Откройте свой Мир!

Хочу попробовать написать что-то мистическое и неочень длинное.
Все еще в процессе...


Сквозь стены.

В одном старинном городе, с вечно пасмурными белыми днями и узорчатыми решетками настало время для осени. Листья начали желтеть еще в августе, теперь они были готовы к своему первому полету. Некоторые из них, как будто осмелев, заранее прыгнули вниз, в надежде на что-то великое внизу на земле. Но, там их ждала лишь гибель, долгая и сырая. Красивый цвет листьев станет черной массой тонких останков, которые вскоре смешаются с лужами и исчезнут вообще.
Черный кожаный ботинок вдруг разбрызгал воду осенней лужи. Это шел Франк, а за ним – его жена, София. Молодожены не верили своему счастью, в кармане Франка лежал ключ от первой собственной квартиры. София была наивным человеком, и не сомневалась в этом новом чуде. Франк не понимал, почему двоюродная сестра Софии, Тифона так легкомысленно подарила эти ключи. Самой Тифоне квартира досталась от каких-то дальних родственников, а им, в свою очередь, от родственных им стариков, по наследству.
- Посмотри, Франк! Какой чудесный дом! – восхищалась София, - И мы теперь будем жить в нем! Посмотри на окна…. Ты только посмотри, какой высокий потолок! Какая огромная квартира! А там и газ, и электричество и горячая вода…. Правда, чудесно?
Но, Франк не выглядел слишком радостным. Он смотрел на эти узорчатые окна верхнего этажа невысокого здания с долей подозрения.
- Да, возможно и чудесно, - равнодушно сказал Франк, - Но, сначала нужно посмотреть, что внутри, а потом уже говорить о том, хорошо там или плохо.

Дом располагался рядом со старым мостом через маленькую реку. Все здания на этой улице выглядели как украшения. Всем им было много лет, и жили здесь в основном богатые старики. Франк и София обошли все здание, и каменистый тротуар вывел их во двор, а затем к входу в подъезд.
- Как мрачно! – заглянула София в его темноту.
- Сейчас станет светло! – улыбнувшись, добавил Франк, и вошел в подъезд.
Его рука забегала по стене, и наконец нащупала выключатель. Но, свет не загорелся.
- Кажется, лампочка перегорела…. – послышался голос Франка, - Ладно, здесь богатый район, завтра наверняка вкрутят новую.
София тоже вошла в подъезд. Она осторожно поднялась на несколько ступеней, и провела рукой по деревянным резным перилам.
- Красота… - удивленно сказала София, - Интересно, сколько лет этому дому?
- Идешь смотреть квартиру, а София? – донесся голос Франка сверху.
Молодой человек уже поднялся на второй этаж. София, как будто боясь потеряться в темноте, быстро засеменила по лестнице.
- Подожди меня, Франк…. Подожди! – глупо и по-девчачьи захныкала она. Франк решил подшутить над ней, и начал убегать. Чем выше поднималась за ним София, тем больше обижалась.
- Совсем не смешно! – сердито и запыхавшись, сказала она, когда догнала Франка на последнем этаже.
- Да ладно, - равнодушно улыбнулся Франк, вытащил ключ из кармана, и принялся открывать замок старой высокой деревянной двери с тонким резным украшением в виде переплетающихся роз. Повернув ключ один раз, замок щелкнул, и дверь открылась. Внутри квартира выглядела серой и мрачной. Всюду пахло старинной пылью. Неяркие обои на высоких стенах выглядели богато и уныло. Мебели среди этих старых просторов почти не было, только какие-то долговязые стулья с полностью обтрескавшимся лаком и потертыми сиденьями.
Молодожены сняли обувь, повесили пальто на старинную вешалку, и прошли через пыльную прихожую в зал. Там стоял страшный беспорядок сломанной и целой мебели. Шторы, столы и кресла – все в одной серой пыльной куче. Пол выглядел так, как будто его красили очень давно: краска давно обтрескалась, обнажив темные доски. София и Франк смотрели на все это и думали о том, как они будут убирать этот беспорядок. Выбросить ли им все, или что-то оставить.
- Ну и погром здесь был наверно когда-то! – хмуро разглядывала кучу старого хлама София.
- Ладно, посмотрим, что в других комнатах, София, - сказал Франк, и подошел к выходу из зала. Дверь почему-то была закрыта. Франк не помнил, чтобы он или София закрывали ее. Молодой человек дернул ручку, и …. Она не поддалась. Дверь заклинило.
- Что такое? – подошла София.
Франк дернул дверь с силой, так что она громко задребезжала, но и от этого толку не было.
- Что такое, Франк? – взволновалась София еще больше.
- Кажется, нас кто-то закрыл….
- Но… Тифона мне говорила, что здесь пусто и давно ни кто не живет…. – глаза Софии сделались больше.
Франк дернул дверь снова, и за ней послышался какой-то хруст. София вдруг заметила, что из-под двери торчит кусок дерева.
- Вон, Франк, внизу!
- Так вот что мешало!
Молодой человек достал из горы старой мебели ножку стула, и резко ударил ей по этому куску древесины. Что-то зашумело в прихожей, и дверь резко и громко открылась. На полу лежал опрокинутый деревянный стул. Он-то и забаррикадировал дверь. Совершенно непонятно было, как он мог так упасть и забиться под дверь. С другой стороны, все может быть.
София очень радовалась и смеялась. Франк посчитал это событие глупостью. Ему не терпелось увидеть остальные комнаты.
Спальня оказалась очень маленькая, а кровать в ней – наоборот – громоздкая и высокая. Даже одеяло с подушками там сохранилось. Стены там загораживали многочисленные шкафы и полки, все выглядело так тесно, можно сказать, не продвинуться. Перед просторной и почти пустой кухней квартиры тянулся очень длинный коридор, вдоль него шли небольшие двери кладовых, и одна дверь туалета с ванной. Стены кухни давно прокоптились и забрызгались маслом. Здесь давно уже не было аппетитного аромата еды. Стоял лишь мрачный запах старой почерневшей газовой плиты. На стене, похоже когда-то висела большая картина. От нее остался широкий прямоугольный след почти чистой стены.
- Ремонт бы здесь сделать…. – грустно вздохнула София.
- Ни чего, обязательно сделаем! – улыбнулся Франк, - Главное – что эта квартира теперь наша!

Ближе к вечеру молодожены привезли несколько своих вещей: постель, еду, полотенца и посуду. Франк обнаружил, что лампочки в квартире давно умерли, и побежал в магазин, за новыми.
- Ладно, тут рядом…. Сейчас вернусь, - сказал Франк и хлопнул пыльной дверью. Защелкал замок, и тихо стихли спускающиеся шаги. София осталась одна. Она посмотрела под ноги. На полу были просто килограммы пыли.
«Надо это все подмести» - подумала девушка, и пошла за метлой. София подумала, что в одном из чуланов должна быть хоть одна метла. Первая дверь чулана не открывалась, как не старалась София. Во второй двери было абсолютно пусто, цементные стены – и больше ничего. В последнем, третьем чулане, София, наконец, увидела метлу. Правда она лежала почему-то очень далеко, на старом высоком шифоньере.
«Ладно, придет Франк, попрошу его достать» - и София захлопнула дверь. Следом, за спиной уходящей девушки раздался ужасающий грохот бьющегося стекла и падающих тяжелых предметов. София в ужасе оглянулась и увидела, как медленно открывается дверь чулана, сама собой. Из нее вывалилась гора осколков и старых книг вперемешку с еще каким-то непонятным мусором. В придачу оглушительно рухнул и старый шифоньер. Напуганная София спряталась в спальне и закрыла дверь. Ей было необъяснимо страшно. Девушке казалось, что в квартире есть что-то страшное и потустороннее.
Вернулся Франк. Открыв дверь спальни, он увидел напуганную жену. На стенах висели картины, и София зачем-то развернула их изображением к стене. Франк дотронулся до одной из них, и осторожно начал ее поворачивать.

....... Продолжение следует

«…Плотность воздуха в нормальных условиях составляет одну целую, двадцать девять сотых килограмма на кубический метр…» – слова учительницы создавали резкие колебания в душном воздухе класса, и, казалось, повышали его плотность до величин, несоизмеримо больших, чем названная. [ дальше → ]

--------------------- ДВЕ БЫЛИНКИ -------------------------------------------------------- Так  cлучилось, что с Пушкиным, я  знаком  c  тех  пор,  как  помню  себя, ибо родился и долгое время жил на улице Пушкина, с одноимённым тенистым сквером, куда меня часто водили гулять и только, двумя годами позже, я начал постигать его поэзию, сперва как снотворное: Ветер по морю гуляет… -- что, заунывно читала на ночь моя подслеповатая, добрая бабушка, которая уже потом, приучила меня, каждое утро, слушать по радио популярные тогда "Сказки бабушки Арины"
Короче, к 18 годам я был настолько пропитан поэтическим чудодейственным эликсиром Великого Поэта, что даже, отправляясь в Армию, взял с собой томик "Евгения Онегина", поклявшись себе, выучить поэму наизусть, до окончания службы! Тем паче, что служил в муз. взводе и со свободным временем особых проблем не было И к тому же, оным способом, я надеялся не только культурно скоротать нудный срок службы, но и малость поправить свою, не по годам, разболтанную память. И что, собственно, мне неплохо удалось!
Так, спустя пять месяцев, накануне очередного дембеля, нас новобранцев, салаг, стали каждую ночь, поочерёдно, поднимать старички, чтобы, взобравшись на тумбочку, чётко и громко, на всю казарму, возвестить о количествах дней оставшихся до их дембеля. И не дай Бог, хотя бы на один день ошибиться, тут же, марш драить очко!
Дошла и до меня очередь. Покорно взобрался на неустойчивый, миниатюрный подиум, как положено отпарировал и не ошибся! Хотел, уже, прямо с тумбочки, нырнуть в постель, но  взводный остановил:
-- Я вот, видел в твоей тумбочке "Евгения Онегина" -- и усмехнулся, не без сарказма -– неужели читаешь?!
-- Так точно, читаю, товарищ Старший Сержант! И учу наизусть! -- выпалил я, не понимая к чему он.
-- Даже так! А ну, хотя бы, выдай первый куплет… Или, слабо?!
-- Нну, не знаю, попробую, товарищ…
-- Только "без, ну" –- перебил  взводный –- давай книжку! И ежели не ошибёшься, с меня стакан компота и пирожок с ливером.
И у меня, сразу, слюньки  так  и  выступили по краям губ. Ещё бы, за каких-то 14 строчек призовой паёк, что для салаги, которого, в солдатской столовке постоянно и нагло обделяли старлеи, было бы самое то!
-- А если я ошибусь…
-- Не дрейфь! На очко не отправлю, –- великодушно успокоил старшой и уселся на койке, по-турецки подобрав под себя ноги, и повернушись в полумрак, гаркнул, -- Тихо!!! И вся, уже бодрствующая казарма покорно застыла в ожидании. И я начал неспеша, вкрадчиво: -- Мой дядя, самых честных правил… -- и так далее, по накатанной… Ушло меньше минуты, показавшимися мне вечностью. Но, видимо, совсем войдя в раж, я безошибочно и так проникновенно читал строфы, явно пытаясь подражать великим: Яхонтову и Качалову, знакомых мне по Радио Театру, что казарма буквально захлебнулась в овациях и криках – Браво!... Молодец салага!...
-- А  дальше, что? До жути интересно!-- загорелся другой  дембель, татарин -- ставлю компот и пирожок за второй куплет! –- и хитро заметил, -- но, при условии, ошибёшься, то и первый призовой паёк  ,теряешь! Лады?!
Похоже, завертелось колесо Фортуны! Азарт, одним словом! Не остановишь!
-- Ладно уж, была не была! –  без  колебания  согласился я, разгорячённый столь неожиданным приёмом И, продекламировал второй, на одном дыхании, без ошибочно! А там и ещё, пара дембелей подключились…..
-- Да он, никак, всю поэму знает наизусть, -- заключил старший сержант –- этак, он нас всех разорит!
Но, я уже было настроился читать безвозмездно, дабы продлить столь нежданный и сладострастный миг успеха, да и память свою заодно не прочь был проверить, но внезапно, появившийся на шум прапор, приказал немедленно прекратить сей, полуночный балаган!
А наутро, в выходной, дембеля, четверо, скинувшись по 35 копеек, торжественно вручили мне рубль - сорок, и попросили, мол, пока я буду трапезничать, дать им "Евгения Онегина"
И тут же, все, собравшись в единый, большой круг, дембеля и новобранцы, азиаты, европейцы... и, забыв про все минувшие обиды, склоки, межнациональные козни, вечную дедовщину, принялись, по очереди, вслух, с ужасным южно-восточным акцентом, но от души, читать роман в стихах Великого Поэта! Будто и небыло суровых солдатских будней, как и военных потрясений на планете, а Миром всёцело правила Поэзия истинной Любви и всесильной Доброты!
А я же, довольный сверх некуда, и мысленно, наизусть, прогоняя вторую главу "Онегина", отправился, но не в солдатскую опостылую столовую, а прямиком, в офицерское уютное кафе, где, по выходным, мы играли танцы. В общем, отъелся я тогда по полной, на всю оставшуюся службу и ещё даже осталось, на компот и пирожок с ливером! ----------
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
--------------  Было  это   в тот  год,  как  раз,  после  распада  страны, в первые выходные сентября, когда Москва, как всегда, с помпой, отмечала свой очередной День Города  и  я, волею судьбы, оказался на Лубянской площади, что являла собой огромную пёструю, разноцветную ярмарку с многочисленными торговыми  палатками, весёлыми  скоморохами   и серыми, туалетными фурами, c  зигзагообразными  хвостами дамских очередей Но, главной достопримечательностью разгуляя являлась, в глубине площади, огромная импровизированная эстрада, где в рамках праздничной концертной программы как раз выступали,  тогда  ещё  популярные  "Самоцветы", с нестареющим советским репертуаром! И я естественно стал пробираться сквозь живую, волнующуюся массу  к эстраде, поближе к кумирам, моим  же  ровесникам. Но, кумиры,  успешно  исполнив    свой очередной шлягер, тут  же   покинули сцену. Далее, по программе, значился Театр Зверей им Дурова, но артисты  где-то   застряли. Образовался непредвиденный вакуум. И тогда, на сцене появилась организатор культурной программы и, извинившись за непредвиденную паузу, объявила "свободный микрофон", мол, каждый желающий может подняться на сцену и прочитать   стихотворение, своё  или  любимых авторов. И когда, после очередного выступающего снова образовалась пауза, я, не раздумывая, резво поднялся на сцену.  Ибо,  знал уже, что буду читать –   а  именно,  популярное из лирики Пушкина.  "Я  помню  чудное  мгновение..." и "Я  вас любил" -- явно рассчитывая на  не малый  успех. Но, против моего ожидания, публика, вероятно, опьянённая  столь  бурными  переменами в  стране,  зликсиром бунтарской  вседозволенности,  подчинялась уже новым и чуждым русскому духу литературным веяниям и не пошла на поводу, изрядно опостылевшей ей, нафталинной классики ------ Или, может, НЕ ТА АУРА, что незримо  витала над роковой площадью?!... Так, слева, почти над головой,  ещё    по  летнему, жгло  яркое солнце, а вот по правую руку находилось, всем, до боли и людского горя, знакомое и знаковое серое, здание КГБ – этакий трёхглавый дракон, или вернее,  семиглавый, по количеству этажей, кровожадный монстр, поглотивший за всю полувековую, Новейшую историю страны, миллионы ни в чём не повинных жизней! И всё, это наваждение   под неусыпным, демоническим оком Железного Феликса, тогда ещё величественно возвышавшегося над площадью. И как то, само собой, наружу вырвались, усиленные внутренней,   железно-убойной    хрипотцой  в голосе, патетические Пушкинские строки, –- Что смолкнул веселия глас? Раздайтесь вакхальны  припевы!…  И далее, когда уже достиг   кульминационных  строчек… -- Как эта лампада бледнеет Пред ясным восходом  зари, Так ложная мудрость мерцает и тлеет  Пред  солнцем  бессмертным ума… –-  я резко  вознёс руки к светилу… -- Да здравствует Солнце!... – И, повернувшись к зданию….. – Да скроется тьма!!!
И в ту же секунду, до моих ушей донёсся рёв, то ли людской толпы, то ли   рёв  медвежий, из   дуровских  фургонов,   только  что прибывших… И  я не помню,  как   спрыгнул со сцены и, пробираясь сквозь    восторженные    одобрямсы,    без  оглядки  ринулся   вниз, мимо Театральной площади, на Тверскую… Мне казалось, что за мной уже увязался хвост и что, вот-вот, этот некто, нагнав меня  сзади, саданёт  чем-то тяжёлым по темечку, забросит в чёрный фургон  и  поминай как звали   Оно  и понятно,  хотя и   забродил  по   стране   оголтелый   беспредел, но за острые выпады против      всемогущего  и  всесильного   КГБ,   и  тогда  по головке не гладили....  Как,  в прочем,  и  сейчас...  Но   уже  под  другой  абравиатурой! 

 

Первое впечатление о Финляндии, когда мы переехали границу. Пейзаж с полотна художника: любовно выписанные природой голые сучья деревьев, аккуратно подтаявший снег лежит островками, как мягкая вата, приглушенная цветовая гамма белого, бежевого, мягко-коричневого. Все создает ощущения гармонии, умиротворения, стабильности.

Хельсинки – это современный город с достаточно примитивной архитектурой, скорее всего, в стиле минимализма. В каменном одеянии нет изыска европейской архитектуры прошлых столетий, лоска современности – все по-деревенски просто. Но с петровских времен Финляндия, несомненно, заняла свою цивилизованную нишу провинции Европы...

 

Как бы мне не попасться в сети твои?
Как бы там не остаться без взаимной любви?
На тебя я наткнулась, не виня никого,
А прощаться ли стоит, если сердце ничто.
Обмани меня снова, твой обман так жесток.
Он меня, обнимая, уводил на восток.
За цветами востока, за цветами любви.
Убивай потихоньку без взаимной тоски.

« Предыдущая запись · Следующая запись »
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ

Здравствуй дорогой дневник. Сегодня я проснулся в приподнятом настроение. Лежа в постели, я выкурил сигару и шлепнул грамм 200 Виски. Встал, и, улыбаясь зеленому небу, пошел готовить завтрак. Я долго жарил курицу, затем выкинул ее, и с удовольствием человека- ведущего здоровый образ жизни, выпил все масло со сковородки и съел, пригоревшие к тефлону, кусочки куриной кожицы. На десерт были соленые огурцы с клюквенным вареньем. А сверху я шлифанул все это штофчиком абсента, ничто так не бодрит по утрам как стаканчик этого зеленого пойла… Ммм…
Когда я шел по улицам родного города, из моего противотоксичного респиратора свистом вылетала какая-то жизнерадостная мелодия, кажется * MUTTER * группы РАМШТАЙН.
На пересечении Лиговского проспекта и площади Восстания я стал свидетелем милой сценки, которая тронула меня до глубины души. Громадный трейлер кислотовоз врезался в машину чеченских террористов, причем боевики везли 50 килограмм динамита. Представьте себе, ясно светит оранжевая луна, руины зданий, дым, огонь, крики раненных. Дети расправили свои жабры и бегают под фонтанами кислоты, мамаши умиляются. Как там пел Армстронг - жизнь прекрасна!!!
Придя на работу, я сразу полез в интернет, проверять свое мыло. Ух, ты! Мой друг Буш Младший пригласил меня на свое самоубийство. Е- е- е!!!! Мы соберемся старой бандой. В приглашении говорилось, сначала будет банкет в шаверме у станции метро Купчино( дрес код по одежде- женщины в бабочках и вечерние платья для мужчин), потом будет фуршет в ресторане Евразия! Ммм… обожаю Доширак. А под финал вечеринки – суицидальный номер Буша с яйцерезкой! Обожаю тусовки!!! Дорогой дневник , как ты думаешь, мне одеть красное платье или просвечивающее?
За рабочим столом, как примерный яппи, я с головой погрузился в работу, целых полтора часа, по мылу, рассылал вирусы потенциальным клиентам, в параллель качал порнуху с сайтов Министерства голых школьниц и задниц.
В обеденный перерыв я видел как группа наших чернокожих топов бъет в курилке белого посыльного. И правильно, а то этих белых развелось куда ни плюнь, на рынке они, дворники они, на вокзале гадают то же они, понаехали тут понимаешь.
Начальник отдела позитивного мышления попросил меня залезть на работа. Ру и присмотреть там киллера серийного мясника, ведь скоро 8 марта, наверное хочет поздравить тещу Правильно, время от времени даже к старым кикиморам нужно проявлять заботу.
Кстати, на мэйл. Ру в новостях таблоидов все утро гремит эвент. В Питере на рынке Юнона накрыли подпольную лабораторию по распространению фильмов Гайдая. Суки, ненавижу таких, я бы их сразу расстреливал. Примем также сообщается , что среди задержанных покупателей оказался один прокурор. Вот уж теперь завариться шумиха, полетят чьи-то погоны. Забегал Давид из отдела Крючков, предложил сгонять в макдональдс, там у них новая акция. При покупке 2 коксовых чизкейков- плющка гашиша бесплатно, а для женщин , к 8 марта, отдельный презент, с каждой коллой- 3 крышки бутирата абсолютно даром. Вот это я понимаю, создаем весеннее настроение в массах.
После работы , мы с ребятами зашли в новый драг кабак, под названием * Фиолетовые Задницы *. Мы горячо обсуждали очередную сокрушительную победу нашего шахматного клуба Стоит над московской Зеленью. Ну разумеется, раскатали на барной стойке по паре дорожек на брата. Не успел я словить звезду, как в мою ногу зубами вцепилась фиолетовая задница( теперь я понимаю смысл названия этого кабака). Но это еще ничего, вот Валерчику, по кличке охотник за приведениями, фиолетовая попа вцепилась в лицо- вот повезло малышу.
Когда всех отпустило, началась дипра… Помня народную мудрость * Твори добро на всех Земле* , мы , с верными М- 16 наперевес, ломанулись на улицу- отстреливать бездомных роботов. Однако андроиды , видя наши зрачки, почему-то разбегались в стороны. Зато на пути нам попался абсолютно трезвый милиционер. Мы у него проверили документы, обыскали его, избили и оштрафовали на 500 казахских тенге. Вроде все улеглось, вернулась радость жизни. Я попрощался с ребятами и двинулся в сторону ближайшего пневмо метро.
В вагоне поезда моему взору предстал восьминогий ветеран афганской войны, он играл на гитаре, хрипло пел песнью * Я вернусь мама! Я вернусь! * После этого пожелал всем Божьей милости, здоровья и стал раздавать деньги пассажирам.
Дома я первым делом снял ласты и респиратор, затем проверил автоответчик. Ура! Мама звонила.* Сынок, у меня все хорошо! Моя миротворческая командировка в Вашингтоне почти завершена, вчера линчевали последнего американца, кажется, все кончились. А ты как поживаешь? Надеюсь, бухаешь, ширяешься и отстреливаешь девственниц? Смотри у меня! Целую!» Мама! *. Какая же она у меня умница, надо будет не забыть на день матери прислать ей куклу Вуду с иголками.
Дорогой дневник, сейчас я тебе доверю мою самую сокровенную тайну. Сегодня на работе ко мне подошла Юля из соседнего отдела и предложила заняться анальным сексом с пытками и унижениями… Мне кажется, я ей нравлюсь!!!!
Еще сегодня мне звонил Вовка Силаков, говорит завтра обещают кислотные дожди и извержение вулкана. Он сказал, что нельзя упускать такую прекрасную погоду и позвал устроить очередное гриль шоу на развалинах пятого реактора Тосненской АЭС_ ну не знаю, я подумаю. Конечно, лень тащиться на флаере в Тосно, но я очень соскучился по Вовкиным щупальцам.
Дорогой дневник , я тебе доверяю все все свои тайны. Сегодня пятница.. И.. И.. Я не могу себе в этом отказать. Знаю, что ты назовешь меня не хорошим мальчиком, раздолбаем и даже сукой… Да, я знаю, что вставь однажды на эту опасную тропинку можно моментально сгореть, назад пути уже нет.
Во общем через знакомых, подпольно , я достал DVD с фильмом * Вам и не снилось* и пакетик чая липтон. И… А чего мне терять теперь- то … И бездомного котенка. Сегодня я ловлю свою Мантру, пусть весь мир подождет.
Дорогой дневник, не кричи на меня сука. Зачем мне все это?! Да потому, что за нами будующее, потому что мы КОЛБАСЕРЫ.
П.С. Доктор, у моего дневника сели батарейки, вы мне поможете?

Глава 1. Ангел – Хранитель или специальный агент подразделения Рая по охране и реализации жизни людей.
Вероника как обычно возвращалась домой из школы, по ходу вспоминая, что надо сделать дома: «Так…сказал бедняк…ну, поесть, это обязательно, потом сделать тесты…фу…ну, уроки…А! Надо сделать презентацию…Спасибо, Руслан!», - при этих словах девушка посмотрела по сторонам дороги, и, убедивший, что никого нет, стала её переходить. Но из-за угла какой-то пьяный водила на своей серебряной «Ауди», не глядя и не притормаживая, несся по дороге…

В Лефортовком районе этого вечера были возмущенны новостью: какой-то парень на своей «Ауди» задавил шестнадцатилетнюю девушку, та сразу скончалась….







«Блин! Моя голова!» - подумала Ника, трогая ушибленное место. – «Где это я?!»

Девушка осмотрелась: она была на пороге какого-то офиса, где практически всё было белое, а все люди были в строгих костюмах, того же цвета. А когда Вероника посмотрела вниз, то заметила, что стоит в какой-то огромной под её маленький рост ночной рубашке, но сразу же расслабилась, заметив, что до неё никому нет дела.

-Вероника Станиславовна Олимпийская? – обратилась к Нике серьезная женщина в очках, но Вера (так любили её называть родители), подпрыгнув от удивления, кивнула, поскольку её язык застыл и никак не хотел поворачиваться.

-Прошу за мной, - скомандовала женщина, взяв Нику за руку и протаскивая её между столов.

Проведя девушку к кабинету, эта женщина толкнула Нику прямо в кабинет. Сначала Вероника даже от страха перед неизвестностью зажмурилась, но потом всё же открыла один серый глаз, но потом, просто поняв что она в огромном кабинете голубого цвета, разрешила себе открыть и второй.

-Вероника! Здравствуй! – поприветствовал её молодой парень в красивом кресле. – Ну, как тебе у нас?

-Здрасте…Ну, мне бы не хотелось Вас обижать…Но где вообще я нахожусь?! – спросила девушка, глядя прямо в ореховые глаза паренька.

-Ну…Ты умерла…

-ЧТО?!

-Успокойся…(а в личном деле не написано, что она такая эмоциональная) Тебя сбила машина. А сейчас ты находишься в офисе специального подразделения Рая по охране и реализации жизни людей. Ты станешь специальным агентом. Это уже решено.

-…Вау…А кто я такая? – сильно тормознула Ника.

-Ты – специальный агент подразделения Рая по охране и реализации жизни людей, а говоря простым языком – Ангел-Хранитель.

-Вау! Вот прикол! – Вероника не верила ушам. – Я?! Анегл-Хранитель?! Вот отпад!

-Да. Ты должна охранять Виталию, - и архангел (это был именно он) показал фото. На нем была ровесница Вероники, довольно-таки симпатичная девушка: красивые миндалевидные карие глаза, каштановые волосы, подстриженные под каре, пухлые губы – и при маленьком росте Вита скорее походила на куклу, нежели на человека.

-Отлично! Вот только…Где мне можно переодеться? Меня эта пижама уже с ума сводит, - тихо сказала Вероника.

-Хорошо…, - архангел позвонил секретарше. – Позовите мне Влада, и так уже чересчур возится со своим Виктором…

Минут через пять пришел Влад. Это тоже был ангел, и тоже красивый: высокий, с красивыми голубыми глазами, и постоянной не то насмешливой, не то ехидной улыбкой.

-Да, архангел Никита, вызывали? – спросил он немного уставшим голосом, не заметив маленькую Нику, сидевшую в кресле у окна.

-Да. Вот это наша новая сотрудница, – показал на Веронику. – Знакомься, Вероника.

-Приятно познакомится, - пожал руку Нике Влад.

-Мне тоже, - ответила Вера, хотя в душе не совсем была уверена в этом.

-Так вот, - продолжал архангел, - ты её познакомишь со всеми нашими обычаями, правами и обязанностями.

-Хорошо, - видно было парню не очень хотелось этого делать, но слово архангела, а особенно Никиты, было самое главное в этом здании.

-Пошли, я покажу тебе, где можно найти нормальную одежду, - съязвил Влад, хватанув Веронику за руку, потянул её за собой.

«Ну почему меня обязательно надо таскать?! Я же не дурочка и не инвалидка, ходить умею!», - мысленно злилась Ника, продолжавшая бежать за ангелом, поскольку шаги их были совершенно разные, и то, что для Владислава было шагом, было для Ники прыжком.



-Я обязательно должна носить это костюм? – возмутилась Вероника. – Нет тут костюма с приталенным пиджаком и короткой юбкой?

-Нет, - ответил из соседней комнаты Влад. Они уже битый час мучилась, подбирая под Нику костюм.

-Слушай, есть способ полегче, - вдруг обратилась к ней молодая девушка. – Материализуй его. Его – твой костюм, который ты хочешь.

-Спасибо, а как это сделать? И ты кто? – спросила в свою очередь Ника, которая продолжала сильно тормозить.

-Просто представь его на себе, и всё появится. А я – Рената, тоже ангел-хранитель, - сказала улыбнувшись широко Рената.

-Спасибо, - ответила Вера, сразу исполняя совет ангела.

-Всё! - с победоносным восклицанием вышла из примерочной Ника.

-…

-А по мне красиво! - это было предназначено Владу, который сидел в кресле с открытым ртом. – И закрой рот, мухи залетят.

-Ладно, пошли подбирать тебе оружие, - наконец вышел он из оцепенения.

-Оружие? Тогда я хочу себе два огромных меча! – сказала мечтательно Ника. – А за чем оружие?

-Если вдруг Вита окажется иной, то на тебя и на неё будут охотится.

-Иной?

-То есть она может видеть и тебя, и других хранителей, и даже демонов.

-Оу…, - Вера сильно замялась. – А давай завтра, найдем оружие и другие вещички…Я устала и спать хочу…

-Ладно. Пошли ко мне, всё равно вместе поселили.

И уже через пять минут Вероника тихо и мирно посапывала в кровати Влада, который со злостью проклинал тех, кто выдумал все эти чертовы диваны, одеяла и так далее, одним словом все вещи, которые мешали ему спать.

Снег, снег, снег!!! Эх какой сегодня был на улице снегопад... Как я люблю такую погоду... Просто завораживающее зрелище!!! Огромные снежные хлопья, словно пух, летели с неба, то ускоряясь, то падая, медленно и спокойно. Порывы ветра иногда подхватывали эту белоснежную пушистую массу и заставляли её танцевать в безудержном танце... Снег, ветер, снег, ветер, снег... Удивительная картина. Люди, занесённые мягким и пушистым снегом, торопились кто куда, каждый не обращая никакго внимания на то, что эта красота так и говорит им: "Остановись или замедли свой бег... Посмотри на меня, посмотри как хорошо!" Кто-то, подчиняясь этому природному голосу, замедлял свой шаг, поднимал своё лицо навстречу ветру и этим белым, пусть и мокрым, снежным хлопьям. Иные и вовсе останавливались, чтобы полюбоваться этим неописуемой красоты зрелищем, этим творением природы... А ветер не переставал то разбрасывая, то оставляя в покое распределять эту вату по земле и машинам. В один миг в небе образовалась будто бы паутина, будто бы туман, через который пробираются неведомые существа, которые ещё совсем недавно были обычными людьми, а теперь, из-зи снега, превратившиеся в тёмных призраков в снежных халатах!
Жаль, но вся эта красота тут же растает, образуя под ногами огромные непроходимые лужи... Слякоть и сырость, вот, что останется от белоснежного богатства...

Черная кошка города Питера
Провела свою жизнь по подвалам.
Она много,что в жизни увидела,
Много,что в жизни узнала.
И избитая этой жизнью,
И изъезженная поперек,
Вдруг нашла уголок уютный
И укромный такой уголок.
Поселилась на Черной Речке,
В вековой и уютной тиши,
Что в котельной,около печки,
Вечный рай одинкой души.
Написала воспоминанья,
Говорила о сем и, о том
Что какая же все-таки радость
Быть простым ПЕТЕРБУРЖСКИМ котом!!!

СОНЕТ
Ночь слепит фарами, вальсирует январь,
Я наяву приснился Вам когда-то,
Убить просили и смотрели виновато,
А я глядел в упор на Вас, как встарь;
Нас тусклым светом обливал фонарь,
И между нами скомканною ватой
Шли импульсы, бесцельно и абстрактно,
Ввергая в смуту жизненный букварь…

А завтра – новые находятся причины,
Чтоб истины блюсти из букварей,
Из бытовой и трудовой рутины
Не вылезая, забывать скорей
Всё наше лучшее, и наших душ глубины, –
Боимся искренности собственной теней.


ПОЛУСОНЕТ № 1
В людских сердцах исчезла искренность едва ли,
Мы лишь боимся в век огромных скоростей
Поранить резким существо души своей, –
И прячем душу в тёмные подвалы,
Забыв, что сохнут души без тепла,
И лучше с раненой душой издохнуть,
Чем жить, не выпустив её из-под замка.


ПОЛУСОНЕТ № 2
Не меняться не можем, мы всё же другие,
Мы с тобою не те, что минуту назад,
Просто ждёшь от меня измененья иные,
Я – твоим измененьям бываю не рад;

Мы не можем понять: ожидать – бесполезно,
И что ждёт нас самих – тоже малоизвестно,
И что в осень навеки завянет наш сад…

Лингвист-абсурдист Евгений Клюев в своем новом книге «Страноведение - учебник жизни (за рубежом)», где он описывает семьдесят семь стран, может быть, не со всей уверенностью, но все-таки заявляет, что в Грузии живут грузди! И что грузди эти любят грузить каждого встречного и поперечного своими проблемами.
А вот что я про груздей нашел:
«Груздь еще один гриб, растущий в лесах Ямала. У Чехова в записной книжке есть пометка: «Попробовать грузди в сметане». Что это был за рецепт русской кухни, писатель не указал, но примечательна сама записьнапоминание.
Груздь — удивительный гриб. В Сибири, например, в старину, а в иных местах и сегодня он считается главным грибом. Его предпочитают всем остальным, включая белые. Популярность гриба настолько велика, что даже существует пословица «Назвался груздем — полезай в кузов». Не грибом назвался, а именно груздем. Гриб этот предпочитает еловые леса, поэтому чаще всего встречается в северной тайге. Хорош в засоле, причем, в отличие от многих других грибов, и при обработке сохраняет свою крепость.
Надо сказать и о белянке, или, подругому, скрипице. В отличие от своего «родственника» — груздя, этот не прячется под хвоей, а растет на открытых местах. Но у него сухое, прямотаки деревянное мясо, и с этим, как его ни готовь, ничего не поделаешь».
(ссылка: http://yesnet.purpe.ru/cbs/...).
Так, что могу утешать всех грузин, Евгений Васильевич Клюев не клюнул нас, нет, он знал о записной книжке Антона Павловича Чехова и просто ему захотелось «Попробовать грузди в сметане»...
Вот и все.
Лично я не стану клюнуть носом, а смело заявляю, что я груздь перечный, то есть Lactarius piperatus Fr., но не буду полезать в кузов, чтобы потом некоторые попробовали меня в сметане!
Я, как истинный груздь, буду всех Вас, друзья мой, грузит своей проблемой: кто может прислать мне новехонькую книжечку удивительнейшего писателя Клюева, я своим пол царством заплачу и за книгу, и за отправку...
А вот и груздь - http://mikho.myweb.ge/Adoca...

-------- Впрочем, этот иронический рассказ вполне можно  бы назвать «Ох уж эта зубная боль», или ещё короче и поэтичнее - «Боль зубная», что, подобно лазерному лучу, пронзает все моё эксцентрическое действо. Хотя, какая уж тут, к чертям, поэзия, когда разбухшую до безобразия скулу сводит на бок от зверской, разрывающей боли, что ты готов  лезть,  аж,  на стену или с дикими воплями бежать по потолку, то бишь совершать неадекватные здравому смыслу поступки, да к тому же с непредсказуемыми, и не только для себя, последствиями... Но уж извольте, как я назвал рассказ, так и назвал, главное, чтобы по сути...
А вся суть заключается в том, что я уже и не помню, когда в последний раз был в театре. Классикой еще по молодости как-то пресытился, а из современных спектаклей если и было что смотреть, так лучше бы глаза на то не смотрели - сплошное кощунство да словоблудие.
А вчера, чуть свет, звонит мой давний приятель, режиссер Лёха Картинцев - ещё в школьном театре вместе лицедействовали, он играл Пушкина, я Дантеса… А затем, в «Культпросвете», последние свои штаны просиживали, а дальше наши пути разошлись... И надо же, вот вспомнил - приглашает на свою премьеру экстравагантной комедии «И снова Хлестаков», повествующей о дальнейшей судьбе Гоголевского самозванца. Этакая вольная интерпретация в духе нынешнего времени. Но я уже понял, что это будет за интерпретация и, подавляя в себе малохольную зевоту деликатно отказался, сославшись, естественно, на неважнецкое самочувствие. Оно и действительно, у меня ещё с вечера невыносимо разболелся вконец запущенный зуб, и на этот именно день я наметил героический поход к стоматологу. Но то было похоже на объяснение слепого с глухонемым.
- Но ты, чувак, блин, даёшь, - отреагировал он на удивление раздраженно, - закрытый спектакль для столичного бомонда... И единственно, два первых ряда выбил для своих... Другой бы посчитал за честь, что его приглашают, а он ещё, видите ли, выпендривается... ё-ка-лэ-ма-не! - и в сердцах бросил трубку.
По его необоснованному, вызывающе-гонорскому тону было ясно, что и позвонил-то он мне вовсе не по простоте душевной, как старый приятель, а как повод - лишний раз продемонстрировать своё дешёвое превосходство над заурядной, несостоявшейся творческой личностью, коим он меня, несомненно, считал.
Ещё бы, нынче в моду вошло - выезжать на театральную стезю верхом на гениях, как на белом коне, да только не во всем белом, парадном, а в хипповых изрезанных джинсах и борцовской майке на квадратном татуированном теле и при этом нескромно мнить себя новаторами сцены, хотя их хваленый авангардизм, по мнению театральных эстетов, и ломаного гроша не стоит.
«Что ж, - думаю, селекционер антрепризный, спасибочки тебе за оказанную честь, так и быть, анальгин на зуб и уж посмотрим на твой неоклассический гибрид, явно очередной, порочный ширпотреб, рассчитанный на низменные чувства извращенной публики», что в общем-то оно и подтвердилось: от одной только вяжущей уши ненормативной лексики новоявленных персонажей даже свет на сцене казался матовым, не говоря уже о неизменной пикантной клубничке... И в чем, кстати, уважаемый читатель, вы можете убедиться, познакомившись, наконец, с содержанием, вернее содержимым оного клубничного месива. Только для начала, чуть освежив память, вспомним финал подлинного Гоголевского «Ревизора», а именно тот момент, когда после столь неожиданной шоковой развязки, этакая по словам городничего «сосулька или тряпка», то бишь Иван Хлестаков, пребывая в состоянии эйфории от снизошедшей на него манны небесной или по-нынешнему - лафы, мчался на лихой тройке в Саратов к дядюшке...
Так вот, не одолев и половины пути он неожиданно меняет свой маршрут, да только не в Санкт- Петербург решает вертаться, куда дорога была ему явно заказана - ибо ещё неизвестно, как повел себя городничий с подручными, не менее пострадавшими от инцинденту, как финансово, так и морально, а значит и нет гарантии, что в Питере его не ждут блюстители закона. И доказывай потом продажному суду, что не по своей воле влез в шкуру самозванца, тем паче, что на Руси доказывать свою невиновность дело пустое, только больше мокрухи на тебя навешают. Да и в Саратов нет никакого смысла спешить, - приедешь, а там засада из царских спецназовцев, что, окопавшись возле дядюшкиного имения, ждут не дождутся оборотистого Иванушку. А потому и решил Хлестаков держать путь на Москву, где его явно не ждали, благо теперь было на что кутить. Но по пути завернул в небольшой уездный городок - перевести дыхание. Остановился в старенькой гостинице и с дороги тут же в кабак, где как раз оттягивались по полной новые русские мещане с местными красотками. А Иван с ходу возьми да и ляпни по-французски: Бонсуар, камарадэ! У мужиков глаза аж на лоб, - чтоб в забытой богом дыре, да иноземцу объявиться... А девки даже взвизгнули от восторга и, соскочив с мещанских колен взяли мусъю под свою опеку. Потребовали для иноземного гостя лучшего вина и после, уже будучи под шафе, давай наперебой жаловаться на провинциальную смертельную скуку, да томно воздыхать и всхлипывать по Парижу, что даже слегка разомлевший Хлестаков растроганно пустил дежурную слезу.
И тут его невольно осенило: - Хотя я и француз, - заговорил он вдруг чисто по-нашенски, но однако русских аристократических корней, и представился агентом по найму - видно по нутру пришлась ему уютная шкура самозванца и моментально вошел в раж, дескать служит в Париже, в сфере публичных заведений, то бишь - зрелищных, и приехал в Россию, дабы отобрать, особливо в провинциях исконно русских барышень для работы в качестве танцовщиц в только что открывшемся Мулен-Руже. (И хотя до открытия культового кабаре ещё бог знает сколько лет, но в Театре абсурда смещения во времени, равно как и подтасовки исторических лиц и фактов вещь довольно привычная). И уже на следующее утро внушительная толпа местных фактуристых красавиц осаждала скрипучие двери видавшего виды кабака, дабы в неглиже своём бесстыже продемонстрировать образец порочной вольности, лишь бы поскорее сбросить с себя многовековые оковы целомудрия и окунуться в этот неведомый, захватывающий мир истины, красоты и свободной любви. В итоге самозванный агент отобрал практически всех, за исключением двух стервоз, оказавшихся «в некотором роде замужем». Оно и понятно, с каждой персоны он поимел по 500 рубчиков, да не каких-то там нынешних одефолченных, а царских, золотых! Якобы за оформление виз и загранпаспортов. Затем, из общего этакого корденалета, выбрав самую-самую, назначил её бригадиршей и для уточнения кое-каких производственных деталей пригласил в свой номер на ужин при свечах со всеми, понятно, вытекающими последствиями...
И какого же было разочарование разнаряженных барышень, пришедших в назначенный день со своим скарбом, в сопровождении слуг и многочисленной родни к дверям гостиницы, где их должны были ждать роскошные омнибусы на Москву, когда им сообщили, что ни о каких омнибусах они и слыхом не слыхивали, и что де приезжий, выдававший себя за французика, три дня как с ямщиком слиняли чёрте знает куда...
Вот такая ни уму ни сердцу кумедия получилась. Ни нормальных тебе человеческих чувств, ни положительных эмоций, так, галиматья порнушная, притом автора аж самого Картинцева, значившегося в афишах под громким псевдонимом Го-Гóоль! Вероятно желая оным дешевым способом подстегнуть обывательский интерес к своему маразматическому творению он беспардонно и приватизировал бессмертную фамилию гения и расчленил на две части, оставив от первоисточника - Го, а на свою долю - Голь, что на выдумки хитра, в чем мы, собственно, и убедились. Благо, что сия несусветная выдумка в одном акте, ибо экстравагантный продвинутый бомонд знавал в своей жизни эротические акты и похлеще. И уже к середине действа среди томящихся от скуки зрителей наметился некоторый оживляж, и несмотря на убедительные просьбы перед началом спектакля отключить мобильники, то и дело над залом витали начальные аккорды знакомых мелодий, что, сливаясь в одну, создавали хаотичную какофонию, и тогда зал ассоциировался то ли с центром Дальней космической связи, то ли с некогда популярной телеигрой «Угадай мелодию».
Вот и рядом со мной неожиданно запиликало нечто похожее на мелодию из «Бандитского Петербурга». Сигнал исходил от спонсора спектакля - молодого, бритоголового и вечно жующего интеллигентного бугая, что сидел на первом ряду бок о бок с Картинцевым, как раз передо мной. Он неспешно извлек мобилу из наружного кармана модного сиреневого пиджака и, чуть пригнувшись и прикрыв ладошкой рот, не переставая жевать, сдержанно зашептал:
-- Да, дорогая... Я понимаю... Ты всегда хочешь не вовремя... Нет, сейчас я не могу... Где, где, будто не знаешь, в театре, на сдаче спектакля и сегодня, кстати, буду поздно, останемся обмывать сдачу... Какой ещё бордель! С ума сошла... Какие девочки! Опять за свое, начинаешь... Да говорю же, я - в театре! Вот, пожалуйста, можешь убедиться... - и любимый муженек направил свой чувствительный мобильник на сцену, где в этот момент, как назло, неистово бушевали эротические страсти: на высвеченном среди мрака ложе любви, под прозрачным одеялом, прилюдно совокуплялись Хлестаков с бригадиршей. И когда их сладострастные стенания достигли наивысшего накала, когда вконец измученные их души вознеслись к вратам Рая, именно в тот миг блаженного покоя из мобилы, резанув томную тишину, вырвалась вконец уничижающая тирада:
-- И ты ещё смеешь свой грязный, мерзкий притон называть театром?! Сволочь!!! ... Что, сидевшие рядом, невольно оконфузились, и сладкой парочке актеров как-то не по себе стало и, потеряв на время дар речи, ошалело уставились сперва на режиссера, потом на спонсора, который нервно вскочил, словно ошпаренный и, извинившись перед Картинцевым, удалился на пару минут в фойе, чтобы окончательно добить свои отношения с женой.
Честно говоря, и мне не терпелось рвануть следом за спонсором, но побоялся приковать к себе, уж очень неухоженному, общественное внимание и дать лишний повод для уничижающего зубоскальства, а потому меланхолично обрёк себя на дальнейшие душевные муки. А тут ещё опять некстати разболелся зуб, и положил на злосчастное дупло очередную дольку анальгина и уже через пару минут почувствовал желанное облегчение, запрокинул голову на спинку кресла и, закрыв глаза, незаметно провалился в пустынное состояние небытия И только через какое-то время слышу сквозь сон, -- Молодой человек, проснитесь, -- и я с трудом разлепляю глаза. Спектакль уже закончился, и зрители бочком протискивались на выход сквозь мои колени. Я, ухватившись за подлокотники, с усилием поднялся. Состояние после анальгиновой терапии, как с большого бодуна. И тут как тут передо мной вырос разгневанный Картинцев и, буквально выдернув меня из ряда, увлёк в сторону:
-- Ты что, подонок, сюда спать пришёл, - прошипел он, прожигая меня ненавистным взглядом.
-- Извини, дорогой, весь день на анальгине, вот и разморило, - начал я оправдываться, зевая, но режиссёр перебил:
-- А ты знаешь, что наверняка сорвал мой спектакль.
-- Интересно, чем это я сорвал?! - не без удивления воскликнул я.
-- А тем, что на премьере присутствовали фото коры, в основном папарацци - падкие на всякого рода казусы и уж, как пить дать, в кадр попала твоя спящая физиономия, да ещё крупным планом - вот, мол, зрительская реакция на премьеру сезона. Комментарии, как говорится, излишни.
-- Так это же здорово! - воскликнул я не без сарказма, ещё одной дьявольщиной на сцене станет меньше и у тебя снова появится возможность подумать о вечном, ведь всё-таки Пушкина играл, не хухры-мухры. Вон и кудри уже разгладил, заплёл в косичку, что знак Мастера, почитай от Всевышнего, а продался-то, выходит, Дьяволу.
-- Всё сказал?! - процедил он с ехидцей сквозь зубы, похоже едва сдерживая себя, чтобы как тогда, на сцене, не врезать мне по больной физиономии, но, совладав с собой, только крепче сжал кулаки.
-- И чтобы я ещё хоть раз пригласил тебя на свои премьерские спектакли, Боже упаси! - заключил он срывающимся от гнева и обиды голосом и, резко развернувшись, Картинцев -- Го - Гóль размашисто зашагал к служебным дверям.
- Что ж, вот и отлично, - вздохнул я с облегчением, довольно потирая ладони, - считай, что Всевышний тебя уже услышал, и я уже больше ни ногой в твой зловонный мирок омерзительного порока, но было бы ещё лучше, если бы Всевышний в лице своего посредника Государства так же поступил бы и с прочими зрителями, в первую очередь юными, оградив их ещё неокрепшие молочные души от пагубного суррогатного пойла, отравляющего их нравственные устои.. Ведь когда зрителей в зале станет меньше, чем артистов на сцене, то такой Театр Общественной Заразы растворится во времени, как в серной кислоте, без остатка, и на святая святых сцене снова будут главенствовать так необходимые нам жизненно важные духовные ценности: порядочные поступки, самоотверженная бескорыстная любовь, а если и роковая жертвенность, то лишь во имя добра и справедливости.
Так, подгоняемый светлыми, оптимистичными мыслями, я вышел из театра...

ТЕАТР

Жизнь - театр и люди в нем актеры,
Каждому дана одна лишь роль.
Один всегда на авансцене
При свете рамп, прожекторов,
В парчу и золото одетый
На зависть нищих, бедняков
Блистает,
Но с каждым днем все меньше виден этот блеск,
Его толпа порабощает,
И он уже в толпе исчез.


Так длиться может целый век,
Но суждено случиться так,
Чтоб из толпы невежд, калек
На сцену вышел ЧЕЛОВЕК.


Ему не важно кем он понят,
Не важно кто и как одет,
он просто дарит радость людям,
не требуя взамен монет.
Людей таких не долог срок,
Чуть разгоревшись они гаснут,
Сделай так Великий Бог,
Чтоб это было не напрасно!

И вот опять она ко мне пришла,
Опять расселась чинно у окошка.
И что она в моей душе нашла,
Простая философствующая кошка?
А я налил на блюдце черный чай,
А я хотел согреть ее немного.
Она лишь смотрит,будто не взначай;
И взглад ее рассеянный, но строгий.
О чем задумалась, кошачая душа?
Быть может ,что о жизни своей строгой?
А ходишь ты по жизни не спеша,
Всегда шагая собственной дорогой.
А мне порой с тобою по пути,
Ведь ты же ,кошка, истинный философ.
И нам бы хоть один ответ найти,
А то у нас до чертика вопросов...
Она ушла неслышно, неспеша,
Неспешно попрощалась и умылась.
Я вышел вслед , наружу подышать
И все в моей душе преобразилось

Так хочется активно нахамить
Всем тем, кто со слащавою улыбкой
И взглядом радужным с таинственной посылкой
Мне мозг пытается собой заполонить,
Сплетеньем светских разговоров задушить,
Привлечь внимание навязчивостью пылкой –
Им, ловящим малейшую ошибку,
Так хочется активно нахамить!

И, будучи с негодованьем посрамлён,
И изгнанный из избранного круга,
И сам собою удовлетворён,
Я в никуда отправлюсь без испуга;
Я правды поиском пожизненно пленён,
Осколков искренности в мозговой разрухе.

  В начале июня 2005 г. многие СМИ сообщили о том, что некая "группа экспертов" назвала "Манифест Коммунистической партии" вреднейшим произведением 19-20 веков....

    Чтобы разобраться с этим вопросом необходимо внимательнее взглянуть на "заключение" сей  "авторитетеной" комиссии, что бы ответить на вопросы:

А какие же другие произведения и ПОЧЕМУ так не понравились экспертам?
Попробуем ответить на эти вопросы:
"Издание HUMAN EVENTS попросило группу, состоящую из 15 ученых и политиков, помочь определить десять самых вредных книг XIX и XX столетий.
Каждый участник опроса называл некоторое количество книг, а затем голосовал за все представленные списком названия. В результате самый высокий рейтинг оказался у "Коммунистического манифеста" Карла Маркса и Фридриха Энгельса. В горячую десятку также вошли произведения Гитлера, Ницше, Мао Цзэдуна..."
А теперь "огласим весь список":
"1. "Манифест Коммунистической партии" Авторы: Карл Маркс и Фридрих Энгельс Год издания: 1848 

В 1848 году соавторы написали "Манифест Коммунистической партии" по поручению 2-го конгресса Союза Коммунистов в качестве программы этого объединения. "Манифест", начинающийся знаменитой фразой: "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма...", показывает историю общества историей классовой борьбы между угнетателями и угнетенными и в конечном итоге призывает рабочий класс к революции и установлению пролетарской Утопии. Советский Союз проводил в жизнь тезисы "Манифеста".

2. "Mein Kampf" ("Моя борьба") Автор: Адольф Гитлер Год издания: 1925-1926 

3. Цитатник Мао Цзэдуна Год издания: 1966 

4. "Сексуальное поведение самца человека" Автор: Альфред Кинси Год издания: 1948

Зоолог Альфред Кинси преподавал в Университете Индианы. В 1948 году он издал свой фундаментальный труд под названием "Сексуальное поведение самца человека", известный как "Доклад Кинси".

В докладе содержались шокирующие сведения о том, что более 90% всех опрошенных доктором Кинси белых американцев-мужчин занимались онанизмом, около 85% имели половую связь до вступления в брак, от 30 до 45% изменяли своим женам, до 70% прибегали к услугам проституток, 37% хотя бы раз имели секс с другим мужчиной, приведший к оргазму.

Пять лет спустя Кинси издал работу "Сексуальное поведение женщины". Кинси пытался доказать в своих трудах, что сексуальные повадки каждого человека настолько уникальны, что их можно сравнить с интеллектуальными способностями. Кинси считают основоположником сексуальной революции. Он умер в 1956 году.

5. "Демократия и образование" Автор: Джон Дьюи Год издания: 1916

Джон Дьюи - американский философ, психолог и педагог, один из ведущих представителей прагматизма. Жил с 1859 по 1952 год, преподавал в Университете Чикаго и в Колумбии. Демократию и образование в интересах демократии Дьюи в своей работе назвал проблемами, в исследовании которых возникают другие вопросы, в том числе моральные и логические. Дьюи отрицал традиционную религию и абсолютные понятия морали.

6. "Капитал" Автор: Карл Маркс Год издания: 1867-1894

Главный труд Карла Маркса, в котором он представил капитализм уродливой фазой в развитии человеческого общества, при которой аморальные капиталисты нещадно эксплуатируют дешевую рабочую силу. Маркс в своем труде пытался доказать неизбежность гибели капитализма и победы коммунизма. Маркс умер после публикации первого тома этой книги. Энгельс после смерти Маркса подготовил к печати 2-й и 3-й том "Капитала".

7."Тайна женственности" Автор: Бетти Фриден Год издания: 1963

Книга Бетти Фриден стала толчком к новому движению феминизма. Лидер феминистского движения, основательница и первый президент Национальной организации женщин опубликовала книгу, в которой она призывала общество изменить отношение к женщине. В книге шла речь о женщинах-домохозяйках, в которых воспитали порочную веру в то, что они могут найти свое счастье, только ограничившись традиционной ролью жен и матерей.

8. "Курс позитивной философии" Автор: Огюст Конт Дата издания: 1830-1842

Огюст Конт - французский философ, один из основоположников позитивизма и социологии. Позитивизм Конт рассматривал как среднюю линию между эмпиризмом и мистицизмом. По Конту, ни наука, ни философия не должны ставить вопрос о причине явлений, а только о том, как они происходят.

9. "По ту сторону добра и зла" Автор: Фридрих Ницше Год издания: 1886

Ницше Фридрих (1844-1900) - немецкий философ, профессор классической философии Базельского университета. В произведениях, написанных Ницше в жанре философско-художественной прозы, переплетаются противоборствующие мотивы: анархическая критика культуры предстает в виде универсального отчаяния в жизни.

10. "Общая теория занятости, процента и денег" Автор: Джон Мейнард Кейнс Год выпуска: 1936

Кейнс получил образование в Итоне и Кембридже. Он предложил теоретическую модель рыночной экономики, которая послужила основой для ее реформирования и приведения к современному виду. Учение Кейнса сыграло важную роль теоретической защиты капитализма как экономической системы в годы Великой депрессии. По мнению Кейнса, государственные инвестиции и текущие расходы можно финансировать в долг".

        Указание на все "самые вредные" издание и оглашение их авторов указывает на степень "компетентности" неназванных "экспертов"...

Я шёл по набережной в очень плохом расположении духа. Это был, кажется, какой-то выходной или праздник – в общем, самый идиотский день, который только можно придумать. Все самые пошлые передачи по телеку почему-то всегда припасают для выходных и праздников. А ещё шляются по городу стайки придурков, орут, целуются и пиво пьют. И бутылки кидают под ноги – понимаете? Где выжрут – там и кидают.
Ну я разумеется один шёл, и без пива. Я не то, чтобы зануда и ханжа – я вообще пива выпить люблю. Но вот почему-то по выходным и на грязной улице как-то совсем не хочется.
И одет я был как всегда не по погоде. Я не люблю короткий рукав – ну вот терпеть не могу. И светлое не люблю, я только чёрный цвет люблю в одежде. И вот я так и шёл – весь в чёрном и с длинным рукавом. А тут это солнце как назло, прямо в спину печёт. Что за засада: живу в северном городе, а тут эта звезда жарит который день, как в тропиках? В общем, ужасный день.

[ читать рассказ → ]