - слова исконно корейские.
2 Очевидно, это восходит к распространенному в прошлом обычаю табуирования личного имени

Поздравляю всех участников  сообщества с праздником Победы!

Христос Воскресе! Удачи,Счастья, Здоровья .... всем участникам сообщества,вашим близким и родным!!!!!

б Из воспоминаний
Возвращение к истокам
(продолжение 3-1)
Тен Галина Дмитриевна
преподаватель средней школы
 

Другой незабываемый случай в период учебы произошел в первом полугодии на 4-м курсе. Я жила в одной комнате со студенткой Аней Титовой. Она перевелась в наш университет из Казахстана. Был у нее ребенок — мальчик четырех лет. После ухода мужа на фронт одна, без помощи со стороны, она не могла посещать занятия из-за малыша. Отчасти поэтому Лия перевелась к нам, отправив его к матери. Получилось так, что мест в общежитии факультета иностранных языков, куда ее зачислили на 4-й курс с октября, уже не было. Так она попала к нам в комнату общежития биологического факультета. Несколько месяцев спустя она получила письмо с фронта от мужа. Он воевал на западном фронте, не помню где. Письмо было написано в стихотворной форме со словами из песни «Темная ночь». Видимо; он знал слова наизусть, и Аня после получения письма все время напевала эту песню со слезами на глазах. Когда мы приходили в общежитие усталые и голодные, Аня все просила нас спеть вместе с ней и вновь перечитывала письмо. Но проходила ночь, и вот уже скоро нам идти на дежурство! Конечно, нам тоже было грустно, мы жалели Аню и ее мужа-бойца и часто пели с ней со слезами. И вот однажды, получив письмо от матери и узнав, что заболел ее сынишка, она оформила академический отпуск и уехала к маме.
Нам всегда было грустно, когда мы приходили в госпиталь. За что страдают раненые? МЫ с Тоней Бурягиной дежурили на одном посту Нам всегда было жалко раненых у кого-то из-за ранений болели ступни и голени, у кого-то была рана в боку и высокая температура. некоторые громко стонали от боли, некоторые плакали, а кому-то была необходима перевязка головы. Помню, как один раненый просил написать письмо матери, так как правая рука его была ампутирована по локоть, а левой писать он еще не научился. Конечно, Тоня Бурягина написала письмо его матери с его слов, но ответа долго не было. Так что у нас довольно часто бывали грустные случаи, ведь война, как теперь и мы познали, жестока ко всем без разбору.
Конечно, было много молодежи - энтузиастов, патриотов Родины, уходивших на фронт и остававшихся в тылу! Мы хотели быть, как они, уходившие на фронт. У нас на курсе осталось всего З парня, которые были с физическими недостатками, а остальные ушли на фронт, многие добровольно.
Мы много работали, несмотря на голод, холод в общежитии и недостаточный сон. У нас не было денег купить что-нибудь перекусить, в продаже не было ничего съедобного. А в студенческой столовой, где только и можно было хоть как-то пообедать, одна «затируха» и хлеб по карточкам. На наше поколение выпало увидеть тяготы военного времени в тылу — время неизбывного горя, время ожидания и лишений, время личных трагедий и трагедии всего народа. Но что ж тогда на фронте?! Как же трудно там! Сколько же там боли и смертей! Работая в госпитале, мы это, хотя и частично, но все же были в состоянии осознать. И мы просто понимали, что мы здесь, в тылу, нужны, своей крупицей помощи.
Но, по молодости лет, все трудности - неосознаваемые временные, и вот уже близится окончание университета. Это было большое желание моих старших братьев Андрея и Александра, они помогали мне материально по мере возможностей. Выражаю им большую благодарность.
Закалка, которую я приобрела в период депортации с Дальнего Востока и учебы в ВУЗе в военные годы, помогала мне в работе все последующие после окончания университета годы до ухода на пенсию, помогает и сейчас в пенсионном возрасте, в 84 года!
И вот впереди уже и государственные экзамены. В трудных условиях успешно сдала все экзамены. В апреле 1944 года мы окончили ВУЗ, и нам вручили дипломы об окончании
САГУ.
Как я уже отмечала, на время учебы пришлась жестокая война, страна переживала большие трудности, и мы, чем могли, помогали стране и фронту. Указом Президиума Верховного Совета СССР от б июня 1945 года я была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», и много позже мне было присвоено звание «Ветеран Великой Отечественной войны и тыла». Кроме того, 21 марта 2001 года мне вручено удостоверение <Ветеран Великой Отечественной войны». И, наконец, я награждена юбилейной медалью «50 лет Победы в ВОВ 1941-1945 гг.».
Итак, война закончилась. Праздник день Победы. На дворе — май 1945 г, т.е. прошел уже один долгий год со дня окончания Университета и вручения дипломов, а я продолжаю работу в госпитале до 1 сентября 1945 г.
Часть 7. Мой средний брат Александр

Выше я уже описывала, как росли мы вместе с братом Сашей, и как я посещала одну с ним семилетнюю школу до ее окончания. И как вместе мы помогали маме по хозяйству.
После школы он поступил на рабфак при педагогическом институте в г. Владивостоке и проучился там до репрессий 1937 г. Был депортирован из Владивостока. Во второй части, было рассказано, как старший брат Андрей, приложив большие усилия, разыскал депортированных из разных мест дальнего Востока в Казахстан и Среднюю Азию меня, маму ,братьев Валентина и Александра и собрал всех нас в г. Кзыл-Орде, где мы стали жить вместе. Александр продолжил учебу в пединституте и окончил его в 1941 г. После окончания он работал в школе с большой нагрузкой, чтобы быть в состоянии помогать мне материально, а когда я окончила университет, он переехал в Ташкентскую область, где работал преподавателем в школе в Средне-чирчикском районе. В 1953 г. по приглашению облоно Сахалянской области переехал в г. Холмск для работы директором городской школы № 5. до 1964г. в Сахалинской области было много корейских школ, но позже они были полностью расформированы на том основании, что уровень знания русского языка в корейских школах вполне достаточен для перехода к преподаванию во всех школах на русском языке.
В 1974 г. из-за болезни сердца Александр скоропостижно скончался в возрасте 57 лет. Похоронен в городе Холмск Сахалинской области.
 

Часть 8. Мой младший брат Валентин.  Трудовой фронт

В начале своего повествования я уже рассказывала о детстве, о том, как мы росли, ходили в школу, всеми силами старались поддержать маму. Конечно, детство наше было суровое тяжелые условия жизни, рано не стало отца. Брат Валя был мал, но тоже помогал нам, видимо, больше повинуясь общему настрою старших, нежели осознанно.
Валя с малого возраста всегда был со мной. Старших сестер и брата Андрея не было дома, тем более не было уже и мамы. Он жил в интернате при школе под г. Ташкентом и часто приезжал ко мне в общежитие университета в Ташкент и к сестре Наде, которая заменила ему маму после ее смерти.
Валентин всегда был голоден, Питание в интернате было скудным. Придя к сестре, всегда говорил, что хочет есть. Поэтому сестра прежде всего старалась накормить его, а ведь у нее самой было пятеро детей и семья жила трудно.
В тылу с началом войны было много молодых людей, желавших попасть на фронт однако юношей корейцев на фронт не брали, т.к. мы считались репрессированными. Но многих все-таки забирали на трудовой фронт, в том числе и из числа молодых корейцев. Так на трудовой фронт попал мой младший бра Валентин, 1926г. рождения.
Было очень тяжело расставаться, но ничего
другого не оставалось, как только проводить его со
слезами. Их повели на железнодорожный вокзал в
строю, в сопровождении конвоя, как нарушителей, а
ведь они дети репрессированных родителей. Вместе с Моим братом был отправлен и его товарищ Хан Макс Николаевич. Оба работали на угольной шахте под г. Ухтой. Жили в одной комнате, в общежитии. Едва остались живы, когда случился пожар, выпрыгнув со 2-го этажа.
После окончания работ брат возвратился домой к сестре Надежде в Ташкент. Она рассказывала, что был он худым - один скелет, т.к. работать приходилось много, а питались большей частью упоминавшейся выше так называемой «затирухой» — супом, содержавшим комочки из муки. После возвращения был небольшой отдых, а потом учеба. Окончив институты, он и его товарищ работали, вступили в партию, дружили до конца жизни брата.
Жена брата, Ан Валентина Петровна, ныне председатель женского Общества кореянок г. Москвы. Достаточно успешно в течение десяти лет возглавляет она работу коллектива. Человек, рожденный со способностями организатора, она проводит большое количество разнообразных и интересных мероприятий, радуя людей продуманными решениями. А дочь Вера после окончания института иностранных языков имени Мориса Тореза вот уже больше 10 лет работает референтом-переводчиком в посольстве Республики Корея. Внук Павел заканчивает среднюю школу.
В Москве Валентин работал переводчиком во Всесоюзном радиокомитете 33 года и умер в октябре 1990 года в возрасте 64 лет. Похоронен на Хованском кладбище г. Москвы. Вспоминать всю историю его жизни очень тяжело и грустно.
Часть 9. Послевоенные годы: Средняя Азия. Дальний Восток
В апреле 1944 года, по окончании университета, я получила направление на работу в среднюю школу им. <20-летия Октября» Средне-чирчикского района Ташкентской области учителем химии и биологии, но продолжала работу в госпитале до сентября 1945 года, и уже к работе в школе приступила с 1-го сентября 1945 года.
Вышла замуж, родились дети - двое мальчиков. Старший сын Харлам родился в 1944 г. в Ташкентской области, средний сын, Владислав, родился там же. О младшем скажу ниже.
В послевоенные годы и позже очень трудно было растить и воспитывать детей. По содержанию прочитанных книг и статей из журналов родившимся после войны и, тем более, нынешней молодежи не представить себе полной картины о жизни в те годы. Во-первых, настолько трудно было в материальном отношении, что порой новорожденного ребенка не во что было завернуть: ни пеленок, ни распашонок. В продаже практически не было товаров для малых детей, И это ведь в центре! Что уж тут было говорить о жизни в области. Выдавали по 10 метров ткани для пошива пеленок и распашонок, на последней странице свидетельства о рождении делая отметку, что товар отпущен. Приходилось шить белье, а позже и верхнюю одежду для ребенка из поношенных вещей для взрослых.
Основной продукт питания — рис, а ведь его надо еще самим и вырастить на участке:
учителям выделяли земли по 20 соток. Сами делали прополку следили за тем, чтобы на всех клетках была вода, ведь рисовые поля с начала посева залиты водой. Посев производили коллективно с помощью колхоза. Я помню, как ходила на прополку вместе с мужем, неся ребенка на спине. Придя на участок, устраивали для ребенка на земле постель из ватного матраса под укрытием от солнца. На обед брали с собой рисовую кашу, а иногда лепешки из ячменной муки. Осенью заготавливали топливо, делая на зиму запас - топили сухим камышом. Летом скашивали его серпами, и, после того как он высохнет, связывали в снопы, относили на спине к себе во двор и укладывали штабелем.
В порядке помощи колхозу, летом, по воскресеньям, учителей направляли на прополку, а осенью - на уборку хлопка, причем в самый разгар работ на хлопке мы выезжали на 2-3 недели. с перерывом в школьных занятиях. Поэтому надо было непременно нанимать няню. Так было во время работы в школе в колхозе имени «20-летия Октября;», так было и в других местах.
Хорошо помню русскую бабушку Тамару Сергеевну, няню второго нашего сына, Владика. Он плакал перед сном и отказывался есть, так как скучал по маме, а она жалела его и плакала вместе с ним. Так бывало часто. Сначала Тамара Сергеевна была приходящей няней на каждый день, но, поскольку это было ей тяжело, пробыла она у нас один год, а потом уехала к дочери в колхоз «Северный маяк», у которой родился ребёнок и ей надо было помочь.
В 1948 году муж в числе других 15 членов партии был командирован ЦК партии Узбекистана в распоряжение Сахалинского областного Комитета партии. По этим с е м е й н ы м обстоятельствам и я выехала в Сахалинскую область и продолжила работу в школе.
В январе 1949 года в г. Долинске Сахалинской области у нас родился третий, младший сын. Дали ему имя Евгений.       
Воспитывать троих детей там тогда было нелегко - трудности с питанием, и, как следствие резкой смены климатической зоны, — частые болезни детей. Поэтому, по заключению врачей о состоянии здоровья детей и по их настоятельной рекомендации, мужа перевели в г. Хабаровск, где я работала с сентября 1949 г. по июнь 1953 г. в городской средней школе № 35 с преподаванием на русском языке, т.к. учащиеся были русской национальности. Параллельно вела занятия в кружке юных натуралистов при городском Доме пионеров и школьников в г; Хабаровске.
В 1950 году училась на годичных курсах по повышению квалификации учителей при Хабаровском институте усовершенствования учителей. Даже сохранилось удостоверение об окончании.
Двое моих младших сыновей ходили в детский сад, а старший сын уже стал ходить в школу и был моим первым помощником - ходил за хлебом и молоком.
В 1948 году, в момент командирования мужа в Сахалинский обком, каких-либо решений о
реабилитации корейского населения по депортации 1937 года, конечно, не могло быть и в
помине, т.к. закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» вышел только 18
октября 1991 года. Муж, я и два старших сына были реабилитированы в 1996-2001 гг.
В 1953 году муж получил новое назначение, теперь уже от Хабаровского краевого Комитета партии, на работу в должности замдиректора рыбокомбината п. Микояновск Камчатской области по работе с иностранными рабочими - рыбаками из Корейской Народно демократической Республики (КНДР), куда и отбыл незамедлительно.
Я совершенно не представляла себе, какие трудности ожидают нас при отправке морским путем на Камчатку. Сначала мы выехали поездом из Хабаровска во Владивосток, и морем уже от Владивостока до Петропавловска-Камчатского на крупном по тем временам пароходе «Советский Союз».

       В центре автор воспоминаний  "Возвращение к истокам" Тен Галина Дмитриевна (средний ряд четвертая справа) ,директор школы ее брат Тен Александр Дмитриевич -в центре верхнего ряда. третий справа в верхнем ряду ее муж Сон Владимир Миронович,второй справа в верхнем ряду мой отец - муж старшей сестры Галины Дмитриевны -Цой Петр Григорьевич.

Революция 1917 года всколыхнула все население империи, и корейцы не остались в стороне. В отличие от многих других народов, корейцы не стремились к основанию собственной автономии. Зато многие корейцы мечтали о независимости Кореи от ненавистных японцев. Поэтому, когда корейцы выходили на демонстрации протеста, они требовали не «земли и воли», а изгнания японских оккупантов. В марте 1919 года в Сеуле началось восстание против японцев, которое было подавлено с фирменной японской жестокостью – например, несшим корейские национальные флаги отрубали руки. На российских корейцев все это произвело сильное впечатление, и вскоре в Заамурье начали формироваться корейские отряды, которые собирались идти бить японцев. Впрочем, далеко идти было не надо, потому что японцы сами явились в Приморье в качестве интервентов. Теперь самурайские мечи рубили корейцев на российской территории. Рейды японцев по корейским селам стали систематическими. Корейцы же уходили в партизаны и боролись с оккупантами как могли.
Японцы остались в крае даже после того, как белое движение было разгромлено, а все другие интервенты покинули пределы бывшей Российской империи. Между территорией, занятой японцами, и большевиками была создана формально независимая Дальне-Восточная Республика (ДВР), находившаяся под фактическим контролем Москвы, но вынужденная считаться с требованиями японцев. Теперь перед большевиками стояла задача окончательного очищения страны от интервентов, и корейцы, как казалось некоторым советским вождям, могли бы оказаться полезными в этом деле.
В 1921-м корейские партизанские отряды слились в единый Сахалинский партизанский отряд. Находился он, правда, вовсе не на Сахалине, а в непосредственной близости от зоны японской оккупации. Формально отряд подчинялся властям ДВР, фактически – никому. Старый большевик, член Дальбюро ЦК РКП (б) Борис Шумяцкий попытался взять корейские формирования под свой контроль и отправить их воевать против японцев под флагом Коминтерна. Главой Сахалинского отряда Шумяцкий назначил своего ставленника Каландарашвили, которому предстояло превратиться из грузинского героя в корейского. Однако игра Шумяцкого вызвала неудовольствие руководства ДВР, которому были не нужны проблемы с японцами. Глава Совмина ДВР Краснощеков доносил наркому иностранных дел РСФСР Чичерину:
«Считая, что избежание войны с Японией является сейчас еще более необходимым, чем когда-либо, я категорически протестую против затеи Шумяцкого с корейцами, затеи, которая несет с собой крупнейшую провокацию японцев, тем более, что он поставил во главе «похода на Корею» выжившего из ума, известного на всем Востоке партизана Каландарашвили, который с видом и шумом Наполеона уже проехал всю ДВР командовать корейцами. Возмутительные факты: 1) 4000 корейцев сконцентрированы на глазах японцев у Благовещенска, творят безобразия, грабят, насилуют население, подчиняются только выборному из своей среды командованию; 2) корейский полк из Иркутска перебрасывается в Благовещенск, вызвав вопрос японцев; 3) переход старика с корейцами на китайскую территорию для двухтысячеверстного похода на Корею мог зародиться в голове, мягко говоря, поэта, но может вызвать японское наступление, вполне оправданное в глазах Антанты».
В поведении корейских партизан не было ничего необычного. Точно так же в то время вели себя и части Красной армии, включая легендарную Первую конную. Но Чичерин решил, что Шумяцкому не по чину проводить собственную внешнюю политику, и «поход на Корею» был запрещен. Однако корейцы и не думали подчиняться приказу и вышли из повиновения Каландарашвили. Кончилось дело так называемым «амурским инцидентом», когда большевистские войска окружили и уничтожили Сахалинский отряд, убив около 400 корейцев и взяв в плен еще около 900. На этом игры с корейской революцией закончились. Таким образом, новая власть за один год прошла примерно тем же путем, что и старая: от эйфории по поводу корейских начинаний до глубокого недоверия и враждебности.
«Ставится вопрос о внутрикраевом расселении»
В 1920-е годы положение корейцев в России мало изменилось по сравнению с дореволюционным периодом. Большинство по-прежнему арендовало земли у русских крестьян, а остальные страдали от безземелья. Новая власть пыталась решить вопрос по-революционному, то есть отнять землю у тех, у кого она есть, и отдать тем, у кого ее нет. В 1923 году власти решили передать корейцам землю, которую те арендовали у русских крестьян. Крестьянство ответило сгоном корейцев с земли и погромами. Многие корейцы, боявшиеся не дожить до наделения землей, бежали в Китай. К тому же русские, боясь отчуждений, перестали сдавать землю корейцам, что поставило многих из них на грань голода. Тем не менее большевики, умевшие как никто другой доводить экспроприацию до конца, отобрали земли и роздали корейцам, что не прибавило им популярности.
Предпринимавшиеся в те годы отдельные попытки расселить корейцев по территории России тоже приводили к недоразумениям с местным населением. Например, корейскую коммуну, основанную в Ростове-на-Дону, все окрестное население встретило враждебно: лояльные корейцы помогали властям осуществлять продразверстку и проводить раскулачивания. Наслышанные об особенностях корейской национальной кухни местные жители подкидывали в колодцы дохлых собак, а самих корейцев жестоко избивали.
Между тем наделить все дальневосточное «корнаселение» землей никак не получалось, и на повестку дня вновь встал вопрос о расселении корейцев подальше от границы. В 1927 году чиновник дальневосточного крайземуправления писал, что «предварительное обследование позволяет назвать районами желательного корейского расселения Курдаргинский район Хабаровского округа и Бирско-Бджанский район Амурского округа. Таким образом, ставится вопрос о внутрикраевом расселении корейцев со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Решение о «внутрикраевом расселении» действительно было принято, но провести его в жизнь в полном объеме не удалось – большинство корейцев не хотело переезжать. Около 1,5 тыс. человек все-таки расселили, но этого было недостаточно, чтобы решить вопрос с малоземельем. Тогда власти открыли новые направления для корейского переселения.
В это время Казахстан и Узбекистан планировали завести у себя рисоводство, однако в степях и пустынях было тяжело найти людей, сведущих в этом деле. Поэтому руководители обеих республик попросили прислать к ним корейских добровольцев. В 1929 году удалось собрать 220 корейцев, согласившихся ехать в Казахстан. Узбекистан, правда, отказался принять рисоводов, потому что выделенные на их обустройство средства понадобились для других целей. Однако идея переселения корейцев в эти республики была впоследствии реанимирована.
«Шпиону мерещились новые тысячи иен»
Советская власть сталкивалась в корейском вопросе с теми же проблемами, что и царские чиновники. С каждым неурожаем в Корее на советскую территорию перебирались беспаспортные нелегалы, среди которых попадались и японские шпионы. Правда, и советские спецслужбы занимались вербовкой корейцев и заброской их в сопредельную Маньчжурию и Корею. Японская контрразведка ловила этих шпионов и устраивала показательные процессы. Тем же занимались и аналогичные советские службы.
Приток новых иммигрантов старались ограничить, а выдачу паспортов всячески затягивали. Вместе с тем в первую половину 1930-х годов корейцы быстро советизировались, усваивая новый для себя стиль жизни.
Серьезные перемены в отношении к советскому «корнаселению» начались во второй половине 1930-х годов, когда власть все больше заботилась о том, чтобы изолировать страну от контактов с жителями иных государств. В центральной прессе появились многочисленные публикации, намекавшие на то, что восточная граница, конечно, на замке, но замок не столь прочен, как хотелось бы. В частности, «Правда» писала в марте 1937 года: «Шпион-кореец. Он «работает» на своих хозяев – японцев – не первый год. Самые подлые, кровавые дела поручали ему… Недавно японский жандармский офицер поручил ему разведать, силен ли советский строй на Дальнем Востоке. Шпиону мерещились новые тысячи иен. Он согласился отправиться через границу. Поздней ночью шпион двинулся в путь. Но едва он вступил на советскую землю, как его задержал кореец-колхозник. Испытанное оружие провокатора – национальное родство – дало на этот раз осечку. Шпион просчитался. Корейцы – советские граждане – научились распознавать врага. Советский патриот-кореец доставил куда следует врага своего народа. Человекообразный хищник обезврежен». Хотя героем статьи был кореец-патриот, слова о национальном родстве как «испытанном оружии» шпиона звучали довольно зловеще. В июле Япония развязала агрессию против Китая, и дело приняло серьезный оборот.
Решение о переселении корейцев подальше от границы с Кореей и Маньчжурией, которую тоже контролировали японцы, было окончательно принято 21 августа 1937 года. По сталинским меркам условия переселения были относительно гуманными: выселяемым разрешалось брать с собой имущество, им обещали компенсацию, а желающих даже выпускали за границу.
По донесениям с мест, особых проблем с выселением не возникло. Один из офицеров НКВД докладывал: «Основная масса корейцев данное мероприятие встретила одобрительно. Наряду с этим имелись отдельные случаи выражения недовольства, в частности, корейцы жители г. Охи Цой Хун и Огай Хен говорили: «Не все корейцы шпионы, диверсанты, есть преданные советской власти люди, и поэтому и в переселении нужен был индивидуальный подход к людям»". Всего было депортировано 172 тыс. корейцев. Семьи грузили в вагоны для перевозки скота и отправляли в Среднюю Азию, где они надеялись на обещанную помощь и компенсации, но получили нечто совсем другое.
«Строительство для корейцев по существу сорвано»
«Административно переселенных» привозили зимой в необжитые районы, где приходилось размещаться в спешно вырытых землянках, а компенсаций все не было. Впрочем, дело, скорее всего, было в обычном разгильдяйстве и воровстве низовых структур. В сентябре заместитель наркома внутренних дел Чернышов докладывал Молотову: «Вследствие того что СНК Казахской ССР расселением корейцев не руководил, предоставив дело самотеку, расселение корейцев на территории ликвидированных совхозов, утвержденное СНК Союза ССР 20 февраля сего года, не выполнено… На строительство и хозяйственное устройство переселенцев корейцев Совнаркому Казахской ССР в 1938 г. отпущено 81 000 000 руб. Из них Казахская контора Сельхозбанка открыла 37 000 000 руб. Точного учета фактически израсходованных сумм ни Совнарком Казахской ССР, ни Сельхозбанк не имеют. Надлежащий контроль за правильным расходованием средств также не установлен. Совнаркому Казахской ССР отпущено в 1938 г. для корейских переселенцев значительное количество фондируемых стройматериалов, которые до сего времени не использованы и значительная часть которых находится на пристанционных складах и базах потребительской кооперации… Строительство для переселенцев-корейцев выполняется крайне неудовлетворительно, по существу сорвано. Руководство строительством со стороны Совнаркома Казахской ССР и других республиканских организаций отсутствует».

Коллектив учителей национальной средней школы в колхозе имени Молотова Ср.-Чирчикского района Ташкентской областив первом ряду слева -Пак Михаил Васильевич.во втором ряду второй справа мой отец Цой Петр Григрьевич. Может быть кто то узнает других преподавателей сообщите.

9-10 А теперь, забегая вперед, в этой части моего рассказа я сделаю небольшое отступление — расскажу о знаменательных для меня встречах, которые произошли в моей жизни и связаны с депортированными людьми и членами их семей. И думаю, что читатели, несомненно, поймут, почему я делаю это именно здесь. Эти встречи — светлая часть моей долгой жизни, хотя и связаны они с нелегкими событиями. Так устроен человек — он противоречив по природе своей: помнит и хорошее, и плохое, может радоваться и плакать в одно и то же время. Хотя по пословице, образно говоря, «гора с горой не сходится», судьбы живых людей в этой жизни могли непредсказуемо переплетаться, так было в нашей жизни. Прошло много лет после депортации, но все еще встречаю людей, которых даже не видела и не знала ни до, ни во время депортации по причине разницы в возрасте, однако же людей, имевших к ней самое непосредственное отношение и которые через свои родственные узы обозначили как бы связь поколений, а значит, как я полагаю, незримую связь и со мной.

Как-то в 1972 г., когда мы переехали в г. Москву, узнали, что учитель Ким Хеннюн с семьей живет в Москве и, будучи художником, состоит членом Союза художников. С тех пор мы поддерживали дружеские отношения в течение нескольких лет, бывая друг у друга в гостях. Но через несколько лет, к большому сожалению, после болезни учитель умер, а позже, через 2 года, ушла из жизни и его жена Вера Андреевна. А однажды, в 1997 г., я болела и лечилась в больнице, а после выписки меня навещали на дому мои знакомые женщины, их было трое — члены женского общества кореянок г. Москвы. Сидели, пили чай, ели гостинцы, что с собой они принесли, да и разговорились обо всем. Вот тут-то одна из трех гостий спрашивает меня, где я научилась говорить по-корейски. Ее звали Эльмирой. Я ответила, что училась в г. Кзыл-Орде после депортации и окончила Кзыл-ординскую корейскую среднюю школу в 1939 году, К большому удивлению она и говорит, что тогда в этой школе директором работал ее дедушка, Я спрашиваю ее, как его фамилия. Оказалось:фамилия — Пак, имя — Чиннай. Тогда я на всякий случай, мало ли что бывает в жизни, спрашиваю, помнит ли она его лицо тех лет ,и узнала бы его на фотографии или нет. Ответ был утвердительный. Тогда я достала с полки книжного шкафа фотографию нашего выпускного класса, показываю ей. Она сразу же признала своего дедушку и сказала с улыбкой: «Да, это мой дед, а фото 1939 года. Так вы его ученица из 1-го после депортации  выпуска кзыл-ординской корейской средней школы! Как тесен мир! Галине Дмитриевне 83 года, а с тех пор прошло более 60 лет!»
Казалось бы, история не смешная, а, пожалуй, немного грустная, но мы почему-то смеялись. Конечно, от радости! Редко бывает такая случайная встреча, спустя столько лет после таких событий, как депортация 1937 года. В настоящее время мы с Эльмирой встречаемся на вечерах, собраниях, на богослужении в церкви «Скиния» по возможности каждый воскресный день.
В 1978 году я встретилась в Москве с Ним Лидией Ивановной, с которой я училась в 9
— 10-х классах в г. Кзыл-Орде. Я депортирована из Хабаровска, а Лидия из Владивостока. Когда открыли корейскую среднюю школу и начались занятия, то с первого дня и до окончания школы мы сидели с Лидой за одной партой. Потом я по совету старшего брата Андрея поехала в г. Ташкент учиться в САГУ (Среднеазиатский госуниверситет), об учебе в котором я расскажу подробнее ниже, а Лила — в город Саратов, так и разъехались. Через столько лет мы встретились уже бабушками. В 1978 г. ее адрес в Москве мне передал один человек, приехавший из Кзыл-Орды. Несколько последних десятилетий Лидия прожила в г. Кзыл-Орде, а переехала в Москву в 1977 г. Я же проживаю в Москве с 1972 г. Мы были очень рады этой встрече. В Москве мы жили в разных районах, и я сразу написала ей письмо и пригласила ее с мужем в гости. Вот так мы и встретились через 39 незабываемых лет.
Многие помнят, как в 1998 году была открыта «для пожилых» под руководством пастора Ли Хен Кына, и мы с Лидой и много других бабушек и дедушек собирались каждый месяц по субботам в помещении русско-корейской средней школы. К большому сожалению, муж Лидии Ивановны — Сергей Федорович — ушел из жизни в 1999 г., а Лядия Ивановна скончалась в январе 2003 г. Так мы и расстались, подруги со школьной скамьи.
Интересно вспомнить 1992 год, когда нам с мужем привелось повстречаться с Ким Нарой Динховной, дочерью моего учителя по химии в кзыл-ординской корейской средней
школе Ким Динхо, учителя уважаемого и любимого всеми учениками. Добрый, внимательный, всегда готовый помочь учащимся, даже тем, кто позабыл выполнить домашнее задание. Сразу он не ругал, а сначала ВЫЯСНЯЛ причину невыполнения задания, и после выяснения сам же и объяснял непонятное, находя дополнительное время после уроков. Но уж потом требовал знания материала очень строго. Когда в старших классах он демонстрировал опыты, с ним всегда было интересно. Успеваемость была высокой. Большинство учащихся в нашем классе учились по химии на 4 и 5. Я очень уважала учителя химии и любила этот предмет, так что не случайно в жизни я стала преподавать химию и биологию в средней школе, в течение 30 лет. Среди моих учеников тоже были такие, кто заинтересовался этим предметом.
Однако же, вернусь ненадолго к тому, как состоялось наше знакомство с Ким Нарой Динховной.  В 1992 г. был организован новогодний вечер в ресторане при гостинице «Космос» на Проспекте Мира, не помню, в каком зале. К началу вечера мы с мужем, Владимиром Мироновичем, подходим к столу, согласно номерам на наших пригласительных билетах, занимаем свои места и видим, что нам выпало сидеть за одним столом с молодым мужчиной, к которому вначале присоединилась одна приятная молодая женщина, а чуть позже и другая. По их разговору я поняла, что они-то знают друг друга. Мы с мужем сидим молча. Это было совсем не по настроению.  И я решила сама познакомиться с ними, хотя  вижу, что они намного моложе нас, почему поначалу и были у меня сомнения относительно моего намерения. Однако все же я решила познакомиться с ними.
Пожалуйста, извините, сидим мы за одним столом и, не зная друг друга, не разговариваем. Давайте познакомимся!» — обратилась я к женщине первая. «Как вас по имени-отчеству?» А в ответ; : Нара Динховна Ким. Мне показалось, что я расслышала отчество «Динховна», поэтому переспрашиваю: «Простите, как отчество?» Но нет, все было правильно — слух меня тогда ещё не подводил. И я говорю ей, что много лет тому назад, когда я, девочка, после депортации корейского населения с Дальнего Востока училась в г. Кзыл-Орде, моим школьным учителем по химии был Ким Динхо и что поэтому я переспрашиваю. А женщина сразу же подтверждает: «Действительно, это был мой отец. Ко времени выхода его на пенсию мои родители жили в Москве. Но теперь их нет с нами. Они умерли.
Я очень была рада, что встретила дочь уважаемого мной учителя Ким Динхо. А рядом с Нарой сидела ее сестра Мира Динховна, оказывается это была старшая дочь покойного учителя. Слева от Нары Динховньт сидел ее муж Тен Алексей Петрович. Он говорит мне:
«У меня был один знакомый человек, однофамилец, Тен Валентин Дмитриевич, старше меня, только его уже нет, он умер. Мы дружили с ним.  «Валентин Дмитриевыч — мой родной младший брат, а приехали мы в Москву в 1972 отвечаю я.»
Вот такова история нашего знакомства с Нарой Динховной, которая характером вся в отца: добрая. чуткая. внимательная. И по сей день относится ко мне с уважением и заботой, Немедля оказывает мне помощь и поддержку, если я оказываюсь в больнице. Навещает с передачей, а после выписки из больницы посещает дома, зная, что я живу одна, и обязательно скажет, чтобы я поела, предварительно разогрев принесенный обед. Закладывает все в холодильник, погостит и уходит. Также внимательна и заботлива она ко всем, кто нуждается в помощи. Активная общественница, она помогает в работе женского Общества кореянок г. Москвы. Очень жаль, что сестра ее, Мира Динховна, ушла из жизни преждевременно. Жестокая болезнь победила медицину, ведь Мира Динховна сама была врачом.
На этом заканчиваю свое отступление о незабываемых встречах в моей жизни, так неожиданно напомнивших мне такие далекие годы.