Откройте свой Мир!

Владимир Семенович Высоцкий. "На дистанции четверка первачей". Разгадка тайн написания песни. 

Видеоверсия:
https://youtu.be/2NlQXAVAb9...;
Текст: 
https://zen.yandex.ru/media...

Помимо прочего, показана взаимосвязь основного материала песни с популярным анекдотом тех лет

Мнения высказывать можно. Всем удачной недели !

 

Из архива 1998 г. .

Людмила Абрамова, жена Владимира Высоцкого и мать двоих
его сыновей, рассказывает о Поэте.
  

Она была его женой. Она любила.

Людмила Абрамова, жена Владимира Высоцкого и мать двоих

его сыновей, рассказывает о Поэте.

 

Людмила Владимировна, 25 января Высоцкому исполнилось бы 60 лет. Представляете его себе шестидесятилетним?

- Нет, конечно.
- Почему?

- Не тогда, так через неделю, месяц, год он все равно сгорел бы. Таков накал его трагического темперамента.

Лучше всех о Володе сказал Любимов: "Шаровая молния" только молния
мгновенна, а Володя был шаровой молнией все 24 часа в сутки. Буднично,
каждый день, 7 лет у меня под боком светила не электрическая лампа, а
шаровая молния.

- Но в буднях, в быту для вас это, наверное, было так тяжело.

- Тяжело в быту бывает как раз с мелкими людьми: какие-то придирки, мелочные перепады настроения, претензии к окружающим.

У Володи ничего этого не было. Он никогда ни к кому не придирался, он
никогда не был недоволен мелочами. Это смешно даже говорить.
У меня
все время было ощущение, что я живу рядом с чудом. Уже в первую нашу
встречу я поняла: этот человек может немыслимое, непредсказуемое,
запредельное.

- Ваша первая встреча - это 61-й год,
Ленинград, вечер, вы возвращаетесь с. прогулки в гостиницу, на- встречу
выпивший чело- век, рубашка расстегнута, на голове ссадина. Вы
стараетесь его обойти, а он вдруг просит у вас денег: нужно расплатиться
в ресторане. Денег у вас нет, и тогда вы снимаете с руки свое золотое
кольцо с аметистом, старинное, фамильное и отдаете его совсем вам
незнакомому человеку. Так ведь это было?

- Да так. Об этом мало кто говорит и пишет - недостаточно важный исторический факт. Но для меня - огромный.

- Мне кажется, эта история говорит больше о вас, чем о нём. Как можно было что-то там необыкновенное разглядеть?


- Потом Володя мне пел. И даже чужую песенку."Вышла я да ножкой
топнула", которую Жаров в фильме "Путевка в жизнь" пел как шутливую, он
пел как трагическую, на последнем пределе. Еще секунда - и он умрет. Я
видела гениальных актёров уже - училась в мастерской Михаила Ромма, в
это врем он доучивал свой самый лучший, самый любимый курс Тарковский,
Шукшин.
Круг общения был такой, что я, еще ничего не зная о Володе, смогла понять: это что- то совершенно необыкновенное.

-
Каждый из тех, кто вспоминает о Высоцком, предлагает свое объяснение
его необычной популярности. И все равно, как заметил Юрий Трифонов, его
популярность "в некоторой степени загадочна".

- Для
меня загадки нет. Скажу вам больше: до такой степени нет, что я
убеждена: если бы Володя сейчас был жив, у него такой популярности уже
не было бы.

- Почему?

- Во-первых, потому что им, через несколько лет после смерти, перекормили - количеством изданий, дисков, видеокассет...
Ничего нельзя насаждать, как картошку при Екатерине. Но главное - сейчас нет той потребности в поэзии, не только в Володиной,

которая была. Понимаете, человечество дышит. Оно вдыхает и выдыхает.
Как море у которого есть отливы и приливы. И есть минута о которой
приморские и океанические прибрежные жители говорят: море задумалось.
Вот сейчас такой момент. Это не зависит от политики, это не упадок, как
мы говорим, а просто фаза между отливом и приливом. Сейчас море
задумалось. Тогда же была чрезвычайно высокая, судорожная потребность в
поэтическом слове. А вся история поэзии, обратите внимание, построена на
метафоре: "песня", "певец", "воспеть"... Это звучащее искусство. Так
же, как музыку, кроме профессионалов, никто не читает по партитуре, так и
поэзия должна быть обращена не глазу, а слуху, духу. Когда ж еще и в
самом деле "струн вещих пламенные звуки"...

- ...И голос-крик, бередящий спящие души.

Да, конечно. Когда люди спят, им нужен будильник или петух.

-
"Какое время на дворе- таков мессия", - сказал Вознесенский. А не
кажется ли вам, что в этих словах слышится все же некая
снисходительность по отношению к Высоцкому?

- А после
смерти: "Меньшого брата потеряли, всенародного Володю". Какой он
"меньшой"? Кому? Он меньшой автору "Слова о полку Игореве" или великому
барду Шекспиру. При том, что я к Андрею испытываю очень теплые чувства.
История его отношения к Пастернаку, оруженосца к рыцарю, меня страшно
трогает. Но к Володе... Да к нему все поэты так относились. Кроме, быть
может, Беллы Ахатовны, которая поняла, что он никому не меньшой.
Наверное, интуитивным женским жалостливым чувством как и я.

- Жалостливым? Вы что, Высоцкого жалели?


- Да. Знаете, я сейчас работаю в прогимназии, с шестилетними детьми. И
вот мы с ними, обсуждая изменения, произошедшие с первобытных времен,
говорили о том, что все меняется, кроме чувств: есть голод, есть радость
от победы, есть отчаяние от неудачи. И я спросила: а какое самое
сильное чувство? Ожидала, что они скажут: голод, страх смерти. Нет. Они
сидели, думали, спорили между собой, и, наконец, одна девочка сказала:
жалость. Она была абсолютно права. Жалость - самое сильное и самое
главное человеческое чувство. И совсем неспроста нам много лет
внушалось, что жалость унижает чело века, что человек - это звучит
гордо, а гордыи человек
не может ни жалеть, ни быть объектом
жалости. То есть : нужно было вывернуть человека наизнанку, чтоб он
перестал ориентироваться в этом мире.
И хотя опорочить жалость в какой-то степени удалось, то чувство не убили.
И жалость к Володе бывала душераздирающей. Душераздирающей. Ему по-настоящему бывало плохо.

- Из-за того, что его официально не признавали?


- Да нет! Для человека, который в какую-то секунду понимает, что те
слова, которые он нацарапал на обрывке бумаги, или те аккорды, которые
подобрал на гитаре, выразили его мысли, его чувства и этим потрясли
кого-то, что они его самого продолжают потрясать, - официальное
признание - мизер. Это как безденежье - мелочь. Володя очень рано понял,
что он может такое, чего не может никто,
- еще нищим и ободранным.
Когда стали кричать, что вот Высоцкого травили при жизни и травят при
смерти, я внутренне усмехалась: его травить было невозможно. Наоборот,
он травил. Правительство, Центральный комитет, Комитет госбезопасности,
таможенников там, стукачей. Самим фактом своего существования, абсолютно
не зависящим ни от политики, ни от чего. Что значит травили? Пушкин
вообще был не выездной и все лучшее написал в ссылке. А отчего бывало
больно?.. Страшная болезнь. Страшная. Кто знает, что такое настоящий
алкоголизм, тот понимает: это не только физические - это непередаваемые
нравственные страдания. Ощущение неизбежности: вот-вот опять это
случится. Стыда, отвращения к себе. Что вы!..

- А это верно, что вы ему, как собственным детям, читали вслух?

Мы тогда с Володей увлекались фантастикой - Лем, Стругацкий, он бывал
в нашем доме, в честь Аркаши Стругацкого даже назвали своего первенца
Аркадием. Верили в тарелки, Володя тогда пришельцев ждал... Он любил,
когда я ему читала вслух.



Абрамова с мужем Высоцким и сыном Аркадием 1963 г

- И ходили на все его спектакли, концерты, и он считывал с
ваших губ слова песен или ролей, когда их забывал. И, оберегая, ездили с
ним на гастроли, а...

- Но мне самой это было очень интересно!

-
...а дома дети, пеленки, кухня, больная бабушка, погруженные в свою
работу родители. Тогда, в Ленинграде, когда вы познакомились, вы ведь
были на съемках, были приглашены - еще студенткой, на главную роль. Но
ваша артистическая карьера не состоялась.

- Судя по тому, что у меня нет какой-то обиды на судьбу, - она и не
состоялась бы. Я очень много радости получила от учения во ВГИКе, мне
это очень во многом помогало и помогает, но актерство не стало тем
несбывшимся, о чем человек сожалеет.
Скорее несбывшееся - это школа. Я это поняла, когда стали подрастать дети, хотя еще в додетские времена каждый год 1 сентября
что-то меня будоражило: вот наступает это утро, хлопают двери, стучит лифт в подъезде, под окошком вереница детей с букетами...

- Не мало женщин на вашем месте чувствовали бы себя жертвой... Жалели бы себя, а не мужа.


- Я его любила. Понимаете? Я любила. Как своих сыновей. Володя даже мне
однажды сказал, что я отношусь к нему не как к мужу, а как к старшему
сыну. Возможно это мой недостаток, но я не разделяла Володю и сыновей

- А что сейчас делают ваши сыновья?

- А у
меня есть еще дочь, Серафима, от второго брака. Ей 25 лет, она учится
иконописи. Старший сын Аркадий работает на телевидении. Младший,
Никита,- директор Музея Высоцкого.

- Расскажите о музее, о предстоящем юбилее.


- Первым слово "музей" произнес Любимов. Сразу, еще до дня прощания с
Володей. Рукописи не горят не потому, что пропитаны противопожарным
составом, а потому, что всегда находятся руки, которые их из огня
выхватывают. Эти золотые руки нашлись. Сначала музей был в театре, на
уровне самодеятельности. Потом нашли дом неподалеку. Дом стоит на крутом
обрыве, окнами смотрит в овраг - как бы понадпропастью, по самому по
краю. А фасадом выходит на проезжий тракт, нижне-Таганский тупик. Сквозь
тупики, делая их
проезжими, продирался и Володя. А концепция музея,
которой сейчас руководствуется Никита Владимирович, - это концепция
живого, открытого центра. Он должен не только популяризировать, дарить
молодежи,
детям творчество Высоцкого, но и быть местом объединения людей, ищущих свою колею.

Песня Володи о своей колее - программа для направления работы музея.
Юбилей - это не один день рождения, весь год. Весной пройдет
научно-практическая конференция, И чтоб это были именно научные, а не
имени замочной скважины изыскания, -
самая моя большая жажда 24 января большой концерт в Олимпийском, будут звучать песни Володи в исполнении разных молодёжных
групп, актеров, певцов. Тут и такие золотые имена, как, скажем, Алла Борисовна Пугачева, которая начала петь Володины песни
через две недели после его кончины, позволив себе немыслимую смелость по тем временам. Сейчас эту песню "Я несла мою беду"
поет ее дочь. 22 января - поэтический вечер в Политехническом, где у Володи должен был пройти сольный концерт в 1978г.,
и уже были отпечатаны афиши, но в последний момент концерт отменили. Одна из афиш уникальный, редчайший экспонат музея.
А сам музей самое главное, что может показать к юбилею и чем его директор может гордиться, - это те сдвиги в строительстве,

которые за короткий срок и при почти отсутствующих средствах произошли.
Когда я вхожу в дом, который практически снаружи не изменился, такой же
старенький и не казистый, и вижу внутри театральный зал с прекрасной
глубокой сценой,
- мне это кажется фокусом Кио с расширением
пространства. Уже готова и картинная галерея, и я очень рада, что
первыми в ней были представлены "митьки". У Володи есть песня "Я не
люблю...", очень важная в его творчестве. Там перечисляется все
нелюбимое.
И все - неодушевленное. То есть зло - это не люди. К
людям он был добр. Такое же нежное, искреннее отношение к людям и у
"митьков"

- Вы сотрудник музея?

- Нет. Я просто помогаю Никите. Одно время работала там. Но думаю, что это было неумно с моей стороны.

- Да почему?

- Наверное, действительно "в каждом сердце льстец всегда отыщет уголок..." Мне было приятно, когда меня в музей позвали.

Вдруг кто-то обо мне вспомнил. 10 лет после Володиной смерти меня нигде
никто ни в каких воспоминаниях не упоминал, и я сама нигде не
выступала. И зачастую люди даже толком не знали, откуда у Володи взялись
дети, многие искренне считали, что это дети Марины Влади.
И вдруг
меня из небытия вытащили. Я и сейчас, в свои 58 лет, очень энергичный
человек, а тогда от меня просто дым шел. 2-З раза в году мы устраивали
выставки, на них сложился особый жанр выставочной беседы, не экскурсия, а
такая свободная импровизация. Я сама получала от этого удовольствие, и
люди меня слушали. Но все моментально откуда-то узнавали, что я мать
Володиных детей. И я поняла, что, сама того не желая, привлекаю внимание
не к творчеству Высоцкого, а к его личной жизни в первую очередь. А эта
очень плохо. И я ушла.

- 25 июля была ваша свадьба с Высоцким и 25 июля он умер...


- И еще: 25 января он родился и 25 января Любимов был утвержден
режиссером Театра на Таганке, где Высоцкий состоялся как Высоцкий. Будто
второй раз родился.

- Мистика какая-то, верно?

- Я человек верующий. Для меня мистика и есть реальность.

-
Скажите, а тогда, 25 июля, вас тоже, как и многих близких друзей,
поразило то людское море, что разлилось вокруг Театра на Таганке? Ведь
многие интеллектуалы только тогда всерьез задумались о феномене
Высоцкого.

- Нет, Я знала, что он и при жизни был
невероятно, фантастически популярен. И еще живя с ним, не сомневалась,
что пройдут годы и Высоцкого будут изучать в школах и даже попытаются
сделать из него фигуру официозного толка. И потом... Мне тогда было все
все равно... Когда я узнала что он умер, у меня просто ум помрачился.
Просто свезло крышу. И надолго. А опомнилась я, толь кокогда мы со
вторым мужем пересекли советско-монгольскую границу и я увидела перед
собой немыслимой необъятности купол небес весь в звездах - границу
пересекают ночью. И под этими небесами я наконец при шла в себя. Там, в
Монголии, прошли счастливейшие годы моей жизни.

- Счастливейшие? Чем же?


- Я там сама работала. Я всегда была держателем семьи. Веселым
держателем. А там семья сузилась, сыновья остались в Москве, меня
позвали на работу - художественным руководителем огромного дворца
культуры, и я... Впрочем, это уже факты моей биографии. Давайте ближе
Володе.

- Ладно. Скажите, а какие песни Высоцкого, какие стихи вам наиболее дороги?


- Я очень люблю стихи, которые он не пел. "Мой Гамлет" - это просто
перл, блистающая деталь русской поэзии. "Груз тяжких дум наверх меня
тянул. А крылья плоти вниз влекли, в могилу…" Ему ничего не стоило найти
к этим стихам мелодию и сделать сокрушительную балладу. Но, думаю, к
этому времени, а это 70-й год, у него уже было ощущение, что люди,
слушая его песни, больше всего нуждаются в его темпераменте, в том, как
он поёт, а не в грузе тех дум, что подымают его наверх и дороже ему и
славы, и успеха. А "Тушеноши"? Стихи, посвященные художнику Михаилу
Шемякину, его выставке "Чрево Парижа", знаменитому рынку, где люди носят
мясные туши и сами похожи на мясные туши.

- Слияние туш, а не душ...


- Да. Это так далеко от первых Володиных успехов начала 60-х, что
трудно поверить, как за какой короткий срок в Высоцком родился
философический, зрелый, трагичный русский поэт.

- Но ведь "Тушеноши" - это Париж, а Париж - это Марина...

- А что Марина?

- Но тяжело же, наверное, поминать женщину, из-за которой от вас ушел муж.


- Володя никогда не уходил "от", он уходил "к". У Гумилева, которого я
люблю с детства, есть такие строки: "Только змеи сбрасывают кожу, мы
меняем, души, не тела". Это значит, что человек не предает, а
развивается, растет и уходит вперёд. В 68-м ,когда мы расходились, я
Володе, как опора как поддерживающее начало, была уже не нужна. Он
твердейшим образом стоял уже на ногах. И я ушла сама.

- Это какое- то такое бескорыстие…


- Да никакого бескорыстия нет! Раньше надо было уйти. Оставаться женой
знаменитого человека? Но у меня самой дольно высокое мнение о себе. А в
то время, может быть, даже завышенное, деньги? Они для меня совершенно
никакого значения не имели, есть они, нет их, я ни- когда себя ни
бедной, ни богатой не чувствовала. держали какие- то мелочи: то, что я
не услышу его новую песню, никому не смогу подарить новую пластинку,
лишусь Таганки... Мелочи, как те паутинки, что привязывали Гулливера к
колышкам, - они держат крепче, чем цепь. Я не случайно, уходя, ничего не
взяла с собой. Я себя отрезала - от Володиных песен, кинофильмов,
спектаклей - даже его Гамлета не смотрела. Все это могло меня в любую
минуту... Ну в сумасшествие столкнуть, может быть, даже в какой-то
большой грех ввести. И, зная это, я целых пол года себя к уходу
готовила. Уйти же надо было сразу, как только я поняла, что он любит
другую женщину.
- Вы это поняли или вам сказали?

- Сейчас я очень много про Володю знаю. Знаю, что за то время, когда
он был на мне женат, у него были и другие женщины. Но если б мне тогда
об этом сказали, я не поверила:
это никак не отражалось на его
личности. А тут передо мной был другой человек. Это было потрясение. Это
было открытие. И я ясно представляла себе: тот, кто камнем каким-то,
гирей на шее у него висит, - мерзавец. Это была любовь - а как можно
любви лишать?
И во имя чего - во имя советской или даже христианской
морали? Ведь по-настоящему Володя, думаю, был влюблен один раз. В
Марину.

- И что, у вас нет ревности к этой женщине?


- Очень это было бы нехорошо и очень было бы грешно. Ей досталось
гораздо тяжелее, чем мне. У нее не двое детей, а трое, и эти дети не
Володины. И друг другу не родные братья. Там отношения были очень
тяжелыми. допускаю, что у Марины такого сильного материнского инстинкта,
как у меня, не было - она реализованная женщина. Но то, что ей было
больно, это я вам ручаюсь. А то, что она пережила с Володей, - я 7 лет, а
она 12! Да что вы! И унижений она натерпелась несравнимо со мной. Хотя
бы просто потому, что более заметный в мире человек. О чем вы говорите!
Что Марина вынесла, за это ей можно простить и то, что она к Никите
плохо относится, и к Володиным родителям и меня недобрым словом в своей
книге помянула... Это её право. Это её личная жизнь.

- А ваша личная жизнь?Вы сейчас живёте...

-Одна.

- А где кольцо?

- У дочери. Как реликвия.

- А вы знаете, как родилась песня Вероники Долиной о вас?


- Странно, неожиданно... Марине нужна была какая-то наследственная
бумага, что мы там от чего-то отказываемся, уже не помню точно. А в доме
как раз было какое-то авральное время, знаете, как это бывает иногда в
больших семьях. Но Марина попросила, и я побежала. А там очередь. Ну, я
села и стараюсь себя успокоить, мысленно читаю себе какие-то длинные
стихи, как я это обычно делаю. Но не получается: сидящая напротив меня
молодая женщина в коротенькой такой дубленочке уставилась на меня прямо в
упор. Не отводя глаз, смотрит и смотрит прямо в переносицу. Меня это
стало раздражать, но тут она подошла, и я узнала, что это Долина. Мы
немножко поговорили, потом она отвезла меня домой на такси, и вскоре я с
удивлением
узнала, что она написала обо мне песню.

- Горечь в этой песне... "О ней забыли", "шла в сторонке", "стороной идет по кромке"...


- Да при чем тут это? Сторонкой... Там же потрясающе точный образ есть
"взрывная воронка". Взрывная воронка! Это и Володины песни и сама его
судьба, ещё шире....А вы...
Вообще - не слишком ли мы с вами увлеклись моей личной биографией? Что может быть поучительного в моей судьбе для других?

 

Вероника долина о своей встрече с Людмилой Абрамовой рассказала
мне так: "Было это через несколько месяцев после смерти Высоцкого. Я еще
была вся наэлектризована, во время его кончины во мне зародился
ребенок, и именно 25 июля схватил первый, мучительный приступ язвы,
который странным образом каждый год именно в этот день повторяется. И
вот в одном гадком советском учреждении, в гадковатой очереди, которую я
с ужасом озирала, я вдруг увидела че-ло-ве-ка. Сидела женщина, вся в
черном, старенькая сумочка в руках, черный платок на голове, очень
прямая спина. А лицо... Так странно - широко расставленные глаза! Она
совершенно выпадала из этой очереди- просто пришелец. И я абсолютно
диким, нелепым образом подошла к ней и спросила: "Вы кто?" Так мы
познакомились, так я написала потом песню. А ощущение осталось то же -
инопланетянка".

Как грустно, что редкими и нездешними нам кажутся высокое
бескорыстие, умение жалеть другого, не себя, огромное чувство
собственного достоинства рядом с удивительной терпимостью и еще многое,
многое другое, так необходимое нам на кромке взрывной воронки не только
трагического мира поэта - всего нашего трагического, безумного и
эгоистичного мира.





Вероника долина о своей встрече с Людмилой Абрамовой рассказала
мне так: "Было это через несколько месяцев после смерти Высоцкого. Я
еще была вся наэлектризована, во время его кончины во мне зародился
ребенок, и именно 25 июля схватил первый, мучительный приступ язвы,
который странным образом каждый год именно в этот день повторяется.
И вот в одном гадком советском учреждении, в гадковатой очереди,
которую я с ужасом озирала, я вдруг увидела че-ло-ве-ка. Сидела
женщина, вся в черном, старенькая сумочка в руках, черный платок на
голове, очень прямая спина. А лицо... Так странно - широко
расставленные глаза! Она совершенно выпадала из этой очереди- просто
пришелец. И я абсолютно диким, нелепым образом подошла к ней и
спросила: "Вы кто?" Так мы познакомились, так я написала потом
песню. А ощущение осталось то же - инопланетянка".

Как грустно, что редкими и нездешними нам кажутся высокое
бескорыстие, умение жалеть другого, не себя, огромное чувство
собственного достоинства рядом с удивительной терпимостью и еще
многое, многое другое, так необходимое нам на кромке взрывной
воронки не только трагического мира поэта - всего нашего
трагического, безумного и эгоистичного мира.




 

Была ещё одна вдова...

Инна Руденко

КП 1998 январь

 


********************************


Источники:

Прислала Галина Сеничева


http://m-tsvetaeva.org/%D0%...
Раздел Новости.

http://art-fakt.com/ru/diar...

ЮРИЙ СУШКО. Высоцкий. Тарасенко. МЫ С ТОБОЙ ЕЩЁ УВИДИМСЯ

**********************
Друзья!

Скоро мы отметим 76-летие со Дня рождения Поэта, Актёра,  Совести нашего времени - Владимира Семёновича Высоцкого.

Предлагаю вам интервью Юрия Сушко с Вячеславом Тарасенко, найденное в Интернете.

С Вячеславом Тарасенко - добрым и весёлым  Славой, я была знакома лично.
Познакомились мы во время фотовыставки в Союзе фотохудожников ко дню
рождения Поэта,  там же была выставка экспонатов нашего домашнего музея
В.Высоцкого.  Слава заинтересовался нашими материалами и пригласил к
себе. Я бывала у него дома, он много курил и рассказывал мне о том,  как
снимал Владимира Семёновича Высоцкого, как ездил вместе с ним на его концерты и снимал, снимал, снимал,
в том числе и во время его вступления в нашем  Запорожье. Он сделал
большой фотоальбом и подарил его Владимиру Высоцкому. Высоцкий был
доволен. Слава показал мне целую огромную коробку с пачками конвертов, в
которых лежали разрезанные негативы фотоплёнок. Все карды с Высоцким,
снятым в разных местах и в разных ракурсах. Потрясающие кадры! Слава был
настоящим фотохудожником. Он мечтал обработать их на компьютере,
собрать в альбом и издать книгу.
Расставаясь, всякий раз Слава мне говорил: "Мы с тобой ещё увидимся, Верочка!".
Как оказалось, повторял слова Высоцкого. Но наши встречи продолжались
недолго. Слава тяжело заболел и умер, как он и предполагал -  почти в
день смерти Высоцкого - 28 июля в 2004 году. До последнего дня мы с ним
созванивались, а когда он замолчал, я всё поняла, что Славы больше нет, и
мы уже не увидимся никогда. Последний раз я видела Славу на его
похоронах. Много добрых слов говорили друзья и коллеги о Славе. Теперь я
ношу цветы на могилу Славе (похороненном на Осипенковском кладбище на
центральной аллее в г.Запорожье),  как и в дни приезда в Москву на
Ваганьковское - Владимиру Высоцкому. Светлая им двоим память!

Пусть эта статья будет в память нашего любимого Поэта - Владимира Высоцкого и его фотографа - Вячеслава Тарасенко.

Вера Астахова.




Маргарита и Артур Астаховы  на фотовыставке работ Вячеслава Тарасенко, посвящённой годовщине смерти фотохудожника, июль 2005г..

 
*****************



           Мы сидим и тихо беседуем с Вячеславом
Тарасенко, моим давним знакомым по тем «делам давно минувших дней»,
когда мы были молоды и счастливы дружбой с Владимиром Семёновичем
Высоцким, для нас просто Володей...
           Слава Тарасенко в
начале 70-х годов работал фотографом в Запорожском управлении
строительства «Днепрогэсстрой». Сегодня он вспоминает, как впервые
встретился с Высоцким:
           — В начале 1976-го я попал в
фотолабораторию Министерства энергетики как бы на стажировку «на цвет», и
скоро стал там своим человеком. Местные ребята помогали мне, как и чем
могли. Только на вопрос: где найти Высоцкого? (которым я давно уже
бредил), пренебрежительно вопрошали: «Какой это Высоцкий?.. Который
хрипит, что ли?..» Ну, а я в ответ: «А что, у вас их пять?..»
          
Честно говоря, я ничего тогда не мог понять: по всей столице пестрят
афиши — в «Замоскворечье» на Визбора приглашают, в «Россию» — на
Магомаева, Гуляева, Кобзона, Толкунову... Но только не на Высоцкого...
Почему?..
           Министерских ребят я, конечно, достал своими
вопросами о Высоцком. И вот однажды Володя Кочергин мне говорит:
«Высоцкий? Так нет проблем, он у нас в Тарасовке через два дня
выступает. Хочешь, билет дам?.. Мне чего-то идти неохота». Но потом у
него что-то там с билетами не получилось, и я решил идти сам, внаглую.





           Приезжаю в Тарасовку. Дворец культуры.
Толпа. Объявления о концерте нет и всё закрыто. Я захожу «с тыла». Тут
как тут уборщица: «А вы что это здесь делаете?!» Объясняю ей, что я из
Запорожья, что, дескать, специально приехал... Короче, она меня передаёт
с рук на руки каким-то монтёрам-электрикам, и мы с ними пробираемся
тёмными коридорами, ходами под сценой — и оказываемся за кулисами. Я
присаживаюсь на стул, а в ухо мне шепчут: «Сиди тихо. Здесь Миша,
Володин импрессарио... Скоро будет Володя...» — «Ага» — говорю. И тут
сзади, из-за спины вдруг появляется тот, кого я ждал. Коренастый,
маленький... (я-то ожидал Петра Первого!). «Огоньку, — говорит, —
ребята, дайте огоньку...» А в это время этот самый Миша объявляет:
«Сейчас перед вами выступит актёр Театра на Таганке Владимир Высоцкий!».
Володя «автоматом» — затяжки одна за другой —докуривает и вперёд — на
сцену.
          
Я его вижу в трёх-четырёх метрах от себя, снимаю в профиль, из-за
кулис, не рискуя появиться на сцене. Между тем, Миша рассказывает мне о
дальнейшей программе Высоцкого: через два дня Пушкино, Малаховка или
Ивантеевка... «Так что, приезжай туда-то и во столько-то — «халтурить
будем целый месяц». Я успокоился: ну всё, теперь Высоцкий от меня не
уйдёт...
          
Пел он не менее полутора часов. Концерт начал с «Братских могил». Да и
все остальные свои подмосковные выступления именно с этой песни начинал.
Был он тогда с длинными волосами, которые иногда подвязывал
ленточкой... Такая необычная для него причёска объяснялась просто: он
тогда снимался у Митты в «Арапе...» А познакомились мы на этом же
концерте и очень просто: «Володя» — «Слава»... И сразу перешли на «ты».
          
После выступления Володя предложил мне приехать на следующий день в
Новодевичий монастырь на съёмки «Арапа...»: «Там на катке будет
интересная сцена». Я приехал. Но в кино у нас, как и везде — сплошной
бардак. Как потом выяснилось, в последний момент съёмки почему-то
отменили... Так мне и не удалось увидеть его на съёмочной площадке...
          
Как правило, никакой рекламы о Володиных концертах не было, разве что
иногда — куцее объявление на двери клуба, да и то оно обычно сдиралось в
канун выступлений — «чтоб не было следов, повсюду подмели...»




           Поскольку я числился на практике, мне
было неловко постоянно отпрашиваться и на каждое выступление Высоцкого я
добирался самостоятельно. Конечно, билетов у меня никогда не было, и я
проходил «с тыла». И, к счастью, мне всегда помогали уборщицы, вахтёрши,
в общем, клубный народ. А фраза «фотограф из Запорожья» была как код,
своего рода пароль. Помню, после выступления в Пушкино или Малаховке,
что ли, на меня накинулись местные администраторы: «Вы из Запорожья?
Куда же вы запропастились? Там вас Высоцкий искал!» — «А что
случилось-то?» — «Да у него через полчаса концерт в Ивантеевке, он хотел
вас с собой прихватить» — «А где эта Ивантеевка?» — «Да вон там, —
говорят, — недалеко, если напрямую».
          
И я попёр, как лось по целине. Мороз — минус 29, снег — по колено. Я
через овраги, канавы, косогоры, буераки, через замёрзшую речку какую-то
(слава Богу, не провалился) рванул километра два в эту самую Ивантеевку.
Добрался до клуба, картина та же: толпа людей и уже никого не
пропускают. Стучу. Милиционер какой-то спрашивает: «Кто такой? Чего
тебе?» Я отвечаю, что так, мол, и так, я — фотограф из Запорожья. «Ну и
что?» — «Хочу попасть. Передайте Высоцкому или Мише, администратору, что
здесь фотограф из Запорожья». Через пару минут тот возвращается:
«Заходи». А сзади народ шумит: «У нас билеты! А этого...» В коридоре
глянул в зеркало: Бог ты мой, я аж синий весь, до того замёрз. А у меня
тогда была такая курточка из тонюсенького кожзаменителя, в ней и в бане
околеть можно...
           В перерыве Высоцкий меня как увидел,
ахнул: «Ты откуда?! Где тебя носит?! Как ты в этом ходишь?.. Ты себе
ничего не отморозил? Я же хотел тебя подвезти, но ждать не могли, и так
уже опаздывали. Извини» — «Да ничего», — говорю.
           Думаю,
вот этот мой энтузиазм его и подкупил, и он меня крепко зауважал. Перед
выступлением он сказал: «Ты никуда не пропадай, в Москву вместе поедем».

           После концерта мы кое-как втиснулись в родимый
«Запорожец»: водитель, Володя, Миша-импрессарио, я и какой-то мужик.
Володя всю дорогу надо мной подтрунивал: вот, дескать, хитрый хохол,
знает, на что идёт, понаснимает тут, а потом фотками торговать будет, на
мне ещё и карьеру сделает...
           Но это так... Он шутки
шутил, конечно... Я ему, кстати, на том выступлении четыре фотографии с
концерта в Тарасовке вручил: «Подпиши, пожалуйста, мне и моему другу». Я
ведь сразу после того выступления плёнки проявил и снимки отпечатал. Но
смотрю, ни черта не получается (всё-таки, что ни говори, а лаборатория
чужая), отпечатки серые, недопроявленные, без ретуши, словом, занюханные
карточки. Я ему всё это объяснил и пообещал: вернусь к себе в Запорожье
и обязательно сделаю альбом и подарю, а работать на чужой территории не
могу.
           В общем, он сразу картинки — хвать! Одну только
подписал: «Парус, порвали парус, ка-а-а-а-ю-сь! Высоцк.» Я тут же
спрашиваю: «А другу?» Он отвечает: «Друг подождёт. Все вы, фотографы,
всегда только обещаете и ничего никогда не делаете...»
          
Хоть это и был «Запорожец», но ехали мы резво. Володя уже опаздывал в
театр, спектаклть («Антимиры», кажется) должен был начаться в десять, а
выехали мы в половине десятого. Я заметил, что по мере приближения к
«Таганке» Володя как-то менялся, словно был он уже не рядом, а там...
Отрешённое лицо, отсутствующий взгляд, никакой реакции на вопросы...
Только подъехали, он бегом: «Пока!»
           Самым запомнившимся
из всех, я думаю, был концерт в Химках, в кинотеатре «Родина». Огромный
зал забит народом, не пройти. Я, как обычно, со своим паролем. Меня
пропускают. Там я уже снимал не из-за кулис. Володя мне разрешил: ходи,
где тебе надо, снимай с каких угодно точек. И я выходил и на сцену, и в
зал, словом, двигался так, как мне было удобно. И больше никто его не
снимал, на сей счёт от него были жёсткие указания.



           Люди слушали, как заворожённые,
провожали овациями. Он мне махнул рукой: пошли. Заходим в гримёрную, а
там стол ломится. Организаторы концерта, конечно, рассчитывали, что,
мол, сейчас посидим, поговорим по душам, выпьем по маленькой, споём в
интимной обстановке. Начальства районного масштаба набилось... Начальник
райотдела, полковник в комплиментах рассыпался: «Владимир Семёнович, я
буквально потрясён... Я вами восхищаюсь...» А Володя стоял перед ним,
так рассеянно поглаживал себя по щеке и приговаривал: «Да-да, да-да...» В
общем, химкинцам круто не повезло, никто ведь не думал, что у него ещё и
спектакль в театре, не до застолий, как говорится. Но чтобы не огорчать
их, он поднял рюмку коньяку, подмигнул мне и выпил за здоровье всех
присутствующих. Я тоже пригубил. В общем, «высокий приём» длился от силы
десять минут...
           Когда ехали назад, Володя мне и говорит:
«Ты бы снял меня на загранпаспорт. Можешь?» — «Могу, конечно» — «На
матовой бумаге нужно и без уголка. Договорились? Вот сейчас вы меня
домой подбросите, увидишь, где я живу, а потом я на «мерседесе» в театр.
А завтра приходи, я буду свободен, как будто бы...»
           А я не пошёл, постеснялся... Сейчас кляну себя последними словами. Вот была
возможность-то! Он, кстати, потом обижался на меня: «Ну что же ты, мне ж
по фотомастерским ходить некогда. Я тебя ждал, думал, чайку попьём,
коньячку. А ты...»
           Как-то раз мы возвращались с концерта
очень поздно, около полуночи. Приехали на Малую Грузинскую, прощаемся, а
он и спрашивает: «Ты где остановился?» А я жил тогда в общежитии на
Шипиловской, недалеко от строящегося тогда онкоцентра. «Как же ты
добираться будешь?» — «На метро» — говорю. — «Не успеешь, оно скоро
закроется». И он стал предлагать всевозможные варианты. Но я отказался и
помчался к «Белорусской». Успел.
          
Ещё помню, как ехали в театр после выступления. Заскочили на Малую
Грузинскую гитару оставить. Усадил он меня за руль: «Дави, — говорит, —
чтоб не заглох, а я быстро». Я и давил, пока он не спустился во двор.
Володя уже опаздывал на спектакль, помчались. А тут движок глохнет прямо
посреди дороги. Он начал ловить такси, чтоб попросить «прикурить». Пара
таксистов его попросту послали «по матушке», а третий, видать, узнал,
подъехал и с помощью клемм завёл-таки «мерседес»...
           А скоро закончился срок моей месячной командировки. Кстати, министерские
ребята, увидев те мои первые снимки, сразу изменили своё отношение,
показывали меня посторонним, как местную достопримечательность: это тот
самый, он вчера с Высоцким в Ивантеевке был... Подошёл к завершению и
подмосковный тур Владимира Высоцкого. Расставаясь, я пообещал ему через
месяц привезти альбом, хотя он этому, как мне показалось, не очень-то
поверил.



           Следующая встреча с Высоцким состоялась,
как я и рассчитывал, где-то через три недели. Всё это время я занимался
альбомом. Вылизывал каждую картинку, ретушировал, клеил. Альбом был
стандартный — тридцать на сорок. Внутреннюю обложку я затонировал,
сделав тёмный фон. Вверху был лучший, на мой взгляд, снимок Володи с
гитарой. А внизу была такая яркая надпись белыми буквами: «Владимиру
Высоцкому — лучшему барду мира!!!» Ну и в конце мелким шрифтом было
указано, кто автор фото, адрес, дата.
           «Сдавать» альбом я
поехал вместе со своим товарищем и коллегой Володей Филоновым.
Экипировались, вооружились магнитофоном, микрофоном, фотоаппаратами,
немецкой фотоплёнкой.
           Сначала зашли на «Таганку». Смотрю,
тот самый Миша-импрессарио в кассе крутится. — «Здрасьте, Миша» —
«Привет» — «А я вот альбом привёз...» — «О, хорошо, молодец, давай я
передам» — «Да нет, — говорю, — мне бы телефон Володи, договориться о
встрече» — «Никаких телефонов». Сказал, как отрубил. В общем, послал
по-московски. Ну и ладно. Поехали мы прямо на «Белорусскую». Заявляемся
на Малую Грузинскую. Перед дверью малость замешкались. Но, собравшись с
духом, нажимаем на кнопку звонка. Володя открывает. Стоит в халате, на
лице недоумение: какими судьбами? Я вообще-то занят, простыл, болею и
так далее. Но, услышав про альбом, пригласил войти. Расположились в
передней комнате. Я протянул ему альбом. Володя всё сетовал: что ж не
предупредили, тут вон гастроном рядом, коньячку бы взяли... А так
времени нет, просто вразрыв...




           Он открыл альбом и, честно говоря, был
ошарашен и даже ощутилась тень смущения, когда он прочёл надпись. «Ну
так уж и «лучшему»...» — «А кто лучший?» — возразил я. Володя хмыкнул и
начал листать. А я в это время судорожно сумку теребил, у меня там
«Весна» припрятана, специально батарейки новые поставил. Но без спросу
включать побоялся. Если бы Володя обнаружил —был бы жуткий скандал.
Конечно, долгого разговора не получилось, постоянно звонил телефон (я
помню, звонил и Володин отец). Высоцкий, действительно, был нездоров:
постоянно кашлял, доставал носовой платок... Потом какой-то парень
появился, начал торопить: «Володя, пора ехать»... В общем, минут сорок
пять посидели. А я затем в поезде уже весь разговор и записал в
телеграфном стиле.
           — Где живу, спрашиваешь? Это в каком смысле? А, откуда родом? В Москве жил и живу, и везде живу.
           — А кто твои учителя по цеху?
          
— К песенному творчеству, конечно, Окуджава подтолкнул. Вот сейчас я и
он — по Союзу. Ну, Галич очень сильно, конечно, но...
           — А Визбор, Кукин?
           — В отношении Визбора ничего не скажу. А Кукин? Так тот хоть ни на что не претендует...
           — Володя, а откуда берутся темы, ведь диапазон у тебя вон какой...
           — Темы — это и есть творчество, тем-то оно и прекрасно, что не объяснить, откуда, как и что...
           — Твоё отношение к современным поэтам? Тем, кто...
          
— Тем, кто вылез во время «потепления»? Очень уважительно отношусь к
творчеству Евтушенко, Вознесенского, Пастернака, Цветаевой, Ахматовой,
Ахмадулиной. А из классики — номер один Пушкин. О Есенине ничего не
скажу, меня и так с ним часто сравнивают...
           — А как долго рождаются песни?
          
— По-разному. Над одной — целый месяц сидишь. Пачку, том бумаги
исписал, и никак не выходит. А часто так: замысел бывает один, а выходит
нечто совершенно полярное. А среди ночи, бывает, идёт и идёт само собой
вдруг... Вот мой магнитофончик «Сони», тут я напеваю разные варианты,
потом идёт отбраковка...
           — Кем ты сам себя считаешь: поэтом, актёром, певцом, композитором?
           — Не знаю.
           — А сколько у тебя уже грамзаписей?
          
— А, ерунда. В Союзе четыре пластинки, не считая «Вертикали», гибкой.
Хотел сделать в Париже в одной коммерческой коммунистической фирме,
которая сотрудничает с Союзом, двадцать две вещи подготовил. А
«контролёры» говорят: никогда и нигде... Я их уже подготовил, а они
зарубили...
           — При такой напряжённой жизни как ты отдыхаешь, от чего получаешь разрядку?
           — Никогда не отдыхаю, но иногда пью — редко, но до упора.
           — А как Хрущёв отреагировал на песню о Насере?
          
— А никак. Я не знаю. И знать не хочу. Пишу, пою — и наплевать, кто,
что, где и как... Да, у Хрущёва я был на даче, незадолго перед его
смертью, беседовали...
           — А твои острые вещи, как они проходят к зрителю?
          
— В том-то и дело, что настоящее искусство всегда развивается в
условиях противоречий и противостояний, а не соглашательства и
компромисса... Начинал тогда и сейчас, несмотря ни на что, продолжаю в
том же ключе. И всегда, о чём бы ни пел, с юмором, шуткой ли,
преследуется одна мысль — так дальше жить нельзя...
           — Ещё по поводу грамзаписей. Оркестровка гараняновская, по-моему, как бы не совсем того...
          
— Ну, я не владею аранжировкой. Я бы вместо оркестра, вообще, добавил
бы ещё одну гитару, бас и ударные. С оркестром песня никак не идёт...
          
На одной из карточек Володя написал мне такие слова: «Славе —славному
парню — успехов. Высоцк.» На том разговор и закончился, распрощались:
«Пока» — «Привет, заходите ещё...»
           Вообще-то, отвечал Высоцкий довольно обтекаемо, был очень осторожен в своих высказываниях.



           В 1978 году страну переполнили слухи о
смерти Высоцкого: умер, разбился, повесился. Наконец выскочил я в
очередной раз в Москву. И в первый же день — на Малую Грузинскую. Володи
дома нет. Я тогда ему записку оставляю. Обращаюсь на «вы»: «Володя,
время идёт, жизнь проходит... Надо бы поснимать, но не со сцены, а так, в
быту, в жизни...»
           Назавтра опять туда же. А у дома толпа
людей, милиция, загородки, пройти невозможно. Ничего не пойму, ладно,
думаю, потом разберёмся (как потом оказалось, на Малой Грузинской
открывалась скандальная выставка авангардистов, я ещё потом с
Петровым-Гладким-младшим столкнулся, который упрямо твердил, что все мы
мыслим коркой, а только он подкоркой). В подъезде консьержка спрашивает:
«Вы к кому?» — «К Высоцкому», — отвечаю. И она мне любезно так:
«Проходите».
           Поднимаюсь на площадку, звоню. Открывает
Володя. За его спиной толпа каких-то шумящих людей, все галдят, руками
машут. Володя сразу за дверь: «Я спешу, поехали, опаздываю». Вызвали
лифт — и вниз. И в кабине мы друг на друге оторвались со страшной силой.
Он на меня: «Как ты не понимаешь? Я — занятой человек, у меня всё по
минутам расписано, а ты мне записки пишешь: поснимать-поснимать.
Когда?!» В общем, много всякого наговорил. Ну, и я тоже в долгу не
остался. И, выходя, Володя как-то смягчился: «Ладно-ладно, не злись...
Мы с тобой ещё увидимся, и скоро. Не волнуйся...» Последнюю фразу он
повторил несколько раз, но я как-то не обратил тогда на неё внимания. А
зря...
           Порадовался, что жив-здоров, и ладно.

***

           А в апреле 78-го в запорожских газетах
появилось сообщение о выступлениях Высоцкого во Дворце спорта «Юность».
Не буду повторять уже рассказанного тобой («Вагант-Москва» № 10-12`97 —
ред.). Добавлю лишь несколько штришков.
           Первые слова,
которыми Володя встретил меня, таящегося в закулисье, были: «Ну привет,
Слава. Я ж тебе говорил, что встретимся, а ты не верил... Я тут
припозднился, в Мелитополь вытащили». Говорю ему, что я сам из
Мелитополя. «Ну и земляки у тебя, — говорит Высоцкий. — В зале
теснотища, людей набилось, духота та ещё и микрофон барахлит. Невозможно
было работать...»
           Потом концерт — и всё. Я щёлкаю,
слушаю, отрешён от всех и вся. А тут ко мне подкатывают два местных
журналиста — Серёга Колосов и Юра Лисовой: «Так ты с Высоцким знаком?
Помоги». — «Ладно», — говорю. После выступления они к нему пробились:
так мол и так, интервью требуется. Он им вежливо: «Ребята, я всё
понимаю, но сейчас очень устал, психую. Я вам потом всё обязательно
сделаю...» А они с амбициями: «Да у нас самая популярная газета в
городе, тираж 280 тысяч!» Ну тогда и он им в ответ: «Раз так, пошли вы
...» Они так и вылетели пулей.
           Честно сказать, Юра, без
всяких комплиментов, я не помню, чтобы Высоцкий тогда к кому-нибудь
отнёсся так, как к тебе, чтобы так близко подпустил к себе, ей-Богу... А
Лисовой, помнишь, тогда ещё подкатывался, что, дескать, есть люди,
накроют «полянку», только приведите Высоцкого...
           После
выступления Володя выходит, спрашивает у меня: «Ну, как съёмка?»—
«Нормально», — отвечаю. «Значит, снимай, как хочешь, не стесняйся.
Можешь по залу ходить, где угодно...» Я, конечно, этим и воспользовался.
Только в первый же день столкнулся с этим рыжим, его администратором,
Гольдманом, кажется. Мне захотелось сделать такой кадр: Высоцкий со
спины, а впереди —рукоплещущий зал. Я вышел на сцену, а этот как понёс!
Потом Володя меня спрашивает (а Гольдман рядом топчется): «Что там у
вас?» Ну, рыжий и давай: «Ты понимаешь, этот козёл...!» и т.п. Ну а
Володя ему говорит: «Пусть он снимает, как ему надо». После этого
Гольдман меня будто не замечал, а я его...
           Единственный
раз, я помню, Володя на все мои «вольности» зло посмотрел. Во время
выступления во Дворце культуры Трансформаторного завода. Он тогда
опаздывал на выступление. Я, естественно, без билета. Захожу с женой «с
тыла». А тут его как раз привозят на «Волге». Я к нему: «Володя, а можно
с женой?» — «Пошли, — говорит, — нет проблем». А я уже там «клинья»
везде подбил: Володины карточки на всякий случай дежурным, кассиршам
пораздавал, чтоб в случае чего пропустили. Они к нему за автографами. А
он на меня понёс: «Что ты делаешь?! Деньги на мне зарабатываешь?!» Я
ему: «Володя, да это же совсем другой период, подмосковная серия,
вспомни... А, вообще, ты сам виноват, не был бы так популярен, и
фотографии твои никому бы нужны не были!» Ну, и во время выступления я
уже обнаглел, уселся на край сцены и снимал с этой точки от души. Помню,
он на меня сердито так посмотрел, но ничего не сказал. Я понимал, что
мешаю, но у меня тоже своя работа...
           И ещё вот о чём. В
редкие минуты, когда удавалось поговорить с глазу на глаз, я его спросил
об отношении к Аркадию Северному. Я всё-таки вырос на его песнях,
слушал дрянные, некачественные записи, что-то сам переписывал...
          
Он вначале что-то невнятное буркнул, вроде как «отвяжись». А через
какое-то время включился: «Да кто он такой? Северный... Он же просто
эксплуататор блатного фольклора! А что он лично привнёс? Что он своего
сделал в творчестве? Ни-че-го!».
           Но я даже хотел сказать
не о Северном, а о необычайной манере Высоцкого с некоторым интервалом
реагировать на вопросы. То же было, помнишь, когда я его спросил о Саше
Чёрном: почему не читаешь его со сцены, ведь вы с ним близки по духу и
слогу. Он ответил, что чужих стихов вообще не читает, а через пару минут
вдруг прочёл — и как! — мои любимые «Голова моя — красный фонарь...» и
«Попишу животом...» Помнишь?
           — Я помню, Слава...














 

Источник:
http://vagant2003.narod.ru/...

Таланты и поклонники

Семен Рубчинский: "Песня Высоцкого "Если друг оказался вдруг..." — на все времена и для всех народов" 

Ольга СМЕТАНСКАЯ, «ФАКТЫ»

20.01.2015

Накануне премьерного спектакля
«Вертикаль», посвященного известному актеру и поэту, организатор
бардовского движения в Киеве рассказал «ФАКТАМ» о памятных встречах
с легендарными исполнителями

25 января в киевском Доме художника состоится спектакль-концерт
«Вертикаль», посвященный памяти Владимира Высоцкого, имя которого носит
антрепризный киевский Театр поэзии и песни, поставивший этот спектакль.

Накануне премьеры «ФАКТЫ» побеседовали с художественным руководителем театра Семеном Рубчинским.

— Спектакль называется «Вертикаль», как знаменитый фильм, в котором Высоцкий сыграл одну из главных ролей, — говорит Семен Рубчинский. —
В этом году исполняется 35 лет со дня смерти Владимира Семеновича. Его
корни по отцовской линии связаны с Киевом и Украиной, и мы не должны
забывать об этом. В спектакле звучат стихи и песни Владимира Высоцкого,
созданные в разные периоды жизни. Увы, мне не посчастливилось пообщаться
с этим гениальным человеком, хотя у нас было немало общих знакомых.

Есть задумка пригласить на один из спектаклей Марину Влади. Думаю, ей будет интересно увидеть нашу постановку.

*Семен
Рубчинский: «Наш спектакль называется «Вертикаль», как знаменитый
фильм, где Владимир Семенович сыграл одну из главных ролей (фото Сергея
Тушинского, «ФАКТЫ»)

— Кто из артистов задействован в спектакле?

— У нас прекрасный творческий коллектив. Режиссер спектакля —
актер, блестящий чтец Игорь Славинский. В постановке также принимают
участие артист театра и кино Борис Георгиевский, бард, археолог Тимур
Бобровский, бард, ученый Николай Чернявский, блестящий артист
из Харькова Дмитрий Макляков, звезда нашего театра, великолепная
драматическая певица Серафима Горелова. Особо хочется сказать
о музыкантах. Прежде всего это виртуозный гитарист, композитор
и аранжировщик, музыкальный руководитель театра Борис Бельский,
уникальные джазовые музыканты Константин Стрельченко, играющий
на кнопочном аккордеоне, и бас-гитарист Михаил Крымов.

— Какая песня Высоцкого у вас любимая?

— Абсолютно все песни Высоцкого сегодня звучат современно. Одна
из самых моих любимых — «Песня о друге» («Если друг оказался вдруг…»)
Это песня на все времена и для всех народов. После показа спектакля
в Киеве планируем гастроли по городам Украины. Быть может, покажем
«Вертикаль» в Израиле, где живет немало наших соотечественников,
выросших на песнях Высоцкого.

— Вы ведь были одним из организаторов бардовского движения в Киеве, да и в СССР…

— Я был членом всесоюзного совета клубов самодеятельной песни
(КСП), организованного по инициативе москвичей и сначала существовавшего
подпольно. Клубы самодеятельной песни ведь возникли еще в конце 1950-х.
В СССР их насчитывалось тысячи, только в Москве — около 500.
Я же авторской песней начал интересоваться с 1972 года. Вошел в киевский
клуб туристской песни «Костер» при турклубе киевского Дома ученых.
Я тогда работал в проектном институте «УкрНИИпроект».

— Помните первый организованный вами концерт?

— Началось все с того, что я помогал в организации концерта Евгения
Клячкина. И фактически сразу же после его выступления мной
заинтересовались в КГБ и попытались меня вербовать. А когда у них ничего
не вышло, начали «травить». Вызывали в дирекцию, партком, профком.
Говорили, что я работаю в передовом отряде работников угольной
промышленности и при этом занимаюсь неизвестно чем. Но так как работал
я хорошо, претензий ко мне быть не могло.

А авторской песней я занимался в нерабочее время. Стал
организовывать «квартирники» (подпольные выступления бардов
на квартирах, где собиралась интеллигенция), фестивали, песенную часть
туристских слетов…

— Как познакомились с Александром Розенбаумом?

— Впервые он приехал в Киев в 1979 году, когда его, молодого
ленинградского автора, еще толком никто у нас не знал. Тогда не было
Интернета. Тем не менее бардовские песни быстро становились популярными.
Песню, прозвучавшую в Москве или Ленинграде, через неделю уже знали
во всех крупных городах Союза. Магнитофонные записи передавались из рук
в руки. И если песни какого-то исполнителя нравились, спустя несколько
дней их уже пели.

Так было и с песнями Розенбаума. Когда их узнали в Киеве, клуб
«Костер» решил пригласить и самого автора-исполнителя. Впервые
Розенбаума к нам пригласил ныне живущий в Калифорнии Леонид Духовный,
автор песни «А без Подола Киев невозможен» (в то время он был
художественным руководителем «Костра»).

С тех пор Розенбаум стал в Киеве частым гостем. Выступал
на квартирах, в лесу, а первый его большой городской концерт прошел в ДК
«Днепр» и закончился тем, что директора дома культуры сняли, и десять
лет ему пришлось проработать электриком. Сегодня Александр Розенбаум
собирает стадионы, а тогда был мало кому известен. В зале дома культуры
«Днепр», рассчитанном на 600 мест, сидело всего человек 50.

— Правда, что однажды Александра Розенбаума хотели в Киеве арестовать?

— Да, это было в 1982 году. Он приехал на организованный нами под
Киевом фестивальчик «День рождения в лесу». Публика (человек 500)
добиралась туда электричками, машин тогда ведь практически ни у кого
не было. И вот выходим из электрички. А на платформе ко мне подходит
крупный мужчина и спрашивает: «Вы Семен Рубчинский? Пройдемте». Под
платформой — милицейский «бобик», «москвич» и мотоцикл с коляской. Меня
посадили в этот «москвич» без внутренних ручек на дверях. Мужчина
показывает мне удостоверение кагэбиста и заявляет: мол, им позвонили
из горкома партии и сказали, что мы готовим слет сионистов, где
Розенбаум будет исполнять антисоветские песни.

Одним словом, взяли меня, а за мной была очередь Розенбаума.
Я говорю: «Высоцкого тоже так вот травили-травили, а потом оказалось,
что он — гордость нашего народа. Так что решайте сами. Официального
приказа об аресте у вас нет. Если арестуете Розенбаума, окажетесь
в центре скандала и будете крайними».

Я сказал правду, потому что скандал случился бы точно, о нем
обязательно написали бы газеты… Сотрудник КГБ спросил: «Берете под свою
ответственность, что на выступлении не будет антисоветчины?» Я пообещал.



— И вас отпустили?
— Не просто отпустили, а даже доставили к месту, где намечался сбор
публики (смеется). Концерт состоялся. Все закончилось благополучно.
Но могло ведь быть и иначе…

— Кажется, именно в Киеве Розенбаум написал свою знаменитую песню «Крещатик, я по тебе иду на дело»?

— Да, в Киеве Розенбауму хорошо писалось. Мы с художником Аликом
Татаровым, у которого Александр иногда останавливался в дарницкой
квартире, рассказывали ему о Подоле, Шулявке и других городских районах,
тем более что и я, и Татаров родились на Шулявке. Так появились
известные строки «Я родился на Шулявке, на блатной».

Розенбаум очень любит наш город, и так как бывал здесь часто,
в каком-то смысле немножко стал киевлянином. Особенно любил приезжать
с семьей летом. Жили они у нашего друга Юры Гипотя на Оболони. У меня
не останавливался — не было условий. А вот я бывал в Ленинграде
у Розенбаума в гостях. Жил он с женой и маленькой дочкой в обыкновенной
однокомнатной квартирке. Но по тем временам своя отдельная квартира
считалась роскошью.

— Чем вас угощал?

— На дне рождения у отца Розенбаума я впервые попробовал красную
рыбу и спросил его: «Чем вы красите скумбрию?» Он долго хохотал.
Но я действительно тогда первый раз в своей жизни увидел этот деликатес!
Было это в начале 1980-х, во времена дефицита.

— Что вы дарили Александру Розенбауму, что он — вам?

— Он — кассеты со своими песнями, а я недавно подарил ему афишу,
которую мне прислали из Америки. Это воспоминание о его семи концертах
в 1997 году во Дворце «Украина».

— Знаю, вы приглашали в Киев и Андрея Вознесенского, и Евгения Евтушенко…

— Гениальные поэты. Вознесенский, когда приезжал, был уже очень
болен, порой забывал слова своих стихотворений. В зале плакали
и подсказывали ему, так как знали каждое слово наизусть. Киевская
публика очень любила Вознесенского!

А Евтушенко, несмотря на возраст, держался молодцом. Приемы,
концерты, банкеты — спать ложились очень поздно, вставали рано.
Не каждый молодой выдержит такой режим, а он выдерживал. Утром в холле
гостиницы самый первый стоит — умыт, побрит, с чемоданчиком…

Во всех городах Украины публика принимала Евгения Евтушенко замечательно. Его стихи близки миллионам людей.

— Правда, что с вашей легкой руки в Киев приехал Окуджава,
который поклялся никогда сюда не приезжать и двадцать лет
не приезжал-таки?

— Все верно. Окуджаву два раза подряд не пускали на сцену в Киеве.
Он приезжал и вдруг от «чиновников от культуры» получал отказ. А когда
запрет был снят и его уже звали, больше ехать не желал. Обиделся.
Но публика его ждала. И вот я придумал такой ход: попросил ценителей
творчества Булата Шалвовича написать ему. Сто с лишним листов киевляне
разными почерками исписали признаниями любви к поэту. И я привез ему
в Москву целую папку. Но он, услышав, что я из Киева, не захотел даже
по телефону говорить со мной.

Тогда я выслал ему эту папку по почте, через несколько дней
позвонил, чтобы узнать, дошла ли моя бандероль. Трубку взяла жена
Окуджавы и говорит: «Получили, но вы же не указали обратного адреса.
Булат с вашей папкой не расстается, показывает ее всем, перечитывает,
смеется и плачет». А потом подходит к телефону сам Булат Шалвович:
«У меня намечались гастроли в Польшу, но я их отменю. Еду к вам, в Киев.
Только два условия: выступать буду без гонорара и в небольшом зале».

Вы бы видели, как его принимала киевская публика! Было это в начале
1990-х. А гонорар он так и не взял. Вырученные средства мы отдали
одному детскому дому.

— Ваша деятельность всегда была глотком свежего воздуха для прогрессивных киевлян. Но ведь вам нередко приходилось идти на риск…

— Просто я человек вольный и по-другому никогда жить не мог.

— Что для вас свобода сегодня?

— Свобода — это когда человек имеет право высказать свое мнение
и за это ему не дадут по голове палкой и не посадят в тюрьму. Прежде
всего человек должен быть внутренне свободен. Но свобода — не анархия,
не вседозволенность. Свобода каждого из нас подразумевает уважение
свободомыслия другого человека.

— Ходят легенды, что билетами на домашние концерты у вас служили кусочки обоев.

— Так и было. Кагэбэшники предъявляли их мне в качестве
вещественных доказательств, требовали признаться, что я их продавал.
Но я говорил: «А вы докажите, что это билеты! Это — пропуск для своих.
Ведь попасть на концерт желающих много»… И никто доказать не мог.

— Ваш театр существует уже одиннадцать лет. Какими спектаклями в его репертуаре гордитесь?

— Есть у нас спектакли на стихи и песни Пушкина, Есенина, Галича.
Есть постановка, посвященная трагедии Бабьего Яра, и блестящий концерт,
основанный на песнях и стихах военного времени.

И, конечно же, один из лучших — спектакль-концерт «Вертикаль»
о Вы
соцком. В нем мы хотим показать, как творчески рос Владимир
Семенович, как менялись его песни. От блатных и дворовых он шел
к военным, от шуточных — к философским и гражданским. Это была его
«вертикаль».

И подобная вертикаль есть в жизни каждого из нас. Все мы штурмуем в жизни свои вершины.



Источник:

http://fakty.ua/194136-seme...

 
25 января 2014 года в День рождения Владимира Семёновича Высоцкого Группа Света посетила постановку «Дорога поперёк судьбы» в Доме Высоцкого на Таганке .Стихи и песни Владимира Семёновича исполняли Никита Высоцкий и Елена Камбурова. Реальность присутствия самого автора на этом вечере не вызывала сомнений. Через день он передал этот материал…
 

 
Я помню… я живу! Меня помнят…Я ЖИВУ! И это так, это верно, это очень точно и очень верно! Мои дорогие, мои друзья, мои соратники! Я ЖИВ! И Я ВЕРНУЛСЯ! И вернулся Я ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ВАШЕЙ ПАМЯТИ! ВАШЕЙ ЛЮБВИ!
 
Я жив своими ПЕСНЯМИ, я жив вашей ПАМЯТЬЮ, я жив вашей ЛЮБОВЬЮ!
 
Это важно, ЧТОБЫ ПОМНИЛИ! Но не менее важно,  ЧТОБЫ ЗНАЛИ, что я ЖИВ ИМЕННО БЛАГОДАРЯ ВСЕМ ВАМ! Это моя задача - донести до вас, что я ЖИВ ВМЕСТЕ С ВАМИ! И МЫ ЖИВЫ, ПОТОМУ ЧТО МЫ ВМЕСТЕ!
 
Прошло уже более 30 лет с моего ухода с земного плана, но ни один день, прошедший с этого времени, я не чувствовал своими клеточками и фибрами отделённость от вас, мои дорогие друзья, живущие в земных телах на планете Земля. Я всё время ощущал и ощущаю свою сопричастность происходящему на планете. Я чувствую это так реально, как будто я по-прежнему в теле. И чувствую я это через вас, через ваши Души, через ваши чувства, через ваши тела. Это звучит немного странно, но ЭТО ТАК! Я живу, потому что жива ПАМЯТЬ ОБО МНЕ! И я могу по-прежнему ходить по планете, заходить в любимые мною улочки и уголки, но при этом я - ЗВЁЗДНЫЙ БРОДЯГА, я могу путешествовать во все  любимые мною МИРЫ, а их много! Но моя истинная ЖИЗНЬ – ЗДЕСЬ, вместе с вами, на планете Земля. И поэтому я ПОЮ ВАМ ИЗ СВОЕГО ПРЕКРАСНОГО КОСМИЧЕСКОГО ДАЛЁКА. Я ПОЮ ВАМ ПЕСНЬ ЛЮБВИ, ЛЮБВИ К ЗЕМЛЕ, К ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ И КО ВСЕМ ВАМ, МОИ ДОРОГИЕ ЗЕМЛЯНЕ.
Я ЛЮБЛЮ ВАС!!! И ЭТО НЕ ПУСТЫЕ СЛОВА, Я ЛЮБЛЮ ВАС КАК САМУ ЖИЗНЬ, ВЕДЬ ИМЕННО БЛАГОДАРЯ ВАМ Я И ЖИВ НА ПЛАНЕТЕ ЗЕМЛЯ!!!
 
С любовью ко всем вам
 
 
По Земле я немало хаживал,
Жил в землянке, тонул в снегах.
Выживал я, сгорал я заживо.
Всё бывало, причём не в мечтах.
Всё бывало в моей судьбине,
но ни разу я не вздыхал.
Не стонал я, не гнулся стихией,
Прижимаясь к земле, не роптал.
Не роптал, и не гнул я спину.
Не стенал, не взывал к небесам.
А стоял я рядом с Россией,
Вместе с ней восходя к небесам.
Только вместе мы с нею похожи,
Как два брата, два близнеца.
Шли мы вместе одною тропою,
Проходя сквозь века, времена.
Шли мы гордо, выпрямив спины,
Гордо головы к небу подняв.
Только вместе с моею Россией
Я готов по Земле прошагать.
Только вместе я с нею повенчан,
Хоть и брат она мой – близнец.
Только с нею мы по ветру вечности,
Что на Млечном пути бесконечности,
Будем вместе наш Путь выбирать.
Путь Любви и наш Путь озарения,
Где готовы сердца устремлять
К неизведанным новым свершениям,
Что дано нам всем вместе познать.
Мы парим на радужных крыльях,
Мы летим, воспаряя в Судьбе.
Все огни на Пути нашей вечности
Я дарю и тебе, и себе.
Я устал быть космическим странником,
И прошу меня просто принять,
Всей Душой своей вечною, страстною
Приласкать, отогреть и обнять.
Буду песни я петь моей милой,
Вечно песни петь о тебе
Дорогая моя, Россия.
Мы едины в своей Судьбе!
 
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
 
 
27 января 2014 года
 
Записала  Светлана Драчёва
 
"БАЛЛАДА О ЛЮБВИ"-
http://invideo.biz/s?33da013aea4f1a67ed9abbe8ad2ce10b#.UwZQL2J_vE0
 

25 июля - день памяти Высоцкого. Скорбь неуместна.
Из цикла МЫ


          ***
Время
сдвинулось. Слышу, грохочут

Глыбы-плахи,
держащие плато.

И в глаза мне иуды хохочут,

Как
друзья хохотали когда-то.


Только
смех их завистливый был


Так
неискренен, ненатурален,

И в душе мне гасили пыл

Эти
странные «пролетарии»…


Пролетали
под облаками

Как и прежде, «железные птицы»,

Снизу
люди махали платками,

Отсылая
приветы столице.


И не знали, что судьбы рода

Там
решались ужасно просто.

Если
царской ты был породы,-

То штыком – да по белой кости…


Время
двигается по спирали,

Чтобы
помнить всё изначально,

Чтобы
люди не забывали,

Что их век может быть печальным…


 ***25 июля 2013


Памяти
Владимира Высоцкого

Из цикла МЫ


К ПОРТРЕТУ
ВЫСОЦКОГО


Глаза его внимательно-мудры,

Как будто знают то, что скрыто.

Гитара, пой! Но струны холодны,

Мелодия давно испита.


Он чувствует свой мир с начала,

Он знает что-то наперёд.

А песня не легла и замолчала,

И дробно ссыпался аккорд…


Не память я виню, но скорый век,

Век человека, его «правду-нож»,

Которую бросали в снег,

А потому что вызывала дрожь!


И много-много лет назад,

Когда – историки забыли,

Его, как вырубленный сад,

Убрали в хлам и наглухо забили.


Признайтесь хоть себе порой,

Ведь ваша память где-то юродИва,

А вдруг он напророчит за игрой

Еще одно задумчивое диво…


Тогда не спать ни вам и не ему,

Тогда Голгофа новая открыта!

А вам страдать совсем и ни к чему…

Тогда решили: карта его бита.


Кошмары обошли вас стороной,

И площадь Красная спокойна,

Ни революций, ни боев, ни войн,

Россия без него итак достойна.


Достоинств у неё не счесть.

Но это ИГРЫ, господа!

И затерялась в миллионах честь,

А у него глаза мудры всегда…

  ***25 июля 2013


Памяти Вл. Высоцкого

Слушайте Радио-ульпан Дома Давида
http://rwc2011.rugby.az/ind...
для тех, кто хочет знать и понимать иврит.
Наши ежедневные уроки по 30 минут с 10 часов утра по времени Иерусалима.
Если будут изменения, появится дополнительная информация.
Этот урок будет повторяться утром, как основной,
Вечером в качестве закрепления, через пять минут после вечернего эфира, ежедневно,
В течение всей недели.
Через неделю следующий урок.
По нашим понятиям, таким образом, его не сложно выучить.
Уроки ведет А.Грибер.

Сегодня
4.03.13 в 20.00 радио Дом Давида с Михаелем Гольденбергом. "О победе и
поражении". Актуальный микрофон. Национальная политика.   и ответы на
вопросы в чате.

Ниже список авторских передач, которые можно слушать сначала, если у Вас есть
на это время.

http://rwc2011.rugby.az/index.php?newsid=92

само радио.

http://domdavida.podfm.ru/my/68/
http://domdavida.podfm.ru/my/67/
http://domdavida.podfm.ru/my/65/
http://domdavida.podfm.ru/my/63/
http://domdavida.podfm.ru/my/62/
http://domdavida.podfm.ru/my/60/
http://domdavida.podfm.ru/my/59/
http://domdavida.podfm.ru/my/56/
http://domdavida.podfm.ru/my/55/
http://domdavida.podfm.ru/my/48/
http://domdavida.podfm.ru/my/47/
http://domdavida.podfm.ru/my/42/
http://domdavida.podfm.ru/my/39/
http://domdavida.podfm.ru/my/36/
http://domdavida.podfm.ru/my/32/
http://domdavida.podfm.ru/my/30/
http://domdavida.podfm.ru/my/26/
http://domdavida.podfm.ru/my/25/
http://domdavida.podfm.ru/my/19/
http://domdavida.podfm.ru/my/16/
http://domdavida.podfm.ru/my/15/
http://domdavida.podfm.ru/my/14/
http://domdavida.podfm.ru/my/13/
http://domdavida.podfm.ru/my/12/
http://domdavida.podfm.ru/my/10/
http://domdavida.podfm.ru/my/9/
http://domdavida.podfm.ru/my/8/
http://domdavida.podfm.ru/my/7/
http://domdavida.podfm.ru/my/6/
http://domdavida.podfm.ru/my/4/
http://domdavida.podfm.ru/my/2/

 

http://rwc2011.rugby.az/ind...
Актуальный микрофон Сегодня в 20.00 с Михаелем Гольденбергом на радиостанции ДОМ ДАВИДА..О мирных договорах подписанных Израилем, и как это смотрится из дня сегодняшнего… Можно задавать вопросы в чате передачи.

Сегодня в 20.00 радио Дом Давида с Михаелем Гольденбергом. 'О победе и поражении'. Актуальный микрофон. Национальная политика.
http://rwc2011.rugby.az/ind...

Сегодня 22.02.13 в 15 - 00 авторская программа Михаэля Гольденберга.
1. Увеличивает ли "опьянение" сумбур в мыслях?
2  Евреи - это раса.
3. Актуалия.

http://rwc2011.rugby.az/index.php?newsid=92  ;

Задавайте вопросы в чате.

«Огрубленный голос нежнейшей души….»



21 января в преддверии дня рождения Владимира
Высоцкого состоялся литературный вечер ОЛРС, посвящённый памяти и
творчеству всенародно любимого поэта.
Вечер открыл доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник
Института мировой литературы РАН Олег Андершанович Лекманов. Он решил
рассмотреть творческое наследие Высоцкого с точки зрения сравнительного
литературоведения. «Я бы хотел поговорить о том, как правильно было бы
назвать Владимира Высоцкого, Булата Окуджаву, Новеллу Матвееву – этих
авторов, которые взяли в руки гитару. И ещё интереснее, каким образом
следует анализировать их тексты? С одной стороны, например, Окуджава
писал множество стихотворений, которые не были положены на музыку. С
другой стороны, когда мы начинаем читать в книге стихи Окуджавы,
положенные на музыку, у нас в ушах неизбежно звучит мелодия. Когда мы
читаем стихи Высоцкого в книге «Нерв», которую издал Роберт
Рождественский, то, естественно, все эти стихи звучат у нас как музыка.
Насколько это наложение слов на музыку существенно и важно? –
справедливо заметил Лекманов О.Л. и продолжил, - я бы хотел оттолкнуться
от строчек, теперь уже покойного, Андрея Вознесенского, который, как
только Высоцкий умер, написал стихотворение, начинающееся со слов: «Не
называйте его бардом, он был поэтом по природе....» Итак, бард или поэт?
Любопытно, что эти строчки Вознесенского являются по существу
покаянными строками. Почему? Потому что, все мы помним строки из песни
Высоцкого: «И мне давали добрые советы чуть свысока, похлопав по плечу,
мои друзья известные поэты: не стоит рифмовать кричу-торчу». Всем ясно,
что под этими строками Высоцкий подразумевал Вознесенского и других
людей из его круга (Евтушенко, Ахмадулину). Почему, собственно говоря,
не стоит рифмовать «кричу-торчу»? Не стоит этого делать не только
потому, что слово «торчу» не очень литературное, но скорее всего потому,
что «кричу-торчу» есть глагольная рифма. А глагольные рифмы – это
рифмы, которые уже в начале 19 века считались рифмами банальными и
истёртыми, поскольку глаголы похожи между собой, то такие рифмы не
изысканы.
И уже в начале 19 века существовала целая полемика, допустимо ли для
поэта рифмовать глаголы? И мы можем вспомнить одного поэта, имя которого
упоминается в эпиграмме Пушкина: Шахматов, Шаховской, Шишков. И вот,
наименее известный из этих поэтов - Шахматов - был прозван
Шахматовым-безглагольным, потому что он никогда не использовал
глагольные рифмы. С другой стороны, например, Жуковский, наставник
Пушкина, вполне легко рифмовал глаголы. Следовательно, важно не то,
рифмует ли поэт глаголы, а важно – осознаёт ли он это. То есть является
ли использование глагольной рифмы следствием графомании, или этот приём
является следствием художественной программы поэта. И когда мы
обращаемся к творчеству Высоцкого, нам становится понятно, что
глагольная рифма – это следствие его художественной программы. И самый
интересный вопрос состоит в том, почему Высоцкий рифмует «кричу-торчу»?
Если мы возьмём поэзию Высоцкого, то увидим, что у него глагольных рифм
много. Почему? На мой взгляд, Высоцкий и Окуджава, в отличие от
Александра Галича и Юлия Кима, они сознательно исповедовали поэтику
небрежности, поэтику почти случайного слова. Поэтому в их текстах
появляется не только глагольная рифма, но и логические неувязки. В
подтверждение я хочу привести несколько примеров. Вот строки из песни
Окуджавы: «Мой конь притомился, стоптались мои башмаки....». Если мы
начнём придирчиво разбирать с точки зрения логики, то либо конь
притомился, либо башмаки стоптались, а одновременно этого быть не может.
Ещё знаменитая строчка: «Наши мальчики головы подняли, и застыли они до
поры....» Что значит, «подняли головы»? Как они раньше ходили эти
мальчики? Вот строки из великолепной песни «Последний троллейбус»: «Я с
ними не раз уходил от беды, я к ним прижимался плечами....» Но ведь в
последнем троллейбусе обычно едет очень мало людей, можно ли к ним
ненароком прижаться плечами? Или, к примеру, замечательная песня Новеллы
Матвеевой про цыганку-молдаванку,
есть там такие слова: «В пыльный бубен била звонко....» Собственно
говоря, если цыганка била в бубен постоянно, а это так, если судить по
глаголу в настоящем времени, то пыль должна была из этого бубна
выбиться, но по песне получается, что бубен всегда оставался пыльным. Я
говорю это, чтобы показать, что нарочитая небрежность в поэтике была
почти сознательной установкой. В этом смысле, возвращаясь к Высоцкому,
можно привести чрезвычайно характерный пример из программной песни
Высоцкого «Я не люблю», в которой есть ключевая строчка, обращавшая на
себя особенное внимание: «Вот только жаль распятого Христа». Все мы
знаем, что существовал ещё вполне полноправный вариант, который Высоцкий
тоже исполнял на концертах: «И мне не жаль распятого Христа». Так
всё-таки: «Мне жаль распятого Христа» или «Мне не жаль распятого
Христа»? Казалось бы, эта строка должна полностью менять смысл песни.
Однако, и тот и другой вариант органично вписывается в суть данной
песни.




Владимир Высоцкий на фоне театральных афиш


Следующий вопрос, а почему такая «небрежная» поэтика
стала вообще возможна? На мой взгляд, они использовали такую поэтику,
потому что они были поэтами с гитарой. Есть разница между тем, как
воспринимается текст, когда вы читаете его на бумаге и когда слушаете в
форме песни. Здесь играет свою роль музыка, а особенно интонация,
которая в случае с Высоцким и Окуджавой очень важна. Когда мы слушаем
выступления поэтов с гитарой, нам важно, чтобы один яркий образ
сцеплялся с другим, в динамике песни некие смысловые неточности для нас
не являются критичными. А, например, Галич со своими изощрёнными
рифмами, который совершенно явно рассчитывал, что его тексты будут
читаться на бумаге, сюда не вписывается. Тексты Высоцкого на бумаге
всё-таки теряют часть своей художественности, так все «дырки» и слабости
становятся видны. Здесь хочу привести один выразительный пример. Были
барды, которые сочиняли музыку на стихи известных авторов. Например,
Никитин сочинял музыку на стихи Вознесенского, Клячкин сочинял на стихи
Бродского. Но эти песни, за редким исключением, не стали хитами. Потому
что слишком изощрённый текст трудно запомнить. А песни Высоцкого и
Окуджавы запоминаются с лёгкостью.
На мой взгляд, поэтика небрежности нашла наиболее полное воплощение у
продолжателей Окуджавы и Высоцкого, тех исполнителей, которые работают в
жанре русского рока, это Шевчук, Гребенщиков. Они довели поэтику
небрежности до абсолютного предела. И, возвращаясь к началу моего
выступления, мне кажется, что строки Вознесенского о Высоцком «Не
называйте его бардом, он был поэтом по природе» как противопоставление,
не верны. И Высоцкий, и Окуджава, и Новелла Матвеева в главных своих
достижениях были поэтами с гитарой. Читать и изучать их, по-видимому,
нужно учитывая мотив, интонацию и строку, - подвёл итог своего
выступления О.А. Лекманов.





Булат Окуджава на своём поэтическом вечере


Преподаватель и постоянная участница ОЛРС Лидия
Павловна Жарова подчеркнула: «Погрешностей много и у великих поэтов. Я
даже собирала наиболее яркие из них. Вспомните, у Лермонтова: «И Терек
прыгает как львица с косматой гривой на хребте». И у Есенина: «Где-то
плачет иволга, схоронясь в дупло». Никогда иволги в дуплах не жили. Я
считаю, что важно очарование поэзией, общий эмоциональный план,
образность!» - внесла небольшое замечание Л.П. Жарова.
О.А. Лекманов ответил на реплику следующим образом: «Поэтика
небрежности у Есенина исходит абсолютно из другого. Но если смотреть
глубже, разве Есенин не является очевидным предшественником Высоцкого,
хотя бы по той простой причине, что для него звучащее слово имеет
первостепенную важность? Яркая иллюстрация этого - монолог Хлопуши в
исполнении Есенина, который сохранился в записи. Высоцкий тоже играл
Хлопуши, и возникает ощущение, что он слушал исполнение Есенина и
вдохновлялся им. Если говорить об одном из самых изощрённых поэтов ХХ
века Мандельштаме, у него множество погрешностей, например, в одном
стихотворении «Волы плодятся....» когда ему указала Цветаева, он это
исправил. Или ещё из стихов Мандельштама «Так отравительница Федра
стояла некогда – Рашель». И только, когда Лозинский ему сказал, что
Рашель не имеет никакого отношения к отравлению Федра, он изменил эту
строку. Но в художественном замысле этих поэтов, как мне кажется,
несколько иные корни. В общем, по изощрённости этих поэтик и даже
поздних стихов Есенина, я считаю, что это иное явление, чем Окуджава и
Высоцкий.





Поэтесса Новелла Матвеева


Доктор филологических наук, заведующий кафедрой
литературного мастерства Литературного института Сергей Николаевич Есин
отметил, что погрешности в поэтике существовали всегда, что, например,
Американская поэзия полвека писала о соловьях, пока обнаружила, что
соловьёв в Америке нету. «К этим погрешностям надо относиться
чрезвычайно спокойно, - добавил С.Н. Есин - Это даже не оговорки, это
образность – природа поэзии».
Поэт и исследователь творчества Высоцкого Андрей Травин не согласился с
мнением О.А. Лекманова и дополнил сказанное своим взглядом на творчество
любимого поэта: «Я считаю, что неправильно относиться к Высоцкому, как к
человеку, который застыл в поэзии на одной точке, - отметил А. Травин, -
Он развивался. В 1978 году он «начинал вставать на ноги» как поэт. Дело
вот в чём, в 1975 году ему подарили сборник его самиздатовских стихов. И
читая стихотворение «Как в селе Большие Вилы, где ещё горел сарай…», он
этого стихотворения не помнил и читал его, как первый раз в жизни, и в
голос смеялся. Этот разговор о небрежности свидетельствует о том, что
поэты и писатели делятся на «живородящих» и «яйцекладущих».
«Живородящие» - это те, кто пишет сразу, это и Есенин, и Гарсиа Лорка, и
Высоцкий. «Яйцекладущие» - это те, кто много раз возвращаются к своим
произведениям, исправляют их с целью довести до идеала. И вот оттого,
что Высоцкий – «живородящий», он мог забывать свою поэзию. Представьте,
сколько раз он исполнял каждую свою песню. Например, «Странный сад» он
исполнял один раз, «В селе Большие Вилы» один раз в жизни и просто не
помнил, что такая песня была».
А.Травину возразил С.Н. Есин: «В Вашем восторженном отношении к любому
варианту лежит очень серьёзная ошибка. Она заключается в том, что такое
отношение кладёт определённые условия для вообще какого-либо
исследования по этому поводу. Чем будет больше различных точек зрения,
чем больше будет суждений, тем более живучий будет поэт. Достижения
искусства всегда подтверждаются наукой. Я много общался с одним поэтом с
гитарой по фамилии Визбор, вместе с ним работал. И я прекрасно понимаю,
что значит обаяние личности, обаяние гитары, умение замазывать не очень
проработанные куски, которые всегда есть в большой поэзии. Например, у
Блока кроме гениальных стихов есть и довольно посредственные. Но это ни о
чём не говорит. Визбор всю жизнь мечтал быть прозаиком. Но проза у него
не получалась. Когда мы говорим о поэте вообще, мы вспоминаем
Мандельштама: шесть часов, две пачки папирос, шесть чашек кофе – вот и
стихотворение, где каждое слово ввёртывалось туда, куда нужно. Деление
на «живородящих» и «не живородящих» неправильно по сути, так как то, что
не «живородящее» поэзией не является. Я также не согласен с О.А.
Лекмановым, что это некая поэтика. По большому счёту каждый поэт и
писатель приходит в литературу со своей поэтикой, со своим
литературоведением, со своим видением предмета. В основном это
происходит естественно, по наитию. У одного глагольная рифма звучит
гармонично, у другого - нет. Пушкин писал, например, «розы-морозы», а
как здорово получилось. И тоже самое у Вознесенского. Сколько бы мы ни
говорили, можно ли обсуждать поэта, нужно не забывать, что большой
приварок не только от гитары и звучания голоса, но и от обаяния
личности. Не забывайте, что Высоцкий был ещё киноактёром и гениальным
театральным актёром.





Афиша фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой»


Доктор филологических наук, профессор кафедры общей
теории словесности МГУ им. Ломоносова Красных Виктория Владимировна
подвела итог дискуссии: «Хорошая авторская песня – это тоже литература.
Существуют произведения (тексты, романы, песни, фильмы) единожды
вошедшие в нашу жизнь, которые остаются там навсегда. И опять же,
вспоминая авторскую песню, мне кажется, что «Жить ещё надежде до той
поры пока...», пока есть эти атланты, которые держат на своих плечах
нашу культуру. А пока жива русская культура, будет жива замечательная
страна под названием Россия».
Председатель ОЛРС Алексей Любченко подчеркнул, что Владимир Высоцкий
воплотил в себе боль и совесть нашего времени, он стал выразителем целой
эпохи и навсегда останется в народной памяти и сердцах.
Также, участники ОЛРС обсудили нашумевший фильм «Высоцкий. Спасибо, что
живой», и те, кто смотрел фильм, поделились друг с другом впечатлениями.

В.В. Красных: "Фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» я не смотрела
принципиально. Я боюсь разрушить тот образ поэта Высоцкого, которым я
так дорожу. Я не настаиваю на собственной правоте. Но слышала очень
разные отзывы об этом фильме, причём отзывы людей, мнение которых я
ценю. Мне кажется, прошло слишком мало времени после того, как Владимир
Семёнович ушёл из жизни. Но для каждого из нас он «живой». И я
побоялась, что мне будет неудобно за авторов этого фильма".
Певица и поэтесса Ольга Лебедева высказала своё мнение о фильме: «Меня
тоже волновало, как я отнесусь к автору фильма, ведь мои друзья,
посмотрев фильм, разделились во мнениях. Я смотрела фильм с супругом.
Ему категорически не понравилось, а мне фильм очень понравился, я
смотрела на одном дыхании. Трудно описать в двух-трёх предложениях, в
чём же я увидела суть картины. Поскольку после трагического ухода
Высоцкого из жизни прошло слишком мало времени, его сын решил взять
только три дня из жизни поэта, чтобы не затронуть чувства близких ему
людей (Марины Влади и других). Я очень боялась, что будет чрезмерный
надрыв, возня вокруг пагубных пристрастий Высоцкого, это будет показано
грязно и нарочито. Но, к счастью, там этого абсолютно не было. Авторам
удалось показать, как за три дня главный герой может меняться, как
окружающие могут меняться, как личность может влиять на окружающих. И
эти впечатления для меня были очень важны. Супругу же хотелось увидеть
правдивую биографическую ленту».



После дискуссии участники вечера прочитали свои произведения,
посвящённые Владимиру Высоцкому, а также эссе, рассказывающие о жизни
поэта. Постоянная участница ОЛРС писательница и врач-психиатр Зинаида
Михайловна Агеева представила свою книгу «Душевный мир Владимира
Высоцкого», в которой рассматривает особенности личности и характера
поэта и его творчество с точки зрения психологии.
В литературном вечере ОЛРС участвовали: Владимир Левченко, Жанна
Варнавская, Жанна Лошманова, Алла Попова, Ольга Разумкова, Юрий
Шестаков, Юлия Водолагина, Татьяна Медиевская, Надежда Чумаченко, Ольга
Князева, Павел Пак, Генрих Палоян, Татьяна Прудникова, Мироманов
Андрей, Татьяна Осипова, Ольга Петаева, Ирина Рудых, Ольга Ульянова, Лия
Мишкина, Александр Карпенко, Андрей Гребнев, Дмитрий Первухин и другие.
Для гостей и участников ОЛРС прозвучали песни Высоцкого в исполнении
певицы Ольги Лебедевой, поэта Андрея Травина и актёра театра Олега
Солдатова.
Затем среди активных участников вечера была проведена литературная
лотерея.
Главный приз – сборник стихотворений Высоцкого (самиздат 1976 года) –
был вручён поэту Андрею Травину.





Победитель литературной лотереи ОЛРС поэт Андрей Травин.

Источник:  http://olrs.ru/zasedaniya_1...

Смотрите новый ИНТЕРНЕТ КАНАЛ "ЗОНА" - Передача № 1, 2 - http://edinstvo-pravo.ru/video

my.mail.ru/community/pegasmusic/15CF85716D78617D.h...

СКВОЗЬ ВЕТРА
 **************************
Через тысячи дней,
Сквозь туман и дожди
Я к  тебе прилечу на побывку.
Мы споём  сквозь ветра, 
Сквозь миров миражи,
Мы дуэтом споём по отрывку...
Знаю я, ты мне-друг,
Потому что всегда
Ждёшь и веришь:
Вернусь в одночасье,
Потому что  сквозь тени
Колымских тех вьюг
Наша встреча похожа на счастье...
Ты предложишь вина
Или что там ещё; 
Ты предложишь шальную подругу.
Ну, а я откажусь,
Потому что крещён
Нашей памятью общему другу.
 Ты в разрядах высок, 
Ты широкий в плечах, 
Нравом тихий,  и быт не устроен.
Ну а я, видит Бог,
Всё пою при свечах,
А за окнами - вьюжит и воет...
Посидим, помолчим,
Нету мочи уж петь,
Нету сил, чтобы что-то достроить,
Чтоб чего-то хотеть,
Не осталось молитв,
И не надо с судьбою нам  спорить.
Я назад - впопыхах, я обратно лечу.
Вспоминаю тебя, как не вспомнить?
Буду видеть во снах,
Будто - жду... и кричу,
Что должны мы чего-то достроить!
Недоделанный дом,
Недописанный стих,
Недопитый бокал - всё разбито!
Виноват ли я в том,
Или ветер, что стих,
Иль вино, что не нами пролито?...
                       ***     
2008 г. 25 июля.     
Памяти Вл. Высоцкого

1998 год памяти В. Высоцкого
 
*
Мне дайте пространство!
На новых листах
Серебряной нитью свяжу
Всех душ окаянство,
Поверженных в прах,
И новую песню сложу.
Мне дайте свободу,
Где нет ярлыков,
Где смесь языков
Как ликер!
Всего-то сто верных,
счастливых шагов,
Но все же поэт, как минер.
Он свяжет
Серебряной нитью строку,
Он вложит в нее запал,
Чтоб запах весны
Из стихов не пропал,
Чтоб каждый себя
В них узнал.
(12 января).
*

*** памяти Вл. Высоцкого
Покорен я Россией навеки,
Потому и люблю за глаза
Вас, российские человеки.
Закрываю дрожащие веки,
И катится, катится слеза.
Покорен я Россией навеки,
Потому что мне попросту жаль,
Что блуждают душою калеки.
Закрываю дрожащие веки,
И меня разрывает печаль.
Помоги нам, Царица Святая,
Вырвать Русь из нужды и забот.
Ведь плывет она, счастья не зная,
красотою своею пылая,
Как лебедушка, в мире плывет.
Помоги нам, Царица Святая,
на распутье который уж век
Твоя крестница, Русь святая,
красотою своею пылая,
утирает слезинку со век.
*** (11 авг. 1997 г.)

**
Мой рубикон щетинится как еж,
змею на границе вьется.
Его не перейду, так ну и что ж?
Мне обойти его придется.
И смысла нет не замечать его,
его гора отблескивает яро,
он послан мне от Бога Самого,
располосован от Его удара.
Кровавый след у кромочки реки,
вот кто-то шел на иглы рубикона,
и пальцев след от жилистой руки,
но пусто, не слыхать здесь даже стона!
Кривятся за спиной моей враги,
и подмечают каждый след и знают,
коль упаду, не подадут руки,
а пропаду, так в землю закопают!
Свою худую душу сжав в тиски,
иду вперед, и только там, я вижу,
сверкает даль - спасенье от тоски.
Я слезы на ресницы нижу.
Вот-вот дойдет и очередь моя
ступить на огненную плаху!
А за спиной осколки бытия,
стряхну, они подобны праху.
Я перешел его, я перешел!
И кто за мной, тот сыт и пьян, и весел!
Стелите степь, и в ней поставьте стол.
Нам не хватает только наших песен! (8 нояб.2005. Н.М.)
***

Бездна

Вот и бездна видна,
Рвутся кони из всех сухожилий.
Мы стояли над ней,
И коней удержать нету сил!
Видно, будет беда.
Но нагайка и ласка бессильны.
И стервятник с полей
Как над падалью, рядом парил.

Их восторг охватил,
И заржали так бешено кони,
Ну а наши сердца
Покатились галопом в распыл.
Удержать нету сил,
И душа уже в темени тонет,
Я не вижу лица,
Видно страх все вокруг растворил.

Еще миг, еще жив.
Полоснуло по сердцу занозой:
Что оставил я там,
Позади, где живал и пивал?
Что украл, недожив,
Что украсил увядшею розой,
Что построил я сам,
И кого пригласил на привал?

Ничего, никого.
Только рваная пыль под ногами,
Только дым, только мрак,
И как водится, копоть и смрад.
Получается, что
Мы похожи с своими конями,
И сбивая их такт,
Устремляемся сами мы в ад.
*** (8 мая 2007 .)

Спасибо за это необыкновенное сообщество! Как долго я вас искала в сетях, вы мне именно и нужны были. С великим вниманием читаю стихи, посвященные народному барду, наконец-то и народ пробился в мир, не только ТВ, концерты которого по больешй части мне не очень...
 

А я не спал…
 
Какой-то голос проскрипел мне от двери:
«Не спи, браток, не спи, не спи!»
Я спать хотел, хоть режьте на куски,
Я спать хотел, а мне скрипят: не спи…
И я не спал, я слышал сердца стук,
Такое сонное и тихое: тук-тук.
И я не спал и слышал суету,
Сквозь тишину: «Лови его, ату!»
То сотни рук тянулись ко душе,
И вырывали сонному язык,
И усыпляли сонного уже,
И обрывали мой посмертный крик!
А я не спал, я только притворялся,
И средь людей хороших растворялся.
Ну, а потом я мертвым стал, как все.
И мой портрет, чуть скошенный, висел… (24 октября 1997)

Добрый день. дорогие друзья!
Сегодня для вас я поставила на ленту новый ролик посвященный памяти Владимира Высоцкого, человеку, который для меня очень много значил...

Вы, пустословством, как дегтем заляпанные, -
Ы, как и слово из песни не выкинешь -
Сколько нас мызгали скользкими лапами
Оптом и в розницу песней прокисшей?
Цокот коней над обрывом послышался -
Кони выносят всем грешным по яблочку,
И позади его - вора охрипшего,
Йогой уселась истина с шашкою.

Вырубить головы псам запопсованным,
Оловом глотки залить вам писклявые.
Ложь отыскать и ее загипсованную,
Оспой разбитую стерву трухлявую,
Драть, как мента за козла отпущения,
Яростью хриплой до отрешения.
>

СУРА 96

Читай! Во имя Господа, который сотворил!*
Он человека сотворил из сгустка ДНК-чернил**.
Читай! Господь - Дающий уважение,
Который Записью дал обучение.
Он человека научил, где не было учения.
Нет! Истинно, человек произволу рад,
Видя, что он богат -
Истинно, к Господу твоему возврат.
Видал ли ты того, кто строит множество преград
Служителю, вершащему молитвенный обряд?
Видал ли ты, быть может, он на Пути (получения Божьих наград)?
Или приказывал он набожность (боясь ужасный ад)?
Видал ли ты, быть может, не поверил он и совершил от истины откат?
Неужто он не знал, что Божьи очи это зрят?;
Нет! Если он не прекратит, Мы схватим его за чуб волос -
Чуб*** лжи, вины - (и будет спрос).
К тому, к кому взывал, пусть сделает он помощи запрос,
Мы ж созовем охранников огня, (и будет в ад ужасный перенос).
Нет! Не поддавайся ты ему, а соверши земной поклон и ближе к Богу стань.

Тимур Джумагалиев - ответственный за перевод.

*Именно слово "читай" явилось первым словом, ниспосланным людям через Мухаммада (мир ему). Процесс чтения запускает работу Разума, поэтому так важно читать. С этой суры и началось ниспослание Корана.
**По поводу 'аляк - я думаю, это нечто большее чем принятое толкователями значение "сгусток крови" Если посмотреть корневые значения слова 'аляк, то выходят такие значения: "сцеплять, связывать", а слово 'алляка имеет значение "писать комментарии на полях". Молекула ДНК как раз и представляет определенную цепочку, связь, также представляет собой запись генетической информации человека.
*** Как сообщает профессор Кейт Мур, только в наше время было открыто, что передняя часть головного мозга отвечает за ложь и правду, хорошее или греховное поведение. Именно оттуда растет "насия", что было переведено как "чуб".

P.S. Прошу вас, пишите комментарии в моем блоге: http://blogs.mail.ru/mail/timjum/4103363D4E7D4EB1.html