Фото 31 марта 2023 год.

После снежной зимы река разлилась очень сильно. Фото сделаны около Спасской башни

Церковь в честь иконы Божией Матери Живоносный источник была построена купцами Калашниковыми в 1785 году и кроме главного престола имела придел, освященный в честь Рождества Иоанна Предтечи. Располагалась эта церковь на северо-востоке города. Сохранилось её изображение на картах.


Карта начала XIX века.


Это карта 1843 года.

Нам эта церковь известна как кладбищенская, но на картах пока нет отметки, что рядом находятся захоронения.

Разрушена эта церковь была в 30 годы ХХ столетия, тогда же было снесено и кладбище, которому не было и ста лет.

В настоящее время на месте церкви находятся жилые дома по адресу переулок Северный.






Фото 13.06.21

24 марта (12 марта по старому стилю) 1897 года в селе Шилово - Успенское Дорогобужского уезда (ныне - территория Калпитского с/о Вяземского района) в семье священника и сельской учительницы родился Ильенков Василий Павлович, русский советский писатель. Умер 15 января 1967 года в городе Москва. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок №8).

24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР уроженец вяземской земли (дер. Щелканово) - Филиппов Григорий Андреевич (1922 - 2008) удостоен звания Героя Советского Союза.

24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм уроженцу вяземской земли, старшему лейтенанту Сергееву Сергею Ефимовичу (29 июня 1919 — 14 октября 1944) посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

23 мая 1943 года для изучения вопроса о восстановлении города и его планировки в Вязьму приезжает специальная комиссия из представителей Народного комиссариата коммунального хозяйства РСФСР.

23 мая 1966 года Юрий Алексеевич Гагарин приезжал в Вязьму, чтобы встретиться с избирателями, выдвинувшими его в Верховный Совет СССР по Смоленскому избирательному округу № 27.

27 июня 1858 года подано «Прошение послушниц Аркадиевского монастыря, испрашивающих разрешения отлучиться им в город Киев для поклонения мощам» угодников Божиих.

Эта фабрика была построена в 1932 году и была предназначена для переработки льна.












Фото 28 апреля 2018 года.

Недалеко находились отстойники чесальной фабрики.












Фото 14 мая 2018 года.

В Катыни,что при раскопках нашли зубную щётку директора Вяземской льночесальной фабрики Кляйн-Клявина.


Александр Яковлевич Клявс-Клявин родился в 1888 г. в посёлке Григули Шмокувской волости Лифляндской губернии. По национальности латыш. Согласно анкете арестованного из архивно-следственного дела 1936 г., сын крестьянина-середняка. Образование низшее, специального образования не имел. В семье было 4 брата и 3 сестры: Ян, Эдуард, Август, Адольф, Зельма, Герта и Альвина.
Из автобиографии от 13 ноября 1922 года: «...Первое знакомство и близость с революционной работой началось в 1904 г., когда старший брат Ян принимал активное участие в работах Латышской организации РСДРП (б) и в 1905 г. состоял членом Революционного Комитета Тирзенской волости. Тогда же 1 мая 1904 г. вступил в партию.  В 1905 году Карательной Экспедицией Ян был приговорен к смертной казни, которая была заменена поркой – в итоге он умер. Брат Адольф – член партии с 1917 г., погиб на Врангельском фронте.» (ЦГАИПД СПб. Ф. 1728. Оп. 1. Д. 321893. Л. 1)
В анкете, заполненной 25 июля 1921 года, Александр указал, что до 1904 г. работал пастухом и посещал школу. В 1905–1906 гг. был в деревне у отца работником (батраком). (ЦГАИПД СПб. Ф. 1728. Оп. 1. Д. 321893. Л. 30-31)
До революции работал чернорабочим на различных предприятиях в Риге и Петрограде. Во время Первой мировой войны вначале был санитаром, потом ротным фельдшером. В 1918 г. начальник Особого отряда, участник боев 3-4 марта под Нарвой с германскими войсками. Член ВКП(б) с 1904 по 1936 г.
После убийства М. Урицкого был председателем Революционной Тройки 2-го Городского района Петрограда. В дни Кронштадского восстания состоял председателем Революционной Тройки района. (ЦГАИПД СПб. Ф. 1728. Оп. 1. Д. 321893. Л. 1)
В 1921–1923 гг. – заведующий Экспортно-импортным отделом Народного комиссариата торговли РСФСР. В 1923–1924 гг. был кандидатом в члены Центральной Контрольной Комиссии РКП(б). С октября 1925 по 13 января 1926 г. – ответственный секретарь Новгородского губернского комитета РКП(б) – ВКП(б).
С 1926 по 1927 г. работал в Народном комиссариате внешней торговли СССР. С 1929 по 1934 г. занимал должность заместителя председателя Исполнительного комитета Западного областного Совета.
До 13 августа 1936 г. А. Клявс-Клявин занимал должность директора Вяземской льночесальной фабрики. 10 августа 1936 г. в газете «Рабочий путь» была опубликована статья под названием «Вяземские либералы», где среди прочего отмечалось, что Клявс-Клявин на своем посту заявлял: «…Рабочие фабрики единоличники и воры, старающиеся растащить предприятие». После данной публикации его сняли с должности директора фабрики, а спустя два дня, 15 августа 1936 г. арестовали. (АУФСБ СО. Д. 2179с. Т. 2. Л. 11, §1)
Во время следствия содержался в тюрьме г. Смоленска. В ходе следствия А. Я. Клявс-Клявину ставили в вину политические связи с Саррой (Ольгой) Равич – первой женой Г. Зиновьева – и другими «зиновьевцами».
В Постановлении от 5 ноября 1936 г. указывалось, что Александр Яковлевич Клявс-Клявин «являлся одним из руководителей контрреволюционной зиновьевской организации в Ленинградской области».
7 июня 1937 г. Александр Яковлевич Клявс-Клявин был приговорен к тюремному заключению сроком на 8 лет за «троцкистскую деятельность». Дело было открыто вновь 25 июля 1937 г., на этот раз его привлекли обвиняемым по процессу «право-троцкистской организации Западной области» во главе с И. П. Румянцевым, первым секретарем Западного обкома ВКП (б).
Решением Выездной сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР от 22.11.1937 г. по ст. 58-7,8,11 УК РСФСР приговорен к расстрелу. Дело было назначено к рассмотрению в закрытом судебном заседании, без участия защиты и обвинения и без вызова свидетелей. Расстрел произведен 22.11.1937 г., то есть сразу в день оглашения приговора. Его жена Евдокия и дочь Лариса (которой на тот момент исполнилось 16 лет), как члены семьи «врага народа», были приговорены к 8 и 5 годам исправительно-трудовых лагерей соответственно.
Реабилитировали Александра Яковлевича 15 сентября 1956 г. В том же году реабилитировали и членов его семьи.
При проведении поисково-эксгумационных работ на территории Мемориального комплекса «Катынь» летом 2017 года, в одном из 10 исследованных захоронений среди останков людей и иных предметов (кружек, гребешков, зубных щеток и др.) была найдена зубная щетка с надписью «15 августа 1936 г. А. Я. Клявс-Клявин». Данный предмет представлен в экспозиции Мемориального комплекса «Катынь».





После осмотра позиций (июль 1919 г.). В центре А.Я. Клявс-Клявин.
Из книги «Красная летопись №3(60)» Ленпартиздат, 1934 г.
С.38 Оборона Петрограда в 1919 г. Воспоминания А.Я. Клявс-Клявина
 




Удостоверение А. Я. Клявс-Клявина,
члена Центральной контрольной комиссии РКП(б)


Зубная щетка с надписью «15 августа 1936 г. А. Я. Клявс-Клявин»
обнаружена в ходе раскопок на территории Мемориального комплекса «Катынь» в 2017 г. 

Источник - http://memorial-katyn.ru/ru...;

9 сентября 2020 г. в с.Туманово будет открыт памятник уроженке села,лётчице,Герою Советского Союза Будановой Е.В.

25 декабря 1937 года в селе Верхнеднепровское Новодугинского района Смоленской области родилась Лариса Павловна Левцова - секретарем партийной организации Вяземского льнокомбината, директором. Заслуженный работник текстильной и легкой промышленности РСФСР. Почетный гражданин города Вязьма.

25 декабря 1942 года все население города Вязьмы и военнопленные из лагерей бы¬ли собраны на станцию для разборки завалов и ремонта путей. На путях валялись сгоревшие танки, орудия, различное имущество. На этот раз советские бомбардировщики поработали на славу. Три дня со станции Вязьма не смог выйти ни один поезд, все пути были разбиты.

25 декабря 2009 года в здании Вяземской городской администрации прошли первые Аркадиевские чтения «Преподобный Аркадий Вяземский. Его роль в истории города Вязьма».

25 декабря 2011 года в Вязьме прошел междугородный турнир по мини-футболу среди юношеских команд городов, носящих почетное звание Российской Федерации «Город воинской славы» - Вязьмы, Великого Новгорода, Наро-Фоминска, Великих Лук. Для участия в турнире была приглашена также команда из города Гагарина – родины первого космонавта. В церемонии открытия турнира приняли участие Глава муниципального образования Вяземского городского поселения О.С. Григорьев, заместитель Главы районной Администрации по социальным вопросам Т.А. Якушева, председатель комитете по физической культуре, спорту, туризму В.П. Кореневский, директор физкультурно-спортивного комплекса «Вязьма» А.В. Чубаров, участники команд, вязьмичи.

Силами учителей Тумановской школы установлен памятник Гайдуковой Э.С.,известному педагогу-краеведу.

С юбилеем-70 лет!Желаем всех земных благ,доброго здоровья и долгих,долгих лет жизни!

1 июня 1941 года в городе Вязьма Смоленской области родился
Кирпищиков Владимир Михайлович. В 1953 году поступил в Минское суворовское
военное училище, которое окончил в 1961 году. Воинское звание – капитан. В 1957 году в Вяземской районной газете состоялась первая публикация молодого автора.  В 1967
году приехал на Камчатку. В 1970 году окончил факультет журналистики Московского государственного университета им. Ломоносова (МГУ), с 1968 года - член Союза журналистов СССР, затем – России. Умер в 2007 году.

И вновь рокочут и звенят
Весны серебряные гусли,
И стаи птиц домой летят
Над половодной светлой Русью.

В смоленской древней стороне
Мой соловей засвищет снова,
И вновь разбудит он во мне
Давно забытой песни слово.

Там небо выше надо мной,
Простор яснее там и шире
И за стеною крепостной
Там не страшны все беды в мире.

Святая память о войне –
Как за грядущее тревога, -
Горит пожарищем во мне
И к отчему зовёт порогу.

Я видел страны и моря,
Я холод знал и зной палящий,
Но ты, Смоленщина моя,
Всегда была звездой манящей.

И вот я кланяюсь тебе
И, после долгих лет разлуки,
Ты, словно мать в моей судьбе,
Навстречу простираешь руки.

Август 1976  г. Вязьма

СЛУШАЯ РАССВЕТ

Я не бывал здесь много лет
И столько долгих зим.
Давай послушаем рассвет
И тихо постоим.

В миганье тающей звезды,
В отваге соловья
Я нахожу твои следы,
О, молодость моя.

Вот луч по куполу скользнул –
И купол – осиян,
И медный колокола гул
Стряхнул росу с полян.

Звонарь к заутрене зовёт,
Как сотни лет назад,
Но мало кто теперь идёт
Справлять седой обряд.

Быть может, старая вдова
Молитву совершит,
Прошепчет горькие слова
За упокой души.

От церкви вдаль – до той звезды –
Льняная синь полей,
И нет войны, и нет беды
Для жён и матерей.

Иная молодость взошла,
У ней иной разбег,
На плечи трудные дела
Взвалил ей трудный век.

И потому вдали радар
Прощупывает тишь,
Что ты со мной, как вещий дар,
Любимая, стоишь.

Но если будет суждено
И нам пойти, тогда
Благослови твоё окно,
Рассветная звезда! –

Чтоб я к тебе пришёл живой,
А коль навылет в грудь –
Не позабудь льняной прибой,
То утро не забудь.

Но чтобы жить нам тыщи лет
И столько чистых зим,
Давай послушаем рассвет
И тихо постоим.

Июль 1965  г. Вязьма.

Автор: Алексей Пугачев, член Союза краеведов России.



В своих монографиях историками сообщатся о том, как, вернувшись после лечения, начальник штаба Верховного главнокомандования, генерал М.В. Алексеев вызвал в Ставку, которая находилась в Могилеве, императора Николая II, принявшего на себя в 1915 году обязанности Верховного Главнокомандующего. Историки предполагают, что вызов императора в Ставку был связан с планируемым наступлением русской армии на фронтах Первой мировой войны.

21 февраля (по новому стилю 6 марта) 1917 г. незадолго до отъезда Николай II принял министра внутренних дел А.Д. Протопопова, заверившего царя в том, что ситуация в столице находится под контролем. На следующий день 22 февраля (по новому стилю 7 марта) 1917 г. царский поезд и поезд свиты после полудня вышел из Царского Села в сопровождении собственного железнодорожного полка. Отъезжая в Ставку, Николай II не подозревал, что спустя чуть более недели он перестанет быть императором России.

Императорский маршрут пролегал через Смоленщину. Сохранившиеся служебные телеграммы рассказывают о проследовании императорского поезда через район управления Вязьмы участка Вязьма-Могилев. 23 февраля (по новому стилю 8 марта) 1917 г. в Департамент полиции ушла телеграмма из Вязьмы от начальника жандармского полицейского управления, генерал-майора П.И. Фурса: «Литерные поезда управления проследовали благополучно». Начальник службы связи при Ставке императора Николая II, подполковник Б.Н. Сергеевский из Могилева телеграфировал: «Поезда литера А и Б участок Вязьма-Могилев проследовали благополучно». О маршруте оставил запись в своем дневнике 23 февраля 1917 г. и сам Николай II: «Проснулся в Смоленске в 9 час. Было холодно, ясно и ветрено…».

Вскоре после отъезда императора в Ставку ситуация в Петрограде стала развиваться стремительно быстро, неумолимо приближая страну к катастрофе. 23 февраля 1917г. в Петрограде из-за нехватки продовольствия, роста цен на хлеб и антивоенных настроений вспыхнули массовые беспорядки; рабочие бастовали и устраивали демонстрации. В этот день в столице России началось Петроградское восстание, вошедшее в историю как Февральская революция. В первый день в забастовках участвовало около 100 тысяч рабочих с 50 предприятий — треть рабочих; на следующий день бастовало уже 200 тысяч человек, то есть более половины питерского пролетариата. 25 февраля забастовки охватили свыше 300 тысяч человек или 80% рабочих города. Демонстранты перешли от экономических лозунгов к политическим требованиям: «Долой монархию!», «Да здравствует республика!»

В ходе уличных столкновений со стороны полиции и военных частей к демонстрантам было применено огнестрельное оружие, появились раненые и убитые. Действия царских властей вызвали возмущение в Государственной Думе. 25 февраля (по новому стилю 10 марта) 1917 г. Николай II издал Указ Сенату о роспуске Государственной Думы. 27 февраля 1917 г. начался вооруженный мятеж частей Петроградского гарнизона. Солдаты приняли решение не стрелять в демонстрантов и присоединились к рабочим. Утром 27 февраля на сторону восставших перешло 10 тысяч солдат, а вечером того же дня — уже 67 тысяч. 28 февраля на стороне восставших оказалось 127 тысяч солдат, а 1 марта - уже 170 тысяч, то есть весь гарнизон Петрограда. Солдаты захватили главный оружейный арсенал. Оружие попало в руки восставших рабочих. Захватывались правительственные здания: Совет министров в Мариинском дворце, штаб Петроградского военного округа, вокзалы, тюрьмы, откуда выпускались все заключенные, в том числе уголовники, громились полицейские участки, суды, возникали многочисленные пожары. В столице начались убийства полицейских и мародерства. Петроград охватил хаос. В дни февральских революционных событий в Петрограде было убито 169 человек и около тысячи ранено. Большое количество погибших приходится на 26 февраля. Очевидно, что Февральскую революцию в Петрограде мирной назвать нельзя.

Днём 27 февраля 1917 г. на заседании Совета старейшин Государственной Думы из-за прекращения деятельности Совета министров был сформирован новый орган власти — Временный комитет Государственной Думы (Комитет членов Государственной думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями), который возглавил октябрист М.В. Родзянко, председатель распущенной императором Госдумы.

Возложив на себя обязанности по «водворению порядка в столице», депутаты Государственной Думы фактически стали центром новой власти и превратили стихийные беспорядки в организованное революционное движение. Для солдат и рабочих, взявших в осаду Таврический дворец, русский парламент стал оплотом, знаменем и вдохновителем дальнейшего продвижения в столице России демократических идей Февральской революции. Заметим, что в конце февраля — начале марта 1917 г. в том же Таврическом дворце, в одном из помещений Государственной Думы, явочным порядком был организован и Исполнительный Комитет Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, новый коллегиальный представительный орган зарождающейся революционной власти.

Телеграммы с приказами о водворении порядка в столице, направленные Николаем II из Могилева членам правительства (военным и полицейским чинам) в Петроград, выполнять было некому. Получив тревожные телеграммы из Петрограда от супруги-императрицы, от Председателя Госдумы М.В. Родзянко и министров правительства, император Николай II 28 февраля принимает запоздалое решение покинуть Могилев. Царским поездам предстояло преодолеть около 950 вёрст в обратном направлении по маршруту Могилев-Орша-Смоленск-Вязьма-Лихославль-Тосно-Гатчина-Царское Село. Но прийти к месту назначения им было не суждено.

28 февраля поезда императора и свиты прибыли в Вязьму. Николай II в три часа дня послал со станции Вязьма императрице Александре Федоровне телеграмму на английском языке, в которой сообщал: «Выехал сегодня утром в 5 ч. Мысленно постоянно с тобою. Дивная погода. Надеюсь, что вы себя хорошо чувствуете и спокойны. Много войск послано с фронта. Сердечнейший привет. Ники».

О прибытии в Вязьму Николай II оставил запись в своем дневнике: «28 февраля. Вторник. Лег спать в 3 час. 15 мин., так долго говорил с Н.И. Ивановым, которого посылаю в Петроград с войсками — водворить порядок. Спал до 10 час. Ушли из Могилева в 5 час. утра. Погода была морозная, солнечная. Днем проехали Вязьму, Ржев, Лихославль в 9 час».

В тот же день в Лихославле Николаю II доложили телеграмму от военного министра М.А.Беляева об окончательном поражении лояльных правительству войск в Петрограде: «…мятежники овладели во всех частях города важнейшими учреждениями. Войска, под влиянием утомления, а равно пропаганды, бросают оружие и переходят на сторону мятежников или становятся нейтральными. Сейчас даже трудно указать, какое количество рот является действительно надежными. На улицах все время идет порядочная пальба, всякое движение прекращено, появляющихся офицеров и нижних чинов разоружают. При таких условиях сколько нибудь нормальное течение жизни государственных установлений и министерств прекратилось…».

К тому времени для императора Николая II ситуация сложилась бедственная, поскольку царский поезд в революционную столицу прибыть уже не мог. 1 марта 1917 г. на расширенном заседании Временного комитета Государственной Думы, а также представителей исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов был согласован первый состав Временного правительства — высший исполнительно-распорядительный и законодательный орган государственной власти в России. К тому времени восставшими солдатами были захвачены лежавшие на пути к Петрограду ближайшие железнодорожные станции Любань и Тосно. Блуждающий императорский поезд вынужденно проследовал на железнодорожную станцию Псков, где в салон-вагоне своего поезда 2 марта Николай II подписал отречение от престола. Прервалась 300-летняя династия Романовых, и в истории России Николай II стал последним русским царем. На следующий день 3 марта 1917г., после отречения, Николай II из Пскова вновь отправился в Могилев, чтобы попрощаться с генералами и офицерами Ставки и для встречи со своей матерью. Под давлением Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов только что сформированное Временное буржуазно-демократическое правительство 7 марта приняло Постановление об аресте «отрекшегося императора Николая II с супругой». Он был арестован в Могилеве 8 марта комиссарами Временного правительства и под военной охраной, выделенной генералом М.В. Алексеевым, 9 марта препровождён в Царское Село.

Следует сказать, что из-за малочисленности своей партии и фракции в Госдуме и Петросовете большевики не принимали заметного участия в революционных февральско-мартовских событиях и в принятии решения об аресте Николая II.

Акт отречения Николая II с радостью встретила вся Россия, без исключения все слои русского общества, в том числе иерархи Русской Православной Церкви. В первых числах марта 1917 г. Святейший Синод немедленно отреагировал на царское отречение, удалив все молитвенные упоминания о помазаннике Божьем, вместо него записав «благоверное Временное правительство». Тогда же из зала заседаний Синода было вынесено и царское кресло (трон). В то же время по всем российским епархиям прошли съезды и собрания. В своих резолюциях духовенство приветствовало падение самодержавной власти и приход демократического правительства. С выражением преданности и доверия Временному правительству обращались и священники Смоленской губернии, в том числе духовенство Вяземского благочинного округа.

Сегодня некоторые историки придерживаются гипотезы о заговоре против Николая II в высших кругах правящей элиты, в том числе генералитета. Но есть и другая точка зрения: если предположить, что заговор существовал и отъезд в Могилев стал западней для царя, нельзя отрицать и того, что Николаем II во время пребывания в Ставке был допущен ряд просчетов. Один из роковых — несвоевременное решение о возвращении в Петроград.

В течение двух недель — с 23 февраля по 9 марта 1917 г. в судьбоносное для России время Николай II несколько раз проделал путь через Смоленскую губернию по железной дороге через станции Сычевка, Вязьма, Ярцево, Смоленск сначала в статусе царя, потом царя, отрекшегося от престола, и, наконец, арестанта в чине полковника.

Массовые антиправительственные выступления петроградских рабочих и солдат Петроградского гарнизона, хлебные бунты, антивоенные митинги, недовольство либерально-буржуазных кругов единоличной властью Николая II привели к падению самодержавия. В России, участвующей с августа 1914 года в Первой мировой империалистической войне, произошла Февральская буржуазно-демократическая революция. Практически одновременно революционно-демократическими силами в столице России был сформирован параллельный Временному правительству орган власти — Петроградский Совет, что привело к ситуации, известной как двоевластие, просуществовавшей до конца октября 1917 г.

Источник - http://vvestnik.ru/5041-nik...;

Воспоминания о боях за Вязьму в марте 1943 г.

бывшего командира 110-й сд, генерал-майора в отставке,

Героя Советского Союза Георгия Борисовича Петерса


...К 23-м часам 11 марта основные силы дивизии вышли южнее города Вязьмы на рубеж Панино, Алексеевское и приступили к форсированию реки Вязьмы и ее южного болотистого притока. Наступление наших частей противник пытался сдержать сильным огнем минометов и тяжелой артиллерии из районов Вязьма, Ржавец.

Основная задача дивизии заключалась в том, чтобы оседлать в районе Кувшиново, Степаньково автостраду Москва — Минск и перерезать пути отхода из Вязьмы на запад. Фашисты подтянули для обороны Вязьмы три дивизии и тяжелую артиллерию (данный факт о наличии таких крупных сил противника для обороны города не подтверждается архивными материалами — прим. Д. К.). Они укрепились на северо-восточной, восточной и юго-восточной окраинах города.

После уточнения обстановки и задач стрелковым полкам, на наблюдательном пункте наступило относительное спокойствие, только радисты и телефонисты вполголоса, на им одним понятном языке, проверяли связь по различным каналам, да еще ординарец над чем-то колдовал, готовя ужин.

Скрипнула дверь, и в землянку вошли командующий артиллерией дивизии подполковник Н. А. Красавин и дивизионный инженер подполковник М. А. Остроумов. Тов. Остроумов был выдвинут на эту должность из ополченцев, старый боевой командир инженерных войск, лет около 60-ти, хладнокровный, беспредельно храбрый человек. М. А. Остроумов отвоевал всю Первую мировую войну, в должности командира инженерной роты, и всю Гражданскую, в должности дивизионного инженера Красной Армии. Он был снят по возрасту и состоянию здоровья с военного учета и работал инженером в строительной организации в г. Москве. По первому зову партии он немедленно вступил в ополчение.

— Как с минами, Михаил Александрович? — обратился я к нему.

— Много мин, особенно на правом фланге у Вязьмы, да и все завалы и дороги заминированы. Много уже саперов потерял, все с пехотой приходится работать, а, подчас, и впереди ее. Да ничего, справимся.

— Будем ужинать, да часика два поспим. К четырем часам начнем переход на новый наблюдательный пункт, на высоту у деревни Богдановка.

Только сели ужинать, как телефонист докладывает, что вызывает командующий 33-й армией генерал-лейтенант Василий Николаевич Гордов. Разговор велся по кодовой таблице и кодированной карте.

Выяснив обстановку и заслушав решение о дальнейших действиях, командующий просил передать командирам частей благодарность за стремительное наступление и успешные действия войск. Затем, минутку помедлив, командующий перешел на официальный разговор.

— Георгий Борисович, вы, кажется, в феврале 1942 г. в составе нашей же армии участвовали в попытке освобождения города Вязьмы.

— Да, но, к сожалению, тогда мы не смогли добиться успеха. В этой операции погиб наш командующий М. Г. Ефремов.

— А не попытаться ли вам сейчас ударом на северо-запад помочь правому соседу в освобождении Вязьмы, ведь он ведет сейчас тяжелые бои за сильно укрепленный рубеж Каменная гора, Новый Ржавец и несколько задерживается. Да и память генерала Ефремова победой отметите.

— Как прикажете. Очень уж трудный маневр, фронт повернуть на девяносто градусов, да еще ночью под носом у противника. Особенно достанется артиллерии.

— Что трудно, то трудно. Я ведь не приказываю. Но я бы, пожалуй, на это решился. Подумайте, я через полчаса позвоню. Только частью сил, скажем, одним-двумя батальонами продолжайте наступление на Степаньково. Задача оседлать автостраду и захватить мост через Вязьму.

Час ночи 12 марта 1943 года.

Решение принято и утверждено, теперь для дивизии это приказ. Но по существу это только идея, которую следует разработать во всех деталях, довести до всех частей и отдельных подразделений, обеспечить выполнение, проверить начало и ход осуществления по времени и месту, всю эту работу должен выполнить штаб дивизии. Диву даешься, как буквально в считанные минуты начал выполняться замысел. Части начали поворачивать фронт на северо-запад и выполнять новую задачу по освобождению штурмом города Вязьмы. Это сработал штаб и его подразделения. Начальник штаба подполковник Василий Георгиевич Брагин, высокой культуры и знающий офицер, всегда работал спокойно, без суеты и торопливости, но очень быстро и уверенно.

В 3 часа передовые отряды частей и их разведывательные группы начали действовать в своих направлениях, а именно:

От 1291-го полка—из деревни Бозня на депо Вязьма;

От 1289-го полка — из поселка Ново-Алексеевское на центр Вязьмы;

От 1287-го полка — из Амбросимово на Ямская, западная окраина Вязьмы;

Лыжный батальон дивизии из Лупицыно на Степаньково, а усиленный батальон 1287-го полка — вдоль южного берега Вязьмы с задачей захватить и удерживать все переправы от Амбросимово до Зачково через реку.

Первыми в город ворвались бойцы 1291-го полка, которым командовал подполковник И. И. Василенко. Через несколько минут на юго-западной окраине Вязьмы завязали бой красноармейцы капитана Хачемизова. С первых же шагов продвижения наших войск по Вязьме в боевые порядки стрелковых подразделений пришлось включить саперов, так как все подряд было минировано.

Село Ямское, пригород юго-запада Вязьмы, обошла и ударила с тыла группа автоматчиков под командованием младшего лейтенанта Милюгина. Бойцы уничтожили до 100 фашистов. Пулеметчик красноармеец Жировой истребил один до 30 гитлеровцев, а старший сержант Марченко уничтожил 10 и трех гитлеровцев взял в плен.
Наши подразделения, освобождая дом за домом, приближались к центру города. Фашисты выделили поджигателей. Все, что не успели взорвать, поджигали. Над городом сгущался дым от пожаров.

Вот из развалин домов, под прикрытием пулеметного огня, на отделение младшего сержанта Петрова перешла в контратаку большая группа фашистов. Петров под прикрытием развалин направил в обход трех автоматчиков, а сам с двумя бойцами залег и открыл огонь по фашистам. Немцы устремились вперед, но, попав под фланговый огонь автоматчиков, бросились назад. Сержант поднял отделение и стал их преследовать. На поле боя осталось 12 трупов противников.

К 7 часам овладели центром города. К этому времени сосед справа, 144-ая стрелковая дивизия, ворвалась на северо-восточную окраину города и стала так же продвигаться к центру, а лыжный батальон 110-й стрелковой дивизии вышел в тыл противнику и перерезал автостраду Москва — Минск.

Опасаясь окружения, немцы стали поспешно отступать на северо-запад.

1289-й полк перешел в стремительное преследование и к 7.30, выйдя на северную окраину Вязьмы, передовым отрядом оседлал автостраду у совхоза Андрейково.

Война уходит на запад, город на некоторое время остается во власти саперов, они начинают бой за город и они его завершают. Саперы подлинные герои штурма города...

9 декабря 1964 г. Герой Советского Союза, генерал-майор

в отставке, бывший командир дивизии (Г. Б. Петере)

Материалы Вяземского историко-краеведческого музея. Инвентарный номер № 669/9

Партизанский отряд "За Родину". В ВЯЗЬМЕ.

17 сентября 1942 года был сформирован партизанский отряд «За Родину», который до освобождения района от немецко-фашистских захватчиков действовал на территории Вяземского и приграничных с ним районов. Командиром отряда был назначен Коханович М.Л., заместителем командира - Перепелкин А.П., комиссаром - Юрпалов П.Л., начальником штаба - Быстриков П.И.И Т Суетнов, командир отряда Реванш.

В деревне Косткино партизаны Ивана Богданова обнаружили небольшую подпольную группу. Самым энергичным в этом маленьком коллективе был А. А. Гурченко. Леша Гурченко, московский комсомолец, в 1940 году вместе с другими товарищами был направлен Центральным Комитетом ВЛКСМ и Наркоматом внешней торговли СССР на работу в Латвию. Там его застала война. В августе 1941 года он получил назначение в 19-ю армию и стал помощником начальника Военторга. 19-я армия тогда занимала оборону северо-восточнее города Ярцева, а тылы ее располагались на станции Вадино. В конце октября после тяжелых боев под Вязьмой, пробираясь из окружения, Гурченко встретился с. девушкой, кассиром Военторга армии, звали ее Шурой. Шура до войны жила в Вязьме. Недолго думая, они решили зайти в Вязьму и у знакомых Шуры запастись продуктами.

Вязьма казалась безлюдной. В городе осталось всего несколько сот жителей, и те старались не показываться на улицах. Приказы немецкого командования запрещали людям выходить из дома с наступлением темноты. Запрещалось хранить оружие и оказывать какую-либо помощь советским военнослужащим. Вот в каком стиле писались эти приказы: «Кто укроет у себя красноармейца или партизана, или снабдит его продуктами, или чем – либо ему поможет (сообщив, ему, например, какие – нибудь сведения), тот карается смертной казнью через повешение…»

Приказов было много и каждый пункт в них заканчивался словами: «будет повешен», «будет расстрелян». Исполнялись они гитлеровскими солдатами с немецкой пунктуальностью. Припозднившиеся путники, захваченные на улицах города, расстреливались на месте. В Бозне немецкий конвоир застрелил Николая Афанасьева за то, что тот подал пленному красноармейцу кусок хлеба. Старый житель Вязьмы В.И. Мурашевский был зверски убит гитлеровским солдатом среди бела дня на улице только потому, что не понял, чего хочет от него этот фашистский выродок. В
одном из домов на Красноармейском шоссе нашли приют двенадцать тяжелораненых красноармейцев, они были расстреляны вместе с хозяевами дома и их малолетним сыном. Каждый день кого – то арестовывали или вешали в Вязьме.

Гурченко и Шура об этом не знали, они шли по городу и удивлялись его безлюдности. Друзей в Вязьме не оказалось – они успели эвакуироваться; хозяйка дома, у которой Шура снимала комнату, не обрадовалась их появлению. Шуру, «старую квартирантку», согласилась временно оставить у себя, Алексею же сказала коротко и с откровенной неприязнью:
- А по тебе, милый, веревка скучает…

Хозяйка рассказывала, что в городе почти ежедневно проводятся облавы и обыски. Военнослужащих расстреливают, в лучшем случае отправляют в лагерь, железнодорожников под конвоем уводят на работу. В депо и на путях железнодорожники почти всегда под конвоем. Лагерь – это тоже смерть, безвестная и страшная. Масса людей, кого не добили еще голод и мороз, заключена в подвалы недостроенных и полуразрушенных цехов завода, строившегося на окраине города (на территории мясокомбината), здания не отапливаются, питание – раз в сутки банка баланды, пленные мрут сотнями, бегут, их ловят, расстреливают или снова
загоняют в эти подвалы.

Женщина говорила правду, Гурченко скоро сам убедился в этом. С тяжестью в душе оставил Алексей Шуру в доме ее недоброй хозяйки. К вечеру он устроился в развалинах какого – то кирпичного дома и в эту же ночь раздобыл полное обмундирование немецкого офицера, отправив его владельца на тот свет. Утром из подвала вышел молодой, щеголеватый немецкий офицер – это и был Леша Гурченко. Алексей понимал, сто маскарад его ненадежен, мундир без прочного знания языка и устава немецкой армии мог сослужить ему худую службу, но … он умел правильно произносить несколько десятков немецких слов и успел заметить, что в Вязьме располагается много частей и штабов различных войск противника, потому надеялся, что в пестром разнообразии чинов и званий его не сразу заметят.

Шел он не спеша, стараясь не попадаться навстречу немецким офицерам. Городской сад позади, рядом высилась колокольня пустой церкви, и вот тут он услышал женский плач. Быстро свернул в переулок и увидел: немецкий солдат тащит за руку девушку-подростка, девушка упирается, плачет, мать ее о чем-то просит солдата, но тот, отмахиваясь от нее, грубо волочит девушку к площади. Гурченко не выдержал.
— Что это значит? — спросил он по-немецки у солдата.
Солдат козырнул ему и начал что-то объяснять. Гурченко не стал слушать.
— Пошел прочь...— процедил он сквозь зубы. Солдат глянул в лицо рассвирепевшего офицера,козырнул еще раз и поспешно скрылся.

Благодарная мать девушки пригласила «господина офицера» на чашку чая. Гурченко не отказался. Хозяйка дома быстро поняла, что молчаливый офицер не немец, а через полчаса они говорили откровенно, насколько позволяла обстановка. Ваш костюм никуда не годится. Имейте в виду, они не дураки и жестоки до крайности. Я дам вам одежду мужа, и вы можете остаться пока в моем доме — здесь безопаснее.

Вместе с оккупантами в Вязьму пришли голод и холод. Запасов топлива и продовольствия у горожан не было. Энергетики, уходя из города, основательно покалечили двигатели городской электростанции — электроэнергии тоже не было. Оккупационные власти приказали взрослому населению зарегистрироваться бирже, вязьмичи под разными предлогами уклонялись от регистрации и работ на оккупантов. Те, кто все же не смог уклониться от работы или кого заставил работать голод и кто сам изъявил желание служить в учреждениях, созданных
оккупационными властями, получали паек — 250 граммов суррогатного хлеба.

Было в городе только одно сравнительно людное место — базар. Здесь городские жители меняли свои вещи и сделанные кустарным способом товары на картофель, муку и другие продукты, привезенные предприимчивыми жителями деревень. На базаре Гурченко и встретил случайно бывшего сослуживца П.И. Быстрикова. Быстриков рассказал о своих злоключениях после их последней встречи в Вадине. Поговорив, они решили, как можно скорее уходить из Вязьмы.

Гурченко попросил Марию Николаевну, так звали женщину, «прописавшую» его в своем доме, достать пропуск в любую деревню. Через несколько дней она принесла пропуск в деревню Коеткино Вяземского района, где у нее были знакомые люди. На следующий день Быстриков, Гурченко и А. Е. Шафоростова, скрывавшаяся до сих пор в подвале нежилого дома, уехали на попутной подводе в деревню Коеткино., Шуру
оставили в Вязьме. Они не собирались сидеть сложа руки, и свой человек в городе был нужен. Отношения Шуры с хозяйкой не вызывали пока опасений.

С тем же пропуском Гурченко несколько раз проводил в Вязьму, приносил Шуре продукты. И вот однажды утром, уходя из Вязьмы, Алексей увидел у водоразборной колонки молодого рослого красноармейца. Красноармеец набирал воду в ведра. Поравнявшись с ним,Гурченко негромко сказал:
— Пристроился. Прислуживаешь!
— А ты можешь предложить что-то лучшее? — Спросил красноармеец. Одно мгновение они смотрели глаза друг друга и поняли все без слов.
— Отнеси ведра и иди за мной, близко не подходи, если со мной что-то случится — не вмешивайся, я тоже оглядываться не буду.
— Не уходи без меня,— попросил парень.
— Иди быстрее. Мне тут маячить долго ни к чему...

Красноармеец схватил ведра и побежал куда-то к станции. Когда он снова появился на улице, Алексей пошел дальше, парень — за ним. Миновали мост через реку Вязьму, прошли Комсомольскую улицу, перешли шоссе и скоро свернули с Бельского большака на едва заметную дорогу, уходившую в лес. В лесу Леша остановился, поджидая спутника, чтобы дальше идти вместе.—Ну,— сказал он подходившему красноармейцу,— теперь пусть ищут ветер в поле, карася в море, а нас с тобой в Косткине.

Подойдя к Алексею, парень бросился на землю, большими сильными руками сгреб жесткий сыпучий снег и припал к нему лицом, он смеялся и плакал, катался по снегу и говорил что-то невнятное, снова припадал к земле и целовал, целовал освобожденный от снега бугорок. Гурченко смотрел молча на эту бурную радость человека, вырвавшегося на свободу. Красноармейцем был Александр Юрков. Раненный в ноги, он попал осенью в госпиталь для военнопленных. Это страшное место, еще один ад на вяземской земле, едва ли можно было назвать госпиталем. Размещался он в здании железнодорожной поликлиники, раненые лежали на голом полу в комнатах, в коридорах, на лестничных площадках. Здание не отапливалось, столбняк и газовая гангрена уносили ежедневно десятки жизней. Медицинские работники, попавшие в плен вместе с ранеными, не имея лекарств и продуктов, ничем им помочь не могли.

Врачи Т. А. Тараканова и А. П. Видринский, поддержав с помощью местных жителей группу раненых, подающих надежду на выздоровление, организовали им побег и
бежали сами. Юрков тогда не поднимался. Весть о страшном «лазарете» вышла за
пределы города, со всех сторон потянулись к нему женщины в надежде найти здесь отца, мужа, брата или сына. Каждая из них несла узелок с едой. Не обнаружив в госпитале родственников, женщины кормили из своих узелков тех, кто был в сознании и мог есть. Среди них был и Саша Юрков. Встав на ноги, он начал помогать тяжелым больным. Тех немногих, кто выздоравливал и не сумел бежать, отправляли в лагерь военнопленных. Сашу оставили санитаром в госпитале. Его не покидала мысль о побеге, но куда бежать? И вот встреча с Гурченко. Теперь их в Косткине оказалось пятеро. Пятым был Костя, местный житель, которого Гурченко вывел из Вязьмы раньше Юркова. Костя имел родственников в городе, и как-то само собой получилось, что он стал ходить в Вязьму на связь с Шурой и друзьями, которых он там нашел. В начале лета Костя не вернулся из очередного похода в Вязьму. Оказалось, что его схватили гестаповцы и вскоре повесили. Кто выдал Костю? Ни Быстриков, ни Гурченко, ни родственники казненного не знали этого.

Гурченко, выполняя задание Артеменко, снова отправился в Вязьму на разведку. Он узнал, что весной на железнодорожном узле арестована и расстреляна группа подпольщиков.
Руководил подпольной работой железнодорожников Яков Михайлович Ларионов, маневровый диспетчер, коммунист.У него не было опыта работы в тылу врага. До сих пор он заботился о том, чтобы станция работала четко, теперь мыслям и знаниям надо было дать «задний ход» и найти способ дезорганизовать работу узла. Понимал Яков Михайлович главное: миллионы людей, отправившихся на фронт,— люди мирных профессий, и науку воевать они постигают в окопах, на передовой. Он искал среди железнодорожников нужных людей. И нашел их. Г. Н. Громов, начальник отдела кадров вагонного участка, по его совету устроился работать осмотрщиком вагонов на Новоторжской товарной станции северного направления. Старый путеец В. Ф. Фотиев остался бригадиром пути. Заняли свои места старый машинист В. В. Гуренков и кондуктор Ф.Д. Родин. Сам Яков Михайлович стал стрелочником на первом посту.

Рядом с ними в разных службах вели подпольную работу смелые, преданные Родине люди, имена которых остались пока неизвестными. Все они работали под надзором немецких специалистов и охранников, и все таки вяземским подпольщикам удалось 11 декабря 1941 года устроить крушение поездов — на полном ходу столкнулись два состава. На десятки метров в разные стороны летели болты, колеса, детали и содержимое разбитых вагонов: рвались боеприпасы. Три дня не работала станция,
оцепленная немецкими солдатами и местной полицией. Три дня специальная комиссия тщательно изучала причины крушения поездов, высказывались различные предположения, но, вопреки пословице, стрелочник остался пока незамеченным.

Эхо крушения докатилось до Берлина. 14 декабрь 1941 года Гальдер записывает в своем дневнике: «Совещание с начальниками отделов: Оценка обстановки. Ускорить направление эшелонов с пополнением. О подвозе орудий и взрывчатки. О разрушении железнодорожного пути у Вязьмы. (Столкновение поездом вывело станцию из строя на три дня.)».

Вяземские железнодорожники загоняли вагоны с боеприпасами и боевой техникой врага в тупики, иногда отправляли их на другие станции, подальше от фронта, сыпали в буксы песок, снимали панорамы с немецких пушек, сигналили советским самолетам.

В середине зимы в Вязьму пришла из партизанского отряда Степана Жуковского группа комсомольцев с целью организовать диверсии в паровозном депо. (Они были молоды, неопытны, доверчивы. Немецкой агентуре довольно быстро удалось выследить их. В конце марта арестовали и расстреляли Ивана и Виктора Шрейнов, Виктора Зыкова.
6 апреля в застенке железнодорожной полиции оказались Вениамин Клинков, Никита
Стекачев, Федор Моторин и Семен Барвин. В эти же дни были арестованы и расстреляны коммунисты Я. М. Ларионов и Ф. Д. Родин. Н. Стека-Мена и С. Баврина фашисты отправили в лагерь для 'военнопленных, В. Клинкову удалось бежать из тюрьмы.

Одноклассник и друг Вениамина Клинкова Женя Барков вел разведку расположения военных объектов противника в городе. Женя и Вениамин решили перейти фронт и доставить советскому командованию сведения, собранные Барковым. На пути к линии фронта в перестрелке с немецкими солдатами Вениамин был смертельно ранен, а Женя через некоторое время с великими трудностями вышел на Большую землю. 25 апреля 1944 года он, находясь в рядах Советской Армии, погиб при выполнении боевого задания.

Оставшиеся в Вязьме патриоты продолжали борьбу с оккупантами. Мария Николаевна рассказывала Алексею:
— Живем, Лешенька, как в страшном сне: то обыск, то облава, то кого-то повесили, то расстреляли. Но есть в городе люди, которые не потеряли голову от этого ужаса. Есть! Наши летчики не забыли про Вязьму, и хоть они добавляют страху нам, горемычным, но бомбы на жилые дома и на что попало не сбрасывают, помогает им кто-то с земли. Только самолет подает голос — тут же в небо чиркают ракеты на станции и в городе. Метко бомбят. Клуб немцы организовали—разбили бомбой; дом, где располагались немецкие офицеры, тоже накрыли, говорят, много их там сгинуло; на чердаке девятого магазина зенитки установили — как ветром
сдуло их оттуда. А недавно двигатель на электростанции сгорел. Сколько времени ремонтировали, только завели — сгорел. Что ж, он сам такой догадливый, двигатель этот? Расстреляли, говорят, двадцать семь человек за воротами электростанции. А самолетам все равно кто-то сигналит. Сама видела... Вот теперь склад на Новоторке...

Около станции Новоторжской, на территории Загородного парка, у немцев был огромный склад боеприпасов. Ночью наши летчики по сигналу с земли разбомбили его. Взрыв был такой силы, что взрывной волной сбросило с путей несколько вагонов.

Было ясно, в Вязьме действуют смелые, самоотверженные люди, но установить с ними связь Алексею не удалось. В доме, где квартировала Шура, его или кого-то другого ожидала засада полицейских; хорошо, что Гурченко пробирался к Шуре вечером,— в темноте он быстро скрылся от погони и ушел из города.
© Новодугинская муниципальная средняя общеобразовательная школа,

17 марта 1960 года Постановлением Совета Министров СССР № 321-130 был организован Вяземский учебно-тренеровочный авиационный центр по подготовке офицерского лётного и инженерно- технического состава.

17 марта 1976 года, в городе Павловский Посад Московской области умер уроженец вяземской земли, подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза ДМИТРИЕВ Петр Дмитриевич (1905-1976).

9 марта 1942 года в селе Никольское Дебревского сельсовета Семлевского района находился подпольный госпиталь каратели повесили и сожгли здесь 26 партизан, взятых в плен (большинство – раненые). Было расстреляно 10 местных жителей за связь с партизанами. Деревня сожжена.

В ночь на 9 марта 1943 года войсками Западного фронта в ходе Ржевско-Вяземской операции освобождены от немецко-фашистских оккупантов населенные пункты Марченки, Бели, Егорье, Песочня, Борщовка, Ново -Троицкое, Пчельники, Подольное, Некрасово, Криково, Суходол, Завод, Успенское.

9 марта 1943 года в 2 часа 30 минут войсками Западного фронта в ходе Ржевско-Вяземской операции освобожден от немецко-фашистских оккупантов районный центр и железно­дорожная станция Туманово (Вяземского района).

5 марта 1960 года упразднены Батуринский, Кармановский и Семлевский районы.

5 марта 1976 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за выдающиеся успехи, достигнутые в выполнении заданий девятой пятилетки и социалистических обязательств Дерябину Борису Анатольевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ему ордена Ленина и золотой медали "Серп и Молот".

5 марта 2017 года «фанаты» Смоленского моста запустили флешмоб #дыромост и провели акцию с «ловлей рыбы» в мутной воде, развешивание двух фотовыставок, одна из которых посвящалась истории путепровода, а другая – депутатам Вяземского районного Совета. 

3 [15] марта 1890 года в городе Вязьма родился Смирнов Николай Григорьевич — российский писатель и драматург.  Скончался от сыпного тифа 27 июня 1933 в Кузнецке Средневолжского края. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. 

3 марта 1943 года в деревне Кровопусково Ермоленского сельсовета (Тумановского) Вяземского района оккупанты согнали местных жителей в несколько домов и подожгли их. В огне погибли 40 человек.

3 Марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР для награждения офицеров Военно-Морского Флота учреждены военные ордена Нахимова I-й и II-й степеней, а также военная медаль Нахимова. Утверждены статуты этих орденов и медали.