Амстердам полон шума и движения. Люди всех рас, велосипеды, мопеды, автомобили, автобусы, трамваи, разнообразный водный транспорт, конная полиция, инвалиды на электрифицированных креслах, птицы – все это создает непрестанное движение, подобное Броуновскому: одновременно, хаотично, разнонаправленно. Разговоры, крики, команды, музыка, урчание двигателей, звонки велосипедов и трамваев, звон колоколов и бой часов, стоны и смех чаек, утиный кряк – все это создает неумолчный аккомпанемент движению. Кажется, когда бы ты ни вышел из дому – ты тут же окунаешься в это месиво звуков и движения, оказываешься вовлеченным в него, оно сопровождает тебя повсюду, и даже когда ты вернешься в свой отель, оно еще некоторое время не оставляет тебя. Плотность жизни здесь очень высокая; не плотность населения, а плотность жизни, потому что всё, что здесь в слишком больших количествах приходится на единицу площади, не сидит на месте, а живет активной и, похоже, круглосуточной жизнью. Такая суета – когда же они отдыхают? Как тут не сойти с ума?!
…Я и забыл об одном «открытии», которое сделал когда-то давно: утро выходного – лучшее время в европейских городах. И Амстердам уже перед самым отлетом – ранним субботним утром – напомнил мне об этом. Я увидел совершенно другой город. Узкие кривые улочки и переулки, плотно прижавшиеся друг к другу дома, каналы и мосты и мостики через каналы, вода в каналах, дамбы и шлюзы, велосипеды, сбившиеся на ночь в плотные стада, – весь город был молчалив, неподвижен, окутан тончайшими вуалями утреннего тумана и самого раннего солнечного света. И в этом молчании и в этой неподвижности - ни угрозы, ни напряжения, ни страха, ни искусственности - только покой. Но это – другой город; когда подвижная и шумная современность отдыхает, из глубины времен как будто всплывает старый Амстердам, времен колонизации Манхеттена и Рипа Ван Винкля…
Но проходит полчаса, шум и движение наполняют улицы, мосты, каналы, и старый Амстердам вновь уходит в глубину времен, как будто прячется в зеленоватой воде своих каналов, и Рип Ван Винкль снова засыпает магическим сном – то ли еще на сто лет, то ли до следующего субботнего утра…
- Nej! Nej! – завопил кто-то, послышалось электрическое жужжание. Из-за массивной кадки с пальмой выкатился какой-то инвалид на самоходном кресле; он кричал свое Nej!, катился ко мне и сердито указывал пальцем на фотоаппарат. Ну, nej так nej; я кивнул ему, сделал три шага и оказался в другом переулке. Еще несколько фото – и нам пора: мне на самолет, старому Амстердаму – на дно канала, новому – на поверхность. Ну, вместе, на раз-два, три… - Поехали!
Другие альбомы