Из моего поста.

Личная жизнь Ауэ выписана экзотической. Здесь и любовные отношения с сестрой-близнецом, сложные отношения с матерью и отчимом, призрачная любовь к отцу, который оказался негодяем, убийство матери, единственного друга и т.д. Много рассуждений, как дошли до такой жизни, где массовые убийства исполнялось нормальными в обычной жизни, интеллигентными людьми. Сам Ауэ был эстетом. Поэтому в романе есть рассуждения о культуре народов Кавказа, об их языках, т.к. немцы привлекали горцев на свою сторону. Много рассказано о культурной жизни в Берлине, о музыке, о литературе.

И последнее. Книга толстая. Можно было надёргать цитат, и получился бы хороший пост. Но важен подтекст. Литтелл много заимствовал из русской литературы. Раскольникова — когда убивал евреев, Печорина — когда служил в Пятигорске (у него были трения с офицерами СС), и другие аллюзии. Этого в рецензии передать нельзя.
Советую почитать.

" Война опустошила меня, остались только горечь и стыд, как песоr, скрипящий на зубах."

" Мы болтаем, кривляется, вязнем в трясине опошленных слов: слава, честь, героизм, все уже от этого устали. Быть может, я несправедлив, но смею надеяться, что вы меня поймете."

"Евреев, советских граждан, погибало около 109 677 в месяц, 25 195 в неделю, 3599 в день, 150 в час, 2,5 в минуту ... Кстати, можно вычислить интервал, с которым люди отправлялись на тот свет: в среднем один немец каждые 40,6 секунды, еврей каждые 24 секунды...."

"Уже давно мысль о смерти ближе мне, чем вена на шее, как прекрасно сказано в Каране"

"В качестве вывода я использую изречение Софокла: "Не родиться совсем - удел лучший"."

"...мало кто из философов добавляет, что гражданин теряет еще и другое право, тоже элементарное и для него жизненно важное, связанное с его представлением о себе, как о цивилизованном человеке: право НЕ убивать. На ваше мнение всем плевать."

" Угроза - особенно в смутные времена - кроется в обычных гражданах, из которых состоит государство. По-настоящему опасны для человечества Я и ВЫ. А если я не убедил вас, не читайте дальше: бессмысленно."

Последнее кажется самым главным. Прекрасный язык несколько убаюкивает, юмор отвлекает от ужаса темы, но все равно очень часто подмывает вскочить и куда-то бежать, что-то делать, потом вспоминалось, что все прошло. Еще не совсем дочитала, слишком большая книга.

Ах, война, что ты подлая сделала...

в общем, 40+
Хорошая рецензия. Даже заинтересовалась романом.

У меня отношение к этой книге неоднозначное, двоякое какое-то, но не пожалела, что прочла, даже не взирая на не маленький объем. - https://my.mail.ru/communit...
По этой книге у нас здесь много постов, так что можно сравнить

Елена Фёдорова - https://my.mail.ru/communit..., которая хотя и не написала личного впечатления, но дала ссылку на интересную рецензию Прилепина

Игорь Смирнов - https://my.mail.ru/communit...

Алексей Варсопко - https://my.mail.ru/communit...

Инна Каграманянц - https://my.mail.ru/communit...

1. Большой объём в данном случае - не показатель художественного мастерства.
2. Как мне кажется, автор очень старался, чтобы читатель посочувствовал главному герою и его сексуально-политическим страданиям, но вызвал обратный эффект.
3.О войне автор судит по современным "миротворческим" операциям и их освещению в европейской прессе, правда войны, какой я её увидел в русской прозе, отсутствует.

Пост очень понравился, но прочитать книгу как-то не хочется.

Вспомнила и нашла еще одно замечательное место в книге:
"Меня душил нарастающий тошнотворный страх и злоба. Я встал, откопал в выдвижном ящике стола служебный пистолет, проверил, заряжен ли он, и положил его обратно. Взглянул на часы: два ночи. Надел форменный китель (я лежал не раздеваясь) и, не застегиваясь, спустился в вестибюль. Попросил в регистратуре телефон и набрал номер съемной квартиры Томаса: «Извини, что поздно». – «Ничего страшного. Что случилось?» Я сообщил ему о намерении убить соседей. К моему удивлению, Томас отреагировал без обычной иронии и очень серьезно сказал: «Это естественно. Твои соседи – мерзавцы и шкурники. Но если ты будешь стрелять в это сборище, неприятностей не оберешься». – «Что ты предлагаешь?» – «Поговори с ними. Если они не угомонятся, примем меры. Я вызову помощь». – «Хорошо. Я пойду». Я повесил трубку и спустился по лестнице, сразу нашел пресловутую дверь и постучал. Мне открыла красивая высокая женщина в вечернем платье, немного растрепанная, с блестящими глазами. «Да?» За ее спиной грохотала музыка, до меня донесся звон бокалов, взрывы хохота. «Это ваш номер?» – спросил я с колотящимся сердцем. «Нет. Подождите». Она обернусь: «Дикки! Дикки! Тебя спрашивает какой-то офицер». Вышел подвыпивший человек в пиджаке: «Да, герр штурмбанфюрер? – обратился он ко мне. – Что вам угодно?» Подчеркнуто любезный, глуховатый голос выдавал в нем настоящего аристократа. Я слегка поклонился и сдержанно произнес: «Я живу в номере над вами. Я вернулся из Сталинграда, где получил опасное ранение и где погибли почти все мои товарищи. Ваше веселье меня нервирует. Я хотел спуститься и вас убить, но сначала позвонил другу, который посоветовал мне попробовать с вами договориться. Вот я и пришел с вами поговорить. Будет лучше для нас всех, если вы не заставите меня спускаться снова». Мужчина побледнел: «Нет, нет…– и крикнул через плечо: – Гофи! Выключи музыку! Выключи!» Снова обернувшись ко мне, он сказал: «Извините нас. Мы немедленно прекращаем». – «Спасибо». Поднимаясь к себе, я с удовлетворением слушал его команды: «Все! Закончили. Расходимся!» Я не напугал его, нет, мне удалось задеть его за живое, он просто вдруг все понял, и ему стало стыдно. "
Как хорошо было бы, если действительно люди слышали бы друг друга!

Книга произвела большое впечатление и вообще- то понравилась. "Почувствовать себя Максимилианом Ауэ", - нет, не позволяю себе такого погружения. Во- первых, сказать себе сразу: это не быль, это всего лишь роман( законы жанра в действии) об эпохе нацизма, во- вторых, его герой- больной психически человек, в третьих роман написан нашим современником, американцем, отсюда нездоровый интерес к теме гомосексуализма. В-четвёртых, наряду со всем, что о войне ранее прочитано, для меня имеют значение рассказы моих четверых родственников, переживших оккупацию.

Вместо того, чтобы вживаться в образ описанного вами фашиста, при условии, что интересует тема немецкого фашизма второй мировой, рекомендую почитать книгу примерно того же объема (960 страниц в моем недавно купленном экземпляре), но только нашего автора - Вадима Кожевникова - "Щит и меч" 1965 года. (Хотя, наверное, вы ее читали).

"Щит и меч" тоже требует погружения в мир одного человека, но только это наш человек - разведчик Александр Белов, вживающийся в роль фашистской шкуры. Он тоже вынужден и днем, и ночью изображать этакую тварь и ему тоже в какой-то момент становится страшно того, что он может окончательно переродиться в изображаемого.

О, "Цитадель" была в родительской библиотеке, а тогда читали все, что удавалось достать. Не перечитывала лет около сорока, думаете, стоит? Идеи гуманизма, но, если не ошибаюсь, без Бога в его христианском понимании.

Заинтересовали!