Откройте свой Мир!

В депо закончил поделки и сделал пять шарниров, сде-лал хорошо. Была контрольная по обработке металлов, по-лучил 4. Читаю книгу Вальтера Скотта «Тори и Виги». Вечером от нечего делать ловили вшей и играли на них в щелчки. Крестин наловил больше всех. В 12 ночи стирали бельё в умывальной, пока никто не видит. Трусы приняли белый цвет, а то были до того черные, словно в саже. Разго-вор весь вечер вращался вокруг вшей, которые ползают по всему белью. Вспоминая вчерашний день, разбаловались до того, что стали похожи на малых детей: дрались подушками. Одну порвали, и перья засыпали всю комнату. Нам выдали стипендию, и оказалось, что я должен за питание 12 рублей ввиду того, что увеличилась стоимость питания от 40 до 60 рублей. Но меню не изменилось, нам весь месяц варили «силос» (щи) и кашу, давали ржаной хлеб. Почти все ребята оказались должны, а Комисаров за-должал больше всех – 30 рублей. 9 декабря. Проснулся в двадцать минут десятого, на завтрак не успел. В школе писали контрольную по материаловедению, получил 5. В депо отпустили в виду того, что кончились шарниры. Обедать тоже не ходил, а купил хлеба полкило. Деньги остались со вчерашнего дня, когда я продал галстук за 7 рублей. Купил хлеба и рыбы и мы все вместе ели. Сегодня вечером подделали талон с 20 копеек на два рубля и посла-ли Крестина покупать хлеб. Обошлось без шухера. Хотели ещё взять поллитра водки и послали было опять Крестина, но он не пошёл. За это довели его почти до слёз, и он по-клялся завтра на нас пожаловаться. Ну, не знаю… Вообще-то он хороший. 11 декабря. Вчера меня приняли в профсоюз. Просили рассказать автобиографию и задавали ряд вопросов. Сегодня вечером задумали выпить – у Крестина было 3 рубля. Мы подделали талон на 6 рублей 30 копеек и взяли: две четвертушки, два кг хлеба и 200 г сосисок. Ванька с Ленькой взяли себе одну четвертушку, а нам с Сережкой Крестиным дали вторую. Но я сегодня не хотел пить, лучше бы завтра, в выходной. Но все со мной не согласились. В школе было собрание, но мы на него не пошли. Сегодня перешли в другую комнату, она теплая, с пли-той и духовкой. В общем, теперь теплее будет. 16 декабря. Сейчас в душе творится такое, что и сам не разберу. Хорошо, что нет денег, чтобы напиться в доску, а то бы так и сделал. А виной всему школа ФЗУ. Приписали мне, будто это я организовал забастовку о не выходе в школу. А на са-мом деле 14-го мы угорели, почему и не смогли пойти в школу. А 15-го, как на грех, опоздали, хотя первый урок не состоялся и его заменили политзанятием. Но нас на него не пустили. Директорша закрыла нас в кабинете и гоняла целый день, допытываясь, кто инициатор «забастовки» или кто первый предложил, что не пойдём на работу. Сказала, что дело передали в НКВД и нам грозит исключение из школы. Не знаю, что будет впереди… 21 декабря. Пока всё благополучно. Вчера было собрание, говорили о нас. Выступал Борис Новосёлов, критиковал начальство, спрашивал у нас, как было дело. Первым дали слово Вань-ке, но он долго не мог говорить, смутился и побледнел. По-сле него я всё рассказал. В конце собрания нас хотели исключить, но Александр Игнатьевич, наш наставник, похлопотал, и нас оставили. В депо распределяли разряды, и мне хотели дать тре-тий, но из-за дисциплины, а вернее, из-за приписанной мне «забастовки», дали только первый. Почти всем в группе да-ли первый разряд. Получил письмо от матери. 22 декабря. Сегодня по моей инициативе переизбрали редактора стенгазеты – вместо меня назначили Ванюшку Твороновича, а я остался членом редколлегии. В депо Гошка Миронов ударил Гунько чурбаном по спине, после сам сознался Александру Игнатьевичу. День провели сыто – Ванюшка получил из дому 20 рублей. 27 декабря. Вчера по всему Советскому Союзу проходили «стаха-новские сутки», но так как у нас в школе нет определенной работы, нас, 16 человек, послали в депо на ремонт парово-зов. Не знаю, почему именно нас, а не третьеразрядников. Было так. Вчера к нам подошёл дежурный и попросил расписаться за какой-то инструктаж. Приходим к помполи-ту в кабинет, а там сидят она и Александр Иосифович ???. И нам с ходу говорят, что собираются отправить нас в НКВД. А сами смеются, и мы понимаем, что вызывали не за этим. Наконец сообщают, что мы направляемся в депо. В депо нас закрепили за слесарями, и мы помогали чи-стить притирку для вкладышей, после чистить золотнико-вую коробку от нагара и разбирать станину в будке маши-ниста. Вернулись домой в час дня, но обеда нам не оставили, и мы пошли жаловаться начальнику и помполиту. Помпо-лит дала 20 рублей на пятерых, и мы пошли в ресторан. Сегодня опять работал в депо со слесарем, к которому меня прикрепили, вставлял вкладыши и подчищал их. Про-работал до трёх часов. Вечером чертил дома насос для школы, но скоро бросил. Очень хотелось жрать. Набрал в школе картошки, и мы с Ленькой и Гошкой испекли её в печи дома. 30 января 1938 г. Вчера на комсомольском собрании меня принимали в комсомол. Конечно, приняли. А ещё я перешёл в 9-ую ком-нату, и нас тут всего четверо: я, Волков, ...