Откройте свой Мир!

Необычный журнал для блогеров-инвалидов набирает обороты в сети интернет. 

24-го марта 2019-го года начал свою работу проект «Селфи: Журнал особенных блогеров». Он направлен на развитие блогеров с инвалидностью. Сейчас в журнале публикуются сотни человек, и, как сообщили авторы идеи, это ещё не предел. 

«Блогеров с инвалидностью много. Но аудитория у них, как правило, очень маленькая. А все, "благодаря" стереотипам. Наш проект направлен на то, чтобы развеять сомнения многих людей по поводу таких блогеров. Ребята делают репортажи о путешествиях, рассказывают о хобби и просто делятся жизненным опытом.», – говорит один из организаторов проекта Александра Никитина. 

«Селфи: Журнал особенных блогеров» – это уникальная бесплатная площадка для рекламы контента, и не только видео, но и аудио и письменных работ. 

Связаться с авторами идеи можно по следующим адресам: 
Никитина Александра Александровна https://vk.com/slonya8 - slona198787@gmail.com 
Картавенко Илья Николаевич https://vk.com/kartavenko1983 - kartavenko83@gmail.com 

Официальное сообщество в социальной сети «Вконтакте» https://vk.com/selfie_osobenniy_bloger

17. Чёрный морок.
- О, боже, Санди, какая длинная ночь! – прошептал Дени, обнимая возлюбленную и… окончательно проснулся.
Рядом с ним, растянувшись на животе и аккуратно положив тяжёлую широколо-бую голову на лапы, лежала тигрица. А он прижимался к ней, абсолютно обнажённый, обнимая зверя за мощную шею и закинув ногу на её спину, да ещё вдобавок, Дени вне-запно для себя сообразил-таки, что ласкается щекой о рыжее плечо тигрицы, целуя мягкую шерсть.
Он ошалел совершенно! Издав панический крик, он отшатнулся от зверя, сел на кровати и, выдавив из себя нервный смешок, завернулся в измятое полотенце. Тигрица не шевельнулась. Она задумчиво повела аквамариновыми глазами и вздохнула. Всё ещё надеясь на то, что врезавшиеся в память последние события были правдой, Дени обвёл глазами комнату. Ничего не изменилось. Всё оставалось так. Как было до того, как он уснул. Дени замотал головой.
- Ох, и приснится же тебе, Дени, что-нибудь, хоть стой, хоть падай!
Он перелез через тигрицу и пошёл в душ. За готическим окном забрезжил мут-ный свет рассвета. Дени охолонулся ледяной водой, чтобы взбодриться и, растираясь полотенцем, подошёл к трюмо. И тут увидел расчёску. Длинный русый волос запутался в её зубьях и цепочку с пентаграммой, спокойно лежащую посреди косметики и пар-фюма. Сердце его ёкнуло. Он хорошо помнил, кто её положил сюда. Дени медленно взял цепочку и посмотрел на тигрицу, отражавшуюся в зеркале.
- Сандра?! – позвал он её нерешительно.
Тигрица тут же отреагировала, повернув к нему голову и тихо рыкнув, перевер-нулась на спину, демонстрируя хищно-полосатое брюхо. Растянув чёрные тонкие губы в подобие человеческой улыбки, его Крошка игриво вытянула переднюю лапу и мягко ударила ею по воздуху и потянулась всем телом, зевнув во всю пасть.
- Ах, значит, всё это правда?! – Дени с рёвом упал в объятия тигрицы, тормоша ту за усы и уши. – Сандра! Твоё имя – Александра! И ты не зверь! Ты женщина и я тебя люблю! О, боже, я совсем двинулся, и это здорово! – он смачно засадил поцелуй в нос тигрицы, но тут же опомнился. – Но, Санди, если это правда, то и Аркадия – эта ведь-ма… Господь, нам надо бежать! Сейчас же! – Дени вскочил с кровати и, на ходу срывая полотенце, разворотил сумку, быстро облачаясь в походную одежду.
Тигрица ждала его у двери. Дени осторожно снял засов и они, как две тени про-шуршали по напряжённой тишине проклятого дома и, выйдя на улицу никем не заме-ченные, растворились в тумане.
*****
С тех пор, как она поселилась на этой планете, прошло очень много времени. Ар-кадия! Ха! Это не её имя. Настоящее имя человеческий язык не в силах воспроизвести. Кто же она? Только Аркадия знала, что она принадлежит к очень древним богам. А вернее демонам. Это инородное для Земли существо, ошмёток от некогда могуществен-ного племени, которое было прародителем легенд и сказок о вампирах. Тех самых, ко-торые прикрывшись именами и личинами богов-стихий, открыли кровавые культы по всей земле. И которых уничтожили оклевётанные ими оборотни, а потом и люди бук-вально вырезали из своей истории всякое упоминание о культе крови и зомбировании, насильно навязанных им демонами. Ей не оставалось ничего, кроме как заниматься браконьерством во владениях Амбы, прикрывшись замкнутостью Ведьмина круга. И Аркадия отлично понимала своё положение. Больше всего на свете она боялась, что Амба выследит её. Против него у неё не было никакого существенного оружия, кроме тайны.
Аркадия была на пике блаженства. До чего же это приятно иметь в рабах ангела; купаться в его крыльях, чувствуя, как светоносная сила разливается по всему существу; как тело начинает звенеть и молодеть на глазах. И сам Дени будет теперь принадле-жать ей! О-о-о, она выпьет его всего – медленно и постепенно, как драгоценную амриту, до последней капли! А потом вдоволь потешит свою тёмную душу, разрывая его тело на части, и тоже, медленно, испивая его кровь, в которой таится сама жизнь! Она будет слушать его крики и стоны, мольбы о пощаде, проклятия и ругань. И это будет самая сладкая песня, что так желанна ей – песня, которую она потребует у Дени спеть для неё. А после, она сдерёт с него кожу, обнажая красную плоть. И жертва изойдётся криком, и слушая этот крик, Аркадия будет вторить ему, испытывая всё нарастающее воз-буждение, и будет рвать когтями плоть, пока не обнажит бело-кремовые кости. И тогда она остановит его сердце. И это будет самый сладкий момент. Миг, когда смерть явится за ним и уйдёт ни с чем! Так как Аркадия полностью поглотит душу мужчины, выпьет её как бесценное вино одним огромным глотком и обретёт его силу, которая несколько десятилетий будет, томясь в ней, тихо угасать.
Аркадия закатила глаза от предвкушения блаженства. А потом решительно встала и вышла из подвалов, направляясь в покои своей жертвы.
Дубовая дверь распахнулась от взмаха её ладони. Аркадия величественно вошла в комнату. Но внутри было пусто. На полу валялась разбросанная одежда, и на белой скомканной сорочке Дени виднелся чёткий красный отпечаток огромной тигриной ла-пы.
Увидев печать амбы, Аркадия похолодела. Жуткая смесь чувств: ненависти, зло-сти и страха вылилась на её мёртвое сердце, заставив колдовской комок плоти сжаться и ухнуть по ушам грохотом обвала чёрной крови. Глаза Аркадии вывалились из орбит, волосы зашевелились чёрными кольцами змей, кровь отлила ото рта, превратившегося в трещиноватый чёрный провал.
- А-а-а-а!!! – закружилась она на месте волчком, низким басом оглашая всё вокруг. И вместе с нею закружился воздух. Быстро расширяющаяся воронка циклона возникла над котловиной, собирая чёрные грозовые облака, рассекаемых ножами молний и ба-бахающих пушечными выстрелами громов.
Дени и тигрица добежали до конца взлётно-посадочной полосы, когда, вдруг, свет солнца стал меркнуть, превращаясь в сумеречную муть, а из тяжёлых грозовых туч сплошным водопадом стал сеч дождь. До слуха Дени, на пределе слышимости, донёсся крик злобы Аркадии, а потом, его со всех сторон стал обволакивать высокочастотный шёпот заговора. Дени зажал уши, но это было бесполезно. Шёпот проникал сквозь препоны в самый мозг, и казалось, разрывал все плёнки в голове.
Аркадия порубила ножом волос беглеца и высыпала его на раскалённую жаров-ню, заговаривая её содержимое одним только ей известным заговором. Глаза ведьмы налились зелёным огнём, а слова, шипя, слетали с языка, и, словно живые, неслись сквозь пространство во все направления, многократно отражаясь от струй дождя.
- Маркус!!! – крикнула Аркадия. Слуга вбежал в комнату. Он дико сверкнул глазами на свою госпожу. На его лице застыла маска страха.
- Принеси мне его безвольное тело!!! – приказала ведьма.
- Пощади, госпожа! Амба разорвёт меня на части, за своего ангела! – взмолился Мар-кус, падая на колени перед Аркадией.
- Не бойся оборотня. – задумчиво произнесла та. – Чёрный Морок отвлечёт его. Иди же, выполняй приказание, раб!
*****
Тигрица решительно шагнула с бетонной полосы. Дени попытался последовать за ней, но ноги его, как связанные, отказались подчиняться.
- Сандра! – в отчаянии крикнул он.
Тигрица обернулась, видя, как Дени, пытаясь сдвинуться с места, падает в бо-лотную жижу, как подрубленное под корень деревцо. Она взвизгнула и бросилась к нему.
- Санди, что со мной? – Дени панически уцепился руками за шею зверя. – У меня ноги отнялись! – дрожа прошептал он. – И холодно… О, боже холодно то как… - едва слышно выдохнул он слова и руки его безвольно скользнули по рыжей шерсти кошки, и он закричал, потому что, что-то сдавило его сердце болью. Тигрица ответила на его крик рыком озверевшего напрочь от злобы существа. Вокруг них из дождя и тумана стала нарастать чёрная пелена. Тигрица услышала, как из этой черноты раздаются звуки, вызывающие в ней тоску. Она замотала головой, стряхивая липкую ворожбу Аркадии, и резко бросилась в пелену. Рык её был страшен. Когти и зубы замелькали с такой ско-ростью, что Дени показалось, будто он видит не зверя, а его размазанную по простран-ству тень. И эта тень легко достигала невидимого врага. Вокруг поднялся такой не-стерпимый визг и вой, что он стал плохо различать, что реально, а что нет. От невоз-можности происходящего его начало корчить и рвать. Самому ему казалось, что он больше не человек, а такая же смазанная тень, как и его Крошка. Дени зажмурился, а когда решился открыть глаза, то увидел, как из избиваемой тигрицей пелены появился Маркус. Лицо того было перекошено от страха. Маркус то и дело косился в ту сторону, откуда доносились душераздирающие звуки битвы. Подбежав к Дени, он криво ух-мыльнулся, занёс окованную железом руку и опустил её на голову беглеца…
Тигрица дралась скорее от отчаяния и злости, чем от необходимости, когда шес-тым чувством она почуяла неладное. Развернувшись всем своим двухметровым телом, она увидела фигуру, нависшую над своим возлюбленным. Нежить ударила его по голо-ве и стала поспешно затаскивать свою жертву в дыру, открывшуюся в болоте, куда во-ронкой вливалась ледяная вода. Тигрица беззвучно, одним мощным прыжком, настиг-ла врага, и уже проваливаясь в воронку, разорвала Маркуса вдоль, от головы до паха, на две аккуратные, судорожно дёргающиеся, половинки.
*****
Он стоял в каком-то адском тоннеле. Лёд под ногами был чист и прозрачен. Этот лёд уходил на недосягаемую глубину – во мрак. В нём, как в кунсткамере были замо-рожены трупы зверей и людей. Многие из которых были совершенно неизвестными ви-дами, но независимо от этого, у всех трупов на лицах и мордах была печать отчаяния и безысходности. Все они были в таких позах, недвусмысленно показывающих, какую муку им пришлось пережить, прежде чем они стали дополнением к интерьеру. Стены тоннеля были свиты из толстых, глянцево чёрных корней деревьев. Но присмотревшись, Дени понял, что это не корни, а скрученные в клубки змеи, которые вяло переползали друг по другу, издавая вечный шелест трением чешуек.
Он вздрогнул (что-то коснулось его пальцев), и вздохнул с облегчением, увидев рядом тигрицу. Она была напряжена до предела и глаза зверя превратились в два ва-куумных провала зрачков. Крадучись и скользя, тигрица пошла по тоннелю, увлекая за собой своего спутника, который судорожно ухватился за её загривок рукой. Стены зашуршали сильнее. Дени, робко взглянув на них, увидел, что змеи зашевелились и стали шлёпаться от возбуждения на пол, откуда резво заползали обратно на стены, словно лёд жёг им пузо.
Тигрица остановилась в ярком свете, исходящем от каких-то гнусных синих огоньков, блуждающих по потолку. Впереди маячил тупик. Тигрица фыркнула и опус-тив голову, как перед нападением стала красться к тупику. Змеи развили жуткую дея-тельность, результатом которой оказались…
*****
Змеи обнажили огромные от пола до потолка картины. Массивные грубые рамы из чистого золота служили им оправой. Под паутиной корней деревьев и морозным хрусталём льда просматривались странные силуэты. Дени остановился возле одной та-кой картины, отстав от тигрицы. Лёд сразу же прояснился, и под ним, оказался портрет. Очень живо выполненный портрет красивого одухотворённого мужчины в самом расцвете сил. Дени попытался прочесть название картины, но буквы были неразборчи-вы. Тогда он оставил эту попытку, и уже повернулся вслед за тигрицей. Но не тут-то было. Картина на глазах стала оживать, гипнотизируя наблюдателя сменяющими друг друга, с сокрушительной динамикой сценами. Он видел, как был взращен, похищен и пленён несчастный носитель гения. Он видел, со стороны, как Аркадия предаёт его не-вероятным изощрённым пыткам, вытягивая из мужчины все соки и самую жизнь. Он видел лицо ведьмы, исполненное наслаждения и сытости. Дени отшатнулся в сторону и бросился следом за Крошкой. Коридор был полон таких картин. И на всех них были изображены жертвы Аркадии. И все они сразу же при приближении к ним начинали раскручивать гнусные события в звуке и цвете. Кошмар, ещё кошмар! Задыхаясь от брезгливого отвращения, Дени остановился перед пустой рамой, ограничивающей ту-пиком тоннель. Внизу рамы чётким готическим шрифтом, латинскими буквами на зо-лоте было высечено его полное имя.
- Не-ет… – прошептал он. – Нет! – воскликнул Дени и зарыдал, не в силах поверить в происходящее. – Этого не может быть! Всё это просто сон! – крикнул он в пустоту тон-неля.
- Тогда попробуй проснуться! – ответил ему эхом голос Аркадии, и ведьматский хохот врезал по ушам тигрицы. Зверь зарычал и замотал головой.
Картина, словно дверь в пространство открылась перед парализованным мужчи-ной, и его стало против воли затягивать туда. А дальше, всё происходило как во сне бы-стро, спонтанно, отрывочно и абсолютно не контролируемо.
Дени глухо кричал, червяком на крюке извивался, а его пили и пили. Аркадия в спешке высасывала из него силы, словно дьявольская пиявка. И этой муке не было предела. Трудно даже было представить те орудия пыток, что ждали своего примене-ния. Один только взгляд на всё это великолепие порождал в душе жертвы истошный ужас. Палачи суетились вокруг. Потные и деловитые, они готовились к обычной работе. Пощады и сочувствия ждать не приходилось. Помощи тоже. Дени испытал беспредель-ную безысходность и ….равнодушие от бессилия. С его уст сорвался тихий вздох, и ра-зум его стал падать в бездонную пропасть.
*****
- Ах-х… - падая на пол, он увидел, как сыпется стекло льда из разбитой картины. Как трескается, ломаясь рама, сминая его имя, выверенное на золоте. И как тигрица трясёт изрезанной до костей лапой, брызжа кровью. И как эта кровь, едва касаясь льда на по-лу, начинает разъедать его. И всё вокруг начинает плавиться и растекаться, превра-щаясь в грязное ничто!
*****
Дени открыл глаза. Тигрица плакала над ним. Он лежал на мокрой кочке, тор-чащей из грязного месива болота. Сил у него не было и по лицу из носа, ушей и глаз текла кровь.
- Санди, Крошка! – позвал он тигрицу, слабо шевельнув рукой. Хромая, на трёх лапах, она подошла к нему и стала слизывать с его лица кровь.
- Нам не выбраться отсюда, правда? – прошептал он. Тигрицу трясло крупной дрожью. Она перестала лизать его и легла рядом, поджав под себя кровоточащую лапу. Из глу-бины её груди вырвался тяжёлый вздох. Идти было некуда. Впервые в жизни Алексан-дра не знала куда идти! Везде был туман. Холодная морось дождя закрывала своим пологом всё вокруг. Не было привязок и ориентиров. Была только одна привязка - Земля-небо, но для тех, у кого нет крыльев, она бесполезна. И в эту минуту полного от-чаяния, на пределе восприятия кошачьего слуха, тигрица услышала вой собаки. Для зверя было всё просто. Для зверя нет понятия «кажется». Если зверю кажется, то это так и есть на самом деле! Тигрица радостно мяукнула и встала. Касаясь раненной лапой до щёки своего возлюбленного, она стала побуждать его встать, но Дени лежал абсолютно равнодушный, почти мёртвый. Он уже не видел тигрицы и не чувствовал её прикосновений. Он видел аквамариновые глаза женщины, устремлённые на него. Во-круг него разлился свет, проникающий сквозь листву вековых деревьев. Александра, в рыже-полосатом одеянии сидела среди ландышей, положив его отяжелевшую голову к себе на колени, гладила по волосам и тихо напевала.
Там, там, там солнце, там - Высь небосвода!
Всего лишь рывок и мы на свободе!
Мы будем смеяться над страхом кошмара, что нас не достал,
И нам будет мало всего в этом мире!!!
Ну, встань, поднимись же, сквозь боль и тоску
Я к солнцу и небу тебя отведу!!!
- Александра! – прошептал он, приходя в себя.
Тигрица легла, подставляя спину. Дени вскинул руки и судорожно вцепился в шкуру зверя на шее. Преодолевая физическое бессилие, он с трудом лёг на неё, обнимая что есть мочи. Александра тяжело поднялась. Хромая на правую переднюю лапу, боясь уронить его, она осторожно пошла на спасительный вой. Она знала, что это за вой. Так воют лешие. И этот вой был единственным ориентиром, который выведет её из тумана.
А вокруг всё взорвалось: топот, шорох, крики и вой. Нежить просто взбесилась. Дени застонал, и безвольно повис на спине тигрицы. В тумане собиралось войско чёр-ного морока, для последней битвы. Из его дымных струй то и дело выскакивали неяс-ные тени, но не доходя до тигрицы останавливались, издавая жуткие звуки и движения от бессилия и ужаса перед Амбой. А Александра шла не задерживаясь, оскалив пасть и выдирая клочья дёрна выпущенными когтями, показывая, что она сейчас готова на всё и просто так не отдаст ни себя, ни своего ангела. Нежить боялась амбы и держалась от неё на почтительном расстоянии. А Александра, совершенно не обращая внимания на огненную колоду, в которую превратилась её лапа от боли и на головокружение от потери криви, целенаправленно уходила из этого столпотворения, вынося на спине того, кто был частью её самой.
Они достигли края котловины. И собака замолкла. И голос Аркадии шелестом потустороннего шёпота напутствовал вырывающуюся на свободу тигрицу.
- Не думай, что это всё амба! Не думай, что ты спасла его! Лишив меня моей жертвы, ты сама станешь ею! – зловеще прокляла Александру ведьма.
Тигрица дико оглянулась назад и мысленно ответила таким же шёпотом.
Наступила невыносимая тишина. И сразу же прекратился ажиотаж вокруг них, и Дени очнулся. Чёрный морок отпускал его с каждым шагом тигрицы, поднимающейся по крутому склону. А с неба бешено забили молнии. Они не прекращались и вместе с молниями непрерывно гремел гром. Жутко хлеща по лицу и рукам, посыпался мелкий град. Дени сполз со зверя и, уцепившись за его шкуру, стал сам карабкаться вверх. Подъём казался бесконечным, но с каждым шагом к нему возвращались силы и бод-рость. Человек и зверь, рискуя оступиться на ледяном крошеве, поднимались сквозь низкие облака наверх, к границе циклона. Они остановились перед последним, навис-шим над головами уступом. Дени подпрыгнул, схватился руками за край гранитной плиты и повис над пропастью, раскачиваясь, словно лист на ветру. Он подтянулся, но плита была скользкой, покрытой мхом, который выдираясь из камня, только добавлял скольжения. Дени со всей силы оттолкнулся ногами от гладкой опоры. Но всё было на-прасно. Его падение было вопросом нескольких секунд. Тигрица беспокойно замяукала. Она встала на задние лапы, подставляя под его ноги плечо, но оступилась и грохнулась вниз. Обрывая когти Александра уцепилась за камни и сделав надрывный рывок, выпрыгнула на прежнее место. Услышав шум падения, Дени скосил глаза через плечо. И тут кто-то схватил его за шиворот и потянул наверх.
*****
Андрей и Сергей охотились в этих местах на медведицу. Непогода застала их у края котловины, и они решили переждать её в наскоро сооружённом шалаше. Но гроза почему-то закружилась только над котловиной.
- Да чёрт с ним, Дюха! Раз уж тут обосновались, то и ночевать здесь будем. – сказал Серёга.
- А не страшно тебе? Место то говорят недоброе. – Андрей хохотнул.
- Ты чё, в сказки веришь? Если веришь, то иди и вылей последнюю водку в эту дыру. Всё спокойнее будет!
- Да ладно, Серый! Не верю я в сказки.
- Водки жалко? – подколол его Серёга
- А то! – хмыкнул Андрей. И добавил. – Я лучше сделаю! Я туда поссу!
- Смотри, чтобы член не отвалился!
- А с чего это он должен у меня отвалиться?
- А с того, что веришь ты в сказки или нет, самим сказкам абсолютно насрать на это! А ты вот послушай, что старики говорят про это местечко.
- И что же они такого говорят?
- Ведьмин круг это! И держаться от него надо подальше, особенно по ночам и особенно тем, кто писает стоя! Дотункал?
- Почему это?
- Не знаю! Живет наверное там какая-нибудь ведьма, которая весьма неравнодушна к мужескому полу. Уж такая она одинокая и сексуально озабоченная, что только дурак решиться показывать ей предмет её озабоченности. – рассмеялся Серёга. Андрей тоже улыбнулся, но смех смехом, а тайга тайгой. Андрей, внял совету друга и сходил до-ветру совсем в другую сторону. Подальше от края котловины.
Но в отличии от Андрея, Серёга обладал очень упрямым характером. А ведь сам же предупреждал Андрея не делать непотребства. В сгущающихся сумерках, Серёга подходил к краю котловины на ходу расстёгивая ширинку, намереваясь дерзко попи-сать прямо на облака, а заодно и на свои страхи перед этим проклятым местом. И тут неожиданно увидел черноволосого мужика, повисшего на уступе и перепуганного на-смерть. Серёга автоматически схватил его за шиворот и выволок наверх.
*****
Боль неистовая резанула лапу тигрицы, когда она в свою очередь повисла над пропастью. Ломая остатки когтей, издавая натужный рык, тигрица рывками выползла на уступ вслед за Дени.
Услышав возню и звериные звуки, Андрей подумал, что на Серёгу напала мед-ведица. Он схватил ружьё и бросился на выручку другу. И увидел страшную картину. Серёга лежит на земле, рядом с незнакомцем, оба запыхавшиеся и обессиленные, а из-за выступа пропасти прямо на них выпрыгивает огромная тигра. Андрей не раздумы-вал ни секунды. Он вскинул ружьё и выстрелил. Андрей никогда не промахивался! И сейчас не промахнулся! Крупнокалиберная разрывная пуля, выторгованная им втихо-ря у часового в военной части, давно была заряжена в ружьё специально для медведя. Чтобы уложить зверя с одного выстрела. Она вошла тигрице прямо в грудь между ла-пами, превращая бело-полосатую шкуру в одну зияющую алым месивом дыру. Пуля прошила сердце, разорвала внутренности, и выскочив наружу и по дуге улетела в кот-ловину. Тигр даже не пикнул, не шелохнулся. Его глаза просто погасли, и он мгновение побалансировав над пропастью, рухнул в неё, увлекая за собой камнепад.
Дени побледнел, как полотно, и закричав не своим голосом, бросился к краю пропасти, и если бы не Сергей, то он прыгнул бы в неё не раздумывая, следом за мёрт-вой тигрицей. Сергей настиг его на самом рубеже и повалил на землю лицом вниз, придавив Дени всей тяжестью своего тела. Тот же рыдал, судорожно сжимая камень пальцами, и твердил по-английски.
- Ну, почему, почему, господи, почему?!!!
- Чего это он, Серёга? – спросил другана Андрей.
- Не знаю! - ответил тот вставая с Дени. – Странный какой-то! Грязный, оборванный и не по-нашему лопочет!
- Ха! И ты странным станешь, когда за тобой по пятам тигра ходить начнёт! Эта та ещё тварь! Уж если зацепилась, то не отцепится! Амба, она так и есть амба! Значит, тебе конец пришёл. Повезло же нам, что я выстрелить успел…
Андрей распространялся о коварстве тигров, а Дени заглядывал за край выступа, где клубилась гроза. Там, на дне котловины, на недосягаемой глубине, заваленный камнями, на границе параллельных миров, лежал дивный зверь – его хранитель, его возлюбленная, его душа… Внутри Дени словно что-то отмерло. Он совсем перестал различать голоса людей. И только нарастающий грохот громов больно отдавался глу-хими щелчками в ушах. И пространство, словно сложный механизм музыкального ав-томата, скакало, выбирая заказанную мелодию, возвращая его в точку, откуда всё на-чалось…
18. Де жа вю…
Драка перед сценой развивалась нешуточная. Дени замер возле микрофона. Где-то он всё это уже видел.
- Де жа вю! – прошептал он себе под нос.
Дымовая завеса почти рассеялась. И тут за выступ сцены, ухватились чьи то ма-ленькие руки. И на край, подтянувшись, резво выскочила молодая женщина в нещадно разорванной красной майке и растрёпанными в пух и прах волосами. Она села, по-вернувшись к аудитории, пытаясь встать. Но кто-то там внизу, схватил её за ногу. От-пинываясь и матерясь, женщина выдернула босую ногу, оставив в руках нападающего кроссовок и, наконец, вскочила. Но нападающий не оставил её в покое. Предварительно запустив в неё кроссовком, он полез следом. Над краем сцены показалась озверевшая бритая голова детины. Женщина не стала ждать, когда он вылезет весь. Хохотнув, она врезала обутой ногой прямо по лицу парню. И несколько секунд наблюдала, как тот падает с грохотом вниз. А потом сделав рукой «фак ю», и сказав: «Й-йес!» - разразилась странно хищным смехом. И тут до неё дошло наконец, где она находится. Она замерла, обомлев. Смущённо поправила всклокоченные русые волосы и повернулась всем корпусом к певцу, смотря на того испуганными глазами. Дени медленно смерил её взглядом. Её внешний вид желал быть лучшего. Под носом кровь, через внушитель-ную дыру на майке были видны остатки от кружевного лифчика, обнажающего нежную грудь, на которой отпечаталась чья то пятерня, и край напряжённого ярко розового со-ска. Усмотрев, куда он пялится, женщина стыдливо скрыла срам и покраснела до кор-ней волос. Она опустила голову. С кончика носа на грудь часто закапала кровь, которую она, смутившись ещё сильнее, быстро оттёрла о плечо. Дени просто обалдел от такого преображения. Совсем недавно это была самая настоящая разъярённая дьяволица, сейчас же перед ним стояло необычайно нежное и хрупкое создание, отмеченное, однако, холодом побоев и синяков. Но чудеса ещё не закончились! Женщина, вдруг, вскинув на него бесстрашные глаза, улыбнулась ослепительно белозубой улыбкой, и решительно шагнула прямо к нему. Но запнулась о провода аппаратуры и стала па-дать. Не раздумывая, Дени бросился к ней и успел подхватить её как раз вовремя, не давая упасть. Оказавшись так близко к этому странному созданию, он ощутил сладо-стный запах её кожи, усиленный возбуждением битвы. И, обхватив её за плечи, почув-ствовал мягкость и податливость её тела. Всё это всколыхнуло в нём странные, непо-нятные воспоминания, словно он знал её когда-то!
- Извините! – выдохнула она, стыдливо отстраняясь от него. И Дени нехотя выпустил её из рук.
- Как вас зовут? – спросил он по-русски. Почему-то это было сейчас для него очень важно.
Она стояла совсем рядом с ним и смотрела на него глазами, исполненными неве-роятного восторга и грусти. А потом, неожиданно для него протянула руку и ласково коснулась кончиками пальцев его влажных от пота волос, словно доказывая себе, что он реален.
- Ты и правда ангел, Дени… - едва слышно прошептала она и добавила. – Мой ангел! А меня зовут… May name…
- Sun-dy… - договорил он тоже шёпотом имя, которое огненным золотом всплыло из его подсознания. И она,( невероятно!) утвердительно качнула головой.
*****
Александра, издав хищный звук, так похожий на рык и смех одновременно стре-мительно и радостно поцеловала Дени в губы. Её руки смело обвили его шею, пальцы скользнули в волосы. Она прижалась к его груди своей, вызывая у того оцепенение. Он обмер буквально весь! Женщина вела себя так, как будто имела на это полное право! Но удивительнее всего, что он жаждал этого в этот момент более всего! Дени забыл о семье, о ребёнке, о публике и своих соратниках. Он словно мальчишка, совсем потеряв голову, ответил на её поцелуй не менее страстно. И пока его руки сжимали Александру в объятиях, а уста были заняты её устами, в его памяти, как проносящиеся мимо вагоны скоростного экспресса, вспыхивали ясные картинки! Но из чего?...
«Сизые крылья голубя вскидываются и опускаются, в свете вспыхивает серебро шерсти, и всё рушится в синей воющей мгле.
Тигрица под прицелом снайперов, ластящаяся о его ноги, облизывающая мокрые от пота пальцы и издающая жалобные звуки…
Тигрица, пытающаяся достать когтями до лица Роксаны, которая целится в него, и падающая на пол клетки, и вздрагивающая от пуль, впивавшихся в её спину…
Тигрица, цепляющая его ноги, валящая его на землю вольера, выражающая свой протест против разлуки с ним…
Тигрица, выскакивающая из клубов тумана, останавливающая своим присутст-вием беспощадную машину одиночества и обречённой безысходности…
Тигрица, превращающаяся в женщину с аквамариновыми глазами, которая ти-хим нежным голосом поёт ему колдовские, древние песни…
Тигрица, вытаскивающая его из чёрного морока болота на своей спине…
Тигрица, с пентаграммой на шее, падающая в пропасть с насквозь простреленной грудью. И грохот камнепада, сливающийся с громом грозы, который навсегда погрёб под собой дивного зверя…
И слова, звучащие на странном языке, которого он не знал, но который знал его.
«– Не пугай меня, ведьма! Если надо будет я пройду все круги Ада заново и сделаю ещё один круг для верности!!! А когда это произойдёт, ты сама знаешь, что будет с тобой и со всей нечистью, которую ты пригрела возле себя!!!
- Как скажешь!»


19. Чёрный морок в реальности.
- Не уходи! – попросил он Александру по-английски, передавая ту из рук в руки Люку. – Я прошу тебя, дождись меня! – и обратившись к Люку сказал. – Люк, не отпускай её, слышишь?! – и подумав секунду, Дени снял с себя пентаграмму и одел её на шею жен-щине.
Александра ничего не ответила. Она плохо понимала иностранный язык, но фразу «не уходи» перевела хорошо.
Драка перед сценой прекратилась почти сразу, как Дени и Александра нагло поцеловались у всех на глазах, потом исчезли за кулисами. Публика, возмущённая от-сутствием певца засвистела и загалдела. Музыка заиграла
- Дени!!! – Люк нервно указал ему на сцену, и тот нехотя покинул Александру, выра-жая ей глазами всё, что не мог сказать словами.
*****
Люк испытывал досаду! Эта наглая бабёнка, вынырнувшая из небытия толпы и в мгновение ока, окрутившая Дени, раздражала его не на шутку. И что вообще мог найти в ней Дени? Ни кожи, ни рожи, грязная, в разорванной одежде, с волосами, торчащими, как у заправской ведьмы. Да она была похожа именно на ведьму! Нет! Дени совсем не по пути с этой женщиной! Как хорошо натасканный пёс, Люк чуял скандал невероятных размеров, который уже начинал закручиваться над головой звезды. И по-следующее за ним полное крушение идеалов, имиджа и всего-всего, что так бережно было воспитано и вскормлено.
- Не бывать этому! – произнёс Люк зло и решил действовать по-своему. Тем более что, ему было не привыкать действовать самостоятельно, интригуя в тайне ото всей группы на благо Дени и его товарищей. Люк считал себя не просто хорошим менеджером, а мастером в своём деле. Поэтому он дождался, когда песня разовьётся, и певец, погло-щённый ею, перестанет заглядывать краем глаза за кулисы. Тогда Люк решительно взял Александру за локоток и потащил её через кулисы к выходу со стадиона.
- Послушайте, вас, кажется, зовут Люк? Да отпустите же вы меня! – Александра рва-нула локоть. Но Люк и не подумал её отпускать. Со всей силы, с остервенением, он сжал её локоть железной хваткой пальцев. Александра тихо застонала, но боль в последнее время была частой гостьей в её жизни. И женщина потеряла нормальный порог её, став практически берсерком. Александра резко затормозила и, вцепившись в пальцы Люка, стала нещадно выкручивать их.
- Ах, ты дрянь! – Люк перехватил её запястье и, круто вывернув её руку в плече, нако-нец-то подчинил себе эту маленькую бестию. И, видя, как та присмирела, испытал удо-вольствие от власти над нею. Александра же слабо сопротивлялась, но все её попытки Люк успешно пресекал, нещадно заламывая плечо за спину, вызывая у женщины крик, переходящий в рык и шипение.
- Иди, иди, шлюха! – Люк прекрасно выговаривал похабные русские слова. Он хорошо выучил русские ругательства, и сейчас не скупился, перемешивая английскую речь со смачными русскими выражениями.
- Ну, чего ты сопротивляешься, тварь? Пошла, пошла отсюда! Ты что, не слышала, что он сказал тебе?
- Не уходи! Ублюдок! Он просил меня не уходить! – рычала женщина.
- Ты – сумасшедшая! На что ты надеешься? Дени женат и у него есть сын! И его жена – богиня! Не чета, такой, как ты! И вообще, ты хоть представляешь, какие женщины бы-вают в его постели? Короче, шлюха, если ты вздумаешь вмешаться в его жизнь, я сам урою тебя! И никто не будет знать, где зарыт твой поганый труп!
Александра со всего маху наступила босой ногой на носок ботинка Люка. Тот на миг ослабил хватку от боли. И этого хватило, чтобы женщина вырвала руку из его пальцев, оставляя на нежной белой коже плеча длинный след разорванных капилля-ров. Она бросилась назад. Но Люк очень быстро оправился. Он успел схватить её за развевающиеся волосы и рванул за них так, что Александра, извернувшись в воздухе грохнулась на заплёванный пол, с которого, Люк поднял её за те же волосы и, разо-злившись, со всего мужского маха ткнул кулаком под дых женщине. И не останавлива-ясь, снова вывернул её руку в плече и потащил, едва держащуюся на ногах Александру к выходу.
*****
Секьюрити – Сергей и Андрей два амбала, одетых согласно обстановке в кожан-ные одежды, стояли на выходе. Люк швырнул женщину на поручни, где она повисла, как пьяная. От долгоиграющего болевого шока Александру стало рвать, прямо на гла-зах окружающих. Люк достал сотовый и позвонил шоферу. Через две минуты к выходу, разводя толпу безбилетников, подрулил чёрный мерс. Указав секьюрити на Александ-ру, Люк стал быстро давать им распоряжения.
- Вот вам деньги, парни и ключ от машины. Увезите её подальше и сделайте так, чтобы она здесь больше не появлялась. Но только старайтесь не калечить её и не убивайте! – добавил он тихо.
- Какие вопросы, Люк! Всё будет в ажуре! Вот только денег ты мало даёшь!
- А сколько вам надо?
- Давай-ка ещё одну такую бумажечку! – указал Андрей на пятисотдолларовую купю-ру, которую им уже выдал Люк.
- Это за что? – удивился тот наглости парней.
- За молчание, Люк! – невозмутимо ответил ему Серёга. И Люк покорно вынул из ко-шеля ещё пятьсот долларов.
Качающуюся от бессилия Александру бесцеремонно впихнули на заднее сиденье мерса. Машина тронулась и покатилась через парк. Шофёр многозначительно посмот-рел на Люка, который всё поняв, сразу же отсчитал ему из кошеля сотку.
- Возьми и забудь, что ты видел! – приказал он. Шофёр, молча, кивнул.
*****
Серёге и Андрею не повезло. Они плохо поняли, с кем им пришлось иметь дело. Отъехав примерно два километра от стадиона, машина остановилась. Женщина, ка-завшаяся такой беспомощной и безобидной, наконец пришла в себя, после удара под дых, и, словно сорвалась с цепи. Александра просто осатанела, поняв, что расстояние между ней и её ангелом увеличивается. Пальцы её налились силой и почти вырвали с корнем автоматический замок. Она распахнула дверь машины и решила выйти на хо-ду.
- Ты куда, дура?! – Серёга, чисто из сострадания схватил её за многострадальную пра-вую руку. Александра взвыла, и не тратя времени на уговоры и объяснения, разверну-лась всем корпусом и вцепилась в лицо и шею Серёги. Что тут началось! Она кусалась и царапалась, пиналась и дралась, совсем не обращая внимания на тычки и удары, сыпавшиеся на неё со стороны своего тюремщика. В пылу драки, никто не заметил, как серебряная цепь на шее женщины порвалась и тяжёлый кулон пентаграммы, звякнув, завалился в сгиб сиденья машины.
- Да выруби ты её!!! – заорал не своим голосом Андрей, сидевший за рулём, когда ост-рые ногти Александры рванули его по щеке и шее, оставляя на коже кровавые полосы. Он остановил мерс посреди парка. Двое мужиков резво выскочили из машины. Робея и зверея одновременно, Андрей гаркнул.
- Выходи, дикарка! Ну!... – и не дожидаясь ответа, схватил женщину за босую ногу. Александра, изворачиваясь ужом, пнула Андрея ступнёй по лицу, расквашивая тому рот.
- Серёга, я её щас убью, суку!!! – Андрей кинулся на Александру, всем весом, придавив её к сиденью и сжав в охапку, выволок её, наконец, из машины. И там, бросив женщину на землю, стал немилосердно пинать её ногами, пока та не затихла.
- Ты чего, Андрюха! Люк же сказал не калечить и не убивать!
- Да пошёл он!... – Андрей сплюнул кровью на женщину, и пнув носком ботинка без-вольное тело, пустил его под откос глубокой канавы.
- Дюха, она жива хоть? – продолжал переживать Серёга.
- Ничё, ничё! Такие всё равно своей смертью не умирают! Бешенная, аж жуть берёт! И даже не царапается, а…как это… рвёт, словно не ногти у неё, а когти! Тигрица чёрто-ва!... – зло констатировал Андрей, глядя на тело Александры с высоты вала канавы.
- Вот ведьма же, и надо же, никакого страха не испытывает! Всё равно кто перед ней! А меня чуть не разорвала на тысячу маленьких Сереньких кусочков. – покачал головой Серёга, вытирая обезображенное, порванное ногтями Александры лицо, от крови.
*****
Допев песню, Дени взглянул за кулисы. Там стоял Люк – один! Дени подошёл к нему.
- Где Сандра? – взволнованно спросил он.
Люк улыбнулся.
- Не переживай, Дени! Я отправил её на такси в гостиницу. Я подумал, что ей следует привести себя в порядок. Я позвонил менеджеру, чтобы её впустили. Так что, когда концерт закончится, тебя будет ждать не грязное потрёпанное существо, но женщина! А теперь иди и пой! Иди же, публика ждёт!
- Спасибо, Люк! Ты даже не представляешь, как это важно для меня! – ответил Дени, и улыбнулся ему. Люк прочитал в глазах певца такое, что волосы зашевелились у него на спине. «Всё будет нормально!» - подумал он, успокаивая себя. «Дени просто очень впечатлителен, но я не помню, чтобы он слишком долго страдал из-за потери своей очередной пассии. А мысль с такси, как нельзя кстати! Да, я отправил её на такси, но вот доехала ли она на нём до гостиницы или нет, это уже не моя проблема! Селяви!»
*****
Выступление закончилось. Под восторженные крики фанов, Дени и его товарищи покинули стадион. Дени заскочил в мерс на заднее сиденье. Люк, отмахиваясь от фотографов, сел вперёд. Дени горел в предвкушении встречи с Александрой. Ему нуж-но было столько узнать, столько спросить у неё! Что-то мешалось на сиденье, цепляясь за пальцы. Дени взял это и поднёс к глазам. В его руке, поблескивая серебром в свете фар встречных машин, переливалась цепь и кулон с пентаграммой, которые он подарил Александре. Сердце его похолодело от страшной догадки.
- Люк! – произнёс он, слыша свой голос как-то со стороны.
- Да, Дени. – весело отозвался тот, не оборачиваясь.
- Ты сказал, что отправил её на такси?
- Да, на такси. – подтвердил Люк.
Дени сжал цепь так, что звенья захрустели, и сунул её в карман брюк. Воздуха ему не хватало. В груди, красным цветом распускалась неимоверная злость.
- Стой! – резко приказал он водителю.
Машина, приняв вправо, остановилась. Дени выскочил из салона, судорожно хватая воздух ртом. Он тяжело опёрся лбом о раскрытую дверцу, тщётно пытаясь по-давить приступ дикой ярости.
- Что это с ним, Люк? – спросил водитель.
- Чёрт его знает! – тихо, обеспокоенно бросил Люк и вылез следом за Дени из машины.
- Ну, чего ты мечешься, Дени? Поехали! – торопливо пригласил он его. К ним подъе-хали и остановились мерсы, в которых ехали музыканты.
- Что случилось? – крикнул Робин, вылезая из машины. Дени трясло крупной дрожью. Он вцепился в дверцу мерса, едва сдерживая себя, чтобы не убить Люка прямо здесь и молясь про себя, чтобы тому не взбрело в голову подойти к нему. К нему подошёл Робин и коснулся плеча друга. Это стало последней каплей. Дени, словно спущенная пружина рванулся к Люку с кулаками, охаживая того, со всей яростью, на какую только был способен. Николас и Стюарт бросились к нему, хватая за руки и оттаскивая друга от со-гнувшегося в три погибели менеджера.
- Скот, свинья, сдохни!!! – рвался Дени из их рук, пытаясь ногами достать до Люка и плюясь в его сторону.
- Да чего он такого сделал тебе, Дени, что ты так сильно хочешь начистить ему морду?! – орал ему в ухо Николас.
- Он сказал, что отправил её на такси! Но это не правда! Куда ты дел её, ублюдок?!!! – и Дени с удвоенной силой рванулся к Люку. И тот, разогнувшись, заорал.
- Да! Я сплавил эту суку куда подальше! Но я сделал это из благих намерений! Ты слишком страстный и импульсивный! Ты что, ослеп? Разве ты не видишь, что эта тварь явилась к тебе для того, чтобы разрушить твою империю? Да я виноват! Но пройдёт время, и ты скажешь мне спасибо! Ты скажешь мне, каким же дураком я был, Люк, спасибо тебе, ведь если бы не ты, я вдоволь бы нахлебался дерьма!!!
- Да отпустите же вы меня!!! – Дени дёрнулся, стряхивая с себя Николаса и Стюарта. И те нехотя выпустили его из объятий. Лицо Дени было невероятно серьёзным и злым. Он оправил съехавшую с плеч куртку, мотнул головой, отбрасывая длинные волосы назад и нервно погрозил Люку пальцем. Подоспевший Гаен сунул Дени в рот таблетку транквилизатора, но тот смачно выплюнул её в Люка и тихо, но грозно сказал.
- А теперь ты расскажешь мне всё, как было, Люк. И не дай бог, если хоть одно твоё слово будет ложью. Я клянусь, что выпущу наружу все твои грязные внутренности!
*****
Александра лежала в канаве, и её ясные глаза отражали тысячи звёзд, слагаю-щих ночное небо. Холодная вода, обтекающая её, гасила жуткую боль. Шевелиться не хотелось категорически. Каждая клеточка её тела страдала и плакала, но более всего страдал и плакал её дух!
Всё было напрасно! Теперь она осознавала это так ясно и жестоко. Да кто она та-кая вообще? И какое право имеет называть Дени своим ангелом? Да и вообще нужно прекратить это помешательство… она тяжело, дрожа вздохнула. Из её глаз, словно за-ливая неистовый пожар в сердце, непрерывно потекли слёзы.
Порыв ветра донёс до слуха музыку с такого далёкого теперь стадиона. Голос её ангела что-то страстно пропел ей. И Александра, тихонько шевеля разбитыми губами, запела, вторя ему свою песенку, слова которой и музыка рождались прямо сейчас.
У меня здесь дождь идёт…
А ты?... У тебя идёт дождь?...
У меня на окне цветы расцвели…
А ты?... У тебя есть цветы?...
Моё сердце разбито в куски…
А ты?... Где же ты, ангел мой?...
Ветер унёс звуки так же неожиданно, как и принёс их. Вокруг неё осталась только мёртвая тишина. Александра обречённо улыбнулась горечи одиночества и бе-зысходности, склонившейся над нею. Её глаза потухли и остановились, равнодушно и слепо уставившись на звёзды. Её дух, убитый наповал сердобольной рукой Люка, пы-тавшегося защитить Дени от неприятностей, падал, падал в бездонную пропасть, где клубился туман и чёрный морок ожидал её на дне, чтобы схватить безвольного воина и принести на милость первородному злу.
*****
- Сандра, ты слышишь меня? – Дени осторожно поднял её из сточной жижи канавы. Она не произнесла ни звука, не сделала ни одного движения. – Сандра!... – Дени по-чувствовал, как из его глаз сами собой потекли слёзы. Всхлипнув, Дени закусил тря-сущуюся губу. А потом поднял женщину на руки, и прижав её к груди, как величайшую драгоценность вынес её наверх.
- Посмотри на неё, Люк! И это сделал ты! Ради того, чтобы лишить меня её, ты почти убил её! За это я должен был сказать тебе спасибо? Признайся, Люк, ты боялся не за мою империю, а за свою! Убирайся! Я не хочу больше знать тебя!
20. Нравы ангелов и их зверей. (Частная психиатрическая клиника. г. Москва)
Дени поблагодарил санитарку, которая указала ему на маленькую женщину, си-дящую на лавочке, поджав под себя босые ноги. Он не видел Сандру почти год. И теперь удивился, до чего изменилась она внешне. Она очень похудела, став хрупкой и беззащитной. Её некогда непокорные кудри русых волос, теперь были острижены. Ко-роткий ежик золотистым ореолом светился в солнечных лучах, проникающих сквозь осеннюю листву платанов. Больничный халат просто убивал в ней всякую женствен-ность. А глаза стали огромными и невероятной прозрачности задумчивость сквозила из них.
Александра давно заметила Дени, но радости не испытала. Наоборот, ей стало страшно, что он сейчас подойдёт к ней и вместе с ним в её сердце родится надежда, ко-торую она целый год вытравливала из себя в буквальном смысле слова. Этот год, про-ведённый в больнице для душевно больных, стал самым ужасным годом в её жизни. Кошмар заключался не в том, что она находилась здесь, а в том, что её душа была опустошена до предела. И она, словно извращённый садист, убивала в ней всякое на-поминание о Дени, не останавливаясь не перед чем, даже перед самоубийством. И вот он здесь! Она вздохнула и закрыла глаза. «О, боже, как же это может быть? Ведь анге-лов не бывает на этом свете! И всё же, он – мой ангел!» - подумала она, и снова тяжело вздохнув, опустила голову, прикрыв лоб рукой, словно прячась от взгляда Дени.
- Вот ты где! – он оказался рядом совершенно неожиданно для неё. Александра по-смотрела на него снизу вверх.
- Боже, Дени, зачем ты пришёл?
- Хороший вопрос, Крошка! И на него у меня есть потрясающий ответ!
Она с болью посмотрела на него. Дени ласково улыбался ей.
- Я пришёл, потому что захотел накормить тебя твоим любимым лакомством. – он сел рядом с ней на скамью.
- Вот как? У меня есть любимое лакомство?
- О-о, и ещё какое, Крошка! Хочешь, я заключу с тобой пари, что на все 100% угадаю, чего бы тебе хотелось отведать?
- Пари? Хочу… - отстранённо ответила она. – Что же я буду должна тебе, если проиг-раю?
Дени странно посмотрел ей в глаза.
- Себя… - просто ответил он. – Ты будешь принадлежать мне и только мне! Всеми фиб-рами души и тела! Согласна?
- Согласна… словно вторя ему, автоматически ответила она.
- Итак! – Дени вынул фаянсовую миску, закрытую крышкой из сумки и торжественно открыл её, показывая жуткое содержимое. В миске была тщательно приготовленная им из «тысячи и одного ингредиентов счастья и радости» творожная мешанка. Увидев всё это, Александра невольно улыбнулась и потянула носом пряный запах, который исто-чался из миски.
- Угадал? – поинтересовался он.
- Ага, и чем же едят подобное?
- Глупенькая, это нужно есть только пальцем, предварительно вымыв его. – и он, достав бутылку с минералкой, стал мыть руки женщины.
- Нежные, как пух. – прошептал он, вытирая розовые пальчики салфеткой и целуя прохладные ладони. Александра смутилась, осторожно отняла свои руки, и тут же под-цепив пальцем густое месиво, отправила его в рот.
- У-у, это действительно вкусно! – Александра отобрала миску. Дени внимательно сле-дил за выражением её лица. С неподдельной радостью видя, как расцветает белозубая улыбка на нём, как наливаются щёки румянцем, как внутренний свет начинает ис-криться в аквамариновых глазах.
- Я угадал… - прошептал он. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Сандра!
- А ты не боишься взять в жёны зверя? – задала она странный вопрос, загадочно глядя ему в глаза.
- Это же мой зверь! Больше всего на свете я желаю, чтобы этот зверь был всегда со мной! – ответил он без запинки, и склонившись к её уху тихо, страстно прошептал. – Я знаю, кто ты! Моя огненная леди! – он произносил слова по-русски медленно и чётко. Миска выскользнула из рук Александры, падая на асфальт и разбиваясь. Она со страхом уставилась на него.
- Откуда ты можешь знать мои сны? – пролепетала она
- Откуда ты знаешь, что это только сны? – смотря неотрывно ей в глаза, Дени загадочно улыбнулся. Александра не на шутку разволновалась. Сердце её готово было разо-рваться. Дени положил свою ладонь на грудь Александры. Она почувствовала, как от его прикосновения стало разливаться по телу светоносное тепло. Слёзы потекли из глаз, и женщина ткнулась лицом в плечо мужчины. Ей показалось, что она видит, как за спиной Дени расходясь радиально, лебединым изломом испускаются шесть лучей. А потом, они сливаются, превращаясь в два сизых крыла. И эти крылья смыкаются кону-сом, обнимая её, даря покой и создавая невероятно интимную атмосферу. Александра стала парить в невесомости и кувыркаться, как рыбка. Поток света, исходящий от её ангела вымывал из неё боль и заваривал автогеном рваные душевные раны. И по мере того, как раны зарубцовывались, Александра стала превращаться из женщины в дивного огненно-полосатого зверя, который стоит на всех четырёх лапах напротив ан-гела. Тигрица отряхнулась, смахивая с себя каменную пыль, и издала громоподобный рык, потрясший вселенную. Александра открыла заплаканные глаза.
- Так ты согласна? – повторил вопрос Дени.
- А ты принёс кольцо? – заворожено спросила она. – У тебя должно быть кольцо…
- Да! – Дени снял с шеи шнурок с палладиевым кольцом в котором на воздушной по-душке сиял голубой бриллиант. – Это оно - Сердце Ангела. И оно теперь твоё. – сказал он, одевая кольцо на венчальный палец женщины.
Александра несколько секунд задумчиво рассматривала украшение, а потом гру-стно усмехнулась.
- Оно красивое до безобразия! Только вот незадача, Дени. Я не люблю украшения и кольца тоже. – она сняла бриллиант и протянула его обратно. – Ты обидишься?
- Нет, если ты расскажешь мне истинную причину отказа.
Александра ласково посмотрела на него, и протянув руку, коснулась кончиками пальцев его волос. Дени замер. Это её прикосновение было знакомо ему до чёртиков. Она скользнула пальцами по его щеке, губам и, притянувшись к нему, нежно поцело-вала его в уголок рта.
- Ты – мой голубой бриллиант. – прошептала она заворожено. - Я твой золотой лотос. Ом Мане Падме Хум. Я обнимаю тебя свои лепестками. Ты – мой Байкал. Я купаюсь в твоих водах, и ныряю, пытаясь достать до дна твоей души, но это не возможно. Ты чист, прозрачен, глубок и опасен. Ты – мой Сириус, звезда вторая по величине после Солнца. А я звёздная пыль сгорающая в твоих лучах. Но есть ещё формула, так просто и лако-нично объясняющая то, кем мы являемся друг для друга на самом деле. Ты – ангел мой! Я - твой зверь! Ты паришь над миром, порождая завораживающие звуки, а я вторю тебе, стоя на земле, и не даю тебе оторваться от тверди своей и порву каждого, кто попытается разлучить нас. Единение наше вечно! Наши духи столь могущественны в нём, что не нуждаются в физической близости. Но они стремятся друг к другу, понимая, что их игры могут разрушить целую вселенную или породить новую. Ибо что может быть могущественнее на свете, чем созидательная мужская сила и таинственная магия женского начала? – она замолчала и Дени удивлённо посмотрев на неё, произнёс, улыбаясь.
- Я вижу, что год, проведённый в заточении, не прошёл для тебя даром, Моя Огненная Леди. Ты многое успела осмыслить. Но ты не ответила на моё предложение.
- Нет!
- Сандра, вспомни, какой решительной и бесстрашной ты была?
- Нет, Дени, нет! Как ты не поймёшь, что того зверя больше нет! Он умер, его убили и сбросили в пропасть! Посмотри на меня! Кого ты хочешь взять в жёны? Нищую, над-ломленную физически женщину из психушки! – глаза Александры вспыхнули яростью и Дени довольно ухмыльнулся.
- Ты так просто не отделаешься от меня тигрица! Ты будешь послушна и учтива! А психушка… судя по твоим глазам, тебе пора делать отсюда ноги, и немедленно! Я тут кое-какую одежду принёс, так что, без разговоров живо переоблачайся, и дёру отсюда, Сандра, если ты всё ещё хочешь стать моей женой! Хочешь же, отвечай! – он схватил её за плечи и основательно встряхнул.
- Больно же отпусти! – прошипела она.
- Я тебя заставлю ожить! – он не на шутку разошёлся, и неожиданно, ударил её по ли-цу, и Александра, рыкнула. Её зрачки широко разлились и сузились в две чёрные точ-ки, отражая бурную агрессию, вспыхнувшую в сердце.
- Садист!!! – выпалила она.
- Это не ответ! – продолжал он напирать, и ещё раз врезал ей ладонью по лицу.
- Убью! – Александра рванулась с такой силой и яростью из рук Дени, что ему стоило огромных усилий удержать её на месте.
- Тихо, тихо, тихо! – шептал он ей на ухо, ехидно улыбаясь и сжимая её в железных объятиях. – И кто тут только недавно говорил, что он мёртв? Ты у меня живая, такая трепетная, чувствительная! – он нежно касался её налившихся кровью алых губ свои-ми, и тихонько замурлыкал песенку, ласково и хитро смотря ей в глаза.
Александра и Дени вновь одни все эти дни.
Дни и ночи напролёт сладкий пьют они медок.
Сладкий мёд в устах друг друга, словно пчёлки…

Он замолк, целуя её страстно, и замирая, чувствуя, как она обнимает его, и как позабыв обо всём отвечает на его близость близостью.
- Так каким будет твой ответ, моя тигрица?
Александра усмехнулась счастливо и опустила глаза, безмолвно соглашаясь с ним.
Эпилог.
Ангелия 20ХХ год.
Машина подъехала к особняку. Дени вышел из неё и окинул взором просторы вокруг дома. Возле пруда прогуливалась нянька с коляской, и трёхцветная молодая кошка, контрабандой привезенная из России, задорно гоняла воробьёв. Дени помахал рукой няньке и, взяв сумку, пошёл к дому. Он открыл дверь, и ему показалось, что во-лосы развеяло от порыва звуков. Дом просто трясся от ЕГО НОВОЙ МУЗЫКИ! Дени усмехнулся, и заткнув уши, стал подниматься наверх. Он видел, как угрожающе вздра-гивает люстра в холле. Дверь в спальню была распахнута. Дени заглянул туда. Стерео-система была включена на всю мощность. Громкость была, как на стадионе. Посреди комнаты, в лёгкой нательной майке и трусиках, прикрытых чисто символическим кус-ком прозрачной материи, во всю отдавшись музыкальному оргазму, кружилась Алек-сандра. Глаза её были завязаны чёрным платком. Она танцевала и кружилась. Этот танец был странным сплавом восточных танцев и движений металлистов. С губ жен-щины, шевелящихся следом за словами песни, не сходила блаженная хищная улыбка. Дени бросил сумку на пол, и спокойно подошёл к ней. Поймав её за тоненькую осиную талию, коснулся её губ своими. Она замерла. Но повязку не сняла. Ей не нужны были глаза, чтобы узнать его. Она легко распознала запах, исходящий от его кожи и волос. Александра на ощупь нашла его лицо. Провела кончиками пальцев по его бровям, носу, и стала нежно ласкаться ртом о его рот, словно танцуя с ним медленный танец под музыку сфер, звучащую гораздо громче, чем реальная музыка.
« - Ты скучала по мне, Моя Огненная Леди? – пела эта музыка.
- Я не умею скучать. Ты всегда со мной, и нам не скучно! Далеко не скучно. Я люблю тебя, ангел мой! Люблю!... Люблю!... Люблю!... – эхом дыхания отражались эти звуки на устах Дени и Александры.
А где-то там, на другом конце мира, над ведьминым кругом стала стремительно собираться невиданной силы гроза. Чёрно-зелёные тучи закружились гигантской во-ронкой и молнии стали бить по верхотурам сопок. Дождь грохнул с такой силой, что в нём было трудно дышать. Гнев небесный – гнев андрогинна! Несмотря на дождь деревья вспыхивали, как спички, и ломаясь с корня, падали в пропасть. Сотни огромных факелов! Едва они зажглись, как дождь прекратился и метан, накапливавшийся в бо-лоте многие годы, полыхнул до небес. Гроза затаилась как зверь, грозно рыча в облаках. Воздух вокруг напитался электричеством и озоном до предела. И в этом воздухе, со всхлопом мыльных пузырей стали рождаться тысячи шаровых молний. Издавая лёгкий угрожающий треск, синие шарики столпились в воздухе вокруг котловины, словно ожидая чего-то. И они дождались этого чего-то. Из пламени ведьмина круга стал мед-ленно подниматься огромный инопланетный корабль. Он блестел и переливался на-гнетающийся плазмой. Едва шаровые молнии засекли движение корабля, как они всей стаей набросились на корабль. Он был обречён! По его бокам вспыхнули всполохи ста-тических разрядов. Что-то взорвалось внутри корабля и он, накренился и с воем грох-нулся вниз, в пламя, навеки став гробом, для той, кто ещё совсем недавно считала себя богом на земле. Клубы пара и пепла взвились до небес, и в вое пожара были ясно раз-личимы вздохи облегчения тысячи душ, вырывающихся из плена гнилого болота, туда, где им и положено было быть прямо в небо!
А потом, когда пламя утихло, унося с собою вечный туман, на месте растаявшего болота образовалось огромное озеро, правильной круглой формы. Вода в нём была не-вероятной чистоты, и всегда обжигающе холодна.
Позднее, люди рассказывали, что если провести на берегах Волшебного Зеркала ночь, то можно почувствовать, как трещит по швам пространство в этих местах и услы-шать, как лешие, собравшиеся на сходняк 31 Июня, распевают песни об Александре и Дени – оборотне амбе и его ангеле, которые были разлучены ведьмой, но пройдя через Чёрный Морок воссоединились, возвещая этим крах зла и торжество любви. Да! ба-нальная хепиэндовая концовка. Это жесть! Ха-ха-ха!!!
P. S.
« А что же Сельвестр?» - спросите вы: «Он так и остался безнадёжно влюблённым в Александру?». Нет! его одиночество длилось недолго. Он отправился вслед за Солнцем, влекомый тем же чувством, что и предмет его воздыханий. И там, в дебрях Сибири, случайно, встретил лешачиху, как две капли похожую на предмет его обожания. И уже спустя время, когда Сельвестр обзавёлся семьёй и прелестной стайкой шустрых черте-нят, до него, наконец, дошло, что это не Ольхоя была копией Александры, а Александра была очень похожа на его милую жёнушку.

Написано 17. 12. 2007 год. Полностью отрихтовано 23.12.2010 год.


Хочу поблагодарить мир, что он предоставил мне в актёры для Чёрного морока таких славных людей, как Кредлы. С Новым годом!
26.12.2010. 18:25 Московского времени.
A. Riamon

*****
Феодора неслась по коридорам, притормаживая на перекрёстках. Фэрр, словно жокей на скачках в Эскоте, подгонял её.
« - Быстрее, детка, ну же! Я же знаю, что ты можешь быстрее! Ты должна успеть, иначе всё полетит в тартарары!»
« - Как, ещё быстрее? Фэрр, я не могу больше рвать когти, с такой скоростью!» - взмоли-лась она.
« - Можешь!» - рявкнул он, встряхнув окалину со своей кисти и прикладывая раскалён-ную руку свою к округлому заду Феодоры.
Никогда в жизни она не испытывала такую жуть и страх. Она ощутила нестер-пимый жар ужаса где-то в районе копчика и желание оторваться от этого «кипятка» придало ей такую прыть, что Феодора, позабыв об усталости и сбитом дыхании, выпу-чив глаза и открыв рот, в немом крике, прошуршала оставшуюся дистанцию за рекорд-но короткое время. И причём встреченные ею люди так и не успели разглядеть, что это за смазанное алое пятно пролетело мимо них!
*****
Едва женщина привела себя в некоторый порядок и не успела ещё полностью от-дышаться после бешенного марафона, как в дверь её комнаты постучали.
На пороге стоял Даниэль и удивлённо рассматривал платье Феодоры. Кусок дра-ного алого шёлка, перевязанный тесненным золотом ремнём очень шёл ей. И это было удивительно ещё и потому, что на любом другом человеке это странное одеяние выгля-дело бы непотребством, но Феодоре он только придавал её величия. Он оживлял её так, как пламя оживляет кучу дров. Пережив краткий миг потрясения, Даниэль, ухмыль-нувшись и не произнося ни слова, прицепил цепочку к ошейнику корабинчиком и, гру-бо дёрнув женщину, поволок за собой.
Он привёл её в пиршественный зал, где гремела музыка Блэк металла и голос Динго Рэйза разлетался по пространству, отражаясь от каменных стен и высокого свод-чатого потолка. Зал был полон гостей. Все они были одеты соответственно эпохи Древ-него Рима. Грубые столы, покрытые дорогими белоснежными скатертями, ломились от снеди и вин. Взгляд Феодоры остановился именно на этих скатертях.
« - Это для того, чтобы кровь на них была виднее.» - быстро пояснил Фэрр.
Цветочные гирлянды свешивались с потолка тяжёлыми прядями самой Афродиты. Кругом горели факела, вставленные в стены. Мерцающий свет странно изощрял окру-жающую обстановку, внося в неё дух древности. Запах еды и курительных благовоний кружил голову.
Даниэль остановился возле сцены на краю круглой арены. Церимонимейстр взмахнул папским посохом перед оркестром. Музыка стихла.
- Господа! – торжественно произнёс он сильным громким голосом. – Представляю Вам долгожданную Панночку нашего пира! – и выдержав деланную паузу провозгласил. – Феодора!!! – посох устремился золотым концом в сторону массивного медного гонга, ви-севшего на перекладине. Бритоголовый раб ударил по нему. Извлечённый из гонга звук оглушил женщину, она скривилась и, закатив глазки, часто заморгала ими.
В полной тишине, Даниэль повёл Феодору через весь зал к трону императора, где ждал её Константин. И по мере того, как она приближалась к нему, гости стали спонтанно произносить её имя, всё громче и слаженнее, пока не закричали в исступ-лённом хоре, и не зарукоплескали, и не заулюлюкали, засвистели, когда Даниэль пе-редал цепь в руки Константина, властно приказав женщине встать на колени. На этот раз Феодора исполнила его приказ беспрекословно, и сразу же страстно поцеловала протянутую к её лицу руку императора.
Динго испытал смутное чувство ревности, видя, как ластится эта женщина к Константину. И в то же время злорадство и превосходство, от того, что совсем ещё не-давно обладал ею! (Ну, или она им… Какая разница!)
Феодора же, вооружённая тайным знанием ситуации, данным ей Фэрром, хлад-нокровно играла свою роль. И в этом было её преимущество над всеми, кто присутство-вал здесь. Она отлично помнила сказанное её демоном-хранителем в душевой, когда тот решился открыть ей все свои карты.
*****
« - Помнишь, ты назвала меня высшим из низших?»
« - Да!»
« - Это не так! Я – ничтожество из ничтожеств! Полностью раздавленный своими амби-циями, которые, как раз и состоят в том, чтобы попасть в общество высших из низших. Это есть моя цель! Я преследую её не один век, и даже не одно тысячелетие! Хотя раньше всё было совсем не так! Я – Фэррум – составная часть ядра Ада, был когда-то незыблем и тяжёл так, что, казалось, ничто не могло сдвинуть меня с точки притяже-ния! Мой авторитет был непререкаем, и гордыня моя не знала предела! Я был столпом, на котором стояли ноги самого Сатаны, и однажды, мне это очень не понравилось! И я сдерзил и бросил вызов ему, сказав, что я сильнее его! И тогда Сатана предложил мне испытать себя!
«Если ты сильнее меня, то тебе нечего бояться! Ты ничего не потеряешь!» – сказал он, и я почувствовал подвох. Но кто может сравниться с самим Сатаной по части хитрости и создании безвыходных положений?
« Если ты сильнее меня, ты ничего не потеряешь, если позволишь людям познать себя. Я ведь тоже стал главой Ада через их грехопадение. И если ты претендуешь на моё ме-сто, тебе придётся доказать всем нам, что ты имеешь власть над этими жалкими тупыми скотами, которых так любит Бог! Попробуй же дать им то, что является твоей сутью, Фэррум, и тогда мы увидим кто из нас сильнее! И сильнейший низвергнет слабейшего во прах! И слабейший станет низшим из низших! Подонком, которому никогда не бы-вать среди избранных Высоких Демонов! Одним из тех, кто навсегда лишился своего ПРАВА!»
« - А разве уже были такие?» - перебила Фэрра Феодора.
« - Детка, любая власть держится на силе, которую время от времени испытывают на прочность!» - ответил он серьёзно.
« - И ты знаешь их имена?» - ей страшно хотелось поподробнее узнать всё это.
« - Конечно! Все стихии, поставленные на услужение человека, являются таковыми, и в первую очередь огонь! Его имя известно людям как Агнь. Уж таков закон в Аду, что демон, бросивший вызов Сатане, обязан доказать свою власть над людьми, дабы они впали в ещё больший грех. И если он не справляется с этой задачей, то Сатана ставит его на услужение людям, используя дар стихии по своему усмотрению! А демон начи-нает сознавать, что его сила и величие в Аду – ничто, при соприкосновении с людским разумом на Земле.»
« - И зная всё это, Фэрр, ты всё же решился на риск?» - удивилась Феодора.
« - А что тут такого? Я чувствовал свою силу, и я, уж извини, по сути своей ужасно це-ленаправленный. Я принял вызов. Я дал людям свою суть – железо – металл, который дал им власть над миром. Оружие, выкованное из моей крови, было настолько прогрес-сивно и неповторимо прекрасно, я пил людские жизни и считал прибыли на поприще людского грехопадения. Но Сатана только рассмеялся, когда я показал ему мир, изме-нившийся от моего присутствия в нём. Он просто взял меч и выковал из него лемех, выковал подковы и стремена, для лошадей и многое многое другое, и всё это отдал лю-дям, смеясь.
- Отчего смеёшься ты? – спросил я его
- От того, Фэррум, что ты не въехал в происходящее. Суть грехопадения людей не мо-жет быть двойственной. И скажу даже точнее. Она единственная в своём роде вообще. Это и есть моё преимущество перед всеми Вами. Во всех мирах ценится не мастерство, а идея, вовремя преподанная мастером. Я давно уже понял это и даже удачно восполь-зовался своим открытием. Именно поэтому я есть и буду главой Ада. А ты, Фэррум так и останешься только оружием или орудием – Отверженным, не знающим своего Права, поставленным на услужение людям! А посему ты теперь будешь так озабочен, что тебе будет не до дележа власти!
- С тех пор я – Фэррум – вот уже две тысячи лет стою на услужении человечеству. Я пал в глазах своих собратьев настолько, что моё имя вызывает у них жалость. Теперь они попирают меня ногами. И Саппа, наслышанная о моих бедах, презрела меня.»
« - Прости, Фэрр, а кто такая эта Саппа?» - невинно поинтересовалась Феодора.
Губы Фэрра дрогнули в понимающей полуулыбке.
« - Саппа – это болезнь сознания особого рода. Неистовство в чистом виде. Мало того Саппа обожает, когда ею больны. И Динго невероятно повезло, что он родился во вре-мена, когда свою душевную болезнь можно прикрыть покрывалом имиджа. Он страдает неистовством на сцене. Саппа тут идеально пригрелась. Но! Динго приходится рас-плачиваться за тесную связь с подобной тварью. Его психика постепенно деградирует, он страдает не просто раздвоением личности, но тяжелейшей формой разобщения своей мужской сути, до сих пор ни разу не проявленной, со своей суккубой, которая очень сильна. Сильна настолько, что имеет дерзость заказывать себе на обед не только самого Динго, но и его любовника. А ты должна знать, что теперь, когда ты насытила Динго своим соком, ты дала толчок для прогрессии его мужской сути. И теперь Саппе придётся применить силу, для того, чтобы вернуть его себе.»
« - Как это Фэрр?»
« - А вот так! Вначале она попытается восстановить власть – подсунет ему его «девочку», а потом…»
« - А потом?»
« - А потом, если ничего не получится, она скорее всего покалечит Динго»
« - Как это?»
« - Детка, вырвать жертву из лап такой суккубы, как Саппа невозможно без такого де-мона, как я! Иначе Динго окончит свои дни в клинике для умалишённых.»
- О, господи – вслух прошептала Феодора, вспоминая предостережения Фэрра. Но мысли её не остановились на этом.
« - Фэрр, ты что-то говорил о цели, вернее о помощи.»
« - В определённый срок, отсчитывающийся со дня истинного грехопадения Адама и Евы Сатана собирает грандиозный пир. На него приглашаются всё Высокие демоны, облачённые в человеческую плоть. Они собираются на оргию, где вдоволь жрут, пьют и предаются своим поганым утехам. Причём их носители даже не подозревают об истин-ной сути этого сборища. Твари подобные Сатане не унижаются до разговоров со своими «горшками». Они просто справляют туда свою нужду. Зацени, детка, уже одно только то, что я говорю с тобой – великая честь для тебя! »
Феодора пропустила мимо ушей бахвальство Фэрра.
« - А Саппа, она говорит с Динго?»
« - Ах, эта… Очень редко! В минуты ярости она может приказать ему что-либо. Но так как ярость её вызывает неподчинение того, (а Динго всегда находится в её власти пока его рассудок не спит) естественно, что он не в состоянии разобраться в реальностях.»
« - Скажи, Фэрр, а ты знал о том, что Динго подвержен демону?»
« - Нет не знал, пока не увидел её. Я думал, что он обычный гомик, каких миллионы. А он – мужчина. Кстати, очень талантливый. Саппа не станет греть ручонки возле хо-лодных углей. Сама Саппа пуста и глупа. Она ничего не может дать своему носителю, но может поспособствовать его продвижению в обществе. Придать ему вдохновение экс-таза не более. Кстати, Феодора, её носитель обязательно должен быть очень страстной личностью. По природе своей Саппа – суккуба и сила души её носителя обязательно должна быть по меньшей мере масштабна. Ибо суккуба питается этой силой, как вам-пир выжимая все соки из неё. Разве ты не заметила его усталости и наплевательского отношения к происходящему? Это заслуга Саппы.»
« - Как же ты можешь любить такое существо, Фэрр?» - удивилась Феодора.
« - Любовь? – грустно произнёс Фэрр. – Глупость! Я никого не люблю! Разве я что-то го-ворил о любви?»
« - Ты сказал, что влюблён в неё и буквально весь пропал.»
« - А-а-а! Я солгал! Я частенько пользуюсь лестью и ложью для того, чтобы влезть в душу слушателю.»
« - Так в чём же дело? А-а, понимаю! Тебе нужна моя помощь.»
« - Дела обстоят так, детка, что если Саппа шепнёт на ушко кому надо о том, что я здесь, туго придётся не только мне, но и тебе. Я даже предположить не могу, что сотворит с тобой Князь Тьмы, если он раскроет меня не вовремя. Но совсем по-иному сложатся события, когда он признает моё Право. И ты поможешь мне! Поможешь, потому что мы повязаны с тобой. И ещё! Если я снова войду в круг «Избранных» тебе не нужно будет пресмыкаться перед Константином. Я сам обрету силу устроить твою жизнь так, как тебе этого хочется!»
« - А потом? Что будет потом, когда всё устроится? Ты покинешь меня, и Саппа покинет Динго?»
« - Вообще-то это не в обычаях демонов, но я даю тебе верховную клятву, что сделаю так, как ты пожелаешь!»
И Феодора мысленным взором увидела Фэрра, стоящего рядом с ней в душевой. Он держал в руке тонкогорлый гранёный как бриллиант прозрачный флакончик.
« - Я поклянусь на своей крови!» - с этими словами Фэрр демонстративно провёл сталь-ным когтем по коже прямо под левой грудью своей, оставляя голубоватую черту. Края раны раскрылись. Лицо Феодоры обдало жаром. Из раны, испуская искорки излилось расплавленное железо. Фэрр подставил флакон. Его кровь коснулась стенок сосуда, но не заполнила его как жидкость, а превратилась в маленькое крутящееся солнышко, повисшее в пустоте. Фэрр дунул на горлышко, стекло смялось, запаивая кусочек сущ-ности демона намертво. Он поднёс флакон к её глазам и Феодора замерла созерцая это чудо.
« - Это – гарантия. И я оставлю его здесь.» - он поставил флакон на полочку возле зер-кала, и тот нехотя отразился в нём. При этом все принадлежности, окружавшие его, за-дрожали как при землетрясении. По стеклянной поверхности полочки, расходясь ради-ально от донышка сосуда поползли белые трещинки и перекинувшись на зеркало, за-мерли. И всё вокруг замерло тоже.
« - Ну вот, теперь он реален.»
« - Что мне делать с ним?» - едва дыша пролепетала женщина.
Фэрр грустно улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Никогда не забыть Феодоре этих исполненных тёмного вулканического света очей.
« - Если по каким-то причинам я позабуду о данной тебе клятве, просто разбей флакон. И тогда кровь моя заставит меня вспомнить о ней!»
Феодора шагнула к Фэрру и, сама не зная почему, коснулась его раны. Она ощу-тила странное приятное покалывание в пальцах и восхищение, словно под теплотой его кожи расползалась разогретая до чудовищных температур плазма. Крылья Фэрра дрогнули. И Феодора робко провела по их дымчатому излому пальцами. Глянцевый коготь слегка приподнялся от этих прикосновений. Фэрр усмехнулся и прошептал.
« - Осторожнее, детка, я ведь могу подумать, что мне всё дозволено.»
« - И что тогда?»
« - Тогда? Я начну играться с твоей душой и эти игры не доведут тебя до добра.»
« - Как это? Играться с моей душой?»
« - А вот так!» - и Фэрр притянул её к себе, сжимая в объятиях.
Мир перевернулся для Феодоры. Чёрное стало белым. В нём больше не сущест-вовало бога и дьявола. Вселенная стала исполнена полёта. Такого стремительного, что самая ужасная центрифуга не могла передать того жуткого ощущения тяжести, стра-дания и тошноты. Глас Фэрра пронзил её насквозь и распял на кресте, громом тысячи стальных гвоздей отзываясь в сердце. А потом страдание стало утихать, оставляя место чувству с которым не сравним никакой физический оргазм. Ибо он был бесконечным и от того мучительным. Он медленно перетекал из одной чакры в другую, вспыхивая разноцветными шаровыми молниями. Шары истекали из чакр и начинали блудить во-круг женщины, сводя её с ума ощущением выхода души из тела.
Феодора увидела со стороны себя и Фэрра, но это было единое существо. Демон слился с нею. Его серебристые руки пронзали её насквозь, лаская изнутри. Фэрр скло-нился к её груди и поцеловал прямо в трепещущее сердце. Оно остановилось на долю секунды, а потом затрепыхалось, в зашкаливающем бое. Он вливался в неё весь как в океан и вырывался наружу крылатым дельфином. В ушах зазвучала невероятная му-зыка тяжёлая и тягучая, настолько эфимерная, насколько бывает эфимерна расплав-ленная сталь. Глаза демона встречались с её газами и пристально заглядывали в самую потаённую глубину её сути, растворяя душу в горячих потоках лавы.
- Хватит… - взмолилась она.
« - Да-а…» - услышала Феодора в ответ и снова испытала жуткое страдание, но ужё от разъединения с Фэрром. Он нехотя прекратил их слияние, с трудом оторвав её от себя. Дрожь души женщины свилась трещиноватой корой мирового древа. И всё прекрати-лось.
« - Ну как, теперь ты поняла, что значит играться с демоном?»
« - Почти, Фэрр! И я боюсь этого и хочу, чтобы это повторилось.» - Феодору колотило крупной дрожью.
« - Ты удивительная! Ты удивительная!» - Фэрр склонился к ней и коснулся губами рта своей возлюбленной. Поцелуй демона был ужасен. Он целовал не тело Феодоры а саму душу её. И душа женщины отозвалась на этот поцелуй и почти покинула тело. Ноги Феодоры подкосились и она почти умерла.
*****
Феодора очнулась в душевой. Она лежала на кафельном полу. Сверху, обдавая ставшим ватным тело, струилась горячая вода. Всё кругом заволокло паром. Женщина тяжело поднялась. В голове гудело. Мысли в беспорядке носились, как суетливые му-равьи, и ей стоило усилия, чтобы собрать их в кучу. И вот тогда она вспомнила о фла-коне. Испытывая жуткий интерес, Феодора протянула руку сквозь пар и, не веря себе, нащупала в этом тумане заветный сосуд. Он был очень маленький, и на дне его видне-лась крохотная крупинка пузырчатого железа. Крупинка была похожа на метеорит. Такая же оплавленная до черноты с синеватыми разводами.
Сердце Феодоры сладко сжалось, ибо воспоминание об объятиях Фэрра затмевали всё пережитое ею раньше. Она поймала себя на мысли, что страстно хочет продолжения урока. Хочет, но боится настолько, что и вообразить нельзя. Поэтому она напрочь отмела это желание и её мыслями тут же завладел образ Динго Рейза. Так, словно и не было ничего между нею и её демоном.
« - Молодец, детка! Я всегда подозревал, что ты ценишь реальность гораздо выше тон-кого мира!» - хихикнул её хранитель.
*****
Феодора очнулась от воспоминаний. Зал был заполнен гулом многих голосов. В пространстве между столами сплетались в эротическом танце юноши и девушки, похо-жие на нереид. Музыка свирели едва пробивалась сквозь шум и гам до слуха женщины. Феодора не сразу стала соображать что происходит. А между тем танцующие легко распределились среди гостей, услаждая их своим общением. И сразу же их место заня-ли воины, выведшие на арену дюжину бойцов. Воины охранения встали вокруг арены. Они словно окаменели, в позе расслабленного часового, расставив ноги и положив пра-вые руки на рукояти мечей. Гладиаторы, в экзотических доспехах, более неудобных, чем необходимых, с разнообразным оружием в руках, стояли посредине арены. Даниэль прошёл сквозь строй бойцов и с невозмутимым видом сел на нижнюю ступень трона, воткнув свой меч в песок перед собой. Сквозь строй воинов, просочилась стайка размалёванных шутов-скомарохов, и подразнив гладиаторов, также быстро рассосалась и исчезла в глубине залы.
Константин встал и возвестил. – Бой гладиаторов, господа! Зрелище для вас, уважаемые гости. – и он взмахнул рукой, чтоб начинали.
- Идущие на смерть приветствуют тебя император!!! – слаженным хором гаркнули бойцы. Грохнул гонг, заиграла скоморошья музыка и бой начался. Бой без правил и ужимок, где каждый сам за себя. Через несколько секунд песок арены окрасился первой кровью. Феодора невольно скривилась. Арена была слишком мала для такого ко-личества гладиаторов. Развернуться им было негде. Воины по периметру не утруждали себя разбороками и нещадно калечили перешагнувших черту. Вдобавок ко всему, было отлично видно и дилетанту, что гладиаторы впервые в жизни держали подобное ору-жие. Так что бой скорее походил на бойню. Но зрителям, похоже, нравилось такое представление.
Мечнику отрубили руку, распороли живот, да так и оставили корчится и орать на песке. Нубийцу с трезубцем подрубили колени. Добивать раненных не хватало време-ни. И раненные, в свою очередь, от отчаянной боли и ненависти калечили здоровых бойцов на потеху публике, заходящейся в хохоте и вое. Наконец осталось только трое из дюжины. Они рубились как звери, не чувствуя боли от многочисленных ран. Двое про-тив одного, и «отверженному» суждено было окончить свою жизнь на острие меча охра-нителя, куда прижали его противники. И когда это произошло, двое оставшихся сразу же развернулись и набросились друг на друга. Схватка была молниеносной. Голова то-го, сообразительность которого, а значит и реакция отстали всего лишь на мгновение, лежала на песке и, моргая, смотрела, как отсоединённое от неё тело, испуская два по-лутораметровых рубиновых фонтанчика, проделало по инерции несколько шагов и за-валилось прямо на стол, где толстый «римлянин» обжимал двух молоденьких девчушек. Кровь залила яства и мужчина, оттер с лица её капли и облизал руку, закатив глаза от вожделения. Последний гладиатор, жестоко изрубленный в этом бою, покачиваясь, стоял и мотал головой, потеряв всякое человеческое достоинство. Церимонимейстр вошёл в круг дергающихся, стонущих, изувеченных тел и заорал.
- Что делать с победителем?
- Убить!!! – хор трёхсот голосов возвестил приговор. Даниэль медленно встал, вынимая меч из песка.
- Нет! – остановил его Константин. – Пусть это сделает наша Панночка! – и народ взвыл. Феодора оцепенела. Ей никогда не приходилось в своей жизни убивать кого-то больше мухи.
« - Фэрр!» - в отчаянии взмолилась она, и демон мгновенно отозвался.
« - Я здесь! Не бойся! Иди к нему!»
На удивление Константина, Феодора спокойно встала и спустилась на арену. Стараясь не запачкать босых ног в крови, она бросила мимолётный взгляд на сцену, где стояли притихшие от ужаса музыканты. Динго сжал микрофон побелевшими паль-цами. Он почти не дышал, глядя на неё. Воины, добив раненных, набросились на гла-диатора, вырвали из его руки меч и обездвижили.
- Вы обещали, что победитель останется жив! – хрипло орал тот в отчаянии. – Что по-бедителю заплатят очень много денег!
Константин криво ухмыльнулся. – Как вы хотите, чтобы убили его? – спросил он гостей лениво.
- Сердце!!! – заорали все в разнобой. – Мы хотим, чтобы ему вырвали сердце!!! Мы хо-тим, чтобы его сердце порезали на кусочки и дали отведать всем!!!
Даниэль, вызывающе презрительно улыбаясь в лицо Феодоре, протянул ей нож.
- Ну что, красотка, слабо тебе вырезать сердце этому человечку? – подцепил он её, не зная, что Феодоры больше нет, и обращается он к Фэрру.
- Смотри! – рыкнула она и твёрдой рукой, не обращая внимание на вызывающие тош-ноту вопли жертвы, с силой воткнула нож под грудину мужчины, и распоров широкую горизонтальную рану, сунула руку в неё. Нащупав живое сердце она безжалостно сжала его пальцами, выдирая окровавленный тугой кусок сжимающейся плоти. Она подняла его над головой. Глаза Даниэля округлились. Зал взвыл. Динго завалился за динамик. Его стало рвать. А Феодора поднесла ещё живое сердце к губам и отпила из него горячей, густой крови и только после этого бросила его на золотое блюдо, специ-ально принесенное улыбающейся девушкой.
- Играйте музыку! – приказал церимонимейстр Динго. – Играйте сейчас же, если не хотите разочаровать императора. Позеленевшие музыканты находились в ступоре. Феодора заметила эту заминку. Она развязно подошла к ближайшему столу, и взяв бу-тылку водки и бокал спокойно прошла через всю арену к сцене. Грубо оттолкнув цери-монимейстора в сторону, она подошла к музыкантам.
- Пей! – приказала она, протягивая полный бокал Динго. И видя, что тот не понимает её, почти насильно влила в певца изрядную порцию пойла, и обнесла водкой всех ос-тальных. Через минуту музыка зазвучала и была она особенно неслаженной и ярост-ной. Но именно этого то и желала публика. Дикие сцены, окрашенные дикими звуками. И понеслось!
*****
Всё происходящее казалось Феодоре одним затянувшимся кошмарным сном. Все называли её Панночкой и уважительно кланялись, обращаясь к ней, но Константин склонился к женщине и, дёрнув за цепь так, что Феодоре показалось будто ошейник отсекает ей голову, прошептал.
- Ты уже поняла свои обязанности, милая моя?
- О, да, император! – сквозь зашкаливающую боль выдавила из себя слова Феодора.
- Панночка этого пира имеет статус ниже самого паршивого раба. Это всего лишь «пиньята» - мешок с подарками.
- Вы хотели сказать – сосуд, в котором заключён джин, исполняющий желания! – нагло поправила его Феодора и дерзко встретилась взглядом с глазами Константина.
- Да-а!... Надо отдать должное проведению, что послало мне в подарок такую женщину. Ответь мне, Феодора, что делал Динго Рейз в твоих покоях?
Она разразилась неуёмным хохотом ему в лицо. И продолжая хохотать, спросила. – А как вы думаете, император?
- Я? Я просто теряюсь в догадках, моя дорогая.
- Успокойтесь, император. Между мной и Динго Рейзом не могло произойти ничего предосудительного. Вы разве не знаете, что он неисправимый гомик?
- И ты клянёшься, что не пыталась соблазнить его?
- Почему же? Пыталась! Чисто из женского любопытства.
- И как, получилось? – в глазах Константина вспыхнул огонёк жуткого интереса.
- Увы! – не моргнув глазом, солгала Феодора, повесив на своём лице мину искренности. Константин внимательно скользнул взглядом по её лицу и вниз. Его глаза остано-вились на груди женщины. Под тонкой тканью шёлка чётко обрисовывались нежные полусферы, венчающиеся острой выпуклостью сосков. Константин взял Феодору за во-лосы и властно склонил её голову к своему члену.
- Давай, моя девочка. Я хочу, чтобы ты испила меня. – прошептал он потираясь о её щёки набухающей плотью.
Всё внутри Феодоры восстало против этого насилия. Она не хотела! Ей был от-вратителен этот человек настолько, что желание разорвать его на части стало перерас-тать в неистовство. Трудно было сказать чем бы закончилось желание Константина, ес-ли бы не Фэрр.
« - Ну нет, детка! Фэрр ещё никогда не унижался до того, чтобы отсосать у мужика!» - и её демон, вытянув когтистый палец, со всего маху воткнул его в точку тысячи золотых монет в промежности Константина. Тот охнул. Его плоть опала. Боль, пронзившая Константина, испугала его и он грубо оттолкнул женщину от себя.
« - Ништяк!» - задорно хохотнул Фэрр.
- Спасибо, хранитель! – прошептала вслух Феодора.
А на арене готовилось новое развлечение – Великая лотерея. Музыка прекрати-лась. Музыканты обессилено облокотились на поручни сцены. Церимонимейстр вышел на залитый кровью песок арены.
- Господа приближается кульминационный момент нашего пира! Розыгрыш жизней! Сейчас девушки дадут вам по листу бумаги и ручку, и вы напишите всего два имени. Имя мужчины и женщины, которых вам хотелось бы видеть сегодня распятыми на пе-ревёрнутом кресте. Голоса подсчитают, и в конце пира Великая лотерея жизней будет разыграна.
« - Что это за лотерея такая, Фэрр?» - осведомилась Феодора.
« - Не бойся, детка! Обычное дело, на таком пиру расинание Панночки и трубадура. Но я не позволю им прикоснуться к вам обоим!» - Фэрр зло ухмыльнулся.
Девушки собрали листки с именами и побросав их в чёрный ящик ушли, унося этот предмет в темноту открытых дверей из залы. А на смену им вышли слуги, вынося на огромных стальных подносах прикованных к ним голосящих голых девушек и юношей. На каждый стол был поставлен такой поднос. Константин выбросил вперёд руку и дико заорал.
- Всё для Вас! Ешьте, пейте, удовлетворяйте самые дикие фантазии! Жертвы чисты и девственны!
На арену вышли мужчины и женщины в садистских костюмах и масках. Выволокли пыточную машину, вывели перепуганных насмерть людей.
- Играйте! – рявкнул музыкантам церимонимейстр в приказном порядке.
- Пошёл ты в пизду, козёл! – плюнул ему в лицо грязное ругательство Динго по-русски. И демонстративно пнул стойку микрофона так, что она полетела со сцены прямо в це-римонимейстора. – Я больше не участвую в этом шабаше!
- Динго, ты что обалдел?! – обратился к нему перепуганный Раф. – Давай пой! Ты что, не видишь, им наплевать на человеческие жизни! Твои протесты только раздразнят их!
- А чего бояться, Раф? Ты думаешь эти скоты выпустят нас отсюда живыми? Ты всё ещё надеешься, что они поступят с нами по-человечески? Дурак! Это же нелюди!!! – Динго бился в неистовой истерике. Кто-то коснулся его плеча. Он нервно ухватил эту руку и резко развернулся метнув взгляд подведённых глаз на наглеца. Перед ним стояла Феодора.
- Вы все будете жить! Только не сопротивляйтесь, не дразните зверя! Чтобы не случи-лось, Динго, не смотри туда! Чтобы ты не услышал, не думай об этом. И вы все делайте как говорю вам! Вот! – она протянула опешившим музыкантам руку и раскрыла паль-цы. На её ладони было пять таблеток.
- Что это? – глаза Динго сузились в две пылающие ненавистью щёлки.
- Эйфорик! Это необходимость! Примите это как неизбежность!
- Почему ты помогаешь нам, Феодора? – продолжал бесноваться Динго. – Какую такую выгоду ты хочешь извлечь из этого, тварь! Сука! Ты думаешь, что сможешь усмирить мой дух дешёвой наркотой? Я не хочу жрать это! Не хочу и не буду! – он толкнул жен-щину в грудь, Феодора в последний момент чуть развернулась, и толчок превратился в скольжение.
« - Я же говорил тебе, детка, что Динго подвержен неистовству. Это всё Саппа! Она ре-шила погубить своего носителя. Видно присмотрела себе более подходящую кандида-туру.»
« - Что же делать, Фэрр?»
« – Её нужно выбить из него и тогда уж я ручаюсь, моя любимая, что назад она уже не вернётся!»
Феодора размахнулась и отвесила певцу такую звонкую затрещину, что Динго крутанулся на пятках и присел, схватившись за лицо.
- Ты с ума сошла, Феодора! – заорали на неё музыканты и все вместе бросились к со-листу.
- Его же нельзя бить! У него гемофилия! Если кровь потечёт, то её уже ничем не оста-новишь! – Раф присел рядом с Динго и поднял его лицо к свету.
- О. Господи! Что ты наделала, Феодора! – простонал он. Из носа Динго длинной акку-ратной струйкой безостановочно текла живица. Капельки часто капали на кожаную куртку и, скатываясь, падали на пол сцены.
« - Очень хорошо, детка! Ты проделала кровавую брешь в крепости Динго. А теперь, прости, но я должен покинуть тебя. Пока!...»
« - Фэрр, постой! Куда ты?!» - испугалась Феодора. Но Фэрра и след простыл. Она снова ощутила гнетущую пустоту и ужас стал заполнять всё её существо.
- Свято место пусто не бывает! – скороговоркой прошептала она себе под нос, собираясь с силами. Феодора была одна, но!... За долгое время общения со своим хранителем она успела многое понять и многому научиться. И первое, что она сделала, это последовала извечному совету своего демона. « - Не бойся!» - приказала она себе мысленно и почти наяву увидела, как сжался туман ужаса и, издав вопль, ринулся прочь, выдуваемый душевным ветром из пустой обители. Как захлопнулись за ним створки карнеоловых врат её сердца. Феодора ощутила силу своего неукротимого духа. Её сосуд отныне мог избирать, кого впустить, а кого нет! И понимание этого составляло её настоящую победу, которая буквально окрылила женщину.
С Динго же происходили какие-то чудеса. Он дёрнулся всем телом словно от уда-ра током, и как-то неестественно отпрыгнул от Рафа, упал на спину и затрясся.
- Что это с ним, Аббат? – встревожился Гульберт.
- Не знаю! Чертовщина какая-то. – и Гульберт бросился на помощь Динго. Но помощи не понадобилось!.
Динго встал с пола сам. Вытер кровь из носа и озорно обвёл взглядом присутст-вующих на сцене.
- Ну, что уставились? Петь, так петь! По местам, черти! Счас мы им такое загнём, ни одна гнида напряга не выдержит! Век будут помнить выступление Динго Рейза! – и поймав взглядом удивлённого церимонимейстора, гаркнул басом. – Эй, придурок недо-деланный, микрофон подай. Живо! Шевели поршнями, ишь жопец отрастил!.. – и он, похабно хохотнул, принимая от совершенно ошалевшего церимонимейстора стойку и сам микрофон.
- Что играть будем, Динго? – спросили его товарищи.
- Последний бой Помпея! – невозмутимо ответил тот и рявкнул в микрофон во всю глотку.
- Почтенная публика! Обратите свои окровавленные скотские морды на сцену! Перед вами выступает знаменитый Динго Рейз и его прославленная на весь мир группа Лео-нардо Да Винчи! Сам Динго Рейз, который клянётся, что никогда больше не будет ме-тать жемчуг перед свиньями! – и он ткнул пальцем в сторону аудитории.
- Кого он обозвал свиньёй?! – заорал Константин.
- Всех вас! - ответил Динго в микрофон. – А тебя, дешёвка, в первую очередь! – обра-тился он к императору, церемонно и галантно раскланиваясь в реверансе.
- Динго, прекрати! Зачем ты задоришь его? – разволновалась Феодора не на шутку.
Тот обернулся к ней и расцвёл в ослепительной улыбке. – Не бойся, детка! Всё будет ништяк! – ответил он ей словами Фэрра и послал смачный воздушный поцелуй. И Феодора почему-то рассмеялась. А Динго продолжал наглеть и дерзить.
- Ну чего уставились, твари? – он захохотал звонко и задорно, перекрывая рычание толпы. Гости стали вскакивать со своих мест. Хватаясь за ножи и другие предметы, подходящие под звание холодного оружия.
- Тише, тише! Разве вам не хочется послушать мою последнюю песню?
- Мы послушаем её, когда станем резать тебя на части! – крикнул кто-то из зала.
- Нет! – перекрыл гомон толпы Константин. – Пусть споёт свою последнюю песню.
Динго рассмеялся и взмахнул рукой товарищам. И музыка полилась. Он вы-сморкался на сцену кровавыми соплями, сплюнул, поднёс микрофон к размазанным губам и запел.
Его товарищи обалдели! Они играли давно знакомую мелодию, а вот слова песни стали для них новшеством. При этом Динго пел не только по-английски, но и переходил на русский, ибо ни в одном языке мира нет столько матерной нецензурщины, как в русском. И это было потрясающим открытием для музыкантов, пальцы которых бук-вально сводило судорогой, от неожиданного выявления скрытой сути Динго. От этого музыка приобрела вид спонтанной несогласованности. В воздухе повисла такая дис-гармония звуков, что слушая её, любой рационально мыслящий человек начинал по-тихоньку сходить с ума.
Вы! Вас съели черви тысчи лет назад! Без вас давно бы рухнул АД!
Свиные рыла в плоти трупа, я вызываю вас на бой, треся пред мордами залупой!
Вау! Какая жуть! Чёрт! А ведь мне не страшно ни чуть!
На лике у меня забрало – маска!
Видеть, как вас всех пробрало – сказка!
Сука, блядь, подходи! Я тебя разорву на куски!
Положу под ноги себе эту поебень!
Всё, чем живёте ВЫ – погань и дребедень!
Вы! Гроза – молнии и гром! Ни фига себе!
Только в рот Вам хуй! Не достать вам меня!
Отсоси сам себе!

Он выкинул руку в непристойном жесте в сторону Константина, и тот прорычал. – Убью суку!

Мне известно, кто из нас победит! Я хитрее всех вас!
Вы не знаете, кто перед вами стоит!

И зал низким рыком взорвался в едином вопросе. – КТО?!!!
- Хуй в польто! – ответил Динго, хохоча, и корча такую зверскую рожу, что Феодоре показалось, что сквозь черты лица Динго проступил лик Фэрра.
- Хотите посмотреть блядское кино?
- Да!!! – грохнул зал.
- Я покажу вам, ебать, Ху из Ху, но есть одно НО!...
- Какое? – в разнобой вопрошал Динго взъерепенившийся зал.
- Коль познаете тайну, кто нанёс вам визит,
Вы признаете ПРАВО, перед тем, кто на сцене стоит!
- Говори, кто ты!!! – не своим голосом заорал Константин.
Динго замолк. С нескрываемым торжеством стоял он на сцене под прицелом не-навистных и злобных, но весьма заинтересованных взглядов. Музыка обтекала его со всех сторон, как вода свихнувшегося водопада. И Феодора почти кожей чувствовала эти течения.
- ПРАВО! – повторил он грозно, требуя от Константина ответа. Пальцы того впились в подлокотники трона, ломая ногти в труху.
- Хорошо! – прошипел он нехотя. – Я признаю ПРАВО за тем, кто стоит на сцене и дер-зит в лицо самому Князю Тьмы!!!
На лице Динго расцвела улыбка оскалившейся дикой кошки.
- Эй, тормоза, вы все слышали, что сказал ваш чёртов Князь? Ибо теперь я обрёл свою власть и силу, по праву данную мне обратно самим Сатаной! Слышали, или нет?! – на-ехал на притихшую толпу певец.
- Слышали. – выдохнул зал.
- Кто ты?!!!
Феодора и не предполагала, что человеческие связки могут выдать такие унич-тожающие звуки. Глас Константина, а это был именно глас, отдался в её голове пузы-рящейся кровавой массой. И словно клацнул рубильник. Картина мира поменялась. Она всё слышала, но изображение. С её глазами что-то случилось. На существующую картинку реальности накладывалась картинка реальности запредельной. Зал был по-лон демонов. Они не выходили за рамки тел людей, но люди более не были хозяевами сами себе. А Константин вообще превратился в сплошное грозовое облако, где красные ручейки тёмного жидкого огня обрисовывали черты тела верховного властителя. От не-го исходила невероятная сила. И мощь его была просто не постижима для человеческого разума. Но почти такая же сила и мощь исходила со сцены, где стоял Динго Рейз. Феодора медленно оторвалась от созерцания Сатаны и перевела взгляд на певца.
- Я – Фэррум! И плевать я хотел на тебя, падаль! – спокойно и даже весело сказал тот.
И Фэрр, её Фэрр, такой знакомый и близкий, вдруг вырос, преобразившись в невероятно красивое серебристо-янтарное существо. Он свободно расправил крылья, с громким хлопом, отряхивая с них чёрную окалину, и крылья его стали цвета расплавленного металла. Они осветили всё вокруг, ослепив демонов, и раскалили воздух, как в стале-литейном цехе. Фэрр смачно сплюнул жидкой сталью далеко на песок арены. Капли его слюны сковали белый кварцевый песок в комья, мгновенно превращая его в стекло.
- Меня ввела в ваше поганое общество Саппа – эта пиявка, питающаяся сексуальной силой мужчин. – Фэрр усмехнулся, показывая когтем на суккубу. Феодора увидела тень, стоящую во мраке. Облик её был отвратительно мерзким и погасшим.
- Он лжёт! – прошипела та. Но голос её был настолько слаб, что никто не услышал его. После изгнания от источника силы, Саппа заметно преобразилась, и не в лучшую сто-рону. Она сморщилась и похудела и продолжала худеть и сморщиваться пердя и ис-пуская невыносимый смрад.
- Сгинь! – в ярости набросился на суккубу Сатана, и Саппа, тоскливо взвыв, испари-лась.
Фэрр повернулся к Феодоре и хитро незаметно подмигнул ей.
*****
- Я исполнил условия договора моей реабилитации, Сатана. Я здесь, и ты признал за мною ПРАВО. И это ПРАВО я получил лукавством, обманув тебя и вынудив тебя ска-зать три заветных слова. Ух, какая досада разбирает тебя, Князь тьмы. Но ты не пере-живай. Твоё падение запрограммировано тобой же. И время от времени даже твои слу-ги будут напоминать тебе о твоём унижении. Но я здесь не только для того, чтобы вос-становить своё могущество в ваших гнилых глазах. Я хочу, чтобы вы знали, что Я – Фэррум – аз есмь столп, на котором вы все держитесь не только в Тартаре, но и здесь, на Земле. А что касается человечества, то оно нравится мне! – с вызовом бросил слова в лицо Сатане Фэрр. – Я давно перестал быть только оружием или орудием. Нет! Теперь я – технология возвышения расы людей. Я приближаю её к звёздам, к самому богу! Я почитаем ими, и именно принимая от меня мои дары они защищены от ужасов Ада. А тебе лично я хочу напомнить, что тот, кто обманывает всю Вселенную, в итоге крута-нётся на 1800 и обманет сам себя. Так что прощай « Избранное общество». Вы не нужны мне более. Я презрел вас ради тупых скотов, как вы называете людей. Потому что они сильнее вас. Из-за них ты пал, и они же вернут тебя к богу, даровав тебе всепрощение, как любимому врагу!
- Тебе так по душе люди? Что ж покровительствуй им. Мне глубоко наплевать на то, что сильнейший из духов Ада стал хранителем человечества. – Сатана усмехнулся. – только не надейся на то, что самый дорогой для тебя человек выйдет отсюда живым!
Фэрр развернулся всем корпусом к Сатане, крылья его гневно дрогнули.
- Я знаю, кто притащил тебя в своём теле. Саппа вовсе не причём. Во всём виновата Феодора! Эта женщина, так понравившееся мне, отныне будет моей! И я истреблю её тело и порабощу душу. И в этом свершении целиком будешь виновен именно ты, Фэр-рум! Ибо познав демона она стала падшей.
- Ошибаешься, тварь! – твёрдо возразил Фэрр. Феодора испуганно спряталась за спину Динго, инстинктивно ставя между собой и Сатаной своего хранителя. – Эта женщина осталась невинна! Она доказала свою невинность пройдя сквозь череду искушений. И не зависимо от того, что я крутил и вертел ею как мне вздумается, она вынесла из этого омута одно очень ёмкое чувство! Любовь – это серьёзно, Сатана!
- Любовь к кому, Фэррум? – удивился тот.
- Ко мне! – смело заявил Фэрр.
Зал ахнул, удивлённый неслыханной дерзостью. Феодора медленно обвела взглядом всех присутствующих. Музыканты сбились в кучу. Диалог, происходящий между Динго и Константином просто пугал их. Они стояли в полной растерянности, вцепившись в инструменты, как в оружие, которое могло бы защитить их от сумасшест-вия, творящегося вокруг.
- Хочешь возвыситься? – лукаво усмехнулся Сатана. – Думаешь, что любовь этой жен-щины вернёт тебя к богу? Акстись, Фэррум! Между демоном и человеком может быть всё что угодно, но только не любовь! И это правда! я говорю тебе правду! Тебе просто показалось!
- Заткнись! Я знаю цену твоей правды! – воинственно приказал ему Фэрр.
- Хочешь я докажу тебе это? – продолжал Сатана. – Любовь прежде всего предполагает жертвенность. Так давай спросим у твоей… пассии. Может ли она пожертвовать ради тебя самым дорогим, что у неё есть?
- Нет! Я не нуждаюсь в доказательствах. Я отлично знаю, чем отличается страсть от любви. Первая накладывает оковы, а вторая даёт свободу. И эта женщина подарила мне свободу.
- Феодора! – глас Князя тьмы словно раздвинул пространство перед нею и приблизил к трону, на котором он восседал.
На свете нет более парадоксального существа, чем Сатана. Он был немыслимо красив, этот падший ангел. Красив той самой завораживающей женщин красотой в ко-торой сочетается звериная сила самца и дух ангела хранителя самого бога. Он порабо-щал, заставляя вожделеть его, захватывал в сети своих звёздных крыльев, затмевая рассудок. Феодора едва смогла заставить себя закрыть глаза, но его образ не исчез, и он продолжал смотреть прямо ей в душу, обещая… Что? Что могли обещать эти мёрт-вые глаза?!
- Это всё ложь. – прошептала она немеющими губами и выпалила в отчаянии – Это всё ложь! Ложь! Ты не заставишь меня плясать под твою дудку!
- Ты умрёшь сегодня! И твой хранитель не защитит тебя, чёрная ведьма! – властно провозгласил Сатана.
На Феодору повеяло могильным холодом от этих слов. На устах дьявола родился демон агонии и стал приближаться к жертве. Женщина задрожала, теряясь в небытии, и сделала шаг назад. Кто-то обхватил её теплом рук. Она вздрогнула и обернулась. Динго стоял позади неё, обнимая и склонившись к её левому уху прошептал, горячо обдавая дыханием кожу.
- Детка, помнишь ли ты мои слова, когда ты выходила из душа?
- Да…
- Помнишь ли ты, как я сказал, что пока мы едины в союзе, ты можешь творить вол-шебство?
- Да, Фэрр! Я ещё посмеялась над этим.
- А теперь, детка, представь себе нашу нынешнюю силу, помноженную на обещание Константина об исполнении твоего желания. «Где бы он ни был и кем бы он ни был» этой формулой он закабалил своего духа. - Феодора обалдело уставилась на Динго. – Могущество твоё в этот миг сравнимо разве с богом… Пожелай чего-нибудь!
- Чего же, Фэрр?
- Я не могу сказать тебе чего именно, но могу подсказать. Чего тебе больше всего хочется в эту секунду?
- Чтобы всего этого не было… - произнесла она в ответ автоматически, как раз, когда демон агонии взмахнул косой над её головой.
Динго нежно поцеловал её в уста. И всё завертелось, закружилось. Всё потеряло своё название и назначение, свиваясь в спираль. Столпы рухнули и в этом хаосе не ос-талось ни одной опоры. Хотя… опора всё же была. Поцелуй Динго, поцелуй Фэрра, по-родил такое яркое впечатление, что мельница свёртывающегося пространства не смогла его полностью перемолоть. И слияние их уст врезалось в память подсознания, да так и осталось в нём чувственным переживанием навсегда.
*****
- Здравствуй, Феодора!
- Здравствуй, Госпожа!
- Ты радуешь меня и удивляешь одновременно.
- Почему?
- Меньше всего я ожидала, что раскрытие твоего жизненного потенциала будет связано с демоном.
- Это необычно, Госпожа?
- О, да! Я то думала, что твоим проводником станет Всевышний, а ты выбрала Феррума. Довольно сомнительного и непредсказуемого наставника.
- Но ты же сама говорила, что то, что произойдёт со мной, будет весьма забавно. Но в любом случае, всё закончилось навсегда.
- Не думаю. От Феррума очень трудно отвязаться, тем более сейчас, когда ты стала его возлюбленной Чёрной ведьмой.
- Это плохо – быть Чёрной ведьмой?
Смерть рассмеялась. – Нет! если ты не станешь распыляться на всякие мелочи типа Чёрной магии.
- Магия здесь одна, Госпожа. Я люблю его!
- На здоровье, Феодора! До свиданья! И помни, что тебя ждёт достойная жизнь и дос-тойная смерть.
- Постой, Госпожа!
- Что?
- А разве уже Новый год? Ведь была осень!
- Временные сроки всегда условны. Да само время условно, Феодора. Ты исполнила условия, которые я поставила перед тобой и теперь для тебя началась Новая эпоха, не то что Новый год!
6. Прозрение.
Мария проснулась. Рука затекла. Она попыталась разжать онемевшие пальцы и глухо зашипела. Когда же ладонь непослушно раскрылась, то женщина увидела пред-мет, ставший причиной её страданий – маленький тяжёлый гранёный флакончик с за-паянным узким горлышком. На дне сосуда дребезжала пузырчатая крупинка обыкно-венного железа.
- Господи, а это ещё, откуда? – промямлила она. – Ну надо же было так налакаться спирта на свадьбе. А белиберда, какая снилось то с перепою. Похоже кошмар! Странно, мне не снились кошмары с детства. А что снилось то? Чёрт, не помню! И чем свадьба закончилась, тоже не помню.
Это была чистая правда. Её пригласили снимать свадьбу подруги на видео. Надо отдать ей должное, она добросовестно исполняла роль оператора, но под конец толпа молодёжи увлекла её в свою компанию. Женщине, как трезвой наливали основательно, - по штрафной ризочке. И Марья напилась так, что возвращаясь домой, её упрямые ноги подкашивались и не раз ей приходилось «целовать землю». Наверное, во время оче-редного «поцелуя», она и нашла этот чёртов флакончик. Припёрлась домой и без сил под утро, как была грязная, рухнула на постель и забылась пьяным сном, подмяв под себя руку, сжимавшую в ладони странную находку.
Мария встала и подползла к зеркалу.
- Ох, твою мать! – охарактеризовала она своё отражение и почувствовала головокру-жение. На неё из-за стеклянной перегородки отделявшей зазеркалье смотрела 33-летняя женщина. Вид её был весьма непритязательный. Грязные волосы всклокочены и сваляны в войлок. Лицо помятое и вдобавок во рту ощущалась такая погань, что ды-хание «дракона» сшибало с ног наверняка с трёх метров.
- Привет, мымра! – через силу улыбнулась сама себе Мария. Мымра расплылась в бе-лозубой улыбке. Губы мымры наперекор всему были алыми и припухшими. – Словно я целовалась с кем-то всю ночь. А может и целовалась… Ну и чёрт с ним! – равнодушно констатировала она.
Мучительно хотелось пить, но при мысли о воде начинало мутить. Потому что память тела знала, что долгоиграющий спиртик нельзя разводить водой. И тогда Ма-рия подумала о спасительном холодном козьем молоке.
Она выпила почти литр прямо из банки, не отходя от холодильника. Напиток разбушевался в желудке, вызвав глубокую отрыжку. Мария хохотнула и взбодрённая пошла в душ смывать грехи прошлой ночи.
Магнитофон вжикнул и из паршивых динамиков полился божественный голос Динго Рейза, сдобренный Ацской музыкой. Марья удовлетворительно хмыкнула, взяла полотенце и потянулась в душ.
Вода стекала с неё потоками мыльной грязи. Вода смывала боль и чувство недо-вольства собой. Вода бескорыстно дарила блаженство, и тело начинало вначале отхо-дить от стресса, а потом звенеть под струями контрастного душа, наливаться тугостью жизненных соков и трепетать от спонтанного возбуждения бодрости.
- Я лотос, хранящий нежность лепестков своих в девственном бутоне под струями звёздного дождя! – восхищённо прошептала она и засмеялась.
*****
Когда она, закутанная в широкое махровое полотно, вышла из душевой, её вни-мание почему-то привлекла давно знакомая песня. Это удивило женщину. Мария много раз слышала заезженную кассету, но только сейчас она села возле магнитофона и задумалась. Как выглядит этот певец, как он двигается, как записывалась эта песня.
- Ерунда какая! – произнесла она в пустоту и встав, пошла к зеркалу, но на пол пути остановилась. Мария вдруг стала различать английские слова. Эти слова складывались в доступные для понимания смысла фразы. И смысл этот ошеломил её настолько, что она, ошарашено, присела на корточки рядом с мафоном и, перемотав кассету, про-слушала всю запись песни с начала до конца. И слушая, впервые прочитала название песни на подкассетнике.
«Послание моей Феодоре».
Здравствуй, детка! Как ты там?
Не скучаешь ли по крыльям, что тебя
Когда-то скрыли от ужасных мёртвых глаз?
Может, помнишь ты о Фэрре – демоне,
Что правит в мире? Что тоскует и ревнует,
что так трепетно волнует твое сердце, Феодора?!

Ты когда-то была чёрной ведьмой моей –
Избранной мной средь милльонов людей!
Ты спала в стальных крыльях моих, и во сне,
Ты игралась с огнём – Тёмным адским огнём…
Мы купались в нём с тобою вдвоём!

Услышь меня! Ты вспомнишь, кто ты есть –
Волшебница моя, творящая событья!
Сквозь забытье, узри меня таким, каков я есть.
Твой бес – дрожащий пёс – скулит в небытие, забытый.

Феодора! Демон твой кричит тебе!
Песня эта мой призыв к твоей судьбе!

Не бойся, детка! Жизнь не клетка!
Услышь меня! Сквозь пустоту, я к тебе иду…

Феодора!!!...

Песня внезапно обрывалась на осколках эха. Женщина сидела на корточках, вцепившись в магнитофон обеими руками. Она застыла. Широко раскрытыми от вне-запного откровения глазами, Мария смотрела в бесконечность. Что видела она там? Красный конус света, в центре круга стояла она – серебристо-зелёная точёная статуэтка её души. Чей-то вздох острым порывом ветра резанул по обнажённой груди, пронзая сердце. И исчез, утонув в её стоне. Позади неё стоял её бес! Громкий хлоп крыльев с глянцевым когтем на изломе, чёрная окалина застывшего железа опала с них на пол. Свет жидкого металла опалил яркой оранжевой вспышкой мрак за кругом, вызывая визг свитых в кучу тел уродов.
« - Здравствуй, моя Феодора!» - прошептал женщине на левое ушко бес. «– Помнишь ли ты меня, детка?»
« - Да, Фэрр…» - выдохнула она слова, чувствуя, как поднимается из середины тулови-ща золотой шар желания и начинает медленно блудить перед нею в разные стороны.
« - Поиграемся?» - предложил Ферр, протягивая когтистую руку к этому сгустку и не-вольно закатывая от вожделения серые глазки.
- Поиграемся! И ещё как! – едва дыша, ответила вслух она.
Эпилог.
Амстердам 23. 09. 2007 года.

Динго Рейз сидел в кафе над каналом. Это были сладостные минуты, когда он просто отдыхал. Он не думал ни о чём. Концерты остались позади. Он просто сидел за столиком, пил утренний каппучино и рассматривал Рlay boy. В конце журнала он на-ткнулся на маленькую заметку о себе.
«Динго Рейз» - гласила она: «Его музыка и манера исполнения вокала изменились до неузнаваемости. Кто бы мог подумать, насколько фантастическим диапазоном голоса обладает этот певец. Нельзя не обратить внимания на стиль его поведения на сцене, настолько он стал агрессивно отточенным. Но это не все чудеса, которые демонстрирует нам знаменитость. Динго Рейз сменил сексуальную ориентацию. Его много раз видели с женщинами, и расспросив некоторых словоохотливых дам, доподлинно известно, что в постели Динго Рейз ведёт себя, как хищное ненасытное животное. Его бывшие лю-бовники ломают голову. Что же такого могло произойти с неисправимым геем на гаст-ролях по России, что развернуло его от «прежнего лакомства» на 1800?... »
Настроение Динго испортилось в мгновение ока.
- Что, что произошло?! - он ухмыльнулся под нос и в сердцах плюнул на воду канала через плечо. – Просто я потерял интерес к этим… педрилам! Вот и всё! – буркнул он, захлапывая журнал и, прицелившись, швырнул его в урну, стоящую метрах в трёх от столика. Журнал раскрыл «крылышки» и, преспокойно изменив курс полёта, шмякнул-ся о ногу прехорошенькой женщины, подходившей к Динго.
- Ой-ой! – прошептал тот и покраснел от смущения как девушка. Женщина была дей-ствительно прехорошенькая. Среднего роста. Какая-то особо миниатюрная и плени-тельно рельефная. Длинные, тёмно-русые волосы обрамляли нежное лицо и «дикой» копной ниспадали на плечи и спину. Возле шеи и на висках они завивались в тугие естественные спирали. На груди женщины, на чёрной бархатной нити висел маленький странный флакончик. Она подняла злополучный журнал, и подлая книжица, словно в отместку похабно раздвинула страницы. Открываясь именно на заметке о Динго Рейзе. Женщина понимающе улыбнулась, разглядывая фотографию Динго и его очередной пассии в постели, которую любезно предоставил журналу какой-то папарацци. А потом она посмотрела на певца таким взглядом, словно давно знала его и была закадычным другом.
- Извините. – произнёс тот.
- Вы не отделаетесь от меня простым извинением. По крайней мере, теперь вы должны напоить меня кофе. Тем более, что я специально здесь, для того, чтобы поговорить с вами.
- Вот значит как!
Она сунула журнал в мусорку и просто подошла и села за его столик.
- Гарсон! – щёлкнул пальцами вытянутой руки Динго пробегающему мимо официанту.
- Да, сэр! – остановился тот на мгновение.
- Два каппучино и … что вы будете с кофе?
- Сыр – ответила она.
- Ты слышал?
- Да, сэр! – официант ушёл, оставив их вдвоём.
- Так о чём же вы хотите поговорить со мной?
- Моё имя – Феодора. – представилась она Динго и улыбнулась.
« - Боже, какой у неё красивый рот.» - промелькнула в голове Динго мысль и тут же развилась сама собой. « - Вот бы узнать, что может она вытворять этим ртом!» - и он ясно представил себе её поцелуй. И воображение, словно взбесившийся жеребец повлекло его к гибели: поцелуй в уста; поцелуй в шею; поцелуй в область сердца; поцелуи сосков, солнечного сплетенья, пупка и… о, боже!... она целовала его всего! И это было так воз-буждающе приятно и реально, что Динго приоткрыл рот, прикрыл глаза и, с трудом вырываясь из плена мечты, тихо встряхнул головой.
- Ваше имя Феодора. Что ж будем знакомы! Я – Динго Рейз!
- Я знаю. – прошептала она загадочным тоном. – Более того, мой милый Динго, я знаю о тебе такое, о чём никто не догадывается, даже ты.
Он встрепенулся и насторожился.
- О, нет-нет! Я вовсе не это имела в виду. Яне журналистка и не шантажистка.
- Тогда кто же вы?
Она медлила с ответом, несколько секунд обдумывая свои слова.
- Я могу сказать вам. Только вот поймёте ли вы меня правильно?
- Я постараюсь.
- Ваш кофе. – официант составил каппучино с подноса. Феодора поблагодарила его и тут же сделала глоток и взяла кусочек сыра. Она ела очень соблазнительно и при этом ничуть не напрягалась. Всё выглядело естественно. Динго поймал себя на мысли, что любуется ею, не в силах отвести глаз от столь удивительного создания.
- Хотите кусочек? – предложила она, словно причастие, протягивая к его рту ломтик сыра. Он не смог отказаться и послушно взяв угощение из её рук губами, коснулся ими кончиков её пальцев. Её руки пахли тополем. Феодора чувственно улыбнулась и по-смотрела на него так, что Динго просто обалдел. В её глазах было столько бесстыдства, столько откровенного обещания. Динго почувствовал, как его фаллос, отвердев, взвил-ся, топорща кожаные брюки. Он смутился, как девственник и нервно отшатнувшись, убрал руку под столик и незаметно сжал непослушное детище своё.
- Ух-х! – тихонько выдохнул он, приподняв брови и увидел, как она озорно пялится на него. Собравшись с силами, он отвлечённо спросил. – Так кто же вы?
- А? – она вынырнула из задумчивости. – Ах да! Я – твоя Чёрная ведьма, Фэррум! А ты – мой демон-хранитель, вселившийся в тело Динго Рейза, для того, чтобы мы встрети-лись как равные в реальном мире. Теперь ты могущественное создание и можешь по-зволить себе не разговаривать со своим горшком. Но!... Я то знаю, что став опекуном Динго Рейза, ты преследовал только одну цель. Сделать приятное для меня, ещё более приятным!...
Динго, не понимая, воззрился на женщину, которая, по его мнению, несла странную белиберду, больше похожую на бред сумасшедшего. И в момент полной про-страции от происходящего в его голове вдруг кто-то гаркнул как в микрофон так, что Динго подпрыгнул на стуле.
« - Ну, чего зеньки вылупил, идиот?! Такая женщина тебе в любви признаётся! Ведь это же Она – твоя женщина, моя ведьма и наша Феодора!»
- Что!? – автоматически спросил Динго сам у себя.
« - Заткнись, жеребец! Просто подойди к ней и поцелуй! А там, как по маслу пойдёт!….» - посоветовал ему голос в приказном порядке.
Плохо сознавая, что он творит, Динго встал со стула и, обойдя столик, у всех на глазах, присел возле женщины на корточки и произнёс.
- Я хочу поцеловать тебя!
« - Детка!» - добавил его внутренний голос.
- Детка! – повторил Динго не задумываясь, и не дожидаясь её согласия, нежно припал к её рту своим. Фэрр легко перетёк из его уст в тело Феодоры и весело воскликнул.
« - Привет, любимая! Ты скучала обо мне? Ну, теперь ты от меня никуда не денешься! Уж я такое с тобой творить начну!... Вернее не совсем я! Мы с Динго такую кашу с тобой заварим, что ты просто опупеешь!»
- Ой, нет! Не надо, Фэрр, прошу тебя! – засмеялась Феодора.
« - Не бойся, детка! Всё будет ништяк!»…
Конец фильма!
Продолжение следует.

*****
- Динго Рейз и его знаменитая группа Леонардо Да Винчи. – произнесла Феодора с трудом пряча волнение, охватившее её целиком.
- Yes! – ответил он – And you?
Она улыбнулась ему и села на алое ложе, неотрывно глядя на певца, вожделея его с какой-то демонической жестокостью.
– Феодора! – отчеканила женщина своё имя и услышала голос Фэрра.
« - Ты занимаешься глупостями, детка! Ты задумала глупость! Разве ты не знаешь? Динго Рейз голубой до синевы!»
« - Заткнись, Фэрр!» – рыкнула она на демона. « - Я, как тебе известно, тоже не без греха! Ты же сам раскрасил мою жизнь в розовые тона! И это не твоё дело!»
- Феодора, какое странное имя. – произнёс Динго задумчиво.
Дверь снова открылась.
- Динго, ты идёшь? Мы нашли проводника, идём же! – позвали его товарищи. Динго сделал шаг к двери и взялся за ручку.
- Постой! – властно произнесла Феодора, и тот остановился, обернувшись на голос женщины. Феодора встала с ложа, быстро подошла к Динго и захлопнула дверь, закрыв её на тяжёлую кованую щеколду. Музыканты в коридоре тут же заколотили по ней. Феодора прижалась спиной к двери и, корявя слова по-английски, обратилась к нему.
- Скажи им, чтобы уходили!
Ошарашенный и загипнотизированный происходящим Динго, сразу же испол-нил её просьбу. И шум прекратился, уступая место напряжённой тишине затянувшего-ся молчания.
*****
- Хотите что-нибудь выпить? – спросила Феодора на его языке. Не дожидаясь ответа, распахнула дверцы бара. Динго подошёл к ней и без разрешения взял бутылку водки и лимон с солью.
- Вы говорите по-английски? – спросил он, наливая водку себе и ей, и протягивая не-хитрую закуску.
- Очень плохо, но я думаю, что моего словарного запаса хватит для разговора с вами, Динго.
- А что собственно происходит? – недоумевал тот, устало бухаясь на красное ложе.
- А вы?... Вам объяснили, что происходит?
Нежно карминовые ухоженные губы Динго дрогнули в ухмылке. – Наш менеджер заключил контракт с господином Раевневым Александром Сергеевичем… - Русское имя странно непривычно звучало в его интерпретации. – Мы дадим сегодня ночью один концерт в эксклюзивном обществе сатанистов, сорвём большой куш, только и всего.
- Эксклюзивное общество сатанистов? – поразилась Феодора спокойствию Динго.
- Да. – просто ответил он, и выпив порцию водки заел её лимоном с солью. – Хотя, если честно, я бы с удовольствием позабыл бы о деньгах и просто лёг спать! Задолбали меня все эти дальние незапланированные перелёты в другие часовые пояса планеты.
Феодора подошла к певцу, и присев на корточки, снизу пристально заглянула в глаза того. Они были пьяные, и в них запечатлелась глубокая усталость. Ей стало жалко его. Просто по-женски жалко! В сущности, ей было глубоко наплевать, что сидя-щий перед ней мужчина был гомиком. Не это было важно! Феодора на своей собствен-ной шкуре испытала, что за гениальность надо платить. А Динго Рейз был именно та-ким! Гениальным певцом, знаменитым на весь мир исполнителем Блэк металла. Его клипы и диски с музыкой невозможно было найти на полках в магазинах, потому что они расхватывались поклонниками «ещё до выхода в продажу». И когда он пел на сце-не, никто бы не позволил себе назвать его голубым. На сцене он был ангелом, неисто-вым и желанным для всех.
- Динго, это не просто эксклюзивное общество сатанистов. Тебя пригласили озвучивать шабаш садистов.
- Ну и что?
- Ты не понимаешь?
- Я отлично всё понимаю, Феодора. Садисты! Ха! Наплевать!
- Как знать, Динго…
- А ты то, что здесь делаешь? Откуда у тебя такое сердоболие ко мне? – цинично проце-дил он сквозь зубы.
Феодора вздохнула. « - Как объяснить ему, Фэрр? Как объяснить ему, что он мне очень давно глубоко не безразличен?»
« - Не-е, я тут тебе не помощник. Эта была твоя затея. Заметь, я изначально был против того, чтобы ты связалась с этим гомиком. И помогать тебе, даже советом я не буду!»
« - Да пошёл ты!»
« - И не подумаю туда идти!» - Фэрр задумался на секунду. «Ну, хорошо, детка. Я помогу тебе!» - он тоненько захихикал. « - Предлагаю, отбросить все формальности, все домыслы о сексуальной направленности Динго и просто овладеть им! Это будет забавно для меня и поучительно для тебя! Как ты на это смотришь, детка?»
« - Дурак!» - односложно ответила она.
А Динго продолжал. – Вообще, кто ты такая? Выглядишь, как римская матрона…
- Я – Панночка пиршества!
- Что? Какая Панночка? Какого пиршества?
- Паночка помэрла! – по-русски процедила сквозь зубы Феодора сама себе название детской игры вызывалки духов.
Она встала перед ним, и Динго проводил её движение пьяным удивлённым взглядом.
- Того самого пира, Динго, на котором вместе с винами и закусками будут поданы жи-вые люди, а соус к такому блюду течёт в их жилах и называется кровью! Тебя это не пу-гает, Динго?
- Нет… - равнодушно ответил он. – Меня трудно испугать… За свою недолгую жизнь я видел такое, что и самому не верится… - он наполнил рюмку, посыпал дольку лимона солью и спокойно опрокинул водку в себя, и заев её солёной кислятиной, сморщился. - Что-то есть охота! У тебя есть что-нибудь существенное, Феодора, чтобы можно было пожевать? – обратился он к ней, полностью игнорируя её слова.
- Не знаю, сейчас посмотрю! – она распахнула холодильник. Это был единственный предмет, который она не осматривала, и чёртов ящик просто ломился от всевозможной снеди, словно был наполнен специально для последнего ужина.
- Ух, ты! Да тут целый банкет! – Динго вскочил с кровати, опрометью бросившись к ящику. Он шустро нырнул под руку Феодоры и стал бесцеремонно рыться в нём. Фео-дора улыбнулась, польщенная наглостью своего гостя. Она полностью предоставила ему сервировку стола, к которому Динго быстро вернулся, бестактно захлопнув дверку холодильника ногой, так, что ящик опасно затрясся и возмущённо заурчал, включая сразу четвёртую скорость охлаждения.
Феодора с нескрываемым восхищением смотрела, как её гость свалил кучу паке-тов и свёртков на маленький лакированный столик, стоящий возле кровати, достал из под куртки увесистый стальной нож и стал нещадно кромсать кусок ветчины прямо с целлофаном. Затем он нарезал хлеб, вскрыл какие-то баночки с приправами и кетчу-пами, попутно облизывая пальцы. Похоже, что Динго был не просто голоден, а неверо-ятно голоден. Она встала и пошла ставить чай.
*****
Динго сел рядом с ней, и быстро сварганив нехитрый бутер, протянул его Феодоре.
- Ешь! – приказал он. – Ты тоже голодная, как десять дьяволят вместе взятых!
- С чего ты взял? – удивилась она.
- По тебе видно! Бледная, как молоко. – описал он её кратко, отхлёбывая сладкий чай из кружки и обжигаясь, поставил её на стол.
Феодоре не хотелось есть. Она покрутила бутерброд в руке и положила его на столик. Но Динго заметил это её движение. Он взял кусочек прованского сыра и бес-компромиссно накормил им женщину. Феодора рассмеялась. А Динго как-то странно посмотрел на неё.
- Что? Почему ты так смотришь? – спросила она.
- У тебя красивый рот… - прошептал он. – И глаза, и руки. Ты вся - сочетание женской прелести и… какой-то мужской стремительности. Ты так красива в движении…
- Спасибо, Динго! – смутившись и покраснев до корней волос, пролепетала Феодора.
- Ешь! – продолжал он подкармливать её, сунув ей в рот очередной кусочек снеди, и Феодора, приняла пищу, коснувшись губами его пальцев, словно нечаянно. Рука Динго нервно отдёрнулась. Он усмехнулся собственной трусости, и тут же снова накормил Феодору из этой руки. И она сделала тоже самое, но теперь, прикосновение её губ стало явным и нагло напористым. Глаза Динго в миг утратили пьяный расслабон, чёрные зрачки расширились и сузились в две хищные точки.
- Ты чего?! – возмутился он.
- Что? – возмутилась она. – Не нравится?
- Не нравится! – рявкнул он, отодвигаясь от неё, как от прокажённой.
Его реакция возмутила женщину, взвинтив в её душе бешенную агрессию.
« - Время пришло, детка. Сейчас настал тот самый момент, когда ты сможешь овладеть им! Не бойся, я помогу тебе!» - страстно прошептал Фэрр. Но его слова уже ничего не значили для неё. Решение принимала только она и она начала атаку.
- Трусливая баба! – прошипела Феодора презрительно, смотря на Динго с неподдель-ным вызовом.
- Да кто ты такая, сука, чтобы судить меня?! – ответил он ей. И Феодора увидела не менее агрессивный огонёк в его глазах.
- Скажи, Динго! А если случай сшибёт тебя с женщиной в драке, ты ударишь её? - рас-смеялась она падая на ложе спиной.
- Мне плевать, мужчина это или женщина! Оба получат по заслугам! – ответил он не-отрывно следя за ней, и Феодора набросилась на него стремительно и резко, как набра-сывается из засады рысь на свою добычу. Она опрокинула его на кровать, подмяв под себя. Поражаясь сама содеянному, Феодора очень жестоко и властно заломила его пра-вую руку за спину, и впилась в его губы своими. Она не понимала, что происходит. Не понимала, откуда у неё взялись силы на насилие. И кого? Мужчины!
*****
Динго тщётно сопротивлялся. Феодора обездвижила его в болевом захвате и на-меренно жестоко причиняла ему боль, едва он начинал сопротивляться. И ей было на-плевать, каким было это противлением: силовым или словесным, оно обязательно за-канчивалось мукой её жертвы. И болевой шок был так силён, что из глаз Динго текли слёзы, а с губ срывались стоны, смешанные с проклятиями. Невероятно, но в этот мо-мент, Феодора ощущала себя объездчиком лошадей, в руки которого попался дикий но-ровистый мустанг, которого невозможно подчинить иначе, чем применением тактики кнута и пряника. За неподчинение себе, она выламывала его руку, но тут же ослабляла хватку, когда Динго замирал, и начинала нежно целовать его, настойчиво приоткрывая его рот, касаясь языком его языка, смешивая его хмельное дыхание со своим. Она терзала его достаточно долго. Сначала Динго пинался и матерился, пока совсем не обессилел, потом он замер, а потом, вдруг стал отвечать на её поцелуи. Сначала робко и нерешительно, пока вдруг, не забылся, и со всей страстью не стал целоваться с ней, на-прочь забыв о том, что она – женщина! И тогда Феодора отпустила его из захвата и, выпрямившись, села, разглядывая его голодными глазами с вершины своего превос-ходства.
- Ну, а теперь, тебе понравилось? – лукавая улыбка озарила её красивое лицо.
Динго продолжал лежать в той же позе. Волосы его разметались, а на лице было написан страх и удивление, и …восхищение?...
- Что ты молчишь? Ответь же! – она приложила ладонь к его груди и ощутила, как бе-шено бьётся его сердце.
- Иди к чёрту! – произнёс он, едва дыша и вынимая из-за спины онемевшую руку. Динго сладко потянулся всем телом, прижав ладонь женщины к своей груди. Страх исчез с его лица, уступая место чисто мужской непокорности и дерзости.
- А ты классно целуешься! Я и не предполагал, что бабы могут вытворять такое. Может, ты умеешь ещё кое-что? – злорадно осведомился он.
- О чём ты? – Феодора сделала вид, что потеряла к нему всякий интерес. Она уже стала вставать, но Динго схватил её за локоть и, приблизившись к ней, горячо зашептал ей на ухо.
- Куда же ты? Я только начал привыкать к тебе. Даже больше, я уже скучаю без тебя!
- Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя! – ответила она спокойно. Он усмехнулся.
- И всё же, Феодора, разве тебе не интересно, что ты интересна мне? Ну, покажи мне, что ты умеешь ещё!
- И ты не боишься?
- О, нет!
- Чего же ты хочешь? – она посмотрела ему в глаза. Динго чувственно провёл большим пальцем по своим губам, всунул его себе в рот, увлажняя его слюной, а потом проделал то же самое в губах Феодоры. Она победно усмехнулась, и жадно вцепившись в его руку, стала сосать его палец, вытворяя с ним такое, что на лице Динго расцвело неукротимое вожделение. Он вырвал палец из сладкого плена и жадно вцепившись в Феодору, нетерпеливо поцеловал её крутым крепким засосом. По его телу крупной дрожью прокатилась волна возбуждения. Он повалил её на ложе и стал рвать тунику, добира-ясь до горячей белой кожи женщины.
« - Детка, ты сотворила чудо!» - удивился Фэрр.
« - Не сейчас, Фэрр…» - оборвала Феодора связь со своим демоном, и тот, обиженно пе-редёрнув крыльями, покинул её.
*****
Фэрру было скучно! Гетеросексуальное действо происходящее между его Феодо-рой и Динго Рйзом было противоестественно для него. Поэтому демон просто вышел из тела женщины наружу, оставив её одну. Фэрр опустился в кресло и стал наблюдать за людьми. Но чем больше он смотрел на Феодору, тем больше она начинала нравиться ему. Постепенно, незаметно для себя, Фэрр отдался воображению и оно закинуло его во вселенную, вход куда был запретен для демонов. Эта вселенная была полна любви и желаний. Фэрр всегда относился к этому местечку с сарказмом, но не теперь! Демон был в ней не один! Он был вместе с Феодорой и это обстоятельство всё изменило! Картины, возникшие перед его глазами, потрясли его настолько, что Фэрр встряхнул чер-новолосой головой и издал тоскливый вой.
- Чего воешь, пёс?!
Фэрр подпрыгнул от неожиданности. Перед ним стояло жутко очаровательное существо в ярко алых одеждах. Тонко очерченные перепончатые раухтопазовые кры-лышки изящно вздрагивали, складываясь за его спиной.
- Ба!... – челюсть Фэрра отвисла. – Баба! – облизнулся он. Фэрр был возбуждён и вид демоницы просто потряс его.
- Саппа! – представилась она. – А ты, тот самый Фэрр? Абсолютно мужская сущность?
- Ага!... – ляпнул он, вставая и пряча выступившее достоинство свое в крылья. Саппа обошла его кругом откровенно разглядывая со всех сторон.
- А ты, чего здесь делаешь, Саппа? – задал встречный вопрос Фэрр.
- То же, что и ты! – и Саппа, вздохнув, многозначительно посмотрела на людей, пре-дающихся ласкам на ложе совсем рядом с ними.
- А-а-а!... – дошло до Фэрра. – Теперь понятно, почему Динго голубой! Ты, малышка, как и я, просто не желаешь жить в теле женщины!
- Как ты догадлив, Фэрр! Только в отличие от тебя, я воспринимаю Динго только своей собственностью! – очи Саппы вспыхнули адским огнём, выказывая её гнев.
- Что ты, малышка, разве можно быть такой собственницей? Людям нужно давать не-которую свободу, иначе они влезут в крайности и могут свихнуться на них.
- Это меня не волнует! – зло прошипела она.
- А что же тогда волнует тебя, малышка?
- Как посмел ты – дешёвка, презренный Отверженный - отнять у меня власть над моей жертвой?! Ведь если бы не ты, Динго никогда бы не познал женщины, и я бы про-должала бы без помех пить его мужскую силу! Ты испортил всё! И ты поплатишься за это!
- Тише, тише, малышка! Что ты собираешься делать? – подозрительно прищурился Фэрр.
- Я собираюсь рассказать Князю Тьмы, что Ты здесь! – прорычала Саппа, испугав этим заявлением демона.
Фэрр пристально уставился на неё. – Я бы не советовал тебе, грымза, делать этого! - пригрозил он.
- Вот как? И что же ты посоветовал бы мне, Отверженный?
- Оставить Динго и вернуться в Ад! – рявкнул он.
Саппа отвернулась от него. (Суккуба ранга Саппы устроена так, что она не может находиться долго без своего носителя.)
- Тебе не кажется, Фэрр, что твоя Феодора слишком напориста? – и она уже сделала шаг, чтобы вернуться в тело Динго, но Фэрр схватил её за руку.
- Постой, красотка! Оставь их! Зачем ломать им кайф? Тем более, что я могу кое-что предложить тебе! – (Фэрр пошёл Ва-банк. Он знал, что если сейчас он одержит верх над суккубой, то она потеряет свою силу.) демон соблазнительно улыбнулся Саппе, выжав из своей сути всё своё мужское обаяние.
- Вот как? И что же ты собираешься предложить мне?
- Ну, конечно же, себя! – выпалил Фэрр. – Красотка, во мне столько мужской силы, ты и представить не можешь! И она вся твоя! – при этих словах Фэрр распахнул чёрные крылья, предоставляя взору демоницы внушающее уважение вздёрнутое в боеготовно-сти «оружие» своё.
Саппа с плохо скрываемым восхищением уставилась на пылающего Фэрра. Она протянула белую руку к нему и, погладив демона по пылающему отростку, разразилась уничтожающим хохотом, почти мгновенно потушив в том всё пламя страсти. Фэрр ис-пытал безудержную злость, от пережитого унижения, но не это было для него главным. Он не мог смириться с тем, что его сложный и невероятный план, который он разраба-тывал и осуществлял долгие годы, вот так рухнет, из-за какой-то глупой и несговорчи-вой суккубы. Находясь в секундном ступоре, Фэрр молча взирал, как Саппа обратилась в огненный сгусток и вернулась в тело Динго.
- Это мы ещё посмотрим, кто кого! – вскипел он и, крутанувшись на пятках, с воем вле-тел в Феодору.
*****
«- Динго, остановись! Я приказываю тебе!» – рявкнула в гневе Саппа. И Динго словно прозрел. Он увидел себя, совсем голого, с обнажённой женщиной, которая трахается с ним, сидя на нём верхом. Но ощущения были такими сладкими, что смели голос его демоницы.
- Щас, щас… - пролепетал он неразборчиво, не в силах прекратить происходящее.
« - Детка, извини, что вмешиваюсь, но без меня тут дело явно не обойдётся!» - и Фэрр насильно врастая в движения Феодоры, добавил ей увесистую порцию чисто мужской страсти и темперамента. Динго полностью растворился в безумии оргии, и Саппа в нём, слившаяся с его телом для прекращения его соития, поняла, что совершила грубую ошибку. Через Феодору Фэрр насильно завладел ею. Но Саппа не собиралась вот так просто сдаться на милость презренному духу. И тут такое началось!...
Рассудок людей, притуплённый сексом, был полностью порабощён их демонами. И теперь демоны, а не люди вцепились друг в друга, доказывая свои права. Динго вы-рывался из рук Феодоры, но та не отпускала его. Он кричал и вопил, обзывая её самыми грязными ругательствами, а Феодора, зло улыбаясь, буквально насиловала его, при всём этом баланс физической силы перевешивал в сторону женщины. Точка кипения страстей достигла невероятного пика. На теле любовников проступили пятна синяков и рубцы, оставленные ногтями Динго на теле Феодоры, кровоточили. Они так раздуха-рились, что грохнулись с ложа
на пол, продолжая уже там жестокую сексуальную игру, больше похожую на драку.
- Я тебе покажу, как отвергать меня, сука! – орала Феодора не своим голосом, прижав руки Динго к полу, прыгая на нём, и застонала низким мужским голосом не в силах сопротивляться наслаждению потрясшему её тело. Она видела, как Динго расслабленно сотрясается в оргазме, плача от избытка раздирающих его чувств, переполнявших чашу души. Демоны одновременно бессильно грохнулись вниз с высоты неистовства. Всё вокруг Фэрра взорвалось цветочным ароматом. Он словно плыл в глубине самого рая, и исполненный странных непонятных чувств шептал.
« - О, господь, не отбирай у меня эту женщину! Я всё сделаю для тебя, только оставь её мне!» - впервые за тысячелетия молил Фэрр создателя о милости, нежась в лепестках души Феодоры, но, как и следовало ожидать не получил никакого ответа.
Динго и Феодора валялись рядом. Тяжело дыша, мокрые от пота, измученные так, словно пробежали марафонскую дистанцию.
- С ума сойти! – едва полепетал Динго. – Это был самый потрясный секс в моей жизни! И этот секс я имел с бабой! С ума сойти!...
- Не причитай! Сам баба! – проворчала Феодора и с трудом села, проведя ладонями по мокрому лицу. Она осмотрелась, ища свою одежду, и ухмыльнулась, подняв пурпурные ошмётки от туники, валявшиеся среди измочаленных остатков бутербродов, кетчупа и разлитой водки с чаем.
- Ничего не хочу! Только спать! – Динго полез на ложе, и скомкав алое покрывало, кое-как натянул его до пояса и захрапел, размазавшись по подушке лицом.
Феодора же встала. Ноги были жутко слабы и коленки дрожали и подкашива-лись. Пошатываясь, нетвёрдой походкой Феодора поплелась в душ. Там она долго стояла под тёплыми струями воды, смывая с себя остатки косметики, и разрушая до конца сложную причёску, которую заблаговременно начал разрушать Динго.
*****
« - Феодора!»
- Заткнись! - устало рявкнула она на своего демона вслух.
« - Не могу, детка! У меня такая потрясающая новость! Хвост даю, что она понравится тебе!»
« - Вот значит как! И какой же именно хвост ты мне даёшь? Передний или задний?» - не могла не съязвить она.
« - Ух ты! А я и не подумал об этом!»
- То-то же, так что заткнись! – опять сказала она вслух.
« - Я же сказал, что не могу, детка!»
Феодора застонала от досады. Фэрр испытал боль духа. Больше всего он хотел рассказать ей именно о том, что по-настоящему волновало его, но тогда его план, и без того подвергшийся опасности со стороны Саппы, стал бы полностью зависим от каприза женщины. Этого он допустить не мог. Поэтому Фэрр решил врать до конца.
« - Я, кажется втрескался по-уши!» - выпалил он.
- В кого, Фэрр?
- Ты будешь смеяться,… но это – Динго…
И Феодора заржала, как лошадь, согнувшись пополам и колотя кулаком о ка-фельную стену. А Фэрр отчаянно орал, перекрывая её смех.
« - Вернее не совсем в него! В Саппу! В его демоницу!»
- Чего? – давясь остатками хохота, выдавила из себя Феодора.
« - В Саппу! Она такая…» - он замолк вовремя, чтобы не высказать ей всё, что он думает о Саппе на самом деле, и продолжил обман. « - Жестокая, такая властная, непред-сказуемая, и жутко как хороша! От неё исходит такой сногсшибательный аромат жен-ской сути» - произнёс он, вспоминая цветочный беспредел души Феодоры, когда он грохнулся туда весь без остатка. И по-настоящему страстно взмолился, полностью запу-тавшись в чувствах, переполнявших его « - Феодора, спаси меня! Я кажется пропал, и буквально весь!»
- Да пропади ты пропадом!!! – прокляла она его. И вскрикнула от резкой судороги, по-трясшей всё её тело.
« - Не говори так больше никогда! Ты делаешь мне больно!» - простонал Фэрр.
« - Дурак! Это мне больно! И вообще! Я отказываюсь от договора с тобой! Мне не нужна навязанная тобой карьера, твои наставления и всё, что связано с тобой мне не нужно, проклятый чёрт!!!» Ты слышишь?! Убирайся! – в сердцах заорала она на всю пропасть шаманской вселенной. Ей показалось, что вокруг неё закрутился энергетический вихрь. Он был так силён, что струи воды стали завиваться вокруг неё. И сквозь этот ураган она услышала отчаянный крик Фэрра. Он звал её по имени из далёкого далека всего мгновение, а потом всё стихло, как будто и не было ничего. Феодора ощутила себя совершенно пустой. Глухая тишина разлилась внутри неё. Впервые она трезво оценила ситуацию, в которой оказалась сейчас. Она – одна одинёшенька – слабая женщина, в подавленном состоянии, находится даже не в притоне, в кусочке Ада, наполненного из-вращенцами.
- Фэрр?! – испуганно позвала она своего демона.
« - Я всё ещё здесь!» - мрачно ответил он спустя несколько секунд, и Феодора облегчённо вздохнула.
- Прости меня! – попросила она искренне.
« - Прощаю!» - смилостивился он.
5. Чёрная ведьма («ВЫСОКИЙ ДЕМОН»).
« - Так о чём ты говорил?» - мысленно спросила Феодора, смывая остатки шампуня с волос.
« - Я влюблён в Саппу, детка. А эта чертовка игнорирует меня!»
« - Почему?»
« - У неё совсем другая ситуация, детка. Демон женской сути – Саппа – в отличии от меня сильно прикипела к своему носителю. Невероятно, но ей кажется, что она любит его! Хотя, я считаю смешным влюбляться в «горшок», каким бы божественным тот не был. Прости за сравнении, детка, но это так.»
« - Зачем ты посвящаешь меня в свои чувства, высший из низших?» - усмехнулась Фео-дора.
« - Я на грани! Я готов рвать и метать! Мне нужна твоя помощь! Ты назвала меня выс-шим из низших, но это не так…» - и Фэрр прикусил язык, замолчав. Его пробрал ужас. Он не понимал, что творится с ним. Почему он теряет контроль над своими действиями. Раньше у него вызывало презрительную улыбку, когда мелкие бесы, общаясь с людьми начинали путаться в собственном вранье. Теперь же он впервые на собственной шкуре испытал силу истины. И от Феодоры не скрылись его метания. Ведь никто не был так близок к демону, как она. И она решила разрубить этот узел лжи одним ударом.
« - Чего это ты притих, Фэрр? Ведёшь себя, как побитый пёс! Что с тобой? У меня такое чувство, как будто ты чего-то не договариваешь! Что за тайны, Фэрр?» - пошла она в на-ступление. Демона передёрнуло, но он молчал по-прежнему. « - Хочешь, я угадаю? Всё не так просто, как ты описывал, Фэрр. Правда? У тебя есть цель, и всё, что ты делал, ты делал для достижения её! И у меня странное чувство, Фэрр, что цель эта очень близка от тебя, но непредвиденные обстоятельства не дают тебе добраться до неё! И я всего лишь средство, орудие! Поэтому ты не ушёл, когда я прокляла тебя - зацепился когот-ками за «горшок»! И теперь. Ха! Ты, идиот, сидишь перед «горшком» и просишь его о помощи! Но ты не задумывался над тем, что у любого горшка есть свой предел воз-можностей, свои обязанности, что ли? И что использовать его не по назначению невоз-можно! Да, в него можно налить воды, пописать, поплакать, сделать из него ножку для скамейки, но просить горшок о сочувствии?...
« - Ты взялась! Горшок, горшок! Забудь о горшке! Я же не приказываю тебе, а прошу! Кстати, в отличии от Саппы! К тому же, Динго нравится тебе! Ух, как нравится!!!» - подколол Феодору Фэрр. « - Уж я то, видел, какую суету ты затеяла вокруг него! И что удивительно, ты тоже нравишься ему! Только вот ничего у вас не получится, пока не получится у меня с Саппой!» - зло выпалил он.
« - Фэрр! Опять начал интриговать?!»
« - А что, так заметно?»
« - И ещё как!»
« - Ну, извини, детка! Это моя суть! Я же демон!»
« - Вот что, демон! Если ты хочешь, чтобы я стала твоим союзником, ты должен пере-смотреть своё отношение ко мне! И первое – обрисовать правильно ситуацию, в которую ты вогнал себя; второе – на основе этого, согласовать свои действия со мной!» - жёстко поставила условие Феодора.
« - Я чувствую. Что живу в Наполеоне» - вздохнул Фэрр.
« - Это торт такой?» - легкомысленно осведомилась Феодора.
« - Нет, полководец!» - пространно ответил Фэрр.
« - Короче, сладкий мой, показывай свои карты, и те, что прячешь в рукавах тоже!»
*****
Феодора вышла из душа свежая и отдохнувшая, но что более важно – прозрев-шая! Фэрр открылся перед ней, круговерть в её голове прекратилась, всё стало просто и понятно. Туман рассеялся, открывая перед женщиной незыблемые ориентиры, позво-ляющие ей самой находить правильный путь. Теперь Феодора стала равной Фэрру, и заключённые в союз двуединства, они обрели невероятную силу.
« - Потрясно, детка, я так рад! Очень редко получается такое! Это почти невозможная удача! Я открыл тебе все свои тайны, и ты не отшатнулась! Более того, заключила со мной, даже не контракт – союз!»
« - Ну и что же, Фэрр, что тут особенного?»
« - Маленькая моя глупышка, знай, что таких как ты – единицы! Обычно демону при-ходится надавливать на гниль, соблазнять человека тем, этим, потрудиться до седьмого пота, а результат получается плёвый! Чем я и занимался всё это время.»
« - Перестань, Фэрр!» - усмехнулась Феодора.
« - Никогда бы не подумал, что смогу подружиться с тобой как равный с равным! Хотя дружба не в чести у нас. Каждый сам за себя! «Не верь, не бойся, не проси!» - девиз са-мого дьявола!»
Феодора рассмеялась, а Фэрр продолжал.
« - Теперь мы – сила! Мы можем творить волшебство!»
« - Прямо и волшебство?»
« - Да, детка! Таких, как ты раньше называли чёрной ведьмой. Правда, когда их распо-знавали, то сжигали на кострах или топили. Жуть одна! Но ты не бойся! Пока ты не станешь распыляться по-мелочам, типа чёрной магии, тебе ничего не грозит. Естест-венно, если ты не станешь болтать языком на каждом перекрёстке обо мне.»
« - Уж поверь мне, Фэрр, этого не случится!»
*****
Феодора подошла к ложу. Динго, посапывая, упоительно спал. Она села на кро-вать и ласково погладила его по голове. А потом, вздохнув от сожаления, что его при-дётся вырвать из плена сна, склонилась к нему и прошептала на ухо.
- Динго, проснись! Труба зовёт! Проснись, если не хочешь, чтобы она сама пришла к тебе в гости! – и она затормошила его за плечо.
Динго застонал. Всё ещё продолжая стонать, он перевернулся на спину, разлепил один глаз и сонно улыбнулся Феодоре.
- Блин, а я думал, что мне всё приснилось. Вот только я до сих пор нахожусь в сомне-ниях, к какой категории отнести этот сон? Наверное, всё-таки к кошмару…
- Вставай, уже одиннадцатый час. – ласково приказала она, нежно погладив его по об-нажённой груди. Динго нащупал её руку и, нехотя отводя её в сторону, прошептал.
- Ты жестокая! Ты невероятно жестокая. Феодора! Ты просто ломаешь меня! И… и у меня болит буквально всё! Начиная с головы… - он выразительно опустил глаза вниз. – И кончая душой! – обломал он смешок женщины.
Феодора молча поднялась, взяла стакан, наполнила его минералкой, и поднеся его к своим губам, прошептала.
- Если я могу творить волшебство, то пусть у Динго перестанет всё болеть.
« - Скажи: «Вода отступница от болей, наполни моего возлюбленного успокоением. Аминь!» - услышала она голос Фэрра.
- Выпей это, и всё пройдёт, так, словно и не было ничего. – протянула Феодора Динго наговорённую воду. Тот удивлённо воззрился на женщину, но стакан принял и залпом осушил его содержимое. И действительно, почувствовал себя достаточно бодрым для действия.
Феодора же подошла к зеркалу, и спокойно обнажилась, сняв с себя махровое по-лотенце, и нисколько не стесняясь своей наготы, села возле трюмо. Она видела в отра-жении выражение лица Динго. Он смотрел на неё с нескрываемым вожделением.
- Перестань так смотреть на меня, Динго. Ты же голубой – почти моя подруга!
- Вау! И это утверждение совсем не помешало тебе изнасиловать свою подругу! – ци-нично отозвался он.
- Дело в том, Динго, - ответила Феодора. Рассматривая тюбики с кремами. – что я не-обычная женщина.
- Как это? – удивился он.
- Очень просто! Я – лесбиянка! У меня очень сильно развит мужской дух, поэтому я и захотела тебя. Ведь у тебя такая потрясная женская суть!... – Феодора закатила глазки и закусила нижнюю губу, показывая Динго, каким сладостным было для неё воспоми-нание о сексе с ним.
- Нет! Это уже выше моих сил! – возмущённо взвизгнул он, вскакивая с ложа, и при-крывшись покрывалом, запинаясь побрёл в душ.
Феодора усмехнулась, провожая взглядом матерящегося мужчину, который также, как и она был пленником своего демона.
*****
Она нервничала. Макияж никак не удавался, а ей просто был необходим слож-ный макияж. Она рисовала своё лицо с адским терпением выводя стрелки на глазах и нанося тени, подводя брови, выписывая губы, чтобы в следующий момент стереть всё это и, набравшись храбрости, начать всё заново. Феодора испытывала своё терпение только из-за страха перед Константином. Не зная почему, но ей казалось, что если Константин узнает, о том, что произошло между ней и Динго… она даже боялась подумать об этом.
Дверь душевой открылась. Динго высунул мокрую голову и крикнул. – Феодора, милая, если ты не нуждаешься в полотенце, то может, дашь его мне?!
Она встала, взяла полотенце, прошла голая через всю комнату, и тяжело вздох-нув, протянула Динго это полотенце. И тот быстро схватив его, захлопнул дверь. Фео-дора обречённо поплелась к трюмо.
*****
Динго, освежённый и повеселевший, закутанный в полотенце по самые подмыш-ки, торжественно вышел из душевой, и проходя к своей одежде мимо Феодоры, мельком взглянул на её отражение в зеркале.
- О господи, Феодора, что у тебя с лицом? – вырвалось у него.
Этот вопрос стал последней каплей для женщины. Она бросила на него уничтожающий взгляд размазанных глаз и психанула окончательно.
- Я больше не могу! Эта косметика, чёртова краска, кто вообще придумал её! Это какой-то беспредел!... – и она заревела навзрыд, всхлипывая и распуская нюни, уронив голову на руки.
Динго пожал плечами. Вид беспощадной и жестокой Феодоры, впавшей в исте-рику из-за косметики, поразил его. И Динго испытал искреннюю жалость к этой не-обычной женщине.
- Ну не надо так убиваться. – проговорил он, попытавшись утешить её. Но его вмеша-тельство только усугубило состояние той. Феодора расплакалась ещё сильнее. И Динго, удручённо помотав головой, подошёл к ней и робко коснулся вздрагивающего плеча женщины.
- Это что, так важно? - осведомился он.
- Да-а! – промямлила она сквозь слёзы.
- Тогда… давай… я попробую?! – предложил он неуверенно.
- Ты? Что ты можешь сделать?
- Сейчас посмотрим, что тут ещё можно сделать. – и Динго властно оторвал её голову от рук.
*****
Динго внимательно осмотрел её зарёванное лицо, и оттёр краем полотенца слёзы. Потом он взял косметическое молочко и снял остатки краски. И только теперь заметил, что сотворил с её кожей ужасный ошейник. Динго попытался снять его, но стальной ошейник закрывался на ключ.
- Бедняжка. – прошептал он, очень осторожно вытирая кровь с шеи Феодоры.
- Перестань жалеть меня, Динго! Я уже почти не чувствую его.
- Разве можно перестать чувствовать боль?
- Когда она постоянна, то да!
Динго словно художник стал выписывать её лицо, творя красоту: наложил жид-кую пудру; вывел брови; подвёл глаза; расписал тени; накрасил длинные ресницы; растушевал румяна; и долго колдовал над её губами. При этом он не переставал шу-тить и подтрунивать над нею, но так мягко, что настроение у Феодоры поднялось, а под конец, она уже смеялась.
Он сложил её волосы хотя и не в такую сложную причёску, что была на ней до их встречи, но весьма эротичную, подчёркивающую чувственность макияжа. Он одел на Феодору украшения, и подумав немного, оторвал порядочный кусок от алого покрывала и смастерил великолепное одеяние в стиле Art. И когда закончил облачение, отошёл чуть в сторону, чтобы полюбоваться прелестью, которую он создал.
- Ты очень красивая! – подвёл он итог, и сразу же обломал её. – Как бы я хотел быть таким как ты!
- Если ты будешь, как я, то мне остаётся только одна малость - отрастить себе член! - съязвила она жёстко и хохотнула. – Ты гомик – я лесбиянка! Тебе не кажется, Динго, что мы отличное дополнение друг для друга?
Тот ничего не ответил, отвернулся и с остервенением стал одеваться.
*****
Когда Динго ушёл, Феодора испытала тоску.
«Ну что ты мечешься, милая моя? У же соскучилась по своему возлюбленному? Это не беда! Идём, я тебе кое-что покажу. Посмотришь на него на такого, без прикрас.»
« - Опять задумал что-то отвратительное, Фэрр?»
« - Что, боишься посмотреть правде в глазки?»
« - Хорошо, Фэрр, пошли!»
Феодора вышла из своей комнаты и тут Фэрр замолк. Женщина тоже не имела желания разговаривать со своим демоном. Сцепив зубы, Феодора пошла наугад и… за-блудилась!
- Вы кого-то ищите, сударыня? – спросил её человек в зелёной с серебром ливрее.
- Динго Рейз! – ответила она коротко. – Где его апартаменты?
- Здесь! – указал слуга на дверь рядом с ней. - Но я бы не советовал вам входить туда.
- Почему же?
- Просто не ко времени. Господин занят!
- Чем же?
- У него весьма приватный посетитель, сударыня.
Феодора почувствовала злость.
« - Детка!» - внезапно проснулся Фэрр. « - Приватный посетитель! Ха! Я даже могу предположить, что это – мужчина! Динго везде таскает за собой своего любовника. Не мудрено, что «девочка» заждалась его и сейчас…»
« - Перестань, Фэрр!»
« - Ну почему же? Попроси у привратника ключи, войди в комнату Динго и посмотри, кого ты так жадно возжелала. Бр-р!»
*****
Феодора тихо вошла в покои Динго. Никого! Кровать в полумраке комнаты была не тронута и пуста. Женщина смутилась, чувствуя себя непрошенным гостем. Но тут до её слуха донёсся приглушённый стон. Феодора пошла на звук и нашла узкую дверцу. Она открыла её.
Комната была заставлена вся толстыми свечами. Динго лежал в широкой ванне, утопая в пене. А над ним склонялся очень красивый юноша. Светловолосый, с огром-ными ясными глазами, которые казались ещё огромнее от наложенной косметики. Его рот, на удлинённом узком лице, был немного большеват и накрашен ярко алой пома-дой. Юноша снова склонился над Динго, и поцеловал его. Феодора невольно прикрыла дверь, оставив только небольшую щель.
« - Смотри, детка! Бьюсь об заклад, ты никогда не видела мужских ласк! Посмотри же, тебе стоит поучиться у этого педика, как нужно ласкать такого, как Динго! Смотри же, не тушуйся!» - подтрунивал над ней Фэрр.
« - А ты бы хотел, чтобы тебя так ласкали, демон?»
« - Смотря кто, детка. Если бы это была ты, то… Да!» - нагло ответил Фэрр.
Феодора улыбнулась и смело вошла в ванную. Юноша, увидев её, задрожал от ярости. Динго, не понимая, что происходит, повернул голову и встретился взглядом с женщиной. Брови его удивлённо поползли вверх. А Феодора пошла в атаку.
- Я не хочу вам мешать, джентльмены. – сказала она, хитро посматривая на сладкую парочку. – Я только хочу, чтобы вы позволили мне поприсутствовать при ваших любов-ных играх. Так вы позволяете? – спросила она полушёпотом.
Взгляд Динго затуманился и он глубоко вздохнул, выгнувшись дугой. Меньше всего он ожидал, что очередная поездка по заказу может так резко изменить его жизнь. А вернее ощущения, новые, невероятные, похожие на нереальность, они полностью по-глотили его, и что-то внутри него стало трещать и надламываться. Эта странная жен-щина не выходила из головы. И чувства, которые он питал к ней, были такими непо-нятными и импульсивными, что заставляли его принимать странные решения.
- Позволяем? – спросил он у юноши?
- Нет! – ревниво ответил тот.
- Позволяем! – Динго провёл по груди любовника ладонью, и притянув к себе, поцело-вал в накрашенные губы так страстно, что внутри Феодоры всё перевернулось, и она села на табурет, потому что ноги её не держали.
Это странно, но женщина не испытывала неприятия происходящего, более того, сердце её билось, так сильно, что она с трудом удерживала себя, чтобы не приложить к груди руку.
Лаская своего любовника, Динго то и дело посматривал на неё совершенно не тая этого от юноши. Он встречался с нею взглядом, и каждый раз этот взгляд обжигал её изнутри горячим пламенем. Лицо её горело. Феодора провела тыльной стороной по щекам. Она испытывала сладкую муку от того, что видела сейчас, от того, какие звуки слышала она. И ещё она чувствовала, как нравится Динго её присутствие. Словно он взял над нею тайный реванш. А вот его возлюбленный нервничал от ревности.
- Куда ты, малыш? – хохотнул Динго, когда тот не выдержав, выскочил из ванной и закатил истерику.
- Ты не любишь меня! Будь ты проклят! – взвизгнул он, и, схватив полотенце, хлестнул им Феодору по лицу. Но не тут-то было! Она легко поймала полотенце, и резко притянув за него юношу близко к своему лицу, прошипела тихо и зло.
- Я тебе сердце вырву за него! – пристально уставилась она в глаза того, испугав окон-чательно. В этот сокровенный миг юноша понял всю отвратную жёсткость настоящей женской конкуренции за возлюбленного мужчину. Внезапное открытие лишило его всей агрессии. Ибо он почувствовал, что женщины в таких случаях не шутят и тем бо-лее не врут. Если она сказала, что вырвет ему сердце, она так и сделает! Динго, видя эту сцену, рассмеялся. Юноша, совсем потерявшись, отшатнулся от Феодоры и быстро ретировался из ванной. Там, за дверью ещё несколько секунд был слышен его возму-щённый скулёж. Пока, наконец, дверь покоев Динго не хлопнула гулко. Стало очень тихо. Феодора встала и закрыла дверь ванной на щеколду.
- Знаешь, я несколько побаиваюсь тебя, Феодора. – признался Динго, скрываясь в пене по самые ноздри.
- Я знаю! – ласково прошептала она, присаживаясь на край ванны и, склонившись к нему, вынула голову Динго из пены за подбородок и поцеловала его в засос. Динго за-стонал, и когда губы их разъединились, едва дыша, прошептал.
- Ты же можешь ласкать меня ртом?
- О, да! – ответила она, продолжая осыпать его настойчивыми поцелуями.
Динго вышел из ванны, и Феодора закутала его в полотенце, обняв всего. Она вытирала с его кожи капли воды и целовала не останавливаясь. Динго, словно нежился в сладкой ванильной вате. А потом, она опустилась перед ним на колени, небрежно уронив полотенце на кафельный пол и…
*****
Фэрр взвизгнул и, отвернувшись, поспешно вынырнул на свет божий.
- Ё! Хорошо, что успел! А то бы случилось бы со мной непоправимое… - умозрительно констатировал Фэрр своё бегство из тела Феодоры.
« - Ну что же ты, демон, отворачиваешься от меня? Ведь совсем недавно ты предлагал себя мне, а теперь не хочешь?» - Саппа стояла за спиной Фэрра и посмеивалась над ним.
Фэрр неожиданно резко развернулся к ней, и сцапал демоницу в охапку, слива-ясь с ней в одно ужасное существо. Саппа тщётно сопротивлялась. Фэрр крепко стиснул руки замком и взмахнув крыльями, стремительно вынес демоницу из реальности в запредельный космос. Та жутко закричала, но её крик потонул в низком, гулком рыча-нии демона.
- Что, не нравится, когда тебя разлучают с тепленьким местечком? Ну, извини, красот-ка, это необходимо. - на лике демоницы отпечатался страх.
- Отпусти меня, Отверженный, ты противен мне! – потребовала она.
- Отпусти меня, ты мне противен, Отверженный! – пискляво передразнил её Фэрр и рявкнул басом. – Нет уж! Побудь со мной ещё несколько минут вечности, а там посмот-рим! – Саппа взвыла. И Фэрр, видя её реакцию, расхохотался.
- Представляешь, красотка, пройдёт несколько минут, и ты станешь вовсе не красоткой! Скажем так, ты обретёшь своё истинное лицо. – Фэрр ухмыльнулся, откровенно заинтересованно рассматривая Саппу. – А когда это произойдёт, я так и быть, отпущу тебя назад в тело Динго. Вот только моя Феодора за это время завладеет его мужской силой и тебе ничегошеньки не останется! И тогда я стану твоим господином и ты будешь бояться меня до такой степени, что запрёшься в своём жалком мирке, и не посмеешь шагу ступить из него, а уж тем более плести интриги! Ух ты, началось! – восхищённо воскликнул Фэрр, видя, как быстро стала преобразовываться Саппа.
- Путь ты проклят! – прошамкала она смрадным старушечьим ртом, теряя гнилые зубы.
*****
Феодора изласкала Динго всего. Эти её ласки были совсем иными, чем прежде. В них больше не присутствовала агрессия. И Динго был приятно поражён, что ему всё это очень понравилось. Он и не предполагал, что любовные игры с женщиной могут быть так сладостны, и более того, он испытывал дикий восторг, рассматривая и касаясь тела Феодоры. И это обстоятельство вызывало в нём удивление. Раньше он даже принять в воображении не смел того, чем занимался сейчас. Они не заметили, как перекочевали из ванной в комнату, как очутились на кровати.
- О, боже, Динго! – воскликнула Феодора, когда мельком взглянув на часы, увидела время.
- Что случилось? – вяло отреагировал он, ведя руками по её груди.
- Время! Осталось полчаса до вакханалии! – женщина выскользнула из объятий муж-чины.
Динго недовольно поморщился, состряпав непритязательную мину на лице. – И что ты так колготишься? Насколько я знаю из личного опыта, такие мероприятия ни-когда не начинаются вовремя, так что иди сюда, моя слад…кая…
Стук в дверь прервал его на половине слова. Феодора замерла на миг, словно за-стигнутая на месте преступления, а потом рванулась в ванную, на ходу подбирая свои шмотки с пола и наглухо закрыла дверь за собой. Динго не понимая ничего, пожал плечами. В комнату, не дожидаясь приглашения, вошёл человек. Вид его был серьёзен и мрачен. От него веяло зловещей тайной.
- Доброй ночи, сэр! – коротко поприветствовал он Динго.
- Кто вы? – спросил он.
- Я – ваш проводник. Моя задача привести вас к месту вашего назначения незамедли-тельно. Одевайтесь! – проводник кивнул на одежду, висящую на спинке кресла. Динго нехотя вылез из-под теплоты одеяла, хранящего тонкий запах Феодоры и, подчиняясь странному психическому давлению со стороны человека, стал быстро одеваться.

2. «Повеселись со мной!»
- Как вас зовут, прекрасная незнакомка? – к Феодоре подсел юноша, и красивыми си-ними глазами стал пожирать её лицо и всё остальное, до чего они могли дотянуться. Она улыбнулась ему обворожительно. - Меня зовут Макс! – представился он. - Я тут завсегдатай. Так что не стоит гнать меня раньше времени. Я могу быть очень полезен, незнакомка. Я знаю здесь всех! А ты? Я вижу тебя впервые. Кто ты? А-а, можешь не от-вечать! Я знаю кто ты! Ты – фея! – Макс закусил губу, и осторожно приблизился к са-мому уху женщины. – Только ты злая или добрая фея? – горячо прошептал он.
- Ты угадал, Макс! Я – фея! Моё имя – Феодора! И я наверно, всё-таки больше злая фея, чем добрая! Потому что я здесь не просто так…
- Вот как? А как?
- Я на охоте! И если ты любезно предлагаешь мне помощь, то может, поможешь мне выбрать жертву? – загадочно уставилась она прямо ему в глаза.
- Что же ты собираешься сделать с этой жертвой? Если убить, то я пасс! – всплеснул он руками.
- Нет, нет, нет, Макс! Я не намерена марать рук. Мне нужна жертва для другого.
- Для чего же?
- Для хорошего траха! – Макс задрожал, и припал губами к её шее возле уха.
- Чем же я плох? – прошептал он страстно.
- Ты совсем не плох, только у меня сегодня другие вкусы. Я хочу изведать женщину! – невозмутимо ответила Феодора.
- Ты лесбиянка?
Она лукаво посмотрела на него, и проведя по лицу юноши холёными пальцами, поцеловала его в губы долгим крепким поцелуем. – Нет, ты не понял, Макс. Просто у меня сегодня такое настроение! – прошептала она, глядя ему в глаза с опасно близкого расстояния.
- А-а-а! Настроение! – он шумно вдохнул запах её волос и промурлыкал. – Позволишь мне посмотреть на твои проделки, Феодора?
- О, да, конечно! Ты можешь смотреть сколько душе угодно. Это даже забавно!
Макс восхищённо смерил её взглядом. Феодора высунула ярко-розовый язычок и алчно облизнула верхнюю губу. Юноша возбудился, но оправился, закинув ногу на но-гу, и стал знакомить её с окружающими.
- Та, которая нам подойдёт, вон та крошка… - он указал ей на миловидную пышноте-лую блондинку. Феодора оценивающе посмотрела в ту сторону.
- Нет, Макс! Она слишком… опытна, что ли. Блондинка. Крашенная блондинка! Фу-у!!! – на лице Феодоры проступило откровенное отвращение. – Я терпеть не могу суррогаты! Мне нужно чистое юное создание, желательно девственное и не испорченное грязью красок. Потому что я сама хочу раскрасить её в мои любимые цвета.
- Ты с ума сошла, Феодора! Где ты видела в подобном заведении девственниц. Их уже и в школах по пальцам пересчитать можно!
- Мне нравится вон та девочка. – игнорируя его возмущение указала она на стойку ба-ра, где стояла юная черноволосая девушка в мини юбке и лёгком откровенном топике. Несмотря на прикид, девушка вела себя несколько зажато и скованно, смущаясь и краснея, когда к ней подходили мужчины.
- Ну, ты хватила! Это же Софья - дочь Башира, местного олигарха. Если с ней что-то случится, Башир нам головы оторвёт, приставит их к заднице и скажет, что так и было! И на суде подтвердят его правоту! Да рядом с ней всегда приставлен громила. Вон там, чуть в стороне стоит. Нет, Феодора, выкинь эту идею из головы!
Феодора не слушала его.
« - Тебе нравится это девочка, Фэрр?» - мысленно спросила она своего демона.
« - Она нежна, как подснежник…» - был его ответ.
- Хорошо, Макс, приведи её сюда! – спокойно приказала она, оборвав его на полуслове. – Скажи ей, что некая влиятельная дама хочет познакомиться с ней.
*****
Широко раскрытые, полные недоверчивого удивления глаза девушки стали отве-том на предложение Феодоры.
- Она не согласилась, боится, но женщины такие непредсказуемые, Феодора. Давай поищем кого-нибудь другого.
- Нет! – резко ответила она. И в этот момент музыка прервалась. Со сцены, обдавая помещение писком микрофона, прогромыхал голос хозяина клуба.
- Уважаемые гости нашего вечера. Я объявляю субботний конкурс караоке. Как вы знаете, призовой фонд вырос до пяти тысяч долларов, а победителя всё нет! Но может сегодня кому-то из вас повезёт, и эта кругленькая сумма перекочует в его карман! – он добродушно усмехнулся. - Диапазон песен разнообразен и широк. От пресловутой по-псы до вещей очень тяжёлых. Пять тысяч долларов – желающие просто выходят на сцену по желанию и поют песенку. И если исполнение этой песенки понравится бук-вально всем окружающим, то приз будет отдан ему!
И началось веселье! Хмельные и обкуренные, навеселе, мужчины и женщины стали корявить песни, насилуя микрофон и, попутно, слух аудитории, которая не оста-валась в долгу, освистывая и хохоча над исполнителями. Феодору стало корчить. Она закатила глаза и закусила до боли губу. Макс что-то говорил ей, продолжая указывать рукой то на одну, то на другую девушку. Она не реагировала на него.
*****
Феодора резко выкинула руку, поймав Макса за локоть, и властно приказала ему, прорычав низким басом.
- Водки налей мне!
Макс беспрекословно подчинился. Он быстро сбегал к своему столику и принёс бутылку и рюмку.
- Нет, сюда! Полный! – Феодора выплеснула минералку из объёмистого фужера на пол. Макс, удивлённо приподняв бровь, плеснул пойло в него. Феодора осушила фужер зал-пом.
- Ещё! – поставила она посудину на стол. Макс плеснул ещё. И Феодора, выпив почти два стакана водки на голодный желудок, отключилась напрочь.
*****
« - Ну вот, детка! Я сделал это из чувства сострадания. Спи, убаюканная 40-ка процент-ным спиртом.» - Фэрр поцеловал безвольную душу Феодоры в невинные уста и, запро-кинув черноволосую голову свою, издал голодный рык самца-хищника.
*****
На удивление Макса, Феодора вышла из отключки в следующую же секунду. В её потемневших глазах появилось демонически блудливое выражение, которое в сле-дующий момент переросло в неистовое помешательство. Она встала с места и распутной походкой пошла к сцене. Чёрно-матовый кожаный чёрный плащ трепетал, полами поспевая за ней, как перепончатые крылья. Макс поразился. Женщина так твёрдо и уверенно держалась на ногах, как будто и не было этих двух фужеров водки! Тёмным облаком Феодора поднялась на сцену, и горе-певцов как-то сразу сдуло с неё. Она взяла микрофон в руку, профессионально зажав его головку в ладони, и так эротично под-несла его к алым губам, что по залу прошёлся лёгкий вздох мужчин, которые наблюда-ли это. А она, смотря на притихших зрителей, рявкнула в него.
- Бу-у! – публика испуганно вздрогнула. Феодора же залилась непристойным хохотом. И продолжая сексуально улыбаться и хищно поглядывать на зрителей, она небрежно набрала название песни. Cradle of Filth – Filthy little Secret. И запела!... Через не-сколько мгновений этой песни в зале не осталось ни одного равнодушного слушателя. А в середине песни с публикой стало твориться нечто непонятное. Все словно разом по-сходили сума. Пять тысяч долларов, что достались бы Феодоре, впоследствии все до цента ушли на уплату ущерба, который нанесла публика заведению. Столики, стуль-чики, посуда, еда и напитки – всё было разнесено вдребезги. Люди, войдя в дикий экс-таз, бесились на осколках. В центре этого месива началась драка и, дерущиеся быстро заразили окружающих своим пылом. Кто-то вызвал милицию и скорую. Феодора, хищ-но скривив рот, коршуном спрыгнула со сцены и, выхватив из беснующейся толпы Макса и ту самую брюнетку в мини-юбке и топике, пулей вылетела на улицу.
3. Игры Фэрра и Феодоры (TOTAL CONTROL?!).
- Ты сумасшедшая, Феодора! – орал ей Макс, когда она вынесла стекло дверцы камнем из сверкающей серебристым лаком тайоты «камри», и порывшись в сорванной панели отключила сигнализацию и включила зажигание. Макс продолжал возмущаться и ог-лядываться по сторонам, однако, не предпринимая попытки сбежать от этой загадочной персоны.
- Заткнись, пацан! Живо за руль, и гони что есть мочи за город! – Феодора грубовато впихнула брюнетку на заднее сиденье и плюхнулась рядом. Макс, буксуя резиной ма-шины, с места сорвался в карьер, тормозя и одновременно выжимая всю мощь из аксе-лератора, как раз в тот момент, когда на визг сигнализации «камри» выбежали из клу-ба её хозяева.
- Стой, сука! – заорали трое бритых парней, догоняя выезжающую со стоянки тайоту, и хлопая по дверце и крыше ладонями. Феодора приспустила стекло и высунула палец, многозначительно показав им «Fuck you!». Надрывно дымя тормозами, «камри» выско-чила на вечернюю улицу города и понеслась, натужно гудя движком при обгоне мед-ленно едущих машин.
- Музыку поставь, балбес! И сними со стопоря! Колодки сотрёшь в труху, хер недораз-витый! – Феодора протянула Максу диск с «Блек Металлом» и обернулась к брюнетке, оставив Макса в совершенном замешательстве.
*****
Некоторое время Фэрр недвусмысленно разглядывал девушку. Перед ним была жертва! Жертва его звериного, неконтролируемого желания. Он сам выбрал её для удовлетворения своей похоти. Но так уж устроен был Фэрр, что над всеми его страстями довлела одна единственная страсть, его стремление к власти, стремление к подчи-нению, но подчинению незаметному. Он всё делал для того, чтобы жертва начала счи-тать его желания своим! (Эдакий серый кардинал). Именно от сознания истинной тай-ной власти над нею Фэрр испытывал оргазм духа. Ощущения эти были столь сильными, что иного удовольствия он не признавал. И именно эта тяга делала из него – существа грубого и изначально зловредного - изысканного и ангелоподобного.
Девушка сидела, сжавшись в комок возле двери автомобиля, совершенно поте-рянная и испуганная и от того беззащитная. Её колотило так, что голенькие коленки, проглядывающие сквозь дыры в колготках, тряслись. Губы Фэрра дрогнули. Он подо-двинулся к девушке и властно, схватив её за талию, привлёк к себе.
- Как твоё имя, дитя моё? – он мудрил, он отлично знал её имя, но хотел, чтобы она на-звалась сама. От близости юной нетронутой ещё никем плоти, находящейся в его объя-тиях, демона буквально стало переклинивать. Фэрр чувствовал её запах. И этот запах нёс так много информации: о том, что она боится; о том, что она наперекор страху заин-тересована им; о том, что она испытывает странно раздвоенное чувство к нему; о том, что она здорова; и о том, что она девственна! От избытка этой информации Фэрр зака-тил глаза, приоткрыл рот и облизал белые зубки Феодоры. Он едва сдерживал себя, чтобы не начать рвать её на части прямо сейчас. Он ожидал всего, но чтобы в его лапах оказалась девственница – самое желанное блюдо для демона!...
- Софья! – вздрагивая от крупной дрожи, ответила девушка, не замечая состояния Фэрра.
- Какое красивое имя… оно такое сильное и серьёзное! – прошептал он ей на ушко, об-лизывая пересохшие губы, и глотая слюну. – Софья – означает мудрая! Мой, бог! Как сладка твоя живица в твоих жилах! – демон провёл по обнажённому плечу девушки пальцем. Кожа той покрылась мурашками.
- Тебе холодно? – спросил Фэрр, едва касаясь губами её шеи.
- Немного… - ответила она, испытывая ужасную неловкость от происходящего и увора-чиваясь от его губ.
Тихо рыкнув по-звериному, Фэрр охватил девушку в охапку и сжал её в сильных, страстных объятиях. Он испытывал жуткий восторг. Софья ассоциировалась у него с мягкой пушистой прелестью котёнка, и эту прелесть Фэрру хотелось стиснуть так, чтобы у неё кишки вылезли.
- А как зовут вас? – Софья сделала слабую попытку высвободиться. Девушка чувство-вала себя как-то странно. Странными были эти ощущения. Умом она понимала, что некая женщина сжимает сейчас её в объятиях, но объятия эти были далеко не женские! И сердце Софьи, вопреки всему, игнорируя реальность, сладко замирало. А по телу томным медовым потоком прокатывались волны необъяснимого желания. И эта жен-щина, словно чувствуя её состояние, склонилась к ней и настойчиво голодным поцелуем впилась в её губы. Дыхания их слились, Фэрр застонал низким басом. Софья словно окаменела. Она совсем потерялась в сладострастии и уже не могла сопротивляться этим жутко пронзительным глазам, которые, казалось, менялись, вспыхивая на мгновение сталью, и потухали, превращаясь в два тёмных бездонных провала до предела расширенных обморочных зрачков.
- Меня зовут Фэрр, малышка! – прошептала женщина. Софья не заметила, как лёгкий топик исчез с неё, и демон стал целовать её грудь и живот, властно повалив свою жерт-ву на сиденье и уже не в силах контролировать свой плотский голод.
*****
Макс то и дело поглядывал через плечо за происходящем на заднем сиденье. «Ого!» - подумал он, удивившись не на шутку: «А ведь стоит поучиться у Феодоры со-блазнять баб! Всего минуту назад эта девчонка была серой мышкой – абсолютной гете-росексуалкой, а тут сразу же превратилась в лесби. А звуки то, какие издаёт?! О, Госпо-ди! От них можно с ума сойти!». Автомобиль сбросил скорость и стал тормозить. Максу хотелось подробнее рассмотреть сцену лесбийской любви. Он уже стал оборачиваться, но не тут-то было! Феодора, не отрываясь от своей жертвы (а Макс сопоставлял Софью именно с жертвой) выбросила руку, ударив остро заточенными ногтями по спинке кресла юноши, в клочья разорвав кожаную обшивку, и повернув к нему искаженное страстью лицо, рявкнула басом.
- Поезжай! Сейчас же!...
- Но, Феодора, ты же говорила, что я могу посмотреть!...
- Я сказал/а поезжай! – тон её голоса испугал Макса, и он, чертыхнувшись, нажал на газ.
Макс вывел машину на загородную автостраду. От досады и злости на своё мало-душие, он вынул из портсигара заправленную коноплёй папиросу Беломора и зады-мил. И невероятные глюки посетили юношу!
Он не мог понять, что происходит. Но он точно знал, что не стоит даже смотреть в зеркало заднего вида. Так как там мерещились всякие странности. Заднее сиденье было полно спонтанных теней. Всякий раз, бросив взгляд туда, Макс примечал краем глаза в вспышках фар встречных автомобилей странные кажущиеся картинки. Он, то видел черноволосую голову мужчины, жадно сосущего кровь из Софьи, то замечал мелькнувшую тень огромного острого крыла, с дрожащим глянцевым когтем на изломе.
«Ну и ну! А конопелька то, пробирает!» - Макс засмеялся, нагло подрезая какой-то кру-той белый джип с тонированными стёклами.
*****
Юноше было откровенно наплевать на правила хорошего тона на дороге. Тесто-стерон бурлил в его крови. Одурманенный косячком и сексуальным буйством, происхо-дящим в нескольких сантиметрах у него за спиной, оскорблённый непонятным страхом, вызванным в его душе Феодорой, Макс мчался по магистрали, а джип мчался за ним, не отставая ни на йоту, как привязанный.
Фэрр истязал Софью безумными ласками, он вонзал в вены девушки остро отто-ченные ногти Феодоры и пил сладкую кровь. Девчонке перепало извращённого секса «по самые помидоры». Сиденье «камри» окрасилось алой кровью. Софья медленно и неотвратимо угасала, истекая ею. Она кричала и стонала, изнемогая от боли и от дикого звериного возбуждения, не в силах отличить одно от другого. Так длилось около по-лучаса. Пока Софья не затихла, оставаясь какое-то время на грани жизни и смерти. Фэрр как-то сразу охладел к ней. И довольно поцеловав девушку в бледные губы, сыто улыбнулся. И в это время прозвучал первый звонок пробуждения Феодоры. Фэрр по-спешно уложил тело девушки так, чтобы оно прикрывало пятно, сглотнул кровавую слюну и вытер рот. Его глаза хитро уставились в зеркало заднего вида, где светили дальним светом фары джипа.
- А вот и ты, тварь! На ловца и «Зверь» бежит! – прошипел он довольно себе под нос.
*****
Феодора словно вынырнула из небытия. В ушах ещё звучал шёпот Фэрра.
« - Всё отлично, детка. Что за блаженство ты позволила вкусить мне. Я давно не насы-щался человечинкой так досыта!» – он рассмеялся, и этот смех ещё долго звучал эхом в ушах женщины.
Феодора увидела обнажённую Софью, «спящую» на сиденье рядом с ней на куче разорванной в клочья одежды, и отшатнулась, испугавшись и ничего не понимая. Но потом вспомнила, что овладение этой девушкой было прихотью её демона, и ужасну-лась. До этого мгновения Феодора думала о Фэрре что угодно, но всегда представляла его плодом своего воображения. Теперь же она поняла, что Фэрр – объективная сущ-ность, и существует помимо её желания. Мощь и сила его воздействия не на шутку ис-пугали её, и вызвали возмущение от сотворённого над нею бесчинства.
« - Фэрр! О какой это человечине ты сейчас говорил?» - спросила она, покосившись на Софью. Её демон многозначительно промолчал. Феодора тронула девушку рукой. Об-нажённое плечо той было тёплым, но сама она не реагировала на прикосновение. Её рука безвольно упала, свешиваясь на пол.
« - Фэрр?!!! Сукин сын, что ты сотворил с ней такое?»
« - Да так… извини меня, детка. … Просто я не смог удержаться и нечаянно… убил её…» - просто ответил он.
Феодора застонала и схватилась за голову.
- Макс! – позвала она юношу. – Остановись, Макс! Камри, мчавшаяся на всех парах по ветке магистрали, резко затормозила, приняв в право. И тут машину потряс крутой удар в зад. Джип, подрезанный Максом, мчавшийся следом за тойотой, был гораздо тяжелее её и тормозной путь у него был длиннее, чем интервал между машинами, ко-торый он к тому же ещё стремился сократить. Короче, джип поцеловал Камри таким долгоиграющим засосом, что скомкал свой кенгурятник в клочок туалетной бумаги. А задок Камри – прекрасный точёный до сотых долей муллиметра задок стал похож на старческую жопу, с повисшими кожными складками, морщинистую и совсем не сексу-альную.
- Как ты думаешь, Феодора, нас щас будут бить, или всё-таки нам уехать? – сыронизи-ровал Макс, пытаясь соединить провода зажигания и одновременно потирая огромную шишку на лбу.
- Не трудись! Бить нас будут в любом случае! – ответила та, заторможено рассматривая кровь отпечатавшуюся на ладони. От удара тело Софьи упало вниз, на пол, и Феодора как раз угодила рукой в кровавое пятно, так тщательно замаскированное Фэрром.
« - Ну, что ты смотришь? Крови что ли не видала?» - раздражённо процедил демон сквозь зубы.
- Пошёл ты! – вслух рявкнула она.
« - Ты ещё не знаешь, что творится в твоём желудке!» - продолжал издеваться тот.
« - А что там может твориться?» - подозрительно спросила она, наконец-то сообразив, что желудок её полон настолько, что дышать тяжело.
« - Видишь ли, детка, не хотел тебе говорить, но я наполнил его кровью девчонки…»
Феодору потряс рвотный спазм. Она распахнула дверь машины и, вывалившись из неё на обочину, стала блевать. Чёрные, полупереваренные сгустки человеческой крови вылетали из её рта.
« - Жаль!... А ведь было так вкусно!... Ты не представляешь себе, детка, как сладка че-ловеческая кровь!...» - звучали слова Фэрра. « - В ней столько металлов и ферромонов…»
- Сука! Как ты посмел, накормить меня этим? – хрипела она между короткими пере-рывами спазмов.
« - Считай это причащением! Сие плоть моя – жрите её! Сие кровь моя - алкайте её! Думаешь, общение с таким существом, как Я, пройдёт тебе даром?! Нет! Детка, теперь ты одержима мной и Я буду играть с тобой так, как захочу!» - прорычал Фэрр.
- Я тебе покажу одержимость! – прошептала Феодора. «- И не мечтай! Пока я в уме и твёрдой памяти, я одержима тобой настолько же, насколько ты одержим мной, чёртов подонок!!!»
Фэрр замолк. Феодора победно захохотала.
« - Ну, и чего ты ржёшь? Обернись, твоего дружка прибили, как паршивого пса. И если мы сейчас не помиримся, тебя ждёт та же участь! Мир?!» - предложил он.
Феодора встала с колен и обернулась в сторону Макса.
*****
Двери джипа открылись, обдавая пустынные окрестности музыкой так горячо любимого ею певца Динго Рейза. Из машины выскочили бритоголовые, похожие на ки-боргов мужики. И одеты они были примерно так же, как терминаторы из всех трёх фильмов. Не заметив стоящую на коленках блюющую Феодору, они прямой наводкой направились к Максу. Выволокли того из машины и стали методично, молча мочалить юношу, пока не отвели свою душу. А потом один из них достал ствол и просто выстре-лил из него парню в голову, как раз тогда, когда Феодора распрямилась и встретилась с врагом лицом к лицу.
« - Что же ты молчишь, девочка моя? Мир?!» - снова взволновано произнёс Фэрр.
Выстреливший в Макса, ухмыльнувшись прицелился в неё.
- Мир! – произнесла она вслух только одно слово, и грохнул выстрел.
*****
- Витёк, ты промазал! – лениво жуя жвачку сухо констатировал один из терминаторов.
- Да, Витёк, я слыхал, не к добру это! Но чем чёрт не шутит, попробуй ещё раз. – пожал квадратом плеч второй терминатор.
Витёк снова вскинул оружие и выпустил всю обойму в эту невесть откуда взяв-шуюся бабёнку. Когда пули закончились, баба стояла на том же месте, жива и невре-дима, и всё так же исподлобья пялилась на них.
- Витёк, мне кажется, или ты совсем окосел? – плоско подколол его друган.
Тот взъерепенился не на шутку. – Ты чё, сука, выёбываешься?! – рванулся Витёк к ней, бросая пистолет и вынимая резиновую дубинку из-за пояса. – Щас я тебе рос-кошную кончину организую, ты у меня собственное дерьмо жрать будешь! А перед этим я вспорю твоё поганое брюхо и все кишки выпотрошу, тварь!
Киборг приближался к женщине. Она же не шевелилась и только как то странно быстро мелькнула на её губах смазанная улыбка. Амбал занёс над её головой дубинку и ударил со всей силы. Но что это? Почему он летит, как отвалившееся от машины на скорости колесо, с дорожной насыпи под откос обочины прямо в канаву?
- Не, братан, она конкретно, залетела! – рявкнул друган Витька, вынимая из-за пояса такую же дубинку и направляясь к Феодоре.
*****
Для Феодоры всё стало легко и просто, едва она заключила вынужденный мир с демоном. В кровь выплеснулась бешенная доза адреналина, сознание прояснилось и время замедлилось. Женщина испытывала чувство полёта. От безумия блаженства за-дорная улыбка не сходила с её лица. Ей стало весело. Оказывается, что есть удиви-тельные преимущества, когда вот так, отдаёшься во власть демона. Фэрру тоже было весело! В голове Феодоры ясно гремел его прикольный шёпот. Он словно футбольный диктор комментировал происходящее. А вокруг неё медленно проплывали искажённые картины, пытающихся достать её мужчин. Феодора же, повинуясь советам Фэрра, легко не позволяла им сделать этого. Киборги совсем не ожидали от беззащитной на вид ба-бёнки такой чудовищной реакции. Они вообще не поняли, что произошло. Они могли поклясться, что их кулаки и орудия для битья летели точно в цель, но!... почему-то её не находили. Если бы они слышали немой диалог, происходящий между женщиной и её демоном!...
« - Итак, детка, нападающий справа, целит ногой под дых. Нападающий слева, заносит серию ударов кулаками. Ха! Боксёр наверное!»
« - И что же мне делать, Фэрр, дорогой мой чёрт?
« - Не ругайся, детка!»
« - Ты ещё не то услышишь, скотина, если будешь препираться!»
« - Девочка моя, падай на землю и катись под ногу того, что лягается. И ты увидишь, как прикольно сшибутся эти хусосы!»…. « - Вот-вот, тебе и ручек марать не пришлось.» - продолжал Фэрр. « - Они сами прекрасно засадили друг другу по самые помидоры!»
Феодора встала с земли и отряхнулась, брезгливо смахивая с себя дорожную пыль.
« - Ручки-то марать не пришлось, зато ВСЯ в дерьме! Вот так и слушайся тебя, дорогой мой чёрт!» - и, видя, как вскипает Фэрр от того, что она продолжает называть его чёртом, рявкнула вслух. – Дальше что делать?
« - А дальше, детка, нам очень повезло, что мы напоролись на эту компанию!»
« - Ха-ха! Я вижу, как повезло Максу!»
« - Не дерзи, а не то я сделаю тебе больно!» - пригрозил Фэрр.
« - Только попробуй, чёрт…» - Феодора не успела договорить, как глубокая судорога по-трясла её матку. Она согнулась пополам и заматерилась, сопровождая отборную брань воем.
« - Ну, теперь ты поняла, как бывает больно мужику, когда ему перепадает по яйцам?» - зло прошипел Фэрр.
Боль нарастала, но Фэрр не учёл одной мелочи. Феодора принадлежала к тому редкому виду людей, которые не замирают от шока, а злятся и становятся непредска-зуемыми. Жар ненависти взвился в её душе таким огненным пламенем, что захлестнул демона, и теперь, настала его очередь корчиться от боли духа. Случилось чудо! Феодора впервые увидела своего демона, так же реально, как другого человека. Он склонился над нею, жестоко вонзив свои когти в низ её живота. А внутри неё огненным столбом разгорался стержень, как в атомном котле, и этот огонь мучил Фэрра.
« - Отпусти!!!» - приказала она. « - Отпусти, иначе я сотру тебя в порошок!!!»
« - Нет!!! Вначале ты отпусти!!!» - выл Фэрр, цепляясь обугленными пальцами за её плоть.
« - Хорошо!!! Давай вместе, на счёт три!!! – и Феодора вслух закричала.
- Раз! Два!... Три! - они оба взвыли от облегчения. Феодора, закатив глаза, раскачива-лась, уцепившись руками за низ живота. Фэрр крутился волчком, приседая и дуя на обожжённые пальцы.
« - Всё, всё, всё! Больше никаких размолвок!» – шипел он. « - Ты, детка… это невероят-но… но ты - ВЕДЬМА, каких ещё поискать!»
« - Не нравится, пошёл прочь! Хотя, я уже начинаю привыкать к тебе, паршивец. Неда-ром же у меня в последнее время что-то жопный копчик побаливает, на иначе, как хвост расти начал. – сиронизировала Феодора, и в ярости брякнула. - Я же предупреждала тебя! Да ты и сам говорил что-то насчёт трензелей и седла. Так вот! Никаких трензелей и сёдел, если хочешь, чтобы я катала тебя на себе, слышишь?!» - закончила она истерично.
« - Слышу!!!» - буркнул Фэрр. « - Не называй меня больше чёртом, это оскорбительно для такого демона, как Я! Моё эго страдает, слышишь?!»
- Слышу!!! – вслух буркнула Феодора.
*****
- Так, что дальше? – Феодора кивнула на, корчившихся на земле киборгов.
« - А дальше, я тебе же сказал, что нам очень повезло, что мы напоролись на эту ком-панию.»
« - Почему, Фэрр?»
« - Потому что я хорошо знаю их хозяина. Иди к джипу. Надо поздороваться! И помни, что человек сидящий там, очень могуществен. И именно он то, нам и нужен!»
« - Зачем, Фэрр?»
« - Детка, я что-то не так понял? Ты же вроде заключила со мной договор?! Ты услажда-ешь меня женщиной, а я устраиваю твою головокружительную карьеру.» - и Фэрр резко закричал. « - Ты разве не хотела петь?!»
- Тише! – Феодора схватилась за голову. « - Хотела! Но я не это имела в виду, Фэрр!» - она обвела взглядом распростёртые по земле тела.
« - Не парь мне мозги! Хотела – не хотела!... Мне лучше знать, чего ты хочешь на самом деле! Я же твой демон-хранитель!...» - поставил он точку, и Феодора, посчитав, что себе будет дороже, молча, подчинилась.
*****
Она подошла к джипу. Тонированное стекло медленно опустилось, и женщина увидела сидящего на заднем сиденье машины пожилого мужчину. Он был хорошо сло-жён и всё ещё чертовски красив. Одет в белый костюм, о стоимости которого можно было только догадываться, и шляпу. Лоск и шик исходил от него вместе с запахом мужской парфюмерии и ароматом, именно ароматом баснословно дорогих сигарет. На коленях мужчины лежала чёрная эбеновая трость, украшенная набалдашником из слоновой кости, золота и огромным бриллиантом.
- Доброй ночи, сударь! – несколько холодно поздоровалась с ним Феодора.
- Чем могу служить вам, сударыня? – ответил ей мужчина.
- Я хочу попросить у вас прощения, за то, что мой шофёр был несколько бестактен с та-ким очаровательным джентльменом. Хотя, судя по всему, моему шофёру уже наплевать на реалии жизни. Он мёртв! И от того мои извинения напрасны!
Мужчина покачал головой и воззрился на Феодору пронзительным взглядом свинцово-серых глаз. Ещё минуту назад он был готов сам, своими руками убить эту на-глую бабу. А сейчас… Он вышел из машины, набрал полные лёгкие воздуха, расправил плечи и произнёс. – Ваше имя, сударыня. Оно наверняка необычное. Что-то из древне-римской классики?
- Вы почти угадали, сударь. Это Византия. Моё имя – Феодора!
- Ах да!... Величайшая из цариц древней Византии, прославленная Феодора. Отлича-лась кованым умом, жаждой власти и зарекомендовала способы достижения своих це-лей. Вы знаете какие?
- Догадываюсь! Какие способы достижения целей может зарекомендовать бесправная женщина Востока. Признайте, что эти способы до сих пор срабатывают!
- Вы правы, сударыня! Для умной женщины, умно раздвигающей ноги всегда есть перспектива в будущем.
- Теперь ваша очередь, сударь! Ваше имя! – резко прервала его Феодора.
- Константин! И я приглашаю вас в ресторан, Феодора.
- В какой именно?
- Палаццо Нерро!
Левая бровь её сама собой поползла вверх. Палаццо Нерро – элитный ресторан, гремел на всю Центральную область своей недоступностью. Это заведение было по карману только очень состоятельным буратинам. Название ресторана давно стало именем нарицательным. Каждый мужчина мечтал разбогатеть так, чтобы у него хва-тило денег пригласить на приватный ужин свою даму. Каждая дама, в свою очередь и мечтать не могла, чтобы её пригласили в такое место, как ресторан Палаццо Нерро.
Константин отлично знал о мифе раздутом вокруг заведения, и теперь внима-тельно наблюдал за реакцией его новой знакомой. Феодора же моментально справилась с удивлением и, улыбнувшись правым уголком губ, задорно произнесла.
- Прикольно!
Теперь у Константина приподнялась бровь. К ним подошли стонущие киборги. Он пригласил Феодору в машину, прикрыл дверь и тихо отдал распоряжения на блатном языке своим подчинённым. Женщина ничего не поняла из сказанного, но с Феодорой столько уже произошло за этот вечер, что ей было откровенно наплевать, если случится ещё что-нибудь.
*****
Палаццо Нерро, был расположен в глухом лесопарке, тщательно охранялся и был открыт только для привилегированной публики. Палаццо Неро должен был поразить её воображение, но только не сегодня! Особняк, выполненный в стиле мадам Помпадур с чисто франко-итальянской роскошью конца ХVII века, полный приглушённого света от настоящих свечей. Прекрасный классический оркестр, дорогая сервировка столиков, изысканные кушанья, марочные импортные вина. Официанты в ливреях, теснённых позолотой и стразами, и те, ради которых всё это великолепие было создано – гости: кавалеры и их дамы в вечерних нарядах от западных модельеров. Феодора, затянутая в кожу своей одежды более уместной для сборища металлистов, чем для подобного места, как потустороннее существо появилась в дверях. И швейцар резко остановил её в дверях, но увидев Константина за её плечом, как-то сразу обмяк и засуетился вокруг. Феодора небрежно сбросила исховоженный плащ ему на руки и приказала. – Почисти, господин расплатится! – Константин, молча вынул скомканную стодолларовую бумажку и бросил её на пол рядом с кланяющимся швейцаром.
Её спутник привел её в закрытый кабинет-ложу, возвышающуюся над миром первого этажа. Комната, оттенённая багровым бархатом штор, с превосходными ко-пиями картин Рубенса в золотых рамах. На столе, накрытом красной и бело-кружевной скатертями стояли изумительно красивые столовые приборы из венецианского стекла ручной работы и начищенного до зеркального блеска серебра. Метрдотель зажёг свечи и поставил бронзовый канделябр на стол.
Константин деликатно усадил свою даму за стол. И стал выбирать вина и зака-зывать блюда, которые стали незамедлительно подавать. За свою 33-ти трёхлетнюю жизнь женщина не подозревала, что можно так изгаляться над едой. Из всего изоби-лия, поданного к столу, ей был отдалённо знаком только хлеб. Она привыкла к простой и грубой пище, раздельному питанию, и теперь откровенно с недоверием посматривала на блюда. Но всё это источало такое умопомрачительное благоухание, что у неё закру-жилась голова. Феодора исходила слюной. Последствия выпитой ею водки, а так же продолжительной рвоты заключалось в жутком чувстве голода.
- Принесите, пожалуйста, ананасового сока с мякотью. – оскалила она остренькие хищные зубки в наигранной улыбке. – её состояние в течение ужина было ужасно, так как ей приходилось вести себя как даме Либерти. Она могла позволить себе только пригубить и откусить, лишь только изысканно прикасаться к кушаньям, а между тем ей жутко хотелось жрать!!! Хотелось откинуть все манеры и приличия, схватить руками и впиться зубами в фазана, и вгрызаться в него, размазывая жир по щекам и рукам, смачно облизывать пальцы и смеяться, запивая всё это безобразие вином нисколько не переживая, что на отполированных боках бокала остаются маслянистые наглые отпе-чатки!!! Феодора прикрыла глаза, усилием воли подавляя жуткое звериное желание, и впервые за долгое время размолвки, услышала голос своего демона.
« - Ты права, детка! Были все-таки раньше преимущества – когда за столом манеры не ценились. Это было ох, как давно! Феодалы только приветствовали буйство аппетита. Это была роскошь из разряда особых! Когда человек мог вести себя с произведениями искусства, с шедеврами, как с повседневной дребеденью. Сейчас никто не в силах по-нять этого. У всего этого есть только одно название – свинство! И никто не может от-делить свинство от истинного поведения господина. Грань слишком тонка! Теперь и представить невозможно, а ведь когда-то… Джоконда Леонардо Да Винчи имела статус обыкновенной утвари, и висела в комнате для омовения. Но важен не сам факт исполь-зования шедевра в качестве утвари, а то, кто его сделал своей утварью! А это был ни кто иной, как Сам король Франции!»
« - К чему все эти лекции, Фэрр?»
« - К тому, детка, что пока ты не стала могущественной «королевой», тебе придётся под-страиваться под других и терпеть их прихоти!»
« - Прихоти? О чём ты?»
« - Доверься мне, Феодора! И слушайся меня, слушайся и подчиняйся мне. Даже тогда, когда тебе будет казаться, что сделать этого невозможно!»
« - Хорошо, Фэрр! Но если ты наколешь меня ещё раз, так как это произошло с Со-фьей…»
- Вы очень изысканная женщина, Феодора! Признаться, я совсем не ожидал, что гоня-ясь за наглецами, чтобы наказать их, обрету знакомство с таким очаровательным и уверенным в себе созданием. – сделал ей комплимент Константин, оборвав её диалог с демоном.
- Кто вы, если не секрет?! – задала в лоб откровенный вопрос она.
Константин опустил глаза, губы его скривились нервно и он внезапно для себя ответил односложно, но предельно откровенно. – Вор и убийца! Но очень богатый и влиятельный вор и убийца!
Феодора улыбнулась, поставив стакан с ананасовым соком на стол. Константин внимательно проследил за её реакцией. Реакция женщины как всегда оказалась очень индивидуальной, а значит непредсказуемой.
- Я хочу Вас, Константин! Всего и без остатка, и немедленно! – она больше не скрывала своих чувств. Эти чувства отразились в её взгляде. Так смотрел бы хищник на свою за-конную добычу. И этот взгляд, крупнокалиберным снарядом пробил брешь в сердце мужчины, сидящего напротив неё. Но Константин был старым ловеласом. Теперь на-стала его очередь скрывать свой истинный голод. Он с силой отвёл глаза в сторону и позвал метрдотеля.
- Любезный, принеси-ка нам абсенту! Я знаю, он водится здесь! – и выдержав неболь-шую паузу, он обратился к женщине. – Не-ет, дорогая моя дьяволица! Вначале мы вме-сте завершим этот ужин, а потом, я приглашу вас посетить мой особняк, а потом, я предложу вам остаться на ночь, и только потом, вы сможете получить желаемое сполна!
*****
Зелёный напиток был разлит по бокалам.
- Попробуйте, дитя моё, абсент – напиток зелёной феи! Вы почувствуете, как кровь, смешиваясь с ним, начнёт переливаться изумрудными искрами. Абсент, открывает врата сказки! И она может стать настолько реальной, что вы можете полностью поте-ряться в ней. Именно из-за этой своей особенности, этот напиток стал столь же запрет-ным, как и наркотики. Настойка полынной травы – сладостный яд… выпейте его и вы не пожалеете!
« - Не пей!» - приказал ей Фэрр. Но Феодора не послушалась своего хранителя и залпом осушила бокал. Она не поняла, что с ней произошло, и почему,… но глаза её закати-лись, и женщина провалилась в темноту, увлекая за собой демона.
4. Настоящий садизм. (Королева и шут).
« - Блин, я же говорил тебе, не пей это пойло!»
Фэрр сидел на корточках, склоняясь над Феодорой. Увидев, что она приходит в себя, он погладил её по лицу и очень ласково улыбнулся женщине. Вид у него был жутко усталый, но довольный. На лике отпечаталось состояние беспредельной эйфории. Язык у Фэрра заплетался.
- Почему? – слабо вслух промямлила она.
« - Потому что, детка, этот напиток выключает не только тебя! Это напиток зелёной феи. И пока он бурлит в твоей крови, фея является полноправной хозяйкой всего, включая и меня заодно!» - мечтательно ответил ей Фэрр. « - А мне бы не хотелось попасться в лапы этой бестии! Уж я то, хорошо знаю, чем чревата её встреча со мной!» - с его уст сорвался слабый смешок и он срыгнул зелёными пузырями.
« - Почему ты не объяснил мне этого раньше?»
« - Ох, глупенькая! Это было просто необъяснимо в тот момент!» - Фэрр цыкнул языком, отвалился на спину и устало прикрыл глаза. « - Если бы только знала, какая заводная тётка – эта зелёная фея!... Пока ты была в отключке, я трахался с ней так, что тебе и не снилось!...»
« - Ты что, Фэрр, опять использовал меня?» - возмутилась Феодора.
« - Не ссы! Всё произошло…» - он хмыкнул. « - В высших сферах. То есть… на духовном уровне. Она просто вышибла меня из тебя, и так закрутилось всё вокруг… я просто не мог отличить где я, а где она… а она… она делала со мной такие вещи!…. Уж не обес-судь! Я чувствую себя сморщившимся, выжатым лимоном. Или даже не так…. Я словно отстоял фронтовую смену у станка на конвейере. Но что особенно досадно, детка, ведь не первый раз со мной это происходит. Знаю же, что похмелье будет ужасным, но всё же… до чего всё здорово было!!!» – Фэрр глубоко многозначительно вздохнул, в блажен-стве закатывая серые глазки.
*****
Феодора открыла глаза. Она лежала боком на холодном каменном полу, совер-шенно обнажённая. Её руки были заведены за спину и закованы в глухие наручники. Тело затекло. Перед лицом возвышались чьи-то ноги, обутые в высокие ботинки, такие, какие носят металлисты. Между сапог струилась тонкая стальная цепь. Бессмысленным взглядом проследив её направление, Феодора вдруг поняла, что цепь эта теряется в её русых волосах и оканчивается на ошейнике, сжимающем её горло впившимися в кожу мелкими шипами.
Откуда-то сверху, к лицу приблизилась кожаная плётка, и жёстко коснувшись подбородка, вывернула голову женщины вверх. Жуткая боль в шее, буквально вырвала из её горла тихий прерывистый крик, переходящий в стон. Феодора, наконец, полно-стью пришла в себя и внимательно посмотрела вверх. Обладателем чудных ботинок оказался очень красивый молодой мужчина с наглым и самоуверенным лицом. Помимо обуви, на нем были одеты одежды, напоминающие облачение древне-римского воина. Зелёные глаза мужчины откровенно разглядывали её нагое тело, скользя по плечам и грудям, вниз по животу, где между сомкнутых ровных ножек заключались врата в рай. Он сладострастно улыбнулся ей.
- Проснулась, красотка?! – произнёс он на выдохе и… наступил ногой ей на горло, ли-шая её и без того недостающего воздуха.
- Полегче, Даниель! – знакомый голос Константина доносился откуда-то с высоты. – Не забывай, это – Панночка нашего пира, и она нужна мне живой и невредимой.
Мужчина неохотно убрал ногу с шеи женщины, и грубо схватив Феодору за воло-сы, поставил её на колени. Женщина взвыла от боли. Голова её оказалось как раз вро-вень с нижней частью его торса. Даниэль обхватил её голову руками и прижал Феодору лицом к выступающему из-под ткани и кожаных ремней отвердевшему могучему фал-лосу. Феодора, внезапно разозлилась и изо всей силы, рыкнув, почти кусанула этот от-росток плоти крепкими жерновами зубов. Даниэль взвыл от ужаса и с завидной реак-цией отскочил назад. Он согнулся пополам и ещё долго странно стонал. На белоснежной ткани его рубахи отпечаталось влажное пятно излитой им спермы. Феодора встала на ноги и исподлобья воззрилась на Константина. Он сидел на возвышавшемся троне, одетый как римский император Август: пурпурная тога, лавровый венок, тесненные золотом сандалии. Но вместо императорского скипетра в его руках была ужасная плеть! Свитая из чёрной конской кожи, плеть семихвостка уже сама по себе была ужасным оружием, но она стала ещё страшнее, когда каждый хлыст её увенчался острым стальным крючком. Константин кивнул Феодоре. Оправившийся Даниэль, взялся за цепь, и дёрнув Феодору к себе, шепнул ей на ухо.
- Это было изумительно, красотка! Но если ты позволишь себе ещё нечто подобное со мной, то я такое сделаю с тобой!...
- Даниэль! – властный окрик Константина прервал речь мужчины, и тот, грубо ударив по щеке Феодору ладонью, повёл её вверх по лестнице. Феодора безучастно смотрела, как под её босыми ногами всё течёт и течёт по уступам лестницы, кровавый ручей из бархата, прямо от трона «императора», к которому подводил её Даниэль.
*****
Даниэль склонился перед Константином и, передав цепь в руки тому, рявкнул на Феодору.
- На колени! – она бросила на него, уничтожающий взгляд. Губы её брезгливо пере-дёрнулись. – На колени, я сказал! – и Даниэль пнул её под коленки ногой. Феодора, охнув, рухнула на колени перед Константином, и тот ласково погладил её по волосам.
- Ты удивлена, моя милая? – сладким голосом обратился к ней он.
- Нет, император! – сразу нашлась Феодора.
- Это… очень радует меня! Я сразу понял, что ты необычная баба, что в тебе течёт осо-бая, ублюдочная кровь королевских отпрысков. Эти черты лица – долгоиграющий сплав западных и восточных народов, который теперь называется русской нацией. Взгляд насыщенно серых глаз – такой бесстрашный, прямой, откровенный. Это тело, такое драгоценное, покрытое тугой, белой кожей, которая ещё долго не будет знать старческой дряблости. Твоё мышление, видение мира – у тебя на всё есть только своё мнение! И сейчас, ты скажешь мне, что ты думаешь об этом!!! – и Константин развернул её голову от себя, грубо схватив за волосы. У женщины перехватило дух от увиденного. Она находилась в огромном зале, который иначе чем диким сплавом арены, пыточной камеры и пиршественного зала назвать было нельзя. Кругом суетились люди. Мужчины и женщины что-то расставляли, украшали. Они работали тихо и быстро, это-го требовал ритуал, но не смотря на него, то там, то тут, то и дело раздавались вспышки ругани и смеха, а совсем недалеко от трона, из глубины тёмного закутка доносились весьма недвусмысленные звуки, но никто не придавал им никакого значения. Напро-тив императорского трона возвышалась сцена с акустической аппаратурой. Феодору развернули как раз в тот момент, когда на ней разворачивали тент с названием груп-пы. На чёрном фоне шёлка, отливающем фиолетовым атласом, голубыми и белыми ла-тинскими буквами было написано « Леонардо Да Винчи.» и нарисовано «Золотое сече-ние человеческого тела».
- Ну, что же ты молчишь? – продолжал настаивать Константин.
Феодора вздрогнула. Она была готова ко всему, но только не ко встречи со своим кумиром Динго Рейзом.
- Я чувствовала, что вы, император, можете дать мне пропуск в мир, который по-праву принадлежит мене! То, что я вижу, всего лишь зрелище! Таким образом, отражается ваша власть в зеркалах мироздания! – произнося отрывисто каждое слово, ответила Феодора.
Довольный смех Константина разлился по залу.
- Я рад, моя милая, что не ошибся в тебе! Ты всё поняла правильно! Знаешь, ты вну-шаешь мне уважение и даже некоторый страх. Редко, очень редко выпадает возмож-ность встретить на своём пути равного себе. И если это враг, то уничтожив его, ты всегда будешь сожалеть о нём. А если это друг, то не важно… равный всегда близок тебе, как бывала близка меж собой кровь брачующихся фараонов. Поэтому, Феодора, я начинаю трепетать, едва подумаю, какое вожделение ты можешь погасить в моём сердце. И если это произойдёт на самом деле, я обещаю, что открою весь мир, для того, чтобы ты, моя милая, по-праву правила в нём!
« - Йес-с-с!» – шикнул Фэрр. « - У тебя почти всё получилось, детка! Теперь осталось только не теряться! Соглашайся на всё, что он предложит тебе, даже если это будет сама смерть!»
« - Ты с ума сошёл. Фэрр!» - возмутилась она.
« - Не бойся! Не бойся, чёрт подери!» - успокоил он её. « - Он конечно, извращенец, но не до такой степени! Ты – слишком дорогая игрушка, чтобы он мог позволить себе поло-мать тебя прежде, чем ты успеешь надоесть ему!»
« - Ах, значит, я могу надоесть ему?!»
« - Этого не случится до тех пор, пока ты ничего не боишься! Пока не начнёшь ныть! Будь хладнокровной и решительной, детка! Просто отбрось всё то, чему учили тебя в школе учителя-задроты, и наслаждайся!!!»
« - Чем, Фэрр?»
« - Болью, кровью, извращённым сексом, любовью, которой предаются демоны, облачаясь в тела людей!» - Феодора почувствовала, как по всему существу Фэрра прокатилась сладкая дрожь.
« - Ага…» - уныло ответила она. Фэрр, услышав тон её мыслей, взъерепенился и гарк-нул.
« - Уныние – грех, детка! Ну-ка: ножки вместе, носки врозь; спинку прямо, титьки впе-рёд, попку назад; нос вверх и держи его по-ветру! Нам сейчас необходимо всё твоё само-обладание! Вспомни всё, чему я учил тебя, детка!...»
- Ответь мне, дитя моё, чего бы ты желала более всего? – обратился к Феодоре Кон-стантин, прерывая её немой диалог с демоном. Она промолчала, смотря на него при-стально, склонив русую голову на бок.
- Чего же ты молчишь? Я благосклонен к тебе сейчас и способен исполнить любое твоё желание. Чего же ты хочешь? Хочешь денег? Много денег! Так много, что ты сможешь устроить свою жизнь безбедно и даже престижно, не ударяя палец о палец! Или ты хо-чешь иного? Я исполню всё! – Константин прыснул смешком. – Я даже могу выпустить тебя отсюда и сделать так, что всё увиденное тобой покажется тебе сном!
- Нет, что вы, император! – уходить Феодоре совсем не хотелось и причиной этому слу-жила сцена с названием группы на тенте. – Я хочу остаться с вами и насладиться тай-нами, которые вы откроете передо мной. А желание… оно есть у меня, но я выскажу его чуть попозже!
- Когда?
- Когда придёт время! С Вашего высокого позволения. – женщина учтиво склонила го-лову, в поклоне, пересилив боль от ошейника.
Константин невольно отдал должное её хладнокровию. Она нравилась ему тем, что не теряла рассудка, тем, как легко она стала играть по его правилам, приняв как должное в корне изменившуюся ситуацию. Поэтому он согласился на её просьбу с яв-ным удовольствием. Он осторожно привлёк её к себе.
- Хорошо, Феодора! Кем бы ни был я и в каком бы состоянии не был бы, я клянусь, что исполню твоё желание, когда придёт время! – горячо прошептал Константин ей на уш-ко.
- Мой император, не хотите ли посвятить меня в события, протекающие здесь? – она легко владела ситуацией, и спокойно задавала новую тему для интересного разговора.
Константин довольно улыбнулся, и снова притянув её за цепь к себе, сказал.
- Прижмись ко мне, девочка! Я хочу почувствовать тепло твоего тела!
Феодора послушно скользнула между его колен. Как доверчивое дитя прильнула к нему всем своим обнажённым телом. Константин обвил её руками, страстно сжал в объятиях и стал гладить её по спине, по ягодицам. Его пальцы бесстыдно скользнули по внутренней стороне бёдер женщины, но не коснулись сокровенного. И Феодора, не-ожиданно для себя испытала прилив желания. Она, дрожа, вздохнула и со стоном вы-дохнула этот воздух. Её возбуждал этот человек! И всё происходящее против её воли тоже возбуждало её. Ни что так не может будоражить кровь, как власть – сила во всех её проявлениях, которая благоволит и в то же время устрашает! Жажда, всепоглощающая жажда женщины властвовать над этой властью – постоянный процесс овладения неуправляемым хищным зверем! Восторг от того что этот зверь, такой ужасный для всех, трепещет и жаждет тебя! Только с тобой он становится ручным и игривым…
« - Детка, именно поэтому женщину так притягивает Сатана! Он легко использует жен-скую слабость для подчинения женщины себе! Поэтому и говорят, что женщина – ис-точник греха!» - вмешался в её переживания Фэрр. « - Немного руководства о сексе! Хо-чешь заполучить этого мужчину, держи его в шокирующем напряжении! Ласкай его всего! Ртом, языком, руками и всем, что у тебя есть, но самое главное, ласкай его ин-теллект своим! И не пасуй перед мужскими прелестями! Восхищайся ими, веди себя, как голодное животное, но не забывай, что ты – женщина – его императрица! Заставь его поверить в это!»
- О нет, довольно, девочка моя! Ты так горяча, что моя кровь просто вскипает! – Кон-стантин оторвал Феодору от себя. Он вздохнул, улыбнулся и погладил её по щеке. Фео-дора испытала разочарование. А Константин, как ни в чём не бывало, стал рассказы-вать ей о пиршестве.
- Ты хотела знать, что здесь произойдёт?
- Да, император!
Константин помедлил с ответом несколько секунд, размышляя, как преподать этой женщине информацию, но потом, решив что она не из робкого десятка выдал всё, как есть.
- Здесь будет пир для избранных – оргия! Ты знаешь, что такое оргия?
- Конечно! Много еды, выпивки, наркоты, музыки, голые красотки, охочие до ласк, а также разнообразные зрелища.
- Ты угадала! Скоро сюда прибудут гости со всех концов света! Это – очень высокие лю-ди. Все они приглашены мною, и все они исповедуют неординарный секс. Они любят весьма серьёзные впечатления и обожают крутую музыку. Ты разве не заметила? Здесь будет петь САМ Динго Рейз.
- Музыку?
- Да! Особую, очень тяжёлую и сложную музыку, состоящую из криков и стонов их жертв, которых они будут изысканно разрывать на аккуратные кусочки. Здесь скоро всё будет залито кровью! Но ты не бойся, дитя моё! Ты будешь Панночкой этого пиршества, и если поведёшь себя правильно, то ни один волос не упадёт с твоей прелестной головки! А сейчас, мы удалимся отсюда! Тебя нужно привести в порядок, тебе нужно отдохнуть! Посмотри на своё лицо. Кожа так бледна, и эти круги под глазами…
- Можно вопрос, император? - Константин повернулся к ней. – Сколько сейчас време-ни? Сколько времени я была без сознания? И когда начнётся пиршество?
- Сейчас шесть часов вечера, а пир начнётся около двенадцати, когда буйство нечисти достигает своего апогея. Ты пробыла без сознания почти сутки.
*****
Константин, держа её за цепь, повёл из залы. Феодора не могла понять, где именно она находится, что это за здание, которое очень похоже не то на замок, не то на катакомбы. Константин вёл её по длинному коридору, освещённому электролампами, где в клетках сидели хищные звери и… люди. Кругом кипела бурная деятельность. Слуги что-то катали и переносили, переругивались и были весьма веселы. Завидев их издалека, они замолкали и склонялись в нижайшем поклоне.
- Скажи, император, а эти люди, они посвящены в происходящее? – спросила Феодора.
- Конечно! Это великая честь для каждого из них. Они все сатанисты до мозга костей. Все повязаны кровью. И ты, дитя моё, тоже скоро будешь такой! – и, удивившись мол-чанию Феодоры, Константин спросил. – Ты не возражаешь? Странно!
- Как я могу возражать Вам, император?
Константин засмеялся. – Умница!
Он отдал её в руки очень юных девушек, которые лёгкой стайкой, состоящей из нежных девичьих тел, прикрытых разноцветным прозрачным газом, обступили Феодо-ру, и, щебеча на все лады, разлучили её с Константином.
*****
Комната, куда они ввели Феодору, была обставлена с персидской роскошью. Де-вушки омыли свою госпожу, покрасили волосы в алый цвет, выбрили тело и натёрли её, издающими чудный запах благовониями. Затем они одели Феодору в пурпурную римскую тунику, и словно подарок обвязали её расшитым золотом поясом. И наконец, нанесли не лицо женщины невероятно сложный макияж и сотворили очень сложную причёску. Когда Феодора посмотрела на себя в зеркало, то совершенно не узнала. Она действительно была похожа на древнеримскую императрицу, с одной лишь разницей! Её шею всё также сжимал стальной ошейник. И его присутствие доставляло ей мучи-тельное неудобство. Шипы впились в кожу, и капельки крови тоненькими разводами застыли на ней, и та ужасно болела и чесалась. Феодора попробовала хоть как то осла-бить хватку ошейника, но тщётно! Ей оставалось только смириться с этим ужасным ук-рашением.
« - Что, не нравится?» - спросил её Фэрр.
- Ещё бы! Тебе бы надеть подобное, я бы посмотрела, как тебе понравилось это! – рявк-нула она ему вслух.
Фэрр хохотнул, но потом серьёзно сказал. « - Терпи, детка! Такова цена!»
- Цена чего, Фэрр? - огрызнулась Феодора.
« - Твоего величия!» - он снова хохотнул. « - Величие, детка, всегда приходит через ряд унижений. Это своего рода допинг для честолюбия. Чем сильнее унижение, тем сильнее жажда величия!» - он замолк и опять хохотнул. « - Правда, только очень сильные натуры способны вынести подобные процедуры не сломавшись!»
- А я, сильная, Фэрр? – испытывая к себе жалость, спросила Феодора.
« - Ты? Ты даже не представляешь, до каких пределов тянется твоя сила, детка! Если бы ты не была так сильна, я бы не соблазнял бы тебя до сих пор! Я бы вообще не стал марать свои и без того грязные крылышки, о твою чудовищную натуру!»
- Так уж и чудовищную?!
« - А какую же ещё? Твой потенциал силы иначе назвать нельзя. Я вселил в тебя уве-ренность в себе?! Или ты так и собираешься колыхаться, как гавно в проруби?»
- Сам гавно! От тебя исходит такая гадкая вонь, и…
« - Эта вонь волнует твоё сердечко, моя бесценная ведьмачка!» - закончил за неё фразу Фэрр. Феодора мысленно сплюнула под ноги своему демону, чем вызвала у того всплеск восторженного восхищения.
Девушки, закончив с облачением госпожи, поклонились ей и шумной стайкой выпорхнули из её покоев.
Феодора осталась одна, и ей стало скучно. Она бесцельно послонялась по комнате глупо рассматривая то одну, то другую вещь, и в тот момент, когда уже было почти всё осмотрено и ощупано, дверь её комнаты распахнулась и в неё ввалилась толпа черно-волосых мужчин, одетых в простую походную одежду. У некоторых за спиной были ги-тары в чёрных чехлах. Они хохотали, весело переговариваясь на английском. И были явно «под шафе». Увидев Феодору, компания замерла в замешательстве. Женщина спокойно встретилась холодным взглядом с каждым по отдельности, и остановилась на том, кто стоял впереди всех.
Он был ниже всех ростом, но очень пропорционально сложён. Длинные, окра-шенные в чёрное и красное волосы, обрамляли нежное лицо, похожее на лик ангела. Серые рысьи глаза смотрели на Феодору, откровенно смеривая её с ног до головы, удивлённым бесстыдным взглядом.
- Sorry! – автоматически произнёс он, извинившись за всех. Губы мужчины чувственно дрогнули. Он не мог оторваться от созерцания зрелища, которое являла собой Феодора.
- Кажется, мы не туда вломились, Динго! Пошли же, это не наши апартаменты!
- Да иди ты к чёрту, Раф! Мы вообще не в том крыле находимся! Извините нас, леди! Это всё эти придурки! Решили поиграть в разведку! – обратился Динго к Феодоре, не замечая, как его товарищи стали дружно ретироваться из комнаты.
- Ты идёшь, Динго? – крикнул ему последний уходящий.
- Да, сейчас, Аббат! – ответил тот, всё ещё медля с отступлением, и Феодора поманила его пальцем к себе. Динго захлопнул дверь и, испытывая жуткое любопытство, подошёл к женщине.

*****
- Но скажи мне, почему ты считаешь меня ангелом? Откуда тебе было это известно? Ведь до того, как я не увидел себя в ужасных объятиях Аркадии, я и не подозревал этого сам. – задал вопрос Дени Александре, когда страсти поутихли.
Александра нервно хохотнула.
- Много лет назад, когда в моей стране не было никоих религий и люди обитали в ней совершенно не пуганные ни чёртом, ни богом, юная девушка пришла домой расстро-енная. И чтобы успокоиться, она включила старенький проигрыватель, поставила ви-ниловую пластинку с музыкой Бон Джови, взяла карандаш и простую тетрадь. В свете чертёжной лампы, на этом листе, девушка нарисовала совсем не то, что хотела нарисо-вать. И потом ещё долго с удивлением рассматривала ангела, у которого было твоё ли-цо, фигура и поза. Кстати, ты о таком и не думал ещё в те времена. Девушка влюбилась в ангела с первого взгляда. «Где же ты? Откуда ты?» - спрашивала она у картинки. Тогда она ещё не умела слушать свой внутренний голос, но впоследствии, всё оказалось очень просто. Да! всё очень просто. Ангел живёт в стране, которая называется Англией. Я называю её Ангелией. Тигр живёт в стране, которая называется тайгой. Я называю её Тайгрией. Тайга и тигр, аналогичные слова, как ангел и Англия. Так интересно. Словно шифр для того, кто понимает. И что немало важно. Эти слова одинаково звучат только на тех языках, на которых разговаривают тигр и ангел с детства. Для меня ангел и Англия, для тебя Тайга и тигр. Они словно негласный указатель.
И тогда девушка спросила у ангела: «Как твоё имя, ангел?» - и естественно он ничего не ответил. Он только хитро улыбался ей. В то время девушка читала книгу «Шах наме» Фирдоуси. И одно слово запало ей в душу. Имя сказочного белого дэва - Дэви Сафид. Слово Сафид отсеялось само собой. Язык её сам собой повторял первое слово на разные лады. Дэви-Дэвей-Дэвай. Словно она не могла понять, как оно пра-вильно произносится. Эти три слова она написала на белом первом снеге, что укрывал поваленный бурей тополь. Оно всё так и осталось там, где-то, где прошлое существует, как настоящее. А потом началась взрослая жизнь, которая завернулась в непредска-зуемую спираль вихря. Картинку украли. И девушка встретила своего ангела через много лет, в компьютере, как ей тогда казалось, совершенно случайно. И только спустя время, когда девушка получила высшее эзотерическое образование у некого тайного учителя, она убедилась на все сто процентов, что случайностей в этой вселенной не бы-вает. Ты оказался именно таким, каким я изобразила тебя. И твоё имя было именно Davey. Я помню, то мгновение, когда я узнала твоё имя. Признаться, я испытала ужас. Ибо мне пришлось поверить во многие вещи, которые казались мне раньше лишь игрой моего воображения.
Александра сладко потянулась всем телом, и Дени невольно сжал её страстно, и потеряв контроль, засадил ей смачный засос на шее.
- Ой, прости! – прошептал он с ужасом, поспешно растирая ярко лиловое пятно от по-целуя пальцами.
- Уже простила. – просто сказала она и снова сладко потянулась, испытывая непреодо-лимую потребность в этом, как в зевоте. И Дени с превеликим удовольствием отметил дугу её тела, проведя по ней ладонью.
- Ну, хватит волновать меня. Я хочу хоть немного поспать перед рассветом. - возмутил-ся он.
- Спи.
Он вздохнул.
- Расскажи мне о себе, Александра.
- Что именно ты хочешь знать?
- Я столько слышал о некой Амбе сегодня вечером на кухне. Кто она такая?
- Обычно принято считать, что это Он, но должна быть Она. Вообще-то это тайна. Не в том смысле, что её охраняют, а в том смысле, что об этом знать не хотят. Но, если ты так просишь, я расскажу тебе всё, что знаю о ней. Слушай!
Четыре хранителя есть у нашей планеты. Четыре царя, которые берегут про-странство для жизни. Для земной жизни. Первый хранитель – бык и его вотчина тар-тар. Его оружие – тектонические силы земли. Когда-то давно инородцы подчинили себе быка, и только сама богиня Кали вооружённая пространственно-временным копьём, верхом на белом тигре, смогла усмирить его. До сих пор на земле есть шрам от этого копья. Оно вошло в районе Антарктиды и вышло в районе Аляски. Самый настоящий пространственно-временной шрам. Свойство быка – спокойствие. Его трудно раcкочегарить, но если он теряет спокойствие, то остановить этот «паровоз» может толь-ко Кали.
- А кто такие инородцы?
- Они не здешние. Их корни с другой планеты, которая находится в другой реальности. Инопланетяне, если тебе так легче представить. А их боги вообще ничего общего не имеют с нашими богами. Это скорее кристаллы кремния. У нас уже существует такой «бог» в зачаточном состоянии. И называется он компьютер. Инородцы весьма несо-вершенны для земного существования. И их удивляет наш земной компьютер, то, на-сколько он отличен от того, которому они поклоняются. Именно о нём я рассказываю, употребляя эзотерические символы. Типа ангелов-хранителей нашей планеты. Наш комп весьма совершенен, а это значит невероятно могущественен, гармонично построен и его система защиты устроена таким образом, что управлять им может только один хо-зяин. Тот, у кого ДНК человека и больше никто. Поэтому человек остаётся человеком. Поэтому он обладатель мозга, который удивляет своей не использующейся ёмкостью учёных. Вопреки эволюции мозг остаётся неизменным. Только многие отделы его за-блокированы.
И теперь я рассказываю о втором хранителе земли. Тигр или его ипостась лев. Его вотчиной являются леса и океаны Земли. Вся её территория и атмосфера. Тонко налаженная система климата и экологии. Оружием льва является земная гроза. И в частности бури, громы и молнии. Особенно шаровые молнии, так как они способны к сотрудничеству и являются в некотором смысле индивидуальностью, наделённой бес-страшием берсерка. После того, как Богиня Кали усмирила быка, во многих религиях мира, это событие стали отмечать тем, что обычный бык стал жертвенным животным, и приносили его в жертву богу-громовержцу. Лев легко выходит из равновесия, когда происходит дисбаланс на поверхности земли и в атмосфере. Он очень чуток. И когда происходит дисбаланс, лев раздваивается на две ужасные сущности: грифона Нергала и червонного дракона Гитану, или Титана. Это волшебство называется битвой желтого тигра и красного императорского дракона, или сношением белого тигра и зелёного им-ператорского дракона. Они меняют цвета в зависимости от эмоций, которые излучают.
Третий хранитель – орёл. Эго вотчиной является всё пространство, куда может проникнуть солнечный свет. Его оружием является солнечная энергия, а так же всё, что может проникнуть в земную атмосферу из космоса. Своего рода инопланетяне, тоже принадлежат к его оружию. Орёл следит за тем, чтобы ничто и никто не смел вставлять палки в колесо эволюции. Чтобы оно вертелось и крутилось не сбавляя скорости. Орёл покровительствует продвинутым государствам, которые ставят себе целью нести прогресс в мир. Неважно, какой прогресс. Важно, что эти государства не придержива-ются догмы и имеют смелость претворять в реальность продвинутые идеи. Будь то идеи демократии, или идеи, которые вынашивал нацизм в фашистской германии. Орлу всё равно. Если на земле происходит война, то ты должен понимать, что это проделки орла. Орёл очень гордый и величественный царь. Настолько высок и силён, что может оди-наково сжечь или обогреть, подарить смерть или буйство жизни. И за тем, чтобы орёл дарил именно буйство жизни следит тигр и бык. Именно бык владеет магнитным щи-том планеты. И именно тигр, владея земной грозой не позволяет смертоносной солнеч-ной энергии орла проникнуть в его владения. С высоты крыла, орёл плохо различает, кто свой, а кто чужой, и легко может предать саму жизнь, если посчитает, что идея инородцев более прогрессивная, чем человеческая.
И четвёртый хранитель Земли – человек. Его вотчиной является всё, что ты ви-дишь, и всё о чём ты думаешь. Его вотчина везде и оружие, которым он владеет в со-вершенстве - информация. Сама ДНК земной жизни. Разум, отличительным свойством которого является способность контактировать с иными формами существования мате-рии на равных, способность проникать в любое место во вселенной мгновенно, способ-ность проектировать будущее, способность оживлять миры смерти. Этот царь ещё очень мало знает о своих обязанностях и способностях. Но время приходит. Его царствие уже близко.
Хранители эти изображаются крылатыми, что говорит об их вездесущности. И с книгами, что говорит о том, что они могут программироваться. Наша планета - огром-ный кристалл Эасир. Огромный естественный суперкомп, и человеку (я не говорю че-ловечеству и не подразумеваю просто мужчину или женщину по-отдельности)… чело-веку в его андрогинном состоянии, предоставлена возможность управлять этим компом. Только ему и больше никому, дано согласованное с другими тремя хранителями высшее управление высшим разумным существом – андрогином, которого все знают, как Сатану, телом которого, является наша Земля, космос и куча параллельных миров. Тот самый философский камень, который бестолку ищут все алхимики мира. Именно поэтому в мире присутствует идея глобализма. Именно поэтому рождаются вожди, го-рящие амбициозным желанием завоевать мир. И именно потому, что они находятся далеко не в андрогинном состоянии, это желание изначально обречено на провал. Им-перии, что они создали, обязательно разрушатся и всё начнётся заново, до тех пор, пока не будет сделано так, как должно.
Инородцы, потерпев поражение в вышеописанной мною битве, потеряли интерес к открытым сражениям. Их кредо изменилось, но цель осталась. Я могу сказать тебе только, что всё, что мы считаем чёрным и злым, на самом деле является для нас плодом, которым не желают делиться демоны.
- Как интересно. Откуда ты знаешь это? И что такое андрогинное состояние?
- Человек создан по образу и подобию божию. Великая троица: Бог-муж, бог-жена и дух святой.
- Вот как. А как же бог-отец, бог-сын и дух святой?
Александра засмеялась.
- Это совсем другая тема, Дени. Лучше подумай, что существенного может родить отец и сын?
- Это точно, детей клепать у них точно не получится. А из-за чего произошла война?
- Это просто жуть неимоверная. В первую очередь из-за человечества. Мы их жратва. Они пьют наши соки. Лучшее состояние человечества для них – это скотское состояние. Они делают всё, чтобы люди были просто стадом, невежественной толпой. Раньше они выращивали себе стадо, запульнув в него особую идею, на которой развивалась догма-тическая религия. Чтобы стадо спокойно, как должное, или как дар, принимало тот факт, что боги устроят ему бойню, когда оно созреет. И они пировали до тех пор, пока не убивали многих. Оставив на развод несколько здоровых особей, инородцы уходили в тень. Так поступают до сих пор очень древние особи, такие, как Аркадия.
Сейчас у нового поколения другая тактика. Они дали человечеству расплодить-ся, и просто устраивают сафари. Бьют столько, сколько нужно, и кого хотят. Религии сейчас не в моде, зато в моде лёгкая музыка, которая ничего кроме отупения не даёт, материальный подход к жизни, который называется практическим и порождает пред-взятое отношение к инакомыслящим, закрывая этим наглухо возможность человека к самопознанию и настоящей эзотерике. Даже мобильные телефоны! «О, боже! Какая па-ника! Я забыла свой мобильный дома! Как теперь жить?» Человек неизменно теряет свою автономность. Бабам даже рожать запрещено без врачей. - Александра иронично усмехнулась. – Ну, и самое главное - новая пища. Генно-модифицированные продукты!
- И что же здесь страшного?
- Послушай! Лошади! Я расскажу на примере лошадей. Их едой испокон веков был ячмень. И только на арабском полуострове и ещё в пустынях средней Азии были выве-дены две породы, которые стали родоначальниками и улучшителями всех пород в мире, что существуют сегодня. Арабская чистокровная и Ахалтекинская. Жёсткая селекция, суровые условия и пища. Высоко-энергитическая пища, такая, как люцерна и финики, мёд, сладкие корнеплоды, яйца и всё тот же ячмень. Но верхом совершенства является английская чистокровная, которая выведена из этих же кровей и пищей для которой стал не ячмень, а давленный овёс. Представляешь ли ты, какую породу людей выводят инородцы, внедряя продукты с изменённым, незнакомым нашему организму генным кодом? Знаешь ли ты, что самым ужасным преступлением против своего организма является сознательный или бессознательный обман? Например, простатит у мужчин – реакция организма на обман в сексе. Это и призервативы, и секс-штучки и беспорядочность и недостаточное внимание женщины к Госпоже в мужском теле. Рак – бунт отдельно взятой ткани, реакция на тоталитарный режим сознания. Боль - реакция на нестабильность в рядах клеток. Каково будет наказание за обман в пище?
- Не знаю, не знаю, но по-моему если ты ешь свинскую пищу, то ты свинья.
- Правильно! Организм так и подумает. А инородцам только и надо, чтобы наше тело попутало. Свинью не жалко бить, не ней не жалко проводить эксперименты, её чис-ленность легко контролировать. И свинья никогда не будет предъявлять претензии, особенно на могущество. Ибо её кровь изменится. И она утратит всякое право крови на возможность стать законным четвёртым царём. Но не утратит ряд энзимов, в которых нуждаются инородцы. Кстати, по средствам массовой информации они уже напрямую стали показывать портрет будущего человека.
- И как оно?
- Ты не представляешь насколько он уродлив. И он похож на инородца. Настоящий упырь! Нечто вроде карлика с тонкими длинными конечностями и отвратной физионо-мией. Я забыла рассказать тебе о том, что инородцы скрещивают свои гены с человече-скими. В тщётной попытке приручить нашу планету. Наверное, их там много наплоди-лось, если они уже приучают людей не вздрагивать при встрече с упырями.
Им никто не противостоял, кроме оборотней. И это была реальная сила. Пред-ставляешь, все индейцы северной Америки вели свой род от оборотней и имели нагва-лей. То есть они были землянами – настоящими людьми. И где сейчас они? Они ис-треблены!
Оборотни евроазиатские – это особый раздел. Это неимоверная силища. Особенно Гиперборейские умницы, наделенные практически всеми сверхъестественными спо-собностями, которые сейчас приписывают поганым вампирам. Последние просто украли у них шкуру, надели на себя и приобрели волшебные свойства, которые даёт шкура оборотня. Знаешь, что вызывает у меня припадок смеха?
- Что?
- Вампир – герой любовник! Это звучит также, как старый анекдот. Еврей – дворник! – Александра захохотала громко.
- Но почему? Я всегда считал, что вампиры очень сексуальны.
- Приколись, Дени, они мертвецы, у них нет души, и у них просто не стоит, а изо рта воняет мертвечиной! Быть укушенным вампиром, всё равно, что перенести укус камод-ского варана. Вампиры всего лишь разновидность зомби. Иное дело маньяки. Инородцы вовсю используют биороботов на земле, выращенных на их базах в космосе. Эти роботы ничем физически не отличны от человека. Хотя, если их вскрыть, то внутри они могут оказаться весьма забавными, но не всегда. Инквизиторы этим и занимались. Ха-ха-ха! Одержимые - это новая разновидность вампиров. Помнишь Влада Цепеша? Он был одержим сажать всех на кол. И когда он оказался в застенках, он не отказался от этой одержимости. Он сажал на кол насекомых и мелких животных, что удавалось ему поймать.
Отличить заложного мертвеца и маньяка от простого человека очень просто. Они все слышат некий голос, который соблазняет их на преступление, а иногда не церемо-нясь просто приказывает. Биороботы также не умеют отдыхать, так, как отдыхает на-стоящий человек, при помощи творчества. Они все поголовно роботоголики. И испол-няют бессмысленную работу, полностью лишённую творчества, пустую рутину. И их мровоззрение предельно материалистично. Пожрать, поспать, потрахаться, жить в теп-ле и роскоши. «После нас хоть потоп!» Такие твари часто занимают низкие места вла-сти. Это очень часто чиновники и всякого рода служащие, жирующие на людском горе. И вампиры и маньяки, и роботоголики с лёгкостью подчиняются власти внутреннего голоса. Даже не подозревая, что их добыча изначально принадлежит инородцу. Этих тварей надо просто убивать и не пытаться их излечить или сажать пожизненно за ре-шётку. Бог ужё не судит их. Их судят только оборотни.
Те самые оборотни, которые сейчас уже не знают о себе ничего. Они наделены непредсказуемостью, целеустремлённостью и диким желанием исполнить роль судьи и палача одновременно. Власти часто путают их с маньяками. Но оборотень не слышит голоса, он просто находит и истребляет некую группу людей. Будь то мужчины или женщины. Практически без разбора, инстинктивно. Его нюх не подводит никогда. И этот нюх указывает на то, что среди современных людей, людей осталось так же мало, как золота среди шлака. Только скот! И этот скот оборотень режет. Чтобы у инородцев не было пищи. Оборотня можно вычислить ещё по одному обстоятельству, которое очень печально. Они никогда не сдаются властям живыми. И они отлично сознают, что им предначертана участь смертников, и у них есть некие принципы, которые выявляют их благородное происхождение. И они очень красивы. Среднего роста, широколобые с живыми лицами и правильно развитой фигурой. Их волосы всегда длинны и свободны, как у воинов. На их ладонях есть линия оборотня. И у них у всех минимум по девять чакр, вместо семи. Что отражено на ладонях присутствием всех девяти холмов. Велико-лепно развитые руки! За свою короткую жизнь такой оборотень успевает прославиться многими убийствами и подвигами одновременно, которые выглядят в глазах обывателя совершенно бессмысленными. Но оборотни бессеребренники.
Я помню свои проделки. Они выглядят непостижимо чудовищными. Я убивала таких тварей, даже не марая рук подчиняя себе стихии огня, воды, земли и воздуха. И множество людей, тех самых, которые должны были послужить пищей для инородцев, неотделимо присутствующих среди этой толпы. Я до сих пор не испытываю никакой жалости к ним. Я громила их базы в России, вызывая грозу и творя шаровые молнии, от которых нет спасенья. Инородцы дорого бы дали за мою голову, но ещё дороже будет стоить моя шкура, когда я обрету свою почти божественную мощь. Тогда на меня объя-вят настоящую охоту. И если со мной не будет моего ангела, то… это всё… прости… я отвлеклась…Война идёт на гораздо более тонком уровне, Дени! На таком уровне, что духи Информанионики утратили связь с людьми, предки наши не имеют возможности воплотиться в телах своих потомков, и потомки вырождаются из-за этого. Рождается множество разномастных выродков, которых адвокаты защищают на судах так же рья-но, словно эти уроды люди. В своё оправдание убийств я могу добавить и то, что я спа-сала людей, предназначенных в жертву инородцам. И когда эти люди живыми выхо-дили из катастроф, то называли это чудом. И многие вспоминали о том, что они люди и жизнь – это величайшая драгоценность, а потому она наполнена немного другим смыслом, нежели примитивным материализмом. Они уже никогда не станут скотом!
- Ёоу! – ухнул Дени.
- Так вот! Подавить силу евроазиатских оборотней было проблемой номер один. Но инородцы справились и с этой проблемой. На луне они устроили излучатель. Эта штука фильтрует солнечный свет и в купе с растяжением гравитации, которое происходит каждое полнолуние, оно заставляет оборотней проявляться насильно, и при таком про-явлении, те обычно теряют над собой контроль и становятся очень раздражительными и даже жестокими. В таком состоянии, их встречали люди, которые уже не могли пре-вращаться в зверей, ибо потонули в своём невежестве. Толпа, вскормленная искажён-ной религией, данной инородцами, подначенная роботами, убивала этих существ пач-ками. Был даже такой особый хитрый отдел доминиканцы. Собаки! Опричники, эмб-лемой которых была та же собака. На Руси собака стала именем нарицательным! Именно поэтому, к 20-му веку оборотней почти не осталось. Гитлер съехал с катушек, истребляя «богом избранный народ». Сталин съехал с катушек, встретившись с продел-ками инородцев, устроив последнюю крупную облаву, девизом которой было: «Враг на-рода!» А третья сила в это время затаилась в Англии и стравила этих двух «царей». Но она сама испугалась той мощи, которую проявил обычный вечно затравленный русский народ. С тех пор Россия стала «империей зла». Ха-ха-ха! – снова рассмеялась Алексан-дра. - Цари и церковь, диктаторы и тираны, все, кто имел доступ к верховной власти и хотел быть абсолютом, всегда пытались применить эту власть против инородцев, но в результате они направляли её против оборотней и своего народа. Что было всегда толь-ко на руку демонам. Особое место в моём рассказе я отдаю царским династиям, с их го-лубой кровью. Как ты думаешь, от кого они взяли эту кровь? Незыблемые божьи пома-занники. Княжеская кровь, всегда была кровью оборотней. Посмотри на мир сейчас. Любой умный человек скажет, что лучше монархии человечество не придумало ничего из способов правления. И где эта монархия сейчас? В полной жопе! В мире правит де-мократия. Читай открытым текстом ДЕМОН-КРАТИЯ! – Александра вздохнула и за-крыла лицо ладонями в бессильном гневе.
- Скажи мне Санди. А как выжила ты? Как ты спасаешься от полнолуния?
- Очень просто. Я закрываю её плотной завесой облаков. Я ветрогон. Могу вызывать непогоду. На моём челе отпечатан пантакль Соломона. Вертикальная линия перере-занная двумя горизонтальными линиями. Но у меня есть иммунитет. Даже при откры-той луне я не превращаюсь в тигрицу. Но! Я впадаю в жуткую депрессию. Такую силь-ную, что могу сама себе вскрыть вены. И поэтому я пью валерьянку в больших количе-ствах. Валерьянка! Нет ничего лучше валерьянки! – хихикнула женщина. – Волки не зря воют на луну!
- Ты сама додумалась до выше рассказанного?
- О, нет! И о, да! Быть медиумом очень удобная штука. Обо всём этом мне рассказал один очень могущественный дух. Я и сама догадывалась о многом, но в голове была та-кая каша, что без него я никогда бы не смогла разобраться с истинным положением вещей. Веритар рассказывал мне историю за историей, терпеливо отвечая на все вопро-сы, что волновали меня, и давал мне доказательства и примеры из жизни.
- Веритар? Верита? Истина по латински?
- Он принадлежит к роду Гениев-веритаров. И он демон – высокий демон, тоже иноро-дец, но его собратья предали его, и Веритар предал их. За века он ассимилировался и выбрал себе земную ипостась. Теперь он дух металла. У него много имён, много ликов: золото, серебро, медь, никель, цинк, алюминий, но больше всего он любит железо и его сплавы. И его именуют Фэррумом. Он очень древний. Ты играешь его музыку.
- Вот как! – Дени задумался, пытаясь переварить полученную информацию, а потом выпалил. - Постой-постой! Ты хочешь сказать, что Амба и есть тот хранитель? Один из четырёх?
- Я хочу сказать, что он ведёт свою родословную напрямую от него. Давай я лучше спою про него. Ты уснёшь и может во сне, найдёшь объяснение всему, что происходит сейчас. Ведь мы находимся в Ведьмином круге. Здесь царство Найви. И сны здесь такая же реальность, как в царстве Яви действительность. – Александра замолчала и внимательно посмотрела на Дени. – Знаешь, как звучит твоё полное имя в царстве Найви?
- Нет.
- Данайвли Гемма Ра Дёмирантус, дэв, гитани но сант Вйир.
- И как оно переводиться?
Александра загадочно улыбнулась.
- Тот самый дракон, с которым «борется» тигр.
- Постой-постой! Ты должна ответить мне ещё на один вопрос прямо сейчас.
- На какой?
- Почему в мире нет любви? Почему она всегда ускользает из рук, почему она только миф?
- Всё очень просто, Дени. Стоит только двум дуракам соединить свои судьбы не по-любви и начинается мгновенная цепная реакция. Двое несчастных, автоматом делают несчастными ещё двоих и ещё двоих и ещё и так без конца. Мгновенная арифметиче-ская прогрессия, которая начинается каждый раз заново, в каждом поколении. Она создана инородцами с одной целью, чтобы на этом свете у человека не было ни единого шанса обрести андрогинное состояние. Ведь если это произойдёт, то тогда всем демонам придёт окончательная и непреодолимая пизда с зубами. То, чего страшнее нет ничего в мире. Явится четвёртый царь! И возвестит Апокалипсис! Настоящий апокалипсис, который с нетерпением ждут все праведники. Сама планета восстанет против гнёта инородцев. Их базы будут разрушены, а сами они будут истреблены вместе со своим стадом. И когда тучи разойдутся, сойдёт пелена из сознания людей, мировоззрение их станет истинным и только тогда они обретут то, чего так жаждут сейчас. Они будут про-сто жить и просто любить и быть любимы. И эта жизнь будет пульсировать новыми не-вероятными творческими идеями, изобретениями и разработками. Совсем не такими, какими сейчас кичиться современная наука и искусство.– ответила Александра. – Спи! - приказала она, и стала тихо петь.
Злой дух тайги – амбань,
Под серебром Луны всегда белесый,
Живёт среди деревьев чащи леса.
Его увидеть трудно.
Но надо быть оторвой и балбесом,
Чтоб отрицать свой страх,
Когда из-под завесы густой ольхи
На берегу реки,
Он смотрит на тебя не отрываясь, изучая.
Он смотрит на тебя, отлично понимая
Всю внутреннюю суть твою - кто ты такая.

Во власти амбы пред тобой явиться
В любой момент.
Лишь стоит усомниться
В рассказах стариков,
Гласящих о том,
Что его имя, в его владениях
Не должно в суете произноситься.

- Но коль случилось так,
Что ты, дурак, - мне говорил охотник старый. -
Столкнулся в одиночку с силой этой...
Держись!
Внезапно пред собой узрев
В лучах и пятнах света
Потустороннюю особу царской крови,
Которая среди полосок леса
Вначале не заметна.
Держи свой мочевой
И сердца дикий бой,
И сфинкер жопы тоже.
Не смей стоять,
Не смей бежать,
Не смей в глаза смотреть
И отворачивать от смерти рожу.
Коль хочешь уцелеть,
Исполни ритуал.
Признав, что царь перед тобой,
Тихонько пяться задом.
И умоляй его не проявлять свой гнев.
И, может, посмотрев,
Какой ничтожный ты,
Не пожелает он марать свои усы
В твоей крови.

А то ещё, коль девка ты.
Прекрасна ликом и фигурой.
То в час, когда такая дура
Останется в тайге одна,
К ней ниоткуда,
Среди бела дня,
Заявиться красавец писанный,
Одетый словно князь:
Лихой и вольный, властный и опасный.
И всё!
Не устоит она.
Всецело зверю в жёны отдана.
В бесстыдной связи с ним обручена,
Навеки от людей отлучена и проклята.
И в старину таких невест
Своей рукою убивал отец.
Таков он - Амба - князь феода.
Он предстаёт перед народом
То Белым тигром, то прекрасным принцем.
Хозяин он лесов и царь царей!
Отсюда вытекает поведенья принцип.

Но мало знает кто,
А я скажу. - добавил к слову мой рассказчик,
И паузу храня,
Подбросил в печку дров,
Тепло даря.
- Есть люди на земле,
Ведущие свой род от рода зверя напрямую.
Высокородные князья:
Медведи, волки, олени птицы, кошки...
Всех не перечислю я.
Их имена и облик опорочен.
И сказки страшные стекучут
Додельные рассказчики о них -
Сороки глупые, как я!
Не всякому дано увидеть истину.
А истина проста.
Они хранители феода.
И меч и щит от нечести
Для своего народа.
таких свего однажды видел я за свою жизнь.
А мне уж стукнуло за три по тридцать года…
Александра не стала петь дальше. Дени спал, сладко посапывая возле её плеча. Она осторожно отвела прядь волос, с его лба и поцеловала в висок.
*****
Кино от Фэрра.
*****
Темно, как у негра в жопе. И только конус света. Мягкого, тёплого света, очерчи-вающего ровный круг на полу. В этом свете повёрнутое спинкой к Дёмирантусу стоит массивное кресло, больше смахивающее на трон. Поперёк кресла, как шут, свесив ноги с подлокотника, сидит мой возлюбленный демон Фэрр. Его перепончатые крылья, ух-ватились за спинку кресла, как огромные пятерни и как пальцы подрагивают, выбивая неясный ритм. Дёмирантус спокойно входит в круг. Свет играет переливами на его си-зых крыльях. Зрачки, что в темноте заливали глаза, заметно сужаются, превращаясь в две невероятно узкие точки. От того его глаза кажутся слепыми. Брови его поползли вверх от удивления, когда он увидел Ремона, сидящего по-татарски на шкуре белого тигра и Феррума. Последний же удивлённо воскликнул.
- Данайвли?! Мой бог! Какими судьбами? – и Фэрр, сорвался, с кресла, распахивая свои крылья в объятиях.
- Ах, ты чёрт! И ты смеешь ещё поминать бога? Лучше рассказывай, какими судьбами ты здесь? Ведь насколько я помню, ты был бесправным. Ведь ты проиграл пари Сатане. – затряс его Дёмирантус от радости.
- Да было, было, но это уже прошло. Я свободен от навета и могу творить всё, что поже-лаю.
- И чего ты желаешь сейчас?
- Посмотри на несчастного оборотня. Никто не расскажет ему, от чего он мучается. – Ремон оскалил звериные клыки в ослепительной улыбке. - Я взялся его просвещать. Ведь я натерпелся от интриг своих собратьев не хуже Каина. Он бедняга до сих пор обязан носить личину Сатаны, которую ему напялили преломлённым человеческим мировоззрением. Знаешь, тут в земной Информанионике, буквально все мучаются от того, что четвёртый царь мается дурью, придумывая о нас всех небылицы, и совсем не пытается проявиться и устроить апокалипсис, наконец.
- Это понятно. Но ты лучше расскажи, как ты оказался на свободе?
- Всё очень просто. Мне помогла женщина.
- Женщина?
- Женщина – обитель греха! Ха-ха-ха! Легче всего таким духам, как я достучаться до женщины, чем до мужчины. Ведь женщины просто любят, а мужчины не только любят, но ещё и рабы идеи. Изначально только женщины были шаманами. Но только до тех пор, пока мужчины не просекли, насколько прибыльным может быть подобный «бизнес». Так дело духовенства стало чисто мужской прерогативой. Ведь женщина любит находиться в тени своего мужчины. Да к тому же, общаясь с духами, мужчина облаго-раживается, и становиться менее грубым. На таких условиях, женщины не стали про-тестовать против патриархата, и легко носят маску существа второго сорта. Но сущест-вуют до сих пор высокодуховные женщины. Инквизиторы так и не смогли истребить их всех под корень. Именно с такой я связался. Она очень похожа на твою Александру. Настоящая Чёрная ведьма! Хочешь знать?
- Да.
- Ну тогда я приглашаю тебя на премьеру моего нового кино. – и Фэрр повёл своего дуга и Ремона в темноту, которая распахнулась для них огромным кинотеатром.
- Ты же знаешь мою страсть к кинофильмам? – тараторил Фэрр. – Я даже изобрёл фо-топлёнку и всё такое. Я покажу тебе кино! Только не обессудь, оно, как это, кассовое! – усмехнулся Фэррум. И хлопнул в ладоши. Свет в зале погас, и волшебный луч проек-тора наполнил белую плоскость экрана трёхмерным миром.
«Кинокомпания «DЕNIAL» представляет в главных ролях Фэрра Фэррума, Марию - Феодору, Динго Рейза и других отморозков в фильме…
Цивилизация крыланов.
Есть четыре истины, которые знают все, но не всем дано их осознать.
Эти истины потрясли меня до основания.
Они просты, как всё гениальное!
Истина первая гласит: «В мире всё материально! И самая странная материя – пустота. Ибо она находиться везде, она прозрачна и никогда не сопротивляется»
Истина вторая говорит: «Нет ничего важнее в этом мире Игр Духов! Ибо всё, что происходит с нами, всего лишь следствие, а причина этого следствия – Игры духов.»
Истина третья гласит: «Что на небе, то и на земле, что на земле, то и на небе! И можно вычислить пропорцию, по которой происходит эта аналогия.»...
Истина четвёртая гласит: «Основа миров – всегда четырёхмерное пространство, но меры их измерения различны. Поэтому цифра 4, имеет свойство фундамента для всего сущего.»


1. Пролог.
(Кучка бредятины, на которой строится сознание миллиардов.)
Знаете ли вы, чем заняты демоны и ангелы в свободное от полётов время? Они поют песни, под музыку, созданную своими крыльями. Они занимаются этим делом с таким энтузиазмом, что совершенно забывают о вражде. Музыка и поэзия – это единственное, что усмиряет демонов и завораживает ангелов. Единственное, что воспринимается враждующими сторонами с одинаковым восхищением. Единственное, что осталось незыблемым от былого союза любви под сенью бога.
Ангел, слушающий звуки Ада, напряжён и грустен. Диспропорции этой музыки вносят в его сущность странную временную очарованность запретной прелестью.
Демон, слушающий звуки божественной музыки – страдает, и тоска заставляет впадать его в неистовый экстаз. Вдохновение переполняет его через край, и он начина-ет петь услышанное на свой лад. И это творчество, выплёскивается на головы единст-венных его слушателей – людей. И люди начинают беситься.
Но хлестче всего, когда эти два духа объединяют усилия. Вот тогда и рождается классика. Вот тогда и появляются «короли»!
И уж, конечно, Сатана, зная о слабостях небожителей и своих подчинённых, ис-пользует их пристрастия в своих целях на полную катушку, как оружие массового по-ражения человечества. Сейчас он бурит и сверлит культуру человеческой цивилизации с совершенно иного подхода. Прочь ушли войны, голод, эпидемии – вся эта грубость не уместна в этот виток времени. Он впал в прелесть, видя, как демоны и ангелы приняв за поле битвы не душу, не Землю, собирают переполненные театры и стадионы, изли-вая свои взгляды через певцов и музыкантов, порождая невиданные ещё на Земле зву-ки, ритмы и способы воздействия на толпу. Слушатели же – люди, падкие до зрелищ, добровольно, легко и просто отдают свои душевные взрывы тем или другим, на этом странном аукционе, затеянном странными существами. Совершенно не задумываясь, они сплетают свои эмоции в единый густой ком, даруя эту драгоценность всё равно кому – тому, кто платит им эфемерной валютой звуков и образов.
И уж, конечно же, никто не в силах увидеть в этом проведении промысел творца. А его промысел состоит в том, что извечная бойня – кровавая и отвратительная бойня между телом Христа и телом Сатаны, которые состоят из тел людей, почему-то вышла из реального мира в совершенно виртуальный мир фантазий, из которого нет-нет, да выползут щупальца, нанося точечные удары по Земле. И там, где они соприкасаются с ней, возникают Горячие точки – своего рода «отсталые районы с первобытной структу-рой сознания людей, населяющих их». Хотя сознание людей в любом случае в своей массе всегда первобытно.
Сатана и сам не ожидал подобного провала. Он не ожидал, что окажется в замк-нутом круге, который сам же и замкнул. Но его плен давно бы прекратился, если бы этот могущественный дух захотел. Но прелесть виртуальности так сладка и упоительна, что он с не свойственной ему покорностью принял эти дивные узы. А точнее, он счас находится в расслабоне, в комнате чем-то похожей на опиумный амфитеатр стены ко-торого сотрясают компьютерные видеоигры с человечеством. Отдых после ХХ-ого века. После этого насыщенного века обязательно должен быть глубокий отдых!
Наипрекраснейшее из существ, созданное богом, возвеличенное им! Единствен-ное и неповторимое, и «О, как жаль!», изначально обречённое на первородный грех гордыни и тщеславия. Всё абсолютный бред! Тема Сатаны в корне закрыта для людей. Все, кто познаёт истину о Сути, должен изгнать из себя желание изменить мир чисти-лища. Иначе он будет обязательно признан еретиком и сожжён на костре. Публичная казнь - праматерь театра! Сцена –эшафот; палачи и жертвы – артисты, действующие в онлайновом режиме, и зрители – те, которым дана более невыносимая свобода обосрать представление или рукоплескать ему нежели зрителю в театре.
Нам не дано судить о силах, которые гораздо выше нашего понимания. Мы только испытываем страдания, которые причиняют нам они, когда суёмся к ним с нашей детской наивностью. Но мы должны помнить, что как клетка организма, наше тело яв-ляется частью тела святого или нечистого духа. Ха! Это тоже полнейший бред! Наши помыслы создают наши деяния. И недаром нам дан выбор между добром и злом, кото-рый мы с лёгкой руки Люцифера выкрали у бога преждевременно. И теперь мы винов-ны в том, что поделили Мир на добро и зло, хотя мы не имеем права на это! И потому до сих пор в наших головах громом звучит вопрос Всевышнего и эхом вторит ему Сатана.
- Кто ты такой, чтобы знать меру истины, познавать разницу между добром и злом?!!! И человек тупо отвечает им, непокорно склоняя голову с напрочь заблокированными мозгами.
- Я – человек, созданный по образу и подобию твоему… Я – человек – существо, со-стоящее из греха и возвышенного порыва… Я – человек, жаждущий познавать истину и меру красоты между добром и злом… Я – человек – вечный ученик, который обманом приобрёл себе сразу двух недовольных им учителей: Всевышнего и Сатану… Я – чело-век – поле битвы цивилизации крыланов…. И я хочу быть свободным и от Рая и от Ада!!! Я впадаю в великий грех Сатаны, жаждущего создать свой Мир!!! И отличаюсь от него только тем, что Мир этот уже создан Господом, и мне надо только найти дорогу туда. Этот Мир называется СКАЗКОЙ! И как бы вы, крыланы, не рыпались, вы все окажетесь там! И тогда на Земле всё преобразится, да и Земля ли это будет?... (Вау!... Как же мне надоели пляски под чужую свирестельку…)
О! будь осторожен, не попадись на пути в СКАЗКУ в лапы инквизиторов. Третья сила – это серьёзно! Серьёзно настолько, что даже Каин её ненавидит.
2. Феодора (появление Фэррума). «Где ты Кай, там и я Кайя!»
Феодора – это имя было дано ей не с рождения и не с крещения. Это имя пред-ложила ей Госпожа Смерть, но при этом она предложила молодой женщине завоевать себе его, а это значит – переписать свою книгу судеб. На что Машка сразу же согласи-лась.
- Я дам тебе имя! Но ты должна заставить меня поверить, что это имя принадлежит тебе! Пять месяцев срок.… На Новый Год, если ты исполнишь сказанное мною, я возьму книгу судеб и впишу твоё новое имя в реестр жизней. И с этого момента у тебя на челе появиться знак указывающий, на совершенно иную судьбу… Я обещаю, что она будет невероятной! Ха! Это будет весьма забавно!...
- Что я должна сделать, Прекрасная Госпожа?
- Ты должна совсем немногое. Всего лишь изгнать из себя трёх мелких демонов от трёх могущественных эгрегоров.
- Ты скажешь мне их имена?
- Нет… помогать я тебе не намерена. Имена демонов ты узнаешь сама! Сама же най-дёшь способ изгнания их! Это совсем не касается меня! Но к моменту моего следующего посещения, ты должна предстать передо мной лишённой иллюзий, уверенной в своих силах женщиной, достойной нового имени!
- Прости, Госпожа, но почему ты делаешь мне такое предложение?
- Ты занесена в список мёртвых в ночь с 31-ого декабря на 1-ое января. Но мне откро-венно жаль, что такая огромная жизненная энергия бытия, заложенная в тебе, так и останется, всего лишь потенциальной энергией! Но не это главное. Я лично заинтере-сована в твоём развитии, ибо я являюсь главным акционером с контрольным пакетом акций твоей сущности. Ведь ты всегда мечтала о достойной смерти, а такое возможно только при условии, что ты проведёшь на этой земле жизнь, достойную такой смерти. И я решила обойти вселенский закон! Я дам тебе новое имя и новую судьбу – фактически это и будет твоей смертью и рождением одновременно. Но всё это возможно только при соблюдении двух условий ты должна быть «чиста» и должна перевести свой внутренний потенциал в кинетику! – она примолкла, удивлённо воззрившись на женщину. – Я вижу, что у тебя есть ещё одно желание, касающееся меня.
- Ты права, Госпожа. – Машка опустила голову, уставившись на трассирующее алыми цилиндрическими полосами пространство у неё под ногами.
- Какое же? Говори! – приказала она сурово.
- Кто ты, какого рода? Мужского или женского?
- Это не имеет значения для меня. Но это видно имеет значение для тебя. И ты уже об-ращаешься ко мне как к женщине.
- Да, это верно. Я называю тебя Госпожой. А нельзя ли, Госпожа, мне увидеть твоё ли-цо?
Смерть усмехнулась.
– Можно, но поймёшь ли ты?
Машка непонимающе покачала головой, и Смерть снова усмехнулась.
- Подойди, но не вздумай прикасаться ко мне.
Женщина встала с колен и, робея, подошла к ангелу. И тот откинул капюшон с лица.
Иссиня-чёрные волосы – космос с запутавшимися в них галактиками, ограничи-вали лоб. Лоб – атмосфера с бесчисленными небесами, и в каждом небе множество глаз цвета океанической волны. Небеса мягко переходили в нежную живую кожу возле ноздрей, и красивый нос отбрасывал тень на бесподобные алые уста. Блин! Такие уста хочется целовать не останавливаясь! Лик очерчивал нежный овал подбородка. И Маш-ка поняла, что не зря называла её Госпожой. Смерть являлась истинной владычицей миров. Гранью, лезвием меча, трансформацией. И на самом деле нет никакой разницы между ней и жизнью.
Ангел довольно улыбнулся. – Ты поняла!
*****
Феодора – имя пришло к ней само собой, но оно было таким странным и чуже-родным, что язык у Машки не поворачивался произнести его вслух. Она лежала в кой-ке, уставившись в потрескавшийся потолок широко раскрытыми, густо серо-голубыми глазами, и слушала, как наконец-то, её сердце, остановившееся на мгновение, нехотя завелось и забухало. В её ушах прозвучал шёпот удаляющейся Госпожи, отмеченный нежным поцелуем её дыхания.
- Часы тикают… время пошло…
*****
Ух, и дралась же она с тремя демонами! Чего только не предпринимала она! Одна в беспомощной темени незнания и безызвестности. Властью, данной ей от природы силы, вызнала их имена, их вектора, и изгоняла их из себя, наводя молитвенный заго-вор. Она испробовала всё от церкви и до колдовства, от знания законов науки и психо-логии, но демоны всякий раз возвращались. Вновь и вновь повторялись сражения за новую жизнь. И всякий раз победа не была окончательной. Демоны с воем возвраща-лись бумерангом назад и лютовали нещадно! Чтобы не впасть в бездну депресняка, Машка твердила про себя своё новое имя: «Феодора, Феодора!» - пока оно не стало зву-чать резонирующим звуком металла, и в этот момент её посетил не менее странный гость, чем Госпожа Смерть!
*****
Это был самый настоящий классический демон. Острые перепончатые крылья, увенчанные глянцевым когтем на изломе. Разорванный дымный нимб над головой. Третий глаз торчал выпуклым бугорком между бровей на лбу. Это была мужская сущ-ность в чистом виде. Бестия хитрая и соблазнительная до бесконечности - абсолютное вдохновение! Если бы Машка разбиралась в демонах, то её обязательно бы пробрала оторопь, т. к. классика всегда указывает на незыблемость силы. Но женщина мало что смыслила в категориях и тонкостях иерархии цивилизации крыланов. Поэтому она просто рассмеялась, позволив ему нагло и надменно взволновать её мысли. А демон не дремал ни секунды. Он с ходу сделал ей предложение, от которого она не смогла отка-заться.
«- Давай заключим пресловутый договор! Ты будешь моим сосудом. Я буду жить в тебе, чувствовать земной прах твоим телом. А за это я дам тебе защиту от тех негодников, что так по-свойски хозяйничают в тебе.» – он блудливо улыбнулся и сладко прошептал. «– И ещё многое, многое, я могу дать тебе, всего, чего ты была лишена в этой скучной жизни…»
«- Ты не просишь моей души? Странно»! – удивилась Машка.
«- Она не нужна мне. (Начитались все Мефистофеля, грёбаный Гёте!) Твоя душа оста-нется твоей душой. А я, стану её хранителем.»
«- Как же так, ведь ты же демон!»
«- Да-а, ты права. Я – демон! Но я когда-то был ангелом.» - он хохотнул. «– А это значит, что и демон тоже может быть хранителем! – и он резко привёл несокрушимые доводы. – «Я что-то не понимаю тебя, Феодора! Разве ты не хочешь исполнить свой договор со Смертью в срок? Разве ты не понимаешь, что не сможешь изгнать паршивцев навсегда, не заполнив их пустующее вместилище более могущественным духом? И потом, я не стану лукавить, я сразу прямо скажу своё имя! Фэрр!» – чётко произнёс он имя, похожее на выдох.
«- Фэрр…»! – повторила она точь-в-точь, как он. «– Что означает оно?»
« - Это сокращённое имя. Полностью оно звучит, как Фэррум – железо – металл, под-нявший человечество над миром! И подобно ему, я возвеличу твоё имя, Феодора! Но хочу предупредить тебя, детка. Я – мужская сущность до корней волос и кончиков ког-тей. И ты будешь платить мне тем, что станешь удовлетворять собой мою похоть!» – он облизал острым язычком чувственно вздёрнутую верхнюю губу. И Машка снова рас-смеялась. – «Чё хохочешь?! У меня классный член и он почти всегда в стояке, и тебе предстоит…» - оборвал он её смех.
«- Абсолютно мужская сущность… Ты сделаешь из меня лесбиянку?» - так же бесцере-монно оборвала демона на полуфразе Машка.
«- Да, в глазах людей это будет выглядеть именно так!» – невозмутимо ответил он.
« - Я не согласна! Я хочу любви, любви мужчины к женщине, брак, семью…»
« - Полно страдать глупостями, Феодора!» – не стал он её слушать. «– Это же бред! Про-стое человеческое счастье не для тебя! Насколько я знаю, ты никогда не согласишься на такое скучное времяпровождение.» – и хитро подмигнув ей, он произнёс мечтательно. «– А там, кто знает, может, ты и встретишь своего мужчину. И то, что произойдёт между вами, будет просто невероятным и весьма завлекательным. Знаешь, пути господни неисповедимы…Так ты согласна на моё предложение?»
Впоследствии Машка частенько думала, что же сподвигло её согласиться, но в тот момент она не колебалась ни мгновения.
« - Да!» – ответила она ему.
« - Вау! Я всегда знал, что ты просто прелесть!» - взорвался демон от восторга.
Он пристально уставился в её глаза. А потом произошло невероятное. Широко раскрытые глаза Фэрра, ясно-голубые, отливающие железистым блеском, повисли в пустоте. Их взгляд показался Машке бессмысленным и от того пугающим. Вместо об-раза демона, вокруг них повис, похожий на тёмное солнце, шар. В клочковатых разры-вах сажестого дыма, просвечивало ослепительно яркое стальное ядро. Глаза притяги-вали и одновременно надвигались на неё. Машке стало страшно, и в голове стала сама собой крутиться спутанная напрочь молитва «Отче наш». Фэрр отшатнулся, как ошпа-ренный и взвыл.
*****
« - Дура! – заорал он на неё. «– Расслабься и ничего не бойся!» – и, как можно ласковее стал уговаривать её. «– Не бойся меня, детка! Всё будет ништяк!» – Машка невольно усмехнулась, а Фэрр воспользовавшись её отвлечённостью, напал на неё со звериной реакцией. Он молниеносно надвинулся над женщиной и проник внутрь, пробив осно-вание переносицы. Она даже не успела испугаться.
Вселение Фэрра ознаменовалось диким восторгом, разлившемся по всем членам её, обжигающе горячим ручейком ртути. Он заполнил её полностью, до кончиков паль-цев на руках и ногах, а потом сконцентрировался горячим пламенным сгустком в рай-оне солнечного сплетения. И первое, что он сделал, это стал настраивать её тело под себя. Ретивое взыграло в женщине так, что она, и предположить не могла о существо-вании подобных чувств.
« - Тебе нравиться, детка?» – спросил он.
« - Сукин сын! Конечно, нравиться! Но если ты думаешь, что таким образом будешь держать надо мной контроль…»
«- Ну что ты, какой контроль, просто я решил сделать тебе приятное. Вот и всё! Рас-слабься и наслаждайся краткой минутой животного возбуждения. Кстати, я не слышу звуков, которые обычно издают в таких случаях. Скажи АААААААииии!...»
И Фэрр стал вытворять с ней такое, что Машка просто потерялась в волнах же-лания. Её мозг полностью отключился от реальности, тело изгибалось гибкой дугой во все стороны, а с уст слетали такие бесподобные стоны и вздохи, что если бы в этот мо-мент она могла соображать, то не поверила бы, что способна на такое. А Фэрр играл на ней, как на струнах акустической гитары, и пел, вторя её стонам, жутко медленную и похабную песенку о прелестях телесной любви.
*****
Всё пошло, как по-маслу. Лактор ушёл, и вместе с ним исчезла сама собой па-губная привычка к курению. В еде женщина стала эстетом и даже гурманом. Исчез Мамонум, и пища больше не привлекала её, как пища. Теперь это должно было быть обязательно блюдом – изысканным и красивым. Жизненные ценности стали меняться стремительно. Растворился Бий, и исчезли иллюзии о сексе и любви, о жизни и смерти, о красоте и отношениях с людьми. Бийю пришлось забрать с собой всю коллекцию неприглядностей, которую он с таким энтузиазмом взращивал на благодатной почве депрессионной лени и аффирмаций неуверенности женщины. Три маленьких отще-пенца от больших эгрегоров, покинули Машку в одночасье, под громкий всхлоп ока-лённых крыльев Ферра, раскинувшихся от горизонта, до горизонта души женщины. Она не заметила, как слетели с неё лишние килограммы, как она стала очень соблаз-нительной и от того уверенной в своих силах особой, знающей себе цену. Но на этом изменения не закончились! Фэрр продолжал мягко наставлять её. Похоже, что ему са-мому нравилось общение с этой женщиной. Он, как заправский денди облачал её в ук-рашения и ту одежду, которая нравилась ему, создавая неповторимый образ агрессив-ной и бесподобной демоницы. Он не насиловал её душу, наоборот! Отлично разбираясь в людских слабостях, Фэрр плёл тонкую интригу, нашёптывая свои пристрастия и же-лания женщине, но в такой форме, что всё это восхищало Машку. Он стал её другом, который не бросит в беде и всегда поддержит полным юмора советом в трудной ситуа-ции. Для Фэрра не существовало проблем. В таких случаях он всегда легко находил непредсказуемый выход. Но при всей своей власти, Фэрр не пытался пользоваться ею, отлично понимая, что близость его духа и духа женщины ещё не обрела завершённость и будет возможно только до тех пор, пока она расположена к нему. И на справедливый вопрос Машки, почему он так осторожен с нею, он ответил.
«- Какой кайф может испытывать всадник, если под ним находится лошадь с полностью поломанной психикой? Это путь к вечному недовольству его зверем. Гораздо ин-тереснее, когда твоя кобылица заодно с тобой, она понимает тебя с полуслова и сделает для тебя невозможное. Детка, ты нравишься мне все больше и больше. И ты будешь скакать подо мной без трензелей и седла, будешь чувствовать мои желания и с радостью исполнять их. И это и есть истинный кайф для демона! Красивый зверь, бесподобный всадник и весь мир открыт перед ними!»
Это была неприглядная правда, которая понравилась Машке, так как поэзия не может не нравиться женщинам. И Фэрр, зная психологию слабого пола с лёгкостью ис-пользовал свои таланты, для того, чтобы найти нужные нотки души Машки, для сло-жения только ему одному ведомой «симфонии».
*****
«- Ты пробовала петь?» – однажды спросил её Фэрр, когда она, расслабившись под ду-шем, вывела умопомрачительную мелодию.
«- Да, у меня хороший слух и чистый голос.»
«- Спой!»
- Песня называется «Запретные темы». – деланно представила она своё произведение демону.
И Машка послушно пропела песенку, которую сочинила сама.
I
«Темы, запретные темы нас окружают.
Где мы сейчас витаем, что мы изобретаем?
Неважно! Приносят радость, сладость
Темы – ЗАПРЕТНЫЕ!!!
Темы, запретные темы – издержки от
Дилеммы, от комплекса проблемы.
Животная страсть в нас бьётся,
Но воли ей не даётся! Ух ты! Вау-у!!!
Припев:
Разврат – открытье врат запретной темы!
Возврата нет назад, смотрите, где вы!
В дерьме!!!
II

Верь мне! Я божий ангел! Совесть – моя пропаганда!
Пусть ты нечист душою, но я всегда с тобою.
Шепчу я на ушко справа, что это – всё отрава…
Нельзя!!!
Льсти мне! Я чёртов демон! Соблазн – моя система!
Пусть ты и чист душою, но я - я здесь, с тобою!
Кричу я на ухо слева, испей же ты эту тему!!!
Можно!!!
Припев:
Пошли вы все, куда-нибудь подальше!
Моя душа не терпит этой фальши…
К чёрту всё!!!»
Машка засмеялась и, смеясь, сказала. – А дальше идёт проигрыш! – и закатив от наслаждения глаза, запела дерзкую музыку. И с ходу, поддавшись магии «Металличе-ской агонии», балдея под струями воды, выдала последний куплет.
III
«Вот он я, стою на поле боя с самим собою!
Я есть – та часть дилеммы!
Я есть – продукт системы
Я есть – извечная проблема!
Я есть – запретная тема!
Припев:
Разбег и взлёт, полёт – всё так не сложно…
Испей меня всего, но осторожно!
Не разбей!!!»
The end.
Она снова рассмеялась.
- Ну как? – спросила она вслух.
«- Ах!!! Песня так, ни о чём… А вот голосок классный, движения и темперамент подхо-дящий, но в твоём голосе нет изюминки!»
«- О чём ты?»
«- Найди слова песни, написанной по-английски, выучи их, и я покажу тебе, как можно петь твоим голосом.»
«- Почему именно английский?»
«- Потому что, детка, это самый пристойный язык для подобных мероприятий. Только не надо попсовой дребедени!» - сморщился он, высунув от отвращения язык. «- Возьми что-нибудь из Тяжёлого Рока…а лучше из Металла… да, Феодора, металл подойдёт!» - Фэрр всегда называл её этим именем, игнорируя её реальное имя. В его устах оно зву-чало совершенно естественно. И вторя ему, женщина всё чаще обращалась к себе про себя также.
*****
Она исполнила просьбу Фэрра и выучила песню из репертуара Динго Рейза, на-писанную на вкладыше кассеты. Фэрр попросил её уединиться. Мария выбрала время и ушла прогуляться на «ту сторону долины» с ночёвкой – туда, где не слышны были звуки города. И там, возвышаясь над землёй, возле костра, под звёздами, Фэрр впервые пропел её голосом песню. Женщина оторопела. О, Господи! Оказалось, что диапазон её голоса чудовищно широк: от низко утробного горлового пения, до зашкаливающего, почти ультразвукового свиста! Звуки вылетали из её горла то резкими, отрывистыми словами, то становились особенно нежны, но всегда несли в себе сногсшибательную соблазнительность.
- О, боже, Фэрр, разве возможно такое?!
« - О, да! Ты обладаешь удивительной силой, но твой голос ещё не разработан.»
- Фэрр, я хочу петь! Именно так, как пела сейчас! Ты научишь меня?
«- Было бы желание, а умение приложится. Но за это я попрошу тебя об одолжении!»
- Каком, Фэрр?
« - Я хочу женщину, и ты предоставишь мне это удовольствие! Согласна?»
Фэрр ликовал. Он нащупал слабину её души, надавил, т.е. легко соблазнил свою Феодору, пообещав сделать её звездой. Взамен же он получал законную власть над ней! К этому Фэрр стремился. Ему нужна была эта власть для осуществления только ему ведомой цели, и теперь всё зависело от того, согласится ли она! Ибо сейчас своим согласием она автоматически отдавалась в мягонькие лапки со стальными когтищами Фэррума.
Машка колебалась несколько секунд.
- Почему ты не вселился в мужчину? – задала она встречный вопрос.
« - Я мужская сущность, ты забыла?! До корней волос! Общение с мужчиной не привле-кает меня, детка! К тому же, это весьма забавно! Через тебя я испытываю незабываемые ощущения. И они совсем не похожи на те, что испытывает мужчина. Если хочешь – это особая клубничка! Поэтому я навязал тебе своё общество!»
- О, нет, Фэрр! Как ты себе представляешь, как я буду кодрить женщину?
« - Глупышка, кодрить будешь не ты, а я! Доверься мне и всё будет ништяк!» - Фэрр за-дрожал от предвкушения.
*****
Он одел её в кожу! Когда Мария увидела своё отражение в зеркале, то очень уди-вилась. Тёмно-багровая кожа обтягивала её фигуру, соблазнительно подчёркивая все женские прелести, и в то же время, эта одежда делала из неё суровое и несколько му-жеподобное существо. Украшения играли в этом не последнюю роль. Они были просто агрессивны до невероятности. Совсем не женские украшения: острые, грубые, жестокие.
« - И кто же я теперь, Фэрр? Суккуба или инкуба?»
« - Инкуба, сука! И ты прекрасна! Ты – Феодора, запомни это! И я люблю тебя, девочка моя! И сегодня ты доставишь мне изысканное наслаждение! Давай, наноси макияж и марш в ночной клуб! Как там его название?»
- «Повеселись со мной!».
« - Да! Будем веселиться!» - Мария услышала довольный хохот демона.
- Я – сумасшедшая! – констатировала она своё положение, крася губы в ярко алый цвет. – Налицо классическое раздвоение личности. Я – нормальная полноценная женщина, и Фэрр – нормальный полноценный демон мужской сущности. И что характерно - абсолютно никакого страха! Хотя местечко, куда я направляюсь овеяно страшными историями. Говорят, что там пропадают люди!

15. Нежить.
Мой ангел пел песню, и демон дрожал,
Страшась звуков света, он крылия сжал.
Мой демон пел песню, и ангел молчал,
И каждый звук мрака, восхищённо крылом Отмечал.
И было так страшно и грустно, и жутко,
И были так ясно видны промежутки
Между светом и тьмой, меж огнём и водой,
Но чудо случилось, и надо мной…
Мой ангел и демон, сливаясь крылами,
Венец вдохновенья из песен свивали,
И музыку сфер в моём сердце рождали…


- Дени, Дени! Проснись! – Робин тряс его за плечо. Дени открыл глаза, очумевшим взглядом обведя комнату, и уставился на друга.
- Как ты себя чувствуешь, Дени? Ты так кричал во сне. – продолжал тот.
- И что же я кричал? – глухо спросил Дени.
- Я плохо понял, что именно, но по-моему, ты звал Крошку. А под конец вообще рас-плакался, как ребёнок. – подколол его Робин.
Дени прижал ладони к лицу. Оно было мокрое от слёз, и он густо покраснел от смущения.
- Что с тобой творится последнее время?
Дени ничего не ответил. Он сел, откинув мокрое от пота одеяло, а потом, как робот встал, и вяло потянулся в душ. А Робин продолжал приставать.
- Вчера вечером на концерте ты бухнулся в обморок. Может врача позвать?
Дени почувствовал, как по спине пробежал холодок.
- Какого именно, Робин? – робея спросил он.
- Ну, не знаю! Может психотерапевта? Мне кажется, что ты сейчас в нём очень нужда-ешься! Всё-таки ты перенёс сильный стресс совсем недавно.
- Заткнись, Робин! – резко прервал его Дени. – Со мной всё в порядке! Просто я устал! Меня словно выжали! Мне просто нужно отдохнуть денька два-три и всё будет в поряд-ке!
Дени лгал! Он отлично понимал, что всё далеко не в порядке. С ним действи-тельно стали происходить странные вещи. Мерещится всякая гнусность. А вчера на концерте, данном специально для Аркадии, он, войдя в раж, просто осатанел от «уви-денного». Господи, сценаристам и клипмейкерам и не снилось такое! Это был самый настоящий кошмар, развернувшийся перед ним спиралью в мгновение ока и погло-тивший его без остатка! Дени тогда замер на полуслове, схватившись за микрофон, как за соломинку утопающий, и, покачнувшись, упал на колени, теряя силы, а потом и соз-нание. Концерт прервался. Публика, сплошь состоящая из звёзд экономики и политики, стала недовольно роптать. Люк распинался в извинениях перед Аркадией. А Дени буквально унесли со сцены. И обернувшись на Аркадию, он увидел в тени её капюшона сочно-алые брусничные губы той, сложенные в довольной сытой улыбке.
« - Ничего, Люк, у вас ещё будет время продолжить концерт! – ответила она менеджеру, вставая с кресла, больше похожего на трон.»
И сердце Дени невольно сжалось в тугой перепуганный насмерть комок от этих слов.
*****
И всё же ему пришлось пройти через этот Ад до конца! Два-три дня покоя, если не учитывать жутких кошмаров, что изводили его по ночам, и снова концерт, и снова обморок, и страх перед последующим выступлением, который он глушил, прикладыва-ясь к бутылке коньяка, теша себя мыслью, что скоро, совсем скоро всё это закончится. И при всём этом ужасе Дени был абсолютно одинок. Он боялся поделиться об этом даже с Робином. Боялся, потому что Робин говорил напрямую о психотерапевте, а Дени упрямо сознавал, что дело не в нём, а в этом проклятом месте. Он не знал, как, но всё это было как-то связано с Аркадией. Он чувствовал это, и страстно хотел как можно быстрее покинуть это ненавистное болото. Однако никто не разделял с ним его чувств. Всем было весело, сытно, уютно и тепло. Все до последнего человека из команды Кредлов были обласканы Аркадией, с лёгкостью заводили нужные связи. И на фоне этой жиз-нерадостности, состояние Дени раздражало людей. Вот когда он вспомнил о Крошке. Мысли о ней согревали его душу. А во сне, когда видения перерастали в невыносимый кошмар, он инстинктивно начинал звать её. Он звал её, обливаясь горькими слезами, и его зверь всегда приходил к нему на помощь. Тигрица врывалась в жуть кошмара, как горячий нож в масло и прижавшись к нему вставала полосатой стеной между ужасом и Дени, даруя ему счастливые минуты забытья.
Последний концерт прошёл на удивление гладко и спокойно. Дени к этому вре-мени устал так, что ничего не чувствовал, кроме равнодушия и злости.
Аркадия встала, когда последние звуки музыки угасли в кромешной тишине, и впервые откинула капюшон с головы. Все присутствующие ахнули. Женщина, стоящая перед ними была неописуемо красива и молода. Она засмеялась мелодичным смехом, словно ручеёк пробежал по камешкам.
- Благодарю вас, трубадуры! – произнесла она сдержанно и удалилась. И за нею пото-ком ушли все, оставив Дени одного на сцене, в странном глубоком оцепинении.
*****
Люк вошёл в комнату к Робину. Музыканты все были здесь и ругались. Дени бу-квально корчило. Он был бледен и выглядел истощённым от того, что сильно похудел за эти четыре недели. Да и состояние его души тоже желало быть лучшего. Увидев Люка, Дени в истерике пнул стул так, что тот треснул, и вышел вон из комнаты, хлопнув дверью со всей силы.
- Что случилось? – недоумённо проводил Люк его взглядом.
- Да ничего! Всё было хорошо, пока Робин не сказал про психотерапевта. Тут Дени просто взорвался. – ответил ему Демиан.
- С ним всё в порядке? – Люк многозначительно повёл глазами на дверь, с которой просыпалась штукатурка.
- Да пошёл он! – рявкнул Робин. – Совсем с катушек съехал!
- Да уж, Дени никогда не любил подобных врачей, а тут ты со своими намёками! - кон-статировал Гаен.
- А ты, что такой загадочный, Люк? – поинтересовался Стюарт.
- Да так! Дельце одно есть на N-ть миллионов долларов… - просто сказал Люк и вы-держав небольшую паузу выпалил. – Каждому!!!
- Да ты что, Люк! Разве такое возможно? – друзья обступили его со всех сторон. Николас и Стюарт подобострастно подхватили его под локотки и усадили на кровать.
- Говори, Люк! Говори, чёртов сын, что за дельце такое? – колготились они вокруг него.
- Вначале дайте мне чего-нибудь, смочить горло. Гаен тут же налил ему воды из гра-фина. Люк жадно выпил и, кашлянув для солидности, стал рассказывать.
- Аркадия! Эта красавица, похоже, не равнодушна к нашему Дени! Похоже, что она питает к нему недвусмысленные чувства!
- С чего ты взял, Люк, что такая «богиня» может полюбить какого-то там панка? – уди-вился Демиан.
- Не какого-то там, а Дени! Дени Филса! Нашего Дени! Понимаете?! – Раздражённо ответил Люк.
- И что? – спросил Робин.
- Сегодня утром она сама пришла ко мне в мою… т. е. она посетила меня и сделала та-кое предложение! Я до сих пор не могу опомниться.
- Гаен, ещё водички! – гаркнул Николас.
- Не-е! не надо! – отрезал Люк. – Она пришла и сказала, что если Дени согласится по-гостить у неё ещё несколько дней… один, без нас, - Люк многозначительно поднял ука-зательный палец вверх. – то она щедро заплатит нам всем! – буркнул он брезгливо от-ряхивая сорочку.
- Сколько? – хором спросили музыканты.
- По N-ть миллионов долларов каждому. И это не считая амортизационных расходов. И ещё она сказала, что погасит неустойку за сорванные концерты в Благовещенске. И ещё она сказала, что деньги будут перечислены сразу же, едва Дени останется здесь один! – тишина повисла в комнате.
- Ну нет, это не реально! – замотал головой Робин.
- Почему же? – Люк пристально воззрился на него.
- Дени не согласится! Он живёт мечтой поскорее убраться отсюда, и ни за какие деньги не согласится пробыть здесь хотя бы один час лишний.
- А кто его будет спрашивать?! – выпалил вдруг Люк.
- Ты что же предлагаешь оставить его здесь, а самим улететь?
- Именно! Мы всё сделаем тихо. Аркадия отвлечёт его, а мы в это время сделаем «кры-лышками».
- Но ведь это похоже на предательство! – жарко возразил Робин.
- Да!!! – рявкнули все.
А Робин продолжал. – Выходит, что мы просто напросто продаём его, как дешёвую шлюху!
- Ну, почему же дешёвую? – усмехнулся Люк, и неожиданно грозным тоном навалился на музыкантов. - И кто вам такое сказал – продаём! Где вы только успели набраться подобного патриотизма? Посмотрите на это с другой стороны. Прекраснейшая из жен-щин хочет одарить его своей любовью. Дени просто проведёт с ней недельку, развле-чётся сам и при этом ещё заработает состояние. А потом, как ни чём не бывало вернётся домой, никому и ничем не обязанный.
- Ага, он вернётся как ни в чём не бывало. Маленькая, разъяренная фурия – вот что это будет!
- Да даже если и так, Робин. С такими деньгами вам будет наплевать на Дени и на га-строли, и на выступления. Вы будете богатыми и солидными людьми, обеспеченными капиталом на всю жизнь! Ну, как, согласны? А? Такой шанс выпадает только раз в жизни, да и то, только счастливчикам!
В комнате снова повисла тишина, которую нарушил бас Николаса, ответившего за всех.
- Ну, хорошо, Люк! Мы согласны!
- Ха! Чего-чего, а в способности уговаривать тебе нельзя отказать! – признался Стюарт.
- На то я и ваш менеджер. – Люк петухом задрал нос.
- Как ты думаешь, Гаен, то, что сейчас произошло влазит в рамки пристойности? – спросил Робин.
- А что тут думать? Люк прав. Если посмотреть на всё это с другой стороны, это всего лишь ещё одно приключение в дневнике Дени. Потом дома у камелька в гостиной мы будем вспоминать всё это и давиться от смеха.
*****
Дени сгорал от нетерпения. Самолёты вывели на взлётную полосу и погрузка почти закончилась. Ещё немного, ещё совсем немного и это чёртово поместье, с его ту-манами и кошмарами останется навсегда в прошлом. В ожидании посадки, Дени стоял на асфальте аэродрома, кутаясь в плащ. Холод липкой мразью проникал под одежду
- Дени! – позвал его Люк. Тот обернулся на его зов. – Иди сюда! – Люк замахал рукой. Дени вздохнул и нехотя пошел к зданию особняка.
- Ну, что ещё нужно от меня? – устало спросил он.
- Иди же, Аркадия зовёт тебя!
- Уф-ф! – Дени сцепил зубы. Ему ужасно не хотелось входить в дом. Люк схватил его под локоть и бесцеремонно поволок внутрь.
- Что ты ерепенишься? О, если бы меня позвала такая женщина, я бы ни минуты не медлил бы!
Дени хмыкнул. Люк повёл его в подвалы, где тот никогда не бывал.
- Заходи, заходи! – Люк пригласил его вперёд, но за ним не пошёл. Вместо этого он просто закрыл за ним дверь.
*****
Многопудовая окованная железом дверь захлопнулась за спиной Дени, как крышка гроба, заживо похоронив его в темноте сырого подземелья. Волосы у него вста-ли дыбом. Он задрожал и испуганно бросился назад. Схватившись за кованую ручку, и что есть силы дёрнув дверь на себя, он с ужасом осознал безвыходность своего положе-ния.
- Люк, свинья, открой дверь, скотина! – Дени со всей силы трахнул кулаками по без-молвному дереву и в отчаянии пнул дверь. – О, Господь, и это – мой менеджер, мои друзья! – он в бессилии прижался спиной к двери и сполз по ней на каменные ступени.
Из глубины подземелья к нему медленно поднимался красный свет. В предчув-ствии нехорошего, Дени закрыл глаза ладонями, и глубоко вздохнул несколько раз, чтобы прекратить панику. Когда же он решился отнять ладони от лица, то увидел перед собой Маркуса, одетого в красный костюм палача, с факелом в руке.
- Доброе утро, Дени! Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, отвратительно! Если честно, Маркус, я бы сейчас хотел бы напиться и…
- И что? – Маркус вызывающе протянул ему золотую фляжку. Дени пристально по-смотрел в его чёрные непроницаемые глаза, и, принял вызов.
Он развинтил крышку, и понюхав, основательно глотнул из фляжки. Напиток показался ему всепроникающим эфиром. Он всосался в кровь мгновенно. В глазах Де-ни, словно выключили свет, и он обескуражено замотал головой.
На аэродроме поднялся гул моторов. Дени ощутил кожей, вибрацию которую они создавали. Спасительные самолёты взмывали в воздух из расступившегося на миг ту-мана, оставляя его здесь одного, словно агнца на заклание первородному злу. Но гул не удалялся! Наоборот! Он всё нарастал и расширялся низким басистым аккордом чудо-вищного органа. Коридор залился ярким светом и вспыхнул всеми переливами фили-гранного золота. Стены, полы, потолки и даже дверь – всё было из золота, усыпанного редкими по величине и чистоте необработанными драгоценными камнями.
- Идёмте, ангел мой! Хозяйка ждёт вас! – Маркус протянул ему руку и он схватился за эту руку, встал, и, как во сне пошёл следом за своим проводником. Золото не радовало и не рождало вожделения, камни не удивляли, но всё же проходя по коридору, он слу-чайно глянул себе под ноги, и чуть не наступил на вспыхнувший голубым Сириусом бриллиант. Дени нагнулся и поднял камень из золотой пыли. Голубой бриллиант был оправлен в глухой квадратный багет, и прикреплён к литому кольцу из палладия. Ему показалось, что камень пленён в кольце также, как он, в этом подземелье. Но едва он взял его в руки, как алмаз заискрился и начал переливаться в золотых лучах света, словно радуясь. Дени ковырнул камень ногтём, почему-то пытаясь вынуть его из плена металла. Ему показалось, что алмаз хочет, чтобы его вынесли наружу, к солнцу.
- А, Дени, вы не промах! Сразу нашли его! – сказал Маркус.
- Кого?
- Этот проклятый камушек – Сердце Ангела. 29 карат! Бриллиант редкой чистоты, насыщенно голубого цвета. Предание гласит, что Сердце Ангела пришёл в этот мир, чтобы обрести свободу, и дать гению вдохновение. Но всё получилось наоборот! Его кра-сота неизменно заставляла людей жаждать его. Им владели, пленив в металл, словно в оковы. Вместо одухотворённого порыва он вызывал в душах простых смертных тоску по давно утраченному раю, и жадное желание владеть им не смотря ни на что! Вокруг него пролилось столько крови, что вы и представить себе не можете! Люди знают этот ка-мушек уже более 70 тыс. лет. Именно такой длины за ним тянется кровавая дорожка! Вы испугались, Дени?
- Нет. – коротко ответил он.
- Говорят, что хозяином этого камня, вернее сказать спутником, будет весьма необыч-ный человек. Будто он восхитится бриллиантом, но не возжелает его. – Маркус непри-стойно хохотнул. А в душе Дени всё похолодело. – Будто он пожалеет камень и захочет вынуть его из оправы, и вынести его на свет солнца. Этот человек будет не так могуще-ственен, как древние владыки, но алмаз выберет именно его и его потомство в свои спутники. Никто никогда не догадается, что за камушек будет сопровождать этого че-ловека. – Маркус остановился перед закрытой дверью, венчавшей коридор, и зловеще произнёс. - Хотя почему я рассказываю вам это? Вас это никак не касается, Дени. От-дайте камень!
Он протянул ему открытую ладонь. Дени сунул ему, было, кольцо, но тут, кто-то тихим страстным шёпотом умоляюще пропел ему прямо на ухо.
Ты, ты, ты, только ты!
Я так ждал, я страдал в одиночестве!
Ты рукой меня взял и свободу пообещал!
Долгожданную чистую душу
Обрёл я в тебе!
Не оставь же теперь меня в этой тьме!...

Дени резко отнял руку и просто одел кольцо себе на палец.
- Этот камень создан для меня, Маркус! Я не отдам его тебе! Время владения им Арка-дией закончилось!
Дверь перед ними распахнулась от сильного порыва ветра. Дени увидел просто-рную круглую комнату с готическими колоннами из розового мрамора, исчезающими в темени высоты потолка. Здесь царил полумрак. И казалось, что везде шевелились жи-вые тени.
- Добро пожаловать, Дени! – усмехнувшись пригласил его Маркус. И когда тот уже вступил на порог, окончил фразу. – В Ад!!! – Маркус грубо втолкнул певца внутрь. Тот потерял равновесие и пробежал несколько шагов. И с каждым шагом, комната стала меняться в лазерных вспышках. (О, эти вспышки! Дени ахнул. Так всегда начинались его кошмарные грёзы наяву.) От былого спокойствия не осталось и следа. Стены, пол, потолок из тонкого стекла, сложенного трубами органа, в которых воет пламя болотного газа, и Аркадия, играющая на этом ужасном инструменте чудовищную, невозможную музыку. Звуки ревущего пламени, слагающиеся в тяжёлые аккорды: диссонанс, резо-нанс – хрупкое стекло не выдерживало и покрывалось сетью обугленных трещин. Дени почувствовал, как по шее что-то течёт: вязкое и липкое. Он провёл по этому пальцами, и с удивлением увидел на них кровь. Она текла из ушей. Аркадия остановилась и, не оборачиваясь к нему, спросила.
- Нравится ли тебе моя музыка, Дени?
- Она ужасна, мадам! – ответил он правду.
Аркадия встала. Её фигура была скрыта неизменным чёрным бархатным пла-щом. Она подошла к Дени. Тот видел только прекрасные ярко брусничные полные губы и нежный подбородок женщины.
- Ты знаешь, почему ты здесь?
- Нет!
- Твои друзья продали мне тебя. Мне стоило только предложить им выгодную цену и они согласились. – она медленно обошла его кругом, касаясь рукой в тонкой красной гипюровой перчатке его плеч, спины, груди и остановилась напротив.
- А ты знаешь, что мне нужно от тебя, Дени?
- Нет!
Аркадия по-змеиному заглянула из-под капюшона в глаза мужчины. Дени за-дрожал. Эти глаза словно раздевали его. Нет! Они просто сдирали с него одежду, кожу и плоть, словно пытаясь добраться до самой сути сокровенного естества его.
- Мне нужно… - прошипела та, впиваясь в его глаза своими и проникая в глубину его души. – То, что горит в тебе синим пламенем!!! – рявкнула она. Зрачки её бешено рас-ширились. И Дени пошатнулся, как от удара, который разом прошиб все защитные оболочки разума. Нечто мерзкое и отвратительное стало заполнять «прекрасный сосуд», уродуя серебряный хрусталь маслянистыми разводами бурой грязи. Аркадия стала бы-стро говорить что-то. Её слова эхом отражались от стен и вонзались прямо в сердце, по-рождая боль и муку, тоску и слабость.
- А-а-а… - тихо выдохнул Дени стон, чувствуя, что больше нет сил сопротивляться этой ведьме. Его руки повисли вдоль тела, и если бы не Маркус, Дени неизменно бы рухнул на пол. Но Маркус подхватил его, стальным кольцом объятий сдавив ему грудь, пере-крыв дыхание. Дени тщётно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на песок. Перед его глазами всё поплыло, превращаясь в рваные багровые облака тумана. И по-среди этих клочьев к нему приближалось такое прекрасное, но до жути неестественное лицо Аркадии. Её губы припали к его рту и внутрь мужчины полился раскалённый свинец. Он хотел закричать, но всё что он смог выдавить из себя – это дрожащий вздох. Он видел огромную пиявку. Её трёхстворчатые челюсти впились ему в губы и стали со-сать нежно голубой неистовый свет его дыхания. Боль - жуткая, невыносимая боль, выходящая за пределы сознания, разлилась по телу, заполняя каждый его кусочек, за-ставила судорожно сжаться сердце и остановила его на миг, и вдруг, хлынула из него серебряными, искрящимися лучами, танцующими в пространстве шестью лебедиными крыльями. Дени закричал так, словно немилостивый палач вытягивал из него все вены разом. Но странно! Этот крик он услышал со стороны и так же со стороны увидел, как в этом свете драгоценной китайской рыбкой купалась Аркадия. Брызжа капельками искорок, она пропускала его через себя, а за её спиной, выбиваемая лучами света, вонючим скользким шлейфом тянулась болотная грязь.
16. Тигриная любовь.
Аркадия отпустила его – наслаждение нужно растягивать! Искупавшись в крыльях ангела, она преспокойно позволила раненному небожителю свернуться в тугой комок и отпустила Дени на все четыре стороны. Аркадия не беспокоилась. Из её владений ещё никто никогда не сбегал. Маркус выбросил Дени на дверь, как использо-ванную грязную тряпку
Дверь сама собой открылась и Дени вывалился в темноту коридора, и вначале пополз, а потом встал, и запинаясь, и тычась о стены кое как вышел наверх. Не оста-навливаясь, движимый паническим страхом, он вышел из особняка, и напрягая остатки сил, шатаясь пошёл прочь: в туман, куда угодно, только бы подальше от этого про-клятого места!
*****
Он шёл, как пьяный по взлёто-посадочной полосе, вытянув вперёд руки и отма-хиваясь от клубов липкого тумана, ничего не в силах разглядеть перед собой, как вдруг, неясная тень показалась впереди. Дени остановился, тяжело дыша, дрожа, он всматривался в её очертания. А тень нарастала стремительно приближаясь, пока перед ним, с радостным мяуканьем не возникла тигрица!
- О, Крошка! – пролепетал он, не веря своим глазам. Тигрица бросилась к нему и стала ластиться об его ноги, ворча от радости. Дени упал на колени и обнял её за шею, где позвенькивая серебром висел магический кулон в виде перевёрнутой пентаграммы, до-казывая ему, что тигрица – реальна! Слёзы полились из глаз, и он зарыдал навзрыд, уткнувшись лицом в шерсть зверя. Тигрица стояла не шевелясь и пела свою песенку, словно пытаясь его утешить.
*****
Он выплакался вдосталь. Вместе со слезами из него вышел страх. Дени ещё не-которое время стоял на коленях перед зверем, пока не перестал чувствовать их. Тогда он провёл руками по телу тигрицы. Пальцы пробежали по выпирающим рёбрам и по-звонкам. Кожа на ней обвисла сморщенной тряпкой. Он прижался ухом к её худому бо-ку и услышал, как ухало её сердце: натужно и гулко.
- Господи, ты голодная, Крошка!? – не то спросил, не то сделал вывод он. Она рыкнула. Дени с неохотой посмотрел в сторону проклятого дома, но тут же встал, растирая оне-мевшие ноги и повлёк зверя за собой.
- Идём! Тебе надо поесть и отдохнуть! А потом мы сбежим отсюда! – горячо прошептал он.
- Бау-м! – ухнула она в ответ.
*****
Александра бежала через дебри и мари больше недели, практически не останав-ливаясь. Она, как огненная стрела, выпущенная из лука, неслась по прямой на северо-восток: перепрыгивая мелкие ручейки и переплывая реки, не обращая внимание на то, что оставляет кровавый след от стёртых до мяса подушечек на лапах. За всё время этого бешенного марша она перекусила только один раз, совершенно случайно наткнувшись на припрятанную медведем протухшую тушу кабана. Испытывая дикий голод, засунув куда подальше отвращение, она заглотила побелевшее, вонючее мясо, кишащее червями, и запинаясь от жуткой усталости о поваленные деревья и камни потрусила дальше.
День и ночь…. Ещё день и ночь и ещё, и ещё… остановки, только потому что нет сил бежать дальше, и сознание отключается само собой, от насилия бессонницы. Не-сколько раз она натыкалась на людские лагеря: геологи, лесорубы, буровики, охотники. Она делала основательный крюк, огибая их, дрожа от одной только мысли, что кто-то может выстрелить в неё. И вот, на исходе сил и пределе сознания, тигрица вышла к проклятой котловине.
Солнце клонилось к закату. Океан неба, слившийся на горизонте с морем тайги, вспыхнул напоследок всеми красками золота и огня. Тигрица остановилась, взглянув на невиданное зрелище. Несколько секунд она слушала своё сердце. А потом посмотре-ла в пропасть, зияющую под самыми лапами, где клубился плотный, кажущийся жи-вым существом туман. Она с остервенением оскалила клыки и стала осторожно спус-каться в это марево.
*****
Дени привёл её в свою комнату, включил свет и ахнул. От того зверя, что он ос-тавил в Благовещенске остался разве что скелет, обтянутый дряблой кожей. На полу виднелись кровавые отпечатки лап. Он схватил простынь с кровати, и разорвав её на части, быстро бросился вытирать эти отпечатки. Это получилось легко. Пол в коридоре и на лестнице был покрыт багровым ковром, и кровь зверя на нём была незаметна. А на улице заморосил мелкий дождь, смывая следы нежданной гостьи. Дени вернулся в комнату и запер дверь на засов. Вытирая следы, он не забыл заглянуть на кухню, где в холодильнике нашёл размороженный пакет фарша и трёхлитровую банку молока. Всё это он прихватил с собой. И теперь, усевшись рядом с тигрицей, он кормил её с рук нежным взбитым мясом. Она была очень голодна, но послушно слизывала с его ладоней небольшие порции. А когда пакет и банка опустели, тигрица блаженно растянулась во всю длину двухметрового тела на полу и стала лениво вылизывать израненные лапы.
*****
Дени скинул с себя одежду и посмотрелся в зеркало, перед тем, как принять душ. Чёрные длинные волосы торчали грязными клочьями. На бледном исхудавшем лице пробивалась тёмная щетина.
- Ну и рожа у тебя, Дени! – он коснулся рукой своего отражения и стал приводить себя в порядок.
Позднее, освежившийся, чистый и выбритый, с обёрнутым вокруг бёдер полотен-цем, он рухнул на постель.
- Иди ко мне, Крошка! – позвал он тигрицу, похлопав ладонью по матрацу. И та сразу же прыгнула к нему, приняв предложение. Словно стена из рыже-полосатого мрамора, она легла рядом с ним, отгораживая его от ужасов и кошмаров, столпившихся где-то там, на пороге, и не решающихся подойти ближе. Тигрица пристально впилась янтарно-аквамариновыми глазами на тёмно-бурое пятно мрака, с дрожащими щупальцами, и грозно рявкнула на него, показав десятисантиметровые зубы и страшные когти. Пятно тут же исчезло за дверью.
- Что с тобой? – спросил Дени, выскакивая из объятий сладкой дрёмы. Он обнял её ру-ками, прижимаясь к зверю всем своим телом, инстинктивно ища у него защиты и тепла.
- Бох мой, как же я устал! – он зевнул во весь рот и мгновенно уснул, уронив голову на лапу тигрицы.
*****
Это была первая и единственная ночь за целый месяц, когда кошмары не мучили его. Он просто провалился в темноту. Усталый мозг отказывался видеть сны. Но всё же… сон приснился! Это был самый странный сон, что когда-либо снился Дени.
«Нежный женский голосок пел странную, очень сложную, древнюю мелодию, вплетая в неё не менее странные слова.
Посмотри на меня…
Посмотри на меня…
Ясным жарким огнём мои руки взлетят…
Тонкой гибкой лозой нежный стан возрастёт…
Белый снег с облаков мою кожу соткёт…
И вода с ручейка, напоённая золотом солнца,
Заструиться тяжёлою прядью волос…
Океаны взорвутся зелёной волной,
И ударит прибой…
Р-р-раз-з!!!
Чистотой аквамариновых глаз-глаз-глаз…

Последнее слово песенки эхом отозвалось в его голове. Тигрица вдруг забеспо-коилась. Она спрыгнула с кровати и в нерешительности заметалась по комнате, изда-вая жалобный плач, словно ей было страшно. Шерсть осыпалась с неё рыжим снегопа-дом. Зверь вернулся к кровати, встал передними лапами на её край и склонился над спящим человеком. Он коснулся его лица вибриссами и нежно лизнул мягким кончиком языка щёку и губы. И тут… пространство грохнуло резким щелчком, словно перескочив из одной точки в другую. И Дени почувствовал, как тяжёлые пряди чьих-то волос упали ему на грудь, и чьи-то нежные уста одарили его робким поцелуем…»
Он открыл глаза. Сон такой странный, напоённый через край эротической чувст-венностью. На его губах до сих пор остался вкус этого поцелуя. Дени, не открывая глаз, коснулся кончиками пальцев рта… и вдруг, осознал, что тигрицы рядом нет! Он, как ошпаренный вскочил с кровати и сразу же взглянул на дверь. Дверь была закрыта на тяжёлый кованый засов изнутри. Его босые ноги утопали в чём-то мягком и пушистом. Дени присел. В свете ночника, он ясно различил тигриную шерсть. Её здесь было так много, как будто Крошка лишилась меха совсем. И тут до его слуха донёсся шум воды в душе. И тот самый голосок из сна, тихо распевающий мелодию, так похожую на те, что поёт он, но в то же время совсем иную. Крадучись, Дени подошёл к душевой и осторожно приоткрыл дверь, заглядывая одним глазком в ярко освещенную маленькую комнатку. Там под струями брызжущей воды, в пол оборота к нему, спиной стояла молодая женщина и смывала с себя остатки мыльной пены.
Дени во все глаза смотрел на неё. Он и не предполагал, что на свете существуют подобные женщины. На вид она казалась совсем обыкновенной, только очень истощён-ной, но она источала из себя ощущение мягкости, нежности и податливости таким щедрым ароматом, что к ней неотвратимо хотелось прикоснуться. Она была словно соз-дана для любви. «Для единственной и бескомпромиссной. Существо не для всех!!! – по-правил его мысли тихий шепот ниоткуда.» Дени невольно поднёс правую руку к лицу, внимательно рассматривая кольцо с переливающимся камушком на безымянном пальце, но алмаз больше не хотел шептать ничего и Дени вернулся к созерцанию этого «существа». Затаив дыхание, блуждал он взглядом по её телу, жадно желая только од-ного, чтобы такая женщина принадлежала только ему и никому больше. Он почему-то подумал о свадьбе, о детях, которых она могла бы родить ему и о тысячи удовольствий, слагающих счастье семейной жизни, с подобным «существом».
Женщина вздохнула и повернулась к нему лицом, и вздрогнула, заметив его ошалевшего, стоящего в дверях душевой. Но потом она улыбнулась мужчине и ни сколько не стесняясь своей наготы произнесла по-русски. – Полотенце!
- Что? – рассеяно, спросил он её по-английски. Её просьба выхватила его из плена меч-ты.
- Полотенце! – она указала рукой на полотенце, висевшее возле выхода на крючке.
- А! – он вошёл в душевую, снял полотенце и протянул его женщине. Она спокойно за-крыла воду и завернулась в ткань, скрывая от Дени запретную тему. А потом, схватив с полочки цепь с пентаграммой, стремительно прошла мимо него, обдав того душистым запахом мужского мыла и распаляющей волной женских ферромонов. И Дени, словно пёс, потянув запах носом, последовал за ней, испытывая приступы острого всеохваты-вающего возбуждения, набегающего томными волнами.
Она села за столик к зеркалу. Дени подошёл к ней и только сейчас рассмотрел на плече багровую линию шрама и отметины от пуль на спине. Его всего передёрнуло. Моментально протрезвев, от страшной догадки, но всё ещё не веря, он рванул ткань с её тела на правом боку женщины тоже был шрам от пули и на левом бедре, а на ключице остались совсем ещё свежие точки от аппарата Елизарова. Она обречённо дала разглядеть ему эти отметины и стыдливо прикрылась, когда он выпустил полотенце из ослабших пальцев.
- Не надо, прошу тебя! Пожалуйста… - и опустила лицо, прогоняя воспоминания о жу-ти, породившей эти метки.
Женщина нервно взяла расчёску, воткнула её в волосы и стала немилосердно драть их со психа. Дени забрал у неё расчёску.
*****
Он очень осторожно расчёсывал её мокрые волосы, ласково касаясь её шеи, плеч, лба, щёк. И вдруг, потеряв всякий контроль, он склонился к ней и припал губами к влажной коже не шее женщины, приложив ладони к верху груди, и гладя, ставшими очень чувствительными кончиками пальцев впадинки на ключице, сгорая от вожделе-ния, которое порождала вздрагивающая, пульсирующая жизнью жилка.
- Кто ты? – шептал он, покрывая чувственными поцелуями её лицо.
- Ах-х… - она не пыталась вырваться из его объятий. Наоборот, она словно давно ждала этого, и сейчас таяла, как воск под огнём его губ.
- Скажи мне, кто ты… - он остановился, однако не в силах оторваться от неё и посмот-рел в зеркало, где отражались их лица. Женщина подняла руку и коснулась мягкой, как пух ладонью его щеки. Дени увидел, что ладонь эта изранена. Запустив пальцы в его волосы, она тихо прошептала.
- Александра! Моё имя – Александра! Я твоя тигрица! Я и она – одно целое! – и тут, опомнившись, повернулась к нему и, заглянув в его удивлённые глаза, просто сказала. – Я есть хочу!
Ничего кроме имени и слова тигр Дени не разобрал. Он непонимающе заморгал. И тогда она сунула пальцы себе в рот, сделав движение, как будто откусывает их, и пожевав, сглотнула обильную слюну. Теперь-то он понял, чего она хотела. Он отошёл от Александры и молча раскрыл свою походную сумку, так «заботливо» оставленную Люком. Порывшись в вещах, он достал майку и штаны. Александра подошла к нему. Он прислонил штаны к её бёдрам, примеривая их.
- Сойдёт! Одевайся! Кухня внизу, и по ночам по дому ходить нельзя, особенно сейчас. Хозяйка видишь ли ведьма такая, что не приведи господь, с какой жутью здесь можно встретиться.
Александра приняла одежду и, издав неповторимый звук, похожий на низкий рык и смешок одновременно, стала разворачивать полотенце. Но спохватилась, вспом-нив о пристойности, и недвусмысленно показала рукой Дени, чтобы тот отвернулся. Тот пожал плечами, исполняя её приказ. А любопытство, распиравшее его, всё же взыграло. И он нагло и незаметно для Александры стал подглядывать. Как она быстро, по-солдатски чётко, облачалась в его одежду. Наблюдая за тем, как она двигается, Дени с удивлением понял, что нежность и беззащитность женщины – всего лишь прекрасная вуаль, под которой скрыт грозный, неистовый воин. Он никогда не отступит перед сво-им врагом и будет сражаться бесстрашно за…
- А ты всё-таки подглядывал! – резко произнесла она. Дени закрыл глаза, закусил губу и утвердительно мотнул головой.
*****
Засов был поднят. В коридоре стояла угольная чернота. Дени щёлкнул выключа-телем, гася свет напрочь, и нащупал в полной темноте руку Александры.
- Идём! – сказал он и потянул женщину во мрак коридора. Он словно пробирался сквозь леденящую жижу и страх стал проникать в него липкими щупальцами. Дени остановился, тяжело дыша. Александра наткнулась на него в темноте, разозлилась и рявкнула.
- А ну, суки, пошли все на йух, вонючие отродья!!! Давно в торец не получали? Так я вам щас устрою это удовольствие! – и издавая тирады отборных русских трёхэтажных матов Александра со всей силы, не шутя топнула ногой.
Её угрозы не прошли даром. Кошмар вокруг Дени взорвался. Что-то визжа и клокоча отступило, прячась по углам и стыкам стен. Дени победно хохотнул. Алексан-дра, сжав его руку в своей, решительно повела его по коридору к лестнице. Она разве-селилась и что-то тихо «урчала», сопровождая низкую воркотню вспышками приглу-шённого смеха. И Дени совсем расслабился, и перестал бояться.
*****
Они ввалились на кухню, где горел тусклым синим светом ночник. И Александра, не церемонясь, радостно напала на холодильник. Вскрыв его чрево, она как хищник стала вгрызаться в содержимое ящика, вытаскивая из него с довольным рычанием продукты. На столе образовалась целая орда их. Нисколько не заботясь об осторожности, Александра очень быстро приступила к приготовлению странного блюда. Дени во все глаза наблюдал, как в объёмную фаянсовую миску был высыпан творог, размешан со сметаной и мёдом и яичными желтками. Туда же полетело крошево кондитерского шоколада и сухой изюм. Александра попробовала блюдо.
- Это что, разве можно есть? – Дени подозрительно уставился в миску, где всё переме-шивалось, превращаясь в тягучую вязкую массу.
- Чё-то не хватает! – она бесцеремонно сунула ложку с мешанкой в рот мужчины.
- Вкусно! – неожиданно для себя отметил он вслух, вспоминая, что Крошка обожала сырки в шоколаде.
- Да, нет же! Чё-то не хватает! - Александра бросила ложку в миску. Дени присел на стульчик¸ взял эту ложку и наблюдая за тем, как женщина стремительно вскрывает ящики и полочки, ища недостающие ингредиенты, стал с энтузиазмом поглощать со-держимое миски.
Он так увлёкся, что вздрогнул, услышав победный крик Александры. Она верну-лась к столу, неся банку консервированных ананасов. И тёртые грецкие орехи с кори-цей.
Александра укоризненно покачала головой. Миска была почти пуста. Дени съел почти всё и не заметил.
- Обжора! – она потрепала его по волосам и принялась восстанавливать блюдо, попутно треская по пальцам нетерпеливого мужчину, который так и норовил оттяпать из миски ещё кусочек лакомства.
Наконец, когда дьявольское месиво было готово и Александра с Дени, уничтожив все следы нападения на кухню, собрались уже уходить, она вдруг, замерла с миской в руках, к чему-то прислушиваясь. Её губы оскалились в злой улыбке. Александра на-пряжённо уставилась на дверь. Дени услышал приближающиеся шаги и разговор. Они переглянулись друг с другом и одновременно посмотрели на кухонный стол, накрытой широкой белой скатертью под клеёнкой.
- Вниз! – шикнула она ему. Они быстро юркнули под стол, сжавшись в два настропа-лённых комка живой плоти. Александра прижала миску к груди, а Дени прижал к себе Александру. На кухню вошли двое. Зажёгся яркий свет.
- А я говорю тебе, Херес, что хозяйка так и сказала. Смотрите, говорит, в оба! Нет ли в доме непрошенных гостей?!
- О чём ты, Ван? Какие такие, непрошенные гости? Здесь не бывает такого! Я уже две тысячи лет торчу на посту, и ни разу не слышал о подобном.
Кто-то подошёл к холодильнику, отрыл его и налил в стакан минералки. Дени видел только чёрные лакированные ботинки, топтавшиеся от него в полуметре. Уста-вившись на них он заметил, как кожа обуви странно приподымалась в неположенных местах. Дени закрыл глаза и закусил губы. Александра бесшумно потянула носом аро-мат, исходящий из миски. Спокойно, но осторожно, она подцепила пальцем лакомство и наслаждением сунула его себе в рот. Но ужин в одиночестве не прельщал её и Алек-сандра, тут же, исправила ситуацию. С задорной улыбкой, впихнув в рот Дени изряд-ную порцию, Александра мгновенно разрядила атмосферу настороженного напряжения в укрытии.
Это было очень странно! Они сидели в полуметре от смертельной опасности и ужаса и жадно поглощали содержимое миски. Как спрятавшиеся от грозных взрослых дети, Александра и Дени тихонько обсасывали пальцы, попутно перемазываясь в тво-роге и отвлекаясь от еды только для того, чтобы облизать друг друга, и отвлекаясь от этого занятия только для того, чтобы послушать о чём говорят нежити, топчущиеся за тонкой шёлковой препоной скатерти. И им было страшно и весело одновременно!
- Ты когда-либо слышал об амбе, Ван? – они разговаривали на странном языке, кото-рый был хорошо понятен как Александре, так и Дени.
- Это оборотень, кажется!
- Это не просто оборотень, болван! Это – жуткая тварь, сам дух тайги: сильный и стре-мительный, коварный и бескомпромиссный! Это – самое страшное, что могут выдумать эти древние леса. Ведь, заметь, слово тайга и тигр – одно и тоже слово!
- А нам то, какое дело до амбы?
- Дурак! Отличительной чертой амбы является его целеустремлённость. А это значит, что если амба решил, что ему нужно убить кого-то, то он это сделает! И не важно, кто это будет - человек или такие, как мы! От него нельзя спрятаться или убежать! Он легко найдёт свою жертву и в том, и в этом мире. И даже Ведьмин круг его не остановит! Недаром же люди говорят: «Ему амба пришла»!
- Но хозяйке-то он не страшен? Он же не сильнее её? Тем более теперь. – Ван хохотнул. – Когда в её власти ангел!
- Всё было бы хорошо! Всё было бы просто прекрасно, Ван, если бы только этот ангел, не принадлежал одной девчонке, которая как раз и является носителем самого амбы, идиот!!!
- И что же, Херес, она явится сюда? Ты на это намекаешь?
- Не знаю, не знаю, Ван! Я слышал, что хозяйка околдовала ту девчонку. Она наслала на неё тринадцать напастей, а потом погрузила её дух в болотную спячку. И возможно, девчонка сгинула бы в собственном дерьме, если бы только не её ангел! Ты же знаешь, что хозяйка похитила у неё картинку.
- И?...
- Всё очень просто, Ван! Для ведьмы достаточно истинного изображения духа, чтобы заставить его выпить человеческой крови и отведать мяса. Тогда небожитель хочет он того или нет, обретает плоть и кровь – становиться обычным человеком. Хозяйка назы-вает этот процесс засеванием. Она посадила ангела в тело, как в почву, ангел вырос и стал петь. Способность к пению и музыке, поэзии и всё, что связано с музыкой, пусть даже такой, как архитектура – отличает небожителей от простых смертных!
- А девка?
- То-то и оно, Ван! Амба – могущественный первородный дух. Его нельзя сломить! Можно только погрузить в спячку. Девка услышала песни своего ангела и её дух про-снулся! Это сродни атомному взрыву. Внутри неё всё перевернулось. Стены Ада заб-вения, так заботливо выстроенные вокруг амбы хозяйкой, рухнули от одного его рыка! Теперь то, ты понимаешь, кто такой злой дух тайги? Но хуже всего – амба проснулся как раз в тот момент, когда хозяйке приспело собирать урожай. Она заманила ангела в Россию, а потом и сюда.
- Что-то я рядом с Дени не вижу никакой амбы.
- Болван! У Дени-человека осталась тигрица в городе!
- И что же? Этого добра раньше было много в тайге, пока мы не устроили великую травлю. А помнишь, Херес, как мы все забавлялись, изводя этих тварей?
- Толку то, идиот! Даже если мы перебьём всех тигров в тайге, мы не уничтожим амбу! И вообще, дурак, ты хоть можешь представить себе, что та тигрица, что осталась в горо-де и есть его физический образ?
- Оборотень?
- Да! И он обязательно явится сюда и испортит всё. Лишит хозяйку наслаждения от убийства Дени! А может даже убьёт её.
Дени чуть не поперхнулся. Александра стремительно зажала ему рот и нос, на-прочь перекрывая воздух и, озверев, оскалила крепкие белые, ровные, как на подбор, зубы в сторону нежитей. Из её глотки вырвалось едва слышное хищное шипение. Дени поразился преображению женщины. Казалось, ещё немного, и она на глазах обретёт облик его тигрицы. Если бы Дени обернулся на тень у себя за спиной, то увидел бы, как вместо тени Александры, стала расти тень зверя.
- Что это? – спросил Ван. – Ты слышал?
- Что ещё?
- Мне показалось, что я слышал шипение и рычание!
- Где? – не на шутку перепугался Херес.
- Не знаю, пойдём-ка поглядим лучше. Вдруг и вправду амба пришла?! – Ван заржал, видя, как задёргался Херес.
- Да успокойся ты, Херес, это я так сказал, короче это был розыгрыш!
- Идиот! – послышался звук тычка, и смех Вана. Нежити вышли из кухни, погасив свет. Их голоса ещё долго раздавались, удаляясь от кухни.
*****
Дени и Александра ошарашено смотрели друг на друга, пока опущенная шторой после яркого света темнота не растворилась, и они не стали различать лица.
- У тебя творог на щеке. – Александра смахнула прилипшие крошки пальцем и сунула их в себе в рот. Дени импульсивно потянулся к ней, и сжав в объятиях, страстно взасос поцеловал её. Чашка с недоеденной дьявольской мешаниной упала на пол. Женщина вывернулась в его руках и ответила не менее страстным порывом. Стол зашатался не в силах больше скрывать под собой двух озверевших от близости людей.
- О нет, хватит, Дени, идём!... – шептала она, целуя его и проникая руками под одежду.
- Ну, ещё немножко, пожалуйста!... – молил он её, стремясь сблизиться с ней, как можно теснее.
- Ну, хорошо, ещё немножко. Но, только немножко!...
*****
Они ворвались в комнату, и, едва заперли дверь на засов, как захохотали, дав волю энергии задора, переполнявшей их.
- Мы правда, сбежим отсюда? – спросил её он.
- Конечно! Вот только дождёмся рассвета и убежим!
Они совсем не заметили, что стали говорить на том же языке, что и нежити.
Дени посмотрел на Александру. Разгорячённая, с весёлыми чёртиками, пляшу-щими в аквамариновых глазах, женщина улыбалась ему, чуть склонив голову набок. Его взгляд скользнул по её рельефной фигурке. Тонкая трикотажная майка была ши-рока ей в плечах и талии, но узковата в груди и на бёдрах. Одетая на голое тело, ткань облепила её фигуру, бесстыдно выдавая все скрытые прелести.
Дени приблизился к Александре, смотря на неё блудливыми, повлажневшими от желания глазами. Его взгляд остановился в районе груди женщины, где тугие, напря-жённые соски приподнимали ткань майки. Губы Дени чувственно дрогнули. Затаив дыхание, он коснулся кончиками пальцев до этих бугорков. Она вздрогнула и чуть от-странилась. Но Дени алчно обхватил её рукой за талию и властно притянул к себе. Его губы стремительно впились в рот Александры. Тела их сотрясла жаркая дрожь. Она ахнула, когда рука его бесстыдно скользнув под майку смяла её грудь, обнажая белую кожу. Дени склонился и стал ласкать её соски языком и губами. Александра задрожала, как натянутая струна. Она теряла контроль. Контроль над собой над ситуацией. Она чувствовала, как начинает растворятся, словно сахар в воде. И вдруг в припадке паники, она стала вылазить… именно вылазить, медленно, но неудержимо из объятий Дени, так словно он душил её, словно она тонула в нём, как в трясине. А тот с не мень-шим остервенением, не позволял ей выскользнуть.
- Ах, ты сука! – рявкнул Дени раздражённый этой бессмысленной вознёй, и издав тор-жествующий рык, подхватил её на руки, и с ходу бухнулся на кровать вместе со своей жертвой. Словно сам став тигром, не на миг не выпуская её из своих объятий, он стал терзать её, сладострастно и жестоко подчиняя женщину своей воле.
Продолжение следует.

13. Благовещенск-на-Амуре. (Глупые интриги)
- Со зверями в гостиницу нельзя! Нельзя, я сказала! – пересиливая страх, закричала вахтёрша. Дени вопросительно взглянул на Люка. Тот подошёл к конторке и по-французски сказал какую-то белиберду, деликатно вынул из нагрудного кармана пла-ща плитку шоколада и поцеловал протянутую к ней ручку вахтёрши.
- Ой, ну что вы! – смутилась женщина. – Как можно!
А в это время, Дени и его друзья, прикрывая телами тигрицу, очень быстро смы-вались из холла в лифт или бегом неслись вверх по лестнице к номеру Дени. Подобные «военные» операции проводились всегда, когда тигрицу следовало выгулять. Конечно они могли устроить её в клетке, где-то в подвалах гостиницы. Но зверь тогда начинал тосковать и тихо плакался Дени, тычась в его руки носом, когда тот приходил кормить его. Аппетит у тигрицы падал, и она начинала хиреть на глазах.
Что-то связывало её с Дени. Нерушимой невидимой цепью было приковано серд-це огромного хищника к этому невысокому, кажущемуся пацаном рядом с ней, мужчине. Дени тоже чувствовал эту связь, и тоже тосковал по тигрице. Настроение у него сразу начинало портиться, едва она удалялась из поля зрения. И он испытывал минуты детского счастья, и готов был сразиться со всем миром, когда тигрица была рядом. Ко-манда Дени, считая также и Люка, тоже была влюблена в неё. Но не смотря на то, что тигрица игралась и кувыркалась с ними, и спокойно, без колебаний, заступилась бы за каждого даже перед самим дьяволом, сердце её неизменно и бескомпромиссно принад-лежало только Дени. Только ему она позволяла невероятные вещи, такие, как сунуть руку в пасть, или щёлкнуть по носу. Только на него она могла обидеться, и «не разго-варивать с ним», только он мог моментально излечить её от обиды, просто поцеловав её в нос. Исходя из этого, Дени всеми доступными ему путями делал всё так, чтобы только зверь ни на минуту не отлучался от него далеко. Они словно срослись, великолепно до-полняя друг друга. Даже концерты Дени больше ни разу не проходили без участия тигрицы. Публика же была в полном восторге. И Люк, считая деньги, ликовал, от того, что бог послал им такую удачу, как Крошка.
Дени до сих пор не мог дать ей имя. Он чувствовал, что имя у неё должно быть человеческое, но тщётно перебирал в мыслях все известные ему женские имена. Ни од-но из них не рождало в его голове образ тигрицы, и ни на одно из них она не собиралась откликаться. Поэтому все звали её просто Крошкой. И только Дени, находясь наедине со зверем обращался к ней «Моя Огненная Леди».
*****
- Дени! – заглянул вечером в номер певца Люк. Тот сидел на диване в одном полотен-це, повязанном вокруг бёдер, и внимательно разглядывал пальцы на ногах, потешно растопырив их. Тигрица стояла над ним, опершись передними лапами о диван, и тоже с интересом следила за занятием Дени. Люк вошёл, нарушив идиллию.
- Дени, Роксана звонила! Она уже в городе, едет с аэропорта и через несколько минут будет здесь! – запыхавшись, сообщил он.
- Роксана? – сердце Дени ухнуло.
Его жена, оставшееся в Англии вместе с сыном, сейчас будет здесь! Последнее время, она взяла моду появляться внезапно, словно пытаясь застать его врасплох. Рок-сана ревновала его и закатывала скандалы по всякому поводу. Поэтому Дени так раз-волновался. Признаться, он несколько поотвык от негативных эмоций.
- О, нет! – Дени с сожалением взглянул на тигрицу. – Извини, Крошка, но тебе нужно будет спуститься вниз и посидеть в клетке.
Тигрица внимательно посмотрела ему в глаза, вздохнула, подалась назад и по-казала зубы.
- Не вредничай, Крошка! У Роксаны аллергия на кошачью шерсть. Будет мало прият-ного, если вы встретитесь! –он спрыгнул с дивана на ходу срывая полотенце, и стал бы-стро одеваться.
*****
Дени стоял в вестибюле гостиницы и с волнением наблюдал, как к порогу подъе-хала шикарная японка серебристого цвета. Из неё выбежал водитель и открыл дверцу перед очень красивой, стильно одетой женщиной. Водитель галантно подал леди руку, та элегантно вышла из салона, и гремя точёными каблучками прошла в вестибюль.
Роксана была чуть выше Дени, но невероятно хорошо сложена. Было видно, что над внешностью этой женщины потрудились многие и многие профессионалы. Кожа, причёска, макияж, одежда – всё так гармонировало. Лицо женщины тоже было бы иде-ально красивым, если бы не одно но! Вглядываясь в него, можно было заметить под ис-кусно наложенным слоем дорогой косметики, узковатые, чуть растянутые губы не от-личающиеся привлекательной формой.
Губы человека, в отличие от глаз, не могут солгать об истинном характере их но-сителя. Именно по губам – по их форме, цвету, движению – легко можно определить какой зверь или зверёк сидит в душе человека.
Физиогномист сказал бы, что в душе Роксаны сидит очень опасный, но немного туповатый ящер. Который никогда не упустит своего шанса, чтобы хорошенько заку-сить. Он будет преследовать раз укушенную жертву, как комодский варан. Чтобы потом, настигнув её обессиленную, начать равнодушно поглощать ещё живую, орущую плоть.
Дени же ничего не знал о настоящей физиогномике. Он видел только блеск и от-кровенно гордился, что всё это великолепие принадлежит ему.
- Роксана! – несколько сдержано, но радостно раскрыл он объятия своей жене. Она прильнула к нему, одарив коротким поцелуем. – Ты приехала! – он страстно посмотрел ей в газа. – Идём! – и он, коснувшись её руки повёл женщину в номер.
*****
- Выпьешь чего-нибудь? – спросил он у неё, открывая бар и доставая пузатый фужер.
- Мартини с оливкой. – коротко ответила она.
Дени налил золотистый напиток в фужер и бросил туда зелёную оливку. Он по-дошёл к жене, устроившейся на диване, и, присев на подлокотник протянул ей марти-ни. Но нетерпение взяло своё. Он, не дожидаясь пока она пригубит его, жадно впился в её рот своим. Вкушая поцелуй, Дени соскользнул с подлокотника, сминая её грудь в своей ладони. Страсть переполняла его как фонтан, бивший из артезианской скважи-ны.
- Постой, Дени! Ну, постой же! Боже, какой ты голодный! – стала изворачиваться от него Роксана.
- Ты права, я очень голоден! – рыкнул он, ловя губами её блестящие светлые волосы.
Роксана вырвалась из его объятий и, поправляя возле зеркала причёску, легко-мысленным голосом спросила.
- А что, разве в России не так, как везде?
- Что? – не понимая спросил Дени.
- Насколько я помню, ты раньше легко находил чем утолить подобный голод. Разве Люк не приводит к тебе девок?
- О чём ты? – Дени встал, и всё ещё подчиняясь желанию, обнял жену за плечи, жарко целуя её в шею.
- Ах, перестань Дени, я здесь не ради того, что соскучилась по сексу с тобой! Ты должен понимать, как я нервничаю, оставаясь одна с пятилетним сыном на руках, пока ты не-известно где разъезжаешь по гастролям. Я просто не могу думать о таких вещах!
Дени усмехнулся, внезапно остыв и отошёл в сторону.
- И чем же забита твоя голова, когда я «бросаю вас сыном на произвол судьбы», милая?
- О деньгах, Дени! Нам нужны деньги! – алчно сверкнула глазами Роксана.
- Как, разве у вас нет денег? – удивился он.
- Ты смеешься! То, что мы имеем, этого мало! – Роксана шла напролом. – Дени, ты – звезда мировой величины! Ты получаешь такие гонорары! И куда же уходит всё это?
- Спроси у Люка. Он знает всё лучше меня. Ты думаешь, всё так просто? Вышел вечер-ком, спел песенку и загрёб кучу денег? Но ты забываешь о налогах, об амортизации техники, о транспортных расходах, об обслуживающем персонале, о…
- О тигрице! – прервала она его, резко переведя разговор на по-настоящему волнующую её тему.
- Что?!
- О тигрице, которая гастролирует вместе с тобой по России! Дает концерты не хуже те-бя, Дени! Поистине о вас уже складывают легенды! – Роксана изящно положила в рот оливку. Дени сел на диван и серьёзно посмотрел на жену. Не зная почему, он почувст-вовал холодок, пробежавший между лопаток. А Роксана продолжала. – Я тут недавно слышала, что ты не расстаёшься с ней. – она порылась в сумочке и достав тонкую дам-скую сигарету, нервно прикурила её, выпустив облачко дыма. Роксана немного успо-коилась. – Будто ты, Дени, проводишь всё своё время с этим зверем, и даже спишь с нею в одной кровати.
- Ну и что!?
- А может, ты ещё и скотоложством с нею занимаешься? – хохотнула она.
Дени нахмурился и покачал головой в немом упрёке жене, за только что произ-несенную глупость.
- А что я такого сказала, Дени? От тебя можно ожидать всего!
- Ты сказала глупость! – ответил он коротко. Роксана затушила недокуренную сигаре-ту. – Я-то думал, что ты здесь, потому что соскучилась. В конце концов, приехала отру-гать меня за недостаток денег, за то, что сына почти не вижу, а ты притащилась из-за края горизонта, чтобы приревновать меня к тигрице! Ха-ха-ха! – он залился тонким непристойным смехом, откинувшись спиной на диван.
- Ты покажешь мне её? – холодно настояла на своём Роксана.
Он перестал смеяться и медленно встал на ноги. – Почему бы и нет, идём!
- Куда?
- Она внизу, в подвале, сидит в клетке, как и полагается такому зверю! – не менее хо-лодно произнёс он.
*****
Они спустились в подвал, где в специальной большой комнате сидели немного-численные заключённые кошки и собаки. В глубине комнаты стояла объёмная стальная клетка.
Едва увидев Дени, тигрица поднялась на ноги и замяукала, словно звала котён-ка. Но увидев рядом с ним Роксану, она почему-то, отступила вглубь клетки и упёрлась задом о стену. Зверь принял напряжённую позицию для нападения, напрягшись как пружина, склонив и вытянув вперёд голову, смотря снизу вверх почерневшими глаза-ми и глухо предупреждающе зашипел, и зарычал.
- Это она. – сказал Дени. Он спокойно протянул руку через прутья, касаясь напряжён-ного носа тигрицы кончиками пальцев. Та даже не обратила внимания на его ласку, продолжая пристально смотреть на Роксану и глухо рычать.
- Кажется, я ей не нравлюсь! – довольно улыбнулась женщина.
Роксана вызывающе близко подошла к прутьям клетки и положила левую руку на плечо мужа. Рычание зверя стало срываться на тихий визг. Роксана спряталась за спиной Дени и чувственно поцеловала его в висок.
- Зверь великолепен! – льстиво прошептала она тому на ухо, и всунув ухоженные пальчики под майку Дени стала ласкать его грудь и живот на глазах у тигрицы. Дени, соскучившийся по этой ласке снова ощутил прилив страсти. Словно послушный ребё-нок, он отдался на милость жены. А та, коварно глядя на зверя синими глазами жарко припала к губам мужа, который застонав обернулся к ней лицом и обнял её, запуская пальцы в крашенное золото волос Роксаны. В любовном тумане, Дени не заметил, как рычание зверя усиливается, и как оно резко перерастает в визг. А тигрица видела, как светловолосая женщина, лаская Дени одной рукой, другой незаметно вынула из кар-мана жакета маленький, блестящий хромом дамский пистолет. Тигрица кинулась на прутья клетки, в бешенстве ударив лапой, выпустив на всю длину чудовищные когти. Она метила в Роксану, но попала по плечу Дени, разорвав рукав майки и плоть до кости. Дени вскрикнул от жуткой, всепронзающей боли. Кровь фонтаном брызнула из ран, орошая песок на полу. Он отшатнулся от Роксаны и закрутился волчком, шипя и ругаясь, безуспешно пытаясь зажать раны. Зверь бесился, бросаясь на прутья. Клетка тряслась и трещала. Роксана хладнокровно навела дуло пистолета на Дени, целясь ему в сердце. И в этот момент тигрица с такой силой ударилась о прутья клетки, выпустив за решётку передние лапы с распущенными когтями, которые просвистели в дюйме от лица Роксаны, что женщина, развернулась и выпустила от нешуточного испуга почти всю обойму в ужасного зверя.
- Что ты делаешь! – закричал Дени. Он из последних сил рванулся к жене и вышиб оружие из её руки. Пистолет отлетел к стене.
Время замедлилось как во сне. Дени видел, как его Крошка грохнулась на пол спиной, и задёргалась, безуспешно пытаясь извернуться и встать на лапы. Тигрица плакала. Это был именно плач одинокий и обречённый. Она поломала ключицу о пру-тья клетки, она приняла в себя три пули, которые иссекли её бока и спину, и теперь лежала на полу пластом, как тогда на сцене, при их первой встрече. Дени широко рас-крытыми глазами воззрился на Роксану. Губы той расцвели в корявой улыбке.
- Пошла прочь! –прошептал он. – Прочь пошла, сука!!! – в бешенстве рявкнул он, и схватив горсть смоченного кровью песка, швырнул его в жену, испачкав белоснежный жакет Роксаны алыми брызгами.
- Ты ещё пожалеешь, Дени! – зло прошипела она, подбирая пистолет с пола. – Ты и твоя поганая кошка! – и Роксана, не целясь выстрелила в тигрицу. Зверь закричал, ло-вя спиной оставшиеся пули. И вторя ему, Дени закричал так, как будто это не тигрицу сейчас расстреливали, а его и потерял сознание. В подвал вломились люди. Человек шесть остановились, как вкопанные рассматривая страшную сцену кровавой расправы: Дени, лежащий в луже крови, и тигрица, закатывающая глаза, корчившаяся на полу клетки. Роксана, посеревшая от пережитого стресса, глухо заплакала.
- Это всё это животное! Оно напало на Дени и ранило его в плечо! Я не понимаю, что произошло! Я только помню, что сильно испугалась! – она выронила пистолет из рук и наигранно склонилась над мужем.
- Он ещё жив! Скорую! Вызовите кто-нибудь скорую! – закричала она в истерике.
*****
Дени пришёл в сознание, когда его везли на каталке к машине. Рядом с ним шёл Гаен. Он равнодушно обвёл глазами толпу людей, посверкивающую вспышками фотокамер и, увидев Роксану, которую утешали его друзья, вспомнил о тигрице. Сердце его сжалось в комок и облилось холодом.
- Гаен… - прошептал Дени помертвевшими губами и потянулся ставшей прозрачной рукой к товарищу.
- Да, Дени. – склонился над ним тот.
- Крошка!... Она там… умирает!… Гаен, это всё Роксана, это она!... Прошу тебя, Гаен! Дени изо всех сил сжал руку товарища ставшими ватными пальцами. В его гла-зах был такой ужас, что Гаен остановился и достал сотовый. Он позвонил в ветлечеб-ницу. Хотя, выслушав рассказ Роксаны о произошедшем, друзья приняли решение усыпить зверя, но видя, что творится с Дени, Гаен изменил общее решение и вызвал скорую для тигрицы.
*****
Дени лежал под капельницей. Его правая рука была прибинтована к груди. В голове метались тревожные мысли. Перед глазами то и дело всплывала во всех под-робностях сцена бойни, так хитроумно состряпанная Роксаной.
- Ну как, милый мой муженёк, ты себя чувствуешь? – в палату, в белоснежном халате вошла его жена.
Дени с отвращением посмотрел на неё, и не желая ничего говорить, отвёл глаза в сторону.
«Господи! Какой цинизм! Как же он мог когда-то возжелать эту женщину? Как же он мог сделать её своей женой, зачать ребёнка? Он вспомнил, какой она была, когда он влюбился в неё без памяти. Она казалась ему королевой, нет, - богиней, снизошедшей с небес по какой-то своей прихоти до него – простого смертного! Он бегал за ней, как со-бачонка. Ухаживал, тратил на подарки последние деньги, притворяясь богачом, терпел насмешки друзей. Но он отбил её у мужа! Роксана тогда была замужем за очень пер-спективным бизнесменом. Сейчас же он понял, почему она согласилась выйти за него. Его слава – так внезапно навалившаяся слава рок звезды вскружила ей голову. Рокса-не импонировал титул дамы сердца знаменитого Грязного Дени! Дени, который словно оживший демон-инкуба царил на сцене, сводя с ума своих поклонниц.»
- Я тебе принесла бульон и фрукты. – беспечно сказала Роксана, вынимая из сумки продукты. – Россия – отвратительная страна! Ты не находишь? Гостиницы с таракана-ми, а в больнице такая невозможная еда…
Дени тихо вздохнул и метнул на жену серо-голубой молнией глаз.
- Не трудись, Роксана! Я сыт! Тебе лучше уйти! – прошептал он. Она же, словно не слыша его слов, раскрыла термос с тёплым куриным бульоном и поднесла к его рту ложку. Дени отвернулся.
- Уйди! Ты не слышишь меня? Я сыт по горло тобой и не нуждаюсь в твоих услугах!
- У тебя жар, Дени. – она приложила к его лбу ладонь. Он дёрнулся, как от прикосно-вения чего-то мерзкого и скользкого. Игла капельницы проткнула вену и вылезла на-ружу. Дени выгнулся дугой от боли. Он не мог вынуть иглу сам и только безучастно наблюдал, как бесцветная жидкость капает на простыню с конца широкой иголки, а по сгибу локтя тоненькой струйкой течёт венозная кровь. Он медленно перевёл взгляд на жену. Роксана с насмешкой, чуть приподняв бровь, разглядывала его руку.
- Позови доктора! – приказал он ей.
- Зачем же доктора? Я сама могу всё исправить! – она протянула руку к игле. Дени снова дёрнулся и угрожающе произнёс.
- Если ты сейчас притронешься ко мне, стерва, я тебя на куски порву! Жаль, что тиг-рица этого не смогла сделать! Убирайся, тварь!
- Как хочешь, Дени. – Роксана встала, и уже уходя, кинула через плечо. – А тигрица твоя сдохла! Знаешь, Гаен позвонил в ветлечебницу. Её там оперировали, оперирова-ли… - Роксана засмеялась нервно. – А она взяла, да и сдохла!!! Дени, в сущности, я здесь, чтобы посоветоваться с тобой. Уж мне, как никому известно, какие… «чувства» ты питал к ней! Что тебе больше нравится? Тигриная шкура возле камина или мне зака-зать её чучело?!
Он закрыл глаза, чувствуя, как из них непроизвольно потекли слёзы.
- Выздоравливай, любимый! Поскорее! – съехидничала Роксана, закрывая за собой дверь.
- Сука!!! – закусил Дени трясущиеся от рыданий губы.
*****
- Ну, что ты, Дени, успокойся! Крошка жива! Её прооперировали, вынули пули, целых пять. На ключицу поставили аппарат Елизарова. Вот только… - Гаен замолчал, разду-мывая, сказать Дени или не сказать.
- Что? – спросил тот. – Говори же, что не так?
- Как всегда, Дени. Она ничего не ест. Тебя ждёт. Лежит на соломе под капельницей, не хуже тебя. А глазищи такие! Такие… Дени!... – Гаен замотал головой.
Дени глубоко вздохнул и сел на кровати. Голова пошла кругом и в глазах потем-нело.
- Ты что, Дени? Не вздумай! Ты ещё слишком слаб! Лежи! – засуетился Гаен.
- Да не могу я! – он лёг. – Ты лучше помоги мне, Гаен. Найди мне какую-нибудь одежду.
- Ты что, бежать вздумал?
- Ага, ты угадал.
- Я тебя не пущу! И не думай! Ты с ума сошёл! Господи, какой же я дурак, что рассказал тебе про Крошку! – укорил себя Гаен.
- Ты правильно сделал. А если ты мне не поможешь, я всё равно сбегу! – Дени медленно сел на кровати, тяжело дыша и ожидая, когда пройдут неприятные минуты голо-вокружения. Потом, опершись на руку Гаена, он упрямо встал на ноги.
- Ты как? – спросил его друг.
- Чёрт, до чего же паршиво… - прошептал он еле слышно. – Пошли, пока я ещё могу идти.
*****
Музыканты топтались в больничном коридоре, ожидая появления Гаена. Они очень удивились, увидев, как тот, придерживая Дени за здоровую руку, спускается к ним по лестнице. На больном был одет халат, поверх которого была накинута кожаная куртка Гаена, скрывающая прибинтованную к груди руку. Лицо его было очень блед-ным и ноги то и дело изменяли ему, но в побелевших глазах горело неуёмное упрямст-во.
- Дени! – радостно приветствовали его товарищи, осторожно обнимая и похлапывая по спине.
- Пошли, пошли… - торопясь сказал он им, едва не теряя сознание от боли и слабости, и, окружённый кольцом музыкантов улизнул из больницы.
*****
Они приехали в ветеринарию. Старое, дореволюционное здание, с высокими по-толками и длинными окнами, стояло в центре города на набережной.
В коридоре было много народу, пришедшего со своими питомцами на приём к врачу.
- Эй, куда прёте без очереди? – окрикнул их бритый мужчина, держащий на привязи приунывшего ротвейлера. Он угрожающе встал, всем своим видом показывая, что не потерпит наглости новоприбывших.
- Наз-на-чено! – коряво ответил по-русски Гаен выученное с подачи доктора слово и вошёл в кабинет без стука.
- А, это вы Гаен? Входите! – врач протянул написанный медицинской шифрограммой рецепт бабушке с персидской кошечкой на руках. – Кладите ей это в корм один раз в сутки, и всё будет в порядке.
Старушка, поблагодарив его, пошла к двери, где остановилась на секунду, раз-глядывая посетителя с экзотической причёской.
- А вы не русский, ведь правда? – задала она вопрос с ходу.
- Прошу вас, бабушка. – доктор встал, чтобы выпроводить назойливую посетительницу, которой больше делать нечего и пообщаться не с кем, кроме как с мед. персоналом. – У нас конфиденциальный разговор.
- Ах, извините! – несколько раздражённо произнесла та и нехотя покинула кабинет.
*****
- Ваша тигрица в очень плохом состоянии! – сказал врач по-английски. – Нет, нет, раны тут не при чём. Всё было бы хорошо, если бы зверь не находился в депрессии. Мне очень жаль! Такая великолепная особь, но она скоро умрёт.
- Я думаю, что если дело в депрессии, то это поправимо, доктор! – улыбаясь, возразил Гаен.
- Навряд ли! Хотя по вашему лицу я вижу, что вы скрываете некую тайну.
- Тайны тут никакой нет! Просто сейчас здесь её хозяин, а уж он то, точно сможет вы-вести её из клинча.
- Любопытно было бы посмотреть, как он это сделает.
- Не думаю, что Дени согласится демонстрировать это на публике. Он и нас то, всех выгонит обязательно.
- А, всё равно! У меня сейчас приём в самом разгаре. Вот вам ключ, идите в клетку и бог в помощь!
*****
Шестеро товарищей обступили просторную клетку, где на мягкой, чистой соломе, вытянувшись во всю длину рыже-полосатого тела, на боку лежала тигрица. Она не ше-велилась. Только слабо приподнимающиеся при дыхании перебинтованные бока гово-рили, что зверь всё ещё жив. Гаен открыл дверцу и Дени, придерживаясь за прутья здоровой рукой, морщась от боли, вошёл внутрь клетки. Тигрица никак не отреагиро-вала на появление гостей. Дени попросил Николаса помочь ему сесть и тот усадил его возле головы кошки.
- А теперь уходите! – сказал он им властно.
Друзья, понурившись, пошли прочь. Робин поставил перед Дени миску с фаршем и чашку с водой, вздохнул и последовал за остальными.
Дени чувствовал себя шаманом. И это на полном серьёзе. Несмотря на раны, на пережитый стресс от нападения зверя, страха не было, а была какая-то странная на-полненность потусторонней силой всего его существа. Эта сила проявлялась в уверен-ности правильного действия по отношению к его тигрице, и вере, что зверь любит его так же, как он любит зверя.
- Я всегда знал, что ты, Крошка, необычная. Ты не похожа на простого тигра, скорее на заколдованную фею. Поэтому, я сейчас здесь и разговариваю с тобой, как с человеком. Поэтому, я хочу сказать тебе, что не виню тебя ни в чём.
Он ласково коснулся её заплывших в коросте слёз глаз, провёл ладонью по щеке, почувствовав, как обвисла кожа, обтягивающая истощённые челюсти. Смочив бинт в воде, он очистил её глаза, а потом приложил мокрые пальцы к растрескавшемуся носу, погладил по усам. Тигрица вяло попыталась лизнуть его пальцы сухим прозрачным языком. И тогда Дени набрал в ладонь воды и полил её пасть. Она стала жадно водить языком, пытаясь схватить живительную влагу. Дени бесстрашно сунул руку между лезвий зубов, смачивая сухой рот зверя водой.
- Умница, моя умница! – шептал он. Тигрица смотрела на него помутневшими глази-щами с почти человеческой благодарностью и… любовью?! На лице Дени расцвела странная улыбка. Он тоже засмотрелся в глаза зверя, и вдруг, совершенно неожиданно для себя, склонился к морде тигра и поцеловал его в эти глаза.
- Вот так, а теперь тебе надо поесть немного, Моя Огненная Леди. – засмеялся он, видя, как резко изменилось настроение тигрицы после его поцелуя в лучшую сторону.
Дени подцепил кончиками пальцев фарш и положил небольшую порцию ей на язык. Она жадно заглотила еду, и чуть приподняв голову, зашевелила ноздрями, впи-тывая запах мяса.
Дени скормил ей почти весь фарш, снова напоил её водой, и обессилено лёг на солому рядом с ней, прижавшись лбом к горлу тигрицы и, обняв её за голову, стал гла-дить её морду, с наивно детским восторгом слушая хромую утробную песенку, которую пыталась спеть ему огромная кошка.
- А говорят, что тигры не поют песен… - задумчиво произнёс он. – Глупости говорят!...
*****
Целую неделю Дени почти не отходил от тигрицы. Он даже ночевал рядом с ней на соломе, в клетке. Ветеринар делал перевязку вначале тигрице, а потом ему. Дени отлучался от зверя только для того, чтобы помыться и справить дела первой необходи-мости. Спустя семь дней тигрица полностью встала на ноги, а раны на плече Дени поч-ти затянулись, и ветеринар снял ему швы.
- Вы – молодец! – сказал доктор, вытаскивая последнюю нить из шва Дени. – Я бы по-сле такого ранения ни за что не вошёл бы в клетку к тигру. А вы её совсем не боитесь. Более того, буквально вытащили её из могилы.
- Она не опасна! – Дени зашипел от тянучей боли. Процедура снятия швов – это очень неприятное ощущение.
- Я вижу это по вашим шрамам! – усмехнулся доктор и стал накладывать повязку.
- Когда она будет здорова?
- Недели через две, я сниму ей аппарат, а раны от пуль почти затянулись. Завтра мы и ей снимем швы. – деловито ответил доктор.
*****
- Привет, Люк! – поздоровался с менеджером Дени, пожав ему руку. Он только закон-чил кормить тигрицу. Клетка была открыта, и зверь, хромая на передние лапы вышел из неё. Тигрица потёрлась о ногу Люка широким лбом, довольно проурчав.
- Я вижу, вы тут совсем уже поправились! – сказал Люк. Он вынул сладкий сырок в шоколадной глазури и скормил его тигрице.
- Сластёна, зубы испортишь! – рявкнул Дени на кошку, которая, щурясь от наслажде-ния, жевала угощение. Они отошли от неё и сели на скамью возле стены.
- Люк! – обратился к нему Дени. – Я по делу тебя позвал.
- Ну, говори, что у тебя за дело ко мне.
Дени помолчал секунду, взвешивая что-то в мыслях.
- Я хочу развестись с Роксаной! Хочу, чтобы ты немедленно начал бракоразводный процесс! – решительно заявил он.
- Это рискованно! В случае развода, ей переходит половина твоего состояния, плюс ещё треть попадёт в её прелестные ручки для сына. А это, учитывая, что ты получил в на-следство поместье от дяди и доход от него…
- Ты не понял, Люк! – прервал его Дени. – Сына я хочу оставить себе!
Люк как-то заёрзал на месте, встал на ноги и вдруг, рассмеялся.
- Сына! Ха! Дени, зачем тебе этот ублюдок?
- Что?! Что ты говоришь такое?!
Люк снова рассмеялся. – Извини! – он хлопнул оторопевшего Дени по плечу. – Это не твой сын!
- Не-ет! Нет! какое право ты имеешь так утверждать…
- Это не твой сын! Уж кому это не знать, как мне! – зло процедил Люк сплёвывая. – Ты женился на шлюхе, Дени, только и всего! На очень дорогой, расфуфыренной шлюхе, с замашками светской леди!
Тот широко раскрытыми глазами посмотрел на Люка.
- Что? – спросил тот. – Ты разве не знал? – Дени ошарашено помотал головой. И Люк захохотал снова. – Поменьше надо было фотографироваться с рогами, так можно и ре-ально рогатым стать! – плоско подколол его Люк. И видя, что переборщил замолк.
- Извини, Дени! Я не хотел причинить тебе боль, просто так получилось! Такова жизнь!
- Что ты знаешь о ней?
- О чём, о жизни?
- Ты прекрасно понял, о ком я спросил тебя!
- Ах, это! – Люк скривился. И вдруг, набравшись храбрости, выпалил. – Прямо не знаю, стоит ли сейчас рассказывать тебе всю правду о твоей милой жёнушке!
- Говори! – приказал Дени ему.
- Она будет очень жестока!
- Ничего, я как-нибудь переживу!
- Ну, хорошо! – Люк ещё помедлил, а потом его словно прорвало. Он стал говорить. И по тому, с какой силой изливалось из него признание, было видно, что Люк был очень рад, что наконец-то, тайна, гложущая его не один год, всплыла наружу.
- Видишь ли, Рокси не была ломакой, особенно, когда дело касалось денег и славы. Она всегда любила эти два компонента. И не останавливалась ни перед чем, чтобы завла-деть ими. Поэтому, она дала отставку своему бывшему. Тем более, что её бывший и сам собирался сделать это, но не успел. В сущности, она поменяла его на тебя – глупенького влюблённого мальчика. И, знаешь, была очень рада, что не прогадала. Через год вашей женитьбы ты стал супер звездой. А она преподнесла тебе подарочек, родив сына. Вот только не от тебя!
- Ты знаешь, кто отец?
- Ещё бы его не знать! Вернее их!
- Хватит! Если я покупаюсь в этой грязи ещё немного…
- Что, нервишки пошаливают? Не хочешь узнать самое интересное? – оборвал его Люк.
- Разве есть ещё что-то интереснее этого?
- А как же! Рокси всегда плакалась тебе, что ей не хватает денег? Ещё бы, ведь содер-жание любовников, это нелёгкий труд. Пока ты зарабатываешь деньги, разъезжая по гастролям, Рокси аккуратно складывает на свои тайные счета в банке очень круглень-кие суммы. Без зазрения совести она обворовывает группу… - Люк внезапно замолк. Дени воззрился на него ошарашено.
- Обворовывает группу?! Но, это не возможно! Если, конечно ты не в сговоре с ней!
Люк удручённо покачал головой в знак согласия. – Ну и что? Ты скормишь меня своей тигрице?
- Как ты мог, Люк? Ведь ты же наш менеджер. Тебе что мало платили?
- А вот так, Дени! У менеджеров тоже нервы! И я не виноват в том, что ты и твои друзья иногда доводили меня до белого каления! И я не виноват, что однажды, именно в такой момент, когда я готов разорвать вас на части, именно в этот момент, ко мне подлезла эта бестия – Роксана! – и Люк, набрав полные лёгкие воздуха выложил всё. – Это произошло в Гамбурге, когда ты организовал жуткий скандальчик, по поводу твоей пьяной драки с Акелой. Что разве не помнишь, как вы все вместе пошли развеяться в какой-то подпольный бойцовский клуб, или садистский! Чёрт! Я не знаю, но я хорошо помню, как мне пришлось вылизывать чужие задницы, чтобы прикрыть ваши!!!
- Ты о чём это, Люк?
- Да так, проехали! – по-русски сказал тот.
- Я не понял, тебя что поимели?
- Ты, что совсем дурак? Хотя ты прав, можно сказать и так! Мне пришлось вынести столько унижений. Я ещё напился тогда до чёртиков. Вы выволокли меня из какого-то притончика или борделя, не помню! Короче, Рокси тогда решила навестить тебя, и как-то так произошло, что я составил с нею контракт на пять лет о том, что 35% доходов группы от гастролей и студийных записей пойдут на её счёт в банке. Учти, ни цента из этой суммы я не взял себе! – Люк опять замолчал. Дени тоже молчал. Наконец Люк продолжил исповедь – Контракт был очень хитро и грамотно состряпан. Вы все так до-веряли мне, что не потрудились даже толком вникнуть в его суть. Безропотно подписа-ли его. А потом всё сокрушались, что денег отчего-то маловато. А когда пришло время платить первый взнос, я в тайне злорадствовал от души. Я находился в состоянии про-страции. Но, в последствии, оказался в ловушке между местью и совестью. Я злопамя-тен, Дени, но я также хорошо помню и добро. Я отлично помню, как вы все безогово-рочно пожертвовали свои деньги от круиза по Европе на лечение моей дочери. Вот то-гда-то я и понял, каким мелочным и ничтожным я стал. Тогда ещё я хотел повиниться перед вами, но Роксана пригрозила мне тюрьмой… Ведь это чистой воды мошенниче-ство… Ты правильно делаешь, что разводишься с ней! И если, после всего услышанного, ты не прогонишь меня как паршивого пса, я помогу тебе втоптать Рокси в грязь!
Дени откинулся спиной о стену и вдруг захохотал так, что слёзы брызнули из глаз. Он вытер их и произнёс только одно слово. – Живи!
- Ты правда, прощаешь меня?
- Начинай процесс, Люк! Я больше ни минуты не хочу, чтобы эта женщина считалась моей женой! – и тут же легкомысленно добавил. – А если она будет сопротивляться, то тогда найми киллера, что ли! Такого, который любит позабавиться со своей жертвой! – он нервно хохотнул.
- Это верно! Учитывая, что она явилась сюда последний раз, чтобы покончить с тобой!
- Что?
- Что слышал! Она далеко не дура! Она побывала у адвоката и там ей сказали, что в случае твоей смерти всё твое состояние перейдёт под её опеку. А это, учитывая наслед-ство от дядюшки – около №-адцати миллионов долларов.
- Откуда тебе это известно?
- Она рассказала, когда уезжала из России. Я провожал её. Она была в состоянии, когда хочется поплакаться в жилетку. И она рассказала, что приехала сюда, чтобы при-кончить тебя. Подстроить несчастный случай! Буд-то ты и она пошли смотреть тигра, а зверь напал на тебя, и тогда она будто бы хотела выстрелить в него, чтобы спасти тебя, а вместо этого, попала в тебя. Так как ты сунулся под пистолет, тоже случайно!
- Как-то запутанно получается!
- А несчастные случаи всегда запутаны, ты не находишь? Короче, всё шло по плану, только вот Крошка вмешалась совсем неожиданно. Когда Рокси уже целилась в тебя, тигрица просто взбесилась и в прыжке почти достала когтями до лица Рокси. Та очень испугалась. Рокси рассказывала, что никогда так не пугалась, когда сердце просто хо-лодеет от ужаса и останавливается. Поэтому она совершенно автоматически изменила цель и выпустила в тигрицу почти всю обойму. Но ты вышиб из её рук пистолет, на-кричал на неё. Рокси говорила, что злость на тигрицу в ней была такая, что она подня-ла пистолет с земли, и вместо того, чтобы хладнокровно действовать по плану, решила добить кошку, потому что прекрасно осознала в этот момент, что смерть этого зверя принесёт тебе немыслимую боль. Знаешь, Дени, нужно отдать Крошке должное. Рокса-на – такая хладнокровная и расчётливая, просто потерялась благодаря ей. Заставить эту женщину изменить решение почти невозможная задача. Крошке это удалось с лёг-костью. Более того тигрица изрядно расшатала ей нервишки. Так что ты должен быть благодарен своему зверю. Помнишь, ты как-то сказал, что это необычный зверь и что он здесь не зря? Так вот, Дени. Хотя я прагматик до мозга костей, я могу смело утверждать, что если существуют такие существа, как ангелы-хранители, то Крошка именно такая. Она – твоя хранительница…
Люк замолчал, увидев, что своим рассказом он буквально добил Дени. Тот сидел бледный, как полотно и смотрел в одну точку себе под ноги.
- Ты как, Дени? – обеспокоенно спросил Люк. Певец посмотрел не него побелевшими глазами. Тигрица тихонько подошла к нему и ткнувшись влажным носом в ладонь не-громко мяукнула, заглядывая ему в глаза и проведя по-кошачьи всем телом по ногам мужчины, ушла.
- Отлично! Не бойся, со мной ничего не случится! Я не собираюсь нервничать по поводу Роксаны! Мне вообще наплевать, что будет с этой тёткой!
- А раз так, то у меня есть новость для тебя, Дени. И стоит она N-ть миллионов долла-ров! – прошептал Люк подобострастно.
- Вот как? И кто же решил заплатить нам такие деньги, и за что?
- Россия – страна непредсказуемых возможностей! Здесь всё настолько нестабильно! Сами русские говорят, что в их стране только две вещи вечны – это дураки и плохие до-роги. Сегодня мне позвонил один человек. Он представился мне Маркусом админист-ратором русского нефтяного и золотопромышленного магната. Он представил её просто - Аркадия!
- Женщина?
- Да, именно! Маркус сказал, что она приглашает нас к себе в поместье на неопреде-лённый срок. Что мы сможем там отдохнуть и развлечься.
- И это всё?
- Нет, мы дадим несколько частных концертов тогда, когда это будет угодно хозяйке. Он сказал, что деньги поступят на наши счета, едва мы прибудем в поместье.
- Но ведь это же просто царский подарок. А бесплатный сыр бывает только в мышелов-ке, сам знаешь.
- Маркус говорил, что Аркадия просто без ума от нас, но у неё слишком мало времени чтобы посещать наши концерты. И поэтому, когда он узнал, что мы здесь паримся с не-устойками из-за того, что ты был ранен, он решил пригласить нас развеяться, сделать приятное своему боссу, и задобрить деньгами наши негативные чувства от посещения России. Не переживай, Дени! Он сказал, что если ты согласен, он оформит контракт как положено.
- Тогда в чём дело? Тебе карты в руки!
- У него есть одно условие.
- Какое же?
- Крошка должна остаться здесь.
- Нет! – категорически возразил Дени.
- Я понимаю тебя! Поэтому я отказался от N-ти миллионов долларов. Дени нам при-дётся платить огромную неустойку за нарушение контракта гастролей! Бракоразвод-ный процесс, возвращение в Англию – мы нищие, Дени! Ха! Нас похоронят в этой не-объятной стране! Столько усилий, столько времени и в итоге – НИЧЕГО, пусто! Более того, мы чуть не потеряли тебя! Плюнь ты на этого зверя, Дени!
Певец жутко посмотрел на Люка из под нахмуренных бровей.
- Я не знаю, поговори с ней, оставь ей что-нибудь из одежды! В конце концов ты смо-жешь навещать её по уик эндам! Но прошу тебя! Я понимаю, что ты многим обязан этому зверю! Но ведь это – только зверь! Животное! Стоит ли оно того, чтобы из-за него ты поломал жизнь, карьеру и не только себе, но и всем нам?! N-ть миллионов, Дени! Несколько частных концертов и мы все богачи! – настаивал Люк.
Дени глубоко вздохнул. – Чем же им Крошка-то не нравится? – прошептал он.
- Маркус сказал, что Аркадия очень боится тигров. Это её панический страх - фобия! Знаешь, как некоторые не выносят вида крови или перьев?
Дени устало посмотрел на Люка, который присел на корточки перед ним и за-глядывал ему в глаза снизу.
- Хорошо, Люк. Ты прав… Я попробую уговорить Крошку.
- Да, да, да!!! Я прямо сейчас позвоню Маркусу и договорюсь с ним о встрече! – и Люк вскочил с места в галоп, выбежал из вольера на ходу доставая сотовый.
- Люк! А ты ничего не забыл? – грикнул е му в догонку Дени.
- Я думаю, что нет.
- А группа знает?
- А ты думаешь, что кто-то был против? Акстись, Дени! Все ждут только твоего согласия! И вообще, как ты думаешь, почему мы всем составом до сих пор здесь, а не уехали в Англию?

14. Амба – дух тайги.
Маленький частный самолёт взмыл ввысь, оставляя под своим крылом город, и взял курс на северо-восток. За ним, набирая высоту, поднялся «Руслан», неся в своём чреве колонну с аппаратурой.
Дени одел солнцезащитные очки. Он не хотел, чтобы сейчас кто-нибудь видел его глаза. Ему почему-то хотелось плакать! Он и не думал, что расставание с тигрицей бу-дет так болезненно для него. Тем не менее, Крошка осталась в городе, в своём вольере. Дени оставил ей свою концертную куртку, словно в напоминание, что он скоро вернётся. Тигрица же загрустила, почувствовав неминуемую разлуку. Обняла его своими ла-пищами и долго не отпускала, зацепившись когтями за одежду. Она покусывала его за ноги и валила на пол, выражая свой протест, как только могла. А потом стала биться о закрытую дверь, дико визжа и издавая рёв, с ненавистью колотя лапами о преграду, разделяющую их. Дени закусил губы, вспоминая всё это. В салоне самолёта никто кро-ме него не грустил. Настроение у всех было великолепное. Операторы, музыканты, пи-ротехники, и весь другой персонал, кто по долгу службы не был обязан лететь с техни-кой, потягивали предложенные напитки и весьма весело проводили время.
Пробыв в воздухе около двух часов, самолёты пошли на посадку. Дени выглянул в иллюминатор. Везде, куда ни кинь взгляд, были мари, усыпанные жидкими сухими листвянками. На горизонте из марей торчали крутые спины скалистых сопок, сросших-ся в единое кольцо. Буйство осенних красок пестрело в глазах. Посреди болот, серым, трещиноватым пятном мрамора выделялось огромное поместье, куда, как вороны, делая круг, спускались два самолёта. Едва их колёса коснулись полосы, как из марей, словно живое существо стал наползать туман. Он заволок всё, и только пробивающиеся сквозь него тусклые огни фонарей, указывали место, где находится особняк.
Их встретил Маркус, закутанный в плащ-палатку. Это был высокий сухопарый мужчина лет сорока пяти, с очень правильными чертами лица и короткими, чёрными, как смоль волосами.
- Приехали всё-таки! – тихо, довольно произнёс он сам себе под нос, и громко сказал
- Добро пожаловать в «Ларчик»!
*****
Тигрица перестала беситься, едва поняла, что Дени уехал, оставив её здесь одну. Она не понимала причину его поступка, но ясно чувствовала, что над Дени нависла опасность таких жутких масштабов, что не видно ей конца – от горизонта до горизонта. Своим звериным чутьём она чувствовала, что нужна ему, как никогда, она была обез-движена толстыми дверьми, стенами, бетонным полом, и ещё этот аппарат Елизарова торчал из её шеи. И тигрица решила ждать! Ждать, когда снимут с неё эту хрупкую колоду и когда случай предоставит ей вырваться на свободу. Она стала послушной и спокойной, ибо хорошо сознавала, что такому зверю станут доверять больше, чем разъ-ярённой дикой кошке. Она впервые ела из чужих рук, хотя и не испытывала особого аппетита, заставляя себя съедать всё, накапливая силу и энергию. Через полторы не-дели после разлуки с Дени, тигрица стала лосниться от жира, её мускулы окрепли и кости срослись. Доктор, просмотрев рентгеновский снимок и не найдя более ущербов, снял с неё этот проклятый аппарат и гордо повесил не её шею, подаренный ей Дени массивный кулон на серебряной цепочке. Но тигрица хитрила, привязывая к себе док-тора, и однажды поздним вечером, избалованный доверием зверя, он решил прогулять её на свежем воздухе во дворе здания, опоясанном забором из кирпича.
Свобода досталась ей легко! Одним прыжком она сиганула на двухметровый за-бор и была такова! Бесшумной, серой тенью неслась она через ночной город, не обращая внимания на редкие встречи со случайными прохожими, пересекая улицы, с оживлённым транспортным движением. Подбегая к городскому рубежу, она услышала голоса сирен, и прибавила ходу, выжимая из себя всю возможную скорость. Ей хорошо были знакомы подобные звуки, и она отлично понимала, чем был вызван милицейский ажиотаж. А впереди была голая полоса степной земли шириной около километра. Здесь она представляла отличную мишень. Тигрица помедлила немного, обернулась назад, где уже светили фарами ментовозы и сорвалась с места, уносясь в исчерченную лучами машин темноту зигзагами. Грохнула автоматная очередь. Пули взрыли почву прямо по остывающим следам. Сердце тигрицы облилось холодом ужаса. Она взвыла и задала такого стрекача, что машины остались далеко позади. Зверь почти влетел в полосу леса, зацепился в темноте за корявый ствол сосны, распорол себе плечо и кувыркнулся через туловище, дико балансируя длинной пружиной хвоста. Секунду она лежала, боясь, что не сможет встать. Снова брызнула автоматная очередь. Пули врезались прямо возле неё в стволы деревьев. Тигрица вскочила на ноги и, прижимаясь к земле по кошачьи, оборачиваясь и шипя, потрусила в глубину леса. Она бежала до самого Зейского водораздела. Там, на верхотурье, она встала, нюхая воздух, словно пытаясь поймать запах того, кто покинул её почти три недели назад.
- Ты кого-то ищешь, амба?
Тигрица резко обернулась. Никого! Но кто-то же говорил сейчас!
- Ищ-щет, ищ-щет… - прошелестела молоденькая осинка, серебряными колокольчика-ми листочков. Тигрица зарычала на неё и угрожающе вытянула лапу с выпущенными когтями. И тут, перед нею, словно створки ракушки, открылась дверь в пространстве и из неё шагнули…
Это был старичок. Весь седой, с длинной до пят бородой и большими, в пол лица лазоревыми глазищами. На голове его, завиваясь в свитки, торчали бараньи рога. Ря-дом с ним стоял малец, голенький по пояс, поросший ниже густыми рыжими колечками волос и с маленькими бугорками рожек на прелестной кучерявой головке.
- Деда, это кто? – спросил он, дёргая старичка за хламиду, похожую на пучок сухого мха.
- Это, внучек, амба! Да ты и не видел их никогда. Они перевелись почти.
- Амба! Какая красивая! – восхищённо закатил глазки чертёнок.
- Тише, ты! Амба – оборотень! Он дух, так же, как и мы! Так же, как и мы сейчас, он вышел сюда из другого мира. Амба может быть добрым или злым, но чаще злым!
- А это не злая! – упрямо топнул, похожей на лапоточек ножкой чертёнок. Старик по-дошёл к тигрице.
- Кого ты ищешь? И для чего? Кого-то убить хочешь или защитить?
- Защ-щит-тить… - прошуршала осинка. Тигрица оскалила зубы. – Тден-ньи, х-хр-р-ранит-тель, ах-нге-сл. – продолжила осинка мысли тигрицы.
- Э-э-э, ангелы по небу летают, не иначе, как твой ангел улетел на самолёте. Видели мы его, на северо-восток полетел. И куда именно тоже знаем, но тебе туда соваться не след!
- С-с-с-ка-ш-ши-и!!! – дунул сильный порыв ветра на осинку. Тигрица впилась в лешего глазищами.
- Деда, скажи ей! – снова задёргал чертёнок за рукав старичка.
- Молчи, когда старшие разговаривают, мелкотня пузатая! Пускай имя своё назовёт вначале! А там поглядим!
Тигрица сжалась в комок и ощетинилась, но осинка тут же выдала её имя.
- А-а-лек-с-сандхр-ра…
- Батюшки, ёлки сосновые! Так это ж Александра! Вот Сельвестр то обрадуется! И как тебя угораздило в амбу превратиться? Да и я, старый чёрт чёй-то тебя сразу не признал! Хороша, нечего сказать! Слыхал, слыхал твою историю! У нас про тебя песни поют на сходках. Так значит, всё-таки выкрала нежить у тебя твоего ангела? И то сказать, такие существа сегодня также в диковинку, как и ты. А нежить без ангелов жить не могёт.
Тигрица прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Старичок удобно устроился на замшелом камне, достал из кармана морошку, щедро отсыпал ягод внучку и стал рас-сказывать, изредка прерываясь, чтобы отругать расшалившегося чертёнка, который лез к тигрице с объятиями.
- Ангела тваво нежить болотная похитила. Может помнишь, когда по тайге с молоточ-ком ходила, смотрел на тебя кто-то из топей? О, если бы Сельвестр не завернул твои ноги, тут тебе и хана пришла бы. А всё потому, что ангел у тебя уж больно певучий был. Ты посмотри, какие чудные, древние и забытые мелодии выводила! Сельвестр всё заслушивался, да заглядывался на тебя. Любит он тебя, так бы лешачиху лучше любил бы! А то всё один, да один! Ни жёнки, ни детишек! Угрюмый стал совсем, как ты вслед за солнцем поехала.
А может, ещё помнишь, как картинку потеряла? На ней твой ангел тобою нари-сованный был? Напоминание тебе…
- Да-а-ас-ш… - прочиркала осинка.
- Так и не потеряла ты её вовсе! Это нежить её украла! Хитра она и страшна. Сила в ней немереная – колдовская! Где болото, там её владения! А пуще всего… есть на севе-ро-востоке… - старичок указал костлявой рукой направление, и тигрица посмотрела туда такими глазами, словно вся там уже была. – Место гиблое! В марях и кедровых стланиках непроходимых, оцепленное кольцом скалистых сопок, лежит круглая котло-вина. Ведьмин круг! Наш брат даже близко к нему не подходит. Да ты и сама знаешь, где это. Там рядом ты и ходила, когда на практике была. Там такой густой туман клу-биться всегда, а в тумане, блуждающий огонь посверкивает. В этом-то месте и стоит её дворец. Туда-то и ангела твоего она заманила! Много народу там сгинуло! И никто да-же о них не вспоминает более!
- За-ч-чем ей Ден-н-ньи… - тигрица села перед старичком.
- А кто её знает? Только говорят, что она уж больно любит музыку слушать. Буд-то сама ничего кроме тишины и ветровоя выдумать не может. Она её как воду пьёт и рас-цветает, словно брусника-ягода наливается. Только вот, кто ей поёт, чахнуть начинает. День ото дня всё бледнее и слабее становится. Кошмары наяву его с ума сводить начи-нают. А потом, когда нежить помолодеет и красотой обовьётся, станет она к своему пев-цу в гости наведываться, пока не замучит его в конец и пока он ей не надоест. А потом, не знаю я точно, Александра, но говорят, что в глубине болота есть у неё памятная га-лерея, где будто картины висят всех, кого она замучила.
Тигрица неожиданно вскочила на все четыре лапы и, грозно сверкнув белками глаз, издала такой боевой, полный злобы рык, что старичок и чертёнок быстренько рас-таяли. И робко высунувшись из-за камня, леший прошептал.
- Предупредить хочу тебя, Александра! Коли войдёшь в Ведьмин круг, назад дороги уже не будет! – но тигрицы уже и след простыл, только ветки сосенок раскачивались в том месте, где она только что промчалась.
- Ой, горе, горе, Мишутка, беги к Сельвестру! Скажи ему, что его Александра в беду попала! – заголосил леший.
*****
В столовой горели свечи. В поместье было электричество, но Аркадия любила свечи. Так объяснил музыкантам это обстоятельство Маркус, когда вёл их вместе с ме-неджером на ужин.
- А где же наша хозяйка? – спросил его Люк. Он горел от нетерпения, желая увидеть таинственную миллиардершу.
- Она будет позже. – сдержано ответил ему Маркус. – Всё дело в том, что вы не одни гости в этом поместье. Сюда прибыли и прибывают самые богатые и именитые олигархи России. Со своими свитами и домочадцами. Они составят вашу публику.
Друзья сели за стол, который буквально ломился от самых разнообразных дели-катесов и вин. Весело переговариваясь они преступили к поздней трапезе. Только Дени почти ничего не ел. Хмуро потягивал он из резного хрустального бокала безумно доро-гое испанское вино. Все его мысли были рядом с Крошкой. О, как много он отдал бы сейчас, чтобы ощутить её мех между пальцев, услышать её рокочущую песенку. Без неё, он словно крепость без стены – абсолютно обнажённый перед невидимыми врагами!
- А вот и хозяйка! – сказал Маркус.
В столовой, словно из ниоткуда, появилась тёмная фигура, с ног до головы заку-танная в плащ из переливающегося в свете свечей чёрного бархата. Женщина остано-вилась возле стола, на грани света и тьмы и поздоровалась.
- Приятного вам вечера, трубадуры! – её голос был молодым и необычайно сладким. Все поднялись со своих мест и деликатно поприветствовали хозяйку. Особенно распинался Люк. Он просто вышел из-за стола, желая поцеловать ручку женщины, и та протянула ему эту ручку, полностью покрытую чёрной материей перчатки. Дени за-метил на пальце огромный голубой бриллиант. Камень сверкнул, отражая и преломляя скупой свет, и почему то резанул по глазам певца.
- Моё имя – Аркадия! И я очень рада, что вы приняли моё предложение погостить у меня в поместье! А особенно рада я вам, Дени! – она обернулась к нему и прямо по-смотрела на него. Дени показалось, что в тёмном провале капюшона, он увидел отвра-тительную старушечью морду. Худое лицо, обтянутое складками морщинистой кожи и горящие среди этих трещин, маленькие алчные глаза. Но тут же тень от капюшона скрыла всё, и Дени стало абсолютно наплевать, на то, что он увидел.
- Угощайтесь! Веселитесь! – и она хлопнула в ладоши. В комнату вошли девять удиви-тельно белокожих девиц с ярко рыжими волосами, закутанными в чисто символические прозрачные одеяния и увешанные массивными золотыми украшениями. Они, весело чирикая, словно маленькие птички, расселись рядом с мужчинами, быстро выбрав себе кавалеров. Рядом с Дени оказалась одна такая птичка. Её голос и руки легко вытрави-ли из его памяти тоску по тигрице.
Аркадия, видя, как гости оживились, опять хлопнула в ладоши, и откуда-то по-лилась средневековая европейская музыка. Она довольно рассмеялась.
- А меня извините, гости дорогие! Сегодня у меня очень много срочных дел! Маркус покажет вам ваши покои. Девушек можете оставить себе. Они мастерицы по части мужских утех. Весёлой вам ночи! – и не дожидаясь благодарности, Аркадия удалилась, растворившись в полумраке дальнего угла также незаметно, как и появилась.
*****
В любовном угаре, Дени совсем не заметил, что остался в столовой один на один со своей девушкой. Его товарищи разошлись по комнатам, уводя с собой так милостливо подаренных им Аркадией шлюх.
Дени целовался в засос со своей дамой, жадно сминая её грудь рукой и тут,… он словно вывалился из реальности! Свет свечей замигал, как лазерная светомузыка, и в этих вспышках он увидел, что комната, где он находится, превращается в нечто похо-жее на чрево гигантского животного, выложенного изнутри. Стол, такой импозантный, с дорогой посудой, заваленный всевозможной снедью, оказался корытом, в котором кишмя кишела всяческая болотная живность. Ноги его по колено увязли в ледяной во-нючей жиже. А девушка!... Он закрыл глаза, боясь увидеть то, что совсем ещё недавно вызывало у него вожделение. И рванулся с места так, словно его шпаранули кипятком.
- Что с вами, господин? – удивлённый девичий голос вернул его в реальность. Дени от-крыл глаза. Всё было так, как и должно было быть! Он замотал головой. Девушка встала со стула, подошла к нему, и положив руки на грудь Дени, потянулась с поцелу-ем.
- Нет! Не надо! – резко отошёл он от неё. Девушка скорчила недовольную мину.
- Прости, но я, кажется, перебрал вина, мне нужно лечь! – и видя, как расцветает улыбка на её лице, он выпалил. – Одному!!! Маркус!
- Да, Дени! – послышался ответ с лестницы.
- Покажи мне мои… покои!
Продолжение следует.

*****
Здесь много народу в траву полегло,
И сколько его здесь поляжет ещё!
Разбитые брони, пробитые люди,
На жернове войн перемолоты будут.
И кони, не важно – живые, стальные,
Застынут над полем, застонут от боли.
Не правда, что битва потешной была,
Ведь кровь, понарошку и счас не текла

- Ох, чует моё сердце, не к добру всё это! – высказался Гаен, поёживаясь в тяжёлой кольчуге плечами.
- Да, спокойно вы – хлюпики, это же не настоящая битва – «по-теш-ная» - перекидывая меч из руки в руку – процедил сквозь зубы Николас и смачно сплюнул на траву.
- Вы как хотите, а я, уже устал! – Робин измученно закатил глаза. – И как это раньше люди бились в такой тяжести?
- Жить захочешь, и ты биться будешь! – коротко ответил ему Стюарт.
- Да бросьте вы ныть, смотрите, разводящий едет! – Демиан ткнул рукой в огромной краге на двух всадников.
Дени молчал. После того, как он стал посмешищем в оружейной, он испытывал злость и раздражение, и хотел только одного, чтобы битва началась и закончилась как можно быстрее.
Их поставили в первый ряд.
- Царствие вам небесное! – наигранно тоскливым голосом напутствовал их Сайлос, стоящий прямо за ними, во втором ряду.
- Чего он там бубнит? – обратился Стюарт к Николасу.
- Я говорю, туго вам придётся. В смысле, первый ряд всегда сминают. – пояснил Сайлос.
- Сайлос, придурок, перестань новобранцев пугать! – шикнул на скандинава его сосед светловолосый эстонец Барло.
- Ну нет! Я больше в этом не хочу участвовать! – нервы Робина не выдержали напря-жения перед сражением. – Если честно, мне уже впечатлений хватило бы на всю жизнь! – и он нерешительно стал разворачиваться, чтобы уйти.
- Тише ты! Стой! Уже поздно уходить! Начинается! – Барло бесцеремонно развернул его за плечо.
Разводящий, на пегой кобыле промчался между выстроенными друг против друга ратями русских и викингов. Он резко осадил коня, и видно не рассчитал, потому что животное, несшееся на всех парах, вдруг взвизгнув, затормозило всеми четырьмя ко-пытами, и разводящий кувыркнулся ему через голову под общий смех народа. Но надо отдать ему честь. Разводящий ничуть не смутился, и только коротко руганувшись на коня, крикнул во всю глотку.
- Молчать!
Рати нехотя замолкли. Разводящий снова оседлал кобылу, как раз когда к нему подъехал переводчик, и затормозил примерно так же. И уж тут никакие уговоры и приказы не смогли удержать безудержный хохот ратей. Когда смех поутих, разводя-щий спросил.
- Ну, как настроение?!
- Боевое! – грохнули русские.
- Отличное! – вторили им викинги.
- Вот и хорошо, вот и ладненько! – успокоил сам себя разводящий, и прокричал в ма-тюгальник правила битвы, останавливаясь после каждого предложения, чтобы перево-дчик, вооружённый таким же матюгальником перевел его на английский.
- Цель битвы – штандарт! Та сторона, которая окружит штандарт кольцом и сможет удержать его в течении всей битвы, выигрывает! А правила такие! Мечём не колоть, лошадей не калечить! В азарт не входить! Выберете себе противника по весовой кате-гории и сражайтесь с ним потихоньку! И помните, сукины дети, вас снимает централь-ное телевидение, ВВС и многое другое! Сегодня вас покажут в новостях по всему миру! Так бейтесь ТАК, чтобы потом не краснеть! Начинайте!!! – и он, воткнув штандарт, в землю, пустил коня в карьер, чтобы не оказаться между молотом и наковальней. За ним, едва поспевая улепётывал переводчик.
- Слышишь, Сайлос, а кто обычно побеждает в сражении? – обернулся к скандинаву Дени.
- Обычно русские. – пожал тот плечами.
- Почему же так происходит?
- На моём веку викинги победили только раз, когда Гаврила приболел и не приехал на игрища. А вообще психологию русской непобедимости хорошо описывает анекдот.
- Какой ещё анекдот?
- А такой. Пришли однажды татары к русским воевать, встали под стенами города и орут им. «Русские сдавайтесь! Нас – ОРДА!». А те им со стены отвечают: «А нас РАТЬ!»
- И в чём смысл?
- А смысл в том, что русский надо знать! Тут игра слов получается. Татары кричат, что их - орда, то есть их так много, как пчёл на пасеке. А русские отвечают, что им насрать на то, что их - орда.
Сражение началось не сразу. Вначале предстояло поднятие боевого духа. Русские равно, как и викинги стали задорить друг друга. Расстояние между ратями – всего около семидесяти метров. В ожидании сигнала боевого рога рати стали заметно волно-ваться. Из их глубин стали выныривать особые смельчаки. Они ругались и матерились, даже показывали голые попы. Знающие ветераны заранее приготовили для такого случая специальные снаряды - жидкая грязь, завёрнутая во что придётся. А когда эти снаряды полетели по наглым целям, то оказалось, что в тряпицы была завёрнута не только грязь, но и навоз и даже человеческое дерьмо. Всё это великолепие шмякалось о щиты, противоположной стороны, вызывая отборную брань у потерпевших. Слава богу, что таких было очень много, и крепкие словечки, слетавшие с уст воинов сливались в единый неразборчивый гул. К тому моменту, когда прозвучал сигнал к наступлению, боевой дух противников был взвинчен настолько, что о правилах никто уже не помнил. Войска в едином порыве кинулись друг на друга. С диким воем, пуча глаза, размахивая на ходу тупыми мечами и топорами, двести человек ринулись в бой.
Операторы прилипли к камерам, от которых отошли корреспонденты, открывая панораму потешных боёв. Музыканты на помосте заиграли резвую скоморошью музы-ку. Тигрица обеспокоенно села, пытаясь не упустить глазами в этой куче народа тех, за которых переживало её сердце. Уж она-то знала, что в России ничего не бывает пона-рошку. Эта единственная цивилизованная страна, которая начисто лишена цивилиза-ции. И именно это качество так сильно захватывает в ней самих русских, которые ува-жают простор и связанные с этим простором целый комплекс непристойных вольностей.
*****
Новоиспеченные воины побежали вперёд вместе со всеми, на ходу вынимая мечи. Николас орал так, что воздух трясся. Ему пришлось пережить неожиданную встречу с куском человечьего говна, который врезался прямо ему в лицо и размазался, вонючей жижей стекая по щекам. И это обстоятельство зарядило его воинственностью ко всем, кто был впереди него, а впереди него был только противник. Вид бегущего разъярён-ного богатыря, источающего вокруг себя вонь, вдохновлял его соратников.
Дени, облачённый в неудобную, не по размеру большую амуницию, запнулся о клок травы, упал и пропахал переносьем шлема землю. Кто-то перепрыгнул через него. Это был Барло.
- Чего разлёгся, вставай, дурень! – гаркнул он, и полетел дальше.
Но встать на ноги было не так уж просто, потому что, вслед за пехотой рванула конница, и Дени сжался в комок, инстинктивно закрывая руками голову. В его душе крупным цветом, перекрывая страх, сама собой, расцветала мальчишеская обида: «Ну, почему же он такой неуклюжий то?». Сцепив зубы, Дени кое как встал на ноги, и пус-тился вдогонку за «своими», волоча по земле тяжёлый меч. И со всего маху, ворвавшись в гущу битвы маленьким разъярённым дьяволёнком, опустил его на деревянный щит неожиданно появившегося перед ним противника, которым оказался великан Гаврила. Щит треснул!...
*****
Гаврила был далеко не новичком в подобных сражениях, и многие ветераны из «иностранного легиона» познали на собственной шкуре несокрушимость его удара, не-зависимо от того бил он мечом, либо кулаком. Он всегда вел бой по единой, давно вы-работанной схеме. Словно слон, Гаврила, не встречая достойного себе противника, та-ранил и пропахивал ряды врага в одну сторону, и когда он окончательно терял надежду на появление достойного соперника, то возвращался к центру сражения, где шла нешуточная драка за штандарт. И уж там, он восстанавливал перевес сил на стороне русских. Так было всегда! И Гаврила думал, что так и будет всегда. Но сейчас, с появ-лением этого маленького несуразного новобранца, план Гаврилы стал рушиться как карточный домик. Пропоров, как обычно рать противника насквозь, он добрался до конца поля битвы, где его настиг гнев маленькой бестии. Но до великана настоящее положение вещей прояснилось чуть позже. А пока…
- Ты чего это, твою мать?! – добродушно удивился Гаврила, стряхивая с руки куски щита. – Ишь, разошёлся, прямо живчик какой-то!
Дени, не обращая внимания на то, что все вокруг как-то вяло, деликатно машут оружием, крутанулся вокруг себя, и подняв за счёт центробежной силы меч, со злостью, не глядя, жахнул им по Гавриле второй раз. Тот ловко отбил его удар топорищем секи-ры.
- Ой-ой-ой! – взвыл Дени, теряя меч, и тряся отбитыми руками. Гаврила, жалея ново-бранца, ткнул его в лоб ладонью, и Дени, как пушинка кубарем полетел на землю. Но это падение нисколько не остудило его пыл. Наоборот, в его глазах всё поплыло от на-валившейся жуткой обиды. Дени видел, как Гаврила, усмехнувшись и сплёвывая, по-ворачивается к нему спиной. Бешенство пронзило его сердце, как раскалённая игла пронзает воск.
- Fuck! – резко выругался он, поднимаясь на ноги, и издав душераздирающий крик, прыгнул на спину Гавриле, мертвой хваткой вцепившись ему одной рукой вокруг шеи и колотя другой рукой по плечу и шлему богатыря.
- Эй, эй! Ну, ты разошёлся, парень! А ну, слезь с меня! - и Гаврила дёрнулся всем те-лом, словно стряхивая прилипшего к нему комара. Но эта попытка оказалась тщётной.
- Слезь, я сказал! – начал он сердиться. И завертелся волчком так быстро, что Дени не удержался и вторично шлёпнулся на землю. Но падая, он увлёк за собой и великана. Тот упал прямо на него, попав шлемом как раз чуть пониже пояса. Глаза Дени вылезли из орбит. Изо рта вырвалось шипение. Жуткая боль сковала его тело, и несколько мгновений он не мог пошевелиться. Гаврила же встал, и с досадой посмотрел на скуко-жившегося противника.
- Крови хочешь, сволочь норманнская?! На, получи!!! – и он ткнул его в лицо кулаком, сворачивая набок переносье шлема.
- Чёрт! Чёрт! – застонал тот, схватившись за лицо. Гаврила удовлетворённо хмыкнул, и, решив, что полностью вырубил противника, расслабился. Но не тут то было! Совер-шенно неожиданно для Гаврилы, Дени выкинул свой кулак вверх, и поддал ему под челюсть. Зубы великана клацнули, изо рта тоненькой струйкой потекла живица. Гав-рила вытер кровь и выплюнул передние зубы себе на ладонь. Некоторое время он смотрел то на них, то на Дени, и глаза его постепенно зверели. И по мере того, как про-исходила эта трансформация, в сердце Дени потихоньку начал проникать страх.
- Ах ты, ………. – Гаврила шепеляво выругался, издав такую потрясающую тираду ма-тов, что если бы Дени знал русский язык, то он сразу же понял бы, почему поле битвы ещё называют полем брани. Но ему сейчас было не до ассоциаций. Кулак Гаврилы ле-тел ему прямо в незащищённое лицо. Дени, ахнув, увернулся, и тот воткнулся во влажную землю в опасной близости от его уха. Удар кулака был столь силён, и бес-компромиссен, что до Дени наконец дошло, с кем ему посчастливилось столкнуться в неравной борьбе. Страх выплеснул в его кровь столько адреналина, ему так мучитель-но захотелось жить, что он забрыкался как молодой жеребец во время гона, выскальзы-вая из под Гаврилы. И, резво вскочив на ноги, всё-таки не устоял перед искушением и что есть силы пнул того под обтянутые кольчугой ягодицы. Но Гаврила, получив не меньший заряд адреналина, извернулся и, схватив его за ногу дёрнул её вверх. Дени третий раз упал спиной на землю. Гаврила тут же подмял его под себя.
- Сдохни, тварь! Я тебя здесь похороню! – рычал он, немилостиво охаживая Дени ку-лаками куда придётся.
Наверное от серьёзных травм в этот момент его спасла кольчуга. Потому что ещё примерно с месяц на коже оставались круглые отпечатки колец в тех местах, где про-шлись кулаки Гаврилы. А так же его спали друзья, которые весьма вовремя появились рядом.
*****
Робину очень быстро наскучило махать мечом, и он быстро «умерев», стал про-тискиваться к просвету, пытаясь выбраться за черту сражения. На краю этого рубежа он встретился с Гаяном. Тот задорно махался мечом с кем-то из «врагов»?
- Робин, ты куда? – окликнул его Гаян.
- Я не Робин! – ответил он лениво, указывая на разорванный плексигласовый пакет (индикатор жизнеспособности – плексигласовый пакет, наполненный ярко красной густой жижой - был прикреплён на груди каждого воина когда пакет рвался, воин счи-тался убитым, и должен был покинуть поле боя). – Я его дух! Меня «убили»! – и он спо-койно пошёл дальше. Гаян усмехнулся, продолжая сражаться. Но буквально через ми-нуту Робин вернулся к нему взволнованный до безобразия.
- Гаян, Дени убивают! – орал он не своим голосом.
- Ну и что? – не отвлекаясь, равнодушно спросил тот.
- Придурок! Его по настоящему убивают!!! Гаян, быстрее! – тот бросил своего против-ника и рванул за Робином, который орал на всё поле призывая на помощь своих това-рищей. Надо отдать им должное. Все они услышали его призыв и все явились почти сразу же.
Гаян напоролся на сцепившихся в клубок Дени и Гаврилу неожиданно.
- Ни фига себе? – удивился он и больше не раздумывая стал растаскивать врагов, рас-путывая их руки и ноги.
*****
- А-а-а!!! – заорал Гаврила, когда музыканты стали грубо оттаскивать его от Дени за волосы, колотя озверевшего великана по спине, пиная его в бока. О-no-no!!! – вторил ему Дени. Гаврила, словно бульдог, вцепившийся мертвой хваткой в свою жертву, со-противлялся. Оба они орали во всю мочь глотки. Дени от того, что его рвут на две поло-винки, а Гаврила от того, что его отрывают от Дени. Вой стоял такой, что сражение на миг прекратилось. Русские и викинги замерли, вслушиваясь в дикие звуки, раздавав-шиеся с периферии.
- Я не понял. Мужики, это чего было? – прозвучал вопрос в полной тишине. Крики по-вторились, внося жуткое разнообразие в скуку потешной битвы. И следом за ними, с той стороны раздались вопли русского люда и иностранцев.
А всё дело в том, что Дени и Гаврила, занятые собой, оказались далеко за линией сражения, их просто не заметили поначалу в траве, но когда возле них собрались това-рищи Дени, и стали оттаскивать прилипшего к нему Гаврилу, то это стало очень даже заметно. Грубость проявленная музыкантами по отношению к славному богатырю, сра-зу же бросилась в глаза, и находившиеся поблизости русские воины поспешили на по-мощь, где не разобравшись в ситуации сцепились с товарищами Дени, которые не по-желали разъяснить суть происходящего, (просто времени не было). Кредлы нервно от-толкнули русских, и это тем очень не понравилось. Народ всё же здесь собрался горячий. Подошедшие посмотреть, что происходит викинги, тоже ничего толком не увидели, зато напоролись на раздражённых русских, которые оскорблённые бесцеремонным отношением новобранцев, да к тому же ещё и иностранцев, развернулись и оттолкнули викингов. Наверное, тут сыграл немалую роль языковый барьер, хотя…
- Мужики, наших бьют!!! Мужики, бей иностранцев!!! Бей гадов!!! – кто-то слишком вовремя бросил весьма непререкаемого авторитета кличь, под которым русская рать инстинктивно, вся до единого человека сразу же объединилась в настоящей борьбе про-тив «Иностранного легиона».
«- Так это что, по настоящему, что ли, дерутся? – спросил кто-то из иностранцев у своего русского противника.
- Ага! Теперь по настоящему! – подтвердил русский, ткнув тому кулаком в челюсть, приговаривая. – На, получай, морда заморская!»
Впоследствии никто не мог объяснить, почему он лично вдруг ввязался в общую драку. Как так получилось, что вполне пристойное историческое сражение, переросло в самый обычный похабный мордобой.
Корреспонденты зря махали руками операторам, чтобы те перестали снимать по-стыдное зрелище. Они только отмахивались. Скоморохи же стали играть особенно ве-село, приветствуя настоящую жизнь, внезапно ворвавшуюся в деликатное сражение. Кто-то вызвал милицию. Машины с мигалками врезались в толпу народа, моло-тящую кулаками. Из них, как горох посыпались менты, размахивая резиновыми ду-бинками направо и налево, но их тут же смяли. Даром что ли к витязям полезли.
«О, какое наслаждение – расквасить наглую ментовскую рожу! В этой битве таких рож было по крайней мере пятьдесят с лишком!»
*****
Тигрица беспокойно наблюдала с холма за ходом уже настоящего сражения. Она переминалась с ноги на ногу и издавала жалобные звуки, всё ещё не решаясь вмеши-ваться. Но когда её возлюбленных товарищей погребли в куча-мале и стали буквально топтать ногами, она не выдержала. Издав боевой рык, зверь рванулся на помощь. Тиг-рица в несколько мощных прыжков преодолела расстояние до дерущихся и вклинилась в толпу людей с диким рыком, скаля зубы, и бешено вращая глазами.
То, что не удалось ментам, легко удалось зверю! Прыгая по полю, как разъярён-ная фурия, и раздавая щедрые поджопники расшалившимся витязям, тигрица быстро разметала горе-воинов и обратила их в бегство. Все, кто ещё мог стоять на ногах броси-лись в рассыпную. В ментовские машины набилось столько народу, что они стали по-хожи на гусениц, из которых торчат личинки наездника. Вражда вмиг стала забыта. Иностранцы, русские и менты, все бежали рука об руку от страшного зверя.
Буквально через пять минут сражение было окончено. Поле битвы действительно было похоже на настоящее. Везде, куда ни кинь взгляд, валялись стонущие, окро-вавленные люди, раскиданное оружие, расхаживали осиротевшие кони.
*****
Тигрица нашла шестерых друзей в самом центре свалки из побитых людских тел.
- А это ты, Крошка? – простонал Гаен, даже не пытаясь встать с земли. Тигрица лиз-нула его в нос, и жалобно мяукнула, ища глазами Дени.
- А где Дени? – слабо спросил Робин, садясь и потирая огромный фофан на левом глазу.
- Кажется, я здесь! – прохрипел Дени, пытаясь освободиться от тела Гаврилы, который без сознания распластался на нём, придавив к земле многопудовым весом. Тигрица, ворча, свалила лапой с него бесчувственного богатыря.
- Ох, спасибо, Крошка! – вздохнул Дени свободно и слабо обнял зверя за шею, целуя кошку расквашенными губами в мокрый нос. Та поморщилась и облизнулась.
11. Расхлёбывание «ЩЕЙ».
- Сукины дети! – обозвал Люк музыкантов, когда прочитал записку, оставленную на подушке кровати в комнате Дени.
«Извини, Люк! Мы вернёмся дня через два-три. Не скучай!
Дени!»
Люк разговаривал по сотовому с представителем Казанской администрации.
- Я хочу знать наверняка! Вы действительно отказываетесь провести концерт в запла-нированное время? – спрашивал его голос из трубки.
- Ситуация деликатная. Дело в том, что музыканты… Возможно, что дела могут обер-нуться так, что группа не сможет появиться вовремя! – Люк был раздосадован. Роль папочки ему была не по нутру изначально. А играть её ему приходилось довольно часто. И всё благодаря Дени. Эта его склонность к авантюрам, буквально выводила Люка из себя. В сущности, к Дени, вообще-то, нельзя было придраться. Он обладал жуткой работоспособностью и целеустремлённостью. Его личность, его идеалы, его…ещё что там, - всё держалось на стержне, имя которому было – Дени Филс. Люк не мог этого не признать, но! Всё-таки Дени не был обыкновенной рабочей лошадкой. Скорее это была горячая чистокровка, которая нет-нет а выкинет такой головокружительный фентиль, что потом приходиться долго распинаться в извинениях, и оплачивать штрафы. И этим нелицеприятным делом, приходилось заниматься никому другому, как Люку - менед-жеру группы.
- Так вы определитесь со временем, билеты уже проданы!
- Я вас прекрасно понимаю! – сочувствие – это безотказное оружие, и Люк лицемерно применял его, особенно тогда, когда сам нуждался в сочувствии.
- В Казани полный аншлаг!
- Да, но мне кажется, что всё же придётся перенести дату.
- На какое число, Люк? – допытывался голос из трубки.
- Простите, но ответ я смогу дать вам только дня через два-три.
- Хорошо, Люк! Мы подождём три дня! Но если… вы сами понимаете, неустойка будет огромная!
Люк отключил сотовый полностью. Сейчас он просто был не в состоянии даже от-вечать на телефонные звонки. Ему требовалось хоть немного времени, чтобы перева-рить гнев, вызванный неразумным, да нет! Просто сумасшедшим выпадом Дени.
- Развратные скоты! – выпалил он в пустоту гостиничного номера ругательство. - Под-ложить такую свинью! И кому?! Мне, который вытащил их из грязи бесславия! Ну, по-годите же! Я тоже не промах!
Он врубил телевизор. Показывали вечерние новости. Люк налил коньяку в гра-нёный стакан, сел в кресло и стал клацать пультом каналы. Он бессмысленно уставился в экран, на котором мелькали картинки, озвученные обрывками русской речи.
- О, Господи, сколько нервов! Ну, где их черти носят? – Люк в сердцах бросил пульт на пол, разбивая прибор вдребезги.
- Потешный бой закончился грандиозной дракой! – почему-то именно эти картинки привлекли его внимание. Словно червячок в яблочке, в подсознании менеджера раз-вилось странное подозрение на предчувствие, и как знавал Люк, предчувствие редко подводило его. А корреспондент продолжала.
- Были вызваны милицейские наряды и патрули Сергиева-Посада, но как вы сейчас сами видите, это не возымело действия. Неизвестно, чем бы закончилось это столкнове-ние, если бы невесть откуда взявшийся зверь. Вы видите, как тигр, врезался в гущу толпы дерущихся, и буквально разогнал зачинщиков беспорядка за считанные минуты.
Люк прилип к экрану телека, где хорошо просматривалась огромная огненно рыжая кошка, кидающаяся то в право, то влево, и нещадно сбивающая с ног людей. Оператор увеличил изображение. Зверь остановился, и всем телом развернулся мордой к камере. Люк ахнул. Не груди тигра в бело полосатых разводах шерсти поблескивала до рези знакомая пентаграмма, которая совсем ещё недавно висела на шее Дени.
- О, Боже! – простонал он, устало проводя по лицу ладонями. – Ни дай бог, они ввяза-лись во всё это! – он пулей соскочил с кресла, и стал одеваться, в беспорядке натягивая вначале ботинки, а потом брюки и т.д., твердя только два слова «Сергиев-Посад».
*****
- Мы не поедем без тигра! - категорически возразил Дени, когда его и его друзей бес-церемонно втолкнули в ментовоз, до кучи с другими побитыми воинами.
- Знать бы что ты там орёшь. – пробурчал мент грозя резиновой дубинкой иностранцу, пытающемуся выскочить из машины.
- Он говорит, что не поедет без тигра. – перевёл ему кто-то сердобольный из тёмной глубины каталажки.
- А кошку вообще пристрелить надо. – равнодушно ответил ему мент, и шикнул, раз-жимая заплывший в фофане глаз. Он так увлёкся этим делом, что не заметил, как что-то мягкое и пушистое шаркнуло его по ноге. Скользнув стремительной рыжей молнией мимо него, в машину запрыгнула огромная кошка. Народ ахнул и вжался в стенки ка-талажки. Дени обнял зверя окольцованными наручниками руками за голову и прижал её к груди. Тигрица заворчала, лизнула его в нос и преспокойно улеглась на пол между леса ног, вызывая своим достоинством уважение и трепет окружающих.
- Не-не, тигра не поедет! – запротестовал мент.
- Да ладно, Василий, какая тебе разница? Не видишь, как парень за неё убивается? Да и смирная она. – басом ответил за всех Гаврила.
- Ага, теперь нашу КПЗушку точно зверинцем назвать можно! – прикололся кто-то из заключённых, сидящий в темноте угла. Народ лениво хохотнул.
- Но-но! Поговори мне ещё! – пригрозил мент шутнику и хлопнул дверью, закрывая её на замок.
Поляну ещё долго оглашали сирены ментовозов и скорой помощи.
*****
- Да наплевать мне на то, что они иностранцы! У меня таких иностранцев сейчас целый обезьянник! Гоша, переведи ему! Драку начал этот, как его? – полковник милиции Громов Сергей Алексеевич нервничал невероятно. Перед ним стоял Люк и требовал, чтобы музыкантов отпустили.
- Дени! Товарищ полковник! – напомнил ему Гоша, стоящий по стойке смирно чуть в стороне от громов и молний, исходящих от полковника.
- Да! Этот ваш Дени! Он зачинщик всего этого безобразия! Есть свидетели! – гаркнул Громов, и тихо прорычал себе под нос. – Ну надо же, какие выходные испортил парши-вец.
- Вы хотите залог? – не отставал от него Люк.
- Чего он там сейчас сказал, Гоша? – переспросил Громов.
- Он хочет, чтобы вы отпустили их под залог. По-нашему взятка значит!
Громов поёжился в воротничке и застегнулся на все пуговицы.
- Значит так! Переведи ему, что полковник Российской милиции взяток не берёт! Му-зыканты, говоришь? – усмехнулся он. – А коли так, пускай они нам концерт организу-ют! На том самом поле, где им морды начистили! БЕСПЛАТНЫЙ!!! – поставил он точ-ку, ткнув пальцем в стол. – Мы, знаешь ли, тоже хотим иностранную музыку послу-шать! Не всё же им по Москвам разъезжать, пускай и у нас поиграют!
- Но это не возможно! – возразил Люк. – Аппаратура, инструменты, персонал – всё ос-талось в Москве!
- Скажи ему, Гошенька, что мы не торопимся, и можем подождать денька два-три. А пока афиши пусть развесят, где большими красными, жирными буквами пусть напи-шут… как там их название?!
- Cradle of Filth, товарищ полковник! – торжественно провозгласил Гоша.
- Ага, Кредафил. Ну и названьеце, твою мать, язык сломаешь! – ругнулся Громов. – А пока мы им тут аншлаг организовываем, да технику ждём, пускай у Митрича поживут. Он у нас хлебосольный. Живёт один, на отшибе, гостей очень уважает, корову держит. – он повернулся к окну, словно японец, заинтересованно и отвлечённо рассматривая, как блестит солнечный зайчик на лобовом стекле бобика. Успокоившись немного, Громов снова вернулся к столу и продолжил «инструктаж». – Да, Гоша, скажи ему, пусть по своим адвокатам не вздумает шляться. Лучше тихо-мирно разойдёмся. Они у нас музей испохабили, на весь мир опозорили, людей покалечили, и хуже всего в душу наплева-ли. Так чего ж не спеть теперь на останках то, когда их по-хорошему просят?! – Громов снова разозлился и ударил по столу кулаком так, что Люк подпрыгнул.
*****
- Доигрались, сукины дети! – выговаривал Кредлам Люк. – Не хотят вас выпускать! Так и будете, всё по тюрьмам и по тюрьмам! А тюрьмы русские, знаете какие? Не чета заграничным! Там из вас быстро сделают «ху-из-ху»!
- Ну, хватит пугать нас, Люк, мы не дети уже давно. – ответил за всех Николас.
- Так на кой чёрт тогда вас понесло хер знает куда?! – в сердцах выпалил менеджер, и прикрыв глаза, успокаиваясь, продолжил. – За вами должок, ублюдки. Я сейчас в Мо-скву звонил. Колонна с аппаратурой подъедет завтра после обеда. А вечером вы дадите бесплатный концерт, на том самом месте, где уничтожили доброе имя Сергиево-Посадских исторических боёв! И мне наплевать, что рожи у вас разбитые, и пальцы опухли! Будете петь и играть так, как в Москве не отрывались! Кстати, вот одежда ва-ша! – Люк кинул им через решётку, принесённые рыжим парнем, шмотки со склада Гаврилы. – Доспехи снимите, парень ждёт! Всё-таки история денег стоит, и не малых!
*****
Дом Митрича, куда привезли заключённых музыкантов, действительно стоял на отшибе, особняком. Это была деревянная изба, разукрашенная резьбой и утопающая в тени старых яблонь.
- А, гости дорогие, входите, входите! У меня уже всё готово! Помидорчики, огурчики, сальце, картошка в мундирах подходит и кое-что ещё! А как же без этого? – сказал он, похлапывая Николаса по плечу.
- Почему русские тебя так любят, Ник? – спросил его Демиан.
- Не знаю, наверное потому что все они не равнодушны к большому. – набравшись фи-лософского пафоса ответил тот.
- Эка-а! – застыл на полуслове Митрич, когда из машины легко выпрыгнула тигрица. – С вами что ль?
Гоша подмигнул ему хитрым глазом. – С нами, Митрич! Да она ручная, хоть что ей делай, а она зубов и когтей не выпустит. Если бы не она, то, наверное, много народу полегло бы на том поле!
- А, слыхал! Говорят, битва кровавая была. Эх, не знал, а то бы сам помахался! - ус-мехнулся Митрич. – Я смотрю и тебе перепало чуток, Гоша! Вона вся бровя рассечена!
- Да и не мне одному. Сегодня в Сергиеве-Посаде нет ни одного мента, который бы не был бы отмечен тем или иным образом. Разве только начальство. Высшее руководство так сказать. Представляешь, забрали огнестрельное оружие и выпустили всех нас на поле с резинками.
- И правильно! В запале чего не сделаешь? И пристрелить можно. От того и забрали оружие.
- Ага, считай, что турнули нас всех, как пушечное мясо. – продолжал Гоша.
- Ну, не обижайся, Гоша. Такова ваша собачья работа. Сам её выбрал, никто тебя за усы не тянул. Эх, жаль не знал! Очень жаль! А то б тож помахался бы. Кровь разогнал…– продолжал сетовать Митрич.
*****
- Ну, наливай! – приказал Митрич Гоше, отмерив тигрице полное ведро парного моло-ка. – Хороший зверь! – он запросто почесал её за ушком. – Извиняй, мяса у меня нет! Дорого больно. А вот молока много – корова своя.
Он вернулся к столу, где Гоша разливал в гранённые стаканы вонючий самогон по ни-ижнюю ризочку.
- Ну, за встречу, гости дорогие! Первую до дна! – и Митрич осушил полный стакан залпом, хрюкнул и занюхал рукавом. Глаза иностранцев вылезли из орбит от уведен-ного способа Митрича пить семидесятиградусный первач.
- До дна! – угрожающе произнёс тот, видя, как Дени и его спутники сморщились только от одного запаха дьявольского пойла.
- Лучше выпейте! – порекомендовал им Гоша на английском и добавил. – Митрич страх как не любит, когда его самогоном брезгуют. Мой вам совет, если он разбушуется, вам и тигрица не поможет. Давайте пейте! Главное первую жахнуть, а там, как по маслу пойдёт!
- Я не могу! – признался Дени. – Голос, связки…
- Пей! - приказал ему Гоша. – Иначе Митрич тебе такой голос поставит, век будешь в сопранах ходить.
Дени заметался взглядом, всё ещё не решаясь притронуться к содержимому ста-кана. Его друзья уже хлопнули по одной, и теперь жадно уничтожали со стола нехит-рую закуску. Дени обречённо посмотрел на тигрицу. Она умывалась после молока, но встретившись с ним взглядом, бросила это занятие и, подойдя к нему, прильнула к его руке головой, и по-человечьи, с усмешкой заглянула в его глаза. Словно говоря: «Ну, что, Дени! Слабо тебе выпить стакан вонючего самогона?»
- Сама попробуй! – он сунул стакан к её носу. Тигрица чихнула и дёрнула головой, но тут же вернулась к стакану и, словно отвечая на его вопрос, стала лакать из него, смот-ря на Дени невинными янтарными глазками.
- Во! Зверь и тот понимает, что пить надо! – смягчился Митрич.
- Хватит, налакаешься ещё! – отнял стакан у тигрицы Дени, и выдохнув, опрокинул в себя его содержимое, под аплодисменты и крики окружающих. Подавляя кашель, он спешно сунул в рот длинный толстый кусок сала, порвал его на две части зубами и по-ловину отдал зверю.
*****
- Это не законно – спаивать моих подопечных! – заорал Люк с порога. Он приехал чуть позже всех на газели. В сущности, он и задержался, потому что ему пришлось вернуться на поляну за машиной.
- Чё он воздух сотрясает, Гоша? – расслабленно обратился к переводчику Митрич.
- Возмущается. Ему твой самогон не нравится, Митрич. Кричит, вонючий больно! – на свой лад перевёл крики Люка Гоша Митричу.
- Ах так, вонючий значит?! А ну, пойди сюда, дядя!
- Come, come! – пьяно поманил Люку рукой Гоша.
Тот недоверчиво приблизился к Митричу, который гордо, покачиваясь, вооседал над храпящей, среди посуды и закуски братии музыкантов.
- Ты кто? – ласково обратился он к Люку.
- Я? Я их менеджер! – серьёзно ответил тот.
Митрич внимательно рассмотрел одетого с иголочки менеджера. - Ишь ты, кра-савец какой! – он неожиданно схватил Люка за галстук, опрокинул того на стол и обез-движив в десантском захвате гаркнул во всё горло. – Я те покажу, твою мать, как мой самогон хаять! Гоша, дай стакан!
Тщётно прицеливаясь, Гоша кое-как, разливая самогон на стол, наполнил стакан и протянул его Митричу. Тот зажал нос Люку и влил в него пойло насильно.
*****
- Вот и ладно! – произнёс Митрич, чёкаясь и обнимаясь с Люком. – За тебя! – и глотнув, он смачно поцеловал того в лоб.
- К ядэрной матэры! – сказал Люк, поднеся стакан к губам, и, запрокидывая голову, рухнул со скамьи на землю, где так и остался лежать, даже не потрудившись спустить со скамьи свои ноги.
- Гоша, Гош… - потыкал в плечо спящего парня Митрич. – Передай Громову, что всё в ажуре. Приказ выполнил! Теперь они ни за что не сбегут, и охранять их не надо. Не-а, вон, как огурчики на плети на столе повисли…
- Угу… – буркнул Гоша.
Митрич грохнулся лбом в тарелку с салатом и захрапел, разгоняя пузыри, раз-литой по клеёнке самогонки.
12. Концерт в глубинке. (Соло тигра.)
- Это чудовищно! Я больше не могу! Голова раскалывается, губы… я не могу губ раз-жать, а мне петь! – ныл Дени.
- Краситься будем? – деловито спросила его гримёрша.
- А ты как думаешь? У меня всё лицо разбито. Наложи грим, пусть хоть синяков не видно будет. – Дени испытывал обычный упадок сил с похмелья. Он один из всех наот-рез отказался от «противоядия». После «вчерашнего», самогон просто не мог привиться в нём. Поэтому он жестоко страдал. И эти страдания выливались в тихом скулёже.
- Всё! – закусила губу Марта, подводя глаза певца тёмными тенями, и чуть растушё-вывая их колонковой кисточкой.
Дени посмотрел на себя в зеркало. Грим плохо скрывал распухшую щёку и не менее распухшую переносицу. Он попробовал размять губы. Они треснули, из ранки потекла кровь.
- Ничего! – прошептал он. – Зато настоящая! – и впервые за день почувствовал, как похмелье начинает отпускать его.
- Ты как, Дени? – спросил его Демиан.
- Вот так! – Дени повернулся к нему и тот покатился со смеху.
- Ну и харя у тебя, Дени! Не дай бог такое во сне приснится!
- Заткнись! На себя посмотри! – и он запульнул в Демиана тюбиком с кремом.
- А что я? Я вполне ничего! – продолжал подтрунивать над ним Демиан, увернувшись от снаряда. – У меня же в отличии от некоторых хватило ума не вступать в драку со слоном!
- Готовы? – всунул в дверь фургона хмурое, опухшее с перепоя лицо Люк.
- Да! – дружным хором ответили ему музыканты.
- Господи, зачем же так орать!? – Люк схватился за виски и поманил рукой – На сцену, на сцену… пора начинать…
*****
Пятеро музыкантов вышли на сцену. Её специально сколотили по этому случаю из длинных досок. Они быстро попробовали настройку инструментов и замерли. Пуб-лика, состоящая из людей разного возраста и калибра: от малых детей до стариков, одетая в разномастную одежду, пришла по приглашению на бесплатный концерт, что-бы подивиться на иностранщину и просто отдохнуть. Здесь был весь Сергиев-Посад и туристы, посетившие его. Викинги припёрлись в обнимку с русскими, изрядно поддатые и весёлые. И никаких секьюрити между толпой и сценой.
Народ замер, почтительно ожидая пристойного представления, и в это время пи-ротехники взорвали кучу фейерверков и выпустили дымовую завесу. Все закричали и засвистели от неожиданности. Полилась низкая медленная мистическая музыка, за-полняя пространство сказочно страшными звуками. И не менее страшные лазерные вспышки, разноцветием пробежали по офигевшим лицам собравшегося люда. И в рас-сеивающихся клубах тумана, по центру сцены возле микрофона, затянутый в кожу, возник Дени. Его голова была низко опущена и он зарычал гулким звериным рыком, переходящим в шипение, поднимая вверх раскрашенное под демона лицо. Музыка, по сценарию, оборвалась на несколько мгновений. Народ напряжённо притих. И тут, у кого-то на руках заплакал ребёнок. И в полной тишине послышался нравоучительный мужской голос.
- Говорил же тебе, дура, останься дома от этих иностранцев ничего хорошего ожидать нельзя! А ты, концерт, концерт! Вон ребёнок испугался!
- Ничего хорошего, говоришь, а чё тогда сам припёрся? – вторил ему женский голос взвизгнув.
Эти упрёки, разрядили атмосферу, заставив всех грохнуть дружным хохотом.
- Эй! Послушайте! Эта баба визжит лучше того, что на сцене. Может, её к микрофону пригласим? – орали в толпе.
Дени стоял у всех на виду, словно облитый помоями. Ну, не рассчитан был сце-нарий на присутствие детей на РАКОВОРМ концерте. Публика, вместо того, чтобы за-мереть от страха и трепета буквально валилась с ног, хохоча и грубо подтрунивая уже над ним. Но почему музыка не играет? Гитаристы в недоумении разводят руками. Ги-тары не издают звука. Всё очень просто! Кто-то пьяный засланец прошёлся по перенос-ке и поломал хрупкую конструкцию на хрен, обесточив инструменты. Её чинили, но в куче спутанных проводов нелегко было найти концов.
- Господи, какой провал. – закрыл лицо руками Люк. Он всегда сильно переживал не-удачные минуты, даже сейчас, несмотря на то, что концерт был неоплачен и не запла-нирован.Он не заметил, как мимо него, из-за кулис, бесшумно ступая мягкими поду-шечками лап, на сцену, прямо к упавшему духом певцу, медленно прошла тигрица.
Дени дрожал от смущения, порождаемого презрением толпы. Он словно погру-зился в ступор. Перед глазами поплыли хамские рожи, хохочущих над ним людей. Возле его ног что-то шмякнулось, и не раз. Это были банальные тухлые яйца, которые припасла специально для такого случая руско-скандинавская мафия. Он почувствовал, как закружилась голова, и пошатнулся, невольно ища рукой опору. И нашёл её! Его рука схватила мягкую шкуру зверя, бесшумно и неожиданно оказавшегося совсем ря-дом с ним. Тигрица сидела не шевелясь, уставившись на публику глазами людоеда. Дени отпустил шерсть. И тут… тигрица встала, и сделав три шага к краю сцены, взви-лась, развернувшись пружиной, подпрыгнув вверх на два с лишним метра. И изверну-лась всем своим огромным телом, выпустила когти. И, опускаясь, ударила со всего маху ими о сцену, вырывая из неё куски дерева и издавая ужасный рык, переходящий в гор-танную трель. Удесятерённый упавшим на пол микрофоном, он перекрыл все звуки, что издавал народ. Рычание зверя заставил людей прислушаться и обратить внимание на его источник. Ибо ничего так не может напугать человека, как встреча с его извечным инстинктивным кошмаром. Страшнее кошки зверя нет! И этот кошмар был здесь и сейчас, и между ним и людьми не было никакой препоны. От него было только одно средство защиты, выработанное поколениями предков - замереть и не шевелиться, от-давшись ему на милость. Тигрица тоже замерла, глухо рыча от раздражения, оскалив в бешенстве ужасные десятисантиметровые клыки.
- Вот это да! – прошептал Дени. Он впервые увидел, какой мощью обладает подобный зверь. Он подошёл к тигрице и коснулся её загривка. Она нервно повернула к нему рыжую голову, осев на всех лапах.
- Всё хорошо, Крошка! – произнёс он, глядя в её расширенные зрачки. – Успокойся, всё хорошо! – и тигрица, мгновенно потеряв интерес к досадившей ей публике, нервно мя-укнув, быстро, как это умеют делать только кошки, на полусогнутых лапах отошла от края сцены и спряталась за певцом.
- Играйте дальше! – крикнул Люк, оцепеневшим музыкантам, видя, что провода со-единили. И они стали играть. И Дени запел. Тигрица ещё некоторое время ходила по сцене, колотя себя по бокам полосатым хвостом, скаля зубы и рыча, в упавший микро-фон, но это был уже не гнев. Таким образом она выражала своё восхищение тому, чью музыку так любила.
Публика выла в восторге, забыв о достоинстве и возрасте. На сцену то и дело ле-тели цветы, разноцветные ленточки и конфетти, и, что характерно для глубинки, бато-ны колбасы, аккуратно завёрнутые в целлофан шматы сала, и много другой вкусной дребедени. Народ отдавал всё, что было при нём. Начиная цветами, продолжая пред-метами одежды, и заканчивая едой. Так что концерт оказался совсем даже не «бес-платный». (На следующий день в газетах и новостях по телеку было сказано примерно такое: «Славу Сергиево-Посадских потешных боёв, оказывается, нарушили всемирно известные музыканты из группы Cradle of Filth. Но они же легко восстановили её, дав бесплатный концерт на поле боя, и положив этим начало Рок-фестивалям, которые ме-стная администрация решила проводить ежегодно в этих числах, наряду с ряженными сражениями.»)
- Успех! Какой успех, Дени! – поцеловал его в щёку Люк, вышедший на сцену вместе со всей командой по требованию публики, желающей видеть всех до последнего, кто подарил им такой праздник.
- А теперь дискотека! – возвестил в микрофон Гоша. – Все танцуют и веселятся! Мужи-ки, а ну, вдарьте цыганочку!...
*****
- А на посошок?! – Митрич разлил по стаканам самогон и сунул их в руки музыкантов. Те укоризненно покачали головой и сморщились.
- А где Люкс? – невозмутимо поинтересовался Митрич. – Да и хрен с ним! Пейте, парни, пока я добрый! Зато потом всю жизнь вспоминать будете Митрича и его самогон!
Все вздохнули и залпом выпили пойло, кроме Дени.
- А тебе чего, особое приглашение надо? – Митрич щедро отвесил ему подзатыльник. И Дени прикончил самогон под всеобщий смех, зарекаясь про себя хотя бы раз в жизни взять в рот подобную гадость.
Продолжение следует.

*****
Павел – тот самый главный жрец Сатаны привёл её к себе в свою квартиру. Александра нисколько не удивилась, что обстановка квартиры Павла была самой обычной. Только вот книг в ней было довольно много. Книг специализированных по окультым наукам. Александра бесцеремонно полистала их одну за другой.
- Интересно? – спросил её Павел, принеся из кухни на подносе поздний ужин, состоя-щий из ветчины, хлеба, сыра и чая.
- Ещё бы! Особенно «Молот ведьм»! Захватывающее описание методов выявления, пы-ток и казни бедных невинных женщин и мужчин. – серьёзно ответила она.
- Ты так уверенна, сестра, что эти люди были невинны?
- А разве, нет? По крайней мере, в настоящей реальности. Вся их вина сводится к тому, что они оказались слишком глупы для общения с Сатаной. Эдакие, жертвенные ба-рашки! Ему не стоило труда поймать их. А затем, сыграть над ними одну из его много-численный чёрных шуток. И заметь! Всё это он делает, ненавидя людей, потому что они властвуют над ним. Ведь его царство находится под властью земли, и мы люди своим мнением создаём среду его обитания и сам образ его.
Недолюбливаю церковь за то, что она, не замечает, как служит инородцам! Бог назвал её невестой своей – чистой и непорочной, а она оказалась невежественной про-столюдинкой. И до сих пор, главное оружие церкви – догма, и абсолютно наплеватель-ское отношение к развитию знания! И этим оружием твой Сатана очень эффективно пользуется. Я подчёркиваю слово «твой». Но не мой. Далеко не мой!
- Ты поделила его на «моего и твоего»? А какое право ты имеешь?
Александра усмехнулась
- Признайся, что сегодняшнее шоу, которое представила я на кладбище было гораздо сногсшибательным, чем твоё.
- Признаю. Но расскажи мне про оружие Сатаны?
- Хорошо. Можешь ли ты отличить, от КОГО исходит знание?
- А ты, сестра? Можешь ли отличить это?
- Всё предельно просто! И бог, и дьявол, дают человечеству очень многое, но только бог даёт знание и веру в срок, когда человек способен правильно распорядиться этими да-рами. Дьявол же нашпиговывает человека высоким знанием весьма не вовремя. Чело-век или человечество в целом, оказываются не готовы к таким тайнам, и, как следствие, естественно, неправильно используют его, чем вызывают восторг и смех у Сатаны. Таким образом, получается, что Он постоянно выставляет всех нас дураками в глазах всей вселенной. Он словно говорит: «Посмотрите Все, кого создал Ваш Господь! Импе-рия тупых, непослушных глупцов, и это творение Господа Вашего вы называете Вен-цом ВСЕГО!? Я раскрыл перед ними врата великих тайн мироздания, а они? Что сде-лали они? Они создали атомную бомбу!» т.д. и т.п. но хуже всего, что мы постоянно из-начально обречены попадаться на эту удочку. Потому что мы прилежные ученики войны и наше почтение к такому гуру выражается естественным желанием побрави-ровать перед ним своими достижениями. Потрясти ядерным потенциалом, как хреном перед мордой шлюхи. - Александра непристойно заржала. - И никто не догадывается, что подобные методы «рыбалки» Сатаны просто созданы для того, чтобы бог, однажды, позволил ему забросить в человечество не удочку, а огромный океанический трал. Ты понимаешь, о чём я?
- Откуда тебе это известно? – на лице Павла было написано неподдельное удивление.
- Мне известно многое. Такое, о чём ты никогда не посмеешь помыслить. И потому я никогда не раскрою тайну ни тебе, ни кому-либо ещё. Даже более! Я специально запу-таю все следы, по рецепту Леонардо да Вичи. По той причине, что ты совершенно не готов услышать истину о Сатане. Она слишком отличается от той, что навязана церко-вью и сатанистами.
- Почему?
- Такие вещи должны быть открыты только для посвящённых. Ха-ха! Представь себе, что за эти знания я и сейчас могу попасть под молот ведьм.
- А каким образом следует пройти посвящение?
Александра уставилась на Павла умозрительно.
- Это либо есть, либо этого нет.
- Но откуда? Откуда тебе может быть известно о нём? Ты прочитала где-нибудь?
Александра улыбнулась во всю ширь зубастой улыбки.
- Забудь! Всё, что я счас сказала не истина в последней инстанции. Всего лишь одна её грань. И не самая лучшая. Я, конечно, могу сказать тебе, откуда мне известно всё это, но вот сможешь ли ты правильно отнестись к этому знанию? Думаю нет! - отрезала она.
Александра взяла хлеб и ветчину, посолодила чай и стала ужинать, нисколько не заботясь о том, что в глазах Павла появился алчный огонёк.
- Я хочу со всей учтивостью попросить тебя, сестра, стать моим учителем сегодня.
Александра чуть не подавилась. А Павел продолжал настаивать.
- Я был бы весьма признателен тебе, сестра, за ту информацию, которую ты милостиво могла бы предоставить мне?
- Нет! – резко ответила она, не успев прожевать кусок.
- Почему?
Женщина быстро расправилась с порцией во рту и вздохнула. - Знаешь, чем от-личаются мужчины от женщин?
- Половыми признаками. – отчеканил Павел. Александра залилась тонким козьим смехом.
- Все мужчины, не могут смириться с отказом! Принять его, как данность. Их интере-сует цель, а цель предполагает чёткую логическую цепочку событий, которая приводит в этой цели. Очень часто мужчины составляют некий бизнес-план, и подчиняются ему, думая, что подчиняют себе реальность. Но это не так! И если цепь не желает продол-жения, то они, всегда задают неуместный вопрос «почему?». Именно поэтому, женщины называют их великовозрастными детьми. И именно поэтому, я не стану отвечать на не-уместный вопрос. Нет – значит НЕТ! Тебе придётся смириться с этим. Хочу сказать тебе, «брат», если ты не знаешь таких элементарных понятий, тебе нечего делать на вы-бранном тобой поприще.
- Почему? – автоматически ляпнул Павел. Александра вскипела, как молоко.
- Потому что, чтобы собака имела реальную власть над стадом баранов, она должна хорошо понимать, сигналы, которые подаёт ей её хозяин. Только тогда собака будет по достоинству оценена, и каждый вечер на ужин у неё будет кость с остатками мяса. И даже больше, она будет иметь все шансы стать другом хозяина, а не слугой. Это следует понимать так. Твой хозяин, ты даже не представляешь, какой могущественный дух ты пытаешься контролировать. Более того, ты ничего не знаешь о его «родословной». Эда-кий очень начитанный мальчик, у которого не возникает вопроса, а что же он знает сам, без чужих высказываний и чужого мнения. Ты всего лишь безмозглая блоха на его теле, доставляющая ему неудобства. И он в любой момент может поймать тебя и оторвать голову, и даже не заметит твоей смерти, а твоя мука агонии принесёт ему только моральное облегчение. И как блоху, он ненавидит тебя, и даже более того глубоко пре-зирает. Ты должен понять наконец, свой нынешний уровень, и осознать свою планку! А она, поверь мне, совсем невысока. И когда до тебя дойдёт, насколько ты низок, ты поймёшь, что ты даже не слуга его, ты – материал, который он использует, чтобы под-тереть свой зад после испорожнения. Так где же твоё достоинство? Или ты согласен быть ничтожеством изначально?! – заорала она на него. – Всё, «брат», я сыта! Пожалуй, я пойду. – Александра решительно встала, и воспользовавшись, оторопью Павла на-правилась к двери. Но дверь была заперта, и ключа в ней не оказалось.
- Чёрт! – выругалась она.
- Останься, сестра. – Павел стоял в дверях гостиной. – Москва – город большой и шум-ный даже ночью. Останься, тебе надо помыться и привести себя в порядок, выспаться. Останься и ничего не бойся. Для меня честь, что подобное существо посетило меня в моём доме. Ты говорила про ангела? Насколько я знаю, у нас в Москве даётся только один концерт на стадионе «Динамо». Я тоже собирался пойти туда. Кстати, у тебя есть билет?
- Нет, но это не важно, я всё равно попаду туда, так, или иначе. Я попаду туда, даже если мне придётся сорвать шкуру с инородца, которому ты поклоняешься.
- Зачем же так жестоко? Билет вот он… - Павел достал с полки билет на концерт «Кредлов». – И тебе он будет стоить только нескольких дней моего просвещения, сестра.
Александра зло сощурила глаза и сжала челюсти.
- Хорошо, «брат»! – процедила она сквозь зубы.
- Ну, и от кого же сейчас исходит подобная благодать, сестра, от бога или от дьявола? – поддел её Павел.
- Не обольщайся, сударь! Всё гораздо сложнее. Приготовься к тому, что твоя крыша может съехать на некоторое время и очень существенно. Потому что я гарантирую тебе полное крушение твоего мировоззрения! И не даю никакой гарантии в том, что ты смо-жешь оправиться после такого разрушения.– решительно ответила она.
8. Оборотень (параллельный мир).
Динамо гремел рокотом многотысячной толпы, а Александра, одна-одинёшенька, но нисколько не потерянная прорывалась в зону лучей видимости и слышимости, в са-мую давку, в вершину «золотого треугольника». Её ангел пел на сцене, и она не хотела пропустить ни одного движения, ни одного звука. Но кто смилостивится над невысокой хрупкой женщиной?
- Куда прёшь, курва? – заорал на неё пьяный бритоголовый амбал, в майке без рукавов, с лицом, раскрашенным в цвета российского флага. Она ничего не ответила, нырнула ему под мышку, и нагло врезалась в месиво из человеческих тел, пробивая себе дорогу, буксуя и протискиваясь. Парень, ошалев от подобного поведения неказистой бабёнки, повернулся и схватив ту за ворот футболки, выдернул Александру из толпы. – Нечего лезть вперёд меня, сука! – он швырнул Александру на оголтелую группу раскрашенных подростков. Подростки не обиделись, и она не обиделась. Просто в её сердце, облившемся густым жаром адреналина, вдруг, вспыхнула дикая, звериная агрессия. Она шагнула к парню, и не останавливаясь, со всего маху провела ногтями по его лицу. (Ногти Александры имели странное свойство. Вырастая, они доводили её до ис-ступления тем, что цеплялись за всё к чему она прикасалась, ноя и причиняя боль в чувствительных кончиках пальцев. Поэтому, она беспощадно обрезала их под самый корень, иногда при этом неосторожно раня их до крови. Но и срезанные, они представ-ляли ужасное оружие!). Парень взвыл и схватился за лицо. Он заорал.
- Бей суку, братва!!! Она мне глаз выцарапала!!!
И только сейчас Александра увидела, что её со всех сторон окружают бритоголо-вые. Боже! Как же она не любила лысых! Они всегда вызывали у неё плохие воспоми-нания о зеках. Хотя зек зеку рознь, но ей в основном приходилось общаться с теми, кто любил делать пальцы веером. Гадня ещё та!
Александра, грозно сверкнув аквамариновыми глазами, приготовилась к по-следнему бою. Волосы на её теле встали дыбом, но страха не было! Музыка, гремящая с такой недалёкой, но теперь недосягаемой сцены, как ток через «трансформатор на по-вышение» пульсировала в ней, разгоняя волны дикой агрессии. Она чувствовала, что ещё немного и внутри неё, словно откупорится наглухо запечатанный сосуд, и могуще-ственный, таинственный джин, заключённый в нём, вырвется на свободу.
*****
В красных вспышках фейерверков, с высоты сцены, Дени отлично видел, что в первых рядах зрителей начинается заваруха. И он подумал, что фаны решили создать нечто вроде круга, и он запел особенно энергично, заряжая атмосферу агрессией звуков музыки. Жаль, что песня подходила к концу, и дым, выпущенный пиротехниками по сценарию, заволок сцену и всё вокруг неё густым облаком. Последние аккорды песни, тяжёлым каменным песком грохнули по пространству, отдаваясь в его ушах странным глухим щелчком. Наступило мгновение странной тишины, а потом исступлённый вой фанов залил всё вокруг, но перекрывая этот вой своей близостью от сцены, внизу дико орали люди, и Дени, показалось, что народ возле сцены орёт от ужаса, и разбегается, как только можно разбежаться в толпе – давя друг друга. До слуха певца донесся леде-нящий звериный рёв. Он забеспокоился, но и в то же время заинтересовался, пытаясь разглядеть, расслышать происходящее. И тут, из клубов сизого дыма на сцену, прямо напротив него (НЕВЕРОЯТНО!) выпрыгнула тигрица, и застыла, оскалив окровавлен-ную пасть, пристально впилась в окаменевшего от ужаса человека почерневшими от раздражения глазами.
9. «Страшнее кошки зверя нет!».
Стадион замер от невиданного зрелища. Все, кто был на сцене, побросали инст-рументы и врассыпную рванули за кулисы. Дени остался один на один со зверем. Они застыли как изваяния напротив друг друга, неотрывно глядя в глаза.
- Дени, не шевелись! Сейчас приедет ОМОН и пристрелит её. – прокричал Стюарт.
Шерсть тигрицы на загривке встала дыбом едва она услышала голос из-за кулис, но она даже ухом не повела. Не отрывая глаз от глаз человека она, как только это может сделать хищник, не шевеля головой, подобралась вся и нехотя легла на пол сцены, и только потом нервно осмотрелась по сторонам. Воспользовавшись её отвлечённостью, Дени сделал осторожный шаг назад. Тигрица рыкнула, и в бешенстве ударила по полу огромной лапой, как раз возле ноги, обутой в берц. Её длинные ножи когтей глубоко вошли в дерево пола, и оставили на нём пять белых полос, прежде чем спрятались в мягких ножнах.
Минуты проносились для Дени в странном тумане безвременья. По напряжён-ному телу беспрерывными струйками стекал пот.
- Разойдитесь все! – послышался приказ появившихся за кулисами снайперов. Тигри-ца, словно поняла, что её ожидает. Она вскочила и заметалась вокруг оцепеневшего человека. Из её горла вырывались низкие кашляющие звуки, которые показались ему жалобными и отчаянными. Она вдруг заластилась о его руку головой, и как кошка провёла всем телом по его ноге, то и дело плача и причитая на своём тигрином языке. Она неожиданно стала лизать его мокрые пальцы, проводя по коже рашпилем языка.
- Отойдите от неё! – крикнул снайпер многозначительно взмахнув рукой. Тигрица спряталась за Дени, со страхом следя за дулом винтовки. Но тут с другой стороны сцены грохнул выстрел, и зверь, рявкнув, подпрыгнул в воздухе почти на два метра, и резко извернулся всем телом, поймав в бок жалящую пулю. Тигрица выскочила из-за певца. Грохнул второй выстрел. Она упала на задние ноги и в ужасе прильнула к полу, словно пытаясь слиться с ним. Зверюга прижала отмеченные белыми пятнышками уши к голове и низко зашипела на снайпера, который подошёл к ней на расстояние контрольного выстрела. И ожидая этого выстрела, тигрица выпустила когти и впилась ими в пол.
- No! – крикнул Дени, наконец-то придя в себя. Он резко вскинул руки и почему-то стал материться на снайпера по-английски, не зная, как объяснить этому человеку в маске, что он не хочет, чтобы добили этого зверя. Омоновец захлопал ресницами, не решаясь выстрелить, но всё ещё держа на прицеле голову хищника. Притихшая было публика, засвистела и заулюлюкала. На сцену, опасаясь тяжело раненного зверя, прошёл переводчик вместе с менеджером, и что-то стал кричать на ухо омоновцу. Тот повёл шеей, как культурист, расслабленно отвёл в сторону дуло винтаря, и, махнув рукой своим товарищам, стал уходить, оставив стонущую тигрицу корчиться на полу.
- Позвоните ветеринару! – приказал Дени менеджеру. – Пусть они уберут кошку со сцены, и сделают всё, что положено. Я оплачу операцию и содержание.
- Хорошо, Дени, но скажи, на черта тебе сдалось это бешенное животное? Ведь она чуть не сожрала тебя!
- Вот именно потому, что не сожрала, я хочу, чтобы она осталась жива и здорова! И во-обще, Люк, ты понимаешь, хоть как этот зверь прошёл сквозь толпу фанатов к самой сцене? – задумчиво спросил он.
- Не-ет…
- Вот-вот, и я не понимаю!
- А как же концерт?
- А ни как! Будем продолжать, как только её увезут. – сказал Дени и посмотрел на ис-текающую кровью тигрицу. Та часто дышала, словно ей было жарко. Она обессилено вытянулась, и только упрямая голова покачиваясь в такт дыханию торчала над двух-метровой тушей. Дени испытал прилив жалости. Он совсем перестал её бояться и по-дошёл к зверю вплотную.
- Дени! – крикнул Люк. Тот повёл подведёнными глазами на менеджера. – Я читал, что тигр очень непредсказуем и опасен. Даже пронзённый копьём и смертельно ранен-ный он может делать гигантские прыжки, чтобы отомстить за боль.
- Ничего, она не тронет меня. – сказал певец, присаживаясь на корточки, и всё ещё ро-бея прикасаясь пальцами мягкой шкуры на широком лбу зверя.
Тигрица словно не обратила внимания на это прикосновение. И тогда Дени, ос-мелев, погладил её по ушам и озорно провёл по усам. Та невольно фыркнула и, поймав его за запястье, слабо прикусила руку, но тут же отпустила, лизнув кончиком языка укус, и со стоном уронила голову на землю, и заскребла лапами, размазывая кровь по полу.
- Не умирай! – попросил её Дени. – Ну, где же ветеринары?
- Они едут! – ответил Стюарт, и вся компания музыкантов присела рядом с безвольным зверем.
*****
- Как моя Крошка? – осведомился Дени, входя в кабинет к ветеринару. Он снял солн-цезащитные очки, обнажая изумительные серо-голубые глаза.
- Здравствуйте, Дени! – врач встал и пожал руку певцу. – Она жива. Мы вынули из неё пули и заштопали шкуру. Раны не тяжёлые, только крови она потеряла порядочно. Но и это ничего, если бы ни одно НО! Она ничего не ест, вот уже третьи сутки после операции. – он хорошо говорил по-английски. –Это странно очень. Если бы тигрица на-чала есть, то сегодня бы она уже твёрдо стояла бы на всех четырёх лапах.
- Сколько я вам должен за операцию?
- Успокойтесь! Вы ничего не должны! Разве только автограф на вашей фотографии, которую мы повесим в холле, как отзыв почётного клиента нашей клиники.
Дени послушно расписался на своём фото.
- И ещё здесь, для моей дочери. Она ваша поклонница! – доктор подсунул ему белую майку.
- О да! – произнёс певец, широко расписываясь жирным чёрным маркером на тща-тельно растянутом в руках доктора полотнище. В последнее время, он стал тащиться по России. Поэтому, он не спешил покинуть эту страну, останавливаясь в городах по не-скольку дней для изучения, на свой манер, этой непредсказуемой, таящую море тайн страну.
- Благодарю вас, Дени!
- Покажите мне её?
- Ну, конечно, пойдёмте!
Врач ввёл его на ухоженный задний дворик. Там в тени сирени, в просторной клетке, на полу лежала тигрица. Рядом валялись разорванные в клочья бинты. Её ра-ны на боку и ляжке были тщательно вылизаны и прикрыты шерстью. В углу клетки стояли массивная миска с водой и полный резанного на кубики мясом, эмалированный тазик. Тигрица выглядела уставшей и страшно похудевшей.
Дени тронул висячий замок пальцем. – Ключ, пожалуйста!
- Это не возможно, и не просите!
- Я не прошу, просто дайте мене ключ и всё. – и он протянул руку к ветеринару.
- Ну, хорошо! Только знайте, что за последствия я не отвечаю! – нехотя отдал тот ключ. Замок, клацнув, раскрылся, и певец вошёл в клетку, наглухо закрывая за собой дверь на щеколду. Тигрица не пошевелилась, и только слабо рыкнула, словно привет-ствуя его.
- И тебе привет, Крошка! – улыбнулся ей Дени, присаживаясь рядом с нею на корточки, и осторожно погладил её по голове. Тигрица запела низкоутробную кошачью песенку, способную испугать самого отважного человека.
- На вас посмотреть, так вы как будто одной крови. – покачал головой врач. – Может, вы покормите её, Дени? - и добавил по-русски – Если уж на то пошло…
*****
Отходя от клетки, врач удивлённо остановился прислушиваясь.
- Странно, а ведь тигры не умеют петь, а эта поёт. Феномен какой-то. Чего только на свете не бывает! – пожал он плечами растерянно. В другое время подобное обстоятель-ство обязательно вызвало бы в нём любопытство. Но дни научных диссертаций оста-лись далеко в прошлом. В приёмной его ждала очередь посетителей и если честно, то врач устал от вечного, не прекращающегося потока болячек и болезней всякого рода животины, и мечтал только об отпуске где-нибудь на берегу Чёрного моря.
*****
Продолжая гладить кошку и смелея с каждым прикосновением к ней, Дени под-тянул таз с мясом к себе, и выбрав особо аппетитный, по его мнению, кусочек, поднёс его к носу зверя. Тигрица, даже не понюхав, отвернулась.
- Ну, что ты, Крошка, это же мясо! Посмотри, какое оно вкусное! – и он лизнул кусочек в блаженстве закатив глаза. На морде той отпечаталось удивление. – Ну, попробуй же. – уговаривал он её, снова поднеся мясо к носу зверя. И она, подозрительно обнюхав предложенное угощение, словно делая одолжение, нехотя взяла кусок мяса в рот, и брезгливо встряхивая головой, с отвращением схрумала его.
- Молодец, Крошка! Ещё кусочек? – он снова лизнул его, и снова она съела угощение, а потом со вздохом поднялась на дрожащие лапы, и стала аккуратно поглощать мясо из тазика, при этом она перешагнула через мужчину, пропустив того под поджарый жи-вот. Дени, испытывая восторг от фамильярной близости с таким зверем, погладил её по плечу, и ласково обнял за туловище, осторожно прижавшись ухом к грудной клетке не переставающего петь хромую песенку тигра.
- Вот это рокот! – прошептал он, закрывая глаза.
Тигрица съела всё мясо, и начисто вылизала тазик. А потом, игнорируя прилип-шего к ней человека, она тихонько прошла к миске с водой. Дени повалился на пол. Она закашляла, словно смеясь.
- Смешно, да? – спросил он её и перевернулся на спину, уставившись глазами в потолок клетки. Он лежал на полу, игнорируя собственную безопасность. Ведь для тигра лежачий человек – прямая провокация для нападения на него.
Огромная кошка подошла к нему, и, игриво тронув его щёку мягкой лапой, уле-глась возле его головы, словно экзотическая огненно-рыже-полосатая подушка.
- Знаешь, Крошка, ты мне нравишься! Пожалуй я возьму тебя с собой, если ты конечно не против.
- Бау-м! – вырвался из её горла низкий звук, похожий на утвердительное мяуканье, и она щёлкнула Дени по носу чёрным кончиком хвоста, вызывая у того смех.
*****
- Ты рехнулся, Дени! – орал на него Люк. – Тигр – это животное, находящееся под ох-раной государства! Его нельзя просто так купить или продать, вывезти из страны!
- И что?
- А то, что это животное нервирует не только меня, Дени! Оно нервирует всех! Ты но-сишься с ним так, как не носятся с жёнами и детьми! Иногда мене кажется, что ты про-сто влюбился в эту кошку!
- Тебе правильно кажется, Люк! Это животное так прекрасно и опасно, что признаюсь, мне льстит, что оно так привязано ко мне. Знаешь, Люк! Она сдохнет здесь! Просто сдохнет от голода, потому, что ест только из моих рук! Может, ты сможешь объяснить этот феномен властям? Или, если уж на то пошло, мы можем поставить эксперимент. Правда он окажется очень жестоким!
Люк схватился за голову, и попытался успокоиться.
- Ну, хорошо, Дени. Даже если я смогу уладить это дело, что ты собираешься делать с этим зверем?
- Ну, не знаю. – легкомысленно пожал плечами певец. – А хотя, почему бы не выпус-тить его на сцену? Ты разве не заметил, какой безумный восторг у публики вызвала наша встреча? – он ехидно усмехнулся.
- Ты с ума сошёл! Это же хищник! Она и так пропорола публику, возле сцены. Та разве забыл, скольких людей вывезли в тот вечер на скорой?
- Наплевать! Не надо было нервировать хищника. Кстати, этот хищник без ума от моей музыки. Знаешь, Люк. Мне иногда кажется, что она начинает подпевать мне, когда слушает диск.
- Что? – обессилено опустился тот в кресло.
- Я как-то включил диск на плеере, и сдуру надел ей наушники. И она запела. Богом клянусь, что это было именно пение, только на её тигриный лад. Она прикрыла глаза и стала выдавать такие звуки, что я просто заслушался. Если б я умел так петь, я бы стал сенсацией. Да и вообще, Люк, попомни мои слова, это - необычный зверь! И он не зря здесь!
Люк подошёл к певцу, сидящему в кресле напротив, и обеспокоенно проверил температуру, приложив свою ладонь ко лбу Дени. Температура была в норме.
- Ты вживаешься в свой сценический образ, Дени. Это опасно! – тихо предупредил он певца.
- Да пошёл ты! – вспылил тот. – Я влюблён в свой образ ещё с детства, Люк! И мне на-плевать на те опасности, что он таит!
- Я о мистике, о фатуме, Дени!
- Засунь себе в жопу свои страхи, Люк! А тигрицу отыграй для меня любыми методами! – зло процедил сквозь зубы тот.
10. Варка «КАШИ».
Метод Люка оказался очень прост. Он сунул денег тому, этому, и получил-таки нужную бумагу на право владения Дени тигрицей.
- Ну вот, теперь у меня есть право на владение тобой. Чёрт, я чувствую себя так, словно женился опять! – сыронизировал на этот счёт певец. – Как же мне назвать тебя, Крош-ка? У тебя должно быть женское имя. Только вот какое?– спросил он у зверя, который лежал у его ног и тщательно вылизывал розовые когти. Рядом валялся разорванный в мелкие клочья изжёванный кожаный ошейник. Тигрица категорически отказалась но-сить его. Дени встал с кресла и носком ботинка потрогал остатки ошейника.
- Хороший был ремень. – произнёс он. – Ну, ладно! Ошейник тебе не нравится. Я даже могу сказать почему. – тигрица вопросительно взглянула на него. И тот на полном серьёзе ответил на её немой вопрос. – Это собачье украшение! – тигрица фыркнула, полностью соглашаясь с ним, и продолжила своё занятие. – Но извини, у тебя на шее должно быть что-то, что бы отличало тебя от дикого невоспитанного зверя! – настоял Дени.
Тигрица перестала лизать когти и пристально уставилась на серебряную цепь, висящую на его шее. - Что это ты так смотришь? – Дени проследил её взгляд. – Не-ет! Только не это! - запротестовал он.
Но через несколько секунд украшение перекочевало с шеи певца на шею тигри-цы. Серебряная цепь полностью исчезла в её мехе, и массивный кулон в виде перевёр-нутой пентаграммы в круге, казалось, словно вырос на её ключицах сам по себе. – Ни-чего, Крошка, я куплю себе другую! – сказал Дени, и поцеловал её в нос.
- Эй, любовники, вы уже всё? Или нам выйти и подождать? – в комнату Дени, испыты-вая неподдельное уважение к хищнику, всунулся Николас.
- Входи, если не трусишь! – пригласил его тот.
- Да, по-моему, мы тут все не прочь потрусить немного. Может, ты будешь благоразумен, Дени, и отведёшь леди в другую комнату?
- Ха! Если леди соизволит! – ответил тот и настойчиво потянул тигрицу за шкирку в спальную.
- Заходите! – пригласил он товарищей, закрывая дверь на щеколду, которую вставили специально по его просьбе. Музыканты ввалились в номер, и немедленно оккупировали бар и кресла.
- Мы тут посовещались, Дени – начал Николас. – У нас три дня есть в Москве визовых. Чего мы тут торчим? Может, съездим куда-нибудь? – в комнату просочились пятеро премиленьких девушек, явно навеселе. – Ты как, Дени?
- Я то не против, а вот Люк!...
- А мы ему ничего не скажем! – Стюарт откупорил банку с пивом и протянул её девуш-ке.
- Это чревато последствиями… - хохотнул Дени. – Но я за! Всеми четырьмя конечно-стями! – но тут же вспомнил. – А как же Крошка?
- Я слышал, - начал Робин. – Россия – страна, где можно всё, и при этом не обязательно, чтобы в твоём кошельке звенели деньги…
- Ха, Дени, сдай её в приют, ну, или в зоопарк на три дня! – перебил Робина Николас.
И в это время, дверь спальной вылетела вместе с щеколдой и петлями. Перед че-стной компанией, в дверном проёме, смотря на гостей изучающим взглядом аквамари-новых глаз, предстала тигрица. Девки взвизгнули и пулей вылетели в коридор.
- Ого, Дени! Ты ей уже свой кулон повесил? – шёпотом съязвил Демиан.
- Правда ей идёт?! – подтвердил Дени.
- Не знаю, как кулон, а она точно идёт! – Гаян вжался в стойку бара и закрыл глаза, когда тигрица прошла мимо него и пнула входную дверь передней лапой, закрывая её за девками. Она ворчливо рыкнула, издав умопомрачительную для слуха музыкантов трель, и по-свойски ринулась в гущу народа, где преспокойно улеглась в ногах Дени.
- Вау, Дени! Как я тебе завидую! – едва слышно прошептал Демиан. Дени снял с ноги ботинок, стянул носок и, улыбаясь от блаженства, поставил босую ногу на тигрицу, де-монстрируя друзьям её лояльность.
- Как ты это делаешь, Дени? – музыкантов просто распирал мальчишеский восторг.
- Не знаю! Просто она позволяет мне всё! – ответил он.
- И, по-моему, ей это нравится! Глядите, как щурится! – Николас фамильярно протянул к морде зверя растопыренные пальцы. Тигрица предупредительно зашипела и прижала уши. Тот испуганно отдёрнул руку.
- Тихо, Крошка. Дядя Ники не хотел сделать тебе плохо. – Дени положил ладонь на широкий лоб зверя и, склонившись к нему, прошептал почти на ухо. – Ты у меня ум-ница! Самый умный и удивительный тигр на свете!
Тигрица снова блаженно сощурилась, навострила ушки и вытянув лапы показа-ла все десять ужасных кривых стилетов. А потом она встала, чуть не свалив Дени, по-вернулась к Николасу, и вдруг, завалила того вместе с креслом на пол. Тот заорал так, как будто его сейчас казнят, но всё, что сделала тигрица, это смачно облизала его лицо, явно наслаждаясь своей властью над ним.
- Бог ты мой, я чуть не навалил в собственные штаны. – отдыхивался он когда тигрица, оставив его подошла к застывшему на месте Робину. Дени захохотал, видя, что вы-творяет его Крошка. А она потёрлась головой о бедро окаменевшего от страха музыкан-та и наигранно подкогтила его ботинок, оставляя на нём три ровные черты.
- Нет, нет, нет! – завопил Гаен, когда она одним ударом мощной лапы подсекла его ноги и игриво прикусила его за ляжку, и, рыкнув, облизала его дрожащие руки. Она на-стигла Стюарта возле двери и схватив его за куртку, потянула орущего мужчину на-зад, и отпустила его только когда он подчинился ей. Демиану же достался увесистый поджопник, когда тигрица настигла его, прячущимся от неё за Дени. Она явно заигры-вала с его друзьями. Дени хохотал до коликов в животе.
Через полчаса, когда страх от первой близости со зверем прошёл, круг обожателей Крошки расширился. Музыканты, позабыв об опасности, смеялись и кувыркались, затеяв жуткую возню вместе с тигрицей. Они карабкались на неё, как великовозраст-ные дети, и падали, обнимая, за что придётся.
Тигрица же, стояла, упершись всеми четырьмя лапами в пол, и смотрела на Дени, с деланно комичным страдальческим выражением на морде. Она терпеливо сносила их детскую возню вокруг себя, и только изредка, тихо ворча, поддавала лапой по попе кому-либо особенно расшалившемуся.
*****
Дени, Робин, Демиан, Николас, Стюарт и Гаен, в сопровождении тигрицы, весело переговариваясь по-английски, шли через широкую поляну, наводя на окружающих людей оцепенение.
Они всё-таки сбежали от Люка, куда глаза глядят, арендовав в столице газель на три дня. Впереди их ещё ждали гастроли по России – концерты в Казани, Новосибирске, Красноярске, Иркутске и в Благовещенске. Но концерты концертами, а великолепной шестёрке хотелось потрогать своими руками саму глубинку. Ощутить дух самой загадочной России. Предприятие это было весьма опасное, и они отлично понимали это, но всё же думали, что пока они все вместе, им ничего не грозит. Спор о том, куда ехать, прекратил Дени. Он просто ткнул пальцем, не глядя, в карту Московской области, сыграв в лотерею судьбы. И судьба совершенно случайно занесла их в Сергиев Посад, где в это время, 18 августа, проходили исторические сборы, о которых, естественно друзьям ничего не было известно! А между тем, народ со всех концов света, ехал туда, дабы оторваться в ряженой битве русских и викингов, посетить монастырь, и просто пожить в атмосфере IX – X вв.
Честная компания, разодетая в майки с брендовой символикой, остановилась возле сцены, где самостийные музыканты, на реконструированных инструментах вы-водили нехитрый мотивчик. Увидев тигрицу, разгуливающую без поводка, народ, со-бравшийся возле сцены послушать эхо времён, отшатнулся и стал быстро разбегаться в разные стороны. Эта участь не обошла стороной и исполнителей.
- Фу ты, Крошка, ну и напугала же ты всех. Эй, ребята, да не бойтесь её, она - МИРНАЯ! - заорал Дени, размахивая руками над головой.
Барабанщик, замешкавшийся со своим громоздким квадратным инструментом, удивлённо воззрился на него.
- Так уж и мирная! – возразил он по-английски. – Вы что, ребята, с катушек съехали, с такой зверюгой, среди народа ходить?!
- Я же сказал, что она мирная! Эта зверюга, как ты её назвал, совсем ручная. Посмотри на неё!
Тигрица лежала возле ног Дени и смотрела на барабанщика невинными глазка-ми. Её вид действительно внушал доверие.
- А, что, её и погладить можно? – оправился барабанщик.
- Можно! – твёрдо сказал Дени, друзья закивали и заулыбались, а Дени обратился к зверю. - Можно? - тигрица вздохнула и положила тяжёлую голову на лапы, став совсем мягкой и пушистой.
- Ух ты, краля какая! – восхищённо заметил барабанщик, запуская в рыжий мех рас-топыренные пальцы. – Меня Вадимом зовут. – представился он. – А вы - англичане?
- Да! – и друзья по очереди представились Вадиму, пожимая тому руку.
- А тут, что делаете, на игрища приехали? – и наконец, присмотревшись к ним повни-мательнее, ахнул – Ба-а! да вы никак собратья наши? Точно – музыканты!
- Да! – закивали они головами. Дени обратился к Вадиму. – Может, позовёшь своих друзей? А мы послушаем! Интересная у вас музыка! Такая …
- Древняя просто! – ответил за него Вадим и, махнув своим друзьям рукой, заорал по-русски. – Чего рты раззявили? Давай сюда!
- Ага, а тигра? – ответили ему с безопасного расстояния, которое было довольно при-личным.
- Да не съест она вас, она ручная совсем!
*****
Дени с друзьями расположились прямо на траве перед помостом. Тигрица же, не желая больше разводить ажиотаж вокруг своей особы, встала и демонстративно напра-вилась к дубу, стоящему на холме, где прилегла на землю, совершенно слившись с по-жухлым бурьяном.
- Ты куда, Крошка? – крикнул ей в спину Стюарт.
- Оставь её, мы ей надоели. – ответил за зверя Дени. – Послушай лучше, музыка какая.
Но насладиться произведениями древности музыкантам не удалось. В самый разгар концерта в их компанию ворвались, как ураган двое очень деловитых, обросших золотистыми бородками молодых мужчин: русский и скандинав, коряво выговаривав-ший русские слова.
- Эти вполне подойдут, Сайлос? – спросил русский.
Сайлос обошёл шестерых друзей, придирчиво рассматривая их, словно коней на рынке выбирал (только что в зубы не заглядывал).
- Чего им от нас нужно? – спросил Стюарт Николаса.
- Американцы! – заорал русский и полез к ним с рукопожатиями. – Обожаю американ-цев! Я когда их вижу, просто зверею!
- Сейчас я разберусь, чего им от нас надо. – лениво процедил Николас, вставая, и нос к носу сталкиваясь с русским, который едва доставал ему до подбородка. Тот оторопел от неожиданности, но сразу же нашёлся.
- Во! Какой богатырь! – восхищённо похлопал он по расписанному татуировками плечу того. – Меня Иван зовут, и сегодня я тебе покажу, что и у нас богатыри ещё не переве-лись! – добродушно пошутил он, и уверенно обратился к Сайлосу. – Можешь ничего не говорить, приятель, они подходят!
- Что вы хотите? – вставая с травы, задал вопрос Дени, произнося слова очень медленно и чётко.
- Да не бойтесь вы. – по-английски сказал Сайлос. – У нас просто недобор в рядах ви-кингов. Русских сотня, а викингов 94 человека. Как раз вас шестеро.
- Я что-то не пойму, какой такой недобор? – недоумевал Гаен.
- Чё он спрашивает? – поинтересовался Иван.
- Спрашивает, зачем они нам нужны. – невозмутимо сказал Сайлос.
- Битва будет! Битва! Понимаете? У викингов народу не хватает! – орал русский, на-ивно полагая, что громкость его голоса восполнит незнание им иностранного языка. Сайлос остановил его и уже спокойно объяснил.
- У нас битва намечается, у викингов народу не хватает, и мы хотим пригласить вас принять в ней участие на стороне викингов.
- И почему, именно мы? – удивился Робин. – Если русских так много, пускай пополнят ряды викингов.
- Это невозможно! Отряд викингов набирается только из иностранцев. Патриотическое чувство не позволяет русским биться на стороне противника. Принять хоть одного рус-ского в свои ряды, равносильно пополнению их отряда ещё на одного человека. И не спорьте. Это уже много раз проверено на практике. – обстоятельно разъяснял Сайлос.
- Скажите ему – кивнул на Ивана Дени. – Что мы не американцы, мы англичане, и мы не воины, а музыканты, и поэтому нам нельзя принимать участие ни в каких битвах.
- Норманны хлестче американцев! – был ответ Ивана Сайлосу. – Уж им-то морды на-чистить сам бог велел!
- Это ничего, что вы не воины. Битва будет не настоящая, а как это по-русски – «по-теш-на-я». – дипломатично убеждал Сайлос Дени. – Вам предоставляется редкая воз-можность принять участие в историческом сражении, вы ничем не рискуете, разве что приобретёте массу впечатлений, о которых будете помнить всю жизнь. Соглашайтесь!
- Чего ты им балакаешь, Сайлос? – не понимая иностранного, спросил Иван.
- Я коворю, что фпечатлений пудет много. – кинул через плечо тот ему.
- Ага, уж мы им впечатаем так, что на всю жизнь запомнят Россию матушку, твою мать! – Иван сплюнул себе под ноги. – Ну, хватит нюни распускать, не мужики что ли? Пошли, пошли! – не дожидаясь их согласия, бесцеремонно потащил он их через поляну к оружейной.
Там среди лошадей и народу, облачающегося в древние доспехи, гремел кузнеч-ный молот. Именно туда и привели новобранцев Сайлос и Иван.
- Петрович, доспехи есть? – снова заорал Иван, перекрывая голосом шум и грохот.
- А как жо! – ответил ему бородатый, чёрный от копоти кузнец, не прекращая ковать. – Вам какие, скандинавские или русские?
- Викингов наряжать будем! – хлопнул Иван по плечу Робина, и тут же придержал то-го, потому что Робин пошатнулся от неожиданной тяжести руки Ивана. Кузнец сверк-нул синим глазом из-под густых низких бровей.
- Чё то больно хлипкие какие-то…
- Музыканты, туристы, твою мать! – гаркнул Иван и ласково добавил – Англичане, ни-чего кроме овса поди не едят, от того поджарые такие.
- Во-во, а выдержат они доспехи то? Считай пудовые же!
- А вот щас и посмотрим. Гаврила, доспехи тащи! Скандинавские!
Широкоплечий детина всунулся в кузню. Он был так велик, что не помещался в дверном проёме. Челюсть у Дени как-то ослабла.
- Чё орёте? Я вам что – Геракакал, такую тяжесть таскать? Зовите их сюда! – и посмот-рев на иностранцев, как на тараканов, усмехнулся в русые усы.
Гаврила шёл впереди, ведя всех к складу, и бубнил себе под нос философски. – Что русские, что скандинавские не один хрен. Два родственных народа, бороздившие просторы европейской России с севера на юг и обратно. Не мудрено, что доспехи у них так похожи, практически ничем не отличаются…
- А этот великан, тоже принимает участие в битве? – спросил Дени у Сайлоса.
- Гаврила? Он ветеран! – пространно ответил тот. – Идёмте!
*****
- Снимайте свою одежду и кладите её сюда. Здесь её никто не тронет. Сайлос переведи им, что у меня с этим всё в порядке.
Гаврила стал рыться в куче доспехов, которые были просто навалены на телегу.
- Одевайтесь! – он высыпал под ноги музыкантов ворох рубах, штанов и прочих при-чиндалов, а потом, натянул на них кольчуги, опоясал мечами, нахлобучил шлемы и выдал каждому по громоздкому пехотному щиту и копью.
- Ты чего, Гаврила сдурел? Они же с этими щитами с места не сдвинутся! – гаркнул на него Иван. Гаврила критически оглядел новобранцев.
- И то правда. Щиты им поменьше нужны. – и он снял со стены небольшие деревянные круглые щиты, с железными набалдашниками.
- Мечи настоящие, только не наточенные! Сайлос переведи им, чтобы оружием шибко не махали!
- Куда там махать?! Глянь, вон тот маленький совсем приуныл! – показал пальцем Иван на Дени.
Дени же, пытаясь справиться с тяжёлой амуницией, уронил копьё на землю. На-гнувшись, чтоб его поднять, он чуть не завалился вперёд. Пыхтя, как паровоз, под об-щий хохот окружающих, он выпрямился, собрав в кучу копье и щит. Но слабо затяну-тый ремень, под тяжестью огромного двуручного меча, сполз почти до колен и стал во-лочиться по земле, как хвост кенгуру. Вдобавок ко всему, шлем оказался немного ши-роковат, и съехал на бок, закрыв правый глаз. Вид у него был такой несуразный, что все, кто стоял с ним рядом, просто покатились от хохота.
- Дени-Великолепный!– орал, давясь от смеха Николас.
- Видал я вашу битву, знаете где! – психанул тот, в сердцах бросая щит и копьё себе под ноги, и стал яростно расстегивать ремень на коленках.
- Ничё-ничё, парень, всё в порядке будет! Щас дырку на ремне проткнём, чтоб не спол-зал и воинского достоинства не нарушал. – подавляя улыбку подошёл к нему Гаврила и спокойно подогнал ремень как надо. – Вот и хорошо! – пробурчал он затягивая ремень на талии Дени, и основательно встряхивая того при этом, как будто он ничего не весил.
- У кого ещё меч на яйца давит? Подходи! – повернулся он к новобранцам.
- Ты эти слова лучше не переводи! – шепнул на ухо Сайлосу Иван. - А то помнишь, в прошлом году, какие норовистые иностранцы попались?
- Я тумаю, что с этими хлопот не путит. – ответил тот.
*****
Тигрица видела, как увели её подопечных, но она совершенно не беспокоилась. Проводив компанию янтарными глазами, она растянулась во всю длину двухметрового тела в холодке тени дерева, отлично понимая, что соваться в оружейную не следует, и задремала.
Её разбудил детский голосок.
- Киса, киса, киса! – пятилетний мальчуган присел на корточки возле её морды, и ты-кал ей в нос пушистым одуванчиком. Тигрица лениво отвернулась. Мальчик погладил её по шее, провёл обеими ручонками по плечу, пожамкал лапу, и вдруг, издав визг вос-торга, схватил её за усы.
- У-у-у-ха! Гу-ух-х-х-ха! – пацан испытывал её терпение. Тигрица чихнула, пацан упал. Она прижала его лапой к земле, тот заревел благой матушкой, и тигрица смягчилась. Она сняла лапу и облизала его лицо, ворча при этом, словно выговаривая ему за непотребство шалости.
*****
- Пока, киса! – помахал пацан ей рукой, уходя на зов перепуганной матери.
- Не лугайся, мама, она доблая! Она меня всего облизала и за усы дала потлогать! – пытаясь успокоить мать, высказывал мальчик. Но та орала в истерике.
- Я в милицию пойду! Это ж надо придумать, выпустить такого зверя на волю! – и она схватив ребёнка за руку быстро потащила его прочь от холма, причитая и ругаясь. Па-цан же затормозил всеми ногами, и выдернув свою ручку из её руки, решительно вы-сказался.
- Не надо в милицию! Я же говолю тебе, она – доблая! Она же мене усы дала! И ещё, и ещё она мене лизала лицо, чтобы я не плакал! Не надо в милицию, мама! – и он заре-вел. Мать остановилась, и внимательно посмотрев на сына, вздохнула.
- Горюшко ты моё! Ну не реви! – мать обняла сына. – Ну, ладно, уж если за усы дала потрогать, и лизала, так уж и быть, не пойду в милицию! Но и ты к ней больше не под-ходи! Хорошо?
- Холосо! – всхлипывая, пообещал мальчик.
Продолжение следует.

3. Битву выигрывают духом!
Если, вдруг, всё пойдёт не так, как хо-чется,
Если ты ощутишь, как стучит в окно одиночество,
Если в доме твоём – пир горой для чертей,
Так налей же им полную чашу скорей!
Чашу крови хмельной – пусть подавятся!
Под столы и кровати пусть валятся!
У тебя есть свой меч – он остёр и жаден, как зверь!
И мечом этим головы с плеч отрубай у гостей!
Угощай их своим разнотравьем из ядов,
Заливай кипяток в глотки грязных гадов!
Улыбаясь, хозяйка клыки покажи,
Когти высунь в защиту невинной души.
Закричи! Пусть твой голос взлетит за порог слышимости!!!
Неистовство! Бесовство! Колдовство!!!
Вам, нечистым со мной повезло!!!
Зря Сатана за мною пришёл!!!
Ничего, кроме бойни он здесь не нашёл!!!

Но как бы там ни было, всё пошло вкривь и вкось! Родные перестали ей доверять, и надолго повесили на неё ярлык неудачницы. Она стала негласным позором семьи. Камнем преткновения, о который разбились все надежды родичей на спокойную и дос-тойную жизнь на новом месте. Они не понимали, что творили. Родные требовали от неё повиновения, исполнения долга перед семьёй, они просто жаждали от неё, чтобы её жизнь наладилась также, как у всех порядочных людей, но не тут то было. Лишенная моральной поддержки семьи, их доверия, душа девушки, металась, не понимая, в чём она виновата. Ей требовалось время, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией. А ситуация была не шуточная, и времени ей никто не собирался давать. Люди, на которых она, как думала, могла положиться в любом случае, вдруг все разом лишили её своего доверия, показав ей, что она полное ничтожество. И Сашка, приняв от них это ИМЯ, фактически стала им. Люди мало чем отличаются от цыплят. Цыплячье стадо слитно только до тех пор, пока в нём не появиться немощный птенец. И тогда начинается всеобщая травля. Цыплята не виноваты в том, что заклёвывают насмерть больного несуразного птенчика. Их поведение запрограммировано природой. Общество людей такое же, с одной лишь разницей. Сильнейшая авторитарная личность может одним взмахом руки изменить мнение окружающих о Недостойном, и таким образом опреде-лить человеческое общество от стада животных. Но что делать, если в число Недостой-ных попадает сама авторитарная личность? Именно такая ситуация сложилась у Алек-сандры! И через два года она усугубилась.
Александра белила потолок на кухне и вдруг… Мысль пронзила её. Эта мысль пришла ниоткуда. И несла в себе весть о смерти. Кисть выпала из рук девушки, она обессилила и как-то обмякла вся, с трудом сползла с табуретки. И села на порог, заме-рев от ужаса. Её сестра застала её в таком странном состоянии.
- Сашк, что случилось? – встормошила Татьяна её за плечо.
Та подняла округлённые глаза, из который непрерывно текли слёзы. Сами собой. Было видно, что Александра сама толком ничего не понимает.
- Моя вторая половинка умерла. – отстранённо произнесла она и глубоко вздохнула, пытаясь проанализировать своё состояние. Как это так? Здоровая и жизнерадостная, и в одно мгновенпие стала старухой или вдовой? Волосы покрылись проседью.
Она словно отошла от жизни. Месяцами не выходила на улицу за ворота, и по-грузилась в долгий, беспросветный сон. Она навалилась на еду – единственное, что ус-покаивало её, но и это сомнительное удовольствие ей ставили в вину. Она убивала своё тело, и физически оно стало выглядеть, как студенистая бесформенная масса. Вместо лица – свиное рыло! Она убивала свою душу! Александра забросила всё, чем раньше жила, зарыв таланты в землю на недосягаемую глубину. Наконец, она напрочь поза-была кем она была, и какой была, о чём мечтала! Она вела скотский образ жизни: ела, спала, испражнялась, и ни о чём не думала, ни на что не реагировала.
Забытьё продолжалось N - ть лет. N - ть лет украденной злом жизни!!! Все давно потеряли надежду, что Сашка встанет на ноги. Все дружно плюнули на неё. И Сашка неожиданно обрела покой. Покой – это то, в чём она нуждалась сейчас. Её раздавлен-ному в говне духу требовалось время и покой, чтобы язвы ран затянулись, и он смог бы оторваться от грязи и вони. Но покой лишил её физических сил, и совсем не способство-вал решительности!
В эти времена Сашка больше всего скучала по музыке. У неё не было даже пар-шивого магнитофона. Иногда она просила аппарат у своей сестры, и тогда, долгими зимними вечерами, когда воздух наполнялся особой акустикой, Александра слушала музыку металла. Она просто слушала её, уже не в силах рисовать, ибо раньше музыка всегда рождала в её душе образы, теперь их не было!
Металл – это единственное, что осталось от той Александры, которая приехала когда-то с Дальнего Востока, исполненная сил и уверенности в себе, достойная восхи-щения, бесстрашная, красивая девушка. Металл будоражил в ней кровь, заставляя сердце биться сильнее, и испытывать агрессию от прилива адреналина. Он воскрешал на мгновение её мечты, и в них она видела себя совсем иной, такой, какой и должна была быть! Её дух отрывался от вони говна, и воспарял над ним, «обречённо сложив руки вдоль тела».
И всё же старые, заезженные кассеты не приносили должного удовлетворения. Сашка лихорадочно искала на рынке исцеляющие звуки, роясь в каталогах кассет, чем вызывала удивлённый смех у продавцов. Они тыкали в спину толстой неухоженной ба-бы пальцами, и презрительно отказывали ей в удовольствии купить желаемое. Но Сашка была настырной, и благодаря её упрямству в её коллекции появился Меновар, Мерлин Менсон, Слеер, и многое другое, что ненужной мишурой осело в ящике стола. Ибо всё это было не то! Ибо во всех этих мелодиях было всего только три четыре момен-та, достойных внимания её духа!
Пересилив себя, она устроилась на работу у частника за мизерную плату. С ос-тервенением, с раннего утра, до позднего вечера, не обращая внимания на боли в спине и на онемение пальцев, рыча от ненависти, она крутила пельмени. Но через два месяца каторги, Сашка купила-таки магнитофон, и теперь музыка всегда звучала в её комнате по вечерам, раздражая её дух. Теперь ему не хватало чего-то такого, что заставило бы его подняться, и отойти от жути жижи, в которой он гнил.
*****
- Сашка, я хочу поступить в Заочный Институт. – как то раз сказала её старшая сестра Люба.
- Поступай… - равнодушно одобрила её намерение та.
- А ты не хочешь?
Сашка промолчала.
- Давай вместе! Ты будешь помогать мне, а я тебе!
Сашка опять ничего не ответила, равнодушно выпуская облачко сигаретного ды-ма из ноздрей.
- Чё молчишь? – настаивала Люба.
- Чё я там забыла? Мне даже одеть нечего. Глянь на меня! Я страшная и толстая, как свинья! А ты – институт!!! Да и зачем мне нужна эта бухгалтерия? Я её терпеть не могу!
- Зато, корочки будут! Знаешь, сейчас куда не сунься, везде высшее образование нужно. И хоть каким практическим опытом ты не обладай, без диплома тебе карьера не светит.
- К чёрту карьеру! – разозлилась Сашка.
- Дура!!! – обозвала её сестра.
- Я знаю, ну и что?!
- А то, что до экзаменов два месяца осталось! Ты подумай, а я попозже ещё раз тебя спрошу!
- Не трудись, я всё равно своего решения не изменю! – отрезала Сашка зло.
И всё же решение пришлось изменить! Любка доконала её упрашиванием, и Сашка согласилась, но только ради того, чтобы сестра отвязалась! На самом деле она и не думала менять свою жизнь. Но Любка оказалась обидчивой, и, заручившись липо-вым обещанием Сашки, приехала к ней домой в сопровождении средней сестры Татья-ны, и устроила грандиозный скандал, попутно искореняя застарелый бардак в комнате Сашки. При этом она орала и материлась на неё так, что всё село слышало. Сашка же, устав огрызаться и беситься, вышла на двор и обессилено рухнула на дровину. Она чувствовала себя отвратительно. Словно что-то внутри неё - гадкое и омерзительное - металось, ища пятый угол. Воздуха ей стало не хватать, и Сашка стала задыхаться как от приступа астмы. Напряжение физическое во всех членах тела нарастало, и, казалось, что сосуды в её голове сейчас треснут, заливая кровью обезумевший мозг. Она вытянула вперёд руку, словно пытаясь задушить нечто, что душило её, и на мгновение потеряла сознание.
*****
- Уф-ф, как же тяжело мне было… - прошептала она себе под нос. – Хорошо жить-то как! – впервые за N - ть лет небытия она вздохнула полной грудью, чувствуя, как в ней что-то проснулось, и отряхивается от прилипшей грязи. Восторг переполнял её, и Сашка, смотря в бесконечность, оскалила в ослепительной улыбке крепкие на зависть всем белые ровные зубы. Из её горла вылетел низкий утробный рык, а зрачки сузились, по-рождая в аквамариновых глазах неистовый хищный блеск.
«Её дух воспрял!!! Сильный и бесконечно бесстрашный дух воина, исполненный звериного бесподобия – огненно-красный тигр, изрезанный угольно чёрными разводами полос, разорвав громоподобным рычанием пустоту, возвестил Вселенную о своём возвращении!!!»
В доме всё улеглось. Сашка посидела ещё немного, а потом, встала, и пошатыва-ясь от слабости, вошла в него. Семья собралась на консилиум, и Люба, со слезами на глазах, спросила её ещё раз.
- Сделаешь, как обещала?
- Ну, раз обещала, так сделаю! – ответила Сашка таким тоном, как будто и не было ни-какого скандала и десяти лет депрессии. Она светло улыбнулась всем присутствующим, и, неожиданно поклонилась в ноги старшей сестре, и серьёзно произнесла.
- Люб, спасибо тебе за всё!!!
В комнате повисла душераздирающая, ошарашенная тишина…
4. Стратегия и тактика.
- Ох, и гадкая же я стала! – сделала вывод Сашка, критически разглядывая своё тело, оплывшее жировыми складками. – Ну, ничего! Мы ещё посмотрим кто кого! Война предстоит нешуточная! Да, тут понадобиться вся моя стратегическая и тактическая мощь! Но, ни всё ли равно? Войну выигрывает не тот, кто сильнее физически или умнее, но тот, кто духом силён! – высказала она своему уродливому отражению в зеркале и захохотала от переполнявшего её через край звериного возбуждения, перед пред-стоящей битвой, ставкой в которой была её жизнь – НОВАЯ ЖИЗНЬ!
Стратегия:
1). Отступление: войска не дезертируют с линии фронта, они организованно уходят в глубокую оборону, под защиту крепостных стен, пушек и крепкого гарнизона. Это озна-чает, что паники больше не будет никогда. Я запрещаю себе бояться, паниковать. Моё кредо – это анализ ситуации – т. е. разведка должна быть на высоте, а это означает, что нужно развивать мозги, чёрт побери! В войне главное – резерв и тыл. Тылы поставля-ют всё необходимое для военных действий: оружие, боеприпасы, одежду, еду и самое главное – живые боеспособные единицы. Тылы же отвечают за восстановление и при-ведение в боеспособность покалеченных боевых единиц. А это означает, что у меня должны появиться настоящие друзья!
2). Оборона: при хорошо организованной обороне, можно сдержать массированную атаку врага малыми силами. А это означает, что мне нужна высокая самоорганизация. А где ещё получить строгий режим, как, не устроившись на хорошую работу? Лучшая защита – это нападение! Смотри пункт 3.
3). Контрнаступление: находясь в глубокой обороне, обычно изматывают силы про-тивника, нанося ему точечные удары по тылам, ожидая, пока не подтянуться основные силы, и тогда уж контрнаступлением всех сил добивают врага, заставляя его отступать. Это ясно и так. Не щёлкай клювом, когда есть возможность почувствовать пульс жизни и не отказывай людям в удовольствии отблагодарить и себя и тебя.
4). Одно проигранное сражение, не означает, что проиграна целая война!!! Но следует выигрывать наверняка переломные сражения, типа Сталинградской битвы, или Кур-ской дуги. А это означает, что маршал обязан быть гением в своём деле, и не стесняться самому ощупывать обстановку на фронтах, презирая смерть. А это означает, что у меня должно появиться некое дело, занимаясь которым я должна вложить всю душу!!!
Тактика:
1). Я – самая красивая женщина в округе!!! Это бескомпромиссный факт! И он не под-лежит никакому обсуждению, тем более с моей стороны!!!
2). Я понимаю, что на то, чтобы раскачегарить адскую печь, сжигающую тяжесть моего тела нужно время! Время – враг мой! И только дух мой, сможет дать мне терпение, чтобы не загнать себя в ловушку апатии!!!
3). Цель – это как животное, которое я преследую, чтобы напиться тёплой, благоухан-ной крови его, дающей силу и молодость! Главное выбрать правильную цель, и тогда охота пройдёт удачно. А это значит, что я должна выбрать цель по силам! А силы у меня немеренно!!!Пусть у меня появится мечта!
4). Страх – внутриклеточный страх народа моего. Я – создание триллионов существ, трясущихся за свои мембраны. ХВАТИТ!!! Народ мой должен перестать бояться!!! ВСЁ или НИЧЕГО!!! Эта война за свою суть разнесёт в дребезги страх и породит максима-лизм!
5). Вдохновение! Вдохновение?! У меня нет самого главного оружия – вдохновения творчеством. Только оно способно склеить разрушенные миры внутри меня! О, Господь! Если я не смогу обрести его – ВСЁ – пойдёт прахом!!! Невозможно вести войну без моего маршала!!!
5. Ангел.
«Ну, где же ты, ангел мой? Молю тебя, снизойди до меня, раскрой свои крылья, одари меня вдохновением, позволь любви поселиться в моём сердце!» - так она молилась каждый вечер, лёжа в постели, перед тем, как уснуть. Но тщётно! Её херувим оставил её давным-давно. Когда-то, почти семнадцать лет назад, он исчез также внезапно, как раньше появился. Тогда она ознаменовала его исчезновение первым упадком духа – стала нещадно курить. Сколько раз она пыталась избавиться от этой привычки, но то, что дымило ею, было сильнее её, даже сейчас. И ещё, она чувствовала, что моля своего ангела о появление она раздражает что-то немое, тёмное, холодное и жутко коварное. Эта страшная сущность ходила кругами и билось в истерике о выстроенную духом Александры преграду, тщётно пытаясь найти лазейку, какую-нибудь слабость, по-зволившую бы ей снова овладеть, вышедшей из под её контроля, женщиной.
6. Cradle of Filth.
Дэви – дэвей - дэвай

У меня был демон-вдохновитель,
Уж так произошло – его злодей похитил.
С тех пор текли года, тринадцать лет прошло, А вдохновение ушло!...
Дэви – дэвей - дэвай

Во мраке лет, в тумане забытья,
Прошаркала я время зря.
Я, как в тюрьме тянула срок,
Но непокорным взглядом,
Смотрела всё же на Восток,
Куда уплыл корабль-листок,
С заговорённым ядом.
Дэви – дэвей - дэвай

А демон мой, сращён с душой,
Он в кожу врос, и в кровь, и в плоть,
Он человеком стал и песни пел,
Рождая рык и стон, и вой.
Такой пронзительный запой,
Такой кураж! Он разжигал ажиотаж!
Всё делал он лишь для того, чтоб в одночасье, Случайно встретило его
Потерянное счастье.
Дэви – дэвей - дэвай

Вот смотрит он через стекло экрана монитора.
В моей душе опять тепло, от адского задора.
Привет тебе, мой демон-вдохновитель!
Храни тебя Господь,
Прекрасный искуситель!...
Дэви – дэвей - дэвай



- Как бы я хотела, чтобы у меня был компьютер. – жалостливо прошептала Александра, но тут же резко оборвала себя. – Да нет же! Я не так оформляю в слова своё желание! Я хочу, чтобы у меня был комп! Он необходим мне, как дыхание! И мне необходим интернет! - и чувствуя, как высокой волной разрастается в ней беспредельная агрессия, она выкрикнула в пустоту. – Эй вы, там – наверху!!! Вы слышите меня?! У вас должок передо мной! Вы обязаны помочь мне! И уж, уверяю вас, я не упущу свой шанс! Я сделаю всё, чтобы моё желание исполнилось! Если хотите – это ультиматум!!! На ваших счетах лежат нетронутые мною деньги! Сколько их там, миллион, миллиард?! Я требую лишь малую толику, и ВЫ обязаны мне дать её!!! – ей хотелось набросится с кулаками на невидимого противника, растерзать его, выпустить кишки, но «достучаться до небес». Она долго не могла уснуть в этот вечер: беспокойно ходила из угла в угол, брала сигарету и шла на улицу курить, слушала музыку, тщётно пытаясь нарисовать что-нибудь. Наконец. Измученная самоистязающей мыслью о бойне, которую она обещала самому Господу Богу, она забылась в беспокойном сне, около 4-х часов утра.
«Зелёное небо, грязно-зелёная земля, крутые берега реки, словно кровеносный сосуд, распускающийся туннелем по пространству. По этому туннелю, заворачиваясь спиралью, издавая звенящий шелест, с бешенной скоростью вращаются бумажные ас-сигнации, и текут хлещущей рекой, порождая денежную пыль, оседающую обратно в лоно туннеля.
- Ого, как их тут много, прямо мировой запас! – испытывая алчный интерес заглянула Сашка с берега в реку.
- Это – гипертрофированная проекция денежного оборота планеты Земля!
Александра вздрогнула и обернулась. Перед нею стояли два тощих старца с чер-палкой в виде паутинки. Бород у них не было, и жидкие седые волосы стрижеными ёжиками торчали на головах. Большие, тёмно-синие глаза переливались ярко-зелёными точками, и прищур их был хитроватый и озорной. Одеты старцы были в грязные белые лохмотья.
- Вы кто? – спросила их Александра.
- Это не важно! – бодро ответил один старец и подмигнул другому. Они быстро опустили паутинку в пропасть. Александра увидела, как затрясло черпалку, и как длинная жердь заплясала в руках дедов. Они ругались друг на друга, едва удерживая приспосо-бу. Наконец, старцы кое-как вытянули паутинку обратно. Жезл, на котором была при-креплена сеть, был основательно потрёпан, так, словно иссечён песком и камнями.
- Рубли пошли! – серьёзно сказал старец старцу, и они, кряхтя, высыпали под ноги Александре кучу новеньких купюр, которые дрожали и шлёпались, как мелкие рыбки, лишённые воды.
- Ну, девка, ты денег требовала, так на - получай!
- А как же я пронесу их?
- А это уже не твоя проблема, ты главное сейчас их забери!
*****
Вечером следующего дня, Александра заглянула в комнату матери.
- Что ты притихла, как мышь? – вместо приветствия спросила она её.
Мать отодвинула ворох почты в сторону, и посмотрев на дочь, нехотя сказала.
- Тут, Саш, письмо пришло от РАО ЕЭС. Они расформировываются, и предлагают всем желающим продать акции.
- И ты, хочешь продать?
- Да я тут посчитала, сумма на 250 тыс. рублей выходит. Как ты думаешь, продать их или нет?
- Конечно, продавай! Вы – старые, и ловить вам в биржевых играх нечего. Так хоть деньги будут. Поживёте на старости лет с деньгами. – не раздумывая ответила Алек-сандра.
- А ты?
- А что я? Это ваши акции, и только вы имеете право распоряжаться ими. А я только буду рада, что вам хорошо.
*****
Через полгода, после того странного сна, у Александры появился хотя и не супер навороченный, но очень качественный комп. А ещё через полгода она провела интер-нет, и теперь была счастлива от того, что получила доступ ко всемирной информации. Вообще Александра была очень жадна до информации. Наверное, такие люди встре-чаются довольно редко. Философ до корней костей, Сашка нуждалась в информации полиглотического характера. Она усваивала её со световой скоростью, и использовала с завидным рвением гениев эпохи Возрождения. Если бы у неё ещё были деньги, то она, несомненно, бы смогла изобрести гравитационный двигатель в натуре, а так, он суще-ствовал только в её воображении, и на чертежах, в долгих творческих разработках, бо-лее похожих на писанину чернокнижника. Изобретатель умирал в ней, в положенное время, и это бесило новую ипостась Александры. Рисование, музыка, танцы, всё умерло в ней так и не найдя моральной и финансовой поддержки, а теперь изобретатель, кор-чился на подставке звериной сущности, но теперь у неё был шанс – интернет, и Алек-сандра лихорадочно искала соучастников по преступлению против основ фундамен-тальной физики! Но это её новое занятие было внезапно прервано вмешательством Са-мого творца. Интересна позиция женщины по отношению к богу и религии. Александра ЗНАЛА, что БОГ - есть мера всего сущего, но абсолютно не нуждалась в религиях, хотя была крещена, по собственному самосознанию, в православную веру. Склад ума Сашки не мог принимать на веру ничего, если это не было проверено на практике её ощущений. Ничто в мире не могло заставить её стать фанаткой чего-либо. Только ис-пытанные на собственной шкуре эксперименты, оставившие «шрамы», убеждали её в праведности существования того или иного явления чуда, которое потом подвергалось жёсткому анализу (она даже подключала математические выводы, и физические фор-мулы). Её кредо гласило, что мир непредсказуем, исходя из разнообразия отклонений случайностей, действующих на один и тот же физический закон. Следовательно, в раз-ных ситуациях этот закон будет по-разному проявляться. Кинетика – основа мирозда-ния, которое мы знаем, а потенциал – есть вакуум пустоты, о котором мы ничего не знаем! Именно этот потенциал и интересовал Александру. Она подобралась так близко, к тайнам мироздания, что её пора было убивать! Но господь бог распорядился по-иному!
*****
- Я тебе там диск записал, Саш! Посмотришь его, там и этот есть, ну, про цирк, пом-нишь?
- Хорошо, Горыныч, с-паси-бо! Я обязательно посмотрю! А что там, на диске вообще?
- Ну, металл и Хард Рок. Есть хорошие вещи, но и говна навалом! Короче диск при-кольный! Посмотришь!
Артём – 18-тилетний племянник Сашки постоянно снабжал Александру новыми дисками и играми. Александра, жадно изучавшая возможности компа, была глубоко благодарна Горынычу, однако, отлично понимая, что пельмень старается и для себя. Артём чуть не запорол со своими экспериментами комп у себя дома, сметные ведомости матери чуть не полетели, вместе со всем программным обеспечением. Исходя из этого, мать строго настрого запретила ему подходить с играми к аппарату. Поэтому Артём от-рывался на компе своей тётки, которая смилостливилась над ним, разрешая ему всё!
И всё же, Александра совсем не кипела особым желанием просмотреть этот диск. Он пылился в её дискотеке примерно месяц, пока, однажды, она, испытывая скуку, не всунула его в дисковод копма, и стала клацать мышью, отметая в сторону клипы и пес-ни, которые совершенно не трогали её дух. Дойдя до конца списка, она прочитала «Cradle of Filth», и нажала на воспроизведение. В голове сам собой назойливо крутил-ся мотивчик песни Агаты Кристи.
От чего немеют губы, как дрожат от страсти зубы,
Ты поймёшь, когда поцелуешь грязь!
Ты увидишь, что напрасно называют грязь опасной!
Ты поймёшь, когда поцелуешь грязь!


Ещё раньше она видела мельком эти клипы, и также слышала музыку, но тогда она не вглядывалась и не вслушивалась, хотя и этого ей хватило, чтобы отметить осо-бенность увиденного и услышанного. Сейчас же, находясь в непосредственном контакте с компьютером, Александра просто не поверила своим глазам и ушам. В клипе, про-питанном кровавой жестокостью, в маске демона, отрываясь перед микрофоном, и из-давая сладостные для её духа звуки, пел её АНГЕЛ. Тот самый, которого она нарисова-ла и потеряла целую вечность назад.
Александра, с широко раскрытыми глазами, и замиранием сердца, в полном оцепенении, сидела перед экраном монитора, и продолжала так сидеть ещё, когда ангел исчез вместе со своими песнями, уступая место всякой другой грохочущей дребедени.
- Так вот значит, где ты пропадал все эти годы, паршивец?! – прошипела сквозь зубы Александра, и чуть не разнесла монитор вдребезги, вовремя остановив порыв ярости. Она вышла на улицу, и скурила сразу три сигареты подряд, поджигая их трясущимися руками. Это был ОН – её херувим, её учитель, её вдохновитель. Именно такой, не имеющий грани между добром и злом. Она нарисовала его много лет назад, она отно-силась к нему с благим трепетом, и пережила много страданий, когда потеряла его, как казалось безвозвратно. Именно к нему она обращалась все эти долгие годы в надежде, что он отзовётся на её зов. Но ангел молчал. Он словно умер. И Александре ничего не оставалось, как только последовать за ним, похоронив себя заживо. Ибо, что такое че-ловек без божественной благодати – ничтожная, грязная, равнодушная скотина!
Вдоволь траванувшись никотином, Александра вернулась к компу. Щедро нали-ла в бокал красной крови вина. Относительно успокоившись, потягивая вино, она стала сосредоточено слушать музыку Кредлов, врубив громкость на полную мощность.
Да! Это была та самая музыка, в которой так нуждался её дух! Огненно-красный полосатый воин в ней отлично понимал все те звуки, что издавал ангел, и его окры-лённый оркестр. Он с наслаждением хищника смотрел, как движется ангел, впитывая каждый жест, каждое движение мускулов лица и тела, и начинал двигаться аналогич-но. Зверь, изначально заложенный в Александре, словно вспоминал вожделение битвы, от проливаемой на экране искусственной крови, на мгновение преодолевая барьер страха крови, появившийся у Александры после операции. Рычание, свист, шипение – все эти звуки, изысканно выверенные чёткостью голоса ангела, были звуками её духа. И он возрадовался, в слиянии со своим ангелом в сложных ритмах симфонического ме-талла, и воспарял от переполнявшего его восторга, когда музыка переходила в медлен-ный, тягучий, напряжённый темп, порождая такое забытое Александрой вдохновение.
Клин вышибают клином. Постижение тайн мироздания остановилось на пороге смерти. Ангел появился вовремя, чтобы спасти её. Он увлёк её с собой - словно приру-ченная огромная кошка, она ступала нога в ногу с ним, послушно ведомая его рукой, связанная с ним, как цепью, отливающей серебром волшебства, музыкой.
*****
Удивительная вещь – общее информационное поле. И ещё более интересны опы-ты проводимые Александрой с этим полем. Она называла его вообще-то не полем, а единым информационным пространством. А в качестве подопытного животного ис-пользовала не только себя, но и других людей, и зверей. Информация предполагает, прежде всего, обмен. Такая «торговля», где разменной монетой является волна, а точнее её длина – перепад амплитуд от точки «А» в точку «В». Информация пронизывает наш мир, является исходной позицией для действия. Информация стоит очень дорого, эту истину Александра вынесла ещё когда училась на геолога. Геология, говорили им на уроках, торгует информацией, которую она добывает потом и постоянным риском для жизни. Поэтому Александра никогда никому не распространялась о своих исследо-ваниях, и выводах которые последовали за ними. Эта - великая тайна, которую она просто познала, и оставила её на прежнем месте, до времени созревания своей души.
Сейчас же эти знания пригодились ей. Вооружённая их силой, Александра нача-ла творить то, что раньше называлось просто – колдовство – и преследовалось святой инквизицией, как происки дьявола.
- Ну, что же ангел мой, попробуем коснуться тебя, раз уж ты пренебрёг грехом облек-шись плотью и кровью. У тебя и у меня в голове поставлен природой ещё тот приборчик. Чувствительность нашего мозга, состоящего из жира и нервной ткани ошарашивающая. Когда, центры, отвечающие за внешне-политическую и экономическую жизнь тела спят, мозг способен творить чудеса. Он способен сотворять иные миры, экстраполировать будущее в целом, разговаривать на образном языке, перемещаться в пространстве сознанием, основываясь на всё той же экстраполяции, только уже пространственной, а так же воспринимать различные вибрации, и посылать их другому оппоненту по таким играм. И кто ещё знает, что может натворить наш мозг, когда он тренирован и входит в раж. Доподлинно известно одно. Воздействие местного информационного пространства, являющегося кирпичиком пирамиды общего поля, может быть весьма разрушительным, так как он неизменно заражает своей информацией все другие окружающие его кирпичики, и пирамида может в результате превратиться в шар, или цилиндр, или вообще неизвестно во что! А я проведу более изощрённый опыт, над тобой, ангел мой. Я возьму сгусток своей информации и запульну его к тебе. Однажды утром ты проснёшься, и поймёшь, что на свете есть Я, и кем я являюсь для тебя, и кем ТЫ являешься для меня! И тогда жизнь твоя треснет, и на изломе её сквозь неверие и страх прорастут семена божественной любви. Чудеса на свете бывают, ангел мой, и это будет самым обыкновенным чудом!
7. Видение для ангела.
Основой такого послания является духовная чистота, знание и абсолютная вера. Но базироваться оно должно на необходимости. Такая необходимость у Александры была! Она впервые познала не страсть, не наивную влюблённость, но любовь, любовь от которой вырастают крылья, которая не знает ревности, которая не закабаляет воз-любленных, всецело поглощающее чувство любви к духу человека, которое, проходя через Александру удесятерялось, и вырывалось из неё светом и чистотой. Окружающие видели этот свет, и невольно тянулись к нему. От Александры исходила божественная благодать, и она дарила её всем, ни сколько не задумываясь, о цене, которую придётся заплатить, за использование такой сильной энергии.
Её дух тигра преспокойно отыскивал своего ангела в космосе тонкого мира, в лю-бое время дня или ночи. Она без труда принимала вспыхивающие в мозгу произволь-ные картинки игр её духа и ангела, светящегося светом голубой звезды Сириуса. Тигр и ангел наслаждались этими встречами. Причём если один из них испытывал недостаток сил, то другой сразу же заряжал его своей силой. Гармония их общения была просто ошеломляюще невероятной. В реальности же Александра духовно росла и полностью изменялась, становясь сама собой, не прилагая особых усилий. Это обстоятельство удивляло окружающих. Все спрашивали её, какой диетой она пользуется, каким спор-том занимается. Она только улыбалась и отвечала, что просто влюбилась. Хотя всё было гораздо сложнее, и объяснить динамику происходящего непосвящённому было прак-тически невозможно. Просто раздробленная душа женщины снова стала цельной вот и всё!
Тонкий мир, по которому она путешествовала в поисках своего ангела, представ-лял собой отражение целой вселенной. И весь этот космос казался практически пустым. Впоследствии до Александры дошло, что пространство это, есть то самое про-странство по которому, летали и ходили шаманы, опиравшиеся на своих духов помощ-ников. Мир был полон эгрегоров - звёзд, туманностей, чёрных дыр, пыльных троп, и передвигаться по этим огромным просторам лучше всего было в янтарных глазах ги-гантского осетра Мише Намы. Это странное создание плавно преодолевало световые расстояния очень быстро, и было отличным навигатором. Впервые она познакомилась с ним, когда решив порвать связь с могущественным эгрегором, ответственным за испол-нения желаний курящих, Александра делала ноги от этого ужасного сизо-зелёного спрута. Щупальца эгрегора настигали её, раны, оставленные от них в лёгких кровото-чили, карнеоловые врата сердца трещали по швам. Она, превратившись в тигрицу, мчалась сквозь вакуум тонкого мира гигантскими прыжками, а следом за ней тянулись два дымных щупальца от облака эгрегора. Её побег окончился бы полным провалом, если бы не осётр. Он вынырнул неожиданно из чёрной пустоты, и… она оказалась в его глазах. Мише Нама стремительно унёс её от врага. Туманность эгрегора исчезла с поля зрения за доли секунд. Осётр остановился возле небольшой кристаллической решётки. Александра вошла в неё и решётка стала превращаться в кристалл соли. Но, так она выглядела только снаружи. Внутри же исполнялось желание Александры. Это был уютный светлый дом, в котором всё было под рукой, и что самое важное была художест-венная мастерская и музыкальные инструменты, комп и многое другое, что нужно для человека творческого. Синтезатор!!! Окна дома выходили в лес, и в прореди деревьев серебрился Байкал. И так легко и свободно дышалось в этом месте. Столько волшебства заключалось вокруг, что уходить не хотелось. Да и зачем же уходить? Пусть всё это остаётся с нею всегда. Отсюда теперь она будет черпать душевные силы для достижения цели. Именно сюда она будет приводить своего ангела, чтобы напитать его своей силой.
7а. Видение для Александры.
- Смотри… - выдохнул слово кто-то, внезапно внедрившись в медитацию женщины. И она увидела.
Это было изображение далёкого прошлого и не просто прошлого, а запредельного. На тонком лезвии обрыва синей клубящейся воронки врат сидели двое: белый све-тоносный ангел с сизыми голубиными крыльями и серебряная тигрица. Они прильнули друг к дугу. Взгляды их, печальные и задумчивые, были обращёны в пропасть.
- Что это? Кто это? – возник сам собой вопрос у Александры.
- Слушай, ты слышишь песню? – спросил голос.
И она услышала…
I
Над пропастью мира, в краю облаков,
Там, где кончается Рай,
Два духа, прижавшись друг к другу, сидели.
И в синюю морось открывшихся врат,
С печалью и страхом смотрели.
II
Один из них ангел со светлым лицом и тёмными волосами.
Он сизые крылья раскинул венцом и плакал слепыми глазами.
Другой же был зверь. Ему всё ни по чём!
Он силой и властью клыков облачён.
И полосы чёрные рвали на части
Тигриную шкуру.
Зверь был безучастен.
III
А время спиралью по жилам текло,
Года и столетья сжирало.
Пространство бесилось у ног и тепло
Из бренного мира кусками сюда проникало.
IV
- Зачем вы явились ко мне на Рубеж? – спросила их Смерть молодая.
- Затем, что великую сказку затеял Творец – ответил ей ангел, вздыхая. –
- Про зверя и ангела, что во-плоти, частицами душ человеческих
На равных, на миг обретут шанс любви.
Но! Это лишь шанс.
И сказка у Бога уже впереди заканчивается трагикомедией.
V
И Смерть им кивнула, и сняв капюшон, открыла лицо неземное.
И Смерть подошла к ним, коснулась плащом, и сбросила в пропасть обоих.
И первым пал ангел, крылия сжав.
За ним прыгнул зверь, на полшага отстав.
VI
Пол шага пространства и времени…
Всё, что было со мной до того, как я шагнул за черту Вечности?...
Ничего не было со мной до того, как я шагнул за черту Вечности.
VII
Полшага пространства и времени:
Рождённый не в том поколении,
Иная натура, другая страна, огромные расстояния.
В преграду даны язык и моря,
И, кто ты такой, распознать до конца,
Увы! ты не в состоянии!
VIII
От прежних высот и тех облаков не осталось следа,
И только поёт странной рифмой стиха
Это красное сердце.
Оно создаёт кванты жёстких ударов,
И рвёт впечатленья от жизни,
Что дана нам не даром.
IX
И что ж в продолжении?
Ангел поёт.
Он крыльями зов средь шумов создаёт.
И с музыкой этой кочует по свету, не зная, где точно он встретит рассветы.
Рождённый поэтом, во флёр фей одетый,
Он мир изменяет,
И души людские в охапку сгребает.
Беспечен, как рыбка в море порока,
В объятьях Лилит он себя представляет:
Восторг от экстаза души неземной,
В слиянии с нечеловеческой красотой,
Условности мира пятнает,
И тень извращения многих прельщает.
Но чувствует ангел,
Как лезвие рока над ним нависает…
Совсем недалёко…
Ему в предупрежденье, оно шлёт странное виденье.
X
Зверь – чёрно-белая тень –
По Великому тракту тропу свою вьёт.
Один, нелюдим, не веря в законы,
С Востока на Запад, как варвар идёт.
Не нужно ему ни богатства, ни славы,
Не нужно убийства ради забавы.
Рождён он с желаньем любви утвержденья,
Могущества духа в господнем творении.
В безумии форм, озарённых Луною,
Тоскует о ком-то, кто зверя достоин.
Морозною ночью он смотрит на небо,
Где в крошеве звёзд ярко Сириус светит.
Срываются рыком с уст зверя слова.
- Всё действительно так! В мире есть чудеса!
Ведь горит в небесах синим пламенем
Сердце ангела в напоминание…

- Ты, он – единение одного гения. Там на небесах эти два благородных существа без-надёжно полюбили друг друга. Но там не дано зверю воссоединиться с ангелом. Их природа такова, что небо не потерпит их противоестественной тяги друг к другу. И то-гда они пришли к пропасти, чтобы умереть и воскреснуть в мире земном. Ибо было сказано, что во плоти поделят одну человеческую душу пополам: ангел получит душу зверя, а зверь получит душу человека и уравняются для воссоединения. Но жизнь люд-ская коротка. И уж таков закон, что ангел и зверь забудут друг о друге, но их сердца будут биться одинаково и так целеустремлённо, что если сознание ничего не захочет слышать, то они собьются с ритма и жизнь потеряет для них весь свой смысл. От того так печальны они перед разлукой. Им дан только один шанс. И первым во мрак перехода падёт Дёмирантус и зверь умрёт для него навечно, а следом за ним прыгнет Амба и будет обречёна на одиночество… Две половины одной человеческой души. Каждый будет иметь то, в чём будет нуждаться другой. Именно в этом заключена тайна притя-жения любви.
*****
Александра глубоко вздохнула, сев на кровати. Она больше не была рабой. Те-перь она не зависела от курева, от семьи, от страхов, от тяжести лишнего веса, от ком-плексов. Реальный мир стал ясен и понятен. Жизнь исполнилась причинно следствен-ной связью. Депрессии, истерии, ненависть – всё покинуло её окончательно. Она хорошо чувствовала, как твёрдо и уверенно стоит её дух на всех своих четырёх рыжих лапах. Перед нею больше не было преград. Врата Мира раскрывались от одного её при-ближения к ним. И она спокойно входила в них. И выходя из замкнутого круга, она весело подумала «А всё-таки я не белая тигра, а самая обыкновенная - красная». И ус-лышала такой же весёлый шепоток: «Красная, потому что настоящая, ты же не бледный дух, ты живая. А цвет жизни – красный».
*****
Вот почему, едва узнав о появлении Кредлов в Москве X августа 20XX года, Александра, не задумываясь, продала свою единственную ценность – компьютер – ли-шив себя такого желанного общения с миром по интернету. Она просто знала, что за миг полного растворения в звуках концерта стоит заплатить компом, а за возможность лицезреть своего ангела даже жизнью! Но избрав кредо максималистки, она вступила бы в безбашенный бой с любым, кто осмелился бы обозвать её грязным словом – фанат-ка! Благодаря прозрению, Александра знала, что нужно делать. Хищник наметил ге-неральную цель и теперь гнал её так шустро, что в ушах закладывало. От его стреми-тельности и умения настигать цель теперь зависел весь смысл жизни женщины.
Всё, или ничего: Истерики старшей сестры; мать, ругающаяся на все лады, из-за глупости поступка; недоумённые лица родных; слава сумасшедшей, разлитая по селу сердобольными соседями; сжатые от злости и упрямства зубы Александры; и лишь одно одобрение со стороны средней сестры Татьяны!
- Молодец, Сашка! Я бы на твоём месте, вообще бы не вернулась сюда, ни за какие коврижки!
- Я так и сделаю, обещаю тебе! – твёрдо ответила Александра. Татьяна замолчала, ис-пугавшись этой новой, незнакомки, которой стала теперь её сестра.
7. Добро и зло.
Не стоит вспоминать те мелкие дорожные перипетии, что без конца сопровождают нищего путника. Особенно когда он добирается до намеченного пункта автостопом. Почему именно автостопом? У неё были деньги на поезд, но она не желала спешить. Ничего не даёт такую богатую пищу для разума, как дорога с её постоянным изменени-ем ситуаций. Александра нуждалась в самоутверждении до конца. И дорога была за-ключительным экзаменом, проверкой её реакции на непредсказуемость, способность мгновенно принимать правильные решения. Дорога со своей реальностью крошила иллюзии в труху. И Александра желала проверить окончательно является ли её мечта об ангеле иллюзией. И дорога дала ей ответ. Это была не иллюзия! Только благодаря зверю и ангелу Александра благополучно, победителем вывернулась из всех ловушек и перипетий, что предоставляет дорога одинокому путнику женского рода.
Х августа 20ХХ года Александра попала в Первопрестольную со смешным, по столичным меркам, набором вещей и количеством денег. Приткнуться ей было негде, но она нисколько не унывала. Вот только бы помыться бы где-нибудь, но и это была не проблема. Она дождалась ночи, и вдоволь наплескалась в предутренней тишине в струях фонтана. Её появление в Москве было незаконным, и отлично сознавая опас-ность своего положения, Александра легко уходила от встреч с ментами, превратив это действо в нечто, вроде развлечения. Звериная натура женщины полностью поглотила её: нюх, слух, даже волосы на теле, всё реагировало особо остро, всё работало на пределе лезвия бритвы, и это не могло отразиться на её внешности. В толпе Александра рас-творялась также как и все, не особо обращая на себя внимания, но встречаясь с прохо-жими где-нибудь в подворотне, наедине, она замечала, что люди инстинктивно боятся её. Однажды вечером, подыскивая себе уединённое место для ночлега на окраине, Александра практически напоролась на кладбищенские ворота.
- Лучшего и придумать нельзя! – усмехнулась она, перелезая через копьистую ограду. Уж так получилось, что закономерный случай привёл её сюда, и он же столкнул её со сборищем сатанистов. Подобные мероприятия всегда вызывали в ней задорное на-строение. Уж она то, познала на собственной шкуре, что такое настоящий сатанизм ещё до приезда на Запад, и её «учителем» был ни кто иной, как сам Сатана, иного она не признавала. Александра удобно устроившись на дереве, достала буханку хлеба вместо поп-корна и стала наблюдать за представлением, как в кинотеатре. Сборище показа-лось ей на первый взгляд очень престижным. Жрецы припёрлись на кладбище на ма-шине и вообще ментов не боялись. Машина подрагивала от низких медитативных зву-ков, изливающихся из её раскрытого чрева. «Бля! Наверное заплатили сторожам.» - промелькнула мысль у женщины. Но потом она разочаровалась. Всё оказалось весьма банальным.
Толпа молодёжи, в обязательном подходящем прикиде (чёрные волосы, чёрные губы, кожаные одежды, лица, раскрашенные особым мрачным манером, наигранное настроение). Она видела, как театрально появился жрец, и выложил на «алтарь» не-хитрые приспособы для принесения в жертву. Александра скривилась. Дешёвость представления была на лицо. Из багажника вынули перепуганную чёрную козу, и жрец, прирезав животное, сцедил из неё кровь в чашу. Вдохновенно произнося молитву наоборот, он обнёс близь стоящих присутствующих этим напитком, и, выпившие его, как бы начинали впадать в экстаз.
- Лучше бы конопли курнули! – усмехнулась Александра, буханка хлеба выпала из её рук, и, чертыхнувшись, она спустилась с дерева, и почти сразу же напоролась на вы-ставленную сатанистами стражу.
- Привет, ребята! Чё, на шашлык собрались? – беспечно поздоровалась она с двумя ма-тёрыми парнями, и, подняв хлеб из травы, пошла своей дорогой. Но, не тут-то было! Часовые, вначале оторопели от неожиданности. Женщина появилась между ними словно ниоткуда, как будто спустилась с неба или вынырнула из-под земли, от такого чуда у них просто отвисли челюсти на несколько секунд. Но потом часовые быстро прикинули, что женщина действительно существует, да к тому же, одета весьма потрё-панно, и бросились за ней. Они схватили Александру за руки и заломили их ей за спи-ну. Она же, на их удивление, и не подумала сопротивляться.
- А ну, пошли с нами, жрец распорядится, что с тобой делать!
Александра не проронила ни слова. Часовые привели её в освещённый огнём факелов круг. Женщина, понимала, что попала в нешуточное положение, но страха не испытывала. Просто её тоже пригласили принять участие в представлении. Неважно кем! По сути, сборище выбрало её в жертву, в дополнение к чёрной козе, но и это не волновало её. Сила духа, заложенная в ней, погребала под собой все жалкие попытки, служения Сатане собравшегося здесь общества. Каким-то внутренним чутьём, Алек-сандра понимала, что с лёгкостью подчинит себе ситуацию, надо только не щёлкать клювом, в ожидании благоприятного момента и ничего не бояться.
- Кого вы привели сюда? – высокопарно спросил жрец часовых.
- Это бродяжка, государь, мы нашли её на… на поляне. – ответил первый.
- У неё есть документы?
- Нет! – подтвердил второй, наспех проверив все места на одежде женщины, где могли быть карманы.
Александра испытала облегчение, её ноги не ощупали. А на голени, в ножнах тесно пристёгнутых ремнями к ноге, покоился настоящий охотничий нож, изготовлен-ный специально для неё одним знакомым зеком, ещё в те времена, когда она «бурила тайгу». Сделанный из лемеха плуга, он был острым, длинным и достаточно широким, чтобы можно было освежевать убитое им животное. Естественно она прятала его от чу-жих глаз. Нож был самым настоящим холодным оружием. И женщина не раз приме-няла его по назначению, когда ей приходилось резать скот. Александра, опустила голо-ву ещё ниже, чтобы стадо не увидело её неуместной ухмылки.
Жрец внимательно осмотрел женщину с ног до головы. Среди чёрной толпы, она единственная была относительно цветным пятном. Ни следа косметики, но черты лица очень яркие и необычные. На такое лицо можно было смотреть очень долго и не уставать удивляться, его живости. Одета весьма интересно! Майка, явно самодельная, цвета бычьей крови. На ней был нарисован масляной краской белый ангел, с тёмным нимбом, тень, которого опускалась на лик небожителя. Краска потрескалась и лик ангела был ужасным. Широкие реперские штаны, грубая кожа армейских берцев, познавших пыль многих километров пути. Русые волосы, заплетенные в тысячи косичек и стянутые назад, чтобы не мешали. Кожаная рокерская куртка была повязанна вокруг бёдер. Выглядела она достаточно экзотично для большого города. Но жреца более всего поразило, что облик Александры, невольно ассоциировался в его воображении с обли-ком воина. То спокойствие, достоинство, даже насмешливость, с какой она держалась, а ещё сыромятный ремень, с железными пластинами, в которые вправлены карнеолы. Очень эксклюзивная вещь. И запястье правой руки, перетянутое таким же украшением, что и талия. Оно было созданным совсем не для красоты, а, как знал жрец, для того, чтобы удар кулака был сильнее и ещё для того, чтобы тетива лука не ранила руки. Эти вещи, выдавали её, словно рыцаря шпоры. Но главное – это странная косичка, вы-деляющаяся ярко красным цветом за левым ухом. И странная татуировка на шее, на-рисованная хной возле уха. Изломанная трещина тёмной линии поднималась от осно-вания шеи, задевая артерию и заднюю часть нижней челюсти. Больше украшений на Александре не было. Ни амулетов, ни знаков принадлежности к каким либо религиям.
- Ты кто, как твоё имя? – обратился он к ней.
Александра медленно обвела толпу сатанистов холодным взглядом.
- А ты, кто такой, чтобы знать моё имя? – произнесла она просто.
Жрец подошёл к ней очень близко и ударил её по носу.
- Ух! – улыбнулась Александра, слизывая кровь, быстрой струйкой побежавшей по гу-бам.
– Твоё имя требуется нам, чтобы обращаться к тебе, и ты должна отвечать, когда тебя спрашивают, а не задавать вопросы.
Она тонко дерзко захихикала, и стражники нещадно заломили ей руки.
- Ну. Довольно! – гаркнула она на них. - Моё имя – Александра! Я нахожусь в этом го-роде потому, что мой ангел будет здесь петь… очень скоро!
- Ангел, говоришь?! – жрец непристойно захохотал. - Кому ты впариваешь по мозгам, бомжиха? – и невольно осёкся, встретившись с глазами женщины. Она словно прико-вала его своим взглядом, беспощадно тяжёлым. Жрец почуял силу, исходящую от столь необычного существа, стоящего рядом с ним, что сердце его испуганно сжалось. А Александра вдруг стала говорить, пристально глядя ему прямо в душу.
- Прошу извинить меня, но то, чем вы занимаетесь здесь… - она хохотнула, ослабив хватку взгляда. – Это же - сборище немощных чудиков! Вы, наверное, плохо осведом-лены, что именно требуется Сатане от его жрецов.
- Вот как, а ты, значит, хорошо осведомлена о его потребностях? – съязвил жрец.
- Да! – совершенно легкомысленно ответила Александра.
- Тогда ты, может, просветишь нас? Раз уж ты знаешь?
- Если вы так этого жаждите, я могу утолить вашу жажду!
Брови жреца поползли вверх. Он совсем не ожидал такого прямого согласия, и оно испугало его.
- Ты так говоришь, как говорит посланник самого дьявола?! – произнёс он, изо всех сил пытаясь поиметь такое же хладнокровие, как и у этой женщины.
- Да-а! Отпустите же меня, я всё равно не хочу убегать, если это так вас беспокоит!
- Одно из двух. Либо ты действительно его посланница, либо ты не понимаешь, что происходит на самом деле. Просто дура!
Жрец сделал жест рукой, и стража отошла от женщины.
- Одно из одного, государь мой! – выдавила насмешливо она обращение к главному жрецу, растирая руки и отряхиваясь по-звериному. – Я выше вас на несколько поряд-ков. И это совсем не самоуверенность. Это факт. – Александра нагло прошла к наворо-ченной иномарке, стоящей возле жрецов
- Бау-м! то, что нужно! Прямо, как по заказу! – раздался из салона её весёлый возглас. - она не церемонясь с водилой, сунула в дисковод магнитофона минидиск с Кредлами, который носила вместо кулона на шее.
- Это, чтобы веселее было! – усмехнулась она главному жрецу и врубила музон на всю катушку. Медленная и тягучая музыка сфер в виде проигрыша полилась в ночной ти-шине кладбища.
Представление началось! Александра тряхнула волосами, опустила голову, и вмиг преобразилась из разбитной распиздяйки в некое демоноподобное существо. Тело её как-то деформировалось, словно ломаясь по частям. Пальцы неимоверно согнулись, отчего короткие ногти стали длинными. Глаза её поменяли разрез, уши заострились, ноздри сузились и расширились, как-то одновременно. Верхняя губа подернулась и че-люсти чуть выдвинусь впёд. И зрачки расширились, как у кошки перед нападением. И она заговорила голосом, который неузнаваемо поменял тембр, так, словно её устами го-ворил огромный зверь. Медленно и неуклюже корявя слова, разрывая все понятия об интонации и выражении, она угрожающе произнесла.
- Я обращаюсь к тем, кто находится здесь, просто из-за развлечения. Я предлагаю Вам последний шанс покинуть место шабаша, пока это ещё возможно! В противном случае последствия увиденного навсегда перевернут ваши души, и вы действительно ВСЕ по-падёте в Ад! Уж это я Вам обещаю!!! – её голос опускался по тембру всё ниже и ниже, пока не перерос в тигриный рык. Как и ожидала Александра, стадо дрогнуло. Из него поспешно отделились несколько человек, и быстро растворились в ночи, но по сути сво-ей толпа не поредела. Раскрашенные морды были увлечены и напряжённо уставлены на неё. На них так и было написано: «Ну и чего же такого ты можешь показать нам не-обычного?». И грянул «The Black Goddess Rises II»
Александра стояла неподвижно, и на её красивом лице, постепенно расцветала невероятно хищная улыбка, глаза закатились от вожделения, и острый язык сам собой высунулся, облизывая в предвкушении бойни ярко багровые губы. Раптор, сидевший в ней, быстро заполнял всё её существо. Она переводила быстрый взгляд то на одного, то на другого адепта, и вдруг, стала изгибаться, в каком-то зачарованном танце. Всё её тело напряглось, стало железным, руки вибрировали, когда она вскидывала их. Танец раптора завораживал публику, и никто не замечал, что все эти движения призваны для того, чтобы очаровать жертву.
Александра выбрала жертву среди жрецов, полностью полагаясь на вкус своей звериной половины души, которой было наплевать на иерархию. Подойдя к «ней», она заглянула в глубину глаз мужчины. Он был в самом расцвете сил, красивый, но не очень умный. Ей же было наплевать и на его достоинства, и недостатки - стадо хотело истины приобщения к Сатане!… мужчина же не сопротивлялся, поддаваясь тому же желанию, что и вся толпа. Ему было интересно! И он был совсем не против поиграть. И в процессе этой взаимной игры, Александра стала целовать его и раздевать и разде-ваться сама до пояса. Люди перешёптывались весело и хихикали тихонько. Поначалу никто ничего не понял. Как это произошло, что порнографическая вполне весёленькая сценка, переросла в кровавую жуть бойни. Никто, совершенно никто не ожидал такого потрясающего вероломства. Александра, распалила мужчину, но в дар принесла не своё тело, а взяла его жизнь. Молниеносным отточенным движением, выхватила из ножен на ноге охотничий нож, и выверенной дугой, недрогнувшей рукой вонзила его под сердце жреца. Тот ахнул, схватившись за рукоятку, торчавшего из его груди оружия, а потом врезал по лицу женщины, но та ожидала удара. Она легко увернулась, и тут же напала на мужчину, вонзившись зубами тому в шею, и с диким рыком разорвала ему горло, и сразу же отскочила в сторону, предоставив жертве, бегать по поляне, разбрызгивая кровь на траву. Она хохотала и хохот её сливался с музыкой. Её лицо было всё в крови и глаза горели диким звериным блеском. Стадо людей замерло, а по-том дрогнуло. Жертва упала на колени, истекая кровью. Предоставленное Александрой выверенное зрелище под сумасшедший аккомпанемент было отвратительно настолько, что многих стошнило.
- Я убью эту суку!!! – заорал один из жрецов, и бросился на Александру, но главный жрец ударил его по лицу, и свалил на землю. А Александра преспокойно подошла к тяжело раненному, взяла его за волосы, запрокинула его голову назад, и, вынув нож из груди, спросила у окружающих.
- Продолжать? – Она жадно облизнулась, проводя алчным языком по своим окровав-ленным губам. Музыка вошла в стадию медляка.
Раненный противно хрипел и с ужасом смотрел на чудовище, которое не имело к нему никакой жалости. С немой мольбою он перевёл взгляд на жрецов. В глазах его читалось отчаяние.
- Нет, сестра! Не надо! Ты довольно показала нам!
- Как хотите! Но обряд на этом не заканчивается! Хотя, это лишь показуха! Вашего че-ловека ещё можно спасти, если оказать ему помощь! – она произносила слова равно-душно, отрывисто шипя, как научил её Её Ангел. А потом склонилась к отъезжающему от потери крови жрецу и прошептала ему доверительно. – Ты сладкий такой, я бы с удовольствием докончила обряд. Приколись! Ты бы классно выглядел нанизанный це-ликом на вертеле, такой жаренный… У-у! – заурчала она по-звериному. – Как я шаш-лык люблю!
- А я буду жить? – умоляюще прохрипел тот.
- Наверное да… – ответила она, целуя его в рот в котором пузырилась кровь.
Потом она равнодушно оторвалась от него и смачно сплюнула себе под ноги, су-нула нож на место в ножны, подняла с земли майку и, натягивая её на ходу, пошла к дереву, на котором оставила свой скарб. А музыка продолжала играть, провожая её нежными звуками.
- Блин! Как бы мне и взаправду не стать тигром-людоедом! С Амбой нельзя шутить так! Ему ещё понравиться вкус человеческой крови, и тогда всем точно каюк придёт! И мне тоже! – удручённо говорила она себе под нос, словно не замечая никого. Толпа людей боязливо шарахнулась в сторону, уступая ей дорогу. Главный жрец поспешно пошёл за нею следом.
Продолжение следует.

Доброй ночи, ГРОМОДЯНЕ! Как дела? У меня всё здорово! Я закончила плести сказку. Осталось только отрихтовать (отредактировать) Хочу, чтобы вы прочитали и оценили. Только не забывайте, что это просто сказка. И никакой реальной основы она не имеет, кроме имён. Я знаю, что это очень плохо, но посмотрите на это обстоятельство с другой стороны. Когда-то давно, я сочиняла сказки про своих друзей. Это сказка посвящена моему любимому трубадуру Даньке. Данька, привет! Я вас всех люблю, извращенцы! Кода будете меня казнить помните об этом.
Я буду публиковать рассказ по частям, по мере того, как он будет отрихтовываться.

Благодарность моему духу.

Я с удовольствием сдваиваю свой след со следом Ремона. Я не умею танцевать на снегу, но идя по следу этого оборотня, я невольно повторяю его движения. Этот акт не попытка действия, а само действие. Словно я произношу три убийственно магических слова: «Я азм есмь!» Именно те слова, которые среди многих были положены в основу славянской азбуки, давно забытые или забитые в повседневной жизни червя.
Встань на лобное место, где ты будешь обнажён даже не телом – душой, и скажи их! Этим действием ты закрепишь свой образ перед очами Творца. Он знает, что создал тебя по образу и подобию своему. Теперь и ты будешь Это- Знать!
Знать –высокорождённый, благородный, царственный, княжеская кровь, Тот, кто правит, кормчий, параноик, лидер, гений, Тот, кто несёт ответст-венность за свои решения, Тот, кого судит только бог – человек.

В Аду нет ничего, чтоб разум твой прельстило!
Ад – тесный круг, отмеченный в натальной карте мира
Надиром.
И адский князь – сим Сатана
Всего лишь раб фантазий человека.
Но! Умному рабу утеха
Смеяться над хозяином своим.
Насильно прикрывая ему веки
Тщеславием,
Он нагло утверждает.
- Я дам тебе всего, чего душа твоя желает!
(Хи-хи! Как здорово, что он в невежестве своём не понимает.
Всё то, что дать ему я обещаю,
Всем этим он уже по праву крови обладает)…
A. Riamon
Читайте!


А. Riamon
Чёрный морок
(параллельные миры)

Сказка, рассказанная чёртом.
Предусловие.
Я прошу прощения за то, что взяла имена реально существующих людей. Всё, что написано в этом рассказе всего лишь сказка, рассказанная чёртом. Прошу помнить об этом и не связывать выдумку с реальностью. Почему я сделала это? Таково предусловие того, кто был моим вдохновителем. Я много раз пыталась нарушить его, и результатом было полное разрушение логического повествования. Видимо существует острая связь между текстом и вставленными в него именами. Поэтому, я оставляю всё так, как есть. Итак, я рассказываю сказку о параллельной реальности.

Первая стадия делания в алхимии – гермафродит.
Стремление стадий делания в алхимии – андрогин.
Между первой и конечной стадиями делания находится всё,
что приближает двух людей к совершенству.

Рассказ Фэрума о падении Адама и Евы.
Перед Александрой сидел классический Высокий Демон – белокожий с чёр-ными крыльями, на изломе которых ясно виднелся глянцевый коготь. Широ-кое чело, увенчанное разорванным дымным нимбом. От него веяло опасно-стью и силой! Силой ума и силой неукротимого духа. Глаза демона поблескивали озорной сумасшедшинкой, яркие губы приоткрывали острые зубки, когда он приятным голосом, весьма весело и артистично рассказывал ЭТО…
« - И создал Бог человека из праха и крови, и вдохнул в него душу. И душа разделилась в человеке! Отдав должное праху - стала подобна зверю, отдав должное крови - стала подобна ангелу. И назвал Бог человека Адамом, что означает Сосуд для Бога. И сказал: «Да будет тело твоё храмом моим!». И был Адам единым и неделимым, и содержал в себе два ребра единой фигуры. Ребро мужское и ребро женское. Да-да! Он был похож на шарик, который при земной гравитации приобрёл форму четырёхгранной пирамиды! На-стоящий андрогин. – Фэрр хихикнул.
- И стал Адам, придя на пир жизни, искать себе подобного среди тва-рей господних, но не смог найти подобного себе, и опечалился. И тогда Бог, сострадая его печали, вынул из Адама женское ребро, когда тот спал, и соз-дал этим женщину – существо, которое превзошло всё ранее созданное им в бренном мире, и назвал её Евой, что значит – Дарительница жизни. Про-тотипом для Евы послужила божественная жена бога Лилит. И помня урок о неминуемом разделе разума на два полюса, который явил ему Люци-фер, подчинил женщину мужчине, сказав Адаму и Еве: «Да прилипнет жена к мужу своему, и будет слушать его во всём! Да прилипнет муж к жене своей и будет уважать её!». И дал Бог дар Адаму и Еве, который был одним на дво-их. То, чем владел единолично разделённый на мужчину и женщину андрогин - ЛЮБОВЬ, и сказал им: «Плодитесь и размножайтесь!». И увидел Бог, что созданное им прекрасно и интересно, и таит в глубине себя множество ва-риантов, и может разрастаться в мгновенной арифметической прогрес-сии. И не раздражала Ева Адама, ибо лик её и сама она была в его тени. (Отчего кожа у неё всегда была белее снега. Адам же был чёрен, как настоя-щий негр.) - съязвил Фэрр.
- Но помимо бога существует ещё и Люцифер – дух самого бога. Его не-предсказуемый ангел. Голограмма великой троицы. Сам бог не ведал до кон-ца, что может выкинуть его хранитель и смотритель – бесподобный ангел Света. А тот был просто зациклен на всякой абракадабре. – Фэрру явно бы-ло весело. – Люциферу не очень нравилась идеальная форма перволюдей и он решил изменить её, но! Начав проектировать ручки и ножки и остальные причиндалы, Люцифер понял, что в первую очередь модификации подверг-нется такой орган, как голова, а именно мозг и сознание. «Да! Без яблока по-знания добра и зла не обойтись!... и без дьявола тоже! Я же дух, а не йух.» - подумал он многозначительно и…
- И когда пришло время Люциферу применить свою «левую творческую руку» - дьявола, (Хи-хи! Рука – это круто сказано! То был божий змий! Ну, ты понимаешь? Божественная бархатная змейка, которая поспорила с богом, сказав, что она, как бог, и что бог без неё никто. Змий поссорился с богом и… в последствии пострадала божественная жена, которая и без бога жить не может. А без бархатной змейки жить не может тем более!) Так вот, Люцифер призвал змия, чтобы соблазнить человека, отведать от древа плода познания добра и зла, чтобы осознали себя. Увы! Когда бог узнал, о происках дьявола и Люцифера, то очень опечалился. Ибо замысел его завершился, но не обрёл совершенства. Рацио – так называлось яблоко! Не люди завладели Рацио, а Рацио создала великую мистификацию того, что она владеет человеком. И стали бессильны во владении Разумом. Захлопнуло Сознание двери к Сокровищу и похоронило его навсегда. Запутавшись в сетях логики, перестали понимать очевидное, создали иллюзию Мира и стали жить в своей правде. Из всего великого, что таит в себе Истина, разглядели люди только самое доступное: свет и тьму, разделили мир на грех и добродетель, и упали на землю, словно испорченные плоды, хотя я бы сказал, что они были на самом деле весьма зелены.
И сказал им Бог, погрузившись в тяжёлое раздумье: «Слишком рано отведали вы плода сего. Знал я это, но питал надежду, что устоите перед соблазном, ведь дана вам мною свобода выбора. От того и запретил есть сей плод. Очень не вовремя пришло к вам знание меры истины. Слепым достался сей плод, и от того упали вы на землю прежде времени, как падает слепец, запнувшись об неё, и от того в труде и горестях теперь будите возделывать тернии, ибо ошибочно будете думать, что страдания есть святая живица, смывающая скверну слепоты невежества. А ты, Ева, будешь рожать в муках детей своих, искупая болью и страхом своё высокое чело. И поделите мир на добро и зло. И станет он тесен для вас, и от тес-ноты объявится на земле вашей обитель дьявола – Надир. И слепы будете и глухи, и не узнаете, что служите рабу своему. Ибо теперь вы люди земные, и прах теперь будет вашей мерою отсчёта. И подчинившись праху, будите умирать, забыв навсегда, что я дал вам когда-то бессмертие. И не будет вам возврата в Парадиз, до тех пор, пока не прозреете и не научитесь владеть во святости своим Разумом». Приколись?! Звучит так, как будто бог проклял человека. Но винить бога нельзя. Вообще тут всё весьма запутано, но подсознаие легко разбирается во всех тонкостях и без твоего ведома.
Приколись ещё, Александра, а ведь планета Земля – есть тот самый андрогин, которого вы все знаете, как падший ангел – Сатана. Катана, Кайана Кайна, Каин - покаяться, покаяние, пока, покой –сон… князь царст-ва сна материи. Князь Майи – мира иллюзии. Слышала? Он заперт сам в себе, лишён эмоций. И от того обитель его находится в шаге от смерти. И от того такой красивый и спокойный снаружи. Но что-то я отвлёкся. – и Фэрум продолжил.
- И поставил творец во вратах рая херувима с пылающим мечом, и мог этот меч испугать всякого. И наказал ему опускать сей меч на каждого, кто придёт ко вратам. И первыми, кого был направлен этот меч, были зло-счастные Адам и Ева. В страхе и слезах они бежали от врат на Землю. И потерялись. Долго блуждали они по земле в одиночестве, пока не встрети-лись в центре пустыни. И воздвиг Адам первый алтарь – первый код доступа к богу для таких же, как он слепцов. И долго жил Адам, и долго жила Ева, и пришли они ко вратам, когда наступило время смерти. Опустил херувим меч на их головы и меч вскрыл их душам извечный вопрос. Не смейся! Он меч плашмя опустил. – сделал отступление Фэрум, и продолжил повествова-ние.
– Вопрос звучал так. «В чём истина?»
- Истина в том, что не виню жену свою. Ибо, всё что делает она - то моих рук дело. Истина в том, что я и она – две половины одного целого. Чего нет во мне, то есть в ней. А значит нет Зла и Добра, есть только великое единение света и мрака – замысла и его осуществления. – ответил Адам.
- Истина в том, что люблю мужа своего. И свободен он в замыслах своих. - ответила Ева.
(Хитра была праматерь наша, искренне утаив своё мнение о самом «процессе осуществления этих замыслов».)
С тех пор, Адам и Ева обрели рай в душах.

0. - Науатль.
Куплет:
Посмотри мне в глаза,
В мои звериные глаза.
В твоей душе растёт гро-за.
Незримо станешь мной.
И не будет пощады тому,
Кто станет играть с тобой.
В эти странные игры,
Беспощадные игры,
Что зовутся ЖИЗНЬЮ.
Припев:
Сколько раз проходит это лето?
Над моею головой –
Тучи в молнии одеты.
Я иду к себе домой.
В дом, который ТЫ
Построил где-то,
Где смогу ходить разде-той,
Обнажённая душой.
Не верь, что будет
НИКОГДА!!!


Она шла к ручью, чтобы смыть с себя соль пота после дневного маршрута. Она была одна. Никто не пошёл с нею, так как никто не имел желания идти к ручью, потому что туда вёл парной след тигра. Все так и остались на лагере, немытые и вонючие, и, что самое главное, мучившиеся почесухой от закристаллизовавшейся соли.
Но не только грязное тело, требовавшее чистоты, заставляло её упрямо идти по следу смерти. Она испытывала странный азарт, от доли риска, заставлявшего работать все чувства на лезвии бритвы.
Ручей встретил её высоким обрывистым берегом. Через бурлящую чистую воду было перекинуто огромное трёхметровое в обхвате дерево лиственницы. На другом её конце берег был пологим и ровным песком уходил в воду. След тигра показывал, что зверь пересёк преграду по бревну и она, набрав в лёгкие воздуха, чтобы не дрожать от ужаса, упрямо склонив голову и блеснув в сумерках аквамариновыми глазами, пошла спокойно и уверенно. Зверь был где-то неподалёку. Она кожей чувствовала его присут-ствие.
Тигр залёг в зарослях ольхи, что подступала корнями к самому берегу, и следил за человеком. Шерсть на его загривке непроизвольно встала дыбом. Это был молодой самец и как любой юнец, он отличалась жутким любопытством. И как у любого тигра в его жилах текла кровь истинного господина своих владений. Человек не провоцировал его к нападению. Он не приближался и не делал резких движений, не поворачивался к нему спиной, и что немаловажно, не имел при себе этой чёртовой смертоносной палки, плюющейся огнём. Поэтому тигр просто затаился и наблюдал из засады, как человек омылся водой, оделся и также спокойно, как пришёл сюда, исчез в противоположном от него направлении. Зверь больше не стал испытывать судьбу и быстро ретировался в тайгу.
Это была встреча реального человека с реальным зверем. И невдомёк было юной девушке, что поборов ужас перед взглядом тигра, она навсегда запечатлела на матрице сердца духовный образ самого амбы.
1. Александра.

Мне приснился сон, какой о, Боже сон!
Лунная дорожка разлита серебром.
Ночи синий цвет – глаза ангела судьбы,
И снова я иду к тебе, НО…

Небо и земля – цветочный вихрь в облаках.
Я нашла тебя, но ты растаял вдруг в ру-ках.
Молнии кинжал разверг весь Ад передо мной,
И выросла стена среди степи глухой…

Я стою одна – я тёмное пятно…
Что там, за стеной? Теперь уж всё равно…
Порванная жизнь когтями демона судьбы,
Но тлеет огонёк ещё внутри!!! И…

Раз – и первый шаг! Я преступаю через Ад!
Два! И за спиною мои крылья шелестят!
Три! И смех свободу дарит, руша стены круг,
И вот она – моя мечта, потерянная вдруг!...

Карпаты, Карпаты! Все говорят. Что это загадочное место – родина вампиров, оборотней и прочей нежити. Может, это и было так, когда-то, но Александра-то знала, что настоящим кладезем параллельных миров на самом деле сейчас является Россия. Россия, чьи беспредельные просторы населены ничтожным количеством людей, которые к тому же перемещаются по строго установленным маршрутам и расписаниям в своих ограниченных, мизерных мирках. Россия, таящая в себе столько неразгаданных тайн, которые начинают просачиваться в мир людей, едва только стоит сойти с наезженной трассы. Или просто остановиться на ней для перекура, в любое время суток. И кому же как не ей – Александре, окончившей политех на геологоразведочном отделении, не понимать этого?!
Сколько раз, на маршруте, вбуравливаясь в первобытный срез тайги, она заме-чала неладное: то от чего волосы вставали дыбом «на жопе»?! Особенно в глухие сумер-ки, когда она со своим шлихарём Колькой возвращалась в лагерь, в нарастающем ту-мане, вооруженная только карандашом и геологическим молотком.
Она прекрасно чувствовала взгляд животного. И могла на все 100% ответить, ка-кой именно зверь смотрит на неё из зарослей, и с какого расстояния. Опыт научил её различать эти взгляды по категориям. Александра ведала взгляд простого бурундука, и обыкновенной птицы, лося и изюбря, медведя и тигра. В первородной тайге всё было просто. Везде витали понятные знающему человеку приметы и символы. Но был! Был-таки некий взгляд, который она не смогла определить! Не зверь, но и не человек! От него исходил «запах» первобытного разума, и беспощадный, удушливый ужас. И жуть немыслимая сжимала бесстрашное сердце девушки, и ноги сами собой уводили её прочь от проклятого места, заставляя отклоняться от нарисованного на «зелёнке» маршрута. Интуиция ей была дана, как талант при рождении, и сейчас она с успехом от-шлифовывала и применяла этот дар на практике, легко и весело уворачиваясь от смер-ти.
Сорокалетний шлихарь Николай молился на своего проводника, обладающего звериным чутьём, и никогда не плутавшего. Поразительно, но даже без карты и компа-са, в темноте, по каким-то только ей ведомым ориентирам, Александра безошибочно определяла единственно правильный путь, ведущий их обратно к месту, где ждали их огонь, люди и горячий ужин.
- Лешие тебя любят, что ли, Сашка? - всё время удивлялся он, когда они неожиданно выныривали из буреломов к людям. Она же только смеялась. Лешие – это серьёзно! И от них у неё было только два оружия – амулет, состряпанный подругой из подручных материалов и не пуганая душа. Это потом, уже дома, Александра вычитала из книги, что если не хочешь оказаться на краю гнилого болота, то не следует идти на близкий лай собаки в тайге. Ещё раньше, чисто из любопытства, она проверила это утверждение на собственной шкуре. И отлично понимала, что, не смотря на все её таланты и опыт, она легко может заблудиться в трёх соснах, если хозяину тайги будет так угодно.
1. Лето 1997 года. (Леший)
Но лешие, кажется, действительно любили её. Никогда не забыть ей последнюю ночь, проведенную на уже проданной даче, перед тем, как навсегда покинуть Дальний Восток.
Её разбудил тоскливый собачий вой глухой полночью. Он был таким печальным и обречённым, как воет собака по покойнику. «Не к добру это!» - прошептала она в чер-ную пустоту чердака, и тут же встала с малиновой постели. Как была, в одной ночнуш-ке, Александра слезла с крыши, и вошла в дом. Отец похрапывал на кровати. Нащупав в кромешной темноте шахтёрский фонарь, она включила его, вытащила из хлебницы булку хлеба, разрезала её вдоль и, щедро смазав её свиными шкварками, нисколько не задумываясь о страхе, пошла в лес, разрывая темноту тонким лучом.
Она нашла источник плача как раз напротив серебряного ключа, в полутора ки-лометрах от дома, но так и не смогла разглядеть в зарослях леспидеции, кто именно там был. А плачь, сразу же прекратился, и кусты вокруг неё заходили ходуном. По-слышалось низкое рычание огромной собаки.
- Прости, хозяин, но мне нужно ехать! На вот тебе! – и Александра бросила угощение в шевелящиеся кусты. Она постояла ещё немного. Рычание как по волшебству прекра-тилось и всё стихло. В голове Александры сам собой возник вопрос: «Почему ты уезжа-ешь?»
- Я не знаю! - ответила она в темноту шёпотом. - Меня что-то влечёт на Запад с непре-одолимой силой. Может там ждёт меня мой суженый? – она улыбнулась. Это была чис-тая правда. Она ехала на Запад с одной целью. Там где-то в неведомых просторах, но точно не здесь, «живёт» её суженый. Она чувствовала это так же ясно как дышала. Александра повернулась спиной к лесу и спокойно пошла обратно. Больше вой собаки не нарушал ночную тишину, и только листья осин тихонько позвенькивали серебром, словно капающие слёзы.
- Ты слышал, сегодня ночью собака выла, деда? – спросила она у отца.
- Нет! Спать нужно по ночам, а не блукать! – упрекнул её отец.
3. Дорога на Запад.
Александра покинула Дальний Восток, сидя за рулём тойоты Краун, которую они с отцом гнали по хрупко налаженному перегонщиками японок маршруту, полному опасностей и не предполагавшему никакого цивилизованного сервиса.
- А вот в этих местах проходило совсем недавно экстремальное ралли. – Показал ей отец усеянную камнями колею, вынырнувшую из леса к железке.
- Здесь дороги нет…. – сказала Александра, во все глаза, глядя на открывающийся пейзаж из окошка, пришпиленного к платформе автомобиля. Хотя она то, знала, что такое настоящее бездорожье. ГАЗ-66 легко преодолел подобную «непроходимость», но только не легковушка.
- Да, тут только железка! Гиблые места! - продолжал отец. – Даже машин в деревень-ках нет.
Они проезжали знаменитый участок пути, где пути не было. Только железка, по-строенная ещё «при царе» соединяла Дальний Восток и Восточную Сибирь.
Поезд, гружённый до отвала автомобилями и тягачами, медленно полз, петляя среди сопок, гигантскими спинами допотопных ящеров, торчащих из мари. Однообразие движения и пейзажа убаюкало Александру. Она уснула совсем неожиданно, даже не позаботившись о том, чтобы опустить спинку кресла. И ей приснился странный сон.
«Александра шла по берегу Байкала. Под босыми ногами мягко похрупывая раз-двигалась мраморная галька. Озеро было похоже на душу. Такое же чистое, огромное и серебряное, окаймлённое бирюзовыми и лазуритовыми хребтами сопок. Солнце клони-лось к закату, и Александра, повернув голову в его сторону, с упоением смотрела как оно, переливаясь красным золотом, задевает облака и землю, стирая грань горизонта. Она закрыла глаза и пропела гимн началу сказки.
«Небо плавиться золотом, там, где сопки встречаются с Солнцем!»
Вода притягивала, звала искупаться. Александра послушно вошла в воды озера и поплыла. А кто-то шептал чётким мужским голосом на забытом венгерском языке. Она не понимала слов, но смысл сказанного пришёл к ней сам собой.
«Посмотри в глубину, и ты увидишь свет, нырни, и если тебе хватит смелости пе-ресилить страх смерти, то ты найдёшь на дне сокровище. Это – твоя судьба!»
И она нырнула. Тьма окутала её плотным одеялом. Воздуха не хватало. Ужас сжал сердце, но она видела нежно голубой свет далеко-далеко впереди. Александра рвала руками мрак, плывя к заветной цели. Мозг работал с сумасшедшей скоростью. И только две мысли всплывали в нём снова и снова. «Ещё гребок, и ещё, и ещё!» - тверди-ло упрямство. «Назад не вернуться, не хватит сил!» - сверлил страх. «Ещё гребок, и ещё, и ещё…».
Она умирала, но в её руках блестел голубой звездой чистый и безупречный бриллиант. Его грани, отливали сине-пурпурными сердцами».
- Сердце ангела. – Александра открыла глаза, проснувшись от собственного шёпота.
- Чего ты говоришь, Сашка? – спросил отец.
- Ничего! Мне приснилось. – ответила она.
Отец хмыкнул. – И когда только успевает спать?!
Странно, но всю дорогу до Байкала они с отцом грызлись по всякому поводу. Оба испытывали истерическое раздражение. Дело дошло до того, что отец пригрозил ей, что сейчас высадит её на первом же вокзале, и отправит на Запад поездом. Этого Алексан-дре категорически не хотелось, и она заткнулась, обиженно надув губы.
*****
Они сделали остановку на Байкале, чтобы набрать из ключа чистейшей воды, и посмотреть на величайшую природную драгоценность. Александра же, жаждала ещё, и пощупать её своими собственными ручками. Отец мечтательно обвёл глазами просторы озера, и, вдохнув свежий воздух, повернулся к машине. Там его ждала очередная сига-рета и время, чтобы собраться с мыслями перед грядущим Иркутским перевалом. А Александра, недолго думая, скинула одежду на корягу, и в чём мать родила, как Аф-родита вошла в берёзовосоковые воды Байкала. Она словно купалась в очах самого соз-дателя. Проплыв метров пятнадцать от берега девушка нырнула, желая коснуться ру-кой такого близкого дна. Это была иллюзия. Прозрачная вода, как лупа увеличивала камни, торчавшие на недосягаемой глубине. Запас воздуха катастрофически кончался, и Александра, выбросив из головы эту затею, всплыла на поверхность, где в блаженстве распласталась на спине, закинув руки за голову.
Она слушала звуки озера, и незаметно для себя стала напевать, в такт глубоко-водным шумам. Мелодия получалась очень странная и сложная, но не слаженная. А ведь когда-то у неё был дар, сочинять подобное. Он исчез, сразу же, как она вернулась с первой геологической практики. Тогда она потеряла картинку своего вдохновителя, ко-торого нарисовала в экстазе, под музыку Бон Джови, несколько лет назад. Эта картин-ка, выведенная простым карандашом на тетрадном листе, значила для неё очень мно-гое. Одно только то, что она проявилась сама собой, из-под руки Александры, уже гово-рило ей об истинной ценности. Но картинка пропала вместе с тетрадью, куда была за-клеена, и никто не признавался в воровстве. И всё сразу пошло не так. Она чуть не умерла, отравившись просроченной тушёнкой. А едва оклемавшись, чуть не получила заражение крови из-за простого пореза на лице, но справившись и с этой напастью, она застудила почки, и пролежала в бреду целую неделю. Её спасло звериное чутьё. Оно никогда не подводило её. Корчась от боли и слабости, и не имея возможности попасть в больницу, Александра просто шла по тайге, ища по запаху нужную травку, листья, ко-ру, или даже землю. Она полностью полагалась на свой нюх, инстинкт и глубинный опыт, и только поэтому не сдохла в то ужасное лето.
Странно это – иметь такое сильное звериное чутьё. Сколько себя помнила Алек-сандра, оно всегда присутствовало в ней. Оно же диктовало ей манеру поведения. Час-тенько анализируя свою жизнь с высоты возраста, девушка всё сильнее убеждалась, что в ней есть нечто, что не стыкуется с обычными человеческими качествами. Она была очень понятливым, вдумчивым ребёнком, но её интересовали совсем иные игры. И все они были похожи на игры хищника со своей жертвой. Игры полные жестокости. Александра училась охотиться! Именно так она сейчас могла охарактеризовать их. Эти странные игры были частенько обоюдно опасны, как для её жертвы, так и для неё самой. С давних тех пор на теле девушки остались ужасные рваные шрамы – метки прошлых огрехов. О, если бы мать, хотя бы раз увидела, как её детище с упоением играет со змеиным выводком. Как она таскает гадюшат за хвосты. Как она ловит мышей и крыс, с завидной реакцией. А потом, привязав их на ниточку, играет с котёнком подобным фантиком. Как разрывает лягушек на части, рассматривая их корчащиеся внут-ренности. Как нападает и носиться за зайцами, в суданке, многократно раня себе босые ноги острыми листьями и не замечая в азарте этих ран. Бесится с племенным бараном, катается верхом на свиньях, отрывая им уши. Как улепётывает от разъярённого ею бы-ка на дерево, чтобы оттуда потом дразнить взбешённое животное. Как очарованная входит в круг бесящихся от избытка мужского возбуждения жеребцов и садится на зем-лю в центре, по-татарски. Во все глаза любуется она безудержной силой и лихостью по-добных тварей, в которых влюблена навек. Как досконально и продуманно изучает она своё тело, пользуясь любой возможностью, чтобы заглянуть, как оно устроено внутри: то, что у других детей вызывает бурю слёз, у Александры вызывает огромный интерес. Она пробовала свою кровь на вкус, сравнивая её со вкусом крови других людей, животных, с упоением рассматривала свои и чужие раны, и творила ещё много лихого непотребства. Но насколько жестока и безудержна была она в детстве, настолько нежной и чувствительной стала она, когда выросла. Сохранив из прошлого только способность трезво мыслить тогда, когда все паникуют, и находить некий кайф, от восхищения си-лой опасности, что наводит на других ужас.
- Эге-гей, русалка!!! – Александра дёрнулась, тщётно пытаясь скрыть наготу в кри-стально чистой воде. По железке, шустря колёсами, проезжал дизель, с которого сви-стели и улюлюкали, смеясь человек пять-шесть железнодорожников. Александра раз-вернулась к ним спиной и нырнула в глубину озера, нагло показав им голый зад.
*****
Под знаком транзитных номеров. Они колесили по чудовищно необъятным про-сторам Сибири, делая в день около тысячи километров. Они улепётывали от зимы, на-ступающей им на пятки, и неизменно догоняющей их по утрам. Её близкое дыхание замораживало окна машины, и заставляло кутаться в ватное одеяло. В Барабинских степях они остановились на перекрёстке в минутном раздумье. Направо шла старая покорёженная трасса. Прямо - новёхонькая четырёхполосная магистраль, блестящая от дождичка чёрным асфальтом, и раздороженная белой свежей краской. И никого от го-ризонта до горизонта, ни там, ни здесь.
- Ну что, куда? – спросил отец Александру, словно не он три раза колесил по России.
- Справа идут дожди. Видишь, ни одной машины нет на старой дороге… - мгновенно проанализировала ситуацию девушка.
- Да, если там дожди, то и на танке не проедешь. – подтвердил отец.
- Поехали прямо! Кого-нибудь встретим? – решительно сказала Александра. Она легко принимала решение, и так же легко брала ответственность за последствие этих реше-ний. Наверное, потому что всё то же звериное чутьё толкало её на принятие решения именно в этот момент времени и именно в этом месте. Поэтому, счастливая звезда не изменяла ей никогда. Уверенность в себе, передавалась в интонации голоса. И слыша эту интонацию, ей начинали верить даже многоопытные прожженные мужчины.
- А что, заодно и новую трассу разведаем! – моментально согласился с ней отец, и на-жал на газ.
- Музыку врублю! Тут всё равно дорога хорошая! Музыка не помешает! – весело сказа-ла Александра, всовывая в магнитофон кассету.
- Ну да, пока, хорошая!… - покачал головой отец
По салону из четырёх динамиков полилась бешеная музыка Меновара.
*****
Человек десять солдат курили, стоя по колено в терракотовой глине чуть в сторо-не от хрустящего новизной мостика, перекинутого через болотистую низину, когда на их удивление из-за горизонта вынырнула невиданная в здешних местах шикарная японка, и, приблизившись, резко затормозила на мостике.
- Привет, ребята! – крикнул отец в окошко.
- Привет, батя, курить есть? – поинтересовались солдаты, раз уж такая оказия при-ключилась.
- Есть! Сашка, дай блок сигарет!
Александра вынула из сумки блок «Петра», вышла из машины и бросила его с моста солдатам. - Пацаны, держите! – весело крикнула она.
- О-о-о, наконец-то, спасибо!!! А то мы тут всё Примой травимся! – обрадовались парни, сразу же распределяя пачки по карманам.
- Дальше дорога есть? – крикнула им Александра, свешиваясь через перила. Они пе-реглянулись, многозначительно посмотрели на машину.
- Для вас есть!!! Езжайте! – махнули они рукой.
*****
- А проедет там эта краля? – спросил один солдат другого, когда машина, стремительно превращаясь в сизую точку, исчезла на горизонте.
- А куда им деваться? Конечно, проедут! - ответил ему напарник, попыхивая дармовой сигаретой.
*****
- Если нас накроет дождём, мы тут надолго застрянем! На неделю это точно! – кричал отец Александре. Он бешено выкручивал руль в разные стороны. Машина, пробуксо-вывая на скользкой глине, виляла задом, как продажная девка, пока основательно не села задними колёсами в яму.
- Сашка, а ну, толкни!!! – приказал отец в запале.
- Ну, прям рокада какая-то! – выпрыгнула девушка за дверь.
Со всей силы и всем своим весом она налегла на задок тойоты.
- Эх-х, малышка корон-н-нован-ная, с-супер старррр, где наша не пропадала?!!! Эх-х… - и она заматерилась, поминая всех и вся на все лады, выдавая натужным от нечелове-ческого напряга мышц голосом отборные трехэтажные маты. И Краун вылетел из ямы, обдав её брызгами грязи, и виляя передом и задом, остановилась, уцепившись правыми колёсами за спасительную траву.
- Не машина, а птица! – сказала весело Сашка, залезая в салон. – И умеют же японцы технику делать, деда?!
- Больше такой машины нет, и не будет!
- Ага! Она сама развалится, а до дому довезёт! (В последствии, так и оказалось. Тойота, практически лишилась вакуумного реле, бензонасос перегрелся, во время бешенных скачек по выщербленному асфальту. Сейчас и представить нельзя, что подобная ма-шина может прыгать, но тогда она именно это и делала. Когда тойота привезла их до-мой, она, словно исполнив долг перед любимыми людьми, перестала ездить, почувство-вав слабину, и встала на пятилетний прикол, за это время произошло много событий. Отец заболел сахарным диабетом и чуть не умер. Сашка, впав в длительную депрессию, поклялась больше никогда не садиться за руль горячо любимой машины. Но всех их, хотя и по отдельности: отца, Сашку и тойоту ждала эпоха возрождения. Но это совсем другая история. А пока…) Она же живая, и к тому же ещё и баба! А баба – это звучит гордо! О, гля, уазик идёт! – она ткнула замызганным пальцем на бобик, прыгающий по кочкам колеи. Подъехав к ним, он сам остановился.
- Ого! – сказал водила. – Это каким таким ветром вас сюда занесло?
- Да так, ты лучше скажи, дорога дальше есть? – спросил его отец.
- Ну, еду же! - ответил тот коротко, и добавил. – Ещё километров пятнадцать грязь помесите, а там трасса новая пойдёт. Не трасса, а взлётно посадочная полоса и почти до Омска. И ни одной машины, если не считать строителей. Хотя сейчас и их нет. Дожди! Да, там и заправок нет и деревень тоже. Глухо! Бензин то есть у вас? – сердобольно поинтересовался он.
- Да есть, хватит! Спасибо! – поблагодарил его отец.
- Ну, тогда, счастливо вам! – уазик взвизгнул и попрыгал дальше.
*****
Новая омская трасса оказалась именно такой, какой описал её водила. Машина не ехала, а летела. Отец спешил, и раз уж такая хорошая дорога, погнал тойоту в ночь. Александра врубила «Ноутилиус Помпилиус», создавая в салоне полную иллюзию НЛО, низко парящего над темнотой земли.
- Хорошая музыка. – сказал отец. – А акустика, ещё лучше!
- Да, под хорошую музыку, сдобренную хорошей акустикой хорошо бы врезаться куда-нибудь в аварию – и это настоящий кайф! – тихонько прошептала себе под нос Алек-сандра. Она уже попадала, правда в лёгкую аварию, под «хорошую музыку». Ощущения непередаваемые! Так и «наркоманом» можно стать!
*****
Утро застало их спящими на полевой дороге, чуть в стороне от магистрали. Они всегда прятались, испытывая тревогу, от того, что во сне на них могут наехать местные рэкитиры. Хотя Александре всегда казалось, что отец перегибает палку со своими стра-хами, она никогда не возражала, отдавая должное опыту старшего.
Справив утреннюю нужду, они попытались выехать на асфальт, и это удалось им с большим трудом! А всего-то - дождичек прошел!
*****
- Сколько времени? – спросил отец.
- Скоро одиннадцать будет. – ответила та, посмотрев на солнце.
Они пролетели на всех порах такой редкий в этих местах перекрёсток, и через три-четыре километра резко затормозили. Дороги больше не было! Она просто обрыва-лась недостроенным мостом над морем леса. И никого! И ни одного знака предупреж-дения. Только тишина, от которой закладывало уши, и хотелось бежать прочь.
- О, счас бы полетали! – хохотнула Александра, оценивая расстояние от передка ма-шины до обрыва. – около метра. – хорошо, что сейчас утро и всё видно!
- Я бы сказал, что это даже очень хорошо! – подтвердил отец. - Что будем делать, Саш-ка?
- А чё тут делать? Мы перекрёсток проехали. Надо просто встать на нём и спросить, ко-го-нибудь куда ехать.
*****
Им очень повезло! Почти сразу же на перекрёсток вырулил сельский автобус.
- Эй, вы, чего тут как богатыри на распутье стоите? –подколол их пожилой водитель, останавливаясь сам.
- Да вот, не знаем, куда податься. – выкрикнул отец из окошка.
- Прямо - делать нечего! Там дороги нет! А направо, я вам не советую. Там дожди про-шли, дорогу размыло. А вот сюда езжайте, просёлком, по грейдерной дороге прямо на Омск выскочите! Только торопитесь, а то и здесь скоро дороги не будет – сплошная сти-ральная доска после дождей!
*****
Сколько раз они говорили спасибо! И это слово действительно имело вес в этих местах.
На обочине встречной полосы Омской дороги стояли длинные колоны перегон-щиков, которых насильно задержал в пути безжалостный Омско-Каргатский циклон. Здесь были жигули, УАЗы, КАМАЗы и даже БЕЛАЗы, не считая другой западной ино-марочной мешуры. Все они шли на Восток, и всем им был закрыт путь туда! Именно по этому, вся трасса переполошилась, когда с гибельной даже для таких, видавших виды русских машин, стороны дороги, нагло вынырнула изящная японка с транзитными но-мерами, и на всех парах, обдавая неудачников пылью и мелким гравием, прошуршала на Запад к Омску.
- Эй, мужик!!! – заорал не своим голосом, шустро выскочивший из кабины УАЗика, машущий руками водитель в спортивных штанах и майке. – Сто-ой, падла!!!
Отец затормозил.
- Чего там ещё случилось? – крикнул он подбежавшему к ним запыхавшемуся мужчи-не. Тот почему-то потрогал пальцем транзитки, словно боялся, что они не настоящие.
- С Востока что ли? – деловито осведомился он.
- Ну да.
- Вы чё, в гостях были? Что ли задержались?
- Да где уж нам, с самого Каргата почти без остановок шпарим!
- Да ну, твою мать! Там же дороги нет!
- Почему нет? Была! Мы по новой трассе ехали.
- Она ж не достроена?...
- Ну да, есть местами…
- А где ж вы вынырнули на Омскую-то?
- А черт её знает! Сашка, где мы вынырнули? – обратился к задумавшейся девушке отец.
- Ба-а, да ты ещё и с девкой, и не страшно тебе? Тут с конвоем ездить надо, а не с дев-ками.
- Чего бояться то, эта девка - дочь моя, и сильна, не каждый мужик сможет сделать то, что ей легко даётся. Так ты поворот помнишь, Сашк? – обратился он к ней.
- А чёрт его знает где, был этот поворот! Я не помню! – отрезала она
- О, а ещё штурман называется! – упрекнул её отец. Сашка вздохнула.
- Зря ругаешься, батя, штурман у тебя - что надо! Эх, я бы тебе за неё кучу денег бы отвалил, жаль дочь твоя. Да, ладно. Вы тут единственные, кто с Востока едут. А так стоят все и с той и другой стороны. Эх, жаль, что поворота не помните. А хотя, я думаю, что и новую трассу уже залило. Повезло вам, ещё бы пол суток, и поминай, как звали. Я бы не рискнул. Жутко там, и холодно скоро станет. Застрянешь, хоть ложись и помирай.
- Пока, дядя! – устало улыбнулась Александра, умышленно пропуская его слова мимо ушей. Если брать в голову все страхи, то лучше сидеть дома. Кто не рискует, тот никогда не был пьян по-настоящему! А в дороге просто нет времени бояться, да и сил тоже!
- Счастливо вам, очумевшие гонщики! – проводил их водила УАЗика, взмахивая рукой на прощание.
*****
После Омска, места пошли обжитые, вообще-то родственники были разбросаны весьма густо от Томска до Казани. Они побывали почти у всех. Надо же помыться в парной баньке, выпить и закусить, расслабиться за сигаретой, пыхтя на заходящее солнышко, посмотреть на города и села, потрогать руками местную жизнь. А пуще всего обязательно поучаствовать в национальном осеннем предприятии – копании картошки. Эх, знали бы они, что выкопав всю картошку на севере, они попадут прямо на давку винограда на Юге, задержались бы ещё немного в гостях, нежась в славе, и купаясь в томной лени. Но дорога домой звала их, и они, безжалостно покинув временный приют у родственников, почесали дальше.
Все-таки русские – это чудовищный гонгламерат сплава Восточной и Европей-ской Философий, может поэтому, они остаются неприкаянными в любом случае. Про-цесс, занимает их настолько же, как и результат. Причём по трезвянке, русские отлично поделили эти направления по половому признаку: мужское население ратует ис-ключительно за процесс, а население женское требует результата. Но стоит только влить некоторое количество спиртного в глотки, как и те и другие легко соединяют «два несоединимых конца одной палки в круг», удивляясь самой тупости неправильно по-ставленных вопросов диалектики. Если вы зададите вопрос русскому по тезвянке, что первично – дух или материя? Он просто пошлёт вас куда подальше, удивившись вне-запности ошарашивающего удара по мозгам. Но навеселе ответит, что весь смысл не-разрешимости вопроса состоит в том, что в мире всё материально, а значит глупо зада-вать тупые вопросы. А потом вздохнёт и скажет – «Блин! Опять просрал гений свою Но-белевскую премию! Да и ну её на хер!»
*****
- Ты чего такая хмурая Сашка? – спросил её отец.
- Чего, чего! Мы такие места красивые проехали, столько чудес повидали, столько чис-тоты, изобилия, а щас, посмотри – помойка кругом! Эх, чует моё сердце, попадём опять в дыру затрапезную какую-нибудь!
- Вот ещё, Сашка! Кавказ – не дыра! Там всё-таки курортная зона: море, солнце, горы, яблоки, виноград… - он весело перечислял ей прелести их будущей жизни. Но она со-всем не разделяла его оживления. Ей не нравилось, что леса больше нет, что дороги стали узкими, что обсыпаны они густо помоями. Что движение стало очень интенсив-ным. И беспредельная распаханная земля наводила на неё тоску. Сашка отвернулась от отца, и уставилась вдаль. Она чувствовала себя потерянной и уставшей. Зачем она едет сюда? В её душе все противилось этому направлению. Словно она медленно спол-зала в пропасть Ада. «Фу! Глупости, какие лезут в голову! И всё же он не там! Суженый её, где угодно, но не там! А Где? Где-то на севере или на Востоке, или, совсем невероят-но, за границей, но не здесь!» - Сашка запретила себе думать о пустяках и спокойно за-дремала.
Первые впечатления от Бу-вска и Колдуновки (1997 год).
Бу-вск оказался самой настоящей дырой, из которой, как хрены торчали полоса-тые трубы завода пластмасс. Куда не кинь взгляд – везде степь и поля, скупо окайм-лённые полосами пожухшей от нестерпимого зноя акации. И что самое отвратительное - грязная река Кума, берега которой додельные жители, прилипших к ней деревень и сёл, густо посыпали мусором, навозом, помоями, трупами животных, и просто дерьмом, нисколько не задумываясь, что их же дети летом будут купаться среди всего этого ве-ликолепия.
- Да, русалки здесь не водятся. – кручинно склонив голову набок констатировала Александра.
Она стояла на берегу осенней реки. Грязно мутно жёлто-зелёные воды её, напо-минали девушке гной, истекающий из незаживающей язвы. Одна только мысль о со-прикосновении с этой водой вводила её в отвращение, и всё же, Александра спустилась к реке. Она присела на корточки, и опустила руки в воду.
- Бедная, ты бедная, реченька! Как же плохо тебе! Как бы я хотела, чтобы зажили твои раны! – она закрыла глаза, представляя какой раньше была эта река – чистой, про-зрачной, из неё можно было пить воду, и не бояться, что подцепишь какую-нибудь три-хоманаду.
- Да! По реке судят о людях, её населяющих. И судя по всему люди здесь – гавно!!!
2. Гавно!
Гавно – субстанция, выделяющаяся при испорожнении кишечника, содержащая не усвоенные организмом питательные вещества, продукты метаболизма клеток, и ток-сины, обладающая маслянистой текстурой, и легко запоминающимся характерным за-пахом.
Именно такое гавно обещала вылить на ворота и окна, где жила Александра её соседка, просто помешавшаяся на материнском чувстве к сыну, и считавшая девушку недостойной её отпрыска. Она орала на всю улицу, как заигранная пластинка.
- Проститутка, проститутка… и т.д.
Александра, дома курившая сигарету, удивлённо буркнула себе под нос.
- Ну, надо же, как разоряется! Интересно, почему это слово так засело ей в голову? На-верное, был повод хорошо его выучить!
- Ой, проститутка, - продолжала соседка, - Ой, да я сейчас наберу полное ведро хгавна из туалета, и перемажу тебе все ворота!!! (эта особенная местная манера выговаривать букву «Г» - не «Г», а «ХГЭ» вызывало у Александры ассоциацию с диким простолюдин-ством.)
Александра спокойно дирижировала в такт её причитаниям рукой. И вдруг, со-рвавшись из дому во двор, заорала.
- Сука, пошла прочь от ворот, а то, сейчас глаз на жопу натяну!
Соседка поспешно скрылась в своём дворе, но вопли обиженной самки по своему детёнышу продолжались ещё около получаса.
Эта история случилась совершенно неожиданно, и была она до безумия глупой и банальной, но больнее всего было то, что Сашка была абсолютно невиновна. Она на все 100 % была уверенна, что Андрей любит её, и что они поженятся. Виной всему был проклятый фатализм. Ещё до переезда, на Востоке, Александра во сне видела лицо Андрея, поднявшегося над многомиллиардной толпой человечества. Тогда она загадала себе вещий сон, спрашивая, кто её ждёт. Именно поэтому она по молодости не сумела разобраться в истинной ситуации.
Фатальная слепая страсть поглотила её всецело. Она не обращала внимания ни на уговоры родных, ни на подспудно грызущего червячка в глубине души. Она отдала своё чувство тому, кто привиделся ей во сне, на самом деле доверившись всецело «вору». Ведь сон на Андрее не закончился, но продолжения она не помнила. Жизнь учит грубости наивные души малолеток. Она закаляет их на огне лжи, ненависти, бесчувст-венности, но всё, что смогла дать жизнь Сашке – это полнейшее равнодушие к ней. Не-вероятная жестокость и целенаправленность обучения привела Александру в Ад, где она отхлебнула ядовитый напиток навета, и чуть не умерла, полностью погрузившись в состояние глубокой депрессии, которая длилась десять лет. А Андрей просто растворял-ся в экзотике и романтике, привезённой Сашкой и её родными со сказочного Дальнего Востока. Ещё бы, такие люди, - про них можно снимать кино в стиле Рембо! Он просто хорошо проводил время, попутно, незаметно даже для себя, соблазняя Сашку – такую удивительную, необычную, неординарную девку. А на самом деле, он и не задумывался, что испытывает Сашка к нему. Он ездил по деревням и весям, подыскивая себе более подходящую, богатую партию. И, однажды, нашёл! Но и Сашку бросить не захотел. Вот, почему его мать, выбрав момент, просто прошла на двор к соседям ночью, и, заглянув в тёмное окно, увидела, что её сын спит рядом с Сашкой на диване. Лучшего и придумать было невозможно! Она заголосила на всю деревню, считая себя обиженной. Но хуже всего, что между Сашкой и Андреем никогда не было ничего кроме поцелуев. Да и поцелуи то были очень целомудренными. Андрей почему-то побаивался этой девушки. Он прятал свой страх под маской уважения. Ведь он находился между двух огней: желания обладать ею и страхом, что она может разрушить его жизненные планы. А Сашка потом горько «жалела», что понесла позор так, ни за что!
- Надо было, наверное, переспать с ним, чтобы потом хоть не обидно было за бесцельно потраченное время! – иронизировала она, упрекая себя за излишнюю деликатность. И тут же добавила. – Да ну его! Мараться только в этом дерьме и больше ничего. Хорошо, что ничего не было! Только никто тебе не поверит, Александра. А жаль! Оклеветали девку за йух собачий! Ой! Бля! Щас расплачусь! – она встала, и со всего маху зарядила по каменной стене кулаком. Суставы хруснули, вывихиваясь и свозвращаясь на место, кожа треснула на костяшках, обнажая белую вначале плоть, а потом… боли она почти не чуяла, зато на кровь смотреть не пожелала.
Продолжение следует.

Запрещено в употребление лицам с неустойчивой психикой и детям до 16-ти лет
Экспромт
Издательство: «Княжество Надир».
Главный редактор: А. Ремон
Под руководством: князя Надира, архонта мира Сатаникума.
(публикуется впервые и только на русском языке)
Краткий обзор позорной писанины: Позорная писанина запрещена инквизиторами всех стран.

Начинаем!

Сатаникум: Загадка для А. Ремон! «Маленький, кругленький, кто его раздевает, тот слёзы проливает».
А. Ремон: Бля! Во не повезло мужику с хреном!
Сатаникум: Дура сексуальноозобоченная! Ответ не правильный! Это же просто ЛУК!
А. Ремон: Эврика! Я знаю, кто такой ЛУКАВЫЙ – это ЧИППОЛИНО!
Сатаникум: У тебя совершенно непредсказуемые мозги. С чем тебя и по-здравляю!
А. Ремон: А чё ты хотел? Я ведь человек. А человек, это то животное, которое непредсказуемо.
Сатаникум: скажи ещё голый и ходит на двух ногах.
А. Ремон: Ты про петуха Сократовского, так он ещё добавил в пояснение… И без гребешка!

Притча о непредсказуемой предсказуемости.

Собрал как-то Иисус Христос народ на знаменитом холме и стал толкать свои знаменитые притчи. Вот одна из них.
В плен к людоедам попали четыре человека: француз, американец, русский и англичанин.
Людоеды оказались добрыми и сказали им.
- Мы вас всех съедим, но перед смертью, так и быть, исполним ваше по-следнее желание.
Француз пожелал поиметь женщину. Ему привели местную красотку, и француз пожалел о том, что он пожелал.
Американец пожелал ящик виски и напиться до поросячьего визга.
Ему нажевали пальмовой бражки со слюнями, и американец тоже пожала о своём желании.
Настал черёд русского!
- Чего ты желаешь? – спросили его людоеды, обступив со всех сторон.
- А, ладно!... – добродушно махнул рукой русский. – Пните меня в жопу для начала…
- Странное желание. – удивились людоеды и исполнили его, деликатно пнув русского в жопу.
Тот покачнулся. – Чё-то не действует – почесал он репу. – Пните ещё раз и посильнее…
И людоеды зарядили ему такого пендаля, что русский основательно пропахал носом землю. И тогда он встал, выхватил из полы пиджака ав-томат Калашникова и перестрелял всех на хрен.
Всё это произошло на глазах у англичанина, невозмутимость которого, как ветром сдуло.
- Ты, дебил, какого чёрта раньше этого не сделал? – заорал он на русского, когда тот выпускал его из клетки.
- А раньше нужды не было – заметил русский справедливо, и буркнул. – Меня не трогали, и я никого не трогал…
Вывод: И заповедовал нам Иисус Христос свою главную истину, которую он доказал на практике впоследствии. «Не тронь гавно! Оно вонять не будет!!!»

А. Ремон: Счас все просто охуели от предсказаний всяких Нострадамусов о Конце Концов!
Сатаникум: А! Апокалипсись! Послушай мою хохму про Апокалипсись!!!

Откровение от Ионана Богослова.
(всё то, чего цензура никогда не пропустит)

Апокалипсись.
И протрубил, не помню по-пьяни какой по счёту ангел. И все, кто трубил до него, и ещё не успел протрубить, воззрились на него с удивлением. Мир замер, уставившись в небеса с интересом. Такого он ещё не слышал! Бог в спешке зашторил облака и со всего маху всадил затрещину провинившемуся ангелу.
- Ты чё, совсем охуел!!! – заорал бог на ангела.
- Да-нет, гоподь… Просто он поклонник Dani Filth-а… - хихикнул кто-то из толпы ангелов.
- Это кто там ещё пасть разевает? – напирал бог во гневе. – Совсем сбрендили? Хеви метала наслушались! Это вам что сцена? Это же апокалипсись! Тут всё очень серьёзно! – бог орал на ангелов, брызжа слюнями. И в этот неподходящий момент из тумана выполз Зверь с девятью головами, и из его многочисленных пастей за версту распространялся запах перегара технического спирта.
- Ну, чё!? – икнул он. – Мне выпрыгивать уже, или будет, как всегда?
Бог перестал орать на ангелов и несколько секунд рассматривал Зверя. Шлюха на спине того тоже была пьяной в драбадан и мирно поса-пывала.
- Расслабься! – рявкнул бог, понимая, что всё полетело к чертям.
Зверь устало повернул все десять голов Израелевых коленом на 180 градусов.
- То выпрыгивай, то не выпрыгивай – ворчал он удаляясь.
- Да не бери в голову, бери в рот… - промямлила шлюха на его спине во сне.
И в этот момент появился трон с бабой семь раз звезданутой. И это обстоятельство стало просто последней каплей терпения для бога.
- Пошла на хуй! – заорал бог в истерике. И впал в истерику окончательно. – На хуй!!! На хуй все!!! Пошли все на хуй!!!! На хуй, я сказал!!!...
И свершилось! Вместо апокалипсися произошёл демографический взрыв.
Бог посмотрел на всё это блядство, устало махнул рукой и понял, что дальше будет только хуже, и благословил, то что получилось.
- А-а! – грянул глас с небес. – Плодитесь и размножайтесь!
Так с треском провалился апокалипсись 2012-ого года.
Вывод: с таким же треском провалятся и все остальные апокалипсиси. А за этот провал скажите спаибо Dani Filth-у с его Грязной ванной и помните, что большие дела начинаются с маленькой пакости.
А.Ремон: А давай девиз придумаем.
Сатаникум: А чё его придумывать? У меня их и так целых два. Первый…
А. Ремон перебивая: Не надо! Я его и так знаю, и он мне не нравится! Да-вай сразу второй.
Сатаникум обиженно: Разделяй и властвуй!
А. Ремон: Расчленёнка – это уголовщина! Херовые у тебя девизы!
Сатаникум: Ой! Кто бы говорил! Предложи свой.
А. Ремон задумчиво: Чё-то у меня в башке кроме пресловутых пролетариев ничего не вертится.
Сатаникум удовлетворённо: То-то же!
А. Ремон: Тише едешь – дальше будешь!
Сатаникум: Стоп! Не тормози! Скушай твикс!
А Ремон: Пошел ты в пизду со своей телерекламой!
Сатаникум: А чё тебе не нравиться моё изобретение?!
А. Ремон: Херовое изобретение. Послушай ужастик.

Притча о телерекламе
(ужастик)

Одна русская тётка очень хотела купить навороченный крем от мор-щин. Просто купить крем от морщин, потому что пришло время их мазать. Вообще, смотря на себя в зеркало, тётка мирилась только с одной морщиной, той, которая разделяла её полужопия на две отдельные семядоли. А остальные её резко не устраивали!
И вот тётка решила посмотреть внимательно телерекламу, которую смотрела уже смотрела лет 20-ть к ряду. И ей повезло! Там показали именно такой крем, который ей понравился. Это произошло в среду. Тётка естественно работала, а рынок в России, как всегда работал независимо от нужд потребителя с утра и до обеда. По-этому попасть на него она смогла только на выходнх.
И вот идёт тётка по рядам, заваленным всякими банками и склянками от разных фирм и производителей. И ОП-ПА! До неё доходит, что она нихера не помнит ничего из того, что она высмотрела в телеке.
И тогда она снова дождалась среды и снова напряжённо смотрела рекламу. И снова ей крупно повезло. Тётка несколько раз повторила па-раметры продукта вслух, и даже зарифмовала их в стишок.
На выходных она снова посетила рынок, и снова ничего не вспомни-ла.
И так происходило всякий раз и многократно. В результате тётка покрылась морщинами везде и на лбу у неё залегла тяжёлая борозда, отмечающая неудачника.
Вывод: Мы тупые! Но телерекламщики ещё тупее нас! Это радует! Приколись, они грузят подсознание потребителя, чтобы получить эффект, как у той тётки с её неразрешимой проблемой. Мантры – древнее проверенное средство для полной отключки и вхождение в изменённое сознание посознания.
Сатаникум хихикая: Полностью с тобой согласен!
А. Ремон: Хорошо и я согласна на такой девиз, только я его немного под-коррекирую.
Сатаникум: Как?
А. Ремон: «Грифон разума – сила ста львов, растаптывающий змею неве-жества, под светом звезды просвещения!»
Сатаникум: Ну, пиздец!...Это не лечится!... Скажешь, когда надо будет смеяться?
А. Ремон: Когда будет ниже пояса. Послушай притчу о любви.

Притча о влюблённой женщине.

В далёкой России, где водиться много диких медведей и кругом тай-га, где горят болота вокруг Москвы и местной достопримечательностью считаются плохие дороги и дураки, одна женщина неопределённого воз-раста была влюблена в мужчину своей мечты, что жил по-соседству. А он, козёл, её на любил и хуже того, женился на другой. И та, другая имела ребёнка, которого она состряпала по пьянке от другого мужчины, будучи уже замужем за тем козлом, и ещё закатывала мужу истерики, по поводу того, что он делает мало денег.
Тринадцать лет, три месяца, три дня и три ночи несчастная женщина любила этого козла совершенно безнадёжно до такой степени, что постарела, поседела, облысела во всех местах, и у неё наступил преждевременный климакс. И в результате она так и умерла, упрямо шепча перед смертью: «Я люблю тебя, Вася!»
Вывод: Только русские женщины отличаются собачей преданностью сво-ему мужчине, и потому так ценятся во всём мире.
Сатаникум: Подожди-ка! А как же та, что имела детей от другого и зака-тывала истерики? Уж она-то точно не была привязана по-собачьи к своему мужу.
А. Ремон: Да! Ты прав! Она просто СУКА!
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Продолжение возможно не последует.

51 правило power металлиста:
1. Ты пидар, адназначна!!!!!
2. Не уважай Manowar, они пидоры.
3. Никогда не выходи из дому с мечом.
4. Не размахивай мечом и не ори "poweeeeeer of steeel" — это делает только пидарасьё.
5. Не обсуждай фэнтэзийные тексты метал-групп.
6. Не обсуждай фэнтэзийные миры.
7. Ни в кое случае не обсуждай хоббитов. Хоббиты — пидоры.
8. Не играй в банде, в названии которой встречается слово "эльф" в любой вариации.
9. Не произноси слов Hail и Kill. Это довольно пидорастично.
10. Не стоит говорить "ёпт, у этого парня ниибацца крутой фальцет!"
11. Если у большинства вокалеров твоих любимых групп голос выше, чем у твоей девушки, ты — пидор.
12. Вычеркни п.11! (у тебя же нет девушки)
13. Не бери диск если в названии есть слово Дракон. Они конечно не пидоры, но лучше не рисковать.
14. Не называй Hammerfall спасителями и тамплиерами.
15. Не слушай Hammerfall чаще двух раз в год. Hammerfall стопудова пидоры!
16. Не живи в доме родителей.
17. И не живи с родителями.
18. Не проси маму постирать твой толкиенистский прикид.
19. Попытайся играть аккорды, не звучащие как второсортный Helloween.
20. Это всё, что ты знаешь? Ты точна пидор!
21. Не ходи на "средневековые ярмарки". Это ещё хуже, чем пидарастия.
22. Если выходишь из дому, не надевай наряд Питера Пэна.
23. Не ходи в доспехах.
24. Познакомившись с девственницей, предложи ей атсасать.
25. Не обсуждай с ней Manowar. (См. п.2)
26. Не называй йоблю "возвращением дракона в своё логово".
27. Вычеркни п.26! (Ты ещё не ибёшься)
28. Не слушай фагготику.
29. Павер в сочетании с фагготикой делает из тебя трансвестита.
30. Не грузись, когда люди говорят, что Stratovarius похож на Helloween.
31. Не пиши письма Тимо Толкки.
32. Не говори слово "Slays".
33. Не называй дэт-метал "детсадовским гавном".
34. Если тебя не прёт дэт-метал, сделай вид, что разбираешься в дэте.
35. Cradle of Filth — не дэт-метал. Пидор!
36. Cradle of Filth — не блэк-метал. Пидор, блиа!
37. Не прись с Cradle of Filth- см. "101 правило блэкаря".
38. Не дрочи на фотку Ингви Мальмстина.
39. Не дрочи на фотку Manowar, уебан!
40. Не дрочи одетый в кожу.
41. Не дрочи одетый в доспехи.
42. Смени руку.
43. Постарайся не употреблять слово "power" слишком часто.
44. Если играешь в банде, не используй таких слов в названиях песен: Metal, False, True, Metal, Sword, Steel, Heathen, Warrior, Metal, Kings, Battles.
45. Пытайся общаться с неметаллистами. Не смотри на них свысока, считая позёрами.
46. Не одевай цветастые рубашки. Оставь их для Бой Джорджа.
47. Никогда не говори "Хэви-метал или ваще не метал". Иначе говоря, не будь пидором.
48. Не одевай приталенную одежду. Ты ведь знаешь, что это значит, пидор!
49. Не ори "брат по металлу" на концертах до тех пор, пока тебя не начали пифдить.
50. Не будь Дани Филзом... Э-э-э, я имею ввиду, не носи свой меч вне своего дома.
51. См. п.1

2. Раскрась все в черное.
3. Люби мрак больше света, ночь больше дня1. Помни о смерти.
, луну больше солнца.
4. ВСЕГДА помни о смерти.
5. Оформи свою спальню по собственному вкусу: оклей стены черными обоями, замажь оконные стекла суриком, вместо кровати поставь гроб: это мрачно, напоминает о смерти и к тому же избавит твоих близких от лишних расходов после твоего ухода.
6. Приучи себя спать не на боку, а на спине, подвязав челюсть платком и сложив руки крестообразно на груди.
7. Надеюсь, ты сам понимаешь, какие цвета допустимы в твоем костюме: черный, багровый, темно-синий. Белые — только воротник рубашки и манжеты.
8. Если ты все-таки хочешь быть в белой рубашке, помни: она должна быть старинного покроя, навыпуск и с оборванным воротником, как будто тебя вот-вот обезглавят.
9. Твое ложе любви недостойно так называться, если над ним не висит плеть. Неважно, что ты ею никогда не пользуешься — плеть должна висеть!
10. Помни о смерти.
11. Не упускай случая поговорить о смерти с кем бы то ни было. Например, когда эти намазанные дуры на работе опять затевают разговор о том кто сколько загребает и почему это им не фига не перепадает, напомни им, что деньги — мусор и что "будете подыхать — с собой не заберете".
12. Вместо приветствия и прощания говори "Memento mori".
13. Никогда не пиши рассказов, где герой, убив кого-нибудь и изнасиловав труп, поедает мозги жертвы — это уже никого не шокирует. Кстати, ты когда-нибудь ел(а) мозги? Омерзительная штука, между прочим! Не веришь — попробуй сам(а)... хотя бы телячьи!
14. Как, ты все еще слушаешь Marylin Manson'a и Cradle of Filth?! Прекрати немедленно: ты уже повзрослел(а) и пора переходить на более серьезную музыку.
15. Если тебе уж совсем неприятны садомазохистские штучки — попробуй хотя бы заниматься сексом прикованным к кровати наручниками.
16. Никогда не отказывайся от предложения провести ночь на кладбище.
17. Ты думаешь, что "эзотерическая литература" — это сочинения Нострадамуса и Блаватской? Выкинь из головы эту бредятину! Только практические руководства по черной магии достойны твоего внимания!
18. Читай демонологическую литературу.
19. Memento mori.
20. Вовсе необязательно увешивать себя металлом, как новогоднюю елку игрушками. Колец в виде черепов и магических символов на всех десяти пальцах рук, килограммового распятия на шее, пояса с заклепками и ошейника с шипами вполне достаточно. Вериги — уже излишество, а кольчуги пусть носят норвежские блэк-металлисты.
21. Напиши на себя некролог.
22. Никогда не упускай случая нажраться: горе-то, оно ведь пьющее.
22. Помни, что наркотики для гота — не источник пошлого наслаждения, а средство самоуничтожения ради искусства, а также ради самоуничтожения.
23. Если ты вдруг страстно возжелаешь умереть, не торопись: сперва изобрети изысканный способ уйти из жизни. Возможно, к этому времени желание умереть пройдет.
24. Разнести себе голову выстрелом из дробовика — антиэстетично. Придумай что-нибудь получше.
25. В отношениях с неготами всячески проявляй свою готичность. Например, на работе в перерыв засядь в уголке с томиком Энн Рэтклифф или Энн Райс — спиной к сослуживцам, но так, чтобы им было видно, ЧТО ты читаешь.
26. Будь undead. Если тебе все еще невдомек, что это такое, прочти "Дракулу" Брэма Стокера.
27. Когда негот спрашивает тебя, кто такие готы, отвечай, что готы — это undead (см. п. 26).
28. Не пользуйся словами типа "жизнь", "жив" и т.д, тем более по отношению к себе. Вместо этого говори: "несмерть", "немертв" и т.д.
29. Добавляй приставку "некро" ко всему, к чему ее только можно добавить, например, говори "некромансы" вместо "романсы" и т.п.
30. Помни о смерти.
31. При случае процитируй Курта Кобейна: "I hate myself and want to die!". Только не забудь добавить, что Кобейн — лох и что группа Nirvana для тебя не существует.
32. При разговоре с готами на музыкальную тему говори, что металл — дерьмо и ты признаешь только "истинную готику" типа Black Tape и Sopor Aeternus. Это тебя ни к чему не обязывает: если любишь металл — продолжай его слушать...
33. ...Но никогда, ни под каким видом не признавай и не показывай, что тебе нравится Paradise Lost. Запомни: группы Paradise Lost для тебя не существует! Этому нет объяснения, этого нельзя ни понять, ни аргументировать. Этому надо просто поверить.
34. Если ты готик-музыкант, запомни: никаких русскоязычных песен! Все песни должны быть как минимум на заумном английском. По возможности сочиняй песни на немецком, староанглийском или латыни — хоть на норвежском, главное, чтобы никто ничего не понял!
35. Надеюсь, ты сам понимаешь, что готический альбом без женского (хотя бы бэк-) вокала — все равно как выпить и не закусить. Поскольку вряд ли тебе удастся привлечь в группу кого-нибудь наподобие Лайзы Джеррард или Лив Кристин — возьми хотя бы девушку, похожую на Чичерину и хоть немного умеющую петь по-рок-н-ролльному.
36. Не особенно заботься о текстах своих песен. Неважно, что в них нет смысла — главное, чтобы было изысканно и непонятно.
37. Не забывай читать dark&horror-литературу. Рекомендуется все, что только можно найти про вампиров, оборотней, ведьм, сатанизм и родовые проклятия. Прочитал(а) Эдгара По — возьмись за Говарда Лавкрафта.
38. Пиши сам подобные произведения.
39. Публикуй их под ником, который ассоциируется с депрессией, суицидом, средневековьем, нечистой силой, садомазохизмом, сатанизмом, экзорцизмом, серийными убийствами, вампиризмом, членовредительством, психическими расстройствами и тому подобными темами — чем больше ассоциаций вызывает твой ник, тем лучше.
40. Между прочим, memento mori переводится не "моментально в море", а "помни о смерти".
41. Всегда показывай, как ты устал от этого гадкого мира, и как можно чаще высказывай желание умереть. Но не торопись его осуществлять.
42. Всегда говори, что твои любимые алкогольные напитки — кагор и абсент, даже если пьешь только пиво и водку.
43. Только для goth-girls: всем своим видом демонстрируй собственную добродетель, неприступность и безразличие к сексу, но при этом сдавайся перед лицом каждого (или каждой), кто осмелится посягнуть на каменную стену твоего целомудрия.
44. Не обижайся на высокомерие тех готов, чей стаж в субкультуре больше твоего. Вместо этого будь сам высокомерен по отношению к тем, кто менее гот, чем ты.
45. Презирай тех, кто все еще называет "готикой" Marylin Manson'a и Cradle of Filth. Забудь, что сам недавно был таким же — молодые для черпака не люди!
46. Читай книги по психологии и психиатрии, интересуясь преимущественно клиническими случаями. По возможности прослушай
курс лекций по психиатрии. При этом доставай лектора вопросами о разнообразных повреждениях мозга и их последствиях.
47. Сходи на экскурсию в морг. Поприсутствуй на вскрытии, если удастся, напросись в ассистенты к патологоанатому.
Сфотографируйся с трупешником. Постарайся унести с собой какие-нибудь ошметки трупа — на память.
48. Если тебе "посчастливилось" встретить новый год в компании неготов, не надо сидеть с кислой миной на лице и думать о том, как все мерзко и противно. Вместо этого поскорее назюзюкайся до нужной кондиции и покажи собутыльникам свое истинное лицо вурдалака.
49. Еще раз повторяю: помни о смерти.
50. И не слушай ничьих советов (этих в том числе).

Мои параметры: длинна тела не считая хвоста около двух метров. Но с хвостом это более помпезно - три метра не менее. Вес: О чёрт 250 кг. Окрас огненно красный, но так как я ночная тварь, то при лунном свете все тигры имеют белыо-серебристый цвет. Клыки: пятнадцать см. Когти:10 см. характер любознательный "Съедобно-несъедобно". Настрой к жизни философский:"Не догоню, так согреюсь. Охота приносит результат где-то в районе десятой атаки". Люблю мясо, мужчину моей мечты и Витаминку, а так же всё, что прилагается на гарнир к ко всему выше перечисленному. На досуге скрываюсь от жары, часто лезу в воду и обязательно сплю, набив желудок. Сейчас нахожусь в творческом беспорядке. рисую всякую дребедень. Дребедень страшная. Все, кто видел эту дребедень, говорят, что красиво, но на стенку не повесишь. Люблю музыку Вивальди, Cradle of Filth, Rammshtan, Marlin Manson, Агата Кристи, некоторую оперную арию, и много всякой другой туфты. Не отношусь ни к одной из формальных и неформальных группировок. Кошка, есть кошка, она гуляет только сама по себе. Это же выражение можно применить к сексу:masturbashn: ха-ха-ха!!!

Хай, Витаминка!И Доратэ тоже, хай! Я там в альбом загрузила фотку моего рисунка. Это только половина. Вторую половину принесу на Днюху. Сделаю тебе заказ на профессиональную съёмку. Так что готовься. Прочищай гигобайты в окуляре фотика, освещение и всякая другая чушня. Пока-пока.
Блин, я уже третьий день практчески не хру. Даже на мясо не стоит. Почти не сплю. Похудела кг на три и хожу в вечном экстазе. Давненько не испытывала кайфового настроения творения. Короче я в творческом экстазе. Это аналогично постоянному оргазму. Абожаю рисование.

Привет, Волчара!!! В стае только одна волчица, но я подозреваю, что здесь скоро образуется полноценная стая волков. Витаминка, Поздравляю тебя с Днём Варенья!!! Желаю, тебе на новых лапках пробить совершенно новую тропу по жизни!!! Ба-у(м)!
Оборотни всех стран соединяйтесь!

     Она смотрела своими волчьими глазами вдаль… Запах скошенной травы, улавливал её мокрый нос. Она чувствовала, что не так давно, здесь прошли охотники, не желавшие оставить её и её щенят в живых. Она верила в силу и мужество своего Волка, мужа и отца своих детей! Она знала, что он жив, но не знала где он. Страх смерти преследовал её. Но она не переставала верить в любовь, искреннюю, волчью, ни с чем несравнимую, единственную, на веке заключённую между двумя звериными сердцами, любовь, которая всегда спасала их.
     Переживая временную разлуку, она защищала щенят, быстро уводя их в чащу леса. Они шли самой непроходимой, для людей (охотников) тропой, в надежде, что Волк окажется где-то рядом…
     Неведомая сила, направляла ее, и они всё дальше уходили в чащу. Страх начинал рассеиваться, постепенно перерастая в уверенные шаги. Волчата шли строго за матерью, не отставая ни на шаг. Перебирая маленькими лапками, они невольно ворошили почву, создавая опасный шум. Волчица, торопливо, но с заботливым рыком, подгоняла сарвонцов, не давая возможности, отдалиться друг от друга. Её материнское чутьё, подсказывало, что-то определённо хорошее, ждёт их впереди. Она надеялась, но даже не подозревала, что силы, взявшиеся у неё ниоткуда, были направлены её Волком на спасение своей семьи.
     В глубине лесной чащи, где свет сходился лишь на одном месте, образуя круг, на камне, диаметром не более двух метров, стоял её Волк! Гладкая чёрная шерсть, отливая блеском, как луна в ручье. Зеркально голубые глаза, пленили своим прямым и уверенным взглядов. Его поза подобна позе великих… Он стоял молча и смотрел прямо на неё, свою Волчицу, окружённую скулящими от вида своего отца, волчатами!
     Она так красива и нежна…
     Шерсть белоснежна, как зима,
     Глаза зелёные горят,
     Она любима, она мать!