Откройте свой Мир!

17 апреля 2022 года.
"Когда вы будете на земле - мы будем вас убивать" - это радиосообщение от солдат Украины, которые "вклинились" в радиосвязь, когда наши вертолёты подлетали к аэродрому Гостомель в первый день "Специальной военной операции".
А это от рассказ от лица одного из наших десантников:
«23 уже знали, что идем и куда.
Отказников не было.
Перед тем, как сдать телефоны, позвонил всем – родителям и супруге.
Мысли до последнего были, что отобьют, но 24-го мы приехали на аэродром и я увидел всполохи на горизонте, а потом над нами пошли ракеты, причем какие-то серьезные и я понял, что задней не будет.
Полетели.
Шли над Чернобылем и Днепром – как говорится редкая птица долетит до его середины, но мы пошли дальше.
Честно – в полете очковал, что собьют, особенно когда «тепловухи» пошли.
Не буду п*здеть, страшно, Сань.
Но долетели.
Когда высадились уже КДП горело – кто-то там пытался отстреливаться, да так, что пришлось три ПТУРа туда запустить.
Кстати, один «подраненый» КА-52 уже стоял на взлетке. Он и до сих пор там стоит. И сколько бы не еб*шили эту взлетку с тех пор, в него ни разу ничего не прилетело. Мы уже прикалываемся – может в нем ПВД развернуть?
Аэродром взяли быстро.
Сперва приехали кто-то по гражданке и начал пристально в нас вглядываться, впрочем, держась на почтительном расстоянии.
Потом прилетела какая-то дикая «24-ка» - в смысле вертолет, мы ее попытались у*бать из «Вербы», не попали, но хоть отогнали.
А вот за ним прилетели другие «24-ки», которые СУ и сбросили на нас большие ржавые бомбы на парашютах…»(с) Р.
Так начинался ГОСТОМЕЛЬСКИЙ ДЕСАНТ.
Пока вы спали в ночь с 23го на 24 февраля, парни, наши десантники - совершили подвиг, который войдет в века славной истории России.
В первый день специальной операции российские десантники высадились на аэродроме Антонов в Гостомеле, всего в 25 километрах от Киева.

В операции было задействовано около 200 российских вертолетов. Успех десанта был обеспечен подавлением системы ПВО, изоляцией района с воздуха. При захвате аэродрома было уничтожено более 200 националистов из состава специальных подразделений Украины (элитное подразделение нацгвардии ВСУ- фото имеются). После этого наши десантники, находясь там далеко на передовой, в тылу врага - выполняли боевую задачу по удержанию аэродрома. Вы, наверное, даже не представляете - что это: знать что тебя забрасывают так далеко от наших войск...А задача была такая: В течение 48 часов (2 дня) удерживать этот военный аэродром пока не подойдет основная колонна российский войск "по суше". То что там творилось - знают только герои этих событий. 48 часов непрерывных обстрелов со всех сторон, включая тяжелую артиллерию. Наших парней пытались там изжарить. Потом были попытки прорыва и уничтожения наших ребят, но они (чтобы вы знали - ВДВ - это особый вид элиты российской армии - они всегда первые и в основном это наши очень молодые парни, по 20-30 лет) с мужеством отбивали эти атаки одна за одной. Ад, который длился 48 часов. Но на этом боевые действия в Гостомеле не закончились, после подхода войск, десантники также выполняли задачу по удержанию аэродрома - больше месяца...
Я долго не мог подступиться к этой статье. Потому что слезы гордости наворачиваются на глазах после того как была успешно проведена эта наиопаснейшая масштабная совместная операция с участием сил наших ВДВ и ВВС...а потом ...а потом, спустя месяц - пришел приказ о передислокации на восточный фронт. Это означала оставить Гостомель врагу, сдать его и отойти.... с целью выполнения новых задач, но уже на Востоке - приоритетной для России цели. И эта статья будет не длинная, потому что всё что я хотел сказать - сказали за меня эти парни в полном обмундировании, закидываемые в тыл врага на этот героический подвиг.
Для меня тема десанта - всегда больная тема. Как то в моем детстве, в очередной раз, когда мы с бабушкой пришли на кладбище, я спроси: а почему у твоей мамы могила большая, а у твоих братьев бабушка она маленькая и одна на двоих? Бабушка ответила: а это братья мои Лешка да Семён. Они были десантниками и во время войны их закинули на передовую в тыл немцев....говорят расстреляли прямо в воздухе на парашютах. Кто-то мне скажет - какая бесславная смерть для молодых парней....а я отвечу: получив приказ, надеть парашют, взять оружие и вступить на борт десантного самолёта(тогда самолёта) и вылететь на настоящее боевое задание, зная что не будет абсолютно никого, кто бы мог прийти на помощь, пока ты выполняешь боевое задание - уже переломать внутри себя и это уже подвиг.
Эти ребята в Гостомеле - они все герои.

Боевые действия Великой Отечественной только краем задели Рязань. Но те месяцы, когда линия фронта проходила в нескольких десятках километров от города, были крайне важны — здесь шла битва за Москву.

О том, как происходило это противостояние, написана и готовится к выходу книга Галины Грин «Оборона Рязани». Автор работала над ней 10 лет, тщательно собирая материалы и изучая документы. Как считает профессор РГУ Ольга Воронова: «…Эта работа станет первым серьезным документальным научным исследованием обороны Рязани, изданным в виде отдельной книги…».

В конце ноября 1941 года, через пять месяцев после начала войны, Рязань оказалась в осаде. Сначала к городу прорвались немецкие самолёты и начались бомбежки. Целью были железнодорожные пути и станции. Ведь к осени 1941 года большинство железнодорожных веток, идущих от Москвы, было уже перерезано фашистами. И две, идущие через Рязань, — на Урал и на Ростов — оставались важнейшими из действующих. По ним шли эшелоны с эвакуируемыми из Москвы заводами и людьми.

Немецко-фашистские войска наступали на Москву, пытаясь блокировать ее со всех сторон. От Зарайска до Скопина оказалась свободная от частей Красной Армии полоса шириной более 130 километров. Сквозь нее танки вермахта могли через Рязанскую область обойти Москву с юга и юго-востока. И на оборону Рязани и стоящей за ней Москвы встал весь город. В Рязани тогда практически не было регулярных частей Красной Армии, поэтому сформировали рабочий полк, а в районах области — истребительные батальоны и партизанский отряд. Но вооруженные легким стрелковым оружием добровольцы не могли надолго задержать танки и мотопехоту врага, и 24 ноября немцы захватили Михайлов, 25 ноября — Захарово, а потом Скопин.

Была оккупирована территория западных районов области. 27 ноября в Рязани было введено осадное положение. В городе шла подготовка к уличным боям. У моста через реку Павловка на Московском шоссе и в юго-западной части города были выкопаны противотанковые рвы и установлены «ежи». Но войти в город враг не смог, хотя разведывательные отряды немцев подходили к Рязани на расстояние около 30 километров.

Сразу, как только возникла угроза прорыва немцев на этом направлении, была создана группа обороны Рязани, под командованием заместителя начальника Главного Бронетанкового управления Красной Армии Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Мишулина.

«В первую очередь к Рязани были переброшены те воинские подразделения, которые находились ближе всего», — так описываются происходившие события в книге «Оборона Рязани». — «Одной из таких частей была 17-я танковая бригада, которая должна была за один день передислоцироваться из подмосковного Подольска. Была поставлена задача: прикрыть подступы к Рязани с запада и юго-востока».

В это время разведдозоры защитников выявляли в деревнях передовые отряды врага, стремящегося добраться до железнодорожных путей. Вот как описываются эти дни в книге.

«…28 ноября был достигнут первый серьёзный успех высланных разведгрупп. Разведкой 1-го запасного автополка было установлено, что в с. Плахино находился немецкий штаб неизвестной части. Там же были расположены танки и 10-12 машин с мотопехотой. В 16:00 разведдозор №2 встретил в с. Плахино немецкую разведку, состоящую из мотоцикла и лёгкого танка, которые, заметив нашу разведку, не принимая боя, скрылись в направлении с. Захарово. В 17:00 два танка Т-26 из состава разведдозора №1 решили с целью разведки обойти село Плахино с 2-х сторон. Немцы приняли этот маневр за танковый охват, вследствие чего немецкий разъезд бежал в с. Плахино и через несколько минут уехал не большаком, а проселочными дорогами в направлении г. Михайлов. За ними к 20:00 у.е.хала и вся немецкая группировка, состоящая из 5-ти средних танков, бронемашины и до 300 человек пехоты.

Именно появление танков Т-26 стало причиной бегства немцев в районе Плахино, Попадьино. По словам местных жителей, один немецкий офицер, с выбитым глазом и простреленной щекой, вбежал в деревню и кричал: „Рус танки!“, после чего немцы панически бежали в направлении Михайлова… …Так, постепенно, отдельными точками, каждой высланной разведгруппой от каждой части группы обороны Рязани уточнялась во времени линия фронта, которая постоянно изменялась. Немецкие группы приходили и уходили из разных населённых пунктов, так как они искали различные пути подхода к железной дороге и накапливали силы для ее разрушения. Каждая их встреча с нашими разведгруппами была для них сигналом, что здесь проход к железной дороге закрыт…»

С 1 по 5 декабря на территории Рязанской области стали сосредотачиваться соединения 10-й армии под командованием генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова. При этом тыловое обеспечение войск 10-й армии взяли на себя жители прифронтовых районов Рязанской области. В селах работали столовые, где солдаты получали горячую пищу. Колхозы выделили сотни лошадей с повозками для подвоза боеприпасов, продовольствия и снаряжения. А после боев колхозники вывозили раненых, обеспечивали им первый уход, а потом отвозили в госпитали.

6 декабря во время сильного снежного бурана, когда на улице было около 30 градусов мороза, 10-я армия перешла в наступление на Михайлов и освободила его в ночь на 7 декабря. Место около села Поярково, с которого началось наступление, отмечено сейчас монументом в виде стрелы. К 10 декабря были освобождены и остальные районы области. Осадное положение в Рязанской области было снято. А освобождение Михайлова стало одной из первых в череде побед, заставивших фашистов начать отступление по всей линии фронта.

Курля́ндский котёл (также Курляндский загон, Курляндская крепость или блока́да Курляндской группировки войск) сложился осенью 1944 года, когда западная часть Латвии(исторически известная как Курляндия) оставалась под оккупацией германских войск (остатки группы армий «Север»), но они оказались зажаты между двумя советскими фронтами по линии Тукумс — Лиепая. Это окружение не являлось «котлом» в полной мере — немецкая группировка не была полностью блокирована с моря и потому имела достаточно свободное сообщение с основными силами Вермахта.
Вплоть до капитуляции Германии 8 мая 1945 года велись ожесточённые бои (некоторые населенные пункты переходили из рук в руки по несколько раз) с целью ликвидации «котла», но продвинуть линию фронта удалось лишь на несколько километров вглубь. Отдельные боевые действия прекратились только после 23 мая 1945 года, много позже официальной капитуляции Германии..

Первая попытка заблокировать группу армий Север в Курляндиисоветские войска 1-го Прибалтийского фронта предприняли летом 1944 года в ходе Шяуляйской операции, когда 27 июля был взят Шяуляй, а 31 июля — Елгава.
Вторая попытка была предпринята осенью 1944 года, когда в ходе Мемельской операции 10 октября 1944 года части советской 51-й армии вышли к Балтийскому морю севернее Паланги(Клайпедский уезд, Литва). Таким образом, немецкая группа армий «Север» (16-я и 18-я армии) была окончательно отрезана от группы армий «Центр».
В этот же день четыре советские армии (1-я ударная, 61-я, 67-я, 10-я гвардейская) попытались с ходу взять Ригу. Однако немецкая 16-я армия оказала ожесточённое сопротивление, уступив восточную часть Риги 13 октября, а западную — 15 октября.
Площадь Курляндского котла составляла 15 тыс. кв.км. Через порты Лиепая и Вентспилс осуществлялась коммуникация с остальной Германией. Армейская группировка немцев держалась в районе 250 тыс. солдат и офицеров, разделенных на две армии. Общее командование курляндской группировкой осуществлял Карл Август Гильперт. С точки зрения немецкого командования Курляндский котел представлял собой плацдарм.
Линия соприкосновения советско-германских войск (с 18 октября1944 года) проходила по черте Тукумс-Лиепая и составляла 200 км.

Известно о пяти серьёзных попытках наступления советских войск с целью ликвидации Курляндской группировки, все они оказались неудачными.
Первая попытка пробить линию обороны немцев была предпринята с 16 по 19 октября 1944 года, когда сразу после создания «котла» и взятия Риги Ставка Верховного Главнокомандования приказала 1-му и 2-му Прибалтийским фронтам немедленно ликвидировать Курляндскую группировку немецких войск. Успешнее других советских армий действовала 1-я ударная армия, наступавшая на побережье Рижского залива. 18 октября она форсировала реку Лиелупе и овладела населённым пунктом Кемери, но на следующий день была остановлена немцами на подступах к Тукумсу. Остальные советские армии продвинуться не смогли из-за яростного сопротивления немцев, переходивших в контратаки.
Вторая битва за Курляндию проходила с 27 по 31 октября 1944 года. Армии двух Прибалтийских фронтов вели бои на рубеже Кемери — Гардене — Лецкава — южнее Лиепая. Попытки советских армий (6 общевойсковых и 1 танковая армии) прорвать немецкую оборону принесли лишь тактические успехи. К 1 ноября наступил кризис: большая часть личного состава и наступательной техники вышли из строя, боеприпасы были израсходованы.

.Третья попытка пробить линию фронта была предпринята с 21 по 25 декабря1944 года. Острие удара советских войск приходилось на город Лиепаю. По сообщениям немецкой стороны, советская сторона в январе в Курляндии потеряла до 40 тыс. солдат и 541 танк.
23 января 1945 года 1-й Прибалтийский фронт силами 6-й гвардейской и 51-й армий начал наступательную операцию, целью которой было перерезать железнодорожные линии Приекуле-Лиепая и Елгава- Лиепая, являвшиеся основными коммуникациями южно-лиепайской группировки, не допуская её отхода в порт Лиепая. Наступательные действия продолжались до 30 января 1945 года, однако ликвидировать приекульскую и скуодасскую группировки противника и перерезать железнодорожные линии не удалось. К исходу месяца войска фронта прекратили наступление и приступили к закреплению позиций на достигнутых рубежах.
Четвёртая битва за Курляндию (Приекульская операция) (20 февраля — 28 февраля 1945 года).
Наступательная операция 2-го Прибалтийского фронта ставила своей задачей наступать на Приекуле, разбить вражескую группировку и овладеть рубежом реки Бартува. В дальнейшем предполагалось развить наступление и захватить Лиепаю, с тем чтобы лишить противника возможности использовать лиепайский порт. 16 февраля 1-й ударной армией и частью сил 22-й армии был нанесён вспомогательный удар на правом крыле фронта. 20 февраля в наступление перешла главная группировка фронта (6-я гвардейская армия и часть сил 51-й армии)[5] После сильной артиллерийской подготовки и нанесения бомбовых ударов фронтовой авиацией, была прорвана линия фронта в районе Приекуле частями 6-й гвардейской и 51-й армиями, которым противостояли 11-я, 12-я 121-я и 126-япехотные дивизии германской 18-й армии. В первый день прорыва удалось пройти с тяжелейшими боями не более 2-3 км. Утром 21 февраля правофланговыми частями 51-й армии был занят Приекуле, продвижение советских войск составило не более 2-х км. Основу обороны противника составляли танки, врытые в землю по башню. По воспоминаниям генерала М. И. Казакова, разбить вражеские танки могли только бомбовыми ударами и крупнокалиберными орудиями, боеприпасов к которым катастрофически не хватало. Сопротивление противника нарастало, в бой вводились свежие дивизии второго и третьего эшелона, в том числе «курляндская пожарная команда» — 14-я танковая дивизия, потрёпанную 126-ю пехотную дивизию 24 февраля сменила 132-я пехотная дивизия[7] и германским войскам удалось остановить продвижение советских войск. 28 февраля 1945 года операция была прервана.
Вечером 28 февраля соединения 6-й гвардейской и 51-й армий, усиленные 19-м танковым корпусом, расширили прорыв в обороне противника до 25 километров и, продвинувшись в глубину на 9-12 километров, вышли к реке Вартава. Ближайшая задача армиями была выполнена. Но развить тактический успех в оперативный и прорваться к Лиепае, до которой оставалось около 30 километров, сил не было[8].
Пятая битва за Курляндию проходила с 17 по 28 марта 1945 года.
К югу от города Салдус утром 17 марта советскими войсками была предпринята последняя попытка прорвать линию обороны немцев. К утру 18 марта продвижение войск происходило двумя уступами, вглубь обороны противника. Несмотря на то, что некоторые подразделения добились значительного успеха, часть из них затем была отведена назад. Это произошло из-за начала их окружения противником, как это случилось с 8-й и 29-й гвардейскими стрелковыми дивизиями в районе населённого пункта Дзени. 25 марта 8-я (Панфиловская) дивизия была взята в кольцо окружения противником, затем в течение двух дней вела тяжелейшие бои. Лишь 28 марта советское соединение, прорвав кольцо окружения, вышло к своим частям.
1 апреля 1945 г. из расформированного 2-го Прибалтийского фронта в состав Ленинградского фронта передана часть войск (в том числе 6-я гвардейская армия, 10-я гвардейская армия, 15-я воздушная армия) и на него была возложена задача по продолжению блокады курляндской группировки войск противника.
10 мая, уже после капитуляции Германии, была принята очередная попытка сломать оборону Курляндии, после чего были заняты несколько населённых пунктов, и некоторые немецкие части начали сдаваться в плен.
Список частей, принимавших участие в боях: (1-я и 4-я ударные, 6-я и 10-я гвардейские, 22-я, 42-я, 51-я армии, 15-я воздушная армия — всего 429 тыс. человек). Курляндская группировка немцев составляла менее 30 дивизий неполного состава, всего около 230 тыс. человек в последней фазе сражений.

После образования Курляндского котла германские войска столкнулись с достаточно сильным партизанским сопротивлением. В труднопроходимых лесных массивах действовали небольшие мобильные вооружённые отряды, состоящие из заброшенных в тыл советских военных, бывших военнослужащих РККА, бежавших из немецкого плена и местного населения, сочувствующего советской власти.
Другую их часть составили дезертиры из вспомогательных частей Вермахта и Латышского легиона СС. Советский разведчик Карлис Янович Мачиньш, заброшенный советским командованием в центр котла, сумел собрать и объединить разрозненные группы в один отряд, получивший название «Красная стрела» (Sarkanā bulta). Командиром отряда, численность которого колебалась в среднем 250—300 бойцов, был назначен бывший немецкий полицейский из Даугавпилса — Владимир Семёнов, а после его смерти — Виктор Столбов. Через некоторое время отряд пополнился легионерами из группы генерала Курелиса.
Успешные действия партизан спровоцировали немцев на репрессии по отношению к части мирного населения. Так, по обвинению в сотрудничестве с партизанами в местечке Злекас карателями были расстреляны 160 мирных жителей. Партизаны успешно совершали диверсии против немцев, передавали разведывательные данные для наводки советских бомбардировщиков на военные цели.

Часть жителей Латвии противостояла как советской, так и немецкой оккупации и стремились к восстановлению независимости своей страны. Для этого 13 августа 1943 года в подполье представителями крупнейших довоенных политических партий Латвии был создан Латвийский Центральный Совет. 17 марта 1944 года 189 латвийских политических лидеров и общественных деятелей подписали «Меморандум Латвийского Центрального Совета», в котором было заявлено о необходимости незамедлительного восстановления фактической независимости Латвийской Республики и создания латвийского правительства. Несмотря на гонения Гестапо, с 10 марта 1944 г. в Елгаве начала выходить газета ЛЦС — «Новая Латвия» («Jaunā Latvija»).
8 сентября 1944 года на заседании Латвийского Центрального Совета в Ригеприняли «Декларацию о восстановлении независимой Латвийской республики».
С наступлением советских войск развернулась деятельность в Курземе. Генерал Курелис возглавил военную комиссию ЛЦС и установил связь с Швецией. Также 10 мая 1945 года с немецким командованием велись переговоры о восстановлении независимости в Курляндии. На это немцы не согласились, но позволили латвийским воинам не сложить оружие. Активистам движения на рыбацких лодках за это время удалось переправить с курземского берега на остров Готланд более 3500 беженцев.
Послевоенным репрессиям НКГБ подверглись и активисты ЛЦС, не оказывавшие сопротивления советской власти. Их судили с формулировкой «сторонник восстановления буржуазного строя при поддержке империалистических государств», и они получили различные сроки заключения.

Ожесточённые бои шли, с небольшими перерывами, до 9 мая 1945 г., когда стало известно о капитуляции Германии. Ни на одном участке фронта от Тукумса до Лиепаи советским войскам не удалось продвинуться больше, чем на несколько километров. Лиепая была занята советскими войсками только 9 мая 1945 года.
10 мая 1945 года, узнав о капитуляции Германии, капитулировала и Курляндская группировка во главе с генералом Гильпертом (70 тыс. человек). Накануне 9 мая большая группировка солдат (до 20 тыс.) морем эвакуировалась в Швецию. Только 10 мая советские войска вошли в города Валдемарпилс, Вентспилс, Гробиня, Пилтене. Первая статья о Курляндии в советской прессе появляется 12 мая.
Многочисленные группы попытались скрыться, некоторые даже попытались прорваться в Восточную Пруссию. Например, 22 мая 1945 года 300 солдат в эсэсовской форме, строем под знаменем 6-го армейского корпуса СС, во главе с командиром корпуса — обергруппенфюрером СС Вальтером Крюгером — пытались достичь Восточной Пруссии. Отряд был настигнут красноармейцами и уничтожен. Вальтер Крюгер застрелился. Разрозненные части оказывали сопротивление советским войскам в Курляндском котле до июля. Последний катер с беженцами отплыл на Готланд 30 октября 1945 года.
Потери советских войск в боях в Курляндии с 16 февраля по 9 мая 1945 составили 30,5 тысяч убитыми и 130 тысяч ранеными.

Неказистые «Юнкерсы» и стремительные «Фокке-Вульфы» раз за разом обрушивают на позиции огненный дождь. Сотни и десятки красноармейцев, что остались от бригад некогда могучего гвардии мехкорпуса, ещё держатся под вражеским натиском, но с провалом очередной деблокирующей атаки шансы окруженных на спасение становятся всё более призрачными

Сейчас трудно поверить, но слова эти описывают сражение, произошедшее за считанные недели до Победы, в полутора сотнях километров к югу от Берлина. Однако это так. Это история о том, как земли Саксонии стали местом последнего крупного успеха панцерваффе. 

Утром 16 апреля 1945 года тысячи стальных голосов запели панихиду по Третьему Рейху, с грандиозной артподготовки войска трёх советских фронтов начали Берлинскую наступательную операцию.

Как пишет в книге Берлин 45-го Алексей Исаев, на самом южном фланге наступающие форсировали реку Нейсе и создали там два плацдарма. Северный занимали части 2-й армии Войска Польского, на южном же находились силы 52-й армии РККА. Как только сапёры навели мосты, на другой берег перемахнули танки 1-го польского танкового и 7-го гвардейского механизированного корпусов, которые тут же двинулись на запад, в направлении общей цели – Дрездена.

К несчастью, германские стратеги считали, что тут будет главный удар Красной армии, а потому с начала весны собирали тут самые боеспособные части наземных войск и авиации. Ставка же считала дрезденское направление второстепенным.

Так что не стоит удивляться тому, что ещё до обеда того же 16 апреля самолёты двух штурмовых эскадр Люфтваффе принялись атаковать переправляющихся, а несколько десятков советских истребителей, назначенных на этот район, просто не могли им помешать. С юга к полям будущих сражений стали подтягиваться немецкие танковые дивизии из резерва группы армий «Центр»: 20-я и «Герман Геринг». Это были достаточно мощные соединения, обладающие как большим количеством живой силы, так и современной бронетехники: самоходками и танками “Тигр” и “Пантера”.

Согласно личному приказу фельдмаршала Фердинанда Шёрнера они должны были отрезать прорвавшиеся советские и польские войска, после чего уничтожить их. Однако простота замысла не гарантирует реализацию, Начав наступление 17 апреля, немцы почти сразу же упёрлись в оборону главных сил 52-й армии. В течение последующих дней пехота, поддержанная танками и самоходками отдельных полков да бригад, отбила все вражеские атаки. Это было хорошо, но в то же время плохо.

Проблема заключалась в том, что для обороны пехоте приходилось оставаться на месте, в то время как 7-й мехкорпус рвался вперёд. Согласно документам Центрального архива МО РФ, уже 18 апреля его части заняли Вайсенберг, а на следующий день ворвались в Баутцен - стратегический хорошо укреплённый узел дорог на пути к Дрездену. После такого стремительного броска в боевых порядках между танкистами и основными силами 52-й армии образовалась брешь, для затыкания которой нашлись не самые внушительные силы: 294-я стрелковая дивизия на автомашинах перебрасывалась под Вайсенберг, а 254-я отправлялась в Баутцен. 


20 апреля сражение изменило свой ход. Согласно документам национального архива США по Второй мировой войне NARA, обе немецкие дивизии, к которым на подмогу пришла 17-я пехотная, а также управление 57-го танкового корпуса, развернулись и двинулись на северо-запад. Удар пришёлся в «пустоту», всё ещё имевшую место быть к востоку от позиций 294-й дивизии. Не встретив сопротивления, немцы смогли перерезать дорогу на Баутцен и Вайсенберг. На следующий день, пока командование 7-го гв. Мехкорпуса отправляло передовые отряды танкистов брать Дрезден, ударная группировка немцев соединились с отступающими с севера частями дивизии «Бранденбург» (печально известный полк диверсантов свои последние месяцы воевал в обличии панцергренадерской дивизии) и остатками пары других побитых соединений.

Это позволило немцам пересечь советскую полосу и выйти в тылы 2-й польской армии. Это стало настоящей драмой: лишённые поддержки танков и пехоты, польские артиллеристы пытались огнём прямой наводкой отражать атаки панцерваффе, неся ужасающие потери при невеликих результатах. Про связистов, техников, штабистов и прочих тыловиков и говорить нечего, для них сражение превратилось в избиение.

Попытка восстановить положение совместным контрударом мехсоединений обеих армий закончилась, даже не успев начаться. Польский командующий не счёл угрозу слишком большой, а потому приказ из штаба 1-го Украинского фронта поначалу проигнорировал. У отряда, который смог выставить советский мехкорпус, сил хватило лишь на то, чтобы приехать под Вайсенберг и перейти к обороне.

Однако и в такой тьме находилось место для лучика надежды. В самом Баутцене стрелки, мотострелки и красные танки со звёздами продолжали методичной вычищение городских улиц от остатков гарнизона. И даже попытки немецкой авиации переломить ситуацию всё раскручивающимся маховиком воздушных ударов успеха не имели. 


Но вернёмся к полякам. Втянуться в сражение они соизволили только вечером 22 числа, когда к северу от Баутцена появились бригады 1-го польского танкового корпуса. Стремясь вражеской кровью рассчитаться за предыдущие ошибки, они двинулись в бой с марша и, если верить докладу советских коллег, «были остановлены заслоном противника в 13 танков и до батальона пехоты на рубеже р. Шпрее». А вскоре на корпус обрушились главные силы 20-й танковой дивизии, и поляки начали отходить, оголяя фланг и тыл штурмующих Баутцен.

В тот же день разгорелось сражение за Вайсенберг, в район которого отходили части «Бранденбурга». Эпицентром боёв стала деревня Вюршен, на полпути между самим городком и Баутценом. Сначала немцы заняли её, но были выбиты отрядом гвардейцев 7-го мехкорпуса. Собравшись с силами, «бранденбургеры» заняли её вновь, но тут из Вайсенберга прибыл полк 294-й дивизии и опять ворвался в деревню. Лишь к следующему утру панцергренадерам удалось отрезать его, после чего советским стрелкам пришлось пробиваться из одного окружения в другое.

52-я армия попыталась деблокировать Вайсенберг ударом с востока, но наступление двух её дивизий было остановлено «ввиду превосходства противника в живой силе и технике, а также его активных действий». У окруженных выбора не было – смерть или прорыв. Утром 24 апреля танки и самоходки вышли из города: им удалось взломать внутренне кольцо окружения, но по пути к внешнему отряд настигли и перебили. Эта жертва не стала напрасной: отвлечённые боем с танками, немцы не смогли помешать основной массе пехоты 294-й дивизии добраться до спасительных окопов 52-й армии.

Теперь настала очередь уже Баутцена – в тот же день дивизия «Герман Геринг» приступила к штурму города. Первые атаки, последовавшие с юга, успеха не имели: вгрызаться в позиции зубами и не оставлять их Красная армия научилась уже давно. Однако числа на войне неумолимы, а с ними у 7-го мехкорпуса имелись изрядные проблемы. Потрепанные силы Красной армии составляли всего 3700 штыков и 13 единиц бронетехники. После ряда атак немцы всё-таки смогли взломать советскую оборону и прорваться к центру города, где всё ещё сидели несколько сотен фольксштурмистов. Спустя сутки боев, в ночь на 26 апреля окруженцы пробились на север из города и вскоре достигли польских позиций.

20-я танковая, «Бранденбург» и «Герман Геринг» пытались развить успех, но вскоре на помощь полякам прибыла подмога в лице 5-й гвардейской армии, в её корпусах наступление и завязло. 29 апреля дивизия «Герман Геринг» была снята с передовой и отправлена по Дрезден. Так завершилось последнее немецкое контрнаступление.

Несмотря на кажущуюся успешность, значение его было сугубо локальным, а потому крайне небольшим в масштабах даже самого 1-го Украинского фронта. Оттянуть на себя хотя бы одну из армий, наступавших на Берлин, немцам так не удалось. 

Середина февраля 1945 г. Русские выходят к Нейсе, создав плацдарм для охвата Берлина с юга. Плюс ко всем бедам, русскими перерезана транс-силезская жел.-дорога в районе ст.Лаубан. Это подрывает снабжение группы армий Центр (в Силезии, Словакии) и, в свою очередь, делает проблематичным удержание столь необходимого для военной промышленности угольного бассейна в Верхней Силезии (Рыбник, Моравска-Острава).

Для отпора русским в р-не ст.Лаубан была сформирована так называемая группа Неринга в составе LVII и XXXIX танковых корпусов. В первый вошли 408-я дивизия, 103-я танковая бригада, 8-я танковая дивизия и дивизия "Сопровождение Фюрера". Во второй – боевые группы 6-й народно-гренадерской и 17-й танковой дивизий, дивизия "Гренадеры Фюрера" и части 21-й танковой дивизии. От обороны немцы перешли под Лаубаном к контрнаступлению.

В р-не Лаубана вела бои советская 3-я Гв.Т.А. На 15 февраля в её составе оставалось (после потерь предшествующего наступления) 418 танков и САУ. К концу боёв под Лаубаном (12 марта) армия имела в строю всего лишь 255 танков и САУ.
Сталин на протяжении месяца не давал армии пополнение.
И.С. Конев вспоминал: "В тот день, когда немецко-фашистские части начали выходить на тылы 3-й танковой армии, Сталин позвонил мне и выразил тревогу: "Что у вас там происходит в третьей танковой армии? Где она у вас там находится?" Я ответил, что армия Рыбалко ведет очень напряженные бои в районе Лаубана, но, считаю, ничего особенного с ней не произошло. Армия воюет в сложной обстановке, но это для танковых войск дело привычное. ... Я заверил Верховного Главнокомандующего, что, если обстановка усложнится, мы примем все необходимые меры на месте". Т.е. подкреплений у Ставки и не требовали.

2-5 марта немцы устроили в р-не Лаубана классические "Канны". Северо-западное крыло наступления образовывал XXXIX танковый корпус генерала Декера, а юго-восточное – LVII танковый корпус генерала Кирхнера. В центре "канн" оборонялась 6-я народно-гренадерская дивизия. Северная ударная группировка противника в течение 4–5 марта потеснила бригады 6-го гв. танкового корпуса.

Южная ударная группировка (8-я танковая дивизия и дивизия "Сопровождение Фюрера") пробилась через боевые порядки 9-го механизированного корпуса. До соединения двум немецким клешням оставалось всего несколько километров. Рыбалко едва успел вывести свои части из Лаубанского мешка.
С утра 6 марта войска армии совместно со стрелковыми соединениями 52-й армии заняли оборону на рубежах в 5–6 км севернее и восточнее Лаубана.

С 6 по 12 марта корпуса 3-й танковой армии отбивали атаки противника вместе с частями 52-й армии. 13–14 марта соединения армии были выведены во второй эшелон фронта в район южнее Бунцлау для пополнения личным составом и техникой. Руководство Рейха придавало большое значение успеху у Лаубана.

Сюда даже приехал Геббельс, выступил с "сильной речью" и роздал отличившимся в боях железные кресты. Предполагалось развить успех, выйти в р-н Бунцлау, а затем к транс-силезскому шоссе и перерезать русским пути снабжения плацдарма на Нейсе. Но силёнок уже не хватило.

На фото подбитые танки в Лаубане, гренадеры дивизии СС" Гитлерюгенд", последнее награждение уроженцев Силезии и Лаубана.

В истории трех танковых дивизий СС, а мы сейчас говорим о 2-й тд СС “Дас Райх” и о 3-й тд СС “Тотенкопф” и 5-й тд СС “Викинг” не слишком известны страницы тесно связанные с противостоянием танковым частям Красной армии в полосе обороны на территории Донбасса. Все это действо известно нам как Миус-фронт, который пытались прорвать советские войска несколько раз, и вот сразу после того, как удалось отразить операцию “Цитадель”, тут же советские войска, а именно 17 июля перешли в наступление.









Было задействовано три армии, однако ни одного крупного танкового соединения не было полосе наступления, это при том, что действовало в полосе наступления от 1000 до 1800 советских танков и САУ. Кроме того, были задействованы специальные танковые полки прорыва, в составе которых сражались танки КВ-1С, однако они оказались не слишком действенными. И все же, для командующего группой армий “Юг” Эриха фон Манштейна наступили сложные времена, ибо без оперативной паузы Красная армия начала свое ответное наступление. Лишь части трех танковых дивизий, одна из которых, а именно 5-я тд СС была в резерве могла спасти фронт от полного краха.









Особенно тяжело пришлось танковым частям в том сражении. Дело в том, что не была проведена грамотная артиллерийская подготовка, с ударом несколько поспешили, так что крупные немецкие противотанковые рубежи устранить не удалось. Поэтому даже тяжелые танки КВ-1 и КВ-1С шли на немецкие орудия, а с фланговым были атакованы частями дивизий СС. Кроме этого, крайне активно действовала немецкая авиация, так лишь за 19 число немцы в полосе 2-й гвардейской и 5-й ударной армий было сделано 3000 самолето-вылетов. Особенно пострадал 1-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва, который практически полностью был уничтожен входе двухнедельных боев.









Ударные части вводились неравномерно, показателен случай 2-го механизированного корпуса, который входе первых дней наступления вводил свои слишком медленно. В итоге, уже в первые дни части 5-й ударной армии потеряли 8 танков КВ, 11 танков Т-34 и еще 4 легких танка. За два дня же, с 17 по 19 июля, части 2-го механизированного корпуса потеряли 48 танков, из которых 40 приходилось на танки Т-34-76. Когда же прибыли части танковых дивизий СС, а это случилось под конец июля, то они перешли в атаку практически сразу, в итоге и Красная армия и части 2-го танкового корпуса СС понесли значительные потери. Особенно пострадала 3-я танковая дивизия СС “Тотенкопф”, которая за один понесла потери практически в пять сотен солдат и офицеров. ИЗ 211 танков корпуса в боях 30 июля 91 танк подбили, сколько было уничтожено неизвестно. В итоге, немцы со значительными для себя потерями остановили удар 3 советских армий, и нескольких мех.корпусов.











Стоит сказать, что только части 3-й тд СС(29 июля) имели изначально 89 боеготовых танков, среди которых было шесть танков “Тигр”, а уже к концу дня 31 числа оставалось лишь 6 боеготовых танков. И это потери лишь за 3 дня боев, вот такие схватки были тогда, не менее упорные, чем под Прохоровкой. Советская сторона подбитыми и уничтоженными потеряла 580 танков и САУ, но с 17 июля.

Это сражение не найти в справочниках, хотя в последнее время появились немногочисленные публикации, о нём рассказывающие. В некотором роде, об этом событии Великой Отечественной знало большинство советских людей, так как небольшой его эпизод талантливо показан в замечательном фильме «Живые и мёртвые». Причём без всякой компьютерной графике, за счёт актёрского, режиссерского и операторского мастерства. Собственно, когда я писал об этом эпизоде фильма, мне и захотелось более подробно разобраться в том, что происходило 30-го июня 1941 года в небе над Бобруйском. К сожалению, значительная часть публикаций о нём вызывали сомнения, так как содержали явные противоречия и даже откровенные ляпы.
Битва за переправы



Немецкая 3-я танковая дивизия подошла к Бобруйску 27-го июня, на следующий день город был занят, но наши успели взорвать все мосты, и река преградила немцам путь. Только 30-го немцы навели понтонные мосты и начали переправу танков на другой берег.
Для ударов по переправам была привлечена авиация Западного фронта. Но, конечно, наши самолёты не ограничивались лишь ударами по наведенным немцами мостам, но и атаковали сухопутные части, а также аэродромы. В первую очередь аэродром в самом Бобруйске, на который успели перебазироваться истребители Люфтваффе. По авиационным меркам, участок реки у Бобруйска невелик, и понятно, что действовала авиация значительно шире, захватывая значительные территории, вплоть до Могилёва. Потому затруднительно точно определить, что именно относить к сражению над Бобруйском.
Удары нашей авиации по переправам были успешны, что, увы, не очень сильно повлияло на дальнейшее наступление войск Вермахта. Но свой долг лётчики выполнили и далеко не с теми потерями, которые иногда указывают.
Силы сторон



Главным действующим лицом с немецкой стороны была 51-я истребительная эскадра (Jagdgeschwader 51), перебазировавшая в Бобруйск. Судя по данным, которые я смог найти, в этом районе «засветились» все четыре её группы.
Большинство авторов, писавших про Бобруйск, почему-то приводят её численность на 22-е июня. Хотя есть сводка на 28-е июня, и она в данном случае, более подходит. В четырёх группах и штабе было, соответственно: 28, 31, 23, 18 и 3 исправных машины. Сотня новейших для того времени истребителей Bf.109F-1 и F-2 – сила грозная. Учитывая, что наш И-16 против «Фридриха» (так называли Bf.109F), почти тоже, что перочинный ножик против танка.
Но сразу надо отметить, что над Бобруйском наша авиация работала и все слухи о том, что все наши самолёты сгорели в первый день войны, сильно преувеличены. Мало того, наши бомбардировщики, даже самые старые, отнюдь не играли в небе роль безобидных мишеней, а умели показать зубы. Но об этом позже.
Что касается остальной немецкой авиации, то в районе Бобруйска действовали разведывательные эскадрильи. Кроме того, бомбардировщики из 3-й и 53-й бомбардировочных эскадр наносили бомбовые удары в районе Орши. Это вроде и не Бобруйск, но эти самолёты атаковали и сбивали наши истребители из полков, которые сражались над Бобруйском, и они входят в число немецких потерь.
Что касается состава ВВС Западного фронта, то есть документальные данные на 1-е июля
Согласно «Ведомости боевого состава ВВС ЗапФ» на 1-е июля имелось 144 истребителя, 374 бомбардировщика, штурмовика и разведчика, а всего 518 самолётов. Согласно той же ведомости, экипажей было 672. Но распределены они неравномерно, где-то было больше самолетов, чем пилотов, где-то наоборот. Подробнее можно посмотреть в прилагаемых в конце статьи документах, но надо учитывать, что там очень много опечаток и суммы часто не совпадают.
В составе ВВС фронта были: 12-я и 13-я бомбардировочные, 23-я и 47-я смешанные, 43-я истребительная дивизии, 3-й бомбардировочный корпус (42-я и 52-я бомбардировочные дивизии), 4-й штурмовой, 313-й и 314-й разведывательные полки.
Если к этим данным мы добавим потери за 30-е июня, то получим следующие данные по истребителям: 32 МиГ-3, 68 И-16, 33 И-153 и 20 И-15, всего 153 машины. Бомбардировщики, штурмовики и разведчики: 81 ТБ-3, 43 ДБ-3, 153 СБ, 19 Пе-2, 30 Су-2, 12 Як-2, 2 Як-4, 53 Ил-2 и 12 Р-Z. всего 405 машин. То есть 558 боевых самолётов.
Эти цифры нельзя считать полностью достоверными, так как в точности данных о потерях есть сомнения (об этом ниже), но расхождения невелики.
В целом получается, что в боях могли принять участие сотни самолётов, посему некоторые авторы пишут о весьма крупном сражении в небе над Бобруйском. Но надо понимать, что не все полки, и не все самолёты полков вообще взлетали в воздух. Так что, хотя «небо над Бобруйском буквально кишело самолётами», масштабы были несколько скромнее, чем иногда описывают.
Важно отметить, к сожалению, полную несогласованность действий нашей авиации. Хотя самолётов было немало, и в том числе истребителей, но бомбардировщики летали без истребительного сопровождения. И стоит лишь удивляться (или восхищаться мастерством пилотов) не такими уж и большими потерями среди наших бомбардировщиков.
Потери сторон



Немецкие пилоты 51-й эскадры заявили о 139 победах 30-го июня. В том числе было 111 бомбардировщиков, из которых указано: 1 ТБ-6, 5 ТБ-3, 49 ДБ-3, 5 СБ-3 и 30 СБ-2 (разные модификации СБ), прочие не идентифицированы. Из остальных сбитых идентифицировано 8 разведчиков Р-10 и 1 Р-Z, 5 истребителей И-16, а также 2 самолёта Seversky— возможно это Су-2, хотя может и И-16, непонятно, что там немецким пилотам привиделось. Ещё указан один V-11, и тут, видимо, немцы спутали наш Су-2 с американским штурмовиком Vultee V-11, который действительно был куплен СССР и именовался БШ-1.
Надо только понимать, что число «воздушных побед» пилотов-истребителей и количество сбитых ими самолётов — это не одно и тоже. И это легко увидеть на простом примере. Так тяжелый бомбардировщик может быть атакован сразу двумя-тремя истребителями, каждый из которых его обстреляет и подожжёт. При этом даже такой объективный свидетель, как фотопулемёт, покажет, что все двое или трое этот самый бомбардировщик обстреливали, попали в него, после чего тот загорелся и упал. То есть целых три победы на один сбитый самолёт. И это, как мне кажется, вполне правильно, не записывать же пол-победы или треть-победы. И «в составе группы» тоже не совсем вроде верно засчитывать.
Кстати, я не раз писал о подобном, например, при подсчёте сбитых танков. Когда один и тот же танк могли засчитать и сапёрам, поставившим мину, и бронебойщикам, перебившим ему гусеницу, и попавшим в остановившийся танк артиллеристам, и добившим его летчикам. И ведь все же молодцы, как с этим поспорить?
В любом случае считать советские потери по немецким данным (и наоборот) дело глупое и весьма удивительно, когда некоторые так поступают.
Хотя данные о победах немецких истребителей всегда существенно завышены по разным причинам, но стоит не забывать, что в районе Бобруйска переправы и аэродромы прикрывались зенитками, и они тоже наносили урон нашей авиации. Могли быть и потери при столкновении с бомбардировщиками и разведчиками, хотя едва ли они существенны.
Что касается советских данных о потерях, то по оперативной сводке штаба ВВС за 30-е июня 1941 года они составили: 8 бомбардировщиков ДБ-3Ф, 6 СБ и 2 Су-2, плюс 3 истребителя И-16. Итого: 19 самолетов. Ещё 3 СБ указаны, как не вернувшиеся на свой аэродром. В том же документе потерянными указан 1 Пе-2 и 2 У-2 (возможно СУ-2), и не вернувшиеся на свой аэродром 2 Ил-2, 2 И-16 и 1 И-15, которые почему-то не вошли в итоговые цифры по потерям.
Но и эти данные точно неполные. В них не учтены минимум 4 самолёта ТБ-3, про три из которых и идёт речь в «Живых и мёртвых». Да и бомбардировщиков ДБ-3Ф только в 212-м полку потеряно 11 машин.
43-я дивизия сообщает о потерях 30-го июня 6 истребителей, из которых 3 МиГа. Хотя в оперативной сводке упомянуты лишь 2 И-16 и 1 И-15, не вернувшиеся на свои аэродромы. Словом, и в наших документах явно хватает путаницы.
Таким образом наши потери 30-го июня могли составить около 40 машин.
Мягко говоря, данные очень сильно расходятся с немецкими.
Что касается потерь немцев, то по советским данным сбито в боях: 8 Bf.109, 2 Ju.88 и 6 самолётов неустановленного типа, всего 16 машин. Интересно, что советские данные гораздо меньше расходятся с немецкими, чем немецкие с нашими. По сводкам Люфтваффе в тот день не вернулось шесть истребителей. Причем один «мессер» завалили стрелки бомбардировщиков, которые доказали, что и они, даже без сопровождения истребителей, мишенями быть не хотят и огрызаться умеют.
Из того, что мне удалось отыскать, 30-го июня немцы потеряли два транспортника Ju.52, дальний разведчик Ju.88D и два ближних разведчика Hs.126, один из которых по советским данным проходит как «Фоке-Вольф-57». Из района Орши не вернулся бомбардировщик Ju.88A из 3-й бомбардировочной эскадры.
Дюжина немецких самолётов — это совсем не так и мало, как кому-то может показаться.
А ведь упомянуты лишь сбитые самолёты. Но были и те, что смогли вроде бы благополучно сесть, а потом списаны. Например, в 53-й бомбардировочной эскадре 30-го июня получил 50% повреждение He.111. В сбитых он не числится по немецким данным (по советским его сбили), но и летать он больше не смог.
Так же не учтены машины, которые могли быть уничтожены на аэродромах. В советских сводках упомянуто не менее 40 уничтоженные самолетов на аэродроме в Бобруйске. Даже если это число и очень сильно преувеличено, то немцам точно досталось не слабо.
…и в заключенииНаверное, описание этого боя покажется не таким героическим тем, кто привык верить описаниям подвигов в листовках и брошюрках, написанных в политотделах.
Но действительность была иная, только вот героизма в этой самой суровой и страшной реальной войне было больше, чем могли нафантазировать в тылу армейские агитаторы, а после войны растиражировать.
Когда я читаю о тех боях, то даже по скупым сводкам, донесениям, журналам боевых действий, мне кажется, что медали надо всем, ордена каждому второму, а Звезду Героя, по крайней мере, каждому десятому. Я не прав?
Как обычно я прикладываю документы, где приводятся используемые мною данные и просто интересные цифры и факты:

1 из 11










«Ведомость боевого состава ВВС ЗапФ», ЦАМО, Фонд: 290, Опись: 0003284, Дело: 0004

Даже самые страшные для Красной Армии первые месяцы Великой Отечественной войны явили нам большое количество подвигов советских солдат и офицеров. Подвиги эти навсегда будут вписаны в историю нашей страны. Если говорить о танкистах, то немалая доля заслуги в их подвигах была заключена и в их боевых машинах. К примеру, известный бой командира танковой роты старшего лейтенанта Колобанова закончился уничтожением немецкой танковой колонны из 22-х вражеских машин не только из-за профессионального выбора места для засады и слаженной работы всего экипажа танка, но и благодаря выдающимся характеристикам тяжелого танка КВ-1, который не подвел свой экипаж в том бою. Все, что ему смогли сделать немцы, — это разбить приборы наблюдения и заклинить механизм поворота башни.



Но далеко не все бои решались только превосходством огневой мощи и рекордного бронирования советских танков тех лет. Как справедливо отмечал польский писатель Станислав Ежи Лец: «Часто одной смелости мало, нужна еще и наглость». В годы войны этот афоризм не раз себя оправдывал. От военной наглости русских солдат и нетипичности их действий и поведения в боевых условиях у солдат и офицеров Вермахта часто происходил, как бы сейчас сказали, «разрыв шаблона». Уже после войны в мемуарах многие офицеры сокрушались, что не могут понять, как противник мог атаковать пехотный батальон на марше из засады силами всего пятерых солдат или как можно атаковать противника в городе силами всего одного танка. Именно последнее в октябре 1941 года совершил экипаж танка Т-34 Степана Горобца, который в одиночку ворвался в Калинин (теперь Тверь).

Жизнь Героя Советского Союза Степана Горобца оказалась неразрывно связана с Тверской областью, именно здесь, при обороне Калинина, танковый экипаж под его руководством совершил успешный одиночный танковый прорыв через весь город. Здесь же на этой земле, во время наступательных боев под Ржевом данный танкист сложил свою голову в 1942 году.

Степан Христофорович Горобец родился в небольшом селе Долинское 8 февраля 1913 года. Он вырос в Кировоградской области, по национальности был украинцем. Обыкновенный советский парень из крестьянской семьи перед войной трудился машинистом газодувной турбины на азотно-туковом заводе. Войну он встретил обыкновенным старшим сержантом, танкистом, только что окончившим учебку. Принимал участие в боях с сентября 1941 года. К моменту совершения танкового рейда, который сделал его имя бессмертным, весь боевой опыт Горобца составлял всего один месяц. Бой, который произошел 17 октября 1941 года, позднее назовут образцом настоящей смелости, военной наглости и находчивости.




17 октября 1941 года перед 21-й отдельной танковой бригадой была поставлена непростая задача: осуществить глубокий рейд в тыл противника по маршруту Большое Селище — Лебедево, разгромив силы немцев в Кривцево, Никулино, Мамулино, а также овладеть городом Калинин, освободив его от захватчиков. Бригаде нужно было осуществить разведку боем, прорвавшись через город и объединившись с частями, занявшими оборону на Московском шоссе. Танковый батальон бригады под командованием майора Агибалова выходит на Волоколамское шоссе. В авангарде батальона идут два средних танка Т-34: танк старшего сержанта Горобца и его командира взвода Киреева. Их задача выявлять и подавлять обнаруженные огневые точки гитлеровцев. На шоссе два наших танка настигают немецкую колонну из автомашин с пехотой и бронетехники. Немцы, заметив советские танки, успевают развернуть противотанковые орудия и завязывают бой. В ходе боя танк Т-34 Киреева был подбит и сполз с шоссе в кювет, а танк Горобца сумел проскочить вперед и раздавить позиции немецких орудий, после чего, не сбавляя скорости, он входит в деревню Ефремово, где вступает в бой с отходящей колонной. Обстреляв на ходу танки немцев, раздавив три грузовых автомобиля, танк под номером «03» пролетел по деревне и снова вышел на шоссе, путь на Калинин был открыт.

Однако в это же время танковый батальон Агибалова, идущий вслед за авангардом из двух Т-34, попадает под авиаудар юнкерсов противника, несколько танков подбиты и командир останавливает продвижение колонны. В то же время на танке старшего сержанта Горобца после боя в деревне вышла из строя рация, связи с ним нет. Оторвавшись от основной колонны батальона более чем на 500 метров, экипаж танка не знает, что колонна уже остановилась. Не зная о том, что остался один, старший сержант продолжает выполнение поставленной задачи, продолжает разведку боем в направлении Калинина. На шоссе к городу Т-34 нагоняет колонну немецких мотоциклистов и уничтожает ее.

Просто представьте себе ситуацию: оборонительные бои за Калинин к тому моменту уже завершены, немцы смогли занять город и закрепились в нем. Они оттеснили советские войска и заняли оборону вокруг города. Поставленная перед советской танковой бригадой задача — проведение разведки боем — это фактически танковый рейд в немецком тылу от Волоколамского до Московского шоссе. Прорваться в тыл, наделать там шуму, постараться отбить у противника Калинин и соединиться с другими советскими частями на другом участке фронта. Однако вместо танковой колонны к городу идет единственный танк — «тройка» старшего сержанта Степана Горобца.

Выехав из деревни Лебедево, с правой стороны от шоссе экипаж танка выявил немецкий аэродром, на котором размещались самолеты и бензозаправщики. Танк Горобца вступил здесь в бой, уничтожив огнем два самолета Ju-87 и подорвав топливную цистерну. Через некоторое время немцы опомнились, они начали разворачивать зенитки, для того чтобы открыть огонь по танку прямой наводкой. В это же время старший сержант, понимая, что его атака не поддерживается другими танками его батальона, которые уже должны были догнать оторвавшийся авангард и просто разметать обнаруженный аэродром, принимает нестандартное, смелое и в какой-то мере наглое решение.




Радиостанция на танке молчит, о судьбе колонны батальона Горобец ничего не знает, как не знает и то, на какое расстояние оторвался от основных сил. В этих условиях, когда немцы уже бьют по танку из зенитных орудий, командир машины решает выйти из боя и прорываться в Калинин уже в одиночку. Уйдя из-под обстрела немецких зениток, наш танк на пути к Калинину снова встречает колонну немецких войск. Тридцатьчетверка таранит три немецких автомобиля и расстреливает разбегающуюся пехоту. Не снижая скорости, средний танк врывается в занятый противником город. В Калинине на улице Лермонтова танк поворачивает налево и проносится со стрельбой по улице Тракторной, а потом по 1-й Залинейной улице. В районе парка Текстильщиков Т-34 совершает поворот направо под виадук и заезжает во двор «Пролетарки»: горят цеха завода №510 и хлопчатобумажного комбината, здесь оборону держали местные рабочие. В этот момент Горобец замечает, что на его боевую машину наводится немецкое противотанковое орудие, но отреагировать не успевает. Немцы стреляют первыми, в танке начинается пожар.

Несмотря на пламя механик-водитель танка Т-34 Федор Литовченко ведет машину на таран и давит противотанковое орудие гусеницами, в это время три других члена экипажа борются с пожаром, применяя огнетушители, ватники, вещмешки и другие подручные средства. Благодаря их слаженным действиям пожар удалось потушить, а огневая позиция противника была уничтожена. Однако от прямого попадания в башню танка заклинило орудие, из оружия в грозной машине остаются лишь пулеметы.

Далее танк Горобца следует по улице Большевиков, затем проезжает по правому берегу реки Тьмаки мимо расположенного здесь женского монастыря. Танкисты сходу форсируют речку по ветхому мосту, рискуя обрушить 30-тонную машину в реку, но все обошлось и они вышли на левый берег реки. Танк с номером три на броне входит в створ Головинского вала, откуда пытается выйти на улицу Софьи Перовской, но встречается с неожиданным препятствием. Здесь установлены глубоко врытые в землю рельсы, привет от оборонявших город рабочих. Рискуя быть обнаруженными противником, танкистам приходится использовать свою боевую машину как тягач, расшатывая установленные рельсы. В итоге их удалось сдвинуть в сторону, освободив проезд. После этого танк выходит на трамвайные пути, идущие по широкой улице.

Танк продолжает свой путь по занятому противником городу, но теперь он черный, закопченный от недавнего пожара. На нем уже практически не видно ни звезды, ни номера танка. Немцы даже не реагируют на танк, принимая его за свой. В этот момент с левой стороны улицы экипаж танка видит колонну трофейных грузовиков, ГАЗиков и ЗИСов с пехотой, машины перекрашены, в них сидят немцы. Помня о том, что стрельба из орудия невозможна, Степан Горобец приказывает механику-водителю давить колонну. Совершив резкий поворот, танк врезается в грузовые машины, а стрелок-радист Иван Пастушин поливает немцев из пулемета. Тогда немцы начинают спешно радировать о ворвавшихся в город советских танках, не зная, что в город вошла одна единственная тридцатьчетверка.




Выезжая на улицу Советскую, Т-34 встречает немецкий танк. Воспользовавшись эффектом внезапности, Горобец обходит врага и таранит немца в борт, сбрасывая его с улицы на тротуар. После удара тридцачетверка заглохла. Немцы, высунувшись из люков своей машины, орут «рус, сдавайся», а экипаж советского танка пытается завести двигатель. Удалось это не с первого раза, но в этот момент появилась и очень хорошая новость: заряжающий Григорий Коломиец смог оживить орудие. Оставив протараненный танк противника позади себя, Т-34 выскакивает на площадь Ленина. Здесь взору танкистов открывается полукруглое здание, на котором установлены огромные фашистские флаги, а у входа разместились часовые. Здание не осталось без внимания, танк обстрелял его фугасными снарядами, в здании начался пожар. Выполнив очередную задачу, танк движется дальше и встречается с импровизированной баррикадой. На улице немцы перевернули трамвай, из-за которого в танк летят гранаты. Тридцатьчетверка сумела обойти это препятствие по груде камней (завал от обрушившегося жилого дома), оттолкнув трамвай с засевшими за ним немцами, и продолжает движение дальше по улице Вагжанова к Московскому шоссе.

Здесь Степан Горобец обнаружил замаскированную артбатарею немцев, орудия которой были развернуты в сторону Москвы. Танк врывается на позиции с тылу, тараном уничтожает орудия и блиндажи, утюжит окопы и выходит на Московское шоссе, вырвавшись из города. Через несколько километров возле горящего элеватора танк начинают сильно обстреливать почти со всех сторон. Здесь находились позиции одного из полков 5-й стрелковой дивизии. Машину Горобца сначала приняли за немцев, но вовремя разобрались с принадлежностью и прекратили огонь по танку, встречая танкистов криками «Ура!»

Позднее с экипажем Т-34 встретился лично генерал-майор Хоменко, командующий 30-й армией. Не дожидаясь наградных документов, он снял со своего кителя орден Красного Знамени и вручил его старшему сержанту Степану Горобцу. Уже потом Горобец смог дослужиться до звания младшего лейтенанта, был награжден орденом Ленина. Что характерно, орден Красного Знамени в наградных документах официально не фигурировал, так как проходил за генералом Хоменко. Позднее, 5 мая 1942 года, за проявленное в боях мужество и героизм младшему лейтенанту Степану Христофоровичу Горобцу было присвоено звание Героя Советского Союза, но уже посмертно.

Во время наступления 8 февраля 1942 года в бою у села Петелино в Ржевском районе Калининской (теперь уже Тверской) области, действуя в боевых порядках наступающей пехоты, экипаж танка Т-34 младшего лейтенанта Степана Горобца сумел уничтожить 3 орудия противника, подавить более 20 пулеметных точек и 12 минометов врага, уничтожить до 70 солдат и офицеров противника. В этом бою в день своего 29-летия Степан Горобец был убит. Его похоронили в деревне Братково Старицкого района Тверской области, в братской могиле недалеко от церкви в 10 метрах от шоссе Старица-Берново, на Пушкинском кольце. Всего же за все время боев на счету экипажа танка Степана Горобца было 7 подбитых и уничтоженных немецких танков.




За несколько дней до гибели Горобца башнёр сержант Григорий Коломиец был ранен, его дальнейшая судьба неизвестна. А механик-водитель танка старший сержант Федор Литовченко и стрелок-радист красноармеец Иван Пастушин прошли всю войну и дожили до победы. Впоследствии они встречались друг с другом на местах былых сражений, в том числе и в памятном для них городе Калинине.

Уже потом стало известно, что в последние дни войны под Берлином в Потсдаме был найден архив немецкого генерального штаба сухопутных сил. В этом архиве среди прочих документов был обнаружен приказ командующего 9-й немецкой армией генерал-полковника Штрауса от 2 ноября 1941 года. От имени фюрера по данному приказу награждался железным крестом первой степени полковник фон Кестнер — комендант оккупированного Калинина. Награда была вручена «за доблесть, мужество и энергичное руководство гарнизоном при ликвидации танкового отряда Советов, который, воспользовавшись снегопадом, смог прорваться в город». Справедливости ради стоит отметить, что к Калинину смогли прорваться 8 танков 21-й бригады, которые проскочили к городу под постоянными бомбежками. Однако, достигнув южных окраин города, уцелевшие машины двинулись на Покровское по Тургиновскому шоссе, танк старшего сержанта Горобца был единственным, который прошел с боем через весь город.

После войны память Горобца и его танкистов была увековечена. Одна из улиц Твери в настоящее время носит имя командира легендарной тридцатьчетверки с бортовым номером «03». На доме №54 по улице Советской в Твери была установлена мемориальная доска в память о легендарном танковом экипаже. А спустя 70 лет после описываемых событий, в ноябре 2011 года в городе был открыт памятник в память о подвиге экипажа среднего танка Т-34 из состава 1-го отдельного танкового батальона 21-ой танковой бригады 30-й армии Калининского фронта. Здесь же у памятника героям-танкистам в 100-летний юбилей Степана Горобца был организован мемориальный митинг. Также именем героя-танкиста была названа одна из улиц в его родном селе.

По материалам из открытых источников

Какая бы прочная не была броня у танка, всегда найдется оружие способное его поразить и уничтожить. В этой фотоподборке в основном представлены подбитые и уничтоженные танки Абрамс М1А2.

Цена предательства: как Грузия создала танковый кулак для удара по Абхазии
В последние дни в Сети всплыли фотографии грузинских танков Т-55М, находящихся в столице Абхазии во время кровавого конфликта начала 90-х годов.
Танки стоят на набережной, их прячут под эстакадой, они сосредоточены в других местах города.  
 
Как эта техника оказалась в руках формирований, подчиняющихся Тбилиси?..
 Дело в том, что летом 1992 года наши военные чиновники предательски передали технику 10-й мотострелковой дивизии Советской Армии, а это только упомянутых выше танков Т-55 109 штук, а также десятки единиц БМП, МТ-ЛБ, артиллерия.  

Только очень наивные люди могли предполагать, что все это оружие не будет применено против Абхазии. И, действительно, ждать долго не пришлось: уже 14 августа 1992 года войска Госсовета Грузии вступили на территорию Абхазии. Вскоре бои начались в самом Сухуме.  
Возможно, всего этого не было бы, если бы грузинский режим не пополнил таким образом свои арсеналы.

Причем, уроков из этого никто не извлек. Наоборот: в 1994 году грузинская армия получила еще 31 танк Т-72Б и Б1. Их направили на борьбу с активизировавшимися звиадистами, а в 2008 году эта техника уже  принимала участие во вторжении в Южную Осетию.

Останки немецкого укрепрайона Kokkenes batteri (цифрового индекса не нашел, видимо так и не был присвоен) в районе норвежского городка Вадсё, часть 1. Батарея строилась в октябре 1944 года и по плану должна была быть оснащена четырьмя орудиями 14,5 cm K. 405 (f), которые так и не были установлены. Артиллерийские расчеты планировалось перебросить с HKB 1./448 Kong Oskar Kapelle (Renösund) в Гренсе Якобсельв, а орудия из Маккаура, Махавна и Хавнимберга. В ноябре 1944 г. немногочисленная команда была эвакуирована. Основной интерес представляет брошенная башня APX 1 Chemin Elargi от французского трофейного танка Somua S35 (или D2 и B1), к сожалению, уже в изрядно поврежденном состоянии. Как видно из архивной фотографии, на момент 1946-1948 годов, башня была еще целой.

В истории подводного флота Германии есть только один командир подводной лодки (U-852), попавший под трибунал за свои воинские преступления во время Второй мировой войны. Это капитан-лейтенант Хайнц-Вильгельм Экк.

К середине января 1943 г. англо-американская военно-морская блокада Германии шаг за шагом сокращала запасы тех стратегических материалов, которых у Германии уже не хватало (а именно резины, вольфрама, молибдена, меди, растительных веществ, хинина и некоторых видов масел) и которые были абсолютно необходимы для ведения войны. Все эти товары, производство которых было довольно сложным, в основном были доступны в азиатских регионах, завоеванных японцами во время войны. Индонезийский архипелаг, большая и богатая голландская колония, захваченная японцами весной 1942 года после быстрого воздушно-морского наступления, мог обеспечить Германию и страны Оси стратегическими материалами, которые им необходимы.

В феврале 1943 года главнокомандующий военно-морскими силами Германии, гросс-адмирал Дёниц предложил использовать подводные лодки для перевозки грузов.
U-852 вышла из Киля 18 января 1944 года, обошла Шотландию с севера, вышла в Северную Атлантику и, повернув на юг, взяла курс к берегам Западной Африки. Через 2 месяца, соблюдая радиомолчание и всплывая только ночью для заряжания аккумуляторных батарей, подлодка достигла экватора.
Днем 13 марта 1944 года U-852 находилась на расстоянии около 300 миль к востоку от линии Фритаун-остров Вознесения. В 17:00 вечера наблюдатель заметил впереди с правого борта грузовое судно. Это оказался корабль "Peleus" ("Пелеус") в составе 35 членов экипажа, зарегистрированный в Греции, построенный William Gray & Company в 1928 году. По чартерному контракту с британским военным министерством транспорта "Peleus" покинул Фритаун пятью днями ранее, направившись в Южную Америку.

Экк принял решение догнать судно и атаковать. Погоня длилась два с половиной часа. В 1944 году Эк предпринял ночную надводную атаку, выпустив две торпеды из носовых торпедных аппаратов. Торпеды попали в "Peleus" всего в нескольких метрах друг от друга. Капитан-лейтенант Экк заметил с мостика U-852: «Взрыв был очень впечатляющим».

"Peleus" был обречен....
Невозможно узнать, сколько членов экипажа спаслось после затопления судна. Старпом Антониос Лиосис на время потерял сознание и сорвался с мостика в воду. Рокко Саид, кочегар, находился на палубе, когда взорвались торпеды. Саиду, который был в море с детства, «было ясно, что корабль потонет». Грузовое судно затонуло так быстро, что почти никто из оставшихся в живых не успел надеть спасательные жилеты. Те, кто прыгнул за борт, цеплялись за крышки люков, пиломатериалы и любые другие обломки. Спасательные плоты, которые находились на палубе, после затопления судна покачивались на воде, и некоторые из оставшихся в живых поплыли к ним. U-852 медленно двигалась среди обломков. После того как подводная лодка проплыла, Лиосис взобрался на плот.
На мостике U-852 в это время находились Экк, его первый офицер лейтенант Герхард Колдитц и два моряка. Когда подводная лодка медленно кружила среди обломков, Экк и члены его экипажа на мостике слышали крики тонувших. Они также видели огни на некоторых плотах. Примерно в это же время на мостик прибыл судовой врач Вальтер Вайспфенинг.
По возможности капитаны подводных лодок должны были задавать вопросы выжившим о корабле, его грузе и пункте назначения. Экк вызвал англоговорящего главного инженера Ханса Ленца на палубу. Он отправил инженера на нос, чтобы допросить выживших. К Ленцу присоединился второй офицер, Август Хоффман.
Хоффман сменился с вахты в 16:00 вечера, за час до того, как был замечен "Peleus". Хоффман также немного говорил по-английски, и ему было приказано сопровождать Ленца.
Когда два офицера достигли носа, Экк маневрировал U-852 рядом с одним из спасательных плотов. На плоту, который он выбрал, находились третий офицер "Peleus" Агис Кефалас, кочегар Ставрос Согиас, русский матрос по имени Пьер Нейман. Ленц и Хоффман допросили Кефаласа. Они узнали, что судно плыло из Фритауна и направлялась к Ривер Плейт. Третий офицер Кефалас также сказал им, что другой, более медленный корабль следовал за ними до того же пункта назначения. По окончании допроса офицер был возвращен на спасательный плот.

U-852 медленно двигалась, Экк слушал доклад Ленца.
В этот момент на мостике было пять офицеров: Экк, его первый офицер (Колдитц), второй офицер (Хоффман), главный инженер (Ленц) и доктор (Вайспфенинг). Доктор стоял в стороне от других и не участвовал в последовавшем разговоре. Хоффман также оставался достаточно далеко от группы, чтобы ясно понимать, что же обсуждали трое офицеров....
Разговор принял зловещий оборот. Экк сказал Колдитцу и Ленцу, что он обеспокоен количеством и размером обломков. Утренние воздушные патрули из Фритауна или острова Вознесения обнаружат обломки и это вызовет немедленный поиск подводной лодки.
Он мог покинуть этот район в надводном положении на максимальной скорости до рассвета, но к тому времени, когда взойдет солнце, U-852 все еще будет находиться на расстоянии менее 200 миль от места гибели "Peleus". Экк принял решение, что для защиты своей лодки и команды ему необходимо уничтожить все следы "Peleus".
Экк приказал поднять два пулемета на мостик. Пока оружие поднимали, Колдитц и Ленц протестовали против решения капитана. Экк выслушал обоих офицеров, но отклонил их возражения. По словам Экка, необходимо было уничтожить все следы.
Когда подводная лодка повернула обратно к плотам, Ленц спустился вниз, оставив четырех офицеров на мостике. Пулеметы были доставлены на палубу.

Что именно было сказано и произошло дальше, не совсем понятно. Следующие события не могли быть полностью объяснены на более позднем судебном процессе. По-видимому, Экк сообщил офицерам на мостике, что хочет потопить плоты. Прямого приказа стрелять по выжившим в воде или по выжившим на плотах не было дано. Однако было понятно, что выжившие потеряли бы надежду на спасение. Экк предположил, что плоты были полыми и, поврежденные пулеметным огнем, потонут.
...Было около 20:00 часов вечера, ночь была очень темной и безлунной. Плоты на воде выглядели как темные фигуры, их огни были потушены экипажем "Peleus", когда подводная лодка приблизилась. Экк повернулся к Вайспфенингу, стоявшему возле правого пулемета, и приказал ему стрелять по обломкам. Доктор выполнил приказ, направив огонь на плот, который, по его оценкам, находился на расстоянии около 200 ярдов.

Пулемет Вайспфенинга заклинило после того, как он выпустил всего несколько очередей. Хоффман устранил неисправность и продолжил огонь по плоту. Доктор больше не принимал участия в попытке уничтожить плоты, хоть и остался на мостике. Несмотря на пулеметный огонь, плот отказался тонуть. Экк приказал включить прожектор, чтобы осмотреть плот и определить, почему он все еще на плаву. Осмотр, проведенный на значительном расстоянии и при плохом освещении, оказался безрезультативным. Подводная лодка продолжала медленно двигаться через обломки, периодически стреляя по плотам. Все обстрелы велись со стороны правого борта, и в этот момент стрелял только Хоффман.

Плоты не тонули, цель Экка по устранению обломков не была достигнута....
Хоффман предложил использовать 105-мм пушку (10,5cm SKC/32), но Экк отверг это предложения из-за опасения применения на таком близком расстоянии. Однако сказал Хоффману попробовать двойные 20-мм зенитные орудия.

Попытка потопить плоты с помощью 20-мм орудий также была неудачной, Экк приказал поднять ручные гранаты и маневрировать U-852 в тридцати ярдах от плота.
Гранаты также оказались бесполезными для затопления плотов. На протяжении всей ужасной операции Экк считал, что тот, кто был на плотах, прыгнет в воду, когда начнется стрельба. Его предположение было неверным.
...Когда началась стрельба, офицер Антониос Лиосс бросился на пол плота и спрятал голову под скамейкой. Сзади он услышал, как Димитриос Костантинидис закричал от боли, когда в него попали пули. Моряк рухнул на пол плота мертвым. Позже, когда подводная лодка сделала еще один проход и бросила гранаты, Лиоссис был ранен осколками в спину и плечо.
На борту другого плота были третий офицер, Агис Кефалас, и два моряка. Оба последних были убиты, а Кефалас был тяжело ранен в руку. Неясно, были ли эти люди убиты осколками гранаты или из пулемета. Несмотря на свою рану, Кефалас спустился с плота и поплыл к лодке, занятой Лиоссом.
Моряк Рокко Саид нырнул с плота, когда началась стрельба, и находился в воде. Вокруг него тонули моряки, когда их обстреливали из пулеметов.
...Главный инженер Ленц, который занимался перезарядкой передних торпедных аппаратов, услышал прерывистую стрельбу и взрывы ручных гранат. В то время он был единственным человеком под палубой, который наверняка знал, что означают эти звуки.
В полночь Колдитц сменил на вахте Хофманна. Вместе с ним на мостик поднялся Ленц и матрос Вольфганг Швендер, которому было приказано расстреливать плоты. После первой же очереди пулемёт заклинило, после чего Ленц, устранив неисправность, сам продолжил расстрел....
К 01:00 подводная лодка уже в течение 5 часов вела свой «нелёгкий и странный бой». Ни тараны, ни использование пулемётов, спаренных зенитных пулемётов и гранат, не имели ожидаемого результата. Плоты были изрешечены, но оставались на плаву. Не ликвидировав следов, Экк оставил район потопления судна и 4-х выживших и на максимальной скорости направился на юг, к западному берегу Африки.
После потопления греческого парохода и расстрела выживших на одном из плотов остались ранеными 4 человека. Они оставались на плоту целых 39 дней. 20 апреля 1944 года они были обнаружены португальским пароходом «Alexander Silva». Трое были ещё живыми (Антониос Лиосис, Димитриос Аргирос и Рокко Саид). Агис Кефалас умер через 25 дней после потопления судна.

Пока U-852 двигалась, новости о расстреле распространились по лодке и серьезно повлияли на моральный дух.

«У меня сложилось впечатление, что настроение на борту было довольно удручающим, — сказал позже Экк. — Я сам был в том же настроении». Ввиду угрюмого отношения экипажа он обратился к своим людям по акустической системе лодки, сказав им, что принял решение «с тяжелым сердцем» и сожалеет, что некоторые из оставшихся в живых, возможно, были убиты во время попытки потопить плоты. Он признал, что в любом случае без плотов выжившие наверняка погибнут. Он предупредил свою команду о «слишком сильном влиянии сочувствия», сославшись на то, что «мы также должны думать о наших женах и детях, которые дома умирают при воздушных нападениях».

Экк был вынужден сесть на мель на коралловом рифе 03.05.1944 г. в Арабском море, у восточного берега Сомали, после того, как лодка получила повреждения от атаки британских самолётов типа «Веллингтон».
...Командира подводной лодки Хайнца Экка, судового врача Вальтера Вайспфенинга и старпома Августа Хоффмана приговорили к смертной казни и расстреляли 30 ноября 1945 года.
Судовой инженер Ганс Ленц дал признательные показания и написал прошение о помиловании, поэтому его приговорили к пожизненному заключению. Матроса Вольфганга Швендера приговорили к семилетнему тюремному заключению. Было доказано, что его принудили выполнять приказ о расстреле.

Ленца и Швендера через несколько лет освободили, одного в 1951, а другого в 1952 году.

Как известно, тема первой войны в Индокитае является не особо "раскрученной" и меркнет на фоне более кровопролитной Корейской, и второй войны в Индокитае (Вьетнамской), т.к. вторая оставила более большой отпечаток в сознание людей, мировой общественности. 

Однако война в Индокитае является интереснейшим примером того как страны победитель во Второй мировой использовали нацистское "наследие". 

Немного предыстории. По сколько война в Индокитае началась в 1946 году (А как известно в первой Индокитайской воевали французы и вьетнамцы), Французская Республика к этому моменту еще полностью не отошла от последствий немецкой оккупации и её промышленный комплекс был направлен на восстановление страны и инфраструктуры в первую очередь, а потом уже и армии. К тому же главный враг в лице нацисткой Германии был повержен, можно сказать замочен в берлинском сортире, а на удержание своих колоний (Как думали французы) будет достаточно союзнической помощи. 

Однако как показали первые месяцы войны, вьетнамцы оказались более смышленым народом чем о них думали "колонисты". Это стало понятно когда любители риса смогли достаточно эффективно бороться с легкобронированной французской техникой, да к тому же периодический эту самую технику захватывать, правда такие "захваты, противоборства" давались Вьетминю не малой кровью. Так же французы испытывали острую потребность в стрелковом оружии и авиации, но об этом мы поговорим позже. 

Вернемся к танкам. Как и говорилось ранее,на начальном этапе войны французы пользовались легкобронированной техникой, что в принципе разумно, ведь у бойцов Вьетминя не было никаких эффективных противотанковых средств кроме того что они сделают сами (Взрывчатка, связки гранат и т.д.). 

М24 Чаффи, самый "популярный" танк у французской армии на тот момент. 

Бронемашины М8 и М3 тоже не отставали от танков "Чаффи" 
Но в конце 40-х в руки к Вьетминю попали советские танки ИС-2, которые поставлялись через КНР. Сразу становится понятно что творил страшный советский освободитель с маленькими и легко вооруженными танками французов, о бронемашинах можно вообще не говорить. После такого удара в поддых французское командование решило перекинуть из Франции несколько немецких танков PzKpw V "Panther", проще говоря в Индокитай отправились творения сумрачного арийского гения, "Пантеры". Французские командующие называли это мероприятие "экспериментом по противодействию танку ИС-2". Результат эксперимента - сорванные "кошачьи" башни

Выше мы так же говорилось что французы испытывали необходимость в стрелковом оружие и авиации. И как вы думаете где они восполнили эту необходимость? Конечно же с помощью старых-добрых трофеев! Солдаты иностранного легиона, а так же французские коммандос частенько использовали трофейные MP-40 и MG-34\42. В последствии это оружие попадало в руки вьетнамцев которое они использовали на протяжение обоих войн 

Так же французы не брезговали и трофейной немецкой формой, в основном камуфляжем. 

С авиацией дела обстояли примерно так же как и с бронетехникой. Львиную её долю составляли самолеты союзников («Спитфайр» LF Mk.9, F6F-5 , Р-63С «Кингкобра», F8F-1D «Беркэт» и т.д.), однако в транспортной и разведывательной авиации французы частенько пользовались услугами немецких Ю-52 и Fi-156 "Шторх". Кстати вторые, частенько спасали жизни раненым французам, забирая их практический с поля боя

Так же необходимо упомянуть еще о одном ресурсе который не брезговала использовать французская армия - это люди. Да-да, вы не ослышались в рядах французской армии (Чаще всего иностранного легиона) частенько воевали ветераны вермахта и возможно СС. После поражения во Второй Мировой многие немецкие солдаты и офицеры которые попали в плен к союзникам предпочитали продолжить службу в их рядах, получив за это гарантию не выдачи СССР,а так же иностранное гражданство. Одним из самых известных немцев который стал таким "солдатом удачи", 
является Рольф Штайнер. 

Еще один, вроде бы как немец из Иностранного Легиона. 

Но по сути, эти ветераны не очень то помогли десантникам, т.е. Иностранному Легиону, они как хрустели в зеленых джунглях Вьетнама, так и продолжали хрустеть. 

P.S. - не стоить думать что французы воевали во Вьетнаме только немецкой, к тому моменту устаревшей техникой. Как и в авиации так и в броневойсках французы получали поддержку от стран союзниц (США, Великобритания), в этом числе были и реактивные самолеты, и вертолеты,
даже авианосцы, но это уже тема отдельной статьи.

Всем известна трагедия конвоя PQ-17. Суда, оставленные без охраны, были растерзаны немецкими подлодками и бомбардировщиками. Дабы подобное не повторилось, британское командование решило усилить воздушное прикрытие, встречавшее караваны у советского берега. 

Наряду с 210-м дивизионом, оснащенным амфибиями «Каталина», и подразделением разведчиков «Спитфайр» PRIV в Заполярье отправились два дивизиона «Хэмпденов». 32 торпедоносца вылетели из Симбурга в Шотландии вечером 4 сентября. Пунктами назначения были аэродромы на Кольском полуострове — Африканда, Ваенга и Кандалакша. От «Хэмпденов» ожидали активных действий уже с 7 сентября. Ведь конвой PQ-18 снаряженный в кратчайший срок после гибели PQ-17, был уже в пути. Для того чтобы сразу наладить работу дивизионов, не дожидаясь прибытия технического состава морем, в каждом «Хэмпдене» летел специалист из наземных служб. Маршрут пролегал над Северным морем, территорией оккупированной Норвегии, севером нейтральной Швеции и Финляндией. Экипажи «Хэмпденов» ожидала сильнейшая болтанка над штормовыми водами и ограниченная видимость. При этом любая навигационная ошибка стоила слишком дорого (дальность полета «Хэмпдена» с пустым бомбоотсеком и максимальным запасом топлива не намного превышала длину маршрута). Существовала большая вероятность стать жертвой немецких истребителей, действовавших из Пет-само в Финляндии. В конце пути оставались оспасности приземления в утреннем тумане на абсолютно незнакомом аэродроме и возможность сразу попасть под немецкие бомбы (частота налетов была велика из-за относительно близкого, в 70 — 100 км расположения аэродромов противника). И еще накладывались проблемы, связанные с взаимным недоверием союзников. Так, советское командование отказало в фотографировании со «Спитфайра» аэродромов, на которых должны были базироваться английские самолеты, а британская сторона упорно секретила прибор «IFF» (радиоответчик «свой-чужой»), хотя он стоял на всех «Харрикейнах», поставляемых в СССР. До советских аэродромов благополучно добрались 23 «Хэмпдена». 144-й дивизион лишился шести, а 455-й — трех машин. Один торпедоносец, сбившись с курса, приземлился с пустыми баками на норвежском побережье. Экипаж попал в плен. Два самолета разбились в Швеции, еще три перехватили истребители Me 109. Уже на советской территории два «Хэмпдена» сильно пострадали при вынужденной посадке. Один сел на «брюхо» в Кировской области, а другой — в лесах между Мурманском и Полярным. Их экипажи остались целы. Последней потерей стал «Хэмпден», сбитый близ Ваенги советским «Харрикейном», пилот которого принял английский самолет за Me 110. «Хэмпден» сел на воду. Спаслись все, кроме нижнего стрелка. Из-за отсутствия информации о прилете англичан, еще по крайней мере два самолета были по ошибке обстреляны зенитчиками. Поспособствовала этому и густая облачность. Летчики из экипажа майора Фостера не смогли сразу опознать в истребителях, эскортировавших их «Хэмпден» до ближайшего аэродрома в Мончегорске, советские «Аэрокобры» и, согласно инструкции, съели секретные документы. Благо, что они печатались на тонкой рисовой бумаге. Несмотря на досадные и трагические недоразумения, отношения, сложившиеся между английскими и советскими авиаторами, отличались неподдельной сердечностью и отсутствием неприязни. Дух товарищества укреплялся не только в регулярных футбольных матчах на летном поле, но и в совместной работе. Торпедоносцы «Хэмпден» летали в 24-м МТАП, ставшем позже 9-м гвардейским, до конца 1943-го, когда были списаны последние уцелевшие самолеты (снижение характеристик вконец изношенных машин и настоящая катастрофа с запчастями породили поговорку: «Ты мне друг или «Хэмпден»?). 
По времени это совпало со снятием последних «Хэмпденов» с вооружения боевых частей RAF Пять дивизионов берегового командования перешли на самолеты Бристоль «Бофайтер». В 1943-м несколько разведчиков погоды «Хэмпден» Мет Мк.1, бывших бомбардировщиков, использовались в метрополии и в Гибралтаре. 96 машин еще послужили в качестве учебных в Канаде. 

На первом этапе (23-30 октября 1956 года) позиция руководства СССР была достаточно сдержанной. За бескомпромиссное использование силы выступал только Климент Ворошилов. Остальные, включая первого секретаря КПСС Никиту Хрущева, главного идеолога партии Михаила Суслова и министра обороны Георгия Жукова, опасались сопротивления венгров и реакции Запада, и полагали, что надо искать общий язык с новым венгерским премьером Имре Надем, который, хоть и не вполне «наш», зато способен контролировать ситуацию. Именно так развивались примерно в то же время события в Польше, где Москва смирилась с приходом к власти Владислава Гомулки, которого считала правым оппортунистом. Тот в итоге оказался вполне приемлемой для Кремля фигурой. В результате 30 октября советские войска были выведены из Будапешта. 

Роковую роль сыграл инцидент 31 октября, когда демонстранты окружили здание будапештского горкома партии, считавшегося оплотом консерваторов. Поначалу они вроде бы хотели только «разогнать сталинистов». Но тут раздались выстрелы, на площади появились убитые и раненые. Разъяренная толпа ворвалась в горком и линчевала около двадцати человек, включая первого секретаря Имре Мезе. По всему городу начали отлавливать и вешать на деревьях офицеров госбезопасности, которых узнавали по одинаковым желтым ботинкам, выданным в хозяйственном управлении. Это резко изменило настроение в Москве. Кто открыл огонь, до сих пор неясно. В СССР вину возлагали на «банды эмигрантов-хортистов», якобы переброшенные из ФРГ и Австрии, хотя ни одного боевика-эмигранта поймано не было. По другим данным, провокацию устроили венгерские чекисты. 

В отличие от подавления «Пражской весны» в 1968 году, венгерские события не обошлись без боев и большой крови. Командовавший вводом войск маршал Иван Конев применил ту же тактику, которую использовал при штурме Берлина: бросил на узкие улицы большого города массу танков. Защитники Будапешта забрасывали их «коктейлями Молотова» и обстреливали с верхних этажей зданий. За три дня погибли 2652 венгра и 640 советских военнослужащих, ранены были соответственно 19226 и 1251 человек. 26 солдатам и офицерам за участие в необъявленной войне присвоили звание Героя Советского Союза. 

По итогам восстания официально были вынесены шесть смертных приговоров: возглавившему освободительное движение премьеру Венгрии Имре Надю, министру обороны Палу Малетеру, публицисту Миклошу Гимешу и еще трем фигурантам других процессов. Но разные источники говорят о 350 и даже 1200 убитых уже после подавления восстания. 846 человек вывезли в советские лагеря и тюрьмы, около 13 тысяч находились в заключении на родине. Председатель КГБ Иван Серов, ездивший разбираться с «контрреволюцией», получил полководческий орден Кутузова I степени. 

Премьер Венгрии и один из лидеров протестов Имре Надь был убежденным марксистом и старым коминтерновцем, участвовал в Гражданской войне в России на стороне красных, с 1929 по 1944 год жил в Москве. Некоторые источники приписывают ему участие в убийстве царской семьи, но доказательств этому нет. Степерь закрытости коммунистической системы была такова, что до сих пор точно неизвестно, каким способом казнили Надя: расстреляли или повесили. 

Распространено мнение, что смертный приговор в отношении Надя был вынесен под давлением СССР. Однако рассекреченные документы указывают, что Хрущев не хотел крайностей, а предлагал отправить Надя преподавателем в какой-нибудь провинциальный вуз. Известны его слова, сказанные на заседании президиума ЦК КПСС 5 февраля 1958 года: «Проявить твердость и великодушие». Однако новый промосковский лидер Янош Кадар настоял на казни и, по некоторым данным, даже присутствовал при ней, отомстив Надю, которого считал одним из виновников собственного ареста и истязаний в 1951 году. 

Глава католической церкви Венгрии кардинал Йожеф Миндсенти, 3 ноября выступивший по радио с призывом к нейтралитету страны и свободе совести, после вступления в Будапешт советских войск укрылся в американском посольстве и прожил, не выходя из здания, почти 15 лет, что является рекордом такого рода. Лишь в 1971 году благодаря усилиям Ватикана власти коммунистической Венгрии разрешили ему уехать на Запад. При этом была заключена неофициальная сделка: Миндсенти подал в отставку с постов архиепископа Эстергомского и примаса Венгрии, но эти кафедры оставались вакантными до его кончины.

Восста́ние фо́рта «Кра́сная Го́рка» и батаре́и «Се́рая Ло́шадь» — эпизод Гражданской войны на северо-западе России, вооружённое выступление гарнизонов фортов «Красная Горка» и «Серая Лошадь» против советской власти в июне 1919 года. Было подавлено кораблями Красного Балтфлота, морским десантом и частями РККА. Командовал подавлением восстания И. В. Сталин.Весна 1919 года была неудачной для советской власти на северо-западе России. В результате контрнаступлений латвийской и эстонской армий Красной армии пришлось оставить ранее захваченные области этих лимитрофных государств. В мае с территории Эстонии перешёл в наступление белогвардейскийСеверный корпус русских добровольцев. Корпусу удалось оттеснить слабые морально и технически части 7-й армии красныхдо линии Копорский залив — Гатчина. Система береговых фортов южного берега Финского залива, в которую входили форты «Красная Горка», «Обручев» и батарея «Серая Лошадь», оказалась к началу июня в прифронтовой полосе. В Финском заливе находилась сковывавшая действия красного Балтфлота 1-я эскадра лёгких крейсеров ВМФ Великобритании, направленная туда после поражения Германии в Первой мировой войне.В самом Петрограде жители голодали. Некоторые командиры Красной армии состояли в тайных контрреволюционных организациях. В городе усиливалась антибольшевицкая эсеровская пропаганда. Во всём северо-западном регионе полыхали восстания недовольных продразвёрсткой и мобилизацией в Красную армию крестьян.
Состояние частей 7-й армии было удручающим из-за перебоев со снабжением и голода, неудач на фронте, недостаточного внимания со стороны центральных политорганов и измен командиров. Дезертирство было значительным. Некоторые части переходили на сторону белых. Так, 12 июня в результате действий заговорщиков на сторону белых перешли 1-й и 2-й Кронштадтские и 105-й стрелковый полки, которые обороняли непосредственные подступы к форту «Красная Горка». Это послужило катализатором восстания.Восстание на форте было тщательно и заблаговременно подготовлено. О глубокой и успешной конспирации свидетельствуют отчёты комиссарских проверок фортов Кронштадтской крепости, произведённые в мае непосредственно перед началом восстания. В докладе от 24 мая Комитету Обороны Петрограда о результатах проверки на форте говорилось:

Крепость может на форт положиться как на вполне надёжную опору…Признаков, наталкивающих на подозрение к измене, не наблюдалось нигде.
— Комиссар Кронштадтской морской базы Н. М. Лудри

На фортах служило много бывших офицеров Русской императорской армии, которые входили в контрреволюционную подпольную организацию «Национальный центр». «Центр» же тесно работал с английскими дипломатическими представителями, находящимися в Петрограде, а те, в свою очередь, с морскими офицерами британской эскадры, нелегально посещавшими Петроград со специальными миссиями. По планам «Центра» восстание на фортах Финского залива должно было стать всеобщим, а возглавить его должны были бывшие офицеры. Многие матросы на фортах были распропагандированы против большевиков эсерами, которые вели среди них усиленную агитацию и даже проводили на форте митинги с вынесением эсеровских резолюций начиная с конца 1918 года. Эти «эсерствующие» матросы должны были стать опорой бывших офицеров.
Руководителем восстания был комендант форта бывший поручик Николай Неклюдов. В его подготовке участвовали начальник 12-й батареи форта Куприянов, помощник коменданта форта Лащилин, Делль, бывшие офицеры, члены партии эсеров Гримм, Алимов, Городецкий, меньшевик Просёлков, коммунист Урбанс и другие. Советские источники предполагают участие в подготовке восстания начальника артиллерии Кронштадтской крепости бывшего полковника А. В. Будкевича, который позднее был арестован и расстрелян по делу «Национального центра».12 июня красноармейские части, защищавшие непосредственные подступы к форту, перешли на сторону белых. На их замену красное командование выставило надёжные коммунистические отряды. Один из таких отрядов численностью 250 человек был придан красногорскому гарнизону для его усиления. Это встревожило заговорщиков. К тому же, произошёл какой-то сбой, так как 12 июня на форте было проведено собрание, которое постановило арестовать Николая Неклюдова и ряд других заговорщиков. На собрании присутствовали лица, сообщившие всё заговорщикам, — красноармеец, выполнявший роль денщика Неклюдова и секретарь коллектива Урбанс.
13 июня в 4 часа 30 мин. Неклюдов прибыл в преданную ему пулемётную команду и объявил, что форт окружён белыми, которые предлагают гарнизону сдаться. Также он сообщил, что коммунисты против капитуляции и что поэтому их нужно нейтрализовать. Пулемётная команда арестовала всех коммунистов форта (25 чел.), коммунистический отряд, прибывший в форт накануне, во главе с его комиссаром И. В. Юклявским (250 чел.), и «сочувствующих» (100 чел.)Около 8 часов утра Неклюдов послал от имени форта две радиограммы: первую на финскую военную базу в Биорке о том, что форт перешёл на сторону белых и полностью отдаёт себя в распоряжение финского командования; вторую в адрес кронштадтского гарнизона с ультиматумом о переходе на сторону восставших, угрожая в противном случае открыть артиллерийский огонь. По ультиматуму всем кораблям и фортам Кронштадского укрепрайона предлагалось немедленно присоединиться к восставшим, в знак чего поднять белые флаги[4]. Не получив ответа ни на одну радиограмму, форт примерно в 15.00 (по другим сведениям, в 14.00[4]), начал обстреливать Кронштадт из своих орудий. Форт «Красная Горка» имел 10 двенадцатидюймовых орудий, которые могли обстреливать гавань, город и другие форты[4]. Обстрел, однако, был неприцельным и значительного ущерба не принёс.
Для подавления восстания был организован отряд кораблей, состоявший из линкоров «Петропавловск» и «Андрей Первозванный», крейсера «Олег» и эскадренных миноносцев «Гавриил», «Свобода» и «Гайдамак», которые осуществляли разведку и охранение линкоров и крейсера. 13 июня вечером корабли Балтфлота вышли в море и начали интенсивный обстрел форта и прилегающих позиций, продолжавшийся в течение 14 и 15 июня (линкор «Петропавловск» начал обстреливать форт ещё стоя у стенки Кронштадта днём 13 июня). Корабли маневрировали в секторе, не простреливаемом всеми крупнокалиберными орудиями форта. В обстреле форта участвовала также батарея десятидюймовых орудий форта «Риф». Всего кораблями было выпущено по форту 738 снарядов калибра 12 дюймов и 408 8-дюймовых снарядов (линкоры), 750 снарядов 130-мм (крейсер «Олег») и 145 100-мм (эсминцы). К вечеру огонь по форту вели уже не шесть, а семь кораблей. В обстреле участвовал также эсминец «Всадник».
Из моряков Балтфлота было составлено три отряда добровольцев для высадки десанта, общей численностью 2 100 человек. Они и два полка 7-й армии с приданными бронепоездом, бронеплощадкой и броневиками должны были атаковать форт с суши. В подавлении восстания была задействована авиация — гидропланы бомбили форт и совершали разведывательные вылеты.
Форт отстреливался из 12-дюймовых орудий и по маневрирующим кораблям, и по наступающим сухопутным частям, но эффективность огня была низкой. Не получив никакой поддержки, восставшие оставили форт к вечеру 15 июня. К 23 часам на форт вошёл красный бронепоезд и красноармейские и флотские части. Восставшие отступили на деревню Коваши, предварительно расстреляв многих коммунистов и всех чекистов форта (14 человек).
16 июня, получив известия о восстании и не зная, что оно к этому времени было уже подавлено, командующий английской эскадрой начал предпринимать действия для поддержки восстания и для блокирования кораблей Балтфлота в его базе, чтобы они не могли более предпринимать активные действия против форта. В Кронштадт была послана радиограмма:

18 часов 55 минут 16/VI-1919. Всем. Настоящим сообщаю, что жизни команд всех выходящих из Кронштадта судов, которые добровольно сдадутся моим силам, будут гарантированы. Все переходящие суда должны выкинуть белый флаг. Орудия должны быть направлены к носу и корме и закреплены по-походному. Скорость 10 узлов.
— Адмирал, командующий морскими силами.

Но было уже поздно. Командир отряда быстроходных торпедных катеров А. Эгар по собственной инициативе, без санкции командования предпринял активные усилия для помощи восставшим. Так, ночью 16 июня его отряд из двух катеров выходил в море в попытке атаковать красные линкоры, маневрирующие в заливе, но вылазка оказалась неудачной из-за повреждения одного катера, налетевшего на неизвестное препятствие. Только 17 июня англичанам удалось нанести урон Балтийскому флоту — в ночь на 18 июня быстроходный торпедный катер Эгара потопил торпедой красный крейсер «Олег». После этой потери активность кораблей Красного Балтийского флота резко снизилась, и они выходили из Кронштадта только изредка. Форт «Риф» подвергся налёту английского аэроплана, сбросившего 2 бомбы, однако ущерба и жертв не было.13 июня, одновременно с восстанием форта «Красная Горка», на батарее «Серая Лошадь» началось восстание, подготовленное офицером Оглоблиным. Коммунисты и комиссар батареи были арестованы, но команда вела себя пассивно и на сторону восставших не перешла, заняв выжидательную позицию и забаррикадировавшись на одном из бастионов.
На сторону восставших перешёл тральщик «Китобой», переоборудованный в сторожевой корабль, под командой мичмана В. И. Сперанского, который в тот день нёс дежурство у батареи. Корабль был вооружён двумя 75-мм орудиями. При переходе на сторону восставших «Китобой» был вначале обстрелян артиллерией форта и батареи, а затем, после того как он спустил красный флаг и поднял Андреевский, — кораблём «Якорь», своего собственного красного дивизиона. «Китобой», однако, получил всего лишь одну маленькую пробоину на палубе. На следующий день «Китобой» ушёл к форту «Красная горка», а оттуда был направлен с сообщением для британской эскадры о восстании, при этом англичане захватили корабль и повели себя с ним как с военным трофеем, абсолютно не считаясь с тем, что он нёс Андреевский флаг. Только 17 июня «Китобой» был передан «Русскому морскому штабу», а действия английской эскадры по оказанию помощи восставшим фортам были запоздалыми и нерешительными.
Орудия батареи принимали участие в обстреле Кронштадта и кораблей Балтфлота, причём, из-за отказа команды, артиллерийский огонь вели только офицеры. В ночь на 16 июня восстание было подавлено, восставшие оставили батарею, не повредив орудия и сооружения.
Командиры форта «Обручев» находились на связи с Николаем Неклюдовым и, получив от последнего информацию о начале восстания, также арестовали всех коммунистов форта и сочувствующих советской власти. Но привлечь на свою сторону команду форта им не удалось. Гарнизон форта, получив информацию о реальном положении, освободил всех арестованных коммунистов и на их место посадил всех заговорщиков.
Восстание потерпело неудачу в силу следующих причин:

1. Хотя восстание готовилось тщательно и загодя, непосредственной причиной восстания послужили внешние обстоятельства, которые вынудили заговорщиков действовать раньше времени и не по плану, в результате чего восстание на фортах не было всеобщим.
2. Восставшие на фортах были изолированы от других фортов, принявших участие в восстании, и от внешнего мира. Они не смогли наладить связь со своими союзниками, в результате чего британская эскадра и белый Северный корпус узнали о восстании и начали предпринимать действия для поддержки восставших только к 16 июня — дню, когда восстание было ликвидировано.
3. Красное командование верно оценило опасность, которая угрожала в случае захвата фортов противником, и, несмотря на скрытое противодействие контрреволюционеров, служивших в РККА и РККФ, предприняло масштабные и, самое главное, энергичные меры для ликвидации восстания. Уже в день начала восстания отряд из мощнейших кораблей Балтийского флота вышел в море для его подавления, а на следующий день были сформированы сухопутные отряды из краснофлотцев и красноармейцев для штурма форта.                                                                                                                                    В результате неудачного восстания командование Петроградского оборонительного района обратило на форты пристальное внимание. Гарнизоны фортов были усилены коммунистическим элементом и в последующем эти форты превратились в настоящие опорные пункты обороны побережья Финского залива, что сыграло свою роль при отражении осеннего наступления Северо-Западной армии на Петроград.В результате ареста заговорщиков на фортах ЧК удалось выйти на Петроградскую организацию «Национального центра», которая впоследствии была разгромлена.Как вспоминал в своих мемуарах, вышедших в 1928 году, английский моряк-разведчик А. Эгар."Форт сдался, потеряв все надежды на помощь с суши или с моря. Если бы восставшие знали, что помощь близка и что обстрела со стороны кронштадтских судов больше не будет, быть может, получилась бы совершенно иная картина. Если бы эта крепость, командующая над выходами в Невскую губу, находилась в наших руках, то общее стратегическое положение могло бы измениться и все последующие события в Балтике и в России могли принять совершенно иные очертания — Морской сборник. — Л.: Изд. РККА, 1929. — № 1. — С. 110."

Букри́нский плацдарм — один из плацдармов на западном берегу реки Днепр, в районе Великого Букрина (80 км юго-восточнее Киева), захваченный в сентябре 1943 года войсками Воронежского фронта (ген. армии Н. Ф. Ватутин) в ходе Битвы за Днепр 1943 года. Советским войскам противостояли части северного фланга 8-й полевой армии вермахта.В связи с сильным укреплением правого берега Днепра и шириной реки до 700 метров, командование приняло решение форсировать Днепр сходу, не дожидаясь подхода инженерных частей. В ночь с 22 на 23 сентября передовые части 3-й гвардейской танковой армии (генерал-лейтенант П. С. Рыбалко) и части 40-й армии (генерал-полковник К. С. Москаленко) начали форсирование Днепра.
Используя благоприятные погодные условия, полк майора М. Я. Кузминова, соблюдая маскировку, стремительно и скрытно выдвинулся к местам переправы. В густом тумане, без единого выстрела, на 6 лодках первым переправился взвод разведки, усиленный сапёрами и автоматчиками (всего 30 человек). Разведчики захватили траншею немцев, которая находилась в сотне метров от уреза воды и флангом выходила в овраг. Через час гитлеровцы начали контратаки. Дважды фашистам удавалось ворваться в траншею. И тогда завязывались жестокие рукопашные схватки. Из 30 воинов, первыми форсировавших Днепр, в живых осталось 12. В этот момент прибыли пехотинцы батальона старшего лейтенанта Тихона Ламко. Выслушали предложения сержантов, учли данные, полученные от пленных. Выходило, что наиболее слабое место в обороне гитлеровцев было на южных склонах, спускающихся к окраине Григоровки. Фашистам, сидевшим на высоте, никакая опасность со стороны села не грозила. Всё внимание они сосредоточили на захваченной советскими воинами траншее. На восходе солнца последовал решительный штурм главной высоты 244.5 у села Григоровка. По захваченной высоте и реке из глубины обороны гитлеровцы открыли массированный артиллерийский и миномётный огонь.
С 23 сентября советские войска вели ожесточённые бои за удержание и расширение плацдарма. Противник подтянул к нему крупные силы (10 дивизий, в том числе 5 танковых и 1 моторизованную) и предпринимал контратаки. Бои за Букринский плацдарм вошли в историю, как одна из самых кровавых операций такого рода. На захваченном клочке земли правобережного Днепра вспыхнули нарастающие по накалу бои. Село Григоровка пылало и несколько раз переходило из рук в руки. 26 сентября на плацдарме наступил настоящий апокалипсис. Утром немцы начали часовую мощнейшую артподготовку. К вечеру 26 сентября бой севернее села Григоровка достиг наивысшего напряжения. Стремясь во что бы то ни стало сбить советские войска с занимаемых позиций и ликвидировать плацдарм, фашисты яростно атаковали высоту 244.5, где был оборудован полковой наблюдательный пункт. Защитников плацдарма оставалось всё меньше и меньше. Кончались и боеприпасы: на каждое орудие было по 4-5 снарядов, на винтовку по 5-7 патронов, на автомат не более половины диска, а к станковым пулемётам, которых на высоте было всего два, где-то около половины ленты. Нацисты беспрерывно бомбили переправу, и доставка боеприпасов задерживалась. Положение становилось критическим. Около пяти часов вечера немцы провели мощнейшую атаку. И если немецкую пехоту последними патронами удалось заставить лечь, то танки ворвались на позиции и начали давить уцелевших людей. Один из немецких танков переполз через НП, оборудованный в окопе, и остановившись метрах в семи, стал бить прямой наводкой по переправе. На том берегу лейтенант Медведев, понимая что жизнь товарищей зависит от него, пошёл на переправу под огнём врага. Но сильный огонь по хилым подручным переправочным средствам и вышедший к Днепру немецкий танк — заставили повернуть назад. Фактически наступила агония плацдарма. На высоте почти не оставалось живых. Кончились боеприпасы. Путь в Григоровку лежал открытым. Время шло буквально на минуты, так как оборонять высоту было уже почти некому и совсем нечем. Командир полка майор Кузминов М. Я. решив с товарищами пан-или-пропал, приказал Бикетову вызвать на себя огонь нашей артиллерии, пока ещё работала связь. Но артиллеристы, не поверив, потребовали к трубке комполка. Тот подтвердил приказ и по высоте 244,5 ударила вся артиллерия, что только могла стрелять. Огонь был такой силы, что из 10 немецких танков уйти успели только 3. Рядом с Кузминовым лежал молоденький солдат. Когда начали бить «Катюши», у солдатика буквально на глазах волосы превратились из тёмно-русых в белые. Увидев, как своя артиллерия открыла огонь по ключевой высоте, в штабе полка решили, что там уже не осталось никого в живых. Начштаба Ершов и политрук Гордатий, чтобы спасти плацдарм, подняли в атаку всех, включая офицеров штаба полка, сапёров, миномётчиков, даже легкораненых. Патронов у них тоже практически не было. Понимая, что в этом бою они погибнут или победят — развернули полковое знамя, которое нёс сержант Тарасенко. Восстановив положение, Ершов с Гордатием начали искать трупы командиров, но Кузминов и Бикетов выжили, хотя были в состоянии шока. Пережить в один день несколько вражеских атак, залпы своих «катюш» и уцелеть доводилось немногим.
К 30 сентября Букринский плацдарм составлял 11 км по фронту и до 6 км в глубину. На нём сосредоточились основные силы 27-й и 40-й армий, мотострелковые части 3-й гвардейской танковой армии.
В октябре 1943 года с Букринского плацдарма дважды предпринималось наступление советских войск с целью освобождения Киева, но безуспешно. Вследствие этого решением Ставки ВГК главные усилия 1-го Украинского фронта (до 20 октября — Воронежский фронт) были перенесены с Букринского плацдарма на Лютежский плацдарм, с которого 3 ноября ударная группировка фронта нанесла главный удар в Киевской наступательной операции 1943 года.
С Букринского плацдарма на Лютежский были скрытно переброшены 3-я гвардейская танковая армия и ряд стрелковых и артиллерийских соединений. Оставшиеся на Букринском плацдарме 40-я и 27-я армии 1 ноября 1943 года перешли в наступление, чем отвлекли на себя значительные силы противника и сыграли большую роль в успехе Киевской наступательной операции и освобождении Киева.
В Букринской (фронтовой) наступательной операции с 12 октября по 24 октября 1943 года Воронежский (с 20.10.43 г. 1-й Украинский) фронт потерял безвозвратно 6498 чел., а санитарные потери составили 21 440 чел., то есть всего 27 938 чел[2]. При этом не следует также забывать потери, понесенные советскими войсками у Букрина 22 сентября — 11 октября 1943 г. и 25 октября — 3 ноября 1943 г. Основываясь на данных за 12-24 октября, можно предположить, что в целом советская сторона потеряла на Букринском плацдарме около 20 000 человек безвозвратно.
На фото:Памятник-понтон близ места переправы у Григоровки

За места в последних самолётах на аэродроме происходили настоящие драки со стрельбой, затоптанными, выкинутыми.Вспоминает минометчик, который в составе других частей Донского фронта ворвался на аэродром Гумрак в декабре 1942 года.
"Со всего котла немцы свозили сюда своих раненых, но эвакуировать их не смогли. Ивот сейчас тысячи этих раненых медленно но неуклонно замерзали под степными снегами и метелями... Многие уже в беду ползали, причем застывшие пальцы уже отломились от кистей...



На Гумраке были обнаружены тысячи застывших и застывающих немцев.Немец, стоящий на четвереньках, смотрит прямо на меня, мне в глаза. Попросить не может - настолько он остыл, лицо уже практически окоченело. Но взглядом - взглядом он просил пристрелить его.



Потеря Гумрака для немцев - это ещё и потеря несправных самолётов, которые всегда есть на любом военном аэродроме.Не стал я этого делать.. Гляжу, один из наших солдат испуганно вскидывает пистолет. Немец глазами моргнул "Да!". Выстрел. И из виска даже не потекла кровь и немец окоченев так и остается стоять на четвереньках.
Подальше, подальше от этого страшного места. Им уже не помочь - слишком сильны их обморожения, добавленные к пулевым и осколочным ранениям. Даже если наш медсанбат бросит наших раненых и приедет сюда - всё равно не поможет, слишком много, очень много застывающих, брошенных своими раненых немцев. Через сутки всё это закончится".

Американские артиллеристы специализированных бригад содействия безопасности (Security Force Assistance Brigade, SFAB) осваивают старые буксируемые гаубицы Д-30 советского производства.
Обучение стрельбе из этих орудий проводится на полигоне крупнейшей американской военной базы «Форт Худ» в Техасе. В Пентагоне заявили, что спецбригады инструкторов в ближайшем будущем будут служить по всему миру. Зачем оборонному ведомству США нужны солдаты со знанием азов советской артиллерии и практическими навыками ее боевого применения — в материале РИА Новости.
Популярная на весь мирФотографии с изображением гаубиц Д-30 и обслуживающих их американских военных появились в социальной сети «Фейсбук» на странице 4-го батальона 3-ей бригады SFAB. На кадрах видны сами пушки и двадцатикилограммовые боевые снаряды с маркировкой на русском языке. Как попало это оружие в руки американцев — не уточняется, однако, судя по фотографиям, учатся стрелять из него они не только в теории, но и на практике.

© Фото: 4th Battalion, 3rd Security Force Assistance Brigade
Американские военные тренируются стрелять из советской пушки Д-30
Гаубица Д-30 поступила на вооружение советской армии в начале 1960-х. Эту 122-миллиметровую пушку конструкторы разработали с учетом опыта Великой Отечественной войны. Она стреляет на расстояние более пятнадцати километров и предназначена для уничтожения живой силы, бронетехники противника, разрушения хорошо укрепленных сооружений и подавления огневых точек.
Сейчас Д-30 уже не производится, но благодаря своей простоте, надежности и высокой огневой мощи гаубица стала очень популярна во многих армиях мира. Ею вооружались все страны Варшавского договора, пушка поставлялась в Афганистан, Ливию, Вьетнам, Монголию, Египет, страны Латинской Америки. В Китае, Ираке и Югославии даже наладили производство копий Д-30. Всего почти 70 стран мира в разное время пользовались этой пушкой. В российских Вооруженных силах гаубица тоже все еще в строю, однако постепенно артиллеристы переходят на более современные самоходные установки «Мста» и «Акация».

© Фото: US Army
Американские военные тренируются стрелять из советской пушки Д-30
«Д-30 разбросана по всему миру, это очень надежная артиллерия, гаубица хорошо себя зарекомендовала в самых разных военных конфликтах. Она воюет и в Сирии, с обеих сторон, — рассказал РИА Новости эксперт Алексей Леонков. — Американцы изучают и технику других стран. Когда проводятся специальные операции, под рукой не всегда может оказаться „родное“ вооружение, к тому же артиллерийское. В США есть целый полигон, на котором собраны сотни единиц советского вооружения: наземные комплексы, системы ПВО, самолеты и вертолеты, которые они получили в основном от стран Варшавского договора. Пожалуй, только наши корабли и подводные лодки им не достались».

© Фото: 4th Battalion, 3rd Security Force Assistance Brigade
Американские военные тренируются стрелять из советской пушки Д-30
Планетарный масштабПентагон начал создавать формирования Security Force Assistance Brigade в 2017 году. До конца текущего года планируется сформировать шесть специализированных бригад инструкторов численностью около тысячи военнослужащих каждая. Пять бригад приписаны к сухопутным войскам, еще одна — в составе Национальной гвардии. Военнослужащие — опытные сержанты и офицеры — будут заниматься обучением и тренировкой солдат стран-союзниц США по всему миру. Американские военные и до этого обучали иностранных коллег, начиная со времен Корейской и Вьетнамской войн. Но, как считает руководство Пентагона, на эти задачи приходилось отвлекать от своих прямых обязанностей большое число военнослужащих кадровых частей.

«Существуют такие виды боевых операций, к выполнению которых привлекать армию — слишком затратно. Зачастую для проведения таких акций требуется одобрение правительства. В то же время частные военные компании можно задействовать в любой точке земного шара, без необходимости отчитываться перед электоратом. И сегодня подобные формирования получили широкое распространение в мире. С их помощью либо организуются новые вооруженные конфликты, либо завершаются существующие. Но ЧВК тоже нужно обучать», — поясняет Леонков.
Ранее министр армии США Марк Эспер заявил изданию Stars and Stripes, что новые подразделения позволят остальной части американских войск сконцентрироваться и не отвлекаться на обучение союзников при подготовке к возможным боевым действиям против таких сильных противников как Россия, Китай, Северная Корея или Иран.

© Cpl. Carlos Lopez
Военнослужащие 7-го полка морской пехоты США в Сирии
Удобное прикрытиеПервой под новую программу обучения попала армия Афганистана. В начале 2018-го сюда прибыла 1-ая бригада SFAB. Советники помогают афганским военным планировать операции против талибов, внедряют новые приемы ведения боя и тактики, координируют авиационные удары и подсказывают, как грамотно оказать поддержку пехоте с воздуха. Кроме того, американцы учат союзников обслуживать военную технику, составлять планы поставок в войска боеприпасов, продовольствия и топлива. Инструкторы работают главным образом с рядовыми солдатами и младшими командирами и находятся вместе с ними в гуще боевых действий. В будущем американское командование намерено разместить бригады SFAB в Восточной Европе, Южной Америке и Африке.

© Flickr / The U. S. Army
Военнослужащие армии США в провинции Кандагар, Афганистан
По словам профессора Академии военных наук Сергея Судакова, мобильные бригады SFAB созданы для того, чтобы противодействовать России в разных точках мира.

«В США примерно два года назад стартовала глобальная программа по изучению России в крупнейших вузах, в том числе в так называемых приписных университетах, выпускники которых идут работать в Госдеп или ЦРУ, — полагает Судаков.

— В военных вузах также открываются факультеты Russian Study. Здесь изучаются виды вооружений российской армии, методы противодействия им. Это говорит о том, что США всерьез рассматривают возможность военного столкновения с Россией».

Эксперт напомнил, что бригады SFAB уже размещены в Южной Корее. «SFAB состоят из настоящих головорезов-спецназовцев, которые дислоцируются в пригороде Сеула, — отмечает Судаков. — Для них оборудованы жилые корпуса, несмотря на протесты многих политиков. Обязательно такие бригады в будущем появятся в Юго-Восточной Азии, прежде всего во Вьетнаме и Камбодже, где США видят достаточно серьезное присутствие российских компаний и пытаются, в том числе, взять реванш за поражение во Вьетнамской войне».
При этом Судаков уверен, что фотографии американских военных с советской гаубицей — часть информационной войны. «Любая информация, которую американцы публикуют — это лишь то, что они хотят, чтобы о них подумали. Снимки военных с советской гаубицей — это своеобразный фейк. Они никогда не покажут современные образцы, которые действительно изучают в серьезных лабораториях. Например, в Массачусетском технологическом университете, где созданы две огромные лаборатории, занимаются исследованием оружия разных стран. Но снимки оттуда американцы почему-то не показывают. А эти фотографии — чистая показуха, которая вряд ли говорят о чем-то по-настоящему серьезном».

Предлагаем вам совершить экскурс в прошлое, чтобы посмотреть на интересные, но тем не менее, пугающие фотографии, сделанные в Берлине 1945 года. Далее вы увидите Берлин с высоты птичьего полета, советские войска на улицах немецкого города, вывески и указатели на русском языке и много других архивных снимков.

Берлин 1945 

























Берлин с высоты птичьего полета. 1945 





Вид на Бранденбургские ворота во взятом Берлине. Май 1945 года. На переднем плане советская дивизионная пушка ЗИС-3





Советские войска маршируют на улицах Берлина. 1945 





Советский танк у Бранденбургских ворот. 1945 





Берлин 1945 














Советские солдаты строят понтонный мост на реке Одер. 1945





Вывеска на русском языке в Германии. Весна 1945 г. 





Стреляет советское оружие. 1945 





На подступах к Берлину. 1945 год 





Советские самолеты в небе над Берлином. 1945 





Советские солдаты смотрят через реку Одер в сторону Берлина. Март 1945 





В Германии. 1945





Берлин. 1945 





Немецкие солдаты сдают оружие. Апрель 1945 года





Советские танкисты у танка Т-34-85 в Берлине 9-го мая 1945 года слушают товарища, играющего на гитаре. 





Советские танкисты слушают своего товарища-танкиста, играющего на гармони у танка Т-34 рядом с Триумфальной колонной (Siegessäule) в центре парка Большой Тиргартен в поверженном Берлине.





Бойцы 311-й стрелковой дивизии слушают товарища, играющего на аккордеоне в День Победы в Германии. 





Танкисты 1-го Белорусского фронта у танков Т-34-85 в Берлине слушают командира, зачитывающего приказ. 





Танк Т-34-85 на берлинской улице в мае 1945 года. Танк с пушкой ЗиС-С-53 поздних выпусков 1944 года.





Танк ИС-2 Героя Советского Союза гвардии капитана Ф.А. Липаткина поддерживает пехоту в бою на берлинской улице. 





Горящий дом на берлинской улице. 





Первый комендант Берлина генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин выходит из здания комендатуры. 





Советские военнослужащие на территории бывшего лагеря для подневольных рабочих GBI-Lager 75,76 в Шеневайде в Берлине - Berlin-Schöneweide, общее название двух районов — Нидершеневайде и Обершеневайде. Лето 1945 г 





Жители Берлина идут по улице Германа Геринга -Hermann Goering Strasse- мимо разбитой военной техники. Вдалеке здание Рейхстага. 





Советский солдат у захваченных в Берлине немецких знамен. Авторское название фотографии — «Победитель». 





Иван Александрович Кичигин на могиле друга Григория Афанасьевича Козлова в Берлине в начале мая 1945-го года. Подпись на обратной стороне фотографии: "Саша! Это могила Козлова Григория". 





Офицер Красной Армии пляшет перед группой бойцов во взятом Берлине. Справа находится плакат художника В. Дени (Денисова) с изображением Гитлера и текстом «1945 год. Что посеял, то и пожнешь — от суда не уйдешь!» 

"Panzer VI, который немцы называют Тигром, появился около нашей позиции. Наша батарея открыла по нему огонь бронебойными снарядами, но ни один из выстрелов не был эффективным. После того, как к Тигру присоединилось ещё два танка, они ворвались на нашу позицию, и нам пришлось отступить."
Командир советской противотанковой батареи (1944 г.)


"Тигр выкатился из леса, ведя огонь с ходу. Он уничтожил шесть из наших Т-34 с дистанции 200-600 метров. Мы выпустили по нему где-то 20-30 снарядов, но все они отскочили от его брони. Нам пришлось вызывать воздушную поддержку, чтобы уничтожить его, но Тигр отступил в лес и скрылся."
Рапорт одного из членов экипажа советского танка Т-34 (Треблинка, 1944 г.)

"Я увидел один из новых германских Тигров на расстоянии, примерно, 1000 метров и выстрелил по нему 7 раз. Я видел, как каждый наш снаряд отскакивал от лобовой и бортовой брони Тигра. Тигр развернул своё орудие и взорвал наш левый трак, убив водителя."
Командир английского танка Matilda (Тунис, 1943 г.)

"Наша колонна завязала бой с тремя Panzer VI на дистанциях от 200 до 800 метров. Мы остановили один из Тигров сосредоточенным огнём по его тракам. Это произошло уже после многочисленных попаданий в лобовую броню Тигра, которые не имели никакого эффекта. Тигры уничтожили 8 наших танков M4, после чего мы вынуждены были отойти. Даже обездвиженный Тигр продолжал вести огонь по нашим отступающим танкам..."
Рапорт командира американского бронеполка (Северная Африка, 1943 г.)




Рапорт, направленный генералу Эйзенхауэру, который хотел изучить все боевые возможности германских танков Пантера и Тигр.

"По моему мнению, Panzer VI Tiger является гораздо лучшим танком, чем наш Sherman. Его скорострельное орудие имеет гораздо большую максимальную дистанцию ведения огня, чем наши 76 мм орудия. Тигр с лёгкостью уничтожает наши танки на дистанциях 1000 и более метров. У меня нет примеров, когда Шерман смог уничтожить Пантеру или Тигр с расстояния более 300 метров.
Большинство германских танковых потерь на поле боя произошли либо от авианалётов, либо по техническим причинам. В противовес, 85% наших танковых потерь мы понесли в результате действий германских танков и противотанковой артиллерии...
Иногда мне приходилось видеть, как от брони Шермана отскакивал снаряд, но как же часто мне приходилось наблюдать, как такое происходило с Тигром и Пантерой. Наши орудия не имеют такой пробивной силой, которой обладают скорострельные германские орудия.
Для доказательства этого, я могу привести случай, произошедший у El Beouf в августе 1944 году, когда снаряды нашего Шермана отскакивали от Тигра на небольшой дистанции. Тигра удалось остановить лишь когда наш Шерман разорвал ему один трак и заклинил башню.





"Наши новые танки "ИС" гораздо более приспособлены для борьбы с германскими танками Тигр. Тем не менее, я никогда не пошлю в бой свои Т-34 без поддержки хотя бы двух ИСов на каждый введённый немцами в бой Тигр..."
Высказывание советского гвардейского танкового командира (1944 г.)

"Я направил свою колонну Шерманов прямо на прятавшийся недалеко от Beauville Тигр. Тигр уничтожил 7 Шерманов из моей роты, прежде чем отступил. Мы вели огонь бронебойными и противотанковыми фугасными снарядами прямо по лобовой броне Тигра с расстояния всего 100 метров. Ни один из них не пробил его лобовую броню..."
Рапорт командира английского бронебатальона (Нормандия, 1944 г.)

"Мы заметили два Тигра из состава дивизии Das Reich на расстоянии 600 метров. Мы произвели 4 выстрела, которые не имели эффекта. Тигры развернулись и направились прямо к нам. Мы начали отступать после того, как потеряли 6 Шерманов. Один из наших Firefly сумел таки поразить один из Тигров в левый бок, но через мгновение был сам уничтожен оставшимся Тигром. Мы увидели, как экипаж повреждённого Тигра покинул машину, и взобрался на броню своего товарища, после чего тот отступил. У нас не осталось ни одного танка, который не был бы объят пламенем..."
Рапорт одного из членов экипажа канадского M4 (Нормандия, 1944 г.)

"Наша рота столкнулась с тремя Тиграми, двигавшимися вдоль нашего правого фланга. Мы выпустили 12 бронебойных снарядов в боковую броню Тигров с дистанции 100-600 метров. Кроме сколов циммеритового покрытия, Тиграм не был нанесён никакой ущерб. До того как Тигры отошли, мы потеряли 4 Шермана и большое количество бронетранспортёров. Я идентифицировал один из Тигров как машину под номером 331 из состава танковой дивизии Liebestandarte..."
Рапорт одного из членов экипажа английского Шермана (Нормандия, 1944 г.)

"Мы заметили немецкую танковую колонну, в которую входили два Тигра, Пантера и два Panzer IV. Мы запросили танковую поддержку, которая прибыла в составе около 20-ти Firefly. Они успели уничтожить Пантеру и один из Panzer IV, когда Тигры начали поджигать их. Мы потеряли шесть Firefly в течение нескольких минут, а затем немцы отошли. Мы вели поддерживающий огонь из крупнокалиберных пулемётов и миномётов, который оказался неэффективным..."
Рапорт английского пехотного командира (Нормандия, 1944 г.)




"Я увидел 4 Тигра на расстоянии 1800 метров и открыл по ним огонь. Я выпустил 15 бронебойных снарядов, которые ударили в правые борта Тигров, но не причинили им никакого вреда..."
Рапорт командира английского Шермана (Нормандия, 1944 г.)



"Я атаковал Тигр на дистанции 400 метров. Я произвёл 8-10 выстрелов бронебойными снарядами по боку и по башне танка. Снаряды просто отскакивали от него, а Тигр, уничтожив оба танка по моим флангам, спокойно отошёл."
Командир советского танка (1943 г.)

Америка "влипла" во Вьетнамскую войну очень прочно, а отзыв с Окинавы А-12 - единственных пилотируемых самолетов, способных безнаказанно вести разведку Северного Вьетнама - болезненно сказался на информированности командования вооруженных сил США в Индокитае. Свято место пусто не бывает - в первой половине 1968 г. в Кадене приземлились четыре SR-71. Японцы быстро прозвали самолеты "Хэба" - за тонкий силуэт, сходный, по их мнению, с местной ядовитой змеей хэба. Название пришлось по душе экипажам разведчиков и получило распространение среди летчиков и технического состава , в том числе и среди личного состава 9-го крыла, никогда на Окинаве не бывавшего. Название "Блэк Бед" никогда не было для SR-71 официальным, более того, в узком кругу людей, причастных к разработке и эксплуатации разведчика, оно, в отличие от "Хэбы", популярностью не пользовалось.Четыре самолета, летный и технический состав, прибывшие на Окинаву, образовали подразделение I 9-го SRW. В дальнейшем летный состав подразделения I менялся с периодичностью в 70 дней - срок командировки на войну.Первый раз SR-71 появился над ДРВ в апреле 1968 г., разведчик пилотировал экипаж в составе летчика, майора Джерома О'Мэлли, и оператора, майора Эварда Пэйна. В дальнейшем такие полеты стали обычными: в неделю на разведку летали от одного до трех раз Взлет обычно назначался на 10.00-14.00 ч местного времени в зависимости от погодных условий. После взлета самолет набирал скорость и высоту и ложился на курс, оставляя о.Тайвань с правого борта, Лусон - с левого, над островом Хайнань разведчик доворачивал на боевой курс, пересекал Тонкинский залив и входил в воздушное пространство ДРВ обычно в районе Хайфона. Дальше маршрут вел к Ханою, через территорию Лаоса в Таиланд, иногда SR "забирался" в китайское воздушное пространство, как правило, такой "загиб" выполнялся не специально - просто Вьетнам оказался маловат для разворотов скоростного самолета (по той же причине в восьмидесятые годы разведчики МиГ-25 очень недолгое время летали над Болгарией - на разворотах самолеты норовили "зацепить" то Турцию, то Грецию). Над Таиландом, в окрестностях авиабазы Карат, разведчик дозаправлялся от КС-135 и ложился на курс возвращения, нередко вновь пролетая над ДРВ и ведя фотосъемку. Погодные условия не всегда позволяли самолетам лететь на рабочем потолке в 75 000 футов (22 866 м) Из-за плотной облачности в сезон дождей, летчикам приходилось "подныривать" под тучи. Потеря высоты крайне отрицательно сказывалась на устойчивости самолета, затрудняя пилотирование машины.




За один полет разведчик фотографировал несколько сотен объектов, от танков до лагерей военнопленных американцев. В частности, перед неудачной операцией зеленых беретов "Падающий дождь" по освобождению пленных из лагеря Сон Тай, SR-71 произвел фотосъемку предполагаемого места содержания заключенных.
Вьетнамцы постоянно пытались достать разведчиков: по американским данным по четырем самолетам SR-71 из комплексов С-75 было выпущено несколько сотен ракет, все мимо. Считается, что успех летчикам обеспечив ла установленная на борту SR-71 аппаратура РЭБ, "гасившая" радиолокатор системы наведения ЗРК С-75. После каждого разведывательного вылета на борту SR-71 появлялось белое изображение змейки хэба. Большинство экипажей в числе первых летавших с Окинавы удостоились креста "За летные заслуги".


1 из 3






При выполнении разведки Вьетнама было потеряно два самолета. Первый разбился 10 мая 1970 г. над Таиландом. После дозаправки экипаж встретил грозовой фронт, пытаясь подняться над облаками, летчик вывел тяжелый самолет за пределы ограничений по углу тангажа, в результате тяга двигателей резко упала и машина потеряла управление Экипаж опустился на землю недалеко от авиабазы Карат на парашютах. Вторым неудачником стал самолет, известный под собственным именем "Rapid Rabbit". Разведчик потерпел аварию 20 июля 1972 г. после успешного полета на разведку ДРВ на посадке, которая выполнялась при сильным боковом ветре. В принципе, посадка в условиях сильного бокового ветра была отработана -рекомендовалось выпускать тормозной парашют до касания полосы и отстреливать его сразу же после первого, резкого гашения скорости В случае такой посадки ветер уже не мог "зацепить" парашют и снести самолет с посадочной полосы, в то же время выпущенный парашют успевал погасить скорость до значения, достаточного для того, чтобы самолет не проскочил всю ВПП. В тот несчастливый майский день летчик выпустил и отстрелил парашют, строго следуя методике, но не смог выдержать правильное направление посадки. На второй круг он ушел уже без основного средства торможения Второй заход пилот выполнил точно, но тормозить было уже нечем - разведчик в полной мере оправдал свое название "Быстрый кролик", быстро пронесся по всей полосе, подмял под себя установленный в качестве аварийного барьера грузовик и остановился уже на мягком грунте. Экипаж отделался легким испугом, а самолет - снесенными опорами шасси, помятым фюзеляжем и крыльями. Ремонтировать "кролика" не стали, а разобрали на запчасти. Кстати, имя самолета вовсе не означает, что некий кролик очень быстро бегает, кролик в данном случае - символ известного журнала "Плэйбой".
Не повлекшие потери самолетов инциденты происходили в полетах с Окинавы не один раз. Так, 24 сентября 1974 г. при выполнении ознакомительного полета с театром военных действий на высоте 23 500 м и скорости М=3,0 разрушилась четвертая ступень компрессора правого двигателя, возник пожар. Летчик сумел вернуться в Кадену на одном левом моторе и благополучно посадить самолет. 24 апреля 1975 г. на SR-71 капитана Роберта Хелта при возвращении с задания произошла целая серия отказов - незапуск воздухозаборника, падение давления в гидросистеме, не работала часть электрооборудования и навигационной системы. Хелт довел разведчик до Кадены буквально на собственных руках. Уместно вспомнить красивую фразу полковника Сторри насчет "системных менеджеров": иногда не вредно иметь в кабине парня, умеющего шуровать ручкой управления.


1 из 4






Сильно осложнил боевую работу экипажей разведчиков президент Никсон, когда в 1972 г. запретил вторгаться в воздушное пространство ДРВ. Раньше SR просто пересекал страну в намеченных местах, теперь же маршрут полета пролегал вдоль побережья Северного Вьетнама, и провести инертный самолет, летящий на огромной скорости и высоте, по такому довольно извилистому пути стало очень сложной задачей. В конечном итоге пришлось пойти на снижение значений рабочего потолка и скорости полета. Разведчики летали вдоль ДРВ еще некоторое время после формального выхода США из войны, контролируя выполнение Парижских соглашений, подписанных 27 января 1973 г.

13 февраля 2015 года официальный представитель Госдепа США Джен Псаки вновь заявила о развёртывании в районе Дебальцева российской артиллерии и реактивных систем залпового огня, которые обстреливают украинские позиции, а также систем ПВО. На следующий день посол США на Украине Джеффри Пайетт опубликовал в своём Твиттер спутниковые снимки, на которых, согласно его пояснениям, якобы зафиксированы передовые российские системы вооружения внутри восточной Украины, в том числе места дислокации реактивной артиллерии у Ломоватки, недалеко от Дебальцева. В ответ на это официальный представитель Министерства обороны РФ Игорь Конашенков сообщил, что на «орнаменте из тёмных пятен на фотографиях, размещённых послом США», в его ведомстве ничего не увидели, и назвал утверждения американской стороны «бездоказательным гаданием на кофейной гуще».

По данным из доклада Бориса Немцова, под Дебальцевом погибло около 70 военных из России, как минимум 17 из них — десантники из города Иваново. К этому времени российские солдаты перед отправкой в Донбасс официально увольнялись из российских вооружённых сил по требованию руководства, сообщают источники Немцова. В докладе говорится, что на тот момент солдат, отправляемых в Донбасс, стали увольнять из армии и выдавать за добровольцев. Минобороны России обещало платить компенсации за смерть и увечья, несмотря на увольнение. Однако, утверждается в докладе, это обещание выполнено не было.

Согласно заявлению посла США на Украине Джеффри Пайетта в Дебальцеве воюет русская артиллерия, там дислоцированы российские системы противовоздушной обороны. В качестве доказательства были опубликованы спутниковые снимки российских военных под Дебальцевом.

По утверждению Елены Костюченко — журналиста «Новой газеты», в боях под Дебальцевом также принимала активное участие 5 отдельная танковая бригада (Улан-Удэ) в составе 300 человек и 31 танка.

Согласно заявлениям начальника Генштаба ВСУ Виктора Муженко, Украина располагает фактами участия отдельных российских военных в составе незаконных вооружённых формирований. 19 января Совет национальной безопасности и обороны заявил о пересечении двумя батальонно-тактическими группами (около 900—1000 солдат и офицеров) Вооруженных сил России границы с Украиной. Также 20 января о вхождении российских войск на Украину заявил премьер Арсений Яценюк со ссылкой на данные разведки.

Генштаб ВСУ утверждал, что штурм проходил при непосредственной поддержке до восьми батальонных тактических групп и артиллерийских дивизионов Вооружённых сил РФ.

Бывший французский президент Франсуа Олланд в своих мемуарах под названием «Уроки власти», изданных в апреле 2018 года, утверждал, что во время переговоров «нормандской четвёрки» в феврале 2015 года о подписании второго минского соглашения президент России Владимир Путин угрожал Петру Порошенко «раздавить» украинские войска, но осознав, что тем самым «выдал присутствие российских войск на востоке Украины», «спохватился и взял себя в руки». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, комментируя утверждения об угрозах Путина в адрес Порошенко, заявил что «был практически на всех переговорах, но не слышал такой фразы», по его словам во время переговоров «Путин говорил жестко, однозначно и весьма доходчиво» но «такая угрожающая формулировка» им не использовалась.

P.S. Фото с морпехами США - не случайно!!!!

По Федеральному закону от 28.03.1998 г. № 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе"сроки прохождения военной службы составляют:
1) для военнослужащих, призванных на военную службу после 1.01.2008 г., – 12 месяцев;
2) для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, – в соответствии с контрактом о прохождении военной службы.
Срок военной службы исчисляется со дня ее начала.
Началом военной службы считается:
1) для граждан, не пребывающих в запасе, призванных на военную службу, – день присвоения воинского звания рядового;
2) для граждан (иностранных граждан), поступивших на военную службу по контракту, – день вступления в силу контракта о прохождении военной службы;
3) для граждан, не проходивших военной службы или прошедших военную службу ранее и поступивших в военные профессиональные образовательные организации либо военные образовательные организации высшего образования, – дата зачисления в указанные организации.

Сложный ландшафт и экстремальные климатические условия нередко становились непреодолимыми препятствиями для самых подготовленных армий разного рода завоевателей, покорителей и прочих демократизаторов. Самые продуманные планы и гениальные замыслы рушились, когда бойцы оказывались в условиях, о которых слышали лишь понаслышке. Местные же напротив, годами учились использовать любую особенность родной земли.

В подобной ситуации оказались и американские войска, высадившиеся сперва в Корее, а затем увязшие по уши в джунглях Вьетнама. Годы тренировок и миллиарды долларов не смогли дать американцам ни малейшего преимущества на территории противника. Вьетконговцы растворялись словно демоны в родных джунглях и устраивали засады при малейшей возможности. Скрываясь в листве и бесконечных системах подземных ходов они могли вести по неопытным американским солдатам огонь практически в упор. Морпехи же могли ответить лишь беспорядочными очередями «на слух».

Уже спустя несколько лет после бегства из Вьетнама американское командование раскроет некоторую статистику. Так, оказывается, что на убийство одного партизана тратилось до 200 тысяч патронов к винтовкам и пулемётам. При этом, на полях Второй мировой армии для убийства врага тратили от 18 до 25 тысяч пуль. В конечном итоге, массовая и всеобъемлющая пропаганда оказалась куда эффективнее в борьбе с идеологическим противником. Но она была способна бороться лишь с колеблющимися вьетнамцами, но самые боеспособные части готовились сражаться до последнего вздоха за свою Родину. А значит и с ними американцам нужно было как-то бороться.

Очевидно, что менять всю систему подготовки армии в самый разгар войны было настоящим безумием. Тогда было принято решение, раз нельзя подготовить солдат к незнакомым условиям, значит нужно изменить условия. Начали прорабатываться многочисленные планы по глобальному уничтожению джунглей.

Одно из предложений было выдвинуто американскими лесозаготовительными компаниями. Они уже несколько лет успешно применяли для собственных нужд гигантские дереводробители, которые прокладывали пути сквозь труднопроходимые заросли к местам лесозаготовок. Аналогичный механизм было предложено использовать и для Вьетнама.

От использования уже готовых моделей лесных монстров отказались сразу. Во-первых, технику предполагалось использовать на войне, а во-вторых, территория Вьетнама густо покрыта болотами. В итоге получился монстр среди монстров – 95-тонный «Тактический плавающий дробитель».

Джунглевый аннигилятор получил полное противопульное бронирование кабины, а также уникальную систему из трёх стальных барабанов, диаметром под четыре метра. Они то и являлись «изюминкой» дробилки. Каждое из трёх «колёс» имело свой отдельный электромотор, который запитывался от 12-цилиндрового дизеля, объёмом 14 литров и мощность под полтысячи лошадиных сил. Конструкция барабанов была максимально облегчена, а вся внутренняя полость залита специальной пеной, которая должна была помочь чудовищу сохранять плавучесть во вьетнамских джунглях. Конструкция укреплялась характерными рёбрами жёсткости, служившими заодно и древорубками – передний отвал, в виде массивной трубы, должен был пригибать деревья к земле, а ребристые колёся уже перемалывали бы стволы под тяжестью веса конструкции.

Домашние испытания показали, что машина способна довольно оперативно прокладывать просеки сквозь леса и было принято решение о постройке сразу нескольких экземпляров. Но, прежде чем приступить к серийному производству «Тактических плавающих дробилок», две штуки отправили на испытание водой и огнём. Но первые же попытки использовать сие чудо-оружие в деле привели к полному провалу. Гигантская конструкция была крайне уязвима для мин и бомб, поэтому её поездку должны были сопровождать крупные силы пехоты, вынужденные прочёсывать окрестные джунгли. По-сути, такой «помощник» лишь осложнил солдатам жизнь. Да и плавучесть такой груды стали оказалась весьма условно, спустя несколько вылазок американцы засадили свой непотопляемый вездеход в болото, ну а техники, способной вытащить 95 тонн металлолома во Вьетнаме, тем более посреди болота, просто не было. Второй машиной рисковать не стали и отправили её домой. В США её благополучно сдали в металлолом, а строительство остальных «Тактических плавающих дробилок» отменили. История вполне предсказуема, хотя её можно было бы избежать, знай конструкторы о русском царь-танке. Ещё в царской России был создан гигантский колёсный танк, который должен был проходить через леса, как нож сквозь масло, но гигантская конструкция не смогла проехать и версты.

В Пентагоне же перешли к куда более радикальным методам – массовое применение огнемётов, бомбардировки напалмом, и, как венец варварства самой демократичной страны на свете, применение химиката «Агент Оранж». Опрыскивание джунглей этой дрянью привело к раковым заболеваниям и генетическим мутациям у сотен тысяч вьетнамских детей. Не обошло стороной горе и американских солдат, которых «забыли» предупредить о необратимых последствиях «безопасного» метода.

Виновными в крупнейшем в истории химическом геноциде отделались штрафами и публичным осуждениям. Правительство США выплатило американским солдатам и пострадавшим союзникам компенсации. Вьетнамскому народу в каких-либо компенсациях отказали.

Мало кто знает, что на самом деле в те годы заокеанские самолеты все же нанесли безнаказанный удар по советской территории. Случилось это на Дальнем Востоке в октябре 1950 года…




8 октября 1950 г. в 16.17 по местному времени два истребителя ВВС США Локхид F-80C "Шутинг Стар" ("Метеор") нарушили государственную границу СССР и, углубившись почти на 100 км, атаковали советский военный полевой аэродром Сухая Речка в 165 км от Владивостока, в Хасанском районе. В результате обстрела самолетами ВВС США на стоянке были повреждены семь самолетов советской эскадрильи, один сгорел полностью.
Той осенью уже вовсю громыхала война на Корейском полуострове. Залпы грохотали совсем рядом от нашей общей с корейцами государственной границы. К тому же американцы и их союзники не слишком-то церемонились с соблюдением международного права. Боевые самолеты вероятного противника совершали систематические полеты вблизи советских городов и военных баз. Хотя СССР официально в войне не участвовал, доходило дело и до вооруженных столкновений.
В ночь на 26 июня 1950 года в международных водах южнокорейские боевые корабли обстреляли кабельное судно «Пластун», входившее в состав 5-го ВМФ СССР (нынче — Тихоокеанский флот),в результате чего погиб командир судна капитан-лейтенант Колесников. Часть членов экипажа была ранена. Противник отошел только после того, как был открыт ответный огонь.
4 сентября того же года для наблюдения за действиями неопознанного эсминца, подошедшего на дистанцию 26 километров к порту Дальний (бывший Порт-Артур), по тревоге подняли в воздух экипаж советского самолета-разведчика А-20Ж «Бостон» старшего лейтенанта Константина Корпаева. Сопровождали его два наших истребителя. На подходе к цели советские самолеты были атакованы сразу 11-ю американскими истребителями. В итоге короткого воздушного боя «Бостон» загорелся и упал в океан. Все три члена его экипажа погибли.
Таков был военно-политический фон в то время на Дальнем Востоке. Неудивительно, что части и соединения советских Вооруженных сил в тех краях находились в постоянном напряжении. Тревоги, приказы о немедленном рассредоточении следовали один за другим. 7 октября 1950 года именно такой пришел в 821-й истребительный авиаполк 190-й истребительной авиадивизии, вооруженный старыми американскими поршневыми «Кингкобрами», полученными еще по ленд-лизу в годы Великой Отечественной войны. Летчикам предстояло срочно перелететь на полевой аэродром Тихоокеанского флота Сухая Речка в Хасанском районе Приморского края в 100 километрах от советско-корейской границы. К утру 8 октября все три эскадрильи полка уже стояли на новом месте. Дальше началось нечто почти невероятное.
В воскресенье в 16 часов 17 минут по местному времени над Сухой Речкой внезапно появились два реактивных самолета. На бреющем полете они прошли над аэродромом, потом развернулись и открыли огонь. Никто ничего и понять не успел, как шесть советских самолетов оказались повреждены, а один сгорел. О том, были ли в составе 821-го авиаполка убитые и раненные, в архивных документах нет ни слова. Но об этом – ниже.
Выяснилось, что штурмовали Сухую Речку американские истребители F-80 «Shooting Star». Преследовать реактивные F-80 летчики 821-го авиаполка и не пытались. Да это было бы и невозможно на их поршневых «Кингкобрах».
9 октября СССР представил в ООН официальную ноту протеста. Правительство Советского Союза было сильно обеспокоено. Не могли понять – или это начало третей мировой войны, или ошибка пилотов.
20 октября президент США Гарри Трумэн, выступая в ООН, признал вину США и выразил сожаление, что американские вооруженные силы оказались замешанными в инциденте с нарушением границы СССР и нанесении ущерба советской собственности. Он заявил, что командир полка уволен, а летчики переданы суду военного трибунала, что нападение на территорию Советского Союза стало «результатом навигационной ошибки и плохого расчета» пилотов. А еще – что командир авиационного соединения, в которое входили F-80, смещен с должности, дисциплинарные взыскания наложены и на летчиков.
Несмотря на то, что инцидент казался исчерпанным, немедленно была перебазирована из Подмосковья на Дальний Восток 303-я авиационная дивизия, имевшая в своем составе реактивные «МИГ-15». В войсках ввели боевое дежурство. Обстановка в частях была тревожная.
Американцы продолжали отстаивать версию об ошибке пилотов вплоть до 1990г.
"Шла война в Корее. Советские метеорологические данные были засекречены, что лишило нас сведений о погоде в Сибири и на Дальнем Востоке, - вспоминал Квонбек, бывший сотрудник ЦРУ и сенатского комитета по разведке,а еще – бывший пилот одного из двух американских истребителей, штурмовавших аэродром Сухая Речка в 1950 году. - Опознавательных знаков на земле не было видно, радионавигации не существовало...На высоте 3 тыс. метров в облаках я нашел прореху, мы ринулись в нее и обнаружили себя над широкой речной долиной... Я не знал точно, где мы... По пыльной дороге на запад шел грузовик".
Американцы решили догнать грузовик и, преследуя машину, вышли на аэродром. Это было похоже на аэродром Чхонджин, который пилоты видели на крупномасштабной карте.
"Советские радары, должно быть, запеленговали нас на расстоянии около 100 миль от границы. Следив за нашим снижением, они, вероятно, потеряли нас в складках местности, когда мы спустились в долину реки. Была объявлена общая боевая тревога, но у русских не было самолетов или ракет, готовых отразить атаку.Это было в воскресенье после обеда. На аэродроме стояло много самолетов - мечта любого военного летчика. В два ряда были выстроены около 20 самолетов типа Р-39 и Р-63... На темно-зеленых фюзеляжах были большие красные звезды с белым ободком. Времени на принятие решений почти не было, топливо тоже было на исходе... Я зашел слева, выпустил несколько очередей, мой напарник Аллен Дифендорф делал как я".
Удостоверившись, что цель поражена, "Метеоры" развернулись и улетели. На отходе от цели американцы взяли курс к базе и неожиданно увидели остров рядом с побережьем. "Ничего себе, - подумал я, - вспоминал Квонбек. - Рядом с Чхонджином нет острова...". Вернувшись, летчики доложили, что разбомбили аэродром с самолетами. Специалисты проверили запись камеры самолета, и оказалось, что самолеты на аэродроме были американскими "Кингкобрами", поставлявшимися американцами русским по лендлизу. Камера показала, что самолеты на земле не вспыхнули - вероятно, не было топлива, значит, это точно был не военный аэродром северокорейцев и пилоты ошиблись.




По мнению командовавшего в ту пору 64-м авиационным корпусом, ныне покойного, генерал-лейтенанта Георгия Лобова и бывшего летчика 821-го авиационного полка В. Забелина, никакой ошибки быть не могло. Американцы должны были прекрасно видеть, куда летят, и что бомбят. Это была явная провокация. По словам Забелина, «американцы прекрасно видели, куда летят. Пролетели 100 километров от нашей границы с Кореей. Они все прекрасно знали. Это придумали, что молодые летчики заблудились».Внушает сомнение в ошибке и дальнейший послужной список Олтона Квонбека. Он весьма успешен. Скорее всего, бомбардировка была проведена целенаправленно, и инцидент был чистой провокацией со стороны США.
Однако в любом случае это не единственная тайна тех событий. В архивных документах Министерства обороны и Министерства иностранных дел СССР говорится лишь о разбитых и поврежденных в результате внезапной штурмовки советских самолетах. И ни слова – о человеческих потерях.
Конечно, семь самолетов для сверхдержавы не великая потеря. Жертв же не было. Если верить официальному заявлению. Однако были, видимо, и они. По крайней мере, в списке памятников Хасанского района Приморского края под номером 106 значится «братская безымянная могила летчиков, погибших при отражении американских бомбардировщиков в 1950 году». Там же указано, что могила находится у села Перевозное, бывшей территории военного городка Сухая Речка.
Странно, конечно, что могила безымянная. Странно, что про нее молчат военные архивы.
У нас и в Великую Отечественную павших закапывали где и как попало, не заботясь об отметке на карте. Вот седьмой десяток лет и бродят по местам боев поисковые отряды. И долго еще бродить будут...
Не так давно один из владельцев компании Coca-Cola Bottling Co. в Вашингтоне на вопрос российского журналиста: "Что вы знаете об инциденте, произошедшем в 1950 г. на аэродроме Сухая Речка? По вашему мнению, это была провокация или ошибка?" ответил: "Этот инцидент стал позорищем для США. Сама идея о том, что два пилота не знали, где они находятся, не знали места расположения советской границы и были не способны понять, что за аэродром они атакуют, кажется невероятной.США заявили, что удар был нанесен из-за ошибки в навигации и неверной оценки ситуации. Командующий ВВС был снят, а пилоты наказаны. Штаты предложили оплатить ущерб. СССР принял решение не раздувать скандал". И еще бывший участник боев в Корее добавил: "Инцидент на Сухой Речке замалчивается до сих пор, и, скорее всего, вам не удастся найти в США человека, который слышал бы о нем...".....
А многие ли у нас слышали об этом....

Тамбо́вское восста́ние 1920—1921 годов (Антоновский мятеж) — одно из самых крупных во время Гражданской войны в Россиинародных восстаний против власти Советов, произошедшее в Тамбовской губернии. Называется иногда «антоновщиной» по фамилии фактического руководителя восстания, начальника штаба 2-й повстанческой армии, члена партии эсеров Александра Антонова. Командующим Объединённой партизанской армией и председателем Союза трудового крестьянства (СТК) был Пётр Токмаков. По словам доцента К. М. Александрова, первый в истории случай применения властью против восставшего населения химического оружияДо революции Тамбовская губерния делилась на 12 уездов. Кроме губернского города Тамбова с уездом, было ещё 11 уездных городов. Уезды, в свою очередь, делились на 361 волость с 3462 селами и деревнями. Было ещё множество отдельных хуторов, различных сельских хозяйств и поместий. Губерния, огромная по своей площади, имела население около 4 миллионов человек. В городах проживало всего 268 тысяч человек. Подавляющее большинство жителей жило в сельской местности, где занималось сельским хозяйством. Тамбовская губерния была расположена на лучших в мире чернозёмах — плодородный чернозёмный пласт в некоторых местах достигает глубины 4 метров. Тамбовская губерния занимала по своему развитию пятое место в Российской империи (среди 80 других губерний и административных образований) и считалась, таким образом, одной из самых богатых губерний страны. С началом Первой мировой войны её экономическое положение нисколько не ухудшилось. Хотя в Европе тамбовчане потеряли отдельные рынки сбыта сельскохозяйственной продукции, но эти потери компенсировались поставками на нужды действующей армии. Таким образом, губерния не утратила объёмов производства продовольствия и оставалась одной из лучших житниц Российской империи.
По состоянию на 1920 год население губернии составляло 3650 тысяч человек (всего насчитывалось 268 тыс. городских и 3382 тыс. сельских жителей), по показателю плотности населения (62 человек на кв. версту) она являлась одной из самых густонаселенных (занимала 12-е место) в Советской России. При этом количество коммунистов было небольшим: в августе 1920 года в 685 местных парторганизациях насчитывалось 13 490 коммунистов и кандидатов в члены партии (из них в сельских районах — только 4492 человека).
При большевиках крестьян на Тамбовщине, как и по всей России, лишили всяких политических и экономических прав, запретили торговать хлебом и стали забирать его силой. Относительная близость Тамбовской губернии к центру и её удалённость от фронтов предопределили широкий размах деятельности продотрядов, что вызывало у местного крестьянского населения сильное недовольство. Население Тамбовщины ответило коммунистам активным вооружённым сопротивлением. В 1918 году в восстаниях и партизанском движении против большевиков, продотрядов и комбедов приняло участие до 40 тыс. человек. Положение властей осложнялось частыми переходами красноармейцев (зачастую с оружием в руках) на сторону партизан.Проблема с дезертирством из рядов Красной Армии началась в конце мая 1918 года, когда Советская власть предприняла первую попытку введения всеобщей воинской повинности: в указе, объявлявшем о мобилизации в Тамбове, говорилось, что все взрослые мужчины в возрасте от двадцати одного до двадцати пяти лет должны были явиться на пункты сбора, где предполагалось оценить их пригодность для строевой службы.
Профессор Лэндис считал, что для провинциальных чиновников не стало новостью, что деревенские сообщества не решались ответить на призыв властей без серьезных гарантии безопасности в своих сёлах: шедшая в регионе продразверстка только усугубляла ситуацию. Два вопроса были наиболее остры в тот момент: доверие и безопасность. До апреля 1918 года советское правительство во главе с большевиками не обладало «эффективным контролем» над губернской администрацией в Тамбове, а переход власти к большевикам в основном происходил в городах губернии — без участия сельских населенных пунктов. В результате, при объявлении о мобилизации сельские сходы либо отказывались участвовать в «братоубийственной» войне, либо требовали от властей оружия для самообороны.
При этом попытка властей губернии создать небольшие воинские части ещё до выхода приказа о массовой мобилизации не увенчалась успехом: при столкновении с частями Чехословацкого корпуса, находившимися на территории соседней Саратовской губернии, тамбовские отряды были разбиты и взяты в плен — но вскоре отпущены с условием передачи «русским» сообщения, что они «идиоты», поскольку чехословаки, по их собственным словам, хотели как можно скорее покинуть территорию чужой страны.
Кроме того, новая власть оказалась сама не готова к проведению мобилизации: те «небольшие» группы призывников, что всё же прибыли в Тамбов создали «хаос» и даже на два дня свергли советскую власть — формально в городе была восстановлена местная дума царских времён. В результате новая попытка мобилизовать местное население была отложена до поздней осени 1918 года.
Мобилизация осени-зимы 1918 года проводилась в условиях отсутствия казарм для размещения новобранцев и сложностей с обеспечением их продовольствием: зачастую наскоро собранные в «подразделения» молодые люди попросту сажались на поезд, идущий в сторону фронта. Несмотря на вооружённую охрану вагонов, от четверти до половины солдат удавалось бежать во время пути. В декабре в Москве была создана Центральная комиссия по борьбе с дезертирством, подчинявшаяся непосредственно Совету Рабочей и Крестьянской Обороны, а в Тамбове открылось её местное отделение; в качестве комиссара из столицы в губернию прибыл нарком почт и телеграфов Вадим Подбельский. В регионе были созданы патрули по борьбе с дезертирством, состоявшие из членов партии и красноармейцев — «для осмотра домов и проведения облав»; данные подразделения были наделены правом расстрела, «в особых случаях».
Масштаб борьбы с дезертирством в центральной России, и Тамбовской губернии в частности, особенно возрос в середине мая 1919 года, в связи с началом наступления деникинских частей с юга, в то время как большая часть Красной армии располагалась на Востоке — против сил Колчака. Серьёзность угрозы была такова, что советские власти стали мобилизовать и тех, кто ранее считался к службе непригодным, а в деревнях, подозревавшихся в сокрытии дезертиров, начали брать заложников из числа местных жителей. При этом самим дезертирам в июне была объявлена амнистия, продлённая и на следующий месяц. В результате в первый месяц амнистии патрули поставили в строй 44 тысячи человек — в дополнение к 156 тысячам, сдавшимся добровольно — что было воспринято в центре как часть «перелома» в отношении деревни к советской власти.
Бывших дезертиров разделили на две группы: «злостные», подлежавшие суду, и «по слабости воли» (или «не злостные»). Основная часть новобранцев не попадала на фронт — который преимущественно пополнялся за счёт коммунистов, комсомольцев и членов профсоюзов — а отправлялась в запасные части; при транспортировке или по прибытии в части, зачастую не располагавшими питанием для пополнения, многие дезертировали повторно.
После взятия Тамбова 18 августа 1919 года генерал-лейтенант Мамонтов передал тамбовским партизанам огромное количество захваченного в городе оружия. Это во многом способствовало длительности и размаху партизанского и повстанческого движения на Тамбовщине.
В результате паники среди советской администрации, на территории губернии появились «банды» молодых людей — преимущественно дезертиров, обозначавших себя как «зелёные» — взявших в ряде районов власть в свои руки. К осени 1919 года подобные формирования практически исчезли.
В июне 1920 года на совещании командиров партизанских групп и отрядов местной самообороны было решено для лучшей координации действий объединить все силы в две армии (1-ю и 2-ю повстанческие).
В 1920 году Тамбовщину поразила засуха, и хлеба было собрано всего 12 млн пудов. Между тем продразвёрстка не была уменьшена, составив 11,5 млн пудов.К лету 1919 года отряд бывшего начальника Кирсановской милиции Антонова достигает уже ста пятидесяти человек. В районе действия Антонова продотряды старались не показываться. Местные крестьяне считали Антонова своим заступником.
Предпринятые председателем Тамбовского губисполкома Шлихтером А.Г. кровавые меры по выбиванию продовольствия стали одной из причиной начала более широкого восстания в губернии.
Широкое восстание вспыхнуло 15 августа 1920 года в селе Хитрово Тамбовского уезда, где местный комитет СТК разоружил продотряд. 19 августа 1920 года сразу в нескольких сёлах (Каменка Тамбовского уезда, ТуголуковоБорисоглебского уезда) крестьяне отказались сдавать хлеб и при поддержке партизан уничтожили продотряды, местных коммунистов и чекистов. В тот же день в селе Афанасьевке Тамбовского уезда произошло объединение нескольких мелких повстанческих групп в партизанскую армию, и восстание стало быстро распространяться. Вскоре восстание распространилось на территории Тамбовского, Кирсановского, Борисоглебского, Моршанского и Козловского уездов Тамбовской губернии, а также соседние с ней уезды Саратовской и Воронежской губерний. Повстанцы ликвидировали органы советской власти, уничтожали её представителей и воинские гарнизоны и брали власть в свои руки в некоторых деревнях и сёлах.
21 августа 1920 года на заседании Тамбовского губкома РКП(б) был создан чрезвычайный оперативный штаб, в губернии было введено осадное положение, однако контроль над развитием событий был уже утрачен. Хотя войска Тамбовской губернии сумели нанести мятежникам ощутимые потери, восстание приобрело массовый и затяжной характер.
30 августа губком охарактеризовал положение как «чрезвычайно серьёзное», была проведена мобилизация коммунистов: 500 человек перевели на казарменное положение.
31 августа председатель Тамбовского губисполкома Шлихтер выступил во главе карательного отряда против мятежников, но потерпел поражение и бежал обратно в Тамбов и был затем снят с должности.
В октябре 1920 года Ленин поручил Ф. Э. Дзержинскому, Э. М. Склянскому и В. С. Корневу «ускорить разгром антоновщины».
К 15 октября 1920 за счёт проведённой мобилизации местных резервов, приданных частей ВОХР и ЧОН численность войск удалось увеличить до 4447 человек при 22 пулемётах и 5 орудиях.
14 ноября 1920 года повстанцы решили объединить все свои силы под единым командованием. Они создали Объединённую партизанскую армию Тамбовского края (которую возглавил Георгиевский кавалер поручик Пётр Токмаков, родом из крестьян села Иноковки Кирсановского уезда) в составе трёх армий (1-я, 2-я и 3-я повстанческие), образовали свои политорганы на основе уцелевших эсеровских организаций и собственную политическую организацию, Союз трудового крестьянства. Политическая программа восстания, близкая к эсеровской, строилась на демократической основе под лозунгами свержения большевистской диктатуры, созыва Учредительного собрания, восстановления политических и экономических свобод.

В январе 1921 года на Оргбюро ЦК РКП(б) с участием Дзержинского, Корнева, С. С. Каменева и руководства Тамбовской губернии вновь обсудили ход борьбы с антоновщиной.
На октябрь 1920 года в распоряжении Антонова было до 20 тыс. человек повстанцев, 44 пулемёта Максима, 5 трёхдюймовых орудий, к ним 300 снарядов. Восстание достигло максимального размаха к январю-февралю 1921 года, когда численность повстанцев достигла 50 тыс. человек, объединенных в две армии (в составе 14 пехотных, 5 кавалерийских полков и 1 отдельной бригады при 25 пулемётах и 5 орудиях). Повстанцы разгромили 60 совхозов, взяли под контроль практически всю Тамбовскую губернию (в руках большевиков остались только города), парализовали движение по Рязано-Уральской железной дороге, и успешно отбивали попытки большевистских войск вторгнуться на территорию восстания, нанося им большие потери.
К этому времени под командованием А. В. Павлова находилось 11 602 человек при 136 пулемётах и 18 орудиях.
Тогда же, 6 февраля 1921 года в губернию была направлена Полномочная комиссия ВЦИК во главе с В. А. Антоновым-Овсеенко, которая стала высшим органом борьбы с восстанием.
12 февраля 1921 года на основании решения Наркомата продовольствия, на территории Тамбовской губернии было остановлено выполнение продовольственной развёрстки, а в марте 1921 года X съезд РКП(б) принял решение отменить в стране продовольственную развёрстку, вместо которой вводили фиксированный продовольственный налог. Для рядовых повстанцев была объявлена амнистия (при условии сдачи оружия и информации о местонахождении командиров). Предпринятые меры широко освещались в печати и агитационных материалах (всего было выпущено 77 наименований воззваний, листовок, плакатов и брошюр), и они сыграли определённую роль в пересмотре частью крестьянства своей позиции в отношении советской власти.
21 февраля 1921 года в приказе № 21 по 1-й повстанческой армии А. С. Антонов отмечает: «среди партизанских отрядов начинает слабеть боевой дух, наблюдается постыдная трусость».


Тем не менее, бои продолжались с переменным успехом: так, 11 апреля 1921 года 5-тысячный отряд «антоновцев» разгромил гарнизон в Рассказово, при этом в плен попал целый батальон красноармейцев.Положение резко изменилось с окончанием советско-польской войны и разгромом Русской армии Врангеля в Крыму. Это позволило большевикам высвободить против повстанцев дополнительные силы Красной армии.
В период с 21 марта по 5 апреля 1921 года для рядовых участников восстания был объявлен «двухнедельник» добровольной явки с повинной.
27 апреля 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) назначило командующим войсками Тамбовской губернии М. Н. Тухачевского, его заместителем — И. П. Уборевича, начальником штаба — Н. Е. Какурина. На Тамбовщину отправили также Г. И. Котовского, от ВЧК были командированы Г. Г. Ягода и В. В. Ульрих (руководил местными чекистами Михаил Антонов-Герман). Тухачевский получил директиву — ликвидировать тамбовское восстание не позже чем в месячный срок.
Численность войск Красной армии в Тамбовской губернии быстро увеличивалась и к концу мая 1921 года составила 43 тыс. красноармейцев (35 тыс. штыков и 8 тыс. сабель при 463 пулемётах и 63 артиллерийских орудиях). ЦК РКП(б) дополнительно мобилизовал в помощь тамбовской губернской партийной организации 300 коммунистов из Москвы, Петрограда и Тулы. Рабочими вагонных мастерских была построена «бронелетучка» в составе бронированного паровоза, трёх блиндированных вагонов и двух грузовых платформ с установленным вооружением: одним 76-миллиметровым орудием и тремя пулемётами. «Бронепоезд» находился в распоряжении транспортной ЧК и использовался для обеспечения безопасности по линии железной дороги.
20 мая 1921 года главным командованием партизан, гражданской управой и населением окрестных сёл и деревень была провозглашена «Временная демократическая республика Тамбовского партизанского края» с правами до созыва Учредительного собрания. Главой республики партизанского края повстанцы выдвинули активного члена СТК и одного из лидеров партизанского движения Шендяпина.
25 мая 1921 года отдельной кавалерийской бригадой Г. И. Котовского были разбиты и рассеяны два повстанческих полка под командованием Селянского, который получил смертельное ранение.
В боях, продолжавшихся с 28 мая по 7 июня 1921 года, в районе станции Инжавино части Красной армии (кавалерийская бригада Г. И. Котовского, 14-я отдельная кавалерийская бригада, 15-я Сибирская кавалерийская дивизия, 7-е Борисоглебские кавалерийские курсы) под общим командованием Уборевича разгромили 2-ю армию мятежников (под командованием А. С. Антонова). После этого 1-я повстанческая армия (под командованием А. Богуславского) уклонилась от «генерального сражения». Инициатива перешла к войскам Красной армии.В общей сложности в подавлении Тамбовского восстания было задействовано до 55 тыс. военнослужащих РККА: 37,5 тыс. штыков, 10 тыс. сабель, а также 7 тыс. военнослужащих в составе девяти артиллерийских бригад; 5 автобронеотрядов, 4 бронепоезда, 6 бронелетучек, 2 авиаотряда, курсанты Московских и Орловских пехотных и Борисоглебских кавалерийских курсов. Не последнюю роль в разгроме крестьянского бунта на Тамбовщине сыграли жестокие репрессивные меры против восставших, их семей и односельчан.
11 июня 1921 года Полномочной комиссией ВЦИК был издан приказ № 171 «О начале проведения репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей».

Приказ Полномочной комиссии ВЦИК о начале проведения репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей

N 171, г. Тамбов
11 июня 1921 г.

Уполиткомиссиям 1, 2, 3, 4, 5
Начиная с 1 июня решительная борьба с бандитизмом дает быстрое успокоение края. Советская власть последовательно восстанавливается, и трудовое крестьянство переходит к мирному и спокойному труду. Банда Антонова решительными действиями наших войск разбита, рассеяна и вылавливается поодиночке.
Дабы окончательно искоренить эсеро-бандитские корни и в дополнение к ранее отданным распоряжениям Полномочная комиссия ВЦИК
приказывает:
1. Граждан, отказывающихся называть своё имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество её конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.

Председатель Полномочной комиссии ВЦИК Антонов-Овсеенко
Командующий войсками Тухачевский
Председатель губисполкома Лавров
Секретарь Васильев
Прочесть на сельских сходах.

ГАТО. Ф.Р.-4049. Оп.1. Д.5. Л.45. Типографский экз.

На следующий день 12 июня 1921 года Тухачевский подписал приказ № 0116 о применении против повстанцев химического оружия.

ПРИКАЗ
Командующего войсками Тамбовской губернии № 0116/оперативно-секретный

г.Тамбов

12 июня 1921 г.

Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей.
Для немедленной очистки лесов ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось.

2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

3. Начальникам боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ.

4. О принятых мерах донести.

Командующий войсками Тухачевский
Начальник штаба войск Генштаба Какурин

Российский государственный военный архив Ф.34228. Оп.1. Д.292. Л.5

Впервые в истории против своих граждан армия Тухачевского применила химическое оружие - снаряды и баллоны с хлором.

24 июня 1921 г. Командующему войсками Тамбовской губернии
РАПОРТ
Относительно применения газов в Москве я выяснил следующее: наряд на 2 000 химических снарядов дан, и на этих днях они должны прибыть в Тамбов. Распределение по участкам: 1-му, 2-му, 3-му, 4-му и 5-му по 200, 6-му – 100. Инструкцию для применения представляю на Ваше рассмотрение, после чего разошлю ее начальникам артиллерии участков.
Инспектор артиллерии Тамбовской армии
по борьбе с бандитизмом С. Косинов
— Б.В. Сенников. Тамбовское восстание 1918-1921 гг.и раскрестьянивание России 1929-1933 гг.

Газы использовались в местах наиболее интенсивного сопротивления восставших, а также в лесных массивах и на болотах, куда доступ войск был затруднен.
Полномочная Комиссия ВЦИК рекомендовала следующий метод зачистки охваченных восстанием населённых пунктов, издав 23 июня 1921 года приказ № 116 за подписью её председателя Антонова-Овсеенко и командующего войсками Тухачевского.

ПРИКАЗ
Полномочной Комиссии ВЦИК № 116

г.Тамбов

23 июня 1921 г.

Опыт первого боевого участка показывает большую пригодность для быстрого очищения от бандитизма известных районов по следующему способу чистки. Намечаются особенно бандитски настроенные волости и туда выезжают представители уездной политической комиссии, особого отделения, отделения военного трибунала и командования вместе с частями, предназначенными для проведения чистки.

По прибытии на место волость оцепляется, берутся 60-100 наиболее видных лиц в качестве заложников и вводится осадное положение. Выезд и въезд в волость должны быть на время операции запрещены. После этого собирается полный волостной сход, на коем прочитываются приказы Полномочной Комиссии ВЦИК №№ 130 и 171 и написанный приговор для этой волости. Жителям дается 2 часа на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей, и население ставится в известность, что в случае отказа дать упомянутые сведения заложники будут расстреляны через два часа. Если население бандитов и оружия не указало по истечении двухчасового срока, сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и собравшимся на сход вторично предлагается выдать бандитов и оружие. Желающие исполнить это становятся отдельно, разбиваются на сотни и каждая сотня пропускается для опроса через опросную комиссию (представителей Особого отдела и Военного трибунала).

Каждый должен дать показания, не отговариваясь незнанием. В случае упорства проводятся новые расстрелы и т.д. По разработке материала, добытого из опросов, создаются экспедиционные отряды с обязательным участием в них лиц, давших сведения, и других местных жителей и отправляются на ловлю бандитов. По окончании чистки осадное положение снимается, водворяется ревком и насаждается милиция.

Настоящее Полномочная Комиссия ВЦИК приказывает принять к неуклонному исполнению.

Председатель Полномочной Комиссии Антонов-Овсеенко

Командующий войсками Тухачевский

Российский государственный военный архив Ф.235. Оп.2. Д.16. Л.25

Против повстанцев применяли артиллерию, авиацию, бронетехнику и химическое оружие - хлор марки Е56.Решение о применении газов для «выкуривания» оставшихся отрядов повстанцев из лесов было принято 9 июня 1921 года на заседании комиссии ВЦИК под председательством В.А. Антонова-Овсеенко.При этом применялись снаряды типа АЖО с газом хлорпикрином слезоточивого действия. Документально зафиксировано три случая их применения. В частности, в дневнике боевых действий артдивизиона бригады Заволжского военного округа записано, что 13 июля 1921 года в бою было израсходовано: гранат трёхдюймовых — 160, шрапнелей — 69, гранат химических — 47. 3 августа командир батареи Белгородских артиллерийских курсов доносил начальнику артиллерии 6-го боевого участка, что при обстреле острова на озере Кипец выпущено 65 шрапнелей, 49 гранат и 59 химических снарядов[37]. По утверждениям некоторых исследований, применявшиеся большевиками в мае — июне 1921 года химические снаряды приводили к гибели не только повстанцев, но и гражданского населения.В то же время исследователь А. С. Бобков, подтверждая факты применения химических снарядов советскими войсками (им описаны три случая применения химических зарядов в боевых условиях), высказал сомнения в эффективности применения химических зарядов из-за полного отсутствия опыта их применения Красной армией и указывал на отсутствие сведений о жертвах в результате их применения.Военные историки А. Глушко и Н. Шило отмечают, что, несмотря на наличие довольно больших запасов, во всех трёх случаях химические снаряды применялись в недостаточном для получения боевого эффекта количествах, чем и объясняется отказ от их дальнейшего применения.
Летом 1921 года основные силы повстанцев потерпели поражение. В начале июля руководством восстания был издан приказ, согласно которому боевым отрядам предлагалось разделиться на группы, скрыться в лесах и перейти к партизанским действиям или разойтись по домам. Восстание распалось на ряд мелких изолированных очагов, и повстанцы вернулись к партизанской тактике, которую они использовали до августа 1921 года. Боевые действия на Тамбовщине продолжались до лета 1922 года и постепенно сошли на нет. 16 июля 1922 года М. Н. Тухачевский доложил ЦК РКП(б): «мятеж ликвидирован, Советская власть восстановлена повсеместно».В основу своих операций Тухачевский положил создание на Тамбовщине жёсткого оккупационного режима и террор против населения губернии, со взятием заложников, уничтожением сёл и деревень, созданием концлагерей и массовых расстрелов. Артиллерийским огнём были полностью уничтожены сёла Коптево, Хитрово, ВерхнеспасскоеТамбовского уезда. Особенно ожесточала повстанцев система заложничества; в ответ на неё они сами брали в заложники и расстреливали красноармейцев, коммунистов, советских служащих и членов их семей.
В наскоро оборудованных губернским управлением принудительных работ концентрационных лагерях для заложников наряду со взрослыми в большом количестве содержались и дети. 27 июня 1921 года на заседании полномочной комиссии ВЦИК был отмечен «большой наплыв в концентрационно-полевые лагеря малолетних, начиная от грудных детей», предлагали детей-заложников до 15 лет содержать отдельно от взрослых, и чтобы с трёхлетними детьми имели право находится их матери. Даже после проведения кампании по разгрузке концлагерей в июле 1921 года (восстание к тому времени было практически подавлено, и заложники с маленькими детьми были распущены по домам) там всё ещё находилось свыше 450 детей-заложников в возрасте от 1 до 10 лет. Общее число крестьян Тамбовской губернии, подвергшихся репрессиям, Юлия Кантор оценивает в 30—50 тысяч человек.
Для устрашения населения селений в зоне действия повстанцев применялись массовые расстрелы заложников. Так, 27 июня 1921 г. деревня Осиновка была оцеплена красноармейскими частями, были изданы приказы, устанавливающие 2-часовой срок для выдачи «бандитов» и оружия с предупреждением о том, что за невыполнение будут расстреляны заложники. Было взято до 40 заложников. По истечении установленного срока был расстрелян 21 заложник в присутствии схода крестьян, после чего крестьяне отправились искать оружие и ловить «бандитов». Были выданы 3 винтовки и 5 «бандитов». Семьи расстрелянных заложников, а также укрывающихся «бандитов» были высланы в концлагеря. 36 заложников были расстреляны 3—4 июля в селе Богословка. Когда угроза расстрелов не действовала, как в деревне 2-я Кареевка, состоявшей из 65-70 дворов, жителей деревни выселяли, их имущество конфисковали, а саму деревню сжигали.
Тухачевский отмечал

Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера.

Тем не менее, заложничество детей пресечь всё же пытались:

N 277
Распоряжение Тамбовской уполиткомиссии председателю Пригородно-Слободского волревкома о запрете ареста в качестве заложников детей, беременных женщин и женщин с малолетними детьми
20 июля 1921 г.
Секретно, срочно
По распоряжению предуполиткомиссии ревкомам категорически приказывается не арестовывать детей, беременных женщин, женщин с малолетними детьми в качестве заложников за бандитов. За неисполнение настоящего распоряжения председатели ревкомов будут привлекаться к строгой ответственности. Немедленно распространить распоряжение по всей волости (сельревкомам).Об исполнении сообщить в уполиткомиссию.Секретарь уполиткомиссии ЛитовГАТО. Ф. Р.-4049. Оп.1. Д. 1. Л.117. Подлинник.Белые правительства и организации уделяли недостаточно внимания организации повстанческого движения в тылу РККА. Тем примечательнее попытка командования ВСЮР войти в контакт с «зелёными» повстанцами Тамбовщины летом 1919 года с целью привлечения их на свою сторону.
В августе 1919 года сотрудник особой части Отдела пропаганды есаул А. П. Падалкин получил задание от штаба 4-го Донского корпуса К. К. Мамантова и полковника К. В. Хартулари (представитель контрразведывательного отдела штаба ВСЮР) установить контакт с «зелёноармейцами» для их перехода в ряды Белой армии. Особенно важной считалась та часть задания, где есаулу предписывалось установить контакт с бывшим начальником милиции Кирсановского уезда А. С. Антоновым: «Установить сведения о местонахождении зелёных вообще и, в частности, Антонова… Связавшись с ним, договориться о возможном присоединении их к корпусу Мамантова…». Падалкину удалось удачно перейти линию фронта по подложным документам сотрудника милиции. Вскоре, однако, он был арестован как «перебежчик» и отправлен в Красную армию — в Пензенский запасной полк. Из полка Падалкин попытался бежать, был пойман, арестован и отправлен в Бутырскую тюрьму в Москве, из которой, впрочем, был скоро вновь зачислен в Красную армию. Падалкин, убив политрука, вновь бежал вместе с присоединившимися к нему красноармейцами полка. Проведя в советском тылу около 4-х месяцев, он глубокой осенью вновь перешёл фронт и вернулся в Ростов. Установить связь с повстанцами ему так и не удалось. Но, располагая этими архивными сведениями о такой попытке белого командования, современный историк В. Ж. Цветков делает вывод, что можно утверждать о соучастии белого командования в организации Тамбовского восстания. Сам Мамантов, вернувшись из своего рейда, отметил хорошие перспективы присоединения сил повстанцев к белым силам в своём выступлении на Донском Круге в сентябре 1919 г. И хотя отдельных повстанческих подразделений в составе своего корпуса Мамантову создать не удалось, им было роздано повстанцам огромное количество оружия с захваченных складов Южного фронта

Массовые этнические чистки, зверские убийства, в том числе женщин и детей, — 75 лет назад, летом 1943-го, Волынская резня достигла своей кровавой кульминации. В ночь на одиннадцатое июля боевики Украинской повстанческой армии* (ОУН-УПА) ворвались сразу в сто пятьдесят польских населенных пунктов на Западной Украине. Только за сутки националисты с шокирующей жестокостью истребили более десяти тысяч мирных жителей.

Украинские националисты почувствовали силу, когда Украину оккупировали немецко-фашистские войска. Уже в 1941-м они убивали не только комсомольских работников, партийных деятелей и советских военнослужащих, но и евреев, поляков.
Печально известен и документально зафиксирован львовский погром, произошедший сразу после того, как гитлеровцы вошли в город. Издевательства, пытки и убийства в основном еврейского населения продолжались несколько дней, члены только что созданной "украинской народной милиции" и добровольные помощники немцев успели замучить и истребить несколько тысяч человек.

Из опубликованных в последние годы внутренних документов ОУН-УПА видно, что врагами украинской государственности считались не только евреи и русские, но и поляки. Причем этнические чистки польского населения Украины планировались еще до Второй мировой войны.
Так, в Военной доктрине украинских националистов, разработанной весной 1938-го, говорится о необходимости "вычищения с западноукраинских земель чужого польского элемента" до последнего человека. Так хотели положить конец польским претензиям на эти территории. Сразу реализовать кровавые планы украинским националистам помешала Красная армия, вступившая на территорию Западной Украины в 1939-м. Однако отсрочка была недолгой.
В 1941 году ОУН-УПА издает очередную инструкцию о борьбе и деятельности. "Народной милиции" документ предписывал "нейтрализовывать" поляков, которые не отреклись от мечты о Великой Польше, включающей северо-западные украинские земли. Исторически эту область называют Волынью.
Оуновцы пользовались своей безнаказанностью — после отступления Красной армии с Украины практически некому было противостоять бандам ОУН-УПА. Советское партизанское движение в основном сосредоточилось в Белоруссии, а у самих поляков не было вооруженных отрядов, способных оказать УПА достойное сопротивление.
Волынская резня — массовое уничтожение польского населения — началась зимой 1943-го. Официально признанная дата — 9 февраля 1943-го. В этот день боевики ОУН-УПА под видом советских партизан вошли в польское поселение Паросля Перша. Отдохнув и сытно поев в домах крестьян, они приступили к расправе. Убивали всех — мужчин и женщин, стариков и младенцев. Только за то, что они были поляками. Националисты зарезали, зарубили топорами, закололи штыками и расстреляли больше ста семидесяти человек, в том числе несколько десятков детей.
Польское население истребляли по всей Западной Украине. Действовали по одному сценарию: несколько банд окружали польские деревни и колонии, собирали всех жителей в одном месте и планомерно уничтожали. Нередко в акциях против поляков принимали участие и их соседи — односельчане-украинцы. Дома убитых семейств сжигали, имущество расхищали.
Убивали, как правило, не огнестрельным, а холодным оружием. В бандах УПА штатно числились так называемые резуны, они в прямом смысле вырезали мирное население. Орудуя пилами, топорами, косами и ножами, эти сторонники независимой Украины истребили десятки тысяч человек.
Зверства украинских националистов подтверждаются многочисленными документами, хранившимися в архивах спецслужб. Например, командир одного из взводов УПА* Степан Редеша на допросе рассказал, что поляков бросали живыми в колодцы, а затем добивали из огнестрельного оружия. Других кололи штыками, рубили топорами, забивали дубинами.
"Я лично участвовал только в одной операции против польского населения, которая имела место в августе 1943 года, — говорится в протоколе допроса Редеша. — В ней принимали участие более двух куреней в составе 500 человек с оружием и более тысячи человек из подполья ОУН*, вооруженных топорами. Мы окружили пять польских сел и на протяжении ночи и следующего дня сожгли эти села,  а все население от мала до велика вырезали, в общей сложности более двух тысяч человек. Мой взвод принимал участие в сожжении одного большого села и прилегающего к этому селу хутора. Мы вырезали около тысячи поляков".
Особенно массовые и кровавые события произошли 11 июля 1943-го. Многочисленные банды УПА напали одновременно на 150 польских сел и колоний. Точное число жертв облавы неизвестно, но речь идет о более чем десяти тысячах погибших. Всего в Волынской резне, по разным оценкам, убито 100-130 тысяч поляков, практически все польское мирное население Волыни.

На зверства националистов ОУН-УПА* в Волыни последовал ответ. Подразделения Армии Крайовой тоже стали совершать налеты на украинские села. Поляки, осуществляя акции возмездия, уничтожили порядка тридцати тысяч украинцев.
После освобождения Красной армией Украины от немецко-фашистских войск взаимные массовые убийства поляков и украинцев прекратились. Но примирить в тот момент два народа не представлялось возможным. В июле 1945-го Советский Союз и Польша заключили соглашение об обмене населением. Поляки, проживавшие до Второй мировой войны на Западной Украине, могли уехать на историческую родину, а украинцы Польши — в СССР.
Операция по переселению, получившая название "Висла", продлилась почти два года. На новые места жительства переехали более полутора миллиона человек с обеих сторон. Это позволило снизить напряженность между народами. В советское время больную тему старались лишний раз не трогать.
Однако политика нового украинского правительства вновь обострила спорные исторические вопросы. Варшава осуждает Киев за героизацию членов ОУН-УПА и регулярные акты вандализма в отношении польских мест памяти. Премьер-министр Польши заявил на днях, что примирение между польским и украинским народами возможно только после признания правды о волынской резне.
Украинские власти, в свою очередь, настаивают на пересмотре положения закона Польши об Институте национальной памяти, которое касается украинцев. Закон вступил в силу весной 2018 года и предусматривает уголовную ответственность за пропаганду "бандеровской идеологии" и отрицание Волынской резни.

Продолжавшаяся более месяца оборона Брестской крепости стала одним из символов героического и трагического начала войны. Однако, несмотря на значимость тех событий, они до сих пор являются для историков поводом для споров.
 



Трудная крепость
До сих пор остается дискуссионным вопрос о соотношении сил в боях за Брестскую крепость. И если состав немецких войск более менее понятен, то вопрос о численности защитников крепости остается более сложным. На июнь 1941 года Брестская крепость как оборонительное сооружение во многом утратила свою защитную функцию. Помещения крепости использовались прежде всего для размещения войск. Немецким войскам была поставлена задача овладеть крепостью к 12 часам дня 22 июня. Ставка делалась, прежде всего, на внезапность нападения. По другому сложно объяснить столь сжатые сроки, отведенные на взятие крепости. В 1939 году крепость, которую оборонял далеко не самый мощный польский гарнизон, немцы не могли взять три дня. В июне 1941 года штурм сооружений крепости возлагался на части 45-ой немецкой дивизии. Вопреки распространенному мнению, 45-ая дивизия, укомплектованная в основном уроженцами Австрии, усиленной не была и имела обычный для немецкой дивизии состав. Она принимала в 1939-1940 годах участие в боевых действиях в Польше и Франции. Кроме того, части дивизии имели опыт преодоления водных преград и укреплений.
Всего на участке крепости немецкое командование сосредоточило до 20 тыс. человек (вместе со смежными с 45-ой дивизией частями), действия которых поддерживались мощной артиллерийской группой. От масштабного применения танков в боях за крепость немецкое командование отказалось и бронетехнику использовало эпизодически. Авиация в первые дни боев за крепость противником также не привлекалась. Силы обороны Каковы были силы защитников крепости? До сих пор невозможно определить общую численность гарнизона крепости. Всего в районе крепости, в Бресте и его окрестностях находилось около 32 тыс. солдат и офицеров Красной Армии. Непосредственное участие в боях в районе крепости приняли от 4,5 тыс. до 8 тыс. человек. В любом случае, оказавшиеся в окружении советские части представляли внушительную силу и, несмотря на очаговый характер обороны, сходу овладеть крепостными сооружениями, полагаясь на лобовой штурм, было нелегко. С советской стороны известно об использовании в боях за крепость нескольких плавающих танков Т-38, контратака которых на немецкие позиции оказалась неудачной. Обладали защитники крепости несколькими зенитными и противотанковыми орудиями. Именно снарядом зенитного орудия будет подбита одна из немецких самоходок, приблизившихся к крепости.
Штурм


С самого начала бои носили хаотичный, но ожесточенный характер. Преследуя цель быстрого взятия крепости, немецкие войска втянулись в ближние бои с использованием, прежде всего, стрелкового вооружения, которые неизбежно вели к большим потерям для обеих сторон. Нередко бои носили и встречный характер. Одна из таких успешных контратак у Тереспольских ворот крепости 22 июня, закончившаяся уничтожением немецкой штурмовой группы, была запечатлена на картине Кривоногова «Защитники Брестской крепости». И наибольшие потери части 45-й дивизии понесли именно в первый день боев, проведя не менее 8 масштабных атак. К 24 июня немецким войскам удалось овладеть большей частью крепости. Одним из последних укреплений, где продолжалось организованное сопротивление, стал Восточный форт, который удалось взять только после бомбардировки с воздуха. К 30 июня основные очаги обороны были подавлены. Сопротивление с этого момента оказывалось небольшими и группами и отдельными бойцами Красной Армии. В то же время и действия немецких войск в июле носили последовательный, но уже не столь активный характер. Теперь против оборонявшихся действовали в основном охранные части.
Немцы, по сути, блокировали несколько участков на которых еще продолжалось сопротивление, методично уничтожая последних защитников крепости. Одним из свидетельств о длительности обороны крепости является плита одного из казематов крепости, на которой оставшийся неизвестным боец оставил надпись «Прощай Родина. Умираю, но не сдаюсь. 20 VII 1941» Это дата нередко считается днем окончания обороны крепости, хотя определить день точного окончания боев за крепость, наверное, уже невозможно. Потери Суммарные потери 45-й немецкой пехотной дивизии по немецким ( и не бесспорным) данным составили на 30 июня 1941 года 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и более 1000 раненых. Потери очень значительные, если учесть, что та же дивизия в 1939 году во время нападения на Польшу потеряла 158 убитыми и 360 ранеными. К этому числу, видимо, следует прибавить потери понесенные противником в отдельных перестрелках в июле 1941 года. Значительная часть защитников крепости попала в плен, а около 2,500 тыс. человек погибли. Правда, приводимая немецкими документами о 7 тыс. пленных в Брестской крепости, вероятно, включает не только военных, но и гражданских лиц. Нередко в исследованиях, посвященных обороне Брестской крепости приводится цифра о том, что из 4500 защитников крепости до победного 1945 года в живых осталось около 400 человек.

Оглушительный рев моторов сотен танков, скрежет металла, разрывы тысяч мин и снарядов — 12 июля 1943-го состоялось крупнейшее танковое сражение в мировой истории. Бой под Прохоровкой — ключевой эпизод Курской битвы, одной из решающих в Великой Отечественной войне. Советские войска не допустили прорыв вермахта к Курску — операция "Цитадель" провалилась.


Летом 1943-го немецкое командование решило отрезать так называемый Курский выступ, образовавшийся в результате зимнего наступления и вынужденного отхода Красной армии во время Харьковской оборонительной операции. Советские войска вклинились в оборону противника на глубину более 150 километров по фронту протяженностью около 550 километров.
Немцы хотели воспользоваться этим: окружить и уничтожить сосредоточенные здесь силы противника. Суть наступательной операции "Цитатель" заключалась в том, чтобы двумя одновременными мощными ударами с севера и юга зажать советскую группировку в клещи. Победа на этом направлении позволила бы немцам завладеть стратегической инициативой и снова угрожать Москве.
Для этого гитлеровцы стянули под Курск пятьдесят дивизий, то есть свыше 900 тысяч человек, почти три тысячи танков и штурмовых артиллерийских установок, десять тысяч орудий и минометов. С воздуха бронированную армаду прикрывали две тысячи самолетов, в том числе новые истребители "Фокке-Вульф-190А", штурмовики "Хеншель-190А" и "Хеншель-129".
Однако советская военная разведка выявила подготовку немецкой армии к крупному наступлению. Ставка приняла решение временно перейти к обороне, чтобы в ходе оборонительного сражения нанести врагу непоправимый урон и создать благоприятные условия для контратаки, а затем перейти в общее стратегическое наступление.
Противостояли атакующей немецкой армии войска Центрального (командующий — генерал армии Константин Рокоссовский), Воронежского (командующий — генерал армии Николай Ватутин) и Степного (командующий — генерал-полковник Иван Конев) фронтов. Это почти два миллиона человек, более 26,5 тысячи орудий и минометов, около пяти тысяч танков и самоходных артиллерийских установок.
Операция "Цитадель" началась 5 июля. В первые же дни войска Центрального фронта изрядно потрепали и измотали ударную группировку на севере Курского выступа, остановив продвижение противника. Войска Воронежского фронта нанесли серьезное поражение передовым соединениям группы армий "Юг".
Прощупывая советскую оборону, гитлеровцы наносили массированные удары по всему фронту. Пятьсот танков при поддержке авиации прорвались через город Обоянь в направлении Курска, намереваясь ударить в тыл Центральному фронту. Советские войска уничтожили в этот день около трехсот танков, и атака врага захлебнулась.
Но даже неся огромные потери, немцы не теряли надежды найти слабое место в обороне Воронежского фронта и пробиться к Курску. К исходу 9 июля им удалось вклиниться в советские боевые порядки на глубину до 35 километров.

Потерпев несколько тактических поражений, немцы попытались прорваться к Курску с юго-востока — на прохоровском направлении. Здесь сосредоточились танковый корпус СС четвертой танковой армии и третий танковый корпус оперативной группы "Кемпф". Это были хорошо подготовленные и закаленные в многочисленных боях соединения. Так, второй корпус СС состоял из элитных панцергренадерских дивизий "Лейбштандарт Адольф Гитлер", "Райх" и "Мертвая голова".
Стоит отметить, что тактика танкового боя немцев к тому времени изменилась. В первые годы войны главную роль в прорыве обороны советских войск играли легкие и средние танки, которые за счет скорости быстро преодолевали оборонительные укрепления. Однако к лету 1943-го Красная армия уже располагала более мощными и тяжелыми танками, а также эффективными противотанковыми средствами. Кроме того, советские войска тоже стали использовать большие группы танков для прорыва обороны немцев.
В операции "Цитадель" немцы по всей полосе обороны рассредоточили отдельные артиллерийские дивизионы,  подчинявшиеся одному командиру. Это позволяло вести огонь по наступающим с флангов. В атаке немецкие танкисты в боевом порядке располагались клином. На его острие находились тяжелые "Тигры" и "Пантеры", пробивающие оборону. Следом шли средние танки T-IV. Кроме того, успеха немецкие танкисты добивались за счет постоянной связи между подразделениями и тесного взаимодействия с авиацией.
С советской стороны под Прохоровкой держали оборону 183-я стрелковая дивизия и второй танковый корпус. Но эти соединения понесли большие потери 10-11 июля, когда немецкая авиация наносила массированные удары по всей линии фронта. Срочно переброшенная в район гвардейская воздушно-десантная дивизия также не смогла остановить противника.
Для срыва замыслов немцев и предотвращения их дальнейшего наступления на прохоровском направлении советское командование спланировало мощный контрудар. Выполнять задачу поручили пятой Гвардейской танковой армии под командованием генерал-лейтенанта Павла Ротмистрова.
Для усиления контратаки в оперативное подчинение танковой армии Ротмистрова передали еще несколько танковых частей, артиллерийских и минометных полков. Но у них был большой недокомплект из-за потерь в предыдущих боях на Курской дуге. Всего же на небольшом участке в несколько десятков километров сосредоточилось около семисот танков и самоходных артиллерийских установок с советской стороны и почти пятьсот танков и штурмовых орудий немцев.
Утром 12 июля перед атакой советских войск рубежи гитлеровцев обработала артиллерия. Пятая танковая армия устремилась к позициям дивизии "Адольф Гитлер". Но в распоряжении советских танкистов в основном были средние Т-34 с 76-миллиметровыми пушками, недостаточно мощными для брони тяжелых немецких "Тигров".
Особенно сильно разница в огневой мощи проявилась, когда боевые ряды перемешались и танки сблизились на расстояние прямого выстрела: 88-миллиметровые снаряды "Тигров" с легкостью прошивали "тридцатьчетверки". Немцы, как правило, выигрывали дуэли. Советские танкисты могли противопоставить им только скорость и маневренность. Кроме того, советские войска натолкнулись на хорошо подготовленную противотанковую оборону немцев, встретившую атакующих плотным артиллерийским огнем. С неба наносили бомбовые удары сотни самолетов.

Кровопролитная битва под Прохоровкой не утихала весь день. На поле боя остались тысячи погибших солдат и офицеров, горели сотни подбитых танков и артиллерийских установок. Лязг гусениц, бомбовые разрывы и грохот орудий заглушали все вокруг, небо заволокло дымом и пылью. Земля горела и сотрясалась.
Противостояние в районе Прохоровки продолжалось до 16 июля. Немцы так и не прорвали оборону, и группа армий "Юг" стала откатываться на исходные позиции. В результате ни одна из сторон не достигла поставленных целей. Немцы, исчерпав наступательный потенциал, отказались от идеи прорваться в Курск — операция "Цитадель" окончательно сорвалась. Но и советским войскам разгромить противника не удалось.
Группировки Воронежского и Степного фронтов к 23 июля достигли рубежей, занимаемых советскими войсками до начала оборонительной операции, а 3 августа перешли в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении.
В целом Курская битва стала переломным моментом Великой Отечественной войны. Самые сильные и боеспособные соединения и части немцев были обескровлены. Согласно советским данным, немецкие войска потеряли в битве тридцать дивизий, в том числе семь танковых, свыше пятисот тысяч солдат и офицеров, 1,2 тысячи танков и штурмовых орудий, свыше 1,5 тысячи самолетов.
После Курской битвы создались благоприятные условия для общего стратегического наступления Красной армии. Германия и ее союзники перешли к обороне на всех театрах Второй мировой войны, начался распад фашистского блока.