Откройте свой Мир!

СУРА 68 ЧАСТЬ ВТОРАЯ

(34) Истинно, набожным у Господа блаженные сады.
(35) Поступим ли Мы с Подчиненными как с теми, что грешны?
(36) Что с вами и каково суждение?
(37) Или у вас писание, а в нём учение
(38) Что вам, поистине, любое предпочтение?
(39) Или у вас Наши клятвы вплоть до Дня Предстояния о том, что вам – плод вашего суждения?
(40) Спроси их, кем будут клятвы подтверждены?
(41) Или у них – святые? Пускай же приведут своих святых, если правдивы они.
(42) В тот день, когда откроются все тайны, и призовут земной поклон вершить, они не смогут сделать преклонение –
(43) Опущены их взоры и их постиг позор, а ведь могли они пасть ниц, (когда спустилось повеление).
(44) Оставь Меня с теми, кто ложью считает этот рассказ – когда они не будут знать, их жизнь постигнет завершение –
(45) Я дам отсрочку им, ведь замыслы Мои прочны.
(46) Или ты просишь награды и у них от платы отягощение?
(47) Или, быть может, пишут они тайное откровение?
(48) Ты дотерпи! Господь решит! Не будь подобен спутнику кита. Вот он воззвал, когда его постигло заточение.
(49) И если б не Господня милость, то был бы выброшен он на пустырь, его постигло б унижение.
(50) Избрал его Господь и сделал человеком правоты.
(51) А те, кто отвергает, своими взорами тебя готовы опрокинуть, и, слушая Упоминание, говорят: «Его коснулось бесов проникновение»
(52) Но это - не что иное, как Упоминание для народов, (ниспосланное с Божьей высоты).


Тимур Джумагалиев - ответственный за перевод.


Источник: http://blogs.mail.ru/mail/timjum/62F437EA42AA03A5.html

СУРА 68 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

(1) Нун-буква. И записью и тем, что пишут клятва!
(2) Не ты охвачен бесом по милости Господней (необъятной)!
(3) И не иссякнет для тебя награда (и как она приятна)!
(4) Великим нравом обладаешь ты.
(5) Ты увидишь и они, (и станет понятно),
(6) В ком из вас безумие (было вероятно).
(7) Истинно Господь твой знает сбившихся, и знает идущих по Его пути.
(8) И тем, кто не поверил, не поддавайся ты.
(9) Они бы хотели, чтоб ты не противился, и они бы отнеслись халатно.
(10) И не поддавайся ничтожному, чьи клятвы пусты,
(11) Клеветнику, разносящему сплетни (для вражды),
(12) Препятствующему Добру, беззаконнику, тому, чьи поступки дурны,
(13) Тому, чьи действия грубы, а после этого низки,
(14) Хоть у него сторонники, а карманы деньгами полны.
(15) Когда ему читают знаки Наши, он говорит: «Благодаря сказаниям древних они сочинены»
(16)Мы поставим ему клеймо на рыло его (за слова, адекватно).
(17)Мы испытали их, подобно испытанию владельцев сада, когда те поклялись, что утром соберут плоды,
(18) Не захотев воздать хвалу, (что было б благодатно).
(19) Когда же спали - налетел на сад от Господа тайфун (внезапно).
(20) Наутро сад стал землею пустоты.
(21) И утром звали, (не зная постигшей беды):
(22) «Ступайте на участок, если хотите собрать плоды»
(23) Они отправились, шепча между собой (отвратно):
(24) «Пускай сегодня не входит к вам туда достигший бедноты».
(25) И стали сердиться они.
(26) Когда ж увидели свой сад, сказали: «Ведь, что мы сбились - (нам понятно).
(27) Напротив! Мы лишены плодов - (невероятно)!»
(28) Лучший средь них промолвил: "Что Бога восхвалить должны - не я ли говорил вам внятно?"
(29) Они сказали: "Господу хвала! Деяния наши злом омрачены".
(30) И стали упрек бросать друг другу (безрезультатно).
(31) Они сказали: "Горе нам! Произвол вершили мы.
(32) Возможно, Господь наш заменит сад лучшим, чем он. Ведь с просьбой к Господу мы возвращаемся обратно".
(33) Таково страдание. Страдание ж Последнего мира больше, если б знали они (знатно)!


Тимур Джумагалиев - ответственный за перевод.

Обсуждение здесь:
http://blogs.mail.ru/mail/timjum/369691C599B070A7.html

Прошу вас, комментируйте на странице ролика!!!Перейти

http://allbible.info — «Подкрепись!» (Библия онлайн)  — сайт для ежедневного чтения и изучения Библии. Заходите и подкрепляйтесь! :)

Все приведенные книги имеют обозначение: Императорское Общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, Т.XXXI (6), или т.XXXV (1-3).

Антропологическая высавка 1879 года. Том III, Часть I. / Под ред. А.П. Богданова. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880.

Богданов А.П. Реферат по черепам, присланным Д.Я. Самоквасовым и Т.В. Кибальчичем // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. / Под ред. А.П. Богданова. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С. 263-278.

1. Краниологические таблицы краниологических («черепных») параметров из Переяславских курганов, присланных Д.Я. Самоквасовым (на с.266)
2. Из курганов у с. Липовое Роменского уезда Полтавской губ., присланных Д.Я. Самоквасовым и Т.В. Кибальчичем (табл. на с.267).
3. Из курганов Роменского уезда Полтавской губ, присланных Д.Я. Самоквасовым и Т.В. Кибальчичем. (табл. на с.268)
4. Из Медведевских курганов (Д.Я. Самоквасова) – табл.на стр. 269
5. Из курганов Роменского уезда, присланных В.Б. Антоновичем, Д.Я. Самоквасовым, Т.В. Кибальчичем, - табл. на стр.270

Богданов А.П. Древние киевляне по их черепам // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. / Под ред. А.П. Богданова. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С.305-314.

С.313. Черепа от Т.В. Кибальчича с Трехсвятительской ул. Киева. Погребение «сидя», с погребальным горшками-урнами, серьгой Киевского облика из золота, вторая – серебро.
Черепа из Десятинной церкви от В.Б. Антоновича.

С.314. «Кирилловские черепа» от В.Б. Антоновича из сложенных в яме более 2000 покойников (мужчины, женщины, дети); в инвентаре «варяжские» мечи, стеклянные браслеты, нательные кресты из металла (бронза, серебро), мрамора, янтаря, стекла…
Массово убитые в 1169 или 1204 г.

Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть II. Вып. II. Отдел доисторический, составленный Д.Н. Анучиным. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1879.

[Самоквасов Д.Я.] Коллекция предметов каменного века из Дании и России и курганов Киевской, Черниговской, Полтавской, Курской и других губерний Европейской России, выставленных проф. Д.Я. Самоквасовым // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть II. Вып. II. Отдел доисторический, составленный Д.Н. Анучиным. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1879. С.9-14.

№№ 30-34 Кремн.орудия с Десны Нов-Сев.уезда
СС.9-12 – колл.Самоквасова по Киевской и Чернигов. Губ.
№№ 45-49 – посуда и металл с Юхновского городища.
№№ 59-70 – Чернигов.
№ 59- рукоять меча из Гульбища.
№ 62 – Черная могила, семь наконечников копий и серпы
№ 69 Турьи рога из Черной могилы.
№ 71 – материалы (урны, бляшки) из Седневских курганов
№ 72 – из кург. Безымянный
№ 73 – Из Троицкой группы курганов Чернигова
№ 74 – Из Гущинских курганов.
№ 76 с. Левинка (у с. Хворостовичи) Нов.-Сев. Уезда: из двух курганов

Самоквасов Д.Я. Об археологических и антропологических материалах эпохи язычества в пределах царства Польского // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть II. Вып. II. Отдел доисторический, составленный Д.Н. Анучиным. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1879. С. 175-179.

Самоквасов Д.Я. О средствах определения древности городищ // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть II. Вып. II. Отдел доисторический, составленный Д.Н. Анучиным. М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1879. С.180-182.

Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. Вып. I-III. Под ред. А.П. Богданова / Императорское общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Том XXXI (6). М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880.

Бернштам В.Л. Дневник раскопок в июне 1878 года на острове Хортица Екатеринославской губ. // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. Вып. I-III. Под ред. АюП. Богданова / Императорское общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Том XXXI (6). М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С.23-31.

Похоже, ран.бронза и скифы…

Переписка В.Ф. Миллера с проф.университета в Галле, Конст. Шлотманом о находках на Кавказе в Стефан-Цминда (нашел Филимонов). Бляшки и чаша с надписью, арамейским письмом, разработанным на базе финикийского алфавита, типа надписей Понтийского царства в Персии VI-IV вв. до Р.Х.: «кабир» - «могущественный».

Саблин М.А. Пояснения к карте курганов Московской губ // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. Вып. I-III. Под ред. АюП. Богданова / Императорское общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Том XXXI (6). М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С.185-188.

Перечень всех раскопанных (и найденных) курганах.

Богданов А.П. О могилах Скифо-сарматской эпохи в Полтавской губ. И краниологии скифов // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. Вып. I-III. Под ред. АюП. Богданова / Императорское общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Том XXXI (6). М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С.263-278.

По мнению Т.В. Кибальчича в Липовом – славянские курганы (раскопано ок 1000)..

Богданов А.П. Древние киевляне по их черепам и могилам // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. Вып. I-III. Под ред. АюП. Богданова / Императорское общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Том XXXI (6). М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С. 305-319.

С.309 – табл.краниологии по черепам от Д.Я. Самоквасова
С. 310 – табл.краниологии по черепам от Т.В. Кибальчича и В.Б. Антоновича.
С.312 - табл.краниологии по черепам от Т.В. Кибальчича и В.Б. Антоновича.

Самоквасов Д.Я. Вещественные памятники древности в пределах Малороссии // Антропологическая выставка 1879 года. Том III, Часть I. Вып. I-III. Под ред. АюП. Богданова / Императорское общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Том XXXI (6). М.: Типография М.П. Лаврова и К0, Леонтьевск.пер., дом № 14, 1880. С.338-361.

Со с.247 – пам.слав.эпохи
С.348 – Курганное кладбище у Форостовичей Нов.-Сев.уезда. Погребения на горизонте, без гробов. С сережками, ушными кольцами (височными), бронзовыми, стеклянными позолоченными, янтарными и глиняными бусами, ручными кольцами (перстни или браслеты?).
С.349 – В Седневе раскопано ок.150 курганов. Из них 14 с кострищами под насыпью (в Чернигове – 4; в Стародубском и Нов.-Сев. Уездах – 4).
С.350 - «Общие селитьбы или городища» (название раздела)
С.352 - «Кошарский череп доставленный Т.В. Кибальчичем из Очеретяной могилы – кургана у с. Кошары Конотоп.уезда Черниг.губ, в ½ версты от села по дороге в местечко Красный Колядин»
С.352. - Д.Я. Самоквасов раскопал на Троицкой горке 58 курганов. Ямы от 2/4 до трех аршин в глубину. Почти везде тлен от гробов из досток и заржавленные гвозди. Вещи в 16 курганах. У головы костяков – 16 ушных (височных) колец бронзовых, серебряных и одно – золотое. На некоторых кольцах – напускные привески – серебряные и стеклянные.. В 10-ти курганах: в 6-ти по три и в 4-х – по одному. В одной могиле – кусочек зеленого сукна; в другой – шитого золотом шелка.
Всего в Чернигове (включая Гущин) раскопано 120 курганов с покойниками.
С.353 – «Древнекладбищенские черепа от Самоквасова и Кибальчича». Черепа (6) доставлены Т.В. Кибальчичем с усадьбы Долгова над Стрижнем, где в обрушении видны были фундаменты киеворусского храма. Черепа – из склепов этого храма. Склепы располагались под алтарями (средним и левым). В центре главного (центр.) алтаря в полуистлевшем гробу остатки парчи и череп (буй-Тур Всеволода). К югу от храма – яма-кимитирий с беспорядочно сваленными человеческими останками. Под левым приделом в склепе без гроба ориентированный по В-З со смещением к С.
С.353 – «Т.В. Кибальчич доставил черепа из пещер при Свято-Троицком монастыре. По народному преданию человеческие кости, находящиеся в пещерах, принадлежали инокам, защищавшимся от Татар а 1240 г. Всего могло быть измерено 21 мужской череп и 7 женских». Измерения проведены А.А. Тихомировым».
С.355 – табл.краниологии А.А. Тихомирова.

Шевченко Ю.Ю.

О НЕОБЫЧНОМ ПОЧИТАЕМОМ ХРИСТИАНАМИ-ПАЛОМНИКАМИ ПРИРОДНОМ ОБРАЗОВАНИИ В ИГНАТЬЕВСКОЙ ПЕЩЕРЕ УРАЛА
(Радловский сборник Музейные проекты и исследования 2010 г. СПб.: МАЭ РАН, 2011.С.239-244 )

Появление объектов, отраженных в таких терминах как: «святая страна», «священный путь», «святая дорога», «священное “место”» (озеро, роща, долина с источником, пещера, etc.), имеет чрезвычайно давнюю традицию. В свое время Д.А. Мачинским (Machinsky, Mousbakhova,2001, c.4-5) было предложено объяснение появлению древних, «священных путей», восходящих к периодам массовых миграций населения позднего палеолита, что оказалось очень созвучным идее Ю.Е. Березкина (2003, с.24-36) о палеолитической древности ряда фольклорных сюжетов, и синхронизировалось с ней. С такими трассами «священного пути» было связано все многообразие «святых мест», расположенных на нем, как некие его «вехи», отмечающие саму трассу.
Нередко, естественный ландшафт (или фация), как узловой пункт подобного «священного пути», включал в себя необычное природное образование (естественное укрытие, например, в виде пещеры), и/или его антропогенную модификацию, и именно такое сочетание естественного и искусственного приобретало сакральные формы. Наиболее древними «почитаемыми местами» подобного рода – настоящими святилищами - оказались пещеры: средне- и позднепалеолитического времени, – с встроенными в нишах черепами пещерных медведей, или останками иных хищников (Житнев, 2000, с.33-37; Котов, 2000, с.37-40; Сериков, 2000, с.40-42); и исключительно позднепалеолитического времени - с живописью (Филиппов, 2000, с.27-33). Точно так же, но уже в эпоху палеометалла (бронзовый век), образовался «Гластонберийский Тор» - окаймленная высотами долина в Англии, увенчанная гигантским курганом эпохи бронзы (с «пещерой Мерлина» неподалеку); место, с которым представления раннего средневековья связали хранение Священного Грааля (чаши с Кровью Христа) и погребение короля Артура (в подземельях Гластонберийского аббатства). Аналогичны окультуренные раннесредневековыми оборонными эскарпами склоны второй надпойменной террасы Десны с местом расположения княжеского кургана «Черная могила», где произошло «первое на Руси явление Богородичной иконы», и где Антоний Печерский обосновал свой первый пещерный монастырь в Чернигове. Таков и участок ландшафта береговой долины р.Луга с группой погребальных насыпей и выделяющейся сопкой-уникумом «Шум-гора» у древнерусского погоста Передол (Шевченко, Богомазова, 2004, с.265-299).
К таким естественным объектам, подвергнувшимся антропогенному воздействию, относятся Капова (Шульган-таш) и Игнатьевская (Ямазы-таш, или Симская) пещеры на Урале. Из всей группы Серпиевских пещер, именно Симскую пещеру стали называть Игнатьевской со времени около середины XIX в. (Лялицкая 1939; Баранов, 1998, с. 13). Если верхнепалеолитическая атрибуция живописи Каповой пещеры обоснована уже давно (Бадер, 1965), и исследования в пещере проводились планомерно: с 1960 по 1978 г. – О.Н. Бадером, а с 1982 г. под руководством В.Е Щелинского (Петрин, 1992, с. 3-9); то точные данные о появлении живописи в Игнатьевской пещере (открыта в 1980) не позднее, чем на исходе верхнего палеолита, появились лишь в результате обследования специальной комиссией ЮНЕСКО в 2010 г., при непосредственном участии Г.А. Хлопачева.
Структура карстового образования, названная «Игнатьевской пещерой», развернута в горизонтальной плоскости, хоть и имеет некоторое вертикальное членение. Из аркообразного входного грота, удобного в качестве укрытия, внутрь ведёт широкий, но низкий вход в главную «галерею Столба», длиной более 130 метров, откуда можно попасть в «Грот Столба», из которого по труднопроходимому лазу можно достигнуть дальнего грота, размещенного несколько выше (на «втором ярусе»), называного «Келией старца Игнатия».
Пока нет данных об использовании Игнатьевской пещеры в эпоху палеометалла (медный – бронзовый – железный века) и средневековья, как это имеет место в других пещерах Урала (Семенов, Багин, 2000, с.128-131; Балина, 2000, с.162-166; Косинцев, Чаиркин, 2000, с.166-175). Но в Игнатьевской пещере имеется артефакт, редкие аналогии которому представлены именно в средневековых древностях. Среди множественных кальцитовых образований (сталактиты, сталагмиты, кальцитовые «реки», пещерный «жемчуг»), в дальнем зале Игнатьевской пещеры, на втором ярусе, выделяется сталагмитовый столбец, сохранившийся на одной из стен. Он выглядит как «отлитый поясной образ женской фигуры», с отчётливо просматривающимися лицом, руками; а по бокам – расположены еще два сталагмита, напоминающие подсвечники (рис.1).
Это сталагмитовое образование получило наименование «икона старца Игнатия», или «Игнатьевская Богоматерь», и при осмотре Г.А. Хлопачевым (2010), трассологические характеристики его поверхности свидетельствуют о возможной искусственной подработке лика этого, в целом, нерукотворного образа. Эта природная скульптура, несущая следы антропогенного воздействия (подработка Лика), пользуется почитанием и служит одним из наиболее известных объектов паломничества в наши дни (рис.2).

Древнейшим внешне очень похожим на «Игнатьевскую Богоматерь» памятником является икона «Богородицы Спилеотиссы», перенесенная в пещеру Мега Спилеон на севере полуострова Пелопоннес двумя братьями – Прокопом и Феодором и их сестрой Екатериной, при начале здесь христианского пещерного общежития, в 362 г. (Шевченко, 2008, с.81-82).
"Спилеотисса" из Успенского монастыря "Мега Спилеон" ("Большая пещера") на Пелопоннесе (Греция)

По существующему монастырскому преданию икона «вылеплена из воска апостолом-евангелистом Лукой», а материал, в котором она сработана, с течением времени - «окаменел». Не вызывает сомнения искусственное происхождение Спилеотиссы, различимое в проработке деталей: ликов Богородицы и Младенца, а также характерного положения Их рук. Икона сработана в стиле высокого рельефа (горельефа), в том же «поясном» варианте, что еще более сближает восприятие этого памятника с «Игнатьевской Богоматерью». Судя по внешнему виду (натурные геолого-минерологические обследования, насколько известно автору, не проводились), Богородица Спилеотисса сработана либо из обсидиана, либо из «стеклянной пасты», из которой обычно производились различные позднеантичные и раннесредневековые амулеты (известны значительно более мелкие предметы) на Ближнем Востоке. Богородица Спилеотисса являлась образцом для различных подражаний и изображений на христианских филактериях (амулетах) до рубежа раннего и высокого Средневековья, включая такие престижные предметы, как золотые амулеты-змеевики (например, золотая Белгородская «гривна» конца XI – начала XII в.).
Амулет-змеевик "Белгородская гривна" XI в.

"Черная Мадонна" Монсерата (Испания)
"Черная Мадонна" из Дома Богородицы, перенесенного из Назарета в Лоретто (Италия)

Наиболее известными и почитаемыми образами Богородицы того же плана, что и «Игнатиевская», были знаменитые «черные Мадонны» пещерных монастырей. Из них наиболее известны: скульптура Богоматери в пещерной части кафедрального собора св. Бенедикта монастыря Монсерат (Испания) XII в. (рис.3), средневековое изваяние Богородицы из Ейнсейделна (Einsiedeln) в Швейцарии, Мадонны Олот в Каталонии, а одна из наиболее поздних – Лурдская Богородица (рис.4) во Франции.

Лурдская Богоматерь


"Магдалина Окситанская"

Второй яркой средневековой аналогией «Игнатьевской Богоматери» является почитаемый сталагмит, очень напоминающий женскую фигуру (рис.5), в пещерах Окситании, называемых Ломбривэ – катарских пещерах в горах Сабартэ (департамент Арьеж, Франция). Его почитание, несомненно, уже во времена альбигойского движения (не позднее начала XII в.). Катары - «чистые» (Borst, 1953) видели в этой естественной сталагмитовой «скульптуре» портрет равноапостольной Марии Магдалины. Причем, почитаемая сталагмитовая фигура была не единственной (рис.6) в этом пещерном комплексе.

"Святая Девочка" в пещере Ломбривэ (Окситания)

С Игнатьевской пещерой связано множество легенд и преданий. Согласно одной из них здесь долгое время жил старец, отшельник Игнатий - по имени которого пещера Ямазы-таш (Симская) получила свое нынешнее название. В этом пещерном комплексе старец Игнатий умер и был погребен (с последующим неудачной попыткой перемещения его останков в иное место, во времена Николая I). Вокруг этой личности ходило немало легенд. По одной из них, Игнатий был не кто иной, как император Александр I (когда в царствование Николая Павловича распространялись слухи о «загадочном старце Кузьмиче» с «лицом императора Александра»), сменивший славу мира сего на тяжкий крест странничества. Другая легенда утверждает, что этот старец был ни кто иной, как великий князь Константин Павлович – брат российских царей Александра I и Николая I, в последние годы жизни предпочетший уединение молитвенного затвора. Еще в 50-е годы ХХ в. в дальнем зале пещеры («Келия старца Игнатия») были разбросаны остатки деревянного сруба, в котором он жил. Святой старец почитался и после смерти, а в пещеру, согласно описаниям начала ХХ века, «в девятую пятницу после Пасхи... стекается масса народу из соседних заводов, сел и деревень» (Лялицкая 1939; Петрин, 1992, с.3-5). Первым эту пещеру из полудесятка Сийских пещер Игнатьевской назвал в печатном издании Феодосий Николаевич Чернышов, грядущий академик Российской Академии наук в Петербурге, - геолог и палеонтолог. Он попал на Урал (и в Игнатьевскую пещеру, описанную им под этим названием) во время учебы в Горном институте, во второй половине 70-х гг. XIX в. Судя по его примечанию о жительстве здесь старца "лет тридцать тому назад, а может и более, поскольку никаких следов пребывания оного в пещере не имеется", определяется приблизительный период пещерного обитания Игнатия.
Наиболее интересно, что время жительства старца Игнатия в этой уральской пещере совпало со знаменательным явлением, наблюдаемым с конца XVIII в., и блистательно охарактеризованным Н.С. Лесковым: «Удивительно, что наши народоведы и народолюбцы, копавшиеся во всех мелочах народной жизни, просмотрели или не сочли достойным своего внимания малороссийских простолюдинов, которые пустили совершенно новую струю в религиозный обиход южнорусского народа. - …скажу, что это были какие-то отшельники в миру: они строили себе маленькие хаточки при своих родных домах, где-нибудь в закоулочке, жили тихо и опрятно – как душевно, так и во внешности. Они никого не избегали и не чуждались – трудились и работали вместе с семейными и даже были образцами трудолюбия и домовитости… но во все вносили свой немножко пуританский характер» (Лесков, 1957, с.190). Еще более интересна синхронность этого явления, с деятельностью старца Паисия Величковского, тогда же имевшего обширную переписку с иерархами Русской Православной Церкви, и отправлявшего из Нямецкого монастыря (Румынская Молдова) своих учеников, положивших начало такому, более чем значимому, для всей русской культуры явлению духовной жизни Империи, как «русское старчество» (Шевченко, 2010, с.252-253, 471-478).
Видимо это были не только синхронные, но и взаимосвязанные явления: «старчество при храмах», появившееся как «живое наследие» преп. Паисия Величковского, и «старчество в миру», описанное Лесковым. При таком понимании исторических последовательностей, пещерная жизнь старца Игнатия в эпоху Александра I, и ее апогей, пришедшийся на царствование Николая Павловича, во время гонений этого государя на старообрядцев, представляла интерес для всей «фрондирующей России». В то же самое время (царствование Александра Павловича) начинаются работы по пещерному строительству на Дону, встречавшие постоянное противодействие как в чиновничье-церковных, так и в губернско-полицейских кругах в эпоху Александровского и, особенно – последующего – Николаевского царствования. Но, несмотря на гонения и в противовес им, возобновление пещерничества наблюдается по всей, как минимум, Европейской России: от Волги и Дона до Днепра и Днестра. Это явление также синхронно и связано с формированием того разряда людей Церкви, из которого вышли «старец Гоголя» (Макарий) и «старец Достоевского» (Амвросий).
С 1881 г. в местностях Урала, включавших и поречье по р.Сим, начинает свою работу сотрудник Геологического комитета (будущий академик) Феодосий Николаевич Чернышев, впервые назвавший Симско-Серпиевскую пещеру (Ямазы-таш) именем старца Игнатия (в публикациях 1881 - 1884 и 1889 гг.). В эти времена уже только почиталась память старца, и изустно передавались рассказы о его молитве в подземном затворе; о слепоте, пришедшей за время многолетнего пребывания в темноте; о необыкновенном видении-происшествии, когда старца, якобы, посетила необыкновенная девочка Анна* («Нюрка») 5 – 10 лет, ненадолго выведшая уже ослепшего Игнатия на поверхность; о его недолгом пещерном затворе после выхода «на Свт Божий» перед кончиной… На 1881 год уже давно миновали те времена, когда урядник, прибывший из Катав-Ивановска безуспешно пытался перезахоронить останки старца Игнатия, и Ф.Н. Чернышеву остались лишь легенды и новое имя Игнатьевской пещеры (Баранов, 1998). Но сталагмитовый столбик в виде отлитой поясной женской фигуры почитали, как «икону старца Игнатия» уже и тогда. Не исключено, что «Игнатьевская Богородица», была одной из первых естественно-антропогенных святынь, и своеобразной «прозвестницей» во времени изваяния Богородицы в Лурде.


*) Из святых дев по имени Анна, Церковь чтит только одну: Анну (Агнию) Римскую, замученную в публичном доме Вечного города, накануне эпохи Константина Великого (III в.н.э.). Второе - житие Агнии Римской очень схоже с первым – Анны-Агнии, и почитаются они в одни и те же дни (21 января и 5 июля):

«Родилась в Риме от благочестивых родителей и была воспитана в христианской вере. В 13 лет она отказала в замужестве сыну начальника области и, не принеся жертву богине Весте, была нагой отправлена в непотребный дом. Но по Божию изволению у нее выросли такие длинные волосы на голове, что покрыли все ее тело как одежда, а в доме встретил ее Ангел Божий и покрыл таким блистающим сиянием, что от этого блеска нечестивые юноши не могли смотреть на нее. Когда св. Агния начала молиться, то увидела перед собой белую одежду, сотканную ангельскими руками. Юноша, виновник зла, вошел к Агнии и хотел совершить над ней насилие, но пал бездыханным, преданный Ангелом Божиим сатане. По просьбе отца юноши святая дева воскресила своей молитвой умершего, который стал прославлять Бога. И от этого 160 человек уверовали во Христа, крестились, а спустя некоторое время язычники отсекли головы им и воскрешенному юноше. []Тогда св. мученица Агния была предана жестоким мучениям, после которых ей воткнули в гортань меч, от чего она и предала свой дух Господу. []Молясь у гроба св. Агнии, от рук язычников пострадала сверстница ее Эмерентиана, которую похоронили вблизи св. Агнии. Спустя много лет дочь Константина Великого Констанция исцелилась от тяжкой болезни на гробе св. Агнии, устроив в благодарность на месте погребения ее церковь во имя св. мученицы, а затем и девичий монастырь».

«Святая мученица Агния родилась в Риме в III веке от христианских родителей и была воспитана ими в правилах христианской веры. С юных лет всей душой предалась она Богу и решила посвятить себя девственной жизни. Когда она отказалась выйти замуж за сына городского начальника Симфрония, один из приближенных открыл ему, что Агния христианка. Озлобленный правитель решил подвергнуть святую деву бесчестию и повелел обнажить и отправить ее в дом для блудниц за хулу на языческих богов. Но Господь не допустил поругания святой - на голове ее мгновенно выросли густые и длинные волосы, скрывшие тело от людей; помещенная в дом для блудниц святая облечена была Небесным светом, помрачавшим зрение всем, кто приходил. Сын правителя, пришедший, чтобы обесчестить деву, пал мертвым, едва коснувшись до нее рукой, но по горячей молитве святой Агнии был воскрешен и провозгласил перед лицом своего отца и многих людей: "Один Бог на небе и земле - Бог христианский, прочие же боги - прах и пепел!". При виде этого чуда сто шестьдесят человек уверовали в Бога и крестились, приняв в скором времени мученическую смерть от язычников. Святая Агния, по требованию языческих жрецов, была предана мучениям. Ее пытались сжечь на костре, как чародейку, но святая осталась невредима в огне, пребывая в молитве к Богу, после чего была убита ударом меча в горло. Святая дева-мученица была похоронена родителями недалеко от города Рима (около 304 года). На могиле святой Агнии совершалось много чудес. Мощи святой почивают в Риме в загородном храме, созданном в честь ее имени, по дороге Номентанской».

(Четьи-Минеи: 21 января, 5 июля).

Литература
Бадер О.Н.Каповая пещера. Палеолитическая живопись. М.: «Наука», 1965.
Балина Н.Н.К археологической реконструкции Канинского и Уньинского пещерных святилищ на Печорском Урале// САРВС. СПб., 2000.
Баранов С.М. Спелеорекорды Челябинской области. Плутон, бюл. №1. Челябинск, 1998, 31 с.
Березкин Ю.Е. Об универсалиях в мифологии // «Теория и методология архаики (ТЕМА)».. Вып.3: I. Стратиграфия культуры. II. Что такое архаика? СПб., 2003.

(Продолжить)
Житнев В.С. Археозоологические критерии «ритуальных медвежьих комплексов» верхнего палеолита // САРВС. СПб., 2000.
Косинцев П.А., Чаиркин С.Е. Культовые пещеры Урала // САРВС. СПб., 2000
Котов В.Г. Палеолитическое святилище со следами культа пещерного медведя на Южном Урале // САРВС. СПб., 2000.
Лесков Н.С. Некрещеный поп // Н.С. Лесков. Собрание сочинений. М., 1957.
Лялицкая С.Д. Дворцы под Землей: Очерки об уральских пещерах, Челябинск: ОГИЗ, 1939.
Петрин В.Т.Палеолитическое святилище в Игнатьевской пещере на Южном Урале. Нвосибирск: «Наука», 1992. 207 с.
Семенов И.А., Багин А.Л. Археолого-этнографические параллели некоторых артефактов на средневековых святилищах Европейского Северо-Востока // САРВС. СПб., 2000.
Сериков Ю.Б.Новый тип палеолитического святилища на Среднем Урале // САРВС. СПб., 2000.
Филиппов А.К. Святилище пещеры Труа Фрэр // САРВС. СПб., 2000.
Шевченко Ю.Ю. Домашние святыни: Богородица Пещерная на древнехристианских филактериях // Славянский ход / Отв.ред. Е.А. Резван. СПб – Сургут – Ханты-Мансийск, 2008. С.71-101.
Шевченко Ю.Ю. Христианские пещерные святыни. Т.2: Пещерные святыни христианской Руси: генезис, функционирование, контекст / Отв.ред. чл.-корр.РАН К.В. Чистов. СПб.: «Наука», 2010. 640 с., 248 илл.
Шевченко Ю.Ю., Богомазова Т.Г.. Уникальный погребальный макрообъект Шум-гора в контексте его культурной округи на Русском Северо-Западе. Светлой памяти безвременно погибшего Глеба Сергеевича Лебедева. Посвящаем… // Русский Север: аспекты уникального в этнокультурной истории и народной традиции / Отв.ред. Т.А. Бернштам. СПб., 2004.
Borst A. Die Katharer/ Stuttgfrt, 1953.
Machinsky D.A., Mousbakhova V.T. The Land of Aea, the Island of Aeaea and the Entrance to the Hades in Early Argonauticsand in Odyssey in the Light of Evidences on Pontic Region Preserved by the Ancient Tradition // Боспорскийфеномен: Колонизациярегиона. Формирование полисов. Образование государства. Материалы Международной научной конференции. Часть I. СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2001.

Перечень иллюстраций.

Рис.1. «Игнатьевская Богоматерь». Сталагмит в виде отлитый поясной образ женской фигуры и искусственно подработанным Ликом, у стены зала «Келия старца Игнатия» в пещере Ямазы-таш (Симской). Урал. Фотография автора, 1996 г.
Рис.2. Предметы, свидетельствующие о современном почитании сталагмита «Игнатьевской Богоматери». Фотография автора, 1996 г.
Рис.3. Изваяние «черной Мадонны» (XII в.) в пещерной части кафедрального храма св. Бенедикта монастыря Монсерат (Испания). Фотография Т.Г. Богомазовой, 2005 г.
Рис.4. Изваяние «Лурдской Богородицы» в пещере над источником XIX в. Лурд, Франция. Фотография М.В. Соболевой 2007 г.
Рис.5. Сталагмит «равноапостольная Мария Магдалина» в Окситанских пещерах катаров (департамент Арьеж, Франция). Фотография М.В.Соболевой, 2007 г.
Рис.6. Сталагмит «Святая девочка» в Окситанских пещерах катаров (департамент Арьеж, Франция). Фотография М.В.Соболевой, 2007 г.


ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

САРВС - Святилища: Археология ритуала и вопросы семантики. Материалы тематической научной конференции. Санкт-Петербург, 14-17 ноября 2000 г. СПб., 2000.

Ю.Ю. Шевченко (МАЭ РАН, Санкт-Петербург, РФ),

О ВРЕМЕНИ УЧРЕЖДЕНИЯ И СУЩЕСТВОВАНИЯ
ГОТСКОЙ МИТРОПОЛИИ

Время учреждения Готской архиерейской кафедры относится к началу IV в., когда митрополит Готии Феофил Боспоританский имел резиденцию в Крыму (путь к которой лежал через Боспор), и участвовал в Первом Вселенском соборе Единой Церкви (325г.). Этот экзарх, судя по титулатуре («Боспоританский»), был выше в иерархии, нежели упомянутый на том же Никейском соборе епископ города Боспора – Кадм. На том же Первом соборе присутствовал и епископ города Херсонеса Филипп. Связь Феофила Боспоританского с Боспором Киммерийский, а не с Боспором Фракийским, подтверждается хронологией ухода готов «за Дунай» не ранее 348 г. (см.ниже).

Рис.1. Мощи (десница) св.вмч. Никиты Готского (+372), перенесенные из храма города Аназарвы (Киликия) в сербский монастырь Высокие Дечаны в Косово.

Рис.2. Ранние походы готов периода «готских войн» (через Боспор Киммерийский, - из Крыма) по М.Б. Щукину [2005: рис.52].

В Тавриде (Крыму) от епископа Феофила получает святое крещение Никита (+369-372), будущий святой и великомученик готский (рис.1); а восприемником Феофила Боспортианского на Готской кафедре становится Ульфила, чьи прародители (дед и бабка) были приведены в Готию из Каппадокии (264г.), во времена именно того «готского похода» на Малую Азию, который был совершен через Боспор, т.е – из Крыма (рис.2) [Юрочкин 1999: 326-332; Щукин 2005: 143-144, рис.52].
Рис.3. Погребальные (1) и поселенческие (2) позднескифские памтники Юго-Западного Крыма по О.Д. Дашевской [1991: табл.36]; на врезке – география находок «готского стиля» III-VII вв. по М. Биербрауэру [Bierbrouer 2008: 112, abb.15].

Уместно считать, что во времена рукоположения Ульфилы это была уже Крымская Готия. Имя Феофила Боспоританского связывает происхождение и Никиты, и Ульфилы с территорией Крымского полуострова, в его юго-западной части, входящей во владения Неаполя Скифского (рис.3), где имеются признаки готского присутствия [Дашевская 1991: табл.36; Казанский 2006: 26-41; Scukin, Kazansi, Sharov 2006: 301, ill.16; Bierbrouer 2008: 37,112,125, abb.2,15-17].
Не исключено, что с территорией Крыма связано и появление 308 готских мучеников (+372), 26 из которых известны поименно, и мощи которых были сохранены готской «королевой» Граафой (Грэтой?), хранились готской «королевой» Аллой и дочерью Граафы Дуклидой (Лидией?), возможно, недалеко от Алушты (вершина Ай-Дуклу?); и, в конце концов, были перевезены в малоазийский город Кизик (см.рис.2). Об этих событиях, и пребывании данных реликвий в Крымской Готии (в пещере Йограф?)

Рис.4. Вход в пещеру Йограф на Главной горной гряде Крымских гор, на высотах Ай-Петри

(рис.4), - в княжестве, дожившем до позднесредневековых времен, - сохранилось соответствующее предание [Струков 1882; Беликов 1887; Голубинский 1901: 30-35]. Гонения на христиан связываются Готским синаксарем с именем Унгериха, в котором видят то Эрманариха (Германариха), то исторически известного преследователя готов-христиан – Атанариха (и, видимо, с большей степенью вероятности).
Все перипетии, связанные как с гибелью Никиты Готского (см.рис.1), так и сожжением 308 готских христиан в храме, - происходили при епископстве в Готии Ульфилы, который позднее увел часть христианизированного народа готов за Дунай. Это переселение по хронологии, приведенной блж. Иеронимом Стридонским, относится ко временам ок.375/378 г.; а более поздние источники, например, арианский историк Авксентий Дуросторский, предлагают более раннюю дату - 348 г., что подтверждается сведениями Кирилла Иерусалимского [Лавров 1995; он же 2003]. Военные столкновения между готскими вождями Фритигерном и Атанарихом, времен императора Валента (ок. 369 г.), и участие в их переговорах готского епископа Ульфилы, делают предпочтительной более позднюю дату (между 348 - 378 гг.) образования Малой Готии на Дунае, по отношеню к Первому Вселенскому собору Церкви с участием Феофила Боспоританского (экзарха Готии) и епископа города Боспора Кадма. Именно после 348-372 гг., готское присутствие южнее Дуная стало ощутимым: готы перерезали почти 7000 жителей Фессалоник, из-за налоговой политики императора Феодосия Великого и убийства их вождя Бутериха (389 г.) [Горайко 2006: 4-17]. Образование Малой Готии на Дунае только и могло способствовать «готскому этническому наполнению» города Боспора Фракийского, цари которого удивительно дублировали своими именами царей Боспора Киммерийского (как это было с Котисом II). У этих «малых готов», и в этом Боспоре (Фракийском) обосновал Церковную кафедру, рукополагая на нее Готского владыку, только святитель Иоанн Златоуст (347-407гг.), пребывая на патриаршей престоле Константинополя (398-404гг.).
Борьба готского христианского короля («рекса») Фритигерна против готского короля-язычника Атанариха – явление значительное [Вольфрам 2003], и посреднической роли епископа Ульфилы в переговорах Фритигерна с императором Валентом посвящено отдельное исследование, результаты которого вошли в крупную обобщающую работу [Щукин, 2004: 158-168; Щукин, 2005: 207-254, 364-372]. А наличие черняховского материала в Крыму [Казанский М.М. 2006: 26-41] с одной стороны, и связанность с полуостровом происхождения христианских вождей готов (каковым был, например, Никита), с другой, является серьезным аргументом в пользу вхождения территории Тавриды (народа названного боранами) в Готское королевство [Байер 2001]. Об «исходной территории», каковым для готов был Крым, свидетельствует и произошедшее под натиском персов возвращение готов - федератов Византии, охранявших Кавказские перевалы в IV-VI вв., обратно в Крым к середине VI в. [Бажан 2010; Шевченко, Уманец 2010: 119-120], и восстановление Готской митрополии (вместо епархии), как во времена Первого Вселенского собора и Феофила Боспоританского, включавшей епархиальные образования, разместившиеся на месте некогда обширной Готской державы [Вольфрам 2003; Шевченко, Уманец 2010а: 60-67]. Пребывание готов на Кавказском Побережье, отражено и нарративными источниками: это готы-тетракситы, помещаемые «южнее Таманского полуострова» [Васильев 1927: 261], часть которых при обратном переселении в Крым осталась на Черноморском Побережье под именем «евдусиан, говоривших на готском и таврском языках».
Основы территориального разрастания архиерейской кафедры Готии за пределы Таврического полуострова, лежат в событиях после крушения готских королевств под ударами гуннов и в событиях самого начала VI в. Это миссия епископов из Аррана (Азербайджана) - Кардоста и Макария. Первый из них, с тремя священниками и четырьмя проповедниками, почти три десятилетия в начале VI в. проповедовал на Юге Восточной Европы [Артамонов 1960: 93-94], и основными проводниками его миссии были воинственные савиры [Шевченко, Уманец 2010: 97-118] – выходцы из Сибири, по имени которых эта северо-восточная часть Евразии получила свое имя. Их перманентный союз с Византией и стабильные союзнические отношения с антами [Шевченко 1977: 39-52], привели к становлению епископских кафедр на южных территориях некогда обширной и могущественной Готской державы IV в. – государства Германариха [Вольфрам 2003], - от Дона до Днестра. Готы были разгромлены гуннами, а эстафету рухнувшей империи Аттилы (452г.) в Днепро-Донском междуречье приняли савиры. Проблеме существования «варварских королевств» гуннского времени посвящено отдельное исследование [Казанский, Мастыкова 2008: 225-252], в котором локализация центров («королевства Винитария» для Киевского Поднепровья и Левобережья Днепра; и аналогичные образования Донского региона) полностью согласуется с излагаемой версией.
Готская митрополия, куда входила Оногурская епархия Подонья, зафиксирована во времена восстания против хазар крымского епископа Иоанна Готского накануне 791 г. [Артамонов 1962: 258, прим.57, 412; Герцен, Могаричев 1991: 119-122]. Этому крупному Экзархату Церкви были подчинены, из семи епархий, - Астильская, у хазар на Волге (Итильская), и Оногурская (оногуры – болгарское племя между Днепром и Доном) – где-то в Подонье, или в междуречье Дона и Днепра.
«Болгарские территории» (Великую Болгарию) как правило, размещают восточнее Дона – в Приазовье [Артамонов 1962: 152-169]. Но, учитывая место ставки и погребения христианского владетеля Великой Болгарии – Кубрата у с. Малая Перещепина Полтавской губ. на Левобережье Днепра [Werner 1984: 38-44; Вернер 1988; Залесская, Львова, Маршак, Соколова, Фонякова 1997: 42], - земли Великой Болгарии – Оногурии (и соответственно, Оногурской епископии) следует помещать много северо-западнее: от Дона до Левобережья Среднего Днепра включительно. Именно там, где с последних десятилетий VII в., располагаются памятники алано-болгарской культуры (салтовской) – на Северском Донце и в бассейне Дона, населенного болгарами [Чичуров 1976: 65-80] и до левого берега Днепра, - простиралась Великая Болгария.
Основной военной силой племенного объединения болгар оставались савиры, называвшиеся в этих условиях и в этой среде «черными болгарами» (от «sav» - «черный»; «aric» - «человек», «воин»), что согласно армянским летописным источникам обозначало «черные сыны», «черные воины» [Уманець, Шевченко 1993: 3-13]. Центром савирского княжества («царства гуннов») являлся город Варачан, известный недалеким расположением от «Беленджера», в состав которого входили савиры и Берсилия (барсилы, берсула), причем, последняя частично совпадала с территорией современной Башкирии. «Беленджер», как в результате возможной ошибки переписчиков звучит этот объединяющий термин (савиры + барсилы), считают вариацией названия все тех же Болгар [Артамонов 1962: 184, прим.9-12]. Исследователи с упорством стремятся привязать все перечисленные номенклатуры к Северному Кавказу («царство гуннов», савиров, Беленджер, Варачан): тогда речь шла бы о чрезвычайно маленьком княжестве [Артамонов 1962: 200], вряд ли способном угрожать территориально обширной и могущественной Кавказской Албании VII века. Представляется более чем вероятным, что под этими наименованиями выступает территория Великой Болгарии 682 г., после смерти Кубрата и ухода Аспаруха на Дунай, когда Батбай (в случае его историчности) остался на прежнем месте, но уже под сюзеренатом Хазарии.
Князь этой савирской страны («царства гуннов») выступает под именем Алп-Илитвера, что соответствуют титулу алп-ельтебера – «эфенди», «принца», как в Хазарском Каганате называли великих владетельных князей с номинальной вассальной зависимостью [Marquart 1903: 114-115]. Алп-Илитвер в 661 и 664 гг. наносит Албании военные удары, вынуждающие это значительное и по территории и по военной мощи кавказское царство практически к вассальной зависимости, подтверждая эту зависимость династическим браком и очередным успешным походом 669/670 года. В это время Великая Болгария – еще суверенное государство (до войны с хазарами 679г.).
Посольство, отправленное в 682 г. албанским князем Вараз-Трдата во главе с епископом Исраелем, отправляется в страну Алп-Илитвера, уже вассала Хазарии, не через «Дербентские ворота» (как это произошло бы, будь его «царство гуннов» на берегу Каспия севернее Дербента [Артамонов 1962: 200]), а через Центральный Кавказский хребет между истоками Алазани и Койсу [Артамонов 1962: 186, прим.18]. Посольство направляется не только «севернее Кавказа», но еще и «западнее Кавказа», где лежит Великая Болгария и находится главный город Алп-Илитвера, названный Варачаном, - название фонетически перекликающееся с рекой Бузан, как назван Дон в переписке хазарского царя Иосифа (если под Доном, устье которого является «южной границей с Румом [Византией]» царского письма, как полагал А Гаркави, понимается река «В-д-шан» или «В-д-шан» [Артамонов 1962: 389-391], - то это и вовсе идентично наименованию савирского города).
Христианство было принято Алп-Илитвером вместе со всей савирской аристократией и усиленно насаждалось среди населения: из почитаемого политеистами-савирами дуба был вырезан массивный крест, украшенный «изображениями животных и блестящими крестами» [Артамонов 1962: 188]. А сообщение о вступлении властителя савиров «в семью христианских государей» было направлено армянскому католикосу Сахаку [Артамонов 1962: 189], как возможное свидетельство традиционного сохранения памяти о миссии епископа-армянина Кардоста, проповедовавшего у тех же савиров на полтора столетия ранее.

Рис.5. Перстни с тамгами владетеля Великой Болгарии Кубрата. Золото, Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург, Россия.


Рис.6. Вещи из «речного погребения варварского князя» (Л.А. Мацулевич), найденные в р.Суджа у с. Большая Каменка (Украина).

Все это происходило на территории, где властвовал христианин Кубрат, где найдены погребальные сокровища и среди них - специфически христианские перстни с тамгами этого владетеля Великой Болгарии (рис.5) [Werner 1984: 38-44; Вернер 1988].*1 Крайне интересным является находка в том же микрорегионе постготского (V в.) «речного погребения» [Мацулевич 1934: 89, сл.], где имелся сложносоставной золотой пояс-цепь (рис.6), во всем схожий с такими же поясами – христианскими реликвиями «от Гроба Господня», в том числе и с поясом, подаренным императором Валентом – защитнику христианства - готскому королю Фритигерну, через посредство епископа Ульфилы [Шевченко 2005: 126-159]. Христианизация, начавшаяся в эпоху державы готов здесь, на левом берегу Среднего Днепра, где располагалось «царство Винитария» [Казанский, Мастыкова 2009], продолжалась в эпоху Кубрата.
После смерти Кубрата и хазаро-болгарской войны (679г.), в результате которой часть болгар под водительством сына Кубрата – Аспаруха была вытеснена на Дунай (680г.), Хазарский каганат распространил свою власть на территории, ранее контролировавшиеся союзной Византии – Великой Болгарией (Подонье, Поднепровье). Претензии Хазарии оказались успешными даже в отношении фем (областей) самой Византийской империи (в Крыму), куда в 698 г. бежит сосланный в Херсонес низложенный император Юстиниан II, укрывшись в центре Готской митрополии – Дори [Васильев 1927: 191-199] (видимо, в Эски-Кермене, по заключению Н.И. Репникова [Репников 1932; Веймарн 1958: 28, 54]). Столица Готской митрополии в Крыму (Дори) была в те времена под протекторатом хазар.

Рис.7. Вид престола древнего типа (до 692г.) в южном приделе центрального пещерного храма «Судилище» на Эски-Кермене. Крым, Украина.

Рис.8. Престол древнего типа (до 692г.) в храме Евграфия в Инкермане. Крым, Украина.

Именно в это время функционируют пещерные церкви Юго-Западного Крыма (рис.7; 8) [Виноградов, Гайдуков, Желтов 2005: 72-80; Гайдуков, Желтов 2006], среди которых особо показательны пещерные храмы Эски-Кермена [Шевченко 2008].
В эти времена Готская митрополия Крыма благополучно продолжала существовать, поскольку Херсонский владыка под решением Трулльского (Дворцового) собора 692г. поставил свою подпись в качестве «Георгия, епископа Херсона Дорантского» (т.е., принадлежавшего к Готской митрополии в Дори) [Васильев 1927: 189-190]. С помощью болгарского хана Тревела (Дунайской Болгарии) к 705 г. Юстиниан II сумел вернуть себе трон Византии [Артамонов 1962:196-198], и остался союзником Хазарского кагана. С хазарским владычеством в Горном Крыму было связано антихазарское восстание Иоанна Готского (до 791г.), после которого наименование Готской митрополии исчезло со страниц исторических источников.
*1) Иоахим Вернер осмотрел хранившиеся тогда в фондах Государственного Эрмитажа в Ленинграде (хранитель Злата Александровна Львова) вещи из Малой Перещепины в конце апреля 1984 г. (чему автор этих строк был свидетелем). Он набросал карандашиком в блокноте зарисовки тех вещей, которые не были известны в иллюстрациях по публикациям 30-х гг. (Л.А. Манцулевича), и не появились в публикациях 60-х ХХ в. (М.И. Артамонова). И через каких-то три месяца в свет вышла монография И.Вернера о погребении на Приднепровских землях Левобережья Днепра (Полтавской обл. Украины) владетеля Великой Болгарии, где исследователь привел расшифровку тамг на перстнях из погребения, принадлежавших «патрикию Кубрату» [Werner 1984], что вызвало массовый отклик в прессе [Вернер 1985]. Как и прочие монографии И.Вернера эта работа была переведена на многие языки мира [Вернер 1988], кроме русского, на который она не переведена и по сей день, поскольку погребение властелина Великой Болгарии оказалось почти в эпицентре «исконно славянских земель», - на территории самой «Русской земли» (Переяславского княжества) - в ядре формирования восточнославянского единства. Это, в глазах загипнотизированных геополитизмом исследователей, «сдвигало» процесс формирования славянства в его восточном глоттогенетическом крыле на время после падения Великой Болгарии. Однозначная трактовка И.Вернером принадлежности погребения кагану Великой Болгарии вызвала несостоятельные возражения чересчур политизированных специалистов-археологов, но при публикации памятника, вопрос о непререкаемой принадлежности тамг из Перещепино Кубрату обойти так и не удалось [Залесская, Львова, Маршак, Соколова, Фонякова 1997]. Однако высказанные в полемике предположения о принадлежности погребения «наследникам Кубрата» (или ограбившему болгарского владавца – хазарскому аристократу) – почему-то продолжают тиражироваться. Хотя никто, например, в аналогичной ситуации не приписывает погребения короля франков Хильдерика (с его перстнем-печаткой) его сыну Хлодвигу, etc.

Храм "Донаторов" (Эски-Кермен, Крым)

Литература

М.И. Артамонов. 1962. История хазар. Л.: Изд-во Гос.Эрмитажа, 1962. 524 с.
И.А. Бажан. 2010. Многолепестковые инкрустированные фибулы и вопросы хронологии цебельдинских древностей // Доклад на семинаре «Хронограф» 06.04.2009. в ИИМК РАН. Изв. ИИМК РАН, СПб. (в печати).
Х.-Ф. Байер. 2001. История крымских готов как интерпретация Сказания Матфея о городе Феодоро. Екатеринбург: Изд. Уральского гос.университета, 2001. 500 с.
Д.Н. Беликов. 1887. Начало христианства у Готов и деятельность епископа Ульфилы. Вып.1. Казань: Духовная Академия, 1887. 205 + V с.
Д.Т. Березовець. 1965. Слов'яни й племена салтiвської культури // Археологiя. Т.XIX. Київ, 1965. С.47–67.
Д.Т. Березовець. 1970. Про ім’я носіїв салтівської культури // Археологія. Київ, 1970. Т. XXIV, с.59-74.
А.А. Васильев. 1927. Время византийского, хазарского и русского влияния (с VI по XI в.) // Изв. ГАИМК.. Вып.V. Л., 1927. С.179-282.
Е.В. Веймарн. 1958. Оборонительные сооружения Эски-Кермен // История и археология средневекового Крыма. М., 1958. С.21-59.
И. Вернер. 1988. Погребалната находка от Малая Перешчепина и Кубрат – хан на българите. София, 1988.
А.Ю. Виноградов, Н.Е. Гайдуков, М.С. Желтов. 2005. Пещерные храмы Таврики: к проблеме типологии и хронологии // РА.1995. № 1. С. 72–80.
Х. Вольфрам. 2003. Готы. От истоков до середины VI в. (Опыт исторической этнографии). СПб.: «ЮВЕНТА», 2003. 656 с.
Н.Е. Гайдуков, Михаил Желтов, диак. 2006. Престолы пещерных храмов Юго-Западного Крыма // Причерноморье, Крым, Русь в истории и культуре: Материалы III Судакской международной научной конференции. Киев; Судак, 2006. Т. 2. С. 76–85.
А.Г. Герцен, Ю.М. Могаричев. 1991. О возникновении готской епархии в Таврике // Материалы по Археологии, Истории и Этнографии Таврики. Вып. II. Симферополь, 1991.
А.Г. Герцен, Ю.М. Могаричев. 1993. Крепость драгоценностей. Кырк-ор, Чуфут-Кале. Симферополь, 1993.
Е.Е. Голубинский. 1901. История Русской Церкви. СПб., 1901. Т. 1. Ч.1.
А.В. Горайко. 2006. О роли Антиохийской Церкви в восстании 397 г. // Проблемы теологии. Вып.3: Материалы Третьей международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения протопресвитера Иоанна Мейендорфа. 2 – 3 марта 2006. Часть 1. Екатеринбург, 2006. С.4-17.
О.Д. Дашевская. 1991. Поздние скифы в Юго-Западном Крыму // САИ, вып. Д 1 – 7. М.: «Наука», 1991. 140 с.+75 табл.
В.Н. Залесская, З.А. Львова, Б.И. Маршак, И.В. Соколова, Н.А. Фонякова. 1997. Сокровища хана Кубрата. Перещепинский клад. СПб: изд.Государственного Эрмитажа, 1997. 336 c.
М. Казанский. 2006. Германцы в Юго-Западном Крыму в позднеримское время и в эпоху Великого переселения народов // Готы и Рим. Сборник научных статей. Киев: ИД «Стилос», 2006. С.26-41.
М.М. Казанский, А.В. Мастыкова. 2009. Кочевые и оседлые варвары гуннского времени в Восточной Европе // Дивногорский сборник: Труды музея-заповедника «Дивногорье». Вып.1: Археология / Отв.ред. А.З. Винников, М.И. Лылова. Воронеж: Изд. Воронеж.ГУ, 2009. С.225-252.
В.В. Лавров. 1995. Епископ Ульфила и развитие готской литературы // Интеллектуальная элита античного мира. ТД научной конференции. 8 – 9 ноября 1995 г. СПб., 1995.
В.В Лавров. 2003. Готские войны III в.н.э.: римское культурное влияние на восточногерманские племена Северного Причерноморья // Проблемы античной истории. Сборник научных статей к 70-летию со дня рождения проф. Э.Д. Фролова / Под ред. Д.и.н.А.Ю. Дворниченко. СПб., 2003. С.332-352.
Л.А. Мацулевич. 1934. Погребение варварского князя в Восточной Европе // Изв.ГАИМК. Вып.112. Л., 1934.
Н.И. Репников. 1932. Раскопки Эски-Керменского могильника в 1928 и 1929 гг. // Изв.ГАИМК, 1932. Т. 12, вып. 1–8, с.107–152.
Д.М. Струков. 1882. Жития святых Таврических (Крымских) чудотворцев. Изд.2-е. М., 1882. 72 с., ил.
И.С. Чичуров. 1976. Экскурс Феофана о протоболгарах // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования 1975 г. М.: «Наука», 1976. С.65-80.
Уманець О.М., Шевченко Ю.Ю. 1993. Проблема культурогенезу давньорусьоi "севери" з центром у Чернiговi // Проблеми iсторичного i географiчного краезнавства Чернiгiвщини. Вип.2. Чернiгiв: Чернигiвський державний педагогiчний iнститут, 1993. С.3-13.
Ю.Ю. Шевченко. 1977. На рубеже двух этнических субстратов Восточной Европы VIII-X вв. // Этнография народов Восточной Европы / Отв.ред. А.А. Шенников. Л., 1977. С.39-57.
Шевченко Ю.Ю. 2005. Реликвия из величайшей пещерной святыни христианского мира // Славянский ход 2005. Материалы и исследования. Вып.2. Ханты-Мансийск – Сургут: Правительство Ханты-Мансийского автономного округа-Югры; «Общество русской культуры», 2005. С.126-159.
Шевченко Ю.Ю. 2008. Ближневосточные образцы раннесредневекового пещерно-храмового строительства юга Восточной Европы // Христианство в регионах мира. Вып.2 / Отв.ред. Т.А.Бернштам., А.И.Терюков. СПб: МАЭ РАН, 2008. С.151-206.
Ю.Ю. Шевченко. 2010. Храмы христиан юга Восточной Европы в эпоху Великого переселения народов // Сіверщина в історії України. Збірник наукових праць. Вип.3. Київ – Глухiв: Національний заповідник "Глухів", Центр пам’яткознавства НАН України і Українське товариство охорони пам’ятникiв iсторiї та культури, 2010 (355 с.). С.67-75.
Ю.Ю. Шевченко, А.Н. Уманец. 2010. Палеоэтнографическая ситуация V-VII вв. в Северном Причерноморье и появление раннехристианских пещерных памятников // Радловский сборник. Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2009 г. СПб.: МАЭ РАН, С.118-122.
Ю.Ю. Шевченко, А.Н. Уманец. 2010а. Появление раннего христианства Ш-VП вв. в Северном Причерноморье // Сіверщина в історії України. Збірник наукових праць. Вип.3. Київ – Глухiв: Національний заповідник "Глухів", Центр пам’яткознавства НАН України і Українське товариство охорони пам’ятникiв iсторiї та культури, 2010. С.60-67.
М.Б. Щукин. 2004. Силадьшомйо или Сильвано-Шильмоне и Фритигерн // Культурные трансформации и взаимовлияния в Днепровском регионе на исходе римского времени и в раннем средневековье. Доклады научной конференции к 60-летию со дня рождения Е.А. Горюнова. СПб., 2004. С.158-168.
М.Б. Щукин. 2005. Готский путь (Готы, Рим и черняховская культура). СПб., 2005. 576 с., библиогр., илл.
В.Ю. Юрочкин. 1999. Боспор и православное начало у готов // Боспорский феномен: Греческая культура на переферии Античного мира. Материалы Международной научной конференции. Декабрь 1999. СПб., 1999. С.326-332.
В.Ю. Юрочкин. 2002. Происхождение склепов Центрального и Юго-Западного Крыма: Боспор или Кавказ? // Боспорский феномен: Погребальные памятники и святилища. Материалы Международной научной конференции. Ч. II, СПб., 2002. С.125-137.
Volker Bierbrouer. 2008. Ethnos und Mobilitat im 5.Jahrhundert aus archeologischer Sicht: VomKaukasus bis nach Niederosterreich. Munchen: Verlag der Bayerischen Akademie Der Wissenschaften in Kommission beim verlag C.H. Beck, 2008 130 s., 16 abb., 32 taf.
J. Marquart. 1903. Osteuropaische und Ostasiatsche Streifzuge. Leipzig, 1903.
Mark Scukin, Michel Kazanski et Oleg Sharov. 2006. Des les goths aux huns : Le nord de la mer noire au Bas – empire et a l’epoque des grandes migrations. BAR International Series 1535 / Series Editors : Sauro Gelichi, Lopez Quiroga, Patrick Perin. Monographs, I. Oxford, 2006. 486 s., 197 ill.
Werner Joachim. 1984. Der Grabfund von Malaja Perescepina und Kubrat, Kagan der Bulgaren. Bayerische Akademie der Wissenschaften, Philosophisch – Historische Klasse, Abhandlungen (Neue Folge) Heft 91. Munchen, 1984.

Иллюстрации
Рис.1. Мощи (десница) св.вмч. Никиты Готского (+372), перенесенные из храма города Аназарвы (Киликия) в сербский монастырь Высокие Дечаны в Косово.
Рис.2. Ранние походы готов периода «готских войн» (через Боспор Киммерийский, - из Крыма) по М.Б. Щукину [2005: рис.52].
Рис.3. Погребальные (1) и поселенческие (2) позднескифские памтники Юго-Западного Крыма по О.Д. Дашевской [1991: табл.36]; на врезке – география находок «готского стиля» III-VII вв. по М. Биербрауэру [Bierbrouer 2008: 112, abb.15].
Рис.4. Вход в пещеру Йограф на Главной горной гряде Крымских гор, на высотах Ай-Петри.
Рис.5. Перстни с тамгами владетеля Великой Болгарии Кубрата. Золото, Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург, Россия.
Рис.6. Вещи из «речного погребения варварского князя» (Л.А. Мацулевич), найденные в р.Суджа у с. Большая Каменка (Украина).
Рис.7. Вид престола древнего типа (до 692г.) в южном приделе центрального пещерного храма «Судилище» на Эски-Кермене. Крым, Украина.
Рис.8. Престол древнего типа (до 692г.) в храме Евграфия в Инкермане. Крым, Украина.

Слайд фильм : покаянная стихира Ангелу 3 минуты,
с абсолютно мягким звуком. Вторая половина ХУ! Века.




Малая иконография безплотных сил небесных,= 44 иконы ангелов
Стихира царя Иоанна Грозного. ( …..1564-1572 г ….).
Слайд-фильм с мягким восприятием звука = речи, ( громкость восприятия естественной речи.).

[ читать дальше → ]

Иконографии Молчания (64 ик. ), Рая и Мира (81 ик.), Пресвятая Богородица и солнце. ( 94 ик.),
[ читать дальше → ]

Зубаирова-Валеева А.С.
Религиозное врачевание как феномен культуры: Монография. – Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. - 132 с.

В данном исследовании впервые осуществлена попытка раскрытия сущности феномена религиозного врачевания, предложено его определение, рассмотрены его мировоззренческие основания и принципы, универсальные черты и особенности в различных религиях.
Значительная часть исследования выполнена в рамках когнитивного подхода к изучению религии. В этой части работы автор опирается на методологические принципы, сформулированные в учениях И.М.Сеченова и И.П.Павлова о физиологии высшей нервной деятельности и положения этологической теории К.Лоренца, применяя их в религиоведческой практике; а также на методологические подходы, разработанные в рамках психологии религии, а именно: методы юнгианского психоанализа и трансперсональной психологии (К.Г.Юнг, М.Элиаде, С.Гроф, Е.А.Торчинов). Когнитивное религиоведение (Cognitive Science of Religion) опирается на методологические принципы и данные научных дисциплин, изучающих мозг и человеческое сознание: биологии, нейрофизиологии, психологии, психоанализа, лингвистики, эпистемологии, кибернетики, эволюционной теории и антропологии. Оно связывает вопросы происхождения религии, языка и сознания, занимается поисками биологических оснований религиозных ритуалов, изучает ментальные процессы, участвующие в формировании религиозных идей, а также влияние этих идей на сознание и поведение человека, для чего широко применяет различные теоретико-информационные модели.
Применение когнитивного подхода в изучении религиозного врачевания обусловлено, в первую очередь, спецификой самого объекта исследования: не смотря на то, что религиозное врачевание представляет собой чрезвычайно многогранный феномен, оно в значительной степени ориентировано на психофизическую составляющую человека, обычно остающуюся за рамками внимания гуманитарных дисциплин. Использование когнитивного подхода позволяет компенсировать подобную односторонность в рассмотрении этого феномена и сопоставить результаты, полученные при его анализе на основе применения различных методологических парадигм.
Книга будет интересна всем, кто интересуется религией, физиологией, психологией и когнитивными науками.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………..……………………………………….………..……….. 4

Глава 1. МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ВРАЧЕВАНИЯ................ 6
1.1. Мировоззренческие основания религиозного врачевания.......... 6
1.2. Религиозное врачевание и его место в структуре религии…...... 14
1.3. Место религиозного врачевания в структуре медицины ….…... 20

Глава 2. ПРИНЦИПЫ РЕЛИГИОЗНОГО ВРАЧЕВАНИЯ
В РАЗЛИЧНЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ СИСТЕМАХ:
ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ............................................................. 29
2.1. Религиозное врачевание в Древнем Египте................................... 30
2.2. Религиозное врачевание в Древней Месопотамии........................ 31
2.3. Религиозное врачевание в Древней Греции................................... 33
2.4. Религиозное врачевание в даосизме................................................ 39
2.5. Религиозное врачевание в буддизме............................................... 44
2.6. Религиозное врачевание в христианстве........................................ 49
2.7. Универсальные черты религиозного врачевания.......................... 52

Глава 3. РЕЛИГИОЗНОЕ ВРАЧЕВАНИЕ В КОНТЕКСТЕ КОГНИТИВНОГО РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ................................. 55
3.1. Психологические и физиологические основания религиозного
врачевания.......................................................................................... 56
3.2. Нейрофизиологические механизмы религиозного врачевания.... 76
3.3. Эволюционно-психологические аспекты религиозного
врачевания......................................................................................... 93
3.4. Перспективы религиозного врачевания........................................ 113

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................... 119
ЛИТЕРАТУРА................................................................................................. 121

Шевченко Ю.Ю.
Осколки Готской митрополии:
наследие Оногурской епархии в Подонье.

Начало и конец такого явления, как христианские пещерные обители Подонья (рис.1), должны рассматриваться в связи с общей, в самом широком плане, динамикой распространения христианства в Восточной Европе. Если по поводу рассмотрения начал христианства на Дону в раннесредневековые времена (Оногурская епархия), уже высказаны некоторые мысли [Шевченко 2004: 196-201; Шевченко 2010: 67-75; Шевченко, Уманец 2010: 97-118], то эпоха финала возникших в ранневизантийские времена христианских памятников (до их возрождения в Новое время) все еще связывается в представлениях исследователей с монголо-татарским нашествием и засильем Золотой Орды. Несмотря на переломную в судьбах всей Евразии роль «империи Чингисидов» в XIII-XIV вв., конкретные материалы христианских пещерных памятников, свидетельствуют об иной хронологии в приостановке их функционирования.
Время учреждения Готской архиерейской кафедры относится к началу IV в., когда митрополит Готии Феофил Боспоританский имел резиденцию в Крыму (путь к которой лежал через Боспор), и участвовал в Первом Вселенском соборе Единой Церкви (325г.). Основы территориального разрастания архиерейской кафедры Готии за пределы Таврического полуострова, лежат в событиях самого начала VI в. Это миссия епископов из Аррана (Азербайджана) - Кардоста и Макария. Первый из них, с тремя священниками и четырьмя проповедниками, почти три десятилетия в начале VI в. проповедовал на Юге Восточной Европы [Артамонов 1960: 93-94], и основными проводниками его миссии были воинственные савиры [Шевченко, Уманец 2010: 97-118] – выходцы из Сибири, по имени которых эта северо-восточная часть Евразии получила свое имя. Их перманентный союз с Византией и стабильные союзнические отношения с антами [Шевченко 1977: 39-52], привели к становлению епископских кафедр на южных территориях некогда обширной и могущественной Готской державы IV в. – государства Германариха [Вольфрам 2003], - от Дона до Днестра. Готы были разгромлены гуннами, а эстафету рухнувшей империи Аттилы (452г.) в Днепро-Донском междуречье приняли савиры. Вплетение части савиров в ритмы славянского этногенеза, положившее начало славянскому племени севериев (северян); и сохранение другой части савиров на территории Хазарского каганата, и, впоследствии, уход части этого народа (сувары) на Каму, – под юрисдикцию образовавшейся независимой Волжской Булгарии после 863 г., – маркируют территорию проповеди Кардоста начала VI в. [Артамонов 1962: 91-94]: от бассейна Дона до Поднестровья, по пространствам расселения союзных савирам антов. К этим временам относиться возникновение в Донском бассейне ряда пещерных христианских монастырей (рис.1), как и в других регионах христианской Эйкумены.

Рис.1. Пещерные памятники Подонья (пунктиром на юге показана граница степи и лесостепи; на севере – граница лесостепи и леса), по В.В. Степкину [2004]: а) исследованные пещеры; б) неисследованные пещеры (в т.ч. – известные по письменным источникам, достоверным рассказам местных жителей, подтверждаемых топографическими картами и планами); в) исследованные пещеры с подземным храмом; г) неисследованные пещеры с подземным храмом; д) пещеры впервые исследованные В.В. Степкиным. Жирным курсивом выделены наименования раннесредневековых пещерных комплексов имеющих ранние литургические устройства. Пещеры у населенных пунктов: 1.- У с. Засосенка. 2.- В г. Липецке. 3.- У с. Каменка. 4.- У с. Хвощеватовка. 5.- У с. Губарево. 6.- Семилукская пещера. 7.- У с. Костенки. 8.- У с. Новосолдатка. 9.- У с. Мечетка (2-е пещеры). 10.- У с. Коротояк. 11.- Дивногорская группа пещер (Большие и Малые Дивы, Селявное, Каземат, Шатрище, Богородицы). 12.- У с. Колыбелька. 13.- Алексеевские пещеры. 14.- Костомаровская группа пещер (8-мь пещер). 15.- У с. Верхний Карабут. 16.- Белогорские пещеры. 17.- У с. Караяшник. 18.- У с Новохарьковка. 19.- У с. Семейки. 20.- У с. Нижний Карабут. 21.- У с. Кулаковка. 22.- Калачеевская пещера. 23.- У с. Скрипниково. 24.- У с. Пески. 25.- У с. Старая Криуша. 26.- У с. Червоно-Чехурск. 27.- У с. Екатериновка. 28.- У с. Новая Калитва. 29.- Гороховская пещера. 30.- Галиевская пещера. 31.- У с. Новобелое. 32.- У с. Старотолучеево. 33.- У с. Красногоровка. 34.- У с. Монастырищина. 35.- Демидовская пещера. 36.- Мигулинские пещеры (2-е пещеры). 37.- У с. Шмарное. 38.- У с. Яблоново. 39.- У с. Холки. 40.- У г. Валуйки. 41.- У с. Кокуевка.

Готская митрополия, куда входила Оногурская епархия Подонья, зафиксирована во времена восстания против хазар крымского епископа Иоанна Готского накануне 791 г. [Артамонов 1962: 258, прим.57, 412; Герцен, Могаричев 1991: 119-122]. Этому крупному Экзархату Церкви были подчинены, из семи епархий, - Астильская, у хазар на Волге (Итильская), и Оногурская (оногуры – болгарское племя между Днепром и Доном) – где-то в Подонье, или в междуречье Дона и Днепра.
«Болгарские территории» (Великую Болгарию) как правило, размещают восточнее Дона – в Приазовье [Артамонов 1962: 152-169]. Но, учитывая место ставки и погребения христианского владетеля Великой Болгарии – Кубрата (рис.2) у с. Малая Перещепина Полтавской губ. на Левобережье Днепра [Werner 1984: 38-44; Вернер 1988; Залесская, Львова, Маршак, Соколова, Фонякова 1997: 42], - земли Великой Болгарии – Оногурии (и соответственно, Оногурской епископии) следует помещать много северо-западнее: от Дона до Левобережья Среднего Днепра включительно. Именно там, где с последних десятилетий VII в., располагаются памятники алано-болгарской культуры (салтовской) – на Северском Донце и в бассейне Дона, населенного болгарами [Чичуров 1976: 65-80] и до левого берега Днепра, - простиралась Великая Болгария.
Основной военной силой племенного объединения болгар оставались савиры, называвшиеся в этих условиях и в этой среде «черными болгарами» (от «sav» - «черный»; «aric» - «человек», «воин»), что согласно армянским летописным источникам обозначало «черные сыны», «черные воины» [Уманець, Шевченко 1993: 3-13]. Центром савирского княжества («царства гуннов») являлся город Варачан, известный недалеким расположением от «Беленджера», в состав которого входили савиры и Берсилия (барсилы, берсула), причем, последняя частично совпадала с территорией современной Башкирии. «Беленджер», как в результате возможной ошибки переписчиков звучит этот объединяющий термин (савиры + барсилы), считают вариацией названия все тех же Болгар [Артамонов 1962: 184, прим.9-12]. Исследователи с упорством стремятся привязать все перечисленные номенклатуры к Северному Кавказу («царство гуннов», савиров, Беленджер, Варачан): тогда речь шла бы о чрезвычайно маленьком княжестве [Артамонов 1962: 200], вряд ли способном угрожать территориально обширной и могущественной Кавказской Албании VII века. Представляется более чем вероятным, что под этими наименованиями выступает территория Великой Болгарии 682 г., после смерти Кубрата и ухода Аспаруха на Дунай, когда Батбай (в случае его историчности) остался на прежнем месте, но уже под сюзеренатом Хазарии.
Князь этой савирской страны («царства гуннов») выступает под именем Алп-Илитвера, что соответствуют титулу алп-ельтебера – «эфенди», «принца», как в Хазарском Каганате называли великих владетельных князей с номинальной вассальной зависимостью [Marquart 1903: 114-115]. Алп-Илитвер в 661 и 664 гг. наносит Албании военные удары, вынуждающие это значительное и по территории и по военной мощи кавказское царство практически к вассальной зависимости, подтверждая эту зависимость династическим браком и очередным успешным походом 669/670 года. В это время Великая Болгария – еще суверенное государство (до войны с хазарами 679г.).
Посольство, отправленное в 682 г. албанским князем Вараз-Трдата во главе с епископом Исраелем, отправляется в страну Алп-Илитвера, уже вассала Хазарии, не через «Дербентские ворота» (как это произошло бы, будь его «царство гуннов» на берегу Каспия севернее Дербента [Артамонов 1962: 200]), а через Центральный Кавказский хребет между истоками Алазани и Койсу [Артамонов 1962: 186, прим.18]. Посольство направляется не только «севернее Кавказа», но еще и «западнее Кавказа», где лежит Великая Болгария и находится главный город Алп-Илитвера, названный Варачаном, - название фонетически перекликающееся с рекой Бузан, как назван Дон в переписке хазарского царя Иосифа (если под Доном, устье которого является «южной границей с Румом [Византией]» царского письма, как полагал А Гаркави, понимается река «В-д-шан» или «В-р-шан» [Артамонов 1962: 389-391], - то это и вовсе идентично наименованию савирского города).
Христианство было принято Алп-Илитвером вместе со всей савирской аристократией и усиленно насаждалось среди населения: из почитаемого политеистами-савирами дуба был вырезан массивный крест, украшенный «изображениями животных и блестящими крестами» [Артамонов 1962: 188]. А сообщение о вступлении властителя савиров «в семью христианских государей» было направлено армянскому католикосу Сахаку [Артамонов 1962: 189], как возможное свидетельство традиционного сохранения памяти о миссии епископа-армянина Кардоста, проповедовавшего у тех же савиров на полтора столетия ранее.
Если памятники предшествовавшей салтовским в VI-VII вв. (пастырские), распространены в Поднепровье, составляя с предшествующими древностями Южного Приуралья (в Башкирии), и реминисценциями в Поднестровье – Подунавье - некий общий культурный ареал; то памятники собственно салтовской (салтово-маяцкой) культуры конца VII – X вв. распространены по всей территории Хазарского Каганата, и на территории Дунайской Болгарии, где с 680-х гг. обосновались болгары хана Аспаруха. Эти памятники принадлежали болгарам, алано-болгарам, и входившим в их среду савирам, и распространялись в описываемое время на запад до Днепра [Березовець 1965: 47-67], в том числе, включая регион (Полтавская обл.) [Горюнов 1987: 3-7], где найдены погребальные сокровища и среди них - специфически христианские перстни с тамгами владетеля Великой Болгарии – Кубрата (рис.2) [Werner 1984: 38-44; Вернер 1988].*1

Рис.2. Перстни из находки под с. Малая Перещепина (Новосенжарского района Полтавской обл.) с монограммой «патрикия Кубрата». Собрание «Золотой кладовой Востока» Государственного Эрмитажа. Санкт-Петербург, Россия.

Крайне интересным является находка в том же микрорегионе постготского (V в.) «речного погребения» [Мацулевич 1934: 89, сл.], где имелся сложносоставной золотой пояс-цепь, во всем схожий с такими же поясами – христианскими реликвиями «от Гроба Господня», в том числе и с поясом, подаренным императором Валентом – защитнику христианства - готскому королю Фритигерну, через посредство епископа Ульфилы [Шевченко 2005: 126-159; он же: наст.изд.]. Христианизация, начавшаяся в эпоху державы готов здесь, на левом берегу Среднего Днепра, продолжалась в эпоху Кубрата.
После смерти Кубрата и хазаро-болгарской войны (679г.), в результате которой часть болгар под водительством сына Кубрата – Аспаруха была вытеснена на Дунай (680г.), Хазарский каганат распространил свою власть на территории, ранее контролировавшиеся союзной Византии – Великой Болгарией (Подонье, Поднепровье). Претензии Хазарии оказались успешными даже в отношении фем (областей) самой Византийской империи (в Крыму), куда в 698 г. бежит сосланный в Херсонес низложенный император Юстиниан II, укрывшись в центре Готской митрополии – Дори [Васильев 1927: 191-199] (видимо, в Эски-Кермене, по заключению Н.И. Репникова [Репников 1932; Веймарн 1958: 28, 54]). Столица Готской митрополии в Крыму (Дори) была в те времена под протекторатом хазар. А Готская митрополия Крыма благополучно продолжала существовать, поскольку Херсонский владыка под решением Трулльского (Дворцового) собора 692г. поставил свою подпись в качестве «Георгия, епископа Херсона Дорантского» (т.е., принадлежавшего к Готской митрополии в Дори) [Васильев 1927: 189-190]. С помощью болгарского хана Тревела (Дунайской Болгарии) к 705 г. Юстиниан II сумел вернуть себе трон Византии [Артамонов 1962:196-198], и остался союзником Хазарского кагана. С хазарским владычеством в Горном Крыму было связано антихазарское восстание Иоанна Готского (до 791г.), после которого наименование Готской митрополии исчезло со страниц исторических источников.
Несмотря на переворот Обадии-бека, сделавшего иудейство государственной религией Хазарского каганата не позднее 820-х гг., христианство продолжало сохранять свой статус в Каганате. Вскоре христианская Византия предоставила Хазарии услуги имперского аристократа (брата жены императора) спафарокандидата Петроны Каматира, под руководством которого, с 834 г. строилась крепость Саркел («Белый Дом») на берегу Дона [Артамонов 1962: 298-308, 328-343]. По Дону в 860-862 гг. пролегает путь в Хазарию и обратно в Херсонскую фему Византии (г.Херсонес в Крыму) св. равноапостольного Кирилла (Константина Философа). Во время миссии Константина Философа 860г., им было крещено на территории Хазарского каганата не менее двухсот человек.
Население Подонья этого времени – носители салтовской культуры – это ассии («ясы» русской летописи) – аланы, смешавшиеся с болгарами [Артамонов 1962: 356; Березовець 1970: 59-74], имевшее обряд погребения (в катакомбах) - происходивший от северокавказского – аланского; и, говорившее на болгарском (тюрском) языке, судя по знакам на камнях салтовских донских городищ. Хотя «серебряные болгары», как утверждают позднесредневековые источники («Хроника Джагфара»), ушли в Волго-Камье около 863г., образовав суверенное государство Волжскую Булгарию, «черные болгары», как называли собственно «савиров», остались под номинальной юрисдикцией Хазарского Каганата; номинальной, поскольку на территории Каганата шла непрерывная гражданская война, с постоянными вспышками восстаний подвластных хазарам народов. Именно «салтовское население» (носители салтово-маяцкой культуры) были наследниками Оногурской епархии, некогда входившей в Готскую митрополию. Восстание этого населения 909 – 912 гг. вместе с гузами и печенегами хазары безжалостно подавили с помощью алан Северного Кавказа [Артамонов 1962: 356, 370], хотя как только угроза миновала, купеческая верхушка Каганата попыталась разделаться с православием и у северокавказских алан также (932 г.) [Артамонов 1962: 364].
Положение православных ясов на Донце и Дону, и соседствующих с ними на Днепровском Левобережье севериев (савиров - «черных болгар») [Шевченко 1977: 39-52], а также алан в Предкавказье спас удар киевского князя Святослава Игоревича по Саркелу и Итилю, разгромивший центральную хазарскую власть в 965 (969) г. [Калитина 1976: 90-101]. После этой войны ясы жили на своем месте – на Донце и в Подонье, еще в начале XII в., когда в 1116 г. сын Владимира Всеволодовича (Мономаха) – Ярополк захватил здесь в плен, во время одного из походов - красавицу-ясыню и женился на ней [Повесть 1950: 201]. Понятно, что взятая Ярополком в жены ассийская княжна, была православной, без чего не стала бы благоверной русской княгиней.

Рис.3. 1) Схема историко-культурного и ландшафтного заповедника «Дивногорье» при впадении в Дон р. Тихой Сосны. 1.- Маяцкая крепость (городище) середины IX-X вв. 2.- Маяцкое селище салтовской культуры VIII-X вв. 3.- Маяцкий гончарный комплекс середины IX-X вв. 4.- Маяцкий некрополь с погребениями середины IX-X вв. 5.- Курганная группа (подкурганные погребения эпохи бронзы). 6.- Крупный одиночный курган. 7.- Пещерная церковь Сицилийской Божьей Матери в подземном монастыре Больших Див. 8.- Пещерная церковь Иоанна Предтечи в Малых Дивах. 9.- Дивногорский Свято-Успенский мужской монастырь. 10.- Пещерная церковь. 11.- Часовня с источником. 12.- Кемпинги. 13.- Автостоянка. 14.- Администрация Музея-заповедника. 15.- Русло р. Тихая Сосна. 16.- Русло р. Дон.

Рис.3. 2) План Маяцкого городища с примыкающими селищем и могильником по отношению ко входу в пещерный комплекс («монастырь» - на плане) по С.А. Плетневой. 1. - Раскопы 1975-1978 гг. (цифрами обозначены номера раскопов). 2. - Распространение «западин» жилых построек при Маяцкой раннесредневековой крепости (городище), отмеченных А.И. Милютиным при исследованиях 1906 г. 3 - Маяцкое городище: крепость VIII-IX вв. 4. - Вход в пещерный монастырь Больших Див.

Еще А.А. Спицын рассматривал наземное Маяцкое городище VIII-X вв. на Дону – известнейший памятник салтовской (эпоним салтово-маяцкой) культуры вместе с его подземными святынями (Большими и Малыми Дивами), как «монастырёк - погост» (рис.3), обслуживавший в качестве погребального христианского центра значительную округу [Спицын 1909: 70-76, сл.]. Сюда, в место функционирования подземной святыни (рис.4), свозили для погребения православные алано-болгары (ясы) и болгары («черные болгары») скончавшихся членов своих семей и общин.

Рис.4. План пещерного монастыря в Малых Дивах по В.Н. Плужникову [1985], (см.рис.3-1: 8-10).

Не исключено, что этот центр во времена вассалитета болгарского населения по отношению к хазарам (VIII-X вв.), наследовал традицию, введенную в столице «царства гуннов» (савиров) Варачане князем Алп-Илитвером. Вопрос о локализации самого города под названием Варачан пока остается открытым. Таковыми могли бы являться центры, к которым относились Борисковский, или Дмитровский могильники (где имеются ранние погребения VII в.) [Березовець 1965: 47-67; он же 1970: 59-74]; а эстафету приняло Правобережное Цимлянское городище [Артамонов 1962: 317-322], погибшее не позднее окончания первой четверти IX в., во время одной из вспышек нескончаемой гражданской войны на территории Хазарского Каганата. Именно оно выделяется качеством, размахом, монументальностью и восточным («закавказско-персидским») мастерством своих крепостных сооружений, свойственных обычно только выдающимся городским и княжеским полисам. Функции оплота христианства в VIII-X вв. приняло на себя Маяцкое городище на Дону, со столь же впечатляющей фортификацией.
Сопоставление Маяцкого городища с христианским монастырем конца VII – первой половины X в. [Шевченко 2004], сделанное А.А. Спицыным, перекликается с миссией по христианизации «черных болгар» («савиров») Алп-Илитвера (682г.), проведенной епископом Исраелем в городе, название которого передано армянскими, арабскими и иудейскими источниками как Варачан.
Такое соотнесение открывает перспективу еще одного сопоставления. Но для несколько иного времени. И для памятника, который С.А. Плетнева связывает с местным населением – наследниками народа хазарского времени, оставившего здесь салтовскую культуру. Это пещерный монастырь в Холках на р.Оскол Донского бассейна [Шевченко 2006: 89-109]. Размеры городища у с. Холок (Новооскольского района Белгородской обл.) необычайно незначительны – всего 1,5 га (рис.5) [Плетнева 1964: 25,28, рис.11].

Рис.5. План «городища» у с.Холки по С.А. Плетневой [1964] – наземной части монастыря, под которым расположены пещеры.

Тем не менее, могильник находится внутри крепостных укреплений городища, как это бывает только на погостах вблизи храмов внутри монастырских стен (укреплений). А погребения, сгруппированные на восточном мысу городища, это ориентированные по оси восток-запад костяки – останки, положенные по требованиям христианского погребального обряда.
Находка в одном из погребений синего витого стеклянного браслета, в случае, если это кобальтовое стекло, может определить дату памятника несколько более ранним периодом [Кропоткин 1957: 35-44], нежели предложенный С.А. Плетневой – XI-XII вв. Тем более, к югу от городища Холок (впритык, через балку) расположено салтовское селище VIII-X веков. Хотя С.А. Плетнева и полагает Холковское городище пограничной крепостью Черниговского княжества, населенной потомками «салтовцев» – алано-болгарского населения Подонья («ясами»), ничто – особенно его размеры, не мешает воспринимать эту крепость как монастырь Черниговской епархии, что не лишало укрепление статуса пограничной крепости. Необычно интересно, что один из немногих пока древнерусских монастырей с полностью археологически установленной территорией – Спасский в Новгороде-Северском [Карманов: наст.изд.] имеет ту же площадь, что и «городище» в Холках - до 1,5 га (150 Х 150 м.). А погребения на территории Холковского «городища» только подтверждают его статус обители. Единственное, что остается неизвестным среди материалов Холковского «городища» (монастыря) – следы или признаки каких-либо монументальных строений – синхронных его культурному слою XI-XII вв. - наземных храмов. Это значит, что ядром кладбища-погоста XI-XII вв. был какой-то иной, и, по всей видимости, единственный имевшийся здесь, подземный храм (рис.6).

Рис.6. План Холкова подземного монастыря (см.рис.1:39) в аксонометрии по В.И. Плужникову [1985]. А.- Пещерный комплекс. В.- Вид подземного храма. 1.- Престол на месте «лежанки» в келье отшельника-первопоселенца. 2.- Обводная галерея для службы «вокруг престола» по чину свт. Василия Великого.

История этого пещерного комплекса видится так. Вначале под холмом была вырыта пещера, построенная по типу «анахоретских галерей-келий», схожих с более поздними киевскими [Бобровский 2002: 156,160, рис.8], но возникших не позднее VII в. Неподалеку от нее в эпоху расселения алано-болгарских племен по территории Хазарского каганата в конце VII-IX в., расположилось селище салтовской культуры. Видимо, во время функционирования жилого поселка из кельи основателя пещерного скита высекается храм, где лежанка инока-основателя (рис.6:1) становиться престолом, а планиметрия подземной Холковской церкви с колонами-останцами строится по образцу прямоугольно спланированных ближневосточных пещерных святынь, типа «Гробниц Синедры». Времена построения Холковского пещерного храма, определяются не позднее VIII в., поскольку престол древнего типа (примыкающий к стене), дополняла вырубленная обводная галерея (рис.6:2) для кругового обхода престола (как в современных ему византийских храмах): по всей видимости, наиболее поздним подобным канонически-планировочным элементом служит галерея для кругового обхода престола, устроенная под синтроном Мирликийской базилики свт.Николая в турецком г.Демре (Мирах Ликийских).

Рис.7. Колонны в наосе пещерного Троицкого храма в подземном монастыре у с. Холки.

Рис.8. Планы Херсонесских склепов IV-VI вв. по В.Л. Якобсону [1959]: 1.- План склепа No 2814 у башни Зинона. 2.- План склепа No 1663. 3, 4.- Планы склепов No/No 2052, 2053 (раскопки 1905 г.).

В эту эпоху прототипом Холковской пещерной церкви (рис.7) могла быть еще служившаяся тогда подземная церковь в Херсонесе, переоборудованная из склепа у башни Зинона (рис.8) [Якобсон 1959: 254, рис.132], и построенная, как следует из ее планиметрии, по образцу «Гробниц Синедры».
Непосредственно после середины IX в., в связи с миссией Константина Философа, когда количество подземных обителей Подонья увеличивается, Холковская пещера превращается в скит из нескольких (не менее 5-ти) подземножителей, ведущих службы в пещерном храме. После разгрома центрального правительства Хазарского каганата Святославом Киевским в 965 (969) г. происходит перегруппировка населения, и над пещерным комплексом Холковского скита возникает наземное укрепление, служащее погостом пещерного храма, а пещерный скит превращается в монастырь, имеющий наземные службы. Возможно, это произошло уже после исторической акции Крещения Руси при св. Владимире (989 г.), когда христианское население Подонья попадает под власть Киевского митрополита, будучи под непосредственным управлением Черниговской архиерейской кафедры (с 992 г.), а Холковская Троицкая обитель становится форпостом Черниговской епархии и Черниговского княжества на восточных рубежах Руси XI-XII веков. Монастырь существовал до так называемого «запустения», после XIV в., точное время наступления которого, по материалам Холковского комплекса, уточнить не удается.
В XIII в. при митрополите Киевском Кирилле не только ведется работа по укреплению позиций твердыни православия – Киево-Печерского монастыря, но и восстанавливается православная епархия на Итиле (Волге) - Сарайская, где некогда при хазарах размещалась Астильская епископия. По сообщению посла Римского папы – Джованни дель Плано Карпини, князь ясский, – владетель Подонья, – жил в это время в ставке Бату-хана [Карамзин 1997: 65, 580, прим.31]. Активная проповедь христианства среди монголов Золотой Орды относится к 1269 г., и усиливается после Собора Русской Православной Церкви 1274 г. под главенством митрополита Кирилла; а в 1297 г. на съезде русских князей во Владимире присутствует экзарх Сарайской епархии епископ Исмаил [Гумилев 1987: 734, 737]. К этому времени относиться не финал, а укрепление христианских центров Подонья, которыми являлись подземные монастыри.
В XIV в., сначала при митрополите Петре (выходце из днестровского пещерного монастыря на р. Рате, первом митрополите, похороненном в Москве), а затем при митрополите Алексии хан Золотой Орды Ахмет подтверждает Владыке Руси грамоту об освобождении от налогов православных духовных институций и лиц, принадлежащих к Церковной иерархии. В это время территория Подонья продолжает оставаться зоной проживания ясов и зоной влияния полиэтнического объединения потомков половцев, куда, однако, вторгаются крымчане, генуэзцы, и множественные орды, в том числе, оказавшиеся под властью темника Мамая, иногда союзного, но часто противостоящего центральному правительству Золотой Орды. Тем не менее, христианские святыни в районах татарского влияния продолжают существовать. К этому времени кроме Дивногорских пещер, еще функционируют комплексы Белогорья, Костомарова (также с нишами-стасидиями), и города Калач (Калачеевская пещера).

Рис.9. План пещерного монастыря в Больших Дивах уходящего под территорию раннесредневекового селища хазарского времени, примыкающего к укреплениям синхронного Маяцкого городища VIII-X вв. (см.: рис.3-1: 7; рис.3-2: 4).

Не позднее, чем к древнерусскому времени относится создание и функционирование второго пещерного монастыря в Дивах (рис.9). Существование пещер Дивногорья Донского бассейна в это время было четко аргументировано В.В. Степкиным [Степкин 2004: 68-75].
Не позднее XIV в. начинает функционировать Святогорский пещерный комплекс на Северском Донце, где, как и в Больших и Малых Дивах, используются погребальные ниши-стасидии.

Рис.10. Предметы из культурного слоя при Святогорском подземном монастыре по Э.Е. Кравченко [1995]: Сланцевая иконка (рисунок иконки А.И. Духина) «Николай Мирликийский в окружении спящих отроков в пещере Эфесской» (С); медальон с «неизвестным святым белого метала» (В), - накладка на лицевую сторону двустворчатой панагии XIV-XV вв; глазированные керамические дискосы (А).

Среди вещевых находок, связанных с пещерами Святогорья, особый интерес представляет сланцевая иконка [Кравченко 1995: 43-50] со свт. Николаем Мирликийским в центре, окруженном изображениями семи спящих отроков в пещере Эфесской (рис.10:С). Находка связана с культурным слоем примонастырских напластований «у ручья» (заметим: у такого же «живоносного источника», также названного во имя свт. Николая Мирликийского, как в Святогорье, была основана и пещерная Поройская пустынь Липецка). Находка такой иконки может указывать на канонические связи, в конкретной исторической коллизии возникновения подземного комплекса над Северским Донцом. Очень вероятно, что основание Святогорских пещер связано с чествованием части мощей свт. Николая, оставшихся в Малой Азии (где, неподалеку расположена и пещера семи отроков Эфесских), после перенесения в 1087 г. мироточивой главы Чудотворца и части его мощей в город Бари на Аппенинском полуострове.
Изображения отроков эфесских оказываются на предметах пластики рядом не только с рельефами Христа и Богородицы, – но, преимущественно – рядом с изображением свт. Николая [Николаева 1983: 1-26, табл. 14:1; 23:2,3; 24:2-6], как на иконке из Святогорья [Шевченко, Богомазова 2006: 157-161] именно в XII-XIV вв. Эта датирующая процветание монастыря вещь, свидетельствующая о включение обители в орбиту паломнических передвижений, относится к «ордынской эпохе», не позднее второй половины XIV в.
Из других находок в культурном слое, связанном с первоначальным существованием Святогорского подземного монастыря, интересен «медальон из белого металла» [Кравченко 1995: 43-50] (рис.10:В). Эта вещь более всего схожа с накладкой на внешнюю лицевую сторону чашечки двустворчатой панагии, которые распространились на Руси в XIV – XV вв. [Рындина 1994: 204-219, рис.5]. Определенные констатации по поводу чрезвычайно схематичного изображения на внешнем корпусе панагии из Святогорья могут оказаться рискованными, поскольку в образе одеяния может равно угадываться «плащ-корзно» или «святительские облачения», а лик с низко опущенными долу очами, мог равно передавать как согбенного годами молитвенника, так и женский, либо моложавый мужской лик.
В силу стилизации черт лика, изображенного на нем «святителя» (?), можно бы предположить в нем Григория Богослова, челюсть которого составляет одну из примечательных святынь в мощехранилищах греческой Святой Горы. Изображение могло принадлежать одному из равно чтимых сподвижников Григория Назианзина: свтт. Василию Великому или Иоанну Златоусту, чьи мощи («всечестная глава») являются достоянием Афонского монастыря Ватопед. На Афоне того времени – с XIV в., также наблюдается активность в пещерных обителях в связи с деятельностью преп. Григория Синаита. Это перекликается и синхронизируется с преданием об основании монастыря на Северском Донце выходцами с Греческого Афона [Шевченко 2010а: гл.6, прим.204]; предание было сохранено местным населением и передавалось в монастырской среде с начала возобновления монашеской жизни в Святогорской обители на Донце в начале XVII века.

Рис.11. Изображение на накладке лицевой стороны серебряной двустворчатой панагии («медальон белого металла») из слоев Святогорского пещерного монастыря. а) Изображение «неизвестного святого» с крестчатым нимбом Христа (видимо, «Христос-Архиерей»); b) «титлы в зерцалах» справа и слева от Фигуры на накладке лицевой створки серебряной панагии XIV-XV вв.

Для понимания изображения на пластинке со Святогорской панагии XIV-XV вв. крайне важны вписанные «в образ» - «титлы»: на медальоне они помещены классически - по обеим сторонам лика, но в «ангельских зерцалах» (хотя последние в иконографии, как правило, несут лишь Имена Бога). На нимбе, окружающем лик (рис.11:а), четко просматривается двойная черта (вертикальная вверху; и горизонтальная – справа), свойственная исключительно «крестчатым нимбам» Христа, а прическа несколько напоминает очень редкое изображение Христа-Архиерея в Софии Киевской, где Иисус передан моложавым [Лидов 1994: 21,27,34].


Сами «титлы», выведенные в «зерцалах», напоминают некоторые «лапидарные знаки» (рис.11:b), часто встречаемые среди начертаний в пещерах Крыма, Добруджи, Поднестровья, Подонья [Гроссу, Василаки 1984; 61-65; Атанасов 1993: 65-67, 71-73]. Возможно, они переданы в одном из семитических алфавитов*2, что более чем вероятно для вещей крымского происхождения, где христианские святыни соседствовали с караимскими общинами на одной территории, как это было в «Крепости Драгоценностей» (Кырк-Ор) в Чуфут-Кале. Такая интерпретация надписей, не исключает ближневосточную, но является более вероятной, нежели применение рунных («младшего футарка») начертаний, которые в средневековые времена могли бы использовать готы на территории крымского Готского княжества Феодоро в XIV в.
Связь Святогорского монастыря на Северском Донце XIV-XV вв. несомненна с Ближним Востоком, в том числе - по находке сланцевой иконки, предназначенной для вставки в оправу (панагия?), связанной с культом оставшихся в Мирах Ликийских (Демре) мощей святителя Николая, связанным с почитанием «спящих отроков в пещере Эфесской». Не исключена связь обители и с Греческим Афоном, о чем пришедшие в 20-30-гг. XVII в. иноки, сохранили предание, услышанное от местного населения [Шевченко 2010а: гл.9, р.4.2, прим.267]. Не менее вероятно, что подземный монастырь на Северском Донце основан выходцами из многочисленных пещерных обителей Крымской Готии (княжества Феодоро), где «давление ислама» уже в XIV в. могло, например, вынудить перенос пещерного монастыря Успения из самой крепости Чуфут-Кале (Кырк-Ор) в ее окрестности [Герцен, Мограричев 1993: 50, 65], что очень уж синхронно строительству в самой крепости соборной мечети в 1346 г. (хотя А.И. Герцен и Ю.М. Могаричев полагают этот перенос результатом простого увеличения площади крепости и перекрытием доступа к отдельным пещерным помещениям новыми оборонительными стенами).
В плане крымских параллелей, тесно связанных с «ордынско-сарайским» кругом, показательны и глазированные тарели-дискосы из Святогорья на Северском Донце (см.рис.10:А) с крестами-четырехлистниками («лист клевера») и «звездой» [Кравченко 1995: табл.5,6], которые имеют аналогии в материалах XV – начала XVI в. Крыма [Мыц 2002: 148, рис.9, 175, рис.33], а стеклянные стаканы и стопки из Святогорья, судя по крымским аналогиям, распространены с начала XIV века. Отметим, что посуда, тех же типов, что найдена в слоях при Святогорском пещерном монастыре на Донце, и характерная для Крыма, наличествует также в синхронных слоях, подвергнутого раскопкам Сарая-Бату – столице Золотой Орды. Судя по датам этих находок, Святогорские пещеры являются самым ранним позднесредневековым пещерным комплексом в Донском бассейне, и, как представляется, могут относиться (по вероятному времени использования иконки) ко времени не позднее пребывания на кафедре Руси митрополита Киприана [Филарет 1852: 146, 170]. Возникновение же этой пещерной обители относиться ко временам задолго до Димитрия Донского, судя по датам найденного стекла (с нач. XIV в.) – не позднее правления в Москве Ивана Калиты (и митрополита Петра); доживает Святогорская пещерная обитель, по наиболее поздно датирующейся глазированной керамике (нач.XVI в.), - до начала царствования Иоанна III. Этот пещерный монастырь не «запустевает», а возникает и благополучно функционирует именно в «золотоордынскую эпоху» (XIV – XV вв.).
Монахи, заново осваивавшие уже существовавшие пещерные монастыри Донского региона во втором (Холки на Осколе) и третьем десятилетии (Святогорский на Северском Донце) XVII века, уже не практиковали коллективных погребений в кимитириях (общих усыпальницах) ниш-стасидиев, как их предшественники по подземным кельям и храмам. Время, когда прервалась традиция пещерного монашества на территории бассейна Дона, до настоящих замечаний о хронологии находок, не было точно локализовано. Ясно, что основная масса пещерных обителей еще функционировала в XIV в., когда только начинает обустраиваться Святогорский подземный монастырь. Вполне понятно, что на этих землях сохранялось какое-то (отнюдь не славянское) население [Шенников 1987], в те времена, которые А.А. Шахматов называл «запустением» этого региона в XIV-XVI вв. Но в XIV-XV вв. здесь все-таки жили.
Несомненным началом противодействия христианству было принятие царевичем Узбеком ислама в качестве государственной религии Золотой Орды в 1312 году. Но постоянные раздоры и династические распри, приведшие к смене Золотой Орды рядом ханств, создавали нишу выживания для степного православия, сохраняя в степи (и лесостепи) высокий статус русских православных Владык – Петра и Алексия, подтверждаемый «ярлыками» владетелей Золотой Орды [Никольский 1983: 53,64,94].
Постоянное противостояние и военные акции конца XIV в., затрагивавшие, в том числе, и территории степи и лесостепи между Азовом и Каспием, приводили к таким крупным коллизиям, как походы Тохтамыша и Тимура, или к ряду менее масштабных, но не менее разрушительных столкновений. Все это инициировало ситуацию неблагоприятную не только для христианства вообще (да и для всего населения в целом), но и для конкретных христианских центров – монастырей, даже подземных, и приходов, функции которых, надо думать, выполняли эти монастыри. Вместе с тем акции подобные походу Тимура не могли не служить проводником для иных религиозных систем – в первую очередь ислама, который стал в XV столетии - ведущей силой не только в Поволжье, но и на Северном Кавказе. К XVII в. постоянные импульсы с востока привели даже к продвижению буддизма в Поволжье, где граф Паллас отметил культовое использование пещер горы Богдо буддистами – калмыками [Муравьев 1977: 51-62; Паллас 1786]. Не исключено, что подобные пещерные святилища буддистов были отголоском использования пещерных вихара (монастырей), активно строившихся в Центральной Азии первой половины I тыс.н.э. Не исключено, что подобным же отголоском в Западной Сибири было почитание идола, установленного в пещере [Миллер 2003: 378, рис.18].
Все XIV столетие событийную канву продолжали сокрушительные походы Едигея, предавшего огню не только ряд селений Подонья, но и предместья Киева; XV столетие - основание Крымского (1436 г.) и Казанского (1438 г.) ханств; усиление Ногайской орды, совершающей походы на Литву (1438 г.), Польшу (1442, 1448 гг.) и Россию (1449, 1451, 1454 гг.). Апофеозом исламского продвижения в Восточноевропейскую степь следует считать захват Турцией Крыма: 1475 г., и закрепление турецких позиций в Северном Причерноморье (Кафа, Очаков, Азов). Значит, временем упадка христианских пещерных комплексов следует считать те фазы неблагоприятствования православию, связанные с прямой угрозой агрессии в степной и лесостепной зоне ордынского влияния, которые были обусловлены событиями, начиная с конца XV столетия. Последняя четверть XV в. оказалась переломной для христианских пещерных святынь в бассейне Дона, запустевших, и пустовавших на протяжении всего века XVI-го. Последний «осколок» Готской митрополии, представленный пещерными монастырями Подонья, некогда (VI-IX вв.) входившими в Оногурскую епархию (а после становления Киевской митрополии 988/989г., в Черниговскую), – обителями, постоянно менявшими «подданство» то Московского, то Киевского митрополитов, исчез вместе с XV столетием.
В данном случае, небесполезным является наблюдение о запустении христианских обителей пограничной и при пограничной полосы грядущей России, в то время, которое называют эпохой ее «становления и укрепления», что соответствует в апогее процесса централизации Московского государства - деятельности царей Иоанна III и его внука Иоанна Васильевича (Грозного). Из чего вытекает неутешительный вывод: «укрепление вертикали власти» отнюдь не способствует и не соответствует «обновлению и процветанию» (или хотя бы простому поддержанию, обычного правопорядка). Только после установления прочного мира в обществе по окончании «Смутного времени»; мира, установленного «соборно» (т.е., общенародно), с воцарением династии Романовых, - со второго десятилетия XVII в. последовало возобновление монастырских обителей в Холках, Больших и Малых Дивах, Шмарном и Костомарово на Дону, деятельность которых прервал период «становления и укрепления» Московского царства с рубежа XV-XVI вв. Предваряя возможные упреки в излишней публицистичности последнего замечания, приведу слова Н.С. Гумилева: «История оправдывает все, что пожелает. Строго говоря, она не учит ничему, ибо содержит в себе все и дает примеры всему. Вот почему нет ничего смехотворнее, чем рассуждать об “уроках истории”. Из них можно извлечь любую политику, любую мораль, любую философию. … Кто в расчете на непостижимое будущее решает строить свои действия, основываясь на неведомом прошлом, тот погиб» [Цит.по: Лукницкая 1990: 150-151].

Литература и примечания
*1 Иоахим Вернер осмотрел хранившиеся тогда в фондах Государственного Эрмитажа в Ленинграде (хранитель Злата Александровна Львова) вещи из Малой Перещепины в конце апреля 1984 г. (чему один из авторов этих строк был свидетелем). Он набросал карандашиком в блокноте зарисовки тех вещей, которые не были известны в иллюстрациях по публикациям 30-х гг. (Манцулевича), и не появились в публикациях 60-х ХХ в. (Артамонова). И через каких-то три месяца в свет вышла монография И.Вернера о погребении на Приднепровских землях Левобережья Днепра (Полтавской обл. Украины) владетеля Великой Болгарии, где исследователь привел расшифровку тамг на перстнях из погребения, принадлежавших «патрикию Кубрату» [Werner 1984], что вызвало массовый отклик в прессе [Вернер 1985]. Как и прочие монографии И.Вернера эта работа была переведена на многие языки мира [Вернер 1988], кроме русского, на который она не переведена и по сей день, поскольку погребение властелина Великой Болгарии оказалось почти в эпицентре «исконно славянских земель», - на территории самой «Русской земли» (Переяславского княжества) - в ядре формирования восточнославянского единства. Это, в глазах загипнотизированных геополитизмом исследователей, «сдвигало» процесс формирования славянства в его восточном глоттогенетическом крыле на время после падения Великой Болгарии. Однозначная трактовка И.Вернером принадлежности погребения кагану Великой Болгарии вызвала несостоятельные возражения чересчур политизированных специалистов-археологов, но при публикации памятника, вопрос о непререкаемой принадлежности тамг из Перещепино Кубрату обойти так и не удалось [Залесская, Львова, Маршак, Соколова, Фонякова 1997]. Однако высказанные в полемике предположения о принадлежности погребения «наследникам Кубрата» (или ограбившему болгарского владавца – хазарскому аристократу) – почему-то продолжают тиражироваться. Хотя никто, например, в аналогичной ситуации не приписывает погребения короля франков Хильдерика (с его перстнем-печаткой) его сыну Хлодвигу, etc.
*2 Знак в левом «зерцале» несколько напоминает «шайн» в семитских алфавитах («m» - «эм» в арамейском; «mem» - «мэм» в финикийском); удвоенный знак в правом «зерцале» схож с сирийским «Kâp-» (мягкий «х»). В случае, если знак «шайн» передает понятие «шехина», обозначающее по А.Д. Амусину [ВДИ, 1961, № 1, с.19] «присутствие божества», то мягкий «h» - титулатуру Бога-Сына: «Христос».

М.И. Артамонов. 1962. История хазар. Л.: Изд-во Гос.Эрмитажа, 1962. 524 с.
Д.Т. Березовець. 1965. Слов'яни й племена салтiвської культури // Археологiя. Т.XIX. Київ, 1965. С.47–67.
Д.Т. Березовець. 1970. Про ім’я носіїв салтівської культури // Археологія. Київ, 1970. Т. XXIV, с.59-74.
Т.А. Бобровский. 2002. Скальная архитектура средневекового Киева (основные итоги изучения) // Спелестологический Ежегодник Российского общества спелеологических и спелестологических исследований 2000. М., 2002. С.144-161.
Иоахим Вернер 1985. Захоронение в Малом Перещепине и Кубрат, хан болгарский // «Софийские новости (газета). 05.01.1985.
А.А. Васильев. 1927. Время византийского, хазарского и русского влияния (с VI по XI в.) // Изв. ГАИМК.. Вып.V. Л., 1927. С.179-282.
Е.В. Вемарн. 1958. Оборонительные сооружения Эски-Кермен // История и археология средневекового Крыма. М., 1958. С.21-59.
И. Вернер. 1988. Погебалната находка от Малая Перешчепина и Кубрат – хан на българите. София, 1988.
Х. Вольфрам. 2003. Готы. От истоков до середины VI в. (Опыт исторической этнографии). СПб.: «ЮВЕНТА», 2003. 656 с.
А.Г. Герцен, Ю.М. Могаричев. 1991. О возникновении готской епархии в Таврике // Материалы по Археологии, Истории и Этнографии Таврики. Вып. II. Симферополь, 1991.
А.Г. Герцен, Ю.М. Могаричев. 1993. Крепость драгоценностей. Кырк-ор, Чуфут-Кале. Симферополь, 1993.
Е.А. Горюнов. 1987. Пеньковская и салтовская культуры в Среднем Поднепровье // КСИА. Вып.190. 1987. С.3–7.
В.Г. Гроссу, К.Г. Василаки. 1984. Лапидарные знаки Бутученских пещер // Известия Академии наук Молдавской ССР. Вып.3. Кишинев, 1984, с.61-65.
Л.Н. Гумилев. 1989. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989. 764 с.
В.Н. Залесская, З.А. Львова, Б.И. Маршак, И.В. Соколова, Н.А. Фонякова. 1997. Сокровища хана Кубрата. Перещепинский клад. СПб: изд.Государственного Эрмитажа, 1997. 336 c.
Т.М. Калинина. 1976. Сведения Ибн Хаукаля о походах Руси времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования 1975 г. М., 1976. С.90-101.
М.Н. Карамзин. 1997. История государства Российского. М., 1997. Т.IV-VI.
Э.Е. Кравченко. 1995. Бытовой комплекс Святогорского монастыря (По результатам археологических исследований 1989 г.) // Материалы исследований, реставрации и использования памятников культуры (к 15-летию основания заповедника). Научно-практический семинар 29-30 мая 1995 г. Славяногорск, 1995, с.43-50
В.В. Кропоткин. 1957. О производстве стекла и стеклянных изделий в средневековых городах Северного Причерноморья и на Руси // КСИИМК, 1957. Вып. 68. С.35-44.
А.М. Лидов. 1994. Схизма и византийская храмовая декорация // Восточнохристианский храм. Литургия и искусство / Ред.-сост. А.М. Лидов. СПб.: Изд. «Дмитрий Буланин», 1994. С.17-35.
Вера Лукницкая. 1990. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л.: Лениздат, 1990. 302 с., илл.
Л.А. Мацулевич. 1934. Погребение варварского князя в Восточной Европе // Изв.ГАИМК. Вып.112. Л., 1934.
Г.Ф. Миллер. 2003. История Сибири. Т.I. Изд. 3-е. СПб., 2003. С.378, рис.18 (630 с., илл., карт.).
В. Муравьев. 1977. Дорогами российских провинций: Путешествия П. С. Палласа. М., 1977.
В.Л. Мыц. 2002. Гэнуэзская Луста и капитанство Готии в 60-70 гг. XV в // Алушта и Алуштинский ркгион с древнейших времен до наших дней. Киев, 2002. С.139-189.
Т.В. Николаева. 1983. Древнерусская мелкая пластика из камня XI-XV веков // САИ. Вып. Е1-60. М., 1983.
Н.М. Никольский. 1983. История Русской Церкви. Изд.3-е. М., 1983.
П.С. Паллас. 1786. Путешествие по разным местам Российского государства по велению Санктпетербургской Императорской Академии наук / Пер. с нем. Ф. Томанского, В. Зуева. СПб. 1786.- 1788. Ч. 2. Кн. 2 (1770). СПб., 1786. 572 с., ил.;
С.А. Плетнева. 1964. О юго-восточной окраине Русских земель в домонгольское время // КСИА. Вып.99. М., 1964, с.25-29.
В.И. Плужников. 1985. Пещерные монастыри на Дону и Осколе // Памятники русской архитектуры и монументального искусства: Города, ансамбли, зодчие. М.,1985. С.93-111.
Повесть временных лет. Ч.I. М.-Л.: изд. АН СССР, 1950.
Н.И. Репников. 1932. Раскопки Эски-Керменского могильника в 1928 и 1929 гг. // Изв.ГАИМК, 1932. Т. 12, вып. 1–8, с.107–152.
А.В. Рындина. 1994. О литургической символике древнерусских серебряных панагий // Восточнохристианский храм. Литургия и искусство / Ред.-сост. А.М. Лидов. СПб.: Изд. «Дмитрий Буланин», 1994. С.204-219.
А.А. Спицын. 1909. Историко-археологические разыскания. I. Исконные обитатели Дона и Донца // ЖМНП. 1909, январь, с.70-76, сл.
В.В. Степкин. 2004. Культовые пещеры Среднего Дона (цикл статей) // Спелестологические исследования Российского общества спелеологических и спелестологических исследований (РОСИ): Спелестологический Ежегодник РОСИ, вып.4. М., 2004: 1) «История изучения культовых пещерных сооружений бассейна Дона и Оскола» (с.18-28); 2) «Географические особенности распространения пещерных памятников на Дону и Осколе» (с.29-33); 3) «Пещерные памятники бассейна Верхнего Дона» (с.34-40); 4) «Пещерные памятники Среднедонского региона» (с.41-137); 5) «Пещерные памятники Поосколья» (с.138-146); 6) «Типологическая классификация подземных сооружений Дона и Оскола» (с.147-158); 7) «История появления и развития пещеростроительства в Донском регионе» (с.159-168); 8) «Опыт расчета трудовых затрат и реконструкция процесса организации производства при строительстве пещер Дона» (с.169-177); 9) «Социально-психологические аспекты пещеростроительства в Донском регионе» (с.178-185); 10) «Религиозно-мифологические мотивы в устройстве и оформлении пещерных памятников Придонья» (с.186-197).
О.М. Уманець, Ю.Ю. Шевченко. 1993. Проблема культурогенезу давньорусьоi "севери" з центром у Чернiговi // Проблеми icторичного i географiчного краезнавства Чернiгiвщини. Вип. II. Чернiгiв, 1993, с.3–13.
Филарет (Гумилевский), Архиепископ. 1852. Историко-статистическое описание Харьковской епархии. Харьков, 1852. Т.1.
И.С. Чичуров. 1976. Экскурс Феофана о протоболгарах // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования 1975 г. М.: «Наука», 1976. С.65-80.
А.А. Шенников. 1987. Червленный Яр. Исследование по истории и географии Среднего Подонья в XIV-XVI вв. Л., 1987. 142 с.
Ю.Ю. Шевченко. 1977. На рубеже двух этнических субстратов Восточной Европы VIII-X вв. // Этнография народов Восточной Европы / Отв.ред. А.А. Шенников. Л., 1977. С.39-57.
Ю.Ю. Шевченко. 2004. Пещерные христианские монастыри Подонья: начало традиции // Изобразительные памятники: стиль, эпоха, композиция. Материалы тематической научной конференции. Санкт-Петербург, 1 - 4 декабря 2004 г. / Отв.ред. Д.Г. Савинов. СПб., 2004. С.196-201.
Шевченко Ю.Ю. 2005. Реликвия из величайшей пещерной святыни христианского мира // Славянский ход 2005. Материалы и исследования. Вып.2. Ханты-Мансийск – Сургут: Правительство Ханты-Мансийского автономного округа-Югры; «Общество русской культуры», 2005. С.126-159
Ю.Ю. Шевченко. 2006. Нижние ярусы подземного Ильинского монастыря в Чернигове, игумены обители и "иерусалимский след" в пещерном строительстве // Археология, этнография и антропологии Евразии. No 1 (25) 2006, с. 89 - 109.
Ю.Ю. Шевченко. 2010. Храмы христиан юга Восточной Европы в эпоху Великого переселения народов // Сіверщина в історії України. Збірник наукових праць. Вип.3. Київ – Глухiв: Національний заповідник "Глухів", Центр пам’яткознавства НАН України і Українське товариство охорони пам’ятникiв iсторiї та культури, 2010 (355 с.). С.67-75.
Ю.Ю. Шевченко. 2010а. Христианские пещерные святыни / Отв.ред. чл.-корр.РАН К.В. Чистов. СПб.: «Наука», 2010, Т.II.
Ю.Ю. Шевченко, Т.Г. Богомазова. 2006. Шиферные иконки Руси – амулеты от гробов предков (мысли о возможной интерпретации) // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Международная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Гали Федоровны Корзухиной. ТД. Санкт-Петербург, 10-15 апреля 2006 г. Совместно с семинаром Государственного Эрмитажа «Ювелирное искусство и материальная культура». СПб.: Изд. СПбИИ РАН «Нестор-История», 2006. С.157-161
Ю.Ю. Шевченко, А.Н. Уманец. 2010. Палеоэтнографическая ситуация V-VII вв. в Северном Причерноморье и появление раннехристианских пещерных памятников // Радловский сборник. Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2009 г. СПб.: МАЭ РАН, С.118-122.
В.Л. Якобсон. 1959. Раннесредневековый Херсонес // МИА, No 63. М.; Л., 1959.
J. Marquart. 1903. Osteuropaische und Ostasiatsche Streifzuge. Leipzig, 1903
Werner Joachim. 1984. Der Grabfund von Malaja Perescepina und Kubrat, Kagan der Bulgaren. Bayerische Akademie der Wissenschaften, Philosophisch – Historische Klasse, Abhandlungen (Neue Folge) Heft 91. Munchen, 1984.

15 июля, в день Положения Ризы Божией Матери во Влахерне, по старой дореволюционной традиции, православные отмечают память первого Оскольдового Крещения Руси. В 2010 г. испоняется 1150 лет с момента похода князя Оскольда на Константинополь и принятия им после этого святой православной веры. Призываем православних 15 июля молитвенно почтить память первого киевского православного князя-мученика Оскольда-Николая.

Братство памяти князя-мученика Оскольда-Николая Киевского
http://my.mail.ru/community...