Без заголовка
Проходит головная боль,
и прояснятся сознание.
И всё понятно. Даже роль
моя в системе мироздания.
Освобождённый организм,
живыми набираясь силами,
опять заводит механизм,
что движет Солнцем и светилами.
А сверху видно, всё не так,
любовь - не форма гениальности,
и мироздание - спектакль,
весьма далёкий от реальности.
и прояснятся сознание.
И всё понятно. Даже роль
моя в системе мироздания.
Освобождённый организм,
живыми набираясь силами,
опять заводит механизм,
что движет Солнцем и светилами.
А сверху видно, всё не так,
любовь - не форма гениальности,
и мироздание - спектакль,
весьма далёкий от реальности.
Без заголовка
Где такая страна - Лузитания?
Вы слыхали о ней или нет?
Ваш ответ я предвижу заранее,
вы пожмёте плечами в ответ.
Вы не знаете, но подшпаргалю я,
уловив вопросительный взгляд:
называлася так Португалия
восемнадцать столетий назад.
Не Ирландия, не Британия,
не Афины, не Рим, не Багдад -
Португалия, Португалия,
восемнадцать столетий назад.
Отправляясь в бои и скитания,
моряки Португальской земли
в честь любимой своей Лузитании
называли свои корабли.
От Нормандии до Океании,
запрягая и ветер, и пар,
корабли, что звались "Лузитании",
развозили людей и товар.
Из Гренландии и Аквитании
в Сингапур, Зурбаган, Гиблартар
"Лузитании", "Лузитании"
развозили людей и товар.
Но уж так не везло "Лузитаниям",
что в пределах различных морей
утонуло под этим названием
приблизительно сто кораблей.
И, подвергнувшись всем испытаниям,
и недавно, и очень давно,
корабли, что звались "Лузитании",
неизменно ложились на дно.
И корабль в неплохом состоянии,
и команда хорошая, но
"Лузитании", "Лузитании"
неизменно ложились на дно.
Ну а я не предвидел лишения,
не расписывал жизнь наперёд
и обломки кораблекрушения
приобрёл за наличный расчёт.
Приложил и талант, и старания,
провозился не месяц, а год,
и назвал свой корабль "Лузитания",
я-то знаю, что мне повезёт.
Были реплики и нарекания,
мол, не верит в судьбу, идиот.
"Лузитания", "Лузитания",
я-то знаю, что мне повезёт.
Друг сказал: "Не испытывай смолоду
ты судьбу и корабль назови
или в память любимого города,
или в память о первой любви".
"Друг любезный, уж ты извини меня,"-
я ответил, строгая настил,-
"просто слышится мне в этом имени
имя той, о который грустил.
Не ругай меня, и не кляни меня,
а послушай, пойми и прости,
в этом имени, в этом имени
имя той, о которой грустил."
На стоянках между переходами,
на борту своего корабля
я любуюсь крутыми обводами
и шпангоуты глажу, любя.
Глажу нежно, как женские волосы,
нечувствительный к ласке металл,
про себя напевая вполголоса
имя той, о которой мечтал.
Кудри цвета пшеничного колоса
и лица благородный овал.
И вполголоса, и вполголоса
имя той, о которой мечтал.
Без заголовка
На самом деле я не глух
и не скажу, что нем,
но вот стихи читаю вслух
нечасто и не всем.
Конечно, это не вопрос,
не грех, не криминал,
но и сейчас не произнёс,
того, что написал.
Алло, проверка, раз-два-три,
а верные слова
всегда останутся внутри,
на то и голова.
Там есть открытые, как луг,
дремучие, как лес,
они не производят звук,
зато имеют вес.
Но чтобы в прозу или стих
так не окажут честь,
мне в жизни не услышать их
и даже не прочесть.
Там свой порядок, свой закон,
и пряник есть, и кнут.
А эти - вышвырнуты вон,
раз оказались тут.
и не скажу, что нем,
но вот стихи читаю вслух
нечасто и не всем.
Конечно, это не вопрос,
не грех, не криминал,
но и сейчас не произнёс,
того, что написал.
Алло, проверка, раз-два-три,
а верные слова
всегда останутся внутри,
на то и голова.
Там есть открытые, как луг,
дремучие, как лес,
они не производят звук,
зато имеют вес.
Но чтобы в прозу или стих
так не окажут честь,
мне в жизни не услышать их
и даже не прочесть.
Там свой порядок, свой закон,
и пряник есть, и кнут.
А эти - вышвырнуты вон,
раз оказались тут.
Без заголовка
На люстре ламп упал накал,
певица выплыла, как лодка,
пролился лаковый вокал
из-под тройного подбородка,
ласкал прожектор соболя,
играя блестками на ткани,
на верхнем до и нижнем ля
сорвалась гроздь рукоплесканий,
покорно отозвался хор
бессильным жалостливым стоном,
раскинул фалды дирижёр,
направив палочку к тромбонам.
Когда немыслимое ми
затихло в закулисье мрака,
я вдруг подумал: "Чёрт возьми,
а кто-то с нею спит, однако".
певица выплыла, как лодка,
пролился лаковый вокал
из-под тройного подбородка,
ласкал прожектор соболя,
играя блестками на ткани,
на верхнем до и нижнем ля
сорвалась гроздь рукоплесканий,
покорно отозвался хор
бессильным жалостливым стоном,
раскинул фалды дирижёр,
направив палочку к тромбонам.
Когда немыслимое ми
затихло в закулисье мрака,
я вдруг подумал: "Чёрт возьми,
а кто-то с нею спит, однако".
Псалом 1.
1 Хорош мужчина только тот,
что вдруг на митинг не пойдёт,
толпе не добавляя шуму,
что телефон не спишет вдруг
из объявления "Досуг",
не баллотируется в Думу.
2 Он знает Господа закон,
об этом размышляет он.
3 И будет жить он дни за днями,
как дерево, когда корнями
оно касается воды,
и будут вовремя плоды,
и лист под солнцем не увянет,
и всюду ждёт его успех.
4 Но по-другому всё у тех,
кто, словно пыль от урагана.
5 Не победят они нигде,
ни на собранье, ни в суде.
6 Господь их губит постоянно.
[ синодальный перевод → ]
что вдруг на митинг не пойдёт,
толпе не добавляя шуму,
что телефон не спишет вдруг
из объявления "Досуг",
не баллотируется в Думу.
2 Он знает Господа закон,
об этом размышляет он.
3 И будет жить он дни за днями,
как дерево, когда корнями
оно касается воды,
и будут вовремя плоды,
и лист под солнцем не увянет,
и всюду ждёт его успех.
4 Но по-другому всё у тех,
кто, словно пыль от урагана.
5 Не победят они нигде,
ни на собранье, ни в суде.
6 Господь их губит постоянно.
[ синодальный перевод → ]
Метки: псалтирь
Без заголовка
Самих себя мы выложили в блог
и там живём, как духи или тени.
Я тоже преуспел, насколько мог,
хотя мне это, собственно, до фени.
Но наши несуразные тела,
лишённые творительного духа,
всё делают какие-то дела,
молчат непроницаемо и глухо.
Но я-то знаю, наступает срок,
и судно опрокинется при крене,
пробьёт асфальт отчаянный росток,
и разрастутся джунгли новой хрени,
живые разговоры бла-бла-бла,
покинув рот, дотянутся до уха,
и достигая каждого угла,
опять всё унесут клочками пуха.
Есть, говорят, на свете добрый бог.
Пред кем не стыдно встать и на колени.
И каждый для него не так уж плох.
И нет больших претензий, кроме лени.
и там живём, как духи или тени.
Я тоже преуспел, насколько мог,
хотя мне это, собственно, до фени.
Но наши несуразные тела,
лишённые творительного духа,
всё делают какие-то дела,
молчат непроницаемо и глухо.
Но я-то знаю, наступает срок,
и судно опрокинется при крене,
пробьёт асфальт отчаянный росток,
и разрастутся джунгли новой хрени,
живые разговоры бла-бла-бла,
покинув рот, дотянутся до уха,
и достигая каждого угла,
опять всё унесут клочками пуха.
Есть, говорят, на свете добрый бог.
Пред кем не стыдно встать и на колени.
И каждый для него не так уж плох.
И нет больших претензий, кроме лени.
Жизнь двенадцати Цезарей
Ну откуда вам ума набраться?
Я вот не жалею, что купил
книгу под названием "Двенадцать
Цезарей", Светоний, Гай Транквил.
Там сначала этот, Юлий Цезарь,
славный человек, умён и крут!
Но какой-то гад его зарезал,
оттого его назвали Брут.
Умные всегда кому-то в тягость,
но, однако, тоже не дурак,
долго продолжался этот, Август.
А потом настал совсем бардак.
Автор жжот без всяких лицемерий,
в книге никого не пощадил.
Там такое делает Тиберий!
Самый настоящий педофил.
Ликторы гуляют с пачкой розог,
авгуры гадают про дела.
Тот ещё нашёлся отморозок
этот молодой Калигула.
Клавдий вроде тихим идиотом,
но вошёл во вкус потом и он!
Всех казнят, не важно, где там, кто там,
Сами, понимаете, Нерон.
Верный раб потом помог Нерону.
Гальба трахал зрелых мужиков!
Меч в себя пришлось воткнуть Отону,
чтобы не скончаться от пинков.
Среди всяких фризов, капителей
и роскошных пиршественных зал
что-то постоянно жрал Виттелий,
а нажрётся сразу же блевал.
Так бы он и правил сыто-пьяно,
возглавляя сразу Рим и мир,
но пришла пора Веспасиана,
что вводил налоги на сортир.
Оказался Тит антисемитом,
напрочь сжёг ерусалимский храм.
А Домициан был паразитом,
сволочь и подлец, скажу я вам.
Вот была великая эпоха!
Что ни император, то герой!
Кстати, и написано неплохо,
лучше, чем Маринина и Рой.
Нет, мы тут живём гораздо тише.
По сравненью век довольно мил.
Вот прочесть бы, что потом напишет
будущий Светоний, Гай Транквил.
Я вот не жалею, что купил
книгу под названием "Двенадцать
Цезарей", Светоний, Гай Транквил.
Там сначала этот, Юлий Цезарь,
славный человек, умён и крут!
Но какой-то гад его зарезал,
оттого его назвали Брут.
Умные всегда кому-то в тягость,
но, однако, тоже не дурак,
долго продолжался этот, Август.
А потом настал совсем бардак.
Автор жжот без всяких лицемерий,
в книге никого не пощадил.
Там такое делает Тиберий!
Самый настоящий педофил.
Ликторы гуляют с пачкой розог,
авгуры гадают про дела.
Тот ещё нашёлся отморозок
этот молодой Калигула.
Клавдий вроде тихим идиотом,
но вошёл во вкус потом и он!
Всех казнят, не важно, где там, кто там,
Сами, понимаете, Нерон.
Верный раб потом помог Нерону.
Гальба трахал зрелых мужиков!
Меч в себя пришлось воткнуть Отону,
чтобы не скончаться от пинков.
Среди всяких фризов, капителей
и роскошных пиршественных зал
что-то постоянно жрал Виттелий,
а нажрётся сразу же блевал.
Так бы он и правил сыто-пьяно,
возглавляя сразу Рим и мир,
но пришла пора Веспасиана,
что вводил налоги на сортир.
Оказался Тит антисемитом,
напрочь сжёг ерусалимский храм.
А Домициан был паразитом,
сволочь и подлец, скажу я вам.
Вот была великая эпоха!
Что ни император, то герой!
Кстати, и написано неплохо,
лучше, чем Маринина и Рой.
Нет, мы тут живём гораздо тише.
По сравненью век довольно мил.
Вот прочесть бы, что потом напишет
будущий Светоний, Гай Транквил.
Псалом 3.
1 Сказал Давид, когда из дома
бежал, страшась Авессалома.
2 Господь! Взгляни, полки врагов
вдруг на меня восстали многи.
3 Их приговор душе суров,
мол, нет ему спасенья в Боге.
4 Но Ты, Господь, мой славный щит,
Ты вознесёшь меня превыше.
5 Взываю до Его орбит
и знаю, Он меня услышит.
6 Усну спокойно и проснусь,
Господь - надёжная охрана.
7 И тех людей не убоюсь,
что угрожают постоянно.
8 Спаси меня, о Боже мой,
моих врагов повергни грубо.
Тебе, я знаю, не впервой
их бить в лицо, ломая зубы.
9 Идёт от Господа спасение.
Людей Твоих благословение.
[ Синодальный перевод → ]
Метки: псалтирь
Без заголовка
Я думаю о вашей красоте.
Слова точны. Эмоции богаты.
Вы сходу понимаете цитаты.
Вы сдержанны, воспитанны. Вы те,
с кем просто говорить или молчать,
всё сказано, но нет, не надоели.
Достоинства высокого печать
проставлена на каждом вашем деле.
Мне несомненна ваша красота,
естественный итог большой учёбы,
традиций, избавления от злобы,
сто раз начала с чистого листа,
поэм, симфоний, статуй, книг, идей,
заумных разговоров до рассвета,
наследство удивительных людей,
писателя, художника, поэта.
Жалеть ли вам, что внешних нет красот?
А то, что есть, увы, такая малость.
Насколько всё заслуженно досталось:
и годы, и морщины, и живот.
Так хочется быть честным до конца,
но как признать, что мне и вам дороже
очарованье юного лица
и шёлковая гладкость юной кожи.
Слова точны. Эмоции богаты.
Вы сходу понимаете цитаты.
Вы сдержанны, воспитанны. Вы те,
с кем просто говорить или молчать,
всё сказано, но нет, не надоели.
Достоинства высокого печать
проставлена на каждом вашем деле.
Мне несомненна ваша красота,
естественный итог большой учёбы,
традиций, избавления от злобы,
сто раз начала с чистого листа,
поэм, симфоний, статуй, книг, идей,
заумных разговоров до рассвета,
наследство удивительных людей,
писателя, художника, поэта.
Жалеть ли вам, что внешних нет красот?
А то, что есть, увы, такая малость.
Насколько всё заслуженно досталось:
и годы, и морщины, и живот.
Так хочется быть честным до конца,
но как признать, что мне и вам дороже
очарованье юного лица
и шёлковая гладкость юной кожи.
Без заголовка
Берёзы золотая прядь
в окошко свесилась. Красиво.
Опять пропало лето. ..ядь.
Опять пропала перспектива.
Опять проклятых пять корней
идут заменой междометий,
не признавая словарей
и, в сожалении о лете,
запретной лексики табу,
давно забытое в народе.
Я это видел всё в гробу,
когда работал на заводе,
где вечный мат и перемат,
и каждое второе слово
ненормативно говорят
за неимением другого.
И это надо принимать.
Как осень. Значит, терпеливо.
Берёзы золотая прядь
в окошко свесилась. Красиво.
в окошко свесилась. Красиво.
Опять пропало лето. ..ядь.
Опять пропала перспектива.
Опять проклятых пять корней
идут заменой междометий,
не признавая словарей
и, в сожалении о лете,
запретной лексики табу,
давно забытое в народе.
Я это видел всё в гробу,
когда работал на заводе,
где вечный мат и перемат,
и каждое второе слово
ненормативно говорят
за неимением другого.
И это надо принимать.
Как осень. Значит, терпеливо.
Берёзы золотая прядь
в окошко свесилась. Красиво.
Поэт - про заек.
Я бы зайцев сразу двух - бух!
Из двустволки прямо трах-бах!
Отлетел бы, словно пух, дух,
да спасает их в кустах страх.
На подстилку им не плох мох.
Укрывает без помех мех.
Он не фраер и не лох, бог,
что отводит ото всех грех.
В пролетевших во хмелях днях
было множество таких лих.
Отдыхает на камнях, пнях
сочинивший этот стих псих.
Из двустволки прямо трах-бах!
Отлетел бы, словно пух, дух,
да спасает их в кустах страх.
На подстилку им не плох мох.
Укрывает без помех мех.
Он не фраер и не лох, бог,
что отводит ото всех грех.
В пролетевших во хмелях днях
было множество таких лих.
Отдыхает на камнях, пнях
сочинивший этот стих псих.
Без заголовка
Всё крутится один и тот же ролик,
один и тот же пишется роман,
и я гляжу, как на удава кролик,
как на бутылку водки алкоголик,
на неподвижно замерший экран.
Ну вот и всё, привет, приплыли, здрасьте,
ни ряби на поверхности воды,
но где-то там, за гранью нашей власти,
идёт война, любовь, бушуют страсти,
и кто-то роет тайные ходы.
Я снова у разбитого корыта,
опять прошёл неустранимый сбой
опять вся память, с точностью до бита,
забита, слита, смыта и убита,
и это не пройдёт само собой.
Невозвратима запись изменений,
и поздно делать фланговый маневр,
изведал маршал горечь поражений,
пришла чума, погиб безвестный гений,
и вместе с ним пропал его шедевр.
Кого винить за глупую ошибку,
не покидает мостик капитан,
на соло дирижёр пускает скрипку,
рыбак поймает золотую рыбку,
чтоб положить, не выслушав, в карман.
Пустые звуки не находят слуха,
и чувства нет, остался только шок,
с улыбочкой от уха и до уха,
старуха, говорю себе, старуха,
на что тебе стиральный порошок?
один и тот же пишется роман,
и я гляжу, как на удава кролик,
как на бутылку водки алкоголик,
на неподвижно замерший экран.
Ну вот и всё, привет, приплыли, здрасьте,
ни ряби на поверхности воды,
но где-то там, за гранью нашей власти,
идёт война, любовь, бушуют страсти,
и кто-то роет тайные ходы.
Я снова у разбитого корыта,
опять прошёл неустранимый сбой
опять вся память, с точностью до бита,
забита, слита, смыта и убита,
и это не пройдёт само собой.
Невозвратима запись изменений,
и поздно делать фланговый маневр,
изведал маршал горечь поражений,
пришла чума, погиб безвестный гений,
и вместе с ним пропал его шедевр.
Кого винить за глупую ошибку,
не покидает мостик капитан,
на соло дирижёр пускает скрипку,
рыбак поймает золотую рыбку,
чтоб положить, не выслушав, в карман.
Пустые звуки не находят слуха,
и чувства нет, остался только шок,
с улыбочкой от уха и до уха,
старуха, говорю себе, старуха,
на что тебе стиральный порошок?
Без заголовка
Когда унылая зима,
по замороженной аллее
сходил от холода с ума
и руки грел у батареи.
На стёклах белые цветы
на фоне позднего рассвета.
Ах лето, лето, где же ты?
Когда же ты наступишь лето?
Прошла прохладная пора,
и лето мне уже не мило.
Неистребимая жара
меня добила, раскалила
и тротуары, и дома,
и солнце обжигает тело.
Когда же ты придёшь, зима?
Как это лето надоело.
Все дураки, и я дурак.
И нет разумных оправданий,
что тратим мистику желаний
на то, что сбудется и так.
по замороженной аллее
сходил от холода с ума
и руки грел у батареи.
На стёклах белые цветы
на фоне позднего рассвета.
Ах лето, лето, где же ты?
Когда же ты наступишь лето?
Прошла прохладная пора,
и лето мне уже не мило.
Неистребимая жара
меня добила, раскалила
и тротуары, и дома,
и солнце обжигает тело.
Когда же ты придёшь, зима?
Как это лето надоело.
Все дураки, и я дурак.
И нет разумных оправданий,
что тратим мистику желаний
на то, что сбудется и так.
Без заголовка
Послушай, друг. Послушай, друг,
похоже, скоро мне каюк,
окончена игра.
Как жить, не налагая рук,
когда уже ремень от брюк
и крепкий потолочный крюк
командуют: "Пора".
Я не гляжу в глаза икон,
я нарушаю их закон,
не надеваю крест.
Бывает ночь, бывает сон,
а утром, выйдешь на балкон,
и вырывается, как стон,
купринское "Allez".
Мне врач сказал, что я здоров,
потом добавил пару слов,
мол, надо отдохнуть.
Но только тот, кто слышал зов
иных созвездий и миров,
считай, уже почти готов,
чтобы вступить на Путь.
похоже, скоро мне каюк,
окончена игра.
Как жить, не налагая рук,
когда уже ремень от брюк
и крепкий потолочный крюк
командуют: "Пора".
Я не гляжу в глаза икон,
я нарушаю их закон,
не надеваю крест.
Бывает ночь, бывает сон,
а утром, выйдешь на балкон,
и вырывается, как стон,
купринское "Allez".
Мне врач сказал, что я здоров,
потом добавил пару слов,
мол, надо отдохнуть.
Но только тот, кто слышал зов
иных созвездий и миров,
считай, уже почти готов,
чтобы вступить на Путь.
Без заголовка
Бывает, я пытаюсь подмигнуть,
а мне в ответ показывают факи ,
одна надежда, что когда-нибудь
я встречу девушку из Нагасаки.
На берег я сойду в большом порту
и разгромлю четыре ресторана,
зато такое счастье обрету
в объятьях девушки из Магадана.
А у неё - огромнейшая грудь,
и остальное тоже всё красиво,
я с радостью ступлю на скользкий путь,
целуя девушку из Тель Авива.
Застыну, и в холодном весь поту,
а после учиню разгул и буйство
от радости, что снова встретил ту,
ту девушку, из города Бобруйска.
Чья попка оттопырена чуть-чуть,
её свалю приёмом капоэйры,
она меня не сможет обмануть,
ну девушка, из Рио де Жанейро.
Но несмотря на шум и суету,
её замечу сразу в белом платье
подброшу и поймаю на лету
я девушку из города Тольятти.
А после, отправляясь в дальний путь,
подумаю: высокая культура,
как многое сумел я подчерпнуть
у этой девушки из Сингапура.
Она, ну как малина на кусту,
а в голове такое - плачет дурка,
плохая, жаль, реакция Манту
всегда у девушек из Петербурга.
Зачем она разводит эту муть,
твердя о нарушении закона?
Что срок тюремный можно потянуть,
целуя девушку из Вашингтона.
Да мне всё это пофигу, скоту,
как честный человек держу я слово,
И я в подарок привезу фату
для девушки из Новоогарёво.
Завидуйте, все кто меня послал!
А если и того мне будет мало,
придёт жена французского посла.
Французского посла из Сенегала.
а мне в ответ показывают факи ,
одна надежда, что когда-нибудь
я встречу девушку из Нагасаки.
На берег я сойду в большом порту
и разгромлю четыре ресторана,
зато такое счастье обрету
в объятьях девушки из Магадана.
А у неё - огромнейшая грудь,
и остальное тоже всё красиво,
я с радостью ступлю на скользкий путь,
целуя девушку из Тель Авива.
Застыну, и в холодном весь поту,
а после учиню разгул и буйство
от радости, что снова встретил ту,
ту девушку, из города Бобруйска.
Чья попка оттопырена чуть-чуть,
её свалю приёмом капоэйры,
она меня не сможет обмануть,
ну девушка, из Рио де Жанейро.
Но несмотря на шум и суету,
её замечу сразу в белом платье
подброшу и поймаю на лету
я девушку из города Тольятти.
А после, отправляясь в дальний путь,
подумаю: высокая культура,
как многое сумел я подчерпнуть
у этой девушки из Сингапура.
Она, ну как малина на кусту,
а в голове такое - плачет дурка,
плохая, жаль, реакция Манту
всегда у девушек из Петербурга.
Зачем она разводит эту муть,
твердя о нарушении закона?
Что срок тюремный можно потянуть,
целуя девушку из Вашингтона.
Да мне всё это пофигу, скоту,
как честный человек держу я слово,
И я в подарок привезу фату
для девушки из Новоогарёво.
Завидуйте, все кто меня послал!
А если и того мне будет мало,
придёт жена французского посла.
Французского посла из Сенегала.
Без заголовка
Люди избранного круга.
Много денег, много чести.
Их великая заслуга -
оказались в нужном месте.
Одинаковы лопаты,
одинаковы и силы,
только в мире редковаты
клады, россыпи и жилы.
Но проблема не закрыта.
Всё равно нужна лопата.
Потому что кимберлита
десять тонн на два карата.
Много денег, много чести.
Их великая заслуга -
оказались в нужном месте.
Одинаковы лопаты,
одинаковы и силы,
только в мире редковаты
клады, россыпи и жилы.
Но проблема не закрыта.
Всё равно нужна лопата.
Потому что кимберлита
десять тонн на два карата.
Без заголовка
Был уверен и спокоен,
что всерьёз, а не приколом,
мог себя одной рукой он
за вихры поднять над полом.
Просыпался спозаранку
легкокрылый, словно ангел.
Задирал всё выше планку.
Добавлял блины на штанге.
С высоты летел на маты,
лихо выпрямив колени.
Любовался на квадраты.
Поднимался на ступени.
Так и жил бы в этом зале,
отрабатывая флопы,
если б люди не сказали,
что не прыгнуть выше жопы.
что всерьёз, а не приколом,
мог себя одной рукой он
за вихры поднять над полом.
Просыпался спозаранку
легкокрылый, словно ангел.
Задирал всё выше планку.
Добавлял блины на штанге.
С высоты летел на маты,
лихо выпрямив колени.
Любовался на квадраты.
Поднимался на ступени.
Так и жил бы в этом зале,
отрабатывая флопы,
если б люди не сказали,
что не прыгнуть выше жопы.
Без заголовка
По вопросам, старым и проклятым,
не принять решения крестом,
как когда-то, в девяносто пятом,
и ещё, в две тысячи шестом.
В запоздалой праздности и лени
не под силу резкие броски.
Остаётся - голову в колени,
зажимая пальцами виски,
задержать дыхание на вдохе
и, как это было до сих пор,
собирать оставшиеся крохи,
склеивая треснувший фарфор
на своих соплях. Но вместе с этим,
может быть, всё кончится добром,
как когда-то, в девяносто третьем,
и ещё, в две тысячи втором.
не принять решения крестом,
как когда-то, в девяносто пятом,
и ещё, в две тысячи шестом.
В запоздалой праздности и лени
не под силу резкие броски.
Остаётся - голову в колени,
зажимая пальцами виски,
задержать дыхание на вдохе
и, как это было до сих пор,
собирать оставшиеся крохи,
склеивая треснувший фарфор
на своих соплях. Но вместе с этим,
может быть, всё кончится добром,
как когда-то, в девяносто третьем,
и ещё, в две тысячи втором.
Без заголовка
Опять решается. Конечно, не судьба,
а эпизод. Заведомо, кусочек.
Он будет назван "здесь" или "туда".
Пустые запятые вместо точек.
Укусы комаров - не жала ос.
Но то и это хуже, а не лучше.
Как говорят:"Решается вопрос".
На самом деле, всё решает случай.
Так побеждает логику софизм.
Ахилл и черепаха, для примера.
А те, кто ставит на детерминизм,
почище нас заложники тервера.
На паузе. Ещё не сделан ход.
Ещё никто не ставит ультиматум.
Ещё остался шанс смотреть вперёд.
И как всегда, надеяться на фатум.
а эпизод. Заведомо, кусочек.
Он будет назван "здесь" или "туда".
Пустые запятые вместо точек.
Укусы комаров - не жала ос.
Но то и это хуже, а не лучше.
Как говорят:"Решается вопрос".
На самом деле, всё решает случай.
Так побеждает логику софизм.
Ахилл и черепаха, для примера.
А те, кто ставит на детерминизм,
почище нас заложники тервера.
На паузе. Ещё не сделан ход.
Ещё никто не ставит ультиматум.
Ещё остался шанс смотреть вперёд.
И как всегда, надеяться на фатум.
Без заголовка
По милости блуждающих светил,
которых все не избежали власти,
случилось так, что "вновь я посетил
тот уголок", где был когда-то счастлив.
Нет никого, кто здесь меня встречал,
кто целовал, кто по головке гладил,
остались только сходни и причал,
и память подсказала - "дебаркадер".
На глине заскользит легко нога,
гора в тени сочится родниками.
Давно река подмыла берега,
и нет кустов, что звали тальниками.
Другое всё. Пески, дома, друзья.
Но те же якоря лежат на лапах,
и на тропинке рыбья чешуя,
и те же солнце, небо, ветер, запах
берёзового дёгтя, смол, дымов
из банных труб и выброшенной тины,
болот, кувшинок, таволги, лугов,
и сена, и навоза, и скотины,
смородины, полыни, ивняка, -
всё смешано, закручено, разлито.
Мы оба изменились, я, река.
В попытке опровергнуть Гераклита
иду купаться, несмотря на ил,
и думаю, в речной вступая холод:
так правильно, что "вновь я посетил
тот уголок", где был когда-то молод.
которых все не избежали власти,
случилось так, что "вновь я посетил
тот уголок", где был когда-то счастлив.
Нет никого, кто здесь меня встречал,
кто целовал, кто по головке гладил,
остались только сходни и причал,
и память подсказала - "дебаркадер".
На глине заскользит легко нога,
гора в тени сочится родниками.
Давно река подмыла берега,
и нет кустов, что звали тальниками.
Другое всё. Пески, дома, друзья.
Но те же якоря лежат на лапах,
и на тропинке рыбья чешуя,
и те же солнце, небо, ветер, запах
берёзового дёгтя, смол, дымов
из банных труб и выброшенной тины,
болот, кувшинок, таволги, лугов,
и сена, и навоза, и скотины,
смородины, полыни, ивняка, -
всё смешано, закручено, разлито.
Мы оба изменились, я, река.
В попытке опровергнуть Гераклита
иду купаться, несмотря на ил,
и думаю, в речной вступая холод:
так правильно, что "вновь я посетил
тот уголок", где был когда-то молод.
Без заголовка
Поминок сладкая кутья.
Крестин серебряная ложка.
Какая лёгкость бытия.
Как эта лунная дорожка
уходит с берега за риф,
не замечая ограждений,
опровергая древний миф
о муках смерти и рождений.
Всё те же тётки и зятья,
но постаревшие немножко.
Поминок сладкая кутья.
Крестин серебряная ложка.
Крестин серебряная ложка.
Какая лёгкость бытия.
Как эта лунная дорожка
уходит с берега за риф,
не замечая ограждений,
опровергая древний миф
о муках смерти и рождений.
Всё те же тётки и зятья,
но постаревшие немножко.
Поминок сладкая кутья.
Крестин серебряная ложка.
Без заголовка
Я пришёл при полном при параде,
но без фанатизма, строгих линий:
брюки и рубашка Tru Trussardi
и ботинки Carlo Pazolini.
Я не ждал провала и кошмара,
но заметил: мне она не рада
в дорогушем платье от Max Mara,
в дорогущих туфельках от Prada.
Получилось, я сплошная липа,
получилось, плаваю я мелко,
только показал Patek Philippe'a,
поняла - китайская подделка.
Обломилась ягода-малина,
где уж мне надеяться на сексус,
потому что у меня Калина,
ну а у её папаши Lexus.
но без фанатизма, строгих линий:
брюки и рубашка Tru Trussardi
и ботинки Carlo Pazolini.
Я не ждал провала и кошмара,
но заметил: мне она не рада
в дорогушем платье от Max Mara,
в дорогущих туфельках от Prada.
Получилось, я сплошная липа,
получилось, плаваю я мелко,
только показал Patek Philippe'a,
поняла - китайская подделка.
Обломилась ягода-малина,
где уж мне надеяться на сексус,
потому что у меня Калина,
ну а у её папаши Lexus.
Экс для Василия Алоева.
"- Даёшь любовь без белых пятен!"
(Василий Алоев).
Хороший замысел приятен,
легко ложится он на стих:
даёшь любовь без белых пятен,
и точно, чтоб без голубых!
Мы дел сторонимся опасных,
разборок всяческих и драк,
нет, нам не надо пятен красных,
да ну их, этих коммуняк.
Мы отметём дурные слухи,
на то и есть у нас умы,
нам тут не надо ни чернухи,
и ни коричневой чумы.
Мы в рамках все определённых
и в этом деле непростом,
нет, нам не надо и зелёных,
что любят только под кустом.
Гляжу - осталось мало цвета,
да уж такая селяви,
но что-то стал мне фиолетов
весь образ эдакой любви.
(Василий Алоев).
Хороший замысел приятен,
легко ложится он на стих:
даёшь любовь без белых пятен,
и точно, чтоб без голубых!
Мы дел сторонимся опасных,
разборок всяческих и драк,
нет, нам не надо пятен красных,
да ну их, этих коммуняк.
Мы отметём дурные слухи,
на то и есть у нас умы,
нам тут не надо ни чернухи,
и ни коричневой чумы.
Мы в рамках все определённых
и в этом деле непростом,
нет, нам не надо и зелёных,
что любят только под кустом.
Гляжу - осталось мало цвета,
да уж такая селяви,
но что-то стал мне фиолетов
весь образ эдакой любви.
Без заголовка
Не отвертеться от судьбы
не эдак и не так,
я много раз носил гробы,
зато ни разу - фрак.
Всегда такие вот дела,
занятный парадокс,
я нюхал порох у ствола,
зато ни разу - кокс.
Всего, что не вернуть назад,
хватило через край,
я краем глаза видел ад,
зато ни разу - рай.
не эдак и не так,
я много раз носил гробы,
зато ни разу - фрак.
Всегда такие вот дела,
занятный парадокс,
я нюхал порох у ствола,
зато ни разу - кокс.
Всего, что не вернуть назад,
хватило через край,
я краем глаза видел ад,
зато ни разу - рай.
Без заголовка
Давным-давно запущены сады,
и раз в году ленивым дармоедом
я прихожу забрать себе плоды
от дерева, посаженного дедом.
Здесь много потрудился и отец,
земля, вода – везде его работа.
Пора б и мне приняться, наконец,
но не по силам, лень и неохота.
Я этот сад когда-нибудь продам.
Пока чужие не взошли посевы,
стою тут одинокий, как Адам,
без Бога, змея, ангелов и Евы.
и раз в году ленивым дармоедом
я прихожу забрать себе плоды
от дерева, посаженного дедом.
Здесь много потрудился и отец,
земля, вода – везде его работа.
Пора б и мне приняться, наконец,
но не по силам, лень и неохота.
Я этот сад когда-нибудь продам.
Пока чужие не взошли посевы,
стою тут одинокий, как Адам,
без Бога, змея, ангелов и Евы.
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
