Митя Соболев,
13-09-2011 11:52
(ссылка)
ЗЕРКАЛО ДУШИ
ЗЕРКАЛО ДУШИ
… и я просто не нахожу себе места, как только подумаю, что жизнь проходит в четырех стенах, в этих угрюмых коробочках с искусственным освещением, ароматизированным воздухом и навязчивыми звуками, врывающимися через хлипкие перегородки стен…
- А? Что ты сказала дорогая?
- Ты что меня не слушаешь?!
- Прости, я же смотрю фильм! Ты только взгляни, как этот Джеймс Кэмерон чертовски красиво снял или, скорее даже нарисовал, планету Пандора! Впрочем, еще бы, при таком неслабом бюджет у картины.
- На нашей старушке Земле есть места и красивее…
- Да, наверное…, только не в нашей степи, где все скучно и однообразно, а где-нибудь в экзотических тропиках и субтропиках. Джек Лондон писал в одной из своих книг, что самые красивые закаты бывают у берегов Южной Америки, в Атлантическом океане.
- … самые красивые закаты я видела у нас за городом, мы были молоды и встречали их вместе с тобой. Помнишь? Как сильно мы были влюблены и соловьи пели только для нас…
- Хе-хе, были молоды, да-да, моя старушка.
- Ты знаешь, глаза человека природой рассчитаны на то, чтобы восемьдесят процентов времени смотреть вдаль и только двадцать вблизи?
- И что с того?
- А то, что теперь происходит все в точности наоборот. Мы много читаем, смотрим фильмы, играем в компьютерные игры, сидим в замкнутых пространствах…, но так редко смотрим друг другу в глаза…
- А? Что? Зайка, давай договорим после фильма, так интересно, глаз не оторвать.
Соболев Митя
12.09.2011
… и я просто не нахожу себе места, как только подумаю, что жизнь проходит в четырех стенах, в этих угрюмых коробочках с искусственным освещением, ароматизированным воздухом и навязчивыми звуками, врывающимися через хлипкие перегородки стен…
- А? Что ты сказала дорогая?
- Ты что меня не слушаешь?!
- Прости, я же смотрю фильм! Ты только взгляни, как этот Джеймс Кэмерон чертовски красиво снял или, скорее даже нарисовал, планету Пандора! Впрочем, еще бы, при таком неслабом бюджет у картины.
- На нашей старушке Земле есть места и красивее…
- Да, наверное…, только не в нашей степи, где все скучно и однообразно, а где-нибудь в экзотических тропиках и субтропиках. Джек Лондон писал в одной из своих книг, что самые красивые закаты бывают у берегов Южной Америки, в Атлантическом океане.
- … самые красивые закаты я видела у нас за городом, мы были молоды и встречали их вместе с тобой. Помнишь? Как сильно мы были влюблены и соловьи пели только для нас…
- Хе-хе, были молоды, да-да, моя старушка.
- Ты знаешь, глаза человека природой рассчитаны на то, чтобы восемьдесят процентов времени смотреть вдаль и только двадцать вблизи?
- И что с того?
- А то, что теперь происходит все в точности наоборот. Мы много читаем, смотрим фильмы, играем в компьютерные игры, сидим в замкнутых пространствах…, но так редко смотрим друг другу в глаза…
- А? Что? Зайка, давай договорим после фильма, так интересно, глаз не оторвать.
Соболев Митя
12.09.2011
Митя Соболев,
03-09-2011 13:20
(ссылка)
НОЧЬ В СТЕПИ
Ночь в степи
Тиха украинская ночь… чи ще не вмерла Украина? Кажись нет, вон из-за конопляных зарослей один за другим стали показываться силуэты любителей сала. Уже далеко заполночь, так что продукт необходимо перепрятать. Начинается негромкая возня. Невесть откуда появляются торговые представители компании «Чумак энд Соль», многозначительными жестами призывая саломанов приобретать натрий хлор. Эти предприимчивые контрабантисты, добывающие из недр отчизны белое золото незаконным путем, выходили на промысел исключительно по ночам.
Тем временем в коноплянике то и дело мелькали осторожные тени местных ботаников, занимающихся плановой экономикой, оттуда периодически раздавался хохот переходящий в хриплый кашель. Работа шла весело.
За реко грянуло троекратное «ура!», это козаки получили ответный факс от турецкого султана. Завтра они отправятся отдыхать в Анталию, а сегодня всю ночь будут пить, танцевать боевой гопак да глушить рыбу в Днепре, застирывая грязные портянки.
На горизонте показался отряд налоговой милиции. Темные силуэты саломанов суетливо зашевелились, не успевшие перепрятать ценный продукт, начали быстро его пережевывать, нашептывая древнюю хохляцкую молитву «Хай лопнет проклятое пузо, чем ценный продукт пропадет» и посылали проклятия на головы вездесущих налоговиков. Степь наполнилась звуками чавкающих челюстей. В коноплянике же вовсе прекратилось движение, умолкли смех ,кашел, дажесами растения, казалось ,прижались к земле.
Спустя полчаса отряд налоговиков уводил с собой зазевавшихся любителей сала и торговцев солью. Из вновь воспрянувшего конопляника стали выползать голодные ботаники в поисках халявного сала.
Кончается тихая украинская ночь, дедкий тракторист не долетает до середины Днепра, громко булькая с моста… скоро начнется шумное украинское утро: зажужжат комбайны, если будет чем их заправить, заржут кони, если их не пустят на колбасу, запоют бабы, если не сделают операции по смене пола, и наполнится степь жизнью, если будет еще та… степь.
20.11.2006
Тиха украинская ночь… чи ще не вмерла Украина? Кажись нет, вон из-за конопляных зарослей один за другим стали показываться силуэты любителей сала. Уже далеко заполночь, так что продукт необходимо перепрятать. Начинается негромкая возня. Невесть откуда появляются торговые представители компании «Чумак энд Соль», многозначительными жестами призывая саломанов приобретать натрий хлор. Эти предприимчивые контрабантисты, добывающие из недр отчизны белое золото незаконным путем, выходили на промысел исключительно по ночам.
Тем временем в коноплянике то и дело мелькали осторожные тени местных ботаников, занимающихся плановой экономикой, оттуда периодически раздавался хохот переходящий в хриплый кашель. Работа шла весело.
За реко грянуло троекратное «ура!», это козаки получили ответный факс от турецкого султана. Завтра они отправятся отдыхать в Анталию, а сегодня всю ночь будут пить, танцевать боевой гопак да глушить рыбу в Днепре, застирывая грязные портянки.
На горизонте показался отряд налоговой милиции. Темные силуэты саломанов суетливо зашевелились, не успевшие перепрятать ценный продукт, начали быстро его пережевывать, нашептывая древнюю хохляцкую молитву «Хай лопнет проклятое пузо, чем ценный продукт пропадет» и посылали проклятия на головы вездесущих налоговиков. Степь наполнилась звуками чавкающих челюстей. В коноплянике же вовсе прекратилось движение, умолкли смех ,кашел, дажесами растения, казалось ,прижались к земле.
Спустя полчаса отряд налоговиков уводил с собой зазевавшихся любителей сала и торговцев солью. Из вновь воспрянувшего конопляника стали выползать голодные ботаники в поисках халявного сала.
Кончается тихая украинская ночь, дедкий тракторист не долетает до середины Днепра, громко булькая с моста… скоро начнется шумное украинское утро: зажужжат комбайны, если будет чем их заправить, заржут кони, если их не пустят на колбасу, запоют бабы, если не сделают операции по смене пола, и наполнится степь жизнью, если будет еще та… степь.
20.11.2006
Митя Соболев,
25-09-2009 13:42
(ссылка)
ТЕАТР
Добавлен новый рассказ "ТЕАТР" на сайте http://sobolev.at.ua/load/1...
жду комментарии ))
жду комментарии ))
Митя Соболев,
23-09-2009 15:31
(ссылка)
Страшный зверь - "Заяц"
В каждой семье супруги придумывают друг для друга ласковые обращения. Часто, таким обращением выступает какое-то животное или птичка, рыбка (кому на что хватает фантазии).
Не знаю почему, но в нашей молодой семье таким словом стал "заяц".
Так вот, за месяц супружества я уже придумал несколько десятков вариаций, которые привожу ниже. А вы поделитесь, как принято обращаться друг ко другу в ваших семьях
зайчик
зайка
зайченок
заечка
заюшка
зайчуся
зайчуня
зайченя
зайчатко
зайчитто
зайчетто
зайчерсита
зайчини
зайчушка
зайчуха
зай
зайкин
зайкина
зачик-сан
зайка-ма
Не знаю почему, но в нашей молодой семье таким словом стал "заяц".
Так вот, за месяц супружества я уже придумал несколько десятков вариаций, которые привожу ниже. А вы поделитесь, как принято обращаться друг ко другу в ваших семьях
зайчик
зайка
зайченок
заечка
заюшка
зайчуся
зайчуня
зайченя
зайчатко
зайчитто
зайчетто
зайчерсита
зайчини
зайчушка
зайчуха
зай
зайкин
зайкина
зачик-сан
зайка-ма
Митя Соболев,
02-09-2009 10:01
(ссылка)
Мои новые рассказы на персональном сайте
Друзья, вы можете посмотреть несколько новых рассказов на моем сайте http://sobolev.at.ua/load/
ГЛУБОКИЙ КОЛОДЕЦ
СВЯЗЬ
ТРЕЩИНА
ПЕРВЫЙ ЧЕЛОВЕК
Буду рад вашим комментариям ))
С любовью, Митя
ГЛУБОКИЙ КОЛОДЕЦ
СВЯЗЬ
ТРЕЩИНА
ПЕРВЫЙ ЧЕЛОВЕК
Буду рад вашим комментариям ))
С любовью, Митя
Игорь Чудов,
05-08-2009 12:34
(ссылка)
ИДЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Действующие лица: лист бумаги, карандаш
К а р а н д а ш
А зачем мы здесь собрались?
Л и с т б у м а г и
[Смеется] Нашел, кого спросить! Я знаю столько же, сколько и ты.
К а р а н д а ш
[Улыбается] Тогда этот вопрос отнесем к разряду риторических.
Л и с т б у м а г и
Согласен.
Неловкая пауза.
К а р а н д а ш
Я всегда мечтал рисовать… правда… я тут заметил… ты весь белый, а от меня ты только пачкаешься.
Л и с т б у м а г и
Дружище, рисовать и пачкать – не одно и то же!
Вывод 1:
Можно рисовать, а можно пачкать, и это не одно и то же!
К а р а н д а ш
Хм-м… но ведь не все от меня зависит.
Л и с т б у м а г и
Скажу больше! Мало, что от тебя зависит. Сегодня ты рисуешь, завтра – пачкаешь. Тут важно, в чьих ты руках будешь находиться.
Вывод 2:
Важно в чьих ты руках.
Л и с т б у м а г и
Кстати, ты хорошо рисуешь! А если быть точнее, исходя из вышесказанного, ты в хороших руках!
К а р а н д а ш
Мне повезло!
Л и с т б у м а г и
Повезло? Не сказал бы. Я видел, сколько ты усилий приложил, чтобы выбраться со дна коробки наверх, откуда тебя взяла рука.
Вывод 3:
Везение без старания – чрезвычайная редкость.
К а р а н д а ш
Но ведь не оставаться же на дне, не высовываясь! Я тут подумал… Ведь у каждого из нас есть предназначение!
Л и с т б у м а г и
Даже не сомневаюсь. Правда, от нашего выбора зависит исполнить его или избежать.
К а р а н д а ш
А как же «важно в чьих ты руках»?
Л и с т б у м а г и
А как же «не оставаться же на дне, не высовываясь»?
К а р а н д а ш
Убедил.
Л и с т б у м а г и
Давай рассудим. Из меня можно сделать самолет, к примеру, и смогу полететь, обрадовать оранжевого мальчика.
К а р а н д а ш
Люди называют таких мальчиков рыжими.
Л и с т б у м а г и
А девочек?
К а р а н д а ш
Хм-м… не уточнял.
Л и с т б у м а г и
Ну, да и не важно! А еще оранжевая сестренка рыжего мальчика может вырезать из меня фигурку и подарить маме на радость.
К а р а н д а ш
Кстати, мама-то совсем не оранжевая.
Л и с т б у м а г и
Ничего! Там папиной краски на всех хватает! А на худой конец меня можно смять и побросать в часто-приходящего пшеничного мальчика. Тоже маломальская радость.
К а р а н д а ш
[Улыбается] Пшеничный, я мельком слышал, называют то ли белорусыми, то ли просто русыми… то ли просто бело…
Л и с т б у м а г и
Не в этом суть. На мне, я уверен, хорошо будет смотреться портрет. У меня великолепно получилось бы демонстрировать этот шедевр. Так вот, предназначение – это не то, что у тебя хорошо получается, а то, что принесет больше пользы другим.
Вывод 4:
Предназначение – это не то, что у тебя хорошо получается, а то, что принесет больше пользы другим.
К а р а н д а ш
А ведь бывает, когда предназначение и то, что лучше получается, совпадают?
Л и с т б у м а г и
О, да! Правда, не так часто, как хотелось бы! Но когда случается подобное, это можно считать идеальной историей!
Оранжевая девочка взяла карандаш и приготовилась рисовать.
К а р а н д а ш
Похоже, из тебя сегодня ничего вырезать не будут.
Л и с т б у м а г и
И похоже, что соавтором оранжевой сестренки рыжего мальчика будешь ты, мой друг!
К а р а н д а ш
[Смеется] А ведь могли сделать держатель для туалетной бумаги.
Л и с т б у м а г и
[Смеется]
К а р а н д а ш
А зачем мы здесь собрались?
Л и с т б у м а г и
[Смеется] Нашел, кого спросить! Я знаю столько же, сколько и ты.
К а р а н д а ш
[Улыбается] Тогда этот вопрос отнесем к разряду риторических.
Л и с т б у м а г и
Согласен.
Неловкая пауза.
К а р а н д а ш
Я всегда мечтал рисовать… правда… я тут заметил… ты весь белый, а от меня ты только пачкаешься.
Л и с т б у м а г и
Дружище, рисовать и пачкать – не одно и то же!
Вывод 1:
Можно рисовать, а можно пачкать, и это не одно и то же!
К а р а н д а ш
Хм-м… но ведь не все от меня зависит.
Л и с т б у м а г и
Скажу больше! Мало, что от тебя зависит. Сегодня ты рисуешь, завтра – пачкаешь. Тут важно, в чьих ты руках будешь находиться.
Вывод 2:
Важно в чьих ты руках.
Л и с т б у м а г и
Кстати, ты хорошо рисуешь! А если быть точнее, исходя из вышесказанного, ты в хороших руках!
К а р а н д а ш
Мне повезло!
Л и с т б у м а г и
Повезло? Не сказал бы. Я видел, сколько ты усилий приложил, чтобы выбраться со дна коробки наверх, откуда тебя взяла рука.
Вывод 3:
Везение без старания – чрезвычайная редкость.
К а р а н д а ш
Но ведь не оставаться же на дне, не высовываясь! Я тут подумал… Ведь у каждого из нас есть предназначение!
Л и с т б у м а г и
Даже не сомневаюсь. Правда, от нашего выбора зависит исполнить его или избежать.
К а р а н д а ш
А как же «важно в чьих ты руках»?
Л и с т б у м а г и
А как же «не оставаться же на дне, не высовываясь»?
К а р а н д а ш
Убедил.
Л и с т б у м а г и
Давай рассудим. Из меня можно сделать самолет, к примеру, и смогу полететь, обрадовать оранжевого мальчика.
К а р а н д а ш
Люди называют таких мальчиков рыжими.
Л и с т б у м а г и
А девочек?
К а р а н д а ш
Хм-м… не уточнял.
Л и с т б у м а г и
Ну, да и не важно! А еще оранжевая сестренка рыжего мальчика может вырезать из меня фигурку и подарить маме на радость.
К а р а н д а ш
Кстати, мама-то совсем не оранжевая.
Л и с т б у м а г и
Ничего! Там папиной краски на всех хватает! А на худой конец меня можно смять и побросать в часто-приходящего пшеничного мальчика. Тоже маломальская радость.
К а р а н д а ш
[Улыбается] Пшеничный, я мельком слышал, называют то ли белорусыми, то ли просто русыми… то ли просто бело…
Л и с т б у м а г и
Не в этом суть. На мне, я уверен, хорошо будет смотреться портрет. У меня великолепно получилось бы демонстрировать этот шедевр. Так вот, предназначение – это не то, что у тебя хорошо получается, а то, что принесет больше пользы другим.
Вывод 4:
Предназначение – это не то, что у тебя хорошо получается, а то, что принесет больше пользы другим.
К а р а н д а ш
А ведь бывает, когда предназначение и то, что лучше получается, совпадают?
Л и с т б у м а г и
О, да! Правда, не так часто, как хотелось бы! Но когда случается подобное, это можно считать идеальной историей!
Оранжевая девочка взяла карандаш и приготовилась рисовать.
К а р а н д а ш
Похоже, из тебя сегодня ничего вырезать не будут.
Л и с т б у м а г и
И похоже, что соавтором оранжевой сестренки рыжего мальчика будешь ты, мой друг!
К а р а н д а ш
[Смеется] А ведь могли сделать держатель для туалетной бумаги.
Л и с т б у м а г и
[Смеется]
Митя Соболев,
09-04-2009 14:24
(ссылка)
КОЛОБКИ (продолжение)
Скоро сказка сказывается, нескоро чай заваривается, только дед порадовался, а уж пора расстраиваться. Но начнем все по порядку… Проходя с капустой грядку, повстречал старик монаха в пальто из драпа и в папахе, крест тяжелый на груди, несет пальцы впереди. И монах его узрел, на кочан капусты сел, давай проповедь читать про любовь и Божью мать, про грехи и благодать и, совсем раскрепостившись, попросил ему подать. Дед, не зная как тут быть, хотел тихо отвалить, но наш Колобок второйвидно тоже с головой, видя поворот такой, кинул бабу с дедом вновь. Поняв, что несом на плаху, выскочил из деда рук, закотился за монаха и залез к нему в сюртук. А монах не долго думал, в грудь ударил, плюнул, дунул, с кочана капусты встал и скачками убежал. От очередных утрат старика хватил инфаркт, он упал со взглядом грустным между листьями капусты. А монах наш с Колобком пробрались в лесок тайком и пошли на солнца свет в славный город Назарет. Оказалось, что монах нес с собой священный прах святомученника Гоги, нес его до синагоги, что в далекой стороне, на Залысинной горе.
Мы же снова повернемся на закат Ярила-солнца, что дает увидеть Тень, и к игривым облакам, что скрывают Колобка., и увидим, что друзья натолкнулись на Медведя.
Прислонив к березе ухо, Медведь пытается понять, где пчёлы гонят медовуху и как оттуда их достать. Краем глаза Косолапый увидал наших друзей, пасть прикрыв мохнатой лапой, цыкнул:
- Тише, ротозеи! Тут пчёлы дикие осели и без всяких позволений, без лицензий и налогов медовуху гонят с грогом. Ну, ничего, я их достану, и мед им сразу горьким станет!
Медведь лезет на березу, из-под ободранной коры по стволу стекают слезы, пчёлы кричат: «Воры! Воры!», косолапого всем роем давай жалить в нос и ноги. От нестерпимой боли воя и отбиваяся от пчёл, летит Медведь вниз головою, на покрытый листвой пол. Гулко шмякнувшись о землю, кувыркнулся пару раз, подхвативши лапы в зубы, удалился с наших глаз.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Мы же снова повернемся на закат Ярила-солнца, что дает увидеть Тень, и к игривым облакам, что скрывают Колобка., и увидим, что друзья натолкнулись на Медведя.
Прислонив к березе ухо, Медведь пытается понять, где пчёлы гонят медовуху и как оттуда их достать. Краем глаза Косолапый увидал наших друзей, пасть прикрыв мохнатой лапой, цыкнул:
- Тише, ротозеи! Тут пчёлы дикие осели и без всяких позволений, без лицензий и налогов медовуху гонят с грогом. Ну, ничего, я их достану, и мед им сразу горьким станет!
Медведь лезет на березу, из-под ободранной коры по стволу стекают слезы, пчёлы кричат: «Воры! Воры!», косолапого всем роем давай жалить в нос и ноги. От нестерпимой боли воя и отбиваяся от пчёл, летит Медведь вниз головою, на покрытый листвой пол. Гулко шмякнувшись о землю, кувыркнулся пару раз, подхвативши лапы в зубы, удалился с наших глаз.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Митя Соболев,
07-04-2009 17:04
(ссылка)
КОЛОБКИ (экцентричная сказочная поэма)
КОЛОБКИ
АКТ ПЕРВЫЙ
В некотором царстве, в некотором государстве, была деревушка Верхнее Нежрамше, а на отшибе той деревушки, в ветхой деревянной избушке, жили старик со старушкой, то бишь дедУшка с бабУшкой. Жили себе, поживали, звезд с небес не хватали, да лишь на льготы уповали. Я бы сказал, что и горя не знали, да только вранье – старики голодали.
Как-то бабка говорит:
- Надоть чей-то приготовить, а не то, не ровен час, на тот свет отправят нас.
И пошла мести сусеки (шо за слово, сам не знаю, а что знаю, говорю, что еды и на полбрюха не надыбала старуха. Позывает старика:
- Слухай дед, пришла бяда! Где надыбать нам еду, отвести горе-беду? Нука-сь, ты сходи к соседу, может добрая душа нам займет хоть три гроша».
Натянул старик портки, и к соседовой двери. Стал под дверью и стучит, и в проем замка кричит:
- Отвори, соседушка, это старый дедушка! К тебе бабкой послан я, чтобы занять хлебушка, иль займи хоть три гроша, ты ведь добрая душа.
Сосед за дверью говорит:
- Не стучи… башка болит. Гости с юга у меня и три дня как без рубля. Даже хлеба у нас нет, извини, бабе привет.
Воротился дед невесел, волосатый нос повесил. Рассказал как есть старухе и она теперь не в духе. Сели рядышком, молчат, под сединой мозги скрипят. Думу думают и вот, бабка разговор ведет:
- Коль не можем мы занять, нужно че-нибудь продать. Думаю, за нашу Жучку выручим монеток кучку…
- ты старуха – супермозг! Разрешила сей вопрос. Я же, честно говоря, живя в проголодь три дня, на Жучку глаз уж положил и почти что дал зарок, что спустя недельный срок, если денег не найду, то собачку порешу, зажарю и с тобой сожру.
Отвязав Жучку с цепи, пошли на рынок старики. Товар нахваливает дед, покупателя все нет. Час прошел, за ним другой, не берут ни в зуб ногой. Хоть и нету конкуренции, но видно сразу нет и спросу, не берут хоть кровь из носу. На исходе того дня к деду подошел парняга – специалист лоботомии, паталогий, анемии, гениальный врач хирург, доктор Джекилл Горлоух:
- Почем продашь щенка, отец? – вопрошает молодец.
- Да никаких, сынок, наваров, а отдаю почти что даром. Отдам хотя б за два рубля, больше уступить нельзя.
Докор отсчитал монеты, Жучку посадив в пакет, а дед поплелся в супермаркет.
Стоит дед в недоумении, в магазине кроме мебели нет почти что ничего, хоть в бильярд играй, хоть в кегли. Продавщица говорит, что такой вот колорит, оттого что государством глупый царь руководит. Из продуктов «арсенала» дед купил муки да сала, пачку спичек, пачку соли, пять яичек и фасоли.
Радостный успеху дела, возвратился дед домой, разожгла старуха печку, побежала за водой. Замечисла баба тесто, дрожжей бросила комок, подошла опара знатно,бабка лепит Колобок. Пар идет под потолок, пыхтит в печке Колобок. Длиннорукий взяв совок, хлебобулочный прикол дед из печки выволок и поклал его на стол, бабка пляшет рок-н-ролл. Казалось бы, конец страданиям, недоеданиям и разочарованиям, но не знали старики, что и булок есть мозги. Колобок наш не дурак и себе совсем не враг, с криком «Не возьмете, звери!», шуганул к открытой двери, после печки не остыл, а его уж след простыл.
АКТ ВТОРОЙ
На припеке у оконца от полуденного солнца завалилась на плетень Гамлетова Отца Тень. Нежится в лучинах жгучих, только видит из-за кучи на поляну прыг да скок, выбегает Колобок.
- Я б на вашем месте, друг, опасалась так вот вдруг, беззаботно всюду прыгать да во всю башкою дрыгать. В наш безумный страшный век вдрызг запуган человек: рэкет, мафия, нацисты, любера, контрабандисты, гопники и террористы, радиация, вирусы, мутации, СПИД, - Отца Гамлета Тень Колобку говорит.
Колобок в непонятке: «Кто тут базарит?!», - глазами вращает и рот уж раззявил, стоит на поляне и морщит свой лоб, от страха и пота холодного взмок.
- Я тут, друг мой круглый, лежу на заборе, и если захочешь, пойду я с тобою. Шататься по свету мне вовсе не лень, зови меня Гамлета Отца Тень.
Колобок, уяснив с кем имеет он дело, повел разговор уже более смело:
- Птицы небесные гнезда имеют, звери есные в норах жиреют, негде же голову мне приклонить… зови Колобком меня, будем дружить.
Вот так вот внезапно фортуна-судьба, в какой день неизвестно, но скорей в конце лета, свела Колобка и Тень Отца Гамлета.
Прямые дороги все к Риму идут, а наших друзей глаза ведут. Зашли в лес друмучий, где ели вспушили иголки, как шубы и свет заглушили, где сосны верхушками трутся о тучи, роняя на голову шишки и сучья. Устав, опустились попить у ручья, вдруг слышат:
- Так-так! Вот ко мне и добыча!
Кусты затрещали и вот к ним трусцой и вприпрыжку мчит Заяц Косой. Оборванный, серый, уши висят, желтые зубы и глазки косят.
- Эка невидаль у нас бродит в девственных лесах: призрак в странном облаченьи и мучное объедение. То-то я своей семье принесу это изделие и вечернею порой мы закатим пир горой.
Друзья слушали те речи и гадали про себя, как Зайца им послать далече, нервы сильно не губя.Колобок решил за жалость Зайца нечего тянуть, лучше чем-нибудь Косого для острастки припугнуть.
- Добрый друг мой, милый Заяц, я ума не приложу, на кой черт в свою семейку страшную припрешь чуму? Не хочу я брать вину на свою больную душу. Отого хожу спокойно в вашем девственном лесу, что от людей, живущих в поле, заразился страшной хворью, и с тобой на свое горе, я общаться не могу. Будь здоров, я побегу.
Да скорей же убирайся! И больше мне не попадайся! Слава Богу, что беда, меня боком обошла.
И довольный Колобок с Тенью Отца Гамлета прочь от Зайца скок-поскок, шуганул снова в лесок.
Долго ль, коротко, шагали, еще солнце не зашло, по пути малину рвали, песенки во всю орали, к вечеру же повстречали друзья охотничье жилье. Только ближе подошли, кто-то крикнул изнутри:
- Кто такие? Что за звери? Как давно и что вы ели? Не жуете ли капусту и морковку, будь вам пусто?!
Друзья стоят непонимая, ахинея ведь какая, разобраться не дано, видят, дуло прет в окно.
- Я считаю до пяти и если вы не грызуны, я вас с миром отпущу, а если да – то порешу! Я Охотник-Огородник, обожаю есть морковь, а проклятые Косые лезут ко мне вновь и вновь. Перепортили все всходы, пострелял бы их, уродов!
Отца Гамлета Тень говорит слова простые:
- Да, совсем не грызуны мы. Даже больше, мы и сами едва от них не пострадали.Где-то в середине дня, в западной округе леса терроризировал меня Заяц бесстыжий плут, повеса.
- В западной округе леса?... Ну, теперь ты точно мой, маньяк морковный, плут Косой.Ну а вы простите, братцы, что тут стоит обознаться. Да и видно у меня мания преследования.
Охотник вышел из избы, изловчился свистнуть раком, на свист то выползла собака, в ружьё патроны запихнул и в леса темноту шагнул.
Друзья видят, поздний вечер, а идти еще далече, обосновалися в избе, кто на печи, кто на столе. Тихо-мирно захрапели, снились им косые ели, рак, свистящий, как Охотник, дед, идущий на субботник, бабка с выменем коровьим, Заяц, съеденный морковью и другаю чепуха, словом, выспались слегка.
С первыми лучами солнца появился у оконца грязный дряхлый Серый Волк и в окошко щелк-пощелк:
- Люди-добрые, впустите, обогрейте, накормите. Я уже пенсионер, зубы выпали совсем, даже мухи не обижу, я к тому же плохо вижу. Бросила меня семья, не нужны ей ветераны, вот такие стариканы. Помогите, будьте милы, а не то по жизни вилы.
У друзей в душе заныло от тех жалостных речей, Колобок кричит в окошко:
- Заходи, Серый, скорей!
Волк вошел в избу, согнулся, об корыто спотыкнулся, долбанулся о палас и скончался в тот же час. Странная судьба земная, как помрешь – никто не знает. Развели друзья руками, для приличия всплакнув, Волка в яме закопали, приложив надгробный стул. Время даром не теряя, взяли хавку из сарая и продолжили свой путь.
АКТ ТРЕТИЙ
Мы ж вернемся к деду с бабой, ведь прошли почти что сутки, а в пустеющих желудках ничего не появилось, только ночью еда снилась. Дед доведен до отчаяния, рухнули мечты и чаяния, снова нужно что-то думать, чтобы было что похрумать. Неспособный сделать кражу, дед решился на продажу. Взвесив все ага и против, из немногих вариантов, для продажи на базаре и покупки провианта, выбрал дед топор и клещи, нужные в хозяйстве вещи.
Вышел рано на базар рекламирует товар. Подошла толпа зевак, кто трешку сунет, кто пятак. Дед от радости аж взмок, супер прибыль под замок. Прибежал он в магазин, встал столбом и рот раззинул… Всё сиет белизной, и несмотря на летний зной, деда холодом продуло, все, что еще вчнра было, словно ветром в трубу сдуло. Вот такие лопухи, хотя нет, средь пустоты, как светило среди неба Колобок хлебзавода №3.
Из двух зол обычно лучшую, ну а что же в нашем случае, тут и выбра-то нет. Поразмыслил дед слегка, и сказав «эки, дела», купил второго Колобка.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
АКТ ПЕРВЫЙ
В некотором царстве, в некотором государстве, была деревушка Верхнее Нежрамше, а на отшибе той деревушки, в ветхой деревянной избушке, жили старик со старушкой, то бишь дедУшка с бабУшкой. Жили себе, поживали, звезд с небес не хватали, да лишь на льготы уповали. Я бы сказал, что и горя не знали, да только вранье – старики голодали.
Как-то бабка говорит:
- Надоть чей-то приготовить, а не то, не ровен час, на тот свет отправят нас.
И пошла мести сусеки (шо за слово, сам не знаю, а что знаю, говорю, что еды и на полбрюха не надыбала старуха. Позывает старика:
- Слухай дед, пришла бяда! Где надыбать нам еду, отвести горе-беду? Нука-сь, ты сходи к соседу, может добрая душа нам займет хоть три гроша».
Натянул старик портки, и к соседовой двери. Стал под дверью и стучит, и в проем замка кричит:
- Отвори, соседушка, это старый дедушка! К тебе бабкой послан я, чтобы занять хлебушка, иль займи хоть три гроша, ты ведь добрая душа.
Сосед за дверью говорит:
- Не стучи… башка болит. Гости с юга у меня и три дня как без рубля. Даже хлеба у нас нет, извини, бабе привет.
Воротился дед невесел, волосатый нос повесил. Рассказал как есть старухе и она теперь не в духе. Сели рядышком, молчат, под сединой мозги скрипят. Думу думают и вот, бабка разговор ведет:
- Коль не можем мы занять, нужно че-нибудь продать. Думаю, за нашу Жучку выручим монеток кучку…
- ты старуха – супермозг! Разрешила сей вопрос. Я же, честно говоря, живя в проголодь три дня, на Жучку глаз уж положил и почти что дал зарок, что спустя недельный срок, если денег не найду, то собачку порешу, зажарю и с тобой сожру.
Отвязав Жучку с цепи, пошли на рынок старики. Товар нахваливает дед, покупателя все нет. Час прошел, за ним другой, не берут ни в зуб ногой. Хоть и нету конкуренции, но видно сразу нет и спросу, не берут хоть кровь из носу. На исходе того дня к деду подошел парняга – специалист лоботомии, паталогий, анемии, гениальный врач хирург, доктор Джекилл Горлоух:
- Почем продашь щенка, отец? – вопрошает молодец.
- Да никаких, сынок, наваров, а отдаю почти что даром. Отдам хотя б за два рубля, больше уступить нельзя.
Докор отсчитал монеты, Жучку посадив в пакет, а дед поплелся в супермаркет.
Стоит дед в недоумении, в магазине кроме мебели нет почти что ничего, хоть в бильярд играй, хоть в кегли. Продавщица говорит, что такой вот колорит, оттого что государством глупый царь руководит. Из продуктов «арсенала» дед купил муки да сала, пачку спичек, пачку соли, пять яичек и фасоли.
Радостный успеху дела, возвратился дед домой, разожгла старуха печку, побежала за водой. Замечисла баба тесто, дрожжей бросила комок, подошла опара знатно,бабка лепит Колобок. Пар идет под потолок, пыхтит в печке Колобок. Длиннорукий взяв совок, хлебобулочный прикол дед из печки выволок и поклал его на стол, бабка пляшет рок-н-ролл. Казалось бы, конец страданиям, недоеданиям и разочарованиям, но не знали старики, что и булок есть мозги. Колобок наш не дурак и себе совсем не враг, с криком «Не возьмете, звери!», шуганул к открытой двери, после печки не остыл, а его уж след простыл.
АКТ ВТОРОЙ
На припеке у оконца от полуденного солнца завалилась на плетень Гамлетова Отца Тень. Нежится в лучинах жгучих, только видит из-за кучи на поляну прыг да скок, выбегает Колобок.
- Я б на вашем месте, друг, опасалась так вот вдруг, беззаботно всюду прыгать да во всю башкою дрыгать. В наш безумный страшный век вдрызг запуган человек: рэкет, мафия, нацисты, любера, контрабандисты, гопники и террористы, радиация, вирусы, мутации, СПИД, - Отца Гамлета Тень Колобку говорит.
Колобок в непонятке: «Кто тут базарит?!», - глазами вращает и рот уж раззявил, стоит на поляне и морщит свой лоб, от страха и пота холодного взмок.
- Я тут, друг мой круглый, лежу на заборе, и если захочешь, пойду я с тобою. Шататься по свету мне вовсе не лень, зови меня Гамлета Отца Тень.
Колобок, уяснив с кем имеет он дело, повел разговор уже более смело:
- Птицы небесные гнезда имеют, звери есные в норах жиреют, негде же голову мне приклонить… зови Колобком меня, будем дружить.
Вот так вот внезапно фортуна-судьба, в какой день неизвестно, но скорей в конце лета, свела Колобка и Тень Отца Гамлета.
Прямые дороги все к Риму идут, а наших друзей глаза ведут. Зашли в лес друмучий, где ели вспушили иголки, как шубы и свет заглушили, где сосны верхушками трутся о тучи, роняя на голову шишки и сучья. Устав, опустились попить у ручья, вдруг слышат:
- Так-так! Вот ко мне и добыча!
Кусты затрещали и вот к ним трусцой и вприпрыжку мчит Заяц Косой. Оборванный, серый, уши висят, желтые зубы и глазки косят.
- Эка невидаль у нас бродит в девственных лесах: призрак в странном облаченьи и мучное объедение. То-то я своей семье принесу это изделие и вечернею порой мы закатим пир горой.
Друзья слушали те речи и гадали про себя, как Зайца им послать далече, нервы сильно не губя.Колобок решил за жалость Зайца нечего тянуть, лучше чем-нибудь Косого для острастки припугнуть.
- Добрый друг мой, милый Заяц, я ума не приложу, на кой черт в свою семейку страшную припрешь чуму? Не хочу я брать вину на свою больную душу. Отого хожу спокойно в вашем девственном лесу, что от людей, живущих в поле, заразился страшной хворью, и с тобой на свое горе, я общаться не могу. Будь здоров, я побегу.
Да скорей же убирайся! И больше мне не попадайся! Слава Богу, что беда, меня боком обошла.
И довольный Колобок с Тенью Отца Гамлета прочь от Зайца скок-поскок, шуганул снова в лесок.
Долго ль, коротко, шагали, еще солнце не зашло, по пути малину рвали, песенки во всю орали, к вечеру же повстречали друзья охотничье жилье. Только ближе подошли, кто-то крикнул изнутри:
- Кто такие? Что за звери? Как давно и что вы ели? Не жуете ли капусту и морковку, будь вам пусто?!
Друзья стоят непонимая, ахинея ведь какая, разобраться не дано, видят, дуло прет в окно.
- Я считаю до пяти и если вы не грызуны, я вас с миром отпущу, а если да – то порешу! Я Охотник-Огородник, обожаю есть морковь, а проклятые Косые лезут ко мне вновь и вновь. Перепортили все всходы, пострелял бы их, уродов!
Отца Гамлета Тень говорит слова простые:
- Да, совсем не грызуны мы. Даже больше, мы и сами едва от них не пострадали.Где-то в середине дня, в западной округе леса терроризировал меня Заяц бесстыжий плут, повеса.
- В западной округе леса?... Ну, теперь ты точно мой, маньяк морковный, плут Косой.Ну а вы простите, братцы, что тут стоит обознаться. Да и видно у меня мания преследования.
Охотник вышел из избы, изловчился свистнуть раком, на свист то выползла собака, в ружьё патроны запихнул и в леса темноту шагнул.
Друзья видят, поздний вечер, а идти еще далече, обосновалися в избе, кто на печи, кто на столе. Тихо-мирно захрапели, снились им косые ели, рак, свистящий, как Охотник, дед, идущий на субботник, бабка с выменем коровьим, Заяц, съеденный морковью и другаю чепуха, словом, выспались слегка.
С первыми лучами солнца появился у оконца грязный дряхлый Серый Волк и в окошко щелк-пощелк:
- Люди-добрые, впустите, обогрейте, накормите. Я уже пенсионер, зубы выпали совсем, даже мухи не обижу, я к тому же плохо вижу. Бросила меня семья, не нужны ей ветераны, вот такие стариканы. Помогите, будьте милы, а не то по жизни вилы.
У друзей в душе заныло от тех жалостных речей, Колобок кричит в окошко:
- Заходи, Серый, скорей!
Волк вошел в избу, согнулся, об корыто спотыкнулся, долбанулся о палас и скончался в тот же час. Странная судьба земная, как помрешь – никто не знает. Развели друзья руками, для приличия всплакнув, Волка в яме закопали, приложив надгробный стул. Время даром не теряя, взяли хавку из сарая и продолжили свой путь.
АКТ ТРЕТИЙ
Мы ж вернемся к деду с бабой, ведь прошли почти что сутки, а в пустеющих желудках ничего не появилось, только ночью еда снилась. Дед доведен до отчаяния, рухнули мечты и чаяния, снова нужно что-то думать, чтобы было что похрумать. Неспособный сделать кражу, дед решился на продажу. Взвесив все ага и против, из немногих вариантов, для продажи на базаре и покупки провианта, выбрал дед топор и клещи, нужные в хозяйстве вещи.
Вышел рано на базар рекламирует товар. Подошла толпа зевак, кто трешку сунет, кто пятак. Дед от радости аж взмок, супер прибыль под замок. Прибежал он в магазин, встал столбом и рот раззинул… Всё сиет белизной, и несмотря на летний зной, деда холодом продуло, все, что еще вчнра было, словно ветром в трубу сдуло. Вот такие лопухи, хотя нет, средь пустоты, как светило среди неба Колобок хлебзавода №3.
Из двух зол обычно лучшую, ну а что же в нашем случае, тут и выбра-то нет. Поразмыслил дед слегка, и сказав «эки, дела», купил второго Колобка.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Пяткова Наталья,
27-03-2009 13:38
(ссылка)
Постамент
Жил в одной далекой Стране старик- скульптор. О его мастерстве ходили легенды, люди рассказывали, что, когда– то, он создавал шедевры, статуи настолько великолепные, что ни один человек не мог пройти мимо них равнодушно. Многие молодые художники просились к нему в ученики. Старик не отказывал никому, но после нескольких уроков юноши уходили разочарованными. Дело в том, что шедевров, о которых все говорили, у старика в мастерской не было, а делал он только постаменты для статуй. Ученики ожидали, что мастер передаст им секрет своего мастерства. А он только и был занят тем, что делал постаменты. Один ученик не выдержал и спросил:
-Мастер, ну почему ты не творишь свои шедевры, о которых все говорят? Почему не учишь меня своему мастерству? Эти постаменты может делать любой школьник.
-Настоящий мастер не я. Я умею делать только постаменты. Расскажу тебе одну историю, которая произошла в одном Королевстве во времена моей молодости:
Молодому принцу приснился сон:
Статуя прекрасной девушки. Тело из белого мрамора словно светилось изнутри. Глаза были полны невыразимой любви. Фигура в светлом плаще с фонарем в руках возле статуи произнесла: "Это твоя Настоящая Любовь"
"Идеально"- подумал юноша- "Так выглядит Настоящая Любовь."
Он неплохо рисовал и стал делать эскизы, заказал сшить одежду такую же, как была на статуе во сне. Придворному скульптору было велено найти натурщицу за большое вознаграждение, но все девушки имели какой- нибудь изъян- они старались как могли, но принц вновь и вновь уходил разочарованный после просмотра результата.
Простая девушка, дочь садовника любила принца давно. Она всегда ждала, когда же он появится на дорожке среди деревьев, сядет на скамейку и станет рисовать.
Шло время, и принц становился все грустнее и грустнее. Вскоре и вовсе стал мрачен и хмур. Девушка видела, как несчастен ее возлюбленный и тоже печалилась от этого.
Как бы я хотела ему помочь!- думала она. Но как? Она одела одежду, в которой позировали натурщицы.
-Может быть я смогу стать натурщицей для скульптора, милый принц?- набравшись храбрости она подошла к нему..
-Ты? Ты ведь дочь садовника, не так ли? Разве ты сможешь сравниться с моей принцессой? Ни одна из красавиц нашего королевства не смогла стать натурой для статуи. Наверно это слишком несбыточная мечта.- грустно ответил принц.- Видно я больше никогда не встречу Настоящую Любовь.
-Все, что тебе нужно для счастья- это встретить ее еще раз?- тихо спросила девушка.
-О, это самая большая моя нужда. Если этого не произойдет, зачем мне тогда жить?- и он медленно пошел в сторону дворца.
-Как я хочу чтобы ты был счастлив!- крикнула ему вслед девушка.
Принц не оглянулся, погруженный в свои мысли.
Весь вечер она сидела на скамейке и думала как помочь юноше, но ничего не могла придумать и тогда она стала молиться:
-Да, я знаю, что я только дочь садовника, но мне так хочется, чтобы милый принц был счастлив. Дай ему, пожалуйста, то, о чем он мечтает!
Фигура в светлом плаще с фонарем в руках неслышно подошла сзади и произнесла:
-Почему ты просишь за него, а не за себя?
-Потому что я его люблю.
-Я могу дать тебе только то, что действительно нужно.
-Мне действительно нужно, чтобы милый принц встретил Настоящую Любовь.
-Он ее уже встретил.
-Но почему тогда он несчастен?
-Он ее не узнал.
-Тогда пожалуйста, пусть он ее узнает.
-Если он ее узнает, то не будет счастлив, ведь для этого тебе придется умереть, а никто не может быть счастлив от смерти другого.
-Что же делать?
-Есть один путь, но ты должна мне дать согласие, что забудешь этого принца. Ты забудешь его, а он тебя прямо сейчас.
-Он будет счастлив?
-Да.
-Согласна.
Утром в саду на постаменте стояла великолепная статуя девушки. Тело из белого мрамора словно светилось изнутри. Глаза были полны невыразимой любви.
...Принц был счастлив, он смеялся и радовался как ребенок. Хотел было наградить своего придворного скульптора, но тот заявил, что сделал накануне лишь постамент и ничего не знает об этой статуе.
-Эта девушка не похожа ни на одну, из тех, что я помню.
Вскоре принц женился на принцессе соседнего Королевства, которая приехала полюбоваться на диковинную статую.
Садовник никак не мог найти свою дочь, наткнувшись однажды на ее дневник он прочел запись:
-Ах, если бы я могла стать маленькой птичкой и улететь далеко-далеко за горизонт...Я бы тогда нашла эту принцессу и рассказала ей о любви милого принца.
-Должно быть она отправилась на поиски,- решил отец.- Ну вот и хорошо, может быть в далекой стране она наконец встретит свою Настоящую Любовь.
...Шло время и, как-то раз, в сад пришел один талантливый музыкант. Он сел на скамью возле статуи девушки и стал что-то быстро записывать в блокнот. После он достал свой музыкальный инструмент и наиграл мелодию.
Как же красива и нежна была эта мелодия. Словно из глубины души- песня о не выраженной любви и бесконечной печали сердца. Дело в том, что однажды музыканту приснился сон:
Девушка, глаза которой были полны невыразимой любви, а тело, словно выточено из белого мрамора. Фигура в светлом плаще с фонарем в руках возле девушки произнесла "Это твоя Настоящая Любовь"
Юноша с тех пор не мог забыть эту девушку, все искал ее по свету. Так он стал музыкантом. Те чувства, что жили в его сердце он стал выражать в музыке и они были так прекрасны и печальны, что трогали сердца даже самых черствых людей.
Он ходил по свету и играл свою музыку в надежде встретить свою Настоящую Любовь. Год за годом он искал ее. Постепенно надежда начала ослабевать и юноша совсем загрустил, но услышал рассказ о том, как один принц долго мечтал о своей Настоящей Любви и, наконец, его мечта осуществилась.
-Я спрошу его как это случилось,- решил музыкант.
Но, поняв что принц сам не знает как это произошло, юноша совсем загрустил и пришел в парк к той статуе, о которой слышал.
-Ты одна знаешь секрет, статуя. Послушай мою музыку- сказал он.- Я написал ее для своей Настоящей Любви. Мне незачем больше жить, раз я не могу ее встретить. А музыка пусть живет.
И он стал играть так, как не играл никогда ни один человек до него. Звуки лились , словно теплый свет, птицы смолкли, даже ветер стих в ветвях, чтобы послушать мелодию сердца. Его глаза были закрыты, а по лицу текли слезы.
Когда мелодия смолкла перед ним стояла девушка, глаза которой были полны невыразимой любви, а тело было словно выточено из белого мрамора.
27.03.09.
-Мастер, ну почему ты не творишь свои шедевры, о которых все говорят? Почему не учишь меня своему мастерству? Эти постаменты может делать любой школьник.
-Настоящий мастер не я. Я умею делать только постаменты. Расскажу тебе одну историю, которая произошла в одном Королевстве во времена моей молодости:
Молодому принцу приснился сон:
Статуя прекрасной девушки. Тело из белого мрамора словно светилось изнутри. Глаза были полны невыразимой любви. Фигура в светлом плаще с фонарем в руках возле статуи произнесла: "Это твоя Настоящая Любовь"
"Идеально"- подумал юноша- "Так выглядит Настоящая Любовь."
Он неплохо рисовал и стал делать эскизы, заказал сшить одежду такую же, как была на статуе во сне. Придворному скульптору было велено найти натурщицу за большое вознаграждение, но все девушки имели какой- нибудь изъян- они старались как могли, но принц вновь и вновь уходил разочарованный после просмотра результата.
Простая девушка, дочь садовника любила принца давно. Она всегда ждала, когда же он появится на дорожке среди деревьев, сядет на скамейку и станет рисовать.
Шло время, и принц становился все грустнее и грустнее. Вскоре и вовсе стал мрачен и хмур. Девушка видела, как несчастен ее возлюбленный и тоже печалилась от этого.
Как бы я хотела ему помочь!- думала она. Но как? Она одела одежду, в которой позировали натурщицы.
-Может быть я смогу стать натурщицей для скульптора, милый принц?- набравшись храбрости она подошла к нему..
-Ты? Ты ведь дочь садовника, не так ли? Разве ты сможешь сравниться с моей принцессой? Ни одна из красавиц нашего королевства не смогла стать натурой для статуи. Наверно это слишком несбыточная мечта.- грустно ответил принц.- Видно я больше никогда не встречу Настоящую Любовь.
-Все, что тебе нужно для счастья- это встретить ее еще раз?- тихо спросила девушка.
-О, это самая большая моя нужда. Если этого не произойдет, зачем мне тогда жить?- и он медленно пошел в сторону дворца.
-Как я хочу чтобы ты был счастлив!- крикнула ему вслед девушка.
Принц не оглянулся, погруженный в свои мысли.
Весь вечер она сидела на скамейке и думала как помочь юноше, но ничего не могла придумать и тогда она стала молиться:
-Да, я знаю, что я только дочь садовника, но мне так хочется, чтобы милый принц был счастлив. Дай ему, пожалуйста, то, о чем он мечтает!
Фигура в светлом плаще с фонарем в руках неслышно подошла сзади и произнесла:
-Почему ты просишь за него, а не за себя?
-Потому что я его люблю.
-Я могу дать тебе только то, что действительно нужно.
-Мне действительно нужно, чтобы милый принц встретил Настоящую Любовь.
-Он ее уже встретил.
-Но почему тогда он несчастен?
-Он ее не узнал.
-Тогда пожалуйста, пусть он ее узнает.
-Если он ее узнает, то не будет счастлив, ведь для этого тебе придется умереть, а никто не может быть счастлив от смерти другого.
-Что же делать?
-Есть один путь, но ты должна мне дать согласие, что забудешь этого принца. Ты забудешь его, а он тебя прямо сейчас.
-Он будет счастлив?
-Да.
-Согласна.
Утром в саду на постаменте стояла великолепная статуя девушки. Тело из белого мрамора словно светилось изнутри. Глаза были полны невыразимой любви.
...Принц был счастлив, он смеялся и радовался как ребенок. Хотел было наградить своего придворного скульптора, но тот заявил, что сделал накануне лишь постамент и ничего не знает об этой статуе.
-Эта девушка не похожа ни на одну, из тех, что я помню.
Вскоре принц женился на принцессе соседнего Королевства, которая приехала полюбоваться на диковинную статую.
Садовник никак не мог найти свою дочь, наткнувшись однажды на ее дневник он прочел запись:
-Ах, если бы я могла стать маленькой птичкой и улететь далеко-далеко за горизонт...Я бы тогда нашла эту принцессу и рассказала ей о любви милого принца.
-Должно быть она отправилась на поиски,- решил отец.- Ну вот и хорошо, может быть в далекой стране она наконец встретит свою Настоящую Любовь.
...Шло время и, как-то раз, в сад пришел один талантливый музыкант. Он сел на скамью возле статуи девушки и стал что-то быстро записывать в блокнот. После он достал свой музыкальный инструмент и наиграл мелодию.
Как же красива и нежна была эта мелодия. Словно из глубины души- песня о не выраженной любви и бесконечной печали сердца. Дело в том, что однажды музыканту приснился сон:
Девушка, глаза которой были полны невыразимой любви, а тело, словно выточено из белого мрамора. Фигура в светлом плаще с фонарем в руках возле девушки произнесла "Это твоя Настоящая Любовь"
Юноша с тех пор не мог забыть эту девушку, все искал ее по свету. Так он стал музыкантом. Те чувства, что жили в его сердце он стал выражать в музыке и они были так прекрасны и печальны, что трогали сердца даже самых черствых людей.
Он ходил по свету и играл свою музыку в надежде встретить свою Настоящую Любовь. Год за годом он искал ее. Постепенно надежда начала ослабевать и юноша совсем загрустил, но услышал рассказ о том, как один принц долго мечтал о своей Настоящей Любви и, наконец, его мечта осуществилась.
-Я спрошу его как это случилось,- решил музыкант.
Но, поняв что принц сам не знает как это произошло, юноша совсем загрустил и пришел в парк к той статуе, о которой слышал.
-Ты одна знаешь секрет, статуя. Послушай мою музыку- сказал он.- Я написал ее для своей Настоящей Любви. Мне незачем больше жить, раз я не могу ее встретить. А музыка пусть живет.
И он стал играть так, как не играл никогда ни один человек до него. Звуки лились , словно теплый свет, птицы смолкли, даже ветер стих в ветвях, чтобы послушать мелодию сердца. Его глаза были закрыты, а по лицу текли слезы.
Когда мелодия смолкла перед ним стояла девушка, глаза которой были полны невыразимой любви, а тело было словно выточено из белого мрамора.
27.03.09.
Пяткова Наталья,
24-02-2009 15:36
(ссылка)
Желтая и 102 сестрички
"Ой, не могу, ой ну вы меня насмешили!" Желтая смеялась, катаясь от одного края стола до другого.
"Хихахихих.Ну вы даете! Надо же было такое придумать"
"Эй, сестренка, ну, успокойся."- громким шёпотом, поймав кусочек тишины, проговорила белая.
"Лучше посмотри вокруг, хватит кататься"
Желтая всхлипнула еще смеясь:"Потеряешься, вот умора...Как можно потеряться в квартире, где знаешь каждую пылинку в лицо?"
Остановившись между кружкой и степлером, бусинка осмотрелась кругом, потом медленно перекатилась до клавиатуры компьютера. "А снизу все иначе выглядит. Даже и не понятно сразу- где какая буква."
"Безумная!"- близнецы- прозрачные висели, ухватившись за края нити и изо всех сил старались не сорваться вниз.
"Ну ты только вернись, мы тебе покажем настоящую умору"
Желтая улыбнулась им, "Переживают"- подумала она, оттолкнувшись от поверхности стола.
"Щелк, щелк- Щелкк-щелк-щелллк"- кнопки издавали приглушенные звуки, отбивая причудливый ритм.
"Теперь подпись"-желтая брякнула Caps Lock -"Б" "У" "С" "И" "Н" "К"...
И остановилась"А?" или "И?"- думала она."Если я напишу "А", это будет не честно, а если "И", то проще было бы написать "БУСЫ", да и как-то сухо.
"Вот ведь задачка! Сестрички, посоветуйте, как лучше написать, я что-то растерялась."
"Ну вы только посмотрите на нее", чуть ли не плача простонала нить: "Она растерялась! Ты издеваешься ,да?"
"Пиши что хочешь и возвращайся давай"-крикнули прозрачные.
"Сестрички, это ведь очень важно, как вы не понимаете!"- желтая представила себе лицо девушки, когда та прочтет надпись: "Нужно подписаться, а то она нам не поверит. Никто не верит анонимам."
А я вам сразу говорил, что она странная, с самого рождения. Все бусины как бусины, висят себе, блестят когда надо, позвякивают во время. А эта- "письмо, понимание, помощь", тьфу! А все вы- ее разбаловали."- замок ворчал на прозрачных "Потакаете ее фантазиям, вот и держите изо всех сил, а то все слетят, будет тогда ""помощь" хозяйке".
"Скорееее"-почти обессилив близнецы болтались на краях.
"О, придумала"- желтая уверенно прыгнула на Delete, потом вновь весело защелкала по клавиатуре."Готово!"
Оттолкнувшись от последней кнопки она взлетела к близнецам и уцепилась за нить.
"Наконец-то"- неслышно выдохнула нить "Завязывайте меня быстрее, пока хозяйка не проснулась".
Желтая смотрела на монитор.
"Она улыбнется, она обязательно улыбнется"
Девушка проснулась, поправила волосы и встала из кресла. Курсовая работа ждала ее. Среди будней, разрываясь между учебой и работой, чтобы оплачивать жилье и не завалить экзамены- приходилось и есть и спать на ходу. Бусы звякнули, когда она вставала.
"Прошло 3 часа? Хотя, какая разница, ничего не изменилось, только время бежит"-думала девушка.
Проходя мимо коридора девушка посмотрелась в зеркало. Мамины бусы, не понимаю, почему я вечно их надеваю? Все равно никто меня не замечает, чего выряживаюсь? Но, маме было бы приятно."
Девушка выпила кружку чая, достала мобильный телефон- нет сообщений, нет входящих звонков.
"Надо дописать работу"- решила она и села за компьютер.
Глаза расширились, на мониторе, под незаконченным предложением о моторике и ее развитии, была надпись, сделанная явно кем- то другим:
"Привет! Ты добрая и красивая. Спасибо тебе, что заботишься о нас, чистишь нас, берешь с собой, мы так много узнали нового. Раньше мы долго лежали в пыльной шкатулке, где рядом были только брошка, никому не верящая и сломанные часы, они ныли вечно и показывали дореволюционное время. Теперь мы видим мир, радуемся солнцу, живем. Хотим только спросить тебя, мы иногда видим как ты улыбаешься во сне, видно вспоминая что-то. Но днем, когда ты смотришься в зеркало- зачем ты грустна? Улыбнись! Мы любим тебя."
Внизу была подпись:
"Желтая и 102 сестрички"
P.S. Почини, если не трудно, потом нить, а то она будет ворчать.
"Хихахихих.Ну вы даете! Надо же было такое придумать"
"Эй, сестренка, ну, успокойся."- громким шёпотом, поймав кусочек тишины, проговорила белая.
"Лучше посмотри вокруг, хватит кататься"
Желтая всхлипнула еще смеясь:"Потеряешься, вот умора...Как можно потеряться в квартире, где знаешь каждую пылинку в лицо?"
Остановившись между кружкой и степлером, бусинка осмотрелась кругом, потом медленно перекатилась до клавиатуры компьютера. "А снизу все иначе выглядит. Даже и не понятно сразу- где какая буква."
"Безумная!"- близнецы- прозрачные висели, ухватившись за края нити и изо всех сил старались не сорваться вниз.
"Ну ты только вернись, мы тебе покажем настоящую умору"
Желтая улыбнулась им, "Переживают"- подумала она, оттолкнувшись от поверхности стола.
"Щелк, щелк- Щелкк-щелк-щелллк"- кнопки издавали приглушенные звуки, отбивая причудливый ритм.
"Теперь подпись"-желтая брякнула Caps Lock -"Б" "У" "С" "И" "Н" "К"...
И остановилась"А?" или "И?"- думала она."Если я напишу "А", это будет не честно, а если "И", то проще было бы написать "БУСЫ", да и как-то сухо.
"Вот ведь задачка! Сестрички, посоветуйте, как лучше написать, я что-то растерялась."
"Ну вы только посмотрите на нее", чуть ли не плача простонала нить: "Она растерялась! Ты издеваешься ,да?"
"Пиши что хочешь и возвращайся давай"-крикнули прозрачные.
"Сестрички, это ведь очень важно, как вы не понимаете!"- желтая представила себе лицо девушки, когда та прочтет надпись: "Нужно подписаться, а то она нам не поверит. Никто не верит анонимам."
А я вам сразу говорил, что она странная, с самого рождения. Все бусины как бусины, висят себе, блестят когда надо, позвякивают во время. А эта- "письмо, понимание, помощь", тьфу! А все вы- ее разбаловали."- замок ворчал на прозрачных "Потакаете ее фантазиям, вот и держите изо всех сил, а то все слетят, будет тогда ""помощь" хозяйке".
"Скорееее"-почти обессилив близнецы болтались на краях.
"О, придумала"- желтая уверенно прыгнула на Delete, потом вновь весело защелкала по клавиатуре."Готово!"
Оттолкнувшись от последней кнопки она взлетела к близнецам и уцепилась за нить.
"Наконец-то"- неслышно выдохнула нить "Завязывайте меня быстрее, пока хозяйка не проснулась".
Желтая смотрела на монитор.
"Она улыбнется, она обязательно улыбнется"
Девушка проснулась, поправила волосы и встала из кресла. Курсовая работа ждала ее. Среди будней, разрываясь между учебой и работой, чтобы оплачивать жилье и не завалить экзамены- приходилось и есть и спать на ходу. Бусы звякнули, когда она вставала.
"Прошло 3 часа? Хотя, какая разница, ничего не изменилось, только время бежит"-думала девушка.
Проходя мимо коридора девушка посмотрелась в зеркало. Мамины бусы, не понимаю, почему я вечно их надеваю? Все равно никто меня не замечает, чего выряживаюсь? Но, маме было бы приятно."
Девушка выпила кружку чая, достала мобильный телефон- нет сообщений, нет входящих звонков.
"Надо дописать работу"- решила она и села за компьютер.
Глаза расширились, на мониторе, под незаконченным предложением о моторике и ее развитии, была надпись, сделанная явно кем- то другим:
"Привет! Ты добрая и красивая. Спасибо тебе, что заботишься о нас, чистишь нас, берешь с собой, мы так много узнали нового. Раньше мы долго лежали в пыльной шкатулке, где рядом были только брошка, никому не верящая и сломанные часы, они ныли вечно и показывали дореволюционное время. Теперь мы видим мир, радуемся солнцу, живем. Хотим только спросить тебя, мы иногда видим как ты улыбаешься во сне, видно вспоминая что-то. Но днем, когда ты смотришься в зеркало- зачем ты грустна? Улыбнись! Мы любим тебя."
Внизу была подпись:
"Желтая и 102 сестрички"
P.S. Почини, если не трудно, потом нить, а то она будет ворчать.
Митя Соболев,
24-02-2009 13:56
(ссылка)
САЙТ С МОИМИ РАССКАЗАМИ
Для большего удобства я создал на бесплатном хостинге сайт, на котором выкладываю свои рассказы.
http://sobolev.at.ua/load/
надеюсь, вы оцените удобство.
Митя
http://sobolev.at.ua/load/
надеюсь, вы оцените удобство.
Митя
Митя Соболев,
24-02-2009 13:54
(ссылка)
ШЕЛ ТРАМВАЙ ДЕСЯТЫЙ НОМЕР
ШЕЛ ТРАМВАЙ ДЕСЯТЫЙ
НОМЕР
Егоровна
надела старенькое пропахшее нафталином и угольным угаром кашемировое пальто,
накинула на седую голову цветастый теплый платок, сунула худые, скрученные
артритом ноги в полусапожки, и вышла во двор. Зимой в восьмом часу только
начинает светать, лежащий с позапрошлой недели снег успел посереть и стоптаться
в плотную корку. Егоровна опирается на алюминиевую лыжную палку со стальным
наконечником внизу, падать категорически запрещено, не тот возраст. Каждую зиму
с их улицы кто-то да ломает себе кости во время гололеда. Слава Богу, ей
недалеко до остановки.
Под
навесом всего два человека, мужчины среднего возраста в дубленках с поднятыми
воротниками. Мужчины молча курят и периодически притопывают каблуками, согревая
озябшие пальцы ног.
Послышался
характерный стук по рельсам, предвещающий появление трамвая. Егоровна щурит
глаза, по этому маршруту ходит несколько марок, но ей нужен только десятый
номер. Сумрак не дает ей разглядеть неподсвеченное табло над лобовым стеклом и
она обращается к мужчинам:
-
Детки, не подскажите, какая марка?
Тот,
что поближе, улыбается. Видимо рассмешила его своим обращением «детки».
-
Десятый, мать, - весело отзывается он.
-
Спасибо, милок.
Ступеньки.
Кто придумал такие крутые, высокие ступеньки? Она хватается обеими руками за
ручку на двери и подтягивается. Дверь выгинается наружу. Кто-то из вагона
протягивает руку и тянет за полу пальто.
-
Спасибо, - бормочет Егоровна незнакомому благодетелю.
-
Уступите бабушке место, - слышится голос кондукторши, не в меру упитанной
женщины, с жилетом ТТУ и в мужской меховой шапке на голове. Место уступает
женщина лет тридцати пяти, худенькая, с осунувшимся лицом. Егоровна
поблагодарив, усаживается, испытывая при этом угрызения совести. По всему
видно, что у женщины самой жизнь нелегкая, кто знает, может она всю ночь
провела у постели ребенка, или отработала смену на заводе. Чтобы немного
отвлечься, бабулька смотрит в окно. Серые домики частного сектора навевают
мысли о том, что угля осталось на полмесяца, что крыша прохудилась и нуждается
в латке, что ее забор ничуть не лучше вот этих, пьяно шатающихся изгородей.
Проехали
пару заводских остановок, на которых сошли рабочие, еще спустя три остановки
вышли студенты, и в трамвае стало свободно. Егоровна начала прислушиваться к
разговорам, она искала собеседников. Вообще, это был ее ежедневный маршрут за
хлебом хлебозавода №3. Она считала его лучшим в городе. Проезд для пенсионеров
бесплатный, но на самом деле, у нее была большая потребность с кем-то поговорить.
Муж умер одиннадцать лет назад, дети жили далеко и у них уже у самих были внуки
и море своих забот.
Кто-то
однажды сказал «если хочешь понять, чем живет город, проедься в общественном
транспорте». Этот человек был абсолютно прав, желая убить время, или, как
Егоровна, найти собеседника, пассажиры поднимали самые злободневные темы для
разговора и обсуждали их вслух, громко или полушепотом, иногда к дискуссиям
подключался весь трамвай, включая кондуктора и даже водителя, в это время все
ощущали какое-то особое единение, которое сближало настолько, что выходя на
своей остановке, вы начинали желать всем едущим дальше хорошего дня.
Сегодня,
как и обычно, обсуждались новые правительственные глупости. Кто-то закинул «вы
смотрели вчерашнее ток-шоу с участием премьера?», и началось… Потом перешли на местные
власти, пенсионный фонд, происшествия в городе, новоявленных звезд эстрады…
Егоровна вставляла свое слово и с радостью воспринимала каждый жест, означающий
согласие с ее мнением. Напротив нее сидела пожилая женщина, по всему было
видно, что она хотела что-то сказать на каждую из реплик, но сдерживала себя,
кусала губу и крутила ручку сумочки в руках. Егоровна подумала, что женщина
стесняется включиться в разговор и решила ей помочь, после очередной сентенции
она спросила, прямо обращаясь к своей соседке:
-
А что вы думаете на этот счет?
Женщина
покраснела. Казалось, что весь трамвай притих и ожилает от нее ответа.
Пенсионерка глубоко вздохнула и громко сказала:
-
И вам не стыдно? Вот уже полчаса вы обсуждаете людей без их присутствия.
По
трамваю прокатился возглас недоумения и возмущения.
-
Когда Христа избивали, оскорбляли и распинали, он ничего не говорил, и никого
не судил.
-
И что же вы предлагаете, молча сидеть, когда над нами издеваются власть имущие?
– спросил мужчина стоящий рядом.
-
Нет, если вам есть, что сказать, скажите это тому, кому вы это хотите сказать,
но не делайте это за их спиной. «Во всем, как хотите, чтобы поступали с вами,
так поступайте и с другими».
-
Да? А почему же правительство не хочет поступать с нами так, как с собой?
-
Каждый будет отвечать перед Богом за свою жизнь. Они ответят за свою, а вы за
свою.
-
Хм, где вы такого начитались? Откуда вы это взяли?
-
От Бога. Из Библии.
Разговоры
как-то сразу скисли, а точнее перешли на нейтральные темы: о погоде, ценах на
молоко и хлеб, о лечении народными методами. На полпути между остановками
трамвай неожиданно остановился, свет погас и водитель объявил, что нужно
покинуть транспорт всвязи с его поломкой. Пассажиры нехотя стали покидать
трамвай, бурча что-то о невезении. Егоровна вышла крайне расстроенная, еле
сдерживая слезы. На хлебозавод она теперь попадет весьма нескоро, только когда
сломавшийся трамвай оттащат в депо, поэтому благоразумнее всего было бы
вернуться назад, а для этого пройти пол-остановки. Она огляделась по сторонам,
чтобы понять к которой из остановок будет ближе и удобнее идти. Слева от себя
Егоровна заметила церковь необычной конструкции со шпилями, без златоверхих
маковок. «Католический костел» - решила старушка. Он находился совсем рядом, и
она видела, как в центральных вход зашла пожилая парочка. Значит открыто.
Любопытство и мороз подтолкнули ее принять решение, она направилась к воротам
костела.
Егоровна
не заметила, как пролетели полтора часа внутри церкви. Тут все было непривычно,
не так, как в православном храме: стояли мягкие скамьи, на которых было удобно
сидеть, вместо икон – статуи, возле каждого сидения лежали песенник и Библия. Именно Библия и
задержала ее тут. Как только Егоровна взяла ее в руки, она сразу же поняла, что
потеряла в этой жизни: она верила Бога много десятков лет, но так ни разу и не
открыла Его слово для себя. Своими близорукими глазами она осилила всего четыре
странички евангелия от Матфея, но этого было достаточно, чтобы перевернуть все
ее понимание о Боге, Христе и о вере. Она покидала церковь в слезах и с
решением изменить свой ежедневный маршрут – «ибо не хлебом единым будет жив
человек, но всяким Словом, исходящим из уст Божьих».
Соболем
Митя (25.02.2009)
Митя Соболев,
17-02-2009 16:25
(ссылка)
ЗАВЕЩАНИЕ
Каира
не очень любила, когда ее оставляли одну дома. Несмотря на то, что мама считала
ее уже достаточно взрослой и самостоятельной, для семилетней девочки пребывание
в одиночестве было пыткой. Существовал ряд ограничений на те способы времяпрепровождения,
которые Каира любила, но которые запрещено было использовать, когда она
оставалась одна. Мама не позволяла включать компьютер и вообще, любые
электроприборы, нельзя было выходить на балкон и на лестничную площадку
подъезда. В поисках развлечений Каира зашла в кабинет отца. Вдоль стен стояли
книжные шкафы, уставленные книгами, журналами и толстыми папками с разными
подписями. На дубовом письменном столе стояли бронзовые часы ввиде глобуса.
Часы имели два циферблата: один показывал местное время, второй – время в
Новосибирске. Просто Каирын папа родился на Севере и перебрался сюда только
после рождения дочери. Еще на столе стоял черный LCD-монитор, стационарный кнопочный
телефон и развернутая кожаная папочка, в которой лежал всего один листок бумаги.
Кабинет отца тоже был одним из мест, на которое распространялся мамин запрет, однако,
девочка знала все инструкции по поводу того, что нельзя трогать в этой комнате.
Если быть откровенным, то трогать там можно было только книги с одного из
шкафов, все остальное имело какую-то непонятную, мистическую ценность для
родителей. Каира взяла свою любимую книгу «Пустыни мира» и стала листать
картинки. Невероятные песочные пейзажи самых причудливых расцветок от белого до
фиолетового завораживали ее. Странички со страшными тарантулами, каракуртами,
фалангами, скорпионами и сколопендрами она быстро пролистывала, задерживаясь на
изображениях львов, жирафов, зебр, антилоп, слонов и прочих экзотических
животных. Сидя в глубоком кожаном кресле Каира сама не заметила, как задремала.
Проснувшись через полчаса, она слезла с кресла, поставила на полку книгу и
взглянула на часы, девочка, несмотря на свой юный возраст, уже научилась
разбираться в стрелках механических
часов. Каира поняла, что до возвращения мамы еще далеко, а занять себя нечем,
она обошла стол и села в высокое кресло отца, вынула из футляра отцовские очки,
нацепила их на нос, при этом переносица окуляров еле держалась на кончике ее
маленького носика. Девочка подалась вперед и пододвинула к себе папку с листиком.
-
За-ве-ща-ни-е, - по слогам прочитала она.
Каира
стала представлять себя в роли папы, который работал нотариусом. Она сделала
серьезное лицо и, усердно выговаривая каждый слог, начала читать бланк. Под
конец письма ей полностью стало понятно назначение данного документа, в котором
человек определял, по каким условия он хотел оставить все, что имеет после
своей смерти. В бланке просто значилось «настоящим завещанием делаю
следующее распоряжение: все мое имущество, какое ко дню моей смерти
окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни
находилось, я завещаю…»
Каира
мечтательно закусила кончик позолоченного механического карандаша «Ватерман»,
затем достала из открытого ящика чистый лист А4 и с улыбкой на лице, сверяясь с
ранее прочитанным бланком, начала писать:
ЗАВЕЩАНИЕ
1.
Кукла
Барби – Светке Науменко.
Затем Светка
Науменко была аккуратно перечеркнута и дописано:
- Ире Пелых.
2. Медведь
плюшевый, Бумба – Андрею Пономарю
При мысли об
Андрее она даже покраснела, не слишком ли этот подарок выдает ее чувства к
нему?
3. Краски
масляные, кисточки две, мольберт – дедушке Коле (спасибо дедушка, я еще не
успела их все использовать).
- Ммм… вот
если бы можно было завещать свои веснушки, я бы их отдала Олегу Бугаю, за то
что дразнился… и прыщик на носу тоже ему бы отдала, а вот шатающийся зуб Валюхе
Изотовой, которая мне его чуть не выбила на физкультуре.
Каира даже
засмеялась вслух при этой мысли и снова закусила кончик карандаша.
4. Зимний
пуховик, красный с капюшоном – Дине Камбузовой.
- Камбузова
бедная, ходит в таком позорном пальто, над ней все издеваются…
Идея такого
благородного поступка, достойного Робина Гуда, очень вдохновила Каиру.
5. Рюкзак
школьный – Эллочке Григорьевой.
- Элла хорошая
девочка, всегда пирожками угощает в школе.
6. Компьютер…
- Интересно…
а он мой или родителей? Мама вроде бы говорила, что мне покупает. Честно
говоря, я бы его вообще не отдавала, но разве можно собой после смерти что-то
забрать.
Каира никогда
не была на похоронах, поэтому попыталась вспомнить по эпизодам из фильмов,
кладут ли в гроб оргтехнику или нет.
Она даже
представила себя, лежащую в гробу, в нарядном белом платье и, почему-то в
свадебной фате. Вокруг море свежих цветов, стоят родственники, дворовые друзья
и одноклассники.
- Роликовые
коньки я отдам тому, кто будет громче всех плакать… А что я оставлю маме с
папой?
Каира
задумалась. Все, что она имеет, принадлежит её маме и папе.
- Я ничего
им не смогу оставить… Никому!
Ее посетила другая
внезапная мысль: а для чего она родителям? Может ей потом придется отрабатывать
за все, что они ей купили? Она вспомнила те покупки, которые были совершены в
моменты ее истерических просьб, ей стало стыдно.
- Ну, за это
я отработаю… А остальное? Они же покупали мне все остальное, когда я об этом не
просила. Почему?
- Потому что
любят тебя, -шепнул чей-то голосок в голове Каиры.
- Они меня
любят… Я не хочу умира-а-а-ть! – всхлипывая произнесла девочка, сдавленным от
ужаса голосом.
Каира ревела
до тех пор, пока не закончились слезы. Бумажка с завещанием была изорвана в
мелкие клочья.
Соболев Митя
(16.02.2008)
Митя Соболев,
14-02-2009 21:43
(ссылка)
НЕ ПРИНЯЛИ
В редакции сказали, что рассказ мой вовсе невесел, не весом, дескать, мой вклад в литературу. Не приняли, распинали.
Возвратился я ни с чем во свояси, где и По Сей День находился. Свояси мои располагались на девятом с половиной этаже девятиэтажного дома и окнами выходили на узенькую речушку Рот, приходили они тоже окнами, а иногда через печную трубу.
Дожидавшийся моего возвращения По Сей День, увидев кислую мину на моем лице, аккуратно ее обезвредил, перекусив красные проводки тонкими белоснежными зубачками. Дорогой друг стал отпаивать меня глинтвейном разбадяженным бадьяном в бадье из баньяна. При этом он утешал меня словами:
- Мой дружок, вылей вино на посошок, свинья не выдаст, что Бог съест, сгоришь от горя или, будучи умнее, положишься на Мудро, Мудро утра вечерее.
По Сей День мне был как отец родной, и я всегда прислушивался к его советам. Пришлось возложить свои светлые Надежды на Мудро.
Было уже около полуночи, По Сей День завалил свои бедрени на бекрени и сладко спал, укрывшись теплой фруктово-молочной пастилой. Когда я от невыстраданного горя уже готов был повесить свой нос на гвоздь в стене над рабочим столом, Мудро внезапно стряхнуло с себя мои тяжелые Надежды и громко закричало:
- Спать!!!
По Сей День даже ухом не повел, продолжая похрапывать, причмокивая край пастилы. Свояси погрузились во тьму. Все предметы и направления потеряли свои ориентиры, и только бедрени, на которых спал По Сей День можно было угадать по легкому поскрипыванию пружин. Сперва ничего не происходило и я попытался привыкнуть к темноте, вдруг, в дальнем левом углу Своясей что-то начало мерцать голубым и зеленым светом, а затем прямо из воздуха материализовалась Спать.
Она была похожа на маленькую слепую старушку с ночным чепчиком на голове и с белым мешком на горбатой спине. Из мешка Спать вынимала полные пригоршни сахарного песка и разбрасывала его повсюду с быстройтой миксера. Сахар забивался в глаза, нос, уши, рот пока плотно не залепил все органы чувств. Голова закружилась, зашторенные окна Своясей носились вокруг меня, словно ночные мотыльки вокруг лампочки. Я понял, что проваливаюсь в липкую патоку сна.
Дзынь-дзень, голова как пень.
Мое сознание постепенно прояснилось. В этот момент я понял, что такое размазня. Меня размазало по белым тонким листам маленькими черными буковками. Частички моей души трепетали придавленные струйным принтером к целлюлозе. Вот она участь автобиографичности любого рассказа. Я испытал панический страх, ведь если бы рассказ все таки приняли в редакции, то кто-то чужой мацал бы своими грязными руками мои, с таким трудом выстраданные закорючки, кто-то бы осмелился загинать уголки и даже… вырывать страницы, чтобы использовать их не по назначению. Кто-то зевал бы, а другой, возможно, выковыривал свои липкие подзасохшие козявки и цеплял их на прочитанные страницы с убеждением, что никогда более не возьмет в руки эту книгу. Кто-то смеялся бы над моими переживаниями или думал, как это глупо и банально.
Все мои буковки рвались наружу, они не желали себе такой участи. Книга зашевелилась и начала сползать с полки. Это длилось целую вечность, пока она не оказалась на самом краешке полки. Балансируя на корешке переплета, она наконец сорвалась и полетела вниз, словно огромная бабочка с прямоугольными крыльями, сверху пурпурно-красными, а снизу белыми в черных буковках. Сделав последний отчаянный взмах, книга бухнулась с глухим всплеском в трехсотлитровый аквариум с золотыми рыбками. Она опустилась на самое дно, придавив своей тяжестью несколько ярко-зеленых криптокорин, спиралевидную валлеснерию и парочку ярко-желтых ампулярий. Испуганные рыбки прижались к стеклу на противоположной стороне аквариума. От книги во все стороны расплывалось сероватое облачко типографской краски.
Я проснулся в великолепном настроении. Распахнутые окна Своясей впустили погостить свежий воздух и приятные звуки весеннего утра.
Соболев Митя 31.01.2009
Митя Соболев,
13-02-2009 16:57
(ссылка)
ПОДСНЕЖНИК
Подснежник пробился сквозь рыхлый подтаявший снег в один
из немногочисленных солнечных дней февраля. Он осторожно высунул свое первое,
еще недостаточно окрепшее соцветие наружу, и стал медленно вращать
светло-голубой головой в разные стороны, стараясь осмотреться. Вокруг него
лежал белый ковер, кое-где притрушенный иголками хвои и шишками. Подснежник радовался
тому, что видел солнце, его даже не смущал озноб, содрогавший хрупкий стебель.
Капелька растаявшего снега упала на тонкий лепесток и тут же заискрилась в
лучах. Где-то над головой весело щебетали лесные птахи, перекрикивая друг друга
на все голоса. Ночью цветок закрыл свою чашечку и снова спрятался в снег.
Следующее утро было хмурым и морозным. Подснежник
просидел все время в снегу, стараясь не показываться наружу, чтобы не
замерзнуть. Еще через день поднялся сильный северный ветер, а к вечеру повалил
снег. На третий день Подснежник уже был погребен под десятью сантиметрами
чистого, белого покрывала. Он грустил о том, что жизнь, только начавшись,
только-только показав ему свои прелести, теперь снова заставила уйти в темноту
и неизвестность. С каждым днем, проведенным в сугробе, Подснежник терял надежду
на то, что когда-то сможет вновь увидеть солнце и услышать птичьи трели.
Но снег понемногу таял, шапка над головой цветка
уменьшалась, пока однажды он не увидел сквозь тонкую оледенелую корку голубое
небо и яркий шар утреннего солнца. Подснежник изо всех сил стал биться о
твердый наст. Лепестки его соцветия изодрались в лохмотья. Когда он во второй
раз появился на свет, голова безумно болела, но счастье, радость жизни
переполняли все его соки. В это время он услышал шум крыльев и вот прямо возле сугроба
стали приземляться птицы разных видов и величины. Сперва они суетливо толкаясь
устраивались вокруг растения, потом, успокоившись, уставились на цветок.
- Я же вам говорил! Это белое, холодное время
заканчивается. Вот, смотрите подтверждение тому – цветочек, который вылез прямо
из снега, - начал речь важный Снегирь.
- Может этот цветок какой-то ненастоящий или псих! Я
поверю, если увижу другие цветки, - пробурчал взъерошенный Тетерев.
Синица прыжками подбежала ближе к Подснежнику, понюхала
его, а затем клювом откусила кусочек лепестка и пожевала его.
- Самый настоящий цветок! – авторитетно заявила она.
- Настоящий! Настоящий! – загалдели птицы.
- Ну, что я говорил, - подтвердил Снегирь. – А значит,
это вселяет в нас надежду.
После этого птицы разлетелись по своим делам, а маленький
Подснежник умиленно смотрел на яркое солнце в лазурном небе, подставляя ему
свою израненную голову. Он думал о том, что сам чуть было не потерял надежду, а
в итоге, дал её другим.
Соболев Митя (13.02.2008)
Митя Соболев,
12-02-2009 18:52
(ссылка)
КОРОЛЬ АЛМАЗОВ
Алмаза большего чем этот еще не знала история. Возможно,
в эпоху интернета и мобильной связи весть о нем распространилась бы молниеносно
по всему миру, и тогда цена на аукционе подскочила бы в десятки раз, но почти
две тысячи лет назад о находке узнали только в городе, в который его доставили
с алмазного прииска Ботсваны, да и то, узнали лишь те, кому эта информация
потенциально была интересна. Он был просто невероятно велик: 3215 карат, более
600 грамм весу, но самое главное его достоинство - невероятный розовый цвет. Словно
розовое вино в хрустальном бокале на солнце он преломлял свет, завораживал,
погружал в состояние гипнотического транса. Цветные алмазы называют
фантазийными, об этом можно было сказать, что он неземной.
Дэжмит был коллекционером бриллиантов. Он собирал их уже
на протяжении двадцати лет и мог похвастать редчайшими экземплярами. У него
была своя собственная галерея, доступ в которую был совершенно свободен для
всех желающих. Конечно же, галерея находилась под усиленным наблюдением охраны,
несколько раз за эти годы ее даже пытались ограбить, но все попытки оказались
безуспешными. Дэжмит был успешным торговцем, продавал зерно, меха, лошадей, но
никогда не продавал алмазы. Ему очень нравилось наблюдать за тем, как
загорались глаза у посетителей при виде этой чудесной красоты. По блеску глаз
он мог даже определить мотивы сердца человека: кто искренне восторгается, кто
мечтательно улетает мыслями в неведомые миры, кого гложет зависть или жадность.
Когда он увидел алмаз, который уже окрестили Сердцем
Ангела, его собственное сердце учащенно забилось. Он действительно был похож на
сердце, мешочек грушевидной формы с отростками вверху, напоминающими аорту. Никогда
еще он не испытывал такого волнения, кончики пальцев наполнились каким-то
внутренним щекотливым зудом, голова пошла кругом. Он стоял и неотрывно смотрел
на то, как лучики света попав в Сердце Ангела начинали там свою игру: метались
от грани к грани, сталкивались, выпрыгивали наружу. Афиша, висящая рядом,
гласила, что торги по продаже гиганта среди алмазов начнутся через два дня, а
пока можно любоваться им с витрины ювелирного магазина.
Дэжмит понял, что готов все отдать ради Сердца Ангела. Как
опытный торговец он стал прикидывать свои шансы. В городе есть немало очень
состоятельных людей, которые могут себе позволить купить этот алмаз, хотя по
предварительным подсчетам он мог стоить до 900 килограмм золота, цена достойная
короля. В тот же день он собрал всю свою коллекцию и отправился в столицу. Два
дня ушло на продажу алмазов, люди, которые хорошо знали Дэжмита сильно
удивились, так как этот коллекционер за двадцать лет не продал ни одного камня.
Все решили, что по-видимому у Дэжмита наступили тяжелые времена или ему
наскучило коллекционирование. Мужчина вернулся в родной город с караваном
верблюдов груженных золотом. В среде аристократов уже шли вожделивые разговоры
о том, кто же станет обладателем камня и как им распорядится. Большинство
мнений сводились к тому, что правом обладать таким сокровищем наделены только
самые привелегированные вельможы из благородных семей. Сам камень ожидала
участь всех гигантов, его бы разбили на множество кусков поменьше, из которых
после огранки вышли бы неплохие бриллианты. Дэжмит продал свое имение, галерею,
магазины и весь оставшийся товар. Сняв комнату в гостинице, он стал дожидаться
завтрашнего дня, на который были назначены торги.
В начале торги шли вяло. Первыми лотами выставлялись
ювелирные изделия не представлявшие большого интереса, вся публика пришла
посмотреть на Сердце Ангела, именно посмотреть, так как реально купить его
могли всего три-четыре человека из всех присутствующих.
- Следующим лотом мы представляем гигантский алмаз под
названием Сердце ангела. 3215 карат, изумительный розовый цвет, великолепная
игра света. Это самый большой из известных алмазов, когда либо найденных
человеком. Начальная цена… 700 килограмм золотом!
По залу прокатилось ошеломленное «Ах!». Никто даже в
воображении не мог представить себе сколько это в количественном эквиваленте.
Даже те, кто фактически имел такую сумму, никогда не видели столько золота в
одном месте, никто… кроме Дэжмита. В зале стали слышны тихие реплики:
- Нет, ну это слишком, чтобы купить этот алмаз мне нужно
продать все, что у меня есть.
- Даже король на это не пошел бы.
- Да на строительство главного храма в столице пошло
меньше золота…
- Семьсот пятьдесят! – поднял руку Дэжмит.
Все головы повернулись в сторону коллекционера. Снова
послышалось изумленное «Ах!», источником которого в основном были
присутствующие на торгах женщины.
- Невероятно! Семьсот пятьдесят килограмм раз!
В зале снова послышались тихие возгласы:
- А ведь после того, как алмаз будет разбит и отшлифован
на нем можно будет заработать больше…
- Можно поехать в соседнюю Саудовскую Аравию и продать
его эмиру с большой выгодой…
- Семьсот шестьдесят, - послышался неуверенный голос
одного из соискателей, при этом его поднятая вверх рука дрожала, как от
лихорадки.
- О, господин в третьем ряду поднимает ставки. Семьсот
шестьдесят раз!
- Восемьсот! – уверенно и спокойно перебил Дэжмит.
Все недоуменно смотрели на коллекционера. Откуда у него
такие деньги? Неужели он продал свою коллекцию?
- Восемьсот раз! Восемьсот два…
- Восемьсот десять, - обливаясь потом и краснея от напряжения,
поднял руку господин с третьего ряда. Голос опередил его мысли. Точнее говоря,
он волновался так, что даже не соображал, что делает, а когда аукцинист стукнул
молотком и воскликнул «Восемьсот десят, господин с третьего ряда, раз», он
сильно побледнел и закусил рукав своего комзола, глаза умоляюще поднялись к
потолку.
- Девятьсот! – непоколебимо заявил Дэжмот.
Три удара молотком и к величайшему изумлению публики
Дэжмот стал обладателем величайшего в мире алмаза Сердце Ангела.
- У входа стоит караван верблюдов, груженных золотом, там
вся необходимая сумма. Если что, можете найти меня в гостинице «Постой».
Дэжмот не стал разбивать алмаз на части, не стал он его и
перепродавать. Более того, он договорился с одной из частных галерей и выставил
там алмаз на всеобще обозрение, каждый месяц он ездил из города в город и
показывал это величайшее xej
природы
всем желающим, способным его оценить. Большего счастья в жизни коллекционер
просто не испытывал.
Соболев Митя (12.02.2009)
Митя Соболев,
12-02-2009 15:39
(ссылка)
РАЗУМ
Этот рассказ уже неделю не хочет выкладываться в Блог. Каждый раз сервер говорит "Попробуйте позже", что самое интересное, другие рассказы побавлялись без проблем.
Поэтому я сбрасываю ссылку на мой персональный сайт, на котором находится этот рассказ
http://sobolev.at.ua/load/1...
Поэтому я сбрасываю ссылку на мой персональный сайт, на котором находится этот рассказ
http://sobolev.at.ua/load/1...
Митя Соболев,
11-02-2009 18:34
(ссылка)
БОРОДА
Госсик
увидел фильм «Старик Хоттабыч», когда ему было пять лет. История о волшебнике
из кувшина, который выдергивая волосинки из бороды мог исполнить любое желание,
до глубины души поразила его. Находясь в сильнейшем эмоциональном потрясении,
Госсик пересмотрел фильм с десяток раз, несмотря на то, что лента была старой,
черно-белой, это только придавало ей правдоподобности. Госсику непонятна была
логика главного героя, пионера Вольки ибн Алёши, который, руководствуясь
странными принципами, в конце фильма отказался от волшебства всемогущего джина.
Сам Госсик искренне уверовал, что когда у него вырастет борода, он сможет
загадывать желания, вырывать волоски и то, что он задумал, исполнится.
Говорят,
за рост растительности на лице отвечают мужские гормоны, тестостерон. Чем больше
гормона, тем интенсивнее растет борода и усы. Госсику с тестостероном не
повезло, даже к 30 годам волосы на лице росли медленно, были редкими и мягкими,
как у ребенка. Это доставляло ему некоторые душевные муки, но он терпеливо ждал
своего часа, применяя всемозможные средства для роста волос. К сорока годам ему
наконец-то удалось отрастить щетину, более-менее похожую на бороду. Однако,
сколько он ни дергал волосы, желания не исполнялись, даже самые пустяковые,
например, чтобы кран в ванной перестал протекать или в холодильнике появилась
еда. Вскоре, впрочем, он пришел к мнению, что для наделения волос магическими
способностями, они должны поседеть как у джина из фильма, так сказать набраться
жизненного опыта.
Еще
через десять лет борода начала постепенно седеть, а Госсик вырывал побелевшие
волосинки, в надежде на чудо, но все напрасно. Однажды, проходя по восточному
базару в Сухуми, он увидал старого торговца с длинной седой бородой. Старик продавал глиняные кувшины с узкими
горлышками, похожими на тот, в котором сидел Хоттабыч. Госсик подошел ближе к
лавке торговца, взял один из кувшинов, осторожно поглядывая на старичка.
-
Вы волшебник? – как можно более равнодушным голосом спросил он.
-
Ну, это громко сказано, - скромно улыбаясь, ответил дед, - скорее – мастер.
-
И у вас волшебная борода?
-
Такая же, как и у тебя.
-
Нет, от моей чудес не дождешься… - грустно резюмировал Госсик.
-
Да все очень просто. Чтобы иметь волшебную бороду, нужно быть волшебником. А волшебниками
не рождаются, а становятся, это долгий, кропотливый путь поиска ответов,
изучения мироустройства, раскрытия способностей человека и природы…
-
Так что, наши бороды не имеют никакой силы? – разочарованно протянул Госсик.
- Почему
же, есть и у нас волшебный волосок, но лишь один. Только никто не знает какой
именно, а выдергивать все подряд – долго и больно. Поэтому самой мудрой вещью
будет забыть о нем. Ты наверное и так большую часть жизни провел в иллюзиях и
ожиданях, так хотябы оставшиеся годы займись делом. Ничто не происходи само по
себе. Вот, держи на память.
Старик
протянул Госсику кувшин.
-
Например, лепить кувшины я учился всего год, но мастерства достигал почти всю
свою жизнь. Займись и ты чем-то стоящим.
Госсик
поблагодарил старика и, опустив голову, развернулся.
-
Эй, чудак! Погоди! – окликнул старик. – А ты что вообще хотел загадать? Вот
если бы нашел волшебный волосок?
Госсик
стоял словно к земле прибитый, и не мигая смотрел на своего собеседника. Столько
раз он представлял себе, как будет использовать свои волоски на то, чтобы
исполнять какие-то приятные прихоти. Но разве он мог подумать о том, что будет
всего одна попытка? И еще больше его ошеломило осознание того, что жизнь свою
он прожил впустую.
-
Я… я бы хотел вернуться в свои пять лет и никогда не смотреть фильм «Старик
Хоттабыч». Я хотел бы… прожить жизнь иначе…
В
тот же вечер он взял бритву и наголо побрился.
Соболев
Митя (11.02.2009)
Митя Соболев,
05-02-2009 15:08
(ссылка)
ШАРИКИ
Они были взяты от земли, прах от праха, но, не имея в себе духа жизни, представляли собой сморщенные разноцветные тряпочки с соплами воздухозаборников. Лежа на прилавке детского супермаркета, упакованные в полиэтилен, они даже не могли еще подумать и вспомнить, какой непростой путь прошли, чтобы получить эти хрупкие тела.
Основу для формирования скелета им дал латекс – сок каучуковых деревьев, растущих в Малайзии. Затем понадобилась: коптильня, катализаторы, нефть, красящие добавки, вода. После того, как смешались все ингредиенты с латексом, полученный состав погрузили в нитрат кальция с водой. Затем полученную форму поместили в емкость, расположенную под наклоном. Через некоторое время форму просушили и опустили в латекс. После этого форму пропустили через ряд щеток в конвейер, промыли в горячей воде.
Шарики не имели сознания, поэтому они не понимали всех этих этапов своего созидания, безмятежно отдавшись на волю Творца. Но это было еще не все. Далее следовала термальная обработка в печи, с температурой до 95-100С. Термальная обработка убрала все производственные дефекты.
Дальше шарики прошли поверхностное натяжение, обработку антисептиком, проверку правильного соединения, вязкости, сухости, химической стойкости, толщины стенок, отверстия для надува, подвижной кромки, специфичного привкуса…
Лишь после всех этих процедур шарики упаковали по двое, и направили сюда, в детский супермаркет.
Шанси не любила свой день рождения. Обычно на него приходили взрослые приятели родителей. Да, конечно они дарили ей какие-то подарки, но потом начиналось веселье… взрослое веселье, с сигаретным дымом, алкоголем, пьяными танцами. На нее уже не обращали внимания, увлекшись своими разговорами и спорами. Лишь где-то в перерыве между очередным походом в магазин, кто-то из родителей мог улыбаясь пьяной улыбкой поставить девочку на табурет и попросить что-то «почитать». Причем просили, как правило, какие-то глупости, которым сами же ее и научили, а когда она красная от стыда под прицелом десятка глаз начинала рассказывать какую-то частушку, вроде
Начался учебный год,
Часики затикали,
А меня вопрос гнетет:
Скоро ли каникулы?
При этом они будут смеяться и, напербой, хвастливо говорить своим друзьям «это я ее научил/а».
Свободные деньги у Шанси водились нечасто, родители не баловали дочь средствами на карманные расходы. Затаив дыхание, она завороженная шла между стеллажей с игрушками, паззлами, конструкторами, куклами, альбомами, красками, пластилином, сжимая в кармане брюк несколько сэкономленных банкнот. Однако, все что ей попадалось на глаза стоило гораздо больше, чем она могла себе позволить. Шанси остановилась возле полки с мягкими игрушками и взяла мохнатого бурого медведя. Мишка весело улыбался во всю свою беззубую пасть, его нос был высоко задран кверху, и на нем сидела приклеенная золотистая бабочка. Черные глазки-пуговки отражали блики люминисцентных ламп и казались почти живыми. Шанси прижала игрушку к груди и ощутила биение своего сердца. На лапке медведя была пришита красная фирменная бирочка с надписью «FANSY».
- Фанси для Шанси, - с грустью в голосе срифмовала девочка и положила игрушку на полку.
Она медленно проследовала мимо велосипедов, электромобилей и мотоциклов, надувных батутов и пришла на игровую площадку. На площадке вовсю резвились малыши, а по краям, на красных дермонтиновых диванчиках, сидели их молодые мамаши, болтая друг с другом. Стоял веселый детский гомон, периодически раздавались выкрики мамаш «Ванечка, не лезь на лестницу», «Машенька, отдай мальчику машинку», «Дарья, мы уже уходим». Шанси прокатилась на горке, но как-то не почувствовала особой радости, настроение было не то. Она уже шла к выходу из супермаркета, когда увидела упаковку с воздушными шариками. Один желтый, второй красный, с глазками и улыбкой на боку. А самое главное, стоили они ровно столько ,сколько было у Шанси! Воздушные шарики – это ведь настоящий символ праздника, праздника, который она попытается устроить сама себе. Рука сама потянулась за упаковкой…
«Празднование» было в полном разгаре. Разноголосый гул опьяневших от водки баритонов, басов, теноров, альтов и сопрано. Тосты, сигаретный дым и пепел в салатах. Шанси зашла в свою комнату и достала заветный пакетик с шариками. Аккуратно разорвав упаковку, она извлекла две пахнущие резиной эллипсовидные тряпочки. Какой надуть первым, красный или желтый? Девочка закрыла глаза и перемешала в ладонях вожделенные символы своего праздника. Наугад она вытащила красный. Потянув за концы шарика, она попыталась сделать его более эластичным, чтобы легче надувался. Но это если и помогло, то не очень, Шанси напрягла все свои маленькие легкие, сложив губы трубочкой, однако смогла надуть лишь маленький пузырь. Улыбка на боку шара сочувственно усмехалась. За своими стараниями Шанси не заметила, как в соседней комнате приутихли голоса, а затем на пороге появился отец с лукавой усмешкой:
- Ну, что, деточка, время читать стихи…
Он увидел шарик в руках у Шанси. Изумление возникло на лице.
- Откуда это?
Девочка молчала, отвернувшись к стене. Мужчина нетвердой походкой подошел ближе и отобрал кусочек красного латекса. Шанси повернулась, в глазах застыли слезы и молчаливая мольба.
- Сейчас, сейчас я тебе устрою праздник.
И он начал надувать шар…
Красный шарик почувствовал, как в него входит жизнь, как расправляются стенки. О, каким же противным был этот дух пробуждения! Никотиновый смог и алкогольный перегар все больше наполняли красный шар своим зловонием. Он чувствовал себя крайне плохо, его всего трясло, улыбка на боку стала почти незаметной. «Какой безобразной оказалась жизнь», - подумал красный шарик и громко лопнул, рассеивая вокруг себя облачко талька и вони. Шанси вовсю рыдала, а отец сурово взглянул на нее красными осоловелыми глазами и сказал:
- Я тебе устрою… праздник.
Он развернулся и пошел к гостям. Видимо снова закончилась водка, так как голосов стало меньше. Шанси крепко сжала в кулачке оставшийся желтый шарик, утерла рукавом слезы, и вышла в коридор. Обув кожаные сандалии, она открыла входную дверь и спустилась на два этажа вниз по подъездной лестнице и постучала в среднюю дверь, по-старинке оббитую черным дермонтином, с крупным глазком вверху.
Дверь открыла бабушка Валя, седовласая дородная женщина лет семидесяти. Она приветливо улыбнулась, но увидев расстроенное лицо девочки, молча взяла ее за руку и завела в квартиру. Постоянно всхлипывая, Шанси рассказала, что случилось, и старушка, как могла утешила ее: накормила кукурузной кашей и напоила молоком с медом.
- Можно я оставлю у вас свой шарик – с надеждой в голосе спросила Шанси.
- Конечно, дорогая, можно, и даже нужно.
- Тогда, бабушка Валя, помогите мне его надуть, а то у меня не получается.
Старушка покачала головой:
- Нет, это твой шарик, и ты должна сама дать ему жизнь. Загадай желание и вдохни в него свою юность, мечту, надежду.
Целый месяц Шанси приходила к бабушке Вале, навещая своего желтого друга. Тот улыбался и подмигивал ей своим черным глазом. Когда же шарик начал терять в размере и съеживаться, они вместе вышли на балкон, дождались порыва свежего ветра и отпустили его на волю.
Желтый летел через поле с люцерной, затем через балку, катился по верхушкам высокого ковыля, пока, наконец, не достиг леса. На опушке, зацепившись за сук высохшего дуба, он лопнул, выпустив наружу дыхание давшей ему жизнь девочки, а также просьбу к Богу об исполнении её желания.
Соболев Митя (05.02.2009)
Митя Соболев,
02-02-2009 16:45
(ссылка)
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ОТЦА
ПРИТЧА О БЛУДНОМ ОТЦЕ
Сирах Илоэ с детства привык к роскоши и вольной жизни. Его отец был знатным вельможей при дворе царя Старха, что давало их семье большие привилегии. Жили они в собственном трехъярусном замке на берегу горной реки Тиерры, вокруг замка и множества прилегающих к нему подсобных строений был разбит сквер с фруктовыми и декоративными деревьями, клумбы с цветами, перед главным входом даже было несколько незатейливых фонтанов ввиде наклоненных кувшинов с высокими узкими горлышками. За высокой каменной оградой поместья и до самого горизонта тянулись виноградники семьи Илоэ.
До семнадцати лет Сирах ни в чем не знал нужды, отец души не чаял в ребенке и всячески баловал его, в итоге, мальчик вырос эгоистичным, взбалмошным и ленивым. Даже смерть отца (мать Сираха погибла, еще когда он был маленьким) особо не омрачила его беззаботную душу. Юноша стал полноправным хозяином, наследником имущества, но, не имея ни желания, ни опыта хозяйствования, довольно быстро довел имение до разорения. К двадцати годам молодой человек познал все прелести роскошной жизни, он был хорош собой, имел способности в пении и неплохо играл на тальирубе лирические сальдары, которые так нравились молоденьким девушкам.
Когда безалаберное управление хозяйством поставило его перед фактом банкротства, Сирах быстро нашел способ укрепить пошатнувшееся финансовое положение и женился на дочери друга своего отца, имевшего большое состояние. Несмотря на то, что теперь у парня была жена, он продолжал кутить и ухаживать за девушками. Хлипкие кораблики совести Сирах топил в море отборнейшего вина.
Спустя два года от их брака родился мальчик, которого назвали Миор, в честь неувядающего цветка. Отец совершенно не интересовался воспитанием ребенка, все заботы о котором взяла на себя мать Пикелия. Так продолжалось еще пять лет, Сирах редко появлялся дома, еще реже общался с женой и сыном, все свое время он проводил с друзьями и распутными девицами. Пикелия каждый день плакала, жалея свою судьбу, она знала о похождениях мужа, шила в мешке не утаишь, но ни ее уговоры, ни грозы ее родственников никак не вразумляли Сираха. В довершение ко всему, спустя эти пять лет Пикелия заболела чахоткой и, несмотря на все усилия врачей, спасти ее не удалось.
На похоронах Сирах был мрачен и задумчив. Он обошел свое имение кругом и понял, что после смерти жены на помощь ее родственников можно было не рассчитывать, а имение снова пришло в упадок благодаря его похождениям. В тот вечер он решил продать все, что возможно и уехать в чужую страну, подальше от надоевших моралистов, осуждающих его и плюющих вслед. Единственной проблемой был мальчонка, что делать с маленьким Миором? Оставить его родственникам жены было бы идеальным вариантом, но Сирах собирался ехать в чужую страну, а по дороге случаются разные вещи… разбойники, например… на путника с ребенком врядли нападут, главное одеться поскромнее и не привлекать к себе внимание.
Хозяйство было без огласки продано за полцены одному из друзей-собутыльников, но и этого Сираху показалось достаточным для того, чтобы вольготно себя чувствовать на новом месте. Взяв с собой Миора, он отправился в сторону Рошша, страны, где жили восточные племена, славящиеся своим оружием, фруктами, пряностями, искусством верховой езды.
Путешествие заняло несколько недель, Сирах не пропускал ни одного придорожного трактира и каждый день напивался в хлам. В дороге, он практически не общался с Миором, но на людях делал вид, что очень любит сына, нежно трепал его по темным вьющимся волосам и давал хозяевам трактира распоряжение накормить мальчонку и уложить спать. Несколько раз он с утреннего похмелья забывал о ребенке и отправлялся в путь один, потом, вспомнив, возвращался и обычно в эти моменты бывал зол и раздражен, из-за того, что пришлось потерять время на дорогу. Однако, парня он никогда не бил, у Сираха с детства было отвращение к рукоприкладству.
У пограничного кордона был пропускной пункт, где проверялись все въезжающие и покидающие страну. Времена были неспокойные, страна воевала с ордами гертов на севере, а на западе отбивалась от наскоков лошшеров. Вереница пеших путников, караваны груженых верблюдов и ослов ожидали своей очереди пройти пост: кто-то прятался в тени раскидистых припаков, те, что побогаче, попивали вино и джок в местных трактирах. Сирах занял очередь за упитанным торговцем с большой повозкой, и отправился в ближайшую забегаловку перекусить и выпить.
Очередь продвигалась очень медленно, к вечеру она переместилась шагов на двадцать, а Сирах уже успел порядком напиться. Ночью пост закрывался и пропускали только важных персон с правительственными поручениями, поэтому с утра Сирах застал ту же картину на дороге, и снова отправился пьянствовать. Миор нашел себе занятия во дворе: копался в песке, ловил юрких гескоров и красивых, легкокрылых ясников. В этот день очередь продвинулась шагов на семьдесят, при таком темпе уже к полудню следующего дня они смогли бы перейти границу.
Утро, как две капли воды было похожим на предыдущее, с той разницей, что Сирах был пьян еще до того, как начал пить. Руки его трусились, глаза покраснели и под ними нависли темные мешки. В обед к непутевому отцу, спящему за столом положив голову на руки, подошел, занимавший за ним очередь купец и, растолкав, сказал: «Иди, твоя очередь». Нетвердым шагом заспанный Сирах направился к пропускному пункту, остекленевшим взглядом сфокусировался на офицере, задававшем вопросы и даже умудрился давать какие-то ответы. Вопросы, впрочем, были простые: «Кто такой, куда и зачем направляетесь, есть ли что-то запрещенное?» Когда офицер узнал, что Сирах происходит из знатного семейства, вопросы вообще прекратились, и он велел поднять ограждение.
Один торговец, с которым Сирах несколько вечеров проводил за чаркой вина, уложил его мертвецки пьяного в свою повозку и направился по пыльной дороге, растрескавшейся от жары. Проснулся Сирах лишь утром следующего дня. Повозка стояла возле постоялого двора и он даже не понял, что находится в другом месте. В трактире Сирах сразу же заказал вина и спустя час снова был пьян. Прозрение произошло лишь к вечеру, когда выйдя во двор и обойдя округу, он понял, что находится не на границе, вспомнил, как он проходил таможенный контроль и, наконец, вспомнил о Миоре. Раскаяние, досада, злость, беспокойство – невероятный коктейль чувств переполнял его, при этом разные эмоции не смешивали между собой, а всплывали отдельными слоями. Сирах суетливо вышагивал по двору перед трактиром, не замечая ничего вокруг себя. А потом все эмоции куда-то исчезли, словно кто-то взял соломинку и одним махом втянул коктейль в громадную глотку. Сирах полностью обессилел, его хватило лишь на то, чтобы дойти до повозки и без чувств увалиться на подстилку.
На следующее утро он уже был в другом городе, торговец предпочитал ехать по ночам, когда спадала жара, и на дорогах было не так много повозок. Весь день он боролся со своей совестью и искал оправдания. «Малец со мной все равно пропал бы. Он еще совсем ребенок, наверняка кто-то захочет ему помочь, усыновит, может даже даст образование. А что я могу ему дать, я еще сам не пожил». Когда в полдень они снова остановились у трактира и заказали обед, вино помогло окончательно заглушить совесть. Уже через три дня они прибыли в столицу Рошша - Каор. В столице Сидхар снял одну из лучших квартир на берегу протекающей через город реки Умь. Вечера проводил за играми под обильные возлияния, женщины сменяли одна другую и жизнь казалась чудесным сном, пока в один день деньгам не пришел конец. Угроза нищеты никак не коснулась Сираха, он влез в долги, в надежде на выигрыши в карты, но везение окончательно покинуло его. В скором времени кредиторы стали требовать оплаты векселей и Сираха объявили банкротом. Его ждала долговая тюрьма или смерть от рук разозленных ростовщиков, не получивших назад свои ссуды и проценты. Но судьба распорядилась иначе, один из его бывших собутыльников, к которому Сирах во время вечерних игр оказывал какое-то снисходительное презрение и постоянно подтрунивал над промахами, выкупил долги нерадивого пьяницы и сделал его своим рабом. Он решил отыграться на Сирахе за все колкости и унижения. К своему стыду, непутевый отец стал свинопасом, это была самая унизительная работа, которую только мог представить потомок Илоэ, однако выбора у него не было. Вскоре в Рошше разразился невиданный голод, засуха уничтожила весь урожай, из-за пожаров погорели виноградники и пересохли многие ручьи. Люди умирали от голода, жажды и нищеты. Сидхар с завистью смотрел на требуху, которой кормили свиней, однажды он тайком подобрался к корыту и стал пригоршням запихивать в рот свинячью похлебку, он просто не мог остановиться и ел до тех пор, пока его не стало тошнить. Полностью истощенный, он упал рядом с корытом прямо в грязь и испражнения животных. Беспокоила ли его жизнь, думал ли он о своем кошмарном существовании? Он уже дошел до той точки, когда думать здраво означало причинять себе мучительную душевную боль, он теперь абсолютно ясно видел, что вся его жизнь представляла собой череду ошибок, сотканных из себялюбия, гордости, равнодушия, пьянства, распутства. А однажды, он увидел, как умирает ребенок… мальчик лет восьми. От голода его животик вздулся, щеки впали, глаза вылезали из орбит. Ребенок валялся прямо в поле. Возможно, его оставили родители, так как не могли больше кормить, возможно, он сам сбежал от родных, так как во время голода нередки были случаи людоедства. Сирах уже ничем не мог ему помочь, он лишь опустился на землю, положил голову мальчика себе на колени и гладил его по голове, глядя немигающим взором куда-то в небо. Он вспоминал Миора. «Как там мой мальчик? Может он тоже умирает от голода? А может… может он уже умер…. Потому что я его оставил, я его предал. Я недостоин называться отцом. Если мой сын умер, то и мне нет места на этой земле. Если он жив, то я приложу все усилия, чтобы он был счастлив, даже если он меня никогда не простит».
В ту же ночь Сирах сбежал. Сколько он скитался, когда шел в сторону своей родины, чем питался, где спал, - об этом, пожалуй, не смог бы рассказать и он сам. Везде, куда бы он ни приходил, он расспрашивал о своем сыне, со слезами на глазах каялся перед каждым встречным, кто проявлял хоть немного участия к его душевным мукам.
Была темная июньская ночь. Дорога, ведущая к Миллоду, петляла через лес. Сирах медленно шел, подняв глаза к звездному небу, и молился. Разбойники появились бесшумно, один из них ударил путника дубинкой по темечку и для верности сделал подсечку ногой. Сирах без чувств упал в траву, а негодяи уже делили между собой его скудную одежду. Очнулся мужчина в незнакомом месте. Голова была перевязана мягкой хлопковой повязкой, а сам он был начисто вымыт и одет в чистую сорочку. У кровати находился небольшой столик на котором стоял кувшин с молоком, кружка, тарелка с нарезанным хлебом и миска с медом. Вскоре в комнату вошел пожилой мужчина и увидев, что Сирах бодрствует, радостно улыбнулся.
- Здорово они вас отделали, - произнес старик с сочувствием, - если бы вас не нашли до полудня, то никто бы уже не помог.
- Спасибо… - прошептал Сирах, - у меня, к сожалению, нет денег, но я готов для вас сделать все что угодно… как только найду своего сына.
- Не стоит благодарности. Помочь нуждающемуся в беде – наша святая обязанность.
- Это так… но раньше я так не думал.
- Все меняется со временем, приходит опыт, мудрость.
- Ко мне он пришел слишком поздно. Я натворил столько зла, и не так больно за то, что я испортил свою жизнь, как то, что я загубил жизнь своего ребенка.
- Расскажите об этом… вам станет легче.
И Сирах начал свой рассказ. Чем дольше он рассказывал, тем сильнее волнение сдавливало его грудь, слезы застилали глаза, старик тоже пустил слезу и молча слушал рассказ, изредка горячо кивая. В пылу исповеди Сирах не заметил, как в комнату кто-то вошел и встал в изголовье кровати.
- Больше всего на свете я сейчас хотел бы увидеть своего сына, упасть на колени и просить прощение. Я сделал бы все возможное, чтобы загладить свою вину, даже если он меня никогда не простит.
- Я простил тебя, отец, - послышался молодой юношеский голос, и Сирах почувствовал на своей шее крепкие объятия и капли соленой влаги упали ему на грудь, - и ты прости меня…
- За что, Миор, дорогой мой, плоть и кровь моя? – недоумевая спросил Сирах, узнав в юноше своего сына.
- Я нашел тебя в лесу, избитым, грязным, измученным. Несмотря на грязь на лице, я узнал тебя. Как я мог не узнать, мы так похожи. Два чувства разрывали мою грудь, одно – говорило «поделом, он это заслужил», а второе – «помоги». Так я боролся сам с собой, но чем дольше я вглядывался в твое лицо, тем больше видел в нем перемен, которых не было на нем ранее. Я увидел в них скорбь. Не ту скорбь, которая возникает только от перенесенных лишений и нужды, на твоем лице отразилось глубокое раскаяние и признак душевных мук. Это добавило тебе морщин и седины в висках, но Бог мой, как красиво, как чисто было это лицо, несмотря на всю ту пыль, которая на нем осела. В тот миг я простил тебе все. Я посадил тебя на осла и привез сюда, в дом своего опекуна. Этому человеку я очень многим обязан, но в первую очередь добрым сердцем, которое досталось мне от матери и не успело испортиться, когда я был рядом с тобой. Прости и меня отец, за то, что у меня не было любви к тебе, все эти годы, пока ты был далеко.
Они общались весь день без умолку, делясь тем, что им пришлось пережить за время разлуки, вспоминали маму, родной дом. В ту ночь и Сирах, и Миор впервые заснули с миром в сердцах.
Соболев Митя (02.02.2009)
Сирах Илоэ с детства привык к роскоши и вольной жизни. Его отец был знатным вельможей при дворе царя Старха, что давало их семье большие привилегии. Жили они в собственном трехъярусном замке на берегу горной реки Тиерры, вокруг замка и множества прилегающих к нему подсобных строений был разбит сквер с фруктовыми и декоративными деревьями, клумбы с цветами, перед главным входом даже было несколько незатейливых фонтанов ввиде наклоненных кувшинов с высокими узкими горлышками. За высокой каменной оградой поместья и до самого горизонта тянулись виноградники семьи Илоэ.
До семнадцати лет Сирах ни в чем не знал нужды, отец души не чаял в ребенке и всячески баловал его, в итоге, мальчик вырос эгоистичным, взбалмошным и ленивым. Даже смерть отца (мать Сираха погибла, еще когда он был маленьким) особо не омрачила его беззаботную душу. Юноша стал полноправным хозяином, наследником имущества, но, не имея ни желания, ни опыта хозяйствования, довольно быстро довел имение до разорения. К двадцати годам молодой человек познал все прелести роскошной жизни, он был хорош собой, имел способности в пении и неплохо играл на тальирубе лирические сальдары, которые так нравились молоденьким девушкам.
Когда безалаберное управление хозяйством поставило его перед фактом банкротства, Сирах быстро нашел способ укрепить пошатнувшееся финансовое положение и женился на дочери друга своего отца, имевшего большое состояние. Несмотря на то, что теперь у парня была жена, он продолжал кутить и ухаживать за девушками. Хлипкие кораблики совести Сирах топил в море отборнейшего вина.
Спустя два года от их брака родился мальчик, которого назвали Миор, в честь неувядающего цветка. Отец совершенно не интересовался воспитанием ребенка, все заботы о котором взяла на себя мать Пикелия. Так продолжалось еще пять лет, Сирах редко появлялся дома, еще реже общался с женой и сыном, все свое время он проводил с друзьями и распутными девицами. Пикелия каждый день плакала, жалея свою судьбу, она знала о похождениях мужа, шила в мешке не утаишь, но ни ее уговоры, ни грозы ее родственников никак не вразумляли Сираха. В довершение ко всему, спустя эти пять лет Пикелия заболела чахоткой и, несмотря на все усилия врачей, спасти ее не удалось.
На похоронах Сирах был мрачен и задумчив. Он обошел свое имение кругом и понял, что после смерти жены на помощь ее родственников можно было не рассчитывать, а имение снова пришло в упадок благодаря его похождениям. В тот вечер он решил продать все, что возможно и уехать в чужую страну, подальше от надоевших моралистов, осуждающих его и плюющих вслед. Единственной проблемой был мальчонка, что делать с маленьким Миором? Оставить его родственникам жены было бы идеальным вариантом, но Сирах собирался ехать в чужую страну, а по дороге случаются разные вещи… разбойники, например… на путника с ребенком врядли нападут, главное одеться поскромнее и не привлекать к себе внимание.
Хозяйство было без огласки продано за полцены одному из друзей-собутыльников, но и этого Сираху показалось достаточным для того, чтобы вольготно себя чувствовать на новом месте. Взяв с собой Миора, он отправился в сторону Рошша, страны, где жили восточные племена, славящиеся своим оружием, фруктами, пряностями, искусством верховой езды.
Путешествие заняло несколько недель, Сирах не пропускал ни одного придорожного трактира и каждый день напивался в хлам. В дороге, он практически не общался с Миором, но на людях делал вид, что очень любит сына, нежно трепал его по темным вьющимся волосам и давал хозяевам трактира распоряжение накормить мальчонку и уложить спать. Несколько раз он с утреннего похмелья забывал о ребенке и отправлялся в путь один, потом, вспомнив, возвращался и обычно в эти моменты бывал зол и раздражен, из-за того, что пришлось потерять время на дорогу. Однако, парня он никогда не бил, у Сираха с детства было отвращение к рукоприкладству.
У пограничного кордона был пропускной пункт, где проверялись все въезжающие и покидающие страну. Времена были неспокойные, страна воевала с ордами гертов на севере, а на западе отбивалась от наскоков лошшеров. Вереница пеших путников, караваны груженых верблюдов и ослов ожидали своей очереди пройти пост: кто-то прятался в тени раскидистых припаков, те, что побогаче, попивали вино и джок в местных трактирах. Сирах занял очередь за упитанным торговцем с большой повозкой, и отправился в ближайшую забегаловку перекусить и выпить.
Очередь продвигалась очень медленно, к вечеру она переместилась шагов на двадцать, а Сирах уже успел порядком напиться. Ночью пост закрывался и пропускали только важных персон с правительственными поручениями, поэтому с утра Сирах застал ту же картину на дороге, и снова отправился пьянствовать. Миор нашел себе занятия во дворе: копался в песке, ловил юрких гескоров и красивых, легкокрылых ясников. В этот день очередь продвинулась шагов на семьдесят, при таком темпе уже к полудню следующего дня они смогли бы перейти границу.
Утро, как две капли воды было похожим на предыдущее, с той разницей, что Сирах был пьян еще до того, как начал пить. Руки его трусились, глаза покраснели и под ними нависли темные мешки. В обед к непутевому отцу, спящему за столом положив голову на руки, подошел, занимавший за ним очередь купец и, растолкав, сказал: «Иди, твоя очередь». Нетвердым шагом заспанный Сирах направился к пропускному пункту, остекленевшим взглядом сфокусировался на офицере, задававшем вопросы и даже умудрился давать какие-то ответы. Вопросы, впрочем, были простые: «Кто такой, куда и зачем направляетесь, есть ли что-то запрещенное?» Когда офицер узнал, что Сирах происходит из знатного семейства, вопросы вообще прекратились, и он велел поднять ограждение.
Один торговец, с которым Сирах несколько вечеров проводил за чаркой вина, уложил его мертвецки пьяного в свою повозку и направился по пыльной дороге, растрескавшейся от жары. Проснулся Сирах лишь утром следующего дня. Повозка стояла возле постоялого двора и он даже не понял, что находится в другом месте. В трактире Сирах сразу же заказал вина и спустя час снова был пьян. Прозрение произошло лишь к вечеру, когда выйдя во двор и обойдя округу, он понял, что находится не на границе, вспомнил, как он проходил таможенный контроль и, наконец, вспомнил о Миоре. Раскаяние, досада, злость, беспокойство – невероятный коктейль чувств переполнял его, при этом разные эмоции не смешивали между собой, а всплывали отдельными слоями. Сирах суетливо вышагивал по двору перед трактиром, не замечая ничего вокруг себя. А потом все эмоции куда-то исчезли, словно кто-то взял соломинку и одним махом втянул коктейль в громадную глотку. Сирах полностью обессилел, его хватило лишь на то, чтобы дойти до повозки и без чувств увалиться на подстилку.
На следующее утро он уже был в другом городе, торговец предпочитал ехать по ночам, когда спадала жара, и на дорогах было не так много повозок. Весь день он боролся со своей совестью и искал оправдания. «Малец со мной все равно пропал бы. Он еще совсем ребенок, наверняка кто-то захочет ему помочь, усыновит, может даже даст образование. А что я могу ему дать, я еще сам не пожил». Когда в полдень они снова остановились у трактира и заказали обед, вино помогло окончательно заглушить совесть. Уже через три дня они прибыли в столицу Рошша - Каор. В столице Сидхар снял одну из лучших квартир на берегу протекающей через город реки Умь. Вечера проводил за играми под обильные возлияния, женщины сменяли одна другую и жизнь казалась чудесным сном, пока в один день деньгам не пришел конец. Угроза нищеты никак не коснулась Сираха, он влез в долги, в надежде на выигрыши в карты, но везение окончательно покинуло его. В скором времени кредиторы стали требовать оплаты векселей и Сираха объявили банкротом. Его ждала долговая тюрьма или смерть от рук разозленных ростовщиков, не получивших назад свои ссуды и проценты. Но судьба распорядилась иначе, один из его бывших собутыльников, к которому Сирах во время вечерних игр оказывал какое-то снисходительное презрение и постоянно подтрунивал над промахами, выкупил долги нерадивого пьяницы и сделал его своим рабом. Он решил отыграться на Сирахе за все колкости и унижения. К своему стыду, непутевый отец стал свинопасом, это была самая унизительная работа, которую только мог представить потомок Илоэ, однако выбора у него не было. Вскоре в Рошше разразился невиданный голод, засуха уничтожила весь урожай, из-за пожаров погорели виноградники и пересохли многие ручьи. Люди умирали от голода, жажды и нищеты. Сидхар с завистью смотрел на требуху, которой кормили свиней, однажды он тайком подобрался к корыту и стал пригоршням запихивать в рот свинячью похлебку, он просто не мог остановиться и ел до тех пор, пока его не стало тошнить. Полностью истощенный, он упал рядом с корытом прямо в грязь и испражнения животных. Беспокоила ли его жизнь, думал ли он о своем кошмарном существовании? Он уже дошел до той точки, когда думать здраво означало причинять себе мучительную душевную боль, он теперь абсолютно ясно видел, что вся его жизнь представляла собой череду ошибок, сотканных из себялюбия, гордости, равнодушия, пьянства, распутства. А однажды, он увидел, как умирает ребенок… мальчик лет восьми. От голода его животик вздулся, щеки впали, глаза вылезали из орбит. Ребенок валялся прямо в поле. Возможно, его оставили родители, так как не могли больше кормить, возможно, он сам сбежал от родных, так как во время голода нередки были случаи людоедства. Сирах уже ничем не мог ему помочь, он лишь опустился на землю, положил голову мальчика себе на колени и гладил его по голове, глядя немигающим взором куда-то в небо. Он вспоминал Миора. «Как там мой мальчик? Может он тоже умирает от голода? А может… может он уже умер…. Потому что я его оставил, я его предал. Я недостоин называться отцом. Если мой сын умер, то и мне нет места на этой земле. Если он жив, то я приложу все усилия, чтобы он был счастлив, даже если он меня никогда не простит».
В ту же ночь Сирах сбежал. Сколько он скитался, когда шел в сторону своей родины, чем питался, где спал, - об этом, пожалуй, не смог бы рассказать и он сам. Везде, куда бы он ни приходил, он расспрашивал о своем сыне, со слезами на глазах каялся перед каждым встречным, кто проявлял хоть немного участия к его душевным мукам.
Была темная июньская ночь. Дорога, ведущая к Миллоду, петляла через лес. Сирах медленно шел, подняв глаза к звездному небу, и молился. Разбойники появились бесшумно, один из них ударил путника дубинкой по темечку и для верности сделал подсечку ногой. Сирах без чувств упал в траву, а негодяи уже делили между собой его скудную одежду. Очнулся мужчина в незнакомом месте. Голова была перевязана мягкой хлопковой повязкой, а сам он был начисто вымыт и одет в чистую сорочку. У кровати находился небольшой столик на котором стоял кувшин с молоком, кружка, тарелка с нарезанным хлебом и миска с медом. Вскоре в комнату вошел пожилой мужчина и увидев, что Сирах бодрствует, радостно улыбнулся.
- Здорово они вас отделали, - произнес старик с сочувствием, - если бы вас не нашли до полудня, то никто бы уже не помог.
- Спасибо… - прошептал Сирах, - у меня, к сожалению, нет денег, но я готов для вас сделать все что угодно… как только найду своего сына.
- Не стоит благодарности. Помочь нуждающемуся в беде – наша святая обязанность.
- Это так… но раньше я так не думал.
- Все меняется со временем, приходит опыт, мудрость.
- Ко мне он пришел слишком поздно. Я натворил столько зла, и не так больно за то, что я испортил свою жизнь, как то, что я загубил жизнь своего ребенка.
- Расскажите об этом… вам станет легче.
И Сирах начал свой рассказ. Чем дольше он рассказывал, тем сильнее волнение сдавливало его грудь, слезы застилали глаза, старик тоже пустил слезу и молча слушал рассказ, изредка горячо кивая. В пылу исповеди Сирах не заметил, как в комнату кто-то вошел и встал в изголовье кровати.
- Больше всего на свете я сейчас хотел бы увидеть своего сына, упасть на колени и просить прощение. Я сделал бы все возможное, чтобы загладить свою вину, даже если он меня никогда не простит.
- Я простил тебя, отец, - послышался молодой юношеский голос, и Сирах почувствовал на своей шее крепкие объятия и капли соленой влаги упали ему на грудь, - и ты прости меня…
- За что, Миор, дорогой мой, плоть и кровь моя? – недоумевая спросил Сирах, узнав в юноше своего сына.
- Я нашел тебя в лесу, избитым, грязным, измученным. Несмотря на грязь на лице, я узнал тебя. Как я мог не узнать, мы так похожи. Два чувства разрывали мою грудь, одно – говорило «поделом, он это заслужил», а второе – «помоги». Так я боролся сам с собой, но чем дольше я вглядывался в твое лицо, тем больше видел в нем перемен, которых не было на нем ранее. Я увидел в них скорбь. Не ту скорбь, которая возникает только от перенесенных лишений и нужды, на твоем лице отразилось глубокое раскаяние и признак душевных мук. Это добавило тебе морщин и седины в висках, но Бог мой, как красиво, как чисто было это лицо, несмотря на всю ту пыль, которая на нем осела. В тот миг я простил тебе все. Я посадил тебя на осла и привез сюда, в дом своего опекуна. Этому человеку я очень многим обязан, но в первую очередь добрым сердцем, которое досталось мне от матери и не успело испортиться, когда я был рядом с тобой. Прости и меня отец, за то, что у меня не было любви к тебе, все эти годы, пока ты был далеко.
Они общались весь день без умолку, делясь тем, что им пришлось пережить за время разлуки, вспоминали маму, родной дом. В ту ночь и Сирах, и Миор впервые заснули с миром в сердцах.
Соболев Митя (02.02.2009)
Митя Соболев,
30-01-2009 17:22
(ссылка)
ЧТО ВНУТРИ
Гусеница Маппи неспеша передвигалась по листку абрикоса, без особого энтузиазма надкусывая его края. Она была около десяти сантиметров в длину, светло-зеленого цвета, с красной продольной линией на боку и множеством щетинистых бугорков. Голову венчал небольшой загнутый вперед рог, а тельце держали около двадцати ножек на присосках.
Илья пришел в сад, чтобы полакомиться спелыми ароматными абрикосами. Сперва он поднимал упавшие на землю и оставшиеся целыми ягоды, затем, когда неиспорченных абрикос на земле не стало, решил взобраться на забор. Цепляясь за перекладины, он достиг вершины изгороди и уселся сверху, балансируя на досках. Илья протянул руку и ухватился за ближайшую ветку, которая была обильно усеяна желтыми абрикосами с красными веснушками на боках. Мальчик подтянул ветку ближе к лицу и увидел, как над ним повис листик с огромной мохнатой гусеницей. С громким криком парнишка отпустил ветку. Потеряв равновесие, он свалился с забора, больно ударился копчиком о землю, раздавив своими светлыми шортами с десяток ягод, быстро поднялся и с ревом побежал в сторону дома.
Маппи еле удержалась на листике, когда ветка резко дернулась и закачалась. Судя по выражению лица ребенка и его крику, она поняла, что тот испугался, увидев её. Это расстроило гусеницу, она вовсе не хотела напугать Илью. Надо сказать, что это был уже не первый случай, когда при виде Маппи кто-то пугался. Недавно ее случайно схватил молодой воробей, он укололся о ее жесткие ворсинки и тут же бросил гусеницу. Боялись ее и жуки, и осы.
- Почему я такая страшная, - подумала Маппи, вслух, - мне так хочется всем нравиться…
- Глупенькая маленькая гусеница, важно не то, что снаружи, а то ,что внутри.
Маппи обернулась и увидела на стволе дерева пчелу.
- Меня тоже боятся, потому что я могу ужалить, а это очень больно. Правда не все знают, что после укуса я умру. Ты такая… эээ… настораживающая, чтобы тебя никто не мог обидеть.
- Да, тебе хорошо говорить, пчела, ты ведь приносишь мед, и люди тебя за это любят, а какой прок от страшной гусеницы, которая ест листья на плодовых деревьях?
- Значит есть какой-то прок, - резонно заявила пчела, - по всему видно, что у тебя хорошее сердце. То что ты ешь листья – не твоя вина, ты так устроена. Я повторюсь, важно то, что у тебя внутри.
Прошло два месяца и наша Маппи обернулась в коричневый теплый и уютный кокон. Она практически перестала существовать, все жизненные процессы замедлились, память стерла все обидные воспоминания. Спустя еще полгода она вдруг почуствовала, как жизнь снова возвращается к ней. Ей стало тесно внутри кокона и она стала отчаянно пробиваться наружу. Когда же сковывающая ее оболочка окончательно раскрылась, на свет появился красавец желтый махаон. Маппи весело летала над поляной и упоенно ловила на себе восхищенные взгляды людей, птиц, насекомых… Счастье переполняло ее сердце.
- Медведка! Медведка! – послышались громкие крики.
Бабочка полетела на крики и увидела, как от клочка песчаника во все стороны разбегаются ребятишки. В ямке, которую дети старательно выкопали пластиковым совком, копошилась большая медведка. Быстро орудуя передними лапками-клешнями, она пыталась поскорее зарыться поглубже в песок, при этом бормоча:
- Я не просила себя откапывать. Выкопали и в крик… Ну что я виновата, что такая страшная уродилась?
Маппи присела на край перевернутого ведерка и мягко произнесла:
- Конечно, не виновата. Ведь важно не то, что снаружи, а то, что внутри.
Соболев Митя
Митя Соболев,
29-01-2009 18:15
(ссылка)
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ
Пронзительно завыла сирена. В 9 вечера начинался комендантский час, продолжающийся до 6 утра. Это было время, когда моя совесть притихала и хоть ненадолго переставала терзать душу.
В Пахтибе настали сложные времена: экономический кризис усугубился политическим переворотом, власть в стране захватили военные. Теперь выстрелы раздавались даже в светлое время суток. Я приехал в страну месяц назад и попал в самый разгар событий. Для чего я приехал, спросите вы? Я молодой проповедник, мечтающий обращать людей. Кто бы знал, что все будет настолько страшно. К своему стыду хочу признаться, что я с тех пор как приехал Пахтиб, лишь изредка выбирался из дому, по большому счету лишь для того, чтобы купить еду и самое необходимое.
В один из вечеров, когда я по обыкновению заперев двери сидел и смотрел новости в сети интернет, ко мне постучали. Пришел военный конвой с проверкой документов. О, как они обрадовались, узнав, откуда я. Такое выражение лица наверное появляется у паука, когда он видит, что к нему в паутину попалась жирная муха. Бесцеремонно перебирая мои вещи, они приказали одеться, и повели за собой. Ни о каких звонках в посольство или адвокату не могло быть и речи. К счастью, они не обнаружили Библию, иначе разговор мог быть коротким. Вот так, как я ни старался себя обезопасить, если гора не идет к Магомеду…
Мне не могли предъявить ничего существенного, в стране я находился легально, но все равно, видимо для острастки решили задержать на трое суток. Я попал в одиночную камеру с относительно сносными условиями. Деревянный топчан с продавленным параллоновым матрацем, подушка в синей хлопковой наволочке, верблюжье одеяло, тумбочка с оторванной дверцей, умывальник с треснутым зеркальцем, некогда белый унитаз.
Двери камеры представляли собой толстую решетку из металлических прутьев, сквозь нее я мог видеть соседнюю общую камеру, которая была забита заключенными. Все три дня я наблюдал издевательства и побои, которые устраивали охранники в соседней камере. На моих глазах каждый день выносили несколько трупов людей измученных голодом и побоями. В этот момент я ощутил себя пророком Ионой, который также после просьбы Бога идти и проповедовать народу о его злых делах сбежал на корабль. Потом он был в чреве кита три дня и три ночи, и после этого… раскаялся. Иона был, пожалуй, единственным пророком, который проповедовал не на территории Иудеи, а в Ниневии… надо же, я тоже на чужой территории. Ниневитяне покаялись после проповедей Ионы, а вот у меня что-то веры не хватало.
Утром третьего дня я встал с первыми лучами солнца, оделся, умылся и стал громко петь песни Богу и по памяти читать псалмы. Пришел толстый бородатый надзиратель и стуча палкой по прутьям решетки приказал мне заткнуться. Я начал молиться вслух. Я просил у Бога прощение за свою трусость, за мир в этой стране, за обращение людей, за любовь между ними… Охранник что-то негромко говорил в свою большую рацию. Вскоре появились еще двое рослых стражей с дубинками, они открыли мою дверь и молча стали бить дубинками по спине и ногам, до тех пор пока я не затих. Сквозь слезы, шумно хватая отбитыми легкими воздух, я попросил:
- В общую…
- Что? – рявкнул обернувшись бородач.
- Переведите… в общую камеру…
Он посмотрел мне в глаза с недоумением, но решетку все таки закрыл. С противоположной стороны коридора на меня смотрели десятки изумленных глаз. Отлежавшись час, я снова начал молиться. На этот раз никто не пришел до самого вечера меня никто не беспокоил, потом появился человек в штатском, видимо начальник. Он долго мне рассказывал о том, что я преступил законы страны, оскорбил их религиозные убеждения, что теперь меня ждут годы тюремного заключения, приговор, который никто не сможет обжаловать. Я сидел и улыбался. Он закончил и спросил, не хочу ли я что-то сказать. Легонько наклонившись вперед, я снова попросил:
- Переведите меня в общую камеру.
Соболев Митя (29.01.2009)
Митя Соболев,
28-01-2009 18:11
(ссылка)
«ТИМУРОВЕЦ»
Кариз попал в организацию социальной поддержки «ОСП» случайно, его пригласила Лия, девушка, которая давно ему нравилась. Находиться лишний час рядом с Лией для молодого человека было большим счастьем. Сама организация являлась чисто волонтерской и преследовала цели помогать социально незащищенным физической и моральной поддержкой. Был сформирован ряд приоритетных направлений служения и каждый день члены «ОСП» распределялись по командам из 1-2 человек для того, чтобы выполнять свои функции каждый в определенном месте города.
Сегодня Каризу достался оживленный перекресток Малой Капри и Старосвятошинской улиц. Задача дня – помогать старичкам переходить улицу, так как движение в этом месте было интенсивным, а подземного перехода не было. О том, что место выбрано неслучайно Кариз понял сразу же, как только пришел туда. На столбе линии электропередач висела табличка, где на ядовито-желтом фоне черными буквами была надпись: «Внимание! Место аварийноопасное. Погибло 9 человек». Честно говоря, Кариз уже с некоторым недоверием относился к статистике, а уж тем более к табличкам такого рода. За последние два месяца он встречал подобные таблички еще в десятке других мест города и везде была указана цифра «девять». Было такое впечатление, что табличка могла поместить только однозначное число, а ГАИ решило поставить на ней максимальную цифру из возможных девяти.
Со старичками ему в тот день не везло. Нет, их было очень много, просто все отказывались от его помощи. Большинство с подозрением смотрели на 16-летнего паренька в черной куртке с капюшоном, модных потертых джинсах и длинной челкой, выбивающейся из-под красной вязаной шапочки. Поначалу у Кариза еще был азарт, он ждал первого отклика, но от него шарахались, или деликатно отказывались от помощи. Многие старички перебегали улицу на красный свет, пренебрегая всеми правилами безопасности. Примерно через час Каризу наскучило гоняться за неблагодарными бабушками и дедушками, но «пост» покинуть он боялся, так как в «ОСП» бывали периодические проверки, а вылететь из организации с позором, это потерять свое уважение перед Лией. Он уселся на заборчик, отделяющий проезжую часть от тротуара и начал есть хот-дог, в полглаза поглядывая на перекресток.
Он уже почти доедал булочку, облизывая соус с пальцев, когда заметил странно ковыляющего по пешеходному переходу паренька. «ДЦП», - поставил свой диагноз Кариз, он уже не оаз сталкивался с людьми, которые с трудом координировали свои движения из-за нарушений нервной системы. Человека с ДЦП легко отличить от пьяного, хотя некоторое сходство все же есть. Парень очень медленно передвигался, нелепо выбрасывая ноги с вывернутыми наружу ступнями. «Ты не старушка, я не обязан тебе помогать», - подумал Кариз, и в этот момент в инвалида на огромной скорости врезался микроавтобус. Удар был такой сильный, что туфля с одной ноги пролетела через всю проезжую часть и ударила в спину Каризу. От неожиданности и испуга он свалился с ограждения. Заливаясь слезами, Кариз схватил туфлю и побежал к изувеченному телу паренька.
«Прости! Прости-и-и-и!» - рыдая умолял он склонившись над телом и прижимая туфлю к своей груди.
Соболев Митя (28.01.2009)
Митя Соболев,
27-01-2009 16:40
(ссылка)
МОНЕТА
Элези возвращался домой вприпрыжку. Несмотря на то, что почти весь день он провел в поле на сенокосе и жутко устал, радость переполняла его сердце, растягивая уголки губ в улыбке. Это был его первый рабочий день, и он получил свою первую зарплату – блестящий металлический динарий. Элези подбрасывал монету вверх, задрав голову, смотрел, как она вращается отражая лучи заходящего солнца, а затем ловко ловил и снова подбрасывал. Возле моста он внезапно зацепился за торчащий из земли куст ежевики и растянулся плашмя. Динарий ударился ребром о вторую дощечку деревянного моста и покатился дальше по просевшей к центру поверхности. Элези, как зачарованный смотрел на это своевольное путешествие и громко ахнул, когда монетка свернула к крою моста и плюхнулась в реку…
Больше всего на свете подросток боялся воды, точнее, ему нравилось поплескаться на мелководье, но глубина вызывала панический страх. За свои 15 лет он наслушался разных небылиц о водяных, сиренах, наядах и прочей нечестии, которая живет в темных местах рек, прудов, морей и губит людей. Со слезами на глазах он сел на мостике в том месте, где динарий совершил предательское самоубийство. Он долго всматривался в поверхность воды, пока ему вдруг не показалось, что он видит монетку. На самом деле речка Пинго была очень мутной и несмотря на то, что солнце еще не зашло, удивительно, что мальчик сумел разглядеть динарий. Преодолевая свой страх, он стянул с себя одежду и повиснув на руках на краешке моста, шлепнулся в воду.
Открыв глаза, он смутно разглядел солнечные блики на дне реки, стайки небольших рыбок-верховок сновали перед руками, мерно покачивались в такт течению высокие водоросли. Элези сделал несколько сильных взмахов руками и достиг дна. Тут он увидел то, что отражало свет и что он принял за монету, вглядываясь в поверхность реки на мосту. На плоском камне, поросшем короткими, пушистыми, похожими на мох водорослями лежал медный шлем. Элези протянул руку, взял шлем, но тот оказался слишком тяжелым и парень бросил его. Сильно оттолкнувшись от дна, Элези всплыл на поверхность. Он еще несколько раз нырял на дно, но так и не нашел монетку.
По дороге домой он забежал в магазин Фрино и на выданные утром мамой деньги накупил разных сладостей: крупного зеленого винограда, душистых мохнатых персиков, вяленого инжира и белых с розовыми боками яблок. Принеся все это домой, он побежал по деревне и созвал всех своих друзей. Когда друзья пришли, Элези рассказал им какой замечательный был первый рабочий день, о том, какие чувства испытываешь, получив первую зарплату, а также о том, как он потерял динарий и не смог его найти.
- Почему ты такой радостный, Элези? Ты потерял деньги, да еще и потратился на угощение…
- Деньги я заработаю завтра! Зато я поборол свой страх перед глубиной, а это дорогого стоит!
Соболев Митя (27.01.2009)
Пяткова Наталья,
20-01-2009 11:45
(ссылка)
Тени
Вокруг Человека летают темно-серые тени, очертания теней меняются, воздух наполнен шелестом, натренированное ухо то и дело улавливает неприятный стрекот множества зубастых ртов, будто бы эти тени подают друг другу еле различимые сигналы на непонятном языке. А вокруг темно и очень- очень тихо.
Человек стоит, задумавшись, в его руках виден белый клочок бумаги. Если напрячься, то можно носом поймать легкий аромат чернил, исходящий этой от бумаги. И, что-то еще, запах, который так знаком, но память никак не даст определение…
Из своего угла собака видит не только тени, ей также виден коридор и угол окна, кусок вечернего неба, где за полоску горизонта спряталось солнце пару секунд назад…
Тени сгущаются, шелест крыльев усиливается. Человек улыбается, разворачивает записку и подносит к лицу. Собака вскакивает и начинает рычать…
Что с тобой?
Хозяин подходит, внимательно смотрит в глаза.
Ты меня понимаешь?
Отдай мне это, как – будто бы говорит собака и тыкается носом в руку.
Фу-у, иди на место. Я занят, позже поиграем.
Человек делает несколько шагов по коридору, тени неотступно следуют за ним, продолжая свои тайные переговоры и кружась в плотной, почти абсолютной тишине, как летучие мыши, чуть сторонясь света фонаря. И снова, только Он подносит бумагу ближе к глазам- шелест усиливается, воздух будто сгущается. Собака соскакивает и начинает рычать, шерсть на загривке поднялась, в глазах ярость и решительность.
Ты чего это, вздумала? Обижаться на меня?
А ну, пошла вон, на место, я сказал! Видно разбаловал я тебя. Наказана до субботы, никаких игр.
Человек в сердцах закрывает за собой дверь…
Вот, совсем не видно…И почти не слышно шелеста крыльев…
Собака лежит в своем углу, в лохматой голове проносятся мысли, они даже чем-то очень похожи на те темно- серые тени, что следуют за хозяином.
И этот запах, что это за запах? Откуда он? Такой знакомый…
И вдруг все стихло- нет больше шелеста, нет стрекотания, исчезла вязкая темнота, которую можно почти потрогать.
Хозяин выходит из комнаты, подходит к телефону.
Это точно?Я понял.Пока.
Его лицо почти ничего не выражает, лишь еще одна морщинка добавилась возле глаз. И запах, что это за запах?
Он молча берет поводок, привычным жестом пристегивает к ошейнику.
Прогуляемся немного.
Все как всегда, подьезд, скрип лифта, дорога до парка. Двое идут через вечер, собака и ее хозяин…
И все-таки, что же это за запах, думала собака, когда Человек достал черный предмет и приставил к виску собаки
Извини, так будет лучше, не хочу чтобы ты мучалась.
Это пахло тем местом, куда мы ходили, когда я сломала лапу, успела вспомнить собака.
Терпеть не могу собак, скорей бы закончилась эта практика, подумала Светлана, собираясь на свидание.
А у него до сих пор дома псиной воняет.
Кот открыл один глаз, с презрением посмотрел чуть поверх головы своей хозяйки.
Всё летают.Это не мое дело.
Отвернувшись, он вновь погрузился в сон.
19.01.2009.
Человек стоит, задумавшись, в его руках виден белый клочок бумаги. Если напрячься, то можно носом поймать легкий аромат чернил, исходящий этой от бумаги. И, что-то еще, запах, который так знаком, но память никак не даст определение…
Из своего угла собака видит не только тени, ей также виден коридор и угол окна, кусок вечернего неба, где за полоску горизонта спряталось солнце пару секунд назад…
Тени сгущаются, шелест крыльев усиливается. Человек улыбается, разворачивает записку и подносит к лицу. Собака вскакивает и начинает рычать…
Что с тобой?
Хозяин подходит, внимательно смотрит в глаза.
Ты меня понимаешь?
Отдай мне это, как – будто бы говорит собака и тыкается носом в руку.
Фу-у, иди на место. Я занят, позже поиграем.
Человек делает несколько шагов по коридору, тени неотступно следуют за ним, продолжая свои тайные переговоры и кружась в плотной, почти абсолютной тишине, как летучие мыши, чуть сторонясь света фонаря. И снова, только Он подносит бумагу ближе к глазам- шелест усиливается, воздух будто сгущается. Собака соскакивает и начинает рычать, шерсть на загривке поднялась, в глазах ярость и решительность.
Ты чего это, вздумала? Обижаться на меня?
А ну, пошла вон, на место, я сказал! Видно разбаловал я тебя. Наказана до субботы, никаких игр.
Человек в сердцах закрывает за собой дверь…
Вот, совсем не видно…И почти не слышно шелеста крыльев…
Собака лежит в своем углу, в лохматой голове проносятся мысли, они даже чем-то очень похожи на те темно- серые тени, что следуют за хозяином.
И этот запах, что это за запах? Откуда он? Такой знакомый…
И вдруг все стихло- нет больше шелеста, нет стрекотания, исчезла вязкая темнота, которую можно почти потрогать.
Хозяин выходит из комнаты, подходит к телефону.
Это точно?Я понял.Пока.
Его лицо почти ничего не выражает, лишь еще одна морщинка добавилась возле глаз. И запах, что это за запах?
Он молча берет поводок, привычным жестом пристегивает к ошейнику.
Прогуляемся немного.
Все как всегда, подьезд, скрип лифта, дорога до парка. Двое идут через вечер, собака и ее хозяин…
И все-таки, что же это за запах, думала собака, когда Человек достал черный предмет и приставил к виску собаки
Извини, так будет лучше, не хочу чтобы ты мучалась.
Это пахло тем местом, куда мы ходили, когда я сломала лапу, успела вспомнить собака.
Терпеть не могу собак, скорей бы закончилась эта практика, подумала Светлана, собираясь на свидание.
А у него до сих пор дома псиной воняет.
Кот открыл один глаз, с презрением посмотрел чуть поверх головы своей хозяйки.
Всё летают.Это не мое дело.
Отвернувшись, он вновь погрузился в сон.
19.01.2009.
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
