Сергей Постылый,
05-01-2021 19:13
(ссылка)
Безымянный вокзал
https://proza.ru/2020/12/17...
Безымянный вокзал
Сергей Постылый
Три секунды, две, одна – полночь! Вот и всё. Тонкая девичья рука, вооружённая чёрным маркером, дрогнула над календарём. И перечеркнула ячейку с цифрой семнадцать, разделив клетку дня на два треугольника. Нижний Анна закрасила, и он тут же слился с чёрной клеткой предыдущего дня. Это был особый календарь – сетка, пленившая жизнь Анны. К счастью, не все дни в этом календаре пропитались чёрным. Встречались как сегодня, закрашенные на половину, а в нескольких клетках чёрный маркер оставил лишь крохотную червоточинку.
Последний из таких, относительно светлых, дней случился чуть больше недели назад. Тогда Анна даже выходила погулять на свежем воздухе – мороз ослаб, а солнышко так широко улыбалось, что Анне чудилось, будто вот-вот начнётся весенняя капель.
«Тот мой день выдался очень хорошим – болей почти не было… Ах! Таблетки!» – чувствуя нарастающий шум в ушах, Анна торопливо положила чёрный маркер рядом с календарём… и, вдруг позабыв обо всём, Анна подпёрла подбородок рукой и уставилась в одну точку.
Ей казалось, что иногда у неё в голове включался маленький вентилятор вроде того, что время от времени гудит в ноутбуке, и тогда мгновенье словно замирало. Однажды время замерло для девушки почти на пол часа.
Но сейчас прошло всего несколько минут и Анна пришла в себя. Настойчиво пищал будильник, напоминая, что пришла пора принимать лекарства. Анна механически собрала на ладони мозаику из таблеток, пересчитала взглядом: красная, синяя, пара белых, прозрачная и двухцветная. Некоторые из них следовало принимать с небольшим интервалом, но в последнее время Анна не всегда соблюдала его. Запив лекарства несколькими глотками чуть тёплого чая из термоса, Анна откинулась на спинку кресла.
«Врачи сказали, что современные препараты освободят меня от страданий. Мне лишь нужно принимать их до самого конца. А потом , наверно, у меня в голове снова включится вентилятор. Я сильно-сильно задумаюсь о чём-то и уже не вернусь в реальность... И этот день стал ещё ближе», – взгляд Анны скользнул по столу.
«Включить ноутбук? Посидеть над проектом? Впрочем, наверное, глупо конструировать здание, которое мне не суждено увидеть», – отстранённо подумала Анна.
Отчасти она свыклась с предопределением, хотя по-прежнему избегала называть свой роковой диагноз. Она говорила всегда просто: «Болезнь». И эта «болезнь» за несколько месяцев перекроила её жизнь до неузнаваемости. «Болезнь» перечеркнула её учёбу в институте, лишила интересных проектов, уничтожила всякую надежду на счастливое будущее.
«И что теперь с того, что я жива?» – потеряв всё значимое в своей жизни, Анна уже смирилась. Она пила полдюжины таблеток по привычке и день за днём раскрашивала чёрным цветом решётку своего календаря. Который был расчерчен до весны.
А восемнадцатое декабря уже стартовало, стрелки настенных часов вершили свой неумолимый ход, по секундочке отодвигая очередной её день в прошлое.
«Только бы начавшийся день не стал чёрным для меня. Любой другой, но не этот!» – ведь сегодня Анне выпал, возможно, последний шанс повидать своих сокурсников. Утром они с другими ребятами из института собираются на Безымянном вокзале. Задумали что-то вроде флешмоба к дате освобождения города от фашистских захватчиков. И Анну не забыли – позвали. Получается, уже вчера, около полудня, подруга, частенько навещавшая её, принесла костюм для мероприятия. Анна оглянулась на кровать. На ней, аккуратно расправлена, оставалась лежать военная форма защитного цвета. Анна так и не решилась примерить её. Будто боясь, надев её, незаслуженно приравнять себя к героям, что мужеством и страданиями вымостили дорогу к великой победе. Заслужили своему народу вечную славу.
Жестокие бои шли на этих землях. И даже после освобождения города Красной Армией, фашисты отчаянно пытались вернуть себе прежние позиции, но наши не дрогнули. И лавины вражеских атак вновь и вновь разбивались о неприступные стены Безымянного вокзала.
Почтить память павших защитников было долгом каждого уважающего себя горожанина. Но не только это влекло сегодня Анну к стенам Безымянного вокзала. Её манила и возможность повидаться с сокурсниками – шанс сколько-нибудь отвлечься от мрачных мыслей, которые точили её психику, в то время как болезнь убивала её тело.
С утра Анна положила в рюкзачок запас таблеток, пару бутербродов, наполнила термос свежим чаем. И отправилась на остановку.
Стараясь не упустить ни минутки этого дня, Анна особенно боялась опоздать. И пришла чуть раньше назначенного часа. В голове шумело. Присев на лавочку в зале ожидания, она сняла рюкзачок с плеча, вынула термос и немного заранее выпила очередную порцию таблеток. Чай без сахара слегка терпкий, но это даже хорошо. Раньше, когда Анна запивала лекарства водой, тошнотворный вкус медикаментов надолго оставался во рту. Совсем другое дело не сладкий тёпленький чаёк. Его вкус стал для Анны открытием и настоящим спасением от постоянного подташнивания.
Погружённая в мысли, Анна возилась в своём рюкзачке, устраивая термос как следует. И совсем не заметила, что к ней подошёл стеснительный молодой человек, одетый в новую военную форму пехотинца времён Великой Отечественной войны. Слегка взволнованный, он, не зная как обратиться к Анне, нерешительно перемялся с ноги на ногу и передвинул за спину блестящий ППШ, висевший на ремне через плечо.
Анна подняла голову и едва не уронила рюкзачок. До чего же этот парень похож на молодого солдата с чёрно-белых фотографий! Анна несколько раз моргнула, в последнее время она почти всегда находилась под действием сильных лекарств и происходящее вокруг виделось ей порой в лёгкой дымке. «Он со мной поздоровался? Или нет?» – Анна взволновалась и почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Привет! – выпалила она на всякий случай. – Как тебя зовут?
Парень слегка смутился, будто ему предстояло признаться в чём-то очень личном:
– Я – Ванечка.
Анна улыбнулась впервые за долгое время:
– А я – Анечка!
И оба вдруг рассмеялись. Они смялись, сами не зная от чего, ловили взглядами искорки в глазах друг-друга и радовались ещё сильнее. А весь остальной мир будто отступил на шаг от этих двух молодых людей, подарив им секундочку, чтоб остаться наедине.
– Ты, наверно, новенький.
– Ага, – парень кивнул. – Из вновь прибивших. Я то сам местный, из Ореховки. Тут рукой подать!
Ванечка махнул рукой в сторону больших входных дверей вокзала.
– Какой ты смешной! - улыбнулась Анна.
Сначала она хотела сказать «странный», но спешно исправилась, боясь смутить и без того застенчивого парня.
– Чего это смешной?
На лице Вани проскользнуло выражение глубочайшей обиды. Пытаясь скрыть это чувство, парень опустил глаза и поправил ремень, стягивающий на поясе великоватую шинель.
– Скажешь тоже: «смешной». Да я, знаешь, какой! - и парень с вызовом приподнял подбородок: – Да знаешь, чего я могу… Ты ещё увидишь!
– Чего? – переспросила Анна, улыбаясь и дивясь тому, насколько мил этот раззадорившийся парень.
– А вот, ты проверь! – бросил он.
– Да ладно-ладно, я верю.
– Ну, уж нет, ты проверь!
– А вот, и не буду!
– Ах так! А хочешь – шоколад, настоящий? – и Ванечка запустил руку в карман шинели.
– Нет-нет, спасибо!
– Не хочешь? – удивлённо переспросил он. – Тогда я сейчас…
Ванечка на миг замялся, словно выдумывая себе самое сложное задание:
– Я вот, тебе цветов сейчас принесу.
И лицо его исполнилось такой решимостью, что Анна восхищенно распахнула глаза.
– Где ж ты их достанешь – зимой? Разве что вон в том цветочном киоске?
– Да ну, там в втридорога будет! Ты только погоди, я-то достану. Самые лучшие! Ты не думай, это я беседовать робею, а в остальном хватка у меня – ух какая… - и, сжав кулаки, Ванечка добавил: - Насмерть!
Слово «насмерть» прозвучало жутковато в полупустом здании Безымянного вокзала.
Лёгкое эхо будто оттолкнуло Анну назад, к мыслям о своей болезни. Она отвела взгляд. «Зачем я знакомлюсь с этим хорошим парнем? Чтоб неизбежно расстаться! Ведь мой исход уже предрешён... Нужно рассказать ему обо всех. А впрочем нет. Лучше молча уйти, просто убежать прочь отсюда и всё!»
– Знаешь, – произнесла Анна, поднимая взгляд.
Только Ванечки уже и след простыл. Анна торопливо вышла из здания, но и снаружи не увидела его. Зато другие участники флешмоба уже собирались на углу. Анна направилась к ним. Ещё минуту назад она хотела убежать от Ванечки, а теперь жаждала его повстречать. С надеждой отыскать его, она издали оглядывала студентов, переодетых в солдат. Увы, среди их похожих лиц она не повстречала его застенчивой улыбки. Но всё же подошла ближе:
– А где же Ванечка? – невольно вырвалось у Анны, вместо приветствия.
– Ванёк, иди сюда!
К Анне приблизился долговязый студент с выбритыми висками и сдвинутой набок пилоткой. Его мелированная чёлка, целиком скрывавшая правый глаз, на миг ввела Анну в ступор. Следом, ярким бликом безвкусицы, её ослепила алеющая на шее долговязого пятиконечная звезда. А красный от мороза нос делал студента настолько похожим на клоуна, что Анна едва не покатилась со смеху. А тот горделиво выпячивал грудь, на которой топорщились перехлёснутые бутафорские пулемётные ленты, и выставлял перед собой пластиковый муляж пулемёта.
Анне было смешно от одного вида такого вояки:
– Да нет, чудак, не ты! – не сдержавшись, рассмеялась она: – Другой, который «из вновь прибывших...» – добавила Анна и осеклась.
«А что, если неспроста мой Ванечка настолько похож на настоящего солдата! И ещё эта фраза: «из вновь прибывших.» Неужто мне явился призрак?» Ведь может был такой солдат, который воевал здесь много лет назад?..
– Не знаю не каких «прибывших»! - усмехнулся «пулемётчик» и тряхнул чёлкой. – Я и есть русский Ваня-танк!
– Ого какой пулемёт и лента, как настоящая! – подскочил кто-то из припоздавших студентов.
– Ребят – глядите! На «Алике» пулемёт заказывал?
– Нет, – покачала головой Анна. – Ты не Ваня.
– Ещё какой Ваня! – и студен вскинул пулемёт: – Та-та-та-та-та! Смерть гитлеркапутам – русский Ваня идёт.
– Петух ты, с крашенным хвостом, а не русский Ваня! – и слёзы брызнули из глаз Анны.
– Ты чего, чеканулась?
– Ребят, оставьте её! Её не надо трогать!
– Почему это?
– Ну, просто оставьте, потом скажу.
Анна отвернулась от всего происходящего и побрела в сторону главного входа.
А вслед ей доносились обрывки наслаивающихся на друг-друга перешёптываний:
– Так она уже одной ногой там?..
– Ну дела…
– ... этот Ваня какой-то – это краш её что ли?
– Похоже…
– А что, ей есть смысл спешить. Нужно взять от жизни всё…
– Ненавижу вас, – прошептала Анна, слыша разноголосый гогот толпы за спиной. – И весь этот свет ненавижу. Быстрей бы уже всё закончилось…
Анна не помня себя вернулась в здание вокзала. Она присела на своё прежнее место в зале ожидания. И стала ждать своего Ванечку, глядя в пол, испещренный выщербинками.
Она изучала историю этого здания и знала что эти выщербинки не от пуль и снарядов, а от времени и сотен башмаков и туфель, прошедших здесь с тех пор. Ведь после войны полуразрушенное здание вокзала было восстановлено. А в начале восьмидесятых годов прошёл капитальный ремонт. После тоже понемногу ремонтировали, и порой с долей фанатизма хватались то за декор, то за модернизацию. Наверно поэтому, здесь часто случались перегибы, иногда доводившие до абсурда даже стоящие идеи.
Увы, Анне не суждено было состояться как архитектору, но чутьё в этом деле было присуще ей с детства. Потому её особенно раздражал нынешний облик здания. Контраст старой архитектуры с частичным евроремонтом выглядел нелепо и в какой-то мере комично.
Анна не хотела отрывать глаза от рябого из-за мраморной крошкой бетона. Только не поднимать взгляд выше, туда, где начинается вакханалия сюра. И подпирающие друг друга разношёрстные ларьки, и приторно яркие краски рекламных банеров вызывали стойкий рвотный рефлекс. Меньше всего Анна хотела видеть слащавые полотнища, повисшие на старых стенах. Заслонив пустым глянцевым блеском могучую стать несущих стен, они заискивающе вещали, что в этой жизни нет ничего лучше, чем, максимально расслабившись, наслаждаться.
Она смотрела на избитый пол, пытаясь просверлить его взглядом, проникнуть сквозь все наслоения обмана и мишуры в глубину. Туда, где наверно ещё остаются следы настоящего. Настоящих чувств, настоящей жизни и борьбы.
Внезапно Анна услышала голос поблизости и встрепенулась. За окнами уже спустилась ночь. Девушка и не заметила, что прошло так много времени, она словно переносилась совсем в другой мир. Где наши герои смертельной хваткой удерживали этот Безымянный вокзал.
– Спишь? – Почти на ухо Анне крикнула техслужащая. – Иди домой, вокзал уже закрывается.
– Ах! Таблетки!
– Наркоманка что-ли?!! А ну пошла прочь отсюда!
– Как вам не стыдно! – выдохнула Анна с такой укоризной в голосе, что женщина переменилась в лице.
– Я болею просто, это лекарства!
– Дома лечиться надо, а не по вокзалам мотаться.
– А вы не встречали здесь солдатика? Из вновь прибывших, молодой такой, Ванечка зовут.
И женщина каким-то образом поняла, кого имела ввиду Анна. Она отшатнулась, в глазах её метнулся суеверный ужас. Одной рукой прижав к себе метлу, второй она быстро-быстро крестилась, словно наматывая на себя невидимую нить и одновременно плевала через левое плечо. Как только со странным ритуалом было покончено, женщина наклонилась поближе к Анне и заговорщическим голосом прошептала:
– Ой, девонька, где-то ты себе карму попортила. Ты, если ещё раз увидешь его – плюнь!
– Да что вы такое говорите?
– Уж я-то знаю, что говорю! Как только сюда устроилась, мне тоже разное мерещилось. Они тут повсюду.
– Да кто они?
– Как кто? Коммунисты! Это они во всём виноваты! Из-за них кармическая чума и пошла!
Такой бредятины Анна не слышала даже по телевизору, она ошарашенно приоткрыла рот и осела на скамейку. А тётка между тем продолжала:
– Только одно спасенье от мёртвых коммунистов – плевать на них. Наплюёшь – уйдут навсегда! Сейчас время такое – у всех карма тонкая. От того и все болячки. Ты ступай к кудеснице Матроне, а таблетки свои выкинь, и утром натощак "Отче Наш" читай! Но самое главное – карма!
В ушах зашумело и сердце Анны замерло: «Сейчас снова включится вентилятор в голове!» А техслужащая с видом знатока, все тараторила:
– Я тебе сейчас номер кудесницы Матроны дам. Она всё лечит... Где же этот мобильник...
Женщина извлекла из сумки на поясе целую связку брелков и оберегов, среди которых терялся миниатюрный кнопочный телефон.
– Сейчас-сейчас! У неё всё не дорого, и сглаз снимает и порчу, и карму тебе полечит. - монотонно говорила уборщица и слегка покачивалась взад-вперёд. Напоминая, Анне полоумного сектанта, бьющего поклоны незримому кумиру. Который затаился в западном углу здания.
– Остановитесь, пожалуйста, мне этого не надо! – попыталась Анна прервать женщину, чувствуя, как нарастает знакомый зловещий шум в ушах. – Я наоборот жду, что Ванечка вернётся.
Но женщина с метлой не обращала на её слова внимания. Заглядывая в глаза Анны пустым взглядом, она твердила:
- Главное помни - ещё раз солдата увидишь – плюнь в него! Плюнь! И сгинет…
- Да заткнитесь вы уже! Мой Ваня – герой! Я лучше на вашу карму плюну!
Анна выкрикнула эту фразу, пожалуй, слишком громко, опасаясь, что внезапно включившийся «вентилятор» не даст ей договорить. Но шум в ушах вдруг сам собой затих. «Уф, на этот раз обошлось!»
- Как так – плевать на карму?
Женщина оторопела и механически повернула головой из стороны в сторону, обводя взглядом замусоренный пол вокзала. Выкрик Анны звонкой пощёчиной вернул её в реальность и теперь в глазах женщины блеснули слёзы. Анна даже на мгновенье пожалела, что так резко оборвала бедняжку. Которая, по простоте душевной, была готова верить и во что угодно, и во всё сразу, только бы иметь надежду, что такая вера хоть немного облегчит её долю. Но раскаяния Анны мигом улетучились, когда женщина уязвлённо поджала губы и с презрением в голосе выдохнула:
– Ха! – тряхнув связкой оберегов, она прибрала их обратно в сумочку:
– Сейчас вы все герои. Попривыкали на всём готовеньком, а сами-то на что способны? Господи прости! Ну, вот встретитесь вы там, что ты скажешь ему? Как всю жизнь сложа руки сидела и цветочков за это ждала?
Анна хотела что-то ответить, но только всхлипнула: «Ведь и правда, Ваня жизнь свою в землю зарыл, чтоб мы теперь по этой земле шагали. А я – заочно сдалась смерти, и покорно жду, когда она соизволит явиться за мной. Увы, оставшийся мне безвкусный огрызок жизни настолько пуст и бесцелен, что стыдно признаться! Эх, хоть бы на что-нибудь я сгодилась...»
– А хотите я вам помогу? – неожиданно для самой себя выдала Анна и потянулась к метле, которую держала женщина.
– Ещё чего! Ты мне карму не порть – моя метла! Я своё дело делаю. А ты своим займись, а то сидишь, здесь, нюни распустила. Стыдоба! К Матроне лучше сходи!
Тут словно пелена упала с глаз Анны, и она даже хлопнула себя по лбу.
– Я поняла! - и Анна просияла. – Мне будет не стыдно встретится с ним!
И девушка решительно направилась к выходу.
Спешно распахивая двери вокзала она мысленно была уже в работе. Но сразу за дверьми рекламный щит преградил ей путь. Он выгнул свои железные ножки, стараясь зацепить Анну за сапожок. Силился ослепить девушку фотографией красивой жизни. Целился ей в лицо яркой надписью: «Останови мгновенье – сосредоточься на удовольствиях!».
Только напрасны были все его подлые ухищрения. Анна лишь презрительно усмехнулась: «Врёшь – живым не возьмёшь!» И продолжила свой путь, повинуясь лишь охватившему её благородному порыву: «Я способна и хватка у меня – смертельная!»
Теперь Анна точно знала, что ей действительно стоит закончить свой заброшенный проект. И пусть только на бумаге, но воплотить все свои смелые решения. Ведь проект почти готов, не зря, ещё до болезни, она кроптала над расчётами. И теперь уникальная концепция объединит современную практичность с эстетикой исторической архитектуры города. И да, она обязательно отправит свою работу на конкурс.
«Возможно, наивно полагать, что проект завершённый впопыхах недоучкой – победит. Может быть, моему зданию не суждено украсить собою этот город, и имя моё останется безвестным. Но не в собственной славе моя цель, а в гораздо большем. Я не одна, я верю – нас тысячи! И пусть мне не дано, но другие… Другие, из тех, что идут бок о бок со мной, подхватят оброненные мною идеи и воплотят их в жизнь! Так мы победили смерть тогда – так победим и сейчас!»
© Copyright: Сергей Постылый, 2020
Безымянный вокзал
Сергей Постылый
Три секунды, две, одна – полночь! Вот и всё. Тонкая девичья рука, вооружённая чёрным маркером, дрогнула над календарём. И перечеркнула ячейку с цифрой семнадцать, разделив клетку дня на два треугольника. Нижний Анна закрасила, и он тут же слился с чёрной клеткой предыдущего дня. Это был особый календарь – сетка, пленившая жизнь Анны. К счастью, не все дни в этом календаре пропитались чёрным. Встречались как сегодня, закрашенные на половину, а в нескольких клетках чёрный маркер оставил лишь крохотную червоточинку.
Последний из таких, относительно светлых, дней случился чуть больше недели назад. Тогда Анна даже выходила погулять на свежем воздухе – мороз ослаб, а солнышко так широко улыбалось, что Анне чудилось, будто вот-вот начнётся весенняя капель.
«Тот мой день выдался очень хорошим – болей почти не было… Ах! Таблетки!» – чувствуя нарастающий шум в ушах, Анна торопливо положила чёрный маркер рядом с календарём… и, вдруг позабыв обо всём, Анна подпёрла подбородок рукой и уставилась в одну точку.
Ей казалось, что иногда у неё в голове включался маленький вентилятор вроде того, что время от времени гудит в ноутбуке, и тогда мгновенье словно замирало. Однажды время замерло для девушки почти на пол часа.
Но сейчас прошло всего несколько минут и Анна пришла в себя. Настойчиво пищал будильник, напоминая, что пришла пора принимать лекарства. Анна механически собрала на ладони мозаику из таблеток, пересчитала взглядом: красная, синяя, пара белых, прозрачная и двухцветная. Некоторые из них следовало принимать с небольшим интервалом, но в последнее время Анна не всегда соблюдала его. Запив лекарства несколькими глотками чуть тёплого чая из термоса, Анна откинулась на спинку кресла.
«Врачи сказали, что современные препараты освободят меня от страданий. Мне лишь нужно принимать их до самого конца. А потом , наверно, у меня в голове снова включится вентилятор. Я сильно-сильно задумаюсь о чём-то и уже не вернусь в реальность... И этот день стал ещё ближе», – взгляд Анны скользнул по столу.
«Включить ноутбук? Посидеть над проектом? Впрочем, наверное, глупо конструировать здание, которое мне не суждено увидеть», – отстранённо подумала Анна.
Отчасти она свыклась с предопределением, хотя по-прежнему избегала называть свой роковой диагноз. Она говорила всегда просто: «Болезнь». И эта «болезнь» за несколько месяцев перекроила её жизнь до неузнаваемости. «Болезнь» перечеркнула её учёбу в институте, лишила интересных проектов, уничтожила всякую надежду на счастливое будущее.
«И что теперь с того, что я жива?» – потеряв всё значимое в своей жизни, Анна уже смирилась. Она пила полдюжины таблеток по привычке и день за днём раскрашивала чёрным цветом решётку своего календаря. Который был расчерчен до весны.
А восемнадцатое декабря уже стартовало, стрелки настенных часов вершили свой неумолимый ход, по секундочке отодвигая очередной её день в прошлое.
«Только бы начавшийся день не стал чёрным для меня. Любой другой, но не этот!» – ведь сегодня Анне выпал, возможно, последний шанс повидать своих сокурсников. Утром они с другими ребятами из института собираются на Безымянном вокзале. Задумали что-то вроде флешмоба к дате освобождения города от фашистских захватчиков. И Анну не забыли – позвали. Получается, уже вчера, около полудня, подруга, частенько навещавшая её, принесла костюм для мероприятия. Анна оглянулась на кровать. На ней, аккуратно расправлена, оставалась лежать военная форма защитного цвета. Анна так и не решилась примерить её. Будто боясь, надев её, незаслуженно приравнять себя к героям, что мужеством и страданиями вымостили дорогу к великой победе. Заслужили своему народу вечную славу.
Жестокие бои шли на этих землях. И даже после освобождения города Красной Армией, фашисты отчаянно пытались вернуть себе прежние позиции, но наши не дрогнули. И лавины вражеских атак вновь и вновь разбивались о неприступные стены Безымянного вокзала.
Почтить память павших защитников было долгом каждого уважающего себя горожанина. Но не только это влекло сегодня Анну к стенам Безымянного вокзала. Её манила и возможность повидаться с сокурсниками – шанс сколько-нибудь отвлечься от мрачных мыслей, которые точили её психику, в то время как болезнь убивала её тело.
С утра Анна положила в рюкзачок запас таблеток, пару бутербродов, наполнила термос свежим чаем. И отправилась на остановку.
Стараясь не упустить ни минутки этого дня, Анна особенно боялась опоздать. И пришла чуть раньше назначенного часа. В голове шумело. Присев на лавочку в зале ожидания, она сняла рюкзачок с плеча, вынула термос и немного заранее выпила очередную порцию таблеток. Чай без сахара слегка терпкий, но это даже хорошо. Раньше, когда Анна запивала лекарства водой, тошнотворный вкус медикаментов надолго оставался во рту. Совсем другое дело не сладкий тёпленький чаёк. Его вкус стал для Анны открытием и настоящим спасением от постоянного подташнивания.
Погружённая в мысли, Анна возилась в своём рюкзачке, устраивая термос как следует. И совсем не заметила, что к ней подошёл стеснительный молодой человек, одетый в новую военную форму пехотинца времён Великой Отечественной войны. Слегка взволнованный, он, не зная как обратиться к Анне, нерешительно перемялся с ноги на ногу и передвинул за спину блестящий ППШ, висевший на ремне через плечо.
Анна подняла голову и едва не уронила рюкзачок. До чего же этот парень похож на молодого солдата с чёрно-белых фотографий! Анна несколько раз моргнула, в последнее время она почти всегда находилась под действием сильных лекарств и происходящее вокруг виделось ей порой в лёгкой дымке. «Он со мной поздоровался? Или нет?» – Анна взволновалась и почувствовала, как кровь приливает к лицу.
– Привет! – выпалила она на всякий случай. – Как тебя зовут?
Парень слегка смутился, будто ему предстояло признаться в чём-то очень личном:
– Я – Ванечка.
Анна улыбнулась впервые за долгое время:
– А я – Анечка!
И оба вдруг рассмеялись. Они смялись, сами не зная от чего, ловили взглядами искорки в глазах друг-друга и радовались ещё сильнее. А весь остальной мир будто отступил на шаг от этих двух молодых людей, подарив им секундочку, чтоб остаться наедине.
– Ты, наверно, новенький.
– Ага, – парень кивнул. – Из вновь прибивших. Я то сам местный, из Ореховки. Тут рукой подать!
Ванечка махнул рукой в сторону больших входных дверей вокзала.
– Какой ты смешной! - улыбнулась Анна.
Сначала она хотела сказать «странный», но спешно исправилась, боясь смутить и без того застенчивого парня.
– Чего это смешной?
На лице Вани проскользнуло выражение глубочайшей обиды. Пытаясь скрыть это чувство, парень опустил глаза и поправил ремень, стягивающий на поясе великоватую шинель.
– Скажешь тоже: «смешной». Да я, знаешь, какой! - и парень с вызовом приподнял подбородок: – Да знаешь, чего я могу… Ты ещё увидишь!
– Чего? – переспросила Анна, улыбаясь и дивясь тому, насколько мил этот раззадорившийся парень.
– А вот, ты проверь! – бросил он.
– Да ладно-ладно, я верю.
– Ну, уж нет, ты проверь!
– А вот, и не буду!
– Ах так! А хочешь – шоколад, настоящий? – и Ванечка запустил руку в карман шинели.
– Нет-нет, спасибо!
– Не хочешь? – удивлённо переспросил он. – Тогда я сейчас…
Ванечка на миг замялся, словно выдумывая себе самое сложное задание:
– Я вот, тебе цветов сейчас принесу.
И лицо его исполнилось такой решимостью, что Анна восхищенно распахнула глаза.
– Где ж ты их достанешь – зимой? Разве что вон в том цветочном киоске?
– Да ну, там в втридорога будет! Ты только погоди, я-то достану. Самые лучшие! Ты не думай, это я беседовать робею, а в остальном хватка у меня – ух какая… - и, сжав кулаки, Ванечка добавил: - Насмерть!
Слово «насмерть» прозвучало жутковато в полупустом здании Безымянного вокзала.
Лёгкое эхо будто оттолкнуло Анну назад, к мыслям о своей болезни. Она отвела взгляд. «Зачем я знакомлюсь с этим хорошим парнем? Чтоб неизбежно расстаться! Ведь мой исход уже предрешён... Нужно рассказать ему обо всех. А впрочем нет. Лучше молча уйти, просто убежать прочь отсюда и всё!»
– Знаешь, – произнесла Анна, поднимая взгляд.
Только Ванечки уже и след простыл. Анна торопливо вышла из здания, но и снаружи не увидела его. Зато другие участники флешмоба уже собирались на углу. Анна направилась к ним. Ещё минуту назад она хотела убежать от Ванечки, а теперь жаждала его повстречать. С надеждой отыскать его, она издали оглядывала студентов, переодетых в солдат. Увы, среди их похожих лиц она не повстречала его застенчивой улыбки. Но всё же подошла ближе:
– А где же Ванечка? – невольно вырвалось у Анны, вместо приветствия.
– Ванёк, иди сюда!
К Анне приблизился долговязый студент с выбритыми висками и сдвинутой набок пилоткой. Его мелированная чёлка, целиком скрывавшая правый глаз, на миг ввела Анну в ступор. Следом, ярким бликом безвкусицы, её ослепила алеющая на шее долговязого пятиконечная звезда. А красный от мороза нос делал студента настолько похожим на клоуна, что Анна едва не покатилась со смеху. А тот горделиво выпячивал грудь, на которой топорщились перехлёснутые бутафорские пулемётные ленты, и выставлял перед собой пластиковый муляж пулемёта.
Анне было смешно от одного вида такого вояки:
– Да нет, чудак, не ты! – не сдержавшись, рассмеялась она: – Другой, который «из вновь прибывших...» – добавила Анна и осеклась.
«А что, если неспроста мой Ванечка настолько похож на настоящего солдата! И ещё эта фраза: «из вновь прибывших.» Неужто мне явился призрак?» Ведь может был такой солдат, который воевал здесь много лет назад?..
– Не знаю не каких «прибывших»! - усмехнулся «пулемётчик» и тряхнул чёлкой. – Я и есть русский Ваня-танк!
– Ого какой пулемёт и лента, как настоящая! – подскочил кто-то из припоздавших студентов.
– Ребят – глядите! На «Алике» пулемёт заказывал?
– Нет, – покачала головой Анна. – Ты не Ваня.
– Ещё какой Ваня! – и студен вскинул пулемёт: – Та-та-та-та-та! Смерть гитлеркапутам – русский Ваня идёт.
– Петух ты, с крашенным хвостом, а не русский Ваня! – и слёзы брызнули из глаз Анны.
– Ты чего, чеканулась?
– Ребят, оставьте её! Её не надо трогать!
– Почему это?
– Ну, просто оставьте, потом скажу.
Анна отвернулась от всего происходящего и побрела в сторону главного входа.
А вслед ей доносились обрывки наслаивающихся на друг-друга перешёптываний:
– Так она уже одной ногой там?..
– Ну дела…
– ... этот Ваня какой-то – это краш её что ли?
– Похоже…
– А что, ей есть смысл спешить. Нужно взять от жизни всё…
– Ненавижу вас, – прошептала Анна, слыша разноголосый гогот толпы за спиной. – И весь этот свет ненавижу. Быстрей бы уже всё закончилось…
Анна не помня себя вернулась в здание вокзала. Она присела на своё прежнее место в зале ожидания. И стала ждать своего Ванечку, глядя в пол, испещренный выщербинками.
Она изучала историю этого здания и знала что эти выщербинки не от пуль и снарядов, а от времени и сотен башмаков и туфель, прошедших здесь с тех пор. Ведь после войны полуразрушенное здание вокзала было восстановлено. А в начале восьмидесятых годов прошёл капитальный ремонт. После тоже понемногу ремонтировали, и порой с долей фанатизма хватались то за декор, то за модернизацию. Наверно поэтому, здесь часто случались перегибы, иногда доводившие до абсурда даже стоящие идеи.
Увы, Анне не суждено было состояться как архитектору, но чутьё в этом деле было присуще ей с детства. Потому её особенно раздражал нынешний облик здания. Контраст старой архитектуры с частичным евроремонтом выглядел нелепо и в какой-то мере комично.
Анна не хотела отрывать глаза от рябого из-за мраморной крошкой бетона. Только не поднимать взгляд выше, туда, где начинается вакханалия сюра. И подпирающие друг друга разношёрстные ларьки, и приторно яркие краски рекламных банеров вызывали стойкий рвотный рефлекс. Меньше всего Анна хотела видеть слащавые полотнища, повисшие на старых стенах. Заслонив пустым глянцевым блеском могучую стать несущих стен, они заискивающе вещали, что в этой жизни нет ничего лучше, чем, максимально расслабившись, наслаждаться.
Она смотрела на избитый пол, пытаясь просверлить его взглядом, проникнуть сквозь все наслоения обмана и мишуры в глубину. Туда, где наверно ещё остаются следы настоящего. Настоящих чувств, настоящей жизни и борьбы.
Внезапно Анна услышала голос поблизости и встрепенулась. За окнами уже спустилась ночь. Девушка и не заметила, что прошло так много времени, она словно переносилась совсем в другой мир. Где наши герои смертельной хваткой удерживали этот Безымянный вокзал.
– Спишь? – Почти на ухо Анне крикнула техслужащая. – Иди домой, вокзал уже закрывается.
– Ах! Таблетки!
– Наркоманка что-ли?!! А ну пошла прочь отсюда!
– Как вам не стыдно! – выдохнула Анна с такой укоризной в голосе, что женщина переменилась в лице.
– Я болею просто, это лекарства!
– Дома лечиться надо, а не по вокзалам мотаться.
– А вы не встречали здесь солдатика? Из вновь прибывших, молодой такой, Ванечка зовут.
И женщина каким-то образом поняла, кого имела ввиду Анна. Она отшатнулась, в глазах её метнулся суеверный ужас. Одной рукой прижав к себе метлу, второй она быстро-быстро крестилась, словно наматывая на себя невидимую нить и одновременно плевала через левое плечо. Как только со странным ритуалом было покончено, женщина наклонилась поближе к Анне и заговорщическим голосом прошептала:
– Ой, девонька, где-то ты себе карму попортила. Ты, если ещё раз увидешь его – плюнь!
– Да что вы такое говорите?
– Уж я-то знаю, что говорю! Как только сюда устроилась, мне тоже разное мерещилось. Они тут повсюду.
– Да кто они?
– Как кто? Коммунисты! Это они во всём виноваты! Из-за них кармическая чума и пошла!
Такой бредятины Анна не слышала даже по телевизору, она ошарашенно приоткрыла рот и осела на скамейку. А тётка между тем продолжала:
– Только одно спасенье от мёртвых коммунистов – плевать на них. Наплюёшь – уйдут навсегда! Сейчас время такое – у всех карма тонкая. От того и все болячки. Ты ступай к кудеснице Матроне, а таблетки свои выкинь, и утром натощак "Отче Наш" читай! Но самое главное – карма!
В ушах зашумело и сердце Анны замерло: «Сейчас снова включится вентилятор в голове!» А техслужащая с видом знатока, все тараторила:
– Я тебе сейчас номер кудесницы Матроны дам. Она всё лечит... Где же этот мобильник...
Женщина извлекла из сумки на поясе целую связку брелков и оберегов, среди которых терялся миниатюрный кнопочный телефон.
– Сейчас-сейчас! У неё всё не дорого, и сглаз снимает и порчу, и карму тебе полечит. - монотонно говорила уборщица и слегка покачивалась взад-вперёд. Напоминая, Анне полоумного сектанта, бьющего поклоны незримому кумиру. Который затаился в западном углу здания.
– Остановитесь, пожалуйста, мне этого не надо! – попыталась Анна прервать женщину, чувствуя, как нарастает знакомый зловещий шум в ушах. – Я наоборот жду, что Ванечка вернётся.
Но женщина с метлой не обращала на её слова внимания. Заглядывая в глаза Анны пустым взглядом, она твердила:
- Главное помни - ещё раз солдата увидишь – плюнь в него! Плюнь! И сгинет…
- Да заткнитесь вы уже! Мой Ваня – герой! Я лучше на вашу карму плюну!
Анна выкрикнула эту фразу, пожалуй, слишком громко, опасаясь, что внезапно включившийся «вентилятор» не даст ей договорить. Но шум в ушах вдруг сам собой затих. «Уф, на этот раз обошлось!»
- Как так – плевать на карму?
Женщина оторопела и механически повернула головой из стороны в сторону, обводя взглядом замусоренный пол вокзала. Выкрик Анны звонкой пощёчиной вернул её в реальность и теперь в глазах женщины блеснули слёзы. Анна даже на мгновенье пожалела, что так резко оборвала бедняжку. Которая, по простоте душевной, была готова верить и во что угодно, и во всё сразу, только бы иметь надежду, что такая вера хоть немного облегчит её долю. Но раскаяния Анны мигом улетучились, когда женщина уязвлённо поджала губы и с презрением в голосе выдохнула:
– Ха! – тряхнув связкой оберегов, она прибрала их обратно в сумочку:
– Сейчас вы все герои. Попривыкали на всём готовеньком, а сами-то на что способны? Господи прости! Ну, вот встретитесь вы там, что ты скажешь ему? Как всю жизнь сложа руки сидела и цветочков за это ждала?
Анна хотела что-то ответить, но только всхлипнула: «Ведь и правда, Ваня жизнь свою в землю зарыл, чтоб мы теперь по этой земле шагали. А я – заочно сдалась смерти, и покорно жду, когда она соизволит явиться за мной. Увы, оставшийся мне безвкусный огрызок жизни настолько пуст и бесцелен, что стыдно признаться! Эх, хоть бы на что-нибудь я сгодилась...»
– А хотите я вам помогу? – неожиданно для самой себя выдала Анна и потянулась к метле, которую держала женщина.
– Ещё чего! Ты мне карму не порть – моя метла! Я своё дело делаю. А ты своим займись, а то сидишь, здесь, нюни распустила. Стыдоба! К Матроне лучше сходи!
Тут словно пелена упала с глаз Анны, и она даже хлопнула себя по лбу.
– Я поняла! - и Анна просияла. – Мне будет не стыдно встретится с ним!
И девушка решительно направилась к выходу.
Спешно распахивая двери вокзала она мысленно была уже в работе. Но сразу за дверьми рекламный щит преградил ей путь. Он выгнул свои железные ножки, стараясь зацепить Анну за сапожок. Силился ослепить девушку фотографией красивой жизни. Целился ей в лицо яркой надписью: «Останови мгновенье – сосредоточься на удовольствиях!».
Только напрасны были все его подлые ухищрения. Анна лишь презрительно усмехнулась: «Врёшь – живым не возьмёшь!» И продолжила свой путь, повинуясь лишь охватившему её благородному порыву: «Я способна и хватка у меня – смертельная!»
Теперь Анна точно знала, что ей действительно стоит закончить свой заброшенный проект. И пусть только на бумаге, но воплотить все свои смелые решения. Ведь проект почти готов, не зря, ещё до болезни, она кроптала над расчётами. И теперь уникальная концепция объединит современную практичность с эстетикой исторической архитектуры города. И да, она обязательно отправит свою работу на конкурс.
«Возможно, наивно полагать, что проект завершённый впопыхах недоучкой – победит. Может быть, моему зданию не суждено украсить собою этот город, и имя моё останется безвестным. Но не в собственной славе моя цель, а в гораздо большем. Я не одна, я верю – нас тысячи! И пусть мне не дано, но другие… Другие, из тех, что идут бок о бок со мной, подхватят оброненные мною идеи и воплотят их в жизнь! Так мы победили смерть тогда – так победим и сейчас!»
© Copyright: Сергей Постылый, 2020
Сергей Постылый,
06-02-2020 20:35
(ссылка)
Павиан обыкновенный
Сергей Постылый
Павиан обыкновенный.
Проблемы разведения и перспективы развития.
В бесконечности покорённой человечеством Вселенной затерялось, среди всех прочих, особенное созвездие - Близнецы. Почему оно особенное, вы сразу поймёте, если вам случится задержать на нём свой взгляд. Наверняка, вы увидите крохотную звёздочку под названием Хинтанна. Словно в колыбели, безмятежно рдеет она в заботливо расправленной правой ладони одного из близнецов.
Это не просто звезда: ей есть для кого светить и о ком заботится. Вокруг Хинтанны крапом золота, цветущим сказочным садом скользит в диковинном танце живая планета. Единственная из всех известных, на которой человек чувствует себя так же комфортно, как на старушке Земле. Поверхность её покрыта Великим океаном, из которого то тут, то там выпирают живописные острова. И на одном из них расположился питомник животных с планеты Земля. На его территории, в наблюдательном павильоне, под углом примыкающем к научному комплексу, упёрся в стену тот самый стол, на который, очерчивая неправильный эллипс, бросала свет электрическая настольная лампа. Там подтачивал кончик простого карандаша седобородый старик по фамилии Покровский Дмитрий Николаевич.
Он был довольно странным и слегка старомодным человеком, недолюбливал электронику, не имел мобильного телефона, зато всегда при нём был простой карандаш и блокнот без линий. Как только представлялся удобный случай, он тот час вынимал их из кармана, и принимался то ли записывать, то ли зарисовывать что-то.
«Да уж — ситуация!» - произнёс Покровский, отточив карандаш. И не спеша отлистал чистый лист в блокноте. Карандаш неторопливо зашуршал по бумаге. Этот звук слышался Покровскому музыкой. Он помогал ему сосредоточится на своих мыслях, которые становились в такие моменты неторопливыми и чёткими, как штрихи карандаша на желтоватой бумаге.
«Итак, - в задумчивости свёл брови он. - В питомнике снова беда. Павианы не размножаются. И это плохо.» Осознание этого момента было чрезвычайно важно для его дальнейших рассуждений. Поскольку в сравнительно недавно к нему обращались с другой бедой: павианы тогда размножались, причём размножались сверх меры. «Тогда я был в командировке на Берхене, и проблемой занялся этот мерзавец Морквин. Проклятый бездарь и плагиатор! Ворюга!.. Так Стоп! - и Покровский жирной линией перечеркнул весь лист, а потом и вовсе аккуратно вырвал страницу. - Таким вещам не место в моём блокноте.»
Вот уже почти сутки он кропотливо искал выход из опасного положения, в котором оказалась популяция павианов. И выход этот существовал, Покровский был уверен.
«Каждая проблема в себе самой заключает до девяноста процентов собственного разрешения. Критическая ситуация не возникла сама по себе, можно сказать, что она сложилась исторически. Ведь ей предшествовали многочисленные события. Нужно разделить всё это на этапы, вычленить ключевые моменты. - Покровский вздохнул. - Нужно попробовать ещё раз, с самого начала.»
Он перелистнул несколько пустых страниц, оставляя себе возможность мысленно вернуться в прошлое, если вдруг в его памяти всплывёт какая-нибудь важная деталь, и прислонил отточенный карандаш к бумаге.
- Ш-ши-к! - лёг на бумагу первый штрих:
Первоначально павианы содержались в питомнике, так сказать, для наличия. Будучи животными неприхотливыми и чрезвычайно покладистыми, павианы кроме того имели склонность к дрессировке. И вскоре за символическое лакомство они начали выполнять кое-какую работу обслуживающего персонала. Научились убирать за собой фекалии в мусорные баки, а особо смышлёные даже приловчились подстригать кустарник у себя на территории.
Как и следовало ожидать, скоро о способностях павианов стало известно директору питомника. И он буквально пришёл в бешенство, поскольку лакомство за выполненную работу давалось сверх нормы рациона павианов. Конечно, стоимость выполняемых павианами работ с лихвой покрывала стоимость бонусного леденца. Но сам факт того, что вкусняшка эта давался сверх тщательно выверенной нормы, не давал спокойно заснуть директору. Перерасход ресурсов — на лицо. Соответствующая директива не заставила себя ждать: «Привлекать павианов к труду, без использования прибавки к сбалансированной ежедневной норме. При возникновении сложностей рекомендовано обращаться к академику Покровскому.» И приписка: «Младший обслуживающий персонал питомника уволить в виду служебного несоответствия».
«В тот раз меня вызвали прямо из института...» - вздохнул Покровский. Оторвал карандаш от бумаги и оглядел напоминавший смазанную кляксу «шедевр».
Для Покровского не имело значения, как будет выглядеть его рисунок со стороны, и обычно у него выходили такие же странные фигуры неправильной формы, состоявшие из хитросплетений штрихов и линий.
Удовлетворённо кивнув, Покровский отложил блокнот и взялся за нож, чтоб поправить грифель. В затруднительной ситуации вызвали именно его не потому, что он был самым матёрым экспертом павианьих дел, а потому, что директор питомника имел с Дмитрием Николаевичем добрые, почти дружеские отношения. В своё время Покровский очень помог будущему директору с организацией этого питомника. За что теперь имел небольшой, но вполне стабильный доход. К тому же Покровский заслужил себе славу человека, способного найти выход из любой сложной ситуации. На практике, конечно, доказать этот факт было не просто. Ведь физически человек не может побывать в каждой потенциально любой из всех сложных ситуаций. Однако и опровергнуть слухи о способностях академика Покровского до сих пор не удавалось.
«Да, - выдохнул старик, потрогав пальцем кончик карандаша. - Я кажется припоминаю тот день!» И он снова взял в руки свой блокнот, немного полистал его в задумчивости и, видимо найдя нужную страницу, ткнул в неё пальцем. «Вот!» А, что именно «Вот» не смог бы объяснить никто, поскольку на странице была такая же бессмысленная, похожая на рисунок малыша, мазня. Но для Покровского это было вовсе не мазня, это была своего рода графическая запись его мыслительного процесса. И сейчас, скользя взглядом по замалёванной странице блокнота, мысль за мыслью, он восстанавливал всё, что проносилось тогда в его голове касательно этой темы.
В прошлый раз всё оказалось проще простого, эксперимент показал, что любую новую территорию, где отсутствуют крупные животные, павианы начинают считать своей собственной. Наивные, они, возможно, считали, что весь мир принадлежит им, и стремились отнестись к нему по-хозяйски. Со свойственной павианам чистоплотностью они приводили в порядок свои новые владения. И павианы уже не требовали леденцы. Они готовы были работать безо всякой награды, поскольку искренне верили в то, что трудятся для самих себя и в то, что завтра смогут перетащить на эти новые просторы всё своё имущество: свою кормушку, свой бак для фекалий и, конечно же, своё потомство.
С завидным рвением и полной самоотдачей павианы чистили очередной загон, пока его обитатели развлекали на манеже зевающих посетителей. А на следующий день павианов отправляли на новый участок, где они вновь самозабвенно трудились всеми четырьмя руками, помогая хвостом. Их ограниченность всякий раз играла с ними злую шутку, но против собственной природы павианы пойти не могли.
Обезьянки справлялись со своей задачей настолько блестяще, что директор питомника велел демонтировать некоторые автоматические установки по сбору мусора, поскольку труд павианов оказался дешевле и эффективней.
И, право слово, сердце таяло в груди, от вида умильной возни приматов. Особенно приятно наблюдать за ними становилось под вечер, когда семьи павианов собирались вместе. Они садились на лужайке, и в лучах заходящего солнца выбирали друг-другу блох, восторженно мечтая о грядущем дне большого переезда. Разумеется, блох у павианов не имелось, в питомнике за этим тщательно следили, но сам процесс ловли вшей, видно, был у них в крови, и павианы продолжали выискивать паразитов в густой шерсти друг-друга.
Урегулировав проблемы питомника, я вернулся к научной работе. И, наверно, жизнь павианов в питомнике текла бы в заданном ритме и по сей день. Только как-то один начинающий блогер отстал от экскурсии и, блуждая по территории, случайно увидел павианов за их вечерним ритуалом. Он сделал тогда всего пару фотографий. А на следующий день он пришёл снова уже с чёткой целью: сделать обзор быта павианов — и понеслось…
Скоро, с лёгкой руки удачливого блогера, о милашках-павиашках стало известно всем. Посетители питомника не хотели больше смотреть ни на слонов, ни на тигров, непримечательные прежде павианы теперь оказались гвоздём экскурсионных программ. Деньги текли в питомник рекой, а посетители приходили снова и снова. Все они стремились в большой павильон, свесившийся с уступа скалы над сектором павианов. Оттуда открывался лучший вид.
Работали павианы, кормились ли, резвились ли со своими детьми — всё было зевакам в новинку, всё казалось интересным.
Весть о «Супер реалити-шоу» из края в край носилась по галактике, а скоро просочилась и в соседние регионы. Территорию обитания павианов расширили почти на пол острова, построили ещё три развлекательных павильона для зевак. Только, в выходной день всё равно ступить было негде от обилия посетителей, среди которых, к слову, добрая половина была инопланетных, иногаллактических.
Идиллии, казалось, не будет конца. Довольный делами директор ликовал. А заведующий отделом приматов, понимая собственную значимость для питомника, вальяжно ходил по территории, так высоко задрав нос, что не видел земли под ногами. И как-то позволил себе глянуть сверху вниз на самого директора питомника. И тот призадумался. «Уж не слишком-ли много развелось нынче павианов? Теснят они всё прочее зверьё! Да что там зверьё, того и гляди меня самого потеснят. Надо с этими приматами что-то делать!» - решил он. «Хорошо бы подрезать павианам крылья!»
Начать было решено с престарелых павианов.
«Ах, да! - воскликнул Покровский, в своих мыслях будто рассказывавший историю невидимому слушателю. - Совсем забыл важную деталь!» И он добавил жирный штрих в своём бесконечном рисунке на маленьком листке.
Пусть не счастье, а только иллюзия его неминуемого наступления в завтрашнем дне, творила чудеса с павианами. Повысилась не только их плодовитость и работоспособность, как не странно увеличился и срок их жизни. Правда, престарелые павианы уже не годились для работы, зато они здорово присматривали за детёнышами, передавали им своеобразный опыт поколений. А потребляемая старыми павианами дневная пайка, по большому счёту была дюжину раз оправдана работой в молодые годы. Только этого оказалось мало.
«Старую обезьяну дешевле усыпить, чем прокормить!» - таков был новый девиз питомника. Стариков ликвидировали, а молодняк распределили по дрессировочным корпусам.
Там из них растили иное племя не миролюбивых трудяг, а циничных фриков - новых героев нескучного шоу.
Выйдя во взрослый вольер такие павианы только и думали как бы отхватить ближнему пальцы или заломить хвост. Усилиями выдрессированного в нужном духе поколения численность павианов постепенно сокращалась. Но присутствовал и негативный момент. Дело в том, что при этом всём портилась шкура павиана. А по местным правилам шкура павиана, с момента его рождения, принадлежит питомнику, а в конечном счёте, директору.
Порча личного имущества — на лицо. Появилась корректива - сокращение численности должно происходить без повреждений шкуры.
«Эх, взялся б тогда за дело я… - Покровский нервно почесал бороду. - Плачевного исхода можно было избежать. Но я уже был заявлен в научную экспедицию от своего института. Я вынужденно отказался, и задание питомника перехватил этот выскочка Морквин. Только его извращённый ум мог придумать эти микролезвия… Знай я заранее! Да, я бы лучше не отправлялся в экспедицию! Еслиб я только мог представить, чем обернётся вмешательство Морквина для цивилизации павианов. Стоп!» - И Покровский хлопнул себя по лбу.
Отложив блокнот он выключил настольную лампу и включил общее освещение. «Это всего лишь обезьяны, - сказал он своему отражению в моноблоке компьютера.
«О-безь-я-ны! Какая к бесу у них может быть цивилизация! Это просто моя усталость. Да, я слишком много думаю о павианах. Я и сам уже стал похож павиана. Когда я последний раз был дома? Когда последний раз виделся с внуками? Больше месяца назад, да и то я общался лишь с их голограммой… Так-так!..»
Покровский взялся за виски, ему казалось, что некая очень важная мысль хотела прийти в его голову. «Так-так!» - повторил он. Но мысль так и не решилась. Покровский ещё раз глянул на экран и тот от взгляда старика будто попятился, словно живой. Хотя моноблок и так чудом держался на столе, в попытке освободить как можно больше полезного пространства для Покровского, он уцепился коротенькой ножкой за самый край и балансировал между жизнью и смертью.
«Ладно, - отвернулся от своего отражения Покровский. - Вернёмся к нашим баранам, то есть павианам.» И карандаш снова заскрипел.
Морквин - учёный с сомнительной репутацией. Для решения проблемы использовал микролезвия. Он установил пневматические пушки заряженные ими в местах наиболее частого появления павианов - у кормушек. Как только павианы приближались пушка беззвучно выстреливала микролезвиями. Они попадали в дыхательные пути, оттуда в кровь. По кровеносным сосудам микролезвия достигали мозга и там, используя энергию турбулентных завихрений красных кровяных телец, разгонялись до сверхскоростей и пробивая стенки капилляров впивались в мозг. Наступал летальный исход. Павианы не могли понять что происходит. От боли они хватались за голову, катались в муках по земле. Агония павианов напоминала отчаянные попытки снять с головы невидимый венок. Их гибель превратили в новое шоу.
Смотреть на то, как «Венок» косит стаю павианов съезжалась тьма народа.
Директор не мог нарадоваться тому, как ловко он поставил на место заведующего отделом приматов (его уволили за халатность приведшую к падёжу поголовья), ещё и наварил при этом не мало денег. Морквин тоже потирал руки, предвкушая барыши за поставку очередной партии микролезвий. Но директор живо смекнул в чём тут подвох и потребовал от Морквина соблюдения первоначальных условий контракта, в котором было сказано, что необходим контроль преимущественно за приростом павианов, а не за их общей численностью.
Тогда-то, в истерике Морквин и позвонил Покровскому прям среди ночи в другую галактику, где тот находился в составе научной экспедиции.
«Я не знал какую кашу здесь заварили и дал хороший, как мне казалось, совет. Устройство, известное теперь как коврик Морквина — моя идея! Только этот ворюга, и не обмолвился нигде, о моей причастности к возникновению этого приспособления.
Принцип действия устройства прост. Он основан на природной слабости павиана к процессу выбирания блох из его шерсти. На коврике имеются выпуклости, которые имитируют движения пальцев павиана во время ритуальной ловли блох.
Коврик Морквина настолько пришёлся по вкусу павианам, что они предпочли его реальной процедуре. Коварное устройство превратило общество, тьфу ты… стаю! Стаю павианов, в сборище одиночек. Какое там продолжение рода, увалившись на ковриках Морквина павианы целыми днями неотрывно смотрели в одну точку.
Директор ходил чернее тучи, от работы павианы отказывались, поток туристов иссяк. Ещё бы, смотреть на то как павиан лежит брюхом к небу было не намного интересней, чем наблюдать за ростом тростника.
«Хм, пожалуй даже хорошо, что Морквин ни где не упомянул моё имя рядом с сомнительным изобретением. Пусть сам теперь и расхлёбывает горе-славу, так ему и надо, ворюге проклятому!» Правда этот псевдогений и тут исхитрился - внёс предложение чипировать павианов. Только после злополучных ковриков директор питомника с настороженностью отнёсся к идеи Морквина, и на всякий случай вызвал Покровского, для окончательного решения. Теперь только от его слова зависела судьба колонии павианов.
Покровский взял со стола образец чипа. Ничего особенного, маленькая штуковинка с двумя проводками. Стимулирует кровоснабжение отдельных участков мозга. Кровь можно сравнить с топливом живого существа, и если поддать газку — организм начинает функционировать интенсивнее. Вот и весь принцип действия. Улучшаем кровоснабжение того или иного участка мозга и получаем желаемый результат: павиану вдруг, будто само-собой, хочется трудится, или спариваться, в интересах питомника.
А управляется всё это специальной программой, а можно отдавать команды вручную из главного компьютера питомника. Штуковина по-большому счёту интересная и даже незаменимая... Только это не решение проблемы павианов. Это создание кибер павианов.
Нет, выход должен быть другим и он есть, я чувствую это… Нужно идти только естественным путём. Естественность всегда богаче, она непредсказуема и потому всегда превосходит самые смелые ожидания. Но каков этот естественный путь?..
Беда в том, что сама концепция питомника исключает естественное развитие ситуации. Покровский чувствовал, что озарение близко и с усилием елозил карандашом по бумаге. Только нужная мысль по прежнему витала в недосягаемости. «Ну, давай же, давай!» - торопил её Покровский всё сильнее прижимая карандаш к бумаге. И тут… грифель продавил бумагу и сломался!!!
«Чёрт вас всех дери, хвостатые твари! Вы - обречённые обезьяны! Вы!.. Вам конец — крах!» - от обиды и злости на самого себя Покровский взревел диким зверем. И полуночные волки притихли за окном. «Понимайте вы это или нет, вам всё одно - крах! - вскочив из-за стола Покровский швырнул свои письменные принадлежности на пол и пнул их ногой. В бешенстве он опрокинул стул и дальше принялся крушить всё, что ни попадало под руку. Со стола слетела настольная лампа, следом покорно отправился моноблок, казалось он смирился со своей участью ещё до падения, но рухнув чудом остался цел, будто предначертанное ему ещё не было исполнено. Вдребезги разлетелся горшок с цветами, опрокинулась магнитная доска… Датчик включения света каким-то чудом уловил в разноголосом шуме разрушения звук искомой частоты и погасил освещение.
Покровский замер. Взгляд случайно брошенный в окно упал на павиана стоявшего перед наблюдательным павильоном во весь рост. Это была взрослая самка, она делала несвойственные для павианов жесты передними конечностями и плакала.
«Но ведь павианы не способны плакать, как люди… - обронил Покровский и всё же, он готов был поклясться, что видел её слёзы. - Неужели я настолько жалок, что вызываю слёзы даже у павиана. Постой-ка, ведь я в темноте, а аллея ярко освещена. Она не может меня видеть. Да-да, она видит только то, что отражается сейчас в окне… Будь я проклят, - и Покровский осел на пол. - Провались я на месте, да она же видит то же самое, что вижу я! Всё, что вижу я. Они понимают, догадываются, что с ними происходит! Потому-то она и не может сдержать слёз!»
Внезапно Покровский ощутил, что этот павиан посылает ему мысленный сигнал, который он без труда мог понять.
«Выходит, они всё знали заранее!» - прошептал он после секундной паузы. Старик нащупал выключатель сброшенной на пол лампы и включил её. Подсвечивая ею словно фонариком он отыскал свой блокнот. И принялся дрожащими руками пререлистывать страницы. И на каждой он находил только подтверждения своим догадкам.
«Они же говорили нам: «Это наш Мир! Всеобщий! Всех вместе и каждого из нас в отдельности. Они говорили, но никто, никто не понимал их! Вот же — вот! - Пораненный в горячке палец красил кровью серый рисунок на желтоватой бумаге. - А вот — они показывали нам как самозабвенно нужно трудиться, как выбирать друг у друга блох! Выбирать, не смотря ни на что, даже если их нет! И искренне верить в близость своего счастья, не терять этой веры, даже когда день за днём тебя постигают неудачи! Ой-йой-ой!.. Какой же я дурак, какой же дурак… К счастью ещё есть время всё исправить!»
Покровский глянул на двери. «Охрана, верно, уже мчится сюда. Нужно запереться, так я выиграю пару минут. Но эти пару минут в тысячу раз длиннее и больше тех суток, которые я провёл здесь.»…
Дальше всё было словно во сне, двери оказались разбиты внутри откуда-то появились двое парней с лицами точь-в-точь как у павианов. Они засунули Покровского в смирительную рубашку и поволокли в какую-то машину. Он сопротивлялся и клялся в том, что не состоит в сговоре с обезьянами, и даже не знает их языка, только врачи почему-то не поверили ему.
Позже Покровского заперли в комнате без окон. Но разве это могло его остановить?
Он бил кулаками по мягкой обивке. Силы в руках заканчивались, но Покровский знал — он найдёт выход из любой самой сложной ситуации. Как следует разбежавшись он ударил в стену головой. Только она не проломилась, вместо этого хрустнули шейные позвонки.
Теперь у него шина на шее. Зато ему вернули блокнот с карандашом и он снова получил возможность размышлять.
«Ш-ши-к, ш-ши-к, - звучал в тишине карандаш. - Здесь не так уж и плохо, спокойно и никто больше не докучает мне, а самое главное никому не приходит в голову подозревать меня в чём-либо. Ш-ши-к, ш-ши-к. Мои родные регулярно навещают меня, смешно сказать, теперь мы видимся чаще, чем прежде. А павианам я благодарен, я не зря потратил на них столько своего времени. Взамен они подарили мне нечто большее. Они подарили мне вечность!
Покровский оглядел получившийся рисунок, удовлетворённо кивнул, и перелистнул страницу.
«Ш-ши-к! Чуть не забыл самое главное. Недавно ко мне снова приходил директор питомника. Хорошо, что я успел моргнуть ему, когда меня заталкивали в машину. Он сразу смекнул, этот прохвост всё ловит налету. Так вот, он принёс мне кучу самозатачивающихся карандашей и свежие вести о моих павиашках. Их всё-таки чипировали. Но так даже лучше. Хорошо, что я успел внедрить в программу Морквина вирус. Этот болван наверняка от меня такого не ожидал. Они все думают, будто я не люблю электронику от того, что не разбираюсь в ней. Хы-гы-гы! Балбесы! Да она мне просто не симпатична! Ну, и бог с ними. От идиотов я избавился навсегда. Уж здесь-то их тупость не будет докучать мне.
А мой вирус тем временем искромсал программу Морквина так, что павианы получили возможность управлять своими чипами. И теперь они способны усилием воли регулировать деятельность собственного мозга. Так что чип пришёлся к стати. Директор довольно потирает руки — ещё бы, теперь он стал видным политиком. Ведь организация объединённых наций, тьфу ты чёрт… Организация Объединённых Подвидов Гуманоидов уже признала чипированных павианов разумным видом. Им даже готовы предоставить для жизни не такую уж и крохотную планету — Берхену. Ту самую, на которой я был в составе экспедиции. Правда, при условии, что они приведут её в надлежащий порядок.
Неприятность в том, что обитавшая там прежде цивилизация погибла от экологической катастрофы, а та, возглавляемая мной, экспедиция пришла к выводу, что жизнь на Берхене не возможна. Но это не повод для печали. Все мы знаем насколько трудолюбивы павианы. Кроме того, они научили меня верить. И я верю, что пройдёт год, быть может два и павианы избавят Берхену от нечистот. И обязательно перевезут на новую территорию все свои кормушки, и все свои контейнеры для фекалий, и, конечно же, всех своих детёнышей.
А пока… пока вы можете просто посмотреть на их будущую планету. Точно не знаю получится ли у вас разглядеть её с вашего-то угла обзора… Одно могу сказать наверняка: искать планету павианов нужно чуть ниже хвоста созвездия Большой Медведицы.
https://www.proza.ru/2020/0...
Павиан обыкновенный.
Проблемы разведения и перспективы развития.
В бесконечности покорённой человечеством Вселенной затерялось, среди всех прочих, особенное созвездие - Близнецы. Почему оно особенное, вы сразу поймёте, если вам случится задержать на нём свой взгляд. Наверняка, вы увидите крохотную звёздочку под названием Хинтанна. Словно в колыбели, безмятежно рдеет она в заботливо расправленной правой ладони одного из близнецов.
Это не просто звезда: ей есть для кого светить и о ком заботится. Вокруг Хинтанны крапом золота, цветущим сказочным садом скользит в диковинном танце живая планета. Единственная из всех известных, на которой человек чувствует себя так же комфортно, как на старушке Земле. Поверхность её покрыта Великим океаном, из которого то тут, то там выпирают живописные острова. И на одном из них расположился питомник животных с планеты Земля. На его территории, в наблюдательном павильоне, под углом примыкающем к научному комплексу, упёрся в стену тот самый стол, на который, очерчивая неправильный эллипс, бросала свет электрическая настольная лампа. Там подтачивал кончик простого карандаша седобородый старик по фамилии Покровский Дмитрий Николаевич.
Он был довольно странным и слегка старомодным человеком, недолюбливал электронику, не имел мобильного телефона, зато всегда при нём был простой карандаш и блокнот без линий. Как только представлялся удобный случай, он тот час вынимал их из кармана, и принимался то ли записывать, то ли зарисовывать что-то.
«Да уж — ситуация!» - произнёс Покровский, отточив карандаш. И не спеша отлистал чистый лист в блокноте. Карандаш неторопливо зашуршал по бумаге. Этот звук слышался Покровскому музыкой. Он помогал ему сосредоточится на своих мыслях, которые становились в такие моменты неторопливыми и чёткими, как штрихи карандаша на желтоватой бумаге.
«Итак, - в задумчивости свёл брови он. - В питомнике снова беда. Павианы не размножаются. И это плохо.» Осознание этого момента было чрезвычайно важно для его дальнейших рассуждений. Поскольку в сравнительно недавно к нему обращались с другой бедой: павианы тогда размножались, причём размножались сверх меры. «Тогда я был в командировке на Берхене, и проблемой занялся этот мерзавец Морквин. Проклятый бездарь и плагиатор! Ворюга!.. Так Стоп! - и Покровский жирной линией перечеркнул весь лист, а потом и вовсе аккуратно вырвал страницу. - Таким вещам не место в моём блокноте.»
Вот уже почти сутки он кропотливо искал выход из опасного положения, в котором оказалась популяция павианов. И выход этот существовал, Покровский был уверен.
«Каждая проблема в себе самой заключает до девяноста процентов собственного разрешения. Критическая ситуация не возникла сама по себе, можно сказать, что она сложилась исторически. Ведь ей предшествовали многочисленные события. Нужно разделить всё это на этапы, вычленить ключевые моменты. - Покровский вздохнул. - Нужно попробовать ещё раз, с самого начала.»
Он перелистнул несколько пустых страниц, оставляя себе возможность мысленно вернуться в прошлое, если вдруг в его памяти всплывёт какая-нибудь важная деталь, и прислонил отточенный карандаш к бумаге.
- Ш-ши-к! - лёг на бумагу первый штрих:
Первоначально павианы содержались в питомнике, так сказать, для наличия. Будучи животными неприхотливыми и чрезвычайно покладистыми, павианы кроме того имели склонность к дрессировке. И вскоре за символическое лакомство они начали выполнять кое-какую работу обслуживающего персонала. Научились убирать за собой фекалии в мусорные баки, а особо смышлёные даже приловчились подстригать кустарник у себя на территории.
Как и следовало ожидать, скоро о способностях павианов стало известно директору питомника. И он буквально пришёл в бешенство, поскольку лакомство за выполненную работу давалось сверх нормы рациона павианов. Конечно, стоимость выполняемых павианами работ с лихвой покрывала стоимость бонусного леденца. Но сам факт того, что вкусняшка эта давался сверх тщательно выверенной нормы, не давал спокойно заснуть директору. Перерасход ресурсов — на лицо. Соответствующая директива не заставила себя ждать: «Привлекать павианов к труду, без использования прибавки к сбалансированной ежедневной норме. При возникновении сложностей рекомендовано обращаться к академику Покровскому.» И приписка: «Младший обслуживающий персонал питомника уволить в виду служебного несоответствия».
«В тот раз меня вызвали прямо из института...» - вздохнул Покровский. Оторвал карандаш от бумаги и оглядел напоминавший смазанную кляксу «шедевр».
Для Покровского не имело значения, как будет выглядеть его рисунок со стороны, и обычно у него выходили такие же странные фигуры неправильной формы, состоявшие из хитросплетений штрихов и линий.
Удовлетворённо кивнув, Покровский отложил блокнот и взялся за нож, чтоб поправить грифель. В затруднительной ситуации вызвали именно его не потому, что он был самым матёрым экспертом павианьих дел, а потому, что директор питомника имел с Дмитрием Николаевичем добрые, почти дружеские отношения. В своё время Покровский очень помог будущему директору с организацией этого питомника. За что теперь имел небольшой, но вполне стабильный доход. К тому же Покровский заслужил себе славу человека, способного найти выход из любой сложной ситуации. На практике, конечно, доказать этот факт было не просто. Ведь физически человек не может побывать в каждой потенциально любой из всех сложных ситуаций. Однако и опровергнуть слухи о способностях академика Покровского до сих пор не удавалось.
«Да, - выдохнул старик, потрогав пальцем кончик карандаша. - Я кажется припоминаю тот день!» И он снова взял в руки свой блокнот, немного полистал его в задумчивости и, видимо найдя нужную страницу, ткнул в неё пальцем. «Вот!» А, что именно «Вот» не смог бы объяснить никто, поскольку на странице была такая же бессмысленная, похожая на рисунок малыша, мазня. Но для Покровского это было вовсе не мазня, это была своего рода графическая запись его мыслительного процесса. И сейчас, скользя взглядом по замалёванной странице блокнота, мысль за мыслью, он восстанавливал всё, что проносилось тогда в его голове касательно этой темы.
В прошлый раз всё оказалось проще простого, эксперимент показал, что любую новую территорию, где отсутствуют крупные животные, павианы начинают считать своей собственной. Наивные, они, возможно, считали, что весь мир принадлежит им, и стремились отнестись к нему по-хозяйски. Со свойственной павианам чистоплотностью они приводили в порядок свои новые владения. И павианы уже не требовали леденцы. Они готовы были работать безо всякой награды, поскольку искренне верили в то, что трудятся для самих себя и в то, что завтра смогут перетащить на эти новые просторы всё своё имущество: свою кормушку, свой бак для фекалий и, конечно же, своё потомство.
С завидным рвением и полной самоотдачей павианы чистили очередной загон, пока его обитатели развлекали на манеже зевающих посетителей. А на следующий день павианов отправляли на новый участок, где они вновь самозабвенно трудились всеми четырьмя руками, помогая хвостом. Их ограниченность всякий раз играла с ними злую шутку, но против собственной природы павианы пойти не могли.
Обезьянки справлялись со своей задачей настолько блестяще, что директор питомника велел демонтировать некоторые автоматические установки по сбору мусора, поскольку труд павианов оказался дешевле и эффективней.
И, право слово, сердце таяло в груди, от вида умильной возни приматов. Особенно приятно наблюдать за ними становилось под вечер, когда семьи павианов собирались вместе. Они садились на лужайке, и в лучах заходящего солнца выбирали друг-другу блох, восторженно мечтая о грядущем дне большого переезда. Разумеется, блох у павианов не имелось, в питомнике за этим тщательно следили, но сам процесс ловли вшей, видно, был у них в крови, и павианы продолжали выискивать паразитов в густой шерсти друг-друга.
Урегулировав проблемы питомника, я вернулся к научной работе. И, наверно, жизнь павианов в питомнике текла бы в заданном ритме и по сей день. Только как-то один начинающий блогер отстал от экскурсии и, блуждая по территории, случайно увидел павианов за их вечерним ритуалом. Он сделал тогда всего пару фотографий. А на следующий день он пришёл снова уже с чёткой целью: сделать обзор быта павианов — и понеслось…
Скоро, с лёгкой руки удачливого блогера, о милашках-павиашках стало известно всем. Посетители питомника не хотели больше смотреть ни на слонов, ни на тигров, непримечательные прежде павианы теперь оказались гвоздём экскурсионных программ. Деньги текли в питомник рекой, а посетители приходили снова и снова. Все они стремились в большой павильон, свесившийся с уступа скалы над сектором павианов. Оттуда открывался лучший вид.
Работали павианы, кормились ли, резвились ли со своими детьми — всё было зевакам в новинку, всё казалось интересным.
Весть о «Супер реалити-шоу» из края в край носилась по галактике, а скоро просочилась и в соседние регионы. Территорию обитания павианов расширили почти на пол острова, построили ещё три развлекательных павильона для зевак. Только, в выходной день всё равно ступить было негде от обилия посетителей, среди которых, к слову, добрая половина была инопланетных, иногаллактических.
Идиллии, казалось, не будет конца. Довольный делами директор ликовал. А заведующий отделом приматов, понимая собственную значимость для питомника, вальяжно ходил по территории, так высоко задрав нос, что не видел земли под ногами. И как-то позволил себе глянуть сверху вниз на самого директора питомника. И тот призадумался. «Уж не слишком-ли много развелось нынче павианов? Теснят они всё прочее зверьё! Да что там зверьё, того и гляди меня самого потеснят. Надо с этими приматами что-то делать!» - решил он. «Хорошо бы подрезать павианам крылья!»
Начать было решено с престарелых павианов.
«Ах, да! - воскликнул Покровский, в своих мыслях будто рассказывавший историю невидимому слушателю. - Совсем забыл важную деталь!» И он добавил жирный штрих в своём бесконечном рисунке на маленьком листке.
Пусть не счастье, а только иллюзия его неминуемого наступления в завтрашнем дне, творила чудеса с павианами. Повысилась не только их плодовитость и работоспособность, как не странно увеличился и срок их жизни. Правда, престарелые павианы уже не годились для работы, зато они здорово присматривали за детёнышами, передавали им своеобразный опыт поколений. А потребляемая старыми павианами дневная пайка, по большому счёту была дюжину раз оправдана работой в молодые годы. Только этого оказалось мало.
«Старую обезьяну дешевле усыпить, чем прокормить!» - таков был новый девиз питомника. Стариков ликвидировали, а молодняк распределили по дрессировочным корпусам.
Там из них растили иное племя не миролюбивых трудяг, а циничных фриков - новых героев нескучного шоу.
Выйдя во взрослый вольер такие павианы только и думали как бы отхватить ближнему пальцы или заломить хвост. Усилиями выдрессированного в нужном духе поколения численность павианов постепенно сокращалась. Но присутствовал и негативный момент. Дело в том, что при этом всём портилась шкура павиана. А по местным правилам шкура павиана, с момента его рождения, принадлежит питомнику, а в конечном счёте, директору.
Порча личного имущества — на лицо. Появилась корректива - сокращение численности должно происходить без повреждений шкуры.
«Эх, взялся б тогда за дело я… - Покровский нервно почесал бороду. - Плачевного исхода можно было избежать. Но я уже был заявлен в научную экспедицию от своего института. Я вынужденно отказался, и задание питомника перехватил этот выскочка Морквин. Только его извращённый ум мог придумать эти микролезвия… Знай я заранее! Да, я бы лучше не отправлялся в экспедицию! Еслиб я только мог представить, чем обернётся вмешательство Морквина для цивилизации павианов. Стоп!» - И Покровский хлопнул себя по лбу.
Отложив блокнот он выключил настольную лампу и включил общее освещение. «Это всего лишь обезьяны, - сказал он своему отражению в моноблоке компьютера.
«О-безь-я-ны! Какая к бесу у них может быть цивилизация! Это просто моя усталость. Да, я слишком много думаю о павианах. Я и сам уже стал похож павиана. Когда я последний раз был дома? Когда последний раз виделся с внуками? Больше месяца назад, да и то я общался лишь с их голограммой… Так-так!..»
Покровский взялся за виски, ему казалось, что некая очень важная мысль хотела прийти в его голову. «Так-так!» - повторил он. Но мысль так и не решилась. Покровский ещё раз глянул на экран и тот от взгляда старика будто попятился, словно живой. Хотя моноблок и так чудом держался на столе, в попытке освободить как можно больше полезного пространства для Покровского, он уцепился коротенькой ножкой за самый край и балансировал между жизнью и смертью.
«Ладно, - отвернулся от своего отражения Покровский. - Вернёмся к нашим баранам, то есть павианам.» И карандаш снова заскрипел.
Морквин - учёный с сомнительной репутацией. Для решения проблемы использовал микролезвия. Он установил пневматические пушки заряженные ими в местах наиболее частого появления павианов - у кормушек. Как только павианы приближались пушка беззвучно выстреливала микролезвиями. Они попадали в дыхательные пути, оттуда в кровь. По кровеносным сосудам микролезвия достигали мозга и там, используя энергию турбулентных завихрений красных кровяных телец, разгонялись до сверхскоростей и пробивая стенки капилляров впивались в мозг. Наступал летальный исход. Павианы не могли понять что происходит. От боли они хватались за голову, катались в муках по земле. Агония павианов напоминала отчаянные попытки снять с головы невидимый венок. Их гибель превратили в новое шоу.
Смотреть на то, как «Венок» косит стаю павианов съезжалась тьма народа.
Директор не мог нарадоваться тому, как ловко он поставил на место заведующего отделом приматов (его уволили за халатность приведшую к падёжу поголовья), ещё и наварил при этом не мало денег. Морквин тоже потирал руки, предвкушая барыши за поставку очередной партии микролезвий. Но директор живо смекнул в чём тут подвох и потребовал от Морквина соблюдения первоначальных условий контракта, в котором было сказано, что необходим контроль преимущественно за приростом павианов, а не за их общей численностью.
Тогда-то, в истерике Морквин и позвонил Покровскому прям среди ночи в другую галактику, где тот находился в составе научной экспедиции.
«Я не знал какую кашу здесь заварили и дал хороший, как мне казалось, совет. Устройство, известное теперь как коврик Морквина — моя идея! Только этот ворюга, и не обмолвился нигде, о моей причастности к возникновению этого приспособления.
Принцип действия устройства прост. Он основан на природной слабости павиана к процессу выбирания блох из его шерсти. На коврике имеются выпуклости, которые имитируют движения пальцев павиана во время ритуальной ловли блох.
Коврик Морквина настолько пришёлся по вкусу павианам, что они предпочли его реальной процедуре. Коварное устройство превратило общество, тьфу ты… стаю! Стаю павианов, в сборище одиночек. Какое там продолжение рода, увалившись на ковриках Морквина павианы целыми днями неотрывно смотрели в одну точку.
Директор ходил чернее тучи, от работы павианы отказывались, поток туристов иссяк. Ещё бы, смотреть на то как павиан лежит брюхом к небу было не намного интересней, чем наблюдать за ростом тростника.
«Хм, пожалуй даже хорошо, что Морквин ни где не упомянул моё имя рядом с сомнительным изобретением. Пусть сам теперь и расхлёбывает горе-славу, так ему и надо, ворюге проклятому!» Правда этот псевдогений и тут исхитрился - внёс предложение чипировать павианов. Только после злополучных ковриков директор питомника с настороженностью отнёсся к идеи Морквина, и на всякий случай вызвал Покровского, для окончательного решения. Теперь только от его слова зависела судьба колонии павианов.
Покровский взял со стола образец чипа. Ничего особенного, маленькая штуковинка с двумя проводками. Стимулирует кровоснабжение отдельных участков мозга. Кровь можно сравнить с топливом живого существа, и если поддать газку — организм начинает функционировать интенсивнее. Вот и весь принцип действия. Улучшаем кровоснабжение того или иного участка мозга и получаем желаемый результат: павиану вдруг, будто само-собой, хочется трудится, или спариваться, в интересах питомника.
А управляется всё это специальной программой, а можно отдавать команды вручную из главного компьютера питомника. Штуковина по-большому счёту интересная и даже незаменимая... Только это не решение проблемы павианов. Это создание кибер павианов.
Нет, выход должен быть другим и он есть, я чувствую это… Нужно идти только естественным путём. Естественность всегда богаче, она непредсказуема и потому всегда превосходит самые смелые ожидания. Но каков этот естественный путь?..
Беда в том, что сама концепция питомника исключает естественное развитие ситуации. Покровский чувствовал, что озарение близко и с усилием елозил карандашом по бумаге. Только нужная мысль по прежнему витала в недосягаемости. «Ну, давай же, давай!» - торопил её Покровский всё сильнее прижимая карандаш к бумаге. И тут… грифель продавил бумагу и сломался!!!
«Чёрт вас всех дери, хвостатые твари! Вы - обречённые обезьяны! Вы!.. Вам конец — крах!» - от обиды и злости на самого себя Покровский взревел диким зверем. И полуночные волки притихли за окном. «Понимайте вы это или нет, вам всё одно - крах! - вскочив из-за стола Покровский швырнул свои письменные принадлежности на пол и пнул их ногой. В бешенстве он опрокинул стул и дальше принялся крушить всё, что ни попадало под руку. Со стола слетела настольная лампа, следом покорно отправился моноблок, казалось он смирился со своей участью ещё до падения, но рухнув чудом остался цел, будто предначертанное ему ещё не было исполнено. Вдребезги разлетелся горшок с цветами, опрокинулась магнитная доска… Датчик включения света каким-то чудом уловил в разноголосом шуме разрушения звук искомой частоты и погасил освещение.
Покровский замер. Взгляд случайно брошенный в окно упал на павиана стоявшего перед наблюдательным павильоном во весь рост. Это была взрослая самка, она делала несвойственные для павианов жесты передними конечностями и плакала.
«Но ведь павианы не способны плакать, как люди… - обронил Покровский и всё же, он готов был поклясться, что видел её слёзы. - Неужели я настолько жалок, что вызываю слёзы даже у павиана. Постой-ка, ведь я в темноте, а аллея ярко освещена. Она не может меня видеть. Да-да, она видит только то, что отражается сейчас в окне… Будь я проклят, - и Покровский осел на пол. - Провались я на месте, да она же видит то же самое, что вижу я! Всё, что вижу я. Они понимают, догадываются, что с ними происходит! Потому-то она и не может сдержать слёз!»
Внезапно Покровский ощутил, что этот павиан посылает ему мысленный сигнал, который он без труда мог понять.
«Выходит, они всё знали заранее!» - прошептал он после секундной паузы. Старик нащупал выключатель сброшенной на пол лампы и включил её. Подсвечивая ею словно фонариком он отыскал свой блокнот. И принялся дрожащими руками пререлистывать страницы. И на каждой он находил только подтверждения своим догадкам.
«Они же говорили нам: «Это наш Мир! Всеобщий! Всех вместе и каждого из нас в отдельности. Они говорили, но никто, никто не понимал их! Вот же — вот! - Пораненный в горячке палец красил кровью серый рисунок на желтоватой бумаге. - А вот — они показывали нам как самозабвенно нужно трудиться, как выбирать друг у друга блох! Выбирать, не смотря ни на что, даже если их нет! И искренне верить в близость своего счастья, не терять этой веры, даже когда день за днём тебя постигают неудачи! Ой-йой-ой!.. Какой же я дурак, какой же дурак… К счастью ещё есть время всё исправить!»
Покровский глянул на двери. «Охрана, верно, уже мчится сюда. Нужно запереться, так я выиграю пару минут. Но эти пару минут в тысячу раз длиннее и больше тех суток, которые я провёл здесь.»…
Дальше всё было словно во сне, двери оказались разбиты внутри откуда-то появились двое парней с лицами точь-в-точь как у павианов. Они засунули Покровского в смирительную рубашку и поволокли в какую-то машину. Он сопротивлялся и клялся в том, что не состоит в сговоре с обезьянами, и даже не знает их языка, только врачи почему-то не поверили ему.
Позже Покровского заперли в комнате без окон. Но разве это могло его остановить?
Он бил кулаками по мягкой обивке. Силы в руках заканчивались, но Покровский знал — он найдёт выход из любой самой сложной ситуации. Как следует разбежавшись он ударил в стену головой. Только она не проломилась, вместо этого хрустнули шейные позвонки.
Теперь у него шина на шее. Зато ему вернули блокнот с карандашом и он снова получил возможность размышлять.
«Ш-ши-к, ш-ши-к, - звучал в тишине карандаш. - Здесь не так уж и плохо, спокойно и никто больше не докучает мне, а самое главное никому не приходит в голову подозревать меня в чём-либо. Ш-ши-к, ш-ши-к. Мои родные регулярно навещают меня, смешно сказать, теперь мы видимся чаще, чем прежде. А павианам я благодарен, я не зря потратил на них столько своего времени. Взамен они подарили мне нечто большее. Они подарили мне вечность!
Покровский оглядел получившийся рисунок, удовлетворённо кивнул, и перелистнул страницу.
«Ш-ши-к! Чуть не забыл самое главное. Недавно ко мне снова приходил директор питомника. Хорошо, что я успел моргнуть ему, когда меня заталкивали в машину. Он сразу смекнул, этот прохвост всё ловит налету. Так вот, он принёс мне кучу самозатачивающихся карандашей и свежие вести о моих павиашках. Их всё-таки чипировали. Но так даже лучше. Хорошо, что я успел внедрить в программу Морквина вирус. Этот болван наверняка от меня такого не ожидал. Они все думают, будто я не люблю электронику от того, что не разбираюсь в ней. Хы-гы-гы! Балбесы! Да она мне просто не симпатична! Ну, и бог с ними. От идиотов я избавился навсегда. Уж здесь-то их тупость не будет докучать мне.
А мой вирус тем временем искромсал программу Морквина так, что павианы получили возможность управлять своими чипами. И теперь они способны усилием воли регулировать деятельность собственного мозга. Так что чип пришёлся к стати. Директор довольно потирает руки — ещё бы, теперь он стал видным политиком. Ведь организация объединённых наций, тьфу ты чёрт… Организация Объединённых Подвидов Гуманоидов уже признала чипированных павианов разумным видом. Им даже готовы предоставить для жизни не такую уж и крохотную планету — Берхену. Ту самую, на которой я был в составе экспедиции. Правда, при условии, что они приведут её в надлежащий порядок.
Неприятность в том, что обитавшая там прежде цивилизация погибла от экологической катастрофы, а та, возглавляемая мной, экспедиция пришла к выводу, что жизнь на Берхене не возможна. Но это не повод для печали. Все мы знаем насколько трудолюбивы павианы. Кроме того, они научили меня верить. И я верю, что пройдёт год, быть может два и павианы избавят Берхену от нечистот. И обязательно перевезут на новую территорию все свои кормушки, и все свои контейнеры для фекалий, и, конечно же, всех своих детёнышей.
А пока… пока вы можете просто посмотреть на их будущую планету. Точно не знаю получится ли у вас разглядеть её с вашего-то угла обзора… Одно могу сказать наверняка: искать планету павианов нужно чуть ниже хвоста созвездия Большой Медведицы.
https://www.proza.ru/2020/0...
Татьяна Оленчинкова,
11-01-2013 17:37
(ссылка)
*НОВЫЙ КОНКУРС ПИСАТЕЛЕЙ ТУТ*
*НОВЫЙ КОНКУРС ПИСАТЕЛЕЙ ТУТ* http://vk.com/club8621627?z...
Кристина Руданова,
08-09-2012 20:31
(ссылка)
ПЛАТНЫЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ КУРСЫ ПРИ СОЮЗЕ ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ
Продюсерский центр Александра
Гриценко при информационной поддержке Московской городской организации Союза
писателей России, Союза писателей-переводчиков и Лиги писателей Евразии запустил
уникальную образовательную программу для начинающих авторов. В отличие от всех
других существующих литературных курсов — упор в работе со слушателями делается
не только на предоставление знаний, но на интеграцию
в профессию и устройство дальнейшей литературной судьбы выпускника.
ВАРИАНТЫ ОБУЧЕНИЯ:
1.
«Элитный». Курс
коммерческой литературы: фантастика, фэнтези, детектив/Курс романистики: реализм,
постмодернизм.
2.
«Эконом». Воскресная
литературная студия. Курс классической и лёгкой прозы/Курс классической поэзии/Курс
драматургии театра, кино и телесериалов.
3.
Возможна
дистанционная форма обучения.
В дальнейшем с выпускниками
курсов будут работать литературные агенты: представлять их интересы в книжном
бизнесе, выдвигать на награды и литературные премии, заниматься их литературной
судьбой. Организаторы курсов поддерживают прочные
и многолетние связи с оргкомитетами премий «Дебют», премии СП России
им. А.П. Чехова, премии «РосКон» и многих других (лучшие авторы данных премий
получают персональные стипендии
Минкультуры РФ).
1. ВАРИАНТ
ОБУЧЕНИЯ «ЭЛИТНЫЙ»
Курс коммерческой литературы и романистики. Для тех, кто хочет получить
признание широкого круга читателей, иметь высокие тиражи и зарабатывать
литературой.
Продолжительность обучения: 2 семестра по 3 месяца, 3 занятия в
неделю
по 4 академических часа (среда, пятница и воскресение).
Описание: профессия писателя — это не только умение писать, но и
умение ориентироваться в литературно-издательском мире, наличие
профессиональных связей и опыта общения с коллегами. Задача наших курсов – за
шесть месяцев сделать из новичка востребованного писателя. За полный период
обучения каждый слушатель, под руководством известного мастера высокотиражной
прозы, напишет роман. Лучшие авторы заключат договоры с крупными
издательствами-партнёрами, будут опубликованы, и начнут карьеру
профессионального писателя. Дальнейшим
продвижением автора будут заниматься литературные агенты.
Учебная программа:
·
литературные семинары;
·
лекции по теории создания литературного
произведения;
·
введение в историю массовой литературы;
·
основы продюсирования писателя (переговоры с
издателем, тонкости и ловушки при заключении договора);
·
авторское право;
·
встречи и мастер-классы с приглашенными
писателями, журналистами, представителями издательств, литературными критиками,
рецензирующими прозу в крупных СМИ.
Стоимость курсов составляет:
21 780 руб. в месяц, если Вы вносите оплату ежемесячно и 15 450 руб. в
месяц, если Вы готовы оплатить первый семестр (три месяца вперед) сразу.
После 1 октября
2012 г. стоимость курсов будет следующая:
При оплате помесячно 31 350 руб., при оплате за семестр —
стоимость месяца 23 700 руб.
2. ВАРИАНТ
ОБУЧЕНИЯ «ЭКОНОМ»
Воскресная литературная студия.
Курс классической и лёгкой прозы/Курс классической поэзии/Курс драматургии
театра, кино и телесериалов.
Продолжительность обучения: 2 семестра по 3 месяца, 1 занятие в
неделю по 4 академических часа (по воскресеньям).
Описание: воскресная студия
— это эффективная кузница талантов и смотр новых литературных кадров,
возможность повысить профессиональный уровень слушателей, помочь им овладеть
новыми секретами писательского мастерства. Занятия проводятся опытными авторами
и преподавателями, общепризнанными поэтами и прозаиками. Многолетние творческие и деловые связи организаторов курсов с
крупнейшими столичными издательствами, агентствами, театрами, киностудиями и
СМИ смогут предоставить слушателю курсов результативную платформу для
профессионального развития.
Стоимость
обучения: классическая и лёгкая проза, поэзия — 4 200 руб. в мес.
Драматургия театра, кино и телесериалов — 5 200 руб. в месяц.
3. ДИСТАНЦИОННАЯ
ФОРМА ОБУЧЕНИЯ
Специфика: слушателям дистанционных курсов регулярно рассылаются
аудиозаписи всех учебных семинаров, мастер-классов, встреч с издателями,
критиками. Они получают и выполняют все те же самые творческие задания, наравне
со всеми работают над своим произведением, который получит полный объём
юридической и информационной поддержки.
Продолжительность обучения: 2 семестра по 3 месяца один раз в неделю проводятся
консультации с преподавателем в удобной слушателю форме: Интернет-форум, ICQ, Mail.ru агент, видеоконференция по скайпу.
Стоимость
дистанционных курсов: «Элит» — 6 000 руб. в месяц, «Эконом» — 2 530 руб. в месяц.
Гриценко при информационной поддержке Московской городской организации Союза
писателей России, Союза писателей-переводчиков и Лиги писателей Евразии запустил
уникальную образовательную программу для начинающих авторов. В отличие от всех
других существующих литературных курсов — упор в работе со слушателями делается
не только на предоставление знаний, но на интеграцию
в профессию и устройство дальнейшей литературной судьбы выпускника.
В рамках
обучения слушателей проходят встречи с известными писателями —Захаром
Прилепиным, Эдуардом Геворкяном, Ольгой Елисеевой;
литературными агентами — Андреем Синициным, Ольгой Елисеевой;
с заместителем главного редактора издательства «Вече» Дмитрием Федотовым,
редактором издательства «ЭКСМО» Игорем Минаковым,
издателем Глебом Гусаковым и другими.
обучения слушателей проходят встречи с известными писателями —Захаром
Прилепиным, Эдуардом Геворкяном, Ольгой Елисеевой;
литературными агентами — Андреем Синициным, Ольгой Елисеевой;
с заместителем главного редактора издательства «Вече» Дмитрием Федотовым,
редактором издательства «ЭКСМО» Игорем Минаковым,
издателем Глебом Гусаковым и другими.
ВАРИАНТЫ ОБУЧЕНИЯ:
1.
«Элитный». Курс
коммерческой литературы: фантастика, фэнтези, детектив/Курс романистики: реализм,
постмодернизм.
2.
«Эконом». Воскресная
литературная студия. Курс классической и лёгкой прозы/Курс классической поэзии/Курс
драматургии театра, кино и телесериалов.
3.
Возможна
дистанционная форма обучения.
По завершению
обучения слушатели всех форм курсов получают единый Сертификат
о прохождении курсов и рекомендации
к вступлению в Союз писателей России
и в Союз писателей-переводчиков.
обучения слушатели всех форм курсов получают единый Сертификат
о прохождении курсов и рекомендации
к вступлению в Союз писателей России
и в Союз писателей-переводчиков.
В дальнейшем с выпускниками
курсов будут работать литературные агенты: представлять их интересы в книжном
бизнесе, выдвигать на награды и литературные премии, заниматься их литературной
судьбой. Организаторы курсов поддерживают прочные
и многолетние связи с оргкомитетами премий «Дебют», премии СП России
им. А.П. Чехова, премии «РосКон» и многих других (лучшие авторы данных премий
получают персональные стипендии
Минкультуры РФ).
Справки и запись на собеседование по
телефону: 8-926-436-12-71
или по электронной почте mgospr@yandex.ru
телефону: 8-926-436-12-71
или по электронной почте mgospr@yandex.ru
1. ВАРИАНТ
ОБУЧЕНИЯ «ЭЛИТНЫЙ»
Курс коммерческой литературы и романистики. Для тех, кто хочет получить
признание широкого круга читателей, иметь высокие тиражи и зарабатывать
литературой.
Продолжительность обучения: 2 семестра по 3 месяца, 3 занятия в
неделю
по 4 академических часа (среда, пятница и воскресение).
Описание: профессия писателя — это не только умение писать, но и
умение ориентироваться в литературно-издательском мире, наличие
профессиональных связей и опыта общения с коллегами. Задача наших курсов – за
шесть месяцев сделать из новичка востребованного писателя. За полный период
обучения каждый слушатель, под руководством известного мастера высокотиражной
прозы, напишет роман. Лучшие авторы заключат договоры с крупными
издательствами-партнёрами, будут опубликованы, и начнут карьеру
профессионального писателя. Дальнейшим
продвижением автора будут заниматься литературные агенты.
Учебная программа:
·
литературные семинары;
·
лекции по теории создания литературного
произведения;
·
введение в историю массовой литературы;
·
основы продюсирования писателя (переговоры с
издателем, тонкости и ловушки при заключении договора);
·
авторское право;
·
встречи и мастер-классы с приглашенными
писателями, журналистами, представителями издательств, литературными критиками,
рецензирующими прозу в крупных СМИ.
Стоимость курсов составляет:
21 780 руб. в месяц, если Вы вносите оплату ежемесячно и 15 450 руб. в
месяц, если Вы готовы оплатить первый семестр (три месяца вперед) сразу.
ВНИМАНИЕ! Предложение
действительно только для тех,
кто заключит договор до 1 октября 2012 г.
действительно только для тех,
кто заключит договор до 1 октября 2012 г.
После 1 октября
2012 г. стоимость курсов будет следующая:
При оплате помесячно 31 350 руб., при оплате за семестр —
стоимость месяца 23 700 руб.
2. ВАРИАНТ
ОБУЧЕНИЯ «ЭКОНОМ»
Воскресная литературная студия.
Курс классической и лёгкой прозы/Курс классической поэзии/Курс драматургии
театра, кино и телесериалов.
Продолжительность обучения: 2 семестра по 3 месяца, 1 занятие в
неделю по 4 академических часа (по воскресеньям).
Описание: воскресная студия
— это эффективная кузница талантов и смотр новых литературных кадров,
возможность повысить профессиональный уровень слушателей, помочь им овладеть
новыми секретами писательского мастерства. Занятия проводятся опытными авторами
и преподавателями, общепризнанными поэтами и прозаиками. Многолетние творческие и деловые связи организаторов курсов с
крупнейшими столичными издательствами, агентствами, театрами, киностудиями и
СМИ смогут предоставить слушателю курсов результативную платформу для
профессионального развития.
Стоимость
обучения: классическая и лёгкая проза, поэзия — 4 200 руб. в мес.
Драматургия театра, кино и телесериалов — 5 200 руб. в месяц.
3. ДИСТАНЦИОННАЯ
ФОРМА ОБУЧЕНИЯ
Специфика: слушателям дистанционных курсов регулярно рассылаются
аудиозаписи всех учебных семинаров, мастер-классов, встреч с издателями,
критиками. Они получают и выполняют все те же самые творческие задания, наравне
со всеми работают над своим произведением, который получит полный объём
юридической и информационной поддержки.
Продолжительность обучения: 2 семестра по 3 месяца один раз в неделю проводятся
консультации с преподавателем в удобной слушателю форме: Интернет-форум, ICQ, Mail.ru агент, видеоконференция по скайпу.
Стоимость
дистанционных курсов: «Элит» — 6 000 руб. в месяц, «Эконом» — 2 530 руб. в месяц.
ВОЗМОЖНЫ ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ЗАНЯТИЯ ПО
УСКОРЕННОЙ ТРЕХМЕСЯЧНОЙ ПРОГРАММЕ!
УСКОРЕННОЙ ТРЕХМЕСЯЧНОЙ ПРОГРАММЕ!
Кристина Руданова,
27-08-2012 15:11
(ссылка)
Лучшие рукописи получат поддержку литературного агента!
ВНИМАНИЕ!
Продюсерский центр Александра Гриценко при
информационной поддержке Московской городской организации Союза писателей
России объявляет конкурс! Лучшие рукописи получат поддержку литературного
агента, а именно продвижение в крупных издательствах!
информационной поддержке Московской городской организации Союза писателей
России объявляет конкурс! Лучшие рукописи получат поддержку литературного
агента, а именно продвижение в крупных издательствах!
Продюсерский центр Александра
Гриценко создан ведущими авторами, членами Союза писателей России и уже много
лет сотрудничает с крупными издательствами, такими, как «ЭКСМО», «ВЕЧЕ»,
«ДРОФА», «АСТ», «Центрполиграф», «Снежный Ком» и другими.
В 2011-2012 годах обороты
издания книг заметно уменьшились. Издательства предпочитают выпускать книги уже
известных авторов. Попасть в издательскую линейку, прислав рукопись самому,
практически невозможно. Издательства рассматривают рукописи в первую очередь с
рекомендацией.
Несмотря на это, даже если
рукопись талантлива и перспективна, решение об её издании откладывается на срок
от 3 месяцев до 1 года. Причем, если литературный агент в течение всего этого
времени систематически не напоминает об авторе, то издатель гарантировано о нем
забудет.
Литературный агент делает
большую работу: подготавливает рукопись, делает её наиболее презентабельной.
Подготавливает вместе с автором синопсис. Если из-за элементарных ошибок
издатель откажет автору на первом этапе, то возврата не будет.
Далее агент, пользуясь своими
связями и авторитетом, присылает рукопись напрямую редактору отдела. Далее
добивается рецензии. Часто бывает так, что ответ нейтральный: «Публикация
возможна, но в неопределенном времени». В этом случае агент добивается
заседания редколлегии, точного решения. На все это может уйти до года. А в
случае положительного результата, гонорар начинающего автора составляет от
10 000 до 30 000 рублей. Литературный агент помогает автору правильно
составить договор передачи исключительных прав.
Мы работаем с десятками
издательств Москвы и Санкт-Петербурга.
Отбор рукописей строго по
конкурсу. Услуги агента платные. Заключается абонентский договор на год. Цена
на услуги-пакеты от минимальной и общедоступной до максимальной – это дополнительно
пиар–услуги, продвижение в европейских издательствах, участие в зарубежных
фестивалях, книжных выставках, деловых встречах с западными литературными
агентами, издателями и др.)
На конкурс необходимо прислать
синопсис Вашего произведения, который далее рассматривается специально
созданной приемной комиссией.
Если приемная комиссия
утверждает синопсис, то далее автор высылает текст произведения.
При условии, что синопсис и
произведение были утверждены приемной комиссией ПЦ при консультативной помощи Московской
городской организации Союза писателей России, заключается агентский договор с
автором на продвижение его рукописи в более чем 50 издательств. Отчеты о
проделанной работе, акты, рецензии, отзывы от редакторов -- все следы агентской
деятельности высылаются автору
ежемесячно.
Заявки
присылать на электронную почту mgospr@yandex.ru, контактные телефоны
+7 926 436 12 71, +7 916 432 35 51.
На конкурс необходимо присылать
материалы с пометкой: «На конкурс продвижения
книги в издательства».
В
заявке необходимо указывать: ФИО, контактный телефон, e-mail, творческую биографию.
Кристина Руданова,
22-08-2012 14:52
(ссылка)
Редколлегия журнала «Российский колокол» объявляет конкурс!
Отбор произведений в альманах «Российский
колокол» производится на конкурсной основе компетентным жюри.
Альманах «Российский колокол» представляет
собой приложение к уже известному и полюбившемуся как зарубежным, так и
отечественным читателям, журналу «Российский колокол».
Для начинающих и пока неизвестных авторов
именно альманах «Российский колокол» может послужить стартовой площадкой и
открыть новые возможности для дальнейшей литературной карьеры.
Распространение альманаха планируется по
российским и зарубежным библиотекам, в различных учебных заведениях, на
международных книжных выставках и фестивалях.
Альманах будет выпускаться тиражом 5000
экземпляров периодичностью один раз в три месяца.
После выпуска альманаха состоится его
торжественная презентация в Центральном доме литераторов, с привлечением СМИ и
освещением этого литературного события в прессе: на телевидении, радио, в
газетах и журналах.
Участие в альманахе – это по-настоящему
уникальная возможность заявить о себе громко на весь мир, ведь без
преувеличения, «Российский колокол» - журнал с мировым именем.
По итогам конкурса будет выбрано два победителя.
Одному из них будут торжественно вручены диплом лауреата и денежная премия.
Второму победителю будет бесплатно издана книга с ее дальнейшим
распространением и презентацией, а также обеспечена возможность льготного
участия в международных программах, которые осуществляет продюсерский центр
Александра Гриценко при информационной поддержке Московской городской
организации Союза писателей России.
Журнал «Российский колокол» учрежден Московской
городской организацией Союза писателей России и фондом имени П.Проскурина и
существует с 2005 года. Он широко распространён за рубежом и является
своеобразным проводником настоящей русской культуры в мир. Тираж журнала
внушительный – 20 000 экземпляров! В нём публикуются именитые писатели и поэты
уже снискавшие популярность.
Для успешных и отмеченных специальной комиссией
авторов возможно денежное вознаграждение!
Отбор произведений в альманах производится на
конкурсной основе компетентным жюри. К публикации принимаются: поэзия, проза,
публицистика, отдельные рецензии.
Заявки на участие в альманахе «Российский
колокол» принимаются по электронной почте: mgospr@yandex.ru.
В теме письма должно быть указано «Для участия
в конкурсе «Альманах «Российский колокол».
Внимание! Расходы на типографию, корректуру и
редактуру несут сами авторы.
колокол» производится на конкурсной основе компетентным жюри.
Альманах «Российский колокол» представляет
собой приложение к уже известному и полюбившемуся как зарубежным, так и
отечественным читателям, журналу «Российский колокол».
Для начинающих и пока неизвестных авторов
именно альманах «Российский колокол» может послужить стартовой площадкой и
открыть новые возможности для дальнейшей литературной карьеры.
Распространение альманаха планируется по
российским и зарубежным библиотекам, в различных учебных заведениях, на
международных книжных выставках и фестивалях.
Альманах будет выпускаться тиражом 5000
экземпляров периодичностью один раз в три месяца.
После выпуска альманаха состоится его
торжественная презентация в Центральном доме литераторов, с привлечением СМИ и
освещением этого литературного события в прессе: на телевидении, радио, в
газетах и журналах.
Участие в альманахе – это по-настоящему
уникальная возможность заявить о себе громко на весь мир, ведь без
преувеличения, «Российский колокол» - журнал с мировым именем.
По итогам конкурса будет выбрано два победителя.
Одному из них будут торжественно вручены диплом лауреата и денежная премия.
Второму победителю будет бесплатно издана книга с ее дальнейшим
распространением и презентацией, а также обеспечена возможность льготного
участия в международных программах, которые осуществляет продюсерский центр
Александра Гриценко при информационной поддержке Московской городской
организации Союза писателей России.
Журнал «Российский колокол» учрежден Московской
городской организацией Союза писателей России и фондом имени П.Проскурина и
существует с 2005 года. Он широко распространён за рубежом и является
своеобразным проводником настоящей русской культуры в мир. Тираж журнала
внушительный – 20 000 экземпляров! В нём публикуются именитые писатели и поэты
уже снискавшие популярность.
Для успешных и отмеченных специальной комиссией
авторов возможно денежное вознаграждение!
Отбор произведений в альманах производится на
конкурсной основе компетентным жюри. К публикации принимаются: поэзия, проза,
публицистика, отдельные рецензии.
Заявки на участие в альманахе «Российский
колокол» принимаются по электронной почте: mgospr@yandex.ru.
В теме письма должно быть указано «Для участия
в конкурсе «Альманах «Российский колокол».
Внимание! Расходы на типографию, корректуру и
редактуру несут сами авторы.
Кристина Руданова,
21-08-2012 14:38
(ссылка)
Конкурсный отбор для участия во Франкфуртской книжной ярмарке.
С 10 по 14 октября 2012 года в немецком городе Франкфурт-на-Майне состоится
крупнейшее литературное мероприятие мира
– 64-ая международная книжная ярмарка.
крупнейшее литературное мероприятие мира
– 64-ая международная книжная ярмарка.
В ярмарке в течение пяти дней принимают участие более
7000 экспонентов из примерно 100 стран мира и более 286 000 посетителей.
В рамках Франкфуртской книжной ярмарки на стенде делегации
Российских писателей, при информационной поддержке Московской городской
организации Союза писателей России, пройдет презентация лучших российских
авторов, сотрудничающих с МГО СПР, Союзом писателей-переводчиков, Международным
обществом А.П.Чехова, Продюсерским центром Александра Гриценко.
Мы приглашаем авторов, имеющих изданные произведения,
войти в состав официальной делегации писателей России и представить свои книги
европейским издателям, литературным агентам, продюсерам, критикам и
журналистам.
Франкфуртская книжная ярмарка (Frankfurter Buchmesse) - это съезд профессионалов, где можно ознакомиться с новинками
и узнать тенденции книгоиздательского рынка в целом.
Сюда приезжают наладить контакты с
издателями, приобрести права на издание популярного текста, ознакомиться с
типографскими инновациями. Но и простой любитель литературы найдет, чем занять
себя на ярмарке.
Здесь будут представлены книги, журналы, газеты и другие печатные и периодические
издания, атласы и карты, электронные средства информации, календари, комиксы,
предметы искусства, также будет освещено библиотечное дело.
На выставке будут присутствовать издатели, литературные агенты, продавцы, писатели,
переводчики, иллюстраторы, представители библиотек, институтов и другие
специалисты. Помимо самой выставки, в рамках Frankfurter Buchmesse организуются семинары, круглые столы, концерты и другие
культурные мероприятия.
На российском стенде в режиме нон-стоп будут выступать
писатели, и литературные критики, демонстрироваться фильмы и слайд-шоу.
Внимание!
Формирование делегации производится на основании конкурсного отбора. На конкурс
принимаются авторы, сотрудничающие с любыми издательствами России. Выдвигаться
к участию могут как члены Союза писателей России, Союза писателей-переводчиков,
Международного общества А.П.Чехова, так и авторы, не состоящие в творческих
союзах.
К участию
принимаются работы в любых литературных жанрах, включая поэзию, прозу, публицистику,
драматургию.
Проведение Франкфуртской книжной ярмарки ежегодно
освещается около 10 тысячами журналистов из 63 стран мира.
Участие автора во Франкфуртской книжной ярмарке –
возможность эффективно представить свое творчество широчайшему кругу профессионалов,
установить дружеские и деловые контакты, получить самое непосредственное
представление о функционировании международного книжного рынка, о вкусах и
предпочтениях европейских издателей.
Кроме того, это возможность укрепить свои позиции и в российском
литературном пространстве – на книжной ярмарке будут присутствовать
представители всех основных издательств России, грантодающих организаций,
культурных фондов, государственных ведомств. Общение в неформальной обстановке
в тесном кругу русскоязычных делегатов откроет богатые перспективы для будущего
сотрудничества.
Ваши произведения
(подборки рассказов, стихотворения, повести, романы, пьесы, эссе) принимаются в
электронном виде в формате Word, подборка должна
быть озаглавлена и подписана.
К рассмотрению
принимаются только изданные произведения. Для проведения презентации необходимо
предоставить от 10 до 20 экземпляров Ваших книг.
В теме электронного
письма указать «Для участия в отборочном конкурсе Франкфуртской книжной
ярмарке».
Помимо текстов
требуется предоставить библиографию автора, желательно с фотографиями обложек
книг. Предоставить информацию об авторе – литературное имя, ФИО по паспорту,
возраст, город проживания, образование, контакты (почта и телефон) и сайт, с
которого Вы узнали о проведении данного конкурса.
Произведения
нужно присылать на адрес mgospr@yandex.ru, tulaevvv74@mail.ru, справки по телефону +7-926-436-12-71.
Прошедшие отбор
будут включены в официальную делегацию российских писателей и будут
представлять Россию. Проект действует при информационной поддержке Московской
городской организации Союза писателей России.
Внимание! Расходы, связанные с поездкой – перелет,
проживание и питание оплачивают делегаты.
История Франкфуртской книжной выставки насчитывает более
500 лет, и ее основание связывают с первопечатником Иоганном Гуттенбергом,
жившим в соседнем от Франкфурта городе Майнце. Еще при жизни Гуттенберга
книготорговцы устроили здесь первую в мире книжную ярмарку (первую, если
говорить о печатных книгах). Новейшая история выставки началась в 1949 году, и
с тех пор «Buchmesse» проходит в центре
Германии ежегодно, став крупнейшим книжным форумом планеты.
Открытый конкурс проводится в рамках международной
программы ПЦАГ.
Кристина Руданова,
17-08-2012 12:35
(ссылка)
Внимание конкурс!
Продюсерский центр Александра Гриценко при информационной
поддержке Московской городской организации Союза писателей России и Союза
писателей-переводчиков объявляет конкурс на издание книг «Новые имена
современной российской литературы»
Если вы пишете стихотворения или прозу и хотите, чтобы ваша книга
стала известна в кругах литературных критиков, рецензентов, членов жюри
известных премий, а так же чтобы она дошла до читателей, то данный конкурс для
вас.
Уникальность этой программы в том, что после выпуска книги мы
организуем размещение части тиража в магазины Москвы и Санкт-Петербурга,
осуществляем продвижение информации о книге в средствах массовой информации,
делаем презентации в книжных магазинах и на престижных литературных площадках Москвы.
Лучшим авторам будет организовано продвижение книг на
международный рынок (представление на фестивалях и крупных выставках –
Парижский книжный салон, Лондонский книжный салон, Франкфуртская книжная
выставка и т.д.).
Отбор произведений производится на конкурсной основе компетентным
жюри.
Мы организуем: подготовку рукописи в печать, а именно предоставим
высококвалифицированного корректора и литературного редактора, а также
редактора-составителя, которые будут работать с каждым автором индивидуально.
Макет и обложку книги сделает профессиональный дизайнер. Возможно предисловие и
послесловие известных писателей.
Все книги выйдут в специальной серии «Новые имена современной
российской литературы» и будут распространятся на территории Российской
Федерации, выдвигаться на литературные конкурсы и премии, ПЦ организует
рецензии на книги в журналах и газетах, проведёт презентации в книжных
магазинах, библиотеках, а так же на известных литературных площадках столицы.
Заявки на участие в конкурсе принимаются по электронной почте: mgospr@yandex.ru Телефон +7 (926) 436 12 71. В
теме письма должно быть указано «Для участия в конкурсе на издание книги «Новые
имена современной российской литературы».
К изданию принимаются: поэзия, проза, публицистика, драматургия,
детская литература, фантастика, детективы.
ВНИМАНИЕ! Расходы на производство книги несут
авторы!
поддержке Московской городской организации Союза писателей России и Союза
писателей-переводчиков объявляет конкурс на издание книг «Новые имена
современной российской литературы»
Если вы пишете стихотворения или прозу и хотите, чтобы ваша книга
стала известна в кругах литературных критиков, рецензентов, членов жюри
известных премий, а так же чтобы она дошла до читателей, то данный конкурс для
вас.
Уникальность этой программы в том, что после выпуска книги мы
организуем размещение части тиража в магазины Москвы и Санкт-Петербурга,
осуществляем продвижение информации о книге в средствах массовой информации,
делаем презентации в книжных магазинах и на престижных литературных площадках Москвы.
Лучшим авторам будет организовано продвижение книг на
международный рынок (представление на фестивалях и крупных выставках –
Парижский книжный салон, Лондонский книжный салон, Франкфуртская книжная
выставка и т.д.).
Отбор произведений производится на конкурсной основе компетентным
жюри.
Мы организуем: подготовку рукописи в печать, а именно предоставим
высококвалифицированного корректора и литературного редактора, а также
редактора-составителя, которые будут работать с каждым автором индивидуально.
Макет и обложку книги сделает профессиональный дизайнер. Возможно предисловие и
послесловие известных писателей.
Все книги выйдут в специальной серии «Новые имена современной
российской литературы» и будут распространятся на территории Российской
Федерации, выдвигаться на литературные конкурсы и премии, ПЦ организует
рецензии на книги в журналах и газетах, проведёт презентации в книжных
магазинах, библиотеках, а так же на известных литературных площадках столицы.
Заявки на участие в конкурсе принимаются по электронной почте: mgospr@yandex.ru Телефон +7 (926) 436 12 71. В
теме письма должно быть указано «Для участия в конкурсе на издание книги «Новые
имена современной российской литературы».
К изданию принимаются: поэзия, проза, публицистика, драматургия,
детская литература, фантастика, детективы.
ВНИМАНИЕ! Расходы на производство книги несут
авторы!
Отрывок из моей книги. Глава 2
После очередного скучного учебного дня Бритни направилась домой. Она была уверена, что отец сегодня выходной, поэтому была полна решимости устроить допрос на тему убийств в городе. Он то точно должен знать в чем дело. Кому и зачем понадобилось убивать детей?
Придя домой, Брит тихо закрыла входную дверь и зашагала по холлу. Чулан под лестницей был открыт и девушка заглянула туда, обнаружив отца, ковыряющегося в чемодане с отвертками.
-Привет. – Тихо и робко сказала она.
Но отец не ответил. Должно быть он злился на дочь из-за ссоры произошедшей ночью.
-Слушай, не принимай близко к сердцу то, что я тебе наговорила ночью. Ты же знаешь меня, я могу ляпнуть чего-нибудь с горяча и жалеть об этом. Не стоит из-за этого обижаться на родную дочь!
-Странный у тебя взгляд на вещи. Ты сделав что-то плохое, уверенно считаешь, что окружающие не должны обижаться на тебя, опираясь на твой трудный характер. – Хью выпрямился, его глаза были наполнены то ли горечью, то ли злостью, но это очевидно была обида.
-Папа, - Брит остановилась и тихо вздохнула, как будто впервые называет его так, - прости меня, я виновата. Теперь ты доволен? – Сожалеющий тон резко сменился гавкающим.
-Почему же мне не удается воспитать из тебя…ладно.
-Что ты знаешь об убийствах в городе?
Хью Сандерс замер, а затем прошел в гостиную, облокотившись об деревянную арку. Вид у него был угнетенный. Он явно пытался что-то сказать, но не находил подходящих слов. Что говорило о том, что Хью прекрасно понял, о чем именно намекает Бритни, и что это его тоже тревожит.
-Кто-то убивает подростков. На берегу озера, того самого где мы с тобой рыбачили, убили пару: парень семнадцати лет и девушку того же возраста. Тринадцатилетнюю девочку из баптистской школы застрелили около церкви.
-Застрелили? Из пистолета? – Спросила Бритни.
-Нет. Из арбалета. – Подчеркнул Хью.
«Арбалет? Им вообще сейчас кто-нибудь пользуется? За исключением средневековых клубов». – Подумала Брит.
-Всех убили из арбалета? – Запинаясь спросила она.
-Всех.
-Что-то новенькое. – Сандерс уселась на диван и скрестила руки на груди. – Ты думаешь есть повод волноваться?
-Я в этом уверен. – Заверил Хью. – Ты в курсе, что в Браунсвилле ввели комендантский час, его не было шесть лет. А эта кража из оружейного склада с базы спецназа загородом – все это очень странно. Мы пытались найти хоть какие-нибудь следы…но все тщетно. Я признаюсь честно, я в тупике.
-Но почему же не сообщалось об убийствах? – Бритни не нарочно сделала жалобное лицо. –Почему об этом нигде не сообщалось?
-Полиция и…некоторые спец.организации договорились пока не сообщать в средствах массовой информации о смерти трех подростков, чтобы не подымать шумиху, и чтобы пресса не сделала из этого клоунаду. Но родственникам мы конечно сказали. В этом и была главная трудность. Очень тяжело говорить родителям о смерти их ребенка, когда не знаешь кто это сделал. – Лицо Хью совсем потеряло вид, а его голос становился все тише и спокойней.
-Какие спец.организации?
-Это не разглашается.
-Неужели настолько секретные? – Удивилась Брит. Если бы это было ФБР или внутренняя безопасность, то отец бы сразу упомянул о них, но нет. Что же это за спец.организация?
В гостиную влетела Беттани, в руках она несла красивого черного пушистого кота. Точнее, он был красивым и пушистым минут десять назад. Со Стича – так звали кота, текла вода, вся его шерсть была мокрой и скомканной. Желтые глаза животного были наполнены ужасом, а из его рта вырывались нечеловеческие крики.
-Бетт, что ты сделала с котом? – Бритни открыла рот и не отрывала взгляда от питомца.
-Я решила его искупать. – Как ни в чем не бывало ответила Бетт. –Теперь он чистый, свежий и хорошо пахнет.
-Стич… – Хью скорчил жалобное лицо, от такого зрелища наворачивались слезы.
Бритни подошла ближе к сестре и легонько пощупала клок шерсти кота. К её удивлению, шерсть вылазила, причем немаленькими кусками. От животного неестественно пахло. Это был химический, напоминающий стиральный порошок аромат.
- Боже, от него же шерсть лезет! Чем ты его мыла?
-Для увеличения эффекта, я добавила в машинку новый стиральный порошок, долила шампуня и папиного одеколона. – Сказала Бетт и Хью округлил глаза. Как, его одеколон трогали?
Бритни застыла на месте, а затем медленно опустила глаза на сестру.
-Добавила в машинку? – Тихим писком спросила она. – Бетт, ты что его в стиральной машинке стирала?
-Не стирала, а купала! – Уточнила девочка. – Зато он теперь чистый! – Она сияющее улыбнулась, поднимая Стича верх, тем самым демонстрируя свои труды.
-Беттани, ты с ума сошла? – Вскрикнул отец. – Зачем ты его сунула в машинку?
-Ну ты же говоришь, что в машинке вещи очищаются лучше, чем руками, вот и я…
Хью закрыл глаза ладонью. Такой глупости от своей младшей дочери он не ожидал. Да, она собиралась на северный полюс к Санта Клаусу, искала клад в огороде, думала, что если положить зуб под подушку – на утро там будет доллар, а постучав паломником по кастрюле из холодильника выпрыгнет мистер Пропер – но это ведь все детские шалости.
-А что ты глаза закрываешь? Ей ведь никто не объяснил, что котов нельзя стирать в машинке с порошком, шампунем и мужским одеколоном. – Протароторила Брит и взяла Стича на руки. Он был так напуган, что чуть не задыхался.
-Не трогай его, он испытал стресс. Сколько ты его сти…мыла? – Спросила Бит-Бит.
-Две минуты. – Бетт почесала затылок.
-Я бы на твоем месте посмотрела машинку, наверняка там где-нибудь торчит клок шерсти. – Сказала Бритни отцу.
-Большая стирка! – Запела Бетт и вприпрыжку направилась к лестнице. – Большая стирка!
«Иногда так хочется её наказать». – Подумала Бритни, наполняясь страстным желанием лишить сестру конфет или мультиков, а лучше подняться к ней в спальню и грозно сказать «а ну спать». Но то, что она сделала со Стичем, нельзя описать словами.
На утро Брит как всегда отправилась в школу, но в этот раз без сестры. Погода была мягко сказать не очень: под утро лил дождь, тучи закрыли небо, солнца не было вообще… Каждую минуту казалось, вот-вот начнется ливень.
Но плохая погода не пугала учеников высшей Браунсвиллской школы, и они как обычно расселись по клумбам и на террасе здания. Могло показаться, что на площади не просто ученики, а самые беззаботные люди, переживавшие за день огромное количество трудностей. На улице, в коридорах можно было встретить абсолютно разных подростков: спортсменов, «серых мышек», модниц и модников, любителей компьютерных игр, творческих личностей, готов и других представителей неформальных образов жизни. Разумеется, Бритни не относила себя ни к одному из приведенных «рас общества».
На первый взгляд могло показаться, что это счастливое, спокойное место. Но, школа – это маленькое государство, а в каждом государстве есть гражданские войны, конфликты, бунты и тому подобное. Нередки здесь драки, проблемы с алкоголем, и прочие неприятности столкнувшиеся с подростками в самом начале двадцать первого века.
Сандерс открыла свой шкафчик, дизайнерски обклеенный всякой ерундой. На одной стенке висела её фотография, на другой картинки с изображением крутых гитар, черных китайских драконов и микки маусов. Брит достала только тетрадь и ручку, потому что сейчас должен быть семинар между десятым и одиннадцатым классом на тему социологии и подростковых отношений. Видимо, директриса считает эти темы занимательными.
Бритни просматривала свой шкафчик, как вдруг заметила стоящего в трех метрах сзади от себя новенького парня. Который тоже стоял у противоположной стойки с шкафами вместе с какой-то девчонкой. Брит вгляделась в свое зеркало, расположенное на задней стенке, пытаясь разглядеть этого парня. Девушка стоящая рядом с ним ушла, и он принялся рассматривать себя в зеркало.
«Нарцисс». – С усмешкой подумала Брит.
К глубокому сожалению, она видела лишь его затылок и отражение в зеркале. Но, Сандерс подметила, что у него было выразительное лицо, передающее равнодушные эмоции. Внешность была довольно приятна: открытый лоб, темные волосы стоящие слегка торчком. Чем больше она вглядывалась в черты его лица, тем больше они казались ей знакомыми. Бритни хватил мондраж, в отражении зеркала она встретилась с его глазами. Он тоже взглянул в зеркало, видимо, чтобы посмотреть на неё и увидел в отражении, что взгляд Брит устремлен на него. Парень захлопнул дверцу шкафчика и ушел.
Сандерс почувствовала приступ неуверенности в себе. Она отвлеклась, и обглядела себя. Наружность у неё была примечательна: темно-каштановые длинные волосы, темно-зеленые глаза, алые полные губы и её любимый атрибут: родимая родинка сверху губы.
Бритни закрыла шкафчик и не дождавшись подруг, двинулась в конференц-зал. Он представлял из себя кабинет больше чем обычные классы в школе, и отличался тем, что парты в нем были сдвинуты как в институтах. Получалось семь длинных горизонтальных ряда. Сандерс оглядела конференц-зал и нырнула в ряды. Она села на третьем ряду, за последнею парту, но отодвинулась, поэтому место у окна осталось свободным.
Большие деревянные окна вспотели, а по стеклу побежали капельки пара. Такая погода не радовала никого в этом небольшом городишке и казалось, будто он впал в спячку. Бритни загрустила, почувствовав себя одинокой и никому ненужной. Даже находясь в обществе друзей, она не ощущала себя счастливой. А этот город, все чаще казался ей унылым и скучным. Именно поэтому, Брит мечтала уехать отсюда.
-Мы начнем через минуту, занимайте места! – Проголосила замдиректора школы и принялась подсчитывать учеников.
Место рядом с Сандерс долго не пустовало… Сопровождаемый многочисленными взглядами в кабинет вошел тот самый парень, что запал в сердца многих девчонок. Он уверенной походкой, не зацикливая взгляд прошел к третьему ряду. Из десятков свободных мест он выбрал стул у окна, тот что соседствовал с Бритни. Парень посмотрев на Сандерс, сел рядом с ней.
Бритни насторожилась. Чего он тут забыл? Почему он сел рядом с ней? Брит решила не подавать виду и сделала вид, будто ничего не произошло. Она по-обычному теребила ручку в руках и подпирала подбородок рукой. Хотя глаза так и хотели посмотреть на того, кто сидел рядом. Сандерс уловила резкий, но приятный запах мускатного ореха исходящий от соседа по парте.
Девушка почувствовала, будто находится под чьим-то надзором. И это было не случайно, он смотрел на неё. Глаза этого парня были серо-зелеными, хотя издалека казалось, что они голубые. И в конце концов, кто вообще выдумал стереотип о том, что если симпатичный брюнет – то обязательно голубоглазый? Особенно Брит понравилось то, что он не одевался как некоторые парни в школе в стиле «городской бомжара» или так чтобы выделится. На нем была черная футболка без рукавов и черные брюки.
-Привет. – Неожиданно произнес он. Его голос был твердым и басовым, но приятным. Хотя Брит он показался грубоватым.
-Привет. – Без энтузиазма ответила она, пытаясь показать, что абсолютно безразлично относится к нему.
-Лекс. – Представился парень. Теперь Сандерс знала, как его зовут. Имени «Лекс» она нигде не встречала , поэтому решила, что это либо его короткое имя, либо прозвище.
Лекс протянул руку и слегка улыбнулся.
-Бритни. – Сказала она и пожала его руку.
«Какие манеры…Здороваясь протягивать руку» - С удивлением подумала Брит.
-У тебя крепкое рукопожатие. Ты дочь шерифа? – Медленно спросил Лекс.
-Да.
Замдиректора Пристцилла Браймонд начала что-то говорить, но её никто не слушал. Объяснять тему социологии современным подросткам было невероятно трудно. Распинаясь у доски Пристцилла заработала внимание лишь четырех человек в кабинете. Но это на первый взгляд она может показаться заслуженным учителем школы, любящим детей. Браймонд была эксцентричным человеком и терпеть не могла подростков в возрасте от двенадцати лет. В особенности она на дух не выносила Бритни. А все по той же причине, что её отец был шерифом, защитником закона.
Брит предпочла отвлечься от соседа по парте и осмотрела зал. Её подружки сидели на первом ряду и смеялись, на последних расположился одиннадцатый класс. На ряду спереди сидела Тайра и в полуоборота наблюдала за Сандерс, это заставило Брит задуматься. Может Деми права, и Лекс её парень, и она просто ревнует, что он подсел к чужой девчонке.
-Ты ведь не местный. Откуда к нам? – Спросила Бритни не стесняясь. Её решимость порой поражала парней, и она без запинки спрашивала у них то, что хотела узнать.
-Из Калифорнии. – Лекс вытянул руки на столе и покусывая губу смотрел на собеседницу.
«Ну этого и следовало ожидать, он тоже калифорниец» - Подумала Сандерс.
-Из Лос-Анджелеса. – Прошептала Брит.
Лекс кивнул.
-У вас всегда такая стремная погода?
-Нет. – Брит отрицательно покачала головой. –Обычно здесь тепло.
-Тебе сколько, пятнадцать? – Парень пострелял глазами, он делал это так виртуозно, как будто флиртовал.
-Четырнадцать. – Словно стыдясь ответила Бритни. Она была единственной девчонкой из своего класса, которая пошла в школу не в шесть лет как все, а в пять.
-Тебя это задевает? То что ты младше остальных?
Тут он попал в точку. Бритни временами ощущала себя не полноценной, не такой как все, всего лишь из-за того, что была на год младше одноклассников.
-Иногда. – Она принялась теребить локон волос.
-Зря. Зато, когда ты будешь заканчивать школу всем будет по семнадцать, а тебе шестнадцать. Чувствуешь разницу? – Лекс мило улыбнулся.
-Если я продержусь до окончания школы…-Промямлила Сандерс.
Пристцилла громко крикнула что-то невнятное, наверняка чтобы заставить учеников замолчать. Неужели она ожидала, что её будут слушать?
-Итак, перед каждым из вас лежит лист бумаги, это тест. Постарайтесь заполнить его. Все вопросы в нем касаются отношений подростков и их поведения в школе. – Сказала Браймонд.
Сандерс неохотно перевернула лист бумаги, лежащий на парте и прочитала содержимое. Вопросы ей показались глупыми, но делать нечего, и она взяла ручку и принялась ставить галочки. Методом «тыка» Бритни за пять минут ответила почти на все вопросы в тесте. Но временами постоянно поглядывала на Лекса, который рисовал что-то на обратной стороне листа. Чуть выпрямившись и подняв голову вверх, Брит увидела, что это были простые непримечательные каракули.
Прозвенел звонок с урока, и все рванули к двери, швырнув тесты на стол замдиректора. Лекс поспешил выйди из кабинета и резко встав, двинулся к выходу. Бритни удивилась такой реакции. Но не тут то было, парня задержала Пристцилла и пыталась ему что-то впарить, на что тот только кивал.
Бритни направилась к выходу, вслед за Деми и Хилари. Подходя к двери, она случайно услышала фразу Пристциллы.
-Мистер Уолтер, мы можем надеется на содействие вашего отца?
Помимо слащавого тона и подхалима, Брит услышала фамилию «Уолтер». Она сразу показалась ей знакомой, и тут её осенило.
«Он её брат!» - Сообразила Бритни.
Ну конечно, Тайра Уолтер, Лекс Уолтер – они брат с сестрой. Вот почему они показались ей похожими. Интересно только почему все знали, что Лекс сын бизнесмена, а Тайра – нет.
Но Сандерс не стала зацикливать на этом внимание и отправилась в библиотеку. Она давно уже была написать доклад на тему политики, но все руки не доходили. По дороге туда она встретила незнакомого ей мужчину лет тридцати, одетого во все черное. Он выглядел странным, особенно его холодные черные глаза. Брит посмотрела на него и оглянувшись, открыла дверь ведущею в библиотеку.
Гигантское количество книг потрясало воображение: учебники, классическая литература, современные произведения – все это стояло на полках. Бритни обожала книги. Она любила держать в руках экземпляры в кожаных переплетах, любила запах свежих страниц и ей нравилось просто читать их. Хоть на это времени часто не хватало.
Найдя нужные книги, Брит села за стол и начала выписывать в черновик необходимые сведения. Американские политики середины двадцатого века, холодные войны, внешняя политика США – все это было ключевыми темами её доклада. Вообще, политика не являлась предметом изучения для Брит, это было просто интересно.
Просидев в библиотеке сорок минут, у Сандерс началась лихорадка. А все дело в том, что она без перерыва находилась в окружении учебников. Какому подростку не станет плохо? В какой-то момент Бритни поняла, что больше не хочет чахнуть над материалом для доклада и собрав вещи, решилась покинуть библиотеку. Она замерла, услышав резкий женский вопль, исходящий с улицы. Поначалу, не поняв, что случилось, Сандерс просто стояла на месте, но выйдя из библиотеки, она увидела толпу учеников, находящихся то ли в панике, то ли они просто стремились куда-то.
Бритни быстро выбежала из школы, чуть не сбив с ног учительницу географии. Она была очень встревожена и удивлена. Что заставило женщину кричать? По пути вместе с ней двигались другие ученики и учителя, также услышавшие крик. Вылетев из дверей школы, Брит огляделась, народ двигался в сторону спортплощадки, значит это и был пункт назначения. Тем временем она гадала, кто же мог кричать.
-Бритни! – Позвала Деми, толкаемая со всех сторон. – Что происходит?
Эванс была напугана, она то и дело бегала глазами по кампусу школы.
-Я не знаю. Я услышала крик. – Ответила Брит.
Девушки уже более медленными шагами устремились к спортплощадке. Прибыв на место, Бритни впала в транс. Перед ней стояла толпа людей, сбившихся в круг. Где-то кричал Чихайко – смотритель школы, замдиректора Пристцилла тоже поспела на крик. Брит не растерялась толкая всех подряд, пыталась протиснуться в толпу, и наконец увидеть, из-за чего весь сыр-бор. Но уверенность и спокойствие покинуло её, когда рядом пробегала Эллис - девушка из параллельного класса. У неё была истерика, по её щекам текли слезы.
Оттолкнув Люка, Бритни все же удалось пробраться в самую гущу толпы. Её лицо побледнело, взгляд помрачнел, а сердце замерло. На асфальте лежала Лиз Джонс – пятнадцатилетняя девушка из параллельного класса. Она была мертва. Её рука грациозно подпирала голову, а ноги были прямыми. В груди Лиз была рана, и из нее сочилась багровая кровь. Там торчала черная стрела.
Бритни невольно ахнула. Она не была знакома с Лиз, но они часто встречались в коридорах, у шкафчиков с вещами. Сандерс сразу поняла, её убили из арбалета. Но как? Убийца приблизился к школе?
-Без паники! Замолчали все! – Картавым голосом закричал Чихайко. Успокаивать детей у него плохо получалось.
-Господи! Там кровь! Меня сейчас стошнит! - Брезгливо произнесла Ники.
-Мистер Чихайко, уведите учеников, нужно отправить всех по домам. И вызовите полицию. – Приказала Пристцилла.
Смотритель изо всех, деря глотку пытался увести подростков от тела, но ему это не удалось. Народ все равно потягивался, чтобы посмотреть на Лиз. Но вскоре к Чихайко присоединился охранник и физрук, и уже втроем они отгоняли детей.
-Пошли прочь отсюда! – Не церемонясь заорал физрук. – Здесь больше не на что смотреть.
-Мистер Спордж, а если убийца бродит среди нас? Что если он еще в школе? – Боясь спросила Ники.
-Росс ты плохо слышала? Пошла вон отсюда! – Крикнул тот и Ники отошла назад.
Бритни не боясь охранника, ни доставучего Чихайко, ни физрука подбежала к трупом Лиз. Наклонившись, она оглядела тело. Стрела была слишком глубоко в груди, и похоже, это была единственная причина смерти. Причем убита Джонс была совсем недавно, около получаса назад. Стрела показалась Брит необычной, на наконечнике был какой-то символ, похожий на закручивающейся круг.
Спордж с грозным лицом подошел к Бритни, готовясь накричать на девушку. Но она не испугалась, и развернула корпус к физруку.
-Срочно нужны понятые. – Выпалила Брит. – Вы уже позвонили в полицию?
-Сандерс, брысь отсюда. – Скомандовал мужчина.
-Я вам не кошка. И вообще, я единственный человек понимающий что случилось. И если вы не забыли, я дочь шерифа. Так что лучше сами отойдите, пока не стошнило.
Спордж замолк. В каком то смысле Бритни была права, она немного разбиралась в подобных ситуациях, могла дать краткую характеристику телу и опыт нахождения в полиции позволял ей без напряжения, равнодушно смотреть на трупы.
Полиция приехала молниеносно. И две полицейские машины остановились прямо у дверей в школу. Из первой вышел Хью в черной форме, вместе с подчиненным. Из другого форда вылетел мужчина и молодая девушка. Хью, увидев свою дочь у тела погибшей ринулся к нему, не обращая внимания на бегающею за ним Пристциллу.
-Бритни, отойди. – Рявкнул шериф и Брит послушно отошла в сторону.
-Мистер Сандерс, - пробурчала замдиректора, - вы ведь найдете убийцу?
-Эви, записывай. –Сказал Хью, и девушка в полицейской форме принялась записывать протокол.
-Пап, её убили те самые, из арбалета. – Тихо сказала Бритни.
-Шериф, что скажете…-снова заладила Пристцилла.
-Да помолчите уже! – Прикрикнул Хью. Эта женщина начинала его доставать.
-Пап…
-Брит, слушай меня, - отец схватил девушку за плечи, - ты сейчас едешь домой, и дожидаешься меня! Поняла?
-Но пап…-Бритни недоуменно смотрела на отца.
-Ты меня поняла? Бери с собой Бету и домой! Райдер вас отвезет. – Повелел Хью.
Лейтенант Райдер стал около Брит, и смотрел на полковника, ожидая приказаний. Это был симпатичный молодой юноша, с серьезным выражением лица.
-Я поняла. – Твердо ответила Брит и последний раз взглянув на тело Лиз, пошла за Райдером.
Татьяна Оленчинкова,
14-03-2012 03:05
(ссылка)
Подарок автору книги от художника
4 книги формата .pdf с моими рисунками в подарок;
Реальные истории авторов, которые уже издали в сотрудничестве со мной свои книги;
Рисунки в различных стилях исполнения , что поможет лично Вам определиться,какой Вы видите свою будущую книгу ;
Опросы, которые помогут Вам сделать выбор способа исполнения рисунков для Вашей книги;
Хорошее творческое настроение и юмор.
http://www.olenchinkova.com/rassilkavtor.html
Реальные истории авторов, которые уже издали в сотрудничестве со мной свои книги;
Рисунки в различных стилях исполнения , что поможет лично Вам определиться,какой Вы видите свою будущую книгу ;
Опросы, которые помогут Вам сделать выбор способа исполнения рисунков для Вашей книги;
Хорошее творческое настроение и юмор.
http://www.olenchinkova.com/rassilkavtor.html
Отрывок из моей книги (без названия). 1 глава.
Темная фигура вынырнула из мрака и скользнула в гостиную. Ровными и тихими шагами она приблизилась к предмету, напоминающему диван. Женская рука с тонкими длинными пальцами показалась на лунном свету. Медленными грациозными движениями рука резко спряталась под подушку. Прошагав пальцами двадцать сантиметров и ничего не нащупав, фигура выдохнула. Попеняв ракурс, пальцы продолжали шарить под подушкой в поисках чего-то. Кончики пальцев как будто ударило током, почувствовались прикосновения другой, чужой руки. Но это совсем не то, что она искала…
-Попалась! – Мужчина, все это время сидящий на диване, резко включил торшер, и комната наполнилась слабым светом.
-Папа? – Изумленно спросила Бритни, застыв на месте. – Ты почему не спишь?
-Брит, два ночи, ты что тут делаешь? – Спросил Хью – отец Бритни.
-Дожились, теперь родной отец спрашивает, что я делаю в собственном доме. Что будет дальше…?
-Перестань. Ты должна быть в постели. – Хью встал с дивана и прошелся по гостиной.
-Сейчас же туда отправлюсь! – Насмешливо воскликнула Брит и метнулась к лестнице.
-Стой. – Остановил её отец, и девочка лениво развернулась на каблуках, её лицо приобрело недовольное выражение. – Ты знаешь, что смотреть телевизор по ночам вредно?
-С чего ты взял, что я хочу посмотреть телевизор? – Бритни скрестила руки на груди.
-Ну ты же пульт искала под подушкой. – Хью повертел им.
-Вовсе нет. – Соврала Брит прикрыв глаза. – Я искала там свои бигуди.
-Бигуди? – Удивленно спросил Хью. – Ну да, где же им еще быть как не под подушкой в гостиной.
Бритни улыбнулась.
-Но я их там не нашла, поэтому я могу подняться к себе…
-Я тебя не отпускал. - Тон её отца звучал привычно, и был нормальным для шефа полиции. Хью Сандерс был полковником полиции, и что-то вроде шерифом в городе. –Я давно хотел поговорить с тобой, как отец с дочерью.
Брит губами изобразила букву «о».
-Подожди, я сбегаю за летописью и фотоаппаратом. Такое знаменательное и редкое событие должно быть запечатлено. – Усмешливо подметила она. Отец действительно очень редко общался с ней и тупо спрашивал как дела.
-Я знаю, я мало уделяю тебе внимания. Я не интересуюсь, как ты провела день, что было в школе, не проверяю домашнее задание. Кстати ты его сделала?
-Ну конечно! – Довольно произнесла Сандерс рассекая воздух указательным пальцем.
-Покажи. – Потребовал Хью.
Бритни сделала задумчивое лицо. Хитрые глаза превратились в невинные – обычная защитная реакция.
-Знаешь…-Промямлила она.
-Мне не нравится твое поведение. - Заявил отец. – Сегодня мне жаловался наш почтальон.
-А что с ним? – Равнодушно спросила Брит.
-Что с ним? А разве не ты подложила в почтовый ящик мышеловку? Он сунул руку, чтобы положить счет за телефон и пальцем угодил в капкан. Теперь у него шишка на пальце!
-На голове у него шишка. – Огрызнулась Бритни. – Он сам виноват, нечего было мне глазки строить.
-Бритни! – Хью уставился на девочку укоризненными глазами. – Тебе четырнадцать лет, пора взрослеть!
-Я повзрослела еще три года назад, когда моя мать умерла, а яс осталась одна с маленькой сестрой. – Бритни повысила голос, это была её не любимая тема.
-Вы не одни, у вас есть отец!
-Ага, отец который сутками пропадает на работе. Потому что какие-то зеки ему дороже собственных дочерей!
-Не смей так говорить! – Закричал мужчина. – Вы были и будете для меня самым дорогим в этой жизни. Ты должна понимать, что у меня есть работа, которая для меня очень важна.
Последовал короткая пауза.
-Хорошо поговорили. – Тихо и строго сказала Сандерс и резко развернувшись, направилась к лестнице. Не оглянувшись, она поднялась наверх в свою комнату.
За эти три года отношения между отцом и дочерью значительно изменились. После случая произошедшего с её матерью. Мишель Сандерс была актрисой театра, достаточно известной личностью в городе. Однажды она поздно возвращалась со спектакля и на нее напал бандит. Он не забрал у Мишель сумку, он просто её убил… Это горе семья переживала очень тяжело. Вот так и получилось, почему Хью остался один с двумя дочерьми.
Больше всех досталось Бритни. Отец ведь все время пропадал на работе, поэтому ей пришлось совмещать учебу, домашние дела и воспитание сестры. Психика маленькой Беттани серьезно пошатнулась после смерти матери, она плакала по ночам, ей снились кошмары, отказывалась есть.
Часто у и Бритни случались срывы. Хотелось все бросить и махнуть рукой, но частичка милосердия и доброты тут же всплывала на поверхность. Но это вовсе не значит, что она растет послушной и примерной дочерью. Далеко нет… Любой «матери одиночке» нужна разгрузка, и Брит гуляла с друзьями по ночам, пока отец на службе. Случались и случаи нарушения комендантского часа, и Бритни отправляли в полицию на сутки, но так как все знали, что она «крутая дочка шефа полиции», её отпускали. Как же доставалось от отца…
Бритни спокойно, без психов вошла в свою комнату и плюхнулась на кровать. Её спальня была не очень большой, но уютной. В ней было все, что необходимо: кровать, письменный стол, шкаф и другая всячина.
Сандерс тяжело вздыхая, распласталась по поверхности кровати. Протянув руку до тумбочки, она взяла трубку телефона и набрала номер своей подруги. После долгих трех гудков в трубке раздался ленивый женский голос.
-Алло.
-Привет Деми. – Тихо и неохотно произнесла Бритни.
-Привет Бит-Бит. – Сказала Деми.
-Не называя меня Бит-Бит! Ты бы меня еще байтом кликала. – Огрызнулась Брит.
-Прошу, не напоминай мне про информатику.
-Что у нас завтра кстати будет? - Воодушевленно спросила Брит.
-Самостоятельная по химии…А еще, в одиннадцатом классе новый мальчик. Эллис говорит такой классный! – Пропела Деми.
-Какое мне до него дело? Он старше меня на два года.
-Ага! – Вскликнула подруга. – Так ты слышала про него?
-Да о нем вся вселенная слышала. Он сын бизнесмена, к нему уже «по особому относятся». Наша директриса пытается выманить у его папаши деньги на компьютеры и новое оборудование. Вообщем, наверняка он разбалованный папин сынок, привыкший к его деньжищам.
Деми принялась говорить что-то в трубку но Брит этого не услышала. По причине того, что в слегка приоткрытую дверь показалась маленькая Беттани – сестра Бритни. Это была восьмилетняя девочка со светлыми волосами и светло-голубыми глазами. Как и все дети в этом возрасте она была достовучей воображалой, очень активной и слегка борзой. Её любопытный взгляд порой заставлял Бритни улыбаться.
-Чего тебе? – Отрываясь от своих супер важных разговоров по телефонов произнесла Брит.
-Ты не помогла мне с задачей по математике! – Жалобным и обиженным детским голосом сказала Бета.
-Деми подожди. – Брит убрала телефон от уха и приставила его к щеке. – Я обещала?
-Да. – Бета облокотилась об стену. Её волосы были сплетены в короткие косички, а на ногтях красовался розовый лак с блестками.
-Раз обещала, значит сделаю. Оставь её на столе.
-Правда? – Девочка недоверчиво покосилась на сестру.
-Дааа.
-Смотри, а то я папе расскажу. – Пригрозила Беттани.
-Надо же, она пожалуется папе, что я не делаю за неё уроки. – Усмешливо прошептала Бритни. – Деми, я наверное лягу спать, завтра поболтаем.
Девушки попрощались и положили трубки.
Сандерс переоделась в темно-синею китайскую пижаму, и поправив шорты улеглась в кровать. Подкинув пару раз одеяло, она укрылась так, что одна часть была под бедром, вторая под головой, а другая частично прикрывала туловище. Перед тем как лечь в постель, Брит всегда приоткрывала окно. Ей было приятней спать при попадании свежего воздуха в спальню. Тем более, что Техасские ночи были весьма теплыми.
Удобно утроившись в постели, Бритни закрыла глаза и погрузилась в размышления. Часто перед сном она просто думала и быстро засыпала. Только за последние два года Бит-Бит стала хорошо спать. До этого, ей снилась мама и кошмары. Но так или иначе, она считала, что очень легко пережила смерть матери. Самой трудной была потеря не матери, а человека которому можно было открыться. Ведь как раз в этом юном возрасте у девочек появляется много вопросов. А Бритни оказалась в такой ситуации, когда ответить на эти вопросы некому, и открыться было некому. К сожалению, родной отец этих обязательств не исполнял…
Спустя несколько минут она погрузилась в сон.
Обычное утро обычного дня начиналось обычно. Подъем, поход умываться, переодеваться и завтракать. Но что-то в этот день у Брит было переполнение энергией, и все свои действия она выполняла пританцовывая и улыбаясь. Умывшись, она отправилась назад в свою спальню и заметила на письменном столе тетрадь и учебник за третий класс. Математика никогда не нравилась Сандерс и шарила она в ней на уровне чайника. Но решить задачку за третий класс все же было ей по силам.
Быстро расправившись с задачей, Бритни покопалась в своем шкафу и сняла с вешалки светлую кофту и короткую джинсовую юбку. Спустившись на первый этаж, Брит выпила кофе с булочкой и схватив свой рюкзак остановилась у порога.
-Беттани! – Крикнула она.
Раздраженно поглядев по сторонам и вздыхая Сандерс ругала тот день, когда отец сказал провожать сестру до школы. Ну почему её вечно приходится ждать?
Бета уверенно спустилась по лестнице и как ни в чем ни бывало стала у двери.
-Что это? – Изумленно спросила Брит рассматривая прикид сестры. На ней были широкие потертые джинсы и рэперская расписная майка.
-Это мой новый стиль. Круто да?
-Ты чокнулась? Ты б еще дырки сделала на джинсах! Что за наряд? У тебя нормальных вещей в гардеробе нет?
-Есть. Но я решила разнообразить свой образ. – Сказала Бета поправляя широкую майку. После этих слов Бритни поняла в чем дело. Девочка наверное опять насмотрелась «Обнови себя с мисс Чопс». Эта передача где рассказывают как сделать из арахиса бусы и превратить старые шторы в новое платье.
-Чтобы я этого больше не видела. – Строго выговорила Брит. – Пошли, опоздаем.
Сандерс открыла дверь на всю и пропустила сестру первой, и затем вышла сама.
Путь от дома до школы был чуть больше полтора километра, но не смотря на это Бритни ездила на школьном автобусе, если не опаздывала. Дождавшись его, она и Беттани запрыгнули в салон. Транспорт как всегда был переполнен. Сидящие бросались бумажками, перекрикивались и громко смеялись. На первых сидениях расположилась Ники Росс – школьная звезда, вместе со своей свитой. Дальше сидели представители более низших слоев общества. Места в школьном автобусе распределялись еще в начале учебного года.
Бета плюхнулась на сиденье у среднего входа рядом с девочкой из своего класса. Брит же прошлась по салону и остановилась у своего «бронированного» места. Она сдвинула брови, заметив на нем какого-то мальчика лет десяти-одиннадцати.
-Как тебя зовут? – Брит покосилась.
-Джо. – Ответил тот.
-Джо освободи место.
-Почему? Я занял его первым. – Сказал Джо.
-Ты новенький?
-Да.
-Значит, объясняю, я заняла это место с начала года. Здесь у нас иерархия, земленадел, понимаешь? Ты занял мое сиденье и я имею полное право согнать тебя отсюда. Так что, сваливай отсюда по-хорошему. – Проговорила Сандерс.
Джо посидел пару секунд и подумал. Но посмотрев на лицо Бритни, которое постепенно становилось сердитым, он быстро встал. Брит упала на сиденье и достала из рюкзака наушники. Сунув их в уши, она включила радио. Долго настраивать волну не пришлось.
-«Привет слушатели!» - Поприветствовал радостный голос ридиоведущей. – «С вами радио города Браунсвилл и я Люси Хайтич. Сегодня второе ноября тысяча девятьсот девяносто девятого года. Подходит к концу тысячелетие и очень скоро мы вместе встретим новый двадцать первый век! А пока, поговорим о новостях. Итак, сегодня утром гражданин Франции выкрал из биологического института двенадцать редких земноводных лягушек. Интересно, не супчик ли он собрался из них варить… И повторяю главную вчерашнюю новость, группа людей из двоих мужчин и одной девушки убили четверых военных находящихся на задании. Банда похитила из оружейного склада большое количество оружия и боеприпасов. Их до сих пор не нашли. Общественность считает, что они представляют реальную угрозу для населения, хоть и их мотивы не известны. Но, будем надеяться, что наша доблестная полиция найдет преступников».
-Вот тебе на. – Прошептала Бритни. Ей стало интересно, зачем двоим мужикам и одной девушке прочищать оружейный склад? Ведь ясно, что их целью было вовсе не убийство офицеров, а кража.
Автобус быстро доехал на место и уже открыл двери чтобы выпустить учеников. Бритни вышла через среднюю дверь и направилась к кампусу школы.
У небольшой площади стоял стенд «Высшая школа Браунсвилла», которому было уже около пятидесяти лет. Эта школа не отличалась от других, и была для одних местом учебы, для других увеселительным заведением, а для остальных тюрьмой. В ней учились обычные техасские дети, с обычными для этого времени повадками. Все больше подростков становилось жертвами нового времени, или наступающего двадцать первого века. Поэтому, все больше учеников плевало на учебу и опускалось во все тяжкие.
Город Браунсвилл штат Техас был обычным, среднестатистическим Американским городком. Население около ста тридцати тысяч человек, достаточно благоприятный климат. Больше всего Бритни привлекало в Техасе то, что этот штат всегда ассоциировался с кантри и ковбоями. Этот стиль был у Сандерс любимым.
-Бритни! – Послышался голос сзади и она обернулась.
К ней подбегала её подруга Деми. Её светлые волосы развевались на ветру и постепенно взъерошивались. Деми добежала до одноклассницы и остановившись, попыталась отдышаться.
-Ты покрасила волосы? – Удивленно спросила Эванс.
Брит зачерпнула двумя пальцами локон своих темных волос и оглядела их.
-Нет. Но вообще хочу.
-Они у тебя так здорово на свету переливаются. – Подметила Деми. –В какой хочешь перекраситься?
-В рыжий. Ну знаешь, такой коричневый с красным оттенком. Мне кажется, мне подойдет. – Сказала Сандерс.
-Не выдумывай. Отличное дополнение к твоим зеленым глазам, будешь похожа на ведьму. – Деми скривилась, а Бритни засмеялась.
-Ну тогда как насчет устроить сегодня шабаш? – Предложила неизвестно откуда взявшаяся Хилари Локк`ер.
-Отличная идея! – Деми потерла ладони. –Отметим сразу несколько вещей: провал нашей сборной по баскетболу, день рождение физрука и полученную мною сегодня двойку.
-Наша команда проиграла «Сфинксам»? – Удивленно переспросила Хилари.
Бритни кивнула.
-Бит-Бит, ну ты как? С нами? – Деми улыбнулась.
Брит опустила глаза вниз и пожала плечами:
-Я бы с удовольствием. Но кто будет сидеть с Бетт? И вообще… я пас.
-Да брось! Ты уже давно не папина дочка. А Беттани уже большая, сама справится. Давай! Мы же тебя не на пьянку зовем, а на дружеские посиделки.
-Нет. – Бит-Бит отрицательно покачала головой.
-Ну как хочешь. – Обиженно произнесла Деми.
-Может мы пойдем на английский? – Предложила Хилари.
Девушки ничего не сказав направились к дверям в школу. Бритни как всегда показалось, что двери недобродушно распахиваются перед ней, как бы открывая проход в колонию строгого режима. Также её тревожили решетки на окнах первого этажа, как будто кто-то хочет чтобы никто не сбежал.
Но больше всего Сандерс возмущало то, что у школы есть смотритель. Мистер Чихайко обходил здание во время уроков, после, на переменах, контролировал, чтобы ученики не зашли на запрещенную территорию. Его можно было перепутать с охранником, но работа у них совершенно разная. Охранник охраняет школу снаружи, наблюдая чтобы никто чужой не вошел, а Чихайко занимается учениками внутри. Но, и на старуху есть проруха… Смотрителя можно было легко одурачить, он часто был предметом насмешек, на что ругалась замдиректора.
Урок английского начался как обычно. Высокая, худощавая миссис Шейн обходила ряды между партами, держа в руках не учебник за десятый класс, как она это делала всегда, а какую-то бумагу с печатью. Тревогу на её лице можно было объяснить разными причинами, но вряд ли она была связана с рабочими делами.
Прозвеневший звонок на урок поторопил учеников и оставшаяся кучка влетела в класс. Больше всех не повезло Хилари, её с прохода обкидали бумажными самолетиками. Замерев на месте, она уж было хотела выругаться на Люка – главного «инженера и конструктора промышленного авиастроения», но миссис Шейн прервала её.
-Люк! – Окликнула она парня. – Собери бумажки и выкини в урну у туалета, вдруг кому-то понадобиться.
Люк, сопровождаемый радушным смехом вышел из-за парты и нагнувшись, подобрал самолетики. Люк Маклагин – местный школьный авторитет, двоечник и мечта девчонок.
-Ребята, у нас новенькая девочка. – Робко сообщила Шейн. – Она приехала из Лос-Анджелеса. Вообщем, я надеюсь вы подружитесь.
В кабинете послышались перешептывания. Бритни показалось странным, что в одиннадцатом классе новый парень, и в одно время вместе с ним приходит новенькая. Да еще и из Лос-Анджелеса…
-Чего Калифорнийцам не сидится у себя и они прутся в Техас? – Спросила тихо Брит. – Зачем?
-Улучшать нашу демографию. – Кивая ответила Деми.
-Лично я думаю, мы не подружимся. Мы прекрасно взаимодействовали и без какой-то девчонки из Калифорнии. Хотя, может она и найдет общий язык с Ники. – Проговорила повернувшаяся назад Хилари.
-Мы слишком делаем акцент на том, что она из Лос-Анджелеса. – Заметила Сандерс. Все её мысли на сегодня были прописаны до вечера. То она думала о новой однокласснице, то об отце. –Вы не думаете, что она как-то связана с парнем из одиннадцатого, тот что сын миллионера?
-Может он её парень? – Предположила Деми.
В класс вернулся Люк, а за ним вошла невысокая девушка с очень короткой стрижкой и смолисто-черными волосами. На её лице отчетливо читалась неуверенность и некий страх. Бритни привстала со стула, чтобы получше разглядеть новенькую. Она была одета дорого и со вкусом, а макияж, по мнению Брит, был слишком ярок. Отличительной чертой этой девушки был длинный шрам на шее, больше похожий на порез.
-Знакомьтесь, Тайра Уолтер. – Утешительным тоном провозгласила учительница, показывая раскрытой ладонью на новенькую.
Тайра села за свободный стол и коротким взглядом оглядела первые ряды. Эта девчонка показалась Бритни немного странной. Одним словом, она была не такой как все, и это объяснялось не только её прической «под мальчика».
Миссис Шейн слегка постучала по столу и откашлялась. Сумев привлечь к себе внимание, она грустными глазами посмотрела на бумагу, лежащею на столе и замерла.
-Вы наверное еще не знаете, но в нашем городе сложилась опасная ситуация. На оружейном складе было убито четыре офицера, похищено большое количество оружия и припасов. Преступников до сих пор не нашли, и даже не узнали кто они. – Расстроено сказала Шейн. –На берегу озера убито двое детей, но это не единственный случай. Также была убита девочка из христианской школы. Ребята, - учительница сделала глубокий вдох, - я прошу вас, не бродите в одиночестве, без присмотра родителей по городу. Вы видите, что творится в Браунсвилле.
-Но почему нам не известно об убийствах детей? – Возмутилась Бритни.
-Уж тебе-то Сандерс не знать. Не у меня отец шеф полиции. – Отметила Шейн.
-Мне известно не больше вашего, он мне ни о чем не рассказывает. Меня удивляет другое, власти хотят чтобы мы были осторожнее, и тем не менее не сообщают в СМИ об убийствах. И вообще, как их убили? – Брит встала со стула и поставила кулаки на стол. Она краешком глаза увидела, что новенькая смотрит на неё.
-Я не знаю, Брит. В городе объявлен комендантский час. Не достигшим совершеннолетия запрещается выходить из дома позднее десяти вечера.
-А если у меня туалет на улице? – Выкрикнул Эдвард Финкс.
-Поставь дома горшок. – Ответил Люк.
Этот урок уроком трудно было назвать. Естественно, такие личности как Люк, Ники и другие «крутые персоны» пропустили предупреждение миссис Шейн мимо ушей, просто это не касается их величества. Но Бритни не на шутку встревожилась. Очень странно, что отец не рассказывал ей об неизвестном убийце детей. А когда она в последний раз спрашивала у него про работу? Вся в погруженная в свои мысли Брит с друзьями отправилась в столовую.
Отстояв свою очередь и наполнив поднос, Сандерс направилась к столику, за котором уже сидели её друзья.
-Кто-нибудь взял гамбургер? Я слышала он не вкусный. – Попивая сок спросила Хилари.
-Хей, гляньте, гляньте туда! – С округлившимися глазами Деми указала в сторону пальцем. Она была так удивлена и увлечена, что могло показаться, будто увидела Майкла Джексона.
Бритни обернулась на зов подруги и поначалу не поняла в чем дело, она увидела просто учеников школы. Но приглядевшись, Сандерс заметила незнакомого ей парня, на первый взгляд показавшегося очень даже симпатичным. У него были темные волосы и массивные плечи. Он вел себя так, будто попробовал нечто запретное и кажется, выделялся из толпы невразчных учеников. Особенно, Бритни запомнилась постоянная усмешка на его лице, похожая на улыбку «плохих мальчиков». Но как бы то ни было, этот парень выглядел естественно и непринужденно.
-Это он? – Спросила Брит, поняв, что это тот самый сын миллионера.
-Ух ты! Он такой клевый! – Восхищенно вскликнула Деми.
Глаза Хилари и Деми загорелись радостным огоньком. Они увлеченно наблюдали за новеньким.
-Ну я же сказала, он её парень! – Деми разочарованно положила руки на стол.
Парень сел за стол за котором сидела одна Тайра Уолтер. Она приветливо улыбнулась ему и нагнувшись, начала что-то говорить. Значит правда, они как то связаны и перешли одновременно в одну школу не случайно.
-Может они просто друзья. Кстати, как его зовут? – Поинтересовалась Хилари.
-Надо спросить у ребят из одиннадцатого класса. Как думаете, он уже выбрал себе пару? – Деми подперла подбородок кулаком.
Бритни хлопнула ладонями по столу и скорчила недовольную раздраженную гримасу.
-Вы больше ни о чем не можете думать кроме как об этом парне? Вас интересует что-нибудь другое? – Укоризненно спросила она.
Деми и Хилари недоуменно обменялись взглядами. Им было незнакомо серьезное мышление и мальчики их волновали сильнее чем атомная война.
-Попалась! – Мужчина, все это время сидящий на диване, резко включил торшер, и комната наполнилась слабым светом.
-Папа? – Изумленно спросила Бритни, застыв на месте. – Ты почему не спишь?
-Брит, два ночи, ты что тут делаешь? – Спросил Хью – отец Бритни.
-Дожились, теперь родной отец спрашивает, что я делаю в собственном доме. Что будет дальше…?
-Перестань. Ты должна быть в постели. – Хью встал с дивана и прошелся по гостиной.
-Сейчас же туда отправлюсь! – Насмешливо воскликнула Брит и метнулась к лестнице.
-Стой. – Остановил её отец, и девочка лениво развернулась на каблуках, её лицо приобрело недовольное выражение. – Ты знаешь, что смотреть телевизор по ночам вредно?
-С чего ты взял, что я хочу посмотреть телевизор? – Бритни скрестила руки на груди.
-Ну ты же пульт искала под подушкой. – Хью повертел им.
-Вовсе нет. – Соврала Брит прикрыв глаза. – Я искала там свои бигуди.
-Бигуди? – Удивленно спросил Хью. – Ну да, где же им еще быть как не под подушкой в гостиной.
Бритни улыбнулась.
-Но я их там не нашла, поэтому я могу подняться к себе…
-Я тебя не отпускал. - Тон её отца звучал привычно, и был нормальным для шефа полиции. Хью Сандерс был полковником полиции, и что-то вроде шерифом в городе. –Я давно хотел поговорить с тобой, как отец с дочерью.
Брит губами изобразила букву «о».
-Подожди, я сбегаю за летописью и фотоаппаратом. Такое знаменательное и редкое событие должно быть запечатлено. – Усмешливо подметила она. Отец действительно очень редко общался с ней и тупо спрашивал как дела.
-Я знаю, я мало уделяю тебе внимания. Я не интересуюсь, как ты провела день, что было в школе, не проверяю домашнее задание. Кстати ты его сделала?
-Ну конечно! – Довольно произнесла Сандерс рассекая воздух указательным пальцем.
-Покажи. – Потребовал Хью.
Бритни сделала задумчивое лицо. Хитрые глаза превратились в невинные – обычная защитная реакция.
-Знаешь…-Промямлила она.
-Мне не нравится твое поведение. - Заявил отец. – Сегодня мне жаловался наш почтальон.
-А что с ним? – Равнодушно спросила Брит.
-Что с ним? А разве не ты подложила в почтовый ящик мышеловку? Он сунул руку, чтобы положить счет за телефон и пальцем угодил в капкан. Теперь у него шишка на пальце!
-На голове у него шишка. – Огрызнулась Бритни. – Он сам виноват, нечего было мне глазки строить.
-Бритни! – Хью уставился на девочку укоризненными глазами. – Тебе четырнадцать лет, пора взрослеть!
-Я повзрослела еще три года назад, когда моя мать умерла, а яс осталась одна с маленькой сестрой. – Бритни повысила голос, это была её не любимая тема.
-Вы не одни, у вас есть отец!
-Ага, отец который сутками пропадает на работе. Потому что какие-то зеки ему дороже собственных дочерей!
-Не смей так говорить! – Закричал мужчина. – Вы были и будете для меня самым дорогим в этой жизни. Ты должна понимать, что у меня есть работа, которая для меня очень важна.
Последовал короткая пауза.
-Хорошо поговорили. – Тихо и строго сказала Сандерс и резко развернувшись, направилась к лестнице. Не оглянувшись, она поднялась наверх в свою комнату.
За эти три года отношения между отцом и дочерью значительно изменились. После случая произошедшего с её матерью. Мишель Сандерс была актрисой театра, достаточно известной личностью в городе. Однажды она поздно возвращалась со спектакля и на нее напал бандит. Он не забрал у Мишель сумку, он просто её убил… Это горе семья переживала очень тяжело. Вот так и получилось, почему Хью остался один с двумя дочерьми.
Больше всех досталось Бритни. Отец ведь все время пропадал на работе, поэтому ей пришлось совмещать учебу, домашние дела и воспитание сестры. Психика маленькой Беттани серьезно пошатнулась после смерти матери, она плакала по ночам, ей снились кошмары, отказывалась есть.
Часто у и Бритни случались срывы. Хотелось все бросить и махнуть рукой, но частичка милосердия и доброты тут же всплывала на поверхность. Но это вовсе не значит, что она растет послушной и примерной дочерью. Далеко нет… Любой «матери одиночке» нужна разгрузка, и Брит гуляла с друзьями по ночам, пока отец на службе. Случались и случаи нарушения комендантского часа, и Бритни отправляли в полицию на сутки, но так как все знали, что она «крутая дочка шефа полиции», её отпускали. Как же доставалось от отца…
Бритни спокойно, без психов вошла в свою комнату и плюхнулась на кровать. Её спальня была не очень большой, но уютной. В ней было все, что необходимо: кровать, письменный стол, шкаф и другая всячина.
Сандерс тяжело вздыхая, распласталась по поверхности кровати. Протянув руку до тумбочки, она взяла трубку телефона и набрала номер своей подруги. После долгих трех гудков в трубке раздался ленивый женский голос.
-Алло.
-Привет Деми. – Тихо и неохотно произнесла Бритни.
-Привет Бит-Бит. – Сказала Деми.
-Не называя меня Бит-Бит! Ты бы меня еще байтом кликала. – Огрызнулась Брит.
-Прошу, не напоминай мне про информатику.
-Что у нас завтра кстати будет? - Воодушевленно спросила Брит.
-Самостоятельная по химии…А еще, в одиннадцатом классе новый мальчик. Эллис говорит такой классный! – Пропела Деми.
-Какое мне до него дело? Он старше меня на два года.
-Ага! – Вскликнула подруга. – Так ты слышала про него?
-Да о нем вся вселенная слышала. Он сын бизнесмена, к нему уже «по особому относятся». Наша директриса пытается выманить у его папаши деньги на компьютеры и новое оборудование. Вообщем, наверняка он разбалованный папин сынок, привыкший к его деньжищам.
Деми принялась говорить что-то в трубку но Брит этого не услышала. По причине того, что в слегка приоткрытую дверь показалась маленькая Беттани – сестра Бритни. Это была восьмилетняя девочка со светлыми волосами и светло-голубыми глазами. Как и все дети в этом возрасте она была достовучей воображалой, очень активной и слегка борзой. Её любопытный взгляд порой заставлял Бритни улыбаться.
-Чего тебе? – Отрываясь от своих супер важных разговоров по телефонов произнесла Брит.
-Ты не помогла мне с задачей по математике! – Жалобным и обиженным детским голосом сказала Бета.
-Деми подожди. – Брит убрала телефон от уха и приставила его к щеке. – Я обещала?
-Да. – Бета облокотилась об стену. Её волосы были сплетены в короткие косички, а на ногтях красовался розовый лак с блестками.
-Раз обещала, значит сделаю. Оставь её на столе.
-Правда? – Девочка недоверчиво покосилась на сестру.
-Дааа.
-Смотри, а то я папе расскажу. – Пригрозила Беттани.
-Надо же, она пожалуется папе, что я не делаю за неё уроки. – Усмешливо прошептала Бритни. – Деми, я наверное лягу спать, завтра поболтаем.
Девушки попрощались и положили трубки.
Сандерс переоделась в темно-синею китайскую пижаму, и поправив шорты улеглась в кровать. Подкинув пару раз одеяло, она укрылась так, что одна часть была под бедром, вторая под головой, а другая частично прикрывала туловище. Перед тем как лечь в постель, Брит всегда приоткрывала окно. Ей было приятней спать при попадании свежего воздуха в спальню. Тем более, что Техасские ночи были весьма теплыми.
Удобно утроившись в постели, Бритни закрыла глаза и погрузилась в размышления. Часто перед сном она просто думала и быстро засыпала. Только за последние два года Бит-Бит стала хорошо спать. До этого, ей снилась мама и кошмары. Но так или иначе, она считала, что очень легко пережила смерть матери. Самой трудной была потеря не матери, а человека которому можно было открыться. Ведь как раз в этом юном возрасте у девочек появляется много вопросов. А Бритни оказалась в такой ситуации, когда ответить на эти вопросы некому, и открыться было некому. К сожалению, родной отец этих обязательств не исполнял…
Спустя несколько минут она погрузилась в сон.
Обычное утро обычного дня начиналось обычно. Подъем, поход умываться, переодеваться и завтракать. Но что-то в этот день у Брит было переполнение энергией, и все свои действия она выполняла пританцовывая и улыбаясь. Умывшись, она отправилась назад в свою спальню и заметила на письменном столе тетрадь и учебник за третий класс. Математика никогда не нравилась Сандерс и шарила она в ней на уровне чайника. Но решить задачку за третий класс все же было ей по силам.
Быстро расправившись с задачей, Бритни покопалась в своем шкафу и сняла с вешалки светлую кофту и короткую джинсовую юбку. Спустившись на первый этаж, Брит выпила кофе с булочкой и схватив свой рюкзак остановилась у порога.
-Беттани! – Крикнула она.
Раздраженно поглядев по сторонам и вздыхая Сандерс ругала тот день, когда отец сказал провожать сестру до школы. Ну почему её вечно приходится ждать?
Бета уверенно спустилась по лестнице и как ни в чем ни бывало стала у двери.
-Что это? – Изумленно спросила Брит рассматривая прикид сестры. На ней были широкие потертые джинсы и рэперская расписная майка.
-Это мой новый стиль. Круто да?
-Ты чокнулась? Ты б еще дырки сделала на джинсах! Что за наряд? У тебя нормальных вещей в гардеробе нет?
-Есть. Но я решила разнообразить свой образ. – Сказала Бета поправляя широкую майку. После этих слов Бритни поняла в чем дело. Девочка наверное опять насмотрелась «Обнови себя с мисс Чопс». Эта передача где рассказывают как сделать из арахиса бусы и превратить старые шторы в новое платье.
-Чтобы я этого больше не видела. – Строго выговорила Брит. – Пошли, опоздаем.
Сандерс открыла дверь на всю и пропустила сестру первой, и затем вышла сама.
Путь от дома до школы был чуть больше полтора километра, но не смотря на это Бритни ездила на школьном автобусе, если не опаздывала. Дождавшись его, она и Беттани запрыгнули в салон. Транспорт как всегда был переполнен. Сидящие бросались бумажками, перекрикивались и громко смеялись. На первых сидениях расположилась Ники Росс – школьная звезда, вместе со своей свитой. Дальше сидели представители более низших слоев общества. Места в школьном автобусе распределялись еще в начале учебного года.
Бета плюхнулась на сиденье у среднего входа рядом с девочкой из своего класса. Брит же прошлась по салону и остановилась у своего «бронированного» места. Она сдвинула брови, заметив на нем какого-то мальчика лет десяти-одиннадцати.
-Как тебя зовут? – Брит покосилась.
-Джо. – Ответил тот.
-Джо освободи место.
-Почему? Я занял его первым. – Сказал Джо.
-Ты новенький?
-Да.
-Значит, объясняю, я заняла это место с начала года. Здесь у нас иерархия, земленадел, понимаешь? Ты занял мое сиденье и я имею полное право согнать тебя отсюда. Так что, сваливай отсюда по-хорошему. – Проговорила Сандерс.
Джо посидел пару секунд и подумал. Но посмотрев на лицо Бритни, которое постепенно становилось сердитым, он быстро встал. Брит упала на сиденье и достала из рюкзака наушники. Сунув их в уши, она включила радио. Долго настраивать волну не пришлось.
-«Привет слушатели!» - Поприветствовал радостный голос ридиоведущей. – «С вами радио города Браунсвилл и я Люси Хайтич. Сегодня второе ноября тысяча девятьсот девяносто девятого года. Подходит к концу тысячелетие и очень скоро мы вместе встретим новый двадцать первый век! А пока, поговорим о новостях. Итак, сегодня утром гражданин Франции выкрал из биологического института двенадцать редких земноводных лягушек. Интересно, не супчик ли он собрался из них варить… И повторяю главную вчерашнюю новость, группа людей из двоих мужчин и одной девушки убили четверых военных находящихся на задании. Банда похитила из оружейного склада большое количество оружия и боеприпасов. Их до сих пор не нашли. Общественность считает, что они представляют реальную угрозу для населения, хоть и их мотивы не известны. Но, будем надеяться, что наша доблестная полиция найдет преступников».
-Вот тебе на. – Прошептала Бритни. Ей стало интересно, зачем двоим мужикам и одной девушке прочищать оружейный склад? Ведь ясно, что их целью было вовсе не убийство офицеров, а кража.
Автобус быстро доехал на место и уже открыл двери чтобы выпустить учеников. Бритни вышла через среднюю дверь и направилась к кампусу школы.
У небольшой площади стоял стенд «Высшая школа Браунсвилла», которому было уже около пятидесяти лет. Эта школа не отличалась от других, и была для одних местом учебы, для других увеселительным заведением, а для остальных тюрьмой. В ней учились обычные техасские дети, с обычными для этого времени повадками. Все больше подростков становилось жертвами нового времени, или наступающего двадцать первого века. Поэтому, все больше учеников плевало на учебу и опускалось во все тяжкие.
Город Браунсвилл штат Техас был обычным, среднестатистическим Американским городком. Население около ста тридцати тысяч человек, достаточно благоприятный климат. Больше всего Бритни привлекало в Техасе то, что этот штат всегда ассоциировался с кантри и ковбоями. Этот стиль был у Сандерс любимым.
-Бритни! – Послышался голос сзади и она обернулась.
К ней подбегала её подруга Деми. Её светлые волосы развевались на ветру и постепенно взъерошивались. Деми добежала до одноклассницы и остановившись, попыталась отдышаться.
-Ты покрасила волосы? – Удивленно спросила Эванс.
Брит зачерпнула двумя пальцами локон своих темных волос и оглядела их.
-Нет. Но вообще хочу.
-Они у тебя так здорово на свету переливаются. – Подметила Деми. –В какой хочешь перекраситься?
-В рыжий. Ну знаешь, такой коричневый с красным оттенком. Мне кажется, мне подойдет. – Сказала Сандерс.
-Не выдумывай. Отличное дополнение к твоим зеленым глазам, будешь похожа на ведьму. – Деми скривилась, а Бритни засмеялась.
-Ну тогда как насчет устроить сегодня шабаш? – Предложила неизвестно откуда взявшаяся Хилари Локк`ер.
-Отличная идея! – Деми потерла ладони. –Отметим сразу несколько вещей: провал нашей сборной по баскетболу, день рождение физрука и полученную мною сегодня двойку.
-Наша команда проиграла «Сфинксам»? – Удивленно переспросила Хилари.
Бритни кивнула.
-Бит-Бит, ну ты как? С нами? – Деми улыбнулась.
Брит опустила глаза вниз и пожала плечами:
-Я бы с удовольствием. Но кто будет сидеть с Бетт? И вообще… я пас.
-Да брось! Ты уже давно не папина дочка. А Беттани уже большая, сама справится. Давай! Мы же тебя не на пьянку зовем, а на дружеские посиделки.
-Нет. – Бит-Бит отрицательно покачала головой.
-Ну как хочешь. – Обиженно произнесла Деми.
-Может мы пойдем на английский? – Предложила Хилари.
Девушки ничего не сказав направились к дверям в школу. Бритни как всегда показалось, что двери недобродушно распахиваются перед ней, как бы открывая проход в колонию строгого режима. Также её тревожили решетки на окнах первого этажа, как будто кто-то хочет чтобы никто не сбежал.
Но больше всего Сандерс возмущало то, что у школы есть смотритель. Мистер Чихайко обходил здание во время уроков, после, на переменах, контролировал, чтобы ученики не зашли на запрещенную территорию. Его можно было перепутать с охранником, но работа у них совершенно разная. Охранник охраняет школу снаружи, наблюдая чтобы никто чужой не вошел, а Чихайко занимается учениками внутри. Но, и на старуху есть проруха… Смотрителя можно было легко одурачить, он часто был предметом насмешек, на что ругалась замдиректора.
Урок английского начался как обычно. Высокая, худощавая миссис Шейн обходила ряды между партами, держа в руках не учебник за десятый класс, как она это делала всегда, а какую-то бумагу с печатью. Тревогу на её лице можно было объяснить разными причинами, но вряд ли она была связана с рабочими делами.
Прозвеневший звонок на урок поторопил учеников и оставшаяся кучка влетела в класс. Больше всех не повезло Хилари, её с прохода обкидали бумажными самолетиками. Замерев на месте, она уж было хотела выругаться на Люка – главного «инженера и конструктора промышленного авиастроения», но миссис Шейн прервала её.
-Люк! – Окликнула она парня. – Собери бумажки и выкини в урну у туалета, вдруг кому-то понадобиться.
Люк, сопровождаемый радушным смехом вышел из-за парты и нагнувшись, подобрал самолетики. Люк Маклагин – местный школьный авторитет, двоечник и мечта девчонок.
-Ребята, у нас новенькая девочка. – Робко сообщила Шейн. – Она приехала из Лос-Анджелеса. Вообщем, я надеюсь вы подружитесь.
В кабинете послышались перешептывания. Бритни показалось странным, что в одиннадцатом классе новый парень, и в одно время вместе с ним приходит новенькая. Да еще и из Лос-Анджелеса…
-Чего Калифорнийцам не сидится у себя и они прутся в Техас? – Спросила тихо Брит. – Зачем?
-Улучшать нашу демографию. – Кивая ответила Деми.
-Лично я думаю, мы не подружимся. Мы прекрасно взаимодействовали и без какой-то девчонки из Калифорнии. Хотя, может она и найдет общий язык с Ники. – Проговорила повернувшаяся назад Хилари.
-Мы слишком делаем акцент на том, что она из Лос-Анджелеса. – Заметила Сандерс. Все её мысли на сегодня были прописаны до вечера. То она думала о новой однокласснице, то об отце. –Вы не думаете, что она как-то связана с парнем из одиннадцатого, тот что сын миллионера?
-Может он её парень? – Предположила Деми.
В класс вернулся Люк, а за ним вошла невысокая девушка с очень короткой стрижкой и смолисто-черными волосами. На её лице отчетливо читалась неуверенность и некий страх. Бритни привстала со стула, чтобы получше разглядеть новенькую. Она была одета дорого и со вкусом, а макияж, по мнению Брит, был слишком ярок. Отличительной чертой этой девушки был длинный шрам на шее, больше похожий на порез.
-Знакомьтесь, Тайра Уолтер. – Утешительным тоном провозгласила учительница, показывая раскрытой ладонью на новенькую.
Тайра села за свободный стол и коротким взглядом оглядела первые ряды. Эта девчонка показалась Бритни немного странной. Одним словом, она была не такой как все, и это объяснялось не только её прической «под мальчика».
Миссис Шейн слегка постучала по столу и откашлялась. Сумев привлечь к себе внимание, она грустными глазами посмотрела на бумагу, лежащею на столе и замерла.
-Вы наверное еще не знаете, но в нашем городе сложилась опасная ситуация. На оружейном складе было убито четыре офицера, похищено большое количество оружия и припасов. Преступников до сих пор не нашли, и даже не узнали кто они. – Расстроено сказала Шейн. –На берегу озера убито двое детей, но это не единственный случай. Также была убита девочка из христианской школы. Ребята, - учительница сделала глубокий вдох, - я прошу вас, не бродите в одиночестве, без присмотра родителей по городу. Вы видите, что творится в Браунсвилле.
-Но почему нам не известно об убийствах детей? – Возмутилась Бритни.
-Уж тебе-то Сандерс не знать. Не у меня отец шеф полиции. – Отметила Шейн.
-Мне известно не больше вашего, он мне ни о чем не рассказывает. Меня удивляет другое, власти хотят чтобы мы были осторожнее, и тем не менее не сообщают в СМИ об убийствах. И вообще, как их убили? – Брит встала со стула и поставила кулаки на стол. Она краешком глаза увидела, что новенькая смотрит на неё.
-Я не знаю, Брит. В городе объявлен комендантский час. Не достигшим совершеннолетия запрещается выходить из дома позднее десяти вечера.
-А если у меня туалет на улице? – Выкрикнул Эдвард Финкс.
-Поставь дома горшок. – Ответил Люк.
Этот урок уроком трудно было назвать. Естественно, такие личности как Люк, Ники и другие «крутые персоны» пропустили предупреждение миссис Шейн мимо ушей, просто это не касается их величества. Но Бритни не на шутку встревожилась. Очень странно, что отец не рассказывал ей об неизвестном убийце детей. А когда она в последний раз спрашивала у него про работу? Вся в погруженная в свои мысли Брит с друзьями отправилась в столовую.
Отстояв свою очередь и наполнив поднос, Сандерс направилась к столику, за котором уже сидели её друзья.
-Кто-нибудь взял гамбургер? Я слышала он не вкусный. – Попивая сок спросила Хилари.
-Хей, гляньте, гляньте туда! – С округлившимися глазами Деми указала в сторону пальцем. Она была так удивлена и увлечена, что могло показаться, будто увидела Майкла Джексона.
Бритни обернулась на зов подруги и поначалу не поняла в чем дело, она увидела просто учеников школы. Но приглядевшись, Сандерс заметила незнакомого ей парня, на первый взгляд показавшегося очень даже симпатичным. У него были темные волосы и массивные плечи. Он вел себя так, будто попробовал нечто запретное и кажется, выделялся из толпы невразчных учеников. Особенно, Бритни запомнилась постоянная усмешка на его лице, похожая на улыбку «плохих мальчиков». Но как бы то ни было, этот парень выглядел естественно и непринужденно.
-Это он? – Спросила Брит, поняв, что это тот самый сын миллионера.
-Ух ты! Он такой клевый! – Восхищенно вскликнула Деми.
Глаза Хилари и Деми загорелись радостным огоньком. Они увлеченно наблюдали за новеньким.
-Ну я же сказала, он её парень! – Деми разочарованно положила руки на стол.
Парень сел за стол за котором сидела одна Тайра Уолтер. Она приветливо улыбнулась ему и нагнувшись, начала что-то говорить. Значит правда, они как то связаны и перешли одновременно в одну школу не случайно.
-Может они просто друзья. Кстати, как его зовут? – Поинтересовалась Хилари.
-Надо спросить у ребят из одиннадцатого класса. Как думаете, он уже выбрал себе пару? – Деми подперла подбородок кулаком.
Бритни хлопнула ладонями по столу и скорчила недовольную раздраженную гримасу.
-Вы больше ни о чем не можете думать кроме как об этом парне? Вас интересует что-нибудь другое? – Укоризненно спросила она.
Деми и Хилари недоуменно обменялись взглядами. Им было незнакомо серьезное мышление и мальчики их волновали сильнее чем атомная война.
Winter Fest
Добрый день,
с 1 января 2011 начал работу Первый Открытый Интернет-Фестиваль Авторского Кино Winter Fest.
Winter Fest (W3F) - это свободная площадка для открытой кинематографической дискуссии.
В данный момент фестивалю нужны люди, которые любят и умеют писать развёрнутые отзывы о кино. После 10 таких рецензий - присваивается статус критика. В дальнейшем, наиболее активные кинокритики будут включены в состав жюри.
сайт: wfff.ru
с 1 января 2011 начал работу Первый Открытый Интернет-Фестиваль Авторского Кино Winter Fest.
Winter Fest (W3F) - это свободная площадка для открытой кинематографической дискуссии.
В данный момент фестивалю нужны люди, которые любят и умеют писать развёрнутые отзывы о кино. После 10 таких рецензий - присваивается статус критика. В дальнейшем, наиболее активные кинокритики будут включены в состав жюри.
сайт: wfff.ru
Глеб Сердитый,
11-02-2010 01:50
(ссылка)
Будущее литературы
Этапы развития.
Градация задачи решаемой литературным произведением от начала времен и до наших дней.
Для начала определим четыре уровня сложности литературы:
1.История.
2.Картинка.
3.Эмоция.
4.Чувство.
Это четыре составных части, четыре этапа развития литературы:
1.Рассказать интересную историю.
2.Придать рассказу зримые черты.
3.Вызвать запрограммированные в тексте эмоции.
4.Вызвать измененное состояние сознания, рождающее чувства близкие по интенсивности переживаемым в жизни.
Современная литература хорошо освоила три уровня. Современный писатель владеет инструментарием для того чтобы и рассказать, и рассказать убедительно и зримо, и вызвать сложные эмоции. Есть прорывы и на четвертый уровень, но это еще не массовое явление. Литература только подошла вплотную к тому, чтобы освоить инструментарий измененного сознания.
Всякая литература - эпос. Вне зависимости от жанровой принадлежности. Эпос по смыслу сочинительства. Эпос - восходит к священным текстам традиционной культуры. Античной культуры, культуры Ведийской Индии, христианской. Эпос - средоточие знания о мире, как его понимает данная культура. При помощи священных текстов древние фиксировали знание. И бережно хранили Знание.
Сказитель - первый носитель мифа - обладал несравненно большим инструментарием для передачи информации, чем первый литератор. Он не только рассказывал, подчас сопровождая свой рассказ игрой на музыкальном инструменте, что задавало эмоциональный настрой. Он окрашивал и акцентировал голосом. Делал драматические паузы и оперировал тональностью. Он мог сыграть персонажей, мог использовать жест. Эдакий театр одного актера с человеком-оркестром в одном флаконе.
И проблема передачи в письменном виде - в виде молчаливого иероглифа - весь спектр возможностей сказителя определила проблемы решаемые литературой. Настоящее время определяется тем, что литература освоила три уровня. Три этапа ее развития, соединенные в писательском инструментарии.
http://zhurnal.lib.ru/edito...
Градация задачи решаемой литературным произведением от начала времен и до наших дней.
Для начала определим четыре уровня сложности литературы:
1.История.
2.Картинка.
3.Эмоция.
4.Чувство.
Это четыре составных части, четыре этапа развития литературы:
1.Рассказать интересную историю.
2.Придать рассказу зримые черты.
3.Вызвать запрограммированные в тексте эмоции.
4.Вызвать измененное состояние сознания, рождающее чувства близкие по интенсивности переживаемым в жизни.
Современная литература хорошо освоила три уровня. Современный писатель владеет инструментарием для того чтобы и рассказать, и рассказать убедительно и зримо, и вызвать сложные эмоции. Есть прорывы и на четвертый уровень, но это еще не массовое явление. Литература только подошла вплотную к тому, чтобы освоить инструментарий измененного сознания.
Всякая литература - эпос. Вне зависимости от жанровой принадлежности. Эпос по смыслу сочинительства. Эпос - восходит к священным текстам традиционной культуры. Античной культуры, культуры Ведийской Индии, христианской. Эпос - средоточие знания о мире, как его понимает данная культура. При помощи священных текстов древние фиксировали знание. И бережно хранили Знание.
Сказитель - первый носитель мифа - обладал несравненно большим инструментарием для передачи информации, чем первый литератор. Он не только рассказывал, подчас сопровождая свой рассказ игрой на музыкальном инструменте, что задавало эмоциональный настрой. Он окрашивал и акцентировал голосом. Делал драматические паузы и оперировал тональностью. Он мог сыграть персонажей, мог использовать жест. Эдакий театр одного актера с человеком-оркестром в одном флаконе.
И проблема передачи в письменном виде - в виде молчаливого иероглифа - весь спектр возможностей сказителя определила проблемы решаемые литературой. Настоящее время определяется тем, что литература освоила три уровня. Три этапа ее развития, соединенные в писательском инструментарии.
http://zhurnal.lib.ru/edito...
Метки: опыт
Алексей Карнаухов,
02-02-2010 15:35
(ссылка)
Статья о писательстве
Предисловие.
Эта статья не претендует на профессионализм и научность, а является простым размышлением на тему, которая близка мне лично. Я постарался подкрепить эти размышления примерами и сравнениями, и надеюсь на то, что статья будет интересна всем.
У любого пишущего человека однажды наступает такой миг, когда он задаёт себе вопрос: а зачем мне это надо?.. Вопрос может, как предварять творчество, так и неожиданно открыться в самый его разгар. Он может быть осознанным или мучить автора изнутри, заставляя заниматься самокопанием. В любом случае, вопрос неизбежен.
Не претендуя на звание литератора и титул писателя (или наоборот, кому как нравится), я всё же попытаюсь ответить на этот вопрос. А ещё выяснить, что нужно пишущему человеку, чтобы стать настоящим писателем. Открыть в себе талант? Или, наоборот зарыть его в землю ненадолго, чтобы он настоялся? Итак, начнём по порядку.
[ Читать далее... → ]
Александр Оленев,
31-01-2010 06:48
(ссылка)
Чтение для начинающих писателей...
Отрывок из повести Глеба Сердитого:
"Ковырялка в носу"
Варфоломей был писателем: в том смысле, что писал, но не в том, что издавался.
Он долго сетовал на непонимание и косность издателей, на хромую судьбу и бесплодно мечтал о том, как поднимается по лестнице в небо, к райским земляничным полянам популярности... да что там - мировой славы (!); но, едва освоив первую ступеньку этой лестницы, и не торопясь подняться на вторую, заподозрил, что в действительности это дорога в ад.
Путь к успеху оказался стиснут узкими стенами форматов книжных серий, устлан нереализованными добрыми намерениями и освежен по обочинам терновыми кустами редакторского скудоумия.
Он заклеймил себя: поставил диагноз - неформатный писатель и сделался популярным в узком кругу друзей, собутыльников, поддакивателей. С чем и почил на сих сомнительных лаврах, утешаясь благожелательными комментариями в самиздате сети, да спорадическими бумажными публикациями без критики.
И теперь вот прорубило! В кои-то веки он решился участвовать в конкурсе. Литературном, что характерно! Конкурс сулил немыслимые головокружительные перспективы: публикацию в толстом журнале, издание сборника (братская могила) лауреатов, и рассмотрение иных рукописей солидным издательством с большой вероятностью контракта...
Изучив свой весьма беспорядочный архив Варфоломей вдруг с ужасом обнаружил, что предложи ему кто-то сейчас же "миллион за нетленку", ему нечем было бы ответить: все наброски, замыслы, эпизоды и начала без конца. Перед мысленным взором он видел жемчуга гениальных замыслов и золотые россыпи шедевров, а на поверку написано-то... Да ничего не написано. Только и есть, что пара десятков неформатных рассказов, которые по сути своей - бессюжетное нытье и сетование о тяжелой жизни, игра в логические парадоксы (в моменты благорасположения к логике), олитературенный самую малость банальный "дыбр", эссе, да "атмосферные" эпизоды чего-то большого, недописанного, недодуманного, недосочиненного.
Варфоломей сел писать.
Он был писателем - любил и умел писать.
Не заканчивал большинство замыслов из-за подсознательной боязни провала, так же как юноша опасается знакомиться с девушкой из страха быть сразу отвергнутым.
Но писать - и любил, и умел.
Итак!
Тема "Билет в один конец" не представляла интереса. По крайней мере - поначалу. Сразу рисовалось что-то героическое, но с неожиданной развязкой: подвиг или самопожертвование: "пойди туда, не знаю куда" и что-то такое герой должен был бы там сотворить. Короче - невыполнимая миссия. Какое-то герой получает задание, не очень важно какое, но в процессе исполнения сталкивается с проблемой, которую следует решить в ограниченное время. Каждая попытка решить ее только усугубляет ситуацию, но вдруг - отважный выбор, изящный поворот и все получается. И тут возможны варианты, но... Как-то не интересно - так и о таком уже писали. Мало того, - это мог бы с радостью купить любой журнал и раскритиковать любой критик. Иначе говоря - это был "формат".
Варфоломей подозревал, что прочие участники напишут о путешествиях и железнодорожных билетах.
Собственно жизнь сама - билет в один конец и невыполнимая миссия. Для большинства.
Все люди затерялись в толпе себе подобных и счастлив уже тот, кто способен заглянуть за край толпы. Даже не единицы, а дроби с нескончаемыми нулями после запятой могут выполнить миссию своей жизни и становятся целыми числами - цельными значениями.
Что касается темы "Работа над ошибками", то здесь было чуть больше простора. Так казалось поначалу.
А что вышло тут:
http://zhurnal.lib.ru/edito...
"Ковырялка в носу"
Варфоломей был писателем: в том смысле, что писал, но не в том, что издавался.
Он долго сетовал на непонимание и косность издателей, на хромую судьбу и бесплодно мечтал о том, как поднимается по лестнице в небо, к райским земляничным полянам популярности... да что там - мировой славы (!); но, едва освоив первую ступеньку этой лестницы, и не торопясь подняться на вторую, заподозрил, что в действительности это дорога в ад.
Путь к успеху оказался стиснут узкими стенами форматов книжных серий, устлан нереализованными добрыми намерениями и освежен по обочинам терновыми кустами редакторского скудоумия.
Он заклеймил себя: поставил диагноз - неформатный писатель и сделался популярным в узком кругу друзей, собутыльников, поддакивателей. С чем и почил на сих сомнительных лаврах, утешаясь благожелательными комментариями в самиздате сети, да спорадическими бумажными публикациями без критики.
И теперь вот прорубило! В кои-то веки он решился участвовать в конкурсе. Литературном, что характерно! Конкурс сулил немыслимые головокружительные перспективы: публикацию в толстом журнале, издание сборника (братская могила) лауреатов, и рассмотрение иных рукописей солидным издательством с большой вероятностью контракта...
Изучив свой весьма беспорядочный архив Варфоломей вдруг с ужасом обнаружил, что предложи ему кто-то сейчас же "миллион за нетленку", ему нечем было бы ответить: все наброски, замыслы, эпизоды и начала без конца. Перед мысленным взором он видел жемчуга гениальных замыслов и золотые россыпи шедевров, а на поверку написано-то... Да ничего не написано. Только и есть, что пара десятков неформатных рассказов, которые по сути своей - бессюжетное нытье и сетование о тяжелой жизни, игра в логические парадоксы (в моменты благорасположения к логике), олитературенный самую малость банальный "дыбр", эссе, да "атмосферные" эпизоды чего-то большого, недописанного, недодуманного, недосочиненного.
Варфоломей сел писать.
Он был писателем - любил и умел писать.
Не заканчивал большинство замыслов из-за подсознательной боязни провала, так же как юноша опасается знакомиться с девушкой из страха быть сразу отвергнутым.
Но писать - и любил, и умел.
Итак!
Тема "Билет в один конец" не представляла интереса. По крайней мере - поначалу. Сразу рисовалось что-то героическое, но с неожиданной развязкой: подвиг или самопожертвование: "пойди туда, не знаю куда" и что-то такое герой должен был бы там сотворить. Короче - невыполнимая миссия. Какое-то герой получает задание, не очень важно какое, но в процессе исполнения сталкивается с проблемой, которую следует решить в ограниченное время. Каждая попытка решить ее только усугубляет ситуацию, но вдруг - отважный выбор, изящный поворот и все получается. И тут возможны варианты, но... Как-то не интересно - так и о таком уже писали. Мало того, - это мог бы с радостью купить любой журнал и раскритиковать любой критик. Иначе говоря - это был "формат".
Варфоломей подозревал, что прочие участники напишут о путешествиях и железнодорожных билетах.
Собственно жизнь сама - билет в один конец и невыполнимая миссия. Для большинства.
Все люди затерялись в толпе себе подобных и счастлив уже тот, кто способен заглянуть за край толпы. Даже не единицы, а дроби с нескончаемыми нулями после запятой могут выполнить миссию своей жизни и становятся целыми числами - цельными значениями.
Что касается темы "Работа над ошибками", то здесь было чуть больше простора. Так казалось поначалу.
А что вышло тут:
http://zhurnal.lib.ru/edito...
Александр Оленев,
22-01-2010 08:53
(ссылка)
Еще одно мнение о ремесле писателя....
Александр Оленев
Что такое ремесло писателя?
Начну с реальной истории, которая имела место быть 50-e годы прошлого столетия в ресторане Центрального Дома Литераторов в Москве на улице Большая Никитская 63. Случилось там вот что, как-то раз начинающего писателя Аркадия Арканова знакомые представили уже старенькому Михаилу Зощенко. Ну и Зощенко спросил у Арканова, чем, мол, вы молодой человек, занимаетесь? Арканов гордо отвечает, мол, я молодой писатель, рассказы пишу. И где же вас можно почитать, интересуется Зощенко. Пока нигде, отвечает Арканов, мол, не печатают меня, зажимают. Зощенко и молвил: молодой человек, писать так, чтобы не печатали, может всякий дурак. Пишите так, чтобы напечатали.
Я всегда вспоминаю эту историю, когда слышу высокопарные окололитературные рассуждения, для чего, мол, писателю следует писать книги и из каких собственно соображений и имеет ли писательский труд вообще какой-то смысл, и стоит ли продолжать, быть может, лучше сразу бросить, пока еще не начал …и так далее в подобном духе. Знаете, как обычно называются подобные рассуждения? Беседы о писательском ремесле! Так вот, господа, все это полная ху…ой!.. полнейшая чушь! Разговоры для бедных.
Ну что, мальчики и девочки, хотите знать, в чем на самом деле заключается ремесло писателя?! Тогда за мной, я покажу вам его.
Труд писателя.
Скажите-ка, что вы обычно чувствуете, когда читаете хорошую, мастерски написанную книгу? То есть сначала вы знакомитесь с героем, с условиями его жизни, с задачей, которую он должен выполнить. Втянувшись, вы начинаете следить за героем все внимательнее и внимательнее. Ваше воображение разыгрывается. Еще через некоторое время вы уже ассоциируете себя с героем книги. Уровень ваших эмоций скачет то вверх то вниз, подчиняясь сюжетной линии, вы готовы радоваться и горевать, плакать и смеяться вслед за персонажами книги согласно воле автора. Наконец, накал ваших эмоций достигают пика, все ваше существо сопереживает героям книги и тут… тут я вам объявляю - именно этого и добивается всякий хороший писатель. Именно сопереживание, именно эмоциональный отклик души читателя есть самая наиглавнейшая из всех главных целей писателя.
А ремесло писателя…что это?! Это есть сумма всех навыков и умений, которая позволяет писателю добиться от читателя пресловутого эмоционального сопереживания. Удалось, ты писатель. Не получилось – ты графоман и бумагомарака.
Каким способом писатель добивается своего?!
Как вы думаете, что должен сделать один человек, чтобы заставить другого человека испытать некие заданные эмоции? Все очень просто. Видите ли, ему самому, то есть писателю, придется испытать все эти эмоции на себе. Да, на собственной шкуре, прожить одно за другим, прочувствовать каждое из них в своей бессмертной душе от начала и до самого дна. Такие дела, мальчики и девочки.
Потому утверждаю, труд писателя заключен в том, чтобы намеренно взвинтить собственные эмоции до такого уровня, испытать такие острые переживания, чтобы переложенные на бумагу или в компьютер они заставили страдать человека, совершенно незнакомого писателю. Вы только представьте себе, раз за разом писатель расшатывает, подстегивает, вздрючивает свою нервную систему, чтобы каждый день испытывать самые сильные чувства на какие способен. А вы что думали, про обнаженные нервы, это вам так, шуточки!!!
Ну, так вот братцы, доложу я вам, что микстура эта будет покрепче чистого спирту. И далеко не всякий человек, раз испытав, сей экстаз, согласиться повторить процедуру заново. Каждый день, то неимоверный взлет, то глубочайшее падение! А остановиться, притормозить нельзя: перестанешь управлять эмоциями и ты больше не писатель. Вспомните свои самые глубокие переживания, какие вы только испытывали. Писатель может переходить от одного к другому по несколько раз на день. Неподготовленному человеку, дебютанту, справиться с подобными «качелями» конечно очень трудно. И ночей не поспишь оттого, что душонка твоя после хорошей страницы трепещет, словно кленовый лист, и коленки потрясутся. Потому, запомните, писателю совершенно необходимо уметь отключаться от только что пережитых эмоций. Иначе либо поедет крыша, либо в алкоголики, да-да, спирт снимает нервное напряжение, оттого столько хороших писателей и спилось. Либо бросишь ты всю эту хрень к чертовой бабушке, откажешься от писательства. Но забыть все равно не сумеешь. А знаете, почему среди писателей так много авторов, которые постоянно собираются написать нечто невероятно сильное, но им неизменно что-то мешает. Так ведь духа не хватает, жалеют себя, так и помирают, несостоявшимися пустоцветами.
Однако те, кто сумел оценить и полюбить любит процесс…хм!...вздрючивания собственных чувств, кто настойчиво учится работать с ними, с восприятием, кто просто тянется к этому делу и готов проходить через это каждый день, те становятся настоящими писателями.
А знаете, как еще называют тот эмоциональный всплеск, которого так настойчиво жаждет писатель? Вдохновение, да-с, господа, та самая тетка с лирой.
Среди писателей живут люди разные. Есть счастливые люди, которым не представляет труда вызывать у себя вдохновение в любой час дня и ночи. К другим оно приходит часто, периодически, иногда, редко, один раз в жизни, по пьяни, в состоянии влюбленности, гнева, в очереди на картофелем и так далее (ненужное – зачеркнуть).
Поэтому мальчики и девочки, если вы имеете твердое намерение идти в писатели, то имейте в виду, «кровью писать надо, а не хавном!», так говорит мой лучший друг.
А с холодным сердцем и точным расчетом получают только таблицы Брадиса, да и то, не у всех.
Или вы все еще надеетесь, что основной труд писателя, это книжки кропать?! Нет, ребятки, книги это всего лишь плоды труда писателя. Это то, на что писатель пытается выжить в нашем лучшем из миров. Кстати и тут действует привычная схема: писатель, как фермер или как крепостной крестьянин растит плоды души своей – книги, потом он приносит эти плоды скупщику оптовику – издателю. Издатель, заплатив минимальную цену, упаковывает товар в блестящую обертку и продает книгу уже по более высокой цене потребителю – читателю. Если писатель недоволен или просто не нашел скупщика, то единственный выход, свалить свой товар в овраг – выложить в Интернете. Подходите люди добрые, берите за так что вам нужно! Ох, ты ж ёперный театр! Ну, нет ничего нового, нет!!! Яду мне, яду!!!
Как вызывать вдохновение?
Уф! Честно говоря, хрен его знает как! У каждого писателя свой метод. Лично я перепробовал десятки, если не сотни способов. Безотказного не нашел. Наиболее доступный – повторение. То есть каждый день ты, как самурай, полирующий меч, садишься к компьютеру, кладешь пальцы на клавиатуру и начинаешь набирать то, что имеется в твоей бедной башке на данный момент времени, стараясь думать на осточертевшую заданную тему. Направляешь все свои эмоции на тот предмет или действие, которое желаешь описать. Иногда быстрее, иногда медленнее, но шарики в твоей черепной коробке вдруг сдвигаются с мертвой точки. И вот, словно бисер, буква за буквой, слово за словом, предложение за предложением, абзац за абзацем, страница за страницей, глава за главой перед тобой начинает проявляться текст. А иногда, когда чувства твои накалены в достаточной мере, перед твоими глазами, словно кольца могучего дракона разворачивается целый мир, мир твоей книги, твой мир, мир в котором власть твоя простирается….И ты видишь, нет – знаешь, именно знаешь, что ты должен написать в данный момент времени. Вот оно - настоящее волшебство, самая живая и честная магия, какая есть, без капли обмана.
Конечно, хотелось бы написать, мол, когда я творю, то солнце меркнет в небесах, птицы не поют на деревьях, а пьяницы у соседнего пивного ларька переходят на шепот. Это неправда. На пути писательства постоянно возникают некие мелкие преграды, бытовуха, к ней нужно быть готовым, ея надо преодолеть. Все действительно зависит от вашего упорства, скорее даже от упрямства. Как говорил Бернард Шоу, работайте и к вам все придет.
Что тут еще можно посоветовать? Скажите себе, что вот это дело - скажем, написать 4 страницы в день - сейчас для тебя есть самое главное дело жизни. Найди для главного дела совершенно определенное время и садись писать. Наср…ой! Забудь на это время обо всех проблемах, радостях и заботах, что есть в твоей жизни, они подождут, никуда не денутся, просто пиши. Я почему-то пребываю в твердой уверенности, что, написав 10 тысяч страниц, всякий чудак будет в состоянии написать что угодно и о чем угодно. Во всяком случае, я на это надеюсь. Такие дела.
Ну вот, главное, корявенько, ну уж как сумел, но выразил.
Дальше можно не читать.
Я серьезно!!! Гаси комп!
Ладно. Слушайте дальше.
Господа потенциальные писатели, други по перу и собратья по…тьфу ты, мысль потерял. Ладно, продолжу, как ляжет….Так вот, истинно говорю я вам, время сейчас нелегкое, время сейчас тяжелое. Особенно для писателей. Пишут много, толку – мало, реальных шедевров…да нет их, шедевров-то! Почему?! Все Интернет этот проклятый! Сгубил на корню великую писательскую тайну. Ведь раньше кто был писателем? Единицы! Только те, у кого была выпущена бумажная книга. А теперь что? Всяк кулик воткнет в сеть свой нечищеный модем, создаст блог и давай туда сочинение за сочинением, сочинение за сочинением! А что? Ну и хрен с ними гонорарами, зато можно показать свои нетленки друзьям, собутыльникам, девушкам любимым, теще там с тестем и прочей праздной публике, вот ему, автору, и благая рецензия. Мамочки, да ты в компьютере! Чудо-то какое! Похвалят, так он и рад стараться. Ребята! Писатели работают не за похвалу! Они должны получать гонорары! Если вы не получаете гонорара то вы никакие не писатели!!!
А этот из Интернета …тут я оговорюсь для особо чувствительных, сейчас я не имею в виду никого конкретно, а просто рассуждаю…так вот эти, …не вы, совсем не вы!… наваляют всякой фигни! А сами то уверены, что уж кто-кто, а они есть писатели из клана писателей. Кто тут, скажем, в писатели последний?! Никого?! Так мы первыми будем! И знаете, как эта публика себя обзывает …не вы лично! совсем не вы!... – мы, мол, молодые писатели! Не начинающие, а именно молодые! Мол, по возрасту молодые, а что уж писатели, так это даже не сомневайтесь, как есть – все писатели. Вон они молодые писатели, когортами стоять! И тишина…
Тут вы мне должны резонно возразить: что ж ты старый козел, значиться против молодых писателей что конкретное имеешь?! Да мы тебе за это твоё же перо поганое в твою же гузку отвисшую так и воткнем!
Втыкайте, но, погибая, я все ж таки крикну – долой дилетантов! Долой тех, кто, не желая осваивать основы профессии, и даже понятия не имея, каковы задачи литературы, каковы её законы, какова её техника и её возможности, позволяет себе судить, как, кому и для чего следует писать книги!
Сила писателя, его калибр измеряется не тем, что он думает о литературе и даже не замыслами будущих шедевров, а только лишь количеством и качеством опубликованных книг. Сожгите меня на костре, но я от этого не отрекусь!
Уф! Эк меня занесло! Надо осмотреться, сам то себя не забрызгал? Нет, слава богу, кажись чистый.
Так вот, продолжаем разговор.
Ребята, давайте писать хорошо! Ну, постарайтесь, ну порадуйте старика! Ну, ей богу, так хочется почитать что-нибудь новое, захватывающее, веселое, стремительное и неожиданное! Ну вы же только начинаете! А потому старайтесь и развивайтесь! Воздастся! Честное слово.
Во-первых, освойте первый уровень: простой последовательный рассказ-история, что случилось с главным героем.Большего от вас и не требуется, изысками займетесь позже. И зарубите себе на носу самым острым топором: в центре каждого литературного произведения стоит событие. С главным героем происходит некоторое событие, перед ним встает задача, он совершает сумму действий и тем самым выполняет задачу. Когда задача выполнена, произведение заканчивается. Запомните, событие - это главное. А то сейчас навострились писать обо всем и ни о чем! Тех, у кого в произведении не будет события – загрызу! Понятно?! Я закусаю вас до смерти! Так и знайте.
Второе, язык!
Что есть язык писателя? Это вам не желе какое-нибудь! Это ваш единственный инструмент! Это ваш резец, которым вы будете доносить до читателя, то, что хочите донести. Это та кисть, которой на чистом листе бумаги можно нарисовать самые новые самые красивые иероглифы. Каков же, право слово, ремесленник, который не овладел единственным инструментом?! Фиговенький, если не сказать крепче.
Какой совет можно дать относительно литературного языка. Обыкновенный повседневный язык общения людей, газетный, киношный, телевизионный языки, все они необыкновенно бедны. Читайте книги, особенно классиков. Выписывайте и впитывайте лучшие выражения и обороты речи. Экспериментируйте с порядком слов в предложении. В общем - достигается упражнением. Требует дьявольской усидчивости. Бывало, бьешься над одним предложением, над другим, сидишь до полного онемения жо…ой! Кстати, как там поживает моя Жозефина Павловна?! Так вот, работаешь над звучанием фразы долго, очень долго, семь потов со спины сгонишь, и в результате напишет так, что в тексте нельзя ни одного словечка не переменить, ни добавить, не убрать. Самооценка взлетает до небес. Ощущаешь себя Писателем! Эх, если б всегда так получалось... Проверенно. Тяжело, но реально.
Попутно, хаспода, как это там у вас пишетзя, удебительно брашу фас хардинально пофызить фашу храммадность! Орфография, пунктуация и синтаксис, господа! Над вами же смеяться будут в редакциях, как надо мной до сих пор смеются, если не научитесь писать без ошибок и очипяток!
Вот это все есть самое, что ни на есть писательское ремесло! Ремесло из ремесла.
Ведь что такое есть ремесло? Это не умные мысли по поводу и без, а непосредственное умение делать нечто самостоятельно и очень качественно.
Третье.
Господа, учитесь писать быстро. Всеми десятью пальцами, какие у вас найдутся. Надо уметь набирать текст со скоростью 10-12 страниц в час, только тогда вы сможите сосредоточиться на смысле текста, а не на процессе набора. Это тоже важнейшая часть ремесла.
Между прочим, вам известно, что сейчас, в наше благословенное время, успешный писатель берет до двух томов за сезон?! То есть в год получается – 3-4 полновесные книги, не меньше.
Попробуйте писать непросто так, как получиться, а намечайте для себя конкретные сроки. Устраивайте себе тренинги: напишите за определенное время определенное количество страниц, или же за фиксированное время фиксированное количество страниц, либо максимальное количество страниц за определенное время. Вариантов тренингов бесчисленное множество.
Нормативы.
Объемы книг, как известно, меряют в авторских листах. Один авторский лист, это 40000 знаков с пробелами. Минимальный объем книги, которую принимают в издательство – 8 авторских листов, при 2000 знаков на странице, вам необходимо написать всего 160-180 страниц. Вполне по силам.
В среде профессиональных писателей считается, что для того чтобы получить текст хорошего качества, нужно писать примерно по 4 страницы в день. Больше – упадет качество текста, меньше – слишком расслаблено, затянешь и не сдашь рукопись вовремя. А это тоже – ремесло!
Джек Лондон писал именно по 4 страницы в день.
Фредерик Дар и Бернард Шоу – по 5 страниц.
Дарья Донцова – 20 страниц.
Жорж Сименон – 70-80 страниц.
Ремесленники.
Крайнее, что можно сказать о писательском ремесле, вот что,
И ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАЖНО!
Если вы в состоянии написать к определенному сроку произведение определенного объема на заданную тему, это означает, что писательским ремеслом вы овладели достаточно.
И вот только после этого вы имеете право зайти на свою творческую кухню, взглянуть, что вы написали за прошедший период, а потом поставить перед собой вопрос: так зачем я пишу?!
За одно еще спросите себя (это я так из личной вредности добавляю), достаточно ли хороши ваши произведения, чтобы ими интересовались, скажем, лет через 100?!
Вот собственно все, что я хотел сказать по поводу писательского ремесла.
Закончу еще одной писательской историей.
Знаете, как ответил Рей Брэдбери на вопрос, как ему удалось написать такое огромное количество рассказов?
Не знаю, говорит, но с другой стороны, чем, спрашивается, занимаются другие писатели, если не пишут?!
Резонно, не правда ли?
Когда Брэдбери было лет 18-20 и он только-только написал и опубликовал свой первый рассказ, он, по его собственным словам, постоянно орал. У него постоянно возникали новые идеи новых историй и он кричал и привлекал к себе всеобщее внимание, желая поделиться ими со всем миром. Ему ужасно хотелось, чтобы его услышали все, все, все, так он говорил, когда стал старым и мудрым. Но в юности его никто не хотел слушать. Его просто считали грубым, невоспитанным молодым человеком и старались избегать. От этого он бесился и орал еще громче. Наконец, Генри Каттнер, который позже стал близким другом Брэдбери, сказал:
- Послушай Рей, заткнись.
- Почему?! – удивился Брэдбери.
- Потому что, чем больше ты кричишь, пытаясь всем рассказать, какие прекрасные идеи ты придумал, тем меньше энергии остается и в них, и в тебе. Она – эта энергия -исчезает, выпаривается вместе с твоим криком и разговорами. А когда ты сядешь за стол, ты не сможешь написать ни строчки. Ты будешь, словно воздушный шарик, из которого выше весь газ. Поэтому заткнись и напиши то, что придумал.
Именно так Брэдбери и поступил. Он перестал орать и пересказывать всем встречным и поперечным, что и зачем он собирает написать, но вместо этого начал писать по рассказу в неделю.
Вот такие дела, мальчики и девочки. Такие дела.
Александр Оленев.
28 октября 2009года.
Что такое ремесло писателя?
Начну с реальной истории, которая имела место быть 50-e годы прошлого столетия в ресторане Центрального Дома Литераторов в Москве на улице Большая Никитская 63. Случилось там вот что, как-то раз начинающего писателя Аркадия Арканова знакомые представили уже старенькому Михаилу Зощенко. Ну и Зощенко спросил у Арканова, чем, мол, вы молодой человек, занимаетесь? Арканов гордо отвечает, мол, я молодой писатель, рассказы пишу. И где же вас можно почитать, интересуется Зощенко. Пока нигде, отвечает Арканов, мол, не печатают меня, зажимают. Зощенко и молвил: молодой человек, писать так, чтобы не печатали, может всякий дурак. Пишите так, чтобы напечатали.
Я всегда вспоминаю эту историю, когда слышу высокопарные окололитературные рассуждения, для чего, мол, писателю следует писать книги и из каких собственно соображений и имеет ли писательский труд вообще какой-то смысл, и стоит ли продолжать, быть может, лучше сразу бросить, пока еще не начал …и так далее в подобном духе. Знаете, как обычно называются подобные рассуждения? Беседы о писательском ремесле! Так вот, господа, все это полная ху…ой!.. полнейшая чушь! Разговоры для бедных.
Ну что, мальчики и девочки, хотите знать, в чем на самом деле заключается ремесло писателя?! Тогда за мной, я покажу вам его.
Труд писателя.
Скажите-ка, что вы обычно чувствуете, когда читаете хорошую, мастерски написанную книгу? То есть сначала вы знакомитесь с героем, с условиями его жизни, с задачей, которую он должен выполнить. Втянувшись, вы начинаете следить за героем все внимательнее и внимательнее. Ваше воображение разыгрывается. Еще через некоторое время вы уже ассоциируете себя с героем книги. Уровень ваших эмоций скачет то вверх то вниз, подчиняясь сюжетной линии, вы готовы радоваться и горевать, плакать и смеяться вслед за персонажами книги согласно воле автора. Наконец, накал ваших эмоций достигают пика, все ваше существо сопереживает героям книги и тут… тут я вам объявляю - именно этого и добивается всякий хороший писатель. Именно сопереживание, именно эмоциональный отклик души читателя есть самая наиглавнейшая из всех главных целей писателя.
А ремесло писателя…что это?! Это есть сумма всех навыков и умений, которая позволяет писателю добиться от читателя пресловутого эмоционального сопереживания. Удалось, ты писатель. Не получилось – ты графоман и бумагомарака.
Каким способом писатель добивается своего?!
Как вы думаете, что должен сделать один человек, чтобы заставить другого человека испытать некие заданные эмоции? Все очень просто. Видите ли, ему самому, то есть писателю, придется испытать все эти эмоции на себе. Да, на собственной шкуре, прожить одно за другим, прочувствовать каждое из них в своей бессмертной душе от начала и до самого дна. Такие дела, мальчики и девочки.
Потому утверждаю, труд писателя заключен в том, чтобы намеренно взвинтить собственные эмоции до такого уровня, испытать такие острые переживания, чтобы переложенные на бумагу или в компьютер они заставили страдать человека, совершенно незнакомого писателю. Вы только представьте себе, раз за разом писатель расшатывает, подстегивает, вздрючивает свою нервную систему, чтобы каждый день испытывать самые сильные чувства на какие способен. А вы что думали, про обнаженные нервы, это вам так, шуточки!!!
Ну, так вот братцы, доложу я вам, что микстура эта будет покрепче чистого спирту. И далеко не всякий человек, раз испытав, сей экстаз, согласиться повторить процедуру заново. Каждый день, то неимоверный взлет, то глубочайшее падение! А остановиться, притормозить нельзя: перестанешь управлять эмоциями и ты больше не писатель. Вспомните свои самые глубокие переживания, какие вы только испытывали. Писатель может переходить от одного к другому по несколько раз на день. Неподготовленному человеку, дебютанту, справиться с подобными «качелями» конечно очень трудно. И ночей не поспишь оттого, что душонка твоя после хорошей страницы трепещет, словно кленовый лист, и коленки потрясутся. Потому, запомните, писателю совершенно необходимо уметь отключаться от только что пережитых эмоций. Иначе либо поедет крыша, либо в алкоголики, да-да, спирт снимает нервное напряжение, оттого столько хороших писателей и спилось. Либо бросишь ты всю эту хрень к чертовой бабушке, откажешься от писательства. Но забыть все равно не сумеешь. А знаете, почему среди писателей так много авторов, которые постоянно собираются написать нечто невероятно сильное, но им неизменно что-то мешает. Так ведь духа не хватает, жалеют себя, так и помирают, несостоявшимися пустоцветами.
Однако те, кто сумел оценить и полюбить любит процесс…хм!...вздрючивания собственных чувств, кто настойчиво учится работать с ними, с восприятием, кто просто тянется к этому делу и готов проходить через это каждый день, те становятся настоящими писателями.
А знаете, как еще называют тот эмоциональный всплеск, которого так настойчиво жаждет писатель? Вдохновение, да-с, господа, та самая тетка с лирой.
Среди писателей живут люди разные. Есть счастливые люди, которым не представляет труда вызывать у себя вдохновение в любой час дня и ночи. К другим оно приходит часто, периодически, иногда, редко, один раз в жизни, по пьяни, в состоянии влюбленности, гнева, в очереди на картофелем и так далее (ненужное – зачеркнуть).
Поэтому мальчики и девочки, если вы имеете твердое намерение идти в писатели, то имейте в виду, «кровью писать надо, а не хавном!», так говорит мой лучший друг.
А с холодным сердцем и точным расчетом получают только таблицы Брадиса, да и то, не у всех.
Или вы все еще надеетесь, что основной труд писателя, это книжки кропать?! Нет, ребятки, книги это всего лишь плоды труда писателя. Это то, на что писатель пытается выжить в нашем лучшем из миров. Кстати и тут действует привычная схема: писатель, как фермер или как крепостной крестьянин растит плоды души своей – книги, потом он приносит эти плоды скупщику оптовику – издателю. Издатель, заплатив минимальную цену, упаковывает товар в блестящую обертку и продает книгу уже по более высокой цене потребителю – читателю. Если писатель недоволен или просто не нашел скупщика, то единственный выход, свалить свой товар в овраг – выложить в Интернете. Подходите люди добрые, берите за так что вам нужно! Ох, ты ж ёперный театр! Ну, нет ничего нового, нет!!! Яду мне, яду!!!
Как вызывать вдохновение?
Уф! Честно говоря, хрен его знает как! У каждого писателя свой метод. Лично я перепробовал десятки, если не сотни способов. Безотказного не нашел. Наиболее доступный – повторение. То есть каждый день ты, как самурай, полирующий меч, садишься к компьютеру, кладешь пальцы на клавиатуру и начинаешь набирать то, что имеется в твоей бедной башке на данный момент времени, стараясь думать на осточертевшую заданную тему. Направляешь все свои эмоции на тот предмет или действие, которое желаешь описать. Иногда быстрее, иногда медленнее, но шарики в твоей черепной коробке вдруг сдвигаются с мертвой точки. И вот, словно бисер, буква за буквой, слово за словом, предложение за предложением, абзац за абзацем, страница за страницей, глава за главой перед тобой начинает проявляться текст. А иногда, когда чувства твои накалены в достаточной мере, перед твоими глазами, словно кольца могучего дракона разворачивается целый мир, мир твоей книги, твой мир, мир в котором власть твоя простирается….И ты видишь, нет – знаешь, именно знаешь, что ты должен написать в данный момент времени. Вот оно - настоящее волшебство, самая живая и честная магия, какая есть, без капли обмана.
Конечно, хотелось бы написать, мол, когда я творю, то солнце меркнет в небесах, птицы не поют на деревьях, а пьяницы у соседнего пивного ларька переходят на шепот. Это неправда. На пути писательства постоянно возникают некие мелкие преграды, бытовуха, к ней нужно быть готовым, ея надо преодолеть. Все действительно зависит от вашего упорства, скорее даже от упрямства. Как говорил Бернард Шоу, работайте и к вам все придет.
Что тут еще можно посоветовать? Скажите себе, что вот это дело - скажем, написать 4 страницы в день - сейчас для тебя есть самое главное дело жизни. Найди для главного дела совершенно определенное время и садись писать. Наср…ой! Забудь на это время обо всех проблемах, радостях и заботах, что есть в твоей жизни, они подождут, никуда не денутся, просто пиши. Я почему-то пребываю в твердой уверенности, что, написав 10 тысяч страниц, всякий чудак будет в состоянии написать что угодно и о чем угодно. Во всяком случае, я на это надеюсь. Такие дела.
Ну вот, главное, корявенько, ну уж как сумел, но выразил.
Дальше можно не читать.
Я серьезно!!! Гаси комп!
Ладно. Слушайте дальше.
Господа потенциальные писатели, други по перу и собратья по…тьфу ты, мысль потерял. Ладно, продолжу, как ляжет….Так вот, истинно говорю я вам, время сейчас нелегкое, время сейчас тяжелое. Особенно для писателей. Пишут много, толку – мало, реальных шедевров…да нет их, шедевров-то! Почему?! Все Интернет этот проклятый! Сгубил на корню великую писательскую тайну. Ведь раньше кто был писателем? Единицы! Только те, у кого была выпущена бумажная книга. А теперь что? Всяк кулик воткнет в сеть свой нечищеный модем, создаст блог и давай туда сочинение за сочинением, сочинение за сочинением! А что? Ну и хрен с ними гонорарами, зато можно показать свои нетленки друзьям, собутыльникам, девушкам любимым, теще там с тестем и прочей праздной публике, вот ему, автору, и благая рецензия. Мамочки, да ты в компьютере! Чудо-то какое! Похвалят, так он и рад стараться. Ребята! Писатели работают не за похвалу! Они должны получать гонорары! Если вы не получаете гонорара то вы никакие не писатели!!!
А этот из Интернета …тут я оговорюсь для особо чувствительных, сейчас я не имею в виду никого конкретно, а просто рассуждаю…так вот эти, …не вы, совсем не вы!… наваляют всякой фигни! А сами то уверены, что уж кто-кто, а они есть писатели из клана писателей. Кто тут, скажем, в писатели последний?! Никого?! Так мы первыми будем! И знаете, как эта публика себя обзывает …не вы лично! совсем не вы!... – мы, мол, молодые писатели! Не начинающие, а именно молодые! Мол, по возрасту молодые, а что уж писатели, так это даже не сомневайтесь, как есть – все писатели. Вон они молодые писатели, когортами стоять! И тишина…
Тут вы мне должны резонно возразить: что ж ты старый козел, значиться против молодых писателей что конкретное имеешь?! Да мы тебе за это твоё же перо поганое в твою же гузку отвисшую так и воткнем!
Втыкайте, но, погибая, я все ж таки крикну – долой дилетантов! Долой тех, кто, не желая осваивать основы профессии, и даже понятия не имея, каковы задачи литературы, каковы её законы, какова её техника и её возможности, позволяет себе судить, как, кому и для чего следует писать книги!
Сила писателя, его калибр измеряется не тем, что он думает о литературе и даже не замыслами будущих шедевров, а только лишь количеством и качеством опубликованных книг. Сожгите меня на костре, но я от этого не отрекусь!
Уф! Эк меня занесло! Надо осмотреться, сам то себя не забрызгал? Нет, слава богу, кажись чистый.
Так вот, продолжаем разговор.
Ребята, давайте писать хорошо! Ну, постарайтесь, ну порадуйте старика! Ну, ей богу, так хочется почитать что-нибудь новое, захватывающее, веселое, стремительное и неожиданное! Ну вы же только начинаете! А потому старайтесь и развивайтесь! Воздастся! Честное слово.
Во-первых, освойте первый уровень: простой последовательный рассказ-история, что случилось с главным героем.Большего от вас и не требуется, изысками займетесь позже. И зарубите себе на носу самым острым топором: в центре каждого литературного произведения стоит событие. С главным героем происходит некоторое событие, перед ним встает задача, он совершает сумму действий и тем самым выполняет задачу. Когда задача выполнена, произведение заканчивается. Запомните, событие - это главное. А то сейчас навострились писать обо всем и ни о чем! Тех, у кого в произведении не будет события – загрызу! Понятно?! Я закусаю вас до смерти! Так и знайте.
Второе, язык!
Что есть язык писателя? Это вам не желе какое-нибудь! Это ваш единственный инструмент! Это ваш резец, которым вы будете доносить до читателя, то, что хочите донести. Это та кисть, которой на чистом листе бумаги можно нарисовать самые новые самые красивые иероглифы. Каков же, право слово, ремесленник, который не овладел единственным инструментом?! Фиговенький, если не сказать крепче.
Какой совет можно дать относительно литературного языка. Обыкновенный повседневный язык общения людей, газетный, киношный, телевизионный языки, все они необыкновенно бедны. Читайте книги, особенно классиков. Выписывайте и впитывайте лучшие выражения и обороты речи. Экспериментируйте с порядком слов в предложении. В общем - достигается упражнением. Требует дьявольской усидчивости. Бывало, бьешься над одним предложением, над другим, сидишь до полного онемения жо…ой! Кстати, как там поживает моя Жозефина Павловна?! Так вот, работаешь над звучанием фразы долго, очень долго, семь потов со спины сгонишь, и в результате напишет так, что в тексте нельзя ни одного словечка не переменить, ни добавить, не убрать. Самооценка взлетает до небес. Ощущаешь себя Писателем! Эх, если б всегда так получалось... Проверенно. Тяжело, но реально.
Попутно, хаспода, как это там у вас пишетзя, удебительно брашу фас хардинально пофызить фашу храммадность! Орфография, пунктуация и синтаксис, господа! Над вами же смеяться будут в редакциях, как надо мной до сих пор смеются, если не научитесь писать без ошибок и очипяток!
Вот это все есть самое, что ни на есть писательское ремесло! Ремесло из ремесла.
Ведь что такое есть ремесло? Это не умные мысли по поводу и без, а непосредственное умение делать нечто самостоятельно и очень качественно.
Третье.
Господа, учитесь писать быстро. Всеми десятью пальцами, какие у вас найдутся. Надо уметь набирать текст со скоростью 10-12 страниц в час, только тогда вы сможите сосредоточиться на смысле текста, а не на процессе набора. Это тоже важнейшая часть ремесла.
Между прочим, вам известно, что сейчас, в наше благословенное время, успешный писатель берет до двух томов за сезон?! То есть в год получается – 3-4 полновесные книги, не меньше.
Попробуйте писать непросто так, как получиться, а намечайте для себя конкретные сроки. Устраивайте себе тренинги: напишите за определенное время определенное количество страниц, или же за фиксированное время фиксированное количество страниц, либо максимальное количество страниц за определенное время. Вариантов тренингов бесчисленное множество.
Нормативы.
Объемы книг, как известно, меряют в авторских листах. Один авторский лист, это 40000 знаков с пробелами. Минимальный объем книги, которую принимают в издательство – 8 авторских листов, при 2000 знаков на странице, вам необходимо написать всего 160-180 страниц. Вполне по силам.
В среде профессиональных писателей считается, что для того чтобы получить текст хорошего качества, нужно писать примерно по 4 страницы в день. Больше – упадет качество текста, меньше – слишком расслаблено, затянешь и не сдашь рукопись вовремя. А это тоже – ремесло!
Джек Лондон писал именно по 4 страницы в день.
Фредерик Дар и Бернард Шоу – по 5 страниц.
Дарья Донцова – 20 страниц.
Жорж Сименон – 70-80 страниц.
Ремесленники.
Крайнее, что можно сказать о писательском ремесле, вот что,
И ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАЖНО!
Если вы в состоянии написать к определенному сроку произведение определенного объема на заданную тему, это означает, что писательским ремеслом вы овладели достаточно.
И вот только после этого вы имеете право зайти на свою творческую кухню, взглянуть, что вы написали за прошедший период, а потом поставить перед собой вопрос: так зачем я пишу?!
За одно еще спросите себя (это я так из личной вредности добавляю), достаточно ли хороши ваши произведения, чтобы ими интересовались, скажем, лет через 100?!
Вот собственно все, что я хотел сказать по поводу писательского ремесла.
Закончу еще одной писательской историей.
Знаете, как ответил Рей Брэдбери на вопрос, как ему удалось написать такое огромное количество рассказов?
Не знаю, говорит, но с другой стороны, чем, спрашивается, занимаются другие писатели, если не пишут?!
Резонно, не правда ли?
Когда Брэдбери было лет 18-20 и он только-только написал и опубликовал свой первый рассказ, он, по его собственным словам, постоянно орал. У него постоянно возникали новые идеи новых историй и он кричал и привлекал к себе всеобщее внимание, желая поделиться ими со всем миром. Ему ужасно хотелось, чтобы его услышали все, все, все, так он говорил, когда стал старым и мудрым. Но в юности его никто не хотел слушать. Его просто считали грубым, невоспитанным молодым человеком и старались избегать. От этого он бесился и орал еще громче. Наконец, Генри Каттнер, который позже стал близким другом Брэдбери, сказал:
- Послушай Рей, заткнись.
- Почему?! – удивился Брэдбери.
- Потому что, чем больше ты кричишь, пытаясь всем рассказать, какие прекрасные идеи ты придумал, тем меньше энергии остается и в них, и в тебе. Она – эта энергия -исчезает, выпаривается вместе с твоим криком и разговорами. А когда ты сядешь за стол, ты не сможешь написать ни строчки. Ты будешь, словно воздушный шарик, из которого выше весь газ. Поэтому заткнись и напиши то, что придумал.
Именно так Брэдбери и поступил. Он перестал орать и пересказывать всем встречным и поперечным, что и зачем он собирает написать, но вместо этого начал писать по рассказу в неделю.
Вот такие дела, мальчики и девочки. Такие дела.
Александр Оленев.
28 октября 2009года.
Муть литератора
Вместо преамбулы
Вообще, изначально эта крошечная исследовательская работа собиралась назваться «Путь литератора», но по какой-то неведомой причине её автор опечатался в названии. «На всё чья-то воля» – подумал автор и оставил опечатанное название. Замысел исследования возник после того, как один московский самиздатовский журнал попросил сварганить что-нибудь умное на тему стёба. А поскольку автор никогда ничего, кроме стёба, не варганил, то он решил, что лучшим стёбом над самим собой будет полное его отсутствие.
Вместо статьи
В литературной среде ходит байка: «Каждый писатель в жизни обязан сделать три вещи – построить своих негров, завести литагента и посадить редактора». Но прежде чем достичь таких заоблачных высот популярности, человеку необходимо сперва стать этим самым писателем. Вот о том, как оно случается, автор и хочет здесь поведать. Сразу оговоримся, что речь пойдёт о пути литератора, где литератор – это писатель и/или поэт, как кому нравится. И вторая оговорка: исследование носит условный характер, ибо не выдвигает никаких абсолютных определений и не постулирует никаких зазевавшихся убеждений.
Становление литератора, по мнению автора, происходит в три этапа: ученичества, ремесла и мастерства.
Этап первый – ученичество
Миновать его невозможно. Этот этап начинается с того, что на человека обрушивается некая идея-содержание, он берёт авторучку и начинает лихорадочно подыскивать форму для закрепления упавшей идеи на бумаге. Момент появления идеи нельзя предугадать, и случиться он может с любым человеком в любом возрасте. Чаще всего первыми найденными формами являются стихи или небольшие прозаические миниатюры, редко кто начинает с крупных жанров типа романа или повести.
Форма на данном этапе не имеет для начинающего автора никакого значения, потому что он ещё не знает, что это такое. Он учится складывать слова в предложения, рифмовать «любовь» с «забором», считать количество слогов в строчке, открывать и вовремя закрывать кавычки.
При этом ценность содержания произведения часто завышается, и обычно – намного. Это – очевидная крайность, в которой ученик находит спасение, ибо выплеснуть наболевшее на бумаге является его главной мотивацией для творчества.
Второй мотивацией является подражание, то есть желание писать стихи, как Пушкин, или рассказы – как Телегин. Желание это обычно неосознанно, и цель подражания – стать хотя бы на минутку таким же прекрасным во всех смыслах человеком, как выбранный образец. К сожалению, эта мотивация иногда подменяет собой главную, и литератор делает первые шаги в тупиковом направлении. Понятия стиля для ученика также не существует, и в лучшем случае он пытается копировать форму любимого литератора. По мнению автора статьи, стиль – субстанция настолько тонкая, что почти неуловимая, и, тем не менее, она сразу чувствуется, если есть.
Стихи ученика корявы по форме, примитивны по содержанию и наивны в своей искренности.
Проза ученика чаще получается более удобоваримой и интересной вследствие того, что пишущему не нужно упихивать своё клокочущее содержание в узкие рамки стихотворного жанра. Правда, частенько эта проза имеет тривиальные сюжеты или вовсе бессюжетна, и в её создании не принимает участие фантазия автора. Талант литератора напрямую связан с его свободой, и на этапе ученичества виден только хорошо вооружённым взглядом. Зато амбиции ученика играют важнейшую роль в определении его дальнейшего пути. И поначалу они либо непомерно низки, либо непомерно высоки – то есть гуляют из крайности в крайность, иногда подолгу задерживаясь в одной из них. За напускным кокетством ученика («Я не поэт», «Мои стихи – никудышные», «Моя писанина никому не нужна») скрывается, во-первых, сильно заниженная самооценка, а во-вторых, желание как минимум одобрения и как максимум – всеобщего признания и известности. Если же самооценка завышена («Я что-то пишу, и одно это ставит меня выше вас», «Я настоящий и искренний, а вы все заумные рифмоплёты»), то это ведёт к застопориванию процесса обучения и чревато превращением ученика в графомана. К тому же, начинающий литератор достаточно серьёзно относится к своим первым опытам создания произведений (даже если он пишет юмористические стихи или прозу), причём боится этой серьёзности и тщательно маскирует её за упомянутым уже кокетством.
Признание для ученика крайне важно и жизненно необходимо. Оно становится дополнительной мотивацией для творчества и заключается в желании ученика обрести понимание со стороны – как его опусов, так и его самого – как личности и как сущности. Отказ в понимании сильно бьёт по его самолюбию и причиняет боль. Принятие помогает ему найти среди толпы не таких, как он, родственную душу. На способность к обучению признание не влияет. Непонятый ученик становится злым на весь мир или принимается за самоуничижение, что порождает соответствующее творчество. Ученик, нашедший признание – обычно среди ему подобных – становится качественной жилеткой для понимающих, а они – для него. Конструктивная критика ученику не нужна, поскольку он ещё не созрел для неё в силу невозможности разобраться со своими амбициями. Он ещё не способен отличать конструктивную критику от деструктивной, поэтому если его критикуют – он редко прислушивается, но чаще запирается в коконе под названием «меня опять не понимают».
Что касается деструктивной критики, то она огромным потоком обрушивается на неофита со стороны циничных ремесленников и озлобившихся учеников. И те, и другие – сплошь и рядом непонятые, не принятые, притворяющиеся и несчастные. Они жаждут смешать с грязью любого, лишь бы ещё на чуть-чуть надуть своё и так непомерно раздутое эго. Ясно, что деструктивная критика способна уничтожить те робкие ростки созидания, что только начали пробиваться сквозь толщу страха одиночества и комплекса неполноценности, которые всегда присутствуют у начинающего автора.
Длительность этапа ученичества может быть очень большой. Если этот этап затягивается во времени, ученик становится графоманом – человеком, чей духовный и личностный рост забуксовал в колее амбиций и заблуждений. Как долго автор будет находиться в учениках, зависит от множества факторов. На начинающего творца могут повлиять знакомство с мастером или талантливым ремесленником, шокирующие жизненные события, формирование шкалы жизненных ценностей, в которой творчество иногда выходит на первое место, а иногда вообще заменяется какой-нибудь другой ценностью или, что, конечно, хуже – её суррогатом.
Творчество ученика легко идентифицируется как таковое. Оно может быть наивным и светлым, а может быть злым и жестоким. Графомания же скучна, занудна и бессмысленна, часто имеет привкус пошлости или брутального цинизма. Позитив ученика нуждается в одобрении и принятии, негатив ученика нуждается в сочувствии и пародировании.
Пример стихотворения, написанного учеником:
Луна уже покинула утёсы,
Прозрачным море золотом полно,
И пьют друзья на лодке остроносой,
Не торопясь, горячее вино.
Смотря, как тучи легкие проходят
Сквозь лунный столб, что в море отражён,
Одни из них мечтательно находят,
Что это поезд богдыханских жён;
Другие верят — это к рощам рая
Уходят тени набожных людей;
А третьи с ними спорят, утверждая,
Что это караваны лебедей.
Этап второй – ремесло
Ученик становится ремесленником, когда, во-первых, овладевает азами формы литературного произведения, и, во-вторых, увеличивает количество своих степеней свободы как литератор и как личность. Форма для ремесленника (которого можно назвать ещё «продвинутым учеником») имеет первостепенное значение, поскольку то, что человек долго и страстно искал, наконец, стало находиться. И он, словно ребёнок с новой игрушкой, о которой давно мечтал, теперь желает как следует поиграть и поэкспериментировать. Содержание же отходит на второй план, ибо оно и так вроде бы есть – его ценность сохранилась с предыдущего этапа. По крайней мере, так человеку кажется. Но объективно – ценность содержания больше не завышается, так как теперь завышается ценность формы.
Главной мотивацией ремесленника являются его убеждения, и одно из главных убеждений звучит так: «Мои убеждения – единственно правильные».
Подражание остаётся второй неосознанной мотивацией. Но ремесленник уже способен осознать тот факт, что он пишет «как кто-то», и это – первый шаг на пути к мастерству. С другой стороны, он теперь может подражать лучше, ибо лучше управляется с формой, тем не менее, талантливое подражание – тупиковая ветвь эволюции, приводящая к графомании. Неосознанный ремесленник-подражатель будет громко наставить на том, что он – автор произведения, единственный и уникальный, а всё остальное – домыслы злобных критиков.
Стиль ремесленника ещё не обрисовался, но вполне способен на это – осознание подражания опять же является золотым ключиком. Вместо того, чтобы копировать, автор ищет и находит сам. Таким образом, его кумиры постепенно низвергаются с высокого пьедестала и становятся просто теми людьми, что оказали влияние на становление начинающего автора.
Стихи ремесленника причёсаны, прилизаны и часто сложны для восприятия. Гармония формы и содержания в них встречается редко, а искренность приносится в жертву красивой обёртке.
В прозе ремесленника эта гармония встречается чаще, чем в стихах, но если её нет, то произведение просто теряется в своей неудобоваримости. У читателя создаётся впечатление, что автор умеет хорошо писать, но почему-то не хочет.
Знание азов формы увеличивает число степеней свободы автора как литератора. Благодаря этому его талант получает дополнительный стимул к выражению. И умный подражатель, и талантливый интеллектуал могут быть одинаково хорошими ремесленниками. Но ремесленник, который уделяет внимание только таланту сочинительства, забывая о таланте просто жить и любить, никогда не станет мастером.
Амбиции «продвинутого ученика» уже не бросают его из одной крайности в другую. Ремесленнику свойственна завышенная самооценка: «Я пишу гениально, и мне всё равно, что вы обо мне думаете», «Я интеллектуал, а вы с вашей романтикой, детским садом и любовью-морковью можете идти на все четыре стороны». Ремесленник хочет одобрения, но не со стороны двух-трёх близких друзей, а со стороны широких общественных масс. Ему, в отличие от ученика, уже мало Интернета для публикации своих произведений – он хочет, чтобы издавали его книги. Ему мало выступать в прокуренных клубах на арт-салонах – он хочет ЦДЛ, ДК и творческие фестивали. Иногда ремесленник хочет стать частью литературного общества – вступить в как можно большее количество союзов, гильдий и клубов, поучаствовать во всех мыслимых и немыслимых конкурсах, стать их лауреатом, получить премии, призы и попасть в телевизор. Иногда ремесленник наоборот, протестует против официоза и становится аутсайдером. Но и здесь он хочет быть первым среди отвергнутых: лидером андеграунда, рупором «настоящей» поэзии, скандальным писателем. Вспомним главную мотивацию ремесленника – его убеждения. И через творчество, и по жизни он будет цепляться за них, пока не поймёт всю глупость подобного времяпрепровождения. Серьёзность притязаний ремесленника (даже если он пишет юмористические стихи или прозу) почти абсолютна. Если у ученика иногда случаются приступы несерьёзного отношения к своему творчеству, граничащие с самоуничижением, то ремесленник не умеет относиться к себе с иронией.
Признание для него важно так же, как и для ученика, но оно имеет иные свойства вследствие высоких амбиций. Например, для протестующего, заумного, авангардного или квазипостмодернистского ремесленника непризнание его творчества обществом – и есть признание его как необычного творца. Для ремесленника, вышедшего из литературного института или прошедшего сквозь сомнительное горнило поэтических школ и студий, признание – это публикации в журналах и газетах, издание книг и всякого рода лауреатство. К ремесленнику, чьи амбиции чрезмерно высоки, а комплекс неполноценности, соответственно – чрезмерно огромен, признание приходит через скандалы, эпатаж, плагиат и деструктивную критику. Такой ремесленник иногда талантлив и несчастен, ночаще – графоман, пусть даже и не рифмующий «ботинки» с «полуботинками». Вообще, львиная доля экспериментальной поэзии и якобы высокоинтеллектуальной прозы создаётся заблудившимися ремесленниками, которым кажется, что они уже научились писать, и теперь могут позволить себе творить любой претенциозный бред под маской великой серьёзности.
Конструктивная критика ремесленникам необходима, но не каждый из них это понимает. Начинающему ремесленнику она может помочь скорее миновать этот этап и стать мастером. Ремесленнику-эгоцентристу она может помочь трезво взглянуть на своё творчество и поумерить писательский пыл. Но обычная реакция ремесленников на конструктивную критику – неприятие, ибо им трудно допустить, что кто-то знает, как писать лучше.
Деструктивная критика – главное оружие ремесленников в борьбе за признание и известность. Она практически всегда переходит на личности критикуемых и, разумеется, не принимается самими критикующими. Что же касается так называемых профессиональных критиков, то ими становятся либо слишком амбициозные бездарные ремесленники, либо люди, вообще не имеющие творчество в своей шкале духовных ценностей.
Длительность этапа ремесла зависит, прежде всего, от обретения свободы человеком как сущности. Это в первую очередь свобода от всевозможных личностных игр, приходящая с пониманием их бессмысленности. Это понимание происходит через жизненный опыт, и по мере учёбы в школе жизни пишущий человек может превратиться из убеждённого и амбициозного ремесленника в талантливого и могучего. А там и до мастера недалеко будет.
Творчество ремесленника идентифицируется не всегда так же просто, как ученика, потому что оно по форме может быть похоже на творчество мастеров. Оно может быть интересным и забавным, а может быть циничным и неприятным.
Ремесленник-графоман немногим отличается от ученика-графомана, ведь способность умело складывать слова в предложения не делает автора мастером. Позитив ремесленника нуждается в поощрении и поддержке, негатив ремесленника нуждается в ещё большем, чем ученика, сочувствии и высмеивании.
Пример стихотворения, сочинённого ремесленником (отрывок):
Точно медь в самородном железе,
Иглы пламени врезаны в ночь,
Напухают валы на Замбези
И уносятся с гиканьем прочь.
Сквозь неистовство молнии белой
Что-то видно над влажной скалой,
Там могучее чёрное тело
Налегло на топор боевой.
Раздается гортанное пенье.
Шар земной обтекающих муз
Непреложны повсюду веленья!..
Он поёт, этот воин зулус.
Этап третий – мастерство
Ремесленник становится мастером, как только осознаёт, что является посредником между творящей силой и людьми. Это осознание должно быть не просто интеллектуальным, а родиться в душе человека. Именно для такого рождения и требуется свобода пишущего ремесленника как сущности.
При этом мастер уже умеет легко обращаться с формой, а значит, содержание для него вновь выходит на первое место. Гармония между ними в его произведениях – отражение гармонии тела и души в самом авторе. Познав форму, мастер уже не беспокоится о ней, зная, что форму определяет содержание.
Главной мотивацией мастера является сам процесс творчества. Да, он может поведать читателям о наболевшем, он может донести до них свои убеждения – но у него нет цели поплакаться в жилетку или доказать свою правоту. Он просто формулирует в словах то, что приходит к нему невербально, а поскольку проблем найти подходящую форму и гордиться ею нет – то нет никаких препятствий к выражению таланта.
Подражание мастерам не свойственно, поскольку оно им просто не нужно. Случайные аллюзии в их произведениях на другие произведения – предмет исследования мистиков.
Стиль мастера ярко выражен и хорошо узнаваем (чувствуется). Он складывается из предельной искренности пишущего, его необычных языковых находок, запоминающихся образов, многоплановости содержания и неописуемого словами междустрочия. Многим ремесленникам свойственны обрывки стиля, в которых присутствует, например, словесные или синтаксические эксперименты. По мнению автора статьи, стиль – это не только выражение индивидуальности пишущего в форме, но и выражение отсутствия индивидуальности пишущего в содержании. Творчество мастера – как стихи, так и проза – прежде всего, позитивно. Это не значит, что в нём не может быть боли, и оно не может говорить о проблемах.
Позитив – это свет и любовь, льющиеся из души человека, это понимание того, что боль и беды неизбежны и относительны. Творчество мастера часто содержит в себе мудрость его опыта или указания на открытые им истины – причём указания косвенные.
Талант мастера – способность не сопротивляться творящей жизненной силе плюс свободное владение формой – и есть настоящий творческий подход к жизни и литературе. Мастер свободен от амбиций эго, а значит, свободен от главного препятствия, мешающего духовному и творческому росту. Автор статьи замечает, что свобода от амбиций эго не есть свобода от эго, и не отрицает желания мастера издать книгу или получить одобрение или известность. Просто это желание не является главной мотивацией пишущего мастера – в этом большая разница. Мастеру свойственны самоирония и несерьёзность (даже если он пишет юмористические стихи или прозу), ибо он понимает, что, по крайней мере, странно считать себя автором того, что он пишет. Мастер улыбается при виде драк между ремесленниками на ступенях Парнаса, но мастер не насмехается над первыми писательскими шагами учеников.
Признание для мастера – очень второстепенная цель его жизни. Обычно мастер не гонится за ним, и тогда оно приходит – настоящее признание, не зависящее от количества признающих людей и их социального статуса. Оно выражается в том, что его произведения поняли, прочувствовали и вдохновились ими на дальнейшую жизнь. Творчество мастера не может не найти отклика в сердцах тех людей, что не запирают их на амбарный замок амбиций.
Конструктивная критика мастеру нужна, и он её с радостью принимает. Ведь мастер – не есть совершенный писатель или поэт, он по-прежнему учится, зная, что процесс обучения – прекрасен.
Деструктивная критика мастера смешит, а в большом количестве может и раздражать, ибо мастер – всё-таки человек, а не Будда. Сам мастер никогда не будет заниматься такими глупостями, как деструктивная критика, а конструктивная ему тоже не слишком интересна, разве только в виде сатиры.
Длительность этапа мастерства – бесконечна. Бывают начинающие мастера, которые находятся в процессе подготовки к осознанию себя посредником – мгновенного события. Бывают мастера-исследователи – они понимают, что не являются теми, кто пишет, но хотят узнать, кто же им диктует. Бывают мастера, которыми стали талантливые ученики, минуя этап ремесла – и такие мастера или сумасшедшие, или гении. Бывают также очень хорошие ремесленники, коим уже не интересны личностные игры, – они пишут глубокие позитивные стихи или искромётную прозу, и в их творчестве не хватает лишь задушевных междустрочий. Творчество мастера идентифицируется не всегда так же просто, как ученика, потому что оно может быть похоже по форме на творчество талантливого ремесленника. Оно может быть волшебным и изумляющим, а может быть шокирующим и необъяснимым. Позитив мастера нуждается в осмыслении, чувствовании и эмпатии, а негатив мастеру свойственен крайне редко.
Пример стихотворения, созданного мастером:
Мой старый друг, мой верный Дьявол,
Пропел мне песенку одну:
– Всю ночь моряк в пучине плавал,
А на заре пошел ко дну.
Кругом вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь,
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
Он слышал зов, когда он плавал:
«О, верь мне, я не обману»…
Но помни, – молвил умный Дьявол, –
Он на заре пошел ко дну.
Вместо морали
Становление литератора не может быть завершено. Его путь (или муть, автор статьи не знает, как правильно, ибо литератором не является) – долог, труден, но забавен. В этом крошечном исследовании мы с вами упустили достаточно зайцев мудрости, зато сосчитали гораздо больше ворон справедливости. Посему – творите, уважаемые литераторы, не взирая ни на что, а особенно – на подобные этой псевдокритические вместостатьи. И пусть перья ваши воспарят, мозги не затупятся, а души – не полезут из ушей! Аминь.
В статье использованы стихи Н. Гумилёва.
Вообще, изначально эта крошечная исследовательская работа собиралась назваться «Путь литератора», но по какой-то неведомой причине её автор опечатался в названии. «На всё чья-то воля» – подумал автор и оставил опечатанное название. Замысел исследования возник после того, как один московский самиздатовский журнал попросил сварганить что-нибудь умное на тему стёба. А поскольку автор никогда ничего, кроме стёба, не варганил, то он решил, что лучшим стёбом над самим собой будет полное его отсутствие.
Вместо статьи
В литературной среде ходит байка: «Каждый писатель в жизни обязан сделать три вещи – построить своих негров, завести литагента и посадить редактора». Но прежде чем достичь таких заоблачных высот популярности, человеку необходимо сперва стать этим самым писателем. Вот о том, как оно случается, автор и хочет здесь поведать. Сразу оговоримся, что речь пойдёт о пути литератора, где литератор – это писатель и/или поэт, как кому нравится. И вторая оговорка: исследование носит условный характер, ибо не выдвигает никаких абсолютных определений и не постулирует никаких зазевавшихся убеждений.
Становление литератора, по мнению автора, происходит в три этапа: ученичества, ремесла и мастерства.
Этап первый – ученичество
Миновать его невозможно. Этот этап начинается с того, что на человека обрушивается некая идея-содержание, он берёт авторучку и начинает лихорадочно подыскивать форму для закрепления упавшей идеи на бумаге. Момент появления идеи нельзя предугадать, и случиться он может с любым человеком в любом возрасте. Чаще всего первыми найденными формами являются стихи или небольшие прозаические миниатюры, редко кто начинает с крупных жанров типа романа или повести.
Форма на данном этапе не имеет для начинающего автора никакого значения, потому что он ещё не знает, что это такое. Он учится складывать слова в предложения, рифмовать «любовь» с «забором», считать количество слогов в строчке, открывать и вовремя закрывать кавычки.
При этом ценность содержания произведения часто завышается, и обычно – намного. Это – очевидная крайность, в которой ученик находит спасение, ибо выплеснуть наболевшее на бумаге является его главной мотивацией для творчества.
Второй мотивацией является подражание, то есть желание писать стихи, как Пушкин, или рассказы – как Телегин. Желание это обычно неосознанно, и цель подражания – стать хотя бы на минутку таким же прекрасным во всех смыслах человеком, как выбранный образец. К сожалению, эта мотивация иногда подменяет собой главную, и литератор делает первые шаги в тупиковом направлении. Понятия стиля для ученика также не существует, и в лучшем случае он пытается копировать форму любимого литератора. По мнению автора статьи, стиль – субстанция настолько тонкая, что почти неуловимая, и, тем не менее, она сразу чувствуется, если есть.
Стихи ученика корявы по форме, примитивны по содержанию и наивны в своей искренности.
Проза ученика чаще получается более удобоваримой и интересной вследствие того, что пишущему не нужно упихивать своё клокочущее содержание в узкие рамки стихотворного жанра. Правда, частенько эта проза имеет тривиальные сюжеты или вовсе бессюжетна, и в её создании не принимает участие фантазия автора. Талант литератора напрямую связан с его свободой, и на этапе ученичества виден только хорошо вооружённым взглядом. Зато амбиции ученика играют важнейшую роль в определении его дальнейшего пути. И поначалу они либо непомерно низки, либо непомерно высоки – то есть гуляют из крайности в крайность, иногда подолгу задерживаясь в одной из них. За напускным кокетством ученика («Я не поэт», «Мои стихи – никудышные», «Моя писанина никому не нужна») скрывается, во-первых, сильно заниженная самооценка, а во-вторых, желание как минимум одобрения и как максимум – всеобщего признания и известности. Если же самооценка завышена («Я что-то пишу, и одно это ставит меня выше вас», «Я настоящий и искренний, а вы все заумные рифмоплёты»), то это ведёт к застопориванию процесса обучения и чревато превращением ученика в графомана. К тому же, начинающий литератор достаточно серьёзно относится к своим первым опытам создания произведений (даже если он пишет юмористические стихи или прозу), причём боится этой серьёзности и тщательно маскирует её за упомянутым уже кокетством.
Признание для ученика крайне важно и жизненно необходимо. Оно становится дополнительной мотивацией для творчества и заключается в желании ученика обрести понимание со стороны – как его опусов, так и его самого – как личности и как сущности. Отказ в понимании сильно бьёт по его самолюбию и причиняет боль. Принятие помогает ему найти среди толпы не таких, как он, родственную душу. На способность к обучению признание не влияет. Непонятый ученик становится злым на весь мир или принимается за самоуничижение, что порождает соответствующее творчество. Ученик, нашедший признание – обычно среди ему подобных – становится качественной жилеткой для понимающих, а они – для него. Конструктивная критика ученику не нужна, поскольку он ещё не созрел для неё в силу невозможности разобраться со своими амбициями. Он ещё не способен отличать конструктивную критику от деструктивной, поэтому если его критикуют – он редко прислушивается, но чаще запирается в коконе под названием «меня опять не понимают».
Что касается деструктивной критики, то она огромным потоком обрушивается на неофита со стороны циничных ремесленников и озлобившихся учеников. И те, и другие – сплошь и рядом непонятые, не принятые, притворяющиеся и несчастные. Они жаждут смешать с грязью любого, лишь бы ещё на чуть-чуть надуть своё и так непомерно раздутое эго. Ясно, что деструктивная критика способна уничтожить те робкие ростки созидания, что только начали пробиваться сквозь толщу страха одиночества и комплекса неполноценности, которые всегда присутствуют у начинающего автора.
Длительность этапа ученичества может быть очень большой. Если этот этап затягивается во времени, ученик становится графоманом – человеком, чей духовный и личностный рост забуксовал в колее амбиций и заблуждений. Как долго автор будет находиться в учениках, зависит от множества факторов. На начинающего творца могут повлиять знакомство с мастером или талантливым ремесленником, шокирующие жизненные события, формирование шкалы жизненных ценностей, в которой творчество иногда выходит на первое место, а иногда вообще заменяется какой-нибудь другой ценностью или, что, конечно, хуже – её суррогатом.
Творчество ученика легко идентифицируется как таковое. Оно может быть наивным и светлым, а может быть злым и жестоким. Графомания же скучна, занудна и бессмысленна, часто имеет привкус пошлости или брутального цинизма. Позитив ученика нуждается в одобрении и принятии, негатив ученика нуждается в сочувствии и пародировании.
Пример стихотворения, написанного учеником:
Луна уже покинула утёсы,
Прозрачным море золотом полно,
И пьют друзья на лодке остроносой,
Не торопясь, горячее вино.
Смотря, как тучи легкие проходят
Сквозь лунный столб, что в море отражён,
Одни из них мечтательно находят,
Что это поезд богдыханских жён;
Другие верят — это к рощам рая
Уходят тени набожных людей;
А третьи с ними спорят, утверждая,
Что это караваны лебедей.
Этап второй – ремесло
Ученик становится ремесленником, когда, во-первых, овладевает азами формы литературного произведения, и, во-вторых, увеличивает количество своих степеней свободы как литератор и как личность. Форма для ремесленника (которого можно назвать ещё «продвинутым учеником») имеет первостепенное значение, поскольку то, что человек долго и страстно искал, наконец, стало находиться. И он, словно ребёнок с новой игрушкой, о которой давно мечтал, теперь желает как следует поиграть и поэкспериментировать. Содержание же отходит на второй план, ибо оно и так вроде бы есть – его ценность сохранилась с предыдущего этапа. По крайней мере, так человеку кажется. Но объективно – ценность содержания больше не завышается, так как теперь завышается ценность формы.
Главной мотивацией ремесленника являются его убеждения, и одно из главных убеждений звучит так: «Мои убеждения – единственно правильные».
Подражание остаётся второй неосознанной мотивацией. Но ремесленник уже способен осознать тот факт, что он пишет «как кто-то», и это – первый шаг на пути к мастерству. С другой стороны, он теперь может подражать лучше, ибо лучше управляется с формой, тем не менее, талантливое подражание – тупиковая ветвь эволюции, приводящая к графомании. Неосознанный ремесленник-подражатель будет громко наставить на том, что он – автор произведения, единственный и уникальный, а всё остальное – домыслы злобных критиков.
Стиль ремесленника ещё не обрисовался, но вполне способен на это – осознание подражания опять же является золотым ключиком. Вместо того, чтобы копировать, автор ищет и находит сам. Таким образом, его кумиры постепенно низвергаются с высокого пьедестала и становятся просто теми людьми, что оказали влияние на становление начинающего автора.
Стихи ремесленника причёсаны, прилизаны и часто сложны для восприятия. Гармония формы и содержания в них встречается редко, а искренность приносится в жертву красивой обёртке.
В прозе ремесленника эта гармония встречается чаще, чем в стихах, но если её нет, то произведение просто теряется в своей неудобоваримости. У читателя создаётся впечатление, что автор умеет хорошо писать, но почему-то не хочет.
Знание азов формы увеличивает число степеней свободы автора как литератора. Благодаря этому его талант получает дополнительный стимул к выражению. И умный подражатель, и талантливый интеллектуал могут быть одинаково хорошими ремесленниками. Но ремесленник, который уделяет внимание только таланту сочинительства, забывая о таланте просто жить и любить, никогда не станет мастером.
Амбиции «продвинутого ученика» уже не бросают его из одной крайности в другую. Ремесленнику свойственна завышенная самооценка: «Я пишу гениально, и мне всё равно, что вы обо мне думаете», «Я интеллектуал, а вы с вашей романтикой, детским садом и любовью-морковью можете идти на все четыре стороны». Ремесленник хочет одобрения, но не со стороны двух-трёх близких друзей, а со стороны широких общественных масс. Ему, в отличие от ученика, уже мало Интернета для публикации своих произведений – он хочет, чтобы издавали его книги. Ему мало выступать в прокуренных клубах на арт-салонах – он хочет ЦДЛ, ДК и творческие фестивали. Иногда ремесленник хочет стать частью литературного общества – вступить в как можно большее количество союзов, гильдий и клубов, поучаствовать во всех мыслимых и немыслимых конкурсах, стать их лауреатом, получить премии, призы и попасть в телевизор. Иногда ремесленник наоборот, протестует против официоза и становится аутсайдером. Но и здесь он хочет быть первым среди отвергнутых: лидером андеграунда, рупором «настоящей» поэзии, скандальным писателем. Вспомним главную мотивацию ремесленника – его убеждения. И через творчество, и по жизни он будет цепляться за них, пока не поймёт всю глупость подобного времяпрепровождения. Серьёзность притязаний ремесленника (даже если он пишет юмористические стихи или прозу) почти абсолютна. Если у ученика иногда случаются приступы несерьёзного отношения к своему творчеству, граничащие с самоуничижением, то ремесленник не умеет относиться к себе с иронией.
Признание для него важно так же, как и для ученика, но оно имеет иные свойства вследствие высоких амбиций. Например, для протестующего, заумного, авангардного или квазипостмодернистского ремесленника непризнание его творчества обществом – и есть признание его как необычного творца. Для ремесленника, вышедшего из литературного института или прошедшего сквозь сомнительное горнило поэтических школ и студий, признание – это публикации в журналах и газетах, издание книг и всякого рода лауреатство. К ремесленнику, чьи амбиции чрезмерно высоки, а комплекс неполноценности, соответственно – чрезмерно огромен, признание приходит через скандалы, эпатаж, плагиат и деструктивную критику. Такой ремесленник иногда талантлив и несчастен, ночаще – графоман, пусть даже и не рифмующий «ботинки» с «полуботинками». Вообще, львиная доля экспериментальной поэзии и якобы высокоинтеллектуальной прозы создаётся заблудившимися ремесленниками, которым кажется, что они уже научились писать, и теперь могут позволить себе творить любой претенциозный бред под маской великой серьёзности.
Конструктивная критика ремесленникам необходима, но не каждый из них это понимает. Начинающему ремесленнику она может помочь скорее миновать этот этап и стать мастером. Ремесленнику-эгоцентристу она может помочь трезво взглянуть на своё творчество и поумерить писательский пыл. Но обычная реакция ремесленников на конструктивную критику – неприятие, ибо им трудно допустить, что кто-то знает, как писать лучше.
Деструктивная критика – главное оружие ремесленников в борьбе за признание и известность. Она практически всегда переходит на личности критикуемых и, разумеется, не принимается самими критикующими. Что же касается так называемых профессиональных критиков, то ими становятся либо слишком амбициозные бездарные ремесленники, либо люди, вообще не имеющие творчество в своей шкале духовных ценностей.
Длительность этапа ремесла зависит, прежде всего, от обретения свободы человеком как сущности. Это в первую очередь свобода от всевозможных личностных игр, приходящая с пониманием их бессмысленности. Это понимание происходит через жизненный опыт, и по мере учёбы в школе жизни пишущий человек может превратиться из убеждённого и амбициозного ремесленника в талантливого и могучего. А там и до мастера недалеко будет.
Творчество ремесленника идентифицируется не всегда так же просто, как ученика, потому что оно по форме может быть похоже на творчество мастеров. Оно может быть интересным и забавным, а может быть циничным и неприятным.
Ремесленник-графоман немногим отличается от ученика-графомана, ведь способность умело складывать слова в предложения не делает автора мастером. Позитив ремесленника нуждается в поощрении и поддержке, негатив ремесленника нуждается в ещё большем, чем ученика, сочувствии и высмеивании.
Пример стихотворения, сочинённого ремесленником (отрывок):
Точно медь в самородном железе,
Иглы пламени врезаны в ночь,
Напухают валы на Замбези
И уносятся с гиканьем прочь.
Сквозь неистовство молнии белой
Что-то видно над влажной скалой,
Там могучее чёрное тело
Налегло на топор боевой.
Раздается гортанное пенье.
Шар земной обтекающих муз
Непреложны повсюду веленья!..
Он поёт, этот воин зулус.
Этап третий – мастерство
Ремесленник становится мастером, как только осознаёт, что является посредником между творящей силой и людьми. Это осознание должно быть не просто интеллектуальным, а родиться в душе человека. Именно для такого рождения и требуется свобода пишущего ремесленника как сущности.
При этом мастер уже умеет легко обращаться с формой, а значит, содержание для него вновь выходит на первое место. Гармония между ними в его произведениях – отражение гармонии тела и души в самом авторе. Познав форму, мастер уже не беспокоится о ней, зная, что форму определяет содержание.
Главной мотивацией мастера является сам процесс творчества. Да, он может поведать читателям о наболевшем, он может донести до них свои убеждения – но у него нет цели поплакаться в жилетку или доказать свою правоту. Он просто формулирует в словах то, что приходит к нему невербально, а поскольку проблем найти подходящую форму и гордиться ею нет – то нет никаких препятствий к выражению таланта.
Подражание мастерам не свойственно, поскольку оно им просто не нужно. Случайные аллюзии в их произведениях на другие произведения – предмет исследования мистиков.
Стиль мастера ярко выражен и хорошо узнаваем (чувствуется). Он складывается из предельной искренности пишущего, его необычных языковых находок, запоминающихся образов, многоплановости содержания и неописуемого словами междустрочия. Многим ремесленникам свойственны обрывки стиля, в которых присутствует, например, словесные или синтаксические эксперименты. По мнению автора статьи, стиль – это не только выражение индивидуальности пишущего в форме, но и выражение отсутствия индивидуальности пишущего в содержании. Творчество мастера – как стихи, так и проза – прежде всего, позитивно. Это не значит, что в нём не может быть боли, и оно не может говорить о проблемах.
Позитив – это свет и любовь, льющиеся из души человека, это понимание того, что боль и беды неизбежны и относительны. Творчество мастера часто содержит в себе мудрость его опыта или указания на открытые им истины – причём указания косвенные.
Талант мастера – способность не сопротивляться творящей жизненной силе плюс свободное владение формой – и есть настоящий творческий подход к жизни и литературе. Мастер свободен от амбиций эго, а значит, свободен от главного препятствия, мешающего духовному и творческому росту. Автор статьи замечает, что свобода от амбиций эго не есть свобода от эго, и не отрицает желания мастера издать книгу или получить одобрение или известность. Просто это желание не является главной мотивацией пишущего мастера – в этом большая разница. Мастеру свойственны самоирония и несерьёзность (даже если он пишет юмористические стихи или прозу), ибо он понимает, что, по крайней мере, странно считать себя автором того, что он пишет. Мастер улыбается при виде драк между ремесленниками на ступенях Парнаса, но мастер не насмехается над первыми писательскими шагами учеников.
Признание для мастера – очень второстепенная цель его жизни. Обычно мастер не гонится за ним, и тогда оно приходит – настоящее признание, не зависящее от количества признающих людей и их социального статуса. Оно выражается в том, что его произведения поняли, прочувствовали и вдохновились ими на дальнейшую жизнь. Творчество мастера не может не найти отклика в сердцах тех людей, что не запирают их на амбарный замок амбиций.
Конструктивная критика мастеру нужна, и он её с радостью принимает. Ведь мастер – не есть совершенный писатель или поэт, он по-прежнему учится, зная, что процесс обучения – прекрасен.
Деструктивная критика мастера смешит, а в большом количестве может и раздражать, ибо мастер – всё-таки человек, а не Будда. Сам мастер никогда не будет заниматься такими глупостями, как деструктивная критика, а конструктивная ему тоже не слишком интересна, разве только в виде сатиры.
Длительность этапа мастерства – бесконечна. Бывают начинающие мастера, которые находятся в процессе подготовки к осознанию себя посредником – мгновенного события. Бывают мастера-исследователи – они понимают, что не являются теми, кто пишет, но хотят узнать, кто же им диктует. Бывают мастера, которыми стали талантливые ученики, минуя этап ремесла – и такие мастера или сумасшедшие, или гении. Бывают также очень хорошие ремесленники, коим уже не интересны личностные игры, – они пишут глубокие позитивные стихи или искромётную прозу, и в их творчестве не хватает лишь задушевных междустрочий. Творчество мастера идентифицируется не всегда так же просто, как ученика, потому что оно может быть похоже по форме на творчество талантливого ремесленника. Оно может быть волшебным и изумляющим, а может быть шокирующим и необъяснимым. Позитив мастера нуждается в осмыслении, чувствовании и эмпатии, а негатив мастеру свойственен крайне редко.
Пример стихотворения, созданного мастером:
Мой старый друг, мой верный Дьявол,
Пропел мне песенку одну:
– Всю ночь моряк в пучине плавал,
А на заре пошел ко дну.
Кругом вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь,
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
Он слышал зов, когда он плавал:
«О, верь мне, я не обману»…
Но помни, – молвил умный Дьявол, –
Он на заре пошел ко дну.
Вместо морали
Становление литератора не может быть завершено. Его путь (или муть, автор статьи не знает, как правильно, ибо литератором не является) – долог, труден, но забавен. В этом крошечном исследовании мы с вами упустили достаточно зайцев мудрости, зато сосчитали гораздо больше ворон справедливости. Посему – творите, уважаемые литераторы, не взирая ни на что, а особенно – на подобные этой псевдокритические вместостатьи. И пусть перья ваши воспарят, мозги не затупятся, а души – не полезут из ушей! Аминь.
В статье использованы стихи Н. Гумилёва.
Черновик романа: быстро и эффективно. "Метод снежинки"
Хотите написать роман и все не можете собраться с силами? Такое случается довольно часто. Писать книги легко; трудно писать хорошие книги. Если бы это было не так, мы бы все создавали бестселлеры.
На свете существуют тысячи способов написания романа. Какой из них самый лучший? Тот, что подходит лично для вас. В этой статье я хочу поделиться методом, который подходит для меня.
Хорошая художественная литература не является чем-то случайным — это результат тщательно спланированного действия, дизайна романа. Вы можете заниматься дизайнерской работой как до, так и после написания книги. Я пробовал делать и то, и другое и, в конце концов, убедился, что «до» — и быстрее, и качественнее.
Как делать дизайн художественного произведения? По своей основной работе я занимаюсь архитектурой сложных программных проектов. И я пишу книги по той же схеме, что и программы — используя «метод снежинки». Что это такое? Прежде, чем мы пойдем дальше, посмотрите на этот рисунок. Схема снежинки — один из важнейших математических объектов, изучением которого занимались многие ученые.
Здесь мы видим пошаговую стратегию создания снежинки. Поначалу она не очень похожа на саму себя, но постепенно все становится на свои места.
На тех же самых принципах можно писать романы — начните с малого, а потом надстраивайте все новые и новые детали, пока у вас не получится полноценная история. Часть дизайнерской работы в литературе — это креатив, а часть — это управление собственным креативом: превращение разрозненного материала в хорошо структурированный роман. Как раз этому я и хочу научить вас.
Большинство писателей затрачивает массу времени на обдумывание романа. Возможно, вы проводите какие-то исследования. Вы просчитываете, как будет развиваться история. Вы устраиваете мозговой штурм. Вы слышите голоса различных персонажей. Это наиважнейшая часть создания книги, которую я называю «накидывать информацию». Я предполагаю, что вы знаете, как это делается: у вас в голове уже сложилась идея книги и сейчас вы готовы сесть и начать писать.
Но прежде, чем приступить к делу, вам следует заняться организационными моментами. Вам нужно записать все идеи на бумаге в той форме, которую вы потом сможете использовать. Зачем? Потому что наша память ненадежна, и потому что в вашей истории (как и в любой другой, находящейся на той же стадии) имеется множество дыр, которые необходимо залатать до того, как вы начнете работать. Вам нужно создать план романа, причем так, чтобы это не отбило у вас желание писать. Ниже приведена пошаговая схема, по которой я создаю «дизайнерские документы» своих книг, и которая, надеюсь, поможет вам.
ШАГ ПЕРВЫЙ
Потратьте час и напишите аннотацию на ваш роман длинною в одно предложение. Что-то вроде этого: «Злобный физик совершает путешествие в прошлое, чтобы убить апостола Павла» (аннотация на мой первый роман «Грех»). Это — ваш роман крупным планом, аналог большого треугольника в схеме снежинки.
Когда вы будете предлагать вашу книгу издателям, предложение-аннотация должно будет появиться в самом начале произведения. Его еще называют «хуком» (зацепкой), позволяющей продать роман издателю, дистрибьютерам, магазинам и читателям. Так что постарайтесь, чтобы он звучал как можно лучше.
Несколько советов, как это сделать:
Чем короче, тем лучше. Предложение не должно превышать 15 слов.
Никаких имен! Лучше сказать «Инвалид-акробат», чем «Джейн Доу».
Свяжите общую концепцию произведения с персонажами. Кто из героев больше всех пострадал по ходу развития сюжета? А теперь укажите, что он желает получить в виде награды.
Читайте краткие аннотации книг в списке бестселлеров New York Times, чтобы понять, как это делается. Умение описать книгу в одном предложении — это искусство, и им стоит овладеть.
ШАГ ВТОРОЙ
Потратьте еще один час и расширьте предложение до абзаца, описывающего завязку, конфликт и развязку романа. В результате у вас получится аналог второй ступени в схеме снежинки. Лично мне нравятся истории, написанные по схеме «три конфликта плюс конец». Развитие каждого из конфликтов занимает четверть книги, а на конец уходит еще одна четверть.
Вы тоже можете использовать этот абзац в своей заявке на публикацию. В идеале он должен состоять из пяти предложений. Одно предложение на завязку, по одному — на каждый из конфликтов, и еще одно — на конец.
ШАГ ТРЕТИЙ
Все вышесказанное даст вам общий вид истории. Теперь нужно прописать нечто аналогичное для каждого из героев. Герои — самая важная часть любого романа, поэтому время, которое вы вложите в их создание, вдесятеро окупится, когда вы начнете работу над книгой. На каждого из основных героев потратьте час и напишите небольшое, на одну страничку, сочинение:
- Имя героя.
- Предложение, которое описывает историю его жизни.
- Мотивации героя (чего он хочет добиться в идеале?)
- Цель героя (чего он хочет добиться конкретно?)
- Конфликт (что мешает ему добиться цели?)
- Прозрение (что он узнает, как он меняется в результате случившихся событий?)
- Абзац, который описывает события, в которых герой принимает участие.
Важное замечание: возможно, после этого вам потребуется вернуться и переписать аннотации. Это хороший знак — ваши герои учат вас чему-то полезному для вашей истории. На каждой стадии написания романа вы можете возвращаться назад и перекраивать сделанное ранее. Это очень полезная штука: исправление всех недочетов лучше сделать сейчас, нежели тогда, когда вы уже написали 400-страничную рукопись.
ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ
На этой стадии у вас в голове должна сложиться полная картина вашего романа — и на это у вас уйдет только день-два. Теперь нужно «расписать» историю. Потратьте несколько часов и сделайте из каждого предложения аннотации самостоятельный абзац. Все из них, кроме последнего, должны заканчиваться конфликтом (последний — финалом произведения).
В результате вы получите синопсис романа, который потом тоже можно использовать для отсылки в издательство.
ШАГ ПЯТЫЙ
Потратьте день-два на одностраничное описание каждого главного героя. По полстранички уйдет на второстепенных персонажей. Эти «синопсисы персонажей» должны рассказать вашу историю с точки зрения каждого из них. Если потребуется, возвращайтесь к прежним наработкам и делайте нужные исправления.
Этот этап доставляет мне наибольшее удовольствие, и позже я вставляю «синопсисы персонажей» в основной синопсис. Редакторам это нравится, так как им всегда импонирует художественная литература, основанная на людских характерах.
ШАГ ШЕСТОЙ
Теперь у вас есть цельная история и несколько основанных на ней рассказов, по одному на каждого героя. Потратьте неделю и расширьте одностраничный синопсис до четырехстраничного. По сути, вам нужно растянуть каждый абзац из Шага Четвертого на целую страницу. По ходу дела вы выявляете внутреннюю логику произведения и делаете стратегические решения.
ШАГ СЕДЬМОЙ
Превратите описание героев в развернутый рассказ о каждом из них с указанием всех существенных деталей: дата рождения, внешность, история жизни, мотивация, цели и т.п. И самое важное — каким образом герой преобразится к концу романа? В результате ваши персонажи превратятся в реальных людей и подчас будут предъявлять свои претензии к развитию сюжета.
ШАГ ВОСЬМОЙ
Прежде чем приступить к работе над рукописью, вы можете сделать пару вещей, которые помогут вам в процессе. Первое — нужно взять четырехстраничный синопсис и составить перечень всех сцен, которые нужно будет прописать. Удобнее всего сделать это в Exсel.
По какой-то причине многие писатели не хотят связываться с незнакомыми программами. Разберитесь с этим. Вы ведь уже освоили, как печатать в Word. Excel еще проще. Вам нужно создать перечень сцена, а эта программа как раз предназначена для того, чтобы делать перечни. Если вам не хватает знаний, купите книжку и научитесь. На это уйдет меньше дня и того стоит.
На каждую сцену должна уйти одна строчка в таблице. В первой колонке перечислите героев, от имени которых ведется повествование, или глазами которых вы «смотрите» на происходящее в романе. В другой, более широкой колонке пропишите, что происходит в данной сцене. При желании в третьей колонке можно указать, на сколько страниц вы планируете растянуть данную сцену, а в четвертой нумерацию глав. Табличка в Excel— идеальный инструмент для этого, так как вам видна вся история целиком и вы можете легко передвигать сцены с места на место.
У меня обычно получается около 100 с лишним строчек и на их составление уходит около недели.
ШАГ ДЕВЯТЫЙ
Шаг девятый применяется по желанию. Перейдите снова в Word и распишите каждую сцену, указанную в таблице на несколько абзацев. Набрасайте примерные диалогии и скетчи решаемых проблем. Если в сцене нет проблемы, то ее нужно создать или же вырезать всю сцену.
У меня обычно выходило по одной-две страницы на главу и каждую из глав я начинал на новой странице. Затем я распечатывал текст и складывал его в папку со скоросшивателем так, чтобы можно было менять главы местами или же полностью переписывать их без того, чтобы спутать остальные. Этот процесс обычно занимал у меня неделю. В конечном итоге получался 50-страничный документ, который я потом исправлял красной ручкой по мере написания черновика. Все идеи, которые приходили мне с утра в голову, я записывал на полях этого документа. Это, кстати говоря, относительно безболезненный способ написания развернутого синопсиса, который так ненавидят все писатели.
ШАГ ДЕСЯТЫЙ
На этом этапе садитесь и начинайте набивать черновик. Вы удивитесь, насколько быстро вы будете писать. Мне доводилось встречать авторов, которые таким образом втрое увеличивали скорость написания романа, и в то же время их черновики выглядели так, будто они уже прошли предварительную редактуру.
Я неоднократно слышал жалобы писателей по поводу трудностей написания первого черновика. Все они, без исключения, сидят и думают: «Я не знаю, о чем писать дальше!» Жизнь слишком коротка, чтобы писать таким образом! Нет никакой причины тратить на первый черновик 500 часов рабочего времени, если вы можете сделать его за 150 часов.
Вот собственно и все. Метод снежинки помогает в работе мне и некоторым моим друзьям, которые тоже решили испробовать его. Надеюсь, он вам пригодится.
Если этот метод поможет вам, я буду рад получить от вас весточку. Напишите мне письмо вот с этой страницы.
Благодарности: Я благодарю моих друзей по Chi Libris и в особенности Джанелл Шнайдер за обсуждение метода снежинки и за все остальное.
Источник: http://www.rsingermanson.co...
На свете существуют тысячи способов написания романа. Какой из них самый лучший? Тот, что подходит лично для вас. В этой статье я хочу поделиться методом, который подходит для меня.
Хорошая художественная литература не является чем-то случайным — это результат тщательно спланированного действия, дизайна романа. Вы можете заниматься дизайнерской работой как до, так и после написания книги. Я пробовал делать и то, и другое и, в конце концов, убедился, что «до» — и быстрее, и качественнее.
Как делать дизайн художественного произведения? По своей основной работе я занимаюсь архитектурой сложных программных проектов. И я пишу книги по той же схеме, что и программы — используя «метод снежинки». Что это такое? Прежде, чем мы пойдем дальше, посмотрите на этот рисунок. Схема снежинки — один из важнейших математических объектов, изучением которого занимались многие ученые.
Здесь мы видим пошаговую стратегию создания снежинки. Поначалу она не очень похожа на саму себя, но постепенно все становится на свои места.
На тех же самых принципах можно писать романы — начните с малого, а потом надстраивайте все новые и новые детали, пока у вас не получится полноценная история. Часть дизайнерской работы в литературе — это креатив, а часть — это управление собственным креативом: превращение разрозненного материала в хорошо структурированный роман. Как раз этому я и хочу научить вас.
Большинство писателей затрачивает массу времени на обдумывание романа. Возможно, вы проводите какие-то исследования. Вы просчитываете, как будет развиваться история. Вы устраиваете мозговой штурм. Вы слышите голоса различных персонажей. Это наиважнейшая часть создания книги, которую я называю «накидывать информацию». Я предполагаю, что вы знаете, как это делается: у вас в голове уже сложилась идея книги и сейчас вы готовы сесть и начать писать.
Но прежде, чем приступить к делу, вам следует заняться организационными моментами. Вам нужно записать все идеи на бумаге в той форме, которую вы потом сможете использовать. Зачем? Потому что наша память ненадежна, и потому что в вашей истории (как и в любой другой, находящейся на той же стадии) имеется множество дыр, которые необходимо залатать до того, как вы начнете работать. Вам нужно создать план романа, причем так, чтобы это не отбило у вас желание писать. Ниже приведена пошаговая схема, по которой я создаю «дизайнерские документы» своих книг, и которая, надеюсь, поможет вам.
ШАГ ПЕРВЫЙ
Потратьте час и напишите аннотацию на ваш роман длинною в одно предложение. Что-то вроде этого: «Злобный физик совершает путешествие в прошлое, чтобы убить апостола Павла» (аннотация на мой первый роман «Грех»). Это — ваш роман крупным планом, аналог большого треугольника в схеме снежинки.
Когда вы будете предлагать вашу книгу издателям, предложение-аннотация должно будет появиться в самом начале произведения. Его еще называют «хуком» (зацепкой), позволяющей продать роман издателю, дистрибьютерам, магазинам и читателям. Так что постарайтесь, чтобы он звучал как можно лучше.
Несколько советов, как это сделать:
Чем короче, тем лучше. Предложение не должно превышать 15 слов.
Никаких имен! Лучше сказать «Инвалид-акробат», чем «Джейн Доу».
Свяжите общую концепцию произведения с персонажами. Кто из героев больше всех пострадал по ходу развития сюжета? А теперь укажите, что он желает получить в виде награды.
Читайте краткие аннотации книг в списке бестселлеров New York Times, чтобы понять, как это делается. Умение описать книгу в одном предложении — это искусство, и им стоит овладеть.
ШАГ ВТОРОЙ
Потратьте еще один час и расширьте предложение до абзаца, описывающего завязку, конфликт и развязку романа. В результате у вас получится аналог второй ступени в схеме снежинки. Лично мне нравятся истории, написанные по схеме «три конфликта плюс конец». Развитие каждого из конфликтов занимает четверть книги, а на конец уходит еще одна четверть.
Вы тоже можете использовать этот абзац в своей заявке на публикацию. В идеале он должен состоять из пяти предложений. Одно предложение на завязку, по одному — на каждый из конфликтов, и еще одно — на конец.
ШАГ ТРЕТИЙ
Все вышесказанное даст вам общий вид истории. Теперь нужно прописать нечто аналогичное для каждого из героев. Герои — самая важная часть любого романа, поэтому время, которое вы вложите в их создание, вдесятеро окупится, когда вы начнете работу над книгой. На каждого из основных героев потратьте час и напишите небольшое, на одну страничку, сочинение:
- Имя героя.
- Предложение, которое описывает историю его жизни.
- Мотивации героя (чего он хочет добиться в идеале?)
- Цель героя (чего он хочет добиться конкретно?)
- Конфликт (что мешает ему добиться цели?)
- Прозрение (что он узнает, как он меняется в результате случившихся событий?)
- Абзац, который описывает события, в которых герой принимает участие.
Важное замечание: возможно, после этого вам потребуется вернуться и переписать аннотации. Это хороший знак — ваши герои учат вас чему-то полезному для вашей истории. На каждой стадии написания романа вы можете возвращаться назад и перекраивать сделанное ранее. Это очень полезная штука: исправление всех недочетов лучше сделать сейчас, нежели тогда, когда вы уже написали 400-страничную рукопись.
ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ
На этой стадии у вас в голове должна сложиться полная картина вашего романа — и на это у вас уйдет только день-два. Теперь нужно «расписать» историю. Потратьте несколько часов и сделайте из каждого предложения аннотации самостоятельный абзац. Все из них, кроме последнего, должны заканчиваться конфликтом (последний — финалом произведения).
В результате вы получите синопсис романа, который потом тоже можно использовать для отсылки в издательство.
ШАГ ПЯТЫЙ
Потратьте день-два на одностраничное описание каждого главного героя. По полстранички уйдет на второстепенных персонажей. Эти «синопсисы персонажей» должны рассказать вашу историю с точки зрения каждого из них. Если потребуется, возвращайтесь к прежним наработкам и делайте нужные исправления.
Этот этап доставляет мне наибольшее удовольствие, и позже я вставляю «синопсисы персонажей» в основной синопсис. Редакторам это нравится, так как им всегда импонирует художественная литература, основанная на людских характерах.
ШАГ ШЕСТОЙ
Теперь у вас есть цельная история и несколько основанных на ней рассказов, по одному на каждого героя. Потратьте неделю и расширьте одностраничный синопсис до четырехстраничного. По сути, вам нужно растянуть каждый абзац из Шага Четвертого на целую страницу. По ходу дела вы выявляете внутреннюю логику произведения и делаете стратегические решения.
ШАГ СЕДЬМОЙ
Превратите описание героев в развернутый рассказ о каждом из них с указанием всех существенных деталей: дата рождения, внешность, история жизни, мотивация, цели и т.п. И самое важное — каким образом герой преобразится к концу романа? В результате ваши персонажи превратятся в реальных людей и подчас будут предъявлять свои претензии к развитию сюжета.
ШАГ ВОСЬМОЙ
Прежде чем приступить к работе над рукописью, вы можете сделать пару вещей, которые помогут вам в процессе. Первое — нужно взять четырехстраничный синопсис и составить перечень всех сцен, которые нужно будет прописать. Удобнее всего сделать это в Exсel.
По какой-то причине многие писатели не хотят связываться с незнакомыми программами. Разберитесь с этим. Вы ведь уже освоили, как печатать в Word. Excel еще проще. Вам нужно создать перечень сцена, а эта программа как раз предназначена для того, чтобы делать перечни. Если вам не хватает знаний, купите книжку и научитесь. На это уйдет меньше дня и того стоит.
На каждую сцену должна уйти одна строчка в таблице. В первой колонке перечислите героев, от имени которых ведется повествование, или глазами которых вы «смотрите» на происходящее в романе. В другой, более широкой колонке пропишите, что происходит в данной сцене. При желании в третьей колонке можно указать, на сколько страниц вы планируете растянуть данную сцену, а в четвертой нумерацию глав. Табличка в Excel— идеальный инструмент для этого, так как вам видна вся история целиком и вы можете легко передвигать сцены с места на место.
У меня обычно получается около 100 с лишним строчек и на их составление уходит около недели.
ШАГ ДЕВЯТЫЙ
Шаг девятый применяется по желанию. Перейдите снова в Word и распишите каждую сцену, указанную в таблице на несколько абзацев. Набрасайте примерные диалогии и скетчи решаемых проблем. Если в сцене нет проблемы, то ее нужно создать или же вырезать всю сцену.
У меня обычно выходило по одной-две страницы на главу и каждую из глав я начинал на новой странице. Затем я распечатывал текст и складывал его в папку со скоросшивателем так, чтобы можно было менять главы местами или же полностью переписывать их без того, чтобы спутать остальные. Этот процесс обычно занимал у меня неделю. В конечном итоге получался 50-страничный документ, который я потом исправлял красной ручкой по мере написания черновика. Все идеи, которые приходили мне с утра в голову, я записывал на полях этого документа. Это, кстати говоря, относительно безболезненный способ написания развернутого синопсиса, который так ненавидят все писатели.
ШАГ ДЕСЯТЫЙ
На этом этапе садитесь и начинайте набивать черновик. Вы удивитесь, насколько быстро вы будете писать. Мне доводилось встречать авторов, которые таким образом втрое увеличивали скорость написания романа, и в то же время их черновики выглядели так, будто они уже прошли предварительную редактуру.
Я неоднократно слышал жалобы писателей по поводу трудностей написания первого черновика. Все они, без исключения, сидят и думают: «Я не знаю, о чем писать дальше!» Жизнь слишком коротка, чтобы писать таким образом! Нет никакой причины тратить на первый черновик 500 часов рабочего времени, если вы можете сделать его за 150 часов.
Вот собственно и все. Метод снежинки помогает в работе мне и некоторым моим друзьям, которые тоже решили испробовать его. Надеюсь, он вам пригодится.
Если этот метод поможет вам, я буду рад получить от вас весточку. Напишите мне письмо вот с этой страницы.
Благодарности: Я благодарю моих друзей по Chi Libris и в особенности Джанелл Шнайдер за обсуждение метода снежинки и за все остальное.
Источник: http://www.rsingermanson.co...
Двадцать правил детективщика
Источник: Форум сайта издательства "Эксмо"
1) Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.
2) Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.
3) В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.
4) Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману – все равно как если бы нам подсунули блестящую медяшку вместо золотой монеты. Мошенничество есть мошенничество.
5) Преступник должен быть обнаружен дедуктивным методом – с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию. Ведь, избирая этот последний путь, автор вполне сознательно направляет читателя по заведомо ложному следу, а когда тот возвращается с пустыми руками, преспокойно сообщает, что все это время разгадка лежала у него, автора, в кармане. Такой автор не лучше любителя примитивных розыгрышей.
6) В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке, и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе. Детектив строит цепь своих рассуждений на основе анализа собранных улик, иначе он уподобляется нерадивому школьнику, который, не решив задачу, списывает ответ из конца задачника.
7) Без трупов в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным. Кто бы стал с волнением читать три сотни страниц, если бы речь шла о преступлении менее серьезном! В конце концов, читатель должен быть вознагражден за беспокойство и потраченную энергию.
8) Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание, и т.д., и т.п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира, он обречен на поражение ab initio
9) Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machina. Мобилизовать для разгадки преступления умы троих, четверых или даже целого отряда сыщиков – значит не только рассеять читательское внимание и порвать прямую логическую нить, но и несправедливо поставить читателя в невыгодное положение. При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений. Это все равно что заставить читателя бежать наперегонки с эстафетной командой.
10) Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более-менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.
11) Автор не должен делать убийцей слугу. Это слишком легкое решение, избрать его – значит, уклониться от трудностей. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством – таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.
12) Сколько бы ни совершилось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.
13) В истинно детективном романе неуместны тайные бандитские общества, всякие там каморры и мафии. Ведь захватывающее и по-настоящему красивое убийство будет непоправимо испорчено, если окажется, что вина ложится на целую преступную компанию. Разумеется, убийце в детективном романе следует дать надежду на спасение, но позволить ему прибегнуть к помощи тайного сообщества – это уже слишком. Ни один первоклассный, уважающий себя убийца не нуждается в подобном преимуществе.
14) Способ убийства и средства раскрытия преступления должны отвечать критериям рациональности и научности. Иначе говоря, в детективный роман нельзя вводить псевдонаучные, гипотетические и чисто фантастические приспособления. Как только автор воспаряет, на манер Жюля Верна, в фантастические выси, он оказывается за пределами детективного жанра и резвится на неизведанных просторах жанра приключенческого.
15) В любой момент разгадка должна быть очевидной – при условии, что читателю хватит проницательности разгадать ее. Под этим подразумевается следующее: если читатель, добравшись до объяснения того, как было совершено преступление, перечитает книгу, он увидит, что разгадка, так сказать, лежала на поверхности, то есть все улики в действительности указывали на виновника, и, будь он, читатель, так же сообразителен, как детектив, он сумел бы раскрыть тайну самостоятельно, задолго до последней главы. Нечего и говорить, что читатель сообразительный частенько именно так и раскрывает ее.
16) В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления и побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание «атмосферы». Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность.
17) Вина за совершение преступления не должна взваливаться на преступника-профессионала. Преступления, совершаемые взломщиками или бандитами, расследуются управлением полиции, а не писателем-детективщиком и блестящими сыщиками-любителями. По-настоящему захватывающее преступление – это преступление, совершенное столпом церкви или старой девой, известной благотворительницей.
18) Преступление в детективном романе не должно оказаться на поверку самоубийством или несчастным случаем. Завершить одиссею выслеживания подобным спадом напряжения – значит, одурачить доверчивого и доброго читателя.
19) Все преступления в детективных романах должны совершаться по личным мотивам. Международные заговоры и военная политика являются достоянием совершенно другого литературного жанра – например, романа шпионского или остросюжетного. Детективный же роман должен оставаться в уютных, «домашних» рамках. Он должен отражать повседневные переживания читателя и в известном смысле давать выход его собственным подавленным желаниям и эмоциям.
20) И, наконец, последний пункт: перечень некоторых приемов, которыми теперь не воспользуется ни один уважающий себя автор детективных романов. Они использовались слишком часто и хорошо известны всем истинным любителям литературных преступлений. Прибегнуть к ним – значит, расписаться в своей писательской несостоятельности и в отсутствии оригинальности.
а) Опознание преступника по окурку, оставленному на месте преступления.
б) Устройство мнимого спиритического сеанса с целью напугать преступника и заставить выдать себя.
в) Подделка отпечатков пальцев.
г) Мнимое алиби, обеспеченное при помощи манекена.
д) Собака, которая не лает и позволяет сделать в силу этого вывод, что вторгшийся человек не был незнакомцем.
е) Возложение под занавес вины за преступление на брата-близнеца или другого родственника, как две капли воды похожего на подозреваемого, но ни в чем не повинного человека.
ж) Шприц для подкожных инъекций и наркотик, подмешанный в вино.
з) Совершение убийства в запертой комнате уже после того, как туда вломились полицейские.
и) Установление вины с помощью психологического теста на называние слов по свободной ассоциации.
к) Тайна кода или зашифрованного письма, в конце концов разгаданная сыщиком.
1) Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.
2) Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.
3) В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.
4) Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману – все равно как если бы нам подсунули блестящую медяшку вместо золотой монеты. Мошенничество есть мошенничество.
5) Преступник должен быть обнаружен дедуктивным методом – с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию. Ведь, избирая этот последний путь, автор вполне сознательно направляет читателя по заведомо ложному следу, а когда тот возвращается с пустыми руками, преспокойно сообщает, что все это время разгадка лежала у него, автора, в кармане. Такой автор не лучше любителя примитивных розыгрышей.
6) В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке, и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе. Детектив строит цепь своих рассуждений на основе анализа собранных улик, иначе он уподобляется нерадивому школьнику, который, не решив задачу, списывает ответ из конца задачника.
7) Без трупов в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным. Кто бы стал с волнением читать три сотни страниц, если бы речь шла о преступлении менее серьезном! В конце концов, читатель должен быть вознагражден за беспокойство и потраченную энергию.
8) Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание, и т.д., и т.п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира, он обречен на поражение ab initio
9) Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machina. Мобилизовать для разгадки преступления умы троих, четверых или даже целого отряда сыщиков – значит не только рассеять читательское внимание и порвать прямую логическую нить, но и несправедливо поставить читателя в невыгодное положение. При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений. Это все равно что заставить читателя бежать наперегонки с эстафетной командой.
10) Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более-менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.
11) Автор не должен делать убийцей слугу. Это слишком легкое решение, избрать его – значит, уклониться от трудностей. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством – таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.
12) Сколько бы ни совершилось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.
13) В истинно детективном романе неуместны тайные бандитские общества, всякие там каморры и мафии. Ведь захватывающее и по-настоящему красивое убийство будет непоправимо испорчено, если окажется, что вина ложится на целую преступную компанию. Разумеется, убийце в детективном романе следует дать надежду на спасение, но позволить ему прибегнуть к помощи тайного сообщества – это уже слишком. Ни один первоклассный, уважающий себя убийца не нуждается в подобном преимуществе.
14) Способ убийства и средства раскрытия преступления должны отвечать критериям рациональности и научности. Иначе говоря, в детективный роман нельзя вводить псевдонаучные, гипотетические и чисто фантастические приспособления. Как только автор воспаряет, на манер Жюля Верна, в фантастические выси, он оказывается за пределами детективного жанра и резвится на неизведанных просторах жанра приключенческого.
15) В любой момент разгадка должна быть очевидной – при условии, что читателю хватит проницательности разгадать ее. Под этим подразумевается следующее: если читатель, добравшись до объяснения того, как было совершено преступление, перечитает книгу, он увидит, что разгадка, так сказать, лежала на поверхности, то есть все улики в действительности указывали на виновника, и, будь он, читатель, так же сообразителен, как детектив, он сумел бы раскрыть тайну самостоятельно, задолго до последней главы. Нечего и говорить, что читатель сообразительный частенько именно так и раскрывает ее.
16) В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления и побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание «атмосферы». Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность.
17) Вина за совершение преступления не должна взваливаться на преступника-профессионала. Преступления, совершаемые взломщиками или бандитами, расследуются управлением полиции, а не писателем-детективщиком и блестящими сыщиками-любителями. По-настоящему захватывающее преступление – это преступление, совершенное столпом церкви или старой девой, известной благотворительницей.
18) Преступление в детективном романе не должно оказаться на поверку самоубийством или несчастным случаем. Завершить одиссею выслеживания подобным спадом напряжения – значит, одурачить доверчивого и доброго читателя.
19) Все преступления в детективных романах должны совершаться по личным мотивам. Международные заговоры и военная политика являются достоянием совершенно другого литературного жанра – например, романа шпионского или остросюжетного. Детективный же роман должен оставаться в уютных, «домашних» рамках. Он должен отражать повседневные переживания читателя и в известном смысле давать выход его собственным подавленным желаниям и эмоциям.
20) И, наконец, последний пункт: перечень некоторых приемов, которыми теперь не воспользуется ни один уважающий себя автор детективных романов. Они использовались слишком часто и хорошо известны всем истинным любителям литературных преступлений. Прибегнуть к ним – значит, расписаться в своей писательской несостоятельности и в отсутствии оригинальности.
а) Опознание преступника по окурку, оставленному на месте преступления.
б) Устройство мнимого спиритического сеанса с целью напугать преступника и заставить выдать себя.
в) Подделка отпечатков пальцев.
г) Мнимое алиби, обеспеченное при помощи манекена.
д) Собака, которая не лает и позволяет сделать в силу этого вывод, что вторгшийся человек не был незнакомцем.
е) Возложение под занавес вины за преступление на брата-близнеца или другого родственника, как две капли воды похожего на подозреваемого, но ни в чем не повинного человека.
ж) Шприц для подкожных инъекций и наркотик, подмешанный в вино.
з) Совершение убийства в запертой комнате уже после того, как туда вломились полицейские.
и) Установление вины с помощью психологического теста на называние слов по свободной ассоциации.
к) Тайна кода или зашифрованного письма, в конце концов разгаданная сыщиком.
Я собираюсь роман написать…
Грибоедов тянул лямку на дипломатической службе, Чехов основной хлеб добывал врачеванием, Достоевский - карточной игрой, Тургенев был помещиком, а Толстой - графом, со всеми вытекающими отсюда выгодами. Зато Пушкин был первым русским писателем, который сделал литературное творчество не просто развлечением для гибкого дворянского ума, но и способом добычи денег. Помешало ли это ему стать классиком? Нет! И тебе не помешает. Но учти, одного таланта здесь недостаточно. Для того чтобы твое произведение дошло до читателя, необходимо потратить очень много сил и времени. Наталья МАЛЫШЕВА
С чего начать?
ЕСТЕСТВЕННО, с идеи, если она есть. Но все-таки не стоит предлагать издателю некие абстрактные идеи и главы из будущего шедевра. В издательство необходимо приходить уже с готовым материалом.
В "ЭКСМО", например, текст принято сдавать в печатном виде плюс дискета. Вообще многое зависит от личных предпочтений издателя. Одним удобнее читать с листа и попутно делать заметки, а дискеты у них постоянно теряются. Другие, наоборот, предпочитают читать с экрана, а печатные страницы у них лежат тяжкой стопкой, которую неохота разбирать. Можно отправить рукопись по факсу или электронной почте. Но в этом случае велика вероятность, что она так и не дойдет до издателя. Поэтому желательно не стесняться и настоять на личной встрече.
Лучше сразу приносить не одну рукопись, а серию с одним ключевым сюжетом и общими главными героями. Читатель любит сериалы. Издатель соответственно тоже.
Некоторые издательства предпочитают работать с постоянными авторами и не хотят тратить свое время на изучение "новеньких". Но издательский процесс, как и любой другой, требует нового подхода, новых идей, новых жанров и новых имен. Поэтому обязательно найдется издательство, которое захочет сотрудничать с новичком.
Куда идти?
РАЗУМЕЕТСЯ, если у тебя с издателем имеются личные связи, то все решится само собой. В противном случае имеет смысл обратиться сразу в несколько различных издательств. В одной Москве их сейчас насчитывается более 2 тысяч.
Конечно, в идеале лучше всего сразу пробиться к "главному". Но это практически нереально, если, конечно, ему вдруг не захочется завязать с тобой личное знакомство. Скорее всего, с творчеством "человека с улицы" вообще-то сам издатель даже знакомиться не станет. Во всяком случае, таковы правила в издательстве "ЭКСМО". Для этого существуют другие люди и особые правила общения с ними.
Твою рукопись отдадут рецензентам. Именно от них и будет зависеть твой успех или провал. Кстати, ознакомиться с мнением рецензента тебе нигде не дадут. И если он вдруг решит, что тебя публиковать нельзя, то первопричину такого решения будет узнать достаточно сложно. Ты даже не сможешь проверить, читал ли он твое произведение. По идее, должен читать все. Потому что в дальнейшем ему необходимо написать отзыв о твоем творении. Но отзыв может свестись к общим словам типа "вторично", "не раскрыто", "не динамично".
Если рукопись понравится, то тебя обязательно найдут (естественно, необходимо оставить все свои контактные телефоны). Но лучше все-таки спустя некоторое время опять напомнить о себе.
Здесь главное - знать меру. Если ты будешь чересчур активно надоедать рецензенту, то велика вероятность, что он из принципа отложит твой роман в самый дальний ящик или прочтет по диагонали и раскритикует. А если будешь тихо ждать ответа, то о тебе могут вообще забыть. Поэтому приблизительно через месяц обязательно позвони и уточни судьбу своей рукописи.
Это сладкое слово "КОНТРАКТ"
ЕСЛИ рецензент дал положительный отзыв и твоя рукопись принята, то необходимо юридически правильно оформить все документы. Твое сотрудничество с издательством начинается с контракта, который регламентирует ваши отношения.
Сдать рукопись сразу в несколько издательств ты можешь, но заключать контракт на одно и то же произведение можно только с одним. Поэтому выбирай наиболее выгодные условия.
Если при заключении контракта возникают сомнения, то желательно проконсультироваться с юристами в области авторских прав - тогда тебя будет трудно надуть. Тебе могут предложить договор на одно издание, на все переиздания, на несколько последующих произведений и. т. д. (с вариантами можно ознакомиться в Интернет). Там же, в Интернет, можно найти себе литературного агента, который и будет утрясать все юридические вопросы, пока ты занимаешься высоким искусством.
При подписании долгосрочных контрактов стоит обратить внимание на темпы своей деятельности. Скажем, "ЭКСМО" ставит авторов в очень жесткие рамки, назначая им сроки сдачи следующей рукописи. Все авторы пишут с разной скоростью. Тем, кто живет на гонорары, удается создавать шедевры каждый месяц (это приблизительно 360 - 420 страниц в месяц). А ты потянешь?
Если после всего выше прочитанного карьера писателя все еще привлекает тебя, то начинай действовать.
Жанровый вопрос
Детектив - самый продаваемый и самый доходный жанр. Если ты умеешь писать детективы, то с голоду не помрешь… Если, конечно, пробьешься сквозь мощный заслон конкурентов! Ибо детективы сейчас пишут все: бывшие милиционеры (например, Маринина) - и с ними конкурировать труднее всего, кандидаты филологических или исторических наук, воспитатели детских садов, продавцы колготок и просто домохозяйки, насмотревшиеся соответствующих фильмов по телевизору.
Поэтому когда ты принесешь издателю детектив, то рукопись ляжет в самую толстую стопку и будет очень долго ждать своей очереди. А рецензенты, ошалевшие уже от обилия трупов и бандитских кличек, возможно, просмотрят твою нетленку лишь по диагонали и не обнаружат в ней ничего нового (и, что обидно, скорее всего, они правы).
Фантастика в ее научно-классическом виде для нынешней девушки столь же недоступна, как в свое время был недоступен детектив для Александры Марининой. Это традиционно мужская вотчина. Здесь творят бывшие инженеры, физики-ядерщики и прочие научные люди из закрытых некогда п/я. Читатели, кстати, в большинстве своем тоже мужчины: потому что современная фантастика (в отличие от Брэдбери, Азимова или даже Беляева) - это крутой экшн, боевик. Так что, попытавшись внедриться в этот мужской клуб, прикройся мужским псевдонимом или прояви такую же настойчивость и усердие, как славная ныне Александра Маринина. В конце концов, детектив раньше тоже был чисто мужским жанром. Ну и где теперь "сильный пол"?
Игра стоит свеч: фантастика востребована и хорошо оплачивается, а такого завала сочинителей, как в детективном жанре, здесь пока не наблюдается. Так что у тебя все шансы пробиться к славе!
Психология - типа "Как перевоспитать мужа", "32 способа соблазнить соседа", "180 причин депрессии и 200 способов борьбы с ней" - пожалуй, самое доходное из литературных предприятий (не считая, правда, детективов). Единственный минус: дотошный издатель, скорее всего, потребует с тебя свидетельство о соответствующем образовании или, чего доброго, отдаст рукопись на рецензию профессиональному психологу. Так что, чтобы пробиться в этом жанре, надо быть образованной и остроумной одновременно.
Любовный роман - самая распространенная ловушка для пишущих барышень. Им кажется, что нет ничего проще, чем сочинить сюжет про любовь… А книжка в результате не продается или даже вовсе не издается. Ну не растут цветы на нашем асфальте!!! Сопливо-сахарные истории со страдающими красавицами и влюбленными рыцарями лучше помещать либо в иные эпохи (см. "исторический роман"), либо в иные страны. Берясь описывать драму мятущейся женской души, учти некоторые необходимые для раскрутки (хотя, возможно, и неприятные тебе лично) детали:
а) возьми себе какой-нибудь европеизированный (а еще лучше - американизированный) псевдоним - типа Мэри Буч или София Богарне;
б) подробнее останавливайся на портретных характеристиках и постельных сценах;
в) не переписывай истории про Золушку (их достаточно в мексиканских сериалах) - читающая публика в последнее время предпочитает верить, что бизнес-леди тоже любят.
Исторический роман - хотя бы на уровне Валентина Пикуля или Марии Семеновой - это редкость. Потому что специалистов по истории либо очень мало осталось, либо они не желают размениваться на беллетристику. Так что, если ты хорошо училась в школе и что-то помнишь, - можешь садиться и писать: конкурентов будет немного.
Однако учти, что и тиражи, вероятно, будут невысоки, и гонорары не сытны: современному читателю хочется чего-нибудь попроще и повеселее, чем историческая дидактика. Гораздо больше шансов на славу и финансовый успех дает смешение исторического романа с каким-нибудь другим жанром.
Акунин, например, сделал великолепный ход конем, изобретя жанр "исторического детектива", - и пока что он в этой сфере монополист. Так что можешь попробовать - места есть.
В издательстве "ЭКСМО", скажем, наибольшим спросом пользуется любовно-авантюрный или приключенческий роман, положенный на историческую основу. Чтобы понять, что это такое, почитайте Дюма. Или - из современных - Е. Арсеньеву, И. Мельникову, Л. Шкатулу. Кстати, жанр хорош тем, что досконального знания исторической правды ни от автора, ни от читателя не требуется, - главное, чтобы сюжет был лихо закручен: пираты, благородные разбойники, беглые рекруты, расстриженные монахини и обнищавшие князья сами по себе достаточно "историчны" и романтичны. Однако вольного обращения с особами императорских фамилий (включая великих княжон), всемирно известными учеными и полководцами лучше не допускать: слишком легко будет поймать тебя на дилетантизме. Неудобно получится.
Фэнтези - еще более прибыльный (потому что востребован в равной степени и мужчинами, и женщинами, и - что особенно выгодно - подростками) жанр. К тому же отечественных пахарей на этой ниве - раз-два и обчелся… Ну, может, три-четыре: Ник Перумов, Вера Камша, Елена Долгова, Михаил Успенский. Издательства только и ждут, чтобы кто-нибудь начитанный и остроумный пополнил эти ряды.
При всем при том фэнтези - западный жанр. Начавшись с Толкиена, он так и кочует где-то в районе англосаксонских и скандинавских мифов. Желязны однажды попробовал перенести его на эллинистическую почву, а Михаил Успенский - единственный пока, кто работает в жанре "русского фэнтези". Так что если ты решишь проявить патриотизм и вместо троллей и хоббитов ввести в действие шишимор и щуров, то конкуренции практически не будет… Хотя, возможно, тебе придется настойчиво убеждать издателя, что "русское фэнтези" как жанр имеет право на существование. И желательно изучить хотя бы библиотечку русского фольклора, чтобы не путаться в персоналиях.
Мистика - жанр легкий и благодарный. Непонятно почему, но народ любит ужастики. Врать можно от души - никто не уличит в необразованности. Можешь фиксировать на бумаге свои ночные кошмары, а можешь трансформировать в яркие образы весь негатив рабочего дня… В общем, создавать мистику так же легко, как любовный роман. И то же требование: не стоит помещать своих монстров в постсоветское пространство, зато хорошо бы выбрать себе короткий американистый псевдоним.
Просто даже странно, почему в этом жанре так не хватает авторов. Сама понимаешь: более благоприятных условий для раскрутки у тебя не будет.
Поэзия… Нет, народ любит стихи. Хотя предпочитает проверенную временем классику - Пушкина там или Блока. На худой конец - Пастернака или Высоцкого… Если твое творчество очень вдохновит издателя, то со временем ты, может, и пробьешься к славе. Но к богатству - никогда! Суди сама: средний тираж стихотворных сборников - 5 тысяч экземпляров, тогда как средний тираж детектива в мягкой обложке - 25 тысяч. Поняла?
А вообще, как говорил светлой памяти граф Лев Николаевич: "Можешь не писать - не пиши". А то, что у тебя написалось, потому что ты иначе не могла, - несомненно, окажется гениальным. И без разницы, в каком жанре. Ты получала удовольствие от самого творческого процесса, ты наверняка довольна результатом… И лишь на всякий случай, хохмы ради, попробуй забросить ЭТО в издательство (а лучше - сразу в несколько): вдруг как раз твоих свежих идей им и не хватало?
С чего начать?
ЕСТЕСТВЕННО, с идеи, если она есть. Но все-таки не стоит предлагать издателю некие абстрактные идеи и главы из будущего шедевра. В издательство необходимо приходить уже с готовым материалом.
В "ЭКСМО", например, текст принято сдавать в печатном виде плюс дискета. Вообще многое зависит от личных предпочтений издателя. Одним удобнее читать с листа и попутно делать заметки, а дискеты у них постоянно теряются. Другие, наоборот, предпочитают читать с экрана, а печатные страницы у них лежат тяжкой стопкой, которую неохота разбирать. Можно отправить рукопись по факсу или электронной почте. Но в этом случае велика вероятность, что она так и не дойдет до издателя. Поэтому желательно не стесняться и настоять на личной встрече.
Лучше сразу приносить не одну рукопись, а серию с одним ключевым сюжетом и общими главными героями. Читатель любит сериалы. Издатель соответственно тоже.
Некоторые издательства предпочитают работать с постоянными авторами и не хотят тратить свое время на изучение "новеньких". Но издательский процесс, как и любой другой, требует нового подхода, новых идей, новых жанров и новых имен. Поэтому обязательно найдется издательство, которое захочет сотрудничать с новичком.
Куда идти?
РАЗУМЕЕТСЯ, если у тебя с издателем имеются личные связи, то все решится само собой. В противном случае имеет смысл обратиться сразу в несколько различных издательств. В одной Москве их сейчас насчитывается более 2 тысяч.
Конечно, в идеале лучше всего сразу пробиться к "главному". Но это практически нереально, если, конечно, ему вдруг не захочется завязать с тобой личное знакомство. Скорее всего, с творчеством "человека с улицы" вообще-то сам издатель даже знакомиться не станет. Во всяком случае, таковы правила в издательстве "ЭКСМО". Для этого существуют другие люди и особые правила общения с ними.
Твою рукопись отдадут рецензентам. Именно от них и будет зависеть твой успех или провал. Кстати, ознакомиться с мнением рецензента тебе нигде не дадут. И если он вдруг решит, что тебя публиковать нельзя, то первопричину такого решения будет узнать достаточно сложно. Ты даже не сможешь проверить, читал ли он твое произведение. По идее, должен читать все. Потому что в дальнейшем ему необходимо написать отзыв о твоем творении. Но отзыв может свестись к общим словам типа "вторично", "не раскрыто", "не динамично".
Если рукопись понравится, то тебя обязательно найдут (естественно, необходимо оставить все свои контактные телефоны). Но лучше все-таки спустя некоторое время опять напомнить о себе.
Здесь главное - знать меру. Если ты будешь чересчур активно надоедать рецензенту, то велика вероятность, что он из принципа отложит твой роман в самый дальний ящик или прочтет по диагонали и раскритикует. А если будешь тихо ждать ответа, то о тебе могут вообще забыть. Поэтому приблизительно через месяц обязательно позвони и уточни судьбу своей рукописи.
Это сладкое слово "КОНТРАКТ"
ЕСЛИ рецензент дал положительный отзыв и твоя рукопись принята, то необходимо юридически правильно оформить все документы. Твое сотрудничество с издательством начинается с контракта, который регламентирует ваши отношения.
Сдать рукопись сразу в несколько издательств ты можешь, но заключать контракт на одно и то же произведение можно только с одним. Поэтому выбирай наиболее выгодные условия.
Если при заключении контракта возникают сомнения, то желательно проконсультироваться с юристами в области авторских прав - тогда тебя будет трудно надуть. Тебе могут предложить договор на одно издание, на все переиздания, на несколько последующих произведений и. т. д. (с вариантами можно ознакомиться в Интернет). Там же, в Интернет, можно найти себе литературного агента, который и будет утрясать все юридические вопросы, пока ты занимаешься высоким искусством.
При подписании долгосрочных контрактов стоит обратить внимание на темпы своей деятельности. Скажем, "ЭКСМО" ставит авторов в очень жесткие рамки, назначая им сроки сдачи следующей рукописи. Все авторы пишут с разной скоростью. Тем, кто живет на гонорары, удается создавать шедевры каждый месяц (это приблизительно 360 - 420 страниц в месяц). А ты потянешь?
Если после всего выше прочитанного карьера писателя все еще привлекает тебя, то начинай действовать.
Юлия НИКОЛАЕВА
Жанровый вопрос
Детектив - самый продаваемый и самый доходный жанр. Если ты умеешь писать детективы, то с голоду не помрешь… Если, конечно, пробьешься сквозь мощный заслон конкурентов! Ибо детективы сейчас пишут все: бывшие милиционеры (например, Маринина) - и с ними конкурировать труднее всего, кандидаты филологических или исторических наук, воспитатели детских садов, продавцы колготок и просто домохозяйки, насмотревшиеся соответствующих фильмов по телевизору.
Поэтому когда ты принесешь издателю детектив, то рукопись ляжет в самую толстую стопку и будет очень долго ждать своей очереди. А рецензенты, ошалевшие уже от обилия трупов и бандитских кличек, возможно, просмотрят твою нетленку лишь по диагонали и не обнаружат в ней ничего нового (и, что обидно, скорее всего, они правы).
Фантастика в ее научно-классическом виде для нынешней девушки столь же недоступна, как в свое время был недоступен детектив для Александры Марининой. Это традиционно мужская вотчина. Здесь творят бывшие инженеры, физики-ядерщики и прочие научные люди из закрытых некогда п/я. Читатели, кстати, в большинстве своем тоже мужчины: потому что современная фантастика (в отличие от Брэдбери, Азимова или даже Беляева) - это крутой экшн, боевик. Так что, попытавшись внедриться в этот мужской клуб, прикройся мужским псевдонимом или прояви такую же настойчивость и усердие, как славная ныне Александра Маринина. В конце концов, детектив раньше тоже был чисто мужским жанром. Ну и где теперь "сильный пол"?
Игра стоит свеч: фантастика востребована и хорошо оплачивается, а такого завала сочинителей, как в детективном жанре, здесь пока не наблюдается. Так что у тебя все шансы пробиться к славе!
Психология - типа "Как перевоспитать мужа", "32 способа соблазнить соседа", "180 причин депрессии и 200 способов борьбы с ней" - пожалуй, самое доходное из литературных предприятий (не считая, правда, детективов). Единственный минус: дотошный издатель, скорее всего, потребует с тебя свидетельство о соответствующем образовании или, чего доброго, отдаст рукопись на рецензию профессиональному психологу. Так что, чтобы пробиться в этом жанре, надо быть образованной и остроумной одновременно.
Любовный роман - самая распространенная ловушка для пишущих барышень. Им кажется, что нет ничего проще, чем сочинить сюжет про любовь… А книжка в результате не продается или даже вовсе не издается. Ну не растут цветы на нашем асфальте!!! Сопливо-сахарные истории со страдающими красавицами и влюбленными рыцарями лучше помещать либо в иные эпохи (см. "исторический роман"), либо в иные страны. Берясь описывать драму мятущейся женской души, учти некоторые необходимые для раскрутки (хотя, возможно, и неприятные тебе лично) детали:
а) возьми себе какой-нибудь европеизированный (а еще лучше - американизированный) псевдоним - типа Мэри Буч или София Богарне;
б) подробнее останавливайся на портретных характеристиках и постельных сценах;
в) не переписывай истории про Золушку (их достаточно в мексиканских сериалах) - читающая публика в последнее время предпочитает верить, что бизнес-леди тоже любят.
Исторический роман - хотя бы на уровне Валентина Пикуля или Марии Семеновой - это редкость. Потому что специалистов по истории либо очень мало осталось, либо они не желают размениваться на беллетристику. Так что, если ты хорошо училась в школе и что-то помнишь, - можешь садиться и писать: конкурентов будет немного.
Однако учти, что и тиражи, вероятно, будут невысоки, и гонорары не сытны: современному читателю хочется чего-нибудь попроще и повеселее, чем историческая дидактика. Гораздо больше шансов на славу и финансовый успех дает смешение исторического романа с каким-нибудь другим жанром.
Акунин, например, сделал великолепный ход конем, изобретя жанр "исторического детектива", - и пока что он в этой сфере монополист. Так что можешь попробовать - места есть.
В издательстве "ЭКСМО", скажем, наибольшим спросом пользуется любовно-авантюрный или приключенческий роман, положенный на историческую основу. Чтобы понять, что это такое, почитайте Дюма. Или - из современных - Е. Арсеньеву, И. Мельникову, Л. Шкатулу. Кстати, жанр хорош тем, что досконального знания исторической правды ни от автора, ни от читателя не требуется, - главное, чтобы сюжет был лихо закручен: пираты, благородные разбойники, беглые рекруты, расстриженные монахини и обнищавшие князья сами по себе достаточно "историчны" и романтичны. Однако вольного обращения с особами императорских фамилий (включая великих княжон), всемирно известными учеными и полководцами лучше не допускать: слишком легко будет поймать тебя на дилетантизме. Неудобно получится.
Фэнтези - еще более прибыльный (потому что востребован в равной степени и мужчинами, и женщинами, и - что особенно выгодно - подростками) жанр. К тому же отечественных пахарей на этой ниве - раз-два и обчелся… Ну, может, три-четыре: Ник Перумов, Вера Камша, Елена Долгова, Михаил Успенский. Издательства только и ждут, чтобы кто-нибудь начитанный и остроумный пополнил эти ряды.
При всем при том фэнтези - западный жанр. Начавшись с Толкиена, он так и кочует где-то в районе англосаксонских и скандинавских мифов. Желязны однажды попробовал перенести его на эллинистическую почву, а Михаил Успенский - единственный пока, кто работает в жанре "русского фэнтези". Так что если ты решишь проявить патриотизм и вместо троллей и хоббитов ввести в действие шишимор и щуров, то конкуренции практически не будет… Хотя, возможно, тебе придется настойчиво убеждать издателя, что "русское фэнтези" как жанр имеет право на существование. И желательно изучить хотя бы библиотечку русского фольклора, чтобы не путаться в персоналиях.
Мистика - жанр легкий и благодарный. Непонятно почему, но народ любит ужастики. Врать можно от души - никто не уличит в необразованности. Можешь фиксировать на бумаге свои ночные кошмары, а можешь трансформировать в яркие образы весь негатив рабочего дня… В общем, создавать мистику так же легко, как любовный роман. И то же требование: не стоит помещать своих монстров в постсоветское пространство, зато хорошо бы выбрать себе короткий американистый псевдоним.
Просто даже странно, почему в этом жанре так не хватает авторов. Сама понимаешь: более благоприятных условий для раскрутки у тебя не будет.
Поэзия… Нет, народ любит стихи. Хотя предпочитает проверенную временем классику - Пушкина там или Блока. На худой конец - Пастернака или Высоцкого… Если твое творчество очень вдохновит издателя, то со временем ты, может, и пробьешься к славе. Но к богатству - никогда! Суди сама: средний тираж стихотворных сборников - 5 тысяч экземпляров, тогда как средний тираж детектива в мягкой обложке - 25 тысяч. Поняла?
А вообще, как говорил светлой памяти граф Лев Николаевич: "Можешь не писать - не пиши". А то, что у тебя написалось, потому что ты иначе не могла, - несомненно, окажется гениальным. И без разницы, в каком жанре. Ты получала удовольствие от самого творческого процесса, ты наверняка довольна результатом… И лишь на всякий случай, хохмы ради, попробуй забросить ЭТО в издательство (а лучше - сразу в несколько): вдруг как раз твоих свежих идей им и не хватало?
Как написать детектив?
Элементами хорошего детектива обычно являются захватывающая атмосфера и напряжение, НО если подоплёка событий детектива слабенькая, то все остальные преимущества не смогут поправить дело. Здесь я приведу вам список того, что помогает мне создавать продуманную сюжетную линию. Пожалуйста, пользуйтесь.
Кто ваш преступник?
Думайте так же, как он. Помните, что, возможно, он не знает многого того, что известно вам, писателю, поэтому постарайтесь запомнить, что ему известно, а что нет. Позвольте ему, совершая преступление, работать по плану, а потом подумайте о последствиях его действий, а возможно и бездействия. Как он воспринимает то, что сделал? Будет ли он нервничать, если он что-либо упустил из виду? Был ли он легкомысленным, думая о том, что ему удастся избежать наказания, и терял бдительность? Нравилось ли ему совершённое настолько, что он не удержался от того, чтобы взять сувенир на память?
Упражнение:
Спланируйте идеальное убийство/ограбление и изложите его на бумаге, оставляя достаточно большое расстояние между строчками. Абсолютно не думайте о главном герое, только о преступнике. Положите свою работу в конверт и отложите его на целую неделю. Затем, откройте конверт и перечитайте историю об убийстве/ограблении. Где вы ошиблись/могли бы ошибиться и стали бы вы заканчивать историю? Впишите между строк свои ошибки. Эти ошибки являются зацепками для главного героя, чтобы узнать правду. Проанализируйте упущения и причины, почему вы допустили или могли допустить их. Ответы — это упущения преступника, являющиеся кусочками головоломки для главного героя. Если же вы честно не можете найти таких ошибок, то попросите друга прочитать вашу историю и, если получиться, всё-таки найти их.
Не забудьте о вспомогательных персонажах.
Хорошая история запросто может быть испорчена, если в ней действует метод взаимоисключения. «Ну, раз это не Джонни, значит это Сью… Кроме неё в истории нет других персонажей». Помните, уделяйте достаточно внимания персонажам, позволяющим поломать голову. А почему бы доктор Биллингзли не мог убить свою жену, Сьюзан? Он бы получил страховку, да и они всё время дрались. А что с её братом Тэдом? Он всё ещё ненавидит отца за то, что он оставил всё наследство Сьюзан, и теперь она проигрывает его в казино. Мог ли это быть адвокат, который шантажировал её кассетой с непристойным содержимым, которую она записала вместе со своим бывшим любовником. Настолько ли ему были нужны деньги, что когда она отказалась платить, он взбесился и убил её? Это очень
Создайте хронологию событий.
Что и когда произошло? Убедитесь, что вы создали временную последовательность не только для преступления, но и также в каком порядке главный герой находит улики. Если вы слишком ускорите нахождение улик, то проговоритесь раньше времени, и читательский интерес к истории упадёт. Если вы оставите большинство улик на концовку, то читатели не распознают их появления и будут сильно раздражены непониманием какого-либо странного действия. «Эй, это не честно. Я не смог рассмотреть эту улику», — могут сказать они. Некоторые улики могут быть на виду, но если вы поступите так с большинством из них, то читатели могут не обратить на эти улики внимания. Прелестью детектива является то, что вы можете догадаться кто преступник, до окончания истории.
Пример:
9:30: Доктор Биллингзли приходит домой, но он не видит, как Тэд выскальзывает на улицу через дверь, которую он только, что открыл. Он принимает его за рассыльного.
9:45: Доктор Биллингзли наконец находит тело своей жены, убитой выстрелом в сердце. Он бросается к ней для того, чтобы посмотреть может ли он привести её в сознание (так её кровь оказывается на нём). Он извлекает пистолет из её руки (вложенный в её руку Тэдом так, чтобы это выглядело как самоубийство) и пистолет выстреливает в её ногу, так как он был снят с предохранителя, а доктор Биллингзли не умел пользоваться оружием.
Примечание: таким образом, на нём появляется её кровь, частички пороха и отпечатки пальцев на пистолете. Позже, экспертиза покажет, что отпечатки располагались под неверным углом, по отношению к огню и, что второй выстрел был сделан в уже лежащее мёртвое тело.
9:50:Доктор Биллингзли поднимается и звонит по 911.
Вопросы, возникающие во время создания хронологии событий.
Кто (преступник) совершил что (преступление) и почему (мотив)? Оставлял ли преступник ложные улики и, если так, то как эти улики могут быть отброшены главным героем, как вводящие в заблуждение? Какая ошибка/ошибки позволили связать преступника с его преступлением? Собирался ли преступник исчезнуть без помех? Как все эти кусочки указывают на преступника и где находятся возможные ключи к разгадке? В каком месте цепочки событий появляется главный герой? В каком порядке главный герой находит улики, необходимые для раскрытия преступления? Когда главный герой соединит все кусочки вместе? Почему все кусочки, собранные вместе не допускают предположения, что кто-либо иной мог совершить преступление?
Составьте список подозреваемых.
В вашей хронологии оставьте заметки, кто на взгляд читателей и главного героя является подозреваемым, когда и почему. Также я делаю маленькие карточки с изображением улик, таким образом, я могу перемещать их по временной шкале, добиваясь желаемой последовательности их появления. Помните, правильные улики в неверное время могут сбить читателя или главного героя. Это не обязательно плохо, но за этим нужно следить.
Упражнение:
В текстовом редакторе зарезервируйте узкую пустую горизонтальную полосу слева. Это делается для того, чтобы впоследствии можно было легко что-либо, исправлять. (Подойдёт даже простой блокнот с отчерченной колонкой слева). В этой полоске изобразите хронологию событий. Распечатайте всё это и в правой колонке составьте список подозреваемых. Также вы можете использовать метод карточек с уликами, описанный выше, для перемещения улик по временной шкале. Дважды проверьте свою структуру для того, чтобы убедиться, что улики раскрываются главному герою/читателю именно там, где вы хотите.
Задавайте себе вопросы.
Будет великолепно, если у вас будет независимый наблюдатель, друг, например. Иногда, мы приближаемся к разгадке очень близко, и несколько простых вопросов могут раскрыть преступление окончательно. Вам необходимо пояснить некоторые ответы, в истории. Так почему бы не сделать так, чтобы сам главный герой сделал это?
Роджер: «Скажи, Билл. Почему Девушка-Юпитер не использовала свои телепатические способности для раскрытия преступления? Она ведь могла просто походить среди людей, узнать их мысли, найти плохого парня и превратить его в мокрое место».
Билл: «Ээээ, хмм, всё происходило во время весеннего равноденствия и её способности не работали в солнечных лучах».
Роджер: «Ээээ, да. Ты об этом не говорил. И это полный бред».
Билл: «Ну. Хмм. А как насчёт мировых законов. Ведь она законопослушная девушка».
Роджер: «Звучит неплохо».
Билл: «Позже, я запишу это».
Роджер: «Отлично.Тако Бэлл»?
Билл: «Конечно. Ты за рулём».
Если вам не нужен собеседник, и вы можете беседовать сами с собой — это великолепно. Однако я всегда прошу друзей помочь мне. Если же этот вариант не получается, я прибегаю к способу, который я узнал во время рисования. Я откладываю историю на час и вообще о ней не вспоминаю. Затем, я снова беру её и начинаю тщательно выискивать все упущения. Я составляю список всех ошибок и только после этого я начинаю над ними работать. Если вы начнёте работать над первой же найденной ошибкой, вы не найдёте остальные без откладывания работы ещё на час. Время драгоценно для меня, поэтому я пытаюсь найти их все сразу.
В заключение.
Все хотят читать хорошие и увлекательные истории. То, что я вам рассказал, конечно же, не ЕДИНСТВЕННЫЙ способ написания истории и, в то же время, не гарантирует, что другие элементы (развитие событий, атмосфера, драма, напряжение и т.д.) будут на высоте. Вы можете использовать всё или ничего, или что-то одно, но так ли это важно? Делайте то, что подсказывают вам чувства. Воспринимайте эти упражнения и советы, как инструменты. Каждый хороший ремесленник знает, когда нужно использовать инструменты, а когда НЕТ.
Источник: ulyana686.narod.ru
Кто ваш преступник?
Думайте так же, как он. Помните, что, возможно, он не знает многого того, что известно вам, писателю, поэтому постарайтесь запомнить, что ему известно, а что нет. Позвольте ему, совершая преступление, работать по плану, а потом подумайте о последствиях его действий, а возможно и бездействия. Как он воспринимает то, что сделал? Будет ли он нервничать, если он что-либо упустил из виду? Был ли он легкомысленным, думая о том, что ему удастся избежать наказания, и терял бдительность? Нравилось ли ему совершённое настолько, что он не удержался от того, чтобы взять сувенир на память?
Упражнение:
Спланируйте идеальное убийство/ограбление и изложите его на бумаге, оставляя достаточно большое расстояние между строчками. Абсолютно не думайте о главном герое, только о преступнике. Положите свою работу в конверт и отложите его на целую неделю. Затем, откройте конверт и перечитайте историю об убийстве/ограблении. Где вы ошиблись/могли бы ошибиться и стали бы вы заканчивать историю? Впишите между строк свои ошибки. Эти ошибки являются зацепками для главного героя, чтобы узнать правду. Проанализируйте упущения и причины, почему вы допустили или могли допустить их. Ответы — это упущения преступника, являющиеся кусочками головоломки для главного героя. Если же вы честно не можете найти таких ошибок, то попросите друга прочитать вашу историю и, если получиться, всё-таки найти их.
Не забудьте о вспомогательных персонажах.
Хорошая история запросто может быть испорчена, если в ней действует метод взаимоисключения. «Ну, раз это не Джонни, значит это Сью… Кроме неё в истории нет других персонажей». Помните, уделяйте достаточно внимания персонажам, позволяющим поломать голову. А почему бы доктор Биллингзли не мог убить свою жену, Сьюзан? Он бы получил страховку, да и они всё время дрались. А что с её братом Тэдом? Он всё ещё ненавидит отца за то, что он оставил всё наследство Сьюзан, и теперь она проигрывает его в казино. Мог ли это быть адвокат, который шантажировал её кассетой с непристойным содержимым, которую она записала вместе со своим бывшим любовником. Настолько ли ему были нужны деньги, что когда она отказалась платить, он взбесился и убил её? Это очень
Создайте хронологию событий.
Что и когда произошло? Убедитесь, что вы создали временную последовательность не только для преступления, но и также в каком порядке главный герой находит улики. Если вы слишком ускорите нахождение улик, то проговоритесь раньше времени, и читательский интерес к истории упадёт. Если вы оставите большинство улик на концовку, то читатели не распознают их появления и будут сильно раздражены непониманием какого-либо странного действия. «Эй, это не честно. Я не смог рассмотреть эту улику», — могут сказать они. Некоторые улики могут быть на виду, но если вы поступите так с большинством из них, то читатели могут не обратить на эти улики внимания. Прелестью детектива является то, что вы можете догадаться кто преступник, до окончания истории.
Пример:
9:30: Доктор Биллингзли приходит домой, но он не видит, как Тэд выскальзывает на улицу через дверь, которую он только, что открыл. Он принимает его за рассыльного.
9:45: Доктор Биллингзли наконец находит тело своей жены, убитой выстрелом в сердце. Он бросается к ней для того, чтобы посмотреть может ли он привести её в сознание (так её кровь оказывается на нём). Он извлекает пистолет из её руки (вложенный в её руку Тэдом так, чтобы это выглядело как самоубийство) и пистолет выстреливает в её ногу, так как он был снят с предохранителя, а доктор Биллингзли не умел пользоваться оружием.
Примечание: таким образом, на нём появляется её кровь, частички пороха и отпечатки пальцев на пистолете. Позже, экспертиза покажет, что отпечатки располагались под неверным углом, по отношению к огню и, что второй выстрел был сделан в уже лежащее мёртвое тело.
9:50:Доктор Биллингзли поднимается и звонит по 911.
Вопросы, возникающие во время создания хронологии событий.
Кто (преступник) совершил что (преступление) и почему (мотив)? Оставлял ли преступник ложные улики и, если так, то как эти улики могут быть отброшены главным героем, как вводящие в заблуждение? Какая ошибка/ошибки позволили связать преступника с его преступлением? Собирался ли преступник исчезнуть без помех? Как все эти кусочки указывают на преступника и где находятся возможные ключи к разгадке? В каком месте цепочки событий появляется главный герой? В каком порядке главный герой находит улики, необходимые для раскрытия преступления? Когда главный герой соединит все кусочки вместе? Почему все кусочки, собранные вместе не допускают предположения, что кто-либо иной мог совершить преступление?
Составьте список подозреваемых.
В вашей хронологии оставьте заметки, кто на взгляд читателей и главного героя является подозреваемым, когда и почему. Также я делаю маленькие карточки с изображением улик, таким образом, я могу перемещать их по временной шкале, добиваясь желаемой последовательности их появления. Помните, правильные улики в неверное время могут сбить читателя или главного героя. Это не обязательно плохо, но за этим нужно следить.
Упражнение:
В текстовом редакторе зарезервируйте узкую пустую горизонтальную полосу слева. Это делается для того, чтобы впоследствии можно было легко что-либо, исправлять. (Подойдёт даже простой блокнот с отчерченной колонкой слева). В этой полоске изобразите хронологию событий. Распечатайте всё это и в правой колонке составьте список подозреваемых. Также вы можете использовать метод карточек с уликами, описанный выше, для перемещения улик по временной шкале. Дважды проверьте свою структуру для того, чтобы убедиться, что улики раскрываются главному герою/читателю именно там, где вы хотите.
Задавайте себе вопросы.
Будет великолепно, если у вас будет независимый наблюдатель, друг, например. Иногда, мы приближаемся к разгадке очень близко, и несколько простых вопросов могут раскрыть преступление окончательно. Вам необходимо пояснить некоторые ответы, в истории. Так почему бы не сделать так, чтобы сам главный герой сделал это?
Роджер: «Скажи, Билл. Почему Девушка-Юпитер не использовала свои телепатические способности для раскрытия преступления? Она ведь могла просто походить среди людей, узнать их мысли, найти плохого парня и превратить его в мокрое место».
Билл: «Ээээ, хмм, всё происходило во время весеннего равноденствия и её способности не работали в солнечных лучах».
Роджер: «Ээээ, да. Ты об этом не говорил. И это полный бред».
Билл: «Ну. Хмм. А как насчёт мировых законов. Ведь она законопослушная девушка».
Роджер: «Звучит неплохо».
Билл: «Позже, я запишу это».
Роджер: «Отлично.Тако Бэлл»?
Билл: «Конечно. Ты за рулём».
Если вам не нужен собеседник, и вы можете беседовать сами с собой — это великолепно. Однако я всегда прошу друзей помочь мне. Если же этот вариант не получается, я прибегаю к способу, который я узнал во время рисования. Я откладываю историю на час и вообще о ней не вспоминаю. Затем, я снова беру её и начинаю тщательно выискивать все упущения. Я составляю список всех ошибок и только после этого я начинаю над ними работать. Если вы начнёте работать над первой же найденной ошибкой, вы не найдёте остальные без откладывания работы ещё на час. Время драгоценно для меня, поэтому я пытаюсь найти их все сразу.
В заключение.
Все хотят читать хорошие и увлекательные истории. То, что я вам рассказал, конечно же, не ЕДИНСТВЕННЫЙ способ написания истории и, в то же время, не гарантирует, что другие элементы (развитие событий, атмосфера, драма, напряжение и т.д.) будут на высоте. Вы можете использовать всё или ничего, или что-то одно, но так ли это важно? Делайте то, что подсказывают вам чувства. Воспринимайте эти упражнения и советы, как инструменты. Каждый хороший ремесленник знает, когда нужно использовать инструменты, а когда НЕТ.
Источник: ulyana686.narod.ru
письма из Атланты,
10-08-2009 03:47
(ссылка)
Нужна констуктивная критика, пожелания по развитию инфa
Этот инф участвует в конкурсе. Главное условие конкурса что бы инф подерживал разговор на тему ДЕТЕКТИВЫ.
"Инф" - интеллектуальный собеседник, так сказать "Иску́сственный ра́зум".
Алина, начитавшись детективов, вообразила себя Ниро Вульфом и Агатой Кристи в одном флаконе... теперь путешествует и раскрывает тайны и секреты, что не успели раскрыть без неё. Kcтaти Алина, любительница поболтать. Знает где можно скачать (почитать или послушать) детективы.
Поговорите с ней пожалуйста!
P.S. это анонимно, нельзя узнать какой гость беседовал с ИНФом.
"Инф" - интеллектуальный собеседник, так сказать "Иску́сственный ра́зум".
Алина, начитавшись детективов, вообразила себя Ниро Вульфом и Агатой Кристи в одном флаконе... теперь путешествует и раскрывает тайны и секреты, что не успели раскрыть без неё. Kcтaти Алина, любительница поболтать. Знает где можно скачать (почитать или послушать) детективы.
Поговорите с ней пожалуйста!
P.S. это анонимно, нельзя узнать какой гость беседовал с ИНФом.
Как написать дамский детектив
Любите ли вы дамские детективы, как люблю их я? Маринина, Дашкова, Александрова - несть им числа...
Дамский детектив – это особый жанр литературы, и он бурно развивается в последнее время. Отличительные особенности жанра таковы. Автор – дама среднего возраста, средних внешних данных, средней обеспеченности, средней загруженности. Профессия автора – журналист, референт, мелкий чиновник прокуратуры, мерчандайзер (это я для красоты загнул, нет авторов с такой профессией, мне слово нравится). Исключение – Александра Маринина (Марина Алексеева) – она реально достигла изрядных чинов в ментовских структурах.
Иногда детектив называется еще “ироническим” – в этом случае в ролях особо противных отрицательных героев и смешных положительных выступают знакомые автора. Родоначальник этой традиции – Иоанна Хмелевская (Польша), она же и основоположник жанра. Тетушка Агата Кристи основоположником жанра не является – она выдавала детективы в классическом стиле.
Главный герой (ГЕРОИНЯ) с характеристиками, в точности совпадающими с характеристиками авторов. По ходу сюжета становится, однако, ясно, что у нее имеются копыта очень стройные и добрая душа. А если использовать все богатство современных косметических средств, то ее место в шеренге ведущих фотомоделей мира.
Главный отрицательный герой – за кадром. Впоследствии окажется, что ЭТОГО от него никто не ожидал. Он занимается своим злобным делом, а наша мышка ненароком перебегает ему дорогу. В начале романа у главной героини есть мужчина, который по сюжету окажется подлецом мелким, но гадким. По ходу действия ему будет дана решительная отставка либо он слиняет сам. Зато, гангстер с квадратным подбородком и университетским образованием начнет решать проблемы героини, как свои, обнаруживая тонкий юмор и светский лоск. Героиня тоже не шиком лыта – мочит врагов утюгом, зонтиком и книжкой Карла Маркса “Капитал”.
Автор(ша) романа чаще всего укрыта под псевдонимом, иногда там скрывается группа авторов (иногда мужского пола). Значит, первое, с чего нужно начать – определиться с псевдонимом…
Псевдонимы авторов (авторш) дамских детективов не блещут оригинальностью и, как правило, являются производными от их собственных имен либо имен их близких.
Вывод - брать надо звучащую по-русски фамилию и такое же имя, однако Иванова с Сидоровой не прокатывают. Скворцова-Степанова - занято, Пряжкина – вызывает нездоровые ассоциации, Бюстова и Ногастая - здоровые. Как театр начинается с вешалки, так дамский детектив - с псевдонима автора.
Главная особенность стиля – подробнейшие описания интерьеров, одеяний, фигур, физиономий и душевных движений. Секс дается намеками и охами-вздохами, драки – одной фразой.
Сюжет… Все начинается с того, что у главной героини случаются ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ. Она видит, не то что надо, оказывается главной подозреваемой в убийстве семерых криминальных авторитетов, ее саму ни с того ни с сего вдруг кто-то надумал замочить в сортире. И ей ничего не остается, кроме как найти настоящего убийцу, вора, главную сволочь… Непременно в ходе расследования случается настоящая любовь, однако не очень крепкая, ведь у героини впереди – целая серия расследований и настоящих любовей…
Неприятности появляются неожиданно, причем кучно и по нарастающей. Последняя должна превышать прежний предел прочности испытывающего неприятность. А тот в результате должен задрать планку духа до невиданных высот. Иначе говоря - простая уборщица подвергается налету банды международных террористов.
В поведении главной героини возможны варианты. Либо она на глазах умнеет, с ходу осваивает дедукцию, индукцию и Конфуция, либо ее расследование – цепь разных нелепых неожиданностей и совпадений, приводящих к неожиданному и забавному финалу.
В финале всем сестрам раздается по серьгам, всем братьям по шапке. Главная героиня заполучает мешок денег, страстного любовника и дивный серый в яблоках костюм от Диора, который делает явной ее утонченную красоту. Все враги повержены, но один не очень важный все-таки сбегает, чтобы стать основным злодеем следующей серии. До скорых встреч в эфире, господа и дамы.
Дамский детектив – это особый жанр литературы, и он бурно развивается в последнее время. Отличительные особенности жанра таковы. Автор – дама среднего возраста, средних внешних данных, средней обеспеченности, средней загруженности. Профессия автора – журналист, референт, мелкий чиновник прокуратуры, мерчандайзер (это я для красоты загнул, нет авторов с такой профессией, мне слово нравится). Исключение – Александра Маринина (Марина Алексеева) – она реально достигла изрядных чинов в ментовских структурах.
Иногда детектив называется еще “ироническим” – в этом случае в ролях особо противных отрицательных героев и смешных положительных выступают знакомые автора. Родоначальник этой традиции – Иоанна Хмелевская (Польша), она же и основоположник жанра. Тетушка Агата Кристи основоположником жанра не является – она выдавала детективы в классическом стиле.
Главный герой (ГЕРОИНЯ) с характеристиками, в точности совпадающими с характеристиками авторов. По ходу сюжета становится, однако, ясно, что у нее имеются копыта очень стройные и добрая душа. А если использовать все богатство современных косметических средств, то ее место в шеренге ведущих фотомоделей мира.
Главный отрицательный герой – за кадром. Впоследствии окажется, что ЭТОГО от него никто не ожидал. Он занимается своим злобным делом, а наша мышка ненароком перебегает ему дорогу. В начале романа у главной героини есть мужчина, который по сюжету окажется подлецом мелким, но гадким. По ходу действия ему будет дана решительная отставка либо он слиняет сам. Зато, гангстер с квадратным подбородком и университетским образованием начнет решать проблемы героини, как свои, обнаруживая тонкий юмор и светский лоск. Героиня тоже не шиком лыта – мочит врагов утюгом, зонтиком и книжкой Карла Маркса “Капитал”.
Автор(ша) романа чаще всего укрыта под псевдонимом, иногда там скрывается группа авторов (иногда мужского пола). Значит, первое, с чего нужно начать – определиться с псевдонимом…
Псевдонимы авторов (авторш) дамских детективов не блещут оригинальностью и, как правило, являются производными от их собственных имен либо имен их близких.
Вывод - брать надо звучащую по-русски фамилию и такое же имя, однако Иванова с Сидоровой не прокатывают. Скворцова-Степанова - занято, Пряжкина – вызывает нездоровые ассоциации, Бюстова и Ногастая - здоровые. Как театр начинается с вешалки, так дамский детектив - с псевдонима автора.
Главная особенность стиля – подробнейшие описания интерьеров, одеяний, фигур, физиономий и душевных движений. Секс дается намеками и охами-вздохами, драки – одной фразой.
Сюжет… Все начинается с того, что у главной героини случаются ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ. Она видит, не то что надо, оказывается главной подозреваемой в убийстве семерых криминальных авторитетов, ее саму ни с того ни с сего вдруг кто-то надумал замочить в сортире. И ей ничего не остается, кроме как найти настоящего убийцу, вора, главную сволочь… Непременно в ходе расследования случается настоящая любовь, однако не очень крепкая, ведь у героини впереди – целая серия расследований и настоящих любовей…
Неприятности появляются неожиданно, причем кучно и по нарастающей. Последняя должна превышать прежний предел прочности испытывающего неприятность. А тот в результате должен задрать планку духа до невиданных высот. Иначе говоря - простая уборщица подвергается налету банды международных террористов.
В поведении главной героини возможны варианты. Либо она на глазах умнеет, с ходу осваивает дедукцию, индукцию и Конфуция, либо ее расследование – цепь разных нелепых неожиданностей и совпадений, приводящих к неожиданному и забавному финалу.
В финале всем сестрам раздается по серьгам, всем братьям по шапке. Главная героиня заполучает мешок денег, страстного любовника и дивный серый в яблоках костюм от Диора, который делает явной ее утонченную красоту. Все враги повержены, но один не очень важный все-таки сбегает, чтобы стать основным злодеем следующей серии. До скорых встреч в эфире, господа и дамы.
Метки: Эксклюзив> Детектив, писатели, книги
В этой группе, возможно, есть записи, доступные только её участникам.
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
Чтобы их читать, Вам нужно вступить в группу
