Откройте свой Мир!

Представьте себе. Дано задание: зачать, выносить и родить ребенка. Но за 4 недели. Чтобы уже с нового года встал на ноги и зашагал по миру.

Ребенок – это Федеральная образовательная программа дошкольного образования. А мир – это детские садики России. Задание высокое и ответственное было дано и исполнено «в соответствии с Порядком разработки и утверждения федеральных основных общеобразовательных программ, утвержденным приказом Министерства просвещения Российской Федерации от 30 сентября 2022 г. № 874».

Минпрос счел, что нет для российской дошколки ничего важнее, чем наличие федеральной программы. А о том, что в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом (ФГОС), уже разработаны и вполне успешно используются более 20 дошкольных программ (это только комплексные, а есть еще и парциальные, специализированные), Минпрос если и подозревал, то весьма смутно. Иначе, подумал бы, прежде чем отдавать приказы, как соотнести наработанное с федеральной программой, а все вместе – с ФГОС.

Кстати, реверансы в адрес ФГОС выглядят в программе забавно: если программа едина для всех, то зачем ей стандарт? Она сама себе стандарт. Но от ФГОСа просто так не отделаешься – его место определено федеральным законом об образовании. Ради программы можно, конечно, переписать прежний, по общему признанию, весьма качественный и работающий. Но опять же – ради одной программы, статус которой в ряду прочих неясен. И это не единственная управленческая несостыкова.

Я не специалист в области управления образованием и, возможно, чего-то недопонял. Я специалист в области дошкольного образования, его психолого-педагогического обеспечения. А управленцы должны скоординировать действия таких же специалистов, чтобы мы все вместе хорошо сделали нашу общую работу. Не отвлекаясь на додумывание управленческих замыслов. Это единственная задача управленцев.

Но вернемся к программе-новоделу. 15 ноября в Общественной палате состоялось ее обсуждение. Вывод экспертов: принять такое невозможно без радикальных переработок. Все аргументы представлены в Резолюции, которая была принята по итогам обсуждения. С учетом того, что было прислано представителями более широких научно-педагогических кругов.

Добросердечные коллеги призывали встать на позицию разработчиков и понять их. Нельзя «родить» программу за месяц. Да еще и министерская директива относительно федеральных основных общеобразовательных программ обрушилась только в конце сентября. Кто мешал организовать эту работу (не обсуждаем целесообразности начинания), скажем, весной? А тут возвестили о, в общем-то, серьезном, влекущем спектр дальних последствий решений за три месяца до окончания финансового года, чтобы начать внедрение посредине учебного года. Календарное планирование должно как-то сочетаться со стратегическим видением ситуации?

А еще программу нужно апробировать, обкатать. И не в чистом поле, а в разнообразно насыщенном образовательном пространстве со своей историей, традициями, перспективами. Как ни верти, не получится вручить такую программу дошкольному образованию в виде новогоднего подарка, пусть и внедряя порциями, в «переходном» режиме. Это, как минимум, непрофессионально.

А профессионал даже не стал бы браться за такую работу. Классик детской психологии, всемирно известный ученый, создатель и первый директор Института дошкольного воспитания Академии педагогических наук А.В. Запорожец, человек корректный, интеллигентный, обходительный и дипломатичный, еще во времена советского Минпроса умело произносить в таких случаях: «Мы на это не подряжались!». От него частенько слышали эту фразу, и чиновники стушевывались. Он же любил повторять слова А.С. Макаренко о том, что воспитание – это такая работа, в которой не может быть и 1% брака. Разработчики приняли задание без раздумий, и уже это заставляет усомниться в их профессионализме. Все сомнения с лихвой оправдывает представленная на обсуждение программа.

Не отпускает впечатления, что она написана с чистого листа, так сказать, без отрыва от кабинетного кресла. С ветхозаветным чувством: «Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездной» (Быт. 1,2). Присущим неофитам, особенно, если они выполняют министерские поручения. Нет и не было А.В. Запорожца, уникальных научно-практических разработок его коллектива, которые вывели отечественное дошкольное образование на первые позиции в мире (в советские годы зарубежные коллеги буквально не покидали стен Института дошкольного воспитания), во многом, подготовили продуктивное инновационное движение в этой области, начиная со второй половины 1980-х гг. По своим масштабам и разнообразию поисков оно в чем-то превосходило школьные инновации. Получение дошкольным звеном статуса уровня образования, закрепленного в законе, создание дошкольного ФГОС – по сути, итог этой работы.

Все это нашло отклик у педагогов-практиков, воспитателей, истинных подвижников образования. Дошкольное образование обрело смысловые ориентиры и зажило полноценной жизнью при минимальных финансовых затратах со стороны государства. Будем считать, что всего этого не было! Вот утвердим федеральную программу и с 1 января заживете по регламенту, составленному теми, кто лучше знает, как нам жить. Сбывается анекдот:

- Специалисты утверждают, что люди стали жить лучше.
- Но люди так не считают!
- Так они же не специалисты!

Что можно произвести за 4 недели вместо живого, тем более, жизнеспособного ребенка? Если избежать нежелательных аналогий из сферы акушерства и гинекологии, - «куклу». Во всех смыслах – «куклу»! Ее и представили на обсуждение в Общественной палате.

Даже в виде домотканой «куклы» программа выглядит кусочками из откуда-то неумело нарезанного, которые наспех сшили белыми нитками. Навесили на куклу бирочки с прогрессивными и респектабельными словами, вроде «амплификация», «инициатива», «субъект» и пр. Ее сравнивают с единой советской программой дошкольного воспитания Некорректное сравнение! Минпрос СССР или РСФСР такое бы не пропустил. Представляю себе недоумение (шок?) на прекрасных лицах двух легендарных всесоюзных пионервожатых (они сменили друг друга на этом посту). Несгибаемой и влюбленной в свое дело, педагогов и детей Любови Кузьминичны Балясной, замминистра просвещения РСФСР и мягкой, мудрой, умевшей искать и принимать решения, когда другие опускали руки, Розы Алексеевны Курбатовой, начальника управления дошкольного воспитания того же министерства, которая, представляя «официальную линию», во всем поддерживала А.В. Запорожца и его Институт. Это были управленцы! Обе ушли в прошлом году…

Можно критиковать советскую программу за все что угодно (именно в качестве альтернативы ей Институт дошкольного воспитания предложил в 1984 г. свою «Типовую программу дошкольного воспитания», за которой стояли 20-летние поиски ученых в союзе с практиками), но не за отсутствие основательности, педагогической культуры в основе, пусть архаичной. Это был серьезный документ, чего нельзя сказать о нынешнем.

Я не столь толерантен, как мои великодушные коллеги. Сказал тогда, на обсуждении и повторю сейчас: живу в детском саду и в университете одновременно, и как университетский преподаватель с первого взгляда увидел в программе до боли знакомое – плохой студенческий реферат, клочками скаченный из Сети в ситуации аврала. «Завтра сдавать!» Но сдаете вы плоды вашей авральной активности не минпросу, а российскому дошкольному образованию, которое по ним обяжут работать. Живым взрослым и живым детям. Министерство-то «галочку» поставит за сделанное на «троечку». И не только «галочку» - финансирование для апробации и внедрения откроет. «Куклу» предлагают доработать. На мой взгляд, она не подлежит доработке: мы еще не научились превращать неживое в живое (наоборот – запросто).

Похоже, новая «кукла» спешит на встречу к той, что уже гуляет по садикам страны – Рабочей программе воспитания ДО. Не бог весть какие «невесты Чаки», дошколки не загубят, но жизненные силы в размен на суету вместо работы отнимут.

Забыли (не знали) о достижениях науки – полбеды. Детства у детей «кукла» тоже не похитит, детям не привыкать, что взрослые то и дело занимают драгоценное время их детства чем-то своим. Как-нибудь урвут счастливые мгновения своего детства (а оно ими запоминается и сохраняется впрок для развития), все в педагогические регламенты не загонишь. Не без издержек, но урвут, запомнят и сохранят, поверьте.

Обиднее всего за педагогов, за воспитателей. Детский сад держится на их желании, инициативе, немыслимом, по нынешним временам, энтузиазме. С медианной зарплатой – в 20.000 руб., средней – в 23.350 руб. и модальной, той, что получает большинство воспитателей в России, – в 15.000 руб. (данные на октябрь 2022 г.). За все, включая мытье полов. А тут еще – переход на федеральную программу. Да и привыкли уже педагоги-дошкольники к профессиональным продуктам, которые вдохновляют их на творчество. И вдруг - федеральная «кукла». Им больше не во что играть с детьми?

Предшествующий лонгрид – только присказка. Присказка к короткой и грустной сказке про взрослых, в которой, правда, пока не поставлена точка.

21 ноября на заседании ФУМО (Федерального учебно-методического объединения) Института стратегии развития образования РАО проект программы рекомендован к утверждению. Без доработок.

Как если бы не было обсуждения и резолюции, как если бы «Земля была безвидна и пуста». Нельзя исключать, что профессиональное (в разных областях, правда, без «дошкольного» представительства) ФУМО просто не было поставлено об этом в известность.

А для кого-то – приятная и удобная в 21 веке ветхозаветная картина мира. Увы, и в образовании.

Владимир Кудрявцев,
доктор психологических наук, профессор,
автор программ развивающего дошкольного образования

www.tovievich.ru

По теме на сайте В.К.:

Эксперты: федеральная программа дошкольного образования не соответствует ФГОС

Недочеты, недоработки, отсутствие достоинств, – выводы экспертов о проекте Федеральной программы ДО оказались неутешительными

Федеральная образовательная программа дошкольного образования: созрел ли плод для рождения?

Общественное обсуждение проекта Федеральной образовательной программы дошкольного образования (видео)

Федеральная программа дошкольного образования: пародия или реальность?

UPD. 28.11.2022. Опубликовано в авторской колонке Владимира Кудрявцева в электронной газете "Вести образования"

RIP Wilko Johnson. Его сейчас вспоминают как актера, который сыграл немного палача Илина Пейна в "Игре престолов". Что ни говори, артистизма в нем было побольше, чем у иных любимцев звездной камеры.

Но куда органичнее орудия казни в его руках смотрелась гитара. Вместе с ней такой талант отпускают только в одни руки. Блистательный ритмач, гитара, которого слушалась, как соло-гитара, и собственно соло на ней же. Его второй план всегда становился первым, даже с ярчайшими фронтменами рядом: от Иэна Дьюри и до Роджера Долтри.  И они почитали за радость делить первый план с ним.

От блюза до паб-рока рукой подать, от паб-рока до панк-рока - другой. Так Уилко Джонсон и соединил своими руками блюз и панк. Жаль, что продолжатели выкинули из панка блюз. А с ним - и рок-н-ролл.

С гитарой на поводке так больше никто не побегает по сцене. В 2014 г. из него извлекли трехкилограммовую опухоль. Он продолжал бегать. Бегал 75-летним еще в этом году. Вчера он тихо ушел у себя дома.

Плач с руками гитариста, добрейший и обаятельнейший Джон Питер Уилкинсон.

4 час горит склад. Место для подъезда пожарных очень неудобное. Локально занималось несколько раз. Кажется, добивают.

Празднично-рабочая суббота. Завершение модуля курса «Культурно-историческая психология и деятельностный подход в образовании: методологические основы» для магистрантов МГППУ

Университет – не храм, а лаборатория и цех порождения особого знания. Знания о том, как рождается знание в любой лаборатории, как оно производится в любом цеху. Знания о самой возможности познания.

Университет – это место, куда из дальних поисковых туров возвращается мышление, чтобы поделиться найденным с самим собой, но уже в двух лицах: преподавателей и студентов. Оттуда же оно заново стартует. Вместе с новыми участниками поисков. И всеми теми, кто искал и нашел раньше. Кто намерен искать дальше. Или просто ищет. Без отрыва от аудитории.

Знание, не вернувшееся, не заглянувшее хотя бы на миг в университетскую аудиторию, - это пропажа и растрата сил впустую. Это пропавшие без вести (без научной вести) люди, целые поколения, которые так и не нашли, не узнали друг друга в добытом вместе знании. И тогда придется лишь рассматривать чистый лист в надежде, что сквозь него пробьется «свет разума», благодаря которому проступят на нем водяные знаки знания. Занятие, достойное храма. И веры взамен знания.

В «храмовой» оптике чистым листом останутся и исписанные тома. Потому что прочитать их можно только глазами всех мысливших и мыслящих об одном и том же в разные времена. Превратив одно и то же в другое. Но без утраты исконных смыслов. С непредсказуемым наполнением и расширением – да!

Для этого и существует университет. Мыслящая машина времени. Там молодость встречается с зрелостью в одном «аудиторном» мышлении. Замыкающем на себя всю историю с интригой ее продления.

В университете – все действующие современники друг друга. Университет (классический, исследовательский, сервисный, любой) может быть только современным! Иной можно без раздумий закрывать.

Так пусть же мудрые профессорские глаза сияют студенческой молодостью! Волнами и частицами неразложимого «света разума».

С Днем преподавателя вуза, дорогие коллеги!

Ваш
Владимир Кудрявцев

Иллюстрация: Записные книжки Л. С. Выготского. Избранное / Под общ. редакцией Екатерины Завершневой и Рене ван дер Веера. М.: Канон-плюс, 2017

Сегодня исполняется 126 лет со дня прихода в мир Льва Семеновича Выготского, рожденного в 19 веке психолога 21 века.

Все начиналось, конечно, не с того, о чем напоминает программка Всероссийского съезда по педологии, экспериментальной педагогике и психоневрологии в Петрограде (1924), как иногда принято считать.





Начало - в «Психологии искусства». И не в одноименной докторской диссертации, написанной в том же 1924-м и защищенной год спустя в Москве. Корни самой «Психологии искусства» уходят в гамлетовские штудии Выготского гомелельского периода. В театральные рецензии 1922-1923 гг. и даже в театроведческие обсуждения второй половины 10-х гг. (тут непревзойденный знаток - проф. Владимир Собкин).

Что касается диссертации 1925 г., которую впервые издали в виде книги «Психология искусства» в 1965-м, то в ней - не ранний, «пробный», «черновой» Выготский. А «замковый» или «ключевой» - в отношении всего того, что он сделал потом. Д.Б.Эльконин это понял и сформулировал первым на первой конференции по Выготскому в начале 1980-х, когда произнес: «Психология искусства» задала образ «неклассической психологии». Точнее, сформулировал чуть раньше – в виде тезисов, опубликованных к этой конференции.

И принципиальная методологическая отсылка Выготского в «Историческом смысле психологического кризиса»: «Я изучал не басни, не трагедии и еще меньше данную басню и данную трагедию...». Она, про другое, но связанное, достаточно выразительна.

«Психология искусства» коротко замкнута на «Учение об эмоциях», условный старт - на условный финал. Но в ней - смысловые ключи к многочисленным «таинственным» кодовым замкам в «Мышлении и речи» (а это запутанный узел всего творчества Выготского). Как и ко всему тому, что ни для кого не секрет, и даже стало хрестоматийным: в цикле работ по психологии развития, дефектологии, патопсихологии, психотехнике. Их еще предстоит перечитать, доосмыслить с позиций «Психологии искусства» и ее методологии, из которой выросла культурно-историческая теория в целом.

Человеческие чувства, эмоции, переживания, страсти, аффекты (здесь можно не различать эти явления, хотя в специальном психологическом ракурсе их различение необходимо) имеют свою историю. Как и все «человеческое в человеке». По Выготскому, искусство – это исторически развивающаяся «техника чувств». Не только в смысле утилизации и передачи их образцов в виде книг, картин, скульптуры, музыки от поколения к поколению. Иначе, это была бы просто экспозиция, «музей» переживаний. Пьер Жане, к которому близок Выготский в ряде своих идей, так и говорил про культуру: это – система «психологических окаменелостей». И совсем неслучайно предпочитал изучать память. Жане – «археолог» в психологии, который всматривался в прошлое. Выготский, напротив, заглядывал в будущее. Он в психологии – «футуролог». Выготский тоже исследовал память, но, вначале разобравшись, как в искусстве, культуре в целом оформляется творческий потенциал человека и его «психологическая основа» - воображение.

А воображение и творчество откликается на запрос осмыслить, переработать, преобразовать опыт переживания. Свой и чужой одновременно. И поделиться им с другими. Так и делает художник. Даря свою уникальную - трансформированную в произведении - эмоцию другим людям. «Язык воображения», становясь языком искусства, превращается в общепонятный. Возможно, на нем говорит внутренняя речь Л.С. Выготского.

Конечно, работу воображения художника подхватывает мысль, помогая «немую боль в слова облечь – ту боль, что скрытно временами и встарь теснила нам сердца» (А.Твардовский). Иначе, боль так и останется внутри, вызывая участие разве что у ближайшего окружения. А эмоцию художника могут принять в дар миллионы и через сто, и через двести, и через тысячу лет. Потому что искусство – это предчувствие чувств людей, которые порой еще не родились. Которым только предстоит родиться, чтобы радоваться и страдать, любить и ненавидеть, очаровываться и разочаровываться, вдохновляться и выдыхаться, гореть и выгорать (эмоционально)… Жить, проживать, переживать.

За каждого проделать это художник, кончено не может и не должен. Он может лишь сблизить людей, которые далеки друг от друга в пространстве и временем силой и глубиной своего переживании «по законам произведения». А это предполагает очищение души (катарсис) от всего того мелочного, суетного, лекального, на что она иногда целиком разменивает себя, так и не собравшись в неповторимое целое. Или придать мелочам тот смысл, благодаря которому они приобретут значение в составе этого целого. Кто с порога знает, что мелочь, а что не мелочь… А искусство – не «нравоучебник» с перечнем готовых ответов в конце. Художник силой воображения лишь приоткрывает людям друг друга и себя самих в отношении друг к другу через произведение, которое объединяет гораздо больше жизней и судеб, чем те, что принадлежат его героям. Точно так же как наука приоткрывает людям мир несоизмеримо масштабнее, чем тот, что воссоздает в своих понятиях и описаниях. Культивируя способность мыслить вообще.

А вот мысль, вполне в духе Выготского, которая принадлежит А.М. Пятигорскому: «Иногда мне кажется, что, говоря о любви, мы часто забываем, что разговор-то, собственно, не о любви, а об отношении к любви, о разговоре о любви. Это прежде всего относится к Англии, стране долгих, неторопливых разговоров обо всем. Здесь очень любят все объяснять. Один врач недавно объявил, что упадок любви в Англии объясняется крайне нездоровым режимом жизни мужчин среднего класса и чрезмерным потреблением ими алкогольных напитков. Хорошо, не будем больше так много пить. Известный психосоциолог объясняет «эмоциональное оскудение» англичан их чрезмерной зависимостью от современных электронных технологий и средств массовой коммуникации. Гораздо интереснее догадка одного весьма известного современного британского поэта о том, что в обществе за последние полвека произошло довольно резкое понижение культуры выражения чувств, – любовь теряет свое оружие, Купидон лишается стрел. «Любовь, – утверждает он, – это то, что о ней говорят, пишут и поют. Возьмите самое замечательное стихотворение Роберта Бёрнса о любви. “Я люблю тебя как красную, красную розу”. Здесь роза – это выражение любви. Если бы Бёрнс не знал, что любит свою возлюбленную как “красную, красную розу”, то он бы и не любил ее так, как он ее любил». Иначе говоря, слова о любви – это искусство, без которого любви, как мы ее знаем, нет. То, что мы называем «бытовым» или «обыденным» – вплоть до самых элементарных психических реакций, – остается самим собой, поддерживается на своем элементарном уровне только благодаря тому, что «держит» его сверху: культуре поведения, культуре выражения чувств, интеллектуальной культуре (курсив мой. – В.К.)».

Сама собой вспоминается первая глава пушкинского «Онегина» - практически эпиграф к процитированной статье А.М.Пятигорского:

Нас пыл сердечный рано мучит.
Очаровательный обман,
Любви нас не природа учит
А Сталь или Шатобриан.
Мы алчем жизнь узнать заране,
Мы узнаем её в романе.
Мы всё узнали, между тем
Не насладились мы ни чем —
Природы глас предупреждая,
Мы только счастию вредим,
И поздно, поздно вслед за ним
Летит горячность молодая...

Нас пыл сердечный рано мучит,
И говорит Шатобриан:
Любви нас не природа учит
А первый пакостный роман —
Мы алчем жизнь узнать заране
И узнаем её в романе...

*****

Завершу воспоминанием из своего раннего подростничества. Все вокруг повлюблялись, а я – нет. Ходил невлюбленной белой вороной. Перед товарищами неловко. Они, правда, выходили из положения легко и трафаретно, как принято в этом возрасте: избирали одну девочку, самую красивую, самую лучшую, по их мнению, да и влюблялись. Взаимность была желательной, но не обязательной. Достаточно односторонних знаков внимания: записочек, дурачеств… Но, главное, чтобы друзья знали: влюблен в нее, и ничем не хуже тебя. А мне это не нравилось. Как и возможность осчастливить своим чувством, не охваченных их любовью девочек, которые были в большинстве.

И я влюбился уже летом, как назло, после учебного года: рассказать-то некому! Влюбился в… Джульетту. В Оливию Хасси – чудесный фильм Франко Дзеффирели 1968 г. крутили в дачном кинотеатре.

Влюбился не только в Джульетту, больше даже в Меркуцио – если точнее, в ярчайшую игру Джона Макинери (Ромео – совсем молоденький Леонард Уайтинг явно проигрывал ему, на Леонардо Ди Каприо в новой версии 1996 г. вовсе не ходил). Влюбился во все. В Шекспира (с тех пор не отпустил), в музыку Нино Рота, в английское кино (хотя это итало-английское). Вышел из зала ударенный новообретенным чувством, пару дней ходил и, в итоге, встретил у пруда рыженькую веснушчатую девочку. Влюбился и в нее. Оказалось, взаимно! Даже поцеловались первый раз (в фильме тоже много целовались). Черт, и снова некому поведать, дачные друзья – другая история дружбы! Два месяца ходили влюбленными друг в друга. А потом мне нужно было в Сочи, к морю. Она не хотела меня отпускать. Но о море я мечтал круглый год, а ее только встретил. И в кино там любил походить и книжки почитать. Но главное – рядом было любимое море.

Временами - «как у Айвазовского». Но потом я полюбил других маринистов - Яна Порселисса (и вообще фламандцев с первого взгляда на Порселисса) и Уильяма Тернера. Новые моря и новых девочек. Но рыженькую не забыл. Как и фильм, который время от времени пересматриваю.

Шекспир предчувствовал! По Выготскому.

UPD. 18.11.2022 Опубликовано в авторской колонке Владимира Кудрявцева в электронной газете "Вести образования"